Николай Басов

Слепая атака

Слепая атака

Глава 1

Трол Возрождённый, прозванный Воином Провидения, как сказывали, воплощение Лотара Желтоголового, смотрел на город, который притих в ожидании скорой и неотвратимой гибели. Люди двигались вдоль домов, опасаясь выходить на середину улиц, нигде не было видно больше трёх-четырёх человек вместе, и даже на рыночной площади царили пустота, безлюдье и тишина.

На стенах почти не было воинов, ворота стояли открытыми. На башнях не развевались флаги, у маленькой речной пристани не было пришвартовано ни одного корабля, лишь крохотные лодочки, на которых местные рыбаки плавали по устью Ура на самой границе его впадения в солёное Великое озеро.

Когда-то берега этого озера, раскинувшегося в длину на сотню лиг, не меньше иного моря, были полны жизни, тут процветали десятки больших и малых городов. Теперь они исчезли, потому что около Великого озера уже более двух столетий кипела война. Доранцы, племя степных кочевников и скотоводов, не желая подчиниться Империи, не сложили оружия, даже когда их вытолкнули в эти в общем-то чуждые им земли. В итоге и от доранцев остались лишь мелкие отряды, между которыми к тому же в последнее время не было единства, и города обратились в руины, а их жители были либо уничтожены, либо проданы в рабство.

Сейчас только этот городок оставался последним осколком неконтролируемой Империей территории, лишь тут ещё имелись хоть какие-то силы, которые сопротивлялись её власти… Хотя что это были за силы! Двадцать эскадронов конников, полторы тысячи пехотинцев да несколько тысяч ополченцев: преимущественно отчаявшиеся, озлобленные, усталые люди, потерявшие родных, лишённые всякой собственности, которые многие годы не видели никакого просвета в своей жизни. Они подчинялись командирам лишь перед первым ударом, потом теряли всякое представление о благородном мастерстве войны и дрались, лишь бы убить побольше солдат противника и погибнуть самим, не понимая уже ни смысла, ни цели этих смертей, не умея даже маневрировать на поле боя. Это было безнадёжно, с таким войском войны не выигрывались.

Городок назывался Лугапор. Около него встал лагерем последний из оставшихся в живых вождей доранцев, последний их лидер, который ещё пытался поддержать хоть какую-то дисциплину среди подчинённых ему солдат, Дерек, прозванный ещё Стражем Милинока. Если Трол не ошибался, этот Милинок, бывшая шатровая, кочевая столица доранцев, находящаяся где-то на западном берегу Великого озера, а может быть, между Кермалом и озером, в глубине лесостепей, предшествующих тайгу, исчез даже из памяти Дерека.

Слишком много раз Милинок грабили и сжигали и слишком давно сожгли последний раз. Поэтому в прозвище не было никакого смысла, кроме… надежды, что, может, когда-нибудь обретёт его. Хотя с такими силами, с такой подготовкой войск… Нет, если Трол что-то понимал в стратегии, дело выглядело очень плохо.

Он обернулся. Около него стоял Ибраил, бывший имперский маг Катампхали, а ныне один из его спутников. Чуть дальше, у лошадей, расположился командор Арбогаст, бывший лидер Зимногорской командории Белого Ордена, о чём-то негромко переговариваясь с тремя рыцарями, прошедшими выучку ещё в Лотарии, незадолго до её разрушения солдатами Империи. Теперь Трол знал этих троих, за тот месяц, что они покинули Кадот и двинулись на восток, сначала на корабле, потом почти сотню лиг на лошадях, все как-то спаялись без особого труда.

Самым авторитетным и опытным из троицы считался рыцарь Череп. Он получил это не очень звучное прозвище, когда ещё в молодости попросил какого-то заезжего в Лотарию мага избавить его от необходимости бриться. Тот перестарался, и волосы на всей голове Черепа превратились в светлый и редкий пух, который лишь подчёркивал блестящий, жёлтый, как кость, цвет его кожи. Череп мог работать мечом очень долго, несколько часов кряду, почти до середины иных тренировок Трола, хотя особенным мастерством не блистал.

А вот двое остальных — Бали и Батар — были близнецами. В детстве, без сомнения, они походили друг на друга как два листка одного дерева, но теперь жизнь наложила на них разные отметины. Бали был смешлив, лёгок, любил работать алебардой или в крайнем случае чеканом на длинном древке, а Батар — угрюм, часто его губы кривила нервическая гримаса, которую многие принимали за презрительную усмешку. Он был силён в бою топорами и очень неплох в стрельбе из арбалета.

Вот и всё, эти пятеро спутников Трола являлись той силой, которой ныне он располагал, разумеется, кроме собственного умения. Слуг или оруженосцев у них, естественно, не было, всех верных людей они растеряли в прежних боях, когда раскрыли и подавили заговор магов Империи против Малаха Зимногорского, а брать с собой непроверенных боем мальчишек не стоило.

Из шатра Дерека Милинокского вышел один из его офицеров. Это был высокий, немного кривоногий доранец, загорелый почти до черноты и с реденькой, как у всех кочевников, бородкой. Эта бородка показывала, до какой степени упала дисциплина в войсках доранцев, даже отчётливей, чем все неудачные попытки ополченцев совершить разворот строем на выгоне перед воротами города. Впрочем, офицеры и эти солдаты по крайней мере не голодали. Насколько Трол был наслышан об отрядах других командиров, там уже начинали потихоньку грабить крестьян, своих, так сказать, главных союзников в войне против Империи.

— Дерек Благородный ждёт вас, господа, — проговорил офицер с таким видом, словно у него вдруг заболели зубы.

До сих пор доранцы были вежливы, хотя и демонстрировали откровенное непонимание — зачем Трол со товарищи явился в их лагерь, если не хочет стать одним из их офицеров? Но, видимо, запас вежливости уже подходил к концу, как вода во фляге странника.

— Оставайтесь тут, — скомандовал своим людям Арбогаст, а Трол, Ибраил и сам командор вошли в шатёр предводителя последнего чего-нибудь стоящего отряда, противостоящего имперцам.

Тут царил полумрак, зато было тепло. В центре, прямо под отверстием, сделанным вверху, где сходились опорные жерди, горело несколько поленьев. Жар и мягкий свет этого пламени были куда приятнее, чем слабые отсветы умирающих углей жаровни, которая обычно использовалась для обогрева в таких шатрах. Царившая за войлочными стенками осень, которая вот-вот должна была обратиться в зиму, немного отступала перед этим пламенем. На три-четыре шага, не больше, но и это было хорошо. Трол улыбнулся огню; несмотря на непонятность ситуации, он был спокоен и слегка рассеян.

Дерек был невысокий, толстенький, пожилой человечек, с такой же бородкой, как у его офицера. Его гладкое тёмное лицо с раскосыми глазами могло бы показаться уверенным, если бы не читаемая во взгляде боль от поражений, которые он потерпел за последние месяцы. Но из солдатских рядов это выражение было незаметно, особенно если гарцевать перед ними на коне, не останавливаясь ни на миг.

Дерек сидел на кошме перед разложенным куском ткани. На ткани были обозначены берега Великого озера, вокруг которого были разложены камешки двух цветов — голубоватого в прожилках и чёрного. Чёрных камешков было гораздо больше, и они окружили голубые такой плотной стеной, что свободным оставался только один путь — на север. Но там расстилался тайг, которого кочевники боялись не меньше, чем противника. А значит, этот путь к отступлению тоже исключался, если Дерек не хотел, чтобы половина его армии дезертировала. Трол, Ибраил и Арбогаст постояли, потом офицер, который провёл их внутрь, подошёл к командиру, наклонился и что-то зашептал. Трол мог бы опустить порог своего слуха и уловить каждое слово, но не стал. Это было не самым интересным.

— Итак, — заговорил Дерек, оторвавшись от карты и осмотрев каждого посетителя, — мне доложили ваши имена, титулы и сообщили, что служить мне вы не собираетесь. Зачем же вы прибыли в мой лагерь?

Трол поклонился, показывая, что именно он будет вести переговоры. Ибраил и Арбогаст стояли навытяжку, демонстрируя на местный манер верность своему командиру, которым был Трол.

— Если мы не собираемся драться в рядах твоей армии, это не значит, что мы не можем быть союзниками, Страж Милинока.

Дерек, заметив, что Арбогаст не отрывает взгляда от матерчатой карты, сделал нетерпеливый жест рукой, и кривоногий офицер стал поспешно убирать её, запоминая расположение камешков, чтобы расставить их, когда чужаки выйдут из шатра. Эта непривычная необходимость думать проступила на лбу офицера капельками пота.

— Союзники?.. — Дерек хрипло и невесело рассмеялся. Но смех этот, очевидно, был предназначен не Тролу. — И почему же, как ты сказал, мы можем быть… — он помедлил, но всё-таки договорил, — союзниками?

— Мы, — Трол сделал жест, обозначающий людей, стоящих рядом с ним, — собираемся атаковать Империю.

— Даже так? — снова невесело хохотнул Дерек. Казалось, он теряет интерес к этому разговору. — Если ты считаешь, что смелость заключается в том, чтобы погибнуть, мальчик, то я вынужден тебя разочаровать…

— Моё имя Трол, — снова поклонился Трол, — и я не собираюсь погибать. — Он помолчал, чтобы Дерек получше понял, что он говорит. — Битвы бывают разные, Милинокский, и даже такие, где Империя терпит поражение на своих самых тонких, неявных, но от этого не менее опасных планах. Как, например, произошло в Кадете, столице Зимногорья.

— Я слышал, — кивнул Дерек. — Так это был… ты?

— Мы вместе… Да.

Дерек помолчал. В его лице появился интерес. Теперь это был уже не просто подавленный проигрышем войны человек, он вдумывался в слова, которые ему говорил этот странный юноша, приехавший так неожиданно и никому до сих пор не объяснивший причину приезда.

— Я получил… сообщение с берегов Кермала об этих червяках. Кстати, мы выявили двух заражённых офицеров.

— Скорее всего, их гораздо больше, — чуть слышно прошептал Ибраил.

— Что? — переспросил Дерек. Ибраил повторил. И добавил:

— Нужно более тщательно провести рекомендованные в сообщении обследования.

— Их проводил наш главный лекарь, у меня просто нет более компетентного врача. Вот если бы ты… — начал было Дерек, но Трол не дал ему закончить.

— Прошу извинить нас, Милинокский, но мы не можем терять время на помощь твоей армии в таком… в общем-то незначительном деле. Мы спешим.

Лицо Дерека стало непроницаемым.

— Да, я слышал, ты собираешься опрокинуть Империю чёрных магов.

— Атаковать, а не опрокинуть. Для того чтобы её опрокинуть, потребуется время и куда больше сил, чем имеется у нас.

Дерек вздохнул. Похлопал глазами, и тогда стало ясно, что последний раз он сумел выспаться, наверное, полгода назад.

— Ты приехал ко мне просить у меня помощи? У армии, которую имперцы, возможно, сокрушат в следующем сражении и которое произойдёт ещё до наступления холодов?

— Я пришёл просить помощи у тебя, армия мне не нужна. — Трол переждал, пока это сообщение уляжется в голове Милинокского, и добавил: — Я собираюсь проникнуть на территорию Империи и выяснить… Нет, прошу извинить меня, я должен признаться, что настоящей, отчётливой и взвешенной цели этого похода у меня нет. Но она, возможно, появится там, куда мы направляемся.

— И куда же вы направляетесь?

— В Архенах.

Дерек откинулся на подушки, подложенные под его спину. Посмотрел на Трола с любопытством.

— Иль-Архенах, самый большой город всех этих земель, может быть, самый большой город Северного континента. Он в лапах Империи уже несколько поколений, он находится на дальнем, южном конце солёного озера… Ты именно туда направляешься? — Трол не ответил, он смотрел на Дерека спокойно, словно видел перед собой всего лишь случайного прохожего на дороге. Дерек продолжил: — Тогда дай подумать. — Он поднял голову, посмотрел на отверстие, через которое уходил дым. — Сложность в том, что у тебя нет цели.

Трол переступил с ноги на ногу, это и в самом деле был едва ли не самый уязвимый момент его плана. Поэтому он проговорил:

— Такие действия мой Учитель называл атакой вслепую. Они, кстати, иногда оказывались самыми эффективными, например в бою на мечах. Потому что бывают непонятными даже противнику.

— Значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе в этой атаке… Хочешь попасть в Архенах, — проговорил Дерек, — тихо и без шума войти в город, имея на это имперский фирман, замаскировавшись или даже… сменив личину с помощью магии.

— Гадать не стоило, — проговорил Трол. — Я бы и сам сказал, чего хочу от тебя.

— Догадываться интереснее, — улыбнулся Дерек. И тут же его лицо превратилось в каменный лик. — Трол, в Архенахе расположился полный легион, половина их самого лучшего конного корпуса, почти полная тьма ополченцев, которые выполняют роль городской стражи…

— Ну, может, они просто формируют те части, которыми собираются прижать тебя к тайгу? — спросил вдруг Арбогаст густым, очень красивым голосом.

— Чтобы добить меня, им не нужно пополнять никакие части, — отчеканил Дерек. — А такие силы в одном месте держать глупо. Если только., они не ждут вас. — Он помолчал, потом спросил: — Ты по-прежнему собираешься в Архенах?

Трол набрал побольше воздуха в лёгкие и начал говорить:

— Видимо, я должен кое-что пояснить. — Он сделал паузу, оглянулся на своих спутников, они стояли истуканами. — В Кадете был обнаружен довольно сложный заговор, который Империя основала на немагической, но очень эффективной системе заражения червями-паразитами высших офицеров и дворян тех земель, которые чёрные колдуны хотели бы подчинить своей власти. Эти черви позволяли передавать любую, даже самую конкретную информацию колдунам, которые использовали её не только для своих планов, но и подчиняя личности этих червеносителей своей воле. Практически те становились разведчиками и пособниками Империи.

— В предупреждении было также сказано, что они становились отменными бойцами, — буркнул под нос Дерек. Его лицо было непроницаемо, глаза полузакрыты, но слушал он внимательно.

— Да, это тебе уже известно. Однако ты, скорее всего, не знаешь того, что эти черви произрастали на специальных, напичканных магией кустах, вскормленных телами ещё живых людей. Но сами эти кусты, которые мы назвали червоцветами, определённо происходят от какого-то другого, пока неведомого нам существа или растения. Смерть куста, который нам удалось захватить, вызвала гибель всех червеносителей, которые были от него заражены. У нас возникло подозрение, что смерть главной матки кустов, того существа, от которого они все происходят, способна также погубить эти кусты и таким образом убить всех червеносителей на всех континентах и во всех странах, где они не выявлены. Мало того что это расстроит всю систему тайного воздействия Империи на не подчинённые ей страны, это обеспечит нам существенный выигрыш во времени, потому что в самой Империи придётся создавать новую систему связи, а также громоздкую структуру проверки исполнения приказов. — Трол подумал и твёрдо добавил: — Это позволит тебе перегруппировать армию и подготовиться к дальнейшему сопротивлению.

— А что, если у них уже существует эта запасная система связи и проверок? — спросил Дерек. Теперь он не казался дремлющим стариком, его глаза были широко раскрыты, хотя в них всё ещё горело несогласие.

— Такая система может существовать лишь в одном исполнении, — твёрдо ответил Ибраил. — Две попросту не нужны, это, так сказать, встроено в их идеологию и механику.

— Почему? — спросил вдруг Арбогаст. Видимо, идея параллельных информационных и шпионских образований, пронизывающих всю структуру Империи, и ему показалась разумной.

— Просто потому, что это было бы пустым распылением ресурсов, — повернулся к нему Трол. — Потому, что черви были абсолютно надёжны, пока мы их не раскрыли, потому что, скорее всего, эта система действовала не одно столетие. — Он помолчал и закончил: — Потому, что гораздо разумнее построить систему по другому принципу, скажем, на основе магии, но никак не повторять эту.

— Ты хочешь найти эту матку червоцветов? — спросил Дерек. — Долго же тебе придётся её искать… Империя охватывает четыре континента, лишь тут, на севере, они не захватили большую часть территорий, а в других местах…

— Я это понимаю, — признался Трол. — Но мне кажется, я придумал кое-что, облегчающее нам поиски.

— Что? — спросили в один голос Дерек и Арбогаст.

Командор Белого Ордена тоже не знал, как будет действовать Трол, когда окажется в Империи. И это его интересовало, даже очень. Трол отвернулся от Арбогаста и Дерека, подошёл ближе к огню. Протянул руки, погрел их в дыму.

— Эти действия совсем не обязательно позволят нам выявить зону, где может находиться матка червоцветов. Пока я не надеюсь на такую удачу. Но кое-что, например степень секретности этой информации в самой Империи, мы выяснить попробуем. В нашем положении и это будет победой.

— Значит, ты ни в чём не уверен, — признал Дерек. — И всё-таки просишь меня о помощи?

— Я же сказал, мы ничего пока не знаем наверняка. Как и бывает в таких вот слепых атаках.

Дерек снова прикрыл глаза. Видимо, с ним что-то было не в порядке, подумал Трол. Иначе бы он меньше так болезненно гримасничал.

— Что от меня требуется? — спросил вдруг Дерек жёстким, как на плацу, голосом.

— Есть здесь караван, который я мог бы выдать за… ну, скажем, за собственность моего отца? — Трол помолчал, добавил: — Это позволит мне притвориться неопытным и неопасным барчуком, который только-только начинает обучение торговле.

Арбогаст потоптался, потом спросил:

— Может, всё-таки замаскируешься под охранника?

— Под охранников замаскируешься ты со своими рыцарями, а я и Ибраил будем играть роль сложнее. — Трол повернулся к Стражу Милинока. — Дерек, есть у тебя такой человек, с которым наше появление в Архенахе не вызовет подозрения?

— Подозрение всё равно вызовет…

— Ну, хотя бы ослабит внимание, обращённое к нам? — проговорил Трол.

— Тогда — почти есть. — Дерек внезапно усмехнулся, правда, по-прежнему невесело. — Только вот что… Ты даёшь обещание, что… если твоя атака будет удачной, давление на меня ослабнет? И я получу время… Хотя бы до следующей весны.

Трол подумал, что он недоучёл необходимость убеждать Дерека. Давать слово ему не хотелось, потому что он привык держать его. Но отступать было некуда.

— Ты должен понимать, что в сложившихся обстоятельствах это может быть лишь условное обещание. — Трол замялся. — Ведь никто не знает, как обернётся дело… Но если эта оговорка тебя устраивает, то… Мне кажется, если всё пойдёт, как хотелось бы… Тогда они вообще могут забыть о тебе. И даже не до весны. — Он посмотрел на Арбогаста и Ибраила. Они не одобряли его полуобязательства, поэтому пришлось высказать следующее соображение: — Кроме того, мы поделимся новыми идеями и свежей информацией, когда вернёмся. Это тебе поможет, даже если всё остальное провалится.

— Если… — Дерек выделил это слово и даже поднял палец вверх, привлекая к нему внимание, — если вы вернётесь.

— Да, — признал Трол, — если.

— Хорошо, — согласился Дерек, — пусть будет так, как ты хочешь. Если они снимут хотя бы свои конные части, будем считать, дело выгорело.

— Когда мы можем отправиться в Империю? — спросил Трол, стараясь не показывать, как ему хотелось бы поторопить всех исполнителей в лагере Дерека, которые вовсе не выглядели быстрыми.

— Ну, если вы не хотите передохнуть у меня в лагере, то… — Дерек подумал, посмотрел почти с таким же сомнением, которое грызло Трола, на кривоногого офицера, стоящего рядом. — Задержка на три дня не покажется тебе чрезмерной?

— На три дня я даже не рассчитывал, — признался Трол с облегчением и поклонился.

Глава 2

Караван состоял из двадцати повозок. Из них три считались, по легенде, принадлежащими Тролу. Разумеется, их тащили местные мулы, и возницами на них восседали обычные погонщики. Сам Трол, Ибраил, Арбогаст и трое его рыцарей ехали на конях. Все они были переодеты согласно новым ролям. Трол был в парче, и единственное, что отличало его от барчука, которым он якобы являлся, были мечи. С собой в этот поход он взял мечи, некогда принадлежавшие Визою, знаменитому бойцу, которого Трол убил в поединке в потаённой бухточке, неподалёку от Кадота. Он надеялся, что эти мечи не слишком известны по эту сторону Кермальского моря, и потому рассчитывал остаться неузнанным.

Ибраил был в обычной для него личине лекаря, Арбогаст приоделся, по его мнению, в богатого воина, а Череп, Бали и Батар — в солдат попроще, в бродячих наёмников, на которых много оружия, разных побрякушек, но которые уже вынуждены экономить на доспехах. Иногда они покатывались с хохоту, посматривая друг на друга, но чаще заметно грустили, сожалея о строгом облачении Белого Ордена, и тогда даже в этих нарядах становились похожи на тех, кем являлись — на воинов высочайшей выучки и дисциплины.

Они шли восточным берегом Великого озера, которое особенно сильно пострадало во время последних войн. Первую неделю их путь пролегал среди земель, буквально напичканных разъездами и конными поисками имперцев. Ибраил то и дело, чуть не по десятку раз на дню, вынужден был пересаживаться в одну из Троловых повозок, чтобы, сидя на её досках, дальновидением отыскать солдат противника и предложить путь в обход. Именно тогда всем остальным караванщикам стало ясно, что новоприбывшие едят хлеб не зря, а отрабатывают его весьма успешно. Какие бы у них ни были охранные возможности и фирманы на проезд, почти любой имперский офицер предпочёл бы перебить охранников, разграбить караван и мигом разбогатеть в надежде, что война всё спишет, а не пропустить куда-то в глубину Империи двадцать неизвестных повозок.

Поэтому они куда как часто уклонялись от обычных караванных троп, то и дело оказываясь в душных и вместе с тем холодных болотах, лежащих между Великим озером и Кермальским морем. Тут, несмотря на осень, днём было жарко так, что даже возчики сбрасывали свои бараньи кацавейки. Зато по ночам становилось очень холодно, а изредка на небольших озерках с пресной водой, у которых они останавливались на ночёвку, образовывались тонкие мутноватые корочки льда. И всё же лёд таял уже через часа два после восхода, а из глубины болот налетали бесчисленные полчища комаров и какой-то мелкой мошки, которая была ещё хуже. Она объедала животным и людям веки, набивалась в ноздри, в лёгкие, так что иногда дышать становилось почти невозможно, несмотря на все мази и магию Ибраила.

Спустя десять дней похода, когда и солдаты действующей армии, и болота со всеми их прелестями остались позади, когда дороги наконец появились под колёсами повозок и по сторонам потянулись бескрайние степи, становящиеся всё более сухими и бестравными, появились змеи. Их было много, и они вели себя совершенно бесцеремонно. То и дело ночью выползали погреться к костру, а несколько раз даже забирались в повозки, где прятались среди сброшенной одежды и одеял.

Но вот змей, в отличие от комаров, караванщики не боялись и довольно сурово с ними расправлялись, разумеется сохраняя все необходимые меры предосторожности. Они вообще повеселели, когда стало ясно, что степь вот-вот перейдёт в привычную для них пустыню. Это было заметно по всем людям, кроме главного караванщика и владельца большинства повозок, которого звали Пепир Вакамон, по прозвищу Золочёный.

Пепир был нехудым, но и не толстым, не очень подвижным, но и не полной развалиной, в зрелом возрасте, но ещё далёком от подлинной старости. Его реденькие волосы, заплетённые в короткую косицу, уже начали седеть, но большая их часть ещё оставалась чёрной. Отличительной особенностью Пепира от остальных его людей было то, что он не улыбался и никогда не разговаривал просто так, для удовольствия. Каждое его слово было продиктовано необходимостью отдать приказ, а каждый его ответ на вопрос Трола или Арбогаста был краток до минимума, и то — если не считать его реплики простыми отговорками.

Вникнув в его состояние, Трол понял, что Пепир недоволен. По его мнению, он слишком рисковал в этом походе, но всё-таки рисковал, не в силах отказаться от соблазна убраться из гибнущей, по его мнению, армии Дерека Милинокского, да ещё с каким-нибудь прибытком. Что это за прибыток, Трол понял не сразу.

Ещё Пепир сердился, потому что слишком явно и безапелляционно ему навязали этого мальчишку с его непонятными охранниками. Слишком уж они отличались от обычных охранников, слишком все шестеро были умны и независимы от него и слишком хорошо умели обращаться с оружием. Поэтому Пепир их всех побаивался.

С несколько запоздалым раскаянием Трол подумал, что не следовало работать мечом на глазах караванщиков, не стоило показывать им, чего стоит каждый из их новых спутников. Потому что даже Череп, самый тяжёлый и ленивый в тренировках боец, стоил по меньшей мере полдюжины караванных охранников. А о таком владении мечом, которое показывал Арбогаст и тем более Трол, никто из этих людей даже не подозревал. Но уходить для тренировок в степь было бы вовсе неразумно — Пепир решил бы, что связался с настоящими разбойниками, которым есть что скрывать.

На пятнадцатый день, когда до границы Империи, впрочем, весьма условной в этих безлюдных землях, осталось едва ли не два дневных перехода, Трол решил изменить к себе отношение Пепира. На вечернем привале он выволок из повозки кувшин вина, самого лучшего, какое только нашлось, пригласил Ибраила и Арбогаста, которому по идее должна была перепасть львиная доля этого вина, и отправился к костру, у которого в гордом одиночестве сидел Пепир.

Слегка бесцеремонно усевшись на его кошму, Трол протянул кувшин Арбогасту, пока Ибраил доставал простые оловянные стаканчики. Пепир следил за всеми этими манипуляциями с настороженностью, но стаканчик, налитый до краёв, взял своими тёмными, с длинными чёрными ногтями пальцами. Трол пригубил стакан и тут же спросил:

— Почему ты нас не любишь, Пепир?

Главный караванщик выпил половину вина, пошлёпал губами, оценивая вкус напитка, одобрительно покосился на кувшин, который Арбогаст поставил у своих ног, и только после этого встретился взглядом с Тролом.

— А за что мне вас любить?

— Кажется, тебе прежде всего не за что на нас дуться, — сразу же проговорил Ибраил. — Да ещё так явно.

— Вы дойдёте со мной до Архенаха, а там… — Он допил вино, но Арбогаст тут же долил ему снова.

— Нам ещё предстоит, может быть, долгий путь, и, если ты позволишь, в твоём караване, — проговорил Трол. — Так проще, никому не бросится в глаза, насколько мы отличаемся от других людей.

— А-а, ты о маскировке беспокоишься… — чуть не с облегчением ответил Пепир. — Не волнуйся, с объяснениями всё будет нормально. Мне Дерек говорил об этом.

— Меня волнует не только маскировка, — чётко, чтобы это было понятно даже Пепиру, ответил Трол. — Меня интересует, откуда взялась эта неприязнь к нам?

Пепир с недоверием посмотрел на Трола. Оказывается, по мнению этого мальчишки, он должен был давать ему какие-то объяснения. Но потом перевёл взгляд на Арбогаста, который пил вместе с ним, но не присел даже на корточки, в обыденной манере пустынников, на Ибраила, сидящего на тугой и высокой подушечке, которую запасливый маг притащил с собой, и понял, что объясняться придётся.

Пепир ещё раз посмотрел на кувшин и тут же получил третий стаканчик вина, попробовал его с ещё большим уважением и тогда ответил:

— Пойми, я двадцать лет зарабатывал имя честного караванщика, а теперь вот влип в политику.

Арбогаст, добродушно хмыкнув, спросил с высоты своего роста:

— Кстати, давно хотел спросить, как тебя заставили?

Теперь Пепир нахмурился, долго не произносил ни звука, лишь глядел на огонь. Наконец промямлил едва слышно:

— С прошлым караваном, спасаясь от имперцев, которым ничего не стоило ограбить меня, я привёз сюда большую партию ковров и шёлка. Обычно в этих местах их меняют на пушнину. И вдруг выяснилось, что мехов нет. — Пепир ещё раз осмотрел собеседников, в его глазах уже появился хмельной блеск. — Их продажу остановила армия, якобы чтобы шить зимние шапки для солдат. Я просил, умолял — понимаете, у меня просто не было другого выбора… Остальные здешние товары, какие бы я ни выручил за свои ковры, мне просто невозможно продать, особенно на юге. К тому же у меня есть контракты, поставщики товаров в Империи, партнёры, наконец… Дайте, говорю, хоть немного, хоть для вида. Но они ни в какую. Пришлось идти к Дереку. Да ещё с подношениями. — Пепир сел прямее, расправил полы кафтана, теперь ему хотелось выглядеть получше, вино определённо делало своё дело. — Едва уговорил, да вот — вас навязали.

Оказывается, по мнению Пепира, рухнула его идея о полной и неоспоримой независимости от кого бы то ни было в этом мире. А это было плохо для дисциплины его людей и, разумеется, плохо для торговли.

Арбогаст разлил ещё раз, в кувшине осталось уже немного, как с некоторым облегчением заметил Трол. Но и славного командора слегка «повело».

— Ты должен быть доволен, — проговорил Арбогаст чуть заплетающимся языком, — из-за нас будешь с мехами, хоть с каким-то барышом. Несмотря на войну и прочие трудности.

Внезапно Ибраил поднялся со своей подушки.

— Он будет с таким барышом, что о нём скоро сказки начнут рассказывать — если один, среди всех караванщиков, которые или не ходили на север, или были ограблены, привезёт меха. Это же мечта любого торговца — дери за них сколько хочешь, всё равно купят.

— Ну зачем же так? — удивился Пепир. — Может, ещё кто-нибудь с мехами придёт, из других… ик… мест.

— Ты отлично знаешь, что не придёт, — сказал Трол, тоже поднимаясь. — Всех распугала война. А других таёжных мехов, кроме как из Лугапора, быть не может.

Оставив Арбогаста с караванщиком, Трол и Ибраил ушли к себе. Через час, что-то бормоча себе под нос, появился и командор. Он принёс кувшин, хотя мог бы и оставить его у Пепира. Потому что сосуд был пуст, как кошелёк азартного игрока.

— О чём вы договорились? — спросил его Ибраил.

— Что доход от мехов скрасит его печаль от нашего присутствия, — невнятно пробормотал Арбогаст и тут же улёгся спать.

Они шли ещё два дня. Теперь степь сменилась несомненной пустыней. Тут уже было больше песка и глины, чем земли, исчезли ковыль и репейник, зато появилась верблюжья колючка. И стало гораздо труднее вести животных, которых дважды в день приходилось подолгу и досыта поить.

Пепир, который после распитого кувшина вина немного смягчился, сказал как-то:

— Это ещё ничего, что пьют. Пока есть вода — пусть их. Хуже станет, когда вода кончится.

Вода кончилась как раз на заставе Империи. Первой заставе, которую Трол видел в этих землях. Видимо, раньше, в степи, они не имели смысла, потому что их слишком просто было обходить. А тут, у единственной речушки на много десятков миль, застава была уже необходима… по мнению тех, кто контролировал эти земли.

Это был грязный посёлок, уместившийся сбоку от старой, едва поддерживаемой в надлежащем виде крепости, гудящий от мух и источающий все мыслимые ароматы, какие только возможны на свалках. Сбоку от крепости были выстроены символические ворота с плетёными, обмазанными чем-то липким створками, у которых выдавались фирманы для проезда по землям Империи. Сбоку от ворот стояла башенка, где разместился, так сказать, гарнизон этих ворот, а также служба таможенных сборов. У ворот и башни стояли несколько солдат. И нищих, которых охранники каравана пытались не подпускать близко к тюкам. Но это было их обычным делом.

А вот делом Пепира и Трола было добиться приёма у чиновников, и для этого пришлось ждать. А пока они дожидались, чтобы их приняли таможенники, им пришлось кланяться на каждый появившийся даже в отдалении конус высокой, с широкими полями шляпы, иногда украшенной к тому же множеством цветных лент. Поклоны эти были необходимы, потому что даже здесь, на краю Империи, действовали правила, придуманные для простолюдинов и чужаков. А первым правилом являлась обязательность этих самых поклонов. Вторым правилом, как рассказал Пепир, была возможность лишиться головы, даже без суда, на месте, если не поклонишься достаточно быстро.

— Я сколько раз видел, что ротозеи, вроде вас, засмотрятся, а к ним подбегает охранник, который всегда есть при таких носилках, и раз… Нет головы. У имперцев это даже что-то вроде спорта — не спускать никому такого оскорбления, как невнимание ко всем должностным и титулованным лицам.

Потом они попали в небольшую, слеплённую из необожжённой глины башню, где восседали сразу трое чинуш, облачённых в жёлтые хламиды, очень похожие на монашеские рясы. В этом климате такое одеяние, вероятно, было ещё и практичным, словно халаты настоящих пустынников. Чинуши не обратили внимания на поклоны и приветствия, которые изобразили Пепир с Тролом, зато довольно быстро принялись считать пошлину, как показалось Тролу, завышая её раза в три. Но Пепир, ещё недавно лелеявший свою независимость и суровость, не протестовал.

Заплатив то, что полагалось за повозки, перешли к объяснениям о том, кто такой Трол и как он тут оказался.

Пепир не путался, он был проинструктирован, причём весьма неплохо. Быстро, одним духом он рассказал байку о том, как его старый друг и дядюшка «вот этого самого юноши» поручил своему старому другу, то есть ему, Пепиру, этого самого племянника воспитать и научить семейному ремеслу — караванной торговле. Для начала дядюшка вручил племяннику, то есть Тролу, небольшой начальный капиталец, например, меха, о количестве которых он и доложил премногоуважаемым… И теперь юноша будет проходить учёбу, а где, спрашивается, это лучше всего устроить, как не в Архенахе, да выстоят его стены ещё тысячу поколений.

Толстый, заплывший жирком чиновник, который выслушивал до этого весь поток слов и славословий, поднялся и нехотя проговорил на квантуме:

— Ладно, пойдём посмотрим, правильно ли ты указал количество товаров.

Они вышли. Толстяк в жёлтой хламиде походил между повозок, заглядывая даже не во все из них, а потом выволок из кожаной сумы, которую запасливо повесил себе на плечо ещё в конторе, фирманы на въезд в Империю и принялся их раздавать. Пепир и Трол получили серебряные с небольшими золотыми насечками. Арбогаст и глава отряда охранников Пепира были удостоены медной таблички, а все остальные были отмечены простыми свинцовыми знаками размером чуть больше крупной монеты.

— Носите фирманы на шнурах на шее или у пояса. Храните их, как свою жизнь, — равнодушно объявил толстяк. — Если потеряете по своей вине, то можете быть казнены. Если утратите, подчиняясь силе или преступлению, должны сразу же сообщить ближайшим властям Империи и ждать их решения. Всё, ступайте с миром.

— Благослови Басилевса и Империю все небеса, земли и воды, — заготовленной фразой ответил Пепир и тут же взобрался на своего коня. Останавливаться тут хотя бы для пополнения запаса воды он не собирался.

Проговорив эту же фразу, остальные последовали его примеру и тронулись в путь, проехав под шутовскими воротами, которые, поглядывая на их фирманы, раскрыли стражники.

Отъехав на пару миль от крепостишки с воротами, посёлком и таможней, Пепир, который вместе с Тролом ехал впереди отряда, объяснил своё решение:

— Не люблю таможенников, могут в любой момент опять придраться, и снова пришлось бы платить… Лучше уж расположимся подальше. По этой дороге в десяти милях находится неплохой пруд, там и заночуем.

Трол кивнул и отъехал от главного караванщика, поравнявшись со своими повозками. Рядом с одной из них ехал Арбогаст на своём жеребце и вертел в руках медную бляху, повешенную поверх его грудного доспеха на железной цепи, которые Ибраил заготовил ещё в Кадете.

— Надо же, фирман… — Он с отвращением скривил губы. — Не думал, что придётся его носить.

— Ты теперь в Империи, так что носи, — ответил ему Ибраил.

— И ведь ничего особенного… — проговорил Череп, который тоже никак не хотел успокоиться.

Ибраил, который ехал на облучке передней повозки рядом с нанятым возницей, сурово посмотрел на рыцарей.

— Ничего особенного… Кроме того, что подделать их очень трудно, практически невозможно. Не думайте, что эти бляхи так просты, в них заложена вся информация о дате, офицере, выдавшем фирман, о человеке, которому их выдали, а на серебряных есть даже указание о количестве повозок, количестве людей, животных, общие сведения о привезённых товарах.

Воины замолчали. Тогда Трол, внимательно посмотрев мимо растянувшегося каравана в сторону крепости, спросил негромко:

— Ибраил, что он сейчас делает?

Пояснять было не нужно. Сосредоточившись на миг, Ибраил закрыл глаза, вздохнул и наконец удовлетворённо кивнул.

— Толстяк, которого мы, кажется, недооценили, в настоящий момент пишет донесение о нашем прохождении их ворот. Оно будет в Архенахе, возможно, уже к исходу дня, опередив нас перехода на три, а то и на четыре.

— Пошлют магический сигнал? — спросил Арбогаст.

— Скорее всего, — ответил Ибраил.

— Да, не просто тут будет, — проговорил Арбогаст.

— Скорее всего, у них лучшая система управления и администрирования в мире, — ответил ему Ибраил. И добавил: — На том и держатся.

Глава 3

Дорога вилась впереди спокойными, мягкими глиссадами и казалась видимой до самого горизонта. Но в ней было что-то в высшей степени неприятное. Трол придержал коня, чтобы разобраться в этом ощущении. Он оглянулся: караван полз в сотне саженей сзади, поднимая шлейфы обычной тут, надоевшей всем уже пыли. Люди дремали в сёдлах, на облучках. Даже лошади и мулы, которые мерно переставляли ноги, тоже казались дремлющими, хотя Учитель говорил, что спать на ходу могут только очень тренированные бойцы. Но может быть, животным эта способность была присуща изначально, вернее, они её никогда не теряли, практикуя в таких вот караванных походах?

Конь, который почувствовал обеспокоенность Трола, негромко заржал и попытался вернуться к остальным путникам. Трол поддёрнул его уздой, чтобы он не вертелся. Это был тот самый конь, на котором Трол приехал в Кадот и которого чуть было не потерял, но позже отбил. Почему-то Трол не мог с ним расстаться, хоть перед этим походом ему предлагали лошадку повыносливей. Наверное, считал его своим или верил в его дружественность. Чтобы это стало понятно и коню, он негромко проговорил:

— Не дури. А будешь своевольничать, поведут тебя в поводу, за какой-нибудь унылой и скрипучей телегой.

Конь, конечно, сразу успокоился, он вообще притихал, когда Трол с ним разговаривал. «Интересно, — подумал Трол, — я разговариваю с ним, чтобы он меня слушался или по привычке?»

Он направился к странному, непонятному здесь в пустыне изгибу дороги, по обе стороны от которой вставали крутые холмы. «Лучшего места для засады, — решил он, — не найти на десятки миль…»

И вдруг понял, что его волновало. Впереди было что-то очень хорошо и старательно, даже искусно замаскировано за складками холмов, среди валунов, рассыпанных между кустами. Магическое прикрытие было настолько плотным, что можно было подъехать к этой засаде и ничего не увидеть. Он поднял руку и замер на месте.

Караван сзади стал двигаться тише, потом повозки одна за другой остановились. От них отделился всадник, он подскакал к Тролу. Это был Пепир, потный и мрачный больше обычного.

— Что случилось? — спросил он.

Ответа не понадобилось, потому что от холмов, словно бы материализовавшись из ничего, появились всадники, летящие к каравану во весь опор. Их было много, гораздо больше полусотни, нет… Почти сотня. Некоторые из них, осознав, что вырвались из магической завесы, принялись дико выть и орать, подгоняя своих лошадей

Трол развернул коня и понёсся назад, к каравану, Пепир сделал то же самое… Хотя и немного неудачно, потому что опоздал и отстал. Нападающие мигом оказались от него в десятке лошадиных корпусов, некоторые уже размахивали дротиками. Трол оглянулся, почему-то он совсем не волновался, хотя пора было мобилизовываться… Вдруг над ним тяжело, чуть свистя в полёте, пролетела тяжёлая арбалетная стрела и воткнулась, уйдя до середины древка, в плечо чужого коня. Конь со всадником тяжело рухнули, поднимая тучу местной мелкой пыли.

Трол оглянулся: около Пепира скакал один из разбойников, он низко, по-львиному рычал, разинув огромный бородатый рот… Стрела возчиков ударила в него чуть под углом, скользнула по тяжёлому железному панцирю и ушла вбок. Он завыл ещё громче, замахнулся конной пикой, чтобы снять Пепира, который скакал не очень быстро, потому что не в силах был отвернуться от этой несущейся к нему смерти и этим заставлял коня двигаться немного боком. Снова просвистел арбалетный болт, бородатый захлебнулся в крике, откинувшись на круп коня — задняя лука на его степном седле, видимо, была не очень высокой.

Повозки уже пытались расставиться в круг. Но получалось это не очень скоро, слишком глупыми и неподготовленными оказались многие возницы. Трол подлетел к своим трём повозкам, они-то уже точно развернулись и стояли почти правильным треугольником. Трепещущим возницам, нанятым у Пепира, помогал Череп, он носился среди них и ругался, да так, что даже пыль вокруг него казалась темнее, чем в других местах. Но это помогало, люди ему подчинялись.

Бали и Батар, сидя на своих конях, стреляли из двух арбалетов, причём Бали натягивал их, а Батар накладывал стрелу и пускал её в противника. Кажется, ни один его выстрел не пропадал зря.

Арбогаст, осознав главную опасность, носился среди остальных повозок, пытаясь поставить их так, чтобы они присоединились к узлу обороны, созданному Черепом. Но у него не получалось — слишком велик был страх возчиков, слишком их было много, а Арбогаст был один… Трол подлетел к своей повозке, выбрал заранее уложенные у борта копья, три штуки, выпрямился и похлопал коня по шее, чтобы он перестал дрожать.

А потом, когда разбойники вдруг очутились прямо перед его повозками, дал шпоры и выскочил на них, пригнувшись к лошадиной шее, чтобы его не сразу было видно. Выбрал цель — какого-то разодетого в парчовый халат бедолагу с тяжёлым южным ятаганом, бросил в него копьё, оно пронзило его плечо насквозь. Второго из нападающих Трол ссадил с коня точёным, как взмах птичьего крыла, ударом, нанесённым снизу вверх. Получилось в корпус, в район печени, туда, где не было даже кожаного панциря, поэтому противник умер сразу, даже не закричав от боли. Третий попытался отбиться пикой, но промахнулся из-за разницы в скорости своей лошади и рысящего коня Трола, а вот Трол не промахнулся, он развернулся и послал своё копьё ему в спину. Разбойник даже не понял, как это вышло, но теперь из его груди торчал стальной наконечник, разорвавший его мускулы и лёгкие…

А вот потом пришлось браться за мечи. Трол с сожалением подумал, что вместо леворучного Синкопора лучше бы у него была пика или хотя бы недлинный ослоп, тогда бы он смог лучше защищаться слева, а так ему приходилось только закрываться от левых атак, потому что короткого и тяжёлого клинка не хватало, чтобы наносить ответные удары. Зато Клунг оказался вполне хорош, он даже чем-то напомнил Тролу Беставит, меч, который Трол взял из тайника Учителя, но который потерял, убивая карду, — кислотная кровь чудовища растворила клинок, словно он был сделан из плохо пропечённого теста…

Трол не очень усердно контратаковал, ему хватало, чтобы противник вышел из боя. Вот он и молотил по рукам, по выставленным вбок коленям разбойников, изредка, если противник слишком уж наклонялся вперёд, пытался ударить в лицо — эти раны обычно не очень задерживали меч, но самообладание противника после них мигом улетучивалось.

Вдруг где-то сзади и сбоку раздался торжествующий рёв разбойников. Трол мельком оглянулся, стараясь не терять нить боя с тремя очень настырными противниками. Сзади, из-за крытой повозки, прибившейся к его трём, поднимался тяжёлый, тёмный столб дыма. Ого, понял Трол, да они же решили спалить нас тут, даже товары на повозках их не привлекают.

Он уклонился, откинувшись назад, от атаки, которую вполне слитно на него провели двое находящихся справа противников. Этим воспользовался тот, что был слева, он ударил сверху, пытаясь обойти Тролов Синкопор… но не смог. Трол поймал клинок противника своим леворучным мечом, потом перехватил его правым Клунгом, заплёл, отвёл вверх и в сторону и левым ото всей души полоснул противника коротким ударом в район подмышечной впадины. Огромный тяжёлый восточник сразу залился кровью, с ним всё было кончено, с такими ранами не живут дольше трёх-пяти минут…

А вот двоих остальных Трол развёл, поднявшись, как на пружине, в высокую посадку в своём седле и направив коня между ними… Они этого не ожидали и не сумели нанести удар на поражение сразу, а когда всё-таки нанесли, Трол блокировал Синкопором удар, которым один пытался ранить Тролова коня, и тут же отбил выпад второго разбойника, которым тот пытался убить самого Трола. Потом завертел Клунг неравносторонней восьмёркой. Степняк, не знакомый с таким приёмом, попытался закрыться, опустил свой меч, но сообразил, что нижняя петля короче, снова его поднял, но опоздал… Он уже получил аккуратный выпад в межключичную ямку, в дюйме над краем его кирасы из тяжёлой, толстой кожи, усиленной бронзовыми пластинами.

Последний из нападавших попытался уйти, но конь Трола не дал ему это сделать. Неожиданно осмелев, он вздыбился и сверху, как при случке, придавил невысокую степную лошадку к земле. Лошадка присела, захрапела в отчаянии, но Трол уже освободил её, вытянувшись, как стрела, вперёд, почти завислув над землёй вдоль плеча своего коня, и достал противника стремительным, как укус змеи, ударом под полукруглый избитый шлем… Назад клинок вернулся залитым кровью почти на три дюйма, для такого выпада этого было достаточно, скорее всего, Трол задел позвоночник противника, сразу ниже затылка.

Он заставил коня повернуться на месте, осматриваясь… Вокруг него стояло ещё почти полтора десятка воинов, но теперь они не нападали. На пятачке, где бился Трол, в пыли лежали четверо, ещё столько же унесли кони. Или даже больше, ведь он не считает тех, кого снял своими пиками… Получалось, он один принял на себя удар доброй четверти отряда разбойников. И справился с ними, увёл от повозок и заставил бояться его.

Внезапно Трол встретился глазами с низким, очень тёмным, гораздо темнее Ибраила, воином, в одной посадке которого чувствовалась властность. И вместо того чтобы оценить его, хотя бы приглядеться, Трол вдруг сделал резкий, вызывающий рывок вперёд… Вернее, обозначил его. Так цепной пёс, знающий себе цену, обозначает рывок на предводителя волчьей стаи, вызывая его на бой, показывая, что готов расправиться с противником, разорвать его глотку, захлебнуться его кровью… И темнокожий разбойник дрогнул, в его почти непроницаемых тёмных глазах вдруг появился ужас, который этот человек не сумел скрыть даже от своих воинов, он отшатнулся непроизвольно, как от струи огня, пущенной ему в лицо.

Кстати, подумал Трол, высматривая ещё кого-нибудь из этой кружащей вокруг него стаи бандитов, где же Ибраил? И вдруг поверх всех ещё дерущихся людей почувствовал его. Маг сражался, только не с лёгким человеческим оружием, а с какими-то тяжёлыми магическими инструментами, каждый из которых в один миг способен был уничтожить половину всего каравана или даже всех его защитников… И Ибраилу с трудом, с нечеловеческим напряжением удавалось ликвидировать эту угрозу.

Трол оставил мага в покое и атаковал двух похожих, как братья, вояк с круглыми щитками на животах поверх кожаных фартуков. Такими фартуками и щитами пользовались горцы ближнего востока. Они считались совершенно несгибаемыми воинами, презирающими смерть, охотно идущими даже не гибельные поединки, чтобы проверить своё мужество… Но эти оказались пожиже, они отступили, хотя их горячие глаза и метали молнии, а руки, сжимавшие оружие, выдавали гнев.

Трол ещё раз оглянулся. Что он делает, мелькнуло в сознании, он же приковал к себе столько противников разом… Ему бы следовало кружиться и ждать, пока не придёт помощь, — вот наилучшая тактика, какую можно сейчас придумать… А он, кажется, откровенно пытается атаковать этих разбойников, заставляет их отступить.

Вдруг один из бандитов закачался в седле и сполз по боку своего коня, оставляя на попоне кровавую дорожку, потом что-то похожее произошло с другим. Трол привстал в стременах, ещё раз осмотрелся — это был Батар. Он стоял в центре повозки, с которой был полусорван тент, и бил, на этот раз из лука. Бил по самой кучной и выгодной цели, помогая Тролу. Лицо его оставалось спокойным, как на стрельбище.

Кто-то из разбойников дико заорал, конь Трола дрогнул, сейчас же кто-то из них попытался атаковать сзади… Трол даже не стал поворачиваться, он закрыл спину длинным Клунгом, а когда меч противника ударил по этой неожиданной защите, вынес левую руку, не выпуская меча, в широком охвате. У него вышло, затянутая в широкий кожаный рукав рука захватила меч противника. Трол согнул локоть, дёрнул плечом вперёд, противник, меч у которого, кажется, висел на кисти на шнуре, вынужденно поддался вперёд… И тут же наткнулся на удар Клунга, который Трол перехватил клинком к себе и которым ударил назад ниже своего локтя, в паре дюймов от бока.

Выдернул, снова перехватил по-боевому, стряхнул капли крови в лицо тёмнолицего главаря, и… всё. Разбойники этого не выдержали, тем более что, пока Трол убивал атакующего его сзади, Батар ранил коней ещё двух бандитов.

Кто-то пронзительно, на непонятном языке закричал, кони разбойников присели, а потом вся банда ринулась к холмам в сторону от дороги. Они уносились так дружно, что даже Тролу не захотелось их преследовать. Тем более что почти половина из них ещё сохранила копья, а это значило, что при желании его могли и подловить на этом преследовании.

Он пропустил мимо себя всех разбойников, которые ещё способны были уходить, и подъехал к Батару, который снял ещё двоих, пока стая степняков проносилась мимо. Только теперь Трол разглядел у его ног тело. Это был Бали.

Трол заговорил, но из пересохшей глотки вырвалось лишь какое-то шипенье. Он выплюнул пыль и пот, снова поднял голову к Батару.

— Что с Бали?

— Жив, — отозвался орденец. По его лицу среди потной корки от глаз проходили две светлые дорожки. — Если Ибраил не занят, хотелось бы, чтобы он его посмотрел… А если он не сумеет, командир, я не поеду дальше, я останусь тут и положу жизнь, чтобы ни один из этих… не дожил до наступления зимы.

Сзади раздался тяжёлый топот, Трол понял, что к ним подъезжает Череп. Он мельком посмотрел на Бали, кивнул Батару.

— Ибраил уже идёт, отсиделся-таки в повозках, даже пару из этих стервятников поджарил своим огнём… — Повернулся к Тролу и просипел сорванным в крике горлом: — Ну, Трол, ну… Никогда не мог сообразить — как тебе удаётся? А сегодня, кажется, осознал… что никогда так и не пойму.

Трол протянул руку к бурдюку с водой, лежащему около раненого, взял его в чуть подрагивающие от напряжения руки, откупорил, напился, брызнул в лицо мутноватой, тёплой от жары водой. Передал бурдюк Черепу.

— Чего не поймёшь?

— Ты же оказался, — рыцарь стал пить так, что его щёки раздулись, как у трубача, — на самом острие… — Он напился, закупорил, передал Батару. — На острие их атаки. И атака эта захлебнулась!

Трол увидел Ибраила, который бежал среди тел раненых к их повозке.

— Ты бы лучше подумал о том, что они не похожи на бандитов.

— Разве? — удивился Череп.

Ибраил подбежал, кивнул Тролу, словно именно ради него бежал сюда, потом заметил, как Батар наклонился и протягивает магу руку. Взялся за неё, и был почти вознесён на повозку.

— Не понимаю… — Череп хмурился, поглядывая уходящим противникам в спины, вернее, в шлейф пыли. — Тогда чего ради они всё это устроили?

— Может, проверяли нашу боеспособность? — просипел подъезжающий к ним Арбогаст. Оказалось, он всё слышал.

— Ты тоже так думаешь, командор? — спросил Череп. — Но почему?

— Что-то в их атаке было не так… — Арбогаст тоже напился. Потом вытер обросшее свежей щетиной лицо и продолжил: — Настоящие разбойники, осознав, что мы готовы к драке, тут же отскочили бы. Они же стервятники, нападают на тех, кто не может дать отпор… И тем не менее этого не сделали.

— Но они и не дрались до конца, чтобы сломить нас, — просипел Череп.

— Вот именно, — согласился Арбогаст. — Они вели себя не как разбойники и в то же время не дрались, как воины, до последнего, до победы или… поражения. Спрашивается — почему?

— Потому что это была их разведка, — ровным тоном, как на великосветском приёме, отозвался Батар.

— Разведка? Но зачем им нужна эта разведка? — не понимал Череп.

Ибраил поднял голову, посмотрел мельком на Батара, чуть заметно, устало улыбнулся.

— Если ты мне поможешь в операции, то уже через месяц твой брат сможет заряжать твои арбалеты.

Батар кивнул, потом наклонился, взял бурдюк и стал пить из него, удерживая горлышко трясущейся рукой. И как он стрелял, когда у него так руки гуляют, подумал Трол, но вслух не произнёс ни звука.

— Что с ним? — спросил Череп, чуть нахмурившись.

— Его три раза пытались разрубить со спины, но спас панцирь… И не очень хорошая заточка клинка.

— Слава богам… — Остальные слова молитвы Батара утонули в отдалённых командах Пепира, пытающегося собрать своих людей, животных и подсчитывающего потери.

Значит, он выжил, мельком подумал Трол.

— И всё-таки, — заявил Череп, сипя, как выпь на болоте, — зачем вся эта потасовка была нужна, а?

— Чтобы понять, кто мы такие, — объяснил ему Арбогаст.

— Мы что же, — Череп округлил глаза, — должны были сдаться?

— Нет конечно. Но уж очень мы лихо отбились, — вздохнул Трол. — Охранники так не смогли бы. Впрочем, не знаю. Может, и сойдёт… с рук.

Но про себя он уже знал, что не сойдёт. Они обозначили свои истинные возможности. А это было почти так же плохо, как заявить о своих планах. О тех, которые ещё не сложились до конца. Но пока они доберутся до Архенаха, всё будет продумано, решил Трол. Всё будет готово…

До Архенаха на самом деле оставалось уже не так далеко, три-четыре дневных перехода. Если не будет других неожиданностей.

Глава 4

Архенах, или, как его называли в старину, — Иль-Архенах, стал угадываться за краем холмов, по которым теперь ехал караван, задолго до того, как Трол его увидел. Город шумел, отдавал запахами, но главное — магией. Она стояла над ним, как облако дыма, поднимающегося от бесчисленных очагов, как огромное облако пыли, как прозрачное озеро тени, от которой даже небо над городом становилось серым и безжизненным.

Когда они выехали на подъездные дороги к городу, то даже притормозили от неожиданности. Вдоль всех этих дорог, сходящиеся как лучи к воротам, стояли деревья, но какие!.. Тугие стволы их переплелись, разошедшиеся веером на высоте десятков футов ветки образовали настоящие арки, сквозь которые не пробивался ни один лучик солнца. Даже листья на этих деревьях, кажется, росли не сами по себе, а так, чтобы закрывать дорогу, создавать тень, быть полезными.

— Недешёвая, должно быть, магия, — пробурчал Арбогаст, когда они въехали под эти живые своды.

— В Империи, — негромким, осторожным голосом проговорил Пепир, — всё должно быть полезно. Если у человека или растения не хватает своих сил, ему помогают… да, с помощью магии.

Он говорил так, словно их обязательно должны были подслушивать. Даже обычно хмурое его лицо разгладилось, чтобы никто не понял, какие эмоции он в действительности испытывает.

— Нам нужно что-нибудь узнать перед тем, как мы войдём в город? — спросил Трол.

— Прежде всего, — отозвался Пепир, — не вздумайте слоняться без дела, тут этого не любят.

— А бродяги? — с удивлением спросил Арбогаст. — А нищие, попрошайки или бездомные?

— Их тут нет, — резко произнёс Пепир и снова разгладил своё лицо. — Старайтесь выглядеть радостными, потому что недовольство запрещено. Если увидите кого-нибудь в зелёной форме, стойте тихо, руки по швам, голову опустите вниз. Глаза лучше закрыть, но это уже не обязательно. Если встретите кого-то с богатыми жёлтыми или оранжевыми поясами и шляпными лентами, присядьте с поклоном, вытяните руки вперёд и смотрите вниз. Если будет некто в носилках, лучше всего опуститесь на колени, голову наклоните как можно ниже, руки положите на землю ладонями вниз… Если увидите кого-то в сером, знайте, это может быть маг. Тогда лучше всего лечь, вытянувшись, где бы вы ни стояли, расставить руки по сторонам и не подниматься, пока не станут подниматься другие прохожие. — Он нахмурился, вспомнил, что Архенах становится всё ближе, и попытался фальшиво-добродушно улыбнуться. — Вообще, делайте то, что делают другие.

Кажется, даже конь под Тролом вздрогнул от этой перспективы. Сам Трол остался непроницаемо спокоен. Он лениво спросил:

— Про обезглавливание ты говорил. А есть что-то, что считается ещё хуже?

— На рынке, да и по всему городу, увидишь десятки фигур неподвижных людей, одежда с которых осыпается от старости, а также кошек и собак с облезлой шерстью… Они стоят годами, умирая, так сказать, вживую… Вот это считается уже очень плохо, хотя в чём провинились эти люди и животные, неизвестно. Хуже всего, если тебя забирают в подвалы донжона, где маги над тобой будут ставить свои опыты, или же попрактикуются студенты местной школы пытателей.

— Тут есть школа палачей? — удивился Ибраил. — В мои годы её не было.

— Теперь во всех крупных городах Империи есть такие школы, чтобы каждый, кто достаточно жесток, мог… послужить обществу.

Перед воротами их ненадолго задержали, а стоило им войти в город, как их небольшой караван вдруг окружили десятки воинов. Трол довольно отчётливо почувствовал их, когда ещё находился по ту сторону стены, и сказал об этом Арбогасту и рыцарям. А вот Пепир, его возницы и охранники здорово понервничали. Но оказывать сопротивление или возражать никто не решился.

К тому же это было бы и бессмысленно. Трола с Пепиром тут же отделили от остальных, приказали спешиться и повели между стражниками куда-то на восток, где находились особняки знати и какие-то храмы.

Стараясь выглядеть ровным, как зеркало, Пепир поинтересовался у офицера их охраны:

— Куда нас ведут, офицер?

— Называй меня господином, бродяга, — сквозь зубы ответил офицер и сплюнул Пепиру под ноги. — Приказано доставить вас во дворец к управителю Архенаха, Всемогущему Джентангизу, да продлятся его дни.

Трол и Пепир переглянулись. Офицер лениво вытащил откуда-то сзади, из-за пояса тяжёлую плётку, почти хлыст, и сильно ударил Трола и Пепира, не сбившись с шага.

— Вы должны повторить за мной — да продлятся его дни. Ну, бродяги, повторяйте!

Трол с Пепиром повторили.

Город показался бы Тролу заслуживающим внимания, по крайней мере по нему было бы интересно погулять пару дней, чтобы понять, как он устроен, как выглядят общественные здания, как ведут себя люди на улицах… Но сейчас было не до того. Да и дома показались очень обычными, пожалуй даже слишком функциональными, из прямых плоскостей, без украшений, с очень маленькими окнами на втором и третьем этажах, в которые не сумела бы забраться даже худая кошка.

А люди… Люди жались к стенам или, завидев стражников, стояли столбом, опустив голову, иные даже опускались на колени, потому что офицер сопровождения не спешил спрятать плеть. Видимо, ему нравилось, что она так внушительно оттягивает руку, либо он собирался ещё преподать кое-какие уроки Тролу с Пепиром.

Вдруг из-за угла появилась компания очень высоких, в стальных кирасах солдат. Их было около трёх десятков, а впереди них вышагивал воин, закованный в червлёное железо. Его шлем, сдвинутый на затылок, украшали маленькие кованые крылышки. Он подошёл к офицеру, ведущему Трола, поднял руку в латной перчатке, его отряд тут же замер.

— Мне приказано забрать у тебя этих людей, — проговорил он негромко, его едва было слышно.

— У меня есть приказ моего командира доста… — Договорить офицер стражников не успел. Кулак чёрного рыцаря, закованный в стальную чешуйчатую перчатку, взлетел снизу вверх к подбородку офицера. Тот упал, как поражённый молнией, выронив плеть, обливаясь кровью. Глотая боль, он лишь проговорил, оставаясь на коленях:

— Слушаю, господин. — Помолчал, быстро вытер кровь и добавил отчётливей: — Прошу извинить твоего недостойного слугу.

Рыцарь не обращал теперь на офицера ни малейшего внимания. Он сделал плавный жест рукой, его люди выстроились вокруг Трола с Пепиром. Примерно каждый третий воин этого нового отряда держал в руках взведённый самострел, а десяток бойцов несли обнажённые мечи на плече, готовясь пустить их в ход в любое мгновение.

Пепир, подавленный количеством стражи около него, всхлипывал, но на это никто не обращал внимания. Трол же чувствовал себя спокойно. Он приглядывался к чёрному рыцарю, к его людям, пытаясь определить, насколько они хорошие бойцы. И по всему получалось, что они являлись отменными бойцами, не хуже орденцев. А может быть, даже и лучше тренированные, потому что орденцам в последнее время доставалось лишь патрулирование своей территории, а эти вояки воевали без перерыва много лет.

Дворец Всемогущего Джентангиза стоял чуть сбоку от донжона и был действительно дворцом, обнесённым невысокой, всего-то в десяток футов, стеной. На стенах через десятка три шагов были расставлены стражники, но они выглядели такими разморёнными на солнце, такими несчастливыми, что при желании некоторых из них вполне можно было обмануть. Например, наслать полдневный морок или усыпить… Впрочем, это могло и не понадобиться.

Чёрный рыцарь ввёл своих людей во двор, Трола и Пепира быстро, очень толково обыскали, лишили Трола его тренировочного меча, который он для маскировки нацепил на перевязь, вместо Клунга и Синкопора, и повели вперёд по бесчисленным, гулким, прохладным коридорам.

Раза два они опускались по каким-то ступеням, потом поднимались. Несколько раз их останавливали стражники у очередных дверей, и тогда вперёд выходил чёрный рыцарь, чтобы коротко сообщить что-то, чего Трол не понимал, потому что это говорилось на очень сложном диалекте квантума — всё сливалось в нечленораздельный горловой рык, из которого не удавалось выделить ни одного слова.

Что же это за стражники такие, думал Трол, постреливая глазами то в одного, то в другого из часовых. На вид они были вполне обычными солдатами, никто из них не казался слишком уж сильным или быстрым… И всё-таки в них было что-то не так, вот только что?

Внезапно они оказались у каких-то невысоких дверей, у которых стояли трое стражников. Солдаты чёрного рыцаря тут же выстроились вдоль стены, а сам рыцарь, кивнув стражникам, раскрыл двери. Это был боковой вход в небольшой, неторжественный, но вполне уютный зал. Сразу за дверью, через которую ввели Трола и Пепира двое стражников и рыцарь, находился довольно вместительный бассейн с прохладной, свежей водой. В этой воде плескался толстый лысый человечек с привычно недовольным лицом. Он был голым, вот только вокруг его чресел колыхалась рыхлая повязка. Увидев вошедших, он попытался подняться по ступеням из воды, потом махнул рукой и остался в своей ванне.

— Что-то ты долго, Роват… Подведи их ко мне.

Трол тут же ощутил сильный, очень точный удар по коленям. И рухнул на каменный пол, кое-где забрызганный водой. То же самое произошло с Пепиром, только он не ожидал этого, и потому ударился об пол ещё сильнее, чем Трол, который, конечно, вообще мог бы избежать этого удара, просто пока это было не нужно.

Стражники прислонили к шеям Трола и Пепира, чуть ниже черепа, острия своих мечей и нажали, заставляя ползти вперёд на коленях. Трол постарался, чтобы его лицо сделалось таким же недоумённо-обиженным, как у Пепира, и пополз. Погонщик караванов последовал за ним, но более неумело и по-прежнему чуть всхлипывая.

— Кланяйтесь Великому Зентагу дСвиррку, стратегу Империи, да продлятся его дни, — жестковато, без выражения проговорил рыцарь Роват. Сам он оставался у дверей на одном колене, не поднимая головы.

— Ну, ладно, — решил Зентаг, стратег Северных земель Империи, о котором Трол уже кое-что слышал. — Чего требовать от варваров… — Он поплескал себе воды на жирную, почти женскую грудь и спросил: — Что привело вас в Архенах, мерзавцы? Отвечайте, только быстро.

— Мы караванщики, Всесильный и Великий стратег! — возопил Пепир. — Я много лет ходил сюда, в столицу твоего прекрасного доминиона, а это — сын моего давнего друга, который…

— Это я знаю, — ответил Зентаг. — Что в действительности вы задумали совершить тут?

Пепир вытаращил глаза, соображая, как ответить на такой вопрос. А Трол внимательно, через полуопущенные ресницы, чтобы никто не понял выражение его глаз, смотрел, ещё раз оценивая Зентага. Очень сильным бойцом он уже не был, но в психологическом и интеллектуальном планах остался всё таким же неумолимым, жёстким, даже жестоким исполнителем полученных приказов. Но на этот раз приказа не было, и Зентагу приходилось самому решать, что делать с этими подозрительными типами… Впрочем, очень долго раздумывать ему не дали.

В коридоре за другой, парадной дверью послышались шаги, они распахнулись, и разодетый в зелёное слуга с обилием серебряных побрякушек на боку, где полагалось бы носить кинжал, провозгласил:

— Всемогущий Джентангиз, прозванный Неумолимым, да продлятся его дни!

И в купальню вошёл другой толстяк, немного похожий на того, что бултыхался в воде. Вот только его лицо пересекал шрам, а губы сжались в узенькую щёлку, в которую трудно было бы вставить даже лезвие ножа.

— Ну, Джентангиз, зачем все эти сложности? Я бы выяснил, что вот с этими… — Зентаг кивнул на Трола и Пепира, которые не поднимались с колен, — бродягами делать, и без твоей помощи.

— Полагаю, что моё участие в этом… расследовании всё-таки неизбежно, — негромко прошелестел Джентангиз.

— Ты уверен? — спросил Зентаг.

— Абсолютно, — отозвался Джентангиз. — А если ты в этом не уверен, то спешу довести до твоего сведения, что весть о появлении в городе этих вот… людей, — последнее слово прозвучало как ругательство, — передана Клыну.

Клын даРком, прозванный Мучителем, главный маг Северного континента, считался прямым командиром Ублы даХымна. Того самого Ублы, которого Трол с помощью орденцев и стражников Кадота выгнал из отменно замаскированного замка на Олавских островах.

Что-то они резко за нас взялись, подумал Трол. Или тут теперь так встречают все караваны, которые пришли с другого берега Великого озера?

Вдруг тот же слуга, который объявлял появление Джентангиза, вздрогнул, рухнул на одно колено и лишь тогда объявил:

— Его всемогущество, Убла даХымн, да продлятся его дни!

Убла вошёл в комнату стремительно, словно его несло порывом ветра. Оглянулся на обоих чиновников, одного — голого в бассейне, другого — упавшего на одно колено, сделал странный жест, очевидно, выражающий нетерпеливое приветствие, и мигом оказался перед Тролом и Пепиром.

— Это они? — спросил Убла, наклоняясь над Тролом с расстояния в два шага, вглядываясь в его лицо, пытаясь пробиться через ментальные блокады, которые Трол тренировал все последние дни, даже во сне приучаясь поддерживать их.

— Они, благороднейший, — негромко ответил рыцарь Роват.

Убла чуть разочарованно оглянулся. Трол краем своего видения заметил, что на шее мага расплывался огромный синяк, видимо кто-то совсем недавно приложил благороднейшего, и, может быть, даже кнутом.

— Но это же… не они! — отозвался Убла. Он отошёл от Трола и Пепира, растерянно посмотрел на Джентангиза, который не поднимался с колена, и на Зентага, который плескался себе в воде, хотя уже и не так увлечённо.

— Мне сообщили наши разведчики, что некий мальчишка и один из самых пронырливых караванщиков северян идут к нам, — проговорил Джентангиз. — Мы их проверили, натравив одну из самых подготовленных шаек разбойников, оказавшихся у города. Результат показал, что они всё-таки могут быть…

— Это — другой человек, — проговорил Убла, указав подбородком на Трола. — Другое лицо, другие мысли, другое сложение… Где его оружие?

Роват сорвался с места, выскочил за дверь, вернулся, принёс на вытянутых руках тренировочный меч Трола.

— Это… изделие и есть его меч? — недоверчиво переспросил Убла. Снова посмотрел на Трола, теперь уже с презрением.

— Он не так плох, как кажется, благороднейший, — чуть слышно проговорил Роват. — Для купца, конечно.

— Может быть, ему изменили облик посредством магии? — поинтересовался Зентаг и тут же поперхнулся своими словами, встретившись взглядом с Ублой.

— Ты думаешь, стратег, что я не сумею определить, сколько магии вколочено в такого вот… мальчишку?

— Я просто пытаюсь предположить… — раздражённо, но и испуганно отозвался Зентаг.

Теперь понятно, кто в Империи по-настоящему правит, решил Трол. Если даже чиновник такого ранга не способен возражать такому в общем-то обыкновенному магу, каким является Убла.

— Мне не нужна помощь тех, кто мало смыслит, — отчеканил Убла и пошёл к выходу. Перед дверью он ещё раз обернулся и проговорил совсем тихо: — Это не он. И магии на него истрачено не больше, чем на изготовление коровьего навоза.

Он был разочарован.

Потом всё получилось очень быстро. Заставив поклониться несколько раз, Трола и Пепира отвели к воротам замка Джентангиза, где, похоже, находились и остальные официальные лица города и области, им вернули оружие и отпустили. Переводя дух, жмурясь от слишком яркого солнца, Трол с Пепиром отправились в квартал караванщиков, где должны были находиться их спутники.

Отыскав этот квартал, убедившись, что караваны расположились даже не без комфорта, Пепир и Трол уселись за стол. Это был, кажется, первый за последние полмесяца относительно нормальный их ужин. Остальные уже поужинали и хотели услышать хоть какие-то новости.

Трол рассказал, потом сделал важное заключение:

— Думаю, теперь они оставят нас в покое, хотя бы ненадолго.

Сразу после ужина, когда уже и Пепир ушёл проверить, как местные слуги обошлись с его животными, Ибраил начал пинцетом сдирать налепленные на Трола куски, похожие на тонкую кожу. Это и была та самая чисто человеческая маскировка, которую он предложил Тролу и которая вполне выдержала испытание.

Трол видел себя в зеркале в этих лоскутках и решил, что он выглядит под ними пухленьким, изнеженным, почти без мускулов. Привыкая к маскировке, он особенно заинтересовался тем, что Ибраил сделал с волосами. Да и не он один. Вот и сейчас, посматривая на то, как к Тролу возвращается его привычный, жёсткий и суровый вид, Арбогаст спросил:

— А что ты сделал с волосами? Вместо тёмно-рыжих они стали какими-то чернявыми. И вьются, как у доранцев.

— Покрасил, — ответил Ибраил, протирая лицо Трола куском хлопчатой ваты, смоченной какой-то жидкостью.

— Это ты уже говорил, — отозвался Арбогаст. — Я спрашиваю, почему они вьются? И без магии…

— Мази, рыцарь. — Ибраил быстро проверил свою работу, удовлетворённо кивнул. — И горячие трубочки, на которые эти волосы пришлось наматывать. Так делают женщины когда хотят понравиться кому-нибудь.

Трол провёл рукой по голове. То, что ему пришлось отпустить более длинные волосы, чем он привык носить, его раздражало. Но к советам Ибраила по маскировке стоило прислушаться, потому что действовали они отменно. Сегодняшний поход во дворец Джентангиза тому подтверждение… Вернее, то, что он из этого дворца всё-таки вышел.

— По-моему, уродство, — сказал Арбогаст.

Трол ещё раз провёл рукой по голове, поменял свой тренировочный меч на привычные Клунг Синкопором.

— Согласен. Зато теперь можно не опасаться придирчивых стражников.

— Ну, слежку за собой всё равно следует ждать, — тут же высказался Арбогаст.

— Само собой, — согласился Ибраил. — И не только простую, но и магическую. Но это — дело в Империи обычное. И потом, тут столько магии, что я её отсеку или перенаправлю — никто и не заметит.

Арбогаст кивнул, потому что именно это и хотел услышать.

— А что теперь будем делать? — спросил он.

— Как только стемнеет, проведаем одного моего старого друга, — задумчиво проговорил Ибраил. — И если я не ошибаюсь, он нам поможет.

— Вот и хорошо, — согласился Арбогаст. — А то ведь нас всё равно скоро раскусят, нужно успеть хоть что-то сделать… — он запнулся и с неожиданной иронией досказал: — Полезное для общества.

Глава 5

Домик, ничем не отличающийся от остальных, стоял в тихом, мирном переулочке. Если Трол научился составлять своё мнение о местных домах, то следовало признать, это был не самый богатый домик, но и далеко не бедный. Скорее всего, жить в нём было даже приятнее при местном климате, чем в иных дворцах с фонтаном и необходимой стражей.

Двери в дом едва могли пропустить неширокую городскую тележку развозчика или одинокого всадника, если он согласился бы пригнуться, чтобы не стукнуться головой о перекладину. Снова Трол признал, что это было функционально и разумно. Ибраил, ещё раз окинув улочку пристальным взглядом, проверил дверь лёгким поглаживанием руки на наличие какой-нибудь особенной сигнализации и усмехнулся Тролу. Должно быть, он нервничал.

Трол собрался уже было высказаться, мол, если Ибраил не уверен, то не следует этого делать, но ничего не сказал. К тому же Ибраил постучал.

Где-то загремел цепью сторожевой пёс, а может, и не пёс. Трол мельком отыскал его своим дальновидением и понял, что в эту собаку внесли столько магии, что она уже и не совсем собакой должна считаться. Но пока его это не касалось.

В стене приоткрылся небольшой глазок, на них смотрели, но не напрямую, так что сразу можно было нанести удар в этот глазок, а посредством зеркала, таким образом, наблюдатель оставался в безопасности. Такие системы делались на севере. О том, что ими не пренебрегают и в колдовской Империи, Трол не знал. Почему-то ему это понравилось.

— Передайте вашему господину, что за воротами его ждёт Катампхали.

Молчание и бездействие с той стороны стены было красноречивым предложением сообщить больше, но Ибраил лишь повернулся к Тролу, поднял брови, покачал головой, давая понять, что нет худшей муки, чем несообразительные слуги.

Потом заслонка в стене задвинулась, и через пару минут раскрылась дверь. С той стороны порога стоял невысокий человечек в небрежно завязанном халате, который делал его ещё шире. К тому же он сразу раскинул руки и провозгласил:

— Друг мой давний и желанный, входи, бродяжья душа!

Ибраил и толстяк обнялись. Трол тоже вошёл, миновал двух слуг, которые держали в руках превосходные восточные мечи, да и сами, кажется, родились куда дальше к востоку, чем лежали известные Тролу земли фоев, и дверь за ним быстро, почти беззвучно захлопнулась.

Толстяк покосился на Трола, но ничего не сказал, а сразу поволок Ибраила в дом. Вернее, на небольшую верандочку, устроенную сбоку от дома. Тут было уютнее, чем в остальных углах чистого, ухоженного дворика: разбросано с три дюжины подушек разного размера и стояло два низких чайных столика. Один был определённо рассчитан для двоих посетителей, у другого могли расположиться человек шесть. Вот за маленький стол хозяин дома и попробовал усадить Ибраила, но тот сдержанно покачал головой и уселся за большой. Это был красноречивый сигнал.

Толстяк в полураспахнутом халате повернулся к Тролу, отвесил довольно церемонный поклон и провозгласил, словно только что заметил спутника своего гостя:

— Ну, познакомь же меня со своим другом.

— Это Трол, — улыбнулся Ибраил. — Это Нишапр Сакатарм, один из самых давних моих друзей. Пожалуй, самый давний. — Он подумал. — Лет триста назад или чуть более того мы проводили совместные эксперименты… К счастью для нас, его уже полстолетия как сослали в Архенах, да, кажется, тут и забыли.

Трол расположился у столика, уложив рукояти своих мечей так, что мог их выхватить и сидя. Потом какая-то смуглая девчонка обнесла всех чашей с водой, в которой плавали лепестки очень тёмных и пахучих цветов, все освежили руки. Вторичным обносом воды со светлыми камешками на дне сосуда и без запаха Ибраил освежил лицо.

— Теперь можно поговорить чуть более спокойно, — с удовлетворением проговорил Ибраил и хмыкнул: — Без излишних эмоций.

— На самом деле, — приняв новые правила игры, провозгласил Нишапр, повернувшись к Тролу, — Катампхали перехвалил меня, сравнив моё слабое искусство со своим. Он всегда был, как говорите вы, северяне, на голову выше. А вот я был и остался весьма посредственным магом.

— Средним, но не посредственным, — быстро поправил его Ибраил. — И пожалуйста, называй меня по-другому.

— Как?

— На севере я отказался от имени Катампхали, что и говорить, оно стало каким-то слишком известным… Я принял имя Ибраил, если это тебя не очень раздражает.

— Непонятно, — ответил Нишапр. — Но это всё-таки твоё дело. — Он повернулся к Тролу. — Ибраилом в древние времена назывался один из огненных демонов пустыни, способный впитывать магию, если его пытаться заколдовать, но поражаемый водой… Кстати, я не слышал, чтобы он ушёл из нашего мира.

Принесли чай, все довольно торжественно и молчаливо, словно у них было в запасе три жизни, выпили по чашке. Тогда служанка, приносившая им воду для омовения, налила ещё по одной. Ибраил покосился на неё и спросил Нишапра, поблёскивая глазами при свете не очень ярких факелов, этим только и выдавая своё волнение:

— Тут можно говорить? Нишапр широко усмехнулся.

— Ты на севере заразился нетерпением, друг мой. Начинаешь говорить о деле, когда мы выпили лишь одну чашку. А ведь мудрецами было сказано — когда Демиург создавал время, он создал его…

— Достаточно, — подхватил Ибраил и чуть-чуть улыбнулся. — Хорошо, что твоя любимая пословица не меняется за столько лет, Нишапр. Но нам в самом деле следует торопиться с возвращением в караван-сарай.

— Жаль, но… понимаю, — проговорил Нишапр и сделал не очень понятный жест ладонью, девушка тут же исчезла. Куда-то подевались и охранники. Они остались втроём.

— Я говорил не о слугах, — сказал Ибраил.

— А ты сам не чувствуешь? — широко, как удачной шутке, улыбнулся толстяк и самолично добавил Тролу свежего чая.

— Лучше спросить, чем колдовать и привлекать внимание.

— Ты, Ката… то есть Ибраил, всё молодеешь. Должно быть, потому, что никак не прекратишь играть в эти нелепые игры. — Нишапр выпил одним глотком чуть не пол пиалы, поставил её на столик перед собой, с сожалением посмотрел на чайник, вздохнул.

— А вот ты выглядишь как-то не так, — мягко сказал Ибраил.

— Человек в ссылке, даже такой удобной и лёгкой, — Нишапр обвёл глазами свой двор и дом, — не становится… более светским. Провинция всё-таки накладывает отпечаток. Я хотел спросить, сколько ты не заглядывал ко мне? Лет пятнадцать?

— Двенадцать. — Ибраил посмотрел на Трола, чтобы убедиться, что тот понимает смысл вопросов. Последняя фраза имела целью вовсе не выяснить паузу в их дружбе, а было церемонным намёком на дела гостя. Трол читал, что на востоке это было в порядке вещей. — Сидел в Зимногорье.

После этого Ибраил замолчал. Нишапр почесал голый затылок, потянулся к чайнику, отдёрнул руку и, глубоко вздохнув, решил отбросить местный протокол.

— Это не о твоих… художествах в последнее время люди только и говорят на рынке?

— Ты о червоцветах? — переспросил Ибраил и кивнул на Трола. — Тогда о его… победах.

— Могу я узнать, что и как? — спросил Нишапр с большой осторожностью. Видимо, всё его восточное естество сопротивлялось такой северной или западной манере разговора. Но он очень старался себя пересилить.

Ибраил, немного искоса поглядывая на Трола, рассказал, что и как произошло в Зимногорье. Надо признать, Нишапр понял быстро.

— Вы пришли ко мне о чём-то попросить меня… — задумчиво проговорил Нишапр. Провёл рукой по затылку. — Чем могу помочь?

Тогда Трол чуть наклонился вперёд, привлекая внимание.

— Нужно найти офицера, лучше всего — заражённого червём, но до того, как… с ним так поступили, узнавшего высшие секреты Империи.

Глаза Нишапра стали такими испуганными, что Трол почти поверил ему и решил, что, скорее всего, Ибраил не ошибся. Да и от его восточной церемонности не осталось следа.

— Точнее, пожалуйста.

— Нас очень бы устроило, если бы этот человек располагал сведениями, где находится та штука, которая производит сами червоцветы. Так сказать, их матка, — пояснил Ибраил.

— Скорее всего, этого никто, кроме тех, кто… работает с маткой червоцветов, как вы её называете, не знает.

— Ну, об истине всегда можно догадаться по косвенным признакам, — проговорил Трол. — Например, куда-то часто приезжают курьеры или то и дело наведывается начальство.

Нишапр не выдержал, протянул руку к чайнику, потрогал его пальцем, нашёл, что он уже остыл, задумчиво и умело сделал несколько пассов, из чайника ударила струйка пара — он вскипел ещё раз. Налил себе чаю, жестом предложил Ибраилу, Тролу, убедился, что те больше не хотят пить. Сделал глоток, лишь тогда заговорил:

— Я от политики ушёл, как-то у меня сложилось мнение, что это слишком хлопотно… Поэтому если вы захотите меня втянуть во что-то, я не соглашусь вам помогать.

— Ты просто укажи нам на офицера или чиновника и помоги… с незаметной покупкой кое-каких ингредиентов. А потом мы заметем за собой след так, что никто не узнает, что мы бывали в твоём доме.

— Ну, если вам нужна только информация и кое-какие несложные приспособления… — Он ещё раз подумал. И решился. — Скорее всего, есть один офицер. Зовут его Роват даКуррс. Думаю, если вы сумеете… Стоп, а что вы сделаете, чтобы обойти его отправку любой — повторяю, любой — информации его… начальникам?

— Давай по-порядку, — предложил Ибраил. — Что ты о нём знаешь?

— Он из семьи богачей, причём, можно сказать, едва ли не из самой известной в Империи. ДаКуррсы, ну, Катампхали, вспомни. Это же почти тысячу лет их лучшие полководцы, адмиралы, управители огромных областей, чиновники…

— Я помню, — кивнул Ибраил. — Сразу же вспомнил. Продолжай.

— Говорят, их земли приглянулись Басилевсу, хотя что же в действительности там произошло — никто никогда, похоже, не узнает. Всех мужчин рода заразил червём, женщин продал на юг как наложниц… В общем-то грустно, очень грустно, это были, кажется, достойные люди. Но для Империи это обычная история. — Нишапр сокрушённо вздохнул, покачал головой, допил чай из пиалы. Скорее всего, он последний в роду.

— Заражённый? — спросил Трол.

— Ты имеешь в виду эту вашу историю с червём… — Нишапр подумал. — Похоже, что да. Иначе император не сумел бы его контролировать.

— Ты довольно быстро сориентировался в информации о червях? — сказал Ибраил и всё-таки налил себе ещё чаю.

— Ну, я ведь серьёзно воспринял эти слухи, которые дошли до нас с севера, — проговорил Нишапр. — И потому я догадывался, что твои прежние опыты, скажем так, могли обернуться чем-то весьма… необычным. А кроме того, быть провинциалом ещё не значит быть совсем уж глупым. — Он снова потёр свою лысину. — Разве не так?

Теперь он отреагировал на упрёк слишком быстро, решил Трол. Если бы он хотел вернее попасть в доверие, он бы именно так и реагировал. Но, может быть, он действительно с Ибраилом очень давно дружит и не боится произвести не самое благоприятное впечатление. Или это соответствует нынешним нормам вежливости… Тем самым, о которых Трол знал лишь из книг и понаслышке, но ощущать которые в жизни ещё не научился.

— Ибраил, — впервые правильно назвал своего гостя Нишапр, — теперь ты знаешь этого офицера. Но как ты всё-таки нейтрализуешь заложенного в него… червя? И как сумеешь перетащить этого да-Куррса на свою сторону?

— Червь — способ контроля. Что сделает человек, если мы его от этого контроля избавим? — ровным тоном спросил Ибраил. — Просто вырежем червя, как вырезают застрявший наконечник стрелы или обломок древка.

— Как так? — Нишапр потряс головой. — Червь, как я думаю, не наконечник стрелы… Я ни о чём подобном не знаю… А если не получится?

Трол изо всех сил попробовал контролировать своё лицо, чтобы по нему ничего нельзя было прочесть.

— Я однажды уже сделал такую операцию, — улыбнулся Ибраил. — И потому ты можешь считать, что тебе это известно из самого достоверного источника. — Он поднялся, потянулся, очевидно, у него с непривычки затекли ноги — привык сидеть по-северному. — Теперь пойдём дальше. Как думаешь, в твоей лаборатории можно сделать операцию?

Теперь Нишапр выглядел насторожённым. Видимо, он считал, что вся эта затея обречена на провал.

— А что для этого нужно?

Ибраил принялся рассказывать, какой стол, какой свет, какие инструменты ему необходимы для работы. Он не дошёл даже до половины своего перечисления, когда Нишапр прервал его:

— Достать всё это можно, и, скорее всего, даже лучшего качества, чем у вас на севере. Но операцию лучше проводить не у меня. Согласись, это опасно. Лучше сделаем так…

Трол слушал беседу двух магов и пил чай. Теперь, когда его мысли были заняты одной простой мыслью, чай казался довольно приятным. А думал он вот о чём: почему Нишапр решил, что операция обречена на провал? В ответе на этот простой вопрос было заключено очень много нюансов. И от того, как Трол собирался на них ответить, зависело многое. Ошибаться тут было нельзя.

Глава 6

Повозки медленно скрипели по дороге. Трол оглянулся, тёмный, колдовской след магии над городом уже стал исчезать за горизонтом. Это значило, как сказал Ибраил, что их караван отошёл от Архенаха на три дня пути обычными перегонами. На конях, которых Ибраил обещал подкрепить каким-то колдовским зельем, эту полусотню с небольшим миль можно проскочить за один день. За сегодняшний…

За это время караван пройдёт ещё миль двадцать и окажется вне действия многих и многих наблюдательных систем, которые стояли в Архенахе. Может быть, хоть это спасёт Пепира и его людей от расправы. Впрочем, чтобы их удалось спасти, нужно успеть вернуться сюда вовремя… Интересно, достаточно ли Ибраил подготовил зелья, чтобы кони могли нестись раза в полтора быстрее обычного и так долго, как даже тут, в пустыне, никто не подозревает.

Трол оглянулся на встающее над самым горизонтом солнце. Арбогаст, который последнее время не отходил от него, полил немного воды ему на руки. Трол умылся. Как ни ненавидели тут люди обряд умывания по утрам, избавиться от этой привычки Трол не мог. Потом Трол помог умыться Арбогасту. Ибраил, похоже, встал ещё раньше, поэтому эти хлопоты его не касались. Он проверял коней, оглаживал их, подбадривал какими-то лакомствами. Арбогаст проследил этот взгляд Трола, спросил:

— Как думаешь, получится? Трол посмотрел на него удивлённо. Кто же это может знать? И ничего не ответил.

— Слишком всё сложно, — вздохнул Арбогаст. — Я таких головоломных планов ещё не исполнял.

— Слишком много элементов — это точно, — вмешался подошедший Череп. Как и все остальные, он помогал в подготовке плана Трола всю последнюю неделю. И проявил себя хоть и не очень умелым, но старательным внешним наблюдателем. Поэтому, несмотря на удивительную внешность, начинал нравиться Тролу. — А раз их так много, то очень легко может что-то не получиться. И тогда…

— Это наша единственная возможность вывести людей Пепира из-под удара, — проговорил Ибраил. Он тоже оказался рядом, оглянулся и добавил: — Лошади готовы, Трол.

— Тогда — по коням, — решил Трол. — Поедим на ходу.

Они вскочили в сёдла и понеслись назад по узенькой, не караванной дороге, которую им все эти дни старательно показывал Пепир, отъезжая от каравана чуть не каждые два часа во время переходов. По его словам, на этой тропе не бывало никаких путников, которые могли бы заметить возвращающийся в город отряд. Равно как и постов тут не было… А пыль, поднимаемую копытами лошадей, Ибраил обещал придерживать каким-то магическим покрывалом.

Трол, Ибраил и Арбогаст вели в поводу по одной лошади. Череп, Бали и Батар по две. Трол, чтобы избавить Бали от этой нагрузки, предложил оставить его при караване, потому что он ещё не вполне оправился от раны, несмотря на всё искусство Ибраила. Но Батар без него ехать не хотел, а терять двух таких солдат было нельзя. «К тому же, — подумал Трол мельком, — может, всё и получится наилучшим образом и не будет никакого шума…»

Они летели, как на крыльях. Лишь дважды останавливались, чтобы немного попоить коней и сполоснуться самим от пыли и грязи. Приехать в город им надлежало в высшей степени спокойными и чистыми, словно они только что вернулись с прогулки, но никак не после скачки в полсотни миль. Коням, конечно, было тяжелее всего, но после каждого из этих привалов люди пересаживались на заводных коней, и это облегчало скачку.

К полудню показался Архенах. Теперь потайная тропа, по которой они возвращались назад, сливалась с основной дорогой. Пришлось приостановиться и лишь рысью, прокладывая себе дорогу между людей, направляющихся в город, подойти к воротам. За три мили перед воротами Череп, Бали и Батар кивнули Тролу и отъехали к крохотному, неприметному домику, стоящему между такими высокими холмами, что его можно было не заметить, даже проехав мимо в сотне шагов. Домик этот Трол снял сроком на три месяца у какого-то местного шалопая, который, по словам Нишапра, прогуливал отцово наследство вот уже два года и изрядно в этом преуспел.

— Ибраил, — позвал Трол мага, — проверь, там никого нет?

Ибраил, даже не оборачиваясь ни к Тролу, ни к домику, сел прямее. Его спина напряглась, он задрал подбородок… Потом его фигура обрела спокойствие и расслабленность, как у каждого настоящего всадника.

— Пусто, — выдохнул он. — И кажется, никому даже в голову не приходило заглянуть туда.

— Хорошо, — прогудел Арбогаст. Оказывается, он нервничал.

Потом, оставив Арбогаста в толчее небольшого постоялого двора перед самым городом, Трол и Ибраил въехали в ворота. Тут всё было привычно — статуи, сделанные из живых людей, перекрученные деревья, смрад не очень умелой магии, запахи плодов, хлеба, жареного мяса, каких-то специй… Вот и харчевня, в которую Нишапр должен был завести Ровата, того самого чёрного рыцаря, о котором тут в Архенахе, как выяснилось за последнюю неделю, пока караван стоял в городе, ходили настоящие легенды. Но Трол решил, что быть самым лучшим, будучи заражённым, и пройти такую выучку боя, какую прошёл, опять же по слухам, Роват, было не очень сложно.

Перед тем как войти в низкую дверь харчевни, Трол оглянулся. Так и есть, один конь на всякий случай, свежий, вполне выносливый, под дорогой сбруей. Носилки с шестью нанятыми носильщиками. Разумеется, их наняли ещё вчера вечером, разумеется, они ничего не знают, кроме того, что должны ждать тут, где у них через час-другой может появиться очень хорошо оплачиваемая работа. Трол понадеялся, что аванс, уплаченный Ниша-пром, спрятавшимся под личиной какого-то старикашки, был достаточным, чтобы носильщики не дали себя поднанять кому-либо другому. Впрочем, такое, по словам Ибраила, было редкостью — обязательность была вбита в архенахцев надёжно. В Империи и не могло быть иначе.

Трол и Ибраил, сделавший какой-то охранный жест, вошли. Тут было уютно, приятно пахло, это действительно была неплохая харчевня, в такой мог гульнуть и высокопоставленный имперский офицер, не боясь, что уронит своё достоинство.

В углу Нишапр, в виде какого-то не совсем опрятного толстяка в серой хламиде, сидел с Роватом. Тот пил, скорее всего, последние два часа. Его глаза уже осовели, по лицу катил пот, он вынужден был сосредоточиться, чтобы насадить на свой кинжал кусок мяса, который лежал перед ним на медной тарелке. Ещё в таверне были трое солдат в оранжевом, но они определённо не были охраной Ровата, скорее, какие-то вояки, ошивающиеся около рынка. Ибраил сделал жест приветствия Нишапру.

Тот встал, раскланялся, что-то зашептал своему гостю на ухо. Тот, чуть покачиваясь, повернулся, посмотрел в упор на Трола и Ибраила. Трол тут же присел, уперев кулак в земляной пол и опустив голову. Выучка чужеземца сделала Ровата чуть более покладистым. Он усмехнулся. Трол опустил порог слышимости и разобрал слова Нишапра:

— Чужой караванщик, страшно богатый, несмотря на молодость. Из очень почтенной семьи, я их давно знаю… Старик один из магов, которые были лишены силы.

— Я тебя знаю, — проговорил Роват на удивление точным, даже щёгольски проговариваемым северным койном. — И ты, старик, мне попадался на глаза.

Это не могло быть правдой, если только Роват не следил за ними — всю последнюю неделю ни Трол, ни Ибраил, ни тем более Арбогаст не должны были попадаться на глаза кому-либо из официальных лиц Архенаха старше обычного сержанта стражи. Тем не менее Ибраил изобразил самую сладкую улыбку.

— Раз мой благороднейший гость не возражает, — велеречиво проговорил Нишапр, — прошу новых гостей за один стол с нами.

Присев ещё раз для порядка, Трол и Ибраил подошли к столу Нишапра и уселись. Им тут же были поданы тарелки с закуской, а на столе появились новые винные кувшины с очень резким, даже довольно тяжёлым для острого обоняния Трола содержимым.

Пир продолжался. Ибраил осушил два кубка за здоровье Нишапра, потом, разумеется, за здоровье Басилевса. Трол тоже вынужден был выпить кубок вина и после этого сосредоточился, ускоряя метаболизм своей печени, чтобы скорее выгнать алкоголь из организма. При этом, как всегда бывает в таких случаях, стало ясно, что он затронул и своё магическое видение мира, и тогда заметил, что Нишапр оставался стариком лишь в глазах всех окружающих. Для Ровата, который сегодня был не в доспехах, а в маленькой кирасе, и даже без шлема, зато с тремя мечами, он оставался прежним Нишапром. Это было разумно, с незнакомцем рыцарь почти наверняка не стал бы разговаривать и тем более не пошёл бы бражничать.

— Мне нужно отлучиться на кухню, благородный Роват, чтобы нам не подали на следующую перемену мерзкую свинину или козлятину вместо баранины, — провозгласил Нишапр и вышел из-за стола.

Это было сигналом. Трол, сладенько и подобострастно улыбаясь имперцу, заглянул ему в глаза. Это были, как ни странно, очень неплохие глаза, ясные, тёмно-карие, честные глаза воина… И грустные. Причём печаль текла из них, как слёзы… Или это казалось Тролу после выпивки?

Он собрался и волевым усилием зафиксировал взгляд рыцаря на себе. Тем временем Ибраил, прекрасно понимая, что происходит, протянул руку к кубку имперца и бросил крохотный, величиной с пол ячменного зёрнышка, шарик, скатанный им ещё три дня назад. Катышек упал в вино, с лёгким шипением расплылся, и… всё. Трол стряхнул гипнотическую маску, Роват нахмурился.

— Что-то в тебе, мальчик, изменилось, — проговорил он.

— Ничто не может измениться в этом мире за несколько дней, — отозвался Ибраил. — С нашей последней встречи…

— А я говорю, изменилось. — Не очень уверенным движением Роват протянул руку к своему кубку, поднял его, не провозглашая никакого тоста, выпил почти половину… Остановился, заглянул в кубок, почмокал губами. — А может, это я изменился.

Допил вино, поставил кубок на стол и… упал лицом вперёд. Дело было сделано, и, как надеялся Трол, сделано хорошо. Червь, обвивший позвоночник Ровата, тоже должен быть оглушён, и, по словам Ибраила, даже в большей степени, чем сознание рыцаря.

— Благородному рыцарю стало нехорошо, — провозгласил Ибраил. — Наш долг помочь ему.

Трол подхватил воина на плечо, проследил, чтобы Ибраил не забыл шляпу Ровата, и вытащил его во двор. Тут уже стоял Нишапр, разумеется, в виде старика. Он говорил главному носильщику нанятых носилок, передавая ему ещё один кошель:

— Одному гостю стало… не по себе. Твой долг помочь моим друзьям доставить его для отдыха… куда они скажут.

Внезапно к Ибраилу прицепился хозяин таверны. Видимо, ему сказали, что произошло, и он выскочил в зал, бросив прочие дела. Он приседал от ужаса и шептал, не в силах говорить в полный голос:

— Я клянусь, господин, вино и угощение было самого лучшего качества… Я клянусь.

Нишапр в личине старика подошёл к хозяину и резковато бросил:

— Тебя никто не винит, горожанин. Но если ты будешь так рассыпать клятвы о доброкачественности угощения, я прикажу проверить то и другое.

Не обращая на трактирщика больше ни малейшего внимания, Нишапр подошёл к Ибраилу. Тот взобрался на своего коня, Трол тем временем подхватил узду приготовленного коня у коновязи.

— Пожелаю вам удачи, — с каким-то особым чувством проговорил Нишапр.

— Да, спасибо, друг, — отозвался Ибраил. — А теперь иди, ты должен быть вне подозрений.

Они раскланялись по-дружески и расстались. Старикашка, под видом которого скрывался Нишапр, потащился в сторону рынка, чтобы затеряться в толпе, а потом как можно скорее идти к своему дому, а Ибраил быстро осмотрел носильщиков и скомандовал:

— Едем в мою резиденцию, за город. Там мы предоставим моему другу все возможности для… восстановления сил. Вперёд!

Трол потащился за носилками, в которых покоился Роват, быстро и незаметно посматривая по сторонам. Кажется, ничего очень страшного не происходило. Конечно, они привлекли кое-какое внимание зевак, но ненадолго и не слишком пристальное. Такое, видимо, случалось тут нередко и не могло быть совсем уж примечательным событием. К тому же умница Нишапр и место выбрал такое, где найти свидетелей будет трудно, а если станет известно, что с этим рыцарем что-то не то, что его, к примеру, разыскивают стражники, и последние свидетели разбегутся.

У ворот, где находилась стража, Ибраил что-то объяснил сержанту, и их пропустили без звука. Потом они пошли по дороге, затенённой местными деревьями, в ту сторону, где находились виллы богачей. Не дойдя до полян, где снова становилось многолюдно, они свернули в низинку. Здесь Трол спешился, подошёл, заглянул в носилки. Роват тяжело дышал и должен был находиться в таком состоянии ещё не один час.

Тогда он повернулся к главе носильщиков, которые стояли, радуясь возможности опустить носилки и расправить плечи.

— Всё, люди, я пересаживаю этого рыцаря на его коня, а вы возвращаетесь в город.

— Что? — изумился главный носильщик. — Да это же…

— Нет, — твёрдо ответил Трол. — Это не то, что ты думаешь.

— Да нас же… нас же… — Он оглянулся на своих подручных. Как по волшебству в их руках появились короткие дубинки.

Трол вытащил мечи. Сегодня он был с Клунгом и Синкопором. У этих шестерых не было ни малейшего шанса.

— Я всё-таки советую вам вернуться в город и помалкивать, — сказал Ибраил. — Если моего пожелания мало, то я…

Он нахмурился, перед носилками, где выстроились шестеро молодцев, вдруг появился вихрь, поднявший песок и сухие травинки.

— Маг… — бесчувственными губами проговорил кто-то из носильщиков. После этого они все как один упали на землю и спрятали головы между руками, уперевшись лбами в колени.

Трол с облегчением спрятал мечи, потом, поднатужившись, выволок тяжеленного Ровата, посадил его с помощью Ибраила на коня. Чтобы бесчувственный воин не упал, он привязал его к луке седла, а потом прихватил ещё и ноги к подпруге. Посмотрел на солнце.

Судя по всему, они успевали. Пока что они не выбились из заранее рассчитанного графика. И если не будет осложнений, то уложатся до темноты.

— Ступайте себе, — сказал Ибраил носильщикам.

Он был потен и порядком измотан. Трол посмотрел на него внимательней.

— Ну, что ты смотришь? — ответил Ибраил на незаданный вопрос. — Не мог же я их отпустить, не прочистив их воспоминания?.. Это будет и страховкой для них, и прикрытием для нас.

— Ты изменил их сознание? — спросил Трол.

— Память, — отозвался Ибраил. — Только память… — Он дал шпоры своей лошадке. — Ну, вперёд, Трол. Придерживай Ровата. И давай поторопимся… Твоя роль сыграна, а мне ещё операцию ему делать.

Глава 7

Операция длилась уже три часа, когда Трол почувствовал что-то необычное в воздухе, в самом окружении города. Он посмотрел на Ибраила и спросил:

— Чувствуешь?

Ибраил поднял залитое потом лицо и усмехнулся.

— Нет, скажи, как ты вычислил это заранее?

— Я не вычислял, — грустно ответил Трол, — просто поступил так, чтобы обезопаситься в максимальной степени. К сожалению, это сработало.

Ибраил вытер пот специальной тряпочкой, она была уже такой мокрой, что её можно было выжимать, а ведь это была уже шестая из заранее продезинфицированных перед операцией салфеток, используемых для этой цели. Потом вздохнул. Вероятно, он был гораздо крепче, чем казался, потому что бешеную скачку этого утра, захват Ровата и операцию проводил с невероятной сосредоточенностью. Даже Тролу было тяжело, а он был, как полагал, куда тренированней старика. Впрочем, тот мог использовать какие-то магические приёмы, о которых Трол не догадывался.

— Что там? — спросил Арбогаст, который помогал Ибраилу и стоял рядом в хирургическом фартуке.

— Тот дом, который Нишапр снял для нас, окружён имперцами, — пояснил Трол. — Сейчас они ворвутся в него, убедятся, что он пуст, и начнут сжимать внешнее кольцо солдат, которое выставил Зентаг дСвиррк на всякий случай. К сожалению, людей для этого у них хватает.

— Разве мы не в том доме, который подготовили заранее? — спросил Арбогаст. От усталости он плохо соображал.

— Мы в том доме, который купил я, — отозвался Ибраил. — По настоянию Трола. Он решил, что мы должны иметь два места для операции, а Нишапр думал, что всего лишь одно… На этом мы выиграли как минимум часа два.

— Полтора в лучшем случае, — поправил его Трол.

Ибраил снова углубился в работу и не отозвался. А вот Арбогаст нахмурился:

— Мне ничего не сказали.

— Арбогаст, они могли вычитать расположение этого, резервного дома, — Трол осмотрел убогое помещение, где они работали над Роватом, — из твоего сознания. И мы бы никогда не узнали, что они проделали с тобой такую штуку.

Роват вдруг застонал. Он лежал на животе, с разрезанной от лопаток до самого копчика спиной, с обмотанным вокруг позвоночника огромным лоснящимся светло-серым червём, которого поддерживал Арбогаст. Этот червь был гораздо толще и длиннее, чем тот, что они в своё время извлекли из принца Колы в Кадете.

— Трол, дай-ка мне ещё маковой вытяжки, — проговорил Ибраил.

Трол подал рожок, сделанный из мягкой кожи, с острой иглой на конце. С широкого конца рожок был заклеен какой-то массой, а внутри содержал зелье, приготовленное Ибраилом для этой операции. Ибраил провёл окровавленными руками над червём, нашёл какие-то одному ему видимые точки, воткнул иглу и надавил на рожок. Масса из него перетекла в червя, оглушая его. Потом то же самое Ибраил проделал с тканями Ровата, в которые уходила ещё не освобождённая голова червя.

— Ты стал мастером, — признал Трол. — Просто поразительно, как легко тебе удаётся то, что мне кажется невозможным.

— Когда думаешь сниматься? — спросил Ибраил.

— Думаю, через час, — сказал Трол. — Пойду предупрежу часовых.

Он вышел из крохотного крестьянского домика, который они выкупили у какого-то разорившегося арендатора и из которого, разумеется, ещё неделю назад было удалено всё его семейство. Череп сидел на краю низкой крыши и следил за горизонтом в одно из магических устройств Ибраила. Оно позволяло даже человеку, не обученному магии, наблюдать некоторые явления на большом расстоянии.

— Они суетятся в количестве почти трёхсот человек по ту сторону города, — сказал орденец.

— Мы поняли это, хотя сигнальные устройства в том доме им удалось обезвредить, — сказал Трол. — Снимаемся через час или чуть больше.

Потом Трол обогнул дом и подошёл к Бали с Батаром. Они обихаживали и тех лошадей, на которых прискакали от каравана, и сменных, что отдыхали тут несколько дней. Им скоро предстояло много и тяжко работать. Бали выглядел бледным, но немного лучше, чем утром, после первой сумасшедшей скачки. Объяснив им ситуацию, Трол вернулся в дом.

— Мы заляжем где-нибудь в городе? — спросил его Арбогаст.

— Нет, нам придётся уходить, — ответил Трол. — В городе они нас непременно найдут.

— А если мы вернёмся к каравану? — спросил Ибраил.

— Это опасно. Уходить придётся к горам, там у них почти нет войск, и у нас будет возможность маневрировать.

— Мне нужно ещё часа два, чтобы он не умер, — проговорил вдруг Ибраил сквозь стиснутые зубы.

— У нас нет этих двух часов, — твёрдо ответил Трол.

— Он всё равно не выдержит скачки, — сказал Арбогаст. — В таком виде скачку никто не выдержит.

Трол опустил голову, подумал. Потом посмотрел на Ибраила.

— Сделай так, чтобы он мог говорить.

— Предложение не вовремя… — начал было маг.

— Иначе всё может оказаться напрасным.

Ибраил вздохнул и нашептал что-то над ухом оперируемого имперца. Тот вздрогнул, кровь из рассечённых тканей пошла сильнее. Пришлось Тролу её промакивать, чем он, собственно, и занимался с самого начала операции.

— Где я? — послышался глухой, наполненный болью голос Ровата.

— Скажи, где матка? — спросил Трол. — Где тебя заразили?

— Отвечай на мои вопросы. Где мы и что со мной происходит?

Трол объяснил, поминутно поглядывая на Ибраила, который уже не медлил, как раньше, а выдирал червя чуть не с хрустом, обрывая тонкие его окончания, которые так и оставались в теле имперца.

— Понятно. Вы узнаете, что вам нужно, а потом…

— Мы тебя не для того лечим, чтобы убивать, — отозвался Ибраил.

— Попробуете вытащить? — спросил Роват.

Жаль, подумал Трол, что он лежит на животе и я не вижу его лица. Впрочем, он колебался недолго и вошёл в сознание оперируемого, словно решил или убить его, или получить необходимую информацию.

И тут же вздрогнул. Его оглушила боль, куда более страшная, затяжная и глубокая, чем мука от боевых ран. И ещё, его поразило одиночество этого человека, его тоска, его нежелание жить… Это было страшнее, чем отсутствие собственной воли, парализованной червём.

— Если ты способен поверить, то я дам тебе моё слово — мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы спасти тебя, — отозвался Трол.

Роват хрипло рассмеялся. Странный это был смех, он больше походил на предсмертный кашель раненного в грудь, но это был именно смех.

— Допустим, поверю… Но они уже знают, что я — не их.

— Верно, — согласился Ибраил. — Ходу назад у тебя нет… Ты, кажется, этому не рад?

— Рад, что могу говорить от своего имени… Да, рад, что свободен. Жаль, что скоро умру…

— Роват, — позвал Трол, — отвлекись от себя, от своей боли, от… нас. Пойми простую истину, людей не должны заражать червём, это против нашего естества, против воли богов.

— Было бы против, они бы этого не допустили. А раз существует…

— Этот кошмар нужно остановить, — проговорил Трол. — И ты можешь нам помочь — сказать, где их матка. Эта матка — то, на чём держится Империя.

— Империя держится не только на этом…

Ибраил уже просто кромсал тело имперца, и всё равно, это было ясно даже Тролу, он не успевал. Он не успевал зашить рану, привести сосуды и разрезанные мускулы в необходимый порядок, чтобы рыцарь не умер.

— Скажешь?

— Я не знаю, где находится матка… — отозвался после долгого и трудного молчания Роват. — Но я знаю кое-что ещё… Если вытащите меня, я отвечу на твой вопрос.

Внезапно над крышей прокатился какой-то жаркий, хотя и быстрый вихрь. Он был способен давить и сжигать. Прокатившись мимо, он вдруг вернулся назад, и Трол увидел, как кровь, вытекающая из ран Ровата, стала сворачиваться гораздо быстрее.

— Всё, — медленно проговорил Ибраил. — Они нашли нас.

— Даже быстрее, чем ты рассчитывал, — пророкотал Арбогаст.

— Зашивай его как можно скорее, — сказал Трол, — а потом скачите на юг. Строго на юг… Они думают, что мы уйдём на север, и, если нам повезёт, там окажутся их главные силы.

— А ты? — спросил Арбогаст.

Трол достал клинки, осмотрел их. Его уже затопляло, несколько преждевременно, боевое видение мира, ощущение скорости, свободы движения.

— Я догоню вас.

— Это невозможно, — проговорил Ибраил. — Ты их не остановишь.

С этими словами он сделал вдруг странное движение, словно вытаскивал из воды особенно упорную и сильную рыбину, и вырвал червя из тела Ровата.

— Я с тобой, — сказал Арбогаст, разжав руки с червём, и принялся быстро вытирать их тряпкой, которой Ибраил промокал себе лицо.

Червь шлёпнулся на земляной пол, подняв облачко тонкой глинистой пыли. Тролу показалось, что он старается извиваться, но у него практически не было мускулов, и движение лишь угадывалось. К тому же теперь, даже управляемый магией, червь был не опасен.

— Я возьму Черепа, — проговорил Трол. — Ибраил, у тебя останутся братья… Справишься?

— Там будет Нишапр, может быть, Убла… — Ибраил работал как одержимый, и всё равно, было ясно, что они не успеют. — У тебя нет ни одного шанса, Трол.

— Они будут помогать своим воякам с расстояния, — отозвался Трол. — Попытайся блокировать их магию отсюда.

— А если они нагрянут сюда? — спросил вдруг очень ясным голосом Роват.

— Будем надеяться, что им нужен только я… Пока, во всяком случае.

Он уже выходил, когда Роват снова позвал его.

— Трол… Кажется, так тебя зовут? — Он замолчал. Трол остановился, не оглядываясь, замер и Арбогаст. — Есть одно место… в земле Киванирг. Замок Керр-Ваб, очень старый, найдёшь легко, его охраняет целая армия… Там есть что-то, что опаснее, чем матка червоцветов. Этого боятся все, даже… Басилевс.

— Спасибо, — проговорил Ибраил и принялся зашивать разрезанную спину Ровата прямо через край. — А теперь, друг, извини, будет лучше, если ты… — Он провёл рукой над затылком оперируемого, и даже Трол почувствовал, что ментальная активность того мигом погасла, словно задули свечу.

Трол вышел на яркое солнце, внимательно посмотрел на Арбогаста, подождал, когда к ним спрыгнет Череп.

— Мы атакуем… Дело, кажется, безнадёжное. — Он покачал головой. — Никогда не думал, что решусь на такое… Но я дал слово, кроме того, мне кажется, Роват знает что-то ещё, может быть, многое ещё знает… Поэтому его придётся защищать. — Он посмотрел в сторону города, там уже поднималась пыль. — Я не могу вам приказывать, но если вы всё-таки отправитесь со мной, то эффект отвлечения будет значительнее.

— Я знал, на что иду, — легко проговорил Арбогаст и искоса посмотрел на Черепа.

Тот пожал плечами, оглянулся на Бали и Батара, которые показались из-за угла дома.

— Этих ребят вполне хватит, чтобы прикрыть отход. А мы… Да, будет лучше, если мы ударим им навстречу.

— А-а… — начал было Батар, но Арбогаст его перебил:

— Вы остаётесь тут, помогаете вытащить этого… Ровата. И ничего не говорите. — Каждому было ясно, что Арбогаст сердится, потому что боится возражений.

Они оседлали коней, быстро подхватили оружие. Их было трое. От города к ним бешеным аллюром неслась целая вереница имперцев, отменных бойцов, которые уже получили новый приказ — блокировать дом, в котором они сейчас и находились. В ближайший час их станет ещё больше, и тогда преимущество имперцев станет неодолимым, но пока… Они должны продержаться хотя бы немного.

— Помоги вам все боги, какие есть на свете, — сказал Батар и сделал перед всеми тремя охранный знак Кросса.

— Открывайте ворота, — приказал остающимся Арбогаст.

Выезжая в эти ворота, Трол подумал, стоила ли полученная информация всех этих хлопот, и не нашёл ответа. А ещё он мельком подумал, что Роват назвал замок Керр-Ваб опасным… Интересно бы знать, опасным для кого? Для Империи или для всех, кто пытается в него проникнуть?

Глава 8

Кони взбивали землю, словно решили сделать её мягче до глубины обитания демонов. Ручейки имперцев вытянулись к домику, из которого вылетели Трол, Арбогаст и Череп, со всех сторон. Неплохо у них связь поставлена, подумал Трол. Никаких тебе вестовых, нарочных, адъютантов. Просто есть при каждом из крупных отрядов свой спец по ментальным приёмам, а кто-то из дворца отдаёт приказы… Может, атаковать именно этих связных, подумал он мельком, потом устыдился своей идеи. Она была заведомо невыполнима — даже если бы он и сумел определить, кто из этих людей, несущихся ему навстречу, поддерживает связь с командирами, разве до них доберёшься в рубке? И неужели же при каждом отряде есть только один такой специалист?.. Да и поздно уже, всё известно, расстановка сил определена, осталось только драться и держаться.

— И о чём только думает человек перед боем? — удивился Трол.

И тотчас всё вокруг сдвинулось, расплылось… Стало нереальным. Скачущие бок о бок с ним Арбогаст и Череп на миг показались прозрачными, уязвимыми, как иные творения моря, которые спасаются от гибели только несметным воспроизводством. Трол даже голову опустил на миг, чтобы этот взгляд на мир оставил его. Но когда поднял голову, понял — наваждение стало ещё сильнее.

— Держитесь за мной, — сказал он.

— Что? — не расслышал его Череп. И тут же сбоку ударили лучники. «Как они тут оказались», — удивился Трол. Не поворачивая головы, как во сне, он увидел, что туча стрел, отделившаяся от конной группы, которая держалась сбоку от остальных, понеслась на них. Он скомандовал, так негромко, так медленно, что от этого можно было прийти в отчаяние:

— Впра-а-во! — И тут же, захватив голову лошади Черепа, который плохо ориентировался, заставил её скакать за собой.

От этого залпа они ушли. Правда, Череп заорал, что Трол чуть не выбил его из седла, что нельзя так резко менять направление… Неужели Трол в самом деле был слишком быстрым?.. А потом имперцы сшиблись с ними.

Двоих Трол снял почти в лоб, едва ли не столкнувшись с ними, уворачиваясь от их удара и рассекая им доспехи и тела Клунгом, выбрасываемым вперёд на встречном движении лошадей… Удары получались колоссальной силы, но сталь и заточка меча была такова, что он проходил через эти туши, как сквозь воду.

Потом Череп столкнулся с тремя имперцами, рослыми и малоподвижными вояками, выскочившими из-за невысокого холмика. Трол остановил своего коня, заставил его повернуться на месте, оглянулся. Череп должен был справиться. Арбогаст уже сбил с коня одного из всадников в лёгком степном доспехе и успешно отбивался от двух вооружённых копьями легковесов. Тогда Трол скакнул вперёд…

Это был отряд почти в два десятка душ, наёмники, по-видимому, доранцы. Только такие, что успели разжиться и стальными пластинчатыми латами, и тяжёлыми шлемами. Трол сунул мечи в ножны, наклонился в седле, поднял с земли тяжёлое копьё сбитого Арбогастом воина и принялся им обихаживать латников, пользуясь тем, что боковой и задний обзоры в этих шлемах были почти недоступны человеку с нормальным зрением…

Он сбил человек пять, когда Череп освободился от своих, помог Арбогасту прикончить ещё двоих, и они попытались атаковать тех, кого ещё не успел одолеть Трол. Но эти уже не ждали, они разъехались, спасаясь этим кратким, быстрым отступлением, пробуя понять, что произошло, пережидая, чтобы вернуть преимущество численности…

Собственно, это и было нужно Тролу. Он закричал, стараясь, чтобы Череп и Арбогаст его услышали:

— Вперёд! Не останавливайтесь… А то свяжут боем!

Они снова рванулись вперёд, проскочили какой-то овраг, причём тут Череп очень удачно остановил своего коня, и пара каких-то бедолаг, налетев на него, потеряли равновесие, а Арбогаст сосредоточенно и точно зарубил одного из них. Второй же убежал, забыв про свою лошадь…

— Нужно подняться на этот холм, — сказал Трол и рванулся по осыпающемуся склону наверх.

Холм в самом деле оказался неплохим, высоким и голым. Трол вылетел на его вершину и поднял коня на дыбы, стараясь остановиться.

Коню его очень хотелось скакать в поле, где пока не было видно никого, но сбоку, со стороны города едва ли не сплошной стеной поднималась пыль, это приближалась огромная, в несколько сот человек, масса имперцев. На миг Тролу стало не по себе, он представил, что они окружают его плотными рядами, через которые не пробился бы и Учитель… Но делать было нечего. Этот отряд следовало уводить в сторону.

— Держитесь за мной! — снова прокричал он Арбогасту и Черепу.

Те были пока невредимы, лишь тяжело дышали, да конь Черепа получил две касательные раны на шее.

Снова они понеслись вперёд, разгоняясь до предела выносливости животных. Снова передние имперцы попытались с ними драться, но на этот раз и Арбогаст и Череп лучше понимали выбранную Тролом тактику, они, по сути, объехали самых упорных, а четверых Трол удачно зацепил своим копьём… Вот только на пятом, который умело прятался за шею своей лошади, пришлось сделать разворот. Трол ударил его, как ослопом, сверху вниз, и копьё сломалось. Пока оглушённый воин, покачиваясь, пытался выпрямиться, Трол убил его одним точным ударом Синкопора в живот.

А потом возникло и укрепилось то самое наваждение, от которого Трол так и не сумел избавиться. Возникло странное чувство, словно бы сам воздух остановился, словно все звуки уплыли куда-то и больше не возвращались, словно не было вокруг сотен врагов, а остались лишь учебные манекены, на которых следует отрабатывать скорость ударов.

Трол сначала настолько опережал противников, что не очень даже выбирал тактику, просто подбивал копья или мечи врага основанием Синкопора, чтобы рука действовала точнее и сильнее, а потом в обвод защиты противника, наносил один, всего один, удар на поражение. Он следил только, чтобы Клунг не застрял в кости или в доспехе врага…

Потом коленями заставлял своего коня сделать движение навстречу очередному противнику и снова отбивал оружие врага, резко сближался… И убивал его.

Но вдруг всё кончилось. Вокруг них стоял чуть не весь отряд, который они хотели увести в сторону от дома, где должны были находиться Ибраил, Роват и Бали с Батаром и от которого хотели удрать сами… Но вот — не получилось.

Зимногорцы кружились на своих конях на пятачке в три-четыре десятка шагов, а вокруг почти неподвижно из-за тесноты рядов стояло больше сотни имперцев, закованных в тяжёлые стальные доспехи, в своих дурацких шлемах, с копьями, выставленными вперёд.

Трол оглянулся Череп был ранен, и, кажется, не один раз. Арбогаст от слабости положил свой меч на луку седла, будучи не в силах уже удерживать его на плече или на локте левой руки, которой он всё ещё пытался поддерживать свой щит.

— Здорово… — заговорил командор Белого Ордена и закашлялся от пыли. — Да, здорово мы их прижали!

Трол улыбнулся грустно и понимающе. Этот человек был значительно слабее его в бою, он знал, что вот-вот их атакуют и они, скорее всего, будут убиты. Но он был полон того несгибаемого бойцовского духа, который и составляет гордость воина.

— Будем рассчитывать, что теперь они все здесь, — проговорил Трол, стараясь, чтобы его слова не прозвучали слишком быстро. — Теперь уходим в прорыв, на юг, и не останавливаемся… Они пойдут за нами.

Вдруг что-то стало собираться над ними, в воздухе. Трол посмотрел вверх, это была какая-то магическая штука, вроде того жар-покрывала, которое однажды применил Убла в своём замке. Только эта штука была гораздо больше и должна была накрыть куда больше людей, чем тогда…

Трол оглянулся. Арбогаст молился, его бледные, словно измазанные в сметане губы, не закрытые шлемом, шептали слова прощания с жизнью. Череп тихо ругался, оглядываясь по сторонам, как загнанный волк, тяжёлым, налитым кровью и ненавистью взглядом.

— Уходим в лощину, — предложил Трол. — Она прикроет от магии. На счёт три… Один, два…

— Три! — заорал Череп и бросился в направлении, которое нельзя было считать югом, но которое давало небольшое преимущество из-за пересохшей речки, образовывающей лощину.

Арбогаст сделал странный жест, словно надумал было удержать подчинённого, потом дал шпоры и своему коню, рванулся следом.

Трол выжидал ещё долгий, долгий миг, а потом заставил коня боком последовать за орденцами. В этой посадке было то преимущество, что Трол встретил все выставленные вперёд копья противника не головой лошади, а своими мечами… И пробился. Просто поднырнул под них, свалил одного бедолагу ударом Клунга в ногу его лошади, зарубил другого мягким тычком Синкопора в бок, не закрытый сталью, оглушил локтём с наручем по шлему третьего, получил удар от четвёртого, но выбил его ногу своей ногой из стремени и опрокинул на землю…

И вдруг сверху ударило то, что должно было убить их. Но теперь оно накрыло только тех имперцев, кто вылетел вперёд, на открытое место, стараясь настичь сражающихся зимногорцев с тылу. Кони, люди, одежда и даже оружие вдруг стали плавиться, словно горели невидимым, но от этого ещё более страшным огнём… Крики гибнущих людей, храп лошадей, понимающих, что эта гибель ужаснее, чем смерть от железа, какие-то приказы, отданные на горловом гвампи, просто вопль ужаса, исторгнутый сотней людей, осознавших, что они стали мишенью для магического удара, — слились воедино.

А тем временем Трол пробился к Черепу, который уже не дрался, потому что из его груди торчало два копья, который, как пьяный, раскачивался на каждом шаге его лошади, и придержал его… Вернее, почти придержал, потому что с той стороны, где оказался Череп, вынырнул огромный, как медведь, бородатый доранец и секирой разрубил северянина почти до середины груди. Трол обернулся, молнией спрятал Синкопор в левый сапог, выхватил из рук Черепа меч, и бросил его под шлем доранцу. Тот захлебнулся кровью…

А потом он догнал Арбогаста. Тот лишился своего щита и нянчил левую руку. Кроме того, не выпуская правой меч, пытался справиться со своим конём, который взбрыкивал, делал странные скачки из стороны в сторону, да так, что Арбогаст едва удерживался в седле.

Послав обезумевшему животному ментальный приказ подчиниться, Трол подхватил его узду и попробовал вывести командора с собой, следом за несколькими имперцами, которые уже не осаживали своих коней, а совершенно определённо бежали, развернувшись к колдовскому удару и, соответственно, к Тролу спинами… Но его всё-таки перехватили. Это были трое офицеров, все в очень дорогих латах, почти полностью закрывающих тело, похожих на те, в которых Трол впервые увидел Ровата.

Это были заражённые червём и отменно обученные действовать сообща воины. Один, центральный, прикрывал двух боковых, а боковые, стараясь развести коней, чтобы Тролу было труднее, чтобы ему приходилось держать в своём внимании больший сектор, попытались атаковать его горизонтальными, на редкость сильными ударами. Центрального Трол попытался оттолкнуть рывком своего коня, правого блокировал, потом перехватил его руку левой, отпустив поводья коня Арбогаста, нажал, словно пытался столкнуть, а когда рыцарь упёрся, рванул на себя, заставив и своего коня присесть на задние ноги… Рыцарь стал валиться вперёд, потеряв равновесие от этой смены усилий, и тогда Трол убил его ударом Клунга в забрало. Это произошло быстро, очень быстро… И всё равно, он возился непозволительно долго, чутьём тренированного бойца осознавая, что уже сейчас должен получить удар слева, из-за Арбогаста. Он стал поворачиваться, чтобы встретить его наручем левой руки, и всё равно опоздал…

Удар пришёл, но не от левого имперца, а от центрального. И рука успела выйти ему навстречу — меч в руке противника, описав огромную дугу, пришёлся по стальной пластине, и Трол почувствовал, как кость его вылетает из локтевого сустава, к тому же, кажется, ломаясь с омерзительным звуком…

Но он был нацелен на левого, а потому не стал тормозиться, развернулся до конца… И тогда понял, почему не получил удара с этой стороны. Арбогаст держал противника за плечи, повиснув на нём. А меч противника прошил его брюшину, причём стальной кончик торчал из его спины, дымясь от крови. Он висел на вражеском мече, но спасал Трола.

Не замедляя разворот, Трол вынес влево Клунг и ударил его самой дальней частью лезвия под шлем, в шею. Противник зашатался, откачнулся, поднял руки, отпустив Арбогаста, и попытался зажать полученную рану. Это было уже конвульсивное движение — по содроганию меча в руке Трол понял, что достал противника как следует, проткнул боковые мускулы, а значит, и яремную вену…

Но рыцарь, который находился в центре, оказавшись теперь прямо перед Тролом, уже поднял свой меч для повторного удара, перехватив его двумя руками, и уже стал его опускать… Трол вытянулся вперёд, чтобы не промахнуться, ускорил возвратное движение Клунга и… обогнал противника. Блестящий, светлый его клинок врубился в руки рыцаря, сокрушая тёмную сталь доспехов, вгрызаясь в плоть, отметая меч врага.

Рыцарь ещё летел вперёд, поэтому, даже потеряв меч, он наклонился к Тролу и тогда получил следующий удар, колющий, выше кирасы, в горло. Он упал на круп своего коня, обливаясь кровью, жизнь ещё не оставила его, но он должен был умереть очень скоро.

Трол повернулся к Арбогасту, тот был ещё жив. Его губы скривились от боли, глаза закатились так, что не видно было радужки, но он сделал пальцами один слабый жест… Это был приказ, какой для соблюдения тишины отдают офицеры своим солдатам — вперёд!

А потом Арбогаст умер и стал валиться на землю. И Трол уже не мог ему помочь. Он развернул коня, который испуганно ржал, но всё ещё слушался поводьев, и рванулся в образовавшийся просвет, за спинами всё ещё убегающих имперцев, которым не удалось за время этого поединка проскакать и десятка шагов.

Трол вырвался, срубив короткими атаками сбоку и сзади ещё почти десяток бойцов. Он никогда не сумел бы так легко пройти всех этих людей, если бы не тот магический удар, который опрокинул в большей степени имперцев, не причинив северянам, успевшим оказаться в лощине, никакого вреда…

Он почти вылетел из массы конников, когда его заметили, снова попытались остановить, но теперь он не сражался. Он просто обходил противника, а тех, кто был слишком настойчив, сбивал встречным ударом меча…

Солнце коснулось края горизонта, когда он вдруг понял, что все имперцы остались сзади. Они, разумеется, висели за его спиной, как тёмная, мрачная, смертельно опасная туча, но они остались позади. А его конь, взбодрённый настоями и заклинаниями Ибраила, уходил от погони всё вернее, несмотря на утреннюю и дневную скачку, несмотря на бой.

К тому же скоро должна была наступить темнота. И способность видеть должна была остаться только у считанных преследователей… А этого Трол не опасался, он понимал, что сумеет выстоять, может быть, против десятка-другого догнавших его всадников, особенно если они навалятся не все разом, а последовательно, как и бывает в погоне.

Он уже отошёл от наваждения боя до такой степени, что каждый скачок его коня отзывался болью в вывихнутой и сломанной руке. Поэтому он попытался вправить её на скаку, и это ему удалось. Но вот сломанные края кости ему удалось лишь немного сблизить, вместе они почему-то не соединялись. К тому же это было ещё и очень больно, такой боли Трол не испытывал уже давно, со времён тренировок болью, которые проводил Учитель.

Поэтому он подвязал руку как можно плотнее к груди и попытался скакать ещё быстрее. К счастью, это удалось. А сразу после того, как наступила ночь, он попробовал магически прощупать пространство и понять, где находится Ибраил с Роватом и братьями. Удалось ли им тоже вырваться?

Глава 9

Трол нёсся по ровной как стол ковыльной степи, словно одеревеневший. Рядом с ним не было больше ни Арбогаста, ни Черепа. А его конь, которому он так и не удосужился пока дать имя, выбрасывал ноги, как механическая машина, но никак не создание из плоти и крови.

Сначала, в первое время этой скачки, Трол прислушивался к биению сердца своего скакуна, к его шумному дыханию, топоту его мощных ног по земле. Но так и не нашёл признаков усталости. Это было что-то невероятное — так скакать, иметь такую выносливость и настолько превосходить скакунов из войска Империи. А ведь они тоже выбирали для своих конников только самых сильных лошадей и вкладывали в них немалую толику магии, чтобы они не подводили при таких вот погонях.

И всё-таки Ибраил знал что-то такое, что позволило ему обыграть имперцев хотя бы в этом сражении лошадиной силы, в соревновании на скорость, в борьбе животной воли и выносливости. Видимо, лениво размышлял Трол, стараясь всё-таки не спать, сила Ибраила заключена в его понимании жизни, в его умении эту жизнь спасать и использовать… Ведь даже первичные опыты над червоцветом, к какому бы результату потом это ни привело, были связаны с жизнью, со способностью ткани и органов разных существ не просто слиться в единый организм, но и получить не виданный ранее эффект…

Трол стряхнул с себя дрёму, когда почувствовал уже недалеко, милях в трёх, во тьме, несколько всадников. Он попытался обострить своё дально-слышание. Учитель его за такое упражнение отнюдь не похвалил бы, но он понял — это были имперцы, поднятые по тревоге в одном из окружающих Архенах гарнизонов. Он ещё некоторое время колебался, чтобы понять, не может ли это быть какая-то слишком уж изощрённая маскировка Ибраила, но потом решил не рисковать. И обошёл этот разъезд по широкой, как взмах тяжёлым мечом, дуге.

Снова степь легла перед ним безмолвная и безлюдная, словно людей никогда и нигде не бывало. Он уже не погонял своего коня, он его почти придерживал. Но тот лишь сопел, потряхивал головой да немного странно прядал ушами, словно не от мух отмахивался, а от непонятного звука. Это было его выражение нетерпения и недовольства. И Трол снова отпустил поводья.

А потом конь вдруг сразу присмирел. Трол накинул на всё пространство перед собой мантию сплошного поиска, ничего не нашёл и уже решил было, что его конь устал, как вдруг понял… Где-то рядом бежали волки. И среди них было несколько, чья аура очень отличалась от скрытой, незаметной и неширокой ауры прочих зверей. Такое Трол уже замечал у Гифрула Высокоборского, когда ещё охотился за ним… Это был признак заражения червём. Трол потрепал коня по шее, он понимал, что тот, может быть, спас его сейчас.

Они изменили направление, проехали по тихому овражку, который позволил им неприметно отойти в сторону мили на две, потом обнаружил совсем непонятную тут купу кустов и оставил между собой и стаей ночных охотников ещё три мили… Потом пустил коня вскачь. Да он и сам теперь понимал, что прямая погоня им не грозит и теперь можно ударить в галоп.

Волки, которые в это время года и в этих местах совсем не должны были сбиваться в стаю, остались позади. Но то, что их так вот… мобилизовали, Трола не удивило — магическая сила Империи затрагивала не только людей. Странно было вот что: волки обычно чувствительны к болезням или ненормальностям своих сородичей. А в этом случае они ничего не почувствовали, подчинились заражённым зверям, признавая за ними силу и право руководить остальными… Видимо, их изрядно расписанная в некоторых книжках тяга к свободе и неприязнь к чёрной магии были преувеличены.

Под утро он всё-таки сделал привал. Не для себя, а для коня, который поел какой-то реденькой и совсем не сочной тут травки, напился из мелкого, как след от слезы, ручейка, подремал часа четыре, а потом… Потом Трол снова оседлал его и направился к горам, строго на юг, туда, где его должны были ждать.

Он заметил Ибраилов след задолго до того, как мог бы почувствовать его своим дальновидением. Маг, совершенно не опасаясь преследования, оставил в воздухе высокий тёмный столб сгущённой магии. Обычный человек и даже человек, плохо подготовленный, не заметили бы в этом месте ничего, кроме, может быть, неприятного настроения и мрачных мыслей. А вот Трол, разумеется, увидел в нём призыв.

Опасаясь, что это может быть ловушкой, он проверил все подходы к указанному месту. Со стороны всё было спокойно. Он подъехал ближе, выбрался на неприметную среди холмов полянку, окружённую невысокими кустами, и понял — это был след. Стрелка, неглубоко выкопанная прямо в глине, указывающая на юго-восток.

Трол не стал проверять сущность этого знака, он решил ему последовать. И не ошибся. Уже к полудню он различил впереди признаки людей, а подскакав ближе, убедился, что это были Ибраил с Роватом, привязанным к седлу, и Бали с Батаром. Они были живы и, скорее всего, даже стряхнули с себя погоню.

Трол поехал к этим людям, задолго до встречи крикнув пару раз. Он рассчитывал, что нетрудно было заметить одинокого всадника под этими пустыми небесами на этой ровной как стол поверхности. Поэтому все четверо направились к нему навстречу.

Они подъехали друг к другу, постояли, потом Ибраил кивнул. Его лицо было серо от усталости, но он всё-таки ещё держался. Вот Роват и Бали были плохи, они уже не соображали, что вокруг них происходило. Батар вообще не выпадал из действительности только потому, что непременно хотел вытащить из этой передряги брата…

— Один, — словно бы сам себе проговорил Ибраил. — А… Арбогаст с Черепом?

Трол быстро, как мог, рассказал об их гибели. Закончил он так:

— Я пытался, но не сумел вывезти тело Арбогаста. Скорее всего, я бы просто погиб, если бы попробовал. Кроме того, на нашего павшего сбивалось магическое внимание имперцев… Даже после смерти он защищал меня. А с ним… Я бы слишком открылся.

— Да, — кивнул Ибраил, — так и случилось бы.

— А вы? — спросил Трол.

— Они пару раз на нас натыкались, но однажды я замылил им глаза, а второй раз справился огневыми змейками, — сказал Ибраил. Покряхтывая, он сполз со своего коня, подошёл к Тролу и погладил его жеребца по ноздрям. — Твоему коню нужно отдохнуть. Ещё бы полчаса скачки, и ты бы загнал его.

— Удивительно, что он вообще жив, — высказался Трол.

— Ты не заметил того, что переливал в него свои силы, и делал это весьма умело, — отозвался Ибраил. — Он даже не очень испугался, просто слушался тебя и делал своё дело… Знаешь, садись на мою заводную лошадку.

— Фокус в том, что я к нему привязался, — только и проговорил Трол, пересаживаясь. Приторачивать свой тючок к новому седлу необходимости не было, все его вещи уже находились на этой лошадке, потому что в бой он пошёл налегке.

— В общем, да, хотя, может быть, и мои заклинания помогли, — суховато улыбнулся Ибраил.

Он тоже поменял лошадь, благо заводных у них было вдосталь. Среди них бежали даже те, на которых северяне ушли от каравана и за полдня вернулись в Архенах.

Ощутив под собой нового скакуна, Трол сразу почувствовал себя каким-то разморённым. Должно быть, не только он коня подкармливал энергией, но и тот подбадривал его чистым конским, радостным и бодрым духом.

— Почему вы свернули? — спросил он, когда они снова тронулись в путь.

— Планы у нас такие, — объяснил положение дел Ибраил. — Хотя нам и следует торопиться, но бежать сломя голову не стоит. Тем более что впереди у нас изрядное скопление имперцев. А если мы пойдём в самую невыгодную для нас сторону, на юго-запад, то…

— Кажется, это не совсем невыгодное для нас направление, — прервал мага Батар. — Земля Киванирг как раз между Северным и Восточным континентами.

— Как далеко она находится? — спросил Трол.

— Никто не знает, — отозвался Бали.

— Но если… — начал было Ибраил и не закончил.

Да, решил Трол, понятно. Если удалась авантюра Крохана, тогда мы можем продолжать наш поиск… Наш поход.

— Ты их чувствуешь? — спросил он Ибраила.

Направившись в лагерь Дерека Милинокского, Трол предложил Крохану, взяв с собой как можно меньше людей, продублировать их действия, но не с севера, а с запада. Если бы у Трола ничего не получилось с караваном в Иль-Архенах, они могли бы рассчитывать на помощь второго каравана, идущего другой дорогой и, как надеялся Трол, избегшего пристального внимания имперских магов. На то, что самому Тролу и его людям удастся проскочить незамеченными, что бы там ни говорили Дерек или Пепир Вакамон, Возрождённый не рассчитывал ни мгновения, отлично понимая, что в армии Милинокского находятся не только двое заражённых червём информаторов. Но ему казалось, что в случае неудачи хорошо замаскированная помощь может оказаться спасительной соломинкой для всей его команды.

Согласно предварительной идее, Крохан должен был отплыть в Кеос, найти там поддержку короля Дизария из княжества Дзу, втереться с его помощью в караван, подобно тому, как это сделал Трол, и двигаться с этим караваном вдоль южных границ областей, подчинённых Архенаху, ожидая от Трола вестей. По времени отбытия Крохана и зная его активность, можно было рассчитывать, что он уже находится где-то поблизости и чуть впереди, на юге.

— Пока я замечал только разъезды имперцев, — ответил Ибраил. — Но есть одна небольшая прореха в их кольце… Как раз там, куда мы направляемся.

В общем-то это была очень неопределённая информация, но другого ничего не оставалось — сначала следовало избавиться от погони, и пятеро всадников продолжили путь. А Трол впервые за двое суток смог поспать почти по-настоящему, со снами и хорошей, дающей отдых расслабленностью, разумеется, в седле.

К исходу следующего дня, когда уже и лошади едва могли переставлять ноги и люди с трудом удерживали в одеревеневших пальцах поводья, показались предгорья Центра Мира, огромного горного массива, который почти сплошь покрывал в общем-то неширокую — всего в несколько сот миль — перемычку, связывающую все четыре континента. Где-то тут находилась граница, где должны были стоять всадники Империи, подчинённые стратегу севера. И здесь должна была окончиться погоня за ними.

— Нужно подняться выше в горы, — предложил Ибраил. — Там нет их гарнизонов, у нас будет шанс… остаться незамеченными.

Сделав небольшой привал на ночь, с первыми же лучами холодного зимнего солнца отряд стал подниматься по отрогам гор вверх. Они уже сумели изрядно утомить коней на крутой, иногда ступенями поднимающейся тропе, ведущей на горные плато, с которых некогда Лотар Желтоголовый наблюдал равнину, лежащую перед Великим озером, когда Батар вдруг издал тихое восклицание.

Трол оглянулся. Орденский рыцарь сидел на своём скакуне, повернувшись на север, туда, откуда они бежали. Заметив, что Трол тоже остановился, Батар проговорил, невольно понизив голос:

— Смотри, командор.

Кажется, осознав гибель Арбогаста, честный рыцарь перенёс на Трола необходимость чувствовать себя орденцем. Вторгнувшись в его сознание, Трол уточнил направление, куда смотрел рыцарь, и поднял свою зоркость до предела.

Это были имперцы. Огромный, в несколько тысяч всадников отряд, который, оставляя лагерем по сотне на третьей-четвёртой миле необозримого пространства равнины, двигался на восток.

— Нужно смотреть не на запад, Трол, — почти нравоучительно проговорил Ибраил. — А на восток.

Трол перевёл свой взгляд восточнее, там не было ничего, лишь глинистые холмы, которые они прошли вчера… Нет, вот двигаются какие-то люди, тоже верховые… Это тоже были имперцы, отряд немного слабее, но тоже не меньше полутора тысяч воинов. Но эти двигались на запад. И также оставляли за собой вытянувшуюся за горизонт, отдалённый отсюда, с высоты, на десятки миль, цепь небольших отрядиков, примерной численностью в эскадрон.

— Сейчас они увидят друг друга, — прокомментировал Батар. — И кольцо замкнётся.

— А потом они начнут его сжимать… — отозвался Трол. — Но нас внутри не будет.

— Да, — согласился Ибраил. — Каким-то чудом мы вырвались. — Он помолчал, катая это слово у себя на языке. — Вырвались.

— Мы выиграли на этом немало времени, — сказал Трол. — Пока они поймут, что нас тут нет, пока организуют погоню…

— Но отойти от них нужно подальше, — сказал Батар. — Мало ли что…

Они поднялись на плато уже в темноте, с понятным удовольствием наблюдая, как сзади, на равнине горит сплошная цепь костров, очерчивая гигантский полукруг шириной в несколько сот миль, который сомкнулся слишком поздно.

А поутру следующего дня Ибраил разбудил Трола, тронув его за плечо.

— Они близко, всего-то в двадцати милях.

— Кто? — не понял со сна Трол. Потом разулыбался во все зубы. Это было приятно. Они обманули имперцев по всем статьям.

Глава 10

Трола и всех остальных заметили из каравана, повозки которого были выставлены неправильным овалом, задолго до того, как они приблизились к нему. И почти тотчас от него отделились две узнаваемые фигуры. Это были Крохан, капитан кадотской стражи, и его неизменный сержант из Даулов, имя которого Трол наконец-то выучил. Сержанта звали Самвел.

Встреча была, по мнению Трола, сначала довольно бурной, но, когда Ибраил рассказал, как погибли Арбогаст и Череп, воцарилась тишина. И лишь тогда Трол заметил, что вместе со старыми друзьями к ним незаметно подъехала… женщина. Трол сначала даже глазам не поверил.

Она была уже не очень молодая, властная в повадках, в довольно интересном, сделанном явно под её фигуру пластинчатом доспехе. На её боку висела настоящая восточная сабля, которые Трол видел, но которые всерьёз ещё не пробовал освоить. Кроме того, у неё на голове был шлем с чуть большим, чем обычно, задником, к тому же прикрывающим шею кольчужным крылом. Сначала Трол не мог понять, чем это вызвано, но, когда женщина вдруг сняла шлем, словно почувствовала его взгляд, по её плечам рассыпались густые и длинные волосы.

Когда она оказалась совсем близко, Трол рассмотрел её лицо. Оно было мягким, спокойным, даже слегка сонным. Её глаза чуть косили, что придавало ей вид невнимательной, слегка рассеянной барышни, которая обрядилась в боевые доспехи лишь из прихоти. Но стоило ей заговорить, как это представление мгновенно рассеялось.

— Так это и есть тот самый отряд, Крохан, который мы должны были встретить? — спросила она густым, грудным голосом, в чём-то неуловимо похожим на голос Арбогаста.

Крохан, который мигом обернулся на её вопрос, поклонился в седле. Тогда ей поклонился и Трол, Ибраил и все остальные.

— Это Зара Сабельщица, — представил женщину Крохан. — Именно её, как самого лучшего проводника по этим землям, к тому же капитана собственной дружины, король Дизарий отправил вместе с нами.

— Ты, наверное, Трол Возрождённый, — сказала Сабельщица. — Говорят, ты неплохо работаешь двумя мечами.

— Он одолел Визоя Честного, — негромко проговорил Крохан. — Я рассказывал тебе об этом.

«Или ему очень нравится эта самая Зара, или он считает её как минимум ровнёй себе в сложившихся обстоятельствах», — решил Трол.

— Визоя я помню, — медленно, чуть нараспев, по-западному проговорила Зара. — Он был… неплох. Но не более того.

Трол хотел улыбнуться, но не сумел. Слишком они все были измотаны гонкой последних дней, слишком нуждались хотя бы в воде, чтобы начать выражать эмоции. Всё-таки он сказал:

— Во время следующей тренировки, госпожа, мы легко выясним, насколько мы оба… неплохи.

— Хорошо, — согласилась женщина. Тряхнула волосами, обернулась, мельком окинула свой вагенбург, снова посмотрела на Трола. — Я привела сюда согласно договору со своим королём шесть повозок и восемнадцать людей. Насколько я знаю, его уговорил так поступить проконсул Белого Ордена.

— Разве Перес из Мирама тоже отправился с вами в Кеос? — быстро спросил Ибраил.

Крохан отбыл из Кадота через несколько дней после того, как Трол, Ибраил, Арбогаст и его рыцари отплыли на восток, в лагерь Дерека.

— Нет, самого проконсула, насколько я знаю, при дворе не было, — ответила Зара. Видимо, она привыкла вести разговор, как старшая по должности. А может быть, и по благородству крови — в Кеосе многие чрезвычайно родовитые дворяне промышляли не только службой, но не гнушались и торговли. — От него был специальный посланник, Приам. Он и привёз от проконсула письмо, которое заставило короля завертеться, как змея на сковороде. И снарядить этот караван. Крохан кивнул. Подумал и добавил:

— Я… э-э… едва уговорил Приама остаться в Зимногорье, а не отправляться с нами.

— Докладываю дальше, — твёрдо продолжила Зара. — В отряд, по предложению короля, были включены люди, которые назвались вашими именами при пересечении границы с Империей. Разумеется, включая Арбогаста и других людей, которые, как я вижу, тут отсутствуют.

— Зачем это? — удивился Ибраил.

— Чтобы получить фирманы на весь караван и личные фирманы для каждого из вас, — отчеканила Зара.

— Разве Кеос не входит формально в Империю и разве имперцам положены фирманы для путешествий по собственным, так сказать, землям? — почему-то шёпотом поинтересовался Батар. Трол оглянулся — оказывается, он спрашивал у Ибраила.

— В дальних походах эти фирманы необходимы для кеосцев, — ответила ему Зара, которая тоже услышала вопрос. — Особенно это будет важно, когда нам придётся заходить в оазисы или города для пополнения припасов.

— Фирман Арбогаста… ну, тот, что предназначался по плану для него, можно передать Ровату, — проговорил Ибраил, обращаясь к Тролу.

Трол кивнул.

— Хорошо. — Он попробовал сглотнуть слюну, но её не было. Они действительно здорово пострадали от местного солнца, даже теперь, поздней осенью. — Нет, в самом деле очень хорошо.

— Хорошо-то хорошо, но что ты теперь собираешься делать? — спросила Зара.

— Надеюсь, Зара, у тебя найдётся несколько мест для наших раненых на повозках? — спросил Ибраил вместо Трола, мягким полупоклоном показывая, что он отвечает, соблюдая все восточные правила вежливости. — Нам придётся позаботиться о том, чтобы Роват и Бали поправлялись как следует.

— В каком направлении держать путь? — спросила Зара. — В Кеос?

Трол попытался сбросить напряжение в спине, в плечах, в ногах. Попытался ещё раз обдумать то, что он собирался сказать. Ничего не выходило. Он чувствовал себя измученным, чуть ли не как его конь, и потому плохо соображал. И всё-таки он произнёс:

— Конечной целью этого нашего путешествия будет земля Киванирг. Ты знаешь такую, госпожа?

Прежде чем ответить, Зара внимательно осмотрела Ибраила.

«Чудны дела твои, Демиург, — про себя проговорила она. — Маг, и, судя по всему, неплохой выучки, и в такой компании…» — Она села в седле прямее, невольно подражая Тролу.

— Да, я знаю, где она примерно находится. Но должна признаться, что ни разу там не была, это в стороне от обычных караванных дорог. — Она немного нахмурилась. — И довольно глубоко в Империи. Туда нас могут не пустить, если только…

— Что — если только? — повторил за ней Крохан.

— Если мы не пойдём прямиком, через пустыню. Но это опасно, очень опасно.

— Чем именно? — спросил Ибраил.

— Отсутствием воды, слишком малым количеством повозок и людей, вашей необученностью переносить даже нынешнее, зимнее солнце.

— Пусть это тебя не беспокоит, госпожа, — сказал Трол. — Когда наши раненые поправятся, остальные выдержат всё, что умеют переносить твои караванщики.

Зара кивнула, чуть заметно усмехнулась, окинула всех очень внимательным взглядом и вздохнула.

— Хотелось бы надеяться… Ладно, посмотрим. Трол. — Теперь она глядела ему прямо в глаза. — Насколько быстро ты хочешь идти?

— Как это окажется возможно для раненых. Зара подняла одну бровь, выражая, должно быть, удивление.

— Разве вы не убегаете? И разумно ли терять темп из-за людей, которые… А если из-за них погибнут остальные?

— Торопиться нет необходимости, — твёрдо проговорил Ибраил. — Остальным тоже досталось. Так пусть у всех нас будет хотя бы несколько дней для восстановления сил… Хотя бы и на ходу.

— Хорошо, — согласилась женщина. — А теперь, если вы хотите, чтобы мы доверяли друг другу до конца, хотелось бы узнать, от чего вы убегали?

Ибраил стал рассказывать о кольце имперцев, охвативших степь позади, но не успевших захватить беглецов. Пока он рассказывал, они направились в вагенбург, где напоили лошадей, напились сами и относительно привели себя в порядок. Впрочем, Трол не очень отдавал себе отчёт в этих хлопотах. Отведав местных лепёшек вместо хлеба, оливок и сушёной козлятины на ужин, он провалился в сон и проспал…

Он так и не понял, как это ему удалось, но он проспал два дня. И лишь на утро третьего вылез из-под тента, установленного на повозке, ощущая во всём теле странное онемение, будто у него затекли мысли, душа и все способности ощущать мир. Позавтракав с отменным аппетитом, он узнал, что за эти два дня Ибраил ещё раз прооперировал Ровата, доведя начатое в Архенахе до конца, и на этот раз рыцарь перенёс операцию гораздо легче и спокойнее. Что Бали с Батаром уже начали немного тренироваться и что Зара двинула свой караван в путь, впрочем, как и было договорено, не в полные дневные переходы, а значительно меньше.

Утро ещё не закончилось, до выхода каравана оставалось время, поэтому Трол подобрал свои мечи, отошёл от стоянки и попробовал заставить своё тело слушаться, как того требовал Учитель. Он только-только начал работать в полную силу, как вдруг к нему пешком, почти беззвучной походкой хорошо тренированного бойца подошла Зара. Она была без шлема, и длинные тёмно-каштановые волосы подчёркивали её женственность куда больше, чем доспехи с грудными выпуклостями.

Она присела на склон холма, посмотрела на Трола, потом, дождавшись момента, когда он взглянул на неё, холодновато заметила:

— Никогда не видела ничего подобного. — Ковырнула носком сапожка землю. — Должна признаться, я отправила разведчиков на север… Не поверила тебе.

Трол остановился. Опустил мечи. Как выяснилось, он изрядно подустал за последние дни и потому уже слегка запыхался и вспотел.

— Ты был прав, они вас не преследуют. Сужают своё кольцо на равнине… — Она посмотрела Тролу в глаза. — И я не понимаю, как они могли так ошибиться? Ведь среди них были и следопыты, а не только служаки, которые способны лишь выполнять приказ. А где-то в Архенахе есть ещё и маги, которые не должны были выпустить вас из-под своего наблюдения.

— С нами был Ибраил, — сказал Трол. — Он обеспечил нам защиту от магов. А следы на камнях… быстро исчезают, если правильно выбирать путь. Кроме того, они не знают, что вы ждали нас тут, и не очень-то рассчитывали, что мы выберем это направление. — Он поднял мечи и чуть насмешливо посмотрел на Сабелыцицу. — Ты пришла спросить меня об этом или хочешь помериться силами?

Женщина вздохнула, тряхнула головой. Это вообще был её привычный жест, подобно мычанию Крохана или восточным улыбкам Ибраила.

— Нет, махать саблей с тобой я сейчас не буду. Просто хочу предложить тебе вернуться в лагерь, люди, которые должны передать вам фирманы, вот-вот отбудут в Кеос.

Трол стряхнул капли пота, выступившие на лбу, и пошёл за Зарой. Она привела его в лагерь молча, не произнося больше ни слова.

Тут их действительно ожидали какие-то люди, которые с некоторой даже торжественностью сняли с себя фирманы и передали их Троловым спутникам. Один довольно высокий и болезненный на вид парень отдал свой фирман Ровату, толстячок с фойской косицей передал свою табличку Ибраилу. А Тролу достался знак от мальчика, который был, по мнению Трола, похож на него не больше, чем он сам похож на Зару. Бали и Батар уже сверкали сменёнными бляхами, и их лица выражали некоторое непонимание всей процедуры. Видимо, они уже успели обсудить между собой этот трюк и сочли, что он не нужен.

Но пока следовало считаться с мнением Зары, и Трол даже не стал обсуждать с ними эту тему. С довольно строгим видом, словно всё это он сам и предложил, он рассмотрел свою пластинку. На ней были знаки, обозначающие их караван, другой знак, обозначающий офицера, выдавшего его, и, насколько Трол умел читать клинописную скоропись, какие-то даты. А вот новое, данное этим фирманом имя заставило Трола слегка нахмуриться.

— Что это? — Он повернулся к Заре. — Тут написано, что я перешёл границу Империи под именем… Лотара?

— Да, — кивнула Зара, она не была настроена обсуждать такие мелочи, но всё-таки пояснила: — Имя довольно архаичное. Но мы с Приамом решили, что оно сойдёт… в твоём случае.

— Это всё равно нам не пригодится, — высказался Крохан.

И Тролу осталось только согласиться.

Когда смена была проведена, Зара ещё раз критически осмотрела пятерых своих помощников и проговорила:

— Вы знаете, что нужно делать.

Все пятеро поклонились ей чуть преувеличенным, имперским поклоном, развернули лошадей и поскакали на запад. Трол подошёл к караванщице.

— Куда ты их направила?

— Домой, в Кеос, к Дизарию.

— А если их настигнет какой-нибудь из разъездов Империи? — спросил Ибраил, незаметно подойдя сзади.

— У них есть свои фирманы, постоянные, с настоящими именами, — ответила Зара. — Конечно, для них тут немного глубже на восток, чем следовало бы, им могут выказать неудовольствие, но… настоящей опасности, я надеюсь, они избегнут.

— Не лучше ли было в таком случае взять их с собой? — спросил Крохан.

— У меня не хватило денег, чтобы нанять их в качестве охранников на весь путь… До Киванирга, — ответила Зара, посмотрев на Крохана с непонятным, суровым упрёком. Видимо, она не терпела вмешательства в свои распоряжения.

Но на Трола эта фраза произвела слабое впечатление. Он не спускал с уходящих на запад людей долгого взгляда. Наконец, решившись, он сказал, хотя понимал, что это, скорее всего, уже ничего не изменит:

— Они не достигнут Кеоса.

— Почему ты так думаешь? — нахмурился Крохан.

— Не знаю, но, похоже, их где-то там, — Трол махнул рукой, охватив и запад, и половину севера, — ждёт кто-то, о ком мы ничего не знаем.

Ибраил поднял взгляд на Трола, посмотрел на Зару, но та ничего не произнесла. Лишь её зрачки, узкие на ярком и холодном почти уже зимнем солнце, стали ещё уже.

Глава 11

Песок и плавные перекаты пустыни скоро стали утомлять взгляд. Трол даже удивился, как ему не хватало тени деревьев, зелени трав и влажного покрывала росы и туманов по утрам. Каждый день, едва занималась заря, караван поднимался и уже через четверть часа, как только животные напивались из бурдюков, выступал в путь. Есть животным приходилось большей частью ночью, из торб, подвешенных на морды. Люди трапезничали на ходу, подменяя друг друга.

Трол, который считал, что нет ничего труднее быстрой тренировки, вдруг осознал, что и движение, перемещение по лику планеты, преодоление песчаных барханов или глинистых такыров тоже может быть трудным делом. А временами почему-то начинало казаться — самым трудным из всех, которые приходится делать человеку.

Расположение повозок подтверждало это с очевидностью. Сначала по утрам вперёд ставились те, в которые запрягались самые крепкие волы. После трёх-пяти часов перехода, в зависимости от качества караванной тропы, их сменяли и шли до главного дневного привала. После него вперёд снова ставились самые выносливые животные, но на этот раз их меняли быстрее, гораздо быстрее. А к вечеру, после второй остановки волов перепрягали, оставляя впереди тех, кто меньше истощился за день. Как удавалось Заре понять, какой из этих совершенно непонятных, туповатых и невыразительных животных может ещё работать, а какой уже нет — осталось для Трола загадкой.

Что также удивляло Трола, так это способность людей и зверей быстро найти ритм движения и не растрачиваться впустую на чрезмерную сосредоточенность, особенности дороги, пейзажи или даже самые недвусмысленные опасности. Когда караван Пепира приближался к Архенаху, переходы были слишком короткими и напряжёнными, Трол не успел почувствовать эту особенность работы караванщика. Зато теперь монотонность и однообразие бесконечного движения свалились на него в полной мере.

Уже через пару недель он стал ощущать, что теряет свою обычную настороженность, что его перестал волновать путь, который они проделывают, что он думает лишь о том, как бы сохранить достаточно сил до привала, а потом до второго привала и до вечера. Разумеется, это его не устраивало. На привалах, какими бы короткими они ни были, он старался тренироваться, но сделал ещё одно удивившее его открытие.

Состояние его тела было настолько зависимым от воды, которой почти постоянно не хватало, что это заставляло неуловимо, но всё уверенней и отчётливей изменять технику боя. Он стал больше работать секущими ударами, которые позволяли экономить силы на последующем разгоне, и стал иначе дышать, совершая полный выдох только на самых мощных, самых силовых трюках. В конце концов ему стало ясно, что техника боя настолько зависит от метаболизма бойца и климатическое изнурение так явно диктует тактику, что сабля могла появиться только у пустынников. Как и лёгкий, внешне не силовой тип поединка.

К исходу трёх недель они пришли в какой-то оазис, где их, разумеется, ждала первая проверка.

Солдаты Империи тут были какие-то не очень дисциплинированные, очень ленивые и добродушные. Разумеется, они содрали с каравана все положенные в таких случаях подношения, но очень глубоко вникать в содержание фирманов, в их соответствие товарам и людям не стали. Зарядившись для очередного перехода, караван вышел из оазиса уже на следующий же день, что удивило всех местных, хотя и не очень.

Теперь им предстоял путь длиной почти в месяц. И Трол, несмотря на тщательно тренированное спокойствие, начал его с некоторым внутренним напряжением. И он старался не очень-то задумываться над тем, что испытывали остальные его спутники, особенно из тех, кто не был караванщиком.

Всё-таки они держались, и никто даже не возражал, когда стало известно, что отдыха пока не будет. Это заслужило признание даже у Зары. На следующий день после выхода из оазиса она подъехала к Тролу, который двигался по привычке впереди каравана на своём коне, и нехотя проговорила, пряча нижнюю часть лица под крылом походного бурнуса, который прикрывал от солнца не только голову и плечи, но верхнюю часть тела:

— Я не верила, что твои люди выдержат настоящие переходы. Кажется, я ошиблась.

— Они солдаты, — неопределённо ответил Трол.

— Они превосходные солдаты, — поправила его Зара и тотчас отъехала в сторону.

К исходу этого первого месяца пути Роват да-Куррс попробовал было сесть на одну из лошадей, чтобы сопровождать караван верхом. Он продержался часа два, а потом нехотя, сдержанно ругаясь на гвампи, переполз в одну из повозок. Но снова попробовал на следующий день. А ещё через три дня уже сидел до дневного привала, хотя каждый раз был бледен, а Ибраил говорил, что у него может разойтись шов.

Трол вспоминал, как быстро поднялся на ноги принц Кола после подобной операции, и приходил к выводу — либо Кола по молодости лет и хорошему уходу быстрее восстановился, либо червь, которого удалили из Ровата, представлял большую опасность. И следовательно, зависимость бывшего имперского рыцаря от паразита была куда существенней.

Два или три раза за последние недели им на глаза попадались караваны, идущие примерно в том же направлении. Но ни разу Зара не попыталась с ними объединиться. Она, правда, выбрав пару своих караванных охранников, выезжала к возможным попутчикам, но возвращалась и, не произнося вслух ни слова, лишь отрицательно покачивала головой.

Всё-таки Трола заинтересовало, насколько они нарушают существующие правила караванщиков и не кажется ли кому-либо это подозрительным. А потому как-то он спросил её на привале:

— Зара, сколько в этих местах проходит караванов?

— За год — сотни, — равнодушно пережёвывая кусок сушёной козлятины, ответила караванщица. — Это обычный путь между северными и восточными частями Империи.

— А то, что мы отказываемся от возможных попутчиков?.. — начал было Трол, но договорить не успел.

— Мы идём раза в полтора быстрее, чем обычные караваны, — ответила Зара, не дослушав его. — Это оправдывает наше… высокомерие.

— Подозреваешь, они заметят, что мы… э-э… не очень-то похожи на обычных охранников? — спросил её Крохан, который, как и все, жевал свой обед, сидя на кошме, брошенной на раскалённый песок.

— Ты думаешь, они не расскажут об этом в первом же оазисе? — удивилась Зара.

На этом разговор был исчерпан. Никто не стал продолжать тему. Лишь Ибраил, оглядев лица своих спутников, негромко спросил:

— А сколько нам ещё осталось?

— До ближайшей воды неделю, и до места… месяца два.

Пока больших неприятностей у них не было. И нелегко было понять, нужно ли было благодарить за это Зару, или им просто везло, вернее, боги проявляли к ним своё милосердие. Но Трол отчётливо понимал, что до конца похода им везти не будет. Что неприятности непременно проявятся, или даже хуже — спокойное пока течение их похода обернётся потом концентрированными, собравшимися как бы за весь их путь трудностями… Ещё неизвестно, что было лучше — постепенно преодолевать разрознённые препятствия либо оказаться лицом к лицу с клубком сложных, запутанных проблем, которые не то что обойти, но и от которых удрать будет невозможно.

До оазиса, где они должны были запастись свежей водой, оставалось не более двух дней пути, как однажды ночью Трол проснулся от сложного и странного сна. Ему привиделось с удивительной яркостью, что он оказался на дне глубокой ямы с песчаными стенками, и чем старательнее пытался из неё выбраться, тем больше песку на него обрушивалось. И ещё он знал, что сам, вероятно, выживет… Вот только те, кто был в этой яме под ним, его товарищи, его спутники и друзья, уже не пытались вырваться, отказались от борьбы, может быть, вообще были мертвы… Наступать на безвольные тела, засыпать их при каждой попытке взобраться на песчаные стены было ужасно… Но и отказаться от мечты вылезти, спастись Трол не мог. Ощущение раздвоенности, ошибки и обречённости для кого-то было очень неприятным.

Трол полежал, стараясь понять, чем был вызван этот сон, вглядываясь в близкое в пустыне небо со звёздами и удивительной глубиной, которая возникает, только если к нему приглядеться в определённом состоянии духа, повернул голову к Ибраилу, который лежал рядом, на той же кошме.

— Ибраил, — сказал Трол, — людей, которые изображали нас при пересечении караваном Зары границы Империи и Кеоса, поймали. И они погибли.

Глаза Ибраила открылись, и он нехотя ответил:

— Их взяли… раньше, дня три назад. Хотя действительно погибли они лишь сегодня ночью.

— Значит, имперцы о нас знают? — подал голос Крохан. Оказалось, он тоже не спал.

— Теперь знают, — ответил Ибраил.

Стало тихо. Лишь где-то по внешней стороне поставленных вагенбургом повозок бродили двое ночных охранников да негромко ржали чьи-то лошади, да хрустели овсом волы, собираясь с силами перед своей дневной работой. Наконец Крохан спросил:

— Трол, как думаешь, хватит у них ума сопоставить операцию, которую ты провернул в Архенахе, с тем, что Ибраил мог сделать с Роватом, и наш маршрут?

— Ты хочешь знать моё мнение? — переспросил его Трол.

Крохан помолчал, вздохнул:

— Нет, кажется, уже не очень.

Неожиданно с кошмы, разостланной за костром, поднялась тёмная фигура. Разумеется, это оказалась Зара. Скорее всего, она умела опускать порог своего слуха, подобно тому, как это делал Трол. Она дошла, перешагивая через распростёртые на кошмах тела, до Трола, присела на корточки, внимательно вгляделась в его лицо.

— Они будут нас ждать, верно?

Трол не ответил. Но в самом его молчании было больше согласия, чем в иных многословных уверениях.

— Тогда на что… На что же ты надеешься, Трол? — спросила Зара, и даже в темноте нетрудно было увидеть, как напряглась её тонкая, женственная шея.

— Очень просто, — ответил Трол, стараясь не показаться чересчур ворчливым. — На то, что тот командир, который получил эту информацию, захочет схватить нас со своими людьми. И тогда, если мы с ними справимся, то сумеем хотя бы немного опередить известие о нас в земле Киванирг.

— Знать бы ещё, что там будет? — проговорил Крохан. — А то и вправду атакуем вслепую… Может, цель и не достойна таких усилий, такой крови?

— Была бы не достойна — не охраняли бы так, — раздался глубокий, очень низкий голос.

Тролу уже несколько минут казалось, что и Роват, который лежал слева от него, проснулся. С бывшим имперцем у него складывались не очень ясные отношения. Иногда ему казалось, что Роват присматривается к нему, Тролу, и этим демонстрирует дружескую заинтересованность. А иногда рыцарь ни с кем не разговаривал несколько дней подряд, сидел всё время нахохлившись, даже не ел, лишь пил воду и о чём-то напряжённо думал, словно бы жалел, что всё вышло так, как вышло… Он потерял своих пусть безжалостных, но знакомых с детства командиров, он освободился от червя, а это делало его жизнь неопределённой, потому что теперь всё приходилось решать самому.

— Ну, Роват, вся заваруха получилась… из-за твоих слов, — проговорил Крохан.

— Ты ему не веришь? — спросил Трол.

— Не знаю, что и думать, — ответил бывший капитан кадотской стражи и повернулся на другой бок.

На следующее утро, расположившись всего-то шагах в пятидесяти от Трола, Роват начал тренироваться. Сначала очень осторожно, словно побаивался, что мечи откажут ему в послушании, потом уверенней. А потом уже получая даже от самых простых, разогревающих движений откровенное удовольствие.

Трол перестал на время сосредотачиваться на своих головоломных связках и, не останавливая движений, попробовал осознать, что Роват представляет собой как мечник. И хотя бывший имперский рыцарь не показывал никаких сногсшибательных трюков, уже через пяток минут стало ясно, что в целом он был неплох. И даже более, чем просто неплох. Пожалуй, ему не мог бы оказать достойного сопротивления даже Визой Честный, которого Трол считал пока образцом обычного, не прошедшего выучку в Белом Ордене бойца.

Спустя ещё минут десять Трол решил, что как это ни парадоксально, но даже у этого едва восстановившегося, ещё не набравшего нормальную подвижность и силу восточника ему есть чему поучиться. Хотя бы тому, как Роват легко работал торсом. Он мог наклоняться, не меняя направления удара, при этом каким-то образом не сбиваясь в прицеле, мог поворачиваться почти на пол-оборота назад, не меняя постановки ног, приседал, каким-то неуловимым движением перекатываясь через плечи, отталкивался, совершая своеобразный прыжок сразу из положения лёжа на ноги… Это давало ему исключительное преимущество в маневрировании. И при этом он оставался очень быстрым. Почти вполовину того, что мог показать Трол. А это значило, что на совсем уж простой финт рыцарь не только не поймался бы, но, возможно, наоборот, почти в каждой из его комбинаций могла быть спрятана какая-нибудь своя ловушка, разумеется, с немедленной атакой, если её не разгадать…

Посмотрев, как Роват набирает технику, Трол вздохнул и пошёл в лагерь. Теперь ему предстояло самое неприятное — покататься в песке, а потом, за неимением воды, обтереться влажной простынёй. Был момент, когда он даже подумывал снизить темп тренировок, раз уж у него не было возможности привести себя в порядок как следует. Но теперь, когда они пахли так же, как почти все кочевники, иные из которых никогда не видели воды больше чем полведра — нормальная порция для всадника и его коня на один переход, — он, наоборот, заставлял себя работать ещё сосредоточенней и быстрее.

Пока он обтирался простыней, к нему мягкой походкой подошёл Ибраил.

— Я тут подумал, — сказал он, — может, зависимость бывает не только от самого червя, но и после его удаления? Понимаешь, общая включённость в информативное, а также психологическое поле, создаваемое червематкой, не даёт выйти из неё человеку даже после операции.

От такой перспективы Трол даже замер. Потом быстренько дотёрся до конца, с наслаждением ощущая на коже хотя бы временную, мимолётную прохладу.

— Это гипотеза или у тебя есть более веские основания так думать?

— Пока гипотеза, — вздохнул Ибраил. — Но если она верна… — Он помолчал. — Вспомни, даже принц Кола после удаления меньшего червя сохранил и скорость своих тренировок, и болевую выносливость, и даже, кажется, способность ощущать других червеносителей.

— Думаешь, он замаскировался? — спросил Трол. — Выслуживается, чтобы его не казнили?

— На его месте выслужиться было бы легко. Просто сдать нас… Это было бы даже разумно.

— Он кажется мне сильным и гордым человеком. Такому бывает тяжело, когда его воля парализована чем-то наподобие червей… А его непременно заразят снова, когда он попытается вернуться к своим прежним хозяевам.

— Не уверен, Трол, что ты знаешь, — ответил медленно и осторожно Ибраил, — каково приходится зависимому человеку, пусть даже гордому и сильному. Например, при отвыкании от тяжёлых опиатов и ощущения эйфории, которое они дают, или от широкого, сверх меры поднятого сознания… Кстати, червь, я подозреваю, всё-таки вызывал какими-то своими ферментами ощущение эйфории. А уж о широте мышления, то её вообще трудно нам понять, поскольку иной из этих червеносителей мог подключаться к сознанию десятков таких же существ, как и он сам. И не обязательно людей, но и волков, птиц или животных океана.

Внезапно песок заскрипел с той стороны, где, по мнению Трола, никого быть не должно. Это опять оказалась Зара. Она умела не только бесшумно ходить, не только слышать лучше, чем обычные люди, она ещё умела прятать своё присутствие, не вызывая полевого возмущения, оставаясь невидимой для слишком быстрой оценки окружения. По крайней мере, на том уровне, как это окружение читал Трол.

— Я думаю, — сказала она довольно хмуро, — всё проще. Он может в любой момент вернуться к своим имперцам, и они только наградят его.

— Виселицей? — спросил Ибраил.

— Зачем же?.. Он может получить под командование одну из самых сильных армий Империи. А кроме того, возможно, поправит своё финансовое положение.

— Как это? — спросил её Трол. Он уже завершил свой утренний туалет и был в своей любимой, хотя и изрядно пропотевшей светло-серой одежде, с полным набором оружия, с которым не расставался во время дневных переходов.

— Один из проводников, который хотел подрядиться в мой караван сегодня ночью, недавно получил вот это. — И Зара протянула Тролу крохотный, размером с ладонь листок сероватой дешёвой бумаги.

Текст на нём был нанесён на скорописном, обычном для экономии места квантуме. Там назывались имена Трола, Ибраила, давались описания остальных, кроме Черепа и Арбогаста. В конце была приписка, что Басилевс, да продлятся его дни тысячу поколений, обещает каждому, кто поймает указанных людей, золота по четверти веса человека и чин подстратега.

— Где этот проводник? — спокойно спросил Ибраил, когда Трол передал ему этот листок.

— Я отправила его домой. Якобы не нуждаюсь в его помощи.

— Часто к тебе такие вот проводники пытаются прибиться? — спросил Ибраил.

— В этой местности — не очень. — Зара посмотрела старому магу прямо в глаза. — Скорее всего, он был разведчиком.

— Может, — медленно произнёс Ибраил, — от него следовало избавиться… более решительным способом?

— Это и был бы знак, что тут что-то не в порядке, — ответила Зара. — Его амулет обеспечивал связь… с кем-то, с кем я ни за что в жизни не хотела бы встречаться.

— Другие твои люди не выдадут? — спросил Трол, почти наверняка зная ответ.

— Полагаю, что нет. Но… — Зара нахмурилась, — возможно, только до той поры, пока не узнают, какое количество чистого имперского золота они могут получить за своё предательство. Так или иначе — нужно быть осторожными.

Ибраил усмехнулся и повернулся к Тролу.

— Зауважали они нас.

— Лучше бы презирали по-прежнему, — проговорила Зара.

Трол поправил нагрудный доспех и спросил её:

— Ну зачем же так? Нас это должно радовать… В любом случае подарить надежду, что все эти имперские стратеги и колдуны передерутся за возможность захватить нас. — Он задумчиво, чуть прищурив глаза, посмотрел вперёд, туда, куда им предстояло сегодня идти. — Может, и проскочим.

— Хотелось бы, — кивнула Зара хмуро.

Но выражение её лица выдавало, что очень больших надежд по поводу своего будущего она уже не питает.

Глава 12

Однажды в ясный полдень, а других дней в этих землях не бывало, Трола, который не слезал с коня, ментально позвал Ибраил. При этом маг ощущался расстроенным, рассерженным или просто очень усталым. Он сидел на облучке повозки рядом с обычным погонщиком и обливался, как и все остальные, потом, глотал пыль и мечтал об отдыхе.

— Я тут, — проговорил Трол, подъезжая к повозке, которая не сбавила темп ни на одно мгновение.

Ибраил посмотрел на Трола, потом вытянул руку, и на его ладони Трол увидел какой-то маленький камешек, похожий на обыкновенную жемчужину, только в виде фасолины. Трол взял камешек и попробовал понять, что это такое. Кажется, это был какой-то дальний наводчик, или, как его ещё иногда называли на Западном континенте, маркер, вот только непонятно — маркер чего или кого. Обычно в таких вот наводчиках играла крошечная искорка и камешек словно бы светился изнутри. Но этот изнутри не светился, был пустой и безжизненный.

— Кажется, это что-то значит? — спросил Трол.

— Верно, — хмуро согласился Ибраил. — То, что Нишапр Сакатарм, наш немного вероломный друг, убит. Скорее всего, имперцами, которым он служил.

— Понятно, — кивнул Трол. — Как только выяснилось, что он не сдал нас имперцам, а это стало ясно, когда они просеяли всё содержимое круга, который замкнули на наших глазах, его казнили.

— Он оказался плохим другом, — задумчиво проговорил Ибраил, — но мне жаль его. — Он посмотрел Тролу в глаза. — Всегда жалко, когда умирает кто-то, с кем прошла твоя юность.

Трол кивнул и поскакал на своё место, во главу каравана. Теперь с ним всё чаще на этой позиции скакал и Роват да-Куррс. Очевидно, он привык быть впереди, привык принимать решение за множество людей, и эта привычка всё вернее брала в нём верх. Тем более это было важно сегодня, когда один из охранников каравана, уже немолодой и весьма жуликоватый человек, у которого оказалось несколько фирманов, причём все были, по его словам, настоящими, поскакал в близкий оазис, чтобы узнать, как обстоят там дела.

Ближе к вечеру, когда от каравана до оазиса осталось уже меньше двух дневных переходов, он вернулся. Очень усталый, с тремя бурдюками воды и злой. Завидев его, Зара решила разбить ночёвку на пару часов раньше срока и вызвала к себе Трола со всеми его офицерами.

Когда они явились к ней, она мрачно обозрела их всех по очереди, потом резковато спросила:

— Маг, ты можешь сделать так, чтобы нас никто тут не услышал?

— Конечно, госпожа, — ответил Ибраил и плавным жестом охватил все стороны света. И сразу голоса людей, которые находились в крытой повозке, которую Зара считала своим домом на колёсах, зазвучали по-другому — с заметным эхом, с неровными перепадами громкости, с какими-то металлическими щелчками, самопроизвольно возникающими в конце слов.

— Итак, — сказал Зара, как только поняла, что Ибраил выполнил её условие, — теперь нас ждут во всех оазисах и у всех колодцев. Причём именно в этом направлении. Как вы это объясните?

— Очень просто, — ответил Крохан. — У них тоже есть люди, умеющие предугадывать действия противника.

Зара посмотрела на Крохана так, словно от его вида у неё давно болели зубы.

— Крохан, ты понимаешь, что теперь заходить в оазисы нам нельзя. Нас тут же схватят.

— Хорошо, — вмешался Трол. — Не будем входить в оазисы. И даже близко не будем подходить к колодцам. — Он помолчал. — Попробуем действовать так, как тут, без сомнения, ведут себя разбойники.

— Тут нет разбойников, — резковато, чуть набычившись, отозвалась Зара. — Их всех истребили ещё триста лет назад.

— Неважно, есть они или их нет именно тут, — ответил Трол. — Важно, что они обычно пополняют свои запасы воды или продовольствия, грабя путников. — Он посмотрел на Крохана, на Ровата, который пришёл с ним вместе, и вздохнул. — Мы, конечно, не разбойники, но мы вполне можем на этом не очень значительном от оазиса расстоянии обобрать пару-тройку караванов… Разумеется, заплатив им за воду и продукты.

— То есть ты хочешь, чтобы они сказали, что мы на них напали и их ограбили, чтобы у них не было неприятностей со стражниками? — спросил Крохан. Лицо у него слегка просветлело, видимо, потому, что уж очень неприятной показалась идея кого бы то ни было грабить, пусть даже и находясь в трудной ситуации.

— Учтите, воды нужно много, — сказала Зара. — На два месяца… Хотя один Кросс знает, как у нас это получится с бурдюками, вмещающими не более чем пятинедельный запас, и то — в лучшем случае.

— Скажи, Зара, — проникновенным тоном спросил Ибраил, — у тебя действительно на повозках какие-нибудь товары?

— Конечно, — удивлённо ответила Зара. — Иначе меня не впустили бы в Империю, а товары и всё остальное досматривают так, что обмануть мудрено. Потом она вдруг застыла с открытым ртом. — Что? Ты предлагаешь?..

— Скорее всего, да, — твёрдо ответил Трол. — Товары и множество других вещей, о которых мы не знаем, скорее всего, придётся бросить. Или выменять на воду.

— Но ведь это… Это же… — Зара не знала что сказать, у неё просто не было слов. — Вы же меня грабите!

— Нет, мы просто выполняем наше предназначение, — сказал Крохан.

— А моё предназначение — торговля. — Она ещё раз обвела взглядом всех мужчин, которые смотрели на неё с жалостью и даже участием. — Нет, я не потерплю, чтобы вы так… вот так легко оставили меня без барыша!

— Если ты найдёшь более толковое решение, как с пятинедельным запасом воды продержаться два месяца, как сама говоришь, мы тебя с удовольствием выслушаем, — сказал вдруг Роват.

Зара опустила голову. Потом механическим жестом набросила на лицо крыло бурнуса, мигом превратившись в замкнутого, сурового бойца.

— Зара, — проникновенно сказал Трол, — после всего, что ты для нас сделала, путь в Империю для тебя всё равно закрыт. Они будут охотиться за тобой, как за дичью. И если ты не поймёшь этого, то рано или поздно попадёшься.

— Это значит, что всю свою жизнь, все деньги, которые мне удалось накопить, все долги, которые я ещё не сумела отдать… Всё, что я имею, должно превратиться лишь в удобный материал для выполнения вашего… — она ядовито ухмыльнулась, — предназначения?

— Да, — без тени колебания ответил Трол. — Вернее, превратиться в воду и пищу, в некое пусть и не очень надёжное условие нашего двухмесячного перехода по пустыне.

— Это нечестно, — сказал Зара. Она поднялась. Посмотрела на Ибраила. — Я могу выйти из своей палатки?

— Разумеется, — ответил маг. — Но тогда звуковая непроницаемость будет нарушена.

Зара вышла, не оглянувшись. Ибраил чуть виновато посмотрел на Трола. Потом Крохан со значением хмыкнул:

— Она-то думала, что просто вытащит нас из Империи, пусть и с некоторым риском. А оказалось, мы втравили её… — Он махнул рукой и тоже вылез из повозки через задний клапан.

На этой стоянке они простояли всю ночь и следующий день. Зара, кажется, расстроилась больше, чем показала вначале. Она не подходила к Тролу или кому-либо из его спутников. Она не подходила и к своим людям. А чтобы провести эту вторую ночь на одном и том же месте, ушла в пустыню, где нашла сухие колючки и разожгла себе небольшой костёрчик.

Крохан подошёл было к Тролу, предложив ему постоять на часах около караванщицы, незаметно посторожить её на случай непредвиденных неприятностей, но Ибраил попросил его этого не делать.

— Ещё подумает, что мы за ней шпионим, — сказал он.

А на рассвете следующего дня Зара вдруг разбудила весь лагерь.

— Вставайте, — орала она, бегая по лагерю, сдёргивая с зимногорцев одеяла и пинками поднимая своих подчинённых. — Я выследила караван!

Она действительно увидела только что покинувший оазис караван, причём из её не очень внятных слов выходило, что, судя по флагу, развевающемуся над главной кибиткой, это был караван одного её знакомого по прежним торговых операциям.

Караван был готов к выступлению уже через полчаса, а часа через три усиленного марша, от которого даже у Трола в глазах временами темнело и в голове начинало тяжело биться только одно желание — выпить воды и неподвижно лечь на песок, они увидели средний, в полсотни повозок караван, идущий на запад.

Они догнали его под вечер. Причём последние мили этот караван определённо ждал, пока его нагонят. В этом проявилась известная вежливость караванщиков — не очень догадливые, отдохнувшие и неплохо снаряжённые для дальнего перехода люди решили, что лишние попутчики им не повредят.

Когда до этого каравана осталось около двух фарлонгов, Зара пересела на свою любимую кобылу, невысокую, но очень выносливую иноходицу, и крикнула:

— Трол, поедем вдвоём. В случае чего — прикроешь. И вообще, объяснишь, что нам от них нужно.

Трол был готов, он думал, что примерно так события и будут развиваться. Когда они отъехали от их каравана на достаточное расстояние, он вполне дружелюбно спросил:

— Зара, ты всё-таки решилась?

— У меня был выбор? — запальчиво, не поворачивая головы, ответила караванщица. — Вы же в любом случае сделаете так, как решили. А я не хочу отвечать за то, что вы там натворите, перед имперским трибуналом… Да это и невозможно — объяснить им хоть что-нибудь.

Этот ответ пока устраивал Трола, и он кивнул, соглашаясь с такой интерпретацией событий.

Новый караван они догнали без малейшего труда. И их сразу впустили в кибитку пожилого, очень надушенного, вероятно, чтобы не чувствовать запах собственного пота, восточника, который предложил гостям горячего чая с какой-то местной специей либо вина. Но когда он выслушал, что Зара предлагает ему просто обменять её товары, пусть и не все, на воду, пищу и свежих, хорошо отдохнувших животных, он даже пролил предлагаемое вино себе на колени.

Сначала он решил, что Зара решила его ограбить. Но потом успокоился и уже через пару часов начал торговаться. Они торговались с Зарой до полуночи, перебирая ценность каждого из животных, которых Зара хотела обменять, оценивая качество чуть не каждого бурдюка с водой, считая ценность товаров по ценам трёх рынков — восточному, архенахскому и кеосскому, причём по курсу сразу пяти денежных систем — имперской, западной, северной, действующей в пустыне и принятой между купцами в случае разного рода обменных операций.

В общем, надушенный восточник понял, с кем имеет дело, и, как оказалось, даже слышал о поисках, которые ведут в районе восточных пустынь имперцы. Он только не мог понять, как Зара, такая уважаемая и успешная, по его мнению, караванщица вмешалась в политику.

— Пойми, деточка, — говорил он, когда ему нужно было подумать, но и молчать он не мог, — ты же напрочь испортишь свою карьеру.

— Я её уже испортила, — печально, но с заметным вызовом отвечала Зара. — Так что, если ты согласен…

И она называла очередную цену на что-то, о чём Трол не имел понятия.

И вот около полуночи, когда оба охрипли и лишь сидели, дули чай и сердито смотрели друг на друга, они договорились. После определённых предосторожностей повозки Зары были подогнаны к повозкам надушенного восточника, и караванщики принялись перегружать бурдюки, мешки, тюки и деревянные ящички из тонких, но достаточно жёстких дощечек для хрупких товаров. А под утро Зара собрала своих подчинённых и удручённо произнесла:

— Люди, вы верили мне. И я не хочу заводить вас туда, откуда, может быть, нет выхода. То, что я теперь затеяла, что должна буду сделать, окажется очень опасным. Поэтому тот, кто не хочет рисковать, причём может оказаться, без надёжного профита, может остаться с караваном моего старого знакомого. Он примет вас на тех же условиях, на каких вас нанимала я. И служба у меня будет вам засчитана как работа на него.

Из всех караванщиков Зары к восточнику перешли три человека. Остальные решили, совершенно неожиданно для Трола, что решение Зары, скорее всего, продиктовано не тем, что её поставили в безвыходное, по сути, положение, а тем, что у неё намечается колоссальный, невиданный даже для этих неплохо зарабатывающих людей доход. И они решили остаться, в надежде, что Зара Сабельщица, иногда ещё прозываемая Независимой, уж никак их не обидит при расчёте.

А рано поутру, поменяв часть животных, набрав воды и продуктов, новый караван, облегчённый сверх всякой меры, тронулся дальше. А караван восточника повернул на юг, чтобы запастись водой в ближайшем оазисе, но не в том, откуда он только что вышел, а в другом. Надушенному восточнику нужно было избежать объяснений, почему ему, только что набравшему запасов на месячный переход, снова нужна и вода, и всё остальное. При некотором везении этот трюк мог сойти с рук, и тогда у восточника намечались новые доходные возможности для торговли.

А потом они снова пошли. Причём через земли, по сравнению с которыми жара и песок прежних переходов показались дружелюбной тренировкой. И лишь вот эти новые глинистые холмы, песчаные, без единой травинки, необозримые пространства, сумасшедшее количество змей, постоянный ветер, задувающий песок в лёгкие и глаза, в пищу и даже в плотнейшие бурдюки, — оказались настоящим испытанием.

К исходу месяца один возница Зары вдруг стал беспокойным и всё время пытался повернуть свою повозку куда-то в сторону. Сначала его поймали и поправили, решив, что он попросту уснул. Второй раз его сняли с облучка и пересадили на одну из смирных лошадок. Но когда он в третий раз бросился в пустыню, причём галопом, стало ясно, что с парнем что-то произошло. Роват догнал его, но возница пытался отбиться от рыцаря длинным прямым палашом. Роват несильно пристукнул его, привязал к седлу и вернул в караван. Но парень, который спокойно поужинал и вполне добровольно улёгся спать… поутру исчез. На это Зара сказала:

— Это называется пустынное безумие. Сомневаюсь, что даже наш маг сумел бы его вылечить.

Обыскав все соседние барханы, чтобы не оставить беднягу, если он ушёл недалеко, и даже попробовав определить его местонахождение с помощью Ибраила, который почему-то оказался бессильным, караван тронулся дальше. На людей Зары это произвело угнетающее впечатление, но она держалась уверенно и жёстко, поэтому очень большой неприятности это не вызвало.

Ещё через две недели, которые теперь всем, даже самым опытным и привычным людям показались адом, стали умирать животные. Смерть первого была воспринята караванщиками как большая удача. Они располосовали тушу бедной скотины и вдоволь наелись сочного, парного, хотя и жестковатого мяса. Зато когда в течение следующих двух дней сдохли ещё три вола, настроение в лагере резко изменилось.

Причём настолько, что как-то под вечер Зара пришла к костерку, разложенному зимногорцами, и сердито, словно обвиняла их, произнесла:

— Если завтра умрёт хотя бы ещё один бык, люди поднимут меня на свои сабли.

Роват, который в последние дни окончательно поправился и даже предлагал Тролу немного по-спарринговать, с неожиданным чувством отозвался:

— Зара, если они попробуют, мы будем тебя защищать.

Зара даже не посмотрела в его сторону.

— Тут всюду смерть, — сказал она едва слышно. — Я не уверена, что мы дойдём до места… Тем более что никто из вас не знает, где находится этот замок. И его, скорее всего, придётся искать.

— Роват знает, — кивнул в сторону бывшего имперца Ибраил.

— Пожалуй, — начал было рыцарь, — я… Да, мне тоже придётся искать.

— А воды у нас осталось меньше чем на неделю, — сказал Зара. — И с завтрашнего дня, если с утра не вспыхнет бунт, я попробую свести выдачу воды до трёх четвертей от нормы для людей и до двух третей для животных.

Бунт не возник. И скорее всего, именно потому, что воду пришлось урезать. И это оказало отрезвляющее действие на самых несговорчивых. Просто все вдруг поняли, что ситуация действительно скверная и что её никто не выдумал, а она сама оказалась такой непредвиденно тяжёлой.

Они снова шли день за днём, снова и снова месили песок, по вечерам падали без сил с одним желанием выпить воды хотя бы и не досыта и просыпались с ощущением, что за глоток обычной влаги можно совершить всё что угодно, даже самоубийство.

Они потеряли половину повозок к исходу этой самой трудной недели. А ещё через день Зара, похудевшая, разом почерневшая, пришла к Тролу и почему-то шёпотом сообщила ему, что придётся урезать воду до половины нормы и для животных и для людей. Пищу тоже придётся экономить.

— Сколько нам ещё идти? — спросил её Трол.

— Если бы я знала, куда мы идём… — горько ответила караванщица. А потом вдруг призналась: — Думаю, через неделю начнут умирать самые слабые.

И тогда Трол почувствовал, что их кто-то очень внимательно слушает. Это было странно. Он, кажется, просто забыл в этом безумном движении по пустыне, без воды и без достаточного количества пищи, что за ними могут наблюдать. Он обострил своё восприятие мира…

И тогда их всех мягко, словно во сне, накрыл непроницаемый, непроглядный ни для какой магии колокол. Трол посмотрел на Ибраила, который сидел на кошме и не сводил взгляд с костра.

— Ибраил, — позвал он, — кто это был? Встречный караван?

Должно быть, магу тоже досталось за последние дни. Потому что он ответил не сразу. Но когда ответил, веселее не стало.

— Это не караван, а настоящая армия. И идут они, чтобы уничтожить нас.

— Давно они следят за нами?

— Думаю, больше двух недель. — Ибраил вздохнул. — Каждый день, не переставая.

— Когда они появятся? — спросил Роват.

— Если мы не будем двигаться, то они подождут, пока мы будем терять силы. Если мы всё-таки тронемся с места… возможно, завтра.

— Они так близко? — удивился Крохан и чуть испуганно посмотрел на Трола. По его мнению, Трол не мог подпустить противника, не почувствовав его. Кажется, он вообще считал, что Трол не ошибается, тем более так грубо.

Но Трол ошибся. Потому что все устали, потому что они недооценили трудность этого похода, потому что вообще не очень уже понимали, что делают и зачем это нужно.

— Кто командует этой армией? — спросил Роват.

— Кажется… — Ибраил на миг замешкался. Потом уверенно договорил: — Да, всю эту массу людей и животных ведёт Убла. — Он даже попробовал усмехнуться. — Наш старый знакомый…

Трол попытался сосредоточиться.

— Тогда так. Воду экономить не будем, наоборот, необходимо напиться вволю, наготовить яств из лучших наших запасов… А потом… да, как можно быстрее двинем на юг. Пусть они подумают, что мы их, возможно, дурачили. И тогда они нападут, непременно нападут на нас. — Он сел прямее. — Зара, объясни, что после победы у нас будет вдоволь всего, даже воды. — Зара поднялась, холодным, непонятным взглядом осмотрела всех зимногорцев и кивнула. И тогда Трол вспомнил ещё кое-что. — Да, и скажи всем — пусть приготовят оружие. Похоже, драка будет серьёзная.

Глава 13

Трол смотрел на Зару с жалостью и сочувствием. Он знал, что ей предстоит самая лёгкая роль в том сражении, план которого он придумал, но она была самым уязвимым звеном в цепи, и именно она могла не выдержать.

— Ты хочешь, чтобы я со своими пятнадцатью людьми, из которых только половина настоящие вояки, удерживала их треть часа? — с недоверием спросила Зара.

— Может быть, даже больше, — ответил Роват.

Вот он-то как раз никого не жалел. Он был силён, прошёл не одну войну и сейчас, освободившись от червя, настроился на битву, словно это было не более чем детская игра. То ли он действительно ничего не боялся, то ли жаждал отомстить за годы унижений, проведённых в полурабстве, которое создавал ему червь, отомстить за гибель родных и близких. От него едва искры не летели, когда он посматривал в ту сторону, откуда должны были появиться имперцы.

Манёвр, предложенный Тролом, удался. Едва Убле стало понятно, что караван Зары свернул в сторону и пытается сбежать, он всю свою армию, в которой было более четырёх сотен отменно подготовленных вояк, из них более половины были наёмниками, причём из глубинных, самых верных районов Империи, и не меньше трети были доранцами, страшными в конной атаке, фанатичными, бесстрашными, умеющими даже заслон из пик пробивать, оставляя на этих пиках до трети своих всадников, послал в преследование. Расчёт его теперь был прост — он планировал догнать караван Зары и уничтожить всех. Всех до единого.

— Мне не выстоять, — твёрдо, даже с вызовом ответила Зара.

— Тебе придётся, — отозвался Ибраил. — У нас нет выбора.

— Жаль, — суховато отозвалась Зара и ещё раз посмотрела на те пять повозок, которые теперь составляли её караван. Помолчала, ещё раз посмотрела на Трола, на Ибраила. — Скорее всего, вы переоцениваете моих людей.

— Я дал им кое-какие травы, — отозвался Ибраил.

— Крэкс? — спросил Роват.

— Смягчённую смесь с его компонентами, — отозвался Ибраил.

— Интересно, где ты его достал? — удивилась Зара.

— Это неважно, — отозвался Трол.

Ещё раз посмотрел на всех, кто гарцевал на своих конях на холмике, с которого они разглядывали приближение противника. Роват надел на себя кое-какие доспехи, как оказалось, прикупленные им ещё во время встречи с караваном восточника, хотя и не такие надёжные, как те, в которых он щеголял в Архенахе. Крохан был чуть более красен, чем обычно, и чуть чаще, чем обычно, поглаживал бородку и усы, которые, оказавшись в пустыне, вообще перестал брить. Самвел из Даулов время от времени скалил зубы, словно волк, которого обложили псы, мечтающие добраться до его шкуры. Бали и Батар оставались хладнокровно-равнодушными, но под этой молчаливой покорностью читалась бешеная жажда показать лучшее, на что они способны. Ибраил был напряжён, но, пожалуй, менее других. Однажды он уже бился с Ублой в его замке в заливе Бонма и почти одолел его, а потому не очень-то его и боялся. Того, что их может сразить не магическое искусство Ублы, а нанятые им воины, он почему-то не допускал. Эта вера показалась Тролу немного неестественной, но спорить он не собирался.

Они были готовы, насколько это представлялось возможным. Караван Зары тянулся, поднимая не очень высокий шлейф пыли и песка, в четверти мили впереди. Люди там были напоены, накормлены, и каждый действительно сожрал свою порцию каких-то снадобий, которые раздал им Ибраил. А потому пока не боялись ничего и никого.

Трол оглянулся, посмотрел на северо-восток, откуда приближался враг. До него оставалось уже менее трёх миль. Скоро имперцы покажутся из-за барханов и бросятся в атаку. То, что они начнут сразу же атаковать, Трол не сомневался ни мгновения. Недаром одно из главных военных правил гласило — убегающего противника следует добивать, а не сражаться с ним. Что же, если он всё правильно оценивает, имперцев ждёт сюрприз.

— Так, — решил наконец Трол. — Начинаем.

Зара кивнула, сделала охранный жест Кросса и поскакала к своему каравану, чтобы составить его в вагенбург. А Ибраил начал наводить защитную магию на весь их отряд разом. Теперь они должны были стать незаметными, как в засаде. Только в засаде подвижной, легко передвигающейся и выискивающей свою главную жертву…

— Вот они, — сказал Крохан.

— Без разговоров, — рявкнул Ибраил. — Иначе моё заклинание слабеет…

Маскировки были очень уязвимы от посторонних, не предусмотренных по условию заклинания помех. Так как Ибраил теперь готовился закрыть их только от зрения, любой звук, даже неизбежный, например топот копыт, серьёзно вредил ему. А уж такие глупости, как разговоры, вообще были недопустимы… Крохан сделал извиняющийся жест, и Ибраил продолжил чтение своих наговоров.

Они ехали не очень быстро навстречу летящим в погоне имперцам. Трол, хоть и опасался создать Ибраилу какие-нибудь помехи, дальновидением искал то, что желал найти сейчас больше всего — кибитку Ублы. Ведь не мог же тот остаться в стороне, не имел права ослабить давление на своих наёмников. Иначе они могли не проявить необходимого пыла либо вообще отступить… Убла был где-то близко, только Трол не знал, где именно.

Первые имперцы, на самых сильных, разгорячённых конях, уже вылетели из-за всхолмлений. Трол оглянулся. Зара выстроила из своего каравана неправильный пятиугольник, заведя животных и людей внутрь периметра. Повозки выглядели на редкость беззащитными перед массой людей, атакующих их.

Вдруг что-то изменилось в сознании Трола, и он отчётливо, как будто смотрел с большой высоты, увидел, что за тремя большим отрядами, которые преследовали Зару и её людей, находился ещё один отряд имперцев. Чуть меньше других, всего-то копий сорок. Но это были… Да, это были кинозиты. Или половина из них была кинозитами, но и остальные вряд ли им уступали. В центре этого отрядика, на специальной повозке с мягкими рессорами, под навесом, сделанным в виде остроугольного шатра, восседал некто, кто сейчас работал, пожалуй, даже больше, чем командиры отрядов, — Убла.

Он явно творил магический посыл для всех своих людей, чтобы они ничего не боялись, чтобы были свирепыми, безжалостными, почти сумасшедшими берсеркерами… Это было, пожалуй, не намного слабее того снадобья, которое использовал Ибраил. Зато, раздав его, Ибраил освободил себя для другого — для маскировки, позволяющей Тролу и всем, кто остался с ним, выйти на главного противника.

Трол кивнул, и тотчас видение стало слабее, а потом и вовсе сошло на нет. Теперь в нём не было надобности. Трол и так знал, что им предстоит проскочить с полторы мили, чтобы… атаковать этот отряд кинозитов, охраняющих Ублу.

Отряды имперцев достигли каравана Зары, когда Трол с шестью всадниками, которые следовали за ним шаг в шаг, включая Ибраила, пролетел лишь чуть более мили. Ему ещё оставалось миновать сотни три ярдов, прежде чем их заметят и попробуют контратаковать… Или просто встанут в глухое кольцо вокруг Ублы, защищая его.

Сейчас всё решало время, простое время, которое часто не замечаешь и от которого иногда не остаётся никакого следа. Теперь же оно оплачивалось кровью слабых, не очень подготовленных к бою людей Зары, и потому следовало торопиться. Он и торопился — наклонился к самому уху своего коня и прошептал ему слова ободрения. Или даже не прошептал, а лишь подумал их, но конь его понял. И рванулся вперёд ещё уверенней…

Сзади, со стороны каравана, послышались крики, безумный вой доранцев, поднимающийся к небесам, и как сплошной звон колокола зазвенела сталь. И тотчас в мире всё сместилось — возникло ощущение смерти, аура гибели тех, кто пал первыми… Скорее всего, это были доранцы, но это не имело значения — смерть всегда остаётся смертью.

Трол отвлёкся от того, что теперь происходило сзади, и сосредоточился на том, что видел перед собой. Шатёр, поставленный на повозку, которую тащили шестеро запряжённых цугом крупных и выносливых лошадей, всадники по сторонам, сзади в трёх милях ещё повозки, вероятно, лагерь всей этой летучей армии, предназначенной для сражения в пустыне.

А потом их увидели. Всадники, охраняющие Ублу с той стороны, откуда летели на них люди Трола, дрогнули, рассыпались в стороны, а потом снова, уже решительно и уверенно, собрались в боевой порядок. Теперь это была плотная стена из человеческих и лошадиных тел, непробиваемой стали и разящего оружия. Мимо Трола, почти задевая его, пронеслись стрелы, тяжёлые арбалетные болты, вырвавшие из ряда имперцев первые жертвы, — вероятно, это Бали с Батаром били на скаку. Если они даже не замедлили скачки, это были отличные выстрелы. Потом ударили лёгкие стрелы из луков. Словно капли редкого, пустынного дождя, они посыпались на имперцев. С двух луков, по шесть-восемь выстрелов в минуту, так быстро на скаку не мог бы стрелять и сам Трол. И почти каждая находила себе цель…

Имперцы не выдержали — когда до них оставалось не больше фарлонга, пять, нет, семь всадников отделились от общей группы и понеслись навстречу Тролу. Он усмехнулся и вытащил мечи. Клунг запел в воздухе, набирая обороты, разогревая кисть, локоть, плечо, вливая в тело Трола часть своей силы. Синкопор был менее певучим, но его лезвие словно бы растворилось в воздухе, так быстро и уверенно он набрал силу и скорость невидимыми обычным глазом восьмёрками.

Первый всадник опустил копьё. Трол двинулся на него, а когда до противника осталось футов двадцать, направил движением ног коня в сторону, тот понял и уклонился. Имперский рыцарь, тяжёлый, закованный в доспехи кинозит, попытался поддеть Трола в бок, но сместил остриё слишком высоко. Клунг описал короткую, как вспышка мерцающего света, дугу, и копьё кинозита ушло вверх, всадник оказался близко и почти открытым… Но недостаточно близко, чтобы достать его мечом. Трол чуть-было не повернул коня, чтобы оказаться сзади этого дуралея, хотя и понимал, что ударить его он не успеет. И тотчас в тяжёлый панцирь имперца ударило копьё сбоку. Это был Роват. Он буквально поднял в воздух незадачливого копейщика, который, тяжело гремя доспехами, упал на песок — его кираса была расколота, словно панцирь краба, а копьё Ровата почти на два фута своей длины было окрашено кровью. Такого удара, позволяющего сохранить оружие и покончить с противником, Трол не знал, но решил узнать непременно, если выживет…

Потом Трол убил двоих мечников, попытавшихся напасть на Крохана, и, развернувшись почти на месте, тут же атаковал главную группу кинозитов… В воздухе возникло что-то тяжёлое, грозящее гибелью. Но разрядилось это ошеломляющей силы молнией в песок чуть не в полусотне ярдов сбоку. Трол оглянулся, Ибраил сделал жест — бояться магических ударов Ублы не стоило, тот, кого некогда звали Катампхали, умел их отводить в сторону, растрачивая куда меньше сил, чем Убла.

А Трол вдруг заметил небольшую, в два туаза, брешь между имперцами, бросился в неё… И вдруг осознал, что чувствует себя необычайно свободным — он рубил, убивал или ранил, и у него было даже время слегка притормозить, осмотреться, вернуть себе мечи после выпада и выбрать наилучшую позицию для атаки на очередного врага. Они валились по бокам от него, как колосья под серпом жнеца. Они плохо ориентировались, были слишком медлительны, и им очень мешал тот ряд, который они выстроили, якобы увеличивая свою силу… Теперь это обернулось против них — Трол бился, а они едва успевали осознать, что и как он делал.

Трое, пятеро… вот уже почти десяток раз Трол достал противников, а они только теперь догадались бросить копья и вытащить мечи. Где-то чуть сзади визжали раненые, кто-то громовым голосом пытался отдавать приказания, которые никто не слушал, где-то рядом хрипели люди, умирая на песке, захлёбываясь кровью… И лишь тогда Трол осознал, что он не один, что рядом с ним почти так же безошибочно и с ужасающей эффективностью бьётся кто-то ещё. Он оглянулся — это был Роват. Теперь бывший имперский рыцарь бросил, видимо, сломанное копьё и показывал, на что он способен с мечом, а оказалось, что на многое — вокруг него лежало лишь вполовину меньше тел, чем вокруг Трола. Он даже не маневрировал, просто крутился на коне на одном месте и, работая всем телом, как во время тренировки, наносил удары во все стороны, не столько отбиваясь, сколько пытаясь атаковать по нескольким направлениям сразу.

Имперцы, потеряв за считанные минуты почти треть своего отряда, вдруг расступились. Трол рванулся вперёд, к шатру, установленному на повозке. Тут его встретили трое вооружённых ятаганами, хладнокровных, без малейшего напряжения в глазах и жестах, закованных с головы до ног в сталь воинов. Они закрывали кого-то, кто находился за их спинами, и ждали…

Повозка раза два дёрнулась, но возчики, управляющие шестёркой цугом, удержали лошадей, заставляя стоять. Убла теперь боялся даже уходить в пустыню, понимая, что по песку его повозка не сможет опередить легконогих боевых коней. А всадники, которых Трол и Роват заставили расступиться, всё-таки были хоть уже слабеющей, но защитой.

Трол подлетел к повозке длиной почти в два раза больше лошадиного корпуса, и один из латников сделал незаметный выпад ятаганом. Трол принял его на Синкопор, но не очень удачно, пропустив скользящее движение вражеского клинка вперёд, в обход его защиты. Он нырнул вниз, ещё не сходя на бок седла, и тогда откуда-то сверху ударило что-то тёмное, сделавшее воздух вокруг густым и плотным, насыщенным магией и силой, от которой даже конь Трола захрапел. Но удар этот вдруг стал рассыпаться всего в нескольких дюймах от спины Трола, практически над самыми ушами его коня, удерживаемый противодействующей магией… Если бы Трол сидел выпрямившись, пожалуй, его голова была бы уже расколота, словно орех, а так, как получилось… было лучше всего.

Трол дёрнул коленями, его конь вынырнул из-под этого теперь уже зависшего в воздухе пресса, и они смогли выпрямиться. Один из панцирных вояк с ятаганами умел драться не только оружием, но и колдовскими приёмами. Вероятно, Убла научил его этому, и сейчас это было действительно неожиданно.

Трол только головой покрутил: и как это Ибраил успел сориентироваться, как ему хватило реакции? Благодаря ему Трол не попался в эту ловушку… «Повезло, — решил он, — несомненно, повезло». Потому что умение его в этой схватке не имело никакого значения, он мог… нет, он должен был погибнуть. А вот всё-таки выжил.

В панцирь одного из имперцев на повозке ударила стрела и, не оставив царапины на металле, ушла вбок. Охранник Ублы даже не качнулся. Кто-то из не совсем потерявших голову кинозитов попробовал атаковать Трола сбоку, но не дошёл даже до расстояния удара — одним чудовищной силы ударом Крохан снёс его с коня, почти разрубив пополам, от груди до бёдер.

Трол оглянулся — охранников Ублы теперь можно было не опасаться. Они потеряли половину состава и боялись атаковать Трола, Ровата и Крохана, которые оказались перед повозкой. Но как пройти этих вот панцирных?..

И вдруг всё решилось, и очень просто. Один из чёрнолатных имперцев вдруг спрыгнул с повозки, пробежал шага два и покатился по песку, бросив свой ятаган. Из панциря ударила волна дыма, а в воздухе появился запах горящей плоти. Второй сделал несколько неуверенных шагов назад, а потом… осел, потеряв сознание. И тотчас на повозку легко, словно на нём не было почти тридцати фунтов доспехов, прямо со своего коня спрыгнул Роват. Он схватился с последним, третьим из охранников, и вот уже по боку повозки карабкался Крохан.

Трол объехал повозку сзади, кто-то из кинозитов атаковал его, но он отбился, даже не заметив, что почти до кости разрубил колено нападавшего.

С этой стороны в глубине повозки было видно кресло, в котором, бледный и потный, словно крыса в ловушке, сидел Убла. Он выбросил вперёд руку, его губы шептали какое-то заклинание… Но огненный шар, который сорвался с его пальцев, был не очень быстрым, Трол пропустил его мимо, лишь на миг почувствовав на лице волну жара. Он вытащил ноги из стремян, встал, не распрямляясь, в седле, подогнал одним мысленным приказом коня к повозке и прыгнул вперёд, даже не перекатываясь, а сразу оказавшись в боевой стойке.

Сбоку от него панцирник с ятаганом неожиданно взял верх над Роватом, одним мощным ударом по ногам сбросив его с повозки, но тут же замер, получив продольный, снизу вверх, колющий удар под нагрудную пластину, которую нанёс выпрямляющийся Крохан. Ятаган панцирника зазвенел по доскам, а Крохан, опомнившись, принялся наносить другие удары, стремясь опрокинуть или хотя бы сбросить живучего имперца с повозки.

Трол повернулся. Убла сидел, сжавшись в комок, в своём кресле. Его глаза были полны ужаса, его руки тряслись так сильно, что он не мог даже поднять их в слабом, нелепом жесте защиты. Губы его в какой-то миг вдруг сложились в слова:

— Хитёр… Но есть ещё Шамрел-маг, Клын, Зентаг. Они не выпустят. Всё равно не спасёшься, лучше отпусти за выкуп…

Клунг прочертил широкую дугу в воздухе, и больше маг не успел произнести ни слова. Его кровь, необычайно тёмная и густая, ударила в завесу из благородной светлой парчи, создающую тень над креслом. Трол повернулся к вознице, который спокойно, словно был вырезан из дерева, сидел на своём облучке, поддерживая вожжи всех шести лошадей. Возница, который сидел на одной из передних лошадей, тоже сидел, не оборачиваясь.

Трол посмотрел на охрану повозки. Кинозиты хмуро, но решительно, один за другим поворачивали коней в сторону остальных повозок. Они собирались прихватить их с собой, но больше драться с Тролом и его людьми не хотели. Они отступали, точно так же, как отступали от так и не захваченного каравана Зары остальные вояки мёртвого теперь Ублы.

Как они почувствовали, что их предводитель и наниматель погиб, Трол не знал. Но они это почувствовали и сделали то, что в таких случаях делают все наёмники мира, — решили позаботиться хотя бы о небольшой компенсации, разграбив имущество, пока его не перехватили другие. Это было главное.

Глава 14

Повозка, ранее принадлежавшая Убле, медленно протащилась вперёд те полторы мили, которые отделяли её от каравана Зары. Трол пересел на своего коня, как и Крохан, но вот Роват вынужден был отказаться от своей лошади.

— Что с ним? — спросил Крохан Ибраила, когда тот, пересев на повозку, осмотрел рыцаря.

— Поножи выдержали, — отозвался маг, вытирая руки от крови, — но кость сломана.

— Так, — медленно протянул Трол. — А что с Самвелом?

Сержант из Даулов тоже пострадал, и даже серьёзнее. Копьё одного из охранников Ублы прошло через его бок, и теперь оставалось только молиться, чтобы у парня хватило сил выкарабкаться… Разумеется, с помощью Ибраила. Как это произошло, Трол не увидел. Как выяснилось, этого не заметили даже Бали с Батаром, которые почти всю схватку оставались рядом с Ибраилом, как им и приказал Трол, поливая противника стрелами.

— Скорее всего, если не будет осложнений, он выживет, — отозвался Ибраил. — Но он хуже всех.

— Погоди, — сквозь зубы процедил Крохан, — вот доберёмся до Зары, тогда ты увидишь тех, кому действительно пришлось плохо.

— Да, — сразу согласился Ибраил, — я почему-то о них и подумать боюсь.

Повозка Ублы, конвоируемая Тролом, братьями и Кроханом, ведомая обоими возницами, которые даже не очень удивились, что у них появились другие командиры, приказывающие, куда следует держать путь, подкатила к выставленному пятиугольником каравану. Тут было тихо.

Около десятка трупов лежало на песке вокруг вагенбурга, это были наёмники Ублы. Ещё столько же лежали грудой перед одной из повозок, разбитой каким-то чудовищной силы ударом, как почему-то показалось Тролу, нанесённым снизу. А дальше… Трол соскочил с коня, пошёл вперёд. Труп, на этот раз караванщика, ещё один, надетый на пику, почему-то вколоченную другим концом в глину, так что тело бедняги оказалось вознесённым, словно его пытались посадить на кол.

Коней каравана кто-то разрубал, нанося меткие и сильные удары по шее животным, в район головной вены. Кровь, запах смерти и ни одного звука.

— Они не выдержали, — сказал Крохан, — мы опоздали.

— У них было пятнадцать минут боя, — медленно, чуть не по слогам проговорил Ибраил. — И что же, нет ни одного… выжившего?

— Эй! — позвал Трол. — Есть кто живой?

Тишина, которая установилась после этого зова, зазвенела, как тетива, с которой только что сорвалась стрела.

— Неужели?.. — Но договорить Крохан не успел.

Под одной из повозок вдруг послышался то ли вздох, то ли всхлип. Ибраил тут же спрыгнул на песок и побежал в ту сторону. Трол чуть отстал, потому что ему не хотелось идти по трупам лошадей.

Когда он заглянул под дощатый полог, установленный между колёс караванных повозок, чтобы не позволить противнику проползти внутрь вагенбурга под ними, Ибраил уже вытаскивал на свет чьё-то тело. Трол помог ему. Это была Зара.

Но Трол даже не сразу узнал её. Панцирь её был иссечён, волосы слиплись от крови в один сплошной ком, закрывающий лицо, ноги её в высоких светлых сапогах наездницы были залиты чем-то похожим на рвотную массу. И всё-таки она была жива.

Ибраил быстро и ловко стал сдирать с неё доспехи, потом осторожными и уверенными движениями разрезал рубашку, ещё какие-то тряпки. Принялся обстукивать неожиданно тёмное от загара и ветра тело.

Трол поднялся, отошёл, посмотрел в ту сторону, куда ускакали наёмники Ублы. Туда же смотрел и Крохан.

— Может, пока тут делать нечего, сбегать к вражескому обозу? — предложил бывший капитан кадотской стражи. — Ведь жалко же, если вода только мародёрам достанется.

— Их там несколько сот, — отозвался Роват. Он был бледен, зол на себя за то, что пропустил удар, сломавший ему ногу, но соображения не потерял. — Они нафаршируют тебя сталью прежде, чем ты успеешь охнуть.

— Нас теперь осталось так мало, — поддержал его Трол, — что той воды, которая имелась в караване, хватит до конца пути.

— Хорошо бы, — вздохнул Крохан.

Вдруг возница на облучке зашевелился, поднялся на ноги, подошёл к Ровату, поклонился ему, не поднимая головы, что-то стал негромко лопотать.

— О чём он? — спросил Крохан, впрочем, без большого интереса.

— Говорит, что на повозке есть вода его прежнего господина, — пояснил Роват. — Где-то в дальнем конце, внизу, под настилом.

— Ого, — обрадовался Крохан. Он соскочил с коня и пошёл смотреть, где находится эта вода. — Спроси-ка у него, что ещё тут есть?

Но Роват уже и сам задавал на южном, почти не понятном для Трола квантуме какие-то вопросы. Ответ возницы был таким тихим, что расслышать его было невозможно.

— Где-то тут есть и запас деликатесов для Ублы. А также его казна… Да, кажется, те деньги, которые он обещал наёмникам, и… — Он о чём-то переспросил возницу. — Да, и книга.

— Она выживет, — сказал вдруг Ибраил. — Внутренних повреждений нет, но она потеряла много крови. Я дам ей… кроветворного корня, но для этого нужно привести её в чувство. Крохан, дай-ка свою флягу.

Вместо Крохана просьбу Ибраила бросился выполнять Батар. Он был как всегда молчалив, иногда хмуро посматривал на брата, должно быть оценивая, как тот перенёс первый после прежнего ранения бой, но в целом оставался спокойным.

— Ну, что там? — спросил Роват Крохана, который застрял в хвосте повозки.

— Трол, — негромко, каким-то разом просевшим голосом позвал Крохан, — тебе лучше взглянуть на это.

Трол быстро подошёл к Крохану. Тот стоял с растерянным видом перед большими подвесными коробами, устроенными под днищем повозки, у которых были откинуты крышки. Коробов было три. В одном стояли корзины и мешки с пищей, причём не только для людей, но с овсом и ещё какими-то злаками. В другом аккуратно разместились невысокие, видимо специально под эту повозку изготовленные бочонки, прохладные и обещавшие воду. А вот в третьем коробе… Трол даже нахмурился, потому что видел перед собой по меньшей мере шесть больших узких сундучков. Один из этих сундучков был сдвинут, и Крохан сумел откинуть его крышку. В нём были имперские тетрадирхемы, только не серебряные, а из старого, потемневшего золота. Были тут также северные звоны, западные дукаты, магрибские статеры и ещё какие-то прочие монеты, вероятно, с востока.

— Если тут шесть сундучков и каждый набит дюжинными золотыми, то здесь… — Крохан был растерян. — Нет, не могу подсчитать, это что-то невероятное.

Роват подполз к краю повозки и, удерживаясь руками, свесил голову. Посмотрел, присвистнул.

— Непонятно, почему наёмники не напали на нас, когда Убла погиб? — удивился он.

— У нас есть Ибраил, — пояснил Трол. — Вряд ли они настолько глупы, чтобы сдохнуть из-за золота.

— Ты не очень хорошо знаешь людей, Трол, — сказал Крохан. — Думаю, они… э-э… достаточно жадные, чтобы быть и глупыми.

— Ну ладно, — решил Трол. — Давайте работать. — Он ещё раз осмотрел разбитый караван. — Похороним людей, перенесём, если потребуется, воду и провизию каравана на эту повозку, она, кажется, самая целая и крепкая, а к вечеру двинем дальше.

— А с Ублой что сделаем? — спросил Крохан.

Тело имперского мага, как и единственного из прихваченных латных охранников, всё ещё оставалось на повозке. Трол подозревал, что последнего не позволил сбросить Роват, уж очень он подходил размерами под доспехи вояки, убитого Кроханом.

— Похороним с прочими, — отозвался Роват. — Хотя сомневаюсь, что он заслужил даже это.

К вечеру они в самом деле управились. Хотя и едва-едва. Но лишь солнце коснулось своим краем горизонта, они тронулись на восток, в сторону земли Киванирг.

Оба возницы против ожидания работали наравне со всеми — рыли могилы, сносили трупы, перетаскивали воду и провизию, выискивали оставшееся оружие, вырезали свежее мясо из убитых лошадей, чтобы вечером приготовить жаркое, разбирали повозки каравана Зары на дрова и даже помогли Ровату раздеть убитого чёрного мечника, промыли от крови и просушили его доспехи.

— Что это с ними? — чуть слышно спросил Крохан Ибраила. — Они как будто и не замечают, что их… э-э… Убла погиб, а мы уже совсем другие люди.

— Они послушны и дисциплинированны, — ответил за него Роват. — Кроме того, в них, кажется, напихали массу магических команд. Они просто не способны сопротивляться, а уж о неподчинении и речи быть не может.

Трол насторожился.

— Роват, ты чувствуешь в них магию?

— Нет. — Роват даже удивился. — Конечно, я не могу её почувствовать, я же не маг. Я просто знаю, как слуги такого класса получаются.

Вечером им удалось проехать три лиги, прежде чем они наконец разбили лагерь. Обиходив своего коня, которому за день тоже изрядно досталось, Трол уселся рядом с Ибраилом, пока оба возницы послушно готовили ужин на всех.

— Ибраил, когда я убил Ублу, ты ничего… не определил в его сознании?

Ибраил, полумёртвый от усталости, выглядящий едва ли не хуже, чем раненый Роват, искоса посмотрел на Трола.

— А я всё гадал, почувствуешь ты это или… — Он вздохнул, палочкой помешал горящие доски под таганом с жарящимся мясом. — Конечно, я прочитал, и немало.

Трол обвёл взглядом тёмные от дыма и пота, но сразу ставшие настороженными лица своих спутников. Крохан смотрел исподлобья, и казалось, что он даже слушать не хочет, ожидая чего-то в высшей степени неприятного.

— Значит, так, — продолжил Ибраил. — На нас стягивается совершенно невероятное количество людей.

— Ну да, мы слышали, — вмешался Крохан. — Шамрел-маг, Зентаг… Зентаг, если не ошибаюсь, стратег севера. Клын Мучитель, кажется, маг Архенахской области, южной Дорании и всех земель по берегам Великого озера. А вот Шамрел… э-э… кто такой?

— Шамрел Неодолимый, — ровным тоном проговорил Ибраил, — в мои годы считался лучшим специалистом по дистанционному наблюдению, также силён в создании ударных группировок, действующих на территории противника… Ну, противников Империи.

— Что ещё о нём известно? — спросил Трол, повернувшись к Ровату даКуррсу.

— Сволочь он редкая, — отозвался бывший имперский рыцарь, не отрывая взгляда от огня. — А известен тем, что половина его пояса — чёрная. За что ему такие привилегии — не знаю.

— Так что же, они, значит, стягиваются к нам? — спросил Бали.

— Несомненно, — спокойно и грустно отозвался Ибраил.

— Им больше тут делать нечего, — подсказал брату Батар. Кажется, его честная солдатская натура возроптала против того, что брат вмешался в разговор офицеров.

— Что ты ещё вычитал? — снова спросил Трол мага.

— Ну, кажется, — Ибраил поразмыслил, — нам осталось не больше недели ходу, это немного. Если пойдём по самым диким землям, может быть, успеем дойти дней за пять…

— Стоп. Ты узнал, куда следует идти? — спросил Крохан. — Так поделись… э-э… сокровенными сведениями с друзьями.

— Тут всё просто, — отозвался Ибраил. — Посреди пустыни находится отменно снабжаемая группировка отборных имперских войск численностью чуть меньше тьмы. Определённо, они что-то охраняют. И скорее всего, именно то, что мы ищем. Ими командует, если я правильно прочитал в сознании Ублы, командирша по имени Завишта дурМых. Роват, ты такую случайно не знаешь?

— Как не знать, — отозвался рыцарь, — знаю. Сволочь.

— Тьма, это, если не ошибаюсь, два или три легиона, — сказал Крохан.

— Приблизительно десять тысяч вояк, разумеется, и мечники, и копейщики, и лучники, и даже некоторое количество боевых колесниц, — поправил его Ибраил. — Кроме того, как правило, при одной тьме находится три, а то и четыре первоклассных мага.

В воздухе как-то сразу сгустился дым, а вот пламя на минуту-другую пригасло. Когда стало всё видно снова, Бали чуть слышно проговорил:

— И мы идём на такую массу войск в… вшестером?

— Ну, во-первых, нас восемь, — поправил его Ибраил. — Самвел и Зара пока живы. Кроме того, у нас есть повозка Ублы и его погонщики. — Он подумал. — Хотя, конечно, они не солдаты.

— Ага, — брякнул довольно ядовито Крохан, — ты ещё его книгу посчитай…

— Какую книгу? — удивился Ибраил.

— В повозке оказалась книга Ублы, — пояснил Трол. — А ты разве не слышал, возница же говорил Ровату?

— Эй, человек, — позвал Ибраил одного из возниц на превосходном квантуме, — принеси-ка мне книгу твоего убитого сегодня господина.

Тот мельком поклонился и бегом бросился исполнять поручение. Правда, перед тем как подать Ибраилу книгу, сделанную из листов инкварто в тёмном кожаном переплёте с медными уголками и медной же застёжкой, он сделал кучу поклонов, приседаний, а в какой-то момент даже хотел последние пару саженей перед магом проползти на коленях, но в целом обернулся довольно быстро.

Ибраил в свою очередь, прежде чем открыть книгу Ублы, прочитал пять или даже больше заклинаний, сделал вполне заметный жест очищения и лишь после этого начал читать, повернувшись к огню боком, чтобы виднее были страницы.

Прошло немало времени, прежде чем Ибраил вздохнул и перевернул первую страницу. Трол хмыкнул, но торопить его не решился. Потом слуги подали ужин, потом Роват объявил, что его эти магические фокусы не интересуют, он устал и хотел бы завалиться спать. Потом спать разошлись остальные, разделив ночные стражи между братьями, Кроханом и Тролом.

Потом Трол проснулся, чтобы сменить Батара, а Ибраил всё сидел и читал книгу Ублы, забыв про сон и, кажется, про жажду и опасность скорой смерти.

Поутру, когда качающийся от усталости Ибраил всё-таки отложил книгу и ушёл спать в повозку, рядом с ранеными, весь отряд двинулся вперёд. На этот раз день прошёл почти спокойно. Три или четыре раза им попадались какие-то всадники, мелкими группами в десяток-другой человек, но они мигом рассыпались, как только им становилось ясно, кого они встретили.

— Наверное, это остатки разбежавшегося Ублова воинства, — предположил Крохан.

— Не иначе, — согласился Трол.

После полудня Ибраил проснулся, потребовал воды, выдул целый ковш на треть галлона, а потом принялся читать книгу Ублы. На этот раз Роват, с трудом передвигаясь со своими лубками, опутавшими его ногу, подобрался к магу поближе и с заметным интересом спросил:

— Хорошая книга?

Ибраил только диковато посмотрел на него и тут же снова углубился в чтение.

Так же или почти так прошло ещё два дня. До места, которое Ибраил определил как центр сосредоточения имперских войск, осталось менее дня пути. Ибраил немного ошибся, когда считал, что они проделают этот путь за неделю, потому что не учёл лёгкости хода и силы шестёрки лошадей, запряжённых в повозку Ублы. Да и сама повозка оказалась почти идеальным средством передвижения даже там, где обычно никакие повозки пройти не могли — по зыбучим пескам и покатым, осыпающимся галечникам. Как она удерживалась на этих склонах, почему не переворачивалась, откуда брали силу и выносливость эти кони — всё это осталось загадкой даже для Ибраила.

Впрочем, тот не очень обращал на окружающее внимание. Он читал. И лишь когда стало понятно, что назавтра они выйдут на очередную имперскую армию, Ибраил со вздохом отложил книгу.

— И что ты там вычитал? — спросил его Крохан.

— Знаешь, — почему-то обращаясь к Тролу, проговорил маг, — оказывается, Убла был талантливым человеком. И очень неплохим историком.

— Это нам поможет? — сдержанно, но с тайной надеждой спросил Крохан, не обидевшись, что Ибраил не заметил его вопроса.

— Нет, конечно, — маг снова посмотрел на бывшего капитана стражи как на ненормального и задумчиво продолжил: — Но…

После этого Ибраил задумался и весь ужин просидел молча. К тому же разговор получился не сразу. Все поневоле думали, доживут ли до завтрашнего вечера, сумеют ли пробиться через преграду в десять тысяч солдат, стоящую между ними и замком Керр-Ваб. Наконец Роват вполне доверчиво спросил Трола:

— Ты знаешь, что мы будем делать завтра?

— Пока нет, — отозвался Возрождённый. — Вот подойдём поближе, посмотрим, тогда и будем решать.

— Плохо, что у них тут Шамрел, — пояснил свою тревогу Роват. — Это не Убла, на пять ступеней выше как минимум. Сражаться с ним мы не сможем.

— Откуда он взялся такой бойкий? — спросил Крохан, нахмурившись.

— Из дворца Басилевса. Видимо, когда Зентаг доложил наверх, что потерял нас на Архенахской равнине, ему приказали оказать помощь бестолковым провинциалам. — Роват задумался. — Да, зауважали они нас. Даже не думал, что привлекут такие силы.

Крохан повернулся к Тролу.

— Слушай, командир, ты уверен, что нам нужен этот замок?

Трол лишь чуть-чуть улыбнулся.

— Видишь ли, Крохан, другого выбора, кроме как атаковать их, у нас всё равно нет.

— М-да… — Крохан вздохнул. — Звучит как эпитафия.

— Беда в том, — сдержанно ответил Роват, — что эпитафий тут нам не видать. Если мы проиграем, нас разрубят на куски и скормят собакам.

— В лучшем случае, — добавил Бали после некоторого молчания. — А то и вовсе сдадут для экспериментов в школу пытателей.

— Значит, у нас есть стимул сражаться так, чтобы не остаться в живых, — усмехнулся Трол. — Что может быть легче?

Глава 15

Рано поутру, только повозка Ублы со своими погонщиками на рабочих местах и с четырьмя верховыми тронулась вперёд, над местом ночёвки, бесшумно взмахивая крыльями, пронеслись три тени. Это были фиолетовые фламинго, быстрые, всевидящие и недосягаемые, как сказал Ибраил, даже с помощью его магии.

— Интересно, — неожиданно задумался над этим Трол, — почему?

— Дело в том, Трол, — ответил ему Ибраил, который спросонок ещё не почувствовал того нервного напряжения, которое сжигало остальных, — что магия почти на две трети состоит из образа мышления человека. А наше мышление почти всегда оперировало расстояниями, размерами по горизонтали и почти никогда — в высоту. Вот мы и не выработали каких-то, может быть, вполне достижимых состояний магии, оперирующих вертикальными размерами. Хотя при желании, разумеется, можно найти заклинание, поднимающее верёвку на стену осаждённой крепости либо позволяющее наносить магический удар вверх.

— Значит, существуют разделы магии, которые не сложились из-за психологической ограниченности самих магов? — спросил ещё раз Трол.

— Как раз это я тебе и объяснил, — вздохнул Ибраил. — Хотя мне непонятно, почему ты этим заинтересовался?

Трол ничего не ответил, он отъехал от повозки и последующие два часа о чём-то довольно сосредоточенно размышлял. Когда Крохан спросил его, что вызвало такую задумчивость, Трол лишь тряхнул головой, словно отгонял назойливую муху, и попробовал улыбнуться. Но это ему не удалось, сегодня с утра ни у кого не получалось быть улыбчивыми.

Они приближались к самой крупной воинской группировке противника и прекрасно понимали, что результатом их плохо обдуманного похода или как говорил Трол, слепой атаки может быть гибель, безоговорочный проигрыш. И всё-таки они шли вперёд, упорно оставляя за собой эти последние мили пути.

К полудню, когда от противника их отделяло уже менее двух часов ходу, неожиданно очнулась Зара. До этого она находилась без сознания, и Ибраил уже стал немного беспокоиться, опасаясь, что после ранения она впадёт в состояние, которое иногда случалось с тяжело раненными воинами, состояние, полностью изменяющее личность пострадавшего.

Но этого не произошло. Она очнулась и слабо, чуть шевеля губами, попыталась что-то сказать. Ибраил, который, конечно, уверенно прочитал её мысли, подозвал Трола, гарцующего чуть впереди от повозки. Возрождённый обернулся, потом понял, подъехал ближе, не вылезая из седла, склонился над раненой.

— Мы… — проговорила Зара бледными губами, закатывая от усилия говорить глаза под веки, — выдер… жали.

Трол вздохнул.

— Собственно, Зара, выдержала ты одна. — Он посмотрел мельком на Ибраила, потому что не был уверен, что тот не переливает в раненую караванщицу свои силы, чтобы она могла говорить. — Остальные твои люди мертвы.

— Жаль, — прошептала она на этот раз довольно отчётливо и снова отключилась от мира.

— Она крепкая женщина, — сказал Самвел из Даулов, который лежал от неё на расстоянии вытянутой руки и внимательно смотрел на её лицо. — Таких очень мало.

— Таких, как вы, которые тут собрались, вообще не бывает, — хмуро ответил Ибраил и отвернулся.

Они проехали ещё четыре мили, осталось почти столько же, но армия, о которой им рассказал ещё в Архенахе Роват, пока не была видна. Она лишь угадывалась за недалёкими уже холмами, в небольшой котловине, образованной, вероятно, высохшим озером.

Наконец стало ясно, что ещё одно усилие, и они увидят то место, куда шли. Ибраил, который всё последнее время просидел в кресле Ублы, медитируя, наконец решил, что пора принимать решения. Он открыл глаза, мысленно, не поворачивая головы, не разглядывая того, что происходило вокруг, нашёл Трола.

Возрождённый почувствовал его вопрос, хотя словами он не был задан. И понял, что дальше откладывать нельзя. Он подскакал к повозке и с ходу задал свой вопрос, который сейчас тревожил его больше всего.

— Ибраил, ты говорил, что на решения магов большое влияние оказывает их образ мышления. А может так оказаться, что вся эта армия не столько охраняет какое-то место от того, что должно оттуда появиться, сколько… — Он ещё раз подумал и уже уверенней договорил: — Сколько охраняет его от тех, кто собирается туда проникнуть?

— Что ты говоришь? — спросил Роват, который ехал у другого края повозки. — Когда я служил тут, нас всегда предупреждали, что мы охраняем мир от того, что может сокрушить всех.

— Роват, — снова задал свой вопрос Трол, — а может быть, это лишь прикрытие, форма обмана, чтобы даже вы, охранники, меньше интересовались этим местом? — И Трол махнул рукой в ту сторону, куда они направлялись.

— Нет, — резковато ответил бывший имперский рыцарь. — Я сам видел, как не раз, не два людей, осуждённых на казнь, заставляли бежать в сторону… замка Керр-Ваб. И они сгорали, как свечки в костре… Их плоть таяла, словно под воздействием магического удара, а кости превращались в спечённый воедино камень.

— Замок окружён магическим барьером? — спросил Ибраил. Посмотрел на Трола. — Тогда это непроходимо.

— Может быть… — Трол потёр рукой лицо. — Но если люди, которых посылали проверить проходимость этого барьера, были психологически настроены на его непроницаемость… Тогда это понятно. А если мы представим, что он всё-таки открыт для нас?

— Трол, — голосом, в котором звучала лёгкая паника, проговорил Крохан, — если что-то непроходимо, значит, это непроходимо. Мы же не можем войти в камень, хотя, говорят, Лотар Желтоголовый умел погружаться в скалы, как в кисель.

— И гигантские Мирамские собаки тоже выходили из камня, — отозвался Ибраил. — Правда, это было давно… Хотя, собственно, время в таких делах значения не имеет. — Он запнулся. — О чём мы говорим? Если вокруг замка существует магическая завеса, то она ещё более непроницаема, чем каменные стены! Иначе в ней нет смысла.

— Хорошо. — Трол вздохнул. — Я первый попробую пройти её.

— Как?.. — Ибраил даже встал с кресла Ублы, потом взял себя в руки, сел и сделал два глубоких вдоха. — Зачем?

— У нас, я думаю, просто нет другого выбора, — отозвался Трол. — С запада идут войска Зентага, с юга приближается Шамрел, с которым, как ты сказал, мы не можем драться… Прямо перед нами войска Завишты дурМых. У нас очень мало воды, и они уже, скорее всего, видели нас, когда над нами пролетел эти фламинго.

— Наверное, они подумали, что это возвращается Убла, — сказал Крохан. — У нас его кони, его повозка и его штандарт над шатровым навесом. Они вполне могли ошибиться.

— Они и ошиблись, — отозвался Ибраил. — Правда, чтобы это было более наглядно, Ровату придётся нацепить на себя те доспехи чёрных воинов Ублы, которые служили его телохранителями.

— Я готов, — кивнул Роват.

— Всё это не выход, — отозвался Трол. — Как вы думаете, сколько им потребуется времени, чтобы они поняли, что имеют дело не с Ублой, а с теми, за кем так долго охотятся?

— Думаю, как только мы подкатим к кому-нибудь, достаточно знающему магию, чтобы пробить мои слабые маскировки, — отозвался Ибраил. — Эх, жалко, я плохо учил разделы магических маскировок… Особенно долговременные заклинания.

— Нет, это всё равно ни к чему бы не привело, — решил Трол. Он ещё раз оглядел всех, кто его слушал — а слушали его все, только Бали и Батар не подавали голоса, да и Зара снова была без сознания. А что касается возниц Ублы, то они, как обычно, оставались хладнокровными, послушными и совершенно отрешёнными от мира. — У нас только один выход — войти под магический занавес, прикрывающий замок Керр-Ваб.

Ибраил отчаянно махнул рукой, не то соглашаясь, не то подчиняясь, хотя без малейшей веры в то, что исход будет удачным. Все остальные разъехались на десяток шагов в разные стороны, им нужно было подумать… Хотя Трол знал, что думать тут нечего.

Фраза Ибраила не столько навела его на новую мысль, сколько подтвердила то, о чём он догадывался с самого начала. Если в этом месте есть что-то, что Империя охраняет больше всего, что она хотела бы уничтожить, но не может, то он должен это знать. И скорее всего, это должны знать все, кто сражается с Империей, ибо это знание создаёт для неё угрозу.

Неожиданно сержант из Даулов поднялся на локти. Он посмотрел на Крохана, на Ровата, на лежащую рядом с ним на повозке Зару и уверенно, тоном почти здорового человека произнёс:

— Трол до сих пор не ошибался. И у меня нет оснований не верить в его догадки.

— Он может привести нас к смерти, — отозвался Крохан. — Если мы уже сами не пришли. — Голос его упал. Он ещё раз посмотрел на Трола.

— А я отказываюсь думать, что всё это было зря, — настаивал Самвел и снова устроился поудобнее на своём тряпичном тюфяке, глядя вверх, в небо и в спину возницы на облучке повозки.

— Вообще-то я думаю, — пророкотал Роват, — в том, что говорит Трол, больше смысла, чем в отступлении. Недаром же они всё время проверяли, не пропускает ли кого-нибудь магический занавес вокруг замка.

— Вообще-то избирательные завесы существуют, — признался Ибраил. — Вот только я никогда не понимал, как в эти завесы удавалось встроить алгоритм выбора — кого пускать, а кого уничтожать?

— Я предлагаю ломать над этим голову после… — отозвался вдруг Батар. — Если мы уцелеем. А пока… да, пока надо пробовать.

— Ты хочешь… э-э… попробовать, потому что слова Трола убедили тебя? — спросил его Крохан.

— Нет, потому что у нас, похоже, в самом деле нет другого выхода, — жестковато отозвался Бали, поддерживая брата.

Некоторое время они проехали молча. Трол и не заметил, что они все снова собрались вокруг повозки и, не останавливаясь ни на мгновение, двигаются вперёд.

— Хорошо, — вдруг легко согласился Крохан. — Но если у нас что-то не получится, Трол, я тебе… — он надул щёки от злости и даже слегка покраснел, — я тебя…

— Потом уже ничего не будет, — отозвался Ибраил. Он повернулся к Тролу. — Не знаю, как тебе это удаётся, Воин Провидения, но ты… самый неприятный лидер, которого я могу себе только представить. Ты заставляешь действовать против доводов рассудка… и, самое главное, не скрываешь этого от других.

— Честность — путь воина, — спокойно, словно речь шла о погоде, отозвался Трол.

Они остановились на четверть часа. Это было необходимо, чтобы вволю напиться воды, чтобы напоить животных, обтереть их досуха и привести в походно-парадный вид, как выразился по этому поводу Крохан. Чтобы Роват смог нарядиться чёрные доспехи телохранителя Ублы, чтобы Бали и Батар нацепили на себя подобие стандартных доспехов кинозитов, чтобы Трол и Крохан привязал к себе побольше всяких лент, придающих им статус младших офицеров.

В конце концов, скептически осмотрев каждого, а Трола даже мстительно, заставив что-то подгонять в своей амуниции, Ибраил с Роватом признали, что на первый, не очень внимательный взгляд их маскарад может сойти за правду.

— Вот только что делать с тобой, Ибраил? — задал сакраментальный вопрос Крохан. — Убла, как я понимаю, достаточно известное лицо в Империи, его может знать и простой стражник.

Он не договорил. Ибраил отвернулся, потом медленно, словно не сам двигался, а под ним двигалась земля, оглянулся и взглянул на Крохана. А тот судорожно схватился за свой меч. На бывшего капитана кадотской стражи смотрел имперский маг, которого они все так хорошо знали ещё со времён битвы в заливе Бонма. Тот же высокий и узкий лоб, злые глаза со зрачками в виде вертикальных чёрточек, та же холодная, безжалостная усмешка.

— Ну, это для простых стражников, — отозвался Трол. — А если нас начнут прощупывать ментально?

— Пока мы не подойдём поближе к палаткам их командиров, — отозвался Ибраил хрипло-визгливым голосом Ублы, — они ничего не смогут прочитать в нашем сознании. Нас закроют мысли прочих людей, которых тут достаточно, чтобы спрятать и более многочисленный отряд.

— Тогда давайте двигаться, — решительно высказался Роват.

Они снова заняли свои места — Трол и Крохан впереди, Роват в чёрных доспехах рядом с повозкой, Бали и Батар сзади. Они проскакали ещё три или четыре мили, и вдруг… Оказались на краю того самого высохшего озера, которое Трол предчувствовал уже давно.

Котловина представляла собой почти круглую выемку глубиной в полторы, а то и две сотни футов, с плоским, как ладонь, дном, в которую, казалось, со всей пустыни стекался горячий воздух. Если путешествие последних трёх месяцев для северян представляло собой немалый труд из-за жары и жажды, то теперь, как ясно видел Трол, им предстояло узнать, что такое настоящее пекло.

Воздух в котловине дрожал от поднимающихся струй, сделавшись, как вода в кипящем котле, непрозрачным, так что даже скалы по ту сторону склонов потеряли очертания. И в центре этой жаровни стоял невысокий, узкий, совсем невзрачный на вид чёрный замок, от которого веяло ещё большим жаром, веяло гибелью и отчаянием, которое, возможно, существует и после гибели.

Вокруг замка на расстоянии нескольких десятков ярдов висело что-то, что Трол теперь мог определить, как магическую завесу. Иногда по его поверхности пробегали какие-то волны, которые тут же взрывались смешением цветов — жёлтого, голубого, фиолетового и красного. Эти складки способны были вселить страх и ощущение зряшности всех их усилий ещё вернее, чем слова Ровата.

На расстоянии в две-три сотни шагов по всему периметру от занавеса была установлена довольно высокая сплошная стена из местного камня, а по стене ходили часовые, не спуская глаз с недалёкого замка и его колдовского занавеса. Под прикрытием стены, с внешней стороны раскинулся настоящий палаточный город. Тут были и палатки, предназначенные для командиров, и строгие, рядами расположенные палатки солдат, и какие-то тенты для животных. Чуть в стороне были сложены из всё того же камня довольно солидные кошары, в которых, как решил Трол, хранилась вода и провизия для всего этого скопища людей и животных.

С восточной стороны, дальней от отряда зимногорцев, находились высокие шатры с узкими имперскими знамёнами, скорее даже вымпелами, в цвете которых преимущественным были чёрные и тёмно-синие полосы. Там находились все те, кого Басилевс назначил распоряжаться тут и нести ответственность за тайну замка Керр-Ваб в земле Киванирг.

— Приехали, — едва слышно проговорил Крохан. Он повернулся к Тролу. — А как же мы перелезем через эту стену?

— Ибраил, — позвал Трол осторожным движением мысли, — ты сможешь разрушить стену? Так, чтобы в пролом проскочила повозка?

Ответа он не дождался, но это был самый лучший ответ. Иначе Ибраил сумел бы отозваться яснее.

Повозка с неотступно следовавшими за ней всадниками теперь торжественно и неторопливо, влекомая шестёркой лошадей цугом, скатилась на дно впадины. И тотчас по людям, как огромный невидимый молот, ударила жара. Тролу сначала показалось, что он не может дышать, что его лёгкие отказываются зачерпнуть этот душный, пропитанный магией и невыносимо горячий воздух. Но потом он увидел, что даже Роват согнулся, пытаясь раздышаться в этом месте, и сел прямее.

Крохан, раскачиваясь в седле, как пьяный, тем не менее не издал ни звука. Даже возницы и их лошади, которые уже бывали тут и должны были куда лучше северян чувствовать себя в пустыне, немного сбились в сторону, видимо теряя направление. Ибраил тут же хриплым возгласом, который мог бы принадлежать Убле, поправил их. И они пошли ровнее, слитным усилием лошадиных тел направляя повозку прямо к лагерю.

Когда до первых имперских солдат осталось не больше полусотни шагов, те вдруг замерли, а потом дружно присели на одно колено, уперев правые кулаки в землю, склонив головы. Это было похоже на то, как серп скашивает траву, которая ложится вниз. Трол впервые видел этот обычай из седла, и он не понравился ему ещё больше, чем тогда, когда он находился внизу.

Повозка в полном молчании всех окружающих вкатилась в лагерь. Потом возницы сделали что-то малозаметное, и лошади чуть ровнее повлекли повозку, в которой теперь боковые и переднее полотна шатра были подняты, так чтобы всем и каждому был виден Ибраил. Он в образе Ублы важно восседал, хищно наклонившись вперёд, высматривая строптивцев, которые посмеют поднять голову или неправильно преклонили колено перед ним.

Так они проехали почти весь лагерь. У самой стены повозка вдруг замерла. К ней, согнувшись в поясе, но всё-таки оставаясь на ногах, шёл человек, офицер в тёмно-красном, выцветшем на жаре халате и почти без доспехов. Оказавшись около повозки, он ещё раз быстро поклонился и выпрямился. Посмотрел на Ровата, потом на Ибраила.

— Темнейший Убла, тебя ждут в главном шатре, — сказал он на очень плохом квантуме, в котором звучали отголоски гвампи.

— Я знаю, — отозвался Ибраил голосом погибшего мага.

— Тебе было бы удобнее проехать не через лагерь, а вокруг него, — отозвался офицер.

Трол лениво внешне, но с замиранием сердца посмотрел на Ибраила. Возможно, они совершили какую-нибудь ошибку, и тогда до раскрытия их подлинных личностей остались считанные мгновения. Может быть, нужно начинать действовать уже сейчас? Но сигнал к действию, как они договорились, должен был подать Ибраил, ему было виднее, он единственный из них мог правильно управлять ситуацией… А он сидел истуканом, значит, следовало ждать.

— Неужто ты, червяк, будешь командовать, где и как предстоит прокладывать путь Несравненному Убле? — ворчливо осведомился Ибраил.

— Я хочу лишь облегчить твой путь, — отозвался офицер. Несмотря на униженную позу, он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы оглядеть Ровата чуть более внимательно. Вероятно, он владел основными приёмами магии, позволяющей смотреть сквозь опущенное глухое забрало, либо обнаружил какие-то неурядицы в вооружении рыцаря. — А где два других твоих телохранителя? — спросил он вдруг.

Ибраил, зло усмехнувшись, отвернулся. Но Роват вдруг сильным, уверенным голосом, прозвучавшим из-под забрала глухо и враждебно, словно принадлежал не вполне живому существу, отозвался:

— Посмотри за возницей… Они ранены. Офицер бросил взгляд в сторону лежащих под грязноватым, но некогда белым покрывалом тела Зары и Самвела. Он даже протянул руку, чтобы поднять это покрывало, но за этим вполне надёжно следил Ибраил. Голосом визгливым и противным, как скрип несмазанной оси в повозке, он провозгласил:

— Вперёд!

Возницы ударили коней, и повозка двинулась с места. Офицер чуть не упал, потому что сильно наклонился вперёд, но тут же опустился на колено и вдавил правый кулак в песок. Повозка стала разворачиваться, теперь они двигались вдоль сплошной стены, окружающей замок Керр-Ваб.

Стена была неровной, высотой в полторы-две сажени, иногда узкой, так что по ней не могли бы пройти стражники, но иногда толстой, так что скорее походила на сплошные башенные возвышения, чем на стену. Они ехали в узком коридоре, шагов в двадцать шириной, оставленном между стеной и шатрами, в молчаливом окружении преклонивших колено воинов. Как вдруг Трол почувствовал, что Ибраил начал колдовать.

Это был очень мощный выброс магической энергии, яростный, торопливый и густой, словно похлёбка из ядовитых трав и змей. Он образовал над повозкой, где сидел маг и которую они окружали, подобие облака, а потом вдруг это облако уплотнилось и ударило в стену шагах в сорока впереди. Стена зашаталась, а потом целый её кусок, шириной чуть не в длину повозки со всей шестёркой лошадей, рухнул в сторону замка Керр-Ваб. Но камни, из которых состояла стена, не только не осыпались грудой, а под действием всё той же силы, которую наколдовал Ибраил, стали вдавливаться в песок, крошиться, рассыпаться на мелкие, словно гравий, осколки…

— Поворачивай! — закричал Крохан, непонятно к кому обращаясь, причём на дасском.

Это было ошибкой. Всем своим существом Трол почувствовал, как некоторые из воинов, ещё мгновение назад стоящие в почтительной позе, стали поднимать головы. А потом откуда-то сбоку раздался высокий, певучий приказ, отданный уверенным, жёстким тоном:

— Стоять!

Но возницы не собирались стоять. Они работали, поворачивая лошадей, следуя неслышному приказу, отданному Ибраилом. И повозка, прыгая на обломках стены, скрипя всем своим непомерно длинным корпусом, скрипя колёсами и осями, въехала в пролом.

Если телега сейчас застрянет, у Ибраила не будет ни одного шанса, с необыкновенной ясностью подумал Трол. Но повозка Ублы не застряла, наоборот, она перевалила через обломки стены и всё вернее стала набирать ход. Легко и отчётливо, хотя и мельком, как бывает только во сне, Трол пожалел лошадей, которые с трудом проскакивали магическое сгущение, обрушившее стену, всё ещё колеблющееся в проломе, словно полупрозрачный занавес…

А потом над всем войском Империи, оставшимся по эту сторону стены, прозвучала яростная команда:

— Взять их!

И тотчас солдаты, до этого опустившие головы, поднялись и бросились вперёд, вытаскивая на ходу мечи, перехватывая копья для боя, готовясь уме-реть, но подчиниться этому приказу.

А повозка уже катила по неширокой полосе мёртвой, выжженной земли, разделяющей стену и колыхающийся впереди радужными волнами магический занавес, закрывающий замок Керр-Ваб.

Трол, Роват и Крохан, чуть отстав, пропустили Бали и Батара, которые ехали сзади всех, а потом провернулись на месте, перед проломом. Но теперь на них накатывалась масса имперцев, плотная, потная и несущая неотвратимую смерть… Эта волна атакующих могла смять даже Трола, если бы он остался на месте.

Сначала Крохан, потом Трол, а за ними и Роват рванули следом за повозкой. Они летели так широко и легко, что даже нагнали получивших небольшую фору Бали с Батаром, скакавших полусогнувшись, прячась от стрел, мигом наполнивших воздух. Но не стрел Трол опасался теперь больше всего. Он следил за стеной, которая уходила назад с каждым рывком его коня… И дождался.

Отовсюду, из сектора стены длиной в сотни шагов ударили магические копья — светящиеся даже в этом напитанном жаром и солнцем воздухе, как молнии, прямые и жёсткие, словно проклятье всех самых сильных и злобных магов Империи. Они ударили… И вдруг опали. Трол даже не понял, что случилось. Он резко развернул коня, пытаясь сообразить, что же происходило сзади.

А произошла штука удивительная, почти необъяснимая. Магический занавес, окружающий замок и кажущийся таким враждебным, вдруг протянулся вперёд длинным, мягким на вид языком и… накрыл их непроницаемым для магических копий навесом. Магические копья продолжали молотить с механической и неистощимой энергией, пробуя достать беглецов, но с таким же успехом могли бить в склоны высохшего озера.

Впрочем, несколько имперцев, подгоняемые неслышимыми, может быть, ментальными командами, выбежали слишком далеко и тут же пали от ударов этих негромких молний, а два или три человека, оказавшиеся перед самым занавесом и не сумевшие затормозить, влетели в него и… стали в корчах таять, как бывает только в болезненном представлении чудовищной силы магов. Их тела деформировались, кровь их застыла в воздухе отвратительными, мигом почерневшими каплями, сами крики их, казалось, замёрзли, если что-то вообще могло замёрзнуть в этом адском пекле…

Теперь на то, что осталось позади них, смотрели все. И всадники, и Ибраил, мигом утративший свою маскировку, и даже возницы. Один из них делал странный охранный жест. А второй, тот, что вёл переднюю пару лошадей, сполз со своего лёгонького седла и теперь, пошатываясь, стоял около лошади, цепляясь за постромки.

Быстрее всех в себя пришёл, как ни странно, Крохан. Он проговорил чуть прерывающимся от волнения голосом:

— Надо же, Трол… Ты опять оказался прав. Уже в который раз! Ты… э-э… если так можно выразиться… просто удивляешь меня. — Он помолчал и добавил: — А ведь мы должны были погибнуть, просто с неизбежностью должны были…

— Да, — кивнул Ибраил, постаревший, усталый и осунувшийся, как от раны, от своего колдовского преодоления стены вокруг замка. — Он прав, если… Если, разумеется, в самом замке нас не ожидает что-то похуже плена и смерти от рук имперцев.

Все разом, как по команде, повернулись к замку. Теперь он был на удивление близко, всего-то в паре сотен шагов, не больше. И между ним и людьми, пришедшими сюда, не было никаких препятствий. Неожиданно это прокомментировал Роват:

— Ну, — сказал он своим густым, почти как у Арбогаста, голосом, — теперь у нас появилась хотя бы надежда.

Медленно, устало, переживая последнюю опасность и возможную гибель, которую каждый всё ещё ощущал в себе, они направились к замку. И Трол с удивлением заметил, как уверенно, словно большой зверь, за ними подтягивается к замку и тот язык спасительного занавеса, который предохранил их от магических копий. По-прежнему обращая в ничто те из них, что всё ещё вырывались из стены, оставшейся позади, целясь им в спины.

Глава 16

Дворик замка Керр-Ваб был невелик, повозка с длинной упряжью и пятеро верховых коней едва поместились в нём. Но тут царила живительная прохлада. А кое-где даже росла трава, разумеется, не пышная, северная и радостная, а пыльная, сухая и редкая, но всё-таки это была самая настоящая трава. Кони, даже те, что были запряжены в повозку Ублы, потряхивая мордами, чтобы шоры давали им хоть что-то увидеть перед собой, потянулись к ней с недоверчивым и осторожным фырканьем, словно опасались, что это зелёное очарование вот-вот исчезнет.

И главное — из стены главного строения замка, собственно, из донжона, на каменную приступочку не больше нормального таза для умывания, тоненькой струйкой вытекала вода. Она переливалась через край в специально сделанные желобки, которые отводили её в два серебряных корытца, из которых можно было пить и лошадям. Старое серебро потемнело, местами его покрывала какая-то серая корка, но оно сохраняло воду живой, без малейших признаков зелёной слизи или водорослей. Дальше вода растекалась по всему двору, что и позволило тут подняться траве.

Трол ещё раз осмотрел двор, донжон, закрытые тяжёлыми деревянными ставнями окна. Везде царило запустение и тишина. И было ещё что-то, что Трол сначала принял за ощущение веков, может быть, тысячелетий, миновавших с момента, когда был построен этот замок. Но потом он понял, что тут присутствовало не столь отвлечённое понятие, как время, а нечто весьма конкретное и, может быть, скрывающее в себе угрозу. Он спешился и посмотрел на Ибраила, который тоже разминал ноги.

— Чувствуешь? — спросил Трол.

— Я это почувствовал, ещё когда нас закрыл магический занавес, — отозвался маг.

— Что? — спросил Крохан.

Он-то как раз ничего не чувствовал, он блаженствовал, обливая потное лицо пригоршнями воды, не заботясь о том, что её может кому-то не хватить — как дома, на севере. А вот Роват был насторожён, кажется, он тоже что-то ощущал, хотя и не мог выразить это словами.

— Дом магически непроницаем, — пояснил Трол.

— Ну и что? — спросил Крохан.

— Это значит, он что-то таит… в себе, — отозвался Роват. От его голоса по тесному двору, как волны по поверхности застоявшегося пруда, прокатилось слабое эхо.

— Всё равно, пока тут хорошо, — решил Крохан и махнул рукой Бали и Батару, чтобы они присоединялись.

Братья не заставили себя упрашивать, они спешились у самых поилок и стали плескаться, мешая своим лошадям пить. Лошади, осознав, что помимо травы тут есть и вода, что означало, кажется, окончание всех трудностей разом, пока вежливо уступали людям.

Трол тоже поплескал на себя водой, чтобы хоть немного смыть корку пота и пыли с лица, и добрёл до седельных сумок, куда он упрятал Клунг и Син-копор. До этого он тащил на себе тренировочные мечи, чтобы его случайно не опознали по оружию. Вытащил более привычные и сильные клинки, затянул на себе перевязь через плечо. Снятые мечи кинул на повозку и ещё раз огляделся.

Возницы принялись обихаживать лошадей, сначала, конечно, верховых, принадлежащих их новым хозяевам, но Трол не сомневался, что и запряжённым в повозку животным непременно достанется их доля ласки и человеческого внимания. Они не нервничали, они были спокойны и довольны. И это обнадёживало.

Что тревожило — так это одна-разъединственная мысль, которая возникла у Трола как бы сама по себе и не давала ему теперь покоя.

— Ибраил, если замок непроницаем, значит, тут есть какие-то вложенные друг в друга пространства? — спросил он.

— Не обязательно, — отозвался маг, хладнокровно попивая свежую и прохладную воду из серебряного стаканчика, взятого из походного прибора Ублы. — Тут может быть, например, портал или магический коридор.

— Разве между ними есть какая-то разница? — спросил Крохан, который всё-таки начал потихоньку беспокоиться, видимо поглядывая на Трола.

— Долго объяснять, — махнул рукой Ибраил. — Лучше книжки почитай с объяснениями.

— Разве портал может сделать непроницаемым всё здание? — удивился Трол.

— Ну, бывают порталы с нефиксированным входом, — отозвался Ибраил, слегка нахмурившись. — Или, наоборот, с блуждающим выходом… Всё это не очень просто, Трол, я даже всего перечислить сразу не возьмусь. Специалисты по этим переходам столетиями учатся и отнюдь не всегда добиваются мастерства.

— Ладно, — суховато, чуть напряжённо отозвался Роват. Он напился, передал своего коня одному из возниц, снял шлем, кинул на повозку и почувствовал себя, видимо, вполне готовым к следующему приключению. — Давайте-ка выясним, что тут есть.

— Дело в том, — мягко отозвался Ибраил, — если Трол прав и тут есть какие-то фокусы с пространствами, то мы можем войти в этот донжон, но не сумеем выйти.

— Ну и что? — невозмутимо отозвался Роват. — Идти всё равно придётся. Не сидеть же в этом дворе остаток дней, хотя тут и есть вода.

— Тоже правильно, — согласился Крохан, почесав в затылке.

— Бали, Батар, — решился Трол, — оставайтесь с возницами, при раненых. И стерегите лошадей. А мы… — Он оглядел остальных, вздохнул. Кажется, он начинал командовать, пусть и не очень-то хотел этого.

Крохан кивнул и первым пошёл к низенькой дверце, одна створка которой висела криво, сорвавшись с каменной петли. Раскрыл её, оглянулся на стоящих за ним друзей, поёжился и вошёл в замок. Ничего не происходило. Через миг он вполне мирно объявил:

— А песка тут… словно в пустыне.

Они вошли в большой передний зал замка. Тут действительно всюду почти по щиколотку лежал тонкий песок, образуя маленькие волны, как застывшая вода. Ни одного следа на этой естественной следовой полосе не было. Света было мало, но в дальнем конце зала всё-таки виднелась ещё одна узенькая, явно оборонительная дверь. К ней подошёл Роват, заглянул в неё, потом вошёл. И тотчас высказался:

— А тут светлее. Только непонятно почему… И песку меньше.

Снова зал, какие-то колонны, не скрывающие, впрочем, никаких хитростей. Вернее, какие-то хитрости тут были во всём, но особой опасности они пока не представляли… По крайней мере, Трол на это надеялся.

Из этого зала на три стороны вели три двери. Одна — на кухню, где имелся очаг, таганы, где по серебряному жёлобу, похожему на тот, что они видели во дворике, текла неизвестно откуда взявшаяся вода. Вторая дверь вывела в зал, который был бы пуст, если бы не длинный, почти в два десятка шагов стол, вокруг которого были расставлены ещё крепкие на вид кресла с высокими спинками. А вот за третью дверь их не пустил Ибраил.

— Стойте, — сказал он очень резко, когда они подошли к ней, как и прежде, всей компанией. — Не входить, это что-то… — Он сделал округлый жест рукой, вылавливая из пространства тончайшие флюиды. — Да, это вход в пространственный коридор.

— Куда он ведёт? — деловито спросил Крохан. Ибраил так посмотрел на него, что бывший капитан стражи смутился.

— Откуда же я знаю? — отозвался маг почти сердито.

— Очень хорошо, — проговорил вдруг Роват. — Вот и выход… А это, хочу напомнить, сейчас для нас самое главное. Ведь не драться же со всей армией Завишты?

— Ещё неизвестно, что лучше, — отозвался Ибраил, — драться с армией или отправиться в этот коридор.

Но все уже понимали, что они непременно войдут в него.

— А что, — проговорил Крохан, — вполне возможно. Двери только собьём, которые плохо открываются, можно будет раненых пронести и даже коней под узду. Только повозку придётся бросить…

— Золото нужно будет перегрузить, — добавил Ибраил.

— Вообще-то в полном вооружении драться в этом коридоре будет сложновато, — решил Роват. — Оставлю-ка я на себе только нагрудную пластину и наручи.

— Почему ты решил, что придётся драться? — спросил Крохан.

— Это я так, на всякий случай.

— В этом замке нам придётся провести ночь, — спокойно, едва ли не шёпотом проговорил Трол. Все повернулись к нему.

— Почему? — спросил Ибраил.

— Не знаю, — честно отозвался Трол. — Но если бы тут был только пространственный коридор, замок не охраняли бы… целой армией.

Они вернулись во двор и принялись устраиваться на постой. Один из возниц оказался неплохим поваром, а второй сумел вполне прилично сервировать стол найденной на кухне оловянной посудой, поэтому чуть не впервые за всё время похода, начиная с лагеря Дерека Милинокского, они поужинали вполне цивилизованно и в относительной безопасности… Разумеется, если сам замок был безопасен.

Покончив с ужином, Трол вышел во дворик, чтобы ещё раз посмотреть на каменную стену по ту сторону магического занавеса. У ворот его нашёл Ибраил.

— Ты заметил, что тут что-то происходит со временем? — спросил он у Трола. — Только приехали, субъективно прошло-то часа три, а солнце почти село.

— Заметил, — кивнул Трол. — Только особого значения это не имеет. Гораздо больше меня занимает проблема, односторонний ли это коридор или…

— Односторонний, — уверенно отозвался Ибраил. — Я проверял.

— Как? — спросил Трол.

— Есть способы. — Ибраил подумал и добавил: — Так что, Трол, обратного хода у нас не будет. Единственный раз войдём, и там, куда выйдем, придётся остаться…

— А если это ловушка? — спросил сзади, от двери Роват. — Если этот переход приведёт нас на каменную скалу посередине моря?

— Скала — это ещё неплохо, — отозвался Ибраил. — Если это ловушка, то тебя могут высадить в центр гнездовья мантикор или прямо на дно океана… И оглянуться не успеешь, как превратишься в кровавые ошмётки, которые сам Демиург не сможет собрать заново.

— Быстро умереть тоже не страшно, — отозвался Роват. — Есть более тяжёлые варианты. — Он отвернулся и ушёл в замок.

— Он прав, — сказал Трол и посмотрел на мага. — Пойду-ка я спать.

Миновав лошадей, которые мирно жевали из торбы овёс, напоенные и вычищенные, довольные судьбой и немного собой, он дошёл до обеденного зала, где решено было остаться. Хотя на втором и третьем этажах в ряду полупустых комнат имелись и такие, где стояли старые кровати со сгнившими балдахинами, он постелил себе под одной из колонн кошму, положил под голову седло, укрылся одеялом и уже через пять минут вполне мирно спал…

Или не спал, а лишь собирался спать. Трол вдруг понял, что ищет рукой свои мечи, но, когда его ладонь нашла их, они не оторвались от пола. Словно срослись с ним, превратились в часть барельефа, состоявшего теперь не только из предметов, принесённых в этот зал из дворика, но и из тел его товарищей, спящих неподалёку… Мгновенный приступ паники, какого, как ему показалось, он ещё никогда не испытывал, он подавил усилием воли.

Поднял голову и ещё раз проверился. Да, в зале донжона замка Керр-Ваб находился кто-то другой, чужой и незнакомый, кто обладал таким могуществом, что мог превратить их всех в неподвижные фигуры, даже лишённые дыхания, выпадающие из мира, но почему-то… не превратил его самого и Ибраила.

Маг тоже не спал, а лежал, мерно вздымая грудь в попытке казаться спящим. Осознав, что его усилия ни к чему не привели, Ибраил поднял голову и посмотрел на Трола.

— Он тут, — прошептал он.

— Да, — прозвучал голос на медленном и очень старом фойском, таком, на котором, наверное, не сумел бы говорить и сам Джа Ди, легендарный ученик Сухмета, сподвижник Лотара Желтоголового, — я тут.

Голос был очень тихим, как шевеление травы под дуновением ветра, как шелест прозрачнейшего ручья по песку, как звон тишины в ночной пустыне, но он заполнял собой весь зал, так что его можно было слышать, вероятно, даже во дворике, где негромко заржали лошади.

Трол сел, отказавшись от попытки схватить мечи. Огляделся, поднимая темновое видение до предела, одновременно обострив слух и ощущение окружающего пространства.

— Кто ты? — спросил он скорее усилием сознания, чем вслух.

— Это… странный вопрос, — удивился голос. — Вернее, я уже забыл, как называл себя… прежде.

— Прежде смерти? — ясно, очень чётко спросил Ибраил. И, лишь удивившись этой ясности, Трол понял, что маг тоже говорит в ментальном плане, а не голосовыми связками.

— Ты, задающий этот вопрос, знаешь, что такое смерть? — отозвался голос.

— Нет, этого не знает никто из неумерших, — согласился Ибраил и вздохнул. — И не уверен, что хотел бы узнать.

— Зачем ты пришёл? — спросил Трол.

— Хороший вопрос, — заметно смягчился голос.

Внезапно в углу зала во главе стола стал виден чей-то чуть светящийся силуэт. Это был и человек, и что-то, не вполне соответствующее человеку, скорее какое-то животное, хотя и не живое… Что-то похожее на предмет, обычно признаваемое неодушевлённым, и в то же время способное действовать, проявляться в этом мире согласно собственной воле.

Нет, это было что-то, сформированное очень давно и не стремящееся уже казаться человеком. Хотя некогда это могло быть человеком.

— Я очень стар, — вздохнул силуэт. — Если хотите, можете считать меня призраком… Я существую только для того, чтобы передать послание.

— Кому и от кого? — спросил Ибраил.

— Опять ты спрашиваешь не то, что нужно. — Голос чуть стих. — Я даже начинаю размышлять, правильно ли я явился вам, не поторопился ли?

— Скажи своё послание, и мы поймём, дошло ли оно по назначению, — предложил Ибраил.

— Тогда слушай… — Голос призрака теперь обрёл какой-то другой, чуть более гортанный звук. И вдруг полилась речь, незнакомая ни Тролу, ни Ибраилу, — это было совершенно понятно по ощущению, которое она вызывала в сознании мага: — Куты шас'цу вахариби-л'та негоцир мет'пла…

Это было заклинание, причём какой-то очень неявной силы. В чём оно заключалось, Трол не понимал. Он лишь видел, что движение сознания призрака или того, что заменяло ему сознание, было отточенно магически. И что эта древнейшая формула могла привести к чему-то невиданному, чего не мог объяснить даже Ибраил.

Послание было длинным, очень длинным. И хотя Трол не понимал его, он старательно запоминал его, вернее, даже затверживал, как Учитель учил его, мобилизовав память затверживать с первого раза иные из магических формулировок, чтобы вспомнить их, если потребуется, через многие дни и даже месяцы. Призрак тем временем продолжал:

— Об-щарас та кус мыр, гвиди'паламор, не-пходрех фры зада валим паек…

Ибраил делал почти то же самое, только ещё более сильно и уверенно. Он записывал послание в себя, как текст записывают в книгу, разумеется фиксируя при этом и ментальный план заклинания, которым маги и обязаны творить свои колдовские сеансы, и пытаясь разобраться в верховных силах, которые заклинание приводит в движение, и даже норовя ощутить запретное, лежащее за горними силами мира воздействие этих сил на общие зависимости причин и следствий, на непознаваемое в той мере, в какой оно доступно человеку.

— Ак'кри мисофом запаш-нул вис та кур йо-ох. — Кажется, призрак договорил. Потом на своём ветхом фойском добавил: — Кажется, несмотря на вашу глупость и волнение, вы запомнили слова.

— Что значат эти формулы? — спросил Ибраил, всё ещё находясь под воздействием магического смысла слов.

— Этого я не знаю… — Призрак стал таять. Его силуэт теперь становился всё более тонким, он сливался с царящей в зале тьмой. — Я выполнил с вами своё предназначение. Теперь буду ждать следующих.

— Погоди, — попросил Трол, но, едва договорив, осознал, что обращается в пустоту.

Он посмотрел на руки. Они дрожали, и довольно сильно, может, потому он и не смог поднять свои мечи? Протянул руку, она легко коснулась рукояти Клунга, и меч словно сам запросился к нему, как живое и тёплое существо… Дело было не в дрожи пальцев.

— Что ты понял из сказанного нам? — спросил вдруг Ибраил.

— Ничего, — отозвался Трол. Он вдвинул Клунг в ножны, пока не щёлкнул фиксатор, и с силой провёл руками по лицу, пытаясь собраться. — Неужели все наши труды были напрасными и мы не поняли смысла того, чего достигли?

— Ну почему же? — вполне рассудительно отозвался Ибраил. — Ведь послание мы уже не забудем. А то, что оно означает, можно будет выяснить и после того, как мы отсюда уберёмся.

В зале возникли какие-то шумы. Теперь Трол отчётливо слышал, как дышит Роват, как чуть слышно подрагивает раненая рука у Зары, как скрипит зубами Крохан. О том, как во дворе спали кони, и говорить не приходилось, их-то Трол мог разобрать теперь чуть не каждую в отдельности. А при желании мог протянуть свой слух и в лагерь имперцев, за стену, окружающую замок. Только этого делать не хотелось, там царил страх, мука и какие-то признаки массовых наказаний, может быть, казней… За то, что отборные имперские солдаты пропустили в замок путников с севера.

— Почему остальные не почувствовали призрака? — спросил Трол.

— Призраки являются тем, кого сами выбирают. Трол улёгся, теперь он мог спать спокойно, больше за ночь ничего произойти не могло.

— Расскажем остальным? — спросил Ибраил.

— Поскольку Империя хочет хранить это в тайне, — отозвался Трол, — нужно рассказать не только нашим, а вообще всем на свете, кто захочет выслушать это… послание.

— Не уверен, что так будет правильно, — спустя какое-то время проговорил Ибраил. — Это может быть что-то гораздо более скверное, чем Империя… Хотя трудно вообразить такое, находясь в здравом рассудке.

— Может, — со вздохом признал Трол. — Но как тогда мы поймём смысл сообщения?

Ибраил чуть натужно, но уже внутренне оттаивая, хмыкнул.

— Не знаю, что скажут остальные, но мне кажется, Трол, твоя слепая атака привела нас к результату, которого никто не ожидал.

— Да, — согласился Трол и принялся про себя повторять слова и ментальные действия заклинания, чтобы случайно не забыть какой-нибудь нюанс.

Он не хотел бы забыть ни одной мелочи, хотя и не понимал того, что выучивал сейчас. Но был уверен, что попробует разобраться. Чего бы это ни стоило.

Глава 17

Поутру, ещё до завтрака, который из предосторожности все решили устроить плотным, без намёка на экономию продуктов, Трол и Ибраил поочерёдно рассказали Крохану, Ровату и Бали с Батаром, как каждый из них воспринял появление призрака.

Бали с Батаром стали молчаливыми ещё больше, чем обычно. Им показалось, что они проспали что-то значительное. Крохан лишь удивлённо покрутил головой, а Роват высказался:

— Это может быть что-то либо очень важное, либо очень опасное.

— Для кого? — спросил его Ибраил, который всё заметнее начинал уважать бывшего имперского рыцаря.

— Важное для всех, или… опасное тоже для всех, — рассудительно, как всегда, отозвался Роват.

— Ещё бы представлять, из какой области это… важное, что мы тут обнаружили, — буркнул Крохан и ушёл перегружать поклажу из повозки на лошадей.

Это была не очень простая задача, поскольку седельных сумок у них было очень мало и требовалось быстренько соорудить мешки, которые способны были бы выдержать вес золотых монет, провизии и всего остального. Возницы, которые весь предыдущий вечер занимались портняжно-шорным ремеслом, и тут оказались незаменимыми. У них нашлись и иголки и нитки в достаточном количестве, и даже умение, чем не смог похвастаться, кроме них, никто другой. Материю для сумок нарезали из шатра Ублы, установленного на повозке, и, хотя драгоценная шёлковая парча не выглядела достаточно прочной, некоторое время она могла продержаться.

А потом, уже за завтраком, произошло нечто необычное. Сначала Зара, которая лежала на подстилке в углу общего зала, сон которой никто не захотел тревожить, открыла глаза и… поднялась на ноги. Она чуть сердито, словно выискивала виновных, обвела взглядом сидящих за столом воинов и чуть хрипло, будто заново училась разговаривать, спросила:

— И что всё это значит?

Ибраил, который чуть не подавился непрожёванным куском лепёшки с сухой рыбой, спросил:

— Что именно?

— Почему вы завтракаете без меня?

— Но ты же…

Ибраил поднялся, одним прыжком оказался рядом с караванщицей и довольно бесцеремонно стал срывать с неё повязки. Под ними появилась тёмная, обветренная кожа. Она была чистой… Лишь белые, как насечки на металле, шрамы остались на том месте, где ещё предыдущим вечером зияли тяжкие, едва ли не смертельные раны.

— Что ты делаешь? — удивилась караванщица. — И где мои люди?

— Ты ничего не помнишь? — в свою очередь спросил её Ибраил.

Девушка ничего не помнила, она даже не могла вспомнить последний бой, когда выманила на себя весь отряд Ублы. А пока Роват, не переставая жевать, принялся объяснять ей чудо, которое с ней произошло, Крохан чуть подрагивающей рукой снял повязки со всё ещё сонного Самвела из Даулов, которого разместил рядом со своей кошмой.

С тем дело обстояло ещё лучше. У него не просто затянулся страшный удар копьём в бок, но и шрам оказался меньше, чем можно было ожидать. Лишь небольшая, размером с монету, красная вмятина да чуть искривлённые рёбра, проступающие через кожу.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Ибраил. — Если это место может так лечить, то все медицинские книжки следует…

Что следует сделать с медицинскими книжками, осталось невыясненным, потому что Самвел тоже открыл глаза и трезвым, очень сердитым голосом спросил:

— Надеюсь, вы не всё съели, господа? — Он сел, протёр глаза, как после долгого-предолгого сна, и пояснил: — Очень есть хочется.

Раненых, вернее, бывших раненых, а ныне странным образом выздоровевших, кормили долго и обильно. Возницам пришлось даже второй раз отправиться на кухню, чтобы сварить какую-то кашу, которой не хватило на всех. А когда животы сержанта и караванщицы нависли над поясными ремнями и они заметно осоловели, все вернулись к подготовке похода в пространственный коридор.

Трол уже седлал своего коня, раздумывая над тем, как бы ему потактичнее спросить у возниц их имена, когда во двор, чуть покачиваясь то ли от сытости, то ли от оставшейся слабости, вышла Зара. Она быстро обвела взглядом двор, вышла за ворота замка, вернулась и в лоб спросила Трола:

— Что это за место?

Трол как мог рассказал ей, что произошло с ними, пока караванщица лежала без сознания. Его рассказ произвёл на неё тяжёлое впечатление, главным образом потому, что никто из её людей не выжил. Она несколько раз спросила, обращаясь не только к Тролу, но и к остальным:

— Как это могло получиться? Почему они погибли? Ведь это были достойнейшие люди, с иными я и не из таких переделок выбиралась…

— Из такой — нет, не выбиралась, — отозвался на эти слова Роват. — Из такой переделки, как ты выразилась, никто бы не выбрался, если бы не Трол.

— Не понимаю, почему? — настаивала девушка.

— Убла, — пояснил Ибраил лаконично.

— И его телохранители, — добавил Крохан. — Эти трое могли не только задержать нас, но вообще разделать на мелкие кусочки.

Караванщица чуть оживилась, лишь когда стали перегружать золото из коробов в седельные сумки.

— Ого!.. — Она позвенела монетками, пропуская их сквозь пальцы. — За такое сокровище где-нибудь в Кеосе можно целое королевство купить. — Она внимательно посмотрела на Трола. — Как мы его разделим?

— И делить тут нечего, — хмуро, чуть ворчливо отозвался подоспевший Батар. — Мне с братом, тебе с сержантом по половинке сундучка. А Ровату, капитану Крохану, Ибраилу и Тролу — по полному. Они сделали побольше нашего.

— А возницы? — удивился Трол.

— Я выделю им из своей части, — лениво, словно речь шла о совсем малозначительном деле, сказал Роват. — Я вообще собираюсь нанять их, если никто не будет против.

Ибраил хмыкнул, впрочем, довольно безрадостно.

— Всё будет зависеть от того, где мы окажемся, пройдя по коридору.

Это положило конец обсуждению. Хотя и не надолго. Стоило Крохану выяснить, что сумок получилось всё-таки мало и что часть золота придётся оставить, как Зара взбунтовалась.

— Да вы что? Совсем ошалели? — Оказывается, голос её мог быть немного визгливым. — Какие-то сухие лепёшки собрали все до единой, зерно для лошадей подобрали до зёрнышка, воды набрали — не поднять, а золото хотите бросить?

— Зара, — вразумляющим голосом пояснил Крохан, — там, где мы можем оказаться, зерно и вода… э-э… могут оказаться ценнее всего золота на свете.

— А если нет? — спросила Зара. — Разве кто-нибудь знает, куда выведет этот ваш пространственный коридор? Может, он выведет как раз туда, откуда без монеты не то что не выберешься, а даже головы не поднимешь?

— Имея меч на бедре, отовсюду можно выбраться, — задумчиво ответил ей Самвел. — Если, конечно, у наших противников не найдётся мечей покрепче.

— Нет, вы как хотите, а золото нужно забрать всё, — решила Зара.

Логики в её постулате не было никакой, но она так зло поглядывала на остальных, что Крохан, повздыхав, выложил часть лепёшек и овса, зато ссыпал последние монеты в свои сумки.

А потом они собрались в зале, откуда начинался пространственный коридор. Теперь он темнел впереди с какой-то жутковатой предопределённостью. Трол попытался понять, чего от него можно ожидать, но быстро отказался от этой попытки. Энергии это, с позволения сказать, исследование требовало много, а результата не было никакого.

Зара продолжала волноваться за свои деньги. Она спросила Ибраила:

— Ты уверен, маг, что животные смогут пройти по коридору?

— Ещё Лотар Желтоголовый вывел из оазиса Беклем согласно легендам каких-то животных, — отозвался маг рассеянно. Он, кажется, пытался заниматься тем же делом, которое не вышло у Трола, и с тем же примерно результатом.

— Учтите, если у нас ничего не выйдет, — грозно завершила караванщица свои раздумья, — я вас в рабство продам. Мне же семьям погибших платить, за повозки рассчитываться…

— Хватит, — попросил её Трол. И караванщица тут же смолкла. Она даже образумилась, по крайней мере, её разговорчивость и нахальство испарились.

А потом Трол, ещё раз проверив связку между конями, выпряженными из повозки Ублы, и убедившись, что все настроены решительно, кивнул Ибраилу. И тот первым пошёл по коридору, утаскивая за собой пару лошадей.

Его спина в богатом, из сундука Ублы, халате мелькнула в неясной тьме, потом скрылась, словно погасла, хотя в зале света было достаточно, и за ним пошла первая из его лошадей. Она шагнула было вперёд, испуганно отпрянула, но повод, уходящий в ничто, поддёрнул её, и пришлось бедной животине сделать шаг, ещё один… На долгий миг она оказалась как бы разрезанной пополам, когда виден был только её круп, отягощённый самодельными и кожаными сумками, а потом и он исчез. Вторая из лошадей пошла уверенней, должно быть, по привычке всегда следовать за кем-то.

Трол кивнул Ровату, тот прошёл вперёд быстро, как в очень холодную воду, лишь иногда потряхивая головой и не спуская левой руки с рукояти своего меча, ведя за узду лошадей резкими рывками, почти не обращая на них внимания. Потом пошёл Крохан, оба возницы, Самвел, как только что выздоровевший, провёл только одну лошадь, Бали с Батаром… И вот Трол остался вдвоём с Зарой.

Она поддерживала коня из повозки Ублы, и всё сильнее на её всегда загорелом и красивом лице проступали тёмные пятна. Она нервничала. Трол сказал уверенно:

— Тебе всё равно придётся идти, иначе ты погибнешь.

— Я могу и там погибнуть, — отозвалась караванщица.

— Там мы выживем, — решил Трол. — Не зря же призрак передал своё послание.

— Хотелось бы верить, — сквозь зубы процедила Зара, а потом, зажмурившись, как она делала, должно быть, ещё девчонкой, почти прыгнула вперёд.

Чуть усмехнувшись, за ней спокойно и уверенно пошёл Трол. Он вёл своего коня и ещё одну лошадку с сумками золота на спине плавно, будто ступал не по каменному полу, а по канату, когда любое резкое движение может обернуться смертью.

Сначала, когда он попал в этот коридор, он не понял, что уже находится не совсем в замке Керр-Ваб. По бокам от него высились какие-то колонны, теряющиеся в тёмной вышине, потом возникли стены… Они сходились, становились всё уже, вот уже сумки на задней лошади стали царапать их с двух сторон разом, вот одна из сумок затрещала, из расходящегося шва посыпались золотые, зазвенев на плитах пола. Вот тьма впереди стала настолько непроницаемой, что никакое темновое зрение уже не помогало…

А потом всё стало ясно и прозрачно. И светло. Стены коридора стали пониже, сверху, будто бы с неба, опустился потолок, так что коню Трола пришлось вытянуться вперёд, чтобы не оцарапать себе кожу между ушами, но зато сумки на обоих конях висели уже совершенно спокойно, не задевая стен. И вдруг…

Да, опора под ногами пропала, Трол почувствовал, что проваливается вниз… Но не глубоко, не выше человеческого роста. Он даже сумел устоять. Просто съехал по какой-то скользкой и покатой поверхности, как по снежной горке, которую иногда на севере строили себе дети. А за ним соскользнули его конь и вторая лошадь.

Она не удержалась на ногах, перевернулась через голову, одна из сумок разорвалась, и монеты рассыпались… по траве. Самой настоящей, прекрасной, составляющей лучший узор на свете траве. В десятке шагов от него стояли все остальные. Они были в порядке, даже лошади уже успокоились и оглядывались по сторонам с радостным любопытством.

— Ты прошёл хуже всех, — резюмировала Зара. — Рассыпал деньги, теперь их собирать придётся.

— Где мы? — спросил Трол, обводя взглядом лесную полянку, на которой они все оказались.

Ибраил, улыбаясь в тридцать два зуба, со странным удовольствием ответил:

— Ты не поверишь, Трол. Мы вышли… — Он закрыл глаза и, по-восточному выражая верх восторга, покрутил головой. — Мы оказались всего-то в десятке миль от Паноны.

— Паноны? — Трол мельком посмотрел на Зару, которая, подгоняя возниц, теперь уже не бывших возницами, принялась выскрёбывать золото из высокой травы и перекладывать его в другие сумки, прочнее и поцелее.

— Да, мы на западном побережье нашего Северного континента, — подтвердил Ибраил. — Скорее всего, ближе к Зимногорью мы просто не могли оказаться.

— Вообще-то, — осторожно ответил Трол, — ещё Лотар с Сухметом, когда они ловили птицу Сроф, кажется, переходили по какому-то коридору к Паноне. Значит, тут есть выход…

— Универсальный выход, из нескольких коридоров, — подтвердил маг.

— Что же, — подал голос Крохан, — тогда всё отлично. Десяток миль не расстояние, и уже вечером мы будем в Паноне. Это же… — он тоже покачал головой, только по-северному, — это же здорово.

— И с деньгами, — добавила Зара.

— Да, удачно получилось, — согласился Бали, как всегда говоривший за обоих братьев.

— Действительно, неплохо, но было бы лучше, если бы удалось выяснить, что имел в виду призрак со своим посланием, — рассудительно отозвался Роват. Он говорил на дасском не совсем правильно, с жутким квантумским акцентом, но вполне легко. Как и все остальные, подумал Трол.

— Если подумать… э-э… это тоже не проблема, — сказал Крохан, усаживаясь в седло своего коня. — Ибраил с Тролом, следует признать, что УГОДНО выяснят.

— Вдвоём? — спросил Ибраил и всмотрелся в капитана кадотской стражи.

— Если вы нас прихватите с собой, — милостиво кивнул Крохан, — мы вам поможем, конечно.

— Что? — насторожилась Зара. — Опять?

— Сама подумай, — отозвался вдруг Самвел, — не сидеть же нам сиднем только потому, что на нас просыпался этот золотой дождь?

— Нет, вы всё-таки… — Зара поочерёдно обвела взглядом каждого из воинов, которые её окружали. — Да, вы все сумасшедшие! Вместо того чтобы жить без забот, подсчитывать свои золотые, вы…

— Кому нужна такая жизнь? — решил Роват, тоже запрыгивая одним махом в седло. — Тем более если у нас, возможно, появилось что-то, что переломит Империи хребет.

— Это ещё впереди, — сказал Трол и тоже уселся на своего коня — Ибраил, куда держать путь?

— На запад, магистр Трол, — отозвался маг с удовлетворением. — Строго на запад, там — побережье.

И они двинулись на запад, в сторону уже близкого океана. И хотя впереди было много работы, хотя ничего ещё, собственно, не было решено, у Трола возникло стойкое ощущение, что он возвращается домой. Впервые с прошлой осени, за долгие месяцы зимы, за первые недели весны, которую они там, в пекле Восточных пустынь, даже не заметили.

Сейчас это была куда более весомая награда, чем всё золото, которое они везли с собой. Они возвращались, хотя правильнее было бы признать, что они уже вернулись.

Магия на крови

Глава 1

Трол Возрождённый, прозванный Воином Провидения и, как подозревали в чёрной Империи, являющийся воплощением Лотара Желтоголового, вернувшегося в этот мир согласно предсказанию через две тысячи лет после смерти, чтобы опрокинуть эту Империю, посмотрел на Ибраила, а затем на всех остальных. Его светлые глаза казались очень яркими.

— Нельзя ли подробнее, Ибраил? — спросил он очень спокойно. — Так сказать, для немагов.

Такое спокойствие было не к добру, оно настораживало любого достаточно подготовленного воина.

— Я экспериментировал с книгой Ублы, — стал рассказывать Ибраил. — Ещё в пустыне, только прочитав эту книгу, я поразился, насколько точно, красиво и правильно она написана.

— Тогда ты нам сказал, что Убла оказался талантливым… э-э, литератором, — вставил Крохан, продолжая жевать.

— Вот именно. — Ибраил, что было на него не похоже, начал слегка горячиться. — Я подумал, что это его книга. А оказалось… Нет, разумеется, это его книга, он её изготовил, уж не знаю, согласно каким рецептам и спецификациям. Он же её и опробовал… Но дело в том, что не вполне он её, так сказать… писал.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Роват, бывший имперский рыцарь.

Вся компания, а именно: Трол, Крохан, бывший капитан стражи Кадета, славной столицы королевства Зимногорье, Роват, тщательно маскирующийся под обычного северянина, но своим ростом, силой, манерами и выправкой свидетельствуя каждому, у кого были глаза, что являлся до недавних пор воином Империи, Зара Сабелыцица, караванщица, а ныне, кажется, член команды, взявшая на себя обязанности добровольного организатора всяких жизненных удобств, а также Самвел из Даулов, сержант кадетской стражи, двое братьев и рыцарей Белого Ордена по именам Бали и Батар, и в довершение всего двое возниц из Империи, взятых в плен, но так спокойно и уверенно исполняющих все поручения, словно они добровольно перешли на сторону Трола, — в общем, все поголовно, собравшись за одним длинным столом для ужина, пытались понять Ибраила.

— Я решил кратенько записать, — толковал своё Ибраил, — что произошло с нами за последние месяцы, объяснить, как, собственно, эта книга попала ко мне, но… — Он поднял палец и всмотрелся в Трола, словно именно там искал объяснение всему, что говорил. — Стоило мне увлечься, совсем немного, как вдруг… Вот, взгляните.

С последним словом Ибраил разложил книгу Ублы, которую до этого прижимал левой рукой к груди, словно ребёнка, прямо на обеденном столе, чуть не попав в сочное мясо, политое уксусным соусом, и опрокинув один из пяти подсвечников.

— Что мы должны увидеть? — спросил Крохан.

— Сначала я писал своим почерком, — пояснил Ибраил. — Но вот тут… всё начинается совсем по-другому. И на старом фойском, что удивительно!

— Почему удивительно? — спросил Трол.

— Старофойского для записей я не употреблял уже лет триста, — пояснил Ибраил. — Пользовался вендийским, квантумом или дериб.

— Ну и что? — снова спросил Крохан. — Задумался и перешёл на другой язык. Я, правда, так не сумел бы, но для вас, полиглотов…

— Это не просто старофойский. Это каллиграфика, редчайший и очень сложный по смысловым значениям рисунок иероглифов, — не выдержал Ибраил. — Это язык высокой магии, если хотите, запредельной для моего уровня.

— Тихо, — попросил его Трол и, быстро, незаметно поворачивая голову, осмотрел зал темноватой, почти пустой гостиницы, где они остановились. Люди в зале ужинали, пили вино, тихонько переговаривались, никто, кажется, не обращал внимание на путников, которые только сегодня явились издалека в славный город Панону.

Гостиница, к счастью, находилась в довольно зажиточном районе, и потому тут было не принято слишком приглядываться к ужинающим постояльцам, как и тревожить их по пустякам. Иначе можно было бы не набрать и тех редких гостей, которые здесь всё-таки появлялись: купцов и арматоров, торговых агентов и страховщиков ответственных грузов — словом, той публики, которая не любит, когда её слишком уж внимательно рассматривают и прислушиваются к беседам.

Зара, когда узнала, что Возрождённый всё-таки согласился на астрономическую плату за постой, запрошенную хозяином гостиницы, чуть не набросилась на Трола с руганью. Но деньги у них были, практически вся казна Ублы досталась им, а мелочиться в данном случае значило привлекать к себе внимание. Сейчас Трол в очередной раз порадовался, что купил не столько комфорт, сколько отсутствие хотя бы внешнего любопытства со стороны жителей старой Паноны ко всей их пёстрой и в высшей степени необычной компании.

— Ты хочешь сказать, — спросил Роват, — что книга Ублы сама вздумала себя писать твоей рукой?

— Вот именно, — подтвердил Ибраил. — А когда понял, что произошло, когда прочитал то, что книга мне тут написала, как выразился Роват, моей же рукой, я уже внимательно просмотрел записи Ублы. И могу подтвердить — с ним происходило то же самое. Он начинал писать иногда на вульгарном гвампи, а потом вдруг почерк сменялся каллиграфикой, обычное перо начинало писать, как колонковая кисточка, и возникал совсем другой, высокий и почти всегда изысканный текст.

— О чём? — спросил Роват.

— В том-то и дело, что… — Ибраил от напряжения даже не сумел договорить, а вынужден был перевести дух. — Что это почти всегда предложение наилучшего, оптимального способа ведения дел… Ну, не знаю, как сказать, скорее всего, так — для владетеля этой книги.

— Для владетеля, которым являешься ты? — полуутвердительно спросил его Роват. Ибраил кивнул. Тогда бывший имперский рыцарь спросил, наклонившись вперёд, в упор, словно сделал выпад своим мечом: — А мы, твои спутники, имеем отношение к советам этой книги?

— Вся последняя запись получилась про Трола.

Ибраил ткнул пальцем в последнюю запись, действительно сделанную с искусством, которого Трол не видел даже в самых дорогих кодексах восточной поэзии или сборниках исторических хроник. Трол попытался её читать, но сбился, старый фойский имел странную особенность — его прочтение имело не один смысл, а несколько, вот почему переводчики этих иероглифов почти всегда приводили несколько вариантов текста, чтобы читатель сам выбирал, какой вариант считать предпочтительным.

— И о чём же она гласит? — поинтересовался Крохан.

— Она говорит, что в землях, где Трол родился, зреет заговор против него и против всех, кто находится с ним, — чуть не нараспев, видимо интонируя свою дасскую речь на образец старофойского, заговорил Ибраил. К тому же на миг показалось, что его голос каким-то образом зазвучал словно бы издалека и с отзвуком, возникающим за каждым словом. — И нужно торопиться, чтобы пресечь этот заговор, иначе, уже очень скоро, можно опоздать. — Ибраил обвёл всех взглядом тёмных, чуть навыкате глаз. — Понимаете, нужно спешить, бросив всё, к тем местам, где Трол родился.

Роват повернулся к Тролу:

— Ты где родился?

— Я не очень-то уверен, но, кажется, где-то в высокогорьях Новолунгмии. Среди киптов, — пояснил Трол.

— А что ты ещё знаешь о своём рождении? — поинтересовался Крохан.

— Только то, что мастер Султунар, мой Учитель, выкупил меня и увёз с собой, чтобы воспитать воином.

— Так какая же беда может с тобой приключиться, если всё это произошло много лет назад? — подала голос Зара.

— Вот тут; в самом конце сообщения, сказано, что колдовство основано на кровном родстве Трола с какими-то людьми, — вмешался Ибраил. — Скорее всего, с его родителями.

— Не понимаю, — высказался Роват.

— Видишь ли, если у тебя есть цель магической атаки, а ты не можешь раздобыть какую-то частичку тела этого человека… того, которого собираешься атаковать, то ты можешь, — Ибраил даже понизил голос, чтобы его слова были слышны лишь тем, кто сидел совсем рядом, — воспользоваться кровью его близких. — Он помолчал, подождав, пока его слова будут поняты как следует. — Это называется «магией на крови», очень старый и по ряду причин дорогой трюк. Я о нём только слышал, но никогда не наблюдал в действии.

— Если они напали на Троловых мамашу с папашей, — вдруг резковато, наверное специально, спросила Зара, — это грозит бедой Тролу, правильно? — Ей никто не ответил, все ждали продолжения. — Но в таком случае, при чём тут мы?

Трол посмотрел на эту женщину. Она была уже не очень молода, у неё была обветренная, слегка потемневшая от солнца кожа. Зара Сабелыцица чуть не погибла в сражении, в котором была захвачена пресловутая книга имперского мага Ублы, с которой сейчас экспериментировал Ибраил. Чудом выздоровев в замке Керр-Ваб за одну ночь, Зара вдруг выяснила, что может претендовать на половину одного из шести сундучков с золотом, захваченных в том же бою. И теперь ей показалось, что тяжкая судьба в очередной раз её обманывает, лишь поманив неплохим кушем, который может миновать её.

— Зара, — спокойно, но уже по-настоящему увещевательно произнёс Трол, — ты права, ты тут ни при чём. Если хочешь, бери свои деньги и поезжай в другую сторону.

— Да, я хочу вернуться в Кеос, в дом своей матери, где надеюсь с этими деньгами умереть от старости. — Зара посмотрела в глаза почему-то не Тролу, который с ней разговаривал, а сержанту из Даулов. — В окружении дюжины внуков.

— Никто тебя ни в чём не упрекает, — произнёс Самвел. — Это нормальные мечты, я сам думал о таком же окончании нашего путешествия… Вот только, если Трол не выиграет эту драчку, тогда, как говорит эта книга, и нам с тобой достанется.

— Книга, — Зара презрительно фыркнула, — придумайте что-нибудь поубедительнее! Какие-то значки, которых никто не понимает, какие-то толкования, намёки, угрозы… Да это же азбука надувательства — запугай и пообещай решение, а потом можешь наложить лапу на все деньги, которые есть у доверчивого простака. В данном случае — у меня!

— Зара, тебе уже сказали, — проговорил Крохан, — завтра ты получишь свои деньги и можешь делать что угодно.

— А почему не сегодня? — взъерепенилась женщина.

— Сегодня мы все устали, и вряд ли эти монеты потребуются тебе ночью… — проговорил Роват. Он дожевал кусок мяса с хлебом, допил безвкусное северное вино, которое к тому же по примеру Трола обильно развёл водой, и стал подниматься. — Всё, ложусь спать, завтра, как я понял, мы должны отправиться в эту самую Новлу…

— Новолунгмию, — поправил его Трол. — Это значит, что ты со мной, не так ли?

Роват даже не ответил, он лишь дёрнул уголком губ, что можно было при желании рассматривать как подтверждающую улыбку.

— Крохан, что ты скажешь? — спросил бывшего капитана кадотской стражи Трол.

— Дело всё равно нас коснётся, как я понял Ибраила, — отозвался зимногорец. — Пусть уж лучше всё происходит на моих глазах. Так будет спокойнее.

— Бали и Батар? — Трол перевёл взгляд на орденских рыцарей.

— Мы — солдаты, — как почти всегда, за обоих ответил Бали. — Нас не нужно спрашивать.

Трол кивнул и посмотрел на Самвела из Даулов.

— Удивительно, — проворчал этот человек, на лице и во всём облике которого было отчётливо написано всего одно слово — сержант. Каковым он и был в той же городской страже Кадота под командованием Крохана, кстати, из тех сержантов, на которых действительно держится эффективность исполнения приказов. — Я что же, меньше других заслуживаю доверия, если ты спрашиваешь меня последним?

— Просто ты ещё вчера лежал со своей раной, — пояснил Трол. — Вот я и подумал…

— А ты не думай, что было вчера, — посоветовал, ещё заметнее разозлившись, Самвел из Даулов. — Мы-то живём сегодня. И сегодня планируем наши действия… — Он помолчал миг, потом резковато, но уже остывая, оповестил: — Я верю в то, что книга Ублы сказала правду. Я с вами.

— Тогда так… — Трол был доволен, но решил очень уж отчётливо это не показывать. — Возниц спрашивать не будем. Они поедут, если им предложить. — Он посмотрел на девушку. — Зара, у тебя полтора часа, чтобы отсчитать свои монеты. Чтобы не было обид, возьми с собой Самвела. Бали с возницами пусть готовит лошадей, лучше взять их с собой, чем покупать там непроверенных и слабых кляч. Роват, попробуй с помощью Батара сложить все вещи и заплати за наш постой тут, к тому же собери как можно больше еды на дорогу. А мы, — он посмотрел на Ибраила и Крохана, — отправимся в порт. Будет лучше, если уж дело настолько срочное, выйти в море сегодня же.

— Сегодня? — удивился Роват. — Ну, Трол, ну… — Он вздохнул. — Хорошо, по всему видать, ты прав.

— А если ты не найдёшь корабля, который отправляется сегодня на Западный континент? — спросила Зара.

— Это вопрос суммы, которую мы заплатим за проезд.

— Предположим, не только суммы… — Зара обречённо махнула рукой. — Ладно, не моё это дело.

В порт Трол с Ибраилом и Кроханом пришли, когда иные из кабаков поприличнее уже закрывались. Но это их не остановило. Они зашли в один из них, потом в другой, в третий… В пятом им посоветовали обратиться к капитану Штулу, владельцу «Поспешая», который остановился у них.

Капитана Штула пришлось поднимать из кровати, где он мирно спал, выводя неистовые рулады носом и натруженной командами глоткой. Осознав, в чём дело, капитан рассвирепел, но Трол, не выражая даже взглядом тени раздражения, сказал этому пожилому и весьма уважаемому, по некоторым отзывам, человеку:

— Капитан, нам нужно торопиться. — Он подождал, пока капитан перестанет ругаться и обмякнет. — Если дело в деньгах, мы согласны компенсировать любые расходы.

— Дело не столько в деньгах, сколько… — Капитан сел в постели, внимательно посмотрел на Трола. — Понимаешь, у меня на борту сейчас половина команды, остальные гуляют на берегу. Так что всё равно ничего не выйдет…

— Скорее всего, ты можешь собрать команду за пару часов, — произнёс Крохан, неплохо выучивший в Кадете правила корабельной службы, особенно на тех судах, где поддерживалась достойная дисциплина. — Остальным, в крайнем случае, оставишь их вещи и кое-какие деньги… Они не обидятся, если ты рассчитаешься по-честному.

— Верно, — согласился Штул, — так можно поступить. Вот только я всё-таки не могу понять — ради чего?

— Тебе уже всё объяснили, — проговорил Ибра-ил. — Или ты из тех, кто понимает с тридцатого раза?

Штул дёрнул щекой, потом посмотрел на Трола.

— Я только въехал в эту гостиницу, впервые за три месяца нормально уснул… — Он чуть обиженно посопел носом. — Куда идти?

— В Новолунгмию, — сказал Трол осторожно. — Если мы не придумаем ничего другого.

— А можете придумать? — удивился капитан Штул. — Прямо в море?.. Ну и ну!

— Через два часа, если договорились, мы прибудем в порт в полном составе с нашими лошадьми и поклажей, — сказал Трол.

— Через два часа я не успею, — сказал капитан. — Только к утру…

— Послушай, капитан… — Трол снова наклонился в этому сильному и уверенному в себе и своём ремесле человеку. Он принуждал его, как, вероятно, ещё никого не принуждал в жизни. Он даже не мог понять, откуда в нём взялась уверенность, что нужно поступать именно так. — Если бы можно было сделать всё обычным образом, мы бы так и поступили. — Он выпрямился и снова посмотрел на капитана чуть сверху вниз: — Через два часа.

И вышел из комнаты. Уже на улице Крохан спросил, поглядывая на Трола чуть опасливо:

— Раньше ты так не делал. Что-то случилось?

— Не знаю, — признался Трол. Поднял руку к груди, провёл в области сердца. — Что-то давит… И будет давить, пока… мы не решим эту проблему. — Он мельком посмотрел на Крохана. — А это проблема.

Они не успели за два часа, которые Трол отвёл на сборы. Хотя только этим вечером приехали и большая часть вещей ещё находились в тюках, да и вещей этих было немного. Но пришлось ждать, пока повар гостиницы приготовит для них продукты, пока возницы с Бали приведут в порядок лошадей и пока удастся договориться с таможенным офицером в порту. Но опоздание было небольшим.

Погрузка заняла не так много времени, как побаивался Трол, хотя, возможно, она проходила в такой суете и спешке, что время пролетело незаметно. В общем, заря ещё только-только наметилась на востоке, как капитан Штул, ругаясь на чём свет стоит, приказал кому-то из своих матросов, с явным раздражением поглядывая на Трола:

— Отдать концы, раздери меня все морские бесы… Выгребать к бризу придётся на баркасе.

Трол посмотрел в низкие ночные облака, редкие, но всё-таки закрывающие четверть звёзд небосклона. И вдруг его темновое зрение обострилось — в дальнем конце порта мелькнула какая-то фигура. Он прислушался — по плитам причального мола стучали подковы лошади, причём галопом. А потом знакомый голос зазвучал над тёмной водой, словно далёкий колокольчик:

— Стойте… Стойте, вам говорят! — Это была Зара.

— Капитан, — Трол повернулся к Штулу, — похоже, у вас будет ещё один пассажир.

Через пять минут, стоя с ней рядом и поглядывая, как матросы, соорудив из гика бизани подобие выносной стрелы, переносят на палубу кобылу Зары, подхватив её под брюхо широкими кожаными петлями, Трол сказал:

— Зара, зря ты всё-таки решила идти с нами. Это может быть и ловушка.

— Ты только в ловушки и суёшься, — недовольно буркнула она, кутаясь в одеяло, в котором раненной лежала в пустыне Киванирг. — Кстати, я рассчитываю на отдельную каморку, надоело слушать ваш храп по ночам.

Глава 2

Первая атака случилась вечером того же дня, утром которого они покинули Панону. Трол разминался от нечего делать и вдруг упал, пытаясь совершить какой-то не очень даже сложный вольт с двумя своими тренировочными мечами, а когда его подняли, то производил впечатление человека, не понимающего, почему потерял сознание. Всю ночь Ибраил не отходил от него и лишь под утро понемногу успокоился. Ровату, который тоже не спал, он сообщил:

— Всё-таки он оказался не готов к атаке… Может, со временем привыкнет?

— Если у него будет на это время, — высказался Крохан, который хотя и не сидел за столом в общей каюте, отведённой пассажирам, а валялся на своей койке, но, как оказалось, и не думал спать.

— Торопиться нужно, вот что, — пробормотал Роват, и с этим, как говорится, было не поспорить.

Потом потекли дни, которые незаметно сложились в первую неделю. К её исходу Трол поднялся. Он был бледен и очень слаб — с большим трудом вытащил из ножен даже не очень тяжёлый леворучный Синкопор. Вокруг его глаз залегли глубокие тени, но он держался. Хотя и злился на свою столь сильную реакцию на магическую атаку. Похоже, Ибраилу это не понравилось.

— Я так скажу, Трол, — решил он высказаться, когда Трол что-то в очевидном раздражении процедил сквозь стиснутые зубы. — Другого это магическое нападение попросту убило бы. Ты выжил, потому что тренирован лучше других и живуч, как…

— Как воин, — подсказал ему Крохан.

— Настоящего воина такая атака не лишила бы тренировок, — высказался Трол.

— Много ты знаешь о магических атаках, — хмуро ответила помалкивавшая в последнее время Зара и разом каким-то образом завершила возникший было спор.

И всё-таки Трол продолжил тренировки. Упорно, с тяжёлыми повторами одних и тех же упражнений, которые, по его мнению, совершенно не получались. Зара, а с ней и Роват попробовали следовать за ним, потихоньку перенимая его технику. Но если Зара, обливаясь потом, отказывалась от работы к исходу второго часа, а Роват сдавался только после шести часов тренировок, сам Трол работал от восхода до заката. И лишь иногда присаживался в тени парусов перекусить, передохнуть и выпить воды, но не больше чем три раза за день.

Вечерами он просил возниц или Бали с Батаром окатить его водой и, подставляя под свежую, ещё весеннюю воду своё не очень мускулистое на вид тело с загорелой кожей, лишь удручённо качал головой.

— Не получается, — прошептал он как-то.

— Что именно? — спросил его Крохан.

— Не прибывает ни сила, ни техника, ни реакция… Кажется, они добились своего, лишили меня способности сопротивляться.

— Всё-таки ещё нет, — увещевательно проговорил Крохан, но даже последнему матросу на «Поспешае» было ясно, что Трол был когда-то способен на большее, чем показывал во время своих тренировок.

К середине второй недели Трол попробовал было поспарринговать с Зарой и Роватом. Девушку он условно «приканчивал» девять раз из десяти, а вот с Роватом дрался практически на равных. От огорчения Крохан даже пошёл к Ибраилу. Его аргумент был прост и не лишён убедительности.

— Ибраил, — сказал он, — ты понимаешь, что с таким Тролом у нас вообще нет ни одного шанса?

— И чего ты от меня хочешь? — спросил маг, поглядывая на бывшего капитана кадотской стражи уставшими за последние дни глазами.

— Чтобы ты нашёл магический трюк, который бы нам его восстановил.

— Думаешь, это легко? — спросил маг.

— Думаю, что не очень, — отозвался зимногорец. — Но сделать это всё равно нужно.

— А чем, по-твоему, я все последние дни занимаюсь?.. — вдруг вскипел Ибраил, и это оказалось настолько неожиданно, что Крохан ушёл от него, не добавив ни слова.

В исходу второй недели Трола, только-только закончившего свою тренировку, вдруг пригласил капитан Штул. Он восседал в своей каюте, под световым люком, в который ещё просачивались последние лучи заходящего солнца, но под которым уже покачивалась чадящая масляная лампа.

— Садись, Возрождённый, — сказал капитан, указывая на стул сбоку от себя.

Пространство перед столом было пусто, капитан полагал, что его распоряжения полагалось выслушивать стоя кому бы то ни было. Но в данном случае он сделал исключение. Трол сел, устало опёрся спиной о переборку. А капитан тем временем продолжил:

— Кажется, теперь я понял, почему ты так торопишься. И не осуждаю тебя за это, нет, не осуждаю. — Трол молча склонил голову, принимая это замечание к сведению. — Но вот ведь какая штука, — заговорил капитан Штул с новым чувством, — мы переплываем Северо-Западные моря, идём практически по океану, и потому… — Он сделал паузу и эффектно закончил: — Всё равно идём недостаточно быстро.

— Не понимаю, — негромко высказался Трол.

— До сих пор всё шло довольно неплохо, «Поспешай» печатал, как ему и положено, почти двести миль в сутки, мы поймали самые благополучные ветра. Но как только мы зайдём за остров Шонмор, ветра почти наверняка изменятся. И вторую половину пути нам придётся идти недели четыре или даже больше месяца. Я хотел вот о чём спросить, у тебя есть это время?

— Не знаю, — честно ответил Трол. — Не думаю, что оно у меня есть.

Капитан Штул поднялся, прошёлся по каюте, выглянул в окошко, прорезанное в транцевой стенке.

— В Паноне сначала ты мне не очень понравился, — признался капитан. — Я даже решил было, что ты один из барчуков, которые мнят, что все на свете должно происходить по их хотению-велению. Но как я и сказал, потом изменил своё мнение.

— Я это почувствовал, — проговорил Трол. — Что из этого следует?

— Я решил дать тебе совет. — Капитан вернулся за свой стол и, нависая над Тролом, внимательно посмотрел на него. — Высаживайся на Шонмор. Остров этот не простой, там есть один владетель, у него в замке имеется что-то вроде магического перехода, как сказывают, и практически туда, куда ты направляешься, в Новолунгмию. — Капитан потёр свою лысину, едва прикрытую полуседыми волосиками, и добавил, чтобы всё стало ясно: — Но как добиться от него, чтобы он пустил вас в этот переход, я не знаю.

— Как зовут владетеля того замка, где есть магический коридор?

— Кажется, Венцел каЗух.

— Что он за человек?

— Я ничего о нём не знаю, — отозвался капитан Штул. — Слышал только, что просто так за деньги он никого не пропускает в Новолунгмию. Это ему не выгодно, он и без того монополизировал практически всю торговлю острова с лунгмийцами. И только потому, что ему достался этот переход… Знаешь, почему-то я думаю, ты сумеешь уговорить его пропустить всю вашу компанию. — Капитан помолчал. — Как-нибудь, да сумеешь.

— Нужно попробовать, — согласился Трол. — Выигрыш во времени уж очень значительный. — Он поднялся, поклонился капитану и уже у двери спросил: — Когда мы окажемся на Шонморе?

— Остров откроется в видимости завтра поутру. А в гавань войдём ещё до полудня.

Трол ещё раз поклонился и тут же отправился в каюту пассажиров, где должен был находиться Ибраил. Маг выглядел усталым, но, когда Трол изложил ему подсказку капитана, немного повеселел.

— А ведь правильно, магистр Трол, — согласился он. — Ещё во времена Лотара Желтоголового на Шонморе устроил своё гнездо демон времени, называемый Жалыном. Он даже соорудил на острове, вызывая восточные армии на войну с Западным континентом, что-то вроде магической приманки… которую Сухмет Золотой Ошейник сумел вовремя разрушить. В последующие годы они прыгали и с острова и на остров много раз. Главным образом потому, что там имелся отменный коридор, кажется, изначально ведущий в какое-то измерение, где находится Яйцо Несбывшегося. Этот-то коридор, наверное, Сухмет и сумел перенаправить в Новолунгмию.

— Ты сможешь нас по нему провести? — спросил Роват.

— Если он действует, то это нетрудно, — отозвался Ибраил. — Важно только, чтобы владетель этот самый нас в него впустил.

— Что он может потребовать? — Оказалось, что Крохан тоже решил обсудить новый план действия.

— Лучше будет спросить об этом самого владетеля. — Трол прервал молчание, повисшее в каюте.

На том и порешили, главным образом потому, что ждать оставалось недолго.

На следующее утро остров в самом деле появился в дымке, висевшей над горизонтом, едва солнце поднялось на высоту своего диска. А к полудню «Поспешай» уже входил в единственную тут удобную гавань, которая называлась так же, как и сам остров.

Городок, раскинувшийся вокруг бухты по склону песчаных, пологих, не лишённых сумрачной красоты дюн, представлял собой странную смесь безалаберно построенных домиков и довольно строгих особнячков, вытянувшихся вдоль трёх-четырёх улиц, принявших свой вид не столько из-за стремления к роскоши, сколько от необходимости иметь мошные подклети в цокольных этажах, заменяющих местным купцам обычные склады.

Чуть дальше в глубине острова Трол рассмотрел поля, несколько хуторов и деревенек, а на самых возвышенных холмах горделиво стояли замки, довольно старые на вид, с массой непривычных надстроек, как изображения на древних гравюрах. Эти замки сразу вызвали у Трола не очень обнадёживающее чувство — уж очень заметным ощущением исключительности веяло от них.

Высадившись, хотя пока и не выгрузив лошадей, Трол и вся честная компания, кроме возниц, отправились к местному альгвасилу, который принял их довольно охотно. И сообщил, что каЗух — семейство очень уважаемое, слегка спесивое, богатое и что больше всего они любят устраивать разного рода праздники. Один из таких должен был скоро состояться, назывался он по местным обычаям Белитном и означал окончательный приход весны.

Ближе к вечеру, получив эту информацию, Трол, Ибраил, даКуррс, Крохан, Самвел и Зара отправились к Венцелю каЗуху, который свил своё гнездо всего-то в двух милях от города. Замок каЗух Тролу не понравился так же, как и остальные местные строения. С не очень высокими, чуть обветшавшими стенами, с грубоватыми башнями из светлого местного песчаника, он представлял собой не столько оборонительное сооружение, сколько знак могущества и богатства.

Сам владетель каЗух согласился принять путешественников довольно скоро, однако через лакея высокомерно оповестил, что на ужин их не приглашает, потому что сомневается в их родовитости. Роват даКуррс и Самвел из Даулов, которые знали своих предков по меньшей мере за последние полторы тысячи лет, лишь усмехнулись. Их провели в приёмный зал, где не предложили даже присесть, а потом они увидели этого самого Венцеля.

Он оказался невысоким пожилым человеком с изрядным носом, почти всегда красноватым, видимо от пристрастия владетеля к местному стауту — пиву, даже более крепкому, чем портер. Он уселся в единственное во всём зале кресло, поставленное на небольшом возвышении, и предложил гостям отведать его любимый напиток, но при этом так хитро поглядывал на них, что Трол, а за ним и остальные, кроме Крохана и Самвела, отказались.

Тролу вообще показалось, что владетель каЗух держится как-то неискренне, и подозрение спустя минут десять подтвердились. Потому что он заявил:

— Вы пришли, предлагаете заплатить за переход в Новолунгмию, и… всё?

— Мы предлагаем xорошо заплатить, — мягко, насколько это у неё получалось, отозвалась Зара, которая в этот момент вела переговоры.

— Насколько хорошо? — с неопределённой и загадочной полуулыбкой спросил Венцел каЗух.

— Очень хорошо, — решительно подтвердила Зара.

— Ну, — владетель каЗух драматично поднял глаза к потолку приёмного зала, — это… не совсем та манера общения, к которой мы тут привыкли.

— Послушай, владетель, — заговорил Ибраил, — мы не просто путешественники, мы воюем с Империей, и от того, насколько успешной будет наша миссия, зависит и будущее твоего острова. Объективно мы союзники.

— Я ни с кем не ссорюсь, особенно с Империей, — отозвался владетель каЗух, — а потому мне нет нужды ни с кем вступать ни в какие союзы. Тем более с какими-то путешественниками, которых я вижу первый раз в жизни.

— Всех когда-нибудь видишь первый раз в жизни, — вполголоса отозвался Крохан, но каЗух сделал вид, что не расслышал его.

Трол проклял про себя знаменитое на весь свет дасское упрямство, а каЗух, несомненно, в большей степени относился к дассам, чем к какому-либо другому племени, и спросил напрямую:

— Мне кажется, владетель каЗух, что ты имеешь предложить нам что-то интересное, по крайней мере, с твоей точки зрения. — Трол сделал паузу, пережидая манерную и деланно-удивлённую реакцию владетеля, который не ожидал, видимо, что младший по виду из его гостей вообще заговорит. — В таком случае, мы тебя слушаем.

— Мне кажется, что ты, юноша… уловил некоторые наши обычаи. — Владетель каЗух не очень торопился высказаться. Чтобы решиться и объяснить своё желание, он допил стаут, хотя тут же снова наполнил кружку. — Да будет так, как мне хочется, господа. — Чуть покрасневшими глазами он осмотрел своих гостей, всех, одного за другим, и объявил: — Как вы, вероятно, уже знаете, на следующей неделе состоится Белитн. Это наш праздник праздников. На нём будут проводиться самые разные соревнования. И я предлагаю вам показать, чего вы стоите. Если выиграете большую часть соревнований, то я соглашусь за некоторую, правда весьма немалую, плату пропустить вас в магический переход, который является моей собственностью и который выведет вас в Новолунгмию.

— До Белитна ещё неделя… — отозвалась Зара. — А мы торопимся.

— Покажите себя на соревнованиях, и всё равно окажетесь в выигрыше. Прибудете к месту, куда стремитесь, на месяц раньше срока, — пояснил каЗух. — Видите ли, ветра к югу от Шонмора весьма неверны… Их самые опытные капитаны опасаются.

— В каких видах соревнований ты предлагаешь нам участвовать? — спросил Трол.

— О, фокус в том, что вам нужно выиграть большинство из них — Владетель каЗух хитро посмотрел на своих гостей. — А всего их пять — борьба, стрельба из лука, бой шестами на бревне, скачки и, разумеется, кулачный поединок. Чтобы я согласился и дальше вести с вами переговоры о переходе в Новолунгмию, вам нужно победить в трёх дисциплинах. Если же не получится…

Внезапно Трол ясно почувствовал идею Ровата. Как рыцарю удалось так ловко сформулировать её на ментальном уровне, Трол не разобрал, но это было и неважно. Существеннее было само предложение — захватить этого красноносого попугая в заложники, привести с корабля лошадей и заставить его пропустить их в переход.

Нет, решил Трол, отвечая Ровату так же ментально, как он это и предложил, пока попробуем что-нибудь ещё… Вот только что они могли поделать с этим взбалмошным и бестолковым шонморцем?

— Мне кажется, — ровно проговорил Трол, — у тебя имеется некто, в ком ты совершенно уверен, владетель, как в бойце и как в стрелке.

— Правильно, — радостно отозвался каЗух. — У меня есть такой боец. Мой сын. — Он горделиво осмотрел своих гостей. — И зовут его Телем. Запомните это имя, путешественники, и разнесите славу о нём во все другие земли. Скоро он потрясёт их своими достоинствами.

— Может быть, ничего страшного? — очень тихо спросил вдруг Крохан, чуть повернувшись к Тролу. — Провинциалы всегда переоценивают свои силёнки.

Роват, который видел самые знаменитые столицы мира, который и Зимногорье считал глубокой провинцией, мельком посмотрел на бывшего капитана кадотской стражи. И как можно громче заявил:

— Нельзя ли нам познакомиться с твоим сыном, владетель, чтобы точнее определить наши возможности?

Венцел каЗух, довольный оборотом, который принял разговор, кивнул лакею, встретившему Трола и остальных ещё во дворе замка, и спустя несколько минут в зал для аудиенций вошёл высокий, рыжеволосый, как почти все дассы, юноша. Ему было чуть больше двадцати лет, но он, видимо, рано вошёл в силу, ибо его мускулы, проступающие даже сквозь свободную рубаху, производили внушительное впечатление. Спору нет, он был, по-видимому, неплохо тренирован. Хотя скоростные его качества с такими мускулами вызывали у Трола сомнение.

— Телем, — провозгласил каЗух, захлёбываясь от восторга, — возможно, это твои соперники на Белитне.

— Кто из них и в каком соревновании? — хладнокровно спросил юноша, обводя светлыми, совершенно невыразительными глазами всю компанию путешественников поочерёдно.

— Ещё не знаю, — заявил его папаша. — Но клянусь выпивкой Кросса, они согласятся с моими условиями, иначе я не продам им возможность перейти в Новолунгмию.

— Трол, — негромко проговорил Роват. — Он червивый.

Трол только кивнул. Он уже понял, что хвалёный Телем был не просто хорошо тренированным бойцом, пусть даже и с применением магии, как случилось с Тролом. Он носил в себе червя, обвившего его позвоночник и сделавшего юношу невосприимчивым к боли, к усталости, позволившему ему быть быстрее и точнее других, сильнее и выносливее… Но сделал его и зависимым от воли неизвестного мага-кукловода, находящегося, скорее всего, где-то на границе Западного континента с Империей. А может быть, и в самой Империи, потому что связь червя с полурастением-полуживотным, которое этих червей производило, не зависела от расстояния.

Почти тотчас в сознании всплыло очень явственное подтверждение, пришедшее от Ибраила. Телем, согласился маг, не только червивый, но и демонизованный — тренирован по древним демонским канонам, это очень опасный противник.

Чтобы не выдать себя, Трол смотрел только на владетеля каЗуха, который, ни о чём не подозревая, голосил гостям что-то о подвигах своего сына.

— Когда-то, давным-давно, когда ему не было ещё и пятнадцати лет, он был обычным и слабым, не любил драться, скакать на лошади, стрелять… — рассказывал Венцел каЗух. — Но потом к нам приехал один восточный маг и пообещал, что вылечит моего сына и наследника. Он вылечил его, и ещё до отъезда мага мы не узнавали мальчика… Он стал первым на острове и, смею полагать, единственным в мире!

— Что будем делать? — вслух, уже не стесняясь владетеля, спросил Ибраил.

Трол посмотрел на Телема, который, презрительно оттопырив нижнюю губу, поглядывал на отца, между делом налившего себе уже третью с момента прихода гостей кружку.

— Нужно поставить его в известность, — как можно яснее на ментальном плане оповестил Трол всех о своём решении. — А потом, если он даст согласие, Ибраил попробует провести операцию по удалению червя, как с Роватом.

— Он в очень тяжёлом состоянии, — ответил Тролу Ибраил. — Шансов немного… Но ты прав, попробовать необходимо.

Глава 3

Положение вполне удачно разрешила Зара, она завела с владетелем каЗухом такой скучный, торгашеский разговор, что Телем не выдержал и ушёл, блеснув на прощанье глазами, видимо так никого из путешественников не выбрав себе в достойные конкуренты. А это было важно, в присутствии юноши говорить об операции было невозможно, он всё осознал бы и получил приказ из Империи, может быть, раньше, чем Трол или даже Ибраил поняли, что ситуация изменилась.

Как только он вышел из зала, Трол подошёл к владетелю и, глядя на него в упор, начал говорить:

— Мне кажется, владетель, суть не в том, удастся тебе или нет устроить в этом году Белитн, а в том, чтобы спасти своего сына.

Владетель, не сразу осознавая, после трёх-то кружек стаута, о чём ему говорят, поднял на Трола осоловелый взгляд.

— О чём ты толкуешь, чужеземец?

Вперёд выступил Ибраил, который спокойно и подробно стал рассказывать историю о том, как он вылечил принца Колу из Зимногорья, а потом заговорил и Роват, рассказав, как вылечили от червя его самого.

— Черви? — удивился владетель каЗух. — В человеке, в моём сыне? Но ведь это… Это же невозможно!

— Это возможно, — отозвался Роват, буравя владетеля выразительными восточными глазами. — Это существует и определённо имеет место быть в твоём доме, в твоей семье, владетель.

— Червь… — Владетель был неспособен понять, о чём ему говорят.

Трол уже стал сомневаться, что они вообще чего-то сумеют тут добиться, как вдруг в боковой стене зала незаметно открылась замаскированная шпалерой дверь и в зал вошла невысокая, хрупкая на вид женщина. Она даже не представилась, считая этикет сейчас не слишком важным.

— Чужеземцы, — проговорила она негромким мягким голосом, — полагаю, вы знаете что-то, что я хотела бы услышать. — Она помолчала, обводя всех взглядом светлых, как у Телема, глаз. — И прошу вас, насколько возможно, выбирать точные слова.

Ибраил мельком посмотрел на Трола. Прочитать его мысли было не очень сложно — жизнь в замке каЗух была не так проста, как казалось со стороны. Тут умели не только подслушивать, но и подключать более действенные силы, чем подвыпивший владетель. Каким образом это происходило, было, скорее всего, не важно. Гораздо значительнее было то, что теперь у путешественников появился шанс.

И Ибраил начал рассказывать снова, как и было ему предложено, подбирая наиболее точные определения, не стесняясь в жёсткости формулировок и не сомневаясь, что будет понят правильно. Несколько раз его рассказ прерывался восклицаниями владетеля:

— О чём он?.. Карина, ты понимаешь его?

Но Карина каЗух, супруга владетеля, только не слишком вежливо отмахивалась от мужа и взглядом предлагала Ибраилу продолжить его объяснения. Когда маг завершил свою речь, она отошла в угол зала и, напряжённая от скрытно переживаемой боли, остановилась перед окном. Трол был уверен, что она ничего в нём не видит, тем более что ощутимо стал приближаться вечер.

— Жаль, что вы так поздно появились в нашем доме, — сказала наконец женщина и повернулась к путешественникам. Она провела тонкой, почти лишённой колец и украшений рукой по лицу. — Я подозревала, что с мальчиком что-то не так, что он слишком… сильный и бесчувственный. Но что дело обстоит таким образом… Этого я и предположить не могла.

— Мы известили, как могли, всех соседей на Северном континенте, — отозвался Крохан, до этого помалкивающий.

Карина каЗух посмотрела на него, потом кивнула.

— До нас доходили какие-то слухи, но… всё, что творится на Севере, кажется нам тут далёкой экзотикой. — Она помолчала. — Мы не поняли, что это касается и нас тоже.

— Что касается? Я прошу мне объяснить, — попросил владетель, но на него никто не обратил внимания.

— Так… — Карина каЗух отчётливо взяла себя в руки. — Что нужно сделать, чтобы вы смогли вылечить… Попытаться вылечить моего сына?

— Его нужно как-то обездвижить, — сказал Ибраил. — Лучше всего, если вы поднесёте ему чашу с напитком, который я для вас приготовлю. А потом мы попробуем… провести операцию. Если вы обещаете не терять присутствия духа, вы всё сможете увидеть своими глазами.

— Я обещаю, — кивнула Карина. — Инструменты и напиток у вас с собой?

— На корабле, — отозвался Ибраил. — Но послать за ними несложно, я думаю.

— Вам сейчас же подадут лошадей, чтобы вы не теряли время на ходьбу и начали как можно быстрее, — резковато отозвалась Карина. — Кто должен вам помогать?

Ибраил посмотрел на своих спутников.

— Роват и Зара. Он сам прошёл через это, а она — неплохо умеет лечить раненых.

— Я? — удивилась бывшая караванщица. — Впрочем… Да, пожалуй, я смогу кое-что сделать.

— Но позволь, дорогая, мне хотелось бы знать… — снова затянул свою песню владетель каЗух, обращаясь к жене.

— Думаю, с этим смогу справиться я, — решительно выступил вперёд Самвел. И тут же повернулся к Венцелю каЗуху. — Знаешь, владетель, ты зря сомневаешься, что мы не слишком достойные гости. Я сам из клана Даулов, одного из старейшего среди дассов, думаю, если мы наполним наши кружки и обсудим предков, у нас почти наверняка найдутся родственные связи.

— Вот этот разговор по мне, — сразу согласился Венцел каЗух, — я так и думал, если разговорить вас, бродяг, как следует, вы можете оказаться приличными людьми. Эй, человек, принеси-ка нам свежего стаута, этот может оказаться не слишком хорош для моего друга!

Какой-то человечек с кувшином стаута на пару вёдер немедленно появился из-за задней двери, ведущей, среди прочего, в пивной погреб, и по крайней мере на время проблема владетеля была решена.

— Ну что же, раз бригада для операции должна подготовиться и передохнуть, — решил Крохан, — за инструментами и всем прочим отправлюсь я. — Потом он быстро взглянул на Карину каЗух. — К тому же если придётся удержать твоего сына, владетельная, от необдуманных действий, то этим тоже лучше заняться мне.

— Давай вместе, — предложил Трол. Его раздражала появившаяся у Крохана манера щадить его.

Они обернулись менее чем за час, и почти сразу же по их возвращении питьё, приготовленное Ибраилом, было через служанку передано Телему, который, как и полагалось атлету его кондиции, коротал время на заднем дворике замка, превращённом в тренировочную площадку. А ещё четверть часа спустя в зал, где владетель Венцел и Самвел продолжали накачиваться пивом, перебирая родственников уже, кажется, времён Стака камЛута, бывшего некогда магистром Белого Ордена, прибежал какой-то взъерошенный оруженосец, чтобы сообщить: Телем уснул, даже не закончив тренировки.

Тотчас Карина каЗух, прихватив пятерых слуг в помощь, приказала перенести сына в её комнату, где Ибраил уже приготовил подобие операционной. И операция началась. Некоторое время Карина ещё находилась в комнате, но, когда крови стало очень много, кто-то из слуг вывел её, бледную, едва переставляющую ноги, с дрожащими руками. Крохан, которому всё равно нечего было делать, попробовал отвлечь её рассказом о том, как они добирались до замка Керр-Ваб в земле Киванирг, но Трол скоро положил ему руку на плечо, давая понять, что усилия друга бесполезны — владетельная не слушала и думала лишь о том, что происходит с её сыном.

Теперь, как это иногда бывает в наиболее напряжённые моменты, когда тем не менее приходится ждать, время потянулось необыкновенно медленно. Оно сгустилось, словно жирные сливки, и стекало по стенам коридора перед дверью комнаты владетельной настолько осязаемо, что казалось, при самом малом желании его можно было бы резать ножом.

Один раз, вероятно, совершенно случайно, в их коридор вдруг заглянул подвыпивший пивной лакей, подносивший владетелю Венцелю каЗуху стаут. Карина сделала неопределённый жест рукой, и слуга оказался около её диванчика, на котором она сидела всё время после того, как вышла из операционной.

— Где он? — спросила Карина. — Что делает?

— Они уже плохо соображают, — отозвался слуга. — Но до того, чтобы отвести его в кровать, придётся открыть ещё бочонок… — Он подумал: — Или два, если они вздумают продолжать свой пивной турнир.

Карина вздохнула, кивнула и мельком, словно бы случайно, посмотрела на Трола. Тот не понял этого взгляда, он размышлял, не переборщили ли они, предложив операцию за проход в Новолунгмию. А что будет, если Телем не выдержит операции? К тому же ему вдруг припомнилась фраза, что Телем может быть и демонизован…

Часа через три Ибраил потребовал много горячей воды, чтобы перекипятить инструменты, которые у него, несмотря на существенный запас, видимо, уже начинали кончаться. Потом он потребовал новых бинтов и корпии, ещё корпии и ещё… Когда стало ясно, что корпии всё-таки не хватит, хотя её запас в замке каЗуха был немалым, Карина потребовала, чтобы все служанки, горничные и даже кухонные девушки тут же засели щипать корпию впрок.

Часам к трём пополуночи, когда операция длилась уже около десяти часов, дверь вдруг распахнулась и в коридор вышел Ибраил. Вернее, его вывел, придерживая за плечо, Роват, который и сам был бледен, словно только что перенёс кровопускание. Зато крови на лицах, руках и одежде обоих было столько, что она даже капала на пол.

Взглянув на них, Трол быстро, не стесняясь, протянул веточку своего внимания в комнату, где проходила операция. И всё понял… Зара сидела, совершенно сломленная усталостью, на каком-то табурете, и была не в силах даже поправить волосы, которые окровавленными прядями выбились из-под повязки и свисали теперь ей на лицо. А на кровати Карины лежал… Это был уже не Телем. Это было лишь тело, которое осталось от него.

— Он умер, госпожа, — сказал Ибраил. — Думаю, лучше всего показать то, что мы нашли в нём.

Карина каЗух поднялась, потом покачнулась, села, придерживаемая под локоть какой-то женщиной, которая последние часы не отходила от неё и которая была на неё чем-то похожа, как старые слуги бывают похожи на своих хозяев. Снова поднялась, прижала руки, сжатые в кулаки, к груди. Подняла голову.

— Идём, — приказала она Ибраилу.

Они все вошли в комнату. Зара отвернулась от них, волосы она так и не убрала, видимо, не хотела пачкать их ещё больше окровавленными, словно бы натёртыми красной свёклой пальцами.

На кровати, на животе лежал труп Телема. Вся спина его вдоль позвоночника была разрезана от затылка почти до крестца, и из аккуратной, уже переставшей кровавить раны был наполовину вытащен, словно жгут грязно-серой тряпки, червь толщиной не менее чем в дюйм, а то и в полтора. Такого толстого червя Трол ещё не видел. Он даже не подозревал, что такие могут существовать.

— Обрати внимание, Трол, юноша оказался не демонизован, в этом я ошибся, — почему-то Ибраил решил пояснить именно ему, а не Карине. — Смотри, червь не только пророс до самого окончания позвоночника, но и дал два отростка, по костям ног, направо и влево. — Ибраил покачал сокрушённо головой. — Мне пришлось следовать за ним, и вырезать, вырезать… Так же с руками. Червь в районе лопаток дал два отростка, и они проросли по костям рук. Вот этот, — Ибраил вздохнул, подхватив какой-то металлической лопаточкой один из отростков, выдернутых, видимо, из предплечья, — дошёл почти до локтя… Кто мог предвидеть такой сложный случай?

— Новая разновидность? — спросил Крохан.

— Видимо, да, — отозвался Роват. — Я слышал, что на Южном континенте бывают какие-то, как в Империи говорят, усиленные варианты червя, но чтобы они были такими… Даже не подозревал.

— Ты не отсоединил червя от его черепа, — проговорила вдруг Карина каЗух. — Ты не успел?

— Да, владетельная. — Ибраил быстро посмотрел на неё, потом снова своей лопаточкой стал приподнимать жгут червя над незашитыми ранами Телема. — Вытащил червей в районе ног, кажется, удачно сорвал их с костей рук, освободил почти весь позвоночник… Но у него не выдержало сердце. — Он вздохнул, его чуть качнуло от усталости. — Сомневаюсь, чтобы кто-то другой выдержал то, что выдержал он. Но всё-таки… Он умер, когда мы почти завершили.

— Не могло так получиться, что червь… ожил? — спросил Трол.

— Не думаю, я вкалывал в него очень сильные парализующие препараты, — отозвался Ибраил. — Нет, думаю, приказа убить Телема червь выполнить не мог.

— Что… т-тут пр… прис-ходит? — раздалось из дверей. И в комнату Карины ввалился, едва удерживаясь на ногах даже с помощью верного пивного слуги, Венцел каЗух. Он обвёл всех мутным, пьяным взглядом. — Хто… объяснит м-ме?

— Наш сын умер, Венцел, — трезво, устало и очень спокойно отозвалась Карина. Подняла руку и провела по своим гладко причёсанным волосам. — Твоё желание сделать из него великого бойца отняло его у нас.

— К-как это? — не понял владетель. Трол сделал жест Крохану и, когда тот вышел в коридор, едва слышно произнёс:

— Они могут попытаться сорвать своё горе на нас. Будь начеку.

— Нужно Самвела найти, — ответил Крохан. — А то он, видимо, крепко нагрузился, погибнет в два счета, если начнётся драка.

— Да, найди его. И быстро уходите к кораблю.

— Юноша, — раздался вдруг голос Карины из комнаты, где лежал труп Телема.

Трол поправил автоматическим жестом меч на поясе и вошёл в операционную. Карина сидела на том самом табурете, где до этого пыталась собраться с силами Зара. Венцел каЗух стоял на коленях перед кроватью, где лежало тело его сына, и плакал пьяными медленными слезами.

— Ты, кажется, тот, кто определяет поведение остальных, — произнесла очень спокойно Карина каЗух, — хотя и выглядишь моложе всех. — Она помолчала, ещё раз посмотрела на тело сына, располосованное сверху донизу. — Скажи, вы против этого, — она указала на Телема быстрым движением руки, — сражаетесь?

— Да, госпожа. — Трол склонил голову, но тут же посмотрел Карине в глаза. Это были честные и искренние глаза. В них ощущался не только ум, но и недюжинная воля.

Карина сжала руки в кулаки на коленях.

— Ты, наверное, боишься, что теперь мы не… — она ещё раз посмотрела на тело сына, — не поможем вам? — Она стала валиться на бок, видимо, эта ночь и от неё потребовала слишком много сил. Но служанка помогла ей, и владетельная уверенно закончила: — Можешь не опасаться. Когда ты хотел бы переправиться в Новолунгмию?

Трол быстро оглянулся на Ибраила. Такой выдержки и силы духа от мелкопоместной барыньки он не ожидал. Но тот отчётливо кивнул, он не опасался подвоха или ловушки. Карина предлагала честную помощь, а не строила замыслы коварной мести.

— Если владетельная не возражает, мы бы прошли магическим коридором ещё сегодня ночью.

— Пока я не передумала?.. — произнесла словно бы про себя Карина каЗух. — Правильно, на твоём месте я бы поступила так же. — Она подняла подбородок и с вызовом посмотрела Тролу в глаза. — Сколько времени тебе нужно, чтобы подготовиться к переходу?

— Думаю, к рассвету мы успеем.

— Значит, на рассвете, — согласилась Карина. И тут её глаза стали наполняться слезами. Всё-таки она оказалась высечена не из камня. — Только ты должен дать мне слово — ты будешь сражаться… с ними и за моего… сына тоже.

— Обещаю. — Трол опустил голову, соглашаясь.

— Мы все обещаем, — отозвался Крохан, который стоял чуть сзади.

— Чего бы это нам ни стоило, — добавила Зара, её голос прозвучал в возникшей паузе особенно отчётливо и звонко.

Глава 4

Дождь пошёл неожиданно, и сразу ливнем, словно из тёмного, ещё ночного свода мигом сделали решето, куда полилась вся влага небес. Самвел, который прикрывал Трола со спины, восседая на своей лошадке, улыбнулся и подставил лицо струям. Заметив взгляд Трола, добродушно хмыкнул:

— У нас говорят, что отправляться в путь во время дождя — к удаче.

Один из стражников замка каЗух фыркнул и пробормотал, что у них говорят то же самое. Но не очень громко, лишь Трол, который старался быть внимательным, и сумел услышать его.

Магический переход в Новолунгмию находился почему-то на площадке довольно массивной квадратной башни. На башню можно было подниматься, как понял Трол, двумя способами — или по винтовой лестнице, выложенной внутри башни, либо по мощному, чуть не в ширину всей башни, пандусу, идущему через весь двор.

Это было понятно — если превращать магический коридор в источник заработка, то следовало обеспечить и провоз товаров, которые купцы намеревались протащить с собой. Непонятным только оставалось, почему дверь в коридор находилась на башне.

— Так было, кажется, всегда, — отозвался Ибраил, который спокойно, словно книгу, читал мысли Возрождённого. — Об этом ещё в древних хрониках сказано, что Лотар и Сухмет поднимались тут в какую-то башню.

— Неужели же, перенося людей, животных, повозки через сотни миль, невозможно было согласовать высоту входа и выхода в несколько футов? — спросил его Крохан.

Его лошадь трясла гривой, должно быть, ей не нравился дождь либо она предвидела магический переход, что всегда плохо действовал на животных. Трол заставил своего коня повернуться на месте и осмотрел их всех, собравшихся в дворике замка каЗух. И Ровата, который восседал на своей кобыле неподвижно, словно изваяние в чёрных имперских латах, и возниц, пытавшихся с помощью Бали и Батара справиться сразу с шестёркой коней из повозки Ублы, которые, как заводные лошади, несли сейчас пожитки и даже стражников замка, удерживающих факелы, которые медленно, но верно намокали и скоро должны были погаснуть.

— Скоро тронемся? — спросил Самвел.

Он тоже слегка нервничал, рассматривая вооружённых людей, стоящих над ними на стенах. Трол нашёл взглядом Ибраила, тот слегка качнул головой. Оказалось, он читал не столько мысли Трола, сколько всю ситуацию целиком, а значит, и мысли каждого из этих воинов. Раз он не подавал вида, приказа напасть на чужеземцев, погубивших Телема каЗуха, у них пока, по крайней мере, не было.

Вдруг хлопнула одна из боковых дверей какой-то пристройки, и появилась Карина каЗух. Она была в том же платье, в котором ждала исхода операции над её сыном, простоволосая, с такой же прямой спиной и сухонькими, но крепкими на вид руками. Она вышла под дождь и нашла взглядом Трола.

— Ступайте, чужеземцы, — проговорила она. И сделала непонятный знак, отчего на врршине квадратной башни заскрипели створки широких, на весь пандус, ворот. — И да поможет вам Кросс.

Трол поклонился в седле и посмотрел на Крохана. Тот развернул коня на месте и стал подниматься по пандусу. За ним тронулся один из возниц, потом Самвел, потом второй возница, ведущий пару лошадок за собой, потом Зара. Трол ещё раз посмотрел на женщину, стоящую в платье под дождём.

— Как называли того восточного мага, что запустил в Телема червя? — спросил он, перекрывая звон подков о каменные плиты и ржанье лошадей.

— Он называл себя Бла-Эффком, — произнесла Карина. — Встретишь — убей его, если сможешь.

— Если смогу, — согласился Трол и поехал по пандусу.

Дверь в магический коридор находилась под массивным сводом деревянных стропил и толстых черепиц. Около неё не горело, должно быть в целях безопасности, ни одного факела, но она сама слегка мерцала в темноте, переливаясь синими и зеленоватыми искрами. Как только в неё вошла Зара, в воздухе запахло чем-то похожим на палёную шерсть, и прозвучал едва слышный щелчок, словно тяжёлый медный засов упал на такие же медные скобы. Потом дверь снова заиграла своим спокойным, почти дружелюбным светом.

Трол двинул своего коня вперёд как можно резче, чтобы он не очень раздумывал, что за магическую штуковину видит перед собой, и конь, в общем, справился. Он почти скакнул вперёд, и…

Его копыта заскользили по склону из мелких камешков и тёмной глины. Конь от напряжения расставил ноги и не делал ни одного лишнего движения, стараясь не упасть, а их несло вниз по этим проклятым камешкам, которые с грохотом ссыпались вниз, мешая обрести равновесие. Наконец конь утвердился на ногах, и Трол сумел оглянуться.

На тропе, больше напоминающей дорогу, с двумя колеями от колёс, в дюжине ярдов ниже той осыпи, на которую попал Трол, стояли все те, кто прошёл коридором раньше. Они, должно быть, справились с этим склоном и камнями куда изящнее Трола, потому что Зара фыркнула. Спустившись на тропу, Трол поднял голову и убедился, что испытание выхода из коридора было на самом деле нелёгким. Ибраил вообще чуть не грохнулся со своим конём, и даже Бали с Батаром скользили вниз, словно по льду, по каменному крошеву, отчаянно удерживая равновесие. Единственный из всех, кто сколько-нибудь толково спустился вниз с этого склона, был Роват. Но даже его чёрная лошадь вынуждена была приседать на задние ноги.

Когда все были в сборе, Крохан громко заявил:

— Не знаю… э-э… сколько каЗуху платят купцы, но в любом случае они переплачивают, потому что я просто не представляю, как тут не переворачиваются их повозки.

— Место выхода из таких коридоров, как правило, фиксировано, — отозвался Ибраил. — И выход можно было бы поправить. Но не посылать же сюда землекопов, чтобы купцам было сподручно… А в общем, можно было бы и послать.

Внезапная мысль всплыла в сознании Трола, он обернулся к Ибраилу.

— А мы вообще-то в Новолунгмии?

— Да, я проверил это первым делом, — отозвался Ибраил и вздохнул. — Если бы ты не был так плох, Возрождённый, ты бы это и сам почувствовал. — Он указал направо от тропы, где опускался следующий склон, заканчивающийся тёмным лесом. — В той стороне через пять-семь миль начинается море. Южнее по побережью, куда мы сейчас и тронемся, стоит их главный город, почти столица Новолунгмии, — Эдбор.

— А где находится цель пути? — спросил глухим голосом из своего шлема Роват.

— Восточнее. По этой дороге доберёмся до ближайшей развилки, потом в горы, на перевалы, которые тут, к счастью, не охраняются стражниками, и дальше, по высокогорью, в страну киптов.

Так они и сделали. Выстроились в привычный порядок следования и поехали, давая роздых лошадям лишь пару раз в день. На третий день пути Тролу уже казалось, что он всегда, всю жизнь, не переставая ни на миг, путешествует по этим горным, вьющимся самым причудливым образом дорогам и тропам, поднимающимся вверх, к перевалам, из-за которых по утрам приходило солнце.

Потом они миновали перевалы, и тотчас дороги стали другими — более прямыми, но и дикими, заросшими орешником, боярышником, кизилом и лишь в некоторых лощинках барбарисом. Крупные деревья тут попадались очень редко, да и были они всегда искривлённые, с ветвями, растущими в одну сторону — по направлению преимущественного ветра.

Деревень в высокогорье почти не было. Лишь раза два они видели дымы в небольших долинах, прорубленных в горах ручьями, но стоило им свернуть к этим дымам, как их встречали закрытые ворота оград, которые в этих землях ставили даже вокруг самых маленьких деревень, либо закрытые ворота высоких башенных сооружений, которые тут были предпочтительным типом одиноко стоящего дома.

Людей они вообще не видели, лишь несколько раз замечали фартуки из белёного льна на женщинах, работающих в крохотных, всегда разбитых около самого дома полях, либо такие же белые рубахи мужчин, которые прятались от путников с не меньшей, чем женщины, поспешностью.

— Недружелюбный тут народ, — решил как-то высказаться Крохан, когда в очередной раз попытался застать врасплох работающую на огороде, разбитом на альпийской луговине, семью, и потерпел полный провал.

Один из возниц что-то пробормотал. Эти двое людей, которые держались сначала с подчёркнутой восточной подчинённостью, как-то постепенно стали оттаивать. Иногда они даже осмеливались обращаться к Бали или Батару, иногда уже не ждали приказа, например, приготовить ужин, а принимались за дело самостоятельно. Молчаливо, с тихим спокойствием, не поднимая глаз.

Трол повернулся к говорившему и переспросил:

— Что ты говоришь?

— Побывал бы господин в Кибир, он бы знал, что такое настоящая скромность, — проговорил возница вдруг на вполне понятном северном койне.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Крохан.

— Эти люди сами выходят из дома, когда им вздумается, сами работают в поле, сами возвращаются, если им не нравится проезжий… Не подумайте, что я имел в виду вас, господин. — Возница поклонился Крохану.

— А в этой твоей Кибир они всё делают не сами? — спросил Самвел.

— Им нужно, чтобы мэдзин приказал, — отозвался возница и умолк уверенно и надёжно, словно израсходовал запас слов на всю следующую неделю.

— Мэдзин — значит старший в деревне, — пояснил Роват.

— Что же, они строем ходят на работу или на праздник? — спросил Крохан.

— Праздников у них нет, — отозвался Ибраил. — Лишь разок в несколько месяцев их освобождают от работы, как правило в день рождения мэдзина или местного владетеля. А на работу… Да, они ходят практически строем, к определённому часу и работают строго назначенное время. Хотя часто у них есть ещё и разные работы сверх установленного.

— Зверство какое-то, — отозвался Бали. — Они же разучиваются делать что-то сами, без команды.

— Зато из них получаются отличные слуги. И к тому же команды они исполняют очень точно. Прикажут — будут спать, прикажут — будут молиться, прикажут — этого же бога свергнут… Очень удобно мэдзинам и местным баронам.

— Ты откуда по происхождению? — вдруг спросил Роват.

— Ит’Кибир, — отозвался возница и тут же трижды поклонился в седле.

— А… — Крохан вдруг почувствовал немалое смущение, но всё-таки переборол его, — как тебя вообще зовут?

— Ит’Кибир, — ещё раз пояснил возница и снова поклонился несколько раз с совершенно каменным лицом.

Вот такую бы энергетическую и информационную «невидимость» выработать, подумал Трол. Это был ценный урок, хотя он ещё не знал, как именно его использовать.

— А твоё? — повернулся ко второму вознице Роват.

— Ит’Кибир, — принялся кланяться и второй.

У этого человека было какое-то не очень обычное лицо. Смягчённое воспитанием или скорее дрессировкой, оно даже слугам в свободных странах на севере показалось бы чрезмерно жёстким и свидетельствовало о более сильном, чем у первого возницы, характере. Кроме того, по лицу проходило три довольно глубоких шрама, оставленных камчой или тугим хлыстом. От одного удара едва не вытек правый глаз, веко изменило форму, и возник какой-то странный прищур.

— Тебя спрашивают про имя, — терпеливо пояснил Крохан.

— Ясно, — кивнул Роват. — Это те, кого лишили личного имени. — Он помолчал. — Это часто бывает, если хозяину так удобнее.

— А как тебя называли родители? — спросил первого, разговорившегося возницу Крохан, решив настоять на своём.

Возница опустил голову и принялся бесчисленно кланяться.

— Детей они отдают на воспитание в специальные казармы, — пояснил Ибраил. — Это случается не всегда, но часто происходит в южных провинциях. Так что твой вопрос может быть для него бессмысленным.

— Что люди с собой-то творят, — философски высказался Самвел из Даулов, и дальше они поехали молча.

Лучше всего себя чувствовала Зара. Она была действительно в своей тарелке — не слезала целыми днями с коня, спала под открытым небом, подложив седло под голову, мылась в ручьях… Может быть, потому тут ей и нравилось, что было много воды. Правда, она была холодной, прямо из ледников, даже кони пили её с фырканьем, но зато на редкость чистой. Этот край вообще казался чистым, словно наступил лишь следующий день после его сотворения Демиургом.

Лучше себя почувствовал и Трол. Причём настолько, что после дневных переходов пытался ещё и потренироваться, помахать мечами, размять ноги, полазать по деревьям, тренируя удержания своего веса на кончиках пальцев. Когда деревьев не стало окончательно, он приспособился лазить по скалам, но удобных было мало, к тому же в том состоянии, в каком он всё-таки находился, это было действительно опасно. Это заставляло нервничать даже Зару. И он решил от этих упражнений воздерживаться.

На пятый день похода Ибраил вдруг притормозил отряд перед одной из развилок тропы. Обычно он уверенно выбирал ту, что вела на восток, и ещё ни разу не ошибся.

— Не знаю, — признался наконец маг. — То ли выбрать южный путь, по долинам — там больше людей, но и больше местных лэрдов, у которых главный заработок — грабёж, либо следует пойти верхом, но там вообще дикость… И близко ледники.

— Драться нам сейчас ни к чему, — высказался Крохан. — Я за путь вдоль ледников.

— А мы не пропустим мою… — Трол замялся, совсем как Крохан иногда. — Ту деревню, в которой я, собственно, родился?

— Ну, мы пока прошли половину пути, если я правильно прочитал последние сообщения книги Ублы, — проговорил Ибраил.

— Так это она нас ведёт? — спросила его Зара.

— Нет, хотя… Да, я с ней советуюсь.

— Тогда давайте лучше пойдём по северной дороге, — решил Роват, и они свернули на север.

Они проехали пару дней, когда поняли, что, возможно, это была ошибка. Тут, на самом верху, дорог, идущих в глубь Западного материка, было меньше, чем хотелось бы, и половину пути отряд вынужден был проделывать по каменным россыпям. Выручало только то, что возницы тщательно следили за подковами лошадей, и, разумеется, то, что у них не было повозок — ни одно сооружение на колёсах по этим глыбам не прошло бы.

А на третий день, когда путники решили немного спуститься, чтобы отыскать более приемлемую дорогу, они вдруг напоролись на некоторое… строение.

Скорее всего, когда-то это была придорожная часовня, в которой при желании можно было переждать буран либо провести ночь перед очагом. Но теперь от её святости и чисто человеческой дружелюбной утилитарности не осталось даже следа. И даже в этом отдающем морозцем, пахнущем снегом воздухе разливалась отвратительная вонь. Причины её стали понятны, едва путники подъехали ближе — на каждом каменном выступе, образующем перекладины для крыши, висел истлевший человеческий труп.

— Зачем это? — спросила Зара, зажимая нос. — Кто это сделал и почему?

— Нужно войти, — отозвался Роват, — кажется, я знаю, что тут такое.

Они спешились, и Роват раскрыл деревянные створки узкого входа. Трол с Кроханом ступили сразу на ним. Внутри помещения было тепло, и даже вонь чувствовалась чуть меньше.

Но не тепло было тут главным, а большая каменная ступа, вытесанная из целого валуна, с какими-то письменами, идущими по кругу. На ступе стояло мрачное, тёмное изображение существа с рогами, с человеческим лицом и измазанными запёкшейся кровью губами, показавшимися из-за странного освещения почти живыми. Свет исходил из большого медного светильника, сделанного в виде торчащей из стены трубы, и играл всеми мыслимыми отсветами синего, кобальтового пламени. Перед ступой плотной, слежавшейся горой лежали кости трупов, видимо истлевших на стенах сооружения, и разные предметы, некогда принадлежавших людям, — странные короткие мечи, ремни, части упряжи, чудная одежда с широкими заклёпками.

— Шаэтан, — пробормотал Роват, — его капище. — Он плюнул на пол.

— Они тут его… э-э… почитают? — спросил Крохан.

— Никто его тут не почитает, — отозвалась уверенно Зара. — Просто имперские солдаты приехали, устроили всё это, а потом велели кому-то из местных лэрдов вывешивать трупы.

— Пламя поддерживать не нужно, — отозвался Ибраил. Как оказалось, он стоял в дверях и тоже внимательно осматривался. — Это так называемый вечный факел. Тут, на западе, его изготавливать уже разучились, но на востоке ещё есть мастера… Такая труба может гореть лет двести, если не больше.

— Мечи не все ржавые, — высказался Роват.

— Да, устроено недавно, — согласился Трол и вышел наружу.

Они уже расселись по коням, стали выстраиваться в привычную цепочку для обычного похода, как вдруг один из возниц отвёл лошадей на полсотни шагов назад, спешился и пошёл, чуть прихрамывая на затёкших ногах, к сооружению, увешанному трупами.

— Эй, как тебя… Ит’Кибир, — позвал Роват, — возвращайся. — Он перехватил удивлённый взгляд Крохана. — У них подобные штуки часто встречаются, он должен этот культ наизусть знать.

Все остановились. Трол обернулся, он отчётливо понимал, что сейчас что-то произойдёт. Возница, а это был тот, на лице которого имелись шрамы, вошёл в капище, потом ногой разбросал груду предметов и костей. Его спину было хорошо видно в проём двери. Поднял меч, порылся ещё, нашёл массивный топор на длинной рукояти. Взвесил на руке.

— Назад всем! — вдруг заорал Ибраил. Но всё-таки чуть-чуть опоздал.

Вверх к хмурому небу, словно немыслимой силы взрыв, ударил ослепительный фонтан ярко-жёлтого огня, который тут же разлетелся на десятки ярдов в стороны, опалив лошадей и людей жаркой волной.

— Что… что он сделал? — спросил, стараясь перекричать рёв пламени, Крохан, едва удерживая своего взбесившегося от страха скакуна.

— Располосовал медную гильзу, в которую заложен горючий порошок, — тоже переходя на крик, пояснил Ибраил. — И то, что должно гореть двести лет, сгорит за несколько часов.

— Зачем он это… сделал? — спросила Зара.

— У него были, должно быть, свои счёты, — сказал Трол, хотя и сам не очень понимал происходящее.

Они отъехали от пламени, рвущегося теперь огромным факелом, отражаясь, кажется, даже в низких облаках. Кони, сообразив, что им ничего не грозит, стали успокаиваться.

Две заводные лошадки, которых вёл погибший возница со шрамами, распределили между Бали и Батаром. Лошадь, на которой он сам ехал, прихватила Зара. Они уже готовы были двинуться дальше, как вдруг второй возница поднял голову и без намёка на поклон отчётливо, чтобы слышали все, произнёс на дериб:

— Салфик ит'Кибир. — Он осмотрел поочерёдно всех путников, которые теперь не сводили с него глаз. — Так меня называли родители.

Он развернул лошадей и тронулся вниз, куда они держали путь.

— Ну что же, — проговорил уже ему в спину Самвел из Даулов, — Салфик — вполне нормальное имя. — Помолчав немного, добавил вполне серьёзно: — Приятно познакомиться, Салфик.

И они поехали дальше. Но даже ночью на привале, на мгновение просыпаясь, видели отсвет далёкого, горячего, как извержение вулкана, огня, освещающего все окрестные горы.

Глава 5

Трол проснулся, потому что с ним что-то происходило, более скверное, чем магические атаки. Ноги дрожали, руки были холодными и едва сжимались в кулак. Заре пришлось поить его кипятком, который она вскипятила на костре, чтобы он вообще сумел говорить. В голове стояла странная муть, которая при полной неспособности соображать вдруг прорезалась какими-то похожими на небольшие молнии ударами болезненного знания.

— Нужно собираться и ехать не по нижней дороге, — заговорил Трол, должно быть, с пятой попытки. — Если поедем поверху, за нами будут следить и, может быть, помогут.

— Кто? — спросил Крохан. — Тебе кто-то что-то внушил?

— Он просто вспомнил, — высказался Роват.

— Нет, — покачал головой Ибраил, который не отходил от Трола, хотя и не вмешивался, пока с юношей возилась Зара. — Магические атаки приводят иногда вот к таким приступам прозрений… Никто не знает, откуда они происходят.

— Но им можно верить? — спросил Крохан, когда они уже стали седлать лошадей, чтобы двигаться дальше.

— Разумеется, — отозвался Ибраил. Подумав, он добавил: — Скорее всего, будет лучше, если тот, кто за нами попробует следить, не упустит нас.

Они поехали медленно, потому что Трола так качало, что Роват предложил, подъехав вплотную и понизив голос, привязать ноги Трола к подпруге. Так делали с совершенно слабыми, ранеными наездниками, которых тем не менее ещё можно было везти не на конных носилках. Трол и сам всерьёз взвесил эту возможность, но потом решил, что всё-таки какое-то время продержится.

И продержался, потом ещё продержался, потом стало попросту легче, и он даже устыдился своей слабости. А когда горы и землю вокруг залило светом вышедшего из-за гор солнца, а это значило, что подошло время первой остановки и можно было перекусить, он и думать забыл о предложении имперца.

Они расположились в небольшой лощине, заросшей кустарником, по дну которой протекала не по-горному спокойная речушка. Впрочем, она оставалась спокойной не дольше чем на протяжении сотни туазов, а потом постепенно снова превращалась в бурный поток, способный унести не только неосторожного пловца, но и небольшие валуны. Вода оказалась холодной, на редкость чистой, и Трол вообразил, что сумеет в ней искупаться, тем более что его угнетало ощущение болезненного пота, не менее неприятного, чем сама слабость. Но стоило ему снять с себя мечи и верхнюю куртку, как он замер. Повернулся к Ибраилу и спокойно посмотрел на мага.

Тот, сидя у костра, медленно кивнул. Со стороны это подтверждение могло показаться просто отмашкой от какой-нибудь летающей мелюзги, но Трол отчётливо прочитал подтверждение в своём сознании. Маг чувствовал то же самое. Раздумав купаться, Трол подошёл к Ибраилу, тот очень тихо, сквозь сжатые зубы проговорил:

— Скорее всего, это солдаты одного из непокорившихся Империи местных лэрдов. Их много в горах, а ещё больше в таких глухих уголках, в котором мы оказались.

— Враги? — удивился Крохан, стараясь не повышать голоса. — А я ничего не вижу.

— Может, и не враги, — отозвался Роват. Он, оказывается, тоже совсем неплохо ориентировался в происходящем. — Но оружие советую держать поближе.

— Где они? — спросила Зара, помешивая ложкой своё варево в большом котле на костре.

— Пока далеко, и нам ничто не угрожает, — решил Ибраил. — Но оружие… будет нелишне.

Они подождали, как всегда, пока лошадки отдохнули и насытились, восстановили свой походный порядок и двинулись вперёд. Лишь Бали с Батаром чуть чаще осматривали каменные складки по обеим сторонам горной дороги, лишь Роват чуть строже вёл своего коня, лишь Ибраил чуть более внимательно поглядывал на Салфика ит'Кибира, который тоже вдруг, как и некоторые кони, стал ближе держаться к вооружённым членам отряда.

Они увидели первые признаки слежки, когда на одной из высоких скал, вздымающихся над дорогой, вдруг появился силуэт человека, который усиленно всматривался в приближающихся путников. Потом почувствовали неумелую попытку какого-то местного мага, который не обманул бы и деревенскую козу, магически проследить за их движением. Ибраила так раззадорила эта неумелость, что он стряхнул её одним коротким заклинанием, и Трол представил себе, что шаман, вероятно, зашипел от боли, потому что такой блок в ментальном плане был аналогом сильного удара по глазам и ушам.

А потом они поняли, что впереди расположился совсем немаленький отряд, который решил преградить им дорогу. Роват усмехнулся и вытащил до половины свои мечи, Крохан, который понял всё по слабому жесту Ибраила, надел на левую руку щит, а Самвел приготовил связку дротиков, которые были не намного короче и слабее иной пики. Братья взвели свои самострелы, и лишь Трол решил пока ничего не предпринимать.

Из-за поворота дороги, за которой находились якобы засевшие в засаду горцы, они выехали медленно, причём Ибраил прощупывал путь впереди на предмет магической ловушки, потому что неумелость местного шамана могла оказаться просто трюком, чтобы подловить их на какой-нибудь хитрости чуть позже. Но никаких хитростей не было.

Посередине дороги стоял высокий, в довольно причудливом одеянии, сшитом из шкур мехом наружу, мужичина с двумя дубинками в руках. Обе дубинки были усажены острыми и страшными на вид кусками заточенного железа, которое после удара должно было оставаться в теле жертвы, позволяя наносить дубинкам новые удары. Трол чуть глаза не протёр, он и не думал, что на цивилизованном Западном континенте ещё применяется такое варварское оружие.

Он поднял руку, люди, следующие за ним, приостановили коней. Сам он поехал вперёд, стараясь мобилизоваться на случай какого-нибудь недоразумения. К его удивлению, он чувствовал себя сейчас совсем неплохо, даже ощущал солдат, засевших между камней, и, может быть, сумел бы уклониться от всех выпущенных в него стрел, наложенных на тетиву горскими стрелками.

— Мы едем с миром по вашей земле, — проговорил он на койне, чтобы у вояки с палицами не было трудностей понимания. — Зачем ты останавливаешь нас?

— Я делаю то, что мне кажется разумным, — медленно отозвался черноволосый воин в шкурах. И потом перешёл на дасский: — А вот насколько разумно пропускать вас, ещё не решил. Кто вы?

— Дорога для всех, — отозвался Трол тоже на дасском. — Сначала назови себя, чтобы мы ненароком не подумали, что встретили обыкновенного грабителя.

— И что тогда? — Воин в шкурах чуть насмешливо прищурился, плечи его опустились, он сбрасывал напряжение в руках, определённо он был готов к бою.

— Тогда мы просто перебьём твоих соплеменников, — спокойно отозвался Трол. — Особенно силён по этой части наш маг. Он способен испепелить камни, не то что тех олухов, которые за ними прячутся.

Он остановил коня за три десятка шагов перед воином и ещё раз внимательно посмотрел ему в лицо. Это было правильное, тонкое и выразительное лицо, хотя его трудно было однозначно понимать из-за густой чёрной бороды и давно не мытых волос, свисающих тугими космами.

Воин в шкурах дёрнул головой. И тотчас из-за камней, из низких кустов, из каких-то невидимых обычным глазом ложбинок стали подниматься другие воины. Как Трол и подозревал, их было более полусотни. Они были плохо вооружены, но считали себя непобедимыми. Трудно было даже понять сразу, почему у них появилось такое заблуждение. То ли они рассуждали так по привычке, потому что их не удалось уничтожить солдатам Империи, в чём, скорее всего, была заслуга гор и местных жителей, оказывающих им поддержку, то ли их попросту обманул местный шаман-неумёха.

— А теперь? — спросил воин в шкурах.

— Что теперь? — искренне удивился Трол. — А-а, ты полагаешь, что количество крестьян и пастухов будет иметь какое-то значение в драке, если вы её затеете? — Он улыбнулся и покачал головой: — Нет, это никому из вас не поможет. Ну, разве что удастся чуть громче кричать в такое-то количество глоток…

— Ты смелый парень, — отозвался воин в шкурах почти с одобрением. Он тряхнул головой, волосы ещё гуще упали ему на лицо. — Тогда знай, что меня зовут Песля Волынщик.

Он помолчал.

— Я должен испугаться? — вежливо спросил Трол. — Так знай, Песля, что меня зовут Трол, а это мои друзья, мы едем издалека и никогда не слышали ни о тебе, ни о твоих людях. И думаю, наше умение сражаться от этого не изменится.

Песля задумчиво посмотрел себе под ноги. Потом поднял голову, сунул одну из дубинок под мышку, убрал волосы с лица. Улыбнулся, продемонстрировав отменные зубы.

— Так и быть, мы не станем с тобой сражаться, если ты… — Он честно нахмурил лоб, стараясь подумать. — Если ты примешь приглашение и посетишь мой замок.

— Замок? — удивился Роват, который, как оказалось, тоже подъехал к Тролу. — Но мы не почувствовали никакого замка…

— Я так называю наше Орлиное Гнездо, чужеземец, — отозвался Песля. — На самом-то деле это обычная пещера, к которой ведёт только одна тропа.

— Зачем нам заезжать к тебе? — в упор спросил Роват.

— Чтобы отведать нашего пива, узика, если у тебя крепкая голова, и чтобы выслушать ваши рассказы о землях, которые вы видели. — Он ещё раз тряхнул головой, а потом стал засовывать свои палицы в петли, устроенные по бокам пояса, который под мехом был даже не виден. — А если вы сумеете, мы ещё споём наши и ваши песни и тогда, может быть, окончательно станем друзьями.

— Мы намереваемся… — начал было Роват, но, увидев взгляд Трола, осёкся.

Трол улыбнулся, махнул рукой Ибраилу, ментально получил его полное одобрение и произнёс:

— Мы с радостью принимаем приглашение. Хотя, как мне кажется, этот ваш… узик, это что-то вроде сгущённого огня пополам с адскими муками?

— Пополам с райским блаженством, Трол, — расхохотался Песля. — Кстати, Трол — это имя… — Он снова нахмурился. — У нас не любят людей с такими именами, оно означает раба.

— Ничем не могу помочь, — отозвался Трол. — Меня так называли в детстве, которое действительно проходило… где-то поблизости. Хотя я ещё не узнал, где именно.

Тем временем воины Песли стали тоже прятать оружие и спускаться со склонов горы по обе стороны дороги. Многие из них подходили ближе и рассматривали оружие Ровата, узкоглазого Салфика, которого за его богатое шитьём одеяние, видимо, принимали за знатную птицу, и темнолицего Ибраила. Славский тип Крохана и Самвела не вызывал у них интереса. Хотя мощные арбалеты братьев-рыцарей тоже привлекли внимание.

— Ты приехал в наши земли, чтобы узнать именно это? — спросил Песля.

— Чтобы найти своих родителей, если они ещё живы, — подтвердил Трол.

— Вот что, — вполне дружелюбно заговорил Песля, подходя к самому коню Трола. — Тебе нужно поговорить с нашими стариками, они помнят много всякого, что не интересно больше никому, кроме них. Может быть, они подскажут, где некогда проживал мальчишка с таким чудным именем… Хотя я не могу поручиться, что это не окажется какой-нибудь старческой байкой без всякого смысла.

— Так у вас в пещерах живут и старики? — удивился Крохан.

— И старики, и женщины, и наши дети… — разулыбался Песля. — Мы же те, кого Империя не сумела обратить в рабов. — Он мельком посмотрел на Трола и добавил: — Пока по крайней мере.

— И ты предводитель этого племени свободных людей? — вежливо спросил его Трол.

— Нет, — ответил честный Песля. — Мой отец. Но я его старший сын и когда-нибудь займу его место. Если, конечно, не погибну раньше времени.

— С такими палицами вместо оружия это очень даже легко, — шепнула Зара, но вслух ничего не добавила.

Против ожидания ехать оказалось недалеко. Гнездо племени не покорившихся Империи горцев оказалось всего в полудесятке миль от того места на дороге, которое они избрали для засады на отряд Трола. Но доступ к пещерам, в которых они жили, был действительно сложным. Пришлось переходить и две довольно глубокие расщелины по подвесным мостам, проводить коней под узду по очень узкой тропе, вьющейся над настоящей пропастью, пришлось даже протискиваться по одному в очень низкую пещеру, явно прорытую человеческими руками в узком каменистом гребне. За такими укреплениями, возведёнными самой природой, можно было чувствовать себя совершенно спокойно… Если не вспоминать о фиолетовых фламинго, напомнил себе Трол.

Раза два Роват, а с ним и Крохан поглядывали на Трола немного обеспокоенно. В самом деле, если устраивать засаду на доверчивых путников, то лучшего места, чем эти препятствия, было не придумать. Но Ибраил, который почти постоянно сканировал сознание Песли Волынщика, не заподозрил и тени обмана, а потому и Трол оставался спокойным.

Ко времени, когда пора было устраивать второй привал, они вышли к настоящей деревеньке, разбитой перед небольшим озерком, и пещерам, в которых, как Трол решил, жила основная часть племени. А это было именно племя — столько тут было живности, детей, женщин и стариков. И все они с интересом разглядывали прибывших гостей, пробуя серьёзно и пытливо выяснить, чем люди из внешнего мира отличаются от них самих.

Песля подвёл всех к полудюжине стариков, сидящих у входа в одну из пещер, и представил их с гордостью. Старики одобрительно кивнули, и почти сразу после этого всем путникам было предложено рассаживаться около стариков, чтобы принять угощение. Оно было скромным и даже скудным. Но выпивки, причём даже пресловутого узика, по мнению Трола, было в избытке.

Этот узик оказался обыкновенным самогоном, сваренным на каких-то кореньях и чистой горной воде и бережно хранимым в простых деревенских кувшинах. Крепость у него была такова, что вышибала слезу даже у Самвела, а что касается Ровата, то он просто не смог сделать ни глотка этого пойла. По местному обычаю, о котором Трол читал, за гостеприимство нужно было заплатить, и путники достали из седельных сумок кое-какое оружие в подарок горцам, а потом и немного еды, чтобы поесть по-настоящему.

Оружие вызвало почти благоговейные вздохи, и Трол скрепя сердце решил расстаться со своими тренировочными мечами. Песля Волынщик, которому он их вручил, только головой крутил да теребил чёрную бороду. Тролу даже неудобно стало, что недорогое, в общем, подношение вызвало такую бурю эмоций.

Вечером, когда путники быстро и не касаясь подробностей рассказали, кто и что они, перед костром стариков появилась старая, беззубая шаманка. Она-то, решил Трол, и пыталась вести за ними магическую слежку. Она выглядела сердитой, скорее всего, потому что ей не удалось проследить за путниками, но, выпив узика, оттаяла и вдруг, достав откуда-то волынку, принялась в неё дуть, извлекая резкие и упругие, но не лишённые некоторой мелодичности звуки. Помузицировав так около часа, она передала волынку Песле, который с большим энтузиазмом принялся за продолжение концерта.

— Вообще-то, — пояснил он в перерыве между раздуванием мехов, — я не зря ношу своё прозвище. Я придумываю боевые марши, которые приводят наших воинов в исступление. — Он подул в мехи, потеребил пальцами рожки и добавил, глотнув узика из коровьего рога: — Есть поговорка, что мы изобрели волынку для того, чтобы даже играя можно было время от времени прикладываться к выпивке… — Он хохотнул, находя шутку забавной. Потом посерьёзнел. — Но если я волынщик, то наша… бабушка — ведунья. Спроси её, Трол, о том, где ты когда-то жил. Если она не много выпила, то непременно вспомнит.

Трол посмотрел в лицо старухе, сморщенное, потемневшее от многих лет, и его одолело сомнение. Он решил, что они зря сделали этот крюк, что им не следовало забираться в это Орлиное Гнездо, не следовало вообще знать о жизни этих людей втайне от имперцев.

— Чего смотришь, молодой воин? — вдруг спросила его старуха, поблёскивая неожиданно ясными глазами через дым костра. — Думаешь, я ничего не знаю и ничем не смогу тебе помочь?

— Да, — признался Трол. — Я так и подумал.

— Если ты ищешь себя таким, каким был, ты себя не найдёшь, мы все другие с годами… — мерно и торжественно проговорила старуха. Потом она опустила взгляд на огонь и заговорила совсем другим голосом, не нараспев, не претендуя на какую-то особую значимость, а просто и молодо, словно обычная собеседница. Так могла бы заговорить Зара, поддавшись задумчивости. — В деревне Лугань — неподалёку отсюда, двух дней езды не будет, а с вашими-то конями даже и дня в седле не проведёшь — жил мальчик. Был он неразумен, слаб соображением и телом, все над ним смеялись. Но вещие знали, что это искажение, которое послали на него тёмные духи при рождении. А на самом деле он силён и умён. Назвали его при рождении… Нет не помню, как его назвали. Но за его неспособность ответить на насмешки сверстников и за уступчивость стали дразнить Тролом. — Она подняла на Трола свой удивительно проницательный взгляд. — Не о тебе ли сказка?

— Может быть, обо мне, — согласился Трол. — Я ведь не помню, ни как меня звали до того, как я был перерождён на Огненном камне, ни своих родителей. — Он посмотрел в тёмное уже небо. — А что ты ещё знаешь, бабушка?

— А только то, что приехал однажды хороший господин, заплатил деньги и увёз мальчика с собой. — Старуха закрыла глаза, и сразу стало ясно, как она устала от этого разговора, а возможно, от самой жизни, которая для неё всё не кончалась. — Сказывают, он стал великим воином, да и погиб… где-то на востоке. Уж не знаю, если это о тебе, то, может, ты призрак?

— Я не призрак, — отозвался Трол. — Но рассказ, похоже, всё же обо мне.

— Вот и ступай в Лугань, — ответила старуха, глотнула ещё узика, поднялась и пошла в пещеру. Уже из темноты, когда её могли увидеть только Ибраил и Трол, и голосом, который мог услышать только Трол, она добавила: — Тот, кто вернулся, не будет лишним, хотя его и не ожидают.

Глава 6

— Всё-таки что она имела в виду? — спрашивал, наверное, уже пятый раз за день Крохан. Он вёл своего коня голова к голове с конём Трола и, если дорожка, которая теперь всё время спускалась, становилась очень узкой, задевал его своим коленом. — Ты, э-э… не думай, что я не сумею понять. Ты попробуй пояснить.

— Ну не знаю я, — отзывался Трол.

Ранний вечер, раскинувшийся над горами, ему почему-то вдруг стал нравиться. Нет, слабость, отвратительная, мешающая, казалось, самому восприятию мира вокруг, не проходила. Но у него появилось ощущение, что они справятся, что они преодолеют эту очередную трудность. Главным образом потому, что сумели добраться до его родной, кажется, деревни очень быстро. И ещё немножко потому, что тропа теперь всё время вела вниз.

Саму деревню они ещё не ощущали, даже Ибраил, закидывающий луч своего внимания вперёд, ещё не мог отыскать её, но она уже каким-то образом угадывалась. Всё-таки невозможно было стереть следы присутствия большого количества людей, живущих тут постоянно, размеренно, долго и очень основательно.

— Крохан, — голосом, почти таким же глубоким, каким обладал погибший Арбогаст, отозвался Роват, — не приставай, а?

Трол постарался не улыбнуться. Он вообще очень редко замечал, о чём говорили между собой люди, с которыми он ехал вперёд, вместе с которыми дрался плечом к плечу, вместе с которыми ещё предстояло драться против неизвестного противника впереди. А теперь вот неожиданно стал замечать. И это ему тоже нравилось.

— А эти, которые сзади, отстали? — спросила Зара, поворачиваясь к Ибраилу.

С того момента, когда они покинули поселение, называемое Песлей своим замком, когда их вывели, опять путаными и неясными тропами, довольно хорошо прикрытыми магией, на ту же дорогу, с которой они вчера свернули, наткнувшись, так сказать, на засаду, за ними кто-то всё время следил. Не составляло особенного труда догадаться, что это был кто-то из разведчиков Волынщика.

— Не знаю, — беспечно ответил Ибраил. — Не думаю, что это имеет значение.

Он знал, что имеет, как то же самое знал и Трол. Но не хотел пока об этом думать. Кстати, решил Трол, он слишком уж явственно выдаёт себя этой деланной беспечностью. Вот если бы он заворчал, что к нему пристают с глупостями, было бы понятно, что это его действительно не интересует. Но Трол тоже не ощущал внимания сзади, а значит, пока Ибраил был прав, об этом можно было не заботиться.

— Стоп, — поднял руку едущий впереди Самвел из Даулов.

Все замерли. Прислушались. И тогда стало ясно, что где-то впереди негромко, или, может быть, очень далеко скрипели… камни?

— Жернова, — пояснил вдруг Самвел и чуть смущённо обернулся. — Надо же, совсем как у нас в горах. Селенья ещё не видно, но эхо… Думаю, старуха была права, доедем ещё до темноты.

— Ты можешь определить, откуда это эхо прилетает? — спросил Зара.

— Доносится, — автоматически поправил её Трол. И добавил: — Кто же может проследить след эха?

— Я к тому, что не было бы в этом какой-нибудь магии, — пояснила Зара, но умолкла, сама обескураженная своими опасениями. Чтобы развеять их, она тут же дала шпоры своей лошадке. — Ну, чего стоять зря? Вперёд.

Они въехали в долину, дорога тут была уже очень широкой, две повозки в некоторых местах могли разъехаться. На пересечении с тропой, по которой они до этого ехали, Ибраил соскочил с лошади. Присел, опустил ладонь на землю. Посмотрел на Трола, улыбнулся.

— Деревня слева, на востоке. И до неё уже близко.

До деревни оказалось не очень-то и близко, но до темноты они в самом деле успели. Солнце ещё не закатилось за край западной горы, возвышающейся тут уже довольно далеко, почти на горизонте, как внизу, в ещё более низком спаде долины, появились дома. Их было немало, почти полсотни. Из труб некоторых шёл дым, в окнах самого большого дома, стоящего посередине деревни, на площади, играл свет. Этот дом вообще был слишком велик для одного семейства и даже для имения со слугами был велик.

— Наверное, это гостиница, — решила Зара. — Трол, ты не помнишь, у вас в Лугани или как её там… была гостиница?

— Ты же знаешь, что он не может помнить, — отозвался Самвел.

Та же история, решил Трол. Они говорят лишние, ничего не значащие слова, только бы обратиться друг к другу. Ох, люди, нелегко вам, даже в проявлении вашей симпатии и приязни.

Весь отряд перед въездом в деревню немного подобрался, ближе подъехал даже Салфик, ведущий двух заводных лошадей и потому иногда отстающий. А Роват, Крохан и братья откровенно проверили, как выходит оружие из ножен.

А вот Трол ничуть не был обеспокоен. И не потому, что стал вдруг беспечным, а просто он решил, что они приехали. Что деревня, в которой есть подобие гостиницы, почти наверняка более цивилизованная, чем все те поселения, которые они проезжали в Новолунгмии до сих пор. Это, если откровенно, был здешний центр цивилизации. Почти город…

И тогда ему стало ясно, что он видит на одном из окрестных склонов не просто нагромождение скал, а замок. И был он так тих, тёмен и молчалив, что сразу стало неуютно. Вернее, открытость этой деревни уже не казалась признаком цивилизации, наоборот, её сделали беззащитной специально, демонстрируя чью-то чужую, может быть, и враждебную силу.

— Ничего, уже скоро во всём разберёмся, — сказал подъехавший Ибраил.

Он, как это вошло, похоже, у него в привычку, спокойно читал мысли Трола и даже не считал, что это бестактно.

Раньше других деревенских их почувствовали, конечно, собаки. Они подняли такой лай, что Крохан, по-прежнему держащийся рядом, поморщился. Он даже взглянул на Ибраила, раздумывая, не попросить ли мага, чтобы он что-нибудь сделал, но промолчал. Они приехали сюда как друзья, это была не военная вылазка, заставить собак замолчать было бы неправильно.

Но люди, которые тут жили, всё поняли по-своему. Где-то хлопнула дверь, ещё в одном доме быстро погасили свет лучины, кто-то задвинул скрипучую дверь сараюшки со скотиной. Деревня насторожилась. И конечно, никто им не встретился на улицах. Поэтому до гостиницы, если это была гостиница, они доехали беспрепятственно.

На центральной площади, показавшейся теперь не такой уж и маленькой, тоже было тихо. Даже собаки, кажется, отошли на безопасное расстояние, хотя брехать, теперь уже заунывно, без прежнего азарта, не переставали. Трол спешился, но Ибраил, Крохан и Роват успели сделать это ещё быстрее Крохан кивнул Самвелу, тот подхватил за узду его коня, Зара и братья приняли остальных лошадей и остались в сёдлах. Трол пошёл в гостиницу.

Мелькнуло в низеньком, каком-то на редкость мутном окне чьё-то лицо. Дверь тем не менее была открыта. Она была слегка перекошена и задевала землю… «Неужто тут все полы земляные», — спросил себя Трол и вошёл.

Пол гостиницы, по крайней мере её главного зала, был густо засыпан какой-то плотной травой, игравшей роль ковра. Вдоль стен были уставлены длинные столы с такими же длинными лавками. За ними сидел лишь один молоденький паренёк, рыжеватый, веснушчатый, словно в неудачной боевой раскраске. Рядом с ним сидела какая-то девушка в длинном сером платье, с простыми стеклянными бусами на груди. Глаза у обоих были тёмно-синие, глубокие, настороженные.

Трол учтиво, по-деревенски поклонился обоим и сел за стол у другой стены, чтобы не смущать. Около него, подумав, уселись Крохан и Роват. Чуть более импульсивный, чем воины, Ибраил пошёл в дальний конец зала, где определённо находилась кухня. Но звать хозяина ему не пришлось, тот сам вдруг выплыл, с явным напряжением на лице, вытирая руки о какую-то тряпицу не первой свежести.

— Чего изволят господа из далёких земель?

— Это Лугань? — спросил Ибраил вместо приветствия.

— Так называется наша деревня, господин, — отозвался содержатель гостиницы. — Но вы, наверное, ошиблись — все господа обычно отправляются прямо в замок, который называется Дотимер…

— Мы не ошиблись, — ответил Ибраил. — Мы ищем Лугань. Найдётся у тебя ночлег для… восьми человек и дюжины лошадей?

— Конечно, господ-да, — заикаясь от волнения, проговорил хозяин. Потом он набрался смелости. — Чем угодно будет заплатить?

Ибраил протянул две золотые монеты из сумок, которые остались на лошадях. Глаза хозяина гостиницы округлились. Он даже свою тряпку уронил. И тут же согнулся в поклоне, почти поясном.

— Конечно, господа… Как вам будет угодно. Сейчас я прикажу подать лучшего вина, пока будут готовить ужин. Места есть во флигеле, а две комнаты, самые лучшие, я сейчас освобожу… Я сам живу там, но теперь, когда вижу такое благородство…

— Хозяин, — отозвался Роват, — благородство мы оставим в покое, а вот места для сна, уход за лошадьми и кое-что ещё мы попросим у тебя незамедлительно.

Размещение лошадей, приказы по приготовлению ужина, ещё какая-то мелкая кутерьма заняли добрые полчаса, во время которых Трол сидел и поглядывал в окошко. Оно, кстати, оказалось затянуто выскобленным воловьим желудком или какой-то другой похожей по цвету и запаху кожей и почти не пропускало света. Поэтому Трол не мог отчётливо видеть, что творится снаружи, но это его и не волновало.

Он вообще был как-то неестественно спокоен. А вот Ибраил, убедившись, что ужин скоро будет, подошёл к юноше, который смотрел на путников во все глаза, и спросил, стараясь, чтобы его голос звучал очень спокойно:

— Юноша, не знаешь ли ты легенду о местной женщине, которая лет пятнадцать назад продала узкоглазому воину своего сына?

— Я знаю, добрый господин, — тут же отозвалась девушка и поправила бусы. — Это история про Невету, что жила тут у реки.

— Она жива?

— Живёт теперь чуть выше, в горах, господин, — отозвалась словоохотливая девица. — Очень переживает по поводу сыночка… Из него-то, сказывают, сделали какое-то чучело, а потом он и вовсе сгинул где-то на востоке.

— Какое чучело? — не понял Ибраил.

— Ну, он же был не очень-то в своём уме, господин, и ни на что больше не годился. Так что вот, сделали из него что-то полуживое, что двигалось только по приказу того мага, что был с востока…

— Стой, — не выдержал Ибраил. — Не так быстро и, главное, не так… неправильно. Просто отвечай мне, девушка, нельзя ли позвать сюда эту Невету, которая продала мальчика, которого тут прозвали, кажется, Трол?

— Конечно, — вежливо ответил юноша, поднимаясь, — если господину будет угодно, я сбегаю. Это недалеко… И ещё не поздно, так что я сбегаю за ней.

— Приведи её сюда, добрый юноша, со всей учтивостью, — попросил его Ибраил. — А ты, девушка…

— Она пойдёт со мной, — твёрдо ответил юноша.

Он взглянул ещё раз в сторону располагавшейся за столом компании, к которой теперь присоединилась Зара, братья Бали и Батар. Самвел и возница Салфик, по-видимому, решили проверить, как обходились с лошадьми. Ибраил кивнул.

Потом Самвел и возница тоже уселись за стол, и как раз подоспела первая подача из кухни. Это оказались обыкновенные галушки, с большим количеством теста, в каком-то очень тёмном, пахнущем горными травами соусе. Путникам, последний месяц не евшим ничего путного, галушки показались чем-то сродни кроссовой благодати, особенно Ровату и Крохану, которые принялись за еду чуть не с рычанием, а потому даже Тролу осталось маловато. Блюдо решили повторить, но им вынесли что-то смахивающее на лапшу с мелко растёртым козьим сыром и чесноком, а потом уху, сваренную с добавлением какого-то тёмного, жилистого, но очень приятного на вкус мяса…

Дверь раскрылась совершенно неожиданно, даже Ибраил вздрогнул от того, что пропустил это движение. И в гостиницу вошёл давешний юноша, он почти насильно тащил за собой какую-то женщину в тёмном плаще с глубоко надвинутым на голову капюшоном. Юноша верещал:

— Я же говорю тебе, господа приехали из неведомых земель, спрашивают тебя, чтобы… — Он умолк, осознав, что теперь его слышат все, даже неизвестные путники.

Трол встал. Женщина откинула капюшон, прибрала волосы со лба, подняла голову. Её глаза были стального серого цвета, очень большие. Собственно, только глаза на этом лице и остались. А вот губы, щёки, нос и даже подбородок как-то истончились, сделались морщинистыми, но не от прожитых лет, а от беды и, может быть, слёз.

— Матушка, — позвал Трол.

Женщина поклонилась. Потом выпрямилась, она поняла, что это не обращение, а призыв. И посмотрела на Трола так, что ему захотелось прищуриться — слишком уж интенсивный удар светлого света струился из этих глаз. А потом она стала оседать… Подхватить её успел Роват. Глаза её были теперь закрыты, и лицо запрокинулось вверх.

Её отнесли в кровать, которую хозяин гостиницы освободил наверху, и уложили. На несколько минут с ней осталась только Зара. Потом она вышла из комнаты, у дверей которой стоял Ибраил, перебиравший какие-то свои склянки, и Трол. Зара посмотрела на обоих мужчин каким-то отчуждённым взглядом и прошептала:

— Кажется, она давно не ела.

Трол и Ибраил вошли. Женщина уже пыталась улыбнуться дрожащими губами. Увидев Трола, она протянула к нему руку.

— У нас не было выбора… Может, ты не помнишь, но у нас не было выбора. А две девочки, дочери мои, — их-то я не могла… отдать в чужие руки. Вот и получилось…

— Ничего, матушка, — спокойно, гораздо спокойнее, чем ему бы хотелось, ответил Трол.

Он подумал, что, наверное, мастер Султунар и в самом деле что-то нарушил в нём, когда заставил его сначала умереть, а потом воскреснуть на камне в окружении четырёх костров. Трол что-то утратил, стал другим, переродился, и теперь прежнего уже не вернуть.

— У меня есть сестры?

— Да, большие уже девочки, — с гордостью ответила Невета. — Обе замужем, живут хорошо, только… далеко очень, в низовых землях. Они бы приезжали, но у обеих дети, семьи, хозяйство.

Она замолчала от беспомощности. Трол взял её тонкую, как птичью, руку в свою ладонь, согревая её, и сказал:

— Матушка, всё хорошо. — Помолчал. Попробовал улыбнуться — не вышло, видимо, не так уж был спокоен, как думал. — Скажи, ты никому не давала хотя бы немного своей крови в последнее время?

— Кровь? Я не давала…

— Может быть, сёстры? — спросил Трол Ибраила, подняв голову.

— Через сестёр это невозможно, — ответил маг. — Вернее, очень трудно. Никто не будет атаковать магией на крови через сестёр, если можно добраться до родителей. — Он посмотрел на Невету. — Женщина, а где твой муж, отец Трола?

— Его… — Глаза женщины, бывшей некогда матерью Трола, стали испуганными. — Мальчик мой, твоего отца забрали в замок.

Трол, не выпуская руку матери, выпрямился. Ибраил медленно, куда медленнее, чем хотелось бы, кивнул.

— Ты поешь, матушка, — предложил Трол. — А потом выспись. Теперь всё будет хорошо, ведь я тут.

— Хорошо. — Казалась, она пробует это слово на вкус. И оно ей понравилось.

Дверь раскрылась, в комнату вошла Зара с подносом, уставленным какой-то едой. Она была уже в обычном платье, а не в дорожном плаще. На голове у неё был южный, с яркой расцветкой платок, который придавал ей очень уверенный и решительный вид.

— Лучше, если вы поговорите позже, — сказала она ворчливо.

Поклонившись у двери, Трол и Ибраил вышли. Ибраил сразу же облегчённо вздохнул.

— Всё обошлось совсем не так скверно, как я опасался. — Они стали спускаться по узенькой и тесной лестнице. — Значит, отец. Придётся его выкупать, Трол.

— Если это возможно, — отозвался Трол.

— Что это значит? — не понял Ибраил.

— Если кровь отца используют для магической атаки на меня, просто так его не отдадут.

— Думаешь, колдун живёт в замке? — спросил Ибраил.

— Замок этот, если не ошибаюсь, придётся штурмовать, — проговорил Трол.

— М-да, — промычал Ибраил. — Пойдём посоветуемся с остальными, как лучше это устроить.

Глава 7

К штурму готовились не очень долго, просто нечего было готовить. Но всё-таки, когда рано поутру Трол со всеми своими людьми выехал к замку, он приглядывался к каждому. Зара нервничала, одну губу прокусила до крови, но не заметила этого. Роват был внешне спокоен, но как-то слишком уж тщательно натёр свой шлем и заточил мечи. Крохан сам накормил своего коня и чаще чем обычно мычал свойственным только ему долгим «э-э», что можно было принять за признак неуверенности. Ибраил крутился в седле, словно хотел увидеть все тутошние горы разом. А Самвел и братья держались чуть поодаль и о чём-то переговаривались. Трол обострил слух и разобрал — они ждали, что на этот раз придумают Трол с магом, потому что находили штурм замка в лоб делом невозможным. Один Салфик ничему не удивлялся, словно им не предстояло ничего более сложного, как проехать обычные для их лошадей миль тридцать или чуть больше.

Они постояли на небольшом взгорке, от которого до ворот замка оставалось с полфарлонга. Ворот в замке не было, зато была опускающаяся, довольно плотного плетения решётка, которую снаружи прикрывал подъёмный мост. В опущенном состоянии он позволял проехать через неглубокий, но какой-то неприятный ров. Разглядывая этот ров, Трол пытался понять, хватит ли у него сил для сегодняшнего боя. Это было непривычно — не верить своему телу и умению.

— Ну, — спросил наконец Крохан, — как будем их брать?

— Ибраил, — позвал Трол, — помнишь, как Лотар взял замок Ожерелье возле Пастарины? Он выехал, его атаковали…

— Его брал Лотар, — отозвался Ибраил. Потом выразительно хмыкнул: — Что правда, то правда, Трол не Лотар, ему ещё учиться и учиться бою… Если будет такая возможность, если его раньше кто-нибудь не одолеет. — Чтобы смягчить фразочку, он добавил: — Да и я не Сухмет.

— Зато у них нет мага в замке, — отозвалась Зара. — Может…

И умолкла. Трол оглянулся, потом сосредоточился. За ними следили по-прежнему, как и вчера, когда они покинули гнездо Песли Волынщика. Но на это пока не стоило тратить силы. Высказаться решил Ибраил:

— Нет, — он покачал головой. — Я не настолько силён, чтобы… Сказал же — не Сухмет.

— А если их раздразнить? — спросил Роват.

— Это вряд ли, — подал голос Крохан. — Думаю, у них тут в деревне есть свои уши и глаза, их уже предупредили.

— А как зовут местного лэрда? — спросил Трол.

— Дистур Немилосердный, — отозвалась Зара. — Хорошее имечко, видимо, не зря присвоили.

— Он не только лэрд, но ещё и шериф Империи, — добавил Ибраил. — В здешних местах, я слышал, так часто делается.

— Значит, шериф, — проговорил Трол. — Ладно, для начала попробуем договориться по-хорошему. — Он направил своего коня к тому месту, где край моста ложился на эту сторону рва. Подъехал, попробовал выискать глазами кого-нибудь на стенах и в бойницах башни. Людей было много, но ни одного в дорогом, стальном вооружении. — Эй, — крикнул он, — есть тут владетель этого замка по имени Дистур?

— Говори, путник, — донеслось со стен, — тебя слушают.

— Я Трол Возрождённый, приехал, потому что вы захватили моего отца и через его кровь пытаетесь творить колдовство против меня. Я предлагаю вам, чтобы не обнажать оружие, выдать его. Я дам выкуп.

— Какой выкуп можешь предложить ты, нищеброд, — отозвался другой, более грубый и властный голос.

— Любой, только назови цену, — ответил Трол. — Если сговоримся, я заплачу имперским золотом.

По стенам замка прокатилось что-то похожее на краткий вздох, но уж очень краткий. Потом повисла тишина. Наконец голос с властными интонациями отозвался:

— Уезжай, откуда приехал, бродяга. Я не могу и не хочу отдавать тебе того, кого ты считаешь своим отцом. Даже если тебе это сказала твоя мать.

На стенах послышались натужные смешки. Упоминание матерей в этих краях носило какой-то сардонический оттенок. Но отвечающий, впрочем, не рискнул сделать фразу совсем уж оскорбительной. Правильно, решил Трол, а то можно было бы устроить поединок, и на него, может быть, пришлось бы согласиться… Либо потерять какую-то часть своего достоинства перед воинами. А может, всё-таки попробовать?

— Моя мать, Невета, утверждает, что он тут, — сказал Трол. — Ей лучше знать своего мужа. А если ты, грубиян, считаешь иначе, выходи и докажи своё право острить оружием.

— Мне не пристало драться со всякими бродягами без роду и племени!

На этот раз шериф Империи по имени Дистур, а теперь стало понятно, что это он, выступил из-за зубца стены. Он был не стар, хотя уже и сед, лицо его носило следы грубой и неправедной жизни. Но латный нагрудник сидел на нём как влитой, а силе рук мог бы позавидовать даже Крохан.

— Последний раз предлагаю, отдайте отца, либо я сам приду и возьму его, — сказал Трол и оглянулся.

Вся деревня высыпала смотреть на битву, особенно много было женщин и ребятишек. Мужики держались как-то сзади, видимо, опасались, что Трол попробует их завербовать для этой авантюры. Это хорошо, что они все слышат и видят, решил Трол. Может пригодиться, когда возьмём замок.

— Проваливай! — заорал первый голос со стен. И рядом со своим господином возник, вероятно, капитан замка — высокий, зычный и сильный парень без шлема. Он был бы даже красив, если бы не выражение постоянной жестокости, кажется, навечно закрепившейся на его лице. — Если рассчитываешь, что мы попробуем биться в поле, — напрасно теряешь время.

— Интересно, — спросил Трол, — послали они за помощью, чтобы отбиться от нас?

— Обязательно, — отозвался Ибраил. — Поэтому лучше бы захватить замок сегодня, чтобы… Ну, в общем, если мы с Дистуром справимся, помощнички его повёрнут назад. Одно дело выручать соседа, а другое — брать уже потерянный им замок, понимаешь?

— Чего же тут не понять? — буркнул Самвел.

Вдруг с горы, сбоку от замка, запел рог. Он тянул всего одну ноту, но так сильно и отчётливо, что все подняли головы и посмотрели в ту сторону.

По склону холма, по которому вчера спускалась в долину вся компания Трола, двигался отряд. Впереди на низкорослой горной лошадке ехал Песля Волынщик, который и терзал свой рог. Трол повернулся к Ибраилу:

— Ты их вызывал?

— Нет, они сами следили за нами, — ответил маг.

Песля подъехал к отряду перед замком через полчаса, видимо подгоняя своих пехотинцев — или разбойничков, как на это посмотреть, — что было мочи. Вместо приветствия он выговорил:

— Уф, успел, — и вытер пот, выступивший на лбу. — Треть дороги заставил их вчера и сегодня бежать. — Он с гордостью оглянулся на своё войско.

Люди были те же самые, что встретились с Тролом и путниками на дороге. Вооружены они были кто луками, кто косами, прикрученными к длинным древкам, лишь десяток нёс такие же палицы, которыми ещё пару дней назад был вооружён и сам Песля. Теперь же на его бедре болтались оба Троловых меча. Да и шкуру он сменил наподобие панциря, сделанного из медных пластин, пришитых к толстому кожаному колету.

— Ты как тут оказался? — спросил его Крохан.

— Вся округа знает, что мальчишка, — Песля кивнул на Трола, — вернулся. И всем известно, что его отца забрали для пыток в замок. Почему же не догадаться, что будет дальше?

— Решил помочь нам? — спросил Ибраил, чтобы не осталось сомнений.

— А как же! — отозвался Песля и улыбнулся, показав свои великолепные, белые, как молоко, зубы. — А вы, получив папашу, отдадите мне замок немного пограбить. Идёт?

Трол подумал. Его предприятие, и без того справедливое для всех окрестных жителей, приобретало ещё более легитимный характер.

— Идёт, — согласился он. — Только я ведь крови лишней не люблю. Людей Дистура, которые будут сдаваться, не добивать. Женщин и детей, которые там имеются, не трогать. Без этого — не будет у нас союза.

— Ага, добренький… — Песля снова улыбнулся и кивнул: — Согласен. Когда начнём штурм?

— Может, твои люди передохнут?

— Они сегодня и десяти миль не сделали, — отозвался Песля. — И спали ночью почти четыре часа, чего же им устать?

— Ну, раз так… — Трол посмотрел на мага. — Ибраил, давай отъедем-ка в сторонку, потолковать нужно.

— Он говорит правду, — сказал Ибраил, — действительно решил выступить на нашей стороне. Он так понимает войну с Империей…

— Я не о том, — сказал Трол. — В Песле я пока уверен, может быть, позже будут сложности, но не сегодня. Я вот о чём хотел тебя спросить, ты не можешь отыскать какой-нибудь потайной ход в замок?

— В Дотимер? — переспросил Ибраил, но лишь чтобы потянуть время. — А почему ты решил, что тут есть какой-то потайной ход?

Трол лишь пожал плечами. Почему-то ему казалось, что его предложение имеет смысл, но сейчас, когда оно прозвучало, показалось не слишком умным.

— Хорошо, я поищу, — решил наконец Ибраил. — Хотя…

Он отъехал от всей группы и принялся ещё более внимательно осматриваться.

— Песля, — сказал Трол, — скажи своим людям, чтобы отдыхали. На штурм пойдём через часок, по особому сигналу.

И поехал за Ибраилом. За ним тут же последовала почти вся команда, кроме братьев и возницы.

Ибраил проехал, временами спешиваясь, по широкой дуге вокруг замка раз, потом второй, двинул было на третий круг, как вдруг вздрогнул и замер. Зара, которая обо всём, конечно, догадалась, подняла своего коня на дыбы — нет, определённо она нервничала.

— А ведь правильно, — прошептал Ибраил, но его все услышали. — Правильно, Трол! — Он даже хлопнул ладонями себе по коленям, сжимающим бока коня. — Вот же он… Тайный ход.

— Где? — спросил Крохан.

— Вот видишь, деревенское кладбище, со стен и из деревни не видно, потому что за кустами и взгорком… Вот эта плита, на которой навалены камни.

Действительно, в тихой и ничем не примечательной лощине, отстоящей от замка едва ли на сотню ярдов, расположилось кладбище. Каждая могила была обложена местными плоскими камнями. Это было понятно — чтобы горные падальщики, которых тут, несомненно, водилось немало, не разрывали могил. Но вот одна из могил была сделана роскошней других, в виде старой, слегка потрескавшейся по краям плиты. И всё-таки на ней были навалены камни, видимо, чтобы не отступать от здешнего правила.

Трол соскочил с коня, примерился, плита не подалась. Тут же около него оказался Крохан и Роват. Они наклонились, навалились… Плита сдвинулась, сначала на треть фута, потом ещё чуть-чуть, потом уже легко откатилась в сторону. Под неё были подложены круглые, величиной с кулак камни, чтобы снизу её можно было открыть силами одного человека.

Под плитой показалось углубление, довольно широкое. Земля была сухой, как обожжённая глина, в углу ямы, обращённом к замку, виднелся узкий лаз. Очень узкий.

— М-да, — решил Крохан, — я не пролезу. Даже если сниму доспехи.

— А ты будешь маячить перед замком, — ответил Трол, — как и Роват с Самвелом и братьями. Поведёте их в потешную атаку.

— Ты хочешь идти один? — удивилась Зара. — Ну нет. Я-то пролезу.

Трол посмотрел на неё, кивнул. Потом посмотрел на Ибраила.

— Конечно, — согласился тот. — И ещё можно взять Салфика, он, конечно, не воин, но, если мы будем сдерживать гарнизонных, он может покрутить ворот, чтобы опустить мост и поднять решётку.

— Решено, — согласился Роват. — Сейчас я его пришлю. — Потом он помолчал. — Трол, будь там осторожен. Помни, ты сейчас не в той форме, чтобы…

— Да знаю я, — отозвался Трол. — Через десять минут начинайте стрелять по стенам из луков и создайте побольше шума. А потом ждите, пока опустится мост.

Он соскользнул со своего коня, передал узду Крохану и спустился в яму. Заглянул в лаз. После утреннего горного солнца сразу настроить глаза было нелегко, но он сумел увидеть, что узкая, как у барсука, нора уходит вперёд и что стены её такие же сухие, как в яме под плитой. Он перевесил большой Клунг на спину, а Синкопор убрал на поясницу туда же перевёл и кинжал, чтобы не мешали. Потом лёг и пополз вперёд.

Почти сразу же сзади стали слышны вздохи и кряхтенье Ибраила, а ещё чуть позже сдержанные, похожие на непроизвольное рычание ругательства Зары. Они ползли, ползли, немного отдыхали, снова ползли. Пару раз казалось, что земля осыпалась и вперёд уже не удастся двинуться, но Трол разгребал эти завалы, помогая себе кинжалом, и разминал землю так, чтобы можно было проползти не только ему, но и Ибраилу. Потом стало слышно, как в самом начале тоннеля задвигался кто-то ещё. Это был, без сомнения, Салфик. Он работал молча и старался быть тихим. Сейчас это было важно, потому что земля отлично передавала звуки, каждый в отдельности и все вместе. Трол даже сквозь свою нагрудную пластину ощущал движение всех, кто следовал за ним, и было даже непонятно, почему их приближение не слышат в замке…

А потом воздуха стало больше, и Трол понял, что может ползти на четвереньках. Он стал двигаться быстрее. И вдруг… Он выпрямился. Потому что оказался теперь не в узком лазе, а в небольшой, три шага на три, комнате, устроенной, вероятно, в одном из контрфорсов замка. С того места, где стоял Трол, наверх вела крутая лестница с каменными ступенями. Он подождал немного, наклонившись к лазу… И не зря.

— Трол, — прошептал Ибраил, — помоги.

Трол быстро дополз до Ибраила, который, оказывается, тащил на себе Зару. Она потеряла сознание. Заре, не обученной обходиться малым количеством воздуха, нечем было тут дышать. Трол подхватил её под плечи и, пятясь, выволок Зару в потайную комнату. Это было нетрудно, почти всю работу уже проделал Ибраил.

Маг и сам скоро появился из лаза, причём его догнал и подталкивал в зад и ноги Салфик. Маг был потен, грязен, но вполне доволен, видимо, тем, что это путешествие под землёй подходило к концу. А возница даже не запыхался, видимо, он был куда крепче, чем казался.

— Ну что, поднимаемся? — спросил Ибраил. Трол похлопал Зару по щекам, и она медленно открыла глаза.

— Я… Извини, почему-то…

— Ничего страшного, — успокоил её Трол. — Если не можешь сражаться, останься тут.

— Нет, не останусь, — решительно тряхнула головой девушка. — Уж лучше сражаться, чем… ещё раз оказаться там. — Она со страхом посмотрела в тоннель.

— Тогда — вперёд.

Трол первым поднялся по лестнице. Она была довольно длинной — Ибраил насчитал сорок семь ступеней — и кончилась глухой каменной плитой. Ибраил, для которого на верхней площадке оказалось место, ощупал плиту руками, потом хмыкнул, надавил на какой-то камень сбоку, и плита медленно, со скрипом песка в шарнире, повернулась, открыв проход шириной фута в три.

Трол выглянул, никого не заметил, вышел и тут же вытащил мечи. Отдышался, пытаясь сбросить все напряжения, способные закрепостить тело. Оглянулся, рядом с ним уже стояла Зара, она была бледна, но руки у неё почти не дрожали. Ибраил шёпотом объяснил Салфику:

— Ты в драки не вмешивайся, только опусти мост, а потом попробуй поднять решётку.

— У меня и оружия нет, — отозвался возница. Он, как всегда, казался слегка туповатым и заторможенным, но Трол был уверен, что Салфик всё сделает как нужно.

— Приготовились, — скомандовал Трол. Прислушался — где-то кричали люди и ржали кони. Видимо, отвлекающая атака на замок началась. — Ибраил, куда нужно двигаться?

— Я поведу, — предложил Ибраил и не очень торопливо, но уверенно вышел ещё к одной лестнице, поднимающейся к свету.

Трол пошёл за ним, оглядываясь, — плита из потайного хода с тем же скрипом задвинулась. Зара шла, разогревая локтевой и кистевой суставы, вращая свою совсем не женскую по весу саблю и леворучный кинжал. Салфик скользил, опустив голову, словно его ничуть не интересовало, нападут ли на них защитники крепости, или удастся проскочить незаметно.

— Вот, — шёпотом проговорил Ибраил, когда они поднялись на промежуточную площадку башни, — нужно ещё подняться, там и будет надвратная башенка. Кстати, с неё можно поднять решётку… — Он тревожно посмотрел на Трола, его зрачки стали большими.

— Я понял, — отозвался Трол.

И сосредоточился. Впереди, на башенке, куда они двигались, находилось пять воинов, и все они были довольно решительно настроены. Ещё бы знать, сколько среди них настоящих ветеранов, с которыми Трол сейчас не хотел бы встречаться.

— Может быть, — прошептала сзади Зара, — отыщем твоего отца и уйдём назад?

— Спустимся в казематы, — отозвался Ибраил, — окажемся там в ловушке, можем вообще не выйти. Лучше уж…

Да, решил Трол, лучше довершить атаку. Хотя, если бы он знал, что тут есть потайной ход, скорее всего, ночью вернулся бы сюда и вывел отца без боя. Но отряд Песли, подошедший не совсем вовремя, заставил решиться на этот глупый штурм…

Трол поднялся по лестнице, выглянул из люка. Солдаты Дистура стреляли из луков куда-то вниз. Трол выскочил и взмахнул мечами — двое лучников согнулись, едва ли осознав, откуда пришла к ним смерть. Один из пяти стрелков закричал и бросился назад. А двоим даже удалось вытащить Мечи… Один оказался неплохим мечником, зато второму можно было вовсе не давать меч — таким неуклюжим и нелепым был его выпад. Трол пропустил его мимо, убил неумёху в шею, а потом сосредоточился на последнем из стоящих перед ним противников.

— Лучше уходи отсюда, — предложил он.

Вместо ответа усатый вояка рассёк воздух в довольно чистой, хотя и не очень быстрой, горизонтальной восьмёрке. Трол ушёл от неё, подсел, пытаясь сблизиться, и едва не поплатился… Удар сверху, проведённый без замаха, был неплох. Да, решил Трол, не тот он сейчас. А кто был бы молодцом, почти всё время подвергаясь магическим атакам? Может быть, только Учитель?.. Но Учитель попросту не дал бы этим пяти, пожалуй, даже вытащить мечи.

Он отскочил, но тут сбоку вмешалась Зара. Она срезала чересчур увлечённого Тролом усача, и даже выдохнула по всем правилам на единственном и смертельном ударе. Площадка была свободна.

— Салфик, опускай мост. Поднимай решётку… Зара, становись с той стороны и держи противника. — Сам Трол стал на узкой площадке, наверху лестницы, по которой убежал пятый лучник. — Ибраил, помогай Заре… — Подумав, он всё-таки добавил, но уже тише: — И мне.

Возница принялся с натугой, но вполне уверенно крутить горизонтальный вороток, опуская мост. Деревянные палы мерно защёлкали, не давая мосту рухнуть вниз, упирались в тяжёлое деревянное колесо, на которое ложилась кованая цепь.

А на ступенях, ведущих в надвратную башенку, уже гремели шаги, это поднимались воины Дистура, надеясь исправить положение.

Глава 8

Надвратная площадка была построена по-умному. Лестница тут была широкой настолько, что на ней могли одновременно стать два бойца или даже три, хотя тогда нападающим было бы неудобно. Идея была проста — если уж враг ворвался в замок, то защищать ворота не имеет смысла, а вот если тут что-то происходит, вот как сейчас, то перебросить сюда резервы защитников было просто.

Трол проверил, как ему удаётся маневрировать тут двумя мечами, и усмехнулся, для боя было места куда больше, чем в иных зарослях, куда его водил для тренировок Учитель. А потом он увидел противников. Их было почти с десяток, все почему-то грязные, потные и очень злые. Они рвались вперёд, видимо прибежав чуть не с противоположной стены замка, и некоторые даже запыхались.

Трол сделал было успокаивающий жест, потом понял всю его неуместность. Ему предстоял смертельный бой, в котором нельзя было отступать, а не спарринговая разминка. Нет, определённо он был не в лучшей форме.

Впереди всех двигался тот самый лучник, который уже сбежал с башни. Он крутил перед собой какое-то замысловатое копьё, помесь сдвоенного копейного острия с крюком и лунного лезвия. За ним шли мрачные мечники, они толкались, каждый как бы делал вид, что рвётся вперёд, но проталкивал соседа. Причину такой решительности Трол понял сразу — позади всех бежал капитан замка, тот самый длинный и жёсткий мужичина без шлема, который разговаривал с ним со стены.

От выпадов первого вояки Трол ушёл легко, тот пытался бить по ногам, и ничего не стоило прижать его копьё к полу, а потом опрокинуть самого бойца сильным ударом по плечу, когда он на миг замер в этом зажиме. Вот только Клунг Трол пока в дело не пустил, а более короткий Синкопор достал плечевую пластину как-то не так, только смял её, но не разрубил. Парень опрокинулся назад, вереща по своему обыкновению, но явно даже не раненный, а лишь пришибленный. Двое других мечников попробовали навалиться на Трола весом тел и давлением своих сослуживцев сзади. Но они тоже на миг замялись, потому что им под ноги скатился лучник, лишившийся копья, и Трол довольно хладнокровно сам прыгнул в атаку. Всего на миг. Когда он отпрыгнул, оттолкнувшись от выступа стены, у одного из мечников кровь медленно набухала пузырём на губах и на перерубленной шее, а второй выронил меч, потому что Синкопор на этот раз рассадил ему наруч правой руки почти до кости, хотя и не отрубил её до конца — не хватило замаха, да и Трол боялся, что меч может застрять в этой стали.

Сзади тоже зазвенели мечи, видимо, Зара принялась за дело, но тут же оттуда ударила волна несильного жара, и кто-то заорал, перекрикивая других:

— Маг, тут маг!..

Раненные Тролом мечники отвалились назад, и остальные нападавшие как-то мигом приостановились, но тут же капитан заорал:

— Вперёд, стервецы, вам заплатили за это!

За что именно этим воякам платили, для Трола оставалось загадкой, потому что они не очень хорошо были подготовлены, куда хуже, чем он ожидал. Или он сам уже как-то незаметно мобилизовался. По крайней мере, когда уже без прежнего пыла ещё трое мечников вывалились на верхние ступени, он успел подхватить копьё, зажав Синкопор зубами, и попытался перебросить его через головы атакующих, чтобы задеть капитана. Без сомнения, это сразу бы лишило защитников замка значительной доли агрессивности. Но копьё попало в какого-то подвернувшегося дурака и пропало, можно сказать, без пользы.

Мечников Трол быстро осадил, прижимая их оружие вниз, к ступеням, стараясь в полной мере использовать те три-четыре фута высоты, которые он имел над атакующими его защитниками замка. Он всё время грозил им атакой сверху, убойной, со всего размаха, прямо в шлемы или по рукам, выставленным вперёд, и они это понимали… Не понимали задние, они продолжали напирать, и тогда Трол, выждав удобный момент, отбил меч среднего скрещением своих клинков, а потом без замаха ударил его ногой в лицо, под опускающееся забрало. Подошва его мягкого на вид сапожка могла выбрасывать кованое лезвие, неширокое, но довольно острое. Попав в цель, оно оставалось в мясе, потому что имело зазубрины, а если Трол промахивался, то сбросить его тоже не представляло труда. Вообще-то он не любил этот приём, но сейчас он был кстати.

На этот раз он попал, мужик с воткнутой в подбородок пластиной заорал, отшатнулся назад и открыл небольшую брешь между двумя своими приятелями. Трол тут же упал на колени и воткнул оба меча в нехитрые кожаные кирасы этих двух противников. Каким-то образом он сумел прицелиться обоими ударами, и два воина перед ним опустились вниз, зажимая хлещущие кровью колотые раны в верхней части брюшины. Чтобы выйти из-под возможного ответного удара, Трол перекувырнулся назад, а спустя мгновение — ни один из убитых им воинов ещё не успел упасть на ступени — уже стоял на ногах и снова возвышался над толкущимися внизу защитниками.

В это время второй раз полыхнуло зарево — как и было сказано, Ибраил помогал Заре. И тут же где-то неподалёку что-то грохнуло металлом о камень, но гигантским бубном загудело дерево — Трол понял, что мост встал на место. Тогда он заорал:

— Салфик! Поднимай решётку!

Он мог бы этого и не говорить, потому что тотчас заскрипел другой ворот, с визгливым барабаном, и решётка зазвенела. Нападающие за стенами заорали и мигом стали ближе, они уже рвались вперёд, через треть минуты первые из них пролезут под зубцами решётки, и они будут во дворе замка, решил Трол.

В это время, отпихнув погибших ногой, к нему пробился длинный капитан, рядом с ним держался пухловатый мужичок с чёрной кожаной маской на лице. Он держал в руке подобие самострела, хотя и не настоящий самострел в действительности — уж очень у него был короткий лук, к тому же расположенный вертикально. От выстрела Трол мог защититься, но тогда под удар этого пухлого попадала Зара. Трол закричал:

— Ибраил!

И тотчас получил помощь. Огненный шар величиной с яблоко, подрагивая в воздухе, потому что крутился как маленькое колесо, оставляя за собой дымный след, вылетел из-за его спины, и пухлый не успел даже поднять свой самострел к плечу, как тут же рухнул с прожжённой почти насквозь грудью. Это произвело впечатление даже на капитана. Он отступил на шаг, потом оглянулся, но собрался с духом и пробормотал:

— А всё-таки не сильного мага ты нашёл себе, выродок. Был бы маг из Империи, нас бы уже давно живьём изжарило…

Он пытался поддержать падающую на глазах воинственность своих подчинённых. Трол сразу же ответил:

— А ты попробуй, позли его, капитан или как там тебя… Он только начинает не очень жёстко, зато потом и мне его остановить не всегда удаётся. Так что вы сегодня от своей судьбы всё равно не уйдёте.

Фраза была глуповатой, особенного впечатления не произвела, но Трол решил, что правильно сделал, произнеся её. Эти вояки скорее сдадутся, если подобная мысль втемяшится в их вшивые головы.

Капитан атаковал более расчётливо, чем требовал от подчинённых, вот только меч держал в левой. Что-то не то, решил Трол, и приготовился. И не зря, потому что тут же из-за спины капитан вывел правую и выбросил её вперёд. Тонкий, как жало, но острый и быстрый метательный нож, прошёл всего в паре дюймов от щеки Трола. Второй бросок он уже просто сбил Синкопором, и это произвело впечатление. По воякам на лестнице пронёсся вздох, они-то надеялись на своего командира.

Сзади ещё раз ударил Ибраил. И Трол осознал, что тот беззвучно говорит ему, что всё, теперь у меня энергии на эти упражнения в пиромагии нет. И он принялся помогать Салфику поднимать решётку.

— А больше и не нужно, Ибраил, — отозвался Трол вслух. — Наши уже в замке, рубят у ворот этих придурков в капусту…

Вояки из задних рядов мигом обернулись и дали дёру, за капитаном остались только двое. Оба почти такие же, как он, высокие и жилистые. Так, решил Трол, подручные, без которых власть капитана оставалась бы иллюзорной. Ну, посмотрим, на что они годны.

Он провёл несколько демонстративных атак в разных плоскостях, рассекая воздух со свистом, и спросил:

— Вы как, по одному хотите умирать или все разом?

Капитан отступил, оглянулся, зло ощерился. И молча уступил ступеньку, забрызганную кровью, своим друзьям. Они вышли вперёд и медленно, словно пытаясь успокоить Трола, начали водить мечами. Потом один из них не выдержал и дёрнулся, от ноги, через тело и к руке, которая превратила меч уже в подобие хлыста. Так, это были не друзья, это были крэксеры — страшные в своей скорости, накачанные крэксом полуберсерки-полусмертники.

Этих опередить атакой было невозможно или невозможно в том состоянии магического давления, которое и теперь, в чистом упоении боем, Трол ощущал в себе. И надо же было случиться такой неприятности, что именно в этот момент Зара закричала медленно, растягивая не само слово, а скоростное восприятие, в которое Трол всё-таки сумел себя ввести:

— Тро-о-ол!..

Он присел, развернулся на месте, выбрасывая Синкопор над собой, а Клунгом действуя низко и с размахом, как косой. И вовремя. Меч пробил какую-то преграду, но почти не замедлился. А потом с хрустом, от которого даже у Трола заныли зубы, воткнулся в ногу, чуть ниже колена, второго из нападающих…

Он перекатился и поднялся на ноги. Оба вояки, опрокинув Зару и даже подранив её — не зря же она теперь лежала в крови у самого ворота, где всё ещё копошились Салфик с Ибраилом, и не могла подняться, — рванули сзади на него, на Трола… Но теперь один из них, лишившись ноги, с удивлением смотрел, как из него потоком хлещет кровь, и опрокидывался назад, а второй… Второй падал на то место, где должен был находиться Трол, причём с выставленным вперёд мечом. Меч его воткнулся в доски площадки и остался торчать, а сам вояка зажал рану, от которой тоже должен был вот-вот умереть — рассечённые вены у колена не сумел бы быстро зажать даже Ибраил.

С этими всё кончено. Других вояк со стороны лестницы, которую защищала Зара, не было. Но вот крэксеры уже стояли не на лестнице, а на площадке, и между ними уместился капитан. Их взгляды, невыразительные и страшные, впивались в Трола, как дротики. Чтобы эти трое последних тут противников не пробились к Заре, Ибраилу и Салфику, Трол вышел вперёд, опустив мечи.

— Это уже ничего не решит, — сказал Трол, — замок наш.

— Решит, — усмехнулся бледными губами капитан, — в твоей судьбе… Она кончится.

И он, нагнув голову, сделал резкое движение вперёд. Крэксеры поняли этот приказ правильно. Всё ещё не в полную скорость, но так, что мечи как бы размазались в воздухе, они шагнули к Тролу и провели мгновенную, страшную, многоуровневую атаку. Три удара справа Трол отбил, два сверху блокировал Синкопором, четыре нижних перепрыгнул одним каким-то скользящим движением, а вот своих выпадов не сумел провести. Крэксеры отыграли два шага.

Ибраил подхватил Зару и вытолкал локтем Салфика, отступая. Трол снова утвердился на ногах, готовясь теперь-то не промахиваться. Правый из крэксеров дёрнулся вниз и вбок, обходя Тролов Клунг, но поскользнулся на крови или споткнулся о тело того воина, который умер из-за отрубленной ноги. И тогда Трол решился. Он сделал качающееся движение влево, но левый крэксер не дал себя обмануть, он сделал выпад в правое плечо Трола, тогда Трол качнулся вправо и тут же ушёл влево. Крэксер наконец-то решил, что ошибается, и попытался перевести меч на левый от Трола фланг, образуя какую-то связку левой фланконады с неширокой аркой над их головами, и тогда Трол окончательно прыгнул вправо.

Меч капитана в этот момент подцепил его спереди, но неглубоко. Зато Клунг Трола опустился на выпрямляющуюся спину правого крэксера, и тот хоть и попытался блокироваться кованым налокотником, но до конца довести движение не успел. Узкое, но крепкое и острое лезвие Клунга оставило глубокую рану в кожаной куртке правого крэксера, разрубая заодно и железные пластины, пришитые к ней, и позвоночник воина. Тот рухнул головой вперёд, перекатился, попытался подняться, но ноги его уже не слушались. Тогда, взвыв от ярости, он бросил свой меч, но Трол отвёл его холодным и чётким движением в сторону нападающих…

Те стояли, тяжело дыша. Трол тоже поймал себя на том, что восстанавливает дыхание и вытирает руки от пота и стёкшей с лезвий его мечей крови. Через миг он был готов. Крэксер тоже. Он рванулся было вперёд, но остановился перед блеском Клунга, пропустил его мимо, снова попытался сделать четверть шага, но уже Синкопор прочертил перед ним поперечную дугу, ещё движение, и снова остановился перед Клунгом. От Трола эти удары в пустоту требовали массу сил, но он знал, что время работает на него… Хотя нет, скорее наоборот, капитан обошёл его сбоку и атаковал довольно посредственной, но сейчас весьма опасной связкой выпадов и коротких, но прицельных ударов.

И вдруг замер. Трол опустил левую руку. Синкопор, который он на этот раз использовал как метательный нож, для незаметного замаха слева, с закрытой для капитана стороны, торчал в животе длинного офицера. Он опустил свой меч и стал оседать на колени. С лица его не сходило выражение крайнего удивления.

Трол снова вытер левую руку, взял Клунг двумя руками. Вытер правую. Тряхнул плечами, убирая напряжение, и лишь тогда понял, что ранен. Почти из того же места, куда он несколько месяцев назад получил рану от Визоя Честного, широкой струёй стекала кровь — атака капитана, на которую он не обратил внимания, была куда результативнее, чем он думал.

— Ты скоро умрёшь, — быстро, как все эти наркоманы, сказал крэксер.

— Ты раньше, — ответил Трол, подражая его скорости слов, и покрутил ступнями, утверждаясь на досках как можно основательнее.

Он знал, что теперь всё решит один удар — или его, или крэксера. На большее у него почему-то уже не было сил, да он и не хотел больше всех этих мелких хитростей фехтования. Он решил биться в восточной, самой агрессивной манере — один удар, и тот, кто окажется точнее, будет жить.

Крэксер понял. Рванулся вперёд, замер, удивлённый, что Трол не ответил на это движение, постоял, поднял меч, глаза его стали совершенно нечеловеческими — отсутствующими, мёртвыми, как у акулы, и в то же время жутко сосредоточенными.

А потом он скакнул вперёд и ударил. Вот на то, что он своим скачком чуть-чуть затормозит себя, как это обычно и бывает, Трол и рассчитывал. Он упредил его всего на долю мгновения, ударил, а потом ушёл вбок. Меч крэксера всё-таки догнал его… Правая нога, управляемая брюшиной, не успела, и меч полоснул по ней сверху, но он был уже на излёте, в нём не было силы, не было напряжения прицельного удара — ведь крэксер собирался рассадить Тролу плечо или хотя бы печень… Но всё-таки лезвие соскребло с кости значительный кусок мяса и даже задело коленную кость. Однако всё это было не очень глубоко — потому что Клунг разбил крэксера от ключицы почти до середины груди. И он уже умер, хотя в его глазах ещё сверкала всё та же мрачная, чёрная боевая ярость.

Он упал, а Трол закачался. Он победил. Повернулся к Ибраилу, тот что-то колдовал… Потом опустился на одно колено, каким-то чудом около него оказался Салфик, подхватил его под плечо и помог выпрямиться. Ибраил повернулся к Тролу.

И тотчас откуда-то сбоку или с небес в замок ударил такой концентрированный, такой плотный заряд колдовства, что и замок, и земля вокруг него, и, казалось, сами горы вокруг содрогнулись. И земля где-то не выдержала, она поддалась, просела, обсыпались какие-то косогоры, обвалились не очень прочные переходы замка… Но главное — кто-то умер.

— Трол, — Ибраил говорил медленно, едва разжимая губы, но исходя криком, потому что для него ощущение магии в воздухе было оглушающим, — владетель Дистур и несколько его телохранителей пытались бежать по подземному переходу. С ними… — Ибраил смотрел на Трола, как во время боя смотрят умирающие, — они вели твоего отца. Они должны были его спасти, чтобы кто-то мог продолжать эти магические атаки! И этот кто-то засыпал их всех в подземном ходе.

Трол не выдержал, выдернул плечо из рук Салфика, опустился на здоровую ногу, подложив её под себя, как низенькую скамейку. Раненую ногу он вытянул вперёд, так она меньше болела, а главное — меньше кровавила.

— Как это засыпал?

— Обрушил свод подземелья на них, и они задохнулись от давления земли, — пояснил Ибраил. Помолчал. — Твой отец теперь мёртв.

По ступеням застучали шаги, ещё издалека Крохан и Роват заорали:

— Эй, Трол, отзовись!

— Мы тут! — проговорил почти спокойно Салфик.

За Кроханом и Роватом показался Песля Волынщик. Он был весел, его зубы сверкали. Он осмотрел залитую кровью площадку и трупы.

— Ого, — он пожевал свою неопрятную бороду, — кажется, я правильно сделал, что тогда на дороге всё-таки не напал на тебя, Возрождённый. Судя по следам и брошенному оружию, ты перебил почти десяток их лучших вояк. А эти, — он носком грязного сапога толкнул в плечо одного из крэксеров, — вообще считались непобедимыми.

— Правильно считались, — ответил Трол. И вдруг понял, что больше не может, что сознание уплывает куда-то в черноту, в которой ему уже случалось оказываться, — например, когда он победил зуллу.

Прошлый раз он сумел подняться, сумел выбраться из неё, но сумеет ли сейчас — это ещё нужно было проверить… Нет, решил Трол, обязательно сумею. Сражение ещё не окончено. Тот, кто атаковал его с помощью магии, сумел обрушить подземный переход. Это доказывало, что он где-то в стороне, в безопасности, в любом случае — не в замке. Но тогда — где же?

Глава 9

Хлопнула дверь. Трол открыл глаза. Кто-то был в комнате, а сама комната… Да, это была та самая кровать, в которой он спал перед взятием замка Дотимер. Но кто-то был в комнате…

С трудом повернул голову, так и есть, это Роват.

Он смотрел на Трола с явным осуждением. Что-то было не так. Вот только что?

— Он проснулся, — проговорил Ибраил, он, оказывается, тоже был в комнате. — Ты его разбудил.

— Плохо наше дело, если он так-то лежит, даже после этой не самой выдающейся драчки с людьми Дистура.

— Я дал ему самый сильный кроветворный корень, который только сумел приобрести в Империи. На этот раз он выкарабкается. Должен выкарабкаться.

Трол разлепил губы:

— Так ты в Империи… — голос его был неровен, как шелест травы при сильном ветре, — не только с нами…

— Разумеется, — отозвался Ибраил. — Я ещё и пополнил свою аптечку теми средствами, которые не мог купить нигде, кроме как в Империи.

Трол попробовал сесть, опираясь головой о подушку. Голова не выдержала, шея не удержала вес спины, и он упал в пуховую перину, которая обтекала его тело, как шуршащая вода.

Нет, водой это не было… Трол с трудом поднял одеяло. Так и есть, простыня была влажной от крови. Заметив этот жест, Ибраил всплеснул руками и бросился менять повязку.

— Как раны? — спросил Трол, на этот раз твёрже.

— Не очень хорошо, — вынужден был признать Ибраил. — Удар в брюшину пришёлся по касательной, но в уже травмированное место, и потому тут зарастает плохо. Сам знаешь, рубцовая ткань трудно затягивается. А вот нога… Да, Трол, с ногой у тебя будут проблемы. — Ибраил ловко промыл рану на животе и стал пеленать её в чистый бинт. — Пожалуй, до конца жизни колено будет отзываться болью. Я восстановил кости магическим наращиванием, но был усталым, и, по-моему, у меня не очень получилось.

— Я говорил тебе, что следует немного отдохнуть, прежде чем его оперировать, — пробормотал Роват на квантуме.

— Оперировать нужно было срочно, — ответил маг. — Иначе ткани не были бы уже такими пластичными.

— Он тебя впервые обработал прямо там, на надвратной площадке, пока ты был в отключке, — сказал Роват. — А потом уже здесь, и оба раза я думал, он сам закончит свой скорбный земной путь.

Всё-таки на дериб он говорил не слишком правильно и вычурно, словно заимствовал выражения из очень старых, прямо-таки древних трактатов.

— Магическое наращивание костей, тем более таких молодых и гибких, требует огромных затрат энергии, — ещё более сердито признал Ибраил. — А у меня ещё руки после пиромагии горели… Мне вообще после той драки нельзя было подходить к раненым. Да вот — выбора не было.

Трол полежал на одном боку, пока Ибраил, словно ловкая нянька, менял простыню и переворачивал перину, которая тоже намокла от крови. А когда эти хлопоты наконец кончились, с удовольствием откинулся на подушку. Почему-то хотелось есть и очень хотелось пить. Да, сначала пить. Но Ибраил уже всё и сам знал. Он протягивал Тролу какую-то тёмную на вид жидкость в ложке, в ней было столько всяких лекарств намешано, что она чуть не дымилась. Трол сердито отобрал у него ложку и проглотил снадобье. Не так уж он был слаб, чтобы его с ложечки поили. Пойло было мерзостным на вкус, но, очевидно, так было надо.

Он вздохнул, когда понял, что теперь хочет только есть. Ибраил протянул ему миску с бульоном, в котором плавали толчёные кусочки мяса. Трол попробовал его сам, это было нелегко, но он изобразил удовольствие. Кстати, после лекарственной жидкости, которую пришлось отведать перед этим, бульон показался восхитительным.

— Сколько же времени я был… в отключке?

— Два дня, — отозвался Роват. — Замок мы взяли позавчера.

— Что так долго? — спросил Трол и вопросительно посмотрел на Ибраила.

— Я думал, будет ещё хуже, — признался маг. — Понимаешь, сразу после сражения на тебя была устроена ещё одна атака.

Трол отставил миску, прожевал мясо, посмотрел в окно.

— Что с отцом?

— Они все погибли в потайном ходе, когда земля обвалилась… — Ибраил кашлянул, прочищая горло. — Я говорил тебе, но ты, наверное, не помнишь.

— Я помню, — ответил Трол. — Почему они его пытались вытащить из замка через потайной ход?

— Это был приказ Дистура, — ответил Роват. — Видимо, кровь твоего отца тот, кто тебя атакует, рассматривал как самый удобный инструмент для проведения этих атак и впредь.

— Тогда как же он сумел провести эту магическую атаку после смерти отца?

— Видимо, — Ибраил снова сел на стул в изголовье Троловой кровати, — у него ещё оставалось некоторое количество крови твоего отца. Теперь, надеюсь, её у него не будет.

— А если он откопает тело отца? — спросил Трол. Ибраил кивнул, видимо, он думал о том же и уже пришёл к какому-то решению.

— Это бессмысленно. Кровь отца теперь мертва. На мёртвой крови никакую атаку не построишь.

Трол попытался подняться на локоть, чтобы то, что он собирался сказать, было понято как важное сообщение.

— Роват, теперь придётся сторожить мою… Невету.

— Уже сделано, — ответил рыцарь. — Около неё находятся либо братья, либо Крохан с Визоем. — Он помолчал. — Салфику я почему-то не доверяю, хотя в бою, как я понимаю, он вёл себя безупречно.

Трол кивнул:

— Так что же, теперь всем этим ужасам конец? Я имею в виду магию, неизвестно кем неизвестно откуда направляемую на меня.

— Не знаю, — мрачно, но очень твёрдо ответил Ибраил. — Он может придумать что-то ещё, о чём я, как маг, не имею представления.

— Да, лучше всё-таки найти этого типа и уничтожить, — подтвердил Роват.

Дверь отворилась, совсем чуть-чуть, потом распахнулась, и в комнату вошёл с перевязанной головой Крохан.

— А я-то думаю, чего это вы… собрались тут.

— Что с замком? — поинтересовался Трол.

— О, с этим всё в порядке, — ответил бывший капитан кадотской стражи. — Там засел Песля со своими головорезами. — Последнее слово он произнёс с оттенком иронии. — Кажется, он считает его своей законной добычей и думает, не поселиться ли там совсем. Всё-таки такой замок удобнее, чем его берлога в горах. — Ибраил сурово посмотрел на Крохана, и тот уже быстрее закончил: — Его люди думают так же.

— Может, и мы, в самом деле, переберёмся в замок? — спросил Роват. — Безопаснее будет, теперь-то, когда этот ход засыпался…

— Нет, — быстро ответил Трол. Подумал: — Не знаю почему, но будет лучше, если мы останемся пока тут. — Полежал и попробовал улыбнуться, чтобы показать, что он не так плох, как они думают. — Что с Зарой?

— Она вчера уже ходила, через пару дней может начать тренироваться, — ответил Ибраил.

— Значит, если не считать смерти отца, то всё почти хорошо? — спросил Трол.

— Да, в общем, неплохо, — признал Крохан. — Соседние лэрды, которые спешили Дистуру на выручку, повернули назад. Теперь, при некоторой ловкости, Волынщик и в самом деле сможет тут закрепиться. — Чуть опасливо посмотрел на Ибраила и закончил: — И мы, скорее всего, ему… э-э… в этом поможем.

— Если только этот маг из Империи, который доставил нам столько неприятностей, не сбежит, — как-то очень интеллигентно проговорил Ибраил. — Иначе придётся за ним гнаться.

— Он не сбежит, — твёрдо ответил Роват. — Он будет кружить тут, прятаться, может быть, маскироваться, но не сбежит. Он будет ждать нашей ошибки. И тогда попробует добраться до Неветы.

— Значит, она наша главная ставка, — поддержал его Крохан и смутился. — Ну, я хотел сказать, что мы должны приложить все силы, чтобы…

— Правильно, — кивнул Трол. — Её нужно охранять, нужно следить за тем, что происходит вокруг неё. И вытащить на неё этого имперца во что бы то ни стало. Иначе, чего доброго, он в самом деле, как говорит Ибраил, придумает что-нибудь другое. А я хочу разом решить эту проблему.

На том и порешили. Ибраил ещё угостил Трола какой-то своей смесью, и на этот раз совершенно отвратительной, видимо, он уже считал, что Трол не умрёт от вкуса его снадобья, а потом наступил покой и сон. Трол проснулся лишь ночью. Около него с книгой Ублы на коленях сидел Ибраил. Он дремал, покачивая головой над страницами, но стоило Тролу чуть шевельнуться, тут же проснулся. И снова напоил его, а потом и накормил молочной пшёнкой. Почему-то эта пшёнка заставила Трола уснуть ещё крепче.

Он проснулся на следующее утро и почувствовал, что раны, пожалуй, болят поменьше. При желании эту боль вообще можно было загнать в нечувствие, но для этого требовалось медитировать, и довольно серьёзно, поэтому Трол решил не тратить силы. А просто предложил Ибраилу помочь ему одеться, чтобы спуститься вниз, в главный зал гостиницы для завтрака.

Ибраил запротестовал, но потом согласился с тем доводом, что вид бодро жующего завтрак Трола будет совсем не лишён смысла в их нынешнем положении. Так и сделали.

Трол спустился и посидел немного над тарелками, которые на столе щедро расставили, кажется, все служанки Эдиса. Да и сам содержатель гостиницы лично вытащил из кухни и поставил перед гостем подобие медово-манного пудинга. Трол и не знал, что в этой глуши умеют готовить пудинг. Впрочем, главное внимание он уделил студню из свинины с добавками мяса какой-то птицы, кажется, гусятины. Студень тут был не большой загадкой даже в конце весны, ведь до ледников от Лугани дойти можно было часа за три, а на коне, как узнал Трол из болтовни гостиничных служанок, даже за половину этого времени.

Ещё Трол узнал, что мать его всё-таки не встаёт с кровати, но чувствует себя не столько больной, сколько, кажется, горюет по погибшему мужу. А вот Эдис сообщил нечто, что Трола действительно заинтересовало. Оказалось, что штурм замка состоялся точно в день Белитна, того самого, в котором им предложил участвовать Венцел каЗух. Трол и не думал, что прошло так мало времени с того момента, как они оставили корабль капитана Штула. Почему-то ему казалось, что это было чуть не столетие назад.

И ещё ему очень понравился вид из окна гостиницы. Вернее, конечно, назвать это видом в полном смысле было нельзя, потому что мутные мембраны, натянутые на окна, пропускали только свет, и за ними почти ничего нельзя было рассмотреть… Человеку с обычными глазами. Но Трол поупражнялся, немного мобилизовался и стал осматривать деревню проникающим зрением, почти неотличимым от дальновидения. И деревня ему понравилась.

Если не считать замка на холме, всё тут было вполне мирно, спокойно, каждому из жителей знакомо, и даже в некоторой степени добротно. Люди, отпраздновав главный праздник весны, протрезвев и обговорив мелкие происшествия, которые на таких праздниках всегда случаются, потихоньку снова принимались за работу. Кто-то подыскивал быка для своих коров, кому-то не давал покоя огород, кто-то, выгадав немного времени до сенокоса, ушёл поохотиться, несколько человек нанялись к Песле, чтобы подправить то, что пострадало в замке во время штурма.

Это были дела, которые люди привыкли делать от рождения до смерти, и это было правильно. Перебрав такие вот мирные занятия, Трол неожиданно подумал, что мог бы жить тут точно так, как жили эти люди, и был бы вполне счастлив.

А потом он вдруг устал, хотя именно в этот момент в гостиницу ввалился Песля Волынщик. Он уже держался чуть более цивилизованно, даже расчесал бороду, видимо, полагал, что это должно быть обязанностью местного лэрда.

Он был шумен, громко смеялся, перечислил победы Трола, словно это он сам одолел столько противников, а потом сыграл новый марш на волынке, сочинённый именно в честь взятия замка Дотимер.

После этого у Трола отчётливо заболела голова, а не только живот и нога. Он отказался от предложения Песли устроить продолжение Белитна, но пива с ним вынужден был выпить, иначе горец обещал всерьёз обидеться. А потом поднялся к себе, уснул и проспал не только остаток дня, но и почти всю ночь.

Ночью он снова видел Ибраила с книгой Ублы, и это почему-то внушало уверенность, что дело, пусть пока ничего серьёзного не происходит, понемногу двигается. И они не просто ждут, но пробуют отыскать что-то такое, что может оказаться для имперского мага, атакующего Трола, неожиданностью.

На следующее утро Трол снова уселся у окна. На этот раз он удовольствовался уже не только пудингом, студнем и местным пивом, но отведал и превосходных маленьких жареных рыбок, вкусных, как само выздоровление. Ибраил смотрел на Трола, уписывающего еду за обе щёки, словно был его старшим братом.

Потом Трол снова посидел перед окном. На этот раз он смотрел не на то, что люди делают, а на то, что эти люди собой представляют. Он ещё не забыл, как, оказавшись впервые в деревушке неподалёку от их с Учителем пещеры, ему не понравились крестьяне. Они показались ему не очень смышлёными, эгоистичными, невежественными и грубыми. Теперь же он был склонен больше верить человеческой природе. И обнаружил, что в целом эти люди устроены правильно. Они были покладисты, как правило, скромны, доверчивы и стремились делать наилучшим образом то, что умели делать, — воспитывать детей, разводить скотину и выращивать скромный урожай.

Теперь, по прошествии года с того момента, как Учитель погиб в битве, Трол полагал, что знает формулу зла, хотя некоторые моменты в этом определении казались ему недоработанными или, по крайней мере, уязвимыми для критики, особенно если бы эту критику вздумал наводить Учитель. Теперь он верил, что зло почти всегда присутствует там, где обнаруживается попытка изменить природу. Любую природу — моря, травы, деревьев, земли, неба, животных или птиц. Особенно его было много там, где возникало явное или скрываемое желание изменить природу человека.

Недаром даже Учителю, который решил сделать из Трола воина, пришлось на протяжении первых двух, а то и больше лет свершать зло над своим учеником. Он не давал ему спать, заставлял учить чужие языки, владеть оружием, сдерживать страх, проявлять волю и стараться быть неуязвимым в любой ситуации… Впрочем, решил Трол, зло проявлялось и там, где существовало по некоторым причинам абсолютное потворство воле и желаниям человека. Тогда человек становился распущенным, грубым, нечутким, неумным и, почти наверняка, очень себялюбивым. Но ситуация, когда у человека не было бы обязанностей, встречалась очень редко, а значит, задача могла носить только теоретический характер… Или всё-таки нет?

Чтобы разгадать эту загадку, Трол вмешался, очень осторожно, в мысли некоторых из самых удачливых здешних людей, по сути, богатеев. И вдруг обнаружил, что они отнюдь не рады тому, что Трол со своим отрядом вообще тут появился. Они подозревали, что теперь их может погубить мстительность Империи, которая непременно пришлёт карателей либо вообще уничтожит их деревню посредством магии.

Пытаясь обрести равновесие после своего открытия, Трол попробовал найти просто довольных и счастливых людей. И нашёл, причём быстро. Их оказалось немало, но самым довольным жизнью был один из местных пастухов, парнишка по имени Хлон, кстати, тот самый, которого они встретили в первый вечер прибытия в Лугань. Он ещё миловался в гостинице с одной из здешних девушек, а потом сбегал за Неветой по просьбе Ибраила. Ещё почти счастливыми были некоторые мужички, у которых обязанностей было меньше, чем у других, потому что они больше всего любили выпить и подраться с такими же, как они сами, незамысловатыми гуляками…

Трол вдруг обнаружил, что Салфик с одной стороны, а владетель гостиницы Эдис с другой ведут его под руки по ступеням. Оказывается, он опять перегрузился ментальным путешествием по довольно сложному миру, которым оказалась деревня, и чуть было не уснул за столом. Вот его и подхватили.

Они провели его на второй этаж, и тут Трол стряхнул с себя руки Эдиса. Тот покорно отступил, бормоча что-то о том, что немедленно прикажет кому-нибудь из служанок приготовить горячей воды, а то, мол, «от господина от ран и крови не очень хорошо пахнет»… Трол согласился было на это предложение, но тут из комнаты, которую занимала Невета и которая оказалась напротив той, что занимал Трол, вышел Ибраил. Он был хмур.

Трол тоже помрачнел, он забыл о том, что собирался сходить к матери. И теперь опять оказался не в форме — слишком слаб. Тем не менее Ибраил позвал:

— Трол, войди-ка.

Трол попробовал стряхнуть руку Салфика, как до этого справился с Эдисом, но неудачно, возница куда лучше выполнял то, что считал своей обязанностью. Так вдвоём, плечом к плечу с возницей они вкатились в помещение, где на широченной кровати лежала Невета. Точнее, полусидела, опираясь спиной о подушки, и у неё в руках было что-то, что даже при значительном уважении к вещам можно было посчитать лишь половой тряпкой.

— Здравствуй, матушка, — сказал Трол, сделав усилие, чтобы его голос звучал вежливо и уверенно.

Невета кивнула. Ибраил вытянул в её сторону руку.

— У неё в руках, Трол, рубище твоего отца, в котором он, похоже, сидел в подвалах замка и которым его каждый раз прикрывали после того, как затворяли кровь из вен. Ну, когда отбор крови прекращался.

Трол почувствовал, что у него вздулись желваки. Может быть, он зря предложил не добивать сдающихся людей Немилосердного?

— Что дальше? — кивнул Трол.

— Вот посмотри, — предложил Ибраил.

Он сделал над рубищем, которое Невета по-прежнему не выпускала из рук, несколько пассов, и вдруг вокруг грязной, потной и бесформенной тряпки появилось что-то похожее на лёгкое голубое сияние. А потом оно превратилось в облачко, которое вдруг загустело с одной стороны. И стало уже не голубым, а синим, почти как небо на востоке перед заходом солнца.

— Что это? — спросил Трол, не понимая, почему Невета не отпускает эту светящуюся тряпку из рук. И лишь спустя долгое-долгое молчание Ибраила догадался, что Невета попросту не видит ни этого облачка, ни тем более загустения его с одного края.

— На этой ткани осталась его кровь, — пояснил Ибраил. — Причём, что немаловажно, кровь, которую можно назвать условно живой. Она хоть и запеклась, но покинула его тело, когда он был ещё жив. В принципе на этой крови, если соскоблить её и разбавить водой, можно сотворить попытку магической атаки… Хотя для атаки на тебя нужно очень много крови, гораздо больше, чем можно собрать с этой ткани.

— Дальше, — попросил Трол. — Впрочем, стой… Что значит, на меня?

— Для того чтобы прикончить человека, не обученного сопротивлению магии, потребовалось бы всего-то четверть чашки крови. А вот для атак против тебя, похоже, из Ксата нужно было выкачивать пинты крови, да к тому же ты от этого только теряешь сознание, но не умираешь. — Ибраил помолчал, искоса взглянул на Невету и очень тихо добавил, чтобы слышал только Трол: — Думаю, перед смертью он просто ничего уже не соображал, потому что был обескровлен больше, чем допустимо для человека.

— А почему ты думаешь, что это рубище отца? — спросил Трол. Потом повернулся к Невете: — Матушка, кто принёс тебе вот это?

И он указал на ткань, которую она держала в руках.

— Я просила Хлона, пастушка, следить и рассказывать мне о том, как ты штурмуешь Дотимер. Он приходил и рассказывал. А когда стало ясно, что вы победили, я попросила его сходить туда и принести мне из места, где держали Ксата, что-нибудь, что принадлежало ему. Он принёс это. Он сказал, там больше ничего не было.

— Ибраил, что ты предлагаешь?

— Видишь ли, Трол, можно предположить, что вот это сгущение в облачке болевой ауры показывает, откуда на тебя организовывались атаки по крови. Понимаешь, это своего рода магический компас, и мы можем…

— Вот теперь я понимаю, — кивнул Трол и повернулся к Салфику. — Седлайте лошадей, мы едем туда, куда приведёт нас эта штука. — Он посмотрел на ткань, которую держала, не выпуская, его мать.

— Но, Трол, — запротестовал Ибраил, — разумно ли тебе, с такой слабостью, отправляться в столь опасную поездку?

— И не забудьте, что братья должны остаться с матушкой, — приказал Трол. В его голосе зазвенел металл. — А ещё лучше, если с ними за старшего будет и Самвел из Даулов. Уж втроём-то они не пустят сюда даже всю дружину Песли.

Салфик мигом выпустил его руку и поклонился, а потом со всех ног бросился передавать приказы и седлать лошадей.

— Трол, я всё-таки не рекомендую тебе… — говорил Ибраил, но Трол и не смотрел в его сторону.

— Матушка, ты не могла бы мне одолжить эту одежду отца, — проговорил он как можно мягче. — Обещаю, что верну её, когда мы вернёмся.

Ибраил вздохнул и посмотрел в сторону входящих в комнату Ровата с Кроханом.

— Кажется, у нас появилась маленькая лазейка в этой игре, — проговорил Трол, обернувшись к ним. — Так что собирайтесь, на этот раз мы попробуем атаковать.

И голос его, ещё несколько минут назад слабый и неуверенный, вдруг зазвенел так, что Роват даже не стал переспрашивать. Лишь Крохан покачал головой, но это значения не имело, потому что и он подчинился. Терять такой шанс в самом деле было нельзя.

Глава 10

Нога болела адски. И к тому же начала кровоточить. Когда Ибраил заметил это, он принялся ругаться, Трол подумал, что ещё никогда не слышал, чтобы тёмнолицый маг ругался. Чтобы прекратить это неприятное словоизвержение, Трол довольно бесцеремонно вмешался в его сознание, собрав в кулак все свои силы, словно собирался атаковать его. И выяснил, что на первом, родном языке Ибраила, ещё когда он был Катампхали, мальчиком из небольшого вендийского городка, сыном довольно обеспеченных родителей, ругательств не было. И потому в своём сознании маг эти ругательства должен был переводить или с гвампи, или с дасского.

От этого открытия Трол почему-то принялся смеяться, и этот смех заставил мага умолкнуть. Найдя своё новое знание забавным, Трол попытался объяснить свой смех Крохану и Ровату, но те не нашли в этой ситуации ничего забавного. Наоборот, Крохан вздыхал, а Роват хмурился и мрачнел. Но путь они продолжали почти до самого заката.

Трол так измучился, что не смог есть на привале, устроенном на ночь. Особенно ему не понравилась перевязка, которую сделал Ибраил, взывая к Тролову благоразумию. Лишь тогда Трол съел немного хлеба и зелени, которую запасливый Салфик достал из своих сумок.

Ночь прошла спокойно, хотя кони иногда волновались, да и Роват с Кроханом, сторожившие лагерь, пару раз будили Ибраила, чтобы он попытался определить магическими средствами, не подкрадывается ли к ним враг. Врагов маг не обнаружил, но с пяток следопытов, посланных, очевидно, Песлей, отогнал, напустив на них какое-то заклинание страха.

Поутру, едва небо стало светлеть, они двинулись дальше. Направление, которое указывало синее свечение вокруг рубища Ксата, всё время вело вверх, в горы. Нормальной дороги или хотя бы тропы в том направлении не было, поэтому многие мили приходилось двигаться по бездорожью. Но иногда они ехали по довольно плотным откосам, так что кони хоть и ступали осторожно, но всё-таки скользили.

Незадолго до полудня, когда отряд выехал на берег холодного и быстрого ручья, вытекающего, очевидно, из ледника, они решили передохнуть. Лошадям задали овса в торбах, так как на этой высоте травы уже не было, а Трол, вспомнив замечание хозяина гостиницы, искупался в ручье. Он с таким вкусом и удовольствием плескался в неглубокой естественной ванне, возникшей между огромных валунов, что его примеру попробовал последовать Роват. Но он лишь окунулся и тут же выскочил, потому что вода была слишком холодна для его не закалённого холодом, южного тела. А вот Крохан искупался хоть и без удовольствия, но вполне основательно.

Освежённый и снова перевязанный, Трол почувствовал себя значительно лучше. Он даже достал мечи, чтобы опробовать свои возможности, но с сожалением вынужден был их отложить — ни силы, ни настоящей концентрации его мускулы продемонстрировать не могли. Тем более что из-под наспех отремонтированной доспешной пластины, закрывающей его торс, снова показалась кровь. Ибраил опять принялся ворчать, но, когда Трол подошёл к их костерку, разложенному из привезённых с собой веток, демонстративно смотрел в сторону.

— Ибраил, — позвал Трол, усаживаясь к огню, — мне нужно было согреться движением.

— Согрелся? — неприветливо отозвался маг.

— Не очень, — признался Трол.

Салфик, на котором лежала забота о питании, принялся разливать горячее варево, которое сумел приготовить. Это была странная смесь из сушёного мяса и солёной рыбы, сдобренная кореньями, с щедрой добавкой какого-то жира. В целом это было вкусно, если не придираться к тому, что бульон был одновременно и сладким, и горьким, и слегка пересолённым.

Справившись со своей порцией, Трол поднял голову.

— Ибраил, придётся тебе перед боем дать мне какое-нибудь укрепляющее средство, иначе я не смогу даже к противнику подъехать, попросту с конём не справлюсь.

— Попросту, — отозвался Ибраил.

— Думаешь, придётся драться? — спросил Крохан. После купания он решил избавиться от повязки, видимо, рана на голове у него была не слишком тяжёлой.

— Что-то мне подсказывает, что без этого не обойтись, — признался Трол.

Они снова поехали. Продвигаясь всё так же неторопливо, но упорно, они к вечеру оказались на каком-то плато, со всех сторон, кроме того направления, откуда они приехали, окружённом высоченными горами. На лошадях на эти горы подняться было невозможно. Но Трол ощущал, что это и не потребуется. Примерно так же думал и Роват, потому что он вдруг произнёс:

— Сейчас что-то будет.

— Что? — спросил Крохан.

Но ответа не последовало. В дальнем конце этой плоской, каменистой и пустынной на вид площадки клубился густой туман. Он был не очень даже угрожающим, просто облако, которых на этой высоте встречалось немало. Порыв ветра вдруг раздул его, и оказалось, что прямо перед складкой гор, которые тут закрывали даже солнце, стояло большое, кубической формы, без малейших украшений строение.

В западной его стене, куда примерно и приближались путники, был устроен проём. И из него несло смрадом магии, вонью разлагающихся трупов и жаром непрерывно пылающего огня. На валунах, окружающих строение, лежали скелеты. Каким-то образом руки и ноги некоторых были вставлены в каменные затворы, устроенные так, словно камень мог течь, как густая жидкость.

— Капище д'Авола, — произнёс Роват. И принялся оглядываться.

— М-да, — пробурчал Ибраил. — Пожалуй, Трол, мне не хватит умения вызнать, кто и как сумел отсюда направить на тебя магическую атаку.

— Почему? — простодушно спросил Крохан.

— Тут слишком густая, злобная и намешанная со всех сторон света магическая аура, — объяснил Ибраил. — Я даже думаю, что рубище указывало нам не направление, откуда эти атаки наносились, а просто притягивалось к этому месту.

— Есть ещё одна неприятность, — проговорил Роват ровным тоном. — Такие вот капища, как правило, кем-нибудь охраняются.

— Кем? — спросил Крохан.

Ответа бывший имперский рыцарь не дал. Они подъехали к строению, спешились и вошли внутрь. Та же картина, что и с капищем Шаэтана, которое уничтожил первый возница, только шире, выше и более отвратительное. Алтарь, кости, горы подношений, оружие, а на стенах мощные, длиной чуть не в три фута вечные факелы в медных корпусах. Их было пять, и располагались они в виде пятиконечной звезды, в центре которой стоял алтарь. Жар от них был настолько сильным, что по тёмным камням, из которых были сложены стены, побежали мелкие трещины.

Трол почувствовал, как от злобы, висевшей, словно туман, над этим местом, у него начинают болеть раны. И ещё ему почему-то показалось, что света эти факелы не дают, а, наоборот, источают мглу и тень, которой заливают чуть не всё это плато.

Он вышел наружу и вдруг понял, что с Салфиком что-то происходит. Он подбежал к коням. Погонщик сидел неподвижно, немигающим взглядом уставясь в ту сторону, откуда они приехали. Трол проследил этот взгляд и тоже увидел…

По камням, по которым они только что проехали, скользила тень. Только тень, без самого тела. Она была огромной, выше, чем всадник на коне, и двигалась быстрее, чем скачущая лошадь. Трол сосредоточился, присмотрелся — тень выдавала контуры, похожие на человека, у которого что-то было на плече.

— Тревога! — проговорил Трол, обернувшись к своим спутникам, оставшимся в капище.

Роват оказался на коне первым, Крохан чуть замешкался, потому что пропускал Ибраила. Да и взобрался на свою лошадь не очень ловко, всё-таки он ещё не оправился от боя в замке Дотимер. А Ибраил вообще не стал садиться на коня, он отбежал от капища шагов на пятьдесят в сторону горы и поднял руки, читая заклинание.

Тень вдруг замерла, потом стала увеличиваться… Нет, не увеличиваться, просто тело, которое отбрасывало тень, становилось виднее. Огромные ноги, потом торс, мощные руки, сжимающие огромную, величиной с человека, дубину, и, наконец, косматая голова.

Это был великан почти пятнадцати футов высотой, мощный настолько, что не пытался прикрываться даже шкурами. На сгибе левой руки он нёс дубину, а его большие, как миски, и почти такие же выпуклые глаза отливали красным, видимым даже при свете дня светом. Осознав, что его заметили, великан ощерился, показав чёрные зубы.

— А ты сильнее местных шаманов, — почти с одобрением отозвался он. Теперь до него оставалось ярдов сто, но голос этого существа, отозвавшись эхом в склонах гор, без труда преодолел это расстояние. — Значит, охота будет интересной.

— Просто так ты нас не возьмёшь, — выкрикнул Роват.

Великан кивнул.

— Придётся убегать, — не очень уверенно отозвался Крохан. — В таком состоянии Трол с ним не справится. А мы…

Тогда тон заклинаний Ибраила вдруг сменился, теперь он низко рокотал что-то совсем незнакомое Тролу.

Великан вдруг напрягся, между его рук появилось зелёное свечение. «Магический поводок, — понял Трол, — Ибраил пытается его связать…» Вдруг великан расхохотался, огромные мускулы на его предплечьях напряглись, поводок стал тоненьким, как годовалое деревце, а потом вдруг с треском разорвался. Руки великана взлетели в разные стороны, он хохотал, да так, что от звуков его голоса с горы стали скатываться небольшие камни.

— Да, ты сильнее, чем прежние, которых я сожрал… — Хохот замер. Теперь великан рассматривал людей почти с интересом, его глаза полыхали, как два кошмарных костра.

Ибраил попытался читать какое-то третье заклинание, но не сумел даже довести его до конца, великан поднял одну ногу, за ним потянулась земля, смешанная с камнями, переставил её, поднял другую и сделал ещё шаг. Трол оглянулся, Ибраил истратил слишком много сил, он упал на колени и опустил голову. Он тяжело дышал и был, кажется, не способен даже подняться.

— Если вы побежите, я догоню вас, — пообещал великан. — Я бегаю лучше, чем ваши лошади. Трол посмотрел ему прямо в лицо.

— Кто ты? — спросил он.

— Меня зовут Табир, — пророкотал великан. — Я охраняю этот храм.

И тут Трол прочитал в своём сознании идею Ибраила — ему тут одиноко, он хочет немного поговорить… Да, это была отличная идея.

— Табир, — спросил Трол, по-прежнему не отводя взгляда, — это ты досаждал мне магическими атаками?

— Нет, — отозвался Табир, — мой хозяин… — Он оборвал себя. — Но для тебя теперь это не имеет значения.

Трол попробовал усмехнуться:

— Если ты скажешь нам имя своего хозяина, мы не тронем ни тебя, ни твоего капища.

Великан закинул голову и захохотал, он так хохотал, что даже вынужден был опереться на свою дубину, которую опустил одним концом на землю.

— Ты забавен, мелкий человек. Жаль, я не смогу оставить тебя в живых достаточно долго, чтобы ты смешил меня… Мне приказано убивать всех, кто попадает сюда.

— Если ты так уверен в победе, — рассудительно проговорил Роват, — скажи, кто он. Это же всё равно не имеет значения.

Табир сделал несколько шагов к ним и разом сократил расстояние вдвое. Теперь Трол почувствовал запах, исходящий от великана. Это была смесь кислого, застарелого пота, холодных камней и трупного разложения. Видимо, питался Табир чем придётся, не брезгуя и падалью.

— Дай мне имя, Табир, — снова предложил Трол, вытаскивая мечи, — и я обещаю, что ты проживёшь дольше.

— Ты перестал быть забавным, человек, — резко отозвался великан.

— Да я и не пытался, — усмехнулся Трол. — Имя?!

Роват медленно, словно боялся спугнуть бабочку, присевшую ему на руку, выволок из седельных перевязей небольшое копьё. Крохан уже давно вытирал руки, перехватывая свой меч. Сбоку заржал конь и бросился в сторону. За ним зазвенели подковы второй лошади.

— Га-а-а!.. — взревел вдруг великан и бросился вперёд. Его тень, казалось, закрыла солнце, клонящееся к западу.

Трол повёл своего коня вбок, потом чуть вперёд, попытался нанести удар и… промахнулся. Это чудовище было слишком быстрым, слишком легко и правильно двигалось, чтобы попасть сейчас под меч Возрождённого. А сам Трол был медлительным, слабым и неуверенным… Кроме того, у него не получалось настроиться на спонтанность боя, приходилось думать и сосредоточиваться, а это требовало времени, массу времени… Без которого победить Табира было невозможно.

Крохан отвалился в сторону чуть быстрее Трола и тоже попытался нанести удар, как только ушёл с линии прямой атаки великана. А вот Роват сплоховал. Он отвёл своего коня, но недостаточно осознав, что не успевает, потому что великан вдруг прыгнул на него, рванул своего коня в прыжок и нанёс удар копьём… Копьё сломалось, словно было не из крепчайшего северного ясеня, а из гнилой осины, наконечник пробил бедро великану едва ли не на глубину ладони и застрял — так крепка была его кожа и такими мощными были мускулы. Зато Роват потерял равновесие, и, пока восстанавливал его, дубина великана обрушилась на грудь коня рыцаря… Конь и наездник отлетели в сторону, словно выпущенный из катапульты камень, на два десятка ярдов, а потом завалились бесформенной грудой. Вместо головы и груди у коня Ровата было сплошное кровавое месиво.

Трол подъехал, чтобы закрыть Ровата, рядом оказался Крохан. Губы его пересохли, но руки не дрожали. Лишь глаза смотрели на эту гору мускулов, которую являл собой великан, не мигая.

Табир снова хмыкнул, выдернул обломок копья из ноги и отшвырнул в сторону. Из раны, нанесённой Роватом, даже не потекла кровь, лишь выступило несколько капель чёрного цвета. Неожиданно великан оглянулся…

В дверях капища, до которого теперь от его спины оставалось меньше тридцати ярдов, стоял Салфик. Его глаза, как показалось Тролу, были закрыты, а губы шептали что-то. Видимо, он молился.

Великан недоумённо посмотрел на возницу. Вдруг Салфик вынес вперёд руку, и в ней была… секира. Боевая секира, которая до этого принадлежала Самвелу из Даулов. Салфик открыл глаза и перестал молиться. Повернулся к Тролу и Крохану, спокойно, даже лениво сделал жест прощания и шагнул назад, в капище.

Великан взревел и бросился вперёд… Он, может, и успел бы, будь дверь в капище шире и выше. А так ему пришлось протискиваться боком, царапаясь о камни… А потом в небо с оглушительным рёвом ударил фонтан огня.

— Он сделал то же самое, что и первый возница с часовней Шаэтана, — прошептал Крохан.

Трол кивнул. Жар становился нестерпимым. Он сунул Клунг в ножны и подъехал к Ровату. Тот уже пытался выбраться из-под погибшего коня, но не мог вытащить ноги. Лицо его было залито кровью, шлем, который рыцарь так и не успел застегнуть, потерялся.

Крохан соскочил с коня, помог Ровату освободиться, потом подвёл его к Тролу.

— Я пытался, — сказал Роват губами, на которых пузырилась кровь, — но он оказался слишком крепким…

Ноги его подкосились. Он упал бы, если бы его не поддержал Крохан. Трол оглянулся, к ним уже бежал Ибраил. Вернее, магу казалось, что он бежит, на самом деле он едва переставлял ноги, а лицо его было бледным, словно снег на ледниках.

Трол выпрямился и подъехал к пламени, бушующему в дверях капища. Вдруг внутри что-то лопнуло с оглушительным треском, и огонь мягким облаком пробил крышу капища. А потом взорвался следующий вечный факел…

Но что-то было всё-таки не так. И тогда Трол понял. В огне медленно, но вполне осмысленно, возникло шевеление… А потом огромная, чудовищная фигура великана, объятого пламенем, показалась в дверях. Он шёл, пытаясь сбить с себя огонь обеими руками, сдирая горящую кожу с мясом, покачиваясь, но всё ещё пытаясь спастись!

Трол беззвучно закричал, собравшись в один комок магии и воинского умения, атакуя великана всей доступной ему силой рассудка и тонких, астральных измерений:

— Имя! Дай мне имя!..

Но великан уже не отзывался. Он остановился, рухнул на землю, несколько раз тяжело перекатился с боку на бок и затих. Одновременно взорвались ещё два вечных факела. Огонь выбросило из двери капища на расстояние в десяток футов, и он накрыл, словно пологом, тело Табира.

Трол отступил, оглянулся, Роват пытался подняться, ему помогал Крохан. А Ибраил стоял словно заворожённый, глядя, как сгорает в пепел Табир. Трол провёл рукой по лицу, у него уже начинала обгорать кожа на щеках и на лбу. Его конь, верный и честный помощник, ржал, вставая на дыбы, пытаясь отбежать от этого жара, который опалял его точно так же, как и Трол а…

— Трол, — позвал Ибраил. — Вернись, иначе ты сгоришь, как Табир. — Трол сдал коня на десяток шагов назад. И тогда Ибраил произнёс то, чего никак нельзя было ожидать: — А ведь он назвал имя… В последний миг, перед тем как утонуть в омуте смерти, Трол, он назвал тебе имя.

Трол оглянулся, лошади Ибраила и Салфика, которые убежали в самом начале боя, возвращались, призванные Ибраилом, который положил на это остатки своей магической силы.

— Похоже, ты не хочешь произносить его вслух, — проговорил Трол, мигом ощутив огромную, неодолимую усталость.

И тогда Ибраил медленно кивнул. А потом набрал в лёгкие побольше воздуха.

— Потому что, если Табир сказал правду, наше положение очень скверное. — Ибраил помолчал: — Собственно, у нас нет шансов… Как это ни прискорбно.

Глава 11

Назад в Лугань они добирались почти три дня. Ехали по уже знакомым им склонам гор, по тропам, по каменистым осыпям, по лугам и пытались не растратить те силы, которые у них ещё остались. Трол обгорел сильнее, чем думал. Но ещё сильнее пострадал его конь, поэтому приходилось его беречь и даже втирать какую-то мазь, чтобы у него оставались силы на весь день. Роват вообще приходил в себя только на привалах, в седле он уже через пару часов марша терял сознание, как сказал Ибраил, от внутренних кровотечений. Ещё он сказал, что его вообще-то следовало бы прооперировать, но сейчас у Ибраила не было ни магических сил, ни подходящих инструментов. Поэтому маг просто вколачивал в него всю энергию, которой располагал, а после этого и сам на особенно крутых склонах чуть не вываливался из седла.

Меньше всего пострадал Крохан. Он готовил еду во время привалов и сторожил ночами. От постоянного недосыпания он стал какой-то не в меру настороженный. Но он-то ещё держался, ему было попросту не с руки признаваться, что этот поход истощил и его. К концу третьего дня, когда дымы Лугани уже появились в видимости, он уснул прямо в седле, да так крепко, что свалился с коня, при этом чуть не напоровшись на собственный меч, который лишь совершенно случайно от этого удара не пробил кожаные ножны и не воткнулся в бок бывшего капитана кадотской стражи.

Решив, что стоит передохнуть, чтобы не появляться перед деревней в совсем уж плачевном состоянии, они расположились на берегу той речки, где местные жители обычно ловили рыбу. И тут на Трола снова обрушилась атака, да такая, что этого облака магии испугались даже кони. Он пришёл в себя от того, что Ибраил, сидя на нём чуть не верхом, читал очистительные мантры.

Слабость казалась непреодолимой. Несколько минут после возвращения в сознание Трол не мог сказать ни слова, хотя уже понимал, что Крохан ловит разбежавшихся от ужаса коней, что Роват, покачиваясь, пытается удержаться на ногах, вытащив меч, но не в силах поднять его даже до пояса, а сам он, скорее всего, вот-вот, сейчас, сию минуту может и даже должен по замыслу атакующего его мага умереть…

Потом стало чуть легче. Он попытался согнать с себя Ибраила, который тоже был так плох, что не сумел подняться на ноги, а отполз в сторону как большая, нескладная лягушка.

Кони вернулись, лишь когда Крохан перестал их ловить, сами, видимо, потому, что торбы с овсом остались около костра, либо потому, что Ибраил всё-таки нашёл в себе силы и ментально приказал им вернуться, либо потому, что это были всё-таки хорошо обученные кони, которыми занимались ещё возницы Ублы, ныне покойные.

Наступал вечер, до деревни оставалось не более пяти-семи миль пути, а они не могли их преодолеть. Наконец Крохан не выдержал, успокоил лошадей, подкормил их немного с руки, чтобы они почувствовали ласку людей, а потом принялся рассаживать своих спутников в седла. Это было нелегко, особенно с Роватом, который не мог удержаться в седле, пока Крохан не привязал его специальным узлом, который в подобных случаях использовали зимногорцы.

Наконец двинулись вперёд. Сила, которая всегда появляется в лошадях в конце пути, должно быть, как-то перетекла в людей, потому что через пару миль ехать оказалось легче, и даже Роват сумел задать Крохану вопрос:

— Ты чего так?

— Я видел людей, — отозвался Крохан. — Они следили за нами. Я думаю, будет лучше, если мы всё-таки доберёмся до деревни.

Роват повернулся к Ибраилу, который тоже почувствовал себя чуть лучше, и спросил, едва разжимая губы:

— Те, кто за нами следил раньше?

— Люди Волынщика, — отозвался маг.

— Они следили за нами всё время, — взорвался Крохан. — Но ни разу, даже когда нам было… э-э… нелегко, не предложили помощь… Союзнички, называется!

— Кто сказал, что они союзники? — спросил Трол.

Они проехали ещё с милю. Теперь оставалось совсем немного. Если бы горы тут не вздымались невысокими, но очень крутыми скалами, они уже увидели бы деревню.

— Ибраил, — заговорил Трол, — скоро мы приедем, и там говорить, кажется, будет затруднительно. — Он помолчал, прогоняя дурноту. — Скажи, кто всё-таки нас атакует?

— Да, — хмуро поддержал его Крохан, — с кем нам, так сказать, впредь придётся иметь дело?

Ибраил, повернувшись всем телом, вытащил из своих сумок какой-то пузырёк, понюхал его и тяжело, долго вздохнул.

— Я хотел удостовериться, проверить ситуацию по книге Ублы… — Он сел в седле прямее. Видимо, отвлечение от собственных болей и слабости ему помогало. — Его зовут Гевст. Когда-то его ещё называли Рогатым.

— Что за зверь? — спросил Крохан.

— Гевст, — медленно ответил Роват, который, услышав это имя, чуть не вывалился из седла, — прижизненная инкарнация Басилевса.

— Да, — кивнул Ибраил. — Дело тут такое. Чтобы сохранить неуязвимость, Басилевс разложил свою жизнь на четыре жизненные сущности. В одной он обитает сам, как Басилевс. С двумя другими нам пока не дано познакомиться, к счастью. — Маг даже слегка улыбнулся. — А вот Гевст — четвёртая сущность, в которой не только присутствует заряд жизненной силы Басилевса. Она является и средоточием некоторых его магических компонентов. — Они проехали ярдов триста, прежде чем маг заговорил снова. — Он не боец, но только с точки зрения таких вояк, как Трол. С Роватом, думаю, он справится одной левой. Он умеет, вернее, когда-то умел неплохо воздействовать на сознание людей и животных, умел маскироваться, принимая облик всего, что попадает нам на глаза, даже деревьев и камней. А главное, он был специалистом по магическим операциям, подобным той, что в просторечии и называется магической атакой на родственной крови.

— Ибраил, — спросил Трол, — ты сказал, что у него уже, по-видимому, нет крови моего отца. Как же он сумел атаковать нас на привале? — Вдруг Трол похолодел от естественной догадки… — Или он добрался до Неветы?

— Ты не почувствовал, что атака на тебя на этот раз немного другая, чем прежде? — спросил маг. — А я почувствовал. Нет, Трол, скорее всего, он не добрался до Неветы, он не использовал её кровь, подобно крови твоего отца. Но, видишь ли… — Они ещё немного проехали молча, маг собирался с силами. — Частые атаки, которые можно проводить на крови, прокладывают своеобразный тоннель тёмных энергий. И при приближении, а мы приближаемся к деревне, он обрушил на тебя атаку, используя этот самый тоннель, который установился, как я понял, уже достаточно… крепко.

— Ты хочешь сказать, что теперь ему даже не нужно добиваться крови Неветы, чтобы довершить своё дело? — поинтересовал Крохан.

— Да, если мы останемся тут, в Лугани, он может атаковать Трола, используя, так сказать, свои прежние достижения. Тут всё дело в расстоянии. Атаку на крови можно устроить, где бы атакуемый ни находился, хоть в другом конце света. А вот тоннельную атаку… Думаю, только с расстояния в несколько миль.

— А если мы уедем? — спросил Роват.

— Не знаю, — отозвался Трол, — кажется, это нам не поможет. Невета слаба, а оставлять её тут нельзя… К тому же он может последовать за нами, мы сейчас, — он усмехнулся, — не слишком легки на ногу. В любом случае, — он вдруг поймал себя на том, что развязывает узлы, накрученные Кроханом, — мне надоело бегать. Мы решим это дело тут, в Лугани, и решим его до конца.

— Какого конца, вернее… э-э… кого из вас? — поинтересовался Крохан. Не дождавшись ответа, повернулся к Ибраилу. — А он не сможет замаскироваться под одного из нас? Например, под меня?

— Нет, — вполне уверенно отозвался Ибраил. — Вас я знаю слишком хорошо. — Маг опустил голову, чтобы его слова прозвучали не слишком внятно. — Так уж получилось, что я довольно часто оказывался свидетелем ваших реакций, ваших ментальных и психических аффектов, поэтому он не сможет скопировать ни одного из нашей группы, чтобы я этого сразу же не заметил.

Как же, подумал Трол, оказывался ты свидетелем… Чуть не пастбище устроил на сознании каждого из нас, вызнал все закоулки, вламывался в мысли, едва тебе хоть что-то казалось интересным, а теперь объясняет — психологией! Он усмехнулся, с этим уже ничего не поделать, Ибраила следовало принимать таким, каков он был. А может, и хорошо, что он был именно таким, в данном случае его представление о сознании каждого из них действительно могло служить гарантией, что враг не проникнет в их компанию.

— А если он попробует подменить тебя? — глухо спросил Роват.

— Тогда примерно то же самое почувствуете вы, — отозвался маг и посмотрел на Трола. — Видишь ли, то, что я иногда… очень плотно наблюдал за вами, придало вам и определённое знание моих особенностей. Это как зеркало — невозможно заглянуть в него, не оставив своё отражение.

— Как раз возможно, — отозвался рассудительный Роват, — если держать его под углом… Но я понял.

Лугань открылась перед ними как картинка — вся целиком. В окнах только-только загорались первые огоньки, в дальнем конце деревни лаяли собаки, из труб всех домов поднимался дым — в семьях готовили ужин. На площади перед гостиницей несколько людей Песли из замка прогуливались, приглядываясь к девушкам, которые неожиданно тоже стали выходить на эти прогулки смешливыми стайками. Трол вдруг почувствовал, что у него теплеет на сердце. В деревне всё выглядело спокойно, ничего экстраординарного за время их отсутствия не произошло.

— Как же мы его найдём? — спросил Крохан. — Если я правильно тебя понял, он может подменить собой кого-нибудь из местных, кого ты не знаешь, и мы…

— И при этом добьёт Трола, — добавил Роват, который тоже воспрял, увидев Лугань. — А без него, как ты сказал, он справится с нами одной левой.

— Он и так может добить нас, — отозвался Трол, — принимая во внимание наше состояние.

— Я говорил, — отозвался Ибраил, — он не воин. Он скорее боевой маг. Поэтому будет действовать наверняка и теми средствами, которые кажутся ему наиболее эффективными. Всё-таки что ни говори, а даже в таком состоянии мы заставляем его опасаться прямого поединка… Мы легко взяли замок, теперь уничтожили Табира… Нет, думаю, он согласится на прямой бой с нами, только если у него не будет выхода.

— А как это сделать? — спросил Крохан.

Ибраил молчал. Теперь они спускались в долину, в которой стояла деревня. Маг наконец вздохнул и заговорил:

— Есть у меня одна идейка… Не полноценный план, а так, соображение. Но оно может сработать. Правда, мне нужно посоветоваться с вами, почитать ещё книгу Ублы…

— Говори, не тяни, — пророкотал Роват.

— Кажется, — отозвался Ибраил нехотя, — Убла, когда мы поймали его… повозку в пустыне… захватил с собой так много денег для того, чтобы… — Он перевёл дух, ему очень не хотелось продолжать, но он договорил: — Чтобы в случае, если его стража не справится с нами, вызвать саджей.

Трол почувствовал, что в его спину ударила волна холода, словно из открывшейся сзади невидимой пропасти пришёл порыв ледяного ветра.

— Феи-убийцы? — быстро переспросил Крохан.

— Да, феи-убийцы. Равных которым в бою на этом свете, как считается, не существует. — Ибраил снова вздохнул. Всё-таки ему было очень плохо. — Но они очень дорого стоят, поэтому Убла и захватил с собой чуть не всё своё состояние. Поэтому и не пустил в ход сразу эту часть своего плана, надеялся, что его люди позволят сэкономить.

— А потом, когда мы напали на него, было уже поздно, — кивнул Трол.

— Да, и мы получили эти шесть сундучков золота, плату за трёх саджей для одного боя.

— Так в чём же состоит твоя идейка? — спросил Крохан.

Трол уже знал, в чём дело, и ему это очень не нравилось.

— Фокус в том, что мы можем оповестить всех в округе, что эти деньги привезли сюда, чтобы нанять фей для того, чтобы они убили его, Гевста Рогатого, — быстро проговорил Ибраил.

— А в чём подвох? — поинтересовался Крохан.

— Феям нужно указать цель, очень точно и однозначно, — мрачно и устало ответил Роват. — Без этого они не примут контракта.

— Они что же, могут возникать в любом месте, в любой точке мира? — поинтересовался Трол.

— Да, вызвать их несложно, где бы ты ни находился. Но, разумеется, для этого нужно иметь деньги, и ставкой являются не только деньги, но и жизнь того, кто их вызвал, — сказал маг.

— А они не могут сами найти Гевста? — Голос Крохана был спокоен, но в нём звенело напряжение, от которого кони запрядали ушами.

— Нет, им мало сказать имя, им нужно указать цель, — ответил Ибраил.

— Значит, нам всё равно придётся его искать, — вздохнул Крохан.

— Притом, что он будет прятаться… — добавил Трол. — Да, в твоей идее, Ибраил, на самом деле есть некоторые сложности.

— Вот и мне это соображение не нравится, — согласился маг.

— Нужно найти его, — отозвался Роват.

— А всё-таки, — хитро прищурился Крохан, — может, у него не так уж хорошо с нервами? Ведь боится же он нападать на нас с оружием… Может быть, если он узнает, что ему уготована встреча с саджами… э-э… он попробует удрать или, что ещё лучше, нападёт на нас. А мы к тому времени уже восстановимся и встретим его…

— Такие задания, как устранить нас, даются не просто так, — ответил Трол уверенно. — Их самостоятельно не выдумывают. Если он тут и должен убить меня, значит, он это выполнит. И значит, не посмеет вернуться в Империю, не справившись с заданием. Он не убежит.

— Да, я тоже так думаю, — согласился Роват. — Удрать — это не по-имперски.

— Тогда можно попробовать его спровоцировать, — почти с облегчением проговорил Крохан.

Они въехали в деревню. Собаки полаяли на них немного, но быстро умолкли, потому что их успокоил Ибраил. Он, как адепт магии живых существ, был в этом очень силён.

Путешественники не успели даже сползти с лошадей, как из гостиницы уже выскочил Самвел с Бали. Они приняли лошадей и помогли Ровату войти внутрь. Потом занялись Тролом, который, отдав коня, так и остался у коновязи, чувствуя, что не может переставлять ноги, что у него хватает сил только держаться за поперечный брус и ждать, пока ему помогут.

Спустя полчаса всё было более или менее устроено. Трола, Ровата и Ибраила уложили в кровати как раненых. Крохан рассказывал Самвелу и братьям о том, что произошло в долине у капища д'Авола, содержатель гостиницы Эдис со своими служанками подавал еду, на кухне кухарки грели горячую воду, чтобы путники могли вымыться, а половина деревни собралась в гостинице, чтобы хотя бы краем уха услышать, откуда эти неугомонные чужеземцы явились в таком виде.

Трол поужинал с трудом, едва сумел проглотить кусок пышного хлеба с мясной похлёбкой, вымылся горячей водой и тут же провалился в сон. Примерно то же самое, видимо, произошло с другими. Проснулся он оттого, что около него сидел уже относительно воспрявший телом и духом Ибраил. Обнаружив, что юноша проснулся, он наклонился над ним и прошептал:

— Я всё-таки позволил Крохану рассказать, что мы прибыли сюда, чтобы найти и устранить Гевста, наняв фей-убийц.

Трол поморщился, но ничего не ответил.

— Будем теперь ждать, что произойдёт, — продолжал Ибраил. — Даже Зара, кажется, выслушав наши соображения, согласилась, что это разумно, и отказалась от доли причитающегося ей золота. Хотя она выразила это весьма, — маг улыбнулся, — горячо. Самый опытный матрос из Кадета мог бы поучиться у этой дамы бранным фиоритурам.

— Ибраил, — Трол внимательно посмотрел на мага, — отдай рубище Невете. Я обещал вернуть его, когда мы вернёмся.

— Уже сделал. Спи, скоро тебе потребуется много сил, Возрождённый.

Трол отвернулся. Дело было сделано, теперь ему следовало как можно быстрее восстанавливать силы, чтобы Гевст не захватил их врасплох. Да, теперь это было самое главное его дело. Поэтому он снова уснул спокойно и без сновидений.

Глава 12

Солнце светило так, что Трол даже обрадовался, что мутное окошко пригашает его ослепительный блеск. В комнате никого не было, и это тоже было хорошо. Почему-то начинало казаться, что это помещение и тишина вокруг должны помочь собраться с силами. Трол поднялся, подошёл к тазу с водой и умылся. Выпил отставленную воду в небольшой глиняной плошке, она пахла какими-то снадобьями Ибраила, но это было потому, что из этой же плошки он пил их раньше и потому что её не очень хорошо вымыли.

Трол оделся, присел на край кровати и выволок Синкопор. Леворучный меч был не в лучшем состоянии, но его сталь переливалась жилками кованых полос. Дотянувшись до мешочка с полировочной пудрой, Трол принялся наносить её на меч лёгкими похлопываниями. Потом достал жёсткую замшевую салфетку и прошёлся по всей поверхности сразу, потом достал мягкую замшу, прошёлся по режущей кромке. Она была иззубрена в нескольких местах. Тролу показалось, что он при желании может вспомнить, как возникла каждая зарубка.

Скрипнула дверь, в комнату заглянула Зара. Она была в простой деревенской рубашке, заправленной, по её обыкновению, в кожаные мужские штаны. Её волосы сегодня свисали свободно, словно она никогда и не была погонщицей караванов, воином и путешественницей.

— Ты как? — спросила она, подошла, постояла, глядя, как Трол полирует сталь.

— Где остальные? — спросил Трол.

— Роват поднялся. Как выяснилось, можно обойтись без операции. Крохан тренируется с Самвелом и братьями где-то за деревней, а Ибраил колдует над книгой в комнате Неветы. — Зара помолчала. — Трол, она умирает. Ибраил сказал, что каким-то своим ответвлением тот канал, через который Гевст атакует тебя, задевает и её. И ей не под силу противостоять этой магии.

— Я знаю, — кивнул Трол. — Чувствую, что она оттягивает часть энергии.

Зара пошла к двери, взялась за деревянную ручку и замерла.

— Ибраил настоящий кудесник, но и ему не под силу спасти… — Открыла дверь. — Я ещё не могу взяться за оружие, поэтому скажу сейчас. Трол, что-то готовится, что-то очень скоро случится.

— Ты о Невете?

— Нет, о нас. С нами что-то произойдёт, Трол, и это мне не нравится. Она шагнула за порог.

— Зара, — позвал Трол. — Спасибо, что согласилась отдать деньги.

— Ну, — караванщица усмехнулась, — я же понимаю, что это не по-настоящему. Если мы победим, деньги всё равно останутся у нас, а если нет… То и деньги мне будут не нужны.

Трол кивнул. Чуть замедленным движением провёл Синкопором перед собой, сталь играла в освещённом солнцем воздухе, словно великолепное перо невиданной, прекрасной и смертельно опасной птицы.

Потом Трол взялся за Клунг. Вот этот меч он мог поднять с некоторым напряжением. Это было обидно — быть таким слабым. И так неловко чувствовать меч, хотя он должен быть даже не продолжением руки воина, а инструментом его мысли и воли, завершением его движения… Но с этим пока ничего поделать было нельзя. Атаки Гевста выпили почти всю энергию Трола, осталось только ждать, пока она восстановится или пока Рогатый одолеет его.

Лезвие Клунга было ещё больше зазубрено, практически, если бы его увидел Учитель, он потребовал бы, чтобы его отдали какому-нибудь стоящему мастеру на перековку. Хотя кто тут, в этой деревенской глуши, способен перековать такой меч, не изуродовав его?

Он вычистил и Клунг, оделся, повесил его на спину, чуть назад перевёл Синкопор и пошёл вниз, в большой зал. Тут было тихо, но две служанки уже расставляли деревянные тарелки. Увидев Трола, обе неуклюже поклонились, тут же зафыркали, как это делают все девушки, которые пытаются скрыть смущение, и принялись раскладывать еду. Трол не мог понять, чем вызвано веселье служанок, пока не прочитал в мыслях одной из них, что они знают о посещении Зарой его комнаты. И мысли у одной из них были не совсем благопристойные, что она и нашептала двумя минутами раньше своей подруге. Трола это удивило. Надо же, он меч едва может выволочь из ножен, а девицы рассматривают его как достойный объект для ухаживаний.

Из кухни вышел и постоял у стола Трола Эдис, хозяин гостиницы. Он хотел о чём-то спросить, но так и не решился. Тем более, если вопрос предполагался о еде, он был бессмысленным, потому что Трол съел всё, что увидел перед собой, и даже краюху хлеба, которую нашёл на кружке со сквашенным молоком, с собой прихватил, чтобы добро не пропадало.

Он вышел на деревенскую площадь, сейчас на ней возилась только куча кур и два ленивых пса. Солнце слепило тут ещё немилосердней, в воздухе пахло одновременно свежестью и пылью. Где-то за деревней звенели мечи, правильные и спокойные удары. Зато в другой стороне металл отзывался басовитым звоном наковальни. Трол пошёл туда.

Перед кузницей стояла небольшая местная телега, которую следовало отремонтировать, а из полутёмного сарайчика, где располагалась кузня, пахло дымом горна и сожжённым металлом. Кузнец оказался, как и почти все представители этой профессии, невысоким и мускулистым. В кожаном фартуке, голый по пояс, он придерживал щипцами кусок металла, который тлел вишнёвым цветом, и неторопливо постукивал по нему небольшим молотом.

Трол мельком поклонился вместо приветствия и заговорил:

— Мне нужно два небольших молота, чтобы покрутить их в воздухе.

— А чего их зря крутить-то, — ворчливо отозвался кузнец. — Если сила застоялась, господин хороший, лучше помоги мне борону наладить, там умения не нужно, просто бей, куда я маленьким молотком укажу.

Трол подумал мгновение, кивнул, отставил мечи, снял рубашку и взялся за двухфунтовый молот. Борона состояла из чёрных железных зубьев, которые следовало вколачивать и закреплять в переплёт железных полос. Работа была не сложная, как кузнец и обещал, но Трол уже через четверть часа стал задыхаться, а ещё через час вынужден был вернуть молот.

— Да, не много у тебя силёнок осталось, — признал кузнец.

Трол кивнул, подобрал мечи, рубашку и вышел из кузницы. Мечи за деревней стихли. Где-то с достоинством взревела корова, ей отозвался петух, всё было спокойным, как сон пастуха. И всё-таки Зара была права, что-то должно было произойти.

Трол ещё раз проверил себя, да, несомненно, нужно было собирать людей.

Он позвал Ибраила, который, как оказалось, спал. Но от мощного ментального зова он очнулся и тут же стал спрашивать, что случилось.

— Ничего не случилось, — отозвался Трол, — просто будь готов.

— К чему? — Голос мага, как всегда, в ментальном плане звучал отчётливо и чисто, но на этот раз с каким-то сонным акцентом.

— Не знаю… Если можешь, созови всех в гостиницу, и пусть будут при оружии.

— Конечно, могу… А что случилось-то?

— Ты уже спрашивал.

Трол неторопливо, так что его не испугались даже куры, вернулся в гостиницу. Тут уже в общем зале стояли Зара и Ибраил. По лестнице спускался, застёгивая на ходу ремни кирасы и наручей, Роват.

— За Кроханом с его компанией послали служанку, — доложил Ибраил. — Вот только… не уверен, что они придут быстро. Они, кажется, увлечены.

Трол не стал тратить время, поднялся в свою комнату, нацепил многократно избитый и ремонтируемый нагрудник, а также налобную пластину. Внизу зазвучали громкие голоса — Крохан и рыцари вернулись. Все были в отличном настроении, потные, как здоровые кони, весёлые, лишь зубы сверкали от удовольствия, даже завидно…

— Ого, а к чему сбор? — заголосил Крохан, но Зара успела броситься к нему и бесцеремонно зажала рукой рот.

Крохан чуть озадаченно стряхнул с себя женщину и посмотрел на Ровата. Трол усмехнулся в своей комнате и пошёл вниз. За исключением Самвела, все уже успели приготовиться к бою. А сержант из Даулов должен был вот-вот подойти, он что-то в самом деле задержался в своей комнате.

— Эдис, — позвал Трол. Хозяин гостиницы мигом явился, но, увидев людей в полном вооружении, на миг задержался в дверях, однако привычка взяла вверх, и он поклонился. — Где ты держишь наше золото?

— Как вы и приказывали, господин, в винном подвале. Не то, не дай Превеликая Матерь, украдут. У нас тут разные люди ходят, сами знаете, господин Трол… А так, в подвале, надёжнее, туда без моего ведома муха не залетит.

— Хорошо, Эдис, — кивнул Трол, которого раздражало многословие, — спасибо.

— Трол, может, ты объяснишь? — спросил Самвел, появляясь наконец на лестнице.

— Давайте подождём, — предложил Возрождённый. — И послушаем.

Они стали слушать. Ничего не было ясно, ничего не было слышно, деревня казалась спокойной, как семья разленившихся хрюшек. И вдруг… Ибраил даже задохнулся, словно только сейчас до него дошло, потом с уважением посмотрел на Трола.

— Здорово, я бы непременно проворонил, — сказал он.

— Что именно? — спросил Крохан чуть резче обычного.

Где-то вдруг заплакал ребёнок, и тут же стих. Потом что-то затрещало и так же резко стихло. В другом конце деревни упала глиняная миска или хорошо обожжённый горшок.

— Они всё-таки решились, — отозвался Ибраил и улыбнулся, да так зло, что от него отвернулась даже Зара.

— Мечи к бою, — сказал Трол негромко, а сам, толкнув дверь гостиницы, вышел на деревенскую площадь.

Тут уже не было пусто, сюда собирался народ. Вернее, люди Волынщика. Некоторые глуповато приседали, прячась за деревенских, которых они почему-то толкали перед собой, видимо, чтобы их не было заметно. И было их много, даже не весь их отряд, которым они прибыли брать замок Дотимер, а вообще все, кто жил в Орлином Гнезде клана Песли. В их руках сверкало оружие, на многих были доспехи, снятые с воинов замка Дотимер, половина несла щиты…

Сам Песля выехал на площадь на коне, с мечами Трола в руках. Он весело скалил зубы сквозь свою бороду и с интересом оглядывался.

— Ага, — признал он, увидев Трола с остальными перед собой, — всё-таки не вышло. Почувствовали, пёсьи души…

— Волынщик, — спросил Трол, — зачем всё это?

— Я же просил тебя подсыпать их магу побольше той гадости, что дала шаманка, — обратился вместо ответа Волынщик к девушке, которую толкал один из его головорезов. Это была служанка из гостиницы, она боялась, тем более что её руку не выпускала та самая карга, которую Трол уже видел в лагере Песли и которую все называли шаманкой.

— Я не виновата, что они пьют только воду или молоко. А в молоко много не насыплешь, оно свернётся, — плаксиво отозвалась девушка.

— Понятно, — важно кивнул Песля, — а в воде этот порошок почувствовал бы даже мёртвый.

— Песля, — сказал Трол и медленно, чтобы это было ясно всем, вытащил свои мечи, — отпусти деревенских.

— Да они мне и понадобились только, чтобы… Мы думали, если за них спрятаться, вы не почувствуете. Жаль, не вышло.

Деревенских стали отпускать. Первой от опасного, по её мнению, соседства с шаманкой удрала гостиничная служанка. Спустя две минуты на площади остались только люди с оружием. Почти сотня под командованием Песли и восемь человек, которых Трол за неимением лучшего определения иногда называл зимногорцами, хотя Зара и Роват Зимногорья никогда не видели.

Из-за соседнего дома к Песле, также на конях, подъехал его отец с тремя седобородыми старцами. Они были вымазаны тёмной краской, в кирасе старого вождя были видны плохо спрямлённые вмятины, но в целом это было внушительное зрелище… для деревенских, подумал Трол.

— Песля, я подарил тебе свои мечи. Может, объяснишь, в чём дело?

— В деньгах, чужеземец. Их видели, несколько огромных сумок, набитых золотом.

— Я же отдал тебе и твоим людям замок. Неужели этого мало за то, что можно назвать нейтралитетом?

— Деньги мне будут нужны, когда я останусь тут лэрдом, — отозвался Песля и снова весело ухмыльнулся. — Не бывает же лэрда без золота. Не то соседи, крестьяне не станут уважать.

— Песля, я уже тебе говорил, вас слишком мало, чтобы отобрать их. К тому же они мне и самому нужны.

— Да, слышал, — нетерпеливо кивнул Волынщик, — чтобы изловить какое-то чудовище и убить его с помощью фей из древних сказок. Мне это неинтересно, раб… Ведь твоё имя и прозвище — Раб? Тебя тут, как выяснилось, до сих пор помнят, только удивляются, что ты стал таким важным господином… Хотя как был, так и остался тупоголовым — кто же, если не дурак, будет рассказывать в наших землях, что у него сумки с золотом?

Он мог продолжать в том же духе довольно долго. Трол взвесил возможность, что Песля действует не сам, а им управляет Гевст. И почти тут же услышал ментальный ответ мага — нет, он сам так решил и сам придумал это нападение. Тогда Трол решился.

— Ладно, беспорточный лэрд, давай решим это дело вдвоём. Ты и я, идёт?

— Нет, — отозвался Волынщик. — Ты хоть и больной, как сказывают, а всё же…

— Но ведь слишком много людей погибнет, — почти в отчаянии отозвался Трол. — Причём зазря, золота тебе всё равно не видать…

— Так ведь больше другим тогда достанется! — хохотнул Волынщик и взмахнул мечами.

За ним засмеялись некоторые из его людей. Вот ведь воровские души, подумал Трол, даже не понимают, что скоро умрут.

— Хватит болтать, — вдруг прокаркала шаманка на всю площадь. — Убейте их и заберите наше золото!

Тогда Батар поднял самострел, который удачно замаскировал до этого плащом, и выстрелил. Тяжёлый болт прошёл над толпой, но как-то не очень быстро прошёл. И старик, отец Песли, сделал мгновенное движение, подставляясь под выстрел. Стрела прошила его почти насквозь, вместе со старым доспехом, и он грохнулся с коня в пыль. И тогда все люди Волынщика, который в этот миг стал полноценным главой клана, бросились вперёд.

Некоторые при этом закричали какие-то слова, некоторые взвыли по-волчьи, кто-то засвистел. Всё это было глупостью… Потому что Трол не отступил ни на шаг, как и остальные его бойцы. Они лишь плотнее стали вокруг Ибраила и Батара, который опустил арбалет и взял у брата более скорострельный лук.

Первых людей Волынщика Трол всё-таки пожалел, не мог он рубить таких неумёх, которые даже удар начинали не из блока, как полагалось по всем законам боя, а просто из всего замаха, насколько хватало рук и плеч. Он лишь подцеплял эти самые руки, лишь поддевал неловко выставленные ноги, лишь неглубоко ранил защищённые легко пробиваемыми кожаными доспехами тела.

Его работа у кузнеца теперь здорово помогла ему. Он сразу вошёл в сильные и точные движения, словно и не был болен… Или его техники даже во время магических атак хватало, чтобы сдерживать три, пять… нет, почти десять вояк Песли одновременно и выигрывать у них этот бой. Тем более что групповым действиям они не обучались, рубились, как если бы каждый был один, и ловить их на ошибках было не сложнее, чем накалывать на острогу рыбу в прозрачном ручье.

Но что-то происходило ещё, помимо этой удивительно бездарной рубки… Вот застонала Зара, оказалось, копьё пробило ей горло, и она умерла раньше, чем успела вздохнуть, вот один из братьев не увернулся от самоубийственной атаки какого-то великана, которого, конечно, успел разрубить, но всё же получил рану в бедро… Тогда Трол собрался. Это были уже не шутки. Их убивали, не жалея жизней всех этих бедолаг из клана Песли.

Трол загасил одним длинным, как сон, движением сразу троих самых нахальных вояк перед собой, потом прокричал:

— Сомкнитесь за мной!

И пошёл вперёд, медленно, ещё зыбко, но всё отчётливее восстанавливая в себе общую картину боя, которую должен держать в сознании каждый совершенный воин — когда он даже спиной видит противника сзади, когда угадывает удары, которые противник только собирается нанести, когда он понимает, куда нужно идти, чтобы врагов оставалось меньше… Он шёл и теперь убивал одним движением, ещё раньше, чем кто-то из этих полукрестьян, которым по чистому недоразумению выдали оружие, понимал, что его убили. Трол двигался вперёд, как плывущая по речке лесина, которая разбивает, крошит и раскалывает весенний, тонкий ледок. Он шёл к тому месту, где находился Волынщик.

Его люди сплотились сзади, лишь Роват попытался сделать за ним шаг, но его окриком удержал Ибраил… Который тоже молотил без передышки по противнику, уже не стесняясь, длинными огненными хлыстами.

Трол завалил двоих бородачей, которые попытались убить его, разогнавшись, не понимая, что этим лишь подставляются под удары обоих мечей, отшатнулся от их падающих тел, зарубил какого-то безусого мальчишку, тот и ударить-то попытался всего однажды, и то неудачно, раскрыл брюшину странному здоровяку, в него уже попала одна из стрел Бали, но он всё-таки не вышел из боя, и вдруг осознал, что теперь стоит в круге людей, которые боятся на него нападать. Медленно, ещё лучше, чем прежде, Трол вник в состояние и положение этих людей. Их осталось мало, меньше половины, и теперь они стояли и ждали — нетрудно было догадаться, чего именно.

Откуда-то издалека, хотя и очень близко, в землю ударили подковы, и, сбив двоих каких-то дурачков с реакцией, как у пьяной гусеницы, через своих людей прорвался Волынщик. Он вынес оба своих меча для удара, и, когда ему показалось, что достаёт, он заставил скакнуть своего коня, ударил… Трол ждал этого, потому и отошёл от своих: не хотел, чтобы они пострадали от атаки Песли. Он закрылся от обоих ударов сразу длинным Клунгом, одним прыжком пролетел на три шага вбок, практически под лошадью Песли, которая на миг зависла в воздухе из-за попавшихся под её копыта людей, да так резко, что Песля неминуемо должен был потерять Возрождённого из вида, и врубил Синкопор коротким, страшным в своей силе ударом в бок главаря всей этой банды.

Рука, принявшая удар обоих мечей, чуть не вылетела из суставов, главным образом потому, что он был усилен скачком лошади, а толчок от удара Синкопора, который вспорол бок Песли, развернул Трол а на месте. Если бы вояки из горного клана были умнее, именно в этот момент они бы и атаковали Трола, но они смотрели, как их предводитель, раскроенный от почек до самых лёгких, валится на бок своей лошади, которая теперь рысила, всхрапывая от страха, по деревенской площади.

И всё-таки левая рука больше не работала, Синкопор повис как плеть, от него не было теперь никакого толку. Трол даже пожалел, что ударил, а не воткнул этот меч и не оставил его в теле врага, тогда бы он сохранил руку. Медленно, неуверенным движением он попытался сунуть леворучный меч в ножны, но не попадал в них, тогда он просто воткнул его в землю под собой и взялся за Клунг двумя руками. Так было вернее, так рука быстрее заработает, должна заработать…

Песля наконец грохнулся со своего коня в пыль. И тотчас все эти безумцы заорали и бросились вперёд. Они уже даже не дрались, они просто размахивали оружием, и Трол понял, что победил. Он ещё убивал их, помогая иногда себе ударами ног, уворачиваясь от падающих тел, не давая ни одному дурачку из всей этой своры понять, где он находится, заставляя их всё время терять его из виду из-за быстрых движений, и рубил, рубил… А потом вдруг они стали падать сами. Оказалось, это Роват с Кроханом, залитые кровью, как мясники после разделки туш, справились со своей частью работы и теперь пришли ему на помощь. И тогда последние люди Волынщика побежали.

Их осталось чуть больше двух десятков, многие из них были ранены, многие даже не бежали, а скорее ползли по деревенской площади, заваленной трупами, но главное — они отступали.

Трол дождался, пока вокруг него возникнет пустота, и тогда понемногу стал стряхивать с себя боевое наваждение. Оглянулся. На всякий случай Роват и Крохан закрылись мечами, видимо опасаясь, что Трол и на них бросится, чтобы рубить…

— Это мы, — прошептал очень медленно, как всегда бывает в бою, Крохан. Потом криво, устало и зло улыбнулся, вытер пот и кровь со своей бородки и добавил: — Нас не стоит убивать, Трол… Мы ещё пригодимся.

— Кто? — спросил Трол глухо, опустив Клунг. И стал искать глазами Синкопор. Его леворучный меч стоял неподалёку. Около него, как на бойне, лежали туши почти полудесятка врагов.

— Зара… Ей бы лучше не выходить на этот бой, — проговорил Роват. — Ещё Самвел, он пытался ей помочь и получил копьё в печень… Ещё Батар. Но с ним Ибраил, обещал, что вылечит.

— Дураки, — проговорил Трол и опустился на колени. Ноги почти не держали его. — Какие дураки… — Он поднял голову. — Я думаю, лучше будет, если теперь мы переберёмся в замок.

— Да, — хмуро согласился Роват. — Теперь-то он свободен. — Он оглянулся и добавил убеждённо: — Других претендентов, как я вижу, попросту не осталось.

Глава 13

Остатки клана Песли Волынщика оставили замок Дотимер, как червь оставляет пустой скорлупу ореха. Даже без попытки сопротивления с их стороны Роват с Кроханом и измученным свыше всякой меры Ибраилом сходили в него и осмотрелись. Когда ещё и похоронить мёртвых не успели, лишь выложили всех павших, кроме Самвела и Зары, в ряд, в замок вслед за ними перебрались и Трол с Неветой, и Бали с не приходящим в сознание Батаром, а также перевели лошадей и перенесли свои пожитки, включая это проклятое золото, из-за которого и произошла вся эта чудовищная ошибка.

Проработав почти целый день, деревенские похоронили все трупы горцев за своим кладбищем, часто укладывая их по трое-четверо в одну могилу, потому что павших было много, а копать ямы в этих каменистых местах было делом нелёгким. Потом, хотя Трол об этом и не заикался, они собрали всё оружие и принесли его в замок и уложили неровной, залитой кровью кучей. Самвела с Зарой, на которых Ибраил наложил заклинание нетленности, тоже принесли в замок и положили на какое-то дощатое возвышение в середине главного двора.

Они лежали рядом, уже завёрнутые в полотняные саваны, с оружием, которое по горской традиции привязали к их рукам. Смотреть на них Тролу было тяжело. Он и не думал, что так сжился с этими людьми, что они значат для него больше, чем просто соратники и друзья. Он вдруг понял, что вместе с этими двумя людьми умерла какая-то часть его души. Слишком большая часть. Он даже подумал, если так будет с каждой потерей, ему может не хватить души, разбуженной некогда Учителем Султунаром на Огненном камне в окружении четырёх костров.

Ближе к вечеру во двор, осторожно оглядываясь и иногда приседая от собственной смелости, пришёл Эдис. Он приблизился к Тролу, который сидел перед погибшими, и низко поклонился.

— Лэрд Трол… — он закашлялся, видимо, сочетание презренного прозвища с владетельным титулом не умещалось в его глотке. Но храбро продолжил: — Мы выкопали две могилы на лучшем участке нашего кладбища. Вся деревня придёт хоронить их, если пожелаешь.

— Хоронить? — удивился Трол.

— Мы уверены, что всё нужно сделать по нашему обряду, лэрд Трол, — почти решительно отозвался Эдис.

На всякий случай Трол снова спросил:

— А в чём вы ещё уверены?

— Я думаю, — почти выпрямившись, отозвался староста деревни, — что вам тут будет неловко… то есть самим. Будет лучше, если я приведу двух девушек, чтобы они ухаживали за раненым и твоей матушкой. А ещё мы приготовили кое-какую еду, чтобы вам тут было меньше возни на кухне… Всё-таки не воинское это дело — готовить пищу, когда под боком целая деревня, готовая служить тебе и твоим людям.

— Служить, — повторил Трол. Всё это как-то не очень укладывалось у него в голове. Видимо, он поглупел за истёкший день или никогда не брал в расчёт такие вот жизненные обстоятельства. Вернее, его никогда не учили такому обороту событий.

— Ты что же, думаешь, мы захватили эту землю, чтобы заделаться тут баронами? — спросил Эдиса как раз вышедший во двор Крохан. — В таком случае, любезный, ты не просто ошибаешься, а… э-э, ошибаешься бездарно.

Эдис согнулся в поклоне, потом выпрямился и вполне уверенно посмотрел Крохану в глаза.

— Ну, сам посуди, капитан Крохан, — начал он. — Наша деревня принадлежала лэрду, с которым все тут считались. Так уж вышло, что теперь у нас не осталось никакого лэрда, тем более такого, который бы защитил нас. Что сделают соседние лэрды? Они приедут, начнут нас грабить, уведут скот, а то и людей… Сидеть-то тут никто не будет, ему другие такие же лэрды не позволят прихватить такой кус, как Лугань, а это значит, они будут просто грабить… Лэрд Трол, не думаешь же ты, что мы сумеем сами защититься? Ты ведь из наших мест, ты родился тут!

Трол вздохнул, его не волновали мелкие политические дрязги этой деревни. Он посмотрел на Эдиса и махнул рукой.

— Иди себе, честный человек, не интересует меня твоя деревня. А за могилы и за всё остальное — спасибо. Если следует заплатить, скажи сколько, Крохан отсчитает тебе положенное количество монет.

— Да мы без денег, лэрд Трол, нам бы вот только, чтобы нас никто после не тронул, а мы будем и работать, если нужно, и присягу принесём…

— Ну, всё, — низким, довольно злым тоном отозвался Крохан, — ступай, тебе сказали… добрый человек.

— Я понимаю, — поклонился Эдис и стал пятиться к открытым воротам замка, — сейчас не до нас, но потом подумай, лэрд Трол… Ты же и вправду из наших мест. И матушка твоя тут родилась, и отец, почитай, из соседних краёв.

Трол посмотрел на хозяина гостиницы, и того как ветром вымело из замкового двора. Трол покачал головой.

— А ведь он прав, — вдруг раздался уверенный, красивый голос Ровата, который сейчас был так похож на голос Арбогаста, что Трол даже вздрогнул. — Мы взяли на себя некоторую ответственность за этих людей.

Трол уже почувствовал, что, привлечённые появлением Эдиса, к нему спустились не только Роват, но и Ибраил. На дозорной башне остался один Бали, но и он, вероятно, слышал всё, что тут говорилось.

— Ты действительно из этих мест, Трол, — отозвался Крохан. — Если поискать, у тебя тут половина жителей в родне ходит, так всегда бывает в этих маленьких горных деревнях. Я-то знаю.

Трол посмотрел на них, потом на Ибраила. Тот помалкивал, но лишь потому, что не признавал этой проблемы, а всего лишь полагал, что нужно сначала решать, как говорили на севере, первое дело, а уже потом думать обо всём остальном.

— А ты что скажешь? — спросил Трол мага.

— Их действительно разграбят, если мы ничего не предпримем, — отозвался тёмнолицый Ибраил. — Сам понимаешь, другой власти тут, кроме местных баронов, не осталось, а разбойников развелось куда как достаточно… После того как эти земли опустошила Империя.

— Давайте подумаем об этом потом, — предложил Трол. Снова посмотрел на тела Зары и сержанта из Даулов. Зара казалась невысокой и очень стройной рядом с телом плотного, если не сказать полного Самвела. После заклинания Ибраила в них ещё оставалось какое-то странное, почти неуловимое ощущение жизни, должно быть потому, что тела не окоченели. Без особого труда можно было представить себе, как они встанут, разорвут саваны и удивлённо осмотрятся, не понимая, зачем их тут положили… Но они уже никогда не встанут сами, по крайней мере, в этой жизни.

— Я так и не заметил, как они погибли, — сказал Трол.

— Сабельщица была ещё слаба, — отозвался Роват. — А когда она вдруг ошиблась и её насадили на чьё-то копьё, вперёд бросился Самвел. Он забыл обо всём, чему его когда-то учили, он… Наверное, он был к ней неравнодушен.

— Я тоже замечал, — подтвердил Крохан.

— Вечером будем хоронить. — Трол поднялся. Потом почувствовал что-то ещё… — Ибраил, что с Неветой?

— Она умирает, Трол, — отозвался маг. — Может быть, умрёт ещё сегодня вечером. Тебе нужно поговорить с ней.

— Чёртово место, — с чувством сказал Крохан. — Слишком много смертей.

— Слишком много глупостей, — сказал Трол. — Не следовало излишне полагаться на договорённости с Песлей и распространять эти слухи о золоте. — Он помолчал. — Я не удивлюсь, если завтра к нашим воротам подтащится весь сброд, который обитает в этих горах, чтобы повторить его попытку.

— Да, — согласился Крохан мрачно, — плохо получилось.

Когда солнце почти зашло, Трол поднялся в высокую комнату, которую отвели Невете рядом с его покоем. Это соображение было продиктовано, как подозревал Трол, тем обстоятельством, что тут остались целые кровати. В других помещениях мебель была изрублена или сломана… Банда Песли повеселилась от души.

Невета смотрела в окно, когда Трол вошёл в её комнату. Но тут же повернулась к нему и улыбнулась. А потом… Её глаза наполнили слёзы, и она попыталась протянуть к Тролу руку.

— Сядь, сын, — попросила она.

От слабости её голос дрожал и переливался, как свет на неогранённом стекле, но внутренне она была теперь спокойной и уверенной. Трола даже удивила эта уверенность. Он сел на край кровати, потому что больше ничего подходящего в разорённой комнате не осталось.

— Я должна тебе сказать, что… — Невета всё-таки подняла руку, но только для того, чтобы утереть слезу. — Я не предавала тебя. Просто ты был таким… Ты не умел говорить, не умел думать, не чувствовал ничего, как зверёк. — Она вдруг улыбнулась, видимо, даже перед смертью находила в воспоминании о тех днях что-то хорошее и тёплое для себя. — Тебя дразнили, тобой помыкали, а мы с отцом всё время думали, как же ты проведёшь свою жизнь, если не сумеешь осознавать мир правильно?.. А потом появился этот господин с узкими глазами и жёлтой кожей. Он был хорошим человеком, я сразу почувствовала. И он сказал, что вылечит тебя, но мы должны отдать его тебе… Или продать. — Её голос упал до шёпота.

— Тебе лучше сохранять силы, — предложил Трол.

— Нет, я скоро уйду, мне силы ни к чему, — отозвалась Невета. — Не думай, я не боюсь, я просто жду… — Она снова вспомнила о том, что собиралась сказать. — Мы всё равно любили тебя и не хотели продавать, но этот господин сказал, что иначе ты никогда не станешь… как все. Мы были бедны, но хотели отказаться от денег. — Она вытянула вперёд руку, не дотянулась до Трола и сжала сухонький кулачок. — А он сказал, что деньги будут нужны твоим сёстрам. — Она съёжилась под грубым местным одеялом и такой же грубой холщовой простыней. — И тогда… тогда мы покорились.

— Я не виню вас, — сказал Трол. — Вы правильно поступили. — Он вздохнул. — Мастер Султунар хорошо обо мне позаботился.

— Да, очень хорошо, — отозвалась Невета. — Ты стал такой сильный, такой… красивый. Если бы ты приехал немного раньше, до того как Ксата забрали в замок, он бы тоже тобой гордился. — Она вдруг нахмурилась. — Понимаешь, нам в самом деле пригодились эти деньги. Мы выстроили дом и никогда больше не голодали. Иногда какие-то люди приносили нам ещё денег… Так что мы не нуждались. Дочерей, как ты знаешь, мы хорошо выдали замуж, за солидных господ с нижних земель… Может быть, нам и самим нужно было переехать, но я думала, что там слишком густой воздух. А Ксату тут нравилось, тем более что он мог вдоволь охотиться, а если поле давало плохой урожай, мы покупали еду у других, у Эдиса, например… Кажется, он опасался, если мы уедем отсюда, нам больше не будут привозить деньги. — Она зажмурилась и снова улыбнулась. — Он был хороший человек, твой отец, лучше бы тебе с ним познакомиться, пока он был жив.

— Я тоже так считаю, — серьёзно сказал Трол. — Жалко, что не получилось.

— Теперь ты станешь лэрдом, и никто не посмеет над тобой смеяться… — И вдруг она высказала то, что, кажется, её больше всего и тревожило. — Только, мальчик мой, тебе придётся сменить имя. Понимаешь, — она даже стала торопиться, и речь её сделалась чуть щёлкающей, как говорили все горцы, — имя Трол означает что-то неудачное, раба или хромого быка… А ты теперь не Трол, ты должен взять своё прежнее имя, которое мы дали тебе с Эдисом, когда ты только родился. — Она напряглась всем своим худеньким, умирающим телом. — Тебя зовут Дей, и ты должен теперь называться лэрд Дей сын Ксата из рода Псков, или даже Дей из Дотимера. Понимаешь?

— Матушка, — Трол потупился, — я не уверен, что останусь тут жить после того, как сделаю то, что должен сделать.

— Почему? — искренне удивилась Невета. — Разве тут плохое место? Ну да, иногда тут бывают трудные зимы, и люди попадаются не очень хорошие, но… Ты родился тут, у тебя тут много родных, среди них есть знатные люди. Вот и Эдис, если подумать, нам не чужой, да и сестры…

— Матушка, — Трол поднялся, — тебе нужно отдохнуть. Ты долго говорила и устала. Кстати, Эдис предложил прислать к тебе двух девушек из деревни, чтобы они за тобой ухаживали. Я думаю, это будет разумно, мы заплатим им…

— Они будут служить тут тебе, Дей, даже если ты им ничего не заплатишь, — проговорила Невета грустно. Видимо, она понимала, что сына ей не переубедить. — И потом, скорее всего, мне уже не понадобится никакая помощь.

Трол внимательно посмотрел на неё. Она уходила, это сомнений не вызывало, но уходила твёрдо, уверенно, как и полагается умирать воину, пусть даже и женщине. Он поднялся, поклонился и пошёл к двери.

— Дей из Дотимера, — позвала Невета. Трол повернулся к ней. — Когда завершишь свои дела, позови сестёр, они найдут тебе подходящую пару. Не годится содержать такой замок без женского пригляда.

Трол ещё раз поклонился и вышел. Осторожно закрыл за собой дверь. В коридоре стоял Ибраил. Он подошёл и внимательно посмотрел Тролу в лицо.

— Она хорошо умирает, Трол, — сказал он.

— Я знаю, — отозвался Возрождённый и пошёл в свою комнату.

Тут он лёг и попытался уснуть. Его мучили какие-то невнятные мысли, какие-то полувоспоминания или медитативные формулы, похожие на молитвы, как вдруг он понял, что спал по-настоящему. Он сообразил это потому, что над ним с небольшим факелом стоял Ибраил. Он был печален.

Вглядевшись ему в лицо, Трол сразу понял, в чём дело. Он поднялся, сделал охранный жест Кроссу и пошёл в соседнюю комнату. Невета лежала со слабой улыбкой на губах, скрестив руки на груди, вытянувшись и разом сделавшись похожей на Зару, которая лежала в замковом дворе, на дощатом возвышении.

Трол опустился на колени и прочитал молитву по павшему в бою другу. Других подходящих молитв он не знал. Сзади опять появился Ибраил. Он дождался, пока Трол поднимется, и хмуро сказал:

— Нужно будет сказать людям в деревне, чтобы выкопали ещё одну могилу.

— А я думаю, — отозвался Крохан, стоя в дальнем, тёмном конце коридора, — что Зару с Самвелом можно будет похоронить в одной могиле. Хуже им от этого не будет. И оскорбления в этом не будет ни ему, ни ей.

— Нет, пусть каждый лежит в своей могиле, — предложил Трол. — Места у них на кладбище много, на всех хватит.

Вдруг наверху ударил сигнальный гонг, который стоял на сторожевой башне. Трол стиснул зубы и помчался в свою комнату, чтобы нацепить на себя мечи. Так как спал он одетый, много времени это не заняло.

Уже через пару минут он влетел на башню, где на этот раз стоял Роват. Бывший имперский рыцарь указал на двоих людей, которые пешком, чуть сгибаясь под порывами ветра, неожиданно поднявшегося к вечеру, что в горах бывало делом нередким, приближались к замку. В том, что нёс факел, едва не задуваемый ветром, Трол узнал Эдиса. Второго Трол никогда не видел.

Двое людей подошли к замку, и Эдис поднял свой факел повыше, чтобы показать, что вокруг них никого больше нет. Видимо, он не подозревал, что можно видеть даже в темноте.

Трол пошёл на надвратную башню, где уже стоял Крохан. Трол высунулся в бойницу и крикнул:

— Чего тебе, Эдис?

— Лэрд Трол, — закричал владетель гостиницы, стараясь перекричать свист ветра, — я привёл к тебе разносного торговца с нижних земель. Он приехал сегодня поздно вечером. Тебе лучше поговорить с ним.

— Давай опустим мост, — сказал Трол Крохану. — А потом я выйду к ним.

Они опустили мост, подняли немного решётку. Трол спустился и уже у самой решётки заметил Ибраила. Маг стоял, выпрямившись и нахмурившись. Трол ничего ему не сказал, лишь прокатился под решёткой, как на тренировке, одним движением. Почему-то ему показалось, маг уже понял, о чём пойдёт речь.

Трол пошёл по мосту. Факел впереди стал приближаться, Эдис с торговцем пошли ему навстречу.

— Я слушаю, — сказал Трол, мельком поклонившись незнакомцу в тяжёлом, залатанном плаще, от которого сильно пахло местным узиком.

— Я Тобалд, твоя милость, — заговорил кочующий торговец, поклонившись так, что чуть не коснулся лбом коленей. — Торгую разными тканями и прочими товарами.

— А ещё он, подобно всем прочим торговцам, разносит новости, — подсказал Эдис. И повернулся к торговцу: — Давай быстрее, старина, господину нужны сведения.

— Я поздно приехал, как уже сказывал, и сначала больше слушал, чем говорил сам, у вас тут такие дела, что не сразу уразумеешь… А когда осознал, кто твоя милость теперь и что я знаю, то уже поздно сделалось… Вот и пришли мы поздно, ты уж не вини нас. А новости у меня для тебя грустные, лэрд Трол.

Он закашлялся и покачнулся. Трол, чтобы торговец ненароком не свалился в ров, поддержал его за руку.

— Выкладывай, что у тебя за новости, Тобалд, — сказал Трол.

— Сёстры твои, дочери Неветы, уже три недели как скончались, твоя милость. — Тобалд проговорил это и даже зажмурился. — А ещё, как ни скверно это звучит, умерли все их детки. Сказывают, что от колдовства какого-то. Но откуда это колдовство пришло к ним, кто его навёл — того не ведаю.

Трол медленно кивнул.

— Спасибо, Тобалд. — Посмотрел на Эдиса, который тоже, ёжась на ветру, поддерживал нетрезвого торговца за другую руку. — Если нужно, накорми его за мой счёт, Эдис. И… ну, купи у него что-нибудь. Это важные сведения, хотя… слышать их неприятно. — Потом помолчал и добавил: — Невета сегодня ночью умерла. Эдис, мне нужно, чтобы выкопали ещё одну могилу.

Трол повернулся и пошёл назад, помогать Крохану поднимать мост. Эдис с Тобалдом пошли в другую сторону, в тёплую гостиницу. Торговца шатало, скорее всего, его окончательно развезло.

Прокатившись под решёткой назад, в замковый двор, Трол отряхнулся и спросил Ибраила:

— Ты чувствовал это, верно?

— Да. — Ибраил пошёл следом на надвратную башню за Тролом. — Я думаю, это последствия магической атаки, Трол. Самой первой, когда ты был ещё на корабле. — Он помолчал, добавил: — Ты теперь один, Трол.

— Я понимаю.

Словно онемев, Трол налёг с Кроханом на рычаги. Но даже тяжёлая работа не могла избавить его от этого густого и мёртвого, словно все окружающие скалы, онемения. Он поймал себя на том, что пропустил слова, в которых Ибраил шёпотом пересказал Крохану новость, принесённую Тобалдом. Капитан кадотской стражи лишь опустил голову. Когда они уже спускались с башни, направляясь в замок, к тёплому очагу, он вдруг спросил:

— Трол, что ты думаешь?

Трол посмотрел на него, нахмурился и признался:

— Думаю вот что — хорошо, что Невета об этом не узнала.

Глава 14

Трол лежал и смотрел в потолок. У него ничего не болело, не было приступа ужасающей слабости, в которые он научился переводить магические атаки Гевста Рогатого, но его состояние было не намного лучше, чем во время этих атак.

Дверь в его комнату раскрылась, вошёл Ибраил. Он был слегка рассержен, но сдерживался. Он всегда оставался очень интеллигентным и тактичным, этот маг.

— Трол, — позвал он, — поднимайся, следует идти на похороны.

Трол повернул голову к нему.

— Я не сумел их защитить, Ибраил, — сказал он. — Понимаешь, я даже не понимал, что их следует защищать… И упустил момент.

Ибраил подошёл, сел на край кровати, как вчера Трол сидел на кровати Неветы, и спокойно, как-то по-докторски, посмотрел Возрождённому в глаза.

— Ты бы не смог этого сделать. — Он подумал. — Даже я, окажись на твоём месте, не сумел бы сделать ничего, чтобы защитить сестёр, Невету или Ксата.

— Окажись на моём месте, ты бы что-нибудь да придумал.

— Нет, говорю тебе. Нет. — Ибраил набрал в лёгкие воздуха, собираясь сказать что-то важное. — Понимаешь, Трол, это вообще запредельная магия. Она находится под запретом, ею нельзя заниматься. Иначе можно перебить всё человечество, потому что всё человечество так или иначе связано между собой через кровь. Но они, после того как мы что-то выяснили в замке Керр-Ваб, перепугались. И решились на то, чего делать нельзя.

— Они сделали, значит — можно.

— Во-первых, они всего лишь пытаются, — проговорил Ибраил очень размеренно. — Ничего существенного своими атаками на тебя они не добились. А во-вторых, они рассчитывали на больший запас времени. Понимаешь, они думали, что мы застрянем в пустыне, что мы вынырнем где-то ещё, а не под Паноной, от которой можно доплыть до Новолунгмии… Нет, если бы мы поплыли до Новолунгмии, они, скорее всего, добились бы своего. Но мы воспользовались магическим переходом на Шонморе и опередили их на несколько недель. Нам просто повезло… Хотя говорить о чистом везение в случае твоих действий не приходится. Это сложнее, Трол, чем ты думаешь.

— А мы теперь теряем эти недели, потому что не понимаем, где тут, в этих горах или деревнях, может прятаться Гевст.

— Вот именно, нужно не раскисать, а подняться, похоронить наших мёртвых и приниматься за дело. Чтобы не терять время.

Трол поднялся, посмотрел на мага.

— Всё плохо, Ибраил.

— Не так уж плохо, — отозвался маг. — Вернее… Да, для тебя и твоих родных всё обернулось очень плохо. Но я думаю, что для Гевста всё будет… хуже, если у меня получится одна штука, которую я, кажется, придумал ночью.

— Ты придумал. — Тусклое отражение в глазах Трол а сменилось пристальным блеском. — Что?

— Мне нужно будет ещё немного поэкспериментировать, но… Трол, давай всё делать по порядку. Сначала давай похороним наших покойников.

На похоронах Трол стоял один, к нему не решался подойти даже Роват, которого все эти похороны и обряды обычно не задевали. Возрождённый смотрел на то, как укладывают в вырытые три ямы тела сержанта из Даулов, Невету и Зару. Как люди топчутся, ожидая, что именно Трол бросит первые комья земли на их завёрнутые в саваны тела, но поскольку он этого не сделал, то обряд начал Ибраил. Он же пропел над каждой могилой отходную молитву, сначала на неуклюжем дасском, потом начал было петь на дериб, но сбился, и тогда заговорил на очень необычно звучащем тут вендийском. Когда они все пошли к замку, он с извиняющейся улыбкой пояснил Тролу:

— У нас есть молитва, обращённая ко всем богам. И я верю, что она дойдёт до любого из небесных покровителей Неветы, Самвела и Зары, в кого бы они ни верили.

— Правильно, — кивнул грустный Крохан, — так и следует сделать. Они, наверное, не возражали бы.

— Кажется, впервые мы хороним наших покойников по-человечески, — сказал вдруг Роват. Потом он поднял руку и всмотрелся в сторожевую башню замка, на которой остался Бали. — В общем, да, всё правильно.

— Ибраил, — проговорил Трол, встряхиваясь, словно собака, вышедшая из воды на берег, — что ты придумал?

Переход от отпеваний к делу был для мага несколько резковат. Он чуть поджал губы, но всё-таки ответил:

— Трол, помнишь нашу идею о том, что Роват может через остатки червя в своём теле или через обученность своего тела включаться в имперские информационные потоки?

— Помню, — вздохнул Возрождённый. — Как такое забудешь?

— Так вот, каким-то образом книга Ублы подсказала мне, что Ровата можно инициировать именно для того, чтобы увидеть то, что видит в данный момент Гевст.

— Книга настолько… э-э… умна? — спросил Крохан.

— Она не просто… э-э… умна, — передразнил его Ибраил, — она способна ответить на все вопросы, только нужно… — Он вдруг вздохнул и почему-то оглянулся. — Эх, не догадался я раньше спросить её о том, как оборвать канал влияния на тебя, пробитый прежними атаками! Ну, теперь уже ничего не поделаешь. — Он замолчал. Потом заговорил снова, но теперь в его тоне всё было уже очень серьёзно: — Так вот, с помощью книги Ублы я узнал эту формулу и смогу поставить эксперимент, как только Роват мне позволит влезть в его… голову.

— Для дела — хоть сейчас.

— Давайте до замка дойдём, — почти взмолился Крохан, который вдруг вообразил, что в порыве энтузиазма маг начнёт колдовать прямо перед подъёмным мостом.

— Да, дойдём, конечно, — рассеянно согласился Ибраил, и дальше они пошли молча.

Маг уже готовился про себя к магическим формулам, которые подсказала ему книга Ублы. Роват косился на него чуть опасливо, но был спокоен. Крохан поотстал и поглядывал в их спины с любопытством, а Трол просто ждал. И внутренне проверялся — сумеет ли он драться в полную силу, не загубит ли все усилия друзей немощью или неумением?

Ибраил уверенно провёл всю компанию в какую-то боковую башенку, сухую и пустую, как гулкая бочка. В середине нижнего помещения стоял высокий стол, на который через боковые окна падал свет полдневного солнца и высвечивал разложенную книгу Ублы. Трол взглянул в неё, но ничего не понял, в фойскую каллиграфику приходилось врабатываться, а это было ему сейчас не нужно.

— Вот, — маг хлопнул по раскрытым пергаментным страницам ладонью, — это мы сейчас и опробуем. — Он оглянулся на Ровата даКуррса — Роват, ложись в этом луче света, закрой глаза и слушай. А вы, — он небрежно махнул рукой на Трола и Крохана, — отойдите к двери.

Имперский рыцарь чуть недовольно оглянулся, выбрал местечко почище и вытянулся на полу. Ибраил подошёл к столу и склонился над книгой. Трол понял, что он писал свои вопросы стоя. Это было по-восточному — уважать не просто письменное слово, но и наблюдать за ним в такой торжественной, слегка архаичной форме.

— Каб тех, не чи рен, фап хпа…

Трол не понимал этих звуков. Но он ощутил, как они завораживают сознание, и в первую очередь сознание Ровата. Тот расслабился, его взгляд, мелькающий под не доконца опущенными веками, стал отвлечённым, лицо превратилось в мягкую маску. На миг стало казаться, что он засыпает, но краем сознания, которым Трол пытался воспринимать ситуацию, он ощущал, что это не обычный сон, а нечто вроде осмысленной передачи воли и силы кому-то другому, в данном случае Ибраилу. Если бы маг хуже знал сознание имперца, он бы не сумел так быстро и эффективно выстроить это состояние в таком сильном и волевом человеке, каким был Роват.

— Тавирен, медет-цу, на рен чи…

И вдруг в сознание Трола проникла ясно видимая картина. Она наложилась на вид пустого помещения башни. Чтобы реальность не отвлекала его, Трол тоже закрыл глаза. Теперь он видел, видел… Лицо, женщина, которая смотрит с любовью и лаской… Её глаза широко раскрыты, зрачки могут показаться слишком большими, но это действие любви… Она смотрит с обожанием и преданностью.

Кто это? Трол сосредоточился… Но Роват опередил его.

— Та девушка, которую мы видели в гостинице, — гулким шёпотом проговорил Роват, — когда в первый вечер прибыли в Лугань.

— Да, — согласился Ибраил. — Её видит тот, кого мы ищем.

— Странно, — отозвался Трол. — Она… любит его?

— Нет, — отозвался Ибраил. — Или… не знаю, может быть, он заставил её полюбить себя. С такими… стервецами, как Гевст, всего можно ожидать.

Роват поднял руку, медленно провёл по груди, по лицу. Потом уже быстрее проверил меч на боку, открыл глаза. Повернул голову, посмотрел на Ибраила.

— Я был бы тебе благодарен, маг, если бы ты… пореже вводил меня в этот сон. Очень неприятно снова быть таким… каким я был до операции.

— Я знаю, — кивнул Ибраил. — Кроме того, тебе снова захотелось быть прежним, но возврата назад уже не будет, Роват. Ты с нами, а не с ними.

— Я знаю, — Роват поднялся на ноги. Попробовал отряхнуться, слабо улыбнулся дрожащими губами. — Но это, Шаэтан меня забери, было приятно.

— Приятно быть червеносителем? — шёпотом спросил Крохан, но его голос прозвучал необычно отчётливо.

— Ладно, — прервал Трол этот обмен глупостями. — Ибраил, ты можешь определить, где живёт эта девушка?

— Она… — Маг задумался. — Он что-то почувствовал, я имею в виду Гевста…

Трола вдруг пробило, как молнией, ощущение ошибки.

— Что? — Он даже напрягся. — Он почувствовал, что мы его ищем? — Он развернулся на месте. — Тогда скорее…

— Куда? — быстро спросил Крохан. — Почему?..

— Если мы не успеем, он избавится от неё, — крикнул Трол уже на бегу к воротам. — Она же свидетель!

Они бросились бежать к деревне, все вместе. Крохану было чуть труднее, но на нём не было доспехов, Роват был в кирасе, должно быть желая отдать последний воинский долг Самвелу и Заре, а маг всегда был лёгок на ногу, так что иногда даже Тролу нелегко было его опередить. Они бежали, и Трол отчётливо понимал, что они всё равно не успевают. Они в очередной раз ошиблись, хоть… кто мог предвидеть такую ошибку?

— Она живёт вон в том доме, — крикнул Ибраил, когда они были на окраине деревеньки.

Почему в Лугани нет ограды, некстати подумал Трол, ведь в других деревнях Новолунгмии они часто видели хотя бы частоколы?..

Они добежали до дома раньше, чем Трол успел сообразить, что их бегущую компанию рассматривают все жители разом, выходя из своих домов, пытаясь сообразить, что происходит, и не сошли ли эти чужеземцы с ума? И вдруг Трол замер, чуть раньше, чем Ибраил. Но маг тоже застыл, не добежав до дома, где жила девушка, всего-то шагов пять-шесть.

Холодное, как вал морской воды, ощущение смерти и тщетности их усилий накрыло их. Кажется, его почувствовал даже Крохан, а что касается Ровата, так рыцарь даже присел, непроизвольно подняв руки, словно пытался защититься от удара сверху — удара, от которого не было спасения.

— Всё, — помертвевшими губами прошептал Трол, — он избавился от неё.

Дверь дома, к которому они бежали, спокойно раскрылась, и на порог вышла добродушная, полная женщина, похожая на девушку, чьё лицо Трол недавно видел в полугрёзе-полусне Ровата, только чуть постарше. Женщина вытирала руки о фартук и с любопытством разглядывала чужеземцев. Она была сильной и решительной, её нелегко было смутить, но о том, что в её дом пришла смерть, она ещё не знала.

— Женщина, — быстро спросил Ибраил, потом закрыл глаза и приказал себе успокоиться, — где твоя дочь?

— Линдра? — Женщина весело блеснула белыми, как цвет жасмина, великолепными зубами. — Да где же ей быть? У своего дружка, у Хлона-пастушонка. А зачем она вам?

Ибраил оглянулся на Трола.

— Где он живёт? — спросил Трол, не кланяясь.

— Да зачем она вам?

— Ей не нужно было ходить к нему… — неуверенно пояснил Ибраил. — Мы кое-что узнали об этом Хлоне.

— Он хороший малый, — отозвалась женщина. Она ещё даже не волновалась. — Малость беспутный, но зато добрый и спокойный, как его овцы… Я думаю иногда, пусть бы он был немного смелее, что ли!

— Где он живёт? — снова спросил Трол.

— На краю деревни, в бревенчатой сторожке, вы её сразу увидите, она одна такая, — женщина вдруг забеспокоилась. — А что вы прознали-то, господа хорошие?

— Пойдём с нами, — жестковато приказал Крохан. Ему, как бывшему капитану городской стражи, такие ситуации были знакомы лучше всех.

Они пошли, не дожидаясь, пока их догонит мать Линдры, которая почти побежала за ними, путаясь в своей длинной юбке с передником. Дом пастуха Хлона, которого Трол теперь отчётливо вспомнил, действительно выделялся из всех местных строений тем, что скорее напоминал сараюшку, потому что был сложен не из местных тяжёлых камней, а из брёвнышек какого-то кустарника, щели между которыми были замазаны глиной. Должно быть, привычка находиться на свежем воздухе заставила пастуха устроить себе именно такое простое и хлипкое жилье.

Дверь в его домик была полуоткрыта. Трол вытащил меч и вошёл внутрь, оттеснив Ибраила, за ним сразу же шагнул Роват. Крохан в домик не вошёл, а стал осматриваться по сторонам, загораживая вход, но это было не важно.

А важно было то, что за единственным столом в доме сидела, уронив голову на руки, девушка… Та самая, которую они только что видели в магическом полусне Ровата. Трол остановился. Потом быстро оглядел помещение.

Кровать, сделанная из груды веток и сена, застеленная какой-то странной расцветки одеялом, очаг с небольшим таганом, несколько простых тарелок и кружек, нож, воткнутый в деревянную доску для приготовления пищи.

Мать Линдры вошла в дом, на миг закрыв солнце. Потом она подошла к дочери и взяла её за плечо. И тогда девушка упала на пол безвольной куклой…

— Линдра, девочка моя… — беспомощно позвала женщина. И по её лицу потекли беззвучные слёзы.

Ибраил, осознав, что он тут нужен, тоже вошёл, присел на миг на корточки, поднялся.

— Сломал шею. Как цыплёнку. — Он перевёл дух. — Просто зажал лапами, резко дёрнул… И всё. Она даже ничего не поняла.

— Она была перед смертью испугана, — отозвался Трол, который тоже пытался читать ауру этого места. — Перед её смертью он изменил свой облик.

— Какой облик? — спросил снаружи Крохан.

— Он представлялся ей пастушком, тем самым другом-приятелем, с которым мы видели её в гостинице, — объяснил Ибраил. — Но когда понял, что мы его засекли, то… превратился в нормального себя. И убил.

— Линдра, девочка моя… — Теперь женщина сидела на полу, неловко подломив ноги, и всхлипывала.

— А где же настоящий пастух? — спросил Крохан, теперь он стоял в дверях, всё ещё оглядываясь по сторонам. Это было грамотно — не спускать глаз с того, что творилось вокруг.

К дому подходили взволнованные жители деревни.

Трол вдруг всё понял. Еду пастух хранил в небольшой ямке под полом. Он разгрёб ногой нарезанный камыш, нашёл простой дощатый люк, поднял его и заглянул. Тело пастушка было вдвинуто в глубь ямы какой-то чудовищной силой. Так что у мальчишки были даже ноги сломаны и одна рука явно выдернута из плеча. На него было наложено заклинание нетления, чтобы запах и мухи не выдали этого убийства.

Трол откинул крышку люка до конца. Вздохнул и засунул меч в ножны.

— Ибраил, мы опоздали, — признал он.

— Лучше бы мы этого не делали… — проговорил Роват. — Лучше бы не искали его… так неловко. — Он тоже заглянул в люк. Вздохнул. — Где он может быть теперь?

— Где угодно. — Трол посмотрел на постепенно теряющую над собой контроль от горя мать Линдры и вышел из хижины. — Нужно было лучше продумать… эту попытку понять, под чьей личиной он скрывается.

— Да, — согласился Крохан. Ему не нужно было даже входить в дом и заглядывать в подпол, чтобы догадаться, что Трол там увидел. — Впредь придётся действовать… более разумно.

— Так что же, — спросил Роват, — всё напрасно?

— Нет, — вдруг отчётливо и ясно отозвался Ибраил. Он смотрел на кружку, стоящую у очага на земляной приступочке. Подошёл, взял эту кружку и осторожно, словно величайшую ценность, вынес из дома. — Если он пил из этой кружки, то в воде почти наверняка есть хотя бы частичка его слюны.

— И что? — спросил Крохан.

Трол вдруг понял, что на этот раз, кажется, впервые за всё это долгое и трудное путешествие, у них появилась надежда. Пусть призрачная, основанная на том, что из этой кружки действительно пил Гевст, а ещё не настоящий Хлон… Но он почему-то был уверен, что пастух мёртв уже несколько дней, и, значит… Да, им определённо могло повезти. Снова, как и в том, что они так быстро добрались до Лугани.

— А то, — отозвался Ибраил. — Если мы теперь сумеем подобрать правильное заклинание, то узнаем, под кого теперь замаскировался Гевст, какую бы хитроумную маскировку он ни применил.

— Почему? — не понял и Роват.

— Слюна, — пояснил Ибраил. А Трол вдруг отчётливо и трезво, словно всегда был на полшага впереди мага, проговорил:

— Только на этот раз, Ибраил, используй свою магию так, чтобы она не задела этих жителей. — И Трол кивнул в сторону почти всего населения деревни, собравшегося у домика, в котором произошло двойное убийство.

— Да, — согласился Ибраил, — теперь-то я уж позабочусь о том, чтобы действовать наверняка. — Он в упор, почти с сожалением посмотрел на Трола. — И даже подумаю о том, как максимально уравнять твои шансы в бою с ним.

Глава 15

Кружка с водой, из которой пил Гевст Рогатый, стояла рядом с книгой Ублы, разложенной на столе, перед которым почти навытяжку стоял Ибраил и что-то бормотал. Шесть свечей на столе освещали страницы книги, и от их мирного жёлтого света на сердце становилось уютно, словно и не было этого пустого, пыльного зала в основании башни, а была только ночь, спокойствие и дружеская поддержка, которую Трол теперь ощущал в этом замке повсюду. Конечно, это была не магия, это было чувство защищённости, знакомое ещё по пещере, где Трол жил с Учителем. Словно ничего плохого тут произойти не могло, словно всё скверное осталось где-то далеко, за стенами… Хотя это было не так. Потому что совсем рядом, в деревне, растворившись среди мирных жителей, находился Гевст.

Трол приволок несколько охапок сена в этот зал и улёгся, потому что Ибраил колдовал долго, очень долго. Сначала погас вечер, потом наступила ночь, а он всё никак не мог добиться результата. Трол лежал, полностью готовый к бою, и смотрел на мага, подперев голову ладонью.

А потом он уснул. Медленно, словно опускался в тёмной, взбаламученной воде на дно глубокой реки. Ниже, ещё ниже, где уже и вода не колышется течением… Стало совсем темно, а он всё тонул, странным образом обретя способность дышать даже под этой толщей тьмы. Говорят, так умел перестраиваться Лотар Желтоголовый, драконий оборотень, — отращивая себе то ли жабры, то ли научившись дышать, как младенцы, всей кожей… Но ему было легко — если он был почти дракон, значит, он принадлежал к рептилиям, а среди них часто встречаются амфибии.

Вдруг откуда-то снизу пришёл свет. Трол всмотрелся в пятно видимого пространства и увидел… Это был Гевст. Страшный, тяжёлый, почти в пятьсот фунтов весом, с чудовищной головой, украшенной двумя рядами рожек, которые расходились от лба к затылку. Безжалостные, невыразительные глаза, состоящие из чёрной, как агат, радужки, без зрачков. Гевст стоял в хижине пастуха и смотрел, как к нему бежит, подпрыгивая от радости, девушка Линдра, и пил воду. И на его лице не было ни раздражения, ни радости, хотя он понимал, что должен будет скоро совершить убийство, как совершал его уже много раз. А потом, отставив кружку чудовищной, покрытой чешуёй лапой, начал меняться, пока не превратился в пастуха Хлона, и, когда Линдра постучала в его дверь, он уже целиком выглядел, как Хлон, даже успевал натянуть на себя какую-то его одежду…

Трола толкнули, он открыл глаза, это был Роват. Он просил подвинуться на охапке сена, чтобы ему тоже было куда сесть. Трол подвинулся, усаживаясь, имперский рыцарь зевнул.

— Меня сменил Бали. Он решил сторожить замок, — доложил обстановку Роват. — Крохан, которого сменил я, ушёл спать часа три назад.

— Ты бы тоже поспал, — предложил Трол. — Неровен час, Ибраил до чего-нибудь додумается, и нам сразу придётся идти драться.

— Драться я могу, — отозвался Роват, — я стоять на башне не могу, надоело.

— Может, мне нужно сменить Бали? — спросил Трол. Но ответ уже знал.

— Ты лучше отдыхай, — отозвался рыцарь. — Сам сказал, неровен час… А ты у нас главный меч, тебе Гевста завалить придётся.

Трол подумал, вздохнул, он не был в себе уверен.

— Вместе заваливать его будем.

— Конечно, вместе. — Роват помолчал. — А спать я не могу. После того что со мной Ибраил днём вчера сделал, не спится. Как закрою глаза, так и чувствую себя Гевстом… Ох, и поганое это ощущение!

— У меня то же самое, — признался Трол. — А ведь я был не настолько близко к нему, как ты.

Ибраил как-то странно зашевелился, взмахивая напряжёнными руками, словно крыльями. Писать, кажется, он перестал. Огонь свечей затрепетал от этих движений, в углу зала сама собой поднялась пыль и повисла в воздухе, словно облако, не опадая вниз.

— Как думаешь, долго ему ещё? — спросил Роват.

Трол хотел было ответить, что не знает, но услышал мерное дыхание. Он поднял голову — рыцарь спал, тяжело откинувшись назад, прислонившись спиной к башенной стене. Трол поднялся, поприседал, положил рыцаря на то место, где сам недавно спал. Вышел из башни, за горами уже поднималось солнце. На сторожевой башне стоял Бали, он был расслаблен, спокоен, но внимательно смотрел на восток. Спать на посту этот выученник Белого Ордена разучился ещё в первые годы своей службы.

Трол захватил ещё один пук сена на конюшне, вернулся в зал, присел на минутку и вдруг понял, что снова опускается в уже знакомый ему тёмный омут. Он хотел всплыть, очнуться, но тонул, тонул…

— Всемогущий Демиург, — вдруг проговорил Ибраил. Трол проснулся сразу, и даже схватился за меч. — Всесоздатель! — почти возопил маг, или он произнёс это слово слишком отчётливо и оно в утренней тишине разлетелось, словно небольшой взрыв.

Трол поднялся. Роват тоже уже не спал. Ибраил оглянулся на Трола. Вид его был далёк от совершенства — под глазами тени, на подбородке дрожала капелька слюны или пота, лоб наморщен, кожа казалась дублёной и высушенной много столетий назад, глаза оловянные и в то же время сумасшедшие, словно бы и не принадлежали живому Ибраилу… Руками, трепещущими, как листья на ветру, он удерживал кисточку, которой писал, не заметив, что скрюченные пальцы сломали её деревянный стержень.

— Ибраил, — твёрдо, приводя мага в порядок, спросил Трол, — что случилось?

— Всеблагой! — отозвался маг и закрыл глаза. — Как просто…

— Что просто? — спросил Роват. Он тоже поднялся и шагнул к Ибраилу.

— Трол… — Маг открыл глаза, они стали осмысленными, он нашёл Трола и впился в него таким пронзительным взглядом, что Возрождённому захотелось попятиться. — Я нашёл. Только не то, что искал… Не способ раскрыть Гевста через его слюну в кружке с водой, а… Этого не передать словами. Это нужно проверить.

— Что проверить, где, на чём? — спросил Роват.

— На чём? — Маг обернулся и только теперь заметил Ровата. — Да хотя бы на самом Гевсте.

— Ибраил, — тоном, не допускающим никакого сомнения в спокойствии и своей требовательности, спросил Трол, — что ты открыл и что нужно проверять?

— Помнишь колдовство замка Керр-Ваб в земле Киванирг? — спросил маг. — Конечно, помнишь, ещё не так много времени прошло, чтобы ты его забыл. Так вот, Трол, случайно, вернее… Почти случайно я вдруг понял, что означает это заклятие. — Ибраил набрал, по своему обыкновению, побольше воздуха в лёгкие, собираясь сказать что-то исключительно интересное. — Так вот, это заклинание антимагии.

И замолчал. Трол смотрел на него, не понимая, вернее, понимая не до конца, а вот Роват точно ничего не понимал.

— Ну и что? — спросил он.

— Это заклинание сводит всю магию на нет в определённом объёме, понимаете? — снова проговорил Ибраил. — Помнишь, мы говорили, что магия иногда основана на ограничениях, которые накладывает на неё психология магов, изобретающих её? Так вот и получилось, что никому не приходило в голову с помощью магии сделать так, чтобы никакая магия не действовала. Это слишком необычная, слишком революционная идея… И вот тот, кто построил замок Керр-Ваб, эту идею воплотил. И добился результата. — Ибраил заглянул в книгу Ублы. — Потрясающего результата! Теперь мы можем накладывать заклятие антимагии на всех магов, которых встретим, и их магия будет слабой, очень слабой некоторое время… Важно, чтобы ты с ними только побыстрее расправлялся.

— Здорово, — отозвался Роват и стал поправлять ремни перевязи. — Я схожу за Кроханом, а Бали, кажется, оставим тут…

— Ты уверен? — спросил Трол мага.

— Да, уверен. Понимаешь, всё это действительно очень просто… Будь я умнее, я бы давно, ещё на корабле понял, что значит то заклинание, которое оставил нам через духа-посланца этот маг, который выстроил Керр-Ваб.

Дверь в башню открылась, и вошли Крохан, застёгивая на себе мечи, Роват, который подгонял доспехи, и Бали, выглядывающий из-за их плеч.

— Бали, — сказал Трол, — мы идём сражаться с Гевстом. Может быть, тебе лучше остаться тут, с Батаром?

— Нет, — сурово покачал головой воин Белого Ордена, — Батару я оставил меч, он уже пришёл в сознание. Я пойду с вами, потому что вы… будете сражаться с Гевстом.

Трол не настаивал — такой воин, каким был Бали, мог пригодиться в бою.

— Тогда пошли, — сказал Трол. — Всё остальное обдумаем после, когда вернёмся.

Они вышли из замка, подъёмный мост уже был опущен, решётка чуть приподнята. Впереди в первых лучах рассвета, льющихся с неба, лежала деревня, и в ней где-то затаился страшный, опасный, как сама Империя, Гевст. Но теперь Ибраил знал против него средство, и Трол верил, что у них получится. Даже несмотря на так и не оправившихся от ран Ровата, Крохана и Бали, на приступы слабости, не оставляющие его самого, он верил, что у них всё получится.

Крохан не очень стеснялся. Не успели они подойти к деревне, как он достал откуда-то небольшой охотничий рог и принялся в него с силой дуть, выбрасывая вверх протяжную ноту, способную разбудить даже мёртвых.

Роват посмотрел на капитана кадотских стражников с интересом. Крохан с удовольствием осмотрел рог, пояснил:

— После боя у Песли забрал. Ему-то всё равно он был уже не нужен. — И снова издал тот же звук, который в этих гулких горах разносился на многие мили.

Подойдя к первым домам, Крохан с Бали принялись стучать в ставни, громовым голосом приказывая:

— Именем закона, все жители деревни должны собраться на площади! Быстрее, враг не дремлет, он среди нас, все на площадь!

Люди, взбудораженные и отчасти испуганные этими криками, высовывались из дверей, спрашивали друг у друга, где враг, где пожар, что случилось… Но, увидев, что это всего лишь уже знакомые им чужеземцы, засевшие теперь в замке, успокаивались и принимались одеваться, чтобы исполнить полученный приказ.

Перебудив всю деревню, Трол, Крохан, Роват и Бали с Ибраилом стали плотной, монолитной группой в центре площади. Теперь они ждали. Трол безо всякого любопытства осматривался. Вот вышел Эдис из своей гостиницы, со служанками и женой-поварихой, вот появился местный богатей Дарем, вот группа юнцов, сыновья крестьян, вот девушки, вот Очир, кажется, бывший воин, занявшийся мелким ростовщичеством, вот Патис, тот самый кузнец, с которым Трол как-то вместе помахал молотом, вот Сибара, владелица всех лучших местных лошадей, дети, женщины, вот мать Линдры… Кажется, тут были все. Люди стояли чуть сбоку от Трола, между домами, не все были одеты как следует, но все были послушны и терпеливы. Они ждали.

Трол оглянулся, да из гостиницы вышел даже Тобалд, разносной торговец. Он жмурился от света и недоверчиво поглядывал на собравшихся, видимо, у него с перепоя побаливала голова.

— Все здесь? — спросил Ибраил слабым, не слишком уверенным голосом.

Толпа неровно качнулась, люди осматривались, кое-кто спрашивал, куда подевался тот или другой житель, где Рима и куда запропастился Тенд. Увидев своих соседей, они успокаивались. Наконец Эдис, как староста деревни, отозвался:

— Мы все тут, лэрд Трол. А можем мы узнать, чем вызвано?..

— Ибраил, — сказал Трол, вытащил Клунг из ножен и положил его на сгиб левого локтя. — Начинай.

Маг вышел вперёд, встал перед людьми и начал речитативом:

— Куты шас'цу вахариби-л'та…

Трол вработался в сознание мага и поразился его чистому, певучему произношению слов, которые он уже слышал в замке Керр-Ваб, его точным ментальным движениям, которые превращали слова в магическое действие, превращали звуки в зов небесам и миру, вызывали непостижимые для него, Трола, силы и могущественные законы.

— Об-щарас та кус мыр, гвиди'паламор…

Трол смотрел на людей, которые стояли, словно не были живыми существами, словно им невозможно было двигаться и иметь собственную волю. Они ждали, ощущая, что маг занят чем-то важным, чего они не в силах уразуметь. Они терпели, потому что очень хотели, чтобы всё было правильно. Эту особенность простых людей Трол раньше не замечал, обратил на неё внимание лишь сейчас.

— …мисофом запаш-нул вис та кур йо-ох! — завершил свою песнь, заклятие и колдовской наговор Ибраил.

И вдруг… Сначала завизжала какая-то женщина. Она тут же схватила своих детей, прикрывая их руками и телом, оттащила в сторону. Потом кто-то из мужчин с руганью отшатнулся, споткнулся и упал, отполз в сторону, даже не вставая на ноги…

Толпа раздалась. А в образовавшемся круге, там, где только что находилась мать Линдры, стоял…

По виду это был очень толстый человек. Он был голым, только внизу живот его подтягивала какая-то тряпка. Толстые складки сизой чешуйчатой кожи нависали над мощными ногами, толстая, словно вытесанная из цельного дерева шея поддерживала небольшую, как показалось сначала, голову. Он был отвратителен, но очень силён и в руках держал по мечу. Пустые ножны болтались на его спине, это движение Трол даже не заметил или не обратил на него внимание, потому что тогда Гевст ещё был в облике матери Линдры.

Он был почти такой же, как во сне Трола — с невыразительным лицом, тёмными, звериными глазами, с двумя рядами рогов, поднимающимися от лба к затылку. Чего не увидел Трол во сне, так это четыре клыка, которые выпирали за губы чудовища — два сверху и два снизу. Они тускло отливали жёлтой костью и тёмной, как сбродившее вино, слюной.

Толстый Гевст оглянулся, понял, что теперь его видят все, усмехнулся.

— А ты не так глуп, Трол, как я думал. — Его низкий голос теперь звучал словно из гробницы, в нём не было ничего человеческого, даже странно становилось, почему только из-за этого голоса его не расшифровали в первые же дни пребывания в деревне. — И что это за заклятие такое, снявшее с меня личину обычной старухи?

— Да, — Трол вытащил Синкопор и теперь чуть боком двинулся на своего врага, — ты здорово выучился маскироваться, Гевст. А умеешь ли ты драться?

— Уж на тебя-то, мошка, моего искусства хватит.

Трол быстро осмотрел деревенских, они бежали к своим домам, часть из них бежала к замку, находя его более надёжным убежищем. Площадь была почти пуста, только из гостиницы за всем происходящим следили Эдис с Тобалдом да служанка, кажется, даже та, что как-то предала их, подсыпав какую-то сонную дурь в питьё.

— Не уверен, что ты хорош, — насмешливо проговорил Трол, давая деревенским больше времени для отступления. — Слишком уж ты толстый.

— Это не просто жир, — убеждённо отозвался Гевст, — это ещё и мускулы.

Он вдруг без малейшего напряжения растянул свои толстые ноги и мягко опустился в поперечный шпагат. Потом посидел, пересел в продольный, чуть качнувшись чудовищным торсом вперёд, связки и суставы у него захрустели, но это был здоровый хруст разминаемого тела, после этого они начинали работать без ограничений. Потом лёгким, опять же почти неуловимым движением перенёс другую ногу вперёд, а ту, к которой наклонялся, — назад. И снова навалился на неё брюхом. Снова треск, потом Гевст передвинул ноги в поперечный шпагат и стал их сводить. Он поднимался, словно его вздымала невидимая сила, вырастая до своего обычного роста. И вот он уже стоял, чуть вспотевший, чуть испачканный деревенской пылью и готовый к бою.

— Трол, — заговорил своим чудовищным голосом Гевст, — если ты зарежешь себя, я обещаю не трогать ни твоих друзей, ни деревню. Ты же знаешь, я не слишком кровожаден.

— Гевст, — отозвался Трол, — когда ты умрёшь от моего меча, твоя сила перейдёт ко мне, ты это знаешь?

— Даже так? — удивился Гевст. — Ну, тогда ты раскрыл меня, используя магию Керр-Ваб… Жаль, тебя тогда не остановили.

— Не смогли, — отозвался Роват.

— М-да, — промычал Гевст. — Тогда, извини, беру свои слова обратно, мне придётся перебить вас всех. И если уж на то пошло, то и деревенских, ведь они слышали твои магические формулы… — Гевст подумал. — Да, среди них может оказаться достаточно обученный магии шаман, чтобы передать твоё заклинание дальше, а я не могу этого позволить.

— Понимаю, — серьёзно кивнул Крохан, — у тебя приказ.

— Откуда ты знаешь? — удивлённо отозвался Гевст.

— Все мерзавцы так говорят, — сказал Трол, чувствуя, что боевая ярость всё сильнее завладевает им. И без малейших признаков слабости. — И все они, обрати внимание, кончают одинаково.

— Ну, это мы сейчас посмотрим, — отозвался Гевст, двинувшись вперёд.

И хотя Трол был готов к этой атаке, он не ожидал, что она будет такой грамотной, такой точной, такой уверенной и сильной.

Глава 16

Вперёд сунулся Роват, его-то и атаковал Гевст. Трол ахнуть не успел, как Рогатый сократил расстояние с бывшим имперским рыцарем до минимума, а потом сделал что-то похожее на выпад, только… Это был не выпад, он просто нанёс ряд молниеносных ударов, мелких, не от плеча, а от локтя и даже, как показалось Тролу, от кисти… И обошёл ровную, слишком медленную для Рогатого защиту Ровата.

Рыцарь отвалился назад с разбитым наручем, из-под которого текла кровь. Два, нет, даже три удара Гевста достигли цели. Это было что-то невероятное, совершенно новая техника атаки на заключительной стадии… Одно утешение, что такие удары не могли быть очень сильными, они и не были сильными… И вдруг волосы зашевелились на голове Трола. Он понял и заорал так, как даже не ожидал от себя:

— Ибраил!

Но маг уже и сам всё понял. Он бросился вперёд, на ходу доставая что-то из сумки, которая болталась у него на боку.

Клинки Рогатого были чем-то смазаны, да так обильно, что теперь Трол определённо видел вокруг них призрачное, тёмное свечение. И ещё Трол увидел сизый, пугающе смертоносный цвет клинков Гевста.

А толстый, голый, перетянутый лишь двумя ремнями Гевст усмехнулся. Он был доволен, он был почти счастлив.

— Бесполезно, маг, — проговорил он, — от этого яда нет спасения… ни у кого, кроме как у меня.

Он улыбнулся, раскрыв чудовищную пасть с клыками, торчащими над губами. Улыбаться как обычный человек он не умел.

Бали вдруг подобрался, как кот перед прыжком, и в воздухе запели стрелы. Одна, две, три… От них Гевст ушёл мягкими качающимися движениями тела, удивительными для его огромной туши. Он ещё больше раскрыл свою пасть.

— Твои стрелы, Бали, не пугают меня.

Следующие две стрелы он просто отбил уверенными, чёткими движениями мечей. Они отлетели в сторону, где ещё две минуты назад стояли люди.

Трол почувствовал, что Крохан выходит вперёд, и попытался закрыть его собой, но безуспешно. Капитан кадотской стражи рванулся вбок и… оказался перед Гевстом, который в своей незаметной манере выкатился вперёд. Трол попытался поддержать Крохана атакой на Рогатого, но так и не сумел найти правильный рисунок поединка — его мечи полоснули пустоту. А сизые клинки Гевста запели, несколько очень сильных ударов заставили Крохана затормозить своё движение, а потом всё тот же убийственный каскад каких-то неуловимых движений… Вот только Крохан был к ним готов и потому не пропустил, кажется, ни одного удара. Да, не пропустил.

И тогда, оказавшись всего-то в трёх-четырёх шагах от Крохана, Гевст бросил один из своих клинков, и он с выверенной тренировками Гевста точностью вонзился Крохану в ногу, чуть выше колена. Капитан повалился назад как подрубленный. Трол бросился вперёд, чтобы закрыть его собой, чтобы Рогатый не сумел добить поверженного противника, но Гевст и сам отошёл на два шага. Потом медленным движением завёл руку назад и вынес из-за спины третий меч.

Трол оглянулся, Ибраил теперь бежал к Крохану, доставая уже не только какие-то мази, но и хирургический нож с бандажем, чтобы перетянуть кроветок на ноге Крохана. Но Трол знал, что ему не удастся полностью пережать вены капитана, они находятся в бедре слишком глубоко, и они слишком крупные, а это значит, что скоро, очень скоро яд с клинка Рогатого начнёт поступать в тело раненого и, несомненно, прикончит его.

Трол чуть не завыл от ярости и лишь тогда понял, что это верный путь к поражению. Он попытался взять себя в руки и сумел справиться. В его голове понемногу стала устанавливаться холодная, спокойная пустота, которая единственно и могла ему сейчас помочь.

Он позвал жестом Бали, который откинул бесполезный лук, и встал рядом с Возрождённым. Достал свой меч, стряхнул напряжение с рук и плеч и приготовился.

— Смотри-ка, Трол, или как там тебя, мы ещё и не начинали, а уже двое твоих друзей умирают.

— Они не умрут, — отозвался Трол, — и не надейся. С ними Ибраил.

— Этот маг… Он тоже скоро умрёт, — уверенно отозвался Рогатый.

— Действуем согласованно, — приказал Трол Бали, и они шагнули вперёд, нанося отдалённые, почти неприцельные удары.

Гевст бился очень ровно, встречая выпады Трола и Бали мягкими блоками, в которых ощущалась какая-то уступчивость, но лишь до определённого момента. Стоило Тролу чуть усилить атаки, как он почувствовал всю неукротимую, невероятную силу Гевста. Да, в этих толстых, внешне оплывших окороках были железные мускулы. Трол провёл пару низовых выпадов, потом сделал размашистые движения сбоку, вдруг кинулся вперёд… И опоздал!

Гевст ушёл вбок и, пользуясь естественным опозданием Трола, напал на Бали. Снова мельтешение мечей, когда амплитуда каждого не превышала двух футов, и воин Белого Ордена отвалился назад, заливаясь кровью… У него было рассечено горло, и, хотя удар снова был не очень глубок, Трол понял, что его единственный боеспособный напарник обречён.

— Вот так, — проговорил Гевст. — Теперь ты один, Трол.

Тело Бали вдруг изогнулось в страшной дуге, когда он опирался о землю только пятками и затылком. Гевст прокомментировал:

— Яд проник в мозг, потому его так и крутит.

Трол нанёс несколько чудовищных по силе ударов, они немного замедлили даже Рогатого, заставив его отойти шагов на пять назад. Он снова раскрыл рот в своей нечеловеческой улыбке.

— Ну, Трол, потише… У тебя всё равно уже никого не осталось. Теперь только ты и я.

Рогатый встал в твёрдую, уверенную стойку, покрутив ногами в пыли, чтобы они не скользили, и остановил все встречные движения Трола. Потом провёл первый для Трола мельтешащий каскад выпадов. Трол видел уже четвёртую связку этих несильных, но страшных своей непредвиденностью и скоростью движений врага, и теперь мог очевидно утверждать — системы в этих ударах не было. Вернее, все они были, конечно, подготовлены на тренировках и все оттачивались десятилетиями, но предвидеть каждое отдельное движение этих клинков было невозможно — слишком большое количество связок заготовил для противников Гевст, либо он превосходно умел подключать такое качество как спонтанность. Поэтому, изучай Трол эти атаки хоть всю жизнь, предсказать их всё равно не сумел бы.

Его стало накрывать чувство обречённости. Он даже не вполне понимал, зачем Гевсту потребовались все эти магические атаки. Ему следовало бы выйти с мечами против Трола, и он бы несомненно выиграл, перебив весь их отряд… Потому что против такой техники защиты у Трола не было.

Он даже подумал, не пытается ли Гевст сломать его психику магическим внушением, но отбросил эту мысль, понадеявшись на заклятие антимагии Ибраила. А потом поймал себя на том, что шепчет мантру стойкости и веры в свою победу… Это заметил и Рогатый.

— Ха, Трол, — прорычал он, едва выговаривая слова из своей распахнутой пасти, — ты трусишь. Ты уже готов сдаться… А ты не так уж и силён, Трол. Даже странно, как тебе удалось убить зуллу и карду. — Он чуть отступил, тряхнул руками, вынес мечи вперёд. И неожиданно проговорил: — Может быть, поговорим, Трол?

— О чём? — Трол заметил, что едва способен разжимать губы, их свело судорогой чувство безнадёжности и неспособность придумать хоть что-то, что могло бы противостоять Рогатому.

— Например, о том, что ты мог бы перейти на нашу строну, — проговорил Гевст уверенно. — Нет, в самом деле, Трол… Ты, конечно, нанёс нам немало вреда, причинил массу неприятностей, но, если примешь присягу моему господину, если найдёшь в себе нужные слова, чтобы просить у него милости, он может простить тебя.

Их мечи бешено звенели, не замирая ни на миг. Бой стал позиционным, только Трол всё время соблюдал дистанцию, чтобы уйти от этих неуловимых, смертоносных атак противника. Или всё-таки он стоял недостаточно далеко?..

Его клинки, полученные некогда после боя с Визоем по прозвищу Честный, мечи, к которым он привык, как к продолжению его рук, его воли и мысли, стали понемногу окрашиваться в сизый цвет яда, который использовал на своих мечах Гевст. Трол подумал, что эти мечи скоро, если он продержится, могут стать почти такими же смертоносными, как и оружие Рогатого. Но тот утверждал, что обезопасил себя от мелких доз своего яда. Или всё-таки имеет смысл проверить?

— Он не простит, — отозвался Трол. — А кроме того, у меня есть сила только до тех пор, пока я Воин Провидения. — Он тоже попытался улыбнуться, но усмешка вышла кривой. — Сомневаюсь, что Провидение позволит мне биться на вашей стороне.

— Пустяки, — великодушно отозвался Гевст. — Это ты вбил себе в голову, потому что шансов у тебя немного… Подумай, нас целая Империя, у нас лучшие, обученные всем известным приёмам боя маги. Как же ты в одиночку сумеешь с нами справиться?

Бали умер. Яд прикончил его. Он выгнулся последний раз, ударил ногой в пыль деревенской площади и затих. Его светлая и исполнительная душа отлетела в лучший мир, где не было магии, Империи и необходимости умирать, сражаясь против неё.

Ибраил вытащил меч из ноги Крохана и обработал его рану, но капитан стражи впал в беспамятство. Скоро, очень скоро не станет и его. Нужно было что-то делать, вот только что?..

А руки у Трола уже ныли, отбитые в суставах, ладони горели, движения замедлялись, он уже не был тем бойцом, который вступил в этот поединок. Усталость брала своё, скоро он вообще не сумеет отслеживать комбинации Гевста…

Трол и не заметил, как они, сражаясь, оказались неподалёку от гостиницы. И вдруг произошло что-то невероятное. Хозяин гостиницы Эдис, кочующий торговец Тобалд, Очир, определённо бывший воин, теперь-то Трол видел его ауру очень отчётливо, и кузнец Патис вдруг вылетели из ворот, ведущих во двор гостиницы, и напали на Гевста с фланга. Эдис и Очир были вооружены копьями, Патис пытался ударить чем-то похожим на укороченную алебарду, а Тобалд сделал выпад мечом, длинным и слабым, как вязальная спица…

Рогатый сильными ударами отбросил Трола назад, всего на миг, потом развернулся и не столько встретил это нападение крестьян, сколько контратаковал. Не успел Трол броситься вперёд, как Рогатый снова стоял, повернувшись к нему, а в пыли умирали, размочаленные мелкими, но такими страшными ударами и Очир, и Патис, и Тобалд. Лишь Эдису удалось каким-то невероятным движением избежать прикосновения мечей Гевста, и теперь он снова спрятался, отступив.

Очир лишился руки и извивался, глухо постанывая, заливаясь кровью, Патис получил длинный, касательный, но из-за действия яда смертельный порез поперёк туловища, а Тобалд умер от глубокого, доставшего мозг удара в глаз.

— Видишь, Трол, — проговорил Гевст, встретив эту запоздавшую атаку Трола и не отступив ни на шаг, — обычные люди не могут с нами сражаться. Поэтому тебе, если хочешь жить, одна дорога — к нам.

Но Трол теперь был спокоен. И не хотел больше отвечать Рогатому. Смерть этих людей, которые напали на его противника, каким-то образом убрала все сомнения и придала уверенности в том, что он должен был теперь сделать.

Трол присел, тряхнул руками, приготовился. Это не укрылось и от Гевста. Он перестал смеяться, захлопнул свою пасть и собрался. Он был готов к бою — рогатый, нечеловечески страшный, по-настоящему опасный и очень техничный.

Но Трола теперь это не могло остановить. Он атаковал и, ещё не очень уверенно, применил ту же тактику, которой пользовался Гевст — пара сильных ударов, а потом, когда его мечи оказались очень близко к корпусу противника, мелкие, секущие удары… И достал. Узкая и неглубокая, но всё-таки изрядно кровоточащая рана пролегла поперёк толстой жировой складки на боку Гевста.

— Значит, так? — спросил Рогатый. И пошёл в атаку сам.

Трол отбился от него, а когда понял, что может двинуться вбок, скакнул и тут же нанёс почти два десятка таких же мелких ударов. Теперь у Гевста закровоточила нога. Как бы ни был он защищён от своего яда, всё-таки отрава замедляла его движения. Существенно хуже стала работать его нога, да и корпусом он уже направлял свои удары не так уверенно.

Это его и подвело. Он сделал выпад, а Трол сильно, куда сильнее, чем хотел, направил его клинок вниз, и вдруг… Неширокое лезвие противника воткнулось в землю, и даже довольно глубоко.

Трол тут же навалился, нанося удары, почти не чувствуя их, даже не пытаясь понять, куда они направлены. И Гевст отступил, вернее, отшатнулся шага на три. Но теперь Трол стоял над его клинком.

Он посмотрел на эту сизую, отравленную сталь. Клинок зарылся почти на четверть длины в плотную как камень глину. Трол придержал рукоять вражеского меча и сильно ударил навершием Клунга в плоскую часть. Меч врага сломался. Трол отшвырнул его и посмотрел на Гевста.

— У тебя есть четвёртый клинок, Гевст?

Тот перехватил последний свой меч двумя руками. И приготовился, по своему обыкновению втирая ноги в землю, чтобы уверенней упереться в неё всей тушей.

Трол мельком оглянулся. Роват уже затих. Крохана била крупная дрожь, Ибраил стоял рядом и, бессильно уронив руки, наблюдал, как оба раненых умирали.

Трол вдруг почувствовал, что в Синкопоре что-то изменилось. Ещё не вполне доверяя себе, он опустил трёхгранный меч рядом со сломанным мечом Гевста, упёрся, и… калёная, кованная в лучших мастерских сталь сломалась, словно была сделана из рыхлого дерева. Гевст снова улыбнулся.

— Эти ваши мечи всегда ломаются, когда напитаются ядом.

Правильно, на трёхгранной основе леворучного меча яда накапливалось больше, чем на Клунге, к тому же он чаще встречал выпады противника, вот он и сломался первым. Теперь нужно было думать ещё и о том, сколько времени сможет выстоять Клунг… Трол перехватил большой меч двумя руками и взмахнул им, стряхивая яд в сторону Гевста. Тот даже не моргнул.

И тогда Трол снова атаковал, на этот раз по законам своего боя, сильными ударами, которые должны были отбросить противника назад. Но масса Гевста сыграла в его пользу, он как стоял, так и остался на месте, зато их мечи каким-то образом загуляли словно бы сами по себе, уводимые инерцией ударов и блоков, уже не вполне контролируемые ослабевшими и уставшими руками бойцов… А Гевст сделал ещё одну странную штуку — он вдруг бросился вперёд, подхватил Трола, и оба они, так и не выпустив мечей, рухнули в пыль. Теперь дела Трола были совсем плохи, тяжёлый, под пять сотен фунтов, и на удивление сильный противник непременно должен был справиться с Возрождённым. Он и сам почувствовал это, удовлетворённо взревев. Рогатый приподнялся, приготовившись нанести удар правым кулаком, не забитым ядом от полученной ранее раны и потому быстрым и сильным, как вдруг…

Из груди Гевста, дымясь от жаркой крови, показался, разрывая кожу с сухим треском, наконечник меча. Тонкий и слабый, преодолевший его тушу всего на пару дюймов… Но, несомненно, пробивший сердце Рогатого.

Гевст мгновенно обмяк, а затем, не сводя изумлённых глаз со стального острия, стал падать на Трола. Чтобы не получить удар этого же острия себе в грудь, Трол извернулся и выскочил из-под Гевста. Поднялся на ноги, как ему показалось, единым махом. Но Рогатый уже тоже поднимался, лишь чуть медленнее, мучительно преодолевая боль. Он ещё не был убит, он был лишь ранен, пусть и серьёзно…

Трол прицелился и размахнулся. Клунг запел в воздухе, как бывает только при самых удачных тренировках на скорость. И отточенная сталь Трола обрушилась на загривок Рогатого, чуть ниже его головы. Трол почувствовал удар, отозвавшийся в его руках и плечах так, словно он одним махом пытался перерубить крепостной таран… И Клунг, тоже изъеденный ядом Гевста, сломался.

Трол отскочил назад, выискивая ментальным ощущением самый близкий к себе меч, какой угодно, лишь бы был боевой клинок… Но Гевст по прозвищу Рогатый вдруг перестал подниматься, а упал вниз, на живот, заливаясь кровью. А его голова, почти отделённая от туловища, свернулась вбок, в сторону Трола, потому что позвоночник чудовища был всё-таки перерублен.

Трол посмотрел на излом Клунга, от этого клинка уже ничего нельзя было ожидать: на изломе он был тёмным и гнилым, как испорченный сыр.

Трол отбросил обломок меча и посмотрел на Ибраила, нанёсшего тот самый, решающий удар.

— Ты вовремя, — проговорил Трол. Ему хотелось пить, во рту стоял горький привкус яда, которым Гевст смазывал свои клинки. — И очень точно, должен признать.

— Я всё-таки врач, — отозвался маг. — Уж под лопатку, доставая сердце, ударить сумею… Если ты придерживаешь противника.

— Ну, я не столько держал его, сколько пытался из-под него вылезти… — начал было Трол и умолк.

Потому что в мире происходило что-то страшное. Трол повернулся на месте, ожидая нового нападения, но это была не атака и тем более не магическая атака. Это было что-то ещё более необъяснимое. А именно — вся магическая сила Гевста, которую Ибраил блокировал заклятьем антимагии, теперь ударила в них тяжёлой, тёмной, удушливой, страшной в своей энергетике волной. Ибраил закачался, упал, покатился по пыли… Трол оказался на коленях и вцепился в землю пальцами, ломая ногти, стараясь удержаться тут, в этом мире, в этой жизни и не быть сметённым чёрной и неистовой силой, которая теперь хлестала ему в грудь и голову, в душу и сознание, сокрушая всё, что он знал до сих пор, подрывая его веру в то, чему он поклонялся… Это было ужасно.

И вдруг он понял, что слабость, которую вызывали магические атаки Гевста, тоже вернулась к нему и он теряет способность сопротивляться ей. А быть таким слабым и получать удары магического опыта Гевста было невыносимо. Даже для него… Последней мыслью было, что, скорее всего, на его месте даже учитель Султунар не сумел бы противостоять этому.

Глава 17

Трол открыл глаза. У него болело всё, словно он попал под камнепад и в его теле не осталось ни одной целой косточки. У окна стоял Ибраил. Он был плох, очень бледен и даже опирался на какую-то клюку, поддерживая себя в вертикальном положении. Но он всё-таки почувствовал пробуждение Трола и обернулся.

— Уже вечер, — сообщил он почему-то по фойски. Потом тряхнул головой, попытался улыбнуться.

Трол приподнялся на локте.

— Почему… так больно. Я же не был ранен.

— Трижды, — отозвался Ибраил. — Я даже боялся, что ты не сумеешь драться.

— Я не заметил. — Трол снова улёгся, пытаясь устроить спину удобнее на твёрдой как камень подушке. — Почему не подействовал яд?

— Сам этого не понимаю, — отозвался Ибраил, добрёл до его кровати и тяжело опустился на край. — Может быть, дело в том, что ты… — маг усмехнулся, — привык драться, чувствуя себя слабым. Если и было в магических атаках Гевста что-то полезное, так только это.

— Гевст… — Трол снова попытался подняться. — Что с ним?

— Мёртв, — успокаивающе отозвался Ибраил. — Бесповоротно и окончательно. — Он подумал. — Чтобы не было никаких сюрпризов, я приказал деревенским расчленить его и похоронить кусками в разных местах на дальних горных лугах. Думаю, он больше не будет отягощать мир своим присутствием.

Трол кивнул. Так когда-то поступили Лотар и Сухмет с телами цахоров, получивших демонскую силу воинов Нахаба. После этого даже они не сумели восстать из мёртвых.

— Лучше было бы его сжечь… — Трол решил экономить слова, потому что и говорить ему было трудно. — Крохан с Роватом?

— Они поправятся. — Ибраил блеснул глазами, на миг он стал похож на того мага, которого Трол привык видеть рядом с собой. — Магическая сила Гевста, обрушившись на нас, каким-то образом поддержала их. Видимо, Рогатый не врал, когда говорил, что умеет противостоять этому яду.

— Понимаю.

Хотя мысли Трола ворочались в голове с трудом, он действительно это понимал. Способность к противоядию была получена Кроханом и Роватом так же, как и слепок тёмной силы Гевста. А так как их раны были неглубоки, эта… прививка и помогла им не умереть.

— Трол, — признался Ибраил, — с этим заклинанием антимагии нужно быть очень осторожным. После того как Гевст умер, его энергия убила почти десяток жителей деревни. На полмили в округе завяли растения, даже иные камни треснули.

Трол кивнул:

— Может быть, наша беда в том, что мы живём, как люди, то есть, как получается?

— Ты думаешь, люди не управляют своей судьбой?

— Зачем же тогда боги? — спросил Трол.

— Не знаю, — ответит Ибраил. — Моя профессия не допускает такого детерминизма и слепой веры в богов. Я должен думать, что всё в моих силах.

Трол немного разозлился, как это ни странно было в его положении. Его раздражала такая чисто теоретическая постановка проблем, которые всё ещё связывали их обоих.

— Может быть, именно поэтому твои коллеги проигрывают… в соревновании с человеческими богами?

— У тебя появилась чисто человеческая привычка говорить от имени людей. А ты ведь…

— Я — человек, — твёрдо, даже жёстко сказал Трол. — Мне жаль, если ты этого не понимаешь.

Ибраил помолчал. Он ощутимо разряжал внезапно возникшее напряжение. Он даже делал больше — работал на Трола в той мере, в какой мог впихнуть в него здравый, с его точки зрения, смысл.

— Я это понимаю. И это мне нравится, Трол.

— Ибраил, — сказал Трол, всё ещё не отступая, — будем совершенно искренними. Я — человек. Как Лотар Желтоголовый. Более того, я думаю, только на этой стороне я и смогу быть действительно полезным… — Он остановился. — Нет, не так, не воином, который иногда побеждает… А защитником.

— Глупый термин, — сказал Ибраил.

— Может быть, самое точное определение того, что я делаю.

Ибраил вдруг сдался, Трол мог бы легко понять, что он думает, но не стал проникать в его мысли. Он сказал то, что давно собирался сказать, и ему стало легче.

— Как ты считаешь, почему наш эксперимент с заклинанием антимагии закончился… так неправильно? — спросил Ибраил.

— Впредь будем знать степень его силы. И ограничения, которые накладывает его использование.

— Да, впредь… — Ибраил задумался. — Что будет в этом твоём «впредь»?

Трол пожал плечами, посмотрел на Ибраила внимательно.

— Первое, что нам нужно сделать…

— Первое, что мы все сделаем, это как раз попробуем ничего не делать, — быстро, насколько это ему удавалось, проговорил Ибраил. — Нам всем нужно передохнуть.

Трол вспомнил марш в землю Киванирг, их проникновение в замок Керр-Ваб, потом рывок сюда, чтобы успеть упредить Гевста, чтобы он своими магическими атаками не добил Трола… Да, пожалуй, им следует отдохнуть. В этом Ибраил прав.

— Но пока мы отдыхаем, как ты выразился, — проговорил Трол, с трудом ворочая языком, — следует… Мне не даёт покоя мысль, почему Басилевс и его приспешники так тщательно охраняют замок Керр-Ваб, что даже не все охранники знают, что они охраняют. И зачем им понадобилась эта сказка, что из Керр-Ваб может исходить угроза всему миропорядку?

— Я думаю, — отозвался Ибраил, — всё дело в том, что… после того как заклятье антимагии выдыхается… магический багаж, так сказать, возвращается к тому из магов, кто остался в живых. И частично даже выплёскивается на всё, что оказалось поблизости.

— Пожалуй, — кивнул Трол. — Значит, даже слабый маг, у которого ума как у мошки, может набрать хороших бойцов, подобраться к сильному магу, наложить заклинание и, когда его люди убьют сильного мага, сам станет после этого могущественнее и сильнее?

— Ну, не так вульгарно, — отозвался Ибраил. — Хотя… почему не так, именно так! И это делает наши возможности выступить против Басилевса вполне реальными.

— Стоп, — попросил Трол, — погоди атаковать Басилевса. Какое значение имеет твоё открытие для нас сегодня?

— Прямое, — отозвался Ибраил. — Помнишь, Гевст говорил, что Империя сильна не столько армиями, — он снова усмехнулся, — они-то как раз служат тому, кто им платит, сколько сплочённым и многочисленным корпусом магов? Отсюда вопрос, а если?..

Трол уже всё понял, он и сам приходил к этой идее, только у него не очень получалось закрепить её словами.

— Ты уверен, что всё это настолько просто? — перебил его Трол. А потом договорил: — Но ведь это решение… Ибраил, это решение всей ситуации разом, пусть и жестокое! Если мы сделаем это заклятье достоянием магов Империи, то они…

— Они передерутся между собой, как свора бандитов при дележе сокровищ, — беззвучно рассмеялся Ибраил. — Магам, которые столетиями работают, чтобы прирастить себе хотя бы частичку силы и новых возможностей, вдруг будет предложен способ, используя который они смогут, ограбив своих вчерашних коллег, стать невероятно, немыслимо сильными… Да они попросту перебьют друг друга!

— А не появится в Империи какой-то очень мощный маг или несколько магов, которые будут опасаться друг друга? — не очень уверенно отозвался Трол.

— Не знаю, — ответил Ибраил. — Но, скорее всего, сильных магов не будет. Скорее наоборот, магия попросту рассеется — не забывай о том, что значительную часть энергии и знаний Гевста мы так и не восприняли. И потом, какими бы сильными эти несколько магов ни были, они не сумеют использовать её… даже против слабых колдунов, знающих формулу Керр-Ваб. — Ибраил помолчал. — Это… это переворот, это конец эпохи владычества магов.

Трол откинулся на подушку, посмотрел в окно, ничего там не увидел, уставился в потолок.

— Стоит попробовать, — сказал он. Подумал: «Если они правы, то…» — Да, нужно послать сообщение в Империю об этом заклинании. Об антимагии.

— Вообще-то сообщение уже послано, — отозвался Ибраил. — Понимаешь, когда я читал заклинание перед всеми жителями деревни, его почти наверняка очень точно читал и Гевст. И так как он был магом умелым и преданным, скорее всего, транслировал его кому-то в Империи.

— Басилевсу, — отозвался Трол, — а это не то. Нужно, чтобы антимагию узнали колдуны среднего и низшего, так сказать, ряда. Иначе вообще все наши усилия окажутся бессмысленными. — Он наконец поймал одну из своих идей. — Видишь ли, я не уверен, что Басилевс не знал это заклинание и прежде… Скорее всего, знал, только не использовал лишний раз, чтобы не делать известным.

— Пожалуй, — согласился Ибраил. — Кем бы он ни был, но во всех магических книгах отмечается, что он как-то слишком уж быстро стал не просто сильным, а исключительно сильным, превосходящим остальных во много раз, магом. Без этого заклинания такой феномен объяснить не удаётся… Слишком уж медленно нарастает сила в каждом из нас, слишком легко следить даже со стороны за её прибыванием. А с ним… просто взрыв какой-то случился.

— Тебе виднее, — кивнул Трол.

— Но вот ведь какая штука — как это сделать? Как… обнародовать это заклинание? Трол улыбнулся. И просто ответил:

— Через Эдиса.

— Хозяина гостиницы? — удивился Ибраил.

— Да, — кивнул Трол. — Ты, кажется, не заметил, а ведь он… заражённый. Только его червь очень невелик, скорее всего, недавно посажен. Поэтому не только не подавляет его волю, но даже остался не замеченным тобой и Роватом.

— А ты как это понял?

— Он ушёл от контратаки Гевста, когда он, кузнец, торговец Тобалд и Очир бросились на Рогатого. Причём ушёл так быстро, что Гевст даже не стал его преследовать. Видимо, он уже в тот момент всё понял… Но и я это понял.

Ибраил покрутил головой.

— Здорово, — он помолчал, собираясь с силами. — Да, вполне возможно. Тут должны были происходить какие-то серьёзные события, кто-то это заподозрил и заранее создал своего… шпиона, начинив его червём, чтобы получать исчерпывающую информацию.

— Именно так.

Теперь Тролу стало чуть полегче, но у него кружилась голова. И очень захотелось пить. Ибраил это понял, дошёл до столика в углу, поднял ту самую плошку, в которой ещё в гостинице приготавливал поддерживающие Трола микстуры, и принёс ему. На этот раз в плошке оказалась чистая вода. Трол выпил, и ему стало легче.

— Только Эдис ведь не Гевст, — проговорил Ибраил. — Ему нужно много раз объяснять, что и как следует читать в этом заклинании, чтобы он передал его толково и убедительно.

— Может быть, — признал Трол, — даже вообще следует обойти сознание Эдиса, используя твои магические возможности.

— Разумно, — согласился Ибраил. — Только уговорить… толстяка будет нелегко.

— Ничего, должен же он что-то полезное для нас сделать за то, что ты потом из него этого червя удалишь.

— А может быть, — Ибраил задумался, — держать его при себе? Ну, чтобы получать информацию о том, что и как происходит в Империи?

— Нет. — Трол покачал головой. — Червь — настолько отвратительный и нечестный приём, что с ним следует расправиться, как ты один, похоже, умеешь. Держать в человеке червя для каких-то… даже полезных целей я не хотел бы.

Ибраил уселся на кровать Трола.

— Скорее всего, ты прав. Теперь они молчали оба.

— Знаешь, — сказал Ибраил, — ведь нам, похоже, придётся ждать результата от… от обнародования заклинания.

— Мы всё равно решили немного передохнуть, — напомнил ему Трол.

— Совместим необходимое и… неизбежное?

Они стали смеяться. Негромко, заговорщически, по-дружески. Потом Трол посерьезнел. Теперь он понимал, что его беспокоило, что не давало до этого говорить с Ибраилом, как обычно.

— Есть ещё одна штука. Я ведь, восприняв силу и умения Гевста… стал немного похож на него… Нет, скорее всего, я стал как он. — Он даже нахмурился, пытаясь передать то, что теперь начинал понимать всё отчётливей. — Во мне возникла масса самых отвратительных и неожиданных мыслей, ощущений. Хотя бы и наравне с его умением драться. — Он негромко вздохнул. — Не уверен, что за его технику завершения атак стоит платить такую цену.

— У меня ещё хуже, — кивнул Ибраил осторожно. — Мне захотелось власти, могущества, захотелось вершить судьбы и подниматься по лестнице… — он смущённо хмыкнул, — гм, успеха, как они это называют. Ведь я воспринял куда большую, чем ты, часть его силы и, следовательно, матрицу его сущности.

— Ибраил, — решительно проговорил Трол, — нужно перебороть тёмную составляющую полученного от Гевста опыта. — Он помолчал. — Другого пути у нас нет. Ведь мы не на стороне Империи, а тут, с людьми.

— Для этого тоже потребуется время. Хотя бы пара-тройка месяцев.

— Не знаю, как тебе, а мне трёх месяцев может не хватить.

Ибраил улыбнулся, на этот раз без этой неприятной, незнакомой, как теперь видел Трол, такой похожей на Гевста Рогатого гримасы.

— За тебя-то я спокоен, ты его в себе поборешь, Трол. Вот в себе… я меньше уверен.

— Так, — проговорил Трол, даже поднялся с подушки. Тем более что теперь он отчётливо видел, эта боль и эта дурнота были вызваны даже не энергетическим ударом, возникшим после смерти Гевста, а матрицей его сущности, как это назвал Ибраил. — Давай разбираться. Есть ли у нас путь назад?

— Что ты имеешь в виду?

— Если Гевст был прижизненной инкарнацией Басилевса, что с нами сделает тот, кого зовут Басилевсом, за то, что мы лишили его этой инкарнации?

— Перспектива не радостная, — отозвался Ибраил. — Отсидеться в кустах не получится.

— Вот именно. — Трол серьёзно посмотрел Ибраилу в глаза. — Теперь придётся идти до конца. — Он откинулся на подушку и вздохнул. — Да, собственно, мы же так думали с самого начала. — Он помолчал. — По крайней мере, я так думал.

— Я тоже, — кивнул Ибраил. — Тогда будем накапливать силы для грядущих сражений?

— Они начнутся уже скоро. — Трол не сомневался в своих словах, неудобные и неприятные для него колебания окончательно исчезли. — Может быть, у нас куда меньше времени, чем мы думаем.

Ибраил кивнул. Он был согласен. Да с этим и невозможно было спорить. Он поднялся с кровати.

— Пойду разыщу Эдиса, — сказал он. И добавил: — Кто же знал, что, победив, мы попадём… в более сложный переплёт?

— Так обычно и бывает, — ответил Трол. — Если это настоящая победа. А на этот раз мы, несомненно, победили.

— Ну, — улыбнулся Ибраил уже у двери, — доказательство налицо — проблем у нас прибавилось. — Он подумал и вздохнул: — По крайней мере, работы стало куда больше. Так много нужно сделать…

Трол посмотрел, как маг ковыляющей, даже какой-то шаркающей походкой вышел из комнаты, и крикнул ему вслед:

— И всё-таки побеждать имеет смысл! — Он посмотрел в потолок, тяжким грузом ощущая боль в своём измочаленном, избитом теле. И добавил: — Какова бы ни была цена победы.