Мария Феррарелла

Кусочек рая

1

На стадионе было душно и влажно почти как в сауне. Глаза закрывались словно сами собой. Тонкая синяя футболка липла к спине, словно целлофан, по коже сбегали капельки пота.

И вообще, сегодняшний день совсем не подходил для бейсбольного матча. В такой день хорошо было бы сжимать в ладонях запотевшую банку с каким-нибудь прохладительным напитком и мысленно возносить хвалу изобретателю кондиционера, наслаждаясь прохладным воздухом, наполняющим комнату.

Однако вместо этого Аманда Фостер сидела на раскаленной скамейке и ждала своей очереди выйти на поле.

Прищурив глаза, она наблюдала за зрителями. Любовь американцев к бейсболу всегда поражала Аманду. Казалось бы, в такой день, как сегодня, они должны бы не вылезать из своих бассейнов или, на худой конец, прятаться где-нибудь в тени, вместо того чтобы поджариваться заживо, наблюдая за игрой.

Однако трибуны были наполнены до отказа. Это означало хорошую прибыль для благотворительной организации, на счета которой пойдут деньги, вырученные от проведения этого матча, устроенного компанией, где работала Аманда, и несколькими конкурирующими фирмами. «А еще, – угрюмо подумала Аманда, – это значит, что я вскоре получу прекрасный шанс опозориться с бейсбольной битой в руках при огромном скоплении народа. Ведь до этого я играла в бейсбол всего один раз в жизни».

Аманда увидела, как Пол, сидящий в первом ряду, укоризненно качает головой. Интересно, почему это ему удалось увильнуть от участия в матче, а ей нет. Сколько же еще будет продолжаться эта игра? Аманда никак не могла вспомнить, какой сейчас период. Она посмотрела на доску с результатами. Оказывается, шестой. Их команда выигрывала, но это не имело для нее никакого значения. Больше всего ей хотелось оказаться отсюда подальше. Не слишком приятно чувствовать себя идиоткой, даже в благотворительных целях.

Аманда покачала головой, разминая слегка затекшую шею. Когда она нервничала, мышцы всегда напрягались так сильно, что вскоре начинали неприятно ныть. Она, наверное, умрет от жары, пока наступит ее очередь снова выйти на поле. Мысль эта почти что доставляла удовольствие. Смерть спасет ее от позора.

Слава Богу, что у нее хватило ума не говорить Карле, чтобы та привела на матч Кристофера. Бедная женщина ни за что не справилась бы одновременно с жарой и Крисом.

В последнее время с ним вообще трудно было справиться. «Может быть, – с улыбкой подумала Аманда, – жара немного утихомирит моего неугомонного сынка. А может, и нет». Похоже, ничто не способно успокоить Кристофера, кроме разве что веревки или уздечки. Но, несмотря на то что к концу дня дом являл собой жалкое зрелище, сынишка по-прежнему казался Аманде настоящим чудом, посланным ей небесами. Единственное счастье, которое принес ей брак с Джеффом.

Пирс Александр заметил улыбку, блуждающую на губах Аманды, и попытался угадать, о чем она сейчас думает. Аманда улыбалась нечасто. Особенно так, как сейчас, когда она позволила себе полностью расслабиться. Ее умное красивое лицо было обычно предельно сосредоточенным.

Пирс решил, что улыбка очень идет Аманде, делает ее настоящей красавицей. Но дело было не только в красоте. В чертах лица, во взгляде Аманды всегда было что-то завораживающее.

Вложив доллар в потную ладонь продавца прохладительных напитков, Пирс рассеянно поднес бутылку к губам – на самом деле он сразу же забыл о жажде, как только взгляд его остановился на лице Аманды.

Пирс поймал себя на том, что в последнее время слишком часто думает об этой женщине.

Логично было бы предположить, что после той ужасной истории с Маршей он вообще не захочет больше знаться с женщинами. И действительно, разрыв с женой оказал на Пирса огромное влияние, хотя он старался не признаваться в этом даже самому себе. Пирс никогда не верил в вечную любовь, но всегда считал, что супружеская верность имеет свои достоинства. И старался следовать своим убеждениям на практике.

Чего, как выяснилось, нельзя было сказать о его жене.

Вернее, о его бывшей жене, мысленно одернул себя Пирс. Вспоминая о том, как застал Маршу с любовником, он до сих пор испытывал обиду и бессильную злость. А ведь он даже не догадывался, что их брак давно успел стать для Марши неприятной обязанностью.

Пирс затушил и выкинул окурок сигареты. И вместе с ним выкинул из головы мысли о Марше. По крайней мере, на какое-то время. Гораздо приятнее было думать об Аманде.

Он наблюдал за нею в течение всей игры. У Аманды были красивые длинные ноги и тело, способное доставить мужчине массу приятных минут. Возможно, в ее объятиях он смог бы найти полное забвение, о котором так мечтал.

Да, Пирс много думал об Аманде Фостер. Она прочно заняла в его мыслях свое место с того самого дня, когда он впервые увидел ее в студии. Пирса восхитило отношение Аманды к своей работе. Это было приятной неожиданностью. Обычно комментаторы-женщины бывали озабочены только тем, как выглядят перед камерой, и им было совершенно все равно, что они говорят.

Впрочем, то же самое относилось и ко многим комментаторам-мужчинам. Всевидящее око телевизионной камеры превращало некоторых коллег Пирса в настоящих параноиков, озабоченных только своей внешностью, ведь конкуренты кружили вокруг, как голодные ястребы, дожидающиеся смерти своей жертвы.

Однако Аманда не допустила до сих пор ни одного промаха, потому что относилась к своей работе очень серьезно. Она была по-настоящему увлечена своей работой и старалась выполнять ее как можно лучше. Пирс работал на «К-DEL» уже полгода и с самого первого дня искренне восхищался Амандой.

Однако далеко не все относились к ней подобным образом. Пирс заметил, что у Аманды были скрытые недоброжелатели. Ее, например, недолюбливал редактор, отвечавший за текст. Аманда требовала у него распечатку задолго до выхода в эфир, чтобы ознакомиться заранее с текстом, и довольно часто вычеркивала оттуда то, что не очень ей нравилось. И еще Аманду буквально ненавидел главный менеджер их студии. Он вообще не любил тех, кто держался независимо, а Аманда никогда не играла ни с кем в одной команде. Разве что сегодня, на поле…

Именно эта черта отличала Аманду от других, делала ее еще интереснее. И дело не только в том, что у этой женщины роскошное тело, думал Пирс, мысленно раздевая сидящую на скамье запасных Аманду.

Чертовски роскошное тело.

В глубине души Пирс подозревал, что менеджер ненавидит ее именно по этой причине. Ни для кого не было секретом, что Джон Гримзли давно был неравнодушен к Аманде Фостер. Он занимал достаточно видную должность, чтобы облегчить продвижение Аманды по службе, но ее, казалось, нисколько не волновал этот факт. По слухам, Аманда очень вежливо, но недвусмысленно дала понять, что Гримзли лучше оставить ее в покое и убираться к чертовой матери.

На трибунах раздались торжествующие крики – Сол Вебстер, читавший сводку погоды в шестичасовых новостях, перехватил у соперника мяч и добежал с ним до первой линии.

Пирс приветственно засвистел и захлопал в ладоши.

Он заметил, что Аманда с недовольным видом сменила позу – скоро ей пора выходить на поле. Аманда была загадкой-головоломкой, в которой отсутствовали самые важные куски. Пирс любил головоломки. Однако на этот раз ему приходилось составлять свое представление об Аманде, пользуясь лишь ходившими в студии слухами. А этого было мало. Он знал, кем работала Аманда раньше, но понятия не имел, что представляет собой эта женщина. Он знал, что Аманда разведена, одна растит маленького сынишку и что она пришла на студию за три месяца до него, оставив работу комментатора ночных новостей на местной радиостанции в Таосе, Нью-Мексико. Перед этим Аманда работала в еще нескольких небольших компаниях.

Впрочем, все то же самое можно было сказать почти про каждого из них.

Пирс сделал еще глоток из бутылки. Что ж, возможно, так оно и лучше. Чем хуже он знает эту женщину, тем меньше шансов, что влюбится в нее по-настоящему.

С тех пор как Марша лишила его последних иллюзий по поводу женского пола, Пирс еще не встретил ни одной женщины, которая не просто возбуждала бы его, а вызывала бы к себе настоящий интерес.

Аманда Фостер была, пожалуй, исключением, подтверждающим правило.

Она ответила отказом, когда месяцев пять назад Пирс пригласил ее пообедать вместе. При этом Аманда не позаботилась даже о том, чтобы изобрести благовидный предлог для своего отказа, просто вежливо произнесла: «Спасибо, нет», дав Пирсу еще раз насладиться своим чувственным низким голосом, при звуках которого он почему-то всегда думал о черной кошке, трущейся о бархатную штору.

Обычно Пирс тут же забывал отказавшую ему женщину. Однако, как ни странно, мысли об Аманде продолжали жить где-то в глубине его сознания, словно старая песня, которая постоянно вертится в голове.

Пирса влекла прямота и честность Аманды и еще что-то, чего он не мог пока описать словами, но это одновременно отдаляло его от Аманды и делало ее еще интереснее, еще привлекательнее.

И еще желаннее.

Пирс умел быть терпеливым, но умел также рисковать, когда ситуация требовала риска. Он давно доказал это, работая зарубежным корреспондентом. Дожив до тридцати двух лет, Пирс практически не имел иллюзий, немного пренебрежительно относясь к жизни вообще и к сексу в частности.

Он снова взглянул на Аманду. Длинные белокурые кудри, завязанные на затылке голубой лентой, падали ей на плечи. Интересно, надушилась ли она сегодня своими любимыми духами. Запах этих духов всегда словно летел перед ней, когда она входила в комнату. В нем была какая-то странная сместь невинности и сексуальности, которая очень нравилась Пирсу.

Он снова ощутил то странное, но приятное чувство, которое испытывал каждый раз при взгляде на Аманду. Пирс знал, что рано или поздно между ними что-то произойдет. Что-то сильное и страстное… Надо только правильно выбрать для этого время и место. И правильно рассчитать, чем можно привлечь эту женщину.

Он может подождать. Ему некуда торопиться. По крайней мере пока.

Аманда подняла волосы с плеч, пожалев еще раз о том, что потеряла на поле заколку. Бейсбол окончательно перестал ее интересовать. Она упорно не понимала, почему это взрослым людям кажется интересным сидеть на жаре с затекшими спинами и ждать, пока кто-нибудь ударит битой по мячу.

Когда Джонатан Феннелли, отвечающий за связи с общественностью, попросил ее принять участие в этом матче, Аманда была твердо намерена отказать ему. Но он сумел нащупать ее слабое место. Джонатан – высокий симпатичный итальянец – знал, кого и как убеждать.

– Это не просто развлечение, Аманда, – сказал он, сверкнув двумя рядами безукоризненно ровных и белых зубов, которые смог вставить благодаря щедрости одной богатой вдовы, наслаждавшейся раз в неделю его визитами. – Мы устраиваем эту игру в благотворительных целях. Будем играть с комментаторами пятого канала, а все сборы от матча пойдут в Фонд помощи детям-инвалидам. Неужели ты откажешь несчастным крошкам, Аманда?

Она знала, что не сможет отказаться после таких слов, но все же попыталась робко возразить.

– Но ведь я не помню даже, каким концом бейсбольной биты надо целиться.

Джонатан рассмеялся, продемострировав свое неотразимое обаяние, которое помогло ему выбраться из небольшого городка в штате Джорджия и добиться завидной должности на студии «К-DEL».

– Битой не целятся, – сказал он, – а просто бьют по мячу широким концом.

Аманда вздохнула, почувствовав себя побежденной.

– Выручи, Аманда… Я говорил уже со всеми, кроме тебя, Аманда. – Джон взял ее за руки. – Но Чак растянул ногу и просто не в состоянии выйти на поле, а Игана не удастся втиснуть ни в одну форму.

Иган Симеон действительно сильно прибавил в весе за последнее время. Должно быть, он слишком усердно дегустировал блюда в ресторанах, о которых рассказывал по пятницам в специальной программе. Аманда с трудом подавила улыбку.

Карие граза Джона победно сверкнули.

– Я вижу, твое сопротивление слабеет, – сказал он.

– Джон, я не…

В словаре Джонатана Феннелли не было слова «нет».

– Ну, пожалуйста, Аманда, – не сдавался он. – Я буду считать твое согласие одолжением мне лично, это благотворно отразится на твоей служебной характеристике.

И Аманда согласилась. Конечно же не потому, что ее очень волновало, какая запись появится в ее личном деле, а потому, что не могла отказаться от участия в игре, сборы от которой будут использованы в помощь больным детям.

Но теперь она очень жалела о том, что дала согласие.

Ведь она могла сидеть сейчас в комнате с кондиционером, слушать нытье Карлы по поводу того, как ей хочется домой, и радостные крики Кристофера, которыми он оглашал дом всякий раз, когда находил, что еще можно сломать. Эти обычные раздражители казались сейчас желанными по сравнению с изнуряющей жарой и пережитым на публике унижением.

Аманда выпрямилась и попыталась следить за игрой. Ей очень хотелось пить. Атака развивалась довольно вяло. Еще немного – и ей снова придется выйти на поле, с ужасом подумала Аманда.

– Мне кажется, вы нуждаетесь в этом, – раздался вдруг над ухом приятный мужской голос.

Аманда встрепенулась, удивленная и слегка напуганная тем, что кто-то сумел подойти к ней так близко, а она даже не заметила этого. Прикрыв глаза рукой от солнца, она посмотрела вверх. Неотразимый, как всегда, Пирс Александр, улыбаясь, протягивал ей бутылку газировки.

«Бойся назойливых журналистов, приносящих дары», – напомнила себе Аманда.

На такой жаре мысль о холодном лимонаде казалась чертовски соблазнительной. Как, впрочем, и мужчина, который протягивал ей бутылку, неохотно признала Аманда. Она знала, что на студии достаточно женщин, мечтающих о том, чтобы привлечь внимание Пирса. Множество женщин, которые наверняка решили бы, что Аманда не в своем уме, так как она старательно избегала общества Пирса.

Пирс был красив опасной для женщин красотой, и тем не менее Аманда часто ловила себя на том, что он немного раздражает ее. Он относился к работе совсем не так, как сама Аманда. Там, где она сражалась до конца, Пирс предпочитал отступить без боя. Тем не менее результаты часто оказывались одинаковыми.

Из-за своей неотразимой внешности Пирс был невероятно популярен. В прошлом месяце один популярный женский журнал объявил конкурс, попросив своих читательниц ответить на вопрос: с кем из известных мужчин им больше всего хотелось бы оказаться вдвоем на необитаемом острове. Пирс занял почетное место.

Что касается Аманды, для нее он был на последнем. Она считала, что в жизни существует множество куда более важных вещей, чем барахтанье под простынями, пусть даже шелковыми. А Пирса Александра, судя по слухам, интересовало только это. Недолгие легковесные связи, не налагающие никаких обязательств. Что касается Аманды, у нее были эти самые обязательства, и она не собиралась от них уклоняться.

– Спасибо, не стоит, – несмотря на жажду, Аманда заставила себя отвернуться от протянутой ей бутылки лимонада.

2

В любом другом случае Пирс просто пожал бы плечами и отошел, потеряв всякий интерес, но это не относилось к Аманде, поэтому Пирс опустился на скамейку рядом с ней.

Аманда сразу напряглась, как натянутая струна, и это не укрылось от внимания Пирса.

– Неужели я никогда не услышу от вас ничего другого? – спросил он.

Этого человека не остановишь, просто не обращая на него внимания. Поэтому Аманда повернулась и посмотрела на него в упор:

– Что?

Пирс сделал еще один большой глоток из бутылки. Сама того не желая, Аманда не могла отвести взгляд от его губ, прижатых к горлышку бутылки. В каждом его движении было что-то чувственное. Аманда повела плечами, чувствуя, как нарастает напряжение.

Пирс смотрел на нее несколько секунд, прежде чем пояснить:

– То же самое вы сказали, когда я пригласил вас пообедать со мной: «Спасибо, не стоит».

– Родители научили меня быть вежливой.

Счет был три – два. Еще один гол, и ей так или иначе придется подниматься. Напряжение постепенно спускалось ниже, захватывая желудок и поясницу.

Лицо ее блестело от пота, и по какой-то непонятной причине это очень возбуждало Пирса. Он подумал, что, наверное, точно так же она выглядит после нескольких часов бурного секса. И в один прекрасный день он надеялся проверить, подтвердится ли его догадка.

– А быть упрямой вас тоже научили родители?

Этот парень явно не собирался сдаваться. Наверное, именно благодаря своей настойчивости Пирс был таким хорошим репортером. Но эта же самая настойчивость очень раздражала Аманду.

– Отказаться от лимонада – вовсе не упрямство.

«А отказаться от встречи с тобой – вообще верх рассудительности», – добавила она про себя.

Пирсу нравился огонек, который зажигался в глазах Аманды, когда она сердилась. Она напоминала ему сейчас раскаленную докрасна спираль электроприбора. И, сам не сознавая почему, он находил это очень привлекательным, прекрасно понимая, что его реакция лишена всякого смысла. Впрочем, поступки людей не всегда согласуются с доводами рассудка, и в этом смысле Пирс Александр был вполне типичным представителем человечества.

– Именно упрямство в том случае, когда вам хочется пить.

– А кто сказал, что мне хочется пить?

Пирс невесело усмехнулся.

– На такой жаре, леди, даже камням хочется пить. И у меня как раз есть то, что вам нужно.

Пирс быстро взял Аманду за руку и обвил ее пальцы вокруг горлышка бутылки, на секунду задержав свои руки поверх ее. Прозрачно-голубые глаза Пирса дразнили Аманду, словно призывая решиться – убежать ей или остаться. Он не отводил от нее взгляда, пока Аманда делала глоток из бутылки, которую всего несколько секунд назад сжимали его губы.

Глупо было даже думать о том, что она при этом почувствовала. И все же Аманда не смогла бы отрицать, что между ней и Пирсом словно прошел электрический разряд. Кожа на шее горела.

Всего-навсего жара – и ничего больше.

У нее вдруг засосало под ложечкой. Ну хорошо, может быть, не так уж просто. И возможно, дело даже не в жаре.

Аманда со вздохом опустила бутылку, едва отпив из нее.

В Пирсе, несомненно, было что-то привлекательное и в то же время опасное. Аманда не могла не признать, что в нем был свой особый шарм. Пирс был совсем не таким, как Джон. Джон всегда был предсказуем и никогда не заставлял ее чувствовать себя так, словно по всей береговой линии вот-вот взорвутся ракеты с ядерными боеголовками.

А рядом с Пирсом она чувствовала себя именно так.

Обаяние Пирса было не таким явным, более деликатным. Возможно даже, это было вовсе не обаяние, а что-то большее. Аманда видела его в работе рядом с операторами. Пирс умел, сказав всего несколько слов, заставить людей проникнуться к нему доверием, разговорить их в те моменты их жизни, когда им не хочется ни с кем разговаривать. И дело было не в том, что он говорил, а в том, как он это делал. Его манера вести беседу заставляла людей раскрыться.

И все же в этом человеке было нечто такое, что излучало угрозу спокойствию Аманды. Она ни за что не смогла бы объяснить словами, что именно так тревожило ее в Пирсе. Это было все равно как водка, которую наливают в пунш. Ее нельзя увидеть, нельзя почувствовать ее запаха, но точно известно, что она там есть.

– Лучший способ напиться, – тихо сказал Пирс, глядя на Аманду, застывшую с бутылкой в руках, – заключается в том, чтоб поднести бутылку ко рту и наклонить ее.

Протянув руку, Пирс легко коснулся пальцем губ Аманды, и весь мир вокруг застыл вдруг неподвижно, а воздух стал еще жарче.

Аманда резко отклонилась. Губы ее горели, словно Пирс коснулся их не пальцем, а кончиком спички. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы снова обрести дар речи.

Откуда-то издалека донесся голос Джона:

– Аманда, твоя очередь!

Испытав неожиданный прилив энергии, Аманда сунула бутылку обратно в руки Пирса, радуясь тому, что появился повод отвести взгляд. Она вдруг почувствовала себя мангустой, оторвавшейся от глаз гипнотизирующей ее кобры.

Аманда потерла о шорты влажные ладони. Но это не помогло. С видимым неудовольствием она взяла биту из рук Джона.

– Ты еще не пожалел, что втянул меня во все это?

Что касается Аманды, она успела пожалеть об этом бессчетное количество раз.

– Пока нет, – рассмеялся Джон. – Ведь мы по-прежнему ведем.

«Только не благодаря мне», – подумала Аманда.

Сжав пальцами клюшку, как учил ее Пол, она вдруг почувствовала, как пересохло в горле.

– Первая подача! – объявил высокий худощавый мужчина за ее спиной.

Аманда не успела даже пошевелиться. Мяч пролетел очень низко, у ее ног. Пол велел ей отбивать только те мячи, которые летели прямо в грудь.

Аманда повела затекшим плечом, чтобы хоть немного расслабиться. Она чувствовала себя грязной и липкой, казалось, что бита весит не меньше тонны, глаза заливал пот. И, по какой-то непонятной причине, никак не шел из головы Пирс Александр. День явно не задался.

Она попыталась ударить по следующему мячу, но промахнулась.

– Вторая подача.

Аманда оглянулась на Джона, который сокрушенно покачал головой.

На какую-то долю секунды ей захотелось вдруг запустить в него клюшкой. Ведь это по его вине она оказалась в такой дурацкой ситуации.

«Нет, Аманда, – сказала она себе в следующую секунду. – Джон тут ни при чем». Никто не нес ответственности за ее поступки, кроме нее самой. Так что за то, что она стоит здесь сейчас, винить было некого, кроме самой себя.

Снова подача. И снова Аманда промахнулась.

Когда она вернулась на скамейку, Пирс был все еще там. На скамейке сидели еще три человека, но Аманда видела только Пирса, который по-прежнему раздражал ее.

Увидев Аманду, он покачал головой.

– Хотите один совет?

Аманда выдавила из себя улыбку, с которой обычно появлялась перед камерой – одну из тех, за которой не стояло ровно никаких чувств и эмоций.

– Спасибо, обойдусь.

Она умела быть холодной, когда хотела этого. Но Пирс готов был спорить, что эта женщина будет совсем другой, если только мужчина сумеет нажать на правильные кнопки. Надо было только решиться и попробовать найти эти кнопки.

– Надо менять форму, – продолжал Пирс с таким видом, словно она охотно готова была его выслушать.

Аманда вздохнула и вызывающе подняла подбородок.

– Не внешнюю форму, – в голосе Пирса послышался вдруг южный акцент. Аманда знала, что Пирс родом из Джорджии, но обычно это было незаметно в его речи. С ленивой улыбкой на губах он шарил глазами по ее телу. – Не думаю, что в этом смысле надо что-то улучшать.

– Спасибо, что вы это заметили, – сказала Аманда ледяным голосом и пошла прочь.

Но Пирс успел поймать ее руку. Аманда сердито посмотрела на него, не желая устраивать сцену на глазах у такого количества народу. Впрочем, если понадобится, она готова была это сделать.

Он заговорил ровным, спокойным тоном, словно речь шла о том, чтобы выпить чего-нибудь холодненького под тенью магнолий.

– Дело в том, что вы неправильно держите биту. – Пирс взял биту, прислоненную к скамейке. – Надо вот так.

Аманда едва поборола искушение использовать биту в весьма неспортивных целях.

– Послушайте, я…

– …собираюсь оставаться такой же упрямой и в этом вопросе. Понимаю, но каждый должен знать, как правильно держать бейсбольную биту. – Он сунул биту в ладонь Аманды.

Она сжала ее так, словно держала в руках оружие.

– Почему?

– Потому что вы живете в Америке, – Пирс с улыбкой подмигнул ей.

Аманда смотрела, как он погружает пальцы в свои густые черные волосы. Аманда лично знала по меньшей мере семь женщин, которые мечтали бы сделать то же самое или хотя бы дождаться, что Пирс подмигнет одной из них. Число его преданных поклонниц увеличивалось с каждым днем. Они восхищались его синими глазами, ямочкой на подбородке, его улыбкой, которая делала его похожим одновременно на озорного мальчишку и страстного любовника. Все это действовало, безусловно, и на Аманду.

– Не думаю, что наши национальные границы окажутся в опасности, если я так и не научусь держать бейсбольную биту.

Она сунула рукоятку в руки Пирсу, но он не взял ее.

– И все же давайте я покажу вам.

Прежде чем Аманда успела остановить его, он уже стоял рядом и сжимал руками ее руки. Она почувствовала спиной его мускулистую грудь. Запах пота и одеколона – в нем было что-то очень мужское и в то же время тревожное, наводящее на мысль об опасности.

Он подвинулся ближе, так что щека его почти касалась щеки Аманды. И Аманда поймала себя на том, что ей хотелось бы коснуться щекой его щеки.

Аманда чуть не заскрипела зубами, заметив, что сидящие на трибунах с любопытством наблюдают за этой сценой.

– Мне казалось, вы хотели показать, как держать бейсбольную биту, а не как танцевать с ней вальс.

– А вы умеете?

Аманда резко обернулась и тут же осознала свою ошибку. Теперь она почти прижималась грудью к мощному торсу Пирса.

– Умею что?

– Танцевать вальс. – Перед мысленным взором Пирса возник вдруг прелестный и соблазнительный образ кружащейся в вальсе Аманды.

Почему он так ведет себя с ней? Что это – какая-то игра, доставляющая ему извращенное удовольствие?

– Я знаю, как это делать, если вам так уж интересно знать.

– А что еще вы знаете, как делать, мисс Аманда Фостер?

– Еще я знаю, как бить мужчину локтем в солнечное сплетение, – с очаровательной улыбкой произнесла Аманда. – Хотите, продемонстрирую?

Пирс поднял подбородок и чуть разжал руки.

– Я хочу знать о тебе очень многое, Мэнди, – сказал он. – Но не хочу, чтобы мы подрались у всех на глазах.

Мэнди. Ни один человек на свете никогда не называл ее Мэнди, кроме Бреды, экономки ее родителей. Единственный человек, который уделял Аманде внимание, когда она была ребенком. Она не хотела, чтобы Пирс называл ее Мэнди, не хотела, чтобы между ними возникало что-то личное. Пирс должен оставаться за пределами того круга, внутри которого стоит она.

– Что ж, тогда вам крупно не повезло. Драка – единственное, что я могу вам предложить, – сообщила Аманда, по-прежнему улыбаясь, чтобы не разочаровать тех, кто наблюдал за ними с трибун.

Ей очень не понравилась улыбка на лице Пирса – он улыбался так, словно знал что-то такое, чего она не знала.

– Что ж, посмотрим.

На трибунах радостно закричали – Кен Райли, спортивный комментатор, забил очередной мяч.

Теперь Кен, расслабившись, бежал по полю. Пирс подумал, что молодой человек напоминает ему игрушечного жирафа.

– Похоже, Кен знает, что такое хорошая игра, а не только, как ее комментировать, – сказал Пирс.

Он по-прежнему стоял близко от Аманды, и, когда говорил, она чувствовала щекой его дыхание. И от этого ей снова стало не по себе.

Аманда попыталась отодвинуться и только тут поняла, что, хотя Пирс и ослабил хватку, он по-прежнему крепко держит ее за руки.

– Если вы не отпустите меня, я сейчас растаю от жары.

– О Боже, Мэнди, а я и не знал, что вам так жарко, – рассмеялся Пирс.

– Жарко, Александр, – процедила она сквозь зубы. – Жарко.

– Вы тоже заметили это, да? – ехидно улыбнулся Пирс.

Раздражение Аманды росло с каждой секундой, и все же что-то внутри ее не хотело прерывать этот разговор.

«Просто у тебя давно не было мужчины, Аманда», – строго сказала она себе.

Что ж, скорее всего их не будет еще долго. Пирс Александр не подходит ей в качестве партнера по постели. Выбрать его было бы все равно, что взять револьвер и играть в русскую рулетку с шестью патронами в барабане. Ей не хотелось снова попасть в беду. Чего-чего, а этого в ее жизни уже было достаточно. Неплохо было бы для разнообразия пожить немного спокойно.

Кто-то за их спиной нарочито громко кашлянул. Одновременно оглянувшись, Аманда и Пирс увидели подошедшего к ним Джона.

– Пора выпускать нового игрока, – сказал он. – Вы так и собираетесь отнимать друг у друга биту или кто-нибудь все-таки выйдет на поле?

Джон даже не пытался скрыть удивления, охватившего его, когда он увидел их вместе. Джон был абсолютно уверен в том, что в жилах Аманды, несмотря на всю ее приветливость, течет не кровь, а ледяная вода.

Ну что ж. Джон почувствовал вдруг в собственной крови прилив желания.

– Вообще-то мы собирались… – с хитрой улыбкой начал Пирс.

– Выйти на поле, – закончила за него Аманда, освобождаясь из его объятий. Бита упала на землю. Схватив из-под скамейки свою перчатку, Аманда выбежала на поле, даже не оглянувшись.

Ей не надо было оглядываться, чтобы догадаться, что Пирс смотрит ей вслед. Она знала это.

– Тебе подавать, – сказал Джо, бросая Пирсу его перчатку.

Пирс надвинул шапочку на глаза.

– Никогда не считай гейм законченным, пока не выкинули последний мяч.

В ответ Джон только пожал плечами.

– Что ж, дело твое.

Пирс выгнул брови, глядя на покачивающиеся бедра Аманды, обтянутые шортами, на ее длинные загорелые ноги. Он представил себе эти самые ноги, обвитые вокруг его тела, и ее низкий чувственный голос, повторяющий его имя.

– Хотите, сходим куда-нибудь отпраздновать победу? – спросил Пирс Аманду, когда матч закончился.

Аманда покачала головой.

– Я не внесла своего вклада в успех нашей команды.

Пирс беззаботно пожал плечами.

– Вы появились на поле.

– Возможно, если бы этого не было, мы бы выиграли с более крупным счетом.

– Вы принимаете все слишком близко к сердцу, Мэнди, – рассмеялся Пирс.

Аманда едва увернулась от полного энтузиазма болельщика, пытавшего заключить ее в свои объятия. За бордюром команда соперников зализывала раны, бормоча что-то о необъективном судействе.

– А вы воспринимаете все слишком легковесно, – парировала Аманда.

Больше всего на свете ей хотелось сейчас в душ.

– Совершенно верно. – Пирс смотрел, как она собирает свои вещи, не пропуская ни одного ее движения. – Жизнь и так слишком сложна, чтобы воспринимать ее серьезно. Может, вы знаете путь к компромиссу?

Аманда готова была поставить ему пять с плюсом за решительность, но и только. Один раз она уже сдалась. Пожалуй, хватит.

– У вас нет никаких шансов, Александр, – твердо заявила она.

С этими словами она закинула за плечо сумку, собираясь уйти.

– Возможно, я сумею вас приятно удивить, – прокричал Пирс ей вслед.

Она взглянула через плечо и произнела тоном судьи, выносящего приговор:

– Серьезно сомневаюсь в этом, Александр.

«Не сомневайся, – подумал Пирс, в то время как кто-то из болельщиков схватил его за руку. – Даже не рассчитывай на это, Мэнди. Это произойдет не сегодня и не завтра, но где-нибудь, когда-нибудь это случится».

3

Жара действовала одуряюще на ее разгоряченное тело, а мысли Аманды все время возвращались к Пирсу Александру. Она видела перед собой его кривоватую улыбку и раздевающие ее глаза. Его незримый образ следовал за ней по пути домой.

Воспоминания эти раздражали ее еще больше, чем погода. Несмотря на жару, тело ее покрылось вдруг мурашками. Она никак не могла понять ни смысла, ни причины охвативших ее чувств. Но в то же время не могла игнорировать их существование.

Солнце палило нещадно. Кондиционер в ее машине не мог тягаться с жаром его лучей. Аманда включила его на полную мощность, но все равно было жарко. Сидеть в душной машине было еще хуже, чем на скамейке в ожидании выхода на поле.

Перед глазами снова возник Пирс, и все тело ее напряглось. Усилием воли Аманда постаралась прогнать его образ. Черт бы побрал этого сукиного сына – ей это все не нужно.

Что было ей сейчас действительно необходимо, так это холодный душ. А потом она, возможно, даже ляжет немного поспать, если позволят обстоятельства и Кристофер.

Свернув на дорожку перед домом, Аманда улыбнулась, предвкушая, как тела ее коснутся струи холодной воды. Это то, что было ей сейчас необходимо, – холодный душ и отдых, а вовсе не руки какого-то мужчины, обвивающие ее плечи. Скрипнув зубами, Аманда вылезла из машины.

От души надеясь на то, что Кристофер сейчас спит, она вставила ключ в замочную скважину.

Дом, в котором жила Аманда, был довольно скромным по сравнению с теми, где она привыкла жить раньше. Всего две спальни, кабинет и небольшая гостиная, но этого им вполне хватало, да и средств, оставленных при разводе Джеффом, было не так уж много.

На губах ее появилась горькая улыбка, как всегда, когда она думала о своем бывшем муже. Бывшем, но не забытом. К сожалению, Джефф дал ей развод только при условии, что она не станет претендовать на тот дом, где они жили, и деньги, которые он считал своими, хотя они лежали на их общем счету. Тот факт, что половина денег по праву принадлежала ей, не сильно его волновал.

А может быть, она ошиблась. Может, это просто давало Джеффу возможности для эмоционального шантажа Аманды. Она никак не могла назвать по-другому то, что он делал. Глядя на нее своими холодными голубыми глазами поверх столика в фешенебельном ресторане, он спокойно пообещал ей, что обязательно добьется опекунства над Кристофером.

Не то, чтобы он хотел воспитывать мальчика. Он вообще никогда не хотел ребенка, с того самого момента, когда Аманда поняла, что беременна. Но Джефф любил чувствовать себя победителем, и это всегда значило для него очень много. Почти так же много, как деньги, и чуть больше, чем бесконечное количество женщин, прошедших через его жизнь.

Перед глазами снова промелькнул образ Пирса, и Аманда поморщилась. «Нет, – подумала она, – мне не нужен больше красавчик с холодными голубыми глазами. Мужчина, которому я когда-нибудь поверю, будет иметь внешность тролля и сердце принца, а не наоборот. Одного раза было достаточно, чтобы уже больше никогда не купиться на привлекательную внешность».

Аманда отперла входную дверь и громко возвестила о своем приходе:

– Карла, это я!

Ей не хотелось, чтобы Карла испугалась, подумав, что в дом вломились грабители. Ее экономка принимала слишком близко к сердцу криминальные сообщения, передаваемые в ночных новостях. Карла хотела вернуться в Нью-Мексико, считая, что жить в Таосе гораздо безопаснее. Именно она настояла на том, чтобы на дверях сделали двойные замки.

Аманда посмотрела вокруг, и с губ ее невольно сорвался стон.

Она вдруг почувствовала себя куда более усталой, чем всего минуту назад. Гостиная находилась как раз напротив входа, и от двери было хорошо видно, что комната напоминает скорее поле битвы. Поле битвы, на котором сражался маленький солдатик.

И такая жизнь шла в доме с тех пор, как Кристофер впервые встал на ножки. Вернее, не встал, а побежал – Кристофер никогда ни секунды не стоял на месте, он все время носился галопом. Сначала на четвереньках, потом на ногах. И всегда оставлял на своем пути жуткий беспорядок. И, несмотря на все требования и просьбы Аманды, Карла никогда за ним не убирала.

Но сегодня сама Аманда была просто не в состоянии наводить порядок в гостиной.

Сегодняшний разговор с Пирсом, его близость изменили что-то внутри ее, ослабили узел, завязанный где-то у нее внутри. Может быть, это было потому, что они впервые виделись за пределами студии. Она могла только догадываться о причинах.

– Все это жара, Мэнди, – пробормотала она. – От жары у тебя скоро начнутся галлюцинации.

Пирс Александр был обычным мужчиной. С печенью и селезенкой, как и все другие. Но подобные рассуждения никак не помогали его забыть.

Аманда снова оглянулась вокруг. Хотелось бы ей, чтобы беспорядок в комнате тоже оказался галлюцинацией. Везде были разбросаны игрушки, карандаши, клочья рваной бумаги, напоминавшие обрывки серпантина, оставшиеся на ковре после праздника. Вот только праздновать им было нечего.

Аманда сняла с головы ленту и встряхнула волосами, а затем погрузила в них пальцы. Волосы, как и тело, были все в песке. Черт побери, и почему она такая чувствительная особа. Если бы не это, она могла бы позвать с собой сегодня Джона, в глазах которого давно уже светилось желание оказаться с ней в постели.

Перешагнув через валявшийся на полу самолет, Аманда вошла в гостиную.

– Итак, где же ты, Крис?

Едва произнеся имя сынишки, Аманда увидела его самого – мальчик пытался взобраться на спинку стоящего у стены дивана и дотянуться до любимой картины Аманды.

Рисование было способно хоть немного утешить ее, отвлечь от неприятностей. Жаль, что у нее редко находилось для этого время. Ту картину, к которой тянулся сейчас Крис, Аманда нарисовала в более счастливые времена, изобразив на ней ярко-синие, красные и желтые цветы.

Маффин, белый карликовый пудель, громко лаял, подбадривая Кристофера. Можно подумать, что тому требовалось чье-то поощрение.

Аманда чуть не выругалась вслух, бросаясь через комнату к сыну. В последнее время Кристоферу нравилось собирать цветы. Следы его нового увлечения были ясно видны на вытоптанной клумбе перед домом. Что ж, эти-то ему не сорвать! Она схватила сынишку в тот самый момент, когда тот уже дотянулся до полотна измазанной в шоколаде ручкой.

Обида набежала на лицо ее сынишки так же быстро, как набегает на солнце облачко, но так же быстро и испарилась.

– Мама! – Он перевернулся в ее руках, чтобы взглянуть ей в лицо. – Ты здесь?

Аманда рассмеялась, увидев его удивленное личико.

– Да, сынок, я здесь. И успела как раз вовремя.

По-прежнему держа на руках Кристофера, Аманда опустилась на диван. Удержать ее сынишку было все равно, что не дать расползтись горсточке юрких червяков. Кристофер тут же начал брыкаться, приняв попытку Аманды удержать его за какую-то новую игру.

Трудно было сердиться на ребенка, который так обрадовался ее появлению. Но Аманда очень устала, а в комнате царил такой чудовищный беспорядок.

Аманда сжала сынишку покрепче, но его маленькая ножка больно ударила ее по колену.

– Ты когда-нибудь успокоишься? – Аманда поморщилась от боли.

Она знала, что не получит ответа. В два года словарь Кристофера ограничивался минимальным набором нужных ему слов. Он был слишком занят своими шалостями, чтобы тратить время на слова.

Извиваясь, Кристофер сумел освободиться из ее рук и, взобравшись ей на колени, полез дальше, на плечи, чтобы снова дотянуться до картины.

– Что мне нравится в тебе, Крис, так это то, что ты никогда не сдаешься, – сказала Аманда. – Наверное, это у тебя от матери.

Аманда встала и снова взяла сына на руки. На этот раз Крис сопротивлялся сильнее, но Аманда не обращала внимания. Зажав под мышкой его извивающееся тельце, напоминавшее заводную куклу, она отправилась на поиски Карлы. Маффин, заливисто лая, следовал за ними.

– Смотри осторожней, собачка, – сказала Аманда. – А то наступлю на тебя ненароком. Ну и беспорядок ты здесь устроил. – Она перешагнула через перевернутый грузовичок. – Где же твоя няня?

И почти тут же получила ответ на свой вопрос. Из кухни донеслась беглая испанская речь, перемежавшаяся время от времени английскими словами.

Аманда со вздохом вошла в кухню, прекрасно зная, какую картину там обнаружит. Карла Нанез стояла, согнувшись, возле длинного кухонного стола с серой крышкой и прижимала к себе телефон. Аманда в который раз подумала о том, что тоска Карлы по дому дает работу телефонной компании.

Темные глаза Карлы испуганно расширились, а голос упал до шепота, как только она увидела Аманду на пороге кухни. Поспешив распрощаться, она закончила разговор.

Крис снова забился в руках Аманды. Она поставила его на пол – этого мальчишку все равно не успокоишь. Кристофер с триумфальным криком бросился обратно в гостиную.

– Да, она здесь, – повторила Аманда слова, сказанные Карлой.

С виноватой улыбкой та повесила трубку.

– И она очень недовольна, – сообщила Аманда. На секунду утратив контроль над собой, она сердито махнула рукой в сторону гостиной. – Что это такое, Карла? Вы не можете сладить с двухлетним мальчишкой? – Она нахмурилась, взглянув на телефон. – Может быть, если бы вы проводили меньше времени с телефонной трубкой в руках, вам бы это иногда удавалось.

Карла закусила губу, и на ее длинных черных ресницах заблестели слезы.

4

Аманда виновато вздохнула. Она вовсе не собиралась доводить Карлу до слез.

Аманда осторожно обняла двадцатилетнюю Карлу за плечи.

– Мне очень жаль. Не плачь, Карла. Я не хотела тебя обидеть. Просто у меня был тяжелый день.

Карла подняла голову. На губах ее заиграла едва заметная улыбка.

– У меня тоже.

Крепко сжав губы, Аманда пыталась побороть раздражение. И что это с ней сегодня? Дело явно не только в погоде. Наверное, это происходит с ней потому, что она оказалась в дурацком положении при огромном скоплении народу.

Необходимо отнестись к этому с юмором, велела она себе, направляясь в гостиную. Юмор юмором, а комната выглядела так же ужасно, как и несколько минут назад.

Аманда без сил опустилась на диван, и глаза ее остановились на Кристофере. Он снова вскарабкался на диван и настойчиво тянулся ручонками к заветной цели. На этот раз его сняла Карла. Крис возмущенно закричал, но не стал возобновлять попытки добраться до картины.

Аманда поискала глазами, чем бы его отвлечь, и увидела разбросанные в беспорядке кубики.

– Построй домик для мамы, малыш, раз уж наш дом превратился черт знает во что.

Кристофер с радостным видом принялся выполнять задание.

Карла зарделась, услышав замечание Аманды, и стала что-то тихонько бормотать по-испански. Потом она опустилась на колени и стала складывать в свой фартук разбросанные игрушки.

– Вы очень рано вернулись, – сказала Карла, ссыпая первую порцию игрушек в стоящую в углу коробку.

Кристофер недовольно посмотрел на Карлу и скривил губки, собираясь заплакать, но потом передумал и снова занялся замком из кубиков. Бретелька ярко-красных штанишек спустилась с его плеча. Он потянул за нее, и оторвавшаяся при этом пуговица полетела в дальний конец комнаты. Аманда со вздохом проследила за ее полетом.

– Нам повезло, – ответила она. – Другая команда играла хуже нас.

По мнению Карлы, этот факт явно был поводом радоваться, а не расстраиваться.

– Тогда почему же вы сказали, что у вас был неудачный день?

Если уж быть честной хотя бы с самой собой, на этот вопрос существовал один четкий и ясный ответ. И Аманда произнесла его вслух:

– Потому что там был Пирс Александр.

При одном лишь упоминании имени известного репортера Карла мгновенно забыла об уборке, и лицо ее расплылось в улыбке. Она с восторгом глядела на женщину, которой выпало подобное счастье.

– И он не обратил на вас внимания? – участливо спросила она.

Аманда вспомнила выражение глаз Пирса, и внутри ее что-то вдруг сладко заныло. Вот уже больше трех лет она не была близка с мужчинами.

– Хотелось бы мне, чтобы это было так.

Совершенно сбитая с толку Карла растерянно заморгала глазами.

– Ничего не понимаю.

«Так же, как и я», – подумала Аманда.

– Это слишком сложно объяснить, – сказала она вслух, потирая ладонью шею. Ей по-прежнему очень хотелось в душ.

Аманда попыталась заставить свое измученное тело подняться.

– Если у меня хватит сил, попробую добраться до душа.

Карла машинально кивнула, продолжая собирать в передник разбросанные игрушки. Сев на пол, она поджала под себя ноги.

– Кристофер – настоящий дьяволенок, – сообщила няня оглянувшейся в дверях Аманде.

– Да, я знаю, – сказала Аманда и улыбнулась, взглянув на сынишку.

В этот момент Крис выглядел настоящим пай-мальчиком. Каждый, кто увидел бы, как он старательно ставит кубики один на другой, сказал бы, что этот ребенок – сама невинность. Ангельское личико в обрамлении вьющихся темных волос. Совсем как у его отца.

Аманда со вздохом подумала, что цвет волос – единственное, что дал ее бывший муж их сынишке. Она попыталась вспомнить, брал ли Джефф хоть раз на руки своего сына. И не смогла. Джефф всегда воспринимал Кристофера как досадную помеху его свободе. Однако он успешно использовал сына, когда ему надо было чего-то добиться от Аманды.

Она вспомнила вдруг улыбку Пирса Александра. Та словно парила перед ней в воздухе, как улыбка Чеширского кота. Аманда замотала головой, чтобы избавиться от видения.

– Что-то не так? – спросила Карла, застыв над коробкой с игрушками. – У вас такое странное выражение лица.

– Все в порядке, – сказала Аманда. – Просто устала. Пойду в душ.

Но она успела дойти только до лестницы.

Вдруг что-то вспомнив, Карла уронила желтый пластмассовый телефончик.

Аманда нервно схватилась за перила, надеясь, что Карла не порадует ее очередной неприятной новостью.

– Ну что еще? – с раздражением спросила она.

– Кто-то звонил вам перед самым вашим приходом.

Аманда медленно досчитала до десяти, напрасно ожидая новой информации. Некоторые вещи Карла делала очень хорошо, но это не распространялось на передачу телефонных сообщений.

– А этот «кто-то» назвал свое имя? – спросила Аманда.

– Да. – Карла сделала паузу, пытаясь вспомнить. – Уитни… не помню как дальше.

Назвав имя, она кинулась к Кристоферу, чтобы оттащить мальчика от торшера, пока он не успел его повалить.

– Грейнджер?

– Да, да, точно. Грейнджер. Уитни Грейнджер. – Карла счастливо улыбнулась, словно ей удалось ответить на самый трудный вопрос телевикторины.

Аманда застыла на месте.

– Звонил Уитни Грейнджер? Ты уверена?

– Да, конечно. Такое необычное имя – разве я могла забыть?

«Запросто», – подумала про себя Аманда.

Но сейчас Аманду волновала вовсе не память Карлы. Ее волновал звонок Уитни Грейнджера. Одно лишь упоминание его имени вызвало в памяти воспоминания, окрашенные чувством взаимной симпатии. Уитни был одним из самых талантливых руководителей машиностроения, каких видел когда-либо Детройт. Внеся свой вклад в работу трех самых крупных корпораций, четыре года назад он решил основать собственную компанию.

Таков был Уитни Грейнджер – красивый, сильный, веселый. Прирожденный лидер.

Уитни был на пятнадцать лет старше ее, но навсегда остался в памяти самым замечательным мужчиной из всех, кого ей доводилось знать. Она до сих пор с волнением и нежностью вспоминала, что это Уитни подарил ей ее первый корсаж и ее первый поцелуй – пусть только в щеку, но он до сих пор занимал важное место в ее сердце.

Так же, как сам Уитни. Хотя он работал в основном в Детройте, у него был дом в Лос-Анджелесе, и он умудрялся оказываться именно здесь в самые важные моменты ее жизни.

А может быть, эти моменты были такими важными именно потому, что Уитни оказывался рядом и разделял их с ней. Вечно занятый собственными проблемами, он успевал время от времени выступать посредником между Амандой и ее отцом. Но Уитни так и не удалось наладить их отношения. И это очень беспокоило его. Так или иначе, он давно сказал Аманде, что, если ей что-нибудь понадобится, она всегда может к нему обратиться.

Аманда не сделала этого ни разу, хотя однажды ей очень хотелось. Возможно, ее остановило то, что к тому моменту Уитни был уже женат.

Хотя он был важной частью ее молодости, после женитьбы на Алисии Бьюкенен Уитни поддерживал отношения с Амандой только посредством открыток и довольно редких писем. Сначала Аманда переживала по этому поводу, но потом ее отвлекла собственная карьера, необходимость создавать свой собственный мир.

От общих знакомых Аманда слышала, что Уитни Грейнджер купил себе дом в Далласе, но за те девять месяцев, что она жила в городе, пути их ни разу не пересеклись. Аманда была очень занята, к тому же она подозревала, что это Алисия удерживает Уитни от того, чтобы позвонить ей.

И теперь ей казалось весьма странным, что он все-таки позвонил.

Аманду охватили дурные предчувствия. В другое время ее очень обрадовал бы неожиданный звонок Уитни. Она всегда любила разговаривать с ним. Но они так долго не общались друг с другом, что теперь Аманде было немного страшно снова услышать его голос.

Она попыталась убедить себя в том, что это глупо.

– Он оставил номер? – спросила она Карлу.

– Он записан мелком на доске в кухне – если только Кристофер его не стер. Кстати, сегодня утром он пытался съесть мел.

Аманда почти не обратила внимания на последнее заявление. У Кристофера были странные пристрастия в еде. Его любимым блюдом были моллюски, которые шли сразу после шоколада, и еще он периодически пытался съесть собачий корм из миски Маффина.

Аманда в нерешительности остановилась на пороге кухни. Ей хотелось немедленно броситься к телефону и набрать номер Уитни, но она вдруг почувствовала себя неуверенно, не зная, что сулит ей этот разговор. Мысли ее путались, и Аманда понимала, что ей требуется несколько минут, чтобы собраться. И эти несколько минут лучше всего провести под душем. Испытав неожиданный прилив энергии, Аманда кинулась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Когда она снова спустилась в кухню, Карла, тихонько напевая себе под нос, готовила обед. Она выбрала одно из любимых мексиканских блюд Аманды, приготовление которого требовало искусства и терпения. У нее был безмятежный вид, но Аманда знала, что под ним скрывается жгучее любопытство.

Номер по-прежнему был записан на доске. Покопавшись в одном из ящиков кухонного столика, Аманда обнаружила там полувысохшую шариковую ручку, но не нашла бумаги. Тогда она оторвала кусок бумажного полотенца и записала телефон на нем.

Карла разочарованно посмотрела на Аманду.

– Так вы будете звонить не отсюда?

– Кристофер слишком шумит, чтобы я могла спокойно разговаривать, – сказала Аманда, кивнув в сторону сынишки, который вытаскивал из шкафа кастрюльки.

Сжав в руке клочок бумаги с записанным на нем номером, она направилась в коридор.

Она мало что скрывала от Карлы, но сейчас Аманде требовалось уединиться. За полтора года, что девушка жила у нее, она научилась относиться к ней не как к прислуге, а как к члену семьи. Но этот случай был исключением.

Аманда опустилась во вращающееся кресло и сразу почувствовала, как потная ткань прилипла к спине, несмотря на то, что в кабинете работал кондиционер. Безо всякой причины она очень волновалась. Наверное, она до сих пор не переросла свою полудетскую привязанность к Уитни.

Аманда покачала головой. В последнее время ее гормоны явно вышли из-под контроля. Сначала Александр, теперь Уитни. Пожалуй, надо наладить себе личную жизнь, пока она не начала бросаться на каждого мужчину, которого угораздило ей улыбнуться.

Аманда даже представила себе сообщение в вечернем выпуске новостей.

«Женщина-комментатор нападает на мальчика, доставившего ей на дом пиццу. Подробности в одиннадцатичасовом выпуске».

Администратор студии был бы просто счастлив это услышать. Гримзли все время искал повод к расторжению ее контракта, с тех пор как Аманда пригрозила, что подаст на него в суд по обвинению в использовании служебного положения, если он не прекратит буквально подстерегать ее во всех темных углах. От этих мыслей Аманде стало немного легче. Улыбнувшись, она набрала телефон.

Уитни ответил после третьего звонка. Услышав его низкий уверенный голос, Аманда снова поняла, что где-то в глубине ее по-прежнему живет молоденькая угловатая девочка-подросток, которая навсегда останется благодарной судьбе за внимание такого импозантного, красивого мужчины.

– Грейнджер слушает.

Закрыв глаза, Аманда представила его сидящим у телефона.

– Уитни, это Аманда.

– Аманда. – Он произнес ее имя с удовольствием, нараспев, словно пробуя на вкус. И Аманде стало вдруг тепло и хорошо, точно она обрела наконец свой дом. Она никогда не испытывала ничего подобного, разговаривая с отцом. Разговаривать с Генри Фостером было все равно, что входить во вражеский лагерь. Приходилось обороняться буквально каждым словом.

– Как поживаешь? – спросил Уитни, и Аманда испытала совсем другие ощущения – ностальгия по прошлому окутывала ее, накатывая мягкими волнами.

Он действительно хотел знать, как ей живется. Уитни всегда был очень искренним человеком. Он был неравнодушен к людям, а это, как обнаружила Аманда за последние годы, было очень ценным и редким качеством.

– Как приятно слышать твой голос, Уитни, – сказала она. – Последний раз это было так давно.

– Да, да, очень давно. – Голос его звучал немного грустно – или ей это только показалось? – Но я всегда смотрю твои выпуски новостей, когда бываю свободен в это время. Мне очень нравится твоя работа, Аманда. Я хотел позвонить раньше, но…

Кровь приятно застучала у Аманды в висках. Возможно, это был всего-навсего звонок вежливого человека. Но не исключено, что Уитни решил продолжить их прерванную обстоятельствами дружбу. Что ж, Аманда была готова к этому.

– Все в порядке, Уитни, – сказала она. – У меня все хорошо, вот только график работы очень напряженный.

– Что ж, нетрудно представить.

Последовало долгое неловкое молчание. Раньше в их разговорах не бывало подобных пауз. Аманда снова занервничала. Что-то было не так.

– Мне передали, что ты звонил, – начала она, накручивая на палец телефонный провод.

Пора было решиться на что-то. У него не было выбора.

– Да, Аманда, я хотел бы увидеться с тобой, если это возможно.

Только сейчас Аманда поняла, что в голосе Уитни ясно слышится тревога. И это было очень странно, необычно. Уитни всегда был полон жизни, слишком уверен в себе. За те годы, что они были знакомы, Аманда ни разу не видела, чтобы он хмурился.

Она едва сдержалась, чтобы не засыпать его вопросами, и мысленно пробежалась по страницам своего ежедневника.

– Я могла бы приехать завтра.

– Сегодня, – слово, произнесенное командным тоном, словно застряло в телефонном проводе. – Я знаю, что навязываю тебе свою волю, но я не могу говорить об этом деле по телефону. А кроме тебя, мне не к кому обратиться по этому вопросу.

Аманда испытала одновременно чувства страха и гордости, по-прежнему борясь с желанием попытаться выяснить у него подробности.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Уитни. Я очень многим тебе обязана.

Он сразу понял, о чем идет речь.

– Не так уж многим, Аманда. Просто несколько раз оказался рядом в нужный момент. – Уитни не был тщеславным человеком.

– Но это было очень важно для моей жизни. От отца я никогда не видела поддержки. И вообще ни от кого, кроме тебя.

Аманда услышала на другом конце провода глубокий вздох – словно Уитни пытался заставить себя произнести следующее предложение. Но когда он наконец заговорил, голос звучал спокойно.

– Так ты можешь приехать прямо сейчас?

Аманда мысленно перебирала все, что собиралась сегодня сделать. Ей хотелось пересмотреть последние отснятые пленки с собственных репортажей, чтобы убедиться, что все в порядке. Критика со стороны директора студии немного поколебала ее уверенность в себе.

Но Уитни была необходима ее помощь, и, значит, она должна отложить все свои дела.

– Конечно, я приеду. – На кухне раздался в этот момент грохот, сопровождаемый громкими проклятиями на испанском языке. Когда Кристофер начнет наконец нормально говорить, наверное, это будут его первые слова. – Ты действительно хочешь, чтобы я приехала прямо сейчас?

– Да, и как можно скорее, – теперь в голосе Уитни слышалось явное облегчение.

– Я выезжаю.

Интересно, что все-таки случилось? Связано ли это с его здоровьем? Может, он застал свою жену с другим мужчиной? Это было бы очень глупо со стороны Алисии, но эта женщина никогда не казалась Аманде особенно умной. Просто ей очень повезло в жизни.

Аманда осадила свое разыгравшееся воображение.

– Ты живешь по прежнему адресу?

– Пока да.

Пока? Что это означало? Ведь Уитни перенес в Даллас центр своей деятельности. Он не уедет отсюда, если только…

Если только что?

– Я пошлю Сондерса, чтобы он привез тебя.

– Хорошо, я… – Аманда поднялась и уже собиралась повесить трубку, когда на другом конце провода послышалось смущенное покашливание.

– Нет. Я не могу этого сделать. Сондерс больше не работает на меня. Мне очень неудобно просить тебя, но не могла бы ты приехать сама, Аманда?

– Нет проблем. Буду через полчаса, – пообещала Аманда и мысленно добавила: «Даже если придется нарушать скорость всю дорогу от меня до твоего дома».

Сондерс был шофером Уитни все то время, что Аманда его знала. Старик переехал вместе с Уитни сначала в Лос-Анджелес, потом в Даллас. Неужели Сондерс умер? Аманда точно знала, что он никогда не ушел бы от Уитни, он был слишком предан Уитни и слишком гордился своей должностью, чтобы уволиться.

Если только его не вынудила к этому Алисия. Неужели эта женщина сумела под каким-то предлогом уволить Сондерса?

Предупредив Карлу, что уходит, Аманда быстро направилась к машине. Интересно, что же все-таки произошло?

5

Стрелка спидометра колебалась возле отметки «семьдесят». Аманда все давила и давила на газ. Ею владели любопытство и нетерпение, в голове крутились сотни вопросов.

Почему слова Уитни были такими таинственными, голос его – таким несчастным? Почему он позвонил ей именно сейчас, после того как они не общались столько времени? Что происходит? И почему Уитни не мог сказать, что случилось или хотя бы намекнуть ей по телефону? С ним явно творилось что-то нехорошее. И ей вовсе не требовалось опыта работы в журналистике, чтобы это понять.

Но как могло приключиться что-нибудь плохое с Уитни Грейнджером? Уитни родился и жил под счастливой звездой. Все, к чему прикасалась его рука, было обречено на успех. Он был наследником Мидаса, только все, чего он касался, превращалось в машины, а не в золото.

Погруженная в свои мысли, Аманда едва не проскочила поворот, ведущий к дому Уитни. Она показала охраннику удостоверение личности, и он пропустил ее во владения Уитни. На стоянке грелся на солнышке похожий на огромного кита серебристый лимузин Уитни.

Аманда вылезла из машины. Кругом было как-то странно тихо и пусто, словно все вдруг исчезли, растворились в ночных сумерках. Она взялась за латунный дверной молоток, висевший на резной двери, и тихонько постучалась.

Дверь открылась почти в ту же секунду. У Аманды даже возникло впечатление, что Уитни стоял за дверью в ожидании ее приезда.

Он был таким же высоким, каким она его помнила, но стал болезненно худым, однако худоба только подчеркивала его мужественную красоту. Он немного напоминал поэта-романтика с горящими глазами. Все те же волосы – не слишком длинные, не слишком короткие. Однако теперь в них мелькали седые пряди. Несмотря на то, что Уитни был дома, на нем был строгий деловой костюм.

Уитни улыбался, но глаза его были грустными и тревожными. Он взял Аманду за руку, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.

– Здравствуй, Аманда. Как хорошо, что ты смогла приехать.

– Было бы непростительно с моей стороны не откликнуться на твою просьбу, – сказала она, переступая через порог. Шаги ее эхом разнеслись по пустому холлу.

Где же семья Уитни? Где слуги? Где вообще кто-нибудь?

Аманда растерянно огляделась.

– А что случилось с Гастингсом?

Гастингс был дворецким Уитни.

Взяв Аманду под локоть, Уитни повел ее в гостиную.

– Он покинул меня, – ответил он на вопрос о Гастингсе.

– И Гастингс тоже? – удивилась Аманда. – Похоже, этот дом постигло что-то вроде библейской чумы, которая унесла всех верных и преданных слуг.

Уитни знаком указал ей на белый диван, подождал, пока сядет Аманда, потом уселся сам.

– Чума эта не обошла также жен и детей.

Аманда застыла, словно пораженная громом.

– Алисия оставила тебя? – еле выдавила она из себя.

– Сегодня утром.

Аманда машинально посмотрела на камин, над которым висел портрет Алисии в полный рост. Когда-то он висел в их доме в Лос-Анджелесе, и Аманда всегда думала, что ему место в камине, а не на самом видном месте.

Аманда положила руку на плечо Уитни. У него сейчас был вид человека, который потерял все.

– Уитни, что случилось? Все действительно так плохо?

Но Уитни молчал.

– О Господи, мне даже неловко спрашивать. Ведь обычно такие вопросы задавал мне ты.

На губах Уитни заиграло слабое подобие улыбки, а глаза стали еще более грустными.

– Думаю, эти слова вполне подходят к данному случаю. Все очень, очень плохо.

Он встал и подошел к инкрустированному золотыми пластинами передвижному бару, в котором стояли бутылки с самыми разнообразными напитками. Лучи заходящего солнца, преломляясь в гранях хрустального графина, отбрасывали радугу на оранжевый ковер.

– Могу я предложить тебе что-нибудь? – спросил он, глядя через плечо на Аманду, которая молча смотрела, как он наливает себе виски. Она никогда не видела, чтобы Уитни пил.

– Объяснения, – коротко сказала Аманда.

Уитни выпил виски одним глотком и удивленно посмотрел на пустой стакан, словно надеялся найти на дне ответы на все свои вопросы и очень удивился, когда их там не оказалось. Он начал наливать себе еще одну порцию, но вдруг застыл с бутылкой в руке. Сколько ни напивайся, это не решит всех его проблем. Уитни поставил стакан, подошел к дивану и сел рядом с Амандой.

– Я позвонил тебе, потому что ты – единственный человек, который может передать это все, не приукрашивая и не редактируя.

Аманду поразили глаза Уитни. Всегда такие живые и веселые, сейчас они были пустыми, словно из него высосали жизнь.

– Передать что? – удивилась она.

Уитни достал из внутреннего кармана пиджака конверт.

– Вот здесь пресс-релиз.

Аманда осторожно взяла у него конверт, словно он был живой и мог наброситься на нее и укусить, и положила его на диван между ними, по-прежнему не понимая, что, собственно, происходит.

– Почему ты не устроишь пресс-конференцию?

Уитни провел ладонью по глазам и, тяжело вздохнув, снова взглянул на Аманду.

– Мне кажется, что лучше опубликовать пресс-релиз. Я не в состоянии отвечать на вопросы. – Он встал и принялся нервно ходить по комнате.

Нервно. Аманда никогда бы не подумала, что когда-нибудь ей придется употребить это слово по отношению к Уитни Грейнджеру. Аманда никогда не видела его даже озабоченным. Даже в тот момент, когда он оставил престижный пост в «Дженерал моторс», чтобы основать собственную компанию.

Она посмотрела на конверт. На вид он казался толстым и тяжелым.

– Это связано с твоим бизнесом?

– Да.

Аманда взглянула на Уитни, пытаясь прочесть выражение его лица.

– Но я думала, что у тебя все идет замечательно.

– Так оно и есть, – печально улыбнулся Уитни.

– Тогда…

– Так оно и есть сейчас, – сказал Уитни. – Но так было не всегда. В Детройте не любят новых людей.

Когда Уитни затеял собственное дело, ему объявили негласный бойкот. Путь к процветанию стал для Уитни длинной дорогой одинокого человека, политой его кровью и потом. И вот теперь выясняется, что все это было зря.

– Уитни, но ты же был одним из них, – удивилась Аманда.

– Да, – кивнул он. – Но лишь до того момента, когда ушел из компании. С тех пор я был сам по себе. И мне пришлось столкнуться, – Уитни на секунду замялся, пытаясь подобрать нужное слово, – с трудностями. – На губах его играла загадочная улыбка. – Все дошло до того, что я находился на грани банкротства.

Так вот почему Алисия ушла от него! Алисия с ее дорогими прихотями и высокими требованиями! Но если у него возникли финансовые трудности, почему он не обратился к отцу Алисии?

– Я не знала… – начала было Аманда.

– Конечно, нет, – печально улыбнулся Уитни. – Никто не знал. Я был слишком горд, чтобы рассказать кому-то. Гордость – одна из причин всех поражений. Так вот, чтобы удержаться на плаву, – сам того не замечая, Уитни повысил голос, – чтобы не выкидывать на улицу людей, которые на меня работали, мне пришлось проделать… – Он снова замялся и лишь через несколько секунд нашел в себе силы продолжить: – Пришлось проделать кое-какие не совсем законные вещи.

Аманда смотрела на Уитни, словно пораженная громом. На сверкающих доспехах рыцаря ее мечты проступили вдруг ржавые пятна.

Аманда разом забыла о профессиональном интересе к этому делу. Сейчас она снова была юной девушкой, которой стало очень больно от постигшего ее разочарования.

– Ты шутишь, Уитни!

– Хотелось бы, чтобы это было так, – грустно ответил он. – Я выписал несколько необеспеченных чеков, подделал записи в бухгалтерских книгах и продал акции, которых на самом деле не существовало. В общем, я сделал все, что мог, чтобы сохранить свое предприятие. Потом тяжелые времена миновали, и я начал постепенно все выправлять. Со временем я обязательно вернул бы все деньги. – Время всегда было его врагом, теперь Уитни точно знал это. – Но как раз времени у меня теперь нет.

– Я не понимаю, Уитни…

«Я ничего не понимаю. Как ты мог, Уитни? Как ты мог?»

А Уитни думал о приглушенном голосе, который услышал на прошлой неделе в телефонной трубке, и по спине его стекал холодный пот. Все кончено – он разоблачен.

– Дело в том, что кто-то узнал о моих незаконных делах – не знаю как и не знаю когда, да это и не имеет значения. Главное, что на прошлой неделе мне позвонили и потребовали денег.

– Шантаж, – машинально произнесла Аманда.

– Да, именно так. – Уитни мрачно посмотрел на Аманду. Вся эта история уже стоила ему потери жены, семьи, а в скором времени грозила обойтись еще дороже. Уитни не собирался погружаться в этот кошмар еще глубже.

– Я не собираюсь давать шантажисту деньги. – Уитни выпрямился, и впервые за сегодняшний вечер Аманда увидела его таким, каким всегда знала и любила. – Я хотел бы, чтобы ты предала огласке эту историю. – Он похлопал ладонью по лежащему на диване конверту. – Здесь все детали.

– Уитни, – беспомощно произнесла Аманда, не зная, с чего лучше начать. Ей не хотелось даже прикасаться к лежащему рядом конверту. – Мой отец всегда говорил, что нельзя ни в чем признаваться, пока тебя не поймали с поличным. Думаю, тебе надо…

– Я хочу покончить с этим, – перебил ее Уитни. – Я слишком многих разочаровал, и сейчас по выражению твоих глаз вижу, что ты одна из них.

Аманда мысленно выругала себя за то, что позволила владеющим ею чувствам отразиться на лице. Но разочарование ее было слишком сильным, чтобы можно было его скрыть.

– Нет же, я…

Но Уитни остановил ее, положив руку ей на плечо. Аманда невольно напряглась, но тут же усилием воли заставила себя расслабиться. Ведь это был Уитни. Старый добрый друг Уитни.

– Вчера, когда Алисия паковала свои вещи, у нее было то же выражение лица.

– Что ж, такова плата за то, что ты всю жизнь был рыцарем в сверкающих доспехах, – печально улыбнулась Аманда.

Она не собирается быть такой, как Алисия, – холодной, самоуверенной и жестокой женщиной, которая оставила своего мужа в трудное для него время.

Аманда сжала рукой ладонь Уитни, лежащую на ее плече.

– Я всегда считала, что Алисия тебя недостойна, и теперь только лишний раз в этом убедилась. И ты тоже.

Аманде было больно за Уитни, но в то же время больно и за себя, ведь она только что потеряла свой единственной идеал и вместе с ним – последние остатки былой наивности.

Уитни ничего не ответил на ее слова. Они с Алисией давно были чужими людьми, живущими под одной крышей. Под одной очень большой крышей, под которой хватало места, чтобы жить своей отдельной жизнью и не очень страдать от недостатков друг друга.

Наверное, даже лучше, что Алисия ушла. Но ему будет очень не хватать детей.

– Ты займешься этой историей, Аманда? – спросил Уитни. – Я не хочу, чтобы настырные и безжалостные журналисты вцепились мне в горло. Пусть лучше это сделает друг.

– Да, конечно, – едва слышно произнесла Аманда. Она вдруг почувствовала, что теперь может разговаривать с Уитни как с равным, а ей вовсе этого не хотелось. Слишком велика была цена, которую пришлось за это уплатить. Аманде снова хотелось видеть перед собой рыцаря в сверкающих доспехах. – Я была бы плохим тележурналистом, если бы отказалась от такой возможности. И плохим другом. – Она посмотрела Уитни в глаза, затем со вздохом взяла в руки конверт и положила его в сумочку. – Я прочту это, как только вернусь домой. У меня наверняка появятся вопросы.

Уитни вздохнул. Он написал про эту историю все, что сумел вспомнить. Но вполне мог пропустить что-нибудь важное.

– Я постараюсь ответить на них абсолютно честно.

– Я никогда не ожидала от тебя ничего другого.

«Но ведь он смошенничал, обманул всех», – Аманда никак не могла отделаться от этой мысли. Уитни, вероятно, заметил по лицу Аманды, какие противоречивые эмоции владеют ею в эту минуту.

– Я не святой, Аманда, – сказал он. – И никогда им не был.

«Неправда! Ты был святым – по крайней мере, для меня!»

– Я всегда считала, что святые немного переигрывают, Уитни. К тому же быть святым скучно. – Аманда старалась говорить спокойно и не выдать охватившую ее панику.

«Но я ведь не хочу, не хочу заниматься этой историей, не хочу признаваться себе в том, что она действительно произошла».

– Спасибо, – улыбнулся ей Уитни, от души надеясь, что когда-нибудь Аманда найдет в себе силы простить его за то, что он так ее разочаровал. – Хорошо, что есть хоть один человек, на которого я могу рассчитывать.

– Я всегда буду с тобой, – пообещала Аманда.

Ей хотелось сказать Уитни больше, гораздо больше. Хотелось утешить его. Но ей нечем было утешить его сейчас, когда она сама нуждалась в утешении.

– Почему, Уитни? Почему? – шептала Аманда, медленно ведя машину к дому, и по щекам ее катились слезы.

6

Войдя в квартиру, Пирс засунул ключ в карман джинсов и закрыл за собой дверь. Он был дома. Если, конечно, можно было назвать домом небольшую квартирку на первом этаже с одной спальней, маленькой гостиной и крошечной кухней. Зато из окна спальни открывался вид на узкий канал с маленьким искусственным водопадом. Все это было искусственным, но звук воды действовал на Пирса успокаивающе.

А сейчас он как раз нуждался в том, чтобы его успокоили.

Всем телом его владела тупая ноющая боль. И дело было не в игре. Это была та боль, которую испытывает каждый мужчина, находясь рядом с желанной, но недоступной женщиной. А Аманда Фостер была именно такой – желанной и недоступной.

Войдя в кухню, Пирс направился прямо к холодильнику и обнаружил его точно таким же, как оставил, – почти совершенно пустым. Три банки пива, половина сандвича с куриным салатом и коробка с лапшой из китайского ресторанчика, которую он принес домой в пятницу. Или это было в среду?

Пирс выбрал пиво. Оно, по крайней мере, не могло испортиться. Смахнув со стола на пол вчерашнюю газету, он поудобнее устроился на стуле.

Но боль не проходила. В голову постоянно лезли мысли об Аманде. Пирс не понимал, что такого было в этой женщине, что он никак не может выкинуть ее из головы. Он видел в жизни много красивых женщин. Да, если задуматься, он вовсе не был уверен в том, что Аманду можно назвать красивой. Пожалуй, рот был немного великоват, а фигура казалась чересчур спортивной. Да и грудь была небольшой – такой, что наверняка уместилась бы в его ладонях.

При этой мысли ладони тут же мучительно заныли.

Он был одержим этой женщиной. В глазах ее было что-то такое, что заставляло чувствовать себя так, словно тебя затягивает в гигантский водоворот. И каждое движение Аманды, исполненное скрытой чувственности, о которой не подозревала даже она сама, обещало ему лавину наслаждений, если он окажется наконец-то с ней в постели.

Не если, а когда, мысленно поправил себя Пирс.

Ему не очень нравилось, что образ Аманды завладел его сознанием целиком и полностью.

Прежде чем открыть запотевшую банку, Пирс сжал ее горячими ладонями. Затем сдернул крышку, и из отверстия появилась, шипя, белая пена. Пирс наклонил банку и глотнул, позволив холодному пиву пролиться ему в горло, чтобы потушить бушующий внутри пожар. Это помогло ему лишь отчасти.

Джон пригласил всю команду в находящуюся неподалеку закусочную «У Джерри», чтобы отметить победу. Для Джона любая победа была настоящим триумфом с большой буквы, а любое поражение – лишь досадной временной неудачей. Все зависело от того, с какой стороны смотреть на вещи.

В любой другой день Пирс обязательно пошел бы с коллегами, но сегодня ему хотелось побыть одному.

Наедине с томящими его чувствами. Его впервые так сильно влекло к женщине, которая не обращала на него ни малейшего внимания. По мнению Пирса, женщины всегда доставляли гораздо больше беспокойства, чем удовольствия. Даже при благоприятном стечении обстоятельств они умели приводить мужчину в полусумасшедшее состояние, когда все в голове летит вдруг кувырком.

А потом они бросают тебя. Или остаются. Еще не известно, что хуже.

Все они были жадными и эгоистичными, даже те из них, при мысли о которых у Пирса начинало покалывать ладони и пересыхало во рту.

Пирс выпил еще пива, но жажда не проходила. Не зная, чем себя занять, он взял пульт дистанционного управления и стал переключать каналы телевизора. Черно-белый вестерн с Джоном Уэйном сменился рекламой какого-то крема, а затем игрой в гольф.

Его раздражало собственное состояние. Пирсу вовсе не хотелось, чтобы все мысли его были поглощены одной женщиной. От этого существовало только одно лекарство. Как только он добьется ее, наваждение наверняка пройдет. Обычно бывало именно так. Обычно интерес Пирса к женщине поддерживал азарт охоты, а не достававшийся ему в результате приз.

Наверное, поэтому Аманда и казалась ему такой желанной. Она сопротивлялась. Не кокетливо, как Черил из редакции, а твердо и вполне серьезно. Черил, прежде чем сдаться, продержалась всего две недели.

Пирс улыбнулся своим воспоминаниям. Вспыхнувшая между ними страсть была молниеносной. Едва он переступил порог Черил, как она уже срывала с него одежду. А через пару дней Пирс потерял к ней всякий интерес. Но что это были за дни!

Пирс никогда не любил быстрых побед и легкодоступных женщин. Его больше занимал сам процесс охоты, азарт погони, постепенно нараставшее возбуждение. А после, в постели, все женщины были в общем-то похожи одна на другую.

Только однажды, с Маршей, Пирс решил, что все может быть по-другому.

«И здорово же тебе дали по зубам, Александр», – поддразнил он сам себя, остановившись наконец на документальном фильме об Африке. Пирс рассеянно смотрел на экран и почти не слышал монотонный голос, рассказывающий о жизни львов.

Он был в то время иностранным корреспондентом одной крупной телекомпании. Это происходило в марте, но было холодно и шел снег. Да, 12 марта 1991 года – в тот день он столкнулся лицом к лицу с изнанкой жизни и понял, что ни одна женщина на свете не стоит потраченных на нее сил.

Он только что вернулся из зоны Залива. Хотя Пирсу казалось, что он уже давно привык к сценам жестокости, с которыми так часто приходилось сталкиваться, он был потрясен увиденным, и единственное, чего ему хотелось, это спрятаться на несколько дней в тихом месте рядом с нежной любящей женой, соскрести с себя грязь и ужасы войны и заниматься с ней любовью до тех пор, пока не сотрутся из памяти страшные воспоминания.

Пирс помнил, как вошел в дом и уловил нежный запах ее духов. Сердце его забилось в радостном предвкушении, словно он был подростком, тайком рассматривающим украденный у старшего брата «Плейбой».

А потом Пирс услышал из спальни гортанные звуки, полные наслаждения, какие издают обычно люди, занимающиеся любовью. Его мгновенно охватила ярость.

Человек имеет право рассчитывать на то, что собственная жена ждет его возвращения. Человек имеет право на то, чтобы, когда он возвращается домой после целого месяца, проведенного в настоящем аду, жена его не валялась в постели с другим мужчиной.

Он вышвырнул этого сукиного сына за дверь. Пирс чуть не вышвырнул его в окно. Но в последнюю минуту решил, что ни этот мерзавец, ни Марша не стоят того, чтобы садиться ради них в тюрьму. Поэтому он удовлетворился тем, что выкинул одежду этого подонка в окно, а его самого голым вытолкал в коридор.

Сейчас, вспоминая эту сцену, Пирс улыбнулся. Возможно, парню повезло и он сумел спуститься на лифте, никого не встретив по пути.

У Марши не хватило мозгов даже на то, чтобы испугаться, она и не поняла, как близка была к тому, чтобы расстаться с жизнью. Вместо этого она набросилась на него, как разъяренная тигрица.

Она не скрывала своей наготы и любовного пота, покрывающего ее тело, когда, стоя на коленях на кровати, она трясла головой и выкрикивала ругательства, как будто он был виноват в том, что Марша была самой настоящей проституткой.

– А что я, по-твоему, должна делать? Смотреть телерепортажи, чтобы увидеть тебя хотя бы по телевизору? Я еще не сошла с ума! А ты не такой уж клевый парень. У меня есть потребности, которые ты просто не способен удовлетворить как мужчина!

Пирс ни разу в жизни не поднял руку на женщину, но тогда он чуть было не ударил Маршу. И лишь в последнюю минуту вспомнил о том, что это сотрет грань между ним и теми людьми, которых он видел еще совсем недавно и которых постоянно предавал проклятиям.

Сжав руки в кулаки, он сказал своей жене, что у нее есть два часа, чтобы собраться и уйти, и повернулся к двери.

– Два часа! – закричала она, выскакивая из постели и хватая его за руку. – Два часа? А кто ты, собственно, такой, чтобы отдавать мне приказы? Половина всего, что здесь есть, моя, ты, безмозглый…

Тогда он молча и спокойно сжал одной рукой ее горло и почувствовал, как бьется под ладонью пульс Марши.

– Два часа, – медленно повторил Пирс, а потом повернулся и вышел.

Зайдя в ближайший бар, он напился в тот вечер до одурения. Когда, едва держась на ногах, Пирс вернулся через несколько часов в квартиру, Марши уже не было. А с ней исчезли последние иллюзии, которые он питал относительно женщин, а также его дорогая фото– и телеаппаратура и коллекция компакт-дисков.

Поэтому сейчас, когда мыслями его завладела женщина с горячим телом и холодными глазами, Пирс усматривал в этом некую иронию судьбы. Наверное, раз в два года надо повторять уже пройденный урок.

Он снова стал переключать каналы и на этот раз остановился на фильме «Я люблю Люси». Было что-то необъяснимо приятное в том, что он знал с детства в лицо всех героев и прекрасно помнил сюжет. Его бабушка без конца смотрела этот сериал, очень любила это шоу и всегда смеялась над шутками, особенно когда пропускала рюмочку-другую. Пьяная, она становилась доброй и не била маленького Пирса.

Он положил пульт.

Нет уж, ему не требуется повторять старые уроки. Все, чего хотел Пирс, это в течение нескольких часов доставлять удовольствие себе и Аманде. И больше ничего.

Пирс гордился тем, что, несмотря на свое невысокое мнение о женщинах, он всегда заботился о том, чтобы удовлетворить их сексуально. Пирс никогда не верил в то, что секс является лишь средством использовать кого-то в своих целях. И ни одна женщина никогда не жаловалась на то, что даром провела время с ним в постели.

Вздохнув, он приложил ко лбу холодную пивную банку. Голова начинала болеть.

Аманда прочно поселилась у него в мозгу, и это очень не нравилось Пирсу. Он твердо решил избавиться от этого наваждения как можно скорее.

Пирс уже решил про себя, что осядет в Далласе надолго. Ему больше не хотелось работать за границей, он устал есть непривычную пищу и смотреть в незнакомые лица. Он не мог больше видеть трупы и жить в гостиничных номерах, которые взрывались через несколько секунд после его ухода.

Он был уже не так молод, чтобы по-прежнему считать себя бессмертным.

Выключив телевизор, Пирс поднялся, прошел в кухню и выбросил банку из-под пива в коробку, стоящую рядом с мусорным ведром. Затем, открыв ящик кухонного стола, вынул оттуда мятую пачку сигарет, в которой осталось около половины. Сначала Пирс кинул ее в мусорное ведро, но, подумав, вытащил и снова положил в ящик.

Еще на прошлой неделе он решил бросить курить. Это случалось с ним примерно раз в полгода и длилось обычно не больше недели, а потом все начиналось снова, причем толкало его к этому не столько желание, сколько скука. Скука и беспокойство. Сегодня днем он, не удержавшись, стрельнул у кого-то сигаретку, а значит, скоро все начнется сначала.

Пирс вынул из пачки сигарету и, порывшись во всяком хламе, лежащем в ящике кухонного стола, достал зажигалку. Затянувшись, он выпустил облачко дыма, нежное и прозрачное, как женщина, сгорающая от желания заняться любовью.

Господи, как он хотел ее!

Пирс выпустил несколько колечек и стал наблюдать, как они расплываются в воздухе, словно мечты взрослеющего ребенка.

Опустив глаза, он прочел на пачке надпись, предупреждающую о вреде курения. Приятно сознавать, что министерство здравоохранения заботится о тебе. Приятно, но бесполезно.

Все равно каждый из нас от чего-то умрет, так лучше умереть от того, что доставляет хоть какое-то удовольствие.

7

Аманда проснулась по звонку будильника с жуткой головной болью.

Ночью она спала неспокойно, часто просыпалась, и сейчас в мозгу проплывали обрывки снов.

Аманда чувствовала себя так, как будто не спала вообще. Она даже не помнила, как разделась и легла в постель.

Будильник продолжал звонить. Протянув руку, она нажала на кнопку и тяжело вздохнула, вспоминая события вчерашнего вечера.

Когда она вернулась от Уитни, Кристоферу захотелось поиграть, и Аманда потерялась на целый час в мире детских игрушек, восторженных криков и липких объятий сынишки. Она ползала на четвереньках, играя с ним в войну, обрушивала разноцветные домики на головы ничего не подозревающих коммандос.

Когда Кристофер наконец устал и стал клевать носом, Аманда выкупала его и уложила в постель, в то время как Карла с увлечением смотрела очередной телесериал.

Еще с полчаса Аманда читала Кристоферу книжку, хотя прекрасно сознавала, что он не понимает выбранную ею сказку. Звуки ее голоса убаюкали Кристофера и немного успокоили ее саму.

Закрыв книгу, Аманда увидела, что Кристофер уже спит. Она посидела еще немного, сжимая пальцами книжку. Жаль было расставаться с этим кусочком детства, но что поделать – рано или поздно детство уходит в прошлое. Только с одними это происходит раньше, а с другими позже, с улыбкой подумала Аманда.

Плотно закрыв за собой дверь гостиной, Аманда уселась за стол, открыла конверт, который дал ей Уитни, и принялась читать.

Читая, она делала пометки на желтых листках для записей, пытаясь найти правильные слова для сообщения, которое собиралась сделать на следующий день. Она уже решила, что сделает это, не предупреждая заранее директора студии. И, если повезет, постарается прочесть текст так, словно информация об Уитни просто еще одна страничка новостей, которую ей вручили прямо перед эфиром.

Аманда знала, что рискует нарваться на неприятности, если не согласует этот вопрос с Гримзли. Скорее всего, он захочет передать эту историю другому репортеру или же решит подать эту историю как сенсацию о скандальном разоблачении. И то и другое было бы несправедливо по отношению к Уитни. Исполнить его просьбу – самое малое, что должна была сделать Аманда для этого человека.

Уитни и без того будет очень трудно справиться с этой ситуацией. После ее сообщения неприятности начнут преследовать его, словно круги, расходящиеся по воде. Ей предстоит открыть ящик Пандоры, который никогда уже не удастся закрыть. Люди помнят о скандалах очень долго, но очень быстро забывают то хорошее, что сделал тот или иной человек. Уитни предстоит пережить расследование, а возможно, даже суд и тюрьму.

Аманда поежилась.

Публика любит бросать в побежденных камни. Еще неизвестно, кого людям приятнее видеть перед собой – героя или козла отпущения.

И Уитни скоро будет прекрасным кандидатом на последнюю роль, если только не подвернется вовремя кто-нибудь другой.

Читая исповедь Уитни, Аманда едва сдерживала слезы.

Аманда понятия не имела, как долго она работала. В конце концов она заснула прямо за столом, не снимая пальцев с клавиатуры. Ее разбудила соседская собака, залаявшая, вероятно, на кошку. Поднявшись на ноги, Аманда заставила себя добрести до постели.

И вот гораздо быстрее, чем хотелось бы Аманде, наступил рассвет.

Аманда беспокойно крутилась в постели. Сегодня ей предстояло сделать сообщение о деле Уитни Грейнджера. Аманду охватило вдруг самое настоящее отчаяние.

Желая снова забыться спасительным сном, Аманда закрыла глаза. Но у нее ничего не получилось. Она знала, что, даже если сумеет снова заснуть, все равно не достигнет желанного забвения. Уитни ясно дал понять, что надо сделать сообщение как можно скорей, до того как шантажист успеет передать информацию прессе.

И она должна была это сделать.

Злясь на весь свет, Аманда скинула простыню и села на постели. Поглядев на часы, она увидела, что уже почти семь. Аманда заставила себя встать с постели и стала внимательно всматриваться в собственное отражение в дверце гардероба. Растрепанные волосы, бледное припухшее лицо. Бывали в ее жизни времена, когда она выглядела по утрам лучше. Намного лучше.

По какой-то непонятной причине Аманда подумала вдруг о Пирсе. Может быть, ей стоило показаться ему такой, как сейчас. «Один взгляд – и он сразу оставит все свои домогательства», – с улыбкой подумала Аманда.

Непроизвольным движением она провела рукой по бедрам и подумала, каково было бы заниматься любовью с этим человеком. Но она не собиралась выяснять, как это будет на самом деле. Ей всегда хотелось попробовать прыгнуть с парашютом, но она знала, что этого никогда не произойдет. Наверное, занимаясь любовью с Пирсом, она испытала бы сходные ощущения.

Аманда провела рукой по спутанным волосам, поднимая их с глаз. Ей необходима небольшая пробежка, чтобы очистить свои мозги. Она достала из гардероба потертые джинсовые шорты и просторную спортивную рубашку. Когда станет жарко, она закатает рукава. Под правым рукавом рубашки была дырка, которую Аманда давно собиралась зашить, но не находила для этого времени.

Сбросив ночнушку, она натянула шорты, а затем и рубашку и подумала о том, что в последнее время накопилось слишком много дел, на которые у нее нет времени. Интересно, собирается ли жизнь замедлить шаг, чтобы Аманда смогла догнать ее, а заодно и перевести дыхание.

Наверное, нет. А если да, то не исключено, что вскоре ей станет чудовищно скучно. Аманда тихо рассмеялась.

Одевшись, Аманда опустилась на колени в поисках своих кроссовок, затерявшихся где-то среди беспорядка, царившего в гардеробе. Еще одно дело, на которое никак не хватало времени. Роясь среди вечерних туфель и одежды, свалившейся с вешалки, Аманда вдруг обнаружила резиновую кость. Очевидно, гардероб успел стать новым местом для игр Кристофера и Маффина.

Через несколько минут ее усилия увенчались наконец успехом – Аманда нашла кроссовки, правда, без шнурков. Шнурки были практически выдернуты. Снова работа Кристофера. И как этот маленький мальчик умудряется побывать во стольких местах одновременно?

Понадобилось еще несколько секунд, чтобы найти шнурки. Время бежало быстро, и у Аманды было очень много дел, но сейчас она старалась об этом не думать.

– Я пробегусь немного, – крикнула она Карле, спускаясь по лестнице.

Она услышала доносящийся с кухни звон посуды. Кристофер завтракал. У самой двери Аманда остановилась. Ей захотелось зайти на кухню и пожелать всем доброго утра, но она знала, что если зайдет на кухню, то вряд ли уже выберется из дома. Кристофер наверняка настоит на том, чтобы выйти с ней сначала на крыльцо, потом во двор, а потом, скорее всего, до конца квартала. А потом он заплачет по поводу того, что она не разрешает ему выбежать на лужайку. Надо было спасаться бегством.

– Извини, дорогой, – тихо произнесла Аманда, засовывая волосы под эластичную повязку. – Но это нужно для того, чтобы твоя мать сохранила рассудок.

Открыв дверь, она застыла в изумлении.

– Что за…

На пороге лежала бутылка шампанского, к которой была привязана необыкновенной красоты красная роза.

8

К горлышку бутылки была прикреплена также записка. Аманда медленно сняла ее с бутылки и опасливо оглянулась, чтобы посмотреть, не видит ли ее кто-нибудь. Кругом не было ни души, но Аманду не покидало чувство, что за ней наблюдают.

Она взяла записку. Может быть, все это прислал Уитни? Но Аманда почему-то сомневалась в этом, глядя на цветок и шампанское. Это был чисто романтический жест, а у Уитни сейчас на уме совсем другое.

Переложив розу в другую руку, Аманда развернула записку, исписанную размашистым почерком. Записка была от Пирса.

Аманда никогда бы не подумала, что это в его стиле – прислать женщине бутылку шампанского и розу. Пирс был куда больше похож на человека, привыкшего протягивать руку и получать все, что ему хотелось, или же тихо сидеть и ждать, пока очередная жертва упадет в его объятия. Все это казалось слишком романтичным для такого человека, как Пирс Александр. И уж конечно, он никогда не казался ей похожим на мужчину, способного прислать женщине стихи. Ну разве что какие-нибудь с сальными намеками.

Но она только что прочла самые настоящие стихи. Восемь строчек ямба, в которых Аманду сравнивали с цветком, который она держала сейчас в своих руках. Смысл стихотворения сводился к тому, что дикие розы, конечно, не так красивы, как садовые, но обладают своим неповторимым шармом, который усиливается тем, что этим цветам приходится многое преодолеть, чтобы выжить. Аманда сложила записку. Так значит, дикая роза? Что ж, попробуй подступиться ко мне, Александр, и ты узнаешь, какой колкой я умею быть. Аманда нахмурилась, чтобы сдержать улыбку.

Что ж, спасибо Пирсу уже за то, что он не стал пользоваться избитыми клише.

Смяв записку, она твердо решила выбросить ее, но мусорный бак стоял довольно далеко – за гаражами, и Аманда подумала, что не будет ничего плохого, если сделать это чуть позже. Сложив записку, она засунула ее в карман рубашки, стараясь не думать о написавшем ее человеке.

Но перед глазами все время стояло лицо Пирса, дразня и раздражая ее, как всегда, когда она видела его воочию. Аманда почувствовала, как где-то внутри нарастает, грозя затопить ее, теплая волна желания.

«Не будь дурой, Аманда. Неужели ты поплывешь прямо к нему в руки?»

Она знала по опыту, что мужчин вроде Пирса увлекают не женщины, которых они преследуют, их увлекает азарт погони. Наверное, он мысленно делает в уме зарубки, когда удается соблазнить очередную жертву. Красавчики вроде Пирса Александра всегда оказывались на поверку мелкими, как майская лужа после дождя. Обладая такой неотразимой внешностью, им просто незачем было развивать в себе индивидуальность, доброту и порядочность. По слухам Аманда знала, что Пирсу достаточно было только свистнуть, и женщины кинутся в драку за право оказаться в его постели.

Что ж, пусть кидаются. Она не такая дура, чтобы быть в их числе.

Вспомнив на секунду Джеффа и его измены, Аманда чуть было не бросила шампанское и цветок в мусорный бак. Но было бы глупо выбросить бутылку прекрасного шампанского только потому, что она была не в восторге от того, кто ее прислал.

Открыв дверь, она поставила за порог бутылку и положила рядом розу. Пусть Карла поставит ее в воду. Если, конечно, Кристофер не доберется до цветка первым и не успеет его пожевать.

«Что ж, – подумала она, закрыв дверь, – по крайней мере, у Александра есть вкус».

Засунув руки в карманы спортивной рубашки, Аманда выбежала в сквер. Пальцы нащупали в кармане записку Пирса, и на губах ее появилась улыбка.

Супермаркеты всегда завораживали Пирса.

Он вырос в бедном городке Габриел, штат Джорджия, население которого насчитывало восемьсот двадцать человек, включая изредка забредающих сюда туристов, и привык иметь дело с третьесортными магазинчиками с весьма ограниченным набором товаров, разложенных по полупустым полкам. Огромные супермаркеты с бесчисленным количеством продуктов до сих пор внушали ему благоговейный страх. Они словно существовали для того, чтобы напоминать ему, откуда он родом, на случай, если Пирс это забудет.

В отличие от большинства мужчин его уровня доходов, за которых обычно ходила в магазин прислуга или же они быстро заскакивали в ближайшую лавочку и хватали там замороженные продукты в упаковках, Пирс любил совершать покупки. Сегодня утром, заглянув в удручающе пустой холодильник, Пирс понял, что похода в супермаркет ему не миновать. Пробуждение не принесло ему облегчения, мысли об Аманде преследовали его, тело противно ныло. Может быть, прогулка по магазинам поможет ему развеяться.

Наполнив тележку свежеморожеными полуфабрикатами, он бросил сверху две банки молотого кофе и направился к кассе.

Интересно, что подумала Аманда, увидев под дверью бутылку шампанского и цветок. Пирс улыбнулся. Если он действительно хоть немного изучил ее характер, первым побуждением Аманды наверняка было выкинуть все это в мусорный бак, но потом она, наверное, передумала.

И наверняка положила в карман записку со стихами. Он наблюдал за ней из припаркованной машины и все пытался угадать, был ли под ее свободной рубашкой лифчик.

Интересно, знает ли Аманда, что они живут всего в четырех милях друг от друга. Скорее всего нет.

Детский крик и звон разбитого стекла за его спиной вернули Пирса к действительности.

– Кристофер, ну что мне с тобой делать?! – произнес знакомый голос.

С тяжелым вздохом Аманда наклонилась и начала собирать осколки разбитой банки с кофе. Напрасно она надеялась, что сегодняшний поход с Кристофером в супермаркет будет удачнее предыдущего.

– Помочь?

Аманда застыла на месте. Предложение исходило от владельца пары дорогих коричневых кожаных мокасин. Голос показался ей знакомым. Даже чересчур знакомым. Она поняла, кто перед ней, еще до того, как подняла глаза.

Сначала стихи и шампанское, а теперь и он сам. Да этот человек преследует ее!

Когда Аманда подняла наконец глаза, в них можно было прочесть лишь раздражение. Чувство сладкого томления, которое она испытала на секунду, читая стихи, было забыто. И вообще, он наверняка просто списал их откуда-нибудь.

– Что вы здесь делаете? – недовольно спросила Аманда.

Пирс только пожал плечами.

– Что обычно делают в супермаркетах?

Держа в руках осколки банки, Аманда оглянулась в поисках ближайшей урны.

– Осторожнее, вы можете порезаться, – сказал Пирс, протягивая руку, чтобы взять у нее стекла.

Но Аманда отшатнулась и посмотрела на него в упор. Ну почему он все время подстерегает ее в самых неожиданных местах?

– Я взрослая женщина, Александр, – твердо сказала она. – И вполне могу самостоятельно выкинуть осколки.

Пирс окинул Аманду быстрым взглядом, и по глазам его можно было понять, что он согласен по меньшей мере с первой частью ее заявления.

– Извините. – Он поднял руки. – Все мое проклятое южное воспитание. Никогда не давай леди выполнять даже самую легкую работу.

Южное воспитание. Чего только не придумает, чтобы заморочить ей голову. Но Аманде не нужна была его хваленая южная галантность. Она не из тех безвольных и беспомощных женщин, которым необходимо, чтобы каждый шаг в их жизни был одобрен мужчиной. И она не нуждается в его поддержке.

Аманда вспомнила, что ее независимость была одним из многих недостатков, на которые постоянно жаловался Джефф, мечтающий, чтобы она изображала из себя эдакую уютную маленькую женушку. Принимала гостей и висела на его руке, как декоративное украшение, когда это было ему необходимо. И сидела дома, когда Джефф решал, что пора потешить свою похоть где-нибудь на стороне. Бывали времена, когда Аманде казалось, что он носит между ног раскаленный железный прут, вечно нацеленный на ближайший объект женского пола.

И мужчина, стоящий перед ней сейчас, наверняка был таким же.

Наконец она заметила у кассы пустую урну и направилась к ней.

– Что ж, говоря на понятном вам южном диалекте, все это полная чушь, – сказала она, проходя мимо Пирса.

Осколки, брошенные в урну, звякнули, словно подтверждая ее слова.

Но как ни боролась с собой Аманда, что-то вдруг снова сладко заныло у нее внутри в ответ на низкий, хрипловатый смех Пирса.

9

Аманда расправила плечи, словно стряхивая с себя чувственное наваждение, и демонстративно отряхнула руки, давая понять Пирсу, что с таким же удовольствием освободилась бы и от него.

«Не сейчас, леди, не сейчас. Только тогда, когда я этого захочу».

Аманда остановилась, чтобы сообщить продавцу в красном переднике о беспорядке, который устроил Кристофер возле пятого ряда. Тот, кивнув, направился за шваброй.

Обернувшись, Аманда увидела, что Пирс по-прежнему изучающе смотрит на нее.

«Я вижу тебя насквозь, Александр, – подумала она. – Вместе с твоим так называемым южным шармом». И Аманда презрительно скривила губы.

– Думаю, это что-то вроде дымовой завесы, Александр. Галантный южный джентльмен и все такое…

По лицу Пирса медленно расплывалась улыбка.

– Нет же, леди. Я и есть такой на самом деле.

Аманда нахмурилась. К черту слова! Она нисколько не сомневалась в том, что каждый его шаг тщательно просчитан.

– Но если вы действительно так добродушны, как вам удалось достичь своего теперешнего положения? Ведь мы с вами работаем в такой сфере, где надо все время держать ухо востро, ожидая удара сзади.

– Может, мне просто сопутствует удача? – весело предположил он.

– Или нахальство, – вставила Аманда.

Но Пирс лишь улыбнулся в ответ еще шире. От его улыбки Аманде было почему-то не по себе. Она чувствовала себя так, словно Пирс был леопардом, а она – его добычей.

Пирс видел, что Аманда немного нервничает, и это ему нравилось. Это означало, что она постепенно начинает реагировать на его присутствие. Что он интересует ее, хотя она сама еще об этом не догадывается. Иначе зачем бы ей нервничать? Что ж, значит, он постепенно продвигается все ближе к цели.

– К вам или ко мне? – спросил Пирс.

– Что-о-о?! – Аманда чуть не задохнулась от возмущения.

– Ну, вы же сказали, что я нахал, – надо поддержать подобную репутацию. – И с этими словами он обнял остолбеневшую Аманду за плечи.

Поведя плечами, она резко скинула его руку, в глазах ее засверкали огоньки гнева.

– Вы прекрасно поняли, что я имела в виду.

– Может быть, может быть… – Он коснулся пальцем золотого колечка в ухе Аманды.

Аманда отшатнулась, словно по ее телу пропустили электрический разряд. Интересно, что будет с директором студии, если она возбудит против Александра дело об использовании служебного положения? Аманда представила, как взбесится Гримзли, когда конкурирующие студии начнут обсасывать эту историю, и улыбнулась, подумав, что, возможно, стоит попробовать только ради этого.

Пирс смотрел через голову Аманды в сторону ее тележки. Кристофер извивался на специальном сиденье, тщетно пытаясь дотянуться до полки. К тому же все товары, купленные Амандой, находились в опасной близости от его шаловливых ручек.

Пирс показал пальцем куда-то за спину Аманды.

– По-моему, ваш сынишка вот-вот зальет все покупки малиновым джемом.

– Что! – Господи, и как она могла забыть о Кристофере? И все по вине этого идиота. Оглянувшись, Аманда увидела, что Кристофер почти добрался до своей цели.

Пирс оказался проворнее Аманды. Он выхватил банку джема из рук малыша за секунду до того, как ее должна была постигнуть участь банки кофе.

Улыбаясь, Пирс вернул джем на место.

– Он всегда пылает такой любовью к банкам?

– Вы даже представить себе не можете. – Аманда вздохнула, почувствовав вдруг, что очень устала. Она даже забыла на несколько секунд о необходимости обороняться. Поход с Кристофером по магазинам утомил ее куда больше, чем утренняя пробежка. Но у Карлы вдруг неожиданно заболела спина, а в доме не было даже хлеба.

К тому же Карла выглядела такой несчастной, что Аманда решила дать ей передышку, забрав Кристофера с собой. Она напрасно надеялась, что на этот раз Крис будет вести себя приличнее, чем обычно.

Что ж, Аманда всегда была мечтательницей.

Пирс не очень любил детей, но сынишка Аманды показался ему симпатичным, смышленым мальчуганом, однако каждое его движение грозило новыми неприятностями всем окружающим. Он был подвижен, словно ртуть. Пирс посмотрел на Аманду.

– Могу я рассчитывать на то, чтобы меня представили?

Она сердито посмотрела на сына, вытирая платком его липкие пальчики. Интересно, обо что он успел их измазать? Аманде страшно было начать проверку своих покупок.

– Если правильно разыграете все карты, сможете даже стать его опекуном, – съязвила она.

Пирс взъерошил волосы ребенка, и, к великому удивлению Аманды, Крис не попытался укусить его, как делал обычно, когда его касался незнакомый человек. «Наверное, понял, что отравится, если сделает это», – угрюмо подумала Аманда.

Пирс внимательно смотрел на мальчика.

– А выглядит он достаточно безобидным.

– Внешность, – резко произнесла Аманда, – бывает обманчива. – «Как, например, твоя». – Его зовут Кристофер, и он уже стоил мне множества седых волос.

Прежде чем Аманда успела остановить Пирса, он успел пропустить между пальцев прядь ее волос. И когда он наконец перестанет касаться ее будто ненароком? Конечно, у нее слишком давно не было мужчины. Но она не вспоминала об этом, пока Пирс не начал напоминать ей своими выходками.

– Не вижу ни одного седого, – сообщил Пирс.

Аманде не нравились, очень не нравились чувства и ощущения, которые возникали в ней от близости Пирса. Ей словно медленно перекрывали кислород.

Аманда сделала шаг назад.

– Фигуральное выражение, – пробормотала она. – Увидимся на студии.

Быстро схватив тележку, она направилась прочь. Резко развернув свою тележку и чуть не рассыпав продукты, Пирс последовал за ней.

– Куда это вы направляетесь? – поинтересовался он.

– Подальше от вас, – ответила Аманда, даже не взглянув на него.

– Мэнди, неужели нельзя обращаться чуть поприветливее со своим коллегой, даже если он мужчина? Кстати, вы нашли у себя за дверью бутылку шампанского? – Он знал, что Аманда взяла бутылку, но хотел услышать это от нее.

Аманда быстро прошла мимо секции с напитками, схватив на пути упаковку из шести банок чего-то зеленого, обещавшего добавить в ее жизнь всего одну калорию. Она явно не собиралась останавливаться и продолжать разговор с Пирсом. Если ему непременно надо с ней общаться, пусть довольствуется обрывками фраз, брошенных через плечо.

– Нашла ли я? Да я чуть было не сломала об нее ногу.

Пирс смотрел, как Аманда потянулась к верхней полке, при этом груди ее зазывно приподнялись, и он ощутил новый прилив желания. «Скоро, Мэнди, уже скоро», – мысленно пообещал он себе и ей.

– Извините, в следующий раз я поставлю в сторонке.

Аманда исчезла с другой стороны ряда. Из-за полок раздавался лишь ее голос:

– Следующего раза не будет.

Пирс свернул вслед за ней к полке с морожеными овощами.

– Это мы еще посмотрим.

Аманда ненавидела его манеру произносить слова нараспев. Звуки его голоса словно проникали ей под кожу, грозя сломить ее сопротивление, сделать беззащитной перед лицом всего, что произойдет дальше. А Пирс явно был уверен, что это произойдет. Что ж, с ней он ошибся. Просто ее тело тянулось к его телу – и больше ничего. И если она позволит этому влечению управлять своими поступками, то, значит, заранее заслужила все, что случится потом.

– Нет, не посмотрим, потому что смотреть будет не на что, – отрезала она и отвернулась, выбирая упаковки с замороженными блюдами. В раздражении она наполнила тележку первыми попавшимися. Пирс поглядел на содержимое ее тележки и выгрузил несколько пакетов обратно на полку.

– Что это вы делаете? – Аманда схватила его за руку, но тут же отдернула ее.

Пирс покачал головой, держа в руке батон белого хлеба.

– Неудивительно, что вы так агрессивны – вы заполняете свой желудок всякой дрянью.

Аманда отняла у него батон и мысленно выругалась – она дернула так сильно, что надломила его с одного конца. Она чуть не положила его в тележку, но в последний момент решила оставить на полке. Кристофер засмеялся и захлопал в ладоши – ему нравилась новая игра.

– Это мой желудок, и вас он абсолютно не касается.

Но Пирс, казалось, не слышал ее слов.

– Вот посмотрите – как только начнете нормально питаться, сразу станете не такой раздражительной. – Глаза его дразнили Аманду.

– Я вовсе не раздражительна, – сказала Аманда, отнимая у Пирса еще один пакет, который он собирался положить на полку.

Пирс насмешливо поднял одну бровь.

Как ей хотелось ударить его посильнее!

– Ну хорошо, – сдалась она. – Может быть, я слегка раздражительна, но это не имеет никакого отношения к тому, чем я питаюсь. Это связано с тем, кто стоит возле тележки.

Пока она говорила, Пирс все-таки положил пакет с морожеными овощами обратно на полку. Придется ударить его батоном по голове, иначе не отвяжется.

– Черт побери, Александр, вы что, оглохли? Я прошу вас оставить в покое мою тележку.

Но Пирс только покачал головой.

– В вашем организме слишком много соли, сахара и Бог его знает чего еще.

Пирс говорил все это специально, чтобы подразнить Аманду. Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что в его собственном холодильнике было сегодня утром только пиво? Пирс поглядел на Кристофера.

– Вы хоть понимаете, что кормите ребенка диким количеством химикатов? – Он вынул из тележки еще один пакет.

Аманда схватилась за один конец, пытаясь вырвать пакет. Пальцы ее коснулись пальцев Пирса. Какие они красивые и длинные. Такие пальцы могли бы… Черт побери, да что это с ней сегодня!

– Если не возражаете, я буду кормить своего сына так, как считаю нужным.

– Ни в коем случае, если бедный ребенок вынужден будет есть всю эту дрянь.

Кристофер, казалось, прекрасно понимал, что речь идет о нем. И пока его мать вела словесную перепалку с мужчиной, который так ему понравился, он старательно вытаскивал из пластиковой упаковки банку диет-соды.

Неожиданно Аманда почувствовала, как в живот ей ударяет струя холодной жидкости. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, откуда взялась вода. Конечно же, из банки, направленной прямо на ее блузку. Секунду спустя по груди ее расплылось темное пятно.

– Кристофер! – Мальчишка сумел прокусить банку зубами.

Пирс быстро отнял у Криса банку и заткнул отверстие пальцем.

– Теперь понимаете, что я имел в виду?

– Что еще я должна понимать? – Аманда едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. Они начали привлекать внимание окружающих. Аманда заметила, что кассирша не сводит с них глаз, не понимая, что происходит в торговом зале.

Пирс махнул банкой в сторону Кристофера:

– Если бы он ел другую пищу, то, возможно, был бы поспокойнее.

Если бы это предположение высказал кто-нибудь другой, возможно, Аманда даже задумалась бы над сказанным. Но Пирс не имеет права ее учить.

Аманда резко развернула тележку и направилась к ближайшей кассе, не собираясь продолжать этот разговор.

10

Пирс всегда обладал мертвой хваткой. Шла ли речь о каком-нибудь репортаже, о новой должности или, как в данном случае, о женщине, Пирс не успокаивался до тех пор, пока не получал то, что хотел. Он всегда четко шел к намеченной цели.

А сейчас Аманду Фостер можно было вполне официально считать его новой целью.

Где-то в глубине Пирса зрело чувство, что если он не прикажет себе быть осторожным, то, возможно, осложнит себе жизнь, чего ему не хотелось бы.

Но он отгонял от себя подобные мысли. Он знал, что все дела идут хорошо, если ни на секунду не выпускаешь из-под контроля нить собственных замыслов – иначе можно запутаться в расставленных тобой же сетях. А Пирс не собирался попадаться ни в чьи сети. Ключом к отношениям с женщинами должно быть умение сохранять дистанцию, создавая при этом видимость близости.

А ключом к сердцу Аманды, учитывая сложившуюся ситуацию, вполне может стать непоседливый мальчишка, сидящий на специальном сиденье ее тележки.

Пирс быстро встал к кассе вслед за Амандой.

– Знаете ли, – сказал он как ни в чем не бывало, словно не замечая ее реакции. – Если вам нужен небольшой отдых, я – прекрасная нянька. Можете на меня рассчитывать.

Аманда обернулась и застыла, держа в руке пакет молока, который как раз собиралась поставить на ленту транспортера, медленно движущегося в сторону рыжеволосой кассирши. От Аманды не укрылось, что девушка все время пытается поймать взгляд Пирса.

– Вы? – спросила Аманда и тут же рассмеялась, представив себе Пирса Александра в этой роли. Наверное, он имел в виду великовозрастных девочек, носящих облегающие платья и бормочущих бессмысленные односложные слова. Как Дженис, которая занимается почтой редакции.

– Я, – подтвердил Пирс. – У моей сестры пятеро детишек.

– Так у вас есть сестра? – Аманда ни за что не смогла бы представить себе Пирса в кругу семьи. Если бы этот человек родился животным, он был бы волком. Одиноким волком.

Пирс вдохновенно продолжал рассказ о семье, которой у него никогда не было.

– И еще отец и мать – каждого по одному. Удивлены? – Он внимательно посмотрел в лицо Аманды.

– Обескуражена.

При мысли о его семье где-то в сознании Аманды зашевелилось легкое сомнение. Вроде бы она слышала по этому поводу совсем другое – но никак не могла вспомнить что. Положив последний пакет на транспортер, она принялась искать среди беспорядка, царившего в ее сумочке, свой бумажник.

– Я даже не могу представить вас ребенком.

Насколько помнил сам Пирс, он был ребенком разве что какие-нибудь пять минут перед тем, как его резко заставили повзрослеть. Резко и быстро. У него никогда не было времени играть, наслаждаться жизнью. Бабушка слишком быстро раздавала подзатыльники, чтобы он мог позволить себе расслабиться.

Пирс улыбнулся Кристоферу.

– В каждом из нас есть немного от ребенка, Мэнди. И я мог бы использовать это, чтобы поиграть с Кристофером.

Крис схватил с транспортера пакет шоколадных чипсов и разорвал его с радостным визгом. Чипсы рассыпались по всей тележке. Чувствуя, что терпение ее начинает постепенно истекать, Аманда вырвала пакет из рук сынишки.

– Думаю, вы не обидитесь, если я отклоню столь заманчивое предложение.

Пирс помог ей собрать чипсы со дна тележки и, передавая их Аманде, коснулся ее руки.

– Ничего, я умею прощать, – сказал он. Аманда услышала, как вздохнула кассирша. Возможно, Пирс тоже расслышал ее вздох, но не подал виду. Он не сводил глаз с лица Аманды. – Но не всегда. Все зависит от обстоятельств.

– Вам не предлагают никаких обстоятельств, – напомнила Аманда, от души надеясь, что сумеет придерживаться заявленной линии поведения. Если бы перед ней стоял кто-то другой, она бы не усомнилась в этом ни на секунду. Но с Пирсом Александром можно было ожидать всего, чего угодно. Она знала, кто он, что собой представляет, но уже начинала подозревать, что в скором времени это перестанет иметь для нее значение. И уж во всяком случае, не поможет защитить себя от него.

И тут Аманда впервые почувствовала, что боится.

Глаза Пирса заставляли Аманду забыть все то, что ей необходимо было помнить. Едва найдя в себе силы отвести взгляд, Аманда бросила на кассу несколько банкнот.

– Спасибо за то, что посетили наш супермаркет, – заученно пробормотала кассирша, отдавая Аманде сдачу и глядя при этом на Пирса.

Пирс одарил ее ослепительной улыбкой, и девушка разомлела окончательно. Мелочь, которую она протягивала Аманде, звякнула о кассу.

«Вот и хорошо, – подумала Аманда. – Займись лучше ею, а не мной».

Она даже не посчитала нужным забрать мелочь. Вместо этого Аманда быстро подтолкнула тележку в сторону турникета.

Ей удалось сбежать от Пирса, но ненадолго. К тому моменту, когда она подошла к машине и открыла багажник, Пирс уже был рядом.

– Вы забыли сдачу. – Пирс позвенел зажатыми в кулаке монетками.

– Оставьте ее себе. – Аманда повернулась к нему спиной.

– Я не беру чаевых, Мэнди, – улыбнулся в ответ Пирс.

Аманда почувствовала, что с языка вот-вот сорвутся слова, которые не стоит произносить в присутствии Кристофера. Стараясь не обращать внимания на Пирса и отчаянно стучащего ногами по тележке Кристофера, она открыла дверцу машины.

– Мэнди, у меня создалось впечатление, что вы пытаетесь от меня убежать.

– Значит, вы не такой уж непрошибаемый, каким кажетесь. – Она переложила пакет с покупками из тележки в багажник. – Послушайте, Александр…

– Пирс. – Он произнес собственное имя чувственным нежным голосом, словно предлагая Аманде последовать его примеру.

– Александр, – упрямо повторила Аманда, забрасывая в багажник еще два пакета. – Давайте договоримся сразу – не надо включать меня в круг своих потенциальных жертв. Увидимся на работе. – Засунув в багажник последний пакет, она захлопнула крышку и обернулась к Кристоферу, чтобы пересадить его из тележки в машину. Но Кристофера на месте не было.

О Господи, куда он мог деться?

– Кристо…

Не успев произнести его имя, Аманда увидела, что Пирс сажает ее сынишку в машину. И тот даже не сопротивляется.

Мысленно проклиная Пирса, она обошла вокруг машины. Крис даже позволил Пирсу пристегнуть его ремнем безопасности. А ведь когда это пытались сделать Аманда или Карла, мальчишка всегда отчаянно отбивался.

– Молодец, ты ведь уже большой, – нараспев произнес Пирс.

Кристофер просиял и что-то ответил на понятном ему одному языке.

«Что ж, – подумала Аманда, – Пирс, безусловно, умеет ладить с детьми, как ни неприятно было признавать это». Но это вовсе не означало, что она раскроет ему объятия и позволит ему влезть в ее жизнь.

Отстранив Пирса, Аманда убедилась в том, что оба ремня пристегнуты нормально.

Пирс наблюдал за движениями рук Аманды – таких мягких и нежных и в то же время таких проворных. Он представил себе, как будут ласкать его эти руки.

– А вы не слишком доверчивы, да, Мэнди?

Они снова встретились взглядами, но глаза Аманды были холодны и безжизненны. Пирсу подумалось вдруг, что ее одолевают сейчас неприятные воспоминания.

– Да уж, – кивнула она.

И Пирс вдруг впервые задумался над ее прошлым. Что заставляет эту женщину смотреть на него так подозрительно и в то же время так испуганно, словно он был волком, готовым броситься на нее.

Пирс вдруг понял, что Аманда может быть беззащитной, что ее боевая стойка – не женское кокетство, а средство не дать себя в обиду.

И ему захотелось вдруг узнать об этой женщине побольше.

Наверное, в нем проснулся репортер. Как бы там ни было, Пирс прекрасно понимал, что его хваленого шарма и неотразимого нахальства будет недостаточно, чтобы затащить эту женщину в свою постель. Ему придется сначала вернуть ей веру в себя, излечить ее от страхов, связанных с прошлым. А чтобы сделать это, он должен знать о ней побольше. Эта женщина интриговала его, как редкая, интересная книга, от которой невозможно оторваться, пока не дочитаешь ее до конца.

Прежде чем Аманда успела отстраниться, Пирс провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Он мог с уверенностью сказать, что заметил мелькнувший в ее глазах огонек желания, который она постаралась тут же подавить.

– Очень плохо, – сказал Пирс. – Мы подумаем над тем, как это изменить.

Аманда натянуто улыбнулась.

– Ни в коем случае. – С этими словами она уселась в машину и захлопнула дверцу.

Слова, сказанные в ответ Пирсом, навсегда остались для нее загадкой, потому что Аманда тут же включила зажигание и, включив задний ход, стала разворачиваться. Пирсу пришлось буквально отскочить от сорвавшегося с места автомобиля.

Аманда наблюдала за ним в зеркало заднего вида, чтобы случайно не сбить, но старалась, чтобы он этого не заметил. Она проехала в миллиметре от Пирса, почти коснувшись его одежды, и успела заметить, как побледнело его лицо. Пора поставить на место этого сукиного сына.

Надавив на педаль акселератора, Аманда выехала со стоянки так быстро, как только позволяли правила.

11

– Кристофер, что на тебя нашло?

Аманда недовольно посмотрела на сынишку. Все же Крис – ее сын, а не этого нахального типа. Это она зарабатывала ему на жизнь, играла с ним, читала ему на ночь, независимо от того, как сильно уставала. Так как он мог так быстро подружиться с Александром?

– В магазине ты вел себя как дикий зверек, – продолжала Аманда. – А потом этот него… этот мужчина, – поправилась она, мельком взглянув на сына, чтобы понять его реакцию, – сумел приручить тебя за одну секунду.

Кристофер посмотрел на нее невинными глазами, затем отвернулся к окну и вполне членораздельно произнес:

– Он красивый.

– Не делает чести твоему вкусу, – пробормотала Аманда, раздражаясь все больше и больше. Впрочем, не стоило сердиться на сына. Люди куда более умные, чем маленький Крис, не могли устоять перед шармом «мальчишки с Юга», которым так умело пользовался Александр.

Она снова посмотрела на Кристофера. Если бы не ремни безопасности, надежно удерживающие его на месте, он бы вывалился из окна, пытаясь разглядеть Пирса.

Что же такое есть в этом человеке?

Аманда посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что за ней следует на некотором расстоянии синий спортивный автомобиль. По крайней мере, ей показалось, что машина следует именно за ней, и она окончательно убедилась в этом через несколько минут, когда машина свернула вслед за ней на улицу, где был ее дом.

Черт побери, он что, решил устроить осаду? Пирс работал на студии уже полгода. И после того как Аманда первый раз отказала ему в свидании, тут же оставил ее в покое. Так почему же он снова стал проявлять к ней интерес? Аманда обдумывала этот вопрос, сворачивая к дому, и сердилась на Пирса все больше и больше. И постепенно овладевшее ею негодование заглушило проснувшийся было интерес к Пирсу Александру.

Она гнала машину очень быстро, но все же Пирс умудрился не отстать и доехать вслед за ней до самого дома. Он остановил машину рядом с ней и успел выйти первым.

Аманда сердито посмотрела на Пирса.

– Что случилось? Вы забыли дорогу к собственному дому?

Ему нравились сердитые огоньки, горевшие в глазах разгневанной Аманды. Она наверняка будет чудесной партнершей – настоящий огонь. Он почти почувствовал, как это будет.

– Нет, – сказал он, открыв перед Амандой дверцу. – Я прекрасно знаю дорогу к собственному дому. Но мне показалось, что кто-то должен помочь вам внести в дом покупки.

Аманда снова кинула на него свирепый взгляд, но это опять не помогло. Он был по-прежнему здесь и по-прежнему смотрел на нее глазами, светящимися, как прозрачная голубая вода тихой лагуны. Но под спокойной водой лагун скрываются рифы, и Аманда не хотела подвергаться риску разбиться об один из них.

– Это, к сожалению, не единственная моя проблема.

Опустив ноги на землю, Аманда заметила, как Пирс одобрительно окидывает их взглядом. По ее телу пробежала дрожь, лишний раз убеждая в том, что от этого мужчины нельзя ждать ничего, кроме беды.

Она не обратила внимания на протянутую руку Пирса.

– Мне не требуется ваша помощь, Александр.

Повернувшись к нему спиной, она вылезла из машины с другой стороны. Кристофер протянул к ней обе ручонки.

– Если вы помните, у меня есть прислуга.

– Да, но вы, кажется, уверяли, что она очень занята воспитанием вашего сына, – ехидно парировал Пирс.

Так значит, он запомнил и это.

Игнорируя присутствие Пирса, Аманда стала отстегивать ремни безопасности, удерживающие на месте Криса, и тут обнаружила, что с одним ремнем мальчишка уже справился сам.

Кристофер весело рассмеялся, увидев ее удивленное лицо.

– Маленький Гудини, правда? – сказал Пирс. – Наверное, он унаследовал это от своей матери.

Аманда сердито вскинулась:

– И что дальше?

– Вы пытались оторваться от меня, когда выезжали со стоянки, – сказал он, глядя на нее смеющимися глазами.

– Только потому, что закон запрещает мне проехаться по вашим костям.

За их спинами открылась входная дверь, и на пороге появилась Карла. Аманда вздохнула с облегчением. Может быть, в присутствии посторонних Александр наконец сдастся и уедет. Стоило попробовать. Аманда обернулась к Карле:

– Как твоя спина?

Кристофер сообщил ей громким визгом, как он не доволен тем, что от него отвернулись, и Аманда взяла его на руки.

– Лучше, – ответила Карла, но по ее голосу можно было понять, что это не так. Девушка перевела взгляд с Аманды на Пирса, и глаза ее расширились, а на лице отразилось сначала сомнение, потом – недоверие. Карла вспыхнула. Это был он. Причем в жизни Пирс выглядел еще лучше, чем на экране, – куда более мужественным.

– Это вы…

– Незваный гость, – закончила за нее Аманда и сунула Карле в руки один из пакетов с покупками.

Но Карле определенно не хотелось уходить. Вместо того чтобы отнести продукты в дом, она прижала пакет к груди, глядя во все глаза на Пирса.

Аманда уже была готова выбросить белый флаг, в надежде поскорее избавиться от назойливого коллеги. Она не знала наверняка, в какую игру он играет и почему выбрал для этой игры именно ее. Но сама она никогда не играла в подобные игры, не собиралась и на этот раз.

– Послушайте, Александр. Я знаю ваш тип мужчин.

Склонившись над багажником, Пирс достал оттуда еще один пакет.

– Вы так считаете?

Аманда отняла у него пакет. Пожалуй, с нее хватит.

– Да, уверена. И мне все это неинтересно. Я была замужем за человеком вроде вас в течение трех долгих и несчастных лет.

Пирс напомнил себе, что надо будет снова посмотреть на студии личное дело Аманды. Может быть, в первый раз он что-нибудь пропустил. А теперь у него есть факты, с которыми можно сопоставить свои впечатления.

– Три года? – переспросил Пирс.

– Да, – Аманда схватила пакет прежде, чем до него успел дотянуться он, но, когда обернулась, чтобы войти в дом, Пирс положил руку на ее ладонь, пытаясь поймать ее взгляд.

– И этот человек отпустил вас?

«Отпустил» было не совсем то слово, которое употребила бы в этом случае сама Аманда, но она не собиралась сейчас пытаться что-то ему объяснить.

– Да, – просто сказала она.

Пирс покачал головой.

– Тогда он вовсе не был похож на меня. Потому что, если бы у меня была такая женщина, как вы, я не отпустил бы ее ни за что и никогда.

Пирс сам не понял, как это он произнес вдруг такие слова. Наверное, по наитию. Каждая женщина любит, когда ей говорят, что она единственная на свете, несмотря на то что все они на самом деле одинаковые.

Или, может быть, он сказал это потому, что Аманда действительна была уникальна в своем роде?

Сердце Аманды учащенно забилось. Черт побери, этот парень знал, что делает. Она, кажется, начинала понимать, почему Шейла из бухгалтерии сходила по нему с ума. Однако сама она по-прежнему не собиралась этого делать. Ни сейчас, ни в другой раз – никогда. Аманда гордилась тем, что научилась наконец обращать внимание не только на широкие плечи и чувственную улыбку. Она прекрасно видела, что надо от нее Пирсу.

– А я не стала бы вас спрашивать, – ответила она на слова Пирса.

Аманда до сих пор не понимала, что побудило ее рассказать Александру про свое неудачное замужество. Ему совершенно незачем знать о ее прошлой жизни. Это ее личное дело.

Она повернулась к Карле, которая так и стояла, глядя на Пирса чуть ли не с открытым ртом.

– Пойдем, Карла. – Девушка вздрогнула, словно очнувшись от чудесного сна, и пошла к дому, двигаясь как под гипнозом.

– Кристофер! – Только сейчас Аманда заметила, что мальчик успел всунуть свою маленькую ладошку в руку Пирса и, даже услышав свое имя, не спешил вернуться к матери. Она знала, что может насильно оторвать его от Пирса, но это не принесло бы ей удовлетворения.

– Кристофер, – Аманда улыбнулась сынишке. – Дома тебя ждет шоколадка.

Кристофер тут же оставил Пирса и поспешил к дому.

– Наверное, шоколад мой любимый – горький, – сказал Пирс.

«Такой же, как ты, – подумала Аманда. – Но не надейся, что под этим предлогом тебе удастся проникнуть в мой дом».

– Рада это слышать, – холодно ответила Аманда, переступая через порог. Пирс следовал за ней. Аманда захлопнула дверь прямо перед его носом и очень удивилась, услышав за дверью его негромкий смех.

Черт побери, не слишком приятно быть для него предметом развлечения.

12

Аманда успела пройти в кухню и положить на стол пакеты с покупками, когда раздался звонок в дверь. Не может быть, чтобы это был Пирс. Даже у него не хватило бы наглости после полученного отпора.

Карла вошла в кухню вслед за Амандой с двумя огромными пакетами и с тяжелым вздохом опустила их на тот же стол.

В дверь снова позвонили. Аманда посмотрела на Карлу.

– Ты ждешь кого-нибудь?

Карла покачала головой:

– Только собственную смерть. – Карла любила драматизировать события. Порезав палец, она уже думала о гангрене.

Аманда похлопала ее по плечу.

– Сейчас посмотрю, кто это, а потом сама разложу покупки – а ты отведи Криса в его комнату.

Аманда заметила на лице Карлы выражение боли, и ей снова стало жаль бедную девушку.

– И почему бы тебе не позвонить маме, пока Крис будет играть. Может быть, это приободрит тебя немного.

Самочувствие несчастной больной тут же заметно улучшилось. Она радостно улыбнулась и повела Криса в комнату.

Звонок зазвенел в третий раз в тот момент, когда она бралась за дверную ручку.

– Сейчас, сейчас, – сказала Аманда.

На пороге стоял Пирс, заполняя собой весь дверной проем. Наглость этого человека была поистине неправдоподобной.

Аманда едва подавила желание захлопнуть дверь прямо ему в лицо.

– Почему вы не хотите меня впустить?

«Потому что ты поселился у меня в голове, словно надоедливая мелодия, и мне это не нравится».

Пирс медленно покачал головой.

– Мэнди, Мэнди, и где же ваши хорошие манеры? – Аманда чуть не скрипела зубами от гнева. – Вы разве не собираетесь пригласить меня внутрь?

Он опирался рукой о косяк, на случай если Аманде снова придет в голову захлопнуть дверь.

– Нет. – Внимательно осмотрев дверь, Аманда поняла, что не сможет захлопнуть ее, не прищемив руку Пирса. – И прекратите называть меня Мэнди.

– Почему?

Аманда устало привалилась к косяку. Неужели придется вызывать полицию, чтобы выставить его отсюда? «Нет, – решила она, – надо сделать это самой».

– Потому что мне это не нравится.

Аманда почти что выплюнула эти слова в лицо Пирсу, но они не слишком его убедили.

– Нет, вам очень нравится это, Аманда, – я вижу по вашим глазам. Вы не умеете врать. По крайней мере, мне.

Похоже, он обнаглел окончательно.

– Не стоит себе льстить, – сказала Аманда.

– Я никогда не льщу себе – в этом просто нет необходимости. Кстати, здесь очень жарко. Я не отказался бы от стакана воды.

Действительно, было жарко. А от взгляда голубых глаз Пирса Аманде становилось еще жарче. И все же она не собиралась впускать его в дом.

– Кажется, злая королева воспользовалась тем же предлогом, чтобы проникнуть в домик Белоснежки.

Но Пирсу вовсе не хотелось проникать в ее домик. Ему хотелось совсем другого – попробовать на вкус губы Аманды, узнать, действительно ли она была такой страстной, какой казалась. И была ли кожа на ее теле такой же нежной и гладкой, как на лице. И кричала ли она, испытывая оргазм.

– Не знаю – я никогда не читал сказок. – Пирсу некому было читать в детстве книги.

Аманда недоверчиво посмотрела на Пирса.

– А как же ваши пятеро племянников и племянниц?

– Я предпочитаю гулять с ними в парке. Они большие непоседы.

Он улыбнулся Аманде одной из своих самых обворожительных улыбок, которой пользовался обычно, чтобы обезоружить людей, не настроенных с ним разговаривать. Улыбка требовалась для того, чтобы внушить им доверие. Но Аманда осталась к ней равнодушна. Что ж, эта женщина бросала ему вызов.

– Дорогая Мэнди, я прислал вам сегодня утром целую бутылку шампанского. Неужели в вашем сердце янки не найдется жалости ровно настолько, чтобы подать мне стакан воды?

На секунду Аманда застыла на месте, а потом с тяжелым вздохом сделала шаг назад. Ей вдруг очень захотелось впустить Пирса в дом. Может быть, это было просто праздное любопытство или же в ней заговорила авантюрная жилка, которая сидит в каждом человеке, заставляя людей время от времени перебегать дорогу перед близко идущим транспортом или прыгать с крыши.

Аманда закрыла за собой дверь.

– Для репортера вы не слишком последовательно придерживаетесь фактов. Я родом из Калифорнии, так что меня вряд ли можно считать янки.

Засунув руки в карманы, Пирс прошелся по прихожей, оглядываясь вокруг. Очень мило. Простенько, но элегантно.

– Я сам из Джорджии, – сказал Пирс, следуя за Амандой в кухню. – Поэтому для меня жители других штатов – янки.

Аманда достала с полки стакан и включила кран с холодной водой. Она не собиралась поддерживать с Пирсом разговор. Пусть пьет и уходит.

– Что ж, если я напою вас водой, надеюсь, вы уйдете?

– Попей и уходи? Южные джентльмены никогда не ведут себя столь негалантно, Мэнди.

– Видимо, вас обучили не всем правилам южных джентльменов. Вот. – Аманда сунула ему в руки стакан с водой.

Пирс сжал стакан поверх ее пальцев.

– Мы что – собираемся пить вместе? Лично я нет. Хотелось бы получить обратно свою руку, – возмутилась она.

– Ах, извините, – шутливо произнес Пирс.

Дистанцию. Надо сохранять дистанцию. Отвернувшись от Пирса, Аманда стала разбирать покупки, стараясь делать это как можно медленнее, чтобы Пирс понял, что она занята и ему пора уходить. Она засовывала коробки в шкаф и пакеты в морозилку, стараясь не думать о том, что Пирс стоит за спиной и молча наблюдает за ней. Но это было все равно, что стараться не замечать огонь, горящий у тебя под ногами.

Пирс привалился к кухонному столу.

– Знаете ли, – сказал он, изучая содержимое своего стакана. – Мне кажется, шампанское гораздо вкуснее воды.

Аманда знала, что он пытается разозлить ее, чтобы потешить свое самолюбие тем, что сумел вывести ее из себя. Она резко захлопнула дверцу холодильника.

– Возможно, но я не пью средь бела дня. – Сложив пакеты, она засунула их в ящик. – Слишком рано. А вам что – больше нечего делать?

Пирс заметил между глаз Аманды вертикальную морщинку.

– Не могу ничего придумать. В студию мне сегодня к десяти тридцати вечера. И никаких неотложных дел, требующих расследования.

Аманда пожалела, что вообще открыла дверь в ответ на его звонки.

– Откуда вы знаете? – Аманда жестом указала Пирсу в сторону входной двери. – Вы здесь, а ваш телефон дома.

– Никогда не слышали о пейджере? – сняв его с пояса, Пирс повертел прибором перед носом Аманды.

Она удивленно посмотрела на маленький черный предмет.

– Никогда бы не подумала, что вы этим пользуетесь.

В самом деле, пейджером обычно пользовались люди ответственные и спокойные, что никак не вязалось со сложившимся в ее сознании образом Пирса Александра.

– Вы еще многого обо мне не знаете. – Он сделал шаг в сторону Аманды, которой тут же стало не по себе. Пирс запустил пальцы в волосы Аманды и стал смотреть как зачарованный на жилку, бьющуюся на ее шее. – Я – многосторонняя личность, Мэнди.

Аманда ненавидела себя за проявленную слабость. Наверное, именно этого он и ожидал.

– Многосторонняя или многоликая? – уточнила она, делая шаг назад.

Что-то сверкнуло в ее глазах, и Пирс поразился их настороженному выражению.

– Кто так напугал вас, Мэнди? – спросил он.

– Вы.

Но Пирс знал, что это не так.

– О, нет. Кто-то справился с этой работой еще до того, как я появился на горизонте.

Аманда не хотела рассказывать ему об этом. По крайней мере, сейчас.

– Вы и сейчас находитесь для меня за линией горизонта. – Аманда снова нахмурилась.

– Это всегда можно изменить.

– Не так быстро. – Аманде хотелось сказать «Никогда в жизни», но с языка почему-то слетели совсем другие слова.

– Ничего, у меня есть время.

– А у меня его нет. – Она резко повернулась к нему спиной.

Но Пирс понял ее ответ совсем не так, как она рассчитывала.

– Вы торопитесь? Что ж, против этого я тоже не возражаю. – Взяв Аманду за руку, Пирс повернул ее к себе лицом. – Должен признаться, что этот вопрос давно уже интересует меня.

О чем это он? Почему у Аманды неожиданно возникло чувство, будто ей что-то угрожает? Но она не стала задавать вопросы вслух, не стала требовать, чтобы он отпустил ее. Было трудно даже думать, не то что говорить, когда Пирс находился так близко.

«К черту осторожность! – решил Пирс. – Такая возможность теперь представится не скоро». Глядя Аманде прямо в глаза, он заключил ее в объятия.

Как только тела их коснулись друг друга, у Аманды перехватило дыхание. Она подумала о том, что надо ударить его – поднять колено и впечатать его в предмет мужской гордости Пирса. Но Аманда ни за что не смогла бы сейчас пошевельнуться, даже если бы от этого зависела вся ее жизнь. Впрочем, возможно, так оно и было.

Пирс коснулся губами ее губ. Аманда могла бы поклясться, что почувствовала их жар за секунду до прикосновения.

Она не знала, что заставило ее ответить на поцелуй. Наверное, накопившийся сексуальный голод. Напрасно она надеялась, что хочет лишь проверить себя, что, едва Пирс поцелует ее, она окончательно убедится, что этот мужчина – лишь яркая вспышка, после которой остается только дым и не зажигается настоящее пламя. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы поцелуй Пирса оставил ее равнодушной.

Но вместо этого она загорелась, как сухой лес, охваченный пожаром от одной искры. Все смешалось в голове у Аманды, она мгновенно потеряла чувство реальности. Ощутив вкус его губ – таких опасных и таких соблазнительных, Аманда поняла, что обречена.

Запустив пальцы в волосы Пирса, она со стоном прижалась к его телу.

Аманда знала, что пожалеет, очень пожалеет об этом, но позже – не сейчас. Потому что сейчас, хотя бы на несколько секунд, ей хотелось притвориться перед самой собой, что она не знает всего, что она знала: не знает о том, что на свете не бывает сказок со счастливым концом, что мужчина, который так целуется, не принесет в ее жизнь вечную чистую любовь. Мужчины, которые умеют так целоваться, просто бабники, готовые разорвать на части ее сердце и разбросать его по острым скалам судьбы.

Но сейчас Аманде хотелось только одного – раствориться в нахлынувшей на нее волне восторга и удовольствия.

13

Кровь бешено пульсировала во всем его теле. На какую-то долю секунды Пирс подумал даже о том, чтобы немедленно отнести Аманду в спальню и удовлетворить владевшее ими желание, которое буквально сводило его с ума.

Но что-то останавливало его, внушая, что если он подождет, то будет вознагражден за свое ожидание.

Руки его медленно двигались по спине Аманды, Пирс все крепче прижимал ее к себе. Он давно уже не испытывал подобного прилива страсти, не хотел с такой силой ни одну женщину. Пирсу пришлось напомнить себе, что он – не животное, стремящееся лишь к удовлетворению своей похоти. Тем более что в доме находился ребенок. Надо было соблюдать правила игры.

Начав целовать Аманду – а ему казалось, что с тех пор прошла вечность, – Пирс вовсе не думал, что его засосет в настоящий водоворот. Он чуть было не потерял контроль над собой. Надо было взять себя в руки.

Холодная, гордая женщина, отвергавшая его притязания с таким высокомерным апломбом, превратилась, сама того не подозревая, в дикую кошку. Пирс подозревал это с самого начала – для этого стоило только заглянуть в глаза Аманды.

Пирс стал целовать впадинку на ее горле, и это напомнило Аманде Джеффа – он тоже любил целовать это место, зная, как это возбуждает ее. Муж очень любил демонстрировать свое влияние на нее. И Аманда тут же вспомнила, кто она и что делает, а потом подумала, что, ведя себя таким образом, дает Пирсу лишнюю возможность одержать над ней верх.

С тихим возгласом Аманда оттолкнула Пирса и тряхнула головой, словно желая очистить свой мозг от последних остатков наваждения.

– Вы удовлетворили свое любопытство?

В глазах Аманды светились гнев, боль и обида. Но почему? Он ведь даже не ласкал ее тела, хотя больше всего на свете ему хотелось сжать в ладонях ее упругие груди. Но он знал, что для Аманды существует пропасть между чужим мужчиной и любовником, и мостик через эту пропасть – тоненькая веревочка, которая тут же оборвется, если надавить на нее слишком тяжело. Пирс не хотел вести себя подобно подростку, развлекающемуся с подружкой на заднем сиденье отцовского автомобиля.

Можно подумать, что у его отца был автомобиль.

Можно подумать, что у него вообще был отец.

И все же Пирсу так хотелось коснуться ее, что он не удержался и провел кончиками пальцев по щеке Аманды. Она тут же отшатнулась – Пирс и не ожидал ничего другого, но он успел заметить в ее глазах желание.

– Я еще даже не начал удовлетворять его, Мэнди, – ответил Пирс на вопрос Аманды.

– Очень плохо, – медленно произнесла она. – Потому что другой возможности вам не представится. Никогда.

Пирс засунул руки в карманы, чтобы удержаться от соблазна снова коснуться ее нежной кожи.

– Леди, вы не имеете ни малейшего представления о том, как действуете на мужчин.

Если Пирс хотел польстить ей, то ему это не удалось. Все это были лишь пустые слова. Сжав губы, Аманда почувствовала оставшийся на них вкус губ Пирса, и что-то сладко заныло у нее внутри. Но на этот раз ей удалось с собой справиться.

– Нет, не имею, – кивнула Аманда. – Но что я знаю, так это как я разозлилась. И еще знаю, что хочу, чтобы вы немедленно…

Тут Аманда почувствовала сзади какое-то движение и, обернувшись, увидела на пороге Карлу, которая смотрела на Пирса полными обожания глазами.

– В чем дело, Карла? – сухо спросила она.

Пирс улыбнулся девушке, кладя руки на плечи Аманды. Та тут же скинула их резким движением.

– Я звонила домой, – голос Карлы дрогнул, когда она заметила улыбку Пирса.

– Так что же? – Аманда вопросительно глядела на Карлу.

– Стала пищать эта штучка для приема звонков. И я сделала все правильно! – Лицо Карлы светилось от сознания собственного триумфа.

– И что же? – Аманда изо всех сил старалась не сорваться.

Карла опустила глаза – ей трудно было говорить членораздельно под взглядом Пирса.

– Это опять был тот мужчина, – девушка замялась, пытаясь вспомнить имя звонившего. – Уитни Грейнджер. Он хочет поговорить с вами. Мне сказать маме, чтобы она повесила трубку?

– Да, скажи. Ты можешь перезвонить ей потом. Я отвечу на звонок в кабинете.

От Аманды не укрылось, что Пирс очень заинтересовался разговором после того, как было названо имя Уитни Грейнджера.

Карла поспешно вышла из кухни.

– С чего бы это Уитни Грейнджеру звонить вам? – спросил Пирс с притворным безразличием.

Пирс знал из собственных источников информации, что в возглавляемой Уитни компании «Контемпорари вехиклз» что-то не так. Неужели Аманда решила сама расследовать это дело? Пирс знал, что в отличие от большинства комментаторов, которым достаточно было просто прочесть текст сообщения, Аманда любила сама добывать интересный материал.

И этим она нравилась ему еще больше.

Меньше всего на свете Аманде хотелось, чтобы Александр засунул свой настырный нос в дела Уитни. Ведь он был журналистом от макушки до кончиков пальцев и наверняка не упустит возможность отобрать у нее эту историю, чтобы еще раз доказать всем свои блистательные способности.

– Уитни – старый друг моей семьи, – просто сказала Аманда, направляясь к выходу. – Наверное, звонит, чтобы пригласить меня на барбекю.

Но Пирс чувствовал, что Аманда лжет. Он готов был поклясться в этом. Однако что за этим стояло? Связывают ли их с Уитни профессиональные интересы? Или Аманда спит с ним? У Грейнджера вроде бы есть семья, но женатые мужчины часто оказываются на поверку настоящими хищниками, не пропускающими ни одной юбки.

– Не знал, что вы лично знакомы с Грейнджером, – как ни в чем не бывало заметил Пирс, играя с кистями на одном из кухонных полотенец.

– А почему вы должны это знать? Я ношу туфли пятого размера – но этого вы тоже не знаете.

– Почему же, знаю, – его наглая улыбка раздражала и в то же время возбуждала Аманду. – Вы будете удивлены, когда поймете, сколько всего я знаю о вас, Мэнди.

Как жаль, что у нее нет телохранителя, который мог бы выбросить его за дверь. Или просто залепить ему по физиономии, чтобы стереть с нее эту противную самоуверенную улыбку.

– У меня нет ни времени, ни желания все это выслушивать. – Аманда вспомнила об Уитни, ждущем ее у телефона. – Вы знаете, где находится дверь.

Даже не собираясь провожать Пирса, Аманда поспешила в кабинет. Теперь мысли ее были заняты Уитни. Почему он позвонил? Может, передумал?

Пирс смотрел, как она выходит из кухни.

– Все в свое время, Аманда, – еле слышно пробормотал он. – Все в свое время.

Выждав несколько секунд, он вышел в прихожую. И его внимание тут же привлек звук голоса Аманды. Пирс на минутку остановился возле кабинета и прислушался. По нескольким репликам он сделал вывод, что она действительно знает Грейнджера лично.

Аманда очень переживала за Уитни, догадавшись по его голосу, как он страдает.

– Я могу приехать, – предложила она.

– Меня не надо держать за ручку, Аманда. – Она представила печальную улыбку Уитни на другом конце провода. – Я взрослый человек. Я нарушил закон. Неважно, что у меня были самые добрые намерения, факт остается фактом. И настало время пожинать плоды. Я только хотел убедиться, что ты по-прежнему намерена заняться этой историей.

– Ведь тебе этого хочется, да? – переспросила Аманда.

– Да, – тяжело вздохнул Уитни.

– Тогда я сделаю это. Сегодня вечером я постараюсь представить это дело в самом благоприятном свете. – Аманда закусила нижнюю губу. – Все будет хорошо, Уитни.

Во всяком случае, ей бы очень этого хотелось.

Уитни невесело рассмеялся.

– Ну конечно. Я буду смотреть телевизор сегодня вечером. Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Уитни. – «Особенно на то, что я выйду в эфир и стану первой, кто разрушит твою безукоризненную репутацию». – Я перезвоню тебе попозже, чтобы узнать, не передумал ли ты.

По звуку ее голоса Пирс понял, что Аманда собирается повесить трубку. Он быстро прошел через прихожую и вышел из дома.

Сев в машину, он нажал одну из кнопок мобильного телефона. Ему необходим был адрес Уитни Грейнджера, и как можно скорее. Джеки наверняка у себя в офисе и не откажется сообщить его.

Держа руль одной рукой, Пирс слушал гудки в телефонной трубке. Интересно, что это за новости о Грейнджере, которые Аманда собирается передать сегодня вечером? Пирс ничего не слышал о том, что на студии интересуются делами «Контемпорари вехиклз» или самим Грейнджером. Значит, Аманда собирается сделать это на свой страх и риск.

Посмотрим, посмотрим, Мэнди.

Через сорок пять минут Пирс Александр стоял на мраморных ступенях дома Уитни Грейнджера. Поместье хорошо охранялось, но достать пропуск оказалось удивительно легко. Он просто сказал охраннику, что Аманда послала его поговорить с Грейнджером. Позвонив предварительно Уитни, охранник сразу открыл ворота.

Наверное, имя Аманды Фостер открывало в этом доме все двери, потому что Уитни сразу открыл ему, как только Пирс постучал в дверь.

Достав бумажник, Пирс показал ему свое удостоверение. Уитни даже не взглянул на него.

– В этом нет необходимости, – сказал он. – Я знаю, кто вы.

Он жестом предложил Пирсу войти, продолжая при этом настороженно рассматривать молодого человека.

«Уже начинается», – с тоской подумал Уитни, имея в виду визиты репортеров. Но уж с этим-то он сумеет справиться…

– Мне почему-то не верится, что вас послала Аманда, – сказал он.

Пирс медленно вошел в дом.

– Она хотела уточнить кое-какие детали для своего сегодняшнего сообщения. Это пришло ей в голову уже после того, как она повесила трубку после разговора с вами.

Как и в любой лжи, в его словах была небольшая доля правды.

– Вы были там?

– Да, я был у Аманды. Мы работали кое над чем, когда вы позвонили.

Интересно, как понравилась бы Аманде подобная формулировка. Делая вид, что разглядывает шикарную библиотеку Уитни, Пирс украдкой наблюдал за ее хозяином.

– Аманда хотела все сделать без постороннего вмешательства, но потом решила, что чья-то помощь ей все-таки потребуется. И она выбрала меня.

Первым побуждением Уитни было выставить этого красавца за дверь. Аманда обещала ему держать все в секрете до того момента, когда публика услышит ее сообщение. Но стоявший перед ним человек был достаточно известной личностью, и слова его звучали искренне. Уитни сразу вспомнил, что несколько раз видел Пирса в выпусках новостей, и его сообщениям почему-то хотелось верить.

– Что ж, хорошо, – Уитни указал ему на диван, и сам сел рядом.

– Так что же вы хотите узнать?

«Желательно все», – подумал Пирс, присев на краешек дивана. Сначала надо сделать так, чтобы Уитни расслабился. Что ж, Пирсу доводилось изображать участливого друга гораздо чаще, чем назойливого репортера, и усилия его всегда бывали вознаграждены.

Интересно, что он может спросить, не рискуя выдать себя? Пирс начал с весьма расплывчатого вопроса, надеясь, что постепенно сможет перейти к подробностям.

– Что вы собираетесь делать после того, как Аманда сделает свое сообщение?

На губах Уитни заиграла неопределенная улыбка.

– Вы хотите сказать, после того, как репортеры осадят мое поместье?

Значит, намечался большой скандал. Что ж, Пирс подозревал это.

– Да, после этого.

Уитни неожиданно почувствовал, что слишком взволнован, чтобы сидеть. Он уже начал считать часы до вечернего выпуска новостей, в котором должно прозвучать сообщение Аманды. Оставалось не так много времени. Уитни встал и подошел к мраморному камину. На крышке его стояла в рамке свадебная фотография, и это вдруг почему-то развеселило Уитни.

– Думаю, что мною займутся также представители закона, – сказал Уитни. – Я уже послал за отцом Аманды, чтобы он представлял в этом деле мои интересы.

Пирс припомнил, что уже слышал, будто отец Аманды – очень известный, квалифицированный адвокат, который продает свои услуги только богатым – причем очень богатым людям. Пирс судорожно пытался сообразить, какой еще вопрос можно задать. Слухи о том, что с компанией Уитни что-то нечисто, возникли лишь вчера. Но если все было правдой, то почему Грейнджер сам передал прессе свою историю? Разве что за всеми злоупотреблениями стоял не он. Но если не он, то кто? Пирс не мог спросить об этом Уитни, не выдав своего неведения.

Поэтому он остановился на еще одном ни к чему не обязывающем вопросе:

– Аманда знает, что вы звонили ее отцу?

Уитни покачал головой.

– Я не говорил ей, но думаю, что она догадалась. Именно Аманда посоветовала мне ничего никому не рассказывать, не убедившись, что Генри Фостер на моей стороне.

– Возможно, стоило прислушаться к этому совету.

Уитни подумал о шантажисте.

– Слишком поздно пытаться все скрыть, – сказал он. – Слишком поздно. Слушайте, а может быть, мне лучше набрать номер Аманды и лично ответить на ее вопросы?

Пирс решил, что Грейнджер начинает его подозревать.

– Ей некуда сейчас позвонить, – сказал он, не меняясь в лице, и встал с дивана. Что ж, игра есть игра. Не стоит заходить слишком далеко. – Аманда сейчас в студии – работает над материалом. Просила не звонить ей до четырех. Хочет написать хорошее сообщение, чтобы все было по справедливости.

Уитни подозрительно скривил губы. Он до сих пор не был уверен в том, что этого человека послала Аманда, но какая разница? Через несколько часов все так или иначе все узнают.

– Справедливость, – задумчиво произнес Уитни. – Странно, что вы употребили это слово.

Пирс посмотрел на Уитни и увидел не преуспевающего бизнесмена, а несчастного страдающего человека.

– Справедливости заслуживает каждый, – сказал он. – Аманда просила передать вам, чтобы вы не волновались. Она всегда в вашем распоряжении, если понадобится. Например, чтобы подержать вас за руку.

Уитни кивнул, из глаз его постепенно исчезло настороженное выражение.

«Он верит мне», – подумал Пирс, но почему-то не испытал при этом особой радости. Пирс махнул большим пальцем в сторону входной двери.

– Я выйду сам – не провожайте, – во рту у него был почему-то кислый привкус.

– Ничего больше не хотите узнать?

– Нет. Все остальное Аманда знает.

Уитни кивнул.

– Поблагодарите ее от моего имени, когда увидите.

– Непременно, – заверил его Пирс.

Когда он выезжал из поместья, ему пришло вдруг в голову, что его вполне можно обвинить в попытке ограбления. Он пытался украсть историю Аманды. Точнее, Аманды и Уитни. Когда она расскажет ее с экрана, история будет принадлежать каждому, но до тех пор она принадлежала только ей. И Пирс совершит подлость, пытаясь украсть ее, воспользовавшись доверчивостью Уитни.

Ему уже тридцать три, и пора наконец развить в себе порядочность и щепетильность, подумал Пирс. Нет, пожалуй, все-таки не следует обвинять себя во всех грехах. Он всегда был порядочным человеком. Но до сего момента это касалось только вдов и сирот, а вовсе не телерепортажей.

Что ж, у каждого случается в жизни день, когда все меняется. Возможно, сегодня такой день был и у него.

14

У Пирса все равно не было времени подготовить эту историю самому, к тому же этому препятствовали этические соображения, но им по-прежнему владело любопытство. Поэтому, вместо того чтобы ехать домой, Пирс решил отправиться на студию. Дома его все равно никто не ждал – только полный счетов почтовый ящик и пустой холодильник.

Только теперь Пирс вспомнил о покупках, которые небрежно запихал в багажник несколько часов назад. Он был так занят мыслями об Аманде, что забыл обо всем на свете. И теперь купленное утром молоко наверняка скисло.

Проглотив проклятие, он попытался убедить себя, что надо заехать домой выгрузить сумки. Но потом подумал, что уже поздно – то, что могло испортиться, все равно уже испортилось. Пирс пожал плечами. Он всегда может заехать купить свежих продуктов. И тут же сам поразился своему равнодушию. Были в его жизни времена, когда скисшее молоко портило Пирсу настроение гораздо сильнее. Но эти времена давно прошли.

Итак, Пирс решил поехать на студию.

Поставив машину на свое место на стоянке, Пирс открыл багажник, отобрал то, что еще можно было спасти, а все остальное сложил в один пакет, который выбросил в стоящий неподалеку мусорный бак.

Студия звукозаписи, где записывались все программы «К-DЕL», находилась на первом этаже. Здесь, как обычно, царила беспорядочная активность, центром которой был пятачок посреди зала, на котором сидели комментаторы пятичасовых новостей. Райан, как всегда, выглядел так, будто только что сошел со страниц модного журнала. Аманда в светло-голубом костюме под цвет своих глаз казалась холодной и собранной.

Пирс подумал, что она, должно быть, думает о бомбе, которую готовилась взорвать, сообщив публике информацию по делу Уитни Грейнджера. Может быть, она передумает в последнюю минуту и решит не делать этого, не посоветовавшись с Гримзли? Но, судя по решительному виду Аманды, она не сделала пока ни того, ни другого.

Администратор студии, как всегда, сидел в кабине со стеклянными стенами. Его заплывшие жиром свинячьи глазки бегали туда-сюда, не успевая следить за мониторами.

С вечно недовольным выражением на багровом лице Гримзли руководил подачей новостей как настоящий деспот. Если кто-нибудь из сотрудников нравился Гримзли, его существование было вполне сносным, зато для тех, кого он невзлюбил по той или иной причине, Джон Гримзли превращал работу в настоящий ад. Он не гнушался тем, чтобы сводить с сотрудниками счеты, используя служебное положение, мог даже уволить кого-нибудь из особо неугодных – для этого он лишь писал несколько слов на розовом листочке, который тут же переправляли юристам студии, предлагая им самим позаботиться о подыскании надлежащего предлога. Владельцы студии позволяли Гримзли вести себя подобным образом, поскольку рейтинги программ оставались неизменно высокими.

Всем было хорошо известно, что Гримзли очень не любил Аманду.

Пирсу интересно было понаблюдать за реакцией администратора после того, как Аманда сообщит новости об Уитни. Он тихо вошел в контрольную кабинку.

Сверкнув глазами в сторону Пирса, Гримзли снова стал следить за мониторами. Администратор пробормотал через плечо что-то вроде приветствия, а затем спросил:

– Что это вы делаете здесь, Александр? Вы не нужны до десяти тридцати.

Взглянув на два монитора, показывавших лицо Аманды, Пирс отметил про себя, что она очень фотогенична.

– Просто решил зайти со скуки, – ответил он на вопрос Гримзли. – Кстати, с новостями сегодня вроде бы негусто.

Джон только пожал в ответ плечами. Больше всего на свете Гримзли любил катастрофы, вокруг которых можно было поднять шумиху, – неважно, шла ли речь о стихийном бедствии или о каком-нибудь университетском профессоре, который решил отомстить всему белому свету за свои невзгоды и перестрелял посетителей местного кафе. Гримзли приходил в восторг от человеческих трагедий и считал, что публика имеет право увидеть их в цвете с соответствующими комментариями.

– Что ж, не каждый же день купаться в новостях, – с сожалением произнес Гримзли.

Он тоже смотрел на монитор с лицом Аманды, и его собственная багровая физиономия становилась все более хмурой.

Пирс увидел, как Аманда достает из стола листок с записями. В динамиках зазвучал ее ясный, уверенный голос.

– А теперь последние новости.

– Что еще за последние новости? – возмущенно воскликнул Гримзли. – Кто-то посмел передать ей материал, не предупредив меня? – Он оглядел недобрым взглядом членов рабочей группы.

– Я никого не видела, – робко произнесла худенькая ассистентка.

– Да о чем это она, черт побери? – возмущенно прогромыхал Гримзли.

Никто не ответил. Голос Аманды был единственным звуком, нарушавшим тишину в студии.

– Сделайте погромче звук, – приказал Гримзли.

Все глаза были устремлены на Аманду. И, хотя этого не было видно на мониторах, Пирс знал, что пораженный Райан, партнер Аманды, тоже смотрит на нее во все глаза.

Пальцы Аманды оставляли влажные следы на листке, с которого она читала текст, но голос ее ни разу не дрогнул.

– В эксклюзивном интервью с нашим репортером Уитни Грейнджер, президент компании «Контемпорари вехиклз» признался сегодня, что год назад, когда его фирма испытывала определенные финансовые сложности, он был вынужден произвести кое-какие манипуляции с фондами, чтобы спасти компанию от банкротства и избежать увольнения тысяч сотрудников.

Пирс подумал, что глаза Гримзли вот-вот выскочат из орбит.

– О чем это она? – снова прогрохотал он. – Где она взяла это сообщение?

«Ну конечно, Аманда пытается изобразить Уитни как невинного мученика, пострадавшего во имя других», – с горькой иронией подумал Пирс. Аманда была очень хорошим другом. Но Пирс нуждался вовсе не в ее дружбе – ему требовались совсем другие отношения.

Пирс внимательно слушал, как Аманда сообщает публике все новые подробности заявления Уитни. Но больше всего его волновала сейчас реакция Гримзли. Интересно, не придет ли ему в голову, что Аманда заслуживает увольнения?

Зная методы управления Гримзли и то, как он относился к Аманде, Пирс нисколько не удивлялся тому, что она не показала свое сообщение Гримзли. Хотя по правилам все, что шло в эфир, требовалось сначала представить на суд администратора, который давно уже ясно дал понять всем своим подчиненным, что не любит ничьей самостоятельности.

Никто ничего не ответил на вопрос Гримзли.

– Мне кажется, Грейнджер сам передал ей свое признание, – сказал Пирс.

Даже при неярком свете, освещавшем комнату, Пирс увидел, что Гримзли покраснел еще больше. На его толстой шее вздулись вены.

– Мне наплевать! – завопил он. – Даже если архангел Гавриил лично протрубил в трубу в самое ее ухо, она должна была сказать мне, прежде чем выступать в эфире.

Пирс вдруг понял, что оказался в несколько странной ситуации, выступая как защитник Аманды.

– А что вы знаете обо всем этом? – Гримзли резко обернулся к нему – в глазах его светилось подозрение.

Пирс был абсолютно спокоен. Работая корреспондентом в трудных условиях, он видел людей куда более свирепых, чем Гримзли. Да и в детстве ему пришлось повидать немало разъяренных негодяев. И теперь никто, включая Гримзли, не мог вывести его из себя. И Гримзли прекрасно понимал это.

– То же, что и вы, если не считать того, что я был в доме Аманды, когда ей позвонил Грейнджер.

Режиссер дал сигнал к окончанию вещания. Теперь на место команде, в которой работала Аманда, должны были заступить ребята из семичасовых новостей. Аманда медленно поднялась со стула. Ноги ее не слушались. Редактор сообщений кинулся к ней и буквально выхватил из ее рук листок с текстом.

– Это оригинал? – взволнованно спросил он.

Аманда кивнула.

– От первого до последнего слова. И у меня есть разрешение Грейнджера на использование этой информации.

Редактор тут же помчался к комментаторам шестичасовых новостей, чтобы обсудить возможность включения новой информации в их репортажи.

Гримзли вылетел из аппаратной, подобно пушечному ядру. И все прекрасно знали, в кого нацелено это ядро.

Аманда очень удивилась, увидев за его спиной Пирса. А как он-то здесь оказался? Приехал прямо из ее дома, чтобы поговорить с Гримзли? Александр никогда не казался ей подхалимом, но она нередко ошибалась в людях.

Гримзли попытался оттеснить Аманду в угол, но она сделала шаг в сторону, собираясь пройти мимо него.

– С каких это пор вы сами решаете, что передавать в эфир? – прогремел он.

Аманда была готова к этому вопросу.

– У меня просто не было времени поговорить с вами, – солгала она. – Я получила информацию прямо перед выходом в эфир.

Налившиеся кровью черные глаза Гримзли готовы были пробуравить в ней дырки.

– У вас всегда должно быть время поговорить со мной, мисс. Вам это так просто не пройдет, – пригрозил он. – Я научу вас понимать, что меня не так просто схватить за яйца.

– Мистер Гримзли, – спокойно сказала Аманда, обходя администратора. – Я не коснулась бы упомянутого вами органа, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

С этими словами она повернулась к Гримзли спиной и направилась к выходу.

Со всех сторон послышались сдавленные смешки. Все слишком боялись Гримзли, чтобы рассмеяться в голос. Администратор был страшен в гневе. Год назад он нашел способ уволить довольно популярного комментатора за то, что тот отпустил в его адрес весьма двусмысленное замечание. Теперь этот несчастный работал на какой-то второсортной радиостанции. Пока владельцы студии поддерживают его, Гримзли волен поступать с сотрудниками, как ему вздумается.

Сейчас он готов был броситься за Амандой и разорвать ее в клочки.

Режиссер от нетерпения пританцовывал на месте.

– Джон, Джон, – взволнованно повторял он. – У нас есть эксклюзивное право на эту информацию. – Режиссер знал, что намек на возможность поднять рейтинг передач может хоть как-то успокоить Гримзли. – Нам уже звонят – телефоны просто разрываются. Конкуренты хотят знать, соответствует ли информация действительности.

Гримзли хмуро смотрел в спину удаляющейся Аманде. «Ничего, – пообещал он себе, – не сейчас – позже». Он еще покажет этой сучке.

– Пошлите Феррантино к Грейнджеру, пусть снимет интервью на пленку.

Вне всякого сомнения, Гримзли было приятно, что они обскакали другие телестудии. Но, несмотря на это, он явно попытается отомстить Аманде.

15

– Эй, Аманда, да подождите же!

Голос Пирса преследовал Аманду, торопливо идущую по коридору. Она так и не остановилась, пока не дошла до своего крошечного кабинета. Со стороны могло показаться, что Аманда убегает от продолжения разговора с Гримзли, но на самом деле она убегала от самой себя. От того, что вынуждена была рассказать публике о человеке, так много значившем в ее жизни.

Единственное, чего ей хотелось сейчас, это побыть несколько минут в одиночестве, собраться с мыслями.

Пирс вошел в кабинет сразу вслед за ней, явно не собираясь оставлять ее в покое.

Аманда холодно посмотрела на него. От нее не укрылось, что во время передачи он стоял в аппаратной рядом с Гримзли. Может быть, это директор послал его, чтобы привести Аманду обратно. Что ж, в таком случае оба они будут сильно разочарованы. Она не собиралась вести себя, как грешница перед лицом инквизиции.

– Вас, кажется, включили в артиллерийский расчет? – не дожидаясь ответа Пирса, Аманда схватила со стола сумочку и направилась к двери.

Но Пирс остановил ее, положив руку ей на плечо.

– Никуда меня не включили. – Он даже немного обиделся на Аманду за то, что она могла предположить, будто он способен спеться с Гримзли. – Я просто подумал, что вам необходимо выпить чашку кофе. Это было мягкое, дружеское предложение, но Аманда почему-то не верила Пирсу.

– Гримзли что – дал вам яд, который надо подсыпать мне в чашку? – ехидно поинтересовалась она.

– Я обещаю все время держать руки под столом.

– Вы это серьезно? – Не удержавшись, Аманда рассмеялась.

Пирс едва заметно усмехнулся, и, хотя он даже не пошевелился, Аманда почувствовала себя так, словно он ощупывает все ее тело, возрождая испытанное ею сегодня возбуждение.

– Абсолютно серьезно.

Аманда пожала плечами, пытаясь изобразить равнодушие. Она вдруг почувствовала себя такой беззащитной и уязвимой, что согласна была принять любую поддержку, даже если она исходит от Пирса. Аманда нисколько не сомневалась, что Пирс обладает инстинктами хищного зверя, которые помогают ему угадывать ее желания и играть на этом. Надо постараться скрыть от него как можно больше. Только так она сможет спастись от этого человека. Аманда была сильно возбуждена и знала, что не сумеет расслабиться, если сразу отправится домой к ноющей Карле и вертящемуся под ногами Кристоферу. Она, скорее всего, снова накричит на Карлу, заставит ее расплакаться, а потом будет об этом жалеть.

И все же войти вместо этого в логово льва – не самое мудрое решение в ее ситуации.

– Но у меня машина… – начала Аманда, не вполне уверенная в том, что собирается сказать дальше.

– Никаких проблем. – Пирс помахал в воздухе ключами. – Я поеду вслед за вами.

Он галантно открыл перед Амандой дверь. В другое время этот жест непременно вызвал бы у нее раздражение, но Пирс, как всегда, обворожительно улыбался, и она не смогла удержаться от мысли, что он, пожалуй, очень мил. Пирс знал, что делает, и знал также, что Аманда догадывается об этом.

И еще Аманда поймала вдруг себя на мысли, что губы ее еще не забыли вкус его поцелуя.

Вместо того чтобы следовать за Амандой, Пирс поехал первым. Он показывал Аманде дорогу к одному заведению, находившемуся в нижней части Далласа.

Это был небольшой бар с рестораном, которым вот уже двадцать шесть лет владела одна семья. Хозяин, стоявший обычно за стойкой бара, был неплохим источником информации, к тому же Пирс очень любил просто поболтать с ним в те редкие моменты, когда ему хотелось выговориться.

Впрочем, сегодня ему будет с кем поговорить.

Едва касаясь локтя Аманды, Пирс проводил ее к ближайшему свободному столику и, поймав взгляд официантки, поднял два пальца.

– На двоих, Салли. И подогрей.

Женщина, кивнув, удалилась.

– Подогрей? – Аманда вопросительно посмотрела на Пирса.

– Я имею в виду кофе по-ирландски. Салли добавит в него немного виски. Ничего смертельного – вашим губкам обязательно понравится этот вкус.

Аманда пропустила мимо ушей последнее замечание Пирса. Усевшись на стоявший внутри кабинки столик, Аманда огляделась. В большом зале было дымно и шумно.

«Что ж, – с облегчением подумала Аманда, – сегодня Пирс не будет хотя бы пытаться меня соблазнить». Вряд ли он привел бы ее в такое место, и это очень хорошо, потому что Аманда вовсе не была уверена, что у нее хватило бы сил снова отвергнуть Пирса. Она предполагала, что передача вымотает ее, но не думала, что до такой степени.

Женщина, которую Пирс называл Салли, вернулась с двумя дымящимися чашками кофе. Вблизи она оказалась значительно старше, чем предполагала Аманда. С близкого расстояния было видно, как неаккуратно наложена ее косметика. Когда Салли наклонилась, чтобы поставить кофе перед Пирсом, в низком вырезе ее крестьянской блузки показались пышные груди. Аманда заметила, что Пирс не без удовольствия взглянул на них.

– Милое местечко, – пробормотала она, как только официантка удалилась.

Пирс пожал плечами, не обращая внимания на иронию.

– Вполне удовлетворяет моему вкусу.

– Еще бы!

– Кофе, Аманда. Я имел в виду кофе. – Он с улыбкой поднял чашку словно в доказательство своих слов. – Кофе чудо как хорош. – Отпив из чашки, Пирс внимательно посмотрел на Аманду. – Гримзли твердо решил расправиться с вами.

Взяв чашку обеими руками, Аманда сделала большой глоток и почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло. Должно быть, это от виски. Только сейчас Аманда вспомнила, что пьет кофе на пустой желудок. Она была так взволнована предстоящей передачей, что за целый день ничего не съела.

– Расскажите мне что-нибудь, чего я не знаю.

– Хорошо. – Пирс придвинулся ближе. Пожалуй, даже слишком близко. – Я думаю, вы чертовски смелая женщина.

– Не подлизывайтесь, Александр, – устало пробормотала Аманда. – Я слишком вымоталась сегодня.

Кто-то опустил монетку в старый музыкальный автомат, и Мик Джаггер стал жаловаться из динамиков на то, что не получает удовлетворения от жизни. «Я тоже», – невесело подумал Пирс.

– Я не подлизываюсь, Мэнди, – сказал он, глядя прямо в глаза Аманде. – Я действительно так думаю. Большая часть наших коллег готова ползать и пресмыкаться перед Гримзли.

Аманда знала, что не должна позволять себе радоваться словам Пирса, но ничего не могла с собой поделать – ей было приятно.

– Я вам не верю.

Пирс пожал плечами, но отодвигаться не стал.

– Я тоже не принадлежу к упомянутому мной большинству, – сказал Пирс. – Я вижу Гримзли таким, какой он есть. Джон – наш босс. И пока он держится в рамках приличий, я могу с этим мириться. Мне все равно, кто сидит на вершине холма, но я не люблю, чтобы меня сталкивали вниз. И Гримзли это знает. Если я потеряю работу на этой студии, то быстро найду себе другую. – Взгляд его снова блуждал по лицу Аманды. «Кто ты, какая ты, Мэнди, и почему мне так важно это знать?» – Но мне кажется, что вы хотите держаться особняком.

Что это? Он критикует ее? Что ж, Аманда готова принять вызов.

– И что, если это так?

Пирс улыбнулся, в глазах его загорелись задорные огоньки. Ему нравилось спорить с Амандой.

– Вражда с Джоном Гримзли – не лучший способ добиться независимости, особенно если вы намерены оставаться на «К-DEL».

Аманде не хотелось ничего отвечать. Все это касалось только ее, и она не считала нужным оправдываться. Однако, сделав еще глоток кофе, она и не заметила, как включилась в спор.

– Я сцепилась с Гримзли еще задолго до сегодняшней передачи. – Аманда невольно поежилась, вспоминая прежние стычки с директором. Гримзли всегда вызывал у нее отвращение. – Он хотел со мной переспать.

Пирс знал об этом, как знал и о множестве других слухов, ходивших на студии.

– И почему же вы отказались?

Глаза Аманды вдруг сузились, и она резко вскочила с места. Она не собирается сидеть в этом прокуренном душном зале и выслушивать оскорбления. Но прежде чем она успела кинуться прочь, Пирс поймал ее за руку.

– Это был просто вопрос – и ничего больше, – тихо сказал он. – Ведь женщины иногда делают такое ради карьеры.

Аманда со вздохом опустилась обратно на стул.

– Но только не я. Я не люблю мужчин, которые уверены, что им не откажут. Я ложусь в постель, с кем хочу и когда хочу, или не ложусь вовсе.

– А ведь святой Иоанн поплатился за это жизнью, – пошутил Пирс.

– Мне очень жаль, что мои слова прозвучали слишком серьезно, но у меня нет сейчас настроения шутить.

Положив руку поверх ладони Аманды, Пирс нежно провел большим пальцем по ее гладкой коже.

– Надеюсь, вскоре вы почувствуете себя лучше.

Автомат на секунду замолчал, а потом стал играть ту же песню, только немного громче. Наверное, заело. Неужели никто не подойдет переключить его? У Аманды начинало звенеть в ушах от навязчивой музыки.

– Наверное, у меня не в порядке с головой, если я согласилась приехать сюда с вами. – Пирс склонил голову набок, словно не слыша ее слов, и Аманда повысила голос. – Вы – последний мужчина на свете, с которым я хотела бы поддерживать близкие отношения.

В ответ на ее слова в глазах Пирса загорелся странный огонь, который другие женщины, пожалуй, нашли бы весьма сексуальным.

– Но вы уже поддерживаете со мной отношения, – сказал он, подвигаясь ближе. – И, надеюсь, они станут по-настоящему близкими.

Что ж, по крайней мере, он хоть ясно давал ей понять, чего хочет.

– Я не стану спать с вами, Александр.

Пирс приятно удивил ее, кивнув головой, а потом разочаровал, сказав всего два слова:

– Не сейчас.

Усталость Аманды вдруг словно рукой сняло. Она снова сказала себе, что с Пирсом надо держаться настороже.

– Не сейчас и никогда. Я не из тех, кто готов провести с вами ночь или даже завязать близкие отношения. – Впрочем, судя по тому, что слышала Аманда на студии, любые близкие отношения с Пирсом сводились к тому, что он проводил с женщиной две или три ночи. – Так что ничего не получится, и, ухаживая за мной, вы не наживете ничего, кроме неприятностей.

Аманда не могла понять, как это Пирсу удалось заморочить ей голову до такой степени, что теперь он сидел ближе, чем ее собственная тень.

Она чувствовала щекой его горячее дыхание. Пирс провел пальцем по мочке ее уха, и у Аманды все сладко заныло внутри.

– Неприятности бывают иногда весьма полезны, заставляют встряхнуться.

Аманда почувствовала, что должна взять волю в кулак, чтобы не застонать.

– Только не для меня, – притворяясь, что не обратила внимания на вольность Пирса, Аманда допила содержимое чашки. – Я больше люблю мир и покой.

Но Пирс был уверен, что на самом деле это не так, даже если сама Аманда об этом не догадывается.

– Трудно поверить в это после того, что я увидел сегодня. – Он откинулся на спинку стула, решив, что пора дать им обоим небольшую передышку. Все тело его было напряжено, как скрипичная струна, готовая вот-вот лопнуть. – Вы ведь знали, что после сегодняшнего репортажа Гримзли примется мстить вам. Он не любит независимых людей.

Аманда упрямо выпятила вперед подбородок. Она и не рассчитывала, что Александр поймет ее побудительные мотивы.

– У меня не было выбора – я обещала Уитни.

Пирс с улыбкой покачал головой. Аманду раздражали его покровительственные манеры. Но надо было смотреть правде в лицо.

– Аманда, каждый из нас всегда имеет выбор. Иногда мы просто не хотим его делать. Хотя не делать выбор – это тоже своего рода выбор.

Ему нет никакого дела ни до сегодняшнего репортажа, ни до ожидавших ее неприятностей. Единственное, что надо этому нахалу, – затащить ее в постель. Аманда видела это по его глазам. И, что самое ужасное, несмотря на все, что она о нем знала, несмотря на тяжелые уроки прошлого, если быть честной с самой собой, она вынуждена была признать, что очень хочет оказаться в его постели. После поцелуя в кухне у нее не осталось никаких сомнений на этот счет.

Но Аманда была далеко не наивной девочкой и пыталась сопротивляться тому, что, хотя и было очень заманчивым, не сулило ей ничего, кроме неприятностей.

– Что это было – философский постулат номер сто один? – Аманда поискала глазами дверь, готовясь спасаться бегством.

Пирсу нравилось, что Аманда все время поддразнивала его. Это только добавляло ей привлекательности.

– Это – жизнь.

Аманда поднялась на ноги, внимательно разглядывая Пирса, словно спрашивая себя, посмеет ли он снова удержать ее.

– Все это было очень интересно, но у меня сегодня еще много дел. Возможно, мне пора обновить свое резюме перед тем, как искать новое место работы.

Пирс тихонько засмеялся и передал Аманде ее сумочку, которую она забыла на стуле.

– Никогда бы не подумал, что физиономия Гримзли может покраснеть еще сильнее.

– У него явная предрасположенность к сердечным приступам, – заметила Аманда.

Пирс тоже поднялся и положил на стол десятидолларовую банкноту. Сдача пусть останется Салли на чаевые.

– Возможно, вам стоило с ним переспать, – задумчиво произнес Пирс, понимая в глубине души, что, если бы Аманда уступила домогательствам Гримзли, на самом деле это бы наверняка ему не понравилось. – Вы бы сделали нам всем большое одолжение.

Аманда отстранилась и хотела прибавить шагу, но почему-то не сделала этого.

– Ни за что – даже если бы я знала наверняка, что это убьет мерзавца.

– А жаль, – Пирс поймал глазами взгляд Аманды. Ему не хотелось больше разговаривать о Гримзли. Он думал об Аманде. О ее мягких губах, о стройном упругом теле, прижавшемся к нему в порыве страсти. – Хотите, провожу вас домой, Мэнди?

Неужели он думает, что ее способна выбить из колеи капелька виски?

– Я вполне способна сама сесть за руль.

Пирс покачал головой.

– Но я имел в виду свой дом.

– Неужели вы никогда не сдадитесь? – с тяжелым вздохом спросила Аманда.

– Я еще даже не начал. Но на этот раз я имел в виду чисто дружеские отношения. По-моему, вам надо выплакаться у кого-то на плече. Никаких рук, Мэнди, я обещаю.

Неужели он действительно говорит то, что думает? Но Аманда очень сомневалась в том, что Пирс сдержит последнее обещание.

– Нет. Большое спасибо, но нет, – твердо сказала она.

– Что ж, как хотите.

Пирс молча смотрел, как Аманда отпирает машину и садится за руль.

– Будьте осторожны, Мэнди. Не гоните слишком быстро. Полицейские Далласа обожают останавливать красивых женщин за превышение скорости. – Он улыбнулся. – Иначе их жизнь была бы слишком монотонной.

– Спасибо, запомню, – заверила его Аманда.

Дав задний ход, Аманда выехала со стоянки, а затем надавила на газ изо всех сил, чтобы как можно скорее уехать от Пирса. Впрочем, возможно, было уже поздно спасаться бегством.

16

Ну и денек выдался сегодня.

Аманда вздохнула, вспоминая все происшедшее. Она ответила на страстный поцелуй мужчины с таким жаром, которого никогда даже не подозревала в себе. Возможно, ее реакция на Пирса была как-то связана с тем, что рассказал ей накануне Уитни. Аманда почувствовала, что ее прежний мир рушится, и была немного не в себе. И все же ее очень сильно удивляла собственная реакция на поцелуй Пирса. Он продемонстрировал не только чувственность, но и нежность, чего Аманда никак от него не ожидала. Как и Уитни, он открылся ей с неожиданной стороны, и теперь Аманда чувствовала себя так, словно весь мир поставили с ног на голову.

И, как будто недостаточно было Пирса, именно сегодня она вынуждена была сообщить публике, что Уитни Грейнджер оказался мошенником. Да, именно так. Мошенником. И если ее отец не сумеет превзойти самого себя, дело скорее всего закончится для Уитни тюрьмой.

К тому же сейчас, в эту самую минуту, Гримзли скорее всего обдумывает, кем бы заменить Аманду. Если не удастся никого найти, он, пожалуй, даже сам сядет на ее место.

Аманда улыбнулась. Конечно, она драматизирует события, но ее сценарий был не так уж далек от истины. В лучшем случае Гримзли роется сейчас в ее контракте, пытаясь найти слабое звено, которое позволило бы его расторгнуть. Ведь как-никак Аманда нарушила Золотое Правило Гримзли. Но, поскольку информацию уже подхватили конкурирующие каналы, Аманда была уверена, что в этом случае владельцы студии будут на ее стороне. Гримзли не может уволить ее просто так, но он не оставит ее в покое. Аманда нисколько не сомневалась, что директор постарается сделать ее жизнь невыносимой в надежде на то, что она уволится сама.

Откинувшись на спинку стула, Аманда сцепила руки за головой и стала тихонько раскачиваться.

– У тебя нет шансов, Гримзли, – произнесла она вслух. – Я не собираюсь увольняться.

Услышав, что за спиной открылась дверь, Аманда резко обернулась. Карла заглянула в кабинет. Проходя мимо нее в коридоре, Аманда сказала, что хочет несколько минут побыть одна. Наверное, часы Карлы бежали быстрее.

Девушка с сочувствием посмотрела на хозяйку.

– Я уложила Кристофера спать, – сказала она. – Мальчик очень устал. Его глаза закрылись сами собой, пока я читала ему книжку.

Слава Богу! Однако Аманда тут же насторожилась. Кристофер не так часто засыпал сам.

– Он случайно не простудился?

Карла энергично замотала головой.

– Нет, просто сегодня он для разнообразия вымотался сам раньше, чем успел вымотать меня. – На лице Карлы играла довольная улыбка. – Я чувствую себя намного лучше. Можно мне сегодня воспользоваться видеомагнитофоном? Я хотела бы посмотреть одну пленку.

– Конечно, – рассеянно ответила Аманда, поворачиваясь обратно к столу.

Аманда испытала облегчение при мысли, что не надо никуда выходить из кабинета. Она очень любила Кристофера, но иногда ей было просто необходимо побыть одной. К тому же надо было позвонить Уитни.

Аманда набрала один из номеров усадьбы Грейнджера, но ответом ей были короткие гудки. Ну вот, уже началось.

Она снова почувствовала себя виноватой. Конечно, Уитни сам попросил ее об этом, но было очень неприятно, что именно ей пришлось публично огласить его признание.

Аманда нажала на кнопку, затем набрала личный номер Уитни. Она насчитала десять гудков, прежде чем он наконец поднял трубку.

– Уитни, это Аманда. – Ей показалось, что на заднем плане она слышит какой-то невнятный шум. – Как ты?

Уитни поднял трубку в библиотеке. Несмотря на все принятые им меры, на территорию усадьбы уже проникли репортеры, и, даже задернув шторы, он не мог избавиться от доносившегося с улицы шума.

– Кажется, уже в осаде, – ответил он на вопрос Аманды.

Она живо представила себе эту картину.

– Я могу подъехать…

– Оставайся там, где находишься, – попросил Уитни. – Мне будет гораздо спокойнее, если теперь ты перестанешь заниматься этим делом. Я и так уже жалею, что втянул тебя. Дело принимает нехороший оборот.

Если он пытается защитить ее, то в этом нет необходимости.

– Уитни, я знаю, что тебе приходится сейчас терпеть. Ведь я тоже репортер – или ты забыл?

– Нет, – твердо сказал Уитни. – Ты не репортер. Ты девушка, с которой я танцевал ее первый котильон. И ты – мой друг.

Аманда тяжело вздохнула. Она понимала, что вынуждена согласиться с Уитни и предоставить ему расхлебывать последствия самому.

– Ну хорошо. Но мне неприятно думать, что ты там совсем один.

Уж лучше бы он действительно был один.

– На лужайке перед домом в данный момент расположилось десятка два репортеров. Вряд ли это можно считать одиночеством. – Уитни слышал, как Аманда затаила дыхание, и понимал, что сейчас она объявит о своем намерении приехать во что бы то ни стало. – Не беспокойся, Аманда. Я нанял нескольких телохранителей, к тому же сегодня утром прилетел мой брат Нейл. Со мной все будет в порядке.

Аманда мысленно попросила у Уитни прощения от лица всех репортеров. Кому как не ей знать, какими назойливыми умеют быть ее коллеги.

– Ты уже давал какие-нибудь интервью?

Уитни отказывался разговаривать с журналистами, хотя и понимал, что рано или поздно вынужден будет дать разъяснения.

– Не хочу делать этого, пока снова не побеседую с твоим отцом. Единственный, с кем я обсуждал этот вопрос, был мужчина, которого ты днем прислала.

Аманда резко выпрямилась.

– Какой еще мужчина? Я никого не посылала!

Сначала Аманда действительно хотела послать к Уитни Пола Родригеса, оператора, которого брала с собой, выезжая на место происшествия. Она знала, что Полу можно доверять, и считала, что неплохо было бы использовать отснятую пленку. Но потом решила не нарушать раньше времени покой Уитни.

– Ко мне приходил Пирс Александр, и мне показалось, что он знает о нашем деле, – Уитни невесело засмеялся. – Сначала меня удивило, что ты не приехала сама, но потом я решил, что у тебя есть на это свои причины.

Этого негодяя следовало сначала придушить, а потом и четвертовать. Медленно и мучительно. Черт побери, только сейчас Аманда поняла, что Пирс неспроста крутился вокруг нее весь день. Каким-то непонятным образом он узнал о дружбе Аманды с Уитни и почуял, что в воздухе пахнет жареным, еще до того, как Аманда узнала о грозящих ее другу неприятностях.

– Я не посылала этого человека, – произнесла она в телефонную трубку. – И не знаю, как он узнал обо всем, но собираюсь это выяснить. – Крепко сжав в руке телефонную трубку, Аманда чувствовала, как внутри ее нарастают гнев и ярость. – Тебе что-нибудь нужно, Уитни?

– Разве что чтобы за меня помолились.

– В этом можешь не сомневаться. Я скоро позвоню тебе снова. А ты обязательно звони, если потребуется моя помощь.

Она повесила трубку и едва удержалась от того, чтобы не схватить со стола телефон и разбить его о стенку.

– Чертов сукин сын!

Аманде все время казалось, что Пирс хочет затащить ее в постель, в то время как на самом деле он пытался выудить у нее информацию. Она мысленно продолжала изобретать для Пирса самые мучительные казни.

Но как он сумел узнать о неприятностях Уитни раньше, чем о них узнала Аманда? А если это так, то почему не пошел с этой информацией к директору? Гримзли был буквально шокирован ее выступлением. Значит, Александр не стал предупреждать его. Так что же происходит?

Это казалось абсолютно бессмысленным, но у Аманды не было другого объяснения вдруг проснувшемуся интересу Пирса Александра к ее особе. В самом деле, на студии было достаточно женщин, готовых ради него на все.

У Аманды вдруг разболелась голова.

Уронив ее на руки, она закрыла глаза. Больше всего ей хотелось сейчас забраться с головой под одеяло. И вовсе не было настроения работать над серией репортажей, с которыми ей предстояло выйти в эфир на следующей неделе. Но работу нельзя было отложить только лишь потому, что в голове ее стучали сейчас тысячи индейских тамтамов.

Аманда со вздохом включила компьютер.

Прошло четыре часа, а она все еще работала. В какой-то момент в кабинет вошла Карла и поставила перед ней поднос, на котором дымилась чашка кофе и лежали два сандвича с ростбифом. Аманда обожала сандвичи с ростбифом, но сегодня у нее решительно не было аппетита, и она почти не притронулась к ним, только выпила чашку кофе.

Теперь она чувствовала себя одновременно усталой и возбужденной.

Несколькими часами раньше она подумала, что надо бы включить телевизор и посмотреть выпуск новостей с участием Пирса. Он наверняка будет комментировать признание Уитни. Но потом Аманда подумала, что если услышит, как он пересказывает ее историю, то просто не сможет с собой совладать.

Сама мысль о его подлом обмане приводила ее в ярость.

К тому же Аманда была не готова к тому, чтобы услышать и увидеть, как нападают на несчастного Уитни средства массовой информации. Конечно, она сама принадлежала к этому миру, но никогда не одобряла бурных атак на людей, а журналисты порой кидались на своих жертв, как огромные белые акулы.

Аманда со вздохом посмотрела на часы. Господи, неужели уже так поздно? Десять минут первого. Аманда потянулась, разминая уставшие руки и ноги.

Десять минут первого – и ее карета давно уже превратилась в тыкву.

Она услышала, как за спиной открылась дверь, но у нее не было сил обернуться.

– Карла, почему ты еще не в постели? – спросила Аманда, поднимая с плеч волосы. – Ну раз уж ты не спишь, может быть, помассируешь мне плечи. Я чувствую себя так, будто все мышцы завязали узлом. Наверное, это от нервного перенапряжения.

Карла ничего не ответила, но Аманда почувствовала, как сильные руки принялись разминать ее затекшие плечи, затем двинулись к шее. Ей было очень приятно, напряжение постепенно проходило.

Аманда уронила голову на грудь.

– Да, да, – пробормотала она. – Да, вот здесь. Не останавливайся. Я дам тебе все, что попросишь, только не останавливайся. Низкий мужской смех заставил ее резко выпрямиться.

– Если бы не знал точно, что это не так, подумал бы, что у вас здесь эрогенная зона, – Пирс снова погладил ее по шее и оставил руки у основания шеи.

Аманда вскочила и резко обернулась.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете?

– Разминаю ваши уставшие мышцы. – Он провел пальцем по шее Аманды. – Так я могу продолжать?

Глаза ее сузились от гнева, смешанного с новым приливом желания.

– Как вы попали в дом?

– Меня впустила Карла. Я проезжал мимо и увидел, что в окне горит свет. И я подумал – может быть, вам нужен кто-нибудь, с кем можно поговорить.

– Если бы это и было так, о вас я вспомнила бы в последнюю очередь.

Пирс и сам не знал, то заставило его проехать мимо дома Аманды, возвращаясь со студии после одиннадцатичасового выпуска новостей. Возможно, простое любопытство. И когда он увидел свет в двух комнатах на втором этаже, то решил зайти и посмотреть – возможно, Аманда еще не спит. И может быть, ему удастся удовлетворить наконец владевшую им страсть.

– Я умею хорошо слушать, – сказал Пирс, прислоняясь к столу. – Это часть моей работы.

– Я не часть вашей работы, поэтому убирайтесь отсюда.

Но Пирс явно не собирался уходить.

– Ваши плечи чудовищно напряжены – мускулы словно закаменели. Поскольку вы, видимо, обвиняете в этом меня, повернитесь и дайте мне возможность закончить массаж. Мне нравится слушать ваши стоны. Они сулят мне райские наслаждения.

В такие минуты Аманда иногда серьезно жалела, что не прошла в свое время курс женской самообороны. Больше всего ей хотелось сейчас увидеть Пирса распростертым на полу и поставить ногу на его нагло ухмыляющуюся физиономию.

– Вас ждут большие неприятности, если вы немедленно не уйдете, – пробормотала она.

– Аманда! – Он рассмеялся, как смеются взрослые люди проделкам маленького ребенка. – Не знаю, какого вы о себе мнения, но вынужден вас разочаровать – я не боюсь вас. А теперь замолчите, повернитесь и позвольте мне помочь вам избавиться от боли.

Аманда попыталась угадать, сколько лет дает суд штата Техас за непредумышленное убийство.

17

Однако решимость Аманды была поколеблена – теперь она уже не знала, что делать дальше: настаивать, чтобы Пирс ушел, или рискнуть позволить ему остаться. Трудно было отрицать тот факт, что массаж Пирса очень помог ей.

Взвесив все «за» и «против», она решила немного умерить свой гнев. Тем более что ей предстояло выяснить с Пирсом кое-какие вопросы, касающиеся Уитни.

– Ну хорошо, – повернувшись вместе с креслом, Аманда подняла волосы. – Вы неплохо делаете массаж, так что можете продолжить.

Боже, как соблазнительна была ее шея, открывшаяся взгляду Пирса. А он был не из тех, кто долго боролся с соблазнами. Наклонившись, Пирс нежно поцеловал мягкую белую кожу у самых волос Аманды.

Аманда вздрогнула – от прикосновения губ Пирса по всему телу прошла сладкая дрожь.

Крепко сжав ручки кресла, Аманда приготовилась вскочить.

– Что, черт побери…

Пирс положил руку ей на плечо, опуская ее обратно в кресло. Аманда готова была взорваться от возмущения.

– Спокойнее, Мэнди, – тихо произнес Пирс, начиная массировать ее плечи. – Я просто пытался нащупать чувствительные точки. К тому же у вас такая соблазнительная шейка.

Аманда глубоко вздохнула, это немного помогло унять ее бешено бьющееся сердце.

– Вы каждый раз так нежно мяукаете, когда собираетесь напасть?

– И что же? – заинтересованно спросил Пирс, продолжая массаж. Аманда вдруг почувствовала, что уже не испытывает к нему прежней враждебности.

– Я все пытаюсь угадать, какой же вы на самом деле.

Пирс улыбнулся. Аманда сказала этой фразой гораздо больше, чем хотела. Значит, она думает о нем в его отсутствие. Что ж, это обнадеживает. Это, пожалуй, справедливо, учитывая, что и он никак не может избавиться от мыслей об этой женщине.

– Я состою из нескольких разных человек, Мэнди. И каждый из них – я.

Аманда едва сдерживалась, чтобы не застонать от удовольствия, которое доставляли ей сильные и нежные руки Пирса. Она с трудом заставила себя собраться с мыслями. Надо продолжать разговор, тогда Пирс, может быть, не заметит, как она буквально тает от каждого его прикосновения.

– Где вы научились делать массаж?

Вопрос Аманды заставил Пирса задуматься. Он никак не мог вспомнить, когда впервые попробовал себя в качестве массажиста. Просто всегда точно знал, что и как надо делать.

– Я не учился – это просто талант.

Самомнение этого человека заслуживало того, чтобы его имя занесли в Книгу рекордов Гиннесса.

– Сейчас вы скажете, что женщины любят вас именно за ваши руки.

Пирс снова рассмеялся своим низким чувственным смехом, от которого по спине Аманды пробегали мурашки.

– Не только за руки, но и за них тоже. – Пирсу вдруг захотелось сказать больше, рассказать ей то, чего он не рассказывал до сих пор никому. – У моей бабушки был ревматизм, который обострялся, когда она напивалась. – Аманда увидела в экране монитора, как на губах его появилась печальная улыбка. – А напивалась она часто. И очень любила, когда я массировал ей плечи. – Перед глазами всплыл вдруг образ злобной старухи, такой отчетливый, словно Пирс в последний раз видел ее вчера. Память сделала какой-то странный зигзаг, и Пирса охватил вдруг страх, словно в прежние дни. – Она заставляла меня делать это часами.

Пирс почувствовал, как мышцы Аманды слегка напряглись. Он никогда никому не рассказывал о своей семье – о своей настоящей семье. И не понимал, почему вдруг сделал это сейчас. Аманда влияла на него каким-то странным образом. Или, может быть, он думал, что, зная о нем больше, эта женщина сможет лучше понять его?

Не надо было ему этого делать.

Аманда внимательно смотрела на нечеткое отражение лица Пирса в экране компьютера. Ей видно было, что его одолевают сейчас самые противоречивые эмоции.

– А что говорила на это ваша мать?

Теперь на лице Пирса появилась циничная улыбка.

– Ничего. Ее там не было. – Он сам не понимал, как вырвались у него эти слова. Словно просочились в какую-то щель в его сознании. – Она оставила меня, когда мне было шесть месяцев. Я понятия не имею, как она выглядела. Бабушка не держала в доме ее фотографий.

Аманде вдруг захотелось повернуться и заглянуть в лицо Пирса. Ее тянуло поверить ему, обнять, прижать к груди и сказать, что ей очень жаль. Но не стоило забывать, что перед ней был Пирс Александр – мужчина, который скажет и сделает все, что угодно, лишь бы добиться желаемого результата. Говорит ли он правду, или эта очередная ложь изобретена лишь затем, чтобы разжалобить ее? Она не могла решить это разумом, но чувства ее уже сделали свой выбор.

По-прежнему глядя на отражение Пирса, Аманда тихо спросила:

– А вы никогда не пытались найти ее?

– Нет, – быстро ответил Пирс. – Я думаю, нам обоим будет лучше, если мы так и не увидим друг друга.

Пирс действительно верил в то, что говорил, и на какую-то долю секунды Аманде вдруг стало больно и обидно за него. Она подумала о Кристофере, мирно спящем в своей комнате. И о Джеффе, который оставил их, даже не бросив прощальный взгляд в сторону сына. Аманде часто приходилось иметь дело с подобными историями, и давно пора было привыкнуть, но все же она никак не могла понять родителей, которые бросали собственных детей. Для самой Аманды ребенок был не только частью, но и смыслом ее жизни.

– Но как она могла бросить своего ребенка?

Услышав сочувствие в голосе Аманды, Пирс мысленно приказал себе не расслабляться. Он не нуждался в сочувствии. От Аманды ему требовалось совсем другое. Но если это так, ехидно поддразнивал его внутренний голос, то зачем он рассказал ей все это?

– Очень просто. Ее совершенно не волновало, что будет со мной дальше. – Пирс давно свыкся с этой мыслью и теперь никак не мог понять, почему это у него вдруг запершило в горле. – Если бы это было не так, она бы задумалась, оставляя меня бабушке, которая признавала только один способ наведения порядка – кулаками.

– Она била вас? – в ужасе воскликнула Аманда, представив себе эту картину.

Пирс рассмеялся, вспоминая Беатрис Александр, предпочитавшую общаться с внуком с помощью плетки, которой она владела не хуже, чем аргентинские гаучо.

– Только когда ей удавалось меня поймать. Это было не так уж просто.

Пирс двенадцать раз убегал из дома. Последний раз это случилось, когда ему было пятнадцать, и на этот раз ему наконец-то удалось убежать окончательно. Да никто и не заботился о том, чтобы вернуть его.

Пирс закончил массаж плеч Аманды.

Она обернулась и посмотрела на него снизу вверх. Пирс увидел ее полные сочувствия глаза. Он думал, что это разозлит его, но вместо этого в ответ на взгляд Аманды слова полились из него сплошным потоком, как ни пытался он их остановить.

– Я уже давно перестал обвинять ее во всех своих бедах. Ей тоже приходилось несладко. Однажды мне сказали, что в молодости бабушка хотела стать танцовщицей, но в шестнадцать лет она забеременела, и пришлось похоронить свою мечту. – Пирс попытался представить себе бабушку в шестнадцать лет, но у него ничего не получилось. – Муж сбежал и оставил ее с четырьмя детьми, которых надо было растить одной. Одного сына убили при попытке ограбления магазина. – Губы его снова искривились в невеселой улыбке. Засунув руки в карманы, Пирс присел на край стола лицом к Аманде. – Это был дядя Гарри. Дядя Боб пошел служить на флот. Бабушка иногда получала от него открытки. Но он ни разу не приехал повидаться с ней, и мне трудно его в этом упрекнуть. – Сам Пирс вернулся взглянуть на бабушку только один раз – на ее похороны. – Дядя Пит просто исчез в одно прекрасное лето. Мне кажется, он был голубым и никак не мог смириться с этим. – Пирс глубоко вздохнул и обхватил себя руками за плечи. – А младшей была Билли. Моя мать, – даже язык его отказывался произносить это не слишком знакомое слово. Он, пожалуй, впервые называл ее так. Пирс всегда думал о ней как об «этой женщине». – Она искала любви в самых неподходящих для этого местах.

У Пирса никогда не было иллюзий относительно собственного происхождения. Он был незаконнорожденным. Мать его была самой обыкновенной проституткой. Она имела так много мужчин, что не могла даже определить, от кого забеременела.

Неожиданно Пирсу захотелось закурить. Он потянулся в карман за сигаретой, но тут же вспомнил, что оставил пачку дома. К тому же она все равно была пуста. – Поэтому я и стал иностранным корреспондентом. – Он рассмеялся, пытаясь сделать вид, что только что рассказанная история ему абсолютно безразлична. Он прошел долгий и тяжелый путь от запуганного пятнадцатилетнего подростка до мужчины, которым стал. Но об этом знал только он один. Только он знал, какие лишения пришлось терпеть, чтобы получить образование, не дать поглотить себя гнилому болоту отбросов общества, затянувшему его бабушку и мать. – Еще в старой доброй Джорджии я успел узнать, что такое поля сражений.

Пирс поглубже засунул руки в карманы и отвернулся от Аманды, испугавшись, что она прочтет в его глазах чувства, которые он не хотел бы никому демонстрировать, – невыносимую боль маленького покинутого всеми мальчика.

– В жизни на юге нет ничего романтического, Мэнди, – тихо произнес он, снова вспомнив свое несчастное детство. – Если не верите мне, почитайте Фолкнера и Теннеси Уильямса.

Аманда молча смотрела ему в глаза. Она даже не знала, с чего начать.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

Пирс мысленно проклинал себя за то, что рассказал ей все это. Он резко обернулся к Аманде и попытался изобразить на лице обычную циничную улыбку.

– Итак, какая история нравится вам больше? О том, что я дядюшка пятерых племянников и племянниц? Или о бедном брошенном южном мальчике, которого лупила злая бабушка?

Теперь он пытался разозлить Аманду, снова оттолкнуть ее от себя. Она сразу поняла, что, раскрыв перед ней душу, Пирс стесняется теперь своего порыва.

– У вас нет пятерых племянников и племянниц, – тихо сказала Аманда. – Я проверяла.

Пирс наклонил голову.

– Как это предусмотрительно с вашей стороны. Но бабушки у меня тоже нет.

Она умерла, когда Пирсу исполнилось восемнадцать. Он не проронил тогда ни единой слезинки. Ее смерть сделала его наконец свободным не только юридически, но и морально.

Аманда смотрела на Пирса, пытаясь разгадать душу этого человека. Оказывается, он был не из тех, кого не волновало в этой жизни ничего, кроме секса и карьеры.

– Но она ведь была у вас.

Пирс пожал плечами, снова чувствуя себя немного неловко.

– Каждый когда-то имел бабушку. Послушайте, вообще-то я выдумал все это, чтобы вы не сразу накинулись на меня с кулаками по поводу Грейнджера. – Пусть уж лучше орет на него, чем жалеет. Он ненавидел жалость. – Ведь Грейнджер наверняка уже рассказал вам, что я успел у него побывать.

Слова Пирса напомнили Аманде о том чувстве, которое она испытала, услышав сообщение Уитни, – она почувствовала себя предательницей. Только сейчас она поняла, что не ожидала такого от Пирса. Даже у Уитни были свои причины, которые помешали ему оставаться для Аманды благородным рыцарем.

Но Пирс действовал исключительно по собственной воле. И он использовал Аманду, чтобы потешить свои амбиции. Наверное, она просто безмозглая дура, если способна испытывать к нему жалость. Если вообще способна что-то к нему испытывать.

Глаза ее сузились.

– Почему вы это сделали?

Пирс сразу почувствовал облегчение, увидев, что Аманда злится.

– Я ведь репортер. И люблю вести журналистские расследования.

– И поэтому вы пришли сейчас сюда?

Пирс медленно провел кончиком пальца по шее Аманды и отметил про себя, как расширились при этом ее зрачки.

– Да, я здесь для того, чтобы исследовать то, что вы позволите мне исследовать.

Аманда резко отодвинула кресло, чтобы Пирс не мог до нее дотянуться. Так зачем же он все-таки приехал? Она слишком устала сегодня, чтобы разгадывать загадки.

– Почему вы не вышли в эфир с продолжением моей истории?

Пирс вдруг почувствовал, что не хочет притворяться перед Амандой. Он сказал ей правду, он сказал ей столько правды, сколько не говорил еще ни одному человеку. И ему не хотелось бы, чтобы у Аманды оставались какие-либо иллюзии на его счет.

– У меня не было для этого достаточно информации, – сказал он. – Грейнджер начал подозревать меня, и я не смог выудить у него нужную информацию. Ведь в пять вы уже должны были предать дело огласке. – Он пожал плечами. – Так что можете приколоть к шляпе еще одно перо. – Пирс вспомнил выражение лица Гримзли. – И занести в список своих врагов еще одного разъяренного быка.

Аманда не поверила объяснению Пирса, но слова его заставили ее вспомнить Гримзли. Она нахмурилась. Аманда не любила скандалов и конфронтации, но они словно искали ее повсюду. И она не собиралась отступать и подчиняться, как это делала всю жизнь ее мать.

– Пусть только попробует напасть, – сказала она.

В этой женщине пылал скрытый огонь, который так привлекал Пирса.

Он улыбнулся своей ленивой чувственной улыбкой, которой Аманде все трудней было сопротивляться.

– Я восхищаюсь вашей смелостью, Мэнди. У меня просто захватывает от нее дух. – Он наклонился ближе. – Так же, как и от вас.

Аманда закатила глаза.

– О, пожалуйста…

Пирс весело рассмеялся.

– Вот так говорят все, – подмигнув Аманде, он погрузил руку в ее волосы. – Но вам не придется просить дважды.

Именно пошловатые манеры Пирса удерживали Аманду от того, чтобы сдаться, напоминали ей, с кем она имеет дело, и она мысленно благодарила за это судьбу.

– Приятно это знать, – сказала она, отталкивая Пирса. – Но я не собираюсь пользоваться своими привилегиями.

Пирс вдруг посмотрел на нее и абсолютно серьезно сказал:

– У меня есть к вам один вопрос.

Вообще-то, это ей следовало задавать вопросы.

– И что же вас интересует? – Она была почти заинтригована.

Глаза его сузились и буквально впились в лицо Аманды. Если она соврет, он скорее всего заметит это.

– Вы спали с Грейнджером?

Аманда густо покраснела, причем скорее от гнева, чем от смущения.

– Это нужно для вашего нового репортажа?

– Возможно. – Пирс пожал плечами, изображая равнодушие. – А, может быть, для меня лично.

Аманда не собиралась доставлять ему удовольствие, отвечая на вопрос прямо. Пусть думает все, что хочет. Для нее это не имеет значения.

– Что ж, я, конечно, не девственница.

Пирс показал пальцем на фотографию Кристофера в рамке.

– Это, в общем-то, ясно.

Поправив фотографию, он снова в упор посмотрел на Аманду.

– Так значит, спали.

Аманда расправила плечи, но Пирс никак не мог понять по выражению ее лица, что она думает.

– А что, если и да?

Пирс тут же сказал себе, что это не имеет ровно никакого значения, что так даже лучше. Меньше шансов нарваться на осложнения в отношениях. Если у нее есть кто-то еще, она не станет предъявлять требований на него.

– Тогда я вынужден отметить, что у него хороший вкус.

Аманде захотелось вдруг ударить его, даже рука непроизвольно сжалась в кулак. Она не знала, что вдруг заставило ее сказать Пирсу правду.

– У него, но не у меня. Уитни ни разу даже не попытался этого сделать.

Пирс медленно раскрыл ее ладонь и продел пальцы Аманды меж своих. Грейнджер вовсе не показался ему глупцом.

– Да уж, это точно.

Аманда успела привыкнуть к колкостям Пирса, когда речь шла о ней. Но она не позволит ему оскорблять Уитни. Мало того, что Пирс проник, воспользовавшись ее именем, в поместье Уитни и попытался вытянуть у него информацию, теперь он еще пытается изобразить его бабником. Это уж слишком. Аманда почувствовала, что вот-вот взорвется, и резко встала, опрокинув стул.

Затем она несколько раз ударила ладонью по груди Пирса, который даже отступил от неожиданности на несколько шагов.

– Зарубите на своем противном вездесущем носу, что на свете еще остались порядочные и благородные люди.

Когда она снова занесла руку, Пирс перехватил ее в воздухе. С него, пожалуй, хватит. Она, кажется, собирается сделать святого из обыкновенного мошенника, который запустил руку в государственный карман только лишь потому, что он выглядит как Гэри Грант в молодости.

– И наверное, это очень благородно с его стороны – украсть у других людей около миллиона долларов, чтобы осуществить на них свою мечту.

Что ж, Пирс предпочитает видеть заголовки, не вникая в суть напечатанного. Это его проблема. В заголовках одна грязь, истории же имеют сердце. А вот Пирс его, похоже, не имеет. Аманде вдруг стало странно горько при этой мысли.

– Все не так просто, – сказала она.

– Нет? А может быть, это вы слишком просты с вашей верой в рыцарей в сияющих доспехах. – Он с силой опустил ее руку.

Аманда потерла запястье.

– А вы, конечно, не имеете об этом ни малейшего понятия, – вы, с вашим набором биографий и противным южным акцентом.

– Да, вы правы, – кивнул Пирс, понизив голос. – Все, что я знаю в этой жизни, – вот это.

И, прежде чем Аманда успела отшатнуться, он заключил ее в объятия и прижался губами к ее губам.

18

Аманда отчаянно сопротивлялась. Ей хотелось драться, кусаться, царапаться. Хотелось делать все, что угодно, только не то, что она делала – только не целовать Пирса.

Но, как и сегодня утром, прикосновения Пирса всколыхнули в ней целую бурю эмоций. Она напрасно старалась призвать на помощь все свое негодование – все равно тело ее буквально таяло в объятиях Пирса.

Он задел все ее самые чувствительные места, заставил ее буквально скрипеть зубами от гнева. Тогда почему она не может бороться с охватившей ее слабостью? Почему позволила ему довести себя до такого состояния, когда готова забыть обо всем ради того, чтобы чувствовать вкус его губ?

Что касается Пирса, Аманда была его наваждением, его безумием в жутко измятом голубом костюме. И все же что-то внутри Пирса отчаянно хотело владеть этой женщиной, словно это и только это могло избавить его от призраков прошлого, живущих в его душе. И это ощущение пугало Пирса. От всех остальных женщин он уходил спокойно, даже не оглянувшись.

Так что же такого необыкновенного было в этой Аманде Фостер, что его все время тянуло к ней?

Почувствовав, что она хочет отстраниться, Пирс крепче прижал ее к себе. Затем, сдержав проклятие, он разжал пальцы и отпустил ее. Он не собирается брать силой то, что ему не хотят отдать по собственному желанию. До этого Пирс еще никогда не опускался.

Не так уж она ему нужна. Ему вообще никто не нужен.

Тяжело вздохнув, Аманда наконец-то нашла в себе силы оттолкнуть Пирса. Теперь она смотрела на него расширенными глазами, ненавидя этого человека за то, что он заставил ее почувствовать.

– Это и есть ваш ответ на все вопросы? – спросила она.

Пирс старательно обдумывал свой ответ. Он должен прозвучать так, чтобы Аманда ни за что не поняла, какое действие оказывает на него ее близость. Глупо было так волноваться из-за женщины, и все же сердце его продолжало бешено колотиться, и в ушах, словно отголоски молитвы, звучало ее имя. – Мой ответ на все, что предлагает эта жизнь, – использовать любую предоставленную возможность, чтобы не жалеть потом, что ты ее упустил.

Аманда прижалась спиной к стене и, словно загнанный зверек, наблюдала за каждым движением Пирса, боясь, что он снова бросится на нее.

– Я – не предоставленная возможность, и мною вам не удастся воспользоваться.

Пирс посмотрел на нее долгим взглядом, в котором можно было прочесть одновременно множество чувств.

Аманда вздернула подбородок.

– Просто мои гормоны реагируют на вас, и больше ничего. Но это еще не повод ложиться с вами в постель.

Пирс, улыбаясь, обвел глазами ее тело, словно оно уже принадлежало ему.

– Несколько часов удовольствия, – медленно произнес он, в который раз пытаясь убедить самого себя, что это все, чего он хочет от Аманды. Несколько часов, а потом он забудет ее, как забыл остальных.

Несколько часов. И это все, что ему нужно. При этой мысли Аманда снова испытала вдруг странное разочарование.

– Я не гожусь для развлечений на несколько часов. Только на всю жизнь.

Пирс покачал головой.

– Очень жаль, но я из тех, кто живет сегодняшним днем. – Он сказал это, собираясь повернуться и уйти. Но вместо этого Пирс стоял и смотрел, как зачарованный, в ее глаза. – Почему бы нам не попробовать?

Глаза Аманды сверкнули.

– На ваших условиях?

Пирс наклонил голову, но что-то мешало ему сказать Аманде, что с ним возможны только такие отношения или никаких. Таковы были его правила. Но пока ей лучше считать, что возможны варианты.

– Но ведь это только начало, – произнес Пирс.

Аманда сделала шаг к двери. В присутствии Пирса ей не хватало воздуха.

– Я ведь уже сказала, что не хочу ничего начинать.

Пирс провел большим пальцем по щеке Аманды.

– Слишком поздно, Мэнди. Все уже началось. – Он тяжело вздохнул. – Ну что ж, если вы не хотите прямо сегодня оказаться со мной в постели…

– Не только сегодня – никогда…

– Сегодня, – повторил он. – То почему бы нам не сходить куда-нибудь завтра? У Боргезе есть лишние билеты на концерт в «Ди-джаз клуб». Он предложил мне два.

Боргезе из шестичасовых новостей имел доступ к билетам на самые престижные концерты Далласа. Но Аманду по-прежнему бесило нахальство Пирса. Как он смеет стоять здесь вот так и размахивать билетами у нее перед носом, после того как нарушил ее покой и попытался использовать ее для сбора информации?

– Так вы приглашаете меня?

– Я ведь уже сказал.

– После того, что вы сделали…

– Все, что я сделал, – перебил ее Пирс, – это оказался хорошим репортером, знающим свое дело. И даже вы не можете обвинять меня в этом, Мэнди. Напористость – одно из главных качеств репортера. – Он наклонился к Аманде, опираясь ладонью о стену над ее головой. – Вы ведь сами прекрасно это знаете.

– Да уж, напористости вам не занимать, – сказала Аманда, глядя на его руку.

– Угу, – пробормотал Пирс.

А Аманда подумала о том, что, пожалуй, настало время смириться с неизбежностью.

– И это означает, что вы будете преследовать меня, где бы я ни появилась?

– А вы как думаете? – Пирс задиристо улыбнулся.

Аманда вздохнула. Она чувствовала себя как человек, готовый шагнуть с края скалы, будучи уже не в силах остановиться.

– Тогда, думаю, мне лучше сходить с вами на концерт, чтобы вы наконец успокоились и выкинули все это из головы.

– В таком случае лучше… – Пирс взял ее за руку.

Аманда прекрасно знала, что он имеет в виду, но она не собиралась сдаваться.

– Нет, – твердо сказала она, отбирая у Пирса руку.

Он пожал с таким видом, словно ему абсолютно все равно – сейчас или позже. Судя по выражению его глаз, Пирс нисколько не сомневался в том, что рано или поздно это произойдет.

– Что ж, как вам будет угодно.

Больше всего Аманда боялась, что когда-нибудь она действительно захочет этого – захочет по-настоящему. Захочет уступить его и своим желаниям.

Словно ребенок, глядящий как зачарованный на горящую в руке спичку, Аманда не могла заставить себя отвести взгляд от глаз Пирса. Она не могла не признаться самой себе, что ей очень хочется пойти завтра на концерт вместе с Пирсом. Ну что ж, она должна по крайней мере попытаться установить хоть какие-то правила игры.

– И мы не будем говорить об Уитни.

В глазах Пирса мелькнуло что-то похожее на презрение.

– Защищаете его, да?

Он ни за что не заставит ее этого стыдиться.

– Да, защищаю. – Аманда изложила еще одно правило: – И вы не будете пытаться вытянуть из меня информацию.

– Я вовсе не собирался вытягивать из вас информацию.

И тут Аманду охватила вдруг паника. О чем она думает? Согласиться на свидание с Пирсом Александром? По собственной воле? Это все равно что согласиться обмазать тело медом и войти в медвежью берлогу. Она слишком устала сегодня, чтобы рассуждать здраво.

– Послушайте, забудем об этом…

Пирс прижал палец к ее губам.

– Все обещания считаются окончательными и бесповоротными.

Аманда отстранилась.

– Но я еще ничего не обещала.

Нет. На словах – нет. Но Пирс не собирался прислушиваться к словам.

– Это сделали за вас ваши глаза.

Она не собирается позволять ему говорить с нею так, словно перед ним неопытная школьница!

– Оставьте в покое мои глаза.

– Если бы я мог, Мэнди, – с жаром произнес Пирс. – Если бы я только мог.

Аманда вздохнула, подумав о том, что, в сущности, мало чем отличается от школьницы, если так и не сумела усвоить уроки, преподанные ей жизнью.

– Во сколько я должна быть готова?

Пирс снова улыбнулся. Эта женщина любила конкретность и четкость.

– В любое время, Мэнди, в любое время. – Увидев, что Аманда снова нахмурилась, Пирс решил не торопить события. – Но концерт начинается в шесть. Я заеду за вами в пять.

Аманда кивнула. Только сейчас она почувствовала, как сильно устала. Пора было выпроваживать Пирса и ложиться спать.

– Я провожу вас до двери, – с этими словами Аманда вышла в прихожую.

Пирс со смехом последовал за ней.

– Не доверяете мне, да, Мэнди?

Аманда открыла перед ним дверь и улыбнулась.

– Думаю, мы прекрасно понимаем друг друга.

Выйдя за порог, Пирс оглянулся и еще раз посмотрел в глаза Аманды. Это были усталые глаза беззащитной женщины. Но еще он увидел в них слабо мерцавший огонек страсти, который звал и манил его.

– Мы действительно понимаем друг друга, Мэнди, и гораздо лучше, чем вы думаете.

Аманда плотно закрыла за ним дверь. Ей хотелось с силой захлопнуть ее, но тогда она разбудила бы Карлу и Кристофера, а ей не хотелось сейчас ни отвечать на вопросы, ни успокаивать проснувшегося сынишку.

Аманда смотрела на маячивший за закрытой дверью силуэт Пирса. Она знала, что делает ошибку. Чудовищную ошибку. Завтра, выспавшись как следует, она должна снова все обдумать и решить, как избежать этого. Она должна быть во всеоружии, чтобы Пирс снова не навязал ей свои желания. Этот тип вполне способен уговорить королеву-мать принять участие в стриптиз-шоу.

Но сейчас Аманда слишком устала, она чувствовала себя слишком растерянной и беззащитной, чтобы размышлять над такими сложными вопросами. Она согласилась пойти на концерт только для того, чтобы скорее выпроводить Пирса. Аманда чувствовала себя так, словно ее сбросили в бочке с вершины холма и ей едва удалось спастись.

Завтра на свежую голову она придумает способ избежать свидания, навязанного ей Пирсом. А сегодня ей нужны только подушка и кровать.

«Пустая кровать», – мысленно добавила Аманда.

В душе Пирса бушевали тысячи самых противоречивых эмоций. Он не привык к навязчивым мыслям. Пирс любил свои мысли примерно так же, как женщин, – полная свобода, никаких обязательств.

Подумав, Пирс свернул к своему любимому бару. Ему хотелось выпить. А царящий в зале шум, возможно, заглушит его мысли. А то что-то он сегодня не похож сам на себя.

Сам не понимая почему, он ревновал Аманду к Грейнджеру. Даже если она не спала с Уитни – а Пирс все же немного сомневался в этом, – Аманда волновалась за этого человека, волновалась так, как никто и никогда не волновался за Пирса. Он впервые понял вдруг, что ему хотелось бы, чтобы кто-нибудь беспокоился так же и о нем.

Задумавшись, Пирс чуть было не проехал на красный свет. Он надавил на тормоз, но машина остановилась, заехав за белую полосу.

Пирс потер ладонью глаза. Оказывается, он устал гораздо сильнее, чем ему казалось. Образ Аманды все время вставал перед его мысленным взором. Наверное, эта женщина ведьма. Чем скорее он затащит ее в постель, тем скорее пройдет это помешательство и он снова сможет думать и вести себя, как нормальный человек.

Еще ни одна женщина не заставляла его так изворачиваться, чтобы заполучить ее. С Амандой все было по-другому.

Наверное, это первое проявление возрастного кризиса, хотя Пирс всегда надеялся, что это его минует. У него было достаточно проблем в молодости. И теперь Господу Богу неплохо было бы помучить кого-нибудь другого – не его. Если предположить, что Бог существует, цинично размышлял Пирс, направляясь к освещенному входу в бар.

Он давно уже не верил в Бога, не хотел верить в существование высшей силы, которая позволила случиться всему тому, что с ним случилось. Лучше уж не верить ни во что, чем предположить существование Создателя, столь чудовищно равнодушного к страданиям своих творений. Но если Бог все-таки существовал, то ему не откажешь в чувстве юмора.

Пирс вошел в бар. Единственное, что требовалось ему сейчас, это хороший глоток виски.

19

Аманда никак не могла выбрать, что ей надеть – она несколько раз переодевалась из джинсов в свое любимое желтое в белую полоску платье, потом опять в джинсы и наконец остановилась все-таки на платье. Джинсы означали, что она останется дома, а платье – что пойдет с Пирсом на концерт. Ей так и не удалось обрести ясность мысли – осторожность боролась с авантюрной жаждой приключений. И в тот самый момент, когда здравый смысл вроде бы победил и она направилась в спальню, чтобы снова переодеться в джинсы, зазвенел дверной звонок.

Аманда быстро пересекла прихожую и распахнула дверь. Затем с извиняющимся выражением лица сообщила Пирсу, что он приехал напрасно, потому что она не собирается никуда идти.

Пирс одобрительно оглядел фигуру Аманды, отметив про себя, что она надела платье, которое так и просит, чтобы он снял его с ее чудесного тела. При каждом вздохе груди ее соблазнительно вздымались.

– Но, судя по вашему виду, вы все-таки идете со мной, – заметил Пирс.

Аманда никогда не видела Пирса в такой одежде – обычно он носил джинсы и свитера, облегавшие его мускулистое тело. Сегодня же на Пирсе был синий спортивный пиджак, синие брюки и чуть розоватая рубашка.

Теперь, когда Пирс стоял прямо перед ней, Аманде все труднее было отказаться. Но она все-таки попыталась. Надо быть твердой в своих решениях.

– И все же я не иду.

Снова посмотрев ей в глаза, Пирс подумал, что надо действовать решительнее. Перешагнув через порог, он направился прямо в гостиную.

– Где ваша сумочка? – Небольшая, расшитая бисером сумочка лежала на диване. – Вот эта?

Аманда нервно сглотнула слюну, не зная, злиться на Пирса или пугаться его решительности. Он вел себя в ее доме как хозяин и в то же время словно читал заветные мысли Аманды – конечно же, ей хотелось пойти, но чтобы это выглядело так, будто ее заставили.

– Да, но…

Пирс протянул ей сумочку.

– Вы сказали своей няне, где будете?

– Дома, – твердо сказала Аманда. – И она не прислуга…

– Хорошо, пусть будет специалист по домоуправлению и воспитанию малышей. – Пирс ненавидел всевозможные эвфемизмы, скрывавшие истинную суть вещей. Теперь ни за что нельзя было назвать уборщицу уборщицей, а няню няней. Что касается самого Пирса, то он не видел ничего плохого или постыдного в простой честной работе. – Вы, женщины, любите выдумывать названия попричудливее. Карла! – закричал он.

Но Пирсу не требовалось повышать голос – Карла была в соседней комнате и тут же вбежала в гостиную, глядя на Пирса преданными глазами.

– Да?

С видом собственника Пирс положил руку на локоть Аманды, но она тут же стряхнула ее. Это, однако, не изменило намерений Пирса.

– Мы с Мэнди идем на концерт в «Ди-джаз клуб». Если вам понадобится по какой-либо причине связаться с ней, позвоните в службу информации.

Тут Пирс заметил на столе блокнот, в котором рисовал Кристофер, а рядом – коробку карандашей. Взяв один из них, он написал на листке блокнота несколько номеров.

– А вот мой телефон. Если что-нибудь понадобится, оставьте информацию на автоответчике. – Подмигнув Карле, он передал ей блокнот и карандаш. – И не ждите нас – ложитесь спать.

Карла захихикала, явно завидуя Аманде, которой предстоит провести такой приятный вечер.

Однако Аманда чувствовала себя вовсе не как женщина, которой можно позавидовать, а скорее как крепость, осажденная врагом. Она в упор посмотрела на Пирса. Что он, черт возьми, о себе возомнил?

– Вы не имеете права распоряжаться здесь!

Не обращая внимания на слова Аманды, Пирс взял ее за руку и повел к двери.

Только когда за ними закрылась входная дверь, Аманда заглянула в глаза Пирсу и прочла в них какое-то непонятное, незнакомое ей до сих пор выражение.

– Послушайте, – начал он. – Я не так часто выряжаюсь ради женщины. Этот пиджак такой неудобный. – Он передернул плечом, словно в доказательство своих слов. – И поэтому я не в лучшем настроении. – Пирс открыл перед Амандой дверцу машины. – Поэтому…

Аманда нехотя залезла внутрь.

– А где же ваш галстук?

Пирс ответил ей только после того, как уселся за руль.

– У меня вообще нет галстука. – Он включил зажигание. – Галстуки существуют лишь для того, чтобы вешать на них людей. Нам лучше поторопиться. В это время суток движение довольно оживленное.

Аманда откинулась на спинку сиденья, но никак не могла заставить себя расслабиться. Она сделала ошибку и чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

– Похищение является уголовно наказуемым преступлением, – сказала она.

– Убийство тоже. Но не думаю, что до этого дойдет – разве только меня к этому вынудят.

Аманда снова попыталась расслабиться. В конце концов, они едут в клуб под открытым небом, который будет наверняка набит людьми, и ей нечего бояться, кроме дождя.

– Вы всегда так импозантны? – спросила Аманда.

– Нет. – Пирс мысленно выругался, проскочив на красный сигнал светофора. Сгущались сумерки, и в салоне было темно. – Но никогда еще мне не приходилось столько уговаривать женщину.

Аманда понимала, что Пирс снова пытается диктовать ей свои условия, но все же не смогла сдержать улыбки.

– Бедный мальчик!!

Губы ее выглядели такими чувственными, такими соблазнительными.

– Возможность утешить меня я предоставлю вам позже.

– Надеюсь, вы умеете считать до бесконечности, Александр.

Пирс со смехом надавил на педаль акселератора.

В ресторане было тихо, повсюду струился мягкий, неяркий свет, и это оказалось приятным сюрпризом. Аманда была почти уверена, что Пирс повезет ее после концерта в свой любимый бар, но вместо этого он пригласил ее в ресторан «Островитянин», известный хорошей кухней, отличным обслуживанием и очень высокими ценами. Все это, безусловно, произвело на Аманду впечатление, но она тут же напомнила себе о необходимости держать ухо востро.

Сейчас она растерянно вертела в руках второй за этот вечер бокал шампанского. Шампанское пилось легко и хоть отчасти успокаивало ее возбужденные нервы. Аманда вдруг с удивлением поняла, что ей, пожалуй, нравится сегодняшний вечер. Чудо из чудес.

Аманда считала, что хорошо изучила Пирса Александра, но теперь же ей казалось, что она не имеет о нем ни малейшего понятия.

– Я и не знала, что вы так любите джаз. Свет стоявшей на столике свечи отражался в сережках Аманды, причудливо преломляясь, так что блики его напоминали крошечные лунные лучики. Пирс смотрел на них, как завороженный.

– Вы никогда не спрашивали, – его низкий, чувственный голос обволакивал ее, как сахарный сироп. – Мальчишкой я убегал иногда из дома своей бабушки и отправлялся слушать джазовые концерты в клубе за рекой.

Аманда чувствовала себя как маленький ребенок, которому рассказывают на ночь чудесную сказку. Ей хотелось узнать, что было дальше.

– Как назывался этот клуб?

– Просто клуб – и все, – у музыкантов даже не хватило времени как-то назвать его. Они были слишком заняты, сочиняя и исполняя самую чудесную джазовую музыку в Новом Орлеане.

Пирс по-прежнему мог слышать эту музыку, стоило только ему закрыть глаза. Это было одним из самых приятных воспоминаний детства.

Аманда покачала головой.

– Вы все-таки не похожи на человека, увлекающегося джазом.

Пирс сделал глоток вина из бокала.

– Я ведь уже говорил, что плохо поддаюсь расшифровке. Внутри меня живут несколько человек, Мэнди.

Что ж, пожалуй, она начинала этому верить. И эти самые несколько человек, поочередно сменяя друг друга, постоянно сбивали ее с толку. Она понятия не имела, как защитить себя от Пирса, но главное, уже не была уверена, что ей хочется от него защититься.

Аманда сделала еще один большой глоток и посмотрела на дно опустевшего бокала. Пирс тут же наполнил его снова.

«Помни Джеффа, помни Джеффа», – мысленно твердила Аманда.

Да, она помнила Джеффа и очень хотела убежать от всего этого – что бы «это» ни было, – прежде чем Пирс успеет сделать ей больно. Как жаль, что нельзя засунуть все свои эмоции, а заодно и разбушевавшиеся гормоны в бутылку и покрепче закупорить ее пробкой.

Но вместо этого эмоции нахлынули на нее все разом, требуя дать им волю, выпустить их наружу.

Пирс рассмеялся над последним замечанием Аманды.

– А вы, наверное, думали, что я всегда предпочитаю места вроде того бара, куда водил вас в прошлый раз?

Аманда вспыхнула, затем пожала плечами. Что ж, он действительно производил на нее именно такое впечатление.

– Пожалуй, да.

Откинувшись на спинку стула, Пирс любовался игрой света и тени на лице Аманды.

– Чтобы быть хорошим журналистом, надо иметь в себе что-то от хамелеона – то есть быть способным слиться с любой ситуацией, не привлекая к себе особого внимания.

Аманда встряхнула головой, в которой начинало немного шуметь от выпитого шампанского.

– Не могу представить себе ситуацию, в которой бы вы не привлекали бы к себе внимания.

И снова сердце ее учащенно забилось от улыбки, заигравшей на губах Пирса. Или все дело в третьем бокале шампанского?

– Как это понимать, Аманда Фостер? – шутливо нахмурился он. – Это комплимент?

Пирс был просто великолепен, и оба они это знали – Аманде вовсе не требовалось произносить это вслух. Она опустила глаза. Конечно, это игра ее воспаленного воображения, но ей казалось, что, глядя ей в лицо, Пирс читает ее мысли.

– Просто мысли вслух. Не берите в голову, – сказала она, принимаясь за еду. – Кстати, омар очень вкусный.

Пирс и не помнил, как съел свою порцию. Сегодня он видел перед собой только Аманду.

– Им доставляют свежих омаров самолетом каждый день.

Пирс заказал ужин, даже не дав Аманде заглянуть в меню. И Аманда неожиданно для самой себя приняла его попытку навязать ей свое мнение.

– Наверное, наш обед стоит целое состояние, – сказала она.

Пирс кивнул.

– Да, действительно. Зато остальные мои потребности очень просты и ничего не стоят.

Он считал секс простым незатейливым удовольствием, в то же время необходимым для поддержания жизни.

Аманде удалось скрыть от него пробежавшую по всему телу дрожь.

– В таком случае они не имеют ко мне никакого отношения.

Пирс не стал комментировать ее фразу.

– А вот вы, конечно же, очень и очень непросты, Аманда, – сказал он вместо этого. Отложив вилку, Пирс взялся за ножку бокала. – Что заставило вас играть в эту игру?

Аманда не знала, что он имеет в виду – ее карьеру или тот факт, что они сидят здесь сейчас вместе, несмотря на то что поначалу Аманда отчаянно этому сопротивлялась.

– Вы имеете в виду мою работу? – попыталась угадать Аманда.

– Да, – кивнул Пирс.

Аманда всегда чувствовала себя несколько неловко, когда приходилось заводить разговор о себе. Но сегодня слова точно лились из нее рекой. Она пожала плечами.

– Наверное, это случилось потому, что мне всегда нравилось быть в гуще событий. – Улыбнувшись своим мыслям, она снова поднесла к губам бокал. – А может быть, потому, что я взбунтовалась против того, что хотел навязать мне отец.

Пирс чуть наклонился вперед.

– А ваш отец, насколько я понимаю, уважаемый всеми нами Генри А. Фостер?

Аманду не удивило, что Пирс знал об этом. Она уже начала принимать многое в этом человеке как должное.

– Снова охотитесь за информацией?

– Виновен, ваша честь, – пошутил Пирс, ловя себя на том, что ему все больше и больше нравится этот разговор. Он редко снисходил до разговоров с женщинами, которым назначал свидания. Обычно все сводилось к действиям и односложным репликам. – И что же он пытался вам навязать?

Аманда до сих пор слышала в ушах проповеди отца, но старалась прогонять от себя эти воспоминания.

– Хотел, чтобы я выбрала юриспруденцию и была в его полном распоряжении.

Пирс тихонько рассмеялся.

– Я никогда не видел этого человека. У него тоже очень красивые ноги?

Аманда рассмеялась, представив своего отца в шортах. Он никогда не позволил бы себе появиться на людях в столь недостойном наряде. Аманда вытерла слезы, выступившие на глазах от смеха, и перевела дыхание.

– Нет, честно говоря, ноги у него немного кривоватые.

От смеха Аманды Пирсу стало вдруг по какой-то непонятной причине легко на душе.

– Так вы уверены, что именно он ваш отец?

– О, да, – неожиданно серьезно произнесла Аманда. Перед глазами ее встал вдруг образ матери. – Моя мать была слишком напугана, чтобы изменять ему. – Сделав еще глоток из бокала, Аманда вздохнула. Они с матерью никогда не были особенно близки, но иногда Аманде очень не хватало ее. И еще она всегда чувствовала боль и жалость при мысли о том, как растратила ее мать свою жизнь. – Хотя, честно говоря, ей надо было уйти от отца еще задолго до смерти.

Пирс хотел сказать Аманде, что ему очень жаль, что мать ее умерла, но не мог подобрать правильные слова, поскольку не мог до конца почувствовать, что такое потерять мать.

– Ваш отец производит впечатление человека, привыкшего побеждать.

Аманда скривила губы.

– Только в суде. Победа значит для моего отца все. Победа и престиж. – Она снова осушила бокал. – И не стоит забывать также о деньгах.

– Да, пожалуй, не стоит. – Пирс подлил Аманде шампанского. – Деньги сильно облегчают жизнь.

– Не всегда, – возразила Аманда, глядя невидящими глазами на свой бокал.

Пирсу вовсе не хотелось пробуждать неприятные воспоминания.

– Итак, – продолжал он, – вы взбунтовались против отца, отправились в колледж и стали специалистом по средствам…

– Журналистом, – поправила его Аманда. Теперь она немного приободрилась. Ей не нравилось думать об отце. Это пробуждало к жизни слишком много неприятных воспоминаний. – Надеялась горячими и искренними словами нести добро и справедливость в наш жестокий мир… – сказала она, неожиданно улыбнувшись.

Пирсу нравилось смотреть, как смягчаются черты лица Аманды, когда в глазах ее появляется загадочное, мечтательное выражение.

– Эй, Аманда, а вы, оказывается, романтическая натура.

Что ж, это бесполезно было отрицать. Так же, как и тот факт, что слово «романтик» давно уже стало для нее синонимом слова «дурак».

Аманда провела пальцем по краю бокала.

– Я как следует поплатилась за это.

Нетрудно было догадаться, что она имела в виду.

– Бывший муж?

– Да, – кивнула Аманда, пытаясь заставить себя не думать о Джеффе. Но удержаться было трудно. – Он во многом походил на вас. Высокий, красивый, разговорчивый.

– Я уже ненавижу его, – сказал Пирс, поймав себя на том, что ему не хочется, чтобы Аманда сравнивала его с этим человеком, на которого затаила обиду.

Аманда вздохнула, заставив себя наконец отвлечься от прошлого.

– В конец концов и я его возненавидела. Единственное, что он сделал для меня хорошего, – подарил мне Кристофера.

– Он изменял вам?

Она кивнула.

– Почти с самого начала. – Бокал ее снова был пуст. Аманда подвинула его Пирсу, чтобы он наполнил его. – Наверное, даже во время медового месяца. Он считал своим естественным правом соблазнить любое существо женского пола, оказавшееся поблизости. И думал, что я должна это терпеть.

Пирс налил ей совсем немного шампанского. Не надо, чтобы она напивалась. Пирсу хотелось, чтобы Аманда запомнила как следует все, что произойдет сегодня.

– И почему же вы терпели?

– Я не терпела. – Аманда с хмурым видом разглядывала шампанское. – После того, как узнала. Убедилась наверняка. – Она засмеялась над собой, вспомнив, какой беспомощной была тогда, как ей хотелось простить и забыть, пока наглость Джеффа не перешла все границы. – К тому времени я была беременна. Джефф хотел, чтобы я сделала аборт. – Теперь глаза ее буквально светились ненавистью к бывшему мужу. – Сказал, что дети не вписываются в его представления о счастливой жизни.

Пирс все лучше и лучше понимал Аманду.

– И вы ушли от него?

– Так быстро, что он и глазом не успел моргнуть.

– И он не попытался вас вернуть? – удивился Пирс, думая о том, что сам бы обязательно попробовал сделать это.

– Я откупилась от него, – как ни в чем не бывало заявила Аманда. – Я отдала ему дом, счет в банке – все.

Пирс не мог представить себе женщину, готовую отдать все, что у нее было. До сих пор он имел дело с женщинами, готовыми продать себя, но не отдать что-то даром. Марша всегда только брала от жизни то, что хотела.

– А как же ваш отец? Разве он не мог поговорить с вашим мужем и добиться более справедливого раздела имущества?

Ее отцу очень понравилось бы, если бы Аманда приползла к нему на коленях и обратилась с подобной просьбой. Это сделало бы его еще более самоуверенным, если такое возможно.

– Он бы отказался, если бы я попросила его, и сказал бы, что с самого начала предупреждал меня относительно Джеффа. Потому пришлось отдать ему все, чтобы избавиться от этого брака.

– Вам так хотелось стать свободной?

– Да, – с жаром произнесла Аманда.

Пирс поднял бокал, предлагая Аманде выпить.

– Что ж, это нас объединяет. Я тоже люблю свободу.

– Я знаю.

Аманда посмотрела на свой бокал. Он снова был пуст. Она подумала, не попросить ли еще шампанского, но затем покачала головой в ответ на вопросительный взгляд Пирса.

– Нет, не стоит. Я и так выпила слишком много.

«И слишком многое рассказала человеку, которого практически не знаю».

Пирс ничего не ответил. Вместо этого он отодвинул от стола стул и спросил:

– Может, отправимся домой?

Аманда кивнула, и Пирс сделал знак официанту, чтобы им принесли счет.

20

Аманда не следила за дорогой, не сомневаясь в том, что Пирс везет ее домой. И только когда машина свернула на незнакомую ей улицу, обсаженную с обеих сторон деревьями, Аманда поняла, что вечер далеко еще не закончен.

Резко выпрямившись, она почувствовала, как напряглось ее тело. Ей вовсе не нравилось, что ее согласие воспринимается Пирсом как нечто само собой разумеющееся. Когда он подъехал к жилому комплексу, на въезде в который красовался огромный плакат с названием «Сэндпайпер», Аманда посмотрела на него укоризненно.

Пирс въехал в подземный гараж под номером восемьдесят девять и выключил зажигание.

– А что, если я скажу, что не намерена вылезать из машины? – Аманда упрямо выпятила подбородок.

Пирс наклонился к ней, положив руку на спинку сиденья. Аманда чувствовала щекой его горячее дыхание.

– Это будет ложь. Пойдемте, Мэнди. Ведь вам же любопытно посмотреть, как я живу. И любопытно узнать, хорошо ли нам будет друг с другом.

Пирс был прав. Ей действительно было любопытно. Больше чем просто любопытно. Но Аманда пыталась сдержать свои эмоции. Но все же она чувствовала себя как полководец, которому брошен вызов. Не принять – значит, признать поражение. Надо было хотя бы попробовать.

– Я знаю, как это будет. Как магическое шоу. С зеркалами и все такое. Вспышка, огонь и ничего материального. Через час все закончится.

– Может быть. – Глаза его сверкнули в темноте. – А может быть, и нет.

Пирс вылез из машины, открыл дверь перед Амандой и протянул ей руку.

Аманда недолго боролась с собой. Направляясь к дому рука об руку с Пирсом, она все время повторяла себе, что ведет себя крайне неблагоразумно. Но было уже поздно.

Открывая дверь, Пирс улыбнулся своим мыслям, затем внимательно посмотрел на Аманду. Она пыталась держаться как ни в чем не бывало, но зрачки ее были расширены, и Пирс подумал, что она, пожалуй, боится. Боится, что он набросится на нее, едва закрыв за собой дверь. Удовлетворение от того, что ему удалось завлечь к себе Аманду, смешивалось почему-то с чувством ответственности. Он не хотел, чтобы она боялась его или того, что должно было произойти между ними. Пирс хотел, чтобы она ждала этого с тем же чувством нарастающего возбуждения, что и он.

Открыв дверь, он рукой перегородил Аманде вход. Она удивленно взглянула на Пирса.

– Я не стану отрицать, что все время думаю о вас последнее время и преследую вас, но я никогда никому не навязывал себя насильно. То, что случится или не случится сегодня вечером, целиком зависит от вас. Секс – слишком приятное времяпрепровождение, чтобы превращать его в подобие войны. Мне не надо пробовать, чтобы догадаться, что я не получу удовольствия от изнасилования.

Слова ничего не значили. Люди всегда говорят не то, что делают. Но Аманда заглянула в глаза Пирсу и тут же поверила ему, хотя напряжение все же не покидало ее.

Войдя в квартиру, Аманда огляделась. Помещение казалось нежилым. Здесь почти не было мебели.

В гостиной стояли диван и кресло с откидывающейся спинкой, торшер и низенький длинный журнальный столик. Слева виднелась крошечная кухонька со столом и двумя стульями. Спальня, наверное, была наверху.

В квартире Пирса не было никаких безделушек, которыми обычно украшают люди свои дома, не было даже разбросанных где попало газет. Вообще ничего похожего на беспорядок. С того места, где стояла Аманда, ей видно было, что даже в раковине нет грязной посуды. Она никак не ожидала, что Пирс отличается подобной аккуратностью.

– Какой у вас порядок, – удивленно произнесла Аманда.

– А что вы ожидали увидеть? – спросил Пирс, закрывая дверь.

– Мужчины обычно не любят убирать за собой, – сказала Аманда, кладя на столик сумочку.

Пирс удивленно поднял брови.

– Это всего лишь рабочая теория отпетой феминистки или вы говорите, исходя из собственного горького опыта?

Аманде было немного не по себе уже от одного того, что она находится в его квартире.

– Я не сплю у посторонних мужчин, поэтому мне не с чем сравнить…

– А мы вовсе не спать сюда пришли.

В глазах Аманды засветился гнев, и Пирс понял, что сейчас явно не стоит ее поддразнивать. Он положил руки на плечи Аманды, пытаясь успокоить ее, словно норовистую лошадку, испугавшуюся грозы.

– Я знаю, что вы не спите с кем попало. – Опустив руки, Пирс сделал шаг назад. – Но тоже не в курсе, как выглядят квартиры других мужчин. – Аманда увидела на стене гостиной полку, которую не заметила сразу. Все книги были расставлены в алфавитном порядке. – У меня не так уж много вещей. А те, что есть, я стараюсь содержать в порядке, чтобы легче было их найти. Это очень удобно. Экономит массу времени.

Пирс сделал шаг в сторону кухни. В холодильнике охлаждалась приготовленная заранее бутылка вина.

– Принести вам выпить?

Аманда колебалась. Приятные ощущения от шампанского, выпитого в ресторане, начали постепенно угасать, но еще не испарились вовсе. Выпив, она сможет избавиться от овладевшего ею напряжения. И к тому же потом она сможет обвинить алкоголь во всех ошибках, которые, возможно, сделает. И в то же время она не хотела, чтобы рассудок ее затуманился еще больше.

Присев на краешек дивана, Аманда покачала головой.

– Я и так уже выпила слишком много.

Пирс присел рядом с ней, устроившись поудобнее, и провел пальцами по обнаженной глубоким декольте спине Аманды. Это было очень приятно.

– Я заметил это, – сказал Пирс. – У вас немного кривоватая улыбка. – Аманда чуть отодвинулась. – К тому же вы наконец разговорились со мной.

Сначала она не поняла, что он имеет в виду.

– Я ведь и раньше разговаривала с вами, – сказала Аманда, вспомнив бейсбольный матч и их встречу в супермаркете.

Пирс покачал головой, и пальцы его снова отправились в неторопливое путешествие по спине Аманды. На этот раз она даже не пошевелилась, жадно впитывая ощущения.

– Нет, раньше вы разговаривали не со мной, а словно бы со стенкой, ставшей на вашем пути.

Пальцы Пирса продолжали скользить по ее коже, и это словно гипнотизировало Аманду. Она знала, что надо встать и уйти, но у нее не хватало на это сил. Аманда нахмурилась.

– В чем дело? – склонив голову набок, Пирс заглянул ей в лицо.

Аманда крепко сжала губы и почти сквозь зубы произнесла:

– Я прекрасно провожу время.

Пирс тихонько рассмеялся, и пальцы его легли на плечо Аманды.

– Неужели это так плохо?

– Но я ведь не хотела этого. По крайней мере, не с вами.

Странно, но Пирс хорошо понимал, что имеет в виду эта женщина. Потому что он тоже не хотел получать от всего этого такое ни с чем не сравнимое удовольствие, которое получал сейчас. Удовольствие это заставляло его расслабиться, а значит, грозило привести к дальнейшим осложнениям.

– Понимаю, – сказал он.

– К тому же… – Аманда сменила позу, но на этот раз ей было не по себе от собственных мыслей, а не от прикосновений Пирса. – Я чувствую себя немного виноватой, получая удовольствие в тот самый момент, когда Уитни угрожают обвинения в злоупотреблениях и мошенничестве. Ему ведь, возможно, грозит тюрьма, – прошептала она.

Конечно, ее отец был одним из лучших адвокатов, но ведь судьи бывали иногда непредсказуемы. Пирс неожиданно почувствовал, что ревнует.

– Что было между вами и Грейнджером? – спросил он.

– Он всегда был добр ко мне, – просто ответила Аманда.

Пирс снял бретельку с ее плеча. Аманда вернула ее на место.

– Расти дочерью Генри Фостера было не так уж сладко. Хотя в материальном смысле у меня было все, о чем только может мечтать девочка. Машина и все такое… – Грусть Аманды передалась вдруг Пирсу.

Все время, пока она говорила, он не сводил глаз с ее лица.

– Так в чем же тогда проблема?

– Отец следил, чтобы все это было у меня не потому, что заботился обо мне, а потому, что у дочери Генри Фостера должно было быть все. – Теперь пальцы Пирса гладили чувствительную впадинку на шее Аманды. От удовольствия она чуть было не закрыла глаза.

– Но двух вещей, которых всю жизнь по-настоящему хотелось мне и моей матери, он не мог нам дать – своей любви и своего одобрения.

– И все это давал вам Уитни?

Аманда кивнула.

Она вспомнила, с каким нетерпением ждала его визитов, будучи сначала угловатым подростком, потом девушкой, полной невыполнимых фантазий.

– Когда дома становилось совсем плохо, Уитни всегда оказывался рядом, чтобы помочь и подбодрить, словно любящий дядюшка. Ему даже удавалось заставить мою мать рассмеяться. – Аманда всегда будет благодарна ему за это. – Только благодаря Уитни я обрела уверенность в себе.

Пирс не мог в это поверить. Аманда не походила на марионетку, которую можно дергать за веревочки.

– Вы бы развили в себе все это и сами, Мэнди. Вы слишком сильная личность, чтобы дать подавить себя властному отцу.

Сильная? У нее просто не было другого выхода.

Аманда вздохнула.

– А может быть, я не хочу больше быть сильной. – Все это проклятое шампанское! Неужели вино развязало ей язык, чтобы она сказала наконец правду хотя бы самой себе.

Пирс обнял Аманду за плечи и привлек к себе.

– Тогда давай на секунду забудем, что ты – Аманда Форстер. Забудем, что ты – острый нож в боку Гримзли, мать Кристофера, дочь Генри Фостера и представитель Уитни Грейнджера по связям с общественностью.

Он действовал на Аманду как наркотик. Все кружилось у нее перед глазами.

– И что же тогда останется? – спросила она.

– Чертовски соблазнительная женщина.

И Пирс коснулся губами ее губ, увлекая с собой в путешествие, у которого может быть только один финал. По обе стороны этой дороги пылал огонь.

Аманда почувствовала, как пламя охватило ее при первом же прикосновении губ Пирса. Шампанское, проклятое шампанское словно смыло все ее опасения, все доводы рассудка. Кровь ее неслась по венам с бешеной скоростью.

Или, может быть, дело не в шампанском, а в Пирсе. Неважно. Главное, что это случилось.

Аманда запустила руки в его волосы, прижимаясь все крепче и крепче к его сильному телу. Пирс почувствовал, что вот-вот утратит контроль над ситуацией. До сих пор ему всегда удавалось сохранять контроль до последней минуты, но сейчас он чувствовал себя так, словно внутри его прорвало плотину и все долго сдерживаемые чувства хлынули наружу бурлящим потоком. И от этого Пирс испытывал волнующие и одновременно пугающие ощущения. Он повторял себе, что должен держаться, но это было бесполезно.

Аманда прильнула к нему, ища страсти его тела и тепла его души. Тело ее жаждало освобождения. Она не была ни с одним мужчиной с тех пор, как развелась с Джеффом, и приучила себя верить, что это не имеет значения, что ей вовсе не нужен этот банальный физиологический акт между мужчиной и женщиной.

В свое время, возможно, это было правдой, но сейчас это было ей просто необходимо.

Аманда нуждалась в том, что мог дать ей Пирс, ей требовалось спастись в объятиях страстно желающего ее мужчины. Ей хотелось смаковать каждую секунду их близости. И еще ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Она хотела, чтобы Пирс взял ее прямо сейчас, в эту самую секунду.

Мысли ее путались, Аманде показалось даже, что она сходит с ума.

Пирс впервые узнал женщину в возрасте четырнадцати лет. Дорога из трущоб Джорджии до его теперешнего положения в Далласе была полна женщин, сгорающих от желания оказаться с ним в постели, но еще ни одну женщину не хотел так сильно он сам.

По телу его пробегала дрожь, он словно плыл по волнам бушующего океана. Пирс продолжал ласкать Аманду, обнимать ее, хотеть ее.

Он чувствовал под пальцами ее гладкую кожу, которая словно пылала под тонкой материей платья. Пирс понимал, что если не сдержит себя хоть немного, то просто порвет на ней платье. «Спокойнее, – приказывал он себе, – медленнее». Но трудно было все время помнить об этом, когда сердце его готово было выскочить из груди. Собственная страсть и вкус мягких губ Аманды доводили его буквально до безумия.

Крепко обняв Пирса за шею, Аманда скользила губами по его лицу. Он резко поднялся, увлекая ее за собой. Руки его, живущие словно сами по себе, расстегнули на ней платье, которое слетело на пол, словно тонкое облачко, отогнанное ветром. Пирс снова впился губами в губы Аманды. Он чувствовал, как бьется под его ладонью ее сердце. Бьется потому, что он рядом.

Поток нахлынувших на него чувств смел последние остатки плотины.

21

Дрожащими руками Аманда вынула рубашку Пирса из-под кожаного ремня брюк. Пуговицы не поддавались и, торопливо пытаясь расстегнуть их, Аманда даже оторвала одну. Она сгорала от нетерпения скорее почувствовать всем телом жар кожи Пирса.

Не обратив ни малейшего внимания на отлетевшую пуговицу, она продолжала расстегивать остальные. Пусть все, что она делает, абсолютно бессмысленно. Сейчас Аманда не способна думать – только чувствовать. Где-то в глубине души она догадывалась, что еще пожалеет обо всем происходящем. Но потом, не сейчас, не сегодня.

Сегодня ею владела только страсть. Пусть он скорее возьмет ее, пусть успокоит жгучую боль, зревшую у нее внутри. И лихорадочную боль ее сердца.

Боясь, что охватившее ее чувство исчезнет, Аманда быстро сорвала с плеч Пирса рубашку и наконец прильнула к нему всем телом. Ее приятно удивило, что кожа его оказалась гладкой и прохладной.

Горячность Аманды возбуждала и в то же время немного забавляла Пирса.

Он вдруг понял, сам не зная почему, что с этой женщиной у него все будет по-другому. Но он даже не предполагал, насколько по-другому. Извивавшаяся в его объятиях Аманда заставляла забыть, кто он, где он. Она заставила его забыть даже о том, что женщины не имеют для него значения. Пирсу хотелось сжимать ее в своих объятиях, заставляя стонать от наслаждения, хотелось защитить ее от всех невзгод.

И молить Бога о том, чтобы это не кончалось.

Отработанная техника, которой он так гордился, изменила ему. Пирс забыл все свои трюки, все отточенные движения. Сейчас для него не существовало ничего, кроме желания обладать Амандой. Руки его двигались почти неуклюже, освобождая Аманду от последнего барьера между их телами. Одной рукой прижимая к себе Аманду, он погрузил пальцы второй внутрь ее пылающего тела. В глазах Аманды появилось безумное выражение.

Ее резкий испуганный возглас ясно говорил Пирсу, что он почти довел ее до высшей точки наслаждения. Но Пирс не испытал почему-то чувства триумфа, которое обычно отдаляло его от женщин, попавших в нему в постель. Вместо этого он чувствовал неизъяснимое удовольствие от того, что Аманде так хорошо с ним.

Радость, светящаяся в глазах Аманды, словно очищала его, гнала прочь недостойные мысли. Грудь ее порывисто вздымалась – ей не хватало воздуха, а пальцы пытались расстегнуть брюки Пирса. Одна из пуговиц никак не поддавалась.

Пирс накрыл руками руки Аманды.

– Я сделаю это сам, – пробормотал он, касаясь губами подбородка Аманды. Господи, он никогда не насытится этой женщиной. – Ты уже оторвала одну пуговицу, а я не так уж хорошо их пришиваю.

Прежде чем Аманда нашла подходящие слова, чтобы ему ответить, Пирс снова впился губами в ее губы, заставив забыть обо всем. Он улыбался ей одними глазами, расстегивая пуговицы на брюках. Аманда опустила его брюки, чувствуя под пальцами крепкие мускулы его ног. Обняв Пирса за ягодицы, она притянула его к себе, и обоих их захватила новая волна страсти. Аманда чувствовала, как пульсирует кровь в его возбужденном члене.

Не отпуская друг друга, они опустились на колени прямо там, где стояли, среди разбросанной одежды. Пирс склонился над Амандой и стал целовать, ласкать ее упругое тело, наслаждаясь его нежностью и ароматом.

Аманда, постанывая, извивалась под его сильным телом, страстно желая, чтобы Пирс вошел в нее сейчас же, немедленно. Больше всего на свете ему хотелось сделать это, а затем излить любовную влагу внутрь ее тела, почувствовав при этом долгожданное облегчение. Но он вовремя сдержал себя. Не стоит торопиться.

Вместо этого губы его ласкали все тело Аманды, двигаясь все ниже и ниже, изучая ее тело, такое гибкое и соблазнительное. От тела Аманды исходил жар. Она громко вскрикнула, почувствовав внутри себя язык Пирса.

Глаза ее расширились. Она попыталась отстранить его рукой.

– Нет, я… Но было поздно вспоминать о скромности и стеснении, поздно выставлять барьеры. И оба они это знали.

– Ш-ш-ш, – тихонько пробормотал Пирс, опаляя горячим дыханием бедра Аманды.

Впившись ногтями в плечи Пирса, Аманда тихонько вскрикивала при каждом движении его языка. Несколько раз она произнесла его имя – или ей только показалось, что она произнесла его вслух. То, что делал с ней Пирс, не шло ни в какое сравнение с самыми изощренными штучками Джеффа. Ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума.

Наконец Пирс опустил свое влажное от пота тело на извивающуюся Аманду, так что глаза его оказались на уровне ее глаз, и, прочитав в них страсть, которую она так тщательно скрывала, старясь держать ее в узде, медленно вошел в нее, заглушив поцелуем крик Аманды, тело которой сотрясалось от еще одного, еще более сильного оргазма.

Спустя целую вечность Аманда открыла глаза и посмотрела на Пирса. Он лежал, отвернувшись, и ей видны были только густые черные волосы на его затылке. Ей захотелось вдруг взъерошить их. Но тут на нее навалились вдруг сомнения и сожаления, державшиеся до сих пор где-то на заднем плане сознания.

– Я… – пробормотала Аманда и тут же почувствовала, что не в силах больше произнести ни слова.

– Да, ты.

Приподнявшись на локте, Пирс с улыбкой взглянул на Аманду. Запах их утомленных любовью тел, проникая в ноздри, начинал снова возбуждать его.

– Ты, – прошептал он, касаясь губами шеи Аманды. Пирс представлял ее себе именно такой – полной страсти и желания, жадно ловящей его ласки…

Аманда медленно возвращалась в мир реальности и только сейчас почувствовала, что лежит на довольно жестком полу.

– Мы так и не добрались до спальни, – Аманда почему-то ожидала, что Пирс злорадно рассмеется.

– Да, – согласился он с легкой улыбкой. – Думаю, придется проделать все заново на постели.

Пирс увидел в глазах Аманды сомнения, словно она пыталась отстраниться, отдалиться от него. Ему был хорошо знаком этот процесс. Он медленно отвел волосы от лица Аманды. Ему не хотелось, чтобы они отстранились друг от друга так быстро.

– Думаю, мне лучше уйти, – слова Аманды звучали весьма неубедительно.

– А я думаю, тебе лучше остаться, – произнес Пирс как можно мягче, чтобы она не подумала, что он пытается ее заставить. – Еще рано, Мэнди. Вечер только начинается. – И он снова поцеловал Аманду, чувствуя, как медленно разгорается внутри огонь желания. – Позволь мне доказать тебе это.

У Аманды не было ни сил, ни желания сопротивляться. Мысли снова путались у нее в голове, а все ее существо наполняла необъяснимая радость. Она с жаром отвечала на поцелуи Пирса, чувствуя, как желания, которые он, казалось бы, только что удовлетворил, возвращаются с новой силой. Аманда обняла Пирса за шею, стараясь притянуть поближе, и подумала с легким оттенком грусти, что он никогда не будет достаточно близко.

Они не стали перебираться в спальню. Время снова остановилось для них, а все окружающее перестало иметь значение.

Пирс терял себя внутри Аманды, погружаясь в светлую наивность и доброту, которые сохранила эта удивительная женщина, несмотря на все, что ей пришлось пережить, и на секунду ему даже показалось, что этот мир – не такое уж плохое место. Ему не хотелось возвращаться к реальности.

Полежав несколько секунд неподвижно, Пирс резко поднялся на ноги, увлекая за собой Аманду.

– Что ты делаешь? – спросила она, обнимая его рукой за шею, чтобы легче было стоять на ногах и просто чтобы чувствовать его рядом.

– Хочу показать тебе, как это будет, – тихо и нежно произнес Пирс.

И спустя несколько минут, в спальне, под журчание водопада за окном, Пирс продемонстрировал ей такую нежность и ласку, которой Аманда никак не ожидала от этого самоуверенного мужчины. Нежность его всколыхнула в Аманде новую волну страсти, которая снова довела ее почти до безумия.

Занимаясь любовью с Пирсом, она чувствовала себя свободной.

Аманда пошевелилась. Ей не хотелось открывать глаза и покидать царство счастья и радости, в котором она пребывала. Но сон постепенно покидал ее, и на его место пришла вдруг паника, перешедшая постепенно в ужас.

Господи, что же она наделала!

С отчаянно бьющимся сердцем Аманда медленно перевернулась на огромной кровати, чтобы кинуть взгляд на лежащего рядом мужчину.

Пирс крепко спал. Черты лица его казались сейчас почти детскими, а на губах играла незнакомая Аманде довольная улыбка. Конечно, он был доволен. Ведь Аманда стала еще одним пунктом в его послужном списке.

Аманда почувствовала, как к сердцу ее медленно подбирается сожаление о произошедшем. Господи, ведь она сама чуть ли не изнасиловала его. Аманда вспоминала, как срывала с Пирса рубашку и брюки. Кровь прилила к ее лицу. Что ж, она, безусловно, дала Пирсу повод гордиться собой.

Глаза ее наполнились горячими слезами. Она смахнула их, разозлившись на себя еще больше за то, что позволила себе расплакаться над совершенной накануне ошибкой. У нее не было времени плакать. Надо выбираться отсюда, пока не проснулся Пирс.

Задержав дыхание и внимательно следя за Пирсом, она медленно вылезла из кровати. Он даже не пошевелился.

Комната была освещена лишь падавшим через окно светом луны, в лучах которой лицо Пирса казалось невероятно красивым. Аманда позволила себе расслабиться на секунду и представить, что Пирс действительно такой, каким ей хотелось бы его видеть, такой, каким притворялся, занимаясь с ней любовью. Мужчина, которого она могла бы полюбить.

Если бы она поверила в это, то была бы самой глупой женщиной на свете, а глупость уже стоила ей довольно дорого в прошлом.

Аманда затравленно оглянулась в поисках одежды и только теперь вспомнила, что вещи ее остались внизу. Тогда она на цыпочках вышла из спальни и бесшумно закрыла за собой дверь.

Продолжая проклинать себя за проявленную слабость, Аманда быстро влезла в платье и застегнула молнию. Подняв с пола трусики, она увидела, что они порваны и их все равно нельзя надеть. Без них Аманда чувствовала себя словно голой.

Тихонько выругавшись, Аманда подняла с пола трусы Пирса. Конечно, они были ей велики, но она надеялась, что сможет добраться в них до дома.

Аманда порылась в сумочке в поисках денег, которыми ей предстояло расплатиться в такси, а затем тихонько, крадучись, покинула жилище Пирса, подумав, что похожа на проститутку, возвращающуюся ночью от клиента.

Аманда надеялась, что Карла не проснется, когда она откроет ключом дверь. Ей не хотелось ничего объяснять.

Ей не хотелось даже думать о том, что произошло.

22

Когда Аманда разделась и забралась под одеяло, до рассвета оставалось уже не так много времени. Ей так и не удалось заснуть, она лишь забывалась на несколько минут, но тут же, вздрагивая, просыпалась.

Всякий раз, закрывая глаза, она видела перед собой лицо Пирса, его голубые глаза, его манящие губы. Он заставил ее ослабить бдительность и прокрался внутрь, словно ночной вор. Нет, пожалуй, сравнение было неточным. Может быть, он и вел себя как вор, но прошлой ночью Аманда сама дала ему ключи.

Дала? Да она не то что дала – она кинула ему эти ключи. Ведь подсознательно Аманде хотелось всего, что произошло этой ночью. Она знала, что будет жалеть об этом, но все равно хотела, чтобы это случилось. И охотник был наготове, ожидая возможности схватить свою добычу. Он все время был здесь в ожидании возможности воспользоваться ее беспомощным состоянием.

Теперь, когда к Аманде вернулась способность рассуждать здраво, она понимала, что Пирс добился от нее всего, чего хотел. Теперь можно не опасаться, что, оглянувшись, она снова увидит за своим плечом его насмешливо улыбающееся лицо. Добившись своего, Пирс наверняка исчезнет из ее жизни. Аманде казалось, что мысль об этом успокоит ее, но этого не произошло. Наоборот, при мысли об исчезновении Пирса из ее жизни она испытала легкую грусть.

Аманда с удивлением подумала о том, что у них с Пирсом много общего. Они оба были очень одиноки в детстве. Единственная разница состояла в том, что Аманда была одинока среди богатства, а Пирс – среди нищеты. Они оба научились надеяться в этой жизни только на себя, причем Аманде помог в этом Уитни, а Пирсу пришлось справиться с это задачей самому.

Дальше пути их расходились. В то время как Пирс закалял свой характер, Аманда достигла зрелости, научившись смиряться с действительностью. Может быть, подумала она, если бы не Уитни Грейнджер, она еще больше походила бы на Пирса.

Аманда перевернулась на другой бок. Господи, ну почему ей так неспокойно? Она чувствовала себя так, словно летит вниз головой в бездонную пропасть.

Смирившись с тем, что ей не удастся больше заснуть, Аманда села на кровати, с тяжелым вздохом запустила пальцы в спутанные волосы и попыталась привести в порядок свои мысли. Взгляд ее упал на бесформенную кучу одежды, валявшуюся на полу.

Рядом с ее помятым желтым платьем лежали голубые мужские трусы.

О Господи!

Надо скорее избавиться от них, пока сюда не вошла Карла и не засыпала ее вопросами. Для нее наверняка будет огромным удовольствием оказаться среди героев мыльной оперы наяву.

Аманда едва успела схватить трусы Пирса, когда внизу вдруг забарабанили во входную дверь. Аманда посмотрела на часы. Шесть тридцать. Кто бы это мог быть в такую рань? Стук повторился.

Аманда схватила со стула халатик и машинально сунула руки в рукава, продолжая сжимать кусочек голубой материи.

Быстро подбежав в распахнутом халате к двери, она посмотрела в глазок, и все похолодело у нее внутри. Это, конечно же, был Пирс Александр!

Первым порывом Аманды было желание убежать в спальню и запереть за собой дверь. Но Аманда давно уже перестала быть ребенком, прячущимся в своей комнате, пока утихнет гнев взрослых. Надо было смотреть неприятностям в лицо, надо было раз и навсегда выяснить отношения… В конце концов, она дала этому мужчине повод вести себя подобным образом. Надо платить за результаты своих игр. Вот только, к сожалению, это не было для нее игрой.

– Черт побери, Аманда, открой сейчас же! – потребовал Пирс оглушительным голосом, который наверняка слышно было даже в другом конце квартала.

Замечательно! Теперь все соседи будут в курсе дела!

Аманда набрала в легкие побольше воздуха и распахнула дверь. Пирс ворвался в ее дом, словно леопард в собственную берлогу. На нем были выцветшие джинсы. Он не позаботился о том, чтобы надеть рубашку или носки – ступни его босых ног были втиснуты в незашнурованные старые кроссовки. Он выглядел каким-то помятым и очень сердитым. Ужасно, чудовищно сердитым. Аманда с удивлением заметила, что в руках Пирс держит упаковку куриных яиц.

Проснувшись четверть часа назад, Пирс испытал странное ощущение. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это незнакомое ему чувство – не что иное, как глубокое удовлетворение. Раньше он испытывал нечто подобное, лишь когда ему удавался очередной репортаж или когда он смог выбраться из Ирака живым и невредимым.

И уж конечно, Пирс никогда не чувствовал ничего подобного, проснувшись утром после близости с женщиной. Хотя ему всегда нравилось заниматься сексом, едва все заканчивалось, Пирс забывал об этом. И никогда он не испытывал радости и покоя, вслушиваясь в дыхание спящей рядом женщины. Обычно Пирс чувствовал себя опустошенным, но довольным тем, что, как всегда, безукоризненно выполнил свою роль. Но еще никогда в жизни Пирс не просыпался рядом с женщиной с ощущением, что ему хорошо жить на этом свете.

Однако чувство это немедленно испарилось, когда он обнаружил, что кровать пуста. Он позвал Аманду, но не услышал в ответ ни звука. Пирсу понадобилось еще несколько секунд, чтобы понять, что она сбежала.

Мысленно проклиная Аманду и себя самого за то, что он принимает ее исчезновение так близко к сердцу, Пирс быстро натянул джинсы и сунул ноги в кросовки. Схватив бумажник и ключи, он засунул в карман, словно талисман, разорванные трусики Аманды, которые нашел на полу в гостиной, и выбежал за дверь, захватив в последний момент упаковку яиц из холодильника.

Войдя в дом Аманды, Пирс заставил себя умерить гнев. Он не хотел, чтобы Аманда считала, что значит для него нечто большее, чем минутное увлечение, потому что это было не так.

– Я кое-что принес тебе. – Он протянул ей коробку яиц, стараясь не выдать голосом ни гнева, который до сих пор испытывал, ни странного чувства, что его предали, которое испытал, проснувшись и не найдя рядом Аманды.

Глупо было чувствовать себя подобным образом, и Пирс прекрасно понимал это. Черт побери, он находится здесь только потому, что Аманда оказалась прекрасной любовницей, и Пирсу не хотелось, чтобы все закончилось так быстро. Когда она надоест ему, он сам даст ей знать об этом. Это будет довольно скоро. Но не сейчас.

Это решение немного успокоило Пирса.

Он открыл крышку коробки, и Аманда увидела шесть крупных куриных яиц.

– Можешь использовать их для завтрака, а можешь швырять о стенку, чтобы дать выход тем эмоциям, которые владели тобой, когда ты сбегала ночью из моего дома. Только не надо бросаться ими в меня.

Аманда протянула руку к коробке.

– Сувенир на память? – улыбнувшись, спросил Пирс.

– Что?

Пирс указал подбородком на руку Аманды.

– Ты держишь в руке мои трусы.

Аманда посмотрела на кусочек голубой материи так, словно видела его впервые.

– Я… мне нечего было надеть, – запинаясь, произнесла она, ненавидя себя за охватившую ее нерешительность. – Мои ты порвал.

Она почувствовала, как краснеет. После того как они занимались любовью на полу его дома, Аманда краснела перед Пирсом, как глупая школьница. Но теперь, когда страсть ее утихла, она действительно была очень смущена.

– Что ж, давай меняться. – Пирс засунул руку в карман джинсов и вытащил оттуда кусочек разорванной материи, который Аманда забыла впопыхах, убегая из его квартиры. – Конечно, это не совсем хрустальный башмачок, но мне любопытно посмотреть, придутся ли они тебе по размеру.

– Придутся, не сомневайся в этом, – прошипела Аманда сквозь стиснутые зубы.

Она сунула Пирсу в руки его голубые трусы и взяла принадлежавший ей крошечный кусочек шелка, стараясь держаться с достоинством, насколько это было возможно в подобной ситуации.

– Итак, – сказал Пирс, указывая на коробку с яйцами. – Что же это будет, Мэнди? Завтрак или оружие? Если мне можно высказаться, я предпочел бы завтрак.

Глаза Пирса скользили по телу Аманды. Под распахнутым халатиком на ней была трикотажная футболка, давно потерявшая цвет и форму от множества стирок. Почему же тогда, черт побери, она снова кажется ему такой соблазнительной?

– Я голоден, – добавил он.

Аманда со вздохом протянула руку за коробкой.

– Что ж, придется приготовить завтрак.

Пирс слегка обнял ее за плечи и развернул в сторону кухни.

– Прекрасный выбор.

– Нечего тут командовать, – сказала Аманда, пытаясь сбросить руку Пирса.

– Я знаю, – сказал он, не убирая, однако, руки.

Аманда положила коробку на кухонный стол.

– Прошлая ночь не имеет никакого значения, – решительно произнесла она.

Пирсу очень хотелось бы с этим согласиться. Он тоже не хотел, чтобы проведенная с нею ночь что-то изменила в его жизни. Конечно, это вовсе не значило, что он собирался так быстро прервать их связь.

– Мы, кажется, испачкали ковер в моей гостиной. – Пирс улыбнулся покрасневшей от смущения Аманде. Он и не думал, что в наши дни женщина в ее возрасте способна краснеть. – Так что моя репутация завзятого чистюли изрядно пострадает.

– Ты ведь не воспринял все это серьезно, Пирс?

Он заметил, что Аманда перестала называть его по фамилии, и сам не знал, нравится ему это или нет. Он не хотел, чтобы Аманда привязалась к нему. Последнее, что ему нужно было в этой жизни, это привязавшаяся к нему женщина, даже такая, как Аманда, которая вела себя как дикая кошка в постели и, несмотря на это, была настоящей леди.

– Единственное, что серьезно в этой жизни, это смерть, Мэнди. Все остальное…

Пирс равнодушно пожал плечами, но голос его почему-то дрогнул.

Аманда снова вздохнула и покачала головой, доставая из шкафа большую сковородку. Взвесив ее на руке, Аманда поставила сковороду на конфорку, хотя на самом деле ей хотелось использовать ее совсем в других целях.

– Твои желания можно прочесть по глазам, – улыбнулся Пирс, опускаясь на стул.

23

Аманда достала из холодильника пачку маргарина, положила кусочек на сковородку и несколько секунд наблюдала, как он плавится, прежде чем поднять глаза на Пирса.

– И что ты хочешь получить на завтрак? – поинтересовалась она.

«Я хочу тебя», – подумал вдруг Пирс, но тут же отогнал эту мысль. Ему никогда раньше не хотелось так быстро снова заняться любовью с одной и той же женщиной. Так почему же этот раз должен стать исключением?

– А как насчет продолжения истории Аманды Фостер? – спросил он неожиданно для самого себя. – Почему ты убежала от меня ночью?

Глаза Пирса словно сверлили Аманду в ожидании ответа. Она специально повернулась спиной, чтобы не видеть их, и полезла в холодильник за молоком.

– А я и не знала, что существуют правила этикета на этот счет, – сказала она. – В книге Эмили Пост нет ничего о том, как вести себя наутро после интимной близости, а практики у меня немного. – Аманда положила на стол батон хлеба. – Извини, если вела себя не по правилам.

Пирс уцепился за ее ответ и выудил у Аманды информацию, которую она вовсе не хотела ему сообщать.

– Так значит, с момента изгнания мерзавца-мужа у тебя никого не было?

– Никого. – Аманда тут же пожалела, что слово сорвалось у нее с языка. Засунув кусочки хлеба в тостер, она нажала на рычаг.

– Что ж, это объясняет вчерашний взрыв страсти. – Пирс забавлялся, видя, что Аманде не по себе от его слов. – А как же до него?

С какой стати он устраивает ей этот допрос? И почему она чувствует себя обязанной сказать ему правду?

– Я ведь уже говорила, что никогда не спала со всеми подряд.

Пирс ошеломленно смотрел на Аманду, пытаясь переварить услышанное. Сам он считал секс такой же естественной потребностью, как еду или питье.

– Давай-ка разберемся, – сказал он, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть выражение лица Аманды. – Как бы это сформулировать поделикатнее… То есть ты хочешь сказать, что вчера я сидел за рулем «мерседеса», у которого был до меня только один владелец?

– Да, – неохотно процедила Аманда.

Пирс старался не думать об ответственности, которую накладывало на него это признание. Он до сих пор не мог поверить, что мужчина мог бросить такую женщину, как Аманда, будучи к тому же связанным с ней узами брака.

– И, следуя этой аналогии, ты хочешь сказать, что твой бывший муж предпочитал кататься на «фольксвагенах», когда в гараже у него стоял «мерседес»?

Аманда достала из буфета две тарелки и со звоном поставила их на стол.

– Ты закончил свой допрос? И кем ты, интересно, воображаешь себя – угонщиком автомобилей? Я ведь уже сказала…

– Кстати, чем он занимался, этот твой безмозглый муженек?

– Он был адвокатом. Специализировался по делам о неуплате налогов.

Пирс поморщился.

– Напомни мне, чтобы я никогда не поручал ему представлять свои интересы, если вдруг не полажу с налоговой инспекцией. Этот малый – настоящий осел.

Он подошел к холодильнику и открыл его с видом хозяина. Аманде не нравилось, что он чувствует себя здесь как дома.

Она тяжело вздохнула, злясь одновременно на Пирса и на себя за то, что принимала участие в этом дурацком разговоре.

– Я ведь, кажется, уже упоминала этот факт задолго до сегодняшней ночи.

Пирс взял из холодильника пакет апельсинового сока и потянулся за стаканом.

– Итак, – сказал он, наливая себе сока и ставя пакет на место. – Я могу рассчитывать увидеть тебя сегодня вечером?

Аманде очень захотелось ответить «да», но она знала, что не стоит этого делать.

– Нас обоих ждет вечером работа.

Пирс понимал, что возражение Аманды звучит неискренне. Он решил разрушить барьер, который она пыталась воздвигнуть.

– Я мог бы заехать после выпуска…

Аманда разбила яйцо о край сковородки и вылила его в шипящий маргарин.

– Нет, – твердо сказала она. Разбив еще одно яйцо, Аманда швырнула в сторону ведра две пустые скорлупки, но промахнулась. – Нет.

Пирс наклонился, чтобы поднять скорлупу. Выкинув ее, он встал рядом с Амандой и провел пальцем по ее шее, все время спрашивая себя, что он, собственно, здесь делает. – Поздно изображать из себя недотрогу, Мэнди.

Сделав над собой усилие, Аманда отодвинулась. Ну почему он не может просто оставить ее в покое? Неужели он до сих пор не удовлетворен? Или Пирс стремится к тому, чтобы окончательно сломить ее гордость?

Мужская гордость диктовала Пирсу немедленно повернуться и уйти, послать ее к чертовой матери, но прошлой ночью Аманда сумела затронуть какие-то тайные струны его души, и поэтому он стоял сейчас здесь. Не потому, что она нужна ему, убеждал себя Пирс, а потому, что в его характере изучать непонятные вещи до тех пор, пока он не добьется полной ясности. А сейчас Аманда была для него одним большим вопросом.

Она с остервенением била о край сковороды одно яйцо за другим. Пирс подумал с улыбкой, что Аманда наверняка представляет его корчащимся на раскаленной сковородке вместо этих яиц. Он снова опустился на стул и сказал, кивая в сторону сковороды, хотя было уже поздно:

– Вообще-то я люблю глазунью.

Судя по выражению лица Аманды, ему повезло, что она в ответ не швырнула в него сковородку.

– Поздно, – прошипела она.

– Я человек сговорчивый, – Пирс пожал плечами.

– Ха, – Аманда насмешливо посмотрела на Пирса.

Пирс обратил внимание на то, что в доме непривычно тихо. Конечно, было еще рано, но Кристофер показался ему ребенком, который не любит долго спать.

– А где остальные домашние? – спросил он.

– Думаю, спят. Хотя не понимаю, как их не разбудил шум, с которым ты тут появился.

Осушив стакан, Пирс поставил его на стол.

– Если они спят так крепко, в следующий раз не обязательно ехать ко мне.

Тосты выскочили наружу, и Аманда повернулась к нему спиной.

– Пирс, следующего раза не будет. Я не хочу. – «Вернее, не могу себе этого позволить», – мысленно поправилась Аманда.

Пирс встал и подошел к ней сзади. Она чувствовала жар его обнаженной груди.

– Почему? Это было так плохо?

Аманда резко повернулась, но добилась этим лишь того, что ткнулась носом ему в грудь.

– Тебе нужна оценка твоих мужских достоинств?

– Мне нужен ответ.

Аманда вдруг заметила в его глазах что-то похожее на беспомощность и уязвимость. Она вдруг представила себе мальчика, которым был когда-то Пирс. Мальчика, который никогда никому не был нужен. Которому так требовалась чья-то поддержка, чье-то одобрение.

– Это было прекрасно, – тихо сказала она, а затем продолжала неожиданно окрепшим голосом: – Дело не в этом. Просто я не хочу, чтобы между нами возникли какие-то чувства. Моя жизнь достаточно сложна и без этого. Гримзли уже точит нож, собираясь снять с меня скальп. Уитни может вскоре понадобиться моя помощь. К тому же у меня есть суперактивный двухлетний сын. И в моей жизни просто нет места для чего-то еще.

– Очень плохо.

Глядя на нее смеющимися глазами, Пирс потрепал Аманду по щеке, недоумевая, как эта женщина может пробуждать в нем одновременно такую страсть и такую нежность. Это оставалось для него загадкой. Неразрешимой, пугающей загадкой. Он понимал, что лучше всего немедленно уйти отсюда, как просила его Аманда, но не мог этого сделать.

– Каждому необходимо хобби, Аманда, – сказал Пирс. – Смотри на то, что мы делаем, как на неплохой способ расслабиться.

И тут, впервые с тех пор, как она переступила вчера вечером порог его квартиры, Аманда вдруг почувствовала, что вот-вот рассмеется.

– Вряд ли это поможет мне расслабиться.

То, что произошло между ними вчера, могло помочь чему угодно, только не расслаблению.

Пирс чувствовал, что их разгорвор ни к чему хорошему не приведет, и сменил тему:

– Итак, что ты собираешься предпринять? Я имею в виду по поводу Гримзли.

Аманда пожала плечами, почувствовав себя беспомощной при мысли об ожидавшей ее мести директора. Это было все равно что знать о предстоящей атаке индейцев, понятия не имея, с какой стороны они нападут.

– Ничего. По крайней мере до тех пор, пока не пойму, что он задумал. – Аманда поделила яичницу на две части и положила на каждую тарелку по тосту.

– Я посмотрю, что смогу для тебя сделать, – пообещал Пирс, глядя на скворчащую перед ним на тарелке яичницу.

Между ними словно установилось временное перемирие.

– Спасибо. – Аманда села на стул рядом с Пирсом. – Пол говорил мне, что ты был женат, – вдруг сказала она. Пирс удивленно поднял брови. – Пол Родригес, оператор, – пояснила Аманда.

Пирс прекрасно понял, о ком она говорит. Он сам пользовался иногда услугами Пола и знал, что тот сотрудничает с Амандой.

– Почему ты заговорила об этом?

Аманда пожала плечами, неожиданно пожалев о своем вопросе.

– Просто любопытно.

От вопросов, касавшихся его личной жизни, Пирсу всегда становилось не по себе. Но этот был довольно безобидным.

– Да, я действительно был женат. Около двух лет. Или трех. Я не помню.

Аманде показалось, что Пирс не столько забыл о своем браке, сколько хотел выкинуть его из памяти. Здравый смысл подсказывал ей отказаться от дальнейших расспросов. Но Пирс же допрашивал ее, так что теперь его очередь.

– И что же случилось потом?

Пирс даже не взглянул на Аманду.

– Я не создан для брака, – сказал он. – Все дело в этом.

Пол не посвящал Аманду в детали, и теперь она представила себе бывшую жену Пирса растерянной молодой женщиной, которой тот изменял так же, как Джефф изменял ей самой.

– Ты разбил ее сердце?

Пирс поднял голову. Глаза его были холодными. И хотя он быстро отогнал от себя этот образ, на секунду перед глазами его встала Марша – длинные волосы, падающие на голую грудь. Она сидела на постели и издевалась над ним, перечисляя всех своих любовников.

– Если и так, она была слишком занята, трахаясь направо и налево, чтобы это заметить.

И Аманда увидела в глазах Пирса промелькнувшую на секунду неподдельную боль.

– Но это не имеет значения. – Пирс, нахмурившись, доедал яичницу.

Действительно ли он так переживал? Или Аманда сама домыслила это?

– Непохоже, чтобы ты сильно переживал из-за этого, – сказала она.

Пирс отодвинул тарелку – у него неожиданно пропал аппетит.

– Люди обычно скрывают свои шрамы, Мэнди.

Аманда не знала наверняка: может быть, это была очередная выдумка, чтобы расположить ее к себе. Но если так, Пирсу это удалось.

Между ними повисла неловкая тишина, которую вдруг неожиданно прервал громкий звук – в кухню ворвался одетый в желтую пижамку Кристофер.

– Привет, ма!

Аманда протянула руки навстречу мальчику.

– Привет, сынок!

Пирс заметил, как смягчились черты ее лица при одном только взгляде на малыша. На какую-то секунду он даже позавидовал Кристоферу.

Разжав объятия, Крис переключил свое внимание на Пирса. Голубые глазенки, унаследованные им от матери, радостно засверкали, когда он узнал сидящего перед ним мужчину. Лицо Кристофера расплылось в улыбке. Он схватился ручонкой за джинсы Пирса и вскарабкался по его ноге вверх.

– Привет!

Пирс посадил мальчика рядом с собой.

– Меня зовут Пирс. Скажи – Пирс. – Он серьезно посмотрел на чуть было не рассмеявшуюся Аманду. – О Господи, я чувствую себя как мистер Роджерс.

Кристофер пытался произнести новое для него слово.

– И-ис, – наконец с видом триумфатора заявил он. «Что ж, довольно близко к оригиналу», – подумал Пирс.

– Ладно, пусть будет так. Ты голоден?

Кристофер энергично закивал головой, и Пирс посмотрел через его голову на Аманду.

– Похоже, у тебя еще один посетитель, Мэнди. Хорошо, что я принес целую коробку яиц.

– Да уж, неплохо, – пробормотала Аманда.

Судя по улыбке Пирса, он понял, что она имела в виду.

Аманда молча наблюдала, как Крис внимательно изучает волосы на груди Пирса. Она изо всех сил старалась не придавать этой сцене большее значение, чем она имела на самом деле, но не могла не признаться себе, что ей нравится эта картина.

Быстро помыв сковороду, она снова поставила ее на плиту.

– Сейчас сделаю тебе завтрак, малыш, – она вылила на сковородку оставшиеся два яйца и, пока они поджаривались, достала из холодильника апельсиновый сок и налила немного Кристоферу.

Пирс внимательно смотрел, как мальчик сжимает обеими ручками тяжелый стакан. Только часть жидкости попадала ему в рот, остальное проливалось на пижаму.

– А где моя группа поддержки? – с улыбкой спросил Пирс, кивая в сторону двери.

Аманда посмотрела на часы. Начало восьмого. Обычно Карла уже вставала к этому времени.

– Карла страдает от своего гайморита. Наверное, она решила победить его сном.

– Что ж, почему бы и нет? – Пирс достал платок и вытер со щечек Кристофера апельсиновый сок.

Аманда краешком глаза наблюдала за этой сценой и каким-то странным образом почувствовала непонятную близость с Пирсом, хотя прекрасно понимала, что у подобных чувств нет никакого будущего.

Она сама шла навстречу беде.

Аманда вздохнула. Похоже, ей уже не удастся остановиться.

24

Солнце заливало светом столик ресторана, за которым сидели Аманда, Кристофер и Карла. Крис сидел напротив матери, болтая ногами и не обращая внимания на взрослых. Аманда внимательно смотрела на Карлу.

– Ты не можешь просто так взять и уехать, – сказала она. – Мы с Кристофером зависим от тебя. – Протянув руку через стол, Аманда сжала пальцы Карлы.

Она говорила правду. Они действительно зависели от Карлы. Больше того, Аманда просто не справилась бы без нее с хозяйством. Она прекрасно понимала, как трудно найти опытную няню, тем более для такого сорванца, как Кристофер. Поэтому ей надо было во что бы то ни стало убедить Карлу остаться в Далласе.

Аманда понимала, что с каждым днем Карла все больше тоскует по дому, но даже не догадывалась, что дело может дойти до того, что Карла вернется в Нью-Мексико.

В конце концов, Карла успела стать для нее практически членом семьи.

Карла, насупившись, смотрела к себе в тарелку, и Аманда вдруг почувствовала, что смертельно устала от неприятностей. Прошедшая неделя была поистине ужасной.

Гримзли, кажется, твердо решил избавиться от нее. Хотя Аманда и Райан Ричардс были равноправными ведущими программы, самые важные новости вдруг стали давать Райану. Аманда перенесла это с достоинством, надеясь в душе, что со временем все наладится. Но дела шли все хуже и хуже, и Аманда чувствовала, что скоро ей предстоит решительное столкновение с Гримзли. Но если ей было вполне ясно, к чему идут их отношения с Гримзли, то отношения с Пирсом складывались совсем непонятно и скорее всего не вели никуда.

Она намеренно избегала Пирса всю неделю после той потрясающей ночи. А потом произошла смена правительства в одной из восточноевропейских стран, и, поскольку из-за эпидемии гриппа на студии не хватало народу, Гримзли послал туда Пирса. Это позволило Аманде вздохнуть спокойно – теперь у нее будет время как следует обдумать их отношения.

И как будто всего этого было мало, Уитни продолжали преследовать неприятности. Скоро ему должны были предъявить обвинения в злоупотреблениях и мошенничестве. Аманда сама готовила репортаж об этом, стараясь вселить в него хоть слабую надежду, что все обойдется.

Чтобы попытаться повлиять на решение Карлы, Аманда пригласила ее в ресторан с мексиканской кухней. Но от этого тоска Карлы по дому только разыгралась еще хуже.

Рядом пыхтел Кристофер, размазывающий по тарелке свой ленч. Аманда не стала делать ему замечание – это только лишний раз подчеркнуло бы недоработки бедной Карлы.

– Что я должна сделать, чтобы ты передумала? – со вздохом спросила Аманда.

– Я так одинока, – сказала Карла, беспомощно пожимая плечами. – Я скучаю по семье. У меня нет здесь никого, кроме вас и Кристофера, – она закусила нижнюю губу. – Я так ни с кем и не познакомилась.

Аманда понимала, что Карла имеет в виду мужчину. Действительно, трудно было с кем-нибудь познакомиться, когда почти весь день приходилось воевать с Кристофером, а свободное время тратить на телесериалы.

Аманда попыталась вспомнить, что такое быть двадцатилетней. Ей казалось, что ее отделяет от этого возраста несколько веков, а не каких-то восемь лет. И, конечно, ее взгляды на жизнь сильно отличались от взглядов Карлы, которая никогда не боролась за то, чтобы добиться поставленной цели, а просто смиренно ждала, пока все само свалится ей в руки.

– Может быть, тебе поступить в спортивный клуб или пойти куда-нибудь учиться по вечерам…

– Нет, – покачала головой Карла. – Я твердо решила. И уже говорила с Эдуардо.

Эдуардо был старшим братом Карлы, главой семьи, живущей в Таосе.

– Он приедет за мной в конце недели.

Недели? Аманда точно знала, что не сможет найти Карле замену за такой короткий срок. К тому же она успела по-настоящему привязаться к девушке.

– Я…

Аманду прервал вой сирены, доносившийся снаружи.

– Что это? – испуганно воскликнула Карла.

Аманда подхватила Кристофера, который уже готов был спрыгнуть со стула, чтобы лично выяснить этот вопрос.

– Похоже на полицейскую сирену, – сказала Аманда.

– Это не сирена, – возразила Карла.

– Я имею в виду не машину, а сигнализацию, которая срабатывает при попытке ограбления.

Через окно было видно, как у винного магазина на другой стороне улицы собирается толпа. Аманда тут же вскочила на ноги.

– Ждите меня здесь, – бросила она Карле. – Я сейчас вернусь.

Пересев на место рядом с Кристофером, Карла смотрела, как Аманда присоединяется к толпе любопытных.

Аманда видела внутри помещения какое-то движение, но трудно было понять, что там происходит. Она повернулась к стоящему рядом пожилому мужчине в широкополой шляпе.

– Что там случилось?

Тот даже не повернулся, чтобы взглянуть на нее.

– Похоже на ограбление. – Мужчина смотрел как зачарованный внутрь.

– Я видела, как он входил, – сообщила женщина за спиной Аманды. – Высокий худой парень с большим пистолетом, как в телесериале про аптеку, который сейчас показывают.

Аманда обернулась, чтобы взглянуть на женщину. Она сильно сомневалась, что парень действительно вошел с пистолетом в руках, ведь Аманда прекрасно знала, как быстро люди домысливают детали, когда им хочется быть в центре внимания.

– Он был один? – спросила она.

– Я больше никого не видела.

Аманда подошла ближе, чтобы лучше разглядеть то, что происходит внутри. Она ожидала увидеть высокую худощавую мужскую фигуру, может быть, даже пистолет, но не смогла разглядеть никого, кроме человека за прилавком.

– Что такое? Что происходит? – истеричные нотки в голосе говорившего заставили Аманду тут же посмотреть в его сторону. Она увидела пробиравшегося через толпу высокого блондина, который смотрел на дверь магазина полными ужаса глазами.

– О Господи, Дорис! – Он махнул рукой в сторону витрины. – Там моя жена!

Несколько человек в толпе пробормотали себе под нос слова сочувствия, остальные придвинулись ближе, чтобы было лучше видно. Аманда подошла к мужчине и взяла его за руку, чтобы привлечь к себе внимание.

– Вы – владелец этого магазина?

– Да, да. Я вышел на секунду, чтобы купить что-нибудь к ленчу. Она хотела ростбиф. – Мужчина нервно сглотнул слюну. – Я оставил ее всего на десять минут. Как это могло случиться? Здесь такой приличный район.

– Это случается и в приличных районах. – У Аманды защемило сердце, когда она представила, что испытывает сейчас этот человек.

Мужчина, казалось, не слышал ее. Он снова посмотрел через витрину внутрь магазина, крепко прижимая к себе сумку.

Аманда вернулась к ресторану, где Карла стояла у входа, держа Кристофера за руку.

– Что происходит? – Глаза ее, такие безжизненные всего несколько минут назад, теперь горели от возбуждения.

– Это ограбление. Там внутри жена владельца магазина. Она, наверное, сумела нажать на сигнализацию, и грабитель запаниковал. Похоже, теперь он держит ее в качестве заложницы.

Аманда взяла из рук Карлы свою сумочку и достала блокнот и ручку.

– Вот. – Она быстро написала на листочке номер телестудии и, вырвав листок, протянула его Карле. – Я хочу, чтобы ты позвонила по этому телефону. Попроси Пола. Пусть приезжает сюда с камерой как можно быстрее.

Карла ошеломленно смотрела на листочек, который держала в руке.

– Пол? – переспросила она.

– Да, Пол. Пол Родригес. Скажи ему, что здесь происходит ограбление…

Звук сирены неожиданно смолк. Обернувшись, Аманда увидела, что на другой стороне улицы ничего не изменилось, разве что прибавилось зевак.

– Ты все поняла?

Карла кивнула.

Аманда посмотрела сверху вниз на сынишку.

– И смотри не потеряй Кристофера.

– Не волнуйтесь, – Карла крепче сжала ручку ребенка.

Аманда почувствовала себя немного виноватой – опять приходится бросать сынишку ради работы. Она присела перед мальчиком на корточки.

– Маме надо работать, малыш, – сказала она. – Оставайся с Карлой. – И, поцеловав мальчика, Аманда поспешила на другую сторону улицы.

Тротуар перед винным магазином был буквально забит людьми. Найдя глазами долговязую фигуру владельца магазина, она подергала его за рукав, чтобы привлечь внимание.

– Мистер…

Он поглядел на нее затуманенными глазами, словно человек, который неожиданно проснулся и обнаружил себя в центре поля сражения.

– Ансельмо, – он пробормотал собственное имя, словно это было незнакомое слово. – Диего Ансельмо. Я оставил ее только на минуту.

– Я знаю это, – сказала Аманда, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно участливей. – Все будет хорошо.

Хотелось бы в это верить, но Аманде приходилось видеть слишком много неудачных исходов подобных дел. Мужчина, казалось, не слышал ее слов.

– Она беременна, – почти всхлипывал он. – На девятом месяце. Это наш первый ребенок. О Господи, что, если…

Снова послышался вой сирен, заглушивший слова Ансельмо. Но Аманде и не требовалось слов. Она прекрасно понимала, что происходит сейчас в душе этого человека. А что, если от всего этого у его жены действительно начнутся преждевременные роды?

Собравшаяся перед магазином толпа расступилась, чтобы пропустить полицейскую машину. Аманда взяла Ансельмо за руку и потянула его за собой к патрульной машине. Первым из нее вылез полный черноволосый офицер с обезображенным оспой лицом и шрамом над левым глазом.

Он оглядел улицу абсолютно равнодушными глазами.

– Кто-нибудь видел, что здесь произошло? – громко спросил офицер. В ответ отозвались сразу около дюжины голосов.

Аманда сделала несколько шагов вперед и решительно произнесла:

– Я – Аманда Фостер из новостей канала «K-DEL».

Полицейский скользнул по ней глазами и, видимо, не узнал. В глазах его светилась разве что неприязнь. Еще один полицейский, считающий представителей прессы беспринципными стервятниками. Впрочем, его трудно было в этом обвинить.

– Никогда не смотрю новости, – пробурчал полицейский. – Достаточно того, что я живу среди всего этого по восемь часов в день.

Аманда не собиралась ничего ему доказывать. Она подтолкнула вперед владельца магазина.

– Мистер Ансельмо – хозяин этого заведения. Он вышел, чтобы купить продукты для ленча. – Аманда кивнула в сторону магазина. – Его жена там. Пока мистер Ансельмо ходил за покупками, кто-то вошел в магазин и попытался ограбить его. Грабитель по-прежнему находится внутри.

На место происшествия прибывали все новые и новые полицейские. Аманда видела, как они подносят ограждения, чтобы перегородить улицу.

Полицейский начал пробираться сквозь толпу. Аманда поспешила за ним.

– Я видела его через окно. Похож на подростка.

Вдруг внутри магазина грянул выстрел, от которого со звоном разлетелось стекло витрины. Раздались крики, и толпа отпрянула от дверей.

Полицейский, поморщившись, заслонил собой Аманду.

– Подросток с пистолетом, да?

При звуке выстрела владелец магазина, казалось, вернулся к жизни.

– Дорис! – И он побежал к дверям, повторяя имя жены.

Полицейский быстро подскочил к нему и, сбив с ног, прижал к земле как раз в тот момент, когда грянул еще один выстрел.

25

Пирс вышел из кабинета замдиректора студии. Он чувствовал себя как человек, не спавший тридцать шесть часов. Пирс взглянул на часы. Точнее, уже тридцать восемь. Когда-то Пирс высыпался в самолетах. Работа иностранного корреспондента приучила его засыпать практически в любых, даже самых неподходящих условиях. Но на этот раз все было не так просто. Аманда продолжала владеть его мыслями, словно сложная логическая головоломка, с которой он никак не мог справиться.

Что бы ни делал Пирс, он не мог забыть о ней больше, чем на несколько минут. И во время перелета в Восточную Европу, и на обратном пути – он мог думать только об одном: о том, как окажется наконец в Далласе и снова увидится с ней. Снова будет рядом, снова займется с ней любовью.

Несколько раз он даже брался за телефонную трубку, чтобы позвонить ей. Но что он мог сказать? Что ее образ постоянно преследует его?

Аманда только посмеялась бы над ним.

Он и сам посмеялся бы над собой, если бы все это не раздражало его до такой степени. Поэтому всякий раз он вешал трубку, так и не набрав номер.

С другими женщинами ожидание интимной близости всегда оказывалось в результате гораздо более волнующим, чем сама эта близость. Но на этот раз все было иначе. У него не возникло чувства пресыщения, не возникло желания тут же оказаться подальше от Аманды, совсем наоборот.

Ему снова хотелось быть с ней.

Прежде чем ехать домой, Пирс зашел к себе в кабинет, чтобы посмотреть, не произошли ли какие-нибудь новые события, касавшиеся сделанного им репортажа, за время перелета из Восточной Европы.

Он вдруг понял, что очень устал, и сейчас ему нужна вовсе не горячая женщина, а горячий душ и удобная постель. Он направился к выходу и столкнулся в коридоре с Полом.

Тот бежал ему навстречу с камерой на боку. Пирс остановил его, обхватив за плечи.

– Эй, куда это ты так торопишься, Родригес?

– С возвращением, Пирс, – Пол дружелюбно улыбнулся. – Звонила Аманда. Какой-то подонок пытался ограбить винный магазин в центре города. Заложники и все такое. Аманда хочет, чтобы я все быстренько заснял, пока об этом не пронюхали другие телеканалы.

Пирс подумал о последнем самостоятельном сообщении Аманды и реакции на него Гримзли.

– А ты сказал директору? – спросил он Пола.

– Нет. У Гримзли сегодня ленч с владельцами канала, – оператор обнажил в улыбке два ряда ровных белых зубов. – А меня, представь себе, не пригласили. Я оставил у Кармелы записку для шефа. Его дверь была закрыта.

– Пол, – попросил Пирс. – Прихвати меня с собой.

Пол уже торопился к выходу. В таких случаях дорога каждая секунда.

– Хорошо, Пирс, – крикнул он на бегу. – Только вот Аманде это наверняка не понравится.

– Посмотрим, – сказал, улыбнувшись, Пирс.

– Зачем ты привез его? – Аманда вопросительно уставилась на Родригеса.

Полицейские пытались установить контакт с грабителем. Но пока что, хотя в помещении магазина и был телефон, никто не брал трубку в ответ на их звонки. Очевидно, слухи о захвате заложницы пока не дошли до других телеканалов, и Аманде хотелось выйти с этим материалом в эфир, пока его не перехватили. Она с нетерпением ждала Пола, но вовсе не ожидала, что он может приехать вместе с Пирсом.

Пол пожал плечами. Он чувствовал себя так, словно стоит в грозу посреди поля с громоотводом на голове. Родригес подумал о том, то эти двое явно неравнодушны друг к другу, вот только никак не мог понять, что мешает им найти общий язык.

Пол вынул из футляра камеру и протянул Аманде микрофон.

– Я не привозил его. Пирс сам увязался за мной.

– Это правда, – Пирс с серьезным видом поднял одну руку, словно принося клятву. Затем, уронив руку, он внимательно посмотрел на Аманду. – Разве ты не собираешься поздравить меня с возвращением, Мэнди?

Но Аманда уже торопилась от него прочь.

– С возвращением, – неохотно бросила она через плечо. И тут же переключила внимание на Пола, сказав себе, что просто не может позволить, чтобы личные переживания мешали работе. – Пол, осмотрись и скажи мне, когда будешь готов снимать, – велела она. – Я пойду к мистеру Ансельмо, владельцу магазина. Он хочет выступить в эфире.

Пол бросил взгляд на толпу и увидел Ансельмо.

– Это тот парень, который стоит с таким видом, словно на него рухнула крыша мира?

Описание Пола заставило Аманду почувствовать себя немного виноватой. Она уже стала подумывать, не отказаться ли от идеи заставить несчастного мистера Ансельмо выступать перед камерой. Но ведь он сам хотел обратиться к грабителю. Внутри винного магазина был крошечный телевизор, который всегда находился во включенном состоянии.

– Там, внутри, его жена, – пояснила Аманда. Она чувствовала, что Пирс стоит прямо за ее спиной, но не хотела оглядываться.

– Она и есть заложница? – спросил Пол.

– Да, – кивнула Аманда.

Пирс внимательно изучал ситуацию. Пока что на месте происшествия собралось не так уж много полицейских. Зато была куча зевак, готовых убить время, наблюдая за чужой трагедией.

– Грабитель выдвинул какие-нибудь требования? – поинтересовался Пирс.

– Пока нет, – покачала головой Аманда. – Но уже дважды выстрелил в толпу.

Пирс сощурился, пытаясь разглядеть происходящее внутри магазина.

– Может, он просто псих?

Аманде уже приходила в голову такая мысль.

– Все может быть. – Она положила ладонь на локоть Пола. – Что ж, начнем.

– Мне не надо повторять дважды. – Пол поднял камеру и начал снимать, а Аманда кратко изложила в микрофон суть происшествия.

За ее спиной виднелись ограждения, поставленные полицией, чтобы сдержать толпу, а рядом стоял перепуганный до смерти владелец магазина, который умолял незнакомого ему грабителя пощадить его беременную жену.

Все это немного напоминало сцену из второсортного фильма. Но только на этот раз картина была реальной. Аманда быстро завершила репортаж, пообещав, что о подробностях зрители могут узнать в следующем выпуске.

– Держи. – Она протянула микрофон Пирсу. Ей он больше не понадобится. – Сними все, что сам считаешь нужным, – распорядилась Аманда, обращаясь к Полу. – А я попробую договориться с полицейскими.

Пробравшись сквозь толпу, Аманда остановилась перед полицейским, с которым уже разговаривала раньше. До сих пор все попытки связаться с грабителем не привели ни к каким результатам. Неизвестно, как поведет себя этот человек, в обществе которого находилась беззащитная беременная женщина.

Пирс смотрел, как Аманда, оживленно жестикулируя, разговаривает о чем-то с полицейским. Тот с недовольным видом покачал головой.

– Похоже, эта девочка снова стремится нажить себе врагов, – пробормотал Пирс, обращаясь к Полу. – Продолжай снимать, – велел он, отходя от оператора.

Пирс встал за спиной Аманды в тот самый момент, когда полицейский выкрикнул ей в лицо:

– Нет!

Но Аманда не желала мириться с таким ответом.

– Послушайте, но, оказавшись внутри, я, возможно, уговорю его сдаться, – настаивала она.

– У этого парня уже есть одна заложница… – Полицейский не желал ничего слушать.

Пирс кивнул полицейскому, решительно беря Аманду под руку.

– Извините, – и он резко потянул Аманду к себе. Она так опешила от неожиданности, что даже не могла ничего возразить. – Надеюсь, ты не собираешься поменяться местами с заложницей?

Аманда выдернула руку.

– А даже если и так? Какое тебе, черт побери, дело?

Пирсу вдруг захотелось тряхнуть ее так сильно, чтобы у Аманды зазвенело в ушах.

– Что за глупый театральный жест?

Аманда крепко сплела пальцы рук, чтобы удержаться и не ударить его.

– Театральные жесты – это твой профиль. Там внутри беременная женщина. Я хочу поменяться с ней местами, пока у нее не начались на нервной почве преждевременные роды.

Именно это произошло в свое время с ней. Они поругались с Джеффом, и он ударил ее. Аманда упала, и у нее отошли воды. А через шесть часов на свет появился Кристофер. На месяц раньше положенного срока.

– Это, конечно, очень благородно, – сказал Пирс. – Но не забывай, что ты должна подумать о сыне.

– А какое отношение имеет ко всему этому Кристофер?

Аманда отвернулась, но Пирс снова поймал ее за руку и развернул к себе лицом.

– А что будет с Крисом, если его отважную мамочку застрелят?

Черт побери, даже если они и побывали вместе в постели, он все равно не имеет права навязывать ей свои решения.

– Не напоминай мне о материнском долге, – отрезала Аманда.

Пирс посмотрел на нее с почти нескрываемым отвращением.

– У тебя нет ни на цент здравого смысла. Туда должен пойти я. Обо мне некому беспокоиться, и я никого не оставлю на произвол судьбы.

И Пирс решительно направился прямо к двери магазина, не тратя время на бесполезные переговоры с полицейскими. Аманде пришла в голову замечательная идея. Вот только она неправильно выбрала актера на главную роль в этой маленькой драме.

– Эй ты, герой! – прокричал Пирс, сложив руки рупором. – Как насчет того, чтобы взять меня взамен беременной женщины? Я обещаю не падать в обморок и не устраивать истерик. Я комментатор с восьмого канала. Вы сможете рассказать мне свою историю. Согласны?

На этот раз Аманда крепко схватила Пирса за руку.

– Ты не можешь…

Пирс резко обернулся, пораженный тем, что в голосе Аманды звучал неподдельный страх. С чего бы это? Только потому, что он хочет влезть в ее историю? Или у нее есть еще какие-то причины расстраиваться?

– Почему, Мэнди? Только не говори мне, что ты за меня волнуешься.

Аманда сердито посмотрела на Пирса. Но он прочел в ее глазах не только гнев. Он не мог точно сказать, что именно, но знал наверняка, что от этого ему вдруг стало не по себе, это испугало его больше, чем перспектива войти в магазин и остаться один на один с вооруженным грабителем.

– Я разрешу тебе взять у меня эксклюзивное интервью, когда все будет закончено, – великодушно пообещал он.

– Комментаторы обычно дают посредственные интервью, – съехидничала Аманда.

Она вдруг почувствовала, как внутри что-то словно сжалось в комочек от страха за Пирса.

– Обсудим это позже. – Пирс медленно пошел к двери магазина, сознавая, что каждый шаг может быть для него последним. Руки его были высоко подняты.

Аманда повернулась к стоящему рядом с ней полицейскому.

– Неужели вы не собираетесь остановить его? – возмущенно воскликнула она.

Офицер медленно покачал головой. Все происходящее было против правил, и он знал, что ему попадет за это от начальства, но иногда нетрадиционные методы приносили гораздо лучшие результаты, чем действия согласно инструкциям.

– Его уже поздно останавливать, – сказал сержант, глядя вслед Пирсу.

– Эй ты там, внутри! – прокричал Пирс. – Я сейчас войду. Выпусти миссис Ансельмо. И постарайся не разбить бутылки с выпивкой, – понимая, что грабитель прекрасно его видит, Пирс улыбнулся. – Если хочешь со мною выпить, я предпочитаю виски.

У Аманды перехватило дыхание, когда она увидела, что дверь медленно открывается. Сначала на пороге появилась перепуганная до смерти миссис Ансельмо, за спиной которой, тесно прижавшись к ней, стоял грабитель. Они казались сросшимися, словно сиамские близнецы.

– Вот это кадр! – пробормотал из-за камеры Пол.

Аманда подпрыгнула от неожиданности. Она успела забыть, что Пол стоит рядом с ней.

У нее мгновенно пересохло во рту, когда она поняла, что Пирс продолжает двигаться в направлении грабителя, который неподвижно стоял на пороге, сжимая свою жертву.

– Молодец, парень! – не выдержал стоящий рядом полицейский, восхищаясь смелостью Пирса.

26

Аманда смотрела, застыв на месте, как Пирс медленно идет к двери винного магазина. Шум толпы за ее спиной, казалось, стал вдруг глуше, словно кто-то убавил звук. Она видела и слышала сейчас только Пирса. Все остальное перестало для нее существовать.

Аманда подумала о том, что Пирс выглядит так, будто вся эта ситуация его забавляет, мысленно проклиная его за то, что он заставляет ее пережить.

– Идите к мужу, миссис, – мягко сказал Пирс беременной женщине, словно речь шла о чем-то вполне обычном. Но глаза его были прикованы к лицу грабителя.

– Она никуда не пойдет, пока ты не поднимешься сюда, – грабитель крепче сжал миссис Ансельмо, и она вскрикнула от боли.

– Ну же, ну, полегче, – сказал Пирс, стараясь изо всех сил, чтобы голос его звучал как можно спокойнее. Он отметил про себя, что грабитель еще совсем мальчишка – и даже пистолет, который он держал в руке, не делал из него мужчину, тем более что рука его дрожала.

– Похоже, что нам с тобой придется провести какое-то время вместе, парень, – сказал Пирс. – Так почему бы тебе не отпустить леди? Там внутри просто не хватит места для троих.

Речь Пирса привела грабителя в еще большее возбуждение. В глазах его пылал лихорадочный огонь.

– Почему бы тебе не заткнуться и не войти сюда наконец? – завопил он.

Он сам был почти в истерике. Глаза его метались, пытаясь уследить одновременно за Пирсом и за полицейскими.

Пирс подумал, что парень может сорваться в любую секунду.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Пирс.

– Лерой. Лерой Смит, – гордо выкрикнул подросток, словно его имя должно было быть непременно знакомо Пирсу.

Пирс остановился в двух футах от входа в магазин. Он может попытаться оттолкнуть женщину в сторону, но вдруг парень выстрелит в нее.

– Что ж, Лерой, ты должен выполнить свое обещание, если хочешь, чтобы я остался с тобой. – Улыбаясь улыбкой уверенного в себе человека, Пирс не отводил взгляда от глаз мальчишки.

Он видел пот, выступивший на лбу, и страх в его глазах. Лерой Смит напоминал готовую взорваться бочку пороха.

– Заткнись, дерьмо, пока я не прострелил твою гребаную башку!

– На глазах у такого количества свидетелей, Лерой? – Пирс покачал головой. – Это будет плохо выглядеть. К тому же я ведь здесь для того, чтобы сделать тебя знаменитым. Хочешь быть знаменитым, правда, Лерой? Каждый хочет быть знаменитым. – Пирс сделал еще шаг вперед. – Все прошло не так, как ты планировал, правда, Лерой? – Он постарался, чтобы в голосе звучало сочувствие, которого Пирс вовсе не испытывал. – Хотел всего-навсего разжиться карманными деньгами, не так ли? А теперь вот стоишь здесь перед полицейскими, прячась за спиной беременной женщины. – Пирс старался говорить так, чтобы успокоить грабителя, но это не сработало.

– Что ты, черт возьми, об этом знаешь? – Пистолет в руке подростка перестал дрожать – теперь он твердо навел его на Пирса. – Ты сейчас умрешь!

Пирс находился от него всего в одном футе, но успел упасть на землю и подкатиться под ноги Лерою до того, как грянул выстрел. Грабитель от неожиданности отпустил миссис Ансельмо, и она с криком рухнула на землю поверх Пирса.

Раздались автоматные очереди – ничем больше не защищенный грабитель упал, пораженный с трех сторон пулями полицейских. Не прошло и пяти минут, как все было кончено.

Пирс стоял на коленях перед дрожащей и рыдающей миссис Ансельмо. Полицейские столпились вокруг грабителя, в котором едва теплилась жизнь. Пробираясь к Пирсу, Аманда мельком взглянула на Лероя. Парню было не больше семнадцати лет.

Стоявшие рядом машины «скорой помощи» подъехали поближе. Мистер Ансельмо продирался сквозь толпу, расталкивая людей. Рядом с ним двигался Пол.

– Пустите меня, пустите! – требовал владелец магазина. Он упал на колени перед женой и крепко обнял ее.

– О Господи, Дорис, с тобой все в порядке? – Рыдая об наступившего наконец облегчения, он покрывал поцелуями лицо жены.

– Хорошо, хорошо, – повторяла Дорис. Они приникли друг к другу, словно двое переживших кораблекрушение. Затем супруги Ансельмо оба, как по команде, посмотрели на Пирса.

– Я не знаю, как нам… – Голос мистера Ансельмо сорвался от волнения.

– Не стоит. – Пирс поднялся на ноги, испытывая чувство, близкое к эйфории от того, что благодаря ему на свете стало одной трагедией меньше. – Вы уверены, что с вами все в порядке? – Он озабоченно посмотрел на беременную женщину, которую как раз укладывали на носилки.

Она кивнула, держась рукой за живот.

– Да, спасибо.

Повернувшись, Пирс увидел глядящую на него снизу вверх Аманду.

– Мэнди, ты почему-то выглядишь раздраженной.

– Раздраженной? – эхом отозвалась она. – Да я просто вне себя. Ты, как безмозглый идиот, специально провоцировал его выстрелить в тебя.

– Думаю, так и было.

– О чем ты, черт побери, думал? – Аманда решила, что он сумасшедший. Пирс выпрямился, глубоко вздохнув. Жизнь всегда кажется особенно сладкой после того, как ты чуть было ее не лишился.

– Мне еще не пришло время умереть.

Аманда сделала над собой усилие, чтобы сдержаться и не начать барабанить кулаками по груди Пирса в присутствии такого количества свидетелей.

– Что это, черт возьми? Реплика из второсортного детективного сериала?

– Нет. Скорее, из вестерна, – ухмыльнулся Пирс.

Черт побери, как он все-таки соскучился по этой женщине. И потребовалось заглянуть в дуло нацеленного на него пистолета, чтобы решиться признаться в этом самому себе.

– Итак, мисс Фостер, – тихо произнес он. – Я понял, что вы очень волновались за меня.

Аманда гневно сверкнула глазами.

– Нет, я просто испугалась, что если тебя убьют, то Гримзли и это сумеет повесить на меня.

Пирс обнял ее за плечи, и Аманда не сбросила его руки.

– Ну да, ведь все же началось с твоего звонка в студию. Правда, Пол?

– Так и есть. – Он поднял камеру к плечу. – Черт побери, мы так утерли нос конкурентам, что Гримзли вынужден будет простить тебе все.

Аманде хотелось бы в это верить, но она слишком хорошо знала Гримзли.

– Гримзли и не придется ничего мне прощать, – сказала Аманда, переводя дух. Только теперь она поняла, что все то время, пока Пирс находился под прицелом, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Но она ни за что не собиралась в этом признаваться. – К тому же это ведь ты изобразил Одинокого Рейнджера, а не я.

Пирс сочувственно посмотрел на Аманду.

– Но ведь в самом начале передачи текст произносила ты.

– Поезжай на студию, – сказала Аманда, обращаясь к Полу. – Они наверняка захотят подредактировать запись, прежде чем показать ее в ближайшем выпуске.

Передвижная телестанция передавала репортаж прямо в эфир, но за сегодняшний день его наверняка повторят еще в нескольких выпусках.

Пол с улыбкой отсалютовал Аманде, как солдат командиру, посылающему его на задание через линию фронта.

– Ты едешь? – спросил он Пирса.

Пирс покачал головой. Несколько минут назад он смотрел в лицо собственной смерти, а сейчас точно знал, где хочет побыть после этого. Рядом с Амандой.

– Нет, – сказал он Полу. – Мэнди подвезет меня.

Аманда посмотрела на него с подозрением.

– Куда это я тебя подвезу?

– На студию, я оставил свою машину на служебной стоянке. Дело в том, что я поехал на студию прямо из аэропорта. – Он с улыбкой посмотрел на Аманду. – И я только что вспомнил, что ты так и не поздравила меня с возвращением.

– Я вообще не успела сказать тебе почти ни слова. Мне и нечего сказать, кроме того, что ты – безмозглый идиот.

Ход мыслей Аманды оставался для Пирса загадкой.

– Так значит, я идиот, потому что хотел поменяться местами с беременной женщиной? Но когда это хотела сделать ты, все было в порядке.

Аманде не нравился покровительственный тон, которым разговаривал с ней Пирс. Она вовсе не обязана отвечать на его вопросы, и сама не понимала, почему все-таки делает это.

– Но я ведь не позировала перед камерой и не пыталась спровоцировать подонка!

Пирс снова улыбнулся.

– Твои слова ранят мои барабанные перепонки. – Он сделался вдруг серьезным. – Я старался разозлить его, чтобы юнец отпустил беременную женщину и дал полиции возможность открыть огонь.

Аманда отказывалась верить в то, что у Пирса был какой-то определенный план с самого начала. Это было не в его стиле.

– Ты хочешь сказать, что все предвидел заранее?

– До последней детали, – кивнул Пирс. – Единственное, чего я никак не пойму, это что происходит между нами.

Аманда старалась не думать о том, как сильно скучала по Пирсу, и о том, что надо было сойти с ума, чтобы так скучать по человеку, способному разбить ее сердце.

– Что происходит между нами? – тихо переспросила Аманда.

Пирс тяжело вздохнул, по-прежнему держа руку на ее плече. Притянув ее к себе, он почувствовал, как сладко защемило в груди.

– Не торопи, не торопи меня, Мэнди. Я дам тебе знать, когда пойму это сам. – Он повел Аманду прочь от толпы. – А сейчас давай просто наслаждаться жизнью. – «Тем более что, возможно, этим все и ограничится», – добавил он про себя.

Аманде хотелось бы, чтобы к ней снова вернулась способность наслаждаться жизнью. Хотелось бы принадлежать к типу женщин, способных жить одним моментом и не думать о будущем. Но будущее имело одну неприятную особенность – рано или поздно оно становилось настоящим. Аманда оглядела толпу, надеясь увидеть лицо Карлы.

– Мне надо найти Карлу, – сказала она Пирсу. – Они с Кристофером должны быть где-то здесь.

Пирс удивленно поднял брови. – Неужели теперь вы снимаете новости всей семьей?

Аманда рассмеялась, и напряжение немного оставило ее.

– Когда все это началось, мы все сидели в ресторанчике напротив.

Сейчас ей казалось, что это было почти сто лет назад. Аманда направилась в сторону ресторана. Пирс поспешил за ней.

– Я пыталась уговорить Карлу не уезжать от нас, – пояснила Аманда.

– Она, наверное, не выдержала твоего тяжелого характера. Я видел, как ты налетала сегодня на бедного полицейского.

Аманда сердито посмотрела на Пирса. И с чего это ей пришло в голову волноваться из-за него?

– Я вовсе не налетала на него, и мой «тяжелый характер», как ты это называешь, не имеет к Карле никакого отношения. Просто Карле здесь одиноко, и она очень скучает по дому, ведь за те восемь месяцев, что мы живем в Далласе, она так ни с кем и не познакомилась. Она устала наблюдать жизнь только на экране, смотря мыльные оперы.

– Карла хочет мужчину, – сказал, улыбнувшись, Пирс.

Аманда должна была догадаться, что он сделает из ее слов именно такой вывод. Только потому, что кое-что болтается у них между ног, все мужчины думают, что женщины мечтают только о них.

– Перестань ухмыляться так, словно ты только что изобрел лекарство от насморка. Да, представь себе, некоторые представительницы женского пола все еще хотят ходить на свидания.

– Но только не ты. – Пирс поднял одну бровь.

Стоило ли с этим спорить? Зачем? Только затем, чтобы дать ему возможность посмеяться?

– Да, только не я, – подтвердила она.

– Рад это слышать, Мэнди. А что до твоих проблем с Карлой, почему бы тебе не познакомить ее с Полом?

– С Полом? – удивленно переспросила Аманда.

В ответ Пирс показал пальцем в направлении ресторана.

– Думаю, Карле это понравится.

Повернувшись, Аманда увидела Карлу, которая, крепко держа Кристофера за руку, разговаривала с Полом. Никогда еще Аманда не видела на лице девушки такой широкой улыбки.

27

Драма в крошечном винном магазинчике закончилась намного удачнее, чем большинство подобных происшествий. Грабителя арестовали, заложница не пострадала. И «K-DEL» освещала происходящее практически с самого начала. К тому времени, как представители других телестудий прибыли на место происшествия, полицейские уже убирали заграждения. Пирс, Аманда и Пол, которые были на месте происшествия лично, вызывали теперь зависть коллег по работе.

Пирса даже поздравил по телефону генеральный директор. Аманду немного разозлило, что поздравили Александра, а не ее. Ведь это благодаря ей студия получила возможность освещать эту историю. Однако она перенесла это весьма достойно. В конце концов, ведь это Пирс подверг себя опасности, чтобы спасти миссис Ансельмо.

Правда, это тоже произошло отчасти благодаря ей, думала Аманда, наблюдая за интервью Пирса, комментирующего из студии сложившуюся ситуацию. Ведь она первая захотела поменяться местами с несчастной женщиной, но Пирс и тот противный полицейский «убедили» ее, что это лучше сделать мужчине. Вся эта ситуация напомнила Аманде в который раз, как она не любит, чтобы ею манипулировали.

Стараясь отогнать от себя эти мысли, Аманда ждала, когда Пирс закончит интервью – после этого они договорились уехать вместе. Но как только они направились к дверям, Пирсу снова позвонили.

– Я не могу соперничать с членами твоего фан-клуба, – вздохнула Аманда, когда он взял трубку.

Волнение, владевшее ею с того самого момента, когда она узнала о захвате заложницы, постепенно улеглось, и на смену ему пришли чудовищная усталость и апатия. Ей необходимо было скорее попасть домой и хоть немного отдохнуть.

– Я пошла. – Она сделала шаг в сторону двери и остановилась, потому что Пирс схватил ее за запястье.

– Подожди, – произнес он одними губами, а затем сказал в трубку: – Да, сэр, я слушаю вас.

Заинтригованная Аманда подождала, пока Пирс закончит разговор.

– Кто это тебе звонил? – Она не могла скрыть любопытства.

Пирс открыл перед ней дверь.

– Звонили из канцелярии мэра. Меня хотят представить к награде за проявленный героизм.

При мысли об этом на губах Пирса заиграла ироническая улыбка. Полицейские рискуют жизнью каждый день, и никто не представляет их к награде. Аманда неправильно истолковала его улыбку.

– Чувствуешь себя героем, да? – Она направилась к машине, припаркованной рядом с автомобилем Пирса.

Пройдя мимо своего автомобиля, Пирс остановился рядом с ней.

– По правде сказать, да.

Что ж, он, по крайней мере, был честен. Но Аманда надеялась на большее. Впрочем, напомнила она себе, ты всегда надеялась на большее, чем получала в результате. Она каждый день имела дело с грубой реальностью, но по-прежнему позволяла себе предаваться мечтам, когда речь шла о личной жизни. И наверное, она уже никогда не изменится.

Аманда открыла дверь машины.

– Так значит, тебе приятно быть в центре внимания?

Пирс вдруг как-то сразу погрустнел. Он не знал, почему ему пришло в голову, что Аманда должна понимать его без слов, но ему казалось, она должна догадаться, что он испытывает.

– Нет.

Аманда задала в общем-то риторический вопрос и никак не ожидала получить на него отрицательный ответ. Теперь она выглядела немного смущенной.

– Тогда…

Пирс постарался объяснить все как можно проще.

– Просто мне нравится тот факт, что миссис Ансельмо сможет счастливо жить и спокойно родит своего ребенка.

Это были слова благородного человека. Как раз в тот момент, когда Аманда думала, что окончательно раскусила его, Пирс приятно удивил ее. Она покачала головой.

– Я не понимаю тебя. Ты скользишь по жизни, не заботясь ни о ком и ни о чем, нарушая все правила и обращаясь с женщинами так, словно все они – одноразовые салфетки, которые, использовав, можно тут же выкинуть. А потом вдруг произносишь такие слова и окончательно сбиваешь меня с толку.

– Остановись, – приказал Пирс, беря ее за руки. – Остановись.

У него был такой свирепый вид, что Аманда не знала, что услышит в следующий момент.

– Я никогда не вступаю в длительные отношения, Мэнди, – сказал Пирс, которому очень не понравились ярлыки, навешанные на него Амандой. – Но я никогда не использовал женщин. Те, с кем я проводил время, вовсе не были жрицами домашнего очага. И постоянная связь была нужна им не больше, чем мне. Не больше, чем нужна она сейчас тебе. – Он буквально сверлил Аманду глазами, надеясь, что она сделает хотя бы попытку переубедить его.

А если он был не прав относительно того, что Аманда тоже не хочет себя связывать, – что тогда? Он оставит ее и убежит. Пирс точно знал это. Никаких уз, никаких связей, никаких обязательств – вот то, что он всегда хотел от женщин. Но тогда почему же сейчас ему так не по себе?

Аманда смотрела на него, не отводя глаза.

– Я хочу иметь постоянные отношения, – сказала она. – Но только не с тобой.

Пирс понятия не имел, откуда взялась вдруг охватившая его грусть. Аманда ведь сказала именно то, что ему так хотелось услышать.

– Что ж, я того же мнения, – произнес он. – Тогда чего же ты хочешь от меня?

Больше всего на свете ей хотелось никогда в жизни не встречать его.

– Увидеть, как тебя разорвет на кусочки, чтобы ты перестал наконец мне докучать.

Она не знала ни секунды покоя с тех пор, как Пирс проник в ее жизнь.

– Какая ты жестокая, Мэнди, – рассмеялся он.

Этот ответ приятно поразил его своим мрачноватым юмором, но все же Пирс ни на секунду не верил Аманде.

– Сегодня утром тебе чуть было не представилась такая возможность, – напомнил он, проводя пальцем по нежной коже на тыльной стороне ее запясья. – Но ты вовсе не выглядела так, будто тебе это нравилось.

Да, ей это не нравилось, очень не нравилось. Аманда была просто в ужасе. А теперь она чувствовала себя так, словно вот-вот сойдет с ума.

– Почему бы тебе не заткнуться и не пойти наслаждаться своими лаврами?

Аманда открыла дверцу машины, но Пирс тут же снова захлопнул ее. Он вовсе не собирался давать ей уехать вот так.

– Неважный лексикон для телекомментатора с двумя высшими образованиями. У меня есть куда более интересная идея. Почему бы мне не поехать к тебе домой? Ты могла бы приготовить яичницу, как тогда, помнишь?

Было уже почти шесть тридцать.

– Ты так любишь яйца на обед? – удивилась Аманда.

– Нет, – сказал он, улыбаясь ей одними глазами. – На завтрак.

Так он хотел остаться у нее на ночь? Спать с ней в одной постели? Или нет? Трудно было не угодить в столь соблазнительную ловушку. Аманда медленно покачала головой.

– Думаю, тебе придется готовить глазунью самому.

Но Пирс не желал мириться с отрицательным ответом. По крайней мере, он не собирался сдаваться без борьбы. Быстрым, почти молниеносным движением он заключил Аманду в объятия и заткнул ей рот поцелуем. Он мечтал об этом моменте с самого утра. Он мечтал о нем с тех пор, как покинул две недели назад ее дом.

Сладкий вкус губ Аманды заставил Пирса испытать одновременно удовлетворение и беспокойство. Больше того, он чувствовал себя так, словно принадлежал этой женщине целиком и полностью, прекрасно сознавая, как глупо чувствовать себя подобным образом.

Все страхи и все страстные желания, которые Аманда так тщательно старалась держать в узде, выплеснулись наружу и теперь переполняли все ее существо. Сумочка Аманды упала на землю. Обвив шею Пирса, Аманда поднялась на цыпочки и прильнула к нему всем телом. Она чувствовала, как напряглось в ответ тело Пирса. Прямо здесь, на стоянке, при свете дня. Наверное, это должно что-нибудь значить? Или нет?

О Господи, каждый раз все было еще хуже, чем раньше. И в то же время лучше. Хуже потому, что Аманда окончательно растворялась в этом человеке, а лучше потому, что с каждым разом она испытывала все более сильное наслаждение. Ее переполняло чувство, что душа ее принадлежит ему, что бы ни думали они оба по этому поводу.

Черт бы его побрал, почему он не оставит ее в покое? Почему она не найдет в себе силы не поддаваться всякий раз, когда Пирс касается губами ее губ?

Пирс понял, что если не остановится, то овладеет Амандой прямо здесь, на заднем сиденье ее крохотного автомобильчика, словно охваченный страстью подросток. Сделав над собой усилие, Пирс оторвался от Аманды.

– Не передумала? – хрипло спросил он, касаясь лбом пылающего лба Аманды.

Как будто об этом требовалось спрашивать. Аманда не смогла сдержать улыбки.

– Ты просто невозможен.

– Я знаю, – Пирс заглянул ей в глаза. – Этим я тебе и нравлюсь.

«Нравиться» – единственное слово, которое позволял себе Пирс, выясняя отношения с женщинами. А слово «люблю» существовало только в романтической поэзии и плохих кинофильмах.

– Поехали, я провожу тебя домой и там расскажу тебе, чем занято сейчас королевское семейство. Я ведь просидел два часа в Лондоне.

– Сплетни? – улыбнувшись, уточнила Аманда.

– Публика живет ради сплетен, – сказал Пирс, забираясь в машину.

Едва Аманда переступила порог, Карла сообщила ей с усталым, но довольным видом, что Кристофер уже в постели. Заглянув к нему в комнату, Аманда вернулась в гостиную, где застала оживленно беседующих Пирса и Карлу.

– Я решила остаться, – с загадочной улыбкой сообщила ей Карла.

– Это просто чудесно. – Аманда обняла девушку за плечи, затем отпустила и внимательно посмотрела ей в глаза. – Для этого есть какая-то причина?

Скромно потупясь, Карла кивнула головой.

– Кое-что изменилось, – сказала она. – К тому же я ведь нужна вам.

С последним пунктом трудно было поспорить. Но Амандой завладело любопытство. Что же случилось за этот день, что так изменило намерения Карлы?

– А что изменилось?

Карла с застенчивой улыбкой посмотрела на Пирса.

Аманда тоже обернулась в его сторону, пытаясь догадаться, в чем же дело. О Боже, неужели он..?

Аманда почувствовала, что готова закипеть от гнева. Ну конечно же! Он готов на это со всеми, у кого отсутствует мужской половой орган. Пирс сделал соблазнение женщин своей религией. И все же ей хотелось, чтобы он опроверг ее подозрения. Конечно, она все равно не поверит ему, но все же..

– Надеюсь, ты не…

Как она догадалась так быстро? Но потом Пирс вспомнил, что уже говорил ей об этом. То, что он сделал, было для него просто и естественно. Обычно Пирс не вмешивался в чужие дела, особенно личные, но это было нужно Аманде, и он решил изменить своим принципам.

– Ну конечно, почему нет?

– Как ты мог? – гневно воскликнула Аманда.

Одно дело заманить в постель ее, и совсем другое – проделать то же самое с Карлой. Карла была такой невинной, такой наивной и находилась под покровительством Аманды. Но когда он успел? Впрочем, это не имело значения. Главное, что успел. Аманде хотелось выцарапать ему глаза.

– Это было просто. – Пирс недоумевал, почему она вдруг так разозлилась.

– Просто? – недоверчиво переспросила Аманда, меняясь в лице. – Что ж, не сомневаюсь в твоих талантах.

Аманда воинственно расправила плечи. Карла смотрела на нее широко раскрытыми удивленными глазами, и Аманда почувство-вала себя виноватой. Она понятия не имела, как это Пирс сумел соблазнить девушку всего за несколько минут, но как-то ему это удалось.

– Я хочу, чтобы ты немедленно ушел отсюда, – заявила она.

Сначала ей вдруг стало жарко, но тут же все похолодело внутри.

– Что такое, Аманда? – недоумевал Пирс.

– Немедленно! – приказала она. – Я хочу, чтобы ты убрался немедленно. А то я позову полицию.

– Аманда, по-моему, ты перегрелась сегодня на солнышке. – Он говорил с ней, как с выжившей из ума. – Но это поправимо.

Аманда представила себе Пирса и Карлу вместе и вздрогнула, потом с жалостью посмотрела на девушку. Та, в свою очередь, выглядела совершенно обескураженной.

– Ничего? Поправимо? Господи, ну что ты за негодяй?

Пирс изо всех сил боролся с желанием заорать на нее.

– Я – ничего не понимающий негодяй. Что это на тебя вдруг нашло?

Неужели он настолько аморален, что ничего не понимает? Нет. Аморальные люди обычно бывают наивны, а Пирс Александр родился умным, хитрым и подлым. И еще пресыщенным.

– Ты и Карла…

Да, она действительно перегрелась на солнце. Пирс смотрел на Аманду, словно не узнавая ее.

– Карла? И я?

Карла молча вытаращила глаза на хозяйку.

Изумление их было слишком неподдельным. Теперь настала очередь Аманды смутиться.

– Но разве ты говорил не о том, чтобы…

По мере того, как до Пирса доходило, что она имела в виду, по лицу его расплывалась ироничная улыбка.

– Ну хорошо, хорошо, – сдалась Аманда, окончательно убедившись в своей неправоте. – Но что же ты тогда имел в виду?

Но вместо Пирса ей ответила Карла.

– Мистер Александр дал Полу мой номер телефона. Он позвонил за несколько минут до вашего прихода. – Она буквально светилась от радости. – Мы идем с ним на тот новый фильм, который мне так хотелось посмотреть. А мистер Александр – ваш мужчина, и я ни за что не пошла бы с ним.

Аманда так взволновалась вовсе не из-за их возможного похода в кино, но решила, что не стоит объяснять это Карле. Она и так уже сделала из себя дуру.

– Мистер Александр вовсе не «мой мужчина», Карла, – протест ее был довольно робким.

Положив ладони на плечи Аманды, Пирс заговорщически посмотрел на Карлу.

– Аманда по-прежнему не верит нам, Карла. Надо было подразнить ее подольше. – Он ласково улыбнулся Аманде. – Ну ничего, с этим я справлюсь сам.

– Ты просто сводишь меня с ума, – сказала она, поднимая на него глаза.

– Надеюсь, что это так, потому что в таком случае наши чувства взаимны.

Пробормотав что-то неразборчивое, Карла оставила их одних. Просмотрев несчетное количество мыльных опер, она усвоила, по крайней мере, в какой момент необходимо выйти из комнаты.

28

Конечно, Аманда знала, чувствовала с того самого момента, когда увидела Пирса, пробиравшегося к ней сквозь толпу рядом с Полом, что снова окажется с ним в постели, а когда – это всего лишь вопрос времени.

Знала это потому, что ничего на свете не хотела так сильно, с такой страстью. Это было глупо, абсолютно нелогично и не сулило ей ничего, кроме неприятностей.

Пирс мирно спал рядом. А сердце глядящей на него Аманды переполняли самые противоречивые эмоции. Она с ужасом думала, что успела влюбиться в этого человека. Она начала понимать это, еще занимаясь с ним любовью, а теперь подозрения ее перешли в уверенность. Она влюблена в Пирса, причем очень сильно.

Но это ничего не меняло – ни для нее, ни для него. Аманда не скажет ему, и Пирс никогда не узнает об этом. И когда он захочет бросить ее – а это произойдет довольно быстро, судя по репутации Пирса, – Аманда не станет пытаться его удержать. Они снова пойдут по жизни каждый своим путем.

Она уже большая девочка, грустно улыбнулась своим мыслям Аманда, и должна сама отвечать за последствия своих поступков. Что ж, если минуты счастья с Пирсом приведут к вовсе не счастливому концу, пусть будет так. Уж лучше недолгое счастье, чем жизнь без счастья вообще.

Аманда чувствовала, что самой большой ошибкой было бы рассказать Пирсу о своих чувствах. Потому что, едва узнав об этом, он тут же кинется прочь сломя голову. Может быть, он и супермен, когда речь идет об освобождении заложников, но этот самый супермен боялся хоть чем-то связать себя с женщиной.

Пирс зашевелился во сне, затем медленно открыл глаза и посмотрел на Аманду. И тут же с улыбкой подумал о том, что мог бы легко привыкнуть к этому. Привыкнуть просыпаться рядом с Амандой. Сейчас, перед самым рассветом, когда выставленные им барьеры были не так крепки, Пирс позволил себе помечтать немного и представить, что невозможное возможно.

Проснувшись окончательно, он уже знал, что еще пожалеет об этих мечтах. Быть с Амандой было все равно, что безуспешно пытаться бросить курить. Приятно насладиться сигаретой после долгого перерыва, и в то же время испытываешь чувство вины и обещаешь себе, что в следующий раз обязательно доведешь задуманное до конца. То же самое с Амандой. Пирс знал, что рано или поздно ему все равно придется оставить ее, но сейчас ему хотелось наслаждаться собственной слабостью.

Пирс откинул простыню, обнажая груди Аманды. Ему хотелось видеть ее всю. Прошлой ночью любовь их была еще более прекрасной, чем в первый раз. Пирс никогда не представлял себе, что женщина может быть такой любвеобильной.

Когда Аманда попыталась натянуть простыню обратно, Пирс остановил ее, удержав ее руку.

– Готова заняться этим снова?

Аманда слышала о неутомимых мужчинах, но даже не могла представить себе такого. Может, он действительно был суперменом?

Она посмотрела в окно на розовеющее от восхода небо.

– Но ведь уже утро.

– И что же? – улыбнулся Пирс. – Ты перепутала все уроки анатомии. – Приподняв простыню, он притворился, что смотрит на себя. – Он съеживается только от холодной воды, но никак не от дневного света. – Пирс отбросил простыню прочь. – И конечно же, не тогда, когда видит тебя.

Перевернувшись, он притянул к себе Аманду. Она провела пальцем по его волосам.

– Ты просто неправдоподобен!

– Я знаю. – Пирс поцеловал впадинку на шее Аманды. – Все дело в воздержании.

Несмотря на накатившую волну возбуждения, Аманда все же улыбнулась про себя реплике Пирса. Уж кто-кто, а он не похож на монаха.

– Да уж, готова держать пари!

Пирс продолжал целовать ее.

– Может быть, мне не стоило признаваться в этом. – Говорить с Амандой было еще более интимным действом, чем заниматься с нею любовью. Эта мысль вдруг показалась Пирсу немного странной. Он всегда считал достаточно интимным сам половой акт. – Но я не прикасался ни к одной женщине с тех пор, как мы в последний раз занимались любовью.

Он пытался. Он даже дошел до того, что привел к себе в номер девушку, с которой познакомился в баре. Но дело кончилось тем, что он дал женщине денег на такси и отправил ее домой, даже не поцеловав. А потом провел беспокойную ночь в постели, проклиная Аманду. И мечтая о ней.

Аманда сжала плечи Пирса, чувствуя приближение оргазма. Господи, как ему удается довести ее до этого так быстро?

– Насколько я помню, это было всего три часа назад, – поддразнила его Аманда.

Пирс рассмеялся, а потом посмотрел в глаза Аманды. Глаза как глаза. И с чего это он решил, что они пленили его душу. Это всего лишь иллюзия.

– Я имел в виду первый раз.

Аманда недоверчиво покачала головой. Может быть, она ослышалась?

– В таком случае, вы не тот, за кого себя выдаете. Я хотела бы взглянуть на удостоверение личности.

– Сейчас предъявлю. – Пирс тут же оказался поверх Аманды и раздвинул коленом ее бедра. – Вот оно. Почему бы вам не убедиться, тот ли это размер?

И, не сводя глаз с лица Аманды, Пирс медленно вошел в нее.

Аманда обвила его руками за шею. Губы ее были так близко. Удовольствие обволакивало обоих, подобно струйкам сладкого дыма.

– Как скажете.

Улыбаясь, Пирс начал двигать бедрами. Он увидел в глазах Аманды огонь желания, возбуждавший его все больше и больше.

– Вот оно, мое удостоверение.

Аманде не хватало воздуха, тело ее выгибалось в такт движениям Пирса.

– Так вот что тебе надо. Дикую кошку в постели и леди голубых кровей за ее пределами?

– Ты угадала, Мэнди.

Пирс немного испугался, поняв вдруг, что Аманда была абсолютно права.

В понедельник утром Аманда вошла в свой кабинет, тихонько напевая себе под нос. Пирс остался у нее на весь уик-энд. В течение дня он играл с Кристофером, когда Аманда была занята на кухне. Нетрудно было догадаться, что мальчик очень привязался к Пирсу. Как и она сама.

Сегодня утром Пирс поехал к себе домой переодеться. На прощание Пирс сообщил Аманде, что до сих пор хранит как сувенир ее разорванные трусики и, если она «снова почувствует склонность к трансвестизму», он может снова привезти ей свои плавки.

Аманда в ответ швырнула в него подушкой, Пирс кинулся защищать свою честь, и отъезд его отодвинулся в результате еще на полчаса.

Она вздохнула, вспоминая эту сцену. Сейчас она лучше, чем когда-либо, понимала, что все это не может продлиться долго. Но, пока шарик не лопнет, она будет лететь и лететь на нем дальше. Такие ни к чему не ведущие отношения были вовсе не в ее стиле. Так же как и мужчины вроде Пирса.

В нем было все, чего Аманда не хотела видеть в любимом мужчине. Безрассудство. Твердая решимость не связывать себя. И все же Аманда не могла заставить себя отказаться от отношений с ним.

Она приказала себе собраться с мыслями и заняться работой. Как-никак на студии ей платят деньги вовсе не за мечты при луне о Пирсе Александре.

Аманда снова вздохнула. И все же она не знала средства, способного вылечить ее от любви к Пирсу. Наверное, тут существовало только одно противоядие – время, хотя оно понадобится не скоро.

Бросив сумочку на письменный стол, Аманда открыла блокнот. Если она хочет остаться на этой работе, пора начать просматривать текст сообщения для утреннего выпуска. Не успела она взяться за ручку, как в дверь коротко постучали, и она сразу же распахнулась.

На пороге возвышалась грузная туша Джона Гримзли.

– Вы ищете меня, мистер Гримзли? – ехидно спросила Аманда. Даже появление Гримзли не способно было сегодня испортить ее хорошего настроения.

Он долго ждал этого момента. Прошло целых восемь месяцев, прежде чем он нашел способ посчитаться с этой сучкой. Но ожидание делало месть еще слаще.

– Я думал, вы захотите узнать, что мы расторгаем с вами контракт.

Аманда застыла на месте. Она должна была сразу догадаться по улыбке, игравшей на губах Гримзли, что что-то здесь не так.

– Контракт действует еще три месяца, Джон, – сказала Аманда, стараясь казаться невозмутимой. – И до этого срока вы не можете меня уволить.

Гримзли сделал шаг вперед, словно хотел задавить Аманду своим мощным телом. Он читал в ее глазах ненависть. А ему нужно было совсем другое.

– Одна маленькая поправка – я могу уволить вас в любой момент. Это мое право – расторгать контракты, если я считаю, что так будет лучше для рейтингов.

Лицемерный сукин сын. Аманда знала, почему он это делает. Но теперь ей хотелось знать, каким предлогом он решил воспользоваться.

– И на каком же основании вы решили от меня избавиться?

– У вас низкий коэффициент Кью.

Аманда изумленно смотрела на Гримзли. Ее еженедельная почта не уступала по количеству почте остальных комментаторов, за исключением, может быть, Пирса Александра. И то только потому, что к ней не обращались с просьбами выслать фотографию. Аманде не нужны были такие поклонники, которых интересовала бы ее внешность, а не репортажи.

– Что? – переспросила она.

– Я решил провести внеочередное тестирование, вместо того чтобы дожидаться планового. Просто чтобы посмотреть, как идут наши дела. – Гримзли даже не собирался скрывать своего удовольствия. – И оказалось, что публика любит вас не больше, чем я. Описывая вас, люди использовали слова «агрессивная» и «высокомерная». – Лицо Гримзли расплылось в гадкой улыбке. – Вы глупы и упрямы, и публика наконец разглядела это.

Аманда по-прежнему не могла до конца поверить Гримзли. Да он просто блефует!

– Вы не могли этого сделать!

– Но мы это сделали. Я это сделал. И у меня есть для вас отличная замена.

– И кто же это? – Аманда представила себе какую-нибудь безмозглую, но при этом очень пробивную особу, давно ждавшую своего часа.

Гримзли ждал этого момента, зная заранее, что будет наслаждаться им больше всего. Эта бомба, которую он изобрел, должна убить ее наповал.

– Некто, кого зрители оценивают очень высоко. Что самое удивительное, и мужчины, и женщины. – Джону не особенно нравился Александр, но этот парень умел преподносить новости и всегда готов был поехать туда, куда его пошлют.

– И кто же это? – Аманда уже почти кричала.

– Ваш ухажер. Пирс Александр.

Аманда почувствовала, что бледнеет. Неужели Пирс мог так коварно предать ее?

Неужели он знал о решении Гримзли заранее? Аманда не хотела этому верить, но все указывало на то, что она права.

И все же что-то внутри Аманды отказывалось поверить в его предательство. Уж слишком большое удовольствие доставляло все это Гримзли.

– Пирс откажется от этой работы, – заявила она.

– Он уже согласился.

Аманда почувствовала, как что-то словно умерло внутри ее.

– Я хочу видеть копии опроса.

Гримзли не собирался ничего ей показывать.

– Мне очень жаль, но это конфиденциальная информация. Я не обязан показывать ее вам. – Гримзли наслаждался моментом. – И я не покажу.

Аманда снова подумала о том, что он блефует. А если нет, значит, Гримзли организовал это все специально. Она готова была поспорить на что угодно.

– Вы делаете все это, потому что я отказалась лечь с вами в постель.

Гримзли поднял брови с видом оскорбленной невинности.

– Не пойму, о чем вы толкуете, мисс Фостер. Все решают зрители, а они высказали свое мнение. – Он склонился над ней, приблизил лицо к лицу Аманды и злорадно произнес: – Попросту говоря, люди знают, кого хотят, а кого не хотят видеть. Вы им не нравитесь. Хотите совет?

– Не хочу, – отшатнулась от него Аманда.

Но Гримзли продолжал, словно не расслышав ее слов:

– Я бы на вашем месте тихо ушел до того, как вас занесут в черные списки. Вы меня поняли?

– Так вы хотите, чтобы я ушла тихо? Ничего подобного не будет, Гримзли. И не надейтесь, что я тихо кану в небытие подобно другим вашим жертвам, не рассказав никому о том, как вы преследуете работающих на вас женщин. – Лицо Аманды пылало от гнева. Она вспомнила, как Гримзли несколько раз «случайно» прижимал ее к стенке, говоря при этом о возможности быстрого продвижения на канале «K-DEL», пока Аманда не пригрозила подать на него в суд за злоупотребление служебным положением.

Тогда это был чистой воды блеф. Но сейчас ей необходимо было подумать о своей карьере. Тогда она была никому не известным комментатором маленькой станции в Нью-Мексико, а Гримзли – опытным администратором, которому безоговорочно доверяли владельцы станции. И Аманда держала рот на замке, кроме того раза, когда отвергла его домогательства. Сейчас же все было по-другому.

Лицо Гримзли сделалось вдруг багровым.

– Вы пожалеете о том, что произнесли эти слова, – пообещал он.

– Сомневаюсь, – распахнув дверь, Аманда жестом указала ему на выход. – Это пока еще мой кабинет, и я хочу, чтобы вы немедленно покинули его.

Гримзли надеялся, что Аманда сломается и будет умолять его оставить ее на работе. Большинство людей, на которых он пытался надавить, поступали именно так. Конечно, Гримзли не собирался сдаваться, но мольбы Аманды доставили бы ему удовольствие. Возможно, он даже нехотя согласился бы позволить Аманде «поразвлечь» себя в надежде сохранить должность. А потом, когда все было бы кончено, только рассмеялся бы ей в лицо.

Но сейчас Гримзли почувствовал, что разговор не доставил ему ожидаемого удовольствия. Повернувшись, он вышел, громко хлопнув дверью. Аманда без сил прислонилась к двери с другой стороны. И что же теперь? Она закрыла ладонью рот, чтобы не разрыдаться, и попыталась собраться с мыслями.

29

Борясь со слезами, Аманда отчаянно пыталась обрести контроль над собой. Затем она достала из ящика стола потрепанный справочник и отыскала в нем телефон генерального директора. Элвин Криспин сам принял Аманду на работу, просмотрев ее репортажи из Нью-Мексико. Он всегда относился к Аманде достаточно дружелюбно. И сейчас Аманда понимала, что если хочет выстоять в борьбе с Гримзли, то должна иметь на своей стороне кого-то из имеющих власть на студии.

Набрав номер, Аманда стала ждать. Но секретарша Криспина коротко проинформировала ее, что шеф отдыхает на Багамах и связаться с ним невозможно. Положив трубку, Аманда почувствовала себя совершенно беспомощной. Гримзли наверняка знал, что Криспин в отпуске, и приурочил свою акцию против Аманды именно к этому моменту. У Гримзли было много недостатков, но его никак нельзя было назвать глупым. Он долго ждал такой возможности, прежде чем начать действовать.

Теперь, в отсутствие Криспина, у Аманды оставался только один шанс – добраться до результатов внеочередного опроса. И надо было сделать это как можно скорее. Аманда старалась сосредоточиться и продумать план дальнейших действий. Но мысли путались, все расплывалось перед глазами.

Опустив глаза, Аманда увидела свои сжатые в кулаки руки. Сделав несколько глубоких вдохов, она заставила себя немного успокоиться. В конце концов, у нее есть Кристофер – чудесный здоровый ребенок. Она сама вполне здорова. У нее есть счет в банке, чтобы продержаться какое-то время без работы. Смерть от голода ей не грозит. Могло быть и хуже. Конечно, она будет бороться за свое место, но для этого необходимо оставаться спокойной и рассудительной.

Аманда расправила плечи. Да, она будет бороться. И когда борьба эта закончится, не она, а Гримзли будет искать себе новую работу.

Пол. Она должна поговорить с Полом. Он наверняка сумеет выяснить, где хранят результаты внеочередного опроса. Если бы этот парень не выбрал карьеру оператора, из него получился бы первоклассный мошенник. Для него и сейчас еще не все потеряно.

Надо немедленно найти Пола. Сосредоточившись на этой мысли, Аманда выскочила из кабинета. Если он не на задании, то она наверняка найдет его в редакции.

Выбежав за дверь, Аманда столкнулась нос к носу с Пирсом.

– Потише, Мэнди, ты чуть не сбила меня. Что тут…

Бросив один лишь взгляд на лицо Аманды, Пирс сразу понял, что случилось. Что ж, он все равно шел к ней, чтобы поговорить о предложении Гримзли.

– Так ты уже все знаешь? Как только Пирс задал этот вопрос, последняя надежда, робко тлевшая в душе Аманды, тут же испарилась.

– Так это правда? – Значит, Пирс Александр был таким же, как все. Мысль эта пронзила сердце Аманды, словно острый нож. – Ты займешь мое место?

Даже сейчас ей хотелось, чтобы Пирс сказал «нет». Сказал, что Гримзли солгал ей.

Пирс никогда еще не видел ни в чьих глазах такого выражения жгучей боли. Он взял Аманду за руку, не зная, с чего начать.

– Мэнди, я…

– Так ты принимаешь этот пост, – Аманда попятилась от Пирса. Боль ее сменилась чувством жгучей ненависти.

Пирс попытался положить руки ей на плечи, но Аманда скинула их с такой силой, что Пирс буквально застыл на месте от удивления. Выражение лица Аманды ясно говорило, что если бы она могла, то ударила бы его прямо тут, в коридоре. На них уже начали обращать внимание. Пирс почти грубо схватил Аманду за руку и втолкнул ее в открытую дверь кабинета.

– Давай зайдем к тебе.

Аманда пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Пирс был в два раза сильнее ее. Но Аманде придавал силы гнев.

– Зачем? – почти кричала она. – Чтобы там ты мог снова меня соблазнить? Чтобы я не поняла, что тебе нужно на самом деле?

На этот раз рассердился Пирс.

– Ты прекрасно знаешь, что это вовсе не так, – сказал он, захлопывая дверь почти перед носом любопытных.

– Я знаю только то, что мне сказали. – Глаза ее сузились. – Не прошло и месяца с тех пор, как ты начал меня обхаживать, и вот ты становишься комментатором шестичасовых новостей, а меня попросту выгоняют.

Так значит, Аманда считает его таким беспринципным негодяем. Неужели она верит в это или в ней просто говорит гнев?

– Я вовсе не обхаживал тебя.

Неужели он по-прежнему считает ее наивной идиоткой?

– Нет? Тогда как же это назвать? Просто странное совпадение?

Аманде больно было думать о том, что она успела влюбиться в этого человека.

– Ты манипулировал мной, а этого я не могу простить никому, – обвинения слетали с языка Аманды одно за другим. – Ты еще хуже, чем Джефф. Ты как мой отец. Он всю жизнь пытался заставить меня делать то, что ему нужно. Он умел это делать гораздо лучше, чем ты, но в результате у него ничего не получилось. Вместо этого он искалечил жизнь моей матери. Мне надо было с самого начала понять, что ты хочешь сделать то же самое со мной!

Пирс засунул руки в карманы, с трудом сдерживаясь.

– Черт побери, если ты помолчишь хотя бы секунду…

Но Аманда не собиралась позволять ему снова запутать себя.

– Извини, но тебе лучше пойти попрактиковать свое обаяние на ком-нибудь другом. – Распахнув дверь, Аманда встала на пороге, так чтобы Пирс не мог снова ее захлопнуть. – У меня нет больше ничего, ради чего стоило бы снова меня соблазнять. Ты получил мою работу. Но не советую тебе успокаиваться так быстро, потому что я намерена отвоевать ее обратно. – С этими словами Аманда кинулась прочь сквозь собравшуюся у кабинета толпу, привлеченную громкими голосами.

Пирс был слишком зол, чтобы бежать сейчас за ней. Он не отвечал сейчас за свои поступки – мог сделать и наговорить все, что угодно. Им обоим надо остыть, прежде чем они смогут обсудить все спокойно и здраво. Если это возможно с Амандой Фостер.

Как и думала Аманда, она нашла Пола у редакторов за работой над монтажом пленки. Он улыбнулся, увидев ее на пороге.

– Что случилось, Аманда? Пришла устроить мне взбучку за то, что я встречаюсь с Карлой? – Но улыбка его померкла, когда Пол разглядел выражение лица Аманды. Пол слез с табуретки и, положив руку на плечо Аманды, попытался ее успокоить.

Черт возьми, почему она так плохо умеет скрывать свои чувства? Во время эфира Аманда могла делать равнодушное лицо, внутренне содрогаясь от ужасов, о которых приходилось рассказывать. Но как только выключали камеру, эта способность тут же покидала ее и каждый мог легко прочитать по глазам, что думает и чувствует Аманда.

– Меня уволили, Пол.

– Что-о-о? – до Пола не сразу дошел смысл ее слов.

– Уволили. – Краем глаза Аманда видела, что Ковальски прервал работу и сочувственно посмотрел на нее. – Вышвырнули.

Аманда начала беспокойно ходить по маленькой душной комнате без окон. Искусственное освещение делало атмосферу слегка сюрреалистичной. Может быть, все это просто дурной сон?

– Гримзли провел внеочередной опрос общественного мнения. И только что проинформировал меня, что у меня низкие показатели и что я «освобождаюсь» от контракта, потому что не нравлюсь зрителям. – В глазах Аманды снова зажегся лихорадочной огонь. – Мне нужно посмотреть копии этого опроса. Можешь достать их для меня? Мне очень неприятно тебя просить, но ты единственный, к кому я могу обратиться.

Пол ободряюще улыбнулся Аманде. Он понятия не имеет, где хранят эти самые копии опросов, но обязательно попытается их раздобыть.

– Конечно, Аманда. Для тебя – все что угодно.

А сейчас ей необходимо поговорить об этом с кем-нибудь, кто мог бы подбодрить ее по-настоящему.

– Ты уже говорила Александру?

Пол никак не мог понять, почему у Аманды стало вдруг такое выражение лица, словно она съела что-то горькое.

– Как ты думаешь, кто заменит меня? – спросила она.

Полу даже не пришла в голову эта мысль, но слова Аманды и выражение ее лица не оставляли сомнений.

– Неужели..?

Рот Аманды предательски искривился, как ни пыталась она изобразить подобие улыбки.

– Да, да, он, и никто иной. Этот лощеный подлец знал обо всем с самого начала.

Аманда готова была убить его за это. Не за то, что он согласился занять ее должность. Она могла понять его амбиции, даже если страдала от них сама. Нет, она готова была растерзать Пирса за то, что он использовал ее. Использовал ее сердце и привязанность ее маленького сынишки. За то, что заставил ее сделаться к нему неравнодушной, в то время как сам был неравнодушен лишь к продвижению по служебной лестнице.

Пол недоверчиво покачал головой. Он работал с Пирсом и знал, что тот живет по своим принципам, но они были у него, эти принципы.

– Не могу в это поверить.

– А я могу! – Ей не хотелось в это верить, но что еще оставалось делать. Аманда тяжело вздохнула. – Что ж, поскольку мне не надо больше готовиться к выпуску новостей, я еду домой. – Она снова попыталась изобразить улыбку. – Посмотри, Пол, может быть, сможешь что-нибудь для меня сделать.

Пол снова обнял Аманду за плечи.

– Не волнуйся, Аманда. Ты еще поборешься за свою должность. А эти слухи о Пирсе наверняка ложные.

– Нет, ложь состояла совсем в другом, – возразила Аманда. – Но теперь все кончено. – Она поцеловала Пола в щеку. – Спасибо, Пол. Мне очень здорово было с тобой работать.

– Почему это было? – возмутился Пол. – Было и есть.

– Будем надеяться. – Аманда неожиданно почувствовала чудовищную усталость.

Она зашла в кабинет, чтобы взять свою сумочку. В своем теперешнем состоянии она бы и не вспомнила о ней, если бы там не лежали ключи от машины.

По дороге домой Аманда не сразу поняла, что в салоне работает радио. Музыка и реклама звучали словно где-то на заднем плане, в то время как она судорожно пыталась собраться с мыслями. И только прослушав новости почти до самого конца, Аманда осознала, что радиокомментатор говорит об Уитни. От неожиданности она чуть не врезалась в едущую рядом машину. Уитни были предъявлены обвинения, и вскоре ему предстояло предстать перед судом.

Слезы жгли глаза Аманды. Как многое может измениться всего за один час. Ведь всего час назад она чувствовала себя на вершине блаженства, хотя и сознавала, что это продлится недолго. Счастье ее родилось и умерло в течение всего сорока восьми часов. Все кончено. Она лишилась работы, к тому же ее беспардонно использовал мужчина, которого она успела полюбить. А теперь еще человек, который был ей ближе родного отца, должен предстать перед судом. Пожалуй, хуже уже некуда.

Аманда чувствовала себя так, словно все, что имело значение в ее жизни, разлетелось на мелкие кусочки. Ничего не видя из-за застилавших глаза слез, Аманда остановила машину у обочины дороги. Надо было успокоиться, чтобы не попасть в аварию.

Слезами горю не поможешь. Надо думать, действовать. Аманда вспомнила слова, сказанные ею Гримзли. Что ж, она будет бороться за свою работу. Если понадобится, в суде. Она не доставит ни Гримзли, ни Пирсу удовольствия видеть себя сломленной. Слишком многое значила для нее успешная карьера.

– Бог свидетель, им не удастся…

Аманда осеклась, поняв вдруг, что почти цитирует фразу из «Унесенных ветром». Она невольно улыбнулась. В детстве она читала эту книгу раз десять, а такое не проходит даром. Это был любимый роман Аманды. Уитни подарил ей книгу на пятнадцатилетие. Она была в твердом переплете, страницы с золотым обрезом. И Уитни написал на форзаце «Аманде Дж. Фостер, расцветающей Скарлетт О'Харе. Помни всегда: «Завтра наступит другой день». Закрыв глаза, Аманда увидела перед собой эту надпись.

– Да, – пробормотала она. – Завтра наступит следующий день. И я должна быть к нему готова.

Снова включив зажигание, Аманда поехала домой.

30

Сидящая на полу Карла удивленно посмотрела на Аманду. Она не ожидала увидеть ее так скоро. Карла играла с Кристофером в железную дорогу – поезда и рельсы были разбросаны, как всегда, по всей гостиной. По телевизору шла очередная мыльная опера, но Карла лишь время от времени бросала взгляды на экран. Ее собственная жизнь стала в последнее время куда более интересной и насыщенной, чем все эти сериалы. Карла внимательно посмотрела на Аманду.

– Вы скоро уйдете опять? – Аманда всегда готовилась к очередному эфиру по меньшей мере часа три.

Аманда кинула сумочку на диван и тяжело опустилась в кресло.

– Меня уволили.

– Уволили? – Карла резко вскочила на ноги. На лице ее отразились одновременно страх и сочувствие. Она подумала о Поле. – Это значит, нам придется вернуться в Нью-Мексико?

Аманда покачала головой.

– Нет, это значит, что мы будем бороться и не сдаваться. Просто мне нужны кое-какие боеприпасы. – Перешагнув через игрушечные паровозики, Аманда направилась в кабинет. – И адвокат.

Карла поняла эти слова так, как только она одна могла их понять.

– Вы собираетесь убить кого-нибудь и предстать перед судом?

В ее теперешнем состоянии мысль эта показалась Аманде соблазнительной.

– Мне бы очень хотелось, но нет, все не так просто. – Аманда прошла в кабинет. – Пожалуйста, займи еще ненадолго Кристофера. Мне необходим покой. Я должна сделать один важный телефонный звонок. Своему отцу.

Карла стояла на месте с полуоткрытым ртом. Только теперь до нее начала доходить серьезность ситуации. Она знала, как трудно для Аманды было обратиться к отцу.

– Вы собираетесь просить его о помощи?

Аманде не хотелось говорить на эту тему. Она знала, что должна позвонить отцу, но если думать об этом слишком долго, то можно и передумать.

– Что-то в этом роде, – пробормотала Аманда, закрывая за собой дверь.

Она несколько секунд смотрела на телефон, набираясь мужества перед разговором с отцом, пусть даже телефонным. Ей нужен очень хороший адвокат. Адвокат с именем. По любому другому поводу она обратилась бы к Ленни, адвокату телестудии, но сейчас Ленни был по другую сторону стола – рядом с Гримзли.

А Аманда осталась одна. Ей нужна по-настоящему квалифицированная помощь. И никто не знал столько хороших адвокатов, сколько ее отец.

Взяв себя в руки, Аманда медленно набрала номер офиса своего отца.

– Адвокатская контора, – почти сразу же ответил скрипучий голос на другом конце провода.

Аманда сжимала трубку так крепко, что мускулы ее заныли. Тогда она расслабила руку.

– Мне хотелось бы поговорить с мистером Фостером.

– Мне очень жаль, но я не могу с ним соединить, – это был стандартный ответ, который давали каждому звонившему в офис. – Может быть, вы объясните мне, по какому поводу звоните?

Аманде показалось, что она узнала голос говорившей с ней женщины.

– Рита? – Рита Кингстон была секретарем-референтом ее отца последние двадцать лет. Аманда понятия не имела, как она могла выдержать его столько лет.

– Да. А кто это звонит?

Аманда вздохнула с облегчением. Теперь она может поговорить с Ритой.

– Это Аманда, Рита. Аманда Фостер.

– Аманда? – скрипучий голос немедленно стал теплым и приветливым. – Как у тебя дела?

Аманда о многом могла бы ей рассказать – но как передать все, что она пережила за последние четыре года, в нескольких предложениях. Поэтому Аманда решила не вдаваться в подробности.

– Работаю на канале «K-DEL» в Далласе. – Или работала? – Мой отец действительно занят или..?

– Он как раз читает новое дело, но, я думаю, сможет уделить тебе несколько минут.

Аманда знала, как не любил отец, когда его беспокоили, отрывали от дел. Тем более если речь шла о блудной дочери, которой неожиданно пришло в голову ему позвонить. Не хотелось бы ей быть на месте Риты, когда она войдет к нему кабинет. Но Рита всегда умела справляться с настроениями ее отца гораздо лучше, чем умела это делать мать Аманды. Было время, когда Аманда была абсолютно уверена, что Генри Фостер спит со своей секретаршей. Что ж, если это было правдой, оставалось только пожалеть Риту.

– Не клади трубку, – сказала Рита. – Я пойду скажу ему, что ты звонишь.

Аманда вертела в руках шнур, придумывая, какие именно слова скажет отцу. Она ни разу не говорила с ним со дня похорон матери. С тех пор, как умерла миссис Фостер, у них не было больше причин притворяться, что они – одна семья. Аманда достаточно хорошо знала отца, чтобы понимать, что он наверняка винит в их разрыве ее. Но ведь он тоже не попытался наладить с ней контакт.

– Аманда, – голос отца был сухим и формальным.

Это было так похоже на Генри Фостера. Ни приветствия, ни обычных вопросов о самочувствии… Прямо к делу. Его не интересовало в этой жизни ничего, кроме его адвокатской конторы.

Сделав над собой усилие, Аманда постаралась скрыть владевшие ею эмоции.

– Здравствуй, отец. Давно не слышала твой голос.

– Да. Ты звонишь для того, чтобы сообщить мне об этом? – Генри Фостер не считал нужным скрывать свое нетерпение. Несколько лет от дочери не было слышно ни слова, а теперь вот звонит и прерывает его работу.

Аманде тут же захотелось повесить трубку, но сейчас ставка была куда больше, чем ее давние обиды.

– Нет, отец, – ответила она. – Я позвонила попросить совета.

В ответ Генри только рассмеялся.

– Поздновато спохватилась, тебе не кажется?

Она знала, что имеет в виду отец. На первом месте для него всегда был он сам.

– Я звоню вовсе не потому, что решила сменить профессию, отец.

Генри поморщился. Очевидно, за последние четыре года у Аманды не прибавилось здравого смысла.

– Значит, по поводу своего неудавшегося замужества?

Больше всего Аманде хотелось бы сказать ему, что она просто чудовищно, неправдоподобно счастлива. Но она не станет лгать даже ему.

– Я разведена.

Генри не сразу оправился от удивления.

– Значит, ты не до такой степени лишена здравого смысла, как мне казалось.

Он все всегда умел повернуть худшей стороной. Всего несколько слов – и к Аманде вернулись неприятные воспоминания, которые она так давно пыталась от себя прогнать.

Аманде показалось, что она услышала вдали звук дверного звонка. Она надеялась, что ошиблась, – ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Разве что это был Пол.

– Отец, я звоню вовсе не для того, чтобы обменяться с тобою колкостями. – И она перешла к сути дела. Больше всего ей хотелось поскорее покончить с этим и положить трубку. Уже сам звук голоса отца начал раздражать ее. Так было всегда.

– Мне понадобится адвокат. Хороший адвокат.

– Мой календарь заполнен, Аманда. Как ты, наверное, знаешь, я должен представлять в суде Уитни Грейнджера.

Он не освободил бы для нее время, даже если бы она нуждалась в нем. Аманда почувствовала, как растет ее боль и одновременно раздражение. Значит, ничего не изменилось.

– Да, я знаю. Дело вовсе не в этом. Все, что я хочу от тебя, это имя хорошего адвоката по гражданским делам. Возможно, мне придется возбудить дело против своей студии.

– Все еще возишься с этими своими новостями? – В каждом слове сквозило презрение.

Аманда знала, что отец никогда не одобрит того, что она делает, о чем бы ни шла речь. Если бы она стала адвокатом, отец критиковал бы ее манеру вести дела, независимо от того, выиграла она процесс или проиграла.

– Я комментатор шестичасовых новостей на канале «K-DЕL». Но дело в том, что директор телестудии любит меня не больше, чем ты, и нашел в моем контракте лазейку, позволяющую от меня избавиться.

– Тогда уходи. Зачем тебе оставаться там, где тебя не хотят держать?

Генри даже не скрывал, как раздражает его этот разговор.

– Я никогда не сдаюсь так просто, отец. Думаю, ты это знаешь. Все, о чем я тебя прошу, это назвать имя хорошего адвоката, который мог бы представлять мои интересы. Мне даже все равно, что ты думаешь обо мне, но ты ведь должен понимать, что такое пытаться выстоять в одиночку. Пожалуйста, позволь мне насладиться твоей вежливостью хотя бы в той степени, в какой ею наслаждаются обычные клиенты.

На другом конце трубки возникла пауза, словно Генри раздумывал, в каком тоне продолжать этот разговор. Аманда не удивилась бы, если бы он просто положил трубку.

– Джефферсон Стоун, – произнес наконец Генри.

Аманда записала имя на листочке.

– У тебя есть его номер телефона?

– Он есть в справочнике. – Слыша на другом конце провода дыхание отца, Аманда представила его сидящим в своем бордовом кожаном кресле с трубкой в зубах. – Это все?

– Да. Спасибо, – сказала Аманда.

– Не стоит благодарности.

Черствость отца окончательно взбесила Аманду.

– Ах, да, есть кое-что еще.

– Что еще? – на этот раз раздражение Генри Фостера достигло апогея. – Давай покончим с этим скорее.

– За это время ты успел стать дедушкой.

Разговор прервался.

Аманда повесила трубку. Что ж, гудки на другом конце провода сказали ей о многом. Рана, которая, как ей казалось, давно зажила, снова дала о себе знать. Напрасно она считала, что в двадцать восемь лет родительское одобрение ничего для нее не значит.

Аманда глубоко вздохнула. Из гостиной слышались радостные крики Кристофера. Может быть, поиграв немного с сынишкой, она сумеет отвлечься от происходящего. По крайней мере до того момента, когда Пол скажет ей, удалось ли достать копии опросов, или пока ей удастся связаться с генеральным директором студии.

Войдя в гостиную, Аманда неподвижно застыла на пороге.

На полу посреди гостиной сидел, играя с Кристофером, не кто иной, как Пирс Александр.

31

Итак, он сидел, скрестив ноги, на полу. А сынишка Аманды прыгал у него на коленях. На боку голубого вязаного свитера Пирса красовалось коричневое пятно, очевидно, оставленное шоколадкой, которую сжимал в руке Крис. Жар маленьких пальчиков ребенка растапливал шоколад быстрее, чем мальчик успевал его есть. Но Кристофер очень старался, размазывая шоколадку по лицу. У Пирса было такое выражение лица, словно ему очень нравилось то, что он делает, словно это было частью его повседневной жизни.

Он вел себя так, словно ничего не произошло. Видимо, просто не имел совести, если мог сидеть здесь вот так и улыбаться Аманде после того, как с его помощью у нее отняли работу, за которую она так долго боролась.

Взяв из стоявшей на столике коробки несколько бумажных салфеток, Аманда опустилась на колени и стала вытирать личико Кристофера, стараясь не смотреть при этом на Пирса.

– Как ты попал сюда? – спросила Аманда.

Пирс положил в рот дольку шоколада. Он заметил, что Аманда старается не замечать его.

– Меня впустила Карла, – улыбнулся Пирс.

В этот момент, привлеченная звуками голоса Аманды, Карла заглянула в комнату. Обычно Карла старалась держаться подальше от двух ссорящихся людей, чтобы не досталось заодно и ей, но сейчас она решила сделать исключение. Аманда переживала тяжелые времена, и ей требовалась поддержка.

– Я подумала, что вам необходимо сейчас поговорить с другом, – сказала Карла, глядя на Пирса.

Не стоило сердиться на добросердечную Карлу. А вот Пирса она бы с удовольствием пристрелила.

– Если бы я и хотела поговорить с другом, то только не с этим человеком, – сказала Аманда, комкая грязные салфетки и бросая их себе под ноги. – Он не друг, а предатель. – Она подтолкнула Кристофера к Карле. – Почему бы тебе не отвести его в ванную и не умыть? Он переел сегодня шоколада.

Аманда обвиняюще посмотрела на Пирса.

Карла была рада поводу удалиться. У нее было такое чувство, словно она стоит посреди минного поля. Несмотря на беззаботную улыбку, Пирс выглядел так, словно вот-вот нажмет на кнопку и произойдет взрыв.

Держа Кристофера за липкую ручонку, Карла повела его в ванную, надеясь, что узнает подробности потом, когда все немного успокоятся. Пирс медленно поднялся на ноги, вытирая руки о джинсы, и поинтересовался у Аманды, отстирывается ли шоколад.

Затем он посмотрел на нее с таким видом, словно и сам не понимал, что он тут делает.

– Ты, кажется, не слишком ладишь с отцом.

Снова он подслушивал! При упоминании об отце Аманда нахмурилась.

– Сам Господь Бог не сумел бы поладить с моим отцом, но только это не твое дело, не так ли? – Аманда не стала дожидаться ответа. – Что ты вообще здесь делаешь? Неужели у меня есть что-то еще, что тебе потребовалось?

Естественным побуждением Пирса, когда на него нападали, было нанести ответный удар. Но сейчас он сдержался, сказав себе, что Аманда права. По крайней мере, по форме.

– Да.

Аманда неправильно поняла выражение его глаз. Бессовестный негодяй. Так он посмел прийти сюда после всего, что сделал ей, в надежде получить что-то еще?

Теперь во взгляде Аманды ясно читалось презрение.

– Я не собираюсь больше ложиться с тобой в постель. Незачем преподносить мне утешительный приз теперь, когда ты получил все, что хотел.

Пирс схватил Аманду за руку и резко развернул к себе. Она хорошо знала, на какие кнопки нажимать, чтобы вывести его из себя.

– Ты понятия не имеешь о том, чего я хочу на самом деле.

Но вся беда была в том, что Пирс и сам не понимал толком, чего хочет. Но ему не хотелось ни признаваться в этом Аманде, ни самому исследовать причины, почему он вдруг сбился с четко намеченного курса.

Аманда попыталась освободиться, но Пирс не отпускал ее.

– Ах нет. Скажи мне еще, что ты не хотел получить мою работу!

– Я не хотел получить твою работу. – Его голос был так спокоен, а слова эти прозвучали так искренне, что Аманда почти поверила ему. Но только на одно мгновение.

– Лжец! – бросила она в лицо Пирсу.

Ему вдруг захотелось швырнуть ее на диван, но вместо этого Пирс отпустил Аманду.

– Я никогда не вру, Аманда, – это сильно осложняет жизнь. А я не хочу осложнять свою жизнь.

– О, да, – саркастически заметила Аманда. – Никаких уз. Что ж, это правильно. Но не советую тебе чувствовать себя слишком спокойно на моем месте. Я собираюсь получить его обратно.

– Я предполагал это. – Пирс действительно не ожидал от Аманды другого. Он был бы о ней худшего мнения, если бы Аманда сдалась без борьбы.

– И ты здесь для того, чтобы предупредить мой следующий шаг. – Это был не вопрос, а утверждение.

Пирс понял вдруг, что слишком доверился Аманде, решив, что эта женщина понимает его. Тот факт, что она была о нем такого низкого мнения, разозлил и одновременно обидел Пирса. – Я здесь для того, чтобы вколотить в твою глупую голову хоть немного здравого смысла, если еще не слишком поздно.

Аманда упрямо сложила на груди руки и уставилась прямо перед собой. Она знала, что глупо вести себя подобным образом, но была сейчас слишком рассержена, и ей было слишком больно, чтобы вести себя как-то иначе.

– Тебе не удастся переубедить меня, – сказала Аманда и повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Но Пирс сжал ее руки и удержал на месте, борясь с желанием сжать еще сильнее, чтобы причинить ей боль.

– Я здесь вовсе не для этого. Черт побери, тебя невозможно убедить ни в чем, если уж ты вбила что-то в голову.

Она попыталась стряхнуть руки Пирса, но это было абсолютно бесполезно.

– Я не собираюсь стоять здесь и слушать, как ты меня оскорбляешь.

Но Аманда знала, что на самом деле у нее нет выбора – она не сдвинется с места, пока Пирс не отпустит ее.

– Тогда, черт побери, послушай меня наконец. Я не хочу занять твою должность.

Черт побери, неужели он думает, что она поверит? Ведь так или иначе Пирс получил ее место. Он не послал к чертовой матери директора студии, когда тот предложил ему должность Аманды. И этим было сказано все.

– Ты выбрал несколько странный способ это продемонстрировать.

Терпение никогда не было одним из достоинств Пирса, но сейчас он отчаянно пытался проявить его ради Аманды.

– Гримзли пришел ко мне с этим предложением и сказал, что, если это место не приму я, его примет кто-нибудь другой.

Так он хочет убедить ее, что с его стороны было только благородно согласиться?

– И уж лучше по службе продвинешься ты, чем кто-то другой, не так ли? – саркастически заметила она.

Она по-прежнему ничего не понимала.

– Да, – почти прокричал в ответ Пирс. – Потому что я так же легко оставлю это место.

– Что? – Аманда окончательно перестала понимать, что он имеет в виду.

– Если ты выиграешь дело или владельцы студии заставят Гримзли уступить, я тут же оставлю должность комментатора и вернусь на свое прежнее место. Сомневаюсь, что кто-нибудь другой проявит на моем месте аналогичную уступчивость.

– А ты уж наверняка. – Слова Пирса не оставили Аманду равнодушной, но все же ей трудно было поверить, что он играет на ее стороне.

Пирс внимательно смотрел на Аманду, думая о том, что ему надо бы сходить к психиатру. Давно уже он не ввязывался ни во что подобное ради женщины, так что же нашло на него сейчас?

– Да.

Нет, все-таки она не могла ему поверить. Пирс был слишком амбициозен, чтобы поступить так, как говорит.

– Но почему?

Пирс со вздохом подавил в себе желание объяснить ей все как есть.

– Комментатор – слишком занудная работа для такого человека, как я. Я предпочитаю выезжать на задания, мотаться по всему белому свету.

Аманда нерешительно посмотрела в глаза Пирса. Она знала, что ведет себя как дура, но ничего не могла с собой поделать.

– Но почему я должна верить тебе?

Черт побери, ну почему этой женщине так легко удается вывернуть его наизнанку? Несмотря на ожесточенный спор, ему больше всего на свете хотелось коснуться тела Аманды, снова заняться с нею любовью. Он явно нуждается в психоаналитике, потому что Аманда становится постепенно его демоном, его наваждением.

– Думаю, тебе пора наконец начать верить хоть кому-нибудь, – тихо сказал Пирс. – Знаешь ты это или нет, Мэнди, но ты очень сердитая женщина. Ты злишься на своего отца, на Гримзли, на своего бывшего мужа…

Да кто он такой, чтобы критиковать ее? Особенно когда дело касалось отца и бывшего мужа.

– …и на меня, – продолжал Пирс, заглядывая ей в глаза.

Трудно было отвести глаза и невозможно сказать ни слова – во рту вдруг пересохло. Но все же Аманда сделала над собой усилие.

– Я злюсь на тебя, потому что думала, что ты меня использовал. – Аманда невольно употребила прошедшее время.

– Но я этого не делал.

Аманде очень хотелось, чтобы ему удалось убедить ее в этом.

– Но ведь я могу положиться только на твое слово.

Пирс не в силах был сдерживать дальше душивший его гнев.

– Да, ты можешь положиться только на мое слово. И если этого недостаточно, то черт с тобой!

Пирс повернулся, чтобы уйти, но в последнюю минуту, повинуясь непонятным ему чувствам, резко обернулся и заключил Аманду в объятия.

– Это чтобы тебе было что вспомнить, – сказал он в ответ на ее испуганный взгляд. Он понимал, что только еще больше разозлит этим Аманду. Но она сделала ему больно. И Пирсу вдруг захотелось отомстить.

Поцелуй был гораздо грубее всех остальных поцелуев, которыми они успели насладиться за время своей недолгой близости. Но с этим поцелуем обоих охватил вдруг бешеный порыв страсти, который заставил Аманду вдруг почувствовать себя слабой и беспомощной.

Сжав руки в кулачки, Аманда барабанила ими по груди Пирса, но все было бесполезно. Этот поцелуй закончится, когда он сам этого захочет.

Пирс почти отшвырнул от себя Аманду, поняв вдруг, что если не сделает этого немедленно, то займется с ней любовью прямо здесь, на полу в гостиной. Когда дело касалось этой женщины, он совершенно терял способность мыслить здраво.

– Вот. Подумай об этом.

И он вышел, громко хлопнув дверью.

Аманда, потрясенная, стояла неподвижно, пытаясь собраться с мыслями.

Как бы она ни злилась на Пирса, он по-прежнему притягивал ее. Тем хуже. Когда Джефф предал ее, Аманде противно было даже смотреть на мужа. И его прикосновения оставляли ее равнодушной. В то время как каждое прикосновение Пирса вело к тому, что она хотела снова быть с ним.

Аманда медленно побрела в кабинет. Ей надо заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься. Достав телефонный справочник Далласа, она нашла там номер адвоката, рекомендованного ее отцом. Что бы ни случилось, она не сдастся Гримзли. По крайней мере, без борьбы. Иначе можно будет забыть об уважении к себе.

Она уже приготовилась набрать номер, когда раздался звонок в дверь. Положив трубку на рычаг, Аманда быстро подошла к двери.

– Я открою, Карла, – громко крикнула она. – Пирс… – Аманда широко распахнула дверь, готовая растерзать его и в то же время сгорая от желания кинуться ему в объятия. Пирс довел ее до такого состояния, что она сама не понимала, чего ей хочется больше.

– Извини, Аманда, но это всего-навсего я, – сказал Пол, входя в дом. Он держал под мышкой конверт, который Аманда сначала не заметила.

Вспыхнув, Аманда закрыла за ним дверь.

– Пирс только что был здесь. Я решила, что он что-то забыл.

Пол несколько секунд внимательно изучал ее лицо.

– Мне кажется, скорее ты о чем-то забыла.

Аманда со вздохом закрыла глаза.

– Не надо лекций, хорошо, Пол? У меня и так был тяжелый день.

– Могу себе представить, – сказал Пол, направляясь вслед за ней в гостиную. Он растерянно оглянулся в поисках Карлы, которую надеялся увидеть хотя бы мельком. А потом с улыбкой протянул Аманде конверт. – От этого тебе наверняка станет легче.

– Что это? – Аманда подозрительно посмотрела на Пола.

– Копии опроса общественного мнения.

– Так быстро? – Аманда удивленно смотрела на Пола.

– Ты заказала – я принес.

Теперь, держа в руках конверт, Аманда неожиданно испугалась. А что, если Гримзли говорил правду?

– Как ты достал его?

Пол с загадочным видом пожал плечами.

– Некоторые люди обязаны мне кое-чем. А им обязаны другие люди. И в конце концов мы нашли то, что нужно. Вот эти копии. Не знаю, помогут ли они тебе, но мне бы очень этого хотелось.

Аманда покачала головой.

– Смотря что в них.

– Что ж, открой конверт.

Затаив дыхание, Аманда последовала совету Пола.

32

Бросив пустой конверт на диван, Аманда быстро пробежала листы в поисках своего имени. Она даже не заметила, как в комнату вошла Карла, а вслед за ней вбежал Кристофер.

– Пол, что ты тут делаешь? – спросила Карла.

– Надеюсь, что помогаю Аманде, – Пол кивнул в ее сторону.

Подняв глаза, Аманда увидела, что лицо Карлы осветилось при виде Пола, как летнее небо. Что ж, хоть у кого-то все складывается хорошо. И в этот момент Аманда увидела наконец свое имя.

– Вот оно! – воскликнула Аманда, чувствуя, как ее охватывает страх. Все ее данные поместились на одном листке.

Собравшись с силами, она вытянула этот лист из пачки и положила поверх остальных. Затем, затаив дыхание, как ныряльщик на гребне волны, она заставила себя взглянуть на текст. И тут же почувствовала, что сердце вот-вот остановится у нее в груди. Рейтинг был низким.

– Держи, – Аманда протянула Полу копию опроса, но тот не взял ее.

– Больше ничего не хочешь сказать?

– А какой в этом смысл? – Аманда устало опустилась на диван. Кристофер тут же примостился рядом и вложил ей в руку свою маленькую ладошку, словно почувствовал, что ей требуется сейчас чья-то поддержка. Аманда погладила мальчика по голове, мысленно благодаря Бога, пославшего ей это чудо. – Гримзли не лгал.

Пол, сверкнув глазами, подмигнул Карле.

– Только в том, что касается этого листка.

Аманда резко подняла голову.

– Что ты имеешь в виду?

Взяв отчет в руки, Пол разложил его на столе, словно гигантскую колоду карт.

– Здесь два комплекта.

Аманда вскочила на ноги.

– Что?! – Она снова схватила отчеты.

– Подлинные документы лежат в конце, – ответил Пол голосом, полным драматизма, который произвел должное впечатление на Карлу.

Аманда же даже не услышала его реплики. Она была слишком занята тем, чтобы снова отыскать свое имя.

Она бросила ненужные листы на диван, и к ним тут же потянулся Кристофер. Но Карла оказалась проворнее. Она успела выхватить листки у Кристофера до того, как он начал превращать их в конфетти.

В отличие от первого листка второй содержал самые положительные отзывы о ее работе. Аманда взяла из рук Карлы и внимательно изучила еще несколько результатов опросов. Ее рейтинг был одним из самых высоких. Аманда получала настоящее удовольствие, читая отчеты. Она вовсе не была тщеславной, но приятно было сознавать, что ты нравишься публике.

Аманда аккуратно сложила бумаги. Теперь все ясно. Какой негодяй! Он не остановился даже перед тем, чтобы подделать результаты опроса.

Аманда с видом победительницы улыбнулась Полу.

– Гримзли солгал.

Пол с улыбкой посмотрел на нее.

– Конечно, солгал. А разве ты сомневалась?

Карла растерянно посмотрела на Пола.

– Но как это могло сойти ему с рук? Разве их не показывают служащим?

– Обычно нет. Их могут выдать по требованию начальников отделов. Для некоторых это важно, для других не очень. Так что отчеты легко подделать – никто не заметит, к тому же все боятся связываться с Гримзли, – сказал Пол. – Кроме Аманды. Гримзли много работает, студия приносит доход, а это единственное, что волнует владельцев, и поэтому они позволяют ему быть диктатором.

– Спасибо, Пол. – Аманда быстро обняла его. – Я очень тебе обязана.

Пол только отмахнулся от ее слов, будто не сделал ничего особенного.

– Пожалуйста, не оставляй этого так, Аманда. Ради нас всех. Мы будем рады увидеть, как ты разделаешься с Гримзли. Лучше всего, если его уволят.

Аманда собрала вместе все листки с результатами опросов. Она должна показать адвокату оба комплекта, чтобы можно было возбудить против Гримзли дело о мошенничестве.

– Я не хочу никого увольнять. Просто должна получить назад свою работу.

Карла восхищенно посмотрела на Аманду.

– Вы собираетесь сразиться с Гримзли?

Больше всего ей хотелось швырнуть эти отчеты в лицо Гримзли. Но Аманда понимала, что это было бы неверно. Такая победа будет недолгой – директор студии все равно найдет рано или поздно способ от нее избавиться. И в следующий раз это может у него получиться. Ей необходимо было возбудить и выиграть дело против Гримзли, чтобы он никогда уже не смог угрожать ее работе.

– Может быть, но не сейчас, – медленно произнесла Аманда. – Я хочу посоветоваться с адвокатом и сделать все правильно. – Она засунула бумаги обратно в конверт. – Пока у меня ничего нет – только мое слово против слова Гримзли.

– Но ведь у тебя есть эти бумаги, – возразил Пол.

Аманда покачала головой.

– Этого недостаточно. Я хочу, чтобы он никогда больше не смог мне повредить. А для этого нужен официальный процесс.

Пол кивнул. Пожалуй, это имело смысл.

Аманда не собиралась устраивать скандалы и дешевые сцены. Пусть Гримзли пока чувствует себя в безопасности.

– Я освобожу свой кабинет – пусть Гримзли думает, что я сдалась. А потом преподнесу ему сюрприз.

Аманде хотелось остаться незамеченной, но это оказалось не так-то просто. После ее оживленного спора с Гримзли она стала на студии местной знаменитостью.

Выйдя из кабинета со своими вещами, собранными в картонную коробку, Аманда обнаружила, что коридор полон людей, которые имели кое-что общее – вопросы к Аманде.

И первый вопрос не заставил себя ждать.

– Ты действительно собираешься возбудить дело против студии, Аманда?

Она решила ничего никому не говорить. По крайней мере пока. Элемент неожиданности был ее главным оружием в этом деле. Она не хотела, чтобы кто-нибудь раньше времени раскрыл ее намерения Гримзли.

– Я еще не решила.

– А как насчет Гримзли? – спросили из толпы. – Будешь преследовать и его?

И снова ей захотелось ответить утвердительно. В конце концов, это были люди, с которыми она вместе работала. Но это было бы неблагоразумно, и Аманда заставила себя сдержаться.

– Я обязательно сообщу вам, когда решу, что делать.

На пути у нее встала женщина из вечернего выпуска, имени которой Аманда не помнила, хотя и знала ее в лицо.

– Это правда, что вы собираетесь возбудить против Гримзли дело о злоупотреблении служебным положением?

Ошеломленная агрессивностью женщины, Аманда даже не нашлась, что ответить.

– Я…

– Он пытался переспать с тобой взамен на то, чтобы оставить тебя на студии? – перебил знакомый репортер.

Что они делают? Ведь все эти люди знают Аманду. Так почему сейчас они ведут себя словно голодные доберманы, которым бросили кусок мяса?

– Ну, он…

Джанин из утреннего ток-шоу спросила ее с ехидной улыбкой:

– А как ты вообще получила работу комментатора?

– Да, не так просто проделать путь от маленькой студии новостей в Нью-Мексико до шестичасового выпуска в Далласе, – подхватил Кайл Уильямс, который в ожидании места комментатора пока читал в одиннадцатичасовом выпуске спортивные новости. – Так чем тебе пришлось расплатиться, чтобы попасть сюда? – Сам вопрос уже как бы содержал в себе ответ.

Аманда резко повернулась к Кайлу, возмущенная его хамскими намеками. Перехватив коробку одной рукой, она оттолкнула его с пути.

– Годы напряженной работы и немного удачи.

Голоса гудели вокруг нее, словно рассерженные пчелы, вылетевшие из улья.

– И что же это за удача, Аманда?

– Ты говоришь о мужчине?

– Ты спала с Гримзли?

– Это правда, что вы просто поссорились и теперь он мстит тебе?

– Все это из-за дела Грейнджера?

Аманде хотелось закричать им, чтобы они оставили ее в покое. Она поняла вдруг, испытав при этом легкое чувство вины, что такое находиться по другую сторону микрофона. Неужели она ведет себя примерно так же, когда берет интервью? Аманда надеялась, что нет.

– Никаких комментариев. – Аманда подняла над головой коробку. – Я просто пришла забрать свои вещи.

Кто-то протянул руку к коробке, но Аманда тут же отодвинула ее.

– Это означает, что ты сдаешься без борьбы?

– Так Гримзли был прав? – произнес голос за спиной Аманды. – У тебя действительно низкий рейтинг?

Аманда резко обернулась. Глаза ее горели от гнева и обиды. Она не знала, кто задал вопрос. Это было все равно. Она ненавидела этих людей. Они не были больше ее коллегами. Это была самая обычная толпа.

– Неужели у вас нет других занятий, кроме как пытаться превратить меня в героиню скандального шоу, устроенного вами самими для собственного удовольствия? Ведь на моем месте мог быть любой из вас.

– Но сейчас на нем ты, – заметили из толпы. – И это одна из последних новостей.

– Хватит! Вы разорвете ее на части.

Аманда повернулась на голос, который узнала бы среди тысячи других. Пробравшись сквозь толпу, Пирс с покровительственным видом взял ее за руку.

– Пойдем, Мэнди.

– Эй, Пирс, это правда? – сразу же сменил объект внимания Райан Ричардс. – Ты будешь теперь работать вместо Аманды? Ну и как ты себя чувствуешь, готовясь занять ее место?

Пирс не собирался позволять втягивать себя во все это.

– Спросите меня об этом после выхода в эфир, – с улыбкой произнес он. – А сейчас дайте леди пройти.

Со всех сторон на них продолжали сыпаться вопросы, но ни Аманда, ни Пирс не отвечали на них. Открыв перед Амандой входную дверь, Пирс обернулся, и по взгляду его легко было прочесть: он не советует кому бы то ни было следовать за ними.

Они вышли, и Пирс взял из рук Аманды коробку. Не говоря ни слова, дошли до ее машины.

Аманда повернулась и внимательно посмотрела на Пирса, испытывая при этом самые противоречивые эмоции. Она понимала, что должна что-то ему сказать.

– Думаю, мне следует поблагодарить тебя.

Пирс поставил коробку на капот машины.

– Если не хочется, не благодари. – Ему не нужна была неискренняя благодарность.

Аманда открыла багажник.

– Что заставило тебя прийти мне на выручку?

Пирс поставил в багажник коробку с ее вещами.

– Мне всегда нравилось изображать из себя героя.

Закрыв багажник, она уселась на место водителя и вставила ключ в замок зажигания. Но дверь была по-прежнему открыта.

– Ты уже второй раз играешь в героя за последний месяц. Но только меня никто не собирался пристрелить.

– Могли и пристрелить, если бы я позволил тебе войти в тот винный магазин.

«Позволил тебе?» У Аманды округлились глаза.

– Так ты сделал это для меня?

Пирс ехидно улыбнулся.

– Конечно же, нет. Разве ты забыла – я сделал это для почестей и славы.

Так неужели Пирс рисковал жизнью, чтобы она оставалась в безопасности? Ей никогда бы не пришло в голову ничего подобного.

– Никак не могу понять до конца, что ты собой представляешь.

– Взаимно, – лицо Пирса расплылось в улыбке. – Наверное, нам обоим лучше перестать так стараться. – Он коснулся ее щеки. – До завтра, Мэнди. Поезжай домой, а то наши друзья репортеры могут накинуться и на машину.

Закрыв дверцу, он сделал шаг назад.

Аманда медленно ехала к дому, думая о том, что окончательно перестала понимать, что происходит. То ей казалось, что Пирс использовал ее, а теперь вот он помог ей и отказывается от благодарности. Этот человек сводит ее с ума. Впрочем, возможно, это входило в планы Пирса.

33

В свои пятьдесят семь лет Джефферсон Стоун давно уже утратил внешние данные кинозвезды. Это был высокий мужчина с худым лицом и телом, напоминающим металлическую вешалку для пальто. Аккуратно причесанные светлые, с проседью, волосы плотно прилегали к грушевидной формы черепу. Едва он открыл рот и произнес несколько слов, Аманда тут же прониклась к нему доверием.

Хотя сначала, когда секретарша ввела Аманду в кабинет Стоуна, она решила было, что отец сыграл с ней одну из своих злых шуток. Сидящий перед ней человек напоминал карикатуры на чудаков-профессоров.

Но как только Стоун заговорил – а у него оказался приятный низкий голос, – Аманда тут же почувствовала себя увереннее. Этот человек сумеет защитить ее интересы. Джефферсон говорил так, что сами звуки его голоса уверяли клиентов в их абсолютной правоте. Он умел внушать им впечатление, что согласиться с ним – не только самое правильное, но единственное возможное решение. Это было очень ценное для адвоката качество.

Маленькие, глубоко посаженные глаза Стоуна за толстыми стеклами бифокальных очков были умными и проницательными, они светились добротой и участием, так что Аманда сразу почувствовала себя с ним легко.

Адвокат внимательно выслушал историю Аманды, делая пометки в своем блокноте и время от времени задавая интересующие его вопросы. Когда она закончила, Стоун изучил оба комплекта отчетов об опросе общественного мнения, переданных ему Амандой.

Положив их на стол, он начал медленно раскачиваться на стуле, сложив перед собой руки и закусив нижнюю губу. Этот человек явно не привык получать свои деньги даром.

– Все эти проблемы можно было бы легко разрешить и без моей помощи, – сказал он через несколько минут.

– В этом случае да, – согласилась Аманда. – Но за ним могут последовать другие попытки избавиться от меня. Я хочу быть уверена, что Гримзли навсегда оставил попытки лишить меня работы.

Несколько минут Стоун внимательно изучал лицо Аманды.

– Думаю, вы можете завести на него дело, – сказал он наконец.

– И у меня есть шансы выиграть? – Аманда начала засовывать результаты опроса обратно в конверт, но Стоун положил на них руку.

– Мне хотелось бы, если не возражаете, оставить это у себя. – Аманда кивнула. – Я не стал бы браться за ваше дело, если бы не считал его выигрышным. Я уже давно не в том возрасте, чтобы бороться с ветряными мельницами. Это для молодых людей, которым надо заработать имя и что-то кому-то доказать в этой жизни.

Стоун внимательно смотрел на сделанные им записи.

– Дела о злоупотреблении служебным положением и сексуальном преследовании были очень популярны в конце восьмидесятых – начале девяностых годов.

Аманда помнила это по газетным заголовкам, но, хотя сначала она хотела открыть дело о сексуальных домогательствах, ей вовсе не хотелось привлекать к себе излишнее внимание.

– Мистер Стоун, мне вовсе не нужно сенсационное дело.

На губах адвоката заиграла загадочная улыбка.

– Очень плохо, потому что ваше дело именно такого свойства. – Он перевернул страницу. – И это будет работать на нас. Возможно, до суда даже не дойдет.

Аманда откинулась на спинку стула и впервые за последние дни испытала что-то вроде облегчения. Именно на это она и надеялась.

– Мне очень хотелось бы, чтобы все сложилось именно так.

Истца по делу о сексуальных домогательствах обычно подвергает жестокому перекрестному допросу адвокат ответчика. Стоун не любил, когда его клиенты оказывались в подобном положении. Но мотивы Аманды, которой хотелось этого избежать, вызывали его любопытство. Он знал, что она дочь Генри Фостера, но больше не знал об этой женщине ничего.

– Действительно? – переспросил он.

Аманда увидела в глазах адвоката сомнение. Лучше с самого начала внести полную ясность.

– Мистер Стоун, я не стремлюсь к огласке и не собираюсь использовать в интересах дела свою популярность.

– Но почему бы и нет? Ведь вы могли бы заставить эту самую популярность работать на успех дела.

Аманда решительно возразила:

– На успех дела должна работать только я сама. Я довольно неплохой репортер. По каким-то своим причинам Гримзли не любит меня, и поэтому он решил отнять у меня работу. А я не хочу, чтобы это произошло. Вот и все.

Стоун загадочно молчал, и Аманда подумала было, что он хочет отказаться от дела.

– Меня не очень устраивает ваш подход.

Аманда медленно встала.

– Что ж, возможно, мне стоит еще раз все обдумать…

Она собиралась обдумать, нанимать его или нет. Стоун улыбнулся и замахал на Аманду рукой.

– Садитесь, садитесь, я просто проверял вас.

Аманде не слишком нравились его методы.

– Боюсь, что явилась на экзамен неподготовленной.

Но Стоун был другого мнения на этот счет. Аманда Фостер привыкла сдавать экзамены и принимать брошенный ей вызов.

– Да, но тем не менее вы его сдали. Дело в том, мисс Фостер, что я практически отошел от дел. Мои потребности довольно просты, и мне не требуется лишних денег. Но я не люблю людей, злоупотребляющих властью, и для меня не имеет значения, идет ли речь о владельце небольшого магазинчика или крупного промышленного конгломерата. Я берусь за ваше дело, Аманда Фостер, и обещаю вам, что мы его выиграем.

И, словно желая скрепить их договор, он наклонился через стол и пожал Аманде руку.

– А теперь об этом самом Пирсе Александре…

Аманда тут же почувствовала себя неловко.

– Мне бы хотелось, чтобы его по возможности не вмешивали в это дело.

– Почему? – Стоун резко вскинул на нее глаза, удивленный тоном Аманды.

Она крепко сжала подлокотники кресла.

– Он не имеет никакого отношения к тому, что я потеряла работу.

Аманда успела отчасти поверить в это. Но все же она по-прежнему не могла ответить себе на многие вопросы. Она знала только одно: ей очень хочется верить Пирсу.

– Да, но ведь он получил ваше место, – сказал Стоун. – Вы встречаетесь с этим человеком? – Когда Аманда на секунду замялась, адвокат понимающе кивнул. – Понимаю. Так значит, между вами и Пирсом Александром существуют романтические отношения.

Да. По крайней мере, со стороны Аманды. Что касается Пирса, она вовсе не была уверена, что он также считает их отношения романтическими. Скорее всего нет.

– Я встречалась с ним раз или два, – попробовала солгать Аманда.

В ответ Стоун лишь снисходительно вздохнул.

– Я – ваш адвокат, мисс Фостер. И не думаю, что надо объяснять вам, что все сказанное в этом кабинете останется строго между нами. В данный момент я для вас что-то вроде отца-исповедника. Я не верю в то, что правда всегда ведет к успеху, но, чтобы выиграть ваше дело, мне нужна именно правда. Вся правда.

– Я поняла. – Аманда сделала паузу. Трудно было признаться в этом. – Нас с Пирсом Александром действительно связывают романтические отношения.

– Тогда остановитесь.

– Что? – Аманда удивленно вскинула брови.

Но Стоун не стал повторять последнюю фразу. Он не сомневался, что Аманда прекрасно ее расслышала. Сделав несколько пометок в своих записях, он поднял глаза и продолжал:

– Я, конечно, не могу прожить за вас вашу жизнь и не могу диктовать вам условия. Могу только дать совет. И совет этот таков – пока дело не решится в вашу пользу, вы должны прекратить всякие контакты с Пирсом Александром.

Пусть мягко, но Стоун давал ей понять, что сомневается в порядочности Пирса. Аманда вдруг с удивлением обнаружила, что ей хочется броситься на его защиту.

– Мистер Стоун, я не думаю, что Пирс Александр…

Но адвокат перебил ее:

– Я не говорю, что мистер Александр – шпион мистера Гримзли, хотя на свете случаются и более странные вещи. – Он сделал паузу, чтобы до Аманды дошел смысл его слов. – Просто в разговоре с этим человеком вы можете случайно сказать что-нибудь, что может повредить делу. А тот может случайно проговориться об этом.

Пирс не станет ничего рассказывать Гримзли. Даже случайно. Или станет?

Аманда тут же прогнала от себя эту мысль. Пирс был достаточно скрытным человеком, чтобы проболтаться.

– Он не настолько беспечен, – сказала она Стоуну.

Стоун достаточно пожил на этом свете, чтобы точно знать, что в жизни нет ничего невозможного. Но ему не хотелось спорить об этом с Амандой. Его дело предупредить, а решать – это уже ее дело.

– И нам тоже не следует быть беспечными. Единственное, что я могу предложить вам, мисс Фостер, это мой опыт. За это вы и готовы мне заплатить.

Аманда кивнула. С точки зрения логики то, что говорит Стоун, явно имеет смысл. Но ей трудно было придерживаться одной только логики, когда речь шла о Пирсе. Аманда открыла этому человеку слишком большую часть себя. И все произошло за такое короткое время. Если представить, что Аманда была планетой, то Пирс врезался в нее, как метеор, – и окончательно сбил ее с привычной орбиты.

Подняв глаза, Аманда увидела, что Стоун внимательно изучает ее лицо, наблюдает за ее реакцией.

– Хорошо, – холодно произнесла она. – Я приму к сведению ваши пожелания.

– Это все, о чем я прошу. А теперь, – подняв блокнот, он снова просмотрел свои записи, – первым делом мне необходимо связаться с юристами телестудии.

Аманда кивнула, подумав о сотрудниках юридического отдела, многих из которых знала лично. Итак, между ними возникла пропасть, сделавшая их соперниками.

34

Теперь, когда у Аманды не было работы, занимавшей раньше все ее мысли, она обнаружила, что не знает, куда девать свободное время. И, что гораздо хуже, ей некуда было спрятаться от мучивших ее мыслей. Следующие два дня она металась по дому как тигр по своей клетке, одолеваемая самыми неприятными воспоминаниями.

Аманда знала, что единственный способ справиться с трудностями – это подняться, ощутить себя выше. Гнев придавал ей силы преодолевать препятствия, но он также менял ее внутреннюю сущность. Ту часть ее существа, которая еще сохраняла способность радоваться жизни, надеяться на лучшее. Которая умела мечтать и пыталась воплотить свои мечты в реальность.

Мысли о прошлом ведут только к тому, что она по-прежнему остается озлобленной на жизнь. Значит, надо остановиться, подавить в себе это и двигаться по жизни дальше.

Аманда закрыла глаза и тут же увидела перед собой лицо Пирса.

Ее продолжали терзать сомнения. Кем был для нее этот мужчина, какое место занимал в ее жизни? Пытался использовать ее? Или ей так только кажется в результате серии дурацких совпадений. Но даже если все это были совпадения, если Пирс не был на самом деле источником ее проблем, было ли будущее у их сегодняшних отношений? Было ли у них вообще общее будущее?

От подобных мыслей у Аманды заболела голова.

Необходимо выйти куда-нибудь из дому, прежде чем у нее случится нервный срыв. Предупредив Карлу и поцеловав Криса, она отправилась к Уитни.

Аманда внимательно следила за событиями и знала, что за него внесли залог. Генри Фостер организовал это так быстро, что Уитни не пришлось провести за решеткой ни дня. Что ж, ее отец хорошо знал свое дело.

Нет, она не будет больше злиться на жизнь, напомнила себе Аманда, прогоняя воспоминания об отце. Если посмотреть на это дело с другой стороны, Генри Фостер был таким же узником собственной личности, как и она сама. И он точно так же не мог наладить контакт с дочерью, как она не могла наладить контакт с ним. Это ясно доказывала история с матерью Аманды. Она безмерно любила своего мужа. Он дал ей в ответ свое имя, свои деньги, своего ребенка, но не свою любовь.

Человек не может дать того, чего у него нет. Впервые в жизни Аманде стало вдруг жалко отца. Как это ужасно – прожить всю жизнь, не испытав ни разу волнующих ощущений, которые дарит человеку любовь. Аманда испытала это, когда влюбилась без памяти в Джеффа. Это было страстное, волшебное чувство, от которого кровь быстрее текла по жилам.

Конечно, это было сумасшествие, но очень приятное сумасшествие.

Аманда невольно улыбнулась и подумала о Пирсе. Это тоже было сумасшествие. Влюбиться в этого человека было все равно что пытаться привязать воздушного змея к ветру. Невозможно. Но так прекрасно.

Может быть, со временем Аманда научится ценить маленькие радости, потому что это все, что может предложить ей жизнь. Маленькие радости.

Показав удостоверение личности охраннику у въезда в поместье Уитни, Аманда подождала, пока откроются ворота, и проехала внутрь. Подъезжая к дому, она заметила припаркованный у подъезда черный «мерседес-560», за рулем которого читал газету шофер в серой форме.

Аманда сразу поняла, что Уитни находится сейчас в обществе ее отца, и у нее мелькнуло желание развернуть машину и отправиться домой. Но это означало бы побег, а Аманда давно уже ни от кого и ни от чего не бегала. К тому же когда-нибудь ей все равно придется увидеться с отцом. Так почему бы и не сегодня?

Она припарковала свой «мустанг» рядом с «мерседесом» и, улыбнувшись внимательно разглядывающему ее водителю, направилась к дому.

Аманде открыл дверь Гастингс – старый дворецкий Уитни. Узнав Аманду, он приветливо улыбнулся.

– Гастингс, ты вернулся! – Аманда удивленно смотрела на старика.

– Вернулся, конечно, вернулся, мисс Фостер, – сказал старик, впуская Аманду внутрь. – Разве могу я оставить мистера Грейнджера в тяжелые времена? Он пытался отослать меня, но, как только я узнал, в чем истинная причина, тут же вернулся, чтобы быть рядом с ним. Верность чего-нибудь да стоит даже в наши дни. – Гастингс закрыл за ней дверь. – Мне еле удалось его уговорить разрешить мне вернуться. А ведь мы все так нужны ему сейчас, правда? – Он заговорщически подмигнул Аманде и тут же выпрямился, вспомнив о своих обязанностях дворецкого. – Мистер Грейнджер в кабинете. С вашим отцом. Доложить о вашем приходе?

Аманда покачала головой.

– Нет. Хочу сделать им сюрприз.

Во всяком случае, для ее отца это точно будет сюрпризом.

– Очень хорошо, – кивнул Гастингс. – Проходите.

Легко повернувшись на каблуках, семидесятидвухлетний дворецкий подвел ее к двери кабинета.

Стоя на пороге, Аманда заглянула внутрь. «Годы не согнули его плеч», – подумала Аманда, глядя на прямую спину отца, внимательно изучавшего какую-то книгу. Уитни в кабинете не было. Сначала Аманда решила подождать, пока появится Уитни. Но если отец обернется и увидит ее, то получится, как будто она пряталась. Гордость не позволяла ей оказаться в подобном положении, и Аманда решительно вошла в кабинет Уитни.

– Здравствуй, отец.

Генри Фостер обернулся на звук ее голоса. Если он и удивился, увидев дочь, то ничем не выдал своего удивления.

– Аманда? – Холодные серые глаза внимательно изучали ее, словно разделяя на части. Он всегда не любил распущенные волосы и обтягивающие джинсы. Еще Генри заметил на щеках дочери лихорадочный румянец и подумал, что Аманда чем-то смущена.

– Учитывая все обстоятельства, ты выглядишь сравнительно неплохо.

Аманде так и хотелось спросить, какие именно обстоятельства он имел в виду. Но она здесь не для того, чтобы спорить с отцом, а для того, чтобы увидеть Уитни и поддержать его, насколько это возможно. И вряд ли добьется этого, завязав спор с его адвокатом.

– Ты тоже, – ровным голосом сказала она.

Они стояли, внимательно изучая друг друга, словно в жилах и не текла одна и та же кровь и они не прожили почти восемнадцать лет под одной крышей, прежде чем Аманда отправилась в колледж. Они жили в одном доме почти два десятилетия, а теперь им было почти нечего сказать друг другу. Ее расстраивала такая ситуация, хотя она прекрасно знала, что этого нельзя было сказать о ее отце.

Аманда физически чувствовала оценивающий взгляд отца. Она почувствовала, что надо хоть что-нибудь сказать до того, как он разразится потоком критики в ее адрес.

– Как движется дело?

Генри нахмурился. Теперь во взгляде его ясно читалось: он недоволен попыткой Аманды вторгнуться на его территорию.

– Хорошо, – односложно ответил он.

Всего одно слово – никаких подробностей, ничего, за что можно было бы уцепиться, чтобы продолжить разговор. С приятелями по клубу Генри Фостер был гораздо приветливее, чем с родной дочерью.

Ничего, придется пережить и это.

– А где Уитни?

– Здесь, – послышался знакомый приветливый голос.

С чувством облегчения Аманда обернулась к Уитни. Он держал в руке книгу, которую тут же передал ее отцу.

– Вот, Генри, как и обещал, – первое издание Фицджеральда. – Грейнджер взял Аманду за руки. – Какой приятный сюрприз! Приехала навестить тюремную пташку?

– Ты вовсе не тюремная пташка и никогда таким не будешь! Кроме всего прочего, у тебя лучший адвокат в стране! – Аманда поглядела на отца, который держался с таким видом, будто речь идет не о нем. – Я приехала просто навестить тебя, услыхав утренние новости.

– Средства массовой информации любят распинать известных людей, – прокомментировал Генри Фостер. Он даже не взглянул при этом на Аманду, просто продолжал листать страницы редкой книги. Редкие книги были его страстью. Он покупал их не чтобы читать, а чтобы владеть ими. – Но кому я это рассказываю – ты прекрасно знаешь, как падки журналисты на жареное.

От Уитни не укрылось, как потемнели при этих словах глаза Аманды.

– Твой отец думает, что мне удастся отделаться довольно легко – сотней часов общественных работ и большим штрафом.

Если кто-то и умел организовывать подобные дела, то это ее отец. Она была очень рада за Уитни.

– Тем более что ты уже начал выплачивать растраченные деньги. А я постараюсь организовать тебе общественную поддержку. – Обрадовавшись за Уитни, Аманда забыла, что, потеряв работу, не может больше ему помочь. – Надо организовать петицию в твою защиту. Я найду способ объявить об этом в эфире…

Отец Аманды перебил ее как раз в тот самый момент, когда она вспомнила, что ничего уже не сможет сказать с экрана телевизора, разве что кто-нибудь решит взять у нее интервью.

– Я был бы очень признателен тебе, Аманда, – сказал Генри Фостер, – если бы ты позволила все-таки вести это дело мне, а сама не вмешивалась бы в то, в чем ничего не смыслишь.

Все обиды, которые Аманда так старалась не вспоминать, вдруг всплыли разом на поверхность ее сознания. Аманда резко повернулась к Генри Фостеру.

– Зато я знаю, что такое дружба, отец. Знаю, что такое помогать человеку, который тебе небезразличен. А это как раз то, о чем не имеешь ни малейшего понятия ты.

Уитни ни разу не видел ее в таком состоянии. Он часто бывал свидетелем уничижительных взглядов и реплик, которые кидал дочери Генри. Аманда либо безропотно сносила их, либо старалась не обращать на них внимания. Но никогда, ни разу Уитни не видел, чтобы она так взорвалась в ответ. Он сжал руку Аманды в надежде немного успокоить ее.

– Пожалуйста, не надо так волноваться, Аманда.

Действительно – ее отец не стоит того, чтобы снова выходить из себя.

– Может быть, мне лучше уйти? – Аманда посмотрела в глаза Уитни. – Я хотела только…

Уитни кивнул. Им не требовалось слов, чтобы понять друг друга.

– Я знаю. Позволь проводить тебя до двери. – Он посмотрел на своего адвоката. – Я скоро вернусь, Генри.

Обняв Аманду за плечи, Уитни повел ее к выходу.

– Не надо позволять отцу выводить тебя из себя, Аманда, – сказал он. – Генри никогда не изменится. И никогда не сделает шаг к сближению. – Уитни улыбнулся Аманде. – И по-моему, это его большая ошибка.

– Он, видимо, так не считает.

– Зато я в этом абсолютно уверен. – Открыв дверь, Уитни вышел вслед за Амандой на крыльцо. – Спасибо за то, что пытаешься меня поддержать. Тем более что у тебя самой хватает сейчас неприятностей.

Аманда остановилась и удивленно взглянула на Уитни.

– Откуда ты..?

– Я еще умею читать. Эту историю напечатали во всех газетах.

– Газеты? Давно уже не читаю всей этой ерунды.

Но Уитни не обманула ее показная беззаботность. Он знал, что значила для Аманды ее карьера.

– Я могу чем-нибудь помочь тебе? – спросил он.

Аманду очень тронуло его предложение.

– Да, – сказала она. – Ты должен выиграть свое дело. – Она поцеловала Уитни в щеку. – А со мной все будет в порядке.

– Я очень горжусь тобой, Аманда.

Уитни проводил Аманду до машины. Шофер, сидевший в машине Генри, тактично отвернулся, чтобы дать им побыть наедине.

– Ты замечательная женщина, Аманда, – сказал Уитни. – И когда-нибудь найдется человек, который оценит по достоинству все твои качества, и тогда не так больно будет вспоминать об унижениях, пережитых рядом с отцом. – Он открыл для Аманды дверцу. – Ведь он тоже несчастный человек, Аманда.

Она снова вспомнила обо всех неудавшихся попытках сблизиться с отцом.

– Но он мог бы быть счастливым.

Уитни только покачал в ответ головой.

– Он даже не знает, что это такое. Обязательно дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

– Конечно, – кивнула в ответ Аманда.

Перед ней снова был прежний Уитни. И она скорее умрет, чем станет обременять его своими проблемами. И все же приятно было сознавать, что он по-прежнему готов ей помочь. Помахав ему на прощанье рукой, Аманда нажала на газ.

35

В доме было как-то слишком тихо.

Карла с Полом уехали на уик-энд в дом его родителей. Чета Родригесов справляла сорокалетие совместной жизни, и в честь этого был устроен праздник для всей семьи. Аманде очень хотелось провести выходные вдвоем с Кристофером. С утра они гуляли в парке, потом обедали в ресторане.

С утра Крис, как всегда, так и кипел энергией, но потом немного успокоился, а к вечеру стал каким-то странно тихим. Аманда заметила, что у него покраснели глазки и он стал часто чихать.

Аманда пощупала сыну лоб, но он был холодным.

– Не хочешь горячего шоколада, малыш? – спросила она.

– Шоколада, – глазенки Криса загорелись от восторга.

– Ну хорошо, подожди здесь. Я сейчас вернусь. – Аманда усадила сынишку на диван и включила ему мультфильм.

За то время, которое потребовалось Аманде, чтобы вскипятить молоко, Кристофер успел заснуть.

– Бедный малыш, – сказала Аманда, ставя на стол кружку с дымящимся шоколадом. – Вот уж не думала, что настанет день, когда ты устанешь и заснешь вот так.

Она не стала будить сынишку, а подхватила его на руки и понесла в детскую. Сняв с малыша ботиночки и носочки, она положила его в кроватку и накрыла простыней.

Теперь у нее не было никаких планов на вечер и, вернувшись в гостиную, Аманда поняла вдруг, что ей нечем заняться. Вынув из видеомагнитофона кассету, она положила ее в коробку. Затем оглядела гостиную. И что же теперь?

У нее было довольно много дел, которые она все собиралась сделать, как только выдастся свободное время. И вот теперь, когда время наконец появилось, ей вовсе не хотелось приниматься за эти дела. Надо было ответить на письма, пролистать несколько журналов, просмотреть кучу видеокассет с успевшими выйти из моды фильмами. Но сейчас ей не хотелось ни писать, ни читать журналы, ни смотреть фильмы.

Она чувствовала какое-то смутное беспокойство, хотелось почему-то куда-нибудь спрятаться.

Это просто смешно, повторяла себе Аманда. Еще несколько недель назад она ни за что не позволила бы себе терять зря драгоценное время. Ведь скоро она вернется к работе и тогда будет с сожалением вспоминать о том, что не воспользовалась свободным временем, чтобы хоть немного привести в порядок свой дом.

И все же сегодня Аманде хотелось отдохнуть в свое удовольствие. Взяв с полки книгу, она скинула туфли и устроилась поудобнее на диване. Но через десять минут, обнаружив, что читает все еще одну и ту же страницу, Аманда поняла, что не сможет сосредоточиться.

Она со вздохом закрыла книгу и положила ее на журнальный столик. Кого она пыталась обмануть? Конечно же, ей не удастся отвлечься от мыслей о конфликте с Гримзли и увольнении.

Если не удастся выиграть процесс, Аманда скорее всего никогда больше не сможет работать на телевидении, как и обещал ей Гримзли. Поежившись, она обняла себя руками за плечи. Затем ее охватило любопытство, и Аманда включила телевизор на выпуске шестичасовых новостей, чтобы увидеть занявшего ее место Пирса.

Как только он появился в поле зрения, экран словно ожил. Пирс прекрасно держался перед камерой. Впрочем, Аманда знала это и раньше. Рядом с Пирсом Райан Ричардс отходил на второй план. Она понимала, что тому наверняка не понравится такой поворот событий. Он слишком самолюбив, чтобы безропотно отойти на второй план.

Аманда смотрела новости столько, сколько смогла выдержать. Нет, вовсе не зависть заставила ее выключить телевизор, а вдруг охватившее все ее существо горячее желание. Даже после всего, что случилось, она все еще любила Пирса. Все еще хотела забыть обо всем, только бы оказаться в его объятиях, почувствовать вкус его губ. Господи, какая она дура! Казалось бы, после стольких лет сплошных неудач пора было хоть чему-то научиться.

С хмурым видом Аманда поставила на магнитофон кассету с документальными записями, убеждая себя, что просто обязана ее просмотреть. На экране появились яркие птички Южной Америки. За кадром звучал голос, рассказывающий об их происхождении, образе жизни, питании и брачных играх. Аманда тут же снова задумалась над собственной жизнью и отвлеклась от темы.

Чуть позже, когда вдруг резко зазвенел дверной звонок, успевшая было задремать Аманда резко вскочила с дивана.

Наверное, кто-нибудь из коллег с телестудии все-таки решил предложить ей свою поддержку. Несколько человек звонили ей домой выразить сочувствие, но в основном коллеги старались не вступать с ней в контакт. Она была теперь персоной нон-грата. Словно прокаженная.

За секунду до того, как она повернула дверную ручку, Аманда уже знала, что увидит на пороге Пирса. Наверное, ей в глубине души очень хотелось этого, потому что сердце ее учащенно забилось, едва она взглянула в ясные голубые глаза Пирса.

Пирс никак не мог понять, почему из множества дорог, пересекающих огромный Даллас, он уже который раз выбирает одну – ведущую к дому Аманды.

– Привет, – кивнул Аманде Пирс. – Можно войти?

– Конечно, – Аманда сделала шаг назад, чтобы пропустить его. – Я видела тебя сегодня по телевизору.

Он пересек гостиную, уселся на диван и, подперев ладонью подбородок, уставился на Аманду.

– И как?

Аманда присела на противоположный конец дивана.

– Ты очень хорошо вел программу, – честно сказала она, улыбнувшись Пирсу. Она вспомнила, как первое время после ее появления в программе Райан постоянно ставил ее на место, строго определяя границы, которые она не должна была переступать. – Райан наверняка скоро возненавидит тебя. Он выглядит рядом с тобой как манекен.

Положительная оценка Амандой его работы значила для Пирса гораздо больше, чем она могла предполагать.

– Райану скорее всего не о чем беспокоиться.

– Почему? – удивилась Аманда.

– Потому что я собираюсь уволиться. Если ты попросишь меня об этом, – объяснил Пирс, заглядывая в глаза Аманды.

Должность комментатора была для Пирса ступенькой вверх по служебной лестнице, и ему не было никакого смысла бросать ее, во всяком случае, так быстро.

– Но почему, Пирс? – спросила Аманда.

Он подвинулся ближе и почти прошипел сквозь плотно сжатые зубы:

– Потому что я не хочу, чтобы это стояло между нами.

Раньше Пирс всегда четко рассчитывал каждый свой шаг, имел на все ясный, продуманный план. Но сейчас словно кто-то плеснул водой на его карту, все расплылось, и он не мог понять, куда двигаться дальше.

– Я не знаю, что происходит, Мэнди. Я не могу ответить на этот вопрос даже самому себе, что чертовски меня раздражает. Но я не хочу, чтобы моя новая должность сделала нас врагами. Не хочу, чтобы между нами пролегла граница в тот самый момент, когда я еще не успел даже решить для себя, что такое «мы». – Он вздохнул и поднялся с дивана. – Я не знаю, как еще объяснить тебе это.

Аманда понимала, что Пирс предложил ей самое большее, что мог предложить. И ей очень хотелось согласиться на эти отношения, зная, что для него это предел.

Она тоже встала.

– Нет смысла отказываться из-за этого от карьеры, Пирс. Гримзли все равно не вернет мне работу только потому, что ты от нее откажешься. Как ты уже говорил, он просто передаст ее кому-нибудь другому. Но я оценила по достоинству твой жест.

Аманда знала, как нелегко было Пирсу решиться на то, что он только что предложил.

– Это был не жест, – серьезно произнес Пирс. – Я действительно готов сделать то, о чем сказал.

– Я знаю, – Аманда накрыла руками его ладони.

Она видела по глазам Пирса, что он говорит правду. И ей было достаточно того, что Пирс сделал ей подобное предложение. Аманда вовсе не хотела, чтобы он испортил ради нее свою карьеру. Ей достаточно было того, что он готов к этому.

Весь сегодняшний день Пирс думал только об Аманде, кроме разве что тех моментов, когда читал свой текст в эфире. Он был готов на все, чтобы снова быть рядом с этой женщиной.

Пол сказал ему, что увозит Карлу на уик-энд к своим родителям. Значит, они одни во всем доме. Кристофер, судя по тому, что вокруг тихо, наверняка уже спит.

– Аманда, я…

Но в следующий момент обоих заставил обернуться громкий крик. В гостиную вбежал задыхающийся Кристофер.

– Боже, что с тобой! – Аманда кинулась к сынишке.

Но Крис, казалось, не узнавал мать. Он продолжал носиться по комнате с испуганным выражением лица, истошно вопя и заливаясь слезами.

Аманда растерянно взглянула на Пирса, не понимая, что происходит и что она должна делать.

– Что с ним такое?

Ничего не ответив, Пирс быстро подхватил ребенка на руки и стал гладить его ладонями по лицу.

– Успокойся, – повторял он тихим ласковым голосом. – Успокойся.

Казалось, слова Пирса подействовали на Кристофера, и мальчик перестал биться у него в руках. Но дышал он по-прежнему с каким-то странным свистом.

Аманда встревоженно смотрела на сына.

– Никак не пойму, в чем дело.

Она никогда не видела его в таком состоянии и теперь чувствовала себя совершенно беспомощной.

– У него есть свой врач?

Господи, какая же она идиотка – даже не вспомнила о педиатре.

– Конечно!

– Вызови его, – велел Пирс, но Аманда уже и так набирала номер.

Три секунды спустя она уже наговаривала сообщение на автоответчик доктора, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Кристофер лег в постель на вид здоровым, и Аманда никак не могла понять, что же с ним произошло. Она посмотрела на сынишку. Он дышал тяжело и неглубоко.

Телефон позвонил через пять минут, но Аманде показалось, что с тех пор прошла вечность. Она схватила трубку.

– Это доктор Хол…

Аманда сбивчиво начала излагать симптомы странного состояния Кристофера. Пирс по-прежнему держал ребенка, пытаясь убаюкать его. Аманда заметила на шее Пирса свежие царапины – наверное, Крис впился в него ногтями, когда он схватил его на руки.

Мягкий, спокойный голос на другом конце провода сообщил Аманде, что, судя по симптомам, у ее сына круп – вполне обычное детское заболевание. Затем доктор Холт посоветовал Аманде установить в комнате сына вентилятор с прохладным влажным воздухом.

– К утру у него восстановится дыхание. А я позвоню в ближайшую аптеку и закажу для Криса лекарство. Не волнуйтесь, с ним все будет в порядке. Но если случится что-то непредвиденное, сразу звоните мне. До свидания, мисс Фостер.

Повесив трубку, Аманда обернулась к Пирсу.

– Доктор сказал установить у него в комнате вентилятор с холодным влажным воздухом.

– У тебя он есть? – Пирс переложил Кристофера на другое плечо. – Нет, – покачала головой Аманда. У нее никогда раньше не возникало необходимости в подобном приборе.

Пирс передал Кристофера ей на руки.

– Они есть почти во всех аптеках. Я сейчас привезу.

– Пирс, но ведь уже больше девяти, – напомнила Аманда, направляясь вслед за ним к двери.

– Я поищу дежурную аптеку. – Пирс остановился на пороге. – Дай мне ключи. Не хочу поднимать шум – вдруг Кристофер уснет.

Аманда кивнула на свою сумочку, лежащую на тумбочке в прихожей.

Пирсу пришлось перерыть кучу разного хлама, наполнявшего ее сумочку, прежде чем он нашел наконец ключи. Засунув ключи в карман, он посмотрел на тяжело дышащего Криса.

– До моего прихода тебе лучше воспользоваться душем.

Аманда удивленно посмотрела на Пирса.

– Конечно, не надо засовывать его под душ. Просто открой дверь ванной и пусти воду – это поможет ему дышать. – Пирс коснулся губами ее виска. – Не волнуйся. Я скоро вернусь.

Как только за ним закрылась дверь, дыхание Криса сделалось еще более хриплым. Аманда поспешила наверх, чтобы скорее последовать совету, данному Пирсом.

36

Пирс вернулся примерно через час.

С каждой секундой он все больше волновался за Кристофера и Аманду. Он объехал четыре аптеки, но все они были закрыты. Потом заскочил во все супермаркеты, которые знал в этом районе, но там ему повезло не больше. И теперь он просто колесил по району в надежде все же найти наконец то, что нужно. Пирс внимательно присматривался к вывескам и наконец на углу оживленной улицы обнаружил небольшую частную аптеку, владелец которой как раз закрывал свое заведение.

Пирс резко затормозил и выскочил из машины. Хозяин аптеки уже справился с замком и направился через улицу.

– Подождите, – крикнул Пирс, устремляясь за ним.

Хозяин обернулся. Это был низкорослый мужчина лет шестидесяти, с впалой грудью и усами, напоминающими зубную щетку. Посмотрев на Пирса, он покачал головой.

– Извините, аптека уже закрыта.

Но Пирс уже догнал коротышку и положил руку ему на плечо. Он не собирался так легко сдаваться.

– У меня болен ребенок. Мне нужен увлажнитель воздуха. Я готов заплатить вдвое.

Аптекарь постоял несколько минут, словно споря с самим собой, затем махнул головой в сторону двери.

– Что ж, пойдемте. Жена всегда говорила, что у меня слишком мягкий характер. Давно надо было уйти на пенсию, – бормотал он, доставая ключи. – Но что бы я тогда стал делать? Сидеть и слушать целыми днями ее болтовню? Да я лучше умру за прилавком аптеки, помогая людям справиться с их болезнями.

Аптекарь прошел к одной из обшарпанных полок и взял оттуда коробку с нужным Пирсу прибором.

– Вот то, что вы хотели.

Пирс дал ему две бумажки по пятьдесят долларов, схватил коробку под мышку и хотел было направиться к выходу, но аптекарь покачал головой.

– Цена стоит на коробке. Я всю жизнь был честным человеком. И слишком стар, чтобы что-то менять.

Достав из кармана сдачу, он вручил ее Пирсу.

– Надеюсь, вашему ребенку станет лучше. А если нет, в двух милях отсюда есть больница, – крикнул аптекарь ему вслед.

– Спасибо! – прокричал ему Пирс в окно машины, трогаясь с места.

Он все время видел перед собой широко открытые глазенки задыхающегося Кристофера. Конечно, ему наверняка стало легче, когда Аманда включила воду. Но все же ему хотелось скорее оказаться с ней рядом, она выглядела такой испуганной, что при виде ее что-то дрогнуло у Пирса в груди. Он начинал чувствовать странную привязанность к Аманде и ее ребенку, желание защитить их.

А ведь сначала он заявил Аманде, что не признает никаких связей. Это давно стало его кредо. Но ведь Аманда и не просила его ни о чем – скорее, наоборот, старалась оттолкнуть, а Пирсу все время хотелось вернуться, снова быть с ней.

И дело было вовсе не в сексе, хотя Аманда оказалась потрясающей любовницей. Но все же не секс, а что-то другое, чему он не мог найти определения, все время тянуло его к Аманде. Но Пирс поклялся, что будет сопротивляться этому, покуда хватит сил.

Пирс открыл дверь ключом Аманды. Во всем доме горел свет, но не было слышно ни звука.

– Мэнди?

Никто не ответил ему.

Он стоял перед открытой дверью, оглядываясь по сторонам. Неужели Крису стало хуже и Аманда, поддавшись панике, поехала с ним в больницу?

Беспокойство охватило Пирса.

Он вышел на улицу и увидел машину Аманды, припаркованную у подъезда. Подъезжая, он даже не заметил ее.

Значит, Аманда была дома.

– Мэнди, где ты? – крикнул он на этот раз погромче.

Пройдя с коробкой под мышкой в другой конец дома, он услышал звук льющейся воды. Значит, она была в ванной с Кристофером.

– Мэнди, ты здесь? – не дожидаясь ответа, Пирс распахнул дверь ванной.

– Я купил увлажнитель. – Поставив коробку на раковину, Пирс оглянулся, чтобы взглянуть на Кристофера. Аманда сидела на краю ванной, держа Кристофера на руках. Он погладил влажные волосики мальчика.

– Как дела?

– Лучше. Хорошо, что ты посоветовал мне принести его в ванную. Я очень тебе обязана.

– Как будешь расплачиваться – обсудим потом. – Только теперь Пирс взглянул наконец на Аманду. – Ты похожа на мокрую крысу. – Улыбнувшись, он поднял и убрал со лба прядку волос. – Мне нравится такая прическа.

Аманда оттолкнула его руку. Она так устала сегодня и так испугалась, решив было, что может потерять Кристофера.

– Попробуй сам посиди целый час в ванной, и посмотрим, как ты будешь выглядеть.

– Звучит заманчиво. Но сначала нам лучше уложить мальчика в постель. – Он снова взял под мышку коробку. – Только сперва я установлю в комнате увлажнитель, а потом ты принесешь Криса и переоденешь его в сухое.

Аманда кивнула и посмотрела на увлажнитель.

– Где ты нашел его в такое время?

Пирсу не хотелось рассказывать ей, как сложно было достать увлажнитель. Не стоило давать ей понять, что он относится к ней и Крису как-то по-особенному. Все женщины одинаковы. Поняв его слабость, Аманда станет настаивать на постоянных отношениях, и, возможно, Пирс не сможет сопротивляться.

– Это было непросто, – ответил он на вопрос Аманды, открывая дверь. – Пришлось пригрозить аптекарю, закрывающему свое заведение, физической расправой. Но в конце концов он, слава Богу, узнал меня. Если бы не это, юристам с телестудии пришлось бы вести одновременно два судебных процесса.

Аманда не знала, говорит ли он правду, но она слишком устала, чтобы задаваться подобным вопросом. Все, что волновало ее сейчас, это что Кристоферу стало лучше и она обязана этим Пирсу.

– Пойдем, сынок, – пробормотала она, поднимаясь с края ванны с Кристофером на руках. – Теперь все будет в порядке. У нас появился ангел-хранитель.

Кристофер вряд ли понял слова матери, но, взглянув на удаляющегося по коридору Пирса, он вдруг громко произнес:

– Иис?

Аманда вздохнула с облегчением – Кристофер снова мог говорить.

– Да, Пирс. – Она поцеловала головку ребенка, крепко прижав его к груди.

Когда они вошли в детскую, Пирс вылезал на четвереньках из-под кроватки Кристофера.

– Что ты там делаешь? – удивилась Аманда.

– Включаю увлажнитель. – Пирс поднялся на ноги. – И как это ты додумалась поставить кроватку возле единственной в комнате розетки?

В любое другое время Аманда обиделась бы на слова Пирса. Но сейчас она была так благодарна ему, что только улыбнулась в ответ.

– Да, не лучшее мое решение.

По-прежнему держа ребенка на руках, Аманда умудрилась открыть шкаф и достать оттуда его пижамку. Она быстро вытерла и переодела сынишку.

– Ну вот. – Она улыбнулась мальчику. – Теперь ты у нас чистый, сухой и красивый, чего не скажешь пока про твою мамочку.

Пирс поставил увлажнитель на стул и подвинул его к кроватке Кристофера. Аманда осторожно опустила мальчика на постель. Дышал он по-прежнему немного хрипло. Аманда испуганно посмотрела на Пирса.

Тот включил увлажнитель и направил струю воздуха на малыша.

– Сейчас все придет в норму. – Пирс обнял Аманду за плечи – она выглядела такой беззащитной.

Так они молча стояли несколько секунд, наблюдая за Кристофером. Мальчика очень утомил приступ, глазки его медленно закрылись, дыхание было чуть затрудненным, но ровным. Аманда поставила рядом с Крисом включенный селектор. Второй прибор находился в ее спальне. Затем, проведя рукой по влажным волосам, Аманда обернулась к Пирсу. Она была так благодарна ему!

– Не знаю, что бы я делала, если бы не ты.

Пирсу было очень приятно и в то же время немного неловко от этих проявлений благодарности Аманды. Он только пожал в ответ плечами.

– Ты делала бы то же, что делаешь всегда – боролась бы в одиночку. И думаю, что справилась бы неплохо.

Что ж, Пирс явно хотел сделать ей комплимент, но Аманда знала себя лучше, чем он. Если бы Пирса не оказалось рядом, она была бы просто в панике. Скорее всего она тут же отвезла бы Криса в больницу, опасаясь за его состояние.

Аманда снова улыбнулась Пирсу. Как все-таки здорово, что он оказался рядом.

– Тебе кажется, что ты так хорошо меня знаешь?

– Достаточно хорошо, чтобы убедить тебя переодеться.

Аманда не успела опомниться, как Пирс подхватил ее на руки.

– Пирс, я очень устала, – слабо возразила она. Ей не хотелось разочаровывать его после всего, что он для них сделал, но она просто не в состоянии сейчас заниматься любовью. Единственное, чего ей хотелось, это рухнуть на постель и забыться сном.

Но Пирс уже нес ее в спальню.

– Не волнуйся, на то, чтобы переодеться, требуется не так уж много энергии.

Все, на что была способна Аманда, это обнять Пирса за шею.

– Но ее требуется очень много для того, чтобы быть с тобой.

– Не обязательно. – Пирс медленно и осторожно опустил ее на кровать. Затем он открыл шкаф и стал перебирать ее вещи. – Ну и где же ты их держишь?

– Их? – Аманда непонимающе посмотрела на Пирса.

– Ночные рубашки. – Пирс закрыл дверцы гардероба. – Или в чем ты там спишь, когда меня нет рядом?

Аманда изо всех сил боролась с зевотой.

– В третьем ящике.

Открыв ящик, Пирс нахмурился, не зная, что выбрать, – сплошной хлопок и фланель, несколько трикотажных рубашек – ни одной шелковой, ни одной прозрачной.

Губы его медленно расплылись в улыбке.

– Что ж, по крайней мере, я знаю, что ты не носишь одежду роковых женщин. – Он достал длинную трикотажную футболку и бросил Аманде. – Лови!

Аманда не успела поймать ее, футболка упала рядом на пол. Пирс со вздохом подошел к кровати и поднял ее. Теперь он стоял над Амандой с футболкой в руке.

– Ты очень устала, Мэнди. Подними руки – я помогу тебе.

Аманда молча повиновалась. Пирс снял с нее блузку и осторожно надел на Аманду футболку, даже не касаясь ее соблазнительного тела. Он вел себя так, будто переодевает ребенка.

Интересно, понимал ли он, как много это значит для Аманды и что она чувствовала к нему в этот момент? Наверное, нет, иначе он бы тут же повернулся и убежал.

Пирс сгорал от желания сжать Аманду в объятиях, заняться с нею любовью, но сейчас она гораздо больше нуждалась в отдыхе, чем он – в проявлении ее благодарности.

Пирс взял мокрую одежду Аманды.

– Я отнесу это в ванную, а ты забирайся в постель. – Затем, словно сомневаясь в том, что Аманда выполнит его инструкции, он накрыл ее простыней.

Бросив вещи Аманды в бак для грязного белья, Пирс отправился взглянуть на Кристофера. Ребенок мирно спал. Пирс закрыл дверь детской и вернулся к Аманде. Она тоже забылась сном, свернувшись калачиком посреди кровати.

Пирс долго смотрел на нее, затем молча покачал головой. Ему надо было уходить, но ноги не слушались его.

– О Господи, – пробормотал он. – Так или иначе эта женщина разрушит когда-нибудь мою репутацию.

Забравшись в постель, Пирс крепко прижал к груди спящую Аманду и вдруг впервые за много лет почувствовал себя почти счастливым.

37

Аманда просыпалась постепенно, то выплывая из состояния сна, то погружаясь в него снова. Ей не хотелось расставаться с чувством защищенности, которое – она знала это – исчезнет, стоит только открыть глаза.

Но все же надо было вставать. Решившись все-таки открыть глаза, Аманда только сейчас поняла, что голова ее лежит вовсе не на подушке, а на чем-то теплом.

Это что-то к тому же глубоко и ровно дышало.

Вдруг испугавшись, Аманда резко поднялась. Так значит, она спала на груди Пирса. Он сидел, привалившись спиной к изголовью кровати, и спал глубоким сном. Последнее, что помнила Аманда, это как она ожидала его возвращения из ванной, куда Пирс понес ее вещи. А потом он, видимо, залез в постель и уснул рядом с ней.

Аманда улыбнулась, испытывая неодолимую нежность к этому человеку.

– Пирс? – Положив руку ему на плечо, она тихонько встряхнула его.

– М-мм?

Пирс открыл глаза, напрасно надеясь, что боль его пройдет. Она вовсе не была частью сна. У него действительно жутко ныли шея и плечи. Так ему и надо за то, что он такой сентиментальный осел. Выпрямившись, Пирс потер ладонью шею. Он чувствовал себя так, словно провел ночь в канаве.

– И ты проспал так всю ночь?

Пирс тер руками глаза, словно желая согнать с лица остатки сна. Он чувствовал себя совершенно разбитым – уж лучше было не спать вообще.

Ответ на вопрос Аманды вырвался у него прежде, чем он успел себя удержать.

– Нет, большую часть ночи я смотрел на тебя. Я вообще не собирался здесь засыпать. – Он пожал плечами. «Я просто хотел обнять тебя ненадолго, прежде чем уехать». – Наверное, сам не заметил, как задремал.

Аманда не смогла удержаться от искушения запустить пальцы в его спутанные волосы и убрать их со лба Пирса. Она посмотрела на часы. Было около шести часов утра. Кристофер! Ее охватила вдруг тревога. Как он провел ночь?

– О Господи! – пробормотала Аманда, вылезая из постели. – Если бы существовал рейтинг материнства, я давно провалилась бы по всем показателям.

– Он дышит ровно.

Аманда остановилась возле двери и удивленно посмотрела на Пирса.

– Откуда ты..?

Пирс указал на селектор возле кровати.

– Я следил за его дыханием почти всю ночь.

Даже сейчас, когда Аманда знала, что у Пирса доброе сердце, она все же не ожидала от него ничего подобного.

– Почему? – Аманда вернулась к кровати и присела на краешек. – Почему ты делаешь все это?

Пирсу не понравились ее вопросы. Почему она считает, что у всех его поступков должны быть какие-то скрытые мотивы? Он не спал, селектор стоял рядом, и вполне естественно, что Пирс прислушивался время от времени к дыханию мальчика. И не стоит делать из этого какие-либо выводы.

– Наверное, снова дает о себе знать моя подлая натура.

Аманда понимала, что Пирсу не нравилось, когда она пыталась копаться в его душе. Но кое-что надо все-таки выяснить, если они собираются продолжать отношения.

– Но я говорю серьезно. Почему ты так добр к нам?

Пирс пожал плечами.

– Черт бы меня побрал, если я знаю. Это совершенно не в моем характере. – Он криво усмехнулся и придал лицу свирепое выражение. – Перед завтраком я обычно обманываю парочку вдов и сирот.

Аманда покачала головой.

– Мне начинает казаться, то ты не такой твердокаменный, как думаешь сам.

Пирс лукаво улыбнулся.

– Если ты снимешь футболку, я немедленно докажу тебе, что это не так.

Опять, опять он переводит разговор на другую тему, только бы не признаться в своей привязанности к Аманде. Но она не позволит ему так легко увильнуть от ответа.

– Ты ведь знаешь, что я имею в виду.

Пирс сел на кровати и притянул к себе Аманду. Просунув руку под футболку, он коснулся ее бедра. – А ты знаешь, что имею в виду я.

Ночью он отказался от мысли заняться с ней любовью, потому что Аманда очень устала. Но сейчас он хотел ее с новой силой.

– Почему бы тебе не пойти убедиться, что с Кристофером все в порядке, и не вернуться ко мне? Нам надо обсудить, чем ты отплатишь за то, что я мотался вчера по ночному городу в поисках увлажнителя воздуха.

Аманда чувствовала, как тело ее отвечает на ласки Пирса.

– А разве я не поблагодарила тебя вчера?

Пирс мысленно раздевал Аманду, вспоминая ее такой, какой она была вчера вечером, – слабой, беззащитной, но, как всегда, такой соблазнительной.

– Нет, но у тебя будет такая возможность, когда ты вернешься. С трудом оторвавшись от Пирса, Аманда поднялась с кровати.

– Это займет не больше минуты.

Пирс снова откинулся на изголовье кровати, положив руки под голову.

– Я буду ждать.

Подойдя к двери детской, Аманда услышала гул увлажнителя. Медленно открыв дверь, Аманда тихонько зашла внутрь. Воздух казался тяжелым от насыщавшей его влаги, которая покрывала практически все вокруг.

Придется потом просушивать ковер. Но главное, Кристоферу явно стало лучше. Дыхание окончательно выровнялось, и мальчик мирно, безмятежно спал. Улыбнувшись, Аманда вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Когда она вошла в спальню, Пирс поднял глаза и спросил:

– Ну как?

Аманда присела на кровать.

– Он спит и дышит абсолютно нормально.

– Что я говорил? – Пирс выглядел очень довольным.

Трудно было выразить словами благодарность, которую испытывала она к этому человеку. Не стоило даже пытаться. Поджав под себя одну ногу, Аманда сидела перед Пирсом.

– Ты вовремя посоветовал мне включить душ – откуда ты знаешь о таких вещах?

Руки Пирса медленно скользили по ее телу, приводя обоих во все большее возбуждение.

– Просто я очень умен от природы, – заявил Пирс. – К тому же я видел, как это делает монашка в сиротском приюте в Румынии, о котором делал репортаж. – Пирс мысленно содрогнулся, вспомнив, сколько ужасных вещей видел во время поездки в Румынию. – Только там у них не было настоящего душа. Этой женщине пришлось приспособить для своих целей садовый шланг. Но все равно она добилась нужного эффекта. – Пирс улыбнулся, вспомнив монашку, о которой рассказывал. – Сестра Мария Елена. Ей было, наверное, лет семьдесят. Строгая пожилая дама – в приюте были порядки как в казарме. Но, несмотря ни на что, дети всегда были аккуратно одеты и накормлены.

– Похоже, эта женщина достойна восхищения.

Поймав руку Аманды, Пирс стал целовать ее ладонь.

– Да, на свете мало таких женщин, как она.

– Ты не слишком жалуешь женщин, правда?

Пирс широко улыбнулся. Ему не хотелось сейчас вести серьезный разговор.

– Я люблю женщин. – Он с видом собственника положил руку на бедро Аманды. – Они гораздо гибче и мягче мужчин.

– Но я говорила не о такой любви.

Что ж, если вспомнить женщин, которые играли серьезную роль в жизни Пирса, не удивительно, что он относится ко всему женскому полу с недоверием. Мать бросила его, бабушка издевалась над ним, жена изменяла ему. Да, он не любил женщин, но сейчас Пирсу не хотелось обсуждать эту тему.

– Опять изображаешь из себя психоаналитика, Мэнди?

– Может быть. – Пирс поцеловал ее в шею, и глаза Аманда закрылись от удовольствия. – Наверное, я пытаюсь понять тебя, чтобы решить, действительно ли я веду себя как дура или мне это только кажется.

Пирс взял в ладони ее лицо и несколько секунд смотрел на Аманду – решительно вздернутый подбородок, ясные глаза.

– Только не ты, Мэнди. Ты кто угодно, только не дура. – Наверное, поэтому его и тянет все время к этой женщине.

Аманда нахмурилась от неприятных воспоминаний.

– Но Джеффу удалось сделать из меня дуру.

Пирс не хотел ничего слушать ни о Джеффе, ни о других мужчинах в ее жизни. Его волновал только этот миг, словно не было ни сегодня, ни завтра. И так было всегда – никаких планов, никаких сожалений. Никаких связей. Так все и должно оставаться.

– Ты была тогда моложе.

– Я была влюблена. – Аманда внимательно изучала лицо Пирса, словно ища чего-то, чего он не хотел ей показывать. – А это очень опасно для рассудка. Рассудок вообще имеет склонность пасовать перед лицом сильных эмоций.

– Я не понимаю, о чем ты.

Ложь соскользнула у него с языка словно сама собой. Ведь на самом деле Пирс знал, о чем говорит Аманда. Просто ему не хотелось этого знать. Он все еще боролся с эмоциями, которые пробуждала в нем Аманда, все еще не хотел связать себя с нею всерьез.

Разум Пирса диктовал ему встать и уйти. Но зов тела побуждал остаться. И Пирс упорно гнал от себя мысль, что дело все-таки не в этом, что, даже будучи гораздо моложе, он никогда не шел на поводу у голоса плоти.

То, что происходило с ним сейчас, было гораздо больше сексуального влечения и именно этим пугало Пирса.

Он заметил, что Аманду сильно разочаровал его ответ. Что ж, он предупреждал ее. Она знает, что он за человек. Знает, что он не способен никого полюбить.

Пирс медленно поднял футболку, все еще скрывавшую от него тело Аманды.

– Ты собираешься проболтать все оставшееся у нас время, или мы все же перейдем к чему-то конструктивному?

Сняв футболку через голову Аманды, он швырнул ее на пол. Теперь она сидела рядом, обнаженная и такая соблазнительная, словно глоток воды в жару. Нагнувшись к Пирсу и касаясь напрягшимися сосками его руки, Аманда начала расстегивать на нем рубашку.

– Конструктивное? – пробормотала она. – Никогда раньше не слышала, чтобы это называлось так.

Через несколько секунд рубашка, в нетерпении сброшенная Пирсом, уже лежала на полу рядом с футболкой Аманды, а руки ее скользили по животу Пирса, двигаясь к застежке брюк.

– Это имеет множество разных названий.

Расстегнув ремень, Аманда медленно раскрыла «молнию» и просунула руку внутрь.

– Например? – потребовала она.

Едва пальцы ее коснулись плоти Пирса, по телу его словно пробежал огонь.

– Сейчас я не могу думать ни о чем, кроме тебя.

Притянув Аманду к себе, Пирс жадно впился губами в ее губы.

На этот раз они занимались любовью медленно, словно у них было много-много времени – целая вечность, словно рядом на столике не тикали часы, напоминая им о том, что рано или поздно надо будет вернуться в мир реальности.

Пирс ласкал тело Аманды, пробовал на вкус, вдыхал ее запах. Желание расцветало внутри его, подобно весеннему цветку, и ощущения, которые он испытывал, повергали его в благоговейный ужас. Он исследовал сегодня то, что уже знал, брал то, что давно принадлежало ему. Аманда угадывала все его желания, предвосхищала каждое его движение. Она была с ним – ни на шаг вперед, ни на шаг назад, только с ним.

Эта женщина сумела постичь его душу.

Но когда Аманда вдруг оказалась наверху с таким видом, словно собиралась изобразить наездницу, Пирс чуть не задохнулся от удивления.

В порыве восторга он стал страстно ласкать ее груди, погружая пальцы в ее теплую нежную плоть.

– Кое-что новенькое, да, Мэнди?

– Всегда и во всем, – пробормотала она.

Пирс был точно пьян от ее любви. Волосы Аманды опустились по обе стороны ее лица, словно живой занавес. Она уперлась руками ему в грудь и замерла на мгновение.

– С тобой – всегда. Все привычное становится с тобой новым.

– Ты прочла мои мысли.

Погрузив руку в ее волосы, Пирс притянул к себе голову Аманды, не в силах больше думать ни о чем.

38

Часы незаметно складывались в дни. Прошло две недели.

Аманда чувствовала себя так, как чувствует, должно быть, человек, сходящий постепенно с ума.

Стоун связался с юристами телестудии и объявил им условия своей клиентки. Колеса правосудия, как и предполагалось, крутились медленно – даже слишком медленно, как казалось Аманде. Она предпочла бы немедленную конфронтацию, взрыв, только бы все решилось как можно быстрее. Но Стоун предупреждал ее, что законы не работают подобным образом.

Что ж, Аманда и без него хорошо знала, что закон был суров, расчетлив и медлителен. Те же самые эпитеты она могла бы употребить применительно к своему отцу. Хотя Генри Фостер теперь постоянно находился в Далласе, он не предпринял ни одной попытки повидаться с дочерью и внуком, которого никогда не видел.

И этого Аманда никак не могла ему простить.

– Бедный Кристофер, – бормотала она, глядя на играющего рядом сынишку. – Тебя не желают знать ни отец, ни дедушка. – Она вздохнула. – Не так просто жить в этом мире, дорогой.

Она вдруг подумала о Пирсе и о том, что ему пришлось пережить в детстве. Как ужасно чувствовать себя никому не нужным, когда никто тебя не любит! У Кристофера, по крайней мере, есть мать, которая его любит. Аманда потрепала сынишку по волосам. Мальчик поднял голову и улыбнулся.

– Я люблю тебя, Кристофер!

– Люблю тебя, мама, – как попугай, повторил он.

Она научит его произносить эти слова, чтобы они с самого детства и на всю жизнь оставались частью его жизни. Он научится любить и быть любимым. Не то что Пирс, который так сопротивлялся сейчас тому, что может сделать его наконец-то счастливым.

Вопреки совету своего адвоката, Аманда довольно часто виделась с Пирсом. Иногда она приезжала к нему, но чаще раздавался звонок в дверь, и он появлялся на пороге.

Аманда снова со вздохом подумала, как глупо было с ее стороны влюбиться именно в этого мужчину. Она понимала, что, когда он уйдет – а он обязательно уйдет, – ей будет очень плохо. И, хотя она не сказала Пирсу ничего такого, что можно было бы использовать против нее, общение с ним явно не шло на пользу ее делу.

У Аманды появились сомнения, стоит ли ей вообще продолжать начатое. Ведь если она выиграет дело, Пирс останется без работы или по меньшей мере потеряет престижную должность. А в худшем случае вообще уволится со студии и отправится куда глаза глядят. Сама мысль об этом повергала ее в уныние.

Но даже если отбросить в сторону соображения, связанные с карьерой, оставалось еще множество вопросов. Пирс был очень горд, гордость – единственное, что помогло ему не потонуть в мутных водах жестокого мира. И Аманде вовсе не хотелось ущемлять его гордость. Ведь в конечном итоге все сводилось к тому, что она ведет дело против Пирса.

Аманда закрыла глаза. Она мысленно слышала возмущенные вопли феминисток, осуждающих ее за подобные чувства. Но дело было вовсе не в ее несовременности. Просто она рассматривала ситуацию объективно. Разве могут отношения складываться нормально, если мужчина чувствует себя униженным женщиной?

Несмотря ни на что, Аманда твердо знала, что любит Пирса. После Джеффа она была уверена в том, что никогда больше не решится никого полюбить. И все же это произошло. Так что же теперь важнее – выиграть дело или получить его любовь? Но получит ли она его любовь? Ведь Пирс ясно сказал ей, что не способен никого полюбить.

Аманда растерянно оглядела гостиную. У нее было теперь слишком много свободного времени – чтобы думать, чтобы сражаться с тенями прошлого и страшиться будущего. Три раза в неделю она звонила Стоуну, и тот неизменно советовал ей довериться ему и ничего не предпринимать. Единственное, что потребовал от нее адвокат, Аманда так и не смогла выполнить.

Она тяжело вздохнула. Ей не нравилось сидеть и пассивно наблюдать, как жизнь проходит мимо. Хотелось снова оказаться среди людей, жить жизнью большого города. Может быть, оставить это все и снова заняться журналистикой? Можно найти какую-нибудь маленькую газетку в небольшом городке и писать для нее статьи. Но она понимала, что не сможет ни жить, ни работать в маленьком городе. И не сможет жить без телевидения.

Краем глаза Аманда наблюдала, как Крис разрушает город из «Лего», который они вместе строили весь день. Обернувшись, она крикнула в сторону кухни:

– По-моему, мы растим нового Родена, Карла. Ему так нравится разрушать построенное!

Улыбнувшись матери, Крис смел с лица земли оранжевое здание пожарной станции.

Откинувшись на спинку дивана, Аманда наблюдала, как Кристофер разносит в пух и прах остатки города, визжа при этом от восторга. Приятно было смотреть на веселого, здорового малыша. Ему понадобилось всего три дня, чтобы оправиться от болезни.

И даже это напоминало ей о Пирсе. Казалось, мысли о нем таились в каждом уголке ее сознания.

– Мне так хочется посмотреть, что из него вырастет, – крикнула из кухни Карла. – Просто дождаться не могу.

– А я могу, – сказала Аманда. – Не надо расти слишком быстро, Крис, – прошептала она мальчику. – Что бы я там ни говорила, когда сержусь.

– Хорошо, мама, – пообещал мальчик, разрушая очередное здание.

В этот момент раздался звонок в дверь. Аманда поспешила в прихожую, удивленно глядя на часы. Слишком рано для Пирса и слишком поздно для почты. Теперь жизнь ее свелась к постоянному ожиданию. Словно узник, сидящий за решеткой, она постоянно ждала, когда жизнь и люди придут к ней. С этим надо покончить. Пора возвращаться к жизни.

Она открыла дверь в надежде, что все-таки увидит на пороге Пирса. Но это был не Пирс.

– Пол, что ты здесь делаешь? – удивленно воскликнула Аманда, распахивая перед ним дверь. – У тебя выходной?

Пол вошел в дом, и Аманда заметила, что он возбужден сегодня чуть больше обычного.

– Да, теперь у меня вечный выходной.

Аманда медленно закрыла дверь.

– Что ты имеешь в виду?

– Гримзли вышел из себя, когда узнал о твоем иске. И оказывается, у него буквально везде глаза и уши. Многие готовы сохранить свою работу любой ценой.

– И что же?

Аманда догадывалась, что услышит дальше. Краем глаза она заметила, как на звук голоса Пола вышла из кухни Карла. Ее радостная улыбка тут же исчезла, как только она услыхала слова Пола.

– Кто-то рассказал ему, что я снял копии с отчетов об опросе общественного мнения и передал их тебе. – Пол пожал плечами, как будто речь шла о чем-то совершенно незначительном. – И Гримзли уволил меня.

– О, Пол, мне так жаль… – Аманду охватило чувство вины.

Карла приблизилась к нему, глядя на Пола полными сочувствия глазами. Тот обнял девушку за плечи, благодарный за внимание и поддержку.

– Ничего страшного, Аманда. Не стоит чувствовать себя виноватой. Я найду другую работу. – На лице его заиграла обычная добродушная улыбка. – Эй, леди, вы слышали, что я сказал, – со мной все в порядке.

– Я знаю, но дело не в этом. Он не должен был увольнять тебя. Он сделал это, чтобы достать меня хотя бы таким образом. Ведь ты не имеешь к этому делу никакого отношения.

Подлый негодяй! Он не имел права отыгрываться на ее друзьях.

Пол довольно быстро оправился от постигшего его удара.

– Тебя он тоже не должен был увольнять, Аманда, но все же он это сделал.

Аманда понимала, что не стоит обманывать Пола, обещая, что она вернет ему работу, если выиграет свое дело. Кроме того, она была вовсе не уверена, что выиграет его. То, что она права, еще не значит, что суд решит дело в ее пользу. А ставки постоянно повышались. Аманда требовала от Гримзли публичных извинений и добивалась гарантий против дальнейших преследований с его стороны. Для того, чтобы добиться всего этого, требовалось немало времени и сил. Но сейчас надо было разбираться с насущными проблемами, а не думать о том, что будет когда-нибудь. Аманда посмотрела на Пола.

– И что же ты собираешься делать?

– Я скопил немного денег, – с беззаботным видом ответил Пол. – К тому же я всегда мечтал снимать для седьмого канала. Там у них на монтаже сидит один парень – он настоящий волшебник. Я многому мог бы у него научиться. – Он улыбнулся Карле. – Я слышал от Мануэля, что им требуется оператор.

Аманда вздохнула с облегчением.

– Пирс может написать тебе рекомендации. Мои вряд ли помогут тебе сейчас.

– Зато очень помогут, когда ты выиграешь дело.

– Да, если я его выиграю.

Что ж, как бы это ни повлияло на ее отношения с Пирсом, теперь Аманда обязана бороться до конца. У нее просто нет выбора. Теперь это уже не только ее проблема, ведь Пол потерял работу, помогая ей. Она просто обязана выиграть, чтобы жертва его не оказалась напрасной.

Взявшись за руки, Пол и Карла прошли в кухню, о чем-то шепчась друг с другом.

Аманда вздохнула. Что ж, хотя бы здесь все идет хорошо. А как только она увидит Пирса, она обязательно попросит его дать Полу рекомендацию.

Аманда опустилась на пол рядом с Кристофером и чисто механически принялась восстанавливать только что разрушенный им городок. Кристофер пытался разговаривать с ней, но Аманда отвечала односложно.

Мысли ее были сейчас совсем в другом месте.

39

Он не мог оставить эту женщину.

И это очень тревожило Пирса. Он все время старался убедить себя в том, что все это только иллюзия и он в любой момент способен прервать их отношения. Ему никогда не составляло труда уйти от женщины. От любой женщины. И нет такой причины, которая помешала бы ему поступить так же с Амандой.

В конце концов, все женщины одинаковы. И что с того, что Аманда снится ему во сне и он живет целыми днями в ожидании того момента, когда снова окажется рядом с ней? Все это рано или поздно пройдет. Что ж, возможно, покинуть Аманду будет немного тяжелее, чем тех, кого он оставлял до нее, но только лишь потому, что она была не совсем обычной женщиной. Она ничего от него не требовала.

«Только мою свободу», – мрачно подумал Пирс. Но ведь Аманда ничего не делала для того, чтобы лишить его свободы, она никогда не пыталась строить совместные планы. И даже никогда не произносила слова «мы».

И все же он должен оставить ее. И он способен это сделать. Завтра. Но не сегодня. Он не может оставить ее сейчас.

И вот Пирс в который раз обнаружил, что стоит, как последний идиот, перед дверью Аманды. Как безмозглый идиот, идущий вперед мимо знака, возвещающего о близости зыбучих песков.

– Иис! – радостно воскликнул Кристофер, как только Аманда открыла дверь.

По лицу Пирса расплылась довольная улыбка.

– Привет, малыш. – Одного взгляда на гостиную было достаточно, чтобы понять, что там по-прежнему царит хаос. – А у вас тут все как всегда.

Пирс повернулся к Аманде. Они договорились съездить куда-нибудь пообедать, и она надела по этому поводу облегающее синее платье, оттенявшее цвет ее глаз.

– Выглядишь прекрасно! – Аманда заглянула в глаза Пирсу и снова увидела в них блеск желания, который всякий раз заставлял ее почувствовать себя красивой, желанной, уверенной в себе.

Аманда взяла со стола сумочку.

– Если ты так голоден, имеет смысл поторопиться. – Она наклонилась, чтобы поцеловать Кристофера, и сказала появившейся из кухни Карле: – Мы уедем на несколько часов.

Карла взяла мальчика за руку, но Кристофер рвался к двери вслед за матерью и Пирсом.

– Гулять, – требовал он.

Пирс покачал головой.

– Нет, малыш, может быть, в следующий раз. – Он потрепал мальчика по волосам.

Закрывая за ними дверь, Карла сообщила Аманде, что чуть позже придет Пол. Глаза ее блестели при одном лишь упоминании его имени. Нетрудно было догадаться, что Карла влюблена.

– Пожалуйста, не отвлекайся слишком сильно, – попросила ее Аманда. – Не забывай следить за Кристофером.

Слухи о том, что на седьмом канале открывается вакансия оператора, оказались лишь слухами. И Пол вот уже две недели был безработным. Аманда чувствовала себя ужасно – ведь если бы не она, Пол не лишился бы работы.

Пирс открыл перед нею дверцу машины.

– Теперь, когда Пол не работает, у него появилось время на личную жизнь, – сказала Аманда, садясь в машину. – Думаю, у них с Карлой что-то серьезное.

Ничего никому не говоря, Пирс пытался уговорить Гримзли разрешить Полу вернуться к работе. Но Гримзли наотрез отказал ему, и это очень расстроило Пирса. Впрочем, в последнее время у него было много поводов расстраиваться.

В ответ на последнее замечание Аманды он только пожал плечами.

– Ни один мужчина не откажется от лакомого кусочка.

Ну как он может быть таким грубым? Ведь Пирс хорошо знал Пола, а Пол был не из тех, кто просто использует людей.

– Дело не в этом, – возразила она. – Просто ему по-настоящему нравится Карла.

Пирс никак не мог разобраться в собственных эмоциях и был совершенно не в настроении обсуждать чужие.

– Конечно. Почему бы и нет?

Аманда почувствовала, что начинает выходить из себя. Как только она начинала проникаться мыслью о том, что Пирс хороший, добрый, чувствительный человек, он тут же спускал ее с небес на землю.

– Черт побери, Пирс, ну почему ты всегда стараешься свести все к пошлости?

Движение было не слишком оживленным. Пирс старался не думать о том, что само присутствие Аманды рядом, так близко от него уже возбуждает его. Он чувствовал себя узником.

– Потому что этот мир – довольно пошлое место, Мэнди. Ты должна это знать.

Нет, она не хотела этого знать.

– Но мы все же должны стараться сделать хоть чуть-чуть лучше тот маленький кусочек мира, в котором живем.

– Ты действительно в это веришь?

Аманде не нравились его попытки казаться циничным.

– Если бы не верила, вряд ли смогла бы жить в этом мире.

Ну почему ее беззащитность и уязвимость так привлекают его?

– Итак, что ты собираешься делать, если суд вынесет решение не в твою пользу? – спросил Пирс, крутя в руках бокал.

Весь обед оба вели себя словно два противника, оценивающие силы друг друга. Аманда никак не могла понять, в чем дело. Сейчас она неожиданно вспомнила совет Стоуна и подозрительно посмотрела на Пирса.

Пирс сделал глоток и поставил стакан. От его взгляда не скрылось, что Аманда смотрит на него с опаской, словно на опасного дикого зверя.

– Что такое? – спросил он.

– А зачем тебе понадобилось это знать? – медленно произнесла Аманда.

Неужели Пирс все-таки пытается манипулировать ею? Неужели хочет внушить ей подспудно, что лучше отказаться от иска?

В последнее время Пирс часто представлял Аманду в суде. Если адвокат Гримзли стоит своего нанимателя, ей придется выслушать множество оскорблений. Пирсу не хотелось, чтобы Аманде пришлось пройти через все это. Но он ни за что не должен говорить ей об этом, иначе она решит, что он заинтересован в том, чтобы отговорить ее и сохранить тем самым свое место.

– Просто любопытно. – Пирс пожал плечами.

Аманда заглянула в бокал. Она даже не отпила из него, а перед этим почти не притронулась к обеду. Аманда чувствовала, что между ними нарастает напряжение, и ей было не до еды.

– Я еще не думала об этом.

– А тебе не кажется, что пора бы подумать? Ведь действительно существует возможность, что ты проиграешь. Так стоит ли дело того, чтобы его начинать?

Пирс не хотел говорить это. Слова сами слетели у него с языка. И он тут же пожалел об этом, увидев, какими настороженными стали вдруг глаза Аманды.

– Я прекрасно понимаю, что могу проиграть. – Аманде стало вдруг холодно. – Это как раз то, на что ты рассчитываешь, да?

Пирс мгновенно помрачнел.

– Не думаю, что могу тебе ответить на этот вопрос.

Наверное, она совсем сошла с ума.

Аманда открыла было рот, чтобы извиниться, как вдруг кто-то окликнул ее.

– Эй, Аманда!

Она обернулась, и в глаза ей ударил свет вспышки. Аманда едва различила человека с прилизанными черными волосами, в фиолетовой рубашке, который целился в нее объективом.

– А теперь улыбнись.

Чуть было не перевернув стол, Пирс схватил фотографа в охапку и прижал его к стене.

– Убирайся!

На лице незадачливого фотографа отразилась паника – Пирс был на пятьдесят фунтов тяжелее и лет на десять моложе его.

– Эй, не надо так, ребята, – бормотал он. – Мне ведь тоже надо зарабатывать на жизнь. Ну что вам стоит сделать вид, что вы обсуждаете «великую войну телекомментаторов»?

Пирс с такой силой схватил его за ворот рубашки, что кровь отлила от лица фотографа. – Послушай, мерзавец! Если ты немедленно не уберешься отсюда через дверь, мне придется показать тебе другой выход.

Вокруг них начали собираться люди.

– Потише, потише, – бормотал фотограф. – Мне ведь платят за каждую фотографию. Не надо думать, что вы можете бить меня только потому, что привыкли получать в этой жизни все, чего хотите.

– Так ты хочешь, чтоб я тебя побил?

Отпустив фотографа, Пирс выхватил у него камеру и вынул оттуда пленку. Размотав ее, он с отвращением швырнул катушку на пол.

– Вот тебе вместо этого. Я не стану портить ни твою камеру, ни твою физиономию. Считай, что легко отделался.

Горе-фотограф не стал дожидаться, пока Пирс передумает, и поспешно ретировался.

Аманда встала. Ей было не по себе. Все кругом смотрели на них.

Не в силах справиться с собой, Аманда кинулась прочь из ресторана.

– Черт побери! – Быстро швырнув на стол пятидесятидолларовую бумажку, Пирс поспешил за ней.

Аманда слышала, что он призывает ее остановиться, но даже не оглянулась в ответ. Она понятия не имела, куда бежать. Просто ей хотелось оказаться от этого всего как можно дальше.

Пирс поймал ее за руку на полпути к автостоянке. Почему она убегает? Что он такого сделал? Просто избавился от этого негодяя.

– Да что с тобой происходит, Аманда?

Аманда резко обернулась с горящими от гнева глазами.

– Откуда он узнал, что мы здесь?

Вопрос настолько ошеломил Пирса, что он не сразу обрел дар речи.

– Не знаю. Может быть, нас или тебя узнала официантка. Или кто-то из сидящих за столиками. Этот парень явно из тех, кто приносит в разные газеты скандальные снимки. А твое лицо красуется сейчас во всех газетах. Откуда мне знать, кто вызвал его сюда?

И только в этот момент до Пирса дошло, что означал на самом деле вопрос Аманды. Он схватил Аманду за плечи и как следует встряхнул ее.

– Так ты думаешь, что это подстроил я?

– Ведь ты знал заранее, куда мы отправимся. А он был наготове.

С перекошенным от отвращения лицом Пирс отпустил Аманду и спрятал руки в карманы, понимая, что почти не способен отвечать за свои действия.

Аманда никогда еще не чувствовала себя такой несчастной, такой запутавшейся. Ей так хотелось верить Пирсу, но в то же время она не могла не опасаться предательства.

– Я больше не знаю, что думать по этому поводу.

Пирс тяжело вздохнул и впервые за месяц ему захотелось вдруг закурить. И выпить. Причем выпить по-настоящему, так, чтобы забыться. И может быть, спиртное поможет ему наконец выкинуть из головы Аманду.

– Ну да, конечно. – Пирс кивнул в сторону машины: – Садись, я отвезу тебя домой.

Аманда забралась в машину и подождала, пока Пирс сядет рядом. Ей было очень плохо – она никак не могла понять, что же происходит между ними. Почему всякий раз, когда они начинают сближаться, случается что-нибудь ужасное.

– Пирс, я… – Голос Аманды предательски дрогнул – она не знала, что говорить дальше.

– Да, – Пирс не стал дожидаться продолжения. – Я тоже.

Они молча доехали до дома Аманды. Пирс открыл перед ней дверцу, но не стал выходить из машины. Он был так зол на Аманду, что предпочитал не разговаривать, чтобы не нагрубить. Надо скорее уезжать.

Аманда растерянно смотрела вслед удаляющейся машине. Пирс даже не оглянулся.

Он очень злился на Аманду, но гораздо больше его беспокоило сейчас другое – Пирсу было больно от ее слов. Почему Аманда не доверяет ему? Она должна, просто обязана понимать, что, как бы ни сложились их отношения, он не способен предать ее. Она должна была это почувствовать.

Что ж, все женщины одинаковы – в конце концов они опускают тебя с небес на землю. Пирс знал это. Он усвоил этот урок с детства. Тогда почему ему так больно сейчас?

Всю дорогу до дома Пирс мысленно проклинал себя и Аманду. Но это ни капельки не помогло. Он все равно любил эту женщину.

40

Аманда быстро выключила новости. Лицо Пирса исчезло с экрана. Она едва сдерживала слезы. Идиотка! Безнадежная идиотка! Ну почему ее ничему не научила история с Джеффом? Сколько раз надо ударить ее по голове, чтобы она наконец хоть что-нибудь поняла? Почему она упрямо продолжает надеяться, что встретит порядочного человека?

Отвернувшись от телевизора, Аманда обняла себя руками за плечи. Вскочив с дивана, она принялась беспокойно мерить шагами крошечный кабинетик. Аманде не хотелось выходить в гостиную, чтобы ее состояние не заметили Карла и Кристофер.

Что ж, может быть, ей необходимо выплакаться, чтобы забыть наконец об этой истории. Но слезы и сожаления – все это для слабых духом. У нее нет времени ни на то, ни на другое.

Крепко сжав руки в кулаки, Аманда продолжала ходить по комнате.

Она любила Пирса. Боже правый! Даже оценив ситуацию, в которую попала, Аманда все равно безнадежно любила этого негодяя. Но даже любовь не поможет преодолеть разделявшую их пропасть. Любовь не способна своротить горы. В реальной жизни все не так, как в кино и на открытках ко дню Святого Валентина. А в жизни она принесла Аманде одни несчастья.

Ей требовались доказательства того, что Пирс нисколько не уважает ни ее, ни ее чувства, – что ж, она их получила. С того самого злополучного вечера в ресторане он не предпринял ни одной попытки увидеться с ней. Прошло уже девять дней. И ни единого звонка, ни единого слова – ничего.

Может быть, она была права, обвинив его? Может, это действительно Пирс позвонил фотографу? Ведь если он не виноват, то почему не показывается ей на глаза?

Аманда всегда была мечтательницей. Наверное, она просто придумала, что Пирс относится к ней как-то особенно. С его стороны все это были лишь уловки, чтобы заставить ее отказаться от иска. А когда Аманда ясно дала понять, что этого не будет, Пирс просто исчез из ее жизни.

Аманда глубоко вздохнула, как будто это могло помочь ей справиться с чудовищным чувством пустоты, которое она испытывала.

Черт побери, один раз она уже пережила эту боль и вполне способна справиться с нею снова. Но на этот раз она по-настоящему запомнит урок, преподанный судьбой.

В конце концов, у нее есть Кристофер. И у нее есть ее карьера. Этого больше чем достаточно, чтобы заполнить и ее дни, и ее ночи. И даже если это означало, что ее постель будет холодной, а душа пустой, что ж, пусть будет так. Все равно она имела куда больше, чем многие другие, и не стоило искушать судьбу, горюя о том, что она потеряла.

С решительным видом Аманда открыла дверь кабинета и вышла в гостиную.

На следующее утро Аманде позвонил Стоун. Он попросил срочно приехать, отказавшись сообщать какие-либо подробности по телефону. По тону адвоката Аманда так и не смогла понять, что за новости он хочет сообщить ей – плохие или хорошие.

Она пообещала приехать немедленно.

По дороге Аманда попала в дорожную пробку и добиралась до офиса Стоуна почти час вместо обычных пятнадцати минут.

Войдя в здание, Аманда невольно вздрогнула – навстречу ей шел отец.

Неужели Стоун решил попытаться помирить их и попытка сорвалась из-за того, что она опоздала? Нет, этого просто не могло быть. Стоун не из тех, кто станет вмешиваться в личные дела клиентов. К тому же ее отец никогда не позволил бы этого.

Генри Фостер заметил дочь в тот момент, когда она вошла в фойе. Он внимательно оглядел ее с ног до головы. За последние годы фигура Аманды чуть округлилась, стала не такой угловатой. Она стала такой же красавицей, как ее мать. Но, в отличие от его покойной жены, у Аманды был упрямый, решительный характер. Хотя дочь и не пошла по его стопам, Генри втайне гордился Амандой.

Что ж, в один прекрасный день она обязательно поймет, как ошиблась, не последовав его советам, если уже не поняла. Но пока Аманда отказывается прислушиваться к доводам рассудка, он ничем не может ей помочь.

– Аманда, – кивнул Генри, поравнявшись с дочерью.

– Неужели мы всегда будем встречаться случайно? – Генри без всякого выражения смотрел на Аманду. Она попыталась вспомнить, слышала ли хоть раз в жизни смех отца, но не могла. – Извини, отец, я пошутила.

Генри Фостер никогда в жизни не испытывал ничего похожего на душевный дискомфорт, поэтому сейчас ему было довольно трудно определить охватившее его чувство. Он знал только, что оно ему не нравится.

Но все же он должен сказать ей то, что собирался.

– Раз уж мне снова представилась возможность повидать тебя, – начал Генри, – я хотел сказать, что, хотя сам никогда в жизни не выбрал бы ту профессию, которую выбрала ты, все же, твердо придерживаясь своих убеждений, ты показала себя достойным членом клана Фостеров.

Нет уж, хватит. Аманде не нужны больше обтекаемые фразы.

– Могу я сделать вывод, что ты гордишься мною, отец?

– Что ж, возможно.

Аманда только вздохнула в ответ.

– Наверное, это самая большая похвала, на которую ты способен. – Она внимательно посмотрела на отца. – А хотелось бы чего-то большего.

Только сейчас Аманда почувствовала, что все ее обиды на отца остались наконец в прошлом.

– Большего? – Генри явно не понимал, что она имела в виду.

– Например, поддержки.

– Я поддержал бы тебя, если бы ты пошла по верному пути.

По правильному пути. Как сэр Галахар к Святому Граалю. Только Аманда должна была стремиться с таким же рвением к профессии юриста.

– Женщины иногда проявляют слабость, отец. И выбирают менее значительные профессии. – Она тяжело вздохнула.

Генри кивнул, соглашаясь с ее словами.

– Да, кстати, тебе, наверное, будет интересно узнать, что я добился для Уитни условного наказания?

Аманда всегда знала, что ее отец – первоклассный адвокат. Так же как знала почти с самого раннего детства, что природа не наделила этого человека способностью любить.

– Это просто здорово. Скажи Уитни, что я очень за него рада. – Надо не забыть позвонить ему, как только она вернется домой. Отец действительно сообщил ей очень радостную новость, вот только у Аманды не было сейчас сил радоваться.

Что ж, Генри сказал все, что хотел сказать. Пора было уходить.

– Удачи тебе, Аманда.

– Тебе тоже. – Прежде чем войти в офис, Аманда обернулась. – Отец!

Генри беспокойно взглянул на нее через плечо. Что еще?

Аманда улыбнулась. Генри Фостера словно вырубили из куска гранита.

– Знаешь, у Кристофера твои глаза.

– У Кристофера?

Он даже не помнил о его существовании. Что ж, Аманда и не ждала от него большего – Крис ведь не был клиентом Генри Фостера.

– Это твой внук. Возможно, ты когда-нибудь захочешь его увидеть.

– Возможно.

– Что ж, мой адрес есть в справочнике. – С этими словами Аманда вошла в приемную Стоуна. Секретарша провела ее прямо в кабинет адвоката.

– Здравствуйте, Аманда, – воскликнул Стоун – Я как раз консультировался по поводу этого дела с вашим отцом.

– Да, знаю. Я только что видела его.

– У него потрясающей остроты ум. Впрочем, вам это хорошо известно. Садитесь. – Стоун указал ей на стул и подождал, пока Аманда устроится поудобнее.

– Вы хотите сообщить мне дату слушания дела? – попробовала догадаться Аманда. Это само по себе было бы уже небольшой победой – суды были перегружены делами, и она рассчитывала ждать дольше.

– Нет, – в глазах его светилась улыбка. – Гораздо лучше.

Что же могло быть лучше? Аманда никак не могла сообразить.

Стоун сцепил перед собой пальцы и внимательно посмотрел на Аманду.

– Оказывается, Гримзли умеет не только доводить людей до инфарктов – у него они тоже бывают.

Аманда крепко сжала подлокотники.

– Он умер?

– Нет. Но довольно долго будет не у дел. А потом владельцы студии рассчитывают уговорить его уйти досрочно на пенсию. Его место займет Гарольд Абрамс.

Аманда вздохнула с облегчением. С Абрамсом она наверняка сумеет сработаться.

– Абрамс хочет, чтобы вы вернулись. Ему не терпится покончить с безобразным делом о вашем увольнении. Судебные дела всегда обходятся недешево, к тому же это не лучшая реклама для студии. Дело в том, что общественное мнение, судя по всему, на вашей стороне. – Глубоко вздохнув, он произнес официальным тоном: – Так что вам официально возвращено ваше место. – Глаза его сверкнули. – Если, конечно, вы по-прежнему хотите его занять.

Ей возвращено ее место. Это означало, что Пирс Александр должен освободить его. Аманда старалась не думать об этом. Пирс показал себя в истинном свете. Так ему и надо! Но тогда почему она не испытывает радости?

– Конечно, я хочу снова занять свое место, – сказала Аманда, стараясь, чтобы это прозвучало как можно убедительнее. – Но есть еще один нюанс. Из-за меня уволили оператора Пола Родригеса.

Стоун кивнул.

– Мне это известно. Но вы должны понимать, мисс Фостер, что Пол Родригес – это совсем другое дело. Он действовал незаконными методами.

Но Аманда не собиралась вдаваться в подобные тонкости. Она не может оставить Пола на произвол судьбы после всего, что он для нее сделал.

– Но ведь эти документы должны быть в свободном доступе, чтобы с отчетами могли ознакомиться все заинтересованные стороны. А Гримзли скрывал их и даже подделывал. Я хочу, чтобы Полу вернули работу, или нам все-таки придется передать дело в суд.

– Аманда, вы хоть сами понимаете, что говорите?

– Да, понимаю. Я считаю, что Пол Родригес пострадал из-за меня, и не могу бросить его на произвол судьбы. Иначе я ничем не буду отличаться от негодяев вроде Гримзли. – Аманда улыбнулась адвокату. – А ведь если бы я ничем от них не отличалась, вы не согласились бы вести мое дело.

Стоун понимающе кивнул. Он восхищался этой женщиной.

– Им хочется поскорее замять это дело. Я посмотрю, можно ли что-нибудь сделать, чтобы восстановить Родригеса. Но пока что можете праздновать победу, Аманда. Примите мои поздравления. – Стоун встал и наклонился через стол, чтобы пожать ей руку.

Аманда улыбнулась, хотя ей было почему-то совсем невесело. Она снова подумала о Пирсе. Выиграв дело, она потеряла любимого мужчину. Ее победа обернулась неудачей для Пирса. Что ж, ей придется научиться жить с ощущением этой потери. Она ведь всегда знала, что рано или поздно это произойдет.

– Спасибо, – сказала она Стоуну. – Большое вам спасибо.

Адвокат улыбнулся в ответ.

– Не надо благодарить меня, Аманда. Это не я довел Гримзли до сердечного приступа.

41

Вернувшись на студию, Аманда чувствовала себя немного странно – словно она ушла отсюда несколько месяцев, а не несколько недель назад. Ведь за эти несколько недель она прожила целую жизнь, а здесь все осталось по-прежнему.

Почти сразу вокруг собралась толпа любопытных. Всем не терпелось поздравить ее, и все вели себя так, будто с самого начала были на стороне Аманды. Впрочем, возможно, так оно и было – просто все слишком боялись потерять свою работу, чтобы высказать это вслух. Кроме Пола.

Стоуну удалось уговорить руководство студии пересмотреть дело Пола. Это было единственным условием ее возвращения. Аманда не потребовала ни прибавки к зарплате, ни компенсации, отказалась даже от своего требования, чтобы ей принесли публичные извинения. Единственное, о чем она просила, это о том, чтобы Полу вернули его работу, а ее снова сделали комментатором шестичасового выпуска новостей. И когда руководство студии предложило ей новый контракт, на этот раз на два года, она с удовольствием согласилась его подписать.

Минут через десять толпа рассосалась так же быстро, как и собралась. Аманда постояла немного одна и медленно направилась к себе в кабинет.

Прямо перед дверью ее перехватил Джон Феннелли.

– Здравствуй, прекрасная незнакомка! – воскликнул он. – С возвращением тебя! – Джон обнял Аманду, затем взял ее руки в свои. – Я очень рад, что все так обернулось, Аманда. Всегда знал, что ты настоящий боец и всегда тебя поддерживал.

Тогда почему же он не пришел поддержать ее, когда она так в этом нуждалась? Но Аманда только улыбнулась и кивнула.

– Я знаю об этом. Спасибо тебе.

– Послушай, может быть, сегодня после выпуска мы сходим куда-нибудь вместе? Ну, чтобы отметить твое возвращение.

Открывая дверь кабинета, Аманда покачала головой.

– Не думаю, Джон. Мне очень многое надо наверстать.

– Может быть, в другой раз? – Джон выглядел разочарованным.

– Может быть.

Не раньше, чем замерзнут костры преисподней. С нее хватит. Аманда не станет больше ни с кем встречаться. Пора возвращаться к работе, может быть, она поможет забыть обо всем остальном.

– Я могу что-то для тебя сделать? – не отставал от нее Феннелли.

Аманда очень нравилась Джону, и не только внешне. Он действительно сочувствовал, когда Гримзли уволил ее, но тогда ничем не мог ей помочь.

– Да, – кивнула Аманда. – Никогда больше не заставляй меня участвовать в бейсбольных матчах.

– Обещаю тебе. – Джон рассмеялся.

– Спасибо.

Закрыв за собой дверь, Аманда вздохнула. Приятно было вернуться сюда, но все же… Все же она не чувствовала себя счастливой. Впрочем, возможно, это естественное состояние человека – никогда не быть счастливым до конца. В глубине души Аманда знала, почему ей так неспокойно, но она отказывалась даже думать на эту тему.

Она села за стол. Как ни удивительно, в ее кабинете почти ничего не изменилось. На краю стола скопились газеты и журналы. Аманда начала пролистывать их, отделяя то, что требовало особого внимания, от обычной почты.

Занятая своими делами, Аманда буквально подпрыгнула от неожиданности, когда раздался стук в дверь. Она продолжала читать, не отзываясь на стук. Ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Надо было собраться перед сегодняшним выпуском новостей. И попытаться забыть о Пирсе.

Стук повторился, на этот раз более настойчиво. После третьего раза Аманда с неохотой встала. Тот, кто стучал, явно знал, что она находится внутри, и не собирался уходить. Может быть, это Феннелли пришел спросить, не передумала ли она насчет сегодняшнего вечера. Он не привык смиряться с отказами.

Аманда открыла дверь, и улыбка, которую ей удалось из себя выдавить, тут же исчезла.

– Я знал, что найду тебя здесь. – Пирс чувствовал себя так, будто ноги его сковало льдом. С большим трудом он заставил себя переступить через порог.

Он даже не подозревал, что так разволнуется при виде Аманды, не понимал, как сильно ему не хватало ее, до этого самого момента, когда, взглянув ей в глаза, увидел в них выражение боли. Больше всего ему хотелось сейчас крепко прижать ее к груди и не отпускать уже никогда.

Но он сдержал свой порыв. Сначала необходимо кое-что прояснить.

Аманда не могла справиться с охватившей ее болью – словно разбередили старую, но не зажившую до конца рану. Она знала, что рано или поздно обязательно встретится с Пирсом, и мысленно проигрывала в голове эту встречу. Но не нашла ничего лучше, чем сказать:

– Ты, наверное, хочешь забрать свои вещи?

Она казалась совершенно равнодушной. Неужели уже слишком поздно?

– Нет, – сказал Пирс.

Аманда кивнула, не глядя ему в глаза. Она боялась, что если сделает это, то немедленно упадет в обморок.

– Я могу подождать снаружи.

Аманда попыталась выйти, но Пирс поймал ее за руку. Она резко обернулась, пытаясь собрать весь свой гнев. Ей хотелось ненавидеть его. Она должна ненавидеть его. Она имела на это право. Тогда почему же в душе ее нет ненависти?

– Пирс, это не совсем удобно.

– Совсем неудобно, – согласился Пирс, даже не подумав выпустить ее руку. – Я тоже не очень привык к бурным проявлениям эмоций.

Аманда невольно улыбнулась.

– А по-моему, ты сердишься весьма темпераментно.

Вздохнув, Пирс выпустил ее руку, но встал при этом так, что Аманда не могла пройти к двери.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

О, если бы все это можно было передать, не облекая в слова! Пирс никогда не умел подбирать нужные выражения, когда речь шла о чувствах.

– Ты как-то обвинила меня в том, что я стал ухаживать за тобой из корыстных мотивов.

– А разве это не так?

– Да, – согласился Пирс, и глаза Аманды загорелись от гнева. – Но эти мотивы состояли вовсе не в том, о чем ты подумала. – Ему требовалось выговориться, избавиться от сковавшего его чудовищного напряжения. – Я хотел увидеть тебя в своей постели – в этом и состояла корысть. Я думал, что, как только ты там окажешься, я сумею избавиться от мыслей о тебе, как это всегда бывало с остальными.

Столь откровенное заявление очень удивило Аманду. Она тут же поняла, что Пирс сказал ей далеко не все.

– И что же?

Пирс беспомощно пожал плечами. Он был пленником своих чувств и ничего не мог с этим поделать, разве что заставить себя расслабиться и позволить себе немного счастья. Но сейчас все зависело от Аманды.

– Я был не прав. Чем больше я был с тобой, тем больше тебя хотел. – Пирс нервно провел рукой по волосам. – Я думал, что, если нам не видеться некоторое время, все пройдет, но я снова ошибся. Я хотел тебя все больше и больше.

Аманда ошеломленно смотрела на Пирса, боясь сделать неправильный вывод из его слов.

– Так ты не появлялся поэтому? Потому что пытался меня забыть?

– Да. И еще потому, что мне показалось, что, когда я рядом, ты никак не можешь решить для себя, доверять мне или нет. Но в конце концов я понял, что ты должна делать то, что считаешь нужным, а я не имею права в это вмешиваться. И поэтому я решил, что лучшее, что могу для тебя сделать, – это оставить тебя в покое.

«И ты снова ошибся». Аманда нервно сплела пальцы.

– Я понимаю. А что же теперь?

– А теперь, когда дело закончилось в твою пользу, я снова хочу быть с тобой. – Пирс засунул руки в карманы, борясь с искушением коснуться Аманды. В глазах ее застыло выражение боли. Пирс так и не мог понять, верит ли она ему. Пожалуй, он на ее месте не сразу решился бы поверить. Пирс прекрасно знал, какова была его репутация. Конечно, кое-что было преувеличено, но в общем вполне отражало реальность.

Ему оставалось только одно – сказать Аманде всю правду и понадеяться, что этого будет достаточно.

– Мне очень тяжело говорить тебе все это, Мэнди. По-настоящему тяжело.

Аманда ничем не могла ему помочь. Пирс должен сказать все сам – иначе это не будет иметь никакого смысла. И тогда она не сможет поверить ему, а ей очень этого хотелось.

Пирс глубоко вздохнул.

– Мне всегда хотелось быть свободным. Свободным от Джорджии, свободным от своего прошлого. Все женщины, которых я встречал в своей жизни, хотели только брать, ничего не давая взамен. Они излечили меня от последних иллюзий. – Не в силах больше совладать с собой, Пирс коснулся кончиками пальцев щеки Аманды. И увидел, как на шее ее забилась тонкая жилка. Может быть, все еще будет хорошо. – А ты – ты забрала у меня только одно: ясность рассудка. Мой покой. – Пирс невесело улыбнулся. – Но ты столько дала мне, Аманда. Я никогда не встречал таких женщин, как ты, – не считая той монахини в Румынии. Я рассказывал тебе о ней.

Итак, что же ждет их теперь, когда она получила назад свою работу? Аманда позволила себе прижаться к руке Пирса, почувствовать запах его кожи.

– Мне очень жаль, что все так обернулась, – сказала она. – Прости, что пришлось отобрать у тебя работу.

Пирс покачал головой и обнял Аманду. Господи, как ему не хватало этой женщины! Не хватало звуков ее голоса, ее нежной улыбки.

– Ты отобрала работу вовсе не у меня.

Аманда непонимающе взглянула на Пирса.

– Но…

А он был уверен, что она уже все знает.

– Ты забрала работу у Райана.

– Райана уволили? – изумлению Аманды не было предела.

– Райан уволился сам. Он переезжает в Нью-Йорк. Ему предложили там место на одной телестудии. Так что сейчас, наверное, лихорадочно пакует все свои гели и муссы для волос.

Пирс привлек к себе Аманду, с облегчением отметив, что она не пытается сопротивляться.

– Так что ты будешь работать не на моем месте, а на месте Райана.

Аманде вдруг показалось, что ее маленький кабинетик, где не было ни одного окна, ярко осветило солнце.

– Значит, мы будем вести выпуск вместе? – Она улыбнулась Пирсу.

– Похоже на то.

Аманда обняла его за талию.

– И что же дальше?

Пирс ласково взял в ладони ее лицо. Наконец-то он обрел дом. После стольких лет скитаний он нашел то, что искал. И почему ему понадобилось так много времени, чтобы это понять?

– Все, что захочешь.

Аманда наклонила голову, размышляя над тем, как далеко можно зайти.

– А что, если я захочу обручальное кольцо?

– Ювелирные магазины полны обручальных колец. Какой фасон тебе больше нравится?

– То, которое прикует меня к тебе, а тебя ко мне.

Приблизив лицо к лицу Аманды, так что губы их почти касались, Пирс тихо сказал:

– Для этого тебе не требуется кольцо. Ты и так уже заполучила меня.

– Скажи это, скажи это еще раз, Пирс.

Пирс рассмеялся, а потом произнес неожиданно серьезно:

– Я люблю тебя, Аманда. Люблю. Еще вчера мне казалось, что это самое страшное слово в английском языке. Потому что оно налагает такую чудовищную ответственность. – Заглянув в глаза Аманды, Пирс окончательно убедился в том, что все будет хорошо. – Я не говорил этого даже своей бывшей жене. Я не говорил этого никому. – Он крепко прижал Аманду к груди. – Я люблю тебя, Аманда. И хочу, чтобы ты стала моей женой.

Он покачал головой, словно не веря, что только что произнес эти слова. Но больше всего на свете ему хотелось, чтобы Аманда ответила «да».

– Наверное, я веду себя как сумасшедший. Но я твердо знаю одно – без тебя я наверняка сойду с ума по-настоящему. Последние две недели были для меня настоящим адом. Я не хочу больше жить в аду, Мэнди. Я хочу увидеть хотя бы кусочек рая.

Аманда молча высвободилась из его объятий, и на секунду Пирс решил было, что ошибся и она собирается ответить ему отказом.

Но Аманда медленно повернулась и заперла дверь кабинета. Когда она снова взглянула на Пирса, на губах и в глазах ее играла улыбка. Она нежно обняла его за плечи.

– Что ж, я постараюсь подарить тебе этот кусочек рая.