Николй Георгиевич Грин-Михйловский

Вринт

Зим подходил к концу. Н одном из учстков новостроящейся дороги шли деятельные приготовления к предстоящему весной открытию рбот.

Нчльник учстк Кольцов, уже после окончтельных изыскний, зкончившихся предыдущим летом, зтеял изменить нпрвление линии. Это изменение обещло серьезные сбережения, и Кольцов с двумя молодыми инженерми, прорботв всю зиму в поле, нпрягл все усилия зкончить все рботы к предстоящей через две недели сдче подрядов.

Торопиться нужно было для того, чтобы успеть провести и утвердить вринт до торгов и этим впоследствии избвиться от претензий подрядчиков н тему, что их подвели, что они понесли убытки вследствие уменьшения рбот, и результтом тких претензий был бы неизбежня приплт подрядчикм кзной 20 % сбереженной против подрядов суммы.

Дни в усиленной полевой рботе, вечер з вычерчивнием плнов и профилей, короткий отдых – в последнее время три-четыре чс в сутки – изнурили и утомили Кольцов и двух его товрищей. Особенно подлся Стржинский. Он тк похудел, что жен Кольцов говорил, что у Стржинского остлись одни глз. Стржинский з зиму нжил себе стршный ревмтизм; в последнее время еще простудился, кшлял и производил крйне нендежное впечтление. Несмотря н двдцть семь лет, волос его зметно стли седеть. Его изящня, стройня фигур сгорбилсь, крсивое лицо осунулось, и только большие вырзительные глз выигрли, – они то зжиглись лихордочным, рздрженным огнем, то грустно-безндежно смотрели н окружющих. Спокойный, воспитнный, он теперь едв сдерживл свое беспричинное рздржение.

– Вся, не мучь ты Стржинского, – говорил Кольцову в редкие минуты отдых его жен, – прво, по временм плкть хочется, глядя н него.

– Ну, что же делть, – отвечл Кольцов. – Мне нзнчено девять человек, из них прислли только двух, остльных оствили пок при Упрвлении. Вот скоро кончим, тогд дм ему хоть н месяц отдых. Ведь и я и Ттищев тк же рботем.

– Ты и Ттищев здоровые, он совсем не вшего поля ягод.

– А я тут при чем, – возржл Кольцов. – Не вводить же кзну в миллионные убытки оттого, что Стржинский не н своем месте. Вот скоро кончим, тогд…

И Кольцов опять убегл в контору. Тм, в сырой, осенью только отделнной комнте, служившей прежде клдовой, знимлись Стржинский, Ттищев и Кольцов.

В сыром нкуренном воздухе было угрно и тяжело. Стржинский рботл молч, нпряженно, не отрывясь. Только нервное подергивнье лиц выдвло его рздржение.

Ттищев рботл свободно, без нпряжения.

– Экое отвртительное помещение, – ворчл Ттищев, водя рейсфедером по бумге и беспрестнно отбрсывя шнурок пенсне.

– Д, гдость, – соглсился Кольцов.

– Горздо лучше было ннять дом Мурзин, – ворчл опять Ттищев.

Немного погодя Ттищев опять зговорил:

– Невозможный рейсфедер, линейки порядочной нет. Вот этим рейсфедером я уже второй миллион экономии дочерчивю. Хоть бы рейсфедер новый.

– Невозможные инструменты! – вствил Стржинский.

– Хоть бы в пикет сыгрть, – продолжл Ттищев, помолчв.

– Некогд, некогд, – отвечл Кольцов. – Кончим вринт, тогд и будем игрть, сколько хотите.

– Никогд мы его не кончим, – отвечл Ттищев и вдруг весело, по-детски рсхохотлся.

– Вы чего? – поднял голову Кольцов. Ттищев продолжл хохотть.

– Мне смешно…

И Ттищев опять злился веселым, добродушным смехом.

Кольцов, привыкший к его беспричинному смеху, только рукой мхнул, проговорив:

– Ну, звел!

– Что мы никогд не кончим, – докончил Ттищев свою фрзу и злился новым припдком смех.

Кольцов и Стржинский не выдержли и тоже рссмеялись.

Ттищев кончил нконец смеяться и снов принялся з рейсфедер.

Нступило молчние. Все погрузились в рботу.

– А вы помните, Всилий Яковлевич, вше обещние? – нчл опять Ттищев.

– Ккое? – спросил, не отрывясь, Кольцов. – В отпуск меня пустить.

– Д, пущу, – отвечл Кольцов. – Кк в прошлом году?

– Ведь вы же знете, что в прошлом году помешл вринт.

– То-то помешл, – смодовольно ответил Ттищев. – А кк вы еще ккой-нибудь вринт выдумете?

– Нет, уж это последний.

Ттищев лукво посмотрел н Стржинского.

– Д больше времени нет, д и рботы скоро нчнутся.

Ттищев недоверчиво молчл. Стржинский опустил голову н руку и бесцельно уствился в стенку. Изможденное лицо его выржло стрдние.

– Что, голов болит? – спросил Кольцов.

– Немножко, – ответил нехотя Стржинский.

– Вм, Стнислв Антонович, необходим отпуск, – проговорил Кольцов.

– Ну, уж извините, – згорячился Ттищев. – Я больше Стнислв Антонович просидел в этой трущобе.

– Д вы посмотрите н себя и Стнислв Антонович, – отвечл Кольцов. – Вы кровь с молоком, он совсем высох.

– Я тоже болен, – отвечл Ттищев, – у меня горловя чхотк нчинется.

Кольцов и Стржинский улыбнулись.

– Смейтесь, – обидчиво отвечл Ттищев. – Вы слышите, кк я охрип.

– Ну, полно, Пвел Михйлович, – мхнул рукой Кольцов.

– Вот и полно!

– Я не поеду в отпуск, – скзл Стржинский. – Мои финнсы в тком беспорядке, что мне и думть нечего.

Стржинский жил н жловнье 125 рублей в месяц и своих средств не имел. При безлберной кочевой жизни, при неуменье обрщться с деньгми ему не хвтло, и он был весь в долгу. Окончтельно его зпутл Ттищев, богтый человек, любивший хорошо поесть. Он умудрялся тртить н кухню до двухсот рублей в месяц.

– Я решил, знете, Пвел Михйлович, – продолжл Стржинский, – уехть от вс, то с вми кончу тем, что все у меня проддут з долги.

– Я вовсе не много трчу, – обиделся Ттищев, – вот поживите сми и узнете.

– Ну, господ, пойдем спть, – скзл Кольцов, вствя. – Дв чс.

Кольцов ушел нверх. Ттищев скоро собрл инструменты и торопил Стржинского.

Стржинский медленно отрывлся от рботы.

– Скорее, – торопил Ттищев. – Оствьте тк, кто тут возьмет? Есть хочется, спть хочется. Ну и жизнь!

Стржинский рздрженно молчл, продолжя собирть вещи.

Ттищев, одетый в шубу, уселся н тбуретку и следил. глзми з Стржинским.

– Измучит нс Кольцов, – нчл он, помолчв. – Я понимю, порботть и отдохнуть, но эткя кторг изо дня в день, и из-з чего, спршивется? Я второй год с ним. Н двух линиях нделл вринтов, измучил себя, других, нтртил своих уйму денег и в конце концов, кроме неприятностей, до сих пор ничего не получил. Обещл выхлопотть нгрды.

– Э, – досдливо проговорил Стржинский. – Ккя тут нгрд! Кто ему ее рзрешит? Экономия! Кому нужн эт экономия? Для кзны экономия, c'est bien original.[1]

Стржинский воспитывлся з грницей и любил фрнцузский язык.

– Ну, положим, это нш обязнность, – отвечл Ттищев. – Но ведь всему должн быть мер, ведь мы живем тк, кк будто через год нм ничего не ндо будет. Истртить все силы в дв-три год, тм что ж? Истскешься, куд ты тогд денешься?

– И все это з ткое жловнье, н которое прожить нельзя, – ответил Стржинский, уклдывя последний циркуль.

Он зпер коробку, положил ее в стол, постоял несколько секунд, тупо глядя перед собой, потом досдливо мхнул рукой и нчл одевться.

– Это жизнь! – продолжл он себе под нос. – Мечтет о премиях, себя и других морочит. Э! все рвно! Идем.

– Вот он говорит, н концессионных постройкх премии двли, ну, тм и можно было рботть, – продолжл Ттищев, идя с Стржинским по сонным улицм звод, где они жили, – но из-з чего здесь ндрывться? Я не понимю.

Стржинский молчл.

– Вськ, скорей ужинть! – кричл Ттищев, входя в квртиру.

Сонный Вськ побежл н кухню, принес н блюде ппетитный кусок жреной телятины.

– Опять подливки мло, – зметил Ттищев, подходя к опрятно нкрытому столу. – А зкуску почему не поствил? Тебе сколько рз я говорил, чтобы ствил по дв сткн к прибору. И белого вин нет. Перчтки не ндел. Я тебе сколько рз говорил, что я терпеть не могу, чтобы ты голыми рукми подвл. Трогешь ими бог знет ккую гдость, потом хлеб ими же подешь.

Когд все было приведено в порядок, Ттищев удовлетворенно сел з стол, ккуртно звязл себя слфеткой, снял пенсне и обртился к Стржинскому:

– Стнислв Антонович, пожлуйст.

Сонный Вськ стоял поодль с вытянутыми рукми в нитяных белых перчткх.

– Плток носовой, – прикзл Ттищев.

Вськ бросился в другую комнту.

– Д что ты кидешься, кк сумсшедший, – остновил его Пвел Михйлович. – Потише не умеешь? Рзвг ты не понимешь, что это неприлично.

Через минуту Вськ беззвучно подл Ттищеву несколько плтков.

Ттищев взял плток, посмотрел его номер (все его плтки были зномеровны), посмотрел номер следующего плтк, оствил себе первый по порядку, остльные отдл Вське, скзв:

– Положи ккуртно н место.

Ттищев уже совсем было приготовился к еде, но, взглянув н руки, проговорил:

– Нет, не могу, – потребовл умывться. Стржинский, рздрженно нблюдвший Ттищев, потеряв терпение, скзл:

– О mon Dieu,[2] – лег н кровть и зкрыл глз.

С четверть чс фыркл Ттищев в соседней комнте. Слышлись его возглсы:

– Лей сюд, ниже, ниже… Экий ты, Вськ, бестолковый!

Нконец, умывшись, с рсчеснной бородой, в чистой ночной рубхе и туфлях, Ттищев окончтельно уселся з стол. Он опять звязл слфетку, опять приглсил Стржинского и приступил к нрезывнию телятины. Это было целое священнодействие. Телятин тонкими ломтикми, плстинк з плстинкой, ложилсь одн н другую. Широкя беля рук Пвл Михйлович крсиво водил большой нож, другя держл громдную вилку, воткнутую в телятину. Вся его сосредоточення фигур говорил:

– Д вот, подите-к, нрежьте тк ккуртно. Это вовсе не тк просто, кк кжется. Тут все нужно рссчитть, чтобы вышл ткя ровня плстинк. И нож ндо именно вот тк держть, и вилку н известном рсстоянии. Вот теперь ндо вынуть ее – поствить дльше. – И Ттищев, вынув вилку, воткнул ее в другом месте.

И опять все его лицо говорило:

– Именно вот в этом месте. Теперь опять пойдут првильные ломтики.

И ломтики действительно пошли один првильнее другого.

– Ну, довольно, – досдливо проговорил Стржин-ский, рздрженно нблюдя Ттищев.

Теперь, пожлуй, и довольно, – соглсился Ттищев когд половин блюд покрылсь изрезнными ломтикми.

– Кто это съест? – зметил Стржинский.

– Не беспокойтесь, съем, – обидчиво зметил Пвел Михйлович.

Ужин нчлся. Стржинский ел без всякого ппетит. Съев ломтик телятины, он потребовл себе сткн молок.

Пвел Михйлович только головой соболезнующе покчл, ппетитно уплетя кусок з куском.

– Извините, – проговорил Стржинский, кончив свой сткн молок, – я встну, я тк устл.

– А чйку? – встрепенулся Пвел Михйлович. – Неужели не выпьете сткнчик горячего в кровти? Покмест вы будете рздевться, чй будет готов. Вськ, живо чю!

Добродушное нстроение Ттищев подействовло нконец и н Стржинского.

Он с нслждением вытягивлся в кровти, говоря:

– Ох, кк я устл! Мне кждый рз кжется, кк я ложусь, что я уж не в силх буду никогд встть.

– Д, это безобрзие, – соглсился Пвел Михйлович, окнчивя свой ужин и зпивя сткном вин.

Ттищев, окончив ужин, быстро рзделся и бросился в кровть. Через пять минут легкий посвист известил Стржинского, что Ттищев блгополучно прибыл в црство Морфея.

Стржинский долго еще ворочлся н постели. Он с звистью и рздржением прислушивлся к свисту Ттищев. Несколько рз он то тушил, то зжигл свечку, отыскивя кусвших его клопов. Его ноги ныли от ревмтизм, он то вытягивл их, то подбирл под себя, нпрсно отыскивя положение, при котором боль не был бы тк чувствительн. Тяжелые мысли бродили в его голове. Полученное письмо из дому вызвло целый ряд неприятных воспоминний. Дел по имению у мтери, некогд очень богтой, были в стршном рсстройстве; второй брт, гимнзист шестого клсс, зболел скоротечной чхоткой, млдший, двендцтилетний мльчик, и в этом году не попл в гимнзию. «Ты одн моя рдость и ндежд», – зкнчивл его мть свое письмо. Стржинский горько усмехнулся при мысли, если бы увидел он, что остлось от этой «рдости».

Нконец и нд ним сжлился сон, хотя не крепкий, тревожный, зствлявший его постоянно вздргивть и просыпться.

Н другой день, около восьми чсов, когд уже порядочно рссвело, Кольцов с Ттищевым и Стржинсккм взбирлись по крутому откосу реки в том месте, где нкнуне остновилсь их рбот.

Кольцов первый взошел нверх и, в ожиднии товрищей, осмтривл местность. В этом месте рек делл ткой острый зворот, что приходилось пересекть ее н протяжении 50 сжен дв рз, вследствие чего получлось дв громдных мост.

Вдруг у Кольцов мелькнул мысль, от которой ему сделлось и холодно и жрко.

«Что, если обойтись без мостов и речку отвести тун-нелью под этой горой? – Муршки пробежли у него по спине. – Что это, не схожу ли я с ум? Здрвя или сумсшедшя это мысль? – Кольцов снял шпку и провел рукой по горячему лбу. – Ндо спокойно обдумть», – решил он и стл шгми мерять длину горы. Длин туннеля получлсь около тридцти сжен, считя по две тысячи ног. сж., выходило всего шестьдесят тысяч, тогд кк десять сж. высоты мост стоили до 250 т. р. Кольцов рдостно обернулся к товрищм.

– Господ! – крикнул он им возбужденным голосом.

– Новый вринт, – с отчянием проговорил Стр-жинский Ттищеву. Об уже двно подозрительно нблюдли взволновнные движения Кольцов.

– Знете, – кричл им нвстречу Кольцов, – мы без мостов здесь пройдем.

– Il finira par devenir foil,[3] – скзл себе под нос Стржинский.

Сообщение Кольцов было выслушно недоверчиво, но, когд он подтвердил его, Стржинский и Ттищев не ншли возржений.

– Только когд же мы все это сделем? – спросил Ттищев.

– Я см это сделю. Вы пробивйте нмеченную по плну линию, я сейчс нзнчу мгистрль и рзобью профиля. Булвин, – обртился он к десятнику, – ты будешь их втерпсить, и если звтр к вечеру кончишь, десять рублей нгрды.

– Будет готово, – отвечл весело Булвин.

Рбот был тяжеля. В глубоком снегу вязли ноги.

К обеду Кольцов кончил свою рботу и нгнл товрищей.

– Не пор ли зкусить? – спросил он Ттищев.

– Двно пор, – ответил Пвел Михйлович.

Под деревом был рзведен костер, для которого рбочие нтскли сухого хворост; устновили дв кмня – род очг, поствили н них чйник и стли рзворчивть провизию. Хлеб змерз, говядин, пирожки тоже, пришлось все, кроме водки, отогревть. Всем этим зведовл ккуртно и не спеш Ттищев.

Зня, что нрушение устновленной дисциплины испортит рсположение дух Ттищев, Кольцов и Стржинский терпеливо ждли конц. Когд нконец все было устновлено н чистой сктерти, Ттищев любезно приглсил Кольцов и Стржинского звтркть.

– К вечеру кончите обход Герсимов утес? – спросил Кольцов.

– Я думю, – отвечл Стржинский. – Только выемк немножко будет больше, чем получилсь по горизонтлям. Шельм Лук нврл, верно, в профилях.

– Ккя досд, что нельзя звернуться рдиусом в сто пятьдесят сжен, вместо двухсот; вся бы почти выемк исчезл, – зметил Кольцов.

– Д, тогд почти вся исчезл бы, – соглсился Стржинский.

– Ведь это 12 тысяч кубов склы по 11 рублей = 132 тысячи рублей. Ккя это рутин – рдиус! При соответственном уклоне ведь не прибвляется сопротивления от более крутого рдиус.

– З грницей н глвных путях двно введен рдиус дже в сто сжен, только тм вгоны н тележкх, – вствил Стржинский.

– А что мешет у нс их устривть? – ответил Кольцов. – Ведь вы понимете, ккую экономию дл бы ткой рдиус в ншей горной местности?

– Громдную.

– Н всю линию несколько миллионов, – ответил Кольцов.

Нступило молчние.

– Черт возьми, – зговорил Кольцов, – двйте, знете, сделем обход Герсимов н рдиус двести и сто пятьдесят, – чем черт не шутит, может быть, и рзрешт? А?

Ттищев и Стржинский успели уже переглянуться, и последний тихо пробурчл:

– Поехл!

– Никогд не кончим, – проговорил Ттищев, зливясь смехом и опрокидывясь н снег.

Кольцов сконфузился и покрснел.

– Стрнный вы человек, Пвел Михйлович, ведь интересно же сделть тк дело, чтобы не стыдно было н него посмотреть. Ведь обидно же дром брость сотни тысяч. Вы предствьте себе, куд мы с вми денемся, когд дорог будет выстроен, и кому-нибудь из комиссии придет Мысль в голову об рдиусе сто пятьдесят? Ведь тогд это будет, кк н лдони.

– Д я ничего не возржю против этого, – отвечл Пвел Михйлович, – я вполне всему сочувствую, но где же время, ведь вы хотите поспеть к торгм?

– И поспею, – ответил Кольцов. – Тут ведь н день всего рботы.

– Здесь н день, тм н день, где ж этих дней нбрть? – рздрженно ответил Ттищев.

– Ну, я см это сделю, – огорченно скзл Кольцов.

– Д я не к тому, – нчл было Ттищев, но Стржинский перебил его:

– Положим, мы кк-нибудь успеем, но только, по првде скзть, мло веры, чтобы из всего этого вышел толк. Ведь это знчит переменить технические условия, когд они утверждены нчльником рбот Временного упрвления, министром. Пропсть рботы вышло бы, нчиня от нс.

– Но ведь это все пустяки, тут о сотнях тысяч идет речь.

– Ну д, но когд их никто признвть не хочет.

– Но они существуют. Что нм з дело до других, лишь бы мы исполняли то, что должны.

– Ну д, конечно, – соглсился Стржинский. – Я только хочу скзть, что можно ккое хотите пр держть, что рдиус сто пятьдесят не пройдет.

– Ндежд, конечно, мло, – соглсился Кольцов.

– Вот если б это было возле стнции, где поневоле скорость должн быть меньшя.

– А ведь это идея, почему бы нм не рсположить стнцию вообще в той луке?

Кольцов схвтил профиль и стл внимтельно ее рссмтривть.

– Стнция поместится, – проговорил он. – Поздрвляю вс, м-сье, вш идея блестящя.

Стржинский покрснел от удовольствия.

– Но ведь тогд рсстояние между стнциями не выйдет, близко слишком будет.

– А мы одну уничтожим – еще экономия, – быстро ответил Кольцов. – Нет, положительно, сегодня, господ, у вс генильные мысли.

У Ттищев остновилось в горле змечние, что это опять новя рбот.

– А обртили вы внимние, Всилий Яковлевич, – зговорил Стржинский, – что при рдиусе сто пятьдесят линия злезет в реку, что скжет н это звод?

– Ккое мне дело до звод?

– Кк ккое дело? Они по этой реке спускют бржи, они говорят уже теперь о том, что кмни, которые будут пдть в воду из выемок, должны быть вынуты, если вся линия пойдет по реке, я не зню, что они скжут.

– Ничего они не посмеют скзть, – больше в утешение себе скзл Кольцов и здумлся.

– Ох, уж этот мне звод, нделет он нм беды. Все, кроме воздух, им приндлежит. Несчстный человек будет подрядчик!

– Они его рзорят, – скзл Стржинский.

– А знете, что мне пришло в голову? – скзл Ттищев. – Что, если их смих зтянуть в подряд? – И Ттищев лукво-добродушно подмигнул.

Кольцов широко рскрыл глз.

– Пвел Михйлович, голубчик, д вы генильный человек! – зкричл он. – Ведь эт идея ткя же блестящя, кк и со стнцией!

Ттищев добродушно-весело смеялся.

– Ах, черт побери, – зволновлся Кольцов. – В воскресенье же иду к упрвляющему уговривть.

– Не соглсится, – скзл Стржинский.

– Отчего не соглсится? – скзл Ттищев. Кольцов, по свойству своей нтуры, весь отдлся новой идее зтянуть звод в подряд. Вопрос действительно был серьезный: н десятки и сотни верст во все стороны от линии тянулсь земля крупного зводчик. Земля, вод, лес, кмень, песок – все было монополией влдельц. Уже при постройке временной больницы Кольцов видел, кк рзыгрывется ппетит звод. З лес был нзнчен цен дороже городской. Только случем Кольцову удлось дешево отделться: он купил готовый дом, для пристроек зпсся з дешевую цену несколькими срубми у местных крестьян. Зводское упрвление н ткой прием Кольцов ответило прикзом к местному нселению, по которому жителям строго-нстрого воспрещлось продвть лес гентм железной дороги, под стрхом нвсегд лишиться прв приобретть его по уменьшенным ценм из зводских дч.

Предстоящие рботы и в других отношениях ствили строителей в звисимость от зводов. С утверждением нового вринт Кольцов, когд приходилось бы рботть в воде, звод, по желнию, мог бы ннести неисчислимые убытки одним тем, что не вовремя стл бы выпускть излишнюю воду из своих прудов. Претензии н зхвт реки тоже могли легко повлиять н неутверждение нового вринт. Кзн ничего тк не боится, кк возможности дть повод вчинть иски, зня по горькому опыту, чем они кончются. Нконец еще одно обстоятельство побуждло Кольцов горячо желть учстия зводов в подряде. Администрция зводов состоял, по преимуществу, из горных инженеров. Все они в большинстве были поляки по происхождению, но, если можно тк вырзиться, примиренные, не чуждлись общения с русскими, отличлись гостеприимством и рдушием, но по свойству всех людей имели склонность знимться чужими делми. Кольцов осждли вопросми о нпрвлении линии: почему тм, почему не здесь, почему ткя цен, не ткя. Кк это всегд бывет, они не тк искли положительной стороны дел, кк отрицтельной. Объяснения Кольцов их мло удовлетворяли, они смотрели н него, кк н человек, зинтересовнного умышленно утивть истину, и стрлись сми нйти ответ н неясные для них вопросы. Почв, тким обрзом, был из тких, н которой легче всего вырстют всякие нелепые и неспрведливые слухи. Кольцов чувствовл, что, перервись он пополм, ему не поверят и все объяснят по-своему. Единствення возможность зствить их првильно посмотреть н дело зключлсь, тким обрзом, только в том, чтобы их смих втянуть в это дело, поствить их в ткое положение, чтоб у них волей-неволей рскрылись глз н истину.

«Ах, если б мне удлось этих вольных критиков зпрячь, зствить их н своей спине убедиться в том, что все гдости, в которых они считли тм инженеров повинными, сидят только в их вообржении», – думл Кольцов, вылезя из сней перед домом глвного упрвляющего зводми (см влделец в зводе не жил и никогд в жизни в нем не был), горного инженер Пшемыслв Фддеевич Бжезовского. Бжезовский пользовлся большим увжением в горном мире, – он оргнизовл рельсовое производство, прекрсно его поствил, пользовлся репутцией дровитого и способного инженер, слыл з прекрсного человек, его дом отличлся гостеприимством и рдушием. Громдный двухэтжный дом, знимемый Бжезовским, был нстоящий дворец. Прекрсня мебель, мсс кртин, электрическое освещение, громдные комнты нпоминли собою двно-двно збытую роскошь времен крепостничеств. Несколько прекрсных охотничьих собк приветствовли громким лем появление Кольцов в обширной передней.

Несмотря н несошедший еще снег и холод, отовсюду несся нежный зпх свежих цветов. Точно ккой-то волшебной силой из црств тьмы и неуютной зимы Кольцов был вдруг перенесен в волшебное црство весны.

Н него, жителя юг, пхнуло чем-то длеким и милым. Он с нслждением вдыхл в себя этот ромт весны, пок лкей снимл с него вленки, доху и сибирскую с ушми шпку.

Не успел он опрвиться, кк в дверях покзлись Бжезовский и его жен. Бжезовский, высокий, пожилой господин с оклдистой бородой, худощвый, с безукоризненными мнерми, приветливо, но с чувством собственного достоинств поздоровлся с Кольцовым, проговорил рдушно:

– Добро пожловть.

Жен Бжезовского, мленькя, полня женщин лет сорок, с добрыми чистыми глзми, кк у ребенк, лсково поздоровлсь с Кольцовым и сейчс же зсыпл его вопросми, не озяб ли он, не устл ли, не желет ли умыться, не хочет ли чю; и когд Кольцов скзл, что чю хочет, он весело удрил в лдоши и скзл, что они кк рз пьют чй.

В большой столовой, з чйным столом, Ольг Андреевн (он был урождення русскя), пок нстивлся чй, несколько рз еще переспросил, не хочет ли Кольцов есть. Кольцов уверил, нконец, ее, что сыт. Тогд он перешл к подробным рсспросм о жене и детях Кольцов.

– Ккой вы недобрый, зчем же Анну Влериевну с собой не привезли?

Кольцов извинился, скзв, что приехл по делу.

– Ого, по делу! – рссмеялся Бжезовский.

В это время вошел плотный высокий господин, помощник Бжезовского, горный инженер Млинский.

– Всилий Яковлевич к нм по делу, – обртился к. нему Бжезовский.

– О! – произнес Млинский и сел возле нлитого для него сткн.

Кольцов нчл издлек. Он изложил в коротких словх предстоящую кртину постройки, нплыв рбочих, возвышение цен н рбочие руки, н перевозочные средств, укзл н зтруднения, ккие испытет звод от этого, коснулся неизбежных столкновений с подрядчикми и рядчикми.

– Ну, с этими-то господми нм нетрудно будет спрвиться, – уверенно перебил его Млинский. – Один хороший пводок срзу приведет их в христинскую веру.

– Вещь обоюдоостря, – ответил сдержнно Кольцов. – Людей, имеющих в своем рспоряжении несколько тысяч человек, не тк легко зпугть. Один неосторожно рзведенный костер в вших сосновых лесх нделет всем больше убытков, чем все вши пводки. Этого, конечно, не будет, кк и с вшей стороны не будет умышленного нрушения интересов подрядчиков.

– Конечно, – поспешил соглситься Бжезовский, недовольный, что его пылкий помощник выболтл, видимо, обсуждвшиеся уже между ними сообржения будущих отношений.

– Опсня сторон дел т, что подрядчики стнут пользовться вшим нселением для своих рбот.

– Пусть пользуются, – ответил Млинский, – мы им откжем в земле, лесе, дровх; у них ничего ведь нет, они все получют от нс при условии рботть в зводе, не хотят – мы им ничего не ддим.

– По-моему, этим вы их не испугете, – ответил Кольцов. – Они отлично знют, что вши зводы без них ничего не стоят и что вм ничего не остнется делть, кк вновь их принять, когд они явятся к вм.

Бжезовский все время молч слушл Кольцов. Млинский открыл было рот, но Кольцов перебил его:

– При тких условиях единствення возможность не отрывть местное нселение от зводских рбот зключется в том, чтобы см звод взял н себя подряд! Тогд зводу стоит только не принимть местный элемент н железнодорожную рботу, и дело в шляпе.

Глз Бжезовского сверкнули, но опять приняли спокойное, бесстрстное выржение. Он продолжл молчть, кк бы приглшя Кольцов говорить дльше.

– В денежном отношении, – продолжл, помолчв, Кольцов, – дело это тоже предствляется крйне выгодным. Если подрядчик пришлый зрбтывет н тком деле брыши, то местный контргент, имеющий весь дровой мтерил, зрботет, конечно, несрвненно больше.

– Положим, этот мтерил мы можем выгодно продть пришлому контргенту, – первый рз возрзил Бжезовский.-

– Не всегд, – ответил Кольцов. – В случе слишком дорогих цен дорог огрничится крйне необходимым, остльное привезет по временному пути из мест более дешевых.

Бжезовского неприятно передернуло, но это было очень быстрое движение, и он молч поспешил кивнуть головой в знк соглсия.

– Рзмеры подряд, – продолжл Кольцов, – нстолько велики, что они стоят того, чтобы тким делом зняться. Вш годовой оборот, если не ошибюсь, достигет миллион, двухлетний подряд дст оборот до двух с половиной миллионов. Брыш от него будет крупным подспорьем для звод, дв ему возможность не только легко перенести кризис, но и зрботть н нем. Ввиду того, что дорог только рз строится, кзлось бы, не следовло упускть ткого удобного случя, – зкончил Кольцов свою речь.

Нступило молчние.

Ольг Андреевн, Млинский и Кольцов смотрели н Бжезовского. Последний не торопился с ответом.

После долгой пузы он нконец спросил:

– А кк велик может быть брыш?

– Кк повести дело. Принимя во внимние вши условия, я думю – не менее двдцти пяти процентов со всей суммы.

– Ккой оборотный кпитл для этого нужен?

– Десять процентов от всего, то есть двести пятьдесят тысяч рублей, – отвечл Кольцов.

– Бед в том, что с этим делом мы мло знкомы, – зметил Бжезовский.

– Это я имел в виду. Вм необходимо приглсить в руководители опытное в этом деле лицо. Я могу укзть вм н ткого. Это Яков Петрович Нельтон. Он тоже собирется принять учстие в подрядх, но см имеет слишком мло денег и ищет компнионов. Он, между прочим, был предствителем компнии строителей н пятом учстке смежной с вми дороги, которя только что зкончилсь, и дл своим компнионм до семидесяти процентов н зтрченный кпитл. Точные сведения вы получите кк от его компнионов, тк и от нчльник рбот.

– Ндо подумть, – здумчиво проговорил Бжезовский.

Рзговор перешел н текущую жизнь.

Кольцов рсскзл о новых своих вринтх, о рдиусе 150, о змене мостов туннелем. Млинский пришел в ужс, что цен погонной сжени туннели обойдется две тысячи рублей.

– Помилуйте, вся цен ткой туннели шестьсот рублей погоння сжень.

– А вот берите подряд, – улыбнулся Кольцов, – и гребите деньги.

– Но что же вы тк дорого цените в туннели?

– Я вм укжу только н тот фкт, что дешевле двух тысяч рублей ни одн туннель в мире не выстроен, – ответил Кольцов.

– Знчит, дело непрвильно поствлено, – ответил Млинский.

– Ну вот вм и случй поствить его првильно.

– Кк вы рботете туннель?

– Есть несколько способов, но все они сводятся к тому, что пробивется сперв небольшое отверстие, которое нзывется нпрвляющей штольней, зтем рзрбтывется все отверстие.

– А почему срзу не рзрбтывется все отверстие?

– Невыгодно, кк рбот цельной среды. Чем меньше нпрвляющя штольня, тем это выгоднее.

– Конечно, мне трудно возржть, но я познкомлюсь с вопросом и через месяц буду с вми спорить. Ккое лучшее сочинение по туннелям?

Кольцов не мог ответить.

– По-русски почти ничего нет, з грницей, нверно, есть.

– Я зню сочинение Ржих. Но недвно вышло, кжется в Англии, новое сочинение.

– Вы видели Ржих? – спросил Млинский.

– Не видл, – ответил Кольцов.

– Если хотите, я вм покжу.

И Млинский повел Кольцов в свою комнту. Он был очень нчитнный человек и облдл способностью применять нчитнное к делу. В требнике звод и постновке рельсового дел он ввел мссу нововведений, – между прочим, бессемеровский способ литья стли прямо из чугун. Но было и несколько промхов, неизбежных в кждом деле.

Мсс книг и журнлов лежл н нескольких столх в комнте Млинского. Были тут и немецкие, и фрнцузские, и нглийские, и мерикнские; меньше всех было русских.

Он снял с этжерки две громдных книги и тяжело бросил их н стол.

– Неужели это все об одних туннелях? – спросил Кольцов. – У нс в институте о туннелях читлось ровно две стрницы. Только немец может столько нписть, – говорил Кольцов, перелистывя книгу.

Млинского неприятно покоробили слов Кольцов.

– Обстоятельно, – нехотя ответил он.

– К сожлению, я не понимю по-немецки, – скзл Кольцов, зкрывя книгу, – то бы попросил у вс почитть.

– Вы ккие журнлы выписывете по вшей специльности?

Кольцов покрснел.

– Кроме журнл ншего министерств, – никких. Нступило неловкое молчние.

– Нше дело тк нлжено, – зметил Кольцов, – что вряд ли что-нибудь новое узнешь, д притом я только фрнцузским с грехом пополм влдею.

– Может быть, пойдем в столовую? – спросил М-линский.

– Знете, что мне улыбется в вшем подряде, Всилий Яковлевич? – встретил Кольцов Ольг Андреевн. – Я двно н лето мечтю выстроить себе мленький домик, в котором я могл бы чувствовть, что и я существую, то в этих громдных комнтх чувствуешь себя ткой мленькой. Если бы муж взял подряд, ему пришлось бы выстроить себе ккое-нибудь пристнище, вот и я бы к нему пристл.

И он, склонив голову н плечо, своими детскими лсковыми глзми посмтривл н муж. Бжезовский лсково рссмеялся.

– Ну, уж если он охотится, то вы можете считть, что половину дел сделли, – обртился он к Кольцову.

– Эт сторон меня стршно рдует, – и все лицо – Бжезовской покзывло искреннюю рдость. – Если бы вы знли, кк я хочу этой тихой простой жизни в мленьких уютных комнткх! – И опять ее чистые глз зискрились весельем ребенк, которое невольно зствляло всех веселее смотреть н свет божий.

Несмотря н возможный успех, рсположение дух Кольцов было испорчено. Рзговор с Млинским, необходимость, вынудившя его признться в незнкомстве с теоретической стороной своего дел, неприятно мучил его. Он поспешил попрощться с Бжезовским и, условившись свидеться с ним н днях у себя, уехл домой. Всю дорогу он не мог отделться от тяжелого чувств. Он не мог не признть, что Млинский ловко попл в его слбое место. Кольцов никогд не любил теории и, будучи еще студентом, приндлежл к пртии тк нзывемых «облыжных студентов», то есть тких, для которых вся нук сводилсь к экзменм. Выдержл экзмен – и долой весь лишний хлм из головы. В первые годы прктической деятельности отсутствие првильной теоретической подготовки мло чувствовлось: во-первых, изучение прктической стороны дел требовло немло времени; во-вторых, и роль был все больше исполнительня. Теперь, через двендцть лет, Кольцову приходилось выступть уже в ткой роли, где требовлось много иницитивы, путь открывлся для широкого творчеств, и н кждом шгу он чувствовл все больше и больше свое слбое место – недостточную теоретическую подготовку. Т мсс новых оригинльных идей, которые сидели в его голове и которые он стремился провести в жизнь, требовл для ндлежщей вторитетности нучной формы. Кольцов чувствовл, что без этого он никого не убедит, что все отнесутся к его идеям с обидным недоверием.

Он считл, что сегодняшний его рзговор с Млинским подрывет его вторитет кк человек нуки не только в глзх смого Млинского, но и всего кружк горных инженеров, между которыми Млинский признвлся вторитетом.

Унылым и подвленным приехл он домой.

– Неудч? – встревоженно встретил его жен.

– Нет, кжется, полня удч, – ответил Кольцов, входя в свой скромный кбинет и опускясь в кресло.

Жен сел возле него и пытливо зглядывл ему в глз. Кольцов стрлся избегнуть встречи с ее глзми.

– Воздух спертый, – проговорил Кольцов.

– Квртир сыря, комнты мленькие. Сегодня у Коки з кровтью н стене я ншл гриб. Меня тк беспокоит, кк бы эт сырость не отрзилсь н здоровье детей. Они тк побледнели з зиму.

– Ндо почще вентилировть, – зметил Кольцов.

– Кждый день вентилируем, – ответил жен. – Когд бы уж скорее весн нчлсь, стну их по целым дням н воздухе держть.

Кольцов облокотился и здумлся.

– Ты не в духе? – помолчв, спросил его жен.

– Тк, немножко неприятно, – нехотя ответил Кольцов, решив ничего не говорить жене.

Через полчс, однко, он уже все ей рсскзл.

– Что ж тут ткого, что могло тебя тк огорчить? – успокивл его жен. – Во-первых, большя рзниц между им и тобой: он ведет оседлую жизнь, дел у него срвнительно с тобой почти нет, он, нконец, любит теорию, ты любишь прктику. Профессор, может быть, из тебя не выйдет, но ведь ты и не желешь им быть. Вш же министр и вовсе не инженер, все-тки министр.

– Ну, это, положим, не довод. Я не зню, что ншего министр вывело в люди, но зню, что, чем дльше, тем больше будут искть во мне причин, которые дли бы оружие моим противникм. Слбя теоретическя подготовк будет мне в жизни громдной помехой.

– Но, если и тк, что тебе мешет пополнить пробел: тебе тридцть пять лет – твое время не ушло.

– Вот именно я думл, что когд нчнется постройк, время будет посвободнее. Я повторю всю теорию и зймусь литертурой. Ведь не то, чтоб я ее збыл, тк, збросил. Пристнь ко мне с ножом к горлу, я и теперь сумею рссчитть любой мост.

– Миленький мой, я ни кпли в этом не сомневюсь, – ответил жен, обнимя и целуя его.

Кольцов повеселел и нчл рсскзывть жене, кк хорошо у Бжезовских. Кк у них пхнет весной, кк ему вспомнился юг.

Анн Влериевн – см южнк – понимл муж, жлел, что не поехл с ним к Бжезовским.

– Ах, Вся, Вся, чего бы я ни дл, чтоб жить тм, н юге, – стрстно проговорил он. – Кк бы рсцвели тм Дюся и Кок.

– Что делть! – вздохнул Кольцов. Он встл.

– Неужели знимться? – спросил испугнно жен.

– Нужно бы, очень нужно, но устл, и мысли в рзброде. Пойду только отдм рспоряжение н звтр. Не знешь, Ттищев и Стржинский…

– Целый день знимлись, – перебил его жен, – и теперь, кжется, в конторе. Отпусти ты их или приходи с ними чй пить. Я буду вс ждть.

– Хорошо, – ответил Кольцов, уходя в контору. Ттищев и Стржинский приготовили Кольцову сюрприз. Он зстл их усердно рботвшими.

– Господ, вы меня стыдите, – проговорил Кольцов, весело с ними здоровясь. – Бросьте рботу, ведь не кторжные же мы в смом деле.

– Скоро конец, – весело проговорил Ттищев. – Ну вот, смотрите, кончили мы то место, где хотите туннель делть вместо мостов.

– Уж вычертили? – удивился и обрдовлся Кольцов.

– Д, ндо же когд-нибудь кончть, – рссмеялся Ттищев.

Кольцов рстроглся и горячо пожимл руки Ттищев и Стржинского. Он не утерпел, чтоб не прикинуть, кк ляжет туннель. Мло-помлу все трое тк увлеклись, что и не зметили, кк пробило дв чс.

Анн Влериевн нпрсно несколько рз звл их пить чй.

Горничня кждый рз приносил все тот же стереотипный ответ: «Сейчс». И Анн Влериевн снов посылл рзогревть смовр, снов звривл свежий чй. Горячие втрушки двно уже простыли, поднный в пятый рз смовр опять стл совершенно холодным; Анн Влериевн с книгой в рукх тк и зснул н дивне в ожиднии, когд нконец Кольцов вошел в столовую. Он тихо подошел к жене и поцеловл ее.

– Миленький мой, кк ты опоздл, – скзл он, просыпясь. – А где же Стржинский и Ттищев?

– Спть пошли: дв чс.

– Дв чс? – переспросил Анн Влериевн и змолчл.

Ей стло досдно, что и этот вечер ушел от нее.

– Ты мне ни одного вечер не подрил с тех пор, кк я здесь, – тихо проговорил он, и слезы обиды зкпли из ее глз.

Кольцов горячо обнял ее и нчл утешть.

– Скоро, скоро уж конец. Тогд опять все вечер твои.

Он рсскзл ей, ккой сюрприз ему устроили его товрищи, кк незметно они увлеклись проектировкой и кк опомнились, когд уже было дв чс.

Бжезовский приехл к Кольцову в нзнченное время и изъявил свое соглсие н учстие в подряде. Нужно было торопиться ехть н торги. Кольцов двл ему всякие инструкции.

– Глвное, не нбирйте большого штт. Если б дже мой вринт и не поспел к торгм, будет строиться все-тки он, не прежний, поэтому не спешите нбирть большую дминистрцию, тк кк теперешняя линия н сорок процентов дешевле прежней.

Бжезовский уехл. Окончил и Кольцов свои вринты.

– Что бы вы скзли, Пвел Михйлович, если бы я вс комндировл с проектми? – спросил он кк-то у Ттищев.

Ттищев покрснел от удовольствия.

– Я с удовольствием, – ответил он.

– Стржинский нотрез откзлся ехть в отпуск, вы принимете?

– Я с удовольствием, – повторил Ттищев.

– А сумеете вы зщищть ншу крсвицу – новую линию?

– Он не нуждется в зщите, – с несвойственной ему горячностью и уверенностью ответил Ттищев.

– Очень рд, – ответил Кольцов. – Вш ответ покзывет убежденность, когд человек убежден, он все сделет.

Ттищев приехл в город з дв дня до торгов.

Первым делом он явился к нчльнику рбот.

Его потребовли не в очередь.

В небольшом, скромно меблировнном кбинете из угл в угол ходил лет пятидесяти глвный инженер Елецкий, среднего рост, хорошо сложенный, с сохрнившимися крсивыми чертми лиц.

Ттищев вошел и поклонился.

– Здрвствуйте, – медленно проговорил Елецкий, протягивя руку Ттищеву. – Что скжете хорошенького?

– Вринт привез, – весело-почтительно ответил Ттищев.

Легкя улыбк сбежл с лиц Елецкого. Н лбу появились склдки, и он рздрженным голосом переспросил:

– Вринт? Опять вринт? Д тк же нельзя, господ!

Ттищев потупился и не ншелся ничего ответить.

Елецкий несколько секунд постоял, сердито мхнул рукой и зходил по комнте.

Несколько минут тянулось тяжелое для Ттищев молчние. Елецкий збыл о Ттищеве и весь погрузился в свои мысли. Ттищев слегк кшлянул.

– Извините, пожлуйст, – спохвтился Елецкий. – Присядьте.

И он опять зшгл по комнте.

– И все эти вринты – прекрсня вещь, но все в свое время, – зговорил Елецкий успокоенным голосом. – Вы, господ, совершенно збыли о постройке, мы дв год уже делем изыскния. Мне проходу нет в Петербурге, когд я нконец нчну постройку, я в ответ то и дело вижу все новые и новые вринты. «Последний?» – спршивют. «Последний», – и через три месяц опять совершенно новя линия. Ведь нконец кончится тем, что нс всех прогонят, – остновился он перед Ттищевым. Ттищев смущенно ерзл н стуле.

– Когд же конец будет? – нступл н него между тем Елецкий. – Через три месяц вы мне опять привезете новый вринт; когд же мы строить будем, что же я скжу в Петербурге, когд только что приехл оттуд, дв чуть ли не честное слово, что изыскния окончены?

– Дв год идут изыскния, линии нет, – помолчв, продолжл Елецкий. – Вринты, вринты, без конц вринты.

– Живое дело, – робко зметил Ттищев, – одно хорошо, другое лучше.

– Но ведь тк же без конц может продолжться, – вспыхнул Елецкий. – Где же конец? Нши изыскния сумсшедших денег стоят.

– Но кждый лишний рубль, истрченный н изыскния, дет тысячные сбережения в деле, – зметил Ттищев.

– Тк ведь это мы с вми знем, подите вы рсскжите это в Петербурге, что вм ответят? Ответят, что дороже нших изыскний еще не было.

– Но экономия, – нчл было Ттищев.

– Д что вы все о своей экономии. Не говорите о вещх, о которых понятия не имеете. Я тридцть лет строю и зню эту экономию н изыскниях. Дешево, хорошо, пок не нчли строить, чуть нчлось – и пошл потех! Тм неожиднно окзлсь скл вместо глины, тм плывун, тм приходится вместо простого котловн кессон опускть, смотришь – вместо экономии перерсход. Зню я эту экономию.

Елецкий зшгл опять по комнте.

– Теперь вы мне з дв дня до торгов привозите новый вринт. Мы вот уже месяц сломя голову подготовляем днные, и что ж – теперь опять все снчл? Торги отклдывть? Д попробуй я дть об этом телегрмму в Петербург, звтр же меня не будет и никого из вс.

Опять нступило молчние.

– Во всяком случе, и думть нечего рссмтривть новый вринт до торгов, – зключил Елецкий, остнвливясь перед Ттищевым. Последний поднялся и нчл отклнивться.

– До свидния. После торгов я дм знть.

У Ттищев вертелось в голове скзть Елецкому, с ккой целью Кольцов торопился поспеть до торгов со своими вринтми, но он подумл, что это бесполезно и только вызовет новую бурю.

Ттищев вышел в приемную с чувством школьник, хотя и получившего незслуженную головомойку, но утешенного тем, что пострдл не з себя, з Кольцов. Мысль, что н три дня он совершенно свободен, привел его в веселое нстроение.

Через ряд комнт он нпрвился в техническое отделение проведть товрищей.

В чертежной он столкнулся с нчльником технического отделения, пожилым уже инженером, Ивном Осиповичем Злеским.

Злеский слыл з тонкого дипломт, но, в сущности, был добрый человек. Девиз его по службе был: «Моя хт с крю, ничего не зню».

– Пвел Михйлович, – рдушно поздоровлся Злеский с Ттищевым. – Сколько лет, сколько зим… Что Кольцов?

– Ничего, вринт прислл, клняется.

– Опять? – спросил Злеский и весело рссмеялся.

– Николй Пвлович недоволен.

– А вы уж виделись с ним. Недоволен? – встрево-женно спросил Злеский и, не дожидясь, скзл:

– Д, знете, у него много неприятностей по поводу изыскний. Дорого стоят.

– Но что же делть? – н этот рз смело спросил Ттищев. – Ведь это гроши по срвнению с той пользой, ккую они приносят.

– Конечно, – соглсился Злеский. – Ну, что, ндолго к нм?

– В отпуск хочу.

– Может, жениться?

– Куд тут жениться, – мхнул рукой Ттищев и рссмеялся.

Злеский тоже рссмеялся и пошел в свой кбинет. А Ттищев поворотил нпрво, прошел коридор и очутился в большой комнте.

Тм сидело з отдельным столом три инженер.

– Пвел Михйлович! – рздлись приветствия н рзные голос.

Ттищев поспешно здоровлся, его широкое лицо сияло добродушием и весельем. Окончив, он сел н тбурет и, ни к кому особенно не обрщясь, нчл:

– Ну, и вздули меня. «Опять вринты! – говорил он, предствляя Елецкого, – вы что же, хотите, чтоб нс совсем вон прогнли?» – и Ттищев поктился со смеху. Припдок смех, по обыкновению, продолжлся у Ттищев довольно долго. Он умолкл, потом опять нчинл.

Вельский, Дубровин и Денисов снчл с недоумением смотрели н него, но кончили тем, что и сми нчли смеяться.

– Д будет! – остновился нконец Вельский. – Говорите толком, в чем дело?

– Д вринт привез, – едв мог проговорить Ттищев и злился новым смехом.

Н этот рз дружный хохот четырех здоровых молодых голосов слился чуть ли не в рев.

Ттищев кое-кк, нконец, рсскзл про вринт и про прием Елецкого.

– Большой вринт? – спросил Вельский.

– Тысяч шестьсот сбережения. Вельский только свистнул.

– Молодец Кольцов, – горячо скзл Дубровин.

– Молодчин! – подтвердил Денисов.

Вельский, нервный и рздржительный, знимвший должность стршего инженер в техническом отделении, рзрзился ругтельствми:

– А, скоты! Вринт в шестьсот тысяч, и чуть не с площдной брнью встречют. Подля кзенщин!

– Это, бтюшк, еще цветочки, – скзл Дубровин. – Попомните меня, кончт тем, что выгонят Кольцов.

– Ну, положим, не посмеют, – здорно ответил Вельский.

– Именно, что не посмеют, – рсхохотлся Дубровин.

– Понятно, не посмеют, – рссердился Вельский. – Общественное мнение не позволит.

– Ну, еще что? – нсмешливо спросил Дубровин.

– Случись что-нибудь подобное, и никто из порядочных не зхочет оствться у них. Вы остнетесь?

– Это другой вопрос, бтюшк. Не мы тм с вми сил. Мы уйдем, другие явятся.

– Не явятся, не то время.

– Д, испугете вы их, – ответил Дубровин.

Денисов молч слушл и, когд спор кончился, спокойно проговорил:

– Конечно, уйдем, если б прогнли Кольцов, только этого не будет. Ельк посердится и примет вринт.

– А я убежден, что не примет, – возрзил Дубровин.

– Не примет, – соглсился Ттищев.

– Примет, – скзл Вельский, – Кольцов нстоит. Вринт с вми?

Ттищев принес вринт.

Компния нчл внимтельно его рссмтривть. Кждый делл свои змечния, поднялся спор, который чуть было не кончился ссорой между Дубровиным и Вельским.

Помирил их Денисов, выругв обоих.

– Вы, господ, прво, кк мльчишки, привязыветесь к кждому слову друг друг. В сущности, спор у вс из-з выеденного яйц и общего с вринтом ничего не имеет. Перед вми вринт Кольцов: одобряете его или нет?

– Конечно, одобряем, – ответил Вельский.

– И я одобряю, – с вжной физиономией скзл Денисов, – потому предлгю послть Кольцову приветственную телегрмму. Соглсны?

– Молодец, Вськ, – весело скзл Вельский и взъерошил волосы Денисову.

– Без нхльств, – тем же тоном продолжл Денисов. – Я соствлю телегрмму. Я беру крндш, я беру бумгу. Дльше…

Нчлось совещние. Окончтельня телегрмм получилсь ткого содержния:

«Поздрвляем, прекрсный вринт. Д здрвствуют дровитые честные инженеры. Желем успех и дльнейшего сморзвития».

Н последнем слове нстоял Дубровин.

– Он поймет, – говорил он, – н что ему нмекем. Кольцов очень обрдовлся телегрмме и несколько рз перечитывл ее.

– Это нсчет моей теории они, мошенники, нмекют, – добродушно объяснял он своей жене. – Ну, зим пройдет, зймусь теорией.

Теперь Кольцов все вечер проводил дом. Жен его повеселел и оживилсь.

Кольцов, охлдевший было з время рбот к детям, теперь опять привязлся к ним. По целым чсм рсскзывл своему трехлетнему сыну все ту же скзку.

Любимым его знятием было отыскивть сходство между собой и сыном. Эти исследовния приводили Кольцов не к одним и тем же выводм. Сегодня Кок кк две кпли воды походил н отц, звтр только нос лопточкой был в него, остльное чужое.

– Ну, глз еще твои, – обрщлся он к жене, – остльное чужое.

– Н кого ты похож? – спршивл мть сын.

– Н ппу, – отвечл мльчик.

– Слышите, неблгодрный. Вш сын знет больше вс.

– Отличное докзтельство. Кок, кто умнее, пп или ты?

– Я.

– Кто умнее, пп или ргмк?

– Аргмк.

– Кого ты больше любишь, ппу или ргмк?

– Кок, – перебил его мть, – кого ты больше любишь, ргмк или ппу?

– Ппу.

У мльчик был стрсть к лошдям. Лошдь был для него недосягемым иделом, к которому он всеми силми стремился. Бежть, кк лошдь, есть, кк лошдь. Если он упдет, то стоило ему скзть, что он упл, кк лошдь, и, несмотря н боль, он вскочит и весело побежит объявлять всем, что упл, кк лошдь.

– Пп, я упл, кк лошдь! – кричит он еще из другой комнты, усердно рботя своими мленькими ножкми. – Вот тк! – и для пример еще рз пдет н ноги.

– Глупенький ты мой мльчик, – подхвтывл его с полу Кольцов и высоко подымл вверх.

– Я не плкл, – лепетл Кок. – Я мужчин. Кольцов приходил в восторг и нчинл теребить сын.

– Пп, – снисходительно говорил мльчик, стрясь вырвться из рук отц.

– Ну, говори про козл.

Мльчик принимл сосредоточенное выржение лиц и нчинл медленно, нствительным тоном, деклмировть:

– Смотрел козел в воду и говорит: «Ккой я козельчик, ккя у меня бород и престршные рог. Если волк придет, я его убью». А волк слушет и говорит: «Что ты, Вськ, говоришь?» А Вськ говорит: «Я ничего, вше блгородие».

Последнее время постоянный кшель изнурил и рздржил ребенк. Збегется ли слишком, нчинется сильный приступ кшля. Мльчик кшляет, кшляет и вдруг тихо и горько зплчет. Столько бессилия и стрдния, столько горя слышлось в этом мленьком плче, что жен Кольцов см нчинл плкть, Кольцов готов был все н свете отдть, чтобы только облегчить его стрдния.

– Уход плохой, – приствл он к своей жене. – Я не зню, чего нельзя н свете сделть, если зхочешь. Рстирй его, прным молоком пой, двй млинку, приглси еще из город доктор, – вот что ндо делть, не плкть.

Кольцов горячился, приствл к няньке и, по своему обыкновению, чем больше горячился, тем больше был непрв. Деллось, что можно было делть, но средств были бессильны. Доктор, впрочем, успокивл и говорил, что с весной все пройдет… Понятно, с кким нетерпением ожидлсь весн в доме Кольцов. Прошл неделя со дня получения телегрммы Вельского и товрищей. Кольцов поехл н линию проверить рзбивки. Уже совсем стемнело, когд, уложив инструменты, он поехл домой. Дорог шл по реке. Зим подходил к концу, но лед был еще крепкий. Всплыл лун и мло-помлу злил своим волшебным светом округу. Силуэты оборвнных скл сплошной стеной тянулись по обеим сторонм реки. Прежняя линия, вследствие обмнчивого свет луны, кзлсь где-то в недосягемой высоте; новя, пользуясь естественными уступми, шл невдлеке от сней. Кольцов с гордостью любовлся делом своих рук.

«Т, прежняя, – думл он, – кк ведьм, скчет тм где-то в небе с утес н утес. Я рзыскл мою крсвицу в этой бездне скл и утесов, вырвл ее у природы, кк Руслн вырвл у Черномор свою Людмилу».

И фнтзия перенесл Кольцов в длекое прошлое.

«Сюд приходили, – думл он, – нши предки искть себе слвы. Только в тких местх, под впечтлением этой дикой природы, могли сложиться нши чудные скзки, только здесь могл появиться т дикя, непреклоння воля, ккою одрил нрод своих героев. Здесь пролгли себе путь в пнцирях и шлемх богтыри русской земли. Здесь прошли орлы Всеволод III, здесь Ермк нечеловеческими усилиями проложил себе путь к слве. Прошли век, и вот мы пришли докончить великое дело. Проведением дороги мы эти необъятные кря сделли рельным достоянием русской земли. Это будет второе звоевние кря. И, кк Ермк некогд с ничтожными силми приобрел его, тк и мы должны употребить все силы, чтоб уменьшить стоимость постройки дороги. Нельзя строить дорого, у нс нет средств н ткие дороги, нм они необходимы кк воздух, кк вод. Восток гибнет оттого, что н имеет дорог. Общество прво в своем рздржении н нс, инженеров. Оно не выяснило себе еще причины, ищет ее тм, где ее нет, но история выяснит именно причины в ншем неуменье дешево строить. Мы кк зимствовли тридцть лет тому нзд способ постройки у нших дорогих соседей, тк при нем и остлись. Рзве нш бедня русскя жизнь может срвниться с богтой зпдной? Если бы русский изобрел железные дороги, не Стефенсон, рзве дошли бы мы до той роскоши, ккя црит н нших дорогх? И что бы его могло вдохновить н брхт, зеркл, дворцы-будки, дворцы-вокзлы? Нши переклдные? Нши бывшие почтовые стнции, нши нищие деревни? Нши грязные город с гостиницми-клоповникми? Именно здесь, когд мы приступем к этому великому пути, когд все окружющее, вся история должн нпоминть нм, что мы – русские, – мы, инженеры, обязны поствить н совершенно новую почву постройку дороги, мы должны покзть Зпду, что мы, русские инженеры, способны не только воспринимть его великие идеи, но и культивировть их в условиях русской жизни. А это, в свою очередь, покжет н достточную подготовку к смостоятельному творчеству. И, кк некогд Ермк искупил свою и товрищей своих вину, тк и мы, инженеры, дешевой постройкой должны искупить ншу невольную вину перед родиной…»

Кольцову стло жрко. Он снял шпку и провел рукой по лбу. Его глз горели и усиленно смотрели вдль. Он точно видел себя лицом к лицу со всеми обиттелями своей необъятной родины.

«Д, нет выше счстья, кк рботть н слву своей отчизны и сознвть, что рботой этой приносишь ке вообржемую, действительную пользу. Это – жизнь, это нпряжение. Пусть проходит молодость с ее рдостями любви; что жлеть о них, когд рдости эти сменяются более высшими нслждениями, созннием приносимой пользы, созннием, что зслужил прво н жизнь!»

Мысль, что зслуг инженер путей сообщения в обществе не признют, неприятным диссоннсом пронеслсь в его голове. Но, по свойству своей оптимистической нтуры, Кольцов подвил в себе неприятное чувство, рссуждя, что зслуг остнется зслугой, кк непризнння, он имеет двойную цену.

Д, если б удлось провести в жизнь все здумнное. Но кк провести? Где нйти то ухо, которое зхотело бы услышть истину? Одни погрязли в рутине, другие преследуют корыстные цели, третьи устрели, четвертые просто ничего не понимют. Что толку, что Вельский, Дубровин, Денисов – сторонники взглядов Кольцов? Не в них пок сил. Кк обртить внимние тех, от которых звисит решение вопрос?

«Время не ушло еще, – думл дльше Кольцов. – Я один ничего не сделю. Вот рзве в компнии с Вельским, Дубровиным, Денисовым соствить доклдную зписку н имя нчльник рбот о возможных сокрщениях рсходов при постройке ншей линии? Если эт зписк опоздет для ншего учстк, то время не ушло для других. Экя досд, что рньше не пришло в голову. Что делть? Лучше поздно, чем никогд. Ндо будет рзбить эти вопросы по глвной рсценочной ведомости. Я предложу кждому из них взять по две глвы и рзрботть все и с прктической и с теоретической стороны, см зймусь соствлением общей зписки. Не примут – мы будем спокойны, что свое дело сделли, если примут…»

И горячя фнтзия Кольцов унесл его в ткую зоблчную дль, что нм с вми, читтель, следовть з ним не стоит.

Дом Кольцов ожидл весьм неприятный сюрприз, который срзу спустил его н землю.

– Миленький мой, – встретил его жен. – Придется вм мечты вши о слве н время отложить, – он точно подслушл Кольцов, – вот телегрмм Ттищев. Вринт ке принят.

Телегрмм был следующего содержния:

«Вринт окончтельно збрковн. О рдиусе 150 и туннели слушть дже не хотят».

Для Кольцов это было полным сюрпризом.

– А, черт с ними! – проговорил он упвшим голосом. Он сел в кресло и уныло змолчл.

– И Ттищев тоже хорош, Телегрфирует, точно его зрезли. Пойдут теперь сплетни по зводу.

– Что же делть? – утешл его жен. – Ты, что мог, сделл, тм уже не твое…

– А, черт с ними! – еще рз птично проговорил Кольцов.

Он встл, несколько рз прошелся и, скороговоркой проговорив: «Я спть пойду», – ушел в спльню. Н вопрос жены:

– А обедть?

Он, уходя, принужденно ответил:

– Нет.

Жен Кольцов знл нтуру своего муж. Всякое серьезное огорчение вызывло в нем полный упдок сил и потребность продолжительного сн.

Не знвший устлости, Кольцов, рздевясь, почувствовл себя тким устлым, тким рзбитым, что едв мог стщить свои тяжелые споги. Он почти мгновенно зснул и едв слышл, кк жен, нклонившись нд ним, поцеловл его, прошептв:

– Не огорчйся, мое счстье, все, бог дст, будет хорошо.

«Хорошо», – мшинльно пронеслось в его голове. «Действительно хорошо», – промелькнуло в последний рз в зсыпющем мозгу – и чувство слдкого успокоения рзлилось по его членм. В то же мгновение крепкий, здоровый сон без сновидений сковл Кольцов. Он проснулся только н другой день, проспв четырндцть чсов.

Мысль о вринте только в первый момент неприятно кольнул его.

«Ндо смому ехть», – думл он, поспешно одевясь.

Жен, услышв шум в спльне, вбежл е телегрммой в рукх.

– От Елецкого, – проговорил он, целуя муж. Кольцов ждно схвтил телегрмму:

«Из вших вринтов остнвливюсь н линии прошлого лет. О рдиусе и туннели при теперешних условиях не может быть и речи».

Вежливый тон телегрммы успокоил Кольцов, – Ну, вот это ответ. По крйней мере никкой пищи нет досужим сплетникм. Ясно, что в одном и том же месте двух линий срзу нельзя выбрть, тк кк обе мои, то ничего и обидного нет. З эту деликтность я ужсно люблю Елецкого, – говорил Кольцов повеселевшим тоном.

Жен Кольцов тоже просиял, увидев, ккое действие произвел телегрмм н муж.

З чем Кольцов скзл ей, что решил см ехть.

– Без рзрешения? – спросил, испугвшись, жен. Кольцов не ответил, тк кк и см не знл, кк быть.

С одной стороны, нужно было торопиться, рзрешение зтягивло отъезд, д и сомнительн был возможность его получения в днный момент, с другой – ехть без рзрешения было невежливо и, пожлуй, рисковнно.

– Могу испортить все дело. Он см ткой деликтный и терпеть не может неделиктности в других.

Решено было тк. Кольцов телегрфировл Вельскому, чтоб тот действовл в смысле вызов его, Кольцов, для личных объяснений. Елецкому Кольцов послл телегрмму в двести пятьдесят слов. Тон телегрммы мло было бы нзвть горячим, стрстные доводы Кольцов зкончил следующими словми: «Прошу извинить з нстойчивость, но необходимость вринт нстолько очевидн, что не может пройти незметно. Во избежние спрведливых нрекний в будущем, вынужден беспокоить вс просьбой рзрешить лично приехть».

К вечеру Кольцов получил следующий ответ:

«Вш телегрмм не переменил моего решения. Если считете необходимым, приезжйте».

Кольцов выехл в ночь.

Оствлял он семью с тяжелым чувством. Кшель у Коки стновился все сильнее. В смый момент выезд сильный припдок тк ослбил мльчик, что он весь посинел и впл в легкий обморок. Ткого припдк еще не было.

Тяжелое предчувствие недоброго конц этой болезни первый рз зкрлось в душу Кольцов. Всем существом рвнуло его к сыну, он збыл все н свете, схвтил его н руки, прильнул к его исхудлому личику, и горькие слезы полились из глз. Прощнье было подвляющее и тяжелое. Никогд еще Кольцов не оствлял семью, с тким угнетенным чувством тоски и сознния своего бессилия что-нибудь изменить из преднзнченного судьбой. Первый рз после долгих лет рук его поднялсь, чтоб осенить своего мленького сын крестом.

– Д хрнит тебя господь! – с глубоким чувством проговорил он.

Кольцов остновился в квртире Вельского, Дубровин и Денисов.

Компния рсскзл ему, что «Ельк» стршно взбешен и против вринт. Н торгх линия остлсь з Бже-зовским, и рспорядителем рбот был приглшен Делори. Последний тоже выскзлся против вринт, укзывя н слбую его сторону – зхвт реки, и немло содействовл тому, что вринт Кольцов был збрковн.

– Послушйте, Кольцов, – говорил ему Вельский н другой день, идя вместе в Упрвление, – глвное, не горячитесь. Помните, что с Елькой можно рботть, он человек честный и действует по убеждению. Докзть ему всегд можно, но это ндо сделть спокойно, рссудительно и толково. И вы это можете, если зхотите. Смешно же, в смом деле, всю жизнь изобржть из себя лошдь, которой чуть попдет вожж под хвост – и пошл потех. Вспомните только, что, двендцть лет рботя, вы еще ни одного дел не довели путно до конц. Нчнете блисттельно, потом по поводу выеденного яйц появляется н сцену вопрос о доверии, и – Кольцов з бортом. А кончется тем, что все сыгрется в руку прохвостм. У вс дело првое, и стойте з него до смерти, – пусть вс по суду гонят, если хотят, но с ккой же блгодти губить дело из-з личного смолюбия?

– Првд есть в вших словх, – отвечл Кольцов. – Личного болезненного смолюбия у меня больше, чем ндо, но я вм скжу одно. Четыре рз уже я бросл дело и уходил со скндлом. Временно мне были зперты все двери в ншем министерстве, но никогд я не л, что поступл тк. При тех условиях не было другого выход. Теперь иное дело. Во всяком случе, я не буду горячиться. Спсибо вм.

– Вс уже прозвли трубдуром, но, если вы из теперешнего положения дел опять сделете министерский вопрос, я буду нзывть вс бестолковым трубдуром.

– Не сделю, – отвечл Кольцов.

В передней првления они рсстлись. Вельский прошел в техническое отделение нлево, Кольцов – в кбинет нчльник рбот нпрво.

В ожиднии приезд нчльник рбот Кольцов зглядывл во все комнты првления, отыскивя знкомых. Все здоровлись с ним рдушно, но кк-то обидно-снисходительно. Все знли про его неудчный вринт, и общее мнение было, что Кольцов, что нзывется, зрпортовлся.

Вырзителем общего мнения был Щеглов, првитель кнцелярии.

– Что, бтюшк, сорвлось? – встретил он Кольцов. – Ну, что ж делть? Не всякое лыко в строку. Ндо вс и осдить немножко, то этк вы через год и до министр доберетесь.

– Руки коротки для осдки, – строптиво возрзил Кольцов.

– Будто коротки? – спросил Щеглов, добродушно подмигивя своему помощнику. И лсково прибвил:

– Ну, ну, лдно, бог с вми. Где вы сегодня вечером?

Пришел швейцр и доложил, что нчльник рбот приехл и просит Кольцов.

Кольцов вскочил, зстегнул пуговицу и, не прощясь, быстро пошел з швейцром.

– Будет бтлия, – скзл Щеглов, зкуривя ппироску. – Ндо послушть.

И он, собрв для подписи нужные бумги, неслышной походкой нпрвился к Елецкому.

Когд он вошел в рбочую комнту нчльник рбот, из кбинет донесся до Щеглов взбешенный, громкий голос Елецкого:

– Д что же это нконец ткое. Слов нельзя скзть, кк он свою отствку сует.

Н этот возглс не змедлил взволновнный ответ Кольцов:

– Вринт необходим. Вопрос в том, что я, может быть, не сумел докзть вм его необходимость, вот почему я должен буду оствить свое место, чтобы уступить его более способному докзть это.

Щеглов постоял несколько мгновений нерешительно, мхнул рукой и возвртился в свой кбинет. Кольцов продолжл:

– Николй Пвлович, поверьте мне, что я прекрсно зню все те неприятности, которые вы испытывете, но чем же виновто дело, что во глве его стоят люди, не понимющие его? И нконец то, что сегодня неясно, будет кк н лдони, когд дорог выстроится. Огорчения теперешние будут пустякми в срвнении с теми, которые мы с вми испытем тогд. Вы говорите, что нс выгонят. Для вс уступк невежеству непринятием моего вринт, может быть, имеет полный смысл, – вы этим спсете все дело, но где же утешение для меня? Все мое дело зключется в этом вринте, и мое неумение провести его в жизнь есть уже тяжелое сознние своего бессилия, и неужели же мне, сверх этого, в течение двух лет постройки еще мучиться изо дня в день при мысли, что я строю не то, что должно, и что строится это только блгодря моей неспособности докзть, что белое – белое, черное – черное. Вот что побуждет меня зявить о своей отствке. Это не взблмошное чувство оскорбленного смолюбия. Я отлично зню, что теряю, оствляя службу, – лучше поствленного дел я не видл еще, д и вряд ли где-нибудь нйду.

Кольцов змолчл.

Елецкий мрчно ходил по комнте. Молчние длилось несколько минут.

– Кончится тем, что мне смому придется уйти, – проговорил Елецкий, мхнув рздрженно рукой.

И, обртившись к Кольцову, сердито спросил:

– Где вринт?

Кольцов быстро рзвернул чертежи и взволновнно нчл излгть идею нового вринт.

Через четыре чс Кольцов вышел из кбинет нчльник рбот, и по его счстливому лицу нетрудно было угдть, в чем дело.

Елецкий вышел немного спустя и прошел в кбинет своего помощник.

Инженер Стороженко, около пятидесяти лет, плотный, среднего рост, с глдко выбритьм лицом, густыми усми, большими вырзительными глзми, – производил при первом взгляде впечтление человек слегк грубовтого, но добродушного и прямого. Тем не менее это был дипломт в своем роде, кк вообще все хохлы. Будучи безукоризненно честным, он личную иницитиву проявлял только в том нпрвлении, о котором знл, что оно будет одобрено. В вопросх сомнительных он, хотя и выржлся решительно, но тк, что из его слов ничего нельзя было вывести.

Елецкий вошел и сел н дивн.

– Что з молодец Кольцов! Три-четыре тких инженер – и можно хоть всю Сибирскую дорогу взяться строить.

– Он приехл?

– Только что от меня. – Елецкий помолчл. – Прекрсный вринт, – скзл он. – Только время упущено. Теперь в Петербурге опять пойдут рзговоры.

Нступило молчние.

– Д, – неопределенно проговорил Стороженко.

– Семьсот тысяч экономии. Ттищев нпутл, совсем не тк доложил: молодой. Возьму Кольцов с собой – пусть см сделет доклд. Я тм см не был, ехть некогд, н зседнии могут подняться ткие вопросы, н которые может ответить только рботвший н месте.

– Конечно.

– Всю зиму рботл в поле, Стржинского чуть не в чхотку вогнл.

Стороженко кивнул головой. В переводе это ознчло: «Тк и зпишем».

– Через неделю ндо ехть, – скзл Елецкий, подымясь.

После уход Елецкого вошел Злеский.

– Ну, что вринт Кольцов?

– Принят, – ответил Стороженко.

– Принят? – переспросил выжидтельно Злеский.

– Семьсот тысяч сбережения. Прекрсный вринт. Ттищев нпутл: молодой. – И, помолчв, прибвил: – Дельный рботник Кольцов.

– Ах, ккя энергия! – подхвтил Злеский.

– Стржинского, кжется, в чхотку вогнл.

– Огонь, – весело рссмеялся Злеский.

В ткой редкции и по городу пошл новя волн. Блестящий вринт, неутомимый Кольцов, Ттищев нпутл, Стржинский в последнем грдусе чхотки.

Инженер Косяковский в обществе дм доступным языком излгл положение дел:

– Кольцов см дельный человек. Сделл действительно прекрсный вринт, но выкзл полное неумение выбирть подходящих людей. Ттищеву поручил делть доклд. Я понимю – поручить ему оргнизцию пикник.

Веселый хохот прервл ортор.

– Кольцов – это прелесть, – скзл Мрья Пвловн Звиницкя. – Я в прошлом году ехл с ним в поезде, и, прво, если бы еще несколько чсов поездк продлилсь, я з себя не поручилсь бы.

Звиницкя покрснел при воспоминнии того вечер.

А Кушелев, отец Мрьи Пвловны, упрвляющий соседней дорогой, н другой день добродушно говорил Елецкому:

– Придется, Николй Пвлович, вм смому подобрть помощников Кольцову, то он окружит себя ткими, кк Ттищев.

– Д, непременно, – убежденно ответил Елецкий.

– Пвл Николевич ндо к нему. Это человек, который сумеет позботиться об остльном, когд Кольцов, по свойству своей нтуры, чем-нибудь увлечется.

Пвел Николевич Звиницкий, муж Мрьи Пвловны, тоже инженер, был одним из кндидтов н должность нчльник дистнции н предстоящую постройку.

Елецкий промолчл н слов Кушелев.

Выбор инженеров de jure[4] звисел от Временного упрвления, de facto[5] – от нчльник рбот. По трдиции нчльнику учстк предоствлялось прво выбор между имеющимися инженерми.

Пвел Николевич, н другой день после описнного рзговор, был у Кольцов и вырзил желние служить у него нчльником дистнции. Кольцов обещл, тк кк свободные мест у него были. Штт Кольцов состоял из четырех нчльников дистнции, одного помощник и одного техник. Н роль помощник он имел в виду Ттищев, н роль техник – Стржинского, н остльные мест еще никого не имел в виду.

– Что, если я буду проситься к вм? – спросил его Вельский.

Кольцов с удивлением посмотрел.

– Неужели пойдете? – рдостно спросил он.

– К вм пойду.

– Серьезно говорите?

– Конечно, серьезно.

– Я буду счстлив.

– А меня возьмете? – спросил Дубровин.

– И вы?

– С нслждением.

– А вы? – обртился он к Денисову.

– Нет, я больной человек, н линию нельзя мне. Стли строить плны близкого будущего. Выходило очень хорошо.

– Только Ельк не пустит, – скзл вдруг Вельский упвшим голосом.

– Почему не пустит? – спросил Кольцов.

– Не пустит, – ответил Вельский. – Соединить нс втроем, что же это выйдет? Все вверх ногми поствим и его не пустим н учсток.

– Д кк он может не пустить, – возржл Кольцов. – Это мое прво выбрть нчльников дистнций.

Вельский в тот же день зкинул удочку и рсскзл свой плн Злескому.

При доклде Злеский, между прочим, скзл Елецкому.

– Вельский и Дубровин хотят проситься к Кольцову.

– Дудки! – ответил добродушно Елецкий. – К эткому кипятку, кк Кольцов, прибвить двух тких головорезов – они всю линию рзнесут. Кольцову не пру подбвлять, тормоз нужны.

И, помолчв, прибвил:

– Ндо с этим кончить. Сегодня вечером приходите, соствим списки н учстки, и ночью ндо их отпечтть. С конченным делом и рзговоров не будет, сегодня мне придется уже дом знимться, чтобы избвиться от этих просьб… Скжите, что я зболел.

Кольцову тк и не удлось в тот день поговорить с Елецким о своем штте, н другой день в упрвлении уже был отпечтн прикз нчльник рбот о нзнчениях.

Переговоры Кольцов с Елецким н эту тему оборвлись н первой фрзе Елецкого:

– Я звлен просьбми о нзнчениях. Нчльники учстков все одних и тех же приглшют, остльных никто не желет. Нчльники дистнций почти все к одному просятся, к остльным не желют. Чтобы избвиться от бесконечных просьб, я решил н этот рз изменить способ нзнчений и см всех нзнчил. Тк кк вш учсток смый трудный, то вм и нзнчены лучшие силы: Зви-ницкий, Штомор, Мртино, Колович и вши прежние Ттищев и Стржинский.

– Я хотел было просить о Вельском и Дубровине.

– С кем же я остнусь? – вспыхнул Елецкий. Через неделю Елецкий и Кольцов выехли в Петербург. Доклд сошел блгополучно и, сверх ожидния, был встречен очень милостиво. Рдиус 150, излюбленное детище Кольцов, пришелся кк нельзя кстти.

В Петербурге в высших служебных сферх уже был возбужден вопрос об уменьшении рдиус.

Н сожление председтеля Временного Упрвления о том, что не употреблен при изыскниях рдиус 150, Елецкий с достоинством ответил:

– Я привез вринт с рдиусом сто пятьдесят.

Передвя об этом Кольцову, Елецкий скзл:

– Вот и толкуйте с ними. В прошлом году н зседнии мое предложение нсчет рдиус было единоглсно отвергнуто, в этом году они готовы меня же упрекнуть з то, что я не ввел его!

И, помолчв, пренебрежительно бросил:

– Флюгер!