Николай Басов

Разрушитель империи

Разрушитель империи

Глава 1

Трол Возрождённый, Воин Провидения, прозванный Усмирителем саджей, а недавно получивший титул Непобедимого, потому что одолел прижизненные инкарнации самого Басилевса, правителя чёрной Империи, смотрел, как Келга на средней высоте закладывает вираж на том фиолетовом фламинго, которого она уже немного считала своим.

Она прибилась к отряду Трола, который теперь и отрядом-то считать было нельзя, потому что от всей команды остались в живых только Ибраил и принц Кола Зимногорский. Но теперь ещё появилась и Келга. Она была невысокой, едва доставала Тролу до плеча, плотно сбитой, причём под её необычайно белой для этих мест кожей перекатывались тугие, похожие на лютневые струны, мускулы. На её лице почти всегда светилась чуть странноватая улыбка, которую Трол не знал, как понимать, — то ли Келга насмехалась над всеми своими новыми друзьями разом, то ли удивлялась, как она, бывшая караванная охранница высшего класса, в этой компании сразу оказалась самой неумелой и неловкой.

С фламинго у неё получалось всё лучше и лучше, хотя и не так быстро, как бы Келге хотелось. Собственно, именно фламинго заставили её однажды предложить Коле свои услуги. Принц, из осторожности посовещавшись с Ибраилом, согласился на её помощь. И сразу вздохнул с облегчением, потому что семь фиолетовых фламинго, которые стояли в стойле трактира на Алдуине, с того времени, как Трол получил тяжёлое ранение в поединке с нумидской ведьмой, были на его попечении. А чистить этих птиц, кормить их по специальному рациону, да и просто вываживать, чтобы их крылья не теряли свою силу, было нелегко. К тому же Кола тоже восстанавливался от ран. Конечно, ему пытались помочь девушки из трактира, но Трол, а особенно Ибраил, были против того, чтобы приучать птиц к чужим рукам, и с этим приходилось считаться.

Сам Ибраил тратил слишком много времени, добывая невиданные в здешних местах лекарства и пробуя ускорить выздоровление Трола. Вот и получалось, что появление Келги можно было считать большой удачей.

Келга принялась за дело рьяно, быстро научилась чистить фиолетовых птиц и кормить их. Уже спустя месяц она практически вытеснила принца, взяв всю эту нелёгкую заботу на себя. И вот теперь решила стать настоящей наездницей фламинго.

Подъём из положения, когда фламинго практически зависал на хвосте, едва ли не вертикально вверх, у неё не получился. Птица сорвалась в подобие штопора, хотя, конечно, быстрыми взмахами крыльев набрала скорость и восстановила равновесие, но громким, совсем не птичьим криком, скорее напоминающим вой полярного волка, выразила недовольство наездницей.

Трол закрылся ладонью от солнца — смотреть в ослепительное южное небо было нелегко. Тем более что в эти августовские дни стояла исключительная, прямо-таки изнуряющая жара. Настолько, что здешняя глубокая голубизна превратилась в подобие застиранного льна, который Тролу так нравился на Северном континенте. Иногда в небе даже блеск этого самого льна появлялся, неявный, скрытый, но вполне заметный, если присмотреться.

Трол стоял на холмике, неподалёку от того места, где они устроили вызывание Гевста Рогатого и бились с Невидимым и Соблазнительницей. Даже теперь, по прошествии двух месяцев, тут ещё ощущалась аура мощной магии, похожая на грязный, липкий туман, какой поднимается над имперскими городами, если в них слишком силён страх, нелюбовь, постоянная униженность живущих там людей и опять же имперская магия. Даже воздух тут, как казалось Тролу, отдавал особым запахом, хотя должен был, конечно, обновляться свежими ветрами с моря.

Тут погибли Крохан с Роватом и сложил свою голову незаметный, но такой интересный Буж. Тут чуть не погибли и Кола с Ибраилом. Это место стоило того, чтобы сюда приходить, когда нечем было заняться.

Израненный Трол восстанавливался медленно, словно обычный человек. Вернее, он даже не раны залечивал, он возвращал себе жизнь. Как сказал Ибраил, на этот раз Трол снова, словно на родильном камне Учителя, умер и был непонятно почему возрождён для продолжения жизни. После некоторых колебаний Трол согласился признать себя умершим, но от этого ситуация с его воскрешением не прояснилась. Иногда, тихими ночами, когда даже его тренированное до изумительного совершенства сознание впадало в странное состояние полудрёмы-полубессонницы, ему мнился голос Крохана, который якобы говорил:

— Теперь, парень, тебе придётся называться Дважды Возрождённым. А это, согласись, уже э-э… перебор.

Трол отвёл глаза от фламинго и посмотрел на семью заливистых жаворонков, вьющихся в сотне шагов от него, на той же примерно высоте, на которой выполняла свои упражнения Келга. Этот ветер, жаворонки и фламинго в небе, их спокойная, немного даже равнодушная жизнь, были хорошим и неожиданным подарком. Хотя Трол до конца не понимал, чем заслужил его.

Келга сдалась, решила не утомлять птицу, спикировала, набрала скорость, от которой в кончиках крыльев фламинго зародилось что-то похожее на лёгкий свист, и пронеслась огромной тенью, несоизмеримой с размерами птицы, над Тролом. Она хвасталась, показывала, что кое-что уже умеет, или просто решила покуролесить, а это было хорошо, значит, её первоначальная пугливость в полётах сменялась уверенностью тренированного бойца.

Опираясь на палочку, выструганную Колой, Трол неловко потащился к трактиру. Этот дурацкий костыль был Тролу необходим, потому что у него постоянно болело колено, а временами ещё и ступня другой ноги. С помощью этой палочки он мог немного разгрузить ноги, перенося вес на руки. Хотя это ему не нравилось.

Да и не могло понравиться. Ему следовало бы уже тренироваться, набирать утраченную силу движений, скорость рефлексов, координацию… А вместо этого он хромает и даже мечи таскает у пояса скорее как украшение, а не как оружие. Но Ибраил пока запрещал тренироваться, и Тролу приходилось подчиняться, в этих вещах маг понимал куда больше, чем Возрождённый.

За три сотни шагов от трактира Трол понял, что там что-то происходит. Не очень опасное, но Ибраил звал его ментальным образом, причём настойчиво. Трол не отозвался, он продолжал соображать, как ускорить выздоровление, хотя понимал, что Ибраил и так делает всё необходимое. Но ему казалось, что если немного прочистить сознание, укрепить дух и собрать волю, можно будет… хотя бы подтолкнуть восстановление, хотя бы ходить без палки. Возможно, стоило пострелять из лука? Всё-таки хоть какая-то тренировка, пусть и не имеющая отношения к его настоящему воинскому мастерству — к владению мечами.

В трактире, после того как Трол победил ведьму, не очень-то часто собирался народ. Особенно к вечеру. Но деньги у путешественников были, хотя Трол и не знал, сколько их осталось, а это существенно облегчало ситуацию. Да и трактирщик не жаловался — постой привыкших к чистоте и комфорту путешественников, да ещё с семью фламинго, вполне окупал его хлопоты и поднимал авторитет в глазах алдуинцев, хотя это и не выражалось в немедленных доходах. Вероятно, бородач решил взять своё после того, как его легендарные жильцы съедут по своим таинственным и, возможно, великим делам. Ведь они непременно когда-нибудь съедут, не век же будут сидеть на Алдуине?

С Ибраилом были какие-то люди. Трол попробовал оценить их с расстояния, как его учили. Но это требовало слишком острой концентрации, и он отказался от попытки. Решил всё увидеть, когда дотащится до трактира.

Войдя с яркого дневного света в полумрак большого трактирного зала, он на миг остановился. Ещё два месяца назад он умел видеть в темноте лучше, чем ночной хищник, а теперь… Эта способность, как и многое другое, чему он обучился у своего Учителя, почему-то пока не возвращалась. Возможно, не вернётся никогда, подумал Трол, с этим тоже придётся смириться. Усмехнувшись, он снова решил, что превращается в обычного человека. А что может быть хуже для бойца, которому ещё немало предстояло сделать в этом мире?

Ибраил сидел за стаканом вина, разбавленного, по его обычаю, водой. Через стол от него сидели двое, явно не местные. Разговор у всей троицы не клеился, должно быть, ждали Трола. Возрождённый подошёл, тяжело плюхнулся на скамью рядом с магом, посмотрел в окошко. Света тут было достаточно, чтобы разглядеть посетителей. Но Трол по странной привычке, от которой не сумел избавиться, оценивал их краем глаза и краем сознания. Ребята выглядели необычно.

Один был высок, тощ, в его повадках читалась уверенность опытного воина, пожалуй, обученного и рукопашному бою. Его длинный нос поднимался выше линии бровей. Сам лоб был таким высоким, что привлекал внимание даже больше, чем глаза. А глаза у него были тоже необычные — синие, словно небо над Алдуином, но по временам становились тёмно-карими, почти чёрными, и тогда в них проскакивали красные искры, от которых становилось не по себе. Уж очень эти искры напоминали свечение, которое человеческие книги считали едва ли не самым главным симптомом демонизма, которое Трол и сам видел не раз. Руки у высокого были мозолистые на костяшках, что выдавало постоянные тренировки куда вернее, чем даже прямая спина. И дух этого… солдата был под стать его воинскому мастерству. Казалось, такой человек мог пройти мимо, не заставив колыхнуться даже воздух.

Второй был кудряв, невысок и вполне доволен жизнью. На нём была толстая для этой жары морская куртка с высоким воротником и огромными серебряными пуговицами. Ещё вернее, чем куртка, зажиточного и умелого морехода выдавало золотое кольцо в ухе, хотя для настоящего капитана он был, пожалуй, молод. «Всего-то года на три старше меня», — решил Трол. Нос у него был похож на картошку, губы свидетельствовали о склонности поесть и выпить, глаза оказались маленькие для такого широкого лица, тёмные, прищуренные, то ли от постоянной улыбки, то ли от привычки выискивать признаки непогоды на горизонте. Длинноватые светлые волосы падали на лоб, иногда закрывая и глаза, но юноша не обращал на них внимания. Пальцы его, сжимающие стакан с вином, показались Тролу короткими, но сильными и надёжными. Этот человек вообще внушал доверие, хотя, пожалуй, не подозревал о впечатлении, которое производил.

Около Трола на миг появилась девушка из трактирных, поставила оловянный стаканчик, чуть меньше, чем Ибраилов, и стеклянную колбу, похожую на химическую посуду алхимиков, полную чуть мутноватой и жёлтой воды. К этой воде Трол так и не привык, но другой на острове не было.

Зная, что Трол сам забудет это сделать, Ибраил налил ему вина, разбавил водой. Потом заговорил:

— Это Корк, — он кивнул на моряка. — Подданый короля Верита из Алдуина. Пару недель назад был высажен со своего корабля, потому что чем-то серьёзно отравился в пути и все думали, что он умрёт. — Мой корабль, «Божья ложка», ушёл на Фирмасу, а я остался, — юноша горестно вздохнул. Ему казалось, что не назвать его судно и курс следования невозможно, это было так же нечестно, как не назвать имя.

— Служил помощником капитана, — продолжил маг, — потому что знает навигацию, карту, звёздное судовождение и методы размещения груза на корабле.

— Это каждый «дед» должен знать, — хмуро оповестил моряк. Привычка добавлять что-то к основному разговору была, вероятно, его особенностью, от которой он не собирался избавляться. Трол вспомнил, что кличкой «дед» называли всех «вторых» после шкипера, видимо, и это звание для юноши было немалой ценностью, если он так уверенно его обозначил. — А навигацию я знаю не только для южных морей, но и на север не раз ходил.

Он мог бы ещё долго распространяться на этот счёт своим громким, чуть надсаженным голосом, но Ибраил поднял ладонь, и юноша умолк.

— Лукас, бывший наёмник, служил на пограничных с Империей территориях, где-то под Техеру, — продолжил Ибраил. — Тоже из Новолунгмии, хотя, кажется, из её долин, а не с побережья. — Наёмник чуть усмехнулся, но ничего не произнёс. — Собрался вернуться в Эдбор, но признаёт, что его там никто не ждёт.

— У меня есть вексель на предъявителя для одного тамошнего банкира, — пояснил Лукас. — Всё, что я заработал за пятнадцать… да, пятнадцать лет блужданий по чужбине. — Он помолчал, глотнул вина. — Хочу завести дом с яблоневым садом, жениться и найти новую службу, если удастся.

— Кем и где именно служил? — спросил Трол.

— Кем? — Наёмник усмехнулся. — Солдатом, охранником, потом урагом в городской страже Нофелла, охотником на разбойников. Последняя должность — пентеконтер второй моры гиппеев. Уехал, потому что понял: лохагом мне там не быть. — Он снова пригубил вино и пояснил: — Чужак. А где?.. Начал на Ибрии, потом в марвских королевствах, прошёл почти по всему Магрибу и завершил службу на востоке Южного континента, как раз на границе Саграмора и Нивады.

Это было неплохо. Значит, наёмник Империи не продавался. Или продавался, но ненадолго, иначе пограничные королевства тех мест его бы так высоко не оценили. Собственно, не будь он чужаком, как сам признаёт, пожалуй, поднялся бы до воеводских чинов, или как они в тех краях называются? Трол вздохнул. Это был честная карьера солдата, к тому же не врага. Пожалуй, если бы не его специфическое обучение, он бы и сам прожил похожую жизнь. Вернее, попытался бы, потому что судьба наёмника куда чаще оканчивалась ошибкой на службе, прозябанием в отдалённом гарнизоне либо смертельным ударом в бою и безымянной могилой на краю дороги. То, что этот человек уцелел и разжился деньгами, говорило о его квалификации куда больше, чем даже меч, которого Трол не сумел рассмотреть, потому что его загораживал моряк Корк.

— Гиппеи — это, кажется, что-то вроде гвардии? — спросил Ибраил.

— Пехота, подчинённая только местному царю, — пояснил Лукас. — Их не бывает больше трёх мор.

Да, для чужака в тех краях он сделал потрясающую карьеру. Даже удивительно, почему решил вернуться домой. Может быть, рассчитывает и там, пока ещё не совсем сдал, выслужиться, со своим-то опытом?

— Так, — Трол кивнул. — Что вас привело к нам?

— У него есть кое-что, что вас заинтересует, — моряк кивнул на Лукаса, подался вперёд, чуть покраснел.

Он ещё не разучился смущаться. И Трол вдруг решил, что этот юноша будет им нужен, очень нужен. Пожалуй, даже больше, чем Лукас, который выглядел по всем статьям куда более толковым и умелым. Вот только почему и как это произойдёт, оставалось пока загадкой.

— Мы встретились в гостинице, — пояснил Лукас, — разговорились как земляки. — Он повернулся к моряку. — Я узнал тебя по говору… — Потом невыразительно посмотрел на Ибраила, его глаза вдруг потемнели. — И Корк сказал мне, что я знаю что-то, что может вам пригодиться. Заставил явиться сюда… хотя я не уверен, что знаю много.

Он чуть грустно улыбнулся. Это была редкая улыбка, которая меняла выражение лица. Наёмник вдруг стал похож на Арбогаста, хотя у него были и другой голос, и другие повадки. И, конечно, другая выучка, чем у погибшего в бою командора Белого Ордена. Но всё-таки чем-то они были похожи. Трол даже посмотрел на Ибраила, чтобы проверить это ощущение, но маг сидел хмурый и немного расстроенный.

— Продолжай, — предложил он.

— С месяц назад я застрял в Техеру, не мог сразу найти корабль, который переправил бы меня сюда, на Алдуин. Почему-то был уверен, что здесь сумею найти лунгмийский корабль гораздо быстрее, чем на востоке. И там я видел… Да, я уверен, что видел Бла-Эффка, одного из второстепенных магов Империи.

История о том, как Трол, одолевая инкарнации Басилевса, упустил Червочина, на востоке носящего имя Бла-Эффк, была на Алдуине известна многим. Вероятно, её, так или иначе, услышал и Корк. А услышав, решил оказать Троловой компании небольшую любезность. Тем более что все они были уроженцами Новолунгмии… Ну, кроме Ибраила и принца, разумеется. — Ты его хорошо знаешь? — спросил Трол ровным тоном.

— Не очень, — признался наёмник. — Но я осведомился у знающих людей, они подтвердили, что это был именно Бла-Эффк. В тех краях он — важная птица, ошибки быть не может.

— Куда он направлялся? — спросил Ибраил.

Дверь скрипнула, в зал вошёл принц Кола. Трол решил в курс дела его пока не вводить, придёт время обсудить эту информацию с магом, сам всё поймёт.

— Я уже не помню, как именно узнал, но, по словам кого-то из местных… — наёмник снова пригубил вино, — он направлялся в Бахару. В столицу мира, как они говорят. — Лукас помолчал. — Уже на территорию Империи.

— Он был один?

— Нет, с ним было около полудесятка охранников, или сопровождающих, я толком не понял. — Наёмник внимательно посмотрел на Трола. — Думаешь, он под арестом?

Трол повернулся к магу. Почему-то решил не стесняться этих двоих, что пришли к ним по своему разумению и принесли, может быть, действительно ценные сведения.

— Как ты думаешь, почему Червочин решил так далеко оторваться от своих червоцветов? Ведь это же неразумно, за ними нужен уход… И у него, по-видимому, есть приказ заражать новых людей, а личинки не выживут, если везти их издалека?..

Ибраил искоса посмотрел на Трола, внутренне согласился с тем, что их планы можно обсудить и при посторонних.

— Если у него тут раскрывают червивых, то он становится неэффективным. — Маг подумал, поднял голову, улыбнулся Тролу. — К тому же он должен где-то пересидеть твою охоту на него.

Трол кивнул. На месте Червочина затаиться где-нибудь на краю Империи было разумно. Хотя и не способствовало его карьере. Трол твёрдо, ещё не вполне отдавая отчёт в том, что говорит, произнёс:

— Нам предстоит там что-то узнать. Что-то весьма любопытное…

— Слепая атака? — спросил принц Кола.

— Не совсем. — Трол замялся. — Скорее, лёгкая разведка, поскольку они этого не ожидают… И если получится, исполнение обещания, которое я дал Карине каЗух.

Тогда и Ибраил, заразившись тем же состоянием понимания ситуации лучше, чем он мог бы её объяснить, произнёс странные слова, которые Трол потом не раз вспоминал:

— К тому же, господа, нужно подзарядить книгу Ублы… Хотя я даже не представляю, как и где это свершится.

Глава 2

— Ты уверен, что они нам в самом деле будут нужны? — спросил вдруг Ибраил Трола на холодном, тщательно выверенном ментальном языке. Трол уже в который раз поразился великолепной выучке мага.

— Нет, — промямлил Трол, для остальных также не издав ни звука.

На самом деле он был занят. Каким-то непостижимым для себя образом он пытался сейчас рассмотреть смутные образы, которые возникали в его сознании. Они были странными и грозными, могущественными, неодолимыми, а перед этим мельтешением фигур, насыщенных магией, как губка водой, стоял он, один, с мечами в руках… Но ему нужно было дойти до этого рубежа, за которым могла скрываться только смерть. Он знал, что попытается сделать это, должен попытаться, в каком бы состоянии ни был, как бы ни мешали ему раны… И в этом ему могли помочь двое незнакомых людей, сидящих напротив. Как и почему — он не мог бы ответить, даже если бы от этого зависела жизнь его друзей.

Наёмник что-то почувствовал и насторожился. Хотя всё его волнение выдали только слегка расширившиеся зрачки. Он был в этой паре главным, начинать следовало с него.

— Лукас, — мягким как пух голосом заговорил Ибраил, — ты не мог бы послужить ещё немного, прежде чем вернёшься домой и примешься обзаводиться хозяйством? Разумеется, за хорошие деньги. — Маг помолчал. — За очень хорошие деньги.

— Не понимаю, — ответил наёмник.

— Служить тебе придётся не кому-либо, а нам, — пояснил Трол. — Надеюсь, ты веришь в нашу платёжеспособность?

— Это как раз не вызывает у меня сомнения, — усмехнулся солдат. Его тревога стала понемногу отступать. — Чего вы от меня хотите?

— Пока лишь мы просим тебя проводить нас в Бахару.

— Сдаётся мне, вы и сами сумеете найти этот город, — ворчливо отозвался Лукас.

— Это верно, — наклонил голову Ибраил. — Но нам, возможно, потребуется тот, кто хорошо знает обычаи Империи.

— Я ничего не знаю про Империю, — чуть резковато ответил наёмник. — Я всегда служил вне имперских территорий.

— Ты знаешь Передний восток, ты умеешь говорить с тамошними жителями, у тебя есть опыт адаптации к незнакомой обстановке.

Наёмник задумался. Это были тяжёлые мысли усталого человека, к тому же потерявшего слишком много друзей. Но это были мысли и опытного солдата, который взвешивал шансы хорошо заработать, оставшись в живых.

— Может быть, и я чем-нибудь вам помогу? — спросил вдруг Корк. Он опустил глаза к стакану с вином. — Понимаете, я остался без корабля. Тут попасть на судно в прежней должности мне не удастся. Тащиться назад в Новолунгмию не хочется… И всё равно придётся наниматься матросом, ведь денег на проезд у меня нет. А я… отвык от палубной суеты, слишком уж изнежился для того, чтобы брасовать реи и ставить рифы в шторм.

Он чуть смутился, но рассчитывал, что его поймут. Он действительно был слегка толстоват, чтобы скакать по вантам, у него уже иначе работала голова, чтобы подчиняться какому-то полуграмотному боцману, и ему очень хотелось остаться тут, в этом уютном трактире, с Тролом и Колой, рассчитывая получить даже более высокий статус, чем тот, которым он пользовался прежде. Он не понимал, что в компании Трола ему придётся тяжелее всех остальных, именно из-за его… пухловатости.

Трол обрадовался, даже улыбнулся. Собственно, ради этого вот юноши с опытом кораблевождения он и искал ответ в туманном будущем.

— Мы сочтём за честь, мастер Корк, если ты присоединишься к нам.

— Стоп! — поднял руку Лукас. Его слегка дразнило то, что юный моряк так легко принял решение, которое не мог принять он сам. — Если говорить о новой службе, тогда давайте называть суммы.

Трол сел прямее. Если бы у скамьи была спинка, он бы сейчас сидел ещё дальше от стола. Ибраил посмотрел на него и принялся вслух подсчитывать возможную плату за день, за обучение обоих полётам на фламинго, плату за возможные боевые столкновения с имперцами. Это был обычный торг, такой же важный для наёмника, как должность, которую Корк получал на корабле.

От названных сумм глаза Корка слегка округлились, он снова зарумянился. А вот пентеконтер поскучнел, должно быть, из-за привычки торговаться. Он и попытался выжать из Ибраила ещё немного сверх того, что назвал вначале маг. Он плохо знал подобных людей, потому что уже через пять-семь минут, что по восточным меркам даже и торгом назвать было невозможно, маг уже согласился на все его условия. Теперь Корк даже губу закусил, он решил, что продешевил. Тогда Ибраил оповестил:

— Разумеется, обсуждённые дополнительные платы касаются и тебя, моряк. А если найдётся новая работа, с которой ты справишься лучше остальных, тебя ждёт повышение.

Корк задохнулся, он был скорее ошеломлён, чем доволен. Но теперь даже слегка приосанился, почувствовал себя высокооплачиваемым специалистом, к чему всегда стремился.

— Когда начинать? — спросил он Трола.

— Сейчас, — ответил Возрождённый. — Вас нужно как можно скорее обучить полётам на фламинго и уходу за ними, иначе мы не сможем отправиться в путь.

— Но наши вещи?..

— За ними пошлём кого-нибудь из служащих трактира. Черкните пару строк, чтобы их отдали без споров, и принимаемся за дело.

— Аванс? — холодновато поинтересовался Лукас.

— Сегодня же вечером, — пообещал маг, поднимаясь, чтобы найти трактирщика и организовать переброску вещей обоих членов команды на их новое место жительства.

Дверь открылась. Залитая солнечным светом, в проём шагнула Келга. Трол указал на моряка и наёмника рукой.

— Знакомься, — сказал он девушке, — наши новые друзья. Тебе предстоит рассказать им о фламинго всё, что знаешь сама.

Остаток дня оба новичка старательно учились пристёгиваться к седлу, правильно сидеть, управлять птицами, ухаживать за ними и даже немного полетали, разумеется, с Келгой во втором седле. Лукас учился быстро и легко, его умение ездить на лошадях существенно облегчало дело. А вот Корку было трудно держать своё тело в позиции всадника. Зато моряк совершенно, ну ни на йоту, не боялся высоты, налазился, должно быть, по реям, когда был ещё юнгой. Наёмнику с этим было труднее. Он тоже был отважным человеком, но страх высоты настолько иррационален, настолько психологически отличается от обычного воинского умения не бояться боли или даже смерти, что он ничего не мог с собой поделать на первых порах.

Вещи новичков принесли к вечеру, с этим проблем не возникло. За ужином Ибраил выдал им деньги, и Трол с неудовольствием отметил, что моряк, кажется, собирается это дело обмыть.

— Нет, — он поднял руку, — никаких гулянок. Глупость не должна разрушать дисциплину.

Слово «дисциплина» моряк отлично понял, он умел быть сдержанным в течение месяцев плаванья. Поэтому напряжение спало само собой.

На следующий день Лукаса и Корка снова тренировали, а вернее сказать — дрессировали полётами на фламинго. Чтобы не перегружать птиц перед большой работой в перелёте через море, их меняли, давая им возможность только размять крылья. Обоим новичкам, конечно, тоже давали передохнуть, но не очень. Чтобы сразу же внушить им понимание того, сколько и как придётся работать во время путешествия.

К вечеру Корк выдохся совершенно, он даже есть не мог. Лукас чуть потемнел лицом, но держался хорошо, даже помог Келге обиходить птиц. Хотя оба ещё не научились править птицами в полёте, Трол вынужден был признать, что свежие фламинго даже этот вариант неправильного управления вполне могли бы выдержать.

Ещё неделю новички закрепляли всё, чему научились, а потом Трол объявил, что пора собираться.

В следующие три дня сборы проходили по обычной схеме — подготовка оружия, пища в дорогу, необходимые вещи, расчёты с трактирщиком за оказанные услуги, избавление от всего лишнего. В эти дни Трол попробовал обходиться без своего костыля. Сначала у него получалось не очень-то хорошо, колено ныло, тело было чужим, к тому же иногда почему-то тряслась левая рука. Особенно это мешало в полётах, которые Трол тоже вынужден был опробовать, начиная с самых простых приёмов.

Но главным оказалась не слабость и боли. За месяцы сидения на Алдуине, по приказу Ибраила, Тролу перековали сложный чешуйчатый комбинезон Сварты Соблазнительницы. Его перебрали в плечах и груди, вставили новые пластинки в местах повреждений, зачинили у чуть более коротких, чем нужно, рукавов и удлинили защиту ног. Когда Трол, подчиняясь требованию Ибраила, натянул его на себя впервые, он почувствовал себя не очень-то уютно. Тело стало тяжёлым, движения отзывались металлическим шуршанием, а скорость, с какой Возрождённый привык двигаться, работая мечом, существенно снизилась. К такой броне в его состоянии требовалось привыкать неделями.

Но этих недель у них не было, поэтому Трол попробовал наверстать упущенное как можно скорее… Но так ничего и не добился. Вернее, ему показалось, что не добился, потому что Ибраил радовался своей идее использовать этот доспех, и утверждал, что у Трола всё получается. Да и Келга, когда увидела Возрождённого, облитого бронёй, восхищёно поцокала языком.

А вот Кола и Лукас хмурились. Им казалось, что Трол явно не дотягивает до необходимых для похода кондиций. Но лишь до того вечера, который предшествовал вылету с Алдуина, когда Трол решил помахать мечами в вольном темпе, но в полную силу. Для того чтобы вышло потруднее, он использовал свои более неуклюжие тренировочные мечи. Отошёл от трактира к морю, выбрал место неподалёку от могил Ровата, Крохана и Бужа и попытался вспомнить хотя бы азы, с которых начинал обучение в пещере Учителя.

Разумеется, он не сумел добиться своей настоящей скорости ударов, подзабыл постановки ног, которые сам же выдумал, разучился действовать короткими рывками, как делал с мечами саджей, и у него почти ничего не выходило с работой всем телом и двумя мечами одновременно. Но когда он решил, что для начала достаточно и вернулся в трактир, глаза Лукаса стали ещё уже, чем обычно. Оказалось, наёмник сходил и посмотрел на эту тренировку вдвоём с принцем. И если принцу видеть Трола с оружием было не в новинку, то наёмник не мог прийти в себя.

— Я не понимаю… Никогда не видел ничего подобного, Трол, — пояснил он своё состояние за ужином. — Это что-то… демонское.

Трол не ответил. Лишь покачал головой, выдавая своё сомнение, неудовольствие и признаваясь в некотором чувстве растерянности, от которого не мог избавиться.

— Посмотришь на него, когда он войдёт в силу, — пояснил Ибраил, как всегда аккуратно отщипывая кусочки еды со своей тарелки смуглыми пальцами.

— Ты мог бы… — Наёмнику всё ещё не хватало слов. — Ты мог бы выйти один против полудесятка таких мечников, как я. Хотя прежде мне казалось, что я не последний в этом искусстве.

— Не думаю, что полдесятка бойцов твоей школы могли бы сдерживать Трола дольше, чем пару минут, — хладнокровно отозвался Кола. — Даже полдесятка таких, как я, Трол сейчас бы разделал под орех и, возможно, не запыхался при этом. Но это, вынужден признать, ещё очень далеко от того, что он умел прежде.

Слово за слово, но обоим новичкам пришлось рассказать, что тут произошло на самом деле. Оказалось, что легенды, которые ходили по острову о бое Возрождённого с Поллыром, Свартой и привидением, сильно переоценивали Трола, но в целом недооценивали эту победу. Как такое могло получиться, осталось для Трола непонятным, наверное, потому, что неправильно была учтена подлинная сила его противников. Но, в общем, он не слишком вникал в эту проблему, она его не интересовала.

Выкупавшись, все улеглись спать. А утром, чуть свет, поднялись, вывели птиц из конюшни, нагрузили всем, что собирались взять с собой в поход, и поднялись в воздух. Трол объяснил обоим новичкам, что им не следует выходить на остриё клина, которым обычно летели фламинго, даже если птицы попробуют занять эту позицию самостоятельно. У них была ещё слишком несовершенная техника пилотирования. Зато в начале полёта через море Трол пропустил вперёд Келгу, и она выдерживала свою лидерскую позицию куда дольше, чем можно было ожидать.

Светлеющее внизу под лучами восходящего солнца море начинало отливать всё более глубокой зеленью. И блеском — ясным и радостным, как улыбка любящей девушки. Ветер привычно посвистывал в ушах, крылья птиц работали мерно и уверенно, а сами фламинго, выстроившись косым клином, радовались жизни и стремились к новым просторам. Но Трол почему-то побаивался радоваться, опасался, что ослабеет раньше других, к тому же и боль в колене не проходила ни на минуту. Он знал, что лишь окончание пути, когда все устанут, проявит их возможность добраться до северного берега.

Почему-то, как это уже случалось, первой стала уставать заводная птица. Она отстала, поорала, догнала стаю, но войти в её ритм уже не могла. Чуть ли не с середины пути она стала сбиваться, её махи сделались чуть замедленнее, чем нужно, а на последней трети пути она отстала уже совершенно безнадёжно. Трол как раз вышел вперёд и ментально спросил Ибраила, не может ли он помочь выдохшемуся фламинго.

Маг некоторое время не отвечал, потом резковато предложил не сбавлять темп. Лишь тогда Трол понял, что маг и без того помогает всем птицам, которые несли наездников. Больше Трол его не беспокоил, у Ибраила в самом деле было много работы.

Незадолго до того, как показался берег, вперёд уже во второй раз вышла Келга, сменив принца. Кола очень старался, он даже слегка подгонял свою птицу, чтобы показать всем, что добился почти такого умения летать, как Трол с Ибраилом. Но это и вывело его фламинго из равновесия. Птица устала, правда чуть меньше, чем фламинго Лукаса и Корка.

Моряк перенёс этот полёт лучше наёмника. Он не боялся почти до конца, а вот Лукас стал нервничать примерно с середины дистанции, и эта нервозность, естественно, передалась его фламинго. Они тоже пару раз отставали, тогда клину приходилось чуть притормаживать, потому что без помощи идущих впереди птиц он до берега не долетел бы. Но зато, когда появился берег, Лукас мигом успокоился и действовал вполне уверенно.

Береговую полосу пересекли часа за три до заката, и птица Лукаса тут же попробовала сесть на галечно-песчаную отмель, выдававшуюся в море на пару миль. Ибраил резковато подхватил её, накачал магией, и они проделали ещё миль пять до нормальной поляны с травой и свежим ручьём, стекающим с невысоких тут холмов. Трол отлично его понимал: они лишились заводного фламинго, и им следовало искать воду и траву, чтобы птицы могли попастись.

Остаток вечера Ибраил мерил эту поляну из конца в конец, не отзываясь даже на предложение поужинать. Он продолжал работать, пробуя вытащить потерявшуюся где-то над морем птицу. Трол пытался было проследить тонкое, как луч, щупальце его внимания, но оно всё время упиралось в пустоту. И следить, собственно, было не за чем.

И лишь глухой ночью, чуть ли не под утро, в воздухе вдруг раздался воющий, высокий и ликующий вопль птицы. Трол даже вскочил, и тут же словно бы с небес послышалось хлопанье крыльев. Больше всех радовалась Келга, она успела привязаться к каждой из своих подопечных и встретила заводного фламинго, как ребёнка, широко расставив руки.

Птица приземлилась чуть не в их костёр, она была потной, дрожала каждым мускулом, но она добралась до них, она снова была в стае.

— Как такое могло случиться? — спросил Трол.

— Не знаю, — отозвался Ибраил. — Может быть, нашла одинокую скалу и передохнула, а может быть…

Больше он ничего не добавил, но Трол почувствовал угрозу. Он всмотрелся в только что прилетевшую к ним птицу. Она была нормальной, только перевозбуждённой от ужаса остаться в этом огромном и незнакомом мире в одиночестве. Да, вероятно, разгадка заключалась в небольшой скале, никакое другое объяснение тут не подходило. Иначе что же ещё могло спасти их фламинго?

Следующий день они отдыхали. Птицы, получив чуть не двойной рацион, успокоились, у них стала появляться обычная склонность к лёгким сварам, но отставшую заводную они не беспокоили. Трол тоже успокоился, если бы с этим фламинго что-то было не в порядке, стая это поняла бы куда вернее, чем люди, и непременно заклевала её.

Снова поднявшись в воздух, они пролетели едва восемьдесят миль. На второй после Алдуина стоянке Ибраил предложил сделать небольшой крюк и посмотреть, что имперцы оставили от бывшей Лотарии, но Трол отверг эту идею. Она была неплоха, но двухсотмильный крюк для удовлетворения ребяческого любопытства показался ему неразумным расходом сил и времени.

На четвёртый полётный день они подошли к Клевинским горам, пролегающим от самого берега южного моря до границ Задоры. Это королевство тоже вызвало у Ибраила живой интерес, но теперь он не решался предлагать разведку севернее их марштрута, потому что это тоже заняло бы несколько дней.

Клевины они пересекли довольно легко, это были невысокие горы, гораздо ниже Верхних земель Новолунгмии, но стоянку по ту сторону склонов выбрали неудачную. Место выглядело удобным, но все на следующее утро поднялись измученные, невыспавшиеся, особенно птицы. Ибраил сказал, что ошибся в ауре этого поля, которое оказалось враждебно людям, и потому предложил сделать следующий перелёт коротким, миль на тридцать. Короткий перелёт оказался кстати, потому что люди и птицы после него перестали бояться раннего подъёма и полёта вперёд, вероятно, понемногу втянулись в необходимый для больших путешествий ритм. К тому же и техника пилотирования Лукаса с Корком заметно улучшилась.

Потом пропустили день, потому что оказались уже на самом краю пустыни, а она своими наносами песка, глиняными такырами и галечниками, оставшимися от древнего моря, пугала не только птиц, но даже такого опытного человека, как Лукас.

— Рано пугаться, — прокомментировал этот страх за ужином Ибраил. — Нам нужно сделать только один рывок, ну два от силы, и мы снова окажемся на берегу. Предстоит перелетать северо-восточный рукав южного моря.

— Но он не очень широкий, миль пятьдесят, не больше, — отозвался принц, в голосе которого, тем не менее, возникло напряжение.

— И всё-таки — море, — туманно высказался маг.

Неизвестно, чего пытался добиться Ибраил этим замечанием, то ли информировал, то ли вымещал на Троле его нежелание лететь севернее, через Лотарию и Задору, но добился обратного. Они снова отдыхали целый день, и снова вовремя. Потому что к концу последующего перелёта колено у Трола просто разваливалось от боли, даже его умение отвлекаться от неприятных ощущений не всегда помогало.

А потом легко, как в сказке, перенеслись через пресловутый северо-восточный залив. Он оказался, конечно, чуть шире, чем говорил Кола, миль под сто, за счёт солёных болот, густо залёгших по берегам всего этого мелководья… И оказались уже на перемычке, соединяющей все четыре континента воедино, на землях, где господствовал Бахару. А этот город, разумеется, уже принадлежал Империи, потому что такой стратегически важный узел Басилевс никогда не оставил бы без своего контроля.

На стоянке, разбитой у крохотного ручья, почему-то стекающего в море из расстилающейся впереди уже настоящей пустыни, Ибраил оповестил:

— Мы прошли более тясячи миль. Впереди половина этого расстояния.

— Куда же ты направляешь наш путь? — удивился Кола. — До Бахару по всем картам, которые я помню, не будет и двухсот миль.

— А мы и не летим в Бахару, — ответил маг. — Лететь следует к замку Хифероа.

— Почему? — поинтересовался Трол.

— Мне так кажется, — уверенно, словно его слова имели доказательную силу, отозвался Ибраил. Подумал и добавил ещё убежденнее: — Так что смело можно брать восточнее.

Глава 3

Перелёт через пустыню давался, к удивлению Трола, более тяжело, чем через море. И дело было, конечно, не в невозможности приземлиться и отдохнуть. Как раз устроить привал и перевести дух было возможно. Но усталость тут, в безводных пространствах, накапливалась гораздо быстрее.

Трол попробовал подумать об этом и скоро нашёл ответ. Они летели над Империей, а жить, дышать и думать тут было тяжело. Он бы и дальше занимался этим анализом, но Ибраил ментальным образом стал протестовать против его слишком отчётливого мышления. Объяснений этого требования Трол не разобрал, но общий тон высказывания мага и не нуждался ни в каком объяснении.

Так они и летели. Внизу медленно, слишком медленно, по мнению Трола, проплывали низкие холмы, поросшие робкой и редкой, едва заметной травой. Ветер, иногда горячий и обжигающий, но куда чаще слишком сухой, чтобы им можно было дышать полной грудью, бил в лицо. Даже взмахи крыльев фламинго сделались замедленными, и они куда чаще, чем следовало бы, ломали строй, пили много воды и почти ничего не ели.

Так прошло дня три, за которые отряд проделал путь, на какой у них в других условиях ушло бы два хороших перелёта. На очередной ночёвке Ибраил объявил, что воды для птиц мало, поэтому придётся урезать норму для людей. Келга его поддержала, Лукас заворчал, а Корк, привыкший к скудному морскому рациону, лишь обречённо кивнул.

Он уставал больше других, слабел уже в середине каждого перелёта и никак не мог войти в ритм остальной стаи. Стало ясно, что он задерживает остальных.

Посовещавшись с Келгой, принц Кола сделал его птицу заводной, а его самого пересадил на фламинго, который отстал от них в море, но потом всё-таки догнал на берегу. Это позволило ещё дня два идти почти с прежней скоростью, с какой они летели в начале похода, но потом ситуация повторилась. К тому же и сам Корк настолько отупел от физической перегрузки, что теперь, кажется, его проще было привязывать к седлу и тащить, как груз, не позволяя править птицей, — уж очень много ошибок он совершал.

Но горы, к которым они летели, приближались. Когда до них осталось всего-то пара перелётов, решили отдохнуть по-настоящему. Целый день Корк проспал как убитый. Лукас тоже, но он был в лучшей форме, поэтому вечером укрепил упряжь своей птицы и даже перешил какие-то ремни и перебрал основу задней луки седла.

Келга, как всегда, очень аккуратно и старательно обиходила каждую птицу по очереди, почти не вовлекая в это занятие Колу. Ибраил просидел в медитациях, пытаясь подготовиться к поиску, который ему предстоял в горах, а Трол впервые с момента ранения потренировался с удовольствием. Нога, конечно, разболелась к заходу солца, и вымыться ему не удалось, но он всё равно был доволен. Как настоящий бедуин, он стёр с кожи пот и выступившую соль песком и понял, что теперь будет не так беззащитен, как ещё пару недель назад. Эти полёты, постоянная нагрузка и явственное ощущение опасности оказались более действенным лекарством, чем настои Ибраила.

Вечером, когда все уже укладывались, Трол заметил, что маг поднялся со своего коврика, на котором медитировал, и всматривается в край горизонта на юге. Трол подошёл к нему.

— Хорошо, что мы обходим обычные караванные дороги по такой широкой дуге, — начал Трол. — Не нужно возиться с фирманами, стражниками и даже с местными жителями.

Ибраил медленно покачал головой.

— Они нас всё равно почувствовали. — Он вздохнул. — Мы идём слишком уж в стороне, нужно было бы ближе, я не догадался… Трол, они нас почувствовали. — Он повернулся к Возрождённому, напряжённо вглядываясь ему в лицо. — И теперь не выпустят из своего внимания.

Трол пожал плечами, как некогда делал Роват.

— Мы быстрее их. Просто обгоним и… не позволим навязать контакт.

— Не уверен, что мы настолько быстрее, — отозвался Ибраил и пошёл спать. Он тоже устал, хотя, конечно, был даже бодрее принца, сказывалась выучка предыдущих походов и умение усваивать рассеянную энергию окружающей среды.

Его слова самым мрачным образом оправдались на следующее утро, едва отряд поднялся в воздух. Сначала какая-то длиннокрылая птица объявилась высоко в воздухе. Взмахивая крыльями едва ли раз в четверть часа, она походила над путешественниками кругами и заскользила в сторону, но у Трола не возникло ни малейшего сомнения, что она всё ещё продолжает за ними следить. Он немного забеспокоился, подлетел к магу и, удерживая своего фламинго в паре фарлонгов от Ибраиловой птицы, спросил, если так можно выразиться, ментальным шёпотом:

— Тебе не кажется, что лучше её сбить?

— Пока я поднимусь на такую высоту, пока догоню — вымотаюсь так, что впору будет привал устраивать, — отозвался маг вслух, но так, что только Трол его услышал.

Возрождённый кивнул. Сбить её мог только Ибраил, а это значило, что тратить время не стоило, действительно следовало просто торопиться и не обращать внимания на слежку.

На всякий случай он обследовал местность перед собой, но то ли пространства эти были слишком обширны, то ли он потерял настоящую квалификацию из-за ранений, так ничего и не почувствовал… Хотя должен был, потому что незадолго до полудня где-то сбоку, ещё очень далеко, но вполне явственно, над пустыней возникли тёмные точки.

Ибраил рассматривал их довольно долго, наконец объявил:

— Кинозиты. — Он переждал неудачный взмах своей птицы, который вынес его выше остальных, приспустился и добавил: — Но их ещё мало.

— Ты хочешь сказать, их будет больше? — спросил Кола.

— В бой вступают трое, — быстро пояснил Трол. — Я, Ибраил и Кола. Птиц ведёт Келга, и, что бы ни случилось, направление прежнее — в горы.

— А если?.. — начал было Лукас, но договорить ему Трол не дал.

— Никаких «если», мы справимся сами. Но отряд имперских летунов до вечера так и не решился приблизиться. Они лишь висели над горизонтом, провоцируя нападение. Но Трола это пока устраивало, потому что нападать на них он не собирался.

И всё-таки они заспешили изо всех сил. Удерживали фламинго в воздухе до последней возможности, почти до темноты, приближаясь к горам, где было легче спрятаться. А потом путников скрыла ночь. И всё было бы неплохо, если бы Трол всем телом, даже не рассудком, не уловил страшную в своей неодолимости волну, которая вдруг качнулась от обитаемых земель, пролегающих где-то на юге, в сторону их маршрута. От неё можно было бы уйти, но это значило, что лететь следовало ещё севернее, и всё равно это не обещало существенного выигрыша по отношению к тем кинозитам, которые их уже заметили. Поэтому Трол решил придерживаться прежнего направления.

Без малейшего колебания вторгшийся в его сознание Ибраил согласился с этим планом. Хотя его мышление теперь отдавало кисловатым привкусом беспокойства. На привале, перед сном, когда они подсчитали свои запасы пищи, уже весьма скудные, всего-то дней на пять, маг объяснился так:

— Они хотят блокировать пустыню армейцами. Та волна, которую ты почувствовал, Трол, и есть почти три легиона пехоты плюс некоторое количество конницы, которые теперь займут всё то пространство, через которое нам придётся возвращаться.

— Полетим как-нибудь иначе, — сказал Кола сонным голосом.

— А если везде будут эти?.. — Келга всё поняла и заволновалась. — Птицам же отдыхать нужно.

— Людям тоже, — бодро отозвался Лукас. Он вообще теперь чаще, чем нужно, бодрился. В этом проявлялась его усталость. — Но если постараемся, то проскочим.

Теперь удачный исход их путешествия вызывал у Трола сомнения. Он не ожидал, что встретит тут такие силы, не подозревал, что Империя настолько решительно настроена поймать его, используя любую, даже такую, казалось бы, невероятную возможность, как блокада всей пустыни силами армии.

На следующий день путешественники впервые как следует разглядели горы. Они ещё не выглядели сколько-нибудь оформленными пиками или грядами, лишь проступили сплошным каменным порогом, покрытым туманом или облаками, но, без сомнения, это был именно Центр Мира, невероятное, необитаемое и не изученное людьми нагромождение самых высоких в мире каменных возвышений, складок и плато, разрываемых ужасающе глубокими пропастями.

К полудню того же дня тёмных точек на горизонте стало больше, и они вытянулись в линейку. Новые кинозиты на таких же, а может быть, и более тренированных фламинго, явственно пошли на сближение. Трол, ко всеобщему удивлению, сделал привал. Причём попросил Келгу накормить и напоить птиц до отвала. Девушка так и сделала. Птицы приободрились. Наверное, ещё и потому, что почувствовали приближающихся сородичей, не понимая, что это означает для людей.

А Трол впервые задумался над тактикой боя на птицах. У кинозитов были арбалеты, лёгкие, компактные, не очень дальнобойные, но многозарядные. Для них всё было просто. Но как было сражаться ему — мечнику?

Птицы были, что ни говори, слишком большими животными, наездники просто терялись на их шеях и спинах, зайти для точного, прицельного удара не давали крылья… В общем, Трол так ничего и не придумал.

Они поднялись в воздух, когда до ближайших имперцев оставалось уже не более десятка миль, и их нетрудно было рассмотреть. Корк забеспокоился, Лукас стал готовить лук, из которого собирался стрелять, по его словам, даже вернее, чем с коня, потому что был приторочен к седлу страховочными ремнями. Кола выискал в своём арсенале пять дротиков, но надежда на это оружие была слабой.

Спокойнее всех вёл себя Ибраил. Он лишь произнёс:

— Когда я закричу, все отвернитесь от противника и заставьте отвернуться своих птиц.

Трол угадал его замысел.

— Ты только проследи, чтобы заводная птица тоже не пострадала.

Их догнали, когда настоящая ночь ещё не пала на землю.

С расстояния в полсотни фарлонгов Трол рассмотрел своих противников. Их было много, чуть не под сотню. Они летели вытянувшейся линией, как это часто бывает при неорганизованной погоне, когда впереди оказываются самые сильные и выносливые, но и остальные стараются изо всех сил. И если первым кинозитам удастся связать их боем до подхода основного косяка, Тролу и его людям это грозило быстрой гибелью.

Наездники этих птиц, среди которых не оказалось слабых и нетренированных, выглядели устрашающе. В лёгких на вид, но вполне эффективных доспехах, в кожаных плащах, защищающих от ветра, о которых никто из команды Трола почему-то не подумал, они казались куда более умелыми, чем даже Келга. К тому же они были настроены решительно, это были солдаты, которые получили приказ — уничтожить врага во что бы то ни стало. И они, за счёт выучки и большего запаса сил своих птиц, всё время сокращали расстояние, разделяющее обе стаи. Теперь команда Трола превратилась в беглецов, за которыми шла очень слаженная погоня.

Когда расстояние между путешественниками и имперцами уменьшилось до трёх сотен футов, на позицию замыкающего перешёл Ибраил. Трол ожидал этого манёвра, но никто из остальных, даже, кажется, Кола, ещё ничего не понимал. Они лишь летели, как было приказано, в сторону гор. Трол тоже перестроился, заняв позицию перед Ибраилом, с удовольствием заметив, что рядом с ним пристроился и Кола. Принц сидел, не оборачиваясь, согнувшись, чтобы уменьшить для своего фламинго сопротивление воздуха, и иногда делал вращательные движения правой рукой, разогревая мускулы плеча, чтобы бросать свои дротики.

А потом, когда тьма стала чуть-чуть плотнее, Ибраил принялся колдовать. Трол почувствовал эту волну магии и прокричал, предупреждая остальных:

— Приготовиться!

И вдруг, когда голос Возрождённого ещё не стих в воздухе, от Ибраила отделился показавшийся сначала даже темнее воздуха, плотный, очень компактный шарик. Он откатился назад, и когда первые кинозиты в естественном стремлении догнать противника поравнялись с ним, взорвался.

Ярчайшая, ослепительная вспышка, от которой заломило глаза даже у Трола, хотя он смотрел в сторону гор, возникла над тёмной пустыней. От неё даже перья птиц слегка встопорщились. И тут же в воздухе разнёсся нарастающий вой. Это кричали кинозиты, их фламинго, это стонал от невыносимой боли, казалось, сам воздух.

Едва мучительная, бездымная вспышка погасла, Трол оглянулся… Некоторые птицы имперцев неслись к земле, теряя перья, тщетно пытаясь вернуть равновесие. Некоторые из них поворачивали в сторону, и наездники не могли с ними ничего поделать либо сами не понимали, куда теперь следует направляться. Три или четыре человеческие фигурки отделились от фламинго, видимо, выпали из седла или были сброшены птицами с такой свирепой силой, что не выдержали даже страховочные ремни.

Но пять или шесть птиц каким-то образом сумели удержать строй. И не утратили понимания цели. Теперь они держались, конечно, более осторожно, но желание выполнить приказ в них не угасло. К сожалению, Трол понял, что с ними придётся биться.

Кинозиты это тоже поняли, потому что в воздухе вдруг засвистели их стрелы. Они были почти невидимы в сумерках, от них не сумел бы отбиться даже Трол с его реакцией.

Он поднял руку, разогрел несколькими движениями плечо, как незадолго до этого делал Кола, и вывалился из строя. Второй раз проделать фокус с огненным шаром у Ибраила явно не хватило бы сил, так что нарваться на его очередной магический трюк имперцы не опасались. Заметив действия Трола, то же проделал и принц.

Расстояние между ними и кинозитами стремительно уменьшилось. Трол вытащил свой длинный меч и неожиданно проделал манёвр, который не сумел бы придумать, даже если бы пытался подготовить его на тренировках. Он резко, так что сам едва не потерял равновесия, развернул Дору и за пару взмахов её крыльев оказался чуть ниже ближайшей птицы имперцев. Потом привстал в стременах и двумя руками ударил, используя встречную скорость, по её животу, пробуя заодно на отмахе достать и опустившееся вниз крыло.

Отмашка, конечно, не получилась, слишком велика была скорость, чтобы даже Трол сумел ударить вторично, но первый удар оказался удачным. Теряя тяжёлые капли крови, птица имперца завалилась на бок, попыталась развернуться, ещё больше завалилась, почти перекувырнулась через голову, и стремительно, как булыжник, понеслась к тёмной земле.

Но на Трола теперь неслись ещё три или даже четыре птицы. Одна уже почти долетела, когда её наездник выстрелил из самострела, но он нервничал, и Трол сумел пропустить его стрелу, соскользнув почти на бок седла… Теперь он понял, почему некоторые кинозиты после вспышки упали с птиц. Чтобы иметь манёвренность, он и сам отстегнул главный, идущий поперёк торса ремень, оставив только два скользящих, крест-накрест, через плечи, ремешка со слабыми пряжками.

Вторая из птиц вдруг дёрнулась и резко, почти на одном месте, свернула вбок, её наездник едва не вывалился из седла. Оказалось, что принц, как это ни удивительно, всё-таки попал своим дротиком фламинго в шею. Зато третий кинозит, хотя и летел чуть ниже Трола, отважно попытался повторить приём, которым Возрождённый разделался с предыдущим противником.

Но Дора и тут не подкачала. Она вдруг перевернулась, хотя Трол не сумел бы дать ей команду сделать такой головоломный трюк, и Возрождённый на долгое-долгое мгновение повис вниз головой. Ему удалось ударить трижды, и два раза он задел кинозита… Хотя, собственно, хватило бы всего одного удара. Потому что уже первая его атака оказалась результативной. Воин в кожаном плаще дёрнулся всем телом и обвис, так и не выстрелив из своего арбалета Доре в живот. Его оружие стало выпадать из ослабевших пальцев… А больше Трол ничего увидеть не успел, потому что Дора, теряя высоту, но каким-то очень естественным и органичным способом, сумела выровнять полёт прежде, чем Трол понял, что страховочные ремни медленно рвутся под его весом… Он готов был расцеловать свою птицу.

Ещё один кинозит, подлетая чуть медленнее других, выцеливая противника для выстрела, вдруг задёргался в седле, да так и не спустил тетиву. Трол скорее почувствовал, чем заметил, что под крылом его птицы словно бы из ниоткуда возникла стрела, пущенная, вероятно, Лукасом. И хотя она вошла неглубоко, хотя она не сумела подранить птицу сколько-нибудь серьёзно, больше воинственных намерений с этой стороны ожидать не приходилось.

А потом Трол понял, что он сближается с кем-то мрачным, сильным, неистовым и неутомимым… Огромный кинозит теперь готов был снять Трола ударом какого-то невероятно длинного, почти в тридцать футов, копья. Почему они не используют только арбалеты, подумал Трол, и тут же понял… Они стреляли, почти все контролирующие своих птиц имперцы били по ним без перерыва, но стрелы эти уводились в сторону резкой, пахнущей, как воздух во время грозы, магией Ибраила.

Хорошо, решил Трол, очень удачно получилось, что тут нет никого, кто мог бы нейтрализовать мага… А потом они сошлись с огромным воином, по-видимому из северных фоев, во встречном ударе. Трол ударил чуть раньше, чем следовало бы, он и сам это понял, но сделал это специально, чтобы в крайнем случае перехватить удар противника, если он придётся не по наезднику, а по Доре, его птице… И оказался прав. Имперский фой изменил траекторию удара почти незаметно, в середине встречного движения, но наткнулся на клинок Трола. А тот, погасив встречную силу этого выпада, сделал то, что почти никогда не мог сделать на тренировках, — ударил из-под древка копья противника тычком вперёд. Его остриё ощутимо, хотя и неглубоко, разорвало тело противника где-то под рукой, выше рёбер. Трол на миг понадеялся, что в этом месте, где проходит масса важных артерий, любая рана выведет противника из боя, и, похоже, не ошибся. Здоровый фой так согнулся в своём седле, что Трол, опять же скорее краем сознания, чем глазами, понял — с ним всё кончено, вдали от лазаретов остановить кровотечение будет невозможно.

Он заставил свою Дору развернуться, и очень вовремя. Потому что успел вывалиться из кучи кинозитов, которые теперь стекались к нему, как вода скапливается в ямку… И как только он ушёл в сторону, в то место, где он только что находился, опалив его жаром и зеленовато-жёлтым светом, ударила молния. Это Ибраил ещё раз вступил в бой, хотя и без того уже делал невероятное — отводил почти все стрелы арбалетчиков.

Эта молния оказалась куда удачней, чем Трол мог себе представить. Она раскололась на несколько мелких ручейков света, треска и жара. А потому она сбила… Нет, это казалось невероятным, но это было так — почти всех, кто оказался в этой куче. Кроме самого Трола.

Почему так получилось, Трол не знал. Но так вышло, и он возблагодарил выучку Ибраила, который даже свои магические молнии обучил распознаванию цели по принципу «свой-чужой».

Кажется, этот выпад окончательно переломил бой не в пользу имперцев. Они растерялись и стали уводить своих птиц, растворяясь в сумерках.

Трол проводил их взглядом, потом ещё раз посмотрел на низкие, освещённые красным, зашедшим уже за горизонт солнцем, редкие облачка вверху и решительно повернул Дору, чтобы догонять свой отряд. Кола во время этого сражения почему-то запыхался, видимо, очень уж энергично, разбросав свои дротики, пытался действовать по методу Трола. И не его вина была, что у него из этого ничего не получилось. Как и не было особой заслуги Трола в том, что у него пару раз всё получилось совсем неплохо — настоящей победительницей этих стычек была Дора.

Он потрепал свою птицу по холке, где всё ещё топорщились перья. А Кола тем временем выкрикнул, пытаясь перекрыть хлопанье крыльев:

— Теперь они знают, на что мы способны.

— Они и раньше знали, — отозвался Трол. И принялся растирать колено. Оно вдруг дико разболелось, словно он только что незаметно для себя получил ещё одну рану.

Глава 4

Ибраил летел рядом с Тролом, и Возрождённый отчётливо понимал, что маг накачивает его какой-то подкрепляющей силой. Очень тонкой, словно бы незаметной, но действенной. Он не мог даже осознать, что с ним творит колдун.

Его способность ощущать мир от этого не возрастала, он не чувствовал, что становится сильнее, увереннее, яснее духом. Но лететь теперь было проще, и пустыня не навевала уныние. Тем более что и горы приближались.

И всё-таки с этим состоянием следовало что-то делать. Он попробовал медитировать, но получил две довольно явно выраженных волны недовольства. Одна пришла, как ни странно, от Доры. Фламинго завертела головой и даже разок заорала. Ей ответили другие птицы. Трол мельком удивился, насколько сильный характер оказался у его птицы и насколько ей подчинены остальные фламинго их стаи.

Вторая волна пришла от мага. Он дал отчётливо понять, что Троловы эксперименты ему мешают, хотя и непонятно, чем именно. Тогда Трол попробовал просто размышлять, но понял только, что ни на что не годен. Но это было ясно и раньше.

Слишком много он воевал, слишком плотно стыковались события последних трёх лет, слишком мало у него оказалось сил. Или ни один человек не мог бы так воевать и каждый на его месте устал бы? Он подумал, что Учитель ни за что не дал бы привести себя к такой слабости. Но потом и эта мысль показалась для него слишком сложной. Он задремал.

Сон, короткий и не очень внятный, пришёл к нему как бы со стороны. Это было что-то глубокое, бездонное, дышащее смертью и завершением всего, что только бывает на свете. И оно вздымало невероятные, чрезвычайно мощные потоки магии. Оно даже клубилось, словно туман, который они видели около капища д'Авола в горах Новолунгмии. Только тот туман стоял на месте, как вода в запруде, а эти полосы сами собой расходились по свету, затмевая солнце, напитывая всё окружающее давящей, невыносимой болью.

Трол пробовал сосредоточиться, но не понял, ни где находится источник этой магии, ни почему она имеет такое свойство. Оставалось только удивляться, как вообще этот мир может существовать, если магический туман расползается так далеко и долго… Может быть, тысячи лет?

А в его сознании возник другой, уже привычный сон, от которого у Трола задрожала левая рука, от которого он захотел избавиться, но не сумел. Это были всё те же огромные, тёмные, яростные, безжалостные глаза, которые рассматривали его с неба. Только глаза, за которыми даже не угадывалось лицо. Трол собрался, как требовалось, наверное, для самого важного, может быть последнего, боя, и всё-таки заставил себя проснуться.

Он оглянулся. Птицы так же мерно взмахивали крыльями, лица спутников были почти спокойны. Если бы не Ибраил… Маг едва не вываливался из седла, то ли от внезапного ужаса, то ли из-за слабости, возникшей в итоге его непонятного колдовства. Трол попытался встряхнуться и коснулся рукоятей мечей. Они были тут, но показались чужими, словно он никогда прежде не держал их в руках, никогда ими не сражался.

Трол подлетел к магу, нарушив строй. Почему-то ему не хотелось сейчас использовать ментальный язык. Он посмотрел на Ибраила, собираясь спросить его, понял ли тот, что видел Трол. Маг заговорил, не дожидаясь вопроса:

— Это что-то очень сильное, в чём не просто разобраться.

— Но хотя бы примерно ты знаешь, с чем нам придётся иметь дело?

Маг не знал, что следует ответить. Он догадывался, но не решался словами выразить эту главную, единственно верную догадку. Дора снова крикнула, потому что лететь не попадая в уже взвихрённый идущей впереди птицей воздух было тяжело. Она ворчала. Трол вернулся в строй.

На полуденном привале Ибраил был молчаливее Келги. Даже Кола это почувствовал и пробормотал, вероятно пытаясь хоть что-нибудь понять:

— А пока неплохо у нас получается. Так бы и дальше…

— Вряд ли, — хладнокровно отозвался Лукас. — Они что-то затевают.

Хотя он не был тренирован для самых простых магических операций, он ощущал опасность. Наёмник чувствовал, что к ним приближается армия, по-настоящему обученная и получившая самые жёсткие приказы. Уйти от такой будет нелегко, но и сражаться с ней их силами невозможно.

К вечеру того же дня птицы неожиданно устали, все разом. Они приземлились, хотя наездники всё ещё пытались протащить их хотя бы немного дальше. Даже Корк был ещё способен работать, но фламинго на этот раз дружно пошли вниз, и Дора не пыталась удерживать их в воздухе.

Трол занялся обихаживанием птиц вместе с Келгой и принцем. Он расседлал их, вычистил как умел, хотя краем глаза заметил, что его работа не очень нравится Келге и она на всякий случай, пробуя остаться незаметной, переделывает то, что уже якобы выполнил Трол. Он усмехнулся про себя, но от птиц не отошёл. Помимо прочего, он пытался понять, что случилось с летунами. Но так и не разобрался.

После ужина Ибраил принялся колдовать, хотя ему следовало бы выспаться. Но представлять расположение противника на земле было необходимо, вот этим он и занимался. Или ещё чем-то, чего Трол не улавливал. Когда все, кроме него и Трола, уснули, маг поднялся со своей кошмы, задул свечу, при свете которой возился с книгой Ублы, и подсел к Возрождённому.

— Трол, тут что-то не то… — Маг вздохнул. — Мы не готовы к этому походу. Мы не понимаем, во что ввязываемся.

— Ты так говаривал и раньше.

— Раньше ты был свежее и мы знали, что должны делать, либо понимали, на что нас толкает противник. Сейчас же — нет ни одного из этих условий.

— Когда мы обсуждали поход, ты не очень-то возражал. А сейчас, — Трол посмотрел на мага, но его темновое зрение стало совсем слабым, — уже поздно. Позади нас гораздо больше врагов, чем впереди. Ты это и сам знаешь.

— Пожалуй, — согласился маг нехотя. — Собственно, мы их застали почти врасплох, они не знали, что мы решимся на этот поход. Думаю, в горы всё-таки проскочим.

— Вот тебе и ответ.

— А что будет потом?

Трол отвернулся и попробовал уснуть. Хотя после того, что он перенёс во время полёта, спать казалось опасно.

Это был совсем другой страх, нежели тот, с которым он привык справляться перед боем. Это было что-то иррациональное, почти как с ведьмой-привидением. Но не менее сильное. Ему даже пришлось вспомнить, что он с нумидской колдуньей всё-таки справился, а значит, есть вероятность, что он справится и на этот раз… Вот только с чем?

На следующий день перед путешественниками во всей своей мощи предстали горы. К счастью, на этот раз птицы не капризничали и пролетели даже большее расстояние, чем обычно им удавалось в пустыне. К тому же и местность стала более привлекательной. Появилась трава, настоящая, зелёная, даже высокая — почти по колено. К вечеру Трол вдруг с необычайной остротой почувствовал где-то слева ручей. Он оглянулся, пробуя внушить Ибраилу, что это удачное место для стоянки. Но маг лишь усмехнулся.

— Тут пасут скот какие-то местные племена, вряд ли это безопасное соседство, — он говорил на ментальном уровне медленно, тщательно артикулируя каждую мысль, словно разуверился в способности Трола понимать этот язык. Потом добавил, успокаивая: — Впереди будут и другие ручьи.

Воды тут и в самом деле хватало. Конечно, не как в Лунгмийских горах, но пустыня кончилась. Миль через пять Трол снова почувствовал небольшой пруд, вполне чистенький, который можно было бы даже счесть оазисом, если бы там росло что-нибудь, кроме травы. И если бы там обитало что-то крупнее змей и черепах.

Стоянка на этот раз получилась роскошной. Во-первых, люди и птицы наконец-то смыли с себя надоевшие песок и глину. Во-вторых, они наполнили бурдюки свежей водой, хотя, разумеется, не так тяжело, как перед перелётом через пустыню. Но всё-таки наполнили. Неуютно было пускаться в путь без воды, они ещё не привыкли к мысли, что теперь почти повсюду, если постараются, сумеют отыскать ручей или даже речушку, сходящую с гор и бесследно исчезающую под палящим солнцем в песчаных барханах. А в-третьих, они сумели разжечь костёр из старой травы, кусков окаменевшего кизяка и остатков тех дров, которые Келга прихватила с собой. Теперь их можно было жечь, впереди начинались настоящие заросли, и уж дрова-то можно было раздобыть при желании.

Ибраил снова возился в книгой Ублы, но на этот раз писал в неё мало, всё больше читал, поджимая свои темноватые губы. Что-то ему не нравилось, вероятно, он чего-то раньше не заметил и лишь теперь новые идеи принялись одолевать его. Это было неплохо, без сообщений этой книги Трол чувствовал бы себя менее уверенно.

Поутру, когда они снова разожгли костёр, но ещё не взлетели, к ним неожиданно вышел пастушок. Растрёпанный мальчишка в грязной тряпке, заменявшей ему одежду, с посохом, который был выше его, и с завязанной вместо пояса пращёй. Он пас всего-то десяток коз, но был исполнен достоинства, как настоящий пустынник.

Келга, ни слова не говоря, сунула ему миску со своей похлёбкой, сваренной из сухого мяса и каких-то кореньев, и огромный ломоть лепёшки. Мальчишка спокойно, даже равнодушно, всё съел, утёрся и, уже поднимаясь, сообщил на странно звучащем дериб:

— За вас назначена награда. Не нужно выходить к деревням, там вам не помогут.

— Награду за нас имперцы назначили много лет назад, — отозвался Ибраил.

Возможно, он хотел разговорить мальчишку, но тот не стал больше ничего объяснять и повёл своих коз в сторону следующего островка зелени, виднеющегося на соседнем склоне.

А потом начались горы. Они встретили путешественников суровыми порывами ветра. Трол, привыкший к постоянному давлению воздуха в лицо во время полётов, даже забыл, что такие порывы бывают. Как и то, что на свете бывает такой снежный, без намёка на запах, холод.

Совершенно неожиданно начались отвесные скалы. Они вздымались, поблёскивая влажными гранями. И даже Трол не сразу заметил, что птицы стараются держаться от них подальше. Стало ясно, что этот блеск — не влага, это было что-то, запрещающее к этим скалам приближаться.

— Вот тут-то мы будем в безопасности, — высказался Кола, который тоже заметил эту странность в поведении фламинго.

— Вряд ли, — ответил ему Ибраил. — Они наверняка способны что-нибудь придумать и тут.

Подниматься выше скал было трудно из-за порывов ветра. Трол даже стал думать, что ветер этот какой-нибудь магический, созданный специально для того, чтобы ещё и таким образом закрыть доступ в горы. Но какую же энергию нужно было использовать, чтобы так защищаться? Этого он не мог себе даже представить. Пожалуй, даже с Посохом Гурама, который имелся у Сухмета, такую хитрую штуку соорудить было непросто.

И лишь когда птицы стали откровенно выдыхаться, он заметил, что ветер этот дует не сплошной волной, а довольно широкой струёй. Редкая, но всё-таки заметная тут поросль травы и кусты, цепляющиеся за каменные складки, поддавались ветру лишь в том месте, где были путешественники. Ветер этот самонаводился на них, он менял своё направление, стоило всей стае птиц хотя бы на пару миль уйти в сторону. Более явного доказательства того, что их не выпустили из поля магического внимания, и не требовалось.

Тогда пришлось подняться как можно выше. Если бы у этих фламинго не было опыта полёта над горами Новолунгмии, пожалуй, они бы и не справились. Но всё-таки с трудом они одолели напор воздуха, бьющий в них, сумели найти выступы гор, где он естественным образом становился слабее, и выскочили… на почти горизонтальную поверхность, густо заросшую настоящим альпийским разнотравьем.

К этому моменту птицы уже настолько устали, что плюхнулись на первую же луговину, где ветер показался им не слишком сильным. Тут и решили устроить привал. Причём не на день, а основательный, чтобы фламинго пришли в себя, чтобы люди могли запастись пищей, чтобы можно было не отслеживать преследующих их имперцев.

Эти пять дней всем без исключения показались райским времяпрепровождением. Кола с Келгой, приведя птиц в относительный порядок, тут же предприняли довольно далёкие вылазки, чтобы найти пропитание, которое уже подходило к концу. Трол тоже попробовал с ними поохотиться, но из-за ноги серьёзно отставал на долгих переходах и предоставил их самим себе. Лукас тоже сходил как-то на охоту, но, заметив, что Трол пробует тренироваться, бродил по лагерю на расстоянии сотни шагов от Возрождённого, видимо тайком подглядывая за ним. Корк приходил в себя, у него было подавленное настроение, но со временем он должен был с этим справиться. Ибраил колдовал и подсказывал охотникам, где им искать горных коз, мясо которых можно было заготовить впрок.

Коз набили много, принялись их разделывать и готовить копчёности, разумеется лакомясь парным, очень вкусным мясом. Птицы сначала поглядывали на эту жестковатую убоину неодобрительно, но потом, вместе со свежей травой, вполне научились потреблять её, пожалуй, даже в чрезмерных количествах. Особенно им понравилась требуха, чуть смоченная кровью.

Всё было бы хорошо, если бы однажды, уже перед восходом солнца, Ибраил не разбудил Трола осторожным, как порхание мотылька, прикосновением. Трол поднял голову. Где-то совсем недалеко выл волк. Это был сердитый, грубый звук, короткий, как удар тетивы о стрелковую перчатку.

— Они идут, — прошептал Ибраил. — Они уже недалеко.

— Мы успеем? — спросил Трол.

— Должны успеть, стая очень велика, и ведут её… Да, определённо ведут её червивые вожаки. Нам не выжить, если мы сойдёмся в прямом бою.

Принялись готовить птиц, которые сонно щурили глаза и никак не хотели просыпаться. Поесть уже не успели. Потому что Трол вдруг понял, что волки несутся во весь мах, осознав, что добыча, которую им приказали убить, может удрать. Но копчёное мясо захватили всё.

Снова, как и при приближении к этим горам, задул ужасный холодный ветер, поэтому взлететь было непросто. Потом они полетели над плато, изредка пересечённое расселинами. Над ровной поверхностью создать очень уж опасные вихри и резкие порывы ветра колдунам Империи не удалось.

Огибая небольшую горку, вставшую на пути, за которой, разумеется, начинались горы гораздо выше, настоящие пики с уже заметными пятнами вечных снегов, фламинго вылетели на стаю волков, которая неслась вперёд, к месту стоянки отряда. Или на одну из стай… Теперь Тролу показалось, что имперцы мобилизовали чуть не все волчьё поголовье этой части Центра Мира.

Волки заметили, что над ними пролетают те, за кем они охотились, некоторые, самые ретивые или шальные, попробовали подпрыгивать, щёлкали челюстями и выли. Дора хладнокровно поднялась футов на двести повыше и повела стаю к самому высокому из видимых пиков.

К Тролу на чуть покачивающемся из-за ветра фламинго подлетел Корк и прокричал:

— Они нас теперь зверями травить начнут?

Ибраил перемахнул через птицу Колы, подлетел и прокричал сверху:

— Снежных демонов бы не наслали!

После этого стало как-то непривычно спокойно. Люди переживали опасность, которой избежали, либо строили предположения о пресловутых демонах, которые тоже могли появиться. А Келга совершенно отчётливо жалела брошенное мясо, которое не успели приготовить для дальней дороги. Даже то соображение, что в мешках заводного фламинго у них было не меньше сотни фунтов отборной копчёной козлятины, её не утешало.

Внезапно Трол понял, что они летят по давно придуманному Ибраилом маршруту. Вернее, маршрут тут, конечно, зависел от удобства полёта для птиц, но направление выдерживалось совершенно определённое — к центру горного массива. Возрождённый решил было на привале порасспрашивать мага об этой своей догадке, как она появилась и почему он убеждён в своей правоте относительно места пребывания Червочина, но забыл об этом, когда снова задули ветры.

Теперь находить приличные луговины стало трудно, но всё-таки каменистые россыпи с кое-какими кустами обнаруживать удавалось. Отряд летел неторопливо, делая привалы, как только находилось топливо. Греться приходилось теперь всем, большие костры пришлось разводить для птиц, которых простые попоны уже не согревали. Да и люди даже в полётной одежде замерзали во время сна, приходилось время от времени вставать и делать какие-нибудь энергичные движения, чтобы восстановить кровообращение.

Иногда внизу, глубоко в складках крутых гор, появлялись тропы, но сказать, были они пробиты козами или ими пользовались люди, не мог даже Ибраил. Он вообще стал неуверенным, пробовал посоветоваться с Тролом, вызнавая, что тот знает о замке Хифероа. Большой помощи Трол ему не оказал, но маг успокоился, когда Трол вспомнил, что около замка должно быть подобие горной дороги, по которой может пройти по меньшей мере лошадь. Такую дорогу маг нашёл бы в любой местности.

На третий день пути над горами, к вечеру, Трол вдруг увидел эрка, летающего человека, с племенем которых, как казалось, давно было покончено, потому что они слишком уж ретиво служили силам зла, являясь полудемонами, хотя и не самого агрессивного толка. Возрождённый увидел его на склоне горы, неясно, словно через толстое стекло. Эрк следил за ними, нервно сжимая свой маленький арбалетик в недоразвитых руках.

И лишь потом Трол понял, что на расстоянии, которое пролегало до той горы, невозможно было бы заметить летающего человека, даже если бы он был раз в пять больше, чем его описывали в книгах. И всё-таки Трол был уверен, что это не галлюцинация, не обман зрения… Пока Ибраил не пояснил ворчливо:

— Трол, ну что ты мучаешься? О горных миражах никогда не слышал?

Но это был слишком информативный мираж, он не мог случиться ни с того ни с сего. С этой идеей Трол принялся осматриваться по сторонам уже внимательнее, чем прежде. Какими бы безжизненными ни казались эти скалы, у них тут оказался союзник, и достаточно искушённый, чтобы помочь им. А потом Ибраил увидел пещеру, которую с воздуха вообще-то было невозможно заметить. И тут же показал своё видение Тролу. При этом маг чувствовал себя ошеломлённым, как Трол, когда заметил эрка. Возрождённый же отнёсся к происходящему вполне трезво.

Уверенно, не раздумывая ни о каких хитроумных ловушках, он направил Дору на неширокий, но вполне подходящий для приземления фламинго горный карниз. А спешившись, рассмотрел и саму пещеру. Она была местом обитания каких-то зверей, но давним — кости уже успели покрыться изморозью, смешанной с пылью, которая в сухих пещерах всегда накапливается, падая со стен.

Вся команда тоже приземлилась на карниз, и в пещере довольно скоро стало тесновато. Кола и Лукас занялись костром, Келга, как всегда, принялась возиться с птицами, Корк покряхтывал, проклиная про себя все трудности путешествия и свою неспособность переносить их достойно, как остальные его спутники. Ибраил походил, похрустывая костями под сапожками, коснулся ладонью стены и повернулся к Тролу с совершенно счастливым выражением:

— Трол, это та самая пещера, из которой Сухмет обнаружил замок Хифероа.

— Значит, мы прилетели? — осторожно спросил принц.

— А вот там, должно быть, Сухмет строил воздушный мост, — маг указал на широкую впадину, похожую на специально сделанный гигантский котёл, одна из сторон которого была совершенно отвесной и гладкой. — Тут придётся быть настороже, Возрождённый, тут должны быть ловушки.

— Птицы устали, — вдруг заговорила Келга, её голос отдавался в пещере особенно звонко, — им нужно отдохнуть.

Трол вышел на карниз. Посмотрел на стену, на которую некогда по воздушному мосту взошёл Лотар Желтоголовый. Проверился, ловушек не чувствовалось.

— Ты уверен, что вход не заложили валунами для безопасности? — спросил он мага.

— Его бессмысленно закладывать, никто, кроме Сухмета, не мог бы сделать второй воздушный мост. А после Лотара летающих драконьих оборотней среди людей не появлялось.

— Тогда нужно пробовать… что-нибудь простое, — решил Трол. — На что у всех хватит сил. Например, наших птиц.

Он уселся на свою Дору и прошептал ей, стараясь, чтобы остальные его не услышали:

— Я плохо вижу теперь, Дора. Если ты поймёшь, что впереди опасность, поворачивай назад, я тебе поверю.

И снова поднял свою птицу в воздух, рассчитывая, что Дора не ошибётся.

Она и не ошиблась, просто ломанулась вперёд во всю силу своих крыльев, словно и сама понимала, что в той пещере, которую они обнаружили, для фламинго места не было, а проводить ночи она хотела с относительным комфортом… Ловушек не оказалось.

Трол влетел в пещеру, которую рассмотрел в самый последний момент, когда уже собирался заставить птицу свернуть, чтобы не разбиться о камни. Но пещера всё-таки появилась, и тогда Трол, который до этого видел только сплошную стену, вообще отпустил поводья. Дора и сама прекрасно знала, что нужно делать.

Зев пещеры подходил под размах крыльев этого самого крупного фламинго, а значит, должен был подойти и для всех остальных птиц стаи. В этом, решил Трол, нет ничего удивительного, сюда когда-то не только кинозиты прилетали, но и эрки притаскивали, поддерживая с разных сторон, всякие тяжёлые вещи, например дрова для каминов, таганы для освещения, бочонки со светильным маслом или вином для самого Хифероа и его слуг.

Дора пролетела на сотню локтей в глубину тёмной, начинающей чуть сужаться пещеры и лишь потом тяжело опустилась на мелкие камешки, устилавшие выложенный плитами пол. И почти тотчас за ней в пещеру на своей птице, поднимая вихри пыльного воздуха, влетел Ибраил. И едва хлопанье крыльев его фламинго утихло, объявил:

— Добро пожаловать в скальный замок Хифероа. Хотя, кто тут обитает сейчас, нам ещё предстоит выяснить.

— Выясним, — отозвался Трол. — Потому сюда и прилетели.

Глава 5

Передышка после перелёта не заняла много времени. Казалось бы, путешественники достигли места, куда так рвались, и, достигнув его, им следовало бы позаботиться о том, чтобы не наделать ошибок. Но надо было спешить. Поэтому, ещё не избавившись от груза усталости, Трол стал готовиться к походу в глубь пещеры.

Коле окружающее не нравилось, пещера его пугала, главным образом потому, что он мало что видел в этой темноте, и неуверенность эта заражала остальных. Лукас предложил слетать куда-нибудь и принести побольше веток, чтобы можно было связать факелы. Корк вообще впал в ступор и едва переставлял ноги, вздрагивая от каждого хрустнувшего под ногой камешка. Келга занялась птицами, но то и дело косилась в провал пещеры, уходящей в неведомую тьму, и было ясно, что думает она об опасностях, которые их здесь подстерегают.

Ибраил держался лучше других, он умел видеть во тьме не хуже Трола, а теперь, возможно, даже лучше. Но и его томила гулкая, обволакивающая неизвестность. Либо он тоже что-то ощущал, хотя пока не объяснял, что именно. Наконец Трол решился:

— Со мной пойдёт Ибраил. Остальным быть начеку и ждать.

— Чего? — деланно равнодушным тоном спросил Кола.

— Нашего возвращения, — ответил Трол и принялся проверять на себе стальной доспех Сварты Соблазнительницы. Обычно он немного расслаблял шнуровку, чтобы уверенней и спокойней сидеть верхом на птице, что было необходимо особенно во время иных её головоломных виражей. Потом осмотрел клинки. Они были в общем-то в боевой готовности, хотя Учитель, без сомнения, задал бы Тролу трёпку, если бы увидел, до чего он довёл их за последние дни. Но полировать их Возрождённый не стал, это потребовало бы времени, а сейчас было не до того.

Потом они отправились в глубину пещеры. Трол шагал и размышлял о том, как же он здорово сдал за последнее время, если даже состояние оружия его волнует куда меньше, чем боль в колене.

— Колено — тоже важно, — сказал Ибраил неожиданно, подслушав мысли Возрождённого.

— У Учителя не было бы проблем ни с оружием, ни с коленом, — отозвался Трол. — Слабым я оказался бойцом, если…

— Ты просто пытаешься выдержать всё, что на тебя свалилось. А свалилось, — маг хихикнул, совершенно не к месту, — немало.

— Веселье — признак уверенности в успехе или наоборот? — спросил Трол.

— Скажем так: хихиканье — признак удовлетворения от того, чего мы уже добились.

Они пошли дальше. Трол поймал себя на том, что идёт широким шагом, не проверяя пространство и стены впереди даже на поворотах. Словно стал бессмертным или слишком устал от сражений и поединков, что было вернее.

Этой усталости не сумели добиться его враги, но её как-то очень естественно вселила в него нумидская ведьма. Если бы он знал, что так всё получится, он ни за что не решился бы на бой с ней. Или придумал что-нибудь другое, например дрался бы с ней не мечами Гевста, которые наравне с Нишапром и Свартой вызвали и это привидение, потому что в её теле остался кусочек той стали, на которую они сделали вызывание. Наконец он понял, что его так раздражало.

— Ибраил, кажется, ты впервые готов отступить?

— Отступить? — Маг даже не удивился. — Нет, я просто не могу отступить, как и ты, Трол… Тем более что всё предопределено. — Он помолчал. Трол ждал продолжения. — Мы делаем то, что должны делать, и не можем этого не делать.

— Сейчас я, пожалуй, отступил бы, передохнул, забился куда-нибудь в щель и попробовал восстановить силы, прежде чем…

— Нет, Трол. Ты — Воин Провидения, и никуда от этого не сбежать. — Они сделали шагов двести по какому-то вдруг ставшему очень широким коридору, определённо выводящему в ещё больший зал.

— Я думал раньше, что трудно лишь сражаться, — хмыкнул теперь Трол. — А оказалось, что самое трудное — идти дальше, даже если кажется, что сил не осталось. И готовиться к бою, хотя подозреваешь, что выиграть его не сможешь… — Он махнул рукой: — Ладно, ерунда всё это.

Они вышли наконец в зал, который Трол ощущал уже некоторое время. Это было невероятно большое помещение. Даже эхо в нём было слабым, словно звук, отразившись от стен, возвращался, уже потеряв свою силу из-за расстояния, которое должен был преодолевать.

Возрождённый попробовал найти взглядом стены и потолок, ограничивающие это пространство. Но ничего не увидел. В этой могильной тьме, да ещё с его ослабевшим зрением, он не мог бы различить их, даже если бы у него был факел. И всё же, всё же…

— Ты тоже ощущаешь, или мне кажется?

— За нами кто-то следит, — согласился маг. — Но я даже не понимаю, кто именно.

Теперь всё стало на свои места. За ними действительно следили, аккуратно, мягко, умело, не надавливая на их психику чрезмерным вниманием. Но следили неотрывно. Трол крутанулся на месте, пытаясь охватить максимальный сектор своим вниманием, наконец понял, что взгляд неведомого существа упирается в них откуда-то сверху и слева. Он пошёл в ту сторону, доставая оба меча. Хотя отчего-то подумал, что оружие тут ничего не решит.

Наконец они дошли до каменной стены. Она была такой холодной, что Ибраил что-то пробормотал, может быть даже выругался. И ещё она была гладкой, взобраться по ней Трол не смог бы и в лучшие свои времена.

— Приготовься, — предупредил маг.

Потом сделал что-то со своей рукой, и в воздухе загорелся слабый, но такой необходимый тут огонёк. Он почти ничего не освещал, но всё-таки это был свет, раздвинувший тьму, как Тролу и хотелось.

Внимательно, словно он выискивал что-то невероятно мелкое, почти не существующее, Трол повёл свой взгляд по камням. Они были ровными, иногда лишь горбились небольшими выступами или проваливались выбоинками. Их серый, однотонный цвет не вызывал никакого желания вглядываться в них, они все были почти одинаковыми… Почти?

Трол вернул свой взгляд назад, попробовал сделать его свободным, не ограниченным этой стеной, а продолжающимся вдаль, может быть дальше самой этой горы, почти до горизонта… И вздрогнул. Потому что вдруг увидел крохотную руку, серую, как и здешние камни, впившуюся в поверхность ровно тёсанной стены, не выделяясь на ней, сливаясь с ней даже формой пальцев. И всё-таки это была почти человеческая рука.

Трол повёл взгляд по ней до локтя, до плеча. И тогда увидел голову и лицо. Такое же серое, как и всё здесь, с такими же серыми, тусклыми глазами, которые не мигая разглядывали их. Рот существа был приоткрыт, чтобы дыхание оставалось бесшумным. Размером человечек, который следил за ними, словно бы приклеившись к стене футах в двадцати над полом, не превышал двух локтей. Трол уверенно сказал по-задорски:

— Слезай, я тебя увидел.

Человечек дрогнул глазами, потом его грудь поднялась, и он послушно стал скользить вниз. Спиной, по-прежнему удерживаясь на стене руками и босыми серыми ступнями, даже, кажется, головой и торсом. Когда от него до Трола осталось футов десять, он вдруг попробовал прыгнуть вперёд, но пролетел совсем немного… И всё равно он перекувырнулся через плечо, вскочил и попробовал убежать.

Трол подсёк его цепью, стараясь не очень сильно травмировать ноги, поддёрнул, добежал и навалился, пробуя перехватить руки, чтобы не получить неожиданный удар ножом. Человечек, несмотря на размеры, оказался сильным, а его проворство удивило Трола ещё больше.

Наконец всё было кончено. Человечек затих, восстанавливая силы и дыхание. Трол тоже поднялся.

— Ты рисковал, — сказал Ибраил осторожно. — Он мог тебя…

— Знаю, — согласился Трол. — Но его важно было захватить живым. А я этому не очень-то обучен. Пришлось рискнуть.

Теперь руки гнома были накрепко связаны той же цепью сзади, он сидел и хмуро разглядывал пришельцев. Ибраил покосился на Трола.

— Почему ты решил говорить с ним на задорском?

— В летописях сказано, что задорский когда-то был гномам известен. Хотя и не уверен, что этот наблюдатель его тоже знает.

— Кто вы и откуда пришли? — спросил вдруг гном на гортанном, ни на что не похожем койне, который лишь при большом желании можно было уразуметь. Но Ибраил, полиглот и знаток диалектов, оживился.

— Ого, ты молодец, если выучил наш язык, — он даже ногой потопал от удовольствия. — Тогда всё просто. Мы люди, пришли сюда, чтобы…

Он оглянулся на Трола, не зная, как и что именно имело смысл выдавать гному.

— Мы разыскиваем одного имперца по имени Бла-Эффк, — сказал Трол. — По нашим подозрениям, он может оказаться тут.

— Вы пришли, чтобы разговаривать с ним? — спросил гном сердито.

Трол решился. И медленно покачал головой:

— Нет. Чтобы убить его.

— Почему?

— Во-первых, я дал слово одной женщине, сына которой Бла-Эффк погубил. А во-вторых, он сделал много другого зла, например заражал червями-паразитами людей, чтобы подчинить их воле Империи.

Трол не был уверен, что правильно произнесёт последнее слово, поэтому использовал его фойский аналог. Ибраил его тут же поправил, но это было не важно, гном всё понял.

— Вы — враги Империи, враги Басилевса? Или враги того, кого вы называете Бла-Эффком?

— Враги Империи, и Басилевса, и Бла-Эффка.

— Бла-Эффка тут уже нет, — серьёзно ответил гном, немного поразмыслив. — Он уехал два дня назад. И никто не знает, куда направился.

— А зачем он вообще приезжал сюда? — спросил Ибраил.

— Об этом мне ничего не известно.

— Кому известно? — спросил Трол. Этот разговор мог бы стать более дружелюбным, если бы вынужденно, из-за странного акцента гнома, не был таким рублёным.

— Наверное, знает наш эрл, — сказал гном. Повёл затёкшими плечами. — Я дам слово, что не нападу на вас, развяжите мне руки.

— Не нападёшь? — хмыкнул Ибраил. Потом подумал. — Хорошо. Но дай ещё слово, что отведёшь нас к эрлу и мы поговорим с ним.

— Я приведу эрла к вам, — отозвался гном. — Отвести вас к нему я не могу, это запрещено. Лучше убейте сразу.

— Как думаешь, ему можно верить? — спросил Ибраил Трола.

— Ты же у нас маг, вот и попробуй решить эту проблему.

— Типичное заблуждение немага, — хмуро отозвался Ибраил. — Думаешь, если маг, то сразу все идеи считываю и безошибочно интерпретирую? У него же совсем другой тип сознания, как я могу оценить его честность, если он… Ладно, как тут объяснишь!

— Что для тебя самое дорогое в жизни? — спросил Трол.

— Честь, мастерство разведчика, крепость моего оружия.

— Поклянись всеми тремя ценностями, что приведёшь к нам эрла.

— Я не знаю, захочет ли он к вам идти, — резонно возразил гном.

— Скажи ему, что я могу предложить ему кое-какую информацию о мире вне этих гор, — сказал Ибраил.

— Мир наверху нас не интересует, — отозвался гном. — Вот если бы ты предложил нам…

И умолк. Даже Ибраил, похоже, не знал, как он собирался закончить предложение.

— Если имперцы ваши враги, то вы подскажете нам, как лучше убивать их в этих пещерах. Если вы им служите, вы сможете напасть на нас, — сказал Трол. — Просто так мы отсюда всё равно уже не уйдём.

— Или напасть, или посоветоваться? — переспросил гном. — Это справедливо. Где вы будете нас ждать?

Трол переглянулся с Ибраилом, потом объяснил гному, что они с птицами находятся у воздушного входа в замок Хифероа. Потом они распутали гнома, и тот молниеносно, словно его и не было тут никогда, исчез в темноте. Трол попытался проследить за ним взглядом, но теперь, когда огонёк Ибраила угасал, сделать это было невозможно. Слегка понурившись, потому что ситуация оставалась непонятной, Трол с магом вернулись к остальным спутникам.

Теперь-то Трол отчётливо понимал, что за прошедшие две тысячи лет, когда орденцы уничтожили Хифероа, его бывший замок перекроили по-другому. Сделали это либо гномы, устроив новые ходы и помещения для собственного удобства, либо… Трол прислушался к странной тишине, царившей в огромном монолите, почти неуязвимом, что бы ни происходило в мире. Да, ему не показалось — гномы переделали замок по-другому, чем хотелось бы им. Но это значило, что ими кто-то управлял, кто-то заставил их пределать замок вопреки их желаниям.

Чтобы убедиться в этом, следовало, конечно, помедитировать, найти основные ходы и залы, определить систему вентиляции, которая в этом замке, без сомнения, существовала, определить, кто или что ещё находится в этих помещениях… Но на это Трол был сейчас не способен, тем более что следовало экономить силы — напасть гномы могли в любой момент, а только он да ещё Ибраил были способны ощутить их присутствие, остальные не видели даже собственных рук. Такая плотная тьма наводила на некоторые мысли, но Трол не стал вникать в эту загадку, он просто ждал.

Потом наступила ночь. Как ни странно, в коридоре, где они расположились, стало чуть ли не светлее. По крайней мере, все вдруг успокоились, даже птицы. Трол проверил было, не является ли это состояние наведённым спокойствием перед атакой гномов, но ничего не почувствовал. Слишком хорошо маленький народец умел маскироваться.

А потом вдруг появились факелы, бездымные, жёлтые, как нечищеная медь. Они высветили десятка два гномов, которые в своей абсолютно неподвижной манере стояли в самом дальнем конце коридора и разглядывали пришельцев. Впереди расположился чуть более высокий и кряжистый мужичок с золотой пластиной на груди. Не составляло труда догадаться, что это и есть эрл или его уполномоченный.

После небольшого переполоха, вызванного слишком неожиданным появлением гномов, путешественники выстроились в боевой порядок. Келга даже натянула наполовину свой лук, который позволял стрелять очень быстро, до семи выстрелов в минуту. Но она пока не прицеливалась ни в кого, просто держала его направленным в пол и чуть в сторону, чтобы сорвавшаяся стрела ни в кого не попала.

Трол проверил, как выходят мечи из ножен, и сделал вперёд два шага. Поднял руку.

— Мы пришли с войной не к вам, а к тем, с кем вы, кажется, уже воюете. Следовательно, мы можем быть союзниками.

Мужичок с пластиной на груди тоже сделал два шага. Посмотрел чуть расширенными глазами на факелы, они его, кажется, раздражали. Собственно, то, что их вообще зажгли, свидетельствовало о мирных намерениях.

— Я не спрашиваю, как вас называть, это мне не интересно, — на очень архаичном дериб проговорил гном. — И не называю своё имя, потому что вам оно тоже ничего не сообщит. Я хочу спросить следующее — вы идёте к тем, кто сжигает Тьму?

Трол повернулся к Ибраилу.

— Кто это такие — те, кто сжигает Тьму? У тебя есть догадки?

— Ни одной, — спокойно отозвался Ибраил.

Он тоже вышел вперёд, чтобы не выглядеть слишком уж беспомощным, запалил между обоими ладонями, изрядно напрягшись, шар огня, размером с большое яблоко. Осторожно, словно оно было сделано из горного хрусталя, поместил его на стену, где светящийся шарик прилип, давая куда больше света, чем все факелы гномов. Впрочем, этой демонстрации можно было бы избежать, разведчик наверняка доложил эрлу, что один из пришельцев маг.

— Тогда следующий вопрос можно сформулировать так, — Трол уже успел обдумать тактику переговоров с гномами. — К кому приезжал сюда Бла-Эффк? И как он забрался в пещеры?

— Он вошёл в пещеры снизу, мы устроили там ходы, по которым можно подняться даже сюда, — эрл чуть усмехнулся. — Но мы их вам не покажем. А приезжал тот, кого вы называете Бла-Эффком, к тем, кто сжигает Тьму. Он и сам один из них, если только… не один из тех, кто хотел бы занять их место.

— Понятно, — кивнул головой Трол. — Он приезжал как слуга, но хотел бы подняться повыше. То есть стать тем, кто сидит тут и… сжигает Тьму?

Помимо желания, последние слова вышли у него как вопрос. Эрл его понял и кивнул.

— Тогда кто обозначил вход в замок Хифероа? — негромко спросил Трола маг. — И кто показал нам пещеру на каменном карнизе, чтобы мы ненароком не проскочили мимо?

Трол покачал головой.

— Это нормальная азиатская тактика, когда хотят отделаться от преследователей или указывают на более ценного противника, чтобы получить время для отступления либо чтобы вообще сбить преследователей со следа. — Возвысив голос, он продолжал: — Нам нужно посмотреть на тех, кто сжигает Тьму, что бы это ни значило. Ты проведёшь нас к ним?

— Вы будете с ними сражаться?

— Скорее всего, да, — ответил Возрождённый.

— Они похищают моих людей, — сказал эрл. — И я хочу, чтобы вы с ними сражались. Твоё сомнение нам не подходит. Иначе, когда вы уйдёте, на нас падут кары.

— Всё-таки, прежде чем давать тебе обещание, которое ты, похоже, ждёшь от меня, следует выяснить — кто они и сколько их?

По рядам войска гномов прошелестело сомнение. Эти существа, такие закалённые с виду, умеющие выживать даже под землёй, боялись своих врагов, боялись даже помочь врагам своих врагов.

— Их немало, и они свирепы, но вы их можете одолеть, — сказал наконец эрл. — Вот только должны убить всех. Если мы почувствуем, что вы проигрываете бой, мы ударим вам в спину.

— Честное предупреждение, — усмехнулся сзади Кола.

— Но если мы победим, вы просто уйдёте в нижние пещеры и не попытаетесь нам помешать, — полувопросительно поинтересовался Ибраил. Эрл медленно склонил голову. Потом выпрямился и повернулся к своим солдатам. Два или три из них так же спокойно, почти равнодушно кивнули.

— Так и будет, — согласился наконец эрл гномов. — Следуйте за мной все, кто будет сражаться.

Глава 6

С гномами отправились Трол, Ибраил, Кола и Лукас. Келгу и Корка решили оставить с птицами, и Ибраил занервничал. Почему-то ему в последний момент разонравилась договорённость с подземным народом, поэтому он захотел оставить в тылу и Колу. Трол заметил:

— Кола их не остановит. Если они будут решительны, даже мы с тобой вместе их не остановим, их слишком много. Поэтому… придётся довериться.

Но всю первую половину перехода по тоннелям маг слишком часто проверял, как обстоят дела с птицами, пытался протянуть ментальный щуп по коридорам назад, а это мешало Тролу. Он даже попробовал зашипеть на Ибраила, но без особого успеха, маг по-прежнему, так сказать, «оглядывался» и не желал проверять, что ждёт их впереди.

Это продолжалось, впрочем, до тех пор, пока гномы провожали их, освещая дорогу своими неяркими, бездымными факелами. Как только они стали рассеиваться, как только факелов стало меньше, Ибраил вполне исправно принялся помогать Тролу оценивать путь.

Кола вздумал присматриваться к наёмнику. Ему хотелось понять, чего можно ожидать от Лукаса, который неожиданно сделался очень спокойным, даже нейтральным. Трол не мог уловить его отношения к предстоящему бою — ни волнения, ни напряжённости, ни даже возбуждения. Либо он был на самом деле очень хорошо тренирован, либо он… был не тем, за кого себя выдавал. Эту идею Кола и пытался теперь проверить.

Но Трола она мало занимала, он изо всех сил пытался понять, куда они направляются, и никак не мог докопаться до внятного представления. Мешали слабость, расконцентрированность духа и сознания, которая, пожалуй, и раздражала больше всего. Но эта практическая тренировка магического определения направления и противника на расстоянии неплохо подготавливала его к бою, что сейчас было немаловажно.

Трол шёл по коридорам подземелья гномов, удивляясь тому, как раньше, после тренировок Учителя, остро и безошибочно ощущал чистоту таких подземелий, как она ему когда-то нравилась, насколько ясным и спокойным когда-то представлялся ему пещерный мир, в котором он жил с Учителем. И насколько сейчас он был неловок, слеп, незряч в прямом смысле, и насколько мало был способен осознавать свойства этих стен. Наконец, даже немного подустав от напряжения, он решил, что настоящей чистоты тут, конечно, быть не может, потому что её нарушали и гномы, и те существа, биться с которыми они собирались.

Миновав тот большой зал, в котором Трол с Ибраилом обнаружили наблюдателя, они пошли по каким-то уже невысоким коридорам, свернули в пару длинных, почти прямых переходов, залезли в небольшую дыру, устроенную на высоте чуть не двенадцати-пятнадцати футов, снова попетляли и стали чуть не ползком пробираться по уже совсем изгибистым и грязным лазам. Ибраил проворчал:

— Неужели нельзя было найти путь поудобней? Не может быть, чтобы от воздушного входа в замок к главным их залам не лежала прямая дорога.

— Она есть, — отозвался ближайший из гномов. Трол оглянулся, это был их разведчик, если он правильно его запомнил. Или не он, молодые гномы все были на одно лицо. — Но тогда они легко выследили бы нас и закрылись.

— Чем закрылись? — Колу явно одолевало любопытство.

— Такими скалами, пробить которые быстро не сможем даже мы, — ответил гном и умолк, на этот раз окончательно.

Возможно, он прав, решил Трол. Если есть вход, то должны быть и двери. Причём в этих горах их можно сделать очень мощными, крепкими и непробиваемым.

А если так, то им действительно повезло, что их повели гномы. Это Трол неожиданно осознал, когда они миновали какую-то совершенно головоломную ловушку, которую он почувствовал через стену, только когда её каким-то образом обезвредили гномы. Что это было, как она действовала, чем убивала — он не понял, но то, что они чуть не влипли самым печальным образом, было ясно. Даже Кола это почувствовал и забеспокоился, угроза была слишком близкой и явной. А вот Лукас по-прежнему только щурился, тщетно пытаясь пробить завесу темноты там, куда не доставал свет факелов, и топал вперёд, или полз, или лез, как и остальные.

Внезапно Трол подумал, а не соорудили ли подземелья под их с Учителем пещерой именно гномы. Попробовал сравнивать следы, оставленные на стенах, пригляделся к выработанным пластам светлого скального камня, прикинул извилистость коридоров и их размеры… И получалось, что под их пещерой работали не гномы. Может быть, люди? Но тогда следовало подумать о том, сколько же людей потребовалось на то, чтобы создать те лабиринты, длиной в десятки миль, может быть более разветвлённые, чем сосуды у человека? Додумать эту богатую идею он не успел, потому что на них неожиданно напали.

Сначала закричал идущий впереди гном. А потом он пропал. Трол, который двигался от него всего-то в десятке шагов, сначала не понял, куда он подевался. И лишь резко мобилизовавшись, увидел…

Это было что-то невероятное, о чём он не подозревал, о чём прежде даже не читал в книгах, в которых, как когда-то думал, есть всё. Это было чудовище: мощная, похожая на питона змея, у которой вместо головы было что-то, отдалённо напоминающее сильную обезьяну. С пальцами на двух выставленных вперёд руках, с плоской, полузмеиной-полуобезьяньей головой, с огромной пастью, в которой тускло поблёскивали серые зубы.

— Гоккир! — закричал кто-то.

Гномы тут же подняли факелы повыше, выхватив оружие. Их лица стали неподвижными, и у всех глаза стали шире, чуть не на половину лица. Они приготовились умирать, это явственно читалось в их сознании. Трол приготовил мечи и сделал ещё несколько шагов. Около него оказались Ибраил и Лукас. Принц немного припозднился, его затолкали гномы.

Животное закрывало собой весь проход, в который даже Кола мог бы войти, раскинув руки и не наклонив голову. В его лапах вдруг медленно, как во сне, возник небольшой круглый щит и копьё со странным, не знакомым Тролу наконечником. Впрочем, он не сомневался, что этим наконечником можно причинять врагу очень тяжёлые раны.

Тролу почему-то никак не удавалось рассмотреть чудовище как следует. Ибраил произнёс шёпотом:

— Несомненно, за исходную матрицу они выбрали пантеропитона. Только вместо пантерной передней части сумели создать… — Он мельком посмотрел на Трола. — Они сумели сделать это… Из человека?

Теперь Трол видел чудовище во всей красе. Да, что-то слишком уж сознательное, возможно, изменённый человек, слитый воедино с хвостом пантеропитона, в котором, по анатомии, должны были находиться главные двигательные мускулы и желудок. А вот лёгкие должны были находиться в груди, поднятой на пять футов вверх, под плечами, закрытыми сейчас щитом. Трол сделал несколько разогревающих мускулы движений, не очень размашисто, чтобы не задеть мечами близкий тут каменный свод.

— Они назвали это гоккиром? Никогда прежде не слышал.

Один из гномов схватил Трола за пояс, что-то горячо и страшно зашептал, не сводя с чудовища взгляда, словно оно гипнотизировало его.

Тогда Трол стряхнул напряжение, на миг даже обмяк, потом выпрямился — теперь он был готов биться. Немного порадовался, что судьба предоставила ему возможность проверить боеспособность на этой твари. Если бы он столкнулся с более сильным противником, то мог бы и не ощутить обычную свою уверенность в победе. А сейчас, пожалуй, даже настоящего напряжения не было.

Чудовище опустило голову, и Трол увидел, что тот гном, который исчез, уже превратился в груду кровавого мяса. Гоккир время от времени опускал к ней голову, а потом рывком поднимал её, зажав в пасти куски мяса. От каждого рывка капли крови долетали до Лукаса, который шёл в середине цепочки.

По пищеводу чудовища полз ком, выделяясь под чешуйчатой, но и поросшей редкими волосками коже. Гоккир, как и пантеропитон, заглатывал свою пищу не прожёвывая.

Трол сделал лёгкий выпад, копьё рванулось к нему, но ещё не в полную силу и скорость, скорее всего гоккир хотел отогнать настырных двуногих, чтобы доесть свою законную, как он полагал, добычу.

— Стражник у них — что надо, — усмехнулся Лукас. И тоже атаковал, не очень прицельно, легко, пытаясь подцепить копьё врага и отвести его в сторону.

Гоккир вдруг рванулся вперёд, это был великолепный скачок — на десяток футов, не меньше, незаметный, без малейшего предварительного признака атаки. Лукас ушёл в сторону, почти вжавшись в камень, и копьё противника его не задело. Зато гоккир оказался со своим щитом на расстоянии удара для Трола. Но Возрождённый не атаковал, а вместо этого сам скакнул вперёд, развернулся в воздухе, потом сложился, прокатился по спине чудища. Пасть гоккира щёлкнула в воздухе, но Трол уже миновал её.

Чудовище стало разворачиваться, и тут же в него влетела молния, выпущенная Ибраилом. А Кола, заняв место Трола, трижды, почти не возвращая меч назад, ударил, пытаясь достать горло под головой зверя.

Гоккир дрогнул, не довернулся до конца, сделал сложное движение хвостом, пытаясь подсечь Трола, снова повернулся вперёд и ткнул копьём в принца. Тот отшатнулся, но тут же просвистел клинок Лукаса, и копьё зарылось в каменную стену. А потом гоккир закричал, распахнув пасть… Это был очень высокий, почти на грани слуха вопль, в котором слились боль и ощущение неожиданно близкой смерти.

Трол, увернувшись от хвоста, принялся рубить ему спину, пытаясь достать до позвоночника. Тут кожица у чудовища была слабой, но мускулы очень мощными, мечи входили в них с трудом. Если бы не ошмётки крови и куски белесого волокнистого мяса, это было бы похоже на тренировку ударов в макивару, связанную из стёганого войлока и прутьев.

А потом чудовище ринулось вперёд, чтобы вырваться, должно быть, в коридор, где могло избавиться от атак сзади. Но его встретили Лукас с Колой. Они уворачивались от широких ударов чудовища, по-прежнему пробовали достать грудь и горло зверя. Вот эти зоны гоккира были защищены довольно хорошо, их мечи почти не оставляли следов. Но стойкость наёмника и принца скоро оказалась ненужной, они просто отошли и подождали, пока зверь окончательно истечёт кровью.

Потом Ибраил, возвысив голос, спросил:

— Трол, ты в порядке?

— В полном.

— Как ты догадался, что его нужно атаковать сзади? — спросил Лукас.

— И как тебе удалось так ловко прокатиться по его спине? — добавил Кола.

— Не знаю, — из-за обмякшей туши появился Трол. Он вытер оба своих меча о то место на загривке гоккира, где шерсть была густой, как у кабана. — Мне просто показалось, что так будет проще всего.

— Да, — философски заключил маг, — внешне всё выглядело несложно. Но чтобы это провернуть, нужно… — Он умолк, не зная, как закончить фразу.

— Нужно быть Тролом, — договорил принц. И сунул свои чистые мечи в ножны.

Гномы все куда-то пропали, только их факелы, воткнутые в щели стен, указывали, что они тут всё-таки были. Трол кивнул на них, Ибраил взял сразу два, принц и Лукас по одному, и все четверо, почти не испачкавшись в крови и слизи убитого чудовища, двинулись дальше. Трол спросил:

— Ибраил, ты чувствуешь, куда нам теперь направляться?

— Недалеко.

Им и в самом деле пришлось проделать лишь сотни три локтей, как впереди забрезжил свет. Это был куда более яркий свет, голубоватый и не имеющий бликов. Трол посмотрел на мага. Тот кивнул и сделал странный жест рукой. Факелы гномов стали гаснуть, от них повалил вонючий и густой дым.

— Я иду впереди, — сказал Трол. — Факелы не выбрасывайте, пригодятся на обратном пути.

Тихо, стараясь не шуршать камнями на неровном полу — а это был теперь именно пол, ровный и надёжный, — воины заскользили вперёд.

— Трол, — шёпотом заговорил Лукас, — ты почему шлем не захватил?

— Я привык драться без него, — отозвался Возрождённый. — В нём чувствую себя скованно.

Они вышли к широкому, так что повозка могла проехать, коридору, ярко освещённому вечными огнями — длинными медными трубами, порошок в которых выгорал в течение столетий, почти не требуя для этого кислорода. Пол здесь был выложен правильными чёрно-синими квадратами. На потолке проглядывало что-то, похожее на старую, местами обсыпавшуюся лепнину. Было сухо, гулко и пахло чужим, незнакомым потом.

Никого вокруг видно не было, ни гоккиров, ни других защитников скального замка. Трол осторожно, понимая, что его осторожность теперь вряд ли действенна, попытался магическим видением рассмотреть всё, что творилось вокруг. Коридоры ветвились, залы стояли пустыми, но впереди, в сотне саженей ходов и залов, находилось что-то, вызывающее чувство тошноты и восторга, удивления и боли одновременно. Видимо, это было то, ради чего и существовал скальный замок.

Трол шёл вперёд, Ибраил, Кола и Лукас следовали за ним, оглядывались. Они не понимали, что некоторое время можно было ничего не опасаться. Даже маг нервничал, видимо, пытался считывать информацию со стен, а за прошедшие столетия происходило тут немало всякого. В том числе и откровенно гнусного, как почти по всей Империи.

Они миновали какую-то полуразрушенную арку и вышли в зал, в котором всё непонятным образом сгорело. Чёрные от въевшейся копоти стены даже оплавились от свирепого огня, бушевавшего тут некогда, некоторые камни треснули, а пол был усеян обломками странной формы, словно они остались от некогда прекрасных статуй, изображавших, впрочем, незнакомые Тролу образы. Возрождённый обернулся.

— Ибраил, это не тот зал, где взорвались посох Гурама и трон Хифероа? Где был выплачен выкуп за Желтоголового?

Маг помедлил.

— Вряд ли. Хотя, возможно… Не знаю, тут слишком сложная аура, я её не могу понять вот так, на ходу.

— Останавливаться, — Трол улыбнулся, — всё равно не будем.

— Ещё чего! — буркнул Лукас, в его голосе вдруг прорезались очень простецкие интонации, словно он никогда и не был придворным офицером в далёких, но весьма утончённых царствах Южного континента. — Вы ещё лагерь тут предложите разбить.

Его голос даже не затих под тёмными сводами, как из небольшого проёма в углу зала высунулся эрк. Он поднял арбалет и неприцельно, как показалось Тролу, выстрелил. Но стрела полетела прямо Возрождённому в грудь, он едва успел сбить её полусжатым кулаком.

— Всё, пришли к следующему заслону, — сухо прокомментировал Кола.

К проёму подошли осторожнее, чем гномы. Трол проверил — впереди было пусто. Стрелявший в них эрк убежал. Трол вошёл в невысокий, но довольно широкий проход, отчаянно не желая, чтобы его закрыли каким-нибудь каменным шаром, размером с небольшую скалу, либо устроили обвал из камней, разобрать который не удастся всей рати гномов. Но коридор был свободен, лишь кое-где на полу лежали мелкие камешки, которые свидетельствовали, что сюда даже эрки заглядывали нечасто.

Свет в конце этого коридора был ещё более ярким, чем в повреждённом зале. Трол вытащил мечи, теперь он не сомневался, что придётся биться, потому что до него доносились крики эрков, хлопанье их крыльев, какие-то команды, отданные повелительным тоном, и топот множества ног. Без сомнения, их поджидал весь гарнизон этого подземелья.

Глава 7

Огромный зал подпирали бесчисленные колонны. Почему-то сначала Трол обратил внимание именно на них. Уже потом он оценил, что свет тут лился из очень высоко расположенных светильников, заливающих всё пространство пугающим, съедавшим все цвета индиговым маревом. Это освещение давило на психику, подчиняло волю и навязывало покорное ожидание чужой и неумолимой свирепости. Это было плохое место, хотя внешне всё выглядело красиво и удобно.

Потом Трол нашёл глазами врагов. Их было не очень много, вероятно, скальный замок не ожидал нападения, да ещё такого быстрого и уверенного, какое пока выходило у людей. Десятка три-четыре эрков сбились в кучу, настолько плотную, что их даже подсчитать было нелегко. Впрочем, это было не важно. Впереди стояло пять гоккиров, четверо из которых были женщинами, уж очень определённо на их пол указывали небольшие грудные доспехи, из-под которых, к отвращению Трола, выбивались длинные, свалявшиеся прядями волосы. Все они были вооружены копьями. Гоккир с седой бородой стоял, сжимая в обеих руках по мечу. Это были отменные мечи, длинные, тяжёлые, вполне сравнимые с двуручными, предназначенными для людей. Голову этого чудовища закрывал тяжёлый шлем, похожий на тот, в котором дралась Сварта. И совсем в стороне, словно бы их ничего не касалось в этом мире, расположилось с полдюжины отисс, карлиц с тонким, но очень сильным телом, выращенных, вероятно, из гномов. Они отличались тем, что даже после смерти наносили противнику последний, очень сильный удар. Кроме того, они считались быстрыми и искусными в поединке, зарубить отиссу было сложнее, чем рассечь одним ударом пролетающую мимо птицу.

— Нелегко будет, — проворчал Лукас. На него армия противника произвела немалое впечатление.

Трол был доволен, что наёмник не испугался, всё-таки таких чудовищ и в таком количестве он вряд ли видел за все годы своей службы. Для его поддержки Возрождённый проговорил, стараясь, чтобы его слова звучали как можно медленнее:

— Не так уж они и сильны. Эрки определённо собираются драпать…

Больше он ничего произнести не успел, потому что гоккиры спереди, а отиссы сбоку двинулись на людей. Эрки при этом попытались стрелять, но расстояние было невелико, их арбалетики не позволяли стрелять по настильной траектории, поэтому стрел пока было немного. Трол отбил три арбалетных болта и попытался ещё выше поднять скорость своей реакции.

Одна из отисс вдруг вырвалась вперёд, её уверенно, лишь чуть отступая перед напором этой атаки, встретил наёмник. Принц зашёл ему вбок, чтобы сбивать отмашками стрелы эрков, — уклоняться от этих далёких, неожиданных и коварных ударов наёмник явно не умел. А Трол бросился на гоккиров.

Ползущего впереди своего отряда бородача он обошёл сбоку, лишь попытался достать его тычком в то место, где кончались доспехи, примерно туда, где тело человека переходило в змеиный хвост, перепрыгнул его ленивую подсечку, нанесённую медленно, словно гоккир не бил, а плыл под водой, и неожиданно легко рассёк до половины шею одной из женщин его отряда. Она прозевала этот удар, потому что не понимала, что человек тоже умеет прыгать, и даже чуть быстрее, чем она способна наносить удар челюстями, делая змеиный выпад. Вот этот-то выпад её и погубил, она упала, обливаясь кровью, молча, лишь судорожно разевая пасть с чудовищными зубами.

Потом Тролу пришлось нелегко, он уходил от ударов, перелетал с места на место, не давая четырём змеелюдям окружить себя, почти не отбивался, лишь встречал их самые точные удары, отводя выпады копий в сторону. И вдруг понял, что теперь прыгать ему не удастся, потому что две женские особи гоккиров решили ударить его в воздухе своими хвостами, когда двое других попытаются снова хлестнуть по ногам. Он сделал движение, словно прыгает, почти с мрачным удовлетворением увидел, что оба сильных змеиных хвоста взвились в воздух, и встретил их ударами мечей, надеясь рассадить незащищённую змеиную плоть как можно глубже.

Из этого ничего не получилось, слишком сильными были у них мускулы, но одну гоккиршу он ранил довольно серьёзно. Она пронзительно закричала, медленно попыталась подтянуть хвост, но… слишком медленно для Трола. Он кинулся на неё и нанёс несколько быстрых, не очень сильных, но достаточно хлёстких ударов. Малым мечом, который называл Кырис, он ещё делал тянутые, режущие плоть противницы движения, от этого раны получались более глубокими.

Старый гоккир попытался перехватить Трола, но тот перекатился за свою противницу, ушёл от её отмашки, нанесённой копьём, и снова ударил, на этот раз в район загривка. Раненая гоккирша была уже медлительной, её сковала боль. Она не успела перекрыть этот удар, и большой меч Трола, который он называл Шваги, с третьей, кажется, попытки рассадил ей одну из крупных вен. С этой противницей всё было кончено, нужно было только подождать.

Трол отступил к своим друзьям. Они, кстати, пятились к устью того коридора, из которого вышли. Две отиссы лежали на полу, причём одна пыталась отползти к эркам, за ней на каменном полу оставался след кажущейся чёрной в этом свете крови. Другая пыталась вырвать из груди копьё наёмника, видимо, один из его выпадов оказался очень удачным. Но теперь ему приходилось биться мечом, а для боя с отиссами он был медлителен, опаздывал и пропускал иные выпады. Он был уже ранен и только с помощью принца держался на ногах.

Принц был весел, он кричал на каждом удачном ударе, почти смеялся. Трол даже хотел было упрекнуть его за неуместное дурачество, но тут понял, что принцу изрядно помогает своей магией Ибраил, а непривычный к такой поддержке Кола просто слегка опьянел. Помимо поддержки принца, Ибраил успевал ещё и колдовать, но уловить причину и направление его заклинаний Трол не успел.

Он отбил несколько очередных стрел, прилетевших от эрков, и напал на мужчину-гоккира. Тот не ожидал от двуногого такой наглости, зашипел и бросился вперёд, пытаясь придавить Возрождённого к полу. Глупее он ничего придумать не мог, потому что Трол, как на тренировке, пропустил его, почти спрятавшись за его же щит, и ударил снизу, изо всех сил, укороченным леворучным Кырис. Меч вылетел у него из рук и остался в теле противника, но теперь вся человекоподобная грудная клетка гоккира ниже рёбер была разрублена, и если у этого чудовища был орган, подобный почкам, и если он находился на том же месте, что у людей, дела его были плохи.

Одна из ещё оставшихся боеспособными гоккирш бросилась к мужу, или к отцу, пытаясь как-то помочь ему, но раненый только свирепо залепил ей затрещину, заставляя вернуться в бой… Этого оказалось достаточно. Стоя в одиночестве против Трола, четвёртая гоккирша попыталась его просто сдержать, всего лишь выиграть несколько секунд. Тем более что к ним со всех ног уже неслась одна из отисс, хотя они так и не добились успеха в атаке на принца… Трол обманул противницу низкой посадкой, она тут же попыталась прихлопнуть его сверху мечом, одновременно нанося немного неуверенный удар хвостом, как, вероятно, привыкла биться с гномами, и промахнулась. Потому что Трол уже перекатился вбок и прямо из этого глубокого присяда подпрыгнул, рубанул склонившуюся голову гоккирши сверху, вдогонку её же удару, который она не успела вернуть.

Его клинок даже звякнул о меч противницы, которым она, пусть и с опозданием, попыталась защититься… Но нанесённый двумя руками удар почти срезал до шеи заднюю часть её черпа. Конвульсивно выпрямившись своим пятнадцатифутовым телом, гоккирша рухнула вперёд, на свой щит, и, перекатившись на бок, застыла, устремив слепые, уже мёртвые глаза на Трола, который стоял, пытаясь унять боль в колене.

Он осмотрелся. Трупов отисс было уже пять, но и принц стоял, зажимая тяжёлую, видимо глубокую рану в груди. Наёмник лежал, но был ещё жив. В его боку торчала одна из стрел эрков, но и эта рана была не страшной. Ибраил сумел бы его вылечить, если бы не продолжал колдовать, не обращая на раненых никакого внимания. А перед Тролом оказались последняя гоккирша и отисса, которая теперь растерянно переводила взгляд с Трола на мага.

Трол пошёл вперёд, сжал Шваги обеими руками, пытаясь хоть немного унять боль в колене, не давая противнику понять, что он уже вряд ли сумеет по-прежнему прыгать и лётом уходить от атак. Отисса отступила к змееженщине, та выпрямилась на самом кончике хвоста, раскрыв пасть, и смотрела на Трола своими нечеловеческими, гипнотизирующими глазами. В её левой руке вместо щита был зажат малый меч Трола, которым он ранил мужчину-гоккира. Тот всё ещё был жив, пробуя отползти назад.

Стрелы эрков снова наполнили воздух. Как ни ранен был принц, он сумел от них уйти, а маг просто отвёл их в сторону, и они дружно захлопали по стенам зала. Трол перешёл на несколько шагов в сторону, тратить силы на отмашки он сейчас не хотел. Это перетекание из одной позиции в другую, как ни болело колено, у него получилось, да так здорово, что даже гоккирша попятилась. Противник, который умел расплываться в воздухе, не теряя опоры и концентрации, ей ещё не встречался.

Трол попытался обойти отиссу, она развернулась, а потом вдруг отшатнулась от него, словно он был чудовищем из её самых тяжёлых, мрачных снов. Она его боялась, она уже проиграла этот поединок. Если бы у неё был выбор, она бы убежала из этого зала куда глаза глядят. Но выбора у неё, вероятно, не было, и она попыталась придвинуться к гоккирше ещё ближе. Змееженщина вдруг молниеносным выпадом схватила карлицу зубами и отшвырнула от себя. Она была в бешенстве, она хотела мстить, и никакие помощницы ей были не нужны. Отисса прокатилась по полу и замерла, её тонкая, почти птичья шея была сломана.

После этого гоккирша поползла вперёд. Сделала обеими руками круговые движения, снимая напряжение, и вдруг застыла. Ибраил, очнувшись от своих заговоров на мгновение, выстрелил в неё молнией. Трол прыгнул вперёд, отчётливо услышав треск в левом суставе, но своего достиг: его меч, описав неправильную восьмёрку, дважды ударил противницу в грудь и в живот. Гоккирша тут же попыталась поймать его на своё копьё, нанесла вдогонку удар малым мечом, но Трол, ещё в воздухе сумев сложиться, отбил копьё высоко поднятым коленом, а меч лишь звякнул по его чешуйчатым доспехам, не оставив на броне ни царапины. Удар получился слишком скользящий, он даже не затормозил третий удар Трола, который тот нанёс, уже стоя на ногах, всего-то в ярде от вонючей и страшной морды чудовища.

Удар получился лёгким, встречным, направленным в пасть гоккирши. Она дёрнулась, мотнула головой, вернее, всем телом, сложилась в изумительное кольцо, выпятив вперёд нижнюю часть живота, как иногда делают змеи, которые пытаются отдёрнуть голову… Трол попробовал выдернуть меч, чтобы ударить в это уязвимое, так удобно подставленное брюхо, но меч его вылетел из рук, словно обрёл собственную волю и способность к движению. Он слишком глубоко застрял в шейных и горловых мускулах чудовища. Чтобы вернуть его, требовалось более расчётливое движение.

Трол отступил. Из пасти последней гоккирши хлестала кровь, она бросила малый меч Трола и попыталась вырвать Шваги из глотки. У неё это не очень получалось, скорее всего, она ещё больше разрывала себе шею, мотая от боли головой… Трол осторожно, словно боялся заразиться, поднял свой малый меч. Он был в порядке, только весь измазан кровью.

Трол вытер его о край одежды отиссы, которая даже со сломанной шеей нанесла свой последний удар, но Возрождённый был к нему готов и успел отскочить. Вытирать пришлось долго, к тому же змеиная кровь воняла и Тролу очень хотелось хоть немного избавиться от этого запаха… Он поймал себя на том, что трёт рукоять меча, хотя более чистой сделать её сейчас было невозможно, и выпрямился, пытаясь успокоиться.

Ибраил помогал принцу, но того следовало отправить назад или забрать с собой, чтобы идти дальше. Оставлять его тут в таком состоянии было нельзя, любой из эрков мог его просто начинить стрелами, например из-за соседней колонны… Трол посмотрел на наёмника. Тот уже немного оклемался, сидел, зажимая рану, ожидая, пока маг займётся им. Он был бледен, но оглядывал зал с чувством победителя. Определённо, спутник им достался достойный.

Эрки стояли ещё более плотной толпой, но стреляли только пятеро. Остальные просто ждали сигнала, чтобы разбежаться. Против Трола, который не получил ещё ни одной раны, они были таким же надёжным заслоном, как рыболовная сеть от воды.

Трол дошёл до мужчины-гоккира и добил его одним расчётливым ударом под лопатку, тот даже не сопротивлялся, лишь закатывал глаза и тихонько выл. Потом вытащил из пасти умирающей последней гоккирши свой большой меч, так же старательно оттёр его от крови, чтобы не скользили руки, и пошёл вперёд.

Принц уже пытался поддерживать наёмника, помогая ему встать. Из Лукаса маг выдернул стрелу и залепил рану чем-то похожим на белую смолу, вероятно, это должно было закрыть её до того момента, когда можно будет спокойно заняться ею. В целом всё было нормально.

Трол пошёл к толпе эрков, вращая мечи, разогревая руки, поднимая реакцию до предела, чтобы на очень коротком, в несколько ярдов расстоянии уходить или отбивать их стрелы. Но он не прошёл и половины разделяющего их зала, как эрки не выдержали. Дав последний, нестройный залп, они бросились врассыпную, прячась за колоннами, пытаясь скрыться в каких-то боковых, незаметных, невысоких дверях, нашлись даже такие, что бросили свои арбалетики и колчаны, чтобы они не мешали удирать. Четверть из них взлетела и понеслась к вентиляционным отверстиям у потолка, при этом некоторые что-то голосили.

Трол посмотрел на мага, который помогал идти наёмнику.

— Ты чего наколдовывал?

— Ну, разок я тебе всё-таки помог, — нехотя отозвался Ибраил.

Трол мог бы разозлиться, но раздумал.

— Я не о том выстреле… Просто хотелось бы знать, что ты делал? Я не успел сообразить…

— Понимаешь, Возрождённый, я пытался разобраться с устройством этого зала и выключал магические ловушки, которыми он напичкан. Всякие там огненные копья, спрятанные в колонны, отравленные сети, спутывающие непрошеных гостей, переворачивающиеся плиты… — Маг вздохнул. — В общем, мне это удалось, хотя и не очень понятно, как я успел справиться с этим за те несколько секунд, что вы бились.

— Секунд? — Трол даже остановился. Попытался сообразить что-нибудь о продолжительности боя с гоккирами, отиссами и эрками. У него получалось, что они бились довольно долго, едва ли не четверть часа. Или всё-таки?..

— Сколько времени мы сражались? — в упор спросил он.

— Лишь в два раза дольше, чем нужно времени, чтобы произнести скороговоркой заклинание из тысячи слов.

Трол не очень понял, но подумал, что для этого нужно едва ли больше трёх минут… Минут? Не может быть. Или всё-таки так и было?

Он ещё раз возблагодарил Учителя, который научил его выдержке. Хорош он был бы сейчас, если бы набросился на мага, который честно выполнил свою работу, не позволив свалиться на них ни одной магической напасти, с упрёками. А насколько они могут быть эффективными, Трол знал — бывало, целые армии погибали, не то что трое самоуверенных мечников.

Или всё-таки не очень самоуверенных? Ведь они в конце концов одолели противника… И даже до сих пор живы, хотя двое и обливаются кровью.

Ответ на этот вопрос они могли получить, только войдя в высокие двери, похожие на крепостные ворота, устроенные в дальней от места боя стене зала. Ведь именно их-то и защищала вся армия скального замка, с которой они сражались. Следовало узнать, стоило ли то, что за ними находилось, пролитой крови и всех усилий, которые приложили обе стороны.

Глава 8

Двери с изображениями каких-то зверей или чудовищ, которые Трол даже не стал рассматривать, открылись на удивление легко. Возрождённый покосился на Ибраила, подозревая, что его магия сработала и здесь, хотя он этого даже не почувствовал. Но маг ничего не сказал, и Трол решил, что это не очень важно. Тем более что на них сразу пахнуло такой густой, такой крепкой и сильной магической аурой, что даже Ибраил немного прищурился.

Трол вошёл в этот зал осторожно, по всем правилам — сначала показался на миг и осмотрел стены с левой стороны, приготовившись принять атаку сзади, потом выглянул в правую сторону, потом постоял в дверях, оценил всё, что находилось в глубине помещения. А находилось там что-то удивительное, что заставило и Колу, поддерживающего Лукаса, зацокать языком.

Наконец, удостоверившись в безопасности, Трол вошёл в зал, спрятав мечи. Он был всё ещё слегка взвинчен, но уже успокаивался. Поэтому мог всмотреться в то, что видел перед собой, почти без примеси магии, глазами человека. И всё равно, это было нечто фантастическое…

Три огромных, футов в двадцать, каменных цветка или дерева, собранных из самоцветов разных размеров и иногда очень сложной формы, напоминающих объёмную мозаику, где горный хрусталь соседствовал с простым куском угля, а яшма перебивалась хризолитами, изумрудами и топазами. Некоторые камни отличались ярчайшим блеском, наводившим на мысль об их неизмеримой ценности. Было также много рубинов, нешлифованных алмазов, жемчужин, размером с перепелиное яйцо, агатов либо даже простых перламутровых бляшек, переливающихся под светом вечных факелов ярче иных камней. Скреплено всё это было либо искусно выдутым стеклом, либо оправами, сделанными из меди, свинца, олова, железа, серебра и золота.

Вокруг верхушек каждого из деревьев равномерно, неторопливо и плавно кружили три большие куска янтаря с вкраплениями тёмного вулканического стекла, всё время образуя правильный треугольник, без всякой видимой поддержки. Только от самих верхушек, немного напоминая тёмные спицы, отходили потоки какой-то энергии, обеспечивающие это вращение.

По камням ствола деревьев ровными волнами ходили сполохи света, иногда по стеклянному крепежу невиданных конструкций медленно поднимались переливающиеся шары, похожие на пузырьки воздуха, пробивающегося через воду. И ещё все три машины издавали слабое, но ощутимое гудение.

А это были именно машины, и они продолжали действовать, выполняя неизвестную Тролу работу. На всякий случай он осмотрел стены зала, не поленился оценить на предмет угрозы и ряд украшений под потолком, где так легко можно было спрятать тайную бойницу, потом уже спокойно повернулся к магу:

— Что это такое? И ради чего эти штуки тут устроены?

А Ибраил медленно, но верно входил в неистовство. Сначала он обошёл конструкции целиком, потом походил вокруг каждой из них. И начал шептать, выражая высшую степень восхищения:

— Невероятно, невозможно… Никогда не думал, что кто-то способен это создать… Да так легко, так просто… Нет, это совершенство!

— Ибраил, — снова спросил Трол, — ты не будешь любезен пояснить нам, что это такое?

— Только не могу понять, как же это сводится воедино?.. Ведь нужен центр, где все энергетические струи…

Тролу очень не хотелось кричать, поэтому он подошёл к магу, который, кажется, перестал понимать, что он находится тут не в одиночестве, и потряс его за плечи. Тогда взгляд Ибраила обрёл осмысленность. Он сфокусировал внимание на Возрождённом, ещё раз вздрогнул и попытался взять себя в руки.

— Трол, это… Это что-то невиданное!

— Не знаю, как у других, но до меня это уже дошло, — Трол не был расположен к сарказму, но его слова прозвучали довольно ехидно.

— Это те самые машины, которые… Посредством которых Басилевс или кто-то из его самых доверенных приближённых собирает всю информацию с червоцветов… Понимаешь, всю разом информацию с континентов, посредством этих машин, собирают в плотный, но вполне читаемый пучок. И кто-то из-за этих… конструкций понимает, что творится на всех трёх континентах разом — на Севере, Юге и даже Западе.

— Вообще-то континентов четыре, — слабым, но вполне уверенным голосом отозвался Кола. — По крайней мере, так написано в моих учебниках географии.

По-видимому, на него вид ошеломлённого мага тоже произвёл впечатление. Потому и решился на дружескую насмешку.

— Четвёртая машина, результирующая сведения о Востоке, вероятно, находится где-то ещё, — живо обернулся к нему маг. — Ближе к дворцу Императора, чтобы легче было уплотнять сигнал…

— Стоп, — попросил Трол, поднимая руку. — Ты хочешь сказать, что эти машины служат заменой тех же машин, которые в своё время стояли тут под присмотром Хифероа?

— Нет, эти гораздо… разумнее и устроены так, что не нуждаются в обслуживании. Они почти… вечные.

Последние слова маг произнёс шёпотом, который почему-то разнёсся по залу, как крик. Трол дёрнул плечом, как некогда делал Роват, и ещё раз посмотрел на колонны, собранные из драгоценностей.

— Ибраил, попробуй ответить мне на один-единственный вопрос. — Трол подумал, чтобы не ошибиться. — Червоцветы питаются энергией живых людей, используя их, пока они не умирают. Чем питаются эти… деревья?

Маг снова принялся расхаживать вокруг найденных артефактов и поднял руки, словно поглаживал их, но не прикасался к ним. Вероятно, это было бы небезопасно. Он очень хотел ответить на вопрос Возрождённого, но не знал ни ответа, ни даже способа этот ответ получить. Восхищение неведомыми мастерами древней и таинственной магии, создавшими эти сооружения, почти полностью лишило его способности к анализу.

— Не понимаю… — Маг остановился у дальнего дерева и почему-то заглянул под постамент. — Что-то есть тут, но… Нет, Трол, не могу ответить тебе. Это слишком сложное, абсолютно новое для меня знание, а тут нужен специалист.

— Ибраил, — снова увещевательно заговорил Трол, — у нас нет другого специалиста, кроме тебя… — Он на миг сбился, потом всё-таки добавил: — И Нишапра. Но он далеко, и его очень сложно спросить.

— Почему же сложно? — удивился маг. — Попробовать всегда можно.

Он отошёл в угол зала, уселся по-восточному и принялся колдовать. Это было какое-то долгое и тяжёлое колдовство, Трол даже удивился, что маг ещё сохранил силы на подобные упражнения. А впрочем, как выяснилось спустя какое-то время, не сохранил. Потому что Ибраил вдруг вскочил и с гневом выкрикнул, подняв голову, какое-то проклятье на старовендийском. В таком состоянии Трол ещё ни разу не видел мага за всё время их дружбы.

— Что случилось? — спросил он, отвлекаясь от ран Лукаса, которые в меру своего умения пытался привести в относительно безопасное для наёмника состояние.

— Тут стоит какая-то блокада, Трол, — объяснил маг уже спокойней. — Причём такой плотности и надёжности, что пытаться добраться до Ниша невозможно.

— Что мы ещё можем сделать?

— Разобрать эти столбы на самые ценные и крупные камешки, — мрачно и вполне рассудительно отозвался Лукас, — и смыться отсюда.

Предложение было достойно внимания. Тем более что неизвестный союзник — и союзник ли? — именно для этого их сюда, по всей видимости, направил. Только кому это было нужно и для чего, и почему использовали именно Трола с Ибраилом?.. Пока в этом не было ясности, принимать необратимое решение Возрождённому не хотелось.

— Это как раз не сложно, — отозвался Кола. — Но хотелось бы понять…

— Да, — согласился Трол, не заметив, что не дал принцу договорить, — именно понять. — Он поднял голову. — Тогда у нас есть ещё один способ…

Договорить не удалось и ему. Потому что в дверях очень осторожно, словно струйка незаметного пара, появилось нечто серое. Трол обернулся и сделал приглашающий жест рукой. В зал уже уверенней проник серый гном, сжимая в руках какое-то подобие небольшого меча, клинок которого тоже был окрашен в цвет глубоких пещер. Даже глаза разведчика, кажется, не блестели, а отливали матовой серостью камня.

— Входи, — Трол попробовал усмехнуться, — ведь мы ещё союзники?

— Верно, — согласился разведчик. И тут же увидел каменные деревья. Замер на месте, чуть не бросился назад. Походил вокруг них, чем-то напоминая Ибраила, каким тот выглядел ещё совсем недавно. — Что это?

— Мы думали, кто-нибудь из вашего племени нам подскажет, как это работает? — сказал маг. — И, может быть, поможет это уничтожить, если мы решим это разобрать.

— Такое богатство, — прошептал разведчик. Одёрнулся, встал чуть не в строевую стойку. — Я должен пригласить сюда эрла, только он решит, что с этим делать.

— А шамана какого-нибудь у вас нет? — Ибраил смешался. — Ну, гнома, более искушённого в магии камней, чем я?

— Собственно, меня послали сказать, что вам уже пора возвращаться, — сказал вдруг разведчик. — Сюда направляются бесчисленные орды имперцев. Нам тоже пора уходить, поэтому мы и решили вас предупредить… Но взять вас с собой в наш подземный мир мы не можем, иначе разразится война.

— Понятно, — кивнул Трол. — Мы на это и не рассчитывали.

— Они появятся нескоро, — отозвался Ибраил. — Пройдёт день, а то и два, прежде чем…

— Два дня не мало для того, чтобы уйти отсюда, — согласился Трол. — Но совсем не много для того, чтобы удрать от преследователей, особенно если они свежее, чем мы. И если у них более тренированные птицы.

— У них нет птиц, — вдруг отозвался гномий разведчик. — Они подлетают к порогу замка на летающих кораблях… Ну, когда подвозят то, что необходимо для здешнего гарнизона.

— Теперь гарнизона почти нет, — не совсем к месту сказал Кола.

— Есть, — сказал гном решительно, — только они рассеялись. И мы именно сейчас пытаемся их добить. — Он помолчал. — Таков приказ эрла.

— Неплохо, — сказал Трол. — Получается, мы действительно союзники. — Он чуть помолчал, внимательно вглядываясь в гнома. — А не получил ли ваш эрл совет добить эрков, которые останутся после боя, от кого-нибудь, кто был тут раньше нас?

— Я не понимаю тебя, — гном повернулся и пошёл к выходу из зала. — Схожу приведу эрла.

— Сейчас они появятся и разберут всю эту красоту, а нам ничего не достанется, — проговорил Лукас, когда гном ушёл.

Ибраил повернулся к Тролу.

— Он прав, времени у нас нет. Что будем делать, Возрождённый?

Трол подумал. Потом высказал такое, от чего даже у него голос дрогнул:

— Ибраил, ты не можешь устроить свой трюк с антимагией, но направить её не на живое существо, а, наоборот, — на артефакт? Так сказать, перевести силу этих деревьев… в книгу Ублы, например?

Маг смотрел на Трола так долго, что Кола даже забеспокоился. Поднялся, с трудом дошёл до мага и присмотрелся к нему, уж не окаменел ли их Ибраил?

— Трол, ты понимаешь, о чём говоришь? — прошептал маг, не обращая внимания на Колу.

— Не очень, — признался Трол. — Но тогда мы могли бы… как ты однажды сказал, подзарядить книгу Ублы. И выяснили бы, пусть приблизительно, какой энергией кормятся эти деревья. А может быть, и использовали бы часть информации, которую они собирают в себе, прежде чем отправить Басилевсу.

— Хорошо, — вдруг согласился маг. — Я попробую. И даже думаю, что нечто необычное из этого получится, хотя ни в чём не уверен, просто не знаю, чем это кончится. — Он расположился в том же углу зала, где уже разок пытался наколдовать связь с Нишапром. — Только учти, Трол, когда я говорил о том, что хотелось бы зарядить книгу Ублы, я имел в виду совсем другую операцию, чем ту, которую предложил ты.

— Я это учту, — серьёзно отозвался Трол и отошёл от мага подальше. Ему не хотелось получить удар магической молнии, если что-нибудь пойдёт не так.

Маг принялся за дело. Он вытащил книгу, которую держал в специальной сумке при себе, даже когда отправился в этот поход по подземельям, выложил её в паре шагов от себя и принялся читать знакомые слова заклятия антимагии. И вдруг из каменных плит пола поднялся тёмный, сгущающийся туман. Он протянулся к Ибраилу, потом вдруг обошёл его и резкой волной накрыл книгу Ублы.

Книга стала впитывать в себя этот туман, сначала легко, лишь чуть потемнев. Потом тьма, вливающаяся в книгу, загустела, а сама книга задымилась. Это был не тот магический дым, который умели видеть только Трол с Ибраилом, а нормальный, пахнущий палёной кожей обложки, пергамента и разогретыми чернилами. Трол смотрел на этот дым и жалел, что дал Ибраилу такой необдуманный совет. «Если книга погибнет, — решил он, — маг меня не простит. Не исключено, он даже разорвёт наши отношения, если вовсе не уничтожит меня».

— Трол, — вдруг ясным голосом, таким же, каким он только что выпевал своё заклинание, заговорил маг, — энергии слишком много. Необходимо противодействие.

— Только не переводи её на нас, — попросил Трол быстро. Он не был уверен, что маг не попробует сделать что-то, чего уже нельзя будет исправить.

А маг сделал что-то невероятное. Сложное и очень трудное. При этом он, едва закончив новое заклятие, нашёл Трола взглядом, в котором странно смешались отчаянная усталость и веселье победителя.

— Трол, ты не поверишь, но мне удалось с помощью Нишапра протянуть магический шнур от Дракона Времени. Вот это силища!.. Янтарная скала способна впитать в себя почти всё, что кормило эти деревья энергией. Стоп, кажется, заклятие антимагии как-то связано с тем миром, где находится сам Дракон…

Маг задумался, вернее, впал в состояние медитации, которую Трол даже не пытался понять. Он перевёл взгляд на деревья. От них начинали отваливаться куски. Проволочки и стеклянный крепёж расплавился, камни, из которых сами деревья состояли, стучали по плитам пола, словно тяжёлые листья, облетающие по осени.

Теперь тёмное облако магического дыма не поднималось к деревьям, оно хорошо сформировавшимся ручейком устремилось к книге Ублы и уходило в неё, словно в воронку. Из дверей появились новые гномы. Они мигом всё поняли и принялись быстро собирать камни, не делая большой разницы между жемчугом, металлами или алмазами. Они работали так споро, что Лукас даже попробовал подняться, чтобы не лишиться своей доли. Но эрл, который стоял рядом с Тролом, поднял руку.

— Вы получите два, нет, четыре мешка отборных камней, чужеземцы. А сейчас не мешайте моим людям.

Трол поднял Ибраила, почти оторвал его от пола, потому что идти самостоятельно маг почему-то не мог, и повёл его к выходу из зала, оставив книгу Ублы там, где она и лежала. Но маг вдруг вскинулся.

— Нет, книгу я заберу с собой… Теперь это не опасно, оба потока сошлись и не разорвутся без неё.

Трол кивнул, вернулся, подобрал книгу. Она была горячей, словно кусок хорошо разогретого металла. Но всё ещё была книгой и, кажется, понемногу остывала.

— Кола, веди Лукаса, — попросил Трол. — Мы возвращаемся к птицам.

— А деревья? — удивился принц.

— А драгоценности? — в тон ему воскликнул наёмник.

— Они засохнут, — уверенно ответил обоим маг. — А драгоценности принесут гномы.

— Только бы они в приступе щедрости не приволокли слишком много, — добавил Трол.

И они, помогая друг другу, пошли через зал, где по-прежнему лежали трупы убитых отисс и гоккир. Гномы, которые остались сзади, делали свою работу, но Трол знал, как теперь выйти из этих залов прямой дорогой. Почему-то новый, более короткий путь, ранее закрытый магическими ловушками и непроходимыми преградами, отпечатался в его сознании. Видимо, часть тёмной энергии всё-таки попала на него, когда он поднимал книгу Ублы.

Но это было даже хорошо. Так было проще уйти от этих деревьев и от гномов, которые, что ни говори, а были всё-таки не самыми надёжными партнёрами. Хотя понять то, что тут произошло, было по-прежнему необходимо. Потому что только это понимание могло обеспечить им правильные действия в будущем.

Но теперь Трол не сомневался, что Ибраил с этим справится. Ведь не зря же маг впадал в столбняк, раздумывая о том, что видел, и не зря они захватили с собой книгу. Им нужно было только немного подумать, чтобы разобраться во всём… Хотя сейчас им следовало только поскорее убраться отсюда и немного отдохнуть.

Глава 9

Трол, поддерживающий Ибраила, и хромающий Кола, почти несущий на себе Лукаса, вывалились в коридор, где находились их птицы. Они представляли собой настолько безрадостное зрелище, что Келга даже немного запричитала. Чтобы довести её до такого состояния, решил Трол, нужно было действительно постараться. Корк же откровенно испугался, он сжался в комочек и постарался держаться поближе к свету.

В надземном мире стоял вечер, из пропасти, открывающейся за порогом скального замка, дул сильный ветер. Птицы тоже нервничали, и их голоса, хотя фламинго и не очень-то форсировали свои переговоры, разносились под каменными сводами, словно звучание каких-то диких музыкальных инструментов, настроенных на разные лады.

Уложив мага на его колдовской коврик, который нашёлся в седельных сумках, Трол склонился над ним. Ибраил открыл глаза, попробовал улыбнуться белыми, запёкшимися губами.

— Я помню, Трол, — хриплым шёпотом оповестил он, — нам нужно убираться отсюда завтра… Но одну ночь мне хотелось бы отдохнуть.

— Завтра ты не способен будешь даже сесть в седло, не то что лететь, — ответил Трол. — Полетим послезавтра с утра.

— Рискованно, — признал маг. — Они отрезали нас от юга, где путь был безопасней всего. А с запада… Там уже не приземлишься, перехватят в пустыне.

— Отправимся на север или даже на восток… Главное, чтобы вы с Лукасом оклемались.

— Про восток лучше и не вспоминай, его для нас не существует. А с севера, — маг на миг сосредоточился, — идёт что-то ещё более сильное, чем западная армия.

— Летающие корабли? — спросил Кола.

— Возможно, — маг попытался уснуть.

Лукас потерял много крови, хотя мазь, или подобие клея, который использовал Ибраил, ему определённо помог. К тому же маг сделал ему операцию, зашил все раны и даже соединил рассечённые сосуды. Но, как оказалось, у наёмника была задета кость, и теперь он начинал мучиться тяжёлой, изматывающей болью. Лететь в таком состоянии он не смог бы, даже если бы его накачивали маковым молочком.

Вернее, влезть в седло и пролететь треть примерно обычного их пути у него получилось бы, но что делать потом, когда уже и маг перестал бы действовать, Трол не знал. Конечно, помогла бы магия, но Ибраил здорово растратился, и сейчас ему самому, похоже, помогла бы какая-нибудь поддерживающая магическая операция. Его способ исследовать магические машины Басилевса и разрушать их с помощью отвода тёмной энергии, поступающей к ним неизвестно откуда, оказался не самым лучшим. С другой стороны, Трол не знал, как было бы ещё возможно столь радикально и успешно разрушить их. Просто рубить их мечами было почти бесполезно, да и за пару дней они вряд ли причинили бы им сильные повреждения, которые не удалось потом очень быстро исправить. К тому же и рубильщики, кто бы они ни были, здорово пострадали бы. А так, как сделали они, хотя бы ему удалось сохранить силы.

Значит, выход из положения, которое с каждым часом ухудшалось, тоже зависел от него. Он попытался подумать о том, что можно сделать на их месте, но незаметно уснул.

А проснулся от вскрика, который издал Лукас. Это был обычный крик раненого, сдерживающего боль. Но почти тотчас Трол понял, что в коридоре есть ещё кто-то, кроме птиц и его спутников. Он освободил большой меч от защёлки у гарды, чуть-чуть приоткрыл глаза. И увидел гномов.

Два гнома стояли со своими копьями у выхода, поджидая остальных, ещё четверо тихо, как только могли, укладывали какие-то мешки в паре шагов от почти погасшего костерка. Гномы выполнили своё обещание, понял Трол. И почти сразу же решил, что лучше бы они этого не делали. Лукас вскрикнул ещё раз.

Гномы отошли от огня, поклонились людям и бесшумно, словно туман над тихим озером, исчезли в дальнем конце коридора. Даже фламинго, кажется, их не заметили. Трол устало закрыл глаза, потом понял, что это могло быть ошибкой. Открыл их, поднялся на ноги, воткнул Шваги до упора в ножны, подошёл к мешкам. Это были обычные мешки, один, кстати, сделанный из их собственного бурдюка, из которого они выпили воду, пока шли с гномами к тем, кто пожирает Тьму… То есть к деревьям из самоцветов. Вот уж действительно удачное название.

Трол склонился над мешками, развязал один. Как он и ожидал, это были камни от магических машин Басилевса, отборные, самые дорогие и крупные. Почти сплошь жёлтые топазы, рубины, изумруды и алмазы. Иные на треть ошлифованные, иные настолько причудливой формы, что не каждый ключ своей бородкой мог с ними сравниться.

Ибраил тоже проснулся. Чувствовал он себя хуже, Трол это очень хорошо понимал. Пока нужно было сражаться, пока от мага требовались усилия, он ещё держался. Теперь наступила реакция. Пожалуй, они и в самом деле не смогут сегодня убраться из этого места. А это значило, что расстояние до преследователей, которые неслись к ним со всех сторон, кроме, кажется, юго-западного, где находился Бахару и где почти не осталось солдат, чтобы организовать преследование, станет меньше полусуточного перехода.

Трол взял в руки пригоршню камней, пропустил их между пальцев, завязал мешок и взвесил его на руке. Фунтов пятнадцать. Пожалуй, они способны были бы захватить с собой все четыре, если бы… Да, у Ибраила уже было определённое мнение.

— Трол, на твоём месте я бы даже не притрагивался к ним. Они смертельно опасны.

Трол оглянулся, посмотрел на Колу, который тоже проснулся, подошёл и пнул ногой ближайший к нему мешок, за ним осторожненько держалась Келга. Даже Лукас, как ни было ему больно, пробовал повернуться на бок, чтобы разглядеть Трола и то, что он делал с мешками. Кажется, даже птицы, вытянув шеи, разглядывали теперь людей.

— Я это чувствую, — согласился Трол, — лучше всего бросить их тут. Может, гномы подберут… Они где-то поблизости, только не хотят показываться.

— У них есть вариант отхода, — медленно и уверенно проговорил маг. — В свои пещеры, где их никто не достанет, если не организует по-настоящему серьёзную войну.

— Понимаю, — кивнул Трол. — Время для них не такой важный фактор, как для нас…

— То есть как это — оставить драгоценности тут? — поразился Лукас. — Это же… богатство! Настоящее, может быть, невиданное у нас, на Западе! И вы хотите его оставить?

— Лукас, — своим мерным, едва ли не мертвенным голосом попробовал объяснить Ибраил, — через эти камни много столетий пропускали самую чёрную, самую убийственную на земле магическую энергию. А драгоценные камни, вообще все материалы, которые использовались в этих… устройствах, способны её накапливать. Вот и получается, что каждый, у кого будет хотя бы один такой камешек, очень быстро умрёт, либо заболеет, либо… Нет, пожалуй, всё же умрёт, возможно даже со всей своей семьёй. Ты хочешь получить такое богатство?

— Если их продать… — начал было Лукас.

— Ты посеешь семена смерти в десятках поколений, — твёрдо продолжил маг. — Это будет хуже, чем чума, хуже, чем голод или отравленная вода. К тому же люди слабы, они не смогут отказаться от них, они будут думать, как ты, и начнут продавать их дальше. Это будет… концом для многих племён, куда эти камни попадут. Нет, выход один — оставить их тут.

Лукас поник. В его сознании не укладывалось, что можно отказаться от таких сокровищ.

— Я тоже участвовал в этом походе, — сказал он наконец. — И я голосую — нет.

— Это не вопрос голосования, даже не предмет обсуждения, — спокойно сказал Трол.

— Но ведь их можно очистить как-нибудь от этой самой… ауры? — спросил Кола.

— Принц, — маг чуть ли не усмехался, — то, что ты, возможно, называешь средством очистки, применимо в других случаях, но не для этих камней.

Трол понял, что упустил что-то в разговоре. Но, сосредоточившись, сообразил. На Севере бытовало мнение, что «порченый» камень можно сделать вновь безопасным для владельца, если заставить, например, гуся проглотить его, а потом, когда гусь умрёт, проделать это ещё несколько раз. Конечно, лучше потом этого гуся не подавать к столу, а просто сжечь… Но маг был прав: для этих камней такой слишком человеческий, слабый способ вряд ли был бы эффективным.

— А если для их очистки использовать магию? — спросила Келга.

— В мире нет магов такой силы, которые могли бы за короткий срок очистить их, — уверенно объявил Ибраил. — Для таких камней потребуется слишком много энергии, это даже не окупится.

— А если, — Лукас не сдавался, — продать их на Востоке? Они же нам не друзья, но деньги за них мы получим настоящие…

— Ты убьёшь слишком многих людей на Востоке, — сурово отозвался Трол. — Безвинных людей. Ты возьмёшь на себя такую тяжесть?

— Не понимаю, — Лукас поник, — впервые в жизни мне удалось как следует разбогатеть, и теперь выходит, что богатство нельзя использовать.

— Выходит, — согласился Кола.

— Но ведь гномы же не отказываются от них… — неожиданно заговорил Корк.

— Гномы не могут отказаться от камней, потому что они сами сотворены по принципам магии Земли, — пояснил Ибраил. — Кроме того, они сумеют отложить их в один из своих тайников и будут ждать столетия, пока камни не вернут себе ауру здоровья и силы. Для них это несложно. Для людей — невозможно, о том я и толкую.

Кола подошёл к Тролу, наклонился к нему и шёпотом сказал:

— Пожалуй, я даже рад, что Лукас не может удрать от нас. Хотя, — он оглянулся, — за Келгой с Корком всё-таки тоже придётся приглядывать.

Трол поглядел в тёмный конец коридора, ничего, конечно, не увидел, но всё-таки громко и отчётливо произнёс:

— Забирайте эти камни. Мы отказываемся от них.

Подхватил все четыре мешка, прихрамывая, потащился в темноту. Свалил на каменный пол, повернулся и вернулся к костру. Сидеть и стеречь Келгу или Корка не хотелось. Кроме того, не верилось, что кто-нибудь из них надеется в одиночку выскочить из того окружения имперцев, в котором они оказались. А мёртвому никакие камни не нужны. Всё-таки посмотрел на Ибраила, тот кивнул.

— Я поставлю в том конце пещеры какую-нибудь защиту. Никто к ним не доберётся. — Маг принялся колдовать.

Тролу не хотелось, чтобы Ибраил растрачивался на пустяки, вместо того чтобы собираться с силами, но он решил обезопасить себя и всех остальных. Поэтому ничего не ответил, лишь подбросил немного дров в огонь.

Постепенно все успокоились, стало даже тихо, лишь ветер посвистывал у порога, где скальный замок был обращён к заснеженным горам. Но сон к Тролу не шёл. Он думал. Не о том, как выбраться из передряги, в которой они оказались, а просто так… Пытался понять, что же могло произойти в обожённой пещере, которая, скорее всего, некогда была тронным залом Хифероа, чем на самом деле являлись эти деревья, и как получилось, что они так быстро к ним добрались… Внезапно он сел.

— Ибраил, тебе не кажется, что Басилевс попросту заманил нас в ловушку, пожертвовав деревьями?

— Вряд ли, — ясным, совсем не сонным глосом отозвался маг. — Они слишком важны для него. Без них он слеп и глух, не знает, что творится на трёх континентах, а это, согласись, для его власти и в целом для Империи никуда не годится. Скорее, кто-то из его тайных соперников решил избавиться от влияния Басилевса и укрыться где-нибудь на Западе, чтобы…

— Нет, тут игра идёт более серьёзная, — решил Трол. — Он не просто хочет укрыться. Он же понимает, что его никогда не простят и, как ни прячься, всё равно когда-нибудь найдут… Он хочет чего-то другого.

— Скорее всего, да. — Маг тяжело перевёл дыхание. — Но тогда всё равно следует понять, кто это? И кто поставил маркеры для нас, чтобы мы отыскали этот замок, чтобы не пролетели мимо?

— Хорошо бы, ты поскорее пришёл в себя и разобрался с тем, что же кормило эти деревья энергией? И почему они оказались такими действенными?

Ибраил кивнул и заснул. Спустя какое-то время Трол тоже осознал, что спит, хотя уже просыпается. Он открыл глаза, все фламинго были на местах. В проём, ведущий к пропасти, пробивались первые лучи солца, дальние горы казались в них картиной гениального художника, способного не видеть опасностей этого мира, зато понимающего совершенную красоту.

Ибраил сидел с книгой Ублы. Выглядел он всё ещё слабым, но уже обычный огонёк любопытства горел в его тёмных, как маслины, глазах. Он улыбнулся.

— Ничего не мог с собой поделать. Показалось, что смогу найти кое-что… — Он перевернул страницу в книге Ублы, отложил кисточку с баночкой фойской туши. — Книга стала совсем другой, Трол, чем раньше. Теперь она почти так же опасна, как те камни… Только не заставляй меня оставить её тут, этого я не сделаю.

— Если ты не будешь убивать людей, — усмехнулся Возрождённый, умываясь водой, которую наливал из бурдюка. — С артефактами ты, по-моему, обращаться умеешь.

— Вот что она мне сообщила. — Ибраил вчитался в последние строки, потом перевёл: — Деревья кормились от Ключа Власти. Это такой бездонный колодец, который находится где-то на севере, в некогда летающем, а теперь стоящем на одном месте замке архидемона Нахаба. Тут, думаю, фокус в том, что погиб сам Нахаб. Без него замок потерял способность к левитации… Но я отвлекаюсь. Так вот, — маг оглянулся, его слушали, кажется, все, кроме Лукаса, которому за ночь стало совсем плохо. — Басилевс, оказывается, стал таким крутым магом, потому что сумел обуздать Ключ Власти, напитавшись его энергией. Он даже прижизненные свои инкарнации сумел провести через этот колодец, после чего они потеряли способность затевать против него интриги, но приобрели исключительные боевые качества. Только тебе удалось с ними справиться… Хотя я до сих пор не понимаю, как у тебя это вышло. По всему получается, ты должен был проиграть, даже книга Ублы об этом говорит.

— Ты опять отвлёкся, — мягко отозвался Трол. Он разводил костёр, слушая Ибраила, и подумывал, что дров у них осталось как раз на один день. Скорее всего, даже на следующую ночь не хватит.

— Потом, как известно, в Империи были созданы червоцветы, и тогда-то построили эти деревья, которые мы вчера разрушили. — Маг понемногу становился более говорливым. — Главное, эти деревья, пересылающие информацию от червоцветов Басилевсу, кормились энергией из того же Ключа Власти, составляя с ним почти неразделимое единство.

— Не понимаю, — подал голос Кола. — Зачем тогда нужно было выращивать сами червоцветы на живых людях?

— Они бы не выдержали энергию колодца, — маг даже не повернулся в его сторону, он экономил силы, и это было простительно в его состоянии. — А вот этим деревьям она была в самый раз. — Ибраил чуть развёл руками и отпихнул от себя книгу Ублы, которая теперь ему мешала, наверное, слишком давила на колени. — Он провёл этот энергетический поток под землёй, по одному ему известному пути, лежащему через слепые тоннели, через пласты горючих газов и металлических руд… Не знаю, как это получилось, слишком мало занимался неорганической и каменной магиями. Но он с этим справился, потому что является в этой отрасли магического искусства настоящим экспертом. Так или иначе, он сумел это устроить. А значит…

— Значит, он и сам постоянно кормится энергией магического колодца, который ты называешь Ключом Власти, — закончил за мага Трол.

— Да, — маг кивнул. — Потому-то и создал свою Империю так быстро, практически молниеносно, потому и правит уже полторы тысячи лет. И будет править, кажется, вечно, сколько живут камни, скалы и сам колодец.

— Не будет. — Трол вздохнул и попытался подавить в себе ощущение тревоги, почти паники, которое поднялось в нём. Но он должен был это произнести: — Потому что теперь, я думаю, мы попробуем осушить этот колодец.

— Его невозможно осушить, — решительно отозвался маг.

— Почему же? У нас есть артефакт, который всё поглотит. Называется Яйцо Несбывшегося, ты сам это сказал. — Трол даже улыбнулся. В его представлении о мире всё становилось на свои места. И даже его роль стала ясной, как родниковая вода в чистой чашке.

— Это невозможно, Яйцо находится в другом мире, — маг даже нахмурился, удивляясь непонятливости Трола.

— Но когда-то оно было в нашем мире. Значит, его можно вытащить оттуда, — Трол и сам удивился, насколько легко это у него выговорилось.

— Ты… соображаешь, что говоришь? — Голос Ибраила даже просел от изумления.

— Вполне, — подтвердил Трол. И посмотрел в сторону светлеющих гор. — Как бы там ни было, направление полёта у нас может быть только одно — на запад, к замку Дотимер. — Он подумал и вздохнул: — А мне-то казалось, что у нас всё ещё есть свобода манёвра.

Глава 10

Едва все поднялись в воздух, не слишком уверенно, но и без серьёзных сложностей вылетев из воздушных ворот скального замка, Трол осмотрел свою команду. Принц немного пришёл в себя. Корк мучительно пытался устроиться в седле, пробуя привыкнуть к длительному перелёту, Келга вырвалась вперёд, хотя была не уверена, что знает, куда следует держать путь.

Хуже всего, конечно, дело обстояло с Лукасом, его пришлось привязать к седлу, иначе он просто вываливался бы из него, но он настолько плохо соображал, что следует делать, что его фламинго Корк вёл в поводу. Трол даже хотел было отдать ему свою разумницу Дору, чтобы его птица сама справлялась с грузом на спине и практическим отсутствием управления. Но, по зрелом размышлении, решил этого не делать, потому что уже очень недалеко ощущались другие фламинго с имперцами в сёдлах.

Ибраил всё время вертелся, даже не сразу пристроился к обычному птичьему клину, хотя был слабее принца, к тому же внутренне готовился к какому-то магическому заданию, которое Трол понял далеко не сразу. А когда понял, то самые неприятные предчувствия стали одолевать его, и он не мог от них избавиться.

Вместе с кинозитами в сёдлах летучего отряда фламинго их догонял Клын Мучитель, архимаг, которого Трол уже имел удовольствие видеть в Архенахе. Встреча Клына с Ибраилом в том состоянии, в каком находился Ибраил, могла окончиться только гибелью маленького отряда, слишком далеко зашедшего на территорию Империи… Если Трол не придумает чего-то, что избавит их от этой угрозы… Вот в эти тяжкие, почти безнадёжные размышления он и погрузился.

Внизу проплывали скалы, вечные снега и глубокие пропасти. Иногда встречалась та самая тропа, которая вела к скальному замку, но Трол откровенно радовался, что им не нужно сейчас идти по ней. С Лукасом на руках, да и с Ибраилом, который едва мог поднять руку, они бы тут непременно погибли или попали в плен к имперцам, что, возможно, было даже хуже, чем физическая смерть. Нет, уж лучше они попробуют уйти по воздуху, лётом… Хотя, скорее всего, это была лишь отсрочка их гибели. А поэтому Трол думал, думал…

Идея появилась, когда они сделали первый привал незадолго до полудня. Трол подсел к магу, поджидая, пока насытятся фламинго, у которых рацион тоже был недостаточный, но всё-таки куда более плотный, чем у людей, и спросил:

— Ибраил, ты чувствуешь кинозитов впереди? Я имею в виду — на западе?

— Мало, скорее разъезды, чем патрули… — маг слабо, медленно улыбнулся. — Хотя применительно к летунам их следовало бы называть разлётами, не так ли?

— Шути… — недобро зыркнул в их сторону Корк. — Вот догонят они нас, начнут стрелами засыпать, а для их отвода у тебя сил уже нет.

— Дело не в стрелах, — отозвался принц. — Скорее всего, от десятка-другого летунов мы с Тролом отобьёмся. Дело в том, что они нас гонят в мешок, составленный из армии на земле и кинозитов на фламинго со всех других сторон света.

— Да, мешок, — согласился Трол. — Но вот что мне кажется…

— Тебе часто кажется, — вздохнул Корк, — что у нас есть выход, а его у нас нет… И зачем я только согласился с вами отправиться в это путешествие?

В его мыслях неожиданно возникло видение мешков с драгоценными камнями, которые они оставили в пещере гномам. Да и смерти он боялся больше других, даже больше Келги. К тому же принц как-то очень неудачно использовал тот военный термин, который в других обстоятельствах не имел бы такого парадоксально-дразнящего значения.

— Не умирай раньше смерти, — спокойно, но и обречённо отозвался Лукас.

Эта перепалка, как ни странно, разрядила ситуацию. Все снова почувствовали себя единой командой, где каждый будет сражаться за другого и с которой должны будут считаться любые отряды кинозитов, сколько бы их ни было.

Лететь стало проще, во-первых, и фламинго втянулись после перерыва в привычную для них работу, а во-вторых, воздух стал плотнее, в нём было легче держаться и гораздо проще управлять птицами. Они полетели ровным строем, расходуя меньше сил. Трол порадовался этому обстоятельству и по странному закону ассоциации всего хорошего вдруг придумал…

Он подлетел к Ибраилу, рассчитывая, что маг, несмотря на слабость, сумеет оценить его идею.

— Ибраил, летающим кораблям ведь не обязательно приземляться?

— Что? — Маг посмотрел на Трола, находящегося от него на расстоянии двух машущих крыльев фламинго. — Что ты имеешь в виду?

— Если у нас будет корабль, мы обманем их армию, сможем лететь через пустыню поверх их солдат, которые до нас никогда не доберутся.

— Как ты себе это представляешь? — спросил принц. — Я видел чертежи их кораблей, это громадины с десятком машуших крыльев, с очень сложной системой управления…

— Для того чтобы управлять этими громадинами, как ты их назвал, у нас есть Корк. А вот насчёт десятков машуших крыльев я не уверен.

— У них бывают корабли, которые движутся силами прикованных к крыльям рабов, как делается на галерах, — прокричал Лукас. Несмотря на слабость, он всё слышал. — Если их не отковать, они поработают на нас, а не только на Империю.

Взгляд Ибраила прояснился, он понял. Помолчал, пожевал губами. А Трол и забыл этот его жест, выдающий немалый возраст мага и крайнюю степень смущения.

— Поговорим вечером, на привале, — решил наконец Ибраил. — Сегодня кинозиты нас, по-моему, не атакуют.

Они миновали два очень опасных перевала, где ветры гуляли такие, что птицы, несмотря на их свежесть и силу, едва справились. Трол даже удивился, как им удалось пролететь к Центру Мира, преодолев такие потоки воздуха. Наверное, им повезло либо их неведомый союзник немного умерил ветер.

А потом внизу под ними пошли уже долины, настоящие, поросшие травой и невысокими кустами. В центре некоторых из них протекали быстрые и холодные речушки, но вот озёр, выдающих относительное выравнивание местности, ещё не было. И всё равно отряд проделал путь более сотни миль, скоро дикие горы должны были кончиться.

Кинозитов в течение всего дня не наблюдалось. И это было неплохо, потому что позволяло выкристаллизоваться идее, пришедшей Тролу в голову. А может быть, драться в взвихрённом между гор пространстве, используя луки, было действительно невозможно, вот кинозиты и рассчитывали достать своих противников там, где численное преимущество позволит имперцам биться с наибольшей эффективностью. Скорее всего, они даже соответствующий приказ получили от кого-то, кто смыслил в тактике.

Вечером, перед крохотным костром, который из редкого тут сушняка разожгла Келга, маг снова попытался обсудить с Тролом возможность использования летучего корабля. Он спросил:

— Ты вообще-то представляешь себе, что взять летучий корабль на абордаж с фламинго практически невозможно? Они же тебя и близко не подпустят. А у тебя только мечи…

— Мечи решают бой, — ответил Трол. — Везде и всегда.

— Ты, конечно, не можешь думать иначе, потому что сам мечник, но ведь есть ещё луки, есть магия, есть способность манёвра, которая в данном случае будет особенно существенной, — маг даже руками развёл, поражаясь неразумию Трола.

Возрождённый усмехнулся, ему трудно было объяснить, что в схватке между сплошным плетением корабельных снастей только меч и может быть подлинным оружием. В разговор неожиданно вмешалась Келга:

— Я не раз видела корабли. Они прилетали на рынок в Бахару, забирать золотой песок, который трудно переправлять в Империю по здешним путям, где каждый крестьянин по ночам может оказаться разбойником. — Она помолчала, подложила побольше веток в огонь. — У него очень маленький корпус, на него практически невозможно высадиться с фламинго.

— Я понимаю, — кивнул Трол. — И всё-таки это единственная возможность не быть захваченными на земле их армией, поэтому нужно попробовать.

Весь следующий день, чуть не с самого утра, их сопровождала немалая, птиц в десять, группа кинозитов. Они устали и отстали только совсем под вечер, когда солнце коснулось горизонта. Никаких решительных мер имперцы так и не предприняли, понимали, что против магии Ибраила и мечей Трола у них мало шансов. Того, что маг практически не способен сражаться, а Трол и сам попытался бы избежать любой стычки, они не поняли. Да и слишком уж известными бойцами стали оба, слишком про них много баек рассказывали.

Но из-за соседства противника лететь пришлось долго. Трол и его друзья на своих птицах покрыли почти сто двадцать миль, невероятное расстояние, особенно если учесть, что пролетали над отрогами, где едва можно было выдерживать направление из-за сильных тут вихрей. Трол снова до изнурения обдумывал свой план, даже стал немного раздражённым, решил отвлечься и принялся медленно, спокойно соображать, как можно было бы вытащить Яйцо Несбывшегося в этот мир. Но так как это его пока не слишком интересовало, он так ничего и не придумал.

Остановку на ночь сделали уже в сумерках. И Тролу пришлось искать топливо для костра, как единственному видящему в темноте члену команды, который был ещё способен оставаться на ногах. Стоянка получилась не очень удачной, их стали окружать волки, которых, как и в прошлый раз, вели заражённые червями вожаки. Поэтому снялись очень рано, с трудом заставив фламинго подняться в воздух.

Но потом всё пошло лучше, усталость довольно скоро показалась не слишком значительной, словно Ибраил стал восстанавливаться и потихоньку вливал свежие силы и в птиц, и в людей. Они и оглянуться не успели, как проделали путь почти к самой подошве горной гряды, проделав в итоге за два с половиной дня тот же путь, который прежде потребовал от них четырёхдневных усилий. Это радовало, но совсем не радовало другое.

Едва они приземлились, как думали, для краткой дневной стоянки, около небольшой речки, весело сверкающей пеной на валунах, ещё явно горной и потому особенно чистой, как Ибраил погрузился в глубокую задумчивость. Трол ощущал её настолько отчётливо, что даже подошёл поближе, чтобы по внешним признакам уразуметь, что же происходит с магом. Но безуспешно, так ничего и не понял.

А Ибраил, почти не притронувшись к обеду, на этот раз довольно удачному, потому что Кола неожиданно прямо с фламинго своим дротиком подранил газель, вдруг решительно выволок большой стеклянный шар, который хранил в своём мешке с магическими инструментами. И, вместо того чтобы отправляться в путь после привала, принялся в него сосредоточенно вглядываться. Это длилось час, другой, наконец маг поднял голову.

— Впереди у нас, на расстоянии почти трёхсот миль, стоят войска. За один перелёт мы не сможем их миновать, даже если загоним птиц. — Все понимали это, поэтому Ибраил продолжил: — На севере, на путях, выходящих в Кеос, в воздухе находятся три больших летающих корабля, которые пришли туда из района, примыкающего к Великому озеру. — Ибраил нахмурился. — Возможно, их пригнали, отложив на время попытки с их помощью победить тех доранцев, которые ещё сражаются.

Трол не удержался и хлопнул в ладоши. От такой несдержанности он и сам смутился, но не мог иначе выразить радость, что сдержал слово, данное некогда Дереку, прозванному ещё Стражем Милинока, который и возглавлял этих самых доранцев. Ибраил недовольно посмотрел на него, но продолжил своим утомлённым, негромким голосом:

— А вот на юге, всего в ста милях с небольшим болтается ещё один корабль, гораздо меньших размеров. Скорее всего, Келга, это и есть твой перевозчик золотого песка, который не решается подойти ближе к горам Центра Мира, потому что тут находимся мы.

Трол посмотрел на принца Колу, на Келгу, на Корка. Все они не сводили с него глаз. Выбор был предопределён.

— Так как я не смогу, — Трол говорил осторожно, словно шёл по тонкому льду над глубоким озером, — скорее всего, драться с тремя летающими кораблями, следует выбрать именно этот маленький корабль.

— Сто миль с небольшим мы одним махом не преодолеем, — решительно сказал Корк.

— Придётся, — ласково, даже сладко проговорил Кола. — Другого выбора, как заметил Трол, всё равно нет.

— Тогда нам надо как следует отдохнуть перед этой атакой, — в тон ему высказалась Келга.

Трол подумал ещё немножко и выложил следующий аргумент, в котором он тоже сомневался, но который всё равно когда-нибудь следовало обсудить.

— Если этот корабль действительно способен не приземляться в течение длительного, очень длительного времени, он нам пригодится ещё и тогда, когда мы потащим Яйцо Несбывшегося к замку архидемона. — Он вздохнул, потому что ожидал множества возражений от своих друзей. — Знаете ли, Яйцо слишком разрушительный артефакт, лучше нести его по воздуху.

— Как ты себе это представляешь? — спросил Корк.

— Мне кажется, нужно прорубить в днище корабля небольшое отверстие, установить хорошую лебёдку с длинным, на десятки саженей, тросом, погрузить свободный конец в Яйцо. Оно в него вцепится… оно поглощает всё, что сделано руками человека, канат тоже поглотит.

— Но ведь канат будет поглощаться Яйцом всё время? — не понял Кола, хотя уже начинал догадываться о конструкции, которую предлагал Трол. Остальные молчали, им было трудно возражать, потому что они никогда не видели янтарной скалы, да и едва ли знали, о чём идёт речь.

— Держать его на весу можно через какой-нибудь зажим, — продолжил Трол. — А когда Яйцо будет слишком подбираться к кораблю, следует отпускать канат пониже… Или, если потребуется, подвяжем новый кусок.

Ибраил принялся что-то рисовать в своей Книге Ублы. По-видимому, то, что у него получалось, ему не нравилось, потому что он иногда качал головой.

— Лететь придётся без посадок, — сказал он наконец. — Приземляться очень опасно, если Яйцо слишком… так сказать, закрепится на земле, мы можем вообще не взлететь. Его поведение я не берусь прогнозировать.

— Так и полетим.

— Тогда последняя загадка: как украсть летающий корабль? — спросил Кола.

Ибраил вздохнул, как незадолго до этого вздыхал Трол.

— Предпоследняя, потому что последней окажется вот что, — Ибраил обвёл всех своими тёмными глазами, в которых Трол без труда прочитал сомнение. — Что произойдёт с миром, когда мы заткнём Ключ Власти Яйцом Несбывшегося?

Глава 11

Чтобы подойти к летающему кораблю ночью, в предрассветный час, взлетать пришлось вечером, в лучах заходящего солнца. Тролу даже понравилось, как они взлетали, на запад, к багровому с медными оттенками, как бывает только в пустыне, свету. Но скоро этот свет погас и навалилась ночь, густая, как хорошо сваренная каша, такие ночи тоже бывают только в пустыне.

Птицы тяжело перемалывали воздух, а Трол с опаской вспоминал, как они с трудом проходили здесь несколько десятков миль, теперь же придётся лететь гораздо дальше. Птицы могли не выдержать, могло так получиться, что они вынуждены будут приземлиться, чтобы передохнуть, среди костров, которые часто, слишком часто, чуть не через каждую милю горели внизу.

Конечно, иногда начинало казаться, что миля — это достаточное расстояние, что между этими огоньками сухого и жёлтого огня скрывается достаточно тьмы, чтобы укрыть их хотя бы на пару часов. Но Трол не сомневался, что так лишь казалось — стоило им коснуться песка, как их наверняка атаковала бы конница, а там и пехота всех окрестных огоньков подоспеет, и уйти будет невозможно… По крайней мере без потерь, и разумеется, удрать всё равно удалось бы только до следующих огоньков.

Чьё-то внимание упорно сопровождало их по небу с магической сосредоточенностью, в этом он не сомневался. На ментальном, очень тихом языке он запросил Ибраила, и маг устало подтвердил эту догадку. К счастью, он немного оклемался и уже мог реагировать на сомнения Трола беззвучным способом. Но до его обычной чёткости и лёгкости, до его напористой и ясной манеры излагать свои идеи было ещё далеко.

Закрыв глаза, Трол без труда представлял себе эту отчаянную рубку с всадниками, возникающими из темноты, решительными и жестокими, бойцами самой совершенной военной системы мира, понимающими, что их казнят свои же начальники, если они отступят перед этой жалкой горсткой людей, не задержат их до подхода более существенных сил. И имперцев будет становиться всё больше, пока даже он не прекратит оказывать им сопротивления… Лучше было об этом не думать.

Птицы тащили их на себе вяловато, как вообще и следовало ожидать. Всё-таки они были не слишком тренированы, да и ослабели от предыдущих полётов, не сумев восстановиться по-настоящему в скальном замке. Но пока тащили. И Трол считал мили, отмеряя их по огонькам внизу, устилающим всё видимое пространство.

Кросс, сколько же они нагнали сюда людей? И как они снабжают всех, включая лошадей, водой? Понемногу ему стало ясно, почему именно с этой стороны их ожидали такие слабые патрули летунов. С остальных сторон мира летающей гвардии Империи было столько, что даже считать их было бессмысленно. А тут, на западе, они заметили всего-то пару десятков, да и те лишь повисели на горизонте чёрными точками, так и не вступив в поединок, хотя тоже заметили Тролову команду… Вода, немного топлива, чтобы согреться ночами, и ожидание — вот и всё, что осталось именно с этой стороны имперцам. Но пока всё выглядело так, что они всё равно победили, просто осталось поставить точку в этом плане, нанести последний удар…

Он поймал себя на том, что спит, и заставил себя проснуться. Его Дору, которая вначале вела всю стаю, сменила птица Келги, потом вперёд вышел, кажется, Ибраилов фламинго, молодой и здоровый, но глупый до невозможности. Наконец, ко всеобщему удивлению, стаю повёл Корк. Вот он почему-то держался на этот раз лучше всех. Может быть, его грела идея, что он получит в своё распоряжение летающий корабль? Всё-таки он оказался энтузиастом… Не зря Трол именно его решил взять с собой, ещё бы ему удалось разобраться в том, как управлять крыльями и гондолой корабля, как слушаться ветров и звёзд наверху, чтобы не сбиться с маршрута. Но он, похоже, может справиться, если… Да, если только сам Трол не подведёт.

Они прошли уже миль шестьдесят, когда стало ясно, что приземлиться всё-таки придётся. Уж очень фламинго пугала ночь, они не привыкли так долго оставаться под тёмным небом в воздухе. Костры в этой части казались гуще всего, пришлось Тролу выходить вперёд, чтобы его умница Дора не признала это желание птиц. Теперь Трол сосредоточился, как когда-то у него получилось с почти добродушными волками Северного континента. Сначала он уловил недоумение остальных фламинго. Они не понимали проблем людей, им было всё равно, нападут ли на людей другие люди, они видели огоньки внизу, они устали, они не могли понять, что всё обернётся кровью и смертями, если они сядут на песок, чтобы сложить уставшие крылья… Но Дора на некоторое время заставила их подчиниться. И вела, вела за собой так долго, что Трол даже удивился её выносливости.

— Осталось миль двадцать, — неожиданно всплыло у Трола в сознании.

Это Ибраил, он тоже следит, может быть, вливает свою и без того очень малую толику энергии в птиц. Трол стряхнул оцепенение, навалившееся на него, и попробовал вспомнить, сколько они пролетели. Оказалось, миль восемьдесят. Не так уж маг и ошибся, к сожалению. Вместо сотни с небольшим всего сотня… Много. Особенно трудно будет заставить птиц лететь именно эти последние двадцать миль.

Хотя почему последние? В конце-то их ждёт бой, может быть, даже в воздухе, а не на земле. Кстати, если корабль, к которому они идут, окажется в воздухе, как на него нападать?.. А если и на земле? Он же наверняка охраняется, как к нему пробиваться, как его атаковать, как быстро удастся поднять его в воздух, даже если и получится его захватить?.. Вопросы, только вопросы.

— Ибраил, корабль на земле? — спросил Трол, старательно модулируя свои мысли.

— В возду-ухе, — пришёл ответ. А Трол и не знал, что на ментальном языке тоже можно заикаться, тем более на гласных. — Кстати, — теперь маг попробовал заговорить быстрее, — они попробуют уйти. Будь готов к тому, чтобы догнать их.

— Догнать? На наших вымотанных птицах?

— Ты сможешь, один… Только ты и сможешь.

Трол проверил мечи, они были, как всегда, на месте. Только на этот раз не успокаивали. Слишком холодны были рукояти. Или он замёрз от встречного ветра и ослабел, как их птицы?

Трол собрался. Размял, как мог, плечи, попытался подышать глубоко, чтобы провентилировать лёгкие, прояснил короткой медитацией мозги. Это не очень помогло, к тому же и колено после перелёта болело сильнее прежнего, не подвело бы…

— Ибраил, — заговорил он снова, — подъёмная оболочка корабля выдержит птицу?

— На неё наложено специальное заклятие, отталкивающее острые предметы, — отозвался маг. — Иначе корабль можно было бы сбить одной удачно пущенной стрелой.

Уже неплохо. Трол оглянулся. Принц летел за ним следом, а вот Корк, как всегда, отстал или держался поближе к Лукасу, который, кажется, уснул либо был без сознания. Всё-таки для него, раненого, этот перелёт был слишком тяжёл. Келга, как всегда, тащила заводного фламинго, ей тоже было нелегко. Значит, рассчитывать можно только на принца, ах, как хочется на него рассчитывать… Но скорее всего маг прав, Кола тоже не боец либо не сумеет заставить свою птицу броситься в погоню за кораблём. Хорошо бы этой погони избежать…

— На корабле нас чувствуют? — спросил он снова.

— Их скоро предупредят, они будут готовы, — отозвался Ибраил уже совсем невнятно. — И они попробуют уйти, поэтому…

Дальше Трол не разобрал. Маг был плох, куда хуже, чем Трол ожидал. Но теперь расклад боя становился понятен.

Для пробы Трол заставил Дору лететь немного быстрее. Она недоумённо взвыла своим неприятным и громким голосом. Потом вдруг подчинилась, замахав крыльями гораздо быстрее. У этих птиц, как и у лошадей, изменение темпа на чуть-чуть не получалось, на длинных перелётах у них было, как у машин, несколько скоростей, и с этим приходилось считаться.

Трол предложил птице сбросить напряжение, атаковать было ещё рано. Принц недоумённо, но послушно полетел чуть быстрее, но его фламинго не мог уже держать такой скорости и пристроился за Дорой гораздо позже, чем Тролу хотелось бы. Всё-таки приходится рассчитывать только на себя.

— Трол, — вдруг снова, уже откуда-то из темноты сзади, пришёл сигнал мага, — если у тебя не получится, уходи один. В одиночку, может быть, ты пробьёшься.

— Нет, — сказал Трол.

— Да, — подтвердил своё послание Ибраил. — Ты важнее, чем…

Снова невнятица. Или Трол каким-то ему самому малопонятным образом заблокировал способность читать мысли мага, даже специально предназначенные для ментальной передачи?

И вдруг всё это стало неважно. До корабля осталось миль пять, теперь даже Трол чувствовал его — большой и лёгкий, он слегка дрейфовал в утреннем ветерке им навстречу… Уже утро? Трол обернулся, над горизонтом далёких уже гор вставала лёгкая заря. Она лишь пробивалась из-за тьмы, лишь слегка окрасила облака робким розовым светом, но это было именно утро. Они почти долетели… Почти.

Трол представил расстояние до корабля — три мили. Ещё немного усилий, уже две… Если бы было светлее или Трол не утратил своё умение видеть в темноте, он мог бы пересчитать количество крыльев, которые кораблю заменяли вёсла.

И вдруг на корабле что-то изменилось. Его ощущение стало более ясным, чётким и ярким. Нет, скорее — встревоженным. Люди на его борту поняли, что их атакуют, хотя, конечно, ещё не понимали, кто это и откуда появится опасность. Но их предупредили, скорее всего кто-то из команды заражён червём, вот ему и пришёл сигнал от кого-то, кто понял теперь замысел Трола. А ведь Трол даже не ощущал ментального давления враждебного мага, хотя их вели, словно осла на верёвке.

Пора. Трол заставил Дору поднять темп полёта до предела, доступного её усталым крыльям. Она снова заорала, но снова подчинилась, Трол был готов её расцеловать. Теперь всё зависело от её силы, от её решительности и дисциплины.

Он посмотрел вниз. Огни, полночи устилающие пустыню, теперь погасли. Люди берегли топливо, его в самом деле было мало. Но это ничего не значило. Если бы Трол правильно владел своими чувствами, он бы сумел подсчитать, сколько всадников внизу следуют за ними, оставаясь невидимыми на фоне песка.

Корабль стал разворачиваться, его крылья заскрипели, по подъёмной оболочке, удерживающей корабль в воздухе, прошли волны, вызванные какими-то внутренними напряжениями. Трол отчётливо услышал скрип рычагов, описывающих первый, ещё не очень решительный взмах крыльев, заставляющий корабль двигаться вперёд. Кто-то закричал, отдавая команду, кто-то забил в барабан, синхронизирующий работу рабов на крыльях… Осталось чуть меньше мили.

«Если они сейчас сумеют развить по-настоящему серьёзную скорость, мы с Дорой отстанем», — решил Трол. Как отстал принц, хотя он очень старался не упускать Трола из виду, но ведь он так плохо видит в темноте…

Корабль уходил, звуки его стали уже полновесными и жёсткими, подтверждёнными боем барабана. «Может быть, мне не удалось правильно оценить расстояние до него», — подумал Трол… И тут он его увидел.

Тёмная, без единого огонька масса, шириной в полсотни футов, а может быть, и больше — ночью так трудно оценить размеры чего бы то ни было. Сам корабль, подвешенный под подъёмной оболочкой, наполненной летучим газом, Трол не видел, даже не пробовал его представить. Зато он очень хорошо предсталял, что корабль теперь почти выровнял свою скорость с его полётом на усталой выше всякого предела Доре. Нет, ещё не совсем, они ещё могут сократить сотню-другую ярдов. Но что потом?..

— Поднажми немного, птица, — сказал Трол вслух. — Отдохнёшь, когда сядем им на оболочку… Вон она какая большая и не должна прорваться от твоих когтей… Как сказал Ибраил.

И птица, его Дора, несчастная потому, что от неё требовалась дополнительная скорость, поднажала… Потом ещё и ещё. А Трол понял, что он обязан выиграть этот бой, сколько бы там ни было противников, просто чтобы доказать уважение к воле и характеру своей птицы. Он обязан, он не может иначе.

Теперь он летел чуть выше корабля, всего-то в сотне ярдов, и понемногу приближался к нему. Но хватит ли этой высоты? Если гонка растянется на многие мили, даже у его Доры не хватит сил, у неё просто не выдержит сердце, как у послушной лошади, которая падает замертво, если человек не позволяет ей остановиться.

Корабль полетел быстрее. Всё, он уже сравнял скорость с Дорой, он уже уходит, хотя до него осталось всего-то десяток туазов… И вдруг с облегчением, от которого у Трола даже ёкнуло сердце, он услышал, как два левых крыла корабля столкнулись, кто-то из гребцов поторопился. И этого оказалось достаточно!

Корабль сразу потерял скорость и даже слегка развернулся, а когда снова отвернулся от Трола, его птица тяжело, словно каменная, рухнула на оболочку с отчаянным, высоким, совсем не победным воплем. Она дрожала всем телом, её крылья провисли, она даже не могла подобрать их под себя, она опустила голову, словно ей было невозможно удерживать ещё и эту тяжесть на весу… А потом села, словно несушка, укрывающая яйца. Она была теперь бесчувственной, словно колода, но она выполнила свою работу.

А Трол стал отстёгивать ремни, чтобы выполнить свою.

Глава 12

Подъёмная оболочка под ногами слегка пружинила. Но в ней чувствовалась и неуступчивость, возникающая изнутри, возможно, это была магия, о которой говорил Ибраил. Трол попытался ещё раз привести тело в состояние опережающей мысль свободы и точности, которая была необходима в бою. И ещё он попробовал представить, сколько противников находится снизу, под ним, на палубе летающего корабля. Из этого почти ничего не вышло, команда была ещё какой-то не вполне проснувшейся, да и бойцов было немного, но те, кто не был бойцами, создавали вполне определённый фон, и разобрать, кто есть кто, Трол не мог.

Он проверил мечи, потом лёг на живот и скатился по краю оболочки, перебирая для верности сетку, в которой эта пружинящая поверхность находилась, поддерживая корабль. Подсовывать руки под тугие и довольно толстые канаты было легко, ткань уступала любому усилию. У него всё могло получиться.

Внезапно он с потрясающей ясностью понял, как устроена вся эта паутина канатов и тросов, как проходят управляющие и дополнительные брасы, по которым можно было быстрее всего скатиться с гондолы на палубу. Один как раз проходил где-то поблизости, Трол стал искать его в темноте, пользуясь этой неожиданной ясностью. Снизу раздался чей-то крик, заливистый, долгий, кажется, на гвампи. Затопали чьи-то ноги, его уже ждали, может быть, даже следили за его перемещениями.

Наконец он нашёл этот конец, обхватил его покрепче и сполз со становившегося всё круче покатого бока оболочки. Ноги на миг повисли в воздухе, который набегал откуда-то со стороны, а не спереди, или он потерял координацию? А потом тот же ветер, изменившись, задул сбоку и прижал его к поверхности, на которой он находился, помогая удерживаться на весу. Тогда Трол стал скользить вниз, понимая, что сейчас представляет собой слишком уязвимую цель и что медлить с этим не стоит.

Верёвка под руками нагрелась, её едва можно было удерживать, но он лишь сильнее сжал руки, помогая себе ногами, и стал спускаться к кораблику, который оказался на удивление небольшим, просто маленьким.

Свистнула первая стрела, но ушла в темноту над левым плечом. Потом посыпались ещё стрелы, но уже выше, чем он. Одна или две врезались в оболочку, маг не соврал, они отскочили от ткани, хотя должны были пробивать её навылет. Снизу опять послышались злобные крики, кто-то откровенно ругался… Трол чуть было не запутался в вантах, устроенных в виде верёвочной лесенки, и потому только сумел не разжать руки, которые уже болели невыносимо, видимо, он содрал с ладоней кожу. Нужно было подумать о перчатках, запоздало мелькнуло в него в голове.

А потом он оказался всего-то в паре ярдов над палубой. Он не сразу понял, как нужно раскачаться, чтобы допрыгнуть до неё, и потому кто-то сумел его увидеть. Выстрел с расстояния в десяток футов не мог быть совсем уж неприцельным, стрела впилась ему в бок, но чуть-чуть всё-таки зарылась в броне, а потому не задела печень. И на том спасибо, решил Трол. Он уже раскачался, тем более что и корабль каким-то чудом вывернулся на миг в нужную сторону, Трол прыгнул.

Он упал, перекувырнулся, причём черенок стрелы сломался о палубу, а Трол чуть не заорал в голос, потому что этот излом отозвался в его пробитом боку жуткой болью. Но когда он выпрямился, в его руках светились оба меча, большой Шваги и леворучный Кырис. Именно сейчас он понял, что мечи всё-таки приняли эти имена, хотя до этого сопротивлялись им, словно обладали собственной волей… Присутствие этой воли мигом успокоило Трола. Теперь всё было в порядке, он знал, что сможет биться легко и жёстко, как всегда.

Несколько копейщиков атаковали его. Он легко ушёл от двоих, перехватил одного нижним секущим ударом и перевалился за их спины, чтобы уйти от стрелков, которые стояли на полубаке. Ещё один из копейщиков закричал, когда арбалетная стрела пробила его насквозь, это ошибся кто-то из стрелков корабля. Он упал на палубу уже мёртвым, арбалеты этих летателей были тяжёлыми и невероятно мощными.

Тролу вдруг пришло в голову, что он до сих пор очень редко сражался с людьми. И оказалось, что это не так уж просто, или он потерял свою подлинную боевую форму? Он встретил двух мечников, которых бы на севере и бойцами не считали, обводящими, очень сильными ударами в район груди, чтобы отбросить их назад, но попал под их встречные выпады, крутанулся на месте, уходя от новых ударов копьями… Отбил одно копьё леворучным Кырис, достал верхнюю часть бедра у незадачливого дурачка с другой стороны, который и ноги-то не умел подбирать под себя во время атак, подпрыгнул, чтобы не попасть под удар алебарды, нанесённый ему здоровенным татуированным восточником с длинной косицей, обмотанной вокруг шеи, перекатился, подсёк ударом ноги ещё одного из матросов и поднялся. Он чувствовал себя отлично, только очень болел бок и нога всё вернее отставала от необходимых действий, особенно в колене.

Теперь он посчитал их. Восемь человек перед ним, трое арбалетчиков и ещё двое, видимо капитан и штурвальный. Не так уж и много, если действовать с умом. Капитан что-то кричал вниз, в световой люк, приказывая, если Трол его правильно понял, садиться, непременно приземляться любыми средствами, чтобы им могли оказать помощь. Значит, следовало торопиться.

Он бросился вперёд на самого слабого, как ему показалось, едва ли не больного, матросика, который к тому же плохо видел в темноте, рассёк ему незащищённую брюшину леворучным мечом, уходя от выпада дискового наконечника, рубанул наотмашь, достал руку копейщика, присел, пропуская выпад татуированного с косицей над собой, попытался достать его ноги, но промахнулся и ушёл от двух стрел, впившихся в доски… Ну, почти ушёл. Левая, больная нога отставала, поэтому одна из тяжёлых стрел всё-таки пробила чешуйчатый комбинезон и тяжело засела в ноге. Боли Трол не почувствовал, но нога сразу перестала легко подниматься, теперь она волочилась за ним, как перебитый хвост за змеёй.

Он встретил опережающими ударами ещё двух матросов, выдернул залитые кровью клинки и выпрямился, осматриваясь. Теперь против него стояло четверо, парень с отрубленной рукой выл, катаясь по доскам палубы, пробуя зажать рану, но делал это неумело, скоро он должен был истечь кровью. Самым опасным был, без сомнения, татуированный, от него и запах шёл другой, вероятно он был заражённым, тем самым, который подчинялся воле неизвестного кукловода где-то в Империи… Трол атаковал его прежде, чем сам догадался, что атакует.

Он отбил его копьё, быстро отбил атаку тяжёлых тесаков, с которой на него бросились двое других матросов, довольно сильно и уверенно отбросил ударом ноги четвёртого и попытался рассадить грудь татуированного с близкого расстояния, перехватив Шваги лезвием к себе. Но татуированный почему-то остался на ногах, хотя брюшину теперь широкой струёй заливала кровь.

Снова в воздухе запели стрелы, Трол присел за какую-то невысокую надстроечку на палубе, понял, что стрелков теперь несколько мгновений опасаться не стоит, и как пружина ввинтился в воздух в сторону обоих имперцев, вооружённых тесаками. Он ударил их одновременно, попав под живот одному и в шею другому, выдернул мечи, сделал качающееся движение в сторону того, кого отбросил ногой, который ещё не успел, ошеломлённый, даже поднять оружие, добил его тремя секущими, лёгкими, но глубокими ударами в грудь и развернулся к стрелкам.

Те снова были готовы, двое сменили арбалеты на луки, поэтому могли бить куда чаще, только вот и этой скорости им не хватало. Трол почти спокойно, насколько позволяла всё-таки отстающая левая нога, отбил обе стрелы плоской стороной мечей и бросился вперёд. Его снова попробовали подцепить на рывке, но Трол был готов к этому. Он швырнул леворучник в капитана, убедился, что промахнулся, но попал в того, что стоял на румпеле, вцепился в какой-то тугой и надёжный канат и прыгнул в сторону.

На левой руке, как вращательный маятник, он пронёсся выше фальшборта, над тёмной и уже недалёкой землёй, потом вернулся на палубу, но уже на две сажени ближе к стрелкам. Один из них бросил лук и выхватил меч. Это был настоящий боевой клинок, иззубренный, из тёмной стали, но не слишком хорошо прокованный.

Трол всё ещё ожидал атаки сзади, от татуированного, но её не последовало. Он перекатился через плечи, потому что опасался, что нога опять опоздает в его следующем скачке, а когда выпрямился, вооружённый мечом стрелок сделал выпад. Это был не очень умелый выпад, и Трол не долго раздумывал. Он рубанул, обхватив рукоять двумя руками, включив в удар и инерцию своего переката. Как он и ожидал, тёмный меч сломался, а его Шваги прошёл дальше и разнёс стрелку плечо почти до середины грудной клетки. Трол попробовал выдернуть меч, но не успел, капитан бросился на него, умело и точно рассекая воздух перед собой тонким и длинным кончаром.

Трол ушёл влево, пропустил его мимо, вышел за спину капитану, сбил с ног подсечкой второго лучника, который попытался работать своим луком, как шестифутовой дубинкой, и встретил арбалетчика коротким, почти невидимым со стороны ударом кинжала в бок. Из пальцев арбалетчика выпала недлинная, но вполне опасная в умелых руках сабелька, и он повис на Троле, навалившись на него всем телом, сползая на слабеющих ногах вниз. Трол стряхнул его с себя, выдернул леворучный Кырис из тела кормчего, который так и остался на ногах, пробуя уже не столько править, сколько удерживаться за румпель, и повернулся к капитану как раз в тот миг, когда он снова попробовал достать Трола длинными тычками своего кончара.

Трол отбил его дважды, второй раз догнав гибкий клинок уже на противоходе. С теми, кто умеет только колоть, такой трюк мог и получиться, а потом воткнул свой меч ему в лоб, между бровей, где кости слабее всего. Стрелок, который орудовал луком, бросился вперёд, пробуя сбить Трола с ног, но Возрождённый перелетел через этот выпад, оказался у стрелка сбоку и одним точным движением рассёк ему горло всё ещё зажатым в кулаке кинжалом. Стрелок ещё долгий миг оставался на ногах, а потом, не согнувшись в поясе, рухнул на палубу, с ним всё было кончено.

Трол огляделся. Стряхнул кровь с кинжала, выдернул Кырис, уже спокойно, из головы капитана… И тогда услышал. Снизу кто-то кричал, потом крик перешёл в булькающий, ужасающий своей определённостью звук. Кто-то захлёбывался там своей кровью.

Трол сразу понял: татуированный расправлялся с прикованными рабами, чтобы корабль не мог уйти из Империи. Захватить корабль Возрождённый мог, этому татуированный уже помешать был не в состоянии, но вот управлять им без людей, что сидели на крыльях летающего корабля, было невозможно.

Трол бросился вниз, заприметив перед той надстройкой, за которой он прятался, лесенку, ведущую под палубу. Сама надстроечка, как оказалось, закрывала эту лестницу от встречного ветра… По пути он выдернул из тела первого стрелка и праворучный Шваги, теперь он был снова вооружён. Вот только истекал кровью от мелкой, непонятно как и когда полученной раны в левом плече. Крови от двух стрел, сидевших в боку и в ноге, пока не было.

Приволакивая за собой почти отказавшую ногу, восстанавливая дыхание и пробуя унять боль в ладонях, отчего держать мечи было… затруднительно, он дошёл до этой дыры с лестницей. Раздался другой крик, потом резко смолк. Татуированный делал своё дело, поджидая Трола. Это было ясно.

Трол осмотрелся. Впереди, на баке корабля, было ещё одно отверстие, не очень большое, вот до него Трол и добрался рысцой, насколько у него это получалось. Прежде чем он нырнул в темноту, по всей оболочке над головой прокатился звонкий и гибкий удар. А потом вторая птица прокричала что-то его Доре с облегчением. До корабля добрался принц Кола.

Трол по дороге сунул мечи в ножны, а потом, как на учениях, перевалился животом через край внутрь корабля, развернулся в воздухе, отпустил руки и спрыгнул, замерев в полуприсяде, готовый к любому нападению.

Тут находилась гребная палуба. Сложный и малопонятный пока механизм каждого крыла управлялся двумя гребцами. Всего крыльев было по три с каждого борта. Гребцы, сидящие ближе к баку, были ещё живы, правые от Трола гребцы средних крыльев тоже были живы, но левые уже умерли, татуированный как раз отвернулся от них, вытирая кровь с клинка недлинного, но тяжёлого ятагана о тряпьё, которое заменяло одному из этих рабов одежду.

Трол сделал шаг вперёд, выхватывая свой леворучник и переводя его в правую руку. Драться коротким клинком в этой тесноте было предпочтительнее, тем более что поединок должен был решиться несколькими ударами.

— Эти люди должны жить, — сказал Трол на своём не очень уверенном гвампи.

— По мне, пусть живут, если ты умрёшь, — осклабился татуированный.

И присел в очень низкой стойке восточного кулачного бойца. Это было понятно, верховые удары тут не прошли бы, слишком низко нависала палуба.

Трол попробовал отогнать его от гребцов, которые сжались в ужасе, лёгкими далёкими выпадами. И тогда татуированный, хотя и отступил, сделал вещь, которую Трол сначала даже не понял. Он вдруг мотнул головой, но так, что его длинная коса, описав замысловатую и очень резкую дугу, вдруг обхватила Тролову левую руку. Всего на миг, но этого для татуированного было достаточно, ведь он был заражённый, а значит, очень быстрый. К тому же в косицу у него были вплетены какие-то металлические шарики, может быть, монеты, и захват получился довольно уверенным.

Он дёрнул головой, притормаживая ответное движение Трола, и бросился вперёд… А потом произошла вторая, неожиданная для Возрождённого вещь. Один из гребцов, который истекал кровью и должен был уже умереть, вдруг схватил своего татуированного убийцу за ногу, и эта атака у восточника не получилась. Он должен был воткнуть свой ятаган Тролу в живот, но зашатался, опоздал, и… Трол успел-таки всадить свой меч ему в межключичную ямку, перерубая гортань, вены и даже позвоночник.

Оба упали, Трол от неожиданной силы этого выпада своего противника, а тот — от мгновенной слабости внезапной гибели. Трол поднялся, выдернул меч и посмотрел на раба, который спас его. Тот уже умер, но сумел отомстить за свою гибель.

Трол стряхнул кровь татуированного с клинка, повернулся к гребцам и с нажимом, внезапно ощутив, как пересохло его горло, проговорил:

— Вы будете жить. Если не допустите того, чтобы корабль приземлился в этой пустыне.

А потом стал подниматься по лесенке из подпалубного сумрака к свету, чтобы встретить принца. Тот, кажется, уже пытался понять, что тут произошло, только вот Трола окликать ещё побаивался. Он не очень-то верил, что Возрождённому удалось в одиночку расправиться со всей командой летающего корабля.

За его спиной снова возник шум рычагов на двух передних крыльях. Эти люди его поняли. И пробовали сделать всё, что в их силах, чтобы корабль остался в воздухе. А о том, как нужно устанавливать рули и паруса, чтобы лететь дальше, пусть думает Корк. Когда доберётся до этого корабля. До летающего корабля, который теперь принадлежал Тролу и всем, кто был с ним заодно.

Глава 13

Корабль был, как Тролу и показалось ночью, маленьким, всего с тремя парами крыльев. Зато с тремя огромными рулями — один вырастал из носа корпуса, как какой-нибудь невиданный таран, его ещё можно было использовать как дополнительный парус, а два уходили вниз от кормы. Они, по словам Корка, не позволяли ветру чрезмерно сносить корабль с курса.

Что значило это самое «чрезмерно», Трол так и не понял. Слишком сложным было устройство этой машины, созданной для ветров и плаванья по небесам, над землёй. Но Корк, похоже, уже утром, когда основной отряд дотащился до них, так и не приземлившись ни разу среди заполонивших пустыню имперцев, сразу принялся распоряжаться, просил что-то подтянуть, а что-то перенастроил под своё представление о воздушной навигации.

Это сказалось довольно быстро, ещё первые лучи солнца не успели высветить горы с западной стороны Центра Мира, как они медленно, но всё более верно двинулись на запад, набирая ход, влекомые поперечным ветром, дующим в сторону Юго-Западного моря.

Трол тем временем собрал всё оружие и отнёс его в капитанскую каюту, которая имела надёжный замок. Ибраил, едва посадил своего фламинго на оболочку корабля и отдышался от спуска на гондолу по канатам, сказал:

— Давай-ка я сначала выдерну из тебя эти стрелы… И как ты только дрался с ними в теле? А потом необходимо разобраться с рабами.

Вытащив из Трола стрелы, промыв раны и залепив их такой же белой смолой, которую маг использовал в скальном замке для Лукаса, подозвав к себе принца, он спустился под палубу, где молча сидели гребцы, ожидая своей участи. Трол покряхтел, но сумел подняться, уж очень сложной оставалась у них ситуация, и пошёл за Ибраилом с Колой. Интересно было, да и следовало понимать, что происходит у них на корабле.

Осмотревшись на нижней палубе, Ибраил приступил к делу.

— Вы все рабы, — сказал он на гвампи, который звучал куда лучше, чем получалось у Трола, — но мы освободим вас всех и даже заплатим, если вы поможете нам уйти из пределов Империи.

Мрачный, очень сильный парень с едва сдерживаемой угрозой во взгляде суховато спросил:

— Вы нас раскуёте?

— Раскуём и накормим, — согласился маг, — если вы дадите слово помогать нам… Только оружия не дадим.

— Куда вы направитесь? — определённо, он был вожаком у всех гребцов.

— В верхние земли Новолунгмии, где мы вас и отпустим.

Раб потопал босой ногой по хорошо струганным, но невероятно грязным доскам под собой, и добавил уже чуть уверенней:

— Сколько вы собираетесь нам заплатить?

— Столько, что вам хватит добраться до своих стран, — высказался Возрождённый.

— Кому мы там нужны? — вздохнул гребец. — Может, вы примете нас в этой вашей… Нов-Ланги?

— Новолунгмии, — поправил его маг. — Каждый будет сам выбирать, куда он отправится. Если вы не захотите никуда уезжать, вам помогут обустроиться. Например, помогут арендовать ферму с землёй.

Тщедушный гребец с восточным разрезом глаз и едва пробивающимся пушком на подбородке громко проглотил слюну.

— Когда раскуёте? — Он говорил не очень чётко, словно у него была каша во рту. — И ещё, очень хочется пить… И есть.

— Ладно, — решил Трол. — Если возражений нет, тогда принимаемся за дело. Сначала перекусим, потом уберём корабль, потом…

— Нам следует ещё одеться, — высказался вдруг пожилой гребец, заросший чёрными с проседью волосами на плечах, что часто встречалось у гвампи. Почему-то Трол подумал, что некогда он был образованным человеком. — И, если можно, вымыться.

— С этим придётся подождать, пока мы не выйдем к морю, — быстро сказал маг. — А вообще-то, если найдём место, не занятое имперцами, можно будет захватить песка. Всё равно кровь с палубы лучше всего стирать песком.

На том и порешили. Корк разбирался с крыльями-парусами, Келга на скорую руку сварганила завтрак, чтобы заодно хватило людям и её обожаемым птицам, Трол с принцем расковывал рабов, хотя после ночного сражения и новых ранений пользы от него было немного. Освобождённые тут же принялись убирать трупы, попутно подыскивая себе подходящего размера одежонку. Жизнь на корабле налаживалась.

Гребец с волосатыми плечами довольно уверенно говорил на койне. Вот его-то, как выяснилось, Корк и стал выспрашивать в первую очередь, интересуясь управлением летающего корабля. Сам этот старичок ничего не знал, но тёмнокожий и его восточный приятель, оказалось, некогда были матросами на таких вот кораблях, а восточник так даже одно время поднялся до боцмана, и это пришлось кстати.

Уже ко второму завтраку, который всё-таки потребовался, потому что птицы готовы были съесть, казалось, всё, что им предлагали, корабль пошёл быстрее. К тому же и освобождённые гребцы, успокоившись насчёт своих перемен в судьбе, дружно расселись на крылья, помогая набирать ход, очевидно желая как можно быстрее убраться из Империи.

Келга, накормив птиц, на время сменила Корка у румпеля. Моряк походил по палубе, потом спустился вниз, в трюмы, которых Трол не заметил, и уже через полчаса подошёл к Тролу, который разглядывал далёкий горизонт за севере. Ибраил тем временем расположился на носу и впал в странную задумчивость, а может быть, задремал от усталости. Принц разбирался с книгами, найденными в капитанской каюте. Там же разместили и Лукаса, который так и не пришёл в себя после перелёта. Его фламинго дотащила свой груз просто по инерции и, разумеется, из желания быть со своей стаей.

— Корабль называется «Черм-Хапш». Что это значит? Я не могу перевести… — начал моряк.

— Это значит «Некрасавица», — не открывая глаз, оповестил маг.

Оказалось, что палуба летающего, похожего на гордого дракончика корабля была так мала, что даже сказанные нормальным голосом слова были слышны всем и всюду.

— «Уродина», что ли? — спросил принц. Его загорелое и обветренное лицо показалось из надстроечки, прикрывающей лестницу.

— Нет, всего лишь «Некрасавица», — поправил его маг. — Чувствуешь разницу?

Принц усмехнулся и вылез на палубу окончательно, в руках он нёс большую карту.

— Хорошо, — согласился моряк, — пусть будет «Некрасавица», хотя у нас так корабли не называют. — Он помолчал. — Она несёт груз… только вы отнеситесь к этому серьёзно… Несёт груз золотого песка, нефрита, жадеита и слоновой кости. Это и понятно, ведь они шли из подвластной Империи части Магриба, там как раз всё это и добывают.

— Ну и ну! — удивился Кола. — К этому поневоле отнесёшься серьёзно… Даже если бы ты не предупредил.

— Грузоподъёмность корабля увеличена против обычной для такого размера судов раза в два, может быть, даже больше, — продолжил Корк. — Так сделано потому, что груз, который «Некрасавица» должна перевозить, необъёмный, но тяжёлый.

— Это нам как раз подходит, — кивнул Трол. Всё в самом деле получалось очень удачно. Даже если бы на корабле не было золота.

— А сколько в Новолунгмии будет стоить этот груз? — спросил маг, по-прежнему не открывая глаз.

— Я не торговец, — Корк замялся. — Думаю, наш нефрит из Задоры качеством получше, поэтому тот, что у нас в трюме, выгоднее продавать на востоке, зато слоновая кость будет в цене, у нас её мало… Кроме того, неясно с количеством груза, судовая декларация на фойской скорописи, я её разобрать не сумел.

— Хорошо устроилась Империя, — с чувством произнёс принц. — Такие богатства переправляют практически без эскорта.

— Они шли от одного крупного города к другому без промежуточных посадок, — пояснил маг. Он наконец поднялся, придерживаясь за планширь, и решил принять участие в общем разговоре. — Посадки совершали, вероятно, только в замках местных правителей. И если бы хоть одна крупинка золота пропала по пути, кара имперского казначейства была бы ужасной. Зачем в таких условиях нужна охрана?.. Вот если бы они загрузили всё это в обычный караван, ничего до коренных имперских земель, конечно, не дошло бы, сухопутные разбойники разграбили.

— Понятно, — кивнул принц, — для таких грузов эти маленькие кораблики и предназначены.

Трол сказал:

— Всё это неважно. — Он сделал странный жест в сторону северного океана с пустыней, уходящих в голубую даль. — Мы ещё не ушли от них.

— Значит, ты тоже чувствуешь? — поинтересовал маг, подходя к нему вплотную. Он оглядел остальных и пояснил: — Те три корабля, которые двигались к нам с Севера, теперь получили приказ нас перехватить.

— Что это значит? — с тревогой спросил Корк.

— Они не очень далеко, — отозвался Трол. — Миль четыреста, может, чуть больше. Поэтому…

— Сколько ты сможешь выжимать из этой «Некрасавицы»? — в упор спросил моряка принц.

— Думаю, миль двести за сутки проходить возможно… Хотя, конечно, такие суда могут идти и быстрее. Но я просто не умею ещё обращаться со всей этой… С этими устройствами, — он махнул рукой, обводя разом и оболочку над ними, и управляющие рули, и крылья, которые шевелились за бортами в такт, но весьма небыстро. Это даже Тролу было понятно.

— Вот именно, имперцы сумеют сделают миль триста пятьдесят там, где ты едва пройдёшь двести, — произнёс маг едва ли не со свистом, так у него были сжаты зубы. — Отсюда проблема… Куда нам направляться и где прикупить хоть немного воды и пищи? Не забывайте, у нас ещё фламинго, они будут жрать, как…

— Фламинго будут всё время сидеть наверху, а там ветер, вот им и придётся есть побольше, чтобы греться… пищей, — отозвалась от румпеля Келга. — Без хорошей и обильной еды они ослабеют.

— Кроме того, нам нужна вода, — сказал принц. — И не только питьевая, но хотя бы морская.

Ему, воспитаннику королевского двора, труднее других было не обращать внимания на запах, исходящий от освобождённых рабов, даже переодевшихся в новые для них одежды. Да и остальным было бы неплохо привести себя в порядок.

— Морская вода, — задумчиво протянул Трол, посмотрев на мага. — Сомнительно…

— Да, — кивнул Ибраил, — вот именно. — Он вытащил из рук принца карту и развернул её на палубе, выбрав местечко почище. — Итак, у нас есть три возможности. Первая: двинуться в сторону Кеоса. — Его не очень чистый палец провёл линию к берегам Северо-Западного океана. — Но тут мы неизбежно встретимся с этими тремя галеонами, посланными Империей. А драться в наших условиях, да ещё на таком кораблике… невозможно. У нас даже скорпионов нет, а галеоны специально предназначены для боя, уж поверьте мне на слово, у них на борту целые батареи расставлены.

— Верим, — кивнул принц. — Продолжай.

— Второй вариант: можно уйти на юго-запад, потом вот сюда, и мы попадём… На Алдуин. Тут нам помогут. Но это путь неверный, над морем, и кроме того… Стоит нам один раз попасть во встречные ветра, как имперские галеоны непременно перехватят нас. Просто потому, что у нас мало гребцов, даже если мы сами будем сидеть на вёслах.

— Непременно будем, — отозвался Трол. — Судя по всему, на румпеле стоять всё-таки легче, чем грести, поэтому… Я, принц, Корк и Келга — нам этого не избежать.

Келга кивнула и впервые за много дней улыбнулась. Зубы у неё оказались очень ровные и белые, она стала почти красавицей.

— Значит, остаётся третий вариант, — маг сосредоточенно разглядывал карту перед собой. — Нужно быстро, как только возможно, добраться до Задоры. Тут попросить помощи, нанять гребцов, купить провиант, и одним броском, если потребуется, то на вёслах, избегая встречного ветра, добраться до Дотимера. Надеюсь, там галеоны от нас всё-таки отстанут. И земли для них чужие, и горы они знают плохо, да и птицы у нас имеются. Отобрать «Некрасавицу» назад без боя будет уже невозможно.

— Задора, — протянул принц. — В политическом плане это не самый удачный союзник. Про них многое рассказывают, и не всегда в их пользу… Если иметь в виду противостояние с Империей.

— Другого выхода нет, — жестковато отозвался Ибраил и свернул карту. Вручил её Корку. — Теперь тебе ещё нужно не заплутать, а то… Никакие боги нам не помогут. Имперцы догонят нас и разделают под орех.

— Я понял, — Корк подержал карту перед собой и пошёл к румпелю, на ходу соображая, как выйти к Задоре, выжимая из «Некрасавицы» всё, на что она способна.

— Может, птиц запряжём? — спросил принц. — Тогда сразу бы прибавили в скорости, даже против ветра.

— Ты знаешь, как это сделать? — спросил его Трол.

— Только на то, чтобы придумать и соорудить упряжь, потребуется несколько дней, — холодновато сообщил Ибраил. — А всё решится куда быстрее. Если мы к исходу третьего дня не доберёмся до Задоры и не получим подкрепления, можно выискивать место, где мы все будем покоиться… с миром. — Он попробовал улыбнуться, но улыбка вышла печальная, как заря в дождливый день.

Глава 14

Грести оказалось очень тяжело. Трол видел, как люди буквально надрываются на этих длинных, несуразных, медлительных на взмахах крыльях. Но для него работа была в радость, несмотря на свежие раны, он чувствовал, как в его мускулы медленно, но верно вливаются сила, выносливость и необходимая энергия…

Корабли Империи, как Ибраил и предсказывал, попробовали их догнать. Уже к вечеру этого дня стало ясно, что они направились на перехват «Некрасавицы», чтобы не выпустить Тролову команду из ловушки. А заодно и богатый груз вернуть.

К концу второго дня, когда уже никто, кроме Возрождённого, работать на крыльях был не способен, Трол предложил Ибраилу:

— Может, выбросим часть груза?

Глаза мага, который лежал в капитанской каюте, сразу раскрылись.

— Выбросить то, за что можно в наших землях купить себе, может быть, небольшое королевство? — Он даже привстал на локте. — О такой идее, Трол… я даже не подумал.

— Ибраил, — серьёзно отозвался Возрождённый, — если они нас накроют, нам не потребуются ни золотой песок, ни слоновая кость.

— Всё равно, — маг был упрям сейчас, Трол отчётливо видел это, — нужно попытаться. — Ибраил снова лёг. — Деньги нам понадобятся в любом случае. Вот увидишь, без них мы…

— Да, знаю, за них можно многое сделать. Но если мы не сумеем уйти, тогда всё это будет зря. Понимаешь?

Маг серьёзно размышлял, и на том спасибо.

— Можно было бы найти подходящую пещерку, спрятать кое-что там, тогда грести будет легче.

— До западных гор, в которых находится Задора, нам грести ещё сутки, а то и больше. Мы попросту рискуем не добраться до них. А в пустыне… мудрено спрятать что бы то ни было. Я за то, чтобы выбросить весь этот груз и продолжать путь налегке.

— Если мы доберёмся до Клевинских гор, нам и выбрасывать ничего не потребуется, — предложил маг. — Вот и попробуем… догрести, чтобы не лишаться ни одной унции песку, ни одной нефритовой пластины. — Он закрыл глаза, показывая, что разговор окончен. — Я лучше нашим гребцам дам кое-какое снадобье, они ещё полдня смогут поработать так, как тебе и не снилось.

Своё обещание маг выполнил. Он накачал оставшихся шестерых гвампи такой гадостью, что они плевались и довольно грубо ругались. Зато потом ещё до полуночи выгребли «Некрасавицу» из пустыни, и на южном горизонте показалась сверкающая полоска, словно выкованная из светлой стали. Это было море.

Но Трол, стоя на румпеле, всё время посматривал на запад, туда, где должны были показаться горы. И пока мало что видел. Лишь кипы не очень приятных на вид облаков, да тёмные пятна, похожие на низкорослые леса, да обычные в этих местах глиняные такыры… Горы пока не просматривались.

Наземные войка Империи остались сзади, так близко к пограничным территориям Западного континента они не подходили. А вернее всего, просто не поверили, когда рассыпались по пустыне, что Трол с остальными спутниками на своих фламинго сумеет, не попавшись на их копья, так далеко уйти от скального замка, перемахнув через них.

На рассвете гребцы устали уже до такой степени, что не могли даже руку с ложкой очередного варева Келги поднять. Они так и остались бы голодными, если бы тёмнолицый восточник не приник к своей миске и не выхлебал её по-собачьи. Его примеру последовали остальные. То, что пищу нужно обязательно съедать, вчерашние рабы усвоили накрепко.

За время, когда работали, так сказать, штатные гребцы корабля, Трол с принцем и Келга с Корком немного восстановились. Поэтому получилось, что Ибраил уже сумел встать на румпель, а эти четверо прогребли до восхода. А потом, приняв того же пойла мага, снова проработали почти до середины утра.

И тут их выручил ветер. Как ни были истощены невероятно тяжёлой работой люди, они всё-таки сумели расставить крылья парусами, почти так, как того требовал Корк. И их понесло, причём со скоростью, с какой они не могли идти на вёслах. Трол немного успокоился, прикинул, правда, где бы они уже были, если бы маг его послушался и согласился избавиться от груза, но потом другая идея осенила его. Он подошёл к Корку.

— Если этот ветер помогает нам, значит, он и имперцам позволяет идти быстрее?

— Нет, — отозвался Корк с удовлетворением, которого Трол никогда прежде не видел на лице моряка. — Посмотри на карту, Возрождённый! Для нас этот ветер можно считать попутным, а для них… Им он дует почти в левую скулу. Не думаю, что они способны идти прежним курсом, нам наперехват. Скорее всего, они держат его левым траверсом, а это и скорость им даёт в два раза меньше, как бы их гребцы ни надрывались на вёслах, и расстояние между нами почти не сокращает.

Трол ничего не понял из этого объяснения, но на всякий случай кивнул и самостоятельно попробовал определить расстояние до имперских летающих галеонов. Оно было уже невелико, не больше двухсот миль, менее суточного перехода, если эти галеоны такие быстрые, как говорил Ибраил. Но было очень похоже, что они действительно каким-то образом не приближаются к их «Некрасавице». Дав себе слово, как только будет время, что-нибудь почитать по морской навигации, чтобы понимать, о чём толкует Корк, Трол отправился спать.

Ветер держался остаток дня и почти половину ночи. И это был действительно спасительный ветер — уверенный, правильный, надёжный. Когда он стал спадать, Клевинские горы уже появились перед ними в полной своей красе. Даже каменистые взгорья то и дело сменялись ещё невысокими, робкими, но уже заметными хребтами. Да и весь горизонт по курсу их летающего корабля был перекрыт лесистыми склонами. Это было приятно, это внушало надежду.

К вечеру этого дня впервые после скального замка поднялся Лукас. Он походил по палубе «Некрасавицы», чуть болезненно, но искренне посмеялся, когда принц объяснил ему, что они захватили на этой посудине, и снова лёг. Было ясно, что с ним всё будет теперь в порядке.

А вот маг был не очень хорош. Он мог ходить, иногда даже стоял, придерживаясь за ванты, рассматривал горы, но Трол никак не мог сообразить, что же с ним происходит, что заставляет его лежать почти всё время?

Ещё Трола удивляло то обстоятельство, что хотя ветер, по словам Корка, был очень сильным, да Трол и сам видел, как проносилась под ними земля, здесь, на летающем корабле, он почти не ощущался. Лишь иногда корпус покачивало, но если бы на палубу положили листок бумаги, к примеру, то его даже не сдуло бы за борт. Этой особенности Трол не понимал, пока Корк ему не пояснил, что их несёт ветер и относительно его потоков скорость у них почти нулевая.

На том и порешили. Когда пришлось снова немного погрести, Задора уже ощущалась как скопление людей, пусть редко, но вполне заметно расселившихся в этих горах, и даже её города представлялись дымными облаками, как обычно бывает от скученной жизни многих поколений и животных в одних и тех же домах. Трол порадовался, что все почти восстановились и снова могут грести, хотя уже не по шесть-семь часов подряд, как прежде, а всего-то часика по два. «Некрасавица» уверенно продвигалась на запад.

Трол ещё раз попробовал определить расстояние до имперских кораблей и выяснил, что имперцев немного снесло в сторону Кеоса, а значит, впервые за время этой корабельно-воздушной погони «Некрасавица» была почти в безопасности. Почти потому, что теперь всё зависело от того, предоставят ли им помощь задорцы. С этим соображением он спустился к магу и попросил Келгу срочно разыскать принца.

Когда принц вошёл в бывшую капитанскую каюту, где расположился маг, Трол спросил его в упор:

— Кола, что ты знаешь о Задоре?

— Не очень много, — серьёзно ответил юноша, устраиваясь поудобнее в ногах рундука, на котором лежал Ибраил. — Ими правит Форз Задорский, кажется, пятый из нынешней династии Салимонов. У него, как я слышал, не очень хорошая репутация, слишком уж легко и доходно он торгует с Империей… А больше это ни у кого не получается.

— Торгует? — удивился Трол. Имперцы, если могли что-то взять силой, то не стеснялись всех обкладывать своей данью, ни о какой равноправной торговле и речи не шло.

— Ну, по-крайней мере, такие ходят слухи… К тому же имперцы на его земли почти не покушаются, а ведь неглубокими грабительскими рейдами они всех соседей беспокоят.

— Он, случаем, не из их тайных союзников? — хрипловато из-за недавнего сна поинтересовался маг.

— Всё-таки нет, не думаю, — рассудительно ответил принц. — Между их офицерами и солдатами, если они где-то встречаются, то и дело возникают разные недоразумения, как я слышал, доходит до поединков. Союзники обычно так себе не позволяют задираться… Но караваны всё-таки ходят и с востока на запад, и в обратном направлении.

— Может быть, расспросить Келгу, что она знает о Задоре?

— Она ходила по Магрибу, — быстро проговорил маг. — Проблемы западного континента вряд ли её занимали.

— Ибраил, я собираюсь встретиться с кем-нибудь из их офицеров, чтобы нам дали провизию для птиц и позволили нанять гребцов.

— Мне бы пойти с тобой, — снова отозвался маг. — Но я буду бесполезен… Лучше возьми Колу.

— А если они захватят его заложником? Если у них союз с Империей, то получить принца из Зимногорья — серьёзная добыча, которая к тому же сама придёт им в руки.

— И всё-таки иди с Колой, — твёрдо сказал маг. — Он обеспечит нашему посольству официальный статус. Ну, полуофициальный…

Трол подумал. Хорошо бы потолковать с Каслой каМил-каРок Белой. Уж она-то во всех хитросплетениях политики, в расстановке сил и интересов на западном континенте была экспертом… Но Касла была далеко, следовало действовать тут и сейчас, и нельзя было допускать ошибки.

— Если я пойду, то только один, — сказал Трол. — Это не упрямство, это… расчёт. Даже полуофициальное посещение Задоры принцем Колой вызовет потерю времени из-за протокольных сложностей. А нам следует торопиться.

Принц опустил голову. Помолчал, потом согласился:

— Да, пожалуй. — Он вздохнул.

Трол кивнул, но даже не посмотрел на мага, который тоже собирался что-то сказать. Продолжал развивать успех:

— Сделаем так. Я спущусь один — это решено… в ближайшем же городке… и потолкую с кем-нибудь из здешних официальных лиц. Если получится очень плохо, идите в Дотимер, «Некрасавица» оторвалась от имперцев, может быть, и дойдёте. А я уж выберусь оттуда, как смогу.

— А ты сможешь? — спросил принц. — Один, не зная местных условий?

— Это он к тому, что ещё полгода назад ни у кого не было бы сомнений, что ты сумеешь, — пояснил слова принца маг, хотя Трол и так всё понимал. — Но теперь… Как у тебя нога, кстати, болит?

Трол отвёл глаза. Но едва на горизонте ранним следующим утром появился небольшой, вполне надёжно укреплённый городок, смахивающий на замок, он взгромоздился в двойное седло позади Келги, и она заставила свою птицу слететь с оболочки «Некрасавицы». Трол, должно быть, нервничал, потому что, как сказала Келга, раза три проверял, как вынимаются его мечи. Сам Трол этого не заметил, он думал о том, что и как должен сказать, чтобы всё-таки добиться от задорцев необходимой помощи.

Келга высадила его перед городскими воротами на дорогу, на которой уже понемногу стали собираться повозки крестьян из окрестных деревень. Они, как и везде в мире, привезли поутру свои нехитрые товары. Трол рассматривал их и соображал, не проще ли было высадиться где-нибудь в деревне и заплатить именно крестьянам такую цену за их работу, какую они сами назначат?

Но это грозило не меньшей ошибкой, чем и появление Трола в этом задорском городке. Пресловутый король Форз мог разозлиться, что кто-то решает свои проблемы, способные вовлечь его в конфликт с Империей, тайком. Всё-таки короли — они всегда и всюду короли. Это Трол неплохо понял после войны с горцами Каслы, и вообще он был уже не тот юноша, который решил, что проскочит к Дотимеру без особых хлопот, когда впервые появился на Западном континенте.

Его встретил у ворот сурового вида капитан стражи, который, осадив крестьян окриками с сильным квантумским акцентом, выдающим наёмника, принялся рассматривать Трола. Помедлив, покусав губу, почти закрытую висячими, не очень ухоженными усами, он спросил:

— Кто ты, откуда и зачем пришёл к нам?

— Трол, прозванный Возрождённым, подданый короля Малаха Зимногорского, я хотел купить тут продуктов для своего летающего корабля и нанять полтора десятка людей, которые согласятся поработать на этом корабле гребцами.

— Куда ты направляешься?

— В верхние земли Новолунгмии, в замок под названием Дотимер.

Капитан подумал, потом решительно отозвался:

— Тебе следует лететь на своём корабле в столицу, Возрождённый. Тут ты ничего не получишь.

— Мы заплатим любую цену, — попробовал поторговаться Трол. Но из этого ничего не вышло, капитан уже принял решение.

— Деньги не имеют значения. Ты должен лететь в столицу.

Трол посмотрел на крестьян, которые терпеливо ждали, что власть решит с этим чужаком. Они-то явно были бы не прочь быстро и без проблем продать свои продукты и поднаняться работниками для несложного дела, может быть, новые земли увидеть, к новым обычаям присмотреться… Но теперь, раз капитан говорил, что нельзя, значит, делать этого не следует. Недаром этот парень с мечами говорит как-то необычно и пришёл, скорее всего, с востока, из Империи. Такие вот молодчики вполне могут промышлять уводом рабов или, того хуже, разведывают что-нибудь… А это дело политическое. С таким свяжешься, потом жди дознания в королевских замках, а оно всем известно — кнутом по рёбрам, или вообще на дыбу возведут.

Больше Трол не спорил, повернулся и помахал рукой Келге, которая крутилась неподалёку над леском. Когда она приземлилась на полянке, то соскочила с седла и попробовала подсадить Трола, хотя Возрождённый в этом ничуть не нуждался, должно быть, просто не очень скоординированно двигался из-за ран. Затем она села на место погонщика, подняла свою птицу в воздух и повела её к «Некрасавице». Она ни о чём не спрашивала, как и остальные, когда Трол вернулся на летающий корабль. Всё и так было понятно.

До Задоры они добирались почти весь день. Им снова помог ветер, но уже не так надёжно. Приходилось и вёслами работать, уж очень странные вихри возникали между гор.

Столица, в честь которой была названа вся эта страна, расположилась на берегу большого и, вероятно, очень холодного озера, такого синего, что даже Корк охнул, когда впервые увидел его. Город был не очень большой, но раскинулся широко. Его стены были устроены как-то чудно, уступами и полосами, так и не замкнувшись, как показалось Тролу, в сплошное кольцо. А в общем, он мог и ошибиться, потому что сверху всё выглядело совсем иначе, чем с земли. Не дураки же были эти горцы, скорее всего просто экономили силы и деньги на строительстве стен, умело используя ландшафт.

Но это было неважно, Возрождённый не собирался тут воевать. Он собирался получить помощь. Потому что три галеона Империи неожиданно за этот день опять приблизились к «Некрасавице» почти на полторы сотни миль. А это значило, что если «Некрасавица» пойдёт к Новолунгмии с прежней скоростью, которую могли сейчас обеспечить изнурённые мускулы Троловой команды, её непременно перехватят на полдороге к Дотимеру.

Глава 15

Трол сидел в очень красивом кресле, обитом каким-то ситцем, смешанным с плотным льном. Такая обивка не знала износу, а кроме того, под неё было подложено что-то похожее на аккуратно простёганный сырой хлопок. Трол и не подозревал, что в мире существует такая роскошь, такое стремление к комфорту. Сидеть было очень удобно.

Вообще, дворец, куда его привели городские стражники после того, как Келга высадила его у ворот Задоры, был устроен очень здорово. Анфилада небольших залов, завешанных шпалерами, отличающихся между собой формой и необычной мебелью, наводила мысли на какой-то иной стандарт жизни и даже на другое отношение к жизни, чем способен был вообразить Возрождённый.

В иных из этих залов находились люди, они о чём-то негромко переговаривались, поглядывая на Трола как на диковинного зверя, который мог ни с того ни с сего броситься на них и всех перекусать. Их одежды сверкали золотой и серебряной вышивкой, а на пряжках, которые эти люди прикрепляли к одежде даже там, где без них можно было обойтись, сверкали драгоценные камни. Вообще, желание сверкать как можно ярче было, кажется, единственным стремлением всех, кого Трол тут увидел. Даже стражники были облачены в такие доспехи, которые в других обстоятельствах можно было бы использовать вместо зеркал, хотя в настоящей рубке пользы от них, вероятно, никакой не было. Да и оружие этих, с позволения сказать, вояк не внушало Тролу доверия — тяжёлое, избыточно украшенное бессмысленными завитушками, а то и полудрагоценными камнями в бестолковых оправах, оно неплохо бы смотрелось на стенах, но опять же только как украшение.

Как все стражники на свете, эти задорцы демонстрировали суровую решимость не отходить ни на шаг от чужака — в данном случае Трола. Хотя Трол не сделал ни одного жеста, который можно было бы воспринять как угрозу. Но сейчас это было неважно, тем более что мечей у него всё-таки отнимать не пробовали.

Вперёд вышел какой-то старичок в расшитом камзоле, с высоким, изукрашенным посохом в руке, трижды стукнул им по каменному полу, так что по залу прошёл отзвук, а негромкие разговоры мигом смолкли, и провозгласил:

— Его величество король Задоры, да продлятся его дни вечно, Форз Салимон Ка-Лур, владелец и покровитель Клевинских градов, долин и дорог, утешитель…

Король, невысокий, плотно сбитый, в слегка растрёпанном парике, которым он прикрывал изрядную лысину, вошёл в зал и решительно отстранил от дверей мажордома.

— Хватит, — сказал он, — все, кому надо, и так знают мои титулы.

— Государь, если ты не позволишь мне их произносить, то уважение…

— Уважение тут ни при чём, — король сделал вид, что улыбается, сейчас же кто-то из сверкающих приближённых хихикнул, его примеру последовали другие присутствующие, кроме Трола. Возрождённый только поднялся из кресла и слегка опустил голову, что можно было принять за поклон.

Король молодечески оглядел собравшихся и продолжил:

— Его обычно завоёвывают на поле брани, в крайнем случае в тренировочном зале. Принеси-ка мне лучше полотенце, а то я никак не могу вытереться. — Мажордом мигом исчез. Король подошёл к Тролу, лишь тогда стало ясно, что под не слишком густым слоем пудры кожа у него была красной, кроме того, от него пахло так, что безошибочно можно было сказать — незадолго до аудиенции его величество изволил разминаться, скорее всего мечами. — Значит, это ты прибыл к нам с посольством от…

— Никакого посольства, государь, — сдержанно отозвался Трол. Теперь по залу прошёл шёпоток неудовольствия, этот парень, кажется, не знал, как себя вести, и решался прерывать великолепного и остроумнейшего Форза Салимона. — Я пришёл, чтобы просить о помощи, если ты захочешь её нам предоставить.

— Мне передали, — государь внимательно оглядывал Трола, и почему-то от этого взгляда становилось тоскливо, — что ты прилетел на летающем корабле, сделанном в Империи, и называешь себя Тролом Возрождённым. Неужели тот самый?

— Мне не известен другой человек, который называл бы себя так. — Почему-то Тролу теперь казалось, что ничего он тут не добьётся, ему просто не позволят ни людей нанять, ни провизию закупить.

Мажордом, как на крыльях, принёс, словно флаг, полотенце, такое мягкое, будто оно предназначалось для полировки дорогого оружия, а не для того, чтобы всего лишь вытирать физиономию короля. Форз с облегчением принялся елозить им по своему лбу и шее, не спуская с Трола испытующего взгляда.

— Не успел привести себя в порядок, — король снова хмыкнул, — спешил принять тебя.

— Благодарю, — просто сказал Трол. На этот раз не одобряющие такой простоты шепотки он не слушал. Да и чего их было слушать — в этом дворце, а возможно, и во всём городе, всё было устроено по раз и навсегда заведённому порядку, изменить его было невозможно, а подчиняться ему было скучно.

— Зачем пожаловал?

— Мне показалось, что на твоих землях я смогу нанять дополнительных людей для корабля и купить немного провизии, чтобы фламинго не голодали в пути. Охотиться-то нам некогда, — пояснил Возрождённый.

— Охотиться некогда, — король оглядел приближённых. Те восприняли эту реплику короля как отличную, остроумнейшую шутку на свете. Потом его взгляд стал острым как копьё. Король вообще, видимо, полагал себя довольно проницательным, решительным и умным. — А почему?

— За нами гонятся три летающих корабля Империи, — сказал Трол. — Без дополнительных гребцов мы вряд ли сможем уйти от них.

Теперь в зале установилась мёртвая тишина. Три боевых галеона Империи — это уже не расслабленные, скорее для интереса, чем для обучения бою тренировочные схватки с уважительным соперником в уютном дворцовом гимнасиуме, это уже серьёзно. И возможно, означает войну.

— А зачем они за тобой гонятся? — Король прервал сам себя: — Ты украл этот корабль?

— Разумеется, — ответил Трол. — Они обложили нас в горах Центра Мира, чтобы вырваться из этого кольца, нам пришлось его… украсть, как ты выразился.

— Разве можно выразиться иначе?

— Можно. Мы его захватили, что является актом войны, которую мы ведём против Империи и которую она ведёт против нас. А захват оружия противника в войне воровством обычно не называется.

— Война? — король удивился. Или сделал вид, что удивлён, скорее всего он просто размышлял о той новости, что принёс ему этот усталый и — по глазам видно — не раз и не два побеждавший смерть юноша. Возможно, это было даже серьёзнее, чем мелкая пограничная война с Империей. И может быть, от всего этого следовало держаться подальше. Наконец король, как ему показалось, кое-что понял. — Чем гружён корабль?

Трол улыбнулся. Разговор получался какой-то неправильный.

— Если бы он был гружён пустыми винными кувшинами, мы и тогда должны были бы захватить его. У нас не было другого выхода.

— У вас же есть птицы… Знаешь, ты должен мне всё рассказать, чтобы я понял, о чём речь.

Трол выразительно посмотрел на людей, стоящих около него с королём. Вернее, они стояли, конечно, около короля, но так как их было довольно много, они поневоле обступили и Трола.

— Ах, это… — Король ещё внимательнее вгляделся в Трола. — Ну, если ты настаиваешь, мы можем выйти в дворцовый сад, там нам никто не помешает.

Трол хотел было сказать, что и в саду при желании можно подслушать каждый вздох, но потом решил, что это уже чересчур. Да и не стоило играть в слишком глубокие тайны, если он действительно рассчитывал получить тут людей. Всё равно скоро история о его походе в Центр Мира должна была стать известной. Особенно тут, среди этих раззолоченных, изукрашенных, как восточные идолы, скучающих людей.

— Государь, — мажордом, который держал на вытянутой руке полотенце, кажется, немного побледнел, — не стоит ли отобрать у этого… юноши оружие, чтобы он не смог причинить тебе неудобства неучтивым обращением?

Они даже нормально разговаривать разучились, решил Трол. Вслух же сказал:

— Я согласен кое-что рассказать, но мечи не отдам. Кроме того, прошу учесть, что у меня очень мало времени.

Теперь присутствующие уже не перешикивались, они откровенно роптали, негодуя на Трола. Но тот даже не стал разглядывать этих людей, в жизни которых самой большой заботой была, вероятно, необходимость раздобыть дорогую ткань либо найти ювелира, способного огранить какой-нибудь камень, который потом можно было бы носить на пряжке шляпы.

Нет, Трол не презирал их, но их образ жизни, их непонимание той жизни, которую вёл он, их неумение быть скромными, вызывало у него желание как можно дальше отстраниться от них. К сожалению, с королём Форзом Салимоном так поступить было невозможно. Его-то как раз следовало понимать, чтобы с ним договориться.

— Стража пусть держится на некотором расстоянии, — приказал король. — Я надеюсь, что Воин Провидения не станет нападать на меня, потому что со мной войны не ведёт, не так ли?

Трол сдержанно поклонился, хотя понимал, что снова всё делает не так, как принято в этом городе, — как раз его-то жест можно было признать за восточный вызов на поединок.

— Тогда пойдём, — король был уже слегка раздражён, но чем именно, Тролу было непонятно. — И начинай рассказывать, если у тебя действительно мало времени.

Они пошли по каким-то на редкость прямым коридорам, а Трол стал рассказывать. Когда он дошёл до описания зала, в котором обнаружились магические машины Басилевса, король Салимон чуть не сбился с шага. Теперь он шагал рядом и не сводил с Трола изумлённых глаз.

Когда они вышли в сад, оказавшийся скорее цветником, окружённым высокими, едва ли не крепостными стенами, и пошли по дорожке, Трол завершил своё повествование кратким описанием битвы за «Некрасавицу». Потом он рассказал о трёх имперских галеонах и ещё раз объяснил, почему ему нужны люди.

— Так, — король уже и не думал усмехаться. Он как-то съёжился, и стало видно, что молодечество его затихло, как эхо в горах. — Но ведь корабль тебе нужен не только для того, чтобы спасти свою жизнь?

— Верно. — Трол немного поколебался, потом рассказал парой фраз, что думает делать дальше, как будет продолжать свою войну с Империей.

Теперь король не поднимал голову. Наконец он выдавил из себя:

— Разве это возможно?

Трол пожал плечами, как некогда делал Роват. Ответа он не придумал.

— И ты думаешь, что тебе позволят сделать то, что ты задумал? Что тебя не попытаются остановить? Не помешают тебе?

— Конечно, попытаются, — отозвался Трол. — Но я надеюсь, что теперь для того, чтобы остановить меня, из своих дворцов выберется сам Басилевс.

— Мальчик, — король поднял голову, в его глазах откровенно светилась смесь любопытства и ужаса. Он жалел, определённо жалел, что не решился остаться в стороне от Троловых затей и знает теперь, пожалуй, слишком много, — ты погибнешь. Одолеть Басилевса невозможно. Потому что он не будет сражаться честно и потому что он действительно непревзойдённый мечник.

— Я уже одолел его прижизненные инкарнации — Гевста Рогатого, Поллыра Невидимого и Сварту Соблазнительницу. Правда, тогда я был немного в лучшей форме…

— Тебе повезло, — быстро произнёс король Салимон.

— Возможно, — устало и грустно согласился Трол. — Но я всё равно должен попробовать.

— Биться с Басилевсом нельзя! — вкричал Салимон. — Это… какое-то безумие, так стремиться к смерти, так… не понимать очевидных вещей!

— Я должен, — отозвался Трол. И снова перешёл к делу, ради которого пришёл сюда: — Ты дашь мне людей?

Король Салимон вздохнул, развёл руками. Потом нахмурился и спросил:

— А всё-таки что же везёт твой корабль?

Трол посмотрел на него и быстро перечислил груз. Король едва не свистнул, по крайней мере его губы сложились в трубочку, словно он собирается свистнуть.

— Вот это да… И после этого ты всё-таки воюешь с Империей, вместо того чтобы купить себе герцогство и до конца дней жить припеваючи и без забот? — Он покачал головой, отступая перед такой нерешаемой для него загадкой. — Хорошо, Возрождённый… — Он ещё раз окинул Трола с головы до ног. — Я дам тебе людей. Но ты продашь мне всю слоновую кость, которой гружён у тебя корабль, и по той цене, которую назову я.

— Кость я согласен продать, — согласился Трол. — Но людей мы выберем сами, чтобы среди них не оказалось…

— Шпионов? — рассмеялся король, довольный тем, что решимость Трола продолжать войну с Империей не означала, что он совсем уж простачок.

— Нет, шпионов я не боюсь, — признался Трол. — Ты и так знаешь всё, что с нами произошло и что мы собираемся делать. Я не хочу, чтобы твои люди попытались захватить корабль из грубой меркантильности, это осложнило бы мои планы.

— Значит, всё-таки война продолжается? — спросил король неизвестно почему.

— Она просто никогда не заканчивалась, — поправил его Возрождённый.

Король покивал. Теперь он был почти доволен. Он использует предложение Трола так, что наживётся на этом и как бы останется в стороне. Это его вполне устраивало.

Правда, на донышке его мыслей Трол увидел какие-то сомнения, что-то сложное и почти тёмное, но что именно привело короля в такое состояние, определять не захотел. После того как Форз согласился ему помочь, это выглядело бы невежливым.

Не дураки же были задорцы, почти наверняка держали где-то поблизости какого-нибудь мага, способного осознать ментальное вмешательство Трола в сознание высокородного Салимона. Иначе они бы никогда не сумели удерживать суверенитет в такой близости от Империи.

Так что замечать эти облачка тёмных мыслей короля не следовало. Если, разумеется, король не собирался потом изменить своё решение и всё-таки напасть на «Некрасавицу» и её команду. Но теперь Трол надеялся, что король не совершит такой ошибки. Даже почему-то был в этом уверен… Очень уж хотелось побыстрее разделаться с задорцами и лететь в Дотимер со свежими, постоянно сменяемыми гребцами, уходя от галеонов Империи, используя все заложенные в конструкцию «Некрасавицы» возможности.

Глава 16

Погрузка на «Некрасавицу» необходимой провизии заняла больше времени, чем Трол предполагал. Дело было, конечно, в том, что следовало выбрать очень надёжное место, чтобы задорцы, если они передумают оказать помощь, не могли напасть неожиданно, а доставка нескольких возов сушёной козлятины, солонины, хлеба, репы и гороха, которые удалось закупить на рынке, потребовала присмотра.

Так же непросто оказалось выбрать людей. Вернее, пока Трол с Корком бродили по городу, набирая необходимых им тринадцать человек, наступил вечер. Тогда-то и пришлось согласиться на задорцев, которые отправились на летающий корабль по приказу короля. Разумеется, их перед тем, как впустить на борт, довольно тщательно проверили. И тут Трол пожалел, что Лукас находится в таком скверном состоянии, уж этот-то служака, привыкший иметь дело с наёмной вольницей, мог бы провернуть всё быстрее и надёжнее.

И всё-таки к полуночи дело было сделано. Корабль, который они посадили на широкий луг в двух милях от Задоры, был битком набит продуктами и людьми. Слоновая кость, о которой говорил король, была сгружена на те же телеги и под усиленной охраной из дворцовых гвардейцев отправилась в город. Можно было взлетать.

Трол почти сразу отправился спать, хотя чувствовал себя при этом немного виноватым. Другим-то пришлось поработать не меньше, чем ему, а Корку, например, ещё предстояло расставить людей, разместить их, чтобы не сбить центровку корабля, и ввести кое-какую дисциплину.

Хотя с дисциплиной получилось довольно просто. Тёмнокожего бородача назначили боцманом, а восточного юношу, который не отставал от него, вполне удачно, по словам Ибраила, определили ему в помощники. И эти-то двое, раза два пустив в ход кулаки, кажется, добились признания своего авторитета, а потому и приказы Корка стали выполняться вполне толково. Некоторым затруднением был языковой барьер, потому что задорцы не понимали гвампи, а сам бородач, которого звали Тиреном, мог ещё говорить только на очень ломаном южном диалекте фойского. Но решающее слово тут принадлежало Корку, а уж он-то, иногда соглашаясь на роль толмача, сумел добиться того, что почти все стали понимать команды и корабельные термины на квантуме.

Перед тем как уснуть, уже лёжа, Трол попытался определить, где находились три галеона Империи, и ему показалось, что уже довольно близко. Не далее ста миль, может, даже ещё ближе. Дело заключалось в том, что, пока они тут торговались, грузились и наводили походный порядок, имперцы не теряли времени и работали крыльями что было сил.

Но теперь можно было посадить за каждое крыло по два человека, которые так и проработали всю ночь, а следовательно, расстояние между погоней и убегающим кораблём почти не сократилось. Поутру за крылья сели всё те же шестеро бывших рабов, чтобы задорцы немного отдохнули, а потом всё пошло как по маслу — шесть человек гребли в усиленном темпе часа четыре, выкладываясь полностью, но после этого могли отдыхать по восемь часов, для восстановления сил этого почти хватало.

На румпеле последовательно стояли Трол, Келга, принц и иногда помощник Тирена. Он, кстати, оказался недурным поварёнком и, когда не было другой работы, помогал Келге с приготовлением пищи. Это было кстати, одна девушка, с которой никто не снимал заботу о птицах, чего она просто не позволила бы, в силу странного убеждения, что справится с этим лучше других, теперь не смогла бы кормить ещё и четверть сотни людей.

К вечеру следующего после вылета из Задоры дня, однако, стало ясно, что летающие рейдеры Империи всё-таки приблизились к ним на семьдесят миль, а ночью Трола неожиданно разбудил Ибраил.

Трол сел, протирая глаза от сна, пытаясь понять, что происходит на корабле. Но вокруг ничего не происходило, всё было довольно спокойно, только биение барабана, синхронизирующего работу гребцов, было каким-то усталым и медленным. После почти недельной работы на корабле Трол уже автоматически умел определять его темп, даже не прислушиваясь к этому всепроникающему, низкому звуку.

— Ты чего? — спросил он мага.

— Они поймали попутный ветер, — оповестил его Ибраил, — и теперь находятся всего-то милях в тридцати.

— Для атаки ещё далеко, — сказал Трол.

— Если не учитывать магические возможности, — не согласился Ибраил.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, — маг откровенно смутился. — Лучше одевайся, вооружайся и слетай-ка на разведку.

— Что я должен разведать? — опять не понял Трол.

— Как приспуститься и пойти в нижних, дующих тут довольно сильно ветрах, используя паруса. Иначе завтра к полудню они нас непременно нагонят.

Трол оделся и вышел на палубу. Звёзды на небе, видимом из-за края нависающей над кораблём оболочки, были уже почти знакомыми — это были горные, лунгмийские звёзды. Но до самой Новолунгмии ещё следовало пройти миль шестьсот, а это значило не менее чем два с половиной дня пути. Возможно, даже три. И в тридцати милях сзади — враг. Да, маг был прав, следовало не перескакивать через горы по верху, а снизиться, поймать попутный ветер и уйти на таком же рывке, какой для того, чтобы их нагнать, использовали имперцы. «Вот только как я найду, — подумал Трол, — эти самые попутные ветра?»

Но делать нечего. Выпив кружку горячей, почти кипящей воды с какими-то травами, приготовленными для гребцов, чтобы им легче было работать, из постоянно стоящего на огне котелка, Трол поправил мечи и полез вверх по вантам. С собой он на всякий случай прихватил пару отборных кусков солонины с репой.

Взобравшись по канатам на оболочку, он отыскал в темноте свою Дору и принялся безжалостно её будить, как незадолго до этого его самого разбудил маг. Фламинго долго не хотела вытаскивать голову из-под крыла, а когда всё-таки вытащила, то не думала открывать глаза. Но Трол настоял, отыскав клюв птицы и запихнув в него заготовленное угощение.

Птица удивилась, но с удовольствием приняла угощение. Другие фламинго, разобравшись в происходящем, тоже стали требовать у Трола свою долю, но сейчас было не до них. Наконец Трол подтянул подпруги, обхватывающие шею птицы, которая всё норовила убедиться, что вся вкуснятина в руках человека закончилась, взобрался в седло, закрепил страхующие его ремни и, наконец, взлетел.

Только в воздухе Трол неожиданно сообразил, что ткань оболочки под его ногами почти не пружинила. Оказалось, пока они пересекали пустыню с птицами наверху, оболочку каким-то образом укрепили, сделав вполне надёжные верёвочные маты под каждой птицей. Это позволяло им и легче держаться на корабле, и уменьшало вероятность того, что фламинго всё-таки повредят ткань. Да и людям было легче теперь ходить по макушке летающей машины. Сделала это, без сомнения, Келга. Правда, оставалось непонятным, когда же девушка спала и восстанавливалась, чтобы работать, но на этот вопрос у Трола не было ответа. И он сомневался, что на него ответила бы сама Келга. Впрочем, не исключался вариант, что с матами ей помогал Корк, уж он-то был мастером во всём, что касалось верёвок, канатов и работы с ними.

Тролом, как иногда бывало, когда он оказывался в воздухе, овладело удивительное ощущение свободы. Он дышал полной грудью ветром, что бил ему в лицо, радовался тому, как легко набравшаяся сил за последние дни Дора слушается его приказаний, и восхищался тем, что перед ним расстилается такой прекрасный, ни с чем не сравнимый простор… Это было здорово!

Дора тоже развеселилась, она сама вдруг попробовала подняться повыше, а потом спикировала, да так резко, что Трол отчётливо почувствовал, как начинает зависать над седлом, удерживаемый лишь ремнями. Он даже решил было выровнять полёт, опасаясь, что фламинго врежется в какой-нибудь из склонов, тем более что все они, покрытые глухими лесами, были почти неразличимы в темноте, но птица была не глупее его, да и высоту чувствовала куда острее, а потому вышла из пике, когда до верхушек деревьев оставалось ещё футов триста. Теперь они могли выслеживать воздушные потоки, в которых нуждалась их «Некрасавица».

Сначала Трол отлетел от корабля миль на десять, это оказалось не очень легко, потому что сам корабль всё время нагонял его довольно уверенно, делая узлов восемь или даже десять. Потом он отошёл от курса «Некрасавицы» влево, миль на двадцать, внимательно слушая воздух, который гудел от изумительно сильных и уверенных рывков его птицы на каждом взмахе. Но тут воздух почти стоял на месте, лишь в редких проплешинах между лесами поднимался, да и то — едва ощутимыми токами.

Подумав как следует, Трол определил, что впереди почти на сотню миль не было ни одного ветреного участка, по крайней мере, на этой высоте. Поэтому, преодолевая сопротивление уже подуставшей Доры, он заставил её повернуться, пересёк курс корабля и ушёл вправо.

Дора уже изрядно измоталась, когда он неожиданно почувствовал антициклон, расположившийся где-то над самым побережьем Северо-Западного океана. Он был велик настолько, что его крайние вихри проносились всего в сорока милях от «Некрасавицы», причём в нужном направлении, к Новолунгмии. Покрутившись ещё немного, Трол удостоверился, что более надёжных ветров не обнаруживается, и принялся поднимать Дору повыше, одновременно сбросив напряжение и скорость полёта, чтобы птица зря не выдыхалась.

Практически он направлялся к кораблю с упреждением, ожидая, что тот сам нагонит его, надеясь, что его сильная и умелая Дора сумеет оставаться в воздухе достаточно долго, чтобы это произошло. Птица выдержала, а вот Трол, истратившись на всех этих попытках определить перемещение воздушных масс, задремал и чуть было не упустил момент, когда к кораблю требовалось уже лететь почти напрямую.

Но Дора и тут не подвела. Она сама так рванула, что Трол, ощутив резкую смену ритма её взмахов, проснулся. Когда в первых, самых ранних лучах солнца они приближались к кораблю, Трол попробовал было недоумевать, почему Ибраил, такой искусный маг, не мог определить этот антициклон на расстоянии. Так ничего и не сообразив, он догнал корабль, и Дора с воплем облегчения, под поддерживающие выкрики остальных фламинго, рухнула сверху на свой верёвочный мат, закрывающий оболочку «Некрасавицы» от её когтей.

Трол сбросил ремни, он немного замёрз и делал это так медленно, что к нему успела подняться Келга. Она не спросила, куда и зачем он летал, а принялась тут же успокаивать Дору, обещая ей и усиленный рацион, и тёплые попоны, которые не давали разгорячённым птицам замёрзнуть после долгих перелётов.

Трол спустился на палубу, почти привычно перебирая снасти летающего корабля. Тут уже оказались маг, принц и Корк, они вглядывались в него, словно именно от Трола теперь всё и зависело. А впрочем, наверное, так и было. Потому что принц, не здороваясь, выпалил:

— Они милях в двадцати или даже меньше. Ибраил говорит, часа через два их можно будет увидеть даже на фоне гор.

— Нужно свернуть миль на сорок вправо, — проговорил Трол, с трудом разжимая губы, ставшие чужими от ветра. — Там можно поставить паруса.

— Я знал, что ты справишься, — с заметным облегчением отозвался маг.

Трол поприседал, разминая немного затёкшие ноги, встряхнулся и уже куда увереннее, глядя вслед убежавшему к румпелю Корку, всё-таки спросил:

— А почему ты на расстоянии не сумел определить эти ветры? Зачем потребовалось вообще лететь куда-то, что-то высматривать?

— Элементали воздуха капризны, — неуверенно отозвался Ибраил. — Это Сухмет Золотой Ошейник умел с ними договариваться, я же… не Сухмет. К тому же дистантная магия — не самая сильная сторона моего искусства.

Тролу пришлось удовольствоваться этим странным, почти ничего не прояснившим ответом.

Они свернули вправо румба на полтора, от силы на два. И то Корк, прикинув по карте их положение, ужаснулся. Получалось, что имперские корабли почти перехватывают их, даже если они будут грести по два гребца на крыле в течение последующих двенадцати часов.

Так и получилось, они работали, а корабли Империи появились на горизонте часа за два до полудня, на правом кормовом обводе «Некрасавицы». И понемногу, но довольно заметно, стали приближаться. Трол сидел на корме, сбоку от кормчего, которым Корк поставил Тирена, и смотрел на имперцев.

Их корабли были раза в три больше «Некрасавицы» и почти с такими же оболочками. Это позволяло им, вероятно, брать меньше тяжёлого груза на борт, но быть более манёвренными в бою. А кроме того, позволяло выставлять, по мере необходимости, большее количество парусов, но на противных ветрах меньше страдать от сноса, вызванного парусностью самой оболочки. Да, это были боевые корабли, они несли не только уйму солдат и стрелков, но и по несколько «скорпионов», которые располагались на поворотных платформах на верхней палубе. Кроме кормового и погонного, расположенного на носу, все остальные могли стрелять почти под всеми мыслимыми углами, если позволяли снасти.

Когда до имперцев осталось едва ли более пяти миль, Корк попробовал поставить паруса. Трол не очень-то понял механику этого дела, но скорость они подняли чуть не на три узла, а в их положении это был очень большой выигрыш.

Сразу после полудня «Некрасавица» и три имперских галеона легли на один курс, расбросав вокруг себя цветные облака парусов, отгребая, как показалось Тролу, почти в одном темпе.

Трол смотрел на имперцев, от нечего делать пытаясь сообразить, выиграли они что-нибудь, сделав остановку в Задоре, и что могли бы получить, если бы этой остановки не было. По всему получалось, что их бы перехватили миль на двести восточнее того места, где они уже находились. Правда, если бы они решились выбросить груз и шли налегке, у них была бы фора миль в пятьдесят по отношению к нынешней точке… Но всё это было очень неточно, на интуиции, потому что настоящей навигации Трол не знал, только прикидывал расстояния и время.

За весь остаток дня имперцы сумели сократить разделяющее корабли расстояние до двух миль. Но не больше. А потом пала ночь.

Люди на вёслах выдохлись, им пришлось помогать, добавив силы Трола, принца, самого Корка и Келги. Даже после того как вахты на вёслах сменили на режим три часа работы через три часа отдыха, они чуть не падали с ног. Трол грёб теперь почти непрерывно и так отупел от этой работы, что магу пришлось увести его от весла почти силой, он даже не смог поужинать, потому что неожиданно для себя уснул. А немногим после полуночи поднялся и вновь принялся грести.

Поутру оказалось, что имперцы отстали миль на десять, но всё ещё держались в видимости. Корк, который не мог даже на румпеле стоять, тихо, обречённо произнёс, когда Трол с ним вместе вышел на палубу, отдав рычаги крыльев новым, но всё равно очень усталым ребятам, нанятым в Задоре:

— Они упустили нас из-за плохой видимости. Но теперь, днём, догонят в два счёта.

— Посмотрим, — стараясь казаться легкомысленным, отозвался Трола. На настоящую уверенность у него уже не хватало сил.

И вдруг… Трол даже не поверил своим глазам, но это было так — вдруг корабли Империи довольно ощутимо сбросили темп, а потом и вовсе стали поворачивать, чтобы дрейфовать на юг, где можно было подхватить уходящие на восток ветры.

Почти тотчас на палубу, всё ещё сильно прихрамывая, выбрался Ибраил. Он даже не посмотрел в сторону имперцев, он сразу оповестил:

— Они отказались от погони, они поворачивают.

— Возможно, — Трол ещё не верил магу, — на юге образовались более сильные ветры, они их почувствовали и теперь пробуют опередить нас обходным манёвром?

— Они уходят, Трол, — уверенно сказал маг. — Это я могу сказать точно.

— Ну, — принц не знал, что добавить, он лишь не отрывался от уходящей на юго-восток угрозы, — если так…

— Да, — уверенно отозвался Ибраил, — мы опять победили. Вырвались из ловушки, теперь окончательно.

Матросы, которые тоже вдруг все вместе оказались на палубе, обнимались, кричали, кто-то подбрасывал в воздух смешные конические береты, которые были в большой моде у задорцев. А Трол попытался взять себя в руки, но это получилось у него не без труда. Возможно, он слишком вымотался, пока они удирали от имперских кораблей.

— Окончательно мы победим, лишь когда…

Он не стал заканчивать фразу. Его замысел ещё предстояло проверить, попытавшись его исполнить. А это, как всегда, было самым трудным.

Глава 17

— И всё-таки я не понимаю, почему они не напали на вас здесь, хотя бы и после приземления? — спросил Батар.

Стол в замке Дотимер ломился от яств. В главном зале собралось немало народу. На возвышении, хотя и не на главном месте, сидел сам номинальный владетель Дотимера, его жена Мог, принц Кола Зимногорский, Ибраил. Главное место после не очень продолжительных споров уступили Тролу.

Чуть пониже, вместе с Лукасом, Корком и Келгой сидели — Михлус, отец Мог, Сибара, как всегда немного строгая, внимательная, решившая обойтись даже по такому поводу — успешному возвращению Трола с компанией — без всяких украшений, ещё больше располневший Эдис, владетель гостиницы и деревенский староста, Луганский богатей Дарем и местная знахарка Чивилем. Из-за неё уже старались не высовываться ещё несколько персон, но Трол быстро понял, что это были осевшие в Лугани купцы или богатые приказчики, использующие перенесённый сюда магический переход с Шонмора, люди новые и не очень для него интересные.

Бывшие рабы и наёмники из Задоры получили пиршественное угощение во дворе замка, по случаю праздника чисто выметенном и украшенном поздними в Новолунгмийских горах осенними цветами. Это им понравилось куда больше, чем перспектива пировать вместе с владетельными господами. Как и всем остальным жителям Лугани, которые, побросав работу, почти в полном составе явились узнать о новых приключениях лэрда Трола и «нашенских» мага с принцем.

Пока разгружали «Некрасавицу» и перемещали в замок драгоценный груз, пока Келга с Сибарой и несколькими конюхами обустраивали птиц, Трол расхаживал среди людей, узнавал их, здоровался и отчаянно смущался, когда некоторые из них пробовали оказать ему чрезмерные, по его мнению, знаки почтения — опускались на одно колено, сняв шапку, а женщины приседали в подобии реверанса, который ни у кого толком не получался.

Тролу куда приятнее была искренняя радость Сибары, которая, не очень-то чинясь, схватила его за плечи своими не по-женски крепенькими ручками, заглянула в глаза, улыбнулась и от всей души поцеловала, словно сына, обдав запахом лошадей, кожи, пива и дикого чеснока. Почему-то Тролу показалось, что она куда больше, чем прежде, стала похожа на Мёду, свою дочь, которая чуть не стала Тролу женой.

Трол положил себе ещё немного парной свинины, нажаренной с кабачками, полил чесночным соусом и попробовал разговаривать, пережёвывая восхитительно тающее на языке мясо.

— А что бы из этого вышло? — спросил он. — Они уже попробовали атаковать Дотимер, к тому же были тогда куда лучше подготовлены… И всё равно ничего у них не получилось.

— Они могли бы разбить сам корабль, — предположил Лукас. Он немного оправился за последние дни, но всё равно сидел бледный и понурый, почти ничего не ел, и Трол заметил, что Чивилем уже несколько раз рассматривала его с хищным профессиональным интересом.

— Как так? — заволновался Корк. Сама мысль, что он может лишиться своего чудесного летающего корабля, показалась ему едва ли не кощунственной. Он даже привстал, обращаясь к Тролу: — Возрождённый, я прошу… Нет, я требую, чтобы для «Некрасавицы» был выстроен ангар. Кто знает, какие тут в горах зимой ветры бывают? Поэтому его нужно защитить. Любой ценой, я готов даже отказаться от своего гонорара, наверняка найдутся и другие жертвователи…

— Успокойся, — попросил его Ибраил. — Нам самим не с руки терять корабль, он ещё понадобится.

— Конечно, понадобится, — убеждённо отозвался Корк. — Такая машина, что… Слов нет!

— Зачем вам понадобится корабль? — чуть подозрительно спросила Сибара. Она была самой умной из всех деревенских жителей и безусловно умела задавать правильные вопросы.

Трол прожевал последний кусок, сам подивился тому, что не прочь съесть ещё какого-нибудь салата и немного рыбы, и решил этого не делать. Так недолго было и начать жиреть, вон как Батара разнесло, уже и шеей старается не ворочать, поворачивается всем корпусом… Впрочем, возможно, это у него последствия ранений.

— Видите ли, это ещё не конец войны, — сказал он убеждённо. В зале мгновенно стало тихо, очень тихо, даже служанки, кажется, замерли, чтобы не шуршать своими юбками, разнося вино и перемены блюд. — Поэтому корабль нам определённо понадобится.

Он нашёл взглядом мага, который ел, как всегда, немного, но всё понимал и потому наслаждался происходящим куда полнее, чем самые оголодавшие из путешественников. Для верности Ибраил кивнул, давая понять, что, по его мнению, момент выбран правильно. Тогда Трол заговорил:

— Идея заключается в том, чтобы нанести Империи решающий удар. — Он выпил немного пива, прочищая горло, и заговорил уже не тоном сибаритствующего бездельника, а воина, который ещё не отдаёт приказы, но уже определённо советуется: — В скальном замке, где мы разрушили столбы из драгоценностей…

Дарем и Лукас в унисон вздохнули, сожалея о потерянном богатстве. Ну, Лукас ещё понятно, подумал мельком Трол, но Дарем-то откуда об этом узнал? И продолжил:

— Мы выяснили одну очень важную штуку об устройстве Империи. Оказывается, жизненные силы Басилевса и, возможно, некоторых из его приближённых поддерживаются тёмной энергией, которую Басилевс черпает из колодца, называющегося Ключом Власти. Колодец этот находится в бывшем замке Нахаба, где-то за тайгом, на Северном континенте. Судя по книгам, в которых этот замок описывается, по земле добраться туда невозможно. Там расстилается тундра, она проходима не более, чем ваши горные болота, и расстояния такие, что никто не сумеет их преодолеть.

— Как же туда сунуться? — спросил Батар, уже изрядно захмелевший.

— На летающем корабле, — отозвался Трол со своей редкой и оттого очень красящей его улыбкой. Потом он посерьезнел. — Беда ещё в том, что этот Ключ Власти обладает практически неисчерпаемыми запасами энергии и заткнуть его очень непросто. Очень. Но у нас для этого есть… Яйцо Несбывшегося, которое обладает способностью поглощать всё на свете, кроме, кажется, песка и камней. — Он обвёл глазами собеседников. — Я рассчитываю, что оно сумеет закрыть Ключ Власти навсегда.

Ибраил добродушно кивнул, Лукас открыл рот, да так и остался сидеть, Батар стал красным и нахмурился. Принц удивлённо поднял одну бровь, но в целом самообладание ему не изменило. Остальные тоже проявили удивление, восхищение или непонимание, на несколько минут в зале стало шумно, каждый высказывался, не заботясь, слушает ли его кто-нибудь.

— Это очень опасно, — вдруг ясно, трезво и рассудительно произнёс принц. — Неужели ты полагаешь, что тебе никто из имперцев не попытается помешать, лэрд Трол? — Уж он-то был сызмальства обучен этикету и в официальной обстановке легче всех, безо всякого смущения или иронии величал Трола этим лунгмийским титулом, хотя формально Трол, кажется, так и не удосужился получить жалованную грамоту, скажем, от Каслы Белой, подлинной королевы этих земель.

— Полагаю, что попытаются, — отозвался Трол. — Даже надеюсь, что попытаются. А пуще всего надеюсь, что в этом примет участие сам Басилевс. — Мгновенно, как по какому-то из Ибраиловых заклинаний, в зале стало ещё тише, чем когда Трол заговорил впервые. — И тогда я смогу с ним сразиться, — коротко объяснил Трол.

— Не приведи Кросс на наши головы такого испытания, — вполне искренне пробормотал Лукас. — Это прямая дорога к смерти. Про его искусство мечника ходят легенды, которым нельзя не верить.

— Надеюсь, он думает так же, — сказал Трол.

Ибраил вздохнул. Посмотрел на Трола, обвёл остальных пристальным взглядом.

— Я думаю, как Лукас, — сказал он. — Но мы уже не раз отговаривали Трола от каких-то предприятий, а когда он умел настоять на своём, оказывалось, что он прав. Более того, оказывалось, что это единственная возможность спасти наши жизни. — Подумав и рассмеявшись, маг добавил: — При этом изрядно разбогатев.

Напряжение стало спадать, мысль о богатствах, захваченных в последнем походе Тролом, принесённых в Дотимер и заложенных в замковые подвалы, поддерживала самых неуверенных. Теперь, осознав идею Трола, все пустились в выяснение деталей. Наконец Корк спросил:

— А что мой корабль… я хотел сказать, наша «Некрасавица»?

— Ей отводится основная роль, — сказал Трол. — Тащить Яйцо Несбывшегося, которое поглощает всё, к чему ни прикоснётся, невозможно… Кроме как по воздуху. Поэтому я предлагаю пробить в днище корабля отверстие, если нужно, оковать его медью, установить на палубе над отверстием лебёдку с упорами, которые не позволят ей раскручиваться, завести один конец каната к Яйцу и подняться в воздух. Таким образом, янтарная скала ничему не сможет повредить. А если будет подниматься по верёвке вверх, поглощая канат, мы его будем немного отпускать, и Яйцо всё время будет болтаться под кораблём, что нас вполне устроит.

— А если длины каната не хватит? — спросил Эдис, самый недогадливый.

— Привяжем новый кусок, — пояснил Корк. — Технически это не очень сложно. Меня вот что интересует: как быстро это ваше Яйцо Несбывшегося будет поглощать канат и как много нужно его запасти для путешествия. Да, и конечно, на какое путешествие следует рассчитывать? Я имею в виду, запасать продукты, сколько человек брать…

— Корк, — мягко произнёс Ибраил, — успокойся. Мы отправимся не завтра, Яйцо ещё следует вытащить в этот мир через магический переход.

— А это возможно? — с любопытством спросил принц.

— Мы внесли в тот мир Дракона Времени, — с деланным легкомыслием отозвался маг, — почему бы нам не выволочь оттуда янтарную скалу?

— Понятно, — кивнул принц.

Он был в том мире, он всё понимал. Не понимали многие остальные, и пришлось ещё немало объяснять, но в целом план не вызывал уже возражений. Он обрастал деталями, предложениями, конкретными мнениями о том, как было бы проще и быстрее провернуть всю операцию. Наконец Батар, хлопнув рукой по столу, требуя к себе внимания, повернулся к Тролу.

— Лэрд Трол, мы рады не только приветствовать тебя здесь, но и тому, что ты включаешь нас в один из твоих планов. Когда, по-твоему, имеет смысл начинать?

— Следовало бы посовещаться с Нишапром, — пояснил Трол, — соорудить кое-какие приспособления, для чего потребуется самое лучшее дерево, а за ним придётся посылать в Нижние земли.

— Это в прошлом, — мягко улыбнулась Сибара. — Сейчас Лугань так строится, у нас столько всякого материала, Трол, что можешь требовать чего угодно, к вечеру тебе доставят хоть ибрийский кедр, хоть северский дуб. И в солидных количествах.

Такого Трол не ожидал. А это было кстати, он даже поклонился коннозаводчице.

— Тогда давайте поговорим о деталях, — согласился маг.

Вот его-то уговорить, хотя внешне он и поддерживал предложение Трола, было труднее всего. После того как он таким косвенным образом высказал и своё согласие, Тролу стало полегче. К тому же в том, что люди умеют решать частные задачи куда лучше, чем он, у него не было ни малейшего сомнения. Особенно если в этом участвовал маг.

— Сколько весит янтарная скала? — повысив голос, спросил Корк. Он чувствовал себя почти счастливым, участвовать в таком предприятии в качестве капитана «Некрасавицы» представлялось ему неслыханной удачей.

— Сейчас, — ответил ему маг, — важнее принять во внимание следующее. — Голоса снова стали стихать. С мнением Ибраила невозможно было не считаться. — У вас наступила осень, полно цветов, хотя ещё и не весь урожай, как мы видели сверху, убран.

— Остался только на верхних полях, — пискнула Мог, принявшая замечание Ибраила на свой счёт. Кое-кто, понимая это, рассмеялся. Это было хорошим признаком.

— А там, куда нам придётся отправиться, возможно, метут уже первые метели, — жёстко, словно он и не заметил этот смех, продолжил Ибраил. — Поэтому следует торопиться. Изо всех сил, как только возможно, работая без всяких перерывов. За работу, — он проглотил возникший в горле ком и чуть тише добавил: — мы будем, разумеется, очень хорошо платить.

В том, что Трол будет оплачивать труд всех, кто примет участие в его новой авантюре, ни у кого сомнений не было. Видимо, об этом юноше сложилось, и вполне заслуженно, хорошее мнение.

— И фактор внезапности следует учитывать, насколько это у нас получится, — сказал принц. — Что ни говорите, а пробиваться через подготовленные заслоны к замку Нахаба не хотелось бы.

Лукас кивнул, Корк крякнул, Келга тихонько заворчала, а Батар снова хлопнул ладонью по столу. Видимо, у него это стало привычкой.

— Так тому и быть, — согласился Трол. Он сам собирался сказать, что им следует действовать быстро, но раз это осознавали все, даже деревенские, объясняться по этому поводу не следовало.

Ощущение удачи стало ещё вернее. Только к этому теперь примешивалось опасение, которое всегда у него возникало, когда всё складывалось очень уж удачно. Потому что это определённо указывало, что он, именно он, и никто иной, не видит каких-то трудностей, которые возникнут при исполнении его плана.

В том, что они непременно возникнут, у него не было никаких сомнений.

Глава 18

Как ни связывался Ибраил с Нишапром, как ни пытался помочь ему Трол, ничего из этого не вышло. И поход в мир Яйца пришлось устраивать вслепую. Так уж получилось, что ему действительно уже на следующий день доложили, что канаты, способные выдержать до двадцати тонн груза, заказаны и скоро их доставят в Дотимер, что корабль взялись перестраивать, что уже скоро будут срублены недостающие механизмы — лебёдка, поворотные барабаны и кое-что ещё, предложенное Корком. Даже каменные лотки, которые, кстати, вызвали у мага самые большие опасения, пробуют заказать в одной из местных каменоломен. Тогда Трол вместе с магом решил, что им в Дотимере делать нечего, и оба отправились на разведку.

Переход на этот раз получился у него хуже, чем всегда. Настолько хуже, что он, несмотря на все свои тренировки, так и не сумел отвлечься от боли и муки, которые, как обычно, навалились на него в магических коридорах, состоящих как бы из влажноватой, почти живой ткани, но упругой и жёсткой в основе, словно они шли по сырому, невероятно плотному мху, растущему на каменных стенах.

Как всегда, у него довольно быстро упало зрение, пропал слух, чувство ориентации, и он прилагал сумасшедшие усилия, чтобы всё-таки видеть перед собой Ибраила, а они всё шли, шли… Потом маг вдруг принялся ему что-то объяснять. Трол попробовал сосредоточиться, полный благодарности, что его отвлекают таким немудрёным, но всегда действенным методом, как разговор на посторонние темы. Прислушался и понял, что Ибраил говорит:

— Никогда не находил ни малейшего объяснения твоей неспособности адаптироваться тут. Просто даже гипотезы на этот счёт не сумел придумать.

Значит, разговор всё-таки шёл на не совсем отвлечённые темы. Возрождённый, присев на миг, чтобы сбросить напряжение в спине, потряс головой, выпрямился, попробовал идти дальше, разжал губы и спросил:

— А знаешь, я одного не пойму — как это вы с Нишапром так ловко всё устроили, что войти в этот коридор и выйти из мира Яйца получается в одной точке?

Маг обернулся, посмотрел на Трола озабоченно, твёрдо проговорил:

— Ты, оказывается, куда хуже, чем я думал… — Он поплямкал губами, добавил: — Ты же только что уже задал этот вопрос, и я даже попробовал тебе на него ответить.

— Да? — удивился Трол. — Я не заметил.

Ибраил зашагал дальше, его фигура стала таять в холодноватом, красном мареве, стоящем вокруг, Трол поспешил за ним.

— Это не природное свойство коридоров такого класса, обычно их прокладывают однонаправленными. Но это очень старое образование, и оно уже было старым, когда Сухмет Золотой Ошейник нашёл его и обновил. А в древние времена и маги были посильнее, и действовали экономнее. Вот и получилось, что они создали двунаправленную дорогу… С развилкой в тот мир, где хранится янтарная скала.

— Не понял, при чём тут экономия?

— Чтобы пробить вход или выход из любого чуждого мира в наш, нужно очень много энергии. Сами-то тоннели не требуют и трети таких сил, хоть опоясай ими весь наш свет… Вот и получается, что древние маги, обладая искусством изящным и совершенным, делали вход-выход совмещёнными. — Маг обернулся и, осознав, что Трол слушает, постепенно приходя в себя, усмехнулся. — Ведь плотник в доме тоже не делает одну дверь только для входа, а другую для выхода.

Они пришли, покатились по песку, как обычно, выход в этот мир находился в десятке футов над каким-то покатым песчаным склоном. Трол снова потряс головой, чтобы избавиться от песка, набившегося в волосы, налипшего на губах, осознал, что ему стало немного легче, и выпрямился. Ибраил уже с интересом оглядывался. В самом деле, тут было на что смотреть.

В той стороне от янтарной скалы, где протекала река, стоял самый настоящий дом, наполовину сложенный из камней, наполовину вырубленный из толстых, в обхват двумя руками, брёвен. Над строением курился дымок из трубы, от него в разные стороны вдоль берега реки простирались тучные луга, которых раньше не было. В нескольких местах эти луговины прерывались полями с чем-то похожим на низкорослую пшеницу, а у самого дома виднелись грядки с самым удивительным огородным разнообразием. Кажется, что на них росло всё — от репы до подсолнухов и от перца до гречки. Причём одновременно и весьма бурно.

Трол не поверил своим глазам — луговины, дом, поля, всё это стояло в том самом месте, куда он, как ни старался, не сумел дойти, даже стискивая зубы от боли. И вдруг — так спокойно, так мирно и успешно преодолеть рубеж, который, как он думал, способен миновать только маг. И как это Мёде удалось?

Он сделал шаг в том направлении и вдруг понял, что несильная, но отчётливая волна несёт его к этому месту, потому что оно уже было оживлено человеком, и теперь даже Трол мог бы в нём существовать.

Откуда-то залаяли собаки, потом Трол понял, что это не собаки, а небольшие, ещё не способные летать фламинго. Они выбежали из-за дома кучей, почувствовав чужаков, остановились. Из дома вышла женщина, молодая и сильная, она подняла руку козырьком, вглядываясь в Ибраила с Тролом. Исчезла в доме, появилась снова.

Теперь за ней двигалось почти с десяток ребятишек разного возраста, но впереди всех выступала… Да, это была Мёда, как ни велико было расстояние, но Трол легко осознал, что это была она. Прямая, как молодое деревце, радостная, словно блик солнца на спокойной воде. За всей кучей молодняка, чуть отстав, спешил и Нишапр. Он был в обычном своём восточном халате, почти на полголовы ниже девушки, которая первая появилась из дома. Вся компания двигалась в сторону Трола, который шёл, словно во сне, не чувствуя под собой ног — так легко ему было теперь двигаться тут.

Гостей, которые немного смущались, рассадили за столы, вынесенные из дома в ту часть двора, которая была обращена к реке. И принялись кормить, чего, собственно, ни Тролу, ни Ибраилу не хотелось, но так тут было принято — сначала за стол, а уже потом разговаривать.

Трол оглядывался на Мёду, которая, как ни странно, стала уже наполовину седой, на старшую девушку, которая оказалась женой Мафа, первенца Мёды и Нишапра, и которую, по словам Мёды, совсем недавно привели из какого-то странного, не знакомого даже луганцам горского селения. А ведь этого самого Мафа, которому сейчас на вид было лет под двадцать, Трол ещё этой весной видел крошечным на руках Мёды. Всё в этом мире было странно, всё путалось, ускользало… Но и устанавливалось как-то, причём по обычным человеческим, знакомым законам. Это было хорошо, это было даже здорово, пусть во всём происходящем тут не было для Трола ни места, ни дела.

За обедом Ибраил рассказал Нишапру всё, что они собирались предпринять. Нишапр некоторое время молчал, потом оповестил:

— Зря вы собираетесь инструменты из того мира тащить, тут можно куда лучше всё устроить.

— Например? — спросил Трол.

— Например, выстлать, вернее, проложить дорожку для янтарной скалы, чтобы она не вязла в песке, магическим способом, а не лотками, вытесанными из камня. Девушки помогут, — он потрепал поочерёдно трёх серьёзных пигалиц возрастом от десяти лет до четырнадцати. Они сидели за столом со всеми, только не разговаривали, а по-сорочьи приглядывались то к Ибраилу, то к Тролу. — Они, знаете ли, здорово энергию из Дракона Времени черпать научились… Дракон этот вообще почему-то больше к прекрасному полу тяготеет. У них, если они не перессорятся, лучше моего получится.

— Как они переносят чуждость этого мира? — спросил Трол. И оглянулся в ту сторону, где должен был, по его мнению, находиться выход из этих мест.

— Этот мир для них не чужд, — ответил Нишапр. — Они его исследовали так, что я в собственной лаборатории ориентируюсь хуже, чем они среди местных озёр, лесов и холмов.

— Тут есть леса? — переспросил Ибраил. — Значит, мы можем и деревом тут разжиться?

— Вы можете раздобыть тут практически всё, — твёрдо ответил Нишапр. — Только людей приведите, и ещё… Да, пожалуй, придётся принести побольше еды. Река у нас хоть глубокая и рыбная, но ловить лишнюю рыбу я не советую, с этим всё довольно странно.

— Фламинго река приняла, даже порадовалась, потому что они её украшают, — странно отозвалась Мёда, выставляя на стол очередную миску вареников с картошкой и какими-то травами. — А вот нам рыбу даёт только в крайнем случае. Мы стараемся её не раздражать.

Трол задумался. Это была жизнь, которой он хотел бы жить. Но он сомневался, что этот мир его примет. Оказывается, мир умеет не принимать того, кто ему не по нраву. Впрочем, он сам это почувствовал давным-давно, ещё когда впервые оказался тут.

— Отлично, — бодрячески отозвался Ибраил. — Тогда мы, пожалуй, вернёмся домой, и… Нишапр, ты уж, пожалуй, попробуй согласовать тут время, пока мы будем работать, а то для обычных людей, которых мы вынуждены будем привести, может получиться не очень хорошо.

— Уже сделано, — отозвался восточник, улыбнувшись глазами. — Как ты думаешь, почему я последним вышел вам навстречу?

Ибраил кивнул и довольно быстро стал собираться. Тролу ничего не осталось делать, как последовать за ним. Они вышли в обратный путь, когда местное солнце, как показалось Тролу, даже не тронулось с места. Нишапр предложил их немного проводить, кажется, он всё время думал над тем, что собирались сделать Трол с Ибраилом. Они миновали янтарную скалу, когда Нишапр сказал:

— Даю на отрез свой левый ус, который у меня всё равно не растёт, что скала эта, если она по плотности равна нормальному янтарю, не превышает тонн пятнадцати.

Но Трола сейчас интересовало другое — вынесет ли он приближение к выходу, не получится ли, как в прошлое его посещение этого мира, когда Ибраилу пришлось почти нести его на плечах. Но на этот раз они вышли легче. Трол только пару раз присел, перевёл дыхание и в коридор вошёл сам. А уже через четверть часа, которые, конечно, показались ему долгими из-за боли, вышел на склон осенней горы, обращённой к замку Дотимер.

В путешествие в мир Яйца они с Ибраилом пустились поутру, а сейчас, как ни торопились в том мире, был уже почти полдень. Похоже, Нишапр действительно сумел притормозить слишком быстрое течение времени в том мире, но всё-таки следовало притормозить его ещё больше. Но это дело было поправимым, а значит, о прочих трудностях можно было не беспокоиться.

Всё-таки Трол к обеду слёг. Посещение того мира, как ни быстро это для него обернулось, привело к болезни. А тем временем дело разворачивалось, судя по всему, нешуточное.

Начали с того, что принялись подыскивать народ. На удивление, многие задорцы сразу согласились принять участие в работах, и Корк после переговоров с Ибраилом решил использовать их в роли плотников.

Бывшие рабы, получив обещанные деньги, почти в полном составе, потолкавшись плотной кучкой по Лугани, вернулись в замок и пристали к Лукасу, который довольно уверенно говорил на гвампи. Смысл их требований был примерно тот же. Они спрашивали, не примут ли их тут на работу, не дадут ли возможности обосноваться и не будет ли к ним претензий за то, что они в прошлом являлись рабами. Лукас посидел с Ибраилом и Батаром, а потом предложил использовать этих ребят на корабле, потому что все они провели на «Некрасавице» не один год.

Уже к вечеру собрали немало продуктов, поднаняли луганцев и отправились в мир Яйца. Конечно, деревенские, памятуя о прошлом путешествии в тот мир, окончившемся многими смертями, побаивались и сомневались, даже переругивались между собой, но всё и тут кончилось довольно удачно. И людей набрали, и перетащили почти всех фламинго, чтобы они отдохнули в родной для них стихии, и даже работу распределили ко всеобщему согласию.

Трол поднялся лишь через пару дней, но колено у него за это время почему-то разболелось всерьёз. Конечно, чтобы не казаться совсем уж бездельником, он попробовал тренироваться, но уже через два дня, когда в Дотимер из того мира явился Ибраил, чтобы перенести с полудюжиной носильщиков новые топоры, решил снова попроситься туда.

— Не понимаю, — немного раздражённо отозвался на эту просьбу маг. — Ты же хуже всех эти походы переносишь. Заболеваешь, тренироваться не можешь… Зачем тебе это нужно?

— Я хочу всего лишь посмотреть, что там происходит, — настаивал Трол.

В общем, маг сопротивлялся не очень долго, и все вместе снова отправились в поход к Яйцу. Снова Трол измучился, когда проходил по магическому тоннелю, но всё завершилось куда быстрее. Он почти не страдал, когда оказался там. И увиденное его снова поразило.

Как и в тот раз, на берегу реки стоял дом Нишапра. Как и тогда, вокруг всех этих появившихся тут людей крутились дети восточника и Мёды, да ещё и молоденькие фламинго, которых, как выяснилось, насчитывалось уже с полсотни. Людей они не боялись, скорее наоборот, мешали при каждом казавшемся им удобном случае. Но гнать их, ругаться, а тем более бить было запрещено. Птицы были величайшей ценностью, и потерять их, например испугав и позволив им разлететься, было бы глупостью. Даже крестьяне из Лугани это понимали.

Кроме того, среди работающих там было немало ребят из охраны замка, которых тоже использовали для особенно тяжёлых, требующих физической силы работ. А вот они-то были приучены Батаром к такой дисциплине, что не то что крестьяне, сам Лукас поражался. Он не знал, что Батар в своё время прошёл выучку в Белом Ордене, и потому поначалу удивлялся, может быть, с изрядным чувством зависти. Уж он-то, капитан и старый служака, в таких вещах разбирался, и его завистливые реплики имели особый смысл.

Пока Трола тут не было, люди успели сделать немало. Во-первых, девочки Нишапра во главе с ним каким-то образом сплавили песок в настоящую дорогу, имеющую блестящую, похожую на стекло, но и шершавую поверхность. В центре этой дороги, протянувшейся в сторону выхода из этого мира, была сделана изрядная, чуть не в три фута шириной, полукруглая колея, и Нишапр ещё всё время побаивался, что её не хватит, что Яйцо выкатится.

Кроме того, в обе стороны почти круглого Яйца были вставлены довольно длинные, до трёх туазов, здоровенные оси. Они утонули в Яйце и таким образом закрепились в нём куда лучше, чем если бы их, например, вколачивали молотом. Концы каждой из этих осей были срублены в квадрат, на который насадили шестиугольник, больше фута шириной. В каждую из сторон шестиугольника воткнули рукояти из дуба, которые заготовили ещё в замке.

И вот вечером того дня, как туда прибыл Трол, началась первая операция, которая должна была показать, имеет ли под собой надежда вытащить Яйцо Несбывшегося из этого мира хоть какое-то основание.

Человек тридцать разбились на две равные группы, по несколько человек осталось у каждого из воротов, а остальные ушли вперёд, накинув на рукояти по верёвочной петле. Ибраил вышел вперёд, стараясь оставаться у того места Яйца, которое должно было вкатиться в сплавленный в дорожку песок.

Наконец люди впряглись — кто в лямки, кто упёрся в рукояти. Ибраил взмахнул рукой, требуя внимания, и закричал:

— Действуем строго синхронно. Если я потребую, чтобы работала только одна команда, левая или правая, так и следует поступать. Нам нужно попасть в лоток, иначе Яйцо будет катиться неровно. Это понятно?

Гул голосов выразил ему понимание. Ибраил нашёл глазами Нишапра.

— Вообще-то нужно выбрать из них по хорошему, толковому бригадиру, иначе мы не сумеем…

— Да ладно, — махнул рукой Нишапр, — начинай, а там посмотрим.

В этом восточнике стало слишком много от Новолунгмии, подумал Трол. Он очень жалел, что его не пустили поработать на лямках или у рукояток воротов, но в этом оба мага были непреклонны. Причём свой запрет Нишапр аргументировал так:

— Ты лучше посматривай, чтобы всё шло нормально, чтобы никто из этих людей не влип в Яйцо. И поверь, с этим у тебя забот будет по горло.

Ибраил ещё раз проверил, правильно ли разведены тягловые петли, не попадёт ли кто-нибудь под катящийся круглый камень, сверкающий гладкой, янтарной поверхностью, и закричал:

— Поехали! И раз, и два-а! И три-и!..

Люди упёрлись. Их ноги стали тонуть в песке, на шеях и спинах вздулись мускулы, верёвки натянулись, обе оси, вставленные в Яйцо, задрожали, заскрипели… И круглая скала медленно стала выкатываться из песка, в котором пролежала неизвестно сколько тысячелетий.

— Ещё! — заорал Нишапр, бегая с противоположной от Ибраила стороны, размахивая руками.

Трол увидел, как край скалы дрогнул, поднялся на пару дюймов, потом чуть выше. Вдруг песок под покатым боком скалы осел, и она погрузилась чуть ли не глубже, чем покоилась с самого начала. Но люди сделали крохотный шажок вперёд, и верёвочные стропы натянулись ещё сильнее.

— Не уверен, что у нас достаточно народу, — раздалась в голове Трола ментальная речь Ибраила. — Возможно, придётся ещё десятка два людей нанимать…

Но Яйцо стало подниматься. Оно упёрлось в край стеклистой дорожки, задрожало, на миг повисло своим краем над песком и вдруг… Вкатилось на эту самую дорожку, которая мигом заскрипела и стала раскалываться на довольно значительные куски. Но даже расколовшиеся части плавленой дорожки остались так плотно пригнаны друг к другу, что катить по ним круглую скалу было не очень сложно.

Потому что, прежде чем люди сбросили напряжение, чтобы дать отдохнуть спинам, ногам и рукам, Яйцо легко, почти без скрипа прошло почти полфута.

— Не расслабляться, — тут же выкрикнул Ибраил. — Ещё чуть-чуть, ещё… И раз, и два… Три!

Снова рывок, как показалось Тролу, ещё более мощный, чем первый, который оторвал Яйцо от песка, и янтарная скала прокатилась ещё на пару футов разом. Это было здорово.

Люди обернулись, многие смеялись. Всегда приятно, когда получается то, что сначала выглядит таким невообразимо трудным, почти невозможным.

Ибраил подошёл к Нишапру, и Трол даже на расстоянии десятка шагов услышал его шёпот:

— Возможно, я погорячился, когда предложил тебе притормозить тут время. Судя по тому, как продвигается дело, эти триста-четыреста ярдов нам придётся проходить почти месяц, а может, и больше.

— Ты хочешь сэкономить время, которое пройдёт в вашем мире? — спокойно, как на светском обеде, даже немного свысока осведомился Нишапр.

— Именно. — Ибраил стряхнул пот, который, как оказалось, от жары и волнения выступил у него на лбу.

— Нет ничего легче, — улыбнулся Нишапр. — Только вот люди могут подумать, что мы их обманываем. Ведь тут пройдёт месяц, а там… меньше недели. По какому тарифу ты собираешься им платить?

Трол подошёл к ним поближе и тоже вступил в беседу:

— Нишапр, денег у нас хватит, даже если мы проковыряемся тут с полгода. Главное…

— Да, — согласился с ним Ибраил, — главное — не по этой дорожке проехаться. Важно, чтобы эта скала прокатилась по магическому переходу.

— Ну, тут тоже можно кое-что придумать, — задумчиво отозвался Нишапр и пошёл к своему дому, вероятно, что-то обдумывать.

А Ибраил посмотрел на Трола и наконец сжалился.

— Ладно, можешь встать на левую сторону, они, по-моему, немного отстают. Только не напрягайся, тебе тут не рекомендуется напрягаться. — Потом он снова встал перед скалой и поднял обе руки. — Продолжаем, не застаиваемся. Впряглись!.. Готовы? — Он обозрел почередно все четыре команды людей, которые готовились сделать ещё несколько шагов, заставляя катиться янтарную скалу. — И раз, и два… Пое-ехали!

Глава 19

Смертельных случаев среди людей, которых привели работать в этот мир, больше не было. Но несколько человек очень быстро ослабели, хотя с обидной очевидностью быстрее всех ослабел Трол. Он очень старался не напрягаться, как приказал Ибраил, он пил кучу всяких настоев, которые готовил для него Нишапр, он даже пытался медитировать, как ему посоветовала одна из дочурок Нишапра, впитывая в себя энергию Дракона Времени, поставленного восточником в подвале их дома, но у него мало что получалось.

На третий день Ибраил не выдержал. Вечером он подсел к одному из костров, где Трол пробовал проглотить кашу с солониной, которыми тут кормили всех работников, присмотрелся к нему и веско объявил:

— Всё, Возрождённый, ты, кажется, своё тут отработал.

— Не уверен, — буркнул Трол, хотя отлично понимал, что само обращение мага к нему свидетельствует о серьёзности намерений. — Мы прошли лишь десятую часть пути.

— Мы пройдём этот путь, будь уверен, — продолжил маг. — А вот тебе тут больше делать нечего.

— Даже ослабленный, я сильнее любых трёх людей, а то и пяти, — пытался храбриться Трол.

— Хвастун, — обронил Ибраил, хотя хвастовства в этом не было ни на грош, Трол действительно был сильнее. К тому же он умел концентрироваться, что позволяло работать его мускулам без внутренних напряжений, которые любые, даже самые массивные мышцы делают слабее. — Значит, так, вот мой лечебный вердикт — ты отправляешься назад, в Дотимер. Забираешь самых больных и…

— Один я не пройду, — признавая своё поражение, сказал Трол.

— Тебя и остальных проведёт старшая из девочек Нишапра, — пояснил Ибраил. — Там ты принимаешься за переоборудование «Некрасавицы» и смотри, чтобы к нашему выходу всё было готово.

— Я там не нужен, — твёрдо сказал Трол.

— Здесь ты не нужен, а там ты должен олицетворять успех нашей операции, — отозвался Ибраил.

На этом всё было решено. Ибраил не стал дожидаться следующего утра, а послал какого-то из деревенских мальчишек, которые почему-то всегда появляются там, где люди предпринимают что-нибудь необычное, сбегать к дому восточника, и уже через полчаса привёл за собой самого Нишапра, Мёду и незнакомую, высокую и очень красивую девушку, ту самую, которая первая вышла из дома, когда Трол с магом пришли сюда на разведку.

Мёда посмотрела на Трола своими счастливыми, улыбающимися, уже немного выцветшими от возраста глазами, в которых плескалась мудрость хорошо прожившей свою жизнь женщины. Трола все дни, с момента, когда он впервые увидел её, мучил вопрос, а помнит ли она ту ночь, когда появилась в его спальне с решением стать его подругой? Тогда она была молодой, очень испуганной и готовилась умереть… Ответ на свой вопрос он даже не пытался угадать.

Конечно, Трол мог бы проникнуть в её воспоминания и выяснить, что из всего происшедшего тогда осталось у неё в памяти, но это было бы неуважением к Мёде. Всё-таки они были чужими людьми, им даже говорить было не о чем. Лишь теперь, вот в этот самый вечер, когда вокруг топтались, ужинали, укладывались спать бывшие её односельчане, она выглядела как-то иначе — менее отстранённой и чересчур спокойной, но что это в действительности значило?

Трол поскорее отвернулся от неё, но вышло только хуже. Оказалось, что за его плечом стоит та самая девушка и внимательно смотрит на мать. Трола она каким-то непонятным образом чувствовала, не глядя на него, почти пыталась контролировать, хотя, кроме неясных образов и смутных эмоций, вряд ли могла что-нибудь понять. Наконец она исподлобья посмотрела Тролу в глаза.

— Меня зовут Ринис, — сказала она.

— А меня Трол, — серьёзно ответил Трол и поклонился, как умел.

— Я знаю, — объявила девица. — Я проведу тебя и остальных… приболевших в ваш мир.

— Я знаю, — отозвался Трол, почему-то начиная сердиться. — Когда ты будешь готова?

Все работники, даже те, которые выглядели хуже остальных, собрались подозрительно быстро, уложив свои пожитки в мешки, забросив их за плечи и выстроившись гуськом, словно им снова предлагалось тянуть те самые лямки, которые катили Яйцо Несбывшегося.

— Я уже готова, — сказала Ринис, — можно отправляться… Только учти, слушаться меня.

Такая тяга к авторитарности что-то да значила, но Тролу не хотелось думать об этом. Он просто ждал, когда на него навалится обычная для прохождения в магическом коридоре боль, оглянулся и последний раз посмотрел на этот мир. Именно — последний. Он знал, что больше никогда сюда не вернётся.

Яйцо Несбывшегося стояло на дорожке, смутно отражая звёзды, одна его ось перекосилась, и поэтому янтарная скала стояла неровно, опираясь на песок. Другая была короче, утонула в янтарной поверхности так, что от неё остался стержень футов в семь, не больше. Но его ещё можно было использовать, только следовало внимательно следить, чтобы никто не коснулся Яйца.

Ремённые петли были разбросаны, их слегка засыпало песком. Из сухого простора веяло холодным, как бывает только в пустыне, ветром. Где-то около дома Нишапра светились костры, вероятно, готовили кормёжку для птиц. Река чувствовалась так отчётливо, словно Трол стоял на её берегу и смотрел на воду. Было тихо, лишь изредка люди переговаривались негромкими голосами.

Трол повернулся к Ринис. Она взяла его за руку, попробовала успокоить взглядом, и вся компания тронулась в путь. Потом Ринис сосредоточилась, сложила какую-то странную формулу про себя, которую Трол не понял, и завеса впереди немного спала, вернее, она стала проходимой. Трол вошёл в неё, как иногда входят люди в холодную воду, поёживаясь, напрягаясь, но боль на этот раз была какой-то отвлечённой, пока он не понял, что девушка принимает на себя её львиную долю. Тогда он попытался закрыться, чтобы она не растрачивала силы на его ощущения, но она легко, словно всю жизнь только этим и занималась, пробила его защиту. В такой лёгкости обращения с ним, почти как с ребёнком, было даже что-то пугающее.

В коридор они вошли молча, должно быть потому, что говорить было трудно. Девушка уже тяжело дышала, её ладошка, до этого прохладная и лёгкая, стала неуверенной и потной. Она работала, и настолько тяжело, что Тролу стало немного жалко её. А потом Трол вдруг потерял представление о том, кто он, куда движется и нужно ли двигаться, если вокруг всё так плохо и больно…

Очнулся он уже на траве, на склоне перед Дотимером. Ринис сидела перед ним на коленях, поглаживая его по лицу, будто он был её собственность. А он не мог даже рукой шевельнуть, чтобы отогнать её. Только лежал и разглядывал звёзды. Наконец Ринис сказала кому-то хриплым, изменившимся голосом:

— Поднимайте его и несите, но осторожно. — И дальше с угрозой: — Если что-нибудь пойдёт не так…

Мужчины, которые чувствовали себя куда лучше, чем даже Ринис, подняли Трола на руки и понесли к замку. Всё было спокойно, только теперь чувствовались звуки и запахи близкой деревни, и ещё — боль куда-то медленно уходила.

Перед воротами замка Трол решил, что пришёл в себя, и попытался идти сам. Ринис его не удерживала, но её крепкая хватка, которой она прижимала Трола за пояс к себе, говорила, что она отказывается отпустить его даже для того, чтобы он не выглядел таким деревянным оболтусом, которого приходится разворачивать перед каждой дверью.

Спал в эту ночь Трол отлично, в своём старом покое, накапливая силу, восстанавливая способность жить и даже, возможно, сражаться. А поутру его разбудил Корк. Он был деловит и горел желанием рассказать, как он тут всё организовал. Оказалось, пока Трола не было, он установил и заякорил за две огромные скалы совсем недурно устроенную лебёдку, громадную, чуть не в два человеческих роста высотой. Крутить её могло до полусотни людей, потому что она стояла в низинке, и выход из магического тоннеля, к которому предполагалось протянуть канат, оказался значительно выше. Ещё Корк говорил:

— Представляешь, Сибара предложила использовать для тягла лошадей. Но как ими управлять, если у нас такая тонкая работа — в любой момент, возможно, придётся застопорить ход этой вашей скалы…

— Сибара права, лошади сильнее, — лениво отозвался Трол. — А ты как моряк просто этого не понимаешь.

На том спор и закончился, потому что Трол снова уснул. Но уже вечером попытался тренироваться. Получалось у него не очень, к тому же на полянку за замком, где он работал, пришла Ринис. Трол решил было спросить её, почему она не ушла назад, в свой мир, но прерываться не хотелось, и он просто бился с тенью, выучивался ставить ноги, вспоминал движения рук и особенно — торса, потому что его брюшина, дважды раненная и оттого не очень сильная, почему-то не позволяла наносить некоторые удары на скручивании тела.

Наконец наступило время ужина. За столом опять присутствовала Ринис. Когда подали десерт — пудинг, густо сдобренный изюмом, и пахлаву к сладкому вину из южных долин, — она неожиданно заявила:

— Трол, если ты возмёшь меня с собой в этот свой… поход, я думаю, от меня будет польза.

— Нет, — отозвался Трол.

— Я помогла тебе, а ты…

— Я уже ответил. Тебе нечего там делать.

Батар, который, как всегда, восседал во главе стола, уставился на Ринис, словно видел совсем незнакомого человека, хотя до этого из их переговоров Трол понял, что они очень хорошо знакомы, видимо, девушка частенько бывала у Сибары, своей бабушки. Потом бывший рыцарь Белого Ордена хмыкнул, повернулся к Мог, и та, непонятно чему, медленно кивнула. Лукас, который уже изрядно восстановился, пояснил:

— Девушка, там будет очень опасно. Может быть, опаснее, чем всё, что Трол, как я слышал, предпринимал ранее.

— Ему уже раз двадцать пророчили гибель, а он сидит тут перед нами, — в голосе Ринис прозвучал чуть ли не упрёк. — К тому же, повторяю, по моему разумению, в походе я буду полезна.

— Первая причина, почему тебя не следует брать, — ровно пояснил Трол, — ты недисциплинированна.

— Ты ещё не мой командир, чтобы я тебя слушалась во имя священной дисциплины, — девушка довольно ехидно усмехнулась. — Вот когда им станешь, тогда и посмотрим, как я отношусь к дисциплине и ко всему остальному.

— Я не буду твоим командиром.

— Посмотрим, — сказала она, поднялась и походкой, выдающей грамотную бойчиху, ушла к себе.

На следующий день плотники, которые закончили изготовление лебёдки, принялись переустраивать корабль. Работа эта была не очень сложная, даже по мнению Трола. Действительно, как и предполагалось ранее, нужно было всего-то прорубить отверстие во всех палубах «Некрасавицы» и установить над ним что-то похожее на горизонтальный ворот, смахивающий на те, которым морские корабли поднимают якорь. Уже к исходу дня половина работы была сделана. А потом Ринис, которая по-прежнему не уходила в магический тоннель, вдруг заявила:

— Они требуют канаты.

— Что?

Трол, который обливался потом, помогая взгромоздить укрепляющие корпус балки на «Некрасавицу», парящую на высоте чуть не десяти ярдов над землёй, оглянулся. Девушка стояла спокойно, словно именно тут и должна была находиться.

— Отец с мастером Ибраилом просят поскорее прислать им канаты, которые следует заводить на вон ту лебёдку. — Она мотнула головой в сторону устройства, которым предполагалось выдернуть Яйцо из того мира в этот.

— Вот и займись, — буркнул Трол. — Канаты давно в сараях замка, людьми ты и сама можешь командовать, а если кто-то потребует заплатить, деньги тебе выдаст Мог. И не путайся под ногами.

Последнего говорить не стоило, это было уже слишком по-товарищески, едва ли не доверительно, словно у них возникали какие-то отношения. Девушка поняла это раньше Трола, она с оттенком самодовольства улыбнулась, посмотрела на него исподлобья, как всегда, когда хотела утвердиться в своей значимости, и ушла.

А уже к полуночи, едва Трол устроился покемарить, в его комнату ввалились Сибара с Ринис. Трол, ничего не понимая, даже до меча не успел дотянуться, а девушка уже начала докладывать:

— Им не хватило ещё двести ярдов каната. Откуда его нужно снимать?

— Откуда я знаю? — опомнившись, Трол всё-таки успел отдёрнуть руку от мечей. — Этим занимается Корк.

— Он спит, и Лукас говорит, что его дело — командовать рабочими, он устал, беспокоить его не нужно. Келга со мной не разговаривает, потому что мы забрали назад фламинго… Остаёшься ты.

— Есть ещё куча людей в замке, которые без труда подскажут, у кого следует купить эти канаты, будь они неладны.

Мир как-то перекосился. Стоило появиться этой девушке, как налаженные и вполне предсказуемые отношения между людьми корёжились, смещались, становились весьма далёкими от привычной воинской субординации, к которой Трол привык и от которой не собирался отказываться.

— А знаешь, Трол, у неё есть идея, — Сибара кивнула на внучку. — Она предлагает позаимствовать те верёвки, которыми ваша летающая лодка прикреплена к земле.

— Корабль может сорвать, если он не будет закреплён как следует, — Трол потряс головой, пытаясь выгнать из головы сонный гул. — На это может дать разрешение только Корк.

— Я думала, ты нам поможешь, — ответила Ринис и ушла.

А Сибара тяжело вздохнула и посмотрела на Трола странным взглядом, очень похожим на тот, которым на него иногда смотрела Ринис, и села в кресло, стоящее перед ложем Трола.

— Я вот что тебе скажу, лэрд Трол. — Коннозаводчица вздохнула, словно выполняла какую-то невероятно тяжёлую миссию. — Она говорит, что Нишапр не отдаст вам ни одного фламинго, если ты не возьмёшь её с собой.

— При чём тут это? — Трол готов был всё-таки вытащить свои мечи из ножен, чтобы успокоиться. — С Нишапром у нас есть договорённость, он обязан предоставить нам хотя бы пару фламинго… а больше для этого похода и не нужно… — Он ещё раз подумал. — В конце концов, они такие же наши, как и его.

— Не кричи, — отозвалась Сибара. — Возможно, ты прав, но она от своего не отступится. Лучше… согласись с её требованиями.

— Требования? — Трол был озадачен. Да, определённо, весь этот мир был куда сложнее, чем он полагал. И самое главное, все сложности почему-то возникали в тот момент, когда делом так или иначе пытались распоряжаться женщины. — Ты сама-то понимаешь, куда мы собираемся? И ты хочешь, чтобы она в этом участвовала?

— Я не хочу, — ответила Сибара и встала. — Но тебе лучше с ней согласиться.

Звучало это как угроза. Трол откинулся на подушки и сделал вид, что собирается уснуть. Он и в самом деле уснул, едва за Сибарой закрылась дверь.

Поутру работа на «Некрасавице» продолжалась, теперь рядом с Корком всё время находился Батар, а значит, для Трола места как бы и не осталось. Поэтому он подобрал свои тренировочные мечи и ушёл к отдалённому водопадику, где любил тренироваться в те времена, когда жил тут.

На этот раз он не давал себе пощады, гонял себя, как его не всегда гонял Учитель. И как ему показалось, кое-чего добился. Во-первых, у него заболело колено, а это значило, что нагрузка была действительно предельной для его нынешнего состояния, а во-вторых… Получилось это так. Он поднял голову, потому что кто-то за ним следил.

Это оказалась всё та же Ринис. Теперь она сидела в тёмном комбинезоне, с гладко зачёсанными волосами и не спускала с Трола холодных глаз. На её губах лежала защитная повязка, как делают восточники перед боем. Должно быть, из-за этого стали видны веснушки, высыпавшие на её обычно загорелой коже. Она поднялась и медленно пошла к Тролу.

— Ты не очень внимателен, — сказала она из-за повязки. — Я сижу тут уже час, а ты только сейчас понял, что не один. — Она встала перед Тролом. — Вообще-то я оружия не люблю, поэтому предлагаю бой без мечей. Но если хочешь, можешь оставаться с мечами.

Трол пытался понять, что это значит. Так ничего и не придумал, тем более что девушка поклонилась в воинской манере, явно вызывая его на поединок. И ещё Трол не чувствовал в себе необходимой уверенности, просто не знал, какие знания о благородном искусстве поединка в эту пигалицу мог вложить её отец. Такое ощущение у него возникло, пожалуй, впервые.

Он отложил мечи, встал в стойку, потом вяловато атаковал. Девушка ушла, легко и изящно, словно птица, и вдруг трижды атаковала сама, на разных уровнях, не останавливаясь, а, наоборот, набирая динамику за счёт промахов. Трол даже не очень-то и уходил, она всё равно опаздывала. И вдруг понял, что она его сознательно пытается притормозить, подготавливая что-то невероятное… И эта атака последовала — смесь обманов, игры, действенных и почти убойных ударов, проведённых в темпе, который заставил напрячься даже его, Возрождённого, Воина Провидения, Усмирителя саджей.

Когда Трол осознал, что всё-таки уцелел под этим градом ударов, неожиданно ему пришло в голову, что он получает колоссальное удовольствие от поединка. Это была игра со спарринг-партнёром, которого он давно не мог найти, потому что равных ему среди людей всё-таки не было… А тут перед ним работал этот почти равный ему боец.

Он обманул её на сложнейшей, как математика, комбинации, которую ещё ни на ком не пробовал, подсёк ноги, опрокинул и, прежде чем она успела понять, что происходит, подхватил её ноги в воздухе и крутанул, чтобы она ударилась о землю позвоночником. Будучи проведённым до конца, этот приём сломал бы ей шею. Но Трол, конечно, затормозил последнее опрокидывающее движение, и Ринис просто плюхнулась на спину.

Перевернулась на живот, глотая воздух, подсобралась, чтобы снова вскочить. И лишь тогда осознала, что её двигательные функции почти выключены этим падением, что ей необходимо восстанавливаться, может быть, несколько дней… Понял это и Трол, он поклонился в стойке победителя. Ринис мигом сникла, кажется, она ожидала большего то ли от Трола, то ли от себя. Но выдержка ей не изменила.

— Неплохо, — зубы её всё ещё были стиснуты от боли. — Кажется, я начинаю понимать, почему все относятся к тебе с такой… осторожностью. — Она всё-таки поднялась, покачиваясь, с трудом сделала поклон проигравшего по окончании боя. — А в тренировке ты смотрелся не очень.

Она сдёрнула повязку с нижней части лица. Трол долго-долго рассматривал её, она даже вытянулась, как солдат, которого оценивает сержант, обдумывающий, за что бы дать нагоняй.

— Это очень опасно, — проговорил Трол. — Я не взял бы тебя, даже если бы ты одолела меня… Хотя для этого тебе придётся научиться драться куда лучше.

Она кивнула:

— Я подучусь, Трол. И когда следующий раз приду к тебе, ты не сумеешь от меня так легко избавиться.

Трол проводил её глазами. Она явно хотела что-то ещё добавить, но сейчас ей было важно, чтобы он не видел её лицо. Он этого не понимал, но он вообще так мало знал людей, что и не пробовал в этом разобраться.

— Кстати, — она всё-таки обернулась, но сейчас её лицо было спокойным, как у статуи, — меня послали к тебе сказать, что всё подготовлено. Сегодня к вечеру предполагается вытаскивать Яйцо Несбывшегося в этот мир. Так что не стоит тебе выкладываться чрезмерно, вдруг и твои силы понадобятся.

Глава 20

Канат, который так решительно выискивала и удлиняла Ринис, выволок в этот мир сам Ибраил. Конечно, ему помогали, уж очень нелёгкой была бухта размером с хороший мельничный жёрнов, да и по плотности приближающаяся к камню, но командовал чуть не всем составом людей, которые, как помнил Трол, катили Яйцо в том мире, сам маг.

За те дни, что пролетели в мире Яйца, Ибраил обгорел на том солнышке, похудел, даже, кажется, робкая бородка стала пробиваться на его обычно гладких, как у девушки, щеках. Но главное, в его глазах появилось веселье, о котором Трол в последнее время стал забывать. Он чуть не пританцовывал, когда всё удалось, когда завели канат на огромную лебёдку, когда стала собираться компания для того, чтобы тянуть из видимого ничего в этот мир янтарную скалу.

Канат в самом деле расположился чудно: просто провисал в одном месте до земли, потом приподнимался и… снова зависал в воздухе. Но около него всё время искрились какие-то ощутимые магические молнии. Наверное, в возможностях этого магического тоннеля не была заложена операция по перемещению такого странного артефакта, как Яйцо, да ещё с помощью таких грубых средств, как верёвки и лебёдка.

— Почему же, — удивился маг, осматривая всё в последний раз перед решающим рывком, — скорее всего, кто-нибудь был способен предвидеть и это. В прежние времена являлись такие мощные маги, что могли провидеть будущее.

— И что же, вы вот так волоком всё и потащите? — спросил Корк.

— Увидишь, когда скала будет уже тут, — ответил маг.

Потом он ещё раз проверил расстановку людей, хотя проверять было, собственно, нечего, люди собрались у лебёдки, распределились более-менее равномерно на рычагах и приготовились накручивать канат на барабан.

Солнце этого мира уже садилось за неровный, иззубренный в этих горах горизонт, почти все жители деревни высыпали поглазеть на происходящее, но так, чтобы оказаться всё-таки подальше от того места, откуда из ничего появлялся канат, — вдруг что-нибудь пойдёт не так, как планировали эти странные господа из Дотимера? Было на удивление тихо, лишь где-то совсем далеко громко пробовал свой голос филин, наверное, в невысоких, но плотных горных чащах для него уже достаточно стемнело, чтобы выходить на охоту.

Ибраил ещё раз огляделся. Зачем-то полазил даже под нависшей над травой в десятке туазов «Некрасавице». Немного ранее Трол тоже походил под ней, с удивлением разглядывая чуть неровное, вытянутое по продольной оси корабля отверстие в днище, в котором при желании можно было увидеть брюхо наполненной летучим газом оболочки. Правда, почти треть дыры закрывала ось барабана. На него Корк собирался накрутить ту верёвку, на которой следовало подвесить янтарную скалу, но дырка была достаточно большой, чтобы всё равно казаться странной, из-за неё сам корабль представлялся ажурным, словно выточенным из кости, а не срубленным из крепчайших пород дерева.

— Всё, — решил маг, — начинаем. Приготовились!

Люди дрогнули, напряглись, их руки упёрлись в рычаги лебёдки, а ноги основательнее вжались в землю. Трол попытался представить, получится ли у них, но ничего не сумел разобрать в том, что их сейчас ожидало, он никак не мог конкурировать с ясновидящими магами прошлого.

— Пошли!

Колесо лебёдки медленно закрутилось, деревянная рама, которая направляла канат на барабан, сухо, как-то очень по-морскому, защёлкала. Канат стал выбирать слабину, натянулся, ещё немного… И вдруг пополз совершенно отчётливо, Трол даже видел, как он двигается в воздухе, накладываясь ровными рядами на барабан. Ибраил покричал ещё, чтобы не торопились, но люди вошли в раж, они давили так сильно, а верёвка выкатывалась из магического тоннеля без видимого сопротивления.

Что-то в их деревянной конструкции уже потрескивало, что-то звенело, как тугая, очень толстая тетива, люди на холмах кричали, некоторые даже сбежали вниз, чтобы помочь главным работягам на лебёдке, Ибраил из-за шума уже был не в состоянии отдавать команды.

А потом что-то замедлилось, канат натянулся, спружинил и под напряжением завис над землёй, чуть подрагивая. Теперь он выглядел ещё более странным — верёвка, длиной в две сотни ярдов, висела почти горизонтально и уходила… Трол пригляделся, с большим трудом разобрал, что теперь в том месте, где начинался магический переход, что-то очень туманное и неопределённое возникло в воздухе. Оно уже существовало, появилось в этом мире, но ещё не окончательно принадлежало ему.

Ибраил подошёл к Тролу, почти трагическим тоном сообщил:

— Застряло… И неизвестно почему.

— С той стороны подтолкнуть нельзя? — вежливо поинтересовался Лукас, который оказался тут же, едва Трол повернулся к магу.

— Чтобы подтолкнуть, нужно лететь на Шонмор, — отозвался маг. — А это потребует… Да, не меньше недели.

— Может быть, что-нибудь Нишапр придумает? — спросил Трол. — А вообще, какой конфигурации эти коридоры? Сколько помню, мы почему-то всегда ходили почти по прямой, безо всяких поворотов.

— Вот и мы на это рассчитывали, — отозвался Ибраил. — Оказалось, зря, Яйцо всё-таки…

Что случилось дальше с Яйцом Несбывшегося, Трол так и не успел понять. Потому что вдруг, в один миг, даже более короткий, чем удар кинжалом, в мире появилась янтарная скала, возникшая из ничего, из воздуха, ещё не сгустившегося по-настоящему тумана, из последних солнечных лучей и первого звёздного света.

Оно стояло на странном сооружении вроде колёс, надетых на коротенькие оси, воткнутые в нижнюю его часть. В целом эта конструкция представляла собой что-то вроде первого опыта неумелого мастера, пытающегося соорудить крытый возок. Из передней, или лучше сказать носовой, части Яйца выходил канат, который и наматывали на лебёдку.

Яйцо постояло, покачалось, а потом вдруг покатилось по склону, набирая скорость, прямо в сторону лебёдки, на людей, которые, недолго думая, бросились врассыпную. Ибраил сделал несколько шагов вперёд и принялся колдовать… Трол смотрел на набирающее ход Яйцо на колёсиках и не знал, что следует предпринять.

А потом янтарная скала, налетев на какой-то камень, вдруг развернулась, покачнулась и упала на бок, издав ощутимый хлопок. Снова прокатилась, ломая бессмысленные уже колёса с осями, но теперь недалеко… Что-то её остановило, лишь маг вспотел так, что мокрые пятна покрыли его плечи под не очень плотной рубахой.

Ибраил выпрямился, взглянул на Трола, в его глазах по-прежнему играло веселье. Он улыбнулся.

— Вот теперь оно никуда не ускачет, — оповестил он. И вдруг сел, ноги не держали его, он опять вымотался, создав своей магией что-то, что сумело остановить Яйцо.

Трол подбежал к нему, но Лукас уже поднимал ослабевшего мага. А к ним со всех ног спешили и принц, который, оказывается, крутил колесо лебёдки, и даже Корк. Ещё издалека капитан закричал, обращаясь к Ибраилу:

— Можно заводить канат на корабль? — Подошёл поближе, спросил, понизив голос: — Времени-то немного, едва к утру управимся…

— Давай, — согласился Трол. Помог магу утвердиться на ногах, оповестил его, словно тот был глухой: — Вылетаем поутру, ты не против?

— Хорошо, — усталым голосом согласился Ибраил. — Только…

Голова его поникла — всё-таки слишком мало у него ещё было сил, чтобы вот так бросаться со своим колдовством на Яйцо. Либо оно, помимо поглощения вещей, обладало ещё свойством поглощать и магию, а тогда никому было бы не под силу сотворить то, что сделал Ибраил, не вымотавшись до предела.

— Несите его в замок, — приказал Трол подбежавшим людям. — И позовите Чивилем, может, она чем-нибудь поможет?

В воздухе вдруг разлился чуть ли не победный крик фиолетового фламинго. Трол резко обернулся на месте, но это было не опасно. Просто из тоннеля, никем не замеченная, появилась Ринис, которая гордо восседала на Доре и кружила теперь в лучах заходящего солнца.

Она пролетела над группой людей, собирающихся около Яйца, над Тролом, который следил за ней, над теми, кто вызвался донести Ибраила до его кровати в Дотимере, помахала рукой. А потом уверенно направила свою птицу к воротам замка, где была устроена посадочная площадка.

Трол посмотрел на Корка, который оглядывал Яйцо, лежащее от них шагах в сорока, и провисшие верёвки, образовавшие на земле причудливые петли, и корабль, и даже лебёдку.

— Тебе помощь нужна? — спросил Трол.

— Нет, — отозвался капитан летающего корабля, — теперь всё просто… Дело техники, как говорил мне один знакомый шкипер.

Трол пошёл в замок, где, как он думал, ему предстоит ещё один неприятный разговор с Ринис, но та даже не явилась к ужину. Просто отвела Дору на конюшню, где расседлала её, немного поухаживала за ней на прощанье, поговорила с Келгой, а потом исчезла. Уже лёжа в кровати, пытаясь уснуть, Трол понял, что она вернулась в свой мир, где теперь не было Яйца Несбывшегося.

А рано поутру, ещё солнце, не свершив полный круг по ту сторону планеты, лишь окрасило своим светом самые высокие облака, все собрались у корабля. Потому что за ночь Яйцо подвесили к «Некрасавице» и теперь можно было отправляться в путь.

Помимо возни с янтарной скалой, Корк, как оказалось, переговорил почти со всеми, кто собирался отправиться в путь. Кроме, разумеется, Трола, Ибраила и принца Колы. С этими-то было всё понятно и без разговоров. Лететь решили все бывшие рабы, половина задорцев и даже несколько человек из Лугани. По-настоящему уговаривать никого не пришлось. Но вот с Келгой, которая последние дни бродила по замку сама не своя, и с Лукасом нужно было договариваться. За это дело взялся Трол. Он нашёл Келгу на кухне, где она с ожесточением, из-за которого замковые девушки отшатывались, словно бывшая погонщица караванов была огнедышащим драконом, чистила самые грязные, самые закоптелые и засаленные котлы.

Трол уселся на низкую табуреточку в паре шагов от Келги, поправил мечи. Он-то уже был при оружии, не то что девушка.

— Ты чего? — спросил Трол.

Келга лишь зыркнула своими тёмными, с тяжёлыми веками глазищами на него и ещё сильнее стала сдирать с медной поверхности сажу толщиной чуть ли не в полпальца. Тряпка с песком так и скрипела в её руках.

— Келга, — продолжал Трол, — это очень опасно. Но ты… очень бы нам пригодилась. Так что я прошу, попытайся всё взвесить и скажи — летишь ты с нами или нет?

— Что я буду делать?

— Ухаживать за Дорой, — пояснил Трол, — кормить команду, стоять на руле, а если потребуется, то и грести. Всё как обычно, как уже было.

Келга на миг задумалась, потом снова принялась скрипеть по котлу.

— Лукас летит?

— Я с ним ещё не разговаривал, — признался Трол. — Но мне кажется…

— Если он летит, то я лучше останусь.

— Он тебя, случаем, не обидел? — заволновался Трол. Ему даже холодно стало, могло же произойти в их команде что-то неприятное, а он даже не заметил?

— Не очень я ему доверяю, — пояснила девушка. — И не знаю, почему так… Но лучше бы его с собой не брать.

— Значит, ты летишь? — сделал главный свой вывод Трол. Поднялся, снова поправил мечи и перевязи. — Тогда учти, времени у тебя мало, стартуем сразу после завтрака, а ты такая… замарашка.

Келга поднялась с низенькой скамеечки, одёрнула юбку, к которой пробовала привыкнуть по местной моде, даже не улыбнулась. Процедила сквозь сжатые губы:

— Ладно, забудем про Лукаса, хотя и не хочется… — Она отшвырнула тряпку. — Я буду готова раньше всех вас.

Трол кивнул и отправился искать Лукаса, но бывший пентеконтер второй моры гиппеев сам, как оказалось, искал его. Он уже был снаряжён с полной выкладкой, даже его кожаный мешок, в котором Лукас хранил свои личные вещи, изрядно, впрочем, облегчённый, болтался через его плечо. Вместо приветствия он высказался так:

— Я надеюсь, что оплата моих услуг не уменьшилась, лэрд Трол?.. А раз так, я готов служить дальше. Тем более что люди тут приятные, я и ряд вещичек им оставил на хранение… Кстати, как думаешь, до наступления серьёзных холодов успеем вернуться? А то мне обещали через три недельки бригаду строителей привести с нижних земель, буду дом строить, благо, Батар дал своё согласие и разрешение.

Он нервничал, кажется, опасался, что в этот поход тронутся без него. Это было немного странно, но не чрезмерно. С одной стороны, он добился всего, чего хотел, получил возможность осесть, заручился поддержкой местного владетеля земель, что для таких людей было немаловажно, заработал столько, сколько никогда прежде не получал, какой бы сложной и опасной ни была его служба, и вот всё-таки… Он решил лететь с Тролом и остальными. Видимо, тут сказывалось то обстоятельство, почти необъяснимое, которое таким вот служакам, даже офицерам, не позволяло бросать своих друзей. Ну, невозможно это было… Особенно если поход предстоял опасный.

— Лукас, — Трол помедлил, он был не уверен, что имеет смысл говорить эти слова, — дело будет очень сложным, может получиться так, что все погибнут, не добившись… ничего стоящего. Может быть, тебе лучше остаться?

— Решение действительно зависит от меня? — спросил Лукас.

— Да, — Трол всё-таки колебался, но не так, как Келга, — безусловно. Но если ты выразишь согласие участвовать в походе, мы будем рады, что ты с нами.

— Тогда я лечу, — отозвался наёмник. Он подумал немного. — Знаешь, пойду-ка я послежу, как грузят тёплые вещи, а то вдруг кому-то не хватит?

Завтракали на скорую руку в главном зале замка. Даже тех, кто должнен был отправиться в поход в качестве гребцов, рассадили за столы в нижней его части. Ели быстро, тем более что девушки подавали новые блюда весьма… стремительно. Получалось, что обитатели замка и отправляющиеся в поход люди подгоняли друг друга.

Батар смотрел на всё это с неудовольствием, но спорить не решался. По его отставнической логике такие вот завтраки должны были проходить торжественно и чинно. Наконец владетель Дотимера высказался:

— Рад, что мы все тут собрались на прощанье. Но всё-таки жаль, что вы так… торопитесь нас оставить. — Он помолчал. Мог, сидя рядом с ним, отчего-то вполне заметно ткнула его кулаком под бок. Батар даже немного вздрогнул. — Да, так вот я о чём… Удачи всем вам, и хранят вас все светлые боги, сколько их ни есть. А когда выполните свою работу, милости прошу вас назад, сюда, под защиту этих стен.

Трол прожевал последний кусок, допил кружку, в которой было больше воды, чем пива, поднялся.

— Никто и не сомневается, лэрд Батар, что мы можем сюда вернуться и нас встретят с радостью. И спасибо тебе за всю помощь, которую мы тут получили.

Они уже и разговаривали, как будто не дрались вместе в десятке боев, как будто им были нужны эти велеречивые, не очень значащие слова на прощанье.

Потом все довольно быстро собрались у «Некрасавицы». Люди стали взбираться на неё по специальной лесенке, оттянутой в сторону, чтобы не попасть в опасную зону Яйца, висящего в паре туазов над землёй. Трол осмотрел всех жителей деревни, высыпавших посмотреть, как будет уходить летающий корабль, собравшихся на стенах Дотимера обитателей замка во главе с Батаром, и понял, что скорее всего никогда больше не увидит ни этого замка, ни этих родных для него мест.

Поскорее прогнал из сознания эту мысль, поднялся на борт корабля. Корк уже распекал кого-то за медлительность, а кого-то за неосторожное обращение с факелами, которые, несмотря на близкое уже утро, до сих пор не погасили. Ибраил смотрел в свою книгу Ублы, словно для него не было ничего интереснее и важнее, принц Кола махал рукой какой-то заливающейся слезами девушке, Келга взобралась на оболочку и крутилась около Доры, во весь голос недоумевая, почему им для этого похода не дали хотя бы трёх птиц, а всего лишь Тролову умницу-раскрасавицу. Лукас, перегнувшись через борт, о чём-то таинственным шёпотом, слышным даже в замке, объяснялся с Даремом и Эдисом, Тирен с парой матросов удерживал верёвочный трап в наклонном положении — словом, все были при деле.

Потом суета как-то мигом улеглась. Тролова команда собралась на полуюте, который оказался тесен для такого количества людей, и они поневоле мешали румпельному. Стало почти тихо, даже голос Келги на оболочке, в самой высокой точке корабля, затих. Трол подумал, осмотрелся ещё раз и взмахнул рукой.

— Корк, командуй!

— Принять концы! — Словно пружина, сорвался со своего места у румпеля капитан корабля. — Вёсла — по малой. На румпеле — вверх, паруса левого борта — ставить!..

Тут же забухал барабан, неторопливо, но ровно и сильно. Три пары вёсел по краям летающего корабля, словно одно целое, совершили первый взмах, второй… Какая-то верёвка, протянувшаяся с земли, напряглась, наверное, её забыли снять с колышка, к которым «Некрасавица» была тут привязана. Потом она лопнула, бородатый боцман Тирен уже пытался отвесить за этот недосмотр кому-то кулаком по шее. Потом слева появились паруса, зависшие над крыльями, румпель, управляющий через систему рычагов чуть не всеми рёбрами рулей разом, заскрипел. Трол посмотрел на землю.

Она была уже глубоко внизу, их летающий корабль легко и плавно поднимался к освещённым солнцем облачкам. Их поход к замку архидемона Нахаба с Яйцом Несбывшегося, подвешенным на тросе под кораблём, начался.

Глава 21

Наверное, если кто-либо из непосвящённых увидел бы, как «Некрасавица» несёт по воздуху Яйцо Несбывшегося, он не сумел бы даже осознать, что он видит, что происходит, и, конечно, не разобрался бы в том, зачем это следует делать. Но Трол уже на второй день явственно осознал, что в Империи очень хорошо всё понимают, ничуть не смущены нелепым видом летающего корабля, перевозящего янтарную скалу, и готовы следить за «Некрасавицей», чтобы в нужный момент оказать ей максимальное сопротивление.

Обращённый на Возрождённого луч магического внимания был так силён, что Трол даже задумался, почему он не ощущал его в Новолунгмии, что мешало имперцам и там не спускать с Трола и его помощников этого упорного, злобного, угрожающего давления. Вероятно, что-то было в природе самой Новолунгмии, либо в высоте её гор, либо в той зоне относительного благополучия, которая создалась вокруг Дотимера, когда они разрушили капище д'Авола, да и немало всякой прочей полудемонской нечисти истребили.

Внизу проплывали леса срединной части континента, хотя Трол без труда уже улавливал впереди огромную массу холодной, чистой и солёной воды — то был, конечно, Северо-Западный океан. Он расстилался так широко и свободно, что Тролу даже показалось, что они могут затеряться над его волнами, что никакого магического искусства имперских магов не хватит, чтобы отыскать их на океанском просторе. Но Ибраил проворчал, когда разобрал, какие мысли одолевают Возрождённого:

— На это и не надейся, Трол. Сейчас они сражаются за самые корни существования Империи, если потребуется, рискнут чем угодно, даже летающие корабли с самыми лучшими магами на борту вышлют, и уж тем более не избавят нас от своей слежки.

— А что они ещё могут против нас сделать? — спросил Кола, когда разобрался, о чём идёт речь.

— Могут, например, элементалей воздуха наслать, тогда нам каюк, — отозвался маг. — Ни одну сколько-нибудь крепкую бурю с такой подвеской под корпусом мы не выдержим.

— А с их кораблями драться не придётся? — спросил Корк. Он очень опасался, что потеряет свой корабль. Вообще, было похоже, что доставку на север Яйца Несбывшегося он принял как долг чести.

— Их я не чувствую, что беспокоит меня больше всего — уж не замаскировали ли они их, чтобы ударить неожиданно? — отозвался Ибраил и замолчал.

Кораблей Империи не чувствовал и Трол, хотя понимал, что его искусство ощущать противника на больших дистанциях не идёт ни в какое сравнение с умением Ибраила. В отличие от мага, это его не пугало, он каким-то образом решил положиться на судьбу, вернее, на провидение, которое всегда было за него.

На третий день стало ясно, что «Некрасавица» может использовать и ветер, а потому пошли ещё быстрее. И как-то разом жизнь на корабле установилась. Матросы грелись в последних тёплых лучах солнышка, если были свободны от вахт, крылья придавали «Некрасавице» дополнителных три-четыре узла, а всего она покрывала за сутки более двухсот шестидесяти миль, словно печатала их равными, прямыми отрезками, которые прокладывал на навигационной карте Корк.

Только одно беспокоило Трола — янтарная скала как-то слишком быстро поглощала канат, даже Ибраил, посчитав длину их каната и скорость подъёма скалы к корпусу корабля, со вздохом вынужден был констатировать, что даже при такой скорости «Некрасавицы» потребуется где-то по пути раздобыть ещё сотню ярдов каната, а то и полторы сотни.

Ещё, должно быть потому, что Трол в эти дни немало упражнялся в использовании той магии, которой обучил его Учитель, его заставляла беспокоиться способность Яйца поглощать все жизненные силы мира, впитывать в себя ту самую растворённую в мире энергию, которую он когда-то тоже умел усваивать. Эта способность янтарной скалы протянулась в неведомые дали и отнимала у всего этого мира тепло, живительную способность воды и воздуха, как иногда казалось, умеряла даже ветер.

Разумеется, он рассчитывал, что маг ощущает эту пока неявную, но такую очевидную угрозу, и знает, как с ней справиться, хотя Ибраил ничего не предпринимал. Трол успокаивал себя тем, что маг рассчитывает: Яйцо не успеет справиться со всем этим миром за короткий срок их перелёта.

Опасность возникнет, если Яйцо почему-либо сорвётся и упадёт, например в океан, откуда его невозможно будет вытащить. Тогда, пролежав на дне несколько столетий, оно, без сомнения, справится с жизненной силой планеты, погубит и человечество, и Империю, и всё, что есть в этом мире, отличного от того мира, откуда его вытащили.

Впрочем, Нишапр же сумел там устроиться, а значит, всё было не совсем безнадёжно… Хотя, с другой стороны, Нишапр был магом, и отменной выучки, он мог создать для себя и своей семьи какие-нибудь исключительные условия, на которые у нормальных людей просто не хватит сил.

Да и дно океана, при некотором размышлении, вовсе не выглядело таким уж недоступным местом. Было известно, что Лотар Желтоголовый с Сухметом Золотым Ошейником как-то умели ходить по дну морей, договаривались с русалками, а потому, даже если дело обернётся худо, можно будет что-нибудь придумать. Хотя это будет и нелёгкой задачей.

Когда они пошли над сверкающей на солнце поверхностью воды, Ибраил впал в какую-то особенную задумчивость. Он не выходил из каюты, колдовал над книгой Ублы и даже просил приносить ему еду, но она куда как часто оставалась нетронутой.

Чтобы не терять времени, Трол начал тренироваться с мечами. И неожиданно это оказалось ошибкой. Потому что он, соседствуя с Яйцом, никак не мог сосредоточиться даже на довольно простых упражнениях, янтарная скала ему ощутимо мешала. С этим нужно было что-то делать. На четвёртый день пути, когда Трол пытался на баке отрабатывать простейшие приёмы рукопашного боя, Ибраил позвал его ментальным образом. Трол спустился в бывшую каюту капитана, отведённую теперь магу.

— Трол, — заговорил Ибраил, едва Возрождённый переступил комингс этого помещения, — ты зря стараешься. Ты не сможешь тренироваться, пока Яйцо находится так близко.

— Но ведь мне придётся биться, и, может быть, с лучшими мечниками Империи, когда мы попытаемся засунуть Яйцо в Ключ Власти, — высказался Трол. — А значит, лучше научиться преодолевать этот… неблагоприятный фактор.

— Тут ты ничего не сумеешь сделать, — уверенно сказал Ибраил. — А там… Если всё пойдёт, как я рассчитываю, Яйцо замкнётся именно на Ключе Власти, и его влияние на тебя ослабнет… Хотя, разумеется, хотелось бы, чтобы ты и там не вступал в бой.

— В мире Яйца я мог существовать и даже дышать только около него.

— Так получалось потому, что оно втягивало в себя все жизненные силы того мира и около него, так сказать, концентрация витальной энергии была существенно выше. Сейчас же оно создаёт разряжение около себя, потому что поглощает всё, что необходимо в этом мире для твоего существования. И любые твои тренировки бессмысленны. Трол помотал головой. Он никогда так не думал, но было очень похоже, что в словах мага имелась своя правда.

— Что же делать? — спросил Трол.

— Состояние твоё внушает мне, гм… серьёзные опасения. Уже только тем, что ты находишься на борту «Некрасавицы». Но без тебя всё это предприятие вообще теряет смысл, мы просто окажемся беззащитными, если ты отправишься на север, к замку Нахаба как-нибудь иначе, не в нашей команде… Хотя, судя по тому, как ты тренируешься, мы всё равно беззащитны даже с тобой.

Трол вытер пот, выступивший после напряжённой тренировки, осознал, что продолжения этого самоистязания не будет, и сел на свой рундук, на котором спал по ночам. Он уже понял, что маг что-то придумал, иначе не стал бы теребить его своими тревогами.

— Я предлагаю сделать так, — снова заговорил маг, медленно и веско, может быть, потому, что ожидал возражения Трола. — Я введу тебя в состояние, близкое к медитативной коме. Это продлится долго, может быть неделю, может ещё дольше. Если имперцы нападут на нас, я сумею быстро привести тебя в чувство. Если нападения не будет, ты так и переживёшь этот перелёт, духовно и энергетически отсутствуя в этом мире.

— Это избавит меня от излишнего истощения, вызванного близостью к янтарной скале? — спросил Трол.

— Не только, хотя, конечно, возникнет и этот эффект… — Маг пожевал свои губы. — Думаю, может получиться ещё лучше. Ты восстановишь свои силы, подорванные в бою с ведьмой-привидением.

— Я стану таким, каким был? — с тайной надеждой спросил Трол. — Смогу биться, как бился ещё полгода назад?

— Насчёт того, как ты будешь биться, я ничего не знаю, — сказал Ибраил. — Это попросту не входит в мою компетенцию. Искусство воина слишком сложная, слишком комплексная проблема, чтобы решать её, подправив одно-два качества в человеке… Но обещаю, что с тобой произойдёт существенная метаморфоза.

— Какая?

— Не знаю, как сказать… В общем, ты лучше сумеешь мобилизоваться для победы, в тебе возродится желание одерживать верх, возрастёт нацеленность на решение нашей общей задачи.

Трол опустил голову, подумал. Да, это было важно. Это было то, что заставляло сражаться куда лучше, чем было обусловлено даже подготовкой, это была сила мотива в бою, та самая, которая позволяла применить самый эффективный приём против врага.

И, пожалуй, именно этого у него сейчас не было.

Где и как он потерял это важнейшее качество воина, он знал. Во время второго боя с привидением нумидской ведьмы. Но вот почему это произошло и как вернуть Тролу прежние кондиции — этого не понимал даже Ибраил, иначе уже давно предпринял бы что-нибудь.

— Кажется, она, так сказать, «научила» тебя поражению. Даже сильные бойцы из-за этого ощущения могут… расклеиться. Собственно, именно самые сильные бойцы и теряют из-за этого свою ауру непобедимости. — Маг хмуро разглядывал что-то в иллюминатор, отвернувшись от Трола. — В утешение могу сказать одно — если это преодолеть, тогда воин становится по-настоящему сильным. Потому что уже ничто на свете, даже более сильный противник, не сломает его.

— Что же, если так… я готов, — проговорил Трол.

Он не верил, что такая эфемерная вещь, как «умение» проигрывать, сыграла тут какую-то роль. Уж он-то столько раз проигрывал Учителю и только учился на этом, пока не превратился в того несгибаемого бойца, которым был. Но если маг верил в это объяснение, что же, пусть так и будет. Возможно, что-то из всего этого и могло получиться, хотя, разумеется, совсем не то и не так, как ситуацию расценивал Ибраил.

— Тогда… Иди поешь, сколько в тебя вообще влезет. И даже когда тебе покажется, что ты не можешь съесть ни кусочка, всё равно попытайся ещё немножко набить желудок. Это поможет тебе, если транс получится глубоким и ты не сможешь усваивать новую пищу вовсе. А я сделаю так, что съеденное тобой сейчас будет усваиваться очень долго. — Маг даже руки потёр от вспыхнувшего в нём возбуждения. — И нам придётся думать только о том, как подавать тебе воду… Возможно, самым элементарным способом, через катетер.

Трол наелся, потом немного пострадал от обжорства, но на всякий случай съел ещё изрядное количество зелени, солонины и гречневой каши. А потом, когда он вернулся к Ибраилу, маг принялся колдовать.

Он осмотрел Трола, удовлетворённо похмыкал, уложил его на рундук, промассировал ему ноги, живот, от чего Трола даже немного затошнило, потом руки и, наконец, грудь. А когда Возрождённый расслабился, вдруг толчками стал вливать в него какие-то невероятно упругие, почти вещественные порции энергии.

Трол довольно быстро потерял способность слышать заклинание мага, отвлёкся от необходимости дышать, лишь иногда чувствовал биение своего сердца и совсем медленный, ненатруженный ток крови в жилах. А потом и это ощущение куда-то пропало, он остался сам по себе, висящим в некоем нечувствительном и огромном пространстве, в одиночестве. От самого этого нечувствия и общей своей незначительности мысли его вдруг остановились, он ощутил мягкое, медленное погружение в мало знакомое ему состояние — высшего отсутствия в этом мире, доступного всё ещё сохраняющему жизнь существу.

Он погружался в это состояние, вдруг восприняв его как пространство, хотя не мог сказать, сумеет ли преодолеть его и нужно ли преодолевать его вообще. А потом он понял, что находится перед некоторой стеной или уже на дне этого мира, у вязкой, непробиваемой массы, ровной поверхностью расстилающейся перед остатками его способности воспринимать хоть что-нибудь. Иногда с этой поверхности срывались какие-то похожие на пузырьки воздуха под водой переливчатые шары и начинали подниматься туда, откуда пришёл сам Трол, возможно, к поверхности мышления и жизни. По мере подъёма они увеличивались в объёме, становились как бы крепче, в них возникала неприятная сейчас Тролу определённость… Он сделал странное усилие, противоположное самому пониманию силы, и растворился в этом мире ещё больше, до неспособности видеть даже эти пузыри. И тогда они исчезли. А он остался парить у поверхности, иногда даже погружаясь в неё, но осознавая, что, если уйдёт ещё глубже, под это мягкое, как илистое дно, колыхание, он уже никогда не вернётся к жизни.

В целом это было приятно, если бы в его нынешнем существовании ещё имелось такое понятие, как удовольствие. Он действительно ощущал, что в нём что-то меняется, и чем дольше он пребывает в этом мире, тем явственней, необратимей становились эти изменения. И ещё, ему уже не очень-то и хотелось возвращаться к жизни, хотя он знал, что должен вернуться, что он нужен изрядному количеству людей, что всё, что он сделал до сих пор, будет провалено, если он всё-таки не вернётся. Но то и дело возникало состояние, что это его уже не касается… Возможно, именно в этом и была ловушка, а значит, вся соль, вся терапевтическая начинка магии Ибраила.

Вспомнив про мага, Трол сообразил, что ещё немного, и он, пожалуй, останется тут навсегда, хотя и не подозревает, где именно находится. Тогда он стал всплывать. Сначала это было трудно. Но спустя какое-то время появилась радость оживания, ощущение возвращающейся силы, удовольствие от того, что мертвенное спокойствие проходит и начинается что-то другое, обещающее пусть труд и боль, опасности и страх, муку и разочарования, но обещающее и радость свершений… А потому он возвращался.

Он уже проделал немалый путь наверх, когда стал слышен голос, который говорил ему, кажется, следующее:

— Трол, вернись, это становится опасно. Ты уже две недели в трансе, я не уверен, что ты вообще вернёшься…

Он не узнавал голос, хотя был уверен, что говорит кто-то знакомый и обладающий невероятной магической аурой. Он почти не понимал слов, словно разучился, как младенец, понимать их. Но это было неважно. Он знал, что сила и энергия возвращаются к нему и станут полными, когда он коснётся своим сознанием той границы, что разделяет мир жизни таких же людей, как он, и мир, в котором он только что побывал, который оставался внизу или позади… И в который упадёт снова с приходом его смерти.

Он не успел толком даже ощутить этот новый мир живых существ, как что-то очень опасное, грозное и невероятно сильное коснулось его. Он проверился и понял, что находится на борту деревянной гондолы, подвешенной под оболочкой, наполненной летучим газом, полученным опять же с помощью какой-то сложной магии. При желании он мог бы осознать её сейчас, но гораздо важнее было защититься от этой неожиданной угрозы.

А ею оказалась янтарная скала, которая хищно и жёстко впитывала в себя всю его силу, все его умения, все его способности. И тогда он с лёгкостью, которая на миг поразила его, защитился от этого влияния, попросту прекратил все утечки энергии в янтарную скалу и понял, что теперь они возникнут не скоро. А вот как он это сделал, осталось тайной уже через несколько мгновений даже для него самого.

Но это было неважно, гораздо интереснее было то, что он возвращался. И был более сильным, умелым, точным, защищённым и свободным, чем когда-либо прежде… Если это «прежде» всё-таки существовало, в чём Трол был не вполне уверен.

Последней мыслью, перед тем как проснуться после своего транса, было чувство голода и жажды. Но их так просто было теперь усмирить… Вернее, теперь Трол мог усмирить всё, что угодно. Даже своих врагов, сколько бы их ни было и какой бы силой они ни обладали. В этом он был теперь уверен.

Глава 22

Море внизу сменило свой цвет, стало из глубоко-зелёного белесым, словно бы хорошо выстиранным, и в нём появилось ощущение близкого дня. «Некрасавица» вошла в Кермальский залив, который тут ещё назывался Кермальским морем. Принц Кола очень этому порадовался, потому что они проходили его море, то самое, на берегу которого стоял его родной Кадот, столица Зимногорья.

Он сидел у основания мачты, на которой держался носовой парус, где у обычного корабля полагалось бы быть бушприту, и делал вид, что смотрит вниз, но куда чаще его голова сама собой поворачивалась на север, ему хотелось увидеть хоть краешек берега, хотя бы намёк на сухопутные облака. Каким бы сильным бойцом он в действительности ни был, но домой ему, вероятно, хотелось больше всех. Остальные-то, включая Трола, и забыли, каково это — помнить дом, друзей, с которыми взрослел, видеть лица родных.

Трол даже хотел его приободрить, но потом, по здравому размышлению, отказался от этой затеи. Кола и сам мог со всеми этими меланхолиями справиться, а после них ему должно было стать куда лучше. Уж если Трол вынужден был опускаться в неведомые ему прежде медитативные глубины, то почему принцу нельзя было использовать живительную силу добрых воспоминаний?

Первое время, когда Трол решил начинать тренировки, они у него не получались. И дело было даже не в той ослабленности, которой наградило его двухнедельное пребывание неизвестно где и неизвестно в каком качестве. Хотя, разумеется, и эта мышечная дряблость удовольствия ему не прибавляла.

Но куда сильнее его раздражала собственная неготовность к работе в полную меру. Он уже и пробовал начинать с самых простых, элементарных приёмов и связок, уже почти полный цикл разминочных приёмов вспомнил, выученных ещё в те времена, когда он только входил в форму, необходимую для обучения под началом мастера Султунара, а всё равно ничего у него не складывалось. Не было у него настоящего психологического напряжения, смешанного с той абсолютной расслабленностью мышления, когда способность думать вообще останавливается, совсем не напоминает о себе…

Наконец на третий, кажется, день, прошедший с момента его пробуждения, когда всего-то на час показались какие-то острова, не исключено, что и Олавский архипелаг, Трол сел и стал просто вспоминать свои поединки со всеми сколько-нибудь достойными противниками. Начиная от боя во время его путешествия в Кадот и кончая боем с гоккирами в зале скального замка.

Иногда он применял магические упражнения, обеспечивающие ему совершенную, почти исключительную память, когда не только каждое движение становилось понятным и увязывалось с основным рисунком поединка, но и возникала редкая, даже для настоящего бойца, способность оценивать эти действия, критиковать их, находить другие, не использованные, но более смелые и эффективные ходы.

Так проявлялся остаточный эффект того транса, в котором Трол пребывал по совету Ибраила, и, заинтересованный этим эффектом, он перестал с ним бороться. Почти немедленно возникло и окрепло новое отношение к миру, которое вдруг стало подчиняться ему, а при этом ещё возникло и новое ощущение времени, которое он в нормальном состоянии не мог бы оценивать. Словно он прожил длинную жизнь и добился действительно значительных успехов… в том, что избрал своей профессией, — разрушении чёрной Империи.

На следующий день, рано поутру, ещё и ночная вахта гребцов не сменилась, Трол вышел на палубу. И вдруг понял, что тот самый момент, когда он мог вернуться к себе, наступил. Он видел не только в темноте, но при желании мог заглянуть за горизонт. Он был способен понять настроение всех людей на корабле, мог выставить против Ибраила такой же непробиваемый щит, каким сумел защититься от воздействия Яйца Несбывшегося, качающегося на утреннем ветерке под днищем «Некрасавицы».

Только сейчас это не входило в его планы. Потому что главным было всё-таки начать тренировку. Он так и сделал. Сначала не очень торопливо, лишь для того, чтобы убедиться в вернувшемся умении сражаться. Прошёл всю разминку, тщательно, с повторами, проверил каждое движение и сам подивился тому, как всё легко выходит, как здорово он может совершать те действия, которые ещё вчера не мог толком даже прочувствовать. Потом уже в полный темп повторил некоторые из поединков, мягко сокращая необходимые передышки, в конце вовсе научившись обходиться без них.

Собственно, это был бой с тенью, где теней уничтоженных им противников было несколько, и они даже некоторым не совсем понятным ему образом переплелись в его восприятии, словно бились не в том порядке, как это происходило на самом деле, а разом, сплочённые ненавистью к нему — Тролу. И пару раз, как он потом решил, он всё-таки пропустил иные из их самых хитроумных или неожиданных ударов… Тогда он провёл те же поединки, но уже не пропуская эти удары. И у него стало получаться, он даже забыл, что не всё в тех, настоящих сражениях мог сделать как следует, потому что был ранен, потому что тело уже отказывалось подчиняться тому.

А потом, когда солнце поднялось в зенит, он сообразил, что ему мешают его тренировочные мечи. Тогда он сменил их на настоящие, заодно, пока ходил, и воды выпил. Вода сначала тоже мешала, но он не обращал на это внимания, скоро это должно было пройти… А завершив эту тренировку, неожиданно обнаружил — он вымотался до предела. Но у него всё получалось. Даже мечи снова слились с ним, вернее, с его духом, потому что действия и движения, которых он сумел добиться, уже не зависели от таких элементов, как постановка ног, или упругость прыжков, или скорость реакции. Клинками теперь несомненно управлял совершенный дух, который и самого бойца использует как оружие. Возникло то неуловимое состояние, какое и полагалось выработать в себе каждому воину, стремящемуся к совершенству, тот самый смысл войны, который направлен на установление равновесия и справедливости в мире, и ни для чего иного.

Прекращая тренировку, Трол стряхивал это изумительное состояние едва ли не с усилием. Потому что оно оставалось очень мощным. И, разумеется, он избавлялся от него с сожалением — когда ещё удастся в такой полной, такой совершенной мере постигнуть то, ради чего, собственно, он и стал воином?

Осознав, что он способен воспринимать окружающее, Трол некоторое время побаивался смотреть по сторонам. Потому что на баке собрались матросы и гребцы. На баке в позе молитвенного внимания расселся на своём коврике Ибраил, да и все остальные, расположившись кто на вантах, кто на палубе полуюта, не отводили от него взгляд. Тролу даже неуютно стало, уж слишком он привлёк к себе внимание этих людей, слишком явно показал, как отличается от них.

В какой-то момент он всё-таки поднял голову, а что ещё оставалось делать? Обвёл глазами лица собравшихся. В них была какая-то зачарованность, словно они увидели нечто такое, от чего нельзя было оторваться. Трол вздохнул, убрал мечи в ножны, сморгнул пот, который, как оказалось, пропитал весь его тренировочный комбинезон, словно он только что вылез из воды. Произнёс хрипло:

— Нельзя ли раздобыть воды, чтобы я сумел привести себя в порядок?

— Мигом, — с небывалой прежде услужливостью отозвался Корк. И тут же погнал каких-то бедолаг, свободных от работы на крыльях, раздобывать ведро с верёвкой, и приказал опуститься, чтобы можно было зачепнуть воды из моря.

Окатившись водой, которая показалась прохладной и одновременно очень тёплой, растеревшись мыльным камнем и снова окатившись тремя вёдрами воды подряд, Трол отправился переодеваться. Ибраил увязался за ним. Собственно, он мог бы и не говорить этого, но он всё-таки произнёс:

— Теперь ты выглядишь куда лучше, чем прежде, Трол.

— Я знаю, — согласился Возрождённый. Посмотрел на мага, тот хотел сказать что-то ещё, и это было не просто.

— Еду сюда принести? — спросил он наконец. Помолчал. — А когда ты будешь есть, я расскажу то, что тебе необходимо знать.

Так и сделали. Трол полежал немного на койке, успокаивая сердце, утомлённое немереной работой, а потом вместе с Ибраилом в каюту пришла Келга, которая принесла доску, на которых вместо подносов разносили пищу по кораблю, Кола, который всё не мог успокоиться от того, чему стал свидетелем, и Корк. Лукаса почему-то не пригласили, хотя обычно он не нуждался ни в каких приглашениях. Но Ибраил сделал так, что наёмник по свежему впечатлению решил попробовать некоторые приёмы боя, подсмотренные у Трола.

Трол набил рот восхитительной кашей с мясной подливкой, съел две головки чеснока, которым моряки издавна спасались от цинги, и, жуя, приготовился слушать.

— Дело в том, — начал Ибраил, — что вот у неё, — он кивнул на Келгу, — а потом и у меня появились плохие предчувствия.

Трол хмыкнул. Они летели через полмира, чтобы сотворить самое удивительное магическое действие — взаимно погасить два самых странных, едва ли не природных магических явления в мире. В то же время должны были подготовиться к бою с самым известным мечником последних полутора тысяч лет истории, а у его спутников возникают плохие предчувствия!

Маг, разумеется, всё понял, давно уже привык вести себя в сознании Трола, как кот, который решил поохотиться на мышей в знакомом амбаре.

— Ты не хмыкай, — почти обиделся он. — Расхмыкался тут… Я не про твои намерения прикончить Басилевса говорю, а о том, что они… Они сумели приготовить нам что-то, что способно опрокинуть наши планы.

— Как это? — не понял Кола.

— Каким образом? — одновременно с ним спросил Трол, хотя вместо слов издал только невнятное мычание.

— Вот этого я и не знаю, — удручённо ответил обоим маг. — Скорее всего это нечто такое, о чём невозможно догадаться. Иначе я не пропустил бы мимо своего… как оказалось, весьма непросвещённого внимания хотя бы следы этой ловушки.

— Когда эту ловушку следует ожидать? — спросил Трол, проглотив кашу.

— В наименее подходящий для нас момент.

— А когда такой момент настанет?

— Я думаю вот что, — маг вздохнул. — Басилевс, кажется, понимает, что Яйцо Несбывшегося — серьёзный фактор угрозы для Империи, для его власти и силы. Поэтому он как-нибудь попытается им завладеть. И чтобы контролировать впредь, и чтобы при желании использовать в своих целях.

Трол повернулся к Келге. Спросил, нахмурившись:

— Что ты ощущаешь, когда думаешь об этом?

— Не знаю… — Девушка была расстроена, но в то же время решительна, как всегда. — Это как если бы ты что-то забыл, очень важное, а потом вспомнил, что это важно… Но сам предмет не можешь представить. Понимаешь?

— Не очень, — вздохнул Трол. — Видишь ли, я так обучен, что могу вспомнить практически всё, разумеется, с помощью небольшой толики магии, но… это так и есть. Забыть что-то, тем более настолько важное, что это может обернуться нешуточной угрозой, я не в силах.

— Ты не совсем человек, — отозвалась Келга, раздосадованная тем, что Трол её не хочет поддержать. — Ты и свои сражения помнишь… Я же видела.

Она замолчала, кажется, совсем. Да, плохо Трол поговорил с ней. А с другой стороны, её же наверняка расспрашивал маг, и если уж он ничего не добился, то как может что-то вызнать Трол, который не обучен и десятой доле того, что нужно знать для этого понимания. Он повернулся к Ибраилу:

— Что тебе сообщает книга Ублы?

— Она согласна, что угроза есть. Но что это такое — неизвестно.

— Разве есть что-то, чего книга Ублы не знает? — удивился Кола.

— Таких вещей очень много, — снова вздохнул Ибраил. — Я только сейчас начал это понимать… Даже привык удивляться, если получаю из этой книги хоть какие-то сведения, а вовсе не тому, что она на что-то не может ответить.

— Подзарядка книги ничего не дала? — сочувственно спросил Трол.

— Дала, но куда меньше, чем я рассчитывал, — ответил Ибраил.

На том разговор и закончился. Вечером на горизонте сразу с трёх сторон появились кучевые облака, и Корк, который после совещания стал очень задумчивым, объявил, что они подходят к восточному побережью Кермала. А значит, уже ночью снова пойдут над сушей.

Эта территория контролировалась доранцами, племенем, которое Империя так и не смогла покорить. Трол порадовался, что они вступают в знакомые пределы. И, немного стесняясь, спросил Корка, не могут ли они сделать небольшой крюк, чтобы отыскать расположение армии Дерека Милинокского? Корк задумался и отправился к магу. Ибраил весь вечер просидел на носу «Некрасавицы», выискивая этот самый лагерь, и незадолго до темноты уверенно ткнул пальцем в карту, по которой Корк прокладывал маршрут.

— Они неподалёку от Лугапора, — объявил он. — Скорее всего вернулись сюда на зимние квартиры либо… В этом есть что-то ещё.

Трол, когда к вечеру следующего дня вышли к Уру, реке, в устье которой стоял Лугапор, сам попытался проверить, что ждёт его, если он спустится с летающего корабля, чтобы поговорить с Дереком. Ничего толкового разобрать в положении полукочевников, которыми теперь стали доранцы, он не сумел, а потому просто попросил Келгу запрячь его Дору и быть готовой к высадке на землю.

Лугапор возник, когда солнце уже ощутимо склонилось к горизонту. Трол почистил свой чешуйчатый панцирный комбинезон, отполировал клинки, уселся в седло позади Келги, которая, конечно, была готова задолго до того, как наступило время слетать с «Некрасавицы», и отправился к уже замеченному им огромному шатру, где и в прежние времена обычно пребывал Дерек.

Их подлёт к лагерю доранцев и других племён, которые примкнули к ним, не желая подчиняться Империи, вызвал переполох. Попутно Трол установил, что теперь эта армия стала куда бодрее на вид и многочисленней. Теперь тут находилось едва ли не десять тысяч бойцов, и ещё почти столько же находилось неподалёку, устраивая своего рода охранение, чтобы имперцы не смогли пробиться в их главные воинские порядки одним ударом.

Люди Дерека стояли хорошо оборудованным лагерем, необходимым для защиты от имперской конницы. Во многих местах горели костры, напоминающие скорее небольшие пожарища, вокруг главных шатров была выстроена тяжёлая, панцирная пехота с длинными копьями. Поэтому Келга пару раз пролетела над лагерем, умело уворачиваясь от выстрелов из арбалетов, выбирая место поспокойнее. После второго захода она обернулась к Тролу:

— Ты уверен, что хочешь высаживаться здесь без явственной причины? — спросила она, перекрикивая свист ветра.

— Не уверен, — признался Трол, тоже поднимая голос, — но так будет лучше.

Келга кивнула и прошлась над доранцами на высоте едва ли не в десяток туазов, откровенно рискуя быть подстреленной, но и показывая себя с Тролом всем, кто соображал в этом воинстве, а не только был готов драться вслепую. Это произвело эффект, выстрелов стало меньше. А между рядами солдат забегали офицеры, приказывая утихомириться и ждать.

Трола Келга высадила в трёх десятках шагов от ряда тяжёлых пехотинцев и тут же подняла Дору в воздух. А Трол зашагал к лагерю Дерека, стараясь казаться беззаботным.

Ему навстречу двинулись сразу пять офицеров, причём по их перевязям Трол понял, что это как минимум командиры формирований не меньше чем в тысячу бойцов. Один из них поклонился и произнёс на очень скверном дериб:

— Чего хочет одинокий воин, прилетевший к нам, подобно имперским собакам?

— Хорошо, что ты понимаешь, что я не из их стаи, — усмехнулся Трол, — а всего лишь использую их способ путешествия — по воздуху.

— Мы знаем тебя, — тут же заговорил другой воин, очень большой, бородатый, с тёмным от солнца и ветров лицом. — Ты два года назад отправился в Империю, чтобы вытащить на себя их войска, и они не атаковали нас.

— Собственно, причина того похода была другой, — сдержанно отозвался Трол. — Но, в общем, всё правильно. Могу я переговорить со Стражем Милинока?

Кажется, эти люди, по-степному лаконичные и скромные, именно так называли своего верховного командира… Если бы Трол что-то перепутал, хорош был бы он, ещё вчера утверждая, что ничего на свете не способен забыть.

— Он ждёт тебя, — отозвался первый из заговоривших.

Бодрым маршем, не останавливаясь даже перед слитными шеренгами солдат, которые с чёткостью, выдающей немалую тренировку на плацу, расступались, пропуская пришельца, Трол дошагал до шатра Дерека. Молча раскланявшись на входе, усевшись на предложенную кошму и приняв чай из рук девушки, ведущей хозяйство Милинокского, Трол поднял голову и посмотрел на Дерека.

Тот был всё такой же смуглый, тёмноглазый, гладкокожий. Но, в отличие от прошлого его посещения Тролом, он улыбался, демонстрируя потемневшие от возраста и козьего мяса зубы.

— Ты выполнил своё обещание, Трол Возрождённый, Усмиритель саджей, Убийца отражений Басилевса. Они не напали на нас ни тогда, когда ты был у меня, ни позже… Вернее, — честность полководца требовала этой поправки, — они, конечно, сражались с нами, но мы перехватили инициативу, теперь она принадлежит нам.

— Рад это слышать, Страж Милинока.

Дерек важно кивнул.

— А я рад, что помог тебе тогда. И спрашиваю — чего ты хочешь на этот раз? — Он отхлебнул чай из своей чашки. — Ведь ты почти наверняка торопишься. И не примешь наше гостеприимство, чтобы передохнуть несколько дней? А значит, лучше узнать о твоих намерениях как можно быстрее.

— Ты прав, — согласился Трол и допил чай, уж очень он был вкусен, но ему тут же принесли вторую чашку. — Я тороплюсь, как всегда. — Он задумался, не зная, что, собственно, имеет смысл говорить, а что желательно оставить при себе. — Мы тащим через мир янтарную скалу, которую хотим сбросить на бывший замок архидемона Нахаба, где находится нечто, дающее Басилевсу власть.

— Я знаю, — кивнул Дерек. — Если мы живём не на Западном континенте, это не значит, что у нас нет информации о том, что творится в твоих землях.

— Тогда всё просто, — облегчённо вздохнул Трол, опасающийся слишком долгих расспросов. — Я бы хотел получить от тебя согласие на то, что ты не пропустишь тут имперцев, если они попробуют догнать нас.

— Они не прошли бы в любом случае, — нахмурился Дерек. — Наша война всё ещё продолжается. И хотя они не атакуют нас, это не значит, что мы заключили мир. — Он хлопнул жёсткими ладонями, выражая радость. — За то время, что тебя тут не было, Трол, мы сумели связаться с городами, расположенными на островах, наняли людей, приобрели на севере оружие… Теперь мы сильнее, чем когда-либо прежде за последние десять лет.

— Я уже оценил состояние твоей армии, Дерек.

— Вот именно, — Милинокский даже хихикнул, — мы выигрываем войну. Люди недовольны поборами, которые устанавливает Империя, поэтому возрастает наш авторитет. К тому же мы сражаемся с ними, а они не способны нас одолеть.

Трол допил вторую чашку, но третью, которую ему тут же принесли, поставил перед собой. Пора было закругляться.

— Дерек, не всё может получиться, как бы мне хотелось, но… Если мы попросим у вас помощи, ты окажешь её нам?

— Помощь какого рода? — На миг Дерек смешался. — Да, и ещё… Мы не можем бесплатно оказывать помощь даже тебе, оказавшему нам такие значительные услуги в прежние времена.

— Если мы договоримся о помощи, то деньги я уплачу.

— Тогда, друг Милинока, я буду рад оказать её. В чём дело?

— Ты не мог бы послать хотя бы часть своих всадников на север, к замку Нахаба, чтобы сломить сопротивление стражи, когда мы начнём сбрасывать Яйцо Несбывшегося?

У Милинокского дрогнуло лицо. Он допил свой чай, но у Трола было ощущение, что вкуса он не почувствовал.

— Ты хочешь, чтобы мои воины прошли весь тысячемильный тайг и вышли строго в указанную тобой точку?

— Именно, — скромно отозвался Трол.

— Но… но… Возрождённый, это невозможно.

— Твои воины привыкли совершать далёкие походы с боями, ломая сопротивление противника.

— Верно, но… Не по лесу. Не по тайгу!

— Что же способно им помешать?

— Они способны двигаться по лесу, но только зимой, когда реки этой части мира покроются толстым и надёжным льдом, — твёрдо сказал Дерек и нахмурился.

— Скоро наступит зима. Если всё дело в этом, то я готов подождать несколько недель. — Трол вздохнул, ему стало ясно, что ничего он тут не добьётся. — А кроме того, на севере зима, как я слышал, наступает очень рано, практически уже наступила.

Милинокский снова вздохнул.

— Я знал, что ты не очень хорошо продумываешь свои действия, Трол, — кажется, он впервые обратился к Возрождённому по имени. — Но чтобы так поверхностно планировать свои операции?.. Это приводит меня в изумление.

В устах степняка, никогда не признающегося в своих сомнениях, это фраза была из ряда вон. Девушка, которая подавала им чай, даже лицо закрыла каким-то платом, чтобы показать, что она не слышала этих слов. А Трол сделал вывод, что она прекрасно понимает их разговор.

— Я делаю, что могу, Милинокский, — признался Трол. — И если не всё продумываю, так только потому, что всего лишь воин, а не стратег.

— Да, — задумчиво отозвался Дерек, — и если судить по тому, что тебе пока всё удавалось, воин ты исключительный.

— Представь себе, что мы выиграем, что нам удастся сделать то, ради чего мы пустились в этот поход… Ты сразу победишь в своей войне. Даже я, если уцелею, смогу наконец-то перенести войну на территорию противника. Запад и Север, который ты сейчас неформально возглавляешь, вздохнут спокойно. Не знаю, что будет на Юге, но там тоже влияние Империи обратится в прах.

— Я всё понимаю, но это невозможно, — твёрдо отозвался Дерек. — На твоём месте я даже не пытался бы. Ты погибнешь зря.

— На самом деле никто не гибнет зря, если исполняет свой долг… — Трол всё-таки взял третью чашку. Пригубил, чай уже стал остывать, и вкус у него стал грубее, хотя скорее всего это состояние Трола изменилось, и, конечно, не в лучшую сторону.

— Хорошо, — Дерек вздохнул третий раз. — Покажи, куда ты, собственно, направляешься?

Девушка тут же одним плавным движением расстелила между собеседниками огромную шкуру, на которой довольно условно, но в целом точно, был обозначен Северный континент, Великое Озеро и даже частично Центр Мира с прилегающими кусками Запада и Востока. Трол оценил карту, проверил угловые ориентиры, которые в этой проекции выглядели несколько странно, и уверенно ткнул пальцем в самый центр тундры, спускающейся с севера на окрашенный в слабо-зелёный цвет безбрежный тайг.

— Вот сюда.

Дерек откинулся и посмотрел на Трола тем самым невыразительным, восточным взглядом, который Тролу был уже знаком. Он сделал ошибку, причём серьёзную, но пока не понимал, какую именно.

— Трол, — Дерек был доволен, он сразу получил в этом споре какой-то дополнительный аргумент, — это же самый центр мёртвых земель. — Он кивнул, соглашаясь с собой, продолжил: — Здесь, как ты говоришь, находится что-то, что убивает всё живое на свете. Тут не может ходить тундровый волк, песец, тут нет птиц и не растёт даже ягель.

— Что? — Эта информация для Трола была в новинку.

— Шаманы сказывают, тут под землёй проходят токи магической энергии, враждебной всему живому… Я не знаю, как и почему это происходит, но… Человек или зверь, который попадает в эти токи, мгновенно стареет и умирает. Иногда обращается в глубокого старика за считанные часы.

— Ты… уверен? — спросил Трол, хотя восточнику такой вопрос задавать было нельзя. Всё, что говорилось в этой стране, должно быть точным, или об этом не стоило говорить вообще.

Дерек улыбнулся. Он понимал, что многого требовать от западника нельзя. И счёл за лучшее не заметить этой промашки, тем более что Трол и сам всё понял.

— Значит, никакая поддержка обычных живых существ тут невозможна?

— Я в этом уверен… Хотя, если принять во внимание способность Империи создавать полудемонские сущности… Но я убеждён в одном — тут моим людям делать нечего.

Интересно, неожиданно подумал Трол, где он учился. Уж слишком у него грамотный и богатый язык. И все нюансы мысли он передаёт так, словно прежде был проповедником, как тут говорят, златоустом.

На миг Трол испытал сильнейшее искушение спросить Дерека, что же это за Милинок такой, в честь которого он носит свой титул, но удержался. Свой лимит бестактностей на сегодня он уже исчерпал.

— В таком случае я оставляю тебя, Дерек Милинокский, повелитель степей, примыкающих к Великому Озеру.

Надеясь, что он не переборщил с титулами, Трол поднялся и раскланялся. Дерек выглядел весьма благодушно. На всякий случай Трол проверил, не стоит ли вооружённая охрана Милинокского с приказом наброситься на него, едва он выйдет из шатра, убедился, что его автоматическое опасение сильно смахивает на паранойю, и ушёл.

На глазах всего доранского лагеря Келга посадила Дору на землю, втащила Трола в заднее седло и полетела догонять «Некрасавицу». Когда стало ясно, что всё в порядке и они скоро будут на борту летающего корабля, Келга обернулась и прокричала:

— Удалось о чём-нибудь договориться?

— Договориться не удалось, — честно признался Трол. — Но, может быть, я кое-что узнал… Что лучше их помощи.

И лишь тогда понял, что и сам, ещё будучи в трансе, отчётливо думал о том, что слишком всё гладко проходит, слишком легко имперцы пропустили их корабль, хотя несколько раз могли атаковать. А это значило, что основная атака, на которую Басилевс и рассчитывает, ещё впереди. И к ней следует быть готовым.

Может быть, замок Нахаба сам защищает себя, и таким образом, что они не сумеют выполнить свою миссию? Да и весь этот план может оказаться такой ловушкой, подстроенной Басилевсом, что против неё, пожалуй, не сумеет выстоять даже Возрождённый.

Глава 23

Вернувшись на корабль, Трол коротко, но со своими комментариями пересказал содержание беседы с Милинокским Ибраилу и Коле. Ещё при этом присутствовали Корк, Келга и Лукас. Он в последнее время повеселел и старался быть в курсе всего, что происходило на корабле.

Ибраил, выслушав Трола, задумался. Потом неуверенно хмыкнул, потом нахмурился и лишь после этого стал объяснять:

— Без сомнения, те потоки энергии, которые старят любое живое существо, практически убивая его на месте, если оно, как сказал Дерек, попадает в них… Это та самая энергия, которая поступает, — ну, поступала прежде, я хотел сказать, — к тем деревьям, которые мы разрушили в скальном замке.

Трол кивнул, он и сам думал так же. Но подтверждение мага было существенным.

— Но тебе не кажется, что и я, когда спущусь на ту землю…

— Тебе нельзя спускаться, — резковато отозвался Кола. — Это верная смерть.

Кажется, он слишком уж верил северным шаманам.

— Во-первых, спускаться не обязательно, — тут же отозвалась Келга.

И как-то очень внимательно посмотрела на Колу, видимо ожидая возражений. Но их не последовало, потому что Ибраил открыл рот. Посидел, потом заговорил очень задушевным, убеждённым тоном:

— Спускаться скорее всего надо. Какими бы Басилевс ни защитил замок магическими трюками, уничтожить охрану замка тебе, Трол, придётся.

— Я всегда так и думал, — быстро отозвался Трол, чтобы маг снова не впал в задумчивость.

— Кроме того, мы скорее всего не попадём нашей янтарной скалой в колодец, а потому придётся закатить её туда, и для этого опять же потребуются человеческие руки.

Трол кивнул. Теперь высказаться захотел Корк, но Келга очень решительно махнула на него рукой, и он не издал ни звука.

— Я вот о чём думаю, — Ибраил тревожно посмотрел на всех собравшихся. — То, что замок заражён какой-то убийственной магией, означает, что охрана состоит из демонов, или демоноподобных сущностей. Вряд ли это нам на руку.

— А ещё? — спросил Трол. Теперь он отчётливо читал в сознании мага что-то, чего тот пока недоговаривал.

— А ещё, пожалуй, я могу, в меру присущей мне скромности, отнести себя к тем магам, которые сумеют обезопасить тебя от преждевременной старости или значительно ослабить её, когда придёт время спускаться для сражения. — Корк широко улыбнулся, Кола от облегчения сел на рундук Трола, Келга беззвучно хлопнула в ладоши, потому что никакой другой жест не мог передать её радость. Лишь Лукас нахмурился и спросил:

— Одного Трола?

Наёмник тоже хотел принять участие в бою, и в этом его никто не мог бы винить. Он напросился в этот поход, он был готов, почему же его тоже не собираются использовать?

— Не знаю, — честно отозвался Ибраил. — Нужно посоветоваться с Нишапром… Надеюсь, это может получиться, если постараться.

— Тогда — старайся, — веско уронил Кола и тоже рассмеялся. Очень уж по-королевски прозвучали эти слова, лишь смягчённые дружеским отношением и юмором, который был свойствен принцу больше других участников этой странной компании. Воспитание нет-нет, да и проскальзывало в его повадках.

— Тогда выметайтесь все из каюты, — Ибраил деланно нахмурился, улыбаясь глазами, — я буду работать. И обещаю, что завтра наше положение станет яснее.

Трол уселся в углу, чтобы попробовать понять, что же его беспокоило. Он не мог объяснить этого словами, хотел было даже обсудить это ощущение с Ибраилом, но тот погрузился в свои медитации над книгой Ублы, и мешать ему действительно не стоило.

Трол почему-то уснул, так и не раздевшись. Только отстегнул мечи да скинул с груди до пояса часть пластинчатого комбинезона. Он был доволен разговором, который произошёл у него с Дереком, и ещё больше его обрадовала реакция Ибраила. Теперь имелась вероятность, что всё получится как надо…

Спал он плохо, что-то в мире происходило, хотя Трол не взялся бы определить, в чём это плохое заключалось. Но потом он проснулся — кто-то сильно тряс его за плечо. Он поднял голову: это был, конечно, Ибраил. Он шептал:

— Трол, проснись, плохие известия. Нишапр сказал, что сегодня вечером в его мире, у них… Только не пугайся сразу — у них взорвался фламинго, который был у нас заводным при перелёте с Алдуина на Западный континент. Трол ничего не понял.

— Как взорвался?

— Вот так, неожиданно заискрился, потом вспыхнул как свеча и… разлетелся кусками горящего вещества, причём, пока всё не сгорело, погасить их было невозможно.

— Что это значит?

— Ещё не знаю, но должно произойти что-то очень скверное.

Трол уже напяливал на себя доспехи и обвязывался мечами. Он выскочил на палубу лишь на полминуты после мага. Но всё равно опоздал, потому что… вся команда «Некрасавицы» высыпала наверх и столпилась так, что корабль накренился. Все смотрели, словно заворожённые, в одну точку на небе, по ходу корабля.

Трол понял, что увидит, лишь за миг до того, как поднял голову. И не ошибся. Это был ужас из его сна, кошмар, который преследовал его одно время, но который он уже стал подзабывать, хотя и знал, что не сможет забыть его никогда.

Среди звёздного неба на «Некрасавицу» в упор, жёстко, как в смертельном поединке, смотрели глаза огромного великана. Только глаза — больше в этом лице ничего разобрать было невозможно. И они что-то требовали, чем-то угрожали, несли всем людям, которых рассматривали, гибель ужасную и неминуемую…

А потом случилось невероятное. Лукас, тот самый, который не раз бился плечом к плечу с Тролом, Колой, Келгой и магом, вдруг дико закричал, попятился, выставив перед собой руки.

— Нет, это не ты… Мне это всего лишь снилось, я не твой, уходи!..

Он споткнулся о край лебёдки, удерживающей Яйцо Несбывшегося, и упал, покатился, потом страшно изогнулся и стал биться о доски палубы. На губах у него выступила пена, на него страшно было смотреть.

Кола и Корк бросились было, чтобы удержать Лукаса, но Ибраил страшным голосом закричал:

— Нет!

Оба юноши замерли, вглядываясь в то, что происходило с их другом. А Лукас тем временем среди своих припадочных дёрганий выкрикивал слова:

— Трол, я не верил, я не знал… Я не виноват, меня таким сделали!

А потом медленно, словно траурные ленточки, изготовленные из невесомого шёлка, от его лица и рук повалил дым.

Позже, если бы Трол попытался оценить свои приказы, он бы сам удивился, насколько точно он действовал. Он закричал:

— Корк, снижайся! Если будет нужно, срубай Яйцо! Кола, помоги…

— Что? — не понял принц.

— Выбрасываем его за борт! Он сейчас взорвётся!..

Трол выхватил из ворота лебёдки рукоять, которая, как и все эти детали, была сделана из очень прочного дуба, и попытался подцепить Лукаса, чтобы перевалить его через борт. Одной палки для этой операции было, конечно, недостаточно. Нужно было как минимум две, а лучше — ещё несколько…

Лукас перестал биться, как-то обмяк, а потом… Через его кожаный колет показалось пламя. Оно было оранжево-красным и соломенно-жёлтым вперемешку. И оно почти не давало дыма, потому что плоть Лукаса горела уже целиком. Дымила, да и то очень немного, лишь его одежда. Она расползалась на обугленные полосы, завивалась неопрятными кусками, тут же превращаясь в пепел… А может быть, это было то, что когда-то являлось самим Лукасом?

Корабль накренился, так что некоторые из матросов схватились за снасти, «Некрасавица» снижалась, теперь до верхушек ещё не очень частых тут деревьев осталось не больше трёхсот футов, Яйцо Несбывшегося почти касалось их. Кола схватил чьё-то копьё и попытался помочь Тролу, к ним присоединилась Келга, но она подошла очень близко, потому что силы её рук не хватало, чтобы вытолкать горящего Лукаса с корабля. К тому же Трол интуитивно продел свой шест между ног наёмника, захватив снизу, стараясь связать его, как это рекомендуется в поединках на бо, и сумел приподнять его над палубой, а Келга, не обученная бою на шестах, просто поднимала плечи и голову горящего тела, что было труднее…

И тогда Трол понял, что они опоздали. За мгновение до того, как он понял, что делает, одним сильным движением он, раскрыв руки, повалил Келгу и принца на палубу, сожалея, что не может сделать того же с остальной командой… И едва они коснулись досок палубы, раздался взрыв. Сильный, пронёсшийся над ними жаркой волной воздуха. И он разбросал куски горящего Лукаса по всему кораблю, некоторые из них долетели даже до оболочки, налипнув на ней и продолжая гореть.

Пламя охватило «Некрасавицу» за считанные удары сердца. Уж очень жарким был этот огонь, слишком большую площадь он накрыл. С ним ничего нельзя было поделать.

Куски горящей плоти наёмника, которого они называли Лукасом и который оказался агентом Басилевса, попали на некоторых людей. И они тоже стали гореть! Молоденький восточник, помощник Тирена, закричав, зашатался и бросился в сторону, по-видимому не понимая, что делает, перевалился за борт и, продолжая кричать, исчез в темноте между крыльев, которые теперь всё вернее тоже охватывало пламя.

Сразу несколько матросов попали под ударную волну от взрыва Лукаса, их ударило о борта, о лебёдку, о натянутые ванты корабля, и они лежали, не подавая признаков жизни. Трол оглянулся, Корк продолжал снижать корабль, хотя теперь с ним, по-видимому, всё было кончено, он пылал как факел.

Тогда Трол поднялся и выхватил свой меч. Он сделал два шага, ещё раз подумал, правильно ли поступает, и сильными ударами принялся рубить канат, на котором висело Яйцо Несбывшегося. Корабль уже падал, потому что оболочка, наполненная летучим газом, уже горела и газ улетучивался через многочисленные дыры, прожжённые в ней.

Кола вскочил, подхватил какой-то тесак, который, как Трол заметил краем глаза, принадлежал Лукасу и который оказался отброшенным в сторону, принялся помогать Тролу. Келга поднялась, пошатываясь, видимо, падение её немного оглушило, подошла к борту и стала смотреть на глаза, уничтожившие их корабль. Потом, среди всего этого жара, криков, стонов и треска горящего дерева, она воскликнула с неподдельной ненавистью:

— Он смеётся!

Он и должен смеяться, подумал Трол, и тут-то канат, удерживающий янтарную скалу, наконец оборвался. Нижний его край исчез в проёме, сделанном в палубе, словно лопнула огромная, тяжёлая тетива на луке. Корабль дрогнул и чуть-чуть выпрямился. Он уже не падал в лес, он почти планировал, хотя и это его движение было чересчур резким, потому что рули стояли на снижение.

— Корк, — закричал Трол, — попытайся не угробить нас при посадке!

И Корк его понял. Он уже сам стоял на рулях и принялся ими очень уверенно ворочать. Результата от его действий почти не было, но нос пылающей «Некрасавицы» чуть-чуть приподнялся, словно она последний раз пыталась взлететь…

Удар верхушек деревьев был сокрушительным, словно множество очень острых таранов сразу впилось в тело летающего корабля. Какие-то куски обшивки отлетели в сторону, крылья сломались и, продолжая гореть, кружа, как крылья мгновенно умершей бабочки, упали куда-то вниз. Как сломались нижние кили корабля, Трол не заметил.

А потом, вздымая кучу обломков, ломая ветви деревьев, кажется, даже тучу камней и дёрна, летающий корабль врезался в землю. К счастью, всё-таки врезался, потому что повиснуть на деревьях и быть накрытым горящим пологом оболочки было бы гораздо хуже. Трол, окончательно приняв на себя функции командира, заорал так, что его было слышно, наверное, в Лугапоре:

— Всем оставить корабль! Быстро… Помогать раненым!

Сам он подхватил двоих матросов, которые так и не очнулись после взрыва, попытался перетащить их через борт… Но один из этих людей был мёртв. Как ни мало оставалось времени у обречённого корабля, Трол почему-то отчётливо понял, что у парня сломан позвоночник и с ним возиться не стоит. Поэтому он бросил его, подхватил другого матроса, совсем ещё мальчишку… Всего-то года на полтора старше самого Трола.

Переваливать матроса через борт, чтобы бросить на тёмную землю, не хотелось. Падение с высоты четырёх, а то и пяти ярдов для этого человека, не способного сгруппироваться при приземлении, ничего хорошего не обещало. Но делать было нечего, Трол всё-таки заставил его упасть, потом повернулся, чтобы подхватить ещё кого-нибудь…

Но горящая оболочка уже опускалась, и следовало действовать быстро. Поэтому он проследил краем глаза, как через борт в обнимку с каким-то гребцом спрыгнул Кола, как корабль покинул пухленький Корк и даже заросший волосами Тирен пытается нести кого-то, чтобы спуститься на землю. Потом подхватил ещё одного из раненых и сиганул следом за всеми. Кажется, он был последним из тех, кому удалось удрать… Но он упустил момент, когда «Некрасавицу» покинула Келга.

Вот уж она-то ни о каких раненых не думала, она отлетела от корабля и принялась звать так, что иногда даже перекрикивала треск ломающегося и горящего дерева:

— Дора, Дора! Девочка моя!..

Она была похожа на обезумевшую мать, потерявшую на пожаре единственного ребёнка. После этого Трол на её счёт успокоился. Если она помнила о фламинго, определённо, она была способна позаботиться о собственной безопасности.

Оказавшись на земле, Трол попытался подхватить ещё двух раненых и оттащить их подальше от корабля, хотя бы ярдов на двадцать. Ему помогли, он нашёл в ярко освещённом круге гибнущей «Некрасавицы» ещё два тела, одно оттащить сумел, второе… подхватил Корк. Он тоже, несмотря на то что катастрофа разразилась очень быстро, сохранил присутствие духа.

А потом горящая оболочка накрыла гондолу, и жар стал ещё более нестерпимым. Но это уже не имело значения, Трол просто стоял и смотрел, как погибает их летающий корабль. Тот самый, который должен был дотащить Яйцо Несбывшегося до замка архидемона. И без которого это самое Яйцо, несомненно, должно было теперь попасть в руки Басилевса.

Его план с самого начала был ясен. Позволить Тролу самому принести этот ценнейший артефакт в земли, где он сможет его взять без помех. Конечно, они не очень ещё далеко отошли от Лугапора, и, в общем, Тролу могли помочь войска Милинокского, но… Всё-таки они отошли слишком далеко. На быструю их помощь рассчитывать не приходилось. А действия Императора теперь могли быть очень стремительными, как перелёт кинозитов, как выпад эскадры летающих кораблей, против которых у них осталась только Дора.

Конечно, с точки зрения императора было бы более разумно взорвать Лукаса ещё дальше в тайге. Тогда всё было бы вернее… Но сигнал, который взорвал фламинго в мире, где обитал Нишапр, заставил Басилевса торопиться. Впрочем, это всё равно уже ни на что не влияло.

Всё было, по-видимому, кончено. И не в пользу Трола. Он потерпел поражение. Может быть, первое, может быть, единственное — это уж как считать.

Но он всё-таки проиграл… Это было несомненно.

Глава 24

На полянке, где упала «Некрасавица», было на удивление тихо. Ветер, впрочем, гулял над тайгом, но касался только верхушек вековых деревьев, которые стояли всего-то в сотне шагов от места аварии, образуя почти правильной формы подобие колодца. Тролу и его людям повезло: если бы они ударились об эти деревья, катастрофа привела бы к большему числу погибших. Хотя она и так была ужасной.

В живых осталось только шестеро матросов, из которых четверо были серьёзно ранены и один не должен был дожить до вечера. Кроме того, погибла почти вся провизия, но этого Трол не очень опасался — в лесу можно было прокормиться охотой, сбором лесных и кедровых орехов, грибов и диких ягод.

Хуже всего было то, что они потеряли транспортное средство.

Пытаясь определить, где упало Яйцо, Трол ещё ночью сходил на его поиски и нашёл. Оно легло на небольшую морённую возвышенность, пробив кроны деревьев, словно находилось тут века. Вот только… Трол проверял это раз десять, но всё-таки вывод его остался неутешительным — Яйцо уже стало отнимать жизнь у всех окружающих деревьев. Они должны были засохнуть через неделю, самые большие и стойкие — через пару недель. А потом оно способно было превратить весь этот край в безжизненную пустыню.

Впрочем, до этого, конечно, не дошло бы. Не для того Басилевс сбил их корабль, чтобы оставить этот ценнейший магический предмет валяться тут без всякой пользы для Империи.

Когда он вернулся к костру, начинало уже понемногу светать, хотя под деревьями было ещё темно. На поляне Ибраил уже перевязал раненых, Келга варила какие-то настои, чтобы напоить их. Она уже успокоила Дору, даже как-то сумела покормить её. Странно устроены женщины, подумал Трол мельком, они способны стойко переносить невзгоды, если не ломается что-то главное в их жизни, а в понимании Келги главным была эта птица. Остальное, по её мнению, должно было наладиться, что-нибудь он и Ибраил должны придумать, и они продолжат поход на север, начнут новую схватку с Империей, только, разумеется, другими средствами.

Он-то её уверенности не разделял, она его даже немного раздражала. Вернее, он всё-таки потерял убеждённость, что теперь, как и прежде, для них всё окончится победой.

Кола и Корк сидели у костерка, принц временами поглаживал книгу Ублы, которая обгорела, но которую маг всё-таки сумел вытащить из пламени, а может быть, среди всей той кутерьмы сумел сбегать за ней и эвакуировался с «Некрасавицы» уже с книгой в руках, хотя как и когда он успел, оставалось загадкой. Трол сел рядом с Корком, посмотрел на него, спросил:

— Ты уверен, что на Алдуине именно ты подошёл к Лукасу, а не он пристал к тебе со своими россказнями о Бла-Эффке?

Бывший капитан летающего корабля вздохнул, поднял на Трола виноватые глаза.

— Он сидел в том же трактире, где жил я, и всем рассказывал разные разности, особенно про Бла-Эффка. Я ещё подумал тогда, почему этот в общем-то молчаливый и по виду выдержанный парень так себя ведёт?.. Но тогда не знал его так хорошо, как узнал потом, и это не показалось мне слишком удивительным.

Трол кивнул, соглашаясь. Примерно то же самое произошло и с ним. К тому же он-то видел в сознании наёмника тёмное, не доступное для анализа пятно, а вот не обратил на него внимания. В происшедшем было больше его вины.

Ибраил подошёл к ним, присел, тут же подгрёб к себе книгу Ублы, посмотрел на Трола, слабо усмехнулся:

— Её вытащил, а вот остальные свои книжки и магические инструменты не успел спасти. Жаль.

Трол посмотрел на остов догорающей «Некрасавицы», от неё осталась лишь довольно большая, с четыре десятка шагов по диаметру, дышавшая жаром куча угольков, по которым иногда перекатывались цвета побежалости… Вряд ли инструменты и книги мага могли сохраниться после такого пожара.

Ветви ближайших деревьев тоже тлели, но всё-таки лесного пожара среди этой сырости не получилось. И теперь уже вряд ли получится, подумал Трол с удивительной отчётливостью. К полудню пойдёт дождь и окончательно погасит угли от их корабля. Он поправил мечи, кроме них, у него тоже не осталось оружия, даже кинжал, который он таскал с собой ещё с тех пор, как подобрал в пещере, где сражался с кинозитами, исчез. Но, в общем, его было не жалко, только как память…

Ибраил уселся поудобнее у огня, выставил вперёд руки, чтобы согреть их. Помешал веточкой варево в котле, висящем над огнём, подбросил дров.

— Даже лекарство не могу сделать как следует, только из трав, которые тут нашёл… Но разве они помогут этим беднягам? — он оглянулся на раненых, среди которых расхаживала Келга.

Раненых положили на редкие тряпки, которые всё-таки удалось вытащить с корабля, и, разумеется, наломали лапника. В целом ложе получилось неплохое, Трол и сам бы не отказался поспать на таком… Но спать было ещё рано, следовало понять, что же произошло. Начал он с того же вопроса, который задавал Корку, хотя и в другой интерпретации.

— Ибраил, как же ты не почувствовал, что Лукас заряжён… Кстати, что это было?

— Какая-то странная, незнакомая мне магия, — отозвался маг, не отводя глаз от мирного пламени костра. — Никогда о подобном не слышал. — Он вздохнул. — И даже читать не доводилось. Это что-то совершенно новое, придуманное совсем недавно… к сожалению.

Келга тоже уселась у костра. Она медленно, как-то чересчур испытующе обвела лица друзей внимательным взглядом, тоже помешала варево в котелке, зачем-то проговорила:

— Остудить нужно, а то обожгутся… — она имела в виду раненых. — И вот ещё что, Дору следует кормить. Кто пойдёт на охоту?

— Я бы об этом не волновался, — медленно, нехотя отозвался маг. — В полумиле отсюда течёт ручей из болота, отведи её туда, она сама себе рыбы наловит, ей тут сытнее нашего будет.

— Где? — оживилась Келга.

Маг нехотя махнул рукой.

— Только не заблудись, тут очень просто заблудиться.

— Ну, если так… Взлечу на ней и отыщу вас, даже если вы от этого места в сторону тронетесь.

— Никуда мы, наверное, сегодня не пойдём, — сказал Трол. — Это бессмысленно. Имперцы всюду нас найдут и везде догонят.

— Всё-таки, — подал голос принц, — нужно идти к Дереку. Мы недалеко от него отлетели, за недельку дойдём.

— А Яйцо? — спросил дрогнувшим голосом Корк.

— Его придётся оставить имперцам, — сказал маг. — Они уже несутся сюда на летающих кораблях… — он подумал, — числом не менее пяти, и с ордой кинозитов на фламинго.

— Когда они будут тут? — спросил Трол.

— Полагаю… Да, они будут тут утром послезавтра. А по дороге, может быть, нас перехватят. И кончат. У них такой приказ.

— Ну, уж Трола-то с Келгой следует отправить на Доре, — сказал принц. — Вряд ли кинозиты их догонят, если они быстро перенесутся к Дереку, тот им не по зубам.

— Послезавтра, — протянул Корк. — Значит, второй раз вернуться сюда Дора уже не сможет. Мы прошли не менее двухсот миль от Лугапора, может, чуть больше. Это значит два дня пути на фламинго — сегодня, завтра… Никак не успеет вернуться. — Он вздохнул. — А спасать следует мага и Трола, остальными придётся пожертвовать.

— Правильно, — шепнула Келга. — Маг важнее, чем я.

Трол ещё раз подумал, очень хорошо подумал. Посмотрел на Ибраила.

— Что можно сделать с Яйцом Несбывшегося?

— Ничего, — нехотя отозвался Ибраил. — С ним никто в этом мире ничего поделать не может… Обычными средствами, которые имеются в нашем распоряжении, я имею в виду.

На миг стало тихо, даже раненые перестали стонать. Келга стащила котелок с огня, поставила на землю, чтобы остывал.

— А ты быстро сообразил, что происходит, — повернулся к Тролу принц. — Я ещё ушами хлопал, а ты уже…

Тогда Трол рассказал, как Ибраил получил сигнал от Нишапра, что их фламинго взорвался. Закончил он так:

— Имея эту информацию, догадаться, что к чему, — нетрудно. Я сразу понял, теперь Басилевс знает, что мы догадаемся — кто-то из новых наших спутников тоже бомбы, и высадим их где-нибудь. А значит, ему следовало торопиться, вот он и поторопился.

— Это кто же? — воинственно спросила Келга.

Трол честно ответил:

— Мы бы не стали разбираться, Келга. Ссадили бы тебя, Лукаса и даже Корка.

— Даже меня? — удивился Корк. — Но… кто бы повёл корабль?

— Ну, если уж на то пошло, я бы попробовал, — смущённо улыбнувшись, отозвался принц. — Пока ты командовал, я приглядывался и, думаю, кое-что сумел бы сделать…

— Мы не о том говорим, — напомнил им Трол. Повернулся к магу: — Ибраил, а почему тот фламинго вообще взорвался? Ведь он наверняка не должен был взрываться попусту, у него ведь была какая-то задача?

— Задача у него была одна, — Ибраил пожал плечами, удивляясь, как такие очевидные вещи не доходят до Трола, — погубить тебя. Но ты, к счастью, не садился на него, летал только на Доре, это и не позволило привести их план в действие. А что касается преждевременности того взрыва… Не знаю, думаю, Басилевс способен управлять этой магией только там, где у него есть несомненное влияние, хотя бы дистантное. А мы отвели ту птицу в мир Нишапра, вот Басилевс и утратил над ней контроль. Со временем, когда накопились причины, заставляющие эти существа взрываться, она погибла. О чём Ниш нас известил сразу же, как сумел.

— Он потерял контроль над птицей, потому что мы отвели её в мир, где раньше находилось Яйцо, или потому что мы разрушили его информационные машины? — попытался уточнить принц.

— Скорее всего машины на приказ взрываться не могли влиять, я сужу по тому, что уж очень он ломовую магию использовал, чтобы инициировать… взрывной механизм Лукаса. Но в целом отсутствие информации о том, что и как происходит с нами, заставляет Басилевса нервничать. Он вообще, утратив обзор Империи, должен испытывать что-то вроде шока. — Маг грустно улыбнулся. — Столько веков контролировал ситуацию, и вдруг появляется какой-то мальчишка и всё ему ломает… Нет, как бы они нас сейчас ни прижали, а сделали мы немало.

Трол поморщился: и этот впал в необыкновенную, не свойственную ему меланхолию. А следовало думать точно и жёстко, как в бою.

— Всё-таки я не понимаю, — Келга поднялась, обмотала руку своим платком, которым иногда опоясывалась, подняла горячий ещё котелок. — Вы нам теперь-то верите или нет?

— Думаю, что Лукас был единственной бомбой, — сказал Ибраил. — Поэтому, если это тебя так задевает, могу признаться, вам я верю.

— Нет, это не задевает, просто… — не договорив, Келга пошла поить раненых. И, может быть, отвести Дору на завтрак к тому болотцу, о котором ей говорил Ибраил.

— Возможно, — маг кивнул сам себе, по восточному обычаю, — тот фламинго просто оказался не очень качественно заряжен для взрыва… Тут странно другое… Почему я не почувствовал после перелёта через море с Алдуина на материк, а, по-видимому, тогда птицу и зарядили этой магией… не почувствовал присутствие другого сильного мага. Если бы он там был, я непременно должен был его почувствовать. А вот на тебе…

— То, что с Лукасом что-то не то, осознавала одна Келга, — сказал вдруг принц. — Она мне не раз говорила, но я не придал этому значения.

— Она и нам говорила, — признался маг. — И мы тоже…

— Да, плохо получилось, — сказал Корк.

— Он и сам мог не знать, что из него сделали бомбу, — сказал вдруг Трол. — Иначе, конечно, мы бы его гораздо раньше раскусили… Что теперь об этом говорить, всё понятно.

Келга напоила раненых, потом, оглянувшись на Трола с магом, принялась проверять подпруги на Доре, чтобы лететь с ней на кормёжку.

— А она… не улетит? — вдруг спросил принц. — Всё-таки птица у неё, а это её больше всего интересует.

Маг встревоженно поднялся, посмотрел на Келгу, на Трола.

— Послушай, тебе следует отправиться с ней. Или вообще отвести фламинго без неё.

Трол усмехнулся, хотя прекрасно сознавал, что этим своих друзей подбодрить теперь не удастся.

— Какой же ты маг, если не сумеешь вернуть Дору назад, если Келга попытается удрать на ней?

— Я могу попытаться… Но в успехе не уверен. К тому же и Келга может об этом не догадываться.

Келга уселась в седло, выбрала направление, отошла в дальний угол полянки, чтобы для её обожаемой Доры разбег оказался подлиннее, легко и изящно подняла птицу в воздух. — Всё-таки она нас всех переплюнула, — признал принц. — Летает, как дышит, даже не замечает, каким мастером стала.

— Где-то мы сделали ошибку, — сказал Трол. — Может быть, действительно слишком легко у нас всё получалось. Вот мы и потеряли бдительность, забыли, какой противник у нас, перестали ощущать, с кем в действительности имеем дело.

Принц, прищурившись от дыма костра, посмотрел на Трола.

— Это ты себя успокаиваешь, чтобы нас оставить тут? — Он невесело улыбнулся. — Правильно, без накачки на такое дело не решишься.

— Почему ты думаешь, что мы с магом вас тут бросим? — удивился Трол. — Я ещё ничего не решил.

— Тебе придётся, — холодновато и отстранённо высказался принц. — Тут и выбирать нечего.

— Ещё как есть.

— Не валяй дурака, Трол, — проговорил Корк. — Когда ты идёшь в бой, ты знаешь, что кто-нибудь из твоих друзей может погибнуть, но это ведь не влияет на твоё решение — драться или убежать? Вот и тут так же.

— Согласен, — поддержал его Кола.

Келга поднялась над лесом, почему-то Трол очень хорошо ощущал её полёт, скрытый верхушками деревьев. И, вместо того чтобы отправиться на поиски болотца и ручья с рыбой, она кружила…

— Я тоже согласен, — признался маг. — Мы потерпели поражение. Поэтому сейчас следует всего лишь минимизировать ущерб. Прочие рассуждения не имеют значения.

— Я ещё не решил, — упорствовал Трол.

Он и сам не мог бы объяснить, почему так думает. Но что-то его смущало. Хотя он ни при каких обстоятельствах не мог бы понять, чем это вызвано. И, конечно, Корк с принцем были правы. Это была война, на войне приходится терять друзей. Уж кто, как не Трол, понимал это со всей определённостью.

Но ему претила такая вот лёгкость в решении этой проблемы. Или он всё-таки на что-то надеялся, на что-то рассчитывал, хотя рассчитывать, разумеется, было не на что… И вдруг он понял, что с Келгой что-то происходит.

Она возвращалась, стремительно и легко. Очень точно рассчитав посадку, плюхнулась в центр поляны и, ещё не выпутавшись из ремней седла, закричала так, что эхо отдалось в дальней стороне поляны:

— С запада идёт корабль. По виду похож на имперский, но… Что-то в нём не так!

— Корабль? — Маг вскочил. — Я ничего не чувствую.

Корк как-то слишком уж скептически посмотрел на него. Принц проверил мечи, Трол поймал себя на том, что делает то же самое. А Кола, убедившись, что с оружием всё в порядке, совсем невесело заметил:

— Оказывается, времени у нас гораздо меньше, чем мы думали. И тебе не придётся выбирать, Трол. — Принц посмотрел на Возрождённого. — Эх-ма, а ведь ты, наверное, даже рад этому, не так ли?

Трол не стал возражать, он действительно был, пожалуй, даже рад, что не придётся выбирать, что делать — уходить или принимать бой в общем строю со всеми. Или это было то самое, что заставляло его колебаться, чего он не мог осознать?

Впрочем, до разрешения этой загадки осталось уже недолго, если Келга увидела корабль, он был недалеко, миль двадцать с небольшим. Скоро они все узнают — к худу ли… Или всё-таки к добру?

Глава 25

Огромный, немного нескладный, со слегка искривлённой оболочкой, в которой находился летучий газ, корабль ещё только приблизился к поляне, ещё и Ибраил ничего толкового не сказал, а Корк вдруг уверенно заявил:

— Это не имперцы.

— Почему ты так думаешь? — спросил Кола.

Все стояли у деревьев, покинув поляну и дымящиеся останки «Некрасавицы», ожидая своей участи. Келга, конечно, отвела Дору подальше, но так, чтобы при необходимосту у той был разбег, если вдруг потребуется срочно взлететь. Вообще, в тактическом мышлении ей отказать было нельзя.

— Они поставили крылья не так, чтобы получить наилучшую ходкость, — пояснил Корк. — Это кто-то из непрофессионалов.

— Какие тут могут быть непрофессионалы? — хмуро переспросил принц, он поглаживал рукояти мечей, готовясь к бою.

Да и Трол перевесил мечи, чтобы их было легче выхватывать, повыше и вперёд, под руки.

Корабль прошёл над ними на высоте сотни туазов, потом заскрипел, стал приостанавливаться. Корк снова произнёс:

— Видите, как они тормозят? Точно говорю — не имперцы.

Корабль стал поворачиваться, теперь даже Трол понял, что на этой летающей махине не очень-то умеют справляться со всей этой паутиной странных, воздушных парусов, килей, рулей и, разумеется, ветрами. По его разумению, было бы проще, если бы корабль отработал задним ходом, но шкиперу, видимо, этот манёвр не пришёл в голову.

Тогда Трол решился и вышел на поляну. Подошёл к самому кострищу от «Некрасавицы», постоял, задрав голову, потом поднял руку и приставил её козырьком ко лбу. Вообще-то он умел смотреть даже на солнце не моргая и не щурясь, но тут решил повторить тот жест, который подсмотрел у Ринис. В этом была доброжелательная и спокойная заинтересованность.

Корабль наконец завис над ним и стал приспускаться, неуклюже переваливаясь. Что-то у них с загрузкой, решил Трол, странная идея Корка, что это не имперцы, казалась всё убедительней. Но он ещё не чувствовал, кто находится на борту этого корабля. Каким-то образом он поглощал любое внимание, которое было на него направлено. Такую совершенную магическую маскировку, почти невидимость, Трол встречал впервые… Нет, конечно, многие маги умели маскироваться, но он почему-то был уверен, что мага на борту этой махины нет, а для людей такая маскировка была недостижимым искусством… Что-то тут было не так. Но скоро всё должно было проясниться. Поэтому он просто ждал. И дождался.

Через борт так нежданно прилетевшего корабля свесилась голова… Форза Салимона Задорского! Он улыбнулся, вытер свои усы, помахал рукой и прокричал так, что даже ближайшее к нему крыло дрогнуло:

— Наконец-то вы нашлись, Трол! Или ты тут один остался в живых?

— Ты уже обо всём знаешь?

— Конечно, — Форз залился счастливым смехом. — Поднимешься на борт, я тебе покажу, что у меня есть, и поясню, почему я всё знаю.

— Стоп, Задорский. — Трол почти лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. — Ты собираешься нам помочь?

— Конечно, иначе зачем бы я тут оказался.

— А поможешь дотащить Яйцо Несбывшегося до замка Нахаба?

— Разумеется, Трол, но нужно торопиться… Корабли Империи будут тут скоро. А нам ещё нужно придумать, как транспортировать эту вашу янтарную скалу. Надеюсь, она не разбилась при аварии?

— Целёхонька, как всегда, — отозвался Трол. И посмотрел на остальных членов своей команды, которые стали выходить из-под деревьев. — Думаю, следует соорудить что-нибудь, похожее на нашу лебёдку, она неплохо оправдала себя, пока мы несли Яйцо через полмира.

— Я тоже так думаю, — согласился Задорский. И повторил: — Но учти, у нас мало времени. Если мы хотим продолжать наш путь, следует торопиться.

Теперь из-за борта задорского корабля торчало с полдюжины голов, которые тоже изучали Трола, посмеиваясь над его удивлением.

Кораблю задорцев сесть не удалось — и поляна оказалась маленькой, и догорающая «Некрасавица» мешала, но они скинули пару канатов, и Трол с принцем довольно надёжно привязали его к самым толстым деревьям, которые нашли на опушке поляны. Потом с корабля скинули верёвочный трап, по нему спустилось с полдюжины бойких ребят, которые тут же принялись за работу, сооружая под предводительством Корка и Тирена новую лебёдку, чтобы подвесить Яйцо Несбывшегося к новому средству доставки.

А Трол, Ибраил и Кола поднялись на борт корабля Форза. Ещё перебирая деревянные ступени трапа, Трол подумал, уж не ловушка ли это? Но он был при оружии, а на корабле, определённо, не было мага, следовательно, это Форзу следовало их опасаться. Потому что, сколько бы солдат ни было на борту задорского корабля, это были всего лишь люди, и Трол уже знал, что они не могли оказать ему достойного сопротивления.

Форз сначала поклонился Тролу, потом почти по-дружески схватил его за плечи и несильно встряхнул. Трол и забыл, что у задорцев этот жест частенько заменял рукопожатие. Трол подождал, пока рядом с ним окажутся Ибраил и Кола, убедился, что Форз приветствует их более официально, потому что встречает впервые, и уже вчетвером, послушно следуя за задорцем, вся компания отправилась в капитанскую каюту.

Никакой вооружённой стражи Трол не заметил, задорец держался в высшей мере дружелюбно, опасаться по-прежнему было нечего.

Каюта короля оказалась огромной, в ней могло бы уместиться человек шесть или даже семь. Посередине стоял стол, заваленный картами и какими-то фолиантами, но в специальной деревянной клетке стояло… Трол даже головой покрутил от удивления — в клетке стоял очень похожий на фрагмент Дракона Времени стеклянный на вид прибор с большой, выпуклой, чуть не полусферической поверхностью. В его глубине светились какие-то блики, проскакивали искры, похожие на те, что Трол видел в машинах Басилевса.

— Что это? — заинтересовался Ибраил.

— Ага, я так и думал, что это тебя заинтересует! Собственно, для того всех сюда и привёл, чтобы показать, как я за вами следил.

— Следил? — удивился Кола.

— Именно. Вот, смотрите, как он работает.

Король Форз подошёл к прибору, уселся перед ним, положил руки в какие-то, очевидно заранее подогнанные под его пальцы, углубления, и закрыл глаза. Он сосредоточивался. И тотчас в глубине прибора мерцание и сверкание изменились. Медленно из немыслимой дали выплыло что-то, похожее… на замок короля, который должен был находиться в Задоре. Король открыл глаза, всмотрелся в прибор, нахмурился, стал о чём-то ещё усиленней думать, и замок «приблизился». Потом луч внимания сместился в сторону, нашёл какое-то окно, вполз в него, и тотчас стала видна комната, в которой находились три женщины. Одна пряла золотую нитку, другая приплясывала и о чём-то весело рассказывала, третья отложила шитьё и с удовольствием смотрела на пляшущую подругу.

— Это светёлка моей королевы, — пояснил король. — Как видите, она занята самыми обычными женскими делами — вышивает и слушает сплетни.

— Ты можешь понять, о чём они говорят? — спросил Ибраил.

— Я неплохо научился читать по губам, — пояснил Задорский чуть смущённо. — Но лишь тогда, когда говорят наши, из Задоры. Вас я понимать практически не могу, у вас другая артикуляция.

— Здорово! — сказал принц. — Откуда это у тебя?

— Это мне одолжил Нишапр, — спокойно сказал Форз. — Он был у меня недавно. И рассказал, что, экспериментируя с Драконом Времени… Кажется, так называется что-то, что вы когда-то отдали ему в пользование?.. В общем, он сумел выявить и очистить, как он выразился, эту особенность вышеназванного артефакта и получил вот это — дальновид.

— Он так назвал этот прибор? — вежливо спросил Ибраил.

— Конечно, — ответил Форз, используя, кажется, своё любимое словцо.

— И давно у тебя с Нишапром такие замечательные отношения?

— Не очень, но… это не важно.

— Значит, он бывал у тебя, подарил эту штуку, скорее всего, наложил на твой корабль магическую завесу, не позволяющую засечь вас даже магу моего класса, — продолжал вежливые расспросы Ибраил, — и теперь остаётся узнать главное — почему?

— Потому что он захотел, чтобы я следовал за вами и помог в случае необходимости.

— Он предвидел то, что случилось с «Некрасавицей»? — воскликнул Кола.

— Нет, конечно. — Форз убрал руки, видение задорского замка погасло, в полусфере опять засверкали небольшие сполохи и искры. — Но он как-то узнал про мой корабль и решил его задействовать… за эту замечательную машину. По договорённости, конечно.

— Откуда, кстати, у тебя корабль? — спросил Кола.

— Ещё мой дед когда-то в войне с Империей захватил его. Но его никто не мог заставить лететь, а Нишапр появился, и вот… Мы теперь можем летать по небу не хуже вашего.

— Я вижу, — осторожно проговорил Кола, — что Нишапр проявил немалую активность.

— Это на него похоже, — со вздохом подтвердил Ибраил. — Ладно, он восстановил тебе корабль, подарил дальновид… Кстати, когда он успел? Пожалуйста, назови точные сроки.

— Корабль он восстановил, когда вы ещё были в горах Центра Мира. С его помощью он собирался лететь вам на выручку, но вы сами вырвались и сами прилетели на этой вашей «Некрасавице»… Дурацкое имя, и кто его придумал?

Ибраил проигнорировал вопрос короля. Он продолжил выяснять, что было действительно важно, чтобы не возникало непонимания впредь:

— А почему ты на это согласился?

— Сначала мне было просто любопытно, — сказал Форз. — А потом, вы так ловко везде побеждаете, вот и я решил… Что будет нелишне, если Задора тоже примет в этом участие. Вылетел я незадолго до того, как вы вытащили янтарную скалу в этот мир и отправились в путь.

— Значит, ты шёл впереди нас? — спросил Кола.

— Разумеется. У моего капитана почему-то не получается развить такую же скорость, с какой летели вы, даже с грузом на борту… Вернее, под днищем, — король снова рассмеялся.

— Значит, это ты информировал Дерека о том, что у нас происходит? — спросил Трол. Он повернулся к Ибраилу и пояснил: — Уж очень быстро Милинокский во всём разобрался, да и сам признался, что знает о наших планах… Я ещё раздумывал, что это значит, но тогда не сообразил, что к чему.

— Если бы ты сообразил, Трол, — серьёзно буркнул Ибраил, — тебя смело можно было бы звать величайшим аналитиком современности, не обладающим магической силой.

— Так, всё понятно, — со вздохом произнёс Кола. — Теперь давайте решим, что мы делаем?

— Очень просто, — проговорил Форз. — Наши люди сооружают лебёдку, подобную вашей, мы подвешиваем янтарную скалу…

Договорить он не успел, потому что Кола перебил его:

— А каната хватит, чтобы подвесить её на безопасной высоте?

— На корабле всегда полно всяких канатов, — легкомысленно отозвался Форз.

— Тогда, государь, — повернулся к нему Трол, — я просил бы тебя поручить командование, хотя бы временно, нашему Корку. Он очень толково и умело обращался с «Некрасавицей», научит и твоего человека.

— Я думал, — отмахнулся от этого предложения Форз, — когда вы закончите вашу миссию, предложить ему достойный оклад, и уверен, что он согласится служить у меня. Что-то в этом вашем парне есть такое, что… не позволит ему больше плавать по морям, если он может летать в небесах.

Трол кивнул, соглашаясь. Для Корка это в самом деле было лучшим выходом.

— Да, — Форз снова рассмеялся, этот человек почти всегда находился в безоблачном настроении, — надеюсь, новых взрывающихся людей в вашей компании не будет? Мне бы не хотелось потерять свой корабль.

На том и порешили. Сделать пришлось много, даже Трол с принцем приняли участие, разумеется, в самых неквалифицированных работах. Когда спустилась ночь, людей плотно покормили, позволили немного передохнуть, потом раненым из команды «Некрасавицы» поручили разжечь костры побольше и снова принялись за дело.

К утру в общих чертах все было более-менее готово. Как оповестил Корк, остальное можно было доделать «на ходу». Что именно он собирался доделывать, Трол не стал выяснять. Он не спал уже вторую ночь, а даже для него это было трудновато. Принц-то выспался после полуночи, хотя к рассвету снова был на ногах. А вот откуда брал силы Корк — оставалось тайной. Но он действительно был кипуч, энергичен, разумен и убеждён в том, что именно он должен всем распоряжаться в этой обстановке. Трол ещё раз порадовался, что в своё время рассмотрел в этом юноше способность не сдаваться и подчинять обстоятельства своей воле. По сути, Корк был таким же бойцом, что и Трол, только его умение отличалось от чисто воинского образования Возрождённого. Но это делало достоинства Корка не менее значимыми, а его умения сейчас представлялись даже более ценными.

Поутру они отвязались от деревьев, походили над тем местом, куда упало Яйцо, нашли его, Келга с Колой спустились на Доре вниз, завели к нему конец, спущенный с новенькой, ещё пахнущей свежесрубленным деревом лебёдки, установленной на полуюте «Задоры», и полёт к замку Нахаба продолжился.

Трол тем временем спал, или ему казалось, что он спит. Он так устал, что даже во сне ему хотелось спать, но всё-таки он каким-то образом посматривал, до конца так и не просыпаясь, как Кола справляется с захватом янтарной скалы, как «Задора» поднимается над лесом и берёт курс на север… Лишь после этого уснул по-настоящему.

Проспал он почти весь день. Ночью, так уж получилось, все люди Форза вымотались на вёслах, пришлось им помогать. Крыльев было четыре пары, но людей, способных с ними справиться, не хватало. Тогда Корк развернул их странным образом, и они стали обычными парусами, а гребцов посадили лишь на две пары крыльев, для них свежих людей хватало.

Они шли в таком положении почти всю ночь и проделали путь, на который прежде, по мнению Задорского, у них ушло бы дня два. Трол ещё раз подивился то ли смелости, то ли беспечности этого человека, который вмешался в это дело, даже не умея как следует использовать летучий корабль. Да если бы его заметили с тех галеонов Империи, которые следовали за ними над тайгом, его бы обязательно сбили, просто потому, что никто, кроме Империи, не должен был располагать такими машинами, как летающие корабли. А Форз всё-таки пустился в эту авантюру… Впрочем, будь он более предусмотрительным, он бы, возможно, не пришёл Тролу на помощь, значит, эту черту короля следовало благодарить, а не поминать недобром.

К вечеру Трола нашёл какой-то погасший, очень уставший Корк. Он постоял, раскачиваясь, потом медленно, сонно оповестил:

— Имперцы нас всё равно догоняют, Трол.

— Какая у нас фора?

— Корабль в плохом состоянии, я не могу заставить его двигаться быстро. И центрирован он хуже, чем следовало бы… Для летающих посудин это имеет особое значение.

Он не слышал, что спросил Трол. И к «Задоре» у него выработалось определённое, не очень уважительное отношение — о «Некрасавице» он никогда не отзывался как о «посудине».

— Но мы подлетим к замку Нахаба раньше, чем имперцы? — снова спросил Трол.

— Раньше-то раньше, но у тебя будет всего четверть дня, может быть, меньше, чтобы сделать то, ради чего мы туда идём.

Трол только усмехнулся. Уж четверть дня он точно не проживёт на той земле, как бы Ибраил ни пробовал защитить его своей магией. Так что этой опасностью можно было пренебречь.

Правда, ещё оставалось непонятным, как «Задора» будет удирать от галеонов Империи, даже если им удастся затолкать янтарную скалу в колодец? Но об этом и вовсе думать не хотелось. Следовало совершить главное, а уж что получится потом — один Кросс о том ведает.

Ну и, может быть, ещё Нишапр, с беспокойством подумал Трол. Вон как этот маг удачно придумал с поддержкой в виде Задорского. Хотя кто бы мог подумать, что весь успех его, Тролова плана, будет зависеть в конечном итоге от совершенно случайных, почти посторонних людей?

Глава 26

Невидимость, которую поставил на «Задору» Нишапр, странным образом вызывала тепличный эффект. Гребцы, которым из-за работы на крыльях было жарко, жаловались, что не ожидали такой теплыни в начале зимы. А всё дело было, без сомнения, в том, что эта не видимая и не ощутимая людьми завеса пропускала солнечные лучи, но не выпускала тепло наружу.

Как Ибраил соизволил объяснить на третий день, когда этот эффект заинтересовал даже Трола, слишком значительный тепловой фон мог обозначить некоторые заклинания, и, следовательно, если рассчитывать на невидимость, то следовало отсечь и эту составляющую демаскировки корабля.

Трол, когда они пошли над уже совсем выродившимся тайгом, скорее напоминающим лесотундру, попытался понять, как и почему это происходит. И дождался настоящего выговора от Ибраила, который ворвался в его медитацию самым резким, ранее невиданным образом, чтобы оборвать её. Оказалось, Трол демаскировал корабль, а галеоны Империи как раз потеряли их из поля видимости, как получалось, по словам мага, благодаря усилиям Ибраила. Правда, после этой попытки Трола понять суть теплового эффекта имперцы их снова почувствовали и пошли по следу… Но очень здорово Трол не переживал, и так каждому было понятно, куда они летят и зачем.

Ибраил дулся целый день, пока вдруг не пришёл к Тролу, который в тот момент стоял на румпеле, и серьёзным тоном не объявил:

— Нам осталось лететь чуть менее трёх дней. Я хочу знать, что ты затеваешь?

— А ты разве не понимаешь? — удивился Трол.

— Я знаю план в общих чертах. Этого мало. Следует понять, как, в какой последовательности, какими средствами ты собираешься… свершить свой подвиг?

Даже неуместно высокопарное словцо «свершить» играло на мага, этим он как-то разом отсек все предполагаемые попытки Трола отшутиться. Приходилось говорить серьёзно.

— Я думаю… — Трол совсем ни о чём не думал, он просто хотел атаковать замок Нахаба сверху, используя силу и эффективность их корабля. — Во всех рукописях, донесенных до нас со времён Лотара Желтоголового, сказано, что этот замок имеет форму улитки, чтобы останавливать попавших туда бойцов какими-то искушениями. Но нам не нужно проходить этот лабиринт. Само устройство замка подсказывает, что в центре его находится что-то очень значительное. Полагаю, зал в центре и есть место, где должен находиться колодец.

— Мне твою догадку ещё следует подтвердить магическими средствами, — хмуро отозвался маг.

— Согласен. Но наши действия в общих чертах должны быть таковы. Мы подлетаем, ты подтверждаешь, что колодец в центре указанного зала работает на полную мощь…

— А если не работает?

— Тогда мы спускаемся, открываем его… Там должна быть какая-то плита, если я верно помню летописи… Разумеется, ломаем сопротивление стражи, всё-таки пробиваем свод сверху и опускаем Яйцо Несбывшегося в колодец. Всё, на этом наша миссия закончена. Остаётся смыться от имперских галеонов, но, возможно, после того как мы… «свершим наш подвиг», им будет не до нас. В любом случае мы этому уже неплохо обучились.

— Стража может укрепить свод замка так, что просто ударами сверху мы его не пробьём, — Ибраил продолжал хмуриться, и Трол никак не мог понять: то ли маг что-то почувствовал, то ли о чём-то определённом знал. — А Яйцо они вообще способны поймать и за считанные минуты переправить в такие дали, откуда мы его за тысячу лет не вытащим.

— Хорошо, — согласился Трол. — Что ты предлагаешь?

— Я думаю, мы должны с тобой всё-таки высадиться на эту землю. И когда Корк с Задорским начнут ломать свод этого центрального зала, что ещё нуждается в подтверждении, но скорее всего ты прав — там и должен находиться колодец… Тогда мы должны обеспечить небоеспособность стражи, чего бы нам это ни стоило.

— Звучит здорово, но только что ты конкретно под этим подразумеваешь?

Маг задумался. К счастью, у Трола хотя бы формально было дело — он управлял кораблём, а потому сделал вид, что рассматривает что-то чрезвычайно интересное впереди, хотя ничего не рассматривал, просто ждал, потому что маг должен был сказать что-то важное. Так и оказалось.

Ибраил вздохнул всей грудью, потупился, чуть не ножкой покрутил по палубе, а потом объяснил:

— Я не смогу обеспечить твоё пребывание на этой земле дольше четверти часа. Скорее чуть больше, но, может быть, даже меньше. — Он снова вздохнул и кивнул на свой азиатский манер. — В любом случае рассчитывай, что через пятнадцать минут ты умрёшь от старости.

— А корабль? — спросил Трол.

— С кораблём, возможно, ничего не случится.

Какое-то странное, тяжёлое, тёмное облако легло на лоб мага, но Трол решил, что ему это только показалось. Уже сколько раз так было: маг о чём-то предупреждал, а потом получалось, что он куда эффективнее, чем признавался. И сейчас в это особенно хотелось верить, уж слишком серьёзное дело они затеяли.

— Как думаешь, — спросил Трол о том, что его интересовало куда больше, чем смутные опасения Ибраила и угроза слишком быстрого старения, — Басилевс там появится?

— Думаю, у него есть способ оказываться в замке, к которому мы идём, в любой момент, как только он пожелает.

— Хорошо, — кивнул и Трол, — тогда волноваться не о чем.

— Ты не понимаешь, — сокрушённо, вполне по-человечески, без всякой подозрительной глубокомысленности заговорил маг, — я ни за что не ручаюсь, и тебе нужно быть к этому готовым.

— Я готов, — легко отозвался Трол. Посмотрел на расстроенного мага, смягчился и закончил более решительно: — Хорошо, если там должна быть какая-то опасность, в замок на птице нас спустит принц, а не Келга.

— Не думаю, что этого достаточно, — протянул Ибраил и ушёл.

Трол немного подумал, чего же Ибраил в действительности от него ожидал, ничего не придумал и решил, что всё правильно, решение, к которому они пришли, вполне отвечает опасениям Ибраила. А если не отвечает, то может смягчить что-то, что мага так пугает.

Земля внизу изменилась совершенно внезапно. Просто в один момент впереди вспыхнула странная полоса белого цвета, а потом внизу появились языки снега, засыпающие редкие уже ели. Но ели скоро кончились, и началась настоящая тундра, ровная, как хорошо проструганный стол, с пятнами снега, яростно блестевшего на солнце.

Вот тут-то гребцы и поблагодарили, должно быть, способность корабля удерживать тепло. Впрочем, никакого значения это уже не имело, потому что они были гораздо горячее, чем весь окружающий мир, Трол понял это по той простой причине, что их, даже безо всякого управления рулями, вдруг подбросило чуть не на две тысячи ярдов вверх. Чтобы не подниматься ещё выше, им пришлось даже немного уменьшить объём надутой оболочки, которая стала такой тугой, что даже Дора на ней удерживалась с трудом.

Умная птица слетела с верха корабля и попыталась усесться в гондолу, поближе к людям, к теплу, к тесноте и знакомым запахам. Она проделала свой манёвр пару раз не очень уверенно, но на третий раз, не запутавшись в вантах, не ударившись о рули и крылья летающего корабля, опустилась чуть не на румпель, подмяв под себя рулевого. К счастью, в тот момент на румпеле стоял уже немного оклемавшийся после аварии «Некрасавицы» Тирен, который фламинго почти не боялся. Если бы оказался кто-нибудь из задорцев, паники было бы не миновать.

Келга, которую позвали, едва Дора опустилась на палубу, принялась её кормить. Это был самый правильный способ успокоить птицу. Но это же и показало, как странно изменился вокруг мир.

На следующий день после разговора Трола с магом, который пока оставался не вполне ясным, наверное, для обоих участников, началась настоящая вьюга. Снежинки почему-то пробивали магическую защиту не полностью, а лишь временами. Но и их вес был лишним для перегруженного корабля, поэтому их приходилось, по специальному распоряжению Корка, сметать.

Но ещё больше снега вдруг скопилось на маскировочной завесе перед кораблём, причём он оказался липким и образовал подобие полусферы из рыхловатых, но тяжёлых сугробов, которые висели теперь перед оболочкой корабля на расстоянии десяти ярдов. Что делать с этаким украшением, не мог придумать даже Ибраил, хотя какие-то предложения определённо роились у него в сознании, это уж Трол читал довольно легко.

Сначала маг хотел предложить встряхнуть корабль резким броском вверх, но с сильным креном вперёд, чтобы снег соскользнул. Потом он собирался предложить Корку повилять из стороны в сторону, чтобы набегающие потоки ветра сдули эти как бы ни на чём висящие сугробчики. В конце концов он просто вышел на нос, посидел с четверть часа и выбросил вперёд несколько мелких, но довольно жарких молний, наподобие тех, которыми он ослепил отряд имперцев на фламинго, когда они ещё только летели к Центру Мира.

Но к концу этого предпоследнего их мирного дня перед штурмом замка Нахаба снег налип снова. Пришлось Корку самому маневрировать, чтобы сбить его, но настоящего успеха он так и не достиг. Вечером, уже в темноте, чтобы не терять скорость, Ибраил решился и очень сложным заклинанием, отсвет которого, наверное, чувствовался даже средними магами в Империи, снял защиту Нишапра, и тогда снег стал налипать уже на оболочке.

Корк не жаловался. Теперь, когда магические силы были сняты, он мог, по крайней мере, послать людей на оболочку и заставить их подобием морских швабр, сделанных из витых верёвочек, сметать сугробы. Он даже обрадовался такой возможности, хотя работы для команды стало ощутимо больше. Но таковы уж были люди — им нравилось самим справляться с трудностями, а магию они не очень-то принимали всерьёз, если знали, как добиться своих целей без неё.

За всеми этими хлопотами к замку Нахаба подошли как-то незаметно. Просто к полудню следующего дня снег вдруг исчез с поверхности тундры, и показалась густо-чёрная, словно обожжённая земля. Она простиралась вокруг без края, делая весь этот мир чужим, пугая самых стойких. Даже Трол вынужден был признать, что эта чернота, которой тут было не место, угнетает его.

А потом он почувствовал впереди что-то ещё более чуждое, враждебное и сильное, чему не могло быть названия на человеческом языке. Тогда он стал готовиться. Весь вечер просидел, полируя мечи, потом немного потренировался, с радостью убедившись, что подготовлен даже лучше, чем когда-либо, и хорошенько выспался. А перед самым восходом солнца на следующий день, умывшись и позавтракав, уже в полном военном облачении сел в глубокую медитацию.

К счастью, расстояние до замка оказалось куда больше, чем он предполагал, поэтому медитация получилась на славу. Он зарядился спокойствием и ясностью, лёгкостью и свежестью восприятия, чего не всегда удавалось достигнуть в последнее время.

— Теперь мы в полной власти Басилевса, — сказал Ибраил, тронув Возрождённого за плечо.

Трол открыл глаза, поднялся, мельком пожалел, что так и не научился драться в шлеме, и вышел на палубу. «Задора» бороздила тёмный воздух. А возможно, в этом мире, где всё определяли лишь чёрный и белые цвета, никогда не бывало светло. Небо оказалось плотно забито тучами, то и дело свирепые порывы ветра, возникающие неизвестно почему, обрушивались на их, показавшийся Тролу очень маленьким, кораблик.

В воздухе стояла снежая муть, за которой невозможно было рассмотреть горизонт, а оболочка и палуба «Задоры» побелели, словно дерево и ткань, удерживающая летучий газ, за одну ночь поседели, словно снег въелся в них, как белая сажа.

Келга уже бунтовала, она хотела сама спустить Трола и мага на птице. Она же предложила странную штуку:

— Если нужно, — её голос звучал немного в унисон с порывами ветра в снастях, поэтому, чтобы её понять, приходилось напрягать слух, — я могу нагрузить на Дору вас троих.

И она кивнула на вооружённого принца, который умывался снегом, подбирая его с планширя красными руками, и на мага, который стоял неподвижно в очень плотном, отороченном мехом восточном халате, странно расшитом чёрно-белыми орнаментами.

— Нет, — вежливо и улыбчиво, как всегда, ответил ей король Форз, — мы сделаем, как предлагают наши высокомудрые друзья.

— Вчетвером Дора нас не вытащит, — добавил принц Кола.

— Если маг ей поможет, она продержится в воздухе достаточно, чтобы всё получилось. Ведь мы подойдём к замку очень близко, почти в упор, да?

— Для Доры слетать с корабля, — заметил Трол, — лучше на высоте, чтобы она успела расправить крылья. А уж потом, — он посмотрел на Корка и на Форза, — зависайте над замком.

— Нелегко это будет, — как-то слишком уж быстро произнёс Корк. — Смотри, как тут ветер свирепствует.

— Другого варианта всё равно нет, — произнёс Кола. И пошёл поправлять седло на птице.

— Перекусить не хотите? — предложил король Задоры. — Нет? Ну, если так… Впрочем, как я понимаю, всё дело продлится не очень долго, может быть, уже через часок всё закончится?

Трол покачал головой, ему всё представлялось куда более сложным, чем говорил Форз, но всё-таки решил от второго завтрака отказаться, не хотелось перегружать себя пищей. Тем более что уже и сам замок был виден, выступая тяжёлой грудой полуобвалившихся ветхих камней на чёрном фоне здешней земли. Но пару глотков какой-то дряни пришлось сделать, уж очень Ибраил настаивал… И тут же пожалел, потому что мир поплыл у него перед глазами, питьё оказалось таким, что лучше бы он его вообще не пробовал. Не хватало в самый решительный момент опьянеть, подумал он. Впрочем, маг определённо знал, что делает, и особой тревоги это обстоятельство у него тоже не вызвало.

Всё-таки кое-что из внимания Трола уплывало. Он, например, не понял, как и когда принц Кола оказался на Доре, как туда успел поместиться маг, как Корк поднял «Задору» повыше, чтобы фламинго было проще взлететь… Как он сам уместился в седло с магом и как они оказались в воздухе.

На некоторое время у него возникло ощущение, что они не попрощались с людьми, оставшимися на летающем корабле, но об этом было уже поздно говорить. Они летели, болтаясь на сильных порывах ветра, а «Задора» довольно сложным винтом опускалась, заходя на замок. Вернее, поднося Яйцо Несбывшегося, которое теперь, со стороны, представлялось огромным маятником, раскачивающимся под днищем корабля.

— Хорошо бы Корк догадался сделать эту верёвку подлиннее, — полуобернулся принц к магу.

— Я его предупредил, — отозвался Ибраил. — И приказал ни за что не вмешиваться, если у нас что-то не получится.

— Ты полагаешь, что им следует уходить, если…

— Не им, а тебе и кораблю, — жёстко отозвался Ибраил.

Головокружение и чувство пьяной невключённости в мир у Трола проходило. Теперь он становился собой, только почему-то видел мир ещё более однотонным, совершенно чёрно-белым, даже без серых переливов. И всё происходящее его не очень-то страшило, словно с ним на самом-то деле ничего плохого случиться не могло. Но скорее всего, дело обстояло как раз наоборот.

Глава 27

— Пожалуй, я тоже немного глотну, — сказал Ибраил и приложился к своей фляге.

Дора после этого вдруг дрогнула и закачалась, взмахивая крыльями не совсем в такт. А Трол чуть не рассмеялся, потому что понял — фламинго, которой маг помогал удерживаться в воздухе с перегрузкой, восприняла эффект этого напитка через магическую связь, существующую между ней и Ибраилом, и тоже немного опьянела.

Напиток был странным, но Трол теперь определённо понимал, что он необходим, иначе магу было бы трудно сдержать враждебное колдовство Басилевса, которым он напитал эту землю.

— А замок-то тоже рушится от этих заклинаний старения, или как их там назвать! — перекрикивая резкий порыв ветра, оповестил Кола.

Трол присмотрелся. Да, замок Нахаба вряд ли уже заслуживал такое название. Его стены, некогда белые, почернели почти до верха главного купола, который, как они и ожидали, возвышался в самой его середине. Улиточные, по спирали, стены окружали его, но в том месте, где чернота добиралась до верха, крепчайший камень крошился, не удерживая даже собственный вес.

— Не опускай нас на землю… — немного заплетающимся языком проговорил Ибраил. — Высади на галерею… видишь, вон ту — красную?

Тролу она не показалась красной, но галерею он увидел сразу. Она действительно окаймляла какой-то внутренний дворик, и с неё спускались ступени полуобвалившейся лестницы. Высадиться в самом деле было проще и безопаснее именно там.

— Странно, что нас никто не встречает, — высказался принц.

— Скоро появятся, — уверенно отозвался маг. — Я их чувствую, они все в большом зале.

Теперь и Трол почувствовал каких-то удивительных, сильных и обученных бою существ. Но кто это был, как они выглядели, он разобрать не мог. И ветер в лицо почему-то мешал больше обычного, и выпитый напиток сыграл с его пониманием мира странную штуку — стало трудно удерживать сознание в необходимой концентрации.

— Садимся сейчас или после того, как корабль зависнет над замком? — поинтересовался Кола.

Трол завертел головой, должно быть, от этого адского зелья он совсем поглупел, потому что, как оказалось, даже забыл про корабль. А тот, как ни странно, оказался довольно далеко. Но уже справился с ветрами и решительно двигался к главному куполу замка.

— Посмотрим по обстоятельствам, — отозвался маг.

На тёмный замок, который на две трети обуглился, как и всё в этих землях, словно это было не в знакомом Тролу мире, а в одном из тех магических и дальних пространств, где способны обитать только демоны, заходил немного чудной летающий корабль с ярко-жёлтым тут Яйцом Несбывшегося, чтобы сбросить свой груз. Вот он уже был в сотне туазов, вот ещё ближе…

Неожиданно они оказались чуть выше корабля, поэтому пропустили момент, когда янтарная скала впервые коснулась купола… И тогда Ибраил дёрнулся всем телом, если бы не страховочные ремни, он определённо вывалился бы из седла. Маг начал кричать, это был крик почти ведьмовской силы, яростный, выдающий мучение и ужас. Крик на языке, которого Трол никогда не слышал, который, возможно, даже сам Ибраил забыл!

Он хотел увести корабль, хотел предупредить, хотел, чтобы всего этого не было… Но его крик, выражающий какое-то новое знание об этом мире, вырвался слишком поздно.

Потому что вдруг, страшно и неумолимо, как приходит смерть, из купола замка вырвался ослепительный, но и мутный, словно испачканный царящей тут чернотой поток энергии, который мигом охватил «Задору», поглотил её, а потом… Уже бесформенные и горящие, оставляющие в воздухе чёрный дым обломки корабля стали падать на замок.

— Что?! — закричал принц.

А Трол привстал в стременах, насколько позволяли ремни, и всю свою волю, всю магическую силу, которой у него было до изумления много в этот момент, направил на то, чтобы понять — уцелел ли кто-нибудь из находящихся на «Задоре» в этом взрыве, в этой вспышке чудовищного, магического пламени… И не находил никого.

Все они — Келга, Корк, Задорский, гребцы, матросы, даже какие-то другие существа, может быть насекомые, которые всегда прятались на таких вот кораблях, которых Трол сейчас ощущал как некое сплошное живое облако, и все предметы, из которых этот корабль, это творение магии и рук человеческих — корпус, паруса и рули, оболочка с магическим газом, канаты, пища, вода, оружие, одежда, небольшое количество металлов… Всё это превратилось в ничто, или даже во что-то, что хуже, чем ничто, потому что теперь они перешли туда, где не было небытия и смерти.

В неприкосновенности осталась только янтарная скала, та самая, которую они принесли сюда и которая не могла не уцелеть даже в этом шторме энергий и сверхъестественных сил.

Она-то, странным образом взорвав купол замка, погубив всплеском этой энергии корабль, вдруг полетела под косым углом, с заметным уклонением от простого падения, вперёд, навстречу всем этим взлетающим от взрыва камням, и, пробив свод, который они хотели разрушить с её помощью, упала внутрь… Из замка, почти перекрывая свист ветра, рёв взрыва, треск пламени, дожиравшего корабль, вернее, уже одну оболочку, послышался чудовищный, ни на что не похожий вой… Или крик о помощи, или тоскливое признание неотвратимой и нежданной смерти.

Обломки «Задоры» упали на раскрытую, как разрубленную, крышу главного зала замка и, ярко догорая в этом сером воздухе, скатились вбок. Оболочка, наполненная газом, сгорела иначе — устремляясь ввысь, словно невиданный, ослепительно-жёлтый цветок.

И всё было кончено… Кола потряс головой, он не знал, что и как теперь нужно делать. А Трол стиснул зубы и решил, что следует продолжать. Почти тотчас Ибраил сорванным в его последнем крике голосом отчётливо произнёс:

— Кола, не нужно сразу спускаться… на галерею. Пройдись над взорванным куполом.

— А он нас не шарахнет, как корабль? — спросил принц.

— Такие ловушки срабатывают лишь однажды, — отозвался Трол, внезапно осознав, что Ибраил тут не виноват, что это была идея Басилевса, который хотел именно таким образом получить и Яйцо Несбывшегося, и уничтожить всех своих врагов разом.

И ещё, параллельно со своим необъяснимым, хотя и поздним знанием об этой ловушке Басилевса, маг скорбел о погибших людях и даже с удивлением обнаружил, что если бы его смерть вернула им жизнь, он умер бы не задумываясь. Но сейчас эти его мысли ни к чему не вели, следовало готовиться к бою.

Принц взял себя в руки, подышал, успокаиваясь, сумел успокоить Дору и уже твёрдой рукой направил птицу к замку. Когда они пролетали над главным залом замка Нахаба, внизу ничего нельзя было рассмотреть, словно из кипящего котла, из него поднимался дым. Но маг что-то да понял из того, что там творилось. Он обернулся к Тролу, глаза у него были прищурены.

— Трол, гарнизон замка тоже уничтожен, у тебя будет не много работы… Если не появится сам Басилевс.

— Тогда спускаемся.

Дора летела довольно неуклюже, и потому, что ей не нравилось это место, и потому, что её пугала посадка с тройной нагрузкой на узенькую и ветхую дорожку из скользких от мороза камней, плюхнулась, немного проехала вперёд, отчаянно удержалась за трещины между плитами и встряхнулась, чего раньше никогда не делала с наездниками в сёдлах. Трол едва не вылетел из седла, Ибраил тоже удержался, а вот принц осел от боли в позвоночнике и ногах. Но сумел остаться в сознании. И послал фламинго приказ присесть и успокоиться. Дора подчинилась. Трол соскользнул по её перьям, выпрямился.

Даже сквозь стальные сапожки его пластинчатого комбинезона ноги немного жгло, словно он шёл босиком по раскалённому песку пустыни, тому самому, в котором за четверть часа куриное яйцо сваривается вкрутую. Маг спустился неуклюже, не вполне оправившись после предыдущей ошибки. Посмотрел на принца, тот был уже в норме, только закусил губу до крови.

— Поднимайся в воздух, — приказал маг, — и кружись, пока мы не позовём тебя.

— А разве… — Принц, оказывается, думал совсем о другом. — Разве не всё кончено? Разве теперь, когда у нас осталась только одна птица и мы не сможем вырваться на одном её перелёте за пределы чёрной тундры… — Он непроизвольно оглянулся на горизонт, закрытый туманом и низкими тут облаками. — В общем, я хочу спросить, может быть, мне лучше пойти с вами?

— Поднимайся в воздух и жди, — приказал Трол. Он даже не ожидал, что сумеет так сурово чеканить слова.

— Возможно, мир изменится, если мы заткнём колодец, — пояснил маг.

Он пошёл по галерее к ступеням, ведущим вниз. Трол ещё раз посмотрел на принца, который уже отвернулся, нахохлившись. Сейчас Трол хотел бы с ним проститься, пожать ему руку, потому что вдруг, мгновенно, как всё, похоже, случалось этим утром, испытал к нему прилив уважения и дружеской нежности.

Но принц уже разгонял свою птицу, чтобы взлететь, и было не до прощаний. Трол встретил удар воздуха, поднятый крыльями Доры, поправил мечи и пошёл за магом.

Они спускались осторожно, потому что ступени не вызывали доверия, особенно внизу. И гораздо сильнее стало припекать ноги. Когда они всё-таки спустились, маг огляделся.

— Нам туда, — он махнул рукой, указывая на небольшую, почти разрушенную дверцу, заваленную до трети проёма обсыпавшимися сверху камнями.

Трол проверил, как выходят из ножен мечи, кивнул. Попытался сориентироваться, но ничего не вышло. Как и в мире Яйца, тут он почти ничего не чувствовал, а волны опасности воспринимались со всех сторон. Ему следовало верить магу, по крайней мере, пока он не увидит противника.

Они перебрались через завал, измазавшись в льдисто-серой каменной крошке, и увидели широкую лестницу, поднимающуюся к завесе не осевшего после взрыва снежного тумана и пыли.

Трол ещё раз проверился, но ловушек не обнаружил. Скорее всего Басилевс, или кто там отвечал за неприступность замка, полагался на чёрные энергии, напитавшие землю в округе, сулившими тут гибель ещё на подходе.

Это действовало даже на Трола… Да что там Трол, эта магия даже Ибраила превратила в подобие обычного человека, мягкого, уязвимого, слабого, нерасчётливого и обречённого на быструю смерть. Тролу стало жалко, что маг вдруг оказался таким некрепким, он чувствовал бы себя уверенней, если бы мог рассчитывать на его искусство, которое до сих пор считал почти совершенным. Но вот оказалось, что существуют энергии и силы, которые сминают даже Ибраила.

«Ну, для того мы сюда и пришли, чтобы изменить это обстоятельство», — мрачно усмехнулся Трол и двинулся вперёд, в туман. Ибраил чуть приотстал. Когда они стали подниматься по ступеням, маг вдруг опустил голову ещё ниже.

— Трол, я не виноват в том, что «Задора»…

— Я знаю, — ответил Трол. И чтобы не растрачивать внимание, а заодно проверить способность к концентрации, послал магу короткий, как удар, приказ настраиваться на возможные ловушки.

Маг вздохнул и кивнул.

— Возрождённый, это была последняя подлость Басилевса. Надо признать, на редкость хорошо спрятанная и эффективная.

— Тогда давай сделаем наше дело побыстрее, Ибраил, и уберёмся отсюда.

— Катампхали… Здесь ты можешь называть меня настоящим именем. Вернее, — маг чуть смутился, что было на него совсем не похоже, — можешь величать меня Дожем, по имени… Мы ведь многое прошли вместе.

Трол остановился и повернулся к… Дожу Катампхали.

— Если ты настроен на поражение, то… лучше возвращайся. Только не улетайте без меня.

Маг задрал подбородок, долго-долго смотрел на Возрождённого, причём прочесть, что творилось в его мыслях, было абсолютно невозможно. Наконец он проговорил:

— Выговор я заслужил, а потому принимаю. Больше такого не случится, Трол. — Вдруг легко и тонко улыбнулся, как умел только он один. — Если тебе угодно, можешь снова величать меня Ибраилом.

— Так-то лучше, — пробурчал Трол и стал подниматься по лестнице, автоматически проверяя каждую ступень.

Но все они были нормальными или почти нормальными, сейчас Трол это очень хорошо понимал. Когда-то, возможно, под некоторыми из них были спрятаны ловушки, но их давно дезактивировали. Лестница просто вела в зал.

А вот там-то… Трол понял, что его ожидает, но не поверил, решил всё-таки удостовериться. Он даже на миг сбился с шага, но потом зашагал уверенней.

Высокие двустворчатые двери в зал висели на честном слове, они уже должны были рухнуть, но почему-то этого не происходило. На них были изображены сцены из мира, который уже давно исчез, — демоны, невиданные машины, давно отгремевшие сражения… Всё это было бы даже интересно, если бы так не жгло пятки.

Трол знал, что сразу за этими дверями его никто не ждёт, и всё-таки вошёл, проверившись, — нырнул, посмотрел налево, потом так же вынырнул на миг, чтобы оценить ситуацию справа. Лишь после этого вошёл, большой меч уже успокаивающе оттягивал его руки. Туман в зале был ещё плотнее, чем на лестнице, но неожиданно кончился, должно быть, улетучился через дыру в куполе.

Пол тут был завален обломками, среди которых догорали и куски «Задоры». Если бы Трол как следует сосредоточился, он бы нашёл среди них и обугленные трупы своих друзей, но он не стал этого делать, у него была другая задача. Он поднял своё восприятие до предела и наконец-то увидел…

В центре зала, некогда, безусловно, красивого и умно выстроенного, на постаменте, который закрывал что-то чёрное, откуда исходили волны мрачной, чрезвычайно сильной энергии, стояло широкое, украшенное причудливой резьбой каменное кресло. В нём сидел человек в тёмно-синем или даже чёрном плаще с опущенным капюшоном. В этом кресле он выглядел на удивление небольшим, хотя его рост — Трол это сразу осознал — на пару футов превышал рост обычного человека. Это и был тот, с кем ему предстояло сражаться.

Басилевс просто сидел и ждал, кажется, он считал, что всё у него получилось как надо. Поэтому не торопился. У Трола тоже не было причины торопиться, кроме той, что он чувствовал, как теперь, странным образом пробив защиту, существующую в его ногах, жжение поднималось вверх и дошло уже до лодыжек.

— Ты пришёл, — спокойным, очень звучным голосом сказал Басилевс. — Всё-таки уцелел, я надеялся, что ты уцелеешь, хотел посмотреть, что будет дальше.

Трол нашёл взглядом янтарную скалу, она светилась яркой желтизной и лежала в небольшой ямке, возникшей в полу от просевших плит, но… Да, Тролу не показалось, она раскачивалась, и всё сильнее.

Ибраил стал рядом, помедлил, потом прошептал:

— Она катится к колодцу, сама.

— Вижу, — согласился Трол.

— Колодец притягивает её. Если бы он был открыт, она закатилась бы туда за несколько минут, ну, в крайнем случае за четверть часа.

— Придётся его открыть, для этого мы сюда и явились.

— Не смотри на него, — быстро посоветовал маг, — или хотя бы не сразу…

— Почему? — удивился Трол, посмотрел на Басилевса и тогда понял.

От этого человека — и человека ли? — исходило что-то, что наполняло мир ужасом, заставляло согнуться, чтобы стать незаметным. Кажется, именно это ощущение вызывали боги, собственно, по рукописям, это и был вернейший признак богов, когда они решали явиться простым смертным.

Что-то похожее ощутил и Трол… Но куда слабее, чем следовало. Он мог перебороть в себе это состояние и сейчас понял, как Ибраил этого добился, — своим пьянящим, путающим сознание напитком. Если бы Трол не выпил его, он не знал бы, как повёл себя. А теперь ему было… даже весело — так легко он переборол этот страх, панику и инстинктивное желание отступить.

— Ты не боишься меня, — удовлетворённо констатировал Басилевс. — Признаюсь, на это я и рассчитывал. Частично… Если бы ты просто покорился мне, я был бы разочарован.

Трол быстро сделал несколько шагов к фигуре в каменном кресле, попытался рассмотреть плиту над Ключом Власти подробнее. Он никак не мог осознать, что видит перед собой, уж очень сложным был механизм, и в нём было на удивление много магии, которая обеспечивала почти герметичную изоляцию колодца от мира.

— Ага, ты начинаешь понимать… — снова заговорил Басилевс, теперь в его голосе звучали странные обертона, словно в нём одновременно присутствовали и высокие тона женщин, и слабое дыхание детей, и глубокий мужской звук… Ничего подобного Трол прежде не слышал, хотя, по слухам, так иногда поёт орган, когда на нём играет подлинный мастер. — Тем не менее всё просто, — Басилевс усмехнулся, каким-то образом Трол видел, что его губы под капюшоном расползаются, как бесцветные черви. — Нужно повернуть вот этот рычаг, плита сдвинется, поток энергии вырвется… Но это неважно, главное, что Яйцо сможет закатиться в колодец.

— Действительно просто, — ответил Трол, и собственный голос показался ему невыразительным и слабым. — Я сгоню тебя, поверну рычаг, и мы подождём, пока Яйцо погасит источник твоей силы.

— И всё-таки непонятно, зачем ты закрыл его? — спросил Ибраил. Он тоже приходил в себя, превозмогая страх перед существом в каменном кресле.

— Ты же маг, Дож, по крайней мере когда-то считался им… Закрыв колодец, я создал концентрацию энергий, которая пробивает землю на тысячи миль в нужную мне сторону… Ах да, ты никогда не был силён в магии Земли. Жаль, тогда бы мне было проще тебе объяснить. — Басилевс откинул капюшон.

Трол ожидал увидеть всё, что угодно, но увидел перед собой лишь странно меняющееся лицо, в котором, как и в голосе, возникали то лица детей, то красота женщин, а то и суровость мужских черт. Тролу даже показалось, что в нём иногда возникает… облик каких-то животных, не имеющих с ликом человека, который всё-таки близок к богам, ничего общего.

— Ты странно выглядишь, — сказал Трол, разминая руку с мечом.

— Это плата за то, что все червоцветы, которые живут силой вашей, человеческой души, в конце концов приводят ко мне знания и энергию.

— Значит… — Трол всё-таки удивился, хотя чего-то подобного ожидал. — Ты и есть средоточие всех червоцветов? Их источник и конечная их… Не знаю, как сказать, может быть, так — ты их отец?

— Разумеется, — спокойно ответил Басилевс.

— Зачем же ты заставлял своих магов, которые работали на эту систему, фильтровать знания, сжимать их, переводить на другие языки, делать доступными? — спросил Ибраил. Его голос больше не дрожал.

— Нужно же и магам чем-то заниматься… — хмыкнул Басилевс. — Почему бы не этим?

— Когда мы убьём его, все червоцветы умрут и из мира исчезнет это зло, — повернулся Трол к Ибраилу. Тот кивнул.

— Ты убьёшь меня? — Басилевс даже хлопнул рукой по подлокотнику. — Забавно. А что ты скажешь на это?

— Трол, — дёрнул за локоть воина маг, — посмотри.

Трол присел и осмотрелся.

Оказалось, что колонны, на которых держался этот свод до того, как он не раскрылся, словно раковина, были совсем не колоннами. Это были гиганты из чёрного, некогда тёмно-зелёного камня, похожего на малахит. И теперь они медленно, но неостановимо шагали к Тролу с Ибраилом. В их действиях была лишь одна задача — уничтожить пришельцев.

— С каменными собаками не справился даже Лотар Желтоголовый, — продолжал веселиться Басилевс. — А тебе и подавно не совладать с этими моими слугами… А вот когда они тебя растопчут, я подхвачу Яйцо Несбывшегося и унесу к себе. Я уже придумал, какие эксперименты смогу с ним проводить. Думаю, они тебя не обрадуют, потому что с его помощью, Возрождённый, я наконец-то завоюю весь мир, целиком. А возможно, вообще все миры, до которых можно дотянуться с помощью магии.

А что, подумал Трол, он может. Если получит Яйцо Несбывшегося, то сумеет направить его энергию и магические особенности на покорение всего, что ещё не покорилось ему.

Выходит, он только помог Басилевсу, притащив сюда янтарную скалу… Ну, нет, этому не бывать! По крайней мере, пока жив Трол Возрождённый, Воин Провидения.

— Трол, — прошептал Ибраил, — тебе с ними не справиться.

— Уходить нельзя, неужели ты не понимаешь?

— Понимаю… Тогда, — маг на миг замер, — кажется, наступил мой час.

— Что? — не понял Трол.

— Сейчас увидишь, что подсказала мне книга Ублы.

Глава 28

Ибраил вышел вперёд, поднял руки и принялся читать:

— Куты шас'цу вахариби-л'та негоцир мет'пла… запаш-нул вис та кур йо-ох!

Он читал звонко, сильно и яростно выкрикивая слова, но они почти не имели значения, хотя Трол видел, что никогда ещё Ибраил не подчинял словам своё сознание с такой великолепной техникой, никогда заклинание ещё не было так сильно и действенно.

— Колдун, — покачал головой Басилевс, — тут твоя слабая магия не имеет силы. Ты переоценил себя…

Он даже не успел договорить, как вдруг через невидимые глазу щели между плитой и полом, оттуда, где находился колодец власти Басилевса, поднялись чёрные языки, более плотные, чем дым. Они протянулись к Ибраилу, а тот продолжал читать, как уже бывало, поднявшись над полом не менее чем на полфута.

— Призываю смерть, которая неминуемо ждёт каждого, но за неё прошу вызволить из-под власти демона Басилевса эту землю, её силу и слабости, её энергии и пассивность, её смысл и незначимость, её древность и будущее! Предсмертным проклятием мага призываю свершиться…

Басилевс вскочил на ноги и закричал:

— Остановись, маг!

Из его пальцев вдруг ударило несколько молний разом, все они были направлены на Ибраила, но… Ибраила не достигли, потому что вдруг легко, словно вода гасит слабый костёр, были впитаны чёрными сполохами, которые от этого только взвихрились, поднялись уже выше половины высоты колон, которые шагали к ним, потом нависли, словно козырёк волны, и обрушились на…

Трол едва успел увернуться, перекатился вбок через плечи, а когда поднялся, всё было кончено. Мага Дожа Катампхали, известного Тролу как Ибраил, больше не существовало в этом мире.

Он использовал то, что маги делают чрезвычайно редко, практически никогда — он вызвал смерть с последним проклятием мага. Это было сильнейшее оружие, которое, как оказалось, тоже было включено в заклинание антимагии. Что оно значило, Трол не знал. Возможно, Ибраил таким образом лишил себя будущих перерождений с задатками своего мастерства и должен был начать всё сначала, возможно, он наложил на себя такие обязательства перед богами, которые заведомо не мог выполнить, и тогда ему суждено было томиться в каких-то засмертных тюрьмах до скончания веков, или он просто навсегда ушёл из этого мира, разрушил те формы, в которые будущие его жизни должны были приходить, как вода приходит в кувшин, подставленный под фонтан…

Отчаяние Трола было так велико, что даже сквозь тёмное облако, накрывшее Ибраила, он каким-то образом увидел, как его тело стало рассыпаться в песок, как на миг появились кости, которые тоже крошились, а потом… уже не было ничего.

Но чёрная волна вдруг стала таять, и даже жжение, уже поднявшееся выше колен Трола, стало куда менее мучительным, по крайней мере к нему вернулось ощущение, что ему будет теперь лучше, чем до ранения ведьмой-призраком.

Чёрные языки коснулись и малахитовых гигантов, которые вдруг замерли, и… Трол понял, что теперь это просто колонны, какими они и должны быть, какими они и были, наверное, до того, как Басилевс своей чудовищной, невиданной по силе и эффективности магией не превратил их в своих слуг.

Басилевс стоял у каменного трона и пристально изучал Трола.

— Удивительно, почему люди так непослушны?.. И так упорно соблюдают верность тому, чего не понимают, или даже другим людям? — Теперь его органный голос звучал чуть тише, но в нём было меньше спокойствия, пожалуй, он стал раздражённым. — Полагаю, ты не способен ответить на этот вопрос, Трол?

«Ого, теперь он обращается ко мне по имени, — мрачно подумал Возрождённый. — Наверное, это что-то, да значит?»

Басилевс легко, над ступенями, не перебирая ногами, а сделавшись на миг подобием какой-то статуи, слетел на пол. В жизни Трол не видел ничего более страшного, даже ведьма-призрак была… более человечной. Но она двигалась так же, и у Трола дрогнули руки. Он не хотел ещё раз в жизни увидеть такое, но вот — увидел.

— Теперь придётся решать наш спор между собой, не так ли?

В руке Басилевса вдруг появился сверкающий, но и чёрный меч, как те языки магической энергии, что выползли из Ключа Власти. Клинок его был совершенен по форме и очень велик, почти в полтора раза длиннее Шваги. Эх, сюда бы Учителев Мечелом, подумал Трол. Но делать было нечего. Следовало сражаться, тем более что он так надеялся, что это всё-таки произойдёт.

— Я успею справиться с тобой до того, как Яйцо проломит каменый свод моего колодца, — сказал Басилевс, шагая через весь зал к Тролу. — А там я что-нибудь придумаю, сумею его захватить, у меня уже и цепи для этого заготовлены, и корабли мои на подходе, которые донесут его до…

Не сбиваясь с шага и не размахнувшись, он нанёс первый удар. Очень сильный, точный, резкий, как порыв нежданного ветра. Трол отступил и с удивлением понял, что плавный дериб Басилевса, щёгольский, почти возвышенный, сменился вдруг фойской простонародной скороговоркой, далёкой от мандаринского выговора, которую и Ибраил едва ли сумел бы легко разобрать… Но вот Трол почему-то понимал, должно быть, потому, что Басилевс сейчас не столько говорил, сколько пытался закабалить разум Трола какой-то ментальной магией.

Но она не действовала. Трол по-прежнему чувствовал себя свободным. Он даже не очень налегал на скоростное восприятие, просто дрался, как на тренировке, и был уверен, что сумеет драться так ещё очень долго. Вот только ноги чуть хуже слушались, чем всегда, но сейчас и это было неплохо — меньше болело колено.

А Басилевс вдруг посмотрел на свой клинок, потом размял плечо извечным, рубящим воздух движением бойца. Снова атаковал, на этот раз как-то неправильно, хитро, но… На его лице появилось удивление, он опоздал, снова не подхватил Трола на остриё… А Возрождённый тем временем оценивал его мастерство. Оно было выше, чем его собственное, но ненамного, куда ближе к человеческой норме.

— Всё-таки Ибраил закабалил тебя своим проклятием, — сказал Трол. — Или колодец перестал снабжать тебя силой, Басилевс?

— Как ты это понял?.. — Басилевс оборвал себя. — Ничего, заклинание твоего друга я как-нибудь потом преодолею. А пока…

Он провёл атакующую связку, ровную, без взмахов, очень быструю.

— Так же дралась Сварта Соблазнительница, — сказал Трол, пританцовывая, чтобы всё-таки разогреть ноги. — Она не верила, что проигрывает, пока не умерла.

— Мне до смерти далеко, Трол, а вот тебе… Дерись и умри!

Трол присел, теперь он был в полной форме. И даже лучше, чем всегда. Каким-то образом тот страх, которым Басилевс должен был сковать его, теперь обратился в свою противоположность, заставил Трола мобилизоваться, выявил в нём самое сильное, самое победоносное — его подчинённость провидению, которое не способно было уступать никакой силе, потому что само было верховной силой.

— Если уж я обращаюсь к тебе титулом, Басилевс, потому что не знаю имени, изволь и ты величать меня моим титулом — Воин Провидения.

— Ты, мальчишка, тебе осталось жить считанные минуты, даже если у меня не всё получается сегодня.

Их мечи впервые столкнулись в воздухе. Трол помог Шваги своим леворучным Кырис, и всё равно у него чуть руки не вылетели из суставов. Нет, так не пойдёт, ещё пара таких блоков, и он не сможет поразить врага. Поэтому он ушёл от следующей атаки и попытался вернуть рукам и плечам чувствительность.

А Басилевс каким-то образом понял, что сильные удары по мечам Трола скорее выведут его из равновесия, чем хитроумные связки, от которых юноша слишком легко уходил. Он и принялся рубить, как дровосек в лесу. Он знал, что от этих ударов Тролу приходится восстанавливаться ту самую долю мгновения, которая не позволяет провести ответную атаку. Он рубил, рубил, рубил… Трол понял, что почти ничего не видит, что пот заливает ему глаза, что руки уже горят от боли, что мускулы уже потеряли половину своей скорости от сковавшего их напряжения. Он даже ногами стал хуже работать — уж очень мощными были эти удары повелителя Империи, они травмировали его целиком, полностью… «Ещё немного, — решил Трол, — и мне конец, я просто выдохнусь, как прачка, которая решила, что выжимать бельё и сворачивать спиралью подковы — одно и то же…»

И вдруг Трол понял, что выиграл главное, потому что Басилевс отвалился сам, опустил меч и с ненавистью посмотрел на противника, причём его меняющееся лицо заливал пот, его руки дрожали, а колени подгибались. Он тоже устал, и, пожалуй, побольше Трола.

Нужно атаковать, подумал Возрождённый, нужно предпринять что-то вдогонку его усталости, но… Ничего не стал делать. Потому что было ещё рано, Басилевс устал, но не настолько, чтобы его оборона стала пробиваемой.

— Плохо тебе приходится? — спросил Трол. — Будет хуже, когда начнёшь истекать кровью… Её у тебя ведь тоже не в избытке, как и силы?

— Смейся… Когда я закончу и сделаю из тебя чучело, тоже заставлю твою рожу улыбаться, чтобы любоваться на этот оскал.

— Я не стану делать из тебя чучело, — серьёзно отозвался Трол. — Я тебя, пожалуй, просто сброшу в колодец или воткну в янтарную скалу — тебе там самое место. Жаль, нельзя сделать то и другое… для надёжности.

Басилевс снова принялся махать своим огромным мечом, но теперь удерживал его двумя руками. И это помогло Тролу в его первой контратаке. Он не принял удар Басилевса на руки, как обычно, а лишь отвёл его сильным встречным ударом Шваги, а леворучным Кырис, точно из катапульты, выстрелил в левый бок Басилевса. Меч прошёл ткань плаща Басилевса, его плоть, но потом… вылетел назад без единой капли крови.

— Я неуязвим, — сказал Басилевс, — разве ты этого не знал?

— Не верю, — отозвался Трол, теперь оба дышали так тяжело, что было не до продолжительных разговоров.

Трол маневрировал, уходил, выманивал иные удары противника, которые делались всё медленнее, пока не выволок его атаку прямо на одну из колонн, к которой Трол на миг прижался спиной. Меч Басилевса, вспоров воздух, воткнулся в камень… И тотчас Трол, почти растворившись в воздухе, со скоростью садж воткнул в раскрытое подбрюшье противника полдесятка колющих ударов. От каждого Басилевс отступал, дёргаясь всем телом, но… мечи Трола по-прежнему остались чистыми, словно он рубил густой туман, а не плоть врага. Что-то тут было не так, что-то им мешало покончить с противником, хорошо ещё, после этих выпадов они легко возвращались назад, не приходилось выдёргивать их силой, теряя время.

И лишь тогда Трол понял.

— А что будет, когда я убью все существа, которых ты содержишь в себе?

— У меня бесчисленное множество поглощённых жизней, тебе не преодолеть их все, — торжествующе отозвался Басилевс и снова пошёл в атаку.

Теперь стало понятно, почему он такой смелый, решил Трол…

Но нужно было что-то придумывать. Убивать каждую сущность, которая составляла повелителя Имерии, было действительно трудно, их было слишком много, бесчисленные толпы собрались за две тысячи лет под этой единственной оболочкой. Как-то странно, частью сознания, почти не заметив этого, Трол понял, почему в Империи оставляли неумирающими людей, стоящих в виде изваяний по улицам и площадям городов. Должно быть, они превращались в этого монстра, в это чудовище… демона множественности! А ведь помимо людей там встречались ещё и животные… Да, нужно было что-то придумывать.

— По твоему лицу я вижу, ты понял, что задача тебе не по силам?

— Ты не слишком догадлив.

Теперь рубящий, силовой вариант боя, свойственный Гевсту Рогатому, сменился на более тонкий и изящный рисунок, с усложнёнными ударами, с поиском единственной бреши в обороне противника, чтобы пробить её. В этом искусстве Трол пару раз проиграл, получив ранения, хотя и не очень серьёзные. А вот Басилевс проигрывал чаще, но что ему! Он прекрасно обходился и без каких-то своих частей жизни, заменяя их другими… Похоже, их было действительно бесчисленное количество.

Эх, узнать бы, как они структурированы? Можно было бы покончить со всем куда скорее… И вдруг он придумал. Кто-то из этих прежде живых существ, ставших сейчас Басилевсом, превратился в его мозг, кто-то — в сердце, кто-то… В общем, нужно было работать по энергетическим ядрам. Не пробуя убить его как обычного человека, а вычищая из него способность удерживать все эти впитанные им слоями жизни.

И Трол начал драться всерьёз. Пропустил пару раз меч Басилевса мимо, очень близко к груди, дождался третьего его выпада, сократил дистанцию и ударил противнику в голову, стараясь разрубить ему череп до основания. Удар получился хорошим, хлёстким. Как и прежде, меч прошёл голову, вышел, почти не задержавшись, словно и костей у Басилевса не было… Но теперь в лице у Басилевса что-то изменилось, куда чаще стали возникать звериные, клыкастые, даже пернатые личины.

Трол, получив довольно трудную для заживления, но пока не очень беспокоящую его рану, врубился в левый бок противника, почти добравшись до сердца. Потом, пока он не восстановился, ещё раза три ударил туда же, чтобы дорубить то, что не достал сразу. Затем, нарвавшись на тычковый по колену удар, достал его брюшину, к счастью, сразу очень глубоко… Потому что второй раз на подобную атаку он не пошёл бы, мог и не увернуться…

Теперь Басилевс уже и стоять не мог в полной стойке, он съёжился, иногда у него на спине вырастал горб, а один раз он определённо чуть было не решил опуститься на четвереньки, чтобы сражаться по-звериному… Он терял свою силу, но слишком медленно, слишком изматывая Трола и слишком часто доставая его своим мечом… Раны Возрождённого тоже должны были скоро сказаться.

И всё-таки Трол побеждал, хотя и следовало торопиться. Он и заторопился. Подпустил Басилевса к себе поближе и одним, очень точным ударом, нанесённым из присяда, разрубил ему паховые мышцы, потом воткнул ещё и Кырис, почти так же, как он убил в своё время зуллу Бага-ро. Это подействовало, слишком уж важная чакра находилась там — начало жизни и её конечная, завершающая фаза… Недаром иные медики говорили, что репродуктивная способность человека последней терпит необратимые изменения после смерти.

Басилевс отвалился назад, теперь он был уже не просто мокрым от пота, он истекал кровью. Наконец-то из него стала вытекать кровь. Это было здорово! Это обещало победу, хотя и сам Трол, пожалуй, терял не меньше крови, чем противник.

— Ты быстро учишься, — почти по-змеиному прошипел Басилевс. — Или тебе кто-то подсказал этот трюк?

— Сам придумал, — скромно отозвался Трол и попытался пойти в атаку, но руки его вдруг разжались, и леворучник упал на пол.

Он уже так ослабел, что практически не мог стоять, приходилось иногда опираться на Шваги, как на костыль. Никогда ещё с Тролом такого не было и, наверное, уже никогда не будет.

— Ты всё равно проиграешь, — прошипел Басилевс.

И атаковал снова. Трол, который теперь не знал, куда следует бить, ударил на всякий случай по рукам… И Басилевс, который до этого почти не терял сомообладания, даже натыкаясь на встречный удар, отдёрнулся от боли. А его рука, которую Трол у обычного человека непременно бы отрубил, конечно, осталась у противника действенной, лишь рукав плаща разошёлся да кровь выступила, но она определённо стала куда хуже обращаться с мечом… И всё-таки до победы было ещё далеко. Но можно было приступить к следующей попытке, ради которой Трол сюда и пришёл.

Он проковылял в центр зала, причём Басилевс его почти не беспокоил своими атаками, и схватился за рычаг, открывающий колодец. На миг оглянулся, Яйцо Несбывшегося подкатилось ещё ближе к плите, на которой стоял каменный трон. Дёрнул, на миг подумал: «Только бы тут не оказалось магических ловушек, от них я уже не закроюсь…»

Ловушек не было, плита продвинулась на несколько дюймов. Трол отбил новые атаки противника и открыл плиту ещё на пару футов. Стал виден край Ключа Власти.

В нём кипела какая-то горячая, густая и чрезвычайно насыщенная магией сила. Янтарная скала, словно почувствовав её, покатилась вперёд, уже заметно переливаясь в бледном свете, падающем сверху. Даже обычный человек уловил бы это движение.

— Нет, — сказал Басилевс, — Трол, ты не представляешь, что ты делаешь…

— Уничтожаю тебя, — отозвался Трол.

— Возрождённый, — снова заговорил Басилевс, когда Трол отбил его вялые уже атаки, в которых они не сдвинулись ни на четверть шага, — мы можем договориться.

Органность в его голосе исчезла. Он шептал слова, словно змей, на каждом слове из его разрубленного бока от выдыхаемого воздуха вырывались фонтанчики крови.

— Ты разрушишь этот мир… Ужасные бедствия падут на него, погибнут миллионы людей… Куда больше, чем я убил за всё время своего правления. Они проклянут тебя!

— Я должен, — отозвался Трол, чтобы не тратить силы, и ещё раз рванул рычаг.

И колодец вдруг открылся полностью, потому что плита двинулась на катках, которые под ней, наверное, имелись, но которые сначала не попадали в пазы. А янтарная скала заскользила к колодцу, уже не останавливаясь, словно притягиваемая огромным магнитом.

— Не-ет! — закричал Басилевс и бросился вперёд, уже не к Тролу, а к Яйцу Несбывшегося.

Он попытался упереться в него сначала мечом, но клинок соскользнул, и Басилевс всем телом попал в субстанцию скалы, а потом, отдёрнувшись, понял, что, как и прочих, Яйцо держит его крепко. Он всё равно ещё попытался упереться в пол ногами, но… Его ступни скользили, а Яйцо Несбывшегося даже не замедлило своего движения. Оно катилось к колодцу, увлекая Басилевса за собой.

Трол посмотрел на это ещё немного, а потом пошёл к двери, в которую вошёл, чтобы подобрать свой леворучник, сумку Ибраила и чтобы вовсе уйти отсюда. Сзади он слышал крики Басилевса, который умирал, который знал, что погибает. Хотя он, кажется, и не понял, почему это произошло.

На ступенях Трол вдруг упал и лишь тогда понял, что его качает и что он несколько минут простоял на месте, роняя на камни свою кровь. Он заставил своё тело подчиниться, вышел во двор и тотчас почувствовал, как с небес спускается принц Кола на фиолетовом фламинго. Он приземлился прямо во дворе бывшего замка Нахаба, бросился к Тролу с криком:

— Это ты!? Что с Ибралом? Почему ты встал?..

— Назад, — хрипло отозвался Возрождённый, он не мог подпустить к себе принца, пока не наступит это… Следовало ждать.

Принц отступил. А Трол дождался.

Сзади, со стороны замка, раздался рёв, равного которому не было, не могло быть в этом мире, а потом ударили молнии, потому что заклинание антимагии, сотворённое Ибраилом перед смертью, конечно, не было направлено на Трола, но какие-то ответвления их ему всё-таки доставались. И они были так сильны, что он потерял сознание уже на пятом, кажется, ударе. Но он был спокоен.

Дело было сделано, его предназначение исполнилось. А уж Кола, верный друг, должен был вытащить то, что от него осталось, из этого чёрного замка, из этой чёрной земли и принести туда, где живут люди. Где мир уже ощутимо менялся. Где он собирался жить дальше… с радостью. Как победитель.

Надежда

Глава 1

Трол Возрождённый, Воин Провидения, прозванный также Разрушителем Империи, стоял у окна своей башни в Сеньории и смотрел на море, которое расстилалось, словно серо-зелёная скатерть сразу за берегом, где раскинулся Кадот, стольный город Зимногорья. Солнце било ему в глаза. День выдался на редкость красивый. Здесь, на севере, краски воспринимались празднично и ярко, совсем по-другому, чем на юге, где они немного как бы выцветали от солнца.

За три года его отсутствия в Кадоте, когда он странствовал по миру и разрушал чёрную Империю, башню существенно перестроили. Её укрепили, вырубили до верхней площадки новые ступени, вставили в проёмы окна с дутыми стёклами и новыми переплётами, заменили сломанную черепицу на крыше и убрали весь хлам. Теперь это было вполне жилое помещение… Только вот сам Трол за это время не обновился, скорее наоборот.

В море происходило что-то интересное, в высшей степени необычное. Что это было, должно было проясниться, возможно, ещё до наступления вечера.

За спиной Трола в специально принесённом сюда кресле расположилась Лорна, принцесса, сестра Колы, которая в последнее время всё чаще, невзирая на законы благопристойности, приходила к Тролу почитать вслух. Впрочем, сейчас она посматривала на Джанин Высокоборскую, ныне супругу Сантина, наследника Зимногорья, которая сидела в уголке и вязала из овечьей шерсти жилетку ребёнку, который должен был скоро родиться.

— Вы не слушаете, — наконец выговорила Лорна. — Зря только воздух сотрясаю.

— Нет, мне очень интересно, — отозвалась Джанин.

Она была когда-то лучшей подругой Лорны и осталась ею, но сейчас её статус существенно изменился по сравнению с теми временами, которые помнил Трол. Ныне она была женой принца — наследника Зимногорья, носила его первенца, возможно, будущего короля по прямой линии наследования. А Лорна как была, так и осталась всего лишь владетельной Сирда, принцессой, потому что отказалась выходить замуж за сына и наследника Карифа Мартогенского и даже за племянника Дизария, которому сам Дизарий в последнее время, когда Империя стала рассыпаться, выкроил весьма немалое по тамошним, кеосским меркам владение, практически королевство.

Причину этого Трол не понимал, но он давно уже решил, что вообще мало понимает в этом мире. Кола иногда говорил, что Лорна слишком много времени проводит в бесплодных мечтах и иногда они даже затрагивали его, Трола. Сам Возрождённый в таких случаях думал, что и Кола, его друг и последний из оставшихся в живых спутников, тоже ничего не добился за эти три года войн, походов, поединков, сражений с самыми известными и сильными магами мира. Ничего — кроме славы, разумеется.

А слава, на самом деле, у него была немалая. Иногда в Кадот специально приезжали сыновья королевских семей, чтобы засвидетельствовать ему своё почтение, а заодно и поинтересоваться — не собирает ли Кола новую рать, чтобы умножить свои подвиги и славные дела? В таких случаях принц Кола пробовал честно объяснить, что он был лишь бойцом в команде Трола и что всё зависит от Возрождённого, но ему не очень-то верили. Трол-то как был, так и остался всего лишь воином, даже не посвящённым в рыцарское достоинство, хотя и с отменной выучкой. К таким людям титулованные не очень охотно прислушиваются даже здесь, на демократичном Севере.

Впрочем, возможно, Трол и тут чего-то не понимал. Его собственная известность была, пожалуй, даже более значимой, чем власть титулов, званий, владетельных прав королей на южном побережье Северного континента, у Кермальского моря. Его имя было знаменито на Востоке, на Западе, на Севере и даже, частично, на Юге. О нём уже пытались теоретизировать историки и летописцы, которым больше нечем было заняться, кроме перечисления чужих подвигов, ему уже возносили хвалу или хулу в храмах, а в тавернах слагали легенды.

От этого было никуда не деться, хотя Трол и хотел, чтобы вышло иначе. Он посмотрел на Лорну, уже в который раз удивляясь её ясной и такой неброской северной красоте.

— Я действительно не слушал, — признался он. — Но мне нравится звук твоего голоса, владетельная Сирда.

Лорна опустила голову.

— Если так, лэрд Трол, я буду читать дальше.

История, которую она читала, как это повелось у них в последнее время, излагала какие-то счёты между кланами Даулов и Шибан, которые испокон веков дрались в Зимногорье, да так, что иногда четверть континента охватывала гражданская война. Интрига заключалась в том, что юноша из Шибан полюбил красавицу и весьма яркую леди из Даулов, а потом вдруг выяснилось, что юноша сам по себе принц из верховного клана, а девушка — совсем простушка, и, следовательно, они могут всё-таки пожениться, если даст разрешение кто-то из женского рода Даулов. Но принцесса Даулов вдруг приревновала свою подданную… Детали этой истории Трола мало интересовали, но он сказал правду — смотреть на Лорну и слушать её голос было всегда большой радостью для него.

Внизу затопали тяжкие шаги, потом кто-то побежал по ступеням, но устал, и Трол немного улыбнулся — Коле казалось, что он может по-прежнему бегать по этой лестнице, а это было не так, он стал слишком дряхл для рывка на сотню прыжков. Поэтому он притормозил и всё равно в люк просунулся уже слегка взмокший и задохнувшийся. Разрыв между его психологическим возрастом и физическими кондициями был непреодолим.

— Ага, — сказал он, — вы тут. А у нас известие. Перес говорит, что кто-то приближается к нам каким-то странным образом через море. И очень быстро.

Последние шаги Кола сделал уже с кряхтением. У него были седые виски, он погрузнел и начал слабеть… от старости, которая наступила для него за те три-четыре дня, когда он вытаскивал на фиолетовом фламинго Трола из чёрных земель, раскинувшихся вокруг бывшего замка Нахаба.

В общем, получилась странная штука. Фламинго Дора совсем не утратила сил, не постарела, не согнулась под действием магии Басилевса, когда Трол убивал его в поединке, а вот люди… Кола теперь напоминал человека лет пятидесяти, хотя ему едва исполнилось двадцать. Да и сам Трол…

Об этом не хотелось даже думать.

— Я знаю, — Трол кивнул.

— Знаешь? — удивилась Лорна. — Как?

— Это несложно, — отозвался Трол и указал на окошко. — Кто-то там летит на фламинго.

— До Олавского архипелага, — осторожно сказал Кола, — миль двести пятьдесят, вряд ли кто-либо способен покрыть это расстояние в один перелёт. Даже кинозиты шли вдоль берега, через Доранию, когда атаковали вашу с мастером Султунаром пещеру.

— Этот летун более ловок, — беспечно отозвался Трол. — И он как-то научился пересаживаться в полёте с птицы на птицу.

— Это невозможно, — сказал Кола.

— Не говори, пока не убедишься, — спокойно отозвался Трол.

Он стал думать, как бы можно было перебраться с одного фламинго на другого в воздухе, и решил, что это рискованно, но выполнимо. Одна птица, если она здорово выучена или умна, как его Дора, подлетает к спине другой, переворачивается, и тогда с помощью узды можно перепрыгнуть в другое седло, освобождая первую птицу… Хотя какова должна быть степень тренированности птиц и какой наезднику нужно обладать смелостью — этому оставалось лишь позавидовать.

Сам-то Трол ничего подобного сейчас уже не мог бы сделать, даже если бы тренировался день и ночь, ночь и день… Он и с коня на другого коня не сумел бы пересесть без травм, наверное, не то что с фламинго на фламинго.

— Он не атакует нас? — спросила Джанин. — Не хотелось бы всё начинать сначала.

Её выражениям была свойственна и уклончивость, размытость суждений и ясное понимание ситуации, с чем невозможно было не считаться. Трол, не оборачиваясь, отозвался:

— Это вестник. Он летит ко мне, возможно, это что-то, чего мы все ожидаем.

— Трол, — в голосе Лорны прозвучали нотки упрёка, — когда Кола притащил тебя из тундры, ты был едва жив. Мы всю зиму приводили тебя в нормальное состояние, практически заново учили ходить и разговаривать. И ты снова…

— Я знаю, — отозвался Трол. — Я благодарен вам… тебе в особенности. Но…

Он не знал, как высказать то, что должен был сказать.

Лорна захлопнула книгу и пошла к люку, чтобы спуститься с башни. Джанин вздохнула и стала собирать своё вязанье. Потом, убедившись, что Лорна далеко, деланно спокойным тоном произнесла:

— Возрождённый, ты вскружил голову девушке.

— И что? — не понял Кола. Потом нахмурился и осторожно добавил: — Она не девушка, а принцесса.

— Верно, — согласился Трол, — я ей не подхожу.

— Я не это имел в виду… — горячо отозвался Кола. Как и все мужчины, он мало что смыслил во всяких любовных перипетиях, тем более если они не касались его самого.

— Именно это, — отозвался Трол. Помолчал, по-прежнему глядя в окно. — К счастью, всё скоро кончится.

— Знаете, что я вам скажу, — обернулась Джанин у самого края люка, — оба вы дураки, благородные господа.

— О чём она? — спросил Кола. — Может, я чего-то не понимаю?

— Как ты думаешь, я смогу усидеть в седле фламинго? — спросил Трол. — К примеру, Доры, если, разумеется, не лететь через Кермаль, а осторожненько, потихонечку, вдоль берега?..

Кола посмотрел на Трола. Перед ним стоял высохший, практически без мышечной массы человек, которому любой посторонний зевака дал бы самое меньшее лет восемьдесят. Лишь прямая, как копьё, спина и блеск глаз выдавали в нём бывалого и умелого бойца, каким Трол был… ещё прошлой зимой, когда они только подбирались к замку Нахаба.

— Не знаю, — честно высказался принц. — Всё-таки бой с Басилевсом дался тебе слишком тяжело.

— Тебе тоже, — хмыкнул Трол.

— Ну, мне ещё надо где-то раздобыть себе королевство, — отозвался Кола и поправил меч на бедре, хотя его рука дрожала, а пальцы были бледными и морщинистыми. — Не забывай, я же младший сын.

— В этом отношении у меня забот меньше, — сказал Трол, с трудом переводя дыхание. — Мне нужно… всего лишь… спокойно умереть. — Он снова повернулся к окну. — Может быть, этот вестник и летит, чтобы предложить решение наших проблем?

Глава 2

Pинис поднялась из башенного люка уверенно, словно не один раз уже бывала тут. Возможно, она проверила, кто тут находится, сколько оружия, как стоит мебель, и вообще оценила ауру этого места. Башенная площадка, закрытая со всех сторон, чтобы тут можно было жить и зимой, ей не понравилась, она хотела бы поменьше простора и побольше удобств. Но Трол даже не стал оглядываться, чтобы понять, чем же именно было вызвано это неудовольствие. Он жил тут, а остальное никого, кроме него, не касалось.

Ринис поднялась в сопровождении Колы, видимо отвечая ему на ранее заданный вопрос:

— Нет, ужинать я не буду, если мы не договоримся… Надеюсь, в Кадоте хватает гостиниц, где я могла бы расположить своих птиц, если будет нужно?

— Гостиниц хватает, но этим ты нанесёшь немалое… немалую обиду королевскому дому, членом которого я являюсь.

Ринис хмыкнула и наконец-то посмотрела на Трола. Тот, как обычно, стоял у окна, провожая последние огни солнца на широкой полосе чуть рябящей воды — это Аттельгир проявлял себя на более крупной зыби моря.

Трол вообще любил это время дня, тем более весной. Скоро должен был вспыхнуть кадотский маяк, а чуть позже начнёт светить и маяк по ту сторону залива, обозначая всем морякам безопасный путь в этих водах. Когда-то эти маяки здорово помогли Тролу, но сейчас это было просто красиво.

— Приветствую тебя, Трол Возрождённый, — Ринис поклонилась в воинской манере.

Трол ответил ей тем же. То, что к нему прилетела именно Ринис, он почувствовал, ещё когда она заходила на посадку перед Сеньорией — королевским дворцом Зимногорья, стоящим чуть в стороне от города. Это не вызвало у него интереса, он даже не стал обдумывать, что могло заставить юную дочь волшебника Нишапра пуститься в долгий и сложный путь до Кадота…

А впрочем, скорее всего следовало говорить уже об опытной волшебнице, потому что Ринис превратилась в зрелую женщину, с гладко зачёсанными назад волосами, в которых проглядывали серые пряди, с морщинками у глаз, на подбородке и на руках.

Она села в кресло, в котором обычно Лорна читала Тролу свои книги, и улыбнулась.

— Ты, кажется, даже не удивлён моим появлением. И у тебя нет вопросов, — она не спрашивала, она утверждала.

— Есть, — Трол старательно подавил дребезжание своего голоса. — Как тебе удалось на фламинго перелететь через Кермальское море?

— И это всё? — Ринис немного напряжённо расхохоталась.

— Трол, по случаю её прибытия уговори её на торжественный ужин в кругу… нашего семейства хотя бы, — предложил Кола, потому что эта встреча ему чем-то не нравилась. А может быть, он хотел устроить небольшой праздник, предоставить возможность королю Малаху расспросить Ринис, да и самому вспомнить прежние времена…

Ринис мельком посмотрела на принца, потом перевела взгляд своих лучистых глаз, как когда-то у Мёды, на Возрождённого.

— Я всю жизнь занимаюсь фламинго. Неужели ты думаешь, я не могу заставить их летать, скажем, немного дальше, чем это получалось у вас? Тем более что магические приёмы этого трюка разработал ещё отец… Сейчас, при желании, я могла бы вообще не приземляться на этих птицах дня два. Только пришлось бы время от времени подкармливать их из специальной полётной торбы.

— Ты научилась пересаживаться с птицы на птицу? — спросил Кола. Он подумал и тоже сел в кресло, где обычно восседала Джанин. — Научишь?

— Этому сразу не научишься, особенно при твоих нынешних кондициях, — взгляд Ринис, которым она одарила Колу, был безжалостен, но справедлив. — Трол, тебя действительно не интересует, почему я здесь?

— Чтобы забрать Дору? — предположил Трол.

— Да, эта птица нам очень пригодилась бы, — согласилась Ринис. — Она умна, у неё богатая практика боёв и дальних походов… Но это не главное. Я прилетела за тобой.

— Ринис, — Трол всё-таки выдавил из себя улыбку, хотя понимал, что она выглядит странной на его морщинистом и выдающем постоянную усталость лице, — посмотри на меня. — Он подождал, а потом всё-таки отвернулся от посетительницы и стал смотреть на неяркие ещё маяки. — Ты пришла позвать меня в какой-то поход, но на это я не способен.

— Почему ты так решил?

— Просто у меня меняется психика, я становлюсь стариком, как бы этому ни сопротивлялся и что бы ни предпринимал… Старики не способны воевать.

— Тебе ещё не исполнилось девятнадцати.

— Но я побывал в замке Нахаба, в котором умирают от старости менее чем за полчаса… Кажется, я провёл там слишком много времени, хотя и торопился изо всех сил.

— Так, — Ринис сделала успокаивающий жест ладонями, словно заставляла собаку сесть у своих ног. — Давай тогда я расскажу тебе, как обстоят дела, а потом мы решим, что будем делать, идёт?

— Это бессмысленно, — отозвался Трол.

Все разом замолчали. Даже напор, продемонстрированный Ринис, начал рассеиваться. Она посмотрела на Колу, тот вежливо улыбнулся ей, хотя сидел до этого с лицом, похожим на маску игрока за игорным столом. Он решил вмешаться:

— Ринис, как ни неприятно тебе это говорить, ты… тоже не выглядишь, как в прежние дни.

— Я жила в мире, из которого вы утащили янтарную скалу, — отозвалась Ринис, думая о чём-то своём. — Там время, как ты помнишь, идёт гораздо быстрее, чем у вас. Поэтому у меня… практически, мне сейчас крепко за сорок.

— И что ты делала все эти годы? — невинным голосом, словно ничего важнее светской беседы не существовало на свете, спросил Кола.

— Училась, — чуть удивлённая, должно быть, недогадливостью принца, отозвалась девушка. — Пожалуй, без лишнего хвастовства могу сказать, что умею сейчас почти всё, что можно перенять у другого мага. Разумеется, этим магом был отец. Дальше мне предстоит учиться самостоятельно…

— Как поживает мастер Нишапр? — продолжил свой опрос принц.

— Хорошо… — Ринис наконец нахмурилась, она поняла, что её слегка дурачат. — Трол, всё-таки выслушай меня. Хотя бы выслушай, а потом решай.

Трол пожал плечами, как когда-то делали Арбогаст, а потом и Роват даКуррс, его погибшие друзья, отдавшие свои жизни за то, чтобы разрушить Империю… Лишь иногда по ночам Трол ловил себя на мысли, что не может вспомнить их лица. Это с его-то памятью, которую тренировали по самым изощрённым магическим методикам! Вот голоса и жесты он помнил хорошо… Наверное, в этом тоже проявлялась его физическая старость.

— Тогда слушай, — Ринис быстро посмотрела на Колу и поправилась: — Слушайте оба. — Она помолчала мгновение, и Трол понял, что она готовилась к этой речи несколько последних дней, а может быть, и недель. — В мире, после того как ты уничтожил Басилевса и перекрыл Ключ Власти, всё стало меняться. И довольно быстро. Во-первых, Империя, конечно, развалилась. Маги и колдуны дерутся за власть, принялись уничтожать друг друга, а так как каждому ребёнку теперь известно заклинание антимагии, они уже не так сильны, как прежде. Иногда их убивают просто потому, что они не способны защитить себя, или потому, что простолюдины полагают, будто всё зло Империи зиждилось на их искусстве.

— Это началось уже довольно давно, — отозвался Кола.

— Началось, но сейчас стало повсеместным явлением… на территории Империи. Несколько магов и волшебниц удрали в такие дали, что их очень трудно достать, но все они занимают оборонительную позицию и, скорее всего, от неё не откажутся, иначе им тоже наступит конец. — Ринис поправила кинжальчик на поясе, видимо, он мешал ей сидеть с комфортом, или, наоборот, — помогал сосредоточиться. — Второе, все заражённые червём по всему свету тоже вымерли, иногда сразу, иногда в мучениях и разрушая всё вокруг… Но это уже неважно, червивые стали историей, надо надеяться, невозобновимой в принципе, потому что Басилевс мёртв. А именно он управлял всеми энергетическими потоками этой довольно искусственной системы червоцветов и заражённых.

— Ринис, ты говоришь то, что и без твоих слов всем известно.

— Погоди, Трол, дослушай! — Она поднялась, сделала несколько шагов к Тролу, но изменила направление и отошла к стене.

Теперь она так и будет вышагивать туда-сюда, подумал Возрождённый, пока не договорит.

— Всё было бы хорошо, но… И это самое главное, третье, если тебе угодно… В землях, где ранее власть магии была не слишком велика, где не существовало даже сильного влияния Империи, возник новый очаг… беспокойства.

— Где? — Кола удивлённо поднял брови.

— На дальней оконечности Южного континента. Среди относительно диковатых племён тёмнокожих южан, которые поверили в то, что сила магии поможет им создать новую Империю. Этим занимается, — Ринис повернулась к Тролу, — твоя знакомая — Такна даВыхм.

— Она не моя знакомая, я никогда её не видел, — отозвался Трол. — Она только командовала кинозитами, когда они убили Учителя, но я тогда был в пещере.

— Я помню, — Ринис снова сделала успокаивающий жест. — Но сути это не меняет. Она пытается стать новой Басилиссой, и для… успеха у неё хватит сил, если её не остановить.

— Она не показалась мне достойной таких успехов. Прежде всего потому, что она офицер, боец, а не магичка. У неё недостаточно для этого влияния и, может быть, ума.

— Она использует Бла-Эффка, известного тебе мага, на Западе прозванного Червочином. Того самого, которого ты обещал убить одной весьма почтенной матроне с Шонмора.

— Теперь я не могу этого сделать, — Трол повернулся к Ринис, — не могу выполнить своё обещание. Если бы Карина увидела, каким я стал, она бы поняла и простила меня.

— Не уверена, — Ринис пробовала быть жёсткой. — Ты обещал, и у тебя есть средства, чтобы всё-таки выполнить это обещание, но ты этого не делаешь.

— Как ты можешь так говорить? — спросил Кола гневно. — Он едва ходит, его иногда даже с этой башни приходится сводить, поддерживая…

— Принц Кола, я знаю, что говорю. Я умею перегонять фламинго на пять сотен миль за один перелёт, я смогла бы накачать и Трола такой энергией, что он стал бы прежним — бойцом, мечником, которому нет равного в этом мире.

— После этого я скорее всего умру? — спросил Трол.

— Всё зависит от того, насколько напряжённым будет бой. Так что, возможно…

— Не возможно, а совершенно определённо, он после этого уже не поднимется! — выкрикнул Кола.

— Но он обещал, — ровно проговорила Ринис.

— Как ты себе это представляешь? — спросил Трол.

— Мне кажется, всё довольно просто, Возрождённый, — теперь тон Ринис стал суховато-деловым, а не увещевательным. — Мы отправляемся на Юг и распространяем версию, что ты ищешь Оковы Чести. Нумиды обещали тебе изготавливать их по первому требованию, и ты якобы летишь туда, чтобы они выполнили своё обещание. Когда Такна и Червочин узнают об этом — а я позабочусь, чтобы они узнали, — они поймут, против кого ты решил пустить в ход это колдовство. Посмотрев на тебя, разведав, в каком ты состоянии, она непременно попробует обезопаситься… Ведь если ты вызовешь её и она не сумеет вовремя прибыть в выбранное тобой место, она умрёт. А вызвать её — это мы тоже распространим по всему свету — ты якобы вздумал тут, в Зимногорье, около пещеры, где она погубила мастера Султунара. — Ринис скептически осмотрела Трола. — Она непременно клюнет, потому что решит — ей этот бой будет нетрудно выиграть. Но когда ты выйдешь на поединок, ты будешь прежним… Уж со временем и его особенностями я играть умею, поверь мне.

— А ты нейтрализуешь Бла-Эффка? — полуутвердительно спросил Кола.

— Да, я займусь магом. Думаю, сил у меня на это хватит.

Трол усмехнулся. Эта девица всегда была авантюристкой, только он ещё не вполне понимал, почему она такая именно сейчас.

— Я даже жалею, что не взял тебя в наш последний поход, — улыбкой он показал, что шутит. — Сгорела бы на «Задоре», и не было бы у меня проблем… — Он посмотрел ей в глаза. — Что в действительности заставляет тебя ринуться в это приключение?

Ринис опустила голову, пожевала губами, как иногда в случае затруднения делал Ибраил.

— Они создали неплохую систему, способную развернуться во вполне здравое и жизнеспособное государство. Через пять-семь лет это будет процветающая деспотия, способная покорить весь Южный континент.

— Нет, это тебя бы не подвигло на… такой решительный план. Тут что-то другое.

— Хорошо, — она тоже посмотрела на Трола, — я признаюсь… Мне не нравится малозаселённый мир, где обитает моя семья. Я хочу жить тут, но жить по-королевски. Поэтому, если я остановлю Такну и займу её место… Поверь, это я тоже сумею, как и всё остальное. И поверь также, я буду более достойной королевой, чем она, — меньше пролью крови, у меня будут более счастливые подданные, да и королевство будет куда более успешным, чем какая-то там реставрация чёрной Империи.

— С успешностью Империи состязаться трудно, — отозвался Кола. — Они были очень, в высшей степени эффективны.

— Я пойду дальше средствами просвещения и справедливости.

— Значит, ты хочешь стать королевой, — отозвался Трол. — Вот теперь я тебе, пожалуй, верю.

В комнате повисло молчание. Потом Ринис произнесла:

— Когда-то ты отверг мою помощь, хотя это была не только помощь, но и любовь… Я обещала тебе, что добьюсь своего, и вот сейчас я хочу всё-таки сделать это.

— Понимаю, королеве нужен король, — кивнул Трол. — Только со мной, скорее всего, всё будет кончено. Я не переживу этот поединок, если он состоится, и ты знаешь это лучше меня.

Ринис закусила губу. Кола вдруг, поднялся со своего кресла.

— Мне бы хотелось лететь с вами, Трол… Всё-таки это будет только справедливо, если мы и в этот поход отправимся вместе.

— Королеве нужен король, — улыбнулся Трол и посмотрел на Ринис.

Она на Колу не смотрела, но это было не обязательно. Такая девица была способна на всё, даже на замену. Тем более ей предлагал свои услуги принц из хорошего королевского дома… Да, Трол всё-таки не оценил её как следует ещё тогда, когда собирался атаковать Ключ Власти.

— Почему ты думаешь, что именно я должен драться с Такной?

— Я перебрала немало кандидатов, но… Ты подходишь и как мститель, и как Воин Провидения. У неё не будет выбора, она поступит, как мы этого ожидаем. В любом другом случае нам придётся собирать армию, преодолевать совсем неплохо организованную оборону, проливать реки крови, искать средства доставки собственных сил на край света… Только с тобой этот план может получиться.

— Есть только ещё одна неувязка, помимо моего несогласия лететь с тобой через два континента для этого поединка, — проговорил Трол. — Для вызова по законам заклинания Оков Чести нужно иметь оружие того, кого хочешь вызвать на бой. А у нас нет её оружия.

Ринис помедлила, потом осторожно, но всё-таки ясно проговорила:

— Это не для разглашения, но… Дело в том, что Такна — часть Басилевсовых прижизненных инкарнаций. Так сказать, отражение отражения, попытка обезопасить себя со стороны Сварты Соблазнительницы. Вот на этом мы и построим нашу ловушку. Её можно вызвать по оружию Басилевса, поскольку сама Сварта была его инкарнацией.

— А это реально? — спросил Кола.

— Не знаю, но она может подумать, что Бла-Эффк недостаточно грамотен, чтобы наверняка проконсультировать её — возможно это или нет. А в случае сомнения она… непременно появится перед нами. Я изучила её характер, знаю, что говорю.

— Жаль, у тебя недостаточный авторитет в магических кругах. — Кола запустил пятерню в волосы и подёргал их, обдумывая услышанное. — Тогда бы наш обман выглядел достовернее.

— За мной стоит Нишапр, а его авторитета хватит, чтобы убедить в разумности наших действий любого мага бывшей Империи, тем более какого-то Бла-Эффка.

— Стоп, — поднял руку Трол. — Я ничего не сумел взять из замка Нахаба после боя с Басилевсом. У нас нет его оружия.

Ринис осторожно подошла к Тролу и заглянула ему в лицо, словно искала там признаки помешательства. Потом хмыкнула, убедившись в каком-то своём тайном подозрении. И спросила, чуть понизив голос:

— А кто, кроме нас троих во всём мире, об этом знает?

Глава 3

В путь отправились на третий день. Это были довольно странные три дня. Трол пытался готовить своё оружие, но так и не сумел довести его до боевых кондиций — мечи выглядели какими-то ослабленными, словно на них завелась невидимая глазу ржавчина. А его пластинчатый доспех так пострадал в последнем бою, что во всём Кадоте не нашлось мастера, которому удалось бы восстановить его. Лишь в тех местах, где он был разбит мечом Басилевса, удалось наставить заплаты. Про состояние самого Трола и говорить не хотелось.

Он даже сам на корабль взойти не сумел, уж очень неверными выглядели качающиеся мостки, брошенные с причальной стенки на палубу, а потому ему помогала Ринис, которая откровенно втащила его, обхватив за пояс. Да и корабль почему-то не внушал ему доверия. Он был невелик, птицы на нём едва разместились, и людей на нём было явно недостаточно для дальнего и трудного плаванья.

Незадолго до погрузки, когда он согласился на предложение волшебницы, она высказала любопытное соображение:

— Трол, мы плывём в южное полушарие, сейчас там уже наступает зима. Конечно, это не очень низкие широты, зимние штормы там не слишком свирепствуют, но всё равно… это штормы. Так что будь готов к ним.

— Зимние… штормы? — не понял Кола.

— Мы проведём в плаванье три месяца, — отозвалась Ринис. — Возможно, если повезёт, чуть меньше. Но ненамного… Это значит, когда мы прибудем в устье реки Гавай, наступит уже лето для Севера и зима — для Юга.

— Ага, — растерянно согласился принц, — никогда не думал, что знание географии когда-нибудь поможет мне уразуметь такую абстракцию, как зима в летние месяцы.

Корабль, который Кола зафрахтовал для этого плаванья, назывался «Нум», что это значило, оставалось только гадать. Пожалуй, это был какой-то зверь, по крайней мере, так думал их капитан по прозвищу Шафир, в жилах которого текло немало восточной крови, что проявлялось в разрезе глаз и в резких переходах от вежливого обращения с пассажирами к агрессивному высокомерию с командой.

Корабль вообще-то был из Юго-Западного моря, но, по словам капитана, он не раз ходил и вдоль побережья Южного континента. Правда, редко, потому что племён там водилось не слишком много.

Когда Трол разместился в каюте, которую Шафир выделил им одну на троих, Кола решил потолковать об этом с Ринис.

— Я думаю, он работорговец, — объявил принц, нимало не заботясь о том, что его голос отлично слышен, вероятно, даже не на палубе, а в «вороньём гнезде», на клотике главной мачты корабля.

— Ну и что? — лениво спросила Ринис.

— Он утверждает, что выторговывал у южан нешлифованые алмазы, слоновую кость и магические амулеты. А туда возит железо и изделия из стекла. Но я ему не верю, — подвёл, как ему казалось, свои аргументы к логическому завершению Кола.

— Ну и что? — снова спросила Ринис.

— Он не внушает доверия, — ещё раз попробовал растолковать свою идею принц.

— С нами он будет мягок, как шёлк, — спокойно решила волшебница. — А если нет…

Больше она ничего не добавила. Но оказалась права.

На вторую неделю плаванья, когда ещё и Шонмор не прошли, Шафир вдруг стал говорить, что у него маловато воды, что у него кончаются запасы провианта, захваченного в Кадоте, а потому его пассажирам, хотя они и заплатили, чтобы путешествовать с комфортом, придётся довольствоваться матросским пайком.

Ринис, выслушав его, положила ему руку на плечо… И капитан присел от боли, а когда сумел выпрямиться, рука у него отказала полностью, он даже не мог понять, что же с ней не в порядке.

— Если ты ещё хоть раз заговоришь о том, что не способен выполнить свои обещания доставить нас туда, куда нам нужно, — мило улыбаясь, известила его Ринис, — я выключу тебе вторую руку. Если принять во внимание, как ты обращался со своими людьми, жить тебе после этого останется только до следующего шторма, а потом, в один прекрасный день, мы не найдём тебя на корабле… Что поделаешь, иногда за борт смывает даже капитанов.

— Я передумал, — тут же ответил Шафир, нервно облизывая губы и оглядываясь по сторонам, чтобы понять, кто из его подчинённых уже понял, что он стал одноруким. — Для драгоценных господ у меня отныне всё будет самое лучшее, и даже куда лучше, чем для меня.

— Вот и ладно, — решила Ринис. — Чтобы ты не забыл о своём обещании, походи денёк с такой рукой, а потом я тебя, пожалуй, вылечу.

— Не очень-то приятная компания, — мрачно заявил Кола, когда они ушли с палубы в каюту.

Трол, хотя он обычно не вмешивался в такие передряги, проговорило усмешкой:

— Моряки часто бывают трудноуправляемыми. Раньше, правда, мы этого не замечали, просто потому, что… иногда я тренировался на палубе.

— Ты думаешь? — осторожно спросил Кола. — Если так, тогда… может быть, мне тоже разок размяться на палубе?

— У тебя не получится, — отозвалась Ринис. — Кроме того, ситуация уже поправилась.

Она вернула капитану способность двигать рукой лишь к вечеру, и после этого все разговоры о том, что по мере продвижения на Юг возникают какие-то трудности, прекратились. Теперь плаванье проходило куда спокойнее, чем вначале, потому что даже команда стала упредительной, словно лощёные слуги на великосветском рауте… Разумеется, если не считать штормов, которые налетели на них сразу за Шонмором, а потоми приблизительно у Ибрийского полуострова. Там пришлось даже прятаться в каком-то порту, название которого Трол забыл спросить.

Всё время плаванья он почти не выходил из каюты, потому что ему было трудно ходить по постоянно кренящейся палубе, потому что в лицах окружающих людей он читал удивление — зачем такой старик пустился в это плаванье? И ещё, пожалуй, хорошо скрываемое раздражение — зачем он путается под ногами, почему его вообще везут с такими хлопотами на край света, зачем он вообще нужен? И, конечно, главное — неужели этот дряхлый дед, за которым приходится ухаживать как за ребёнком, и есть тот самый Разрушитель Империи, о котором столько рассказывают люди по всему миру?

А Трол, тем не менее, проникался спокойствием и удивительной уверенностью, что всё будет хорошо, что со своей частью работы он справится.

Это действительно не укладывалось в сознании — он был слаб, у него пропали почти все навыки боя, у него не осталось ничего, что он мог бы противопоставить врагу, тем более такому сильному врагу, какой была Такна, да ещё в союзе с Червочином… А он был спокоен, едва ли не умиротворён.

Он просто ждал, когда произойдёт всё, что должно с ним произойти по плану Ринис.

Море казалось ему прекрасным, особенно в шторм. Грозные и почти прозрачные на фоне неба, словно стеклянные, водяные валы не пугали его. Ветер, рвущий воздух, паруса и снасти, словно бы вливал в него энергию своего неистового движения. Люди, даже в их не самом приглядном виде, который вдруг стал таким явственным для него, внушали уверенность, что всё в конечном итоге у них получается куда лучше, чем у него, а следовательно, за них беспокоиться нечего, они выстоят и даже победят… Наверное, потому, что он-то должен был победить всего один раз, а им предстояло сражаться ещё много раз. И они почему-то были к этому готовы.

Он стал молчалив, не находил слов, чтобы ответить даже на иные вопросы Колы, а помощь Ринис, которая ещё несколько недель назад показалась бы ему унизительной, принимал как должное. Он просто решил, что ничего страшнее того, что с ним уже произошло, не случится. Ему осталась только надежда, что он достойно будет сражаться в своём последнем бою… И одержит победу, пусть даже умрёт после этого.

Он тихо радовался, что всё так получилось. Он стал уже не совсем обычным человеком, но он ведь никогда к этому и не стремился, он был воином и учился быть готовым к смерти каждый раз, когда брался за мечи… Не его вина, что он всё ещё жил на этом свете.

Он надеялся, что прожил свои девятнадцать лет правильно и был настоящим Воином Провидения — не больше того. Но и не меньше.

Да, надежда поселилась в нём именно потому, что он вдруг понял — другим и в малой степени не дано было того, что прошёл, пережил, преодолел он. И это было самым лучшим итогом его жизни. Хотя… Да, для настоящего итога ещё предстояло кое-что сделать.

«Нум» прошёл какие-то острова, на которых обитали уже совершенно тёмнокожие люди, не очень умелые в обслуживании кораблей, но вполне добродушно поставившие им свежие фрукты и мясо. А потом, сразу после этого, он почувствовал…

Это было, как в прежние времена, когда он ощущал на себе магическое внимание сразу множества личностей — Ибраила, каких-то дистантно работающих магов из Империи, полудемонских сущностей, с которыми тоже приходилось считаться, даже Басилевса. Это вмешательство застало его врасплох, но он почему-то и его принял спокойно, словно знал, что так и будет.

Внимание это исходило, по-видимому, от Такны или Бла-Эффка. Или они немного соревновались между собой в том, кто более искусно и точно вызнает, в каком состоянии находится Трол, куда вся их компания направляется и что с ними можно сделать. А сделать, вероятно, можно было немало.

На рассвете первого дня их третьего месяца плаванья вдруг на горизонте появились какие-то корабли. Их было много, только Трол, который давно уже разучился заглядывать за горизонт, насчитал полдюжины вымпелов. Капитан Шафир впал в неистовство, носился по всему кораблю, на всех орал, пару раз даже пустил в ход кулаки… И к вечеру стало ясно, что эти корабли отстают, а ещё через несколько дней они и вовсе потеряли «Нум», проиграв в сложной гонке поперёк ветра, навязанной им капитаном Шафиром, его умению обращаться с парусами, в учёте течений и волн океана.

— Я не ошиблась в нём, — с удовлетворением констатировала Ринис, когда стало ясно, что морского сражения они избежали.

— Да, не хотелось бы драться раньше времени, — признался Кола, — если это были пираты… Всё-таки у нас есть свои дела, избыточные события были бы нежелательны.

На этом все и успокоились. Хотя Кола всё ещё пытался выяснить, находился ли на борту этих кораблей хоть один маг, мастерством превосходящий Ринис? Но Трол не задавался подобными вопросами, ему было ясно, что находился… Подтверждение заключалось в том, что Ринис выглядела на удивление довольной. И не тем, что драки с превосходящими силами заслона, выставленного Такной, не получилось, а тем, что он вообще тут располагался.

— Ты этого ожидала? — спросил Трол, когда решил, что лучше всё-таки получить подтверждение от волшебницы.

— Да, немного надеялась, — призналась Ринис.

У неё была своя надежда. Поэтому пришлось спросить ещё раз:

— Как ты это организовала?

— Ну, я… — Она посмотрела на Трола, а потом поняла, что лучше не лгать человеку, который пустился с ней в последний для себя путь. — Я знала, что ты согласишься на этот поход. И обеспечила, согласно плану, определённую утечку информации.

— Что? — поразился Кола. Он не достиг Троловой отрешённости, его ещё могли удивить некоторые поступки людей.

— Всё просто, — призналась Ринис. — По дороге в Кадот я залетела в Кеос и не стала скрывать при дворе Дизария свои планы и надежды уговорить тебя на этот последний поединок. — Она не очень уверенно усмехнулась. — Расчёт был на то, что в таком заражённом интригами высокородном сообществе всегда найдётся кто-нибудь, кто захочет продать Такне эти сведения… И она будет знать, куда мы направляемся и какая из этого для неё проистекает угроза.

— Чтобы она думала, что действует?..

— Да, чтобы решила упредить нас, чтобы появилась у реки Гавай и вздумала сражаться с Тролом.

— Неплохо, — усмехнулся Трол. — Теперь мы знаем, что твой план сработал.

— Ещё как! — с заметной горечью воскликнул Кола.

Ему, по мере того как они продвигались на Юг, всё меньше нравился этот поход. Но у него тоже была надежда, Трол прочитал её как-то, когда принц, заглядевшись на волны, задумался и потерял контроль над своими мыслями. А главное, он не позаботился о том, чтобы никто не вломился в его сознание… Вот Трол и воспользовался.

Кола очень хотел быть королём. И сейчас собирался сделать всё, что от него зависит, чтобы стать им… даже если к его королевству в качестве дополнения будет прилагаться Ринис. Он даже пытался в какой-то момент убедить себя, что как подруга она его вполне устроит… Впрочем, нет, всё было ещё проще, решил Трол после некоторого размышления. Короли — это такие люди, которые никогда свои чувства и желания не считают абсолютной ценностью. Они с детства воспитываются в духе подчинения своих привязанностей и любовей тому, что более выгодно в той или иной политической ситуации. Вот эта особенность воспитания Колы сейчас и вышла на первый план. Итак, у него тоже была надежда…

А потом наступил день, слегка сырой и туманный, что было странно в экваториальных широтах, когда они вышли к устью реки Гавай. Капитан, улыбаясь так, что стало видно, как много зубов у него отсутствует, доложил, что лодка, которая высадит путешественников и их птиц, готова.

Трола пришлось спускать в эту лодку на канате, потому что перебраться по верёвочному трапу он не сумел, был слишком для этого немощен. Впрочем, большим затруднением эти хлопоты капитан и его люди не посчитали — ведь примерно так же они вынуждены были обращаться и с фламинго.

Лодки врезались в чистый, дикий песок в том месте, где река заметно меняла цвет моря, далеко заходя в глубокие и зелёные волны, набегающие с западной стороны. Выгрузка прошла быстро, хотя все и вымокли. Но фламинго, застоявшимся в тесных стойлах, это даже понравилось. Они почти сразу же попробовали взлететь, но Ринис заставила их подчиниться, применив магическую силу.

А Тролу, когда они вышли на берег, пришло в голову, что они потому так неспешно в общем-то добирались до Гавай, чтобы позволить Такне подготовиться. Ему следовало бы подумать об этом ещё тогда, когда Ринис призналась в своей интриге. Видимо, он действительно здорово сдал, если не сумел уложить все имеющиеся у него сведения в общую стройную картину. Раньше он так не промахнулся бы.

Остаток дня и всю ночь они отдыхали на берегу, потому что он был пустынен, спокоен и очень чист, совершенно незамутнен ни малейшим присутствием человека. Корабль давно ушёл, а они даже не полностью подготовили свои седельные мешки — так расслабляюще действовало на них это место. Лишь на следующее утро Ринис подняла в воздух птиц, совершила с ними пробный полёт и после этого позволила взгромоздиться в их седла принцу с Тролом. По её стойкому убеждению, летать они практически не умели. Кола даже немного обиделся — ведь они перелетали через моря, забирались в такие дебри, что у почтенных географов дух захватывало… И тем не менее Ринис была права: с птицами она умела обращаться куда лучше.

Трол беспокоился, что не сумеет усидеть в седле и управляться со всеми этими уздечками и поводьями как следует, но это оказалось и не нужно. Его Дору на магическом поводе отлично вела Ринис, ему осталось только дремать, разглядывать землю под крыльями и, разумеется, не падать из седла. На это, да ещё пополам с дрёмой, энергии у него хватало.

Глава 4

Но на третий день Трола пришлось вытаскивать из седла, он уже не мог сойти на землю сам… Теперь он ждал, пока к нему подойдут какие-то люди, от усталости даже не вполне понимая, кто они и чего хотят, но знал, что их лучше подождать. А когда его уложили на жёсткие попоны у костра, он услышал такой разговор:

— Ринис, если ты полагаешь, что он может одолеть Такну…

— Я в этом уверена.

— Посмотри на него!

Тогда Трол вспомнил. Это была Ринис, дочь Мёды и Нишапра, внучка Сибары… Он устал, но сейчас это было неважно, он попытался поднять свой слух. И чуть не рассмеялся хриплым, старческим смехом — так мало он выигрывал при этом, таким беспомощным оказался этот приём.

Вторым был, кажется… Да, это был Кола, принц Зимногорский. Уже не тот, каким он должен быть, согласно прожитым годам, а более старый, почти изживший даже свою зрелость человек. Вопросом оставалось только — зачем он отправился с ним, почему не захотел остаться дома?

Ах да, конечно, он рассчитывает помочь Ринис завоевать это неизвестное королевство, которое находится где-то на Юге. Но они не доберутся туда, они не сумеют оказаться там прежде, чем Трол вымотается до смерти. Или всё-таки сумеют?.. Тогда он вспомнил всё, поднялся на локте. Тем временем спор продолжался.

— Ты не веришь мне?

— Я просто думаю, что в конечном итоге драться с Такной придётся мне.

— Мы все будем с ней драться.

Трол поднял руку, она была тяжела. Но он справился. Кола почему-то первым понял, что он требует внимания, и подошёл к нему. На вид снизу он казался мощным, очень высоким, и лицо его скрывалось во мраке, который не мог разогнать их дымный и слабый костёр, сложенный из сырых веток и листьев.

— Кола, — голос Трола хрипел, как будто вместо горла ему вставили старый, дребезжащий глиняный кувшин. Звук утекал из него, как вода, но всё-таки он ещё мог говорить. — Больше никуда не следует лететь, она будет здесь.

— Кто?.. Или что?

— Бой будет тут.

— Откуда ты знаешь?

— Такну можно подождать здесь. Она будет поутру, она уже близко.

Ринис уселась на груду листьев, приняла позу сосредоточения, выложила руки ладонями вверх, лицо её стало отрешённым. Она пыталась проверить Троловы слова.

— Ничего не чувствую, — она сказала это уже после того, как Кола обиходил птиц, а Трол едва не уснул.

— Ты ошибаешься, — ответил он, а потом всё-таки уснул.

Он понял, что не спит, когда утро едва коснулось крон деревьев. Это были чужие деревья — широкие, южные, не позволяющие как следует рассмотреть небо… Последние звёзды гасли где-то вверху. Если бы не деревья, он сумел бы рассмотреть созвездия, хотя тех, которые были ему знакомы, тут осталось не много… Зрение у него тоже оказалось не таким, как прежде.

Кто-то подошёл к нему, уселся рядом. Трол понял, что это Ринис. Она молчала.

— Ты довольна? — спросил Трол.

— Тому, что ты продержался так долго? — Она взвесила его вопрос. — Это неплохо, но вот другое… Мне кажется, Кола, возможно, прав… К сожалению, ты уже не сумеешь драться. А принц… Он не сумеет даже встретить её атаку. Не забывай, она — ученица Басилевса. И часть его сейчас присутствует в ней.

— Как во мне присутствует часть Учителя.

— Нет, по-другому. Она новое прибежище той части его души, которая ещё осталась в этом мире. Иначе она не могла бы так эффективно создавать новую Империю.

Тогда Трол вспомнил, что она как-то уже объясняла ему это, но теперь ему приходилось некоторые вещи повторять. Кола уже проснулся, он не повернулся к ним, но Трол отчётливо понимал, что он не упускает из их разговора ни слова.

— Я попробую сражаться, если ты не обманула меня и способна поднять меня на ноги.

— Я уже не уверена в себе. — Она помолчала. — Как не уверена и в тебе. — Снова молчание. — Я думаю, ты здорово изменился, потеряв свою прежнюю волю к победе.

— У меня её всегда было мало, — Трол усмехнулся. — Так говорил Учитель.

— Такна скоро будет тут?

— Не знаю, наше дело — ждать.

— Наше дело — одолеть её.

— Тогда давай проверим моё оружие, а потом попробуем привести меня в порядок.

— Если мы приведём эту магию в действие слишком рано, ты умрёшь ещё до боя. У тебя только один восстановительный сеанс, не больше… Теперь я это очень хорошо понимаю.

— Принимайся за мои мечи, а я… тоже попробую сделать что-нибудь.

Кола поднялся, когда Ринис закончила с леворучником Кырис и взялась за большой меч. Принц умылся из реки, быстро приготовил всем чай и взялся за пластинчатый доспех Трола.

Трол тем временем сосредоточивался. Это было трудно, главным образом из-за того, что он не видел звёзд. Но сражаться приходится и в более невыгодных условиях.

Покончив с мечами, напившись чаю и напоив Трола, который сидел, привалившись к основанию огромного дерева, посмотрев, как Кола чистит его броню, Ринис оповестила:

— Теперь, когда ты так долго медитировал, я поняла, Трол, кто ты есть на самом деле. Ты — монах, тебе сейчас больше всего на свете хочется отправиться в какое-нибудь спокойное место и умереть там, предаваясь неспешным думам о боге, о людях, о мире и о собственной смерти. С таким настроением не побеждают.

Трол сумел посмотреть ей в лицо, оно было печальным и тихим.

— Что ты знаешь о победах? — Он вздохнул и попытался встать на ноги. — Давай обряжать меня в доспехи, мне нужно привыкнуть к ним.

— Я начинаю думать, что выстроила несколько… самонадеянный план, — отозвалась Ринис, не сдвинувшись с места. — Может быть, попытаемся убежать?

— Уже не сможем, — отозвался Кола. — Он выдержит полёт не более пятидесяти миль в день, а Такна…

— Да, они нас догонят, — согласилась Ринис. — Тогда… пусть бой будет тут.

Трол сумел встать сам, потом посмотрел на клинки, они были остры и сверкали, как в первый день, когда их выпустили из оружейной мастерской в далёком мире фей-убийц. Доспехи он стал натягивать и застёгивать на себе, хотя Кола ворчал, что ещё не всё успел сделать. Но чистить такую броню на руках, без бочки с песком, в котором всё чистилось как бы само собой, когда эту бочку катаешь, пришлось бы очень долго. Ждать больше не стоило.

Он посидел ещё немного, когда почувствовал на плечах эту тяжесть. Он отвык от неё, как ему показалось. Плохо, всё получалось куда хуже, чем они ожидали. И всё-таки следовало продолжать.

Кола затянул на нём перевязи, Трол попробовал, как вытаскиваются мечи, и снова удивился их тяжести. Посмотрел на Ринис.

— Приступай к колдовству, Ринис. Они скоро будут тут.

Среди деревьев уже появились первые видимые простым глазом, но ещё очень робкие лучики солнца. Трол знал, что видит их последний раз, и это его радовало. Он ещё никогда так не радовался тому, что скоро должен будет биться, должен будет смотреть в лицо смерти… И умереть.

Ринис уселась рядом с потухшим костром. Выложила какие-то пузырьки, смешала в тёплой воде десяток настоев, из стеклянного стаканчика, в котором она творила свою смесь, повалил пар, меняющий цвет с синего до жёлтого. Это действительно была какая-то сильная мешанина, ничего подобного у Ибраила Трол не видел.

— О чём ты думаешь? — спросила Ринис.

— Я вспоминаю своих друзей, — отозвался Трол. — И у меня не хватает сил, чтобы представить их… полностью — как они разговаривали, сражались, какими были их лица.

— Сейчас у тебя будет много сил.

Он выпил из стакана её смесь. Это было всё равно что глотать горячий яд, он отчётливо чувствовал, как эта жидкость растворяется в его нервах, его мускулах, прожигает даже кости… И несёт ему смерть.

Но наравне с этим она высвобождала из его тела какую-то странную, чуть болезненную, но действенную энергию. Может быть, она сжала и мгновенно вбросила в кровь остаток его жизни? Это было хорошо, он поднялся сам, попробовал на вес мечи, они уже не казались неподъёмными, но всё равно были ещё чужими.

Ринис стала колдовать, Трол стоял над ней. Кола, как всегда, когда сталкивался с магией, отошёл подальше. Ринис вдруг закатила глаза, её губы, шепчущие беззвучное заклинание на старофойском, исказила дикая гримаса, она закачалась.

Трол вдруг осознал, что все силы этого леса, все его живительные токи пронзают его, фокусируются на нём, помогают ему напитаться энергией и ясным, почти за гранью обычного человека, умением управлять собой. Он поднял руки, чтобы сбросить напряжение, неожиданно возникшее в мускулах. Подпрыгнул, потом перекатился через плечи, выпрямился и уже твёрдо посмотрел на Ринис.

Она упала на бок, чуть не угодив головой в угли, но Кола поддержал её. Она продолжала колдовать, хотя было видно, что и её энергия улетучивается по мере того, как она продолжает своё заклинание.

Трол сел, подобрав ноги под себя, протянул к ней руки, чтобы не потерять ни крупицы этой магической силы, ни грана её ужасающего колдовства. Руки у него горели, ноги вдруг мгновенно заболели, а потом всё окутало тепло, словно он оказался в бочке с закипающей водой.

Время вытянулось, его стало чрезмерно много. Трол по опыту знал, что переполнение силой и энергией растягивает субъективное ощущение времени, на какие-то мгновения вообще позволяет выйти из него, словно нарисованная часть картинки вырывается в пространство и становится объёмной, но… потом всё равно приходится возвращаться. Правда, сейчас он такого не делал, экономил силы, они уже скоро должны ему понадобиться…

Внезапно он понял, что над полянкой, где они устроили свою ночёвку, кружат ещё шесть фламинго, трое из них несли всадников, трое были заводными. Вот они пошли на посадку. Ринис договаривала уже последние слова заклинания.

Трол поднялся и вышел на опушку леса. Фламинго Такны и Бла-Эффка уже приземлились. Такна быстро считала окружающую обстановку, кивнула, скинула ремни и перекинула ногу через голову птицы. Соскочила на землю, тут же присела, потрогала траву рукой, затянутой в светлую перчатку. Она выпрямилась, и Трол удивился, насколько она была высокой. А она казалась ещё выше из-за сложной, суставной, как у краба, брони, которая закрывала её грудь, живот и руки до предплечья. Зато ниже этой брони на коже штанов были нашиты кольца, способные остановить меч противника и зафиксировать его на некоторое время, чего бы Такне, принимая во внимание её мастерство, с лихвой хватило для ответной атаки.

Вторым, как Трол и ожидал, был Червочин. Он выглядел заправским магом в своём восточном халате с тяжёлым капюшоном. Он тоже был перепоясан саблей, но в бою, если исключить его магические способности, являлся противником для Колы, не более.

Третьей оказалась девушка с тугой копной волос, в которой поблёскивали вплетённые цепочки. Такая причёска сдерживала удар не хуже иного шлема, и не только не мешала зрению, а даже помогала при ударах головой. Трол её не знал, поэтому всмотрелся в неё внимательнее. Грудь её закрывала небольшая пластина, очень прочная на вид, сделанная из тёмного железа, способная сдержать и удар двуручного меча.

Такна перехватила этот взгляд, пошла к Тролу, на расстоянии двух десятков шагов остановилась.

— Понравилась моя подруга? — спросила она очень низким для женщины голосом. — Это моя служанка, — глаза её на миг блеснули красным отливом. — Ты должен был слышать о ней, её зовут Завишта дурМых. Когда-то мы были конкурентками перед троном Басилевса, теперь это в прошлом. Она поможет мне уничтожить тебя.

— Я слышал о тебе, — кивнул Трол второй девушке. — Вот только… уничтожить меня вам вряд ли удастся.

— Магия замка Басилевса сломала тебя, гордец. — Такна была довольна. — И стоит Бла-Эффку прочитать заклинание антимагии, как от всей твоей внушённой силы не останется и следа. А с этими… — она посмотрела за плечо Тролу, — мы справимся даже со связанными сзади руками.

Трол, не оборачиваясь, проверил, как обстоят дела у Ринис с Колой. Девушка была слаба, принц поддерживал её за плечи, но с ними всё было в порядке.

— Ринис подумала и об этом, — отозвался он. — По крайней мере, меня она убедила в том, что способна решить это проблему.

Такна посмотрела на Завишту, та поклонилась, положив руки на два своих меча, очень похожих на те, которые были у Трола. Такое сходство не могло быть случайным, скорее всего они тоже были изготовлены саджами. Потом новая Басилисса, как она думала о себе, посмотрела на своего мага. Тот уже накинул поводья птиц на ближайшие ветки и подходил к ней. Он был не совсем таков, каким Трол представлял его. Слишком тонкое, пожалуй, даже умное лицо, слишком красивые, волнистые волосы, чуть раскосые, светлые глаза. Очень светлые для такой тёмной кожи. Если забыть о его происхождении, можно было подумать, что он из Ибрии, где давно уже смешалась кровь разных народов… Впрочем, облику этого мастера маскировки вообще не следовало придавать значения, слишком уж здорово он умел изменяться.

Такна повела плечами, размяла шею, волной проверила состояние брюшины, бёдер, ног. Она действительно была отменным бойцом, так быстро мобилизоваться Трол не умел и в лучшие свои дни.

— Трол, — вдруг звонко спросил Червочин, — ты ведь помнишь, что это я обозначил для тебя бывший замок Хифероа? Чтобы ты мог найти его? И ещё, я не сказал им, что ты на подходе… Это заслуживает снисхождения, не так ли?

— Думаешь, он не убьёт тебя, если победит? — быстрым шёпотом спросила его Завишта. — И не надейся на это, маг.

— Они пытаются отвлечь твоё внимание, — тут же отозвался Кола.

Он уже стоял рядом с мечами в руках. Ринис расположилась за ним. У неё тоже был меч в руке, но она всё ещё отдыхала, не стремилась немедленно принять участие в драке.

— Знаю, — ответил Трол всем сразу. И Бла-Эффк, и Кола поняли это.

Бла-Эффк пожал плечами, чуть подумал и принялся читать заклинание антимагии. Но на первой же фразе запнулся, с откровенным испугом посмотрел на Такну.

— Госпожа, они уже прочитали заклинание, которое делает немыслимым тут антимагию. Не понимаю, в чём дело… Но я не могу.

— Читай, — спокойно приказала Такна.

— Это убьёт меня ещё до того, как я дочитаю до середины… Они принесли сюда книгу Ублы, которая напитана чёрными энергиями из Ключа Власти. Если продолжать, это… может оказаться гибельным и для тебя!

— Оказывается, — Такна внимательно посмотрела на Ринис, — ты умеешь больше, чем я ожидала. — Она чуть подумала. — Пожалуй, следует тебя взять живой, чтобы ты научила моего мага этому трюку.

— Чтобы взять её живой, тебе придётся пройти меня, — сказал Трол.

— Это будет просто, — отозвалась Такна и шагнула вперёд.

Её мечи прошелестели в воздухе свою песню, она была готова к бою. А Трол с радостью понял, что то, ради чего они плыли так долго, всё-таки состоится. Он уже боялся, что Такна не захочет с ним драться.

По крайней мере, часть его надежды сбылась. Осталось только победить.

Глава 5

Трол немного присел, проверил постановку ног, выпрямился и пошёл вперёд. Его мечи суховато лязгнули о клинки Такны. Она отбивалась замедленно, неторопливо, не выпрямляя до конца руки в локтях. Потом вдруг закружилась, да так, что Трол потерял её на мгновение. Когда он нашёл её, на него набросилась Завишта. Она работала просто, врубаясь, как когда-то с Тролом пытались покончить саджи.

Он не отступил, просто, чуть смещаясь из стороны в сторону, ждал, когда ему можно будет не принимать обеих противниц одновременно, а нанести атакующий выпад… Почему-то ему очень хотелось почувствовать, что он тоже способен атаковать или контратаковать. Это сразу сделало бы его положение иным, он больше поверил бы заверениям Ринис, что выдержит этот бой.

Мечи лязгали в воздухе, и Трол всё больше убеждался, что противницы пытаются просто утомить его, растягивают бой во времени. Они его побаивались, даже такого, каким он был сейчас. Что-то при этом происходило в нём самом… Успокаивалась вся воспринятая им сила, гармонизировались движения, возвращались когда-то тщательно выработанные спонтанность и резкость. На миг ему показалось, что он может ударить Такну… Нет, Завишта поджидала этот выпад, чтобы тут же достать его ударом снизу. Ого, да они, как и саджи когда-то, умеют биться вместе против одного противника. Это было редкое искусство, особенно если принять во внимание их колдовскую обучённость. Колдуны — такие существа, которые, как и демоны, не умеют уживаться с себе подобными, если их к этому не принудить силой. Вероятно, Завишту всё-таки принудили…

Сбоку залязгали мечи. Трол попытался понять, что там происходит, но ещё до того, как повернул голову, понял, что этого делать нельзя. И оказался прав — Такна почти прыгнула вперёд, нанесла удар, другой… В прежние времена Трол, без сомнения, поймал бы её на такой самоуверенной атаке, ушёл бы от её выпадов и встретил своим, в обход её мечей. Скорее всего, если бы он постарался как следует, для Такны этого было бы достаточно. Сейчас…

Он только ушёл и задел её левую руку, но даже эту рану не сумел сделать достаточно глубокой. Хотя кровь и залила её кисть, делая рукоять левого меча скользкой и неверной. Такна откатилась назад.

— Ого, да ты, оказывается, по-прежнему что-то можешь.

Завишта тоже чуть отступила, Трол на мгновение повернул голову, тут же подобрался, стал в стойку, лишь потом осознал, что увидел… Плох он был, что бы там ни говорила Такна и что бы ни обещала ему Ринис. Прежде он понял бы всё сразу, не потребовалось бы осмыслять увиденное.

А сбоку Кола наседал на Червочина. И ещё Трол осознал, что бывший имперский маг не просто отступает, он выманивает на себя Колу, который слишком торопится, чтобы помочь потом и Тролу.

— Кола, назад, не выходи вперёд раньше… — больше Возрождённый ничего добавить не сумел, потому что раздался тугой удар и Трол понял, что Кола поплатился за пренебрежение якобы к слабо подготовленному противнику.

Зато это рассеяло туман, который мешал ему воспринимать происходящее, не увидев его. Как когда-то, он вдруг понял, что лес, противники и даже состояние Ринис, которая была после своего колдовского сеанса действительно очень слабой, уместились в его сознании целиком, сообща и даже немного опережая происходящее. Это было хорошо, это возвращало его к истокам боевого умения, его искусства, которое он, как думалось, утратил… На самом деле из-за своей преждевременной старости он просто не умел собрать и удержать в себе достаточно энергии, чтобы оно вернулось к нему. Сейчас, кажется, такой миг наступил.

Он даже притормозил немного, не так активно реагировал на выпады противниц, не удерживал их на достаточном расстоянии от себя, чтобы уйти от слишком сильных выпадов… И это сразу сказалось. Такна и Завишта сократили дистанцию и попробовали навалиться на него с двух сторон, разом, в мгновенной вспышке четырёх мечей.

Трол так до конца и не понял, что же он сделал и что помогло ему это сделать: может быть, и в самом деле — память о Лотаре Желтоголовом, инкарнацией которого он, возможно, являлся… Он просто пропустил буквально на расстоянии волоса мечи Такны, хотя почти не сдвинулся с места, потому что для контратаки ему требовалась очень уверенная, жёсткая постановка ног. А когда понял, что это удалось, встретил Завишту как более прямолинейную противницу атакой на опережение. Хотя откуда оно взялось в его вяловатой, всё-таки не по-настоящему тренированной технике — он не знал.

Когда он отскочил вбок, потому что назад отступать было уже поздно, там бы его подхватила на противоходе Такна, Завишта уже присела от невыносимой боли. В её левом боку, ниже нагрудника торчал леворучник Трола, который он иногда называл Кырис. Тогда Такна зашипела по-змеиному, потому что странным образом Завишта не могла издать ни звука. Возможно, Тролу повезло, он рассёк ей диафрагму, это значило, что теперь вторую из его врагинь на каждом вздохе будет мучить сильнейшая боль, притормаживая её действия, затуманивая сознание.

Слева снова застучали мечи, теперь Трол, не поворачивая головы, понял, что это Ринис пытается помочь Коле, чтобы его ненароком не добил Червочин. Но бой там шёл сугубо оборонительный, это было ясно и по промежуткам между ударами, и по их постановке, когда более активной были не мечи, а сабля. Бла-Эффк между тем атаковал не очень азартно, он поджидал, пока более опытные бойчихи, которые дрались с Тролом, хотя бы чуть-чуть помогут ему.

Теперь задача Трола усложнилась, ему следовало не отпускать своих двух противниц ни в одной схватке, пожалуй даже атакуя их… И как же Кола так подставился, может, и ему следовало передать часть силы, которую собрала из окружающего пространства Ринис, хотя бы напоить его дымящимся зельем? Но делать было нечего, Трол насел на Такну, когда она всё-таки чуть-чуть сдала, не разворачиваясь, попытался достать Завишту, которая всё-таки оправилась от полученного удара, хотя до настоящей боевой кондиции ей теперь было очень далеко. Но атака не получилась, потому что Трол… самым примитивным образом поскользнулся!

И лишь когда он, продолжая это движение, перекатился через плечи, снова оказался на ногах и тут же продолжил атаку, то понял, что не поскользнулся, а получил удар по ногам… Колено, его слабое и уже не раз лечённое колено левой ноги не давало ему теперь надёжную опору. Он даже чуть прихрамывал, когда шёл вперёд, пытаясь одним мечом работать, как саблей, не останавливая её ни на мгновение, наоборот, постоянно развивая скорость, выискивая сложнейшим плетением восьмёрок, обратных рывков и укороченных накатов, которые вместо блокировок теперь использовал как встречные удары — искал прореху в действиях Такны, хотя бы малую, которую она сама и не рассматривала бы как прореху… Но не находил.

Такна держалась, иногда отступая перед его напором, но при этом прикрывала Завишту, которая всё ещё пыталась помогать Такне, хотя уже не могла действовать с достаточной скоростью. Скорее всего, если бы она теперь попыталась выйти вперёд, Трол добил бы её мгновенно… Но для того чтобы справиться с Колой, который был очень плох, сил у Завишты ещё хватало.

Трол чуть отошёл от парных бойчих, прикидывая, хватит ли у него сил, чтобы помочь Ринис… И решил, что делать этого пока не стоит, она справлялась, хотя ей здорово доставалось. «И эта девушка когда-то пыталась вызвать меня на тренировочный бой, — недоумевал Трол, — да она же ничего не умеет…» Ощущение, что он снова может это чувствовать, различая звоны её меча и сабли, улавливая дыхание этих противников, наполнило его вдруг странным, ни на что не похожим покоем, словно все его опасения уснули, а он остался, как в медитации, один на один с тем, что ему предстояло сделать, и ничья больше воля к этому отношения не имела…

Лишь тогда он понял, что колдовство Ринис проходит. Либо он слишком устал, когда пытался атаковать обеих противниц, да ещё одним мечом… Делать этого, пожалуй, не стоило. Но теперь было поздно сожалеть об этом.

Сначала погасло его ощущение леса, дающее ему силу, потом его восприятие стало туннельным, теперь он понимал только Такну с Завиштой, которая, по-прежнему не вырывая его меч из бока, пыталась участвовать в бою, хотя в других обстоятельствах ей уже давно полагалось бы умирать где-нибудь в сторонке.

Он устал, причём так сильно, что вдруг, во время одной из контратак Такны, даже не встретил её, а уклонившись, вынужден был опереться на меч. Тогда он вспомнил, как дрался с Басилевсом, и понял, почему он тогда так же непочтительно использовал свой меч — как костыль… Старость его вернулась и теперь безжалостно высасывала из него силы, скорость, понимание боя.

Такна тем временем тоже устала. Она тяжело дышала, её волосы выбились из гладкой причёски и слиплись от пота, закрывая глаза, она уже не бросалась вперёд с прежней уверенностью и куда как легко отскакивала, стоило только Тролу чуть сократить дистанцию. Неожиданно она заговорила:

— Трол, ты же всё равно умрёшь… Ты уже умираешь.

— Я знаю, — отозвался Трол, с трудом разжав губы, которые, как оказалось, были сведены судорогой.

Такого перенапряжения в лицевых мускулах его Учитель не потерпел бы даже во время разминки. Что уж говорить о его боевых возможностях в реальном, а не учебном бою?

— Если я дам тебе слово, что отпущу и твоего друга, и эту самонадеянную дурочку, которая вздумала присвоить результат моего труда?..

— Это будет означать, что ты снова победила, — решил Трол.

Он даже не раздумывал над предложением Такны, он знал, что она не выполнит никакое своё обещание, она сейчас просто хотела, чтобы опасность, которую для неё представлял Трол, исчезла. А потом она бы рассчиталась и за пережитый страх, и за ошибку недооценки Трола, и за покушение на её надежду построить на Юге новую Империю…

— Я уже победила, — она даже попробовала рассмеяться. — Через четверть часа ты будешь мёртв, а уж на такое время сил у меня хватит… Да, плохо быть старым, пусть даже это вызвано не прожитыми годами, а самонадеянным желанием устранить Басилевса в его гнезде.

— Это было не самонадеянное желание, — отозвался Трол, — Басилевс мёртв, и устранил его я.

— Значит, не договорились? — как-то слишком уж сладко переспросила Такна.

Внезапно бой слева стал очень напряжённым, а потом Ринис закричала — она получила первую тяжёлую рану.

Плохо, снова подумал Трол, теперь по-настоящему плохо. Потому что Такне в меру своих сил теперь мог помогать и Червочин, а Тролу ничего не удавалось поделать со своей противницей. И чем дальше, тем хуже становилось его собственное состояние. Нужно было что-то придумать, но вот что?..

Предпринять самоубийственную атаку, в которой можно было добиться разом и победы, и получить встречный удар, — нельзя. Это последнее действие раненого воина, когда он уже умирает, но собирается прихватить с собой и врага… Трол не раз видел это в боях с другими противниками, но сейчас Червочин мог расправиться с Колой и Ринис, к тому же и Завишта может оказаться ещё способной сражаться… А значит, они проиграли бы эту странную войну, в которой всё решается в этом единственном бою, вдалеке от остального мира, на берегу странной и пугающей его реки Гавай… Ему нужно было сделать что-то такое, что позволило бы потом добить Завишту и выиграть поединок с Бла-Эффком.

Пока он размышлял, неожиданно окрепла Завишта. Если бы Трол внимательнее следил за происходящим, он и сам бы понял, что Червочин, не привыкший побеждать с помощью оружия, вливает в умирающую подругу-служанку собственную силу. Теперь даже теми слабыми магическими средствами, которые имелись у Трола, прервать эту связь было невозможно, он опоздал…

Он встретил обеих противниц, чуть отступая, уклоняясь от решительных действий, вытягивая их из оборонительной скорлупы, куда сам и вогнал своими глупыми, бессмысленными атаками. А может быть, и не бессмысленными?.. Внезапно он понял, что должен делать. Вернее, только это ему и оставалось, только это, хотя по сложности и его малоспособности провернуть такую штуку это мало чем отличалось от желания атаковать…

Он присел, изображая резкую боль в ноге. Такна даже стала улыбаться, в её сознании, холодном, отточенном, как восточный меч, всплыла фраза, которую она даже стала выговаривать:

— Что-о-о, Тро-ол, но-ож-жка боли-и-ит?..

Она считала, что своими разговорами затормозит Трола, а на самом деле поймалась сама. Потому что Трол скакнул вперёд, как это делал Поллыр Невидимый, размазавшись в воздухе, практически сдвинув на мгновение время и пространство одновременно, и оказался между своими противницами. Каким-то образом при этом он сумел подсесть, чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы они, ударив одновременно, судорожно, совершенно рефлекторно и неприцельно, промахнулись… И свели свои клинки воедино, которые, сухо зазвенев, столкнулись и обеспечили Тролу долгий, как сон, и такой же странный, необъяснимый момент для одного удара, сложного, словно петля магической энергии, словно заклинание невиданной силы, и эффективного, как мысль непобедимого воина, продолженная мечом.

Одним этим движением Трол рассёк бедро Такны, почти разрубив ей ногу, подсекая её снизу, развернул клинок, отсёк Завиште уже идущую вниз руку с малым мечом, снова развернулся и чудовищной силы ударом, почему-то лишь ускорив движение меча, воткнул его в шею Такны, ломая ей горло, позвонки под черепом и, кажется, проникая в мозг… Меч, конечно, остановился не сразу, впившись в её голову снизу, но всё-таки застрял, потому что — Трол видел это словно бы со стороны — его дымящийся от крови кончик вышел у неё из затылка. И ещё — никаким другим мечом, кроме такого, который изготовили саджи, ничего подобного он проделать не сумел бы. Как не сумел бы сделать это, если бы не испытывал отчаяния от своей слабости, если бы не тренировался в таких вот коротких, неожиданных ударах когда-то давно, когда был ещё сильным и молодым, и если бы часть энергии Невидимого не перелилась в него, когда Трол всё-таки его победил.

Он всё ещё находился в каком-то безвременье, поэтому сумел выхватить короткий меч из бока Завишты и прокатился дальше. А когда выпрямился, уже с трудом, едва преодолевая боль в колене, сам едва осознавая, что же произошло, уже испытывая весь ужас накатывающей на него дряхлости, понял, что едва ли сможет теперь добить ещё и Червочина. Он сделал вперёд шаг, не оборачиваясь, почему-то совсем не беспокоясь, что его может достигнуть удар сзади, от умирающей всё-таки слишком долго Завишты, посмотрел на Червочина.

Тот, как оказалось, видел, что сделал Трол. Он отступал, его лицо было бледнее снега, он едва сумел выставить перед собой саблю, которая дрожала, словно лист на ветру. Тогда и пелена слабости перед Тролом стала рассеиваться. И он увидел.

Кола лежал на локте, пытаясь подняться, его неловко вытянутая нога была залита кровью, а там, где он пытался отползти от своего противника, на траве пролегла тёмная полоса. Но он может выжить, решил Трол, если ему поможет Ринис… А вот Ринис лежала, уткнувшись в полусогнутую левую руку, вытянув правую по направлению к Червочину, в которой сжимала свой не очень удачный, слишком уж красивый для настоящего боя меч.

По сути, Бла-Эффку оставалось нанести единственный удар, чтобы покончить с Ринис, но он не сумел его нанести, потому что Трол убил своих противниц и сделал это так, что теперь бывший имперский маг понял — пришёл его черёд.

— Трол, — он говорил теперь трясущимися губами, его едва можно было понять, — я же помог тебе, ты помнишь?..

— Ты помог, — Трол наступал на него, хромая так, что подумывал, а не присесть ли, не помочь ли себе, опираясь на левую руку, как делают иногда в верховом бою ногами, — потому что это было тебе выгодно.

Он попытался послушать себя как бы со стороны и удивился, насколько слабым был его голос, насколько невнятными оказались слова.

— Я всё равно помог, ты должен отпустить меня!

— Ты умрёшь, — просто сказал Трол. И попытался всё-таки выпрямиться для атаки на мага.

Тот опустил голову, собрал всё своё мужество воедино и вдруг, вместо того чтобы отступать, поджидая, когда Трол ослабеет окончательно, вдруг с воплем, в котором было мало магии и много отчаяния, бросился вперёд, выставив саблю, как меч, как таран, удерживая её двумя руками.

Трол понял, что маг осознал его состояние, что он прочитал неспособность Трола к настоящему поединку, и воспрял духом. Он не мог уклониться от этой атаки, он даже не мог рассчитывать на хороший встречный удар, потому что у него был лишь леворучник, а сабля восточника превосходила его длиной раза в два… И вдруг из руки Ринис протянулся мгновенно сверкнувший на солнце, прозрачный, как горный ручеёк, магический поводок. Она была ещё жива и прикладывала все силы, чтобы сражаться с противником.

Это гибкое, расплывчатое жало коснулось ноги Червочина, он дёрнулся, зашатался, повернул голову, чтобы понять, откуда на него нападают, закачался и рухнул почти Тролу под ноги, во весь рост, подставляя свою беззащитную спину.

Больше Трол не ждал. Он упал, как и маг перед этим, выставив вперёд меч, рассчитывая не столько силой удара, сколько своей тяжестью пригвоздить его к земле. И это ему удалось. Правда, он жестоко ударился о рукоять собственного же меча, от падения у него почти остановилось дыхание, но он сделал это.

Когда он перекатился на бок, неловко пытаясь вытянуть из-под себя руку, кость в которой неожиданно хрустнула, словно ветка, мучительно пытаясь вернуть себе способность видеть окружающее за красной завесой боли, смешанной с внезапной слабостью и медленными волнами холода, поднимающегося почему-то в груди, Червочин был уже мёртв.

А потом и Тролу стало так плохо, что он даже не сразу понял, что ему поднимают голову. Это оказалась Ринис. Она была потной и перемазанной в грязи, один её глаз заплыл от синяка, губы были искусаны в кровь, ещё больше крови было на её руках… Но она пыталась улыбаться.

— Ты победил, Трол, — сказала она. Голос у неё оказался хриплым и дрожащим. — Снова… Как всегда.

— Нужно… добить Завишту, — едва выдыхая с трудом вливающийся в лёгкие воздух, проговорил Трол. — И спасти Колу.

— Я тут, — и Трол увидел перед собой принца, который выглядел ещё страшнее, чем Ринис. — Я буду в порядке, даже кость, кажется, цела…

Трол кивнул, вернее, попытался это сделать, и перевёл взгляд на Ринис.

— А дерёшься ты очень слабо, — скорее простонал он и попытался рассмеяться.

— Я же не ты, — губы у неё дрожали, она никак не могла улыбнуться ему в ответ. — Это ты у нас Непобедимый.

Трол неожиданно задумался. И не о том даже, чтобы остановить боль или отвлечься от неё. Он думал о том, что ответить Ринис. Почему-то правильно ответить ей было важнее всего. Это показалось ему едва ли не самым главным в жизни, важнее даже, чем его победы… Всё-таки он придумал, ещё раз улыбнулся и произнёс:

— Я Воин Провидения, а это не то же самое.

А потом стал смотреть в небо. И пока его глаза не остановились, пока в них не появилось мутной плёнки, наложенной смертью, ему казалось, что за деревьями он наконец-то видит звёзды, даже созвездия. Вот только слишком многие из них были ему незнакомы… Но теперь, в последний миг, Трол верил, что с ними можно будет познакомиться, ведь для мёртвых не существует преград.