Живи как в последний день. Вера Юдина

«Живи как в последний день» - история смертельно больной русской девушки Виктории. На самом пике своей жизни Вика узнает о неизлечимой болезни. Ей осталось жить совсем немного. Виктория понимает, что прежняя ее жизнь до этого самого момента была бесцветной и скучной, и ей приходит в голову идея покинуть страну и отправиться в свое последнее путешествие. Там она встречает свою любовь. Волю к жизни и любовь Виктории не способны остановить ни врачи, ни друзья, она следует за своим избранником, не смотря на болезнь. В книге Веры Юдиной, как и в жизни, есть любовь и измена, тяжелый выбор и счастливое ожидание чуда, юмор и грусть, много городов и много впечатлений, терзания и надежды, вера в жизнь и неверие в смерть.

Умеем ли мы любить? Умеем ли мы искать любовь? Кто хоть раз в жизни любил без памяти и без границ, тот поймет, что страшнее потерять настоящую любовь, чем никогда ее не встретить…

Пролог.

Все случилось неожиданно. В один день я вдруг проснулась от невыносимой боли внизу живота. Мне казалось, что меня буквально разрывает изнутри. Продолжалось это несколько часов. Сначала я пыталась загасить боль таблетками, и лишь под утро, когда действие последнего обезболивающего спало, а боль не ушла, я вызвала скорую.

В больнице меня осмотрел врач, и со скорбным видом признался, что у меня редкое заболевание, название которого я не буду воспроизводить. Я была больна. Больна смертельно. Неизлечимо. И срок мой теперь зависел только от моего желания жить.

Целый день мне делали уколы и ставили капельницы, и к вечеру в моей крови кроме медикаментов наверняка ничего больше не было.

На вечернем обходе, доктор сказал мне:

- Мы сделали все что могли. Остальное зависит от тебя. Если ты переживешь эту ночь, то жить будешь, и дальше мы будем знать, как за тебя бороться.

Он ушел, а я осталась одна, со своим новым кошмаром.

Ночь. Всего одна ночь может решить мою дальнейшую судьбу. В ту ночь я не спала. Я лежала без движения, и, не отрываясь, смотрела в потолок.

Я боялась заснуть.

Боялась даже закрыть глаза.

Я хотела запомнить каждый свой момент. Я мечтала увидеть восход солнца. Я не знала, что думать о своей болезни, но знала одно, вопреки всему - я переживу эту ночь.

Так и случилось. Я дождалась восхода солнца.

Когда первые лучи прокрались в мою палату, я улыбнулась, и, собрав все свои силы подошла к окну. Каким прекрасным мне показался мир в ту самую минуту. В ту минуту жуткого отчаяния, когда я должна была принять новые правила своей жизни.

Теперь мне предстояло рассказать о моем заболевании маме. И я задумалась о своей жизни. А что у меня есть? Больше мне не с кем было делиться этой страшной правдой. У меня не было друзей, не было подруг. Я всегда гордилась своей независимостью, и только сейчас ощутила себя совершенно одинокой.

Через неделю, после изнурительного лечения я смогла поехать домой.

С этого дня началась моя новая жизнь. Жизнь в ожидании. Жизнь без надежды на будущее. Жизнь обреченная.

1. Страхи.

Итак, у моей трагедии теперь четко определились три действия.

Первое – мое рождение и жизнь до болезни.

Второе – моя болезнь и мучительные мысли которые не оставляют меня в покое, разрывают душу, и терзают ожиданием неизвестности.

А третье… Третье, к сожалению это смерть. Смерть не случайная, не внезапная, а долгожданная, словно какой-то праздник, или важное событие. Смерть страшная, в агонии и муках, но если первой моей мыслью было избежать этих мучений и приложить свою руку к облегчению, то хорошо все взвесив я поняла, что хочу насладиться каждой минутой своей жизни, пусть даже ценой этого мимолетного счастья станут невыносимые муки, сводящие с ума.

Я долгое время работаю на агентство, где пишу о давно забытых традициях: ушедших в прошлое праздниках и легендах, которые давно никто не вспоминает. В последний раз я предположила, что стелы найденные Моисеем на горе прозрения, не что иное как послание наших предков. Мой редактор был в восторге.

Существовал ли другой мир? Существовали ли другие нации и цивилизации? Мы сейчас уже не узнаем, но то что эти плиты, исписанные иероглифами были нам предупреждением - не совершать подобных ошибок, я теперь знаю точно.

Все что несет на себе информацию о прошлом, - это напоминание что мы проживаем новый цикл. Все мы когда-нибудь умрем. Над каждым из нас однажды закроется темная крышка гроба, и словно последний дождь застучат крупные комья грязи. Это жизнь, и у нее лишь один исход.

С того момента как я осознала что все дороги ведут в одном направлении, я перестала бояться. Зачем? Чего мне бояться, если рано или поздно это случится.

Как часто мы тратим время на ненужные нам дела. Как часто думает о пустяках, будто это самое важное в нашей жизни? А мне судьба дала шанс сконцентрироваться на одной только важной для себя цели – успеть! Успеть, как можно больше увидеть и познать в этой жизни.

Для начала я решилась на самое незначительное приключение. Приключение, которое просто покажет мне, смогу ли я двигаться по намеченному маршруту.

Когда мне было семь лет, меня лягнула своим огромным копытом лошадь. Деревенская кобыла, дикая и глупая, как сейчас помню этот жуткий запах исходящий от нее. Она паслась на лугу, привязанная за заднюю ногу. Отчего-то во мне вдруг проснулось желание помочь несчастной и отвязать ее. Я обошла вокруг животного, провожаемая ее преданным взглядом и обеими руками схватила за плотный узел веревки обмотанной вокруг ее длинной ноги. В тот же миг, все и случилось. Животное вдруг резко изогнулось, дернулось, воздух наполнился громким ржанием, и резким ударом копыт меня окинуло на несколько метров.

Тогда я отделалась переломом нескольких ребер, ключицы, вывихом руки от неудачного приземления. А в тот же день, когда я очнулась в больнице, во мне зародился дикий страх к этим жутким и мерзким животным. Мне было обидно до слез, я же хотела помочь! Отчего же эта скотина оказалась так неблагодарна? Теперь стоило мне только подумать о лошадях, как руки мои начинали потеть, а сердце учащенно колотилось в диком страхе.

Вот именно этот страх я и решила покорить первым. Как метафора – оседлать его верхом.

Хороших конюшен у нас не так-то много, но ехать в первую попавшуюся мне не хотелось, ведь страх перед истинным запахом этого животного, пугал меня наверно даже больше чем желание побороть сам страх.

И я занялась поисками. Я тщательно рассматривала фотографии представительниц каждой породы, пытаясь понять разницу между ними. Все они были для меня на одно лицо, злобный, отвратительный взгляд, словно не живой. Высокомерная осанка, показывающая их истинный характер. Перелистывая фотографию за фотографией, я чувствовала, как по спине моей забегали мурашки, первый признак нарастающего ужаса. Мы еще не виделись с ними в живую, а они уже вызвали во мне уйму негативных эмоций. На мгновение я сдалась, и резко захлопнув крышку компьютера, шумно выдохнула. Но в то же миг мне показалось, что это захлопнулась крышка моего гроба, и я словно одна в темноте, никого вокруг, только тишина и дикий страх. Дрожащей рукой я вновь открыла компьютер, и, остановив свой выбор на одной из конюшен, находящейся на берегу озера, в красивом парке, набрала нужные цифры.

Записав время, я положила телефон и облегченно вздохнула. Вот и положен первый камешек в фундамент моей новой жизни. Жизни, не имеющей продолжения, но от этого наполненной большим смыслом.

Утром я уже припарковалась на просторной площадке и отважно выпрямив спину подошла к конюшне. Все оказалось не так-то просто…

Едва я переоделась и подошла к своей лошади, сердце мое забилось в таком ритме, что стало трудно дышать. Казалось, что на мне одет не легкий костюм для верховой езды, а тяжелые, металлические доспехи, которые тянут меня вниз, ничком прижимая к земле.

Я не верю в бога, на то есть свои причины, о которых я расскажу позже, но в тот момент мне захотелось помолиться. Закрыв глаза, я вспомнила одну молитву, которую когда-то упоминала в своей статье. Словно ветер она зашумела в моей голове, отдаваясь гулким эхом.

«Отче наш, иже еси на небесах, да светится имя твое, да прибудет царствие твое, как на небе так и на земле».

- Аминь, - закончила я вслух и сделала этот решительный шаг.

Инструктор, державший лошадь за поводья забавно усмехнулся.

- В первый раз? – спросил он без удивления или любопытства.

Я кивнула.

- Все жизни случается в первый раз.

Я бросила на него взгляд, стараясь придать своему виду беззаботность.

- Вы даже не представляете насколько вы сейчас правы. – ответила я и выдохнула. – Я готова!

Инструктор помог мне закрепить ногу в стремени, и легким движением подтолкнул наверх.

Как передать все те эмоции, которые нахлынули на меня в тот момент, когда я оказалась в седле? Это был дикий страх, к моему удивлению перемешанный с восторгом. Я почувствовала под собой крепкий, упругий торс огромного животного, который казался мне жутким монстром, и мне захотелось закричать, но не от страха, а от восторга. Мне не было страшно, сердце мое билось бешено и дерзко, словно подбадривая: Вперед, давай, чего ты сидишь и ждешь?

Пока во мне кипели эмоции, мой инструктор уже запрыгнул на второго жеребца, и подмигнув мне радостно воскликнул:

- Вы готовы пронестись галопом по своим страхам?

Я рассмеялась. Как он догадался, о моих сокровенных мыслях, неужели я так явственно все чувствую, что окружающие могут понимать меня без слов. Мне стало приятно его участие, и, бросив на него взгляд полный решимости и уверенности, я воскликнула:

- Готова!

- Тогда вперед!

Он развернул своего коня, и легкой рысью направился к тропинке, ведущей к озеру. Я последовала за ним, стараясь повторять про себя всю теорию о верховой езде услышанную ранее, и стараясь не отставать, так как знала что теория и практика это абсолютно разные понятия, и оставаться один на один с неподвластным мне существом я не собиралась.

Когда наши лошади сравнялись, мой инструктор, (если честно не пишу его имени так как уже не помню, - имею дурную привычку не запоминать имена и лица людей, которые мне не интересны), бросил на меня как будто случайный взгляд, и сказал:

- Вы боитесь лошадей?

- Да. – улыбнулась я. – Это написано у меня на лбу?

- На вашем лице, если быть точнее. Вы словно видите перед собой дракона, который в любую минуту может наброситься на вас и заглотить.

Я улыбнулась и одной рукой слегка отодвинула ворот своей рубахи, в том месте еще виднелся небольшой белый шрам.

Инструктор с интересом глянул и хмыкнул.

- Предполагаю вас лягнула лошадь?

- Верно предполагаете.

- Значит, вы просто пытаетесь побороть свой страх?

- Да. Мне кажется, что в глаза своим страхам надо смотреть, тогда они теряют свои очертания, и превращаются лишь в прозрачное облако воспоминаний. Потом я сделаю так! - я демонстративно выпрямила ладонь и дунула, - и все пройдет.

- И что вы сейчас чувствуете?

- Облегчение. Невероятное, и неземное чувство свободы.

Это было действительно так. Словно пелена кошмара спала с моих глаз, мне даже на мгновение показалось что я чувствую как затягиваются мои рубцы и шрамы оставшиеся с детства.

- Тогда возможно мы ускоримся? – в голосе его прозвучала нотка вызова, он не спрашивал, он толкал меня на этот подвиг, понимая как мне необходима эта свобода.

Я кивнула, и как мне показывали осторожно стукнула упругие лошадиные бока. Моя лошадка громко фыркнула, но в тот же миг резко прибавила шаг, с каждым шагом все ускоряясь и ускоряясь. Я пригнулась к ее спине и подставила лицо встречному ветру. Как мне хотелось в этот момент смеяться и радоваться жизни. Как мне хотелось расправить руки, словно крылья и взлететь. Парить над облаками, полной грудью вздыхать свежий лесной воздух, это было прекрасно. И в тот же момент я вдруг выпрямилась, расправила руки в разные стороны и закричала. Выкидывая из себя всю свою боль и обиду, все свои страхи и сомнения, всю свою ненависть.

- Что вы делаете? – вдруг совсем рядом я услышала знакомый голос. – Вы испугаете животное!

Я почувствовала, как мой инструктор хватает меня за руку, пытаясь другой рукой поймать поводья. Тогда я осознала, что уже давно выпустила их из рук, но мне было так все равно. Я перешагнула эту грань. Я перешагнула грань жизни. Мне стало неважно, как и когда я умру. Я замерла на тонкой границе «между». Там где есть только радость, смех, улыбки и парящее чувство свобод! Теперь я свободна.

Инструктор остановил лошадей и посмотрел на меня как на сумасшедшую. А я смеялась, не могла остановиться, и слезы текли по щекам, и сердце рвалось на волю, но я смеялась. Смеялась не останавливаясь, пока не иссякли силы.

Тогда я вздохнула полной грудью, чувствуя, как наполняются мои легкие, и на выдохе сказала:

- Спасибо! Вы словно вернули меня к жизни.

С того самого дня, я начала свою новую жизнь. Прогоняя все мысли о своей болезни, стараясь не думать о завтрашнем дне, пытаясь поймать каждый счастливый миг сегодняшнего дня, и оставляя в сердце день ушедший.

Началась моя новая жизнь. Жизнь одним лишь днем. Не было у меня больше времени на слезы, на переживания, на обиду, только время на радость, на смех и на улыбки.

Естественно на приглашение инструктора, выпить со мной чашечку кофе, хотя он и был довольно симпатичным, я ответила отказом. Почему-то мне не захотелось тратить свое время на сомнительные встречи, мне нужно столько мыслей в голове перебрать. Как я предугадала, этот человек остался лишь мимолетным мгновением в моей жизни, на следующий день я о нем даже не вспомнила.

В тот же день, вечером, когда воспоминания были еще свежи, я решила не останавливаться на пути к достигнутому, и продолжить свое восхождение к свободе. Для этого мне надо было побороть второй свой страх – боязнь высоты. Мне кажется причину этого страха никому объяснять не надо, он появляется из ниоткуда, и буквально поглощает сознание. Если ты слаб, ты никогда не сможешь побороться с ним.

Как страх темноты, он появляется в детстве, но приходит с тобой во взрослую жизнь. Однако, если ребенком ты не понимаешь где вымысел, а где правда, то в зрелом возрасте – понимаешь, но все равно ловишь себя на мысли, что в темноте тебя пробирает необоснованный леденящий душу ужас, причину которому ты так и не сможешь найти. Вот так и страх перед высотой. Ты понимаешь, что нет ничего страшного смотреть вниз, с крыши многоэтажки, но заставить себя не испытывать нервозность в этот момент, ты не можешь.

Для начала я решила поэкспериментировать с крышей. Одевшись потеплее, я поднялась на лифте на самый последний этаж, и, стараясь оставаться незамеченной, прокралась на крышу.

Сначала само осознание того, что передо мной открылась панорама родного города во всей ее красоте, слегка облегчило мои страдания. Но стоило мне сделать шаг вперед, и представить себе, что подо мной двенадцать этажей вниз, а это почти пятьдесят метров, как вновь ладони мои вспотели, и по спине пробежал холодок.

- Соберись! – вдруг резко крикнула я себе. – Это всего лишь испытание!

Сердце колотилось бешено, необузданно, словно дикое животное желавшее вырваться на волю.

Я сделала шаг вперед… Затем еще один… Еще и вот я оказалась у края. Внизу шумел город. Маленькими точками шныряли туда-сюда машинки, словно муравьишки бегали люди. Улицы тянулись длинными, хаотичными паутинами, освещенные фонарями и яркими витринами. Мне казалось, я, чувствую его пульс. Словно он сейчас живет моей жизнью, и его сердце бьется в моем ритме.

Пора.

Я сжала кулаки и сделала шаг вперед. Еще один. Еще. И вот я уже стою на парапете. Подо мной огромная пропасть вниз. И город уже не кажется мне красочным и прекрасным. Теперь мне кажется, что он словно хищник распахнул свою пасть, ожидая поглотить меня навсегда, без остатка, не давая шанса на спасение.

Чем больше я смотрела вниз, тем больше нарастал мой страх. Он словно паук переползал внутри меня оковывая все мои органы ледяной паутиной смерти. Я не могла пошевелиться, не могла закричать, а лишь бездумно смотрела вниз. И в голове закрутилась мысль. А зачем ждать. Мучиться, терзать себя неизвестностью. Сколько мне осталось. Год, месяц, неделя? И все это время я буду мучить себя, терзать, стараясь не думать, стараясь забыть, пытаясь жить как все нормальные люди. А ведь сейчас… один только шаг вперед, и все закончится. Я вновь стану прежней, свободной, но одинокой. Одинокой в душе… Никого вокруг… Родители, которые уже потеряли одну дочь, и скоро лишатся другой. Зачем терзать их ожиданием? Кому от этого будет легче. Я даже почувствовала, словно кто-то прикоснулся к моей спине, своей ледяной, костлявой рукой, как бы подталкивая вниз.

И вроде бы поддаться этой силе, но… вместо этого, я сделала резкий шаг назад, и резко почувствовала тошноту. В горле встал ком, стало трудно дышать. Я упала навзничь и громко зарыдала. Это душа моя рвалась на волю, рвалась к небесам, молила о свободе, молила о пощаде, уставшая биться одинокой птицей в темной клетке. Захотелось разорвать грудь и выпустить ее на волю. Я подняла красное от слез лицо к небесам, в глазах все пылало, я не могла увидеть силуэты, как и не могла видеть свое будущее, и душа моя закричала во мне, в отчаянии:

«- За что!»

Чувство страха перед высотой я все-таки поборола, на следующий день. Все оказалось слишком просто. Я вспомнила, что один мой хороший знакомый, с которым мы часто сталкивались по работе, как-то приглашал меня прыгнуть с парашютом. Тогда мне эта затея показалось слишком безумной, и я даже не восприняла всерьез его предложение. Но сегодня, проревев всю ночь в подушку, я решила, что только так смогу побороть свою темную сторону, мешающую мне двигаться вперед.

Я набрала его номер. К моему счастью, он с радостью принял внезапно проснувшуюся во мне страсть к экстриму и пригласил на аэродром.

Как оказалось, все это было не так просто. Для начала я должна была пройти курс подготовки, и только после подняться на высоту и воспарить над землей словно птица.

И лишь, будучи уверенной, что такая трата времени пойдет мне только на пользу, я с упорством отдалась этому делу. Через несколько дней, мой инструктор, Сергей (Сергея я знала давно и достаточно хорошо, оттого и имя его запомнила), с радостной улыбкой заявил мне:

- Ну что моя леди, ты готова!

- Стать женщиной? - пошутила я.

- Стать свободной. – рассмеялся он.

Вновь дрогнуло мое сердце. Да откуда они все знают. Как они так легко понимают к чему я стремлюсь. Хотелось спросить, почувствовал ли он мой настрой, или он всем так говорит. Но решив не привлекать к себе лишнего внимания, я решила сделать вид что не связываю его слова со своей судьбой.

- Завтра в 10.00. Ты не забудешь? – спросил Сережа.

Я улыбнулась.

- Нет конечно же.

Вдруг Сережа взял меня за руку и посмотрел мне в глаза.

- У тебя что-то случилось? – тихо спросил он. – Твои глаза словно стали другими. Не могу понять почему, но вроде ты смотришь не своим взглядом.

Я освободила свою руку, и, устало улыбнулась.

- Со мной все в порядке.

Конечно же это была откровенная ложь, но теперь мне часто придется лгать. Скрывать за личиной своего безразличия, боль терзающую изнутри. Как часто мы проливаем слезы из-за пустяков. Но теперь только я понимаю, что для кого-то самый глупый пустяк, может быть по настоящему серьезной проблемой, а для меня теперь и ожидание не должно быть в тягость. С завтрашнего дня, когда ноги мои коснутся земли, а сердце вздрогнет после полета, я начну новую жизнь. Жизнь, в которой будут только смех и улыбки. В ней больше не будет места людям, которые приносят проблемы. В ней больше не будет места разочарованию, только успех и наслаждение, от каждого проведенного дня. Кто знает, какой из них может стать последним. После я не хочу жалеть, что не успела насладиться каждым подаренным мне мгновением.

В назначенное время, я приехала к аэродрому. Сердечко конечно покалывало, но во рту ощущался сладкий привкус наслаждения. Я уже предвкушала себя парящей над землей, ловила в себе это незабываемое ощущение свободы. Вот я расправила крылья, чувствую, как в меня врезаются потоки встречного воздуха, как грудь наполняется легкостью, а с каждым метром безграничной радостью.

Сергей вывел меня из оцепенения, едва коснувшись плеча.

- Готова?

- Да.

- Тогда идем, тебя уже ждут.

- А ты не полетишь со мной? – мой испуг был искренним, ведь я рассчитывала что мы будем вместе, что будем держаться за руки, а если он не летит…

Но Сергей отверг мои опасения.

- Конечно лечу, не могу же я такую истеричку оставить одну.

- Конечно не можешь. – улыбнулась я, облегченно выдыхая.

И я сделала это. Я поборола и свой второй страх.

2. По следам памяти.

Что может быть важнее для женщины, чем необъятное чувство испепеляющей страсти. Не любви, нет. На любовь у меня теперь нет времени. Нет времени на эти розовые слюни сопли. Есть только время полностью отдаться в пылающий огонь, сгореть дотла и без остатка. Но как это сделать? И где найти своего идеального мужчину. Любить разумом легко, но возможно ли любить только телом?

Для начала я решила провести небольшой эксперимент. Насколько я могу быть сексуальной, могу ли я при желании завести мужчину?

Для этого я набрала номер телефона своего бывшего молодого человека. Мы расстались с ним задолго до того как я узнала о гнилом черве пожирающем мое тело. Долгое время мы даже не общались.

Все было так давно, что даже и вспоминать не хотелось, но все же… У меня есть такая удивительная, и не совсем приятная черта характера – проницательность. Я чувствую, когда мне лгут. Ты можешь смотреть мне в глаза, можешь корчить скорбные гримаски, увертываться, юлить, но я все равно узнаю правду, какой бы она не была. По-началу я любила свою эту черту. Я никогда не следила за своими мужчинами, никогда не терзалась ревностью, но едва во мне возникало это странное чувство сомнения, я уже точно знала, куда и во сколько мне надо прийти, чтобы увидеть то, что я должна увидеть. К моему сожалению, я еще не разу не ошибалась.

Не любила я в себе проницательность, и всегда страдала от того, что хочу побыть простой женщиной, такой же глупой и слепой, но счастливой.

Так вот, Митя, как раз и был тем молодым человеком – первым в моей жизни, кого я поймала словно мальчишку. А ведь он почти провел меня, так искренне смотрел в глаза, так искреннее говорил о делах, по которым не может не отлучиться. Я даже уже не помню, что именно он тогда говорил, но помню лишь одно, как вдруг дрогнул его зрачок, под моим пристальным взглядом. Едва заметно, словно в огромное озеро, упала маленькая песчинка, оставляя едва заметные круги на воде, но я заметила, и вдруг стало так обидно.

Не выдавая своих подозрений, я улыбнулась и сказала:

- Иди. Во сколько ты будешь дома?

- В смысле.

- Во сколько я могу позвонить тебе?

- Ну я думаю не раньше 10.

- Хорошо.

Он ушел. Уверенный что я ничего не поняла. А я поняла. Поняла и уже готовилась показать ему сегодня вечером, что такое женская интуиция.

Ровно в 22.00 я позвонила. Он взял трубку.

Я была немного удивлена, значит, никуда не ушел. Или может быть, планы изменились. Я спросила его о том, как он провел время и все ли успел. Он ответил что успел все, и очень устал.

Он собирается спать или просто хочет меня убедить в этом? Я не стала больше докапываться до истины. Я положила телефон, и так как была уже полностью собрана, вышла на улицу и направилась в сторону его дома. Его машина стояла заведенной у подъезда, на пассажирском сидении сидела девушка. Довольно симпатичная, но слишком разукрашенная на мой взгляд. Из подъезда вышел Митя, и направился к машине.

На улице было темно, и я решила не менять грядущих событий. Я остановилась посередине дороги, перекрывая ему выезд со двора и сложила руки на груди, старясь при этом принять беззаботный скучающий вид.

Все произошло так как и должно было. Он проехал вперед. Яркий свет фар выхватил мой силуэт в темноте. Он резко остановился, и погасил фары.

А я стою и повторяю про себя.

- Ну давай, покажи кто тебе дороже? Она или я.

Несколько мгновений он сомневался, видимо в нем боролись все противоречивые чувства, а затем вдруг выбежал из машины, подбежал ко мне, и залепетал. Так было смешно это слушать. Тогда. Сейчас я могу сказать, что не раз уже слышала это нелепое бормотание.

- Малыш, давай поговорим. Это не то, что ты думаешь. А почему ты так легко одета. На улице мороз. Пойдем я тебя домой отведу.

Он был так жалок в тот момент. Потерянный взгляд, испуганный и несуразный. Дрожащие руки, видно было, как он нервничает.

Он суетился вокруг меня, как зверек суетится вокруг своего раненного детеныша, причитая и как будто пытаясь зализать раны. Девушка же продолжала сидеть в его машине, не без любопытства наблюдая за разворачивающейся драмой.

Я смотрела на Митю, пустым, отсутствующим взглядом. И в тот день я поняла, как легко оказывается просто взять и забыть человека. В один миг, в одно решение, просто взять и зачеркнуть все воспоминания о нем. Вот он стоит перед тобой, недавно родной и любимый, а через мгновение уже чужой и ненужный. Это страшно, когда память не умеет хранить самые светлые воспоминания делающие тебя счастливым. Я сейчас это понимаю, а тогда гордилась той легкостью, с которой умею забывать людей.

В тот день между нами все закончилось.

Несколько месяцев Митя еще пытался вернуть меня, пытался поговорить, что-то объяснить, но я потеряла к нему интерес. Ценить надо когда имеешь, зачем потом рыдать по утраченному? Никогда не могла этого понять. Я считала это пустой тратой времени. Только сейчас я могу понять отчаяние человека, пытающегося склеить разбитую чашку, собирающего каждый кусочек, дрожащими пальцами прилаживающего их на прежнее место, стараясь сохранить рисунок и формы. Как отчаянно жизнь преподает уроки.

Так вот именно ему я и решила позвонить. Несколько лет у меня не было мужчины, ведь я была слишком увлечена своей карьерой. А Митя, если он любил меня так как говорил, должен помнить и наверное даже обрадуется моему звонку.

Я набрала номер. Хорошо что не имею привычки удаляя человека из памяти, удалять его номер из записной книжки.

После нескольких гудков он взял трубку.

- Да.

«Голос его не изменился» - подумала я, как будто мы и не расходились на долгие годы. Словно только вчера он заходил ко мне и пел песни о большой любви. Не понравилось мне только то, что не дрогнуло мое сердечко. Совсем не дрогнуло, ни капельки, даже не пробежал холодок. Вот так забываешь человека, а с ним и засыпают твои эмоции.

- Привет солнце. – Начала я.

И клянусь, я почувствовала, как он вздрогнул. Он шумно вздохнул. Значит помнит. Значит не зря позвонила.

- Привет малыш. – ответил он. – Давно тебя не слышал. Как ты?

- Я хорошо.

Скоро я научусь лгать более уверенно. Ведь не могу же я каждому встречному спрашивающему как дела – отвечать – Все отлично, но скоро я умру.

- Голос у тебя не очень веселый.

Вот подлец, он до сих пор помнит все мои интонации. Когда мне грустно, когда мне весело, но как так? Неужели так сильно любил?

- Тебе показалось. - Вновь солгала я. – Оставим. Я по делу.

Митя усмехнулся.

- Ого… спустя столько лет. Наверно очень важное дело.

- Очень важное. Мы можем поговорить?

- Да. Когда ты хочешь.

- Через час. На нашем месте.

Митя минуту молчал. Наше место это уединенная лужайка на берегу озера, скрытая от посторонних глаз диким кустарником. Именно там мы впервые познали страсть. Там я стала его женщиной, в его машине, на заднем сидении.

Я почувствовала, как он напрягся. Думает. Решает, идти или не идти.

- Хорошо. – вдруг выдохнул Митя. – Через час.

Вот так легко я ворвалась в свое забытое прошлое. Он меня помнил. Он меня ждал.

Через час я уже парковала машину в лесочке, в стороне от дороги.

До нашего места, пешком идти было не более пяти минут. Сложность была лишь в том, что для этого надо было пройти по краю берега, круто обрывающегося вниз, и я точно знала, что именно в том месте дна не было, что всегда так тревожило меня. Я шла и боялась даже представить что могу упасть вниз, могу оказаться в воде, одна и никто мне не поможет.

Еще один мой страх из детства, который я никогда даже не буду пытаться побороть, просто потому, что он связан с моей умершей сестрой, и мне кажется эта фобия, мой способ сохранить ее в сердце.

Мы были совсем девчонками, когда она решила научить меня плавать. Мы доплыли на старом надувном матрасе до середины озера. Как сейчас помню ее задорный смех.

- Ты готова?

- К чему?

- Сейчас я научу тебя плавать. – Улыбнулась Наташа.

- Я не хочу учиться плавать. – Буркнула я.

- Ну как это не хочу. Вода это же стихия. Из нее все зародилось. Ты должна уметь плавать, иначе не сможешь почувствовать полную свободу.

Она всегда была такой умной. Мама говорила, что когда Наташа вырастет она станет философом. Она много читала, а затем по навеянному пыталась записать свои мысли в тетрадь. Я до сих пор храню ее - старая, потрепанная, она как частичка Наташиной души. Давно угасшей, но всегда живой.

Наташа писала стихи и постоянно витала в облаках. Она была нашим ангелом.

Но в то время я жутко ненавидела ее. Мне казалось, что некоторые вещи, которые происходили в нашей жизни, она делает мне назло. Вот и тогда. Не думала она о моем умении плавать, она хотела лишь доказать самой себе, что старше, мудрее, и опытнее, а я всего лишь маленькая глупая девочка, которая должна во всем ее беспрекословно слушаться.

И вот мы дрейфуем с ней на легких волнах, посредине черного озера. Она смотрит на меня улыбаясь, и вдруг берет мои руки, и сталкивает в воду.

Что испытала я в тот момент? Ужас? Страх? Панику? Нет! Я испытала лютую ненависть. Ненависть такую, что закипела во мне черной кровью, затуманивая сознание. Но вместе с этим я ощутила дикое желание жить. Говорят что у детей нет инстинкта самосохранения, они не боятся опасности. Но во мне он был. И в тот момент я отчетливо поняла, что если сдамся, то темные воды глубокого озера поглотят меня навсегда. Безжалостно утянут в пучину бесконечного мрака.

- Плыви, - смеясь подбадривала меня Наташа.

И я поплыла. Отчаянно работая руками и ногами. Задыхаясь и отплевываясь.

Наташа плыла рядом и продолжала меня подбадривать. Но я не слышала ее. Вернее сказать не слушала. Мне было не видно, рядом она или нет. Мне было все равно.

Изредка я останавливалась и пыталась осмотреться, далеко ли до берега. Пыталась коснуться ногами дна. А когда понимала что плыть еще далеко, а дно подо мной не менее пятнадцати метров, меня охватывало новое чувство ненависти, вновь тело наполнялось силами и я принималась яростно грести, еще быстрее, еще отчаяние.

И вот долгожданный берег. И вот долгожданное дно. Вымотавшись без остатка, я, выползла на берег, и упала навзничь, зарывая лицо в грязь и ил. Меня разрывало от отчаянных рыданий, но сил не было даже закричать.

Наташа вышла из воды и остановилась рядом.

- Ты молодец. - С гордостью сказала она. – Я знала, что ты сможешь.

Но вместо того чтобы поблагодарить ее, я подняла к ней измученное лицо и прошипела сквозь зубы, вложив всю свою злобу в одну только фразу.

- Я ненавижу тебя.

Наташа вздрогнула, но все же натянуто улыбнулась.

- В тебе сейчас говорит обида. Позже ты скажешь мне спасибо.

- Уйди. Я не хочу тебя больше видеть. Я не скажу маме, но не потому, что хочу оградить тебя от наказания, а лишь потому что не вижу смысла в ябидничестве. Жизнь потом накажет тебя. Ты за все ответишь.

Наташа отшатнулась от моих слов как от удара. Мне даже самой показалось, что в тот момент я ударила ее по щеке, и она вдруг стала багрово красная. Не выдавая все же истинных эмоций, Наташа тихо попросила прощения, и ушла. А я осталась один на один со своим пережитым кошмаром.

Несколько ночей я не спала. Мне все казалось, что я плыву, плыву, и вдруг кто-то начинает тянуть меня ко дну. Тянуть меня в бездну. Точно так же как тянет меня в бездну моя нынешняя болезнь.

Через год Наташа заболела. Она угасла прямо на глазах. Никто не мог ей помочь. Она не плакала и не жаловалась на судьбу. Она обречено ждала. Так же как и я сейчас.

Тогда она и отдала мне свою тетрадь. И даже сейчас, перечитывая исписанные красивым почерком страницы, мне кажется что я слышу ее голос. Милая, моя, родная сестренка. Как я жалею о своих словах. Как хочется забрать их обратно, но время украло у меня эту возможность.

Время прошло, но сердце до сих пор сжимается в тиски, когда я вспоминаю как вбежала к ней в комнату, под впечатлением от написанных ею последних стихов. Она будто спала. Я бросилась к ней, села на край кровати и крепко, крепко обняла. Она не пошевелилась. Тогда я поцеловала ее в висок и тихо сказала:

- Я прочитала все. Ты мой гений. Ты мой свет.

Наташа оставалась неподвижной.

Как я поняла все своим глупым не созревшим мозгом? Не знаю. Я потрогала ее руку, она оказалась холодной. Я поцеловала ее губы, они оказались сухими.

- Наташ. – жалобно простонала я. – Ты хочешь оставить меня? Почему? Ты разозлилась на мои слова? Но ты же знаешь, это не правда. Я люблю тебя. Очень люблю. И мама любит… И папа… И все, все… очень любят! Открой пожалуйста глаза! Если ты хочешь я научусь плавать! Я научусь всему, что ты пожелаешь…. Только проснись… Проснись!

Я обнимала ее и трясла за плечи, а она не реагировала.

На мои крики в комнату вбежала мама. Увидев, как я рыдаю над сестрой, она громко крикнула папу, Он вбежал, молча схватил меня в охапку и вынес из комнаты. А я выла, визжала и брыкалась изо всех сил, пытаясь вырваться и вернуться обратно. Я знала, что должна быть с ней. И понимала, что больше никогда ее не увижу.

Наташа больше не проснулась. В тот день она уснула навсегда… В тот день, наша семья опустела. Словно из здорового тела кто-то безжалостно вырвал скелет, и все вокруг вдруг превратилось в бесформенную массу, живущую без цели, без смысла. Тогда я поняла, что она была нашей путеводной звездой. Без нее мы все опустели.

И вот спустя много лет, я иду вдоль берега. И вероятно мои сегодняшние мысли схожи с ее мыслями. О чем она думала в свои последние дни. О чем мечтала? Хотела ли жить дальше? Или была так измучена, что жаждала лишь покоя? Я никогда не ходила к ней на могилу. Родители оберегали меня от встречи со смертью. Меня не было на похоронах, и на то время пока дома шли приготовления, меня отправили к двоюродной бабушке. А тот день, когда я плакала у ее постели, остался для меня последним проведенным рядом с ней. Для себя я решила – я не видела как ее похоронили, значит она жива. Так было легче. Так не было больно.

Я шагнула на узкую тропинку, и глянула вниз. Несколько мгновений я пыталась вспомнить знакомое чувство паники, но его не было. Я видела только темную гладь воды. Кривые, уродливые корни, торчащие из земли и переплетающиеся между собой в хаотичном порядке.

Митя наверняка уже ждет меня. Интересно, что он подумал, когда я позвонила? Подумал наверно что я сумасшедшая, или еще хуже, что отчаявшись от одиночества, бросаюсь ему на шею в своей самой последней надежде.

Быстро прошмыгнув между деревьями, я оказалась на нашей поляне. Я оглянулась. Вокруг все оставалось неизменным. Те же кустарники, плотным забором окружали наш уютный кусочек забытого рая. Три березы, растущие посередине. Только наш шалаш, который Митя соорудил собственными руками, значительно пострадал от времени. Крыша его давно сгнила, остался только ветхий каркас.

Я сделала глубокий вдох, все это так тронуло меня, что я чуть не расплакалась. Последнее время я часто плачу, и такие глупые вещи служат тому причиной. В этом месте я когда-то была счастлива. После, у меня были другие мужчины, но они не делали меня такой счастливой. Они не дарили мне столько эмоций, сколько Митя.

Мы подходили друг другу, настолько идеально, что иногда мне становилось страшно. И в этот момент мне стало страшно. Как я могла тогда оставить его? Как могла броситься с отчаянием в пучину реальности, когда сказка с ним была так прекрасна. Я давно уже научила себя любить своих мужчин за что-то, за доброту, за внимание, за заботу, но Митя был единственным, кого я любила вопреки. Просто за то, что он есть. За то, что был рядом. Как же так получилось, что он не сумел сохранить наши чувства?

- Привет. – услышала я сзади тихий голос, и резко обернулась.

Вновь он стоял передо мной. Благоухающий дорогим парфюмом. Как всегда гладко выбритый, с совершенной прической и сногсшибательной улыбкой.

Неведомая сила вдруг ворвалась в мое сознание, я не осознавала что творю, но мне вдруг вновь захотелось испытать те давно забытые чувства и эмоции. Не давая шансов опомниться, я вдруг прильнула к нему всем телом и поцеловала. Он ответил. Так же страстно, так же трепетно. Мы оба задрожали от неудержимой страсти, отдаваясь во власть эмоций.

Все случилось в жанре лучших голливудских мелодрам, он бросил на грязную землю свою куртку, аккуратно, не выпуская меня из объятий опустился на колени. Он целовал мои волосы, целовал мою шею, губы, глаза, руки, он целовал каждый сантиметр моего угасающего тела. И в тот момент мне казалось, что жизнь вновь наполняется для меня смыслом. Он стал моей Шамбалой, миром в котором я должна была обрести вечный покой. Миром, в котором я желала раствориться без остатка. С ним я не чувствовала стеснения, будто мы и не расставались на долгие годы. С ним я даже не думала, мое тело и мои мысли делали все за меня. Это был мой кусочек рая. Мгновения моего безоблачного счастья.

После мы долго лежали обнявшись. Мы молчали, боясь разрушить момент блаженства. Мне казалось, что как только мы заговорим, все опошлится реальностью окружающего мира. А пока мы молчим, мы с ним одни, и вокруг нет никого.

Но Митя не выдержал.

- Почему так долго? – обжигая своим дыханием, спросил он.

- На дороге была пробка.

- Ты понимаешь, о чем я говорю…

Я повернулась на бок и поднялась на локте, чтобы заглянуть ему в глаза.

Он пригладил мои волосы и признался:

- Я ждал тебя. Долго ждал.

Я улыбнулась. Со мной он всегда был таким робким, как ребенок. Я видела, каким уверенным он может быть с девушками, с друзьями, а со мной он был другой. Он робел как мальчишка и стеснялся. Мне всегда это нравилось в нем. Я была его святыней, его реликвией, он так сильно боялся обидеть меня даже словом.

- Я училась жить. – ответила я. - Я хотела быть счастливой.

- Получилось?

Я мотнула головой.

- Теперь понимаю что - нет. Трудно успех и благополучие выдавать за счастье. Это просто попытка бежать от себя.

- Я скучал по тебе. – искренне признался он.

- И я скучала.

Так легко было в этот момент признаться самой себе. Так просто было произнести слова, которые раньше я даже не думала говорить. О любви? Нет. Что такое любовь? Она причиняет лишь боль и страдания. Зачем любить? Чтобы сердце твое легче было разбить? Я ведь так и не избавилась от глупой привычки появляться в нужное время и в нужном месте. Однажды один из моих теперь уже бывших мужчин сказал: «Для того чтобы стать счастливой и научиться любить, ты слишком умная женщина. Когда-нибудь ты это поймешь». Тогда я рассмеялась ему в лицо. Тогда…

А ведь он был прав. Проще ведь закрыть глаза на все и забыть. Твой мужчина с тобой рядом. Он возвращается домой, ложится в твою постель, тебе посвящает всю свою жизнь, без остатка, без ограничений… Так зачем же думать о плохом? Но так думают большинство женщин в современном мире. Большинство… Но только не я.

Больше всего на свете, я не люблю когда мне врут. Это не передать словами, но я чувствую ложь, чувствую так, будто она имеет омерзительный запах гнили. Мне кажется, что я даже могу простить, если мне скажут горькую правду, но я буду знать что не прикоснулась к зловонной гнили, чем вновь и вновь видеть в глазах омерзительный отблеск трусости.

Почему я не верю в любовь? Да потому что ее опошлили. Опошлили именно враньем и предательством.

- Как ты жил все это время? – пальцем проведя по контуру его подбородка, спросила я.

Митя улыбнулся.

- Как все. Работал.

- Ты не женился еще?

Он едва заметно дернулся.

- Весьма своевременный вопрос. Тебе не кажется.

Что-то прозвучало в его интонации. Что-то, что заставило меня насторожиться. Нотка надменности и сарказма.

Я резко села, прикрыв рукой грудь, и то больше для удобства, нежели от смущения.

- Что это значит?

Он посмотрел на меня таким пронзительным взглядом, и внутри меня все перевернулось.

- Ты правда ничего не знаешь?

Я отрицательно помотала головой.

- Вчера я стал отцом прелестной дочурки. – признался Митя.

Эта новость не ошарашила меня. Она буквально пригвоздила меня к земле. А что я хотела? Мы не виделись столько лет. Я не отвечала на его звонки, не интересовалась его жизнью, он был единственным мужчиной, которого я просто взяла и выкинула из своей жизни, как ненужную вещь, забытую игрушку. А теперь, когда он говорит мне что стал отцом, что у него есть жена, чего я ожидаю? Что он бросит все и будет утешать меня в мои последние дни? Нет. Я знала, что скажи ему о своей болезни, именно так все и будет, но это было бы не честно и жестоко с моей стороны.

Митя поднялся и поцеловал мое плечо. Нежно, едва коснувшись губами, именно так как только он один умел это делать. От его поцелуев у меня по коже бегали мурашки и темнело в глазах.

- Я всегда знала, что не смогу полюбить кого-то, так сильно как любила тебя. – призналась я.

Митя продолжал целовать меня.

Я еле сдерживала слезы.

- Я всегда знала, что когда-нибудь, мы будем вместе. Это как аксиома. Я знаю тебя слишком хорошо, я могла бы тебе доверять. Все так и должно было быть.

- Все так и будет. – не останавливаясь произнес Митя.

Я обернулась, и посмотрела ему в глаза.

- А ты не боишься что иногда у жизни другие планы на наши судьбы?

- К чему ты клонишь?

- К тому, что не всегда все идет так, как должно быть. И не всегда мы имеем шанс стать счастливым. – я выдохнула. - Все слишком сложно.

На его лице отразилось удивление. Он явно не понимал к чему я клоню.

- Ты стала говорить загадками. Я не понимаю тебя.

Сказать ему или не сказать? Терзала меня одна мысль. Повесить на него тяжелый груз моей проблемы? Или попробовать решить свою проблему самой? Как быть? И правильно ли я поступлю поставив его перед выбором.

И вдруг я поняла. Ведь все так просто! Я должна бежать. Бежать из этого города, бежать от людей которые любят меня. Не дать им шансов жалеть, а дать им возможность вспоминать.

- Я уезжаю. – неожиданно для самой себя призналась я.

- Куда?

- Не знаю. Уезжаю из города. Из страны. Не решила еще куда. Просто бродить по миру, изучать другие нации. По моей работе. Я буду вести блог о путешествии.

- И ты никогда не вернешься?

Я сглотнула слезу и тихо прошептала:

- Никогда.

- Значит, я вижу тебя в последний раз?

Я кивнула.

Митя вдруг обхватил меня руками и крепко прижал к себе.

- Господи. Только обрести и вновь потерять тебя… Скажи что ты шутишь…

Я вытерла слезы, обняла ладонями его лицо и прошептала.

- Подари мне последние минуты счастья, я буду помнить их вечно.

И он любил меня до позднего вечера. До той самой минуты пока солнце не коснулось горизонта и кожу не начал обжигать ледяной ветер.

После мы еще долго сидели на берегу, прижавшись к другу. И сердце мое болело от того, что я не могу сказать ему правду, а он боялся отпустить меня, чувствуя, что больше никогда не увидит.

3. Бегство.

Утром я получила письмо от своего босса.

Срочно к понедельнику напиши мне статью для блога.

Вот так коротко и ясно, меня возвращали в реальность. Жизнь моя теперь зависела от времени, а время мое заполняла рутина обыденных дел. В этом ли мой смысл? Не должна ли я достичь чего-то большего?

И я решила. Зачем писать о том, чего я никогда не видела? Не лучше ли мне отправиться в свое последнее путешествие с пользой, как я и решила? Как слоны уходят в пустыню на встрече смерти, так и мне надо бежать из этой страны, бежать от своего прошлого, и попробовать жить другой жизнью. Жизнью без слез. Жизнью без разочарований, другой, свободной жизнью.

Переварив еще раз в голове свою идею, я быстро собралась и отправилась в офис своего агентства.

Мой босс, Вячеслав, грузный и тучный мужчина, 40 лет, невысоко роста, с редкими волосами, но добродушным и милым лицом, ждал меня в своем кабинете. В привычной для себя манере, он сидел откинувшись на широкую спинку кресла и неопытно, даже скорее нелепо, курил дорогую сигару, запах от которой резко ударил мне в нос, стоило только переступить порог.

- А, явилась. – довольно грубо протянул он, едва увидев меня.

На самом деле он относился ко мне очень хорошо, и если даже ругал, то только по делу. Сегодня он видимо был не в настроении, и мне не посчастливилось попасться ему на глаза с утра по раньше.

Я пожала плечами.

- Ты получила мое сообщение? – подавшись вперед, грубо спросил он.

- Да.

- Где материал?

- У вас на почте. – спокойно ответила я и села напротив.

Слава быстро проверил почту, и, увидев заветное письмо довольно улыбнулся.

- Я знал, что ты не подведешь меня. – И вдруг снова стал серьезным. – Ты подготовила материал… но все равно пришла ко мне с утра по раньше? Зачем?

Иногда он был так проницателен.

- Я хочу поговорить с тобой.

- Поговорить? О чем? – он явно насторожился.

- Я должна уехать из России.

- Зачем?

- Это долго объяснять… просто мне надо выбраться куда-нибудь.

- На долго?

- Да.

- Ты хочешь в отпуск?

- Нет.

- Ты хочешь оставить нашу команду? – я вдруг услышала грусть в его голосе.

Это прозвучало так мило, что мне вдруг захотелось обнять этого ворчливого толстяка, но я сдержалась.

- Нет. Ты же знаешь, я никогда не оставлю тебя. Ведь я так благодарна тебе, за возможность проявить свои способности. Если бы не ты, я бы никогда так и не поняла, в чем мое истинное призвание. Еще раз нет. Я не оставлю тебя и нашу команду…

- Хорошо. – уже более спокойно произнес он. - Тогда чего же ты хочешь?

- У меня есть предложение. Я закурю?

Вячеслав кивнул. Он никогда и никому кроме самого себя, не разрешал курить в своем кабинете, и если я вдруг удостоилась этой чести, значит он явно был заинтригован моим предложением.

Я затянулась дымом с ментолом, и начала:

- Помнишь мы с тобой разговаривали, что было бы хорошо иметь своего человечка за границей. Вроде как корреспондента для сайта, который может свободно ездить по странам, собирать материал и готовить статьи.

Он кивнул.

- Так вот я решила стать твоим корреспондентом.

- Это как?

- Я ведь могу ездить по миру и собирать для тебя все, что может заинтересовать наших читателей. Материал из первых уст, то о чем не говорят турфирмы, то о чем не пишут в интернете.

На лице Славы отразилось разочарование. Видно было что идея его заинтересовала, но сама мысль что на ее воплощение может уйти кругленькая сумма денег, разбудила в нем расчетливого циника.

Он снова прикурил свою потухшую сигару.

- Это совершенно не возможно. – выпуская дым грубо сказал он. – Ты же знаешь, наш сайт не так уж популярен, чтобы позволить себе такие траты.

- Траты я беру на себя.

Глаза его вновь загорелись азартом.

- Что же тогда требуется от меня?

- Позволить мне писать в своем блоге о том, о чем я захочу. О том, о чем моя душа будет просить. Я обещаю тебе делать самый высококачественный материал, который только был за все время существования нашего сайта, а ты обещаешь мне минимум цензуры. Договорились?

Вячеслав радостно вскочил и воскликнул:

- По рукам.

Вот так и началась новая глава моей жизни, как говорится, «с чистого листа».

Из офиса я вышла в хорошем настроении, и к удивлению уже не слышала громкого шума улиц, не чувствовала запаха выхлопных газов и не видела серости обычной жизни. Мне казалось, я порхаю где-то в небесах, в своей новой жизни, с новыми мыслями, с большими надеждами.

Для начала я подумала, что ехать одной в чужую страну, для меня крайне не желательно. И решила подписать в эту авантюру свою школьную подругу, с которой уже долгое время не общалась, но отчего-то предположила, что детская дружба одна из самых верных и преданных и годами не стирается.

Я набрала Машин номер.

- Машунь привет! – радостно начала я. – Это Вика. Как у тебя дела?

Паузы не последовало, значит узнала.

- Привет Викулик. Я так рада тебя слышать. Дела вроде неплохо.

По ее голосу я поняла, что настроение играет мне на пользу, и есть вероятность переманить Машу на свою сторону.

- Скажи мне, ты сейчас одна или встречаешься с кем-нибудь?

Маша на миг напряглась. Если быть откровенной, меня тоже всегда смущали такие вопросы, так как в наше сложное время вокруг появилось слишком много сводниц, желающих устроить твою личную жизнь. И порой ты чувствуешь себя приманкой на крючке для очередного холостого друга мужа твоей знакомой или коллеги.

Однако Маша не стала затягивать с ответом, и в своей привычной насмешливой манере ответила:

- Одна, слава богу. Но не в поиске.

- Замечательно. У меня к тебе предложение.

Маша притворно вздохнула.

- Говори.

- На следующей неделе, я уезжаю путешествовать. Сначала в Китай, а потом как получится. Мой босс дал мне задание собрать свадебные традиции со всего света.

- От меня что требуется?

- Только твое присутствие, заряд положительных эмоций и профессионализм фотографа.

- Тебе нужна компаньонка?

- Да.

- Я согласна.

Маша согласилась на удивление легко, и у меня чуть голова не закружилась от счастья. Я не знаю, смогла бы одна отправиться в столь опасное путешествие, ведь пришлось бы в одиночестве пережить долгие дни пребывания в чужой стране. Поэтому узнав, что у меня есть поддержка, сердце столь же авантюрное как и мое, я была счастлива несказанно.

- Скажи мне, у тебя все в порядке? – неожиданно серьезно спросила Маша.

Глубоко в душе я захотела ей признаться, что со мной не так, и в чем истинная причина моего побега. Но поставив на чашу весов все плюсы и минусы, я решила, что пока, подруге рано знать о моих душевных переживаниях, и, с легкостью, с которой я еще не раз буду отвечать на этот тревожный для меня вопрос, я ответила:

- Со мной все хорошо.

Дома я быстро набросала свою последнюю статью для старого блога, как завершение этого периода моей жизни:

Как-то моя дочь спросила меня: «Мама, а невесты какие видят сны?» Я тогда ответила ей – волшебные. И только сейчас задумалась, а на самом деле, что может сниться накануне столь важного для каждой девушки события. Что сниться перед свадьбой? Я еще не разу не слышала, чтобы невесты жаловалась на ночные кошмары. Ведь сны, это воплощение наших будущих желаний. Значит мы сами рисуем для себя картину своего счастья. В реальности, мысли кружатся безумным хороводом. Ты начинаешь думать, все ли готово к свадьбе, не случиться ли чего-нибудь непредвиденного. Думаешь, правильный ли сделала выбор, и не совершаешь ли самую большую ошибку в своей жизни. А вдруг жених в последний момент передумает и не явиться к алтарю. Не полнит ли тебя платье. Не забыли ли пригласить всех гостей. Очень часто эти мысли терзают молодых невест перед сном. Однако засыпая, мы переходим в состояние покоя, наши тревоги уходят и душа успокаивается. Каждая девушка мечтает быть счастливой, и аллегорично ей должны сниться розовые сны, с воздушными замками и волшебными садами. Это может означать только одно, что ты счастлива. И только в наших силах, после того как прозвучит марш Мендельсона, и на пальце заблестит символ вечной любви, остаться парящей в облаках и влюбленной, трепетно оберегая свое бесконечное счастье!

Я закрыла крышку компьютера и смахнула набежавшую слезу. Но это не была слеза печали, это были слезы нежности. Глубоко в душе я мечтала испытать трепет предстоящей предсвадебной ночи, хотела пережить эти волнения, томную тревогу. Это в мечтах.. А в реальности, удастся ли мне успеть полюбить? Успеть урвать краткий миг своего счастья? И найдется ли в мире мужчина, который сможет понять мои истинные чувства?

4. Китай.

Мы приземлились в Пекине рано утром. Почему я выбрала именно этот город, я не знаю. Это был случайный выбор. Просто мое сердце подсказало, что ехать я должна именно туда. Возможно именно потому, что одно из названий Пекина, в переводе звучит как «Северная столица». И само напоминание о моем родном городе, не так терзало бы мою душу вдали от дома.

Маша проспала весь полет, и лишь когда мы приземлились томно потянулась и улыбнувшись сказала:

- Никак живыми приземлились?

Сразу захотелось ее задушить.

Как она истязала меня своими глупыми шуточками весь полет: то она спрашивала, держу ли я свой паспорт в руках.

Я спрашивала: «Зачем?»

«Так тебя легче будет опознать, глупенькая» - смеясь отвечала она.

То пихала мне бокалы с крепкими алкогольными напитками, со словами: «Пей, пьяным везет, с них все как с гуся вода.»

Доведя меня до белого коленья, она начала спаивать всех пассажиров, которым не посчастливилось сидеть рядом с нами.

Постоянно дергала стюарда словами: «Человек. Принесите нам колы!» Я понимала, что она волнуется, и вероятно боится летать, но это не оправдывало ее ужасного поведения. И я надеялась что когда мы приземлимся в Пекине, она все же придет в норму.

Ко всему прочему, Маша познакомилась со всеми пассажирами в салоне, с некоторыми даже умудрилась обменять телефонами, хотя я была уверена, что позже она их даже не вспомнит.

Так продолжалось несколько часов и я все ждала когда же одна выдохнется. Одним словом я безумно обрадовалась, когда Маша наконец-то уснула. Это стали долгожданные часы блаженного покоя. Даже когда ее сосед пожелал выйти в туалет, я грозно посмотрела на него, давая понять, что если он ее разбудит, то и развлекать будет весь оставшийся полет. Мужчина все понял без слов, и остаток полета лишь нервно подергивался. В душе мне было его жаль, но свои нервы я жалела больше.

Ведь я сама всегда боялась летать, а тут нам еще не повезло и места дали в самом хвосте. При взлете нас трясло так, что мне показалось - наш самолет сейчас развалится.

И вот мы приземлились, довольно легко и без особенной тряски. Я лишь перекрестилась, едва шасси коснулись земли, на что Маша, как бы между прочим, не преминула уточнить:

- Рано радуешься, по статистике 50 процентов аварий происходит уже после посадки.

Я едва не взорвалась и решила, если она будет вести себя так все время, я непременно отправлю ее обратно в Петербург.

В аэропорту нас должен был встречать мой китайский коллега Юнлэ. Лично знакома я с ним не была, но довольно часто нам приходилось общаться по скайпу.

Он так же как и я вел свою колонку на одном сайте, посвященном путешествиям, и очень часто обращался ко мне за помощью в написании того или иного материала.

Эта встреча с Юнлэ стала для меня первой, и если честно я не знала чего ожидать. Заочно он казался довольно милым и приветливым, а каким он окажется при личной встречи?

Но увидев меня, симпатичный китаец растянулся в искренней улыбке и раскинул руки.

- Вики. – радостно протянул Юнлэ, будто мы были знакомы много лет, и лишь на некоторое время расстались, чтобы встретиться вновь.

- Здравствуй Юнлэ. – вежливо ответила я и отошла представляя ему подругу. – Познакомься, это моя подруга Мария.

Юнлэ Бросил на Машу заинтересованный взгляд, и ее щеки покрылись румянцем смущения. Я невольно улыбнулась, заметив как эти двое забавно рассматривают друг друга.

Моя Маша, высокая, смуглая брюнетка, с идеально ровной и гладкой, короткой, модельной стрижкой, с карими глазами и четвертым размером груди – одним словом настоящая донская казачка, чистой, благородной породы и этот маленький, невзрачный китаец, типичной азиатской внешности, с прямым взглядом, и широкими скулами. Он были настолько разными, что их взаимная симпатия не могла не вызвать чувства умиления.

Пока Юнлэ занимался нашим багажом, Маша успела осторожно спросить у меня:

- Он женат?

- Вроде нет. – ответила я. – Что заинтересовалась?

- Возможно я провела бы с ним время. – призналась она, чем весьма меня удивила.

Иногда хочется спросить – женщины, куда смотрят наши глаза? Почему из самых достойных представителей мужской породы, мы выбираем для себя самых невзрачных. Может это от того, что в этих невзрачных мужчинах мы надеемся рассмотреть для себя надежную защиту, пряча тем самым свои комплексы глубоко-глубоко внутри, и нам кажется что мы для них высший дар небесный и они нас точно не предадут. Этот вопрос навсегда останется для меня открытым, даже в себе я не могу познать эту черту.

Гостиница наша оказалась небольшим строением, спрятанным среди узких улочек района Чанпин. Интерьер, выполненный в красных тонах, сначала произвел на меня удручающее впечатление. Но стоило нам войти в небольшие ворота, как я прочувствовала всю атмосферу этого древнего, загадочного города. И мне показалось, что я знала это место уже много лет. Я была дома.

По узкому проходу, мы прошли через уютный дворик, где под живой крышей из неизвестных мне растений прятался крохотный, уютный ресторанчик. Главный корпус был выстроен в стиле старинных китайских строений. С типичной покатой крышей, с резными узорами на дверях и окнах, отделанный длинными деревянными рейками.

После того как нас распределили в номера, Маша заговорщицки подмигнула мне, и я поняла, у моих друзей все на мази, и ужинать по всей вероятности мне придется в гордом одиночестве.

Не могу сказать, что я была удивлена поведением моей подруги. В современном мире, когда жизнь спешит вперед, подгоняя и не давая времени на передышку, случайные связи наверное очень скоро станут общепринятой нормой. Ведь зачастую, у нас просто нет времени на романтику, так отчего же не отдаться первому порыву страсти и не окунуться в этот омут с головой.

В душе я завидовала Маше. Не знаю смогу ли я стать настолько смелой, чтобы подпустить к себе мало знакомого мужчину? Может да. А может и нет. Зарекаться я не хотела.

Я оставила свои вещи в номере и вышла. Проходя мимо Машиного номера я услышала тихие звуки. Именно так два одиноких сердца сливаются в единое целое. Именно так, два одиночества с разных концов света находят друг друга. Оставалось только порадоваться за подругу и идти на ужин. Мне необходимо было продумать расписание на завтрашний день.

Юнлэ говорил, что в среду его младшая сестра выходит замуж, и клятвенно уверял, что мое присутствие станет честью для его семьи. Значит, надо будет подготовиться к этому дню, чтобы не сотворить чего-нибудь несуразного, чтобы не оплошать перед сотней гостей на таком важном для молодых событии.

В России я не раз бывала на свадьбах. Замуж выходили мои подруги. Женился мой двоюродный брат. Даже моя тетя умудрилась выйти замуж в третий раз. Но в России свадьба считается удавшейся если на ней обязательно все гости напились в салат, а один из самых тихих на первый взгляд родственников – учинил серьезную потасовку, обязательно с дракой.

Здесь так не принято, и надо было подготовиться. Я должна была продумать, что одену, что буду говорить, если вдруг мне дадут слово. В целом два дня до свадьбы уйдут у меня на приготовления.

Я села за столик и заказала себе кофе, так как спать пока не собиралась, а глаза от усталости буквально слипались. Достала планшетник (господи благослови человека создавшего эту уникально удобную в моей работе вещь) и попыталась выйти в интернет. Связь не устанавливалась и решила сходить за помощью на ресепшен.

Улыбчивый служащий с легкостью проделал все необходимое, и когда на моем экране загорелся значок онлайн я удовлетворенная вернулась в ресторан.

Но к моему ужасу, место, где я оставила свой кофе, свои сигареты и зажигалку, заняли посторонние люди. Три женщины. Одна пожилая, и весьма неприятная на внешность, и две молодые, но с тем же остервеневшим взглядом что и у старшей.

Не долго думая я решительно направилась к ним. На ругань я не настраивалась, я просто хотела забрать свои сигареты и зажигалку, и без скандалов пересесть за соседний столик, не забывая своим видом выражать недовольство по поводу оккупации моего места.

Однако, как известно благие намерения никогда не остаются без проблем.

Я подошла к столику и протянула руку за своей пачкой. Все дальнейшее шокировало меня своей невоспитанностью и вульгарностью. Пожилая женщина, проследив за движением моей руки, вскочила и преградила мне путь своей огромной грудью.

Я чуть не поперхнулась от удивления.

- Извините, но это мое. – попыталась я объяснить свои действия.

Молодые женщины, схватили мои сигареты и отодвинули в другую сторону. Я внимательно проследила за этими манипуляциями и сердито нахмурилась.

- Не поняла? – по-русски сказала я.

- Вы что себе позволяете? - брызжа слюной, на ломанном английском произнесла пожилая женщина.

Я едва не задохнулась от смеха.

- В смысле что я себе позволяю? Я хочу забрать свое. И все. Это мои сигареты.

- Где написано, что они ваши?

От такой наглости меня даже в жар бросило. Первой мыслью было, что я имею дело с цыганками, это в их манере брать чужое, безвозмездно и с наглым видом. Но после я решила, что для цыган эти ведут себя слишком высокомерно, и сделала единственно верный вывод на тот момент вывод – они итальянки.

- Так, леди! - решительно начала я и тыкнула пальцем в стол. – Я сидела за этим столом. Вот мой кофе. Это моя зажигалка, а это мои сигареты.

Если честно, мне не принципиально было забрать свои сигареты, я просто хотела добиться справедливости. Почему эти наглые итальянки считают, что они какие-то особенные?

- Нет, девушка, - заговорила одна из молодых, та что сидела ближе ко мне. – Это наши сигареты, наш столик и мы здесь уже давно сидим.

Я не выдержала и всплеснула руками.

- О господи. Люди, вы с ума сошли? Это же всего лишь сигареты? Неужели в вашей стране все так плохо, что вы уже даже сигареты чужие воруете?

Пожилая женщина изменилась в лице. Если бы мы были не в столь оживленном месте, я думаю, она бы меня ударила.

В какой-то момент мне стало жаль этих глупых и ничтожных женщин. Я вырвала свою руку, и уже хотела сказать им, что в моих глаза всего-навсего невоспитанные люди, вдруг поняла что не помню как по-английски сказать «не воспитанные». Я знаю так много, но именно в этот момент это слово ускользнуло из моей памяти! Как назло!...

Сколько эмоций пронеслось в моей голове, и обида, и злость и разочарование. Я хотела показать свое превосходство, а в итоге просто убегу с позором так и не сказав последнего слова.

Сдерживая слезы, я развернулась и пошла за другой столик. Проходя мимо соседнего столика, я поймала на себе изучающий взгляд молодого мужчины. Он так пристально смотрел на меня, что я не удержалась и спросила:

- Как сказать по-английски что итальянцы дурные люди?

Лицо его вытянулось от удивления, и он отрицательно покачал головой.

Я шмыгнула носом и поплелась дальше. Униженная и подавленная.

Приехала в чужую страну. Зачем? Чтобы какие-то мерзкие людишки считающие себя вершиной великой горы смели так унижать меня.

Я села за стол. Настроение было на нуле. Но и желания идти обратно в номер не было. Оставалось сидеть и упиваться своим позорным поражением. Словно судьба в очередной раз напомнила мне, что я лишняя в этом мире. Я закоренелая неудачница.

Я достала новую пачку сигарет, и вдруг вспомнила, что у меня нет зажигалки, и вновь захотелось заплакать. Я бросила злобный взгляд и уронила голову на руки. Продолжая сжимать между пальцев сигарету, я почувствовала как по щеке побежала слеза. Слеза отчаяния. Слеза обиды.

- Не плачьте. Они не хорошие женщины. – раздался надо мной не знакомый голос.

Я подняла голову и увидела перед собой того самого мужчину, который так внимательно следил за моим диалогом с ужасными итальянками. Я не разглядывала его когда обращалась с вопросом, а теперь когда он подошел, заметила насколько приятна его внешность. Узкие скулы, легкая щетина, большие карие глаза и широкая очаровательная улыбка. В любой другой ситуации мое сердце обязательно забилось бы учащенно, но не сейчас, не в это время. В тот момент я посмотрела на него как на человека, а желающего поддержать меня и просто поднять настроение

Я постаралась натянуть улыбку.

- Мне всегда казалось что итальянцы вежливые и воспитанные, а эти женщины просто ужасны. – не смущаясь призналась я.

- Они не итальянки. Они француженки. Итальянцы бы отдали вам ваше и извинились. И уступили бы место.

Мужчина протянул мне свою зажигалку

- Не хочу курить. Настроение пропало. Как вы узнали, что они француженки?

- Я вижу людей с первого взгляда. Вы, например - русская.

На этот раз я улыбнулась искренне.

- Как вы узнали?

- По вашей экспрессии. Вы с такой искренностью отстаивали свои права, что не оставили мне сомнений.

- А вы?

- Итальянец. – широко улыбнувшись ответил мой новый знакомый.

Я едва под землю от стыда не провалилась, осознав, что спрашивала у итальянца как можно оскорбить итальянцев.

Видимо вся гамма эмоций отразились на моем лице, так как он улыбнулся.

- Алессандро. – представился мужчина.

- Вика.

- Очень приятно познакомиться с вами.

- Взаимно.

- А почему вы сидите в одиночестве? Вы приехали в Китай одна?

- Нет. С подругой.

- По делам или по работе?

- По работе.

- Весьма интересно. Я тоже здесь по работе. В чем заключается ваша работа?

- Я пишу статьи о традициях разных стран. Свадьбы, дни рождения, и другие праздники. Но я только сегодня приехала и еще не совсем знакома с правилами этой страны. А ваша?

- Я гид. Приезжаю с группой итальянцев, провожу для них экскурсии, и возвращаюсь домой. А где вы живете в России?

- В Санкт-Петербурге.

- А я в Милане.

- О, Милан. Столица мировой моды.

Алессандро улыбнулся.

- Да. Моему городу есть чем гордиться.

На это улыбнулась я.

- Я не сторонник моды. Если честно шопинг для меня худшее из наказаний.

Он изогнул бровь, чем очень позабавил меня. Вид он приобрел весьма удивленный.

- Русская женщина не интересующаяся модой? Весьма редкое явление в моей жизни.

Я рассмеялась. Так легко и непринужденно он говорил. И тембр его голоса был таким мягким.

- Я вообще большой уникум. Немного сумасшедшая и не такая как все. – ответила я.

Алессандро подался вперед, и загадочно признался:

- Я люблю сумасшедших женщин.

У меня аж внутри все сжалось от того насколько пронзительным оказался его взгляд. И только сейчас я заметила у него небольшую сережку на брови.

- У вас на лице пирсинг? Как такое возможно? – удивленно спросила я.

Он улыбнулся и показал мне кончик языка, там тоже красовался маленький серебряный шарик. Пирсинг на брови, пирсинг на языке, сережка в ухе, а еще я рассмотрела несколько татуировок на его руке. Этот мужчина вдруг начал пугать меня. Меня всегда пугало то, что я не могла понять. И я отклонилась назад, складывая руки замком на груди.

Подсознательно я решила закрыться от этого странного и непонятного для меня итальянца. Он видимо все понял, так как поднялся, вежливо склонил голову и сказал на прощание:

- Не буду больше вас беспокоить. Приятно было познакомиться. И надеюсь, что мы еще увидимся.

- Да. – быстро ответила я, давая понять что потеряла интерес к нашей беседе.

Он ушел, а я через плечо проводила его взглядом. Когда он исчез в темноте тропинки ведущей к гостинице, я облегченно выдохнула.

Я едва не попала под очарование итальянца. А ведь итальянцы самые опасные мужчины на свете. С их природным обаянием и непревзойденными манерами, они не оставляют девушкам шансов на спасение. Но мне повезло, я устояла.

Но в одном он мне помог, я и думать забыла про своих новых анти знакомых, и попыталась только собрать свои мысли в кучу. Мне надо было сконцентрироваться на работе и выкинуть из головы обольстительного Дон Жуана.

Чтобы собраться с мыслями, я открыла страницу своего блога.

Свадьба, что такое свадьба в жизни каждого человека? Возможно один только счастливый день, а возможно как и таинство рождения событие наполненное безмерным счастьем и благоговением. Ведь это рождение новой семьи, новой ячейки общества. Ты ставишь точку на своей прошлой жизни и начинает жить заново, с чистого листа. Начинаешь жить не только ради себя, но и ради другого человека, который с этого дня становиться самым значимым персонажем твоей жизни.

Каждая страна имеет свои традиции, свои обычаи и порядки. В некоторых странах еще сохраняются древние обряды выбора невесты. Некоторые уже давно живут по европейским канонам. Но ни смотря ни на что, для каждой нации, свадьба остается неким таинством, священным обрядом слияния двух душ и сердец, в одно неразделимое целое.

Случилось так, что через 2 дня мне доведется побывать на одной, вполне обычной для ее счастливых участников, и не совсем обычной для меня свадьбе.

Церемония пройдет в одном из лучших ресторанов Пекина, куда приглашены более сотни гостей. Это будет феерическое празднество, свидетелем которого стану я, ваша покорная слуга, о чем с удовольствием расскажу вам в ближайшем будущем.

А пока я советую вам, мои дорогие читатели запастись терпением, и ждать. В скором времени, я обязательно предоставлю полный фотоотчет с подробным описанием самых закрытых и неизведанных тайнах Китайской свадьбы.

До скорой встречи мои дорогие. Всегда Ваша, Виктория.

Написав краткий эпос к своему новому блогу, я умиротворенная, и уже полностью успокоившаяся после недоразумения с француженками, допила свой кофе и отправилась спать.

Завтра предстоял трудный день, и надо было основательно подготовиться. Завтра. А сейчас пора отдохнуть.

5. Знакомство с Пекином.

Утром я вышла к завтраку чуть позже чем Маша и Юн. Они уже сидели за дальним столиком, под незнакомым мне деревом, мило держались за руки и о чем-то тихо беседовали. Юн что-то шептал Маше на ухо, и она застенчиво улыбалась, пряча взгляд.

Мои француженки сидели за соседним столиком, и стоило мне пройти мимо, бросили вслед вероятно не самые приятные слова на своем языке. Я сделала вид, что не поняла к кому именно они были обращены, гордо задрала нос кверху и с видом истинной царицы проплыла мимо, к столику где сидели мои друзья.

Маша улыбнулась довольной, сияющей улыбкой и посмотрела на меня. Глаза ее горели. О да, это было прекрасно и немного запретно.

- Мы будили тебя, но ты вероятно не слышала. – сказала она.

Конечно не слышала, ведь вчера я засыпала в наушниках, так как за стенкой было очень шумно, и в какой-то момент даже почувствовала себя неловко – мне казалось будто я лично наблюдаю за всем происходящим в соседнем номере.

Но Машу похоже этот факт ни капельки не смущал.

- Я поздно легла, - солгала я. – Так много работы.

Юнлэ все понял по выражению моего лица и виновато улыбнулся.

Я взяла со стола Машин круасан и потянулась за ее кофе. Мне кажется, что за сегодняшнюю бессонную ночь и вчерашние унижения, я заслужила глоточек живительной для меня жидкости чуть раньше чем все остальные.

- Какие планы на сегодня? – спросила я, насладившись чувством восторга от обжигающего напитка.

- Сегодня мы прогуляемся по Пекину, и я думаю, пройдемся по магазинам, чтобы вы могли подготовиться к завтрашнему событию. – поделился своими планами Юн.

- Замечательно. А вечером?

Маша и Юн заговорщицки улыбнулись.

Ну вот, начинается, я взяла с собой подругу, чтобы мне не было скучно, а в итоге все равно остаюсь одна темными долгими вечерами. Нет смысла напоминать ей, что мы здесь по работе, ведь никто не знает, может это искреннее чувство, а я сейчас своим ханжеством потушу этот слабый огонек вспыхнувшей страсти. Это было бы слишком эгоистично с моей стороны, поэтому я сдалась.

- Хорошо, сегодня вечером я наверно поработаю одна, в своем номере.

Маша глазами сказала мне: «Спасибо.»

А я про себя тяжело вздохнула: Еще один вечер в одиночестве. Вот видимо так и пройдет моя оставшаяся жизнь – в полном одиночестве.

Хотя, что такое одиночество? Это состояние души, когда ты понимаешь, что мир вокруг живет своей жизнью, а твое сердце заперто на сотни самых прочных замков. Когда хочется сказать в пустоту: Давай поговорим. Когда сердце замирает от внутренней тревоги, интересно а там, в другом мире я так и останусь одинокой. Это мой крест. Жить в мире наполненном прекрасных эмоций, и так и не суметь прочувствовать всю красоту его совершенства.

Одна. Снова одна. То от чего бежала, неотступно следовало за мной по пятам. Душевное одиночество, оно словно червь пожирает изнутри все мое сознание не оставляя шансов на спасение. Ну как можно стремиться к вечной жизни, когда жизнь сама поворачивается к тебе спиной.

Скажем добро пожаловать еще одному одинокому вечеру в чужой и незнакомой для меня стране.

Я улыбнулась. Скоро я привыкну скрывать свои истинные эмоции за фальшивой улыбкой. Скоро я заставлю навсегда замолчать мое глупое сердце.

Позже я позвонила маме. Убедилась что с ней все в порядке, и сказала: «Люблю тебя мам». Не знаю, плакала ли она, когда мы закончили разговор, наверное - да. Нет ничего для родителей страшнее – быть вдали от своего ребенка, но еще хуже, когда ты осознаешь, что может быть последние дни которые вы могли провести вместе, ты довольствуешься лишь короткими телефонными разговорами.

Выходя из номера, я встретила Алессандро. Увидев меня, он широко улыбнулся и вежливо поздоровался.

«Теперь он будет доказывать мне, что итальянцы галантные и воспитанные люди», - про себя подумала я.

Но от его улыбки мне вдруг стало легче. Настроение пошло на подъем, и сама не понимая, что творю, я поинтересовалась.

- Какие у вас планы на вечер?

Он удивленно изогнул бровь. Он делал это так забавно, что я не удержалась от улыбки.

- Я так предполагаю что этот вечер я просто обязан посвятить вам. – это не был вопрос, скорее он подтверждал мои тайные желания, давая согласия на свое участие в моих планах.

Мне стало легче. Хотя я даже не знала этого человека, и может быть при более близком знакомстве он окажется не таким уже обаятельным, как может показаться на первый взгляд. Но мне было все равно. Это была моя попытка бежать от одиночества. Больше всего на свете я боялась именно одиночества. Одиночества душевного.

Договорившись встретиться в определенное время у главного входа, мы разошлись в разные стороны.

И конечно же я не удержалась и обернулась. Он смотрел на меня. Смотрел взглядом таким проникновенным, что сердце мое затрепетало. Я попыталась взять себя в руки и улыбнулась, как ни в чем не бывало. Я сделала шаг вперед и неожиданно наткнулась на неизвестно откуда взявшийся в стене выступ, выругалась и снова посмотрела на Алессандро. Он ответил мне легким кивком головы, делая вид что не заметил моей неловкости и послал воздушный поцелуй. Затем развернулся и направился к своему номеру.

Я окончательно попала под его очарование. Я буквально таяла под его взглядом. Вот так незнакомый человек умудрился затронуть самые потаенные струны моей души. Просто одним взглядом ему удалось проникнуть туда, куда я прежде никого не пускала.

Я пыталась вспомнить, почему раньше, выезжая в отпуск на побережье, я никогда даже не смотрела на мужчин. Может это нынешнее мое состояние близкое к отчаянию заставило обратить внимание на совершенно незнакомого мужчину. Притянуло меня на грань этой авантюры. Я волновалась едва его взгляд останавливался на мне.

Честно признаюсь, это состояние невесомости пугало меня, страшило, своей неизвестностью. Я не хотела заглядывать слишком далеко, но желание вновь увидеть моего итальянца было сильнее голоса разума. Я забыла обо всем. Забыла о болезни, забыла о семье, забыла о работе, мне казалось, что только сейчас начала я жить. В этом маленьком мире моих фантазий, с человеком которого я даже не знала.

Мои друзья ждали меня внизу. Когда я спустилась, Юн по хозяйски взял Машу за руку и бодрым голосом воскликнул:

- Ну что леди, позвольте вас познакомить с моим городом.

Все дальнейшее не могу описать, так как мысли мои во время этой экскурсии отсутствовали где-то далеко. Я без интереса смотрела по сторонам, когда мы проходили по площади (названия я ее сейчас даже не смогу воспроизвести, моя память вообще обладает уникальными способностями, я могу запомнить самые сложные вещи, но только если они вызывают во мне интерес. В тот момент интерес во мне вызвал Алессандро, а никак не китайская площадь, с ее сложным и непонятным названием.)

После мы прогулялись до храма, где мне просто пришлось быстро зарисовать особенно интересные для меня мотивы, но и то только для того чтобы в будущем вспомнить – я была здесь.

Маша фотографировала не переставая. Я только и слышала:

- Встань туда. А теперь подними руку так. Склони голову набок.

Захотелось забрать у нее фотоаппарат и передохнуть.

Помню только что заинтересовало меня только одно место – запретный город. Я даже замерла когда услышала истинное название этого великолепного комплекса.

Мы остановились у Врат Небесного Спокойствия, и мне показалось что душа моя начинает успокаиваться, обретая долгожданный покой. Все-таки великой силой обладает наше сознание. Я представила себе что передо мной ворота рая, и, сделав шаг вперед, я немедленно вознесусь к небесам, к небесам благословенным, к небесам которые принесут мне желанное успокоение.

Если верить тому, что рассказал Юнлэ, судьба этого сооружения сходна с моей. Его пытались уничтожить, как люди, так и силы природы, но вопреки всему оно продолжало возвышаться над миром, как бы говоря своим величием – любые сложности можно преодолеть.

Так и моя жизнь. Она растоптана, разрушена, почти опустошена, но судьба дает мне шанс в последний раз насладиться таинством окружающего мира, словно дарит мне последний глоток свежего воздуха.

Видимо я замерла на длительное время, так как Маша подошла ко мне со спины, положила руку на плечо и осторожно спросила:

- Ты в порядке?

- Да.

- Идем. Нам еще много нужно успеть, а мы застряли в самом начале пути.

В самом начале пути. Теперь мне главное не останавливаться, не застревать в начале пути. Только вперед и вперед. И я пошла за Машей.

Сам дворец бывших императоров не произвел на меня особенного впечатления. Те же эмоции я испытывала гуляя по Эрмитажу – трепет перед исчезнувшими поколениями правителей, и будничное восхищение зодчеством древних мастеров. Особого восторга не было.

Конечно важно помнить, что много лет назад по этим дворам ходили принцы и принцессы. В залах танцевали прекрасные наложницы. У входа в императорский покой стояли самые отважные и бесстрашные воины. Но все это било лишь частью истории, истории ушедшей и канувшей в века бесконечного забвения.

Сегодня я стою у входа в главный дворец, такая же растерянная как воспоминания о его былом величии.

Много тайн и секретов хранили в себе эти стены, но по сравнению с моими нынешними переживаниями, эти тайны казались мне банальными и пустыми.

На входе нам выдали наушники, чтобы мы могли прослушать краткий экскурс по исследуемым местам. Приятный мужской голос на английском языке зачитывал стандартные предложения, повествуя о делах давно минувших лет.

Несколько часов нам понадобилось на то, чтобы обойти дворцовый комплекс. Может быть когда-нибудь я соберусь написать свои ощущения от увиденного, если успею, но не сейчас.

После музея мы отправились по магазинам.

Если честно, больше всего на свете не люблю ходить по магазинам, не люблю долгие примерки, часовые пересмотры всего, что может подойти, что может понравиться. По мне было бы лучше так – приходишь в магазин, берешь первое попавшееся платье, убеждаешься, что сидит оно на тебе идеально, расплачиваешься и бежишь домой.

Но в жизни все гораздо сложнее, особенно если учесть мой индивидуальный взгляд на моду и собственное видение своего образа, подобрать что-либо приличное обычно становится практически невыполнимой задачей.

Платье для Маши мы выбрали быстро, практически сразу. Со мной же наоборот. Уже несколько часов мы ходили по шумным магазинам, перебирая вешалку за вешалкой, меряя наряд за нарядом. То слишком широкое, то слишком узкое. Одно подчеркивает мой не совсем спортивный живот, другое слишком стягивает грудь. Такое ощущение, что все сговорились, и принципиально не шьют платья на мою фигуру.

Измученная и озлобленная, я уже собиралась плюнуть на все, когда в витрине одного магазинчика, заметила легкое платье, нежного цвета красной вишни. Я влюбилась в него с первого взгляда, и, не раздумывая, направилась внутрь.

Это было мое платье. То, которое я бессознательно нарисовала в своих мечтах, и вот оно воплотилось в реальность. Мои мысли материальны? Это как подарок судьбы: Ты и так настрадаешься деточка, на вот тебе, хоть в этом потешься.

Платье подошло мне идеально. Едва я застегнула молнию, как почувствовала, что буквально оказалась в своей второй коже. Маша и Юн смотрели на меня странными завороженными взглядами.

- Мне идет? – робко спросила я, сама не понимая, куда вдруг делась моя уверенность.

- Очень. – трогательно ответила Маша.

Юнлэ кивнул.

Меня не волновала цена, не волновало то, что я может никогда больше это платье не одену, я просто решила, что хочу только его, и только в нем мне будет комфортно.

Цена на платье оказалась непомерно высока, как мне показалась даже для Китая, так как услышав сумму которую с меня затребовала продавщица, Юнлэ удивленно вытаращился на платье, с немым вопросом: «За что такие деньжищи?». Но меня это не волновало. Я была счастлива в этой своей маленькой глупости. Я уже видела себя в этом платье, легком словно паутина, изящно повторяющем изгибы моего тела, не забывая при этом скрывать все незначительные недостатки. Длиной чуть ниже колен, с изящным разрезом по левой ноге. Оно было воплощением моих тайных фантазий. Оно было великолепно.

Позже мы вернулись в отель.

Ужинать вместе с друзьями я отказалась, не открывая при этом истиной причины своего отказа. Я сослалась на головную боль и усталость, а сама бегом бросилась в номер. Мне надо было успеть привести себя в порядок, чтобы вечером блистать на все сто процентов. Я ждала встречи с Алеессо, он заинтриговал меня.

На вечер я выбрала себе легкое шелковое платье, цвета айвори, по краям отделанное тонкими черными кружевами. Подпоясала его широким шелковым поясом. На ноги одела туфли на высоком каблуке.

Если честно, никогда не любила туфли на шпильке, но в этот вечер мне захотелось быть немного другой. Не такой какая я была все эти годы. Более раскрепощенной, более уверенной в себе.

Я вышла на террасу ресторана. Алессандро сидел за столиком и курил. Но едва его взгляд поймал меня в темноте аллеи, как он вскочил.

По выражению его лица я поняла, что сделала правильный выбор наряда. Алессандро не стесняясь открыто разглядывал меня, а закончив осмотр произнес одними губами:

- Ты прекрасна.

Я услышала его слова и в знак благодарности склонила голову.

Мне было приятно его внимание. Как глоток свежего воздуха оно наполнило меня жизненными силами. Я могла сравнить себя с цветком, который с корнями вырвали и пытаются посадить на чужой земле. И лишь глоток внимания очаровательного Алессандро, стал для меня тем самым необходимым, чтобы принять свое новое состояние и ощутить долгожданный комфорт.

Алессандро поднялся и подошел ко мне, слишком близко, даже ближе чем требовало приличие. Он галантно поцеловал меня в щеку, не забыв при этом обжечь горячим дыханием. Он намеренно дразнил меня.

Этот мужчина определенно волновал меня. Было в нем что-то хищно-опасное, тонко граничащее с превосходным благородством хороших манер. В обычной жизни, едва он бросил на меня взгляд полный неприкрытого желания, я убежала бы без оглядки, не оборачиваясь. Но здесь и сейчас, балансирование на грани безумия – волновало меня и притягивало словно магнит.

Я бросилась в этот омут с головой. Не думая о завтрашнем дне, не думая о последствиях.

Мы бродили по ночному Пекину, крепко держась за руки. Он рассказывал мне о своей жизни в Италии, рассказывал о странах, в которых успел побывать. Впервые после того, как я узнала о своей болезни, я смеялась, когда он показывал на руках свое мастерство крутить невидимые бутылки. Смеялась над его забавными гримасами, которые он строил, стоило мне загрустить. Иногда он останавливался и поднимая меня на руки начинал кружить, я не боялась, я смеялась. Эту ночь я запомню надолго, было в ней столько искренней непосредственности, что сердце мое словно забилось с новыми силами. В этот момент я поняла, как безумно люблю жизнь. Я поняла, что хочу жить! Хочу жить в этот моменте, в этом дне, и с этим мужчиной.

Так случается, что порой по нашей жизни проходят десятки людей и мы даже не запоминаем из имена и лица, а одно случайное знакомство вдруг превращается в настоящий праздник. Встречаешь человека и понимаешь, что знал его всю жизнь. Он так глубоко западает в душу, что мысли о нем начинают заполнять все пустое пространство внутри. И ты чувствуешь себя на вершине самой высокой горы, счастливой и влюбленной. Нет больше опустошенности и обреченности. Начинается новая жизнь. Жизнь этим коротким мгновением.

После прогулки я жутко проголодалась, и мы отправились в небольшой китайский ресторанчик. Я никогда прежде не была в китайских ресторанах. Не чувствовала теплоту такого обильного наличия красного цвета во всем. Может быть это чувство возникло оттого, что я была сейчас счастлива и мир в ответ начал улыбаться мне всеми своими цветами.

Алессандро был неповторимо галантен. Он поил меня чаем, кормил с рук и нежно целовал. А я каждый раз едва он касался меня губами – смеялась. Он дарил мне самые искренние в моей жизни эмоции, живые и искренние, и мне захотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

После ужина мы пришли в парк. На несколько мгновений Алесс оставил меня одну. Я сидела на скамейке и смотрела как он исчез в тени деревьев.

Меня даже не заинтересовало куда он ушел. Я знала одно, он вернется.

И он вернулся, неся в руках красные небесные шары.

Это было так мило. Я никогда в жизни не запускала небесные шарики, хотя много слышала и даже где-то читала о традициях китайцев записывать на них свои самые сокровенные желания.

Он протянул мне один из шаров.

- Ты должна написать то, о чем мечтаешь. – сказал мне Алесс. – Только осторожно, не повреди бумагу.

Я взяла ручку и отвернулась. Я знала, что он не умеет читать по-русски, но отчего-то мне не хотелось, чтобы он узнал о моих самых сокровенных мыслях.

Я написала: «хочу успеть почувствовать себя счастливой».

Алессандро тоже что-то нацарапал на своем шаре. Мы встали рядом, он подал знак и в тот же миг я подтолкнула свой шар. Одновременно они взметнулись в небо, а мы долго провожали их взглядом. Словно две звезды они засияли на фоне небосклона, озаряя мои сокровенные мысли и желания. А когда они исчезли из виду, Алессо повернулся и вскользь поцеловал меня. Нежно, трепетно, едва коснувшись губами, словно дразнясь.

И вдруг он отстранился, лицо его просияло, и, забавно нахмурив брови, он спросил:

- А ты когда-нибудь целовала мужчину с пирсингом?

Я вздрогнула. Вот так. Не стесняясь, не издалека, а сразу в лоб, он делал мне вероятно самое авантюрное предложение в моей жизни.

Нет. Я никогда не целовалась с мужчиной с пирсингом. Кроме того, я никогда не целовалась с незнакомым мужчиной. И я решила, а почему бы и нет. Что я теряю? И сама того не ведая, вместо ответа, я просто поднялась на носочки, положила руки ему на плечи и дотронулась губами до его губ.

Как описать ту бурю эмоций, что пронзила меня насквозь, когда он весьма грубо и по хозяйски обхватил меня за талию и прижал к себе с такой силой, что я чуть не задохнулась от возбуждения и охватившего меня волнения. Его губы, теплые и нежные, с жадностью осыпали поцелуями мое лицо. Я откинула голову назад, и он начал целовать мою шею.

- Я хочу тебя. – хриплым голосом прошептал он.

Я тоже! Сильно! Безумно! Захотелось закричать мне, но я сдержалась, а лишь улыбнувшись уткнулась носом ему в шею и кивнула. Это означало мое согласие. Согласие на эту несусветную глупость. Согласие на его предложение.

- Куда ты хочешь пойти? К тебе или ко мне? – спросил он.

- К тебе. – ответила я, на мгновение представив что не очень то и хочу вторить шумным вздохам и охам за стеной.

Алесс взял меня за руку и быстрым шагом направился в сторону нашей гостиницы. Оказавшись в номере, Алесс отпустил меня и закрыл дверь. Я стояла перед ним, чувствуя как от волнения мое сердце бьется в бешенном ритме. Никогда еще я не испытывала такого дикого желания и возбуждения. Это было новое и странное для меня чувство полета в невесомости. Может быть осознание того, что это может быть последняя в моей жизни ночь с мужчиной, а может быть и осознание того что этот мужчина для меня так и остался незнакомцем, заставляло меня скользить по грани.

Алесс подошел совсем близко, улыбнулся своей очаровательной улыбкой, от которой я уже начинала таять, и стянул с себя футболку.

Увидев его обнаженный торс, я отмела все сомнения и полностью отдалась этой всепоглощающей страсти.

Лишь под утро, когда он уснул, утомленный бессонной ночью, я смогла рассмотреть его получше. Было в нем что-то хищное и опасное, когда он спал. Лицо его не было таким мягким и очаровательным, наоборот, это было лицо подлеца. Но мне было все равно. Я вспоминала что он вытворял со своим пирсингом. Это незабываемое чувство восторга, когда он едва дотрагивался до меня языком и я чувствовала холод маленького шарика, словно комочек моих нервов пробегал по всему телу оставляя горячие следы там где касался.

Я даже осмелилась спросить у него:

- Твой пирсинг для женщин?

- Нет. – улыбнулся он, - это для меня.

- Нет слов. – призналась я, и это были последние слова в эту ночь.

А утром я сбежала. Как маленький ребенок. Как трусишка. Оставив лишь стойкий аромат своих духов на его подушке.

Он спал так крепко, что я с легкостью перебралась через него, и даже умудрилась поцеловать его губы. Кто знает, может это в последний раз.

- Я не забуду тебя, - прошептала я на прощание.

Он даже не пошевелился, лишь слегка улыбнулся.

Я вернулась в номер и записала зародившиеся в тот момент у меня мысли. Что было главное в этой ночи, то что она несла мне свободу. Я не давала и не требовала обещаний в вечной любви, мы оба взрослые люди и все понимаем. Не будет взаимных упреков, не будет претензий, не будет глупых разговоров, которые разрушают магию настоящих чувств. Это была страсть. Всепоглощающая, безудержная, но всего-навсего страсть. Я хотела быть свободной, он помог мне подняться до вершин блаженства.

Секс с незнакомцем, это так же экстремально как прыжок с парашютом. Сначала ты сомневаешься, испытываешь легкий трепет волнения, но затем вдруг в один миг стираются все барьеры и ты бросаешься навстречу неповторимому чувству невесомости, не думая о последствиях. Нет скованности, нет стеснения, ты видишь этого человека первый, а может и последний раз в жизни, и от этого еще сильнее хочется успеть получить все, выпить эту страсть до последней капли. Именно эти чувства я испытала сегодня ночью, восторг от совершаемого безумия, и сладость от осознания своей порочности.

6. День Китайской свадьбы.

Утром, служащий отеля принес мне завтрак и приглашение на свадьбу. Открытка была настоящим шедевром искусства. Выполненное на красной бумаге, украшенное живыми цветами и шелковыми лентами, на нем была указана дата, место и время проведении церемонии. А внизу были подписаны имена жениха и невесты.

Теперь я официально являюсь гостем. И на этих правах, я думаю, мне позволят подробно записать все, что будет происходить на этой прежде закрытой для посторонних глаз священной церемонии. Шаг за шагом, я должна буду воспроизвести все, что увижу и все что услышу.

Я уже собиралась в душ, когда в дверь вновь постучали.

Накинув халат, я открыла. На пороге стоял Алесс. Улыбаясь, он протянул мне белый цветок. Я никогда не была сильна во флористике, поэтому точное название цветка не знаю. Но этот был великолепен, с огромными бутонами, ароматно благоухающий. По всей видимости, только недавно варварски сорванный с куста.

- Вас русских не учат прощаться? - без намека на обиду спросил Алесс, и прошел мимо меня в номер.

Оставалось только удивленно развести руками.

- Да конечно, входи. - с легкой иронией сказала я, когда он уселся в кресло и налил себе кружку только принесенного мне служащим кофе.

Он чувствовал себя хозяином в моем номере. Я сама не чувствовала себя хозяйкой в своей жизни, а он с такой легкостью переступил все мои стереотипы. Ворвался ко мне, и теперь с огромным удовольствием хозяйничает в моих покоях, на территории максимально закрытой для окружающих. Он перешагнул грань моего личного пространства – ворвался в мой кокон. Я нервно поежилась, почувствовав неловкость.

Алесс бросил взгляд на мое красное платье, лежащее на кресле, и удивленно изогнул бровь, в результате чего его сережка забавно поползла наверх. Я хмыкнула.

- Ты уже готовишься к нашему второму свиданию? - спросил он.

- Нет. Я сегодня иду на свадьбу. – ответила я.

- Надеюсь не на собственную?

Я улыбнулась. Он ревновал, но делал это так ненавязчиво. Это значило, что он уже пытается предъявить на меня права. Выглядело все весьма забавно. Мой милый итальянец. Как же случилось что судьба решила свести нас вместе, таких разных и далеких друг от друга. Это какой-то загадочный магнетизм притягивал нас друг к другу. Наперекор обстоятельствам, наперекор всему миру.

- Ты пришел с какой-то определенной целью?

Он удивился моей прямоте.

- Честно говоря, да. Мне хотелось узнать. Ты сбежала потому, что не хочешь больше знать меня, или у меня все-таки есть шанс увидеть тебя снова?

- Есть шанс.

Он улыбнулся. Своей неповторимой хищной улыбкой, на самом деле улыбка на первый взгляд была открытой и светлой, но я рассмотрела в ней словно предчувствие предстоящей победы. Так хищник облизывается над телом своей жертвы, предвкушая лакомую трапезу.

Я почувствовала себя ребенком загнанным в угол, но вместо того чтобы испугаться, вдруг ощутила волнение, волнение от воспоминаний прошлой ночи. Мне казалось, что я вновь ощущаю на себе прикосновения его рук, по коже моей пробежала дрожь и я покрылась мурашками. Никогда прежде я не испытывала этого странного волнения.

Обычно я не реагирую так на мужчин. Мужчины в принципе не вызывали во мне подобных эмоций. Один из моих бывших ухажеров, однажды сказал: Ты словно ледяная леди, тебя трудно почувствовать, трудно понять. Что ты испытываешь и о чем думаешь?

Он был прав. Я обладала холодным сердцем (чем гордилась) и холодным рассудком. Что же было особенного в этом загадочном мужчине, что заставило меня трепетать от одного только его взгляда. Мне казалось, я задыхаюсь, попадая под чары его карих глаз.

- Когда? – продолжил он.

Я подошла к нему, забрала свой кофе (жить без которого просто не могу), и села в кресло напротив.

- Не играй со мной в эти игры. – прямо глядя ему в глаза, сказала я.

Снова его бровь поползла наверх.

- Тебе не нравится? Я смущаю тебя, или раздражаю?

- Нравится. Смущаешь.

- Значит я на верном пути. Так когда?

- Завтра.

- Во сколько?

- В семь.

Алесс поднялся, глядя мне прямо в глаза. Медленно подошел, наклонился и нежно поцеловал в висок. Он не переставал дразнить меня. Опять по коже моей побежали мурашки и я выругалась про себя за эту слабость.

- Тогда… до завтра. – прошептал он, и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, я непроизвольно тряхнула головой, пытаясь согнать с себя это наваждение, и поплелась в ванную.

Ну вот надо было мне на старости лет, да еще и в моем критическом состоянии, попасть в сети опытного ловеласа, стать жертвой чьей-то интрижки, упасть к ногам незнакомого мне мужчины.

Струи прохладной воды бежали по коже, но совсем не охлаждали, а наоборот обжигали.

Нет у меня времени на эти глупости. В жизни столько много неизведанного и привлекательного, зачем тратить время на чувства, на которые я в принципе в силу своей прагматичности, не способна. Зачем давать надежду себе, зачем давать надежду ему. Надо будет прямо сказать, что все это пустая трата времени, и закрыть тему нашего общения. Тем более что через несколько дней я уеду в Египет, а он уедет к себе домой. Наши пути разойдутся, и мы забудем друг о друге. Зачем терзать свое сердце, пытаясь научить его любить. Проще скомкать все светлое, что удалось испытать и выбросить в корзину прошлого. Предать забвению и отрешению. Нет времени. Нет желания. Нет сил.

Позже пришла Маша, помогла мне одеться и накраситься. Волосы я оставила распущенными, хотя редко ходила с распущенными волосами. Мне нравилось ощущение их шелковистости, нравилось, как они спадают по плечам. Я гордилась своими волосами. Однако всегда напрягало то, что их приходится заправлять или все время придумывать, чем закрепить, чтобы они не мешали.

Маша увидела цветок лежащий на постели. Многозначительно улыбнулась, и, решительно оторвав один бутон, осторожно пропустила его в мои пряди.

По ее взгляду я поняла, что выгляжу сногсшибательно. Без лишней скромности могу признаться, я всегда знала, стоит мне накраситься и правильно одеться, мужчины буквально пожирали меня глазами, в такие моменты я ощущала себя красивой женщиной. Хотя в обычные дни, предпочитала ходить в джинсах и простых футболках.

- Ты у меня такая красивая. – с гордостью призналась Маша.

Я обняла подругу, чувствуя как глаза начинает щипать от слез. Она даже не представляет как помогает мне, как мне необходимо ее присутствие, ее поддержка, ее участие. Мне стоит рассказать ей все. Скоро… Но не сейчас, я не хочу видеть жалость в ее глазах. Позже, когда прейдет время я непременно расскажу ей, а пока остается наслаждаться короткими мгновениями счастья, отведенными мне судьбой.

- Только не плачь. - Возмущенно проворчала Маша. – А то весь макияж растечется, и ты будешь похожа на клоуна.

- Не буду. Даю слово.

- Ну что, пойдем. Юнлэ уже заждался.

Я посмотрела на Машку, она так легко говорит о нашем китайском друге, будто это само собой разумеющиеся, и мы идем не на правах гостей, а на правах родственников. Мне казалось, что в Машиной голове уже зреют картины совместной жизни с Юнлэ.

- Маш, скажи мне. А у тебя ведь серьезно с этим китайцем?

Машин взгляд выразил явное удивление.

- С чего ты взяла?

Я чуть не охнула от удивления.

- Ну вы всегда вместе, ты говоришь о нем так трепетно, а он смотрит на тебя с благоговением… Вот я и подумала…

- Глупости ты подумала. Если ты переживаешь, что я могу передумать и не подамся с тобой в странствия, то успокойся. Мне просто приятно его внимание. Он такой забавный… А что он вытворяет в постели…

- Без подробностей, - воскликнула я, заметив как блеснули Машины глаза.

- Одним словом, - смеясь, продолжила Маша. – Женщине как воздух необходимо мужское внимание, а мужчине женская ласка. Он дает мне этот воздух. Мы друг друга дополняем. Но это не более чем флирт. Я уеду, а он наверняка сразу забудет меня.

- Не думаю. – буркнула я себе под нос.

И мне вдруг стало так жалко бедного Юнлэ. Машкин отказ наверняка разобьет его сердце. Она может быть первая в его жизни такая откровенная и эмоциональная. Он наверняка после этого возненавидит всех женщин. Остается только надеяться, что Машка сделает все красиво, не причиняя боли хрупкому мужскому сердцу.

- А ты как я вижу тоже обзавелась поклонником. – кивая на цветок спросила Маша.

- Ну я бы не сказала так громко: «Поклонник», просто один мужчина, который нравится мне. И наверное я ему тоже нравлюсь.

Маша пророческим взглядом посмотрела на меня, словно сканируя мои мысли, положила руку на плечо и с несвойственной для нее серьезностью сказала:

- Если ты решила прожить долгое время в скитаниях, не открывай свое сердце мужчине. Ты сейчас словно оголенный нерв, оторванный от родного дома, ты уязвима, и один неосторожный шаг может причинить много боли. Твоя неопытность сейчас играет против тебя. Береги себя.

Откуда в ней столько мудрости? вдруг подумала я. Машка, всегда была легкомысленной и по жизни шла легко. Почему же сейчас она так точно говорит правильные для меня вещи. Мне захотелось упасть ей на плечо и разрыдаться. Она ведь наверняка даже не представляет насколько ее слова бьют точно в цель.

Это был словно разговор матери с дочкой, накануне свадьбы. Она словно дала мне мудрые напутствия, чтобы жизнь моя была безоблачной и счастливой.

Я обняла Машку.

- Спасибо тебе.

- За что? – удивилась Маша.

- За то, что ты со мной.

- Прекрати, я сейчас расплачусь. А я не люблю плакать. - Маша отстранилась, и радостно возвестила. - Нас ждут шикарные каникулы. А теперь идем. Опоздаем. Юнлэ уже наверняка заждался.

Юнлэ встречал нас у машины.

Осмотрев внимательно взглядом наши наряды, он улыбнулся, и я почувствовала гордость в его взгляде. Ему вероятно льстило, что он приедет на церемонию в компании (без лишней скромности) таких шикарных женщин.

Маша одарила Юнлэ очаровательной улыбкой, и, мы сели в машину.

Дом, где жила семья Юнлэ находился на окраине, в часе езды от нашего отеля. Его семья принадлежала к древне китайскому знатному роду, и за долгие годы уже несколько раз успела преумножить свое благополучие и была одной из самых богатых в округе.

Отец Юнлэ занимал важный правительственный пост. Мать, занималась домом, и детьми. У Юнлэ было три сестры, две из которых уже были замужем, и два младших брата, которые еще ходили в школу.

В этот день замуж выходила самая младшая из сестер. Она недавно только окончила университет, и теперь готова была принять на себя традиции семьи Сынь, стать хорошей супругой и любящей матерью.

Район где они жили, был небольшой, но чистый и по всей видимости благополучный. Красивые дома прятались в густых кустарниках все еще не известных мне. Торчали только их крыши, позолоченные, деревянные, красные, и все выполненные в тематике древнего Китая.

Дом Юнлэ располагался в отдалении от дороги, и нам даже пришлось пройти пешком по узкой аллее ведущей к главному входу.

Я ни на секунду не задумалась, что нахожусь в чужой стране, иду на свадьбу к незнакомым мне людям, мне казалось что я возвращаюсь домой, что сейчас я вновь увижу маму, папу, что встречать меня выбежит моя сестра, что этот мир, это мой тайный уголок рая, куда я мечтала сбежать.

На встречу нам вышла молодая красивая женщина, в красном платье. В Китае принято чтобы преобладал красный цвет – это цвет благополучия и семейной гармонии. Женщина поприветствовала Юнлэ и обратилась к нам.

- Вы вероятно Виктория, - ласково произнесла она.

Я протянула руку. Женщина осторожно сомкнула свои пальцы на моем запястье, и вдруг ее лицо изменилось. Она отдернула руку и испуганно перевела взгляд на Юнлэ. Они заговорили на китайском. По ее интонации я поняла, что речь идет о моей болезни.

Юнлэ посмотрел на меня испуганным взглядом, словно я была призраком, а я одними губами дала ему понять, чтобы он не распространялся о моей тайне. Маша и так уже заинтересованно рассматривала странную на ее взгляд женщину. Не пришло еще время. Рано еще выворачивать душу на изнанку.

Я сделала едва уловимый жест рукой, призывая незнакомую женщину поговорить наедине. Она кивнула в знак согласия, и мы отошли.

Юнлэ в это время увел Машу в сторону дома.

Оставшись наедине с пугающей меня женщиной, я пристально посмотрела на нее.

- Что вы увидели? – спросила я.

- На вас печать смерти. – успокоившись ответила она. – Вы скоро уйдете в мир наших предков. На священные небеса.

- Я знаю.

Женщина одарила меня пугающе проницательным взглядом, словно вся моя душа была вывернула перед ней наизнанку и она как пророк читает меня словно книгу строчку за строчкой.

- Вы верите в бога? – вдруг спросила она.

- Нет. Но и не отрицаю возможность его существования.

- Вы верите в то, что есть высшие силы оберегающие нас от несчастий?

- Возможно.

Женщина посмотрела на меня пугающим взглядом.

- Вы должны впустить в свое сердце веру. Вера помогает справиться с трудностями, в одиночку вы не справитесь.

- Веру во что?

- Веру в свои силы. Веру в жизнь.

- Я верю в жизнь!

- Нет! – она резко оборвала меня. – Я вижу. В вашем сердце тьма неверия. Вы боитесь. А должны спокойно принять свою участь, тогда судьба подарит вам второй шанс.

Она начинала пугать меня. Что эта женщина может знать о моей жизни? Откуда она вообще все это узнала? И почему я должна ее слушать?

Я поднялась. Маша наверняка уже ждет меня.

Но в тот же момент, женщина схватила меня за руку, довольно грубо, чем ввергла в ступор. Шла от нее необъяснимая энергия, словно она передавала мне невидимые импульсы, будто пыталась направить мою жизнь в нужное русло.

Несколько мгновений она держалась за меня, нашептывая себе под нос непонятные, обрывистые фразы, а затем, также неожиданно – ослабила хватку. Я сделала шаг назад. Меня всю трясло от необъяснимого страха – это был страх перед неизвестностью, страх перед силами, которые мой разум не может принять.

Я попыталась вырвать руку, но ее пальцы впились с новой силой, железной хваткой удерживая мое запястье. Вдруг она закрыла глаза и шумно втянула воздух. Затем сняла со своей шеи один из амулетов и протянула мне.

- Что это? - тревожно спросила я.

- Он будет оберегать тебя. – тихо произнесла женщина.

- От чего?

- От беды. Главное ты должна верить…

Я сделала вид, что понимаю, о чем она говорит и приняла от нее загадочный дар. Мне так хотелось быстрее бежать от этой ужасной женщины. Она смертельно напугала меня. Даже услышав о своем диагнозе я не испытала такого отчаяния и страха. Меня всю трясло. Я нервно пыталась сглотнуть, словно мне в горло вонзили сотни маленьких иголок, и речь моя и голос мне уже не принадлежали.

Так же неожиданно как все началось, все и закончилось - женщина поднялась и отпустила меня. Она улыбнулась и с материнской нежностью дотронулась рукой до моего лба.

- Я сделала все что могла. Остальное зависит от тебя. – ласково произнесла она и ушла.

Позже я узнала, что у сестры Юнлэ еще в детстве открылся дар. Она была особенной девочкой, могла одним прикосновением снять боль, всегда знала, кто в семье может заболеть. Всегда знала, где прячутся вещи, которые долго не могли найти. Минье, так ее звали, была особенной, а дар ее был наградой, хотя она редко им пользовалась. Амулет, который она передала мне, хранил в себе не известный состав трав, аромат которых должен был оберегать меня в путешествии.

Когда отгуляли свадьбу, я поблагодарила Минье. Я не знала еще тогда за что, и какую пользу мне принесет ее участие в моей судьбе, мне просто стало значительно легче, как и говорила Минье, стоило лишь понять что я сама скульптор своей судьбы, и что мое смирение с неизбежным только усложняет жизнь, усугубляет и без того критическое состояние.

Мне на самом деле стало легче. Стало легче дышать. Стало легче смотреть на мир. Может это и была известная сила самовнушения, но я забыла о том, что срок мой ограничен. С этого дня я должна жить как все, не думая, не ожидая и лишь надеясь.

Вечером мы вернулись в гостиницу. Едва мы вошли во двор, я поймала себя на мысли, что взглядом ищу Алессандро. Дикое желание увидеть его, не покидало меня после первого выпитого бокала шампанского. Это женская проблема, алкоголь всегда будит в нас потребность чувствовать себя желанной. Во стократ приятнее ловить на себе восхищенные взгляды, обостряются все эмоции и чувства. Этот странный резонанс, правильного и запретного, является неким женским очарованием. Мне всегда нравилось чувствовать себя совершенно трезвой и рассудительной, но сегодня я получала удовольствие от состояния легкого хмеля.

Алессандро нигде не было. Тот факт, что сегодня я его не увижу, меня весьма огорчил.

Проходя мимо ресторана, я вновь поймала на себе ненавидящие взгляды француженок, но отчего-то их повышенное внимание лишь позабавило меня. Проходя мимо, я улыбнулась и подмигнула самой старшей из них. По их лицам, я успела заметить, что они чуть не задохнулись от негодования. А я прошла мимо, словно и не было нашей недавней ссоры. И женщин этих я видела впервые в своей жизни… Учиться прощать, не обращать внимания на серость и повседневность, вот какой урок я извлекла из сегодняшнего дня. Не тратить время на негативные эмоции, а радоваться каждому подаренному дню, радоваться как будто все происходит впервые.

Всю ночь мне снились странные сны. Снилось, что я вижу Алессандро, он идет ко мне из густого тумана. Такой родной и желанный. И вдруг туман рассеивается, я приближаюсь к нему, он отворачивается. Я кладу руку ему на плечо, и произношу его имя. Он оборачивается, и передо мной уже не он, а совершенно чужой человек. Жуткий и пугающий, с омерзительной улыбкой и безумными глазами.

Я начинаю кричать и пытаюсь убежать, но стоило мне отвернуться, как он окликнул меня, своим голосом. Я оборачиваюсь и вновь вижу его. Его родные черты, его теплый взгляд и открытую улыбку.

Я вновь возвращаюсь к нему и он обнимает меня. Нежно, трепетно, он весь дрожит от желания вновь ощутить меня. Я закрываю глаза, поднимается ветер, я чувствую ледяной холод. Алессандро уже нет рядом. Он отпустил меня и растворился в тумане, и больше я никогда его не увижу. И я задыхаюсь от боли, начинаю плакать. Меня тошнит от рыданий рвущихся наружу, я пытаюсь позвать его, но вместо звуков из горла моего вырываются лишь хриплые стенания. И больно… Очень больно в области груди. И вновь я ощущаю его прикосновения, он вернулся… Алесс обнимает меня, шепчет ласковые слова. Целует мокрые от слез щеки. Он такой родной и милый. Он вернулся. Он боится оставить меня одну. Он дрожит, так же как и я. И шепчет:

- Я никогда не оставлю тебя одну.

А я шепчу в ответ:

- Ты моя последняя надежда. Не делай мне больно.

И он отвечает.

- Клянусь. Никогда… Слышишь… Я никогда не сделаю тебе больно…

И туман рассеивается, и мы уже сидим среди белых цветов, окружающих нас своим ароматом. Он продолжает обнимать меня, гладит мои волосы и шепчет.

- Я буду с тобой до конца.

В чем смысл наших снов? Несут ли они нам надежду, или являются лишь плодом наших заблуждений?

К утру сон мой обрел четкие картинки. Мне снилось наше знакомство, я вновь переживала минуты проведенные с ним. Вновь возносилась на вершины блаженства, задыхаясь от любви в его крепких объятиях. И лишь когда солнце появилось на горизонте, я открыла глаза и осмотрелась. Я была одна в своей комнате. На подушке моей еще остались следы ночных слез, а горло все еще болело от безудержных рыданий. Но на душе было так легко.

Я поднялась, подошла к окну и с улыбкой произнесла:

- Здравствуй!

С этого самого дня, я каждый день здоровалась с неизвестным мне другом. Мне казалось, что с лучами солнца, ко мне приходит мой ангел хранитель. Он будет оберегать меня от грустных мыслей. Он наполнит мою жизнь радостью и счастьем. И я поклялась себе в тот день, что наперекор судьбе, буду счастлива.

7. Перерождение.

Скоро состоится мое прощание с Китаем. Целый день я наблюдаю за Машей, на ее лице нет ни тени сожаления. Она осознает, что скоро они расстанутся навсегда, и будущее их отношений, заключается лишь в коротких сообщениях, отправляемых от случая к случаю.

Может быть многим женщинам не хватает этой легкости. Такой же невесомости. Встречаешь человека, проводишь с ним самые прекрасные моменты, а потом уходишь. Непринужденно, без взаимных обид и оскорблений. Просто в один день вы расстаетесь раз и навсегда, оставшись лишь хорошими приятелями. И может увидев безумную терпимость, судьба однажды сведет вас вместе, и вы будете радоваться этой случайной встрече, но сердце уже будет молчать. Время сделает свое дело, и стирая все воспоминания, оставит лишь легкий привкус счастья, которое довелось испытать.

Смогу ли я так же легко отпустить Алессандро? Кто он в моей жизни? Случайный эпизод или ангел хранитель, посланный оберегать меня? Я пыталась убедить себя, что Алесс это всего лишь внезапно вспыхнувшая страсть, а мысли о нем, которые не оставляют меня в покое, всего-навсего следствие моих внутренних переживаний.

И сегодня вечером, когда я увижу его вновь, мое сердце должно промолчать. Сегодня последняя ночь и мы расстанемся навсегда. Значит, я должна взять от этой ночи все, испить ее до последней капли, словно сладкий яд, но лишь для того, чтобы утром умереть в этой жизни и родиться в новой. Забыть его и отпустить.

День я провела за работой - собрала в единое целое весь материал, добытый на свадьбе.

Маша тоже поработала хорошо, фотографий было больше чем достаточно.

Дописав последнее предложение, я поставила точку и несколько минут сидела в молчании, обдумывая все написанное. Я обещала Славе, что материал будет шедевром. И в самом деле, все получилось именно так. Может быть, мое нынешнее положение сделало меня более чувствительной и внимательной к мелочам, а может быть и участие заботливой Минье, но я осознала одно, впервые за долгие годы работы я писала не головой, а душой и сердцем. Случались моменты, когда описывая радость, которая отражалась на лице родственников в тот или иной момент, меня пробирала легкая дрожь волнения. Я словно вновь пережила вместе с молодыми этот торжественный день.

Несколько мгновений я раздумывала, как отреагирует Слава на проснувшиеся во мне творческие порывы. Ведь он всегда ценил во мне краткость и прагматичность, а перечитывая написанное, я понимала, что в этих строках кричит моя душа. Подойдет ли это для колонки? Стоит ли отправлять именно этот материал, или может быть надо отбросить в сторону сантименты и начать все заново.

И вдруг я решила для себя. Пусть будет как будет. Или пан или пропал. Стоит рискнуть один раз, а дальше уже станет ясно чего от меня ожидают.

Еще мгновение я пробежалась взглядом по тексту, и отбросив все сомнения нажала значок: «отправить».

Я знала, что именно в этот момент, Слава проверяет свою почту и замерла в ожидании.

Минута. Две. Три.. Никогда еще время не тянулось так долго.

И вот на экране появился значок. Пришел ответ. Я открыла, и сердце мое наполнилось несказанной радостью и восторгом.

«Я верил в тебя. Утверждаю»

Я еле сдержала вопль дикого восторга.

Значит я на верном пути.

Я сложила руки в молитве и тихо прошептала:

- Спасибо!

Затем задумалась, не часто ли я начинаю разговаривать со своим невидимым ангелом-хранителем? Нет, не часто. Минье была права, даже если бога не существует, главное верить что он есть в тебе. Что именно в тебе таится великая сила Веры.

Я посмотрела на часы. До семи было еще так долго. И время тянулось так медленно. Надо было придумать чем занять себя. И я решила пойти прогуляться.

Быстро натянув джинсы и майку, я обула кеды и вышла из номера.

На улице было прохладно, и я поежилась от сильного ветра. Наверно пойдет дождь. Может стоит остаться в номере? Нет. Завтра я навсегда покину Пекин, и возможно больше никогда не смогу сюда вернуться. Это мой последний день в этом загадочном городе. В этом загадочном мире.

Перед выходом, я предусмотрительно захватила с собой карту. Без нее я была бы словно слепой котенок.

Я вышла на улицу и глубоко вздохнула. В прохладном воздухе уже чувствовался запах приближающейся непогоды. Но мне было все равно. Я осмотрелась в поисках такси. Ехать я решила в сторону Бадалина, к Великой китайской стене. Я почувствовала, что просто обязана увидеть своими глазами главную артерию Китая. Кто был в Китае и не посетил Великой китайской стены - тот не видел Китая, прочитала я на одном из сайтов. И теперь загорелась идеей прогуляться по каменным дорогам Великой стены. Пройтись по следам древних воинов, почувствовать всю былую мощь и величие Древнего Китая, по самому гребню, откуда вероятно открывался неповторимый вид на Пекин.

Дорога до места заняла больше часа. За это время я успела несколько раз пожалеть о поспешности своего решения, так как водитель, по моему мнению совершенно не следил за дорогой. Нас то и дело заносило, и мысленно я уже прощалась с жизнью, но водитель выравнивал руль и как ни в чем не бывало продолжал свой путь. Изредка он поглядывал на меня в зеркало заднего вида, явно наслаждаясь выражением испуга на моем лице.

Когда мы наконец-то добрались до места, небо уже затянулось тучами. Я быстро рассчиталась, оставив неумелому водителю сдачу и поспешила покинуть эту жуткую калымагу.

Открывшийся вид, заставил замереть мое сердце от восторга. Длинная нить стены пробегала по горам, словно змея извиваясь, поднимаясь и опускаясь и исчезала за горным хребтом.

Возможность прикоснуться к истории всегда вызывает необъяснимое волнение в душе каждого человека. Великая Китайская стена признана одним из чудес света. А сами китайцы говорят, «если ты не был на стене, значит ты не человек.»

Я стояла у одного из самых популярных во всем мире фрагментов, огромного фортификационного сооружения, протяженностью в несколько тысяч километров. Целью своего исследования, я выбрала правую часть стены, как самую высокую точку в Бадалане.

Я купила билет, и с группой туристов вошла внутрь. Мы поднялись по лестнице, и оказались на широкой площадке.

Туристы застыли с фотоаппаратами, их гид заговорил, а я в это время, воспользовавшись временным замешательством отправилась вперед.

Я шла по гладким вымощенным камням, понимая, что до меня здесь проходили миллионы туристов.

Поднялся ветер, и я поежилась. Не совсем удачное время я выбрала для прогулки, но отступать было поздно и подняв воротник своей кофты я пошла дальше.

Через час, а то и меньше я пожалела о своем выборе, так как местами дорога так круто поднималась наверх, что приходилось прилагать немалые усилия для ходьбы. Силы мои были уже на исходе, и не обращая внимания на туристов бредущих рядом я подошла к стене и опустилась на корточки, чтобы немного передохнуть.

Едва я села, как на меня что-то капнуло. Я подняла голову, небо уже плотно затянулось тучами, значит дождь теперь был просто неизбежен. И как быть? Возвращаться обратно? Ну нет! Глупо, проделать такой путь и не увидеть желаемого. Идти вперед? Да! Хотя слишком отчаянно, мне не знаком истинный климат Китая, может быть потоками его дождя меня смоет с этой стены на радость предкам ушедшим в века.

А пока оставалось сидеть и ждать. Если ливанет дождь, я пойду обратно, если стихия минует этот день и обойдет стороной, значит я продолжу путь дальше.

Другие туристы почуяв приближение дождя, все же предпочли спасаться бегством, и торопливо шагали шли по направлению к выходу.

«Трусы» - с надменной насмешкой подумала я.

Людей становилось все меньше, и в скором времени компанию мне составляли лишь несколько единиц таких же отчаянных авантюристов. По мере того как редели толпы любопытных, во мне все больше и больше возникало желание двигаться дальше. Идти к вершине.

Я уже отдохнула, набралась сил, и решила двигаться дальше.

Когда я упорно шла напролом, то ловила на себе удивленные взгляды прохожих, не понимающих причин моей настойчивости. Шаг за шагом, преодолевая весьма трудный для меня путь, я шла навстречу своим желаниям.

Где-то в середине пути, я твердо решила, что пора бросать курить. Начинало колоть где-то в области сердца. Дыхание мое стало прерывистом и тяжелым. Ноги безумно болели, спина раскалывалась, но я не отступилась.

И вот впереди показалась заветная площадка. Та самая, с которой открывалась великолепная панорама на город. И хоть тело мое ныло, душа все же ликовала – я сделала это! Я дошла!

Собрав последние силы, я сделала последний рывок и очутилась на вершине.

Остальные туристы уже покинули это место, так как начал накрапывать дождь, и ветер усилился.

Только мне одной было все равно. Я одна, в этом магическом месте. Я стою словно на границе между небом и землей, я замерла где-то на вершине блаженства.

Полил дождь, холодом обжигая мне лицо. Я зажмурилась и облизала губы. Сильный порыв ветра подхватил мои волосы и в беспорядке разметал.

Не могу описать какой восторг я испытала в ту самую минуту. Мне казалось, что именно этого я и ждала всю свою жизнь. Стихия! И моя жизнь наполненная этой неподвластной природе стихией. Теперь мы одно целое. Я раскинула руки и подставила лицо навстречу усиливающемуся дождю. И рассмеялась, громко рассмеялась. Ледяные струи стекали по моим щекам, перемешиваясь со слезами счастья. Я была счастлива!

В этом таинственном месте, я наконец-то обрела свою свободу.

- Ты с ума сошла! – раздался надо мной голос Алессандро.

Я вздрогнула от неожиданности.

Открыла глаза и посмотрела вперед. Он стоял передо мной, с гневным выражением на лице, и смотрел на меня словно на безумную.

«Это не он» - вдруг решила я. Это галлюцинации вызванные порывами ветра. Убрала с лица мокрую прядь волос и еще раз внимательно всмотрелась в знакомые черты.

Это был он. Он был реальнее, чем все мои самые реальные ощущения. Алессандро подошел и намотал на меня какую-то тряпку, очень похожую на плед.

- Что ты здесь делаешь? – с глупой улыбкой спросила я.

- Пришел спасти тебя! – он говорил громко, стараясь перекричать порывы разгулявшегося ветра, - Ты же сумасшедшая!

- Я не сумасшедшая, Алесс, я счастливая.

Он насторожился, сердито посмотрел на меня и понюхал мое лицо.

- Ты пила?

- Нет! – рассмеялась я. – Поцелуй меня.

Алессандро посмотрел на меня как на безумную, но вопреки своим мыслям, все же наклонился и поцеловал. Нежно, трепетно, именно так, как он один умеет.

- Ты сумасшедшая, - прошептал он мне на ухо, и крепко обняв, оторвал от земли. – Моя сумасшедшая русская женщина.

В Пекин мы решили не возвращаться. Внизу у подножия горы располагалась небольшая гостиница. До следующего дня мы сняли номер.

Алесс отправил свою группу туристов на такси обратно в отель. Я же передала вместе с милыми итальянцами записку для Маши, чтобы она не волновалась.

В тот день я почувствовала, что этот мужчина целиком и полностью принадлежит мне одной.

Пока нас оформляли, я стояла за ним, и осторожно проводила рукой по его спине. Я чувствовала каждую мышцу, которая реагировала на мои прикосновения. Я видела по его лицу, как сложно ему дается спокойствие, и осознание того, что я так действую на весьма зрелого мужчину, заставлял мое сердце учащенно биться. Я словно шаловливое дитя, улыбалась довольная своей коварной игрой, а он то и дело тяжело вздыхал. И лишь в один момент, когда служащий отвернулся за ключом, Алесс повернулся ко мне и сказал:

- Если ты не перестанешь, я возьму тебя прямо здесь.

Я чуть не вскрикнула от неожиданности, и решила отступиться. Все таки нотки консерватизма присутствовавшие в моем воспитании, не допускали возможность эксбеционизма. К такому экстриму я не была готова.

Получив на руки ключ, Алесс довольно грубо потянул меня в наш номер. Я не возражала, и покорно шла за ним.

Мы вошли, и Алесс с шумом захлопнул дверь.

Едва мы оказались наедине. Он жадно впился в мои губы и грубо прижал к стене. Я не успела даже опомниться, когда почувствовала, что на мне уже не осталось одежды. Его грубость так тонко граничила с нежностью. Он грубо целовал меня, затем бережно отнес на постель, и аккуратно уложил. И так же грубо навалился сверху, продолжая целовать.

Я чувствовала, как по коже моей пробегает ток, стоило ему провести языком. В ту ночь я не сдерживала своих эмоций. Мне казалось, что я знаю Алесса всю свою жизнь. И мы настолько идеально подходим друг другу, что просто не могли не встретиться.

В ту ночь, в том номере, я окончательно потеряла себя. Я осознала, что Алесс нужен мне словно воздух, что я должна дышать его присутствием, его лаской. Он мое спасение.

Он любил меня долго, то страстно и грубо, то нежно и ласково.

А после крепко обнял, и уткнувшись носом в мои волосы, поцеловал в макушку.

Я лежала и гладила его крепкие руки. Вдруг он вытянулся и демонстративно выпрямил руку.

- Смотри! Как сказать это по-русски? – сказал он.

- Что? – удивилась я, не понимая что он мне показывает.

- Потрогай.

Я осторожно прикоснулась к его коже и поняла, он весь был покрыт маленькими пупырышками.

- Мурашки по коже, - с довольной улыбкой, прошептала я и поцеловала его руку.

- У меня от тебя «мурашки по коже»», - сказал Алесс, и крепко прижал к себе.

- У меня от тебя мурашки в душе, - прошептала я, и закрыла глаза.

Утром он разбудил меня, но ненавязчиво. Просто долго и осторожно играл языком, с мочкой моего уха. И я проснулась. Он улыбнулся, и протянул:

- Я требую утреннюю порцию своего кофе.

Ну разве могла я оказать ему?

Каждая женщина, хотя бы один раз в жизни должна почувствовать разницу между сексом и занятием любовью. В сексе в единое целое сплетаются ваши тела. Когда занимаешься любовью, едиными становятся ваши души и дыхание сливается в одно целое, и мурашки по коже, и во сто крат умножаются и обостряются все чувства.

В ту ночь и в то утро, мы занимались любовью. Я чувствовала себя любимой, и отдавалась без остатка новому в моей жизни чувству.

В какой-то момент, мне захотелось остаться здесь. В этом тихом отеле, у подножия Великой стены. В объятиях этого мужчины. Остаться с ним до последнего вздоха. Чувствовать его, любить, и наслаждаться украденным у жизни временем.

Позже я призналась Алессандро, что должна ехать.

Он недоверчиво посмотрел на меня.

- Почему? – искренне удивился он.

- Работа.

- Ты можешь работать и отсюда. До конца недели я буду в Пекине, а затем уезжаю в Египет.

Я просияла, услышав куда он едет.

- В Египет куда?

- В Каир.

- И я! Я тоже еду в Каир, на несколько недель. Я подожду тебя.

- Лучше останься.

- Я не могу… Но я подожду.

- Подождешь?

- Да.

Алесс нахмурился.

- Я не хочу требовать от тебя обещаний, если ты решишь что…

Я поцеловала его, не дав произнести глупость почти сорвавшуюся с его губ.

- Я дождусь!

8. Египет.

Наше с Алессом расставание было не долгим. Когда мы вернулись в отель, ему пришлось уехать с группой своих итальянцев, и я спокойно смогла собраться. Сердце мое не болело, я знала, что скоро увижу его вновь. Всего несколько дней. Это незначительно, по сравнению с долгими годами душевного одиночества. Никогда я еще не чувствовала себя такой счастливой.

Маша и Юнлэ, как я и предполагала, попрощались спокойно, без особых эмоций. Они просто обменялись телефонами, поцеловались на прощание и пожелали друг другу удачи.

Настроение мое было на подъеме, я витала в облаках. Глупая улыбка не покидала мое лицо до того самого момента как мы сели в самолет.

Как назло места нам вновь достались в хвосте. Я выругала судьбу за это испытание, но так как сердце мое было наполнено счастьем, не придала значения мелкому пустяку.

В Каире мы разместились в гостинице находящейся в центре города. Я вспомнила, что однажды уже писала о Египте. Довольно непростая для моего понимания страна, но интригующая и загадочная.

Я продолжала парить в облаках, до того самого момента, пока не вспомнила, что из-за того, что сильно увлеклась своими эмоциями, даже не спросила у Алесса номер телефона. И не оставила свой, и не сообщила название своей гостиницы. Как он будет меня искать в этом огромном и враждебном мне городе? Но ведь страшно не то, что я забыла, а то, что он даже не спросил. И все мои мечты с грохотом разбились о жестокую стену реальности. Он не приедет. Он не будет искать меня. Для него все это было лишь мимолетным увлечением.

Я вновь попыталась включить свой холодный разум. Я должна взять себя в руки. Долго пыталась внушить себе уверенность, что чувство, которое терзает меня – всего лишь разочарование. Но это было не так. Я чувствовала тоску. Я тосковала по своему итальянцу. И грустила о том, что мы потеряли так много времени, которое могли провести вместе. Я теперь считала каждую минуту, пытаясь восстановить в памяти мгновения, когда была счастлива.

Как часто по нашей жизни проходят десятки людей, а мы даже не запоминаем их имена и лица. Но однажды, один случайный человек, одна случайная встреча, так глубоко западает в душу, и нет больше мыслей кроме как о нем. И тревожат эмоции, ранее не знакомые и не виданные.

Я никогда не верила в любовь, просто потому что никогда ее не испытывала. Я не знала, как это возможно - все мысли заполнить одним лишь человеком? Как можно терзать себя вопросами, зачем и почему? Я всегда бежала от любви, и видимо поэтому, она решила незаметно проникнуть в мое сердце.

Но разве не умеет ждать любящее сердце? Разве не готово оно на отчаянные поступки? Наверно мне следует отступиться назад, и если суждено нам быть вместе, он найдет меня. Даже на краю вселенной, даже у ворот рая, он придет, чтобы увидеть меня еще один раз…

Я достала листок и ручку, вышла на балкон, и записала строчки, которые сами появились в моей голове:

Мы сами скульпторы своей судьбы.

Порой мгновения теряя,

Творим, не ведая беды,

Все глупости – в воротах рая.

Отчаянно пытаясь разгадать,

Запретный код безоблачного счастья,

Забыв себе надежду дать,

Мы рушим судьбы в одночасье.

И как понять – не ложь слова?

Что день за днем вокруг витают.

И от чего я вновь одна?

И не вошла в ворота рая?...

Остается только ждать… Сейчас время мой главный враг, но и единственный союзник. Ждать и уповать на судьбу, надеясь на ее благосклонность.

Я закурила. В номер вошла Маша. На лице ее играла уже знакомая мне хитрая улыбка. Она посмотрела на меня сквозь витринное окно, затем открыла шкаф, достала платье, нежно василькового цвета, и бросила его на кровать.

Я внимательно следила за ее манипуляциями с моими вещами, и когда она извлекла на свет мои шелковые туфли, на плоской подошве, не выдержала и крикнула:

- Что происходит? Тебе нечего одеть?

Маша явно ждала моего вопроса, и весь этот спектакль был разыгран с одной лишь целью, привлечь мое внимание. Она словно ураган вылетела на балкон, и уселась на стул рядом.

- Нас пригласили на морскую прогулку. – радостно воскликнула она.

- В Каире нет моря.

- Не в Каире, глупая! - она махнула рукой, - Мы выезжаем из Каира, через час, и плывем в Александрию.

Я непроизвольно изогнула бровь, подсознательно копируя Алессандро (есть в моем характере такая черта, как подражание, если ты общаешься с человеком и он тебе приятен, то подсознательно я начинаю копировать его повадки, но только те, которые привлекают мое внимание). Видимо вид у меня был забавный, так как Маша едва не рассмеялась.

- Ты зачем так делаешь? – спросила она. – Ты похожа на дьяволенка.

- Давай к делу.

- Я познакомилась с мужчиной.

Я вспрыснула от удивления.

- Когда успела-то?

- Уметь надо. Не завидуй. Так вот. Он приглашает нас совершить прогулку на его яхте. Мы пройдем вниз по течению Нила и выйдем в море, а там устроим пикник.

- Это он тебе сказал?

- Да. И так романтично говорил. Он такой душка.

По Машиному настроению я поняла, что шансов избежать этой прогулки у меня нет, но все же насторожил меня один факт:

- Надеюсь, там не будет холостого и очаровательного друга.

- Нет. – протянула Маша, с искренним удивлением на лице. – Как ты можешь думать так про меня. Я такой ерундой не страдаю. Сама настрадалась, и так подставлять не буду.

- Тогда может быть вам лучше побыть вдвоем? Без меня?

- Ну вот еще. Мы приехали сюда вместе. Вместе работаем, вместе гуляем. - Маша поднялась. - Собирайся. Али будет ждать нас у выхода уже через сорок минут.

- Али, - протянула я, прицокивая языком.

- Шшш. – шикнула на меня Маша и смеясь вышла.

Надо сказать, что Маша не обманула. На улице нас действительно ожидал приятной внешности мужчина – холеный и на первый взгляд слегка пафосный. Он, стоял, облокотившись на дорогую иномарку, и увидев Машу растянулся в довольной улыбке. Подсадных друзей я не заметила.

Али, как оказалось вовсе не был арабом, как я решила услышав его имя. Он был немцем. Приехал в Египет на отдых. Альберт, так звучало его настоящее имя, но почкму-то Маше нравилось называть его Али.

Яхта его была просто огромной. В три яруса, четыре каюты, и только два члена команды, которые словно призраки бродили по судну, то внезапно появляясь, то также незаметно исчезая.

Когда мы поднялись на борт, Альберт распорядился включить музыку, тихую, лирическую, нагоняющую грустные мысли. И под аккомпанемент давно уже забытых песен, мы отчалили.

Маша в первые минуты успела шокировать неподготовленный ум бедного немца, своей уникальной логикой и находчивостью. Едва он достал из бара довольно дорогой коньяк и наполнил бокалы, Маша с невинным видом спросила:

- А есть кола?

Ей принесли колу, и не долго думая она протянула ему наши бокалы с коньяком.

- Что? – удивленно спросил немец.

- Что – что? – передразнила его Маша. – Наливай.

По лицу Альберта я поняла, что он искренне удивлен. Даже глаз его слегка дернулся, едва заметно, но так показательно.

- Ну что смотришь, наливай. – Настаивала Маша.

- Но это же …

Маша изумленно посмотрела на немца, не понимая его сомнений.

- И что? Так вкуснее. И лимончик.

Альберт с немым выражением удивления на лице выполнил Машину просьбу. Сколько наверное мыслей пронеслось в его голове. Он наверняка посчитал нас безумными.

Получив в руки свой бокал, я поднялась на верхнюю палубу. Мне хотелось побыть одной, подумать.

Мы отплывали от берега, и я смотрела вслед удаляющимся огням. Если днем Каир не мог привлечь эстетически восхищенного взгляда, то ночью он был прекрасен. Освещенный яркими огнями, он манил и очаровывал. Глядя на это великолепие, я улыбнулась. И пусть на душе моей было не спокойно, Каир научил меня прятать свои истинные эмоции за улыбкой.

Яхта набирала скорость.

Вскоре наверху появилась Маша.

- Чего грустишь? – заботливо спросила она, усаживаясь рядом.

- Не грущу. Думаю.

- О чем?

- О жизни.

- А что о ней думать. Надо наслаждаться.

Я серьезно посмотрела на Машу.

- Скажи мне. Тебе легко живется?

Маша наградила меня грустным взглядом и пожала плечами.

- Если честно… Нет. – призналась она. – Просто в какой-то момент, я поняла, что проще никого не подпускать слишком близко, ведь так легче расставаться.

- А почему ты думаешь, что обязательно надо будет расстаться?

Маша откинулась на подушки и сделала глоток. Затем многозначительно посмотрела на меня и сказала:

- Мужчины как дети. Они требуют слишком много внимания. А я слишком люблю себя, и не могу дать им того, чего они хотят. Я слишком люблю свою свободу. Может быть когда-нибудь, я встречу своего принца, может быть и Альберт окажется тем самым принцем, ну а пока, я наслаждаюсь жизнью, и живу как умею. Совершаю свои ошибки, иногда творю глупости. Мне так нравится… И знаешь, наверное я солгала - мне легко жить.

- Я скоро умру. – стараясь скрыть свое волнение, вдруг сказала я.

Не знаю, почему я выбрала именно этот момент, чтобы открыться Маше, может быть это действие алкоголя, а может быть и чувство отчаянного душевного одиночества. Но мне просто необходимо было поделиться с кем-то своими мыслями. Стало жизненно необходимо убедить ее в моей непоколебимости, убедить, что я покорно приняла свою участь, и не страшусь будущего.

Маша серьезно посмотрела на меня.

- Такими вещами не шутят. – сказала она.

- Я не шучу. Это правда. Я больна.

- Правда… - задумчиво повторила Маша. – И что будет дальше? Ты знаешь, когда и где это случится.

- Нет. Я просто знаю.

- Поэтому ты бежала из России?

- Да.

- И что будет дальше?

- Я буду жить. Пока мое сердце бьется, я буду жить, и получать удовольствие от каждого прожитого дня, подаренного мне временем.

- Ты хочешь, чтобы я пожалела тебя? – вдруг спросила Маша.

- Нет. Просто мне нужна твоя поддержка. Я боюсь, что однажды ты решишь уйти, и я останусь совсем одна.

Взгляд Маши стал теплым. Она обняла меня и тихо сказала:

- Я не оставлю тебя… до последней минуты.

Открывшись Маше, я почувствовала – на душе стало легче. Не хотелось плакать, не хотелось грустить- хотелось только жить. Я рассказала ей все: о том как узнала, о том как приняла решение бежать, о том как родилась идея взять ее с собой. А после мы дали друг другу слово, больше не вспоминать о моей болезни. Не разговаривать и даже не думать.

Альберт тактично не вмешивался в наш разговор, продолжая оставаться внизу.

Мы плыли вперед, рассекая тихие воды Нила, навстречу ветру.

И вдруг в глазах Маши загорелся задорный огонек, она посмотрела на руль, который за время нашего разговора даже не пошевелился, и задумчиво произнесла.

- Интересно, можно ли с него управлять лодкой.

Я только успела крикнуть:

- Не трогай.

Но Маша в силу своей природной непосредственности, уже положила руки на руль и не задумываясь провернула его несколько раз.

В ту же секунду нос нашей лодки круто изменил направление, внизу раздались крики и шум, скорость спала, и в люке появилась испуганная голова Альберта. Маша же осознав свою вину, уже сидела с невинным видом, и улыбалась.

- Привет дорогой! - воскликнула она, когда Альберт встал перед ней.

- Ты поступила очень опрометчиво. - серьезно сказал он. – Капитан чуть не посидел от твоей выходки.

- Она нечаянно. - Попыталась я вступиться за подругу.

Но Альберт лишь смерил меня строгим взглядом.

- Мы могли перевернуться. – Продолжил он свои нравоучения.

- Но не перевернулись же. – Невинно пролепетала Маша, стараясь сгладить своей улыбкой напряжение немца.

- Впредь постарайся быть благоразумной.

- Хорошо. Я больше так не буду. Только не злись. – надув губки ответила Маша.

Она поднялась. Поцеловала нахмуренный лоб Альберта, и, повернувшись ко мне, заговорщически прошептала одними губами:

- Он не мой принц. Но такой душка…

Затем подмигнула мне, и спустилась вниз.

Альберт последовал за ней.

Они ушли, а ко мне, стоило остаться одной, вернулись мысли об Алесе. Мне было интересно, чем он сейчас занимается. Вспоминает ли обо мне. Я подняла голову. Небо сияло изобилием ярких звезд. Правду говорят, что в Египте небо обладает магическим свойством, от него просто не возможно оторвать взгляд. И кто знает, может быть Алесс сейчас также сидит в своей далекой Италии, и смотрит в небо, вспоминая обо мне.

Допив свой коктейль, я спустилась вниз. Пожелала всем спокойной ночи, и отправилась в отведенную мне каюту. Работать не хотелось. Я посмотрела заблаговременно закачанный на планшетник грустный фильм о любви, и уснула.

Утром мы прибудем в Александрию. Я твердо решила насладиться великолепием этого великого города. Город Александра, город с самой богатой историей и печальной судьбой, переживший немало разрушений, как от рук человеческих, так и от непостоянности природной стихии.

Я проснулась рано, разбуженная, легким, монотонным покачиванием. Несколько мгновений мне понадобилось, чтобы вспомнить, что я на лодке. Вероятно, мы уже прибыли в Александрию.

Быстро умывшись, я собрала в пучок волосы, и вышла.

В воздухе парил аромат свежи сваренного кофе.

Услужливый молодой человек, один из членов команды, едва завидев меня, протянул кружку. Я вдохнула аромат, и поблагодарила его. Он кивнул мне и исчез.

Я поднялась на верхнюю палубу и обомлела, от вида открывшегося моему взору. Мы стояли в гавани Александрии. На мирной водной глади, разбросанные в случайном порядке, колыхались разного размера и вида рыбачьи лодки. Там были и большие яхты, катера, и маленькие рыбацкие суда. Мы стояли на якоре, в нескольких метрах от береговой косы, оплетенной желтым камнем.

Вдалеке виднелась Александрия, в песочно-желтых тонах.

- Здравствуй. - восторженно прошептала я, и в этот момент, легкий ветер коснулся моей щеки, словно мой невидимый ангел-хранитель поцелуем ответил на приветствие.

Альберт появилась на палубе в прекрасном расположении духа. Видимо это ночь удалась, так как насвистывая веселую песню, он поднялся наверх и с довольной улыбкой присоединился ко мне за накрытым столом.

- Доброе утро Виктория. – весело поздоровался он.

- Доброе утро, Альберт. – так же официально ответила я.

- Погода обещает быть великолепной.

- Вероятно.

- На сегодня я запланировал для вас обширную программу. Мари сказала что вы пишете.

«Ну Машка болтушка.» - про себя подумала я, а вслух сказала, - Ну как пишу, слегка мараю бумагу. Это скорее хобби.

- Но вы сейчас пишите о давно забытых свадебных традициях?

Я снова выругала Машу.

- Да. Когда мы вернемся в Каир, у меня будет много работы.

И вдруг Альберт загадочно улыбнулся. Я впервые увидела этого странного немца улыбающимся.

- Я могу предложить вам посетить свадьбу моего давнего друга. Я думаю, это будет незабываемое торжество. Вам может понравиться.

Это же надо как судьба балует меня. Наверняка это амулет Минье так действует. Кто бы мог подумать, что случайный знакомый Маши, может оказаться таким полезным. Я с огромным любопытством расспросила у Альберта о его друге. Оказалось, что молодой человек принадлежал к древнему роду, и его семья лишь недавно приняла ислам. Род его брал начало еще в свободном Египте, задолго до того периода, когда страну фараонов поработили турки. Я восприняла этот факт как подарок судьбы и с радостью согласилась.

Свадьба должна была состояться через три дня, в одном из самых дорогих и роскошных ресторанов Александрии. До этого времени надо было успеть купить наряды. Не рассчитывая на столь длительное отсутствие, я взяла с собой только свободные штаны и запасную футболку. Столько нужно было успеть, а времени оставалось совсем немного…

К назначенному дню, я была во всеоружии. Накануне, мы с Машей посетили довольно приличный магазин, в компании сестры невесты, и прикупили себе традиционные наряды. Мой был белого цвета, с набитыми черными цветами. Машин песочного из плотного материала, но легкий и почти не ощутимый. Никогда не думала, что мне придется одевать по шериату, хотя если честно признаться, осознание того, что длинные ткани скрывают меня от посторонних взглядов оставило довольно приятный осадок. Я поняла, почему исламские женщины не стремятся переходить на европейский стиль. Ведь если задуматься, то откровением и распущенностью, с которым живет Европа, уже давно никого не удивить. А в мусульманках осталась загадка. Вы никогда не замечали, что скрытые под одеждой, они привлекают больше внимания, чем самая сногсшибательная девица с длинными ногами, прогуливающаяся по набережной. Не обращали внимания, что у этих женщин, безумно красивые глаза. Глаза – это их главное оружие. Глаза, которые несут в себе все секреты и тайны исламской женщины.

Египет все еще остается той страной, где самое большое число женщин соблюдают все порядки и обычаи своей веры.

Эти женщины не эмансипированы. Они живут прошлым, и в этом их шарм и очарование.

Когда мы познакомились с сестрой невесты, меня поразила та искренность с которой она вызвалась нам помогать. Почему-то мне казалось, что исламские женщины по природе своей не должны любить нас. Много к этому есть предпосылок, и одна из них – легкость и фривольность, с которыми наши женщины общаются с их мужчинами. Но Фатима, так звали нашу новую знакомую, без наигранности была по настоящему рада нашему общению.

Позже я сделала запись в блог, как предисловие к последующей статье.

Исламская женщина – загадка. Тайна, не познанная повседневным разумом. До сих меня покоряет их преданность своей вере, их желание чтить порядки предков, оставаться истиной в обыденном мире. И я благодарна судьбе, за возможность прикоснуться к этому таинственному миру.

Моя новая знакомая Фатима. Девушка невероятной арабской красоты. Она по истине оправдывает имя, данное ей при рождении (с древних времен, красивую исламскую женщину называли Фатима, это как печать данная богом). За короткий период, она стала для меня самой близкой подругой. В ее руках я была словно неопытный ребенок, которому она помогает делать первые шаги. С какой искренностью и преданностью она рассказывала мне все тонкости и порядки которые должны соблюдаться на свадьбе. Учила, как правильно подчеркнуть красоту глаз, при помощи одной незначительной хитрости. Объясняла, как носить исламскую одежду, как правильно закрепить хиджаб, чтобы подчеркнуть природную красоту глаз.

Она даже пыталась научить меня искусству игры глазами. Но в силу своей природной скованности я так и не сумела овладеть этой магией.

Я благодарна судьбе за эту случайную встречу, за то что она дала мне возможность прикоснуться к столько непознанному и закрытому миру.

Я благодарна Фатиме за помощь и искреннее участие. Надеюсь, судьба моя сложится так, что мы еще свидимся.

Накануне свадьбы, нас разместили в доме невесты. Довольно большом и просторном, отделанным с простым изяществом, без излишеств и пафоса. На первом этаже располагалась гостиная, покрытая коврами и изобилующая разноцветными подушками. На второй этаж, где располагались комнаты вели две просторные лестницы. Не знаю, сколько в этом доме жилых комнат, но судя по тому как ловко разместили всех гостей, их видимо не менее двадцати.

Я ни на секунду не пожалела что мы покинули яхту Альберта. Там конечно было комфортно, но легкая качка безумно утомляла и изматывала, а я так хотела выспаться.

С самого утра, ко мне в комнату пришли две женщины, и с улыбками предложили помочь собраться. Я была удивлена, но отказываться не стала. По всей видимости Маше тоже помогали собраться, так как прошел уже час как нас разбудили, а она все еще не ворвалась ко мне в комнату, проверить все ли со мной в порядке.

Первым делом они собрали мои волосы, чтобы спрятать под изящный шелковый платок Затем занялись моим макияжем. Тонкими линиями они выделили мои глаза, придавая им кошачий блеск. Наложили тени, создав задумчивую грусть, и нанесли тушь. Как преобразилось мое лицо, глядя на себя в зеркало, мне казалось, что я вижу другую, совершенно не знакомую мне женщину. Роковую, но загадочную и безумно красивую.

Затем они помогли мне одеть платье. Когда одна из женщин ловким движением закрепила на моих волосах хеджаб я сама закрыла тонкую словно паутинка сеточку, пряча от посторонних свое лицо.

В зеркале, передо мной стояла другая женщина, не знакомая мне и таинственная. Мне даже показалось, что на миг я перестала быть собой.

Все же ислам имеет магическое очарование.

9. Новое пророчество.

Свадьба в Египте не была закрытым событием, в отличии от Китайской. Родственники молодых радовались нашему присутствию, не обделяя своим вниманием.

Утром в дом невесты приехал жених, и началась церемония выкупа. Вот ведь интересно, настолько разные обычаи, кардинально различные веры, но исток у каждого обряда был поразительно схож с общепринятыми по всему миру традициями. Словно кто-то списывая все обряды с шаблона, просто изменил лишь незначительные мелочи.

Альберт по всей видимости был близким другом семейства жениха, так как все родственники старались подойти к нему и перекинуться парой слов. Я видела, с каким уважением они общаются, и как почтительно ведет себя с этим семейством Альберт.

После церемонии выкупа все гости вышли на улицу вслед за молодыми, и вот тут меня ожидал настоящий сюрприз. У входа нас ожидала вереница машин, вокруг которых толпились сопровождающие: были там и танцовщицы, одетые в легкие одежды, и акробаты, которые разминаясь выполняли сложнейший элементы сальто, и факиры, одетые в одни лишь набедренные повязки. Музыканты играли на живых инструментах, а несколько женщин и мужчин в традиционных нарядах напевали незатейливые тянучие куплеты.

Венчание должно было проходить в мечети, докуда нас и провожал этот феерический карнавал. Люди на улицах оборачивались, фотографировали, и выкрикивали слова поздравлений на разных диалектах. Несколько раз я даже услышала родную речь.

Наша машина остановилась на площади перед великолепной мечетью. Я вышла первая и прошла вперед. Надо признаться, что в длинных и плотных одеждах, я чувствовала себя вполне комфортно. Не ощущалась жара, и кожа моя свободно дышала.

Пока остальные гости ожидали молодых, я решила осмотреться.

Сама мечеть была выполнена в общепринятом арабском стиле. Внушительных размеров здание, с круглыми куполами, и символическими знаками на фасаде.

Я прошла достаточно далеко, и вдруг меня охватило жуткое чувство паники. Мне показалось, что кто-то буквально сверлит мою спину пристальным взглядом. Я обернулась.

За моей спиной стояла незнакомая женщина, мусульманка, неряшливого вида.

«Наверняка она ждет милостыни решила я» - и достала из кладча несколько монет.

Я подошла к женщине, и, улыбаясь, протянула ей монеты. Она не могла видеть выражения моего лица, но почувствовав мою улыбку, ответила легким кивком головы. Она протянула руку, и я отдала ей монеты. Но когда моя рука едва коснулась ее, она вдруг вздрогнула и дернулась назад. Монеты со звоном упали на камни вниз.

Я замерла. Ее реакция жутко напугала меня, и я не знала как себя вести. Я уже испытывала это странное суеверное чувство в Китае, под пристальным взглядом Минье и вот все повторяется. Я знала, что сейчас она мне скажет о моей смерти.

- Я вижу твою душу, - вдруг четко, по-английски произнесла незнакомка. – Ты несчастный человек.

- Вы что все, издеваетесь? – жалобно простонала я. – Я счастливый человек.

Она замотала головой, и схватила мою руку.

Ну вот опять. Да сколько же можно. Стоит мне забыть о своем несчастье и перестать жалеть себя, как мне обязательно встречается провидица, которая точно знает как я должна жить.

Я не стала вырывать руку, а покорно стояла, гладя женщине в глаза.

Но вместо причитаний, которые я ожидала услышать, она скорбно изрекла:

- Всевышний даст тебе шанс сохранить в себе Надежду. Не упусти его, девочка. В этом твое спасение.

У меня мурашки пробежали по спине от ее голоса и тона. И вдруг она отпустила меня, наклонилась, собрала монеты и исчезла. Когда она ушла, я поняла, что моя рука крепко сжата в кулак, а внутри я держу небольшой предмет. Каким-то образом, эта странная женщина успела передать мне что-то. Может быть это мои монеты?

Я распрямила ладонь. Женщина оставила мне серебряный амулет, в виде четырех палой руки. На Иврите он назывался Хамса – рука бога.

Подошла Маша и я рассказала ей о случившемся.

Она слишком легкомысленно отнеслась к моим переживаниям, просто обняла меня и сказала:

- Бог хранит тебя. Значит, все будет хорошо.

- Мне бы долю твоего оптимизма.

Маша рассмеялась.

- На… забирай. Мне для тебя ничего не жалко.

Подошел Алберт и все вместе мы вошли в мечеть, следом за молодыми.

Церемония длилась долго, и на короткое время я даже заскучала. Когда все закончилось, гости погрузились в машины, и тем же караваном поехали в ресторан.

Я упустила тот момент, когда невеста и жених сменили свои наряды. Теперь на невесте была одета паранжа из плотного шелка, на женихе традиционный костюм.

Столы ломились от угощений, но больше всего мне запомнился суп, до безумия острый, но приготовленный именно так, как я люблю.

Вечером, когда мы вернулись на яхту, я пожелала всем спокойной ночи и спустилась к себе в каюту. Все увиденное я перенесла в текст и с чувством выполненного долга отправила Вячеславу. Теперь я знала, в каком жанре я должна работать, и с каждым днем становилось легче описывать все увиденное. Слава как всегда отметил свое удовлетворение полученным материалом и я легла спать.

Утром мы возвращались в Каир, и там нам придется придумать как занять себя до конца недели. Я хотела предложить Маше уехать раньше, раз работа уже выполнена, но она так радовалась времени, которое они проводили с Альбертом, и восхищалась его прекрасными манерами, что набравшись терпения я решила подождать. Я найду, чем занять себя в Каире, в городе мира. В городе, где переплетаются времена и религии.

10. Возвращение в Каир.

Едва мы ступили на землю в порту Каира, как на меня напало чувство наваждения. Мне казалось, что в каждой мелочи я чувствую присутствие Алесса. Он виделся мне в толпе случайных прохожих. Я ловила его запах в горячих порывах ветра. Я чувствовала его в едва ощутимом прикосновении солнечных лучей. Он был везде. Он был в моих мыслях. Он был во мне.

Маша все больше времени проводила с Альбертом, а я одна бродила по пыльным улицам Каира.

Вечером, уставшая я возвращалась в номер и ложилась спать. Так проходили дни. Я уже потеряла надежду на то, что Алесс найдет меня. Я пыталась забыть его, и заполнить пустоту внутри себя работой.

Собирая материал о Тунисе я уже готовилась к нашему отъезду. Я не ждала и не верила. Я просто жила. Грусть свою я прятала за улыбкой, и всех вокруг старалась убедить, что у меня все отлично.

К концу третьего дня, я сама поверила, в то что все происходящее вполне обыденно и не доставляет мне неудобств. Я научилась наслаждаться каждым днем и радоваться своему одиночеству. Наедине с собой я могла думать. И в какой-то момент я начала писать книгу. Книгу о моей жизни, книгу о моей печали, книгу о моей безумной и случайной любви. Печатая строчку за строчкой, я вновь воскрешала в своей памяти свою сестру, родителей, Митю и Алесса. Таким как он был в Китае, каким он был со мной, каким я сохранила его в своей памяти.

Вот я сижу на балконе с бокалом шампанского и перечитываю уже написанное, из моей новой книги. Эмоции, переполнявшие страницы были настолько искренними, что в какой-то момент мне захотелось расплакаться. Я сдержалась и потянулась за сигаретами. Сигарет не оказалось. Я выругалась. Теперь придется спускаться вниз, покупать новые. На часах было далеко за полночь, и я решила, что ничего страшного не случится, если я спущусь в халате.

Я плотнее запахнулась, взяла кошелек и вышла из номера.

Как назло лифт застрял на верхнем этаже. Я стояла и ждала. Прошло минут пять, прежде чем он поехал вниз и на экране загорелся мой этаж.

«Слава богу» - подумала я, когда открылись двери.

Я вошла, едва бросив взгляд на мужчину, затаившегося в углу. В какой-то момент я просто перестала обращать внимания на людей. Я не улыбалась прохожим, не здоровалась с постояльцами. Я их вижу в первый и последний раз в жизни – зачем?

Двери закрылись, и лифт медленно пополз вниз.

Я стояла, рассматривая пол, и вдруг меня словно током прошибло. Не могу объяснить как, но я почувствовала его присутствие. Стало так страшно. Я начинала сходить с ума. Он везде мне мерещился. Мой Алессандро, мое сладкое наваждение. Я хотела обернуться и проверить, просто убедиться, не схожу ли я с ума, и в этот момент почувствовала, что кто-то стоит прямо у меня за спиной. И вдруг лифт остановился. Я подняла взгляд и заметила, как мелькнула рука. Тот кто был со мной в лифте нажал на стоп.

И слезы потекли по моим глазам, и сердце забилось птицей рвущейся на свободу. Я поняла – это был он.

Он осторожно прижался ко мне, обнял за талию и от его дыхания мурашки пробежали по коже. Я чувствовала, как он дрожит. Мой Алессандро. Он чувствовал то же самое. Значит, существует все-таки химия любви. Ее не придумали, она родилась в наших сердцах. Бессознательно, просто возникла на пепле минувших лет.

- Я так скучала по тебе. – прошептала я.

И он обнял меня. Крепко – крепко. Так словно мы были одним целым. Мой Алссандро. Мой воздух, моя душа, моя надежда.

- Не плачь, я больше не оставлю тебя. - прошептал он.

И я поверила ему. В тот день он наяву поклялся, что никогда не сделает мне больно...

Только утром, после того как мы насладились каждой минутой проведенной вместе, показывая как скучали друг по другу, мы поговорили.

Он рассказал что еще в Китае узнал у Юнлэ точный адрес нашего отеля, и, приехав в Каир разместился с гостями этажом выше. Именно в ту минуту, когда мы встретились в лифте, он ехал на ресепшен, чтобы узнать, где искать меня. Я слушала его и слова эти грели мою душу. Я так сильно тосковала по нему, что теперь наслаждалась даже тембром его голоса.

Утром он пригласил меня сопровождать его на экскурсии. И даже не смотря на то, что я уже была на пирамидах, я с удовольствием согласилась. Я чувствовала, что каждая минута, проведенная с ним, продлевает мою жизнь, придает мне силы. Он стал моим воздухом, я дышала, когда он был рядом, и боялась что не смогу больше ни минуты прожить в разлуке.

Ни минуты я не пожалела о своем решении, туристы которых сопровождал Алессандро, оказались молодыми и веселыми. Четверо мужчин, которые едва завидев меня, в один голос воскликнули: - Беллисимо! Они ожидали нас в вестибюле отеля.

Алесс с гордостью взял мою руку и поцеловал, давая понять, что я его женщина.

Он представил меня своим гостям, но я запомнила только одно имя Мауро. Высокий, крупного телосложения мужчина, посмотрел на меня таким пристальным и добрым взглядом, что я сразу прониклась к нему.

К сожалению, они плохо говорили на английском, а я не знала итальянского.

Но узнав, что я из России, они заулыбалась и один громко воскликнул:

- Russia is good!

Так мы нашли общий язык.

До Гизы мы добирались на микроавтобусе. Водитель остановился на плато у подножия гигантов и с громкими возгласами итальянцы вышли. Мауро галантно предложил мне руку, когда я выходила. Я поблагодарила его, но поймав недовольный взгляд Алесса скорчила умиленную гримасу. Он ревновал, это было очевидно и так мило. Я подошла к нему и прошептала:

- Только твоя.

Он поцеловал меня, и снова взял за руку. Как лев охраняет свой прайм, так и Алесс словно коршун везде ограждал меня от навязчивых арабов, пытавшихся то всучить мне какой-нибудь «бесплатный» сувенир, то прокатить на верблюде. А я все больше наслаждалась тем, что он рядом.

Один раз только, когда Алесс на мгновение отлучился, чтобы сфотографироваться, ко мне подошел пожилой бедуин в потрепанных одеждах и протянул странную фигурку.

- Купи.

Я замотала головой.

- Нет.

- Тогда возьми. – настаивал он.

- Мне не нужно.

- Это найдено на раскопках.

Я удивилась. Он так легко лгал. Кто же разрешит продавать древнюю реликвию являющуюся частью истории, и я улыбнулась.

Видимо моя улыбка стала для него сигналом к действию, так как он схватил меня за руку и попытался вложить странную фигурку.

Я отмахивалась повторяя:

- Не надо.

Но он был так навязчив, и я даже отчаялась, что не смогу отделаться от нахала. На помощь не пришел Мауро. Он просто подошел к наглецу, и, крепко обхватив его тонкую шею, на несколько сантиметров оторвал от земли. Затем взял у меня из рук статуэтку и засунул бедуину за пазуху.

- Леди сказала, что не нуждается. – Проворчал Мауро.

Большего не требовалось. Бедуин залепетал слова извинения, и едва очутившись на земле, исчез в неизвестном направлении.

Я поспешила поблагодарить Мауро.

- Спасибо. Я уже не знала, как от него отделаться.

Но он удивленно посмотрел на меня, улыбнулся и признался:

- Не понимаю.

Тогда я постаралась показать ему на руках.

- У тебя Мауро большое сердце.

- Да. – воскликнул он. – Я твой большой брат.

Я рассмеялась.

- Ты милый. Спасибо.

Мауро улыбнулся и закивал головой.

- Да. Я буду защищать тебя.

И я приняла этого милого добряка, как своего друга. Наверно оттого что я была счастлива. Впервые за долгие годы, я искреннее порадовалась новому знакомству.

Вернулся Алесс, и я рассказала ему как Мауро спас меня от навязчивого бедуина. Алесс натянуто улыбнулся и смерил Мауро недовольным взглядом.

Ревность. Откуда она берется? Отчего в наших сердцах рождается недоверие? Из неуверенности, из эгоизма, из полноценного чувства собственности. Алесс считал меня своей собственностью, тогда меня это радовало. Но ревность как гнилая рана. Сначала она появляется, затем начинается процесс разложения, и после возникает невыносимая боль, но ты уже ничего не можешь поделать. Ревность - это червь грызущий тебя изнутри. Вдруг начинает более активно работать воображение, ты видишь то, что на твой взгляд должно быть, ни на секунду не допуская другого исхода.

Я всегда чувствовала ложь и предательство, и не терзала себя излишними эмоциями. Алесс же сходил с ума без повода. Что-то предполагая, о чем то догадываясь. Мы с Мауро смотрели на него как на безумца, и в какой-то момент просто перестали разговаривать друг с другом.

К вечеру подавленное и хмурое состояние Алекса начало напрягать меня. Я не знала, как сказать ему, что он перегибает и от этого сильно страдала. Мы почти не разговаривали, он перестал улыбаться, а только искоса следил за моими действиями. Видимо думал, что стоит ему отвернуться, как я тут же брошусь в объятия Мауро и мы прямо на глазах у всего честного народа, займемся безудержным сексом.

После пирамид мы посетили закрытый комплекс Сфинкса, я долго смотрела на его изуродованную морду, пытаясь понять отчего его называли ужасным. Довольно милая мордаха, с целомудренным видом смотрела за горизонт. Хотелось даже почесать его за ушком, чтобы он заурчал.

Затем мы заехали в ресторан, перекусили, и вернулись в отель. Едва мы вошли, навстречу мне выбежала встревоженная Маша.

- Ты с ума сошла! – закричала она, и принялась ощупывать мои руки. – Где ты была! Я все больницы обзвонила!

Меня тронула ее забота, но паника, которую она подняла, была лишней. Алесс и так терзал меня весь день своей ревностью, а теперь еще и крики Маши привлекли его внимание. Он остановился у меня за спиной, и я явно ощущала взгляд, которым он сверлил мой затылок.

Я постаралась успокоить Машу и дернула ее за руку.

- Маш. Успокойся. Ты привлекаешь внимание.

И только тут Маша перевела взгляд на Алесса, молчаливо стоящего за мной.

- Это он? – хитро улыбнувшись, спросила Маша.

- Да.

- А он ничего. Только хмурый какой-то.

Маша улыбнулась во все свои белоснежные зубы и протянула Алессу руку.

- Мы с вами знакомы заочно. Я Мари, подруга этой очаровательной девушки.

Алесс пожал протянутую руку и натянуто улыбнулся.

- Алессандро. Я помню вас. Мы уже виделись в Пекине.

- Виделись, но не знакомились. – кокетливо поправила его Маша.

- Ну, тогда, очень приятно познакомиться с вами, Мари.

Я уловила в его голосе нотки лукавого флирта. Вероятно, он пытается отомстить мне за свои дурные мысли, терзавшие его целый день. Но эта попытка вызвать во мне ревность, только умиляла.

Подошли итальянцы. Алесс представил им Машу и Мауро в своей привычной манере воскликнул:

- Bellezza.

- Grazia. – ответила Маша.

- Ты знаешь итальянский? – удивилась я.

- Чуть-чуть, - призналась Маша.

- А где Альберт?

- В номере. Вы что планируете на вечер?

- Я устала очень. Мы спать пойдем.

Мы говорили на русском, а итальянцы с интересом следили за нашим диалогом, переводя взгляды то на меня, то на Машу.

Первым не выдержал Мауро.

- Мари, пойдемте с нами на дискотеку.

- С удовольствием. – улыбаясь ответила Маша, и обратилась ко мне. – Ты идешь?

- Нет. Я спать.

Мауро посмотрел на меня:

- Почему Вика? Будет весело.

- Я устала.

- Ну давай же. – вмешался один из итальянцев. - Идем. Ты развеешься. Выспаться ты всегда успеешь.

А почему нет? - решила я. Я никогда не была любительницей шумных сборищ, но все ведь в жизни случается в первый раз. В хорошей компании, рядом с желанным мужчиной, я отлично проведу время.

Я повернулась к Алессу и спросила:

- Мы идем?

Он недовольно поморщился, и хотел уже отказаться, когда Мауро посмотрел на него взглядом, не терпящим отказа и грозно проворчал:

- Я плачу тебе за это.

Я видела, как венка на виске Алесса зашевелилась. Его разрывало от внутренней ярости, но внешне он не подал вида.

- Andiamo. – решительно сказал он.

Позже я пожалела что согласилась. Дискотека находилась недалеко от нашего отеля. Первая площадка была под открытым небом, и там собралось значительное число гуляющих, вторая находилась в просторном помещении, она не была так заполнена людьми, но все равно было очень шумно.

Со всех сторон гремела музыка.

Едва мы вошли, Маша пустилась в пляс. Алесс сразу присоединился к ней. А я в компании итальянцев села за стол. Нам принесли алкоголь. И после первого бокала я поплыла. То ли от духоты, то ли от усталости, но мысли мои начали путаться, и я с трудом могла сконцентрироваться на происходящем.

Мауро сел рядом со мной, и я видела каким хмурым взглядом он следил за фривольными танцами Маши и Алессандро.

- Тебя не смущает, что они так ведут себя? – спросил у меня один из друзей Мауро.

- Нет. – пожала я плечами.

- Почему ты с ним?

- Не знаю. Мне с ним хорошо.

- Но он же клоун.

Меня задели слова итальянца. Я нахмурилась.

- Это ваши стереотипы. Для меня он самый лучший – настоящий мужчина.

Итальянец пожал плечами.

- А я тебе говорю, что он не хороший человек. И сделает тебе больно.

Я пристально посмотрела на итальянца, и, поймав его лукавый и высокомерный взгляд, решила что это всего-навсего тактика. Я нравилась Мауро, и его друзья пытались отбить меня у Алесса и преподнести на блюдечке очаровательному здоровяку. Я даже не знала, обижаться мне на них или умилиться той простоте, с которой они так открыто творят глупости.

Вернулись Маша и Алесс. Маша села, а Алесс взял меня за руку и потащил танцевать.

Я никогда не знала, что чувствуя человека, ты начинаешь чувствовать его ритм. Мы танцевали как единое целое, хотя прежде я считала, что не умею двигаться в такт музыке. В танце он обнимал меня, целовал, и руки его не стесняясь скользили по моему телу. Со стороны, вероятно, это смотрелось слишком раскованно, но для меня это было вполне естественно. Мне не важно было, что могут подумать другие. Мы были словно одни на танцполе.

Голова кружилась от восторга, сердце билось чаще от волнения, и я наслаждалась его откровенной близостью. Меня заводило то, что он не стесняется открыто показать свои чувства. И я ловила в толпе танцующих восхищенные взгляды.

- Я хочу тебя прямо здесь, - прошептал мне Алесс.

Я вздрогнула, повернулась к нему, и ответила:

- Поехали домой.

Он кивнул, и, не смотря на возражения итальянцев, мы покинули дискотеку.

Но до номера мы так и не доехали. Только очутившись в лифте, Алесс нажал кнопку «СТОП», прижал меня к стене, и, дождавшись пока погаснет свет, осторожно стянул с меня трусики. Это была страсть на грани безумия. В любой момент лифт мог тронуться, двери могли открыться, и кто-то мог увидеть нас вместе. Но риск быть пойманными, только распалял, волновал и возбуждал. К своему ужасу, я не испытывала стыда и не чувствовала себя порочной, развратной, мне казалось что это нормально. Я была на грани блаженства.

Затем Алесс на руках донес меня до номера, и продолжил истязать своими ласками. Я сходила с ума, с каждым разом все выше возносясь на вершины блаженства. В последние минуты я готова была выкрикнуть ему слова любви, но сдержалась. Я не хотела пугать его.

11. Расставание.

Как известно в жизни все не бывает легко и просто. Обязательно в твою великолепную бочку меда, какой-нибудь гаденыш бросит ложку дегтя. Так случилось и с нами. Когда Алесс приехал в Каир, мы планировали в конце недели вместе уехать в Тунис, в Махдию. У нас уже были заказаны номера в отеле. Оставалось только подождать. И вот случилось ужасное, ставшее для меня буквально концом света.

В день, накануне нашего отъезда, один из итальянцев заявил, что не хочет ехать в Махдию. Он, видите ли желает увидеть Хаммамет. И оказывается, уже забронировал новые номера в отеле на два дня раньше планируемого отъезда. Значит, они улетали этой ночью, а я должна была еще два дня прозябать в Каире. Одна. Без Алессандро.

Алесс долго пытался мне объяснить, почему ему надо ехать. Я пыталась убедить его оставить итальянцев.

- Мы сможем присоединиться к ним позже.

- Это моя работа. Пойми. Я не могу.

- Но как же я?

- Я буду думать о тебе каждую свободную минуту.

- Я боюсь отпускать тебя. – призналась я.

Я не боялась, что он может встретить другую женщину, я просто боялась, что вновь затоскую. Что сердце мое не выдержит даже двух дней разлуки.

Уехать из Каира я не могла, так как Маша все еще наслаждалась своим немцем. Мне почему-то казалось, что если я попытаюсь утащить ее, она расстроиться. Я видела как она счастлива с ним, и не хотела быть виновницей их расставания. Через два дня мы все равно уезжаем, и тогда это будет ее выбор, не мой. Не будет моей вины. Я все равно увижу Алесса. Я верила, что он дождется меня. Мне почему-то казалось, что это как само собой разумеющееся. Он послан мне судьбой, он мое спасение.

В ту ночь, когда уехал Алесс, мне впервые с начала моего путешествия стало плохо. Все было как обычно, вечером я легла спать, и вдруг внутри меня что-то зашевелилось. Боль была просто невыносимой. Меня словно изнутри пытались разрезать сотней острых ножей. Дрожащими руками я потянулась к телефону и позвонила Маше.

Маша пришла через несколько минут и застала меня в ужасном состоянии. Я задыхалась. Билась в конвульсиях, судорожно хватаясь за живот.

Едва увидев Машу, я прошептала:

- Помоги.

В ту ночь меня увезли в больницу.

И вновь этот тошнотворный запах медикаментов. Я так мечтала уйти от этой реальности, но она вопреки моим желаниям сама преследовала меня по пятам. Не помогал даже амулет Минье, и мне казалось, что смерть последует за мной прямо в рай.

Утром доктор сказал Маше:

- Привези вы ее на несколько часов позже, мы не смогли бы помочь. А так. Несколько дней на больничной койке, и она еще побегает.

Доктор ни слова не сказал о серьезности моего заболевания, лишь сочувственно посмотрел, давая понять, что все знает и вышел.

- Ну вот, это мой третий день рождения. – попыталась пошутить я.

Но Маша серьезно посмотрела на меня.

- Мы должны вернуться домой. Я не могу смотреть, как ты губишь себя.

- Что за глупости. – Наигранно отмахнулась я. - Я пока еще не готова. Доктор же сказал, что я еще побегаю.

- Ты хоть понимаешь, что я почувствовала, увидев тебя судорожно бьющуюся в конвульсиях, покрытую красными пятнами? А если бы меня не было в отеле? А если бы я не ответила на телефон? Ты же слышала. Если бы мы не успели вовремя, все закончилось бы по-другому.

- Ты зря заводишь панику. Все же обошлось. – попыталась отшутиться я.

- То есть твое критическое состояние – ты называешь обошлось?

- Маш, этого не миновать. Я уже смирилась.

И Маша догадалась.

- Ты тоскуешь по своему итальянцу.

- Очень.

- Так почему же не поехала за ним следом?

- Я не хотела отрывать тебя от Альберта, вы так много времени проводите вместе.

- Глупенькая. Я же говорила тебе, это всего лишь эмоции. Сегодня мы вместе, завтра нас разделяют километры. Это жизнь. К тому же, Бруно, один из друзей твоего итальянца, многозначительно намекал мне на симпатию. Тебе надо было просто сказать.

Вот так всегда в жизни, недоговоренность и взаимное непонимание может привести к ужасным последствиям. Если бы я решилась поговорить с Машей, то сейчас уже была бы с Алессом в Тунисе. А вместо этого я проведу целую неделю на больничной койке, в компании капельницы и изнуряющих лекарственных препаратов. Вот она реальность.

Позже я отправила Алессу сообщение:

Дела вынуждают меня задержаться в Каире. Я приеду только на следующей неделе. Очень скучаю, и безумно хочу поцеловать тебя.

Алесс ответил сразу.

Тоже сильно. Жду.

И все. В этих коротких строках, он выложил все, что я хотела услышать. И я успокоилась.

До конца недели я заняла себя написанием книги, которую решила закончить, во что бы то не стало. Если изначально я занялась ей только для того, чтобы убить время и вновь пережить свои эмоции, то сейчас это стало для меня чем-то значимым. Я хотела, чтобы позже Алесс увидел ее и понял всю глубину моих чувств. Чтобы она стала продолжением нашей истории. Я напишу книгу с хорошим финалом. Я сама поставлю точку в своей истории. И буду жить на страницах своей книги. Может быть, именно об этом говорили мои провидицы. Может быть, именно в этом есть мое предназначение, вывернуть душу на изнанку перед миллионами, открыться такой, какая я есть, остаться в памяти. Я обрету вторую жизнь, если имя мое останется в истории. Тогда я буду жить вечно.

В предпоследний день моего пребывания в Каирском госпитале, ко мне пришел врач. Довольно приятный мужчина, высокий и статный, он всегда улыбался, когда заходил ко мне в палату.

- Добрый день. – поздоровался он и сел на стул рядом. – Я хотел с вами поговорить.

Я отложила планшетник и поднялась на подушках. В это время у меня по расписанию была капельница, и я осторожно передвинула руку, чтобы не потревожить иголку.

Он посмотрел на пакетик с оставшейся жидкостью и печально улыбнулся.

- Вам надо беречь себя. – Заботливо сказал он.

- Я знаю.

- Вам нельзя волноваться. Это усугубляет вашу болезнь.

- И это мне известно.

- Как вы с таким диагнозом решились покинуть свою страну?

- От отчаяния. – с улыбкой ответила я. – Страшно было представить, что все может случиться в обыденной обстановке, а я еще многого не видела в своей жизни.

- Вы немного глупая, на мой взгляд, но отважная женщина.

- Спасибо.

- Я должен сказать вам… мы связались с вашим врачом в России…

- И? – насторожилась я.

- Ваше состояние ухудшилось. Вы не чувствуете?

- Я чувствую, что хочу жить.

- И это верно… но вам надо вернуться домой. Без должного ухода, вы не сможете…

- Послушайте доктор, - прервала я, - вы знаете, что такое ждать? Вы знаете, как страшно закрывать глаза и бояться, никогда больше не проснуться. Я знаю… и пытаюсь цепляться за эту жизнь из последних сил… я безумно хочу жить, но я не готова провести свои последние дни на больничной койке. Я не растение – я человек. Я умею чувствовать, умею радоваться, умею любить, и никто не сможет отнять у меня последнюю возможность насладиться жизнью.

Доктор многозначительно улыбнулся и поднялся.

- Тогда я могу пожелать вам только удачи, и пусть Аллах пребудет с вами.

- Спасибо.

Он вышел. И я осталась одна. Его речь заставила меня вновь задуматься о неизбежном будущем. Пришла Маша и застала меня в подавленном настроении. Но рассказывать ей о разговоре с доктором я не стала. Если она узнает что все так плохо, она первая потащит меня обратно домой и уложит на больничную койку. А я все еще была полна решимости увидеть Алесса. Может быть в последний раз.

Я уже написала ему сообщение, что скоро приеду. Он ответил, что ждет с нетерпением.

На следующий день, мы уже были в аэропорту. С этого дня в сумке моей лежали препараты, которые должны были поддерживать мое здоровье во время последнего путешествия. После разговора с доктором, я поняла, что срок мой заметно укоротился, и теперь я буквально стояла на пороге. На первой ступени приближающегося срока.

12. Тунис.

Тунис магическая страна. Едва я вдохнула горячие пары Тунисского воздуха, как меня буквально окутало странное, ни с чем несравнимое ощущение близости с ним. Мне показалось, что я была уже в этом мире, я знаю этот запах, я видела этих людей, и все казалось таким родным.

Но вместе с этим чувством, меня охватило и другое, менее приятное и пугающе знакомое – чувство тревоги. Словно что-то должно случиться, или уже случилось.

Алесс встречал нас в аэропорту. Улыбаясь, он вышел мне на встречу, едва я поймала его взглядом и крепко обнял. Несколько минут мы стояли просто обнявшись, наслаждаясь нашей заветной близостью.

- Я скучал по тебе. – признался он.

Я хотела сказать ему тоже самое, но промолчала. Что-то я уловила в его интонации. Мне казалось, что все как и прежде, что передо мной мой Алессандро, но когда он произнес заветные слова, я услышала в его голосе что-то страшное, незнакомое, и пугающее. Мне показалось, что это было чувство вины.

Я пыталась отогнать от себя эти мысли.

Я нежно поцеловала его, вкладывая всю свою тоску по нему, и провела рукой по гладкой щеке.

- Ты побрился?

- Тебе не нравится?

- Нравится.

- Где вы забронировали номера?

- В твоем отеле.

Он явно напрягся и испуганно дернулся. Это насторожило меня.

- Что случилось?

- Ничего. Просто ужасный отель. Я сам уже пожалел о своем выборе. Питание отвратное, персонал грубый и неприветливый. И пляж не такой уже и чистый. Может быть тебе лучше расположиться в другом отеле, по соседству. Я буду проводить все время с тобой.

Он юлил. Я чувствовала это. Он пытался солгать мне, и делал это так неумело. Я отстранилась.

- Что ты делаешь, Алесс? Зачем?

Он сделал удивленное лицо.

- О чем ты? Я просто хочу, чтобы тебе было комфортно.

- Мне комфортно быть рядом с тобой. Все остальное неважно.

Алесс улыбнулся.

- Тогда едем. Других причин нет.

Подошла Маша и мы поехали в отель.

Алесс сказал правду об отеле, обманул только в одном – персонал был замечательный. Стоило нам войти, как нас буквально окружили улыбками и вниманиями. Мы получили два номера с видом на море, в новом корпусе. Чистые и просторные. Еда на самом деле была просто ужасной, море было затянуто водорослями, а от бассейна жутко пахло хлоркой. Но территория была большой и зеленой.

За обедом мы встретились с итальянцами. Увидев Мауро, я обрадовалась и не смогла скрыть радости. Алессу не понравилось как мы с Мауро обменялись дружескими поцелуями, а когда мой здоровяк не стал церемониться и я оказалась в крепких братских объятиях, лицо Алесса исказила гримаса гнева.

Я уже оставила свои идеи заниматься работой на сайт, и полностью погрузилась в написание книги. Мне надо было успеть, времени оставалось немного.

Я с удовольствием описала отель, в котором мы разместились, и написала самое важное мое ощущение, возникшее в самый первый день приезда.

Мне кажется, я теряю его. Теряю навсегда. И нет сил бороться с самой собой за право обладать им до последней минуты. Что-то изменилось, я чувствую это, но ничего не могу поделать…

Я знала себя и боялась, если он предал меня и обманывает, я не смогу простить его. И эта мысль страшила меня больше чем сам факт возможного предательства.

На следующий день я стала ощущать, что все служащие отеля смотрят на меня сочувственными взглядами. Я даже была уверена, что по-арабски они говорили:

- Бедняжка.

Главным моим союзником в этом чудом отеле была Маша. И я решила воспользоваться ее преданностью.

- Маш. Пока особо сильно никто не знает что мы вместе, иди и разузнай все об Алесе.

- Зачем?

- Мне надо знать.

- Ты уверена?

- Да.

Пока я лежала у бассейна, Маша сходила в три бара и в силу своей природной коммуникабельности, вернулась довольная и улыбающаяся.

- Я все узнала. Все нормально. Твой Алесс вел себя хорошо. Никто ничего не видел.

Я посмотрела на Машу и заметила, как блеснули ее глаза. Она обманывала.

- Нет. Только не ты. Пожалуйста, у меня кроме тебя никого нет. Не ври мне.

- Я не вру! – воскликнула Маша. – Честно тебе говорю. Он много пил, и это все.

В этот день я поняла, что потеряла Машу как подругу. Она что-то узнала, но боялась рассказать мне. Боялась ранить мои чувства. Это было ужасно. Я была одна в окружении людей, которые лгут мне. А может быть это последствия последнего приступа. У меня просто обострилось чувство тревоги. Это паранойя. И я решила, что буду верить, вопреки своим мыслям и эмоциям – я буду верить. Так проще. Так легче.

Алесс все чаще стал проводить время вдалеке от меня. Утром он уходил, и весь день, я, слоняясь по отелю не могла его найти. Он словно прокладывал специальные невидимые тропы, не пересекающиеся с моими. Мне казалось, что он избегает меня. Но вечерами он вновь появлялся, и был нежен как прежде. Все сомнения мои вновь испарялись, я смотрела ему в глаза и хотела верить.

Но в один из дней я увидела то, что должна была увидеть.

С самого утра, Алесс исчез. Он ушел, когда я спала.

Проснувшись, я быстро оделась и вышла. Не знаю куда я шла, и сама страшилась своего желания обязательно искупаться в море, но все же уверенно шла по мощенной дороге, извивающейся между уютными виллами.

И вдруг из-за поворота вышел Алесс. Рядом с ним шла невысокая девушка, довольно своеобразной внешности. Он что-то рассказывал ей, а она громко смеялась. Я сделала шаг в сторону, чтобы спрятаться в тени. Они не заметили меня и прошли в сторону пляжа.

Бежать. Бежать из этого места. Не видеть больше его. Навсегда забыть и вычеркнуть из сердца. Это было моим единственным желанием. Но вопреки разуму я пошла следом за ними. Словно тень, тихо незаметно. Они шли впереди и оживленно общались. Я не видела Алесса таким счастливым, с того самого момента как он покинул Каир. Мне показалось, что он вновь вернулся, но уже не ко мне.

На пляже они бросили вещи на шезлонги и пошли купаться. Я села в стороне.

Когда они вернулись, девушка со смехом поднялась и поцеловала его в губы. В тот же миг я почувствовала, что меня словно сбросили вниз с высокой скалы, прямо на острые камни. Я не могла оторвать взгляда. Просто сидела и смотрела. Я не плакала, но забывала дышать и просто смотрела.

В какой-то момент Алесс заметил меня. Он обернулся, поймал мой взгляд и замер.

- Ну давай, покажи кто тебе дороже. – самой себе прошептала я.

Но Алесс оставался неподвижен. И вдруг он отвернулся и с улыбкой обратился к девушке.

В этот миг весь мир для меня перевернулся. Это был конец. Он выбрал ее. Я поднялась и ушла.

Он догнал меня у бара. Попытался обнять. Я оттолкнула его и попыталась уйти.

Он грубо развернул меня и недоуменно спросил:

- Что случилось?

- Ты плохой актер Алесс. – рассмеялась я.

Это был истерический смех. И он понял это.

- Я не понимаю тебя!

- Все ты понимаешь! Я видела… все видела… она поцеловала тебя!

- Нет! – лицо Алесса приняло комически недоуменное выражение. – Ты все неправильно поняла. Это был дружеский поцелуй… она поцеловала меня как друга.

- Ты издеваешься? Она поцеловала тебя как мужчину! Как своего мужчину!

- Вика, я прошу тебя. Успокойся…

Я сделала шаг назад и подняла руки.

- А я спокойна. Самое страшное, что я совершенно спокойна.

Вдалеке прозвучал мягкий женский голос:

- Але, андьямо?

- Она итальянка? – нахмурившись, спросила я.

Алессандро кивнул.

- Иди. Я больше не смею тебя задерживать.

И он ушел. Как хотелось мне, чтобы он остался. Но он все же ушел. Посмотрел на меня чужим взглядом и ушел.

Позже он объявился только к обеду.

Я сидела на террасе и пыталась проглотить непереваримые макароны. Они словно ножами терзали мое горло, причиняя адскую боль. Я знала, что боль эта иная, что идет она из глубины души, но все равно пыталась затолкать в себя хоть какие-то крохи пищи, чтобы принять лекарства. Меня тошнило, от еды. Тошнило от сдерживаемых слез. Тошнило от всего, что творилось вокруг.

Я вновь прокручивала в голове все моменты, которые пережила с ним. И в глубине души надеялась, что он подойдет, и вновь соврет мне, а сделаю вид что поверила. Я так боялась потерять его, что готова была принять любую ложь. Я ругала себя за эти мысли. Старалась объяснить свое поведение и понять его причины, но не могла. Это шло откуда-то из вне, из мыслей, которые были мне не подвластны. Сейчас мной распоряжалось мое сердце, и оно заставило заткнуться мой разум. Впервые в моей жизни, я не думала, а просто чувствовала.

Я уже почти проглотила очередную порцию, когда он возник передо мной.

- Мы можем поговорить?

Не поднимая головы, я проглотила спагетти.

- Нет.

- Я прошу тебя.

- Не вижу смысла.

- Вика, посмотри на меня.

Я подняла на него взгляд. Он увидел застывшие слезы в моих глазах, а я увидела, как его лицо исказилось от чувства вины.

- Прости. – тихо сказал он.

- Что ты хочешь?

- Она ничего для меня не значит. Я думаю только о тебе…

Я кивнула.

- Пойдем в номер.

- Ты думаешь, я буду заниматься с тобой сексом, после всего этого? … - я искренне задохнулась от возмущения.

- Не сексом Вика, любовью. С тобой одной я занимаюсь любовью. Прошу тебя. Ты нужна мне.

- Она не дала? – не удержалась я от сарказма.

Алесс дернулся и яростно сжал кулаки и выругался на итальянском.

- Я прошу тебя.

И я поднялась.

- Пойдем.

Я шла впереди, он шел следом. Голова моя была пуста, я попыталась выкинуть все мысли. Мне было все равно.

В номере он начал целовать мои волосы, а я пыталась увернуться от его губ. Терзаемый чувством вины, он шептал мне нежные слова, и я вновь ощутила эту дрожь. Я сдалась. Со слезами на глазах я обхватила его шею и поцеловала. Он тяжело выдохнул и снова сжал меня так крепко, что я перестала дышать.

- Прости. Прости меня пожалуйста. Я обещаю больше не подходить к ней. Я обещаю не делать тебе больно. Только не отталкивай меня.

И я простила его. Я вновь поверила. И отдалась ему с душой.

После мы лежали, он гладил меня по спине и целовал каждый позвонок. А я просто смотрела на него.

- Вечером мне нужно будет уехать в Монастир.

- Зачем? - вновь встрепенулась я.

Снова червь сомнения проник в сердце. Но Алесс ласково обнял меня и прошептал:

- Мне нужно встретить новых туристов. Завтра Мауро улетает, и я попросил себе новую группу, чтобы подольше побыть с тобой.

Я хотела предложить ему уехать со мной в Россию. Но разве имела я право вырывать его из привычной среды и давать обещания, которые не смогу исполнить.

- Я приеду завтра утром, и разбужу тебя поцелуем. – улыбаясь сказал Алесс.

- Хорошо.

Даже если он врет мне, я не хочу больше думать об этом.

Вечером он уехал, а я решила найти Машу. С самого приезда мы редко виделись, у нее закрутился роман с Бруно, и целыми днями они прятались от окружающих в потаенных уголках отеля. Я не знала, известно ли было Маше об Алесе и незнакомой итальянке, и не хотела поднимать эту тему.

Машу я нашла на пляже, в компании итальянцев.

Заметив меня, Мауро улыбнулся.

- Моя русская подруга. – воскликнул он.

- Привет Мауро. Привет ребята. – Я так и не выучила их имена.

Маша, увидев меня подбежала и потянула в море, чтобы мы могли поговорить наедине. Если честно я не совсем поняла ее действий. Ведь даже заговори мы на английском, итальянцы не разобрали бы ни слова, но все же послушно поплелась следом.

- Ну как у тебя дела? У меня такое чувство, что мы не виделись с тобой сто лет. – затараторила Маша.

- Всего лишь несколько дней. – уточнила я.

- Как вечность. Рассказывай.

- Все нормально. – солгала я.

Маша нахмурилась.

- А вид у тебя ужасный. Как себя чувствуешь?

- Отлично. – я натянула фальшивую улыбку и меня чуть не стошнило от этих жалких потугов скрыть свои внутренние переживания.

- Завтра ребята уезжают.

- Я знаю.

- Сегодня мы идем в клуб.

- Я не очень-то хочу…

- Возражения не принимаются. А где твой романтичный пирсингованный принц?

- Уехал в Монастир.

- А… - задумчиво протянула Маша. - Ну да ладно. Тогда пойдем без него. И возражения не принимаются.

Взвесив все за и против, я решила, что должна идти. Какой смысл прятаться в своей скорлупе, и страдать, если можно хорошо провести время.

Вечером мы все встретились и поехали в клуб. Он находился в нескольких минутах езды от нашего отеля, и поражал своим пафосным и кричащим видом.

Мы вошли в клуб. Я шла рядом с Мауро. Вокруг гремела музыка. Я пыталась настроиться на нужную волну, но видимо на фоне последних переживаний, с каждым ударом басов, мое сердце вздрагивало, причиняя невыносимую боль.

Мне стало не по себе, и захотелось бежать из этого ужасного места, бежать от этого шума. Мы прошли не слишком далеко, чтобы я могла успеть спешно ускользнуть.

Я потянулась сказать Мауро, что ухожу и в тот момент, когда он склонил ко мне голову, через его плечо я увидела Алесса. Он танцевал возле столиков в углу, крепко и страстно прижимая к себе уже знакомую мне девушку. Она, смеясь, нежно водила руками по его груди.

Сердце мое замерло. Будто кто-то с размаху ударил кулаком мне прямо в солнечное сплетение. Стало трудно дышать, я начала задыхаться, и тут он наклонился и поцеловал ее.

На какой-то миг вокруг стало темно. Я продолжала стоять и смотреть, прямо на него, ожидая, что он вновь почувствует, повернется, увидит меня и все поймет.

Трудно понять, сколько времени прошло. Как мне показалось – целая вечность, но на самом деле вероятно не более минуты. Он все же почувствовал мой взгляд и обернулся. И увидел меня. Наши взгляды встретились. Не знаю что промелькнуло в его глазах, но это было ужасно – чувство вины перемешанное с трусостью. Это больше не был мой Алесс. Я видела чужого, совершенно не знакомого мне мужчину. Мужчину, которого я не знаю. Мужчину, которого я боюсь.

Мауро проследил за моим взглядом, и вдруг заслонил своей широкой спиной.

- Не смотри на них. – сказал он, и едва коснулся моего подбородка, поднимая голову. – Он не стоит того.

А я посмотрела на него пустым и больным взглядом.

- Ты знал?

Он кивнул.

Я повернулась к Маше:

- И ты?

- Милая, - попыталась успокоить меня Маша.

- Почему Маш? За что он так со мной? Я плохой человек. Я ведь просто хотела быть счастливой… в последний раз… как в последний день…

По щекам Маши потекли слезы, и она попыталась обнять меня.

- Родная, ты самый лучший человечек на свете. И ты еще будешь счастлива. Просто он не твой мужчина.

Не мой мужчина, кто может лучше меня знать, мой это мужчина или нет. Кто лучше меня может знать, что я чувствую. Почему все пытаются вогнать меня в рамки «ты красивая женщина и заслуживаешь большего?» Но никто и никогда не думал, что для меня самое большое счастье в жизни – чувствовать себя счастливой.

Я не знаю, что случилось с Алессом в Тунисе. В один момент я вдруг осознала, что с первого дня в этой стране, он стал другим. Просто я отчаянно пыталась зацепиться за воспоминания, поймать его ускользающие чувства.

Я оттолкнула Машу и выбежала на улицу. Мне не хватало воздуха, все тело ныло от непонятной боли. Эта боль была мне не знакома. Странная, тянучая, разрывающая на мелкие части. Я была слишком уйзвима, чтобы пережить эту боль с гордостью - боль предательства, боль разочарования.

Алесс выбежал за мной. Он вновь попытался схватить меня за руку, но я оттолкнула его, и посмотрела взглядом, полным ненависти и разочарования.

- Вика, давай поговорим. – растерянно залепетал он.

Слезы текли по моим щекам, я неряшливо смахивала их рукой, совершенно не думая о косметике.

- О чем поговорим, Алесс? О ней? О тебе? Обо мне? А может о нас? Как ты мог? Я ведь верила тебе…

- Это не то, что ты подумала….

Как он был жалок в этот момент. Я попыталась ударить его, но Алесс увернулся, хватая мою руку.

- Я прошу тебя… выслушай.

- Зачем? Знаешь что самое страшное, Алесс? Я ведь даже не ревную, не злюсь… Просто очень больно. Вот здесь. – я приложила руку к груди, чтобы он понял как разрывается мое сердце.

- Я же говорил тебе, она для меня лишь коллега. Моя работа.

- А я? Кто я для тебя Алесс?

- Ты особенная... Прошу тебя… Пойми…

Я сделала шаг назад, и вдруг мне показалось, что душа моя готова вырваться наружу, и оставляют силы. Вокруг вновь образовалась пустота. Пустота, от которой я так долго пыталась бежать.

- Ты обещал Алесс… Ты обещал не делать мне больно. – Прошептала я глядя ему прямо в глаза.

Он замер. Я видела как ему тяжело, но дать этому чужому для меня человеку успокоение и прощение не могла. Я хотела, чтобы его терзали муки совести. Хотела, чтобы он страдал. Чтобы ему было больно, пусть не так как мне, но я хотела, чтобы на маленькую частичку моей боли он опустел.

- Я ненавижу тебя. - Я бросила ему эти слова как пощечину, развернулась и ушла.

Он не последовал за мной, а так и остался стоять на улице. В моих глазах, он остался трусом до конца.

Я бродила по темным улицам. Без цели, просто шла вперед. Не обращая внимания на оклики прохожих.

Весь мой вид открыто кричал о терзаемых внутренних муках, и ни один из желающих потянуть меня в сторону, так и не решился даже прикоснуться.

Я словно безумная шла в темноту и терзала себя одним вопросом: «Почему?»

Не стесняясь прохожих, я плакала. Глотая крупные капли слез, буквально захлебываясь от безудержных рыданий.

Финита ля комедия. Видимо так и закончится моя жизнь - одинокой, раздавленной и уничтоженной.

Я подошла к полуразрушенному мосту, с обвалившимися перилами, и глубокими выбоинами в асфальте. Под мостом текла река. Около десяти метров вниз, и прямо на камни – вдруг подумала я. Я подошла к краю и замерла.

Амулет переданный мне Минье вдруг начал больно обжигать кожу. Я обхватила его рукой и сорвала с шеи. Плотная веревка больно впилась в кожу, разрезая ее и оставляя красный след, но мне было все равно.

Я замахнулась и с криком бросила проклятый амулет удерживающий меня в этом мире, прямо в пучину быстрой реки. Я не хотела больше жить. Я хотела обрести покой.

И вдруг все поплыло, мне показалось, что происходит это бессознательно. Земля ушла из под ног. Еще мгновение и я полетела бы вниз.

- Тише. – раздался у меня за спиной заботливый голос Мауро.

Я почувствовала, как он подхватил меня на руки, словно маленького ребенка трепетно прижимая к сердцу. Я обхватила руками его за шею, закрыла глаза и заплакала, тихо-тихо, еле слышно. Я поняла - он мой ангел-хранитель. И стало легче.

Утром я проснулась в своем номере. Мауро заботливо уложил меня в постель и укрыл одеялом. Он даже снял с меня обувь и распустил мои волосы.

Проснувшись, я решила, что все случившееся вчера мне приснилось, что это мой вернувшийся кошмар. Я не могла поверить, что Алессандро мог так предать меня. Я осмотрелась в поисках Алесса, мне показалось, что вот-вот он может выйти из ванной, улыбающийся и довольный. Он обнимет меня, поцелует и все вернется на круги своя. Не умеют люди так играть, даже самый великий актер не сможет сыграть ту искренность которая была между нами.

И вдруг я отчетливо увидела картину своей жизни… Я поняла что совершила самую большую ошибку, решив скитаться по свету. В моем положении мне надо было спрятаться где-нибудь в норе и спокойно ожидать своей участи. Почему я решила, что судьба подарит мне второй шанс, отчего я вдруг стала такой наивной и доверчивой.

Я вдруг решила, что пора ехать. Но не домой. А туда, где никто и никогда не додумается искать меня. Спрятаться от самой себя, где-нибудь на краю земли. Но куда? И тут я вспомнила, что однажды смотрела передачу о затерянном архипелаге. Галапагосские острова. Острова затерянные на краю земли. Место, где господствуют силы природы. Там нет места для грязи современного мира. Это тихий, первозданный рай, даже для самой заблудшей души. Это место где природная гармония. И только оно сможет дать успокоение моей истерзанной душе. Это место, где я без страха смогу принять ожидаемое и спокойно отдаться на волю судьбе.

Я твердо решила ехать. Я не знала будет ли Алесс искать меня, мне было уже не важно… Но все же из предосторожности, в последний день перед отъездом старалась не попадаться ему на глаза.

Один лишь раз, когда я шла с Мауро, Алесс попался нам навстречу. Он был один. Не помню, что тогда говорил Мауро, но я запрокинула голову и громко рассмеялась. Мауро все понял, взял мою руку и поцеловал.

Я видела, как изменился взгляд Алесса. Я знала, как ему было не приятно видеть меня с другим мужчиной, но с моей стороны это было прощанием. Я дала ему понять, что больше не нуждаюсь в нем. Что его роль в моей жизни окончена, и я опустила занавес в нашей истории.

Алесс прошел мимо. Мы просто сделали вид, что никогда не знали друг друга.

Маше я сказала, что уезжаю к тете в Ирландию, и больше не нуждаюсь в ее услугах. Маша не обиделась, она понимающе отнеслась к моему решению и призналась, что раз она теперь свободна, то может отправиться в Италию с Бруно.

В последний день, перед отъездом я сидела в вестибюле гостиницы в ожидании такси. Тогда я в последний раз увидела Алессандро. Он прошел мимо, даже не повернув головы. А я проводила его взглядом, и вслед прошептала:

- Прощай любимый. Я тебя никогда не забуду.

Я отпустила его, но так и не смогла забыть. В моей памяти я вновь и вновь переживала каждую минуту проведенную с ним. Он остался жить лишь в моих воспоминания, таким каким он был в Пекине. Таким как я его полюбила.

13. Галапагоссы

Галапагосские острова, архипелаг затерянный в Тихом океане. Там не господствуют алчность и жажда наживы. Там все дышит естественной красотой нетронутой природы. Именно здесь я смогла впервые остаться наедине с собой. Именно здесь, в тихом уютном домике на берегу, я нашла свое успокоение.

Люди на островах оказались дружелюбными и приветливыми. Они улыбались при встрече, вежливо здоровались и обязательно спрашивали как мои дела.

Через неделю пребывания на острове, я познакомилась с одним ученным, Габриэлем. Он занимался исследованием сейсмических изменений в земной коре на острове Фердинандо. Он часами мне рассказывал о последнем извержении вулкана, а я зачаровано слушала и наслаждалась специфической манерой его разговора.

Я никогда прежде не была знакома с учеными. Мне казалось, что это люди, в жизни которых кроме науки нет места простым человеческим эмоциям. Но Габриэль был другим. Он умел переключаться с одной темы на другую, и часто мы сидели на веранде его дома, и за кружкой кофе делились друг с другом воспоминаниями из своей прошлой жизни.

В один из таких дней, он спросил меня:

- Почему такая красивая девушка как ты, приехала на острова?

- За успокоением, - ответила я.

- Успокоением? Что же случилось в твоей жизни?

Уловив в его голосе искреннее участие, я не удержалась и рассказала ему все. От начала и до конца. Рассказала о своей болезни, о своем разочаровании, о боли которую мне причинил Алессандро. Я знала, что здесь, в этом забытом месте, я могу не скрывать своих истинных эмоций. И я излила ему душу с такой легкостью, словно знала Габриэля всю жизнь.

Габриэль слушал меня внимательно, не перебивая и когда я закончила, сказал одну лишь фразу.

- Я рад, что познакомился с тобой.

- Спасибо Габриэль. – Улыбаясь, ответила я. – И я рада.

Я жила на островах уже больше месяца. И понемногу начала отходить от своих переживаний. Я просто решила для себя: Довольно мучиться воспоминаниями, надо просто отпустить ситуацию, и тогда все пройдет само собой.

Вскоре я дописала свою книгу. Я изменила в ней все: имена, места, события, неизменным оставила только Алессандро. Перечитывая уже написанное, я словно вновь возвращалась в те дни, когда мы были счастливы. Я поверила, что именно так должна была закончиться наша история. В моей книге он оставался со мной до конца. Я больше не вспоминала плохое. Я сумела простить его.

Габриэль так проникся к моей беде, что старался каждую минуту занять чем-нибудь новым. Мы ездили по островам, и пока он работал, я, бродила с фотоаппаратом. Никогда еще прежде я не была так близка с природой. Для меня это было новое и незнакомое чувство гармоничного комфорта. Я наслаждалась каждым днем, наслаждалась всем что видела и к чему могла прикоснуться в этом загадочном мире флоры и фауны.

Я по-настоящему наслаждалась жизнью.

По совету одной из моих соседок я занялась йогой. С утра я приходила на берег и под легкую музыку пыталась научить свое тело жить в гармонии с разумом.

По вечерам я звонила маме и мы часами разговаривали ни о чем. Она уже не спрашивала меня когда я вернусь. Мы обе радовались этим минутам общения, наслаждаясь просто голосом друг друга. А потом я шла к Габриэлю и рассказывала о нашем разговоре.

Габриэль стал моей семьей. Он был моим единственным другом и моей опорой.

Только однажды, он не навязчиво попытался поцеловать меня. Я не оттолкнула его, а просто посмотрела в глаза и сказала:

- Нет. Я слишком сильно люблю тебя как друга, чтобы научиться любить как мужчину.

Он все понял, и на нашем дальнейшем общении это никак не отразилось. К исходу второго месяца, мне вновь стало плохо.

Ночью я почувствовала дикую боль, еще худшую, чем все предыдущие. В тот день мы с Габриэлем засиделись допоздна, и он по счастливой для меня случайности, остался ночевать в моем доме.

Он прибежал на мои крики, и, увидев в каком я нахожусь состоянии, ни минуты не теряя бросился за доктором.

Доктор долго щупал меня, а затем перечитал все мои справки, выданные ранее. После осмотра, он с серьезным видом спросил:

- Вы помните когда у вас были последние месячные?

Я задумалась. С моего приезда на остров, я ни разу не мучилась неудобствами этого сложного времени. Последний раз, если мне не изменяла память, это происходило в Каире.

- Очень давно, - призналась я.

Доктор покачал головой.

- Как вы с вашим здоровьем можете так безалаберно относиться к своей беременности?

- Беременности! – мы с Габриэлем воскликнули в один голом.

Я была поражена. Почему-то я решила, что столь длительная задержка может быть последствием моей болезни. Или последствием переживаний. Но я ни на секунду не задумывалась о беременности. Как такое могло случиться.

- А какой срок? – спросила я.

- Я думаю не больше девяти недель.

Услышав срок, я закрыла лицо руками и заплакала. Это значило, что в последнюю ночь Алесс оставил во мне частичку себя. И теперь я ношу под сердцем его малыша.

- Вам необходимо вернуться на материк. Оставаться в вашем положении в этом месте, очень опасно.

Я кивнула.

Когда доктор ушел, Габриль тревожно признался:

- Я думал ты умираешь.

Его слова тронули меня, я взяла его крепкую руку и поцеловала в знак благодарности за все сделанное.

Ребеночек. У меня будет ребеночек. Не переставая думала я. И вдруг меня осенило. А ведь это и есть - оно, мое счастье. Моя последняя надежда. Именно об этом говорили все мои провидицы. Вера, которая будет жить во мне. Вера, которая придаст мне силы, которая не даст опустить руки. Надежда – за которую я буду бороться до конца.

Ребенок, зачатый в любви, он мое спасение.

В тот же день я решила, что пора возвращаться. Габриэль принял мое решение спокойно, и взял с меня клятвенное обещание звонить ему каждый день. Мы попрощались навсегда, и перед тем как сесть в самолет, я заметила как заблестели его глаза. Как часто люди окружающие меня начали ронять слезы…

14. Последний вздох.

Вернувшись после долгого отсутствия в Питер, я сразу же отправилась к своему лечащему врачу. Увидев меня он был крайне удивлен. Ему понравился мой здоровый румянец, и улыбка которая ни на минуту не сходила с моих губ.

- Ну как ты себя чувствуешь? – спросил он перед осмотром.

- Замечательно.

- Были осложнения после последнего приступа?

- Нет. – радостно ответила я.

Он открыто улыбнулся.

- Я рад видеть тебя в хорошем настроении.

Он приступил к осмотру, а я внимательно следила за его действиями. Как ребенок, с открытым ртом, в предвкушении, ожидая увидеть его первую реакцию, когда он поймет что я беременна. И вот он включил аппарат, и начал водить сканером по моему животу. Он вел аккуратно, лишь слегка надавливая. Вот на экране появилось темное пятно. Он замер и внимательно уставился на монитор. Затем перевел на меня задумчивый взгляд. Я с широкой улыбкой смотрела на него.

Но он не улыбнулся, а вновь перевел взгляд на монитор и с большим усердием принялся изучаться мою малютку.

Я замерла. Насторожилась. Его молчание напугало меня.

- Что-то не так? – тревожно спросила я.

Он строго посмотрел на меня.

- Ты знаешь?

Я кивнула.

Он отложил сканер и отодвинул стул.

- Ты решила оставить ребенка?

Этот вопрос поверг меня в недоумение. Я приподнялась на локтях.

- Конечно. Почему вы спрашиваете? Что-то не так с малышом?

Я почувствовала, как меня начало трясти от страха.

- Нет. С ребенком все в порядке… но я беспокоюсь о твоем здоровье… в твоем положении тебе надо беречь себя. Я боюсь, что этот ребенок сможет только усугубить твое здоровье.

Я смотрела на него словно так, словно он был безумен. А он продолжал запугивать меня медицинскими терминами, пытаясь объяснить, что даже если я и смогу выносить малыша, то беременность выжмет из меня все соки. Я поняла к чему он клонит и стало легче. Я решительно посмотрела на него и сказала:

- Я буду рожать.

Он не стал спорить. Лишь одобряюще прикрыл глаза.

- Я буду молиться за тебя.

- Спасибо.

С того дня начались мои мучения. Из-за того, что организм мой не мог справиться с беременностью самостоятельно, меня положили в больницу и ежедневно истязали медицинскими процедурами, для поддержания жизни моей малютки.

Время шло. Беременность протекала нормально. На пятом месяце я узнала, что у меня будет девочка.

Мама навещала меня в больнице каждый день. Часами мы сидели и разговаривали. Я рассказывала ей обо всем, что успела увидеть и где успела побывать. Она слушала и делилась со мной своими впечатлениями. Так монотонно проходили наши дни.

Однажды, когда по расписанию у меня была довольно неприятная процедура, ко мне в палату вошла Маша. Ее визит стал приятной неожиданностью. Увидев подругу, я расплакалась. Как я скучала по ней все это время. Позже мы сидели обнявшись. Маша прижимала меня к себе и гладила по голове.

- Тише глупая, тебе нельзя волноваться.

- Я знаю. Но я так давно тебя не видела. Где ты была?

- В Милане. Я приехала как только узнала. – тихо призналась Маша.

Я вздрогнула, но все же решилась спросить.

- Ты видела его?

Маша кивнула.

- Он спрашивал обо мне?

- Нет.

И я решилась задать самый пугающий меня вопрос.

- Он с ней?

- Нет. Они расстались едва он вернулся в Италию. Он сейчас один. Он думает, что у вас с Мауро был роман.

Я улыбнулась.

- Пусть думает. Так будет лучше.

- Ты так и не забыла его?

Я сглотнула слезы и отрицательно покачала головой.

- Я никогда его не забуду.

Маша посмотрела на меня таким сочувственным взглядом и вдруг крепко-крепко обняла.

- Девочка моя… глупенькая… я больше никогда-никогда не оставлю тебя.

- Обещаешь?

- Обещаю.

С этого дня Маша каждый день навещала меня в больнице. Она часами сидела у моей постели и рассказывала как прекрасен Милан.

Время шло. Малышка внутри меня росла и крепла. А моих сил, с каждым днем становилось все меньше и меньше. К концу срока я даже не могла подняться с койки и передвигалась только в кресле.

И чем ближе приближался день родов, тем больше росло во мне желание увидеть Алессандро в последний раз. И однажды я решилась. Когда пришла Маша, я попросила ее разыскать Алесса и рассказать ему правду.

Маша не колеблясь, согласилась. Мне даже показалось, что она обрадовалась тому, что я приняла такое решение. Я написала Алессандро письмо, в котором выложила все, что было у меня на душе. Передала его Маше и она уехала.

Прошло два дня, а вестей от Маши не было. В какой-то момент я поняла, Алессандро больше не хочет знать меня. Он никогда не приедет. Он так ничего и не понял.

На следующий день все началось. С утра мне стало плохо, и доктор сказал:

- Начинается. - Затем перекрестил меня и добавил. – Ну, с богом.

От кесарева сечения я отказалась. Ведь каждая женщина должна испытать эти сладкие муки. Тебя словно разрывает изнутри страшная и невидимая сила, но осознание того что ты даешь новую жизнь, делает эту боль приятной.

Я помню, как отчаянно кричала. Ведь это длилось несколько часов, не останавливаясь, не прекращаясь. Было невыносимо больно.

И лишь в последние минуты я выкрикнула, сквозь слезы:

- Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Но это были слова отчаяния, слова, вызванные неописуемой болью, неконтролируемые эмоции, о которых я даже не думала.

А после я услышала ее крик. Словно во сне, она кашлянула и громко закричала. Акушерка осторожно положила моего ангелочка мне на живот, и я увидела, что у нее глаза Алесса. Темные и нежные. Я не хотела больше сдерживать слезы. Они побежали по щекам тонкими дорожками, обжигая и оставляя соленый след.

- Можно поцеловать ее? – осторожно спросила я.

Милая женщина в белом халате, подняла девочку и осторожно протянула мне навстречу. Я прикоснулась к ее гладкому лобику, и почувствовала, как мои жизненные силы уходят. Я посмотрела на нее в последний раз.

- Надежда. – прошептала я.

Акушерка кивнула, давая понять, что запомнила имя.

Силы оставляли меня, я стала реже дышать.

- Я так устала.

- Тебе надо отдохнуть. – заботливо сказала акушерка, приглаживая мои волосы. – Поспи немного.

В последний раз я взглядом обвела окружающую меня обстановку.

- Да. Надо отдохнуть. Я так устала…

Я откинулась на подушки. Вокруг стало темно. Некоторое мгновение я еще слышала тихий плач своей девочки. А потом все стихло. И наступило облегчение. Ушла вся боль, пропало чувство тревоги. Я обретала долгожданный покой. Кольнуло сердце… И тело мое окутала невесомость.

Эпилог.

Сердце Виктории остановилось в понедельник рано утром, сразу после рождения дочери. Вика так и не узнала, что в тот день Алессандро все же приехал в Россию.

Маша разыскала его и передала письмо. Сначала он не поверил, решил что это просто жестокая шутка, но после того как увидел слезы, застывшие в Машиных глазах – все понял.

Он бросил работу и примчался в Россию. Он надеялся успеть. Он хотел признаться Вике, что в какой-то момент осознал, что его чувства к ней слишком велики. Он просто испугался.

Алессандро приехал в тот момент, когда Вика навсегда закрыла глаза. Он так и не успел сказать ей, что все понял.

Девочку назвали Надежда – Хоуп. Она стала последней надеждой Виктории, и это была дань ее памяти. Ее последнее желание.

Алессандро дал девочке свою фамилию, и с благословения родственников увез дочь в Италию. С того самого дня, всю свою любовь он посвятил ей одной.

Мауро стал крестным отцом девочки, крестной матерью - Маша.

Когда родилась Хоуп, Вика увидела в ней знакомые черты Алессандро. Алессандро же видел в своей дочери копию женщины, которую полюбил вопреки всему, но жизнь которой не сумел уберечь. Он жалел, что не успел украсть у судьбы последние минуты ее жизни и до конца верил, что мог вырвать любимую из лап смерти, но в последний момент просто струсил.

В некоторых мелочах, когда он смотрел на дочь, ему казалось, что Вика возродилась в этой маленькой, очаровательной девочке. Ее улыбка, ее взгляд, ее упрямые ямочки на щечках. Словно судьба дала ему второй шанс.

До самой смерти Алессандро хранил последнее письмо Вики, перечитывая его раз за разом. В тех строках она открывала ему душу. Она молила о спасении, говорила о своей любви, и эти строки согревали его в те моменты, когда становилось трудно.

Каждый год, в день смерти Виктории, Алессандро, вместе в дочерью приезжают в Россию. Они приносят на одинокую могилу всего лишь один цветок, точно такой же, какой он подарил ей после первой ночи. Алесс рассказывает о том, как растет их дочь. Хоуп послушно сидит у него на коленях и внимательно слушает.

Перед уходом, Алесс всегда повторяет:

- Ты бы гордилась ей. Она самый прекрасный ребенок на свете.

Он берет девочку за руку и они вновь уходят. Возвращаются в свой дом, с нежностью вспоминая о Вике. Когда-нибудь, Алесс расскажет девочке, какой была ее мама. Когда-нибудь Хоуп все поймет.

Волею рока судьба Алессандро и Вики сложилась очень печально. Однако Вика все же сумела сохранить свою последнюю надежду. Успела возродиться в маленьком ангелочке, с красивым именем – Надежда.