Максим Крылов

Макс по прозвищу Лис

ПРОЛОГ

Однажды на далекой планете жил император Токур, который решил стать бессмертным, чтобы вечно править своей огромной империей. Он дал задание своему верховному магу Гауру провести необходимый обряд, и тот, как положено послушному вассалу, приготовил все, что нужно для ритуала, после которого император должен был стать бессмертным. Для обряда требовался большой магический кристалл типия, который смог бы вместить в себя десять тысяч душ умерщвленных рабов.

И был найден кристалл, и были собраны рабы, чтобы погибнуть во время ритуала, отдав энергию кристаллу. И начался обряд, и длился он два дня и ночь.

И тогда случилась беда: Токур был всего в шаге от бессмертия, но не сумел его сделать — изношенное сердце не выдержало бессонной ночи. Командир личной гвардии отдал мертвому властителю честь мечом и выполнил последнюю волю императора, убив всех, кто знал об обряде, и умер сам, бросившись на собственный клинок. Остался лишь кристалл, наполненный энергией мертвых душ, и через много миллионов лет, как всегда бывает с магическими артефактами, он дал о себе знать.

Множество колдунов, ведьм и магов новой человеческой империи, занимавшей огромную галактику, бросились на его поиски, находя на открытых планетах все новые и новые упоминания о кристалле. Даже сам император отправил свою племянницу Грету на его поиски.

Но найти кристалл удалось только оборотню Дженгу и вору Максу по прозвищу Лис, которые волей судеб оказались вовлечены в эти события. И случилось несчастье: кристалл отдал всю энергию душ им двоим, пролив ее на обоих. Тело и дух каждого изменились, приобретя новые качества...

Об этом рассказывалось в романе «Дженг из клана Волка». Теперь — продолжение той давней истории...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Таган — высокий худощавый оборотень с крупным морщинистым лицом — мрачно смотрел на огромный экран, на котором разворачивалась в боевой порядок имперская эскадра. Он недовольно хмыкал, то увеличивая изображение отдельных боевых кораблей до таких размеров, что мог видеть пробоины от метеоритов, то уменьшал, чтобы охватить всю армаду. Главный наставник клана Волка был недоволен и сердит, но сделать, увы, не мог ничего — все происходило без его ведома и одобрения. Впервые за последние десять лет он оказался не готов к происходящему, и сейчас ему приходилось спешно просчитывать варианты, пытаясь предугадать действия противника, осмыслить всевозможные исходы, в том числе и самые неприятные, и с замиранием сердца ждать, что его анализ будет подтвержден или опровергнут. И где-то на заднем плане его мыслей он был рад тому, что часть оборотней находилась далеко от родной планеты, — им удастся спастись, и клан Волка не погибнет. И главное, Дженг тоже там, а он сможет восстановить все разрушенное и отомстить...

Таган выпустил когти и пробороздил по матовой панели четыре глубокие царапины — это уже была пятая рваная полоса на стене. Он в который раз начал задавать себе вопросы, на которые никак не мог найти ответов.

Как проморгала разведка подход такой огромной эскадры? Что с ней не так? Что он недодумал? Почему не сработал ни один спутник обнаружения? Куда делись замаскированные под глыбы камня детекторы движения? Почему от них не пришел сигнал?

С какой целью прибыла армада? Кто ее ведет? Зачем империи планета оборотней-волков? Император хочет ее уничтожить? Неужели самый страшный сценарий, против которого он работал всю жизнь, все-таки неизбежен? Но почему они не расстреляли ее издалека?..

Таган понимал, что думать об этом сейчас не имело никакого смысла. В короткие минуты, которые остались до нападения, следовало принимать решения, а не рвать волосы от горя. К тому же еще ничего не случилось, значит, есть возможность что-то изменить. Таган сделал глубокий вдох и выдох, потом еще один, усмиряя лихорадочную работу мозга, после этого уже спокойно перевел взгляд на экран.

Имперские крейсеры и линкоры, вынырнувшие из ниоткуда, неспешно, по-хозяйски разместились на орбите в узловых точках, чтобы полностью контролировать поверхность и атмосферу. Пока выполнялся обычный стандартный маневр захвата планеты и подавления наземного сопротивления. Таган облегченно выпустил воздух сквозь сжатые губы. Похоже, уничтожать этот мир имперцы не собирались, и это уже хорошо.

Крейсеры выбросили в стратосферу космических перехватчиков — теперь уже никто не смог бы покинуть планету. Таган пробормотал пару команд по шифрованному каналу, и волки стали спешно прятать самолеты и челноки в специально подготовленные пещеры.

Имперцы продемонстрировали в очередной раз свое воинское мастерство, и противопоставить их боевой мощи клану Волка было нечего: орбитальная станция недостроена, вооружение смонтировано на треть, даже энергетическая установка еще не вышла на штатный режим, а торпед и ракет завезена примерно половина от необходимого количества. Спутники защиты не активированы, к тому же большая часть их не готова — не хватает взрывчатки и лазеров.

Если волки решат принять бой, то от силы смогут взорвать пару крейсеров и несколько линкоров, прежде чем последует сокрушительный ответный удар, который их уничтожит.

— Что будем делать, наставник? — спросил Кору, высокий сильный перспективный волк из последнего выводка. Неплохой оборотень, который уверенно может управлять силой зверя. О нем неплохо отзывался Дженг — именно это и заставило Тагана выбрать этого крупного волка для работы на станции, и пока он был доволен: Кору оставался невозмутимым и спокойным в самых сложных ситуациях. Сейчас он сидел перед управляющим терминалом и ждал приказа, его руки были расслабленны, лицо бесстрастно, как будто ничего сверхъестественного вокруг не происходило, словно это не его родную планету собирались уничтожать имперцы.

На серой стене перед ним чернели космос, разбавленный роем звезд, и сверкающие защитными полями боевые корабли империи.

— Встретим их, как полагается добрым хозяевам? — спросил Кору. — Я могу поднять тревогу, у нас укомплектована четверть экипажа станции, да нам больше и не надо: все равно орудий не хватает, — но даже с имеющимися сможем больно укусить.

— Никаких тревог, пусть спят — наоборот, лучше всего объявить полное молчание. — Таган прошел мимо пустых многочисленных терминалов и опустился в кресло командира. Решение он уже принял. — Мы не будем подвергать риску нашу боевую станцию, она нам еще пригодится. Если бы имперцы хотели уничтожить нашу планету, мы, конечно, обязательно вмешались бы, но они, похоже, просто собираются провести рейд на поверхность. А значит, пусть молят своего бога о том, чтобы хоть кто-то смог вернуться обратно. Нам следует оставаться незамеченными, чтобы сохранить станцию, поэтому приказываю выбросить подготовленный мусор и поставить маскирующее поле.

— Если они высадятся на планету, в этом для нас тоже нет ничего хорошего... — Кору вывел на монитор нужные команды. На станции открылся десяток шлюзов, и всевозможный мусор полетел в космос, маскируя недостроенную станцию: теперь ее было невозможно разглядеть среди множества мелких отметок, да и визуально она была скрыта окраской и искажающим полем. — Внизу наши самки, детеныши.

— Именно так, — подтвердил наставник. — Там наши самки и детеныши. А волчата должны на ком-то точить свои зубы. Нам нужны сильные и умелые волки, а кто научит их храбрости и мужеству лучше, чем имперские десантники? Хорошие враги — мощные, умелые, жестокие и беспощадные...

— Но многие погибнут... — Кору перевел станцию в режим маскировки, снизил энергопотребление до минимума и теперь наблюдал за происходящим на орбите через разведывательные спутники, которые понемногу подтягивал к планете. Они были замаскированы под орбитальный мусор, и имперцы вряд ли смогли их обнаружить. — А волков и так не очень много.

— Погибнут слабые, а это благо для нас. — Таган откинул спинку кресла и закрыл глаза. Что мог сделать, он сделал, а все остальное — в руках Великого Волка. В конце концов, боевая орбитальная станция создавалась для того, чтобы не дать врагу уничтожить планету с орбиты, а не для войны в космосе. Врагов много, они сильны, но имперцы не собираются губить планету, а только посылают на нее десант, следовательно, формально Таган чист перед Советом. Потерять недостроенную станцию ни в коем случае нельзя — это станет огромной стратегической ошибкой, которая приведет к уничтожению всего клана. Допустить такое, особенно сейчас, когда они так близки к созданию новой породы волчат, мощных, могучих, умных, но главное — долгоживущих, недопустимо. — А те, что останутся, приобретут опыт, который станет для них бесценным: давно известно — самки, которые пили кровь своих врагов и рвали плоть чужих воинов, рожают самых сильных волчат.

— Я понял, наставник. — Кору переключил камеру на спутник, приближающийся к передовому линкору, и как раз вовремя: у того открылись люки, и десантные боты устремились к планете. На самом деле он не переживал за тех, кто находился на земле, а тихо им завидовал: шутка ли — схватиться с имперскими десантниками, лучшими воинами империи! Да за такое он был готов пожертвовать даже теплой должностью на орбитальной станции. Только Кору знал, что Таган его ни за что не отпустит на планету, поэтому придется наблюдать за происходящим из космоса, что, впрочем, не так уж плохо. Он подключил еще пару спутников и теперь имел устойчивую картинку того, что происходило на планете. А там творилось невообразимое: космические истребители расстреливали все на земле, что казалось им подозрительным, прежде всего стараясь взрывать здания и дороги.

Впрочем, вряд ли они могли уничтожить что-то еще: главное и нужное спрятано в пещерах и специально оборудованных бункерах на глубине больше ста метров. Волки не в первый раз встречались с имперским десантом и знали, чего от него следует ожидать. Не удастся десантникам уничтожить ничего из того, что по-настоящему дорого, — дороги легко ремонтируются, а поставить новые пластиковые здания не составит большого труда.

— Но тогда непонятно, зачем мы купили и смонтировали боевую станцию?

— Ответ прост. — Таган потянулся и закрыл глаза. — Если что-то пойдет на земле не так, мы всегда сможем вмешаться и изменить диспозицию. О нашем присутствии имперцы не знают, следовательно, наше нападение будет для них неожиданностью. Хуже, если мы начнем атаку сейчас, когда они готовы к ней, — тогда потеряем станцию и не нанесем врагу ощутимого ущерба. Понятно, волк?

— Да, наставник.

— Значит, ждем и молимся Великому Волку, чтобы он не оставил нас в беде. — Таган вздохнул. — Нам неизвестно, для чего имперцы сюда прилетели. Что им нужно? Не уничтожать же они нас прибыли! При желании они могли это сделать из далекого космоса, не приближаясь к планете. Так?

— В принципе они могли уничтожить нашу планету не раз... — Кору задумался. — Но оставляют нас жить из великой милости... или глупости. А в этот раз им определенно что-то нужно на поверхности планеты, иначе они вели бы себя по-другому...

— Вот и я так подумал. — Наставник задумчиво покивал. — Отправь сообщение на землю, пусть возьмут в плен хотя бы одного десантника Я хочу знать об их намерениях.

— Хорошо, наставник. — Кору набрал сообщение на кодированной частоте и отправил сжатым сигналом. — Готово.

— Тогда ждем результата. — Наставник закрыл глаза. — Пожалуйста, не беспокой меня по мелочам, я собираюсь поспать.

— Так точно. — Волк с уважением покосился на Тагана: сам он не смог бы заснуть в то время, как враг захватывает его планету. Он одобрительно усмехнулся и начал подводить новые спутники к месту высадки имперского десанта, чтобы запечатлеть все детали. Потом эту съемку будет смотреть весь Совет, чтобы определить, все ли было сделано ими правильно. — Я разбужу, если случится что-то неожиданное...

Макс по прозвищу Лис, невысокий парень с приятным, но малозапоминающимся лицом, тихо выругался. Пожалуй, единственное, что отличало его от других десантников, — только серые, умные глаза, которые Лис старался держать полуприкрытыми, при этом умудряясь видеть все, что происходит вокруг. Эту привычку он выработал еще в детстве, когда только начинал свою карьеру вора, после того как получил взбучку от старого грабителя, который взял опеку над беспризорным мальчишкой.

— Вор должен быть незаметным, — произнес Хруст, давая оплеуху. — Когда смотришь на человека, тебя запоминают. Глаза у тебя шкодливые и хитрые, если будешь ими шнырять туда-сюда, к тебе обязательно привяжутся копы, а каждый второй прохожий захочет дать тебе по шее. Лучше всего смотреть в землю или в сторону — тогда тебя не заметят. Глаза — это канал энергии, и, если ты на кого-то смотришь, ты словно посылаешь ему сигнал о том, что находишься рядом, а зачем это вору?

Макс запомнил его слова на всю жизнь, как и оплеуху, подчеркнувшую глубокий смысл сказанного, и больше никогда не смотрел людям в глаза, не показывал своего ума и вообще делал все для того, чтобы его не замечали. Зачем? Можно иметь все, и никто этого знать не будет, а значит, не отберет. Вот и сейчас он сидел на стандартной армейской койке и тихо матерился, при этом его никто не замечал — он словно растворился на фоне серой корабельной действительности.

Думал он и на самом деле неплохо и обычно находил нестандартное решение любого вопроса, потому что знал: ловят тех, кто типичен, а не похожих ни на кого воров не может поймать никто. Копы мыслят стереотипно, да и зачем полицейским мозги, если девяносто девять процентов воров действуют стандартно?

Правда, в этот раз мозги Лиса не принесли ему ничего хорошего — он записался в космический десант, чтобы выбраться с планеты, на которую его насильно привезли. Логика, впрочем, в его решении была: раз космический десант, значит, посещает другие планеты, а следовательно, должна появиться возможность уйти в самоволку и не вернуться. К сожалению, Макс не знал, что десант базируется на тех планетах, где жить почти невозможно, а космические челноки, да и сама орбитальная станция подчинены десанту и управляются военным комендантом. Он должен был догадаться, что вояки знают о том, как быстро контрактники разочаровываются в службе и начинают искать возможность бежать, и соответственно давно научились с этим бороться.

В общем, он сделал ошибку и не знал, как ее исправить, к тому же с каждым днем все становилось только хуже: после того как он прошел полугодовое обучение на Угри — пустынной планете кислородного типа, где пустыни занимали большую часть суши, — его роту переправили на линкор «Отважный» для дальнейшего прохождения службы. Оттуда сбежать стало совсем некуда — вокруг находился только космос, причем контролируемый всевозможными сканерами-детекторами.

А вот теперь его усиленный батальон получил команду на высадку. Что за планета и с кем придется воевать, никто не объяснял. Объявили только, что планета кислородного типа насыщена агрессивной живностью, с которой лучше не связываться, поэтому предписывалось забрала боевых скафандров опустить и не поднимать ни в коем случае, а в случае ранения перетягивать пораженное место и использовать на все сто аптечку, в которую вмонтированы нанороботы, могущие уничтожить любую заразу на корню.

Верилось в это плохо: если аптечки так эффективны, почему потери личного состава после каждой такой вылазки равны едва ли не восьмидесяти процентам?

Впрочем, все знали — рядовой десантник есть пушечное мясо, задача которого — умереть героически за империю, получить посмертно крест и небольшую пенсию для родных, больше он ни на что не годен. Макс, к сожалению, даже этим не мог воспользоваться: имя он назвал вымышленное, сказал, что сирота, следовательно, его бронзовый крест и пенсию получит какой-нибудь клерк в отделе военных финансов.

Сигнал тревоги заткнулся только тогда, когда в дверях появился незнакомый сержант в полевой форме.

— Так, сынки, — сказал здоровый детина с сержантскими лычками, мрачно оглядывая строй. — Тревога не учебная, а боевая, поэтому всем отправляться в оружейку и загружаться по полной. Чтобы через полчаса все стояли в боевых скафандрах на посадочной палубе. Кто опоздает, лично расстреляю перед строем.

Сержант сказал это так буднично и просто, что Макс ему сразу поверил. Такой застрелит, и мертвые ему сниться не будут уж больно зверская у него рожа: багровый шрам от лазера проходил через все лицо и заканчивался где-то на голове, прячась под коротко подстриженными черными волосами с седыми прядками.

— Сэр, — произнес Заика, один из тех немногих людей в отделении, с кем Лис иногда разговаривал. Парень записался в армию от безысходности: из той глуши, в которой он жил, других способов выбраться в другой мир не имелось совсем. Заика был не дурак, иногда соображал очень неплохо и не хотел гнить в родной деревне. — А где наш сержант Дрок?

— О Дроке вы можете забыть, теперь ваш сержант — я. — Детина еще раз мрачно оглядел строй. — Зовут меня Шрам, имя кодовое, откликаюсь только на него.

— И все-таки где сержант Дрок? — спросил Заика. Макс выразительно посмотрел на него, понимая, что сейчас они все дождутся чего-то малоприятного. — Я обязан доложить о выполнении его задания.

На удивление Макса, Шрам не стал орать, а только внимательно осмотрел Заику сверху вниз и негромко произнес:

— Мне неизвестно, какое задание дал вам сержант Дрок, но вряд ли оно сейчас имеет хоть какое-то значение, а если через двадцать восемь минут ваше отделение не будет стоять в полной готовности на посадочной палубе, вы лично от меня получите пулю. А если я кого-то не расстреляю по причине душевной слабости, того будет ожидать военно-полевой трибунал, который точно ни с кем цацкаться не станет. Понятно объясняю, малахольные?

— Да, сэр, — выкрикнул Заика и первым рванул к лифту. Отделение посыпалось за ним, наполнив гулом от солдатских ботинок широкий коридор третьей палубы блока Б. — Виноват, сэр! Буду стараться, сэр!

— Вот и хорошо. — Шрам задумчиво посмотрел им вслед и зашагал к другому лифту. — Посмотрим на сосунков в деле.

Макс заскочил в оружейку вторым — он знал, что, когда туда доберутся все, будет не протолкнуться, а значит, шанс нарваться на неприятность вырастет многократно.

Его боевой скафандр стоял шестым с краю. Еще на бегу он начал раздеваться, поэтому, когда добежал, ему оставалось только сбросить брюки и ботинки. Он натянул на себя комбинезон, специальная ткань которого мягко и упруго обволокла тело, как эластичный чулок, активируя многочисленные датчики. Потом, встав на небольшую приступку, открыл со спины люк боевого скафандра, воткнул штекер комбеза в специальный разъем и залез внутрь, как положено по инструкции: сначала просунул ноги, затем руки и только после этого, просунув голову в шлем, ухватил загубник, тем самым давая команду на активацию всей системы.

За спиной сам собой закрылся входной люк и заработал вентилятор, охлаждая разгоряченное тело. По обзорному стеклу побежали строки проверки: зарядка — максимум, все системы в норме, сервомоторы... полная готовность, скафандр работает в штатном режиме.

Лис облегченно вздохнул — не то что боялся, что техника откажет, просто каждый раз, когда залезал вовнутрь, у него возникало чувство, будто он ложится в ходячий гроб. Впрочем, так оно и было: в случае смерти десантника скафандр продолжал передвигаться и вести боевые действия под управлением командира взвода, а затем доставлял мертвое тело на пункт обслуживания.

Скафандр без человека мог обойтись, а вот человек без него был обречен, и крах этого чуда космической техники означал гибель его носителя.

Макс поднял руку, взял со стеллажа свою штурмовую винтовку — и сразу по обзорному стеклу пробежали строки готовности оружия к бою: боеприпасы — полный комплект, проверочный тест пройден, цели не обнаружены. Это оружие могло уничтожать мишени на расстоянии до полутора километров, а если поднять в воздух беспилотник, то и на пять. Стреляла винтовка как снарядами, так и обычными болванками, из нее можно было подбить бронированный автомобиль, флаер и даже разнести танк.

Лису раньше нравилось читать о прошлых войнах, которые вело человечество, — тогда на полях сражения властвовали авиация и бронетехника. Танки, пушки, артиллерия уничтожали людей тысячами и десятками тысяч, но если бы в те времена попал один имперский десантник, вооруженный такой винтовкой, он справился бы с танками, авиацией, артиллерией и огромным количеством вражеских солдат, выиграв все битвы, — настолько мощным оружием он был.

Макс подождал, пока засияет успокаивающим зеленым светом его фигурка на обзорном стекле, показывая, что с техникой все в порядке, и зашагал к посадочной палубе. Двигался уже не вторым, а пятым: ребята из его отделения времени тоже зря не теряли.

На палубе сержант Шрам, как ни странно, уже ждал отделение, что говорило о хорошей выучке и боевом опыте: командирский скафандр стал для Шрама второй кожей. Такое умели только старики, а их в роте набиралось не больше десятка: в десанте доживали до пенсии немногие.

Лис на своем месте стал терпеливо ждать, когда выстроится все отделение. Больше всего на свете ему было интересно, опоздает ли кто-то на построение и использует ли Шрам свой пистолет. А если использует, то как? Боевой скафандр обычной пулей не пробьешь, и даже из винтовки придется стрелять подкалиберными, с проникающим зарядом, да и попадать придется туда, где броня тоньше, то есть в сочленения, что не так просто.

Мимо проползли роботы, таща боекомплекты для роты и самих себя, каждый из них был вооружен скорострельной пушкой и имел десяток ракет на направляющих — главную ударную силу роты.

Наконец встал в строй последний десантник, и Шрам откашлялся, отчего в ушах Лиса от мощного динамика, настроенного на боевые действия, загрохотало, он поморщился и начал спешно убавлять уровень связи, используя загубник, через который шло управление скафандром.

— Господа имперские десантники! — хмуро провозгласил сержант. — Перед нашим взводом поставлена простая боевая задача. Мы должны спуститься на планету и поймать парочку аборигенов. Наши дальнейшие действия зависят от сведений, которые получим от них. Допросы будет вести имперская служба разведки, для чего с нами пойдут два ее представителя, сейчас вы их увидите...

Словно ожидая этих слов, двери шлюза за спиной Шрама распахнулись, и оттуда вышли два человека в полном боевом облачении. Макс таких скафандров еще не видел — черного цвета, и только по отблеску можно было понять, что это «хамелеон», который подстраивается под окружающую обстановку.

Когда-то у него был плащ из такой ткани — штука шикарная, хоть и гражданский вариант.

Вооружение у разведчиков тоже отличалось: на локтевых сгибах закреплены стволы какого-то неизвестного Лису оружия — возможно, те же винтовочные, соединенные напрямую с компьютером скафандра и благодаря этому могущие вести огонь одновременно по разным целям. На плечах смонтированы направляющие для управляемых ракет, способных поражать цели на расстоянии до тридцати километров.

— Как мы поймем, кого из аборигенов нужно схватить? — задал вопрос все тот же неугомонный Заика. — А вдруг мы не того поймаем?

— Заика, заткнись! — рявкнул Шрам. — Будешь делать то, что скажут.

— Ничего, сержант, я отвечу, — неожиданно вмешался в разговор один из разведчиков, и на обзорном стекле у Макса появилось довольно симпатичное лицо в форме капитана, под ним возник позывной «Крот». — Если у вас появятся сомнения, рядовой Промен, вы просто спросите у меня, и я лично вам отвечу, хотя, думаю, там, внизу, у вас не будет времени на такие глупые вопросы.

Заика тут же стушевался и заткнулся, да это и понятно: никто в отделении не знал его имени и фамилии, эти сведения были засекречены, наверняка он, как и все, скрыл свое истинное имя, когда записывался на пункте вербовки, а тут ему сразу объяснили, что все о нем знают. Макс точно не решился бы после такого не то что спрашивать, даже дышать.

— Если вопросов больше нет, прошу, господа, в десантный модуль, — мягко улыбнулся Шрам, отчего выражение его лица стало еще более зловещим. Никого эта мягкость не обманула — все ломанулись вперед так, что чуть нe снесли шлюзовые двери. — И да пребудет с нами удача!

Десантный бот внутри больше всего напоминал цинковый гроб с жесткими нетрансформируемыми сиденьями, в которых можно было сидеть, только выпрямившись и наклонившись вперед — то есть в той позе, которая предписана при жесткой посадке. Разделяла два борта грузовая сеть, доверху забитая ящиками с боеприпасами и роботами, которые стояли, закрепив себя в предусмотренных для них отсеках. Внутри бота было тесно и мрачно, в воздухе витали запахи дезинфекции и горелой облицовочной керамики.

По обзорному стеклу шлемов побежала бегущая строка, которая начала рассказывать то, что им разрешено жать о задании, о планете и о месте высадки. Звучало все дерьмово. Планета оказалась одной из тех, на которых людям вообще не стоило появляться. Высокая температура и влажность, так что без скафандра находиться очень несладко. Враждебная живность, которая еще и постоянно мутировала, плюс плотоядная растительность, пожирающая любую органику и неорганику.

И вот в этом аду жили люди, и в немалом количестве — около миллиона. Правда, людьми их было трудно назвать, потому что они были только мутантами, сознательно изменившими свой генотип, — оборотнями. И для допроса их отделению требовалось выловить одного, а то и двух волков, так как планета принадлежала их клану. Лис уже раз встречался в своей жизни с волком-оборотнем и понимал, что вряд ли им предстоит легкая прогулка: даже боевой скафандр не сможет спасти от нападения оборотней — уж слишком быстры и сильны были измененные люди, да и умели многое. Недаром еще ни одну из планет оборотней не удалось заставить платить налоги в имперскую казну, хоть попыток делалось немало.

Как только Макс подумал об этом, по обзорному стеклу побежала строка о сражениях на этой планете. Имперские десантники уже не раз на нее высаживались. В первый раз пятьдесят лет назад был выброшен целый полк — пятьсот человек, вернулось только восемь десантников, остальные погибли, причем в большинстве своем от живности и растительности. Во второй раз — тридцать лет назад: планету сначала подвергли бомбардировке, растительность выжгли, вниз отправилась дивизия больше трех тысяч человек с тяжелым вооружением — боевые роботы разных разновидностей, воздушная поддержка в виде летающих крепостей и туча беспилотников с управляемыми ракетами. Не вернулся никто. Ни один человек. Ни один робот. Ни одна машина. Ни один самолет.

Причем неизвестно, что с ними произошло: связь прервалась сразу после высадки из-за мощных грозовых разрядов, визуальное наблюдение было невозможно из-за плотных туч. К тому же какой-то умник при планировании операции не учел, что здесь бывают ураганы, — естественно, в его центр и попала вся дивизия. В общем, погибли все.

Но имперское начальство не унималось и спустя полгода предприняло еще одну попытку покорить клан Волка: на этот раз высадилась полная армия миротворцев, способная превратить в пепел и пыль всю планету. Вернулся только один взвод, и те, уже на звездолете, неожиданно превратились в хищных зверей и набросились на своих товарищей. Позже выяснилось, что десантники были пленены сразу после высадки, после этого им насильно влили в кровь генный коктейль, который изменил их настолько, что людьми они тут же перестали быть.

Лис вывел на обзорное стекло лица ребят из отделения и понял, что они читают то же самое: от улыбок не осталось и следа, парни переглядывались и нервно подмигивали, говорить даже по внутренней, закрытой от прослушки, связи никто не решался.

Люки десантных ботов закрылись, началась откачка воздуха, десантники помрачнели, когда забрала стали захлопываться один за другим.

На обзорном стекле появился Шрам, который включился в сеть как командир, — теперь его видели и слышали все.

— Посадка предстоит жесткая, — сказал он. — Внизу, по данным разведки, имеются все виды противоздушной защиты, потому челноки будут спускаться и садиться с противозенитным маневром.

— И это точно помогает? — спросил неугомонный Заика. — В смысле сбивают много?

— Сам скоро узнаешь, — буркнул сержант. — Мы идем в первом эшелоне, он же последний. Операция разведывательная, а не наступательная, поэтому поддержка ограниченная. Никто давить наземные средства ПВО ради нас не будет. С ботами пойдет звено перехватчиков, их задача — дать нам долететь до земли, прикрыть от авиации, если она имеется, и от ракет, которые наверняка будут по нам выпущены. Но не советую на это очень надеяться: в случае серьезных неприятностей они нас просто бросят. Понятно?

— Понятно, — пробормотал Заика. — Десант есть десант: главное — всегда иметь наготове чистые подгузники...

— Вот именно! — Шрам криво усмехнулся. — Радуйтесь, что скафандры автономны, внизу в воздухе такой коктейль патогенных вирусов, что даже аптечка не поможет.

Парни призадумались, потому что сержант сказал одну очень простую вещь: если их подобьют или за ними погонятся ракеты и шансов увернуться не будет, то пилот просто нажмет красную кнопку, пол под ними разойдется, и они посыплются горохом вниз, вместе со своими креслицами. Скафандры оборудованы системой посадки, они смогут затормозить и опуститься на землю, но их всех разнесет на десяток километров, и каждый окажется брошенным на произвол судьбы. Скафандр способен автономно существовать примерно сутки, потом ему требуется зарядка.

Если помощь не придет, то через двадцать часов этот продукт неизвестного инженерного гения превратится в неподвижный бокс, из которого надо будет спешно выбираться, так как воздух перестанет регенерироваться. А без скафандра среди агрессивной живности вряд ли удастся прожить больше часа. Схрумкают, еще и мало покажется. А если не сожрут, то заработаешь такой букет болезней, что в лучшем случае пробудешь всю оставшуюся жизнь в изоляторе, где на тебе военные медики будут проводить медицинские эксперименты, пытаясь найти средство излечения. Найти не найдут, но стопроцентно угробят.

Лис вздохнул, еще раз осознав, какую он сделал глупость, когда зашел в пункт вербовки.

К счастью, тяжкие его думы прервал пилот, который что-то неразборчиво гаркнул по корабельной трансляции, и после его слов двигатель под ногами болезненно кашлянул, затем последовало несколько сильных толчков. На мгновение Максу показалось, что пол и потолок поменялись местами, — это кораблик вышел из поля искусственной гравитации линкора. Потом бот задрожал, взревел и устремился к планете. Экран затопило багровое пламя. Рев за бортом, едва приглушенный звукоизоляцией, стал настолько плотным, что казалось, его можно коснуться рукой. Пол и стены вибрировали так, что ныли зубы.

То и дело накатывала невесомость, и тогда желудок недвусмысленно сообщал, что желал бы избавиться от излишне плотного завтрака, но уже в следующее мгновение тело придавливала свинцовая плита, и глаза заволакивала красная пелена. Лис невесомости не любил, но блевать внутрь своего скафандра было смерти подобно, а удерживать внутри содержимое уже не оставалось сил. Макс вытащил на стекло знак автоматической аптечки и запустил ее в работу, — сразу ему в плечо воткнулось несколько игл, и минуты через две он смог дышать, даже в глазах прояснилось.

Бот падал, и вряд ли это можно было назвать пилотажем — просто иногда двигатель взрывался ревом, и челнок заваливался набок. В какой-то момент, когда Лис прикусил губу от напряжения, аптечка вновь решила, что ей пора вмешаться, и в плечо воткнулось несколько игл, накачивая его психотропными препаратами. После этого он минут двадцать испытывал блаженство: бойцы взвода стали добрыми и ласковыми ребятами, падение превратилось в парение, и даже сержант Шрам показался милым, веселым существом.

Потом последовал резкий удар, двигатель в очередной раз взревел, тормозя, колени рванулись к лицу, и если бы не ремни, Макс точно расквасил бы нос об обзорное стекло.

— Сейчас перехватчики сбросят напалм, чтобы приготовить нам площадку для посадки, — объявил сержант. — Предупреждаю, земля будет гореть под ногами и жарко будет, как в жерле вулкана. Несмотря на то, что скафандры выдерживают и не такую температуру, предупреждаю: долго там находиться нельзя, охлаждение не справится, наступит перегрев тела — и тогда кранты.

— То есть скафандр выдержит, а человек нет? — опять вылез Заика. — Так, сержант?

— Так, малыш, — усмехнулся Шрам. — Скафандр многократного использования, а вы одноразовые кондомы, поэтому думайте тем, что у вас булькает вместо мозгов. Лис! — Макс вздрогнул, услышав обращение к нему сержанта. Ему все еще было хорошо, он даже стал засыпать. — Ты вроде парень сообразительный.

— Никак нет, сэр, — пробормотал Лис. — Тупой, иначе разве бы здесь оказался?

— Так вот, — продолжил Шрам, словно не услышав последних слов. — Переключаю роботов на тебя. Твоя задача — вытащить грузы обеспечения в безопасное место, координаты я тебе сбросил, о выполнении доложишь.

— Так точно, сэр, — ответил Макс. — Но я никогда не имел дела с роботами, у нас в отделении имеется подготовленный человек, его зовут рядовой первого класса Брукс...

— Молчать! — взревел сержант. — Выполнять! Касание. Пошли, уроды!

Люки открылись, и десантники посыпались с бота, не дожидаясь, пока пилоты выдвинут трап. Лис был вынужден оставаться на месте, потому что после этого приказа ему предстояло выходить последним. Он так и не понял, почему сержант изменил штатное расписание отделения: Макс считался обычным стрелком, его задача была отстреливать тех, на кого покажет комп, а не возиться с роботами. С железяками занимался Брукс, он для этого прошел дополнительный курс управления, у него и комп в скафандре навороченный. Конечно, Лис тоже кое-что умел, их заставили пройти ознакомительную подготовку, которая позволяла работать с роботами, если погонщик выйдет из строя.

Но приказ есть приказ, нравится ему или нет, а выполнять придется, иначе отдадут под военно-полевой суд, а там долго не церемонятся: расстреляют перед строем, и все.

В открытый люк горячий ветер нес пепел: на площади примерно сто квадратных метров было выжжено все, даже земля запеклась твердой багровой коркой — именно по ней сейчас разбегался его взвод. Обзорное стекло замигало предупреждающе красным, потом недовольный пилот рявкнул:

— Десант, забирай свои вещички и выметайся с борта! Если сейчас появятся оборотни, то они сожгут меня.

— Вас понял, выполняю.

Лис вздохнул и запустил команду идентификации; прошла пара секунд, пока первый из роботов признал его командиром и потребовал указаний. Макс приказал ему загрузить на себя боеприпасы и выдвинуться за край обожженного пятна — там сержант решил строить оборону. Робот затащил на себя загрузку и зашагал на указанное ему место, за ним второй. На удивление Лиса, ему удалось раскидать роботов довольно быстро. Каждому он дал команду на маскировку и укрытие, так что уже через пару минут железяки окопались, прикрыли себя маскирующей сеткой и стали неотличимы от окружающей действительности.

Бот взлетел сразу, как только последний робот сполз по трапу, и его гул потерялся среди звуков джунглей, которые сначала притихли, а сейчас вновь ожили.

— Лис! — взревел Шрам. — Я все еще жду доклада!

Макс упал на землю рядом с последним роботом, укрывшись под его маскировочной сетью, и только потом ответил:

— Так точно, сержант. Виноват, сэр. Ваше приказание выполнено. Роботы расставлены, сэр.

— Это я и сам вижу, — пробурчал Шрам. — Не подскажешь, почему я тебя поставил погонщиком?

— Ошиблись, сэр? — спросил с надеждой Лис. — У нас погонщик Брукс.

— Точно! — Сержант взревел: — Брукс, принять всех роботов, кроме пятого: его оставишь за Лисом — ему с ним в разведку идти.

— В разведку, сержант? — недоуменно переспросил Макс. — Но у меня другая специализация. Разведчики у нас Бром и Кедр.

— А мне плевать! — взревел Шрам. — Выполнять, рядовой!

— Да, сэр. Так точно, сэр.

Лис увидел, как на стекле погасли все зеленые огоньки роботов, кроме одного — как раз того, рядом с которым он лежал. Чему, кстати, Макс сильно обрадовался: ему совсем не хотелось вылезать из-под маскировочной сети и перебежками добираться до другого робота через сожженную площадку. Эта планета пугала его, и даже не тем, что он прочитал: было в ней что-то неправильное, гадкое, разлитое в душном влажном воздухе, который фильтры едва успевали очищать.

Лис увидел, как на обзорном стекле появился предполагаемый маршрут, — он проходил вдоль тонкой ниточки ручья и вел к небольшому селению домов на тридцать.

— Я иду один, сэр? — спросил Макс. Не очень-то ему хотелось переться в джунгли, да еще и одному, — робот, конечно, вещь хорошая, но работающая по программе, а не человек, с которым можно поболтать. — Со мной будет только робот сопровождения?

— Нет, Лис, с тобой пойдут Крот и Питон.

Макс вздохнул, услышав боевой позывной второго разведчика: он хорошо знал, что такие клички просто так не даются, — значит, разведчик либо обладает недюжинной силой, либо является подлой сволочью, если зовут его по-змеиному.

— Взвод пойдет за вами, — продолжил Шрам. — Его задача — отвлекать враждебные силы на себя, если таковые появятся, и прикрывать ваш отход, если потребуется. Все понятно, Лис?

— Никак нет, сэр, — хмуро произнес Макс. — У меня есть вопрос: почему вы выбрали меня, сержант?

— А ты мне не нравишься, сынок, — коротко хохотнул сержант. — Ты исчезнешь, и этот мир станет лучше. Шутка! Просто кто-то должен это сделать, а мне на глаза попался ты. К тому же у тебя позывной Лис, а это значит, что ты не так прост, как кажешься. Так что вперед, рядовой!

— Значит, все-таки из-за позывного, — задумчиво проговорил Макс. — Обидно как-то, сэр.

— Молчать! — отозвался Шрам. — Выполнять задачу!

И отключился. Сразу после этого на стекле показались две приближающиеся точки, а над ними возникли позывные «Крот» и «Питон», а еще через мгновение под маскировочную сетку залезли две черные фигуры.

— Так, рядовой, — произнес Крот. — С этого мгновения ты выполняешь только мои приказания, связь со взводом отрубаю.

Сразу после его слов зеленая иконка с надписью «командир» исчезла, а затем пропали и позывные ребят. Макс даже не представлял, что такое возможно, но, похоже, скафандры у разведчиков обладали функцией глушения связи.

— Так точно, сэр — ответил Лис, и настроение у него сразу упало еще ниже, к самым пяткам: почему-то он больше не сомневался, что в его жизни начинаются серьезные неприятности. И надо же было зайти в этот пункт вербовки десанта! Мог бы зайти в такой же через улицу — там набирали в техники и обслуживающий персонал, сейчас бы сидел на корабле — может, шансов на побег было бы меньше, зато остался бы жив. — Рядовой Лис готов к выполнению ваших приказов.

— Хорошо. — Крот приблизил свой шлем к его так, что они соприкоснулись, теперь он слышал его не в динамике, а напрямую. Макс увидел выцветшие голубые глаза, которые внимательно рассматривали его, и крючковатый нос, который нервно дергался. — Запомни, рядовой, наша задача — захватить языка. Берем любого оборотня в селении. Хватай любого, даже если попадется ребенок, — они у них шустрые и, поверь, откусить голову могут уже в трехмесячном возрасте. Учти, волки знают о том, что мы здесь, это их планета, они настроены агрессивно, и если ты будешь тупить, то проживешь очень недолго.

— А нельзя отправить за языком кого-то более подготовленного, чем я, который мог бы сделать это тихо и незаметно? — спросил Макс. — Тогда было бы больше шансов на успех, сэр.

— Умный, да? — хохотнул капитан и отодвинулся. — Нет, парень, незаметно к поселению нельзя приблизиться в принципе, волки всегда наготове, да и разной живности вокруг хватает, которая не даст этого сделать, а раз нельзя по-тихому, то следует дать противнику понять, что мы здесь занимаемся чем-то другим, поэтому твой взвод будет сильно шуметь. Ясно, рядовой?

— Да, сэр, — ответил Лис. — Вполне, сэр, хоть и не все, сэр.

— Тогда выдвигаемся. — Крот отодвинулся и вылез из-под сети. Питон двигался за ним — этот человек еще не сказал ни единого слова, и он точно соответствовал своей кличке: разведчик был огромного роста и явно недюжинной силы, такой задушит любого. — Твоя задача — обеспечить при необходимости огневое прикрытие, для того тебе и дали робота, хоть, надеюсь, он нам не понадобится. И еще тебе транспортировать пленного, если нам удастся его захватить. Задача понятна, рядовой?

— Так точно, сэр!

— Тогда пускаешь робота вперед, сам за ним, а мы за тобой. — Крот подошел к зарослям и замахал огромным лазерным тесаком, который неизвестно как оказался в его руке, обрезая лианы. — Вперед!

Макс ввел роботу маршрут движения, и тот покатился вперед, взрыхляя холмики пепла, оставшиеся от сгоревшей растительности. У края площадки он остановился. По обзорному стеклу покатились строчки, робот пытался что-то выбрать из своей программы, потом из него вылезло две механические пилы, и он покатился вперед, оставляя за собой метровый коридор для прохода.

— Круто! — прокомментировал Крот, убирая тесак. — Похоже, к вам во взвод попал робот нового поколения: в старом такого снаряжения не было. Правда, не знаю, хорошо это или плохо.

— Почему, капитан? — спросил Лис, двигаясь сразу за роботом по расчищенному им коридору. Идти было легко и просто, и в какой-то момент он даже подумал, что так и дойдут до деревни, там возьмут языка и вернутся ко взводу, а потом полетят обратно на линкор. И будет ему медаль не посмертно, а прижизненно. Комната, которую занимало его отделение, ему казалась сейчас раем: свежий воздух, а не то, чем сейчас ему приходится дышать, тепло, и главное, нет никакой живности, которая так и норовит тебя попробовать на вкус. Конечно, жесткий бронированный скафандр не по зубам мелкоте и растительности, но кто знает, что встретится дальше. — Чем это плохо?

— Шуму много производим, рядовой, — ответил Крот. — Этого в джунглях не любят. Обычно шумят те, кто имеет на это право, то есть разные хищники, которые никого не боятся. Но их здесь знают по голосу, а нас не видел никто, значит, хозяева обязательно придут посмотреть, кто посягнул на их территорию.

— Почему мы должны кого-то бояться? — спросил Макс. Продвигались они довольно быстро: мелкие зверьки, видно, поняли, с кем имеют дело, и уже не пытались атаковать скафандр со всех сторон, как вначале, — а с растениями справлялся робот. — Разве хоть одно животное может прогрызть металлизированную ткань, которую даже пули не пробивают?

— Заткнись, рядовой, и шагай вперед, — буркнул капитан. — Поверь, местная флора и фауна все может, она постоянно мутирует, и то, что было безопасно вчера, сегодня уже имеет острые клыки и едкий яд, который растворяет даже твою металлизированную ткань. Мы пока просто недалеко отошли от расчищенного авиацией места, поэтому тут тихо и спокойно.

— Тихо? — удивился Макс: на него выскочил зверь размером с футбольный мяч и вцепился в ногу. Скафандру ничего не сделалось, но давление мощных челюстей Лис почувствовал даже сквозь смягчающие прокладки. — Тогда как же здесь бывает неспокойно?

— Увидишь, и скоро, — мрачно пообещал Крот. — Вперед!

Они вышли к берегу реки, но легче идти не стало — скорее наоборот: к буйной растительности и нападающим на них животным добавилась влажная почва, покрытая сгнившей листвой, на которой скользили не только ноги скафандра, но и гусеницы робота. Скорость продвижения упала, а лицо капитана, которое Лис мог видеть на своем обзорном стекле, помрачнело. Местное солнце — красный карлик — наконец выкатилось из-за туч, и сразу небо и все вокруг приобрело пугающий кровавый оттенок.

— Сейчас начнется, — пообещал капитан. — Переводи робота на сторожевую функцию.

— Что начнется? — Лис послушно ввел команду. Робот выдвинул из корпуса два пулемета и закрутил ими по сторонам. — Включаю режим сопровождения. Готово.

— Узнаешь. — Капитан перевел свой скафандр на режим хамелеона и растворился в окружающем мире, за ним и Питон исчез. Макс остался один. Нет, два разведчика шли рядом, он видел отпечатки, которые оставались на земле, но их самих не наблюдал. — Продолжай идти по введенному маршруту, до поселения меньше двух километров. С этого момента объявляю радиомолчание, для общения используй письменные сообщения и шифрованный канал. Возможно, мы от тебя уйдем в сторону, а ты продолжишь выполнять задание.

— Но каким образом, сэр?

Ответа он не услышал. Следы рядом появлялись, но и только, разговаривать с ним больше никто не собирался, и он остался один во враждебном мире. Единственным ему родным, верным и преданным существом был лишь робот, который прокладывал путь, пыхтя и поскальзываясь на сгнившей растительности, но неуклонно двигаясь вперед. Стволы его пулеметов крутились по сторонам. Зарядка батарей робота понемногу падала, примерно через час понадобится менять, конечно, если они не вступят в бой, тогда это придется сделать еще раньше: в бою расход энергии вырастает на порядок — надо же вращать стволы пулеметов, вести пеленгацию объектов, отслеживать попадания. Макс помнил, как он тренировался в краже с подобным роботом. Тогда тот казался ему врагом, а вот сейчас стал верным другом, который прикроет в случае опасности.

Робот неожиданно присел, его пулеметы раскрутились, посылая пули в невидимую Максу цель, а потом из зарослей вынырнул огромный зверь размером с небольшой флаер, он взревел, нанес мощный удар когтистой лапой, и робот полетел в реку. На обзорном стекле побежала красная предупредительная строка: «Повреждение основных функций, необходим ремонт, обратитесь к технику». Но через мгновение погасла и она.

Макс испуганно оглянулся по сторонам, никого не увидел и прошептал в микрофон:

— Крот, я в беде, робот погиб, нужна помощь.

В ответ — тишина. Зверь повернулся к нему, Лис вздернул винтовку — точнее, она сама поднялась — и прицелился: рефлексы, которые у них выработали в учебном лагере, работали сами по себе. Одновременно замигала надпись: «Выбор боеприпасов». Машинально выбрав разрывной патрон и стрельбу очередью, Макс нажал на курок, разрывные пули пронеслись вспухающей холмиками разлетающейся кровавой плоти дорожкой по темно-зеленой крепкой коже, огромный зверь яростно взревел и в один прыжок оказался перед ним, ударил мощной лапой, пробивая когтями броню и металлизированную ткань.

Перед глазами у Лиса все потемнело, он потерял сознание. Очнулся, когда сразу с десяток игл из автоматической аптечки вошли в тело. Макс помотал головой и открыл глаза. Окружающее расплывалось, но он сумел разглядеть, как много вокруг зелени и крови.

Когда Лис осознал, что лежит лицом вниз, он попробовал встать или хотя бы перевернуться, но ничего не получилось: скафандр не отзывался, на обзорном стекле мелькали красные строчки диагностики. Сервомоторы не работали, аккумулятор был разбит, понемногу отрубались все системы жизнеобеспечения, но самое неприятное было в том, что металлизированная ткань оказалась пробита, и теперь он дышал воздухом планеты, впуская в себя множество микроорганизмов, которые должны убить его за очень короткое время.

Его могла спасти только эвакуация на корабль, но для этого следовало как-то добраться до взвода, только как это сделать? Связи нет, передатчик хоть и не разбит, но зарядки аккумулятора не хватит даже на экстренный вызов. Макс увидел, как последний раз замигал красным индикатор батареи, и скафандр превратился в кучу хлама. Все. Конец. Лис выругался и еще раз попробовал перевернуться. Естественно, ему это не удалось — бронированный скафандр весил больше двухсот килограммов. Тогда он головой ударил по кнопке аварийного открывания, предусмотренной в шлеме как раз для такого случая, а когда люк открылся, начал, извиваясь как червяк, выползать из скафандра.

Что делать дальше, Макс не знал. Точнее, понимал — на этой планете одному не выжить, и следовательно, нужно пробираться к своим. Только как это сделать, если у него нет ни оружия, ни скафандра, который спасал от многих бед, обеспечивая навигацию, связь и многое другое? Ни в одном из вызубренных наизусть наставлений не было написано, как выживать без боевого скафандра. Считалось это невыполнимым и, вероятнее всего, было правдой: десантникам часто приходилось сражаться в космосе и на очень недружелюбных к людям планетах, а остаться там без защиты означало мгновенную смерть. Макс прекрасно помнил, что говорил сержант, как и то, о чем предупреждали разведчики. Он — покойник. На выживание нет ни единого шанса: если не сожрут звери и растения, он умрет от патогенных вирусов, которые сейчас активно обживаются в его организме.

Лис вздохнул и полез внутрь боевого скафандра за спасательным комплектом. Натянул камуфляж из синтетических тканей на тонкий, продуваемый ветром комбинезон и нажал кнопку проверки систем.

Он услышал зуммер, глянул на запястье и тут же увидел предупреждение о недостатке энергии; в камуфляже заработала установка микроклимата, сразу стало легче дышать, пот впитался, исчезло ощущение, что его засунули в микроволновую печь. Жить можно, только, наверное, недолго.

Макс вытащил из зажимов небольшой пистолет-пулемет, который тут же повесил на ремень. Винтовку без боевого скафандра придется бросить, она весит больше пятнадцати килограммов, да и стрелять из нее без сервомоторов затруднительно: первым же выстрелом вывихнет плечо отдачей. С оружием стало чуть веселее — по крайней мере от мелкого зверья он как-нибудь защитится. Теперь следовало оградить себя от червей, которые способны прогрызть плоть любого существа, если им своевременно не оторвать голову.

Лис натянул на ноги высокие ботинки со специально укрепленной подошвой, которые не прокусить даже крокодилу, притопнул, убивая десяток мелких тварей, понемногу прогрызающих легкие носки, и почувствовал себя более уверенно. После этого он уже более спокойно вытащил из заплечного горба скафандра рюкзак с пайком, фляжкой, автоматической аптечкой, запасными картриджами и фильтрами. Затем из поврежденного скафандра забрал еще одну аптечку и прикрепил ее на пояс — в джунглях лучше иметь запас, так как количество лекарств не бесконечно, а он и так уже половину израсходовал.

Сейчас Лис ощущал небольшую эйфорию — это говорило о том, что аптечка ему вколола обезболивающее и боевые наркотики, которые позволяли воевать даже смертельно раненному бойцу, так как главное для десантника — не остаться в живых, а выполнить задачу, какой бы глупой и ненужной она ни была.

Сделав то, что требовалось по инструкции, Макс огляделся, и сразу через эйфорию и безмятежность в него стал проникать страх: где-то рядом находилась тварь, которая разбила робота и едва не убила его самого.

Лис сделал несколько шагов и наткнулся на огромную оторванную выстрелом лапу, чуть дальше валялся и сам мертвый зверь: над ним уже кружились тучей крупные жуки, каждый размером с его голову, а зверьки, похожие на земных шакалов, рвали острыми зубами кожу на животе, пытаясь добраться до кишок. Огромная темно-синяя лиана, привлеченная запахом крови, уже воткнула свои кривые отростки в пулевые отверстия и теперь раздувалась, вытягивая питательные вещества.

Макс тихо выругался, и его даже не обрадовало, что он каким-то невероятным способом смог застрелить огромного хищника. Чувствовал он себя не очень хорошо — по телу разливалась слабость то ли от последствий падения, то ли от влажного горячего воздуха, насыщенного многочисленными микроорганизмами. Робота не было видно — похоже, тот пошел ко дну.

Лис вытер пот и зашагал по пробитой тропке обратно ко взводу, настороженно глядя по сторонам. Разведчиков он не видел — вероятнее всего, они наблюдали, как он дрался со зверем, да и сейчас наверняка следили за ним из кустов. Поступали они явно по-сволочному, но с этим он ничего поделать не мог: армия есть армия, здесь выживали только убийцы и сволочи разных мастей.

И вообще чем больше Макс думал об этом задании, тем страннее оно ему казалось. Сначала ему навязали роботов, с которыми он работал только в учебном лагере, и то всего один раз. А потом это задание, которое само по себе бессмыслица. Десантники выполняют приказ взводом, а не отдельными бойцами, их обучали взаимодействию и взаимопомощи. А разведчики практически бросили его. Странно это и непонятно. Явная подстава. Только зачем это потребовалось?

Армия знает много способов лишить человека жизни, она на этом специализируется: случайная пуля на стрельбище, несрабатывание посадочного двигателя скафандра при посадке, сбой программы спарринг-робота — да мало ли что еще! Нет, тут точно имеется что-то иное, чего он не понимает.

Раздался близкий рев какого-то хищника, от которого у Макса сердце ушло в пятки, он вытащил пистолет-пулемет, хоть и понимал, что по-настоящему опасного зверя им не убьет, а только разозлит. И вдруг увидел прямо перед собой огромную полосатую кошку длиной примерно два метра. Она смотрела на него огромными желтыми глазами с вертикальными зрачками, сидя на дереве и ковыряя кору острыми длинными когтями, по-видимому, решая, какую часть его тела лучше употребить первой.

Веса в ней было килограммов сто, может, больше. Да и белые острые клыки, которые она показала, лениво зевнув и облизав их багровым с пупырышками языком, были немалыми.

Лоб Лиса покрылся холодной испариной, он задрожал от страха, а может, от внутреннего холода. Стрелять он не мог: почему-то его палец просто отказывался нажать на курок. Он начал размеренно и глубоко дышать, секунд через двадцать его мозг закрылся серебряной сферой, ему стало легче. Он вздохнул и усмехнулся: в конце концов, если ему предстоит умереть, то почему бы не сделать этого по-человечески, спокойно и с достоинством?

Кошка еще раз лениво зевнула, потом спрыгнула вниз и легла перед ним на ствол поваленного дерева так, что ее глаза оказались на одном с ним уровне. У Макса ноги стали ватными и слабыми: его голова вполне могла поместиться в этой пасти, а в том, что она там окажется, Лис нисколько не сомневался. По-другому не бывает: звери не отпускают своей жертвы. Никогда. Неожиданно кошка раздраженно фыркнула и так по-человечески недовольно сморщила морду, что Макс едва не рассмеялся, хоть и понимал, что это у него нервное. При этом кошка его не боялась, словно встречала людей каждый день. Может, так оно и было? Если это разумное существо, то она вполне могла оказаться оборотнем. Правда, на планете клана Волка оборотнями могли быть только волки...

Тут Макс запутался в своих выводах. Действительно, а кто же тогда эта кошка, если она разумна и не из волков?

Хищница скосила глаза, потом бесшумно поднялась и мгновенно, одним прыжком исчезла в зарослях. Лис сначала не понял, что ее напугало, но потом увидел две тени на тропе. Тени были, а никого за ними не было. Впрочем, он сразу догадался, кто скрывается за невидимостью. Разведчики остановились рядом с ним и отключили маскировку.

— Почему ты не в скафандре, парень? — спросил капитан. — И где робот сопровождения?

— Робот утонул в ручье, — ответил Макс. — А мой скафандр испорчен: у него разбиты аккумуляторы и что-то с сервомоторами.

— А это вообще возможно? — сморщился Крот. — Я про роботов. Такая техника практически неразрушима.

— Вон виновник. — Лис кивком показал на убитого им зверя, лежащего сзади него. Тот уже больше не напоминал огромного яростного хищника, скорее груду быстро разлагающихся органических отходов, над которой трудились растения, насекомые и мелкие животные. Эта живая юра шевелилась и меняла цвет: зеленого в ней становилось больше по мере того, как все больше лиан спускалось вниз. — Этот гад сбросил машину в реку, а потом ударил меня. Не знаю, что вам говорили о прочности нашего снаряжения, но ни робот, ни скафандр такого испытания не выдержали.

Разведчики переглянулись между собой.

— Это что-то новое, — сказал капитан. — Такой твари нет в нашем списке.

— Что за список, капитан? — спросил Макс. Дышать ему становилось с каждым вдохом все тяжелее, в голове все кружилось, аптечка опять сработала, щелкнуло несколько пустых гнезд — похоже, препараты уже закончились. Лис прикрепил на ремни новую аптечку. Сразу же иглы впились в руку. Питон с любопытством наблюдал за ним — Максу показалось, что он даже увидел понимающую усмешку.

— Список местных тварей вам должны были на корабле в блок памяти закачать, — рассеянно ответил капитан. Он тоже с хмурым любопытством наблюдал за манипуляциями Лиса. — Если этой твари в списке нет, ничего удивительного: на этой планете постоянно происходят мутации, зверье меняется каждый год, появляются все время новые и еще более свирепые.

— Понятно, — покивал Макс, наблюдая за высокими деревьями: ему показалось, что сверху за ними кто-то следит недобрым взглядом. — Отведите меня, пожалуйста, ко взводу, мне одному до них не добраться.

— Тебе и с нами до них не добраться, — пробурчал Крот. — Сняв скафандр, ты убил себя. Я говорил тебе о мутациях — это относится и к микроорганизмам. Ты сейчас нахватал столько всякой гадости, что везти тебя на корабль опасно — заразишь всех, и будет у нас летучий голландец. Слышал про такие корабли, парень? Сколько их находили лет сто назад, когда шло активное изучение космоса: корабль целый, на ходу, а внутри мертвецы...

— И что мне делать? — спросил Лис, чувствуя, как внутри становится противно и просыпается отчаяние. — Куда идти?

— А никуда, — криво усмехнулся капитан. — Практически ты уже покойник. Можешь здесь остаться, можешь дальше идти — без разницы. Могу помочь только одним... — Он поднял вверх свою винтовку. Она была меньше десантной и явно автоматической. — Так сказать, совершить выстрел милосердия. Поверь, умрешь сразу, даже ничего не почувствуешь.

— Спасибо, капитан, но это всегда успеется, — отказался Макс. — Предпочитаю бороться за свою жизнь до конца: она у меня одна.

— Как знаешь, рядовой. — Крот стал растворяться в окружающей действительности. Мгновение — и его не стало, как и Питона. На тропинке отпечатались следы, идущие в обратном направлении. — Мое дело — предложить, твое — отказаться. Хочешь жить — живи, только это будет недолго. Прости, парень, но ты — покойник.

— Ничего, прощаю, — произнес Лис уже джунглям: разведчики исчезли за поворотом. — Жизнь, пусть короткая, но моя, и я еще не умер, сэр.

Он сел на поваленное дерево, сплошь покрытое мхом и уже проросшими небольшими растениями, и чуть не заплакал от тоски. Отчего это случилось с ним? Почему так глупо и, главное, быстро? Он же еще ничего не успел сделать, только начал жить. Да ладно бы погиб от своей глупости или по собственному неправильному решению, а то отправили в джунгли, а после того, как огромный зверь изуродовал, лишил герметичности его скафандр, бросили одного умирать. Что за нелепица или такой обычно и бывает смерть в армии?

Почему он?! Пока мозг не закрыла знакомая серебристая сфера, которая его успокоила и придала силы, он бы так и продолжал задавать сам себе бессмысленные вопросы. А вот после того как успокоился, Лис задумался по-настоящему. Итак, что это за воинская операция имперских десантников, в которой участвует только его взвод? Может быть, выбросили не только их одних, но в этом месте оказались только они?

Тогда это первая странность: имперские десантники не воюют повзводно — слишком мала у взвода сила. Поротно — да. Вторая: имперские десантники не воюют без воздушной поддержки. Те войны, в которых воевали только на земле, давно ушли в прошлое, настоящая воинская операция не происходит без космических перехватчиков и истребителей «земля—космос», беспилотников, наконец. Последнее вообще входит в обычное снаряжение даже самого маленького воинского соединения. Понятно, что вокруг джунгли, в которых мало что можно рассмотреть, но в этом случае над ними должны были висеть спутники сопровождения и сканировать поверхность планеты в разных диапазонах и частотах.

Получается, это не обычная операция? Тогда какая? И почему здесь разведчики? Почему его отправили одного в джунгли? Он — наживка? А что... очень похоже. Причем никому не интересно, как себя чувствует червяк на крючке. Ну, подумаешь, сдох, другого насадят. Или другого нет? Уж слишком явно из всего отделения выбрали его. Или взвод выбрали из-за него?

Рядом послышался громкий рык, на тропинке показалась уже знакомая ему кошка, а за ней вышагивал огромный бронированный зверь с клыками и когтями: такого пулей не возьмешь, толстые хитиновые пластины аккуратно разложены по всему телу, словно настоящий бронежилет. Морда страшная, чем-то похожа на земного носорога, очень острый рог, а из пасти торчат столь же острые клыки явно не травоядного происхождения. Кошка подошла к Максу и присела на передние лапы так, что ее глаза опять оказались на уровне его головы. Лис задрожал от страха, но справился с собой, когда от серебристой сферы в его мозгу пошло тепло и умиротворение. Он тяжело задышал, ухватился за пистолет-пулемет, потом убрал руку с ребристой рукоятки и грустно усмехнулся прямо в вертикальные зрачки, понимая, что его пукалкой такого огромного хищника не убьешь, а только разозлишь.

Огромные желтые глаза, каждый размером с чашку, смотрели на него не мигая, поэтому ему показалась, что кошка улыбнулась. Но разве звери могут улыбаться? Чувство юмора им незнакомо, оно присуще только человеку и разумным существам, а эта кошка вела себя как мыслящее и умное создание. Хищница, открыв огромную пасть, лениво зевнула, вновь показав клыки. Броненосец стоял за кошкой, глядя назад на тропинку, которую пробил в плотной зелени робот, и Макс руку готов был отдать за то, что и этот зверь был таким же разумным: дикие так себя не ведут, а этот точно знал, что опасности следует ждать сзади, где находился взвод.

Кошка зевнула еще раз и пошла к зарослям, на ходу она оглянулась, посмотрела на него, и Лис увидел ее легкий кивок. Пушистая хищница словно приглашала следовать за нею. Это было сумасшествие, но Макс точно знал, что его только что позвали. Он вздохнул и оглянулся на броненосца, тот посмотрел на него своими маленькими черными разумными глазами, презрительно фыркнул и показал рогом на кошку. Если бы Лис не общался уже с оборотнями, он бы точно решил, что сошел с ума.

Он постоял немного, мрачно вздохнул и пошел за кошкой. А что оставалось делать? Разведчики сами сказали, что он не жилец и обратно возвращаться нет резона, все равно на корабль не возьмут: в нем слишком много патогенных вирусов и микробов. А оборотни вполне могут его вылечить, они живут на этой планете давно, наверняка средство от местных болезней у них есть, пусть не от всех. По крайней мере, это был шанс, которым стоило воспользоваться, все равно ничего другого пока не предлагалось.

Кошка шла впереди, легко перепрыгивая через поваленные деревья, мелкая живность разбегалась от нее, а тех, кто не успевал убежать, она ловила когтистой лапой и тут же съедала. Охрана у него была приличной для этих мест. Макс усмехнулся: с таким сопровождением на него никто не нападет. Впереди кошка, сзади броненосец недовольно сопит и деревья отбрасывает со своего пути, чтобы ему не мешали, силища огромная — девать некуда.

Неожиданно кошка остановилась и завертела встревожено головой, словно что-то услышала или почувствовала. Бронированный зверь сзади тоже начал возбужденно принюхиваться, тут послышалось несколько легких хлопков, в тело кошки воткнулось несколько шприцев, которые используют для усыпления агрессивных животных. Бронированный зверь рванулся вперед и ударил в толстое дерево своим огромным рогом, оно вздрогнуло и начало заваливаться. И тут из воздуха над их головами раздалось шипение, на огромной ветке проявился Крот с парализатором в руке. Он высадил всю обойму в огромного хищника, и тот начал заваливаться на бок, судорожно дрыгая ногами.

«А вот и воздушное прикрытие, — подумал мрачно Макс. — Никуда оно не исчезало, просто сопровождали незаметно. Точно, использовали как приманку. Но почему именно меня?»

Откуда-то сверху полетели сети, а потом с деревьев стали спускаться разведчики, отключая хамелеоны, было их не два, а десятка полтора, — из них Лис знал только Крота и Питона, которые уже суетились вокруг кошки, обматывая ее сетями. На Макса никто не обращал внимания, и он понял, что больше никому не нужен. Скоро появился боевой флаер — он завис над деревьями, спуская вниз трос.

Постояв еще немного, Лис подошел к Кроту, командующему подъемом:

— Капитан, а что будет со мной?

— Ничего. — Тот задумчиво оглядел его с ног до головы. — Думаю, заберем и тебя, только полетишь вместе со зверями в одном отсеке — прости, но другого места для тебя нет. Согласен?

— Да они же сожрут меня, капитан! — Макс представил себе, что он летит в одном отсеке линкора вместе с захваченными оборотнями. Они же сразу поймут, что это была ловушка, а он в ней — сыр, а значит, разберутся с ним так, как умеют, то есть разорвут на куски. — Это же смерть в чистом виде.

— Во-первых, тебе почти во всех вариантах смерть, — ответил Крот. — Во-вторых, а где тебя везти, если не с ними? Ты наверняка инфицирован, они тоже, следовательно, вы должны находиться в одном боксе. А в-третьих, чего ты боишься? Свободы им никто не собирается давать, они будут находиться в отдельных клетках, а ты будешь за ними присматривать, и вообще это единственный вариант, которым я тебе могу спасти жизнь. Ты меня понял, рядовой?

— Так точно, сэр, понял! — ответил Лис. — А если умру на борту?

— Это уж как повезет, — усмехнулся капитан. — Врачебную помощь на линкоре я тебе гарантирую, а выкарабкаешься ты или нет — не мне решать, а богу.

— Да, сэр, я полечу, — выдохнул обрадовано Макс. — Без проблем!

А что ему оставалось делать? В этом варианте появлялась хоть какая-то надежда на выживание, во всех остальных ее не было.

— Ну и молодец. Выбора-то на самом деле у тебя нет никакого.

Крот что-то проговорил в рацию, и с флаера опять опустилась сеть, в нее Макс залез добровольно, в отличие от зверей или оборотней. Он оказался в багажном отсеке флаера, который полетел в сторону моря, а минут через пятнадцать аппарат проник в шлюзовой отсек грузового бота, и тот взял курс на линкор.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джунта проводила взглядом поднявшийся в небо флаер и яростно зарычала: ее лучшую подругу увозил вражеский корабль, а она ничего не могла сделать. Люди, прилетевшие на ее планету, убивали всех, кто встречался им на пути, стреляли даже в трогательных беззащитных детенышей креста — небольшого растения, которое могло передвигаться по джунглям, используя свои длинные побеги. Оно-то точно ни в чем не было виновато перед солдатами в броневых скафандрах, проминающих землю на полметра в глубину. Люди пришли убивать, им это нравилось, и они это умели. Сначала с истребителей сбросили море огня, которое сожгло все, превратив джунгли в пепел, а уж потом приземлились сами и продолжили уничтожать все живое. Не зря наставники говорили, что человек — самый яростный хищник во вселенной, он убивает все, поэтому история человечества — история смерти всего, что встретилось ему на пути.

Девушка тяжело вздохнула, прижалась к дереву и включила передатчик, который торчал у нее в ухе и о котором она просто забыла. Его сунули ей утром, когда решали, что делать с пришельцами. Приказ был наблюдать и ждать команды, а она его отключила, потому что тот мешал ей слушать лес, и забыла.

Оказывается, включила вовремя: Крокус предлагал славную охоту за оставшимися десантниками. Времени у них было немного, не больше пяти минут — именно через столько времени, по словам наблюдателей с орбиты, должны прилететь погрузочные боты. Джунта рванулась через кусты, на ходу меняя свой облик, превращая себя в смертоносную машину, не обращая внимания на разбегающуюся мелкую живность. Люди умеют убивать? Но она тоже. Они не щадят никого? Что ж, они узнают, что такое месть волчицы из клана Волка.

— За Мумру! — послышались крики охотников. — За великого воина Броню! Смерть людям! Смерть!

—За Мумру! — закричала девушка. — И за лучшую подругу Броню. Смерть!

Она запрыгнула на дерево и помчалась поверху, перепрыгивая с одного ствола на другой, используя длинные стебли лиан и упругие ветки кустов прокуса, которые амортизировали не хуже батута, подбрасывая ее высоко вверх. Последний куст подбросил ее так высоко, что приземлилась она уже на покрытую блестящим пеплом площадку, прокатилась по ней и ударила рукой, которую превратила в мощную лапу с длинными когтями, в живот десантника, пробивая металлизированную пластиковую броню. Мгновение — и она выдернула руку с зажатым в ней еще бьющимся сердцем и завизжала так пронзительно, что от ведьминого крика вздрогнул командир десантников — человек со шрамом.

Роботы скрестили лазерные лучи на ней, и заработали скорострельные пулеметы, поливая смертоносным огнем, но Джунта не стояла на месте. Движение, движение и еще раз движение — так говорила наставница. Если остановишься — умрешь, ты должна быть неожиданной, непредсказуемой, твое преимущество — скорость.

Роботы отвлеклись от охраны периметра, преследуя враждебный объект, неожиданно оказавшийся на охраняемой территории, тем самым открывая другим оборотням возможность присоединиться к бойне, которую она начала.

Джунта стремительно прокатилась по пеплу и неуловимо быстрым движением оторвала голову десантнику, всаживающему пулю за пулей в проворную тень и не успевающему попасть, несмотря на помогающую ему автоматику скафандра. Он умер сразу, а девушка, спрятавшись за его тело от ведущих огонь роботов, уже наметила себе следующую цель — командира отряда, который все еще ошеломленно тряс головой, приходя в себя от ее крика. Но добежать до него она не успела: Крокус подхватил командира людей огромной волосатой лапой и, запрыгнув на дерево, исчез в листве.

—Людей не убивать! — раздался его крик в наушнике. — Наставники запретили. Несем десантников в центр: пусть на своей шкуре испытают, что такое быть оборотнем!

Девушка раздраженно схватила испуганного солдата, который сам не понимал, куда несется, и оглянулась: дело было уже сделано, только роботы наполняли треском пулеметных очередей влажный воздух, пытаясь попасть в быстро перемещающиеся тени, а людей волки уже оттащили в кусты. Только она одна все еще крутилась среди холодных страшных машин, изрыгающих кусочки раскаленного металла. Джунта перепрыгнула через куст, передала свою добычу Трою. Солдат в своем специальном костюме был очень тяжел, а она хоть и оборотень, но обладала небольшой силой и массой, другое дело — Трой и Крокус: те могли на себе уволочь троих таких десантников. После этого помчалась по кругу, дразня роботов, неуклюже ворочающих стволами своего оружия. Такая игра ей нравилась.

— Уходим! — послышался в наушнике голос Крокуса. — Приближаются спасательные боты. Немедленно! Сейчас! Джунта!!!

Волчица сделала огромный прыжок, запрыгнула на ветку дерева, тут же крутанулась на ней, уходя от пулеметной очереди робота, потом еще раз — и в дальнем прыжке исчезла в зарослях у ручья. Над поляной пронеслись два посадочных бота, обрабатывая близлежащую от места посадки территорию напалмом и кассетными бомбами, выжигая все живое. Джунта едва успела нырнуть и замереть на дне ручья, как над головой разверзся самый настоящий огненный ад. Переждав первую волну огня, девушка помчалась по ручью вверх по течению и остановилась только тогда, когда взрывы за спиной слились в один монотонный гул. Она вернула себе человеческий облик, поднялась из воды, выжимая длинную гриву черных волос, и оглянулась, с яростью глядя, как сзади джунгли вспухают облаками черного дыма и багрового огня.

Девушка слышала крики умирающих зверей и растений, и внутри ее все дрожало от бешенства и горечи. Да, она отомстила людям, но Мумру и Броню уже не спасти, они примут смерть в жутких людских испытательных лабораториях, как бывало уже не раз. Ее подруга умрет в мучениях, и ее едва начавшийся жизненный путь придет к концу, как бывает часто с оборотнями, но ее жизнь заберут люди, а не мир вокруг, а это значит, что ей никогда не вернуться на родину предков травой и листвой.

Она села и заплакала, правда, рыдала недолго, потому что в наушнике послышался голос Крокуса:

— Джунта, кончай выть и отправляйся немедленно к наставнице, она ищет тебя, у нее для тебя задание. Похоже, подруга, тебе удастся отомстить!

— Удачи и тебе! Ты что-то знаешь, волк?

— Только то, что тебе могут дать шанс.

— Хорошо бы!

Девушка шумно выдохнула воздух и помчалась к далеким горам, где находилось ее поселение, спрятанное глубоко под землей.

Уже через час Лис оказался на космическом корабле. Встречали его разведчики в боевых скафандрах — они отвели его под конвоем в грузовой трюм, где в одном из отсеков были установлены мощные решетки. После того как кошку и броненосца поместили за прутья, сразу подняли стены, которые наглухо изолировали отсек от других: теперь воздух в него закачивался автономно.

Рядом с клетками для Макса установили спасательный модуль, который в принципе представлял неплохой вариант для странствия по космосу: в нем имелся противоперегрузочный матрац, на котором можно спать, запас продуктов, вакуумный душ, туалет и, естественно, связь.

В общем, никто с Максом по-прежнему не собирался считаться. Он был отработанный материал: выживет — хорошо, не выживет — родные получат пенсию, и всем на него плевать. Такова армия...

Он успел вымыться в душевой спасательного модуля, переодеться в легкий комбинезон, прежде чем пришли врачи в костюмах для защиты от биологического заражения. Они взяли кровь у Макса, кошки и броненосца, которые все еще спали, потом удалились, оставив Лису автоматическую аптечку для поддержания жизни. Он сразу приложил к телу диагностический раструб, послышалось жужжание, в кожу впилось несколько игл, вводя лекарство, от которого ему захотелось спать. Он не стал противиться, тем более что и смысла в этом никакого не было, залез в модуль и заснул.

Проснулся он от животного воя, который показался ему настолько тоскливым и пронзительным, что сон сразу куда-то пропал. Лис умылся и вышел из модуля. Выл, к его удивлению, броненосец. Он-то считал, что с таким весом и мощью голос этого зверя должен был громким, ревущим, а не походить на плач маленького ребенка. Он подошел к клетке, броненосец тут же яростно на него бросился, но прутья даже не покачнулись, поскольку были сделаны из упрочненного броневого сплава.

Макс пожал плечами и негромко сказал:

— На меня- то зачем сердиться? Я такой же узник, как и ты. Может, у меня условия более комфортные, чем у вас, но и только. Впрочем, откуда мне знать, какими должны быть условия для вас. — Лис осмотрел клетку и продолжил: — Пол специальный, на нем спать можно, он тепло держит, есть вода, ее можно пить, думаю, даже для купания что-то предусмотрено. Разве это плохо?

В ответ броненосец вновь бросился на прутья клетки.

— Ты думаешь, что я специально играл роль наживки? — спросил Макс. — Поверь, это не так. Меня использовали втемную. Это операция разведчиков, а я — обычный десантник. Меня сейчас даже из трюма не выпускают: считают, что в моем теле столько заразы с вашей планеты, что я опасен для других людей.

Броненосец выслушал его, презрительно фыркнул и, повернувшись к нему задом, наложил кучу вонючего дерьма. Похоже, сделал он это специально.

— А мне еще за тобой придется убирать, — горько усмехнулся Макс. — Спасибо, брат.

Из соседней клетки послышался шорох. Кошка тоже проснулась и теперь стояла, прижавшись к прутьям, и смотрела на него огромными желтыми глазами, он подошел к ее клетке, правда, остановился в метре от прутьев, опасаясь, что хищница достанет его когтистой лапой.

— Прости. — Лис развел руками. — Ты мне на самом деле не сделала ничего плохого, а я вольно или невольно оказался тем, из-за кого ты здесь.

— Мм-рак, — промурлыкала стокилограммовая кошка, не отводя от него глаз, потом перевела взгляд на стену отсека. Макс тоже посмотрел туда и увидел передающую камеру. Кошка явно понимала, что за ней следят, и не только понимала, но и сознательно предупреждала его, чтобы он не болтал лишнего. Лис хоть и не собирался говорить ничего порочащего императора или звездный десант, но лучше знать, что тебя слышат и видят, чем не знать, а то можно такого наболтать, что тебя расстреляют еще до трибунала. Он благодарно кивнул и отошел от клетки, а в его модуле послышался сигнал вызова по дальней связи.

Макс упал в кресло и включил экран. На нем появился высокий офицер с полковничьими погонами и многочисленными наградными нашивками.

— Рядовой Макс Збруев?

— Так точно, господин полковник.

— Ты меня не знаешь, рядовой, поэтому я представлюсь. — Полковник кивнул кому-то за кадром. — Меня зовут Григ Петер, я начальник безопасности этого корабля. По приказу адмирала Кривда ты переходишь в мое распоряжение и с этой минуты обязан выполнять все мои приказы. Приказ понятен, рядовой?

— Так точно, господин полковник! — Лис даже прищелкнул каблуками, хоть сидя это было сделать довольно сложно. — Готов выполнять все ваши приказы, сэр.

— Молодца! — Полковник одобрительно покивал. — Так вот своим приказом я назначаю тебя ответственным за зверей в твоем отсеке. В твои обязанности входит их кормежка, уборка помещения, в котором они содержатся, мытье, расчесывание и все остальное, что требуется для зверья. Поскольку это занятие, скажем так, не очень престижное и благородное, я присваиваю тебе звание рядовой первого класса, соответственно с повышением оклада.

— Благодарю вас, сэр! Рад стараться, господин полковник! Служу императору! Да будет он жить вечно во веки веков!

— Опять молодца! — хмыкнул полковник. — Старайся дальше, и я сделаю тебя главным по всему дерьму на корабле.

Лис непроизвольно хихикнул, представив себе это, и едва успел закрыть рот рукой, чтобы полковник не заметил, а тот невозмутимо продолжил:

— А теперь по делу. Твоя задача — убирать за зверями, и предлагаю заняться этим прямо сейчас, все нужное для этого направлено в отсек. Следующая твоя задача — попытаться понять зверей: поверь, они не простые существа, не обычные хищники, а нечто совсем иное.

— А какие они, сэр? — спросил Макс. — Что я в них должен понять?

— Все, что тебе нужно знать, я уже сказал, — поморщился полковник. — Все остальное тебе расскажет капитан Крот. Ты, кажется, с ним знаком, рядовой?

— Так точно! — Лис прищелкнул каблуками, про себя подумав, что иного он и не ждал. — Мы вместе высаживались на планету, сэр!

— Он будет твоим непосредственным начальником до тех пор, пока вы не доставите этих существ на Землю, — усмехнулся офицер. — Как тебе нравится моя мысль?

— Куда доставим, сэр? — Макс даже растеряйся. Конечно, он знал о Земле как о месте, где проживает император, но до нее было так далеко, само путешествие должно было занять не один месяц. — Вы не ошиблись, сэр? Простите за дерзость, но вы действительно сейчас сказали, что зверей нужно доставить на планету императора?

— Именно туда, — кивнул полковник. — В задачи десантного полка не входит посещение Солнечной системы, поэтому вам придется добираться в те места другим космическим транспортом. Это ясно, рядовой?

— Так точно, сэр!

— Ну, если ты все понял, переключаю тебя на твоего непосредственного начальника.

Тут же на экране появился Крот, он был по-обычному хмур:

— Значит, так, рядовой первого класса Збруев, с этого момента ты подчиняешься лично мне, всех остальных можешь посылать как можно дальше, за исключением, конечно, полковника. Его ты должен любить и стараться ему понравиться, иначе он тебе такое устроит, что вся твоя жизнь до этого момента покажется раем. Так вот главная твоя задача — доставить зверушек на Землю живыми и невредимыми.

— А я, господин капитан, смогу? — Макс преданно посмотрел в прищуренные голубые глаза. — Вы же знаете, что у меня в крови полно разных патогенных бактерий, сэр. Вероятнее всего, я уже умираю, и жить мне осталось не больше пары дней...

— Не понял? — Крот нахмурился. — Это ты сейчас о чем, рядовой?

Но вы же сами сказали, что я надышался опасными микробами и теперь у меня не кровь, а рассадник всевозможных болезней! — Лис печально вздохнул. — Я, конечно, не против убирать за этими существами, но скоро заболею и не смогу выполнять приказ господина полковника. Я очень об этом переживаю, сэр.

— А... вот ты о чем... — Капитан криво усмехнулся. — О своей скорой смерти можешь пока не переживать.

— Как? — растерялся Макс. — Но вы же сами сказали, сэр...

— Говорил, не отказываюсь, пока эскулапы не сделали анализа твоей крови. — Крот хмыкнул. — Медики говорят, что нет в тебе ничего! Нет — и все тут! Это невозможно, невероятно, но факт. Доктора до сих пор не могут прийти в себя и требуют отдать им тебя для опытов. Они хотят тебе в кровь вливать разные опасные вирусы и смотреть, что из этого выйдет. Тебе нравится эта идея, рядовой?

— Нет, сэр. — Лис даже содрогнулся, представив себе это. — Они же убьют меня...

— Не дрейфь, рядовой. — Капитан усмехнулся. — Поскольку кому-то надо ухаживать за этими тварями и для любого другого это будет смертельно опасно, я тебя никому не отдам, по крайней мере, до прилета на Землю.

— Как нет? — спросил Лис: наконец до него дошло, что только что было сказано. — Чего нет в моей крови, сэр?

— А ничего нет. — Капитан пождал плечами. — Нормальная кровь с заурядным количеством антител, заразы никакой. Ощущение такое, что ты вчера родился, на планете волков никогда не был и точно ничем там не дышал. Непонятно все. Эскулапы надеются на основе твоей крови создать такую сыворотку, которая поможет нашим солдатам выживать на любой враждебной планете, но я им тебя не отдам, и не потому, что жалко, а потому что никто другой находиться в этом отсеке без скафандра не может из-за заразы, которая присутствует в этих тварях.

— Спасибо, сэр.

— Не благодари. — Крот хмыкнул. — Твои звери инфицированы по полной программе такими болезнями, что любой, кто рядом с ними пробудет пару минут без защитного костюма, обречен. А вот людская зараза к ним не пристает: у них в крови имеются такие разнообразные антитела — что легко защищают их от всего болезнетворного. Ты меня понял, рядовой?

— Не до конца, — произнес Макс. — Кровь у меня чистая — выходит, мне можно возвращаться в свой взвод, сэр?

— Нет больше твоего взвода, рядовой, совсем нет, — покачал головой капитан. — Он на планете остался, прикрывая наш отход, а от той команды, с которой я высадился, остались только мы с Питоном. Как только зверей погрузили, так сразу на моих разведчиков напали, причем такие хищники, что и роботы не спасли. В общем, погибли все, а мы с Питоном остались живы только потому, что сопровождали этих зверей. Кстати, поздравляю. — Крот криво усмехнулся. — Весь твой взвод представили к награде, правда, всех остальных, в отличие от тебя, наградят посмертно.

— Служу императору! — отчеканил Лис как положено. — Да будет он жить вечно во веки веков!

— Он-то будет, а вот мы — вряд ли... — пробурчал Крот. — Вольно, рядовой первого класса.

— Так мне можно вернуться? — еще раз спросил Макс. — Пусть взвода нет, но есть рота.

— Нельзя тебе никуда возвращаться, — вздохнул капитан. — Я же сказал: ты прикомандирован к моей команде, а мы летим на Землю к тому самому императору, которого ты только что благодарил. За зверями нужно ухаживать, а кто это сможет? Правильно: только ты. Так что служишь у меня. Выполнять команду, рядовой!

— Какую, сэр? — Лис ел глазами свое новое начальство, пытаясь мучительно понять, чего им всем от него нужно. И какие подляны ему еще подстроены, — а в том, что они есть, он не сомневался: об этом говорило чутье, а оно его никогда не обманывало. — Вы же ее не поставили, сэр.

Ему не нравилось это назначение, как и то внимание, которое теперь будет приковано к нему, но деваться некуда: из этой клетки не убежишь, его закрыли вместе со зверями. Макс не сомневался, что и шлюз установили, и охрану круглосуточную, потому что если хоть один зверь вырвется из своих клеток, то погибнут многие — если не от клыков и когтей, так от вирусов и бактерий. Наверняка автоматические пушки стоят... Точно, попал по полной программе, теперь за ним еще и доктора станут охотиться — не одно, так другое, точно не выжить. Армия...

— Чисть, клетку и корми зверье, — буркнул Крот. — Инструкция, как это делать, уже у тебя на компе. Просмотришь — и выполняй. Связь со мной в случае чрезвычайных происшествий круглосуточно, обычная два раза в сутки — утром и вечером. Все. Отбой. Гуляй, рядовой.

Экран замерцал и опустел, светился только файл, который он тут же открыл. В нем рассказывалось, как открывать клетки, куда сбрасывать звериное дерьмо, как кормить зверей и мыть. Только нигде не говорилось, что будет, когда он откроет клетку, в которой сидят хищные звери. Если клыки и когти у этих мохнатых ребят больше, чем его кинжал, которого, впрочем, у него нет: все забрали, когда запихивали в этот отсек. Защищаться нечем, а выполнять свои обязанности нужно. Но как? Пойти — и пусть сожрут? Как-то не хочется. А не пойдешь — хуже будет, сгноят люди в погонах, эти пострашнее будут, на них крови немерено. Так что делать?

Таган с любопытством разглядывал невысокого человека со шрамом через все лицо, а тот смотрел с нескрываемым страхом на Кору, который развлекался, то выпуская, то вновь убирая когти.

— У вас есть имя? — спросил мягко главный наставник волков. — Извините, но мне же нужно как-то к вам обращаться. Конечно, я могу называть вас просто человеком, но будет крайне невежливо подчеркивать чью-либо ущербность.

— Это мою, что ли, ущербность вы хотите подчеркивать? — Человек криво усмехнулся. — Так на себя посмотрите! Обращайтесь по званию — сержант. Если нужно полное обращение, то сержант Шрам.

— Замечательно, — улыбнулся Таган. — Шрам, как я понимаю, кличка?

— Боевое прозвище, кодовое имя, — ответил сержант. — Прошу сообщить моему командованию о том, что я жив и нахожусь у вас в плену, после этого согласно закону о военных действиях вы сможете обменять меня на кого-то из ваших, а если таковых нет, то рассчитывать на довольно приличную сумму как компенсацию ваших затрат.

— Но сейчас нет войны, а значит, нет никаких военных действий, — кротко улыбнулся наставник. — Мы, волки, принадлежим империи, хоть нам и не разрешено свободно передвигаться по ней, и являемся ее гражданами, потому извините, но ваше нападение является не боевым действием, а обыкновенным разбойным нападением, так что вы — обыкновенный бандит.

— Тогда просто сообщите командованию о том, что я нахожусь у вас, — хмуро проговорил Шрам. — И попрошу это сделать как можно быстрее. Пожалуйста... — Последнее слово сержант буквально выдавил из себя.

— К нашему сожалению, мы не можем этого сделать, — развел руками Таган. — Военные корабли ушли, а межпланетный передатчик нам не положен, так что придется вам у нас задержаться. Мы не звери и не хотим вашей смерти, поэтому вам сделают инъекцию, после которой ваше тело изменится и вы сможете жить в джунглях.

— Нет!!! — Сержант попытался вскочить, но не смог, поскольку руки и ноги его были скованы. — Отпустите меня!

— Куда? — недоуменно спросил наставник. — В джунгли? Но без боевого скафандра вы умрете там через несколько минут, а скафандр ваш разряжен, и у нас нет возможности его зарядить. Поверьте, мы не обрекаем людей на такую ужасную смерть, вам сделают инъекцию, и вы увидите мир нашими глазами.

— Не нужна мне ваша инъекция! — Шрам представил, как он превращается в оборотня... Это было хуже смерти: постоянный звериный голод, жажда крови, он будет убивать всех, кто находится рядом. — Переправьте меня на ближайшую орбитальную станцию, пожалуйста...

— Это стоит больших денег, — покачал головой Таган. — Извините, их у нас нет, но, если вы укажете ваш номер счета, мы попробуем решить эту проблему.

— На счету денег мало, их не хватит. — Сержант уже не понимал, что происходит. Он ожидал, что его сожрут сразу после захвата всей группы, но с ним обращались крайне предупредительно, переправили на челнок и доставили на орбиту в недостроенную боевую станцию. Что сделали с его солдатами, он не знал, но вполне возможно, что они находятся где-то рядом. — Я отработаю и верну все деньги, которые вы на меня потратите.

— Каким образом? — Наставник удивленно поднял брови. — Если вы вернетесь к своим, вас будут долго допрашивать, при этом не веря ни единому слову, которое вы произнесете. После этого вас сначала разжалуют, а потом уволят из армии, потому что доверять вам больше никто не сможет даже после полного генетического анализа. Скажите, откуда вы возьмете деньги?

— Придумаю что-нибудь. — Шрам был в отчаянии: он не боялся смерти, но то, о чем говорил этот оборотень, неприятно походило на правду. Если он вернется в армию, то вся его последующая жизнь превратится в кошмар. Лучшее, что его ожидало, — это отдельный бокс в военной лаборатории, где на нем начнут использовать разные яды, токсины и отравляющие вещества. Никто его не отпустит. Его будут изучать, а как это делают военные медики, ему хорошо известно, он уже раз прошел через это, когда получил свой шрам. И правильно, кстати, будут делать — он же остался жив, побывав на планете волков. — Есть другие варианты?

— Теперь, когда вы хорошо понимаете, в какое положение попали, мы поговорим. — Таган мягко улыбнулся. — Сначала вы нам расскажете, что за операцию проводили на нашей планете, что вам было нужно и добились ли вы своей цели. Перед тем как вы начнете говорить, хочу вам сообщить, что у нас находится почти весь ваш небольшой взвод и кроме него еще десяток разведчиков, которые точно будут говорить, потому что знают, как не любят в колониях — представителей имперской разведки. Вы нам расскажете о вашем задании?

— Расскажу. — Сержант поморщился: путы, которыми его связали, причиняли ему невероятную боль, их вязал несомненно профессионал. Да и захватили настоящие мастера — напали неожиданно, всех повязали, кого могли, и ушли без потерь, причем вся схватка не заняла больше двух минут. Шрам не знал ни одного подразделения в империи, которое смогло бы так же ловко провернуть такое. — Операцию проводили разведчики, поэтому я знаю не очень много. Нам было приказано найти одного оборотня на планете — если не удастся, то захватить кого-нибудь из его окружения.

— У этого оборотня есть имя? — спросил главный наставник, насторожившись. — Вам его сообщили?

— Нет, — покачал головой Шрам. — Нас использовали втемную, сказали, что даже моего допуска недостаточно, чтобы получить всю информацию.

— Как вы планировали найти этого конкретного оборотня? — спросил Таган. — У вас были его приметы, ДНК, голограмма или что-то еще?

— Ничего конкретного, — вздохнул сержант. — Если что и было, то у разведчиков, а мне только сказали, чтобы я отдал им бойца, на которого якобы оборотень точно клюнет.

— Что за боец? — Наставник нахмурился. — Как его зовут?

— Настоящего имени его я не знаю, — ответил Шрам. — Он подписал контракт в пункте вербовки, а там не принято называть настоящих имен. Фамилию он себе придумал смешную — Збруев, а имя — Макс, оно, похоже, настоящее, потому что отзывался на него он нормально, не морщась, да и боевое имя тоже, вероятнее всего, было из того, что он использовал в гражданской жизни. Называл он себя Лисом, отзывался на эту кличку охотно и привычно.

— Макс Лис? — Таган задумался и покивал сам себе. — Я его не знаю. А где теперь этот парень? Среди захваченных бойцов его нет.

— Этого парня разведчики использовали как приманку, — мрачно проговорил сержант. — Почему-то они были уверены, что ваш оборотень обязательно захочет с ним встретиться. Так это или нет, мне неизвестно, потому что Лиса после посадки я не видел. Я дал ему робота сопровождения, после этого разведчики увели его в джунгли, а затем на нас напали.

— И у вас не было радиосвязи? — удивился наставник. — Насколько мне известно, вы можете во время боя разговаривать с любым бойцом.

— Обычно это так, — согласился Шрам. — Но в этот раз разведчики использовали свои глушилки, тем самым отсекая Збруева от нашей связи. Я даже робота не мог видеть на своем дисплее, а железяк отрубать категорически запрещено: они же принадлежат взводу как средства огневой поддержки.

— Интересная история. — Таган задумчиво посмотрел на сержанта. — Спасибо за нее. Что ж, думаю, вы действительно нам рассказали все, что вам известно. Особенно мне понравилась та часть, в которой говорилось о глушилках. Думаю, нам стоит получше осмотреть скафандры разведчиков: если таковые найдутся — мы их будем использовать при следующем вашем нападении. — Он посмотрел на Кору, по-прежнему играющего со своими когтями: — Запиши это в приоритет «три точки».

— Слушаюсь, наставник.

— А теперь, волк, подготовь его к новой жизни.

— Как скажете, наставник. — Оборотень подошел к Шраму и воткнул в плечо шприц, наполненный мутной красной жидкостью. Сержант сначала вскрикнул, потом часто задышал и потерял сознание. — Думаю, ему это понравится.

— Отправь сержанта на планету к остальным, — распорядился Таган. — Посмотрим, сможет ли он адаптироваться. К несчастью, эти бойцы плохо подготовлены физически, из всех захваченных только двое смогли выжить, что, впрочем, не так уж плохо.

— Да, наставник. — Кору легко поднял на плечи сержанта, вытащил его из зала и передал дежурному оборотню, который тут же поволок десантника дальше по коридору к челноку. Вернувшись, он застал Тагана задумчиво смотрящим на экран, на котором не было ничего, кроме далеких искорок звезд.

— Вы поняли, кого они искали, наставник? — спросил Кору. — Думаете, это был какой-то конкретный оборотень?

— Уверен в этом. — Наставник грустно усмехнулся. — Искали они Дженга: любому имперскому чиновнику понятно, что именно на него мы возлагаем особые надежды. Странно только, что они использовали для ловушки неизвестного нам паренька Макса. Может быть, Дженг его знает? При следующем сеансе связи выясни это.

— Хорошо, наставник. — Кору сел в свое кресло. — Но если они искали Дженга, то почему захватили Мумру и обычного зверя?

— Вероятнее всего, они не знали, как выглядит Дженг. — Таган сделал пару глотков воды из стакана. — Они думали, что тот сам придет к этому парню, а пришла наша кошка со своим приятелем, вот разведчики и решили, что перед ними искомый оборотень.

— Было бы забавно, если бы не было так печально, — сказал Кору. — Жалко кошку, ее у нас все любили.

— Согласен, Мумру — хорошая девочка, — покивал наставник. — Что ж, давай попросим Дженга ее спасти. Думаю, и тот парень будет с ней рядом, так что убьем двух зайцев. И даже трех — не стоит давать императору повод думать, что он может безнаказанно делать все, что ему заблагорассудится, на нашей планете.

— Это мудрое решение, наставник, только оно невыполнимо, — покачал головой Кору. — Дженг не сможет захватить военный корабль.

— Он найдет выход. — Таган закрыл глаза. — Дженг умеет многое и с каждым днем становится все непредсказуемее. Но тем не менее ты прав: нужно ему помочь.

— Как мы ему сможем помочь? — Кору даже удивленно привстал с места. — Неужели вы разрешите мне отправиться к нему?

— А тебе этого хочется? — полюбопытствовал с мягкой усмешкой Таган. — Неужели ты готов рискнуть ряди него своей карьерой?

— Да, наставник, — ответил серьезно Кору. — Я как-то смотрел статистику операций: у Дженга наименьшие потери при самых сложных делах. Того, что делает он, не может повторить никто, и с ним всегда весело. К тому же я считаю его своим другом, а значит, пойду за него на смерть.

— Весело? — недоуменно уставился на оборотня наставник. — Что ты имеешь в виду?

— А он никогда не повторяется, — улыбнулся волк. — Всегда ищет необычные варианты решения и, главное, требует того же от своих соратников. Я как-то пролез по трубе нефтепровода почти десять километров, чтобы схватить того гада, который должен был нам денег. Вы даже не представляете, наставник, как я дрожал от страха, что пустят нефть!

— Представляю, — засмеялся Таган. — Так ты считаешь, это весело?

— Когда все заканчивается, всегда есть что вспомнить, — ухмыльнулся Кору. — А когда проходит время и страх забывается, снова хочется ощутить то же самое. Так вы разрешите, наставник?

— Тебе — нет, — покачал головой наставник. — Но кое-кому прикажу это сделать. Говоришь, он заставляет искать нестандартные решения? — Таган побарабанил по столу. — Что ж, я и раньше замечал: все, кто поработал с Дженгом, начинают мыслить по-другому, недаром из его команды укомплектован штаб и вся наша станция. Может, действительно стоит перестать нянчиться и дать каждому возможность проявить себя в полной мере? Пожалуй, я дам этой девочке шанс...

— Какой еще девочке? — нахмурился Кору. — Вы собираетесь к нему направить волчицу? Но это же глупо! Ни одна самка не сумеет сделать того, что сможет волк.

— В тебе говорит самец! — усмехнулся наставник. — Но нашим предкам было известно: самые живучие стаи — те, которыми руководит волчица. И в бою они нисколько не уступают волкам, чаще как раз они более агрессивны, хитры и умелы. Так что я направлю к Дженгу одну милую девушку...

— Жаль, что не меня, — уныло пробурчал волк. — Мне бы это точно не помешало: от этой сидячей работы у меня крестец болит. К тому же ваша волчица не сможет добраться до Дженга, он на другой стороне галактики, а попутных кораблей нет и не будет — после появления десантных линкоров и крейсеров в наш сектор никто не заглядывает.

— Зато есть спасательный модуль, — улыбнулся загадочно Таган. — Выбросим его в космос вместе с девочкой — и пускай она на нем добирается к нашему оборотню.

— Да у нее не будет ни единого шанса на спасение, — покачал головой Кору. — Ваша девочка погибнет, а вот я бы выжил и добрался до Дженга, потому что у меня есть опыт выживания в таких ситуациях.

— Вот и проверим ее на оригинальность мышления. — Наставник взял в руки микрофон: — Доставьте мне Джунту как можно быстрее. А опыт — дело наживное, появится и у нее...

— Джунту?! — удивился Кору. — Я ее знаю, она хорошая девочка, зачем ее убивать? Она точно не справится: милая, добрая, мягкая самочка...

— Поверь, ты ее не знаешь, — задумчиво проговорил наставник. — Скажу больше: она сама себя не знает. И я думаю не только о ней, но и обо всем нашем роде: нам нужны волчата от Дженга, а кто сможет приручить нашего супероборотня? Никогда об этом не задумывался?

— Ну... не знаю, — развел руками волк. — Дженг готов поиграть с любой самочкой, но ничего серьезного быть ни с кем не может: уж слишком он неординарен.

— Вот именно, — улыбнулся Таган. — Его сможет приручить только та, что еще страннее, чем он. К тому же после хорошей драки всегда тянет на секс, а когда рядом находится та, с которой только что дрались спина к спине, — результат очевиден.

— Вы коварны, наставник, как змей-искуситель! — воскликнул Кору. — Я даже думать не хочу о том, что вы приготовили мне.

— Ты примитивен, мой друг, — засмеялся Таган. — Неужели ты думаешь, что та самочка, за которой ты ухаживаешь последнюю пару месяцев, случайно зашла в раздевалку, когда все твои товарищи разошлись?

— Что?!! — Волк даже побледнел, его когти выскочили на мгновение из подушечек, прежде чем он взял себя в руки. — Но как вы могли?!

— Если бы я полагался на случай, клан Волка давно бы вымер. — Наставник с довольной ухмылкой посмотрел на Кору. — А что, Дика — плохая самочка?

— Нет, но сам способ знакомства мне не нравится...

— А мне не нравится, что вы с недоверием относитесь к тем самкам, которых мы для вас готовим, — вздохнул наставник. — Именно поэтому приходится придумывать эти дурацкие сценарии. Когда-нибудь я тебя тоже посажу на устройство таких случайных встреч, и ты поймешь, как это непросто.

— Только не это, наставник! — Кору даже подскочил на кресле. — Я больше не стану ворчать.

— Иди, встреть Джунту, посади ее в модуль и не вздумай ей что-то говорить! — Таган опять стал хмурым и суровым. — Она должна быть готова ко всему, и это будут непростые испытания. Не вздумай ее жалеть! Она настоящая волчица, и твоя жалость унизит ее. А насчет встреч я не шутил, иначе ты не поймешь, как это важно.

— Я понял.

Волк вздохнул и отправился к причальной станции, а уже через два часа он вел волчицу к другому отсеку. Она шла, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Орбитальная станция смущала ее непривычными запахами дезинфекции, пластика и металла: после джунглей с их множеством разнообразных, но приятных и обычных запахов, это било по носу так же, как удар молотка. Да и необычно все было — до этого Джунта еще ни разу не покидала планеты. Она морщилась и вздыхала: совсем не таким ей виделся мир за атмосферой.

— Залезай. — Кору открыл люк спасательного модуля. — Отныне это твой дом.

Джунта заглянула осторожно вовнутрь. Противоперегрузочное ложе, приборы по стенам, небольшой столик, примитивный тренажер, вакуумный туалет, такой же душ — и все.

— Больше похоже на гроб, — заметила она. — Слишком скуповата отделка.

— Согласен, — улыбнулся широко волк. — Выжить в этой коробочке будет непросто.

— Что же вы меня в ней отправляете? — спросила Джунта. Она легла на противоперегрузочное ложе и стала осматривать приборы. — Решили убить?

— Это не мое решение, — пожал плечами Кору. — Лично я считаю, что у тебя нет ни единого шанса добраться хоть до какой-то обитаемой планеты, не то, что до Дженга. А вот главный наставник считает, что мизерный шанс есть, и ты сама не знаешь своих возможностей, — в этом мы с ним не сходимся. Мне жаль, волчица, ты не так плоха, когда смотришь на тебя сзади...

— Себя жалей, трехлапый, — вспыхнула Джунта, намекая Кору на то, что, когда тот однажды в юности сделал неудачное перевертывание, стал хромать на одну ногу. Тогда над ним долго смеялись, хоть ему было нестерпимо больно. Причем такое у него повторялось несколько лет, и кличка прилипла. Это прошло только после того, как с ним поработали врачи, но прозвище осталось. — Пусть это мизерный шанс, но он у меня есть. Я хочу посмотреть мир и увидеть легендарного Дженга. Я понимаю, других возможностей для этого нет и, вероятнее всего, в ближайшее время не будет. Имперские корабли контролируют подход к нашей планете, наши звездолеты стоят на приколе на разных орбитальных станциях, и только модуль может проскочить незамеченным мимо радаров. Я сделаю это и выживу, несмотря ни на что. Такой вариант устроит тебя, трехлапый?

— Такой вариант устроит всех, — серьезно кивнул Кору. — Пусть тебе поможет Великий Волк, он любит смелых и безрассудных, но даже с его помощью тебе придется очень постараться остаться в живых.

— Я все равно попробую. — Волчица закрепила на себе ремни, вытянула ноги и закрыла глаза. — Закрывай люк, волк, и помолись за меня. Если я умру и ты встретишь Дженга, передай ему, что мне очень хотелось его увидеть, но судьба распорядилась иначе.

— А если ты его встретишь сама? — Оборотень закрыл люк. — Что тогда?

Ответ он услышал уже в наушнике:

— Тогда твои слова будут не нужны — ни те, что ты сказал сейчас, ни те, что скажешь потом. — Джунта хихикнула. — Кстати, сзади и ты неплохо смотришься...

— Удачи, волчица. — Кору вздохнул. — Я скрестил за тебя пальцы. Передавай привет Дженгу, если все-таки доберешься до него. Приготовься, начинаю отсчет. Пять, четыре, три, два, один... пуск!

Пневматическая пушка выстрелила модуль в космос. Когда он отлетел от станции на пятьсот метров, сработала система зажигания. Пучок бесфакельных ракет, работая поочередно, разогнал его до той скорости, которой должно было хватить, чтобы добраться до оживленных космических трасс, и, закончив работу, отстрелился. Теперь все зависело только от его величества случая, судьбы, фатума, рока — слов для подобных ситуаций человечество придумало немало.

Лис вздохнул, вытащил рабочий комбинезон и отправился к выходу из отсека. Он не ошибся — там действительно был установлен временный шлюз, а в нем автоматические пушки, которые сразу же скрестили на нем лазерные лучи наводки. Макс вздрогнул, внутри все похолодело, он пережил несколько неприятных секунд, ожидая выстрела.

Но пушки, хоть и продолжали держать его на прицеле, не стреляли, что говорило о том, что его лицо включено в список дружественных объектов. Он постоял несколько секунд, привыкая к тому, что еще жив, потом подошел к автоматической тележке, которая стояла посредине шлюза. На ней лежали скребок для чистки полового покрытия и чесала разных видов, которыми, видимо, следовало приводить в порядок шерсть кошки.

Слава богу, броненосцу эта процедура не требовалась: этот точно его сожрет, если он приблизится к нему на расстояние вытянутой руки с чесалом. Лис нажал кнопку активации и зашагал обратно в отсек — тележка, повинуясь программе, поползла за ним. Он закрыл дверь шлюза, вздохнул с облегчением, вытер пот, подошел к клетке с кошкой и остановился, не зная, что делать дальше.

Грациозный красивый зверь подошел к прутьям клетки, внимательно осмотрел тележку, все, что на ней находится, потом перевел свой внимательный взгляд на него и качнул головой, словно спрашивая: и что дальше?

Макс пожал плечами и нерешительно произнес:

— Мне нужно помыть клетку и расчесать тебе шерсть. Еда будет позже, примерно через час. Кормить будут мясом, правда, синтетическим, но со всеми необходимыми для жизни витаминами. Ты не съешь меня, если я зайду в твою клетку?

Кошка презрительно фыркнула и отошла к задней стенке. Лис еще раз вздохнул, чувствуя, как внутри все мелко трясется, а пот ползет по лбу, сделал шаг назад, открыл нужный квадратик пола, нажал на кнопку управления клеткой, и передние прутья поползли вниз. Его чувство опасности взвыло, когда мохнатый зверь сделал шаг вперед. Макс несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая себя, и вошел в клетку, а вот кошка, наоборот, вышла из нее и отправилась исследовать открывшееся ей пространство. Лис посмотрел ей вслед, чувствуя, что происходит что-то неправильное, а потом пожал плечами — остановить он ее точно не мог. Удержать такую опасную зверюгу, сотканную из одних мышц, да еще вооруженную клыками и когтями, вряд ли бы удалось, да и с женщинами он никогда не воевал, потому что знал, насколько они опасны,

Макс вошел, подождал, пока тележка вкатится внутрь, открыл еще один квадратик пола, нашел место для крепления брандспойта, открыл кран и стал мыть пол, используя щетку. На все это ушло не больше пяти минут. Лис вышел из клетки и посмотрел на кошку, задумчиво стоящую у двери шлюза. Зверюга явно знала, что за этой дверью, и пыталась ее открыть, но распознаватель работал, и полотно плотно торчало в пазах.

— Тебе нужно вернуться обратно в клетку, — крикнул Макс. Пожалуйста, возвращайся...

Кошка услышала его, повернулась, подошла к нему, внимательно глядя в лицо огромными желтыми глазами, и отрицательно покачала головой.

— Но ты не можешь находиться в трюме!

Зверь презрительно фыркнул и, отвернувшись, вновь отправился исследовать отсек. Лис тяжело вздохнул, не зная, что делать дальше, и произнес растерянно:

— Меня за это накажут.

Кошка пошла дальше, даже не оглянувшись. Макс подошел ко второй клетке и остановился, автоматическая тележка, как верный пес, встала в паре шагов от него. Броненосец зарычал и, рванувшись к нему, ударился о прутья. Лис отшатнулся назад, его чувство опасности опять взвыло, предупреждая, что лучше не двигаться. Сзади кошка подошла к клетке, толкнула его теплым, мягким боком и, уставившись на броненосца желтыми огромными глазами, что-то мягко проурчала.

Броненосец начал отодвигаться назад и двигался до тех пор, пока не уперся в задние прутья, там и остановился, настороженно рыча.

— Мм-рак, — промурлыкала кошка и толкнула Макса лапой, правда, при этом спрятав когти. — Мм-урр.

Лис вздрогнул, схватился за пояс, потом вспомнил, что оружия у него нет, а еще через пару коротких мгновений сообразил, что это не попытка его убить, наоборот, знак, чтобы он спокойно выполнял свою работу. Макс вытер пот со лба, отошел назад, нащупал нужный квадратик в полу и опустил передние прутья.

Какое-то время он обреченно ждал, что его сожрут, потом, убедившись, что этого не произойдет, вошел внутрь клетки с замершим сердцем. Он не сомневался, что броненосец собьет его с ног, а потом растопчет, но тот не тронулся с места, просто следил за ним маленькими, красными от бешенства глазами и раздраженно взрыкивал. Кошка продолжала стоять у Лиса за спиной, а броненосец жался к прутьям.

Лис собрал все дерьмо в тележку, морщась от неприятного запаха, подключил брандспойт, вымыл пол, после этого, выйдя из клетки, поднял передние прутья, все время ожидая нападения.

Но огромный зверь по-прежнему смотрел на него тяжелым ненавидящим взглядом и, лишь когда кошка отошла вновь к шлюзу, приблизился к поднявшимся прутьям и гневно зарычал. Макс понял, что броненосец предупреждает о том, что убьет его при первом удобном случае, и то, что сейчас произошло, было для зверя страшным унижением.

Как он это понял, Лис не знал, но не сомневался, что ему высказали именно это.

— Я такой же, как ты, пленник... — Макс грустно усмехнулся, глядя в красные от бешенства глаза, и развел руками, показывая, что делает он это не по своей воле. — И даже хуже: я еще убираю за тобой, а ты, извини, не цветы роняешь из заднего прохода. Представь себя на моем месте, а уж потом рычи и предупреждай о том, что убьешь.

На его слова броненосец еще раз рыкнул, потом презрительно фыркнул и, уйдя в глубь клетки, лег на чисто вымытый пол.

Лис повел тележку к шлюзу, больше всего на свете боясь, что кошка зайдет вслед за ним внутрь и ее убьют, потому что автоматические пушки не знают ни жалости, ни сострадания. Но зверюга словно знала о том, что ожидает ее за дверью. Как только тележка вкатилась вслед за ним, она легла на пол, не давая пластиковому полотну встать на место. Пушки сразу скрестили на ней свои лазерные лучи, но не стреляли, потому что она не перешла той невидимой черты, которая служила для них границей.

Макс оставил тележку в шлюзе и пошел обратно, кошка пропустила его, но двери не отпустила.

— Это бесполезно, — произнес Лис, показывая на следящие камеры. — Мало того что шлюзовая дверь не откроется, пока эта открыта, но еще за тобой следят через камеры наблюдения люди, которые имеют приказ ни в коем случае тебя отсюда не выпускать. А в отсеке, если ты все-таки войдешь, тебя ждут автоматические пушки, которые с тобой разговаривать не станут, а просто нарубят на мелкие кусочки... Понимаешь меня?

Кошка посмотрела на него своими огромными желтыми глазами и медленно кивнула.

— Сейчас ты делаешь себе только хуже, — грустно усмехнулся Макс. Тебе не смогут завезти в шлюз твой обед, пока ты держишь эту дверь.

Хищница неохотно убрала лапы с направляющих, после чего автоматика закрыла дверь шлюза. Лис улыбнулся и отправился в свой спасательный модуль. Его немного трясло после пережитого страха — определенно ему требовался отдых от стресса. В модуле он сразу залез в вакуумный душ, чтобы смыть пот, которым пропитался за этот час, и хоть немного прийти в себя. Все для него происходило слишком быстро: посадка в боты, высадка на планету, потом кромешный ад внизу — и вот он закрыт в трюме со страшными огромными хищниками, а его взвод весь погиб — Заика, Бром, Кедр, Брукс...

В тело ударили струйки горячей воды с очистительным раствором, потом горячий воздух высушил его. Система была надежной, главное ее достоинство было в том, что она сберегала воду, которая после очистки опять будет пригодна для следующей водной процедуры.

После мытья Лис сел в кресло, вытащил стандартный десантный паек из шкафчика и дернул за ленточку, через минуту уже не спеша жевал горячую пищу, мрачно глядя перед собой. Его руки дрожали, ноги тоже периодически потряхивало. Все-таки натерпелся немало страха. Не то чтобы это было для него непривычным — сколько он себя помнил, ему всю жизнь было страшно. В конце концов, он привык к этому чувству и даже научился использовать в своих целях. Его чувство опасности было не чем иным, как квинтэссенцией пережитого страха, тело не хотело умирать, поэтому становилось чутким и мобилизовало все свои чувства, в том числе предвидение. Но сегодня был явный перебор: сколько можно трястись, ожидая каждое мгновение смерти? У каждого есть предел, ни один мозг не выдержит столько страха. Сейчас он чувствовал апатию и нежелание не то что двигаться — просто жить.

Еда была неплохой, довольно вкусной, но пресной и однообразной, поэтому на каждой орбитальной станции десантники оставляли свои деньги в лавочках. И Макс был не исключением. Правда, сейчас у него не было выбора: он был практически таким же пленником, как и звери, поэтому о лавочках с вкусной планетарной едой можно забыть. А поесть чего-нибудь приятного хотелось. Тело буквально просило, чтобы его тоже чем-нибудь порадовали, а не только напрягали до колик в желудке.

Лис тяжело вздохнул — похоже, когда он зашел на вербовочный пункт, вместе с контрактом он подписал себе смертный приговор, который явно кто-то стремится как можно быстрее привести в исполнение: сначала высадка на эту смертельную планету, где его одного отправили непонятно куда и неизвестно с какой целью, потом заставили чистить клетки с опаснейшими животными. Вон кошка расхаживает по отсеку, ничего не боясь, а он к ней даже подойти не решается, не то что заставить вернуться в клетку. У него нет никаких средств принуждения — ни оружия, ни даже элементарного шокера, все словно специально устроено так, чтобы он погиб в пасти зверя. Макс раньше думая, что самое страшное — погибнуть от чар колдуньи, теперь понимает, что это не так. Чары что? Ведьма сжала руку — и он умер, а тут его еще будут долго и тщательно пережевывать.

И главное, непонятно — зачем и кому это понадобилось? Неужели имперцы догадались, кто он такой на самом деле? Или не догадались, а точно узнали? Но тогда его должны судить или хотя бы предъявить обвинение, а не устраивать смертельное сафари. Неужели кто-то хочет просто избавиться от него? Но кто? Грета? Или тот опасный волк-оборотень, с которым они разрядили кристалл на себя? Нет, этот точно тут ни при чем. Вряд ли бы Дженг хотел, чтобы десант высадился на его родную планету. Выходит, все-таки Грета? Или кто-то из ее врагов? Или кто-то еще, кто следил за каждым его шагом?

Он вышел и сел на приступку спасательного модуля, кошка тут же подошла к нему, легла на пол в паре метров и подняла голову. Макс вздохнул.

— Непонятно, — пожаловался он ей. — Все странно как-то. Понимаю, что меня хотят убить, но не понимаю, за что.

— Мм-рак, — согласилась кошка, показав острые длинные клыки, которые облизала красным языком. — Мм-рано.

— Точно кошмар, — покивал Лис. — Правильное слово. Все не так. А еще я сам себе кажусь сумасшедшим, потому что разговариваю с тобой.

Кошка так по-человечески пожала плечами, что Макс даже вздрогнул. Он вздохнул и вошел обратно в спасательный модуль, потому что услышал, как запиликала внутренняя корабельная связь. Лис включил экран и увидел капитана с погонами интенданта.

— Рядовой первого класса... — он посмотрел куда-то вниз, где, видимо, у него это было записано, — Збруев?..

— Так точно, господин капитан. — Макс вытянулся в кресле. — Это я, сэр.

— Ты со своими подопечными зверями, рядовой, поставлен на особое довольствие, — произнес интендант, довольно потирая руки. Только непонятно — чему он так обрадовался? Тому, что сможет списать кучу продуктов на зверье, чтобы потом продать на орбитальной станции в магазины? — Сообщите, что вам необходимо.

— Мясо в большом количестве ежедневно... — Макс прикинул вес зверей. — Примерно тридцать килограммов. Желательно свежее...

— Не будет свежее, — покачал головой капитан. — Только синтетика.

— Тогда тридцать килограммов ежедневно, разбитые на три части. — Макс прикинул, может ли он что-то выгадать для себя, и решил, что имеет на это полное право. — Офицерский праздничный паек ежедневно и... питание из офицерской кухни.

— Это еще зачем? — подозрительно осведомился интендант. — Насчет этого мне ничего не говорили.

— Минутку, господин капитан. — Лис взял переносную камеру и навел ее на кошку, по-прежнему сидящую на полу возле спасательного модуля. — Видите зверя?

— Вижу, — кивнул интендант. — Мясо ей я обеспечу, а зачем нужен офицерский паек? Или вы это для себя, юноша?

— Ни в коем случае, сэр, — покачал головой Макс. — Мне как положено — стандартный паек десантника. А вот зверю нужно сладкое, но оно имеется только в офицерском наборе. Я прав, сэр?

— Для этого мне нужно личное распоряжение командира корабля, — сказал, поморщившись, капитан. — Не думаю, что он разрешит.

— Мне все равно, сэр, — пожал плечами Лис. — Мне неизвестно, как у вас все делается. Вы спросили — я ответил, сэр.

— Хорошо. — Интендант что-то чиркнул у себя. — Посмотрим, что можно сделать, а пока получите мясо, оно находится в шлюзе. Поскольку мне неизвестна норма потребления, пока доставили только двадцать килограммов, остальное додадим вечером. Я буду выходить на связь раз в неделю, все остальное время будете получать питание по сигналу. У меня все. Действуйте, рядовой, и помните: вам придется писать отчеты о потраченных продуктах.

— Ни в коем случае, сэр! — Макс ухмыльнулся про себя. — Не имею права! Я рядовой первого класса, у меня есть командир капитан Крот, он и будет отчитываться, сэр.

— Кто? — Интендант помрачнел, и Лис сразу понял, что связываться с имперской разведкой у него желания нет. — Разведчики проходят по отдельному списку. Я вас понял, рядовой. Значит, говорите, офицерский паек необходим?.. Что ж, посмотрим, что можно сделать...

— Так точно, сэр.

Макс отдал честь, выключил экран и пошел к шлюзу, внутри его ждала все та же автоматическая тележка, от которой сильно пахло дезинфекционной жидкостью, сейчас на ней лежал стандартный брикет синтетического мяса. Похоже, разделывать предлагалось ему самому. Он вздохнул и зашагал из шлюза, тележка покатила за ним. Подойдя к кошке, которая так и лежала возле спасательного модуля, он показал на мясо и хмуро произнес:

— Это ваш с броненосцем обед, только не понимаю, как вы делить его будете.

Кошка понюхала упаковку и, фыркнув, отрицательно покачала головой.

— Понимаю, что гадость, — проговорил Лис. — Но другого не будет, просто нет. Это же космический корабль, вся еда — синтетика, мясо тоже. Мои командиры говорили, что в нем все необходимое есть — и минералы, и витамины, и что-то еще, возможно антибиотики. А делают из агавты, то ли мерой — в общем, даже людям есть вредно. Мясо из травы — правда, смешно?

Кошка еще раз фыркнула и отошла в сторону.

— Послушай, — крикнул ей вслед Макс. — Мне тебя как-то называть надо. Давай тебе имя придумаем?

Кошка остановилась и рыкнула что-то. Ему показалось, что-то вроде «Мум-ру».

— Мария?

Кошка как-то по-человечески вздохнула и нехотя кивнула.

— Хорошо, будешь Машей. — Лис зашагал к клетке броненосца. — Тогда, Мария, твой обед отходит к Броне. Пусть жрет — может, лопнет и перестанет меня пугать.

Он подошел к клетке, тележка послушно остановилась в метре от прутьев. Макс отключил ее, а сам зашагал к спасательному модулю, там нашел небольшой вибронож, снял упаковку и, кое-как разделав мясо, побросал через решетку. Броненосец от еды отказываться не стал, съел все, причем на это ему понадобилось не больше пары минут: пасть у него была огромной, туда много чего помещалось. После этого подошел к решетке и уставился тяжелым мутным взглядом на Лиса. В ответ тот развел руками:

— Больше нет, извини. Ты сожрал все, что было, даже Маше ничего не оставил, а это не по-джентльменски как-то.

Броненосец недовольно фыркнул и ушел к задней стенке клетки, там встал и больше не шевелился — словно заснул...

Макс привел тележку в шлюз, потом отправился в спасательный модуль, принял душ и лег спать. Это ему было просто необходимо: он уже чувствовал, как его мозг буквально кипит от стресса.

Джунте повезло наполовину, бывает иногда такое: то, что ее выловили из бескрайней пустоты космоса, несомненно, можно считать удачей, а вот то, что выловили работорговцы, вряд ли хорошо. Но сама волчица этого пока не понимала, она была в шоке. Представьте, вы живете на зеленой ласковой планете (ласковой она была для оборотней, потому что была их родиной, и они умели на ней выживать) — и вдруг оказываетесь посредине бескрайнего океана черной пустоты, наполненного только искорками звезд. Звезды были разноцветными, большими и маленькими, и, кроме них, не видно ничего, если не считать покрытых пластиком стенок модуля. И смотрите вы на это не день, не два, а месяц, причем не просто смотрите, а теряя надежду, потому что шансов на то, что вас кто-то найдет, почти никаких.

А для выживания у вас имеется только старый спасательный модуль, в котором лишь поменяли аккумуляторы и поставили новые солнечные батареи. Для жизни внутри — лишь пластиковое ложе, туалет с душем, где используется прошедшая очистку ваша моча, и небольшой запас продуктов. И вы знаете, что запасов хватит максимум на месяц.

Больше всего на свете оборотни не хотели, чтобы тот, кто ее спасет, заподозрил что-то неладное, поэтому модуль подобрали с погибшего корабля — он попался одному из звездолетов оборотней, и даже с пассажиркой. Со времени гибели того корабля прошло не так много дней, так что теоретически Джунта могла оказаться той самой спасшейся женщиной.

Пассажирка была на нее похожа, так что теперь она носила ее имя и фамилию, и если бы модуль наткнулся на обычный пассажирский лайнер или даже военный линкор, то все замечательно бы прокатило. Джунту переправили бы на ближайшую орбитальную станцию, откуда она уже сумела бы добраться до планеты, на которой находился Дженг. Но ее подобрали работорговцы, а это уже совсем другое дело: вряд ли кто-то захочет ее отпустить.

Когда Джунту вытащили из модуля, она послушно пошла, куда ее повели. Больше месяца в космосе, в спасательном модуле, где можно только лежать, — нелегкое испытание не только для людей, но даже для оборотней. К тому же последнее время она экономила еду, боясь, что ее не хватит, поэтому была изможденной, слабой и подавленной. Девушку привели к капитану, и тот задал несколько стандартных вопросов:

— Кто такая? Как назывался корабль? Что с ним случилось? Где произошло нападение? Кто капитан?

Волчица ответила на все вопросы слабым подавленным голосом, потому что Джунте и на самом деле было плохо. Ноги ее не держали, поэтому за плечи девушку поддерживал один из членов экипажа, очень похожий на бандита. Яркий свет ее тоже раздражал, так как она отключила его, боясь остаться вообще без энергии, а в глазах все кружилось, и очень хотелось есть...

— Разденьте ее, — приказал капитан, недовольно морщась. — Посмотрим, что у нее под комбинезоном. А ты, Крут, проверь родителей этой милой барышни — может, они захотят заплатить за ее счастливое спасение?

Джунта слабо сопротивлялась попыткам сорвать с нее комбинезон, но, получив сильный удар в лицо, сдалась. Капитан обошел вокруг нее, потрогал небольшую, но упругую, крепкую грудь, значительно уменьшившуюся от голода, и довольно почмокал губами:

— А девочка-то ничего. Если ее откормить, приодеть, привести в порядок — можно выручить очень неплохие денежки. И фигурка неплохая, и личико.

Он еще раз потискал ее грудь, волчица скрипнула зубами и дала себе слово убить его, как только появится такая возможность, и приказал:

— В клетку ее, к остальным! Прикажи Норду, пусть приглядит за ней особо — скажешь, я имею на нее виды.

Плачущую волчицу повели по коридору. Она дрожала от холода, закрывая худенькие плечи и грудь руками. Ей было грустно и одиноко — то, что волчица уже находилась на корабле, а не на затерянном в космосе модуле, еще как-то проходило мимо ее сознания. Своим усталым разумом девушка все еще лежала на противоперегрузочном ложе и с безнадежной тоской смотрела в иллюминатор. Там, за толстым стеклом, ее ждала смерть, и даже Великий Волк не мог ей помочь, потому что космос — поле битвы и развлечений богов, а не людей, настолько там холодно и страшно.

Ее отвели на грузовую палубу, в одном из отсеков которой были подняты толстые металлические прутья, делящие его на клетки, в них находились люди, только в дальнем отделении огромный медведь бродил по пластиковому полу, царапая острыми когтями гладкую поверхность. Когда ее провели мимо него, мишка стал возбужденно принюхиваться и выказывать признаки особого внимания. Джунта даже в своем подавленном состоянии не смогла не усмехнуться — самцы есть самцы, они всегда чувствуют запах самки.

Ее втолкнули в клетку, в которой сидели две девушки, светленькая и рыжая, обе выглядели не очень хорошо: у блондинки под глазом багровел бланш, у шатенки виднелись синяки на ногах и руках.

Волчица проводила взглядом уходящего бандита и приподнялась на локтях, девушки помогли ей подняться и лечь на подстилку.

— Кто ты? — спросила светловолосая. — И как здесь оказалась? Я не слышала причаливания. С какой ты планеты? Или тебя взяли на орбитальной станции?

— Меня подобрали в космосе, — ответила Джунта слабым голосом, она чувствовала себя ужасно: практически половину продовольствия оставила в модуле и теперь считала себя последней дурой. Надо было съесть все, а не растягивать на неопределенное время, тогда сейчас была бы полна сил и энергии и смогла бы хоть что-то предпринять. — На наш корабль напали пираты, я одна спаслась, потому что мой парень успел засунуть меня в спасательный модуль. К сожалению, запустить его можно было только с пульта, поэтому он остался на корабле, а я улетела. Не знаю, что с ним стало. Наверное, погиб...

Тут волчица заплакала, ей действительно стало жалко себя, а эту историю ее заставил заучить Кору, сказав, что женщинам из рода людей нравится такое. Они сразу начинают сочувствовать. Похоже, оборотень был прав — девушки действительно сразу завздыхали и завсхлипывали вместе с ней. К тому же эта история была правдивой: та женщина, которую подобрали в космосе, примерно то же самое и рассказывала — жаль, что она не смогла выжить после того, как влили ей в кровь генный коктейль.

— Мне было плохо, — продолжила Джунта. — Я думала, что умру. Шутка ли — полтора месяца в космосе, у меня кончилась еда, к тому же в последние три дня фильтры вышли из строя, можно сказать, я пила свою собственную мочу.

— Хочешь воды? — сразу предложила светловолосая. — Меня зовут Дина, а ее — Дора.

— Я бы выпила чего-нибудь, — ответила волчица слабым голосом. — А что это за корабль и куда он направляется?

Девушки переглянулись между собой, потом Дина со вздохом сказала:

— Тебе вряд ли понравится то, что ты сейчас услышишь. Это корабль работорговцев, они садятся на планеты и ловят там людей, а потом продают в новые колонии. Говорят, что это делается с ведома самого императора, потому что на новые неосвоенные планеты мало кто едет, а люди всегда нужны.

Дора принесла воды в пластиковой бутылке, волчица выпила, ей стало немного легче, и она спросила:

— Поесть ничего нет?

— Нет. — Девушка развела руками. — Нас кормят три раза в день по корабельному времени, завтрак уже прошел, а до обеда часа три.

— Плохо, но как-нибудь перебьюсь, — вздохнула Джунта. — А есть очень хочется. Кто вас избил?

— Вон тот. — Дина показала на здорового охранника. — Норд его зовут. Здоровый, сволочь, все норовит нами попользоваться, но при этом любит делать больно. Иногда очень больно. Садист.

— Ага, — покивала Дора. — Гад конченый — убила бы, будь у меня пистолет. А нам лететь еще долго, эта сволочь над нами поизмывается всласть. Он и тебя будет избивать.

— Почему долго лететь? — спросила волчица. — Ты откуда знаешь?

— Клеток всего пять, заняты только две. — Дина показала рукой на пустое пространство трюма. — Значит, минимум три захода на планеты.

— Но на планеты корабли не садятся.

— Корабли нет, а челноки опускаются, — вздохнула Дора. — Я из дома только вышла, как в меня из парализатора выстрелили. Наш дом отдельно от поселения стоял, вот всех нас и схватили. Потом капитан приказал взять только меня — остальных отпустили: им невыгодно везти детей и стариков. Господи, как же мне не повезло! В лучшем случае я окажусь в поденщицах у какого-нибудь фермера, в худшем даже не долечу до новой планеты, потому что этот урод меня убьет.

— Попали мы, девочки. — Дина посмотрела на охранника. — Я бы его сама убила, если бы могла. А тебе, девочка, не повезло вдвойне: из огня да в полымя. Может быть, смерть в космосе была не самой худшей?

Она глянула через массивные прутья клетки и увидела маленького лысенького человечка, который вышел из лифта и пошел вдоль клеток, мрачно глядя себе под ноги на шахматный, в желтую и черную клетку, пластиковый пол, в руках он держал маленький чемоданчик с красным крестом. Подойдя к клетке, врач приказал охраннику:

— Норд, открой клетку. Капитан приказал взять анализ крови у новенькой — чем-то она ему не понравилась, — и еще велел ее накормить.

— Не цаца, потерпит до обеда, — пробурчал Норд, направляясь к клетке. — Была бы красавица — я бы, конечно, подкормил, чтобы ласковой была, а так зачем? Смысла нет, одни затраты.

— Не нравится мне это, ой как не нравится, — пискнула Дора. — Капитан у работорговцев грамотный, просто так ничего не делает. Не хочет ли он тебя продать дороже? Я слышала, что на некоторых освоенных планетах врачи меняют человеческий генотип — такие рабыни стоят намного дороже. Ты с какой планеты, девочка?

— Я с планеты Цитрина, — брякнула волчица — в заученном тексте было написано так, но что-то ей не нравилось в этом названии. — Она далеко, почти на краю галактики.

— Ничего не слышала о ней, — покачала головой Дина. — И название странное, напоминает драгоценный камень.

— Точное название, у нас добывают кристаллы типия, — согласилась волчица, следя за приближающимися людьми. — А это самые дорогие камни в мире, ничего их дороже нет.

Джунта не знала, что ей делать. Кору сказал, чтобы она прикидывалась до последнего девочкой из богатой семьи, слабой и беспомощной, он разрешил пускать в ход зубы и когти только тогда, когда ей будет угрожать непосредственная опасность. Но сейчас возникает опасность самому клану, а не только ей. Об этом волк ничего не говорил, но Джунта знала: волки всегда убивают тех, кто узнает в них оборотней. И причина понятна — клану Волка запрещено перемещаться по империи. Если имперская разведка узнает о том, что они по-прежнему летают туда, куда им нужно, будет большой скандал, а то и война. Но что делать? Если она убьет всех людей, кто поведет звездолет?

— Я слышала о типии, это действительно самый дорогой из драгоценных камней, — сказала Дора. — Говорят, за один большой кристалл можно купить целую планету. Наверное, на вашей планете живут одни богачи?

— Не встречала таких, — хмуро проговорила волчица. От влившегося в кровь адреналина слабость у нее прошла, она готовилась к бою. Джунта часто задышала, насыщая кровь кислородом. Она приняла решение убить всех работорговцев, оставив в живых только членов экипажа. — Сам рудник принадлежит корпорации, хозяева которой живут на Земле, так что все деньги уходят к ним. Девочки, хотите вернуться домой?

— Конечно, — сказала Дина. — Очень хотим.

— Тогда делайте все, что скажу, — мрачно буркнула Джунта, незаметно отращивая когти. При этом она продолжала следить за врачом, который продолжал болтать с охранником о каких-то пустяках. — Понятно?

— А что делать? — спросила Дина. — Мы сможем?

— Мы с Цитрины действительно немного другие, — проговорила уже шепотом волчица, потому что до доктора и охранника осталась всего пара шагов. — Люди у нас быстрые и сильные. Этих двух я могу убить, у меня есть маленький нож, его не нашли, когда обыскивали

— Доктора убивать не нужно, — сказала Дора. — Он был добр к нам, лечил нас, защищал от Норда, давал успокоительные лекарства, от которых хочется летать...

— Что ж, пусть живет. — Дверь клетки открылась, и Джунту словно подбросило пружиной, она оказалась вне клетки за спиной Норда, пролетев над его головой рыбкой, при этом умудрившись полоснуть по сонной артерии охранника острым когтем. — Вам виднее.

Она прокатилась по полу и повернулась к доктору, который, остолбенев, смотрел на нее удивленным взором.

— Что, эскулап, не ожидал?

— Кто ты, девочка? — удивленно спросил врач — похоже, он совсем не испугался. — Что ты наделала?

Он наклонился над охранником и, только увидев, что у того распорото горло, а кровь бьет небольшим фонтанчиком, струсил и рванулся к каморке Норда — должно быть, для того чтобы подать сигнал тревоги, но Джунта оказалась быстрее, она сбила доктора с ног и прошипела:

— Поднимешься — убью. Попробуешь поднять тревогу — разорву в клочья. Лежи и не двигайся. Ты меня понял, клистирная трубка?

— Да, да, — пролепетал врач. — Понял. Лежать и не двигаться.

— Молодец! Соображаешь, хоть и выглядишь тупым.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Волчица открыла каморку охранника, там она обнаружила на пластиковом столе продуктовые пайки и мясо, которое, вероятнее всего, предназначалось медведю, подготовленные к раздаче. Мясо она быстро нарезала виброножом и стала есть, давясь и чавкая, стараясь забросать в себя как можно больше, прежде чем ее кто-то заметит за поеданием сырой плоти. Съела она немного, килограмма два, прежде чем девушки очухались и подошли к каморке.

— Девочка, где ты? — спросила Дина, постучав в дверь. — Скажи, что нам делать?

Волчица доела кусок мяса, вытерла губы комбинезоном Норда и выглянула из двери. Девушки держали за руки доктора, который растерянно смотрел по сторонам.

— Ты не забыл о том, что я тебе говорила, доктор? — спросила Джунта. — Все помнишь?

— Не забыл. — Врач закивал. — Лежать и не двигаться, но они сами подняли меня.

— Ладно, на первый раз прощаю! — буркнула волчица. — Отведите его в клетку, девчонки, пусть посидит, там он для нас не будет представлять опасности.

Волчица услышала какой-то странный звук и оглянулась на медведя — тот когтем стучал по прутку. Увидев, что она смотрит на него, махнул призывно огромной когтистой лапой, сделав почти человеческий жест. Джунта недоуменно взглянула на него, потом еще раз. Что-то в нем ей показалось странно знакомым, но что? Она подошла к клетке и вдруг засмеялась, обнаружив, что это не простой медведь. И дело было даже не в том, что он вел себя почти по-человечески, — он пах человеком.

— Оборотень? — недоуменно спросила шепотом волчица. — Из клана Медведя?

Медведь встал на задние лапы и кивнул. Он был огромен, весил точно все триста килограммов, хоть изрядно исхудал, грязная шерсть висела клочьями, черные глаза смотрели с тоской и надеждой.

— А чего не перевертываешься? — Джунта смотрела на него без страха, хоть и знала, что оборотни разных кланов не любят друг друга, но сейчас у них был один общий враг — человек, поэтому опасности медведь не представлял, наоборот, сейчас перед ней находился могущественный союзник. При всей внутренней неприязни кланов, которая шла от разной генетической структуры, при опасности со стороны человека все мгновенно забывалось, и они нападали единым фронтом — это была еще одна причина, почему империя до сих пор не смогла их подмять под себя. В случае человеческого нападения оборотень в любом из кланов мог рассчитывать на защиту и убежище. — Или не можешь?

Медведь комично пожал плечами, потом смущенно показал лапой на девушек, которые закрывали клетку с доктором.

— Ты не хочешь это делать при них? — догадалась волчица. — Тебе нужно, чтобы они на тебя не смотрели?

Медведь задвигал огромной головой, при этом его умные темные глаза заблестели надеждой.

— Ладно, — согласилась Джунта. — Сделаю. Но потом ты меня не сожрешь?

Мишка отрицательно покачал головой и сделал уморительную мордашку, насколько это было возможно для огромного зверя.

— Смотри, ты дал слово, а оно у оборотней нерушимо.

Медведь серьезно покивал и коротко проревел:

— Кр-р-рм!

Видимо, попытался подтвердить, что клянется, по крайней мере так решила для себя волчица.

— Девочки! — крикнула волчица. — Берите доктора и тащите его в каморку, я хочу с ним переговорить.

— Зачем? — недоуменно спросила Дора. — Мы же его только что запихнули в клетку! То запихивай, то выпихивай...

— А ты знаешь, что делать дальше? — Джунта взяла ключ от клетки, который лежал рядом с брандспойтом, и бросила его медведю, тот обрадованно взревел так громко, что волчица даже испуганно отскочила. — Нам нужно знать, где находятся члены экипажа, сколько их, какое у них есть оружие и куда направляется звездолет. Простите, но я сразу об этом не подумала.

— Так можно спросить его об этом в клетке, — сказала Дина. — Зачем нужно это делать в каморке?

Потому что я хочу есть.

Волчица направилась к каморке, и девушки, пожав плечами, потащили испуганного доктора за ней. Джунта пропустила их и, оглянувшись, кивнула медведю, и тот сразу закрутился на месте. Продолжения волчица смотреть не стала — неинтересно ей это было, насмотрелась уже.

В каморке она взяла в руки вибронож и поднесла его к шее доктора, отчего девушки вздрогнули и подались назад к двери, но остановились, увидев ее мрачное предостерегающее лицо.

— Из каморки никому не выходить! — скомандовала грозно Джунта. — Стоять здесь и слушать, что он будет говорить! А вдруг я чего-то не пойму? Ясно?

— Да, да, — пролепетали девушки. — Мы не уходим, нам просто стало страшно.

— А когда вас насиловали и избивали, не было страшно? — спросила волчица. — Когда вот этот гад вам таблетки успокоительные давал, вместо того чтобы за вас вступиться, не было страшно? Сами же кричали, что убили бы Норда, а когда я сделала это за вас, стало неприятно, да? Я теперь плохая? А когда вас придут минут через пять убивать, снова будет страшно? Может, сами ляжете под них, тогда они вас просто затрахают до смерти.

— Извини, — буркнула Дина. — Просто все произошло неожиданно, мы оказались к этому не готовы. Продолжай, в конце концов, он лишь один из этих гадов.

— Хорошо. — Джунта решительно повернулась к доктору, которого последняя реплика напугала до полусмерти, он даже вспотел. — Сколько на корабле членов экипажа?

— Двадцать пять человек, — ответил врач, с испугом глядя, как тонкое блестящее вибрирующее лезвие приближается к его шее. — И еще пятнадцать человек силовиков — это те, что спускаются на планеты и охраняют клетки. Правда, теперь уже четырнадцать: вы убили Норда...

— Убила, — мрачно кивнула волчица. — И других убью.

— Кто вы? — пролепетал доктор. — Люди не могут так быстро двигаться.

— Молчать! — рявкнула Джунта. — Здесь спрашиваю я. Куда направляется корабль? Следующая орбитальная станция?

— Вообще-то сначала собирались зайти на планету Крон, — ответил эскулап. — Там хорошие рабы, сильные, ловкие, а на орбите нет охранных спутников, после этого собирались заправиться на орбитальной станции Вега и уже потом лететь к пункту назначения.

— Пункт назначения?

— Планета Смирна.

— Не знаю такой, — покачала головой волчица. — Это где?

— На окраине галактики, ее открыли пять лет назад, — ответил доктор. — Там всего одно поселение, и рабы требуются в огромных количествах.

— А откуда у них деньги? — удивилась Джунта. — Если планета новая и они ее купили, заплатили за перелет, то у них вообще ничего не должно остаться.

— Отдают металлами, в частности золотом, — неохотно ответил эскулап. — У них там хорошее месторождение, берут руду прямо с поверхности.

— Ясно.

Волчица задумалась. Все получалось не так, как хотелось. Что дальше делать, она не знала. Захватить корабль в одиночку ей не под силу: наверняка силовики имеют оружие. Какой бы быстрой она ни была, пули ей не обогнать, а выстрел в голову для нее смертелен, как и для любого живого существа, никакая регенерация не поможет, и даже перевертывание. Видела она, как оборачивался перед смертью один ее знакомый оборотень, которому проломили голову, — из него получилось непонятно что: не зверь и не человек, нечто среднее, непонятное и неприятное. Все-таки процессом перевертывания управляет мозг, а когда от него мало что остается, то и результат неясен.

Пока дела шли плохо. Впрочем, к этому она была готова — на тренировках в центре все задачи были такими. Никогда не знаешь, что делать, как выйти из трудного положения и чем все закончится. Нужно просто верить в себя и удачу, и тогда все обязательно получится, эту истину она для себя уяснила давно.

Неожиданно дверь каморки открылась, и в нее вошел огромный мужчина, ростом даже выше Норда, глаза у него были темные, карие, но черты лица приятные. Да и улыбка была приветливой, доброй. В плечах он был широк, так что комбинезон Норда ему был тесен и буквально расползался по швам. Девушки шарахнулись назад, доктор побледнел, одна только Джунта ответила на его улыбку: ей не нужно было смотреть, чтобы понять, кто перед ней, — она и так знала это по запаху. Мужчина поклонился волчице и представился:

— Меня зовут Берг, сестра, что значит — «гора» в переводе с одного из земных языков.

— А меня зовут Джунта, — пожала плечами волчица. — Что в переводе означает «быстрая».

— Правильное имя, сестра, ты его достойна, — признал Берг. — Я видел, как ты убила охранника. Что будем делать? Я могу съесть этих людей или ты разделишь трапезу вместе со мной?

Девушки ойкнули, а эскулап испуганно сполз с кресла на пол, его комбинезон внизу потемнел, и в воздухе запахло мочой.

— Мы не будем есть этих людей, — заявила решительно Джунта. — Они наши союзники. Пищи достаточно на этом корабле, просто до нее нужно добраться.

— Понял. — Мужчина сделал шаг назад и приглашающе махнул рукой людям. — Пройдите в клетки, там сейчас ваше место, доктору туда нужно обязательно, вам, девушки, — желательно, и помойте его, а то от него плохо пахнет.

— А мы не пойдем, — вспыхнула Дора. — Мы уже насиделись! И почему нам желательно?

— Ну и зря, — пожал плечами Берг. — Минуты через три сюда ворвутся охранники с автоматами, начнут стрелять во всех, кто находится вне клеток, они так обучены. А желательно потому, что с самками спорить — себя не любить, и уж точно не стоит им приказывать: не так поймут. Жить хотите? Тогда исполняйте. Нет? Скоро умрете...

Девушки пискнули и выскочили из каморки, не забыв захватить с собой эскулапа, — через пару минут они уже сидели в клетке, закрыв за собой дверь на замок.

— А ты имеешь подход к женщинам, — усмехнулась волчица. — Я бы не сумела так быстро все объяснить.

— «Опыт — сын ошибок трудных», — пожал плечами медведь. — Что будем делать дальше, сестра? Ты меня освободила, я благодарен тебе, но мне бы хотелось знать дальнейший план.

— У меня его нет, — вздохнула Джунта. — Я не знаю, что делать. Убивать всех людей мне бы не хотелось, потому что тогда корабль окажется без экипажа, а вдвоем нам не удастся доставить его в нужное место, если только ты не пилот.

— Хорошо, я понял. — Берг поклонился. — Если нет плана, тогда скажи, что ты хочешь получить в результате, и будем исходить из этого.

— Мне необходимо попасть на орбитальную станцию, — коротко ответила волчица. — Оттуда я должна переправиться на планету, имени которой тебе назвать не могу: это не моя тайна, а клана.

— Твои намерения мне ясны. — Медведь кивнул. — Меня вполне устраивает твоя цель, я готов помогать в ее достижении, поэтому весь в твоем распоряжении.

— К сожалению, я не знаю, что делать, — развела руками волчица. — Я в первый раз на космическом корабле и не знаю, как он устроен. Может быть, ты подскажешь, с чего начать?

— Начнем не мы, — покачал головой Берг. — Начнут люди. Все, что происходит в тюремном отсеке, фиксируется камерами, — как только надзиратели увидят, что я выбрался из клетки, они направят сюда охотников с оружием, и это для нас хорошо.

— Чем?

— Тем, что тюремный отсек запирается снаружи как раз на случай бунта рабов, из него не выйти, если только нам не откроют дверь, — улыбнулся медведь. — Так что имеет смысл немного подождать, пока это случится. У нас есть небольшое преимущество, которое поможет нам победить.

— Какое?

— Они уверены, что я настоящий медведь, — улыбнулся Берг. — Следовательно, будут охотиться на дикого зверя, а не на оборотня.

— Но они наверняка видели через камеры, как ты оборачивался, — заметила Джунта. — Следовательно, уже знают, кто ты.

— Нет, — покачал головой медведь. — Я оборачивался, когда камера смотрела в другую сторону, так что для охотников мое появление в образе человека будет настоящим сюрпризом.

— И что ты предлагаешь?

— Я останусь в каморке, а ты пойдешь к другим людям в клетке. — Оборотень схватил кусок мяса, бросил в рот и довольно прожевал. — Охотники будут уверены, что я прячусь в этой каморке, и направятся сюда. Когда подойдут ближе, ты выйдешь из клетки и нападешь на них, а когда работорговцы отвлекутся на тебя, покажусь я. Если будем быстрыми и сильными, то мы справимся с десятком людей. Я видел тебя, сестра, в деле, ты быстра, умна и умеешь убивать, но поверь, я не хуже.

— В какой ипостаси ты больше силен? — спросила волчица. Она уже согласилась с этим предложением, хоть оно ей не очень нравилось; но ничего другого сама придумать не могла, а это был хоть не очень хороший, но план. — Я должна это знать.

— У меня есть боевая ипостась, — ответил медведь. — Она нечто среднее между человеком и медведем, скоро сама увидишь.

— Кстати, а как тебя поймали? — спросила Джунта. — Люди знали, что ты оборотень?

— В том-то и дело, что нет, — поморщился Берг. — Я охотился, конечно, незаконно. Есть одна планета, на которой мы любим бывать, — там и зверья много, и оно, как бы правильно сказать, почти ручное, что ли, а свежего мясца иногда нестерпимо хочется.

— А что, его на вашей планете нет? — удивилась волчица. — Насколько мне известно, все планеты оборотней населены разными тварями.

— Конечно, и у нас звери есть, — согласился медведь. — Только на моей планете скорее тобой пообедают, чем ты кем-то, а на этой — ты, как в ресторане, заказываешь себе любое существо, потом ловишь и ешь. Приятно, в общем... Только в этот раз поймали меня, а я не ожидал. Увлекся охотой и выскочил прямо на засаду, тут мне влепили выстрел из парализатора, прежде чем я понял, что происходит, а потом держали на снотворном до самого корабля. Хорошо, что я успел для себя решить, что оборачиваться не стоит, иначе меня бы уже не было.

— С чего ты это взял?

— Потому что оборотня работорговцы обязательно убьют, а зверя, может, и нет, — мрачно ответил Берг. — У меня уже перед глазами все кружилось, я сознание терял, единственное, что мне оставалось, — так это прикинуться ветошью и не отсвечивать, что и сделал. А потом уже не знал, как из этой ситуации выйти: в клетке точно не стоило перевертываться, оттуда все равно не выбраться. Вот сидел и ждал, пока не появилась ты, — теперь у нас хоть есть шанс умереть достойно.

— Это точно. — Волчица пошла к двери. — Я иду в клетку, надеюсь, ты правильно оценил ситуацию.

— Если мой план не очень хорош, то вернемся к тому, что был вначале, — пожал плечами Берг. — Если что-то пойдет не так, будем импровизировать. На самом деле важно только одно — кто кого убьет: мы их или они нас, а каким образом — это уже детали. Многое в этой жизни зависит от удачи, а для нас, оборотней, это верно сто крат. Удачи тебе, сестра, да пребудет с нами доброта Большого Медведя!

— Пусть нам поможет Великий Волк, — серьезно ответила волчица. — Пусть не оставит в огромной мудрости своих заблудших детей.

Дженг пил вино и не пьянел, да иначе и быть не могло: его метаболизм был настолько мощным, что спирт, содержащийся в игристом напитке, мгновенно превращался в сахар. Оборотень, тем не менее, продолжал поглощать сладкий напиток, мучительно размышляя над тем, что ему делать. Планета ему не нравилась, как и местные обитатели: эту колонию осваивали преступники всех мастей, и теперь ее потомки населяли бесплодные каменистые земли, на которых не росло ничего, зато имелось множество самых разнообразных руд металлов, так необходимых империи. Это и стало главной причиной ее освоения, теперь на поверхности и под ней было множество городков, выросших вокруг шахт и металлургических заводов.

Воздух был беден кислородом, поскольку его вырабатывали в основном водоросли в океане. Они и поглощали углекислый газ, который выбрасывало множество плавильных заводов и обогатительных фабрик, — естественно, не весь, поэтому дышать здесь было тяжело. Люди нашли выход из этого положения, и все напитки стали обогащать кислородом, поэтому Дженг пил вино и недовольно морщился, поскольку предпочел бы чистый воздух этой безвкусной дряни.

Когда различные металлы начали выплавлять в огромном количестве, на планете, естественно, стали строить и заводы по его переработке, которые теперь изготавливали все, что необходимо империи, и в первую очередь оружие. Именно оно сейчас требовалось оборотням, поэтому Дженг находился на этой богом забытой планете. Бывал он здесь не единожды, и еще ни разу не обошлось без неприятностей: люди в этом уголке не помнили уроков, которые им преподносили, и каждый раз заново приходилось доказывать, что обманывать оборотней не стоит.

Его прежний поставщик внезапно умер, когда попытался взорвать его корабль, как до этого два других его партнера. Дженг присутствовал при их смерти — естественно, в качестве палача — и после этого остался без контактов в этом мерзком мире, а оружие требовалось клану Волка по-прежнему, поэтому он сидел в вонючем баре и ждал одного очень крутого местного бизнесмена, читай — бандита, который должен был помочь в его приобретении.

Население планеты представляло собой жуткую смесь: с одной стороны, здесь по-прежнему жило множество преступников, которых присылала империя для работы на рудниках, с другой — каторжников надо было контролировать и заставлять работать, поэтому требовалось множество надзирателей. А поскольку за оружием нужен особый пригляд, к этой пестрой смеси бандитов и полиции следует добавить агентов имперской разведки, которые, естественно, имели свою когорту осведомителей. Добавим к получившемуся густому супу частную охрану многочисленных оружейных корпораций, а также телохранителей руководителей и чиновников всех уровней и их семей — и получится очень взрывоопасная и малопонятная смесь.

Никогда нельзя было узнать до конца, с кем ты разговариваешь: то ли с осведомителем, то ли с агентом под прикрытием, то ли с нормальным бандитом, — в этом и крылся главный риск. Оборотням не рекомендовалось светиться, это могло привести в большим осложнениям, возможно, даже к войне с империей, поэтому Дженгу требовалась особая осторожность в налаживании контактов.

Перевертышей не любили, и каждый раз, когда на какой-то планете обнаруживали незаконно оказавшегося там оборотня, на него вешали всех съеденных в городе собак и пропавших людей. Кончалось это плохо — последний раз после одного такого скандала оборотням запретили перемещаться по империи и даже провели несколько карательных экспедиций, которые, правда, закончились для десанта, отправленного туда для наведения порядка, полным разгромом. Но их лишили космоса, убрали орбитальную станцию, запретили пассажирским и торговым судам заходить в эту часть галактики и поставили дозорные линкоры.

Оказавшись в изоляции, оборотни лишились многого. Без торговли они не могли нормально жить и развиваться, поэтому стали совершать пиратские нападения на торговые суда сначала с поверхности планет, на которые попадали нелегально, а после начали использовать захваченные звездолеты для перемещения по империи. Естественно, за ними стал гоняться весь имперский военный флот. Наставники готовились к худшему — к войне, поэтому ре шили установить на орбиту боевую орбитальную станцию. Дженг активно участвовал в ее вооружении — вот и сейчас он находился здесь для того, чтобы приобрести новое оружие для станции, которое невозможно купить где-либо, кроме этой планеты, на которой оно производилось.

Конечно, приобрести это оружие он мог лишь незаконно: вряд ли император хотел, чтобы оборотни имели свой оборонительный форпост, способный уничтожить его флот, — и без этого от перевертышей хватало неприятностей. Но желание создать такую станцию у оборотней было главным приоритетом, она им была нужна, чтобы иметь возможность, как и прежде, передвигаться по космосу и торговать, пусть незаконно, с другими колониями. Поэтому оружие следовало купить любым способом и по любой цене.

Люди на этой планете-колонии, как и везде, тоже хотели хорошо жить, поэтому воровали и продавали оружие. Причем делалось это на всех уровнях, начиная от простого рабочего и кончая губернаторами, а имперская разведка, полиция и частные охранные структуры всячески пытались этому воспрепятствовать.

Сейчас, сидя в кафе, Дженг мучительно размышлял, кто к нему придет: то ли агент разведки, то ли полицейский, то ли и на самом деле кто-то из крутых ребят, промышляющих этим бизнесом. Оборотень не любил баров, кафе, ресторанов, предпочитал решать дела на свежем воздухе, но, увы, на данной планете понятия «свежий воздух» не существовало в принципе: здесь даже облака были всех оттенков радуги — от ярко-розовых до иссиня-фиолетовых из-за многочисленных заводских труб, выбрасывающих сотни тонн газа и пыли.

Дженг взглянул на часы и вдруг почувствовал, что в баре начинает что-то происходить: бармен засуетился, посетители напряглись, кое-кто потянулся к оружию, кто-то демонстративно выложил его на стол. Ношение оружия на планете было официально разрешено: чем настойчивее пытались ограничить его хождение, тем больше его оказывалось в свободном обороте.

Дверь открылась, и в бар вошла группа парней, мрачно буравивших всех тяжелыми, подозрительными взглядами. Они осмотрели зал, поздоровались кое с кем, потом расположились так, чтобы полностью контролировать пространство, двое проверили туалеты и подошли к столику Дженга. Оборотень чуть ли не физически ощутил, как атмосфера вокруг него сгустилась. Один из парней сел за стол, второй встал за спиной.

— Это ты ждешь Кота? — спросил тот, что сел напротив. — Как тебя зовут?

— Алекс Торнтон, к вашим услугам, — улыбнулся Дженг. Он и в самом деле зарегистрировался в гостинице под именем этого паренька, который, к своему невезению, оказался в захваченном оборотнями космическом корабле. Когда удавалось захватить живым кого-то, кто мог пригодиться в будущем, это всегда было удачей. Так было с Алексом Торнтоном — молодым человеком с добрым улыбчивым лицом, продолжающим дело своего отца, владельца огромной торговой корпорации. Дженг сейчас находился в его образе, причем полном, начиная от внешности и расположения внутренних органов до отпечатков пальцев, и даже улыбался мягко и вежливо. — И я действительно жду встречи с господином Котом.

Телохранитель посмотрел на него с некоторым презрением и недоверием: в этом обществе ценилась только сила, а Алекс Торнтон сильным не выглядел — скорее наоборот, наивным простаком и дураком, который полез туда, где таких, как он, грабят и убивают, — и нехотя выдавил из себя:

— Кот сейчас придет, можете заказать что-нибудь для себя за его счет, этот бар принадлежит ему.

— Я бы с удовольствием съел мяса, — улыбнулся Дженг. — Плохо прожаренного, с кровью. Это возможно?

— На этой планете мясо животных стоит довольно дорого, — усмехнулся телохранитель. — Дешева только человечина.

Вероятнее всего, он хотел поиздеваться над молодым простаком и слегка припугнуть, но не знал, что под этой оболочкой скрывается настоящий хищник, поэтому ответ Алекса Торнтона его огорошил:

— Я ем любое мясо — для меня главное, чтобы оно было правильно приготовлено. Надеюсь, здесь хорошие повара, они смогут приготовить человечину? А выбрать можно?

— Что выбрать? — недоуменно уставился на него парень.

— Мясо, — улыбнулся оборотень. — Вон тот мужчина за соседним столиком очень неплох...

— Хотите человечины? — спросил недоуменно телохранитель. — А плохо не будет?

— Я хочу мяса, — сказал Дженг. — А какому существу оно будет принадлежать, для меня не столь важно. Я не отказался бы даже от хорошего куска вашей плоти: соскучился за время космического перелета, знаете ли...

— Будет тебе, парень, мясо. — Бандит встал, подошел к бармену, а еще через пару минут из-за стойки выскочил невысокий мальчишка и побежал в ресторан напротив.

— Как-то ты не похож на того, кто сможет съесть кусок человечины, — задумчиво произнес второй громила. — Да и молод слишком для тех дел, за которые взялся.

— Хотите дать совет? — недоуменно поднял брови Дженг. — Надеюсь, дельный?

— Добрый. — Телохранитель мрачно усмехнулся. — Уходи, если хочешь жить. Мой шеф таких, как ты, ест на завтрак. Понял?

Я понял, что человечину здесь едят все, поскольку другие животные дороги. — Оборотень отпил из бокала. — Позвольте мне поесть мяса, которое я заказал, а потом уже сам решу, что мне делать.

— Ты, кажется, не понял, парень, — буркнул верзила. — Ты сам мясо, это тебя будут есть.

В бар вошел в сопровождении еще трех телохранителей тот человек, которого Дженг ждал. Невысокий человечек, одетый в дорогой костюм-хамелеон, который постоянно менял цвет. Однозначно это был он. От него исходила настолько мощная аура опасности, что посетители в баре ежились и пригибали головы, избегая смотреть в глаза входящим. Громила вскочил из-за стола, освобождая стул, бандит сел и какое-то время молчал, изучая Дженга маленькими черными глазками.

— Выходит, ты и есть Алекс Торнтон?

— Да, это я, — улыбнулся Дженг. — А это вас зовут Котом?

— Зовут, когда возникают проблемы, — ответил бандит и после этого как-то скучающе оглядел зал. — Ты уверен, что сможешь купить у меня оружие?

— Уверен. — Дженг скрыл улыбку, которая сама собой вылезала на его губы, — определенно ему нравилась эта личина, все считали его наивным безобидным мальчиком, и это его устраивало. — У меня есть деньги, и есть покупатели на этот товар в империи.

— Так ты посредник? — задумчиво проговорил Кот. — Папенькин сыночек, который хочет заработать немного денег, чтобы его похвалил знаменитый и крутой папашка? Я прочитал твое досье. А почему ты один? Где твои телохранители? Всегда считал, что люди твоего положения в обществе никуда не ходят без горилл.

— Мне они не нужны, — мягко улыбнулся Дженг, глядя, как мальчик вбегает в бар с тарелкой, закрытой пластмассовым колпаком, и спешит к бармену. Тот что-то ему сказал, и посыльный подбежал к столу, опасливо поглядел на бандита, быстро поставил тарелку перед Дженгом и тут же умчался, спрятавшись за барной стойкой. — Здесь же меня никто не обидит?

— Здесь — никто, этот бар принадлежит мне, — хмуро произнес Кот. — А вот в любом другом месте тебе могут проломить башку, причем без лишних разговоров, просто потому что кому-то не понравилась твоя улыбка. Вообще-то таких, как ты, у нас едят на завтрак...

— Мне уже говорил об этом ваш телохранитель, поэтому я тоже заказал человечину, — сказал Дженг, поднимая колпак. По запаху он понял, что это говядина, но не подал виду. — Люблю хорошую еду.

— Человечину? — удивленно поднял брови Кот. Громила что-то прошептал ему на ухо, и тот понимающе усмехнулся. — Что ж, попробуйте, это наше фирменное блюдо. Итак, вы прибыли на нашу планету с кошельком, полным денег, и без охраны, чтобы купить у меня оружие? Так?

— Вы все точно подметили. — Дженг откусил кусочек мяса, оно было приготовлено так, как ему всегда нравилось, — с кровью, а есть ему действительно хотелось, его чудовищный метаболизм требовал много пищи. — Мне нужно оружие, причем непростое, а то, что производят только на вашей планете. Я бы хотел купить ионную пушку...

— Что?!! — Кот незаметно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и побледнел. — А ты знаешь, пацан, что за такое оружие тебя подвесят за одно место и освежуют?

— Для употребления в пищу? — улыбнулся Дженг с понимающим видом. — Кстати, человечину здесь неплохо готовят, всегда буду ее заказывать в местных ресторанах.

Кот даже фыркнул от комичности ситуации.

— А полностью вооружение орбитальной станции тебе не надо? — поднял он брови. — А то у меня есть.

— Если только с хорошей скидкой, то возьму, никаких проблем, — беззаботно ответил оборотень, с сожалением отодвигая пустую тарелку. — Но деньги отдам с небольшой рассрочкой.

— Ты что, не понимаешь, придурок? Это вооружение можно продавать только с визой самого императора! — прошипел Кот. — А если кто-то и вздумает это сделать, то ему на хвост сразу сядет имперская разведка, и их не сбросить никогда! Ты слышишь: никогда! Эти цепные псы, пока тебя не найдут и не сожрут, не успокоятся.

— Тут, похоже, все друг друга едят, — засмеялся Дженг. — Конечно, я знаю, что это серьезное оружие, но и вас, господин Кот, считаю солидным бизнесменом. Разве это не так?

— Бизнесмен, говоришь? — задумчиво проговорил бандит. — Значит, деньги у тебя на пушку имеются?

— Не наличка, конечно, — улыбнулся Дженг. — Скажите, куда перевести деньги, и я это сделаю сразу, как начнется погрузка товара.

— Скажу, — кивнул Кот. Дженг не сомневался, что сейчас бандит обдумывает возможность заставить его выплатить деньги, не давая ничего взамен. Кот подозревал ловушку: уж слишком большим простаком выглядел Алекс Торнтон. Сначала он собирался за ним последить, собрать информацию у местных силовиков, а уж потом что-то предпринимать. Дженг этого не боялся, но хотел знать, сможет ли этот мафиозо на самом деле достать ионную пушку. Если нет, то такая опека его будет раздражать. — В этом можешь не сомневаться. А сейчас, парень, в знак своего расположения я хочу, чтобы вместе с тобой походили мои люди. Не подумай ничего плохого, они будут находиться с тобой для охраны. Здесь, на этой планете, полно отморозков, а я должен беречь свою репутацию солидного бизнесмена.

Последнюю фразу Кот произнес с некоторой издевкой.

— Искренне благодарен за ваше предложение, господин Кот, но вынужден отказаться, — покачал головой оборотень. — Простите, но я привык сам заниматься своей безопасностью.

— Ты кому не доверяешь, пацан? — спросил угрожающе Кот. — Мне?!!

— Я доверю вам все, но, поскольку здесь едят человечину, от охраны вынужден отказаться, — улыбнулся Дженг. — Извините за мое глупое решение, но за своим телом я буду приглядывать сам.

— Ладно, — пожал плечами Кот, сделав равнодушное лицо. При этом оборотень не сомневался, что с этого момента он будет находиться круглосуточно под наблюдением. Правда, для него это ничего не значило. Как можно следить за оборотнем, который умеет менять свою внешность? — Не хочешь — не надо. Когда я буду готов к продолжению разговора, тебя найдет мой человек и передаст все, что нужно будет знать, а пока отдыхай и развлекайся за мой счет.

Бандит обвел рукой вокруг, сам встал и пошел к выходу, вся его команда численностью больше десятка вышла вместе с ним. Дженг задумчиво посмотрел им вслед. Все шло не совсем так, как он планировал. Похоже, все-таки эта личина не так хороша, как ему показалось, если каждый встречный сразу решает, что его можно надуть. Он допил вино и тоже пошел к выходу, заметив краем глаза, что от столика, стоящего в тени, поднялся человек и двинулся за ним. Оборотень понимающе усмехнулся и вышел.

Люди не заставили себя ждать. Едва Джунта зашла в клетку и прикрыла за собой калитку, как ворота в трюм разошлись в разные в стороны и внутрь влетела группа вооруженных людей. В руках они несли парализаторы и пистолеты, выстреливающие сети: видимо, действительно считали, что медведь каким-то образом выбрался из клетки и его можно поймать. Охотников было пятеро. На людей в клетке они не обращали внимания, только один из бандитов показал пальцем на доктора и весело крикнул:

— Эскулап, ты как там оказался? Случайно не сам себя в клетку закрыл? А то смотри, можем и продать — на докторов устойчивый спрос.

Остальные рассмеялись, но бдительности не теряли — по-прежнему настороженно глядели по сторонам, сжимая оружие в руках.

— Чего молчишь, эскулап? Ответь что-нибудь, или ты еще и голос сорвал?

— Скажи им, что испугался медведя и забежал в клетку, — прошипела волчица, — иначе присоединишься к мертвому охраннику.

— Да, да, я понял, — закивал доктор и громко прокричал бандитам: — Тут огромный медведь, он вырвался из клетки и убил Норда, я едва успел спрятаться.

— Точно в штаны наложил, — сморщился тот, кто закричал первым, понюхав воздух. — Девчонки, как вы его терпите? Не боись, эскулап, сейчас вытащим, будешь долг веселыми таблетками отдавать. Где медведь?

— Он забрался в каморку, — закричал врач, почувствовав на своей шее острый коготь, который специально для него вырастила волчица. — Почуял, наверное, мясо.

Джунта чуть приоткрыла клетку и начала готовиться к схватке. Незаметно сняла сапоги и стала отращивать когти. Небольшие, не больше пяти сантиметров, такими она привыкла работать: никуда не врезаются, а убивают не хуже, чем длинные. На руках она их сделала сантиметров восемь — уже своего рода ножи, которыми легко вскрывать грудную клетку. Потом немного нарастила мышцы на руках и ногах, чтобы быстро двигаться. После мяса, которого он поела, организм легко делал нужные ему изменения, питательных веществ ему хватало.

Когда до каморки осталось не больше пяти метров, бандиты остановились.

— Слишком спокойно, — пробормотал один. — Зверь не может быть таким тихим, даже чавканья не слышно.

— Да ладно тебе, — фыркнул тот, кто разговаривал с доктором. — Это хищник, и он напуган. Все боятся людей. Вот и сидит, дрожит, надеется, что мы мимо пройдем.

— Чтобы тихо сидела такая огромная животина? — удивился бандит. — Такого не может быть!

— Тогда нажрался и лег спать, это у зверей обычное дело: они все, как поедят, так сразу ложатся, чтобы завязался жирок, это люди после еды носятся как сумасшедшие, а потом страдают желудком.

— А почему он не сожрал Норда? — Бандит не унимался — то ли он боялся заходить в каморку, то ли был таким осторожным и дотошным. — Человеческая плоть вкуснее синтетики.

— Может, он слишком воняет, — фыркнул еще один. — Откуда мы знаем, что ему больше нравится? Но если опасаешься, давай стрельнем по двери из парализаторов — всегда хотел проверить, насколько глубоко проходит излучение.

Сразу после этих слов Берг вылетел из каморки, не желая, чтобы на нем ставили эксперименты. Он изменил свой облик — вырастил когти и огромные клыки, отчего его лицо удлинилось, превратившись в хищную морду огромного крокодила. Он был настолько быстрым, что глаз Джунты едва успевал за ним следить. Мгновение — и он уже оказался среди людей, двое из них полетели сразу в сторону от мощных ударов когтистых лап, а третьему откусил голову. С четвертым вышла осечка: тот успел выстрелить в него из парализатора, который держал наготове, и, похоже, попал, потому что медведь споткнулся и упал на пластиковый пол, укутанный сетями.

Правда, это было последним, что бандит успел сделать: волчица одним прыжком оказалась среди людей, убила тех двоих, что еще оставались в живых, и оглянулась на жалобный вой. Медведь рвал сети когтями и не мог порвать крепких веревок, сплетенных из особого пластика. Джунта подошла к нему и какое-то время просто стояла и смотрела — просто не могла оторваться от такого зрелища: огромный мужик бьется в сетях, яростно ревя измененной пастью.

— Успокойся, а? — проговорила волчица, выждав момент, когда Берг перестал реветь. — Как я тебе помогу, если ты бьешься? И вообще, меняй облик: живых людей больше нет, только те, что в клетке, но их мы есть не станем, по крайней мере пока.

Медведь успокоился, замер и начал меняться, минута — и перед ней в сетях лежал огромный парень с добродушным приятным лицом и крепкими сильными руками. Джунта взяла из каморки вибронож и аккуратно разрезала путы, которые успел намотать на себя Берг. Освободившись, тот низко поклонился и сказал:

— Вот так они меня и поймали, сестра. Сети — оружие трусов.

— Или браконьеров и работорговцев, — усмехнулась волчица. — Ты считал себя воином, а они тебя — дичью. Извини, но у людей другая логика.

— Ты откуда знаешь? — Медведь поднялся, ощупывая свое тело. — Все-таки зацепили парализатором: нога плохо подчиняется. Но ты, сестра, молодец. Не думал, что у волков растут такие смелые и ловкие самки.

— А какие они у вас? — осведомилась Джунта. — Неужели хуже?

— Они другие. — Берг собрал оружие, один парализатор сунул волчице в руки. — Держи, пригодится, стреляет метров на десять.

— Хорошо. — Волчица сунула пистолет в карман комбинезона. — Так какие у вас самки?

— Крупные и сильные. — Медведь осклабился. — Весят не меньше, а то и больше меня, правда, двигаются не так быстро, как ты. Ты мне понравилась, если пожелаешь, то в человеческом облике мы вполне можем спариться, иногда от этого даже родятся дети.

— Размечтался! — фыркнула Джунта. — Извини, но ты на меня не произвел большого впечатления, мой парень лучше.

— А кто он?

— Дженг, — ответила волчица. — Слышал о таком волке?

— Слышать слышал, — помрачнел Берг. — Говорят, он действительно нечто невероятное. Мои сородичи как-то пытались его схватить, но у них не получилось: он убил пятерых и ушел. Про него вообще говорят, что он может превращаться в любое животное. Кое-кто из моих братьев считает, что он супероборотень, тот самый, которого ждет этот мир, поэтому я уважаю твой выбор и отступаю. Люби своего парня, он достоин твоей любви. Что ж, если ты не ждешь от меня ласки, тогда, может, займемся делом?

— Каким?

— Надо захватить этот звездолет и отвести его туда, куда нам нужно. — Берг снял с пояса охранника флягу и с наслаждением напился. — Как тебе план, сестра?

— Он меня устраивает, — кивнула Джунта. — Только хотела бы знать на всякий случай: ты умеешь управлять звездолетом?

— Не очень хорошо, но до орбитальной станции доведу, — сказал Берг. — У меня имеются кое-какие знания и опыт, так как на охоту я летал на своем корабле. Я его купил, продав немного металла, — он небольшой, но вполне комфортный. Думаю, эти гады его не нашли, он хорошо замаскирован. Когда выберемся из этой заварушки, вернусь обратно на охотничью планету: корабль у меня удобный, быстрый, привык к нему.

— Если выберемся...

— Выберемся, — ответил медведь. — У меня хорошее предчувствие, а оно редко обманывает.

— Что же оно тебя не предупредило, когда ты летел на охоту? — спросила Джунта. — Или ты не нюхал воздуха перед тем, как лететь?

— Оно предупредило, — грустно усмехнулся Берг. — Только я не ожидал, что произойдет именно так. Думал, просто слетаю впустую или выйдет какая-нибудь мелкая неприятность. Кто ж мог ожидать, что на эту планету сядут работорговцы, и что им попадусь я, да еще в зверином обличье? Такое событие скорее относится к проделкам судьбы, а от нее не спасешься.

— Предчувствиям я верю. — Джунта кивнула. — У нас, оборотней, это хорошо развито. Скажи, а разве медведей не изолировали? Неужели ваша планета не закрыта для посещений и вы можете спокойно передвигаться по империи?

— Изолировали, но не особенно стараясь. — Медведь хмыкнул. — У нас хорошие отношения с империей, мы даже звездолеты у них покупаем, а им продаем лекарства и напитки из трав.

— Интересно, почему нам запрещают, а вам нет?

— Наверное, потому что мы хорошо контролируем свою животную составляющую, — пожал плечами Берг. — Я не говорю, что это плохо или хорошо, просто такова правда. Нам больше нравится находиться в людском облике, это нас совсем не напрягает. А у вас, я слышал, другая история — вы, кажется, даже зеркала в душевых установили, чтобы контролировать свои превращения?

— Установили. — Волчица посмотрела на лежащих перед ней людей, на кровь — и почувствовала голодный спазм. Мясо, которое она съела, организм уже переработал, и ей вновь хотелось есть. — Что ж, посмотрим тебя в деле. Куда сейчас?

— Нужно выйти из трюма... — Медведь показал на ворота, через которые вошли бандиты. — Но если считаешь, что это легко, ты ошибаешься. Я уверен, за створками шлюза нас ждут автоматические пушки, это обычные меры безопасности. Ты готова рискнуть?

— А разве у нас есть выбор? — ответила вопросом на вопрос волчица. — По-моему, надо решаться, если не хотим, чтобы нас задушили газом или в трюм не запустили боевых роботов — с железяками я точно не хочу сражаться, неприятное это дело.

— Тогда вперед! — Берг приглашающе протянул руку к воротам. — У нас принято пропускать даму.

— Особенно когда впереди ждет опасность? — Джунта с усмешкой посмотрела на медведя. — Ни один из волков не позволил бы рисковать самке.

— Ни один из медведей тоже, и, к счастью, мы принадлежим к разным видам, — с улыбкой произнес Берг. — К тому же у меня есть причина сделать исключение: дело в том, что ты быстрее меня, а значит, сможешь увернуться от выстрелов. Если бы требовалась сила, я бы пошел первым без тени сомнения.

— Ну-ну, — неодобрительно покачала головой волчица, направляясь к двери. По дороге она стала отращивать когти на руках и ногах, благо еще не надела сапог. — Вот какие вы, медведи, джентльмены.

— Мы не джентльмены и даже не люди, — засмеялся Берг. — Мы — наполовину, отсюда растут все наши проблемы.

Волчица направилась к воротам.

— Девочка, ты куда? — закричала Дора. — Не оставляй нас одних здесь.

— Я обязательно вернусь за вами, — пообещала волчица. — Просто ждите.

— Девочка? — недоверчиво хмыкнул медведь. — Интересно, что они имели в виду? Никогда не понимал этих людей. Неужели они не видели, как ты сражалась, или не заметили твоей чудесной лапки с острыми коготками, способными распарывать не хуже кинжала? Я уж не говорю про запах — он же явно говорит, что у тебя другой обмен веществ и иная генетическая составляющая.

— Просто прими это как комплимент в мою сторону за мою способность оставаться человеком в любом случае, — посоветовала Джунта. — И не беспокойся об этом.

— Да я и не беспокоюсь. Просто ты странная, я сразу заметил — в тебе есть нечто очень привлекательное.

— Влюбился? — Волчица удивленно взглянула на медведя. — Точно?

— Не совсем. — Берг смущенно пожал плечами. — Но что-то дрогнуло внутри. Если бы не упомянула о Дженге, я бы обязательно попробовал поухаживать...

— Не стоит, — покачала головой Джунта. — Извини, но у меня нет на это времени, да и у тебя тоже.

— Я просто говорю, что думаю. — Медведь подтащил к дверям одного из охотников, приложил его руку к сканеру, и дверь начала открываться. Он быстро заглянул внутрь шлюза и тут же отпрянул: его кожа побелела от страха, на любу выступил пот. — Что будем делать, сестра? Там две автоматические пушки.

— Всего две? — усмехнулась волчица. — Так мало?

— Этого вполне хватит, чтобы умереть даже мне. — Берг поморщился, видимо, что-то вспомнив. — Я видел, как моих друзей такая штука покрошила на столь мелкие кусочки, что регенерация была невозможна, и с той поры очень их боюсь.

— Поэтому посылаешь меня вперед?

— Поэтому, — кивнул медведь. — Мне точно не проскочить, просто погибну напрасно, а у тебя есть шанс. Если хочешь, после твоей гибели я сам пойду на пушки, чтобы ты не думала обо мне плохо и не считала меня трусом. Правда, тебе, я думаю, уже будет все равно: ты отправишься к своему Великому Волку.

— Ладно, — вздохнула Джунта. — Двоим не стоит умирать, да и одному тоже. Я попробую их обойти — меня хорошо учили, может, что и получится.

— Удачи, сестра. — Берг погладил ее по плечу. Столько было стыдливой нежности в этой ласке, что волчица чуть не завыла призывно, но опомнилась. — Я все равно умру вслед за тобой.

— Тогда жди своей очереди. — Джунта быстро заглянула в шлюз. Действительно пушек было две, и они стояли у двери, ведущей в помещения корабля. До них было метров десять, не так уж много. Она могла пробежать такое расстояние за секунду, но за это время ее свободно могли убить несколько раз. — Кстати, что говорит твое предчувствие?

Медведь задумался, даже на мгновение закрыл глаза, потом виновато пожал плечами:

— Молчит. Наверное, потому что не мне первым идти. Оно же вроде мое и беспокоится обо мне, а не о тебе. Но я уверен, что мы выберемся с корабля, или только я...

— А как же насчет того, чтобы умереть вслед за мной? — Волчица несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула воздух, подгоняя когти на ногах и руках: бежать придется зигзагами, падать, переворачиваться, возможно, даже пробежать по стене, поэтому они не должны быть слишком большими — пары сантиметров должно хватить. — Опять обман? Вот и верь после этого самцам...

— Я не знаю, — честно ответил Берг. — Это же только предчувствие.

— Ну что ж, тогда будем считать, что никто из нас не погибнет. — Джунта еще раз взглянула на пушки. Она была готова. Адреналин внутри зашкаливал, даже голос дрожал. — Если я добегу до пушек, что делать дальше?

— За стволом управляющая панель, на ней красная кнопка, которая отключает пушку, — ответил Берг. — Она специально сделана большой, чтобы можно было быстро отключить.

— Я поняла.

Волчица еще раз вдохнула глубоко воздух и уже через мгновение неслась к ближайшей пушке. Ствол сразу повернулся к ней, и она увидела, как дернулся затвор, посылая в нее первые разрывные пули, она даже видела, как они летят. И тогда с ней начало происходить странное. Сначала Джунта услышала стук своего сердца в глубокой тишине, которое билось медленно и размеренно, потом увидела раскаленные кусочки металла, приближавшиеся к ней. Она свернула в сторону, чтобы они прошли мимо, потом еще раз, чтобы избавиться от следующих, затем вскочила на стену и побежала. Тело было неуклюжим, неповоротливым, она подгоняла его как могла, а оно едва двигалось. Это напоминало кошмарный сон, когда бежишь от опасности и никак не можешь убежать.

Добежав до пушки, она ударила когтем по красной кнопке и перекатилась ко второй, долбящей металлическую стену за ее спиной, нажала и на ней кнопку, потом, откатившись в сторону, замерла, наблюдая как разогревшийся, дымящийся ствол поворачивается к ней. Она сжалась в комочек, словно этим могла защититься, и закрыла глаза. Сердце стукнуло раз, потом еще, рот раскрылся, загоняя внутрь густой тяжелый воздух, которым было непонятно как дышать. И тут появились звуки — сначала хрип легких, потом бешеный стук сердца, затем треск остывающих стволов. А еще через мгновение в проеме двери появился Берг. Медведь шел медленно, готовый в любой момент отпрянуть, — он подозрительно осмотрел пушки, убедился, что они отключены, и лишь затем подошел к ней.

— Тебе плохо, сестра? В тебя попали?

— Нет, — прохрипела волчица. Говорить ей не хотелось, даже это простое слово потребовало столько усилий, что лучше умереть.

Медведь наклонился над ней, осмотрел ее и кивнул:

— Точно, ни одной раны, кому рассказать — не поверят. Ты встать можешь?

— Нет, — уже более уверенно прохрипела Джунта. Ей было мучительно жарко, пот проступал из каждой поры ее тела, а охлаждать раскаленную кожу почти не охлаждал. Ей хотелось пить, спать и дышать, а вот этого почему-то не получалось, хоть легкие работали как мехи.

— Ладно, — покивал Берг. — Тогда жди, я скоро.

Он подошел к двери, ведущей в трюм корабля, выглянул за нее и мрачно пробормотал:

— Люди, всего трое, но вооружены серьезно: автоматы, штурмовые крупнокалиберные винтовки. Что ж, ты свое дело сделала, сестра, пора и мне что-то внести в нашу общую копилку.

Он выскочил из-за двери, и тут же послышались выстрелы, волчица недовольно поморщилась и начала приподниматься, понимая, что если медведя убьют или серьезно ранят, то следующим шагом охотников будет войти в шлюз и пристрелить ее, а она так беспомощна. Тело слушалось с трудом, оно стонало и просило оставить ее в покое, но Джунта заставила себя встать. Она знала: слабость может убить любого, и жалеть себя — значит накликать беду. Так их учили в центре, и вся ее не очень большая жизнь только подтверждала мудрые слова наставников.

Она встала и сделала шаг вперед. Это был очень трудный шаг, но после него все понемногу стало приходить в порядок, дыхание успокоилось, сердце застучало быстро и ровно, в тело вернулась сила. Джунта нажала кнопку открывания двери и приготовилась в разным неприятностям, которые посыплются на ее бедную голову, но, к своему удивлению, обнаружила только огромного черного медведя, который увлеченно пожирал тело одного из охотников.

— Какой молодец! — недовольно покачала головой волчица. — Ты бы еще при людях начал их жрать!

Медведь посмотрел на нее и закрутился вокруг себя, гоняясь за хвостом. Скорость возросла, и он превратился в большое мохнатое кольцо, потом оно остановилось, и с земли поднялся Берг и стал натягивать окровавленный комбинезон.

— Извини, сестра, не смог сдержаться. Они меня подранили, решил залечить рану и обратиться полностью, а тут почуял запах крови и не смог стерпеть. Уж больно есть хочется после перевертывания. Ты меня понимаешь?

Джунта его понимала, поэтому просто спросила:

— А как же ваша хваленая способность контролировать себя в любых ситуациях, о которой ты с такой гордостью мне рассказывал?

— Иногда и нам это не удается, — смущенно ответил медведь. — Все-таки и мы наполовину звери.

— Да уж, — хмыкнула Джунта. — Что будем делать дальше?

— Пойдем вперед. — Берг показал рукой в угол. — Вот там находится кабинка лифта, поднимемся в рубку, захватим капитана и заставим отвести корабль туда, куда нам нужно.

— Что ж, давай сделаем это.

По пути наверх им пришлось убить еще пятерых охотников, зато когда они вошли в рубку, им не пришлось ничего делать. Капитан сидел в своем кресле и мелко трясся, а на его экране шло изображение с нижней палубы, на которой медведь рвал тело одного из охотников и жадно его пожирал, запись была поставлена на повтор, поэтому громкое чавканье наполняло каюту. Джунта нажала кнопку выключения и мрачно произнесла:

— У нас есть два варианта взаимоотношений. Первый — мы убиваем всех, и мой товарищ сам доведет звездолет туда, куда нам нужно. Второй — мы оставляем вас в живых, а вы отвозите нас до ближайшей орбитальной станции и высаживаете там всех, включая девушек, которые сейчас находятся внизу. Что выбираете?

Капитан с побелевшим лицом увидел, как Берг одним ударом вскрыл грудную клетку первого помощника, вытащил оттуда сердце и задумчиво стал его жевать. Человека вытошнило, а когда он вновь посмотрел на волчицу, в его решении уже можно было не сомневаться.

Правда, для безопасности пришлось отобрать все оружие, но зато после этого их везли как на хорошем пассажирском лайнере. С ними, включая девушек, все члены экипажа были предупредительны и вежливы, кормежка была отличной, а когда очень хотелось мяса, то Берг и Джунта спускались к большим холодильникам, где лежали тела охотников, и обедали, наслаждаясь каждым куском.

На орбитальной станции их высадили, причем еще дали денег, нужных припасов и одежды. Волчица посадила девушек на звездолет, который шел в сторону их планеты, а сама отправилась на ту, где должен был находиться Дженг. Они обменялись с Бергом позывными, медведь признал за собой долг жизни и пообещал, что будет постоянно следить за сообщениями, и если получит призыв помощи, то немедленно прибудет в любое место галактики, где Джунте будет угрожать опасность.

На следующее утро по корабельному времени Максу вновь пришлось чистить клетку броненосца, а потом убирать за Машей, которая испражнилась в своей клетке, хоть и спала рядом с его модулем. Она тоже наложила изрядную кучу, правда, попыталась загрести, как это делают все кошки, и у нее, естественно, не получилось. Лис злился, ворчал и ворочал тяжелой лопатой, морщась от непереносимой вони. Потом мыл клетки водой из брандспойта и в очередной раз думал о том, что зря он пошел на пункт вербовки. Если подумать, то вполне можно было подождать: пожил бы немного на планете, заработал чуток денег на доверчивых туристах, а потом свалил оттуда, как приличный человек, на пассажирском лайнере.

Конечно, он лукавил: если бы Макс остался на планете на чуть больший срок, его наверняка бы нашла Грета — молодая, но очень сильная колдунья, которая привезла его на Цитрину с другого конца галактики. То, что он от нее сбежал, было самым правильным, хоть и не самым логичным решением, только сейчас оно казалось глупым, когда приходилось нюхать эту вонь.

Маша подошла ближе, но возмущенно зафыркала, почувствовав запах, и отошла подальше. Макс сбросил все дерьмо в утилизатор, который довольно зачмокал, получив новую пищу, еще раз выругался и побрел к шлюзу, на котором загорелся зеленый индикатор призыва, автоматическая тележка покатилась за ним. Внутри он увидел еще одну тележку, в которой лежало два брикета мяса по двадцать килограммов, и еще раз выругался, представив себе, во что оно превратится к завтрашнему дню в звериной утробе.

Как утешение рядом с мясом он обнаружил в большом пластиковом пакете настоящий офицерский завтрак, еще горячий. Лис быстро разрезал мясо на куски, половину бросил броненосцу в клетку, вторую часть на пол перед модулем — туда, где лежала кошка, а сам вошел в модуль. Не успел он насладиться первым офицерским блюдом — яичницей с настоящим беконом, — как дверь шлюза открылась, и в нее вкатился боевой робот, за которым двигались два разведчика в черных боевых скафандрах, а за ними катилась автоматическая тележка с каким-то сложным оборудованием.

Кошка вскочила на ноги сразу, как только начала открываться дверь шлюза, зарычала и рванулась к людям, но не успела сделать и пары прыжков, как робот открыл огонь на поражение. Машка простонала почти по-человечески и упала. Макс бросился к ней и увидел торчащий среди густой коричневой шерсти шприц со снотворным. Разведчики на Лиса даже не взглянули, прошли как мимо пустого места и направились к клетке броненосца.

Лис посмотрел на них, вздохнул, вернулся в модуль, включил связь и набрал Крота. Капитан появился на экране сразу, как только пошла заставка вызова.

— Какие-то проблемы, рядовой?

— Да, капитан. — Лис покрутил камеру так, что в нее попала тушка Маши, лежащей недалеко от спасательного модуля. — Видите? Пришли какие-то люди в боевых скафандрах, усыпили кошку и броненосца.

— Ясно. — Крот с подозрением покосился на него. — А почему ваша кошка, рядовой, — капитан сделал упор на слове «ваша», — находится вне клетки? Кто вам разрешил ее выпускать?

— Никто, сэр, — виновато опустил глаза Макс, хоть виноватым себя не считал, но и лезть на рожон не собирался. — К сожалению, сэр, мне не дали оружия, парализатора или хотя бы пистолета со снотворным. Как я, по вашему, смогу убирать их клетки, не заходя внутрь? А войдя, как я смогу обеспечить себе безопасность? И каким образом смогу заставить зверей возвращаться в клетку? Ссылкой на ваши приказы, сэр? Или уговорами? Поверьте, я все это использовал, звери очень смеялись, сэр...

— Что?! — нахмурился капитан. — Хамишь, рядовой! Тебе выдан боевой скафандр — так используй его в полную силу, конечно, стрелять из винтовки по зверям я тебе не разрешаю, они собственность имперской разведки, но у тебя остаются руки и ноги, усиленные мощью сервомоторов. В скафандре ты сильнее любого зверя.

— Это так, сэр, но у меня нет боевого скафандра, его еще на планете испортил огромный зверь, — виновато промолвил Лис. — Вы же видели это собственными глазами, а оружие у меня забрали еще в посадочном трюме...

— Но тебе должны были выдать новый скафандр, рядовой... — Кажется, до капитана понемногу что-то стало доходить. Он нахмурился. — Подожди. Ты же числился по десанту, а теперь переведен к нам, а следовательно, тебе должны выдать все необходимое наши интенданты, а они наверняка еще не заглядывали в твое дело. — Он посмотрел на него с недоверием. — Не хочешь ли ты сказать, рядовой, что заходил в клетки без скафандра?..

— Так точно, сэр, — ответил Макс. — У меня его нет, а вы требовали, чтобы я чистил клетки и ухаживал за зверями. Я выполнял ваш приказ, сэр.

— Ты заходил внутрь?!! — Крот даже побледнел, видимо представив эту картину. — И остался жив???

— Да, сэр, это произошло совершенно случайно, сэр, — ответил серьезно Лис. — Очень хотелось остаться в живых, сэр, но и приказ я был обязан выполнить...

— Обязан, — уже спокойно ответил капитан, настороженно рассматривая его, видимо ища признаки полного кретинизма. Макс и сам посмотрел на маленькую иконку в углу экрана, на которой красовалось его лицо. Точно идиот, все признаки на лице. — Что ж, тебе повезло. Итак, зачем ты меня вызвал?

— Пришли какие-то люди в скафандрах. — Макс вздохнул. — Усыпили животных, а зачем, мне не сказали.

— Тебе никто ничего не обязан докладывать, рядовой, — произнес сурово Крот. — Ты всего лишь смотритель зверей, а вот что мы будем делать с ними — не твое дело. Твоя задача — помогать тем, кто зашел внутрь, и то лишь в том случае, если тебя об этом попросят. А лучше всего, если тебя не будет видно и слышно. О скафандре я распоряжусь, как и о пистолете со снотворным на всякий случай. Конец связи.

Макс непонимающе вздохнул, взял в руки пакет с завтраком, вышел из модуля и сел на лестницу, наблюдая за тем, что делают разведчики. Как он понял, целью их являлась не Маша, а броненосец. Его они распяли на полу, используя специальные оковы, нацепили на него датчики, которые подключили к компьютеру, воткнули ему шприц, после которого он очнулся и яростно заревел.

— Нас интересует оборотень по имени Дженг! — громко произнес один из разведчиков и выстрелил их пистолета, который держал в руке. Похоже, это был электрошокер, потому что зверь затрясся и вновь заревел, на этот раз жалобно.

— Ты знаешь его? — Разведчик опять нажал на спусковой крючок, и броненосец взревел от боли. — Может быть, это тебя так зовут?

Лис прожевал яичницу, уже не чувствуя вкуса, оставил пакет на лестнице в модуле и подошел к клетке.

— Я не знаю ваших имен, господа офицеры, — начал он. — И ради бога не подумайте, что хочу вам указывать, что и как нужно делать, но броненосец не оборотень, а обыкновенный зверь.

— Заткнись, рядовой! — фыркнул тот из разведчиков, что держал пистолет. — И пошел вон, иначе сам окажешься на месте этой твари. Много ты знаешь, мальчишка! Этого броненосца нет в реестре диких животных планеты, значит, он выведен искусственно, как и та кошка, которой ты позволяешь спокойно разгуливать по отсеку. Эти твари разумны и опасны, они сожрут тебя не задумываясь.

— Но я обязан заботиться об этих зверях, — произнес Макс. — Мне приказал полковник Петер, я обязан ему доложить о том, что вы с ними делаете.

— Пошел прочь отсюда, щенок, пока я тебе уши не отрезал и не скормил этим тварям! — заорал на него тот, что смотрел на экран компьютера. — Не мешай работать, если вякнешь кому-то о том, что здесь происходит, я тебя расстреляю за разглашение государственной тайны. Вон!

— Да-да, конечно, извините. — Лис развернулся и зашагал обратно к своему модулю, удивляясь сам себе. И действительно, чего он лезет не в свое дело? Понятно же, что ни к чему хорошему это не приведет. Кто он такой? Никто! Ему уже это доказали на планете. Захотят — расстреляют, и ничего разведчикам за это не будет, спишут на боевые потери. Поэтому надо вести себя тихо и не высовываться. Только почему на душе так противно? — Виноват, сэр.

Кошка лежала тихо, ее грудь едва вздымалась. Он сел с ней рядом, погладил по жесткой шерсти и тихо проговорил:

— Я не знаю, чего им от вас нужно, но думаю, вряд ли они хотят вам сделать что-то хорошее. Мне тебя жаль, только сделать ничего нельзя. Мы же летим на космическом корабле, в отдельном отсеке, у нас своя атмосфера, если что-то пойдет не так, сюда просто закачают сонный газ, этого добра на линкоре хватает, сам видел в оружейке, а потом все равно всех убьют. Но почему они захватили вас и пытают, при этом используя детектор лжи? Какое-то странное сочетание: детектор и пытки. Похоже, они настоящие садисты и просто развлекаются, пытая твоего дружка.

Кошка тяжело вздохнула, но глаз не открыла. Броненосец ревел все жалобнее, потом стих, то ли потеряв сознание, то ли у него не осталось силы даже на рев. Разведчики вышли из клетки и пошли к шлюзу, робот катился впереди, ворочая крупнокалиберным пулеметом по сторонам, замыкала процессию автоматическая тележка. Проходя мимо него, один из разведчиков буркнул:

— Убери в клетке: зверюга обмочился. Если к утру не очухается, придется его списать. Не выбрасывай тушу в утилизатор, а отправь на тележке к нам — медики хотят его осмотреть. Впрочем... — Разведчик оглянулся назад. — Пожалуй, я пришлю тележку и санитаров прямо сейчас, поможешь им погрузить эту тварь.

Они дошли до шлюза и скрылись за массивной дверью. Примерно через полчаса, когда кошка понемногу стала открывать мутные глаза, появились санитары в боевых скафандрах и с массивной тележкой, они уложили тело броненосца на платформу и увезли с собой. С Максом они не разговаривали, сделали все молча и быстро. Он проводил их взглядом и услышал вызов из модуля. На экране появился уже знакомый ему интендант, который сразу заявил:

— Рядовой, мне приказано выдать тебе новый боевой скафандр. Поскольку по своим характеристикам он отличается от других, советую внимательно ознакомиться с инструкцией. Сразу предупреждаю: оружия тебе не положено, поэтому выдаю только пистолет со снотворным, в обойме пять шприцев, запасные не предусмотрены, так что советую беречь.

— А если меня сожрут? — спросил Макс. — Что тогда?

— Это меня не касается, рядовой, — пожал плечами интендант. — Мое дело — снабдить тебя тем, что необходимо, а убивать или умирать я за тебя не собираюсь, мне по должности не положено. Насколько мне известно, на одного хищника у тебя стало меньше, так?

— Так точно, сэр, — вытянулся Лис. — Забрали для опытов.

— Так чего тебе еще нужно, рядовой? — Интендант посмотрел куда-то на стол, где, видимо, у него был еще один монитор. — Зверя забрали, значит, и расход продуктов уменьшим в два раза. Мне сообщили, что твой новый скафандр уже в шлюзе, иди получи. Конец связи.

Макс вышел из модуля и увидел кошку, которая лежала на полу и смотрела на него жалобными глазами. Она что-то хотела ему сказать, только он не понимал что. Потом вдруг в голове словно что-то щелкнуло, и он понял — ей нужна вода, много воды, чтобы вывести из организма снотворное. Он открыл плитку на полу, подключил брандспойт, открыл его так, чтобы из него текла небольшая струйка, и положил рядом с Машей, та стала лизать воду, поглядывая на него. Лис погладил ее по голове и грустно произнес:

Я пойду принесу скафандр, хоть уже и не знаю, зачем он мне: броненосца, который так меня не любил, убили.

Услышав его слова, кошка приподнялась и посмотрела в сторону клетки. Макс готов был поклясться, что Маша поняла то, что он сказал. Может, действительно оборотень? Тогда почему она не может перекинуться в человека?

Кошка встала и подошла к клетке броненосца. Шла она тяжело, ее пошатывало, иногда даже падала на передние лапы, повизгивая от боли, потом опять упрямо вставала и двигалась дальше. Маша зашла в клетку, обнюхала место, где лежал броненосец, и гневно зарычала. Лису на мгновение стало страшно: перед ним был настоящий дикий зверь, готовый убивать. Он хоть и не обижал ее и не убивал броненосца, но кошка вполне могла наброситься на него хотя бы потому, что Макс находился на стороне ее врагов.

Но, порычав немного, Маша тихо и жалобно заскулила. Лису стало жаль ее, он не выдержал, подошел к ней и сел рядом:

— Может, я сейчас скажу глупость, но мне кажется, что нам нужно держаться вместе, — проговорил он. — Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я хоть и одет в форму десантника, никогда им практически не был. Да и не мое это призвание, если быть точным. Есть парни, которым нравится убивать и причинять боль, таких много в десанте, я же попал сюда случайно. Мне нужно было срочно выбраться с одной паршивой планеты, а другого выхода я не нашел, кроме как зайти в пункт вербовки и записаться в десантники. Если честно, то об этом сейчас очень » алею.

Кошка перевернулась и уставилась на него огромными желтыми глазами, она слушала его, прядая ушами с белыми кисточками. И вообще только сейчас Макс заметил, насколько она красива: шерсть у нее была паленой, с темно-коричневыми полосами, на лапках желтые сапожки, такого же цвета воротник и небольшой галстук на груди. Уши белые, глаза темно-желтые, умные и внимательные.

— Я понимаю, мои слова немногого стоят, и верить тебе не хочется, — продолжил Лис. — Тебя поймали, привезли на космический корабль, посадили в клетку, теперь вот еще убили твоего друга...

Тут Маша вновь гневно зарычала, показав длинные белые клыки.

— Понятно, что на этом они не остановятся и убьют тебя, — произнес он с горечью. — Не знаю почему, но им очень нужен Дженг, один из ваших оборотней. — Маша вновь посмотрела ему в глаза, словно пытаясь что-то ему сказать. — Такие дела.

Кошка толкнула его головой и посмотрела ему в глаза, что-то в них мелькнуло.

— Я помогу тебе, если смогу, поверь мне, — вздохнул Макс. — Я на твоей стороне, но пока не знаю, что делать: мы на линкоре, захватить корабль не смогу — здесь слишком много людей с оружием, — а если бы это даже получилось, то вряд ли бы мне удалось привести его к самой захудалой планете. К сожалению, я не пилот...

Маша приподнялась, заглянула ему в глаза, а потом лизнула мокрым и шершавым как терка языком. Макс так и не понял, было это приятно или все-таки не очень, зато понятно — кошка осознала, что они не враги.

— И что нам с тобой делать? — спросил Лис. — Мысли какие-то есть?

Кошка в ответ понятно, по-человечески, пожала плечами.

— Точно, я не ошибся, ты — оборотень, застрявший в животном теле, — проговорил он, за что его еще раз лизнули в лицо. — Ладно, я что-нибудь придумаю. Даже если мне удастся вытащить тебя с этого корабля, то непонятно, что делать дальше. Путешествовать с кошкой по космосу не очень-то просто. Вряд ли меня с тобой возьмут на какой-нибудь корабль. Стоп! — Макс задумался. — Получается, что и твой дружок броненосец тоже был оборотнем?

За догадку Маша его наградила новым мокрым поцелуем.

— Но тогда разведчики знали, кто он, и поэтому пытали, используя детектор лжи? Что ж, тогда они узнали, что хотели. Детектор лжи не обманешь, даже в звериной шкуре. Другое дело, что, может быть, броненосец знал не так много. Но тогда они будут и тебя пытать. — Лис встал. — Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Оружия у меня нет, кроме пистолета со снотворным, да и бесполезен он против людей в боевых скафандрах, так что остается лишь жить и надеяться на то, что в будущем что-нибудь изменится. Ты везучая?

Маша пожала плечами.

— Я — точно нет. Ладно, посмотрим, что нам судьба приготовила. Слышишь звонок, это еду привезли. Надо тебя накормить, да и самому поесть: война войной, а обед по расписанию. Жизнь продолжается, нравится нам это или нет. А зверь, даже если не хочет жить, самоубийством не покончит, это умеет только человек...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Тележка ждала его в шлюзе, мяса на ней лежал один брикет, рядом в упаковке боевой скафандр — такой же, как он видел на разведчиках. Надевать его Макс не стал, чтобы не пугать кошку, а пошел в отсек, тележка поползла за ним. Мясо он разрезал на куски и положил на пол Машиной клетки. Она стала есть, глядя на него жалобными глазами, но он не обращал на нее внимания — у него было много дел. Прежде всего он убрал прутья с клетки броненосца: теперь она была никому не нужна и лишь напоминала о том, что здесь произошло. Потом тщательно вымыл пол, чтобы в отсеке больше ничто не напоминало о том, что когда-то здесь находился еще один зверь.

После этого сел поесть, с грустью думая о том, как получилось, что он из квалифицированного вора превратился в уборщика дерьма. Ему и в этот раз прислали пакет с офицерской едой, что немного смягчало тоску. Ел он не один: кошка пришла к нему и, понюхав, стала выпрашивать кусочек то одного, то другого блюда. Маша уже совсем оправилась от потери — хоть глаза у нее были по-прежнему грустными, на аппетит это не повлияло.

Он ел и размышлял над тем, как оказался в этом месте и как выбраться отсюда живым и здоровым. Мыслей набралось немного, точнее — всего одна. Ему следует покинуть службу и стать дезертиром, поскольку пять лет, на которые рассчитан его контракт, ему точно не прожить. Убьют его, и не потому, что он плохой солдат, а потому что, как всегда, оказался не в том месте и не в то время.

Впрочем, он никогда не был лояльным гражданином империи, скорее наоборот, а если еще вспомнить, что не так давно подбил два военных корабля звездного десанта, пусть и по чужому приказу, то получается, грустить совсем не о чем, а следует готовиться к побегу, и неплохо при этом постараться помочь сбежать Маше. И не только потому, что кошка ему нравится, но и на тот случай, если вновь столкнется с оборотнями, — а вдруг зачтется? Может, даже придется скрываться на их планете: вот уж где его точно не найдут. Правда, жить там трудно, но если постараться...

Прозвучал сигнал вызова. Макс направился к экрану и нажал переключатель, падая в кресло. Появился хмурый Крот:

— Значит, так, парень, линкор завтра окажется вблизи одной из орбитальных станций. Ты вместе со своим зверем будешь переправлен на нее. Естественно, придется соблюдать требования безопасности. Сейчас готовят специальный ящик, в котором твою кошку переправят на станцию. Ты должен будешь усыпить зверюгу по моей команде. Насколько мне известно, пистолет со снотворным тебе выдали.

— Что за станция, господин капитан? — спросил Макс. — Новое место службы?

— Поосторожнее с вопросами, рядовой, — проговорил с хмурой усмешкой капитан. — У тебя нет соответствующего допуска, а то вдруг я отвечу, тогда придется тебя расстрелять, чтобы не допустить разглашения государственной тайны. И вообще не забывайся. Ты выделен разведке из десанта для сопровождения этой кошки только в силу того, что на тебя не действуют опасные бактерии и вирусы оборотней, и не больше, довезешь кошку — вернешься обратно, к прежнему месту службы. Но, тем не менее, я отвечу — все равно завтра узнаешь. Станция — промежуточный этап твоего долгого путешествия с кошкой. Как ее называют, тебе знать не положено, а если начнешь расспрашивать других, башку прострелю. Но пробудешь ты там недолго: как только появится подходящий корабль, полетишь дальше — естественно, не один, тебя будут сопровождать, кто — пока неизвестно, возможно, даже я.

— Так точно, господин капитан, — выдохнул Лис. То, что сказал Крот, звучало неплохо. Орбитальные станции всегда находятся рядом с обитаемыми планетами, там может появиться шанс сбежать. — Я понял, сэр, мне следует приготовить зверя к перевозке на орбитальную станцию.

— Выполняй, раз понял.

— Так точно, господин капитан, — Макс нажал кнопку выключения и вернулся к кошке. — Начинаю прямо сейчас, сэр.

Маша уже доела его обед и теперь лежала, растянувшись на полу. Лис ей даже позавидовал, подумав о том, что хорошо быть оборотнем, — можно испытать все, что ощущает зверь, и в любой момент вернуться в тело человека. Он сел с ней рядом, положил руку ей на бок, и тут же его рука оказалась в ее пасти, а острые длинные зубы стали смыкаться. Макс замер, внезапно осознав, что через мгновение он останется без кисти, а потом, когда зверь ощутит вкус крови, и без всего остального.

— Это я, Маша! — выкрикнул он. — Я, Макс. Не убивай меня, пожалуйста...

Кошка открыла сонные, недовольные глаза и нехотя разжала зубы. Лис стиснул зубы от боли, увидел, как образовавшиеся ямки на коже от клыков наполняются кровью, и пошел в модуль, чтобы сделать перевязку. Его трясло от прилива адреналина, ему было страшно как никогда. Умереть случайно, по собственной глупости, показалось ему почему-то очень неприятным. Макс вернулся к Маше — она не спала, смотрела на него, и ему показалось, что выражение глаз ее стало виноватым.

Когда он подошел к ней ближе, она встала.

— Мм-рак, — промурлыкала она, толкая головой его перевязанную руку. — М-м-мне...

— Я понял, что спящую тебя лучше не трогать, — вздохнул Лис. — Сам виноват. Просто хотел тебе сказать, что завтра нас с тобой перевезут на орбитальную станцию, а потом отправят дальше на каком-то корабле.

— Мм-рак, — кивнула Маша, садясь, а потом ложась на пол. — Мм-рано.

— Не знаю, что ты своим мурлыканьем хочешь сказать, — Макс сел рядом, — но надеюсь на то, что на станции может появиться шанс сбежать. Только не сглупи, не вздумай показывать свою ярость, а то тебя напичкают снотворным до самых бровей, и тогда я уйду один.

Кошка недовольно заворочалась.

— Я сказал, если сглупишь. — Он погладил ее по шерсти и скривился от боли в раненой руке. — Если нет — я помогу тебе обрести свободу, конечно, если ты не сожрешь меня раньше.

Маша облизала ему руку, содрав повязку, и стала вылизывать обработанные антисептиком ранки.

— Крови моей хочешь? — спросил с горечью Лис. — Руку откусишь?

Кошка в ответ так по-человечески отрицательно покачала головой, что он даже немного устыдился. От этого лизания языком ощущения были странные, боль вроде стала проходить, а вот оттого, что кожу терли чем-то вроде наждачной бумаги, та загорелась неприятным огнем. Макс терпел, боясь оттолкнуть Машу: кто ее знает, что она подумает и сделает, — все-таки наполовину дикий зверь. А та, тщательно вылизав ранки, оттолкнула мокрым носом его руку и легла, закрыв глаза. Минут через двадцать прозвенел звонок, сообщая о том, что пришла тележка с едой. Макс рассмотрел руку — кровь больше не шла, а ранки покрылись коричневой корочкой.

Хищница проводила его до шлюза, но за ним не пошла. Внутри шлюза на тележке лежал небольшой брикет с мясом, и больше ничего — похоже, офицерского пайка его лишили.

Кошка хоть и морщась, но съела мясо, а Лис удовольствовался стандартным рационом десантника из модуля. Ночью они спали вместе, обнявшись, на полу. Лису было тепло и спокойно, да, похоже, и Маше тоже. Наверняка те, кто следил за ними в камеры, смеялись, но ему было на это плевать. Утром по корабельному времени их обоих разбудил зуммер вызова.

— Мы подходим к станции, рядовой, — объявил Крот. — Сейчас в шлюз войдут техники в боевых скафандрах и с клеткой, в которой дальше поедет кошка. Усыпи ее, понял?

— Так точно, сэр!

Макс вышел из модуля с пистолетом и показал его кошке — та недовольно сморщилась.

— Или это сделаю я, или кто-то другой, — мрачно объявил он. — Надеюсь, ты понимаешь, что сделать это придется? Но если в тебя выстрелят разведчики, то перестанут мне доверять, а это плохо, так что ложись.

Маша вздохнула, легла, закрыв свою морду лапами, причем сделала это настолько по-человечески, что Лис только вздохнул. Он приложил пистолет и нажал на курок, шприц воткнулся в тело и вогнал свое содержимое кошке в кровь. Она открыла быстро мутнеющие глаза:

— Мм-рак... — и заснула.

Минут через двадцать Макс натянул на себя новый боевой скафандр и убедился, что тот на порядок лучше десантного. Он был легче, двигался быстрее, интерфейс управления выводился на небольшой экран, который нисколько не мешал обзору, да и функций в нем имелось гораздо больше, чем у того, прежнего, который он носил. Время до прихода техников он провел, читая инструкцию. Кроме режима хамелеона, у скафандра было еще несколько, которые можно было переключать самому. Например, перенаправить энергию на сервомоторы, и тогда можно бегать, поднимать тяжелые предметы и даже драться.

Скафандр был сконструирован не для рядового состава, как правило, не имеющего никакого образования, а для офицеров, умеющих мыслить. Впрочем, и для него эта техника не представляла большой сложности, он и раньше всегда старался быть в курсе всего, что появлялось на рынке, неплохо разбирался в оружии и сигнализации — во всем том, что составляло его прежнюю воровскую профессию.

Если бы не появление в его жизни Греты — колдуньи, полностью изменившей его жизнь, он бы по-прежнему жил на своей планете и воровал все, что имело хоть какую-то ценность, используя последние технические новинки.

Макс попробовал прыгать и бегать в скафандре, и ему это понравилось. Впрочем, особо резвиться ему не дали: появились знакомые разведчики, убившие броненосца, за ними катилась автоматическая тележка, на которой была закреплена большая металлическая коробка с просверленными в ней дырками.

— Грузи кошку, рядовой! — скомандовал техник с эмблемой лейтенанта. — А мы тебе поможем.

— Да побыстрее, — буркнул второй, с погонами сержанта. — Времени мало.

Дверь в клетке была закрыта на кодовый замок, лейтенант быстро набрал код, и она открылась. Макс на всякий случай записал звуковой сигнал в память скафандра — вдруг пригодится. Втаскивали Машу втроем — весила она немало, и даже в боевых скафандрах поднять ее было непросто. Ее уложили внутрь, лейтенант закрыл замок, и они направились к шлюзу.

— Дальше, рядовой, мы пройдем через обеззараживающие камеры, чтобы обезопасить людей на орбитальной станции, — предупредил разведчик. — Клетку герметично прикроют пластиком с особыми фильтрами, которые и будут снабжать ее воздухом. Твоя задача — охранять клетку от любого, кто попробует ее отбить.

— А это возможно? — спросил Лис. — Разве найдется хоть один человек, который попробует отбить у имперской разведки странного зверя?

— Человек, может, и не найдется, — усмехнулся лейтенант. — А вот среди оборотней такие могут и возникнуть.

— Тогда следующий вопрос: а чем я буду ее охранять, сэр? — спросил Макс и показал на пистолет со снотворным. — Этим?

— Для тебя сойдет, — усмехнулся сержант. — Оборотня можно остановить снотворным, да и человека тоже, конечно, если он не вооружен, по крайней мере так говорят.

— А если он вооружен?

— Ты в боевом скафандре, его не пробить так просто, так что не прикидывайся беззащитным сиротой, да и кто-нибудь из нас, вероятнее всего, будет рядом, — буркнул лейтенант. — Лучше скажи: ты, должно быть, решил, что мы сошли с ума, когда пытали ту броненосную тварь?

— Что вы, господин лейтенант, — проговорил Макс. Они вошли в шлюз, из щелей стал подниматься дезинфекционный туман, он был настолько густым, что Лис испугался, что кошка может задохнуться, но сделать он ничего не мог. Стекло его шлема покрылось мелкими капельками, потом из щелей пошел теплый воздух и все высушил. — Я так не думал.

— Врешь, думал, — засмеялся разведчик. — Я же видел твою рожу, когда ты бегал вокруг клетки. Так вот, рядовой, официально тебе сообщаю, что тот зверь животным являлся только наполовину. Бронированный хищник на самом деле был настоящим оборотнем, правда, его модификация не позволяла ему оборачиваться в человека, что, впрочем, не делало его менее опасным для людей. Чтобы ты знал, на планетах оборотней постоянно проводятся генетические опыты по созданию новых и опасных тварей, которых они собираются натравить на людей. А также они создают специальные генетические коктейли, выпив который человек превращается в зверя. Они собираются использовать эти вещества как биологическое оружие. Представляешь, насколько это опасно? Пролетит над планетой космический перехватчик, сбросит в хранилища питьевой воды такой генетический коктейль, а через несколько дней все люди на планете превратятся в оборотней. Ты хотел бы превратиться в оборотня, рядовой?

— Я не знаю, господин лейтенант, что такое оборотень. — Они вышли из шлюза и направились к грузовым лифтам. Кошка была жива, он проверил это, направив микрофон на клетку и усилив чувствительность. Маша дышала, правда, как-то судорожно, но тут он уже ничего не мог сделать. Лис поддерживал разговор, хоть давно понял, что ему хотят сказать. — Извините, я вырос на тихой маленькой планете, на которой они не появлялись.

— Так ты, получается, ничего не слышал про этих тварей, рядовой? — Лейтенант нажал кнопку спуска на посадочную платформу. — Или все-таки что-то знаешь?

— Конечно, я смотрел телевизор, там говорили, что это страшные и безжалостные существа, — ответил Лис. — Что они разделены по кланам, есть кланы волков, медведей, рысей, тигров, еще кого-то. Но броненосцев среди них точно нет, и кошек тоже.

— Мир не стоит на месте, — философски заметил сержант. — Все меняется. Когда-то эти кланы появились в результате генетических экспериментов, и оборотни продолжают себя совершенствовать. Не вздумай привязываться к этим тварям. Им сожрать человека ничего не стоит, потому что в каждом из них сидит страшный зверь.

— Так точно, сэр. — Лис прищелкнул каблуками, точнее, попытался — скафандр ему не дал, но его попытку лейтенант увидел и оценил, заржав. — Буду вести себя правильно.

— А вот этого не надо, — поморщился лейтенант. Они вышли из лифта и направились к грузовому челноку, стоящему отдельно от десантных и разведывательных ботов, выглядел тот гражданским, хоть оружейные порты у него тоже имелись. — Будешь козырять тем, кто полетит с тобой, мы — технический персонал.

Около челнока стояли Крот и Питон, оба были одеты в боевые скафандры, только оружия у них не было. Ракетные направляющие пустовали, места винтовки и двух стволов заняли кобуры с пистолетами. Техники довезли тележку до челнока, завели ее внутрь и ушли. Крот и Питон вошли на борт и сели рядом, трап втянулся, люк стал закрываться.

— Как дела, рядовой? — спросил капитан, поднимая забрало шлема и снимая перчатки. Питон устроился рядом, только сейчас Лис увидел на нем знаки различия: старший лейтенант. — С кошкой все нормально?

— Так точно, господин капитан, — прищелкнул каблуками Макс. — С ней все в полном порядке, сэр. Она спит.

— Да перестань ты из себя идиота корчить, — поморщился Крот. — Тебя же проверяли перед тем, как откомандировали к нам. Твой ай-кью выше нормы, реакция тоже, и вообще многие параметры говорят о том, что ты совсем не тот кретин, каким пытаешься прикинуться. Правда, выяснить твое настоящее имя и планету, на который ты родился, нам не удалось: твое досье засекречено настолько, что даже допуска командира линкора оказалось недостаточно. Одно известно точно: на Цитрине ты не рождался, нет такого человека в планетарных архивах, не прилетал ни на одном из пассажирских звездолетов и не служил ни в одном роде войск. Ощущение такое, что ты просто материализовался из воздуха и пошел записываться в десант. Кто ты такой, Макс Збруев?

— Макс Збруев, боевое прозвище Лис! — Он вновь попробовал прищелкнуть каблуками. — Рядовой первого класса.

— Да уж понятно, какой ты рядовой. — Крот вздохнул с облегчением, увидев, что люк закрылся. — Вероятнее всего, из особого отдела? К нам приставили для контроля?

— Никак нет, сэр. — Макс удивленно посмотрел на капитана и открыл забрало, повинуясь приказному жесту. — Простите, не понял вашей последней фразы, господин капитан. На меня есть досье и оно секретно?

— В империи на всех есть досье, — хмыкнул Крот. — Как только ты рождаешься, в твоем файле указывают родителей, их положение, затем у тебя снимают отпечатки пальцев рук и ног, делают сканер сетчатки, берут пробу крови, проводят анализ ДНК, и вся эта информация сразу попадает в центральный компьютер. И с этого момента досье только пухнет. Пошел в школу — добавились данные тестов и экзаменов, твои реакции на разные препараты, скорость реакции, ай-кью и так далее.

— Я не учился в школе, капитан, — заметил Макс, наблюдая в иллюминатор за тем, как челнок потащил к выходному шлюзу небольшой погрузчик. — И родителей своих не помню: они умерли, когда я был совсем маленьким.

— А это не суть важно, — пожал плечами Крот. — Ты можешь ничего не знать и не помнить, но досье у тебя все равно имеется, и как только ты где-то засветился со своими отпечатками пальцев, так сразу оно начинает пополняться. На каждой орбитальной станции тебя проверяют в санитарной зоне, поэтому никто не может оказаться невидимкой. На Цитрину, мы считаем, ты прилетел с кем-то на частном звездолете, но узнать, кто тебя сюда доставил, нам не удалось, потому что твое досье оказалось засекречено таким высоким допуском, что открыть его даже разведке не дали. Это очень странно. Лично я в первый раз с таким сталкиваюсь, адмирал даже сделал запрос насчет тебя в империю, и знаешь, что ему ответили?

— Очень хочется узнать, — осторожно ответил Лис. Он пока не знал, как себя вести: то ли продолжать валять дурака, то ли перестать. — Чрезвычайно любопытно, сэр.

— А ему ответили, чтобы не обращал на секретность внимания и обращался с тобой так, как считает нужным, — вздохнул Крот. — Адмирал подумал и решил, что не хочет иметь у себя под боком неизвестно кого, поэтому отправил тебя подальше, пользуясь первым удобным случаем, — именно поэтому сейчас ты летишь с нами. Не хочешь ничего рассказать про себя?

— Я сам впервые услышал, сэр, — признался Макс. — Поэтому ничего не могу добавить к сказанному.

— Ладно, мое дело маленькое, — пожал плечами капитан. — Не хочешь говорить — не надо, но об оборотнях я обязан тебе рассказать — на тот случай, если ты решишь какие-нибудь глупости начать делать. Твой броненосец рассказал нам многое.

— Рассказал? — В кабине пилота защелкали тумблеры, из воздуховодов пошел прохладный воздух. — Разве звери умеют говорить?

— Если их уметь спрашивать, то почему бы и нет, — пожал плечами капитан. — Для этого используют детектор лжи, который регистрирует любое вранье. — Этого вполне достаточно.

— Каким образом?

— Его спросили: ты человек? Он разволновался. Спросили: ты оборотень? Ответ оказался положительным. Так понемногу и разговорили. Ты — волк? Нет. Короче, броненосец оказался не тем оборотнем, что мы искали, впрочем, это предполагалось с самого начала, а вот кошка представляет особый интерес: у нее измененная ДНК, и непонятно как. Наше руководство потребовало, чтобы мы доставили ее на Землю для исследования. Бывал когда-нибудь на Земле?

— Никак нет, сэр, — ответил Лис. — Не бывал.

— Даже если и врешь, мы не узнаем, — усмехнулся Крот. — Но если говоришь правду, то радуйся, что побываешь на планете императора. Посадка на планету ограничена, пускают на нее далеко не всех, многие богатые и уважаемые люди желают туда попасть и готовы за разрешение заплатить любые суммы, а мы туда попадем, потому что сопровождаем живой груз. Правда, предстоит две пересадки: военный корабль с дежурства никто не захотел снимать, так что придется на перекладных...

— Мы полетим с кошкой? — спросил Макс. — Но невозможно обеспечить комфортные условия для зверя на обычном лайнере. Не будем же мы держать зверя в пассажирской каюте, сэр?

— В каюте не будем, — усмехнулся капитан. Челнок вкатился в шлюз, и пилот сразу стал прогревать двигатели, а еще через пару минут маленький кораблик вылетел из линкора. И сразу наступила невесомость. — Нас повезут в особом транспорте.

— А что за транспорт, господин капитан? — спросил Лис. — Нам выделят отдельный корабль, сэр?

— Нет, отдельного звездолета мы не получим, это слишком жирно даже для имперской разведки, — ответил с усмешкой Крот. — Полетим с купцом — он торгует редкими видами животных, поэтому его корабль приспособлен к перевозке животных любого вида. У него в трюме есть и клетки, и нужная еда.

— Это хорошо. — Макс не любил невесомости, ему всегда было плохо, когда он летал, и в этот раз ничто не изменилось: его желудок подкатил к горлу, но в скафандре сработала автоматическая аптечка — две иглы воткнулись ему в плечо, желчь вернулась обратно, и он задышал свободно. — Надеюсь, на этом звездолете кошке будет комфортно.

— А что ты о ней так заботишься? — спросил капитан. — Мы наблюдали за тобой, и никто из нас так и не понял этой привязанности. Неужели ты не понимаешь, что эти твари — люди только наполовину? Причем на худшую половину. Они каннибалы и едят других людей, к тому же это наши враги, и довольно умные и беспощадные. Почему ты к оборотням относишься с такой любовью, Макс Збруев, или кто ты там есть?

— Мне приказали о них заботиться, сэр, — ответил Лис. — Я просто выполняю приказ, господин капитан.

Никто не выполняет приказов с такой тщательностью, если нет на то дополнительной причины, — покачал головой Крот. Челнок мчался на огромной скорости к орбитальной станции, расстояние было небольшим, и уже минут через двадцать началась стыковка. — Этой кошке ты разрешил гулять по всему отсеку, даже спал с ней рядом, а она тебя не тронула. Почему?

— Наверно, потому что я был добр к ней, сэр, — сказал Макс, искренне веря в свои слова. — Или человеческого в ней больше, чем в других животных.

— Ну, насчет человеческой составляющей ты прав... — Капитан встал и начал распределять груз по телу. Разных тюков и свертков набралось довольно много, но боевой скафандр был приспособлен для переноски большого веса. Питон, который за время полета так и не сказал ни слова, стал ему помогать, а потом и сам навьючился. Максу ничего не предложили, но он и не расстроился. — Посмотрим, парень, что будет дальше, но мой тебе совет: обращайся с этой тварью осторожно, иначе она сожрет тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю, иногда на оборотней накатывает дикая ярость, и тогда они начинают убивать всех вокруг. Именно поэтому император изолировал планеты перевертышей и запретил им перемещаться по галактике. Правда, они этот запрет как-то умудряются нарушать.

Люк открылся, разведчики вышли и зашагали по стыковочному коридору, тележка покатилась за ними, последним шел Лис. Коридор закончился дезинфекционной камерой, здесь клетку с кошкой закрыли прозрачной пленкой, подключили к переносному фильтровальному устройству, чтобы она не заразила атмосферу станции опасными микроорганизмами, а после этого покатили тележку дальше, в то время как разведчикам и Максу пришлось идти через камеру.

Их заставили раздеться, потом автоматическая установка вымыла их мощными струями дезраствора, а одежду пропустили через пропарку. На эту процедуру потребовалось минут пятнадцать, все это время кошку охраняла служба безопасности станции. Боевые скафандры их заставили снять, пообещав вернуть при вылете, оружие тоже забрали, чему Лис тихо порадовался.

Не хотелось ему, чтобы оно у них было, ведь эти ребята были военные, а значит, применяли оружие для разрешения любого конфликта просто потому, что так их обучили. Никак он не мог признать себя своим в армии — не получалось, и все. Его перебросили в разведку — здесь совсем не признавали за человека, а всех ребят из его взвода убили на планете, и его убьют рано или поздно лишь потому, что он не представляет для армии никакой ценности. Непонятно когда, неизвестно за что, но убьют, если он ничего не сделает для спасения.

Насчет оружия он оказался неправ. Едва они вышли из дезинфекционной камеры и привязали тележку со спящей кошкой к себе, а также отошли подальше от причальных коридоров, к ним подошел один из безопасников, оглянулся по сторонам, убедился в том, что за ними никто не наблюдает, и сунул Кроту сумку из плотного пластика. В ней оказалось оружие — три пистолета, два взял Питон, один — капитан. При этом, посмотрев на Лиса и криво усмехнувшись, Крот произнес:

— А тебе еще рано давать оружие, рядовой. Пока ты ничем не заслужил нашего доверия.

— А если на нас кто-то нападет? — спросил Макс. — Что тогда, сэр?

— За подобные инциденты отвечает служба безопасности станции, — ответил разведчик. — Они не разрешают иметь оружие никому из прибывших, и в этом есть своя логика, так как неумелое обращение может привести к разгерметизации станции. Сами безопасники вооружены парализаторами, более серьезное оружие находится в оружейной комнате и закрыто в специальном сейфе, ключи от которого имеются только у дежурного офицера. Если же на станцию нападет вооруженный корабль, то для обороны имеются торпеды и боевые лазерные установки в башнях.

— Но вам же дали оружие, — заметил Макс. — Выходит, не все так хорошо?

— У нас ответственное задание, поэтому нам положены пистолеты, — пожал плечами Крот. — Это оружие со станции, в патронах находится ослабленный пороховой заряд, стен им не пробьешь, а человека убить можно. Не беспокойся, рядовой, мы тебя защитим, если потребуется, хоть сильно сомневаюсь в том, что это произойдет. Кому нужна дикая кошка-оборотень и трое разведчиков, ее сопровождающих?

— Много кому, сэр, — неожиданно для себя произнес Лис. — Оборотням. Пиратам. Тем, кто меня засекретил...

— Ты что-то скрываешь от нас, парень? — Крот недоуменно переглянулся с Питоном, тот молча снял с предохранителя пистолет и, передернув затвор, загнал патрон в казенник. Капитан последовал его примеру. — Лучше скажи сейчас.

— Мне нечего скрывать, сэр! — выпалил Макс. — Просто потому что ничего не знаю.

— Тогда ничего не бойся, рядовой, мы приглядим за тобой.

Крот и Питон обменялись кривыми ухмылками, значения которых Лис не понял.

Серебристое небо с розовыми облаками быстро темнело, воздух наполнился различными миазмами, отчего сразу захотелось выкашлять всю эту гадость, попадающую внутрь легких, но Дженг сдержался и зашагал по тротуару. Время было довольно позднее по местным меркам. Светились голографические рекламы, рекламирующие разную никому не нужную чепуху. Ночлежные дома высились по обе стороны улицы, над которой висели полицейские аппараты с усиленной оптикой и пулеметами. В ночном небе мелькали беспилотники, обслуживающие уличное движение.

Он дошел до гостиницы, оглянулся, посмотрел по сторонам и отметил двоих парней, которые шли за ним, на всякий случай запомнил их лица и вошел внутрь. Администратор подал ключ после того, как он прошел папиллярную идентификацию на стойке, и пожелал доброй ночи. Дженг поднялся на сотый этаж, где остановился. В этой гостинице, чем выше был этаж, тем считалось престижнее, впрочем, так было во всех больших городах, и причина этому одна — воздух, который становился чище ближе к звездам. Оборотень открыл дверь, сделал шаг и остановился. В номере было что-то не так, он это почувствовал, точнее, унюхал: кто-то незнакомый находился в номере, и этого человека, точнее, существа, потому что запах был не совсем человеческим, он не знал.

Оборотень отрастил когти и сделал еще шаг вперед, готовясь к нападению, но на него никто не набрасывался и, кажется, даже не собирался. Он прошел в комнату и увидел на диване блондинку с приятной фигурой и милым личиком, с увлечением листающую голографический журнал мод. Она подняла небесно-голубые глаза, которые тут же внезапно расширились, словно она увидела что-то необычное, и в глубине их замерцало что-то темное.

«Оборотень, — подумал мрачно Дженг. — Из новых. Волчица. Слышу запах недавней течки. Наставники не унимаются. Уж как им хочется от меня получить помет».

Он внимательно осмотрел ее с ног до головы. В ней все было собрано правильно. Высокая грудь, тонкая талия, широкие бедра. Стройные ноги, голова на крепкой шее, руки и ноги в хорошо прорисованных мускулах, которые нисколько не портили общего впечатления, средней Ширины кость. Личико тоже было милым: яркие чувственные губы, маленький, чуть вздернутый носик, а вот огромные глаза, в которых легко можно потонуть, при этом были умными, настороженными, в глубине их тлел темный огонь. Волосы цвета желтой листвы красиво уложены. Одета в стандартный обтягивающий комбинезон, впереди расстегнута молния, показывая полушария груди. На ногах мягкие сапожки, рядом с ней небольшой рюкзачок, в котором виден еще один запасной комбинезон и обувь, а также разные женские мелочи вроде помады, расчески и туши для ресниц.

«Опасна, — решил волк. В каждом движении девушки чувствовались законченность и сила. Впервые за много лет он испытал что-то вроде уважения, хоть самок обычно презирал. — В драке лучше ее иметь на своей стороне, не хотелось бы такое чудо убивать».

Блондинка приподнялась и поклонилась:

— Здравствуйте, Алекс Торнтон. Извините, что я к вам без приглашения.

— Здравствуйте, милая девушка, — отозвался с мягкой улыбкой Дженг, продолжая играть свою роль. — Я же предупреждал администратора, что девушек определенной направленности ко мне не смели присылать: мне не нужна продажная любовь.

— Меня зовут... Джунта, и я не проститутка... — Блондинка замялась, глядя по сторонам. В глазах опять мелькнула настороженность и некоторая растерянность. — Я занимаюсь немного другим.

— Продаете что-то? — Волк остановился перед волчицей, задумчиво ее разглядывая. — Извините, но мне не нужен никакой товар.

— Я — Джунта. — Девушка начала подниматься, в глазах появилась решительность. — Вас должны были обо мне предупредить. Если нет, то извините, я не туда попала.

— В этом вы правы: вы попали не туда, милая барышня, — сказал оборотень и на всякий случай взглянул на часы, которые еще и выполняли роль детектора. Экран был чист, ничего подозрительного. Новых подслушивающих устройств к нему не подставили. Ситуация его забавляла. Джунта явно не могла понять, кто перед ней находится, что говорило о его отличной маскировке. — Это хороший отель, здесь беспокоятся о своей репутации, поэтому мне придется вызвать охрану, если вы сейчас же не уйдете...

— Скажи свое настоящее имя, или мне придется тебя убить, — хмуро произнесла блондинка. В глазах ее появилась растерянность, ноздри милого носика широко раскрылись, принюхиваясь, — видимо, она могла определить, кто перед ней. В отличие от других оборотней, Дженг менялся полностью, даже запах становился человеческим. — Ты... человек?

— Конечно, человек. — Волк увидел, что блондинка напряглась, черты лица заострились, похоже, та собиралась переходить в боевую ипостась. Драться с ней оборотню не хотелось, да и глупо драться с самкой, но он не удержался и продолжил: — Но не только: я еще и торговец.

Волчица зарычала, начиная изменяться.

— Прекрати немедленно! — проговорил он уже поспешно. — Меня зовут Дженг.

— Ты меня напугал, еще немного — и я бы тебя убила. — Блондинка слабо улыбнулась. Черты лица ее вновь стали милыми и приятными. Желтый яростный огонь исчез из глаз. — Меня прислал Таган, а Кору передавал привет.

— Кору? — Друга он уважал за ум, силу и внутреннюю чистоту; если он попросил что-то передать с этой девушкой, это значит, что ей можно доверять. Что-то дрогнуло у оборотня внутри, сердце застучало чуть быстрее, а внизу живота напряглось. Впрочем, это ничего не значило, такое часто бывает после того, как уходит опасность, а только что его едва не порвали. — Почему я тебя раньше не видел?

— Меня забрали сразу после рождения. — Джунта стояла, чуть расставив ноги, немного напряженно покачиваясь на носках. Ее движения завораживали. Дженг фыркнул: девушка стояла в боевой стойке и могла в любой момент напасть. Похоже, что ее и в самом деле хорошо обучили, — такое вбивается навсегда на уровне рефлексов, вероятно, она и сама не понимает, что все еще готова броситься на него. Если бы у нее был выращен хвост, то сейчас он бы ходил из стороны в сторону. — И отправили в центр, там меня учили и меняли.

— Получилось? — спросил с любопытством оборотень. — Привилось что-нибудь?

— Сначала нет. — Девушка наконец-то успокоилась и перестала раскачиваться. Она задышала тихо и мерно, отчего ее грудь показалась краешком из разреза. Дженг опять почувствовал теплоту внизу живота и мысленно выругался. Давно у него такого не было. Что-то все-таки с этой волчицей не так. — А полгода назад мне влили вашу кровь, командор.

— Что?! — У Дженга отвисла челюсть: у него взяли немало крови после того, как он вернулся с Цитрины. Сказали, что для исследования и экспериментов, но никто не сказал, что ее будут использовать для генетических опытов. — Зачем?

— Нас было сто, осталась восемь, — ответила Джунта и чуть слышно вздохнула. — Как выжила, непонятно, долго болела, все считали, что не выкарабкаюсь, как и другие, но я все еще жива. У вас жгучая кровь, командор, она выжигает все изнутри. Мне показали мою кровь через микроскоп, она стала другой, командор, не такой, как у вас, но и не той, что была.

— Ясно. — Оборотень кивнул, показав, что принял информацию. — Я хочу увидеть тебя.

— В истинном облике? — уточнила девушка. — В боевой ипостаси?

— Я хочу увидеть волчицу, живущую в тебе, — ответил оборотень. — Не так важно, что тебе говорили в центре, но истинный облик у тебя сейчас — мы люди, просто измененные. Наставники не понимают многого, я же, побывав на многих планетах, знаю, что люди остаются людьми, даже меняя свой генотип.

— Люди слабы и глупы. — Девушка криво усмехнулась. — Я не испытываю к ним добрых чувств: пока я добиралась к вам, меня не раз пытались изнасиловать, продать в рабство, причинить боль. Мы — другие, командор, ни один из оборотней не позволит неуважения к самке, а если она допустит его до себя, то будет заботиться о ней, защищать ее и волчат, кормить и поить, и уйдет, когда придет время. Он не станет причинять ей боль, а если это произойдет случайно, то не будет испытывать радости и блаженства от ее страданий, как люди.

— Похоже, по дороге ты встречалась в основном с выродками, — задумчиво проговорил Дженг. — И у тебя создалось неправильное мнение о мире.

— Я буду рада, если увижу других людей, — сказала Джунта. — Но пока я видела только зло — и считаю, что люди недостойны жизни. Вы уверены, что вам необходимо видеть мой истинный облик? — Она затеребила комбинезон, который был на ней. — Может быть, отвернетесь?

— Нет, — покачал головой Дженг. — Я хочу видеть все.

— Но... — Волчица замялась. — Я стесняюсь вас, командор.

— Почему? — удивился оборотень. — Ты не играла с самцами? В мое время всех девушек заставляли спариваться с волками, которые находились в центре.

— В нашем центре не было мужчин. — Девушка покраснела и отвернулась, ее руки теребили застежки. — Только девушки. И еще... нас всех приучили к мысли, что единственный волк, который нам подходит, — это вы, командор.

— Что?! — Дженг даже вздрогнул, но взял себя в руки, подошел к бару и налил в бокал вина, обогащенного кислородом. — Это еще что за чушь?

— Так сказали наставницы. — Джунта смущенно улыбнулась. — И так думали все девчонки. У нас повсюду были развешаны ваши голограммы, нам нравилось на них смотреть, вы такой необычный и мужественный.

— Глупости это! — поморщился оборотень. — А в каким облике я был на голограммах?

— В человеческом.

— Ясно. — Дженг вздохнул. — Тогда я действительно лучше отвернусь. Превращайся.

Оборотень закрыл глаза. Что-то в этом во всем было неправильное. То, что наставники хотели получить от него потомство, это понятно. Его заставляли спариваться со специально подобранными самками каждый раз, когда он оказывался на планете, причем в разных обликах, в том числе и зверином. Дженг не раз покрывал настоящих волчиц, в которых от человека не было ничего, но волчата не рождались. И вот теперь наставники придумали что-то новенькое, запудрили девчонкам головы, развешали повсюду его голограммы, чтобы неутоленное желание нацеливалось на него, а потом еще и влили всем его кровь, которая сама по себе губительна, настолько в ней много чужеродного и непонятного. И, как он понял, этим убили почти всех.

Оборотень вздохнул: ни одна цель не стоит стольких смертей, хотя он понимал, что мнение одного волка непринципиально, когда дело касается выживания всего клана.

На самом деле он не очень-то желал увидеть девушку в зверином виде, но хотел убедиться, что она именно та, за кого себя выдает. В последнее время он мало кому верил, да и на самом деле лучше знать, какова девушка в зверином облике.

Он услышал тихое рычание, а потом его лицо лизнули. Дженг открыл глаза и увидел темно-серую волчицу, смотрящую на него огромными изумрудными глазами, машинально поднял руку и почесал ей за ухом, отчего она сразу завалилась на пол, подставив живот с розовыми сосцами и довольно заурчав. Весила волчица немало — килограммов сто, — а в девушке было не больше шестидесяти. Откуда брался дополнительный вес, когда оборотень переходил в звериную ипостась, никто не понимал. Одни ученые говорили, что часть воды переходит в мышцы, поэтому после перевертывания так хочется пить, другие говорили, что происходит массовое мгновенное деление клеток.

Он погладил еще Джунте мягкий животик, отчего та часто задышала и нервно облизнула его руку.

— Все, спасибо, можешь превращаться обратно. Надеюсь, мне больше не надо отворачиваться?

Волчица завертелась, пытаясь поймать свой хвост, а когда ей это удалось, то закрутилась еще быстрее. А потом из этого вращающегося комка шерсти стала подниматься обнаженная девушка. Плоский животик, высокая большая грудь как раз той формы, что ему всегда нравилась...

Дженг криво усмехнулся. Все учли. Как же им хочется получить от него волчат!

Девушка встала, помотала головой, приходя в себя, потом схватила в охапку свой комбинезон и убежала в душ. Он ее понимал: почему-то когда тебя видели в зверином облике, всегда возникало чувство чего-то чрезвычайно интимного, такого, что не всегда возникает между мужчиной и женщиной. Вернулась она через пять минут, уже одетая, причесанная и даже с макияжем. За это время он успел заказать в номер ужин, зная по себе, как мучительно хочется есть после перевертывания. Джунта села с ним рядом и хмуро спросила:

— Зачем ты заставил меня сделать это?

— Мы уже на «ты»? — усмехнулся Дженг. — Как это у вас, девушек, быстро происходит.

— Ты видел меня всю, гладил мой живот, трогал мои сосцы, — смутилась она. — Разве этого мало?

— Вполне хватает, хоть ты не видела моего животика, — улыбнулся оборотень. — Извини, что заставил тебя пройти через это, но я хотел быть уверен, что ты та, за кого себя выдаешь. Мы находимся на чужой планете, и вокруг враги. Ты бы поверила, если бы кто-то сейчас появился перед тобой и сказал, что он от Кору?

— Не поверила бы, — покачала головой девушка. — Извини, командор, за глупый вопрос и появление без уведомления. Мне говорили, что лучше сначала связаться с тобой, а уже потом идти на встречу, но захотелось устроить сюрприз. Теперь я понимаю, как это было глупо. Но ты же с самого начала знал, что перед тобой оборотень, ты слышал мой запах.

— Слышал, но не знал, кому он принадлежит, — покачал головой оборотень. — Иногда запахи не помогают, чаще обманывают, рисуя другой, неистинный облик.

В дверь постучали, Дженг встал и приложил палец к замку, пластиковое полотно отошло в сторону, за ним стоял официант с тележкой, он быстро сервировал стол на двух человек и исчез, повинуясь нетерпеливому жесту волка.

— Поужинаем? — Оборотень сел за стол. — Это хорошая еда, я ее уже сегодня пробовал и знаю, как хочется есть после перевертывания.

Девушка села напротив, нетерпеливо откинула колпак и с наслаждением вдохнула запах, отчего у нее затрепетали крылья носа.

— Пахнет очень вкусно.

— Ешь, — сказал оборотень. — И рассказывай: зачем ты здесь? На этот вопрос ты так и не ответила. Кроме того, я хочу знать, как ты попала в номер.

— Попала просто. — Джунта ела быстро, но аккуратно, на большой стейк из говядины у нее ушло не больше пары минут, овощи, впрочем, которые предлагались в качестве гарнира, она тоже съела, что говорило о хорошем метаболизме. — Сначала узнала, в каком вы номере, потом вскарабкалась по стене.

— Вскарабкалась? — Дженг удивленно поднял брови. — Это, между прочим, сотый этаж. Каким образом?

— Выпустила когти на руках и ногах, усилила мышцы ног и рук, — ответила девушка. — Облегчила вес, я это умею, и не спешила.

— Это опасно, — покачал головой оборотень. — Тебя могли заметить.

— Шутите, командор? — рассмеялась Джунта. Что-то было непонятное в ее смехе, он даже вздрогнул, почувствовав, как в груди странно екает сердце. — В этом городе повсюду смог, уже в пяти метрах ничего не разглядишь, да и в небо никто не смотрит: все равно ничего не видно.

— Пусть так, — согласно кивнул Дженг. — А теперь ответь: зачем ты здесь?

— На планету высадились имперские десантники, — произнесла девушка, она уже съела все, что ей принесли , и теперь пила кислородный коктейль. — Они схватили мою подругу Мумру, она тоже обучалась в центре, только ей не так повезло, как мне.

— В чем не повезло?

— Мумру после вашей крови зависла в зверином облике, причем несколько неожиданном.

— Не понял? — нахмурился Дженг. — Что значит — неожиданном?

А то и значит, что после вливания вашей крови, командор, все девушки превращались в разных животных. — Джунта вздохнула и поправила молнию. Волк смотрел словно завороженный, как она чуть приоткрывает разрез, ему даже пришлось помотать головой, чтобы вернуться к действительности. — Правда, выжило немного волчиц, но те, что выжили... Мумру стала кошкой, ее подруга Джанг стала броненосцем, к тому же у них что-то сбилось, и они больше не могли перевертываться, так и остались в зверином облике...

— Да, не повезло... — Дженг налил себе еще вина и выпил залпом, чтобы не думать о полушариях, который маячили перед его глазами. — Жаль девчонок. Для чего ты мне это рассказываешь?

— Меня послали предупредить о том, что операцию проводила имперская разведка, — произнесла волчица, — А также сообщить, что они искали тебя.

— Не понял, — нахмурился волк. — С чего так решили наставники?

— Мы взяли пленных, — ответила Джунта. — Они рассказали о том, что целью операции был оборотень Дженг. Имперцы решили, что тебя можно поймать на живца.

— Что? — недоуменно спросил оборотень. — На какого живца?

— На планету высадился человек, десантник Макс Збруев по прозвищу Лис, именно он был сыром в той мышеловке, в которую попала Мумру.

— Макс Лис? — Оборотень нахмурился. — Я действительно знаю его.

— Он приземлился на нашей планете, а с ним взвод десанта. — Волчица доела все, что было на столе, и посмотрела голодным взглядом на его тарелку, Дженг молча подал ее. — А еще усиленное отделение имперских разведчиков.

— Ты сама видела этого парня?

— Нет, так сказали пленные. — Джунта быстро опустошила его тарелку и, схватив бокал, выпила его до дна, после этого довольно откинулась на стуле. — Этого человека заметила моя подруга Мумру, и поэтому ее схватили. Скажи, кто он, если ты готов ради него лезть в ловушку?

— Я что, похож на пойманного? — взглянул на нее искоса оборотень. — По-твоему, сейчас я сижу в волчьей яме?

— Люди считали, что ты выйдешь к нему, — сказала волчица и посмотрела на него своими изумрудными глазами, внутри которых тлел темно-желтый огонь. — На этом строилась их западня.

— Люди придумывают много глупостей, — пожал плечами Дженг. — Но это не значит, что я буду им следовать.

— Кто этот человек? — спросила настойчиво волчица. — Ответь.

— Это мои дела и моя жизнь, — покачал головой оборотень. — Ты не имеешь к ней никакого отношения.

— И все-таки? — Джунта наклонилась вперед, вновь показывая идеальной формы полушария. — Я должна знать. — А что, если этот человек мне встретится? Что мне сделать — оставить его в живых или убить? Все-таки по его вине две мои подруги оказалась в руках десанта.

— Убить? — Дженг задумчиво покатал каплю вина по языку, наслаждаясь терпким вкусом. — Нет. Он что-то вроде моего товарища по несчастью. Не думаю, что он в чем-то виноват. — Вероятнее всего, это просто неприятное стечение обстоятельств.

— По какому несчастью он твой товарищ?

— Прекрати меня допрашивать, это некрасиво. — Оборотень налил девушке вина. — К тому же мы еще мало знакомы, чтобы рассказывать интимные подробности своей жизни. Лучше выпей, это необходимо на этой планете: вино насыщено кислородом.

— Извини. — Джунта смутилась и выпила бокал залпом, при этом чуть не поперхнулась. — Просто мы привыкли, что наставники всегда отвечают на все наши вопросы.

— Я не твой наставник и даже не друг, — фыркнул оборотень. — И нет никакой связи с тем, что тебе вбили в вашем центре подготовки, здесь все иначе. Забудь все, очисть свои мозги: малейшая ошибка здесь будет стоить тебе жизни.

— Я не боюсь! — вскинула голову волчица. Волк закрыл глаза — нет, определенно в этот раз наставники превзошли самих себя. Он не может оторвать глаз от этой самки, вдыхает ее запах и теряет над собой контроль. Но бог с ним, с контролем, он теряет разум, а вот это уже непозволительно. — Я сама убью любого, кто попытается мне сделать плохо.

— Ну и зря не боишься, — вздохнул Дженг. — Если ты устроишь здесь массовую резню, об этом узнает император, и нашему клану придет конец. Всем, до последнего волчонка. Если ты прибыла сюда убивать, то я завтра же отправлю тебя обратно.

— Извини, я не должна была так говорить. — Джунта встала и склонилась в поклоне. — Я буду делать то, что скажешь ты. Я никого не убью без твоего разрешения.

— Хорошо, — кивнул оборотень, делая резкий выдох, чтобы успокоиться. — Это все, что ты хотела сказать?

— Я еще должна передать тебе личную просьбу Тагана, у нее нет приоритета.

— Слушаю, — насторожился оборотень. — Говори.

— Если можно, спаси Мумру, — нараспев произнесла Джунта. — Она нам нужна.

— Это что такое сейчас было? — недоуменно спросил Дженг. — Что за песня?

— Это не песня, а послание, так нас учили запоминать, — ответила девушка с кокетливой улыбкой. — С мелодией можно запомнить большое количество Информации.

— Да я уже понял, — усмехнулся оборотень. — Наставники не стоят на месте, все время придумывают какую-то чушь. Как я узнаю твою Мумру?

— Она — оборотень, — ответила Джунта. — Из кошачьих.

— Здорово! — фыркнул Дженг. — А я думал, она — птица!

— Она не птица, — ответила девушка. — Когда на ней ставили опыты, Мумру застряла в животном виде. Наставники хотели проверить, что будет, если вашу кровь, командор, смешать с каким-нибудь кошачьим видом. У них получилось, но не до конца: Мумру все понимает, с ней можно разговаривать, только обернуться у нее не получается. Она получила задание узнать, что нужно имперским десантникам, пошла на разведку, но ее поймали и увезли на линкоре «Отважный».

— Я понял, — поморщился Дженг. — А как мое нынешнее задание? Его отменяют?

— Нет, спасение Мумру — это личная просьба наставника, выполнять ее или нет — на ваше усмотрение, — произнесла девушка, ее глаза погрустнели. — Но вы же спасете ее? Она была моей подругой и осталась ею, если еще жива...

— Да, дилемма. — Оборотень почесал в затылке. — Ладно, я понял. Давай ложиться спать. Завтра будет трудный день. Кстати, когда улетает твой корабль?

— Он уже улетел. — Джунта улеглась на диван, покосившись взглядом в сторону спальни, где стояла единственная кровать, правда довольно широкая. — Мне приказано выполнять все ваши распоряжения, командор.

— Ты уверена, что тебе хочется их выполнять? — спросил Дженг, задумчиво проследив за ее взглядом. Тащить девушку в постель пока у него не было никакого желания. Не то что он вел монашеский образ жизни, но с волчицами следовало проводить определенный ритуал ухаживания, иначе могут возникнуть проблемы. Правда, когда волчица сама выбирала, все становилось намного проще, но Джунта пока не демонстрировала своего желания с ним спариться. Да, она с уважением относилась к нему, да, смотрела с обожанием, но не с желанием. Так что тут у наставников что-то не срослось, хотя эта девушка вызывает в нем какие-то странные ощущения. Нет, он не хочет ее, тут что-то другое, какое-то благоволение, что ли? — Уверена, что от тебя будет больше пользы, чем проблем?

— Я думаю, вы справитесь и без меня, командор, — честно ответила девушка. — А я без вас погибну. Я впервые оказалась так далеко от дома, плохо знаю обычаи людей, у меня нет денег, я мало чего умею и уже не раз попадала в неприятные ситуации по незнанию и наивности.

— Ясно, — кивнул волк. — Что ж, это честно и правильно. А пока давай выясним кое-что. Как ты узнала, что я нахожусь в этой гостинице? Кто тебе рассказал, что я здесь?

— Мне сказали об этом в космопорту. — Джунта еще раз посмотрела на широкую кровать, потом на диван, видимо, что-то решая для себя. — Вы же прибыли сюда официально, ваше имя находится в списках, и там стоит отметка, в какой гостинице поселились. Точнее, не вы, а человек, под чьим именем вы скрываетесь.

— Почему они тебе дали эту информацию? — Волк усмехнулся, услышав, что она сказала про его личину. Нет, определенно Алексу Торнтону не удастся переспать с этой симпатичной девчонкой. — Насколько мне известно, она просто так никому не дается.

— Я представилась вашей родственницей. — Она увидела усмешку Дженга и смутилась. — Но это так и есть: во мне течет ваша кровь!

— Родственница, значит... — хмыкнул оборотень, доставая из шкафа подушку и одеяло. — Но все равно тебе не должны были давать эту информацию.

— Я только улыбнулась, — сказала волчица. — А тот, кто дал мне название гостиницы, больше пялился на мою грудь, чем на мои бумаги.

— И это неудивительно... — Волк невольно взглянул на нее еще раз. — Твоя грудь действительно привлекает взгляд. Неплохое оружие против мужчин. Ладно, сейчас ложись спать, со всем остальным разберемся завтра. И еще: держи ушки на макушке, нас здесь не любят, поэтому возможны неприятности. Кстати, последний вопрос: как ты меня узнала в этой личине?

— По запаху, командор. — Девушка укрылась с головой — так спали многие оборотни, так работали волчьи гены, под одеялом волки чувствовали себя словно в родной норе. — Нам давали его нюхать, чтобы мы могли вас найти в любом месте мира. Если бы мне не дали этого адреса, я бы искала вас по запаху.

— Так я же в человеческой шкуре... — удивился оборотень. — У меня даже отпечатки пальцев Алекса Торнтона.

— А запах все равно остался, — сонно пробормотала Джунта. — Он смешался с другим, но я все равно его ни с чьим другим не перепутаю. Он такой возбуждающий...

— Что?! — Волк хмыкнул. — Тогда почему же ты меня едва не разорвала, когда мы встретились?

— Я испугалась, командор, — ответила девушка сонным голосом. — Слишком много я встречала на пути к вам такого, что при пристальном рассмотрении оказывалось другим. Я подумала, что и вы можете оказаться ненастоящим.

— Спи, завтра будет трудный день, — сказал оборотень и отправился в ванную. — Но не расслабляйся.

Он принял душ, старясь смыть все запахи неприятной планеты, почистил зубы, попрыскал под мышками дезодорантом, чтобы убрать звериный запах, который появился, когда волчица перевертывалась, лег на широкую кровать, с наслаждением вытянулся и, закрыв глаза, сразу заснул, зная, что проснется, если почувствует рядом врага.

И еще он почувствовал, что не один. Рядом находилось существо, которое ему было приятно. Это было странное чувство, которого он давно не испытывал. Но раньше к нему никогда не присылали самок. Это произошло впервые, и он не знал, радоваться этому или огорчаться. Конечно, с девушкой приятнее, но как бы эта приятность не закончилась чем-нибудь смертельно опасным. За окном светилась рекламой планета, набитая битком убийцами и подонками, здесь убивали за просто так...

Макса поместили вместе с кошкой в отдельный грузовой отсек на орбитальной станции, в котором находилась прочная, приличных размеров клетка, пол был выстлан мягким моющимся пластиком, в углу предусмотрен утилизатор для отходов. На выходе у шлюза была установлена небольшая будка, в которой имелись кровать, душ, туалет и стол. Похоже, этот отсек предназначался специально для перевозки животных, и прошло через него их немало, если судить по царапинам, сделанным на пластике мощными и острыми когтями.

Разведчики бесцеремонно сбросили металлический ящик с кошкой с тележки на пол клетки, а сами ушли, обсуждая, как они проведут вечер. Уходя, Крот хмуро проговорил:

— Следи за кошкой. Она должна проснуться минут через десять, если нет — приставь к ней аптечку, думаю, наши лекарства ей подойдут: все-таки она наполовину человек. Еду мы тебе и ей обеспечим, но выпускать из клетки не советую: здесь нет шлюза, и если зверь вырвется на волю, то мало никому не покажется. Орбитальная станция — не то место, где дикие голодные кошки-оборотни могут гулять на воле. Наказание за неисполнение этого приказа будет суровым.

— Насколько суровым, сэр? — спросил Макс. — Я должен знать.

— Получишь в упор выстрел из парализатора, — мрачно проговорил капитан. — Если не сдохнешь сразу, еще добавлю. Кстати, этот отсек мы закроем снаружи, и сюда никто не войдет, а ты не сможешь выйти, так что даже не пытайся.

Они ушли, а Лис стал устраиваться. Для начала он выгнал тележку из клетки, потом снял герметичный пластиковый купол с клетки кошки, чтобы та могла дышать станционным воздухом, который все равно был чище и богаче кислородом, чем тот, что проходил через фильтры. А после этого открыл ящик, использовав код, который запомнил, — почему-то разведчики забыли его сказать или они это сделали специально? И начал вытаскивать хищницу из ящика. Это было непросто, Маша весила немало, поэтому ему пришлось напрячься. Когда вытащил, он остался без сил и лег прямо на пол, положив голову на теплый бок кошки.

Маша спала плохо, дыхание было неровным, ритм часто сбивался, из легких шел какой-то хрип. Макс облил ее морду водой и положил перед носом кусок мяса, надеясь, что запах пищи заставит ее проснуться, но кошка никак не реагировала, и, похоже, ей становилось с каждой минутой все хуже: хрипы стали громче, из пасти вывалился язык, шерсть сделалась влажной и свалявшейся.

С непонятным внутренним колебанием, понимая, что ничего больше придумать не сможет, Лис приложил аптечку к мохнатому плечу кошки, выбрав место, где шерсть пореже. В этот момент он вдруг почувствовал, как сильно привязался к этому несчастному зверю, — если бы это был человек, он бы даже решил, что это любовь. Странные ощущения, он их не очень понимал. Аптечка должна была помочь — логика говорила об этом, — но что-то внутри кричало, что делать этого нельзя.

Поколебавшись еще минуту, Макс с тяжелым сердцем нажал кнопку активизации, дисплей загорелся красным, по маленькому экрану побежали непонятные для него цифры и слова, а потом внутри аптечки что-то щелкнуло, иглы выскочили, прошли через шерсть, прокололи кожу и влили лекарства в кровь.

Какое-то время ничего не происходило, а потом кошка стала задыхаться. Аптечка почему-то на это не реагировала, не жужжала и не выбрасывала из себя иглы: то ли нужное лекарство кончилось, то ли не считала состояние угрожающим, то ли просто автоматика не могла определить, что происходит внутри организма. На экране успокаивающе горел зеленый индикатор, а надпись гласила, что нужных препаратов в достатке. Маша теряла силы, и он ничего не мог сделать. Крот не отвечал на вызов коммуникатора, а больше помочь было некому: дверь в отсек была заперта снаружи, он не мог ее открыть.

Кошка умирала, он это видел: из пасти пошла пена, дыхание стало незаметным, сердце забилось неровно, с перебоями, а потом оно стукнуло в последний раз и смолкло, из пасти вывалился большой розовый язык, закапала слюна, и Маша умерла. Макс сначала не понял, что кошка перестала дышать, потом у него сдавило сердце, в мозг словно вонзились острые ножи, и он закрылся серебристой сферой. Именно в этот момент он увидел, как из тела кошки поднимается вверх прозрачный силуэт прекрасной девушки, от вида которой у него самого сердце начало биться неровно, а во рту стало сухо от волнения. Глаза ее были закрыты, на лице отпечатались усталость и грусть, длинные волосы спадали на плечи, делая ее силуэт печальным и одиноким.

Лис даже помотал головой, чтобы видение ушло. Макс тяжело вздохнул, на глаза навернулись слезы, и он посмотрел вниз на свои руки, лежащие на теле кошки. Сквозь серебристое свечение он увидел замершее сердце, очень похожее на человеческое.

Для того чтобы Маша ожила, нужно запустить сердце, но чем его запустишь? У него только голые руки, которыми можно сделать непрямой массаж сердца, если, конечно, он сможет промять толстую грудину.

Лис посмотрел на свои ладони, потер их друг о друга, как делают врачи перед тем, как запустить сердце электрошоком, и приложил к широкой груди кошки. Это было самое глупое действие, которое он когда-либо совершал в своей жизни, но у него получилось — от рук серебристая энергия потекла в тело Маши, а когда дошла до сердца, то он всей своей тоской и отчаянием толкнул его.

Сердце дрогнуло, потом начало биться, сначала слабо и неровно, затем все быстрее. Прозрачный силуэт прекраснейшей из всех женщин мира вновь скрылся под толстым слоем шерсти, и Маша задышала.

«А шерсть надо бы вымыть, — подумал Лис. — Грязная она и свалявшаяся. Моя девочка должна выглядеть лучше всех».

Тому, что он только что оживил мертвое тело, Макс не удивлялся. Случилось и случилось. С ним и не такое происходило, если вспомнить. Лис подержал руки на теле кошки, вливая в нее энергию. А когда Маша открыла глаза и посмотрела на него мутным взглядом, он благодарно ей улыбнулся за то, что она не ушла, не оставила его одного. Кошка облизала его руку шершавым, как терка, языком и опустила голову на темный пластик, собираясь с силами. Через пару минут она поднялась и посмотрела на Лиса уже ясным взором, словно спрашивая, что здесь произошло.

— Они тебя накачали какой-то дрянью, чтобы ты проспала долго, — оправдываясь, проговорил он. — Точнее, выстрел, конечно, сделал я, но шприц зарядили они.

Кошка негромко зарычала и показала свои белые зубы.

— Да не злись ты! — виновато произнес Макс. — Сам понимаю, что нет в этом ничего хорошего. Ты думаешь, я свободен, но я такой же, как ты, узник. Мы с тобой одной крови, одинокие и несчастные, нет у нас никого, кроме нас самих...

Маша вновь лизнула его в лицо. Он вытер слюну и продолжил:

— А я сунул тебе аптечку, чтобы она тебя разбудила, но препараты, которые автоматика тебе вколола, оказались для тебя смертельными, и ты умерла. Но я тебя оживил, правда, не знаю как. Просто положил руки на грудь и отдал тебе частичку себя.

— Мм-рак! — проворчала кошка, оглядываясь вокруг. — Мм-ре?

— Где-где... — Макс вздохнул. — Я же говорил, что нас везут на Землю. Мы на орбитальной станции. На какой, не знаю, они все одинаково построены, а поговорить не с кем, меня в этом отсеке заперли вместе с тобой. Давай я тебя помою? У тебя шерсть свалялась. Не стоит такой красотке, как ты, ходить грязной. Что ты на меня так удивленно смотришь? Когда ты умерла, я видел, как ты выходила из своего тела. Самая настоящая красавица. Фигурка идеальная. Грудь высокая, большая, талия тонкая, бедра как раз такие, какие мне нравятся. Вот если бы ты могла превращаться в человека, то точно бы влюбился и ходил бы за тобой, глотая слюни.

Маша посмотрела на него, и ему показалось, что она улыбнулась.

— Так будем мыться?

Кошка согласно склонила голову.

— Только вода будет холодной. — Лис открыл панель в полу, вытащил оттуда шланг, открыл вентиль и начал поливать оборотня небольшой струйкой воды. — Но я понемногу...

Маша открыла пасть и сначала напилась, потом опорожнила кишечник, нисколько не смущаясь Макса, и только когда он все убрал, стала умываться, подставляя бока и голову, при этом смешно фыркая. Потом он вытащил из своего рюкзака гребень, который ему выдали на линкоре, и стал расчесывать шерсть. Кошка при этом на него злилась и кусала, правда, беззлобно и небольно, скорее показывала, что ей неприятно, когда выдирают волосы. Но результат превзошел все ожидания: когда убрались все колтуны, шерсть приобрела мягкий естественный оттенок.

— А ты и в зверином обличье очень красивая, — произнес Лис, любуясь своей работой. — Был бы диком котом, точно бы начал за тобой ухаживать.

Маша оглянулась и укусила его на этот раз довольно болезненно.

— Чего злишься? — обиженно произнес Макс. — Думаешь, я не знаю, что вы, оборотни, любите спариваться в зверином виде? И рожать тоже, так вам легче... Мне Дженг рассказывал...

Кошка обернулась и свалила его на пол, потом прижала его лапой, наклонилась над ним, вглядываясь в лицо огромными желтыми глазами. Это случилось так быстро, что Лис даже не успел испугаться, только мозг сам собой закрылся серебристой защитной сферой. Маша вглядывалась в его глаза до тех пор, пока он не понял, чего она от него хочет.

— Да, я его знаю. Сначала он тоже хотел меня убить, потом передумал, а в конце концов мы даже стали друзьями, ну... почти. Он все-таки оборотень, а я человек, но Дженг — мужик умный, честный, по-своему благородный.

Кошка убрала лапу и потом приложила к его рту таким человеческим движением, что Макс сразу ее понял.

— Да знаю я, что никому не нужно про него рассказывать, я же только тебе, а ты оборотень, значит, тайну хранить умеешь. Ты знаешь, почему я был наживкой на вашей планете? Думаю, они как-то узнали, что мы с Дженгом знакомы, вот и пытались его поймать через меня, а поймали тебя...

Маша лизнула ему лицо. Лис встал и пошел к выходу.

— Пойду узнаю, может, еду привезли, тебе же нужна еда после того, как ты едва не умерла? Даже наверняка...

Кошка двинулась за ним.

— Нет, ходить за мной не надо. — Макс развел руками. — Если выйдешь из клетки, то в меня выстрелят из парализатора, а это очень больно.

— Мм-рак! — проворчала Маша. — Мм-раш.

— И в тебя тоже выстрелят, если увидят вне клетки, — сказал Лис. — Может, ты и выдержишь такой выстрел, я не знаю, но проверять не советую. В меня один раз стреляли, так мне казалось, что у меня все внутренности сварились, так было больно. Посиди здесь, пожалуйста...

Кошка остановилась и легла на пол. И Макс в очередной раз убедился, что Маша прекрасно понимает человеческую речь и что звериного в ней только обличье, а внутри это обычная девчонка, шаловливая, веселая и очень красивая. Тогда он вздохнул и зашагал к своей клетушке. Лис не ошибся — на экране монитора висела надпись: «Еда доставлена. Для ее получения нажмите кнопку грузового лифта».

Макс нажал и увидел на экране, как откуда-то сверху опускается грузовая платформа, на которой лежит замороженный брикет мяса, а рядом с ним еще пакет — похоже, для него. Лис пожал плечами и отправился выгружать. Мясо оказалось настоящим, возможно, какого-то местного животного, это он понял сразу, как только разложил его на столе и начал разделывать. Досталась кошке задняя часть, покрытая шкурой с жестким волосом, — наверняка при жизни это травоядное существо паслось себе где-нибудь на зеленых лугах, ело травку, наслаждалось жизнью, пока не пришли люди и его не убили. Маша почувствовала запах крови, прижалась к прутьям, не сводя глаз с его рук и при этом довольно мурлыча.

— Вот такая жена мне и нужна, — проговорил Лис. — Все простит за кусок мяса. Точно?

— Мм-рак, — проурчала кошка. — Мм-ям.

— Да несу уже! — Макс побросал мясо в лоток, и Маша сразу набросилась на еду. — Кушай на здоровье.

Ему тоже прислали нормальную еду из настоящих продуктов — похоже, из станционного кафе. Все оказалось горячим и вкусным. Он съел чашку супа с мясом и какой-то острой травкой и крупой. На второе положили большой кусок мяса, возможно, того же травоядного, что ела кошка, с гарниром из местных бобовых, легкий салат из овощей и настоящий кофе — пряный, крепкий, острый, который на его родной планете стоил бешеных денег. После еды его потянуло на сон, но он никак не мог заснуть, пришлось идти в клетку Маши. Только когда он лег с ней рядом, положив голову на теплый бок, и на него сразу сверху упала тяжелая лапа, от которой стало спокойно и легко, он сразу заснул.

Спал Лис недолго и проснулся оттого, что услышал вызов коммуникатора. Пришлось вставать и идти в бокс. На экране торчал Крот, одетый в стандартный армейский комбинезон, на лице довольная ухмылка — видно было, что он не совсем трезв, и, похоже, время, которое проводил на станции, ему очень нравилось.

— Готовь оборотня к переезду, — произнес он немного заплетающимся голосом. — Через пару часов подойдет к станции небольшой торговый корабль, полетим дальше на нем.

— Вы же говорили, что придется на какое-то время задержаться! — ответил Макс, вглядываясь в лицо капитана: чем-то оно ему не понравилось, только он пока не понимал чем. — Я рассчитывал на это время, сэр.

— Чем недоволен, рядовой? — Капитан внимательно вгляделся в его лицо, но потом на лице показалась гримаса, и он сыто рыгнул. — Какой-то ты весь потрепанный, форма изжевана, на что похож? Распустился? Чтобы немедленно побрился, постригся и постирал форму! Да ты у меня дерьмо языком будешь вылизывать!

— Вот об этом я и говорю. — Лис несмело улыбнулся. — Вы же меня никуда не выпускаете. Где мне постирать и погладить форму? А выгляжу я ужасно, потому что даже душ не успеваю принять, от меня до сих пор воняет дезинфекцией, сэр.

— Понял, — покивал Крот и зевнул. — Об этом не беспокойся. Хорошо, что сказал, а я сам об этом не подумал. Перед отъездом тебе подкину новый комбинезон. И время пока есть, так что помоешься. Что-то еще?

— Да, господин капитан. — Макс грустно пожал плечами. — Кошка едва не умерла.

— Что?! — Капитан побагровел, опьянение сразу стало проходить, благодушие тоже исчезло с лица, и на нем появилась едва сдерживаемая ярость. — Ты это брось! Ты за нее отвечаешь! Я тебя сгною за эту тварь!!! Ты у меня под трибунал пойдешь, если с этой зверюгой что-то случится. Я тебя сам расстреляю, если с ней что-то произойдет!

— Я понимаю, сэр, — быстро ответил Макс. — Поэтому вынужден вам сообщить, что она плохо переносит снотворное, а еще хуже транквилизаторы, которые находятся в нашей аптечке, именно из-за них у кошки произошла остановка сердца.

— Остановка сердца? — Крот нахмурился. — То есть ты хочешь сказать, что оборотень умер?

— Да, господин капитан, — ответил Лис. — Сначала кошка умерла, но потом мне удалось запустить сердце непрямым массажем грудной клетки. Но ее все равно нужно показать врачу, сэр.

— Сейчас посмотрю видеозаписи из клетки, а то слушать тебя тошно. — Капитан посмотрел куда-то вниз — должно быть, там у него был еще один экран. — Так, вижу. А вот и показания датчиков, действительно сердечный сбой, а вот остановка, и опять все заработало. — На лице капитана промелькнуло множество выражений — от растерянности и страха до облегчения и даже некоторой благодарности. — Молодец, рядовой! Откуда такие способности? В семье был кто-то из медиков? В лагерях такому не учат.

— Как-то само получилось, господин капитан. — Макс слабо улыбнулся. — Случайно, наверное...

— Само получилось, случайно... наверное... — передразнил его Крот. Лицо его вновь помрачнело — видимо, он представлял себе, как отнесется к смерти оборотня его начальство, и реакция эта ему не нравилась. Потом он принял решение. — Так, рядовой. За оживление этой твари объявляю тебе благодарность, но если где-нибудь вякнешь об этом, то горько пожалеешь о том, что родился. Понял?

— Так точно, господин капитан! — Макс прищелкнул воображаемыми каблуками. — Буду молчать, сэр, даже если станут пытать.

— Ну, если будут пытать, то расколешься, все колются у профессионалов. — Капитан задумчиво покрутил что-то внизу. — Так... теперь что касается этой твари. Говоришь, нельзя ее усыплять?

— Если мы ее еще раз усыпим, то можем не оживить, — сказал Лис. — Я не врач и не знаю, как устроены оборотни.

— Этого никто не знает. — Капитан нахмурился. — Значит, слушай мое решение: снотворного больше применять не будем, перед выездом свяжешь кошку путами, которые я тебе пришлю.

— Но это трудно сделать, — запротестовал Макс. — Она не дастся.

— Тогда используем сети, — пожал плечами Крот. — И вообще не доставай меня, рядовой. Сказано — вязать, значит, вяжи. Не сможешь — поможем. Надо будет — из парализатора подстрелим.

— Этого она точно не вынесет, — пробормотал Лис. — И умрет...

— Откуда тебе это знать, рядовой? — вздернул бровь капитан. — В инструкции разрешено использовать парализатор при задержании оборотня. Препараты, признаюсь, моя инициатива, тут ты прав, это не проверено, но парализатор по инструкции. Поэтому если не свяжешь сам, то мы ее подстрелим и свяжем — дела на две минуты! Выполнять!

— А как с врачом? — спросил Макс. — Я же действительно не уверен, что ее смерть не ухудшила ее физическое состояние, сэр.

— Никаких врачей! — отрезал Крот. — Где я тебе на станции возьму ветеринара? Да и операция секретная, нельзя никого подключать. Нужно только довезти ее живой до Земли, а там врачей вокруг этой твари будет столько, что нам и не снилось. А вот за то, что она должна добраться до земли живой, ты отвечаешь, рядовой, своей жизнью. Я насчет расстрела не шутил. Ты понял?

— Так точно, господин капитан, — ответил Макс. — Моя задача — довезти кошку живой.

— Выполнять, рядовой! — Капитан отвернулся, на экране мелькнула обнаженная женская рука. — До связи!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дженг проснулся внезапно, словно и не спал. Рядом определенно что-то происходило. Он приподнялся на локтях, потом бесшумно скатился на пол и прокрался в соседнюю комнату. Джунта тоже не спала, она сидела на диване, и рубашка аппетитно обтягивала ее грудь, показывая острые соски. На его заинтересованный взгляд она не обратила никакого внимания, потому что была занята трансформированием руки, вытягивая когти и изменяя челюсть под клыки.

— Что происходит? — прошептал Дженг, садясь рядом на диван. — Почему ты меняешься?

— Меняюсь? — Девушка перевела взгляд на свои руки и, вздохнув, убрала когти. — Извини, это рефлекторное, само собой происходит. Я же росла в том центре, откуда когда-то вышел и ты, командор. Ты помнишь линию препятствий, по которой нас гоняли? Они же в нас вбили изменения на уровне инстинктов.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. — Оборотень отрастил уши, расширил ноздри и прислушался. — Меня не интересует твое прошлое, а только настоящее и будущее.

— Я услышала, как несколько человек подошло к двери, — прошептала Джунта. — Они начали вскрывать замок, именно это и заставило меня проснуться. Я услышала скрежет и пиликанье какого-то сложного электронного прибора.

— Ясно. — Дженг принюхался и прислушался к себе. Определенно за дверью кто-то был, и этот кто-то пришел сюда явно не с доброй целью: выдавал запах — пахло страхом, яростью и злостью и еще чем-то, что он вряд ли бы мог объяснить, но именно в совокупности все это говорило о том, что готовится нападение. Людей было как минимум пятеро — больше, чем нужно для того, чтобы захватить глупого молодого человека, но явно меньше, чем для оборотня. Люди хотят схватить Алекса Торнтона — это понятно, а как поступить ему? Самое худшее, что он может сделать, — это показать свое истинное «я». Он должен всем казаться нагловатым юнцом, желающим заработать немного денег, чтобы доказать своему отцу-миллиардеру, что тоже чего-то стоит. Порвать этих людей он успеет в любой момент. Значит, должен лечь в кровать и притвориться, будто ничего не слышал. Но что делать с юной волчицей? Он прошептал:

— Быстро одевайся, забирай свои вещи и уходи на балкон. Я не хочу, чтобы тебя здесь обнаружили. Если будет нужно, зависнешь на стене, но тебя не должны заметить.

— Я стану сражаться, командор, — прошипела Джунта, вытягивая пасть, чтобы вырастить клыки. — Мы убьем, разорвем на части глупых людей. Я буду драться с тобой бок о бок, командор, как мечтала еще молодой волчицей. Ты можешь доверять мне.

— Если бы я хотел их убить, то справился бы без тебя. — Дженг убрал одеяло и подушку в шкаф и бросил девушке ее одежду. — Но я сюда прилетел, чтобы выполнить задание Тагана, а не для того, чтобы оставлять за собой кровавые следы, говорящие о том, что оборотни спокойно перемешаются по империи. Ясно?

— Да, командор. — Девушка схватила свои вещи в охапку и направилась на балкон. — Но что мне делать?

— Ни во что не вмешивайся, это не твоя война, — ответил оборотень, ложась в постель. — Тебя здесь быть не должно, а значит, тебя и нет.

— Но что мне делать, если они схватят вас, командор? — Джунта скрылась на балконе, а там, дрожа от ночного холода, стала одеваться. — Как быть тогда?

— Значит, судьба такая, — усмехнулся оборотень. Он задышал глубоко и мерно, приводя себя в состояние покоя. — Будь здесь — я вернусь, этот номер за мной записан, да и вещи тут мои, ничего со мной не случится...

Глаза у него закрылись, он даже успел задремать, когда дверь в номер открылась. Бандиты вошли и сразу направились прямо к его кровати. Жестокий удар в лицо должен был, вероятно, привести его в бесчувствие. Дженгу никогда не нравилось, когда его бьют, но в этот раз он вынужден был терпеть и обуздывать свое звериное начало, которое очень хотело разобраться с обнаглевшими людьми.

Потом ему накинули на руки пластиковые наручники и затянули их так, что даже кровь перестала поступать, потом подняли на ноги, накинули на него одеяло и потащили к двери в трусах и майке. Дженг услышал, как кто-то вышел на балкон, и замер от неприятного предчувствия, что того сейчас убьют, но грабитель помигал вниз лазером и вернулся.

Оборотень вздохнул с облегчением, продолжая трястись от страха и холода. Девушку бандит не заметил, значит, она все сделала правильно. Волк представил, как Джунта висит у бандита над головой в полной боевой готовности, и незаметно усмехнулся.

Как он понял, это не грабители, так как из его вещей ничего не взяли, что совершенно меняло дело. Этих он точно не имеет права убивать, пока не узнает, чего им от него нужно.

Он почти ничего не видел, поскольку одеяло закрывало ему лицо, что, впрочем, не мешало ему использовать все остальные чувства. Больше всего его интересовало, как похитители минуют администратора внизу, но, видимо, тот был в сговоре с ними или ему пригрозили, потому что по фойе его проволокли без каких-либо проблем. Голые ступни почувствовали гладкую плитку у входа, затем его вывели на улицу. Ночи здесь были прохладными, поэтому запахи долго оставались в воздухе, не развеиваясь. Запах администратора он почувствовал у выхода — пах тот потом и страхом, значит, ничего не мог сделать и боялся за свою жизнь.

Дженга протащили по тротуару, он почувствовал ногами твердую ребристую плитку, и забросили в пассажирский флаер. Трое остались рядом с ним, он чувствовал запах пота и алкоголя, а двое скрылись в кабине пилота. Один из них, видимо, и был пилотом, потому что аппарат резко поднялся в воздух сразу, как только тот сел за штурвал, второй, должно быть, руководил операцией, потому что его властный резкий голос доложил кому-то о выполнении.

Ему нестерпимо захотелось перегрызть похитителям глотки после того, как его ударили несколько раз просто так, без какой-либо нужды, причем удары были не столь болезненными, сколь обидными, но, для того чтобы разобраться с мерзавцами, ему следовало сначала разобраться с наручниками. Он уменьшил ширину запястий, и кровь опять потекла по жилам. Волк почувствовал колючие уколы и мысленно пообещал тому, кто затянул на его руках пластиковые путы, что вырвет ему печенку и оставит его в таком виде умирать.

Везли его куда-то за город, поэтому можно было расслабиться и немного поспать. Ему очень хотелось узнать, кто стоит за этим похищением. Если его новый торговый партнер, то это открывало новые возможности для переговоров, а если кто-то незнакомый, то тем более стоило познакомиться с кем-то еще более мерзким на этой бандитской планете, чем Кот.

Флаер спикировал вниз и опустился во дворе какого-то особняка, окруженного зеленью. Людей здесь хватало — человек тридцать, не меньше, и все с оружием: запах оружейной смазки трудно спутать с каким-либо другим. Его выволокли из грузового отсека, потащили в подвал дома и с размаху посадили на жесткий стул. Оба громилы замерли рядом, чему оборотень только порадовался, так как уже давно решил их убить, а тут даже не придется за ними бегать.

Дженг начал мерзнуть: в подвале было влажно и прохладно, а из одежды на нем только трусы да легкая майка. Пришлось усилить кровообращение и сделать толще кожу, чтобы согреться. Потом он услышал шум шагов множества людей, а еще через пару минут рядом с ним остановился кто-то, пахнущий потом и дорогим парфюмом и обвешанный с ног до головы драгоценными металлами и камнями. Оборотень сразу назвал его про себя «хозяин»: уж больно много в нем было такого, что присуще только вожаку банды, — наглость и скрытая ярость, смешанная с трусостью и подлостью. От него еще пахло женщиной, причем не одной.

— И кого это вы мне привезли? — С Дженга сдернули покрывало, и он увидел толстого мрачного мужчину, сидящего в дорогом кожаном кресле и окруженного толпой телохранителей. Двое из них явно принадлежали к близкому кругу, это было видно по их заинтересованным и в то же время скучающим лицам. Хозяина Дженг явно не знал. То, что это был не его торговый партнер, оборотня порадовало. Теперь он думал, что взять с этого толстяка. Деньги, связи или и то и другое? — Что за цыпленок?

Один из бандитов, повинуясь знаку главаря, ударил Дженга по лицу тыльной стороной ладони, но поскольку на руке были перстни, ударом рассекло кожу и по щеке потекла кровь. Оборотень даже усилил ее ток, чтобы выглядеть более слабым и испуганным, при этом подумав, что мяса этого человека он есть не будет: слишком оно пропахло трусостью и глупостью.

— Говори, — прорычал один из тех, кто стоял рядом с хозяином. — А то еще получишь!

— А что говорить? — жалобно захныкал Дженг. — Я не знаю, меня в первый раз похищают.

— Он не знает, его в первый раз похищают, — передразнил главарь, а вслед за ним засмеялись и другие. — А тебе и знать ничего не надо. Скажешь несколько слов на голограмму для своего папочки — и все.

— А что говорить? — спросил оборотень. — Я же правда не знаю.

— Скажешь, как тебе плохо и тяжело. — Хозяин добродушно улыбнулся, но глаза его остались по-прежнему холодными и колючими. — Попросишь папочку выполнять все, что мы скажем. Он пришлет нам деньги — и мы тебя отпустим.

— А как долго это будет продолжаться? — поинтересовался с несчастным видом Дженг. — Я не могу здесь долго задерживаться...

— Месяц, может, чуть больше, — пожал плечами толстяк. — Сколько это будет продолжаться, зависит только от твоего папашки. Конечно, большого комфорта я тебе не обещаю, мы люди бедные...

Бандиты заржали.

— Обычно похищенных убивают, чтобы они не выдали похитителей, — испуганно пролепетал оборотень. — Такова статистика.

— Какой нам попался умный мальчик, — засмеялся толстяк. — Все знает, все понимает, такого и убивать жалко...

Дженга вновь ударили по лицу, он стал злиться, пора было кончать этот балаган, а он еще не решил, что с похитителей взять за их нахальство.

— Извините, но мне бы хотелось узнать, как вас зовут, — проговорил волк. — Неудобно говорить, когда не знаешь, как обращаться.

— Зови меня своей смертью, — хохотнул хозяин, но потом, подумав, добавил: — Меня здесь все знают как Толстяка.

— Месяц все равно слишком много, — отрицательно покачал головой оборотень, разбрызгивая кровь, отчего рядом стоящий громила брезгливо ткнул его кулаком в щеку, чтобы он не вертелся. — У меня дела на другой планете, да и здесь тоже.

— И какие же у нас тут дела? — удивился Толстяк. — Что-то покупаешь, продаешь? У тебя есть деньги?

— Деньги есть, — прохныкал Алекс Торнтон. — Они нужны для того, чтобы купить редкое оружие, которое продается только на вашей планете. У вас случайно знакомств в этом бизнесе нет?

— Как не быть! — усмехнулся главарь. — Мы все с оружия кормимся. И что ты хочешь купить?

Ионную пушку, — произнес Дженг. — Я уже начал переговоры.

— С кем бы ты ни начал договариваться, ты сделал большую глупость, — произнес Толстяк. Он смотрел на него, прикидывал что-то. — Такое оружие производится только на одном заводе, и его охраняют так, что туда даже дохлая крыса не пролезет. И охраняют его не наши, а имперские десантники и разведка. К тому же пушки делают только на заказ, их производят поштучно, они идут по особому списку, а значит, украсть такую просто невозможно. Одно дело, когда из миллиона штурмовых винтовок потеряется сотня, и другое — когда из трех штук, производимых в год, исчезнет одна пушка. Цифры другие, и счет иной.

— Так и думал, — покивал оборотень, опять разбрызгивая кровь, за что получил очередной подзатыльник. — Я подозревал, что дело обстоит именно так.

— Умный мальчик, — усмехнулся хозяин. — Но для тебя это хорошо.

— Чем? — удивился оборотень и начал освобождать руки и ноги от пластиковых пут. Он бы мог их порвать, но тогда получил бы небольшие ранки, которые пришлось бы залечивать. — Вы мне поможете с покупкой?

— Нет, просто ты заплатишь за свое освобождение как за ионную пушку, — заржал Толстяк. — Даже папочке не потребуется голограмму отправлять, все сделаем на месте. И времени много не потеряешь — у тебя же вроде как его мало?

Бандиты заржали, а оборотень проверил, как быстро он может снять наручники, потом спросил, словно не понимая того, что происходит:

— Но, наверное, можно украсть готовую пушку?

— Украсть готовую? — Хозяин задумался, потом покачал головой: — Мне нравится, парень, как ты держишься, правда, не знаю, это идет от ума или от глупости, лично я склоняюсь ко второму. Но я отвечу. В среднем завод выпускает три пушки в год; после того как их испытают и признают годными, за ними приходит один из военных кораблей, обычно имперский крейсер. На территорию завода опускается космический перехватчик, ему вешают пушку на обшивку, иначе ее не доставить, и он уходит на орбиту. Перехватчик сопровождают два истребителя, готовые открыть огонь по любой цели. Представляешь, какое оружие нужно иметь, чтобы захватить перехватчик и сбить два истребителя?

— Непросто, — согласился Дженг. — Но, думаю, возможно.

— Думает он, — фыркнул Толстяк. — Даже если и собьешь оба истребителя, то наверху висит имперский крейсер, с которым перехватчик находится на постоянной связи, — военный корабль отправит вниз другие истребители и поддержит их огнем. А если ему не хватит огневой мощи, вызовет поддержку. Так что если все и получится, то придется воевать с имперским флотом. Если же спрятать пушку на планете, то на поверхность высадится звездный десант, который здесь все перетрясет, перевернет вверх дном, но найдет похитителей и похищенное.

— Понятно. — Дженг кивнул. — Примерно так я это все и представлял.

— Вот такие дела, парень, — сочувственно покивал бандит. — Так что плати за пушку — и свободен. Будет тебе наука на будущее, будешь знать, что не стоит браться за то, чего не понимаешь. Ты еще легко отделаешься: имперская разведка не отпустит тебя так просто, как мы, они из тебя ленточек наделают, чтобы узнать, кто заказчик. Итак, сколько ты хотел заплатить за пушку? Сто миллионов имперских кредитов, двести?

— Примерно так, — ответил оборотень. — Точная цифра должна появиться после переговоров.

— Хорошо, — улыбнулся главарь. — Молодец! Переведешь деньги на счет, который я тебе укажу, а я тебя избавлю от проблем с покупкой, и жизнь сохранишь. Мы тебе охрану предоставим, сами в космопорт отвезем. Как тебе такой договор?

— Не пойдет, — отрицательно покачал головой Дженг, ему уже надоело получать подзатыльники, поэтому кровь он остановил. — Слишком накладно, да и пушка мне действительно нужна, а вот от денежной помощи в покупке не откажусь.

— Ну ты наглец, приятель, — усмехнулся Толстяк. — Мне это уже перестает нравиться.

Он сделал знак одному из громил, и тот вновь без замаха ударил оборотня, сильно и быстро, на этот раз не открытой ладонью, а кулаком. Правда, его костяшки встретились не с лицом Алекса Торнтона, как он рассчитывал, а с открытой пастью, полной зубов. Дженг сомкнул зубы, потом брезгливо выплюнул то, что осталось от пальцев.

— Так мы договоримся? — прорычал он измененным горлом. Менялось не только лицо, менялось все тело. Когти выдвинулись на пять сантиметров, больше сейчас было не нужно, да и такого размера они были прочнее: ими можно рвать даже железо. Клыки тоже увеличились сантиметра на три — такими уже можно убивать. Волк добавил мышц на спине, прямо со стула прыгнул вперед и оказался среди телохранителей хозяина, его руки замелькали, разрывая глотки бандитам, вспарывая животы и вырывая печень. Дженг убил пятерых, как вдруг почувствовал, что рядом есть кто-то еще, такой же сильный и неутомимый. Сбивал запах крови, который не давал думать, вызывая тот животный голод, который утоляется только горячей плотью, да еще мешали истошные крики и громкие выстрелы из пистолетов и автоматов.

— Оборотень! — орали телохранители, стреляя во все стороны, но имели они в виду не его. Кто-то другой метался среди людей, убивая их ударами когтистых лап и выгрызая куски плоти.

Дженг был даже вынужден прикрыть главаря от смертельного удара и яростно зарычать в ответ. Его, кажется, услышали, потому что больше на Толстяка никто не покушался. Еще пара минут — и в подвале не осталось никого в живых, кроме хозяина. Сладко запахло кровью и разорванной плотью. Огромная серо-черная волчица жадно рвала куски мяса из спины огромного телохранителя, поглядывая искоса на Дженга.

— Джунта? — недовольно поморщился оборотень, возвращая себе уже привычный для него образ Алекса Торнтона. — Как ты здесь оказалась, если я запретил тебе выходить из номера?

Волчица прожевала мясо и, отойдя в сторону, закрутилась, ловя свой хвост, и перед ним появилось огромное мохнатое кольцо, а потом из него возникла обнаженная Джунта. Она суетливо бросилась к лестнице и вернулась оттуда с маленьким рюкзачком, быстро вытащила оттуда комбинезон, мягкие сапожки и переоделась. Дженг так и стоял голым: трусы не выдержали его метаний и бросков и порвались, майка превратилась в кровавую грязную тряпку. Оборотень недовольно поморщился и повернулся к хозяину, который мелко дрожал от страха, от него остро пахло мочой и страхом, на брюках расплывалось мокрое пятно.

— Кажется, ситуация несколько изменилась, — проговорил, улыбаясь самой доброй улыбкой, Дженг, подтаскивая стул и садясь напротив дрожащего главаря. Он не стал втягивать когти, чтобы не потерялся доверительный тон разговора, — все-таки лицо Алекса Тортона не очень подходило для ведения переговоров: слишком оно было добрым и наивным. — Но разговор нужно закончить. Продолжим?

— Я... а... а... — прохрипел Толстяк, глядя на него мутными, ничего не понимающими глазами. Похоже, гангстер пребывал в шоке: только что он был хозяином положения, уже и прикидывал, как потратит ту огромную сумму денег, которую получит за этого молодого, нахального и очень глупого щенка Торнтона, — и вдруг щенок оказывается оборотнем, рвущим на куски его людей. И ему еще помогает откуда-то появившаяся молодая девушка, которая вовсе и не девушка, а нечто ужасное. — Э... м... м...

— Приходи в себя, — недовольно буркнул Дженг и дал бандиту пощечину, от которой его голова мотнулась, глаза закатились, а когда они вновь открылись, в них появилось какое-то осмысленное выражение — дикий страх. — У меня не так много времени, ночь на исходе, и я бы хотел еще немного поспать: день сегодня предстоит трудный.

Он посмотрел на Джунту, которая стояла в паре метров от него и смотрела исподлобья.

— Как ты здесь оказалась?

— Следила за флаером, — ответила девушка, потупив взгляд. — Мчалась за ним от самой гостиницы.

— Как тебе это удалось? — Оборотень посмотрел на девушку немного другими глазами: она сумела его удивить, а это удавалось немногим. — Скорость у флаера километров сто в час, летел он, конечно, в городе с гораздо меньшей скоростью, но все равно не меньше шестидесяти.

— Я могу менять свою внешность... — Джунта отвернулась. — Удлинила ноги, сместила центр тяжести...

— Зачем ты меня преследовала? — Дженг наклонился и посмотрел в глаза хозяину: страх в них почти исчез, глазки бегали, главарь явно искал выхода из своего положения. — Ты нарушила мой приказ.

— Я боялась, что они с тобой что-нибудь сделают. — Девушка вздохнула. — Они же тебе связали лапы, а я по себе знаю, что трудно вывернуться из таких пут: они врезаются в кожу и не дают двинуться, к тому же очень больно.

— Для меня снять любые путы — дело пары секунд, — поморщился оборотень. — Тебя кто-то видел? Если тебя заметили, то это срыв всей операции, ты это понимаешь? Поднимут по тревоге полицию, будут искать оборотня, а после того как сообщат в империю, сюда вылетит целая эскадра.

— На улицах пусто в это время суток, — ответила девушка. — Меня никто из людей не видел, я скрывалась в тени деревьев и домов.

— А видеокамеры? — вздохнул Дженг. — А спутники, беспилотники, которыми пользуется полиция для патрулирования города? Ты вверх смотрела?

— Нет, командор. — Джунта опустила голову. — Об этом не подумала, но я бежала в человеческом облике, просто немного измененном. Даже если меня и видели, то вряд ли поняли, что я собой представляю...

— Это если очень повезет, — с сомнением покачал головой оборотень и повернулся к главарю: — Ну хоть ты меня не разочаруй. Придумал, что мне отдать, чтобы выжить? Мне же тебя придется убить. Ты видел то, чего видеть нельзя, и знаешь то, о чем даже задумываться страшно. В том, что твоих людей больше нет, целиком твоя вина, думаю, ты уже понял. Как только стал расспрашивать, почему я здесь, так сразу и отправил их на тот свет. Теперь меня интересует, кто у тебя работает на заводе, где делают ионные пушки.

Дженг ударил коротко, без замаха, удар был легким, хоть и очень болезненным, но это требовалось, чтобы страх вновь овладел главарем.

— Говори!

— У меня есть только деньги, я тебе их отдам, — промычал Толстяк. — Больше ничего нет, моего помощника ты убил, а только у него были контакты в промзоне.

— Что ж, жаль. — Оборотень отошел в сторону. — Джунта, он твой. Есть хочешь или ты уже позавтракала?

— Всегда после этого голодна как волчица, так что не откажусь.

Девушка вырастила огромные клыки и направилась к главарю — тот опять мелко затрясся и завопил:

— Я найду другого человека, у которого есть контакты в промзоне, только не ешьте меня!!!

— Хорошо, — кивнул Дженг. — Помни о своих словах. Никому ничего не рассказывай, если хочешь жить. Я запомнил твой запах, а это значит, что я найду тебя, где бы ни спрятался, и сожру вместе с твоей семьей. Хочешь еще что-то сказать?

— Нет, — прохрипел Толстяк, мечтая больше всего о том, чтобы это все кончилось. В этот момент он вспоминал всю свою жизнь, особенно те моменты, когда убивал и издевался над жертвами, и даже решил пожертвовать небольшую сумму всеобщей церкви за свое спасение. Думал еще о том, как выловит этих оборотней и будет снимать с них шкуру, чтобы выяснить, звериная у них кожа или человеческая. — Мне больше нечего сказать. Когда появится информация, сообщу.

— Хорошо, — легко согласился оборотень. — Заплатишь мне двадцать миллионов имперских кредитов и сведешь с человеком, который знает все о том, как охраняется промзона, в частности завод по производству ионных пушек.

— У меня нет столько денег, — ответил главарь. — Тем более налички.

— Займи у кого-нибудь, — предложил Дженг с доброй улыбкой. — Ты пойми, мне так хочется тебя убить, что деньги не имеют большого значения. Нет и не надо, я тебя просто сожру, и мы останемся друзьями. Я буду вспоминать тебя, как вкусную и очень глупую пищу.

Джунта наклонилась над гангстером и облизнула его лицо огромным темно-красным языком, после чего тот вновь затрясся мелкой дрожью, а на почти высохших брюках появилось новое мокрое пятно.

— Ну почему ты его пугаешь? — спросил волк. — Ты же знаешь, испуганное мясо — это горькое мясо.

— Извини, — ухмыльнулась девушка своим измененным лицом, впрочем, она уже стала его менять, возвращаясь к своему обычному человеческому облику. — Об этом я не подумала.

— Так что будем делать, брат? — поинтересовался с отеческой заботой Дженг. — Я слышу мысли, что роятся в твоей голове. Ты всерьез думаешь, что если меня убить, то все закончится? Ошибаешься, брат, сюда прилетят другие оборотни, и они обязательно найдут тебя. Нас же целая планета, и не одна, ты бы подумал сначала, с кем связываешься.

— Я хотел захватить сыночка имперского воротилы-торгаша и потрясти его на деньги, — провыл жалобно Толстяк. — Я ничего не имею против оборотней.

— Так или иначе ты напал на меня, причинил мне боль, и теперь придется отвечать за это, — печально покачал головой волк. — Тебе бы понравилось, если бы тебя связали, увезли из дома, били по голове и другим частям тела и всячески издевались?

— Нет, мне такое точно бы не понравилось, — пробормотал главарь. — Но я бы в такую ситуацию не попал.

— Если ты еще не заметил, то ты уже в такой ситуации, — оборотень ударил бандита по коленным связкам. Главарь повалился на пол и завыл от нестерпимой боли. — Тебя бьют, издеваются. Собираются сожрать. Так будешь платить за моральные потери?

— Да! — выдохнул Толстяк. — Буду, но мне нужно время, чтобы найти деньги.

— Я добрый и дам тебе пару дней. — Оборотень поднял главаря и вновь сунул его в кресло. — И мой тебе совет: в следующий раз, перед тем как кого-то похищать, сначала собери о нем информацию, — а вдруг тебе снова попадется оборотень?

— Его надо убить, — неожиданно заявила Джунта. Он нас видел, он знает, зачем мы здесь, значит, выдаст имперской разведке.

— Он не сделает этого, этот человек не самоубийца, — ответил Дженг, разглядывая корчащегося от боли главаря. — И для этого у него есть несколько весомых причин. Первая — если об этом узнают другие бандиты, то его убьют сразу, так как стукачей здесь не любят, потому что многие связаны с продажей оружия. Торговать им активно мешает имперская разведка, поэтому достаточно распространить слух о том, что он нас сдал, и его не станет. Вторая причина — у него есть хороший незаконный бизнес, которым он не станет рисковать. Третье — разведка не сможет обеспечить ему защиту и даже пытаться не станет: его просто используют для своих нужд, а потом отдадут на съедение. Ну и четвертая, которая будет поважнее остальных: его найдем мы или другие оборотни и сожрем, но есть будем понемногу, маленькими кусочками, растягивая удовольствие на месяц. Так?

— Будет вкусно и очень больно, — согласилась с ним волчица. — Ему обязательно понравится.

— Пощадите, — прохрипел Толстяк, растирая колени. — К имперцам не пойду, это неуважение, а наказание за это — смерть. И с вами ссориться не хочу, простите за то, что сделал.

— Вот так. — Оборотень рывком поднял главаря. — Но если ты отдашь мне деньги и сведешь меня с нужным человеком, то я буду на твоей стороне. — Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?

— Нет, — плачущим голосом взвыл Толстяк — видимо, Дженг все-таки не рассчитал силы и повредил связки. — Не совсем.

— Я решу все твои проблемы, — проговорил волк. — Я буду за твоей спиной, а это значит, что с тобой будут считаться все на этой планете, ибо несогласные будут умирать, причем мучительно и больно. Согласен, что это хорошее предложение?

— А куда мне деваться? — поморщился от отвращения к себе главарь. — Банкуешь ты.

— Вот и хорошо. — Оборотень направился к лестнице, девушка бесшумной быстрой тенью последовала за ним. — Через пару дней загляну примерно в это же время — надеюсь, деньги у тебя к тому моменту будут готовы.

— Будут, — обреченно прохрипел Толстяк. — Я постараюсь.

— И ты найдешь нужного мне человека?

— Найду...

— И ты приберешь здесь, чтобы не осталось ни одного покусанного или разорванного тела, так? — спросил Дженг. — Не хотелось бы, чтобы об этом нашем с тобой небольшом инциденте узнал кто-то еще.

— Уберу! — Главарь закрыл лицо руками и заплакал — похоже, унижения в этот час он испытал изрядно. — Уходите...

Во дворе Дженг залез в тот флаер, что его привез, и сел на место пилота, девушка устроилась рядом и проговорила:

— И все-таки его нужно было убить! Он унизил тебя, командор.

— Не знаю, чему учили вас в центре... — Оборотень хмуро покосился на девушку и включил двигатель, по экрану побежали строчки подготовки. Когда загорелся зеленый индикатор, Дженг поднял аппарат в воздух, включил автопилот, а он направил флаер по тому маршруту, по которому прилетел сюда. — Но не думаю, чтобы вам предлагали всех убивать. Сейчас благодаря тому, что я немного поиграл в податливость, мы имеем человека, который поможет нам найти новые контакты и даст деньги, на которые можно купить новое оружие. А ты знаешь о том, что для того, чтобы добыть эти деньги, погибают молодые крепкие оборотни?

— Знаю. — Джунта вздохнула. — У нас была в центре девушка, мы с ней были очень близки, она погибла при захвате торгового судна: оказалось, что это ловушка, которую придумали имперцы, звездолет был оборудован хорошей защитой и мощным вооружением. У нашего корабля практически не было шансов, его расстреляли, как только начался абордаж.

— Значит, мы спасем несколько жизней дорогих нам существ, если получим эти деньги.

— А если он не отдаст денег и не сведет с тем человеком, что нам нужен? — спросила девушка. — Что тогда?

— Тогда он умрет, а мы ничего не приобретем и не потеряем, — пожал плечами оборотень. — А я, по твоим словам, отомщу за свое унижение.

— Но это же действительно так! — воскликнула Джунта. — Ты, командор, уважаемый всеми волк. Ты столь многое совершил, что о тебе рассказывают даже детям в школе, а он всего лишь жалкий бандит, посредник, мерзавец и подлец!

— Ты не слишком меня расхваливаешь? — Дженг недовольно покосился на девушку. — Мне кажется, вас слишком перекачали обожанием ко мне.

— Не слишком: теперь я вижу, что ты на самом деле еще лучше, мощнее и умнее!

— Тогда ты должна понимать, что сегодняшнего своего положения я добился путем унижения, боли и утрат, — горько усмехнулся оборотень. — И еще должна понимать, что за все есть своя цена. Ничто не дается просто так, и великий воин не тот, кто лезет в каждую драку, а тот, кто дерется только тогда, когда нет других вариантов.

— Вы странный, командор, — покачала недоуменно головой Джунта. — Я вас представляла совсем другим. Люди так много принесли нам боли и горечи, они убивают нас, не дают выбраться с планеты, лишают медикаментов и многого другого, что нужно нам для нормальной жизни, а вы их жалеете.

— А вот это тот вопрос, на который ты сама должна найти ответ. — Дженг отключил автоматику и посадил флаер на стоянке возле гостиницы. — Кто ты — полузверь или получеловек? Если полузверь, то тебе придется убивать людей, а они будут искать способ уничтожить тебя и найдут его рано или поздно. Если ты человек, то должна искать возможности жить с ними в мире, несмотря ни на что. Никогда не задумывалась над тем, почему они нас так ненавидят?

— Потому что мы не похожи на них? — спросила девушка. — Потому что лучше их?

— Мы сильнее, быстрее их, но не лучше. — Оборотень вытащил магнитный ключ из замка и встал, потягиваясь. — Хорошая ночка выдалась — жаль, не удалось поспать. Лучше они, потому что они создали нас. А боятся они нас, потому что мы — будущее человечества, и они это подсознательно понимают.

— Мы — будущее?

— Конечно. — Волк внимательно осмотрел стоянку и принюхался. Пахло смертью. Кого-то здесь не так давно убили. — Есть множество планет, которые человечество не может освоить просто потому, что его генотип слаб. А вот оборотни смогут. Не сейчас. Пройдет время, и это станет понятно для всех. Я думаю, что мы пойдем дальше, чем люди: вселенная огромна, и в ней найдется для нас место. Много места.

— Да... — Джунта вздохнула. — Ты романтик, командор, поэтому тебя все любят. И ты думаешь о том, о чем другие даже не догадываются.

— Идем. — Дженг еще раз прислушался к себе — опасности он не ощущал. — Наш номер все еще ждет нас.

— Мне идти через балкон? — Джунта показала на стену, причем по ее лицу было видно, что лезть наверх ей явно не хочется. — Высоко, и я немного устала.

— Пойдем как все, — ответил Дженг. — В конце концов, мы можем ходить, как люди, это они не умеют двигаться, как мы.

Администратор был другим — тот, что так остро пах страхом, исчез. Мужчина удивленно посмотрел на оборотня, который зашел в холл в рваных трусах и грязной майке, схватился было за телефон, чтобы поднять охрану, но оборотень отрицательно покачал головой и проговорил пьяным голосом:

— В этой гостинице меня хорошо знают, поэтому не советую поднимать никому не нужный шум. Да, выпил, да, погулял, да, проиграл все, что на мне было, но это же не возбраняется? Лучше помоги мне попасть в номер, где тебя ждут хорошие чаевые.

— Да, господин, конечно, наши клиенты имеют право отдыхать так, как им вздумается. — Администратор заулыбался. — Я поднимусь вместе с вами и открою дверь запасным ключом. Но как быть с девушкой?

— А что с ней не так? Она одета, нормально выглядит, — ответил оборотень заплетающимся языком, покачиваясь на ногах. — Могу я пригласить в номер мою племянницу?

Конечно, господин, — улыбнулся слащавой, все понимающей улыбкой администратор. — Но если до завтра она не уйдет из номера, я буду обязан потребовать ее выселения.

— А поселить ее разве вы не можете? — нахмурился Дженг. — Она будет жить со мной какое-то время.

— Тогда ее нужно зарегистрировать, — ответил администратор. — Мне нужна ее личная карточка.

— У тебя есть карточка? — Оборотень посмотрел на Джунту — видно было, что ей не нравится тот спектакль, который он сейчас разыгрывал. — Или нет, милая?

Девушка молча протянула карточку администратору, тот провел по считывателю и недоуменно заморгал глазами:

— Разве вы не с этой планеты, леди?

— Я же сказал: она моя племянница! — с нажимом произнес Дженг. — Она приехала утром.

— Но сегодня на космодром не приземлялся ни один челнок, — возразил администратор. — Вы не скажете, как она здесь появилась?

— Заткнись, а? — Оборотень зевнул. — Я устал и хочу спать, а ты задаешь слишком много вопросов для человека, который хочет получить хорошие чаевые. Она приехала вчера или позавчера, я просто не помню.

— Но мы обязаны сообщать в полицию о каждом инопланетянине... — Администратор замер, не зная, что делать: то ли ему продолжать оформление, то ли поднимать тревогу. — Таков порядок.

Джунта молча выложила перед ним на стол купюру, и администратор успокоился.

— Я оформлю ее тем же днем, что и вас, господин Дженг, это будет стоить еще пятьдесят.

— Пошли в номер, я хочу спать! — капризно потребовал оборотень. — Я же сказал, что заплачу.

В номере Дженг сунул администратору еще пятьсот, и тот ушел довольный и счастливый, а оборотень поплелся в ванную смывать с себя кровь и грязь. Когда он вышел, девушка уже спала на диване. Ее милое личико выглядело усталым, озабоченным и недовольно хмурилось даже во сне. Если бы он не видел ее в деле, то решил бы, что перед ним милая и нежная девочка, а не сильная, мощная волчица, обладающая многими качествами его самого.

Оборотень поправил одеяло у Джунты, заметив, что та почувствовала его приближение и заворочалась, но не проснулась, и отправился спать: через три часа у него была назначена встреча, и ему обязательно нужно быть в форме. Впрочем, для волка это не было большой проблемой, можно просто обратиться, и тогда сила и энергия закипят в каждой капле крови вместе с многочисленными гормонами. Правда, делать такое часто не стоит: такие перевертывания истощают организм, и это одна из причин того, что оборотни долго не живут.

Лис выключил коммуникатор и отправился к клетке. Маша вопросительно смотрела на него.

— Поедем дальше, — сказал Лис. — Усыплять больше не будут, но приказали связать.

Кошка угрожающе зарычала.

— Или они используют парализаторы, а потом свяжут. — Макс услышал легкий шум и запрокинул голову: подъемник спускал вниз какую-то пластиковую коробку. — Поверь, второй вариант хуже, болезненнее. Ну что, разрешишь связать?

Маша отошла от прутьев и легла на пол.

— А ты думаешь, мне это нравится? — Лис вытащил из подъемника коробку — в ней лежал новенький армейский комбинезон без знаков различия и связка пластиковых пут. — Пока ты и я — пленники, мы должны делать то, чего от нас требуют, но как только появится хоть какой-то, пусть небольшой, шанс — сбежим. Веришь мне?

Кошка подняла голову, посмотрела ему в глаза и отрицательно покачала головой.

— Вот и я сам себе не верю, — вздохнул Макс. — Чувствую, что лезу в ловушку, а ничего придумать не могу. С орбитальной станции не сбежишь, тут бежать некуда, только в космос, а я звездолетом управлять не умею. Если бы со мной был Умник... это мой сводный брат — он голова, многое знает и умеет, — тогда бы я решился, а так... Но даже если мы захватим корабль, что делать дальше? Ты умеешь управлять звездолетом?

Маша подняла голову и кивнула.

— Точно? —Лис недоверчиво хмыкнул. — А как ты мне расскажешь или покажешь? Ты же зверь! У тебя только лапы, а все органы управления сделаны для людей.

Кошка потупила глаза и вновь легла, уронив голову на лапы.

— Но на всякий случай я буду иметь это в виду, — задумчиво пробормотал Макс. — Это уже хоть что-то. Девушка ты умная, сможешь что-нибудь показать, хоть это трудно. Конечно, классным пилотом я не стану, но хотя бы сможем отлететь от станции в космос, а там... может, там что-нибудь и придумается.

Он вошел в клетку.

— Протягивай лапы... — Макс затянул путы сначала на передних, потом на задних лапах, а вот потом, повернувшись спиной к камере, сделал то, что точно не предусмотрено инструкцией: надрезал пластик и шепнул на ухо: — Теперь, если ты сильно рванешься, то порвешь путы, но не делай этого, пожалуйста, без команды или без крайней нужды. Это наша возможность что-то изменить в ситуации. Но если сделаешь это не вовремя, то мы потеряем и так не очень хороший шанс на побег. Поняла?

Кошка кивнула и опять посмотрела ему в глаза. Хороший у нее был взгляд, выразительный, и было в нем что-то, чего Лис пока не понимал.

Через полчаса пришли Крот и Питон в специальных скафандрах, они вошли в отсек, держа наготове в руках парализаторы. Увидев, что кошка связана, оба вздохнули с видимым облегчением. Выглядели они не очень хорошо: глаза у обоих были налиты кровью. Видимо, воспользовались похмелителем — именно он вызывал такие последствия: сначала в желудке разгорается жидкий огонь, а потом бьет по мозгам так, что они сразу встают на место, при этом возникает ощущение, что человека протаскивают через шаровую мельницу. Настроения это не добавляет, скорее наоборот.

Разведчики помогли Лису закрыть Машу пластиковым куполом, уложили хищницу на тележку, и все вместе отправились на выход, правда, дав время Максу на то, чтобы он переоделся в новый комбинезон. Выглядели оба мрачно, были неразговорчивы, и, похоже, им даже материться не хотелось.

Торговый корабль, который должен был их везти дальше, уже пристыковался к дальнему причалу, об этом говорили световые табло на стенах станции. Они прошли по длинному коридору, поднялись на грузовом лифте — и тут впервые Лис ощутил что-то странное: его словно кто-то осмотрел с ног до головы и проверил. Ощущение было не то что неприятным, просто непривычным.

Макс насторожился: что-то происходило в этом мире, и это что-то касалось его. Можно было, конечно, списать ощущение на галлюцинации от перенапряжения, но вся его прежняя жизнь показывала, что он действительно слышит и чувствует то, что недоступно другим, и не раз такое свойство спасало его от беды. Но сейчас он не ощущал опасности, это было нечто другое, вызывающее настороженный интерес.

На выходе к причальному шлюзу процессию ожидали сотрудники безопасности станции, на тележке рядом с ними лежали их боевые скафандры и оружие, недалеко от нее стоял высокий человек с лысой головой и мощной мускулатурой, в простом рабочем комбинезоне, на поясе которого висел ритуальный нож. Долианец. Наемник. У Лиса сразу неприятно сжалось сердце: вот и ответ на его предчувствие. Не зря он почувствовал опасность...

Макс посмотрел на наемника, не зная, что ему делать. Меньше всего ему хотелось сесть на тот звездолет, в команде которого находятся долианцы. Он уже имел опыт общения с этими людьми, они умели сражаться и убивать. А где долианцы, там и Грета. Макс оглянулся на Крота — тот тоже сразу понял, кто находится перед ним, его рука рефлекторно легла на рукоятку пистолета, на что долианец хищно улыбнулся, сделал маленький шажок назад, чтобы иметь свободу маневра, а потом проговорил неожиданно густым басом:

— Вам не потребуются ваши оружие и боевые скафандры на борту нашего звездолета. Мы гарантируем вам безопасность при соблюдении наших правил.

— Мне не сообщили, что корабль принадлежит долианцам, — произнес Крот. — Сказали, что это обычный торговый корабль.

— Так и есть, — вновь улыбнулся наемник, только улыбка эта не была искренней. Макс чувствовал что-то недоговоренное, а еще он по-прежнему ощущал опасность, пусть неявную, но она незримо присутствовала в каждом жесте этого человека. — Этот корабль не совсем наш, мы просто осуществляем его охрану, поэтому настаиваем, чтобы ваше оружие было помещено в закрытый бокс. Мы возвратим его вам на месте высадки.

— Так не пойдет, — покачал головой Крот. Питон придвинулся к нему, хмуро разглядывая долианца. Было видно, что в драку ему лезть не хочется, но, если потребуется, он готов. — Мы военные и служим империи. Скафандры и оружие выданы нам командованием и должны находиться с нами, это наше условие. Если вы не согласны, то мы с вами не полетим и будем дожидаться следующего корабля.

— Я вас понял. — Наемник поднес к губам гарнитуру, которую вытащил из нагрудного кармана, и что-то прошептал, услышал ответ и пожал плечами. — Оружие и скафандры будут размещены на время полета в ваших каютах. Такой вариант вас устроит?

— Устроит, — отрезал Крот. — Но у нас есть пистолеты, и мы их будем держать все время при себе.

— Ради бога, — усмехнулся долианец, неожиданно потеряв интерес к продолжению разговора. — Носите, что хотите и где хотите, купец дал добро. Место для вашего зверя подготовлено в трюме.

— Мой человек должен оставаться с кошкой во время всего полета. — Крот кивнул на Макса. — Он будет ухаживать за зверем, кормить его, убирать за ним.

— Этот? — Наемник с любопытством осмотрел Лиса с ног до головы. Что-то странное мелькнуло в его глазах. Макс был готов дать голову на отсечение, что этот долианец его узнал, хоть он сам видел того в первый раз. Внутри опять что-то сжалось. — Звериная прислуга? Это кстати. Прошу на корабль, господа. У нас немного времени: как только звездолет заправят, мы отправимся дальше.

— Может быть, все-таки полетим на следующем корабле? — спросил Лис Крота. — Не нравятся мне эти наемники, сэр.

— Имперский десантник не боится никого и ничего, это вам должны были вдолбить еще в учебке, — презрительно усмехнулся капитан. — Я сообщил название корабля командованию, и теперь, если мы не появимся в срок на следующей орбитальной станции, объявят тревогу, этот кораблик отыщут, где бы он ни был, а значит, найдут и нас.

— Только нам это уже не поможет, — пробормотал Макс в сторону. — Будет поздно, сэр, я так думаю...

— Что ты бубнишь? — поморщился Крот, двинувшись к шлюзу. — Выполнять приказ командования, рядовой!

— Так точно, господин капитан!

Лис подождал, пока тележка с оружием, скафандрами и кошкой покатится за Питоном, потом двинулся сам, а замыкал шествие долианец. Они прошли шлюзовой туннель и подошли к переходному люку, он открылся, и величественная процессия вошла внутрь. Здесь им пришлось разделиться: разведчиков долианец сопроводил дальше, а Макса и кошку повел к грузовому лифту один из членов экипажа в простом рабочем комбинезоне. После того как наемник исчез за углом, Лис почувствовал себя свободнее, у него даже настроение поднялось. Они спустились в лифте в грузовой трюм, где его ждал отсек, точно копировавший тот, что был на станции.

Макс завез тележку внутрь клетки, снял защитный колпак, срезал путы с Маши, выпуская ее на волю. Она обнюхала клетку, потом вопросительно посмотрела на него. Лис пожал плечами:

— Обнюхай заодно и весь отсек, пока я насчет тебя никаких приказов не получил. — Он вывел тележку из клетки, отвел ее к створу ворот, а сам пошел осматривать небольшую клетушку в углу отсека — там находился противно — перегрузочный матрац, небольшой стол, над которым висел экран коммуникатора, обычный вакуумный душ, туалет и больше ничего. Лис вымылся и лег на кровать отдохнуть. Кошка обошла отсек, потом расположилась на полу, глядя на него огромными желтыми глазами.

— Что ты на меня смотришь? — спросил Макс. — Ты же видела, там был долианец, а с ними я воевать стану только в самом крайнем случае. Я уже бывал в бою с ними несколько раз. Они двигаются в два раза быстрее обычного человека, да и силища огромная. При мне наемник тащил на спине трехсоткилограммового зверя и даже не вспотел. И они здорово владеют любым оружием. Их же обучают с детства: как только ребенок начинает ходить, он получает свой первый пистолет, а чем старше становится, тем более сложным вооружением его учат пользоваться. Они на звук стреляют лучше, чем другие через прицел. Это же наемники, у них бизнес такой — убивать людей.

Кошка внимательно его слушала.

— Думаешь, ты сильная и они тебе нипочем? — Лис вздохнул. — Полагаешь, справишься с наемниками? Ошибаешься. На нас напали как-то оборотни — так наемники всех уложили за пять секунд. Стреляют они здорово, да и быстрые очень. Кстати, а почему ты кошка, а не волчица?

Маша фыркнула и положила голову на лапы.

А... вспомнил. — Макс улыбнулся. — У тебя изменен генотип. Эксперимент. Правда?

Кошка подняла голову и кивнула, не сводя с него глаз.

— А потом с тобой что-то произошло, и ты никак не можешь обернуться в человека. Так?

Маша вновь кивнула.

— Я тебя понимаю. — Лис грустно усмехнулся. — Меня как-то превращали в зверя. В кармака. Знаешь такого?

Кошка опять приподнялась и кивнула, но на этот раз настороженно, даже с некоторым страхом, ее хвост нервно застучал по пластику пола.

— Вижу, что знаешь. — Макс вздохнул. — Я тогда убил много оборотней и больше всего на свете боялся не вернуться обратно в человеческое тело.

Корабль вздрогнул и начал движение.

— Сейчас возникнет ускорение, будет тяжело, — проговорил Лис, чувствуя, как наливается тяжестью его тело. Но он все-таки лежал на специально сконструированном для космического полета матраце, который при ускорении упруго сминался, гася тем самым нагрузку, а вот кошка находилась на полу. — Если управляют наемники, то они любители стартовать на огромной скорости. Сами выдерживают больше двадцати G, поэтому с другими людьми не считаются. А у меня есть ощущение, что управляют кораблем они.

Это было последним, что он сказал. В легких перестало хватать воздуха, тело едва качало тяжелую кровь, в глазах потемнело. Когда ему стало совсем невмоготу, в мозгу вновь засияла серебристая сфера, и ему стало легче. Наступило какое-то странное состояние: его тело было словно само по себе, а душа, или что-то там у людей вместо нее, — отдельно. Он даже смог подняться над телом и взглянуть на себя сверху: бледное лицо, посиневшие губы, слезы на глазах. Кошке было не легче, она лежала на животе и жалобно поскуливала, пытаясь лапами компенсировать возросшую силу тяжести. Но получалось у нее плохо, из открытой пасти от напряжения на пол капала прозрачная слюнка, тело тряслось мелкой дрожью.

Хорошо, что длилось это состояние недолго: скоро звездолет полетел с устойчивым ускорением, и дышать стало легче, чернота перед глазами исчезла, а вместе с ней пропало и необычное состояние, которое напоминало ему то, что пришлось пережить когда-то с темноволосой колдуньей по имени Грета. Ее он вряд ли когда-нибудь забудет. И сделает все, чтобы никогда с ней не встречаться, потому что с ней всегда очень страшно. И никогда не знаешь, что произойдет в следующее мгновение, — она многогранна, как толпа людей: в ней есть все, и каждый раз она разная.

Он вздохнул и перевел взгляд на кошку — та уже пришла в себя и теперь недовольно смотрела на пол, где набежала целая лужица слюны. Маша отодвинулась, по-человечески тяжело вздохнула и посмотрела на него огромными желтыми глазами, которые заставляли его сердце биться неровно.

— Ну, вот мы и летим. — Лис грустно усмехнулся. — Конечно, плохо, что нам не удалось захватить этот корабль и мы снова пленники, но кто знает, что будет дальше? Может, когда-нибудь нам повезет? Вот бы тебе встретиться с той девушкой, что превращала меня в кармака. Она бы тебя вернула в человеческое тело. Грета — настоящая колдунья, она даже с богами разговаривает, правда, с уже забытыми... Хотя, если честно, я ее боюсь.

Маша смотрела на него внимательно, не моргая.

— Да, у нас с ней много чего было, даже спали вместе. — Макс грустно усмехнулся. — Только до сих пор не могу понять, как это произошло, — наверняка не обошлось без каких-нибудь ее колдовских чар. Я сбежал от нее и буду очень рад, если никогда с этой милой барышней больше не встречусь. Поверь, она молодая девушка, но страшнее ее я никого не встречал. И ведь внешность у нее обычная, она пугает людей именно своей внутренней сутью. Как правило, люди знают, что им нужно, а она — нет. У нее внутри огромная сила и пустота, ей ничего не нужно, у нее все есть. Она, мне кажется, многим занимается просто от скуки. Влезает в неприятности, ищет беду...

Кошка лениво зевнула и отвернулась, но тут же приподнялась и уставилась неподвижным взором на двери, ее уши повернулись в ту сторону, а хвост нервно забарабанил по пластику пола. Прошла минута, потом еще одна, дверь распахнулась, и в трюм вошел долианец. Макс его узнал — это был как раз тот самый, что встречал команду на станции, он приподнял квадратик пластика на полу и, манипулируя кнопками, стал поднимать прутья. А еще через минуту в трюм два других наемника втащили связанных и избитых разведчиков, сунули их в приготовленную клетку и ушли.

В трюме остался только тот, что встречал их на станции, он подошел к Максу, не обращая внимания на кошку, хоть та прижалась к полу, настороженно рыча и явно готовясь к нападению. Вероятнее всего, наемник делал вид, что не видит, провоцируя Машу на нападение, его парализатор лежал в кобуре, но она была открыта и привести оружие в действие долианец мог мгновенно.

— Так, парень, — наемник остановился перед ним, глядя ему в глаза, — зверья у тебя добавилось. Этих двоих тоже кормить и поить. Еду для них будем присылать. Правда, если они сдохнут, мы не расстроимся, поскольку нас интересуют только кошка и ты сам.

— Что происходит? — спросил Лис. — Объясните.

— Для тебя и зверя — ничего. — Долианец повернулся к кошке и присел на корточки, глядя такими же желтыми, яростными глазами. Маша зарычала, готовясь прыгнуть, в последний момент, когда она уже стала отрываться от пола, Макс положил ей руку на голову, успокаивая, и кошка нервно забила хвостом. Наемник усмехнулся: — А вот это правильно. Мне очень хочется проверить, кто из нас быстрее. Думаю, у твоего зверька нет ни единого шанса — я быстрее, и я вооружен.

— И все-таки что происходит? — Макс посмотрел в яростные глаза долианца. Выдержать этот прямой взгляд было нелегко, но отводить глаз Лис не стал, ему уже надоело казаться рохлей и мямлей. Правда, он осознавал, что потом об этом пожалеет: все-таки казаться неопасным всегда лучше, чем вызывать настороженность. — Вы знаете, что кошка — ценный груз?

— Конечно, — одобрительно кивнул наемник — Поэтому мы его захватили.

— Решили вступить в конфликт с империей? — удивился Лис. — Не боитесь?

— Нет. — Долианец усмехнулся. — Мы свой страх теряем в детстве. Трусливые у нас просто не выживают. И это не конфликт с империей, а всего лишь маленькое недоразумение, которое мы благополучно разрешим позже. А тебе, парень, нужно знать только одно: маршрут следования немного изменился, но твои задачи остались прежними — кошка должна быть сытой и здоровой, за это ты отвечаешь своей головой. Понятно?

— И все-таки что происходит? — Макс задал тот же вопрос уже в третий раз, внутренне ежась, потому что знал, как долианцы не любят лишних вопросов. — Вы нас захватили?

— Ну если тебе обязательно нужно это знать, то — да. — Наемник усмехнулся. — Мы перехватили этот груз и собираемся доставить его другому заказчику, нам за это заплатили. Твоя доставка тоже входит в условия контракта, так что за свою жизнь можешь не волноваться, а вот твои друзья... — долианец кивнул на клетку, в которой лежали Крот и Питон, — нам не нужны, поэтому об их сохранности можешь не беспокоиться.

Неожиданно зазвучал зуммер тревоги.

— Что это? — спросил Лис.

Не знаю. — Долианец нажал кнопку включения внутренней связи и, увидев на экране мрачного пожилого долианца, одетого в темный походный комбинезон, спросил: — Что случилось, командир?

— Ловушка. — Наемник посмотрел куда-то вниз и переключил пару кнопок. — А сыром в ней были эти двое. Имперский линкор и крейсер появились из-за планеты и начали преследование. Иди на мостик, ты мне будешь нужен для переговоров, если они, конечно, состоятся.

— Получается, за нами следили? — На лице наемника появилась задумчивость. Он посмотрел на разведчиков, которые мрачно смотрели на него сквозь прутья решетки. — Если это ловушка, то мне лучше поискать жучков, пока есть время.

— У тебя десять минут, — коротко ответил командир наемников и отключился. — Сейчас пришлют детектор.

Долианец сурово посмотрел на Макса:

— Тебя мы не допрашивали. Может быть, ты несешь на себе передатчик?

— Могу раздеться. — Не дожидаясь ответа, Лис начал стаскивать с себя комбинезон. Через секунду он стоял голым перед наемником, тот скептически осмотрел его тело и хмыкнул:

— Чисто. А твоя зверюга может снять с себя все? Мне сказали, что это оборотень...

— Не может, — коротко ответил Макс. — Она не одета: шерсть — ее естественная защита от холода и жары, так что можешь ее осмотреть, если, конечно, не жалко своих рук.

— Я могу сделать проще. — Наемник выхватил парализатор. — Не обязательно осматривать живое тело, можно и полуживое.

— Не надо. — Лис закрыл своим телом кошку. — У нее не может быть никаких устройств. На теле ничего нет и внутри тоже, я проверял.

— Может, скажешь, почему я должен тебе верить? — Долианец скептически посмотрел на Макса. — Итак?

Возможно, мне верить и нельзя, но в кошку стрелять не стоит, — сказал Лис. — Она плохо переносит выстрелы из парализатора, а наша аптечка для нее не подходит. Я уже раз откачивал ее — второй раз вряд ли получится ее оживить.

— Ладно, пока поверю. — Долианец бросил хищный взгляд на разведчиков. — Никто не хочет ни в чем признаться? Поверьте, станет легче, а главный приз признавшемуся будет в том, что вы останетесь живы.

Крот и Питон переглянулись. Дверь шлюза открылась, показался еще один долианец с каким-то электронным прибором, он обвел все пространство пластиковым раструбом, приблизился к клетке, где находились разведчики, показал на Питона и буркнул:

В нем.

То, что произошло дальше, Макс едва смог заметить, настолько быстрыми стали движения наемника. Еще мгновение назад он стоял рядом с ним и неожиданно оказался рядом с клеткой, а еще через мгновение Питону вскрыли грудную клетку и желудок, а потом выбросили остатки огромного разведчика в утилизатор, который зачмокал, засасывая куски тела в себя. Крот ненадолго пережил его — он умер так же быстро, только долианец не стал его вскрывать, а просто сбросил мертвое, еще бьющееся в конвульсиях тело в раструб.

— А вот и датчик. — Долианец поднес к прибору окровавленный кусок плоти, глянул, как отклонилась стрелка прибора, и раздавил его сапогом. После этого оба наемника отправились к двери. Перед тем как выйти, долианец оглянулся и приказал: — Убери здесь все. Срок — пять минут, не успеешь — отправишься за своими дружками на тот свет.

Макс мрачно проводил его взглядом.

— Видишь? — Он погладил Машу по голове. — Долианцы очень быстрые. Они убивают не раздумывая. Их так научили. Они сильные и ловкие, но не бессмертные. Умирают так же, как и другие, а их дети получают за это страховку. Когда долианцы встречаются с оборотнями, победа зависит от того, где происходит схватка. В лесу побеждают оборотни, в городе — наемники. Понимаешь? Корабль — это тот же город, шансов у тебя немного, поэтому потерпи.

Кошка гневно зарычала на ворота, потом лизнула ему руку, а когда он посмотрел ей в глаза, едва заметно кивнула, показывая, что поняла. Лис вздохнул с облегчением:

— Выпадет нам еще шанс, обязательно выпадет. Может, не сегодня, может, завтра или послезавтра...

В это время корабль содрогнулся, двигатели взревели, и их бросило к правому борту.

— Или нет, — пробормотал Макс. — Если влепят торпеду в борт, мы погибнем, правда, у меня еще останется шанс выжить, а вот у тебя даже надежды нет — на дикую кошку скафандра еще не придумали. Задохнешься.

Маша вскочила и понеслась к дверям.

Неужели ты думаешь, что они откроются? — спросил Лис и сам себе ответил: — А ведь могут и открыться. Если произойдет разгерметизация, то электрозамки начнут работать в аварийном режиме.

Он побежал за кошкой. Дверь шлюза была закрыта и не открывалась, как бы он ее ни толкал и ни пинал ногами. Маша помогала ему, скребла когтями и толкала пластиковое полотно всей массой своего тела. Долгое время ничего не происходило, но вдруг в какой-то момент, когда корабль вновь задрожал от близкого разрыва торпеды, освещение замигало, дверь стронулась с места, и ему удалось открыть ее примерно наполовину. Маше этого хватило, она проскочила мимо него, и тут же послышался чей-то испуганный крик. Когда Лис пролез вслед за ней, он увидел человека в комбинезоне техника, над которым стояла кошка, яростно рыча. Макс подбежал к ним.

— Где находятся спасательные капсулы? — закричал он. — Отвечай, или эта зверюга тебя сожрет!

То, что он увидел на корабле долианцев обычного человека, его нисколько не удивило. На планете Доли выращивали воинов, а не механиков, инженеров и простых работяг. Так устроено в империи: каждая колония производит что-то свое, а если на ней ничего не растет или недра пусты, то на таких планетах строят учебные заведения. А если на планете жизнь к тому же трудна и опасна, то на ней выращивают воинов.

Такая судьба предназначалась и планетам оборотней, только с ними ничего не получилось, потому что перевертыши в силу своего двойного происхождения не смогли адаптироваться среди людей: в критических ситуациях в оборотнях просыпалось животное начало, и они начинали убивать всех, кто находился с ними рядом и представлял для них хоть небольшую опасность. А насилие — главный инструмент империи, на нем она стоит, как и любое государственное образование. Только как его осуществлять, если на простое требование полиции провести дактилоскопический анализ ей отвечают диким ревом?

К сожалению, найти какое-нибудь лекарство от этого не удалось, так как ген ярости был вшит в животный участок ДНК, и тогда император запретил оборотням покидать свою планету, тем самым обрекая их на медленное вымирание или вырождение, с чем оборотни, естественно, были не согласны. Но память людей об оборотнях осталась на генетическом уровне — возможно, этому поспособствовало множество фильмов с участием известных актеров.

Именно поэтому техник трясся от страха и не мог выговорить ни слова. Пришлось Лису оттащить Машу от человека, хоть сделать это было трудно: та отходить не хотела.

— Говори! — потребовал Макс. — Или я тебе ничем не смогу помочь.

Человек посмотрел на рвущуюся к нему кошку и, что-то проблеяв, показал на правый угол трюма, — туда Лис и отправился, прихватив техника с собой. Правда, тот никуда идти не хотел, но Маша была чертовски убедительна и отправила его вперед ударом мощной лапы. В углу нашелся грузовой лифт.

— Вам на самый нижний уровень, — пролепетал техник. — Спасательные капсулы там.

— Кто их охраняет? Сколько человек?

— Никого, — взвизгнул техник, когда кошка ухватила его за ногу острыми зубами и слегка сжала. — Сейчас никого! Все занимаются отражением атаки имперцев.

— Кто вас нанял? — Лис не мог упустить удобного момента, чтобы хоть немного понять ситуацию, в которой они с Машей оказались. — На кого работаете?

— Нас наняла одна женщина, колдунья, — ответил техник. Он периодически взвизгивал, когда кошка брала зубами его ногу. — Из высшей касты. Мы должны были отслеживать интересы имперцев, а те искали какого-то парня. Этот человек очень интересовал эту женщину, он был вроде ее любовником, но потом сбежал.

— Ее звали Грета?

— Да, кажется. — Техник посмотрел на Макса и, побледнев, пробормотал: — Так ты и есть тот парень? Это тебя взяли на станции?

Лис посмотрел выразительно на Машу и пошел к лифту, сзади раздался короткий взвизг. Оглядываться не стал: кошка его поняла правильно — этого человека нельзя было оставлять в живых, он слишком много узнал, и если кому-нибудь расскажет, то проблем у Лиса будет выше крыши, а их и без того немало. Мертвые молчат, да и Маше следовало подкрепиться перед дальней дорогой: меньше всего ему хотелось бы оказаться запертым с голодной кошкой в спасательной капсуле.

Конечно, выброситься с корабля было авантюрой, причем с огромной вероятностью смертельной, но и оставаться на звездолете было глупо по многим причинам. Если корабль не захватят имперцы, то они его просто уничтожат. А если все-таки кому-то из наемников удастся остаться в живых, то вряд ли они будут с ним так же любезны после того, как поймут, что Макс с кошкой являются приманкой. Да и вообще нужно что-то делать, чтобы изменить ситуацию, иначе так его с кошкой и будут таскать по всей галактике, ловя всех, кому они нужны, а таких, похоже, много набирается.

Он немного постоял у лифта, дожидаясь Машу, та подошла через пару минут — и то после того, как ее позвал: похоже, никак не могла оторваться от свежего мяса.

— Наелась? — Кошка посмотрела на него как на идиота, и Лис понял, что нужно было дать Маше еще немного времени. — Что ты на меня смотришь? Как ты считаешь, сколько еще этот корабль продержится? Пока ты ела, я насчитал семь попаданий. А когда имперцы подойдут ближе, уже не смоешься, десантники будут контролировать все пространство вокруг. Это сейчас они заняты, а потом у них много времени будет на то, чтобы нас обнаружить.

Кошка взяла его руку, легко сжала и отпустила, соглашаясь с ним.

— Да и вообще! — Лис потер руку, особенно те места, где отпечатались звериные клыки. — У нас впервые выдался шанс что-то изменить в нашей судьбе, и надо воспользоваться тем, что пока никому до нас нет дела. Может, я глупость делаю, собираясь отправиться с тобой в спасательном модуле, но ничего другого просто в голову не идет. Челноком я управлять не умею.

Маша опять взяла в зубы его руку и крепко сжала, словно пытаясь что-то сказать, и Лис понял.

— Ты хочешь сообщить, что умеешь управлять челноком?

Кошка закивала.

Но ты находишься в теле зверя...

Маша боднула его головой в живот.

— Хочешь, чтобы управлял я, а ты будешь подсказывать?

Он получил еще один увесистый удар в живот.

— А ты уверена, что у нас получится?

Кошка так фыркнула, что Макс даже улыбнулся.

— Ты права: что будет, то будет. — Лифт остановился. — На челноке у нас немало шансов на выживание, у него больше горючего и запас хода, да и установка поддержания жизни рассчитана не на одного, а на двоих как минимум.

Лифт остановился, двери открылись и Маша выскочила из кабины раньше, чем Лис успел ее остановить. Но кошка знала, что делает: прежде чем он начал понимать, что происходит, хищница уже сбила с ног какого-то парня и набросилась на долианца, который осматривал челнок. Видимо, и наемникам пришла мысль о том, что неплохо бы подготовить средства спасения. Мешать ей Макс не стал, а прошел мимо, только врезав пытающемуся подняться технику. Помогать Маше он тоже не собирался, зная, что это бесполезно: сила и скорость движений у наемника были несравнимы с его, только оборотни да дикие звери имели шансы с ними справиться, а он к ним не принадлежал.

Зайдя в кабину челнока, Лис начал осматривать пульт управления. Кое-что понял сразу: из трюма корабля шаттл выводила автоматика, а значит, заморачиваться по этому поводу не стоило, следовало только запустить все системы. Правда, с этим как раз и возникли проблемы. Макс понимал, что автоматику нужно запускать в определенном порядке, только не знал в каком, поэтому пошел посмотреть, что происходит в трюме. Кошка, на его удивление, победила долианца и теперь вгрызалась в его внутренности, техник очнулся и смотрел на происходящее глазами, полными ужаса.

Макс подскочил к нему и вздернул его вверх:

— Жить хочешь?

— А... мм... — промычал ошарашенный техник. — Да...

Лис потащил его за собой, не давая опомниться. Втолкнув его в кабину, он приказал:

— Начинай предполетную подготовку!

— А... мм... — Техник посмотрел на свои руки, которые тряслись крупною дрожью.

— Если не сделаешь того, что я прошу, — Макс дал ему пощечину, чтобы тот хоть немного пришел в себя, — то сейчас позову кошку, и она сожрет тебя. Быстро заводи шаттл, у меня времени нет на твои уговоры. Не зли меня!

Техник ткнул в несколько клавиш, приборы замигали красным, потом — успокоительно зеленым цветом.

— Готово, — проговорил он. — Теперь осталось только нажать вот эту кнопку, тогда закроется люк, втянется трап, и автоматика потащит челнок к шлюзу.

— Молодец, а теперь пошел вон отсюда. — Лис потащил его к выходу, выбросил парня с трапа на пластиковый пол и громко прокричал кошке: — Маша, быстро на борт, мы улетаем!

Кошка недовольно покосилась на него, но тут в очередной раз корабль вздрогнул от мощного удара, переборки заскрежетали, и все незакрепленное оборудование в трюме поползло к правому борту. Маша одним прыжком заскочила в шаттл, Лис нажал кнопку втягивания трапа и метнулся в кабину. Там он запустил автопилот, и, когда замигала красным надпись «Закройте входной люк», нажал нужную кнопку, упал в кресло, и челнок покатился в сторону шлюза. Через мгновение кошка залетела в кабину и остановилась, вперив взгляд в приборы, так простояла минуту, потом толкнула его лапой и одобрительно кивнула.

— Устраивайся как-нибудь, а то сейчас начнется. — Лис кивнул на второе кресло пилота, сам отслеживая на экране, как челнок движется к выходу. Тот уже дополз до ворот шлюза, дождался, пока они откроются перед ним, потом заполз внутрь. — Понимаю, кресла не для тебя устроены, но ничем помочь не могу, терпи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Это был тот же бар. Дженгу показалось даже, что с момента его последнего прихода сюда ничто не изменилось: тот же красноватый свет, такой же отвратительный запах наркотических палочек, спиртного и потных тел, и те же лица, настороженно смотрящие на каждого входящего. Он сел за свободный столик, к нему тут же подлетел бармен, который, видимо, запомнил его с прошлого раза:

— Что вам угодно, сэр?

— В прошлый раз ваш мальчишка принес мне неплохую говядину, — произнес волк. — Принесите еще раз, только менее прожаренную, я люблю с кровью...

— Хорошо. — Бармен сделал отметку. — Что будете пить?

— Вино, тот же сорт, что и в прошлый раз, розовое с анисом.

Бармен исчез за стойкой, и тут же неизвестно откуда появившийся мальчишка выскочил и побежал к двери. Он прижался к стене, стараясь стать незаметным, когда входная дверь отворилась и в зал вошел Кот, мрачный и сердитый, окруженный десятком телохранителей. Он сел напротив и стал буравить Дженга маленькими злыми глазками, в ответ волк безмятежно улыбнулся, помня о своей личине слабого и беспомощного Алекса Торнтона.

— Не скажешь, почему моих парней нашли мертвыми в мусорном баке за гостиницей? — спросил бандит. — Удовлетвори мое любопытство, иначе я нарежу твою кожу ремешками.

— Приятно слышать, — улыбнулся волк. — Вы расширяете мой лексикон — до этого я слышал только о том, что таких, как я, едят на завтрак.

— Ты не понял! — взревел Кот, отчего посетители нервно стали переглядываться и хвататься за оружие, спрятанное на разных участках тела. — Я не шучу! Я тебя разрежу на кусочки и скормлю своей собаке.

— Успокойтесь, — сказал тихо Дженг. — Давайте разберемся во всем без лишних эмоций. Во-первых, объясните, о каких парнях идет речь.

— Вчера я приставил к тебе двух ребят, чтобы они охраняли тебя.

— Надеюсь, вы помните о том, что я возражал? — задумчиво проговорил оборотень. — Я видел, как они шли за мной, только не знал, из чьей они команды. Если судить по тому, что со мной происходило, то кто-то из ваших крутых ребят сотрудничает с другими бандитами, потому что ночью меня похитили.

— Кто похитил?! — взревел Кот. — Я убью его.

— Могу его описать, потому что хорошо запомнил. — Дженг взял поданный ему бокал с вином и отпил глоток. — Это большой толстый человек, обвешанный драгоценностями, а с ним толпа нехороших парней с мощным оружием.

— Я его знаю, это Толстяк. — Бандит задумался. — Он давно пытается влезть в мой бизнес, перехватывает заказы, убивает моих людей. Говоришь, кто-то из моей команды на него работает? Я выясню, кто продался. Итак, тебя похитили, и что было дальше?

— Все просто. — Волк допил бокал и дал знак бармену, чтобы тот принес ему еще вина. — Он решил, что мой папа даст ему много денег за мое освобождение.

— Так... — Кот подобрался. — А дальше?..

— Потом мы с ними поговорили. — Дженг выпил глоток вина и попросил бармена принести кофе. Все-таки сна ему не хватило, голова была тяжелой и мутной. — И он отказался от своих намерений.

— Взял и отказался? — недоверчиво произнес бандит. — Так просто? Толстяк?

— Может, и не так просто, но мы с ним решили этот вопрос полюбовно, — пожал плечами волк. — Послезавтра я с ним встречаюсь, и мы обсудим детали нашей сделки.

— Значит, сделка все-таки была? — Кот смотрел прямо ему в переносицу холодным, тяжелым взглядом, и Дженг почти физически ощущал, как крутятся в его голове плохие мысли: бандит явно решал, что с ним делать. — Мне бы хотелось знать подробности...

— Пожалуйста. — Волк улыбнулся. — Он решил мне помочь в приобретении нужного оружия.

— Ионной пушки? — недоверчиво спросил бандит. — Он решился?

— Ага, — безмятежно отозвался Дженг. — У него есть хорошие знакомые в промышленной зоне.

— Они у нас у всех там есть, — пробормотал Кот. Он все еще думал, что сделать с Торнтоном, только его мысли уже явно приобрели не очень хороший для волка оттенок. Похоже, бандит подозревал, что он подослан имперской разведкой, и уже несколько раз опасливо покосился на входную дверь. На его месте Дженг и сам бы так подумал. А как иначе? Толстяк захватил и отпустил, такого не бывает, а вот если было произведено силовое воздействие — тогда да. Но кто мог стоять за спиной этого улыбающегося юнца? Кто обладал такой силой? Ответ мог быть только один: имперская разведка. — Что ж, как я понимаю, нам больше не о чем договариваться?

— Почему нет? — Дженг задумался. — Пушку будет взять нелегко, понадобятся люди, транспорт и оружие...

— Ты за кого меня принимаешь, имперская сявка? — Кот, видимо, для себя решил, кто находится перед ним, и эти выводы были опасными для волка. — Ты, может, думаешь, что мы все здесь лохи? Так вот, мы сейчас прогуляемся с тобой до моей хижины, и там ты мне расскажешь, кто тебя ко мне подослал и что тебе обо мне известно.

Он подал сигнал, и Дженга потащили к задней двери — сначала за дверь выскочил один громила; видимо, убедившись, что там никого нет, подал знак, и волка вытащили в узкий, грязный переулок, набросив на его голову грязный мешок. К выходу подогнали флаер, оборотня запихнули туда, потом аппарат взвился в воздух и помчался за город.

«Как-то слишком уж все повторяется, — подумал волк, когда ему на руки закрепили пластиковые путы. — Неужели по-другому эти ребята не могут? Никакой оригинальности».

Дженга опять притащили в какой-то подвал и пристегнули наручниками к металлическому креслу, потом сдернули мешок.

— Ну что, тварь, будешь говорить? — Кот расположился напротив него в уютном кресле и дал команду одному из подручных, который ударил Дженга плетью-многохвосткой с вплетенными в концы металлическими шипами. Это было больно. Удар буквально оглушил волка, ему даже пришлось уменьшать свою чувствительность, настолько это оказалось болезненно. — Если нет, то я тебя забью насмерть. Кто тебя подослал ко мне? Откуда импер- цам известно, чем я занимаюсь? Кто из моих людей работает на Толстяка?

— Я все расскажу. — Дженг высвободил руки из наручников: прикидываться больше овечкой он не собирался — не стоило давать себя избивать, все равно это ни к чему хорошему не приведет. Он взвился с кресла, одновременно выращивая себе когти. — Сию же минуту. Вам понравится мой рассказ.

Маша и вправду пробовала залезть в кресло, даже вставала на задние лапы, но позвоночник у нее не гнулся, как у человека, поэтому ничего из этого не получилось. Она рычала и злилась, царапая пластиковую обшивку, но потом смирилась и опустилась на пол. Макс снял ремень с кресла и кое-как застегнул его на кошке, прижав зверя к полу. В таком виде Машу хоть не могло бросить на него или на приборы, да и в невесомости она не должна была плавать над головой, изливая разные жидкости, которых в любом существе немало. Он как раз успел закончить перед тем, как двери шлюза открылись и челнок выбросило наружу.

Макс едва успел выхватить автоматическую аптечку из отделения над головой и закрепить ее на плече, как сразу в тело воткнулось несколько игл — похоже, диагностическая система посчитала, что он слишком взволнован. Вероятнее всего, она была права. А как тут не разволноваться, если он делает очередную глупость в своей жизни? Шансов на выживание почти никаких. Если их заметят с линкора или крейсера, то разговаривать не станут — влепят в борт торпеду и на этом успокоятся. А если все-таки удастся отлететь от корабля долианцев незамеченными, то шансы на то, что их кто-то подберет или рядом окажется планета с атмосферой, минимальны. Правда, последняя мысль нуждалась в уточнении. Лис запустил аварийную процедуру, и на экран полезла информация. В ней, кроме всего прочего, промелькнули два интересных факта: во-первых, недалеко действительно находилась обжитая колония, и даже с космической станцией на орбите, а во-вторых, они могли до нее долететь, поскольку горючего хватало.

Дальше Макс не стал ничего смотреть, навел курсор на планету, нажал кнопку — и автоматика стала производить расчет траектории полета к этой планете. Кроме того, на экране высветились три цели, и все они были показаны нейтральным желтым цветом.

Это было им на пользу: имперцы не посчитали челнок вражеской целью, а значит, не станут подбивать и преследовать. Как только компьютер закончил расчеты, Макс надавил кнопку включения двигателей, и ускорение ощутимо прижало его к спинке сиденья. Кошке было труднее, ногами она упиралась в переборку, но ее все равно стащило назад, а ремни сжимали грудную клетку так, что она стала задыхаться.

Пришлось Лису отвязывать их от кресла, преодолевая мощную силу, прижимающую его к нему. Несмотря на то что требовалось отстегнуть всего одну пряжку, он от прихлынувшей крови и усталости потерял сознание и очнулся только тогда, когда аптечка воткнула ему несколько игл. Минуты через две ускорение закончилось, началась невесомость, и кошка поплыла по кабине, дергая лапами. Один из когтей задел его за щеку, вызвав обильное кровотечение. Он кое-как сумел залепить порез пластырем и стал ловить стокилограммовую Машу.

Поймать он ее сумел и даже привязал обратно ремнями к полу, только сил после этого у него осталось лишь на то, чтобы просто бездумно смотреть на экран, где перед ним расстилался бесконечный черный космос с блестящими точками звезд. Маша нервно дергала хвостом и чуть слышно рычала. Человек бы на ее месте матерился — возможно, и она делала то же самое.

Когда Макс более-менее пришел в себя, он достал из шкафчика стандартный паек, не забыл его разогреть и стал есть. Когда Маша на него покосилась и что-то недовольно заворчала, он сердито ответил:

— Ты пообедала наемником, а я голодный, и вообще ты обещала рассказать, как управлять челноком. Если судить по приборам, через неделю мы подлетим к планете, и нам придется приземляться. Учти, семьдесят процентов горючего мы потратили на разгон, так что садиться придется на минимуме. Это не флаер, поэтому мне неизвестно, сколько требуется топлива для нормальной посадки.

Кошка дернулась и потянула ремень, показывая, что хочет освободиться. Когда он открыл пряжку, Маша добралась с его помощью до пульта, показала ему когтем на неприметную кнопку, на которой было написано «Аварийная посадка», и после этого вернулась на пол.

— Понятно, — кивнул Лис, пристегивая ее ремнем. — Как только оказываемся на орбите, нажимаем эту кнопку и дальше надеемся на вашего бога. Так? А больше ты мне ничего рассказать и объяснить не хочешь...

Кошка чуть слышно что-то проворчала.

— Так... — Макс вздохнул и закрыл глаза. — Будем надеяться, что нам повезет.

Маша вновь что-то сердито проурчала.

— Достался тебе бестолковый напарник, — усмехнулся Лис. — А я что, виноват? Другой бы давно тебя бросил, а я вот с тобой вожусь, потому что знаю: внутри этого дикого зверя прячется чудесная девушка.

Кошка открыла глаза и внимательно посмотрела на него. Очень внимательно. Потом улыбнулась и подмигнула. Макс даже рассмеялся, настолько забавно было это видеть.

— Но ты много о себе не воображай, — произнес он. — Девушка внутри, а снаружи кошка, которая в любой момент может меня сожрать.

Маша отрицательно покачала головой, причем сделала это так старательно, что он ей поверил.

— Поживем — увидим, пока мы в одной лодке, точнее, в челноке. — Лис усмехнулся. — Я, пожалуй, посплю, тебе тоже рекомендую. Полет дальний, удовольствие ниже среднего, перегрузок не будет, челноки для этого не предусмотрены, их задача — доставлять на орбиту и обратно, а не летать в космосе.

Проснулся Макс часа через два от громкого ворчания Маши: та рвалась из ремней. Лис освободил ее, и кошка отправилась в салон, он — за ней, недоумевая, что ей там понадобилось. Поскольку они находились в невесомости, передвигаться было непросто. Хорошо, что челнок был транспортным, поэтому места в нем хватало, и, главное, висело немало привязных ремней, за которые можно было хвататься. Маша добралась до туалета и остановилась, жалобно мяукая.

Лис тяжело вздохнул, понимая, что за проблема перед ними стоит. Туалет вакуумный, сконструирован для людей. Кошка хоть и оборотень, но сейчас находится в образе зверя, и если она опорожнит свой кишечник в этом отсеке, то будет не только по нему передвигаться, но даже в нем дышать.

Он открыл дверь, ломая голову над этой задачей. Конечно, благодаря невесомости он мог с Машей делать все, что захочет, поднять ее, например, или поставить в какое-то положение, которое невозможно при силе тяжести, но это все равно не решит проблемы. Не сможет кошка сесть как человек, не сумеет — и все тут!

Макс вздохнул и полез к туалету, чтобы разобраться в конструкции. В принципе это была всасывающая воронка, присоединенная к трубе, а сам стульчак играл вспомогательную роль. Вот если ему удастся эту воронку вытащить, то все получится.

Пришлось повозиться, но минуты через две Макс, гордый собой, сунул воронку под хвост кошке и нажал рычаг всасывания. Завсхлипывал насос, вбирая в воронку бурую дурно пахнущую массу. Больше всего на свете сейчас Лис боялся, что труба забьется — и тогда он будет по уши в дерьме в буквальном смысле. Но все обошлось благополучно, минуты через две кошка задергалась, показывая, что хочет освободиться. Воздух тоже очистился. Макс вернул воронку на место, справил свою нужду, после этого потащил Машу обратно.

Он привязал ее к полу, вновь залез на противоперегрузочное ложе и заснул. Проснулся уже от голода, воспользовался пайком, покормил кошку и опять заснул. Так и прошли три дня, потом еще три, а еще через день они подлетели к планете, и он наконец-то нажал заветную кнопочку автоматической посадки. Челнок крутанулся пару раз вокруг планеты, потом пошел по спирали вниз. Пока они крутились, Лис пытался понять, почему эта планета ему кажется такой знакомой. Он точно знал, что на ней бывал, его зрительная память была тренированной с детства, но как и когда — в памяти не осталось.

Понятно, что он мог сюда попасть только с Гретой, а они бывали с ней всего на трех планетах, одна из них — Цитрина, он на ней завербовался, а вот названия двух других ему были неизвестны. На одной из них он побывал в храме короля всех оборотней, и, кажется, они оказались на орбите именно этой планеты — уж очень похожа атмосфера, да и светило ему знакомо...

Как только подумал об этом, он сразу почувствовал слабый отклик, идущий снизу как приветствие, и серебристая сфера в его мозгу разгорелась. Похоже, он не ошибся: если он доберется до храма и возьмет с собой кошку, то, несомненно, забытый бог сможет ей помочь! Возможно, сюда их привела судьба...

— Маша, у нас появился шанс! — радостно выкрикнул он. — Я смогу тебе помочь и знаю как.

Когда кошка повернулась к нему и недоуменно заворчала, он собрался ответить ей, но в этот момент поступил запрос на идентификацию. Макс успел нажать кнопку автоматического обмена данными, прежде чем его прижало к креслу ускорением. Почти сразу после того, как компьютеры обменялись данными, на экране появился человек и начал внимательно вглядываться в Лиса:

— Почему вы не подошли к станции, а начали аварийную посадку?

— Я не умею управлять челноком, — прохрипел Макс. Его легкие сжались, поэтому воздуха в них было немного, а лицо покраснело от прилива крови. — Я просто нажал кнопку аварийной посадки, сэр.

— Как вы здесь оказались? — Дежурный был неумолим. — Отвечайте, или вас собьет служба противокосмической обороны, ребята в погонах сейчас с большим интересом слушают наш разговор.

— Нас атаковал пиратский корабль, — проскрежетал Лис, искренне надеясь на то, что Маши, лежащей на полу, человек не видит. — Я успел забраться в челнок и нажать кнопку аварийного старта. Автоматика сама выбрала вашу планету как ближайшую населенную людьми, я тут ни при чем.

— Хорошо, я вам верю, — проговорил дежурный. — Вас не станут сбивать при входе в атмосферу, управление челноком возьмут на себя диспетчеры наземной службы, переведут автоматику на себя и посадят на космодром, дальнейшие разбирательства будут проходить на поверхности. Удачи в посадке!

Макс закрыл глаза, дышать становилось с каждым мгновением все труднее, Маше тоже приходилось нелегко, он слышал ее хрип и жалобное поскуливание, иллюминаторы закрылись броневыми заслонками. Послышался характерный шорох от трения об атмосферу, температура в кабине начала медленно подниматься. Кошка недовольно замяукала, ее голос становился все громче. Лису захотелось закрыть уши, настолько это стало нестерпимо громко, но он не мог даже двинуться, его вжимало в перегрузочный матрац так, что кости скрипели, потом корабль выровнялся и пошел по пологой кривой, — тогда стало легче и ему, и Маше.

Минут через пять скорость замедлилась, убрались броневые заслонки, открывая иллюминаторы, и почти тут же челнок коснулся бетонных плит космодрома, пробежал сотню метров и остановился. На экране показался незнакомый ему человек и хмуро улыбнулся:

— Приветствуем вас на нашей планете, сэр. Не выходите из челнока, к вам направляются люди из службы безопасности. Надеемся, что все ваши проблемы будут благополучно разрешены.

Он исчез. Лис отстегнулся и снял ремни с кошки. Она все еще тяжело дышала, но это неудивительно: если ему помогал пережить посадку противоперегрузочный матрац, то ей пришлось принять на свое тело всю нагрузку в девять G. Рассиживаться не стоило — Макс понимал, что, как только у него снимут отпечатки и проверят их по базе данных, сотрудники службы безопасности сразу узнают, кто он. А после этого он опять лишится свободы, как и кошка, а что будет дальше, знает только бог. «На бога надейся, но сам не плошай», — эту поговорку Макс знал, как и множество анекдотов на эту тему, и давно вывел для себя формулу: бог помогает тому, кто сам пытается изменить ситуацию.

— Вставай, — мрачно проговорил он кошке, хватая аварийный рюкзак. — У нас есть пара минут для того, чтобы сбежать, после этого станет слишком поздно.

Маша недовольно заворчала.

— Если хочешь снова попасть в клетку, оставайся, мешать не буду. — Он нажал кнопку открывания люка и вывода трапа. — Лично я делаю ноги.

Кошка пошла за ним, сначала покачиваясь, но с каждым шагом ставя лапы все тверже. Лис выскочил из челнока и тут же увидел несущиеся к челноку от диспетчерской бронированные машины службы безопасности. До забора, ограждающего поле космопорта было метров пятьсот, он рванул в ту сторону, Маша помчалась за ним. Макс бежал изо всех сил, но бронированные машины двигались намного быстрее, к тому же они сразу прибавили ходу, как только увидели бегущего. Через двести метров Лис понял, что не успевает. Видимо, это поняла и Маша, потому что остановилась и прижалась к земле, выразительно глядя на него. Он понял: кошка предлагает ему сесть на спину. Предложение было заманчивым, тем более что до первой машины службы безопасности оставалось всего метров сто. Он запрыгнул на кошку, хоть и не представлял, как та его понесет, — все-таки зверь был не настолько крупным и сильным, — но Маша рванула с места так, что Лис едва удержался.

Ноги его не доставали до земли совсем немного, сантиметров тридцать, но все-таки не тащились по поверхности. Кошка за пару секунд добралась до забора, а потом перепрыгнула его. Забор был метра три с половиной, за ним оказалась небольшая улочка, по которой Маша быстро промчалась и свернула в парк, там спряталась в кустах и бесцеремонно, одним движением сбросила Лиса со спины.

Упал он довольно мягко, на траву, но все равно решил обидеться. Правда, увидев, как судорожно вздымаются у Маши бока, решил воздержаться от высказываний. Макс полежал немного на траве, приходя в себя, потом пригнувшись двинулся к кустам: из них он мог видеть ближайшие дорожки.

— Они подгонят сюда полицейские флаеры, — задумчиво пробормотал он, мучительно пытаясь вспомнить, где они находятся. — Скоро здесь будет не протолкнуться от полиции.

Немного подумав, Лис обратился к кошке:

— Ты прячешься в этом парке в кустах или на деревьях, а я попробую найти флаер, который нам нужен для того, чтобы смыться из города. Лицо мое вряд ли кто видел, а комбинезон у меня обычный, так что вряд ли буду выделяться среди прохожих. Сколько времени меня не будет, не знаю, но потерпи.

— Мм-рак, — проурчала кошка. — Мм-е.

Он быстро пошел к другому выходу из парка, который глядел в сторону города. Людей на улице было немного, он обратился сначала к одному, чтобы узнать, где находится прокатная контора флаеров, потом к другому, но все шарахались от него, не желая разговаривать, что, впрочем, не мешало Лису заполучить бумажники прохожих: не зря он считался лучшим вором-карманником на своей планете.

Правда, результаты его не очень порадовали — он получил немного наличных, пару кредитных карт, которые были для него почти бесполезны, и одно удостоверение личности, которое вполне могло ему подойти: лицо было похоже, рост тоже, не совпадал только цвет глаз, но при желании можно купить линзы. Правда, он бы не прошел идентификации по отпечаткам пальцев и по сетчатке глаза, но Лис надеялся, что в прокатной конторе с него этого не потребуют.

Он зашел в ближайший магазин оптики, там купил линзы нужного цвета, заодно узнал, где поблизости находится прокатная контора. Она оказалась за углом, в небольшом офисе, расположенном в огромном здании, за столом скучал молодой парень, который искренне обрадовался первому посетителю за весь день. Макс потребовал большой флаер с запасами продовольствия на пару недель, причем особо оговорив, чтобы положили в холодильник свежее мясо.

— Желаете попутешествовать? — спросил парень, считая на компьютере стоимость аренды.

— Причем по диким местам, — подтвердил Лис. — Тошнит уже от города.

— Я вас понимаю, — закивал парень. — Сам бы уехал, да возможности нет. Чем будете расплачиваться — наличными, кредиткой?

— Конечно, кредиткой. — Макс протянул карточку, искренне молясь богу, что на ней достаточно денег, и даже затаил дыхание. Парень чиркнул по считывателю и протянул карточку обратно.

— Хорошо, господин Дроссель. Ваш флаер будет ожидать вас завтра утром.

— А пораньше нельзя? Я готов заплатить премиальные. Уж больно достал меня город.

— Я могу, конечно, постараться. — Парень с сомнением посмотрел на Лиса. — Но если заберу премиальные, то на вашей карточке ничего не останется.

— Пусть это вас не беспокоит, — выдохнул с облегчением Макс. — Мне должны уже завтра перечислить приличную сумму.

Парень провел по считывателю и заявил:

— Приходите часа через три, думаю, к этому времени я все успею.

Лис вышел из конторы, мрачно размышляя о том, что это было — везение или нечто другое? В последнее время он перестал верить в свою удачу и считал все, что с ним происходит, проявлением некоей очень недружественной силы. Кому-то он очень не понравился в этом мире, и этот некто решил его уничтожить каким-то особенным экзотическим способом, вот и придумал лишить его дома, родной планеты, близких, друзей и закинуть на край галактики, где он никому не нужен.

В задумчивости он дошел до парка, мало обращая внимания на прохожих, впрочем, ему отвечали тем же: кому интересен молодой парень в комбинезоне, бредущий ку- да-то по своим делам? Он дошел до парка — и тут его требовательным жестом остановил полицейский:

— Парк закрыт, полицейская операция.

— А что случилось? — спросил Лис. — Ловите преступника?

— Шагай отсюда, парень, — приказал коп. — Будешь мешать — окажешься в участке.

— Извините, сэр. — Макс развернулся и зашагал в сторону, к другому входу в парк, но и тот оказался перекрыт.

Похоже, полицейские все еще ловили его, или кошка позволила себя увидеть кому-то из прохожих, а тот вызвал полицию. На следующем входе тоже стояла пара вооруженных полицейских, которые никого не пускали. Не зная, что делать, Макс зашел в небольшое кафе. Планетарная еда после пайков показалась ему божественной, он ел и никак не мог наесться, в конце концов, когда живот оказался набит до отказа и выпятился из-под комбинезона небольшим шаром, он остановился. Карточка и здесь сработала без проблем, правда, на ней оказалось мало денег, пришлось добавлять наличные, но расстраиваться из-за этого Лис не стал, потому что, пока стоял у кассы, обработал карман одного простака, заказывающего обед, и его карман снова отяжелел от наличных.

Как раз подошло время получения флаера, Лис не спеша добрался до прокатной конторы, подумав о том, что если Маша не позволила себя поймать до сих пор, то это даст ему время и на то, чтобы ее вызволить, хоть он пока не представлял, как это сделать. Флаер его ждал на улице — это была хорошая компактная машина, примерно такая, какой он себе ее и представлял. В трюме была оборудована небольшая комнатка для жилья, имелся нагреватель для пищи и большой бак питьевой воды, чтобы готовить и принимать душ. Еда была разложена в шкафах, в небольшом холодильнике имелся запас мяса, который позволил бы кошке пару дней не голодать.

Менеджер передал ему ключи и небольшой телефон.

— По нему вы в любой момент сможете мне позвонить в случае возникновения какой-то аварийной или чрезвычайной ситуации, — сказал он. — На флаере находятся датчики обнаружения, в случае необходимости мы всегда сможем его отыскать, так что даже если у вас его угонят, то достаточно будет сообщить нам об этом, и аппарат мы найдем. Договор с вами заключен на две недели, но вы всегда сможете его продлить, позвонив по этому телефону.

— Хорошо, надеюсь, мне это не понадобится. — Лис искренне поблагодарил парня и залез в машину. Водил он плохо: ему не хватало практики. На его планете флаеры не были распространены по причине дороговизны, больше ездили на обычном колесном транспорте. Он включил двигатель и указал курсором на парк. Машина сама закрыла люки, поднялась в воздух и полетела к цели, держа высоту над улицей десять метров, как и положено по правилам в большом городе.

У парка по-прежнему стояла в оцеплении полиция, Макс оставил флаер на ближайшей улице, а сам полез через забор, благо на улице росло немало деревьев и его никто не видел. В парке он благополучно спрыгнул на траву и пошел, руководствуясь больше какими-то не совсем осознанными чувствами, чем логикой. Где искать Машу, он не знал, мог только верить в то, что найдет ее. Или кошка сама услышит его запах и появится. Так и получилось: минут через пять он услышал слабый шорох, а потом из-за куста показалась большая голова.

— Нам туда, — прошептал Лис, показывая на забор. — Там у меня флаер, найдешь его по моему запаху, люки открыты. Будь осторожна.

Маша кивнула и исчезла, а Макс потащился обратно к тому месту, где только что перелез через забор. Здесь ему пришлось несколько раз подпрыгнуть, прежде чем он смог зацепиться за край бетонного забора, щедро опоясанного колючей проволокой, спрыгнул на улочку и тут же рванулся к флаеру. На его удивление, аппарат никто не угнал, хоть на его родной планете машина с открытыми люками исчезла бы за пару секунд.

Он заскочил внутрь и понял по густому звериному запаху, что Маша уже здесь. Тогда он нажал кнопку закрывания люка и отправился к водительскому креслу. Кошка лежала в кабине, прижавшись к полу, настороженно глядя на дверной проем. Увидев, что это он, облегченно вздохнула, расслабилась, а когда он проходил рядом, лизнула его руку. Макс потрепал ее по голове, сел в кресло, указал курсором место на карте подальше от города и включил автопилот. Флаер поднялся в воздух и пошел, лавируя, повинуясь командам автоматического диспетчера, среди плотного слоя таких же аппаратов, на запад. Похоже, начался час пик, но им это было только на руку: на их аппарат, если он не будет нарушать правил движения, никто не станет обращать внимания. А значит, им вновь повезло...

Дженг был зол, очень зол. Как-то в этот раз все не складывалось. Может, действительно зря он взял себе этот облик? Уж слишком безобидным выглядел этот Алекс Торнтон среди местных бандитов и бизнесменов, вот и приходится доказывать всем, кто он есть. А это плохо для бизнеса: его на страхе не выстроишь. Волк разбросал телохранителей Кота, причем никого не жалел, убивал быстро, короткими смертельными ударами, большинство даже пистолеты не успевали достать, а те, кто все-таки успел, палили больше по своим: попасть в быструю тень, которая перемещалась частью по стенам и потолку, было трудно.

Когда умер последний боец, Дженг выбил пистолет из руки Кота, подтянул к себе кресло и сел на него, глядя в упор красными, налитыми кровью яростными глазами прямо в голубые глаза бандита.

— Значит, так. — Волк прорычал это прямо в лицо Коту, и тот испуганно отшатнулся. — Мне все равно, кто ты и что ты о себе думаешь, ты сам привез меня сюда для разговора, так что давай поговорим. Теперь ты знаешь, кто я, и мне не нужно прикидываться чучелом, так?

Бандит испуганно закивал.

— Тогда начнем разговор. Первое: где мне найти ионную пушку и как ее достать? Говори.

— Это невозможно, — мрачно проговорил Кот. Понемногу приходя в себя, он обвел взглядом подвал, посмотрел на разбросанные повсюду мертвые тела и их фрагменты, на стены, окрашенные кровью, и его вывернуло наизнанку. Когда внутри у него уже больше ничего не осталось, он прохрипел: — Может, перейдем в другую комнату?

— Пожалуйста, — пожал плечами волк. — Только надеюсь, ты не попробуешь выкинуть какой-нибудь финт?

— Нет, — прохрипел бандит. — Мне того, что я видел, вполне достаточно. Я слышал об оборотнях, но никогда не представлял, что вы такое на самом деле. Теперь понимаю, почему вас император запретил, — похоже, мужик знал, что делает.

Кот с кряхтеньем поднялся — теперь перед Дженгом был усталый, внезапно постаревший человек, который только что увидел свою смерть. Они поднялись вверх, в небольшую гостиную, где бандит сразу налил себе большой бокал виски и выпил его залпом, потом сел на диван.

— Продолжим. — Волк осмотрел свой комбинезон, покрытый пятнами крови, и поморщился. — Итак, что ты знаешь об ионных пушках?

— Делают их на одном заводе, — ответил Кот, наливая себе еще один бокал, но пить не стал, когда волк отрицательно покачал головой. — Каждая имеет свой номер, кроме того, внутрь встраивается особым образом специальная плата, которая не позволяет пушке стрелять по своим кораблям. Удалить ее невозможно, она составляет единое целое со всей конструкцией, и кроме того, при запросе выдает сигнал для обнаружения. Поэтому, даже если тебе удастся ее украсть, она не будет стрелять по кораблям империи, и ее все равно отследят.

— Плохо, — вздохнул волк. — Не думал я, что так все сложно.

— Можешь об этом оружии забыть. — Бандит все-таки выпил виски залпом. — Нельзя пушку ни украсть, ни купить.

— Жаль потраченного времени, — задумчиво пробормотал Дженг. — Что ж делать? Ладно, будем считать, что не повезло. Теперь придется убить тебя и всех, кто меня видел в зверином облике, чтобы подчистить за собой следы.

— Не гони лошадей. — Бандит достал орешки и налил себе еще виски. — Я думал о том, зачем ты здесь и для чего тебе эта пушка. Только сейчас я понял, что вы ищете, чем защитить вашу планету от ребят из имперского десанта. Ионную пушку вы не получите. Никак.

— Плохо! — опять вздохнул Волк. — Жаль.

— Но разве только пушкой можно защититься от имперского флота? — сказал Кот. — Есть же и другие варианты.

— Например? — заинтересовался Дженг. — Говори.

— Есть возможность приобрести десятка три самонаводящихся торпед и пару башен спаренных лазеров для орбитальной станции. — Кот уже успокоился и пил виски не спеша, малыми глотками. — Это проще и легче.

— Откуда оружие? — оживился волк. — Идея мне нравится.

— Так я тебе и сказал, — усмехнулся Кот. — Проболтаюсь — а ты меня сожрешь. Нет уж, теперь, когда маски сброшены, будем искать компромисс.

— Мне нужно знать, насколько легальна будет эта сделка и какие деньги потребуются, — сказал Дженг и демонстративно облизнулся. — Я не люблю человечины, говядина мне нравится больше, но от свежего мяса никогда не отказывался. Ты прав, нам нужно искать новые точки пересечения, а без откровенности ничего не получится.

— Ладно, рассказываюю. — Бандит вздохнул. — Я предлагаю вооружение одной орбитальной станции, которое изготовили по специальному заказу, но потом император передумал. С того имперского указа прошло два года. Все вооружение лежит на заводе в закрытом складе, но его можно оттуда украсть. Насколько будет удачной операция, будет зависеть от цены, которую ты предложишь. Кое-кто из руководства завода не против разбогатеть, но в империи нет желающих покупать оружие для орбитальных станций, а о вас, оборотнях, я как-то не подумал...

— Ну что ж, теперь покупатель у тебя есть, — произнес Дженг. — Цена?

— Восемьдесят миллионов за оружие и двадцать за погрузку и отправку. — Кот выпил еще немного, но голос его оставался трезвым — похоже, адреналин в крови не давал ему опьянеть. — С вашей стороны только деньги, весь риск на мне.

— А если это подстава? — спросил волк. — У меня бывало такое на этой планете.

— Я сам разберусь, — ответил твердо бандит. — Мои проблемы.

— Каков твой интерес? — поинтересовался Дженг. — Я не верю в альтруизм.

— Он будет в сумме сто миллионов, часть из них станет моей, но тебя это не касается.

— Ты прав, это не мое дело, — развел руками волк. — Значит, мы снова партнеры. Так?

— Так, — буркнул Кот. — Хотя меньше всего мне бы хотелось знакомиться со своими партнерами таким образом.

Дженг еще раз внимательно посмотрел на бандита и понял: тот ничего не забыл и в будущем обязательно предъявит ему счет за убитых телохранителей.

— Сроки? — спросил волк. — Как долго продлится операция?

— Примерно месяца три, — ответил Кот. — И лучше, если это время тебя не будет на планете.

— Меня не будет, — согласился Дженг. — Я вернусь через три месяца, и если ты меня обманул, ты умрешь, а вместе с тобой и все, кто тебе дорог, — поверь, оборотни умеют быть мстительными. Если за это время ты подготовишь мне ловушку и я погибну, то вслед за мной приедут другие, и тогда тебя вообще ничто не спасет. Ты меня понял?

— Понял. — Бандит мрачно посмотрел по сторонам и тяжело вздохнул. — А теперь оставь меня, оборотень, я должен подумать о том, что буду говорить родным этих парней.

— Сочувствую, хотя и не очень. — Дженг посмотрел на свой окровавленный комбинезон. — Не стоило меня бить твоим парням, так что свою смерть они заслужили. Дай мне во что-нибудь переодеться, а то я привлеку чужое внимание, которое нам совсем не нужно.

— Одежда там, — кивнул на стенной шкаф Кот. — Бери что хочешь.

— Посмотрим, что у тебя есть. — Волк открыл шкаф, выбрал самый неприметный костюм и натянул его на себя. — Надеюсь, хоть что-то подойдет.

Чувствовал он себя почему-то скверно, хоть и понимал, что все сделал правильно. Эти ребята не были праведниками, они промышляли грабежами и убийствами, и крови на их руках имелось немало. Они умерли, потому что выбрали свой путь и их смерть была запрограммирована. Если бы они не умерли от его когтей, то погибли бы на рудниках или в перестрелке с другой бандой. И Кот скорбит не по ним, а потому, что слишком много их погибло за один раз, но резерв у него есть, и немалый — на этой планете все знают о том, что рано или поздно они попадут в банду, так здесь все устроено. Но на душе по-прежнему было мерзко...

Маша выглядела ужасно. Шерсть была тусклой, спутавшейся, ребра торчали, за последние две недели питалась она плохо, да еще испытывала стрессы различного рода — такое часто убивает диких животных, а она являлась наполовину зверем.

Видя, что все пока идет нормально и аппарат спокойно летит на запад, поднимаясь все выше, понемногу ускоряясь и оставляя позади густые слои туч, Лис прошел к холодильнику, вытащил кусок мяса и положил перед кошкой. Та настороженно принюхалась, потом улыбнулась, по крайней мере именно так Макс истолковал появившееся на нем выражение, и съела. А затем так жалобно и печально посмотрела на него, что пришлось Лису вновь идти к холодильнику. После второго куска Маша повеселела, легла на пол в кабине пилота и стала вылизывать шерсть.

А Макс начал просматривать карты планеты, вбитые в память навигатора, ища храм бога королей оборотней. В прошлый раз его везли в качестве если не пленного, то точно несвободного человека, поэтому у него было не так много возможностей, чтобы понять, куда его везут, и сейчас он мучительно пытался вспомнить какие-то приметы, обрывки разговоров, вид из иллюминатора, чтобы найти это злосчастное место. В конце концов, отчаявшись что-либо понять, он просто отключил свой мозг и ткнул наугад курсором, автоматика переключилась на новые координаты — и флаер, ощутимо дрогнув, повернул к югу.

Маша с интересом наблюдала за тем, что он делал, в ее глазах появилась какая-то странная задумчивость, и она неодобрительно потерлась головой о пластиковый пол.

— Я не сошел с ума, — пояснил ей Лис. — Просто если не знаешь, куда лететь, то любое направление правильное.

Кошка недовольно заворчала.

— Зря сердишься, — покачал головой Макс. — Ты плохо представляешь себе наше положение. Я нисколько не сомневаюсь в том, что звездолет, на котором нас везли долианцы, уничтожен. Оставшихся в живых допросили, и, следовательно, вояки знают, что мы улетели на челноке. Думаю, сейчас нас активно ищет половина имперского флота. Десантники обязательно обыщут все ближайшие планеты и наткнутся на эту, переговорят с диспетчерами, и тогда у нас возникнут серьезные проблемы. Не сомневаюсь, что на планету будет высажен десант, который допросит всех, кто нас видел. Полагаю, в нашем распоряжении не больше трех суток, после этого мы опять окажемся в плену.

Маша фыркнула.

— Понимаю, что это глупо, но нам не стоило оставаться ни в городе, ни в космопорту, тогда нас поймали бы еще быстрее. Вот я и решил, что стоит попытаться попросить бога оборотней вернуть тебе человеческий облик, пока у нас еще есть время и мы свободны...

Кошка поднялась на ноги, подошла к нему, и ее голова оказалась на уровне его лица. Она посмотрела ему в глаза, и в ее взгляде было недоумение, разочарование и еще что-то непонятное, но вряд ли лестное для него.

— Да, есть такой бог, который никогда не был человеческим, — объяснил Макс. — Принадлежал этот бог к одной из разумных рас, которые давно исчезли из этого мира. Как бы это фантастично ни звучало, он реально существует. Так уж получилось, что я видел его и разговаривал с ним. Правда, он меня едва не убил, но потом решил оставить в живых для каких-то непонятных своих целей. Этот бог мудр, силен и очень много умеет. Думаю, он сможет тебе помочь, если захочет, конечно...

Маша скептически фыркнула.

— Понимаю, ты сомневаешься. — Макс опять вгляделся в карту, что-то внутри заставило его обратить внимание на восточную часть, там были показаны развалины и было написано, что в этих местах находится древний инопланетный храм, который охраняется имперским законом о древностях. Внутри что-то сладко екнуло, а серебристая сфера в мозге неожиданно увеличилась и тут же пропала. Он навел курсор, и послушная автоматика скорректировала курс. — Но мы с тобой ничего не потеряем, если побываем там. Недалеко есть лес, а в нем водятся хищные звери, в том числе сильные и довольно крупные. Там мы сможем прятаться от десанта довольно долго.

Маша медленно кивнула, соглашаясь с его выбором, вернулась на пол и продолжила вылизывать свою шерсть.

— Лес — не лучшее место для жизни, но армия еще хуже. — Лис откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. — Ты как хочешь, а я посплю: лететь еще часа три.

Макс заснул сразу — усталость накопилась, да и слишком много нервов было потрачено, так что мозг буквально молил о передышке. Проснулся он от тишины, недовольно открыл глаза и увидел, что флаер приземлился на площадку перед храмом. Старинное здание было тем же самым, так что он не ошибся с направлением, осталось только узнать, примет ли его король оборотней. В прошлый раз даже у колдуньи возникли проблемы с общением, бог потребовал жертву, и Грета отправила долианцев на охоту, а потом едва не принесла в жертву самого Лиса. Макс содрогнулся при этом воспоминании и перевел взгляд на кошку. Она спала, нервно постукивая хвостом во сне.

— Просыпайся, соня... — Лис осторожно толкнул ее в бок и тут же отдернул руку: реакция у кошки была мгновенной, там, где только что находилась его рука, щелкнули острые зубы. Маша недовольно подняла голову, всмотрелась в него мутными глазами. Макс, после того как флаер сел, открыл люки и выдвинул трап. — Просыпайся и отправляйся на охоту. Принеси зверя для жертвы, иначе нам с богом не договориться. Животное должно быть живым и большим, поэтому не убивай. Тебе понятно, хищница?

Кошка неохотно кивнула, в ее глазах появилось осмысленное выражение, она встала и направилась в грузовой отсек. Лис догнал ее, схватил огромную голову руками и, вглядываясь в огромные желтые глаза с вертикальными зрачками, проговорил:

— Ты можешь мне верить или не верить, но это твой шанс. Там в храме действительно находится нечто, которое пугает меня до смерти. И оно может творить настоящие чудеса. Объяснить мне сложно, но после этого храма я стал другим человеком...

Маша медленно кивнула, потом облизала ему нос и выскочила. Макс увидел через обзорные камеры, как она настороженно принюхалась, опасливо покосилась на закрытые двери храма и помчалась к лесу. Лис проводил ее взглядом, потом не спеша поел, глядя на храм. Идти ему туда не хотелось, все внутри сжималось от страха и холода при одной мысли о том, что ему придется входить внутрь, но он обещал кошке — значит, нужно идти.

Он вздохнул, вышел, подошел к воротам и потянул на себя ручку, сделанную из серебристого металла. На его удивление, ворота легко распахнулись, и он вошел внутрь. Перед ним открылось огромное помещение храма. Серые каменные стены, сложенные из огромных обтесанных блоков, уходили вверх. Потолок терялся в темноте. Пол был сделан из полированных каменных плит, на которых, несмотря на прошедшие тысячелетия, не появилось ни единой выбоины и трещины.

Лис сразу почувствовал себя не очень хорошо, в голове заколыхалась странная муть, сердце забилось медленно, неуверенно, иногда пропуская удары, ноги подкашивались, внутри разрастался страх. Каменные статуи, стоящие у стен, ожили, на нечеловеческих лицах появилось выражение любопытства: они словно следили за каждым его движением. Макс сглотнул слюну и с трудом сдвинулся с места и пошел дальше, хоть идти ему не хотелось совершенно: уж слишком страшно здесь было. И он еще хорошо помнил, как все происходило в прошлый раз, как нечто, появившееся из темноты, высосало всю его энергию и он почти умер.

В конце зала показался огромный каменный алтарь. Около него стояли четыре огромные статуи: две из них напоминали фигуры волков, причем одна из них была самкой, если судить по отвисшим до пола сосцам, а две другие скульптуры напоминали медведей. Неожиданно двери храма качнулись и закрылись с едва слышным стуком. Всего одно мгновение, и храм погрузился в темноту. Лис рванулся обратно, за его спиной послышался чуть слышный шорох, и ему показалась, что он слышит чьи-то мягкие шаги и легкий скрежет когтей о камни. Он добежал до дверей, начал дергать за ручки, едва справляясь с растущей внутри его паникой, но вдруг вокруг стало светлее.

А еще через мгновение он понял, что света не добавилось, просто серебристая сфера разрослась в его мозгу, давая ему возможность видеть в темноте. И конечно же никто за ним не гнался — огромные статуи оборотней по-прежнему стояли неподвижно, охраняя алтарь.

Лис вернулся к алтарю и задумчиво его обошел. В прошлый раз колдунья, чтобы открыть проход в следующий зал, изучала надписи и нажимала на какие-то буквы. После недолгих поисков он нашел на алтаре эти надписи — они были сделаны на незнакомом ему языке, если вообще можно назвать языком прямые черточки и волнистые линии, особым образом сплетенные вместе. Он вглядывался в эти непонятные значки и символы, пытаясь понять, что на них написано, хотя сразу было ясно, что это бесполезно, — невозможно научиться языку, просто смотря на надписи. Но неожиданно для себя он прочитал:

«Однажды небо покрылось кровью, даже облака стали кровавыми, и сверху упал огромный огненный камень. И лес горел, и степь, и горы. Неумные люди пошли в горы и нашли там красный камень, упавший с неба. Они принесли его в селение, не заботясь о последствиях. Скоро все умерли в ужасных мучениях: дети, старики, мужчины и женщины. Кожа у них покрылась прозрачными пузырями, а потом слезла, открыв красное мясо, а потом и оно сошло, оставив одни кости. Лишь один человек выжил — он и стал первым жрецом нового бога. На месте селения воздвигли этот великий храм, а камень поместили в особый секретный зал. Только чистый душой может прийти туда, чтобы попросить о чем-то. Остальные умрут...»

Макс почесал в затылке. И что здесь нажимать? Если бы не видел, как это делает колдунья, ни за что бы не догадался, что где-то в этих словах заключена разгадка. «Чистый душой...»

Недолго думая он нажал на эти слова и посмотрел на стену. Не то что он верил в чудо или в то, что он великий криптограф, но вдруг? Неожиданно пол под его ногами закачался, с потолка и стен посыпалась пыль, здание зашевелилось, затрещало, задвигалось.

Макс закрыл глаза, руками сжал уши, чтобы не слышать, но звуки все равно проходили внутрь, заставляя дрожать и плакать. Что-то рвалось изнутри, принося невыносимую боль. Потом камни задвигались, скрипя и дергаясь, в стене образовался темный провал, из которого пахнуло пылью, влагой и камнем. Лис долго стоял перед проемом, который открыла ушедшая вбок гигантская каменная плита, не решаясь идти дальше, пока не услышал громкого царапанья. Он вернулся к входной двери, открыл ее, и внутрь храма вошла Маша, гордо неся на своей спине травоядное существо, покрытое желтыми пятнами по короткой зеленой шерстке.

Она положила едва дышащее тело перед ним и подтолкнула его лапой.

— Как я вижу, ты уже пообедала, — задумчиво проговорил Макс, рассматривая Машу, которая легла на пол и стала вылизывать капли крови со своей шерсти. Он попробовал приподнять раненое животное, глядящее на него грустными карими глазами, и понял, что это непросто: веса в нем было больше восьмидесяти килограммов. — Вкусно?

Кошка презрительно фыркнула.

— Ну раз пообедала, то сама тащи, — сказал Лис. — У меня столько сил нет.

Он зашагал вперед, не сомневаясь, что Маша последует за ним. А куда ей деваться? И вообще как им жить друг без друга, если судьба буквально заставляет их быть вместе? Он дошел до темного проема и остановился, не решаясь идти дальше. Внутри его вновь проснулся страх — уж слишком свежи были воспоминания о том, как в прошлый раз он вошел внутрь и вышел совсем другим человеком. Ведь это с тех пор в его мозге живет странная серебристая сфера, позволяющая ему выживать там, где другой погибнет.

То ли Маша пренебрегала сигналами, от которых у Лиса редкие волоски на коже вставали дыбом, то ли для нее король оборотней не представлял никакой опасности, но кошка прошла мимо него, волоча животное в зубах. Она прошла через зал, там, быстро сориентировавшись, нашла алтарь и положила животное на огромную каменную плиту. Сразу над гигантским алтарем, который охраняли статуи гигантских кошек, разгорелось оранжевое пятно, а из темноты за спиной пахнуло пронзительным могильным холодом.

Маша недоуменно оглянулась на него, словно спрашивая, почему он замер, и Лис, тяжело вздохнув, шагнул к алтарю. Кошка смотрела на него, поэтому не видела, как оранжевое пятно склонилось над бедным травоядным, как оно забилось в предсмертных конвульсиях, а потом исчезло, словно растаяло в блеклой дымке, внутри которой стал формироваться огромный силуэт.

— Кто посмел меня разбудить?! — раздался громкий рев в голове Макса. — Кто ищет здесь смерти?

«Можно подумать, ты не знаешь, кто здесь находится. — Лис поморщился. Телепатия ему не нравилась, приходилось думать четко и громко. — И вообще мог бы обойтись без этих сцен. Я и так знаю, кто ты есть, а кошка-оборотень, которую я сюда привел, похоже, тебя не слышит, поэтому говори тише».

— Кто?!! — Но голос стал действительно тише, а потом интонации неожиданно помягчели и зазвучали приветливее: — А... это ты, вор. Зачем вернулся?

Лис почувствовал, как в его сознании начинает что-то меняться. Замелькали образы, воспоминания — видимо, король оборотней, чтобы не тратить зря времени, решил сам посмотреть все, что с ним происходило. Иногда Макс слышал одобрительное хмыканье, иногда презрительное фырканье и в конце услышал:

— Найти величайший артефакт и активизировать так бездарно и глупо — для этого надо быть жутким идиотом! Я в тебе не ошибся, вор, ты действительно призван в этот мир, чтобы его изменить, но даже я не догадывался, что изменения будут происходить столь нелепым образом. Увы, сделанного не вернешь. Огонь артефакта попал на твое тело и изменил тебя, теперь из тебя можно лепить все что угодно. Интересно, что же мне из тебя сделать?

«Вообще-то, — подумал Лис. — Я пришел сюда, чтобы ты помог не мне, а кошке. У нее беда: она оборотень, но застряла в животном состоянии. Она тебе и жертву принесла, чтобы ты ей помог».

— Ерунда, — отмахнулся бог. — Не хочу заниматься пустяками. А вот ты поистине благодатный материал. Ты сам с этим справишься после того, как я с тобой поработаю.

Макс почувствовал, как внутри его что-то происходит. Тело начало полыхать адским огнем, кожа разгорелась так, что он почувствовал запах горелой плоти под ней. Вслед за этим Лис почувствовал невероятную боль. Он словно ощутил каждую клетку своего тела. Казалось, это невозможно стерпеть. Макс думал, что потеряет сознание, но проходили часы, потом дни, месяцы, а он по-прежнему ощущал беспрерывную, все усиливающуюся муку. Теперь Лис лучше понимал грешников, корчащихся от непрекращающихся мук в аду.

И когда через сотни миллионов лет все наконец-то закончилось, он какое-то время тупо смотрел на свои руки, предполагая увидеть на них ожоги, култышки или обугленные кости, которые бы подтвердили, как он был близок к смерти, но на них ничего не осталось.

Кожа была такой же розовой, как и раньше, только на ладонях алели следы от крови животного. Лис огляделся: оранжевого пятна уже не было, король оборотней опять скрылся в своем метеоритном саркофаге, Маша стояла у алтаря и смотрела недоуменно на него, словно спрашивая, почему он не приносит жертву. На алтаре ветер поднимал вверх прах, оставшийся от травоядного. Макс тяжело вздохнул и пошел пошатываясь к выходу. Внутри его все тряслось, и воспоминание о боли терзало мозг.

Когда он уже дошел до пролома, ведущего в первый зал, кошка несколькими огромными прыжками догнала его и схватила зубами за руку, удерживая. Лис попробовал вырвать руку, а когда у него не получилось, устало проговорил:

— Маша, мы уходим, все уже закончилось.

Кошка приподнялась на лапах, чтобы видеть его глаза.

— Что ты смотришь на меня как на идиота? Впрочем, я и на самом деле идиот, потому что притащил тебя сюда. На что я рассчитывал? На чудо? Но кто сказал, что боги совершают чудеса? Они всегда творят то, что считают нужным, а выполняют просьбы смертных только тогда, когда они совпадают с их собственными планами. Знала бы ты, как меня проучили за мою самонадеянность. Никогда больше даже близко не подойду к этому месту, меня до сих пор трясет от страха и пережитой боли.

Маша неохотно выпустила его руку, и он, подойдя к алтарю в первом зале, вновь нажал на те же сочетания букв, и проем закрылся. Потом пошел к выходу, там Лис полез во флаер, а когда кошка опять недоуменно на него уставилась, хмуро произнес:

— Погуляй, поохоться, а мне надо побыть одному, чтобы прийти в себя.

Кошка так по-человечески недоуменно пожала плечами, что Лис только грустно усмехнулся. Наверное, ей все, что она видела, показалось странным: вошли в храм, отнесли на алтарь жертву, потом тут же человек направился обратно, забыв о том, что собирался сделать.

Она же не общалась с богом, не испытывала жуткой боли, с нее с живой не снимали горящей кожи. Маша ничего не видела, поэтому ей было непонятно, отчего это он так устал и почему ему нужен отдых и возможность прийти в себя.

Кошка фыркнула и унеслась в лес, а Макс перегнал флаер под деревья, чтобы его не могли заметить со спутника, разделся, залез в душ, вымылся, съел обед и лег на кровать.

Он ничего не хотел видеть и слышать — больше всего на свете Лис хотел заснуть и больше никогда не просыпаться. Этот мир всегда был жесток к нему, но сегодня Макс по-настоящему понял, каким тот может быть враждебным и жестоким: все, что происходило с ним раньше, было только репетицией перед этой нестерпимой болью, которую он испытал. Лис закрыл глаза и тут же заснул — измученный мозг просто отключился. Спал недолго, часа два-три, не больше, и проснулся от тревоги — рядом происходило что-то очень опасное, и он к этому имел какое-то непосредственное отношение.

Макс сунул ноги в мягкие полетные сапоги, застегнул комбинезон и полез рыться по ящикам, надеясь найти хоть какое-то оружие, но ничего не нашел, кроме виброножа, которым точно никого не убьешь. Лис выругался и вылез из флаера. Понемногу темнело, фиолетовые облака ползли по серо-зеленому небу, рядом чернел лес, оттуда слышался яростный рев и шум схватки. Этот рев Лис знал — рычала кошка, но ее голос перекрывал более громкий рык, и он был по-настоящему страшен.

Похоже, кошка, сама того не понимая, затеяла схватку со зверем, который оказался намного сильнее нее. Вмешиваться в эту драку глупо. Что может сделать слабый человек против яростного мощного хищника? Вот если бы у него было оружие, тогда бы ситуация сразу выравнялась, а без него помогать Маше — самоубийство, но и оставить ее в беде он не мог.

Макс вздохнул и зашагал на шум, понимая, что вновь напрашивается на неприятности и что они, вероятнее всего, не заставят себя долго ждать.

Кошке приходилось туго, она была быстрой и ловкой, но шкура огромного зверя была гладкой и черной, на ней не росло ни единого волоска. Острые когти на лапах были длиной сантиметров десять, они могли распороть любую плоть, а клыки, не умещающиеся в огромной пасти, были еще больше. Черные глаза величиной с кулак смотрели яростно, а изо рта капала прозрачная, чуть желтоватая слюна. Веса в этой твари было килограммов триста, да и размером хищник был раза в два с половиной больше Маши. Когда-то Макс уже встречался с таким зверем, но тогда у него в руках был парализатор, и то ему пришлось выпустить в него всю обойму, прежде чем зверь сдался.

Хищник прижал Машу к высокому кустарнику с сине-зеленой блестящей листвой и наносил мощные свирепые удары. У кошки уже был разорван бок, из раны толчками текла кровь, и она поджимала заднюю лапу. Отбиваться Маша уже не могла, только ревела, причем с каждым новым ударом ее рык становился все более жалобным. Увидев Лиса, она громко завизжала и посмотрела на него такими просящими глазами, что он чуть не заплакал от собственной беспомощности. А что он мог противопоставить такой колоссальной звериной силе?

Хищник среагировал на визг Маши и, оглянувшись, яростно зарычал. Макс его понял: уходи, это моя добыча!

— Нет, — обреченно выдохнул он, чувствуя отчаяние и боль в сердце. Следовало бежать, но он не мог, значит, оставалось только умереть. — Это моя подруга. Уходи сам.

Зверь даже замер, услышав его голос. Неизвестно, понял он его или нет, но хищник оставил Машу, которая тут же упала без сил на сине-зеленую траву, и направился к нему.

«Вот так к глупцам и приходит смерть, — подумал грустно Лис. — Сейчас он меня сожрет...»

Зверь подходил к нему все ближе, рыча и вздрагивая всем телом, ему не хотелось на него нападать, он дрожал, как будто перед ним находился кто-то, обладающий гораздо большей силой. Макс глубоко вздохнул, его ноги вибрировали от страха, по всему телу расползалась жуткая слабость, горло перехватывало, поэтому было трудно проталкивать в легкие внезапно ставший очень холодным воздух.

И как всегда в самые напряженные моменты, мозг закрыла серебристая сфера, которая убрала страх и принесла спокойствие. Лис смотрел на зверя и видел, как горячая кровь мощным потоком несется от бешено бьющегося сердца по расширившимся сосудам, унося с собой продукты распада и подпитывая мышцы кислородом и глюкозой. Как быстро и ровно сокращаются легкие, как весь этот великолепный организм работает на пике своего совершенства.

«Но если сдавить вон ту артерию, подводящую кровь, то зверь упадет».

Это была не его мысль. Сам не понимая, что делает, Лис протянул вперед руку, сжал ее в кулак — и хищник упал на внезапно подогнувшиеся лапы, дальше он уже полз, яростно и ненавидяще рыча.

— Уходи, — покачал головой Макс. — И я оставлю тебе жизнь.

Он знал, что если снова сожмет руку, то хищник умрет. Лис чувствовал, как в нем прорастает странная сила, попавшая в него из сработавшего артефакта. Раньше она не могла работать, потому что ее выходы были закрыты, но король оборотней все изменил. Зверь полз к нему из последних сил, иногда пытаясь подняться, Лис сжал руку в кулак и отвернулся, не желая смотреть агонию существа, так великолепно приспособленного для убийства.

Он услышал тяжелый вздох, потом заметил краем глаза предсмертное дрожание конечностей — и повернулся к кошке. Маша лежала под кустом, ее бока едва вздымались, из пасти текла тоненькой струйкой кровь. Она умирала, в ее взгляде застыло предсмертное выражение, которое Макс видел не раз. Погибающие существа словно смотрят внутрь себя, пытаясь понять, что с ними происходит. Хищник под его ногами еще раз дернулся и умер, и это словно стало сигналом для кошки.

— Мм-оги, умм-ляю, — неестественно-горловым голосом пропела она. — Мм-ираю.

Лис грустно усмехнулся:

— Неужели только смерть смогла тебя научить человеческому языку? Нравишься ты мне. Очень. Ты хороший друг. Была бы человеком — влюбился бы.

Макс подошел к Маше, лег с ней рядом прямо на окровавленную траву, положив ее огромную тяжелую голову себе на колени и получив в ответ мокрое прикосновение языка. Лис тяжело вздохнул, потом прошел взглядом сквозь ее шкуру, увидел порванные сосуды и едва бьющееся сердце, с трудом качающее переполненную продуктами распада густую кровь.

Кошка умирала, и ее могло спасти только чудо. Макс прижал тяжелую окровавленную голову к своему лицу и что-то зашептал — возможно, молитву, может быть, что-то иное, потому что чужие, горячие, как капли пылающей смолы, слова срывались с его языка. Он говорил, возвышая свой голос, и мир услышал его: сначала замолкли птицы, потом кузнечики и жужжащие насекомые-кровососы, а потом даже ветер стих. Серебристая сфера запульсировала внутри его головы, и он выдавливал из себя слова, как гной из вспухшей раны. Слезы текли у него по щекам, сердце болезненно сжималось, пот стекал по лбу, он словно делал тяжелую работу. И в какой-то момент что-то изменилось, и он вдруг ощутил на своих руках не тяжелую башку кошки, а человеческую голову со светлыми шелковистыми волосами, а под руками не окровавленное умирающее тело с переломанными ребрами, а упругую грудь с небольшими розовыми, твердеющими под пальцами сосками.

Он еще раз тяжело вздохнул и замер, не имея силы пошевелиться.

— Мумру, — прошептала девушка, лежащая на его коленях. — Не Маша...

— Что? — выдохнул недоуменно Лис. — Не понимаю...

— Меня зовут Мумру, — тихо повторила девушка. — Правда, я уже привыкла к тому, что ты называешь меня Машей. Я же умираю, да?

— Вряд ли, — ответил Лис. — Ты же обернулась, значит, твое тело восстановится, выходит, будешь жить...

— Но почему тогда у меня совсем нет сил? — Маша вздохнула и прижалась к нему, он погладил ее по щеке. — Никаких...

— Думаешь, у меня они есть? — горько спросил Макс. — У меня такое ощущение, что я год проработал кайлом на рудниках.

Он посмотрел на грудь девушки, которая так удобно лежала в его руках и, вздохнув, продолжил:

— Но я попробую донести тебя до флаера, хоть знаю, что мне тебя не унести, ты тяжелая...

Макс тяжело встал, положил девушку себе на плечо и пошел. И только когда до флаера оставалось не больше сотни метров, он вдруг понял, что весит она немного — не больше, чем обычная человеческая девушка, — лишний вес исчез вместе с ее звериной составляющей.

В летательном аппарате он разделся и внес девушку в душ. Пахло от нее по-прежнему кошкой, зверем, шерстью и кровью. Но на теле он не нашел ни единой раны — все повреждения, нанесенные огромным хищником, пропали, словно их и не было.

Он ее вымыл, удивляясь тому, что не испытывает никакого желания. Хотя, с другой стороны, чему удивляться, если у него внутри только слабость и смертельная усталость? Он вымыл Мумру, вытер полотенцем, при этом девушка так и не открыла глаз, одел в запасной комбинезон и уложил на кровать. Сам же пошел в кабину пилота, сел в кресло и наконец-то позволил себе отключиться. Заснул он сразу, словно его кто-то ударил по затылку, и окружающее исчезло в темноте и влажной сырости начавшегося дождя.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дженг вошел в номер мрачный и злой. В этот раз, как никогда, ему была нужна команда, а не было никого, если не считать этой сумасбродной волчицы, которую ему прислали, не спрашивая разрешения. Конечно, она мила и хороша собой, от нее тает сердце, но не возьмешь же ее в смертельный поход! Если с ней что-нибудь случится, он же никогда себе этого не простит, а всех верных волков забрал Таган под предлогом, что ему некем комплектовать орбитальную станцию. Понятно, что не стоит брать в космос необстрелянных волчат, ясно, что нужны натасканные волки, которые повидали мир, побывали на разных планетах и имеют опыт сражений с имперскими десантниками. И что тут сделаешь, если такие оборотни имеются только в его команде? Но как ему теперь выполнять приказы наставников?

Джунта подняла на него огромные изумрудные глаза, возбужденно принюхиваясь.

— Ты сражался. На тебе кровь. Ты убивал, твои мысли полны смерти. Почему ты не позвал меня с собой?

Волк только тяжело глянул на нее и направился в ванную комнату, там пустил горячую воду и набрал номер администратора.

— Какие корабли находятся на орбитальной станции? — спросил он. — Мне нужно два билета на ближайший звездолет.

— Куда вы желаете направиться? — Администратор был сплошная любезность. — У нас есть прямая связь со станцией.

— Я собираюсь посетить с торговыми целями не одну планету, а две или три. — Дженг бросил дорогой костюм, который он забрал у Кота, в мусорную корзину и залез в горячую воду. — Выбирать очередность посещений буду в космосе.

— У нас есть предложение, которое, несомненно, вам понравится. — Голос администратора стал торжественным. — На причале орбитальной станции находится небольшая звездная яхта, владелец которой ищет пассажиров. Если пожелаете, мы можем с ним договориться насчет вас.

— Договаривайтесь. — Волк бросил трубку и нырнул в мыльную воду. — Подходит.

Предложение было нереальным: оно подходило ему стопроцентно. У него возникло странное ощущение, что кто-то положил приманку. Но он его отбросил, потому что никто не знал, что Дженг собирается покинуть планету, он сам принял решение несколько минут назад. Конечно, можно рассчитать его поведение, но данное действие было абсолютно спонтанным, хоть и вызванным разговором с Котом.

Волк расслабился — горячая вода смыла напряжение последних дней, стало легко и приятно. Он лежал в полудреме, не желая вылезать и возвращаться в обычную жизнь. Пошло оно все куда-нибудь подальше. Иногда и ему требовалось расслабить натянутые как струна нервы. Он был супероборотнем, но это не значило, что ему живется легче, чем другим в этом мире. Как раз наоборот — его волновали такие вопросы, о которых люди и оборотни не задумывались, и доставалось чаще других. Били его нещадно на всех планетах империи, а он становился старше, и все больше хотелось бросить все и поселиться где-нибудь в глуши, в дремучем лесу, заниматься охотой и ни о чем больше не думать. Пусть этот мир решает свои вопросы без него...

Он задремал, но вдруг что-то произошло, волк очнулся и ошарашенно увидел в зеркале, что стоит на полу голый, руки уже трансформированы, острые когти готовы к бою. Дженг набросил на бедра полотенце и осторожно приоткрыл на щель дверь, прогоняя запахи через ноздри. В номере не было никого, но там определенно что-то произошло. Джунта!!!. Эта волчица наверняка кого-то убила — может, горничную или официанта, — пахло свежей кровью! Он рывком открыл дверь, перетек в комнату и замер, пытаясь понять, что произошло. Пахло порохом и каким-то лекарством, запах был знакомым. Он недоуменно уставился на мертвого человека, лежащего на полу, — крови натекло немало, дорогой ковер пропитался насквозь. Умер бандит недавно — от силы минут десять назад, как раз тогда, когда он спал в ванной.

Дженг перевернул его и понял, что это лицо ему незнакомо. Проверил карманы и нашел парализатор. Точно, именно выстрелом из него и пахло. Джунты не было. Он походил по комнате, принюхиваясь и пытаясь понять, что произошло. Понемногу в голове стала складываться картина произошедшего: неизвестные, числом не меньше трех, ворвались в номер и выстрелили в девушку из парализатора. Вряд ли Джунта была готова к нападению, все говорило о том, что она спала, когда открылась дверь, но она успела зацепить одного из нападающих когтем, прежде чем отключилась.

Это было непонятно. Зачем нападавшим Джунта? Не спутали же они ее с ним? Или в этом кроется что-то, чего он не понимает? Дженг потянулся к телефону, чтобы вызвать администратора, но аппарат зазвонил сам.

— Алекс Торнтон?

Голос был ему незнаком.

— Так меня зовут, — сказал волк, напряженно пытаясь разобраться в голосе звонившего. — Кто вы и чего вам угодно?

— Мы — те, кто похитил вашу спутницу, — сообщил голос. — Если хотите ее вернуть, то приходите вечером на набережную часов около десяти. Полицию в наши дела не стоит вмешивать. Поверьте, это в ваших же интересах. Если мы узнаем, что вы им звонили, то сразу перережем ей горло, как она сделала это с одним из наших товарищей. А во-вторых, они всегда беспомощны в таких делах и больше вредят, чем помогают.

— Я вас понял, — произнес Дженг, продолжая играть роль Алекса Торнтона, изнеженного сынка известного торговца оружием. — Только как я могу не звонить в полицию, если в моем номере лежит труп? Вы же не думаете, что я буду ночевать в одной комнате с мертвым человеком? От него натекла лужа крови, которая неприятно пахнет. Мне это не нравится...

— Об этом позаботятся, — хмыкнул голос. — Только не убивайте тех, кто сейчас зайдет к вам, они просто чистильщики, хорошо?

— Ладно, пусть входят, — ответил Дженг. — Кстати, с чего вы взяли, что я кого-то могу убить?

— О ваших кровавых подвигах, господин оборотень, нам хорошо известно... — Голос помолчал, давая волку переварить эту информацию. — Вы убили людей Кота и Толстяка. А слухи в нашем городе расходятся быстро: у убитых есть родственники, патологоанатомы вскрывают трупы, чтобы выяснить причину смерти, в крематории есть рабочие, которые перегружают тела на конвейер, и всем рты не закроешь. Полиция тоже в курсе, как и имперская разведка, просто мы на вас вышли первыми, остальные еще вас ищут.

— Кто вы?

— Вы все узнаете вечером, а сейчас, — голос сделал паузу, — откройте дверь и помните о своем обещании не убивать моих людей. До встречи.

В трубке зазвучали короткие гудки, а в дверь постучали. Волк открыл ее, и в комнату вошли четверо неприметных людей в гостиничной униформе, двое завернули убитого в ковер и унесли с собой, два других обработали кровавое пятно каким-то химикатами, а после этого промыли пол поломоечной машиной. Потом двое вернулись, принеся с собой новый ковер, расстелили его на полу и ушли. Все это время Дженг стоял у дивана, настороженно наблюдая за происходящим в полной готовности к нападению, когтей, правда, он не выпускал, но был готов это сделать мгновенно.

Когда все ушли, он закрыл за ними дверь. Долгие двадцать минут, пока убирали труп и все следы, он стоял одетый в одно полотенце и немного замерз. Дженг натянул на себя комбинезон, мучительно размышляя над тем, что произошло. Кто-то явно пытается его подмять под себя, чтобы использовать для своих целей, только пока было непонятно, что нужно. Деньги? Или кто-то хочет заставить его работать на себя?

Похитители могут думать все что угодно, но ни один оборотень не поставит жизнь одного члена клана против общих интересов. Да и сама Джунта скорее умрет, чем позволит ее использовать в грязной интриге против волков. И Дженга никто не обвинит, если девушка погибнет, это нормальный расклад в его работе. Только почему у него так больно сжимается сердце, когда он думает о том, что ей может быть плохо? Почему он хочет порвать на части тех, кто трогал ее тело? Что с ним не так?

Дженг вздохнул и позвонил администратору:

— Обед в номер, желательно мясо, слабо прожаренное, и побольше, вино, само собой, счет за обед выставить тому, чьи люди только что меня посетили.

— Господину Трампу?

— Ему, родному.

Волк положил трубку и грустно усмехнулся. Он понимал, что на этой бандитской планете администратор будет всегда на стороне бандитов, а не полиции, и поэтому слова менеджера его не удивили. Что ж, по крайней мере, он знает, с кем имеет дело. Трамп — один из самых уважаемых и богатых людей этой планеты, несколько раз Дженг пытался выйти на него и терпел неудачу, а теперь он сам выразил к нему свой интерес. Что ж, поиграем в его игру, но сначала...

Волк набрал еще один номер:

— Отправьте радиограмму на планету Хабби. Диктую. «Пропала няня. Возможно, украли. Целую». А в конце поставьте три точки... нет, лучше четыре... Да я знаю, что они оплачиваются отдельно, просто мне нравится, когда многоточие есть в радиограмме. Говорите, многоточие — три точки? Что ж, поставьте три, у меня с грамматикой не все хорошо. Спасибо. Счет направьте в гостиницу на имя господина Трампа...

Сны были тяжелыми, он словно заново проживал свою жизнь, со всеми ее неприятными испытаниями, и каждая пережитая им боль рождала внутри какой-то непонятный отклик. А потом ему приснился король оборотней, который сказал:

— Я вложил в тебя все, что мог. Теперь ты способен на многое. На что ты потратишь свою силу, я не знаю, только надеюсь, на что-то воистину достойное. Впрочем, если ты ее потратишь только на то, чтобы убить ту, что меня разбудила, у меня не будет возражений. Прощай. Я ухожу.

— Куда? — спросил Лис во сне, искренне недоумевая, куда может уйти бог, запертый внутри заброшенного храма.

— Ты подкормил меня силой, что осталась в тебе от артефакта, — ответил бог. — Поверь, я взял немного, в тебе ее еще достаточно, чтобы взорвать эту галактику, но и мне хватит, чтобы уйти с этой заброшенной планеты.

— А я? — Макс недоумевал. — Что буду делать я?

— Откуда мне знать, человек? — спросил бог. — Это твоя жизнь, и ты можешь с ней сделать все, что захочешь. Разве до этого ты не этим занимался? Только учти: в тебе растет сила. Пока ее немного, но со временем она увеличится, и тогда ты сам поймешь, для чего она нужна. Прощай! Удачи тебе, человек.

— Удачи и тебе, бог, — прошептал Лис и проснулся, недоуменно глядя на ночь за окном. — «Пусть будет легким твой путь».

Он поморщился и пошел посмотреть, как чувствует себя Маша. Та все еще спала, сжавшись в комочек и вздрагивая, — похоже, ей снились плохие сны. Он поправил ее одеяло и вдруг почувствовал холодок внутри: чувство опасности предупреждало его о чем-то. Не раздумывая, Лис набросил ремень безопасности на девушку поверх одеяла, застегнул его и бросился в кабину. Там включил приборы, запустил двигатель и, как только автоматика позволила, рванул аппарат вверх, одновременно заваливая набок, чтобы уйти в сторону леса. Минуты через две проснулся сканер, и на экране нарисовались две точки — они были еще далеко, поэтому идентификацию произвести не удалось, но летели прямо на него, и вряд ли это было простым совпадением.

Макс выжал полный газ и начал отклоняться к горам, но тут компьютер идентифицировал преследующие его аппараты — оказалось, что это истребители-перехватчики «космос—земля». Лис вздрогнул, а кожа покрылась пупырышками.

— От этих не уйти, — мрачно пробормотал он. — Можно сразу садиться и сдаваться.

Макс включил радио и стал ждать продолжения, которое не замедлило последовать.

— Летательный аппарат номер триста двадцать пять тысяч семьсот сорок один, с вами говорит командир имперского перехватчика майор Лорд. Приказываю сесть на землю и ожидать эвакуации.

— Сесть? — Лис недоуменно поднял брови: видимо, пилот просто не сообразил, что под ним находится лес. Он-то еще может опуститься на какую-нибудь полянку, а вот истребитель вряд ли, и как он будет его эвакуировать? Макс усмехнулся. — Как скажете, сэр. Выполняю, сэр. Хоть и не понимаю, в чем причина, сэр, я законопослушный человек и плачу налоги, сэр. Но если вы сказали, сэр...

Он направил флаер к земле, заметив небольшую полянку.

— Э... постойте, — прохрипел передатчик. — Не садитесь. Я сейчас определюсь с координатами.

— Посадку совершил, сэр, — с ухмылкой доложил Лис. — Произвожу полное отключение двигателя, жду ваших дальнейших указаний.

Он ткнул кнопку отключения всех систем, оставив только связь.

— Какого дьявола?! — взревел голос. — Почему он сел?

— Вы сами приказали ему, майор, — ответил второй голос. — Он просто выполнил ваш приказ.

— И как мы будем выцарапывать его из леса? — Лорд был озадачен. Как все военные, он действовал так, как его учили, не думая о последствиях. Но теперь ему пришлось задуматься. — Нам там не сесть.

Прикажите ему взлететь, пусть летит до ближайшего плато, — предложил второй голос. — Оно есть на карте. Плато Мечта.

— Глупое название, — прокомментировал майор. — Ладно, штатский на флаере, приказываю тебе подняться в воздух и переместиться на плато Мечта. Немедленно!

Макс насмешливо фыркнул. Дверь кабины открылась, и в нее вошла Мумру, зевая и потягиваясь.

— Где это мы? — Голос у нее был мягкий, мелодичный, от него у Лиса сразу стало тепло и светло на душе. Сейчас девушка была не просто красива, а как-то по-домашнему мила. Лис почувствовал, как сердце затрепетало, а внизу живота все напряглось. — Что происходит? Почему я в комбинезоне?

Голос стал растерянным, она ощупала свое тело.

— Почему?.. Что ты сделал со мной? Я не кошка?!!

Девушка побледнела, рухнула в соседнее кресло и разразилась слезами. Макс приглушил связь и прижал голову Маши к своей груди.

— Как ты это сделал? — бормотала девушка, захлебываясь. — Они сказали, нет никакой возможности меня вернуть обратно в человеческое тело, произошел генетический сбой, и это навсегда! Я же настроилась на то, что так и умру драной кошкой...

— Почему драной? — полюбопытствовал Лис.

— Потому что шерсть цепляется за ветки и колючки, — ответила девушка, успокаиваясь. — Какая же еще? Так ты вернул мне человеческое тело? Как ты это сделал? Я смогу обернуться обратно?

— Сейчас не стоит говорить об этом. — Макс погладил ее по волосам, потом наклонился и нежно поцеловал ее прямо в мокрые губы. Ему так давно хотелось это сделать, что сейчас он просто не мог сдержаться. Настроение у него сразу поднялось, особенно когда почувствовал, что мягкие губы девушки ответили ему. — У нас серьезные неприятности.

— Какие? — Мумру насторожилась и отодвинулась, правда, руку его оставила на плече. — Что случилось?

— За нами гонятся два истребителя-перехватчика, точнее, они уже над нами. — Лис вернулся на место и включил связь. — И они потребовали, чтобы мы совершили экстренную посадку.

— Звездный десант?

— А кто ж еще? — вздохнул Макс и крутанул ручку. — У кого еще есть такие летательные машины? Конечно, они. Подожди, сейчас узнаем, что им нужно.

Голос майора наполнил кабину:

— Эй, штатский, отвечай! Почему не выполняешь приказ?

— Потому что не могу, сэр, — ответил спокойно Лис, подмигивая девушке. — Я посадил аппарат на землю сразу, как только услышал ваш приказ, а теперь он застрял в деревьях, мне его самостоятельно отсюда не снять. И взлететь тоже невозможно. Боюсь, десанту придется заплатить фирме, где я арендовал этот аппарат, потому что теперь он неработоспособен, сэр. Все наши переговоры я записываю, чтобы их потом можно было предъявить в суде.

— Дьявол! — Лорд начал материться, причем делал это по-военному изощренно-мастерски. Многие выражения Макс слышал впервые. — Почему ты такой кретин? Разве ты не мог сесть где-то на поляне?

— А вы бы сами стали искать поляну, если на вас нацелены ракеты перехватчика? — ехидно уточнил Макс. — Если бы вам приказали садиться под угрозой смерти? Да вы сразу плюхнулись бы вниз...

— Какие ракеты, придурок? — возмутился Лорд. — Я даже не открывал оружейных люков.

— Вы так сказали по радио, сэр, — ответил Макс, тихо хихикая, представив лицо майора. — Я очень испугался, потому что видел по телевизору, как перехватчики уничтожают целые мятежные города, сэр.

— Никуда не уходи, — вздохнул Лорд, тихо матерясь. — К тебе будет направлена группа поиска и спасения, они тебя переправят на борт.

— На какой борт, сэр? — вежливо поинтересовался Макс. — И ответьте мне наконец, почему вы заставили меня сесть? Что я сделал не так? Почему мной заинтересовались военные? — Лис подпустил в последнюю фразу немного истерических ноток.

— Прекратить! — Макс словно наяву увидел, как поморщился майор. — Нам приказано доставить на борт линкора рядового десантника Макса Лиса вместе с принадлежащей имперской службе разведки дикой кошкой, которая была ему поручена.

— Извините, майор, но при чем тут я? — Макс прикрыл микрофон и тихо приказал Мумру: — Быстро собери продукты, одежду, палатку — все, что понадобится для жизни в диком лесу, мы бросаем аппарат и уходим. Понятно?

Девушка посмотрела на него странным диким непонимающим взором, потом закивала, вытерла слезы и ушла в грузовой отсек, а Лис продолжил разговор. Он залез в карман, вытащил договор аренды аппарата и прочитал:

— Мое имя Ганс Дроссель, я обычный служащий, лояльный, законопослушный гражданин империи и плачу налоги. У меня жена и дети, почему вы хотите меня забрать, сэр? Во флаере нет никакой дикой кошки. У меня аллергия на кошачьих, можете посмотреть в моей медицинской карте, сэр...

— Что?!! — Лорд опять разразился матом, в котором имперской разведке отводилось большое место, потом успокоился и сказал: — Кто бы ты ни был, парень, советую оставаться на месте, пока тебя не подберет спасательная команда. Любая попытка несанкционированного взлета будет караться. Сейчас за тобой следят больше десятка спутников, а на место твоей посадки направлены три беспилотных аппарата. Если ты ни в чем не виновен, тебя отпустят. Все! Я тебя посадил, значит, приказ выполнил и ухожу на линкор. Удачи тебе, Ганс, или кто ты там. И совет: когда тебя найдут ребята из десанта, веди себя прилично, делай то, что тебе скажут, потому что эти парни сначала стреляют и только потом начинают смотреть, того ли подстрелили.

— А разве вы действуете иначе, сэр? — спросил, усмехнувшись, Макс. — Разве не так орудуют все военные?

— Пилоты не такие, — фыркнул Лорд. — Когда у тебя под брюхом достаточно ракет, чтобы разнести приличный город, то учишься сначала думать о том, сколько дней ты просидишь на губе за ошибку, а уже потом стреляешь. Удачи, Ганс, может, еще встретимся в другой жизни, пива попьем...

Макс хмыкнул и отключил все системы от питания, хоть и понимал, что вряд ли это сможет вырубить маячок, который находится где-то внутри корпуса. Он прошел в грузовой отсек и увидел Машу, которая сидела в кресле и тихо плакала.

— Что случилось? — спросил мягко Лис. — О чем горюешь?

— Я ничего не помню, — всхлипнула девушка. — Я забыла, что такое быть человеком. Я не знаю, какую еду взять, и вообще что нужно женщине. Я же женщина, так? Я смотрю на эти вещи и не знаю, для чего они предназначены. Я слишком долго была зверем, в моей памяти ничего не осталась. Я испачкала в пыли руку и начала ее вылизывать, только потом спохватилась, что люди так не делают. Не делают же?..

Она вновь заплакала.

— Прекрати! — Макс заметался по кабине, собирая рюкзаки. Их оказалось два — один обычный, а второй аварийный. — У нас нет времени на твои истерики. И вообще мне очень нравилась смелая кошка, которую ничто не пугало, и она была готова драться со всем миром.

— Я пару раз тебя едва не разорвала, когда ты лез к моему животику, — проговорила Мумру, понемногу успокаиваясь. — Нельзя трогать то, что принадлежит только одному.

— Почему же ты меня не разорвала? — Лис забросил самый тяжелый рюкзак за плечи, второй, чуть полегче, сунув оборотню. — Что помешало?

Я вдруг подумала, что ты можешь как раз и быть тем самым единственным, которому можно, — тяжело выдохнула Мумру и неожиданно мягко улыбнулась, на ее щеках появились милые ямочки. — Хоть я и понимаю, что мы с тобой совершенно разные — ты человек, а я оборотень, — но все равно мне с тобой хорошо.

— Я бы на твоем месте не был так категоричен. — Лис нажал кнопку открывания люка, потом сбросил трап и начал спускаться. — Я уже не знаю, кто я.

— Ты — и зверь? — Девушка горько усмехнулась. — Что ты можешь знать об этом?

— Кое-что понимаю, однажды меня превращали в кармака. — Макс посмотрел по сторонам и направился к лесу. На самом деле он абсолютно не знал, куда идти и стоит ли вообще покидать флаер. Конечно, их все равно когда-нибудь схватит имперская разведка. Если на орбите планеты повис имперский линкор, никто не сможет покинуть планету без разрешения военных, а это значит, что рано или поздно им придется сдаться. — Думаю, ты знаешь, что это за зверь.

— Знаю. — Мумру шла за ним в шаге, она уже успокоилась и была собрана и деловита. — Об этом звере знают все оборотни. На каждой из пяти планет оборотней живут кармаки. Эти существа когда-то были разумными и умели летать на космических кораблях, потом с ними что-то произошло, и они одичали.

— Кармаки могут перемещаться в космосе без космических кораблей, у них так сконструировано тело, оно вообще может становиться нематериальным, — сказал Лис. Они уходили все дальше в лес, и у него по спине ползли неприятные мурашки. Места здесь были не очень хорошие: если уж Мумру в облике дикой кошки едва не загрызли, то ему тем более нужно держать ушки на макушке. То, что он победил огромного хищника непонятным способом, Лиса не успокаивало: во-первых, здесь водились разные звери, а во-вторых, в случае внезапного нападения он вряд ли что-то успеет сделать. Человек проигрывает в силе и скорости любому хищнику, даже самому маленькому. У него нет ни острого чутья, ни тонкого слуха, ни мгновенной реакции, ни острых зубов и когтей, но зато есть смекалка и технологии. — И версии об их разумности я не отрицаю, просто говорю, что они могут обходиться без техники для космического путешествия. Возможно, когда-то эти существа были выведены искусственно, потому что ничего похожего во вселенной нет.

Лес становился все гуще, серо-зеленая листва сменилась темно-синей, мох под ногами тоже изменил окраску, стал более синим, насыщенным. Он рос густым плотным ковром, нога в него проваливалась до щиколотки, и вверх вылетали фонтанчики холодной воды. Хорошо, что комбинезон был сделан из особой непромокаемой ткани, иначе он бы уже промок, а в сапогах чавкала вода.

Деревья стали выше, они поднимались к серому небу, закрытому темными, плотными тучами, — похоже, собирался дождь. По толстым неохватным стволам вверх ползли паразитные растения типа земных лиан, здесь их было много, кое-какие вырастали диаметром больше метра. Кустарников тоже хватало, некоторые имели шипы двадцать сантиметров длиной, острые как кинжалы, на такой было легко напороться и пораниться. И вообще этот лес был словно специально сделан для того, чтобы губить неосторожных путников: мало того что зверье здесь водилось жестокое и мощное, так и некоторые растения пытались ухватить за ногу или за руку, чтобы полакомиться человеческой плотью.

— Откуда ты это все знаешь? — Девушка удивленно на него уставилась. — Этого не знает никто.

Ты это о чем? — Он взглянул в эти нежные, все понимающие глаза, и внутри его все оборвалось. Это было как выстрел из парализатора — вроде все понимаешь, все слышишь, а двинуться с места не можешь. Какое-то время он стоял, жевал губами и не мог выдавить из себя ни слова, потом все-таки сумел собраться. — Я же молчал...

— О кармаках. — Девушка вздохнула и погладила его по мокрой щеке, отчего внутри у него все оборвалось. — Ты сказал, что они могут путешествовать в космосе без космических кораблей. У нас был один волк, который тоже сделал такое предположение. Он считал, эти существа что-то потеряли в себе, и поэтому космос для них закрылся. Для нас, живущих на этих планетах, они являлись сущим кошмаром: уничтожить их невозможно, зато они убивали всех, кого встречали на пути.

— Я же сказал, что был кармаком, — ответил Лис. — Ты думаешь, я шутил?

— Это невозможно, — недоверчиво покачала головой Мумру. — Они не оборотни, в них превратиться невозможно, у них вообще нет ДНК. Они чужды всему живому.

— Меня как-то вложили внутрь такого хищника, — вздохнул Макс и, воспользовавшись тем, что девушка остановилась, взял ее руку и нежно поцеловал. Пахла она чудесно. — Сделала это одна колдунья.

— Зачем? — Мумру посмотрела на него непонимающим взором.

— Что зачем?

— Мне руку поцеловал...

— Понимаешь... — Лис отпустил руку и задумался. — Если честно, то и сам не знаю, но мне было приятно. А если еще честнее, то, кажется, я в тебя влюбился.

— Но я же ничего для тебя не сделала, больше была обузой, — удивилась Мумру. — За что меня любить?

— Любят не за что-то, а потому что, — вздохнул Макс. — Обычно ни за что.

— Но нам нельзя любить друг друга, — ответила девушка с грустной улыбкой. — Я — оборотень, а ты — человек, мы разные ветви эволюции...

— Да и плевать! — фыркнул Лис, резко сворачивая в сторону. Зачем это сделал, он не знал, но, видимо, чувство опасности сработало. — Я никогда никого не любил, хоть прожил, в общем-то уже долгую жизнь. Было в ней много гадкого, а хорошего не было совсем. Вот сейчас мы на чужой планете, шансов выбраться с нее без пут на руках почти нет. И убить могут, и в тюрьму могут посадить, да мало ли что еще! В первый раз я встретил такую красивую девушку, от взгляда на которую внутри сердце сжимается и хочется жить, а она говорит, что любить ее нельзя. — Он остановился, почесал в затылке, куда упала с дерева тяжелая дождевая капля, и спросил с замиранием сердца: — Ты сказала — «нам»? Получается, я тебе тоже нравлюсь?

— Ты такой откровенный... — девушка сделала длинную паузу, — идиот. Даже не знаю, как с тобой разговаривать. Понимаешь, ни одна кошка не подпустит к животику и другим интимным местам самца, который ей не нравится. А ты меня всю излапал! И как человека, и как кошку! Еще спрашивает... подлец! — Она резко зашагала вперед. — Я думала, ты понимаешь... А ты несешь всякий бред. И действительно — плевать! Меня тоже никто не любил, и мне тоже хочется перед смертью чего-то хорошего. И что?

— Так я тебе нравлюсь или нет? — растерялся Макс. — Я не понял...

— Точно — идиот! — Мумру рассмеялась звонким веселым смехом, потом на мгновение прижалась к нему и нежно поцеловала. — Конечно — нет!

— Но как?.. — Лис заморгал недоуменно глазами. — Почему нет?

— Не напрягайся, — посоветовала ему кошка. — Я потом тебе все объясню, а сейчас выводи нас отсюда куда-нибудь в безопасное место. Хорошо?

— Как скажешь...

Макс обиженно зашагал вперед — и вдруг почувствовал себя счастливым непонятно отчего. Она же его поцеловала! Сама! Значит... лучше об этом не думать, а то еще сделает неправильные выводы. Лис не знал, как вести себя с женщинами, у него не было этого общения: сначала родители умерли, оставив его на улице, потом его подобрал Хруст — вор, который научил его своему мастерству. Дальше воровал, затем путешествовал по империи в качестве пленника. Когда ему было что-то про них узнавать? В школе он не учился, на свидания не ходил, в кафе не знакомился. Конечно, женщины у него были, но все обходилось без разговоров, главное, чтобы платил деньги, но это же не то?!

Над головой пролетело несколько истребителей, эти были поменьше, планетарные, а потом над лесом закружили два армейских флаера. Лис, почувствовав неприятный холодок внутри, едва успел толкнуть Мумру в сторону упавшего дерева и упал на нее сверху.

— Ты чего? — шепотом спросила она. — Мы же договорились, что не сейчас...

— Тихо! — прошептал он ей в маленькое ушко, но потом не удержался и поцеловал в мочку. — Нас ищут.

— Ты это специально придумал, чтобы на меня запрыгнуть, все вы, мужики, одинаковые, — проговорила девушка, но, услышав гул мотора и увидев пролетающие флаеры, пожала плечами: — А может, и нет...

— Что — нет? — спросил Лис, приподнимаясь. Чувство опасности немного утихло, но не ушло совсем.

— Не все одинаковы...

— А... — Макс подал Мумру руку. — Я не знаю.

— Чего не знаешь?

— Не знаю, что делать. — Он сел на поваленный ствол. — Они нас все равно найдут рано или поздно: армейская разведка никогда не сдается. Нам нужно понять, чего мы хотим, куда стремимся и что требуется для достижения поставленной цели, тогда появится шанс.

— Хорошо сказано. — Девушка с уважением покосилась на него. — Моя цель ясна: я хочу вернуться домой.

— Я тоже, только у меня его нет, — вздохнул Лис. — Но похоже, что наши цели на сегодняшний момент недостижимы.

— Почему?

— Орбитальная станция контролируется военными. Здесь, внизу, работает имперская разведка, которая нас ищет, и, само собой, все передвижения контролирует десант. Конечно, они разыскивают меня и дикую кошку, а вот прекрасная девушка, в которую она превратилась, им не нужна.

— Девушка точно прекрасная, ты уверен? — Мумру на мгновение прижалась к нему, отчего у него внизу живота потеплело. — Мне еще никто никогда такого не говорил.

— Надеюсь, и не скажут, — улыбнулся Макс. — Проще говоря, разведка не знает, в кого ты превратилась, поэтому у тебя есть шанс покинуть планету незамеченной. Для этого нужны только деньги и документы, вот это и станет нашей первоначальной целью. Нам нужно добраться до большого города, желательно столицы, там мы сможем легко решить эту проблему.

— А ты? — Девушка взглянула в его глаза, и он едва не потонул в этой изумрудной глубине. И удивился. Почему, когда девушка становится кошкой, глаза у нее желтые, а когда человеком — зеленые? С чем это связано? — Что станет с тобой?

— Давай не будем думать о том, что от нас далеко, — сказал он рассудительно и зашагал вперед. — Нам еще до города добраться надо, а это будет совсем непросто — идти придется ножками, вокруг дикие звери и десантники со штурмовыми винтовками.

— Впервые за много лет я снова хочу вернуться в тело кошки. — Девушка вздохнула. — А до этого много лет хотела стать человеком, но человеческое тело слабое, двигается медленно, быстро устает, ничего не видит и не слышит. Если бы я смогла вернуться в тело кошки, то могла бы тебя охранять хотя бы от мелкого зверья.

— Хочешь снова стать кошкой? — Макс с удивлением посмотрел на Мумру. — Правда?

— Да. — Девушка кивнула. — Я побыла немного человеком и уже устала: слишком много переживаний и ощущений. — Хочу обратно.

— Так превращайся, — пожал плечами Лис. — Только я твой рюкзак не потащу.

— Рюкзак ты можешь мне на спину привязать, я видела, на нем есть дополнительные ремни, это не проблема, — сказала Маша. — Я боюсь, что обратно потом в человека не обернусь, а ты мне обещал какой-то любви.

— Об этом можешь не думать. — Макс остановился, обнял девушку и поцеловал. — Я тебя в первый раз обратил в человека, значит, снова это сделаю, тем более раз обещал что-то.

— Хорошо. — Девушка сбросила рюкзак и взялась за молнию комбинезона. — Может, отвернешься?

— Что я, действительно идиот, чтобы пропускать такое зрелище? — засмеялся Лис. — Нет уж, превращайся на моих глазах.

— Ну что ж, помни: ты сам этого захотел. — Мумру выскользнула из комбинезона и, прежде чем он смог что-то рассмотреть, закрутилась, встав на четвереньки, все время убыстряя движение. — Потом не жалуйся на потерю потенции, это зрелище не из приятных...

Перед ним образовалось кольцо розового человеческого тела, а потом оно стало меняться, приобретать другие цвета и уже через пару секунд потемнело, а затем движение стало замедляться, и перед ним оказалась кошка. Она встала, подошла к нему, поднялась на задние лапы, передние поставив ему на плечи, облизала ему лицо и посмотрела на него так, что он сразу понял, что она хотела сказать что-то типа: «Понравилось?»

— Пользуешься случаем и пристаешь? — Макс вытер лицо от слюны. — Не могла без языка? Я не очень люблю французские поцелуи...

Кошка смешно зафыркала и, сделав уморительную мордочку, вновь начала вставать на задние ноги.

— Вообще-то уже достаточно. — Лис отскочил на шаг назад. — Мне, конечно, очень приятно, но лучше как-нибудь потом — не забыла, что нас ищут? Где-то над нами висят спутники слежения, а чуть ниже рядом летают беспилотники и все фотографируют. Мотать надо отсюда.

Маша опять смешно фыркнула и, проходя мимо, толкнула его головой, отчего он отлетел на пару шагов назад.

— Решила поиздеваться? — Макс улыбнулся. — Думаешь, что не смогу полюбить зверя? Но я ухаживал за тобой, расчесывал, убирал твой помет — не забыла?

Кошка вновь встала на задние лапы, посмотрела ему в глаза, потом положила голову ему на грудь. Держать ее было тяжело, все-таки веса в ней было больше ста килограммов, поэтому Лис осторожно опустился на землю.

— Ох, и трудно нам с тобой будет, — вздохнул Макс. — Но ничего, как-нибудь справимся. Рюкзак примерить не хочешь?

Маша, не открывая глаз, покачала головой.

— А все равно придется. — Лис почесал ей за ушком, отчего она благодарно замурлыкала, потом не удержался и провел рукой по гладкому животику, за что получил мокрый французский поцелуй. Он нацепил на Машу тяжелый рюкзак. Кошке было не совсем удобно, но она, сделав несколько шагов и подпрыгнув, помотала головой, давая понять, что вполне сможет с этим двигаться. После этого Мумру пошла вперед, а он поспешил за ней. — Ничего, когда перекинешься обратно, по-другому поговорим. И целоваться будем по-настоящему, не по-французски...

Кошка оглянулась и лукаво ему подмигнула. Лис не понимал, как может скрываться в одном существе два разных характера: если девушка была застенчива и скромна, то кошка казалась настоящей хулиганкой, веселой и озорной, которая прекрасно понимала всю иронию происходящего и пользовалась этим для своих проделок. Но в то же время, если бы у Макса спросили, кто из этих двух существ ему нравится больше, он не знал бы, что ответить. Кошка явно была умным, сильным и настоящим другом, который не бросит в беде, а девушка... была той, от вида которой у него сохло во рту и начинало теплеть внизу живота. Маша была скромной, тихой, какой-то беззащитной — в общем, совсем другой. Как такое могло быть, он не понимал, но с кошкой было спокойнее и забавнее одновременно, она точно ничем ему не уступала, а может, даже и превосходила, а вот девушка... С ней хотелось жить.

Он шагал за Машей, не особенно беспокоясь о том, что их окружает, кошка двигалась быстро, иногда останавливаясь, настороженно прислушиваясь и принюхиваясь, и Лис знал, что к ним никто не может приблизиться незамеченным: Мумру услышит и унюхает заранее любое существо.

Холодок опасности понемногу начал таять. Пора было определяться, куда двигаться дальше. Макс достал из кармана телефон с навигатором, который ему выдали в компании, где он арендовал флаер, и вызвал карту местности, по которой они двигались.

Вблизи находился всего один населенный пункт, до него было километров двадцать, и все лесом, дорог не было, это было и хорошо, и плохо. Лис подозвал Машу.

— Видишь? — Он ткнул пальцем в карту. — Нам туда. Больше здесь нет ничего подходящего. Скоро стемнеет, местная луна должна быть по твоему левому плечу. Поведешь ты.

Кошка покачала головой и потерла лапой глаза.

— Ты боишься, что я ничего не увижу в темноте?

Мумру кивнула.

— В крайнем случае схвачусь за твой хвост.

Кошка зарычала и показала острые длинные клыки.

— А как же любовь? — улыбнулся Лис и обнял Мумру за огромную голову. — Убьешь любимого?

Кошка толкнула его головой так, что он сел на мох, и угрожающе оскалила клыки.

— Ладно, — пожал плечами Макс. — Не буду тебя любить, раз не хочешь, влюблюсь в другую.

Мумру угрожающе зарычала и, подскочив к нему, лапой повалила на синий мох.

— Вот и пойми вас, женщин, — пробурчал Лис, поднимаясь. — То целуется, то убить готова. Ты силу рассчитывай, а то покалечишь нечаянно и что потом делать будешь? Раненый я далеко не уйду.

Мумру виновато вздохнула и отвернулась.

— Пошли. — Макс зашагал вперед. — Ты думаешь, десантники будут сидеть на месте? Нет, они сейчас уже лес прочесывают, а на наших возможных вариантах движения ставят дозоры, так что принюхивайся и прислушивайся. Кстати, они тоже понимают, что мы пойдем к этому населенному пункту, значит, там будет засада. И в небо посматривай: беспилотники должны летать над головой, ночью они переключатся на инфракрасные камеры, когда температура упадет, и тогда все живое будет как на ладони...

Мумру оттолкнула его и вышла вперед, настороженно принюхиваясь, потом прыгнула с места в кусты и вытащила из ветвей небольшое животное, которому тут же перекусила горло и стала с аппетитом обедать. На него она не обращала внимания, съела добычу быстро, облизала мордочку и вновь зашагала вперед.

«Обиделась, — подумал Лис и пошел за ней следом. — Хоть вроде ничего не сказал. Женщина. Тут, того и гляди, обнаружат и опять повезут на Землю, а она чего-то сердится, отношения выясняет. Вот постреляют из парализаторов, свяжут путами — и все: имперские эскулапы на ней эксперименты будут ставить, а у них никто долго не живет. Со мной все произойдет еще проще: осудят через трибунал и расстреляют как дезертира».

Быстро стемнело, уже через пару минут темнота сгустилась настолько, что он не мог видеть даже своей руки. Почти сразу Макс начал спотыкаться, к тому же пошел дождь, холодный, противный, теперь он не мог видеть даже пальцев, поднесенных к лицу. Лис поднял капюшон, закрепил его так, что открытыми остались только глаза, и вздрогнул, когда его руки коснулись усики какого-то любопытного растения. Он начал глубоко и размеренно дышать, пытаясь вызвать ночное зрение. Его научил этому фокусу один из воров.

Способность видеть ночью очень нужна тому, кто занимается незаконным промыслом, даже больше, чем простая осторожность, и этому, как оказалось, можно научиться. Нужно только привести себя в особое состояние, и этого вполне достаточно, чтобы человек начинал видеть всем своим телом. Его учитель называл это кожным зрением, хотя на самом деле к коже это не имело никакого отношения, — просто мозг начинал обрабатывать всю информацию, которая к нему поступала со всего тела.

И вообще видят не глаза, а мозг, именно поэтому, входя в особое состояние, Макс мог даже смотреть сквозь стены. Как всегда, ему понадобилось несколько минут, чтобы адаптироваться, за что он получил довольно болезненный укус от кошки в руку: Маша сердилась, она хотела идти вперед, а он не давал.

— Я ничего не вижу, — пробурчал Лис. — Ты можешь подождать пару минут, пока я не вызову свое ночное зрение, или повезешь меня на себе? В прошлый раз, в парке, мне понравилось.

После этих слов кошка презрительно фыркнула и отошла, сразу что-то зашуршало в темноте, а потом послышались ее ликующий рык и чавканье. Макс подождал еще немного, и постепенно плотная непробиваемая темнота стала светлеть, еще через несколько мгновений он стал видеть все, правда, без красок, во множестве оттенков серого, но это было нормально, большинство хищников так мир и видит. Главное, что виделось все отчетливо.

Он посмотрел и увидел Мумру, рвущую небольшое грациозное, явно травоядное животное, ела кошка с удовольствием, искоса поглядывая на него. Макс показал ей кулак и рассмеялся с удовольствием, увидев, как удивленно вытянулась кошачья морда.

— Идем, — сказал он. — Не забывай, что ночь — это время самых опасных хищников, о которых ни ты, ни я ничего не знаем, а они хорошо слышат, особенно крики раненых, и прекрасно чуют кровь.

Кошка презрительно фыркнула.

— Я знаю, ты крутая, — усмехнулся он. — Только не так давно я спас тебя от не самого опасного хищника этого леса, так что будь скромнее и незаметнее, девушкам это идет.

Маша опять презрительно фыркнула, вырвала еще один кусок мяса из мертвого животного и пошла за ним, жуя на ходу.

Ночь была глухой и темной — мало того что деревья скрывали ночное небо, так еще и шел дождь из набухших, закрывших небеса туч. Под ногами чавкал мох, обдавая впитавшейся в него водой, сверху срывались гроздья капель, — если бы не одежда, отталкивающая влагу, он бы уже промок насквозь. Кошке тоже было некомфортно, она недовольно рычала, когда на нее обрушивался очередной водопад с огромного дерева. Макс прислушивался к себе: для него главное было сейчас — вовремя почувствовать опасность, он не сомневался, что над лесом летают беспилотники, которые высматривают своим инфракрасным оком их с Мумру. Спутники были неопасны, тучи закрывали все небо, а другие частоты для леса не подходили: слишком много вокруг было разной живности.

Раздался громкий рев, кошка одним прыжком оказалась рядом и прижалась к его ногам, жалобно повизгивая. Лис вздрогнул: этого он и боялся — где-то рядом затаился крупный зверь, с которым Маша не могла справиться.

От дерева отслоилась тень и направилась прямо к ним. Насколько же она была огромна! Макс как-то видел картинки слонов и мамонтов и рядом фигурки людей с копьями в руках, так вот сейчас к ним приближался такой же мамонт, только вместо бивней торчали настоящие клыки, да и на лапах были острые когти. Такому зверю они были явно на один укус, а в том, что он приближался именно к ним, Лис не сомневался. Мумру испуганно взвизгнула и одним прыжком запрыгнула на дерево, надеясь спастись там, но зверь легко повторил ее прыжок и запрыгнул на дерево следом. Кошка перепрыгнула на другую ветку, потом на следующую, но хищник не отставал. На одном из прыжков он достал ее лапой, и она, жалобно визжа, полетела вниз.

— Не трогай ее! — закричал Лис, но его голос потерялся в шуме дождя. Да и чем он мог помочь? Слабый человечек, который без техники и оружия ничего собой не представляет. Он увидел, как зверь наклоняется над кошкой, и, завопив как сумасшедший, бросился к хищнику. Макс ударил зверя по гладкой толстой шкуре и отскочил назад. Видимо, это было настолько неожиданно для хищника, что тот на мгновение растерялся и выпустил из пасти Мумру, которой уже хотел перекусить горло. — Уйди!!!

Зверь взревел и ударил его лапой, при этом его когти с полметра длиной прошли через тело, убивая его. Было больно, страшно и одиноко, а еще все показалось настолько глупым, что он горько рассмеялся: стоило ли пройти столько испытаний, чтобы умереть так бездарно? Не в конце пути, не в начале, а в странном лесу, куда он и попасть-то был не должен? Неужели так и ткет свою нить судьба? Он полетел в сторону, умирая и злясь на себя за то, что не сумел защитить девушку, в которую влюбился. И так это было больно и горько, что он, непонятно как изогнувшись в воздухе, приземлился уже в виде кармака — огромного шара, полного непонятной энергии.

Колдунья не раз помещала его внутрь этого страшного зверя, и он знал, насколько он опасен. Мельком взглянув на изуродованное, изломанное мертвое свое тело, он подскочил к хищнику, заключая его внутрь своего огромного тела и выпивая всю энергию без остатка. Хищник в это время пытался вытащить кошку из-под куста, да так и умер, опустившись на землю огромной высушенной мумией с протянутой вперед лапой.

Он услышал дикое взвизгивание Маши: кошка, похоже, испугалась кармака даже больше, чем хищника, который ее убивал. Она визжала и лезла все дальше под куст, хоть уже уперлась в толстые ветки. Лис глубоко вдохнул в себя энергию, которой было так много на этой планете, и почувствовал себя еще более голодным. Он посмотрел сверху на кошку, усмехнулся и стал подниматься выше, туда, где энергии было так много. Макс вошел в тучу, всосал в себя все, что там находилось, потом вышел из нее счастливым, с набитым брюхом, и начал подниматься выше, к стратосфере, чтобы покинуть эту планету и уйти к ближайшей звезде, но, когда планета под ним превратилась в маленький зеленый шар, что-то его остановило.

Он замер, завис на высоте десятка километров от поверхности и начал мучительно вспоминать, какое же дело оставил незаконченным на этой планете, и вдруг понял, что не может бросить это жалкое человеческое тело, которое привязано к нему незримой серебряной нитью. Он вздохнул, еще раз погрелся в лучах ближайшей звезды, вдохнул звездный ветер, который нес в себе так много приятных запахов, что хотелось лежать и неспешно его впитывать, пытаясь разобраться в том, что происходит во вселенной, и спикировал вниз. По дороге он сбил десяток спутников наблюдения и несколько беспилотников, которые его так раздражали, и вошел в неподвижное, изломанное тело, между делом исправив все, что в нем было изломано и уничтожено.

Мгновение — и жуткая память о боли и смерти наполнила его. Он вдохнул в себя наполненный влагой воздух и закашлялся. Его сердце неуверенно стукнуло, а потом застучало уверенно и быстро, наполняя тело силой. Еще немного — и он встал, недоуменно глядя по сторонам.

Кошка так и сидела под кустом, визжа не останавливаясь. Это было настолько неприятно, что он протянул руку и направил на нее энергию кармака, которая так и бурлила в нем. Тут же куст затрясся, и жалобный визг сменился испуганным женским плачем. Макс вздохнул, поправил рюкзак, мешающий, как огромная гиря, привязанная к плечам, и подошел к кусту.

Мумру лежала и плакала, ее обнаженное тело было нежным и привлекательным, а он наполнен уверенностью и силой. Лис обнял девушку, поднял ее и нежно поцеловал. Она ответила сначала неуверенно, потом сильнее, с такой первобытной страстью, что внутри него все взорвалось и завертелось немыслимой скоростью, а когда все закончилось, оказалось, что он лежит на мокром толстом слое мха, а на его груди, тихо посапывая, спит Маша. Поскольку они лежали голыми, а дождь все еще лил, хоть и не с такой силой, что раньше, было довольно холодно. Макс осторожно и аккуратно одел девушку, поднял ей капюшон, устроив его таким образом, что тот закрыл ее лицо. Потом не спеша оделся сам и стал жевать паек.

Есть, впрочем, особо не хотелось, в теле по-прежнему бурлила энергия, которую набрал кармак. Дождь закончился, крупные капли еще слетали с листьев и били по носу, но уже стало не так холодно и сыро. Лис доел паек, который, на его удивление, оказался очень неплохим. Следовало идти дальше, только будить Мумру не хотелось: она так хорошо спала, и лицо у нее во сне было таким счастливым, какого он никогда не видел в реальности. Макс сел с ней рядом и стал ждать, когда она проснется. Ему было хорошо — кажется, он даже был счастлив.

Дженг поел, мрачно глядя в свое лицо, насмешливо отражающееся в блестящем кофейнике: Алекс Торнтон — веселый, розовощекий юнец. Как же ему надоела эта личина, и как она мешала. Большинство проблем, которые на него свалились, исходили от столь безобидного лица и фигуры. Люди на этой планете просто не могли понять, что милое лицо совсем не значит милый характер. Они привыкли грабить, убивать и насиловать, уважали только силу и ничего другого не признавали, а сила всегда видна в лице. У Алекса Торнтона силы в лице не было, поэтому каждый встречный пытался у него что-то отобрать.

Образ определенно надо менять, только на какой?

Волк допил кофе, спустился на лифте и пошел по улице, вглядываясь в каждого встречного. Смеркалось, багровый диск скрылся в тучах. Дженг свернул в один переулок, потом в другой, уходя все дальше от центральных улиц, погружаясь в гетто: дома здесь были низкими, старыми, грязными и обшарпанными, от них веяло бедностью. Теперь было понятно, что именно здесь вырастали, как плесень, те самые бандиты, которые становились бойцами различных банд.

Впрочем, выбор у подростков здесь небольшой: либо идти на фабрику помощником робота — подвозить и отвозить заготовки — и умереть, не дожив до сорока, от какой-нибудь болезни, заполученной на той самой фабрике, где сносные условия труда обеспечивали только роботам, либо прожить красивую, но такую же короткую жизнь местного бандита. Понятно, что второе нравилось больше, недостатка в бойцах не было, в бедных районах даже создавали при храмах своеобразные воскресные школы, в которых учили грамоте, а заодно стрелять и драться.

— Юноша не хочет милую и послушную девочку? — услышал Дженг и недоуменно покосился на симпатичную, небольшого роста девчушку, явно не достигшую совершеннолетия. — Я беру недорого.

— Нет, — покачал головой волк. — Продажной любовью не интересуюсь.

Он собрался идти дальше, но тут из темноты выдвинулись два здоровых крепких парня, в руках они держали складные дубинки.

— Ты зачем приставал к моей сестренке? — угрожающе произнес один. — Она у меня еще маленькая, я за нее любого порву.

Второй зашел Дженгу за спину.

— Вообще-то мне были нужны вы оба, а не ваша маленькая сестренка, — произнес волк, внимательно разглядывая обоих. Рожи у них были устрашающие — как раз такие и нужны на этой планете, чтобы чувствовать себя в безопасности. — Заработать хотите?

— Ты нам и так сейчас все отдашь, — прорычал первый, — но сначала ответишь за приставание к моей малолетней сестре.

Бандит ударил Дженга в лицо. Попасть он, конечно, не попал, волк переместился вбок, не давая второму ударить его по голове дубинкой, потом рванулся в темноту, но так, чтобы оба гопника смогли его догнать. Они, естественно, бросились за ним. Дженг пробежал немного, нашел тихий, пустой переулок и забежал в заброшенное здание. Оба бандита ринулись туда же. Здесь он их подождал, правда, действовал осторожно, чтобы не заляпать кровью комбинезон.

Волк пропустил удар, но острым когтем проткнул бандиту печень, и теперь тот оседал с недоуменным лицом на землю — недоуменным оттого, что на волке был бронежилет. Потом ушел перекатом от второго, вырвал ему трахею и стал ждать, когда оба умрут.

Впрочем, времени он не терял, а запоминал все оттенки, гримасы, выражения лиц, морщинки и складки, чтобы перевоплотиться.

Когда он вышел из дома, на нем уже была личина одного из бандитов, а в кармане лежала личная карточка и немного денег.

Волк добрался до набережной и не спеша прошелся по ней, пытаясь вычислить тех, кто искал с ним встречи. Над дымящейся от вонючих промышленных испарений рекой горели ярко-желтые фонари, которые прятали город, делая его поистине прекрасным. Яркие звезды сияли над головой, складываясь в рисунок незнакомых созвездий. Желтые и красные облака медленно позли по темному небу.

Было довольно многолюдно — похоже, это место горожане выбрали для вечерних прогулок. Он в своем комбинезоне ничем не отличался от прохожих, а лицо у него было теперь такое, что заговаривать с ним никто не решался.

Скоро он вычислил трех человек, которые явно кого-то ждали, вероятнее всего его. А еще минут через пятнадцать обнаружил и флаер, спрятанный в небольшом темном дворике в сотне метров от набережной. В нем находился еще один — пилот, с ним Дженг и решил поговорить. Он дождался, пока один из двоих передаст пилоту сверток с едой, купленной на набережной, и заскочил внутрь. Флаер был большим, в нем легко могло поместиться с десяток человек. Когда волк ввалился вслед за бандитом, пилот недовольно поморщился.

— Тебе еще чего тут надо? — Он включил небольшую лампочку, чтобы получше его рассмотреть, и поморщился. — Я тебя не знаю, уходи отсюда, а то будешь иметь дело с Рыжим.

— Рыжий... — удивленно заморгал Дженг. — Это еще кто такой?

Пилот покосился на бандита, принесшего еду, и тот, выхватив пистолет, нажал на курок. Дженг едва успел убрать голову. Пуля пролетела совсем рядом, а выстрел довольно болезненно опалил лицо. Он выкинул вперед руку, сложенную щепотью, вдавил бандиту кадык в горло, выхватил из его рук пистолет и повернулся к пилоту, который испуганно тянул рукоятку своего ствола из сумки на поясе. Волк избавил и его от оружия и спросил:

— Куда приказано вести оборотня?

— Кто ты такой? — прошипел пилот. — Ты знаешь, что Рыжий тебя убьет?

Дженг даже рассмеялся от неожиданности:

— Ты совсем не понимаешь, что происходит? Я только что убил парня, который принес тебе еду, и забрал у него пушку, а после этого дал тебе по роже пару раз. Как ты думаешь, что я буду делать дальше? Испугаюсь и убегу?

Пилот оторопел — до него, кажется, стал доходить истинный смысл происходящего.

— Хорошо, будем считать, что ты меня напугал своим Рыжим и я испугался, — продолжил волк. — Что я, по-твоему, должен сделать? Правильно, вижу, догадался: убрать свидетеля. А кто у нас свидетель? Кто меня может узнать? Догадываешься?

До пилота дошло, он побледнел, глаза забегали, он вытер кровь с лица и спросил дрожащим голосом:

— А если я расскажу все, что знаю, ты меня не убьешь?

— Нет, ну ты настоящий кретин. — Волк вновь засмеялся. — Зачем мне тебя убивать, если ты меня отвезешь к Рыжему, или к кому там тебе приказали, и там обо мне все равно все узнают? Заводи свою леталку.

Пилот ткнул в клавишу, пошла предстартовая подготовка.

— Только я должен сообщить о прибытии. Меня обязательно спросят, почему я не остался.

— Ответишь правду — что влез в кабину какой-то гопник, приставил к башке пистолет и приказал лететь.

— Хорошо.

Пилот поднял машину в воздух, ввел нужные координаты и включил автопилот, потом по радио повторил то, что ему приказал Дженг. Ему разрешили лететь и привезти с собой того идиота, который не понимает, на кого замахнулся. После того как пилот переговорил со своей базой, настроение у него улучшилось, он даже попросил разрешения использовать аптечку. Волк разрешил: ему было все равно — этот человек не представлял для него никакой опасности. Главное, что они летели в нужном направлении, а что будет делать пилот — не так важно.

— А ты смелый парень, если решил связаться с Рыжим, — сказал пилот. — Не знаю, сколько тебе заплатил этот оборотень, но, поверь, вряд ли ты до Рыжего доберешься: он сидит высоко, почти на небесах.

Девчонку тоже ты отвозил? — спросил Дженг. — Туда же?

Его глаза сами собой закрывались. Как всегда после схватки, наступало расслабление.

— Какую девчонку?

— Не зли меня, — проговорил медленно волк. — Координаты вбиты, мы летим в нужное место, ты мне больше не нужен. Лучше отвечай.

Он, не открывая глаз, полоснул когтями по руке пилота, когда тот, решив, что волк не видит, полез куда-то под сиденье, видимо, за запасным пистолетом. Человек взвыл от боли и тут же бросился к аптечке, которая наложила ему несколько швов и накачала обезболивающим.

— Так ты скажешь? — Дженг открыл глаза, перед этим сделав вертикальные зрачки. Это было настолько неожиданно для пилота, что тот затрясся от страха.

— Твоя девчонка на базе, — завопил пилот. — Ее держат под охраной и на снотворном, которое постоянно вкалывает личный врач Трампа.

— Хорошо, — покивал волк. — Что ты еще хочешь сказать?

— А ты на меня не рассердишься?

— Рассержусь ли я? — Дженг задумался. — Вообще-то я не люблю убивать и хотел оставить тебя в живых, но если знаешь что-то важное, а говорить не хочешь, то, пожалуй, я изменю свое решение.

— Это касается девчонки, — выпалил пилот. — Я хочу жить!

— Продолжай... — Настроение волка стало резко портиться, он почувствовал, что сейчас услышит что-то очень неприятное.

— Рыжий приказал доктору отрезать от нее маленькие кусочки — он хочет проверить, как она будет восстанавливаться. Все же знают, что оборотня не убьешь, он обернется в человека, и от ран не остается и следа, — только непонятно, что происходит с пулями, которые внутри.

— Они выходят потом, и очень болезненно, — пробормотал Дженг. — Где ее держат? И куда мы летим? Что за место эта ваша база?

— Это небоскреб, в нем сто этажей, в пентхаусе находится сам Трамп, но мы его никогда не видим, у него свой лифт, а Рыжий и вся база занимают верхние десять этажей и три подвальных помещения, там и оружие.

— Плохо, — покачал головой волк. — Небоскребов не люблю: подниматься высоко, а на каждой лестничной площадке норовят устроить засаду...

Он запил паек водой из фляжки и посмотрел вверх. Тучи разошлись, на небе показалась блестящая звезда, которая смотрела вниз, на него. Правда, Макс предполагал, что это не звезда, а новый спутник, который запустили с борта линкора, чтобы следить за ним, старые-то он все пожег, пока был кармаком, но на душе все равно стало спокойнее. Звезды — это хорошо, если бы он захотел, то смог бы подняться в облике кармака и качаться на ласковых волнах реликтового излучения. Но увы, кто же будет оберегать вот это спящее чудо?

Лис убрал капюшон и поцеловал Машу в щеку, и она открыла глаза. В них плескалось недоумение.

— Ты?!!

— Ага. — Столько недоверия и радости было в этом вопросе, что Макс улыбнулся. — Я...

— Ты воспользовался моей беспомощностью, набросился на меня и изнасиловал, — грустно констатировала девушка. — И это было подло...

Она потянулась к нему и поцеловала.

— Очень подло.

— Вообще-то все было с точностью до наоборот. — Лис погладил ее по щеке. — Сопротивлялся я...

— Значит, ты меня коварно соблазнил, — улыбнулась Мумру и потянулась всем телом, при этом словно невзначай потерлась мягкой грудью об его руку. — А уже потом воспользовался моим беспомощным состоянием...

— Нам идти надо, а то поймают нас. — Макс провел рукой по ее волосам, уже почти высохшим. — Я бы, конечно, еще раз воспользовался твоим беспомощным состоянием...

— Только раз?

— Ну, может, больше, — с сомнением произнес Лис. — Только вряд ли стоит.

— А я сейчас подумала вот о чем. — Маша поднялась на локте. — Нас все равно поймают рано или поздно, — а что, если эти мгновения и были самыми лучшими в нашей жизни, а мы бежим куда-то? Может, стоит остаться здесь и еще немного побыть счастливыми? Впереди же все равно нет ничего хорошего, по крайней мере в ближайшем будущем...

— Хорошего нет, это точно, — согласился Макс. — Но и тут не самое лучшее место на свете: лес, хищники, мокро, десантники скоро появятся...

— Раз здесь водятся такие страшные твари, то вряд ли вояки сюда сунутся, — улыбнулась Мумру и потянулась. — Так что, думаю, не поймает нас здесь никто.

— Может, и так... — Лис опустился на мох рядом с ней и поцеловал девушку нежно и осторожно. — Ты права. Будет жаль, если наши лучшие минуты мы потратим на то, чтобы от кого-то убегать.

Ее губы были мягкими и теплыми. Она была податливой как воск и таяла в руках. Он выполнял ее желания, а их было много. Если эти минуты самые лучшие в этой жизни, то следовало многое успеть. Все попробовать, все узнать и понять. Макс вздохнул, а дальше все закрутилось, завертелось непонятно как, а потом исчезло, просто пропало — и все. А когда Лис очнулся через бесконечно долгое время, он вновь увидел над собой далекое серое небо и ветки деревьев-гигантов высоко вверху. Сырой мох, хоть и мягкий, — не самое лучшее место для любви. Холодно. Он натянул на себя комбинезон, а потом одел Машу, целуя и обнимая. Она даже не открыла глаз, хотя он знал, что девушка не спит, а о чем-то думает.

— Кстати... — Мумру очнулась и взглянула на него серьезно и задумчиво. — Ты видел кармака или мне это показалось в предсмертном бреду?

— Я ничего не видел, — покачал головой Макс, — потому что в это время лежал раненый под другим кустом.

— Ты бросился меня защищать, поэтому и получил, я видела. — Маша погладила его по щеке, а потом нежно поцеловала. — Очень глупый поступок. Мне, конечно, приятно, что у меня такой добрый, смелый, пусть и очень тупой, парень, только шансов у тебя не было никаких. Спасибо тебе...

— Так ты вроде уже поблагодарила. — Лис улыбнулся. — И мне понравилось. И вроде бы это было много раз, или мне показалось?

— Да? — Девушка поморгала удивленно огромными глазами, которые в свете одинокой звезды загадочно заискрились. — Когда это я успела? Ничего не помню...

— Ты только что набросилась на меня, чтобы дать мне воспользоваться твоей беспомощностью, — засмеялся Макс. — А потом долго отбивалась так, что я высвободиться не мог.

— Это от близкой смерти. — Мумру вновь стала очень серьезной. — Всегда после большой опасности хочется любви, чтобы почувствовать, что ты еще жив. Мне было очень страшно, я же на самом деле умирала. Зверь схватил меня за горло и очень удивился и рассердился, когда ты его ударил, а потом появился кармак... — Девушка вскочила, подошла к кусту, выволокла из-под него огромную шкуру. — Точно кармак: только он высасывает жизнь, больше никто.

— Ты уверена?

— Конечно. — Маша вернулась к нему, легла так, чтобы ее голова оказалась на его коленях, и продолжила: — Самая опасная в мире тварь недавно была здесь, но она спасла нас от смерти и ушла, а так не бывает.

— Почему?

— Обычно кармак убивает всех, кто находится рядом, потому что постоянно голоден, а питается он жизненной энергией. Я точно это знаю. Значит, либо кто-то его спугнул, либо... — Она внимательно посмотрела на него. — Нет, этого не может быть. Ты не можешь становиться кармаком. Этого никто не может, и я сама видела, как ты лежал весь переломанный под тем деревом. А теперь на тебе ни царапины... Как?!!

— Я не знаю. — Лис погладил ее по щеке, потом поцеловал. — Я очнулся, когда зверь умер, а мое тело вновь стало здоровым и сильным, потом помог тебе обернуться. Может, это просто чудо?

— Я не верю в чудеса, — покачала головой Мумру. — Они не случаются, когда нужны. По мелочам — да, иногда бывают, но, когда близко смерть, никогда не происходят. Ладно, будем считать, что нам повезло, хоть я помню, как ты рассказывал, что раньше превращался в кармака. Это же было?

— Меня превращала в него одна колдунья. — Макс вздохнул. — И это было больно и неприятно...

— А что было с твоим телом, когда ты превращался?

— Оно оставалось человеческим, только я из него выходил и становился самым странным существом во вселенной.

— Вот это я и хотела узнать. — Кошка встала и начала раздеваться. Макс смотрел на нее во все глаза, внутри что-то сладко сжималось, хоть сил у него уже не было. Впрочем, внизу живота вновь что-то шевельнулось. — Возможно, ты научился призывать эту тварь. Если так, то у нас появился дополнительный шанс на выживание. Ладно, потом разберемся, а сейчас нужно идти, небо становится серым — верный признак того, что скоро рассветет, а днем десантники обязательно попробуют нас достать. Я дальше пойду в облике зверя: в нем мне проще. Раньше мечтала стать человеком, а теперь понимаю, какое это было глупое желание. — Мумру разделась и теперь стояла перед ним во всей своей ослепительной наготе, нисколько не смущаясь, наоборот, поворачиваясь, чтобы он мог все рассмотреть. А смотреть было на что: тонкая талия, высокая пышная грудь, широкие бедра, стройные ноги, а над всем этим — лицо молодой задорной девчонки с огромными глазами, при взгляде в которые екало в груди. — В человеческом облике хорошо только сексом заниматься.

— Правда?

— И перестань так на меня смотреть, а то я снова на тебя наброшусь. — Кошка рассмеялась. — У нас, оборотней, другие отношения. Мы живем мало, поэтому времени на выпендреж и заигрывания у нас нет, — если нам кто-то нравится, то подходим и говорим, а тот просто обязан ответить тем же, иначе его ждет суровой разговор с наставником. Волчата у нас вообще считаются подарком Великого Волка, поэтому и отношение к ним как к чему-то очень дорогому. Правда, рожать мы предпочитаем в зверином обличье, тут ты прав, потому что не так больно. И оборотни не создают устойчивых пар — лучше всего, если волчата будут от разных самцов, так больше шансов на выживание. В общем, не переживай...

— Но я думал...

— Ты мне нравишься, Макс... — Мумру подошла к нему и прижалась так, что Лис потерялся в этом мире. — Если бы ты был оборотнем, я бы объявила тебя своим, но ты же человек!

— Я не подхожу тебе? — спросил Макс. — Ты не любишь меня, поэтому не хочешь объявить меня своим?

— Нет, ты точно кретин. — Маша рассмеялась и запрокинула голову к небу, выкрикнув: — Ну что ж, раз сам напросился... Великий Волк, я объявляю этого парня своим и буду драться с любой самкой за него, прими это и запомни!

— Круто, — ошарашено проговорил Лис. — Не думал, что у вас все так просто.

— К чему сложности, когда жизнь коротка?

Мумру встала на четвереньки и закрутилась все быстрее, быстрее, пока не превратилась в коричневый круг, а когда остановилась — поднялась огромной кошкой. Она подошла к нему, боднула головой, а потом, встав на задние ноги, облизала его лицо. Макс увидел шаловливые искорки в ее глазах, улыбнулся и, подняв вверх руку, провозгласил:

— Великий Волк, объявляю эту глупую кошку своей любимой женщиной и буду драться с любым самцом, хоть и знаю, что проиграю эту схватку. Учти это, пожалуйста, и запомни.

Мумру повалилась на спину и задергалась в странном припадке, при этом издавая непонятные звуки: то ли мяуканье, то ли взвизгиванье. Вряд ли кто-то в этой галактике наблюдал, как животные смеются. Лису повезло — он это только что видел своими глазами. Когда отсмеялась, она подошла к нему, заглянула в его глаза, все еще повизгивая от смеха, и толкнула лапой рюкзак.

— Не знаю, над чем ты смеялась, но я был искренен. — Макс начал привязывать мешок ремнями, стараясь расположить их так, чтобы они не мешали зверю двигаться. — Надеюсь, ты тоже. Я правда в тебя влюбился...

Кошка фыркнула.

— Не хочешь верить — не надо, но это так и есть. — Лис закрыл застежки и набросил на плечи ремни своего рюкзака.

По лесу пополз предрассветный туман, влажный, холодный, который, казалось, пронизывал до костей. Утро приближалось, а они по-прежнему были далеки от своей цели. За ночь они прошли не больше пяти километров, остальное время сражались, умирали и любили друг друга.

— Давай, шагай, подруга. Я за тебя умереть поклялся.

Мумру фыркнула еще раз и пошла вперед. На этот раз

она шла осторожно, принюхиваясь и прислушиваясь, ее ноздри раздувались, а уши ходили из стороны в сторону: похоже, она убедилась, что против сильного зверя ей не выстоять, но Макс этому был рад, и вообще он испытывал невероятное ощущение счастья. Они любили друг друга, и им обоим понравилось — разве это не здорово? На самом деле Лис всегда боялся того, что может оказаться неуклюжим в постели: ведь весь его опыт — это несколько проституток, которые ложились с ним за деньги и, конечно, не могли ничего плохого сказать из боязни, что он им не заплатит. Ас Машей все получилось замечательно, может, потому что он ни о чем в этот момент не думал? Его просто понесло куда-то, а он не стал противиться этому чувству.

Кошка иногда оглядывалась на него, и ему казалось, что он видит в ее глазах странное недоумение, как будто Маша тоже не понимала того, что с ними произошло. Наверное, и у нее возникли к нему какие-то чувства. Макс об этом подумал и огорченно замотал головой: такого просто не может быть! Кому может понравиться беспризорник, который вырос в большого вора?

— Стоять! — Лис вздрогнул и вдруг понял, что слишком задумался и пропустил предупреждение своего тела об опасности, а они находились не в той ситуации, чтобы забывать о том, что их могут убить. — Руки вверх!

Макс поднял руки вверх, оглядываясь по сторонам. Кошки он не увидел — вероятно, она успела спрятаться. Из-за кустов вышли трое разведчиков в камуфляже, обвешанных с ног до головы оружием.

— Ты, что ли, Ганс Дроссель? — спросил с усмешкой разведчик со знаками старшего лейтенанта. — Если так, то почему не стал дожидаться нас возле флаера?

— Я Ганс Дроссель, вы не ошиблись, — закивал Макс. — Я очень рад вас видеть, правда. Я простой служащий, который решил немного отдохнуть от суеты города. Мне понравился этот лес, я даже решил слетать в ближайший город, чтобы купить оружие и здесь поохотиться на диких зверей, но когда летел, на меня налетели перехватчики. Они угрожали мне ракетами, а я хорошо знаю, что нельзя спорить с теми, у кого есть оружие и власть, поэтому опустился вниз, как мне приказали, но мой аппарат застрял в ветвях деревьев, а ночью появились страшные звери, они так ревели, что я испугался и побежал сам не знаю куда.

— Хорошая попытка, — ухмыльнулся разведчик. — И даже могло бы прокатить, если бы не связь. Твой флаер не застрял в ветвях, а стоит на поляне абсолютно исправный и готовый к взлету, да и для насмерть перепуганного обывателя ты слишком предусмотрителен. У тебя за плечами рюкзак, а в нем, я уверен, имеется все, что нужно для долгого похода, и ты не мечешься хаотично по лесу, а движешься строго по прямой к ближайшему населенному пункту. Кстати, тебя уже три часа ведут спутники. Так что, Макс по прозвищу Лис, я рад нашей встрече, кстати, на фото ты выглядишь старше. Я — старший лейтенант Хобот, моих спутников тебе знать не положено.

— Я тоже рад, — заулыбался Макс. — Со мной столько всего произошло, на нас напали, только меня зовут Ганс Дроссель...

— Кончай врать, Лис, — поморщился старший лейтенант. И он сам, и его спутники настороженно смотрели по сторонам, оружие держали наготове. — Теперь я понимаю, откуда у тебя такое прозвище. Мне абсолютно все равно, что с тобой происходило, моя задача — доставить тебя на линкор, и все. Тебя и дикую кошку из оборотней, которая должна быть с тобой. Кстати, где она? Соврешь — получишь в живот из парализатора, а это больно.

— Она убежала сразу после того, как я посадил флаер...

Лис не успел договорить: получил выстрел в живот. Как он ни готовился к этому — все равно оказалось невыносимо. Он упал на землю, его ноги задергались сами собой, а изо рта пошла слюна. Разведчик даже не взглянул на него, как и два его спутника: они по-прежнему настороженно смотрели по сторонам.

— Я предупреждал о вранье, — хмуро проговорил лейтенант. — И внимательнее нужно меня слушать: я сказал, что тебя уже три часа ведут спутники, а это значит, что кошку видели рядом с тобой. Итак, повторяю вопрос. — Он поднял парализатор. — Где твоя кошка?

Макс кое-как отдышался, скинул с плеч лямки рюкзака, вытащил из него аптечку под пристальными взглядом разведчика и прижал ее к плечу, — сразу несколько игл проткнули ему кожу, а еще через пару секунд стало легче дышать, боль отступила.

— Не знаю, — прохрипел Лис. — Наверное, вас испугалась и убежала.

— Смотри, какие все стали пугливые, — усмехнулся старший лейтенант, вслушиваясь в то, что ему говорили по рации. Его спутники повернули оружие влево и выстрелили одновременно, стараясь захватить как можно большую площадь. Стреляли из парализаторов, но в лесу это оружие малоэффективно: кусты, деревья рассеивали излучение. Убедившись, что они ни в кого не попали, разведчик продолжил: — Кошка была на твоем попечении, рядовой, если она сбежала, тебя ждет трибунал и, вероятнее всего, расстрел, так что советую ее позвать или подманить.

— За совет спасибо, к сожалению, воспользоваться им не могу. — Макс, охая и ахая, поднялся с земли. — Не любят меня звери.

— А у меня другая информация. — Хобот вслушался в то, что ему говорят по рации, и ухмыльнулся. — Говорят, ты с этим оборотнем в обнимку спал, такая у вас была взаимная любовь. Зови ее, у меня времени нет, чтобы ее тут ждать, или получишь еще один выстрел из парализатора, а его могут перенести немногие.

— Я не могу...

Договорить Макс не смог: новый выстрел из парализатора опрокинул его на спину. Максу было плохо, очень плохо, он чувствовал, что умирает, сердце билось неровно, и он бы умер, если бы мозг не закрыла серебристая пелена. Она сняла частично боль, и ему удалось открыть глаза, поэтому он увидел, как из кустов выскочила Маша, пронеслась через поляну и скрылась, провожаемая выстрелами, а один из разведчиков упал на синий мох, зажимая рану в боку. Через мгновение кошка появилась вновь, и еще один разведчик упал.

Остался только Хобот, он бросил парализатор в кобуру и взял в руки автомат. Умирать он явно не собирался, несмотря на то что ему кричали в рацию о том, что имеет право применять для защиты только парализатор, но он лишь морщился и орал что-то в ответ. Окружающее расплывалось перед глазами. Лису было очень больно, хотя, конечно, не так, как в храме.

Аптечка воткнула ему еще несколько игл, и тут же защелкали пустые гнезда: лекарство кончилось. Максу становилось с каждой минутой все хуже, стало трудно дышать, тяжелый плотный воздух никак не хотел проходить в легкие, а грудина не хотела работать. Голова кружилась, сердце едва билось, качая густую вязкую кровь по сосудам. Лис не слышал о том, что кто-то мог выжить после двух выстрелов из парализатора в упор. Ходили легенды, будто одного здоровяка полицейские смогли стреножить только после второго выстрела, но это, вероятнее всего, были легенды. Даже полицейским в империи запретили применять парализатор после множества смертельных случаев, и это оружие осталось только в колониях и у военных.

Ему было плохо, но перед тем как зрение ему окончательно отказало, он успел заметить, что кошка, выскочив сзади разведчика, одним ударом сломала тому шею, а после этого Лис полетел в темную пропасть, где на дне лежал плотный, многолетний серый лед и где ему придется упокоиться навсегда.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Флаер опустился на крышу небоскреба, и к нему сразу направилась группа вооруженных громил. Пилот открыл люк, спустил трап, а дальше повел себя как идиот — бросился к бандитам, крича:

— Стреляйте в него, это оборотень.

Правда, вряд ли его кто-то услышал, потому что Дженг времени тоже не терял: одним огромным прыжком он оказался среди бандитов. Всего их было пятеро, и они не ожидали такого стремительного нападения. Автоматы, которыми они оказались вооружены, были бесполезны в ближнем бою, к тому же волк метался среди них, не давая прицелиться. Оборотень одним непрекращающимся движением разорвал горло двоим и мысленно похвалил себя за то, что не бил ниже: все громилы оказались одеты в бронежилеты нового типа, которые даже стилета не пропускают, что уж говорить о когтях.

Поняв это, Дженг сделал кувырок, прокатился между двумя другими, нанеся им жуткой силы удары в пах. Остался только один, и с ним волк обращался бережно: просто оглушил мощным ударом в голову, понимая, что пленный нужен всегда, когда оказываешься в незнакомом месте.

Когда он поднялся на ноги, в живых остался только пилот, все так же кричащий об оборотне, который на них сейчас нападет.

— Чего орешь? — спросил Дженг, встряхнув его за шиворот. — Не видишь, люди отдыхают.

Пилот перевел взгляд на убитых, благо крыша хорошо освещалась прожекторами, поэтому было видно все, и подавленно пискнул.

— Верю, — усмехнулся волк. — Ты попал. Если ты не соблюдаешь своих обещаний, то и мне этого делать не стоит, иначе не поймут.

— Прости. — Пилот повалился ему в ноги, захлебываясь в слезах. — Я все сделаю.

— Живи пока. — Оборотень подошел к двери, ожидая какой-нибудь гадости вроде автоматических пушек или пулеметов: это давно стало модным в цивилизованном мире, а уж на планете, где это оружие производится, сам бог велел. Но, к его удивлению, ничего такого не было, правда, дверь закрывалась на автоматический замок, который открыть можно было только с помощью отпечатка пальца, занесенного в базу. Вряд ли пилоту было разрешено входить внутрь, поэтому он его отпустил. — Жди меня во флаере и не вздумай вызвать кого-нибудь по рации или улететь, — найду по запаху и тогда сожру и тебя, и всех твоих близких. Понял?

— Да. — Пилот метнулся обратно к летательном у аппарату. — Буду ждать.

Дженг взвалил на плечи оглушенного бандита и потащил его к двери. Замок пальчики принял, но потребовал дополнительно код, и пришлось приводить громилу в чувство. Тот очнулся не сразу, а только после того, как Дженг воткнул ему коготь в ногу.

— Что?! — Бандит очнулся и начал истово креститься. — Отпусти, нечисть! Свят, свят, свят!!!

— Дорогой мой, — произнес волк наставительно, — твоя жизнь находится на перепутье и легко может закончиться, но есть варианты, и выбирать их тебе. Первый — ты все делаешь, как я прошу, и останешься в живых. О том, как отнесутся к этому твои работодатели, можешь не думать: вряд ли они переживут сегодняшнюю ночь. И вариант второй — ты ведешь себя как идиот, но недолго, потому что я тебя сожру!

Тут оборотень для усиления эффекта открыл рот и показал острые, специально выращенные клыки.

— Что решил? — Дженг провел когтями по железной двери, оставляя глубокие царапины. Бандит как завороженный смотрел на металлическую стружку, которая посыпалась на пластиковую крышу. — Меня устраивают оба варианта, второй даже лучше: кушать очень хочется.

— А чего надо? — Громила наконец сообразил, что ему что-то сказали. Должно быть, он уже прощался с жизнью, а тут — неожиданный подарок.

— Ты отведешь меня сначала к девчонке, потом к Рыжему, а после этого я, возможно, захочу поговорить с вашим боссом Трампом.

Меня убьют, — обреченно проговорил бандит. — Если только узнают, что я помогал тебе, мне конец.

— А так ты будешь жить вечно? — удивленно посмотрел на бандита волк. — Посмотри на своих приятелей: они что, живы?

Он щелкнул клыками, и бандит отпрянул назад. В это время заговорила рация у него на плече:

— Крыса, ответь. Как дела? Где этот придурок? Я хочу его видеть. Или вы его убили?

— Отвечай, — усмехнулся оборотень. — С тобой же разговаривают.

— А что отвечать?

— Что придурка взяли, но он начал стрелять, — подумав, ответил Дженг. — Убил всех твоих напарников и пилота. Сейчас ты его приведешь. Это же Рыжий по радио разоряется?

— Рыжий, — вздохнул громила. — Он меня порвет на части, разрежет на ленточки.

— Думаю, это я его порву, — проговорил волк. — Отвечай, ждет же...

— Рыжий, это Крыса, — пробормотал громила. — Этот гад начал стрелять сразу, как приземлился. Он всех ребят порешил и пилота, только я один остался, но мне удалось его вырубить.

— Что-то слишком мало было стрельбы, — ответил голос по радио. — Всего-то пара очередей... Но ладно, верю. Ходить эта сволочь может?

— Может, — покосился громила на Дженга. — Я ему только руку сломал.

— Ну так тащи его ко мне.

— Сейчас, босс. — Бандит выключил рацию и посмотрел угрюмо на волка: — Что дальше?

— Открывай дверь. — Оборотень хмыкнул. — Я вижу глубокую задумчивость на твоем лице, и она мне не нравится. Если хочешь умереть, то скажи об этом сейчас, и помни, что спасти ты никого не спасешь, а сам умрешь...

— Ты будешь убивать моих товарищей, а я буду на это спокойно смотреть? — Громила открыл электронный замок. — Ты думаешь, я смогу?

— Мне без разницы, — пожал плечами Дженг. — Ты умрешь — поведет кто-то другой. Неужели ты еще не понял, что все, кто находится в этом здании, уже мертвы? Как только твоя банда схватила мою девушку, она подписала себе смертный приговор. Сейчас только твои вожаки думают, что владеют ситуацией, но это не так. Я убью — и их, и тех, кто их защищает, и тех, кто встанет на моем пути, поверь мне. Оборотня трудно убить, а вот сам он умеет убивать разными способами. Советую тебе подумать о том, стоит ли проявлять лояльность к мертвым. Согласись, глупо клясться в верности тому, кто уже умер. А я тебе даю шанс: будешь вести себя правильно — останешься в живых. Так что решай, поставишь ли ты в своей сегодняшней жизни точку или это будет многоточие, за которым возможно продолжение. Ну как?

— Я хочу жить, — был ответ. — У меня семья, младший брат растет, я должен жить, но хочу быть уверен в том, что никто не расскажет о моем предательстве.

— Хорошо, это я учту, — кивнул Дженг, и они стали спускаться по лестнице. — Если кто-то станет убегать, скажи мне, я его догоню — и он умрет.

— И еще... — Громила замялся. — Ты уверен, что справишься со всеми? У нас много оружия, есть даже автоматические пушки и роботы.

— Это мелочь, — поморщился Дженг. — Неприятная штука, но не так страшно, как о них говорят.

— Ясно. — Бандит вздохнул. — Посмотрим, как убивают оборотни. Куда тебе нужно в первую очередь?

— Сначала я хочу увидеть свою девушку.

— Это на три этажа вниз, там у нас кабинет Рыжего, а рядом с ним держат твою девушку, — громила вздохнул повторно. — Скажи, а она тоже оборотень?

— Может быть, — пожал плечами волк. — А что, есть с этим проблемы?

— Как-то она слишком легко дала себя захватить, поэтому наши подумали, что она просто твоя подстилка. Обыкновенная проститутка...

— Я ей передам ваши слова, — ухмыльнулся Дженг. — Они ей понравятся.

Он насторожился и начал принюхиваться, остановил громилу, который продолжал идти вперед.

— Тихо, — прошипел волк. — Ты ведешь меня в засаду. Уверен, что хочешь умереть первым?

— Там нет никого, — прошептал растерянно бандит. — По крайней мере не было, когда мы шли наверх.

— А сейчас пахнет ружейной смазкой и потом. — Оборотень начал отращивать когти. Громила смотрел на него со страхом. — И еще каким-то варварским дезодорантом.

— Это Большой, — прошептал бандит. — Главный подручный Рыжего. Если он здесь, то с ним человек пять, все вооружены с ног до головы, в бронежилетах и касках. Это гвардия Тромпа, безжалостная и беспощадная, на них крови больше, чем на любом другом.

— Любопытно будет познакомиться, — усмехнулся волк. — Стой здесь, я тебя позову.

Он скользнул за поворот и сразу увидел боевого робота, который поводил стволом с лазерным указателем, ища цель. Рядом с ним семь человек настороженно смотрели на него, все они были вооружены новейшими автоматами и пулеметами. Оборотень рванулся с места сразу, как только его заметил робот. Теперь все решала быстрота. Конечно, он немного приукрашивал свои способности: оборотней убивают так же легко, как и других существ, иначе они управляли бы империей, а не прятались по углам. Причем убивают легко, в империи имеются настоящие мастера этого дела как среди военных, так и у обычных охотников за головами.

Конечно, Дженг лучше многих, но не бессмертный, это он знал точно. Сколько боли ему пришлось пережить в этой жизни, кто бы знал. Но боль — лучший учитель, только она приводит мозги в порядок и заставляет учиться. Кто не знает боли, тот ничего не умеет. Дженг помнил, как однажды наставники создали волков, которые совершенно не чувствовали боли. Прожили они недолго — всего несколько лет, и причиной смерти стала бесшабашность, глупость и просто желание проверить себя. Они умирали от мелких порезов, которые гноились, от переломов конечностей, потому что давали на них невозможную нагрузку, от инфекций и порванных мышц, список можно было бы продолжать. Но это стало хорошим уроком для наставников: они поняли, что Великий Волк не зря дал оборотням боль: она — их учитель.

Дженг пробежал по потолку, порвав по дороге двум зазевавшимся бандитам глотки, которые настолько увлеченно смотрели за его стремительным бегом, что им даже в голову не пришло поднять оружие. Зато все остальные оказались вполне подготовленными бойцами, они навели на него свои автоматы и пулеметы, включили автоматику и нажали на курок.

Конечно, автоматика не была рассчитана на стрельбу по противнику, который быстро и неожиданно умеет менять траекторию движения. А первое, чему учат каждого оборотня, — это уметь двигаться в бою так, чтобы противник не смог угадать, где волк окажется в следующий момент. Это вбивается на уровне рефлексов и становится привычным и простым. А когда это делаешь много лет, то даже замечаешь пули, которые в тебя летят, и знаешь, кто выстрелит следующим.

Дженг делал знакомое, привычное дело. Упал, прокатился по полу так, чтобы противники оказались на линии огня, прикрылся человеком, порвал ему глотку и отбросил в сторону стрелявших. Затем вслед за мертвым телом, которое сбило с ног двоих, оказался среди бандитов и убил еще двоих.

Потом он плавно перекатился в сторону, заметил, что у робота выдвинута панель управления, пробежал по потолку и нажал кнопку отключения, и вовремя, потому что боевая машина уже стала угадывать его намерения: мощный компьютер почти вычислил алгоритм его движений. А без робота все стало намного проще: людей осталось только трое, они были растерянны, стреляли по сторонам, — он прокатился мимо и убил еще двоих. Последний, должно быть самый умный, рванулся к одной из дверей, заскочил внутрь и повернул ключ, а Дженг со всего размаху врезался в укрепленное армированным пластиком полотно и от жесткого удара упал на гладкий пластиковый пол. У него даже дух захватило. Это было неприятно и больно. И вообще, когда себя ощупал, он обнаружил две раны — одну в боку, другую в ноге, то-то он не мог быстро двигаться.

Оборотень выругался и начал перевертывание. Человек исчез, а с его места поднялся огромный черный волк и начал есть умирающего бандита. Мясо было вкусным, сочным, как раз таким, какого он хотел. Бандит, которого он притащил с собой с крыши, выглянул из-за поворота, увидел огромного волка, рвущего труп одного из его начальников, что-то громко панически заорал — и умчался.

Дженг слышал удаляющиеся шаги, но догонять не стал — ему было лень, да и отрываться от еды не хотелось. Он, конечно, понимал, что в нем проснулся зверь и что это мысли хищника, но иногда так бывает тяжело бросить вкусный кусок мяса. А главное, ради чего? Чтобы гоняться за каким-то придурком по всему зданию? Оно ему надо, когда и так хорошо? Волк вздохнул, потом вспомнил запах самки, за которой он сюда пришел, тяжело оторвался от пищи и закрутился, пытаясь поймать свой хвост.

Ему это в очередной раз не удалось, но с шахматного пластикового пола поднялся уже человек в рваном окровавленном комбинезоне.

— Оборотень? — послышался глухой голос из-за двери.

Дженг возмущенно фыркнул, но спохватился и тут же

стал отращивать когти, когда понял, что почти беззащитен.

— Чего надо? — спросил он охрипшим голосом. После трансформации связки плохо слушались.

— Ты зачем пришел, оборотень?

Не за чем, а за кем!

— За девкой своей?

— За ней.

— Она ниже на этаж, у Рыжего. — Голос странно хрюкнул. — Но тебе к ней не добраться: там еще два робота и автоматические пушки, да и ребят больше тридцати наберется. И назад не уйдешь — лифты не работают, а на лестницах везде засады. В ловушке ты, оборотень, как и ожидалось. Конец тебе.

Дженг задумчиво поскреб дверь когтем, посмотрел на стружку, которая упала вниз, и начал выцарапывать замок: минут через пять дверь должна была поддаться.

— А зачем ты мне это рассказываешь?

— Подсказать могу, где пройти...

— Это хорошо. — Волк процарапал полотно до металла и начал скрести дальше. — Рассказывай.

— Только ты мне пообещай кое-что. — Голос за дверью успокоился — наверное, говоривший считал себя в безопасности. Но он ошибался: когти у оборотня легко справлялись с металлом — от толстого засова осталось не больше пары миллиметров. — И я скажу...

— И что тебе нужно от меня? — Дженг с сомнением посмотрел на дверь: еще раз биться о твердое полотно ему не хотелось, но по ощущениям оно должно было поддаться. Он отступил на пять шагов назад и приготовился. — Очень хочется узнать.

— Я собираюсь свою банду организовывать, — проговорил голос. — Если ты мне уберешь несколько человек, то я тебе буду благодарен и денежку дам хорошую. Самому убивать несподручно, а вот если убьет чужой, то это как раз то, что доктор прописал. Ну как?

— А как быть с девушкой? — спросил оборотень, готовясь к прыжку.

— Зачем тебе нужна эта подстилка? — Голос осмелел. — Новую найдешь...

— Нет такой новой, — вздохнул волк. — Девушка уникальна, в нее много средств и знаний вложено, так что придется мне ее спасать.

— Ну и дурак! И ее не спасешь, и сам не спасешься. Ты даже не знаешь, что тебе Трамп приготовил.

— Скоро узнаю...

Дженг разбежался и ударил в дверь, засов сломался, и он оказался в небольшой комнате. В ней за письменным столом сидел здоровый мужчина весом больше ста пятидесяти килограммов, перед ним на столе лежала рация, которая кому-то передавала весь их разговор, как волк и предполагал. Крикнуть мужчина не успел, как и схватиться за автомат: оборотень разорвал ему глотку, после этого поднял рацию.

— Есть кто на связи?

— А кто говорит? — Голос мужчины был суров. — Где Большой?

— Плохо ему стало, — усмехнулся волк. — Кровь горлом пошла, наверное, не выживет...

— А... это ты, оборотень? — Голос стал еще более суровым. — Что ж, давай поговорим...

— А ты, значит, Рыжий?

— Вот и познакомились. — Голос хмыкнул. — Поговорим?

— А чего ж не поговорить, коли время есть? — ответил Дженг, осматривая окно. Естественно, створки не открывались, а стекла были толстые. Он в задумчивости посмотрел на автомат, потом дал очередь, осколки полетели вниз. Повесил автомат за спину и стал осматривать стену. Подняться было можно — всякой бетонной лепнины хватало, да и так на стенах присутствовало много различных неровностей. — Разговор с хорошим человеком греет душу.

— Что за стрельба? — обеспокоенно спросил Рыжий. — Я слышал очередь.

— Хотелось бы ответить, что подошла моя пехота, — сказал волк, примериваясь к стене. Когти следовало уменьшить и на руках, и на ногах, сделать их толще и острее. — Да это будет неправдой. Будем считать, что я дал воинский салют Большому, теперь его душа быстро умчится в рай для всякой сволочи.

— Ясно, — хмыкнул голос. — Выходит, пристрелил, чтобы не мучился? Сердобольный, значит?

— Да нет, не очень, — засмеялся оборотень. — Все гораздо проще. Кровь же хлыщет, а от ее запаха голова кружится, кушать хочется, вот и пришлось помочь бедняге.

— Еще понятнее, — ответил Рыжий. — Ладно, давай к делу. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, точнее, не от меня, а от господина Трампа, и не одно предложение, а целых два.

— Валяй, рассказывай. — Дженг прикрепил рацию к комбинезону и вылез на подоконник, его сразу шатнуло порывом ветра. Ветер пах разной гадостью, хотя здесь, на высоте, он был намного чище, чем внизу. И кислорода в нем хватало. Волк пополз вниз по стене, стараясь попасть к освещенным окнам на этаже под ним.

В первом освещенном окне ничего интересного не нашлось, там сидели пятеро бандитов и напряженно смотрели в мониторы, куда приходило изображение с видеокамер. Периодически они переключались, выискивая его, но, по всему видать, безрезультатно. Новенькие автоматы лежали возле каждого, на бронеразгрузках торчали ножи, пистолеты, гранаты разного типа — похоже, эти парни были умелыми вояками. В следующем окне обнаружилось еще шесть человек: эти просто сидели и ждали, оружия у них тоже хватало; а вот когда перешел на следующий подоконник, волк сразу увидел лежащую на полу Джунту, а рядом с ней троих бандитов. Эти были расслаблены, видимо, считая, что первыми на себя удар примут роботы, автоматические пушки и те группы товарищей, что находились ближе к лестнице.

Волчица лежала в неестественной позе — похоже, что ее принесли и бросили, а она так и осталась лежать со связанными ногами и руками, неестественно запрокинув голову. Возможно, над ней еще и надругались, так как рубашка была порвана и теперь голая грудь торчала в рваной дыре. Он смотрел на нее и чувствовал, как в нем просыпается гнев. Дженг ничего не сделал этим людям, а они пришли, захватили его женщину, потом приготовили ловушку для него.

Оборотень загнал гнев внутрь, чтобы тот разогревал его изнутри и не давал остановиться. Потом, кое-как примостившись возле окна, зацепившись за какой-то штырь, оставленный строителями, он перекинул автомат на грудь и, повиснув на одной руке, разрядил очередь в стекло. Двоих бандитов удалось зацепить. Затем волк отбросил автомат и запрыгнул в комнату. Он убил последнего бандита и, закрыв дверь на замок, привалил ее на всякий случай столом. Сделал он это вовремя, потому что с той стороны послышались крики, а вслед за тем в полотно начали бить и стрелять из автоматов.

Армированный пластик пули пока держал, но вряд ли это могло происходить долго.

Дженг наклонился над волчицей: ей было плохо, она едва дышала, сердце билось неровными толчками. Лицо бледное, из-под густых ресниц скатывались тяжелые холодные слезы. Девушке явно хорошо досталось. Оборотень помнил, как больно и неприятно, когда в тебя стреляют из парализатора. Оборотня два выстрела приводят в тяжелое состояние, а в Джунту стреляли раза четыре, если судить по отметинам на одежде. Спасти ее могло только врачебное вмешательство, но где его взять на враждебной планете, полной людей? И даже если он найдет доктора, вряд ли тот чем-то сможет помочь. Организм оборотня устроен иначе, обычные лекари им не помогут.

Лекарства для людей часто оказываются смертельными, и наоборот: то, что плохо для человека, для оборотня оказывается спасением. Например, наркотики. На оборотней они действуют иначе, да и привыкания к ним не наступает, может, потому что после их принятия ощущение такое, что тебе в кровь влили что-то гадкое. Потом это проходит, но привкус мерзости остается надолго. Правда, наркотики быстро и качественно тонизируют, в отличие от алкоголя, кофе, чая и различных тоников, которые организм оборотня разлагает на составляющие раньше, чем они начинают действовать. Джунте наркотики могли помочь, только где их взять?

Дженг, морщась от отвращения, поискал по карманам бандитов, зная о том, что обычно все бойцы подсажены на наркоту, — так ими легче управлять, да и в бою они ничего не страшатся. Живут, правда, с допингом не очень долго, но на этой планете и без наркотиков долгожителей нет, поэтому они — норма в любой уличной банде. Он нашел несколько упаковок легких транквилизаторов — они не придавали бойцам дополнительной скорости, зато хорошо обезболивали. Но если главарь банды не совсем дурак, то наркотики нового поколения у него должны быть, иначе его бойцы перед другими окажутся слабыми и беззащитными.

Оборотень поискал в аптечке — там оказалась только автоматическая коробочка скорой помощи. Использовать ее для Джунты волк не стал: а вдруг ей станет хуже? В дверное полотно по-прежнему долбились и стреляли, потом кто-то закричал, что нужно привести боевого робота с пулеметами, — от этой мысли Дженгу стало неуютно: робот вскроет эту дверь за пару секунд, его мощи на это хватит.

Волк оттащил девушку в угол, где ее не могли достать пули, и почувствовал, как кожа волчицы становится холодной, а черты лица заостряются.

Он положил голову на грудь, чтобы послушать сердце, оно ударило раз, другой, а потом остановилось. Джунта умерла.

— Славная была волчица, — произнес мрачно оборотень. — Жизнь ее была короткой, но яркой. Она успела побывать на другом краю галактики, дралась с бандитами и всякой сволочью. Думаю, ей есть с чем прийти к Великому Волку, она достойна его небесного логова.

Волк произнес последнюю фразу, и ему стало мучительно жалко эту девушку, которая в своей жизни по большому счету ничего хорошего и не видела, и умерла, так ничего и не поняв. А он не смог ее защитить, и даже стал причиной ее смерти. Это же все произошло из-за его дел, из-за того, что он убивал. Чертовы наставники! Они прислали ее сюда умирать, знали, что у нее не хватит сил выжить.

Он тяжело вздохнул и прислушался: к двери подкатил робот, легкое стрекотание его моторов было хорошо слышно, и кто-то начал вводить в него программу, потом плюнул и поставил на ручное управление. Действительно, придумывать программу, когда требуется просто стрелять, глупо. Дженг посмотрел на мертвую волчицу, почувствовал, как растет сдерживаемый до сей поры гнев, и полез на стену возле двери, где и завис, ожидая, когда появятся враги.

Ждать их долго не пришлось: робот первой же очередью разнес дверь, и в нее тут же влетело пять светошумовых гранат, Дженг едва успел закрыть глаза и защитить уши — хорошо, что у него это прописано на уровне инстинктов, — а потом в комнату влетели бандиты. Волк упал на четвереньки и выкатился из комнаты, не обращая внимания на ворвавшихся бойцов. Он вскочил на ноги и заметил громилу, стоящего за роботом, — тот уже вытащил панель и начал лупить по кнопке включения автоматики.

Оборотень его разорвал, вскрыв снизу когтистой лапой, потом отключил робота и вернулся в комнату.

Убивал он бандитов грязно, некрасиво, но быстро и эффективно, не тронул только того, кто наклонился над девушкой, с медицинской сумкой на боку.

— Оставлю в живых, если оживишь, — проревел Дженг деформированной из-за огромных клыков челюстью. — Если нет — отправишься к своему богу.

К его удивлению, человек побледнел, но не испугался.

— Когда она умерла? Если больше пяти минут, то нет смысла ее оживлять, потому что ее мозг уже не восстановится...

— Заткнись, эскулап, и делай свое дело, — поморщился оборотень, едва сдерживаясь, чтобы не убить этого маленького смешного человечка. Адреналин еще гулял в его крови, к тому же в комнате нестерпимо пахло кровью, от которой хотелось выть и грызть мягкую податливую плоть. — Чем ты собрался ее оживлять?

— Адреналин в сердце, прямой укол, потом поддерживающие средства, — ответил медик. — Думаю, должно сработать, если умерла не так давно.

— Адреналин подойдет, — согласился Дженг, понемногу приходя в себя. — А потом следует влить в кровь какой-нибудь сильный наркотик — морфин, например, или героин.

— Это убьет ее, — покачал головой доктор. — Такого не перенесет даже оборотень.

— Что ты знаешь о нашей физиологии, эскулап? — фыркнул волк, садясь на стул. Его ноги и руки дрожали от внутреннего напряжения. — Разве ее учат в ваших академиях?

— В нашей учили... — Медик воткнул длинную иглу шприца в сердце Джунты. Дженг вздрогнул и едва сдержался, чтобы не порвать доктора на куски, хоть и понимал, что девушка мертва и ей уже ничего плохого не сделаешь. — Нам читали курс физиологии полулюдей.

— Всегда подозревал, что цена сегодняшнему образованию равна пластику, на котором выдавлен ваш диплом вместе с отпечатками пальцев, — фыркнул волк. — Запомни, эскулап, на нас, оборотней, наркотики действуют по-другому. Ты когда-нибудь слышал об оборотне-наркомане? Нет? И не услышишь, потому что это невозможно, как невозможен оборотень-алкоголик.

— Ну что ж, под вашу ответственность. — Медик набрал полный шприц прозрачной жидкости. — Это мелиморфин, он мощнее героина в сотни раз. Такой дозы хватит, чтобы получить кайф сотням людей. Военные применяют этот наркотик, чтобы воины продолжали воевать при смертельных ранениях. Я же его использую как обезболивающее для умирающих, он помогает им уйти в мир иной.

— Коли! — прорычал Дженг. — Это то, что надо.

Доктор воткнул шприц, выдавил его содержимое в кровь и спросил:

— Надеюсь, после всего, что я сделал, вы меня не убьете?

— Будешь жить, эскулап, — ответил оборотень. — Ты сильный, мужественный человек. Я вижу, как у тебя трясутся коленки, и слышу, как дрожит голос, но ты преодолеваешь свой страх. Я уважаю таких. Обещаю: если ты не нападешь на меня и не сделаешь плохо моей подруге, я не трону тебя и даже отблагодарю, если назовешь свое имя и дашь мне номер своего счета.

— Это пожалуйста. — Медик протянул ему карточку. — Здесь все, что нужно для благодарности.

— Так я и думал, — фыркнул волк. — Когда дело доходит до денег, каждый доктор становится бесстрашным. Я заплачу тебе, если моя подруга проснется.

— А если нет? — Доктор нагнулся над волчицей и начал делать искусственное дыхание. — Она не приходит в себя, а должна бы. Что-то не так. И время уходит, возможно, уже поздно ее оживлять?

— Делай свое дело, эскулап, — проревел волк, отращивая клыки и когти. Он почувствовал приближающийся запах оружейной смазки. — Я ненадолго тебя оставлю, но вернусь. Постарайся сделать так, чтобы за это время она ожила. Используй все, что у тебя есть. Если есть запрещенные препараты или наркотики, то не брезгуй ими: оборотни легко переваривают все смертельное для человека.

Он выскочил в коридор, и вовремя: от лифта в его направлении катились два робота, за ними шли пятеро в полном вооружении, а замыкал шествие бандит в боевом скафандре со штурмовой винтовкой нового поколения. Настроение у Дженга упало: не любил он этих бронированных машин с людьми внутри: убивать их трудно — везде броня. Он побежал навстречу, набирая скорость.

Когда до первого робота осталось не больше двадцати метров, датчики роботов поймали фигуру, но не смогли ее просканировать: она неуловимо менялась, причем некоторые лица подпадали под описание охраняемых объектов. Роботы растерянно заводили стволами, а бандиты замерли, не зная, что делать, — на них бежал Большой, потом он изменился и стал Ржавым, потом Клинком, и опять Большим. Это было настолько невероятно, что они растерялись. И тогда на последних метрах фигура рванулась вверх, а на них уже упал свирепый оборотень. Никто ничего не успел сделать — волк был быстр, а его когти на ногах и руках остры и длинны.

Не задерживаясь, Дженг пробежал по стене и напал на того, кто находился в боевом скафандре. Сервомоторы взвыли, пытаясь отследить его продвижение, и тут он ударил, сделав всю свою руку единым острым когтем, целясь в фильтры. Ему удалось пробить с первого раза тонкую броню, которая не была предназначена для такого мощного удара, вырвал фильтры — и в образовавшееся отверстие ударил второй рукой, превращенной в острый костяной стилет, пробивая кости черепа. Человек заорал что-то, из динамиков послышался мат, боевой скафандр покачнулся и начал падать.

Он спрыгнул на пол уже спокойно, подошел к роботам, вытащил панель управления и поставил их на охрану самого себя, зафиксировав лицо Алекса Торнтона. Когда он пошел обратно, роботы покатились за ним. Медик сидел на полу, лицо его было бледным, испуганным и усталым — похоже, он видел, что происходило в коридоре. Врач дрожал мелкой дрожью, засунув в рот ладонь, чтобы не кричать от страха.

— Она не очнулась, — констатировал Дженг. — И ничто из твоих лекарств ей не помогло.

— Возможно, было поздно. — Доктор убрал изо рта ладонь, голос его дрожал, как и все тело тряслось мелкой дрожью. — Я старался, но здесь медицина бессильна.

— Значит, бессильна... — Волк сел с ним рядом и положил голову Джунты себе на колени. — И она умерла...

Он еще не отошел от боя, от него остро пахло чужой болью и кровью. Внутри понемногу просыпалась пустота. Все напрасно. Он пришел спасти ее, но не успел. Она умерла, потому что он потратил много времени на всякую ерунду. И поэтому волчица, которая была предназначена ему судьбой и наставниками, ушла в верхнее логово, так и не узнав его любви. Он виноват. Дженг неожиданно вспомнил, как на него пролился странный свет из кристалла, и от этого воспоминания его тело наполнилось странной силой. Казалось, энергия кристалла собиралась возле руки, которая лежала на груди Джунты. На мертвой груди. Когда-то она вызывала желание, а теперь рождает только тоску, а в глотке просыпается прощальный вой. Как жаль.

Дженг с удивлением увидел, как из его руки внутрь тела девушки проскочило что-то вроде искры, и ее сердце неуверенно стукнуло, потом еще раз, и оно застучало ровно и слаженно, словно только что не было мертвым. А еще через мгновение Джунта открыла глаза и закашлялась оттого, что в легкие вновь пошел воздух. Она кашляла долго, с надрывом, а медик смотрел на нее и дрожащими руками протирал глаза, не понимая, что происходит.

Откашлявшись, девушка вновь легла на колени волка, протянула руку и коснулась его глаз.

— Ты плакал, — устало прошептала она. — Что могло опечалить лучшего волка клана?

— Я плакал о тебе, — грустно усмехнулся Дженг. — И о том, что так и не произошло между нами. Наверное, мою мольбу слышал Великий Волк, и он вернул мне тебя. Это чудо.

— Да, мой волк. — Джунта положила его ладонь себе на щеку. — Мне все еще плохо. Меня трясет, боюсь, я могу снова умереть.

— Больше ты не умрешь. — Дженг вздернул ее и поставил на четвереньки. — Мое сердце не железное, оно может порваться. Оборачивайся в волчицу. А ты... — Он посмотрел тяжелым взглядом на доктора. — Беги отсюда, если хочешь жить: она проснется голодная...

Да-да, конечно. — Медик вскочил с пола и рванулся к проему с остатками разбитой двери. Мгновение — и его не стало.

А Джунта сказала, начиная вращение:

— Как хорошо, что ты пришел за мной. Я так мечтала давным-давно об этом. Думала, вот придет Дженг — и спасет меня, а потом поцелует...

Остаток фразы исчез в рычании, и с пола уже встала огромная волчица. Она облизала лицо волку и начала слизывать с пола кровь одного из мертвых бандитов, потом вгрызлась в тело и стала вырывать куски мяса из мертвого, а волк со странным умилением смотрел на нее. Он знал, что оживил Джунту, но не знал как, хоть и догадывался, что причина тому — кристалл, который когда-то пролился на него энергией загубленных жизней.

Это он изменил его. Дженг знал, что нельзя поддаваться чувствам, что они только мешают и жизни, и работе, но сейчас, когда он смотрел на спасенную им волчицу, на душе становилось тепло и светло.

— Не переедай, — проговорил он хмуро. — Нам еще придется выбираться из этого здания, а это будет непросто.

— Мм? — Волчица удивленно посмотрела на него и облизала языком окровавленную морду.

— Мы уйдем отсюда сразу, как только ты обернешься, — произнес Дженг. — И никаких «мм». Мы не будем мстить и убивать. На сегодня смертей достаточно. Конечно, плохо, что враг остается в живых, но будет еще хуже, если власти узнают, что оборотни напали на людей. Мы не должны приносить много вреда, а только тот, который необходим. Я сюда пришел не за тем, чтобы убивать, я пришел за тобой. Оборачивайся, мы уходим.

Волчица покорно склонила голову, потом закрутилась на кровавом полу, пытаясь поймать свой хвост, и с пола встала уже милая девушка с чудесными изумрудными глазами, в глубине которых тлел темный огонь. Она стыдливо натянула на себя грязный комбинезон одного из бандитов, в разрезе на мгновение показалась большая мягкая грудь, которую он только что трогал. Только тогда она принадлежала мертвой и не вызывала никакого желания, а вот сейчас...

Оборотень сглотнул слюну, которая наполнила его рот, и отвернулся, чтобы не видеть, как девушка натягивает на ноги чьи-то сапоги. Это получалось у нее с природной грацией и неким лукавством. Джунта кокетничала, она хотела ему нравиться. Только на сексуальные игры у них не было времени: оборотень почти физически ощущал, как сюда движутся люди в боевых скафандрах и новые роботы.

Он посмотрел на разбитое окно, из которого тянуло ночной прохладой, и решился.

— Ты зря надеваешь сапоги, — произнес он. — Мы уйдем через окно.

Дженг вышел в коридор и поменял программу роботов: теперь они охраняли вход в комнату, и любые существа, кроме него, значились враждебными.

— Уходим, — произнес он, входя в комнату. — Сможешь добраться до земли по стене?

— Спускаться тяжелее, чем подниматься... — Джунта посмотрела на него огромными изумрудными глазами, в которых билось что-то недосказанное. — Но я поела, думаю, у меня хватит сил.

— Хорошо. — Дженг подошел к окну и перекинул ноги через подоконник. В коридоре прозвучала очередь, потом еще одна: роботы вступили в бой. — Идем.

Джунта села с ним рядом, она прижалась к нему, поцеловала в щеку и тихо произнесла:

— Спасибо, командор. Я знаю, что умерла. Со мной происходило что-то странное. Я была мертва и в то же время видела этого бестолкового медика, который суетился над моим телом, и тебя, могучего, сильного воина, стоящего рядом. Ты был мрачен и по-настоящему тосковал обо мне, я буду это помнить всю свою жизнь. А потом ты положил мое тело себе на колени, и я увидела, как из-под твоей руки потекла в меня живительная энергия. Я не знаю, что это было, но абсолютно уверена: именно ты вернул меня к жизни. Я — твоя самка, командор, даже если тебе это не нравится, отныне и навсегда. Великий Волк, услышь мою клятву, этот волк — мой, и я никому его не отдам. Запомни это.

— Пошли, — насмешливо фыркнул Дженг. — Нашла время для обрядов. Слышишь взрывы? Это гибнут наши роботы, — через пару минут здесь будут наши враги, и я хочу в это время уже быть на земле. Иди, волчица.

— Это «да» или «нет»? — Джунта отрастила когти и стала быстро спускаться вслед за ним. — Ответь, командор, для меня это очень важно.

— Ох, и приставучая ты... — Слова оборотня унес порыв холодного ветра, несущего в себе многочисленные запахи огромного города. — Куда мне от тебя деваться?

— Это «да», я не отстану...

Дженг повис, зацепившись за огромный щит рекламы, заметив, как к зданию подлетают полицейские и военные флаеры, и понял, что если они не успеют спуститься, то их через несколько мгновений заметят. А потом, вероятнее всего, расстреляют из пулеметов. Пули, затем падение вниз с высоты больше сорока метров... Им не выжить. Джунте — точно. Спасти ее может только он — все-таки у него есть какие-то странные силы, а значит, нужно прыгать. Пусть это небольшой шанс, но шанс. Оборотень схватил волчицу, оторвал от стены и прыгнул вниз, целясь в карниз перед зданием, как раз в тот момент, когда по стене мазнул прожектор.

Пилот вновь направил свет в то место, в котором, ему показалось, было движение, но там уже не было никого.

Падал он ко дну долго, кружась, как осенние листья, и никак не мог упасть, а потом в какой-то момент ему стало мокро и холодно. На него капала вода со стылых унылых небес, и чей-то голос выл рядом, и в этом вое угадывались слова:

— Мм-Лис, Мм-вернись, Мм-Лис, Мм-вернись. Мм-любимм-ми.

Слова в песне повторялись, а потом и этот долгий пронзительный вой смолк. Макс почувствовал мокрый язык на лице, после этого ему на грудь встала тяжелая лапа, отчего воздух тоненькой струйкой стал проникать внутрь, и он понемногу начал дышать. Еще через пару минут он понял, как ему мешает эта тяжелая лапа, он с трудом ее столкнул — и вновь ощутил мокрый язык на лице. Затем ему на грудь что-то опустилось, Лис нащупал окровавленную аптечку, приложил к своей ноге, и сразу три иглы впились ему в кожу.

Сердце опять забилось мощно и ровно, туман рассеялся, дыхание восстановилось, правда, настроение тут же резко скакнуло вверх — захотелось жить и любить, хоть Макс понимал, что это действие наркотиков, которые ему впрыснули. Он открыл глаза и увидел перед собой кошачью морду с огромными желтыми встревоженными глазами.

— Слезь с меня, пожалуйста, — простонал Макс. — Тяжелая же.

В ответ он получил очередной мокрый поцелуй. Лис встал, шатаясь, обошел разведчиков, собирая оружие. Он забрал парализатор и автомат, набив запасными магазинами разгрузку, не покрытую пятнами крови. Потом вытащил все пайки, какие смог найти, переложил в рюкзак, забрал рацию и навигационный планшет, на котором отражался не только он, но и зеленые значки, обозначающие других разведчиков. Потом сел завтракать, не обращая внимания на недоуменное выражение морды Маши.

Он и сам не совсем понимал, что делает: возможно, еще не отошел от болевого шока. Мозги ворочались тяжело, со скрипом, но понемногу у него в голове появлялся какой-то план.

Ищут его и кошку. Если Маше вернуть человеческий облик, а ему изменить внешность и добыть фальшивые документы, то они смогут купить билеты на звездолет и отправиться отсюда как можно дальше. Конечно, сделать это непросто. Воздушное пространство контролируется военными, но это совсем не значит, что им не удастся покинуть планету. Им следует добраться до ближайшего поселения, украсть там транспорт, можно даже наземный, если таковой существует, и добраться до столицы. Он доел паек, кстати, офицерский, очень вкусный, и встал.

— Значит, так, — проговорил Макс, доставая навигационный планшет. — Смотри сюда.

Огромная морда кошки легла ему на плечо, он не удержался и погладил ее по жесткой шерсти, за что ему облизали ухо.

— Видишь зеленые точки? Это десантники, или, как у нас называют, дружественные войска. Они перекрыли нам все подходы к поселению, кроме вот этой тропы, и то она свободна только потому, что мы убили этих троих парней. Проход скоро закроют, минут через двадцать здесь будет пролетать спутник — видишь его точку на планшете, вот он и обнаружит тела. Чтобы сохранить немного времени, надо их спрятать. Маша, убери мертвецов в кусты.

Макс посмотрел, как кошка оттаскивает трупы, и вновь уставился в планшет. Примерно в двадцати километрах отсюда находился мобильный тактический пункт, он знал, что это такое, — флаер, начиненный до отказа электроникой, его охраняет взвод охраны с десятком боевых роботов и автоматических пушек. Вот если пробраться туда, можно захватить флаер, а дальше... тупик. Не пробиться им, да и к селению тоже. Отсекут их, обнаружат, спутники так и летают над головой, все контролируют. Засекут обязательно, поэтому непонятно, что делать дальше.

Лис посмотрел на Машу, которая сидела так, как любят сидеть кошки, и смотрела на него с уверенностью, что он что-нибудь придумает. А он тупица, не может придумать ничего...

— Сделаем так. — Макс вздохнул. — Сейчас ты превратишься в человека, и уже в облике людей мы пойдем дальше.

Маша недоуменно уставилась на него.

— Знаю, что зверем двигаться лучше, но ты же слышала, что они ищут кошку, а не девушку. Превратишься — и пойдешь рядом, в случае чего скажешь, что случайно меня встретила.

Кошка презрительно фыркнула.

— Я понимаю, ты не боишься, но если человек идет с кошкой — это тот, кого они ищут, а если с девушкой — то неизвестно кто, и его надо проверить. В первом случае в нас сразу станут стрелять из парализаторов, во втором — сначала спросят, кто такие и куда идем.

Маша с подозрением посмотрела на него.

— К тому же ты всегда сможешь перевернуться обратно. — Лис предложил последний аргумент, по его мнению самый убедительный. — А главное, у меня есть настоящая человеческая еда, офицерский паек, его делают только из натуральных продуктов. Хочешь?

Кошка задумчиво кивнула, посмотрела на небо, которое вновь заволакивали тучи, и, опустившись на землю, закрутилась, пытаясь поймать свой хвост. Крутилась она долго и упрямо, но перекинуться ей не удавалось до тех пор, пока Макс не закрыл глаза и, протянув вперед руку, не послал ей энергию, как сделал в прошлый раз. К его удивлению, у него опять все получилось: мохнатое кольцо исчезло, а на его месте появилось такое родное и желанное тело, что Лис даже глаза закрыл, чтобы не искушать себя лишний раз. Девушка встала с колен, быстро натянула комбинезон и сапожки, которые вытащила из рюкзака, и подошла к Максу.

— Тут кто-то предлагал человеческую еду?

— Пожалуйста. — Лис подал Маше пакет, а сам вновь уставился в планшет, чтобы не видеть этого милого улыбающегося лица, от одного взгляда на которое так сжималось сердце в предвкушении чего-то невероятного. — Ешь.

Девушка села рядом, глядя на картинку, которую рисовал навигатор.

— Ты придумал, как нам спастись?

— Пока все варианты говорят о том, что спастись можешь только ты, — проговорил Макс, не отводя взгляда от навигатора. На планшете что-то определенно менялось: в воздух поднимались флаеры, и, кажется, что-то передавалось на крейсер. Возникало ощущение, что поднята тревога, только из-за чего? Не из-за этого же безобидного зеленого огонька, приближающегося к ним? — Не получается по-другому. Меня схватят в любом случае, мое лицо и отпечатки пальцев есть в архиве, с той минуты, как объявили в розыск, я обречен.

— Я не отдам им тебя, — покачала головой Мумру. — Я буду сражаться.

— А какой в этом смысл? — спросил Лис. — Погибнешь вместе со мной, а зачем? Лучше доберись до своих, нарожай волчат от разных волков, одного назови Максом в память обо мне.

— Ладно, — согласилась кошка. — Я буду жить, рожать волчат, называть их твоим именем. Так?

— Вот-вот, так и сделай, — кивнул Лис. Глядя в лицо Маши, он чувствовал в ее словах другой смысл, только не мог понять какой. — А теперь смотри сюда.

— Что там? — Девушка наклонилась над планшетом, задела Макса грудью, и от этого прикосновения внутри у него все вздрогнуло. — Рассказывай.

— Вот эта зеленая точка направляется сюда, — показал Макс на экран. — Если судить по отметке, это гражданский флаер, за ним гонятся военные — видишь, у них обводы другие, — а сверху опускается перехватчик.

— И что это значит? — Маша обняла его и поцеловала в щеку. — Говори.

Лис подождал, пока сердце успокоится, а руки перестанут дрожать.

— Если бы я верил в чудеса, то сказал, что кто-то нас пытается спасти, но поскольку в чудеса я не верю, то думаю, кто-то решил поучаствовать в нашей судьбе, но вряд ли с добрыми намерениями.

— Но если эти люди враги военным, значит, они наши друзья?

— Не думаю, что враги военных обязательно наши друзья, — покачал головой Лис. Он усадил девушку на колени и зарылся носом в ее волосы, думая о том, как здорово они пахнут. — Они могут быть просто беглыми преступниками.

— А вдруг это оборотни, которые летят к нам на выручку? — Мумру обняла его за шею. — О том, что меня захватили, знали все оборотни, они обязательно должны попытаться меня спасти: мы своих не бросаем.

— Хорошо бы, — с сомнением протянул Лис. — Только есть у меня ощущение, что приближаются совсем не они.

Макс еще раз посмотрел на зеленую точку гражданского флаера, и у него внутри все похолодело: неожиданно он понял, что в этом аппарате находится нечто такое, что пугает не только его, но и военных, не зря они направили к нему множество военных и полицейских флаеров и даже два перехватчика с орбиты. Это ему что-то напоминало, только он никак не мог вспомнить что, но когда два полицейских флаера вдруг столкнулись в воздухе, а один из перехватчиков открыл огонь по второму, сбил его, а потом сам направил свой самолет в землю, у него сразу все встало на свои места.

Только один человек мог производить столько разрушений, только его все время пытались убить военные, и он был ему знаком. Несомненно, это была Грета — только она могла внушить летчику, что его товарищ ему враг, только она могла заставить полицейских пилотов поменять траекторию полета так, чтобы они врезались друг в друга. Настоящая ведьма, о которых можно прочитать в сказках, правда, она была реальной и гораздо более сильной. И, похоже, Грета, выследила его.

Лис, видимо, изменился в лице, потому что Мумру встревожилась:

— Что случилось?

— Ты веришь в магию? — спросил Макс. — В то, что она существует?

— Да ну тебя, — улыбнулась девушка. — Глупости все это, детские сказки.

— А про имперских колдунов ты слышала?

— Конечно, слышала, и не раз. — Маша прижалась к нему. — Но мне кажется, что они все шарлатаны, потому что по телевизору постоянно рассказывают о разоблачениях таких магов.

— Это пыль, которую нам пускают в глаза. — Лис следил за приближающейся зеленой точкой. — Дезинформация, притом специально отобранная и дозированная. Над этим враньем работают лучшие специалисты, настоящие мастера по изменению общественного мнения.

— Зачем ты мне все это сейчас говоришь? — поморщилась Мумру. — Мне это совсем неинтересно, к тому же ты сам сказал, что нам угрожает опасность. Наверное, лучше подумать о том, куда нам спрятаться и что сделать, чтобы нас не нашли.

— Это бессмысленно, потому что в том гражданском флаере летит самая настоящая имперская ведьма, — грустно усмехнулся Макс. — От нее не спрячешься: она нас учует даже под землей. Это мастерица магии, и это и есть самая страшная опасность.

— Магии не существует! — провозгласила девушка. — Я тебе не верю! Ты шутишь...

— Если бы... — Лис вздохнул. — Раньше и я в это не верил, а потом своими глазами увидел, что может сотворить настоящий маг. Видишь, за этим флаером уже никто не гонится, и полицейские отстали, и военные, и перехватчика ни одного не видно, оба сбиты, а новых никто не пошлет, потому что бесполезно это...

— Ты хочешь сказать, что какая-то имперская ведьма может сбить перехватчики и флаеры одной своей мыслью? — не поверила Маша. — И ее испугался даже имперский десант?

— Не какая-то, а ее зовут Грета, — печально усмехнулся Макс. — И она при мне сбивала не только перехватчики, но и имперские военные корабли. Ее боятся все.

— Ты ее знаешь?

— И она знает меня, — ответил Лис с тяжелым вздохом. — Когда-то она наняла меня для одного щекотливого дела, я должен был добыть для нее огромный кристалл типия, в котором находилось нечто мне неизвестное. Сами кристаллы добывают на далекой планете Цитрина, находящейся на краю галактики. У них есть одна интересная особенность: они обладают свойством усиливать магические способности человека, и поэтому они очень дорого ценятся. Сама Грета носила на себе огромное ожерелье из его зерен, и оно стоило больше, чем эта планета. Я был вором и решил украсть у нее это ожерелье, но она меня поймала, как мышь на кусочек сыра, и заставила работать на себя. Грета отвезла меня на Цитрину и отправила к пещере, в которой находился тот самый огромный кристалл, но когда я взял его, то появился Дженг.

— Дженг, ты не ошибся? — удивленно спросила Маша.

— Мы с ним потом познакомились, и он назвал это имя, — произнес грустно Макс. — Ему тоже нужен был этот кристалл, он схватил меня за руку, на типий капнула моя кровь, а дальше случилось что-то непонятное, и мы оба потеряли сознание, а когда очнулись — не обнаружили ни десанта, который охранял то плато, ни Греты. И вообще на плато никого не было — ни людей, ни животных, ни даже насекомых, даже светила — и того не было. В том месте, куда мы попали, всегда был серый рассвет. Мы с Дженгом отправились искать людей, пространствовали довольно долгое время, но никого не нашли. А потом с нами снова что-то произошло, мы опять потеряли сознание, а когда очнулись, то оказались недалеко от небольшого селения, в нем мы узнали от людей, что прошло больше двух месяцев, как мы вошли в пещеру...

— Непонятная история, — покачала головой девушка. — Я бы решила, что ты смеешься надо мной, если бы ты не упомянул имени Дженга, — у нас его уважают почти как бога. И если ты говоришь, что он был с тобой, то мне просто ничего не остается, как верить.

— Хорошо, что веришь, — кивнул Лис, наблюдая на экране за приближающимся флаером. — Слушай меня внимательно. Сейчас сюда прилетит самая настоящая ведьма, не вздумай ее злить и выводить из себя: она убила множество оборотней из разных кланов — и тебя убьет. Бросаться на нее нет никакого смысла, потому что ее всегда охраняют долианцы. Прошу тебя, будь незаметна и осторожна. Лучше всего, если ты спрячешься вон в тех кустах и перекинешься в кошку. Сделай это, а то я буду переживать за тебя.

— Я тоже не маленькая и кое-что умею, — пробурчала Мумру. — И я тоже не совсем человек. Но оборачиваться кошкой не стану.

— Почему?

— Потому что перевернуться в зверя я смогу и без тебя, а вот обратно — не получается. — Маша вздохнула. — Я бы не хотела вновь застрять в животном теле.

— Хорошо, — кивнул Макс. — Тогда спрячься, только быстрее, пожалуйста: они приближаются.

— Если она попробует сделать тебе что-то плохое, я не уверена, что смогу остаться там.

— А я не уверен, что она тебя не почует, — вздохнул Лис. — Я беспокоюсь за тебя, любимая.

— Ты сказал — любимая? — Мумру удивленно заморгала глазами. — Я правильно расслышала?

— Я сказал, что чувствую и что думаю. — Макс грустно улыбнулся. — Мне без тебя будет очень плохо, поэтому постарайся никуда не лезть и не нападать на колдунью. Долианцы ее защитят от тебя. И постарайся спрятаться так, чтобы она тебя не почуяла.

— Ну это просто. — Девушка направилась к кустам. — Я спрячусь среди мертвых: запах смерти отбивает все.

Лис печально посмотрел вслед ее ладной фигурке, чувствуя, как в груди разгорается пламя желания. Он желал ее даже сейчас, без нее жить ему не хотелось. Впервые в его жизни появилось что-то такое, чего он не хотел терять ни за что, и это оказалось больно. Теперь он все время беспокоится, потому что его сердце боится вновь остаться одиноким.

Флаер вылетел из-за деревьев, на мгновение завис над поляной, потом камнем рухнул вниз, лишь у земли затормозив. Макс усмехнулся, подумав о том, что манеры вождения долианцами любого летательного средства трудно не узнать. Всегда все делается на самой грани, на обострении, с рассчитанным риском.

На землю упал трап, потом открылся люк, и на траву выпрыгнул высокий лысый человек с массивным крепким торсом, крепкими мускулистыми руками и ногами, обвешанный тяжелым оружием, при этом двигался он быстро и изящно...

Долианец посмотрел на Лиса и приветливо махнул рукой:

— Рад видеть тебя в добром здравии, парень. Надеюсь, у тебя был хороший день.

— Был хороший до вашего появления, — ответил с тяжелым вздохом Макс. — Я тоже рад тебя видеть, Грэг.

— Извини, парень, — усмехнулся наемник. — У меня приказ, ты знаешь.

Он махнул рукой, и из флаера выскочили еще пятеро наемников, они разбежались по поляне, поднимая вверх тяжелые зенитные ракетные комплексы. Только после этого из флаера вышла хрупкая невысокая темноволосая девушка. Она подошла к Лису, внимательно осмотрела его с головы до ног и улыбнулась:

— Здравствуй, вор. Скучал по мне?

— Разве может скучать по надзирателю заключенный? — Лис тоже неспешно осмотрел девушку. Она немного похудела, но в глазах по-прежнему горел непокорный яростный огонь. — Нисколько.

— И даже не думал? — Девушка посмотрела на него с удивлением. — Неужели?

— А вот этого сказать не могу. — Макс вздохнул. — Думал, и не раз. Точнее, постоянно.

— Боялся, что поймаю? — фыркнула Грета. — Наш храбрый вор испугался маленькой девчонки из далекой империи?

— Испугался, — признался Макс. — И сейчас боюсь до дрожи в ногах.

— Но я же не сделала тебе ничего плохого...

— Если не считать того, что таскала по всей вселенной, превращая при необходимости в кармака и заставляя взрывать космические корабли империи.

— Я слышала, ты записался в тот самый доблестный звездный десант, чьи корабли сбивал?

— Мне же нужно было как-то вырваться с той злосчастной планеты, на которой ты меня оставила, — пожал плечами Лис. — А когда у тебя нет ни денег, ни документов, это единственный способ оказаться в другом месте галактики.

— Я так и подумала. — Грета задумчиво облизала розовым язычком пересохшие губы. — А здесь как оказался?

— Долго рассказывать. — Лис вздохнул. — И неподходящее для этого место...

— Неподходящее место? — Колдунья пристально взглянула на него, потом сказала Грэгу, стоящему рядом: — Он что-то или кого-то здесь скрывает. Осмотреть все. Немедленно!

Грэг кивнул, и наемники разбежались в разные стороны, через пару минут один из них вытащил из кустов Машу — она сопротивлялась, поэтому долианец просто забросил девушку на плечо и притащил к Грете, поставил перед колдуньей и сказал:

— Там еще мертвые десантники — три тела, убиты зверем.

— Зверем?! — Грета внимательно посмотрела на девушку, потом закрыла глаза, через мгновение она их открыла и приказала: — На эту — путы. Это оборотень — принадлежность неизвестна. Очень опасна, десантники — ее когтей дело.

— Ясно. — Грэг вытащил из разгрузки путы и быстро спеленал девушку, потом вновь бросил ее на плечо и отнес во флаер. — Присмотрим.

— Итак, — произнесла колдунья. — Ты связался с оборотнями. Сначала я не поверила, когда мне сообщили, что в пещере нашли следы неизвестного существа, предположительно оборотня из клана Волка. Но теперь вижу, что это правда. Как это случилось?

— Я уже сказал, что это долгий разговор и здесь не лучшее место для беседы. — Макс опять вздохнул. — Если честно, не очень рад тебя видеть.

— Я была бы удивлена, если бы это было иначе. — Грета пошла к флаеру, бросив Грэгу через плечо: — Этого тоже связать, он полетит с нами. Сейчас отправляемся на корабль: я не люблю этой планеты.

— Ты слышал? — спросил Грэг Лиса. — Боюсь, ты снова в нашей команде.

— А она изменилась, — задумчиво пробормотал Макс. — В ней появилось много горечи и усталой злости. Было много проблем?

— Хватало... — Долианец достал путы и затянул на руках Макса. — И они еще не кончились.

Во флаере Маша лежала на полу, придавленная ногой огромного долианца, и с ненавистью смотрела на наемников. Греты не было видно — она, как всегда, предпочитала находиться в кабине пилота.

— Отпусти ее и дай сесть со мной рядом, — попросил Макс громилу. — Не стоит причинять ей боль.

А то что? — Громила оживился, но тут же скис, заметив предупреждающий взгляд Грэга, который тихо сказал:

— Тринк, отпусти девчонку и дай ей сесть рядом с парнем.

— Командир, это оборотень, — произнес громила. — Не стоит давать ей воли.

— И что из того, что она оборотень? — недоуменно посмотрел на него Грэг. — А этот парень покруче стаи оборотней, так что лучше выполни его просьбу, иначе вмешается колдунья.

— Настолько этот пацан хорош, что ты, командир, так о нем говоришь? — пренебрежительно хмыкнул наемник. — Он слаб, и он человек.

— Ты не видел этого парня в бою, а я видел, — ответил Грэг. — Поверь, он настоящий воин, не зли его.

Неожиданно дверь из кабины пилота в салон открылась, и оттуда выглянула Грета.

— Этот оборотень — мой гость, хоть она и в путах, — проговорила она хмуро. — И парень тоже. Тринк, ты не так давно с нами и многого не знаешь, но на всякий случай запомни: я не люблю лишнего насилия и жестоко за него наказываю.

— Да, госпожа. — Тринк покосился на Грэга, но тот отвернулся, тогда верзила освободил Машу. — Я запомню.

Мумру растерла руки, села с Максом рядом и шепнула:

— И что дальше?

— Дальше все будет только хуже, — прошептал в ответ Лис. — Зря ты меня не послушалась и не ушла в лес.

— Ты глупый. — Маша погладила его по руке. — Ты единственное светлое и радостное пятно в моей жизни, неужели я тебя брошу? Я что, совсем глупая, что ли? Мне же без тебя жизни нет...

— А мне без тебя. — Макс вздохнул. — Но я за тебя буду волноваться...

— А я за тебя. — Мумру улыбнулась. — Будем справляться с бедой вместе?

— А куда нам деваться? — грустно усмехнулся Макс. — Либо мы справимся с ней, либо она справится с нами.

— Лучше бы мы.

— Тихо, голубки! — прикрикнул Грэг, напряженно вглядываясь в небольшой сканер. — Кажется, опять начинается.

— Что начинается? — спросил Лис.

— А ты словно не знаешь, — фыркнул долианец. — Вслед за нашей госпожой всегда идут неприятности.

Из кабины выглянула Грета:

— Два перехватчика летят сюда. Ну что, вор, попробуешь по старой памяти разобраться с летчиками? А то твоему личному оборотню может не поздоровиться: если нас захватят десантники или полиция, ее могут и убить.

— Не хочется, — отказался Макс. — Я после этого плохо себя чувствую.

— А придется выполнить просьбу госпожи. — Грэг освободил Грете место возле кабины пилота: там было чуть пошире. — Иначе точно собьют.

— Иди, милый, — шепнула Маша. — Похоже, по-другому никак.

— Да. — Лис прошел к кабине и сел рядом с колдуньей. — Сразу предупреждаю, мне это не нравится.

— Привыкай. — Грета положила свои руки на голову Макса, и он исчез, точнее, провалился в темноту, в которой ничего не было, а потом стало светлеть, и еще через какое-то время он увидел перед собой показания приборов, которые передавались ему прямо на сетчатку глаза. Какое-то время Лис привыкал к тому, что он видит, потом услышал чей-то настойчивый голос:

— Командир? Я не слышу вашей команды. Снимаю оружие с предохранителя...

— Подожди, — свой голос показался Максу грубым и хриплым, — Сейчас.

Он заметил на экране рядом зеленую звездочку, направил на нее свое оружие и нажал на кнопку управления огнем. Сразу три ракеты вылетело с пилонов, и тут же уже знакомый голос заверещал:

— Командир, вы стреляете по мне! Что происходит? Командир? Покидаю кабину...

Макс вздернул ручку управления вверх, направляя перехватчик к линкору, из которого вылетел, но там уже поняли, что летчик находится под чужим управлением, и навстречу перехватчику повернулись лазерные башенки, а из трюма вылетело еще два истребителя. Лис успел сбить один из перехватчиков, но следующий запустил ему две ракеты прямо в бок, и уйти от них не удалось, как и отбиться противоракетами. Через секунду в глазах у Макса опять потемнело, а когда вновь открыл их, он увидел себя уже в салоне флаера. Грета спокойно разговаривала с Грэгом. Лис услышал часть беседы. Говорил наемник:

— Нам не пробиться к звездолету, он заблокирован линкором. Да и к орбитальной станции вряд ли удастся: наш челнок просто собьют. Требуется какое-то решение, неожиданное для наших врагов.

— Я думаю над этим. — Колдунья нервно покусала верхнюю губу. — Пожалуй, впервые с начала нашего путешествия мы оказались в безнадежной ситуации. Правда, и для моих врагов она не лучше. Они не могут ничего нам сделать, пока мы находимся внизу. Мы уже сбили четыре перехватчика, вряд ли они захотят рисковать оставшимися.

— Пять. — Макс откашлялся — всегда после того, как он оказывался в чужом теле, возвращаться было непросто. — Я наверху сбил еще один.

— Пять перехватчиков — уже много, — согласился Грэг.

— Думаю, командир линкора больше не рискнет посылать истребители нам навстречу.

— У них имеется еще множество способов нас уничтожить, — покачал головой Грэг. — Они могут выбросить на планету десант, поднять по тревоге войска и полицию, использовать других наемников...

— Получается, надо связываться с дядей? — пробормотала Грета. — Что ж, не хочется, а придется, тем более что мы уже в шаге от решения наших проблем. Макс с нами, да и оборотень при нем. Решено: летим в столицу, а там из резиденции губернатора переговорим с императором.

— Что ж, тогда берем курс на столицу, — кивнул Грэг. — Там по крайней мере мы будем на равных с местной полицией.

Колдунья перевела взгляд на Машу.

— А ведь ты его любишь — я видела, как ты о нем беспокоилась. Может, в этом причина?

— Причина чего? — спросил Лис. У него болела голова, как всегда после того, как побывал в другом сознании. — Что в ней не так?

— В ней все не так, вор. — Грета фыркнула и пошла к двери в кабину пилотов. — У нее очень странный генотип, а еще она подверглась недавно мощному энергетическому воздействию. В любом случае не зря ее искали имперские десантники, как и тебя, Лис.

Флаер дернулся и повернул в сторону.

— Летим в столицу, — усмехнулся Грэг. — Ты рад, вор?

— Чему?

— Тому, что снова побываешь у губернатора, увидишь знакомые места.

— Нет. — Макс отвернулся. — Не рад.

— Значит, ты — вор? — спросила Мумру, когда он сел с ней рядом. — Ты мне не раз говорил об этом, но я как-то в это не верила, а вот когда такое сказала эта женщина, пришлось поверить.

— Конечно, я вор, притом хороший. — Лис закрыл глаза. — А где бы я взял деньги на аренду флаера, продукты, одежду и прочее? Мне пришлось все украсть.

— Я горжусь тобой, милый. — Маша просунула руку ему под локоть и легко ущипнула. — Ты мой вор, сильный, ловкий, но главное — добрый.

— Хорошо. — Лис вздохнул. — Тогда дай мне поспать: эти вояжи в чужое сознание очень напрягают — потом голова болит и жить не хочется.

— Спи. — Мумру улыбнулась. — А я тебя буду охранять.

— Нет уж, сиди и делай вид, что тебя здесь нет, — покачал головой Макс. — Я сам себя смогу защитить.

Он еще немного поворочался, ища удобную позу, потом провалился в стылую холодную пропасть, где на черном дне его ждало что-то настолько страшное, что сама смерть казалась спасением.

Проснулся он тогда, когда флаер приземлился на стоянке возле резиденции губернатора. Долианцы, обвешанные тяжелым оружием, выскочили через открывшийся люк, не дожидаясь, пока появится трап. Часть из них рванулась к часовому возле ворот, тот только и успел, что нажать кнопку тревоги, — его спеленали и бросили на пол будки. Ворота стали открываться, из здания выскочил взвод охраны, но, заметив долианцев, а среди них Грету, тут же попрятался.

— Чего это они? — удивленно спросила Маша. — Я думала, они сейчас на нас набросятся.

— Они уже раз набрасывались, — ответил Лис, оглядывая знакомое здание, в котором ничего не изменилось. — С той поры знают, что племянницу императора лучше не трогать.

— Колдунья — племянница императора? — удивилась Мумру. — Но как такое возможно?

— Не знаю как, но знаю точно, что она никого не боится ни на этой, ни на другой планете, а ее боятся все. Прежнего губернатора этой планеты она убила на моих глазах — и, как видишь, это ей сошло с рук. Впрочем, у нее тоже хватает могущественных врагов, поэтому без долианцев она по империи не перемещается. У нее свой звездолет, который вооружен ненамного хуже военных кораблей, и, кроме того, она владеет магией, а это еще одна причина, почему ей удается выходить сухой из воды.

Они дошли до здания, которое мгновенно обезлюдело — их не встречал ни один человек, — даже стеклянная будка охранника оказалась пустой, а сам турникет заблокированным. Тринк, шедший впереди с тяжелым пулеметом в руках, даже не замедлил шага, и металлическая вертушка отлетела в сторону. Грета свернула в коридор и подошла к комнатке связи, которая тоже оказалась пустой, но аппаратура работала. Колдунья быстро нажала несколько кнопок, ввела дополнительный секретный ход, и компьютер начал соединять ее с Землей, минуты через две пропищала автоматика, показывая, что связь установлена. Экран оставался темным, но Грету это не смутило, она взяла в руки микрофон:

— Дядя, я нашла их обоих и везу к тебе, но кто-то из твоих приближенных очень не хочет, чтобы я добралась до тебя. На орбите висит военный корабль — он не дает мне отправиться к тебе. Что делать?

— Здравствуй, Грета. — Голос императора был на удивление мягким. Отдельные буквы он выговаривал не очень чисто, что почему-то поразило Макса. Он не представлял, как человек, держащий в страхе всю галактику, может иметь какие-то недостатки. Он же подобен богу. — Корабль уйдет, я сейчас распоряжусь, но вряд ли после этого твоя задача станет проще. Вполне вероятно, что на вас нападут в глубине космоса. Конечно, это будет ошибкой, и военные потом признают ее, но постарайся не погибнуть в результате этой глупости. Я направлю к тебе свой личный крейсер, но он доберется до тебя только через неделю. Будь осторожна — и удачи!

— Спасибо, дядя. — Колдунья поклонилась темному экрану, на котором так никто и не появился, отключила связь и повернулась к долианцам: — Вы слышали? Кораблей на орбите можно не считать, они уйдут, а те, что останутся, не будут нас замечать, потому что одно дело — творить темные дела, о которых никто не знает, и совсем другое — когда об этом известно императору, от которого никуда не скроешься. Но в космосе у нас будут проблемы, поэтому держите ушки на макушке. Мы отправляемся на космодром: пора возвращаться домой...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Удар был боковым, сильным и неприятным, он не мог его смягчить, потому что в руках была Джунта, поэтому бездарно врезался в угол здания и потерял сознание. Очнулся он от глухого воя — выла волчица, в нем легко было разобрать слова:

— Он меня спасал и погиб. Из-за меня погиб. Великий Волк, какая же я дура. Как я вообще могла попасть в руки этим уродам — ведь знала же, чувствовала, что идет кто-то чужой, но подумала, что это из гостиничной обслуги. Но какая может быть обслуга ночью, хоть и пахла она порошком и моющим средством. Запах и сбил. Боже, какая же я дура! Почему ты меня не остановил? Я не стою и когтя на его лапе. Он спас меня, а я...

— Слушай, заткнись, а, — прошептал Дженг. — Дай умереть спокойно. Какая же ты невозможная...

Сразу же на его грудь упало что-то тяжелое и мокрое, боль в сломанных ребрах вспыхнула с новой силой, он что-то попытался прошипеть, но его рот закрыли чужие мягкие губы и начали страстно и нежно целовать. Эта смесь боли и желания оказалась настолько невероятна, что оборотень только озадаченно охнул. С него содрали комбинезон и буквально изнасиловали прямо под черным дождем, а он не мог даже пошевелиться, потому что каждое движение причиняло боль.

Это было настолько потрясающе странно и по-своему приятно, что Дженг решил, что такого он точно не забудет никогда. Ему было больно, смешно и немного неприятно оттого, что он не мог ничего сделать, поэтому, когда волчица отвалилась после яркой вспышки внутри него, он лишь облегченно вздохнул. Впервые его взяли против воли, и это был полезный опыт. Волк прижал рукой к себе тело Джунты, поцеловал в мокрую щеку и прошептал:

— Давно я не занимался любовью в таких антисанитарных условиях.

— А не надо было трогать мои сосцы, — сонно пробормотала Джунта. — Возбудил, а потом бросил, подлый волчара.

— М-да... — Оборотень начал усиленно дышать, насыщая кровь кислородом, боль понемногу уходила, по мере того как организм заращивал повреждения, — все-таки тело у него было мощным, такие неприятности, как сломанные ребра, правая нога и вывихнутое плечо, не представляли никакой сложности даже без перевертывания. — Больше не буду, правда.

— Я тебе дам «больше не буду»! — В бок воткнулся остренький кулачок. — Только посмей меня бросить!

— Ты поосторожнее с моими ребрами, — поморщился Дженг. — Они же сломаны и все еще болят.

— Извини. — Его погладили по плечу, поцеловали и ринулись исследовать тело, чтобы выяснить повреждения. — Я об этом даже не подумала. Прости. Ой, у тебя все в порядке, даже там.

— Хватит! — Оборотень поймал руку, которая сместилась в низ живота. — У нас еще масса дел. Как полиция? Все еще здесь?

— Нет, они сделали облет здания, осмотрели крышу и улетели.

— Ясно. — Дженг тяжело поднялся, попрыгал на одной ноге, потом на второй, тело ему подчинялось и с каждой минутой становилось все более послушным и сильным. Правда, боль пока никуда не ушла, но терпеть ее было делом привычным. — А ты как себя чувствуешь?

— Прекрасно. — Джунта тоже поднялась и стала одеваться. — Ты весь удар принял на себя, тем самым смягчил его, а я даже не потеряла сознания. Правда, двинуться с места у меня получилось не сразу — потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. А потом я увидела тебя и подумала, что ты умер. Ты не дышал, твое сердце не билось. А когда я начала тебя оплакивать, ты вдруг попросил заткнуться. Еще ни разу не слышала, чтобы волк, упав с такой высоты, мог заниматься любовью с волчицей.

— Вот так и рождаются глупые легенды! — фыркнул оборотень. — Правды в них — на грош. Я не занимался любовью, это со мной ею занимались. Таган мне за это еще ответит. Я эту старую перечницу спрошу за все.

— Ты ругаешь верховного наставника? — поразилась волчица. — Этого нельзя делать.

— Мне можно, — выдохнул волк. — Я его верховным и сделал.

— Как?

— Как, как, да как-то так... — Он подошел к краю карниза и посмотрел вниз: до земли было метров пять — ерунда, если бы не болело так все тело. — А кто ему помог орбитальную станцию выстроить и оснастить? Кто дал ему весь персонал? Таган же забрал всех моих парней, приходится теперь возиться с волчицами... — Он посмотрел на Джунту. — Которые, вместо того чтобы спасать великого

Дженга, спешат изнасиловать, пользуясь временной беспомощностью.

— Но я не хотела, — смущенно потупилась волчица. — Это как-то само произошло. Я так часто об этом думала, мечтала, что, наверное, просто не выдержала...

— Ладно, потерянной невинности уже не вернуть... — Дженг отрастил когти и свесил ноги с карниза. — Спускаемся, у нас немного времени: нам нужно через пару часов быть в космопорту, иначе не успеем попасть на корабль.

В гостинице было пусто, администратор, едва их завидев, выложил на стойку ключ и сразу исчез в подсобной комнате и оттуда не показывался, сколько его ни звали.

— Видишь, какова цена популярности? — сказал мрачно Дженг. — Я уверен, что о нас уже знают все на этой планете, имперская разведка — точно. А это значит, что больше здесь оставаться нельзя, и времени у нас еще меньше, чем я думал.

В номере он быстро схватил походную сумку, сунул Джунте ее рюкзак и даже не дал принять в душ, хоть грязи и крови на каждом налипло изрядно, только разрешил вымыть руки, лицо и переодеться в чистый, нерваный комбинезон.

— Вперед! — Дженг вызвал флаер до космопорта, и они отправились к лифту, причем с каждым шагом оборотень становился все мрачней.

— Что не так? — спросила волчица. — Почему нервничаешь?

— Потому что всегда чую опасность. — Они вошли в лифт, и он нажал кнопку нижнего этажа. — А чутье мне говорит о том, что кто-то думает обо мне с недобрыми намерениями и этот неведомый кто-то близко. Вероятнее всего, внизу нас ждет полицейская засада — огромные, крепкие ребята в бронежилетах и с автоматическим стрелковым оружием.

— Я ничего не чувствую, — пожала плечами Джунта. — По-моему, все хорошо.

— Это чувство приходит с драной шкурой, — мрачно произнес волк, снимая сапоги и начиная отращивать когти на руках и ногах. Волчица хоть и не поверила ему до конца, но стала делать то же самое. — И чем больше ее дерут, тем чувство становится сильнее, наконец наступает момент, когда ты уже за несколько дней будешь знать, что тебе ее порвут. Вот сейчас у меня точно такое чувство: встретят нас — и мало не покажется. Сейчас я остановлю лифт на другом этаже, дальше продолжим путь по лестнице. Будь готова ко всему. Наша задача — вырваться из гостиницы, захватить флаер, который нас ожидает на стоянке, и добраться до космопорта. Но это только начало: дальше будет еще труднее.

— Почему?

— Потому что имперская разведка знает о том, что на планете находится оборотень, который называет себя Алексом Торнтоном... — Дженг посмотрел на свое отражение в зеркале. — Правда, они еще не знают, что Алекса Торнтона на планете уже нет.

— Как?! — Девушка посмотрела на него и отшатнулась: волк менялся прямо на глазах, мальчишеское улыбающееся лицо Алекса Торнтона словно растворилось в грубых чертах бандита. — Как ты это делаешь?

— Это мое особое свойство, — пожал плечами волк. — Точнее, одно из них. На нас же использовали много разной гадости — мне был изменен генный код еще до рождения, причем наставники и сами не знали, что у них получится. Они смешали геномы сотни зверей, что живут на нашей планете, даже не представляя, что из этого выйдет, и вставили в ген человека. Из сотни парней и девчонок, которые приняли этот уникальный коктейль, выжило всего трое парней, я — один из них. Из нас получилось нечто странное, но каждый был уникален, после этого наставники не раз проводили подобные опыты, но больше не выживал никто...

— И тогда они решили, что если нам влить вашу кровь, командор, то получится что-то, — продолжила Джунта. — Нас было больше сотни девчонок, которые прошли эту процедуру, причем каждой из нас была приготовлена особая процедура — кому-то меняли генотип в яйцеклетке,

кому-то делали укол с вашей кровью сразу после рождения. Выжило семь девчонок, и мы все влюблены в вас — возможно, это голос крови...

— Ужас, — поежился Дженг, представив толпу сексуально озабоченных волчиц. — А теперь тихо. Вслушивайся, нюхай воздух, мы приближаемся.

Они двинулись вниз по лестнице, у двери, ведущей на первый этаж, оборотень остановился и прошептал:

— Чуешь, волчица?

— Да, — кивнула Джунта. — Люди, человек двадцать, запах оружия и страха, они явно нас ждут. Я могу примерно сказать, кто и где находится.

— Не надо, — покачал головой волк. — Твоя — правая сторона, моя — левая. Пробегаем, выскакиваем из гостиницы и мчимся к заказанному флаеру, у него желтая окраска. На улице тоже будут вооруженные люди, так что не теряй осторожности.

— Я так мечтала об этом! — Волчица благодарно чмокнула недоуменного Дженга в щеку. — Мы все желали сражаться под вашим началом, командор, с людьми-убийцами!

— Да уж, — фыркнул волк. — Ну и мечта! Ох и воспитание вы получили! Вперед!

Он открыл дверь и вывалился в холл. Как он и предполагал, люди стояли и следили за дверью лифта, но двое контролировали и лестницу, — именно им он и вырвал печень, прокатившись по полу. А дальше все смешалось в обычной кровавой схватке, в которой не бывает правил. В него стреляли, он перекатывался, прикрывался людьми — и рвал, рвал, рвал клыками и когтями мягкую человеческую плоть. Джунта выскочила на пару секунд позже и благодаря этому оказалась за спиной людей, которые не ожидали, что оборотней будет двое. Она вела себя умно — старалась убивать из-за спины, справедливо решив, что Дженгу не нужна ее помощь, — он вполне может справиться сам. Волчица пряталась за креслами и стойкой, нападала неожиданно, стараясь выбирать наиболее опасных.

Волк пронесся по холлу и вырвался на улицу, Джунта следовала за ним быстрой неутомимой тенью, поэтому до флаера они добежали одновременно. Дженг заскочил внутрь, вытащил пилота из кресла, сел на его место и нажал кнопку закрывания двери.

— А теперь держись! — крикнул он Джунте, поднимая аппарат в воздух. — Будет весело. Может, нас наконец убьют.

Он вырвал защитный контур, чтобы флаер не имел ограничения в скорости и высоте, и начал подниматься над городом.

— Ну это уж вряд ли. — Девушка выбросила пилота в салон и села рядом. — Никто не может убить великого Дженга.

— Что за чушь! — Волк резко бросил аппарат в сторону, потому как сзади показались два полицейских флаера, а потом и вверху возникли две зеленые точки. — Чему вас только учат?!

Оборотень бросил аппарат к земле, потом направил его параллельно улице, поставил на автопилот, одновременно открывая люк.

— Флаер сейчас собьют. — Он постучал по экрану. — Видишь зеленые звездочки? Это перехватчики, они с нами церемониться не станут.

— Но в городе никто не станет сбивать аппарат, — возразила Джунта. — Могут пострадать невинные люди.

— Здесь нет невинных людей, это планета преступников, — фыркнул Дженг. — А значит, никто не будет соблюдать правила и законы. Я собираюсь спрыгнуть с флаера на полной скорости, меня покалечит, но я останусь в живых, а у тебя есть выбор — остаться и умереть при взрыве или немного полетать.

— Кору говорил, что с тобой весело, — улыбнулась волчица. — Я тогда не поняла, что он имеет в виду, теперь сама вижу, что с тобой, командор, не соскучишься.

— Понравилось?

— Да, командор. — Джунта вышла в салон и теперь вглядывалась вниз, в мелькающие дома и наземные машины. — Если предстоит умереть, я хочу верить, что мы с тобой друзья, а может, и нечто большее. Мне очень страшно...

— Если попадешь на крышу дома, то ничего с тобой не случится, — усмехнулся Дженг. — А этот момент нужно угадать. Сейчас!

Он схватил девушку в охапку и прыгнул вниз. Очнувшийся пилот помотал головой, решив, что ему это привиделось, и это было последним, что он увидел в своей жизни, потому что ракета с перехватчика превратила флаер в пылающий шар, который упал на оживленную улицу с интенсивным наземным движением. От падающих осколков взорвались два автомобиля, еще десяток врезались в них, создав огненный хаос внизу. После того как прибыли пожарные флаеры и потушили пожар, определить в этом чадящем месиве, кто среди сгоревших останков оборотень, а кто человек, было практически невозможно.

До космопорта они добрались спокойно, их никто не тревожил, за ними и впереди них следовали два полицейских флаера, расчищая путь и пугая таксистов. В самом космопорту тоже обошлось без происшествий, для них выделили отдельный челнок.

Мумру смотрела на это с каким-то восхищением — похоже, на нее это произвело огромное впечатление.

— И так на каждой планете? — спросила она благоговейным шепотом. — По всей империи?

— Да, — кивнул Макс. — Грета — дочка какого-то крупного чиновника, кроме того у нее какая-то должность при дворе, еще она племянница императора и, как я понял, выполняет некоторые его секретные поручения, поэтому ей оказывают всевозможные почести. К тому же она самая настоящая колдунья, и чиновники любых рангов боятся ее из-за этого. Грета убила прежнего губернатора планеты, просто сжав руку в кулак.

— Она убила губернатора, и ей ничего не сделали?!! — Маша впала в ступор. — Но как это возможно? А суд? Верховный прокурор? Полиция? Имперская разведка?

— Понимаешь, у них там, вверху, свои законы, — грустно усмехнулся Макс. — Как может посадить Грету верховный прокурор, который качал ее младенцем на коленях? Или верховный судья, с детьми которого она играла? Все высокопоставленные лица империи либо в родстве, либо дружат домами, поэтому безнаказанны. Для них существует только один закон — император, только его они боятся, потому что знают: если он рассердится — им не поможет ни один закон.

— Странно это все... — Накатила невесомость, которой Лис так не любил. Грэг тут же сунул ему в руку шланг с раструбом. — Никогда не думала, что смогу лететь в одном челноке с племянницей самого императора!!!

— У тебя весь пиетет пройдет, когда она тебя допрашивать станет. — Макс повернулся к долианцу и мрачно произнес: — Вместо того чтобы совать мне эту воронку, дал бы аптечку — она мне лучше помогает.

— Да?!! — несказанно удивился наемник, который сидел на полу в тяжелом боевом костюме, обвешанном всевозможным оружием. — Ну надо же, наш птенчик узнал про себя что-то новое. И когда ты это понял?

— В десанте, — буркнул Лис, борясь с тошнотой. — Быстрее.

— Держи. — Грэг отстегнул аптечку и бросил ее Максу на колени. Лис прижал ее к плечу, несколько игл укололо его, и ему сразу стало легче, а мир показался проще. — Ну что ж, рад за тебя: ты становишься мужчиной.

Челнок начал стыковаться со звездолетом, и долианец встал.

— С этого момента ты пленник, вор. Забудь все, о чем мы с тобой говорили. Госпожа тобой недовольна, а у нас с ней контракт. Понял?

— Да, Грэг, — ответил Макс серьезно. — Я понял.

— Если придется тебя убить, я убью. — Наемник потопал к двери. — Но сделаю это безболезненно — все-таки ты мне не раз жизнь спасал.

— Что случилось? — Мумру с тревогой посмотрела на помрачневшего Лиса. — У тебя лицо изменилось, ты побледнел...

— Помнишь, я говорил, что Грета обладает силой? — Макс вздохнул. — Так вот у нее еще и нет сердца: она убивает — как читает газету, ни один мускул не дрогнет. Так что приготовься: все, что было раньше, — пустяк, ужас только начинается...

— Встал, вор, и пошел к выходу. — Тринк поднялся за спиной. — Надеюсь, госпожа попросит меня развязать твой поганый язык, и тогда я хорошо позабавлюсь.

Он толкнул Макса, но тут же отлетел назад, хоть в тяжелом костюме и с оружием весил не меньше двухсот килограммов.

— Это мой парень, болван, — прошипела Маша, закрывая Лиса. — Я перед Великим Волком поклялась его защищать. Тронешь его — и умрешь.

— Не терпится умереть, оборотень? — Тринк выхватил пистолет и прицелился Мумру прямо в лоб. — Сейчас я тебе это устрою.

Но тут открылась дверь кабины пилота, и долианец, застонав от боли, рухнул на пол. Грета прошла мимо него к трапу, бросив на прощанье:

— Здесь я решаю, кому жить, а кому умирать. Я тебя предупреждала, Тринк.

— Да, госпожа, — прохрипел наемник, встав на колени. — Я помню.

Другие долианцы прошли мимо него, усмехаясь, ни один не предложил руки и помощи, на Макса и девушку они не смотрели. Впрочем, пока наемникам не дали приказа, пленников для них просто не существовало.

— Пойдем. — Макс обнял девушку за талию и повлек ее к двери. От ощущения тепла ее тела на него вновь что-то нахлынуло, он остановился, зарылся лицом в ее волосы, которые пахли так чудесно, и прошептал: — Я люблю тебя.

— А я не знаю, — растерянно ответила Маша. — Нам не разрешают любить наставники. Но к тебе я чувствую иное, чем к другим самцам, ты такой слабый, беспомощный, но в то же время смелый и отважный. Когда я разберусь в себе, я тебе скажу, что чувствую.

— Да уж, — улыбнулся Лис. — Ответила так ответила.

Хорошо, я буду ждать. Только боюсь, времени нам на эти разбирательства не дадут.

— Я по-другому не могу...

— Знаю. — Макс оглянулся назад и увидел, как Тринк поднимается, в глазах его горит ненависть. — Иди вперед.

Лис почувствовал, как серебристая сфера заполняет его мозг, унося страх.

— Я убью и ее, и тебя, вор, — прохрипел наемник. — Такое унижение смывается только кровью.

Макс несколько раз глубоко вдохнул воздух, и в нем не осталось ничего: ни напряжения, ни усталости от полета, ни злости — только выжженное пустое пространство, на котором разгорался огонь.

— Прости нас, — сказал Лис. — Просто прости и забудь. Это получилось случайно.

— Убью!

Долианец пошел вперед. Подойдя к Максу, он оттолкнул его с дороги, бросив прямо на кресло. Рука вора коснулась перчатки Тринка, и весь его страх за Машу проскочил внутрь наемника. Долианец пошатнулся, удивленно взглянул на Макса и спросил:

— Чем ты меня уколол через броню?

— Разве это возможно?

— Нет, — покачал головой Тринк, рассматривая место, где его коснулся Макс. — Да и чисто все. Шагай!

Лис пошел вперед, недоумевая, что сейчас произошло. Непонятно было, откуда взялась эта серебристая искра и почему она прошла в тело Тринкса. И вообще зря он остался здесь, отправив Машу вперед, — там же наемники, а у них простой и грубый нрав. Макс поспешил вперед, хоть и знал, что девушку без приказа никто не тронет. А если такой приказ поступит, он ничего не сможет сделать. Долианцы, мало того что обладали огромной силой, еще и были безжалостными убийцами, настоящими мастерами пыток и прирожденными садистами.

Он спустился по трапу, подталкиваемый рукой наемника, а толкал тот его без всякой жалости, так что последние три метра он пролетел и упал под ноги Мумру, которую держал за плечи один из наемников, не давая броситься на защиту вора. Грэг посмотрел на Тринка, его губы сжались в тонкую линию, но он ничего не сказал, только подал руку Лису:

— Вставай, вор, тебя ждет госпожа.

— А девушка?

— Оборотня поместят в отдельную каюту, — ответил Грэг, глядя перед собой. — Вы оба наши пленники, и каждого ждет своя судьба. Вероятнее всего, мы вас доставим к императору, что будет дальше — одному богу ведомо.

— Не только богу, — пробормотал Макс, глядя на Тринка. Лицо того залила смертельная бледность. Он споткнулся, растерянно посмотрел на Грэга и стал падать. — Даже я понимаю, что нас ждет мучительная смерть.

Грэг проследил за его взглядом и закричал:

— Срочно медика. Тринку плохо! А пока приставить аптечку.

Упавшего наемника подхватили, сорвали с него бронированные перчатки и приложили к руке автоматическую аптечку. В наступившей тишине хорошо было слышно, как щелкали иглы, впиваясь в мышцы. Наемник захрипел, изо рта пошла кровь. Из глубины трюма прибежал одетый в летный комбинезон медик с большой автоматической аптечкой — видимо, член команды, — он приложил ее к груди Тринка, прочитал показания, потом посмотрел на Грэга расширенными от удивления глазами.

— Что? — спросил наемник, нахмурившись. — Говори!

— Анализы говорят, что у него обширный инфаркт, — пробормотал медик. — Но, насколько мне известно, его у вас не бывает.

— Не бывает, — подтвердил долианец. — Слабые сердцем у нас не выживают. Спасти сможете?

— Надо отнести его в лазарет... — Медик задумался, но потом, видимо, решил, что лучше сказать правду: — Хотя, вероятнее всего, я ничего не смогу сделать. Поздно...

— Поздно? — побагровел Грэг. — Но он только что стал задыхаться.

— Видимо, он и раньше испытывал боль, но молчал...

— Тринка в лазарет, и быстро! — скомандовал долианец.

Два наемника потащили полумертвого долианца к лифту, медик поспешил за ними. Потом Грэг повернулся к Максу:

— Если окажется, вор, что это сделал ты, то я заберу свое обещание о быстрой смерти, и она станет мучительной.

— Хорошо, — пожал плечами Лис. — Я в общем-то и не верил в твое слово.

— Так получается, вор. — Грэг отвернулся и витиевато выругался, потом приказал закрыть Мумру в каюту, а Макса отвести к колдунье. — Мы не властны в своей судьбе.

Наемник ввел Макса в каюту. Колдунья сидела в удобном кресле и раскладывала карты. Она жестом показала долианцу, чтобы тот ушел, и продолжила расклад. Лис постоял немного, потом сел в кресло и стал ждать, когда на него обратят внимание.

— Это карты Таро, — произнесла Грета, по-прежнему вглядываясь в картинки, которые открывала. — Им много тысяч лет, но они по-прежнему предсказывают судьбу. Я раскладываю на тебя.

— Глупо верить картам, — пожал плечами Макс. — Это всего лишь кусочки пластика с нарисованными на нем картинками.

— В твоих руках они такими и останутся, — сказала Грета. — А в моих они многое могут рассказать, потому что важны не карты, а тот, кто их раскладывает. Итак, что мы имеем? — Колдунья перевернула карты. — Что находится в твоем сознании? Карта — Луна. Означает блуждание в сумерках. Склонность к магии и тайным знаниям. Но это мне давно известно. Способен ты к тайному знанию, иначе не смогла бы тебя использовать. Что у нас в душе? — Грета перевернула следующую карту. — Императрица. Это говорит о том, что рядом с тобой женщина, обладающая властью и силой, которая оказывает на тебя влияние. Понятно, это я. Но карта перевернута, а значит, ее значение меняется на противоположное. Получается, что я потеряла на тебя влияние? Интересно... — Колдунья внимательно посмотрела на него, потом прикрыла глаза. — Ты изменился, вор. В тебе еще осталась частица страха передо мной, но он понемногу уходит.

— Не стоит придавать так много значения картам, — проговорил Лис. — Вряд ли они могут рассказать что-то важное.

— Но они уже рассказали, — усмехнулась Грета. — И ты это слышал. Продолжим. В подсознании — возлюбленный. Любовник. У тебя появилась женщина? — Она посмотрела ему в глаза. Макс опустил взгляд, но было уже поздно. — Вижу. Это тот оборотень, с которым мы тебя поймали. Ты ее любишь и готов умереть ради нее, ради меня ты к этому не был готов. Неприятный момент, но я его переживу.

Макс покрылся холодным потом. Карты не могли ничего знать о нем, но они говорили правду! Он же действительно любит Мумру и готов умереть ради нее. Он хотел броситься к столу и смешать все карты, но только тихо вздохнул.

— Что у нас в прошлом? — Колдунья перевернула карту. — Колесо фортуны. Судьба. Но это я и так знаю. Твоя жизнь под влиянием этой изменчивой карты. Каждое мгновение твоей жизни определялось не логикой, а ею. Но почему эта карта в твоем прошлом? Отвечай!

— Я — рядовой первого класса Макс по прозвищу Лис, был приписан к десанту, теперь отношусь к имперской разведке, — ответил Макс, как положено по уставу. — Я обязан выполнять любые приказы командования. Моя судьба в руках командиров.

— Забавно слышать, только это не совсем так. — Колдунья перевернула следующую карту. — А вот и будущее. И что тебе предлагают карты, вор? Колесница Гермеса. Это сильная карта, она значит, что ты человек, способный распоряжаться если и не самой судьбой, то уж, во всяком случае, событиями, ею созданными. Ты либо уже доказал свою силу и умение преодолевать препятствия, либо еще только готовишься к демонстрации своей мощи. Этот аркан говорит о том, что вскоре в твоей жизни произойдет что-то, способное поднять тебя на еще одну ступень. Но это говорит и о будущем испытании, которое тебе предстоит выдержать. Забавно, забавно... Следующая карта...

Макс замер, он не мог отвести взгляд от руки Греты. Впервые в своей жизни он понял, что карты на самом деле могут и предсказывать судьбу, и многое рассказать о человеке. Вот он стоит и молчит, а колдунья с непонятной для него легкостью рассказывает ему о том, что у него было, что есть и что предстоит, и самое неприятное в том, что, вероятнее всего, так и будет.

— Повешенный? — Грета задумалась. — Этот аркан говорит о том, как ты относишься к самому себе. Иногда этот аркан называют другим именами: «Жертва», «Мессия», «Повешенный бог». Эта карта обычно говорит о наступающем переломном моменте, который ты можешь преодолеть, только принеся жертву. Или, может быть, ты уже ее принес и что-то получил взамен? Что говорит эта карта, вор?

— Я не знаю, — развел руками Лис. — Это всего лишь кусочки пластика, они ничего не могут говорить.

— Врешь... — недовольно протянула колдунья. — Вранье я всегда чувствую. И ты боишься. Похоже, карты и в этот раз говорят правду. Мне не нравится, что они все время говорят о судьбе и выборе. Следующая карта. — Она перевернула еще одну. — Правосудие. Этот аркан говорит об отношении к окружающим, а также о том, что идея справедливости заложена в самом твоем характере и ты в состоянии адекватно оценить любую ситуацию. Все мысли и поступки других людей ты меришь с точки зрения справедливости. Пожалуй, это верно. Я не задумывалась над этим, но сейчас вижу, что ты действительно именно так относишься ко всем. Как тебе нравится мое гадание, вор?

— Я не понимаю его, — ответил Макс. — Можно я выпью воды?

— Пей. — Грета пристально взглянула на него, когда он взял в руки специальный сосуд для питья в невесомости и жадно стал глотать прозрачную тонизирующую жидкость. — Пересохло во рту? Почему? Я давно не видела такого сочетания арканов, если честно, меня это пугает. Похоже, я неправильно отношусь к тебе. Возможно, тебя ведет куда-то судьба, а я пытаюсь встать на ее пути, обычно это чревато огромными неприятностями. Но я же гадала на тебя раньше, такого не было! Что-то случилось с тобой, вор. Что-то изменило твою судьбу. Неужели сосуд жизни, за которым я тебя посылала, так изменил твою жизнь?

Она перевернула следующую карту.

— Этот аркан говорит о твоих надеждах и опасениях, и эта карта... — Колдунья сделала долгую паузу, от холодка, пробежавшего по телу, Лис даже задрожал. — Солнце!!! Две обнаженные фигурки идут, взявшись за руки, мальчик и девочка, а над ними сияет солнце, и стена, скрывающая их от посторонних глаз. Есть о чем подумать, вор.

Грета задумчиво постучала колодой по столу, потом протянула руку и отпила из красивой чашки.

— Ну, во-первых, понятно, ты опасаешься, что о вашей связи узнают. Думаю, это не понравится и оборотням, и людям. И для тебя эта девушка очень много значит, потому что солнце в самом простом значении — это счастье, и ты надеешься на это ворованное у судьбы счастье. Интересно, вор. Только добавлю: карта перевернута, а это значит, что тебя ждет разочарование. Конечно, если ты приложишь силы и будешь упорно и старательно трудиться, успех придет, но не скоро и не в том размере, на который рассчитываешь. Ты понял меня?

— Ты же не заберешь ее от меня? — произнес Лис. — Поверь, она и на самом деле очень много для меня значит.

— Знаю. — Грета рассмеялась. — Карты мне об этом рассказали, от них ничего не скроешь. Ты же слушал предсказание: многое зависит от ближайших событий. И я тебе ничего не обещаю, у меня свой расклад, а он... впрочем, не буду тебе о нем говорить. Ну а теперь открываем последнюю карту — она расскажет нам о том, что тебя ждет впереди, а ждет тебя... — Колдунья рассеянно отпила из чашки и вновь посмотрела на карту. — Странно, этого я не ожидала. Совсем. Почему она попала в твой расклад? Что ты от меня скрываешь, вор? Отвечай!!!

— Я — рядовой первого класса Макс по прозвищу Лис, — ответил угрюмо Макс. — Я был приписан к десанту, теперь отношусь к имперской разведке, обязан выполнять любые приказы командования даже ценой своей жизни.

— Ты только что признался в том, что я твой командир, вор, — рассмеялась Грета. — Я — полковник имперской разведки, так что ты всецело принадлежишь мне, я могу запросить твое дело, и мне его пришлют, а заодно и приказ о переводе тебя в мой отдел специальных исследований. Как тебе такой поворот, вор?

— Что за карта мне выпала? — Лис, как ни тянулся вперед, не мог увидеть карты, которую колдунья вертела в ладонях. — Мне хочется это узнать.

— В том-то и дело, что выпала тебе странная карта, вор. — Грета вздохнула и нажала на звонок, появился стюард и принес новый чайник жасминного чая, тонкий аромат поплыл по каюте. — Она называется — Сила!

— И что это значит?

— А то и значит, что тебя ждет великая сила. — Колдунья отпила глоток чаю и посмотрела на него. — Данный аркан указывает на то, что ты обрел достаточно сил для того, чтобы выстоять в самых трудных условиях, и уже способен увидеть мир в истинном свете, следовательно, адекватно реагировать на изменяющиеся обстоятельства жизни. Ты не скрываешь больше от самого себя ни собственных слабостей, ни собственных ошибок и готов их исправить, и даже если обстоятельства принудят вас отказаться от чего-то, что действительно дорого, во имя высших целей, ты найдешь в себе силы для того, чтобы пойти на эту жертву. Для тебя начинает приоткрываться новый путь — Путь Жертвы... Ты понял меня, вор? Снова жертва. Все связано, сила не дается просто так. Это будет трудный для тебя выбор, но ты его сделаешь. И все-таки до конца я этой карты не понимаю. Мне нужно подумать. — Ведьма нажала на скрытую кнопку, на этот раз появился долианец. — Этого отвести в каюту, держать отдельно от оборотня.

— Да, госпожа.

— Что с Тринком? — Колдунья испытующим взглядом посмотрела на Лиса.

— Он умер, госпожа. — Наемник хмыкнул. — Причина смерти неизвестна. Медик говорит, что у него сердце не выдержало перелета, но долианцы не умирают от инфаркта. Никогда. Может быть, вы знаете причину его смерти, госпожа?

— Пожалуй, знаю... — Грета задумчиво посмотрела на вставшего Макса. — Карты сказали, что этот человек обладает магической силой. Приказываю всем с этой минуты носить на себе охранные амулеты.

— Я могу его убить, — сказал наемник. — И ему не поможет его магическая сила.

— Возможно, — проговорила колдунья, и видно было, что говорила она для себя, а не для долианца и Макса. — Только он мне нужен живым: слишком многое с ним связано, он — узелок, уберешь его — и распустится вся ткань мироздания. Нужно подождать, пока мир не перейдет в новую точку равновесия, — тогда будут играть совсем другие смыслы. Не убивать ни в коем случае! Виновный умрет мучительной смертью, ваш контракт будет нарушен, с вашей планеты будет взыскан огромный долг, который разорит вас. Это понятно?

— Да, госпожа. — Наемник неуклюже встал на колени. Лис ошеломленно смотрел, как огромный сильный человек, который может сломать ему шею двумя пальцами, стоит на коленях перед хрупкой девушкой, склонив голову, а на глазах его видны слезы, и понял, что он чего-то не понимает в этом мире, что все его знания, вероятнее всего, не стоят и гроша. — Прошу прощения, госпожа. Я, видимо, неправильно вас понял, но я передам всем моим братьям ваши слова. Мы будем особым образом охранять этого пленника, с его головы не упадет ни один волосок.

— Хорошо, — милостиво кивнула Грета. — Уведи его и помни, что девушка, которая была с ним, с этого момента тоже под моей защитой.

— Да, госпожа... — Долианец повернул Лиса к двери и вывел его наружу, причем вел так, словно тот был хрупким, как ниважский фарфор. — Я передам ваши слова командиру.

Наемник провел его по коридору, они спустились вниз на лифте, и Макс оказался опять в той каюте, в которой когда-то начинал свое первое космическое путешествие. Дверь за ним закрылась, и почти тут же по судовой трансляции зазвучали предупредительные гудки, звездолет начал набирать скорость. Зная, как стартуют долианцы, Макс вытащил из шкафчика автоматическую аптечку и одним прыжком оказался на противоперегрузочном матраце. Он закрепил ее на руке, закрыл глаза и приготовился к перегрузкам. Тут же его вжало в матрац, во рту появился металлический привкус, в голове зашумело, аптечка зашевелилась, и в него воткнулись три иглы. Сразу пропало чувство дискомфорта, возникло ощущение полета, но потом его вдавило так, что затрещали ребра, и он полетел в черную пустоту, где уныло кружил осенний ветер, неся в себе моросящий дождь и запах прелой листвы.

— Вставай, вор, — произнес почти тут же суровый голос, вырывая из медикаментозного сна. — Тебя ждет госпожа.

Лис с усилием открыл глаза и увидел перед собой лысую голову долианца, который смотрел на него с мрачным, кислым видом.

— Чего вы, люди, все такие слабые? — поморщился он. — Перегрузка была небольшая, да и длилась не больше трех минут, ну поменяли направление пару раз, чтобы нас сложнее было отследить, но все равно не превышало десяти G, а ты в отключке, вор.

— Я вырос на другой планете, наемник, — ответил Макс. — У меня мышцы как минимум в два раза меньше твоих, может, этим вся объясняется?

— Может, и этим, — пожал плечами наемник. — Вас, людей, трудно понять. Примитивные вы какие-то — ни силы, ни быстроты, ни ума.

— У всех людей? — Макс свесил ноги с кровати, потом тяжело поднялся. Во рту остался привкус желчи, и он насквозь пропитался потом. Досталось ему прилично, на аптечке горел желтый огонек, что говорило о том, что половина лекарств использована. — Или имеются исключения?

— Такие есть. — Долианец усмехнулся. — Госпожа, например, нисколько не слабее нас, император — тоже крепкий мужик, пожалуй, мог бы работать наемником.

— Так вы и императора видели? — удивился Лис. — А где?

— На Земле — где ж еще? — пожал плечами наемник. — Мы были с госпожой во дворце императора, его охраняют наши, так что проблем с пропусками не возникло.

— А если бы вы захотели убить императора? — спросил Макс, направляясь к душу. — Неужели вас бы и тогда пропустили?

— Ты говоришь глупости, человек, — фыркнул долианец. — В каждом нашем контракте прописано, что мы не принимаем заказов на убийство императора, его близких и членов имперского двора, а в случае появления такого заказчика мы обязаны его устранить любым способом. Кроме того, все наемники, перед тем как покинуть нашу планету, дают присягу на верность императору. Мы не можем нарушить контракт, наказание за это очень суровое.

— Какое? — Лис открыл дверь, но остановился: ему очень захотелось узнать, чего же боятся долианцы. — Смерть?

— Гибель нашей планеты, — неохотно буркнул наемник. — В неизвестных для нас местах, на огромной глубине, на Доли заложены ядерные заряды огромной мощности, они сработают, если император умрет неестественной смертью. Поэтому его охраняют наши особые отряды, в которые берут самых лучших, и они убьют любого, кто попытается устранить императора.

— Получается, император не доверяет своим десантникам и разведке?

— Он не доверяет никому, — покачал головой наемник. — Охрану Земли осуществляют разные силы. Долианцы защищают ее на ближнем подступе, для этого на орбите находится пять мощных военных звездолетов, которые нам построили на секретных верфях императора. Десант держит дальний подступ с крейсерами и линкорами, а средний круг охраняется разведкой — у них малые корабли, но довольно мощные. А на самой Земле контроль всех прибывших и живущих осуществляет разведка, а дворец и запретная зона вокруг него на нашем попечении.

— Не много ли ты мне рассказываешь? — поинтересовался Макс. — Насколько я понимаю, эти сведения секретны?

— Ты и сам скоро все узнаешь, — ответил долианец. — Мы летим к Земле, через неделю будем там, так что все увидишь своими глазами.

Лис скрылся в душе, залез в вакуумный бокс и включил помывку. Его тут же обдало колючими струйками горячего мыльного раствора, они прокатились по его телу, смывая грязь и пот, а после них из тех же форсунок пошел горячий воздух, высушивая его. Через пару минут он был чист и сух.

Макс натянул новый полетный комбинезон из шкафчика, мягкие сапоги и отправился вслед за наемником к колдунье. Как всегда, ничего хорошего он от этой встречи не ждал.

Удар выбил из Дженга сознание: он так старался прикрыть своим телом волчицу, что не заметил, как налетел на огромный штырь, который проткнул его как игла энтомолога — бабочку. Боль была невероятной, и он даже был рад тому, что сознание покинуло его. Ему было любопытно, сможет ли он выжить после этого. Шансов было немного: все-таки пробито сердце. Обычных оборотней это убивает, а что будет с ним — неизвестно. Смерти он давно не боялся и ждал ее как избавления, потому что мертвому ничего не нужно, ему и так уже хорошо, а главное — у него больше ничего не болит...

Умирать было по-своему приятно. Конечно, ему было жаль, что не закончил начатого дела, но, в конце концов, он не единственный оборотень на планете, там их миллионы, пусть немного поработают. Еще он подумал, что среди пылающей свалки машин его тела точно не найдут, а значит, никто и не поймет, что он спрыгнул, и если Джунта не будет дурой и спрячет где-нибудь его тело, то никто и не докажет, что оборотни были здесь.

А потом опять пришла дикая боль, которая стала его терзать так, что пришлось открыть глаза. Понятно же, что мертвым так плохо не бывает, — значит, живой, а если жив, то надо продолжать двигаться и что-то делать. Над ним светилось ярко-малиновыми облаками темное небо, да и пахло так, что было ясно: он все еще на планете-тюрьме, а не в небесном логове. Дышать было тяжело, кровь текла из пробитого легкого и выливалась через рот, так что разговаривать было трудно. А еще пахло разгоряченным запахом волчицы перед течкой. Сладкий, знакомый запах. Живому он ему очень нравился. Впрочем, он и сейчас не совсем мертв, если слышит этот запах.

Дженг тяжело вздохнул и закашлялся — и сразу увидел над собой встревоженное заплаканное лицо Джунты. Она погладила его по щеке, поцеловала в окровавленные губы и прошептала:

— Кору говорил, что с тобой весело, но я даже не догадывалась насколько. Как ты можешь жить такой жизнью? Тебя опять чуть не убили... точнее, убили, но ты как-то ожил. Теперь я понимаю, почему наставники вливали в нас твою кровь. Убить тебя невозможно — ты будешь снова и снова возвращаться в этот мир, и горе тому, кто встанет на твоем пути.

Она вновь поцеловала его, запах течки усилился. Волк мысленно выругался и стал ждать, когда ему станет легче. Боль накатывала волнами, как прибой: больно, потом опять больно, потом жгучая волна, которая заново заставляет его переосмысливать понимание о боли. Больно, очень больно...

Джунта легла рядом:

— Я знаю, что тебе больно, но потерпи, любимый, скоро станет легче. Может, и не станет, но лучше думать так. Скоро у тебя все зарастет, ты встанешь, и мы снова пойдем с тобой вместе туда, куда ты скажешь. Я не буду с тобой спорить больше никогда. Ты мудр и хорош собой, мой любимый, а силе твоей завидует сам Великий Волк. Я это знаю, потому что молила его оставить тебя со мной, а он не хотел, говорил, что в небесном логове тоже нужны настоящие воины. Милый, пожалуйста...

Дженг перевернулся на бок и закашлялся, выхаркивая скопившуюся в легком кровь, заодно потрогал то место, где его проткнул прут, — там остался лишь багровый ноющий рубец, который понемногу уменьшался. Дышать стало легче, и он наконец смог произнести те слова, которые ему давно хотелось сказать:

— Слезь с меня, мне и без тебя плохо, — не думай, что ты пушинка.

— Извини. — Джунта убрала руку и ногу с его тела, и он облегченно вздохнул. — Я думала, что так тебя согреваю от смертельного холода.

— Спасибо. — Он вздохнул, вытер кровь с подбородка и опять лег на спину, глядя на ночное загаженное выбросами небо. — Долго я был мертвым?

— Долго. — Волчица легла рядом, но рук на грудь ему уже не стала класть. — Сначала я тебя снимала с этого жуткого металлического прута, потом тащила на себе к космопорту, думая о том, что нужно искать место для погребения. Ты не дышал, кровь не лилась из раны, и сердце не билось. Я плакала и думала, что мне придется умереть здесь. Я же понимаю, что мне не выбраться отсюда без тебя. Я даже не понимаю, что нужно делать. Моя жизнь связана с тобой, без тебя я ничего не значу в этом мире. Мне было плохо, я плакала...

— Перестань себя оплакивать, — поморщился Дженг. — Досталось-то мне, а не тебе, только жалко тебе почему-то себя, а не меня.

— Конечно, себя жалко, — всхлипнула Джунта. — Ты-то что: раз — и помер, а мне жить. Тебя к себе в небесное логово Великой Волк придет и заберет, а кому я нужна?

— Да уж, взял, помер — и счастлив, — вздохнул оборотень и закашлялся, на этот раз кашлял долго, минут пять, да и сгустков крови вышло немало, легкие понемногу очищались. — А тебе, конечно, плохо жить.

— Да, мне хуже. — Волчица вытерла с его губ кровь и нежно поцеловала. — У меня внутри словно все оборвалось. Я тебе искусственное дыхание пыталась сделать, а у тебя кровь идет изнутри, пыталась сердце запустить — а его нет, одни лохмотья, и тогда решила, что всех убью. Закопаю тебя, как безродную дворнягу, под каким-нибудь кустом, повою немного, — а потом пойду убивать.

— И что помешало? — Оборотень сел и осмотрелся. Недалеко тянулась стена космопорта, так что тащила на себе его волчица километров шесть. Комбинезон на нем насквозь пропитался кровью, да еще эта дыра посредине груди. Пить хотелось ужасно: все-таки столько крови потерял. — Почему не зарыла?

— Я потрогала тебя — а ты теплый, а потом увидела, что дыра на груди стала меньше. — Джунта потерлась носом об его волосы так по-волчьи, что Дженг чуть не взвыл. — А яму я для тебя выкопала: вон она.

Волк посмотрел в ту сторону, куда показывала волчица, и действительно увидел свежевыкопанную яму в траве, которая остро пахла сырой землей.

— Ну что ж, хорошо... — Он начал раздеваться. — Будем жить дальше.

— Что ты собрался делать? — встревожилась Джунта. — Извини, но рюкзак с одеждой остался там, на крыше, мне его тащить было нечем, зубы были тобой заняты...

— А руки чем? — поинтересовался оборотень.

— Извини, но рук не было, я обернулась, чтобы тебя тащить, — улыбнулась волчица, с удовольствием разглядывая его обнаженную фигуру. Рубец на груди уменьшился и побледнел. — Ты тяжелый, а я в человеческом облике не очень сильная.

— Ясно. — Дженг упал на четвереньки и завертелся. —

Мне тут сбегать надо, водички попить, да и разведку неплохо бы произвести. А ты здесь оставайся...

— Конечно. — Джунта сбросила свой комбинезон, который, надо признать, был ненамного в лучшем виде, чем одежда Дженга. — Только я своего волка одного не отпущу. Давно хотелось с ним побегать.

Как ни хотелось Дженгу ответить, что он не ее волк, но не смог: она еще была человеком, а он уже стал зверем, а потом, когда она обернулась, стало все равно: запах течки ударил в нос так, что из головы выдуло последние человеческие мысли. Он навалился на нее, легонько покусывая, а она стонала и двигалась под ним так, что волк забыл вообще, зачем перекинулся, и только после пятого соития жажда заставила его двинуться в ту сторону, откуда ветер нес запах воды.

Там тек ручей — небольшой, грязный, как и все на этой планете, но он своим звериным знанием знал, что эту воду можно пить. Он с удовольствием напился, потом еще раз, и еще, а огромная серо-черная волчица лежала на бугорке и охраняла его. Это была его самка, сильная, неутомимая, с которой можно было заниматься любовью бесконечно. Но у него были дела, хоть он не помнил какие. Но память, он это знал, вернется после перевертывания — другое дело, что делать его не хотелось.

Ветер среди прочих неприятных ароматов принес запах какого-то зверя, и волк поднял голову. Принюхиваясь, волчица тоже поднялась и вопросительно посмотрела на него, он молча кивнул. Говорить не было смысла: на охоте не стоит пугать дичь своим голосом, к ней нужно подкрадываться тихо, стараясь быть незаметным, иначе придется за нею бежать, а удовольствия в этом никакого. Вот если бы была стая — тогда кто-то гонит зверя, а кто-то его встречает, и это здорово.

Он рванулся в степь, чувствуя рядом легкий топот его самки. Зверя в итоге загнала она и перегрызла ему горло, — это оказался какой-то небольшой бычок, которого местный фермер выгнал попастись. Но есть Джунта добычу не стала, она отошла в сторону, выказывая тем самым уважение огромному черному волку с блестящими умными глазами. Ел он много и долго — его продолжала мучить жажда, а кровь и сочное мясо хорошо ее утоляли, да и тело просило пищи, вынужденное из резервов восстанавливать пробитое сердце, легкие и грудину. Так что волчице досталось не очень много, но она была благодарна и за это. К сожалению, когда она принялась за еду, появился фермер и начал стрелять из ружья, за которым успел сбегать в свою покосившуюся хибару.

Убивать его Дженг волчице не дал: человеческое начало понемногу вернулось к нему вместе с утоленной жаждой. К утру они уже были опять возле космопорта, успев за ночь найти рюкзак с запасными комбинезонами и кредитными карточками. А еще через шесть часов уже отлетали от орбитальной станции пассажирами на некрупной, но мощной яхте с небольшим экипажем.

Если бы не спешка и не желание побыстрее убраться с этой планеты, оборотень вряд ли бы решился на такой вариант: уж больно странной выглядела команда. В ней было несколько долианцев, что ему сразу показалось очень подозрительным. Мало того что наемники были сильны и в бою довольно часто побеждали оборотней, кроме того, они обычно работали на императора и его придворных. Что их заставило появиться на затерянной среди погасших звезд планете, да еще превращенной в клоаку самим императором? Нормальные люди сюда не приезжали, чиновники появлялись только с какой-то важной миссией и стремились убраться отсюда как можно скорее. Неужели они сопровождали кого-то из имперского двора? Такое было возможно: долианцы часто служили телохранителями.

Если бы на станции не появились имперские разведчики с генетическими анализаторами, которые явно искали его и волчицу, Дженг бы отказался от этого корабля сразу, как увидел долианца. Но оставаться на станции было смерти подобно, поэтому он под ручку с Джунтой прошел по причальному коридору и представился долианцу, стоящему у входного люка. Тот сверился по коммуникатору с базой данных станции и яхты, нашел уведомление о предварительной оплате и пропустил их внутрь.

Там их встретил стюард, который провел их по кораблю, показал предназначенную для них каюту и сообщил, что обед будет подан сразу, как только звездолет закончит ускорение, пожелал счастливого полета и ушел. Волк задумчиво посмотрел ему вслед.

— Что не так, командор? — Джунта сбросила с себя одежду и отправилась в душ. Они несколько раз перевертывались за вчерашний день, любили друг друга, носились по грязным улицам города и его окрестностям, так что запах от них шел звериный, и вымыться было просто необходимо. — Ты очень напряжен.

— Я давно не верю в чудеса, — пробормотал Дженг, сбрасывая с себя одежду и направляясь во второй душ, который оказался очень кстати. — И когда они случаются, первым делом начинаю прикидывать, чем придется заплатить за такое совпадение, а цена всегда оказывается высокой. Уж слишком удачно оказалась здесь эта яхта, странно, что о ней знал администратор гостиницы, — до них такие сведения никогда не доводятся. И такие яхты никогда не берут пассажиров, потому что у их владельцев столько денег, что чужие люди на борту им просто не нужны.

— Может быть, это бзик хозяина яхты, который захотел путешествовать в компании, так как ему надоело одиночество космоса? — пожала плечами Джунга. Я слышала, что такое бывает...

— А я не слышал. — Дженг остановился возле двери.

И больше всего мне не нравятся долианцы: они работают по очень дорогим контрактам, заполучить этих наемников может только кто-то из имперского двора...

— Дорогая яхта, богатый хозяин — почему бы и нет? — Волчица дразняще провела по своему роскошному телу руками, так что во рту у оборотня пересохло. — Разве это для нас важно сейчас, командор? — Она тронула соски руками. — Может быть, после душа займемся чем-нибудь более приятным?

— Яхта стартует через полчаса, — проговорил Дженг внезапно охрипшим голосом. — Я слышу, что началась предстартовая подготовка.

— Тогда у нас не так много времени. — И Джунта шагнула к нему. — Поторопимся?

Дженг хмыкнул, вошел в бокс и включил автоматику. Из мощных форсунок вырвался горячий мыльный раствор, который прокатился по его телу, смывая грязь и пот, одновременно массируя. Он понимал, что что-то недодумал, но эта волчица, этот волнующий запах и горячая мыльная вода смыли все нужные мысли. Так бывает всегда, когда появляется Женщина с большой буквы, а Джунта была именно такой — безрассудной, предпочитающей логике интуицию, а долгим, нудным размышлениям — спонтанные решения. Она любила и была любима, и в данный момент ее больше ничто не интересовало, ибо по своей женской логике считала, что не может случиться ничего плохого, когда ей так хорошо.

Для женщины главное — это любовь, создающая новую жизнь, и нет ничего важнее этого во всей вселенной. Оставить после себя след, органический комочек, который передаст искру жизни дальше в глубину времени, — это то, что двигает все живое. И все остальное для нее не суть важно. И она умеет убеждать в своей правоте...

Они любили друг друга с неистовством и желанием, словно до этого не спаривались в волчьих телах. В том-то и разница между людьми и оборотнями — они несут в себе желание продлить себя в обоих видах, а значит, могут этим заниматься часто.

Макс открыл дверь каюты и замер. Грета беседовала с Мумру, правда, беседой это было трудно назвать. Девушка была закована в ручные и ножные кандалы, и рядом с ней стоял огромный долианец, который держал ее сзади, не давая вырваться. По щекам Маши катились слезы ужаса и ненависти, она рвалась вперед, но не могла двинуться с места, а колдунья задавала вопросы, изредка сжимая свой маленький кулачок, и тогда Мумру падала на колени от нестерпимой боли.

— У нее хороший темперамент, — сказала Грета, заметив, что он вошел. — Наверное, она очень хороша в постели. Так?

— Так, — ответил Лис. — Отпусти ее. Пожалуйста. Зачем она тебе?

— Уже ни за чем. — ответила Грета. — Я с ней поговорила, узнала, что хотела, а последнюю пару минут просто развлекалась, ожидая тебя.

— Я пришел...

— Вижу. — Колдунья посмотрела на долианца. — Можете отвести оборотня в каюту вора — теперь я знаю, что она неопасна, точнее, опасна, но только как обычный оборотень-самка. Пусть живут вместе. Кандалы снять.

— Спасибо, — поклонился Макс. — Я искренне благодарен.

— Мелочи, — отмахнулась Грета. — Разговор у нас будет серьезным, так что приготовься, и лучше всего, если будешь говорить правду.

— Я постараюсь...

— Да уж постарайся. — Колдунья нажала на кнопку, и в каюту вошел мрачный Грэг, он быстро и сноровисто привязал пластиковыми путами руки и ноги Лиса к креслу, вытащил острый изогнутый ритуальный нож и встал за его спиной. — Соврать ты мне все равно не сможешь, я услышу любое самое изощренное вранье, а в качестве дополнительного стимула наемник тебе начнет отрезать ненужные части тела — например, ту часть, которой ты ублажал своего оборотня. Этот орган тебе точно больше не понадобится.

Макс побледнел и попытался оглянуться назад, на Грэга, но спинка кресла была высокой, поэтому увидеть долианца он не смог, а значит, и не смог проверить, правду ли говорит Грета. Впрочем, Лис знал, что наемник выполнит любой приказ колдуньи, и он уже сказал, что своей части договора больше выполнять не станет, так что возможно все. Макс сжал зубы, чтобы не расплакаться и не показать, как он испугался, но Грета увидела его побледневшее лицо и усмехнулась:

— Похоже, тебе мое предложение понравилось... Мы, кстати, будем не одни, с нами соприсутствует мой дядя-император... — Колдунья показала рукой на темный экран дальней связи. — Увидеть мы его не увидим — он не любит, когда на него смотрят, — а услышать услышим, если он решит тебя о чем-то спросить. Ты не против?

— Не смею отказаться. — Макс посмотрел на экран и поклонился, точнее, просто склонил голову — больше у него ничто не двигалось. — Мой император, рядовой первого класса десантного линкора «Отважный» Макс по прозвищу Лис готов ответить на все ваши вопросы.

Может, ему показалось, но он услышал тихий смех. Грета также рассмеялась.

— Неплохо сказано, только на дядю такие финты не действуют, и жалости ты у него тоже не вызовешь. Его интересует только выживание империи и ее развитие, и, если для этого потребуется смерть десятка миллиардов жителей, ее составляющих, он легко пойдет на это.

— Для того чтобы спасти империю, убить всех ее граждан? — Макс произнес эту фразу вслух. — Какая странно извращенная мысль. Империя — это я сам?

— Именно так, — послышался тихий голос из динамика, Лис его узнал: это точно был император. — А разве существуют другие критерии?

— Да, — выдохнул обреченно Макс. Впрочем, живым он уже и не надеялся выйти из этой передряги. — Например, империя для людей.

— Для людей бывает республика, — спокойно поправил его император. — А для императора создается империя. У этих разных строев разные задачи, и ведут они к разным результатам. В империи люди — лишь часть империи, причем часто не самая лучшая, в республике они составляют ядро системы, с которым считаются. К сожалению, республики долго не живут, так как без жесткого управления они скатываются сначала в хаос революций, потом приходят к диктатуре, начинаются путчи, смены форм власти. В отличие от них, империю убивает только время. Вы так не думаете, молодой человек?

— Иногда империю убивает и сам император, — проговорил Лис, дрожа от страха, что он смеет противоречить самому императору, но эта беседа могла отдалить прикосновение ножа к его мужскому достоинству. Не то чтобы его было очень жалко, но без него он вроде как становился и не мужчина, а как потом быть с Мумру? Что произойдет с его и ее любовью? И вообще как он сможет жить после этого? А в том, что колдунья может отдать такую команду, а Грэг ее исполнить, Лис нисколько не сомневался. Грета была ледяной змеей, которая если что и делает, то только для себя или для собственного интереса, а на всех остальных в этом мире ей было плевать, как и ее дяде-императору. — Если судить по тому, что происходило в истории...

— Историю пишут победители, в ней мало правды, поверьте мне, юноша. — Император хмыкнул. — Главное обычно оказывается за скобками. Поверьте, империя исчезает тогда, когда она обрастает слишком сложной структурой власти и сам император оказывается от нее отдален. Но мы как-то отвлеклись от главного, ради чего вы здесь, а связь наша скоро может прерваться. Грета... задай этому милому юноше нужные вопросы.

— Итак, вопрос номер один — что произошло с сосудом жизни? — Колдунья отпила из чашки чай и задумчиво посмотрела на Макса. — Когда прошел почти уже месяц и десантники ушли, мы вошли в пещеру и нашли пустой кристалл. Я вижу, ты хочешь мне соврать, что нашел сосуд уже пустым. Не стоит этого делать — я знаю, что в пещере произошел мощный энергетический выброс...

— Выброс действительно произошел, — пробормотал Макс. — Но я в этом не виноват.

— Врать не стоит, это точно, — усмехнулась Грета. — Как произошел выброс, что его спровоцировало? Для инициации кристалла нужно много энергии и требуется особый ритуал, поэтому вызвать его непросто. Что произошло?

— Я вошел в пещеру, — проговорил Лис. — Нашел кристалл, но, как только собрался его взять, сзади появилась огромная лохматая тень...

— Лохматая тень? — вмешался в разговор император. — С этого момента поподробнее...

— Это был оборотень, — выдохнул Лис, зная, что соврать не получится, хорошо, если удастся чего-то недосказать... — Я в них не разбираюсь, но мне показалось, он похож на волка...

— В том районе действительно была замечена активность оборотней, нам известно, что там были барсы и медведи, — проговорил император. — Вы уверены, юноша, что это был не оборотень-медведь?

— Не знаю, — развел руками Макс. — Я никогда не видел оборотней из клана Медведя.

— Хорошо, примем как рабочую версию, что это был волк. Грета, продолжай.

— Что было дальше? — Грета отпила глоток чая, и Лис почувствовал, как ему хочется пить: все эти переживания и страх вызвали дикую жажду, но он не смел попросить даже глотка воды. — Говори!

— Я успел схватить кристалл, но мою руку сдавила лапа оборотня. — Макс вздохнул. — Он так сильно ее сжал, что острая грань прорезала кожу, и у меня потекла кровь. Что происходило дальше, не знаю, помню только, что меня отбросило к стене, оборотень полетел в другую сторону, и все закружилось перед глазами.

— В принципе, — задумчиво проговорила Грета, обращаясь к темному экрану, — кровь могла инициировать высвобождение энергии, но вряд ли человеческая могла это сделать, а вот если и оборотень был ранен — тогда вполне. У волка текла кровь, вор?

— Может быть, — пожал плечами Лис. — Я не видел.

— Что потом? — спросила колдунья. — Почему ты не остался в пещере? Где прятался?

— Я не знаю, — вновь беспомощно проговорил Макс, чувствуя, как кончается терпение колдуньи. — После того как отлетел к стене, я потерял сознание, а когда очнулся, пошел к выходу. Кристалла не взял, потому что боялся оборотня. Я вышел из пещеры и пошел на место встречи, но вас там не было, и вообще никого не было. Я не нашел никаких следов человеческого пребывания, словно все это мне приснилось.

— Дальше, — нетерпеливо проговорил император. — Что случилось с тем волком?

— Он нашел меня в лесу, и мы с ним пошли дальше, — ответил Макс. — Шли долго, больше двух недель, а потом я порезал руку, оборотень облизал мне ее, чтобы она быстрее зажила, и я снова потерял сознание, а когда очнулся, то услышал голоса. Оказалось, что мы остановились возле небольшого поселка, но я уверен, что перед тем, как у меня закружилась голова, его там не было.

— Вполне возможно, что выброс энергии вызвал переход во времени, — проговорил задумчиво император. — Эти два идиота использовали кристалл для непоправимой глупости. Они оба отправились в прошлое, а потом вернулись, снова использовав кровь, поскольку оба стали вместилищем священной энергии. Очень глупо было тратить то, что собиралось по каплям для великой цели. Меня этот юноша больше не интересует, пусть только ответит на последний вопрос: как звали того оборотня?

— Он не представился, — вздохнул Макс. — Правда.

— Врет, — фыркнула Грета. — Он знает.

— Я тоже знаю, что этого оборотня зовут Дженг, — спокойно проговорил император. — Привези мне этого юношу, пусть с ним поговорят мои мастера гипноза, они из него вытащат всю информацию, даже ту, которой он не помнит.

— Хорошо, дядя. — Колдунья сделала знак долианцу, тот перерезал путы и, подталкивая в спину, повел Макса в каюту. — Скоро он будет у вас.

— Ты только что спас свою жизнь, вор, — проговорил Грэг перед дверью каюты. — Я понимаю, что ты мне не веришь, но я убил бы тебя, как обещал, и тем самым избавил от пыток.

— Не знаю, что лучше, — выдохнул Лис. Ноги у него дрожали от пережитого страха — он все еще не был уверен, что избежал кастрации. — Возможно, умереть — это не так уж плохо в моем положении...

— Может быть, — кивнул Грэг. — Но воин не имеет права падать духом, он борется до конца даже тогда, когда нет ни единого шанса остаться в живых, — так велит его профессия.

— Я не воин, а вор, — вздохнул Макс. — Точнее, был им, пока не повстречался с вами, а кто я теперь — мне неизвестно...

— Ты — воин, — пожал плечами наемник. — Нравится тебе это или нет. Я вижу это в тебе, а мы, долианцы, такое чувствуем на уровне инстинкта, и к этому могу добавить только то, что ты становишься с каждым днем все сильнее. Я уже чувствую, что скоро начну жалеть, что не убил тебя.

Что-то было не так. Дженг откатился в сторону от тяжело дышащей волчицы, она замерла, вслушиваясь в себя, пытаясь понять, что его встревожило, но все еще впитывая в себя внутренние ощущения. Оборотень прислушался: ничего не происходило, шла обычная предстартовая подготовка. Старт примерно через пять минут. Может быть, это его встревожило?

Переносить ускорение лучше на специальном противоперегрузочном матраце, а не на полу. Оборотни хоть и скроены крепче других, но и их может убить резкое увеличение тяжести. Дженг наблюдал такое не раз, когда молодые волчата пытались уходить от имперских кораблей на высоких скоростях, надеясь, что тело выдержит ускорение пятнадцать G. Они ошибались, а имперцы спокойно захватывали корабль, на котором пилот превратился в кожаный мешок, наполненный переломанными костями и раздавленной плотью.

— Корабль стартует, — промолвил волк. — Надо нам лечь на свои кровати.

— Но тебя не это волнует. Что-то другое? Что? — спросила Джунта.

— Не знаю, — осторожно проговорил оборотень. —

Что-то не так, а что — не пойму. Чувствую опасность, но какая может быть опасность на стартующем корабле, когда все члены экипажа находятся в противоперегрузочных креслах?

— Может быть, позже? — Волчица встала и стала одеваться. При взгляде на нее у Дженга вновь стало разгораться желание. — Может, опасность нас ждет в открытом космосе?

— Может быть. — Волк тоже оделся, лег на противоперегрузочный матрац и пристегнул себя ремнями. — Только мое чувство опасности не реагирует на далекое будущее — максимум полчаса.

— Но через полчаса мы еще будем ускоряться... — Джунта легла рядом на свой матрац, пристегнулась и взяла его руку в свою. — Похоже, твое чувство тебя подводит.

— Раньше такого не наблюдалось, — пожал плечами Дженг. — Но все когда-нибудь бывает впервые. Возможно, это и есть тот самый первый раз. Не хотелось бы: я привык доверять своим ощущениям — они меня не раз спасали.

— Поживем — увидим, — философски заметила волчица и прижалась губами к его руке. — С тобой я ничего не боюсь, думаю, ты справишься с чем угодно. Я чувствую себя защищенной — может, поэтому мое чувство опасности не работает?

— Лучше бы оно работало, — пробурчал волк, высвобождая руку из ее объятий. — Тогда была бы твердая уверенность в том, что с нами ничего не случится.

— Не думаю. — Джунта вновь захватила его руку. — Мне так хорошо сейчас, что не верится в то, что к нам придет что-то плохое.

— Волчица во время течки — это ведьма в юбке, — проворчал оборотень, но руки не забрал. — Не зря же их во все времена считали инструментом дьявола. Так оно и есть...

Корабль дрогнул и начал ускоряться, а когда ускорение достигло максимума и окружающее у Дженга начало расплываться, он скорее почувствовал, чем увидел, как в каюту вошли долианцы в боевых скафандрах. Они поднесли к его носу что-то приторное, сладко пахнущее, отчего его сознание помутилось и он полетел в страну грез, где волчицы были так прекрасны, а волки сильны и молчаливы.

«Старый добрый хлороформ, — подумал волк тоскливо. — До чего же примитивно и действенно. И все-таки мое чувство опасности меня не подвело...»

Наемники связали руки и ноги путами, дополнительно надев каждому металлический ошейник, который используется для стреноживания особо опасных заключенных: внутрь металлического полого обруча был вставлен нейростимулятор, который вызывал боль при нажатии кнопки на небольшом дистанционном пульте. Иногда еще это произведение инженерного искусства называлось «стрекало», потому что служило для изощренных пыток, главное достоинство которых заключалось в том, что на теле не оставалось никакого следа. Обычно после таких пыток человек превращался в овощ обыкновенный, терял ощущение реальности и жил до конца своей очень короткой жизни в мире, где царила нестерпимая боль.

Проснулся Дженг в комнате белизны и стерильности. Он лежал на хирургическом столе, привязанный толстыми ремнями к холодной металлической поверхности, над ним горела яркая лампа, выдавливая слезы из глаз. Видел он только эту лампу — и больше ничего: остальное пространство скрывалось в темноте.

«Это не к добру, — подумал он. — Никогда не верил в сказку о добрых докторах, а в садистов и маньяков верил всегда».

— Очнулся наш храбрый волк, о котором рассказывают так много разных легенд?

Оборотень повернул голову и еще раз попытался увидеть того, кто прятался в темноте, — голос у него был мягким, добрым, слегка раскатистым и грассирующим, — но никого не увидел.

— Невежливо молчать, когда с тобой разговаривают.

Дженг закрыл глаза. Ему и так было понятно, что сейчас над ним начнут измываться и что он находится не в операционной, а в пыточной, следовательно, отвечать не стоит, иначе он сразу потеряет то небольшое преимущество, которое у него еще есть. Правда, преимуществом это трудно назвать, но хотя бы можно позлить пыточных дел мастера.

— Надеюсь, вы понимаете, милый Дженг, что пытать вас буду не я, а долианцы? Они настоящие мастера пыток, они знают каждую болевую точку в организме, поэтому им удается причинить такую страшную боль, что ни один нейростимулятор такого достичь не может. Вероятно, вам известно, что этому их учат с детства, причем тренируются дети на всякой живности, которой на их планете хватает. Сегодня они попробуют свое искусство на вас. Это высокая честь.

— Спасибо за оказанную честь, — хмыкнул волк. — Только, может, не стоит тратить время наемников, я и так все расскажу...

— А удовольствие, которого я не получу, — как быть с ним? — мерзко хихикнул голос. — Вариантов получить информацию много, но не все приносят удовольствие.

— А ошейник тогда зачем, если все сводится к элементарным пыткам? — Оборотень покрутил шеей: лежать на этом куске пластика было неприятно. — Можно просто нажать кнопку...

— Удовольствие не то, — пожаловался голос. — Запаха крови не хватает для полноты ощущения. Ошейник нужен для того, чтобы ты не вырвался, — извини, но твоя репутация говорит о том, что ты всегда выкарабкиваешься из самых неприятных ситуаций.

— Ясно. — Дженг вздохнул. — А если я не выдержу пыток и умру?

— А для чего, по-твоему, мы тебя приволокли в медотсек? — хихикнул голос. — Ты подключен к приборам, твое состояние будет отслеживаться, как и твоей подружки, которой тоже немало предстоит.

— Подружки? — Оборотень попробовал ремень. Слишком прочный. Порвать не получится. — Где она?

— Она здесь рядом, на соседнем столе, — хихикнул

голос. — Я наблюдал за тем, как вы занимались любовью, так что можешь не рассказывать мне, что тебе все равно, что с ней станет.

Радом зажегся свет, Дженг скосил глаза — больше он сделать ничего не мог: голова была закреплена ремнями — и увидел Джунту, лежащую, как и он, на втором операционном столе, ее тело было обнажено, и она была очень красива, несмотря на гримасу страдания на лице.

— С нее и начнем, — хихикнул голос. — Или у тебя есть другие предложения?

— Есть, — произнес угрюмо волк. Он хорошо понимал, что в данной ситуации мало что может сделать: тело привязано к столу, свободен только язык, — значит, им и нужно воспользоваться. Может быть, это и глупо, но из своей не очень долгой жизни он для себя уяснил, что даже в самой безнадежной ситуации всегда есть выход. Пусть сначала твои усилия ничего не принесут, пускай они кажутся бессмысленными, но постепенно количество перейдет в качество. Ничего не делать — точно глупее, потому что от этого ничто не меняется. — Скажите, что вас интересует? Возможно, я вам все расскажу сам. Конечно, удовольствия вы получите больше, когда я буду визжать и орать от боли, но, насколько мне известно из опыта, разобрать нужные слова в крике трудно.

— Логично... — Голос помолчал. — Хорошо, я принимаю ваше предложение. Сначала разговоры, потом пытки.

— Спрашивайте. — Дженг мысленно представил, как на ноге у него вырастает щупальце, потом попробовал им добраться до застежек правой руки, которая находилась дальше всего от его долианца. Он мог только надеяться, что у него получится, — больше верить все равно было не во что. — Что вам хочется узнать?

— Больше всего меня интересует история с магическим сосудом, который вы разыскивали на Цитрине, — произнес голос. — Насколько мне известно, в этом поиске участвовало много разных противоборствующих сторон, но только двум существам удалось добраться до кристалла. Ты, Дженг, — один из этих двоих. Итак, что находилось в сосуде? Почему он оказался пуст? Куда исчезло его содержимое?

— Ответ таков... — Застежка понемногу начала поддаваться, и оборотень вздохнул с облегчением. — Я попал в пещеру как раз в тот момент, когда неизвестный мне человек взял в руки кристалл.

— И что происходило дальше? — Голос стал нетерпеливым, а вот волку, наоборот, требовалось дополнительное время, поэтому он его тянул. — Рассказывай!

— Я подошел к человеку и попытался вырвать у него кристалл. — Дженг почувствовал, как пряжка расстегнулась и его правая рука оказалась свободна, щупальце отправилось снимать ремни с ног и пояса. — Он испугался меня, побледнел, вскрикнул...

— Представляю себе это зрелище, — хмыкнул голос. — Наверняка ты находился в наполовину животном облике.

— Именно так, — согласился Дженг. — Когда ты наполовину зверь, это дает огромную силу.

— Верю. Дальше...

— Я схватил его руку с кристаллом...

— Так, с этом места поподробнее. — Голос задумался. — Ты сломал ему кости, раздавил мышцы, и появилась кровь?

— Я не видел, — покачал головой оборотень. Пряжку на поясе ему тоже удалось расстегнуть. — Я просто сжал и почувствовал, как хрустят его пальцы. Рука у него была потной и влажной от страха, но думаю, что кровь должна была появиться.

— Понятно... — Голос продолжал оставаться задумчивым. — Продолжай...

— А потом из кристалла вырвался яркий свет. — Пряжка на правой ноге расстегнулась, осталась левая нога и левая рука, но долианец вполне мог увидеть его манипуляции, поэтому оборотень втянул щупальце и стал думать над тем, как ему нейтрализовать наемника. — Меня отбросило к стене, человек полетел в другую сторону, а что происходило дальше, мне неизвестно: мир померк перед моими глазами.

— Какого цвета был свет? — спросил голос. — Ты запомнил?

— Сам кристалл походил на изумруд, — ответил Дженг. — Поэтому и свет, если он был, мог быть только изумрудным. — К сожалению, точно сказать не могу, я потерял сознание.

— Кровь, насилие, боль — вполне могли активизировать кристалл, — в раздумье проговорил голос. — Но что он мог сделать? Что он мог сотворить с вами, двумя идиотами? Как он повлиял на вас?

Долианец приблизился со стороны головы и воткнул кривой нож куда-то под ключицу. Дженг взревел от неожиданной дикой боли и рванулся, но ремни выдержали. Тогда он взмахнул правой рукой, удлиняя ее и выпуская когти, но наемник нажал на кнопку управления ошейником и, когда волк затрясся от невыносимой боли, перехватил руку и, прижав к столу, вновь привязал ремнями. Потом вернул ногу на место.

— Он освобождается, — недовольно пробурчал долианец. — Не знаю, как он это делает, но похоже, против него нужно использовать металлизированные путы.

— Я предупреждал тебя, что это опасный противник, — ответил голос. — Для того мы и надели ему ошейник. Как видишь, пригодилось.

— Это так. — Наемник обошел еще раз вокруг волка, слизнул кровь с ножа и только потом отключил ошейник. Все это время Дженг трясся мелкой дрожью от нестерпимой боли, которая проникала в каждую клетку его тела, рвала сосуды и связи, убивала мозг. — Даже не думал, что так скоро это произойдет.

— Вернись на место, — приказал голос. — Продолжим. Мне еще многое хочется узнать.

— Может быть, ему добавить? — спросил наемник. — Не нравится мне его рожа, особенно клыки.

— Клыки? — Голос замолчал. — Поправь камеру, я плохо его вижу.

Оборотень мысленно выругался. Вот почему он не чувствовал запаха этого человека: тот находился в другом месте. Значит, нужно быть осторожнее, на камере останется запись его превращений. Долианец подкрутил что-то в лампе, и голос удовлетворенно проговорил:

Вот так гораздо лучше. Где там клыки?

Наемник раздвинул лезвием ножа рот Дженга и потыкал пальцем в действительно увеличившиеся клыки.

— Вижу, — удовлетворенно проговорил голос. — Не беспокойся, это последствие применения ошейника, наши ученые давно выяснили, что оборотни, когда попадают в неблагоприятные условия, начинают меняться, переходить в родственные виды.

— В родственные виды? — удивился наемник. — Это какие такие виды?

— Когда биологи создавали оборотней, они использовали ДНК всех хищников, причем перемешивали в разных вариантах, — ответил голос. — Им нужно было, чтобы зиготы сами выбирали себе нужную программу. Это был грандиозный эксперимент. На каждую из пяти планет привезли по тысяче молодых женщин, дали им возможность пожить в этой среде примерно год, а потом оплодотворили искусственно созданными зиготами с измененным генным кодом...

Несмотря на то что боль еще не прошла, Дженг насторожился. На самом деле никто из клана Волка не знал, откуда и как они появились. Точнее, о том, что проводился когда-то эксперимент, они знали, только считали, что это сделал кто-то из наставников. И вообще о волках-прародителях почти ничего не было известно. Впервые оборотень услышал об этом от лица, явно принадлежащего к имперской знати.

Уши закладывало, внутренности свернулись от боли в тугой комок, но оборотень вслушивался в каждое слово, морщась и кусая губу, чтобы не застонать.

— Биологи понимали: для того чтобы зародыш изменялся в нужную сторону, на него еще в утробе матери должен воздействовать внешний мир. — Голос хмыкнул. — И не придумали ничего лучшего, чем создать колонию прямо в джунглях. Конечно, она охранялась механизированными системами, роботами, автоматическими пулеметами и пушками, которые должны были убивать все живое. Но жизнь тем и отличается от неживой материи, что умеет приспосабливаться. Сначала прорывы периметра были редкими, потом стали постоянными, и однажды джунгли захватили колонию. Роботы, пушки, пулеметы были уничтожены, а вместе с ними погибла и рота специально обученных десантников.

— Не могу поверить, — покачал головой долианец. — В десанте хорошие воины, да и оружия, я думаю, у них хватало. Неужели они не смогли справиться с диким зверьем?

— Не только со зверьем, но и с растениями, насекомыми, птицами.

Дженг повернул голову и увидел вопросительные глаза Джунты, он вздохнул и вытянул шею, чтобы она увидела ошейник. Девушка кивнула, давая понять, что поняла, потом потянулась, показывая свой ошейник. Шансов на спасение у них не было, оставалась только смерть. Видимо, это как-то проявилось в его глазах, потому что девушка отчаянно замотала головой. Что-то она хотела этим сказать. Дженг гримасой показал, что не понимает, продолжая прислушиваться к тому, что рассказывал голос:

— Колония была потеряна. Шансов спастись не было ни у кого. Планету закрыли, все погибли.

— Вы сейчас говорите о планете клана Волка? — удивился наемник, глядя недоуменно на Дженга. — А этот оборотень откуда взялся, если все погибли?

— Оттуда и взялся, — хмыкнул голос. — Не умеете вы, молодежь, слушать, все вперед забегаете. А во всем нужна последовательность — нельзя перескакивать с одного события на другое, тогда теряется нужное ощущение от самой истории. Лет через двадцать после потери колонии на планету был высажен новый десант с новыми женщинами, новыми зиготами и лучшими биологами.

— А откуда брали женщин? — спросил долианец. — Они были добровольцами?

— Конечно нет, — ответил голос. — Женщин набирали из преступниц, осужденных к смертной казни, таким образом им давали шанс на выживание, и желающих набралось немало.

— Представляю, какая смесь генов образовалась. — Наемник озадаченно покачал головой. — Интересно, кого может родить мамаша-преступница?

— Вы считаете, что человек генетически запрограммирован на преступление? — спросил голос. — Была когда-то придумана такая теория, и ее до сих пор не могут опровергнуть. Хоть лично я считаю, что преступником человека делает общество, — это оно придумывает законы, по которым нельзя иногда даже чихнуть не в том месте.

— Может быть, — согласился с ним долианец. — Хотя, насколько я понимаю, на преступление идо всегда та часть населения, которая не может или не хочет зарабатывать законным путем, то есть отщепенцы.

— Это спорный вопрос, — хихикнул голос. — Если собрать все, что мы знаем о преступниках и о том, что их приводит к преступлению, наберется не одна сотня томов. Самое забавное состоит в том, что все эти теории пытались реализовать на практике, даже однажды создали такое общество, в котором не было эксплуатации, не было изгоев, всем давали бесплатное образование и предлагали любую работу, но — увы, преступники рождались и в том обществе.

— Значит, я прав, и это зависит от генов. — Наемник пожал плечами. — Что происходило дальше с этими преступницами на планете волков?

— На этот раз решили не спешить... — Голос помолчал немного, словно вспоминая что-то. — Создали стационарную колонию в северных горах, где живности было не очень много. Потом решили, что в геном желательно добавить генов от той живности, что плодится в джунглях, и отправили охотников, но все они погибли, передав, что на них напала стая обезьян. Но обезьяны никогда не водились на этой планете! Тогда отправили полную роту десантников, а с ними сотню разведчиков, чтобы они привезли этих обезьян. Они привезли, потеряв почти весь личный состав, двух обезьян, и оказалось, что это детеныши из захваченной джунглями колонии. Самое неприятное было в том, что после захвата и обследования этих двух особей на северную колонию напали и всех там уничтожили. С той поры и идет эта конфронтация: мы воюем с волками, хоть когда-то сами создали их.

— Извините, не очень-то вы похожи на любящих и заботливых родителей, — пробурчал Дженг. Понемногу он оправился от боли и чувствовал себя лучше. Рана на ключице затянулась. — Скорее вы делаете все, чтобы нас уничтожить!

Долианец ударил его ладошами по ушам, боль была ужасающей, потому что у всех оборотней слух сильно развит.

— Не стоит его бить без моей команды, — осуждающе произнес голос. — Пока достаточно. Мы показали оборотню, что будем использовать весь наш арсенал, он предупрежден, значит, будет сговорчивее. Итак, мой следующий вопрос, Дженг. Кто был этот человечек, руку которого ты раздавил, и где он находится?

Волк на мгновение задумался, отвечать не хотелось, но в то же время оборотень понимал, что голос явно знает о Лисе, так что глупо скрывать его имя.

— Его звали Макс, — неохотно пробурчал оборотень. — Больше мне о нем ничего не известно.

— Почему ты использовал слово «звали»? — спросил голос. — Его больше так не зовут? Ты убил его?

— Нет, я не стал его убивать. — Дженг вздохнул. — Пожалел этого парня, тем более что ему досталось не меньше, чем мне, возможно, даже больше. Он не мог идти после того, как нас впечатал в стену выброс из кристалла, пришлось его нести.

— Что с вами происходило дальше?

— Ничего, — произнес волк, но, увидев, как наемник сделал шаг вперед, поспешно добавил: — Или почти ничего. Мы вышли из пещеры и отправились в ближайший лес.

В его голове словно взорвалась бомба, все его мозги разлетелись в разные стороны. Волк так и не понял, кто нажал кнопку активации ошейника — то ли голос, то ли долианец, но его просто размазало по столу. Поскольку ошейник ударил во второй раз, и боль была в два раза сильнее, хотя как можно измерить нескончаемую, непрекращающуюся муку, которая длится бесконечно? Время растянулось, словно в насмешку желая, чтобы он запомнил каждый нюанс этой боли, каждый ее оттенок, каждый штрих на багровой ткани, которую он видел перед своими глазами. Когда он уже решил, что давно умер и ему все только кажется, потому что не может боль длиться вечность, — она исчезла. А еще через бесконечно долгое время он смог вздохнуть и услышать слабый стук своего сердца.

Вероятнее всего, у него просто сбилось ощущение времени. Когда он вновь ощутил свое безнадежно больное тело, в ушах послышался резкий неприятный звук, только потом, через бесконечное время, он догадался, что это голос, который его о чем-то спрашивал. А затем он понял и о чем.

— Почему никто вас не видел? Почему мои десантники, которые контролировали каждый квадратный метр этого плато, вас не видели? Почему только через полгода вы покинули эту планету? Нам удалось проследить за этим парнем, и то только потому, что он вступил в десант. Где вы были это время? Отвечай, или прежняя боль тебе покажется мелочью, недостойной внимания.

— Я не могу ответить, потому что сам не знаю, — выдохнул оборотень застоявшийся в легких воздух. — Мы вышли и никого не нашли на этом плато. Это нас удивило и обрадовало, потому что нам не хотелось ни с кем сражаться. Мы спустились и пошли в лес, а потом долго шли по нему и никого не видели. Притом нам все время казалось, что это не та планета. Что-то в ней изменилось, хоть мы не понимали что.

— Ты лжешь!

Боль вновь пронзила каждую клетку, но на этот раз терпеть ее стало легче: тело словно привыкло к ней, хоть Дженг понимал, что она могла только усилиться, — так был сконструирован этот ошейник, он учитывал адаптацию тела и постепенно увеличивал напряжение. Это была одна из причин, почему люди, перенесшие пытку ошейником, сходили с ума: просто выгорали клетки мозга, не выдерживая боли. Волку стало все равно, и он даже рассмеялся. В ответ на смех невидимый голос увеличил напряжение до максимума, убивая его. Багровая пелена закрыла глаза, но в какой-то момент боль стала отступать.

Он полежал немного, приходя в себя, и сквозь стук сердца в ушах услышал рядом звук борьбы. Он скосил глаза и увидел, как Джунта сражается с долианцем. Она была обнажена и прекрасна. Ее руки, превращенные к когтистые лапы, нисколько ее не портили, и орудовала она ими быстро и ловко.

Наемник, похоже, не ожидал нападения, поскольку его грудь была располосована глубокими кровавыми ранами, как и спина, и уже было ясно, что он не жилец, потому что ни одно тело не сможет зарастить таких повреждений. Но долианец продолжал сражаться, ловко орудуя своим кривым ножом, и у волчицы уже появилось несколько неприятных ран на животе.

Дженг вновь выбросил щупальце, на этот раз у него получилось быстрее и лучше, расстегнул ремни и скатился на пол, хватаясь за горло, которое опять сжал болью ошейник. Но, к его удивлению, он мог двигаться. Вероятнее всего, его тело непонятным образом приспособилось к импульсам, которые посылал в мозг ошейник, и научилось их блокировать. Волк добрался до сражающихся и полоснул когтями по ноге долианца, тот припал на одно колено, глядя с ненавистью на Джунту, но волчица полоснула его когтями по горлу, и наемник умер.

Больше терпеть Дженг не мог, он закрутился на месте, превращаясь в огромного черного волка, а потом, гневно зарычав, бросился к телу долианца и начал его пожирать.

Ему было больно, его душил гнев, и он хотел сожрать печень врага, как советовали предки, чтобы забыть причиненное ему зло. Минуты через две он почувствовал, как его толкнули. Зарычав и оглянувшись, волк увидел прекрасную волчицу и посторонился, давая ей место возле тела поверженного врага. Ели они жадно и быстро, а насытившись, Дженг погнался за своим хвостом, чтобы обернуться обратно в человека. Долго находиться в зверином облике он опасался, боясь, что просто не захочет возвращаться.

Когда встал, он чувствовал себя уже нормально, тело больше не болело, а ошейник порвался. Он осмотрел свое тело, не нашел никаких ран и рубцов, подобрал комбинезон и стал одеваться. Джунта тоже обернулась и подошла к нему.

— Ты был мертвым, — сказала она. — И довольно долго. Я думала, ты не оживешь...

— И я так думал. — Оборотень посмотрел на разорванное тело наемника, вдохнул сладкий запах крови и свежего мяса и выдохнул. — Только почему-то дорога к небесному логову не открылась передо мной.

— Возможно, ты не все еще сделал на этом свете. — Девушка прижалась к нему. — Я хочу от тебя волчонка, а лучше — большой помет, я даже готова их носить в животном виде. Ты должен это мне, я спасла тебя.

— Я знаю. — Дженг сел на стул, почувствовав неожиданно слабость в теле. — До сих пор не могу прийти в себя. Где ты так научилась сражаться?

— Меня долго тренировали, — ответила Джунта, продолжая прижиматься к нему. — Поскольку со временем я должна была стать наставницей.

Оборотень слышал волнующий запах ее тела и едва сдерживался.

— Что же тебе помешало?

— Ты. — Девушка нежно его поцеловала. — Я влюбилась в тебя. Нас привели в зал волчьей славы, там было много голограмм волков, и среди них была твоя. Не знаю почему, но все волчицы столпились именно возле нее, а уж после того как наставница объявила, что ты единственный из славных воинов, кто еще жив, нашему восторгу не было предела. Наверное, наставница знала, что мы так прореагируем, потому что предложила попробовать нам влить в себя твою кровь, и я согласилась.

— Какую чушь вам вбили в голову. — Дженг поморщился. Он знал, что нужно было идти в рубку, но было неохота: какая-то непонятная слабость проснулась в теле. — Как можно влюбиться в голограмму? Реальный человек всегда отличается от придуманного, и, как правило, не в лучшую сторону. Разве не так?

— Не так. — Волчица вновь поцеловала его. — Наяву ты гораздо лучше, особенно сейчас, когда глаза у тебя ка- кие-то туманные, загадочные. Ты словно здесь и одновременно находишься в другом месте. Кстати, нам не нужно идти и убивать других людей? На корабле их много, и они наверняка готовятся на нас напасть. Особенно мне хочется разорвать на части того, кто наблюдал за нами и приказывал долианцу мучить тебя. Я хочу попробовать его страх на вкус.

— Точно так, — вздохнул оборотень. — Думаю, люди уже перекрыли коридор, придется пробиваться силой, а среди них есть долианцы, это серьезные враги.

— Это я уже поняла, — согласилась Джунта. — Мне нелегко удалось убить этого наемника, думаю, без твоей помощи я бы не справилась. Ты подоспел исключительно вовремя.

— А там таких будет много. — Дженг осмотрел тело наемника, но не нашел никакого оружия, кроме ритуального ножа, потом подкрался к двери, приоткрыл ее и посмотрел по сторонам. Было тихо, но с обеих сторон коридора пахло оружейной смазкой. — Мы здесь как в ловушке. Они нас окружили.

— Что будем делать? — спросила волчица.

— Что и всегда, — пожал плечами волк. — Сражаться. Разве существует другой путь для оборотня? Мы рождаемся на поле сражения, мы взрослеем среди опасности и смерти, мы живем среди врагов и умираем не в постели, а в бою. Так получилось, такими нас создали. Ты же слышала, что говорил этот человек?

— Слышала, но я не верю ни единому его слову, — ответила Джунта. — Нас не могли создать люди.

— К сожалению, это так, — пожал плечами волк. — Мы не знаем, откуда появились, но, слушая этого человека, я понял, что так и было. Люди создали нас для освоения нашей планеты, как и других оборотней, но на всех планетах мы вышли из-под контроля, и они пытаются нас загнать обратно. Возможно, когда-нибудь у них это получится, но вероятнее всего, нет: мне все больше и больше кажется, что мы — будущее вымирающей расы людей. И мне кажется, что они об этом знают.

— Почему же ты так думаешь? — спросила волчица. — Я не понимаю, почему ты вообще сравниваешь нас с людьми.

— Потому что мы — люди, чему бы вас ни учили наставники, — сказал уверенно Дженг. — А будущее за нами, потому что мы постоянно куда-то стремимся и меняемся каждый день, в то время как человечество медленно исчезает, потому что оно достигло своей вершины развития. У нас же впереди будет еще много всего.

— Когда добиралась к тебе, я встретила оборотня из клана Медведя, — задумчиво проговорила Джунта. — Он помог мне захватить корабль работорговцев, на который я случайно попала. Так вот он знал о тебе и говорил с уважением, подчеркивая, что ты — странное, мощное и сильное существо, которое почти невозможно убить. Меня это удивило и обрадовало, а теперь я понимаю, что ты на самом деле можешь стать основателем новой расы оборотней.

— Людей, — покачал головой волк. — Я хочу стать основателем новой расы людей, которые будут способны менять свой облик и выживать в любом месте вселенной.

— Пусть так. Слышишь? — Волчица прислушалась. — Мне кажется, люди готовятся на нас напасть.

— Слышу. — Дженг встал. — Мне не хочется их убивать, но придется, потому что люди не готовы признать превосходства нашей расы над собой. Мы двинемся в разные стороны, иначе на нас нападут сзади, — я направо, а ты налево. Удачи тебе, волчица.

— И тебе, волк.

Прежде чем Дженг подошел к двери, Джунта уже выскочила из нее и побежала по коридору. Сразу зазвучали выстрелы, а потом донеслись крики раненых. Ему пришлось спешно менять свой облик и сражаться с выскочившими из-за угла тремя долианцами. Для них неожиданностью оказалось то, что он легко передвигается по потолку и стенам, — именно это позволило ему справиться с наемниками, хоть ему пришлось довольно трудно. После схватки в нем было больше десяти глубоких ран, которые пришлось заращивать перевертыванием. Потом он опять сражался, уже с людьми, стараясь не убивать персонал, а только тех, кто имел оружие. Основное сопротивление он встретил в пассажирском отсеке — здесь засели за импровизированной баррикадой два долианца и трое людей, все с оружием. Это был очень тяжелый бой, когда он на них свалился сверху, наемники к этому оказались готовы и набросились на него со своими ритуальными ножами. Ему отсекли одну руку, пробили печень и сердце. Как он после этого остался жив, Дженг не знал. Но он продолжал сражаться, и именно то, что он не умер после смертельных ранений, и сыграло главную роль в его победе. В какой-то момент долианцы вдруг решили, что они сражаются не с оборотнем, а с демоном, и побросали оружие. Тогда он их убил и, обернувшись, начал пожирать тела своих врагов, а потом, насытившись и вновь превратившись в человека, вошел в каюту. В большой каюте перед огромным экраном, на который транслировалось изображение с камер наблюдения, сидел небольшой сухонький старичок. Он сжимал в руках большой кристалл типия, внутри которого двигалась зелень.

— Ты неплохо сражаешься, оборотень.

— Спасибо за комплимент. — Волк сделал небольшой поклон. — Назови, пожалуйста, причину, по которой я не должен тебя убивать?

— Причин несколько. — Старичок усмехнулся. — Одна из них — та, что сделать это непросто. Ты знаешь, что за кристалл я держу в руках?

— Да. — Дженг утвердительно кивнул. — Это типий, магический кристалл, и он полон энергии.

— Правильно, а ты знаешь, что я могу при помощи его сделать?

— Убить себя? — сделал предположение волк. — И поэтому это не удастся сделать мне?

— Я могу им убить тебя, — проговорил торжественно старичок. — И быстро.

— Думаю, если бы ты мог это сделать, то уже сделал бы, — усмехнулся Дженг. — Но вся беда в том, что, после того как на меня пролилась энергия из сосуда жизни, на меня не действует никакая магия. Наверняка вы уже в этом убедились, так что не тратьте своих колдовских сил и попробуйте найти другие причины, по которым я не должен вас убивать.

Сзади послышался топот, дверь распахнулась — и в каюту влетела Джунта. Гневно зарычав, она рванулась к старичку, и если бы Дженг ее не остановил, она бы убила его.

— У нас здесь серьезный разговор, — проговорил волк, выталкивая ее из каюты. — Подожди меня за дверью, перекинься и поешь. Потом мы вместе пойдем в рубку разбираться с капитаном.

— Завидная верность, — скривился старичок. — У людей такого не бывает.

— Так и есть, — согласился Дженг. — И причина проста: она не просто моя волчица, она еще и мой боевой товарищ, а в бою без верности нельзя. Итак?

— Причина есть. — Старичок почмокал губами, о чем-то напряженно размышляя. — Например — тот второй парень, на которого пролилась божественная энергия, Макс по прозвищу Лис. Я знаю, где он находится. И, кстати, с ним еще один оборотень, из кошачьих.

— Это интересно, — согласился волк. — И где они?

— Направляются на Землю, к императору. — Старичок отпустил наконец кристалл и приставил к руке автоматическую аптечку, она пощелкала иглами, и на лицо человека вернулась краска. — Но на эту планету тебе без меня не попасть. Согласен?

— Возможно, — кивнул Дженг. — Но зачем их туда везут?

— Причина в магической энергии, которая на вас пролилась, — вздохнул старичок. — Она изменила вас, медикам надо вас обследовать, чтобы выяснить, какие изменения произошли. Ты, наверное, даже не знаешь, оборотень, что этот кристалл создавался для того, чтобы дать бессмертие тогдашнему властителю планеты, но он умер раньше, чем церемония подошла к концу. Такой вот неприятный инцидент.

— Ну конечно — бессмертие! — рассмеялся волк. — Я думал — почему все так гонялись за этим прозрачным кристаллом? Теперь понятно: бессмертие нужно всем — императору, ведьме, что послала Макса в пещеру, и тебе, старый колдун! И ради того, чтобы вы смогли прожить еще несколько жизней, гибли люди и оборотни. То-то, наверное, было досадно, когда вы узнали, что энергия пролилась на нас с Лисом, а не на вас?

— Досадно и глупо, — буркнул старичок. — И теперь нам нужно ваше полное обследование медиками, чтобы определить, как изменила вас магическая энергия. Возможно, вы оба стали бессмертными, и тогда из вашего ДНК мы приготовим себе лекарство от старости.

— Логично. — Дженг задумался. — Что ж, ты мне предлагаешь вояж на Землю?

— Я и так собирался тебя туда отвезти, живым или мертвым, — ответил собеседник. — Правда, мертвым ты мне больше нравился, но, к моему сожалению, тебе удалось выжить даже после применения ошейника. И это все больше наводит меня на мысль о том, что магическая энергия и на самом деле изменила тебя и твоего приятеля Макса. И что вы оба стали бессмертными.