Иванов Яков Александрович

Подлинная история 3-ей Мировой войны

Эх! Мне бы на опохмел ещё бы парочку чьих-нибудь иллюзий! ДА ПОЖИРНЕЕ!

(из подслушенного разговора между двумя Пожирателями Времени, на следующее утро после Рагнарорка и Армагеддона.)

РЕКОМЕНДАЦИЯ.

Для правильного чтения и адекватного восприятия этого литературного подвига.

— Данная книга составлена из очерков фронтовых корреспондентов, трудившихся на полях битв III Мировой войны.

— Все герои — субстанции вымышленные. Малейшее совпадение каких-либо инициалов и слогов в фамилиях действующих лиц — является абсолютно! случайным. Такими же непреднамеренными получились совпадения географических названий и дат событий. Литературный герой — есть литературный герой! И мне не хватит жизни, чтобы всех их родить заново.

— Если Вы не представляете сути I-ой и II-ой Мировых войн, то наверняка не поймёте череду событий, сопровождающих III-й Мировой конфликт, не говоря уже о IV-м и V- ом.

— Корреспонденты-документалисты не хотят никого учить ни плохому, ни хорошему. Они лишь констатируют факты, исходя из собственной точки зрения.

— Читатель! Перед тем, как ты будешь перелистывать на следующую страницу, — подожди! Мне тоже надо подготовиться для встречи с тобой… Вот, я сейчас наполирую подошвы своих сапог, прибью на них новые шипастые подковы и начну лягаться.

Eine, zwei, drei — листай!

Все в этом мире взаимосвязано и взаимосложено, поэтому нет ничего удивительного в том, что Сталинс, Хитлер, Черчилл, Мао Дзе-дун, Труман, и иже с ними — учились все вместе в одной школе, посещали один класс и сидели за одной партой. Не секрет, что школьные клички нередко сопровождают своих владельцев всю жизнь, как рыбы-прилипалы. Так вот школьные кликухи у этих ребятишек были таковы: Сталинс — Йося; Хитлер — Адик; Черчилл — Чиря; Мусолинни — Муся. А, к примеру, у Мао и Трумана — погремухи непечатные.

Но вот, что по-сути было действительно странным: чего бы не происходило впоследствии с этими пацанами, почему-то всё это немыслимым образом сопрягалось с судьбами всей Вселенной. А что такое История без загадок? Так себе — поварская книга.

Итак, начнем…

Как-то в ясный морозный день, когда в школе шел урок истории, в класс забрел рыжий и сопливый мальчишка в огромных отцовских валенках и краденом зипуне.

— Ты кто, стервец? — строго спросил учитель.

— Филипок-с, ваше благородие! — звонко отозвался пацаненок и посмотрел честным, деревенским взглядом в глаза преподавателя.

— Врет он все! — вдруг выкрикнул с места Мусолинни — я его знаю! Это Максимка Исаев, байстрюк хренов!

Учитель резко развернулся и используя прием каратэ под названием Удар мотыгой по хунвейбину, ворующему кукурузу в саду Императора, с садистским удовольствием врезал дучо, промеж выпученных глаз, линейкой.

— Не лезь, Бэнито, доколе тебя не спросят!

Пока учитель досматривал Филиппка, на Магадане (дальней парте) царило азартное возбуждения — Адик и Йося резались в карты. Но почуяв новое развлечение товарищи бросили колоду и стали оживленно комментировать происходящие события.

— Этот прохвост похож на твою родню, Йося! — съехидничал Хитлер.

— Ха, а я думал, что он твой родной брат, — простодушно почесал за ухом Сталинс — Уж больно на твоего батьку смахивает. Кстати, давненько мы его не видывали!

— А ты моего отца не тронь! Он в творческой командировке! — оскалился Адольф.

— Знаем мы эти командировки! — зевнул Сталинс — небось опять по свадьбам на гармошке наяривает, водку жрет, да девок по хуторам портит… И угораздило же наш колхоз с таким вот директором Дома культуры. И, как людям с такой вредной фамилией — Шекльгруббер разрешают в филармониях учиться?

Вместо ответа на этот философский вопрос, Адик смачно врезал своему кенту в глаз: Получи нацмен подлый!

— Ах, вот ты как! — зарычал Сталинс — Арийца из себя корчишь! Тогда лови!

И Йося саданул копытом промеж хитлеровских семенников.

— Муся! — завизжал Адик — Наших бьют!

— Ага, — спокойно отреагировал Мусолинни — Как бутерброды втихаря жрать под партой — Мусю не кличут, а когда приходит время пиздюлей выхватывать — так сразу о Дуче вспоминают. Не вижу логики событий.

Но и Сталинсу тоже пришлось не сладко. Однако, между свингами хитлеровских кулаков он успевал еще и поразмышлять: Звать на помощь Мао — бесполезное занятие. Он «редиска» — сверху красный, а внутри белый. Маргариновый коммунист. Остается этот потный боров Черчилл. Но тот, пока не дожрет свой борщ и не скурит пачку «Гаваны» в сортире на переменке, тоже жопой не пошевелит. Эх, надо самому выкручиваться.

— Сталинс — гад! — яростно обзывался Хитлер.

— Сталинград! — поправил его Йося приемом джиу-джитсу.

Видя, что Хитлер уже выдохся Сталинс усилил натиск и уже через несколько секунд Адольф, плюясь кровью, корчился на полу. Пнув, для проформы, еще пару раз поверженного врага, Йося благородно сказал: Ползи отсюда, мохнорылый!..

Вот так закончилась Вторая мировая война.

Но вскоре началась новая битва — III-й Мировой конфликт — а это и есть суть нашего повествования.

* * *

В подзорную трубу Дед Мороз наблюдал за всеми мировыми политическими процессами из своего ледяного куреня в Лапландии. Этот Дед был могуч, как столетний дуб обросший салом; и мудр, как клон всех Нобелевских депутатов.

Работал он всего-то две недели в году, а оставшееся свободное время дедуля посвящал подглядыванию. Он провёл за этим увлекательным занятием две тысячи лет и наконец-то понял, что Человечество делится на три категории: мужчины, женщины и политики. И все они обращались к Деду Морозу со своими проблемами. И если отбросить классику — здоровье и дети, то проблемы у людей были сугубо специфические. У мужского населения их было две:

— одни не успевали донести свою эрекцию до женщин;

— другие целеустремлённо бодались бокалами, рюмками, стаканами и др. стеклянной посудой.

А вот у женского пола вечно стояла лишь одна проблема — удачно выйти замуж за богатенького Принца на белом коне… Дед Мороз всегда искренне смеялся над этой девичьей наивностью. Он то знал, что результат всегда будет один и тот же: розовая пелена сползала с глаз, конь Принца непрерывно гадил, а Она за ними убирала!

Долгое время Дед Мороз не желал признавать политиков отдельной категорией человеков. Но, однажды, случай преподнёс ему неоспоримое доказательство того, что Homo Politicanus — это свершившийся акт эволюции. Как-то летним вечером, сфокусировав свою подзорную трубу на Оральном кабинете White House, дедушка засёк такое — от чего у него волосы встали дыбом! У политиков в заднице росли зубы! Вид у этих зубов был разный: от голливудского оскала до вставных челюстей. Однако правило эксплуатации было одно — намертво вцепиться задницей в своё кресло!

Помимо классификации рода человеческого, Дед Мороз отлично разбирался в войнах. И он чётко знал, что военные конфликты возникают только между параллельными мирами и только из-за земли.

Вот и сейчас шла война между Индийской ССР во главе с Йосипом Виссарионычем Сталинсом и Монгольским IV Рейхом, управляемым Адольфом Шекельгруберовичем Хитлером. И это главное, а всё остальное — пудра!

…В дверь хаты постучали. Работа есть работа! Пришёл почтальон. Он небрежно бросил в угол мешок писем от негритянских детишек, а затем благоговейно достал из-за пазухи большой пакет с сургучной печатью и под расписку вручил его Деду Морозу. Дед глянул на адрес отправителя: письмо было от бывшей жены президента США Кукры Никсон.

Вскрыв конверт и бегло просмотрев его содержание, Мороз завёлся: Эта старая американка (слово американка в устах дедушки прозвучало, как дура), каждый год пишет мне письма, в которых задаёт глупые вопросы и просит меня позвонить ей! Я что — секс по телефону? Мне что — больше заняться нечем? И почему она постоянно обзывает меня каким-то Клаусом? Вот и теперь, она спрашивает — откуда пошло выражение ёлки-палки?

Дед Мороз взял сотовый телефон и матюгаясь набрал номер, указанный в письме:

— Аллё! Это Кукра? Здравствуй жопа — Новый год! Слушай сюда, подруга! Выражение ёлки-палки пришло к нам из Древней Греции, а точнее говоря от лаконичных спартанцев. А полностью это новогоднее приветствие звучит так: Девушки! Сначала будут ёлки, а затем — палки!

— Всё, гуд бабай, старушка!

Эх, крут был этот дедушка! А по-иному с нами нельзя!

Иногда у детишек возникал вопрос, а чем же Дед Мороз питался в Лапландии?

А он, как чукча, поел льда и сыт!

* * *

В очень Большом театре шла любимая рок-опера Сталинса «Сказка о царе Салтане». Либретто к ней было написано Асаном Пушкиным — отставным летчиком эскадрильи Дикая лошадиная голова. Демонстрировалась эта опера в стихах и звучала так:

* * *

Чтобы не утомлять читателя стихами, передадим суть происходящего далее прозой. Итак, потом в рок-опере рассказывалось о том, как Салтан нанял великолепную семерку кровожадных югославских партизан: Добрына Никитича, Леху Поповича, Пополама Фиолетовича, Микулу Селяниновича, Руслана Людмиловича, Уззи Автоматовича и купца Калашникова.

Эти братилы согласились за три ведра самогона и мешок гороха замочить и Героиныча, и Кащея.

На слабые намеки царя Салтана о том, что Кащей-то (по слухам) — бессмертный, Добрын Никитич многозначительно пообещал довести Кащеюшку до такого состояния, что тот сам покончит с собой!

Юги, еще те партизаны — слово свое крепко держат: Змея Героиныча завалили, как лося сохатого; а Кощеевы мослы долго толкли в каменной ступке и затем этот порошок (под видом минерального удобрения) развеяли над плодородными полями родной Югославщины.

В общем, всё закончилось хорошо — по интелегентному и без лишнего шума.

Вот и опере конец, а кто слушал — молодец!

P.S. Сталинсу очень нравилась идейность, заложенная в этом эпохальном произведении.

* * *

Надо отметить, что Хитлер (как чистокровный ариец) очень трепетно относился ко всякого рода предсказаниям и гаданиям. Специально из глухих муромских лесов он выписал волхвов, которые славились своим ясновиденьем. Но эти, с позволения сказать «волхвы» — были чистой воды шарлатанами, и агентурной сетью Штирлиц-Сингха. Они, лишь для вида, жонглировали перед Хитлером лошадиными черепами и «ботали по фене», а на деле — слушали по вечерам старое пианино, которое голосом Штирлица вещало шифровки. Простодушные волхвы не ведали, что в инструменте была запрятана рация. Полковник Исаев (именно так представился резидент при первой встрече), используя свои энциклопедические знания, умело манипулировал техникой и дикими людьми. Мюллiр давно порывался пытать этих ребят. Однако, непонятно почему, фюрер их советам доверял, но делал все наоборот.

Вождь хлопнул в ладоши, и двое слуг принесли его любимое блюдо — холодец из лошадиных копыт. Пообедав и курнув на десерт гашиша, фюрер стал задумчиво гладить свою рыжую жиденькую бороденку и слушать колдунов. Те, в свою очередь, вытаращив глаза повыли минут пять, а затем, в виде пророчеств, стали втирать Адольфу инструкции Штирлиц-Сингха. Фюрер вникал в их бредни и чутко комментировал их.

Согласно регламенту, первой запричитала баба Клуша: Призрак бродит по Европам…

— Ой, ты права мать, бродит горемычный! — прокомментировал вождь — Я сам его видел!

Тут вступил в разговор старец Онуфрий. Однако, слушать его было не интересно. Хитлер давно бы отправил его обратно на родину, но старик мало ел и умел правдоподобно гавкать, как собака, т. е. приносил хоть какую-то пользу. Онуфрий, в сотый раз, затянул изрядно поднадоевшее всем заклинание: Отойди, окаянный, обоссу! Облезешь…!

— Правду глаголешь, отче! — вовремя пресёк его фюрер.

В этот момент, в стойбище зазвучал большой колокол. В покои вождя заполз янычар и доложил: Прибыл Ходжа Насреддин из Бухары!

— А-а-а! — радостно потёр вспотевшие ладони Хитлер — Сейчас мы проверим способности этого мудреца.

В юрте появился урловатого вида мужик, в рваном халате и с бегающими выпученными глазами.

Первая мысль мелькнувшая в мозгу у фюрера: Как бы этот тип чего не спёр!

— О, мерило знаний и солнце генетики! Зачем вы призвали меня к себе? Не за тем ли, о несравнейнеший, чтобы искусстно оттенить мое скудоумие? — льстиво спросил Насреддин.

Адик сразу ударил мудреца вопросом в лоб: Час назад, какой-то прохвост, сожрал в моей теплице все огурцы! Что посоветуешь? Как найти гада?

— А чего там советовать! — яростно сверкнул очами бухарец — Неси саблю, будем животы вспарывать!

— Йох! — восхищенно хлопнул себя по бедрам вождь — Вот за это я вас и люблю, восточные мудрецы!

Почуяв конкурента, в темном углу юрты злобно шипели волхвы. Эх, не знали они, убогие, что не в правилах Ходжи Насреддина было оставлять недобитых врагов и поэтому он, как бы между прочим, добавил: А еще я слыхал, екселенц, что очень уж не равнодушны к огурцам жители Муромщины.

Шипение смолкло.

— За твою преданность и прозорливость назначаю тебя брандмайором! — довольно проурчал фюрер.

— Яволь!

— Будешь начальником над вот этой шоблой, — вождь небрежно указал рукой в угол, где сгрудились волхвы, — Можешь пороть их розгами!

— О! Это непременно-с! — откликнулся Ходжа.

— А, кстати, в шахматы играешь? — спросил Адольф.

— Как тренер Каспара Карпова!

— Тогда, наливай!

* * *

Весь рейхстаг провожал Хитлера и Херринга в траурном сочувственном молчании. Ехидничали и хихикали лишь полуграмотные представители кочевого племени скотоводов-социалистов.

Да уж! Ехать на море с женами — это нонсенс и полный кукан! (Хотя, это к примеру, как посмотреть — вот, скажем, курорты берега моря Лаптевых…очень пригодны для семейного отдыха!). И лишь жестокая партийная дисциплина заставила вождей взять с собой на каникулы своих благоверных.

Но, как бы то ни было, через сутки Хитлер со своим дружбаном Херрингом уже блаженно расслаблялись на пляже Капакабаны.

От шныряющих то там, то сям загорелых красоток, у друзей провоцировалось косоглазие и происходил перенапряг основного инстинкта.

— Ты оцени, Гера, какие тёлки! — возбужденно шипел на ухо своему кенту Адик — Хочу их неимоверно!

— Тише ты, а то наши курвы услышат! — консперировался Херринг — Я и сам уже изнемогаю.

— Нет, ты посмотри, какие красавицы! — продолжал чмокать и облизываться фюрер.

— Да! — согласился рейхсмаршал, но взглянув на двух дряблых жен, развалившихся рядом, вздохнул и философски добавил: А мы то с тобой, Адик, гавна понабирали!

* * *

Йосип Виссарионович очень любил по ночам слушать подпольное Армянское радио (которое, между прочим финансировалось евреями).

Зачем он это делал?

Хм, дело-то в том, что Сталинс всегда и во всем искал для себя выгоду. И из кладезя Армянского радио он черпал цитаты для своих политических речей.

Часы на Тадж-Махале пробили полночь. Двенадцать часов ночи — это время золушек и прочих распутниц. Но, не о том речь.

Йося покрутил рукоятку настройки старенького приемника Грундиг, поймал нужный радиосигнал и приготовился записывать. Кстати, армяне знали, что Сталинс (один во всей Империи!) их слушает, и посредством радиоволн пытались как-то манипулировать им.

— Здр-ра-ствуйте! — прокартавило радио. Сталинс вздрогнул — это был голос, который он узнал бы даже сквозь шум Ниагарского водопада. Это был глас Учителя, благородное глиссирование Ле-Нина. Генсек весь внутренне собрался и слухом обострился. (Да, следует признать — это был сильный армянский ход лошадью!)

Сегодня, о мой юный друг, — продолжало гундосить радио — У нас вечер вопросов и ответов.

Классно! — подумал Йосип — загадки и шарады я просто обожаю!

Затем Виссарионыч поудобнее устроился на кожаном диване, отхлебнул чая с лимоном и приготовился слушать.

Представьте себе, дорогие радиослушатели, что у вас есть лист чистой бумаги и вы — Рембрандт, а не какая-то там политическая проститутка, типа Каутского. Итак, вы берете в руки цветные карандаши и рисуете картинку такого содержания: Половой акт между мужчиной и женщиной в коленно-локтевой позе. Полотно готово. А теперь внимательно слушай формулировку вопроса: Какое придумать к этой картинке название, чтобы в нем было отражено — постоянная новизна, юмор и отсутствие похабщины?

Сталинс на мгновение напрягся, а затем расслабился. А вы знаете, чем притягивало его к себе FM ARMJANSKOE RADIO? А вот тем, что на свои вопросы оно сразу же давало ответы.

Вот и ответ: Возьмите любую газету и читайте заголовки статей или анонсы программы телепередач. Вот эти заголовки и будут названием к вашей картине.

Йосип Виссарионович бросился к журнальному столику с газетами…

Чего и Вам желаем.

* * *

Гестапо давало банкет по поводу успешного завершения перегона табунов с летних пастбищ на зимние. Штирлиц-Сингх огляделся вокруг. Наметанный глаз и тренированный ум сразу же выдал нужную цифру: 278 гостей. Затем разведчик зыркнул на столы и те же самые органы чувств подсказали ему, что жратвы и пойла впритык. Жеманничать и зевать не стоило. Плюс ко всему у разведчика был железный принцип: Все съедай сегодня, ничего не оставляй на завтра! А раз так… Штирлиц-Сингх стал хлебать шампанское ведрами и поглощать конфеты коробками.

Халява! — все пело у него в душе — Ха-ля-ва!!!

* * *

Помимо театра Йосип Виссарионыч слыл большим поклонником и другом кино. Особенно им любимы были две ленты: эротический триллер Чапаев и историческая китайская драма Ле-Нин против Императора.

Задорный чапаевский гиперсексуализм всем давно известен, как впрочем и содержание фильмы, а вот триллер Ле-Нин против Императора требует особого пересказа.

Сюжет киноленты прост:

В семье многодетного сельского учителя Иль-И рождались исключительно борцы за свободу. В общем, кого не возьми — все готовы метнуть петарду в императора Ко-ля Кровавого (посчитаться, так сказать, за поруганную честь своей деревни). А поругали, эту самую честь, имперские сборщики налогов, которые безжалостно трясли закрома селян.

Первым пошел на дело (кидать бомбу в царя) старший сын Са-Ша. Но он плохо тренировался, мало уделял внимания физической подготовке, ходил не теми путями, курил на переменках и почти не читал труды теоретиков. И вот вам отрицательный результат — бомба пролетела мимо цели. Стражники Императора схватили старшего сына Иль-И и без чайных церемоний расправились с ним. Эх! Не ведал тогда Ко-ля Кровавый с какой семейкой он связался! Второй сын Иль-И — Во-Ва поклялся на священной книге бородатых иудеев КАПИТАЛ, что отомстит свирепому тирану. Но он понимал, что без заветных приемов каратэ, ему не одолеть могущественного Ко-ля. И поэтому Во-Ва едет в далекую Швейцарию, где в глухой альпийской пещере живут два старца, братья Су. Зайдя в пещеру, культурный Во-Ва сначала поклонился старшему из братьев — Марк-Су, а затем отвесил поклон и младшему старцу — Энгель-Су.

— Заходи, — вместо привета сказали дедушки — Мы ждали тебя 50 лет. Ведь только тебе было предсказано изучить самые страшные приемы приемы борьбы со-циа-лиз-ма!

Семь лет учился сын Иль-И сокровенным премудростям этой борьбы. За это время он постиг многое: Ле-Нин мог проткнуть пальцем германскую каску; дышать под водой через водопроводную трубу; питаться комарами; делать из хлебного мякиша чернильницу; он не боялся ходить без страховки по льду страшного Финского залива; наловчился строить шалаш; мог натравливать клопов на неугодных ему людей.

Для защиты и нападения Во-Ва научился использовать любые предметы, попадающиеся ему под руку: бревна, чайники, сухую астраханскую воблу, крейсера.

Казалось бы, научившись всему этому, кому мог бы позавидовать в этой жизни Во-ва? Вроде бы и не кому…

Ан, нет! Есть такой человек! Умению и способностям которого сын Иль-И немного завидовал. Это был никто иной, как Савелий Говорков (по матери — Бэшэнный), он же побочный сын Виктора Доценко.

Определенный интерес представляет судьба этого Говоркова. Еще в молодости Савелий проник в какую-то тайную каратистскую секту, где некий Учитель окрестил его железным ромбом по голове. И после того, как Говорков очнулся, у него стали проявляться удивительные лечебные способности: он научился высасывать пули из ран; мог приращивать к телу оторванные конечности; а самое главное, Савелий мог, полизав женские гениталии, восстанавливать барышням девственность. (Ух-ты! Вот этой крутизне Во-ва неимоверно завидовал.)

Этому Говоркову-Бэшэнному людей бы лечить, да всякие там пилюли изобретать… А вот фигушки! Пошел он работать суперменом. И теперь ломает хребты иностранным разведкам и доморощенным мафиозам.

А зато Ле-Нин овладел приемами зомбирования. И самыми крутыми его зомби считались: матрос Железняк и Человек-с-Ружьем.

Ну вот, ты постиг уже все, — наконец-то сказали старцы — Но имя «Во-Ва сын Иль-И» звучит, как кличка гурона. Тебе необходимо выбрать такой псевдоним, от которого будет трепетать вся наша планета…

Еще целый год Во-Ва медитировал по углам пещеры в поисках партийной клички. Он поставил себе не простую задачу, ведь погремуха должна быть суровой к своим, но справедливой к врагам. Поначалу он было придумал себе звонкое имя — капитан Немо, но старцы Су отвергли его (правда не объяснив причины).

Во-Ва продолжал медитировать. И вот, во время одного из сеансов, он впотьмах ударился об камень и, в сердцах, воскликнул: Блин!

Сонные старцы встрепенулись и хором воскликнули: Ле-Нин! Ле-Нин! Вот и есть тебе Вован псевдоним!

И вот вернулся Ле-Нин на Родину, подошел к терему Императора и гневно крикнул: Колян выходи! Новые понятия тебе втолковывать буду!

Затем, три дня он бился с Императором и победил его.

Разрушив старое, Ле-Нин создал новое государство и стал так знаменит, что даже в забитой Африке племена черных негритосов исполняли популярный рок-н-ролл: Я хинди бы выучил только за то, что им матюгается Ле-Нин!

Остается добавить, что за роль Ле-Нина известный турецкий актер Клин Иствуд получил из рук Сталинса Нобелевскую премию и звание Народного артиста Индийской ССР.

* * *

Если мы всё-таки затронули вопросы искусства, то следует так же обратить пристальное внимание на литературное нутро молодой советской республики.

Дабы не отлавливать писателей по притонам, мудрый Сталинс согнал их всех одну организацию. Там они исправно платили членские взносы и ещё больше ненавидили друг друга.

Йосип ласково называл этот прирученный Союз писателей, не иначе как: Моя конюшня! Моя отара! И чабаном (то бишь, председателем!) над ними он назначил Макса Горького. Перед авторитетом, этого маститого писателя, сгибалась вся литературная братия Индийской ССР… кроме одного панк-поэта М. Сладкого. Он прославился тем, что на любое сочинение Горького, всегда писал колкие и ядовитые пародии. Выглядели они так:

Минимум Сладкий.

ПЕСНЯ О БЭТМЭНЕ.

Не могу не рассказать о ещё одном поэте диктаторского периода — Михаиле Сергееве. Он не был таким оголтелым панком, как его друг-собутыльник М. Сладкий; не принадлежал он и к официозному бомонду империи; и не якшался с арьергардно-мазохисткими прозаиками. Сергеев писал о жизни про жизнь, без всяких украшений её сути гирляндами от победных транспарантов.

МИХАИЛ СЕРГЕЕВ

ФРАЕР СТЁПА.

Вот за эту поэму М. Сергеев был репрессирован в 37-м году, а его литературного героя взял на поруки Сергей Михалков. Он Степана перевоспитал и тот пошёл работать в НКВД.

* * *

И на старуху бывает проруха! Так, однажды и со Штирлиц-Сингхом случился пролёт.

Как-то, на 1 апреля, в Центре пошутили и отправили Максимычу шифровку, в которой поздравили его с награждением орденом. Штирлиц ошалел. Бросив на произвол судьбы всю свою агентуру и позабыв все правила конспирации, наш агент на следующий день тайком пробрался в Дели и пришел в покои Сталинса за наградой. Тихонько зайдя в апартаменты Иосипа Виссарионыча, разведчик благоговейно притулился в сторонке и стал слушать, как вождь с кем-то разговаривал по телефону.

— …А вы их кирпичом по морде, кирпичом! — научал кого-то в трубку Сталинс, — Как нет кирпича?! Не понимаю, каким же образом вы руководите людьми, если у вас в кабинете нет кирпича? Непорядок! В общем, никуда не уходите, я вам сейчас один из своих кирпичей занесу.

И вот тут-то Иосип Виссарионыч заметил жавшегося в темном углу Штирлица.

— Тебе чего надо, соколик? — отечески поинтересовался он.

— Мне бы орденок, — засмущался Штирлиц-Сингх, и скромно добавил, — За подвиги!

— А ты что Хитлеру обрезание сделал? Или еще чего выдающегося совершил?

— Я, тов. Сталинс, его главную жену Браун-хатун в разные интимные места пользую и с этого много нужных секретов для нашей страны достал. И за это мне, как сообщили надежные аксакалы из разведцентра, вы хотите вручить награду.

Чмок! Чмок! Чмок! — задумчиво раскурил кальян Отец Народов: Извини, дружок, не велик твой подвиг. Ты вот скажи, кто эту хитлеровскую жинку не трахал? Да и обещаний насчет награды я что-то не припоминаю.

Штирлиц понял эту реплику по-своему: Торгуется, старый хрен! — подумалось ему.

— Ну, выделите хоть медаль! — уперся разведчик — А то в родном ауле появляться стыдно! Между прочим, даже наши враги меня ценят. Вот Хитлер обещал Чугунным крестом наградить. А вы…

На глазах у Штирлица навернулись слезы обиды, а в мозгах стали прокручиваться микрофильмы с его геройским участием.

— Ну, ладно, бери медаль За отвагу на пожаре! — пожалел разведчика генсек.

— Э-э-э, уважаемый, эта медаль слабый вес в обществе имеет. Давайте их мне тогда две штуки — для солидности!

— Нет, дорогой, две медали — это уже перебор! — подвел рэномэ И. В. Сталинс — Да и я тебя знаю: ты слово…на пожаре надфилем затрешь, и — будь здоров! Станешь кавалером медали За отвагу. А за это на Новый год дополнительный мешок риса положено получать. А ты и так — смотри какой толстый! Эвона жопу нажрал-то!

* * *

Некоторые интересные факты из жизни Ле-Нина:

1. Цыганка, еще в детстве, нагадала маленькому Во-ве, что он будет фараоном Великой империи и ему будут поклоняться, как богу Ра.

Так, в принципе, все и получилось: изготовили из усопшего Ле-Нина мумию, уложили ее в стеклянный саркофаг и поместили внутри ступенчатой пирамиды.

Вот и не верь после этого гадалкам…

2. Во-ва исподволь всегда мечтал жениться на богатой невесте. Но, как последний лох, прокололся на Круппской. А та кинула его на обычном шухере со стирательной резинкой. При первой их встрече «Крупа» нагло представилась Надеждой Крупп.

— Неужели вы имеете какое-то отношение к семейству сталелитейного магната Круппа? — спросил Во-ва, мысленно сжимая за горло трепещущую удачу.

— Я — его двоюродная внучатая племянница! — прохихикала Надька, визуально оценивая потенциального жениха.

И хотя перебирать такой знатной невестой, как эта, было уже как-то неприлично, но все же Во-ва подумал: Эх, была бы ты хоть чуточку краше! Ну, хоть на йоту! Н-да, что-то сильно сломалось в генной инженерии знаменитых магнатов. Совсем нет фасона!

Однако, вслух от него лились совершенно иные речи: O, meine Liebe, я не в силах отвести от вас своих влюбленных глаз, но… хотелось бы взглянуть на какое-нибудь из ваших удостоверений личности.

Bitte! И Надюха предъявила паспорт, где черным по белому было написано — Надя Крупп. (Здесь уместно напомнить, что третьего дня, Надька взяла стирательную резинку и старательно уничтожила у своей фамилии суффикс «-ская». Так сказать, слегка подкастрировала все свои документы). Обкорнав фамилию она потеряла дворянское благородство, но зато приобрела имидж.

К своей свадьбе Во-ва очень готовился. Уже с самого утра он находился в каком-то затуманенном оцепенении. Но, собрав силу воли в кулак, он тщательно два раза побрился, взял ванну, затем вызвал карету и поехал к ЗАГСу. По пути он прихватил своего шафера (свидетеля, боярина) — Мишку Плеханыча. Плеханыч был таким же остервенелым революционером и бузотёром, как и сам Ле-Нин. Но еще больше, чем Ильич, Мишка любил пожрать на дармовщинку. Это про него, еще с университетских времен, ходили легенды типа: Плеханыч пьет все, что горит и есть все, что движется. А если оно не движется, то Плеханыч все равно его подвинет и съест. Кредо.

Однако, вернемся к жениху.

— Ну, что ж — сказал Плеханыч, тоскующему в дилижансе Во-ве, — Наливай, горемычный!

Действовали друзья строго по намеченному плану: бухать начали уже в дороге, т. к. к ЗАГСу Ле-Нин хотел подрулить веселым и с влюбленными глазами.

Быстренько расписавшись, молодые поехали на хату к Крупе гулять бракосочетание…

Скромненькое угощение; отсутствие на свадьбе настоящего дядюшки Круппа; бутерброды с кабачковой икрой; напиток Буратино; самогон; голодные родственники, сжирающие все на своем пути; мизерные и не нужные подарки — череда этих событий не на шутку встревожили Во-ву.

Быстренько проанализировав в уме сложившуюся ситуацию, Ле-Нин ужаснулся от посетившей его догадки… Стало ясно, что невеста имела такое же отношение к производству стали, как Ле-Нин к изготовлению текилы. Как же они могли так подло обмануть вождя мирового пролетариата?! А ведь Ильич так рассчитывал на деньги буржуинов прикупить бомб и патронов для новогодних подарков детям рабочих Выборгской стороны.

Эх, зацепил — поволок, а сорвалось — не наше то было! — вспомнил, кстати, Ле-Нин цитату из «Застольной книги рыболова».

Выхватив из толпы танцующих дышащую водочным перегаром невесту, Во-ва зло спросил: Что-то я не вижу Круппа?

— Не понтуйся Во-ван! — развязанно ответила бухая вдрызг Надька — Крупа в закромах есть! В наличии имеется десять мешков гречки, проса, пшена и гороха. Зиму переживем!

Почуяв, что его не только кинули, но еще и издеваются над этим фактом, сын Иль-И взбеленился. Он грубо схватил за космы свою суженную и поволок ее в спальню — исполнять супружеский долг. Но, если сначала не повезло, то уж не везёт во всем и далее!

…На утро, сказав своей благоверной всего лишь одну фразу: Странное у тебя понятие об оргазме! Во-ва поклялся на священной книге секты бородатых иудеев «КАПИТАЛ»(заметьте, уже во второй раз!), что он ни-ког-да больше не ляжет с Крупой рядом. Ну, разве что если только их расстреляют вместе…

Но, согласно регламенту, они стали вместе (под ручки) захаживать в пивнушки на партийные сборища. А хорошее партсобрание снимает напряженность между полами похлеще любого секса.

P.S. Облапошили сволочи! — картавил впоследствии Во-ва на ушко своей любовнице Ванессе Арманд — Ненавижу буржуазию! Подонки!

3. Ежели не считать женитьбы на Круппской, то Во-ва Ле-Нин ошибся в жизни всего лишь один раз. Было это в самый разгар революционных событий в Педробаде.

Его, как очень с виду подозрительную личность, остановил революционный патруль (сплошь состоящий из пьяной матросни).

— А ну-ка покаж свой мандат, паскуда! — вежливо потребовал боцман.

Честно говоря, Ле-Нина это обращение очень задело и раздосадовало. Неужели напрасно он столько раз снимался в кинохронике, позировал для открыток, помещал свой бюст на ордене? Вождь психанул! Казалось, все должны были бы знать его в лицо…

— Ты, что не видишь, сельдь маринованная, что перед тобой стоит сам Во-ва Ле-Нин?! — небрежно спросил сын Иль-И, и чтобы придать себе еще большей крутизны топнул ножкой и попытался неуклюже скрутить пальцы веером.

— Спокойно, склифасовский, — опять-таки вежливо сказал старшой патруля и первым начал колотить этого фраера. Спустя мгновение к боцману присоединились остальные матросы. Выбивая пудовыми кулачищами пыль из пальтишка тщедушного Во-вы, моряки (как бы жалеючи) просвещали его: У Ле-Нина бицепс — 60 см! Он ростом 2,05 м! Одна голова у него — как баскетбольный мяч, а другая — как теннисный! Ле-Нин не закусывая может выпить ведро браги! Он, запросто, ударом кулака пробивает борт крейсера! У нашего дорогова вождя кроссовки 58-го размера!

Затем боцман достал маленькое зеркальце, поднес его к окровавленным ноздрям Ле-Нина и беззлобно сказал: А теперь посмотри на себя, плешивый.

Во-ва лишь благоразумно всхлипнул в ответ.

На прощание, щедрые моряки подарили ему фотографию на которой был изображен лохматый гибрид йети со шварценеггером и на обратной стороне было написано: Это Ле-Нин — вождь матросов и враг буржуинов!

Но начальник патруля желая проверить, хорошо ли подозреваемый усвоил урок, вновь спросил его: Так хто ты, мил человек?

— Я — Вольдемар Левин, еврей из Житомира! — отчеканил Во-ва.

— Вот теперь правильно! А на будущее запомни, салага, что всю жизнь надо учиться, учиться и учиться! А теперь хиляй до хаты, гальюн забитый.

* * *

Полнолуние. Юрта фюрера Хитлер-паши. Идет совещание высших чинов Тысячелетнего IV-го аймака. Все присутствующие одеты в праздничные черные СС-кие халаты и тюбетейки с железными орлами.

Хитлер, эдакий пузатый бай, сидя по-турецки курит кальян. Как обычно, перед началом заседания, он использует тактику запугивания подчиненных (так легче с ними потом работать). Сегодня — это экзекуция мух. Все выглядит так — Химмлер-ага угодливо подносит фюреру муху, тот берет ее за брюшко и, с истинно немецкой аккуратностью, отрывает насекомому крылышки. Но сегодня он зол по особенному и поэтому, свирепея, заодно отрывает мушкам лапки. Зверствует шайтан! Подчиненные трясут поджилками, исходят потом, а фюрер обводя свой электорат, лютым узкоглазым прищуром, — протягивает руку за очередной жертвой из мира насекомых. Но его пальцы хватают пустоту. Химмлер, извиняясь, показывает, что банка пустая — больше жертв нет. Хитлер вопросительно смотрит на начальника СС и презрительно фыркает: На прошлом секретном совещании я, в назидание остальным, отламывал усы тараканам, так еще четверть банки осталось! Что в Рейхе проблемы с мухами? Да ты их будешь на себе разводить!!! И не только их, но и других паразитов!

— Чем богаты, тем и рады, main фюрер! — дрожащим голосом запричитал Химмлер, — Но мухам alles, не сезон. Однако, стоит вам, о Несравнейниший, щелкнуть пальцами и я снова принесу тараканов!

Но Адольф видя, что подчиненные, от страха готовы немедленно сдать анализ кала на яйца глистов, великодушно смилостивился: Ладно уж, что я фашист что ли! Подавайте чай и баранину, пора начинать совет стаи.

Тем временем Хитлер достал цветастую переметную сумку (на которой, заботливыми руками Евы Браун, была вышита свастика) и сказал: В этом секретном мешке я хранил детальнейший план покорения Индии и Бангладеш. Но какая-то padla его spizdila! (здесь надо отметить, что фюрер, когда ругался, то, помятуя свою природную интелигентность, всегда старался переходить на немецкий язык). Как этот факт нам объяснит заведующий гестапо Мюллiр-ага?

Мюллiр проглотил кусок баранины, вытер жирные пальцы о бороду и ответил: О, Хитлер моих очей, здесь не обошлось без Штирлиц-Сингха!

— Знаешь что, Мюллiр! — вскричал Адольф — За такое вот небрежное отношение к работе, взять бы тебя за индиру, да ударить по ганде!

— А что я? Я ничего… — начал оправдываться шеф гестапо.

— Слушай-ка — встрял в разговор Химмлер — неужели так сложно поймать этого Штирлица?»

— Да хули его ловить, — вон он лежит на берегу и жабрами шевелит. Ихтиандром прикидывается! — съехидничал Бормань.

— Так быстрее хватайте его! — взъерепенился Хитлер.

— Никак не можем, Отец арийцев, у него алиби есть…

— Вот блин! А где он сейчас?

— Да уехал в Гималаи, ламу Шлака на лыжах кататься учит.

— Тьфу на вас! — разгневался вождь — Ну вы и бараны. Держу вас лишь потому, что привык к вам! Ну, да ладно, у меня есть альтернативный вариант.

Фюрер сунул руку за пазуху халата, что-то долго пытался подцепить там заскорузлым пальцем, а затем (таки да!) выудил из его недр… презерватив.

Да уж — подумал Мюллiр, оценивая скромный размер гондона, — Слаб наш Fater на фаллос, но умище-то, умище…

Тем временем Адик стал надувать резиновое изделие N1. Воздутый презерватив являл собой глобус Земли. На нем, синими стрелами, был изложен блиц-криг покорения всего мира и Индии в частности.

Гениально! Конгениально! — зааплодировали генералы.

— Сам рисовал — скромно потупив глаза, пояснил фюрер — Три фломастера израсходовал. Причем, я покупал их на свои деньги. Казенные же средства предпочитаю тратить только на оружие возмездия. Рекомендую и вам следовать моему примеру.

Но бурная овация заглушили последние слова Хитлера. Довольный фюрер приказал подать свежего чаю, а затем, как девочка с дельфином, стал резвиться, бегать по юрте и лупить шариком по головам присутствующих. Higt energy!

Весь генштаб делал вид, что все это шоу им очень нравиться. Хотя самые наблюдательные уже успели заметить, что презерватив-то был не первой свежести, а хитрожопая баварская лиса Мюллiр давно догадался, где именно (т. е. на чем именно) Адик хранил эту секретность.

— Ну, теперь-то вы понимаете, как надо хранить государственные тайны?

— Ja, ja naturlich, mein Fuhrer!

— Но не следует пренебрегать и дополнительными мерами предосторожности! — с этими словами, вождь вывернул презерватив наизнанку и секретной стороной накатал его на свое естество.

Ха-ха-ха! За всем этим бедламом, наблюдал в бинокль (через дымовое отверстие чума) Штирлиц Сингх. Затем он сполз с крыши, сложил из бревен ежика (для алиби) и задумался…

А теперь, давайте-ка, попробуем проследить за виражами его неординарной мысли. Извините, что все будет выглядеть несколько сумбурно, но что же поделать если полковник ГРУ М. М. Исаев мыслит, именно, так! (авт. замечание):

Сволочь Хитлерюга! Хочет погубить мою родину — Индийскую ССР. Психопат. Недаром, Ева Браун жаловалась мне, что ее личная жизнь такая же, как и её инициалы. И, что фюрер — то Бэ. Е. ее, то Е. Бэ.!

Хм, я должен был бы догадаться, что у него есть альтернативный план. Эх, надо было не бездумно трахать Евку, а спросить напрямик — почему у ней губы измазаны чернилами? А вдруг бы она стала уточнять — какие из губ? Вертикальные или горизонтальные? А я не силен в геометрии. Пришлось бы выкручиваться. Надоело! На-до-ело! Уф, надо крепко забухать и позвонить в Центр — пусть привезут в «Элефант» мою жену. Полюбуюсь я ею, успокаивает это меня. Это, как сон с поллюциями… Притормози! Надо думать о деле. Итак — 100 %, что гитлеровский план запомнил лишь Мюллiр, об этом он обязательно расскажет своей юной жене Зульфие. Надо трахнуть Зульфию и все у ней выведать. А может лучше не мельтешить и действовать напрямую — трахнуть самого Мюллiра?! Но он такой вонючий, жирный, волосатый…Стоп Максимушка! Шалишь! Хотя… чего не сделаешь ради Родины и Партии.

* * *

Без простых картинок сельской жизни, сложно представить настроение того времени. Быт обычных людей, их страсти и страдания, всегда интересно описывать. Без этих нюансов — жизнь в Индийской империи была бы малопривлекательна и пресна (для стороннего наблюдателя). Итак:

Капур был сыном бедной индийской крестьянки. Отца своего Капур никогда не видел, но мама всегда героически рассказывала о нём, что он — первый индийский летчик-космонавт (увы, погибший при неудачном запуске ракеты, и посмертно награжденный вместе с собакой Лайкой высшим орденом страны). Мама конечно же врала сыну, да и прозорливый Капур давно догадался, что его настоящий отец, никто иной, как Штирлиц-Сингх — неуловимый резидент индийской разведки. Но истина оказалась еще горше! Оказывается, что мать Капура — не его мать! Случилось так, что его младенцем унесло ураганом из богатейшего родительского дворца, а по окончании непогоды его подобрали бедные и очень добрые индусские крестьяне.

Её звать Гита, родители у ней свои, но бедные тоже. На богомолье в храме юноша и девушка знакомятся. Между Капуром и Гитой возникает неземная любовь, которая проявляется в непрерывных танцах, песнях и подмигиваниях. Они интимно встречаются по вечерам на берегу Ганга и томно вздыхая кормят кусочками лаваша, проплывающих мимо крокодилов. Все бы хорошо, но в их идиллию вмешивается богатый Раджа. Он тоже желает по-всякому иметь Гиту и не скрывает свои грязные, похотливые склонности к ней. Она бурно отказывает Радже, намекая на то, что не взирая на фазы Луны — она любила, любит и будет любить лишь одного Капура. В общем-то все в Индии знают, какая сволочь этот Раджа, и никто не хочет с ними дружить. А в некоторых отдаленных индийских аулах, матери пугают им непослушных детей. Раджа — владелец концерна по производству бенгальских огней и по совместительству резидент Мюллера. Он годами не выплачивает своим рабочим зарплату и не сочувствует их социальным нуждам. Все нажитые деньги Раджа взвешивает на килограммы и копит их в большом ящике из-под снарядов. У богатея есть заветная мечта — он хочет купить баллистическую ракету СС-20 (Раджа уже договорился в Одессе с одним продавцом) и стрельнуть в сторону г. Дели. А пока он по мелкому пакостит своей многострадальной Родине, как-то: подсыпает толченое стекло в мешки с рисом, отравляет питьевую воду в колодцах и т. п.

Причем, делает он это бескорыстно, так сказать, по зову сердца. Понимая, что Капур однозначно будет мешать его грязным планам, подлый Раджа пробует подкупить благородного крестьянина. Он предлагает ему взятку — 10 рупий, — для того, чтобы Капур навсегда покинул эту местность. В ответ гордый крестьянин говорит: Даже если ты дашь мне 11 рупий, все равно не бывать по-твоему! Я сказал! Вах!

Коварный Раджа нанимает шайку разбойников и дает им установку: расправиться с непокорным крестьянином. Но не тут-то было! Ведь вкалывая с приемными родителями на рисовых чеках, благородный Капур мысленно изучал приемы каратэ, которые он запоминал из патриотических индийских фильмов. Кья! Хлоп! Бац! Хрясь! И банды, как не бывало!

Ой, извините, чуть не забыл, у Капура имеется любимая собака, но она проявит себя позже… А пока же злобный богатей Раджа решает сам изничтожить жизнерадостного Капура. И чтобы осуществить свой кровавый замысел, он посылает своего верного глухонемого слугу в чулан, где спрятан его любимый железный лом. Супротив лома (а это знают даже в Индии) — нет приёма! Неоспоримый факт… А ничего не подозревающий Капур кормит в это время своего верного пса.

Раджа дожидается, сидя в кустах, прихода темной безлунной ночи и приметив молодого Капура (идущего домой после свидания с Гитой), неожиданно выскакивает из засады и втыкает ему лом прямо в беззащитную спину. Свершив эту подлость, Раджа спешит к Гите, чтобы умыкнуть её. Но, увы, наша красавица уже уехала в соседний кишлак на празднование дня рождения тетки. А этот населенный пункт находится на расстоянии 19 миль от места событий и Радже облом ночью добираться туда. И он решает, в задумчивости, постоять на краю пропасти и заодно подождать утреннего рикшу.

Но не все такие ленивые, как этот злодей. Вот, к примеру, Капур (чтобы предупредить свою возлюбленную) пробежал с ломом в спине 19 миль за 10 минут. Упавши на пороге и просипев: Помираю! Ухи хочу! — он теряет сознание. К счастью, тетя Гиты оказалась известной на всю Индию знахаркой. Она, без колебаний, выдернула лом и смазав рану заговоренными слоновьими кизяками, вынесла вердикт: Будет жить! Неожиданно все присутствующие родственники запели веселую индийскую песню, в которой они детально изложили план отмщения Радже. Ломом по спине — это, знаете ли, нонсенс! А за это, братан, ответить надо.

А помните ли Вы ту собаку, за которой так долго и дальновидно ухаживал Капур? Вот и пришел ее черед выходить на сцену. Этот умный пес выследил таки, что свирепый Раджа уже битый час стоит в задумчивости перед обрывом. Собака эта очень справедливая (как-никак, а помесь вьетнамской борзой с пуэрториканкским терьером) и поэтому решает мстить за хозяина. Она резко прыгает, толкает передними лапами Раджу и тот… матерясь падает на дно ущелья. Слышится глухой удар об землю. Из рукава халата покойного выпадает какой-то свиток. Собака читать пока еще не умеет и поэтому, спустившись вниз и взяв бумаги в пасть, несет свою добычу Капуру. Крестьянин разворачивает свиток-завещание и узнает, что Раджа — это его восьмиюродный дядя, который подло присвоил все богатства настоящих родителей Капура (это бомбейские цари). Но теперь-то справедливость восторжествовала — по завещанию вся недвижимость, золото, брильянты, слоновая кость и концерн по производству бенгальских огней, — достаются нашему главному герою.

Услыхав это, Гита восторженно завизжала, и прижав Капура к стене мощнейшим тазобедренным суставом юной 18-ти летней индийской девушки, начинает петь финальную песню (в которой она напоминает Капуру, что тот обещал на ней жениться)! Его обступают потно-плотным кольцом остальные двести человек гитиных бедных родственников. Глаза их вожделенно сверкают, они исходят алчной слюной и не позволят не возникнуть брачным отношениям…

А Капур искренне огорчен той новостью, что его настоящий отец всего лишь какой-то бомбейский царь, а не кумир его грёз — Штирлиц- Сингх.

* * *

И. В. Сталинсу принесли во дворец трофейные видеокассеты с вражеской разлагающей пропагандой. Добыл их Штирлиц-Сингх. Это были мерзкие порнографические фильмы, снятые специально для жителей страны Советов. Назывались они так: Колхозницы на кукурузном поле, Трахтористы, Указующий палец партии и комсомолки, Ко мне, Мухтар! и музыкальная садо-мазохисткая комедия НКВДиско.

Для создания этих шедевров, Хитлер специально организовал киностудию с пивным павильоном.

Он рассчитывал, что хладнокровные индусы пользующие друг друга исключительно в миссионерской позе, насмотревшись фашистских фильмов про настоящий разврат — взбунтуются гормонами и возжелают большего, чем разрешенно в Моральном кодексе строителя коммунизма. И начнётся всеобщее разложение…

— Вот дурачина этот Хитлер! — рассмеялся Йосип Виссарионыч — Ведь у нас в стране есть всего лишь один-единственный видеомагнитофон. Да и тот храниться у меня в сейфе. Но вы, это самое, скажите Штирлицу-Сингху, — пусть продолжает собирать информацию в этом направлении. Мы должны видеть, как наши враги размножаются!

* * *

Как-то раз Хитлер задумал провести свирепую диверсию — уничтожить любимого белого слона магараджи Сталинса. Но, нет! Уничтожить — это слишком просто и тривиально — действо не достойное изощренного ума диктатора. И фюрер придумал вот что — отрезать у сталинсского слона его благородный хобот (как бы изощренно кастрировать его). А затем планировалось этот хобот выдубить и сделать из него голенища сапог. И если уже предполагать логический итог операции, то Хитлер желал бы обмыть это шорное изделие в Индийском океане.

Итак, фюрер вызвал в свою ставку Шелленг-бека. Начальник контрразведки Шелленг-бек был приличного вида молодой бай, не понятно на чём сделавший свою карьеру. Вождь изложил суть плана и приказал Шелленг-беку найти кандидата в агенты.

— Вах! — отхлебнув кумыса, сказал начальник контрразведки — Есть у меня такой человек! Специально для ответственных спецзаданий готовил. Злобы неимоверной. Я кормлю его сырым конским мясом и пою водкой. Иной пищи, шайтан, не ест!

— Кто такой, почему не знаю? — нахмурился вождь.

— О, майн фюрер, это ведь знатный киллер Родик Раскольников. Он настолько свиреп и беспощаден, что пресловутый СС-кий хабиб Ментгеле, по сравнению с ним выглядит добрым фельдшером из сельской больницы.

— Хм, однако.

— А разве Вы не слышали о нем? — искренне удивился Шелленг-бек — Странно, ведь Раскольникова все в Ашгабаде знают…

— А чем же он так знаменит?

— Да, много о нем всяких слухов ходит. Вот, например, недавно этот человек, на спор, за полстакана семечек (!) старуху-вахтершу зарубил. К слову, виртуозно владеет топором — налету комара кастрировать может. Проффи высокой пробы…

— Знаешь, голубчик, — задумчиво прервал его рассказ фюрер, — А вот мне недавно Кальтенбруннер, в альтернативу, своих агентов фаловал. Я просмотрел их досье, вроде бы интелегентные люди — мистер Холмс и доктор Ватсон.

— Ха-ха-ха! — залился задорным жеребячьим смехом Шелленг-бек, — На то, что Вам подсовывает Кальтенбруннер лучше сразу же плюньте! У этого Холмса — одна забава — кокаина нанюхается, а затем на скрипке рапсодии наяривает. И его дружбана Доктора Ватсона, я тоже хорошо знаю. Чисто внешне он мне неприятен! Судите сами — глаза на выкате, немытая черная челка и пижонские усики (фасона «сопли углекопа»). По всей его масти видно, что у клана Ватсонов в крови — коней воровать. И, честно говоря, мой фюрер, я приказал своему лакею Айстману даже на порог гестапо эту публику не пущать. В приличном заведении этим типам делать нечего!

— Ах, Кальтенбруннер, кобылий сын, обмишурить меня хотел! — цыкнул вождь.

— А, кстати, знаете ли вы, как переводиться с немецкого фамилия этого пройдохи? — почтительно спросил начальник контрразведки.

— Откель мне знать это, соколик? У меня по инязу три в школе было! — ответил Хитлер.

— Даю перевод — der Kalt — это холод, а brennen — нести. Если все сложить до кучи, то получается Приносящий холод, по-простому говоря Отмороженный. Ну, разве может человек с такой фамилией предложить вам что-нибудь стоящее?!

— Ладно, уговорил, — согласился Хитлер, — засылай на диверсию своего абрека Раскольникова.

* * *

А тем временем, Родион Раскольников занимался своим любимым хобби — точил топор. Надо сказать, что рамки шелленг-бековских заданий были для него тесны. Родион любил творчество и простор, — чтобы было где криволинейно размахнуться. Шелленг-бек же… Тьфу! У этих нацистов нет куража, нет нахрапа! Примитив! Неандерталь! Никакого творчества — одни голые цифры! Бр-р-р-р-р!

В досье АМТ-IV указывалось, что Раскольников является натурой начитанной, утонченной и мечтательной. Вот-вот — меч-та-тель-ной!

Полируя топор, он настолько заблудился в лабиринтах своих мыслей, что, казалось, грёзы начинали принимать реальные формы…

…Он видел себя атакующим стойбище вражеских индейцев. Вот он размахивает огромным томагавком и виртуозно снимая скальпы, приторачивает их к поясу. В этих диких краях, Раскольников имеет авторитет и популярность. От его боевого рыка шарахаются белые волки на Аляске. Родиона боится вся Канада и Северная Америка, а свирепые ирокезы даже приносят перед его фотографией кровавые жертвы.

Итак, накосив полтора десятка скальпов, Раскольников идет сдавать их в заготконтору Потребкооперации. Скальп — это твердая валюта Нового Света. И стоит он 20 копеек. Бабка-приёмщица нагло дурит простодушного Родиона, и вместо положенных трех рублей выдает герою Бостонского чаепития всего лишь два с полтиной.

Раскольников, казалось, и этому рад, потому что сражается не корысти ради, а токмо из-за идеи. Плюс ко всему, наш герой — личность пьющая. А трубы горят, и их тушить как-то надо. Однако, и бабка и Раскольников знают, что пляшка водки стоит в гастрономе, как раз 2–50 рэ. Так что — волки вроде бы довольны, что овцы сыты.

Но, на этот раз, Родион взмахивает топором и снимает с пенсионерки скальп.

— Жидковат, однако! — говорит он, брезгливо вертя в руках старушечьи космы, — Но, ничего, на плавленый сырок обменяю, бо без закуси не пью!

Вот блин! — досадно сплюнул Раскольников. Погруженный в свои грезы он не заметил, что сточил лезвие топора до самой ручки. Эх, испортил дорогую сердцу вещь!

В этот момент, в юрту заполз нарочный от Шелленг-бека. Значит, есть дело…

* * *

Больше всего на свете (кроме Хитлера и тещи), Штирлиц-Сингх ненавидел пирожки с капустой из столовой рейхканцелярии. Он выведал, что повариха Рита (толстозадая и горластая тевтонская баба) использует для начинки этих пирожков гущу от вчерашнего борща и жарит их на машинном масле марки МТ-16.

Однажды, не успев позавтракать дома, Штирлиц опрометчиво купил один такой пирожочек и осторожно надкусил его… Сначала началась изжога, затем к горлу подступила сладкая тошнота, а потом ошалевший организм стал пытаться в разные дырки выпихнуть из себя это чудо кулинарии.

Что бы окончательно провести полную детоксикацию Штирлиц-Сингху пришлось взять больничный. Дома он провел комплексную терапию — водкой, клизмой и касторкой. Вообще-то наш разведчик притворялся человеком скромным. И, как всякий скромняга, он всегда завидовал нахалам и горлохватам, типа Мюллiра.

Несмотря на то, что желудок шефа гестапо мог не напрягаясь переваривать камни, шерсть и ржавые гвозди, — «ритины пирожки» он тоже презирал. Однако, Мюллiр, как носитель высокой арийской культуры, не желал принижать поварские способности кухарки. Он старался, время от времени, мягко подшутить над ней. Выглядело это примерно так:

— Сколько у вас пирожков осталось? — интересовался оберст-гестаповец.

— Хи-хи! Я не знаю! — кокетничала в ответ Ритуля.

— А вот вы посчитайте и доложите! — настаивал Мюллiр.

Не избалованная мужским вниманием, Рита долго перебирала грязными ручищами свои деликатесы.

— 55 штук! — наконец-то гордо подвела итог кухарка.

— А вот теперь возьми и засунь их себе в жопу! — игриво рявкнул Мюллiр, — Ха-ха-ха!

Тетка Рита не обижалась, а лишь глупо ржала в ответ. Она-то знала, что её пирожки — это мина замедленного действия… Еще пару лет — и персонал рейхсканцелярии — или загнется от язвы, или будет страдать заворотом кишок.

P.S. Рита Кронненфлюгер — работала резидентом китайской разведки.

Р.S.S. Рита Кронненфлюгер — была настолько не привлекательна, что Мюллiр даже не смог совершить над ней развратные действия!

* * *

— Какие же все-таки вы зануды! — оглядев соратников сказал Сталинс, — Козлищи вы старые! Скучно мне с вами!

В ответ первые лица государства одобрительно закивали чалмами. Эти людишки привыкли к хамству и оскорблениям Йосипа Виссарионыча.

И если бы он, к примеру, вместо обычных матюгов, сказал при встрече: Здравствуйте товарищи! то… элитные больницы были бы переполнены инфартниками.

— Сколько лет вокруг меня увиваетесь, сволочи — продолжил Сталинс, — а дельного совета от вас ни одного еще не услышал! Зато, как спецбуфет обжирать — здесь вы все стахановцы.

— Вот, я купил себе в советники попугая! — Сталинс показал рукой на громадную клетку, прикрытую с верху хорасанским ковром, — Отзывается эта пичуга на кличку МЕРФИ.

— А теперь смотрите сюда, негодяи! Оп! — Виссарионыч сдернул ковер и все присутствующие узрели, сидящего в клетке немолодого носастого человека. Который прокашлявшись, сакраментально пропел: Попка — дурак!

…Чтобы все как-то прояснить, надо подробнее рассказать историю этого псевдо-папугая Мерфи. Поначалу он был обычным человеком: в меру выпивал, в меру эрегировал и когда требовалось ходил в туалет. Но, однажды, услышав отдаленное ржание Пегаса, Мерфи схватил перо и стал что-то ожесточенно писать в коленкоровую тетрадку. Так появились на свет законы Мерфи.

Коротко говоря, эти законы объясняли проявление жизни в конкретных ситуациях. Едва дав подсохнуть чернилам, новоявленный законовед понес их по редакциям. Но в тех редакциях заседали то марксисты, то дарвинисты, то поклонники теорий Адама Смита. Типичный негатив. Везде отказ.

Тогда Мерфи попытался вещать свои законы на митингах оппозиции, у привокзальной площади. Но, увы, обладая слабым голосом он не мог конкурировать с лужеными ораторами, типа Троицкого и Зиновьевой.

Совсем отчаявшись он пошел в секту к кришнаитам. Те, вроде бы и согласны были его слушать, но в замен потребовали от писателя то, что, в принципе, было неприемлемо интеллигентному человеку, а именно — обриться налысо, бегать в оранжевом халате по городу и колотить в бубен.

Мыкался, он мыкался. А затем плюнул на условности и стал жить по своим законам. Один из которых гласил: Никто в толпе людей не слушает друг друга, но все слушают попугая!

Мерфи заказал себе просторную клетку, крепкую жердочку, купил мешок не лущенного пшена и… прикинулся экзотической птицей…

Здесь надо отметить, что законотворец во всем любил основательность и творческий подход. И справку о том, что он папугай, он получил не в какой-то затрапезной психушке хутора Верхняя Кундрючка, а непосредственно в Центральной Московской клинике психихиатрии. И, между прочим, профессора Павлов и Пирогов ставили над ним свои эксперименты еще задолго до опытов над своими знаменитыми собаками.

Но этой справкой тоже занимательная история приключилась. Ведь, чтобы поднабраться специфического жизненного опыта Мерфи необходимо было войти в непосредственный контакт с опытными психами. Поэтому, наступив на горло своей интеллигентно-инженерной гордости, Мерфи решительно зашагал по направлению к желтому дому. Переступив порог заведения, он преставился классически: Наполеон!

Эта новость вызвала гомерический хохот у персонала психлечебници. Нащёлкав щелбанов по глупому лбу Мерфи, они обьяснили ему два простых правила:

— Наполеоны никогда сами в плен не сдаются (это стратегия полководца!); и их всегда привозят в наглухо застёгнутых безразмерных рубашках (это тактика полководца!).

— Император — это уже пошло! Не впечатляет, но раздражает! За это в приличных домах по мордам бьют! Ватерлоо на-тёмную устраивают!

А я не император, — с сарказмом огрызнулся Мерфи — я коньяк или торт! Это уж, как вам удобнее будет!

— Вот это другое дело! — сказал зав. отделением — теперь не жалко на вас лекарства тратить!

Вот такая занимательная история…

Но вернемся в Дели, во дворец Великого Магараджи.

— Ну что ж, — сказал Виссарионыч — послухаем чаво нам эта зверушка скажет… А, кстати, какая у нас повестка дня?

— Военные вопросы решаем, о Наимудрейший, — подсказал начальник конницы Сэмэн Будденый.

— А ну-ка! — пнул ногой клетку Сталинс, — изреки что-нибудь мудрое.

Если атака проходит гладко и хорошо, значит впереди вас ждет засада! — прокукарекал Мерфи.

— Ух-ты, еб…, бл…, х…! — восхитился по-индусски Сэмэн, — А еще сказани!

Короткий путь — всегда заминирован! — пропел гамбургским соловьм попугай.

— Во дает, зараза! — встрял в диалог Калинкин — А, что нибудь скажи, голубчик, про сельское хозяйство. Туго у нас по этой отрасли в последнее время. Напряг имеем…

— Заткнись, Калина! — взбеленился Сталинс, — Ты, что не слышал, что совет-то военный!?

— Кхе! Кхе! Разрешите мне, Иосип Виссарионыч? — спросил Ворошило.

Здесь поясню, что начальник обороны Индии был обладателем редкой бездарности, которая граничила со смелостью.

Хороший мужик — подумал генсек, — из самых низов поднялся, коренной люмпен-пролетариат. Из старинного китайского бандитского клана Вор-О-Шило.

— Спрашивай — Разрешил вождь.

— А вот пусть попугай этот скажет что-нибудь насчет меткой стрельбы. Ежели человек, к примеру, Ворошиловский стрелок, то где он цель видит?

Сумбурность поставленного вопроса не смутила Мерфи, вот его ответ: Существует лишь одна вещь которая точнее огня противника — это когда по вам стреляют свои!

В помещении раздался гул одобрения.

— А, будь другом… — опять попытался влезть в разговор М. И. Калинкин.

Насри кругом! — в рифму пресек его Мерфи. Попугай четко уловил коньюктуру и понял, что Всенародный староста — это предмет мебели. В общем — не он будет ему корм в клетку сыпать. А вот Иосип Виссарионыч — это другое дело! Его стоило лебезить и обтирать елеем, потому что Сталинс лично определял каждому члену Империи его индивидуальный пищевой рацион. А это вам не цацки-пецки!

* * *

Попугай это, конечно, хорошо! Но эта зверюга не может претендовать на то, чтобы олицетворять собой животный мир (к коему относится и человек) Страны Советов. Нам всегда хотелось чего-то необычного, солёненького. При царях, над нами парил двуглавый орёл, а вот суть власти партократии вполне могла представлять инкубаторская курица. Подспудно, эта птица на все 100 % демонстрировала то, как жилось простым людям в социалистической Индии. И если, через реостат, запараллелить наше подсознание, то… Исповедь инкубаторской курицы можно было бы печатать с обратной стороны Кодекса строителя коммунизма.

Исповедь инкубаторской курицы

Я — курица. Но не просто курица, а инкубаторская курица. Мы — высшая раса куринного мира. Мы — белая кость и голубая кровь. И именно эта группа крови придаёт благородную синеватость нашим тушкам.

Я — девственница. Ни разу в жизни не согрешив… я несу яйца. Да-да! Вот так, без всяких намёков на стимуляцию и оргазм пашу, как фабрика Киндерсюрприз.

У меня красивая мускулистая фигурка, без единой капли жира. Как мне удалось этого добиться? Ответ ясен — надо просто не переедать. И чтобы я и остальные куры соблюдали строгую диету, за нами строго следит тренер Никодим. Он каждое утро тщательно отмеряет нам по стакану комбикорма, а оставшееся питание Никодим ссыпает в мешок и куда-то уносит. Через пару часов он возвращается в дрезину пьяным, ловко ворует яйца и опять исчезает до следующего утра.

Мы с товарками целый день сплетничаем. Недавно я, например, узнала, что существуют на свете курицы, которые не несут яйца. Это — петухи. Нет, вообще-то пара яиц у них имеется. Но они дефектные, без скорлупы.

А недавно я видела такой кошмар, что не смогла потом заснуть две ночи. Это — американские окорочка. Да что там говорить обо мне, ежели даже свирепые мясные мухи на этих стероидных монстров боялись садиться! Эти ножки Буша (как образец для подражания) нелегально пронесли на нашу птицеферму два очкарика-ученых. Эти трудяги умственного фронта по три месяца околачивались у нас в селе и делали какие-то научные изыскания для НИИ сельского хозяйства им. Сталинса. С Никодимом они почему-то не сошлись. Всему виной были разные суточные биоритмы. То бишь, Никодимушка пил только днём, а учёные — преимущественно ночью. Однако, научные работники также агрессивно тырили яйца. И ещё неизвестно, кто же побеждал в этом своеобразном соцсоревновании?

А я вот любуюсь своими стройными жилистыми ножками и уверенна, что вполне могла бы участвовать в забегах на ипподроме.

У нашей птицефабрики есть даже свой фирменный знак, по которому можно сразу же определить принадлежность продукции — желток в наших яйцах практически не отличается по цвету от белка. Во! И ещё — цена. Наши некрупные яички стоят — 1,80. А яйца нецивилизованных домашних кур — два рубля. Мы смеёмся с их дикости! И охота им за 20 копеек жопу рвать?!

Ещё древние философы-греки утверждали, что варёное куриное яйцо идеально демонстрирует собой модель мироздания, в котором мы все живём.

Я не могу догнать своими куриными мозгами, что этим хотели сказать философы, но вот согласна с ними в одном — какое у нас мироздание, такие и ЯЙЦА..

Without the comments!

* * *

Эх! Хороша тундра весной! Штирлиц — Сингх любуясь пейзажами, ехал по вызову Шелленг-бека на правёж. Расправа затевалась над какими-то проштрафившимися членами гестапо. И Максим Максимыч был нужен шефу в качестве ассистента.

Наш агент наизусть выучил доктрину своего начальника: Наказывать одних подчиненных руками других подчиненных! К слову, все свои постулаты начальник контрразведки выдумывал сам, в отличии, скажем, от того же Мюллiра, который питался идеями Фюрера.

Быть подручным в заплечных делах Штирлиц очень любил (а кто же, интересно. не любит безнаказанно пытать своих врагов, да еще и с разрешения их начальства?). Настроение было приподнятое, как перед 7 или 8 Ноября.

Заодно он вез из штаба округа секретную почту. От нечего делать, он всю прочел ее по дороге. Насвистывая отрывки и нацистских вальсов и размеренно покачиваясь в седле Штирлиц задремал. И пригрезился ему чудный сон:

Радостное счастливое детство. Вот он — маленький задиристый шкет, по кличке Кишкомот, вместе со своим батькой Максимом занимается ночью браконьерством. К слову сказать, отец будущего разведчика, много раньше (еще до увлечение незаконным отловом рыбы) был талантливым инженером. Он сконструировал одноименный пулемет, установил его на телегу, и под фирменным названием — тачанка — спродал это ноу-хау Нестеру Махновичу. Поначалу, знаменитый народный герой щедро финансировал изобретателя, но потом в душе Нестера произошел надлом. Махнович понял и принял две простых истины:

1. Орлы ночью не летают.

2. Две Бабы-Яги в одном лесу — это уже слишком!

В итоге, прозрев, он вызвал своего одесского бухгалтера Гуда Рубина и сказал: Ша! Больше никому бабок не давать! И начал жить по новому передовому принципу, т. е. Махнович всё отнимал у богатых, но ничего не отдавал бедным. Спонсорство закончилось.

Но, где-то в глубине своей души Махнович мнил себя Голенищем-Кутузовым. Он презрительно фыркал в сторону своей разношерстной банды и мечтательно подкатывал очи. Народный герой жаждал повелевать танковыми колоннами, указывать эскадрильям штурмовиков верный курс и заставлять мановением своей руки нырять подводные лодки. А ещё: награды… марши… нарядная форма… Эх! А тут (тьфу, туды их мать!) ходи в том, что награбил. Здесь следует отметить, что Махнович, как истинный викинг, грабил всё, что попадалось ему на пути…Азарт, знаете ли!

Нестер прекрасно понимал, — для того, чтобы стать на одну линию с Македонским или Батыгой ему надо было озадачить военную науку чем-то новым и неординарным. Но, здесь-то военная мысль у Махновича буксовала. И дальше того, чтобы впрячь в тачанку зебр (или верблюдов) и тем самым психологически сломить противника, он извилинами не кучерявился.

Нестер решил воспользоваться силой коллективного ума, и попросил всех своих бойцов сделать рацпредложения на тему: Военные новшества для ведения боевых действий в современных условиях. Но, его опытные хлопцы, способные за три часа до тла ограбить такой город, как Париж, — лишь удивлялись новым причудам батьки. И списывали все его выбрыки на буряковку, коноплю и длительное воздержание… (Однако, надо прекратить безобразия, — ведь это сон Штирлица, а не биографическая справка о Нестере Махновиче.) И исходя из Декларации прав человека, где сказанно, что… каждая личность имеет право смотреть свои собственные сновидения нырнём обратно в дрёму разведчика.

Сон продолжался. Итак, наловив два мешка угрей, отец с сыном расположились на пологом бережку Ганга и поставили на костёр котелок с водой для ухи. Тиха индийская ночь. Озорно потрескивают угольки. Все рыбинспектора спят. Огромные южные звезды, кажется вот-вот упадут на голову. Выкатив дымящуюся головешку Максимы дружно закурили. Им было хорошо. Но, именно, в такие ночи в будущем разведчике просыпался энергетический вампир и он начинал подпитываться житейской мудростью от отца.

— Слушай, папа, вот мы сейчас рыбу варим. Сдобрим её картошечкой, лучком, укропчиком и перцем. А вот, к примеру, можно ли еще в котелок помидоров и капусты накрышить?

— Можно сынку!

— А если бросить туда сыр ПАРМЕЗАН и кусок Докторской колбаски?

— Валяй, если имеется!

— А вот, допустим — спаржу, маслины, кусочки омаров, свиной бекон?

— Мечи всё подряд, родимый!

— Ха-ха! — продолжал издеваться над отцом этот маленький гаденыш — Значит, в довесок ко всему можно в наше варево и круассанов с патиссонами нарубить?!

Отец затянулся, выпустил несколько колечек дыма и спокойно сказал: Можно хоть насрать в котелок, а все равно без водки это будет не уха, а рыбный суп. И посему, соколик, вот тебе рубль сгоняй к сельпо и купи у сторожа бутылку самогона. Ты ужо взрослый, эвона — куришь уже! Так что хватит на лимонады деньги транжирить, к водке пора привыкать…

Вдруг, сквозь сон Штирлиц-Сингх услышал далёкий перестук лошадиных копыт. Стряхнув с себя остатки дрёмы, разведчик оглянулся и непроизвольно матюгнулся. Его догонял матёрый рыжий развратник Джо Казанович. Этого Казановича мужики вилами отгоняли от своих стойбищ и не раз устраивали на него облавы. Но сердобольные и похотливые монгольские женщины всегда оставляли в плотных заслонах свои щели, через которые Джо по ночам проникал в стан врага… а поутру мужья ходили, как троллейбусы, и царапали рогами небо.

Но надо сказать, что для Казановича amour было не развлечением, а тяжким трудом!

Максимыч не хотел иметь такого попутчика из двух соображений:

Первое — толпы орогаченных мужей ошибочно могут принять нашего разведчика за подручного Джо и болезненно кастрировать.

Второе — Казанович мог часами брехать про свои сексуальные приключения, а это отвлекало Штирлица от его основных мыслей и мешало думать о Главном.

— Эге-гей! Привет дружище! Всё шпионишь? — воскликнул Казанович.

Ага, — подумал разведчик, — если этот ЧМО сейчас не скажет, что он пошутил! то придется его грохнуть, обложить тело письмами и спалить.

— Да я же шучу! — вывернулся ужом Джо — хотя нынешняя жизня не располагает к шуточкам.

— А, что случилось? — демонстративно зевнул Штирлиц-Сингх, и всем своим видом показал, что ему надо ехать в другую сторону. Однако, тренированный мозг резидента сразу отметил некоторые детали: обычно рваный и вонючий Казанович — теперь был одет в новый бухарский халат, пах одеколоном Сирень и восседал на чистокровном арабском жеребце. Вывод напрашивался сам собой: или он ограбил караван-сарай или выгодно женился.

— Знаешь, братан, — развязано сказал Джо, — я ведь теперь крутой! Про сетевой маркетинг слыхал? Я уже целый год занимаюсь этим бизнесом. На простодушии граждан я миллион тугриков наколошматил. Кую деньги куём! Меня даже по телевизору показывали! Ты видел эту передачу?

— Нi н бачил! Я в селi вирос, а там телевизора нема, i всi дотемна лягають спати, — почему-то по-украински ответил ему Штирлиц.

— Э-эх! Дерёвня! — раздосадовано махнул рукой Джо.

— Тогда я не вижу у тебя причин жаловаться на жизнь! — сухо заметил Штирлиц.

— А вот ты послушай мою историю, а потом делай свои выводы!

Суть стенаний Казановича заключалась в следующем: Занятие бизнесом — вещь неблагодарная! Жестокая гонка за деньгами, жизненный прессинг и постоянный напряг довели Джо до того, что стрелка его природных часов стала регулярно указывать на новые штиблеты. Пропорционально увеличению богатства — таяла слава Казановича, как супер-трахаля.

Первой прочувствовала на себе этот катаклизм секретарша в офисе; второй — жена соседа; третьей — подруга жены соседа и т. д. Обманутые в своих надеждах женщины, посредством сплетен и обструкции, планомерно разрушали тот имидж любовника, который Казанович создавал себе многие годы. С таким рейтингом нечего было даже заявлять о себе!

— Представляешь, — продолжал плакаться Джо, — утром проснусь, вскочу с лавки — готов в бою! А сбегал в туалет, пописал…и опять с ноготок. Обидно!

В такой ситуации любой мужчина начинает метаться. Наш приятель и на эротический массаж ходил (дорогие шлюхи) и в степи девушек на мотоцикле катал (дешевые шлюхи), и в сауне с голыми девками барахтался… но везде откровенно хотели денег! А при одном лишь упоминании о бабках у Джо резко ослабевали все мышцы, кроме бицепсов, которые ещё хоть как-то поддерживали его вялое естество.

Отечественные эскулапы быстро прочувствовали этот спад желания и на фармацевтическом базаре появились десятки чудодейственных препаратов гарантирующих, как минимум, возврат к юношескому гиперсексуализму. Будешь скакать по бабам, как похотливый гамадрил! — нагло обещали продавцы.

Казанович кинулся в этот омут, наелся салатов из йохимбе с виагрой и… о чудо! Стал даже за кошкой гоняться. Никому в доме покоя нет!

Но, увы. Для поддержания горизонтальности требовалось ещё микстуры и ещё. А это порочный путь к наркомании.

Бизнесмен переметнулся в народную медицину и стал экспериментировать с женьшенем. Корешок у этого растения такой крюченный и пупырчатый. Однако, пресловутый женьшень помогал от полового бессилия лишь в том случае, если непосредственно привязать сам корень. Хм! На это ему один бердянский знахарь присоветовал пользоваться морковью. Отечественное сырьё дешевле и дизайн эстэтичнее (впрочем, разве можно угадать, что же этим женщинам больше нравиться!).

— Ну, а ты-то как? Чем борешься с земным притяжением? — вдруг поинтересовался Джо Казанович.

— Да я в общем-то эрегирую! — уклончиво ответил Штирлиц, — И ежели мне, каждый день кусок жаренной конины и пиалу кумыса давать будут, то я бы весь Улан-Батор перетрахал. Но, увы, — кому я без денег-то нужен? В гестапо — сам знаешь, платят мало.

— Слушай, Штирлиц, а иди ко мне в телохранители. Я буду платить тебе в 100 раз больше, чем этот сквалыга Шелленг-бек.

(Ага! — подумал Максимыч — ты будешь чужих баб дрючить, а меня будут за это пиздить!) Но в слух он туманно ответил: Нет! Я не могу бросить службу Рейху в такой тяжелый момент.

— Н-да, — вздохнул экс-ловелас (он же — нью-бизнесмен) — Нет в этой жизни золотой середины!

Джо обречено влез на своего крутого скакуна и прощально махнув Штирлицу оперстнённой рукой, помчался куда-то в даль, замолачивать очередной миллион тугриков.

Вот так гибнут таланты…

* * *

В отличии от Сталинса Хитлер не испытывал большой любви к кинематографу. Зато он обожал живопись. И даже, бывало, по ночам фюрер баловался кисточками и красками. И то, что выходило из под его руки, без всякого сомнения можно было назвать шедеврами. Если бы фюрер промышлял своими картинами, то приносил бы вечерами домой чемодан денег. Но, творил вождь не для продажи, а для себя, для души. И как зачастую бывает, результатом его художеств воспользовались бессовестные торговцы лубяными картинками. Они сделали в подпольной типографии тираж, а затем по копеечке продавали эти малюнки монгольским бауэрам. И я вам честно скажу — на простых обывателей рейха эти ксерокопии воздействовали, как удар лопатой по голове!

К примеру, Адольфовский лубок под названием Бой людоедов — являл собой картину о трогательной детской дружбе Хитлера со Сталинсом. Или вот полотно Двуликий Анус — сюжет которого описать сложно, надо лишь это дело пробовать.

И все же хитом сезона считалась картина Сон солдатской казармы за секунду перед подъемом, после сытного ужина гороховой кашей.

Надо отметить, что творчество фюрера весьма благотворно влияло и на других людей искусства. Был подвержен этому влиянию и Гёте (бывший хорунжий конной дивизии Пьяный викинг). Насмотревшись на вышеназванную картину, поэт вспомнил свою лихую кавалерийскую молодость и написал лирическое стихотворение:

* * *

Was ist das PROPAGANDA? Что есть ПРОПАГАНДА?

Сложно ответить на этот каверзный вопросик, но можно постараться развернуть тему. Пропаганда — это такая штука, которая может нравиться, может не нравиться — однако, от её коварных щупалец спрятаться невозможно. Если сравнивать Пропаганду с какой-либо тварью из мира животных то скорее всего подошел бы вездесущий гибрид спрута с ядовитым хамелеоном. В разных странах Пропаганда ведется и воспринимается по разному.

Пропаганда у латиносов — это приторможенные слезоточивые сериалы о бедной, но очень трудолюбивой швее (варианты: прачке, свинарке или еще какая нибудь люмпен-пролетариата), которая по ночам не ходила на панель, а много шила (стирала, разводила свинюк). И вдруг, о чудо великого Маниту, все мексиканцы и бразильцы стали носить вещи сшитые, именно, этой белошвейкой (или постиранные, именно, этой прачкой, а вот у свинарки вообще кукан — под корытом нашелся клад золотых вещей племени индейцев майя). В итоге, наши три подруги (прачка, швея и свинарка) стали неимоверно богаты и вышли замуж за принца (шейха, наркобарона и т. д.) и показали своей судьбой дорогу другим дурочкам. Правда лишь по ту сторону телеэкрана. Вот, как раз, эту существенную разницу зрительницы и не хотят понимать и принимать…

Пропаганда в USA — это Голливуд. Из 3000 кинолент, выпускаемых ежегодно на фабрике грез, приличным кино являются один-два фильма. Остальная же продукция есть настоящее говно. Можно, конечно, попробовать назвать их кино как-то более вежливо, но никак не получается подобрать к слову говно культурный и в то же время ёмкий синоним. Суть штатовской Пропаганды такова: американский киногерой, как кастрированный носорог, бегает по всему миру и топчет копытом нехороших людей. Он неутомим в своем праведном гневе, и остановить его может лишь вид американского флага. Перед ним супермен всегда тормозит, чтобы благоговейно пропеть гимн USA. Но вокалы его недолги, надо опять в бой — а то, вон вижу, здоровенный серб обижает детей в песочнице.

Бывает, американский киногерой говорит длинные речи, а случается он выкрикивает лишь бессвязные фразы, но суть всех его монологов сводиться к одному лозунгу: AMERIKA, AMERIKA über alles! На вершине этой пирамиды тупости прочно закрепился редкостный придурок Бонд, Джеймс Бонд.

Устав ломать вражеские челюсти и выловив сетями Годзиллу, американский гражданин начинает искать в своей кровати полупривяленное тело 100 %-ой американской красотки (она обязательный атрибут постели). Уф! Он сделал всё, о чем просил его американский народ и лично президент страны, и теперь герой может отдохнуть на самой лучшей в мире американской кровати. А главное — есть время не спеша пожевать жвачку. У него нет проблем, и он точно знает ответы на вопросы: Где живет Свобода? Как научить весь мир жить хорошо? Кто такие афроамериканцы? В какое место надо кушать и откуда надо какать? И т. д.

В конце каждого второго голливудского шедевра — обязательно звучать аплодисменты и все фильмы имеют happy end.

У меня создается впечатление, что вторую извилину в своей жизни сценаристы HOLLYWOODa получили от сильного удара палкой по голове. И, скажу вам, им еще повезло. Две извилины — это уже кое-что. С трудом, но можно мыслить. А вот у кинематографистов, которые подрядились стряпать фильму по заказу Пентагона, вообще вместо мозгов — окаменевший сгусток копролита.

Все бы ничего, да вот большинство американских зрителей верят в то говно, которое им показывают на экране. И самое смешное, что они стараются строить свою жизнь в соответствии с нормами увиденными в кинотеатре. Здесь цинизм перерождается в патологию.

Н-да. Пропаганда в Штатах на высоте. Она как хороший шампунь — так промывает мозги, что даже перхоти на них не остается.

Но все это меркло, по сравнению с тем, как обрабатывали извилины в Индийской ССР и в Монгольском Рейхе. Здесь уместно будет сказать, что Хитлер обскакал Сталинса. Ловким маневром фюрер вырвал из пропагандисткой колоды индийского генсека двух козырных тузов — Чапаева и Петьку.

История эта запутанна и загадочна. Восстановить истинный ход событий не легко. Однако, историческая справедливость требует скрупулезного отчета об этом эпизоде пропагандисткой войны.

Но, для начала, я попрошу людей старшого поколения покрепче сесть на стул и вцепиться зубами в занавеску. Дело в том, что я сейчас открою страшную тайну. И так снижаю давление на лист бумаги и пишу эти слова полушепотом: Чапаев жив!!! Живы так же Петька, Анка, Фурманов и частично недобитые белые.

Все они были похищены монгольским спецназом по заказу Гебельсона. А произошло это во время кровавой сечи на берегу Ганга. Чапай-хан нещадно ковырял беляков своей знаменитой золотой шашкой, стрелял их из маузера, обращал врагов в бегство — вобщем побеждал. Но вдруг неожиданно налетели монголоиды, повязали всю их шарагу и поволокли похищенных в сторону Улан-Батора. А на берегу оставили записку, где говорилось, что…они всех прощают, ни кого не винят, пусть никто их не ищет, любовь зла, я любила козла т. д и т. п..

Приехала милиция пошарила баграми по дну реки, затем порезвились водолазы. Ничего в общем-то не нашли, кроме штабного планшета с полковыми картами, где впрочем не хватало двух штук — дамы бубен и туза пик.

Видя, что ничего не получается, Сталинс послал на место трагедии бригаду испытанных акынов.

Справка: Акын — это зафрахтованный властью народный певец-сказочник. Он создает из ничего легенды.

Акыны сели в тенечке, попили чаечка, запустили косячок, взялись за балалайки и вмиг сочинили красивый рассказ-песню о том, как героически сгинул Чапай-хан и его отряд красных чудо-богатырей. Этот миф лег потом в сюжет известной кинофильмы.

…А в это время, алчные красноармейцы и ничем не уступающие им в алчности белые подписывали с министром пропаганды Гебельсоном многомиллионный контракт на сочинение анекдотов.

Кроме золотых тугриков, им выделялось секретная лаборатория и допинг. Этот допинг превышал самые смелые мечты строителей коммунизма: из горячего и холодного кранов хлестала водка, бассейн перед домом был заполнен рассолом с сельдью, и восьмипудовые мохнато-грудастые бабы делали бойцам тайский эротический массаж. Это устраивало абсолютно всех. Причём благородные белогвардейцы утверждали, что так они жили при царе, а сермяжные красные убеждали всех, что это и есть, обещанное Марксом, светлое будущее.

При такой смазки пропагандистская машина стала работать, как часовой механизм. Каждый месяц консорциум Чапайские анекдоты выдавали на-гора до полусотни словесных миниатюр.

После госприемки эти анекдоты печатались на плотной бумаге, украшались фотографиями голых девиц и нелегально разбрасывались по местам массового скопления людей на территории Индии.

Вот с тех пор персонажи Чапаев & C побили все рекорды всенародной любви. И как справедливо говорится в одной грузинской пословице: Будет рейтинг — будет и песня!

* * *

Несмотря на то, что Пушкин был популярен, все же он считался андеграудным поэтом и находился в опале.

Асандр Сергеевич занемог. Свое болезненное состояние он поэтически охарактеризовывал так: Хожу, как неразорвавшаяся граната. А так как болел своей болезнью А. С. Пушкин уже давно, то в общем-то он не удивился предложению участкового терапевта — подлечиться на стационаре.

Поэт был человек не богатый, поэтому его и положили в общую палату без телевизора. Ночью Сергеевич спал чутко и бил метко, — этими телодвижениями он контролировал перемещение тараканов по своему телу.

Эх! — думал в полудреме Пушкин — хорошо не то, что коровы не летают, а то, что тараканы не кусаются. Страшно представить, что случилось бы с человечеством если бы у этих тварей выросли зубы.

Каждое утро его палату посещали профессор от медицины Дантес и медсестра Наталья. Надо сказать, что профессор не произвел на поэта должного впечатления, а вот медсестра…О!!! Das ist Fantastisch! Из полушарий ее ягодиц можно было сложить большой школьный глобус.

Во время каждого обхода, эта парочка заставляла Пушкина вновь и вновь пересказывать историю своей болезни. На третий день Асандр Сергеевич не выдержал: это садизм какой-то! Вы, доктора дорогие, лучше запишите мой рассказ на магнитофон, а то когда я сам себя каждый раз слушаю, то плачу — так мне себя жалко становится.

Какой же ты гонористый, голубчик! Вот я вижу очки и шляпу носишь, а едкий, как кусок каустика в унитазе! — укоризненно сказал Дантес и вообще перестал подходить к койке поэта. Сергеич решил поискать сострадания у медсестры.

— Сударыня, у меня есть к вам один интимный вопросик! — обратился к ней Пушкин, и на сколько это было возможно, изобразил в своих глазах блудливость.

— Ну?! — рыкнула в ответ медсестра, видимо оценивая потенциальные возможности поэта, как нулевые.

— Только вы, Натали, не подумайте, что я к вам свои шары подкатываю! — как можно мягче продолжил Асандр Сергеич.

— Ну?! — повторила свой вопрос младший медработник. Видимо мужская настойчивость была ей за обычай.

— Мне бы судн, голубушка!

— Что?! — взревела медсестра и двинула весь свой буфет на поэта.

Её оскорбленное либидо бесновалось: Как вы смеете меня оскорблять! Мы, в конце концов, не в бордели и я не обязана все ваши прихоти исполнять! Нет, вы посмотрите, каков наглец, адмирал хрнов — судн ему подавай! Эдак вы оборзеете и потом выносить эту гадость меня заставите! Ой, мама дорогая! Зовите скорее доктора, этому больному надо вколоть успокоительное! Он — буйный!

Из психиатрического отделения срочно прибыли два медбрата. И Пушкин содрогнулся от причуд генетики… Наверное, мама этих братил, на заре становления человечества, беспорядочно сожительствовала с гориллами. В общем в их родословной, сам З. Фрейд ногу сломит.

Из всех всех шприцов и наборов медикаментов эти медработники прихватили с собой лишь дубинки.

Ну, что ж, — успел философски заметить Сергеич, — лекарство должно быть горьким, болезненным и недорогим. Только тогда есть шанс на успешное излечение.

А тем временем, служители психиатрической музы с таким вдохновением отработали свой гонорар по телу Пушкина, что поэт, грешным делом подумал, что про его кости придется кино рентгеном снимать. Дабы врачи воочию узрели перелом сознания у больного.

Однако, все еще живо заблуждение, что красота — спасет мир.

— Девушка, — с надеждой на сочувствие просипел Пушкин, напрягая свои отмассажированные дубинками легкие, — А как же милосердие? Как же заветы Гиппократа? А?

Какой еще Гиппократ? — подозрительно спросила медсестра, — У нас такой не лечился!

Асандр Сергеевич заплакал. Услышав его рыдания, к нему подошла нянечка баба Маня. Погладив Пушкина по головушке она участливо спросила: Чего нюни-то распустил, губошлёп кучерявый?

— Я — великий национальный поэт! — всхлипнул Сергеич — А меня здесь не уважают. Я — международный гений! Поймите же, меня лучше всех лечить и кормить надо!

— Ну и что, — спокойно заметила нянечка, — у нас тут всяких на стационаре бывало, а все едино… царствие им небесное. Таковы, касатик, местные обычаи.

С этого момента Пушкина стали пользовать студенты-практиканты. Но, если профессор Дантес еще помнил, куда надо клизму вставлять, то юные медики знали и доверяли лишь активированному углю.

Студенты были настоящим зверьем. Это про них старик-шаман сочинил песню-плачь, с которой весьма успешно гастролировал по чукотским селениям. Суть этой красивой песни циничные геологи переделали потом в анекдот. Вот, как анекдот, я вам ее и перескажу: Приходит чукча в больницу к врачу и заявляет, что хочет иметь ребенка. Заведите себе женщину, посоветовал ему доктор, и через девять месяцев у вас родится младенец. Однако, как выяснилось, чукча хочет сам родить ребенка. Аргументы врача о том, что мужчины не приспособлены производить на свет детей, на северного охотника не возымели действия. И он продолжал доставать его своей просьбой — помочь забеременеть. Чукча так забодал доктора, что тот отослал его к студентам- медикам. Мол, они обязательно помогут…

Прошло несколько месяцев, врач уже забыл об этом чудаке, когда вдруг неожиданно встретил его на улице. Чукча шел навстречу медику широко улыбаясь и выпячивая огромный живот. Беременный, однако! Озадаченный доктор побежал в общагу к студентам.

— Ребята, — спрашивает он, — как это у вас получилось? Что за чудо?

А никакого чуда здесь нет. Просто он нас так достал, что мы этому чукче жопу зашили!

Вот к таким живодерам попал наш поэт. Честно говоря, студенты и не собирались лечить Пушкина, а тот наивно сомневался в серьёзности их намерений. Сергеич пытался спровоцировать всплеск медицинских инстинктов у практикантов, но… тщетно. В общем, он так надоел практикантам своими просьбами… осмотреть и полечить, что они вынуждены были написать на него коллективную жалобу главврачу поликлиники.

Пушкин совсем озлобился: Вы, ребята, если в медицине ничего не смыслите, так хоть морально поддержите больных. Про Гиппократа (опять-таки!) сказки порассказывайте или, на худой конец, вальс Альте Камараден спляшите. Запрягите извилины хлопцы!

После этого выступления на поэта плюнули уже все. Нет, вру, не все. Был один негр с пятого курса мединститута, который приносил Сергеичу какие-то народные корешки и травы. Этот сердобольный африканец где-то пронюхал, что предки Пушкина были эфиопами, и стал добиваться от поэта международной солидарности.

— Расисты! — говорил негр А. С. Пушкину — все врачи расисты, кроме ветеринаров!

Поэт тоскливо посмотрел в окно: Эхма! Двести лет прошло, а дороги, доктора и дураки — всё те же!

* * *

Старая брухта, гнутый пряник, датый батоном! — так ласково называл себя Хитлер в редкие минуты интимной близости с самим собой.

Сегодня день был по-кайфу и фюрер решил сделать кое-какие записи в своем таинственном дневнике…

…Проныра Мюллiр как-то раз, невзначай, подсмотрел, что Адик перед принятием какого-либо ответственного решения, всегда доставал из сейфа эту таинственную тетрадь в сафьяновом переплете и долго её изучал. Шеф гестапо без раздумий отдал бы правое ухо… любого из своих подчиненных, чтобы хоть на пару минут взять и полистать этот дневничек. Но его многочисленные попытки на-тихаря открыть сейф — были изначально обречены на неудачу. Цифирь шифра оказалась ему не подвластна (да и откуда было знать Мюллiру, что шифр — это инвентарный номер противогаза, который Хитлер в армии носил)…

Фюрер взял свой золотоперый Паркер, обмакнул его в чернила и стал старательно выводить фразу за фразой: Я — величайший вождь нации! Я — вождяра! Я — вождище! Я — главный генератор Вселенной! При взятии конницей города надо в первую очередь вырубить всю вшивую и болтливую интеллигенцию! Я так много работаю, курю и пью иногда! Сталинс — поц, но мы с ним фигуры одного цвета! Donet Wetter! Что за жизня настала — выйдешь вечером прогуляться на Lindenschtrasse — так кругом на заборах системы X и У понарисованы, плюс в подворотнях мины вонючие. А они улыбаются, сволочи, — некому в морду дать!

Здесь уместно сделать маленькое отступление от темы для пояснения. Оказывается, Хитлер сливал в свой личный дневник свою неистощимую энергетическую потенцию, т. е. буквами консервировал свой политический интеллект. А затем, когда созревала необходимость, он читал свои же записи, неимоверно возбуждался и в этом экзальтическом состоянии вождь появлялся на публике.

Следует отметить — Хитлер хорошо изучил потребности своего электората и поэтому тщательно режиссировал каждое своё выступление. Он обязательно украшал свои партийные шоу — исступленным маханием рук, авангардной мимикой и пулеметным метеоризмом.

Народу — простым диким монголам — этот балаган очень нравился, а вот ихние кони шарахались в разные стороны.

В свою очередь, фюрер пропускал через себя энергию тысяч поклонников, и вел себя, как заправская рок-звезда. Схватив стойку с микрофоном и просунув ее между ног, он скакал на ней по сцене (как на заправской кобыле) и истерически орал: Монголы! Я люблю вас! Я сделаю вас лупоглазыми и высокорослыми! Я подарю каждой монгольской семье индийского слона! Я застрою Улан-Батор небоскребами! Вы — раса господ и коноводов! Пока я с вами — вы неуничтожимы, как тараканы!

Адольф обожал такие моменты до такой степени, что у него даже в носу подсвёрбывало. Он смотрел на толпы подданных и знал, что теперь они выполнят любую его прихоть. Скажет фюрер — накопать сто станций метро — начнут рыть; прикажет: повысить рождаемость — население напрягётся и повысит. Но сегодня вождь выступал по другой теме.

— Гера! — обратился он к Херрингу, — народ буйствует. Готовь быстрее бумаги, сейчас облигации на военный заем продавать будем! Чует сердце — обогатимся! Дело — верняк! Навар — пополам! Коли лохатых!

P.S. Фашист — это человек реально смотрящий на жизнь.

* * *

У всех историков, которые исследовали III-ю Мировую войну, всегда возникал скользкий вопрос: Почему супер-разведчику, всех времен и народов, Штирлиц-Сингху всегда патологически везло?

Версий было высказано немало, но на наш взгляд, наибольшего внимания заслуживает реферат пакистанского историка Абдуллы Брухтто. Предлагаем выдержки из его диссертации Аналитический аспект работы подкоркового вещества левого полушария головного мозга М. М. Исаева (он же г-н Бользен, он же Штирлиц-Сингх):

… Штирлиц ненавидел костлявость, которая у него ассоциировалась с недоделанностью. В его представлении, женщина должна быть увесистой и обладать ёмкими ягодицами. Штирлиц-Сингх, по своему умственному складу и подходу к систематизации сути вещей, был не просто гурманом, а уже эстетом. Он мог долгими часами ощупывать это чудо природы (задницу!) и ползать по-пластунски по ее трепещущей неизведанности. Любая особь женского пола, которая имела неосторожность повернуться к разведчику спиной и слегка прогнуться, сразу же получала от Штирлица заряд бодрости.

Фортуна Зевсовна Олимпийская — это на работе была богиней счастья и успеха, а так, по жизни, — баба бабой. И этого, для Штирлица было достаточно. Наш шпион был еще тот шалун! Едва увидев попу Фортуны, он каждый раз без лишних слов засаживал свой фаллос в самую её гущу. А уж если кто-то зависал на крючке у Максимыча, то соскочить с него, у абонента не было никаких шансов. Своим сладострастием Штирлиц мог заполнить озеро Байкал до краев.

Дошло до того, что Фортуна просто уже боялась поворачиваться к Штирлицу своим лицом. Но вот спереди, так сказать с лица, она индийскому разведчику абсолютно не нравилась и зачастую он сам просил ее развернуться к нему спиной и глубоко прогнуться. Но фигушки! Фортуна, как всякая женщина, начинала пускать в ход всякие уловки — то у ней голова болит, то на работе неприятности, а то и просто устала. Короче говоря: старалась упрямо смотреть Штирлицу в лицо!

А когда богиня успеха нагло пялиться тебе прямо в глаза, и крутит в твою сторону свое колесо Счастья, — то о каких неудачах можно говорить? — вопрошает в конце своей диссертации г-н Брухтто. И затем тот же ученый делает заключительный вывод: История развивается по спирали. А спиралька та, находится в вульве Клио. Фортуна и Клио — родные сестры. И когда в их хате гас свет, то Штирлиц-Сингх начинал своим ферритовым стержнем брать всё, что ему нравиться и куда ему нравится. Девчонки, в ответ, лишь пружинили хвостами, неистово охали, и хриплыми голосами предсказывали советскому разведчику будущее нашей планеты. То есть Максымыч знал, чем вся эта кутерьма закончиться, и поэтому всегда сражался на стороне грядущего победителя. Вот Вам и секрет формулы счастья и успеха.

* * *

Сталинс из всех титулов наиболее ценил, когда народ ласково называл его генсек. Великий Кормчий безумно любил лишь две вещи: личную абсолютную власть в Империи, и свои мягкие чувяки. Но для управления страной ему требовался сонм послушных и боязливых бюрократов. Из этих послушных он выбирал самых послушных и давал им возможность попасть в свою свиту. Генсек никогда не ошибался в людях. Однако, однажды случился небывалый случай — в его питомнике завёлся ренегат. Ренегатом этим оказался, никто иной, как Майкл Горбачов (он же Gorby). Редкостной мимикрии человек. С детства вращаясь в партийных кругах он поднаторел в болтливой риторике, научился мило улыбаться в лицо своим жертвам и мог умело скрывать (до поры, до времени) своё болезненное честолюбие.

Йосип Виссарионыч его заподозрил и решил проверить мишуткину благонадёжность…

Мир — это результат больших кровопролитных войн! — любил говаривать Генеральный, и поэтому дав Горбачову 20 000 воинов и трех слонов, Сталинс велел ему завоевать дикую страну руссов. А следом за Майклом он послал своего верного комиссара с провокационным письмом, где сообщалось, что якобы начальник страны зело болен и, что кресло диктатора скоро станет свободным.

Пока коварный почтальон догоняет войско Горбачова, давайте узнаем — кто такие руссы.

Руссы — народ неприхотливый. Основу из рациона составляли четыре продукта: хлеб (углеводы), мясо (белки), кислая капуста (витамины) и водка (калории). Страна их богата и плодородна, только вот порядка в ней нет. Все вожди — ворюги. Присваивали они любую вещь, достойную продажи. Крали, сволочи, так — аж гудело! И на всех ложили свой прибор.

Согласно отзывам современников — руссы были светловолосы, крепки телом, красивы, но наивны. В воинском деле очень исскустны. А древние арабские пророки говорили про этот народ следующее: Их можно разбить в отдельном сражении. Их можно долго унижать и обманывать… Но, когда наступает час расплаты, руссы всегда побеждают своих врагов и выигрывают войны! Их тотем — медведь. Медведя боятся в горах все — от волка до орла. Руссы (как и их родовой зверь) могут долго терпеть обиду, но если уж они начинают драться, то бьют всего лишь два раза: первый раз по морде, второй раз по крышке гроба…

Так вот — всего этого недалёкий Горбачов не знал и оргвыводов естественно не делал. Вместо того, чтобы взять пол-литра, прийти в гости к руссам и ласково поговорить с ними о жизни — Gorby стал по-хамски обращаться с этим народом, ну совсем, как браконьер с рыбой, т. е. глушил их своим словоблудием. В речах его преобладали какие-то диковинные, не привычные для русского слуха слова: консенсус, демократь, перестройка и тому подобные процессы.

Из всех заграничных слов, в Руссии особой популярностью пользовалось лишь слово компрессия. Народ сложил САГУ ПРО КОМПРЕССИЮ. Я записал этот народный эпос во время этнографической экспедиции на земли Великого Новгорода. И теперь процитирую вам САГУ… с сохранением всех народных выражений и транскрипций.

Сага про компрессию.

Приходит кум Мыкола до кумы Праскевы. И вот тебе счастливый случай, муж Праскевы ушел на завод работать водопроводчиком во вторую смену. Хо-хо! Мыкола парень не промах! Ведь не зря же он пахал трактористом в колхозе. А Праскева, тоже ещё та сучка, — была сочной бабой, очень слабой на передок. Кум с кумой выпили первачка, закусили и, пользуясь свободным моментом, решили перепихнуться.

Сделав своё дело, любовники лежали на скрипучем английском диване и мило болтали. Мыкола решил поразить свою подругу техническими терминами, почерпнутые им на курсах юных трактористов.

— Ну, как я тебе сегодня компрессию заделал! — спросил он.

— Что?! И это ты называешь компрессией!? Не смеши меня, Колюня! — захихикала Праська, — Вот намедни ко мне кум Семён приходил! Ха-ха! Так тот, когда в меня свою компрессию пихал — у меня волосы на голове дыбом вставали, а когда вытаскивал — то простыню в жопу засасывало!!! А у тебя, Миколка, уж извини не компрессия, а так — компреська не мытая!

Русская мораль: Не зная словаря Даля — не лезь на чужую бабу!

В начале военной компании активных боевых действий не проводилось. Хитрый Мишка со своим войском попросился на постой к хлебосольным руссам. Те, по доброте своей, пустили их в свои хаты. И вот в этот момент Горбачова настиг посланник Сталинса и вручил ему провокационное послание. И сразу же в хитрожопой голове Gorby созрел гениальный план: Ежели скоро Генеральный застучит ластами по подоконнику, то надоть успеть урвать себе кусок Империи и там царювать! Вот так подумал он.

Собрав всенародное вече, Майкл вышел перед толпой и кратко сказал: Селяне! Возьмите меня к вам царём! И замолк… Привыкшие к многочасовым разглагольствованиям Горбачова, руссы засомневались в его здоровье. И поэтому решили для страховки спросить: Майкл, а который сейчас час?

И тут Gorby понесло: Вас конкретно интересует который час или сколько часов? Если сколько часов, то какие это часы? Механические или электронные? Перед тем, как вам ответить, нам надо посоветоваться с ответственными товарищами, поискать у них консенсус. А этот консенсус можно решать не один год. Это вам не калькулятором корни корчевать! Здесь вопрос момента назрел. А кстати, moment переводиться с латинского, как минута. Вот вы спрашиваете у меня который час? а что минуты вас уже не интересуют? А знаете сколько за 5 минут в Индийской ССР выпускается товаров народного потребления? И каков их ассортимент? Конечно у нас не такое разнообразие, как на Западе, но мы перестроимся! Мы обязательно перестроимся! А кто не захочет перестраиваться, я тому под глаз прожектор перестройки поставлю. Будем принимать меры! Но, опять таки, мера — это понятие, относящееся к времени. И она незримыми нитями связана с системой стандартов, что в Гринвиче лежит. А ещё — она соотносима с Уголовным кодексом. Вот сидят люди в тюряге и часы с этой самой мерой сверяют. А вера в справедливость — это великое дело! Вы можете ждать этой справедливости бесконечно долго… Но, вам в этом может помочь русский менталитет и моя инаугурация… — выдал на одном выдохе Майкл, и сделав глубокий вздох понёс пургу дальше.

— Уф! — подумали руссы, — ожил наш соколик. Эка словами заправляет, стервец! Сыплет, как горохом по бисеру.

Затем старейшины посовещались и мудро решив, что на-фига козе баян — отказали Майклу в коронации.

Ух! Как взбесился сталинсский полководец! Он решил жестоко наказать непокорный народ. В начале, он отнял у руссов главный продукт питания — водку. Затем он почистил полки в магазинах… и с них исчезло мясо. Взамен, он предложил руссам талоны по которым можно было получить две бутылки огненной воды на месяц. А разве можно прожить целых четыре недели на таком мизерном количестве водки? Нет! — решил терпеливый народ руссов, вздохнул и взяв топоры потянулся в леса, партизанить.

В среде повстанческого движения особо выделялись самые непримиримые — самогонщики. Эта была, так сказать, элита партизанщины. Они всегда стояли насмерть! А в городском подполье — то там, то тут раздавался тусклый звон стаканов. Это бурлило народное негодование.

Видя, что он не справляется с партизанским движением, Майкл решил применить тактику выжженной земли. Этому военному искусству он научился в ассирийской школе младших командиров. И вот, по его приказу, войска начали уничтожать всё вокруг. Они рубили под корень виноградники, крушили космодромы, бесчестили врачей и учителей…

А в Дели, тем временем, шли доносы. И Сталинс, увидев нутро Горбачова, всё больше убеждался, что Майкл — американский шпион.

Горбачов так искренне и злобно ненавидел страну руссов, что когда слышал о ней, то у него бледнели татуировки за ушами. И всё же — он был исключительно талантлив. Ведь изничтожить за три года плодородную и гордую страну, которую люди собирали до кучи в течении 1000 лет — это деяние похлеще любого из подвигов Гильгамеша и Энкиду.

Когда Сталинс прислал за Майклом своего сердитого судью Г. К. Чепе, тот наконец-то понял, как его круто наебали. Заковав, несостоявшегося правителя в кандалы, Чепе поволок его на живодёрню к Берию…

— Ну, что дарагой, — с бомбейским акцентом сказал сказал нарком, — Сейчас мы из тебя шашлик крошить будем! Но без пэрца! Мы тебе, дарагой, обрезание пассатижами забацаем! Улавливаешь расклад!?

Но Мишуня в ответ лишь повизгивал от страха. (Вот так всегда — человек жаждет Власти, но не хочет за неё ответ держать!)

— Эй, Меркула! — кликнул Лавр своего подручного, — Где наш главный палач?!

— Обед у него, товарищ Берий! — отозвался Меркула, — Кушает человек.

— Пойди и скажи, этому прохвосту, чтобы быстрее жрал! Здесь ему шабашка наклёвывается!

И всё-таки Гобачов — баловень судьбы. Умудрился сбежать из застенков, демон! Произошло это так: после обеда, в столовой НКВД всегда проводились политинформации. Считалось, что это помогает пищеварению. И вот, пока чекисты обсуждали планы строительства Беломоро-Индийского канала… Мишуня перегрыз ланцюги — и правым берегом, кустами, буераками, используя другие складки местности — шурхнул в сторону Одессы. А затем пароходом добрался до Америки.

По началу, Gorby там бедствовал, перебивался случайными заработками, и на пару с одним профессором из Салехарда он собирал по помойкам дохлых собак и негров. Это иммигрант так маскировался. Спустя время ЦРУ поняло, что Майкл полностью ассимилировался со свободным миром, и теперь ему можно доверять настоящую работу. Теперь он ездит по буржуйским университетам и читает лекции на тему: Как я развалил СССР!

И, ничуть не стесняясь, берёт за это шоу неслыханные гонорары. Говорят, у ди-джея MC Gorbaчowa они на порядок больше тех сумм, которые заколачивает за вечер сиськастая и фригидная британская стрип-звезда Маргаритка Тетчер.

А Йосип Виссарионыч, тем временем, подобрал на место Горбачова новую кандидатуру. Им оказался натурализованный китаец Ель Цин. Он обещал Сталинсу, что будет меньше красть и не посягнёт на власть Верховного. Но, увы, не осталось под солнцем честных и благородных людей! Товарищ Цин тоже не выдержал испытания броневиком…

* * *

Для того, чтобы не потерять профессиональных навыков, раз в два года, все сотрудники гестапо (включая и самого Мюллiра) тайком отправлялись в Индию на шпионскую стажировку. Под видом дервишей, бродячих фокусников и просто бомжей, вся эта брага бродила по стране Советов и собирала информацию. При этом все старались не проколоться. Выброска десанта, обычно, осуществлялась в сентябре.

Вообще-то это был жестокий отбор кадров, хуже даже естественного. Учитывая специфические (неприязненные и завистливые) отношения между гестаповцами, излишне говорить, что многие партайгеноSSе (после выброски с аэропланов), не снимая парашютов бежали в ближайшее отделение НКВД и оптом сдавали своих, ещё не приземлившихся, товарищей.

Но, хитрый Берий приказал никого из врагов не арестовывать. Он давно был в курсе событий и классифицировал этих десантников, всего лишь, как туристов. Аналитики генштаба давно подсчитали, что у каждого, из засланных 300 гестаповцев, имеется по 3000 рублей командировочных. Дальше трактиров и рюмочных враги информацию собирать не пойдут, а будут лишь динамично пробухивать выданные деньги. Простые математические расчеты показывали, что 300 х 3000 = 900 000. Это же чистый доход в казну государства! Неплохой севооборот получается. Спрашивается, ну какой же дурень будет резать курицу несущую золотые яйца?

Из всей этой толпы нацистских пьяниц, только лишь Мюллiр пытался честно изображать из себя разведчика: он назначал явки, ходил по конспиративным хатам, слал домой шифровки — в общем откаблучивал фортеля… Подчиненные лишь тихо подсмеивались над причудами шефа, однако исправно приносили ему вырезки из сталинских газет, где печатались сообщения о диверсиях. Гестаповцы приписывали эти заслуги себе и даже не догадывались, что вся эта дезинформация печаталась в прессе с подачи наркома внутренних дел. Берий хотел привлечь в страну побольше иностранцев с деньгами.

Собственно, для удовлетворения личного любопытства, Мюллiр попутно пытался изучить и понять загадочную индийскую душу. Однажды, назначив стрелку возле зоопарка очередному завербованному агенту, шеф гестапо стал прогуливаться возле тумбы объявлений. Агент запаздывал и Мюллiр, от нечего делать, начал читать эти бахромистые клочки бумаги.

… зеленоглазая умопомрачительная блондинка ищет высокооплачиваемую работу. Интим не предлагать. Я сама предлагаю.

Ух-ты! Мюллiр удивился и стал изучать другую обьяву.

… с трех глотков могу определить качество водки, вина и пива на дому у заказчика. Работа проводится абсолютно бесплатно и с выдачей сертификата.

Однако! Далее информация из объявлений стала вылетать пулеметными очередями:

… клонирую семейный бюджет.

… кастрирую котов и танцоров.

… услуги опытного ворошиловского стрелка. Качественный отстрел.

— сниму недорого квартиру для себя и собаки.

… бороздю борозду, рулю рулём, матерю матюгом и согласен на переезд.

… продам комнату без окон в доме под снос.

А как вам этот образчик демократии:

Если у вас во рту жмут лишние зубы, если у вас давно не было фонарей под глазами и если вас давненько не били кастетом, то… выходите вечером в подъезд — мы уже побили все лампочки и ждем Вас. Услуги Ассоциации ветеранов рэкета. Обращайтесь к профессионалам!

Мюллiр почувствовал, что у него стал гнуться внутренний стержень. Желая как-то прийти в себя, он прильнул к ограде зоопарка. По идее, бесплатное созерцание беззаботной жизни зверюшек, должно было вернуть гестаповцу его душевное равновесие. Но, как назло, его взгляд уперся в два предупреждающих плаката: Страусов не пугать — пол бетонный! и Презервативы в пруд не бросать! Фламинго давятся!

В голове у Мюллiра включился миксер. И вот, когда два полушария мозга смешались в одно целое — у шефа гестапо наступило временное просветление. А тут, совсем некстати, появился завербованный агент.

— Ага, пришел-таки, сука, Родину продавать! — прошипел Мюллiр, — Как ты решился, гад, такой изумительной страной торговать?! А?

Затем гестаповец незаметно достал маузер и приступил к ликвидации…

* * *

Берий очень любил своих головорезов и никогда не упускал случая похолить их. Зная, что в рядах ЧК в основном служат злые, бессердечные люди с грязными руками и горячими головами, Лаврик старался хоть как-то приподнять планку их интеллекта (и уж наверняка эта планка была не легче, чем гриф от железной штанги.)

Одним из центральным мероприятий года был праздничный концерт, посвященный Дню милиции. Это грандиозное шоу, при всей своей праздничной хаотичности, все же подчинялось строгому ритуальному регламенту.

— Традиционно, концерт начинался пением мантры INTERNATIONAL.

— Вторым номером, шла эпохальная танцевальная оратория. Казбеки исполняли зажигательный Танец с саблями, а полногрудые колхозницы Танец с граблями. По ходу действия, конфликт этих двух танцевальных направлений перерастал в драку, олицетворяющую битву между мечом и оралом. Концовка, однако, была счастливой — крестьянки сагитировали казбеков бросить кочевать и вступить в колхоз Дума Ильи Ча.

— Потом наступал черед двух прорабов бодибилдинга братьев-силачей Шварца и Неггера. Эти ухари ловко жонглировали арбузами, последнего урожая, и легко поднимали оси от вагонов.

— Затем, пионеры построили пирамиду-пантомиму: Герой-пограничник Карацюпа сбивает булыжником вражеский аэроплан-разведчик U-2.

Специально для антракта Берий выклянчил у Сталинса попугая Мерфи. Клетку с этой экзотической пичугой носили между рядов и Мерфи (за копеечку) пророчествовал.

— Зарубежные гости из республики Бангладеш — ВИА Red kommunismus dog's порадовали слушателей своим новым хитом Слюни бешенной собаки.

— Шестым номером, по традиции, выступал народный поэт Корифан Чулковский. Он, с творческим надрывом, прочел свой вирш Чудо-дерево или Чудо с дерева, а может Чудо стерео (Корифан жутко картавил и скверно словил, но зато этот дефект речи позволял слушателям по-разному трактовать стихи этого рифмоплета).

— Вслед за Чулковским на сцену плавно выполз певец Лещ Левченко и проникновенно спел песнь о Ле-Нине, партии и электрификации районов дальнего Севера. Певун театрально разводил руками и не спеша делал небольшие полушажки по сцене. Этот стиль исполнения был ему выгоден чисто с физиологической стороны: исполняя эти песни — геморрой не наживешь. Тем они и хороши!

— Прирученные цыгане с медведем сплясали старинный туркменский романс Мы живем по углам пиктограммы.

— На потеху публики, пленные гуцулы спели несколько вульгарных тирольских песенок.

Закончился концерт, как всегда, — тривиальной пьянкой.

* * *

Выходя из белой юрты фюрера, Мюллiр всегда чувствовал, в самых потаенных углах своего организма, необычайный прилив сил и жизненной энергии. Оперативные заседании у вождя были сравнимы (по кайфу) лишь с уколом кожаной иглой.

Как не верти а за время Совета высшие чины рейха успевали испытать все чувства, присущие приматам: это страх и радость; внезапное падение и мгновенное возвеличивание; бешенство и фригидность; хвалу и посрамление. Да, в пылу эмоционального общения и генерации идей, вождь был непредсказуем. Когда Хитлер впадал в раж — он становился похож на поп-звезду, т. е. заводил толпу с пол-оборота.

Единственный обряд, который всегда соблюдался в конце каждого заседания — это сытный обед из плова с бараниной и кумыса. Однако, эта сторона общения не вызывала у шефа гестапо особых эмоций (ведь плотно набить брюхо он мог и дома), а вот, что касалось подпитки идеями… Это да! Это другая песня!

После этих посиделок, Мюллiра распирало от жажды действия. Он готов был сокрушать горные хребты и рвать деревья с корнями. Но сейчас он был счастлив по особенному. Именно сегодня фюрер открыл оберст-гестаповцу один из законов управления персоналом. Правило было таково: Чем больше запугаешь подчиненных — тем легче потом с ними работать!

Вроде бы, на первый взгляд, ничего необычного в этих словах не было, ведь Мюллiр давно воспитывал своих сотрудников тем, что периодически хлестал их ногайкой по лоснящимся спинам.

Но, здесь он (как раз к месту!) вспомнил те слова, которые ему сказал на допросе чревовещатель-диссидент Бэгэ Гребеньщиков. Итак, зажав пальцы музыканта дверным косяком, Мюллiр добился от Бэгэ откровенности: Надо постичь ширину в глубину, а высоту в долготу! А теперь отпусти меня, фашист проклятый!

Тогда гестаповец принял эти слова за пароль… И только теперь к нему пришло озарение!

Спустившись в подвал, в свою тайную канцелярию, Мюллiр приказал построить весь списочный состав.

— Сейчас, — сказал он — Я буду произносить речь, а вы станете мне аплодировать!

— Итак, водятся у нас в государстве такие странные люди, как социологи, — издалека начал Мюллiр, — Они зело независимы. Но, вот что странно — эти сукины дети тоже хотят кушать. Они шныряют по стране и вынюхивают общественное мнение, затем они обрабатывают собранную информацию, дают бумаги на ознакомление нашему дорогому фюреру и только после этого презентуют её, как демагогию. А демагогия, между прочим, переводиться с греческого, как голос народа!

Мюллiр замолк, оценивая — какой эффект произвело на подчиненных его знание греческого языка. Но те в ответ лишь тупо молчали. Они ещё не поняли, чего от них хотел шеф. Вот если бы он сказал, что надо там руку кому-нибудь поломать или отдубасить кого-нибудь — не возникло бы никаких вопросов, а здесь, знаете ли, философская плоскость.

— Ладно, — продолжил Мюллiр, — Эти социологи сделали интересное открытие. Исходя из результатов их исследований выяснилось, что каждый третий человек на Земле — это китаец, каждый четвертый — индус, а каждый пятый — негр.

Почуяв неладное гестаповцы начали мандражировать.

— А ну-ка — на первый, второй, третий, четвертый, пятый рассчитайтесь! — приказал он — Четвертые и пятые номера, три шага вперед! Сомкнуть ряды!

Затем Мюллip взял шмайсер и всадил в несчастливые номера 4 и 5 всю обойму. Нажимая на курок шеф гестапо цокал языком и сокрушался: Ай-ай-яй! Вы только посмотрите — сколько негров и индусов затесалось в гестапо. Спасибо социологам — просветили! И особенное danke schön моему любимому фюреру. Это он научил сегодня меня смотреть сквозь людей на долгие годы вперед..

Положив на бетонный пол автомат, Мюллiр хлопнул в ладоши: А теперь всем работать! Чистка закончилась! Arbeiten! Arbeiten!

* * *

Сталинс знал, что вся власть в Империи держится на трех китах — Страхе, Любви и Голоде. Не сбрасывая со счетов последние два чувства, Иосип Виссарионыч все же считал своим любимым оружием, именно, Страх. В начале каждого месяца он составлял список учереждений, которые надо посетить для запугивания. Сегодня по графику была Геологическая Академия.

Открыв левой ногой двери и шуганув вахтера, генсек вошел в просторный холл храма науки. Первым делом, он всегда смотрел на левую стенку. По им же заведенной традиции на этой стене должен был висеть гобелен, указывающий на симбиоз Сталинса с данным учреждением (между прочим, у противоположной стенки всегда располагался бюст Ле-Нина, и окаменевший великий вождь, хошь не хошь, а вынужден созерцать деяния своего ученика).

В Геологической Академии красочный ковер изображал Йосипа Виссарионыча как бы в двух ипостасях. Ну, как же мне словами-то описать этот сюжет? В общем так — он добывал алмазы и сразу же раздавал их детям рабочих. Трогательно и сентиментально.

Но Сталинсу все же больше нравились гобелены в институте Коневодства (там он изображался ветеринаром, принимающим роды у белой кобылицы) и в школе 125 (на том ковре Сталинс был выткан в виде ученого, вычисляющего интеграл).

Выстроив ученых по росту, И. В. Сталинс легкой кошачьей походкой стал прохаживаться вдоль строя и говорить с тихой угрозой в голосе: Ну что ж, наимудрейшие, сейчас мы будем аттестацию производить!

Говоря эти слова Сталинс все время что-то мял в своей ладони.

— А ну-ка, кто у вас здесь главный по минералам? — рявкнул он.

Строй ученых задрожал, прогнулся и выплюнул из своих недр какого-то плюгавенького старикашку.

— Это еще, что за зулус? — нахмурился Йося.

— Я есть профессор минералогии Маркшейдер, ваше благородие, — промямлил ученый.

— Почему борода не ровно подстрижена, чалма замусолена и сапоги не почищены? — ошарашил его генсек. И не дав ученому опомниться, Сталинс закончил эту фразу классически: Три наряда вне очереди!.

— Есть, три наряда! — только и смог пискнуть старичок.

— Сейчас мы проверим соответствие вашей ученой степени с вашим паспортом, — сказал Сталинс, и отщипнув кусочек от коричневого шарика, который он разминал в ладошке, добавил, — Определите, что это — говно или пластилин?

Но старичек-минеаролог оказался хитрецом. И что бы принять какое-либо ответственное решение, он попросил разрешения у И. В. Сталинса на созыв консилиума.

Битый час, Ученый Совет производил опыты над этим коричневатым веществом. Они пробовали его на вкус, рассматривали в микроскоп, нагревали и замораживали, замеряли вязкость и плотность, я уже не упоминаю о спектрографическом анализе и рентгене.

А тем временем, Сталинс закончил дегустацию обеда в академической столовой и вновь вышел к народу. Ученые уже ждали его, выстроившись стройной колонной, а впереди стоял главный академик и благоговейно держал в руках серебряный поднос, на котором лежали: изучаемое коричневое вещество и альбом с результатами анализов.

Небрежно стряхнув тетрадь и шарик в урну, Сталинс взял подмышку поднос и приготовился слушать ответ.

— Итак, я повторяю свой вопрос, что это — говно или пластилин?

— Говно! — фальцетом выкрикнул старичок. Ноженьки его подкосились и он, упав на пол, продолжал биться в истерике: Говно! Говно! Говно!

Такое состояние бывает у человека тогда, когда он решается лечь на работающую амбразуру дота…

— Успокойся, соколик! — неожиданно помягчел Йося, — Конечно же это говно! Да и откуда же в моей жопе пластилину-то взяться?

* * *

Современные военные компании просто немыслимы без крупных сражений на морях и океанах. Хитлер, как и всякий степняк, панически боялся безбрежных водных просторов. Но понимал, что без морской битвы его исторический портрет будет не дорисованным.

Почесав мозговые извилины друг о друга, Адик решил нанять японцев для битвы с индийским флотом.

Японцы, это с виду, были тщедушными и слабыми, а по натуре являлись хитрющим косоглазым народцем. Они ели много рыбы и осьминогов, и от изобилия пищи хорошо размножались. На своих деревянных судёнышках (типа джонка) они шныряли по всей акватории Филиппинского пароходства и промышляли торговлей, пиратством и рыбной ловлей. Столицей у них был город Киото. И управлял япошками вождь по имени Спиро Хето.

К нему-то и заслал своих послов Хитлер. Монгольских дипломатов приняли по полной программе: поили саке, подлаживали на ночь гейш, и отгоняли опахалами мух… Но упорно не везли гостей на военно-морскую базу и не показывали флот (мотивируя свои действия тем, что он-де находится в процессе секретной модернизации).

Слово флот я взял в кавычки неспроста. Реальным флотом Спиро Хето являлись 1000 джонок. И максимум, чем он мог их модернизировать, так это — обшить борта ещё одним слоем досок, установить дополнительные катапульты и выдать матросам новые рогатки.

Японский вождь был умным человеком и четко осознавал, что хорошо вооруженные сталинские железные дредноуты за десять минут превратят его флот в кучу плавающей соломы. Но… если уж ловить человека на слове, то Хитлер просил устроить, от своего имени, морскую битву, а не обязательно победу в ней. И, к тому же, фюрер обещал щедро заплатить вперед.

Чтож, денежки Спиро Хето были очень нужны, а обманывать чужаков японцы учат своих детей с детства. Да и к тому же, размышлял японский вождь, Хитлер почерпнет информацию о намечавшейся битве из трофейных сталинских газет. А это значило лишь одно — монгольский вождь никогда не узнает Правды. Риск был минимальный и поэтому сыны страны Восходящего Солнца согласились на эту аферу.

Но всё же, ответному японскому посольству необходимо было хоть что-то предъявить фюреру, что бы убедить его в боеспособности японского флота. Поэтому, Спиро Хето приказал тайно сфотографировать корабли Сталинса, а затем отретушировать, полученные фотоснимки. Искусство ретуши японские мастера освоили уже давно. В начале они аккуратно переделали кормовые флаги, а затем взялись за надписи. И теперь, вместо индийской кириллицы на бортах боевых кораблей кучерявились иероглифы. Так, к примеру, индусский линкор Красный октябрь превратился в японский крейсер Dыro Korыto и т. п.

С альбомом этих фоток, японские послы и предстали перед грозными очами фюрера. Хитлер долго листал фолиант — картинки ему ой-как! Понравились. Пора было начинать торг.

— Что дашь, однако, за битву? — спросили японцы.

— Пороху дам, чай дам, табаку дам! — Адик сделал паузу.

— Мало, однако! — закосили послы, — Как жадный геолог себя ведёшь! А ещё Хитлером называешься! Да за такой флот надо ещё одеял добавить, штук триста…

— Э-э-э! Дорогие мои хитрожопые друзья, — с сарказмом прервал их фюрер, — Вот вы с виду взрослые люди, а рассуждаете, как Герберт Уэллс в молодые годы! Фантастическими планами грезите!

Любо-дорого было смотреть на весь этот восточный bazar. Но в итоге стороны отыскали консенсус, то бишь — договорились.

Японцы никогда до этого не участвовали в морских баталиях, и для консультаций пригласили известного морехода, заслуженного капитана Украны и кавалера ордена Бiлого сала с прорезью I степени — Степана Кукнаренко. Такие награды просто так на Укране не раздают. Их можно было: или приобрести за деньги, или украсть, или же свершить что-нибудь героическое (похожее на древнегреческие подвиги).

Степан получил эту высокую награду за то, что по-пьяни высадил глаз английскому адмиралу Нэльсону. Произошло это историческое событие во время знаменитой драки между украинскими и британскими матросами в одесском пивбаре Гамбринус. Обосрамившийся Нэльсон потом брехал своей королеве, что, мол, глаз ему выбили пушечным ядром испанцы.

Приехав до страны Восходящего Солнца, пан Кукнаренко был не приятно удивлён тем мизерным гонораром, который ему предложили япошки в обмен на его знания и колоссальный морской опыт. Так же не приятно был удивлён и сопровождающий Степана, матрос-оруженосец Кудадуля. Ему даже табуретку и стакана водки не поднесли. У-у-у, падлюки! Хохлов обмануть вознамерились!? Выходит, что японцы были не только жадными, но и наивными. Видать пресного захотелось…

Святая простота аборигенов было сродни их глупости. Степан брезгливо помял в руках два миллиона замусоленных йен, смачно сплюнул и сказал, что перед тем, как уехать отсюда, он расскажет (абсолютно бесплатно!) один поучительный эпизод из новейшей украинской истории:

АЙСБЕРГ и ТИТАНИК.

В апреле 1912 года команда самоотверженных украинских патриотов, замаскировавшись под эскимосов, тайно пробралась к обледенелым берегам Канады. Там они отловили в нейтральных водах здоровенный кусок айсберга и, зацепив его крючьями, поволокли до дому.

Эти патриоты хотели подкинуть сей леденец по курсу крейсера Аврора, или же установить его по-ходу движения атомного ледокола Ленин. Но их благородным планам (покрутить штурвал истории) не суждено было сбыться.

По дороге до неньки в наш не залежный айсберг врезался какой-то Титаник. Между прочим, наши хлопцы всеми силами старались спасти своё добро и, что есть мочи, пытались отпихнуться баграми от надвигающегося лайнера. Но, увы…

Однако то, что впоследствии случилось с Титаником — всем хорошо известно, а вот судьба украинского ледяного майна, лицемерному западному обществу, была наплевательски по фигу. А дальше было вот что…

Наш айсберг после этого трагического столкновения стал неуправляемым. Его подхватило теплое течение Гольфстрим и потихоньку снесло к берегам африканской державы Конго. По бантустанам слух распространяется быстро. И уже через час, на пляже возле нашего айсберга (как тараканы возле эскимо) стали шнырять толпы негров. Украинцы героически сражались за свое богатство, но отбиться от тысяч ошалевших от жары ниггеров, так и не смогли. Каждый из черномазых лизнул по-разу… и не стало у Украины айсберга.

Все эти исторические нюансы конечно интересны, но речь пойдет не об этом. Речь пойдет о кино.

Сняв на пленку первую часть этого трагического эпизода из новейшей украинской истории, голливудские киномагнаты назвали фильму ТИТАНИК и сделали на нем приличные бабки. Но, видимо, американские сценаристы не долго сосали из пальца сюжет. Его, как такового, в этом кино нет. Также не произвели впечатления на рядового украинского зрителя и полупридушенные вокалы Селин Дион. И если бы не мощная реклама и кинотрюки, то этот фильм получил бы не Оскар, а награду японской академии художеств HEROWATO.

Эх! Если бы мы вовремя подсуетились, впрягли в это дело кинофабрику им. Довженко и отсняли бы правдивую версию АЙСБЕРГ и ТИТАНИК, то слупили бы приличную кассу и положили бы в закрома украинского искусства 500 млн. долларов…

После фразы… 500 млн. долларов Степан благоговейно замер. Вообще-то Кукнаренко в арифметику по-жизни сильно не углублялся, но всё же очень любил эту науку. Математика имела для Человечества важное прикладное значение — она научила людей считать деньги.

Затем Степан Кукнаренко попросил принести ему с горы Фудзияма немного снега.

— А зачем вам это надо, дядько? — осторожно спросил Спиро Хето, — Нам ведь снега самим мало!

— А! — небрежно отмахнулся Кукнаренко, — Залеплю ваши деньжата в снежок, чтобы подальше их закинуть!

И ещё, как говорят летописи, Стёпа послал сынов страны Восходящего Солнца к их Японой Матери.

Вот так, не договорившись с экспертом, японцы решили дальше действовать спонтанно, надеясь на удачу.

Несмотря на предшествующий ажиотаж, непосредственно сама битва длилась минут 15-ть.

Флот микадо из-за угла налетел на индийскую армаду, осыпал её градом стрел, и отпрянул. Затем камикадзе, с безопасного расстояния, попоказывали голые жопы, потыкали факи и быстренько смотались восвояси.(Кстати, до этого случая, я наивно думал, что камикадзе — это весёлые грузинские лётчики… Но видимо, не всё так пишется, как видится!). Драпая, японцы отбивали азбукой Морзо гаечными ключами по барабанам: Хайль Хитлер! Хайль Хитлер!

В ответ на этот демарш, советские адмиралы произвели на логарифмической линейке математические расчеты, которые показали, что экономически не выгодно крейсерам гоняться за джонками, а тем более тратить на эту шелупонь снаряды. Красные моряки потехи ради, постреляли по японцам из пневматических винтовок. Ибо, стрелять надо было. Иначе, что за бой без стрельбы. И всё! Амба, фенита и ля-ля комедия!

Итак, величайшее морское сражение закончилось. Военные моряки сделали свое дело, теперь наступал черед выходить на арену журналистам. Именно фронтовые корреспонденты делали победу Победой, и преподносили ее народу…

Что-что, а советские журналисты были большими доками мастерить из говна пулю.

Газетчик являл собой уже не обычного труженика пера и блокнота, а в принципе, уже оформился в новую разновидность HOMO SAPIENS.

По прямому указанию Сталинса данную породу человеков специально клонировали в заповедниках типа Журфак (опять фак, вездесущий фак!). Там их тренировали автоматически, не задумываясь делать три вещи:

— Не видеть разницы между гиперболой и параболой.

— Лазить по чужим душам, и там гадить.

— Пинать воздух в ту сторону, где больше платят.

И недаром Клятва журналиста Индийской ССР заканчивалась такими словами:…Клянусь говорить и писать правду; только правду; все, кроме правды…

Итак, получив социальный заказ, репортеры подсуетились и на следующее утро в передовицы всех центральных изданий пестрели победными реляциями, типа: Небывалый успех советского флота, Морские союзники Хитлера разбиты! Японцы получили наглядный урок! и т. д. и т. п.

Стоит ли говорить о том, что все статьи изобиловали эпизодами героического поведения красного плавсостава.

Однако, на столик Хитлеру легло лишь перехваченное реноме Совинформбюро, которое гласило: Вчера, японские мореходы совершили коварное нападение на Краснознаменный флот нашей Родины. В жестоком сражении половина вражеской эскадры была разбита, а другая половина рассеялась в неизвестном направлении. Сателлиты Хитлера теперь долго будут зализывать раны и учить полученный горький урок морской стратегии. Этот эпизод навсегда впишут в историю морских сражений.

Что и требовалось доказать!

…Хитлер долго пребывал в хорошем настроении — пыжился и издавал животом довольное урчание.

В главном, Спиро Хето был прав — фюрер платил денежки за организацию морской битвы, а не за Победу.

Здесь возникает риторический вопрос: Кто же выиграл от всей этой халвы?

Может — это Хитлер, про которого теперь во всех энциклопедиях упоминалось, как о морском стратеге?

А может японцы, которые выступили посредниками между двумя диктаторами и поимели на этом бизнесе свой комиссионный процент?

Может Сталинс? Не-е-е! Сталинс вообще ни хрена не понял, чего от него хотели…

* * *

Хитлер, как мы уже знаем, просто балдел от всяких там оккультизмов. Еще с детства он собирал вырезки из газеты Ди Биобахтер, где часто печатали брехню про всяких космических гуманоидов.

Он наивно верил в эту запредельщину, не предполагая, что всю эту информацию приносили в газету, за гонорар — две рюмки водки, парочка бедных репортеров…

Но, придя ко власти, Адольф не забыл утех своей юности. Тайно Хитлер мечтал изловить какого-нибудь инопланетянина, отнять у него лазерный бластер и этим супероружием наконец-то сокрушить Сталинскую империю. Он даже издал специальный мандат, где приказал своему кровожадному слуге Химмлеру создать Службу по изучению космических предметов. Под это дело, между прочим, выделялись приличные деньги. Вот шара-то настала!

В эту службу Химмлер пристроил с десяток своих родственников и даже личную собаку (якобы натренированную вынюхивать метеориты).

Затем нашли тех двух писак из Ди Биобахтера, которые подрядились сочинять ежемесячные отчеты. В этих отчетах была правдой лишь итоговая фраза:…А вот живые инопланетяне в силки и сети, к сожалению, не попались…. Зато уж других вещественных доказательств фюреру привозили на телеге великое множество. Чего там только не было: от объедков пикника UFO и жидкого стула, до фильтров сигарет и сплавов сырков. Следует пояснить, что все эти космические предметы подчинённые Химмлера собирали по помойкам и свалкам. А однажды, они подсунули фюреру ксерокрпию статьи из индийского научно-популярного журнала The KROKODЫL. Выглядела она так:

Новое в эволюции. Человек безнаказанный.

Вы слышали о йети, снежном человеке и бигфуте? Пожалуй, слухов об этих существах ходит предостаточно, и поэтому не знать о них — стыдно.

И учёные со степенями и энтузиасты-любители уже много лет (и пока безрезультатно) ишут этих гуманоидов. Но красноглазые волосатые гиганты очень умело скрываются по таёжным тупикам и берлогам. На настоящий момент у учёных имеются лишь немногочисленные сомнительные доказательства.

И вот к этому славному семейству прибавился ещё один неуловимый тип. Это — Unpunished man или Человек безнаказанный.

Попадал ли в вас огрызок яблока, запущенный из окон жилого дома? Это остатки трапезы такого человека. Наступали ли вы в лужу в углу лифта? Это Unpunished man пометил свою территорию.

Настенная живопись и нецензурные надписи в подьездах свидейтельствуют о том, что у этого человека есть тяга к искусству, и он знает принципы размножения.

Если летом в сумерки раскрыть окно, то где-то ближе к середине ночи можно услышать хохот, дикие вопли и ржание человека безнаказанного. Обычно, в это же время слышаться визгливые голоса его пьяных самок.

Unpunished man по-видимому знаком с огнём и жареными семечками подсолнуха. Об этом красноречиво говорят обгорелые кнопки, окурки затушенные об стены, и горы лушпаек. Эти люди — кровные враги племени дворников.

Юные особи дикарей проходят очень интересный обряд посвящения. Чтобы стать полноправным человеком безнаказанным, необходимо доказать то, что они к этому готовы. Для этого молодняк должен позвонить сразу в несколько дверей и, рыгоча, успеть убежать. И сделать это так, чтобы их не поймали.

В шесть часов утра в воскресенье можно услышать, как Unpunished man начинает стучать молотком. Наверняка, наслушавшись вечером у костра, сказок дедушки Маркса, он уверовал, что труд наконец-то сделает из обезьяны настоящего человека. И напрасно! Потому что к труду ещё необходим и разум.

Unpunished man обожает всё блестящее, особенно лампочки. Так же он никогда не упускает возможности прихватить с собой изделия из меди. Латуни и нержавеющей стали.

Но, иногда, случается чудо — гуманоида удаётся выследить. Попав в руки общественности, человек безнаказанный быстро превращается в человека побитого…

Может в этом кроется причина его таинственности?

Хитлер прочёл статью, неопределённо хмыкнул и сказал Химлеру: Полная херня! Таких человеков безнаказанных у нас пруд пруди! Всё пытаются угол моей юрты обоссать! Хватить халтурить, партайгеноссе, давай мне инопланетян и их бластеры! Продолжайте действовать!

Однако, в итоге, служащие этого космоуправления совсем разбаловались. Они, от безделья, стали выпивать на работе и взяли за обычай приводить на ночные смены женщин, зарабатывающих на жизнь лёгким поведением. Процветали покер и преферанс. Никто уже не бдил сутками у телескопа, и этот дорогостоящий прибор зарос мхом и паутиной. Такое кайфовое состояние длилось три года. И продолжалось бы дальше, если бы… Если бы, тьфу блин горелый, не случилось бы то, что случается один раз в 10 000 лет. К их несчастью, где-то на окраине коммунистической Индии (кажется в Тунгусском автономном округе) произошла настоящая космическая катастрофа! Узнав эту новость, фюрер носился весь день по стойбищу, как мальчик-именинник. И хотя событие произошло на труднодоступной вражеской территории, Адольф приказал немедленно снарядить туда экспедицию. На дело решили послать двух специальных секретных агентов — Алису Скалли и Базилио Кота Малдера. Скалли прославилась тем, что могла высосать информацию из всего, что подносилось к её лицу. А вот Малдера использовали, как грубую силу, как экскаватор. Эти жуликоватые пройдохи числились по ведомству Химмлера под единой кличкой — X-FILES.

ФАЙЛЫ честно отработали поставленную задачу, однако следует сказать, — единственным успехом экспедиции было то, что они стырили из палатки профессора дендрологии Гарри Токуна отчет о экспедиции в район Тунгусской катастрофы, и загадочный кусок дерева.

Вот, что было написано в профессорском дневнике: Когда наша исследовательская группа прибыла на место Тунгусского катаклизма, то мы ошибочно стали искать какие-нибудь обломки инопланетного корабля или же кусочки метеорита. Что бы выполнить поставленную задачку наши специалисты просеяли тонны земли, затем пробурили десять скважин, однако, ничего не нашли. Поначалу, никто не обратил внимание на бревно валяющееся в углу, а зря.

Но, в народном хозяйстве всё пригодиться — так и этот ствол, вместе с остальными поваленными деревьями, распилили на поленья и разослали их по разнарядке совнархозов. И вот тут-то стало твориться что-то необъяснимое и загадочное…

В оперативный отдел НКВД стала поступать интересная информация из регионов. Вот факты:

— 1. Печь принадлежащая гражданину Емельяну Дурак (которую он растапливал этими дровами), вдруг сорвалась с места и стала сама ездить по округе, тараня правительственные членовозы.

— Бабушка Яга изготовила из этого загадочного дерева ступу. И у этой ступки обнаружилась удивительная способность — летать. Да не просто летать, а обгонять в полёте реактивный лайнер.

— Другая бабка-бомжиха (по приказу деда) шарила по чужим амбарам и сусекам в поисках муки. Затем, изготавливая свою не хитрую стряпню, она случайно замешала в тесто опилки этого чудо-дерева. И, о ужас! Запечённая хлебная голова ожила! Это кулинарное изделие послало деда и бабку подальше, а само укатилось в лес, пугать животных. И, что самое странное — этот кусок хлеба умел говорить. Выпучив глаза, он всё время кричал по-узбекски: Кол-о-бок! Кол-о-бок! Кол-о-бок!.

— Но самую жуткую вещь сотворил папа Карло. Этот народный умелец выстругал из волшебного полена носастого деревянного монстра. Эта ожившая деревяшка сразу стала требовать у несчастного пенсионера еду и денег на билет в кукольный театр. Долго терпел эти издевательства старый Карло, а затем не выдержал: сдал свой поношенный пиджачок в секонд-хэнд, и на вырученные таким способом деньги нанял известного киллера Карабаса. Тот обещал за пять золотых замочить Буратину.

— Интересная судьба выпала последнему куску бревна — его, как талисман, по субботам носил на могучем плече сам Ле-Нин…

На этом, записи в дневнике профессора Токуна обрываются.

Лучшие ученые Рейха тщательно исследовали опилки и пришли к выводу, что данное дерево не может расти на Земле и, по-видимому, оно было занесено на нашу планету из безбрежных просторов Космоса. О!

А помните ли Вы, уважаемый Читатель, про монгольское супероружие ФАУ-2?

Так вот, первый экземпляр этой ракеты Хитлер собственноручно выстругал рубанком, именно, из этого космического чудо-дерева…

* * *

Неуловимые выходки Штирлиц-Сингха уже порядком поднадоели руководителям Рейха. Следовало бы его на чём-то подловить и хорошенько проучить батогами. А то ведь, обнаглевший индийский резидент не напрягаясь совершал на подконтрольных монголам территориях сотни диверсий. И (это является историческим фактом!) он не оставлял на месте преступления ни одной улики, ни единой царапины. М. М. Исаев работал чисто-быстро и без свидетелей. А раз так, то эти дела спускались Мюллiром на тормозах.

Химмлер давил на шефа гестапо, требуя хоть каких-то результатов. Но, получая приказ N 436 (прозванный в народе — Накрыть Штирлица копаком!) — Мюллiр зеленел, покрывался слизью (как рыба линь) и всеми силами старался ускользнуть от выполнения этого не реального плана. Однако, не эти внешние факторы тревожили гестаповца! Всё чаще и чаще, он долго не мог уснуть по ночам — его терзало, доселе неведомое, чувство романтической ностальгии по отношению к индийскому разведчику. Все знают, что на ловле Штирлиц-Сингха Мюллiр сделал свою карьеру в Большом Кино. Ему даже захотелось подойти к Максимычу погладить его по головке и дать ему конфетку.

Ведь, ежели арестовать полковника Исаева, — рассуждал Мюллiр — то в этом засранном стойбище, под дивным названием Улан-Батор, просто негде и не с кем будет развлечься!

А ведь какие задушевные песни пел советский шпион на 23 февраля; а как ловко и без потерь он наливал водку в гранёный стакан; а ещё вокруг него увивалось столько баб, что иногда перепадало и Мюллiру…

Вот, с таким срепящим сердцем, оберст-гестаповец подошёл к юрте Штирлица. Вокруг этого шатра бегали два облезлых голодных пса, которые своим злобным гавкотением, не позволили занять Мюллiру удобную позицию для подслушивания.

Вот, сволочь, и это предусмотрел! — беззлобно подумал гестаповец, и крикнул вслух: Эй, бригада-фюрер, выходи! Побалакать надо!

Откинув закопченный шкуру, в входном проёме юрты появился Штирлиц-Сингх. Перед тем, как он задёрнул полог, Мюллiр успел заметить двух голых радисток, которые кувыркались на грязных одеялах и активно возбуждали друг дружку массивными радиодеталями от рации.

— Ну, was ist das, геноссе? — отрыгнув луковым супом, спросил Штирлиц.

— Мы это… — Мюллiру вдруг стало стыдно и неудобно — Мы, das ist Was, арестовывать пришли!

— Какого хрена… — начал было возбухать шпион, когда из юрты неожиданно послышался женский визг, смех и томные призывы: Максимушка, прихвати своего пузатого дружка, и заползай обратно к нам в шалаш! Соком истекаем мы!

— Ну-ка, цыц курвы, покудова казаки гутарят! — прикрикнул на них Штирлиц.

— Камарад, а почему они тебя Максимом называют? — проявил бдительность гестаповец.

В ответ, наш разведчик молча распахнул перед Мюллiром низ своего халата… От увиденного maximuma,завистливому Мюллру стало так хреново, как будто его с Доски Почета сняли.(Вот! А мерзские вражьи свободные голоса говорят, что наш народ деградирует и книжек не читает!)

— Ну, так чаво надо? — повторно возмутился Штирлиц.

Не зная к чему придраться шеф гестапо наобум брякнул дежурную фразу: На вас соседи жалуются — говорят, что у вас говном жаренным воняет и всю ночь громкий смех раздается! Так чем же вы здесь занимаетесь? А?

— Как, чем занимаемся?! — искренне удивился Штирлиц-сингх, и тут же (находчиво используя сюжет старинного польского анекдота) ответил: Говно жарим, громко смеёмся…

Мюллiру очень захотелось ударить Штирлица кулаком в нос. Ну очень, очень!

— Ах ты, позёр хренов, — снисходительно засмеялся наш резидент — Тебя, что начальство заставляет меня арестовать? Да? Ха-ха! Забудь об этом бесперспективном начинании, лучше заруливай-ка к нам в чум на комсомольское собрание. А то ведь водка греется и бабы мёрзнут.

Мюллiр был идейным борцом с разведчиками, а не с соблазнами.

… По-утру нечто голое, пьяное и бесформенное — лежало и пускало пузыри в грязной луже за канавой. Обычно, это место было занято потомственным пьяницей Гансом, и поэтому староста послал для освидетельствования личности, жену Ганса — Грету. Грета лихо перевернула, воняющее перегаром тело с живота на спину, деловито сошкребла грязь с середины, склонилась для осмотра над потухшими гениталиями и через минуту сказала: Вообще-то этот парень не с нашей улицы. А приглянувшись ещё раз повнимательней, добавила: И по-моему, даже не с нашего района…

— Ах, сука! — раздался из толпы голос, невесть откуда взявшегося, Ганса.

Видать ощущение растущих рогов сопровождалось неприятными симптомами.

— Да я тебя, блядища ты ненасытная, — продолжал буйствовать Ганс, — Вилами изрешечу, в сепаратор спущу!

Но не эта, обыденная житейская сцена, обескуражила жителей, а был уникален тот факт, что Ганс был не выпимши аб-со-лют-но!!! Посмотреть на это чудо выбежала вся улица. Повыносили из халуп даже немощных стариков и младенцев.

Неужели ты трезвый!? — хором спросили офигевшие селяне. Ведь математически, шанс увидеть Ганса не под шафэ, был ещё меньше вероятности попадания метеорита в глаз статуи Свободы.

— А, что? — всхлипывая, огрызнулся Ганусик — Я не имею права раз в год расслабиться? Эх-ма! Вот так побудешь всего-то пару часов трезвым, а столько гадостей узнаешь! И, как назло, в сельмаг даже кефир не завезли. Блин, пойду хоть браги напьюся! Дайте кто-нибудь бражки, хлопцы!

В это время в луже хрюкнул и зашевелился Мюллiр (да, это был именно он). Ему было хреново, особенно во рту. Создавалось ощущение того, что там ночевал эскадрон улан, с бабами и конями.

Чувству, что он невольно стал причиной семейной ссоры и желая сказать нечто такое, что примирило и оправдало бы поступки обоих супругов, Мюллiр произнёс:

Рождённый пить, е… не может!

* * *

После курения и erektusa комбриг Сэмэн Буддёный и его напарник лейтенант Шмитт обожали проверять боеготовность подшефных воинских частей.

Справедливости ради, следует сказать, что в среде лихих вояк Сэмэн пользовался большим авторитетом, чем даже сам Верховный главнокомандующий. Все красные углы казарм были украшены замечательными и ёмкими эпиграммами Буддёного: Мы врагов сёдлами закидаем! Сытый конь — половина успеха! Чем меньше ешь, тем больше хочется! Грабь награбленное! Можно объять необъятное, но нельзя обосрать необосрамимое!

Сэмэн также не ленился сочинять литературные брошюры, но называл он их почему-то всегда одинаково Устав. От чего Сэмэн устал, так и осталось загадкой. Но все его книжки были полны полезных практических советов. Например:

… при ночном сражении руби всех подряд, налево и направо. Утром разберёмся!

… извилина извилине рознь. У старших по званию она гораздо извилистее.

… пуля — дура, штык — дура. Одна лишь шашка — молодец!

… знатного боевого скакуна — можно узнать по яйцам ещё в жеребячестве.

…лиц цивильной национальности в плен не брать.

Вершиной творчества Сэмэна было то, что он предложил вместо традиционного боевого клича Ура-а-а! кричать в атаке слово Насрать!. Причем не просто так насрать! и всё! А с чувством, с оттяжечкой, глазёнки выпучив. Вот так: На-сра-а-а-а-а-ть!!!.

Ух! Страшно представить себя на месте врагов. Вообразите лишь на миг: на вас несётся ощетинившаяся штыками перегарно-зелёная масса и грозится обфекалить всю местность. Такое психологически выдержать не возможно!

Ладно, оставим в покое психологию и вернёмся к тому, с чего эта глава начиналась. Итак, Сэмэн и лейтенант Шмитт решили про контролировать Н-скую кавалерийскую часть. А так как наши друзья не любили неподготовленности и всяких там экспромтов, то всегда умышленно допускали утечку информации из штаба. (И то верно: ведь люди должны подготовиться, водки прикупить, закусон достойный выставить, самодеятельность организовать и т. п.).

Вся армия знала, что Сэмэн просто балдел, разглядывая наглядную агитацию.

Перед приездом комиссии, отцы-командиры приказали выполнить положенный в таких торжественных случаях хоз. минимум. А именно:

— размести лужи по асфальту, чтобы люди не мочились;

— програбить территорию части граблями;

— вылизать до зеркального блеска туалеты, и пока проверяющие будут находиться в расположении части, строго запретить солдатам вышеозначенные клозеты посещать.

Но все же, эти меры были лишь прелюдией к основному действию. В разработку брался Щит пожарной безопасности. А на этом щите должны были висеть: лом, лопата, ведро, топор и кусок брезента.

Но, так как к расположению воинской части вплотную примыкали колхозы, то, все эти, очень нужные в крестьянском быту вещи, были давно украдены дедами СА и обменены на самогон.

— Безобразие! — рявкнул полковник по фамилии Столбов, и приказал завхозу изыскать на складах новый инвентарь и водрузить его на прежнее место.

— Так ведь снова сопрут, товарищ командир! — резонно возразил, умудрённый жизнью хозяйственник.

— У меня не сопрут! — сказал, как отрезал, начальник и дал команду: прикрутить всё это пожаробезопасное хозяйство к щиту болтами диаметром 10 мм. Чтобы неповадно было!

Затем полковник лично попытался оторвать лопату от щита, но… тщетно. Лопата висела, как вкопанная. Ну вроде бы, всё о'кей, однако, встрял с вопросами молодой лейтенант: Товарищ полковник, а вдруг комиссия потребует продемонстрировать тушение пожара, а у нас — намертво…

— Ладно, а что вы предлагаете?

— Товарищ полковник, — продолжил лейтенант, — ведь всё это нарисовать можно! И у нас в роте грамотный художник имеется. Так здорово березы рисует! У-у-у! Закачаешься!

— А, так это он Красный уголок оформлял? — наморщив мозги, что-то припомнил полковник. — Да, рисует отлично. Я даже один раз шишку на голове об стенку набил — по-пьяни грибы под те берёзы полез искать!

Однако нестандартное предложение начальнику понравилось и он дал добро на создание художественного образа.

Через три часа ротный живописец, в лучших традициях голландской школы мастеров, изобразил отсутствующий инструмент. Лопата, ведро, топор и иже с ними выглядели, как живые. Всё было просто и великолепно. Рембрандт отдыхает. Только пришлось изменить название картины: теперь вместо Щит пожарной безопасности, было загадочно написано Стенд ПБ. И чтобы окончательно оградить стенд от вопросов проверяющей комиссии и назойливых мух, его облагородили деревянной рамкой и вставили стекло.

При вьезде на территорию военной части стояла широкогорлая и хоботастая 125-мм гаубица. Стрелять — она не стреляла, но служила отличным назидательным средством для запугивания новобранцев. Под её сенью они принимали присягу и там же полковник произносил свою знаменитую напутственную речь. Вот её текст: Вот этим орудием (офицер делал решительный жест в сторону пушки) я буду делать из вас мужчин! Армия из любого мальчика сделает мужчину, даже если он этого не хочет! Всё!

Вообще-то, фамилия Столбов происходит не от слова столб, а от словосочетания сто лбов…

Посещение части высокими чинами — это своеобразный ритуал. Здесь главное было не переборщить. Начальство приехало выпить и закусить, и поэтому время осмотра конюшен должно было быть строго ограничено и регламентировано. Высказанный пароль: А теперь пойдёмте посмотрим, чем бойцы питаются! — являлся сигналом к тому, что следует закругляться и пора бы уже забухать.

Сам процесс выпивания Сэмэн, как лучший друг альпинистов, ласково называл взятием Бухареста, — здесь уместна и созвучна аналогия с покорением Эвереста. Сей таинственный Бухарест, Буддёный брал не единожды и пользовал его до изнеможения.

Также следует отметить, что когда на банкете возникал вопрос о поглощении спиртосодержащих жидкостей, то обычно мягкотелый и всегда поддакивающий лейтенант Шмитт, вдруг становился принципиальным и твердым, как валун.

От окружающих он начинал требовать, чтобы всю процедуру бухания именовали Бухарой. И вся пьянка представлялась ему медленной экскурсией по сонным и пыльным улицам этого города, с непременным посещением духанов.

P.S. Да-с, странными у людей бывают понятия в географии.

Шмитт пил много и упорно, но как-то скучно и без азарта. Непонятно было, чем же он так приглянулся Сэмэну. Но, факт есть факт, без своего другана Буддёный за стол никогда не садился.

Чем же знаменательным оказалось для наркома, казалось бы рядовое посещение N-ской части? А тем, что Сэмэн наконец-то узнал свою норму! Произошло это знаменательное событие так: В разгар веселья наркому срочно захотелось до ветру. Зайдя в сортир и расстегнув на мотне молнию, Будденый начал писать. Уф! Хорошо! В такие блаженные моменты он любил рассматривать радугу, образующуюся в тумане, который возникал при ударе тугой струи мочи об стенку писсуара. Но сегодня радуги не было! Буддёный сделал одну попытку, другую… Странно, Сэмэн чувствовал знакомое облегчение, но, увы, без радуги. Что за на-фиг?

И только спустя мгновение он понял, что на его галифе нет застёжки типа молния, а только лишь пуговицы.

А выпил всего-то два литра водки! — прогнусавило интоксицированное алкоголем сознание, — Норма, товарищ!

* * *

Хитлер со своей фашисткой кодлой, наконец-то, завершил разработку гнусного плана N 21 по внезапному нападению на мирную Индию. Но, чтобы нанести последний штрих, требовалось облечь эту военную мысль в какое-нибудь название.

Большим мастаком давать всякие там наименования прослыл Шелленг-бек (ведь 70 % улиц Улан-Батора обрели своё имя лишь благодаря его пытливому уму и эрудиции). Поэтому и сейчас взоры всех присутствующих были направлены в сторону шефа контрразведки.

— Разрешите внести дельное предложение, meine фюрер? — обратился Шелленг-бек к Хитлеру.

— Bitte!

— Господа хорошие, мы так долго обсмактывали этот план (ну совсем, как конфету-леденец), что логически напрашивается имя — Барбарисска! — сказал Шелленг-бек.

— Что ж название дельное, толковое! — согласился вождь, — но ведь вы же знаете, как я обожаю помпезность и монументальность! Вы думаете, в конце-то концов, учитывать это в своих предложениях? Или нет?

— Ja, ja naturlich! — колыхнулись в унисон головы офицеров генштаба (испытанных, преданных делу Рейха басмачей).

Как прирождённый оратор, Адольф умел держать паузу. Насладившись всеобщим молчанием, фюрер продолжил: Мы желаем назвать сей план более мощно, например — Барбарисса!.

— О! Это конечно das ist Fantastisch! — подал свой голос Шелленг-бек, — Однако, мой фюрер, война — дело мужское, а название операции имеет, в своём корне, женское начало. Некий вагинализм наблюдается. Вульгарный вульвит, так сказать. Даже неудобно перед врагами! Может исправим одну буквочку и сойдёмся на слове — Барбаросса? А?

Ошарашенные глубокими познаниями Шелленг-бека в области женской ветеринарии, члены Совета сосредоточенно продолжали молчать… Вдруг Хитлер, сорвавшись с места, побежал рыться в своих сундуках с богатствами.

По-видимому найдя то, что искал, Адик вальяжно приблизился к начальнику контрразведки и всучил ему в награду тяжеленный чугунный утюг. Это произведение изящных искусств заправлялось горячими углями и весило около пуда. Но, всякий подарок от высокого начальства имеет скрытый смысл, и все ждали — что же скажет фюрер.

Хитлер развеял подоплёку по-восточному просто: Это очень конструктивный и многофункциональный подарок! Желаю тебе утюжить одежду своих врагов не снимая её с их тела!

— Амба! Совет стаи окончен! — подвёл рэномэ вождь.

Генштабисты облегчённо вздохнули — не надо было мучить мозги выдумыванием названий. Лишь Мюллiр (в уме) ехидно завидовал: Нахватался, этот выскочка, Шелленг-бек знаний по библиотекам! А теперь вот выслуживается, рифмоплёт позорный!

* * *

Не всё было в Индийской империи так гладко, как докладывали Верховному Махрадже его верные слуги-газетчики. Сталинс и сам об этом догадывался, но вот выйти на улицу и проверить свои догадки ему было недосуг. Текучка заела, некогда!

Ни для кого не секрет, что Хозяин всегда работал по ночам. Однако, в последнее время, он всё чаще слышал какой-то рёв, гудение, шараханье и прочие неприятные звуки.

В конце концов, генсеку всё это порядком поднадоело и он отдал приказ Берию, чтобы тот разобрался и доложил обстановку.

Берий ушел и появился вновь через 10 минут.

— Ну, докладай! — сказал Сталинс.

— В общем, о наимудрейший, это ветераны на улицу своих домашних животных повыгоняли. Пенсия у них маленькая и кормить зверюшек нечем! — отрапортовал Лаврик.

— Это временные трудности, которые нам известны, — сухо заметил Йося, — Но кто же там, за стенами дворца, ревёт, как иерихонская труба?

— Так я же и говорю, — смутился Берий — Это пенсионер Лакшми вынужден был своего любимого домашнего слоника на улицу выгнать. Вот, тот и воет от голода на помойке!

— Немедленно посадите в тюрьму этого Лакшми. Хорошо, что в нашем гуманном законодательстве есть статья, предусматривающая ответственность за издевательство над животными!

Но Лавр Берий не был бы самим собой, если бы не поддал ещё жару: А ещё, товарищ Сталинс, этот зловредный Лакшми вам письмо-кляузу антисоветскую накатал!

Тут Лаврик замер, ожидая, даст ли Хозяин добро, чтобы начать читать. Сталинс неопределённо хмыкнул.

Берий приосанился и, как профессиональный декламатор (или провокатор), стал зачитывать отрывки из из письма пенсионера:

Многоуважаемый и целеустремлённый

Отец народов, товарищ Сталинс!!!

Бьёт Вам челом ветеран труда Лакшми Джабраил Индульгенович. Писать письма я не мастак, поэтому простите меня, ежели слог получился корявым и тема не сильно связана.

Всю свою сознательную жизнь я проработал рабочим на заводе Пылеобразователь. Но пенсии у нас в стране маленькие и ничего на них не купишь. Этой пенсии не хватает даже для того, чтобы один раз хорошенько напиться.

Недавно я слушал по радио Ваше выступление о том, что урожай колхозы собрали отменный и, что страна наша готова в отопительному сезону.

Э-эх! Вот я сейчас пишу Вам письмецо, а мне так кушать подворачивает, что рыгать охота. И ещё, — у меня недавно тимуровцы спёрли брикеты сушёного кизяка, теперь халупу отапливать нечем. К утру я так замерзаю, что в сортире целый час ищу писюн, чтобы поссать… А по-молодости, бывало, я свой penis двумя руками не мог удержать! Да, что там руками, бывало я даже наступал на него! Эгэ…

Нынче ночью поставил на тимуровцев капканы. Ну ни одна падла не попалась. И всё равно, они ночью меня опять обобрали, — мешок медных гвоздей сперли. А я эти гвоздики каждый день по одной штуке с завода приносил. Предприятию ведь не убудет, а мне на старость игрушка.

Не могли бы Вы мне…

— Ну дальше читать уже не интересно, — от себя добавил Берий — этот Лакшми начинает у вас попрошайничать!

— Да-с, не порядок — задумчиво произнес Иосип Виссарионыч — Слушай, Лавруша, ты все время твердишь: север, Сибирь, морозы… а есть ли у нас каменоломни на юге страны?

— Организуем, таварищ Сталинс! — эхом отозвался Берий.

— И не забудьте там место для слона зарезервировать! — проявил заботу Виссарионыч, и прислушавшись к завываниям животного, добавил — Однако, любит эта зверюга своего пенсионера Лакшми. Негоже их разлучать…

Глаза вождя увлажнились. Он был сентиментален и обожал любовные истории с трагическим концом.

* * *

Штирлиц понуро брел по центральной улице Джамбула и неторопливо разметал клешами лужи по асфальту. Его внутреннее Я боролось с похмельем.

Сколько раз говорил: не смешивай самогон с кумысом — укорял себя Максимыч — а вот теперь во рту так гадко и сухо, как вроде бы я вчера тампаксами закусывал!

Бр-р-р! Шел мелкий моросящий дождик. Такая погода, накладываясь на похмельный синдром, возбуждала в разведчике какое-то особое обострение логического мышления: Эх, взять бы лукошко, да пойти в лес по ягодицы (это не в смысле жопа, а в смысле косточковых растений); найти бы там грядку мухоморов, аккуратно собрать их; приготовить французское суфле и позвать Мюллiра с девчонками на вечеринку.

А уж склепать компромат — это для Штирлиц-Сингха было проще, чем два пальца в розетку сунуть. Однако, Мюллiр еще тот шустряк. Его обмануть — это не морковку съесть. Уж на сколько Штирлиц был проворный малый, и тот после рукопожатия с Мюллiром, всегда пересчитывал пальцы на правой руке.

Но не это сейчас занимало разведчика. Перед ним Центр поставил конкретную задачу: Узнать все о затеваемой Хитлером культурной революции.

С китайской cul'ture revolution все было ясно и понятно, туда даже шпионов не засылали, так как Мао сам все выбалтывал через свои газеты. Конечно, впечатляли масштабы китайского руководителя: то он Армагеддон воробьям устроил; то выпустил обои с рисунком в виде своих дадзыбао; то приказал рыть под океаном туннель, чтобы внезапно напасть на Америку… Чудил узкоглазый!

Китай есть Китай! Но вот словосочетание Хитлер и революция (пусть даже эта революция — культурная), как-то не увязывались в голове у руководителей Индийской ССР.

Адольф вплотную занялся окультуриванием нации. Процесс уже пошел, события развивались и начинать надо было с малого. Фюрер выписал из Баварии десять разноцветных унитазов, которые он установил на землю прямо за своим шатром и стал учить своих верных нукеров пользоваться ими.

Все было хорошо, до тех пор, покуда фаянсовые чаши сантехизделий не заполнились нечистотами до краев. Что делать дальше никто не знал. Немного подумав, фюрер приказал помыть унитазы и впредь выносить их ко двору лишь во время визитов иностранных дипломатических делегаций. И строго следить, чтобы никто из своих на них не садился и не использовал унитазы, как поилки для лошадей.

Но, чтобы логически подвести итог этой провалившейся компании, Хитлер приказал отпечатать Инструкцию по пользованию унитазом и разослать ее по всем конезаводам.

Штирлиц-Сингх выкрал один экземпляр и переправил его в Центр. Сталинсу идея заложенная в Инструкции очень понравилась, и он приказал её немного причесать (при этом требовалось учесть, что Индия все же опутана системой канализационных труб) и развесить обновленную Инструкцию по советским учреждениям. Правда теперь она называлась не Инструкция, а Приказ. Выглядел он так:

ПРИКАЗ.

По эксплуатации советских уборных, туалетов, сортиров и гальюнов.

1. Уборная должна всегда содержаться в чистоте.

2. В очко уборной не должны бросаться мусор, тряпки, окурки, грязь с сапог, использованные тампаксы и (или) их советские заменители и различные остатки пищи.

3. Во избежание засорения канализации, туалетную бумагу, после использования, разрывать на мелкие кусочки и только после этого выбрасывать в унитаз.

4. Пользоваться унитазом надлежит не забираясь на него сапогами ног, а садиться как на стул, с полной нагрузкой, так, чтобы каждая ягодица целиком и плотно облегала стульчак. Корпус тела держать прямо, положив руки на колени, без упора на локти. Основная тяжесть ног должна быть перенесена на ягодицы. Данной посадкой необходимо достичь попадания испражнений в унитаз, а не на стульчак, стараясь, в то же время, не замочить его мочой, Для чего необходимо мочеиспускательный орган придерживать рукой, направляя его в унитаз.

5. При пользовании писсуара, вплотную подойти к нему, слегка упереться в него коленями, подаваясь в перёд, вытянуть целиком мочеиспускательный орган, слегка прогнуть его вниз и испускать мочу до последней капли, а затем его слегка встряхнуть. По окончании мочеиспускания не отходить от писсуара до полного завершения процесса, так как указанным путём достигается чистота и сухость в туалете, а также отсутствие запахов в прилегающих к нему помещениях.

6. Сотрудникам, страдающим расстройством желудка, убедительная просьба иметь при себе освежитель воздуха или же испускать ветры до похода в туалет.

(Здесь я, как автор, хочу честно сказать, что данный ПРИКАЗ не является моим изобретением. Он действительно существует в природе и висит в одном соцучереждении, а я всего лишь процитировал его. Нам чужого ума не надо!)

Но вернемся к нашим баранам, то бишь к арийцам-монголам и их боссам.

Итак, пролетев на гамне, Хитлер решил сделать ход конями и продвинуть нацию по музыкальной теме. Классика была отвергнута сразу: ведь всяких там Бахов-Шмахов или Моцартов-Шмоцартов никто не слушает, кроме снобов.

Фюрер отдал приказание — пригласить на гастроли супермодную рок-группу БИТЛЗ. В её составе выступали известные комики-куплетисты: Rинго Сталлин, Джон Леннин, Sex Макартни, а на гармошке играл, популярный в Одессе, еврей Жорж Гаррисон.

Надо сказать, что в своем творчестве, музыканты умело эксплуатировали образы советских руководителей (Джонни и Rинго внешне очень были похожи на те личности индийских вождей, под которых они косили). Под музыку буги-вуги группа исполняла сатирические куплеты, в которых обсералась советская действительность, а также пела любовные персидские романсы. Вокализовали the Битлз на языковой смеси иврита, хинди и русских матюков. Однако, их понимали во всём мире без переводчиков.

Однажды, после обычного концерта в Юрте Культуры Уйгурского национального округа, с одним из музыкантов группы случился эпизод, который затем переделали в анекдот, попавший во все энциклопедии юмора. Но на самом деле всё происходило так: Перед началом выступления, в гримёрку к Макартни пробрался новый монгол и шевеля клешнями, в которых были зажаты несколько пачек баксов, сделал битлу деловое предложение: Послушай-ка, Макар, мне нужно произвести впечатление на одну тёлку! А то, никак с ней перепихнуться не получается. Не даёт — и всё тут! Но, она ярая поклонница творчества БИТЛЗ!

— Ну, а я здесь причём? — удивился Макартни, не сводя при этом глаз с пачки гринов.

— Да от тебя-то требуется всего ничего! Ты, после концерта, выходи к черному ходу, а там я буду тасоваться со своей чувихой. Ты, как бы невзначай, меня увидишь, обрадуешься и крикнешь: Привет Колян! Как дела братан? и всё! Вот за это шоу я башляю 300 $. И представляешь, в каком откате будет моя гёрла от того, что мы с тобой корешимся?!

— О'кей, договорились! — согласился Макартни, — Однако, есть одно но, сэр!

— Какое?

— Ты, Колян, скрути свои зелёные американские бумажки в трубочку и засунь её себе поглубже в анальное отверстие! А мне настоящую валюту подавай! Рубли хочу! — с апломбом топнул ножкой Sex Макартни.

— No problem, зёма, будут тебе рубли! — согласился новый монгол.

… И вот, в назначенное время, Макартни запыхавшись мёлся на встречу Коляну, который выгуливал красивую брюнетку.

— Привет Колян! Как дела, братуха? — прокричал трехсотрублёвую фразу битл.

— Пошёл ты на хуй!!! — сказал, как отрезал Мыкола.

— Колюшка, неужели ты знаком с самим Макартни!? — только и смогла пропищать ошарашенная брюнетка.

— Ха-ха! Ещё, как знаком! Этот пройдоха мне деньги должен. В 500 $ влетел, а теперь вот заискивает при встрече! — снисходительно обьяснил новый монгол.

Надо ли говорить, что в эту жгучую южную ночь наша впечатлительная красотка измолотила в щепки две кровати, пропустила через себя десять оргазмов и на ухналь истощила Колькин организм.

Please, Please me! Йе-е-е-е-е!!!

* * *

Вся передовая молодежь сталинсской империи лишь днём притворялась пионерами-комсомольцами, а вечерами (выпив портвейна) юноши и девушки, увлекались под гитару, блатной лирикой известного поэта-барда Владимира Шэкс-Пирра. Вовик был из благородного, но обнищавшего рода македонских царей. Работать он принципиально не желал и поэтому занялся шоу-бизнесом. Первым его театральным выступлением было участие в массовке у наперсточников. Но Вован быстро понял, что вторые роли — это не его амплуа (он по натуре был лидером, соло гитарой). А тут, к стати, у него прорезался талант музыканта.

Именно Шекс-Пирр стал автором таких модных блатных шлягеров, как: Пахан Лир, Король, Ева и Марго, Ромео и Жюль. etc, 12-й гоп-стоп и др.

Вы думаете, что Владимир с детства мечтал стать исполнителем блатных песенок? Ха, здесь вы глубоко ошибаетесь! У него была абсолютно другая романтическая мечта. Вольдемар, можно сказать с пелёнок, мечтал стать… гинекологом. В 18-ть лет, чтобы досконально изучить сей интимный предмет, он приобрел на толкучке китайский самоучитель, который начинался такими словами: Гинекология — это собирание трепещущих полураскрытых розовых ракушек на тропическом пляже после океанского отлива.

Осилив теорию, Шэкс-Пирр решил организовать платную практику. Он переоборудовал под нужды гинекологии старое парикмахерское кресло и широко распахнул двери своей квартиры навстречу женским проблемам… Но вместо ожидаемых розовых раковин перед ним всё время маячили какие-то варёные мидии. В основном, к гинекологу-самородку шли на приём дамы запредельно- бальзаковского возраста. Юных красоток не было. И это несомненно раздражало начинающего доктора, а что самое обидное — рушилась его детская мечта.

В итоге, он продал своё врачебное оборудование и купил три предмета для новой жизни: нож, кастет и гитару. Темными ночами он стал похаживать на большую дорогу и шерстить прохожих, а днём под гитару распевать о своих подвигах. Так было до поры, до времени…

Справедливости ради, стоит сказать, что Владимир знал жизнь зоны не по наслышке, — ему не единожды представлялась возможность смотреть в глаза конвоиров (этих лучших представителей индийского демоса).

И лицо поэта тоже не подкачало, и соответствовало избранному антуражу. Его фейс можно было использовать, как сюжет для новогодних открыток из серии Их разыскивает конная полиция.

Индивидуумы из мира Матросской тишины, Бутырки и Владимирского централа тоже были ему не в диковинку.

Но затем, жизнь основательно прометаморфозила по Шекс-Пирру. Он бросил стиль бард-арт и переметнулся к рок-конформистам. Вольдемар сколотил команду Глобус и стал колесить с концертами по просторам страны.

Он был чувак наблюдательный. И эта склонность к аналитике позволила ему принести в собственные мозги полочку и всё на ней разложить. Выходило, что за рок платили круче, чем за бард, а за попс значительно больше, чем за рок.

Однако, за песни типа Славься, славься мой начальник! можно было вообще слупить бешенные бабки.

Но если за бард, рок и попс денежки охотно платил народ, то за Славься… конкретно башляли власть имущие.

Пропетляв между современными музыкальными стилями, Шекс-Пирр все же остановил свой выбор на…песнях, в полной мере отражающих каждодневный тяжёлый и изматывающий труд шефов, боссов и патронов, а так же их секретарш.

Вот с тех пор на Шекс-Пирра посыпались звания, награды и деньги!

P.S. В платёжных ведомостях, такой вид оплаты работников культпросвета обычно идет по графе: Продукция основной деятельности.

* * *

Где воспитывал своих разведчиков Сталинс? В каких норах и пещерах? Доподлинно это не известно! Ведь с секретностью в Индийской ССР всё было в порядке.

Но, Генеральный жаждал знать, как (а главное — где?) готовят шпионов в логове Хитлера. Им двигал сугубо меркантильный интерес — хотелось сравнить вражеские методики со своими технологиями, и затем (может быть!) даже подкорректировать их.

Решено было послать на это дело агента Вайса. Полидор Вайс задание выполнил, и по возвращении написал секретный отчет, который (с некоторыми незначительными сокращениями) я здесь и приведу:

ОТЧЁТ 2436/101.

В назначенный час Ж, я — майор службы внешней разведки П. У. Вайс, прокрался по хрупкому льду Бенгальского залива, на территорию подконтрольную Хитлеру. Очутившись на просторах Рейха, я два месяца безуспешно пытался устроиться работать вражеским шпионом, или хотя бы учеником шпиона. Но вакансий в Абвере не было, везде сплошная непруха!

У меня стал подходить к концу сухой паёк, харчи истощились и мне стало совсем уж хреново… но, вдруг, подвернулся Его Величество Случай. Произошло это в аккурат на Международный день Солидарности Трудящихся — 1 Мая.

Я решил немного расслабится и прикупил себе на праздничный ужин бутылку пива и стакан жареных семечек (сразу прошу у начальства прощения за такой непозволительно-роскошный кутёж — но на такие серьёзные праздники, как 1 Мая и 7–8 Ноября, я привык ни в чём себе не отказывать, и жировать!). После такой калорийной трапезы у меня снизилась общая сопротивляемость организма и заболел зуб. Однако, слава Солнцу Социализма! Это был не тот зуб, который я точил напильником на мировую буржуазию; и не тот, где у меня яд запрятан; и не тот, в котором микро-фотокамера расположена; и даже не тот, в котором я рацию храню; а обычный коренной зубик (второй слева). В общем препятствия для посещения дантиста отсутствовали. Зуб надрывно болел, а я всю ночь не спал — ел килограммами анальгин. И едва дождавшись рассвета, я ринулся искать стоматологическую клинику.

Но вот, что показалось мне странным и подозрительным: в затрапезном Улан-Баторе (где днём с огнём, не сыщешь женских прокладок и общественных туалетов)…прямо посреди города была выстроена шикарная современная зубоврачебная поликлиника. На белый кафель и бормашины Хитлер денег не жалел. И только много позже я понял причину любви фюрера к дантизму и нащупал место соприкосновения этой отрасли медицины с разведкой и гестапо. И как оказалось, — всё это имело непосредственное отношение к сути моего спецзадания.

Ещё древние египетские врачи утверждали: Выздоравливает не тот пациент, который первый съест таблетку; а тот, который знает слабости лечащего врача.

Итак, отметившись в регистратуре и взяв талончик, я подошёл к заветной двери возле которой столпилось человек тридцать. Взглянув на их перекошенно-покорёженные лица я понял, что лезть без очереди (мотивируя это невыносимой острой болью), по меньшей мере — не прилично, а по большому счёту — бесполезно. В кругу этих страдальцев сочувствие отвергалось напрочь, как атавизм.

Вдруг, неожиданно, отворилась соседняя дверь и в коридоре появился дядя в белом халате, но с блудливыми глазами.

— Кто желает полечить зубы без очереди? — елейным голосом спросил он.

Но в ответ очередь, как-то зло съежилась.

Странные люди, — сквозь боль подумал я — Им предлагают заходить без очереди, а они упираются!

— Ну? — конкретизировал свой вопрос дядя.

— Я! — сказал я, и сделал роковой шаг в перед.

Очередь, не без любопытства, стала глазеть на меня. Однако, молчали сволочи! С уважением смотрели на меня, знали в чём дело, но молчали. Фашисткое отродье!

Я же бодренько зашёл в кабинет… и сразу же ринулся в обратном направлении. Но, двери уже были предусмотрительно закрыты на замок. Вот блин! Влетел! В этой, обложенной кафелем, комнате стояли три зубоврачебных кресла, возле каждого из них суетились по пять студентов из мединститута. Завидев меня, они задрожали от восторга, как Митрофанушка при виде свиньи.

Я понял, что попал в качестве экспоната на их лабораторную работу. Студенты, с нескрываемым вожделением, поглядывали на мою ротовую полость. Я оглядел поле боя: в двух креслах уже корчилась парочка несчастных, третье же кресло, по всей видимости, предназначалось для меня.

N.B. Нас учили в разведшколе, что надо всегда осматриваться в незнакомом помещении. Скосив глаза в сторону, я чуть не поперхнулся от неожиданности. В углу возлежали на мягких коврах и курили кальян… Мюллiр и Шелленг-бек.

Студенты подносили им на подносах вырванные зубы и гордо демонстрировали окровавленные руки, а фашистские боссы внимательно всё это осматривали и что-то помечали в своих блокнотах. Зачем они это делали? Вот это, я и решил это выяснить.

Среди будущих дантистов находились несколько симпатичных девушек, и мне стало стыдно показывать свою нерешительность. Я смело уселся в зубоврачебное ложе и раззявил рот. Милости просим на испытательный полигон!

То, что практиканты ещё не законченные садисты, я понял из того, что они все же решили сделать мне укол анестезина. Скрасить, так сказать, мои болевые ощущения. А о том, что обязательно будет больно — никто не сомневался. Так и есть! Рука у студента дрогнула и он вместо десны, чуть ли не насквозь, проколол мне щеку. Я зашипел от злобы, как сопля на сковородке: Ребята, вы же не в жопу укол ширяете! Аккуратнее, это моё лицо! Может они издалека и похоже на жопу, но поверьте мне на слово — это не она!

— Обождите больной! — сказал практикант и побежал за советом к своему куратору.

Из услышанных обрывков их разговора я понял, что студент консультировался у преподавателя насчёт того: что если уколоть пациента в ягодицу, — заморозиться ли у него челюсть? Доцент ему ответил, что всё дело лишь в количестве введённого препарата.

А знаете ли Вы, почему идея инквизиции потерпела фиаско? Да потому, что у Торквемады не было на вооружении бормашины!

Сверлили они по очереди, так как всем хотелось поднабраться опыта. Сначала юная девушка что-то царапала сверлом по поверхности моего зуба. Затем за бормашину взялся сердобольный хлопец, тот лишь подержал жужжалку во рту, но к зубу не прикасался. Номера 3 и 4 прошли, как в тумане, как в тумане, но вот пятым за бур ухватился здоровенный рыжий детина. Он так усердно сверлил мой зуб, что у меня перхоть с головы сыпалась.

Потом практиканты кое-как забетонировали то, что они там натворили. И я терпеливо стал ожидать, когда засохнет раствор. Уф! Ну думаю, всё — баста, отмучился! Но, подошёл преподаватель, заглянул в мой зев, недовольно цыкнул и порулил к следующему креслу. Студенты встревожено зашушукались между собой, затем от их группы отделилась девушка-парламентёр и вежливо спросила: Пациент, а можно мы у вас один зубик вырвем? А то преподаватель нам зачет ставить не хочет!

— Барышня, а какой из моих зубиков вам больше всего нравиться?

— Удобнее, конечно, рвать передние зубы, но нам в принципе всё равно! — ответила девчушка, с виду сама монгольская наивность.

— Раз вам всё равно, дорогуша, то рвите клыки друг у друга. Вон вас сколько здесь собралось. Заодно хорошенько потренируетесь! И вот вам мой бесплатный совет — начните с преподавателя.

В этот момент подошёл руководитель практики, одним движением он выковырнул из меня студенческую пломбу и сказал: Большое спасибо! Всё в порядке! Я договорился, вас сейчас обслужит опытный дантист. Без очереди!

После его слов без очереди! меня всего передёрнуло. Я, с ненавистью, посмотрел на доцента и мне очень захотелось своей ногой пнуть его по лицу. А ещё сказать что-нибудь непечатное. Но, как интеллигентный человек, я лишь на прощание пожелал ему: Чтоб у вас, милый доктор, без очереди! всегда был только понос! И чтобы ваш понос был цвета национального флага!..

Ещё в энциклопедии Твари из мира животных было сказано, что киты-убийцы касатки, по сравнению с врачами-дантистами, выглядят просто безобидными рыбками гуппи из школьного аквариума. Donna Rosa de Rabinowitch! Здесь меня буквально осенило! Оказывается — и Мюллiр и Шелленг-бек набирали кадры для своих спецслужб из среды зубных врачей.

Я со всей ответственностью заявляю — нет в Рейхе никаких разведшкол! Шефы спецслужб получали (по разнарядке из мединститута) уже готовых специалистов, которые абсолютно презирали чужую боль, могли безжалостно пытать людей и не мучились никакими сомнениями. Очень просто, удобно и засекречено!

Мой вывод: Чтобы обезглавить фашисткую гидру разведки и гидру контрразведки, необходимо первым делом разбомбить центральную зубоврачебную поликлинику. Гнездо там!

В чем лично рассписываюсь. П. ВАЙС»

Здесь интересен рассказ о том, как сам Полидор Вайс попал в советскую разведку. Сотрудников, для работы в такой серьёзной организации, начинали выискивать ещё с первых классов школы.

Однажды, родительский комитет 2-г класса, решил организовать для детей экскурсию в зоопарк. Особый упор делался на посещение обезьянника, дабы школьники могли воочию убедиться в правоте теории Ч. Дарвина.

— Дети, достаньте дневники и сделайте запись для своих родителей, — строго сказала учительница.

Детвора дружно схватилась за шариковые ручки.

— Уважаемые родители! До вторника необходимо сдать 5 рублей на экскурсию в зоопарк! — продиктовала училка.

Сдать 10 рублей на экскурсию в зоопарк. — записал в дневнике Полидор Вайс. Мысленно, паренёк уже положил в свою копилку 5 рублей навара.

— С собой взять бутерброд и бутылку кипячёной воды! — продолжила диктовку учительница.

С собой взять два бутерброда с красной икрой, один бутерброд с копчёной колбасой, большую бутылку Кока-колы, дополнительно 1 рубль на билет в кино и пачку сигарет Казбек для, сопровождающего класс, учителя физкультуры. — деловито вывел в своём дневнике Полидор.

— Забирать детей в 12 часов возле школы! — закончила учительница.

Забирать детей в 18 часов, возле кинотеатра Большевик! — подытожил Полидорчик.

Надо сказать, что в детстве, Вайс был небольшого роста, жилистым пареньком — и поэтому сидел на первой парте. Учительнице не составило большого труда заметить и прочесть то, что он написал. Но вместо того, чтобы наказать Полидора розгами, она ласково погладила его по головке и пригласила в учительскую попить чайку. Покудова Полидорушка гонял чаи, преподавательница куда-то позвонила, и через полчаса в школе появился переодетый офицер службы внешней разведки.

Он быстренько протестировал Вайса и сказал: Осталось лишь научить, этот самородок, стрелять из нагана и не пьянея пить водку кружками! И всё — разведчик готов! Надо сообщить о нём Берию. Такие, как Полидор рождаются один раз в 100 лет! Вот так Вайс оказался в разведке…

И если Хитлер требовал от своих шпионов дантисткой свирепости, то наши селекционеры шарили по школам в поисках интеллектуальных детишек. Сталинс был твёрдо убеждён, что только индусский УМ способен победить монгольскую ТУПОСТЬ. Хотя, конечно, количественно монголов было больше и дыхание у них было тяжелее.

Но ничего, вы ещё понюхаете керосину наших ракет!

* * *

Верховный Главнокомандующий гордо попирал ногой тлеющие развалины Улан-Батора. Он был удовлетворён. После Победы, его слава достигла космических масштабов.

Он отдал своим войнам на три дня столицу нациского Рейха. На поток и разграбление. Пусть люди контрибуцией позанимаются! Картинки мелькали с калейдоскопической пестротой: вот его слуги понесли в химчистку любимый ковёр Хитлера; вот солдаты рвут шелковые занавески на портянки; а вот погонщики гонят табуны лошадей на Восток.

В сей великий момент, Сталинс благодарил Судьбу не за Победу, а за то, что Она даровала ему возможность руководить этим Народом.

В любом измерении и в любом времени этот Народ-победитель всегда выжжет на спинах своих врагов расскалённое тавро: Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

Вы поняли, о чём я говорю?…