Максим Волосатый
Третий Предпортовый
Грохот музыки свалился на голову Даниле, как только он переступил порог бара. Привычная музыка в привычной обстановке …, черт бы их обеих побрал.
Данила вздохнул и скользнул взглядом вдоль длинной стойки, за которой, переливаясь всеми цветами спектра, вяло шевелилась шеренга скапов. Преимущественно девяток. Но попадались и восьмерки и семерки. Похоже, в одном из углов даже пятерка притулилась. Данила мрачно скользнул по ней взглядом, даже не став тратить силы на удивление. Тут еще и не такое можно увидеть.
Внутри скапов также невыразительно барахтались тела, дежурно радуясь каждой рюмке, вливающейся в них.
Вообще-то, СКП – Скафандр Космический Полевой, для пеших прогулок по городу не предназначен. Тем более «девятка», у которой внешняя проницаемость вообще понижена до нуля. Но когда ты выходишь в третий район грузового космопорта, то иметь на себе что-то, что может в секунду стать непреодолимой преградой для любого желающего прокормиться за твой счет, совершенно нелишне.
А еще на скапы категорически запрещено наносить любую маркировку, кроме предусмотренной контрактом. Тем более, голограммы. Яркие, красивые, веселые …, нарушающие целостность нанослоя. Сбивающие маркер на «следаках» – спасательных комплексах. И именно поэтому каждый замухрышистый соло-дальнобой считал своим священным долгом разукраситься как можно ярче. Чтобы б…ь, никто не забыл, с кем дело имеет.
Данила скосил глаз на свое плечо, с которого огненным цветком слетала када, комета-дочка. Проклятье любого сола. Яркий плевок раскаленного газа, оторвавшийся от любого горячего объекта в космосе. Еще не успевший остыть, не отслеживаемый в силу малой массы, и, как правило, появляющийся в тех местах, где ну никаких объектов быть не должно.
У Данилы до сих пор хранится запись с коротким выкриком: «Када!». И тишина…. Последние слова его отца. Одного из самых удачливых солов обитаемой Федерации. Конец его детства. Юности. Данила вздохнул: чего там греха таить. И всей жизни тоже. Тот контракт был не застрахован, и им с мамой остались в наследство только долги. Огромные долги. Оборудование дальней связи стоило бешеных денег, и юристы ДальГала, выписали счет в соответствии со стандартным законодательством. Им что: ДальГал принял к транспортировке список оборудования (стоимость прилагается) от МежгалКомСвязи, ДальГал передал груз на условиях свободной доставки Симаге Юрию Федоровичу. Позывной: Бродяга. Товар где? Нет? Тогда читайте «Положение о свободной доставке».
От не вовремя нахлынувших воспоминаний Данила сморщился. Он бы никогда не намалевал на скап эту гадость, убившую отца, но голод не тетка, а эта «девятка» с пошлой картинкой была слишком новой для такой цены. Да, с «крестом», с пробоиной. Да, в ней погиб один из пилотов ДальГала, но если ты ходишь в текущей по всем швам «пятерке», и у тебя на корабле «закрывашка», система герметизации, в любой момент может сделать ручкой и уйти на заслуженный отдых, то мистические условности как-то блекнут. А дырка? А что дырка? Это в корпорациях меняют скапы как только потрется шильда заводской идэ, а солам не до жиру. Данила хоть и не смог получить образование инж-пилота (откуда такие деньжищи?), но с какой стороны к нано-станку подходить знал. Спасибо друзьям отца: не дали сдохнуть с голоду после смерти матери, выкормили и выучили, всему чему знали, а знали они много. И теперь на месте пробоины красовалась аккуратная заплата. Хоть и не такая блестящая, в его лабе глянец не наведешь, но намертво запечатывавшая дыру.
– Хозяин, – Данила отщелкнул крышку идэшки на предплечье и слегка пристукнул экраном о приемный контакт барной стойки.
Бармен, скорее всего, он же и хозяин, чуть скосил глаза на индикатор, стоящий перед кассой. Финстатус идэшки Данилы должен был светиться желтым. Густо-желтым после последнего контракта. Не совсем нищий, так скажем. Если бы индикатор сверкнул красным, бармен бы в его сторону и не обернулся. А так – пожалуйста. Молодой сол в хорошем (заплату издалека не видно) скапе. Почему бы и не обслужить пораньше.
– Сейчас, – коротко пообещал он, умудрившись вложить в короткое слово множество смыслов и интонаций. От «приношу извинения за задержку», до «мы рады каждому клиенту, но у нас их много».
Данила закрыл крышку идэшки. Вообще-то стучать о контакт необходимости не было, достаточно просто поднести. Но все солы, которых Данила знал, заказывали выпивку именно так. Это было особым шиком.
– Что заказываем? – бармен с добродушной улыбкой под густыми усами подошел к Даниле.
– Вихревое, – небрежно бросил Данила. – И к нему что-нибудь.
– Хорошо, – кивнул тот, подождал долю секунды, не скажет ли еще чего-нибудь, и ткнул пальцем в две кнопки, вызывая заказ.
Кнопки Данила мог и сам нажать, но тогда бар не был бы баром. Автоматические питейные заведения раз за разом появлялись возле всех космопортов галактики, но не прижился еще ни один. Половину из них вдрызг разносили пьяные посетители. А половина просто разорялась. Ну не ходили люди пить к автоматам. Не хватало им чего-то.
Да и за порядком живой хозяин следит гораздо лучше, пресекая все проблемы еще в самом начале. И послушают его быстрее.
Данила украдкой оглядел бармена. Ну да, такой точно последит. Он, конечно, в возрасте, но вот мышцы на вид ничуть не потеряли былой силы. Не статические мышцы, рабочие. При деле заработанные.
Из-под рукава рубашки проглянула старая татуировка. Армейский? Мент бывший? Или частная армия охраны какой-нибудь корпорации? Скорее всего. Армейские с ментами другие места обживают, а предпортовые бары больше держат бывшие охранники корпораций. И место проще получить и обстановка привычная. А в охране корпораций, того же ДальГала, например, такие звери иногда попадаются – армейским только тихо гайки в углу крутить.
От входа раздался шум и бармен бросил туда короткий взгляд. Точно, охранник. Небось, и ствол под стойкой есть. И не шоковый, а боевой. И не избирательный, а широкого действия. Хоть они и запрещены, но кто будет шерстить бары третьего предпортового? Тут свое королевство.
Данила повернулся чуть сильнее и под задницей пискнуло. Он повертелся, усаживаясь поудобнее. Контакты скапа. Работяг космоса, не вылезающих из скафандра, всегда можно узнать по посадке. Солы, монтажа, грузовики, чеки…. Они когда на стулья усаживаются, всегда ерзают по сиденью, нашаривая контакты зарядки для скапа, которые всегда вмонтированы во все сидячие поверхности. Это пошло с кораблей. Там никогда не знаешь, сколько придется провести времени в работе, а сядут батареи – и конец тебе. Особенно при аварии. Потихоньку эти контакты начали переползать в заведения типа баров, а потом и федералы оснастили все присутственные места подобными устройствами. Так что теперь скап можно подзарядить где угодно. Не задаром, разумеется.
– Пива! – заорали от двери. – Моего любимого!
Данила усмехнулся. Любимого ему. Пива. Не возчик, значит. Любой сол хоть раз в жизни но возил на борту алкогольную продукцию и отлично знает, что все жидкости, разливаемые в барах, четко делятся…. Не, не на категории. На продукты. Шампанпродукт, винпродукт, пивпродукт. А дальше продукт для крепкого алкоголя. Всё. Всё остальное – порошки, придающие тот или иной вкус.
Данила повертел в руке бокал с густой шапкой пены. То, что он заказал «Вихревое», всего лишь значит, что ему нравится горечь этого порошка. Но орать про него в баре «любимый», увольте.
Новые посетители тем временем потихоньку заполняли пространство на входе. Шума прибавилось. Данила мазнул взглядом по вновь пришедшим. И отвернулся. Ничего нового. Фриспейсеры или, как их еще называют, фрисеры. Черненые скапы, острые углы шлемов, молнии, кометы, зловещего вида астероиды на голограммах. Обязательная спираль галактики во всю спину. Странная привычка не отстегивать полностью шлем. И громкость. Громкость в голосе, громкость в динамиках на воротнике и боках. Причем повернутых наружу, чтобы все слышали, чем нынче увлекается фрис-движение.
Кистью мазнуло сожаление. Хорошо, когда есть деньги, чтобы иметь второй скап. Хорошо, когда есть деньги, и можно позволить себе гонять на скоростных ботах вместо зарабатывания на жизнь. И пусть гоночные боты стары и ушатаны, но деньги-то на жратву все равно надо откуда-то брать. Финстатус сам по себе не вырастет.
– Ну что, Батут, пива нальешь пожирателям пространства? – самый разрисованный фрисер перегнулся через барную стойку, целя пальцем в контакты заказа, не дожидаясь пока бармен подойдет к нему.
И тут же полетел назад, получив чувствительный удар в твердый ворот скапа. Данила одобрительно поджал губы. Удар у отставного охранника по-прежнему был неплох.
– Вот там сядь и жди, – толстый палец бармена указал на несколько свободных столиков в углу. – Вякнешь, схлопочешь.
– Почто серчаешь муж могутный, гляди, как бы не впасть в стращание великое, – последним шиком фрисеров было «возвращение к корням», из-за чего довольно большая часть черно-шипастых изъяснялось на дикой смеси слов из уже века как забытого старославянского, космотерминов и пафосных эпитетов, посвященных им любимым.
Компания одобрительно заржала, поддерживая хорошо завернутую фразу. Бармен, судя по всему, восторга фрисеров не разделил.
– Сели и ждите, – его взгляд стал похож на прицел. – Встанете – вылетите, никаких ботов не понадобится. Второй раз говорить не буду.
– Не по правде живешь, – с затаенной угрозой проговорил фрисер.
Бармен даже не повернулся, ушел в другую сторону бара к очередному клиенту. Фрисер прошипел в уходящую спину что-то злобное, но тихо. Так, чтобы не услышал никто. Слез со стула, клацнув о сиденье контактами скапа на заднице, и направился в угол, к уже занявшей место компании. Последовал неприличный жест, презрительный пшик, с точно рассчитанной громкостью, и все расселись.
Данила отвернулся и стал осматривать зал. Ну что, это представление закончилось, нового не предвидится, идем далее по программе. Где тут у нас отдых душевный для сола усталого? А отдых был. Не сказать, что много и не сказать, что выбор богатый, но был. То тут, то там среди жестких форм рабочих скапов промелькивали отстегнутые нагрудники, из которых интересующимся демонстрировались … формы. Настолько, насколько позволяли конструкционные особенности. И скапов …, и форм.
Они не в городе, это там тихо, вольготно и уютно. Они в третьем предпортовом. В месте, где скап снимают только на ночь, в обычной одежде сильно не походишь – хорошо если к вечеру только синяками обойдешься. Но женщины, они же в другом мире живут. Как тут выделишься, если все отличия – расцветка голограмм на броне скапа? Не-ет, так не пойдет. И конструкторы скапов, потакая кошелькам покупателей, верее, покупательниц, регулярно выдают все новые и новые виды скафандров, позволяющие конкретнее рассказать претендентам на … опять-таки формы, какое счастье их может ожидать, если они будут достаточно расторопны.
Данила не уставал удивляться, как завсегдатайки баров чувствуют момент готовности. Он только пару раз обвел взглядом зал, а сзади уже раздалось.
– Скучаешь?
Что-то голос какой-то хрипловатый. Данила обернулся. А-а, нет, весьма даже и приятный голос. Женская модель скапа очень неплохо намекала на всю фигуру, а из отстегнутой полукирасы виднелась пара грудей. Не сказать, чтобы что-то выдающееся, Данила любил, когда в руку не помещается…. Но ничего, сойдет. Не всем же быть идеалами. Взгляд поднялся выше. Тоже ничего. Скуластая кругленькая мордочка, неестественно черные прямые волосы подстрижены коротко, даже короче, чем нужно под шлем и иссечены по последней моде. «Звездный дождь», так, кажется, прическа называется. Неплохо, очень неплохо. Местная прима? Данила чуть повел глазами. Примы, они обычно редко одни ходят, а он тут чужой. Еще не хватало утром проснуться в канаве с головной болью и пустым финстатусом идэшки. Это если проснуться вообще.
Обегая бар, он столкнулся взглядом с барменом, и тот прикрыл глаза, успокаивая. Можно? Почему-то Данила ему поверил.
– Душа стонет, – поведал он приме.
– И у меня, – с готовностью согласилась она. Ну, собственно, и все. Вот вечер и сложился. Теперь добрать до кондиции и по плану. Старому, доброму. Вспомнить бы утром, как ее зовут. Или не вспоминать?
Почему-то вздохнулось. Нет, все, вроде, хорошо. Выгодный спокойный рейс, впереди, похоже еще. Симпатичная девчонка. А девчонка ли? Мерцающий свет мешал оценить возраст. Да ладно, какая разница, сколько их было и сколько еще будет в беспокойной жизни сола? Все нормально. Но что-то все равно вздыхается.
А-а, зальем. Данила поднял глаза на бармена.
– Хозяин, мне еще «Вихревого», а моей сострадающей половинке …, тебе что?
– «Черную Галактику»», – бодро улыбнулась «сострадающая половинка» и состроила глазки. Да ладно, можно уже не стараться. Расслабься, будь, естественней что ли?
– «Черную Галактику», – махнул рукой Данила и вздохнул про себя еще раз. Много видеть плохо. У него с того, «алкогольного», рейса до сих пор валяется где-то «коктейльный» набор. Берешь шампанпродукт, или любой другой, ищешь нужный пакетик. Пшш-ш-ш. Готово. Тут тебе и «Галактика», хоть черная, хоть красная. Тут тебе и «Метеоритный Дождь». Да хоть «Мегавзрыв». И где счастье? Ладно, он сюда не за философией пришел.
– Как зовут, приятель? – бармен поставил перед ними заказ.
Прима тоже придвинулась. Ей тоже интересно? А она утром вспомнит?
– Позывной: Бом.
– Бом? – хихикнула прима. Данила чуть покривился.
– Бом? – бармен явно услышал больше. – Бродяга Младший?
– Он самый, – кивнул Данила.
– Тиха! – бармен застучал пустой кружкой по стойке.
Как ни странно, его услышали. И замолчали. Да уж, он обладал весом в своем королевстве. Замолчали даже фрисы, только продолжала бравурно выбивать ритм их музыка из динамиков на скапах. Подчеркивая наступившую тишину.
– У нас сегодня в гостях никто иной как Бродяга Младший, – громко и четко объявил бармен.
Зал взревел. Данила чуть покраснел. Нет, понятно, его предпоследний рейд стал событием, о котором заговорили, но на громкую славу он пока не рассчитывал. А тут на тебе. Правда, оказалось, что большая часть зала взревела просто потому, что бармен что-то сказал. Они бы заорали, даже объяви он о повышении транспортного налога. Им уже все равно, что праздновать. Но несколько фигур поднялись со своих мест, клацнув контактами скапов, и направились к стойке.
– Бом?
– Да.
– Слышали про тебя.
– И что?
– Хороший был рейс.
– Не дай Бог.
– А я тоже слышала, – отчаянно попыталась не упустить разговор прима, блеснув знанием новостных лент. – Там ты спасался от кучи пиратов.
– Рейдеров, – поправил ее Данила. И решил быть честным. – И не кучи, а всего двое их было. Старые корыта, – с горечью добавил он.
Гонка трех разваливающихся на ходу вёдер попала в новости исключительно из-за упрямства самого Данилы. Груз был – говно, если честно. И ничего бы рейдеры, судя по всему, в недавнем прошлом такие же солы, только разорившиеся, ему бы не сделали. Ну забрали бы кучу железного хлама, так он застрахован по самую крышу. Его бы отцу такую страховку. Но Данила уперся. Рейдеры тоже. И двое суток без перерыва они маневрировали, стараясь переиграть друг друга. Победил уже плохо осознающий реальность Данила, дотянувший до зоны ответственности безопасников ДальГала, которые полдня тупо ставили ставки, следя на радаре за этими гонками инвалидов, и ленясь так далеко летать для спасения старого корыта. Один из них поделился хохмой со своим диспетчером. А под боком у того сидел практикант-журналист, сосланный в дыру за какие-то грехи и увидевший свой шанс. Он и превратил заурядную, в общем, потасовку в детектив масштаба сектора.
Встречали Данилу, позывной: Бом, чуть не цветами. Но немедленного счастья не случилось. Беда была в том, что часть груза он закрепил плохо, и он побился. А заказчик, к слову тот же ДальГал, даже смотреть не стал на его героические гонки – штраф составил почти всю сумму гонорара. Новосотворенный кумир Данила уже прикидывал, как будет дохнуть с голоду, как вдруг промелькнувшее в новостях имя сослужило ему добрую службу. Одной немаленькой конторе понравилось упорство, с которым молодой сол спасал груз. И он получил контракт чуть ли не в день оплаты штрафа. Неплохой контракт, чего уж там. И через пару дней наклевывался следующий. Так что жизнь выравнивалась.
– Всего дво-ое, – разочарованно протянула прима, уже обрадовавшаяся, было, знакомству с суперзвездой.
– Ты, курица, вообще молчи, – отбрил ее один из «поклонников» Данилы.
– Я? Да ты сам….
– Тихо, – вдруг перебил их Данила, запрокинувший голову, чтобы допить бокал, да так и замерший с поднятой рукой.
Над барной стойкой дежурно журчал видеотранслятор, передающий очередную порцию новостной жвачки. Никто, как обычно, на него внимания не обращал. Данила бы тоже не обратил, если бы не лицо интервьюируемого.
– Это же Зуб, – Данила опустил взгляд на бармена.
– Он, – подтвердил тот.
Хазохин Сергей Александрович, позывной Зуб, был лучшим другом отца. А после его смерти тем человеком, благодаря которому Данила не умер с голоду, не спился и не попал в тюрьму. Наставник и учитель. Соло-дальнобой, умница, золотые руки и отчаянная голова.
– Погромче сделай.
Но новости уже кончились.
– А черт, – расстроился Данила.
– Что такое? – посмотрел на него бармен. – Ты про выпуск? Его уже два месяца долбят. Федеральное правительство объявило проект по освоению труднодоступных участков космоса. «Новые земли». Не слышал?
– Как не слышал, – криво улыбнулся Данила. – Кто же про эту чушь не слышал?
– Чушь не чушь, – бармен наполнил Даниле новый бокал, – а денег за участие предлагают ого-го. У меня один приятель интересовался. По возвращению обеспеченными людьми будут. Они крейдий собираются добывать. Хотят поставить рудник. В двенадцатом секторе. Обещают, что все, кто вернется из этой разведки, станут акционерами рудника. А это не шутка. Если найдут, а там, похоже, он есть, то денег хватит и им и детям. Еще и внукам с правнуками останется, чтобы до конца жизни ничего не делать.
– Не станут, – окоротивший приму сол, поставил на стойку пустую кружку. – Еще.
– ДумаешьЕщекоротивший приму сол, поставил на стойку путстую кружку. ступных участков космоса. жвачкиоляющие конкретнее рассказать прете, обманут? – засомневался бармен.
– Не обманут, – покачал головой сол. – Некого будет обманывать. Двенадцатый сектор, это сплошная аномалия. Там приборы дохнут, как бактерии в фильтре. Никакой корабль туда просто не долетит. Думаешь, федералы первые, кто крейдием соблазнился. Ага, просто они единственные, кто может себе позволить деньги на ветер выкидывать.
– Там, говорят, новый двигатель пробовать будут, – подал голос кто-то сбоку.
– В новостях говорят? – презрительно скривился сол. – Тебе там скажут. Просто кто-то наверху решил денег немного срубить. Когда корабль размажет по галактике, уже никто не сможет доказать, сколько он стоил. Отправят корыто списанное, а скажут – последний экспериментальный крейсер армейский. Вот тебе и весь проект. Тьфу.
Он плюнул на и без того загаженный пол, адресуясь непонятно кому.
– А что там тогда Зуб делает? – резонно заметил бармен.
– Не знаю, – пожал плечами сол, – говорят, Зуб после недавнего налета рейдеров на Альдебаран потерял все деньги, когда страховщики не списали половину грузов. Может, у него с деньгами совсем беда, а, может, решил просто подкалымить, дурачков набирая под свое имя. Чего там, имя и морда его, а сам не полетит. Денег срубит, и все дела.
– Ты говори да не заговаривайся, – всем корпусом развернулся к нему Данила.
– Тихо, тихо, – бармену совсем не улыбалась драка в его заведении. Скапы твердые и неуклюжие. Половины мебели точно не будет. – Зуб не тот человек, чтобы своих же подставлять, зря ты так. Там, может, и солы будут. Как он потом матерям и женам в глаза смотреть будет?
– Ладно, – сдал назад сол. – Неправ я, наверное. Значит, совсем дела у него плохи. Значит, ему что жить, что не жить, все едино.
Беседа перешла в вялую переброску версиями, а Данила вспоминал дядю Сережу. Его шутки, его учебу. Его золотые руки, могущие починить все, что угодно. Отец рассказывал, что один раз сам видел, как у него почти без ремонта работал вусмерть расконтаченный привод. Нет, Зуб просто так не пойдет на смерть. А и ладно, у него своя жизнь, у Зуба своя. Но как же давно он его не видел. Вот она житуха. Ведь в любой момент он может активировать идэшку, да связаться с ним. Хоть сейчас. Но – нет. Не будет. Не сейчас, во сяком случае. Ага, а когда?
– Мальчики, да хватит вам уже про свои корабли да двигатели, – забытая прима очень вовремя надула капризные губки и попыталась колыхнуть тем, что ей заменяло бюст, напоминая, что собрались они тут не ради новостей. И пора бы всем, кроме законной добычи рассосаться по столикам. Колыхание вышло неубедительным, а вот напоминание прошло. Солы начали сползать с барных стульев, желая приятного вечера.
– Ну что? – бронированной скапом рукой, Данила приобнял такую же бронированную талию. – Еще по одной?
Прическа «Звездный Дождь» тряхнулась туда-сюда….
И тут в баре воцарилась тишина. Совсем такая же, как та, к которой недавно призвал бармен. Но на сей раз все замолчали сами. Данила повернулся за всеми и оторопел.
В проеме открытой двери, за которой давным-давно колыхалась недобрая к чужакам предпортовая ночь, стояла девушка. Невысокая девушка, хрупкая даже в скапе, сама необычная модель которого уже дисгармонировала с третьим предпортовым районом, как чистенький домашний щенок породистой собаки со стаей бездомных голодных дворняг.
– Здравствуйте, – вежливо улыбаясь, поздоровалась она, смотря на замерший бар ясным взглядом человека, видевшего в жизни только хорошее.
– Доброй ночи, – прочистил горло бармен.
Если бы в дверях появились призраки ушедших инж-пилотов, сгинувших на просторах галактики, он, наверное, удивился бы меньше. Под них хоть какую-то теорию о сохранении и перемещении световых частиц можно подвести. Под появление этого нереального создания ночью посередь третьего предпортового района никакая теория не подводилась в принципе. Здесь ночью даже местные фрисы передвигаются только группой и только при взведенном оружии. Сюда до темноты попал – сиди, жди. Наливайся в баре, или кувыркайся с местными «примами» в примыкающей к бару гостинице. А тут на тебе….
– У меня бот сломался, – беспомощно улыбаясь, поведала девушка, робко ступая по полу аккуратными ботинками новенького скапа. – Я села, где смогла и подумала, что мне тут могут помочь.
Данила с некоторым усилием подобрал отваливающуюся челюсть. Нет, Бог точно есть. Просто некоторым он помогает изредка, считая, видимо, что они и сами справятся, а над некоторыми его десница простерта постоянно. У нее бот сломался, и она, приземлившись в третьем предпортовом, просто пошла к ближайшим огням, полагая, что тут есть люди, которые ей помогут. И что самое интересное, этот бар, где собираются по вечерам солы, и есть чуть ли не самое безопасное место, куда она могла обратиться за помощью. И ведь дошла же…. Никто ее не ограбил, не убил, не посягнул на ее молодую чистую красоту. А ведь в девяносто процентах мест в округе ее спеленали бы, открой она только дверь. И ночь бы для нее кончилась … либо сразу, либо никогда. Подпольных борделей и клиник по пересадке органов вокруг Города полно. Даже рейдерам продавать не надо. На месте оприходуют. Так нет же, вот она.
– У меня деньги есть, – заверило тем временем неземное создание, пройдя почти половину пути до стойки. Девушка подняла руку, демонстрируя отстегнутую крышку идэшки. Индикатор помаргивал … бирюзой. Данила даже глаза от отчаяния прикрыл, не удержался. Что она делает? Бирюзовый финстатус, верхняя индицируемая граница, позволяющая получать неограниченный кредит. Предел мечтаний для любого босяка, ошивающегося в радиусе нескольких десятков километров. Да что там босяка – любого обитателя третьего предпортового, имеющего оружие. И совершенно неважно, кем он работает. Милиция, охрана, врач, сол…. За бирюзовый финстатус хоть на час здесь убьют и не заметят. И этот бар вовсе не был исключением. Если невинную девушку тут все-таки до утра, скорее всего, сберегут, то обладательницу «бирюзы»….
Никто не сдвинулся с места, пока девушка шла до стойки. По пути она поравнялась с примой, сидящей рядом с Данилой…. И тут выяснилось, что скап примы вовсе не так аккуратен, как казалось. И не так красив. Да и сама она…. И яркие голограммы здесь вовсе не на месте. Аляповатые кричащие наклейки совершенно не шли к угольно черным волосам. А моднейший «Звездный Дождь» просто швабра по сравнению с копной перепутанных, подстриженных только чтобы влезали под шлем, светло-каштановых волос, облаком обрамляющих чуть удлиненное лицо с огромными голубоватыми глазами, смотрящими на мир с детской непосредственностью. Большой рот, длинные ресницы, чуть припухшие губы. Она улыбнулась, и бар как будто бы осветился изнутри.
Данила понял, что он пропал. Жизнь кончилась. Здесь и сейчас. Все понятно как белый день. Городская жительница. Наверняка, дочь любящих родителей. Небедных (еще бы, бирюзовый финстатус). Может, даже из федералов. Никогда в жизни даже не приближавшаяся к портовым зонам, а космос видевшая только из иллюминатора галактических лайнеров. Нынешним вечером она случайно сошла на грешную землю. Вот просто звезды так легли.
И уже не важно, отправится она отсюда сама, починив, свой бот, или ей помогут исчезнуть в безвестности здешние обитатели. Пройдет совсем немного времени, и она уйдет из его жизни. Навсегда. Ее больше не будет. А он останется. Зная, что ангелы есть. Что они ходят по земле рядом с ним. Недалеко, километров пятьдесят, отсюда. Для бота пустяк. Но он никогда не сможет их найти. Не сможет увидеть.
Но и примириться с тем, что он обречен иметь, он тоже никогда не сможет. Жизнь кончена….
– Прошу, вас медмуазель, – до хруста сладкий голос вырвал Данилу из страданий.
Он распахнул глаза. Один из посетителей бара, видавший виды красавчик с старательно вычищенном скапе с навесами предпоследней моды, уже предлагал девушке руку, приглашая ее сесть на высокий стул. Подсадил, зачем-то придвинул пустую рюмку….
Данила, плохо отдавая себе отчет в том, что он собирается сделать, начал подниматься со своего места.
– Конечно, мы вам поможем, медмуазель, – протянул красавчик, повернувшись к своим собутыльникам и скорчив обрадованно-обещающую рожу. Вот он, бирюзовый финстатус….
И медленно стек со стула, уступая место черненому, в молниях, звездах и галактиках скапу.
– Позвольте представиться, Дракон, – наверное, считая себя неотразимым, бархатным голосом поведал вожак фрисеров. Его напарник тем временем медленно «проводил» первого красавчика до места, не отнимая от его бока ствол переделанного шокера. Все, заявки сделаны, ставки приняты. Ставок больше нет. Связываться с бандой никто не будет, иначе бы уже сказали. Бармен? Хозяин бара молча отвел взгляд. Все, он не вступится. Одно дело наводить порядок у себя в баре и показывать фрисерам, что они не в своем праве, а другое в одиночку вступать в драку за финстатус. Тут шуток не будет. Голодная стая страшна.
И что будет? Да ничего. Фрисеры выжмут из ее идэшки весь финстатус, а дальше по обстоятельствам…. Может, бросят посреди района, и никто ее уже никогда не найдет. А, может, сначала, сами потешатся….
– Давай, дева, посмотрим, какая беда с тобой приключилась, – покровительственным тоном прожурчал фрис. – Не бойся, красная, все поправим, у нас, пожирателей пространства огромный опыт. На чем ходишь, славная?
– Там, наверное, не очень сложно, – девчонка задорно тряхнула короткими кудряшками, – у меня модель не совсем последняя, «Плазма-6».
Фрисер на секунду потерял дар речи, а Данила окаменел. Господи, что она делает? Останови ее. Теперь точно все. Ей дважды конец. Даже будь ее финстатус пуст, как космос, за шестую «Плазму» фрисеры горло матери перегрызут, а не только глупому цыпленку, свалившемуся ночью в волчью стаю. Мощный спортбот. Мечта любого гонщика района. Вот теперь, пойдя против стаи, почувствовавшей невиданную добычу, вступиться за нее может только сумасшедший. Или более сильная стая. А такой в округе нет. А если и появится, то этому небесному видению с голубыми глазами все равно. Цена вопроса будет всего лишь, кто именно получит все эти сокровища параллельного мира, нежданно свалившиеся в третий предпортовый ад.
– «Плазма»? – справившись с враз осипшим горлом, выговорил, наконец, волшебное слово Дракон.
– Да, – смотря на разрисованного ублюдка широко открытыми глазами, подтвердила девчонка. И перевела взгляд на бармена, – Я могу попросить воды?
– Коне-ечно, – пропел уже прикидывающий, как он будет смотреться в «Плазме» фрисер. – Батут, подай деве воды.
Мрачный как туча бармен от души хлопнул полным стаканом по стойке. Плеснула вода.
– Аккуратнее, – в голосе Дракона явственно проступила угроза. – Аккуратнее муж знатный.
Бармен стиснул зубы, но ничего не сказал. Прошелся тряпкой по лужице.
– Правильно, – удовлетворенно осклабился фрисер. – Ну, что красная, пойдем, посмотрим, какая беда с тобой приключилась?
Он приобнял ее за талию, снимая со стула.
– Дергался бот перед посадкой?
Девчонка кивнула.
– Ну вот, – соловьем разлился фрисер. – Это ерунда, скорее всего предохры накрылись. Там работы-то всего ничего. Только поменять. Минут десять, я думаю, нам хватит на все про все. Пойдем, пойдем.
Он подтолкнул девчонку к выходу и качнул головой, разминая шею. За их спинами издевательски осклабились остальные члены стаи. Девчонка неуверенно оглянулась. Идти в ночь она пока готова не была. Но фрисер все настойчивее подталкивал ее к двери.
Ну вот и все. Вот ей и конец. Прощай, ангел. Данила стиснул зубы. Неужели никто так и не вступится? Неужели ее никому не жалко? Бар молчал, тупо уткнувшись в свои бокалы. Может, солам и было жалко невезучую, но своя шкура дороже. В конце концов, кто она им? А драться с девятью почуявшими кровь фрисерами, сумасшедших не нашлось.
– Предохранители в «Плазме» меняются только блоком, – странно слышать свой голос как будто со стороны. Данила слез со стула. – Он весит двести килограмм. Ты его и в глаза не видел. Оставь девчонку, фрисер.
Девчонка удивленно повернулась к нему. На мгновение их взгляды встретились и Данила замер, поняв, что без нее он отсюда не уйдет. Ни за что.
– Не слушай его, дева, ибо не ведает он, что несет, – Дракон поспешно развернул девчонку к себе. – Это местный сумасшедший неудачник, он всю жизнь на корытах ползает, и понятия не имеет, что и как ремонтируется.
Данила подался вперед …, и замер, глядя в черную дыру шокера. Сетки фильтра на стволе не было. Переделанный. Без ограничителя.
Один из фрисеров тут же закрыл Данилу от уходящих, воткнув шокер почти в лоб. И тут же в бок воткнулся второй.
– Ты что, безумный, смерти ищешь? – злобный шепот, перемешанный с перегаром, обдал молодого сола. – Дернись только, месяц будешь кишки по полу собирать.
Угроза была нешуточная. Если мощность обычного шокера была точно рассчитана на короткий оглушающий эффект, то шокер без ограничителя мог рубануть всю нервную систему. А еще он гарантированно выбивал приводы скапа, превращая скафандр в груду неподъемного железа. Без сознания в ней задохнуться – три минуты. Бывали случаи. И не единичные.
Секундное замешательство стоило Даниле захлопывающейся двери. Он рванулся вперед …, и полетел на пол от удара рукоятью в лицо.
– Сдохни, – фрисер направил на него ствол шокера. И замер….
– Положи ствол, и вон отсюда, – раздался вдруг откуда-то сверху голос бармена. – На улице твори, что хочешь, а в моем баре драки не будет. И даже не думай, – предостерег он фрисера от чего-то.
Данила с трудом поднялся. Так и не сообразившая ничего толком прима помогла ему. Бармен стоял, направив из-за стойки на фрисера широкий ствол (ого-го) СЖО. СЖО, или «Сажа», Система Жидкого Огня, плевалась шариками раскаленной плазмы, мгновенно распространяющимся по всему объекту и прожигающими броню вплоть до четвертого класса защиты. То есть, стандартного армейского бронеобмуднирования для космоштурмов. Если переделанные шокеры были просто незаконны, и за него грозило рутинное наказание в виде штрафа, ну, при отягчающих, до срока, но так, с добавкой за шокер, то «Сажа» была запрещена. Нет, не так: ЗАПРЕЩЕНА. В общем, очень серьезная штука. Не зря Данила присматривался к бармену. Не прост Батут, ох не прост.
– Зря ты так, Батут, – со злобой отозвался второй фрис.
Бармен чуть отодвинулся, чтобы иметь в простреливаемом пространстве обоих.
– Пасть забей. Еще что-нибудь вякнешь, башню снесу, – в голосе Батута не было ни капли неуверенности. – И пошли вон оба.
Фрисеры медленно попятились к выходу. Бармен был в своем праве. Если с девчонкой вопрос спорный, права на ту добычу были у всех равные, то сейчас Батут защищал своё. И по неписанному кодексу третьего предпортового был прав. Если он этих двоих положит, никто, включая ментов, слова не скажет.
За фрисерами закрылась дверь.
– Уроды, – в голосе примы явственно чувствовалась победа. – Фу. Пойдем.
Она потянула за собой чуть было не потерянного навсегда Данилу, решив, что неприятных приключений на сегодня хватит.
– Отойди, – он вырвал руку. Хотел еще добавить что-нибудь резкое, но передумал. Она-то тут ни при чем.
– Ты чего? – вот теперь обида.
Но для Данилы уже не существовало ни «прим» ни «втор». Была только она, девушка его мечты. Той самой, несбыточной, но которая однажды может с тобой случиться. Он подошел к бармену и показал на «Сажу».
– Одолжи.
В эту просьбу Данила постарался вложить все свое отчаяние, все страдание рвущейся наружу мечты.
Бармен долгим, очень долгим взглядом посмотрел на него. Молчал. Глядя прямо в глаза молодому солу. И вместе с ним молчала и смотрела вся жизнь Данилы Симаги, позывной Бом, Бродяга Младший.
Бармен молча покачал головой.
– Не одолжу.
– Как?! – весь мир Данилы разбился вдребезги в одно мгновение.
– Вот так, – пожал плечами Батут. – Не одолжу – продам.
– Сколько?! – внутри Данилы ярким солнцем полыхнуло облегчение, густо приправленное обидой на жлобство.
Он отстегнул крышку идэшки. Только бы хватило финстатуса.
– Кружка «Вихревого», – ухмыльнулся Батут, и Даниле стало стыдно. За подозрение и превосходство. Батут был прав. Прав и умен.
Если по следам этой девчонки придут федералы (с местными он и так договорится), то, когда в деле будет фигурировать его СЖО, это один вопрос. А СЖО Данилы – совсем другой. Как ни странно, но по федеральным законам продажа такого оружия наказывалась гораздо мягче, чем применение. А Батут продал – свидетелей куча.
– Принято, – Данила от души врезал предплечьем по платежному контакту.
– Осторожнее, – нахмурился Батут, пряча улыбку. Он передал «Сажу» через стойку. – Стрелять умеешь?
– Справлюсь, – Данила принял оружие. Тяжелое железо приятно легло в руки.
Стрелять он из «Сажи» не стрелял, только в руках держал, но того, что знает, должно хватить. Он не на войну собирается. А хоть бы и на войну. Данила бросился к двери.
Одинокий фонарь над входом в бар едва справлялся с непроглядной темнотой третьего предпортового. Но того, что было видно, хватало.
Разрисованные темным фигуры фрисеров сливались с неверными тенями ночи. Но самую высокую и разрисованную видно было хорошо. Дракон стоял, держа за горло хрупкую фигурку в непривычном скапе. Вокруг суетились несколько фрисеров, одновременно пытаясь расстегнуть крепления скапа девчонки и справиться с крышкой идэшки на рукаве.
Ф-фух, жива. Он успел.
– Замри, – его голос прозвучал вовсе не так грозно и мужественно, как он ожидал. Тонкий звук на фоне безбрежной темноты.
Фигуры на мгновение остановились, но тут же возобновили копошение. Дракон повернул голову.
– Изыди, демон.
По стае прокатились мелкие смешки.
– Я сказал, замри! – тонкий у него голос, или не тонкий, а «Сажа» в руках заменяет собой три килограмма уверенности. Он вспомнил, как и что говорил Батут. – Больше повторять не буду.
Ноль реакции. Только коротко пискнула девчонка в железной хватке вожака фрисеров. Не поверили. Ну, что ж, бывает. Их правда, всегда надо представлять доказательства своей серьезности. Данила проверил предохранитель и прицелился в один из разрисованных молниями ботов, припаркованных возле бара.
Пух. С каким-то несерьезным звуком ма-аленький огненный шарик полетел к боту. Попал в него, и растекся ярким пятном….
Ба-бах, ба-ба-бах!!! Бот раздулся изнутри, налился огненным светом и с оглушительным грохотом взорвался, подлетев на пару метров и приземлившись на соседние посудины. От взвившегося пламени сразу стало светло. Вся парковка оказалась как на ладони. Ни хрена себе выстрел. Вот почему «Сажу» запрещают.
Грохот сменился секундной тишиной с отчетливым треском пламени. А потом тишина взорвалась криками.
– Урод!…
– Убью…
– Ты …, да ты о….
Стая, забыв о добыче, рванулась вперед.
– Стоять!
Еще один шарик оправился в полет, воткнувшись в землю метрах в трех от набегающей шеренги. Огонек пропал в земле парковки, откуда мгновение позже родился маленький вулкан. Огненные искры осыпали попятившихся фрисеров.
– Девчонку оставили и сами отошли!
Ему кажется, или сейчас его голос звучит гораздо громче и увереннее? А, пожалуй что.
Стая замешкалась в неуверенности. Взорванный бот и готовность стрелять в набегающих сделали свое дело. Он почти победил. Почти.
– Еще один такой выстрел, – громкий голос вожака вернул стаю к жизни. – И я отверну ей голову. Не веришь?
Он что-то сделал, наверное, сжал руку, и девчонка забилась сильнее, пытаясь вырваться. До Данилы донесся ее стон. Оцепенение фрисеров прошло. Стая двинулась вперед. Пока не быстро, проверяя. Надо было срочно что-то делать, причем по-настоящему, перебивая жестокий аргумент вожака.
– Да мне по фиг на девчонку, – слова лились сами собой. Данила изумленно наблюдал за собственным горлом. – Сдохнет, и ладно, на край и без нее справлюсь. От машины отошли.
Сработало. Фрисеры опять замерли. Такого они, конечно, не ожидали. Ладно, невменяемый рыцарь объявился, но чтобы в одиночку пытаться отобрать спортбот и деньги. Хотя, у него же «Сажа».
– Чего? – попытался насмешливо переспросить Дракон, но у него не получилось. Наглое заявление перебило настрой. Темп был утерян. А к Даниле, наоборот, пришел кураж.
– Шаг вперед – стреляю по живому. Поцарапаешь машину – стреляю по живому. Убьешь девку – стреляю по живому.
Он поднял ствол. И стая попятилась. В глазах фрисеров появилось подчинение.
Дракон сделал последнюю попытку. Он поднял голову и посмотрел в глаза Даниле, пытаясь понять, насколько тот способен выполнить свою угрозу. Взгляд на взгляд.
А Даниле вдруг стало легко-легко. Он как будто бы выключил все тормоза и предохранители. Он смотрел в глаза вожаку фрисеров и знал, просто знал, что сейчас по одному уничтожит их всех, если хоть один волос упадет с головы его ангела. За ним стояла, раскинув крылья, его мечта.
И Дракон сломался. Поверил.
Разжав руку, он медленно, шаг за шагом начал отходить от почти игрушечной летающей машинки, рядом с которой скорчилась на земле невесомая фигурка девушки. Стая попятилась за ним.
Не выпуская из прицела пятящихся фрисеров, Данила медленно подошел к девушке. Она уже сидела на земле, водя вокруг безумным взглядом.
– Я на помощь, – он попытался успокоить ее.
Бесполезно. Она в шоке. Увидев еще одну фигуру, она вздрогнула и попыталась отползти.
– Назад! – прикрикнул на нее Данила. – В машину.
Непонятно, что она поняла, но все же встала и полезла в открытую дверь. Ну, хоть что-то. А потом случилось чудо. Привычная обстановка бота, как будто успокоила ее, и через пару секунд до Данилы донесся ее голос.
– А вы кто?
– Помощь, – коротко сообщил Данила, водя стволом вдоль замершей шеренги фрисеров. Скоро они начнут приходить в себя, он кожей чувствовал, как утекают драгоценные секунды. Надо что-то делать. А что? С чего начать? Выручил опыт. Что делать, когда на ходу летит агрегат? На его корыте такие «происшествия» случались в каждом третьем рейсе. Что он обычно делает?
– Так, включи бортовик и запускай инж-меню, – скомандовал он.
– Что?
Ну конечно…. Данила чуть не застонал. Откуда же ей знать про инж-меню. Она, небось, только три кнопки изучила. Вкл, выкл и аварийный автопилот. Кстати, а не на нем она села?
– Бортовик работает?
– Работает, – она вдруг нажала какую-то кнопку, и панель управления мягко засветилась.
– Заходи в «общие», ищи значок, похожий на паутинку, это инж-меню. Входи туда и запускай тест.
Времени удивляться не было, фрисы начали осторожно шевелиться, проверяя степень свободы. Еще немного и они опять пойдут вперед.
– Есть, – пискнули из бота.
– Что говорит? – Данила повел стволом, и разрисованные фигуры опять замерли. Пока работает.
– Не знаю, – в голосе девушки послышалось отчаяние. – «Ошибка КПХ, черточка 1, черточка 263».
Всего одна 263-я ошибка? И только-то? Господи, да это же контакт блока управления. Стандартная ошибка блоков типа плазмовских. Перевыдернуть, и обратно вставить. Ну, только бы это было правдой.
– Как ты сломалась? – резко начал бросать вопросы Данила. – Провалы в управлении были? Сбросы высоты? Потом выравниваешься?
– Да, – подтвердила девушка. – Один раз чуть-чуть, второй раз сильно, я испугалась. А потом включился аварийный автопилот, и меня вот сюда посадило.
– Между выключениями ты что делала? Не петли, часом, в атмосфере крутила?
– Было дело, – чуть даже хихикнула она из глубины бота. Оживает? Хорошо. И плохо одновременно. Хорошо, что оживает, а плохо, что времени много, значит, прошло. Фрисеры не дети, долго бояться не будут.
А потом до него дошел ответ, и он удивленно поднял брови. Вот даже как? А девчонка-то и не такой уж цыпленок. Петли в атмосфере на спортботе, это уровень уже неплохой. Даже очень.
Один фрисер все-таки рискнул. Вот и дурак, что один. Прыгнули бы все, ему конец. Буднично, не испытывая ничего, кроме беспокойства за девушку и 263-ю ошибку, Данила нажал на курок, отправляя раскаленный шарик куда-то в землю на пути рванувшегося фрисера. На сей раз шарик не нырнул, найдя препятствие еще до поверхности земли. Яркая вспышка очертила границы большого круга. В грохоте взрыва утонул крик боли. Попал. Вот и нет фрисера. Странно, он никого до этого не убивал, а никаких чувств. Хоть бы страдание какое, что ли.
Не до него сейчас. Этим выстрелом он выиграл еще пару минут. А из бара-то, мелькнула мысль, так никто и не появился. Уроды. Так, всё в сторону, работаем.
– Открой технолюк, – бросил он в глубину бота.
С шипением открылась крышка спереди. Данила даже задумываться не стал, откуда она знает, как открывается технолюк. Он просто боком подошел к открытому люку и заглянул внутрь.
– Как я люблю «Плазму», – благодарно выдохнул он.
Нет, ну какие молодцы. Все под рукой, все рядом. Вот он блок. Вот он родной. Все знакомое, «Плазма» не только спортботы делает. Грузовики тоже есть. И блоки управления у них на одной платформе построены. Одним движением он выдернул небольшую коробку блока и тут же воткнул ее на место. Есть.
– Перезапусти! – скомандовал он.
– Есть, – через несколько тягостных секунд отозвалась девчонка.
– Работает?
– Нет.
– Как нет?!
– Тут экран моргает красным и пишет ПЗС.
ПЗС! Данила со стоном выпустил воздух из легких. Перезапуск системы. Это же спортбот. Повышенная энергоемкость. В системе после остановки ничего не остается. А если общую цепь разомкнуть, то потом надо коротким импульсом подтолкнуть процессы. В доке хватило бы обычных контактов для скапа. Просто бросить два конца. Но откуда здесь два запитанных конца? В баре? Ага, близок локоть, да не укусишь. Хоть задницей садись, и скапом индуцируй.
Что делать? В темноте зашевелились фрисеры. Данила вскинул «Сажу» и тут взгляд зацепился за два магазина по бокам ствола. Энергоиндукция плазменного шара. Вот оно. Заряда вполне хватит на толчок. И как же хорошо, что тут их два.
Данила выдернул один из магазинов. Через лобовое стекло за ним с надеждой наблюдал его ангел. Данила чуть улыбнулся и подмигнул. Не переживай, прорвемся. Девушка улыбнулась в ответ. Доверчиво и радостно.
Если бы в этот момент он держался за контакты блока, ему не потребовалось бы никакой запитки – система сама бы завелась, без всякой энергии. У него внутри как будто полыхнул заряд плазмы.
Данила бодро подскочил к технолюку, сбросил защитные колпачки аварийных контактов, как раз для такого случая и придуманных, и … замер.
Магазин от «Сажи» был сантиметров десять. И контакты у него находились рядом друг с другом. На два отстоящих почти на ладонь аварийных конца не растянешь. Чем коротить?
– Перемычка нужна, – Данила засунулся в бот.
– Нету, – растерянно посмотрела на него девушка.
– Проволока. Любая. Полоска металла. Что угодно, – это нечестно. Сделать то, что он сделал и все провалить только из-за того, что нечем перемкнуть контакты?
– Нет, тут все чисто, – она чуть не плакала, глядя на его отчаянное лицо.
– Черт, – он выскочил наружу.
Это заглядывание сослужило очень плохую службу. Почти забытые фрисеры напомнили о себе. Пока он там отчаивался, замершая цепочка разошлась, выходя из зоны обстрела. Растягивая прицел. Еще немного, и, если они бросятся вместе, ему не справиться.
Да где же взять эту перемычку? Желательно бы еще и изолированную…. Изолированную? А надо изолировать? Данила посмотрел на медленно расходящихся двуногих хищников. Перевел взгляд на девушку. Она вздрогнула, увидев что-то в его глазах. Подалась вперед. Еще не зная что именно он придумал, но уже понимая, что решение легким не будет.
– Так, – Данила, наплевав на фрисеров, опять сунул голову в кабину, столкнувшись лицом к лицу с девушкой. Господи, какая же она красивая…. – Я сейчас даю очередь по этим, потом перемкну контакты, система запустится. Если не запустится – еще раз прогони тест. Закрываешь технолюк и домой. Понятно? Только никаких петель по дороге. Все ясно?
– Ясно, – кивнула девушка, на секунду став похожей на игрушечную серьезную куклу. – А как ты контакты перемкнешь?
Вместо ответа Данила поднял раскрытую ладонь. Девушка отшатнулась.
– Нет!
– Да!
– А как я тебя потом подниму?
Данила приблизился почти вплотную к ней. Так, чтобы чувствовать на своем лице ее дыхание.
– Меня не надо поднимать. Я остаюсь.
– Нет!
– Да! Другого решения нет. Прощай, удачи.
И, спиной чувствуя, как расходятся сзади двуногие хищники, подался вперед и поцеловал мягкие губы. И ему ответили….
Радостно смеясь, он выскочил наружу. Вот теперь не жалко было и умереть. Ну, кто на смертничка? Вот он я. Позывной: Бом, Бродяга Младший.
Длинная очередь маленьких огненных шариков прочертила линию взрывов перед бросившимися вперед фрисерами. Данила непонятно зачем перебросил через плечо уже ненужную «Сажу», обхватил ладонью аварийные контакты, ох, щас больно буде-е-ет….
В последний раз он посмотрел на лобовое стекло. За ним ангельским ликом виднелась закусившая губу девушка. А ведь он даже не спросил, как ее зовут. Хотя, ему разницы сейчас не будет. А потом тем более. Это если он выживет. Ну, счастья тебе.
Данила ободряюще улыбнулся, накрыл контакты блока ладонью и воткнул батарею в кожу запястья….
Не зря говорят, что солы и инж-пилоты не уходят ни в рай ни в ад, они так и остаются бродить по галактике. Рисунок созвездий крутился звездчатой спиралью, то приближаясь, то удаляясь. Грешную душу Данилы бросало то вверх, то вниз, то вбок.
И вдруг сквозь бешеную круговерть проступил ангельский лик. Данила счастливо улыбнулся, и опять начал проваливаться в горний мир. Не получилось. Ангел попался какой-то злобный. Он тряс Данилу, тормошил, не давая соскользнуть в блаженное небытие космоса. А там было так хорошо….
– Очнись, очнись, да очнись же…, – отчаянным голосом звал ангел. – А я даже не знаю, как тебя там зовут.
– Данила, позывной Бом, Бродяга Младший, – монотонно доложился Данила.
– Вставай, Бом, Бродяга Младший. Вставай, за нами погоня.
Ангел еще раз тряханул его так, что Данила прикусил язык. Это отрезвило. Он моргнул, вернулся в реальность … и чуть опять ее не потерял. На сей раз от счастья. Мягкий свет приборной доски выхватывал из темноты лицо, которое он уже и не надеялся увидеть. Он против воли расплылся в улыбке, пребывание в горнем мире дало о себе знать.
– Чему ты улыбаешься? – девушка чуть смутилась под его блаженным взглядом. И нахмурилась. – За нами погоня. Фрисеры.
– Фри-исеры, – немного нараспев повторил за ней Данила. Ему было все равно, он сейчас всех любил. И тут же очнулся. – Фрисеры?
– Фрисеры, – нетерпеливо оскалив ровные зубки, кивнула девушка.
– Откуда?
– Оттуда. Ты что думал, завести мотор, это все? – она заложила вираж, и Данилу бросило набок.
– Я ничего, если честно, не думал, – сознался Данила. – Я рассчитывал, что там останусь. А вот на погоню как-то не рассчитывал.
– Спасибо, – после короткой паузы тихо поблагодарила она.
– Не за что, – пожал плечами Данила. – А как я тут оказался?
– Я привела, – пожала она плечами.
– В смысле «привела»? – не понял Данила. Скап весит около ста килограмм. – Ты меня тащила, что ли?
– С ума сошел? – покосилась на него прекрасная незнакомка. – Как я скаф утащу?
– Скап, – поправил Данила.
– Сам ты «скап». «Скаф» – это скафандр.
– Я – «скап», – согласился с ней Данила. – Скафандр Космический Полевой. Девятая модификация.
– Ты будешь меня терминам тут обучать? – спортбот лихим виражом обогнул диспетчерскую антенну. Внутри Данилы опять все перемешалось. – Или все-таки будем от фрисеров уходить?
– А ты что, не ушла еще? – он не хотел ее обидеть. Просто шестая «Плазма» должна была от тех развалюх уйти в первые же две минуты.
– Не ушла, – замотал головой нежный ангел. – Из тех только два бота за нами поднялось, но потом они, наверное, оповестили еще кого-то, и теперь за нами настоящая охота.
Вот это было плохо. Данила, наконец, очнулся окончательно, бросил последний восхищенный взгляд на волшебное создание, которое вело спортбот, и включился в жизнь. Подтянул ремни по себе, намертво влепившись в кресло, застегнул клапана скапа и вывел на экран перед собой данные о внешне мире. Данные, прямо скажем, не радовали.
И народу вокруг было гораздо больше, чем хотелось, и способности хозяйки бота явно не дотягивали до уровня, при котором можно было рассчитывать на спасение. Ну, да ладно. Теперь он есть. Коль с первого раз не умер, значит, побарахтаемся.
– Передашь управление? – спросил он сосредоточенно ведущую машину девушку. Серьезное выражение лица шло ей необычайно. Любовался бы без перерыва. Но увы, долг зовет.
– Умеешь убегать? – в вопросе проскользнула надежда. Данила перевел взгляд на руки на штурвалах. Они дрожали. Бедная девочка. После всего еще и гонки на выживание. Ну, ничего, сейчас поправим.
– Немного, – Данила опустил забрало шлема. – Даешь?
– Передаю.
Секунда ровного полета, за которую Данила одним движением максимально затянул ремни на своем сокровище, почти обездвижив ее. Короткий писк с соседнего кресла, и управление у него. Ну, что ж, пожиратели пространства, кто из вас с рейдерами наперегонки гонялся? А от кады хоть раз уходили? А ведь она еще и магнитится. Нет? Тогда смотрите, как это делается.
Сброс скорости. Тело летит вперед, ремни держат. И форсаж. На полную. Перегрузка расплющивает по креслу. Самый скоростной преследователь, не ожидающий такого идиотизма, начинает аварийное торможение и на полном ходу влетает в маленькое солнце, образующееся в дюзах «Плазмы». Данила ушел, а фрисеру достается, … то, что осталось. Огонь.
И все. Носа у него нет, ориентации нет, скорость более чем приличная. Кувырок в воздухе … и в него входит номер второй. Вспышка. Остальные разлетаются веером, чтобы не присоединиться к веселью. Минус два и темп потерян. Форсаж не выключается. Сбесившимся метеором Данила летит вперед. Справа логистический комплекс. Лабиринт складов. Ой, ребята, не суйтесь за мной. Чуть сбросить скорость. Вираж. И на самом выходе из поворота – опять форсаж. Еще отец учил: из поворота всегда надо выходить с набором скорости. Вот вам и набор. Выровняться. Есть, мимо мелькнула первая стена склада. Торможение маневровиками. Ремни еле держат. Направо. Налево. Направо. Вверх. На самый верх. У кого-то из них обязательно должен быть вынесен грузовой пандус. Он тяжелый, каждый день на верхних этажах убирать его лень. Ну не может же не быть. Не могут все грузчики быть обязательными. Не мо-гут. Вот он! Ха, и не один. Тогда нам на второй. Торможение. Касание. Стоп. Вырубить всю электронику. Темнота. И тишина….
Внизу пронеслись огни бота. Еще одни. Еще. И все стихло.
– Какая у тебя машина замечательная, – все, на что Данилу хватило после двух минут тишины.
Он просто не знал, что делать. Тот поцелуй был для него финалом. После которого жить уже не надо. Думать не надо. … А теперь оказывается, что надо. И как тут быть? Данила просто не представлял, что ему теперь делать. Что говорить. Куда смотреть. Весь его опыт общения с примами не годился ни к черту. Что он ее поить сейчас будет? Или начнет скап снимать? Нет, как снимается женский скап в боте, он представлял очень хорошо. Он не представлял, как он будет это делать с НЕЙ.
– Я и не знала, что бот так может летать, – призналась девушка. Какой у нее хриплый голос.
– Что с тобой? – Данила рискнул повернуть голову и посмотреть на нее.
Темнота не была абсолютной. Дежурные лампы пандуса давали достаточно света, чтобы было видно лицо. И в этом полусвете она была еще красивее. У Данилы даже руки вспотели от волнения.
– Голос сорвала, – смущенно призналась она. – Когда кричала.
– Кричала? Когда?
– Когда ты несся. Страшно было, жуть, – она робко улыбнулась, и Данила немедленно стал готов ради этой улыбки еще раз пять повторить все то же самое. – У тебя здорово получилось.
– Старался, – пожал плечами он, раздуваясь в темноте от гордости.
Молчание.
– Дарья, – она протянула ладошку.
– Данила, – осторожно, как к хрупкому цветку, он прикоснулся к ее руке. – Позывной …
– Бом, я помню, – с хрипотцой рассмеялась она. – Бродяга Младший. А почему «Младший».
– У отца был позывной «Бродяга», – чуть помедлив, отозвался Данила. – Его еще помнят, поэтому я – Младший….
В темноте иногда промелькивали огни ботов, и Данила предложил посидеть до утра, пока на смену не выйдут дневные патрули охраны и милиции. Она согласилась.
Они говорили до рассвета. Обо всем и ни о чем. Прощались с усталыми звездами, рассматривали первую розовую полоску на востоке. При виде появившегося солнца Данила взял ее руку, и уже не отпускал.
Но все хорошее когда-нибудь да заканчивается.
Солнце уже проснулось окончательно, день обещал быть прекрасным, ничто не мешало двигаться. Да и пора было. Скоро на смену выйдут нерадивые погрузчики, подарившие им эту ночь.
– Поехали, – Данила взялся за ручку пуска. Никогда еще это движение не давалось с таким трудом. – Тебе куда?
– На Остров, – Даша смотрела перед собой.
Данила поперхнулся. Ни хрена себе. Остров. Тогда да…. Оно конечно, оно понятно. Оттуда и «Плазма», оттуда и бирюзовый финстатус.
– Может, мне пораньше выйти? – Данила тоже стал смотреть только вперед. Это ночь равняет всех, а утром между людьми начинает расти стена.
– Ты не хочешь меня проводить? – Даша непонимающе хлопнула ресницами. Почти обида.
И как ей объяснить, что солу не место на Острове? Это в третьем предпортовом его скап – довольно приличная штука. А у нее дома бездомные, и те одеты приличней.
– А меня туда пустят? – с фрисерами просто гоняться, попробуй погоняться с жителями Острова. А лучше и не пробовать, все равно не догонишь.
– Конечно, ты что? – она улыбнулась. – Мы же на боте.
– А выпустят?
– А почему тебя не должны выпустить? – ангелы не учатся земной жизни, им без надобности. Прошедшая ночь подарила этой фее опасное приключение и одного необычного знакомца, но никак не объяснила ей разницу между Островом и третьим предпортовым районом.
– Я в скапе, – Данила поднял бот, сидеть дальше было нельзя, и повел его в сторону зеленеющего на горизонте города.
– И что? – Даша чуть нахмурила алебастровый лоб. – Ах да. Ну тогда, ты знаешь, давай посидим где-нибудь, позавтракаем, а потом я тебя до границы подброшу, чтобы у безопасности нашей вопросов не возникло. Хорошо?
– Конечно, хорошо, – будь что будет. На один завтрак его финстатуса должно хватить по-любому, пусть и на Острове. А лишний час с его феей стоит любых проблем. Тем более, что это последний час. Где она и где он.
– Поехали, – он изо всех постарался улыбнуться задорно, чтобы не дай Бог не показать что у него на душе.
А завтрак оказался не таким уж и дорогим. В смысле, дорогим, конечно, по сравнению с третьим предпортовым, там он мог дня три на эти деньги жить, но ничего убийственного для финстатуса. Под конец Данила осмелел настолько, что заказал себе даже настоящий кофе. После такой ночки кофе оказался просто волшебным напитком. Да и вообще завтрак удался по полной. Одна обстановка кафе чего стоила. Никакого пластика и синтеметалла. Стекло, ткань, кожа и дерево. Настоящее. Данила даже пару раз украдкой пытался отодрать щепку, чтобы в этом убедиться. И получилось!
Тишина и умиротворение. Неподвижный солнечный свет и мягкость диванных подушек. Неторопливые разговоры вокруг, и безмятежные лица. Ну да, здешним посетителям не приходится думать, что будут есть их дети сегодня вечером.
Их разговор тоже тек неспешно и легко. Они вспоминали произошедшее, перебрасывались шутками. Колокольчиком звенел смех Даши.
И скап, кстати, не вызвал такого уж неприятия. Да, на них косились, но без агрессии. Тем более, что в начале их завтрака в кафе тоже впорхнула парочка, и тоже в скапах. Подхватили с собой по стаканчику кофе, и упорхнули в ожидающем их спортботе. Данила тогда приободрился даже немного. Ну вот, не один он такой.
Вот только в конце завтрака обнаружилась одна проблема.
– Слушай, – Данила оглянулся по сторонам. – А где здесь контакты платежные?
– Зачем? – непонимающе моргнула Даша.
– Платить, – пожал плечами Данила.
– А-а, – поняла она. И задумалась. – Слушай, а их здесь нет.
– Как нет? – не понял Данила.
– Так, ты понимаешь, – она замялась, – здесь в скапах ходят редко, поэтому и контактов нет.
– А как платить?
– Деньгами. Или кредитными картами. Или можешь сообщить адрес, и на тебя счет вышлют.
– На Третий Предпортовый? – не поверил Данила.
– Да ну тебя, – рассмеялась Даша. Ночная хрипотца уже прошла, и ее смех звенел хрусталем. – Нет, конечно. Да ты не бери в голову, я заплачу.
– И не думай, – выпрямился Данила.
– Это почему? – удивилась она. – Могу я хоть как-то начать говорить спасибо за все то, что случилось?
Он не нашелся, что ответить.
А потом был короткий полет в ее боте к границе Острова. Мучительный, убивающий. Сказка заканчивалась.
Бот приземлился. За рекой. Тут уже промелькивали иногда скапы городского персонала. Мир становился привычней.
Они сидели и смотрели перед собой. Молчали.
– Послушай, – Данила попытался откашляться. Не получилось. Слова не лезли в горло. Ну не умеет он, что ты тут будешь делать? – Ты, кха… Ты тогда говорила, кх-кха…. Что начала говорить «спасибо».
– Да? – Даша повернулась к нему.
– Ну, – он попытался выдохнуть, так, чтобы было не очень заметно. – А это … значит, мы можем еще увидеться?
– Да.
Чего она улыбается?
– Позвонишь? – Даша подняла предплечье, все еще закованное в скап. Если про ее невесомый скап можно сказать «закованный».
Данила моргнул.
– Идэшка, – Даша указала на его рукав.
– А, да, точно, – непослушные пальцы никак не могли справиться с застежкой ид-платы. Никак. Ах ты, зар-ра-за.
Тонкие пальчики накрыли его руку, и застежка отщелкнулась сама собой, как будто только этого и ждала. Даша прикоснулась своей платой к его рукаву, перекачивая контактный сигнал. Это были всего лишь цифры, но Даниле показалось, что в него заливают горючее для галакрейсеров. Это было бесполезно, совершенно бессмысленно, но это была надежда. Та самая, которая умирает только вместе со всем остальным миром.
Даша отняла руку и посмотрела ему в глаза.
– Я думала, ты не спросишь.
– Я…? – Данила поперхнулся. – Да я ….
Продолжить не получилось. Из дальнего потока ботов, спешащих по своим ботовским делам, выделилась точка, которая стала увеличиваться на глазах. Она становилась больше и больше, пока не превратилась в супербот, одним своим видом демонстрирующий полный порядок в жизни владельца.
– О не-ет, – Даша нахмурилась. Страха в ее голосе не было. Было раздражение.
Данила тут же сделал шаг вперед. Они уже не на Острове. Не предпортовые районы, но и здесь сол может что-то значить.
Из приземлившегося супербота выскочил молодой парень, тут же рванувший к ним. Данила сделал еще один шаг вперед, но парень обратил на него не больше внимания, чем на урну рядом.
– Ты где была?! Я тебя спрашиваю! – он с ходу набросился на девушку. У Данилы глаза полезли на лоб. У него вообще как с головой? Все нормально? – Где ты была всю ночь?! Мы подняли на ноги всех: милицию, охрану, федералов. Спас-комплексы показали, что твой бот сел в припортовых районах. Что ты там делала?!
– Ты, случайно, не в мои родители записался? – в голосе Даши зазвенел гнев. – Кто ты есть, чтобы на меня орать?
– Кто это? – Данила бы тоже не оказался узнать ответ на ее вопрос.
– Это …, это …, – Даша закусила губу. Ответ не приходил.
Парень, наконец, заметил Данилу.
– А это что за тело? Уборщик?
Ответ уже не был нужен. Два мужика смотрели друг на друга. Данила опять вспомнил бармена.
– Пасть забей, и пошел отсюда.
Ответ мог быть только один.
Парень задохликом не был. Наоборот. Он без скапа был всего лишь немногим меньше Данилы. Коротким движением он подтянул его за воротник скапа и ….
Данилу давно, очень давно не били по лицу. В предпортовых районах так не дерутся. Если ты рукой в скапе дашь кому-нибудь по морде, тебе – гипс на руку, ему – новую голову. Поэтому он и пропустил второй удар. И его сорвало.
Он ударил так, как привык: ногой по голени, чтобы сбить равновесие тяжелого скапа, и рукавом в грудь, спрятав кисть. И очень удивился, когда парень отлетел на несколько шагов и замер, не шевелясь. Казалось, вместе с ним замер и весь остальной мир.
Даша медленно перевела взгляд с лежащего тела на Данилу. Больше всего он боялся увидеть там ужас. Или презрение. Но там была только неожиданная усталость. И еще тревога. За него? Сердце радостно бухнулось о стенки скапа. И остановилось.
– Беги, – звонкий голос стал тихим. Улыбка ушла из глаз. – Здесь скоро будут федералы. Смотри, на нас уже оборачиваются. Если тебя поймают, будет беда. Мы никому ничего не докажем.
– Я ….
– Беги.
Долгую секунду он смотрел в ее глаза, пытаясь запомнить, оставить в памяти это мгновение. Но все проходит, прошло и оно.
– Я позвоню, – Данила сделал шаг назад. Еще один. Он не хотел бежать на ее глазах. Она поняла. И отвернулась, спрятав лицо в ладонях.
Он развернулся и побежал.
Через полчаса он все еще сидел в одной из подворотен, спрятавшись за какими-то контейнерами. Через дорогу большой видеотранслятор в витрине магазина показывал всякие глупости. Дорога из района была закрыта. Парень, видно, на самом деле был непростой. Милиция и федералы сорвались с цепи. Мобильные патрули прочесывали квартал уже не раз. В небе барражировали милиботы. Почему его до сих пор не нашли, оставалось загадкой. Но это счастье вечно длиться не будет. Еще минут десять, пятнадцать, и все. Чудес в нынешнем мире не бывает. Данила горько усмехнулся. А если они все же случаются, то их цена будет непомерной.
Он задрал голову и тоскливо посмотрел в пронзительно яркое небо. Вся жизнь для него уместилась в одно короткое имя: Даша. Но оно уже не для него. Его приключения кончились. Куда идти? На корабль? Так его уже там ждут. Что проблема, вычислить перемещения его сигнала? Это он сейчас отключен, а до этого-то светился как вывеска борделя. Бороться? Так денег хватит только на пару визитов адвоката. А если бы они и были? Откупиться? Вряд ли. А, если он и откупится, дальше что? Все что ему нужно в жизни, хранится сейчас в простом наборе контактной информации, лежащей в идэшке. Вот только позвонить он сможет только тогда, когда станет богатым, знаменитым и защищенным.
У него не получилось даже горько рассмеяться, настолько бредовой была эта мысль. Какой «станет»? Кем он станет, что он может? Все, на что он способен, это пойти и сдаться. Данила вздохнул. Похоже, так и придется сделать. Он еще раз посмотрел на небо. Ну, что? Пора?
Он опустил голову … и воткнулся взглядом в экран видеотранслятора. С витрины на него смотрел дядя Сережа. Зуб. Руководитель проекта «Новые земли». Федерального. Известного. Для которого очень и очень сложно найти специалистов. Обещающего золотые горы тем, кто останется в живых. Где больше шансов? На каторге, или у Зуба?
Через несколько минут Данила вытер вспотевший лоб – подсевшие системы скапа уже не справлялись с охлаждением (а, может, не надо себе врать? что, страшно, дружок?), размял пальцы и включил идэшку. Ему очень срочно надо было позвонить.
Короткий переписк пробивающегося новера.
– Да слушаю, – как хорошо, что голос Зуба совершенно не изменился. Вот ни капли.
– Кхм…, – горло не работало совсем никак. – Дядя Сережа, это Данила. Бом. Бродяга Младший. Тут такое дело….
Через два месяца второй инж-пилот новейшего армейского крейсера «Новые земли» стоял на мостике, глядя на выходящий в регулярный режим экран главного ходового процессора. Машина входила в тест-режим. До старта оставались считанные часы. Проходящие монтажа и солдаты отдавали честь, исподволь косясь на странную форму второго пилота. На инж-пилоте красовался видавший виды скап, с плеча которого спрыгивала аляповатая када. На боку виднелась аккуратно заделанная, но все равно заметная дыра.
Инж-пилот вертел в руках какую-то синтетическую пластину, только что снятую с открытой панели.
– Как дела, сынок? – массивный кэп в новехоньком армейском скапе неслышно подошел к пилоту.
– Все в порядке, дядя Сережа, – пилот оглянулся по сторонам, проверяя, не слышит ли их кто.
– Все штатно? – кэп напустил на себя грозный вид.
– Так точно, – капитан-лейтенант федеральной армии Симага, позывной Бом, Бродяга Младший, отдал честь.
– Вольно, – смилостивился кэп и перешел на тон ниже. – Слушай, ты точно не хочешь сменить скап? Уверен?
– Дядя Сережа, вы же разрешили. Выйдем на крейсерскую, тогда поменяю.
– Ну-ну, – вздохнул начальник экспедиции Хазохин, позывной Зуб. – Смотри. Примета, говоришь?
– Типа того, – напрягся Данила.
– Ну-ну, – повторил Зуб и направился дальше.
Он дождался.
Он молился на эту старую идэшку и ненавидел ее. Он протирал дисплей и каждые десять минут запускал тест, проверяя ее работоспособность. Проклинал себя за это и опять пялился на мертвый экран в надежде …, ожидании…. Он знал, что дождется. Почти знал….
И он дождался.
Это был короткий, очень короткий разговор. До старта оставалось не больше часа. У Данилы ослабли ноги, когда ид-экран моргнул синим, и зуммер потревожил лежащую на поручне руку. Целую секунду Данила не мог себя заставить ответить.
– Здравствуй.
– Здравствуй.
– Улетаешь?
– Да.
Данила закрыл глаза.
– Ты все-таки позвонила.
– Ты ждал?
– Да. Очень.
Короткое молчание.
– Ты осторожнее там, ладно?
– Конечно. Ты будешь ждать?
Еще чуть-чуть тишины.
– Да. Ты вернешься?
– Да, – голос Данилы окреп. – Я обязательно, обязательно вернусь.
….
– Папа, – мальчишка, почти подросток, до этого момента заворожено слушавший, понял, что история закончилась, и соскочил с кресла. – Папа, и что? Он вернулся?
– Конечно, сынок, – начинающий седеть мощный мужчина в дорогом костюме поднялся из-за стола, обошел его и потрепал по голове сидящего в кресле перед ним сына. Улыбнулся. – Конечно же вернулся, иначе тебя просто-напросто не было бы на свете. Ну, что? Пойдем? Мама ждет.