Мэри БЭЛОУ

НЕМНОГО ВОЛШЕБСТВА

Глава 1

Пасмурным апрельским утром элегантная карета подъехала к дому номер восемь по Портмэн-сквер. Вероятно, ее здесь ждали, поскольку двери тут же распахнулись и с крыльца спустился лакей.

В дверном проеме маячил одетый с иголочки джентльмен средних лет. Он не уронил своего достоинства выходом на улицу. Руки его были сцеплены за спиной, лоб нахмурен, морщинки сбегали от острого носа к подбородку. По всему было видно, что подобное выражение лица ему не в диковинку.

Дама подала лакею затянутую в перчатку руку и с его помощью вышла из кареты.

– Спасибо, Маггинс, – поблагодарила она с улыбкой, – Как твои дела? Ты оправился после приступа подагры? Надеюсь, у миссис Маггинс все в порядке?

Продолжая улыбаться, она расправила складки дорожного платья и с искренним интересом стала слушать лакея. – Очень рад вас видеть, миссис Пенхэллоу. – Осмелев, Маггинс добавил:

– Миссис Маггинс тоже будет рада.

– Маггинс! – крикнул джентльмен из дверей. – Хватит болтать на улице. Пожалуйста, проведи мою сестру в дом.

Леди взглянула на крыльцо и, вновь улыбнувшись, быстро поднялась по ступенькам. Она была гораздо моложе брата и значительно приветливее, о чем свидетельствовали большие карие глаза и лучезарная улыбка.

– Здравствуй, Брюс, – поздоровалась она, беря его руки в свои и подставляя щеку для поцелуя. – Я приехала сразу, как только прочла твое письмо.

– Почта работает из рук вон плохо, не то что раньше, – проворчал он. – Я написал тебе четыре дня назад. Я останусь здесь и прослежу, чтобы Маггинс и кучер аккуратно спустили твой багаж.

– Но я остановилась на Кавендиш-сквер. Я приехала вчера поздно вечером. Ты забыл, что у Уэба был дом в городе?

Джентльмен нахмурился, отходя от двери.

– Ты остановилась в другом месте? А ведь я написал, что ты нужна Фебе. Сегодня же перевези свой багаж сюда, Элис. Нет смысла жить на два дома и тратить лишние деньги. Я все устрою.

– Не заводись, Брюс, – отрезала миссис Элис Пенхэллоу, снимая шляпку и лайковые перчатки. – Уэб оставил мне приличную сумму и дом. А что касается Фебы, то я приехала именно из-за нее. В ближайшие дни я буду в полном ее распоряжении. Как дети?

– Они покрылись сыпью, лежат в лихорадке и капризничают. Аманда держится от них подальше, боясь заразиться и пропустить светские развлечения. Джарвис приехал четыре дня назад – через час после того, как я отправил тебе письмо.

Элис ободряюще похлопала Брюса по руке.

– Я помогу бедной Фебе ухаживать за детьми, – пообещала она. – Вот увидишь, она скоро станет прежней – такой же веселой. Ну что, мы так и будем стоять в холле или пройдем в комнату?

– Я велел миссис Маггинс принести чай в утреннюю гостиную, – откликнулся Брюс, подходя к лестнице, – Но если ты приехала вчера, Элис, то у тебя было время выпить чаю на Кавендиш-сквер.

– Да, я уже позавтракала, Брюс, но чашечка чая никогда не помешает. Приведи ко мне Фебу. Она расскажет, как обстоят дела, и я начну ухаживать за детьми.

– А ты болела корью? Если нет, то тебе лучше не ходить в детскую. Я слышал, что корь смертельна для взрослых.

Элис засмеялась:

– У меня была корь в детстве. Сходи за Фебой. Она ожидала увидеть невестку на грани нервного срыва после того, как неделю назад двое ее маленьких детей заболели корью. Сколько помнила Элис, Фебе нравилось ощущать себя слабой, беспомощной женщиной. Но волнение и холодность, с которыми Феба приняла гостью в утренней гостиной, имели другую причину.

Как оказалось, болеющие дети были не главным предметом тревоги их матери. Больше всего ее беспокоило то, что она не может сопровождать старшую дочь на многочисленные балы и светские рауты.

– Я должна быть с ней, Элис, – объяснила она, подавшись вперед в велюровом кресле. Как обычно, она говорила тихо, словно выдавала скандальную тайну. – Даже если бы мои бедные малыши были на пороге смерти, я пренебрегла бы обязанностями сиделки ради моей драгоценной Аманды. Ей надо найти приличного мужа.

Элис прекрасно понимала, зачем ее вызвали. Она поняла это в тот самый момент, когда распечатала письмо брата. Прочитав послание и тяжко вздохнув, она села за стол, чтобы выразить на бумаге свои сожаления друзьям, пригласившим ее на различные увеселительные мероприятия, которые должны были состояться в ближайшие несколько недель, после чего велела горничной паковать сундуки.

Приехав в Лондон, она предпочла не обременять брата, а остановиться в собственном доме. В свои двадцать девять лет Элис, к сожалению, была вдовой: бедный Уэб упокоился в могиле, прожив с ней всего девять лет.

– Сама леди Джерси обласкала Аманду позавчера на балу у лорда Мэйтленда, – сообщила Феба.

– С кем ты приехала, Элис? – строго спросил Брюс. – Только не говори, что ты взяла с собой миссис Поттер. Ее муж занят делами.

– И хочет, чтобы супруга была при нем, – подхватила Элис. – Я привезла свою горничную Пенелопу. Она очень обрадовалась, узнав, что мы едем в Лондон. Всю дорогу до Кавендиш-сквер она не отрываясь смотрела в окошко кареты. Но компаньонки со мной нет. Она мне не нужна.

– Ох, милая! – выдохнула ее невестка. – Ты не должна жить в Лондоне одна. Это неприлично.

– Вздор, – бросила Элис, поставив чашку с блюдцем на стол.

– Когда в обществе узнают, что я позволил своей сестре совершить такой опрометчивый поступок, разразится скандал. Или тебя не волнует, что скажут обо мне люди? – раздраженно поинтересовался Брюс.

– Нет, не волнует, – откликнулась Элис.

– На балу у Мэйтленда с Амандой танцевал мистер Уэстхейвен, – радостно сообщила Феба. – Мы так ему благодарны! Он ввел ее в высший свет.

– Пирс был на балу? – удивилась Элис. – Как странно! Я не могу представить его на светской вечеринке. Значит, он все еще в городе?

– Да, – подтвердила невестка, еще сильнее подавшись вперед и при этом чуть не упав с кресла, – он пробудет здесь весь сезон. Говорят, он ищет жену. Давно пора! Он наследник лорда Берринджера, владельца Бингамен-Холла в графстве Бедфордшир. Почти девять лет он оплакивал бедную миссис Уэстхейвен. Мне показалось, что он ухаживает за моей дорогой Амандой, но, по-моему, он несколько староват для нее. Как ты считаешь?

– Пирс ухаживает за Амандой? – изумленно повторила Элис слова невестки. – Да, Феба, я думаю, что он действительно староват. Аманде едва исполнилось восемнадцать, а Пирсу уже тридцать шесть. – Ты права, но это была бы отличная партия, – задумчиво произнесла Феба. – Все гадают, кого же в конце концов выберет мистер Уэстхейвен.

Элис встала.

– Пойду взгляну на Ричарда и Мэри. Ведь я приехала ради них. Проведи меня к ним, Феба. Они болеют уже неделю, значит, сейчас им должно быть лучше?

– Нет, милая. Мэри – очень хрупкая девочка. Доктор Плэйди боится за ее жизнь и каждый день навещает больную. А у Дика не спадает лихорадка. Но он не может спокойно лежать в постели, особенно сейчас, когда к нам приехал Джарвис. Дик обожает Джарвиса.

Элис поднималась по лестнице следом за невесткой, готовясь провести весь день в душной комнате с двумя капризными больными племянниками, и размышляла: «Пирс и Аманда? О нет, только не это! Пирс съест бедняжку на завтрак и не подавится».

Все-таки странно… Пирс посещает лондонские балы и танцует с дамами, выбирая новую жену!

Она отогнала эти мысли и улыбнулась, когда Феба открыла дверь в полутемную детскую.

* * *

На другое утро Элис писала письмо в маленькой библиотеке, которую ее муж использовал в качестве кабинета, когда они останавливались в Лондоне. Она сообщила Андреа Поттер, что ситуация на Портмэн-сквер отнюдь не так безнадежна, как можно было бы подумать, прочтя письмо ее брата. Просто Мэри хотелось, чтобы кто-то сидел рядом и выслушивал ее жалобы. У Ричарда еще не прошла сыпь, но мальчик явно выздоравливал и маялся от безделья.

Вчера после того, как Феба и Аманда отправились на очередной светский раут, а Брюс, облегченно вздохнув, уехал в один из своих многочисленных клубов, Элис раздвинула тяжелые шторы в детской и даже открыла окно, несмотря на протесты Мэри. Врач сказал, что дети уже не заразны, а Джарвис, по его словам, переболел корью несколько лет назад, поэтому Элис разрешила старшему брату навестить младшего – при условии, что он не будет развлекать Ричарда подробностями некой смелой проделки, в результате которой его выгнали из Оксфордского университета.

Дик с большим энтузиазмом сообщил тетке о том, как он и трое его приятелей, несмотря на запрет, привели к себе двух женщин легкого поведения. Но одна из дамочек оказалась отчаянной хохотушкой и так шумела, что всех четверых юношей поймали за недостойным времяпровождением и запретили посещать занятия до конца года.

Элис не стала описывать приключения Джарвиса своей подруге Поттер. Она сложила письмо и встала, собираясь нанять экипаж и провести оставшийся день на Портмэн-сквер. Но ее задержал резкий стук в дверь. Она подняла глаза и увидела не лакея, склонившегося в почтительном поклоне, а радостно улыбающегося лондонского джентльмена.

Гость был модно одет и причесан, правда, его волосы слегка растрепались. Элис отметила высокую мускулистую фигуру и красивое лицо. Было видно, что он не слишком юн, но находится в самом расцвете лет. Он сам открыл дверь и вошел в библиотеку, не дожидаясь, пока о нем доложит слуга. – Элли! – воскликнул он, устремляясь к ней. – Почему ты не написала, что приедешь?

Он крепко обнял Элис и поцеловал ее в щеку.

– Пирс! – засмеялась она. – Да ты стал настоящим франтом!

Гость подбоченился и весело оглядел себя.

– Роскошный мужчина, не правда ли? А какая стрижка! Ты, наверное, думаешь, что я плохо причесался? Ничего подобного! Это нарочитый беспорядок. Так сейчас носят.

Она опять засмеялась:

– Я просто онемела от восторга.

– Так-то! – Он взял ее руки и с чувством пожал их. – Почему ты мне не написала?

– Я уезжала в спешке. Прочитав письмо Брюса, я поняла, что надо немедленно собираться. К тому же у тебя своя жизнь. Ведь ты не можешь вечно быть у меня на побегушках.

– Что? По-твоему, я не должен выказывать никакого интереса, когда моя лучшая подруга появляется в городе? Давай сядем.

– Только на несколько минут, – уточнила Элис, усаживаясь в кресло. Пирс устроился в соседнем. – Я обещала прибыть на Портмэн-сквер до ленча.

– Дети болеют. Твоя невестка поведала мне об этом несколько дней назад, но она не упомянула, что Брюс попросил тебя приехать. Значит, тебя призвали в качестве сиделки, потому что отца, матери, старшей сестры и старшего брата, а также целого штата прислуги, в том числе и няни, недостаточно? Элли, тебя опять водят за нос.

– Не надо так говорить, – улыбнулась она. – Для чего же тогда нужны одинокие тетушки?

– Одинокие тетушки должны жить собственной жизнью. Я собирался приехать в Бат и навестить тебя после Рождества, но мои драгоценные родственнички неожиданно отбыли в мир иной, сделав меня наследником барона, Мне пришлось ехать не в Бат, а в Бедфордшир, чтобы засвидетельствовать свое почтение его светлости.

– Пирс! – воскликнула она, невольно улыбнувшись. – У тебя умерли родственники, а ты совсем не горюешь? Почему ты не носишь траур?

– Я их никогда не видел, Элис. Это очень дальняя родня – что называется, седьмая вода на киселе. Они даже не были прямыми потомками лорда Берринджера. С какой стати я стану носить траур? Нельзя же перекладывать на свои плечи все беды мира!

– Значит, скоро мне придется называть тебя милордом?

– Только посмей! Как дела в Бате? Ты прекрасно выглядишь. Язык не поворачивается назвать тебя провинциалкой.

– Бат – самый красивый город в Англии, Пирс.

– Конечно. Только я слышал, что там полно дряхлых стариков. Мне неприятно думать, что дюжины тамошних генералов в отставке и прочих дедов пялят на тебя глаза, мечтая приобрести в твоем лице молодую жену и одновременно горничную-сиделку.

Элис расхохоталась:

– Не дюжины. Ты преувеличиваешь. Их не больше полудюжины.

– Мне очень жаль, Элли, что ты уехала из Лондона. У меня больше нет повода проводить время в Уэстхейвен-Парке. Два года назад умер Уэб, а прошлым летом ты купила дом в Бате и перебралась туда. Без вас мне так одиноко!

– Правда? Но у меня не было выбора. В прошлом году кузен Уэба решил переехать в Чандлос. Этот дом принадлежит ему. Однако я не жалуюсь. Я, конечно, могла бы купить дом в деревне, Пирс, но мне хотелось уехать подальше.

– Но здесь твоя родина. Твой отец был приходским священником в деревне задолго до того, как ты родилась.

– И все же мне пришлось уехать, Пирс. Никого не осталось – ни папы, ни Уэба… – Она печально улыбнулась. – Я решила начать новую жизнь. Кстати, как ты узнал, что я здесь?

– Вчера вечером в опере я встретил твою невестку. Прости, Элли, если я растравил тебе душу, вспомнив про Уэба.

– Все в порядке, – заверила она. – За эти два года я научилась думать и говорить о нем, не расстраиваясь.

– Ты умела это с самого начала. Только твои глаза выдавали, как тяжело у тебя на сердце. И зачем только он поехал охотиться под дождем, еще не оправившись после гриппа? Если бы в то время я был рядом, я бы непременно уложил его в постель. Ну, хватит о грустном. Ты ни за что не догадаешься о том, что происходит в моей жизни.

– Вот как? Я слышала о тебе странные вещи, Пирс. Ты ходишь на балы и танцуешь. А вчера вечером был в опере! И потом, этот элегантный костюм… и модная прическа. Уж не сошел ли ты с ума?

Он запрокинул голову и оглушительно расхохотался:

– Возможно. Впрочем, если ты поговоришь с моей матерью, она станет утверждать, что я, наоборот, становлюсь нормальным. После смерти Харриет я долго пребывал в депрессии. Бедная Харриет! Это продолжалось почти два года. Но, став наследником Берринджера, я снова пробудился к жизни. И ищу себе жену, Элли.

– Ну и как успехи? Ты уже встретил свою даму сердца, Пирс?

– Романтичная Элли! – усмехнулся он. – Нет, моя милая, не все браки столь идеальны, как твой. Вы с Уэбом были друзьями и любовниками. Это редкое сочетание. Мой собственный брак был далеко не так безупречен. Харриет была очаровательна, я ее обожал. Но браки по расчету совершаются на земле, а не на небесах.

– Не будь прожженным циником, Пирс. Ты не захочешь жениться на даме, с которой не сможешь подружиться.

– Ты не права, – возразил он, сверкнув глазами. – Мне нужно потомство. Да-да, и не надо так на меня смотреть! Мне нужна дюжина сыновей, чтобы я мог передать им Бингамен-Холл.

– Значит, ты волнуешься за титулы и богатство? – с презрением бросила его собеседница. – Но у тебя ведь уже есть Уэстхейвен-Парк и огромное состояние.

Гость засмеялся:

– Но мне приходится слушать матушку, Элли. Она никак не может смириться с моим вдовством и хочет, чтобы я покончил с холостой жизнью. Этой весной я непременно обязан найти милую девушку, которая нарожает мне наследников. В Лондоне полно невест.

– Пирс! – одернула его Элис.

– О, не волнуйся, дорогая, я буду хорошо с ней обращаться. Я сделаю ее миссис Уэстхейвен, а потом она превратится в леди Берринджер. Харриет не знала со мной горя.

– Это верно, – согласилась она.

Он решительно встал.

– Правда, здесь есть одно маленькое «но»: я ее убил.

Элис тоже поднялась с кресла и положила руку ему на плечо.

– Я думала, ты давно расстался со столь нелепой мыслью. Ты ее не убивал. Многие женщины умирают при родах, Пирс. Это обычное дело.

– Значит, ее убил мой ребенок. Насколько я знаю, она не спала с другими мужчинами.

– Прекрати молоть вздор! Так вот почему ты решил жениться и завести детей?

Избегая прямого ответа, он решил над ней подшутить:

– Если у меня будет дюжина сыновей и полдюжины дочерей и они заболеют корью или гриппом, ты приедешь их нянчить, Элли?

– О Боже! Конечно, нет. Я же не буду им тетей.

– Вот, значит, как? – огорчился Пирс. – А если я заболею от их бесконечных криков, ты приедешь лечить меня?

– Нет, пусть этим занимается твоя жена. А я напишу тебе письмо, где позлорадствую, что ты, мол, получил по заслугам.

– Какая жестокость! Ну что ж, пора собираться. Не заказывай карету, Элли. Я приехал в двухколесном экипаже и сам отвезу тебя на Портмэн-сквер, как только ты наденешь шляпку. Кстати, не позволяй Брюсу и своей невестке занимать все твое время. Удели немного и мне. Я свожу тебя в театр и покатаю по Лондону.

– Если ты хочешь очаровать юную девушку, тебе не стоит показываться со мной на людях.

– Не волнуйся. Юные девушки укладываются штабелями у моих ног, не говоря уже про их матушек. Правда, эти же самые девушки всего пять месяцев назад не обращали на меня никакого внимания.

– Пойду надену шляпку, – уклонилась от комментариев Элис и покинула библиотеку.

Глава 2

В этот же день в другой части Лондона, возле красивого дома на Рассел-сквер, из почтовой кареты вышли две усталые путницы. Им навстречу тут же поспешили слуги и принялись выгружать багаж. Да и хозяин дома, несмотря на дородную фигуру, не посчитал ниже своего достоинства самолично сбежать по ступенькам и по очереди обнять приехавших женщин. Сияя от радости, он расцеловал своих гостей.

– Люсинда, – обратился он к старшей даме, – заходи в дом и выпей чаю с пирожными. Нет ничего утомительнее, чем ночевать два раза подряд на постоялых дворах. Ты привезла свое постельное белье, как я советовал? – Не дожидаясь ответа, он обернулся к молодой гостье:

– Касси, какая же ты красавица! Ты приехала в город, чтобы подыскать себе мужа? Доверься дядюшке. Я найду тебе самого шикарного жениха.

– Здравствуй, брат! – сказала пожилая дама, взяв хозяина за руку и потянув его к парадной двери. – Мы с удовольствием попьем чайку, только Кассандра не станет есть пирожные. Представь, из-за дождя нам пришлось провести в дороге целых три ночи!

Досточтимая мисс Кассандра Борден прошла вслед за матерью и дядей в дом.

Мистер Босли ласково улыбнулся племяннице.

– Ну что, Касси, – спросил он, как только слуги, принесшие угощение, ушли из гостиной, – готовишься взять город штурмом? Ты даже сейчас способна вскружить голову любому мужчине. Вот погоди, я одену тебя в дорогие наряды, и к твоим ногам упадут все принцы Англии!

Он весело засмеялся.

– Ох, дядя! – Девушка покраснела и смущенно уставилась в чашку.

– Нам не нужен принц, – уточнила леди Маргем. – Но Маргем умер, и мы живем в деревне совсем без денег. При такой жизни Кассандра никогда не выйдет замуж. Нам нужен всего-навсего респектабельный и, разумеется, обеспеченный человек.

– О чем речь? Ведь она дочь лорда Маргема и племянница одного из богатейших лондонских купцов! – Мистер Босли с удивлением посмотрел на сестру. – Не волнуйся, Люсинда, мы найдем ей самого лучшего жениха. Правда, Касси?

– Как вам будет угодно, – пролепетала потенциальная невеста, не отрывая глаз от чашки.

– Она красива как картинка! – объявил мистер Босли, с искренним удовольствием разглядывая племянницу. – Вот увидишь, Люсинда, перед вами откроются двери самых лучших светских гостиных. Все, что вам нужно, – это деньги, а их у меня хватает. В конце концов, ты моя единственная сестра, а Касси – моя единственная племянница. Зачем еще нужны родственники, как не для того, чтобы им помогать?

– Я тебе очень признательна, брат, но Маргем никогда не проводил в городе много времени. Даже не знаю, как получить приглашения.

– У меня имеются связи, – весело сообщил мистер Босли. – Я оказывал услуги многим людям, и теперь они мои должники. Девочка выйдет в свет. Но, может быть, ты тоже с кем-то знакома, Люсинда? Будет гораздо лучше, если ты сама получишь приглашения в лондонское общество.

– У меня нет здесь знакомых, – с грустью призналась пожилая леди. – Леди Хенли, тетка Маргема, умерла, царствие ей небесное, Мистер Трентли, его кузен, уехал в Америку. А мистер Уэстхейвен, его друг по Кембриджу, кажется, тоже почил в бозе.

– Нет, он жив, – возразил мистер Босли. – Ты говоришь, Уэстхейвен? Наследник лорда Берринджера? Он сейчас в городе. Узнав, что Касси приедет искать мужа, я целый месяц наводил справки. Уэстхейвен как раз подыскивает жену.

– Когда мы поженились и жили в Кембридже, он был хорошим другом Маргема, – вспомнила леди Маргем.

– Значит, ты можешь возобновить знакомство, – просиял мистер Босли. – Как удачно! Благодаря Уэстхейвену вы прикоснетесь к светской жизни, мои дорогие дамы.

Он довольно потер руки.

– Но я не виделась с ним пятнадцать лет, – резонно заметила леди Маргем. – Кассандра была тогда ребенком. Хотя, кажется, Маргем встречался с ним еще пару раз.

– Пришли ему приглашение на чай, – посоветовал мистер Босли. – Не будет ничего неприличного в том, что ты пригласишь его в дом своего брата, даже если этот брат – купец.

– Наверное, – с сомнением произнесла она.

– Он откроет перед Касси мир, полный чудес, – настаивал ее брат.

– Мама, – девушка подняла на мать большие зеленые глаза, – я скоро буду ходить на балы?

– Да, моя милая, – откликнулась леди Маргем, – как только дядя снарядит тебя подобающим образом. Пожалуй, мне следует написать мистеру Уэстхейвену. Он всегда был необычайно красивым и любезным молодым человеком.

– Он наверняка увлечется Касси, – не допускающим возражений тоном изрек мистер Босли. – Почему бы и нет? Она молодая, хорошенькая, из знатной семьи. К тому же дочь его друга. Можешь не сомневаться, Люсинда, я оповещу свет о размере приданого, которое готовлю для моей единственной племянницы. Уверяю тебя, не многие джентльмены найдут в себе силы противиться подобному соблазну. Ты в мгновение ока станешь невестой, Касси. Ну что, девочка, довольна?

– Ох, дядя! – воскликнула она, потупившись.

– Она довольна, – объявил мистер Босли, улыбнувшись сестре. – Миссис Уэстхейвен! А со временем – леди Берринджер, владелица Бингамен-Холла в графстве Бедфордшир. Звучит красиво, не правда ли? Во всяком случае, для дяди, который сколотил свое состояние на рыбе.

Он от души рассмеялся и шумно допил остывший чай.

* * *

Два дня спустя новые знакомые пригласили Аманду Карпентер на экскурсию в Тауэр. Накануне, вернувшись со званого ужина, Феба объявила золовке, что ее присутствие необязательно: молодые леди поедут в сопровождении компаньонок.

– И слава Богу, – вздохнула она, сбросив вечерние туфли и усаживаясь на диван. – Как хорошо, что у тебя нет детей, Элис! С ними столько мороки! Когда они маленькие, ты нянчишь их, боишься, как бы они не упали в речку и не свалились с лестницы, потом стараешься дать им хорошее образование, а затем ломаешь голову, как удачно выдать их замуж или женить.

– У Аманды все складывается хорошо, – успокоила невестку Элис, поднимаясь с кресла и складывая свое вышивание. Ей хотелось домой. Дети уснули несколько часов назад, но у нее до сих пор не было возможности отдохнуть.

– Ее отца скоро будут осаждать предложениями, – высказала предположение Феба. – Я рада, что выбирать жениха придется ему, а не мне. Вся ответственность за благополучие детей ложится на плечи матери, а ведь это крайне несправедливо!

Элис ничего на это не ответила – она аккуратно убирала рукоделие в специальную сумочку.

– Как я устала целыми днями ухаживать за больными детьми, а по ночам приглядывать за Амандой! – вздохнула ее невестка. – Жаль, конечно, что у тебя нет ни мужа, ни детей, Элис, но, с другой стороны, ты избавлена от материнских хлопот.

Элис улыбнулась, поцеловала Фебу в щеку и вышла из гостиной. Несколько минут спустя она уже сидела в карете. Откинувшись на мягком сиденье, Элис задумалась. Чем же заняться завтра? У нее неожиданно появился свободный день. Она обещала Фебе приехать только вечером и побыть с младшими детьми, пока та будет развлекаться с Амандой на светском рауте.

Временами невестка выводила ее из себя. Впрочем, еще до замужества Феба была крайне эгоистичной и бестактной.

Феба считает, что золовке повезло: ни мужа, ни детей. Но знает ли она, что такое пустая, одинокая жизнь? Вряд ли.

Элис с детства дружила с Уэбом и Пирсом. Они были старше ее: Пирс на семь лет, а Уэб – на восемь. Когда ей исполнилось пятнадцать, она поняла, что Уэб ее любит в отличие от Пирса.

Незадолго до того, как ей исполнилось восемнадцать, Уэб попросил у отца Элис ее руки, и она согласилась выйти за него замуж, Уэб ей нравился, хоть и не был красавцем. Его полноватая фигура, тонкие рыжие волосы и круглое лицо не соответствовали классическим канонам мужской внешности. Но он был добрым и веселым.

Будучи реалисткой, она уже в семнадцать лет понимала, что жизнь и мечты – это разные вещи.

Она хотела сделать Уэба счастливым, и, кажется, ей это удалось. Он буквально боготворил ее. Когда он умер, жизнь потеряла для Элис всякий смысл. Целый год она не могла оправиться от такого удара.

Ей вспомнились слова Фебы, что, мол, ей повезло: у нее не осталось детей. Что это – простая забывчивость или жестокость? Наверное, все-таки первое.

Когда-то у нее был Николас. Такой же круглолицый и улыбчивый, как отец, он унаследовал от матери лишь темные волосы и глаза. Впрочем, Феба вполне могла забыть, ведь она никогда не видела племянника. Николасу было около года, когда Уэб нашел его мертвым в колыбельке. Причина смерти так и не была установлена. Сейчас мальчику было бы десять лет. Да, ей повезло, она избавлена от лишних хлопот…

Уэб не хотел, чтобы она снова рожала. Много месяцев он ходил безутешный и не желал опять рисковать, особенно после того, как Харриет Уэстхейвен умерла от родов, а это случилось меньше чем через год.

Пирс был страшно расстроен. Элис и Уэб боялись, что он наложит на себя руки.

Наверное, ей и впрямь надо радоваться, думала Элис, трясясь в карете. У нее есть деньги, и она может наслаждаться жизнью, делая то, что ей хочется.

* * *

На следующее утро к ней пришел гость. Элис оторвалась от сочинения очередного письма и радостно улыбнулась, предвкушая встречу с давним другом.

Но, увидев посетителя, она поняла, что ошиблась. Это был не Пирс Уэстхейвен, а совсем другой человек, впрочем, тоже хорошо ей знакомый.

– Сэр Клейтон! – воскликнула она, протягивая руку. – Вот так сюрприз! Что привело вас в Лондон?

– Необходимость поменять обстановку, миссис Пенхэллоу, – ответил он, поднося ее руку к губам, – и вы, конечно.

Элис натянуто улыбнулась. Какой докучливый джентльмен! Сэр Клейтон Лансинг, давний житель Бата, не давал ей прохода с прошлого лета, когда она приехала в этот городок. Он увивался за ней на всех светских раутах и сопровождал во время походов по магазинам. Она отдавала ему покупки, и он послушно нес их к ней домой.

О Боже!

– Я польщена, сэр. Только не надо лукавить – сейчас апрель, вот-вот начнется светский сезон, поэтому все съезжаются в Лондон. Вы остановились у сестры?

– Да. Надеюсь, мадам, ваши племянники поправляются? Миссис Поттер сообщила мне, что они опасно больны. Я не на шутку расстроился.

– У них корь, – объяснила Элис, – но они уже выздоравливают, спасибо.

Она позвонила горничной и велела принести чай. По счастью, сэр Клейтон педантично соблюдал светские правила и оставался у нее не больше получаса.

Перед уходом, вновь целуя ей руку, он поинтересовался, не сходит ли она с ним в театр.

– Если выберу время, сэр, – с притворным сожалением отозвалась Элис. – По вечерам моя невестка с дочерью развлекаются на балах, а мне приходится присматривать за младшими детьми.

Сэр Клейтон поклонился и вышел, пообещав прислать записку, когда его планы насчет театра станут более определенными.

– С этим мужчиной надо держаться построже, – со смехом посоветовала подруге Андреа Поттер несколько месяцев назад. – Если он тебе надоест, гони его в шею. Такие упрямцы, как сэр Клейтон, не понимают вежливых намеков. Впрочем, может быть, он тебе нравится, Элис? Кстати, он невероятно богат и старше всего на каких-то двадцать лет. Не упусти свой шанс! Элис метнула на насмешницу укоризненный взгляд, но от ответа воздержалась.

Слава Богу, что ее племянники больны корью! Корь – благовидный предлог для отказа. Она не смогла бы прямо сказать «нет» столь респектабельному джентльмену, как сэр Клейтон Лансинг.

* * *

Несколько часов спустя Элис вышла из галантерейного магазина на Оксфорд-стрит, держа в руках перевязанную лентами коробку со шляпкой. У нее редко выпадал случай пройтись по лондонским магазинам. Они с Уэбом не часто приезжали в столицу, несмотря на то, что у ее покойного мужа был собственный дом на Кавендиш-сквер.

Но сегодня выдался ясный апрельский денек, и Элис решила порадовать себя обновками.

– Какая очаровательная улыбка! – вдруг раздался беспечный голос над ее плечом. – Готов поспорить, что ты потратила целое состояние на новую шляпку, которая тебе совсем не нужна. Но ничуть об этом не жалеешь.

– Пирс! – Она обернулась, весело сверкая глазами. – Ты совершенно прав – это довольно глупое приобретение. Вряд ли я осмелюсь носить ее в Бате.

– Тогда носи ее в Лондоне, – предложил он. – Как-нибудь я отвезу тебя в Гайд-парк. Разумеется, мы приедем туда в пять часов – в это время там собираются городские щеголи. Увидев тебя, джентльмены попадают с лошадей, а дамы позеленеют от зависти.

Она засмеялась.

– Ты все такая же ослепительная, несмотря на годы, Элли. Тебе уже тридцать? Или ты только приближаешься к этому опасному рубежу?

– Пирс! – потрясенно воскликнула она.

– Ты хочешь сказать, не по-джентльменски намекать даме, что ей уже не восемнадцать? Но я прав. Давай-ка посчитаем… Тебе было пятнадцать, когда Уэб признался, что страстно любит тебя. Помнится, я даже позавидовал его пылу. В то время ему было двадцать три, следовательно… – Пальцем, затянутым а перчатку, он похлопал себя по подбородку и взглянул на небо. – Да, моя милая Элли. Ты скоро разменяешь четвертый десяток. Но все так же обворожительна, как и в пятнадцать лет.

Он усмехнулся и склонился в изящном поклоне, не обращая внимания на снующих мимо прохожих.

– Пирс! – одернула его Элис.

Он протянул ей руку:

– Разреши, я угощу тебя чаем и пирожными.

– Пирожными? – удивленно переспросила она. – Я позавтракала меньше часа назад.

Он взглянул на ее тонкую талию и выпятил губы.

– Парочка вкусных кремовых пирожных тебе не повредит. Знаешь, у меня просто кружится голова от твоей красоты!

– Вздор! Я ведь еще даже не надела новую шляпку.

Усадив ее за стол в кондитерской, Пирс заказал чай с пирожными.

– Ты сбежала от своей невестки? – спросил он, заговорщически подмигивая. – Значит, больным детям уже не грозит смерть?

– Она им никогда не грозила. Они болели корью, а не оспой. У Фебы выдался свободный день – Аманда одна поехала на бал.

– Бедная Феба! Это так скучно – ухаживать за больными детьми.

– Ты злой.

– Да, – легко согласился он, ничуть не раскаиваясь. – У меня было веселое утро, Элл и. Я рад, что встретил тебя, иначе мне пришлось бы одному хохотать посреди улицы, а это дурной тон.

– Конечно, – согласилась она, хмуро взглянув на принесенное блюдо с пирожными и выбрав самое скромное. Ее приятель развалился в кресле, вытянув длинные ноги под столом. – А ты почему не ешь?

– Не хочу. Мне надо следить за фигурой. В отличие от тебя, дорогая, мне уже давно перевалило за тридцать.

– Негодник! – погрозила пальцем Элис, откусывая пирожное, покрытое розовой глазурью.

– Вчера я получил письмо от женщины, с которой встречался последний раз пятнадцать лет назад.

– Вот как? Надеюсь, твоя история не превратится в неприличный анекдот?

– Разумеется, нет. Она очень респектабельная дама, вдова моего близкого друга по Кембриджу, Маргема. Вернее, лорда Маргема, Бедняга ненавидел свой титул барона. Ему нравилось проводить время в пыльной университетской библиотеке. У него за душой никогда не было ни пенни, зато в свое время появились леди Маргем и ребенок. Я не знал, что он умер. Мы не виделись много лет.

– Тебе написала его вдова?

– Да. – Пирс помолчал. – Все это невероятно забавно, Элли. Дочка Маргема превратилась во многообещающую девицу, желающую влиться в светское общество после десяти лет жизни с матерью в деревне. Как я понял, мне отводится роль входной двери. В письме было много комплиментов в мой адрес.

– Ты должен представить эту девушку в свете?

– Смотри не подавись. Я уже сказал, что это страшно забавно. Но самое смешное еше впереди. – Он взглянул на блюдо со сластями и улыбнулся своей спутнице. – Ешь, Элли. – Пирс взял воздушное пирожное с кремом и положил ей на тарелку. – Леди Маргем остановилась у своего брата на Рассел-сквер. Я был у них сегодня утром. Это просто умора!

Элис послушно взяла пирожное. Между тем Пирс продолжил рассказ:

– Брат миссис Маргем – грубый, неотесанный мужлан, хоть и горожанин. В нем тонкости не больше, чем в десятитонном булыжнике. Короче говоря, он хочет, чтобы я женился на этой девушке.

– Он так сказал?

Пирожное застыло на полпути ко рту Элис.

– Нет, но я догадался. Его племянница – прелестная девушка, и сам он очень интересный персонаж. Я предпочел бы провести час в его обществе, чем полчаса маяться от скуки рядом с каким-нибудь уважаемым лордом.

– Ты собираешься это сделать? – Что именно – жениться на ней или бросить ее на растерзание света? Возможно, я сделаю и то и другое. Завтра вечером я поведу мисс Борден и ее матушку в театр. Босли, как и следовало ожидать, останется дома. Наверное, он боится, что от его присутствия театр провоняет рыбой.

– При чем здесь рыба?

– Он разбогател на торговле рыбой, – объяснил Пирс, – и не просто разбогател, а нажил огромное состояние.

– А что собой представляет сама девушка, Пирс? Мисс Борден, кажется?

Он задумался.

– Она невинна, как дитя, которое еще вчера лежало в колыбельке. Ты бы видела эти опущенные ресницы, взгляды украдкой, пылающие щечки и милые локоны… Очаровательный ребенок!

– Она тебе нравится?

– Весьма аппетитная штучка.

– Пирс, – Элис вытерла салфеткой губы, – как я вижу, поиск невесты превратился для тебя в веселую игру. Но это серьезно. На кон поставлено твое будущее счастье.

– Ты думаешь, я не смогу быть счастлив с краснеющей девочкой?

– Конечно, нет. О чем ты будешь с ней говорить?

– Буду петь ей детские песенки и гладить по головке. Это так увлекательно!

– Как жаль, что с нами нет Уэба. Он бы тебя образумил.

Пирс взял у Элис салфетку и вытер ей подбородок.

– Ты испачкалась кремом. А краснеешь почти так же очаровательно, как мисс Борден. Но откуда ты знаешь, что я не смогу найти общий язык с маленькой девочкой? Ты же ее не видела.

– Не видела, – согласилась его собеседница.

– Значит, ты должна ее увидеть и только потом выносить свое суждение. Пойдем с нами в театр завтра вечером. Мне нужна моральная поддержка.

– – Ты хочешь появиться в ложе сразу с тремя дамами? Это польстит твоему самолюбию.

– Не дуйся, Элли. Обидно быть всего лишь одной из трех? Но я собирался зайти к тебе позже, даже рискуя заразиться корью. Может, стоит пригласить еще парочку джентльменов? Если хочешь, я так и сделаю.

– Да, пожалуй. Впрочем, погоди! – Она отставила чашку и на мгновение прищурилась. – Я знаю, кого надо позвать.

Пирс удивленно поднял брови.

– Ты уже успела обзавестись ухажером? А я-то жалел, что ты заперта в четырех стенах с больными детьми!

– Он не ухажер. К тому же мы познакомились не здесь. Это мой знакомый, который только что прибыл из Бата. Он заходил ко мне сегодня утром и приглашал в театр.

– Надеюсь, ты не собираешься нежничать с ним в тени моей ложи? Это было бы неприлично. Он примчался вслед за тобой, Элли, не выдержав трех дней разлуки? И после этого ты утверждаешь, что он не ухажер? Я должен взглянуть на этого человека. А вдруг он охотится за твоим приданым?

– Не говори глупостей. Он богат как Крез.

– Значит, он хочет твое тело, – заявил Пирс, поднимаясь из-за стола и отодвигая кресло своей спутницы. – Что ж, у него неплохой вкус. Перестань краснеть, Элли. Значит, увидимся завтра вечером?

– Договорились. Я посмотрю на твою девочку и выскажу свое мнение.

– А я посмотрю на твоего Ромео и выскажу свое.

– Ромео! Придумаешь тоже, – засмеялась Элис, вставая.

Глава 3

Феба Карпентер не слишком обрадовалась, узнав, что золовка собирается завтра в театр, хотя Элис приехала на Портмэн-сквер сразу после завтрака и провела в доме весь день. Она читала Мэри книжки и играла с Ричардом в бирюльки, с веселым интересом выслушивая восторженные рассказы мальчика о похождениях его брата в Оксфорде.

Но Феба была очень сердита.

– Я думаю, ты могла бы всего на какую-то пару недель пренебречь собственными удовольствиями ради семьи родного брата, – заявила она.

– Мэри и Ричард уже выздоравливают, – возразила Элис. – Ты можешь спокойно оставить их на попечение няни. А я вернусь утром.

– Аманда получила приглашение на концерт, но она не хочет туда идти, – пробурчала Феба. – Мы останемся дома. И все-таки, Элис, твое желание посетить театр ставит нас в затруднительное положение. Завтра вечером леди Партитон дает бал, и это одно из самых больших событий нынешнего сезона.

– Я вызвал тебя из Бата не для того, чтобы ты наслаждалась свободой, – вмешался Брюс.

– Вообще-то, братец, я приехала сама, – напомнила она с улыбкой.

– Нельзя быть такой независимой, – укоризненно заметил Брюс. – У тебя есть брат, который должен о тебе заботиться.

– С детьми ничего не случится, – отрезала Элис. – Хорошо бы завтра вывести их на короткую прогулку, если, конечно, погода не испортится. Им необходим свежий воздух.

Феба вскрикнула и приложила ко рту носовой платок.

* * *

Элис ехала по лондонским улицам, направляясь домой. Она не жалела о своем согласии пойти с Пирсом в театр. Ей очень хотелось красиво одеться и посмотреть пьесу. К тому же ее разбирало любопытство: она с нетерпением ждала встречи с мисс Борден и ее матерью. Да и возможностью отделаться от сэра Клейтона Лансинга грех было не воспользоваться. Сходив с ним в театр, она будет считать свой долг выполненным и вежливо, но твердо откажется от дальнейших приглашений. Может быть, после этого он вернется в Бат. Но сэр Клейтон думал по-другому. Элис любезно поговорила с ним в карете по пути в театр и была немного разочарована, обнаружив, что ложа, заказанная Пирсом на вечер, до сих пор пуста. Скорее бы приехала остальная компания!

– Моя дорогая миссис Пенхэллоу, – сказал сэр Клейтон, с величайшей осторожностью, словно она была хрупкой вазой, усадив свою спутницу и почтительно склонившись перед ней, прежде чем занять место рядом, – вы затмили собой всех остальных дам.

– Великолепный театр, не правда ли? – спросила она с улыбкой.

– Да, конечно. Мне наверняка завидуют все присутствующие здесь джентльмены.

– Вы очень любезны, – пробормотала Элис, – Вы уже видели эту пьесу, сэр? Меня заверили, что ее стоит посмотреть.

– Вряд ли я смогу оторвать от вас взгляд и смотреть на сцену.

– Надеюсь, мистер Уэстхейвен и его дамы не пропустят начало спектакля.

– Вы давно знакомы с этим джентльменом, мадам? У меня есть повод для ревности?

– Я знаю его всю жизнь. Он был близким другом моего покойного мужа. И моим, конечно.

– Вот как, – улыбнулся Клейтон, – тогда я не буду ревновать. Если вы знакомы всю жизнь, мадам, и он до сих пор остался лишь другом, значит, он никогда не станет для вас чем-то большим.

Произнося это, Клейтон не переставал улыбаться и отвешивать ей поклоны. Элис радовалась, что захватила с собой веер. Она обмахивалась им, хоть в театре было пока не слишком жарко, и с интересом озиралась по сторонам. Если Пирс опоздает, она его задушит!

Она мысленно повторила слова сэра Клейтона. Да, Пирс всегда будет для нее лишь другом. Она знала это с четырнадцати лет. В то время она была худенькой как тростинка, с волосами, заплетенными в длинные косы. Мужчины не обращали на нее никакого внимания. Через год Пирс и Уэб вернулись домой, и она, наконец, уговорила отца разрешить ей сделать высокую прическу. Зеркало отражало похорошевшую девушку с оформившейся фигурой. Уэбстер Пенхэллоу смотрел на нее с немым обожанием, тогда как в глазах Пирса читалось веселое удивление.

Уэб ухаживал за ней два с половиной года, ожидая, когда она подрастет и вступит в возраст невесты. На свадьбе Пирс обнял ее за талию, поцеловал в щеку и озорно улыбнулся, глядя в ее пылающее лицо. Он сказал, что отчаянно завидует Уэбу, которому досталась такая невинная и застенчивая жена.

Все девять лет, что она прожила в браке, Пирс был вхож в их семью, и она считала его близким другом. Они с Уэбом держались как братья. Пирс относился к Элис с легкой иронией, но когда умер Николас, а потом Харриет, они вместе рыдали над своей потерей. После смерти Уэба Пирс приехал из Лондона и целый час держал Элис в объятиях, молча баюкая и утешая. Она оцепенела от горя и даже не плакала. Он плакал за них обоих. Да, Пирс навсегда останется ее другом. Без этой дружбы жизнь потеряла бы смысл. Элис не хотела ничего больше, она наслаждалась свободой и независимостью.

– У вас красивый классический профиль, – неожиданно изрек сэр Клейтон. – Я буду тихо сидеть и любоваться вашим лицом, мадам.

Элис улыбнулась и опять принялась болтать о пустяках. Когда же придет Пирс?

* * *

Мисс Кассандра Борден опаздывала. Она вошла в свою комнату, чтобы одеться для похода в театр, но ее задержали наставления мистера Босли. Дядя советовал ей, как заинтересовать мистера Уэстхейвена.

– Всегда надевай самые дорогие платья и украшения, Касси, – тоном знатока произнес он. – Впрочем, сегодня у тебя нет большого выбора: новые наряды еще не доставили из магазина. Но ты должна надеть рубины. Хорошо, что я заранее о тебе позаботился и купил вчера рубины, гранаты и изумруды. Надень колье, браслет и серьги. Ну и, конечно, брошь. Трогай их и небрежно, как бы невзначай перебирай в пальцах. Тогда он заметит твои драгоценности.

– Да, дядя.

– Но молодым девушкам не подобает носить рубины, брат, – возразила леди Маргем. – Пусть Кассандра наденет жемчуг, который ты прислал на ее последний день рождения.

– Обычные побрякушки! – пробурчал мистер Босли.

– Скорее, Кассандра, – поторопила мать. – Это неприлично – заставлять джентльмена ждать.

Мистер Босли громко расхохотался:

– Нет ничего лучше! Пусть они ждут, Касси. Пусть волнуются.

– Да, дядя.

– Улыбайся, Касси, хлопай глазами и смотри на него так, будто он единственный достойный мужчина во всей вселенной. Через неделю он будет у твоих ног.

– Правда, дядя?

– Идем же, Кассандра! – не унималась леди Маргем.

И вот наконец сборы завершены.

Однако когда мистер Уэстхейвен вышел из кареты и в сопровождении лакея проследовал в дом на Рассел-сквер, ему сообщили, что дамы еще не готовы. Хозяин разливался соловьем, решив произвести впечатление на гостя.

Мистер Уэстхейвен сел в дорого, но безвкусно обставленной гостиной, взял у мистера Босли рюмку с портвейном и приготовился развлекаться.

Тот его не разочаровал. Перемежая рассказ замечаниями относительно лошадей, политики и состязаний по боксу, он во всех подробностях живописал гостю историю своего обогащения на рыбе, дав понять, что внушительная часть этого состояния отойдет его единственной племяннице.

– Конечно, это случится, когда она соберется замуж, сэр, – добродушно уточнил мистер Босли. – Мне кажется крайне неразумным отдавать с трудом заработанные деньги в руки молоденькой женщины. Касси спустит все мое богатство на шляпки, перья и веера.

Мистер Уэстхейвен согласился. Да, это было бы глупо, заверил он собеседника. Гораздо лучше доверить состояние мужу девушки.

– Разумеется, когда она надумает выходить замуж, – добавил он, и оба рассмеялись.

Этот разговор весьма позабавил Пирса. Жаль, что придется ждать до завтра, чтобы поделиться своими впечатлениями с Элли. Сегодня вечером им вряд ли удастся поговорить наедине. Ему надлежит развлекать мисс Борден и ее матушку, а Элли будет занята типом из Бата, которому сильно не поздоровится, если Пирс сочтет его охотником за приданым.

Наконец лакей открыл дверь и впустил в гостиную двух женщин. Мистер Уэстхейъен поднялся с кресла и поклонился. Если леди Маргем была одета довольно скромно, то мисс Борден, девица с копной золотисто-каштановых локонов, просто сияла в белом атласном платье с кружевами. Глазки ее были опущены, щечки пылали. К удивлению Пирса, шею девушки украшала единственная жемчужная нитка. Здесь чувствовалось влияние матери. Он ожидал увидеть мисс Борден увешанной с ног до головы дорогими вульгарными украшениями, выбранными любящим дядюшкой.

Не скрывая своего восхищения, он подал девушке накидку и повел дам к карете. Подумать только, какой пассаж! Ему предстоит появиться в свете с наивной краснеющей девочкой, мечтающей о титулованном женихе. Мистер Босли наверняка прекрасно осведомлен о том, что Уэстхейвен – без пяти минут барон. Впрочем, он не знает, что настоящему барону сейчас шестьдесят с хвостиком и он вполне крепок и здоров, чтобы дожить до ста лет, а самому мистеру Уэстхейвену нет нужды лезть из кожи вон, чтобы завладеть «рыбным» богатством, ибо он и сам весьма богатый человек.

«Боже правый, я даже не знаю, какого цвета глаза у моей невесты!» – подумал Пирс, усаживаясь и изо всех сил стараясь сдержать смех. Он завел легкую, ни к чему не обязывающую беседу и быстро понял, что Элли права: ему решительно не о чем разговаривать с этой девочкой, разве что петь ей детские песенки и гладить по голове. За все время мисс Борден не проронила ни слова.

Пятнадцать минут спустя они вошли в театр, и Пирс с радостью отметил, что Элли уже в ложе. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: до начала спектакля оставалось не больше пяти минут. Он улыбнулся ей за спинами своих дам и обменялся поклонами с ее спутником. Церемония знакомства состоялась.

Сэр Клейтон Лансинг оказался вполне симпатичным малым. Пирс усадил леди Маргем и мисс Борден в кресла и сел рядом с последней, спросив, не дует ли ей от двери. Девушка быстро вскинула глаза из-под опущенных ресниц и прошептала:

– Нет, сэр. Благодарю за заботу. Вы очень добры.

Лансинга сочли бы весьма привлекательным женщины, которым нравятся долговязые типы с длинными худыми лицами и прилизанными волосами. Он сидел вплотную к Элли.

На ней было красивое темно-зеленое платье, шею украшало бриллиантовое ожерелье, подарок Уэба. Впрочем, Элли всегда выглядела хорошо. В какое бы время дня Пирс ни зашел к приятелю, его жена неизменно поражала своей элегантностью.

Ему было странно видеть ее с другим мужчиной. Она и Уэб были на редкость счастливой супружеской парой. Пирс привык думать о своих дорогих друзьях как об одном человеке: Уэб-и-Элли.

В детстве и юности он и Уэб были не разлей вода. А Элис Карпентер, дочь приходского священника, на его глазах превратилась из неуклюжей девочки-подростка в соблазнительную девушку. Она могла бы стать причиной раздора между ним и Уэбом, но этого не случилось. Пирс с самого начала понял, что Элис любит его друга, чью короткую жизнь она сделала на удивление счастливой.

И теперь Пирс с досадой наблюдал, как она воркует с другим мужчиной. Ему хотелось поднять баронета вместе с его креслом и перенести на три шага дальше от Элли.

Эта мысль его развеселила. Он сжал губы, чтобы не рассмеяться, и подмигнул Элли, поймав ее взгляд. Она улыбнулась в ответ.

В антракте мистер Уэстхейвен приготовился развлекать свою юную спутницу, однако вышло по-другому. К нему в ложу неожиданно наведались три молодых джентльмена, с которыми он был едва знаком. Пришлось поддерживать светскую беседу.

Все трое удивились, увидев мисс Борден. Они не заметили ее из партера. Поговорив минут десять с Пирсом, они принялись наперебой ухаживать за юной красавицей.

– Какие любезные молодые люди! – процедил мистер Уэстхейвен, обращаясь к Элис, и, нагнувшись ближе, прошептал ей на ухо:

– Как ты думаешь, они слышали про «рыбное» состояние?

– Пирс! – воскликнула она и закашлялась, чтобы скрыть свой смех.

– Говорят, у всех троих в карманах гуляет ветер. Когда джентльмены удалились, мисс Борден пожаловалась, что чувствует себя неважно.

– Я выведу тебя в фойе, дорогая, – предложила ее мать.

– Позвольте мне сделать это вместо вас, мадам, – вызвался мистер Уэстхейвен, протягивая девушке руку. – Обопритесь на меня, мисс Борден. Мы прогуляемся по фойе, и вам станет лучше.

– Спасибо, – пролепетала Касси, поднимая красивые зеленые глаза на галантного кавалера. – Как глупо с моей стороны!

– Вовсе нет, – возразил Пирс. – В театре действительно чрезвычайно душно. Я сам едва держусь на ногах.

– О!

Она одарила его очередным смущенным взглядом. «Интересно, кто выбирал ей платье? – подумал мистер Уэстхейвен. – Во всяком случае, этот человек не ошибся; наряд красиво подчеркивает ее аппетитную грудь». – Вы впервые в лондонском театре, мисс Борден? – любезно осведомился он. – Вам здесь нравится?

– О да, очень! – произнесла она, чуть дыша. – Спасибо, сэр. Вот только жаль…

Он нагнулся, любуясь тем, как темные ресницы девушки касаются ее пылающих щек. У многих женщин, когда они волнуются, шея покрывается некрасивыми красными пятнами. Слава Богу, Кассандра не из их числа.

– О чем вы жалеете?

– Мне жаль, что мама и дядя… – прошелестела она так тихо, что ему пришлось опустить голову еще ниже. – Пожалуйста, простите.

– Прощаю. Но в чем ваша вина? Что сделали ваши мама и дядя?

Она взглянула ему прямо в глаза и снова укрылась за ресницами.

– Они пытаются выдать меня за вас замуж.

Мистер Уэстхейвен с трудом удержался от смеха.

О Боже, какое прелестное дитя!

– Неужели? – спросил он с наигранным удивлением.

– Они хотят нас поженить, потому что со временем вы станете лордом Берринджером, – выпалила она. – К тому же вы модный светский мужчина. А еще говорят, что вы ищете жену.

– Понятно. В том, что ваши мама и дядя хотят выдать вас замуж, нет ничего странного, ведь вы уже достигли брачного возраста. Мало того, вы очень красивая девушка. Но на мне свет клином не сошелся.

Вы скоро начнете выезжать на балы и вечеринки. Готов поспорить, что юноши будут убивать друг друга за одну вашу улыбку.

Это шутливое пророчество не возымело действия – мисс Борден осталась серьезной.

– Дядя хочет, чтобы я вышла замуж за вас.

– Вот как? – Мистер Уэстхейвен помолчал. – А вы не желаете выходить за старика? Что ж, это вполне понятно. Хорошо. Даю слово, что не буду просить вашей руки.

– Дело не в этом. Просто я знаю, что для вас не велика честь породниться с моей семьей, сэр. Мой дядя не слишком респектабельный джентльмен, хоть я люблю его всей душой. Он всегда относился ко мне по-доброму.

Мистер Уэстхейвен вскинул брови.

– Я не думаю, что торговля рыбой делает человека менее респектабельным.

– Простите… Напрасно я затеяла этот разговор.

– Так мы могли бы остаться друзьями, мисс Борден. А потом, когда пройдет время, мы решим, стоит ли нам жениться. Это удобное соглашение, не правда ли?

Он улыбнулся. Бедная девочка! Она, должно быть, до смерти запугана двумя властными взрослыми, которые пытаются решить ее судьбу.

– Да, конечно. – Кассандра опять взглянула на своего спутника. – Вы и вправду очень добры, сэр.

Пирс по-отечески похлопал ее по руке и невольно улыбнулся. Роль доброго папочки была для него непривычна. – Ну что, вернемся в ложу? – предложил он. – Второй акт, наверное, уже начался.

«Какая очаровательная малышка!» – подумал Пирс пару минут спустя, устремляя глаза на сцену. Но вскоре пьеса полностью завладела его вниманием. Он даже не заметил устремленного на него пристального взгляда Элис.

Элис чувствовала себя справедливо наказанной за то, что расстроила Фебу и брата, настояв на походе в театр вместо того, чтобы сидеть с Мэри и Ричардом. Вечер оказался малоприятным.

* * *

Вернувшись домой, она отпустила горничную и с радостью легла в постель. Теперь до конца своего пребывания в Лондоне – а она надеялась уехать примерно через неделю – придется довольствоваться скучной ролью сиделки при больных племянниках. Впрочем, дети быстро шли на поправку, и им, в особенности Ричарду, следовало выходить на прогулку и выплескивать накопившуюся энергию.

В театре Элис приятно поболтала с леди Маргем, которая помнила Уэба. Впрочем, Уэб был не так близко знаком с лордом Маргемом, как с Пирсом. Но в целом вечер не принес Элис удовольствия. Она приложила немало усилий, чтобы не нагрубить в ответ на слащавые комплименты сэра Клейтона. К тому же ей было неприятно видеть, как Пирс ухаживает за глупенькой юной девушкой. Она понимала: вполне может статься, что в конце концов он женится на Кассандре или другой легкомысленной девице.

Харриет была такой же. Элис и Уэб пришли в ужас, когда Пирс, вернувшись в Уэстхсйвен-Парк после очередного отсутствия, привез с собой невесту. Харриет оказалась весьма хорошенькой, но абсолютно пустоголовой милашкой, не способной связать двух слов.

Пирс относился к ней снисходительно, но Элис и Уэб видели, что он не нашел духовной близости со своей женой.

С виду казалось, что Пирс и Харриет счастливы, но Уэб и Элис давно знали Пирса и замечали то, чего не замечали другие.

Когда она умерла, он сильно горевал и даже хотел наложить на себя руки. Но любовь ли была тому причиной?

– В нем совершенно нет жестокости, Элли, несмотря на те возмутительные вещи, которые он иногда говорит, – поделился своими размышлениями Уэб вечером после похорон, когда Пирс, отказавшись от приглашения переночевать у Пенхэллоу, отбыл домой. – Он не любил Харриет, но именно это его сейчас и угнетает. Вот увидишь, он будет винить себя в ее смерти, потому что не имел права подвергать ее жизнь опасности. Нам придется как следует за ним приглядывать, милая.

Разумеется, Уэб был прав.

Но, обжегшись, Пирс не стал умнее. Его по-прежнему влекло к глупеньким юным особам.

Элис жалела, что с ними нет Уэба. Ему не удалось остановить Пирса в первый раз, но они узнали о женитьбе, только когда менять что-либо было уже поздно. Сейчас же еще есть время все исправить. В довершение злополучного вечера сэр Клейтон, едва усевшись в карету, предложил Элис руку и сердце и даже пытался ее поцеловать. Она увернулась, сказав ему несколько резких слов. Слава Богу, ей не пришлось хлестать его по щекам.

Она отказалась от его предложения, но боялась, что ее естественное нежелание обижать людей сделало этот отказ не слишком убедительным. Сэр Клейтон наверняка считает, что следующая его попытка увенчается успехом, если только Элис хорошенько подумает и оценит все преимущества такого брака.

– Насколько я могу судить, дражайшая миссис Пенхэллоу, – напыщенно изрек он, – вы пока, к сожалению, не имеете представления о глубине моих чувств.

Элис села в постели и принялась кулаками взбивать подушки. Иногда она мечтала о скучной и тихой жизни в Бате.

Глава 4

Когда на другое утро, вскоре после завтрака, Элис приехала на Портмэн-сквер, она обнаружила, что Брюс пребывает в дурном настроении. Впрочем, он никогда не отличался добродушием, подумала она, вздохнув. Но сегодня брат был раздражен больше обычного – он узнал, что его попытки восстановить сына в Оксфордском университете оказались напрасными. Чтобы продолжить учебу, Джарвису придется ждать следующего года.

Вдобавок ко всему Феба плохо себя чувствовала, и Брюс винил в этом Элис.

– У нее так много забот! – посетовал он. – Младшие дети больны, Джарвис изгнан из университета, Аманда выходит в свет. Если в тебе сохранились хоть какие-то родственные чувства, Элис, ты должна ей помочь.

– Именно это я и собираюсь сделать, – отозвалась Элис. – Я постараюсь развлечь Ричарда и Мэри, а днем, если погода не испортится, повезу их на короткую прогулку.

– Чтобы они простудились? Я думал, ты поумнела после того, что случилось с Уэбстером.

Элис закусила губу и решила не спорить с братом. Она ушла в детскую, предвидя долгий и скучный день. Ричард согласился прокатиться в карете. Конечно, ему хотелось бы сесть на лошадь и галопом поскакать в Гайд-парк, но Элис посоветовала отложить это удовольствие на несколько дней.

– Ты лежал в постели больше недели, – напомнила она племяннику. – Надо окрепнуть, иначе, когда ты выйдешь на свежий воздух, твои ноги превратятся в желе.

Мэри отказалась от прогулки, заявив, что у нее снова появилась сыпь.

Ближе к вечеру Элис спустилась в гостиную, намереваясь выпить чаю с Фебой, и, увидев невестку, мысленно упрекнула себя за недобрые мысли. Феба явно не притворялась – ее лицо горело, веки были тяжелыми, а голос звучал глуше обычного.

– Чертовски плохо, – ответила Феба, когда золовка осведомилась о ее самочувствии.

– У тебя лихорадка, дорогая. Может, ляжешь в постель?

– Не могу. – Феба вытерла лоб носовым платком. – Сегодня вечером состоится бал у Партитонов. Аманда не должна его пропустить. Это самое грандиозное событие нынешнего сезона.

– Но вы каждый день выезжаете на вечеринки, – возразила Элис, беря с подноса чайник. – Ничего страшного не случится, если один вечер вы посидите дома. Я уверена, что Аманда тебя поймет.

– Это исключено, – отрезала Феба, откидывая голову на спинку дивана и закрывая глаза.

– У тебя болит голова?

– Все пройдет, как только я выпью чаю.

– А горло?

Невестка промолчала.

Элис нахмурилась и налила себе чай.

– Ты когда-нибудь болела корью? – спросила она.

Феба с трудом открыла глаза.

– Наверное. Все дети болеют корью, верно? Аманда и Джарвис тоже перенесли эту болезнь, когда были маленькими.

– Я помню, ты писала. Вам с Брюсом пришлось тогда уехать от твоей тетки раньше, чем вы планировали, и вернуться к детям.

– Да, – тихо подтвердила Феба.

– Я думаю, они были уже незаразными, когда вы приехали домой. – Элис поставила чайник на стол. – Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, ты заразилась.

– Вздор! Сорокалетние дамы не болеют корью.

Но после чая Феба все же согласилась лечь в постель, надеясь отдохнуть до бала. Однако к обеду стало ясно, что ей не под силу даже спуститься по лестнице на первый этаж.

Брюс был мрачнее тучи. Дело в том, что Аманда, всего час назад вернувшаяся от подруги, попросила его проводить ее на бал вместо матери.

– Это исключено, – заявил он. – Меня ждут в «Бруксе» <"Брукс" – фешенебельный лондонский клуб. Здесь далее примеч. пер.>. Если мама больна, тебя поведет тетя.

– Тетя Элис! – Аманда с мольбой уставилась на нее. – Ты поедешь со мной? Ну, пожалуйста!

Полчаса спустя Элис уже мчалась в карете Брюса на Кавендиш-сквер, чтобы переодеться. Не далее как вчера вечером она дала себе слово больше не посещать никакие светские мероприятия в Лондоне, и вот теперь ей предстоит явиться на шикарный бал! Они с Уэбом редко выезжали в город и никогда не бывали на подобных многолюдных сборищах. Конечно, она предстанет там в роли компаньонки, но это не уменьшало ее волнения. Кстати, еще неизвестно, есть ли у нее платье, подходящее для такого торжественного случая.

* * *

Мистер Уэстхейвен стоял в бальном зале особняка Партитонов, держа в руке бокал вина и оглядывая окружавшую его толпу. Выбор невесты был чем-то похож на игру, и эта игра, увлекательная и веселая, требовала от мужчины определенных навыков и мастерства. Однако здесь имелась немалая доля риска. Неопытный или небрежный игрок рисковал раньше времени распроститься с холостяцкой свободой.

Допускалось смотреть, даже с помощью лорнета, на предмет своего интереса, улыбаться, беседовать, танцевать и разгуливать по залу под ручку с юной красавицей. Но все это позволялось делать с разными дамами. Не дай Бог отдать предпочтение какой-то одной!

На прошлом балу Уэстхейвен танцевал первый танец с леди Шарлотт Мэддингли, а второй – с мисс Амандой Карпентер. Позавчера он возил в парк мисс Брид, а за два дня до этого – досточтимую мисс Уиллоу. На прошлой неделе он сопровождал мисс Помфрет в оперу, а вчера развлекался в театре с мисс Кассандрой Борден.

Все вышеназванные девицы были чрезвычайно милы. Все годились на роль невесты. И все готовы были вылезти из кожи вон, чтобы стать следующей леди Берринджер. Во всяком случае, у каждой из них была любящая мамочка, которая мечтала видеть дочь замужем за столь респектабельным джентльменом, как мистер Уэстхейвен. Однако в подобного рода делах требовалось соблюдать целый кодекс неписаных правил.

Пирс с веселым удивлением замечал, что сейчас, в возрасте тридцати шести лет, ему по-прежнему достаточно вскинуть бровь, щелкнуть пальцами или приставить к глазу лорнет, чтобы вызвать у женщин надежду и яркий румянец на щеках. Это тешило его самолюбие. Причем если мистер Пирс Уэстхейвен из Уэстхейвен-Парка никогда не жаловался на отсутствие женского общества, то мистер Пирс Уэстхейвен, наследник лорда Берринджера из Бингамен-Холла, просто не знал, куда деваться от избытка дамского внимания.

И все же следует быть осторожным. Очень осторожным! Ибо он рискует нарушить хрупкое равновесие, перейти некую невидимую грань. Вчера вечером он сопровождал мисс Борден в театр, а сегодня ему предстояло танцевать с ней первый танец – конечно, при условии, что она и ее мать не опоздают на бал. Светские сплетники быстро пронюхают, что он выказывает к данной особе повышенный интерес.

Накануне вечером, после того как Пирс благополучно доставил дам домой, Босли пригласил его на рюмочку бренди. Уэстхейвен не смог отказать себе в удовольствии провести еще часок в разговоре с этим незаурядным человеком.

И он не разочаровался. Мистер Босли долго и увлекательно повествовал о важности взяток и маленького шантажа для бизнесмена, который желает сколотить немаленькое состояние. Пирс догадывался о грандиозном богатстве собеседника и предполагал, что мистер Босли держит в своей власти половину населения Лондона. Потрясающий тип! Каким-то непостижимым образом Босли перешел от рассказа про свой бизнес к разговору о своей племяннице. Он сообщил, что ему удалось получить приглашение для Касси на завтрашний бал к Партитонам. Сейчас, мысленно вернувшись к этой беседе, мистер Уэстхейвен понял, что здесь есть прямая связь. Разумеется, на бал девушка явится в сопровождении матери, но будет обидно, если никто не пригласит такую хорошенькую робкую особу на первый танец. Босли хотел, чтобы все увидели, как хороша собой его племянница и как грациозно она танцует.

– Даже не знаю, что делать, сэр, – сокрушался он. – Моя сестра не знакома ни с кем из представителей местного светского общества. Она не сможет представить малышку Касси гостям!

Мистер Уэстхейвен вытянул губы трубочкой и дернул себя за ухо. Он понял намек, но не хотел торопиться с ответом. Пусть Босли выскажется яснее.

– Хозяйка бала наверняка проследит за тем, чтобы никто из дам не остался без кавалера, – заверил Пирс. – Это ее обязанность.

– Да, конечно, сэр. Только Касси будет прятаться по углам, она такая робкая! Боюсь, что хозяйка не сразу ее заметит.

Мистер Уэстхейвен поднял брови.

– Разве ваша сестра не позаботится о том, чтобы этого не случилось? – спросил он.

Мистер Босли вздохнул.

– Вы правы, сэр. Просто я слишком люблю свою племянницу и хочу, чтобы она вышла замуж за достойного человека, которому я смог бы передать перед смертью свое богатство.

– Перед смертью? – удивился мистер Уэстхейвен. – Вы больны? По вашему цветущему виду этого не скажешь.

Мистер Босли от души расхохотался и хотел сменить тему, но мистер Уэстхейвен неожиданно сказал, что почтет за честь быть партнером мисс Борден в первом танце на балу у Партитонов. Он сделал вид, что принял это решение сам, без давления мистера Босли.

И вот теперь он стоял в толпе гостей и отвешивал дамам поклоны, думая о том, что ему следует опасаться мистера Босли. В течение ближайшей недели он не станет уделять мисс Борден много внимания.

Разумеется, при условии, что он не намерен сделать эту милую крошку своей женой. Хотя вчера вечером она слишком ясно дала понять, что не желает выходить за него замуж.

Сама мысль о том, чтобы уложить в постель эту невинную девочку, казалась безнравственной. Как можно спать с ребенком, пусть и хорошеньким?

Тут Пирс с удивлением заметил в другом конце зала мисс Карпентер и Элис. Черт возьми, что здесь делает Элли? Вчера вечером она ни словом не обмолвилась о том, что собирается посетить бал у Партитонов. Он неторопливым шагом направился к подруге, по пути разглядывая ее. На Элис было простое платье из темно-синего атласа с завышенной талией и скромным вырезом, без всяких кружев и оборок. Шею украшало неброское бриллиантовое колье, подарок Уэба. Темные блестящие волосы были собраны на макушке, на шею ниспадало всего несколько локонов. И никакой шляпки и перьев, которые так ненавидел Пирс.

На ее фоне остальные дамы казались слишком яркими и вызывающими.

– Добрый вечер, мисс Карпентер, – сказал он, поклонившись, и поднес к губам руку Элис. – Что ты здесь делаешь, Элли? Только не говори, что пришла затмить всех своей красотой.

– Какие глупости! – отмахнулась она. – Это входит в твое понятие о вежливости, Пирс: отпускать возмутительные комплименты и целовать ручки? Я пришла сюда в качестве компаньонки Аманды. Феба слегла с корью.

– Какая жалость! Странно, что она ухитрилась заболеть корью в столь зрелом возрасте. Значит, ты затаишься в пыльном углу вместе с остальными матронами и будешь следить за тем, чтобы ни один молодой или не очень молодой человек не схватил твою племянницу за талию и не повел ее на террасу, когда ей захочется подышать свежим воздухом?

– Что-то вроде того, – согласилась она, взглянув на Аманду, которая болтала с барышнями. – Жаль, что я оставила дома лорнет. Боюсь, без него я выгляжу не слишком строгой.

Пирс усмехнулся.

– Второй танец – вальс, – сообщил он. – Ты должна танцевать его со мной, Элли.

– Нет! – испугалась она. – Я пришла сюда не для того, чтобы танцевать, Пирс. К тому же вальс! Ни за что!

В его глазах заплясали веселые искорки.

– По-твоему, это неприлично? Ты упадешь в обморок, увидев, как танцуют другие? Уверяю тебя, в этом нет ничего страшного. Я знаю, ты умеешь вальсировать. Я не забыл, как ты отплясывала с Уэбом в вашей гостиной.

– Мы делали это ради смеха, – возразила она.

– Как бы то ни было, ты должна потанцевать со мной, Элли. Далеко не всем молоденьким девушкам разрешается это сделать. Прежде им следует испросить разрешения у своих маменек. Если ты откажешься, мне придется подпирать стену, а я не переживу такого позора.

– Как остроумно! – Она невольно засмеялась. – Лучше подпирать стену, чем устраивать спектакль, Пирс. Я оттопчу тебе ноги.

– Не получится, как ни старайся. Или ты думаешь, я не умею вести даму в вальсе? Соглашайся, Элли. Кстати, сюда уже идут леди Маргем и мисс Борден. Мне придется их развлекать. Я должен пригласить малышку на первый танец. Она восхитительна, не правда ли? Такие чудесные локоны! Удивительно, но со вчерашнего вечера их как будто стало больше.

– Она очаровательна, Пирс, – стараясь, чтобы это прозвучало убедительно, произнесла Элис. – Сейчас заиграет оркестр. Лорд и леди Партитон уже встретили всех гостей. Тебе пора идти.

Он сжал ее запястье и подмигнул.

– Я никуда не уйду, пока ты не согласишься быть моей партнершей, – заявил он. – Буду стоять рядом с тобой до конца вечера.

– Пирс! – Элис едва сдерживала смех. – Это шантаж. Ну ладно, я согласна. Иди!

Уэстхейвен направился к мисс Кассандре Борден, которая стояла рядом с матерью, опустив глаза в пол. Она была восхитительно хороша в пышном платье абрикосового цвета. Пирс улыбнулся, поклонился дамам и подал Касси руку.

Элис решительно не собиралась танцевать. Во-первых, она была неподходяще одета: что такое ее простенькое платье по сравнению с роскошными нарядами остальных? Во-вторых, она впервые попала на столь грандиозный бал. При жизни Уэба она ходила с ним на вечеринки, но провинциальные танцы не могли соперничать с этим великолепием. И, наконец, она была вдовой тетушкой Аманды и пришла сюда в качестве компаньонки.

К сожалению, она мало кого здесь знает, если не считать Пирса и Аманду. Ну и конечно, леди Маргем и Кассандру. Первый танец еще не закончился, когда в зал вошел Джарвис с группой молодых людей, своих приятелей, пытавшихся выглядеть старше, но от этого казавшихся еще моложе.

Заметив Элис, Джарвис подошел ее поприветствовать.

– Кто та красавица, что танцует с мистером Уэстхейвеном? – спросил он. – Ты познакомишь меня с ней, тетя Элис?

Когда танец закончился, Пирс сам представил Джарвиса мисс Борден, и юноша пригласил Кассандру на танец в стиле кантри, который должен был последовать за вальсом. Похоже, девушке не грозило остаться без партнера.

Между тем леди Партитон подвела к Элис лорда Мэйси, и та согласилась потанцевать с ним тот же танец. Потом появился сэр Клейтон и ангажировал ее на кадриль.

– Ты должна вальсировать со мной и после ужина, Элли, – сказал Пирс, уводя ее от назойливых комплиментов сэра Клейтона. Оркестр как раз заиграл вальс. – Иначе твоя карточка с приглашениями будет заполнена, и мне не удастся с тобой поговорить. Кстати, у тебя есть карточка?

– Конечно, нет. Я просто компаньонка.

– Ах да, – спохватился Пирс. – Не хотелось бы смущать тебя, Элли, но ты забыла кружевной чепец. Компаньонке не пристало являться на бал без этого предмета одежды. Только не подумай, что я нарочно решил тебя огорчить.

Она улыбнулась.

– А еще ты забыла наступить мне на ногу, – заметил он минуту спустя. – И вообще, похоже, в последнее время ты тайно брала в Бате уроки танцев. Признайся, что это так. Может быть, тебя учил твой поклонник Лансинг? Он так смешно семенит при ходьбе!

– Какой же ты недобрый! Ты же сам сказал, что умеешь вести даму. И я только что в этом убедилась.

– А, – протянул он с усмешкой. Элис тихонько хихикнула.

Она впервые вальсировала в таком большом зале, причем под музыку целого оркестра, а не только рояля и скрипки. У нее захватывало дух от волнения. К ее удивлению, Пирс действительно оказался искусным танцором. Впрочем, ведь это именно он учил ее и Уэба фигурам вальса. В тот дождливый день они много смеялись, сойдясь на том, что вальс – самый глупый танец из всех существующих.

Но сейчас ей казалось, что вальс – самый чудесный танец в мире.

– Ты не должна улыбаться и сиять от радости, Элли, – шепнул ее партнер.

– – Почему? – спросила она, тут же посерьезнев.

– Это немодно. Оглянись вокруг. Видишь вон того джентльмена в полосатом жилете, с глазами, похожими на кинжалы?

Она кивнула.

– Это сын герцога Экклса. Мужчины, стоящие рядом с ним, принадлежат к высшим слоям общества, моя милая. А теперь посмотри на тех дам. – Он кивнул в сторону западной стены. – Все как одна титулованы. Как ты думаешь, что общего между этими людьми?

– Не знаю, – опешила Элис. – На мой взгляд, они разные. Ты загадал эту загадку, ты ее и разгадывай, Пирс.

– Всем им смертельно скучно. У каждого на лице читается лишь одно: «Я хотел бы быть сейчас где угодно, только не на этом балу». Они соревнуются друг с другом – кто скорчит самую постную мину. Это последний шик нынешнего сезона, Элли. Так что хватит улыбаться, посмотри на меня скучающим взглядом. Только так ты сумеешь влиться в их ряды.

– Пирс, ты невыносим! – воскликнула Элис. Ее губы опять начали расплываться в улыбке.

– Делай что хочешь, только не смейся. – Он взглянул на нее с притворным ужасом. – Не надо меня позорить. Если ты сейчас засмеешься, вряд ли мне хватит смелости явиться на очередное светское сборище.

– А ведь они и впрямь скучают! Как странно.,. И это люди, у которых есть все, что нужно для счастья.

– Кроме мозгов. Но я говорю серьезно, Элли. Не надо показывать, что ты всем довольна. Или ты думаешь, что я тебя обманываю?

Она улыбнулась в ответ на его усмешку. Когда он танцевал с Кассандрой Борден, все присутствующие дамы не сводили с него глаз. То же самое происходило и сейчас. Интересно, почему? Неужели их так привлекает возможность стать женой будущего наследника лорда Берринджера? Но это просто нелепо! В зале и без Пирса хватает титулованных джентльменов. Хотя нельзя забывать, что лорд Берринджер – один из богатейших представителей высшего света.

Нет, подумала Элис, этот глупец, ее давний друг, не правильно истолковал интерес, который выказывали ему дамы. Большую часть жизни он презирал светские мероприятия. Раньше, бывая в Лондоне, он избегал балов и прочих развлечений, зато теперь стал посещать званые вечера и спектакли, одеваясь соответственно случаю. Он искал себе жену.

Вот почему женщин влекло к нему. И еще его внешность. Сам того не подозревая, Пирс был самым красивым мужчиной на этом балу. Так считала не только Элис, но и другие дамы.

– Так на ком мне жениться, Элли? – спросил он, весело сверкая глазами. – Я просто теряюсь от столь большого выбора! Ты можешь дать мне совет?

– Нет, не могу. Я не сводница, Пирс.

– Может, уехать на Восток и завести себе гарем?

– Это ничего не изменит. Ты все равно окажешься перед необходимостью выбора. Просто здесь тебе приходится выбирать из всех женщин одну, а там – сто пятьдесят.

Он засмеялся и сделал очередное па.

– Позволь мне проводить тебя и твою племянницу до дома, когда бал закончится, – попросил он. – Иначе я проведу остаток ночи в клубе и проснусь завтра около полудня с тяжелой головой. Живя в городе человек приобретает ужасные привычки.

– Почему ты не бываешь в Уэстхейвен-Парке?

– Я уже говорил тебе, Элли: там очень одиноко без вас с Уэбом. Если бы ты не уехала в Бат, я бы гораздо чаще бывал дома.

– Понятно.

– Так ты разрешишь мне тебя проводить?

Элис вспомнила про сэра Клейтона Лансинга, которому обещала следующий танец.

– С удовольствием, – сказала она.

Мистер Уэстхейвен отослал карету Карпентеров домой, к превеликой радости кучера и лакея, которым неожиданно выпал свободный вечер, и развез дам в собственной карете. Проводив Аманду до двери особняка ее родителей на Портмэн-сквер, он вернулся в экипаж, чтобы доставить Элис на Кавендиш-сквер.

– Ты пригласишь меня, Элли? – спросил он, когда они приехали. – Угостишь чаем или кофе? Мне хочется поговорить с разумным человеком.

– В такое время? – удивилась она. – Ты хотя бы представляешь, который сейчас час?

– Совсем ненадолго, – взмолился он.

– Я вижу, ты не понимаешь, что даме не подобает развлекать гостя глубокой ночью.

– Чепуха! Ведь мы с тобой старые друзья.

– Может быть, ты и старый, зато я нет. Ладно, заходи! Если я дам тебе от ворот поворот, то не усну всю ночь – меня замучает совесть.

– Вот умница, – одобрил Уэстхейвен. – А твой лакей не будет стоять у меня над душой, грозно сверкая глазами?

– Перкинс? Нет. Он ляжет спать. Он всегда ложится, когда я возвращаюсь. Тебе придется пройти в мою гостиную, Пирс. В других комнатах уже погашены все лампы. Боюсь, я смогу угостить тебя только горячим шоколадом. Я обычно пью его перед сном.

– Что ж, шоколад так шоколад, – согласился Пирс, помогая ей выйти из кареты и велев своему кучеру возвращаться домой. – Я дойду пешком, – объяснил он. – Ты не сердишься на меня, Элли?

Она задумалась.

– За что мне сердиться? Неужели за то, что меня заставили после полуночи развлекать джентльмена в моей гостиной?

– Вот именно, – усмехнулся Пирс, когда слуга открыл им дверь.

Глава 5

Мистер Уэстхейвен опустился в кресло и огляделся по сторонам.

– У тебя очень уютно, Элли, – похвалил он. – Ты умеешь создавать уют. Раньше я думал, что твой дом выигрывает по сравнению с Уэстхейвен-Парком за счет внутренней обстановки и размеров, но теперь вижу, что все дело в твоем таланте.

Зевнув, он взял протянутую Элис чашку с шоколадом.

Она взяла свое вышивание и села на маленький диванчик, склонившись над работой. Пирс следил за ее движениями.

– Ты ведь не собираешься выходить замуж за этого типа Лансинга? – спросил он после минутного молчания.

Она удивленно вскинула голову.

– Разумеется, нет. Я вообще не собираюсь выходить замуж.

– Вот и хорошо. Он слишком худой.

– Ну и что? По-твоему, это повод для отказа? – спросила она с улыбкой.

– К тому же он слишком слащаво улыбается, – добавил Пирс.

– Бедный сэр Клейтон! Он лезет из кожи вон, стараясь быть любезным, а кому-то не нравится его улыбка.

– Да и его волосы под стать улыбке. Элис не могла сдержать смех.

– Зато они всегда аккуратно уложены, Пирс. Ты должен отдать ему должное в этом отношении.

– Он предлагал тебе руку и сердце? Бьюсь об заклад, что да.

– Вчера вечером, когда мы возвращались из театра. Разумеется, я ему отказала. Но это было очень мило с его стороны.

– Мило? – Пирс поднес чашку к губам и отхлебнул горячий напиток. – Элли, когда ты в последний раз смотрела на себя в зеркало? Не позволяй ему лишнего. Твой отказ его весьма разочаровал, судя по тому, что весь сегодняшний вечер он крутился возле тебя. Если он и дальше будет тебе докучать, я отхлестаю его по щекам.

Элис это позабавило.

– Представляю, как обрадуются светские сплетники! Постарайся сделать это посреди бального зала, Пирс, чтобы все видели.

Ее гость с усмешкой откинулся на спинку кресла, глядя, как она вышивает.

– Что ты думаешь про мисс Борден? – спросил он.

– Она хороша собой и, несомненно, обворожительна, несмотря на свою робость. Сегодня вечером она привлекла к себе внимание. Кажется, не пропустила ни одного танца, кроме вальса, конечно.

– Ты думаешь, я должен на ней жениться?

– Пирс! – Она посмотрела на него умоляющим взглядом. – Нет!

– Потому что я слишком стар для нее? Я еще не совсем одряхлел, Элли, и могу делать то, что делают все молодые. – Он усмехнулся, глядя на ее склоненную голову. – Мне нравится, как ты краснеешь.

– Твой возраст здесь ни при чем. Если бы ты любил эту девушку, а она любила тебя, я бы посоветовала вам пожениться. Но, будучи влюбленным, ты просто не стал бы спрашивать мое мнение.

– Возможно, я смогу ее полюбить, Элли. Как ты сказала, она хороша собой, к тому же очень послушна.

– Ох, Пирс! – Элис отложила вышивание и посмотрела ему в глаза. – Неужели любовь так мало для тебя значит?

– Если мне предстоит провести остаток дней бок о бок с женщиной, а ночами лежать с ней в одной постели, то ее внешность волнует меня в первую очередь.

– Тогда это не любовь, – рассердилась она и, взяв иглу, опять принялась за работу.

– А что же? Скажи мне, Элли.

– Физическое влечение. Но для брака этого мало, Пирс. Если ценить только красоту, то что произойдет, когда супруги состарятся? Между ними должны существовать взаимное уважение и симпатия. Люди, соединившие свои жизни, обязаны быть друзьями.

– Вот как? И это все? – спросил он с улыбкой.

– Нет, не все, – тихо возразила она. – Кроме перечисленного, должно быть нечто другое. Нечто такое, чего не выразить словами. Некое волшебство. – Ее голос зазвучал увереннее. – Люди, состоящие в браке, всегда стремятся сделать друг друга счастливыми.

– Ты слишком романтична, Элли. Если бы все руководствовались твоими принципами, в мире обитали бы одни холостяки и старые девы. Вздумай я последовать твоим советам, никогда не найду себе невесту и не обзаведусь наследниками.

Она промолчала, продолжая вышивать. Он допил шоколад и, откинув голову на спинку кресла, закрыл глаза.

– Я знаю, что мне надо сделать – жениться на тебе, Элли. Как тебе моя идея?

– Не говори глупостей, Пирс, – пробормотала она, явно сконфуженная.

Он взглянул на нее с усмешкой, склонив голову набок.

– Прости, я пошутил. Я не стану оскорблять тебя брачным предложением.

– Оскорблять? – Она нахмурилась.

– Я знаю, что ты не захочешь стать женой такого непутевого парня, как я. Тем более после Уэба. Тебе очень трудно без него, Элли?

Она сделала еще один стежок и нарочито аккуратно сложила вышивку.

– Нет. Я стараюсь не думать о прошлом. Мы с Уэбом прожили вместе целых девять лет. Я стремилась к тому, чтобы он был доволен, а он посвятил себя моему счастью. Я не могу вычеркнуть из жизни ни его, ни Николаса, хотя боль от потери все еще остра. Но какой толк убиваться и горевать по утраченному? Мужа и сына не вернешь, а мне надо жить дальше. Придется довольствоваться тем, что осталось.

Пирс посерьезнел.

– У вас с Уэбом была именно такая любовь, какую ты описала? – поинтересовался он.

Помолчав, Элис кивнула.

– Завтра днем я поеду кататься с мисс Борден, – выдержав паузу, сообщил он. – Боюсь, что после вчерашнего вечера в театре, сегодняшнего бала и завтрашней прогулки в парке старик Босли сочтет меня женихом своей племянницы. Что ты об этом думаешь?

– Я не знаю мистера Босли, – уклонилась от прямого ответа Элис. – Но мне кажется, он подождет, пока ты сделаешь мисс Борден официальное предложение. И все же будь осторожен, Пирс, если, конечно, ты не надумал жениться на мисс Борден.

– Я не собираюсь уделять ей больше внимания, чем остальным дамам. Но она призналась мне за ужином, что многочисленные молодые люди, которые вьются вокруг нее, вызывают в ней страх. Она боится, что они придут к ее дяде и пригласят ее на очередной светский раут. Я сказал, что заеду за ней рано утром и повезу на прогулку, опередив других джентльменов. Она заметно обрадовалась. Во всяком случае, подняла свои вечно опущенные глаза и смотрела на меня целую секунду. У меня сложилось впечатление, что она относится ко мне, как к родному отцу.

Элис засмеялась:

– Отец? Ты? Я задам тебе тот же вопрос, который ты недавно задал мне, Пирс. Когда ты в последний раз смотрел на себя в зеркало?

– Неужели все так плохо? – огорчился он. – Ты полагаешь, что твои слуги ворочаются без сна в своих постелях, опасаясь за добродетель хозяйки?

– Вполне возможно. Ты ведешь себя крайне неприлично.

– Но ты не возражаешь против такого поведения? – с надеждой спросил он, вставая с кресла. – Ты ведь знаешь, что со мной ты в полной безопасности.

– Да, – кивнула Элис. – Впрочем, уже слишком поздно – третий час. Спокойной ночи, Пирс.

– Спокойной ночи, Элли. Спасибо за приятный вечер. С тобой мне уютно и спокойно – так было всегда, когда я приходил в гости к вам с Уэбом. Сейчас я вернусь домой и мирно просплю остаток ночи.

Он нагнулся и небрежно поцеловал ее в щеку.

* * *

Когда на следующее утро Элис прибыла на Портмэн-сквер, Брюс по обыкновению пребывал в самом мрачном расположении духа. Вызванный врач констатировал, что Феба и впрямь заболела корью. Она лежала в постели с высокой температурой, у нее болела голова и саднило горло.

– Какая нелепость! – возмущался Брюс. – Сорокалетние женщины не болеют корью.

Он говорил таким тоном, словно подозревал, что врач нарочно поставил неверный диагноз.

– Значит, болеют, – спокойно возразила Элис. – Бедная Феба! Должно быть, она ужасно себя чувствует.

– А ты не подумала о том, как чувствую себя я? Дети еще не совсем поправились, им нужен свежий воздух. Джарвис кутит ночи напролет, проматывая мое состояние у портного и за карточным столом. А Аманде нужна компаньонка. Как я буду справляться со всем этим без Фебы?

Элис не стала говорить, что «Уайтс» <"Уайтс" – старейший лондонский клуб консерваторов, Основан в 1693 г.>, «Брукс» и прочие клубы, которые посещает ее брат, как-нибудь переживут, если он не появится там в течение следующей недели.

– Не волнуйся, Брюс. Я стану ухаживать за Фебой, а Джарвис погуляет с детьми. Как-никак он их старший брат. А что касается Аманды, то ей не повредит недельку посидеть дома.

– Феба никогда не поправится. Она пылает в лихорадке и переживает за Аманду.

Элис вздохнула. Она догадывалась, к чему клонит брат.

– У нас нет выбора, – заявил он. – Тебе придется самой водить Аманду на светские рауты, Элис. В конце концов, ты вдова, хоть и молодая. Из тебя получится респектабельная компаньонка.

Элис промолчала. Вообще-то она надеялась вернуться в Бат на этой неделе и совсем не горела желанием посещать различные светские сборища. Однако Брюс прав: раз она вдова, значит, ей полагается помогать семье брата. Во всяком случае, у нее не может быть никаких других дел.

– Ладно, я поезжу с ней пару дней, – согласилась Элис. – А потом, возможно, нам удастся договориться с родителями какой-нибудь из подруг Аманды, и они будут брать ее с собой.

– Я не хочу причинять неудобство чужим людям, – заявил Брюс. – Не представляю, что заставило тебя предложить подобную чепуху, сестрица. Я прошу одного – чтобы ты надела нарядное платье и наслаждалась жизнью. Можно подумать, я требую от тебя непосильной жертвы.

– Я навещу Фебу, а лотом поднимусь к Аманде и спрошу, какие у нее планы на сегодня.

Выяснилось, что Аманда собирается днем прогуляться в парке с подругой, мать которой не может их сопровождать, а вечером в доме леди Уингем состоится концерт для избранного круга. Ну что ж, решила Элис, прекрасная возможность подышать свежим воздухом и насладиться хорошей музыкой. Слава Богу, сегодня не придется танцевать.

Правда, Пирс тоже собирался сегодня прогуляться в Гайд-парке. Ничего страшного. Они увидятся лишь мельком – ведь ему придется развлекать мисс Борден. Элис очень сомневалась, что он придет на концерт. Когда-то ему нравилось слушать, как она играет на рояле в Чандлосе, но он терпеть не мог пения.

Она отнюдь не горела желанием встречаться с Пирсом. Ей хотелось вернуться домой, к размеренной, скучной и уютной жизни в Бате. Угораздило же Фебу заболеть корью!

Пирс спросил, трудно ли ей жить без Уэба. Она совершенно искренне ответила на этот вопрос. Да, сначала было чрезвычайно трудно. Первые несколько месяцев ее сознание отказывалось воспринимать горькую правду. Она по-прежнему запоминала анекдоты, чтобы потом рассказать их мужу, а когда у нее возникали проблемы, невольно хотела с ним посоветоваться. Но реальность взяла свое. Прошло время, Элис научилась держать себя в руках и не давать людям повода для жалости и сочувствия.

Конечно, ей было безумно тяжело уезжать из Чандлоса, покидать тамошнее окружение, к которому она успела привыкнуть. Однако она на удивление легко приспособилась к жизни в Бате и полюбила этот город, довольствуясь несколькими друзьями и знакомыми, весьма приятными людьми.

Теперь же в ней проснулись новые чувства. Она всегда восхищалась столицей, хоть Уэб не любил проводить здесь много времени. Побывав в лондонском театре и на лондонском балу, Элис вновь ощутила себя молоденькой девушкой.

Ей хотелось остаться, окунуться в гущу столичной жизни. По счастью, обстоятельства этому благоприятствовали. Сама того не желая, она познакомилась со сливками высшего общества и вынуждена была провести несколько дней в водовороте светских развлечений.

Но это было не единственной причиной. Заветная мечта, давняя, полузабытая, неожиданно вернулась, причиняя Элис прежнюю боль.

Пирс. Этот мужчина не давал ей покоя. На протяжении нескольких дней ей приходилось наблюдать, как он ухаживает за молодыми девушками, улыбается, очаровывает их, пытаясь выбрать себе невесту. Мало того, он обсуждал с ней свой выбор и спрашивал ее мнение.

Она не выходила из роли верной подруги, благосклонно выслушивая его рассуждения и смеясь над его остротами. Он оказывал ей знаки внимания, которые могли бы показаться неприличными, если бы не их статус старых друзей. Она знала, что ей ничего не грозит, даже когда он обнимал ее за талию и целовал в щеку: это было выражением братской любви.

Она в упоении танцевала с ним вальс, чувствуя тепло его тела и вдыхая аромат его туалетной воды.

Он уже просил ее совета по поводу выбранной им невесты, и она как могла отговорила его от скоропалительной женитьбы на девушке, которая не принесет ему счастья. Но поиски продолжались, и, в конце концов, он наверняка найдет себе подходящую пару. Если это случится, ей придется его поощрить.

Она никогда не посмотрит ему прямо в глаза и не скажет:

– Выбери меня, Пирс. Пожалуйста! Возможно, она еще не утратила молодость и красоту. К тому же ее положение в свете стало более прочным, чем когда она была всего лишь Элис Карпентер, дочерью приходского священника. Но она не станет предлагать себя Пирсу в качестве невесты, потому что слишком высоко ценит их дружбу.

Эта дружба приносила Элис много страданий, но потерять ее было бы равносильно смерти.

С пятнадцати лет Элис пыталась взрастить дружбу там, где вопреки всем законам логики расцветала любовь. Целых четырнадцать лет она хранила эту любовь в самых потаенных уголках души. Уэб ни о чем не догадывался. Она давно избавилась от угрызений совести и тщетных попыток искоренить свое чувство. Она питала симпатию к своему законному супругу, и этого казалось достаточно.

То, что она любила его лучшего друга, ничуть не повредило Уэбу. Напротив, Элис старалась во всем угодить мужу, невольно чувствуя себя виноватой. Она была очень привязана к Уэбу. В их браке имелись все составляющие, которые она перечисляла Пирсу вчера вечером. Не хватало лишь одной, последней субстанции – некоего волшебства, которое она ощущала при встречах с Пирсом.

Элис весьма дорожила обществом этого человека и все же невольно рвалась в скучный провинциальный Бат, стремясь убежать от самой себя.

После ленча она посадила Мэри и Ричарда в ландо и отправила их кататься с Джарвисом, а сама вернулась на Кавендиш-сквер, чтобы переодеться для прогулки по парку.

* * *

Когда мистер Уэстхейвен заехал за Кассандрой, мистера Босли не оказалось дома. Пирс был разочарован. Ему хотелось развлечься, еще раз послушав рассуждения простодушного рыботорговца о его богатстве, о тех методах, которыми он добился этого богатства, и о надеждах, питаемых им в отношении мисс Борден.

Однако, прежде чем уехать по делам, мистер Босли поговорил с племянницей.

– Итак, Касси, – начал он со смехом, – ты проспала все утро, потому что ночь напролет танцевала с юными щеголями.

– Все они были очень любезны, дядя, – пролепетала девушка.

Он пересек комнату и ласково ущипнул Касси за щеку.

– Бьюсь об заклад, что с такой прелестницей, как ты, это было несложно. Твоя мать сказала, что сегодня утром нам принесли букеты. Это правда?

– Их прислали мистер Фаррел и мистер Карпентер.

– Хм. Надо будет поинтересоваться перспективами этих джентльменов, душечка. А что мистер Уэстхейвен? Он с тобой танцевал?

– Дважды, дядя. А потом проводил меня на ужин.

– Он богат, Касси, и это хорошо. Значит, он не промотает мои денежки, когда они попадут ему в руки. Более того, он выходец из старинной семьи и владелец огромного поместья. Вот что самое главное, девочка, – земля. Она делает человека состоятельным. Твой дядя мог бы легко купить половину Англии, но он никогда не станет респектабельным, потому что у него нет самого главного.

Кассандра не знала, что на это ответить.

– Улыбайся ему, дорогая, разговаривай с ним. Надень свои драгоценности, накрась лицо. Через неделю он будет твоим. Сегодня днем он повезет тебя на прогулку?

– Да, дядя. Мистер Уэстхейвен такой любезный! Он пригласил меня в парк.

– В этом нет никакой любезности, Касси. Он ищет молодую невесту – такую, как ты. После свадьбы тебе придется подарить ему наследника… или лучше двоих, а потом ты будешь наслаждаться жизнью богатой дамы до конца своих дней. Ты устала добиваться его внимания?

– Да, дядя.

Мистер Босли весело подмигнул племяннице:

– Не забывай, Касси, что ты леди. Никогда не делай того, что не пристало светской даме. Ему это может не понравиться. Не оставайся с ним наедине и не целуй его.

Кассандра потеребила юбку.

– Хорошо, дядя.

На Кассандре было платье из муслина салатного цвета. Края ее соломенной шляпки украшали весенние цветы, очень похожие на настоящие. Она потрясающе выглядела.

* * *

Мистер Уэстхейвен был приятно удивлен обилием недавно обретенных друзей. Его то и дело окликали всадники и пассажиры экипажей. Отпустив замечание о необычайно благоприятной погоде, они с вежливым интересом оборачивались к его спутнице, явно надеясь с ней познакомиться.

Наморщив лоб, он размышлял над этим странным явлением. Почему девушка, которая мало говорила и почти не поднимала глаз от своих коленей, казалась не менее соблазнительной, чем опытная куртизанка? Не будь она такой стеснительной, он решил бы, что она просто разыгрывает скромность.

Когда Пирс повернул лошадей в парк, она судорожно вцепилась в его рукав, но тут же смущенно покраснела и попросила прощения.

– Вы можете держать меня за руку, если так вам будет спокойнее, – предложил он. – Хотя уверяю вас, я еще никогда не опрокидывал экипажи. Видите? – Он махнул хлыстом, указывая вперед. – Здесь собрался весь бомонд.

Кассандра робко огляделась и опять схватила его за рукав.

– Мы с мамой привыкли к спокойной деревенской жизни, – призналась она. – Все это так неожиданно!

– Вы предпочитаете провинцию? Весьма похвально. Иногда, особенно в это время года, мне тоже хочется бросить все и уехать в свое поместье.

Она на мгновение вскинула на него большие глаза.

– У вас есть поместье, сэр? Вам, должно быть, нелегко находиться вдали от своих владений. – Произнеся это, она снова занавесилась ресницами.

– Видите ли, холостому джентльмену очень одиноко в большом поместье.

– У вас нет родных?

– Только мать, – сообщил Пирс. – Много лет назад она вторично вышла замуж и теперь проводит время в Лондоне и Париже. Будь она со мной, я бы уже давно обзавелся женой и наследниками.

Он с удивлением увидел слезинку, выкатившуюся из-под ее ресниц.

– Как грустно! – вздохнула мисс Борден. – Вам, наверное, очень одиноко.

– Мне было одиноко девять лет назад, – отозвался он. – Впрочем, хватит говорить о неприятных вещах. Расскажите что-нибудь о себе. Что вы делаете в деревне? Чем занимаетесь?

Но ее разговорчивость прошла, и она опять онемела. Их по-прежнему приветствовали разные люди, и мистер Уэстхейвен испытал знакомое веселое удивление. Он казался самому себе заботливым дядюшкой. Его спутница, несомненно, была прехорошенькой, но могли он испытывать влечение к девушке вдвое моложе себя? Он не представлял, как будет стоять рядом с ней перед алтарем, а потом сделает ее своей любовницей и матерью своего наследника. При мысли об этом ему хотелось расхохотаться.

Увидев Элли, Пирс обрадовался возможности отвлечься. На его подруге было красивое ярко-синее платье, она гуляла с племянницей и с незнакомой юной девицей. Он повернул к ним лошадей, остановил экипаж и приподнял шляпу.

– Добрый день, мисс Карпентер, Элли, мадам. Должен признаться, вы нас посрамили! Мы утомляем лошадей, а вы разминаете собственные ноги. Разрешите представить вам мисс Борден, дочь покойного лорда Маргема. Она недавно приехала в Лондон.

После церемонии знакомства завязался разговор.

– Я видела вас вчера вечером, – сказала Аманда, обращаясь к Кассандре. – Вы танцевали с моим братом.

– Мистер Карпентер – чрезвычайно любезный молодой человек. Сегодня утром он прислал мне цветы, – сообщила Касси.

– Неужели? – засмеялась Аманда. – Я обязательно над ним поиздеваюсь.

– О, пожалуйста, не надо! – взмолилась мисс Борден.

– Твоя невестка выздоровела, Элли? – осведомился мистер Уэстхейвен.

– Нет, у нее корь. Вот почему я гуляю с Амандой. Боюсь, ей придется смириться с тем, что в ближайшие дни именно я буду выводить ее в свет.

– О, тетя Элис! – воскликнула девушка, беря Элис под руку. – С тобой гораздо интереснее, чем с мамой. Правда, Генриетта?

– Это значит, что Элли более снисходительна, чем ваша матушка, мисс Карпентер, – проницательно заметил мистер Уэстхейвен. – Надо будет разыскать вашего отца и поставить его в известность.

– Не надо! К тому же это не так. Просто тетя Элис такая красивая, что все на нас оборачиваются.

Девушки захихикали.

Лошади беспокойно топтались на месте и прядали ушами.

– Увидимся вечером на концерте у леди Уингем, – бросил мистер Уэстхейвен, подмигнув Элис. – Пока!

Когда карета медленно покатила по дорожке, Кассандра вновь прикоснулась к рукаву своего спутника. Он посмотрел на нее с улыбкой.

– Все в порядке?

– О да, спасибо. Парк очень красивый. Но здесь так людно!

– Эта проблема легко разрешима, – заявил он. – Мы свернем на боковую тропинку. Там вы сможете насладиться природой, не отвлекаясь на толпу.

– Вы необычайно любезны! Надеюсь, в этом нет ничего неприличного.

– Неприличного? – удивился Пирс. – Абсолютно ничего, мисс Борден. Там тоже ездят кареты и лошади, только их меньше, чем здесь.

– Спасибо, – поблагодарила Кассандра, – вы очень добры.

Он понял, что больше из нее слова не вытянешь, и принялся развлекать мисс Борден описанием лондонских достопримечательностей.

Выбор темы оказался не слишком удачным, думал Пирс полчаса спустя, подъезжая к своему дому на Сент-Джеймс-стрит. Ему совсем не хотелось, чтобы девушка решила, будто он выбрал ее в невесты. Он и сам не знал, почему предложил свозить Кассандру в Ричмонд-парк <Ричмонд-парк – самый большой городской парк Великобритании. Расположен на юго-западной окраине Лондона.> и в Кью-Гарденз <Кью-Гарденз – большой ботанический сад. Находится в западной части Лондона. Основан в 1759 г.>, а потом пообещал посетить вместе с ней Воксхолл <Воксхолл (Воксхолл-Гарденз) – увеселительный сад в Лондоне. Существовал с 1661 по 1859 г.> – как-нибудь вечером, когда там будут фейерверки и танцы.

Ему следует быть очень осторожным. Если он и найдет невесту до конца этого проклятого сезона, то уж точно не мисс Кассандру Борден. Сказать, что она ребенок, – значит ничего не сказать. Она совершенный младенец.

Что ж, придется просить помощи у Элли. Рядом со столь рассудительной женщиной Пирс всегда чувствовал себя в безопасности.

Не стоит откладывать разговор. Он увидится с ней сегодня вечером на концерте. Эта мысль вселила в него радость.

Глава 6

Надежды Элис не оправдались – Пирс все-таки явился на концерт. Впрочем, она узнала о том, что он придет, еще днем, во время короткой встречи в парке. Она увидела его сразу, как только их с Амандой усадили на места. Мистер Уэстхейиен любезничал с некой юной особой и ее родителями в противоположном конце комнаты. Он что-то сказал, и все трое весело засмеялись.

– Мистер Кинг! – прошептала Аманда, больно сжав руку Элис. – Вчера вечером этот джентльмен протанцевал со мной два танца, а сегодня днем поклонился нам в парке, проезжая мимо на лошади. Ты не находишь, что он очарователен, тетя?

– Да, конечно, – согласилась Элис. – Он тебе нравится, Аманда?

Племянница прерывисто вздохнула.

– Он мне улыбается, – сообщила она, едва шевеля губами, потом улыбнулась и кивнула в ответ. – Надо будет поделиться с Генриеттой.

Элис насладилась фортепианным концертом и сольной партией арфы. Затем последовало выступление главной гостьи вечера, сопрано, которая с большим успехом пела в Вене, Париже и Лондоне.

В антракте мистер Кинг, к радости Аманды, предложил дамам лимонад и завел непринужденный разговор. К ним присоединилась еще одна юная леди с братом. Элис смотрела на молодежь, радуясь за племянницу.

– У тебя не звенит в ушах, Элли? – поинтересовался Пирс, подсаживаясь к ней.

Вокруг было так много народу, что она даже не заметила, как он подошел.

– Нет. А у тебя?

– Эта дама… как бишь ее зовут? Кстати, ты обратила внимание, что у всех оперных певцов итальянские имена? Как будто представители других народов начисто лишены голоса и слуха! Так вот, она не поет, а визжит.

– Твоя беда в том, что ты не понимаешь хорошую музыку. По-моему, у нее чудесный голос. Я с нетерпением жду продолжения концерта.

– Я тоже. Хоть она и визжит, но мне приятно смотреть, как вздымается ее грудь при каждом вдохе. Ты опять покраснела, Элли?

– Надеюсь, ты не стал делиться этими наблюдениями со своей юной соседкой? – притворно ужаснулась она. – Если так, то можешь вычеркнуть ее из списка возможных невест.

– Ты имеешь в виду мисс Керне? Бог мой, конечно, нет! За кого ты меня принимаешь, Элли? Думаешь, я не умею вести себя в приличном обществе?

– Ага, понятно, – задорно подхватила она. – Значит, мое общество ты считаешь неприличным? Спасибо.

Он усмехнулся:

– Дело не в этом. Ты моя подруга. А подруге можно сказать все, что угодно.

– Ты меня шокируешь!

– Особенно если она так прелестно краснеет.

– Я уверена, что в присутствии Уэба ты не посмел бы говорить мне подобные скабрезности. Он бы тебя отругал.

– Да, пожалуй, – согласился Уэстхейвен. – Знаешь, Элли, мне нужна твоя помощь.

– В самом деле? – спросила она, настороженно взглянув на него.

– Кажется, я попал в затруднительное положение. У меня проблемы с мисс Борден. Она очень милая и робкая малышка, ты не находишь?

– Мне трудно судить. Я мало с ней общалась.

– Это можно исправить. Дело в том, что она относится ко мне, как к родному отцу. Не надо презрительно на меня смотреть. Клянусь, что я прав. Во время прогулки она так судорожно вцепилась в мой рукав на повороте, словно боялась, что мы опрокинемся, а ведь я один из самых опытных кучеров Лондона, тебе-то это хорошо известно. Не подумай, что я хвастаюсь. Кроме того, она шарахалась от всех молодых людей, которые к нам приближались. Представь себе, я обещал показать ей несколько новых столичных достопримечательностей, а именно Кью-Гарденз, Ричмонд-парк и Воксхолл.

– И теперь ты боишься, что мистер Босли уже составил брачный контракт? – съязвила Элис. – Я не удивлюсь, если ты окажешься прав, Пирс.

– Чувствую, что на моей шее затягивается петля. Или лучше сказать, мои ноги оковывают путы.

– Но ты сам решил подыскать себе невесту, Пирс.

– Это не совсем так. Вообще-то здесь приложила руку моя мать.

– Ты сказал, что нуждаешься в помощи. Что я могу для тебя сделать?

– Оставайся со мной, когда мы с мисс Борден будем выезжать на прогулки.

– Ни за что! – вскричала Элис в ужасе. – Какая безумная идея, Пирс!

– О, я понимаю, что в ближайшие дни тебе придется выводить в свет племянницу. Я не прошу тебя ее бросать. Пусть ездит с нами. Двум юным девицам будет веселее вдвоем.

– А мы сыграем при них роль заботливых дядюшки с тетушкой? Нет, не пойдет.

– Ну что ж, тогда мне придется каждый раз собирать новую компанию. Кто тот рыжеволосый тип, который увивается за твоей племянницей? Перспективный жених? Я приглашу и его, А еще юную хохотушку, что сегодня днем гуляла с вами по парку. Твой племянник будет ее кавалером, ведь он целыми днями мается от безделья. Так лучше?

– И мне придется снисходительно улыбаться счастливым влюбленным, притворяясь, что я совершенно им не завидую? – Элис вздохнула. – И почему я не осталась в Бате?

– Я буду тебя развлекать, – с готовностью вызвался Пирс, но тут же нахмурился. – Нет, не получится. Со мной будет мисс Борден. Признаться, я бы предпочел твое общество. Ты гораздо разумнее.

– Спасибо за комплимент. Ты невероятно любезен.

Он удивленно поднял брови.

– Ты обиделась? Прости, Элли, я не хотел. Но мне действительно гораздо приятнее разговаривать с тобой, чем с любой другой женщиной. Знаешь, я не очень люблю розовый цвет, но в этом платье ты просто неотразима.

– Льстец! – засмеялась она.

– Я приглашу баронета с маслянистыми глазками и напомаженными волосами, он будет тебя сопровождать? Или ты предпочитаешь поехать с кем-нибудь другим?

– Я никого здесь не знаю. И вообще я не одобряю твой план, Пирс.

– Тебе придется согласиться. – Он похлопал ее по руке. – Ты хорошая женщина, Элли, и не оставишь меня в беде. К тому же я пригляжу за Лансингом и позабочусь о том, чтобы он не слишком тебя допекал.

– Ох, Пирс! Мне решительно не нравится твое предложение. Ладно, иди, сейчас начнется второе отделение концерта.

– Скажи «да», – попросил он, легонько касаясь ее запястья.

– О-о… ну что с тобой делать? Да. Если я не соглашусь, ты опять ворвешься среди ночи в мою гостиную и переполошишь слуг.

– Я бы поцеловал тебя, но здесь слишком много народу. Спасибо, Элли.

– Пожалуйста, Пирс, – ответила она, с упреком взглянув на него.

Он подмигнул и отошел.

* * *

Нарядившись в прелестное лимонно-желтое платье, Кассандра ждала мистера Уэстхейвена, чтобы отправиться с ним в Ричмонд-парк.

– Ты похожа на солнечный лучик! – радостно воскликнул ее дядя, потирая руки. – И денек выдался чудесный, Касси. До этого стояла пасмурная погода. Как ты думаешь, к твоему наряду подойдут изумруды?

– Юные девушки не носят изумрудов, брат, – наставительно заметила леди Маргем. – К тому же на дневную прогулку не надевают драгоценности.

– Неужели? Ну-ну, Люсинда, тебе виднее. Ты много вращалась в светском обществе с тех пор, как вышла замуж за Маргема. Впрочем, жаль. Бьюсь об заклад, что ни у одной девушки нет таких дорогих украшений.

Леди Маргем отказалась от экскурсии. По ее мнению, вдовая тетушка Аманды Карпентер вполне могла сама присмотреть за молодежью. Но она наблюдала за приготовлениями дочери, прекрасно зная склонность брата к вульгарности.

– Мистер Уэстхейвен намеревается устроить пикник, – сообщила она.

– Все складывается очень удачно, – обрадовался мистер Босли. – Мистер Уэстхейвен такой внимательный, Касси! Ты следуешь моим указаниям? Улыбаешься ему и разговариваешь, преодолевая свою робость?

– Да, дядя.

– Не забудь сесть рядом с ним в карете, – посоветовал он. – И возьми его за руку, как только он усядется. Вскружи ему голову, малышка. Но не отрывайся от других экскурсантов. – Он подмигнул.

– Кассандра сделает все как надо, братец, – заверила леди Маргем.

Несколько минут спустя девушка уже была в ландо мистера Уэстхейвена. Заметив, что ее колени почти касаются колен разместившегося напротив мистера Карпентера, она густо покраснела и, не поднимая глаз, обменялась приветствиями с Джарвисом и мисс Маркс. Ее ладонь невольно скользнула к рукаву мистера Уэстхейвена, но она быстро ее отдернула. Пирс поднял руку девушки и продел под свой локоть. Она наградила его благодарным взглядом из-под опущенных ресниц.

В ландо, следовавшем за экипажем мистера Уэстхейвена, находились сэр Клейтон Лансинг, мистер Кинг, Элис и Аманда. Погода была отличная – самое время для прогулки и пикника. Въехав в огромный парк, они заметили пасущееся стадо оленей. Девушки завизжали от восторга, а в джентльменах взыграл охотничий инстинкт.

Мистер Уэстхейвен поручил слугам расстелить на земле одеяла и выложить еду из корзин. Между тем его гости разбрелись по лужайке, любуясь древними дубами, реликтами средневековых английских лесов.

– Черт побери, – пробормотал Пирс себе под нос, увидев, что мисс Борден прохаживается под ручку с Джарвисом Карпентером. Аманда Карпентер взяла себе в спутники мистера Кинга, а сэр Клейтон Лансинг любезничал с Элис и мисс Маркс.

– После долгой езды не мешает размяться, – заявил мистер Уэстхейвен, подавая руку Элис. – Позавтракаем через часок-другой.

– Ты поступил некрасиво, – заметила она, когда они отошли от сэра Клейтона и мисс Маркс.

– Вовсе нет. Твой племянник думает, что обставил меня. Но я на него не в обиде. И потом, ты же не станешь отрицать, что тебе приятнее быть со мной, чем с баронетом? Впрочем, – он похлопал ее по руке, – лучше не отвечай. Твой ответ может мне не понравиться. Крошка Касси сегодня невероятно обворожительна, не правда ли?

– Да, – согласилась Элис. – Она вскружила Джарвису голову.

– Все идет как по маслу. Я не мог бы спланировать лучше. Тебе понравилось, как Босли вышел из дома и пожал всем нам руки?

– Это было очень любезно с его стороны.

– Ну да. Он сделал это, потому что ему понравилась твоя шляпка, Элли.

– А еще мантилья Аманды и зонтик мисс Маркс, – засмеялась она. – Надеюсь, ты не станешь извиняться за его вульгарность, как это сделал сэр Клейтон, когда мистер Босли помахал нам на прощание?

Пирс расхохотался, запрокинув голову.

– Нет, Элли, я не стану этого делать. И вообще, я рад, что приехал в Лондон. Сколько здесь чудаков! Один Босли чего стоит. Это поистине бесценный экземпляр. Кстати, постарайся не планировать никаких дел на завтрашний день. Как твоя невестка?

– Лежит с лихорадкой и сыпью. Бедная Феба! Я представляю, как ей плохо. А почему я не должна ничего планировать на завтрашний день?

– Моя мать пригласила меня на чай. Она узнала, что ты в городе, и попросила привести тебя. Должно быть, она полагает, что я имею на тебя большое влияние, если не считает необходимым прислать официальное приглашение. Ты пойдешь?

– Да, спасибо. Прошлой осенью я с удовольствием повидалась с твоей матерью в Бате <Бат – английский курорт с минеральными водами.>. Твой отчим принимал там воды.

– Ах да. Это панацея от всех болезней после года переедания.

– Не надо злословить. Сэр Барри Нейленд – весьма любезный джентльмен.

– Согласен, – кивнул Пирс. – Я же не говорю, что чрезмерный аппетит портит человеку характер. Он просто делает его тучным и нездоровым. Я приеду к тебе пораньше, и мы посетим галереи.

– С удовольствием.

– Я тоже рад. Ты не можешь себе представить, как скучно ухаживать за юными девушками. Их приходится водить по разным интересным местам, но показывать дамам элгиновские мраморы <Элгиновские мраморы (мраморы Парфенона) – коллекция античных скульптур в Британском музее.> считается неприличным.

– А мне хотелось бы на них посмотреть.

– Потому что это великолепные скульптуры или потому что многие из них изображают голых мужчин? – спросил он, наблюдая за ее реакцией. – Ты покраснела, Элли.

– Прекрати, Пирс! Ты ведешь себя не по-джентльменски.

– Впрочем, это к лучшему, что я не могу пригласить тебя в Британский музей. Ты сгорела бы от стыда, глядя на некоторые скульптуры. Пожалуй, нам стоит догнать твоего племянника и его красотку.

Они собрались ввосьмером и несколько минут обменивались восторженными замечаниями о парке и погоде, а потом опять разбрелись, разбившись на пары. Сэр Клейтон взял под руку Кассандру, Элис пошла с мистером Кингом, Генриетта Маркс – с Джарвисом, а Аманда – с мистером Уэстхейвеном.

Через час они вернулись к карете и одеялам, решив, что пора завтракать.

Элис огляделась вокруг и с удовольствием заметила, что робкая и стеснительная мисс Борден быстро стала центром всеобщего внимания. Мистер Кинг изо всех сил старался очаровать Аманду, которая вызвала его интерес на балу у Партитонов. Сэр Клейтон осыпал Элис комплиментами и подкладывал еду ей в тарелку.

Но Джарвис был буквально сражен Кассандрой и делал все возможное, чтобы разговорить ее. Пирс сел поближе к девушке, намереваясь прийти на помощь в нужный момент. По мнению Элис, он выглядел таким же веселым и оживленным, каким всегда бывал с Харриет.

Глупец! Несмотря на его заверения, что он не хочет связывать себя узами брака с этой девушкой, все явно шло к тому, что до конца лета они станут мужем и женой. История повторяется!

Даже сэр Клейтон за завтраком не отрывал глаз от мисс Борден.

Что же в ней такого притягательного? Элис внимательно наблюдала за девушкой. Слишком робкие дамы, как бы ни были они симпатичны, обычно оказываются предоставлены самим себе. Робость не привлекает мужчин. А Кассандра почти не поднимала глаз и постоянно сидела с опущенной головой. Впрочем, надо отдать ей должное, она была чрезвычайно хороша собой – каскад золотисто-каштановых локонов, безупречная кожа и точеная фигурка.

Может быть, она просто отличная актриса? Эта мысль пришла Элис в голову во время завтрака и с каждой минутой становилась все отчетливее. Кассандра изредка вскидывала свои милые глазки из-под полуопущенных ресниц, раскрывала спелые губы, делала ненавязчивые жесты и слегка наклонялась в сторону Пирса. Все эти движения вызывали немедленный отклик у джентльменов.

От девушки явственно исходил чувственный призыв. Элис мысленно укорила себя за столь смелую догадку. Наверное, она видела то, чего на самом деле не было, просто потому, что девушка не сводила глаз с Пирса. Неужели это ревность? Как унизительно!

После завтрака сэр Клейтон предложил прогуляться среди рододендронов. Все согласились. День был по-прежнему солнечным и теплым. Кассандра обернулась к мистеру Уэстхейвену, коротко взглянула на него и поблагодарила за чай. Сэр Клейтон предложил руку Элис.

– Милая миссис Пенхэллоу, – сказал он, – пожалуйста, окажите мне честь.

Она улыбнулась. Они первыми зашагали по дорожкам, восторгаясь красотой сада и нюхая белые цветы. Но через двадцать минут Элис обнаружила, что за ними идут только две пары. Пирс и мисс Борден словно сквозь землю провалились.

Мистер Уэстхейвен, взяв мисс Борден под руку, повел ее по дорожке среди рододендронов. Ему могла позавидовать большая часть мужского населения Англии, в том числе Джарвис Карпентер. И даже Лансинг, хоть он и продолжал увиваться за Элли.

О чем здесь думать? Надо срочно жениться на этой милой девушке, Вряд ли она откажется от его предложения, несмотря на то, что сказала ему в тот первый вечер в театре. Конечно, мистер Карпентер гораздо моложе, но она явно предпочитает его, Пирса.

Надо сделать ей предложение. Они поселятся в Уэстхейвен-Парке, заведут ребенка, и, таким образом, его главный долг знатного джентльмена будет выполнен. Мисс Борден не помешает ему наслаждаться чтением, верховой ездой и ведением хозяйства. Она будет во всем ему угождать.

– Этот чудесный аромат напомнил мне дом, – взволнованно проговорила Кассандра, вторгаясь в его размышления.

– Правда? Я давно заметил, что запахи раньше всех других чувств пробуждают в нас воспоминания.

Она походила на Харриет. Конечно, Харриет не была такой робкой. Она любила поболтать, но часто умолкала в присутствии его матери, Уэба или Элли, которые тем не менее прилагали все силы к тому, чтобы она не испытывала смущения. Однако у Кассандры и покойной жены Пирса было много общего; та же фигура, та же прелесть и детская наивность.

Харриет была очень мила. Он женился на ней, потому что устал от одиночества. Но его привязанность к ней росла с каждым днем. К тому же он чувствовал свою ответственность, потому что знал, как сильно она его любит.

Бедная Харриет!

Но хотел ли он повторить те давние отношения? Ему приходилось разговаривать со своей женой, как с малым ребенком. Он не имел возможности поделиться с ней своими потаенными мыслями.

Его одолевала скука…

Хотя разве это главное? В подобной жизни есть и свои плюсы. Во всяком случае, если он женится и заведет детей, его мать и лорд Берринджср будут довольны. И он тоже. Как хорошо иметь собственных сыновей! И дочерей. Пожалуй, дочерей особенно.

– Я не слишком быстро иду? – спросил Пирс, заметив, что они сильно отстали от остальных.

– Нет, – ответила Касси. – Мне так нравятся эти цветы!

Она восторгается цветами, словно малое дитя. Можно ли не любить такого очаровательного ребенка?

Неожиданно Пирс вспомнил, как после бала у Партитонов, сидя в гостиной Элли, слушал ее рассуждения об идеальном браке. С тех пор он потерял покой.

Она сказала, что в отношениях между мужчиной и женщиной должно присутствовать некое волшебство. Он тогда посмеялся над ее словами, но они запали ему в душу. И все же, есть ли на земле совершенство?

Пирс мог бы ответить, что нет, но он своими глазами видел идеальный брак – брак Элли и Уэба. Когда он находился рядом с ними, ему тоже хотелось такой любви. Он пытался ее найти, но все его поиски оказывались безуспешными.

Возможно, причиной неудач была его безрассудная страсть к Элли. Уэб признался мисс Карпентер л любви, когда ей было пятнадцать лет. Увы, Пирс опоздал. Они с Уэбом были как братья, и он не хотел рисковать этой дружбой, соперничая за обладание одной и той же девушкой. Она стала для него недоступной, и тайная любовь приносила ему одни лишь страдания. День ее свадьбы стал самым мучительным днем жизни Пирса. Он продолжал ее любить. Именно из-за нее он так стремительно женился на Харриет. Именно из-за нее он чувствовал себя виноватым в смерти своей жены.

Вместе с тем он знал, что никогда не завоюет Элли.

Уэб был лучше его – джентльмен в полном смысле этого слова, и Элли досталась ему по праву.

Любовь со временем переросла в дружбу, хотя чаще происходит наоборот. С несвойственной ему рассудительностью Пирс убедил себя в том, что эта женщина так же далека от него, как луна от солнца.

Сейчас она была самым близким его другом. Не более того. Но где-то в глубине души он мечтал найти женщину, похожую на нее, но такую, которой бы он был достоин. Которая могла бы войти в его жизнь, как Элли вошла в жизнь Уэба.

Пирс даже мысленно страшился углубляться в эту тему; не надо ничего усложнять. Ему надо жениться и завести детей. Не стоит рассчитывать на то, что в тридцать шесть лет он вдруг найдет женщину своей мечты.

Уэстхейвен вернулся к реальности, заметив, что мисс Борден порылась в кармане и достала маленький кружевной платочек. Боже правый, она плачет! Какой же он невнимательный кавалер! Погрузился в собственные мысли, забыв про свою спутницу.

– Что случилось? – ласково спросил он, взяв носовой платок и вытирая ее слезы. Быстро взглянув вперед, он никого не увидел. Где же Элли? Она так ему нужна!

– Ничего, – ответила Кассандра дрожащим голосом. – Ничего страшного.

Пирс так и не понял, каким образом она оказалась в его объятиях. Мисс Борден всхлипывала у него на груди, а он прижимал ее к себе, успокаивающе похлопывая по спине.

– Ох, простите меня, – наконец сказала она. – Пожалуйста, простите.

– Но в чем дело? – спросил он, наклонив голову. – Я что-то не то сказал или сделал?

– Н-нет. Все в порядке, сэр. Это просто из-за рододендронов.

– Из-за рододендронов?

– Они напомнили мне о доме. О моей деревне. Боюсь, я уже никогда туда не вернусь. Мама и дядя хотят найти мне мужа, и я почти уверена, что это будет мужчина, который все время живет в Лондоне. Вряд ли я это выдержу. Но я не могу разочаровать моих родных.

О Боже! Мистер Уэстхейвен опять с надеждой взглянул на дорожку. Но его надежда оказалась напрасной: тропинка была пуста. Ему так не хватало Элис! Она бы сумела успокоить плачущую Касси. В подобном щекотливом деле без женщины не обойтись.

– Но у вас будет выбор. Вы прелестная девушка, и вы, наверняка заметили, с каким интересом смотрят на вас мужчины. Я не думаю, что ваша матушка заставит вас выйти за того, кто вам не понравится, Она желает вам счастья.

– Дядя хочет сам выбрать мне мужа. А он всю жизнь прожил в городе. Что же мне делать?

– Для начала вытрите глазки и высморкайтесь, – посоветовал Пирс. – Я сейчас отведу вас в карету, хорошо? Вы сможете успокоиться до прихода остальных. Но почему вы не объясните матери, что чувствуете? Она вас поймет.

– Да, верно. Простите, сэр, простите. Мне так стыдно, что я разоткровенничалась перед вами! Наверное, мне не надо было отправляться на эту прогулку.

– Мне очень жаль, что вы расстроились. Ну же, улыбнитесь! Все будет хорошо, вот увидите. Вы пойдете завтра вечером на бал к Хендонам? Если хотите, я станцую с вами первый танец, А потом мы побываем в Воксхолле, как я и обещал. Вам там понравится. Вы развеселитесь и забудете все свои неприятности.

Она взглянула на него с благодарностью и тут же опустила глаза. Странно, но я никогда прежде не видел, как она улыбается", – удивленно подумал Пирс.

– Вы очень добры, сэр. Я так рада, что излила душу! Никто другой меня не понял бы. Но вы сами из провинции. Вам понятны мои чувства.

– Да, конечно, – Пирс похлопал девушку по руке и быстро направился к карете. Его утомил этот грустный разговор.

Глава 7

Феба, которая с большой неохотой отошла от светской жизни, теперь выказывала такое же нежелание к ней возвращаться. Она жаловалась на неважное самочувствие и с утра до вечера лежала в постели в затемненной комнате. Утром, на следующий день после пикника, Элис полчаса посидела со своей невесткой, пытаясь развлечь ее подробными описаниями успехов Аманды. Но Феба была слишком погружена в себя.

Мэри и Ричард уже начали вставать, но Мэри все еще капризничала, явно раздраженная отсутствием внимания со стороны матери. Аманда устала. После ленча она ездила на Бонд-стрит вместе с Генриеттой Маркс и ее матерью и решила отдохнуть днем, чтобы набраться сил перед балом у Хендонов.

– Тебе нравится мистер Кинг? – спросила она Элис, задумчиво хмурясь.

– Весьма приятный молодой человек.

– А тебе не кажется, что у него слишком рыжие волосы?

Элис вздохнула. Бедный мистер Кинг! Когда он не интересовался Амандой, та считала его невероятно очаровательным джентльменом, но стоило ему проявить интерес, как девушка тут же подметила все его недостатки.

– Зато у него чудесная улыбка, – добавила Аманда. Элис с нетерпением ждала своего дневного выхода в свет. Как отрадно на несколько часов отрешиться от всех забот и отвечать только за себя! Пирс всегда был хорошей компанией. В последние дни она находилась в его обществе в силу обстоятельств, но глупо было бы отрицать, что это приносило ей большую радость.

Ожидая Пирса, Элис беспокойно расхаживала по гостиной, не в силах сесть и расслабиться. На ней было новое темно-зеленое платье и такая же мантилья. День выдался холодным, на улице лил дождь.

«Надо смотреть на наши отношения как на приятную дружбу, – думала она. – За много лет я научилась это делать». Она понимала, что через несколько дней невольная близость закончится и ей придется вернуться к обычной жизни.

В этой мысли не содержалось ничего ужасного. Элис всегда ждала приезда Пирса, но никогда не страшилась разлуки с ним. Ее повседневная жизнь была вполне сносной, несмотря на то, что Уэб оставил после себя зияющую пустоту. В Бате ее дом, ее подруги. Особенно ей хотелось повидаться с Андреа Поттер.

В этот момент Элис услышала, как к дому подъехала карета.

Надо ко всему относиться разумно. За долгие годы она довольно в этом преуспела.

Через несколько секунд Пирс показался в дверях гостиной. Как обычно, он пренебрег помощью слуг. Его пальто было забрызгано дождем.

– Привет, Элли! – поздоровался он с улыбкой. – Я рад видеть, что ты готова. Я было думал, что застану тебя съежившейся у камина. Но ты не кисейная барышня и не боишься растаять, выйдя под дождь.

– Сегодня утром я уже побывала на Портмэн-сквер, – сообщила она.

– Молодец! Нет сомнений, что тебя изгнали бы из семьи братца, если бы ты не показывалась там каждый день. Отлично выглядишь, Элли! Проматываешь состояние Уэба у модисток на Бонд-стрит?

– Не совсем тактичный вопрос, – упрекнула Элис. – Да, я покупаю некоторые вещи. В конце концов, я так редко бываю в Лондоне!

– Мы можем поехать в Египетский зал на Пиккадилли, а потом завернуть в Сомерсет-Хаус, посмотреть картины. Такой план тебя устраивает?

– Звучит заманчиво, – сказала она, выходя из гостиной. Пирс галантно придержал дверь. – Насколько я знаю, в Египетском зале выставлена карета Наполеона Бонапарта.

Когда они оказались на улице, он открыл зонт и поднял его над головой Элли, пока они спешили к карете.

– Именно поэтому я и хочу тебя туда свозить. Карета старика Бони стоит того, чтобы на нее посмотреть.

– Совершенно верно, – согласилась Элис, усаживаясь и стряхивая дождевые капли с юбки. – Мои знакомые в Бате умрут от зависти.

Несколько минут они ехали молча.

– Вчера я опять сделал глупость, – неожиданно сказал Пирс, беря за руку свою спутницу.

– Опять? – переспросила она с улыбкой, не пытаясь высвободиться.

– Я пообещал мисс Борден, что мы с ней откроем сегодняшний бал. Глупо, правда? Я ведь танцевал с ней первый танец в прошлый раз.

– Я не сомневаюсь, что мистер Босли уже подготовил брачный контракт. В следующий раз, когда ты его навестишь, он даст тебе бумаги на подпись.

Пирс поморщился.

– Хватит шутить, Элли. Прояви ко мне хоть каплю сочувствия. Сплетники из высшего света будут просматривать «Морнинг пост», выискивая там объявление о моей помолвке.

– Так ты не хочешь на ней жениться?

Он забился в угол кареты и положил ладонь Элис себе на колени.

– Такое ощущение, что мне на шею накинули удавку. Все время хочется ослабить галстук и умыться холодной водой. Будь у меня сапоги-скороходы, я бы надел их и убежал в Уэльс или в Шотландию. А еще я мечтаю стать послом при дворе арабского султана. Ну что, я ответил на твой вопрос?

Она расхохоталась:

– Неужели всему виной крошка мисс Борден? Это она внушила тебе подобные мысли?

Пирс помолчал.

– Не она одна. Обилие молодых женщин приводит меня в ужас. Как ты думаешь, мать откажется от меня, если я не сделаю ее бабушкой в ближайшие пять лет?

– Не имею понятия. Но зачем же ты пригласил мисс Борден на первый танец, если у тебя такое упадническое настроение?

– О Господи, да не знаю! – Он рассеянно погладил ее пальцы. – Она такая милая и беспомощная, Элли. Несчастная девушка рыдала в моих объятиях, пока ты вместе с остальными мирно любовалась рододендронами. Я пообещал ей танец, чтобы удержаться от поцелуя. Было бы крайне неприлично целоваться со столь юной особой. Ты согласна?

– Конечно, тем более что ты шарахаешься от женитьбы как от чумы. Но что случилось? Почему она плакала?

– Представь себе, из-за цветов. Они напомнили ей деревню. Ей кажется, что она больше никогда туда не вернется. Похоже, Босли прочит ей в мужья любого из лондонских щеголей. Бедняжка! У нее такое нежное сердце!

– Вот как? Полагаю, она знает, что у тебя есть загородное имение?

– О да, – кивнул он. – Как бы то ни было, я посоветовал ей поговорить с матерью. Леди Маргем производит впечатление вполне разумной женщины. А потом, неизвестно зачем, попросил Кассандру станцевать со мной первый танец на сегодняшнем балу.

Элис открыла было рот, но так ничего и не сказала, решив оставить при себе свои подозрения, которые могли оказаться вполне необоснованными.

– Ну что ж, – не дождавшись ответа, промолвил Пирс, – будем надеяться, что я выживу в этой переделке. В крайнем случае я сделаю то, что обязан сделать.

– То есть женишься? Мне кажется, женитьбу нельзя рассматривать как обязанность. Это сугубо личное дело.

Невольно улыбнувшись, он поднес ее руку к губам.

– Тебе здорово повезло, Элли. Или, вернее, повезло Уэбу.

– Да, это правда, – согласилась она. – Мы были счастливы. Но мы каждый день прилагали к этому усилия, Пирс, хоть и женились по собственному желанию, а не из соображений удобства.

– И все же ты необыкновенно разумная женщина.

– Нельзя жениться только из чувства долга или для того, чтобы произвести на свет наследников. Создание семьи – чрезвычайно ответственный шаг. Тебе придется коротать свои дни с супругой, а не с детьми – ведь они появятся не сразу, а когда вырастут, покинут родное гнездо. Да ты и сам наверняка это знаешь, поскольку был женат больше года.

– Да. И был бы женат до сих пор, сложись все по-другому. Я мог бы обзавестись кучей детей. Интересно, стал бы я от этого счастливее? Ты можешь представить меня отцом, Элли? – Он усмехнулся.

– Разумеется. Из тебя получился бы хороший отец. – Элис отвернулась к окошку и посмотрела на залитую дождем улицу.

– А ты должна снова стать матерью. Я помню, как ты сияла, когда у тебя родился Ники. Ты не хотела оставлять его на попечение няни. Впрочем, у тебя все еще впереди, Элли. Ты собираешься опять выходить замуж? Только, пожалуйста, не за этого слащавого баронета. Кстати, мне очень жаль, что вчера во время прогулки я потерял вас из виду. Он не приставал к тебе?

– Нет, – заверила она со смехом. – Ты забываешь, что вокруг нас были люди.

– Ах да. Просто я подумал, что цветущий сад мог пробудить в Лансинге романтические настроения. Он не целовал тебя?

– Нет. На этот раз обошлось.

– Что значит «на этот раз»? – Пирс нахмурился. – Ты хочешь сказать, что он целовал тебя раньше?

– Он пытался это сделать в тот вечер, когда предложил мне руку и сердце. – Элис невольно улыбнулась. – Но мне удалось отбиться.

– Черт возьми! Мне следовало бы поколотить его. Вот только боюсь, что слух о драке разнесется по всему городу и люди узнают причину моей несдержанности. Если хочешь, я попрошу твоего не в меру ретивого поклонника убраться из Лондона подобру-поздорову.

Она продолжала смеяться.

– Он вообразил, что любит меня, поэтому и сделал предложение. Здесь нет ничего ужасного, Пирс.

– Есть, ведь речь идет о тебе. Подумать только, он ведет себя с тобой, как с простой дояркой!

– Это Египетский зал? – меняя тему, поинтересовалась Элис, вновь выглянув в окошко.

– Точно. Давай выйдем и полюбуемся.

Они побывали в Египетском зале, а потом отправились в Сомерсет-Хаус, в Королевскую академию искусств. Вся экскурсия заняла пару часов. Впервые с момента своего приезда в Лондон Элис испытала столько удовольствия. Пирс был необычно серьезным и молчаливым, если не считать нескольких шуток, которые он отпустил по поводу кареты императора Наполеона. Он явно не испытывал потребности ничего комментировать, а тем более восторгаться увиденным. Таким образом, Элис смогла в полной мере насладиться красотой экспонатов.

Они целый час бродили по Сомерсет-Хаусу, любуясь картинами, развешанными на стенах. Потом в зал вошла группа школьников, и Пирс по-хозяйски обхватил Элис за талию и привлек к себе. Казалось, он сделал это неосознанно, продолжая смотреть вверх.

Она расслабилась рядом с ним и не пыталась отстраниться, хотя понимала, что не совсем прилично стоять так на людях, даже если бы он был ее мужем. Но у нее появилось приятное чувство уюта и близости. Она не испытывала никакой неловкости и по-прежнему не сводила глаз с картин.

Спустя какое-то время Пирс взглянул на нее с улыбкой.

– Наверное, я невероятно скучный спутник. Кажется, за последние полчаса я не произнес ни слова.

– Но я тоже молчу. Зачем слова, когда здесь так много интересного?

– Ах, Элли, с тобой так спокойно! Как тебе это удается? С другими дамами мне все время хочется заполнять паузы болтовней, по большей части бессмысленной.

– Возможно, потому, что я не просто дама, а твоя подруга, – высказала предположение Элис. Только сейчас она почувствовала неудобство от того, что Пирс по-прежнему держит ее за талию, прижимая к своему плечу.

– Как жаль, что ты живешь в Бате, – посетовал он. – Лучше бы ты осталась в Чандлосе. Как ты посмела переехать, не получив моего разрешения? – напустив на себя серьезность, осведомился он, шутливо погрозив ей пальцем.

Экскурсанты-школьники давно ушли. В зале остались лишь две дамы, которые подошли очень близко к одной из картин и внимательно ее разглядывали.

– Впрочем, я знаю, почему ты уехала, – продолжал Пирс. – Воспоминания причиняли тебе боль? Как жаль, Элли, что я не могу вернуть Уэба!..

Неожиданно он нагнулся и легко поцеловал ее в губы.

– Пора подчиниться королевскому приказу. – Он разжал объятия. – Я надолго впаду в немилость у своей матери, если мы опоздаем к ней на чай хотя бы на пять минут.

– Тогда поторопимся, – предложила Элис с улыбкой, беря Пирса под руку.

* * *

Леди Нейленд, бывшая миссис Уэстхейвен, уехала из Уэстхейвен-Парка, как только ее сын достиг совершеннолетия, и вскоре после этого вышла замуж во второй раз. С тех пор она и сэр Барри жили попеременно то в Лондоне, то в Париже.

Элис помнила эту женщину с детства. Они встречались, когда та приезжала в имение. В прошлом году в Бате Элис провела несколько вечеров в обществе леди Нейленд и ее мужа. Ей нравилась мать Пирса.

– Пирс, – заявила леди Нейленд, подставляя щеку для поцелуя, когда их провели в гостиную, – ты опоздал на пять минут. Я приглашала тебя на четыре часа. Миссис Пенхэллоу, милочка, проходите, садитесь. Как погода? Не слишком ужасная?

Прежде чем Элис села, сэр Барри сердечно пожал ей руку. Пирс принялся объяснять матери, что из-за дождя движение на дорогах было сильно затруднено.

– Ты должен был это учесть. Ведь ты уже не мальчик. Надеюсь, ты взял зонтик для миссис Пенхэллоу?

– Конечно, мама. Я шел сзади, держа зонтик над ее головой, от кареты до дома, чтобы ни одна капля воды не упала на ее шляпку. Видишь, я не такой уж беспечный малый, как ты думаешь.

– Поразительно! Наверное, тебе напомнил об этом твой лакей. Тебе по-прежнему прислуживает Воэн? Очень толковый парень. Если бы не он, ты бы умудрился забыть дома даже голову. Садись, Пирс. Если смотреть на тебя снизу, можно растянуть мышцы шеи.

– Как дела, сэр? – спросил Пирс, подмигивая отчиму.

– Все шло хорошо, мой мальчик, – мрачно изрек сэр Барри, – до тех пор, пока твоя мать не посадила меня на голодный паек.

– Отличная идея! – воскликнула его жена, устраиваясь перед чайником и начиная разливать чай. – Не хочу показаться вульгарной – с гостями подобные вещи не обсуждают, – но, по правде говоря, миссис Пенхэллоу, я приказала слугам, чтобы они давали мужу вдвое меньше еды, Вообще-то следовало бы сократить его порцию втрое.

– Иногда, – заметил Пирс, с удовольствием греясь у весело потрескивающего камина, – жизнь становится трудной штукой, не правда ли, сэр?

– Если бы не бильярд, – отозвался сэр Барри, – честное слово, я бы застрелился. Только боюсь, как бы твоей матери не взбрело в голову, что, держа в руках кий, человек толстеет.

– На вашем месте я бы не стал высказывать свои опасения вслух, – усмехнулся Пирс. – Не ровен час, она примет их к сведению.

– Миссис Пенхэллоу, – любезным тоном произнесла леди Нейленд, – я знаю, как часто вы развлекали моего сына, когда был жив милый Уэбстер, Вы просто святая! Будь любезен, Пирс, передай миссис Пенхэллоу чай и тарелку с пирожными.

– Элли любит, когда в пирожных много крема, – усмехнулся он, вставая с кресла.

– Пирс! – одернула его Элис.

– Ну а теперь, милая, – продолжала леди Нейленд, – расскажите, как поживают наши друзья в Бате. А после чая мы отправим мужчин играть в бильярд, и вы признаетесь, кто ваша модистка. На вас очень миленькое платье. И цвет вам к лицу. Хотя у вас самой есть чувство стиля, и модистка здесь ни при чем. Ужасно жаль, что мне не хватает вашего вкуса!..

– Как дела у мистера и миссис Поттер? – поинтересовался сэр Барри. – Надеюсь, все хорошо?

Леди Нейленд сдержала слово, Через полчаса, когда все напились чаю и поболтали, она велела мужу и сыну идти в бильярдную и приготовилась вести неспешный разговор с миссис Пенхэллоу.

– Мужчины как дети, – вздохнула пожилая леди, когда за ними закрылась дверь. – Им все время надо подсказывать, что делать, иначе они ни за что не догадаются. Впрочем, нет нужды вам об этом рассказывать – вы ведь были замужем несколько лет. Хотя справедливости ради надо заметить, что Уэбстер был гораздо разумнее большинства мужчин.

Элис подавила улыбку.

– Взять, к примеру, Пирса, – продолжала хозяйка. – Ясно как божий день, что ему нужна жена. Он стал беспокойным, часто скучает и страдает от одиночества. Но он не желает этого признать и заняться поисками подходящей невесты. Хотите еще чаю, милочка? Кажется, он еще теплый.

Элис отказалась, и леди Нейленд налила чай себе.

– Пришлось его надоумить. Но согласитесь, нелепо говорить с тридцатишестилетним сыном о подобных вещах, тем более что он любит меня высмеивать и подмигивать отчиму, думая, что я ничего не вижу. Он гадкий и непослушный мальчишка, миссис Пенхэллоу. Однако для любящей матери он всегда будет самым лучшим. Она отхлебнула чай и скорчила гримасу. – Слишком крепкий. Я сказала Пирсу, что положение обязывает его жениться и завести детей. Но он не воспринял мои слова всерьез.

– Он прилежно посещает все светские мероприятия нынешнего сезона, – вступилась за друга Элис.

– Да, я слышала. И заглядывается на девиц вдвое младше его. Право, это смешно! Видимо, он не догадывается, что женщины достигают детородного возраста после восемнадцати лет. Неужели он рассчитывает найти себе пару среди юных особ?

Элис не нашлась что на это ответить.

– Он не имеет понятия о том, как ему жить дальше, миссис Пенхэллоу, и никогда этого не знал. Вы были знакомы с Харриет. Милая девушка, она души не чаяла в Пирсе, но, увидев ее впервые, я пришла в ужас. Слава Богу, что они недолго прожили вместе. Конечно, это нехорошо, но я считаю, что ему повезло. Он был бы с ней несчастлив. Вы со мной согласны?

Элис замялась.

– Он был очень добр к ней, – пробормотала она.

– Конечно, – кивнула леди Нейленд. – Такой уж у сына характер – он не способен быть жестоким к тем, кто слабее его. Но он был бы несчастлив. Пирс умен, хотя по его глупым речам этого не скажешь. Ему нужна столь же умная женщина. Такая, как вы, например.

Она опять отхлебнула чай и решительно поставила чашку на блюдечко.

– Как я? – удивилась Элис.

Леди Нейленд вздохнула.

– Он чрезвычайно ценил вас и Уэбстера. Помню, когда вы еще были замужем, я думала, что Пирсу было бы гораздо лучше жениться на вас. Он имел равные с Уэбстером шансы, пока вы жили со своим папой-священником. Он мог бы в конце концов остепениться, если бы взял в жены девушку, подобную вам.

Элис облизнула пересохшие губы.

– Но я не ищу мужа, мадам, – возразила она.

– Знаю, милая. Вы вдовствуете всего два года и не хотите рисковать, выходя замуж вторично. Ведь ваш первый брак оказался на редкость счастливым, не правда ли? Я сама была счастлива с мистером Уэстхейвеном. Прошло пять лет после его смерти, прежде чем я задумалась о новом муже.

– Я ценю свою независимость, – заявила Элис.

– Да. Я поняла это еще в Бате. Не надо пугаться, милая. Я не собираюсь сводить вас с Пирсом. Вы были бы для него хорошей женой, но я не думаю, что он бы вам подошел. Пирс – беспечный малый. Он не станет относиться к вам с таким же благоговением, с каким это делал Уэбстер. Скорее всего, изо дня в день будет донимать вас разными глупостями, только чтобы полюбоваться на ваш румянец.

– Он делает это и сейчас, – усмехнулась Элис.

– Значит, вы меня понимаете. Милая миссис Пенхэллоу, возможно, я затеяла то, чего не следовало затевать. Пирсу лучше не жениться вообще, чем жениться на неподходящей девушке. Он кого-нибудь выбрал?

– Кажется, нет. Правда, он оказывает знаки внимания мисс Борден, дочери леди Маргем, но, по-моему, это несерьезно. В нем говорит потребность опекать робкую девушку.

– Она и ее мать знают, что он богат и знатен? – сухо осведомилась леди Нейленд.

– Думаю, да.

Хозяйка поцокала языком.

– Пирс думает, что сумеет сам найти себе жену. Но в сердечных вопросах и в вопросах брака – что не всегда одно и то же – он настоящий младенец. Вполне вероятно, что он в итоге женится не на той особе, которую выбрал, а на той, которая расставит ему ловушку. Я права, миссис Пенхэллоу?

– Не знаю, мадам.

– Конечно, с вашей стороны было бы неприлично комментировать подобные вещи, – согласилась леди Нейленд. – Мне не следовало об этом спрашивать. Теперь придется решать, что делать. Очевидно, я должна держать язык за зубами. Если я выскажу сыну свои соображения, он из чистого упрямства поступит мне наперекор и гораздо быстрее угодит в расставленные сети. Ну ладно, милочка, давайте лучше поговорим о вашей модистке. Вы шьете себе наряды в Лондоне?

Они обсудили вопросы моды, а потом в гостиную вернулись мужчины.

Глава 8

На балу у Хендонов мистер Уэстхейвен был задумчив. Элли права. Брак нужен не только для того, чтобы обзавестись наследниками. Выбрав жену, он будет жить с ней до конца своих дней. Если он женится на девушке вдвое младше, то приговорит себя к пожизненному заключению, ведь она наверняка его переживет.

Вечер выдался на редкость скучным. Танцуя с мисс Борден, Пирс без конца подыскивал новые темы для разговора, стараясь вытянуть из нее хотя бы словечко или улыбку. Ему было интересно наблюдать, как она смущенно поглядывает на него из-под опущенных ресниц, но надолго ли хватит этого интереса? Уж точно не на много лет.

В свете уже разнесся слух о том, будто он всерьез ухаживает за мисс Борден. Матери с дочерьми, оставшиеся не у дел, стали осаждать его еще яростнее, чем обычно. Поначалу все это было ужасно забавно, но, в конце концов, Пирс решил, что делать свою частную жизнь предметом пересудов не слишком приятно.

Ему надоела эта светская суета, демонстрация человеческой глупости. Шли недели, а ничего нового не происходило.

У него появилось неожиданное желание вернуться в свое имение. Он не был там целый год. По соседству, в Чандлосе, теперь жили чужие люди, а когда-то он чувствовал себя там так уютно!

И все же его тянуло в уютный мирок Уэстхейвен-Парка, подальше от соблазнов Лондона. Рано или поздно ему придется смириться с мыслью, что Уэб умер, а Элли живет новой жизнью в Бате. Разумеется, она всегда будет его подругой, но прежние радости уже не вернуть.

Пора прекратить эти бессмысленные поиски невесты. Ему не нужна жена.

– Знаешь, я не собираюсь этого делать, – сказал он Элис, вальсируя с ней перед ужином.

– Ты ждешь от меня похвалы или осуждения? – спросила она, подняв брови. – Чего ты не собираешься делать, Пирс?

– Жениться. Я решил сойти в могилу закоренелым холостяком, Или закоренелым вдовцом.

– О тебе будет скорбеть половина Лондона. Женская половина. Зато мужская обрадуется тому, что ты сошел с дистанции.

– Ты смеешься надо мной, Элли! В последнее время ты стала слишком дерзкой. Моя мать не захочет иметь со мной ничего общего. Я никогда не сделаю ее бабушкой.

– Значит, ты изменил свои планы. Позволь узнать, что послужило тому причиной?

– Ты, – ответил он и заметил, что она перестала улыбаться. – Ты меня убедила. Ты не рада?

– Да нет, почему же? Я рада, если мне удалось помешать тебе вступить в несчастливый брак. Но я не хотела приговаривать тебя к одинокой жизни.

– Я хочу вернуться в Уэстхейвен. Жаль, что не смогу этого сделать завтра – я обещал мисс Борден организовать поездку в Воксхолл. Мы отправимся туда на следующей неделе, а потом я спокойно уеду.

– Как я тебе завидую!

– Правда? – усмехнулся он. – Так поехали со мной. Будешь моей гостьей. Дом у меня большой.

– Пирс! – Элис рассмеялась. – Что за нелепая идея! От тебя отвернутся все соседи.

– Да, идея действительно нелепая, – согласился он, подумав. – Представляю, как тебе будет тяжело гостить в Уэстхейвене, зная, что ты больше не живешь в Чандлосе. И там нет Уэба. Даже мне с этим трудно смириться.

– Но я рада, что ты уезжаешь домой. Там по тебе наверняка соскучились. Я тоже надеюсь скоро вернуться в Бат.

– Но сначала мы съездим в Воксхолл. Ты нужна мне для моральной поддержки, Элли. И покаты здесь, обещай, что никогда не выйдешь замуж за Лансинга.

– Обещаю – только потому, что ты так настаиваешь, Пирс, – с нарочитой серьезностью промолвила Элис.

– Он танцевал последний танец с мисс Борден и подписался в ее карточке на танец после ужина. Возможно, он хочет завладеть «рыбным» богатством. Если так, то ты, в конце концов, от него избавишься.

– Я не думаю, что сэра Клейтона привлекают деньги мистера Босли. Говорят, он сам очень богат. Ты хоть понимаешь, Пирс, от чего я отказываюсь ради тебя?

– Люблю отравлять жизнь другим людям.

* * *

– Ты должна все время помнить, Касси, – внушал мистер Босли своей племяннице за завтраком на другой день после бала, пока леди Маргем лежала в постели с головной болью, – когда делаешь дело, голова должна быть холодной. Ты ничего не добьешься, если позволишь себе увлечься смазливым мужчиной.

Кассандра поковыряла вилкой в тарелке.

– Мистер Карпентер – симпатичный молодой человек. Я прав? – спросил Босли.

– Да, дядя.

– И ты согласилась сегодня днем поехать с ним в парк. Это вполне понятно, Касси. Вы оба молоды. Но он никто, моя девочка. Его отец владеет небольшим поместьем и более чем скромным состоянием. Впрочем, это не важно. Главное, что у него нет титула. Он не может тебе ничего предложить.

– Да, дядя.

– Твоя мать действовала в правильном направлении, когда вышла замуж за твоего отца. Но в те дни я не мог помочь ей деньгами. Теперь у меня есть такая возможность, Касси. Ты должна поступить так же, как твоя мать, и даже лучше – у тебя будут средства на жизнь.

– Да, дядя.

– Уэстхейвен – вот человек, который тебе нужен. Я навел справки об остальных джентльменах, которые выказали к тебе интерес. Ни один из них нам не подходит. Твоя мать сказала, что вчера вечером с тобой дважды танцевал сэр Клейтон Лансинг. Это правда?

– Да, дядя.

– Он был в вашей компании, когда ты ездила в Ричмонд-парк?

– Да, дядя. Он гулял со мной по дорожкам.

– Хм. Мне надо навести справки. А пока, Касси, продолжай любезничать с Уэстхейвеном. Ты делаешь это?

– Да, дядя. Он очень заботлив.

– И по-прежнему хочет свозить тебя в Воксхолл?

– Да. Он сказал, что приедет к маме и договорится о поездке на следующей неделе.

– Умница. Воксхолл – весьма романтичное место. Ты должна вскружить ему голову. Только постарайся не оставаться с ним наедине, душечка.

Мистер Босли подмигнул.

– Да, дядя, – в двадцатый раз пролепетала его племянница.

* * *

Феба наконец-то начала выздоравливать, но чувствовала себя еще очень слабой. Так она сказала Элис, когда та сообщила ей о своем намерении вернуться в Бат на следующей неделе. Болезненная слабость мешала миссис Карпентер сопровождать Аманду и усмирять капризную Мэри.

Вообще-то, по мнению Элис, это была странная слабость. Она не мешала Фебе заниматься приятными делами, например, водить Аманду на балы и вечеринки и ежедневно объезжать магазины в поисках обновок. Зато когда речь шла о том. чтобы сопровождать девушку на концерты и в оперу или гулять с младшей дочкой, Феба тут же сказывалась больной и немощной.

Эта обязанность легла на плечи Элис. Она свозила Мэри в собор Святого Павла и в Вестминстерское аббатство, в Королевский монетный двор и в музей мадам Тюссо. Она общалась с девочкой и пыталась придумать новые развлечения, хоть сама была не очень хорошо знакома с Лондоном. Она скрывала свое раздражение братом, который вечно жаловался на родных и не делал ничего, чтобы их развлечь. Впрочем, Джарвис, надо отдать ему должное, изредка занимался с Ричардом.

Однажды вечером в опере Пирс спросил Элис, не желает ли она пойти с ним завтра в Британский музей. Она улыбнулась и сказала, что обещала погулять с Мэри.

– Я поеду с вами, – заявил он, предложив на выбор два места – лондонский Тауэр и амфитеатр Астли. – С удовольствием побываю там опять.

– Лжец! – укорила его Элис. – На днях ты жаловался, что устал водить молоденьких дам по музеям.

– Правда? Наверное, у меня было плохое настроение. Понимаешь, Элли, все зависит от того, кто твоя спутница.

– Значит, тебе нравится Мэри.

– Боже правый, да я вообще ее не знаю! Но мне нравится ее тетя. Мы воспользуемся моей двуколкой и посадим девочку между нами.

– Она придет в восторг. Джарвис категорически отказывается брать ее с собой, заявляя, что станет всеобщим посмешищем, если его увидят в одной карете с девчонкой.

– Ах, вот оно что! Значит, всеобщим посмешищем буду я? Знаешь, Элли, у меня раскалывается голова. Тебе не кажется, что композитор мог бы оказать всем большую услугу, убив сопрано в первой части оперы вместо того, чтобы оттягивать ее кончину до самой последней сцены?

– Тогда не понадобилась бы вторая часть, – рассудительно заметила она.

– Ты права, – сказал он с усмешкой и отправился в свою ложу.

На другой день, готовясь к экскурсии, Мэри пребывала на седьмом небе от счастья. Она прокатится по Лондону в карете джентльмена, о котором ее старшие сестра и брат рассказывали столько хорошего!

Прибыв в Тауэр, они осмотрели королевские украшения, воинские доспехи и диких животных.

– На воле их осталось совсем немного, – как заправский экскурсовод объяснил мистер Уэстхейвен, – зато все они очень свирепые.

Он рассказал несколько жутких историй о том, как звери перегрызали засовы клеток, выходили на волю и съедали бедных зрителей.

– Какие глупые! – удивилась Мэри. – Почему они не убежали, пока звери грызли засовы?

– В злобном настроении они могут сделать это в мгновение ока. Смотри, Элли, какие жуткие глаза у того льва! Не знаю, как вам, а мне становится не по себе от одного его взгляда.

С этими словами Пирс взял Элис за руку.

– А вы, оказывается, трусишка! – воскликнула Мэри. – По-моему, он просто хочет спать.

В глубине души Элис придерживалась того же мнения, но было приятно, что ее ладонь покоится в руке Пирса.

– Они всегда отдыхают перед нападением, – продолжал нагнетать страх мистер Уэстхейвен. – Как и медведи, кстати. А вот слон способен отодвинуть засовы клетки, просто обвив их хоботом. Интересно было бы посмотреть, правда, Элли?

– Пойдемте к птицам, – предложила Элис. – Они более безобидны. А то у бедной Мэри скоро подогнутся коленки от страха.

– Вовсе нет, – презрительно бросила девочка. – Я знаю, что мистер Уэстхейвен просто смеется над нами, тетя Элис.

– Вот видите! – торжествующе провозгласил Пирс, когда лев поднял голову и зевнул. – Сейчас набросится. Держитесь за меня, дамы.

Он обнял Элис и Мэри, прижав их к себе. Девочка тихонько взвизгнула.

– Пирс! – Элис оттолкнула его и поправила шляпку. – Ты хуже ребенка. У бедной Мэри будет истерика.

Но Мэри была весела и бодра, как никогда раньше. Она хихикнула и опять сказала Пирсу, что он трусишка. Тот засмеялся, продолжая обнимать Мэри за талию. Стоявший неподалеку пожилой джентльмен с улыбкой наблюдал за ними.

Элис высвободилась из объятий Пирса и направилась к клеткам с птицами. На душе у нее было тепло и радостно. Пожилой джентльмен, несомненно, решил, что они – одна семья.

Пирс был бы хорошим отцом. Ему явно доставляло удовольствие проводить время в обществе ребенка. Он помог Мэри забыть про болезнь и капризы. Девочка наслаждалась прогулкой.

Сейчас у него могла быть девятилетняя дочка – всего на два года моложе Мэри, и он показывал бы ей достопримечательности Лондона. А у нее мог быть десятилетний сын, Николас. Но вместо этого они оба были бездетными, их супруги умерли, и они развлекали чужого ребенка.

Элис судорожно сглотнула.

– Ты обиделась, дорогая? – спросил Пирс, сжав ее плечо. – Мне не следовало тебя обнимать, Это унизило твое достоинство, не так ли? Прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, что я легкомысленный малый.

– Нет, я не обиделась, – возразила она, похлопав его по руке. – И вообще, не надо на себя наговаривать, Пирс. Ты не обязан развлекать Мэри и, тем не менее, потратил на это целый день.

Он посмотрел на юную мисс Карпентер, по-прежнему стоявшую перед клеткой со слоном, и нагнулся к Элис.

– Ты тоже не обязана, но она ребенок, и ей нужны развлечения, поэтому мы сюда и приехали. Что случилось, Элли?

Она улыбнулась и пожала плечами:

– Ничего. Просто я вдруг подумала, что ты мог бы быть здесь со своей дочкой, а я со своим сыном, Николасом. Мне стало жалко саму себя, только и всего.

– Что же делать? Так сложилась жизнь, – с несвойственной ему теплотой произнес Пирс. – Ты приехала сюда с племянницей и со мной. Ну что ж, мы посмотрели и обсудили всех птиц, а теперь я усажу вас в мою двуколку и отвезу в кафе-мороженое. По-моему, вы это заслужили.

Полчаса спустя они сидели за столиком кафе. Съев полпорции, Мэри вдруг заявила, что мама не разрешает ей есть мороженое – боится, что она простудится.

– Значит, это будет наш маленький секрет. – заявил Пирс. – Я ничего не скажу твоей маме, Мэри. А тетя пусть поднимет правую руку и тоже поклянется молчать. Ну же, Элли, мы ждем!

Элис напустила на себя серьезный вид и произнесла страшную клятву.

– Но ты должна держаться, Мэри, – продолжал Пирс. – Только попробуй простудиться в ближайшие месяцы!

Мэри захихикала и пообещала, что не будет болеть.

– Ну а теперь попросим твою тетю, чтобы она поехала с нами завтра днем в амфитеатр Астли.

– О да, пожалуйста! – взмолилась Мэри. – Прошу тебя, тетя Элис. Папа не позволит мне поехать с одним мистером Уэстхейвеном.

– Разумеется, нет, – согласилась Элис и взглянула на своего ухмыляющегося спутника. – Ты уверен, Пирс? Разве у тебя нет дел поважнее?

– Ни единого, – отозвался он, подняв брови.

Они провели вместе еще один день, правда, им пришлось взять закрытую карету Пирса, потому что собирался дождь.

На обратном пути Мэри села напротив них и погрузилась в молчание. До этого она целых десять минут щебетала об увиденных экспонатах, но теперь только разглядывала своих взрослых спутников.

– Вы женитесь на тете Элис? – неожиданно спросила она у Пирса.

Элис невольно покраснела.

– Нет, – покачал головой Пирс. – Мне кажется, твою тетю не прельстит подобная идея.

– Почему? Дядя Уэбстер давно умер, и я бы хотела, чтобы вы стали моим дядей.

– Спасибо, учту. Знаешь, мне даже не надо поворачиваться. Я и так знаю, что твоя тетушка стала такой же пунцовой, как бант у тебя под подбородком. Я прав? – Он со смехом обернулся к Элис.

– Мэри, – обращаясь к племяннице, назидательно произнесла тетка, чувствуя, что ее холодный тон резко контрастирует с пылающим лицом, – не следует обсуждать столь деликатные темы на людях. Даме это неприлично.

– А джентльмену не следует вгонять в краску свою собеседницу, – подхватил Пирс, не сводя с Элис веселого взгляда, – даже если румянец ей очень к лицу.

Он, наконец, отвернулся от старшей из своих спутниц и подмигнул младшей.

* * *

Для поездки в Воксхолл мистер Уэстххэйвен собрал большую компанию. Слава Богу, ему не придется одному развлекать юную мисс Борден! Поскольку Воксхолл был увеселительным парком под открытом небом, посещаемым самыми разными людьми, мистер Босли тоже согласился поехать. В число экскурсантов также вошли леди Маргем, Элис, сэр Клейтон Лансинг – Пирс не хотел приглашать этого джентльмена, но Лансинг сам напросился, – Аманда и Джарвис Карпентер, мистер Кинг и мисс Маркс.

– Я очень рад, что Босли будет с нами, – сказал Пирс, обращаясь к Элис. – Он тебе понравится.

– Ты думаешь? Должна признаться, мне будет любопытно с ним пообщаться. Я так много о нем слышала! – Он добродушный весельчак. Впрочем, бьюсь об заклад, что он продал бы родную бабушку, если бы мог получить барыш от этой сделки.

– Восхитительный персонаж!

– Один на миллион, – охотно подтвердил Пирс. Они встретились ранним вечером и отправились в Воксхолл самым длинным и необычным путем – по реке Темзе. Пирс решил, что так будет интереснее. Мистер Босли сел рядом с Элис. Сэр Клейтон нахмурился и занял место возле леди Маргем. Когда они выходили из лодки, мистер Босли протянул даме руку.

– Если вы не сочтете мой жест за дерзость, миссис Пенхэллоу, – тут же оговорился он. – Знаете, я по торговой части, и некоторые представители высшего света шарахаются от меня как от чумы. – Он от души расхохотался над собственной шуткой.

– Спасибо, сэр, – отозвалась Элис. – Вы мне очень помогли. – Приятно слышать, мэм. По правде говоря, я сам сколотил свое состояние, а благородные господа, даже бедные, как церковные мыши, считают честный труд ниже своего достоинства. Позвольте полюбопытствовать, покойный мистер Пенхэллоу был богат?

Элис чуть не задохнулась от возмущения и обратила удивленный взгляд на Пирса. Но тот стоял, склонив голову, и слушал Аманду.

– Вы угадали, – ответила она. – Муж оставил мне немалое состояние.

– А к кому отошло его имение? – продолжал расспросы мистер Босли.

– К его кузену, сэр.

– Очень жаль, что оно досталось не вам. – Он похлопал ее по руке и сочувственно поцокал языком. – Но вы еще молоды и хороши собой. Если захотите, можете рассчитывать на симпатичного лорда. Хотя не исключено, что вас привлечет нетитулованный, но состоятельный человек. – Он довольно хохотнул.

«Боже правый! – удивленно подумала Элис. – Никак, он со мной заигрывает?» На этот раз она встретилась взглядом с Пирсом и увидела, как он подмигнул.

Мистер Босли усадил Элис рядом с собой в ложе, которую Пирс заказал на вечер, и словно невзначай сжал ее пальцы.

– Мы потанцуем позже, миссис Пенхэллоу, – предложил он, – когда оркестр заиграет деревенскую музыку. Я умею танцевать народные танцы. А вы, надо думать, предпочитаете кадрили, менуэты и вальсы. Надеюсь, вы согласитесь немножко посидеть?

– Конечно, сэр. Здесь так красиво! И сад, и иллюминация.

– Только бы не было дождя. Весь день жутко парило, и на горизонте скопились грозовые тучи.

Элис кивнула и откинулась на спинку кресла, приготовившись позабавиться, слушая словоохотливого торговца. Мистер Босли выложил ей все подробности о своем бизнесе и многочисленном имуществе, как будто предложил себя ей в женихи.

– Пусть молодые резвятся, – добродушно заметил он через несколько минут, глядя, как Пирс танцует с мисс Борден, Аманда – с мистером Кингом, а Джарвис – с Генриеттой Маркс. – Приятно смотреть на счастливые юные лица, не правда ли, миссис Пен-хэллоу?

Элис подавила улыбку. Вот Пирс посмеется, когда узнает, что мистер Босли назвал его танец резвым, а его самого – молодым человеком! Впрочем, вполне вероятно, что внимание мистера Босли к ее персоне вызвано отнюдь не личным интересом. Что, если он таким образом пытается удержать Пирса подальше от нее, чтобы тот мог вдоволь пококетничать с Кассандрой? Он наверняка слышал, что Элис и Пирс – старые друзья и что за последние недели они много времени провели вместе.

Это подозрение подтвердилось позднее, когда Пирс позвал Элис танцевать. Мистер Босли немедленно вскочил с кресла и объявил, что она обещала танец ему. Оркестр играл вальс.

Стараясь сохранять серьезность, Элис последовала за мистером Босли.

И все же вечер оказался не слишком приятным, несмотря на чудесный парк, ярко украшенные ложи, веселую музыку и вкусную еду. Разноцветные фонарики заливали волшебным блеском многочисленные деревья и фигуры отдыхающих. Элис удалось лишь один раз сбежать от мистера Босли, да к то потому, что сэр Клейтон пригласил ее на вальс, а потом предложил прогуляться по освещенным дорожкам. Они вернулись в ложу полчаса спустя, причем за это время ей пришлось отбиваться от очередного поцелуя и отклонять очередное предложение руки и сердца.

Элис чувствовала себя крайне раздраженной. Когда все приступили к ужину, она попыталась разобраться, понять подспудные причины собственного настроения. У нее получилось два не слишком утешительных ответа.

Во-первых, погода. В воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения. У Элис даже разболелась голова от духоты. Как видно, вот-вот хлынет хороший ливень. А может быть, разразится гроза, и они не увидят фейерверка. Тогда вся прогулка пойдет насмарку.

Вторая причина была куда более важной. За весь вечер Элис ни на минуту не осталась с Пирсом наедине. И ни разу не станцевала с ним. Это было обидно, ведь они находились в одном из самых красивых мест Лондона и оркестр сыграл несколько вальсов.

Скорее бы вернуться в Бат и снова зажить спокойной, размеренной жизнью!

Глава 9

Мистер Уэстхейвен мечтал, чтобы вечер побыстрее закончился, хотя, как и подобает радушному хозяину, прилагал все усилия к тому, чтобы гости остались довольны. Воксхолл был его излюбленным местом в Лондоне. Однако он уже настроился вернуться в загородное имение и с раздражением воспринимал каждый день задержки. Уехать он планировал завтра.

Тем временем Босли явно решил сделать Элли объектом своей галантности. Пирс этому не удивлялся, Она была обворожительна в платье насыщенного розового цвета, с темными волосами, забранными наверх, и локонами, ниспадавшими на шею. И конечно, она была слишком хорошо воспитана, чтобы выказывать раздражение по поводу своего простоватого кавалера. Как и следовало ожидать, ее забавляла вся эта ситуация. Пирс заранее знал, что ей понравится старик Босли.

Сам Уэстхейвен танцевал со всеми приглашенными дамами, кроме Элис. Сначала ей не давал проходу Босли, а потом на сцену вышел Лансинг. Пирс забеспокоился, когда Элис и Лансинг уединились. Впрочем, Элис хватит разума не слишком удаляться от главной дорожки парка. И все же он готов был поклясться, что Лансинг попытается украсть у нее поцелуй.

Наконец все собрались поужинать, и Пирс поздравил себя с успехом: вечер прошел отлично, и он, Пирс, ухитрился вести себя так, что ни одна из присутствующих дам не могла бы сказать, что он оказывает ей предпочтение. Единственное, что беспокоило Уэстхейвена, – это погода. Но здесь он был бессилен. Тучи на небе сгущались, назревала гроза. Она могла начаться раньше, чем фейерверк. Но Пирс заранее позаботился о том, чтобы им не пришлось бежать под дождем: кареты переправились по мосту и ждали их на выезде из парка.

После ужина мистер Босли предложил прогуляться. Пирс обернулся к Элис, но, увы, ее ладонь уже лежала на согнутом локте Босли. Он хотел было подойти к леди Маргем, но тут мисс Борден робко тронула его за рукав и на мгновение подняла на него умоляющие глаза. Пирсу ничего не оставалось делать, как предложить Кассандре свое общество.

Они зашагали по самой широкой и освещенной дорожке. Воздух внизу пока был недвижим, но ветер уже трепал верхушки деревьев.

– Скоро начнется дождь, – заметила леди Маргем. – Не стоит далеко уходить.

– Мы вернемся, как только поднимется ветер, – заверил ее сэр Клейтон.

– Самое главное – не разочаровать наших дам, – авторитетным тоном изрек мистер Босли. – Они не захотят портить прически и промокнуть. К счастью, в парке есть много укромных уголков.

– Не слишком удачная идея, братец, – возразила леди Маргем. – Нам придется сидеть в этих укромных уголках час или даже больше, пока не кончится гроза.

Мистер Босли добродушно улыбнулся, глядя на Элис.

– Все зависит от того, в чьем обществе ты проведешь этот час; – возвестил он.

«Боже правый! – ахнул про себя Пирс. – Босли и впрямь ухлестывает за Элли». Придется следить, чтобы он не увел ее на боковую тропинку. Того и гляди этот рыбный магнат сделает ей предложение. Пирс досадливо щелкнул пальцами и попытался поймать ее взгляд. Но Элис смотрела на небо, губы ее были чуть открыты. Восхитительное создание!

– Прошу прощения за навязчивость, – пробормотала Кассандра, – но я боялась, что мне предложит руку сэр Клейтон.

– Что здесь страшного? – удивился Пирс. – У него замечательный вкус.

– Я стесняюсь и не знаю, о чем с ним говорить. Да и с другими джентльменами тоже. Я чувствую себя уютно только с вами. Простите.

– Для меня большая честь быть вашим спутником. Мы не слишком быстро идем?

– Можно немножко помедленнее? – помолчав, виновато попросила она. – Я надела новые туфли.

– Конечно, можно, – кивнул Пирс, замедляя шаг.

Гроза надвигалась быстрее, чем хотелось бы. Сильно похолодало, и над головами гуляющих с шумом раскачивались ветки. Цветные фонарики, укрепленные на деревьях, колыхались, и казалось, что весь парк усеян мерцающими пестрыми огоньками. Однако, несмотря на это восхитительное зрелище, надо было возвращаться.

– Ой! – вдруг вскрикнула Кассандра. – Что это было?

Она остановилась как вкопанная у одной из узких тропинок.

– Что там такое? – спросил Пирс, но девушка уже отпустила его руку и метнулась в. сторону.

Черт возьми! Пирс растерянно замер, не зная, что делать – то ли крикнуть остальным, чтобы они подождали, то ли последовать за своей спутницей, пока та окончательно не скрылась в темноте. Он выбрал последнее.

Кассандра сосредоточенно оглядывалась по сторонам.

– Куда он делся?

– Кто? – недоуменно спросил Пирс, решительно беря ее за локоть.

– Котенок. Маленький испуганный котенок. Вы его видели?

– Нет. Наверное, он потерялся, мисс Борден. Давайте вернемся на главную аллею. Скоро польет дождь. Нам надо срочно двигаться к каретам. Фейерверк придется отложить до другого раза.

– Но мы не можем его бросить, – пролепетала она, и в ее голосе послышались слезы. – Бедный котик! Я не засну до утра, зная, что он бродит где-то здесь, голодный и одинокий.

О Боже! Как объяснить чувствительной юной девушке, что искать котенка в огромном парке – все равно, что искать иголку в стоге сена? Неужели она не понимает, что ей нельзя надолго уединяться с мужчиной? Это может ее скомпрометировать и поставить их обоих в неловкое положение. Пирс заранее представлял, о чем подумают его гости, узнав, что они провели вдвоем столько времени.

– Надо его найти, – не унималась Кассандра. – Давайте поищем еще немного, сэр.

Ну что ж, придется! Повинуясь воле своей очаровательной спутницы, Пирс сделал еще двадцать шагов.

– Давайте вернемся, – осторожно предложил он спустя минуту, когда их поиски, как и следовало ожидать, не увенчались успехом. – Котенок, наверное, уже обрел хозяина и свернулся клубочком на чьих-то коленях.

– О! – жалобно простонала Кассандра. – Если бы это было так!.. Но вы правы – нам пора возвращаться.

Она в последний раз огляделась по сторонам и подошла к Уэстхейвену, но в следующее мгновение уже схватила его за рукав и взволнованно указала на другую тропинку.

– Вот он! Мы нашли его. Какое счастье! Котик, стой!

Она медленно двинулась вперед, вытянув перед собой руку.

Пирс обреченно вздохнул и последовал за девушкой. Вот нелепость – рисковать собственной репутацией ради какого-то глупого котенка! Где же этот разбойник? Если бы не потрясающая робость мисс Борден, УэстхеЙвен подумал бы, что она нарочно заманивает его и ловушку.

Она остановилась перед пустым гротом, Он был излюбленным местом для тех, кто хотел поужинать тет-а-тет. Но котенка по-прежнему нигде не было видно.

– Боюсь, мы его потеряли, – грустно заметила Кассандра. – Несчастный котик не знал, что мы хотим его спасти.

Она смущенно взглянула на Пирса, и в этот момент небо озарила яркая вспышка молнии. Девушка кинулась в его объятия.

– Гроза! – испуганно воскликнула она.

– Гроза еще не началась, но нам надо поскорее вернуться.

Пирс не успел договорить, как ему в лицо брызнула крупная капля. Вдали прогремел гром.

– О Боже! – Трусиха мисс Борден всем телом прижалась к своему покровителю. – Начался дождь. Давайте останемся здесь. Я так боюсь грозы!

– Не бойтесь. Я обниму вас, и мы быстро дойдем.

В этот момент небеса разверзлись и хлынул настоящий ливень. Пирс обнял Кассандру за плечи, и они бросились в грот.

Они долго просидели в укрытии – может, час, а может, и больше. Но время не имело значения. Главное состояло в том, что Пирс с мисс Борден уединились, отделившись от остальной компании. Другие участники прогулки, наверное, уже едут в каретах домой, оставив отставшей парочке один экипаж.

Ну что ж, значит, придется сделать ей предложение. Теперь от этого никуда не денешься.

– Мне так страшно! И так х-холодно! – сообщила Кассандра, когда небо осветила очередная вспышка молнии.

Пирс расстегнул пальто и пустил Кассандру к себе под крылышко, потом обнял и начал баюкать, точно маленького ребенка.

Черт побери!

Вдруг она подняла голову, и он ласково поцеловал ее мягкие губы. Она застонала и прильнула к нему, явно наслаждаясь этим поцелуем.

– С вами мне не страшно, – проворковала мисс Борден несколько минут спустя, уткнувшись головой ему в плечо. – Рад это слышать, – сухо промолвил Пирс. Воздух сотрясали громовые раскаты, в небе сверкали молнии.

«Интересно, был ли котенок?» – неожиданно подумал Пирс.

Итак, он держал в объятиях свою будущую жену, мягкую, теплую и покорную. Ее губы были маняще приоткрыты. Нежное создание! Она станет матерью его детей. И все-таки Уэстхейвен не мог представить, что будет заниматься любовью с этой малышкой. Сможет ли она родить ребенка, ведь она сама еще совсем дитя?

Он убил Харриет, а теперь, не дай Бог, убьет Кассандру.

Пирс прижал девушку к груди и ласково покачал в своих объятиях. Темные небеса каждые десять секунд озарялись яркими вспышками.

Интересно, что сейчас делает Элис?

Вернувшись на прежнее место, участники прогулки сразу заметили, что двое отсутствуют. Леди Маргем забеспокоилась, а мистер Босли весело подмигнул сестре и сказал, что шаловливая девчушка просто на минутку свернула с дорожки, послушав своего кавалера, и скоро будет здесь.

– Этот парк – прекрасное место для любви, не правда ли, миссис Пенхэллоу? – обратился он к Элис.

Но и в ложе отставшей парочки не оказалось. Мистер Босли высказал предположение, что они направились прямо к каретам, и предложил всем последовать их примеру.

Однако мистера Уэстхейвена и мисс Борден не было и в карете. Начался дождь. В небе вспыхнула молния, вслед за ней прогремел гром.

– Пойди поищи их, брат, – взмолилась леди Маргем.

Мистер Босли по-прежнему видел в происшествии лишь забавную сторону.

– Я могу искать их часами, Люсинда. А когда найду, они вряд ли скажут мне спасибо. – Он покачал головой. – Ох уж эта молодежь! Завтра надо будет поговорить с Касси… и с мистером Уэстхейвеном. Он просто выкручивает мне руки! Еще немного, и у меня испортится настроение.

Впрочем, насколько могла судить Элис, настроению мистера Босли ничто не грозило. Каким-то образом его племяннице удалось увести Пирса в укромный уголок и там задержать. Она явно готовила западню незадачливому донжуану. А ведь завтра Пирс собирался уехать в Уэстхейвен-Парк. Дождь полил сильнее.

– Пожалуйста, пойдемте в карету, мадам, – попросил мистер Кинг, обращаясь к Элис. – Там уже сидят ваши племянники.

– Я сам с радостью вас подвез бы, мэм, – вызвался мистер Босли секунду спустя, но Элис уже сидела в карете мистера Кинга.

– Босли доставит домой мисс Маркс и Лансинга, – сказал мистер Кинг. – А карета Уэстхейвена подождет его и мисс Борден.

Элис не заметила ухмылок, которыми обменялись Джарвис и мистер Кинг. Она смотрела в окно. Ни Пирс, ни Кассандра Борден так и не появились.

* * *

Пирс отпустил карету, не доезжая Сент-Джеймс-стрит. Дороги и тротуары еще не просохли, в холодном воздухе витала сырость, но дождь прекратился, и на небе показались звезды. Пирсу не хотелось идти домой и ложиться спать.

Куда же податься? В клуб? Но у него не было настроения болтать, играть в карты и пить, поэтому он решил просто прогуляться. И горе тому бандиту, который посмеет нарушить его спокойствие!

Как только гроза закончилась – а это случилось примерно через час после того, как они укрылись в гроте Воксхолла, – Пирс отвез мисс Борден домой. Ее мать накинулась на дочь с объятиями. Босли приветливо улыбнулся и предложил Пирсу рюмку коньяка, чтобы согреться.

Но тот отказался и ушел, заверив дядюшку мисс Борден, что вернется утром. Другого выхода нет. Если он завтра не сделает Кассандре предложения, мистер Босли потратит все свое состояние на то, чтобы нанять профессиональных убийц. Ну что ж, он вдоволь посмеялся над забавным стариком, теперь придется пожинать плоды собственной беспечности. Чем больше Уэстхейвен размышлял об этом, тем больше убеждался в том, что Босли каким-то образом подговорил племянницу увести своего спутника подальше от остальных перед самым началом грозы. Она на удивление точно рассчитала время.

Сама девица никогда бы до такого не додумалась. Здесь явно чувствовалось вмешательство более взрослого и опытного человека. Черт бы побрал этого Босли! Как он мог так рисковать добродетелью племянницы? Девушка больше часа находилась во власти Пирса, и он мог сделать с ней все, что угодно. При ее наивности она вряд ли стала бы сопротивляться.

Теперь все, он конченый человек. Его связали по рукам и ногам. А может, оно и к лучшему? Всего несколько недель назад он радостно согласился с тем, что настала пора опять жениться и обзавестись наследниками. Тогда это казалось правильным. Его мать придет в восторг. Пожалуй, лучшей невесты, чем Кассандра Борден, ему не найти. Она юна, хороша собой и послушна.

Завтра ему придется сделать ей предложение. Они поженятся еще до конца сезона. Несомненно, Босли захочет, чтобы они венчались в часовне святого Георгия, и позовет на свадьбу половину лондонского светского общества. Пирс увезет молодую жену к себе в имение и будет жить в Уэстхейвене, сколько ему заблагорассудится.

А через год он станет отцом. Если, конечно, Кассандра не умрет при родах, как это случилось с его первой женой Харриет.

Пирс прибавил шагу.

Завтра днем он познакомит мисс Борден со своей матерью. Не забыть бы сесть поближе к девушке, чтобы она не смущалась…

Черт возьми, куда он идет? Пирс остановился и хмуро огляделся по сторонам. Его занесло на Кавендиш-сквер! Интересно, который теперь час? Судя по черному небу, уже за полночь.

Элли… Ноги сами привели его к ее дому. Старая привычка! Раньше, когда его что-то тревожило, он запросто заходил к Уэбу и Элли, и они помогали ему справиться с дурным настроением.

Пирс негромко выругался. Бедная Элли! Она наверняка возмущена его исчезновением в Воксхолле. И вообще, не стоит перекладывать свои проблемы на ее хрупкие плечи. Тем более что сейчас глубокая ночь.

Придется научиться обходиться без нее. С годами он стал слишком зависим от их дружбы. Будь Уэб жив, все было бы гораздо проще, но его нет. Всегда найдутся люди, способные неверно истолковать отношения мужчины и женщины. Близкая дружба между представителями противоположного пола выглядит подозрительно, особенно сейчас, когда он ищет себе невесту.

Вот и Босли уже заметил привязанность Пирса к Элис. Не зря же сегодня вечером он прилагал все усилия к тому, чтобы они оставались подальше друг от друга.

Стоя на тротуаре, Пирс смотрел на горящие окна дома, борясь с искушением взойти на крыльцо и постучаться в дверь.

* * *

Элис отпустила горничную, разделась и причесалась. Но ложиться пока не хотелось. Она знала, что не сумеет уснуть. Накинув халат поверх ночной рубашки, она прошла в гостиную и взяла книгу.

Однако ей так и не удалось сосредоточиться на чтении. За пять минут она не перевернула ни одной страницы. Элис закрыла книгу и раздраженно бросила ее на столик.

Ей надо жить своей жизнью. Слава Богу, Феба окончательно выздоровела и уже не может притворяться слабой. Элис опять стала свободной и не желала, чтобы ей на плечи перекладывали чужой груз.

Разумеется, это касалось и Пирса. Он вполне зрелый мужчина и способен справиться с неприятностями. Однако при всей своей браваде этот человек казался ей невероятно уязвимым и в чем-то даже наивным. Вот и сейчас, с мисс Борден, сам того не подозревая, он угодил в ловко расставленные сети.

Ему ничего не остается, как только жениться на этой девушке. Элис долго думала и не нашла другого выхода. Используя надвигающуюся грозу как предлог, Кассандра нарочно затащила своего спутника в укромный уголок Воксхолла. Об этом знали несколько человек. Пирс попался.

Мистер Босли ни за что не позволит Уэстхейвену забыть об этом маленьком приключении. Элис содрогнулась. Пирс восторгался характером рыбного магната, и в начале вечера она заразилась его восторгом. Но сейчас ей было не до шуток.

Мистер Босли ухватился за Пирса как за выгодного жениха для своей племянницы и заранее предрешил его участь. Добродушный старик и мисс Борден вступили в сговор. Надо признать, они друг друга стоят. Элис не знала, кто из них больше виновен в случившемся, но у нее не было сомнений в том, что они доведут задуманное дело до логического завершения.

Бедный Пирс! Он вряд ли догадывается об их коварстве. А ведь он так хотел поскорее вернуться в Уэст-хейвен-Парк!

Элис встала и принялась беспокойно расхаживать по гостиной. Надо выбросить тревожные мысли из головы. Пирс ее друг, и только. Их не связывают никакие другие узы. С чего бы ей о нем волноваться? Он угодил в западню, но она ничем не может ему помочь и не должна из-за этого лишать себя сна и покоя.

Надо отправляться спать, чтобы наутро проснуться бодрой и свежей. Днем ей предстоит отъезд домой, в Бат. Она мечтала об этом и одновременно страшилась. Мечтала об умиротворенной и размеренной провинциальной жизни. И страшилась оставлять городскую жизнь, полную радостных волнений. За последние недели с ней случилось столько интересного! Тауэр. Амфитеатр Астли. Визит к леди Нейленд. Сомерсет-Хаус. Египетский зал. Пирс.

Пирс. Возможно, они больше никогда не увидятся. Впрочем, она не хотела бы с ним встречаться, когда он женится на Кассандре Борден. Эта девушка, при всей своей невинности, заставит его плясать под ее дудку. Впрочем, это уже не ее забота. Она должна лечь спать и избавиться от напрасных мыслей.

Элис подошла к окну и приподняла штору. Площадь была залита лунным светом. От недавней грозы остались лишь лужи на тротуаре. Гроза, которая сыграла на руку Кассандре!

Внизу под окнами стоял какой-то мужчина. Элис поспешно отступила в глубь комнаты, опустив штору. Но она успела узнать этого человека, поэтому опять шагнула вперед и чуть приподняла занавеску.

Это был Пирс. Он поднял руку в знак приветствия.

Не раздумывая, Элис взяла свечу с каминной полки, тихонько сбежала вниз по лестнице и, закусив губу, подошла к парадной двери. Сердце ее колотилось. Она чувствовала себя тюремным узником, который задумал побег и боится разбудить стражников.

К счастью, дверные запоры бесшумно отъехали, и она распахнула дверь.

Глава 10

Пирс поднимался по ступенькам следом за Элис.

– Знаю, мне не следовало сюда приходить, Элли. Ужасно поздно, правда? Ты зря посмотрела в окно. Я вовсе не собирался стучаться.

Она поставила свечу на столик и обернулась.

– Ты проделал пешком весь этот путь, чтобы только взглянуть на мой дом?

– Я шел сам не зная куда и опомнился только здесь. Но я намеревался уйти. Не сердись, Элли, пожалуйста!

Он тяжело опустился в кресло.

– Я не сержусь. Ох, Пирс, у тебя такой мокрый сюртук! Ты простудишься.

– Мокрый? – Он удивленно похлопал себя руками. – Да, верно. Я сниму его, чтобы не испортить твою мебель. Ты не возражаешь, Элли?

Она улыбнулась:

– Придя сюда, ты уже совершил крайне неприличную вещь, Пирс. Теперь можешь делать все, что угодно. Хуже от этого не станет. Снимай.

Он встал, скинул сюртук и повесил его на спинку соседнего кресла.

– Я рад, что ты не принадлежишь к числу женщин, падающих в обморок при одной только мысли о мужчине без сюртука, – улыбнулся Уэстхейвен. – А вот я никогда не видел тебя с распущенными волосами. Когда ты была маленькой, ты заплетала косички.

Он окинул взглядом ее халат, довольно причмокнул губами и сел снова в кресло.

– Ну, как тебе сегодняшний вечер? Было необычайно интересно, не правда ли?

– Нет, – тихо ответила Элис, усаживаясь на диванчик.

– Что? Тебе не понравилось разговаривать с Босли? Он не рассказал тебе про свое нажитое на рыбе богатство? И не намекал, что оно может стать твоим? Я готов поклясться, что он с тобой заигрывал…

– Он мне не понравился.

Пирс поднял брови:

– Неужели ты нашла его слишком вульгарным? Странно. Я думал, ты повеселишься.

– Ты ошибся.

– А я чудесно провел время. Гроза началась как раз вовремя. Я целый час сидел в гроте с восхитительной мисс Борден.

– И она, конечно же, испугалась грозы?

– Откуда ты знаешь? Действительно испугалась. Она прижималась ко мне от страха. Мне пришлось усадить ее на колени и поцеловать. Любой другой джентльмен назвал бы меня счастливчиком.

– Пирс! – с упреком произнесла Элис, глядя на его улыбающееся лицо.

– Ты не одобряешь моего поведения? По-твоему, это безнравственно – целовать женщину до свадьбы? Ты слишком чопорна, Элли. И старомодна.

– Не надо, Пирс.

Он усмехнулся:

– Но что остается делать мужчине, когда милая юная девушка подставляет ему губы и эти губы дрожат от испуга? Я же не каменный! К тому же отвернуться было бы не по-джентльменски.

Элис потупилась.

– Конечно, теперь я на ней женюсь, Ты же не думаешь, что, проведя целый час наедине с невинной девицей, я поступлю неблагородно? Я не лишен чести, Элли. Ну же, пожелай мне счастья.

– Ох, Пирс! Ты считаешь ее невинной девицей?

– Разумеется. Поцелуи легкомысленного малого вроде меня не лишили ее невинности. Она нуждалась в утешении и не имела понятия о том, какая опасность ей грозит, когда села ко мне на колени и очаровательно выпятила свои алые губки.

Элис промолчала.

– Через несколько лет Уэстхейвен-Парк будет полон детей, – продолжал Пирс. – Барон Берринджер может спать спокойно – его наследство перейдет в надежные руки. Рыбный магнат Босли обзаведется собственным имением, а моя мать – долгожданными внуками. Согласись, Элли, это был очень плодотворный вечер. Пожелай же мне счастья.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, Пирс. Очень хочу. И надеюсь, что ты найдешь свое счастье с мисс Борден.

Он усмехнулся:

– Ты произносишь это таким тоном, будто я по собственной воле собрался взойти на эшафот.

– Я говорю совершенно искренне. Я верю в тебя и знаю, что из тебя получится хороший муж… и отец.

Уэстхейвен откинулся в кресле, сжимая руками подлокотники.

– Я не должен был здесь появляться, да? Сейчас уйду. Прогони меня, Элли.

– А зачем ты вообще пришел? Что тебе нужно?

Он с улыбкой взглянул на хозяйку дома.

– Мне нужны бальзам, бинты и обезболивающие средства. А еще мне нужны холодная рука и утешающие слова.

Она молча смотрела на него.

– Мне нужны спокойствие, уют и безопасность. Я всегда находил их в вашем с Уэбомдоме. Как ты думаешь, я мог бы остаться здесь до конца жизни?

– Мне очень жаль, Пирс, но я не могу предоставить тебе приют, – серьезно ответила Элис.

Он усмехнулся:

– Тебе не нужно ничего говорить. Тебе просто нужно быть, Элли. С тобой мне спокойно, как ни с кем другим. Тебя окружает аура умиротворения и домашнего уюта. Так было в Чандлосе, так происходит в этом доме и, особенно в этой комнате. Даже если бы меня привели сюда с черной повязкой на глазах, я бы почувствовал твое присутствие. Как тебе это удается?

Она растерянно улыбнулась, и Пирс на мгновение закрыл глаза.

– Какой же я эгоист! – сказал он со вздохом. – Сижу в твоей гостиной глубокой ночью и не даю тебе спать, а все потому, что мне нужна твоя поддержка. Ты давно должна была выставить меня за дверь, Элли. Но я сейчас уйду. Мы теперь не скоро увидимся, верно? Завтра ты возвращаешься в Бат?

– Да.

Он встал.

– Я буду по тебе скучать, – пробормотал он, поднося ее руки к губам. – О Господи, как же я буду по тебе скучать, Элли!

– А я по тебе.

– Нет. Ты наконец-то отделаешься от меня и моих проблем, и тебе станет гораздо легче жить. Что такое, Элли? Ты плачешь? О, перестань! Я не заслуживаю твоих слез.

Она пожала плечами и судорожно сглотнула. Он крепче сжал ее руки.

– Прощаться всегда тяжело, не так ли? – спросил он, наклонившись вперед и чмокнув ее в щечку.

– Да, ты прав. До свидания, Пирс.

Она улыбнулась сквозь слезы, потом привстала на цыпочки и тоже поцеловала его в щеку.

Но Уэстхейвен никак не мог заставить себя отпустить Элис, взять сюртук и удалиться к двери. Боже, уже завтра ее здесь не будет!

А ей не хватало силы воли, чтобы высвободиться, уверенно улыбнуться и произнести банальные слова прощания. Она знала, что он больше никогда не войдет в эту дверь. И во все другие двери, которые будут в ее жизни.

– Элли, – прошептал он и, нагнувшись, нежно поцеловал ее в губы. В его глазах читался тревожный вопрос.

Она стояла, закусив губу, и пыталась вернуть утраченное самообладание. Он медленно опустил руки и привлек ее к себе. Она уткнулась лицом в складки его галстука.

– Элли, – опять прошептал он ей на ушко, и она растаяла.

Время словно остановилось. Элис подняла голову, ища его губы.

Он чувствовал себя уютно, как дома. Прожив на свете целых тридцать шесть лет, он наконец-то испытал это чувство. Ему казалось, что он обнимает всю вселенную. От шелковистых темных волос Элис исходил дивный аромат. Он ощущал под рукой прохладный шелк ее халата и теплое стройное тело. Ее соленые от слез губы были маняще раскрыты.

Элли, Элли…

Она закрыла глаза. Его губы двинулись по ее шее и плечу. Она чувствовала под ладонями бугристые мускулы его плеч и выгибалась ему навстречу, сгорая от неистового желания. Пирс!

Его губы вернулись к ее рту. Язык дразнил и ласкал сладкие глубины. Всего одно слово, сказанное шепотом. Пирс заглянул в прекрасное лицо Элис и увидел вспухшие губы, пылающие щеки и веки, отяжелевшие от страсти. Он искал ответа в ее глазах.

Она подняла голову и увидела рядом мужчину своей мечты. Ода, это Пирс! Все происходящее было похоже на волшебный сон, Он хотел ее и спрашивал разрешения, умоляя взглядом.

Элис подняла руку, коснулась его щеки дрожащими пальцами и судорожно сглотнула. Уэстхейвен подхватил ее на руки. Она закрыла глаза и опустила голову ему на плечо.

Он открыл дверь спальни. Постель была разобрана на ночь, на столике горела единственная свеча.

Пальцы Пирса проворно развязали ленточку у горла Элис и поясок на ее талии. Гладкий шелк спустился по плечам и рукам. Элис уже не была растеряна. Она знала точно, где она и с кем. Она в своей комнате на Кавендиш-сквер. Пирс сидит на краю кровати в одной рубашке и раздевает ее. Ночная сорочка соскользнула с ее тела вслед за халатом. Элис осталась обнаженная.

Уэстхейвен вбирал ее красоту жадным взором. Она подняла руки, развязала его галстук и расстегнула рубашку. Он припал к ее мягким губам, зарывшись пальцами в пышные волосы.

Он не затушил свечу, потому что хотел ее видеть, наблюдать за ее глазами. Его руки и губы неторопливо ласкали ее тело, и в этих ласках чувствовался огонь едва сдерживаемой страсти.

Элис ждала облегчения и в то же время не хотела, чтобы эта сладкая мука кончалась. Пусть она длится вечно.

– Элли, – прошептал Уэстхейвен, – моя красавица!

– Люби меня, – так же шепотом отозвалась она, – люби меня, Пирс. Не останавливайся!

«Никогда», – пообещали его глаза.

Он никогда, никогда не перестанет ее любить!

Она легла на спину, заложив руки за голову. Он накрыл их своими руками, осторожно вошел в нее и начал ритмично двигаться, не спуская с нее глаз.

Это его женщина. Такая красивая! Такая желанная! Самая лучшая во всей вселенной! Пирс зарылся лицом в волосы Элис, больше не в силах смотреть ей в глаза. Наступило долгожданное облегчение. Она содрогнулась под ним, и их пальцы переплелись.

Элис наконец-то расслабилась. Она отдала Пирсу всю себя без остатка и была уверена, что надолго запомнит эту чудесную ночь.

Он повернулся на бок и накрыл их обоих одеялом. Элис подняла голову, чтобы он мог ее обнять, и улыбнулась. Его мягкие теплые губы ласково коснулись ее рта.

Они смотрели друг на друга и улыбались, ошеломленные тем, что произошло с ними. Мир, еще недавно казавшийся Пирсу черно-белым, вдруг заиграл всеми красками.

Наконец Элис закрыла глаза и погрузилась в сон. Уэстхейвену же почему-то совсем не хотелось спать. Он продолжал разглядывать ее лицо.

Теперь, когда страсть была утолена, вернулась реальность. Пирс держал в объятиях теплое нагое тело Элис и вспоминал, какой она была раньше, четырнадцать лет назад. На его глазах милая изящная девушка превратилась в красивую женщину. Он полюбил ее сразу, но не осмелился прийти к ее отцу-священнику и попросить у него руки дочери. Что он мог ей предложить, кроме своего имени и богатства? Эти вещи ровным счетом ничего для нее не значили.

Он дорого заплатил за свою нерешительность. У него было мало шансов ее завоевать, но этих шансов вовсе не осталось, когда Уэб признался ей в любви и попросил стать его женой. Уэстхейвен не мог соперничать с Уэбом – ведь этот человек был для него дороже брата. Пирс не хотел, чтобы между ними встала женщина. Особенно такая, которой Уэб подходил в тысячу раз больше, чем он.

С годами он научился скрывать свою боль и тоску. Даже себе самому он не признавался в том, что любит Элис. Она сделалась его лучшей подругой. Ее имя и имя друга слились в сознании Пирса в единое целое: Уэб-и-Элли. С ними ему всегда было хорошо и спокойно.

Но Элис вот уже два года как овдовела. Пока она жила в Чандлосе, Пирс цеплялся за любой предлог, лишь бы не появляться в Уэстхейвен-Парке. Потом она переехала в Бат, и они по понятным причинам стали видеться совсем редко.

Зато сейчас, и Лондоне, он старался встречаться с ней каждый день. Она была необходима ему как воздух. Какие еще причины, кроме дружбы, заставляли его это делать?

Уэстхейвен грустно улыбнулся и только сейчас заметил, что свеча на столе догорела. Комната была погружена во мрак.

Элли. Женщина, которую он любил четырнадцать лет – так сильно, как никогда никого не любил, в том числе и себя. Особенно себя. В данный момент он себя почти ненавидел.

Что он наделал?

Пришел к ней в минуту душевного смятения, ворвался посреди ночи в ее дом, заставил выслушивать его бредни, а сам успокоился в ее присутствии. Он вынудил ее пожелать ему счастья в предстоящем браке, а потом не смог от нее уйти.

Завтра она от него освободится и вернется к той жизни, которую сама для себя выбрала.

Он сыграл на ее сочувствии, дружбе, желании выслушать его и утешить. Он заставил ее сделать нечто, за что она будет ненавидеть себя завтра, когда наконец поймет, что натворила.

О Господи, он переспал с женой Уэба! Пирс закрыл глаза, ужаснувшись при одной этой мысли. И Элис отдалась ему не просто из сострадания, она отдалась ему с такой страстью, которую он до сих пор не видел ни у одной женщины.

Элли… Она жила без Уэба целых два года. Пирс пришел к ней в спальню после полуночи – в такое время, когда человек наиболее уязвим, – и воспользовался ее слабостью.

Пирс ненавидел самого себя.

Но он не мог жениться на Элис. Для этого было несколько причин. Прежде всего, вчера вечером он уже скомпрометировал другую женщину, юное невинное создание, и чувствовал себя обязанным сделать ей предложение. Он женится на Кассандре Борден, а не на Элли.

Но даже будь он свободен, о каком браке идет речь? Пирс не желал Элли зла, а потому не имел права заставлять бывшую жену Уэба разделить его одиночество.

И все-таки он занимался с ней любовью. И тем самым убил все. Уничтожил то единственное, что было хорошего в его унылом существовании. Начиная с завтрашнего дня они уже не смогут смотреть друг другу в глаза. Она начнет его презирать – так же, как он презирает сейчас себя.

Итак, все кончено. Конец дружбе, озарявшей его жизнь на протяжении стольких лет. Осталась только любовь. Эта любовь не померкнет до конца его дней, но в ней уже не останется места для прежнего тепла и света. Он эгоистично удовлетворил свои желания, нарушив покой своей возлюбленной.

Элли непременно будет страдать от того, что сделала этой ночью. А он не сумеет ее утешить.

Она заворочалась и открыла глаза. В полумраке Пирс увидел ее удивленный взгляд, но удивление тут же сменилось радостью. Она улыбнулась. Он нагнул голову и поцеловал Элис в губы. Этот поцелуй, казалось, длился целую вечность.

– М-м, – сонно пробормотала она и обхватила его руками.

Уэстхейвен ненавидел собственную слабость. По крайней мере, в первый раз он действовал чисто инстинктивно, не в силах обуздать свои желания. Теперь у него не было даже такого оправдания. Он совершенно ясно осознавал, что делает. Завтра их дружбе придет конец. Он сделает предложение другой женщине.

Пирс перевернул Элли на спину и вошел в нее без долгих прелюдий. Их соитие было долгим и медленным. Наконец она достигла высшей точки наслаждения. С ее губ сорвался сладостный крик, заглушенный его поцелуем.

Пирс поднялся с кровати и оделся в темноте, потом нагнулся к Элис и произнес первые внятные слова с того момента, как они встретились этой ночью:

– Не вставай. Я уйду сам.

Но ей все же придется спуститься вместе с ним на первый этаж, чтобы закрыть дверь. Слуги не должны знать, что ночью к ней приходил мужчина. Элис опять надела ночную рубашку и халат.

Когда они сошли вниз, Пирс обнял ее и прижал к груди.

– Элли, – сказал он, зарывшись лицом в ее волосы, – прости меня, если сможешь.

Ее лицо озарила спокойная улыбка. Уэстхейвен переступил порог и не оглядываясь закрыл за собой дверь.

Элис вернулась в спальню, разделась и опять легла в постель – на ту сторону, где лежал Пирс. Она повернулась на живот и уткнулась носом в подушку.

Она подумает обо всем утром. Сейчас мысли – непозволительная роскошь. Она может только чувствовать. Все ее тело охвачено сладким томлением.

Всего несколько минут назад они с Пирсом упивались друг другом, и это было прекрасно.

Любовь, таившаяся в ней целых пятнадцать лет, наконец-то пришла к логическому завершению.

Думать нельзя. Завтра она поймет, что Пирс с ней прощался. Но до завтра еще есть время.

И все же, несмотря на неизбежную боль, она не позволит себе пожалеть о случившемся.

Это была самая чудесная ночь в ее жизни. И, к счастью, она еще не закончилась. Элис по-прежнему ощущала тепло и запах мужского тела, исходивший от постели.

Нет, сожаления не будет! И угрызений совести тоже.

Глава 11

На следующее утро, ближе к полудню, мистер Уэстхейвен приехал на Рассел-сквер. Там его уже ждали. Кассандра отсутствовала, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, вполне соответствовало правилам приличия. Мистер Босли и леди Маргем сидели внизу в гостиной и выглядели так, как будто к ним в гости должен был пожаловать сам король.

Леди Маргем вытирала слезы. Ее дочь еще слишком молода, чтобы выходить замуж, приговаривала она. Хотя, конечно, лучшего жениха, чем добрый друг Маргема, ей не сыскать.

Пирс, заложив руки за спину, учтиво поклонился, благодаря за комплимент.

Мистер Босли радостно приветствовал гостя. Вчера вечером ему довелось наблюдать любовь молодых. Кто он такой, чтобы им мешать? Впрочем, разумеется, его маленькая Касси могла бы претендовать и на герцога, если бы не влюбилась в обыкновенного джентльмена.

Рыботорговец, довольный своим неуклюжим намеком, усмехнулся и опять потряс руку Пирса.

Уэстхейвен наградил его улыбкой и подходящим ответом. Его пригласили присесть.

Интересно, что сейчас делает Элли, размышлял Пирс. Должно быть, уже встала. Не в ее привычках валяться в постели до полудня. А может, она вообще не спала, как и он? Наверное, в данный момент его любимая готовится к поездке в Бат. Или уже уехала.

Мистер Босли перешел к делу. Он подробно описал мистеру Уэстхейвену приданое Касси, которое получит ее муж на следующий день после свадьбы.

– Ведь брак – это не только слова, произносимые перед алтарем, мой дорогой сэр.

Он назвал сумму, и Пирс удивленно поднял брови.

Мистер Босли только отмахнулся, когда Уэстхейвен заявил, что ему не нужно столько денег, поскольку он вполне способен сам содержать семью. Возможно, будет лучше положить деньги в банк, открыв трастовый фонд для мисс Борден и ее будущих детей.

Но мистер Босли стоял на своем. Он очень любит племянницу, но женщины слишком глупы, чтобы доверять им решение денежных вопросов.

– Нет, мой дорогой сэр, – заявил он, – деньги будут вашими, и вы сможете распоряжаться ими по своему усмотрению. Если вы решите отдать их Касси, значит, так тому и быть. Влюбленный мужчина часто совершает ошибки.

Изрекши эту банальность, Босли расхохотался.

Интересно, как чувствует себя Элли сегодня утром, мысленно задал себе Пирс очередной вопрос. Страдает от угрызений совести? Он старался всю ночь и все утро не думать о ее чувствах. Теперь он уже не сможет запросто прийти к ней, чтобы поболтать. Былой дружбе пришел конец.

Через неделю, сообщил мистер Босли, оторвав своего гостя от невеселых дум, он подготовит брачный контракт.

– Я мог бы сделать это уже к сегодняшнему утру, сэр, – объяснил он, но в таких вопросах спешка ни к чему. Мы знаем, что ваше слово джентльмена так же ценно, как ваша подпись на контракте.

Услышав очередной комплимент, Пирс в очередной раз поклонился.

А если прийти к ней прямо сегодня и сказать, что она ни в чем не виновата? Но как? Какими словами? «Прости, что я ворвался в твой дом среди ночи и принудил тебя к близости»? Нет, это невозможно. Лучше держаться от Элис подальше. Вряд ли после того, что между ними произошло, она захочет его видеть.

– Мадам, – обернулся Уэстхейвен к леди Мар-гем, – вы позволите мне несколько минут поговорить с вашей дочерью наедине? Или, если желаете, я сделаю это в вашем присутствии.

Она встала.

– Я вам доверяю, мистер Уэстхейвен. Сейчас приведу ее сюда. Брат, идем.

Мистер Босли пересек гостиную и взялся за ручку двери.

– Бедная Касси, наверное, прошагала целую милю, расхаживая по своей комнате, – сказал он. – Небось, всю ночь не сомкнула глаз. Готов биться об заклад, что вы тоже не спали, сэр.

С этими словами он вслед за сестрой вышел в коридор.

Или все-таки зайти к Элли? Ведь они как-никак провели ночь в одной постели, вновь начал размышлять Пирс. Конечно, он много раз бросал своих любовниц, но сейчас все было по-другому. В тысячу, в миллион раз сложнее.

Он пожал плечами. Странно, но с его глаз как будто спала пелена. Он понял, каким слепцом был прежде. Сегодня утром робость мисс Борден, ее вечно потупленные глаза казались ему насквозь фальшивыми. На протяжении последних недель она достаточно времени провела в его обществе. Не далее как накануне она испугалась грозы и нашла утешение в его объятиях, а сегодня не способна была даже взглянуть на своего вчерашнего защитника.

А посмеет ли он сам взглянуть на Элли после того, что произошло ночью?

– Я поговорил с вашей мамой и с вашим дядей, – сообщил Уэстхейвен Кассандре, которая стояла, по обыкновению понурив голову. – Они мое намерение одобрили. Ваша матушка разрешила нам побыть несколько минут наедине. Я имею честь просить вашей руки. Вы согласны, мисс Борден?

– О, – только и смогла вымолвить она, теребя муслиновую юбку.

Пирс догадался, что она ждет большего.

– За последние недели я чрезвычайно к вам привязался, – продолжил он. – Для меня будет большим счастьем, если вы согласитесь стать моей женой.

Элли… Где она сейчас? Что делает?

– Это не из-за вчерашнего вечера? – спросила скромница, на мгновение вскинув ресницы. – Не потому, что я погналась за бедным маленьким котенком и вам пришлось укрыться вместе со мной от грозы? Мама сильно отругала меня за такую неосторожность.

Пирс шагнул вперед и взял ее за руку.

– Нет, конечно, дело не в этом, – беззастенчиво солгал он. – Неужели вы не поняли, что я питаю к вам нежные чувства?

– Знаете, я всегда мечтала выйти замуж по любви. Дядя хочет, чтобы я сделалась вашей женой, потому что вы богаты и когда-нибудь станете лордом Берринджером. Но мне нет до этого дела. Я хочу выйти замуж за человека, который меня любит.

Элли… Элли… – Ну что ж, – нетерпеливо прервал собеседницу Уэстхейвен, поднося ее руку к губам, – я не вижу препятствий для нашего брака, мисс Борден. Или вы меня не любите?

Она уставилась на него, округлив глаза. Воплощенная невинность! Но Пирс уже не был так наивен, как раньше. Он видел, что она пытается залезть к нему в душу. Ну что же, пусть. Душа ему больше не нужна.

– Разумеется, я вас люблю, – снова солгал он и опять поцеловал ее руку.

– О-о, – протянула она, сложив губки бантиком. Пирс нагнулся и поцеловал ее. Кассандра не спешила прервать этот поцелуй.

Уэстхейвен улыбнулся:

– Так каков ваш ответ? Вы принимаете мое предложение?

– Да, я выйду за вас замуж, сэр, – пролепетала она, и на ее щеках выступил очаровательный румянец.

– Отлично! Мы в ближайшее время сыграем свадьбу и летом отправимся в Уэстхейвен-Парк.

– Я не хотела бы пропускать сезон, сэр, – возразила Кассандра. – Мама с большим трудом привезла меня в Лондон, а дядя потратил уйму денег на бальные платья и прочее. К тому же я слышала, что Брайтонтом прекрасен.

– Вот как? Ваша мама наверняка будет недовольна, если мы затянем наше свидание, мисс Борден. Давайте обсудим планы на будущее в другой раз. Если хотите, мы можем сегодня же днем заехать к моей матери.

– В такую чудесную погоду, сэр? – разочарованно спросила она. – На улице светит солнце, а мы будем сидеть в четырех стенах? Я бы предпочла прогулку по парку.

– Хорошо, пусть будет парк, – послушно согласился он.

Десять минут спустя, управляя двуколкой, Пирс пожалел, что не прибыл верхом. Ему хотелось повернуть в Гайд-парк и скакать галопом до тех пор, пока у лошади не подогнутся ноги. Впрочем, наверное, хорошо, что он не может этого сделать. Он не любил мучить животных.

Итак, он помолвлен. Ему предстоит жениться на восемнадцатилетней девушке, которая, несмотря на свой юный возраст, каким-то образом научилась получать от жизни желаемое. Она сама выбрала себе жениха и завоевала его за несколько недель. Теперь, используя свой новый статус и его богатство, она будет наслаждаться всеми прелестями светской жизни.

Уэстхейвен не любил свою невесту и очень сомневался, что со временем начнет испытывать к ней хотя бы симпатию. Когда они поженятся, ему придется держать молодую жену в ежовых рукавицах, иначе он может запросто очутиться под каблуком. Она станет хозяйкой Уэстхейвен-Парка, матерью его детей и его спутницей до конца дней.

* * *

Пирс резко затормозил. Ехавший навстречу извозчик чуть не врезался в его двуколку, а тучная особа, торговавшая на улице овощами, погрозила Уэстхейве-ну кулаком и осыпала отборной бранью. Он пообедал в клубе «Уайте» в полном одиночестве – те, кто хотел к нему подойти, натыкались на его сердитый взгляд и отступали, – а потом прошагал пешком несколько миль, сам не зная, куда и зачем идет. Наконец в два часа дня он добрался до Кавендиш-сквер, но на этот раз предпочел не стоять под окнами, а решительно постучал в дверь.

Все получилось именно так, как он и ожидал. Слуга сообщил, что Элис уехала час назад. Пирс с опозданием понял, что должен был зайти к ней утром, до визита к мистеру Босли.

Следовало извиниться перед Элли, объяснить, что всему виной случай. Он не хотел ее соблазнять. Он по-прежнему уважает ее – больше, чем кого бы то ни было.

Но ему помешала собственная трусость, Впрочем, возможно, это и к лучшему, что он не застал Элис дома. Зачем донимать ее никчемными разговорами?

Пора идти домой и готовиться к поездке в парк.

* * *

Элис крепко спала ночью и встала рано, даже раньше обычного. Ей надо было сделать несколько дел перед отъездом: дать указания слугам, которые останутся в Лондоне, и горничной, которая отправится с ней; пройтись по магазинам и, конечно, заглянуть на Портмэн-сквер – попрощаться с Брюсом, Фебой и племянниками.

Вся эта суета занимала ее разум и тело. Она не могла сидеть дома, потому что знала – Пирс не придет. За завтраком Элис то и дело бросала мимолетный взгляд в окно и прислушивалась, не стукнет ли дверь. Ей не хотелось провести весь день в бесплодном ожидании.

Разумеется, он не придет. У него есть другие, более важные дела. Да и о чем им говорить? Совершенно не о чем.

Элис одна отправилась за покупками на Оксфорд-стрит и невольно провожала глазами всех встречных мужчин. Ее сердце екало каждый раз, когда это оказывался высокий стройный джентльмен, но потом она видела его лицо и понимала, что опять обозналась.

Элис с радостью вернулась на Портмэн-сквер. Прощаясь с ней, Аманда заплакала. Даже Мэри не хотела расставаться с тетей. Она обняла ее, поцеловала и сказала, что никогда не забудет те два дня, что провела с тетей Элис и мистером Уэстхейвеном.

– А почему мистер Уэстхейвен зовет вас Элли? – вдруг спросила Мэри.

– Потому что именно так называл меня Уэб. Ты забыла?

– Мне нравится это имя, – продолжала девочка. – Можно, я тоже буду звать вас тетя Элли?

И все-таки Пирс первым начал так к ней обращаться. Ей было четырнадцать лет, и она влюбилась в него со всей девичьей страстью.

– Элли с косичками, – сказал он однажды в воскресенье, когда они вышли из церкви, и дернул ее за косу. Потом подмигнул, явно не воспринимая ее всерьез, и продолжал кокетничать с восемнадцатилетней мисс Роут. Элис ненавидела мисс Роут до конца лета…

Ричард и Джарвис тоже взгрустнули, опечаленные ее отъездом. Брюс сокрушенно покачал головой.

– Тебе следовало приехать раньше, когда мы действительно нуждались в твоей помощи, – назидательно изрек он.

– Я приехала сразу, как только получила твое письмо. И, по-моему, мне удалось подбодрить детей.

– Это просто чудо, что они не простудились, ведь ты возила их по всему городу, когда они еще не оправились после болезни.

– Как видишь, ничего страшного не случилось. Ты напрасно волновался, Брюс.

– Даже не знаю, как я буду развлекать Мэри, когда ты уедешь, Элис, – пожаловалась Феба.

– У нее есть няня. И Джарвис наверняка не откажется разок-другой покатать ее по парку или сводить куда-нибудь еще, если ты его попросишь, дорогая.

– Ну, не знаю, – недовольным тоном произнесла миссис Карпентер. – А кстати, что случилось вчера? Аманда сказала, что Пирс опять отличился.

– Внезапно началась гроза, и ему пришлось уединиться с мисс Борден в гроте.

– Он сделал это нарочно, – заявил Брюс. – Ему всегда не хватало респектабельности.

– Значит, теперь он сделает ей предложение, – заключила Феба. – А может, уже сделал. Он уделяет этой девушке слишком много внимания.

– Да, – согласилась Элис.

– К сожалению, ее дядя занимается торговлей, – поджав губы, сказала Феба, – но зато отец был бароном. Конечно, мистер Уэстхейвен мог бы найти себе невесту получше, но он получит отличное приданое.

– Думаю, ты права, – опять согласилась Элис.

– А я уже было решила, что он ухаживает за Амандой, но он наверняка счел, что она недостаточно хороша для него. Он всегда был жутко высокомерным.

– Я бы все равно не отдал ему Аманду, – заявил Брюс. – Никчемный малый! Не понимаю, почему Уэбстер разрешал ему проводить столько времени в Чандлосе.

– Пирс и Уэб были как братья, – осторожно напомнила Элис.

– Ну и что? Он мог бы иметь больше уважения к твоему доброму имени, сестра. С тех пор как ты появилась в Лондоне, он не давал тебе проходу. Хорошо, что ты возвращаешься в Бат.

– Да, – она встала с кресла, – мне не терпится оказаться дома.

– Правда, я не представляю, чем ты там занимаешься, – скептически заметил Брюс. – И зачем тебе нужен этот дом, Элис? Перебирайся к нам – всегда будешь при деле. Во всяком случае, ты не можешь сказать, что я не предлагал тебе братскую заботу.

– Я никогда так не скажу.

Элис подошла к брату и поцеловала его в щеку.

– Ты напрасно отправляешься в путь с одной горничной, милая, – вмешалась Феба. – А вдруг на вас нападут разбойники?

– Значит, я лишусь бриллиантов, оставленных мне Уэбом, и денег. Не волнуйся за меня, Феба. Тебе и так хватает забот. Ты должна вывозить Аманду в свет.

– Это верно, – кивнула Феба, подставляя золовке щеку для поцелуя. – Тебе повезло, Элис: ты не знаешь, что значит быть матерью.

– Да, мне повезло.

Элис похлопала невестку по руке и направилась к двери.

Она провела за ленчем на полчаса больше, чем обычно, а потом вдруг решила переделать и без того безупречную прическу. Наконец все было готово, и Элис отправилась в путь. Рядом с ней сидела печальная Пенелопа – она рассталась со своим женихом-конюхом, который служил в лондонском доме Элис, но со временем должен был переехать в Бат.

«Ну, вот и все, – подумала Элис, закрывая глаза. – Теперь мне некого ждать. Придется успокоиться и жить дальше».

Она больше никогда не увидит Пирса, их отношения прерваны. Решившись провести с ним единственную ночь любви, она положила, конец давней дружбе.

Но она не жалела о своем выборе. Эта ночь оказалась сном наяву. Прожив девять лет в счастливом и благополучном браке, Элис даже не догадывалась, что на свете существует такая потрясающая, всепоглощающая страсть.

Она не так часто виделась с Пирсом после смерти Уэба, но дружба с ним была для нее очень важна. Теперь придется научиться жить без него.

Это будет непросто. Элис уже страшилась безбрежной, пугающей пустоты, ожидающей ее впереди. Скоро лондонские газеты сообщат о помолвке Пирса, а потом она будет гадать, счастлив ли он в браке, есть ли у него дети и сколько.

Возможно, он уже винит себя в том, что пришел к ней за утешением, не зная, что она сама хотела этой близости.

Она будет вспоминать эту ночь любви до конца своих дней. Пирс целовал ее, как никто другой. Он раздевал ее при свете свечей, прикасался губами, ладонями и пальцами к самым сокровенным местам, заглядывал ей в глаза, превращая боль и агонию в сладкий экстаз страсти.

Пирс держал ее в объятиях, баюкал и умолял о прощении.

Но за что его прощать? За то, что он подарил ей неземное блаженство?

Она никогда не пожалеет о том, что произошло. И не будет обвинять Пирса. Он пришел к ней не для того, чтобы ее соблазнить, и не сделал с ней ничего такого, чего она не хотела. Она тоже не виновата. Прошлой ночью она позволила мужчине войти в ее дом и лечь в ее постель. Она отдала ему всю себя, без остатка. Таких сильных ощущений она не испытывала даже со своим мужем.

Что же здесь постыдного? Она любит Пирса и всегда будет его любить. Пострадала только их дружба.

Но она переживет эту потерю. Смирилась же она со смертью Уэба, хоть и прожила с этим человеком целых девять лет. Сначала было больно, но она ни разу не пожалела о том, что вышла за него замуж. Точно так же она не станет жалеть о любовной близости с Пирсом.

Благодаря ему она познала ни с чем не сравнимые мгновения счастья.

* * *

Две недели спустя Элис все еще боролась с болью, говоря себе, что это неизбежная расплата за удовольствие.

Слава Богу, ей было куда возвращаться. В Бате жили ее верные друзья, которые интересовались семьей ее брата и охотно выслушивали столичные новости.

Элис, как и раньше, часто бывала в гостях, посещала библиотеку и ходила по магазинам, пытаясь забыть недавнее прошлое.

Андреа Поттер поддразнивала ее, намекая на сэра Клейтона Лансинга:

– Когда ты уехала в Лондон, он напоминал рыбу, вытащенную из воды. На него было жалко смотреть. Никто не удивился, когда он отправился за тобой, заявив, что нуждается в смене обстановки и светских развлечениях. Но мы-то знали, зачем он туда едет.

Подруги расхохотались.

– Он сделал тебе предложение, Элис? – допытывалась Андреа. – Все твои знакомые уверены, что да.

– Дважды. Мне пришлось ему отказать. Ох, Андреа, если бы ты знала, как я не люблю огорчать людей!

– Я догадываюсь. Если бы ты в первый раз вела себя решительнее, он не стал бы повторять свое предложение, верно? Тебе надо быть пожестче, дорогая. Дала бы ему хорошего пинка.

Элис невольно засмеялась. Страсть миссис Поттер к простонародным выражениям была ей давно известна.

– Возможно, мне не придется этого делать. Он еще не вернулся из Лондона. Надеюсь, он найдет там новую пассию, которая более благосклонно отнесется к его ухаживаниям.

– Вот как? И кто же эта особа? – презрительно поинтересовалась Андреа.

«Да, хорошо, что я вернулась, – подумала Элис. – Хорошо, что у меня есть дом и друзья». А ведь она не имела ничего этого, когда обстоятельства вынудили ее покинуть Чандлос и поселиться в Бате.

Почему же у нее так екнуло сердце, когда экономка прервала ее беседу с Андреа Поттер, объявив о приходе мистера Пирса Уэстхейвена?

– Мистер Пирс Уэстхейвен? – оживилась Андреа. – Элис, что с тобой? Ты побелела как мел.

Глава 12

Пирсу казалось, что он вот-вот утратит чувство юмора. В течение двух недель, последовавших за его помолвкой, ему довелось наблюдать превращение юной девицы, ищущей мужа, в юную девицу, которая успешно обзавелась женихом. Странно, но эта увлекательная метаморфоза почему-то оставила его равнодушным.

Кассандра – ему разрешили называть ее просто по имени – стала вдруг страшно занятой и уделяла ему лишь малую толику своего свободного времени.

Ее дни были заполнены бесконечными походами по магазинам в поисках нарядов и бесконечными визитами «друзей», которые появились невесть откуда, как только «Морнинг пост» напечатала сообщение о ее помолвке.

Впрочем, иногда Уэстхейвену дозволялось сопровождать невесту на увеселения, но, даже будучи в его обществе, она обращала внимание на других кавалеров или, точнее, целую армию отвергнутых воздыхателей. На балу она танцевала с женихом всего один раз за вечер, а в театре в антрактах к ним в ложу постоянно кто-нибудь заходил. Днем Касси гуляла в парке с другими джентльменами, но не с Пирсом.

– Мама говорит, что мне не стоит виснуть на вас только потому, что мы помолвлены, – объяснила она. – Это неприлично.

Как забавно! Мистер Уэстхейвен – высказанная им просьба называть его Пирсом была проигнорирована – понимал, что после свадьбы ему придется силком, только что не на цепи, тащить эту девушку в Уэст-хейвен-Парк.

Через неделю после помолвки брачный контракт еще не был готов.

– Там, где речь идет о деньгах, следует быть вдвойне осторожным, – глубокомысленно изрек мистер Босли.

Впрочем, Уэстхейвен не видел необходимости в письменном договоре. Он дал слово жениться на Кассандре, газеты напечатали объявление о предстоящем бракосочетании. На его взгляд, поводов для беспокойства не имелось.

Возможно, в конце концов, он сумеет с юмором взглянуть на сложившуюся ситуацию. Не позволит же он какой-то смазливой девчушке тиранить его после свадьбы! Дав клятву верности и послушания, она очень скоро узнает, что это не пустые слова, и должна будет приспособиться к образу жизни мужа.

Но, принуждая жену к послушанию, насильно навязывая ей свою волю, не станет ли он сам тираном?

Черт возьми, ему тоже придется приспособиться к ней, оставшись при этом хозяином в собственном доме!

Первая жена Пирса, Харриет, принесла себя в жертву его эгоизму. Он великодушно подарил ей ребенка и тем самым убил. Но Кассандра не Харриет. С ней все будет по-другому.

Одним словом, Пирс не видел в своем положении ничего веселого.

Но существовало еще одно обстоятельство. Оно мешало ему спать по ночам и преследовало ежесекундно.

Элли.

В душе Уэстхейвена шел бесконечный спор с самим собой, а в голове теснились бесконечные неразрешимые вопросы.

Правильно ли он поступил, исчезнув из жизни Элис? Она уехала, так и не дождавшись от него никаких объяснений. Может, ему следовало прийти и попросить у нее прощения? Или хотя бы прислать письмо?

Ему очень хотелось увидеться с ней еще раз. Было ли это желание эгоистичным?

* * *

Через две недели Пирсу стало совсем невмоготу. Пренебрегая здравым смыслом – внутренний голос велел ему не делать глупостей, – Уэстхейвен отправил на Рассел-сквер сообщение о том, что вынужден ненадолго отлучиться, и выехал из города в Бат, предполагая остановиться в отеле «Йорк-Хаус».

Но уже в дороге стало понятно, что новая встреча с Элис будет трудна, невыносимо трудна. Как он посмотрит ей в глаза? Какие скажет слова? Да и захочет ли она его видеть?

Но Уэстхейвен зашел уже слишком далеко. Отступать некуда. Если он отступится от своего намерения, то будет мучиться до конца жизни. Может быть, поговорив с Элис, он, наконец, успокоит свою совесть. Впрочем, в это едва верилось.

Элис была застигнута врасплох. Она не успела ни подготовиться к неожиданному визиту, ни ответить на вопрос Андреа. Пирс вошел в гостиную, стоило только экономке скрыться за порогом, и направился к Элис, протягивая руки. Такой знакомый, такой родной… да и мог ли он измениться за каких-то две недели? Она невольно подалась к нему и тоже протянула руки.

– Здравствуй, Элли, – сказал он и сильно, почти до боли сжал ее пальцы.

– Здравствуй, Пирс, – отозвалась она, отвечая на его пожатие.

Она думала, что он ее поцелует, но он сдержался, взглянув на Андреа, и улыбнулся – так, как умел улыбаться только он один.

– Андреа, – обратилась Элис к подруге, – позволь представить тебе мистера Пирса Уэстхейвена, близкого друга моего мужа. Знакомься, Пирс, это миссис Андреа Поттер.

Он поклонился, Андреа кивнула. Оба казались приятно удивленными.

– Бы были другом мистера Пенхэллоу? – уточнила Андреа. – Значит, вы не видели Элис с тех пор, как он умер? У нее все хорошо, сэр. Все в Бате ее очень любят.

– Мы недавно встречались в Лондоне и несколько раз гуляли с юной племянницей вашей подруги. Я приехал на несколько дней, Элли, и решил тебя навестить.

– Отлично! – весело подхватила Андреа. – Сегодня вечером мы с мужем устраиваем маленькую вечеринку с картами и ужином. Вы составите Элис компанию?

Уэстхейвен поклонился:

– Спасибо, мадам, но я еще не знаю своих планов.

– Я прочла в «Пост» объявление о твоей помолвке, Пирс, – вмешалась Элис. – Прими мои поздравления.

– Благодарю.

На лице Андреа отразилось почти комичное разочарование. Она решительно поднялась с кресла:

– Ну что ж, я пойду в библиотеку. Очень рада была с вами познакомиться, мистер Уэстхейвен. Если надумаете, жду вас вечером у себя.

– Буду счастлив, – поклонился Пирс.

Элис встала, чтобы проводить гостью до двери. Пирс маячил у нее за спиной. Она обернулась, сделав спокойное лицо.и сложив руки на груди.

– Пирс…

– Элли…

– Садись, – предложила она, указав на кресло, и поместилась напротив. – Ну, рассказывай, что привело тебя в Бат спустя всего две недели после помолвки.

– Да вот приехал посмотреть на этот чудесный городок, который ты выбрала для постоянного жительства, – ответил Уэстхейвен, усаживаясь. – Я не был здесь много лет. В солнечную погоду Бат очень хорош, не правда ли? Я решил несколько дней полечиться водами. Как ты думаешь, они поднимут мне настроение или ими можно исцелять только физические недуги?

– Я думаю, что водолечение – обычное надувательство.

– Не говори такие крамольные вещи, Элли, иначе ты отвадишь всех приезжих и проведешь остаток жизни в компании с пятью постоянными обитателями городка.

– Зачем ты приехал? Он усмехнулся.

– Когда-то ты тоже готовилась к свадьбе, Элли, и проводила долгие часы и дни у портнихи и модистки, а в свободное время утешала своих разочарованных кавалеров. В данный момент мое присутствие в Лондоне необязательно. Я понадоблюсь только в день свадьбы.

– И скоро ли она состоится?

– Дата еще не назначена. Это очень деликатный вопрос. Важно добиться золотой середины: если отпраздновать свадьбу слишком рано, можно пропустить увеселительные мероприятия сезона, а если протянуть время, гости разъедутся, и на торжество придет лишь половина тех, кого хотелось бы заполучить.

– Пирс! Ты, как всегда, циничен.

– Меня можно поздравить, Элли. Получилось так, что я женюсь не на глупенькой наивной девушке, а на весьма сообразительной юной барышне. Ну не чудо ли это?

– Пирс, прекрати!

– Однако меня кое-что угнетает. Дело в том, что мать, к сожалению, не одобрила мой выбор. Я согласился надеть на себя хомут и обзавестись наследниками, чтобы сделать ее бабушкой, а она недовольна!

– Она так сказала?

– Я понял это без слов. – Уэстхейвен забарабанил пальцами по подлокотнику. – Я возил невесту на Рассел-сквер, на чаепитие, и за весь вечер моя мать обратилась к ней только один раз. Остальное время она разговаривала с Босли и леди Маргем. Кассандра решила, что после нашей свадьбы ее свекровь не переступит порога Уэстхейвена. Вообрази – бабушка не будет общаться со своими внуками!

– Пирс!

– Если, конечно, они появятся. Кассандра куда более упряма, чем Харриет, но я могу убить и ее. Как ты полагаешь, Элли?

– Да прекрати же!

Элис встала с кресла и подошла к окну.

– И все же это крайне забавно, ты не находишь? – Уэстхейвен тоже поднялся и встал чуть поодаль от подруги. – Я получил по заслугам, Элли. Решил выбрать себе невесту, не задумываясь о ней самой и о ее желаниях. Какая девушка в здравом уме и твердой памяти захочет добровольно связать свою жизнь с тридцатишестилетним мужчиной? Я справедливо наказан. Я заслужил Кассандру. А она, наверное, заслужила меня.

Элис прижалась лбом к оконному стеклу.

– Ты мне небезразличен, Пирс. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

После короткой паузы он невесело усмехнулся:

– Я тебе небезразличен? После того, что я с тобой сделал, Элли? И ты не желаешь, чтобы я сгорел в адском пламени?

– Ты ничего со мной не сделал. Вернее, мы сделали это вместе. Мы были нужны друг другу. Ты хотел утешиться после неожиданной катастрофы, разразившейся в тот вечер, а я хотела утешиться после… после двух лет одиночества. Каждый из нас принес успокоение другому – возможно, не самым лучшим образом, – но мы сознательно так поступили, Пирс. Ты не должен брать всю вину на себя.

– Ты жена Уэба, – тихо напомнил Уэстхейьен.

– Нет. – Элис принялась чертить на стекле узоры. – Я вдова. Причем уже давно.

– О Боже, Элли, что я наделал? Я всегда преклонялся перед тобой и гордился тем, что у меня есть такая замечательная подруга. Ваша с Уэбом любовь казалась мне совершенством. А теперь я тебя запятнал.

Пытаясь успокоиться, она глубоко вздохнула и обернулась к нему.

– Значит, ты наконец-то понял, что я обычная женщина из плоти и крови и что у меня есть свои потребности. Одну из них ты удовлетворил, только и всего. Я нуждалась в физической разрядке. Ты мне ее дал.

– Значит, я тебя не насиловал? – с надеждой спросил он.

– Ну разумеется, нет! – с негодованием воскликнула Элис. – Как тебе такое и голову пришло?

Уэстхейвен с облегчением вздохнул.

– А я вообразил, что ты мучаешься чувством вины и угрызениями совести, и ненавидел себя за то, что доставил тебе страдания. Я думал, что погубил тебя.

Она вымученно улыбнулась.

– Хорошо, что ты пришел. Теперь ты убедился в своей ошибке. Бедный Пирс, не кори себя понапрасну.

– Я не знал, что мне делать – жить в разлуке с тобой или приехать и попытаться объясниться. Прости, Элли. Что бы ты ни говорила, я все-таки очень виноват. Мне нельзя было приходить к тебе в столь поздний час. Скажи, что ты меня простила.

– Изволь, если тебе от этого станет легче.

Уэстхейвен взял ее за руки и нагнулся, как будто хотел поцеловать, но потом передумал, ограничившись крепким пожатием.

– А как мне попросить прощения у Уэба? – спросил он с горькой усмешкой.

– Тебе незачем и не за что просить у него прощения. Я никогда не изменяла Уэбу и не изменила бы, будь он жив, ни при каких обстоятельствах. И ты тоже не предавал его, Пирс. По отношению к Уэбу мы оба чисты.

– Ты очень по нему скучаешь?

– Иногда. А теперь сядь и расскажи о своей помолвке.

– Ох, Элли, ты даже не представляешь, какие усилия придется приложить, чтобы мы с Кассандрой не возненавидели друг друга!

– Что поделать? Брак – трудная штука.

– Вам с Уэбом тоже приходилось трудиться, чтобы ваш брак не распался? – удивился Уэстхейвен. – Надо же… Вы всегда казались мне идеальной парой.

– Он относился ко мне, как к божеству, а я не принимала такого отношения, Он стремился все делать за меня, даже дышать, но я сопротивлялась, После смерти Николаса он решил, что у нас больше не будет детей, хотя мне хотелось иметь ребенка. Словом, мы оба учились уступать и смеяться над собой.

– Наверное, из Кассандры получится хорошая жена. Разумеется, она не позволит мне все время делать то, что я хочу, как позволяла Харриет. Очевидно, и я буду вынужден обуздывать свои желания и прислушиваться к чужому мнению. Как ты думаешь, это возможно, Элли? Я еще не совсем пропащий?

– Твоя самоотверженность не будет односторонней, – убежденно произнесла Элис. – Жена тоже будет иногда тебе уступать.

– Моя невеста очень молода, Элли. Она почти ребенок. А молодые девушки более эгоистичны, чем мужчины зрелых лет – такие, как я. Неужели, о ужас, мне придется посвятить себя ее счастью? Хотя это скрасит мою жизнь, – подумав, добавил Уэстхейвен с усмешкой.

– Ох, – вздохнула Элис, – звучит не слишком многообещающе. Вероятно, не стоило говорить об этом вслух, но я в самом деле хочу, чтобы ты был счастлив, Пирс. Уэб считал, что ты еще встретишь свою любовь и обретешь счастье.

– Твой муж, он же мой друг, всегда был очень доброжелательным. – Уэстхейвен сверкнул белозубой улыбкой. – Будь Харриет жива, я бы сейчас возился с детишками в Уэстхейвене. Бедная малютка! Как жаль, что я не могу повернуть время вспять… Я бы постарался сделать ее счастливой. Может быть, ей понравилось бы путешествовать.

– Харриет была счастлива уже потому, что жила с тобой в Уэстхейвен-Парке. Я помню, как она радовалась, узнав, что скоро станет матерью. Она мечтала подарить тебе ребенка. Не надо понапрасну казниться. Мне казалось, Уэб убедил тебя, что в произошедшем нет твоей вины.

Уэстхейвен помолчал.

– Она была милой девушкой, правда? – заговорил он после паузы. – Я такую не заслужил. Кстати, ты что-нибудь слышала о своей племяннице? Кажется, она влюбилась в мистера Лэтема, который даже не догадывается о ее существовании. Мистер Кинг совершил роковую ошибку, слишком рано выказав к ней интерес.

По слухам, на прошлой неделе он сделал ей предложение. И она, разумеется, тут же к нему охладела.

– Аманда еще очень молода и легкомысленна. Я думаю, будет лучше, если она сделает свой выбор через годик-другой. Ей надо немножко повзрослеть.

– Представляю, как разворчится твой досточтимый братец Брюс, если она не найдет себе жениха и ему придется везти ее обратно в загородное имение. Ты только подумай, сколько денег потрачено впустую!

– Феба воспримет это как личный просчет.

В разговоре снова возникла пауза. Потом Уэстхей-вен и Элис робко улыбнулись друг другу.

– Мы останемся друзьями, правда? – спросил он. – Или ты хочешь послать меня к дьяволу?

– Мы с тобой друзья навсегда. Я буду по тебе скучать, Пирс. Ты слишком много для меня значишь.

– А ты для меня. Последние две недели оказались для меня невыносимо трудными. Но ты все равно уехала бы домой, в Бат, а я бы скучал по тебе, зная, что мы не скоро увидимся. И все же одно дело – скучать об уехавшем друге и совсем другое – потерять этого друга навсегда. Представляешь, как бы мы смутились, случайно встретившись через несколько лет?

– Я рада, что ты приехал, – сказала Элис с улыбкой.

– Я могу вернуться в Лондон сегодня, а могу задержаться на несколько дней и провести время с тобой, чтобы восстановить нашу дружбу. Если, конечно, ты не сочтешь это за оскорбление. Скажи, что мне делать, Элли.

Она посмотрела ему в глаза. Если он уедет, она сумеет наладить спокойную, скучную жизнь – ту, к которой привыкла. Если же останется, с каждым днем ей будет все труднее с ним проститься.

В любом случае она снова увидит Пирса только после его женитьбы на Кассандре Борден. Захочет ли она с ним встречаться? Вряд ли.

Еще несколько дней – это все, что она может у него попросить.

– Останься, – подумав, решительно произнесла Элис. – Андреа будет разочарована, если сегодня вечером ты не появишься в ее гостиной. В это время года в городке слишком мало новых людей.

Уэстхейвен встал:

– Договорились. Поедем в моей карете? Я надену свой самый лучший лондонский костюм, чтобы ослепить местных дам.

– Хорошо. Я тоже принаряжусь, чтобы ты меня не затмил.

Он усмехнулся:

– Я не смог бы тебя затмить, даже если бы ты оделась в лохмотья. Ну что ж, я пойду. До вечера!

Он преувеличенно вежливо поклонился, потом весело подмигнул и вышел из комнаты.

* * *

В тот же день в лондонском доме на Рассел-сквер мистер Босли разговаривал со своей племянницей, пока леди Маргем занималась другими делами.

– Итак, Касси, – сказал он, радостно потирая руки, – когда мистер Уэстхейвен вернется в Лондон, мы уже будем иметь по всем правилам оформленный брачный контракт. Ему останется лишь поставить под ним свою подпись. Хотя, разумеется, слову джентльмена можно доверять. Знатные джентльмены – это не какие-то там головорезы из Сити. – Довольный незамысловатой шуткой, он коротко хохотнул. – Ты счастлива, девочка?

– Да, дядя.

– Удивительно, как некоторые люди пытаются одурачить других. Предпринятое мной небольшое расследование позволило обнаружить довольно странные вещи, Касси.

Девушка вопросительно взглянула на пожилого родственника.

– Сэр Клейтон Лансинг ухаживал за тобой, дорогая. Он тебе нравится?

– Я помолвлена с мистером Уэстхейвеном, дядя, – скромно напомнила она.

– Да, конечно, – не стал отрицать очевидную истину мистер Босли. – И поэтому остальные мужчины для тебя не существуют. Так вот, сэр Клейтон вовсе не так богат, как пытается казаться. Слава Богу, что ты от него отделалась, милочка.

– Наверное, вы правы, дядюшка.

– Разумеется, у него есть довольно большое поместье. Очень запущенное, как я слышал, и много раз заложенное. Джентльмены – странные создания. Они думают, что могут скрыть подобные факты, и не знают, где находятся их средства. Ты бы хотела, чтобы твой дядя купил закладную, душечка?

Кассандра не знала, что на это сказать, и потому благоразумно промолчала.

– Дело уже сделано, – не дожидаясь ответа, сообщил мистер Босли. – Кстати, дед сэра Клейтона – виконт. Ты знала об этом?

– Кажется, он как-то упоминал о нем в разговоре. Но отец сэра Клейтона был младшим сыном.

– Если быть точным, там было трое сыновей и двое внуков. Да еще целое полчище внучек, но они не в счет. Двое внуков, Касси, и один из них сейчас умирает от чахотки. Не Лансинг, другой. Кстати, все три сына умерли, а дед стоит одной ногой в могиле.

– Бедняжка! – посочувствовала Кассандра. Мистер Босли усмехнулся.

– У вас, женщин, такие нежные сердца! Возможно, Лансинг даже не догадывается о плачевном состоянии здоровья своего кузена. Их семьи рассорились много лет назад. Пожалуй, ты поторопилась с помолвкой, Касси.

– Вероятно, дядюшка.

– Но теперь слишком поздно. Мы не можем отказать одному джентльмену, когда уже объявлено о вашей помолвке, ради другого. Твоя мать наверняка сочтет это неприличным.

– Да, дядя.

– Забудь то, что я тебе рассказал, Касси, – вздохнув, посоветовал мистер Босли. Мысль об упущенном бароне, будущем виконте, явно не давала ему покоя. – Не надо кокетничать с этим мужчиной. Будь умницей.

– Обещаю, дядя. – И все-таки жаль, что так получилось, Если бы объединить его богатство с моим… Зато мистер Уэстхейвен когда-нибудь станет бароном. Правда, говорят, что теперешний барон в добром здравии и относительно молод. Он может протянуть еще лет двадцать.

Глава 13

В этот вечер вопреки своему обещанию мистер Уэстхейвен оделся скромно. К разочарованию лакея, он выбрал простую рубашку без кружев, незатейливый галстук и удобный, но не слишком броский сюртук. На лондонские балы Пирс одевался по-другому.

Причесываясь, он еще раз убедился в том, что у него не поредели волосы даже на висках, и этот факт следовало подчеркнуть.

Уэстхейвен стал настоящим столичным щеголем, и это ему не нравилось. Он хотел остаться самим собой. Но как? Скоро он женится на Кассандре и посвятит жизнь тому, чтобы сделать ее счастливой… если, конечно, сумеет. Ему придется скрывать безграничную любовь к Элли, живущую в его сердце, но в этом нет ничего нового. Он поступал так уже много лет и настолько преуспел, что в конце концов спрятал правду даже от самого себя.

«Может, мне опять повезет?» – думал Уэстхейвен, садясь в карету и направляясь на Сидней-длейс.

Конечно, он повел себя нелогично, приехав к Элли и попросив у нее прощения, но зато теперь его не мучила совесть. Он понял, что их дружба осталась незыблемой, несмотря ни на что.

Итак, он сделал то, что хотел, и мог со спокойной душой возвращаться в Лондон, к своей невесте, к своему будущему. Да, они с Элли останутся друзьями, но больше никогда не встретятся, разве что по случайному стечению обстоятельств, Между тем Уэстхейвен решил остаться в Бате на несколько дней, чтобы укрепить их пошатнувшуюся дружбу. Господи, ну откуда он взял этот странный предлог?

Что он найдет здесь, в Бате? Одну лишь боль. Он будет встречаться с Элли, ходить в гости к ее друзьям, разговаривать с ней и смеяться, обманывая самого себя, – ведь эти дни не продлятся вечно и ему неизбежно придется уехать, влюбившись в подругу юности еще сильнее.

Еще сильнее? Вряд ли такое возможно. Сегодня днем, увидев Элли, Уэстхейвен мигом забыл про свое смущение и испытал знакомое чувство умиротворения. Она была, как всегда, неотразима. Да и могла ли она измениться за какие-то две недели? Стройная, изящная, элегантная, красивая и уверенная в себе женщина, только немного бледная. Она улыбалась и протягивала к нему руки…

Он хотел обнять ее и прижать к груди, но вовремя заметил, что в гостиной есть люди. Спасибо миссис Андреа Поттер – она остановила его порыв.

После ухода гостьи Элли держалась, по обыкновению, спокойно, совершенно откровенно и разумно обсуждала с ним недавнюю ночь. Ту ночь, когда он пришел в ее дом и разбудил в ней желание, дремавшее после смерти Уэба. В этом смысле мужчинам проще: они без труда могут удовлетворить свою потребность в женщинах, Итак, он пришел, и она поддалась минутной слабости – легла с ним в постель.

В этом не было ее вины. Она долго жила одна и успела соскучиться по обычным земным радостям. Пирс сочувствовал ей, хотя и знал, что она его не любит. Стоило ли надеяться вопреки всякой логике и здравому смыслу, что она обезумеет от любви к нему? К счастью для них обоих, этого не случилось.

Карета остановилась перед домом на Сидней-плейс.

– Послушай, Элли, – обратился к спутнице Уэстхейвен несколько минут спустя. – Мне бы надо вернуться в «Йорк-Хаус» и переодеться. На твоем сияющем фоне меня просто никто не заметит.

– Вздор! – со смехом возразила она. – Бат придет от тебя в восторг. Здесь не так много красивых джентльменов моложе пятидесяти.

– Вот как? Ну что ж, спасибо за комплимент. Кстати, кто подсказал тебе надеть темно-зеленое? В Лондоне ты несколько раз выходила в свет в нарядах такого оттенка, но это платье я вижу впервые.

– Мне подсказали мои глаза. Я люблю этот цвет.

– У тебя очень мудрые глаза, – заметил Пирс, слегка обняв Элис за талию и подводя ее к карете. – Сегодня вечером будут карты? Надеюсь, в гостиной найдется парочка вдовствующих герцогинь, готовых распрощаться со своим богатством!

– Как ни прискорбно, в настоящее время в Бате нет вдовствующих герцогинь, – в тон ему ответила Элис. – Увы, наш городок уже не тот, что был раньше.

– Хм… Тогда, может быть, есть вдовствующие маркизы?

Она покачала головой.

– Графини? Виконтессы? Баронессы? Боже мой, Элли, неужели это будет скучная респектабельная вечеринка?

– Боюсь, что да. Это Бат, Пирс. Здесь не принято проматывать в карты целое состояние.

– Как же вы развлекаетесь? Болтаете? Танцуете? Гуляете? Катаетесь на лошадях? Пьете чай?

– А еще сплетничаем и пьем минеральную воду. Некоторые смельчаки даже купаются в ней.

– Но в азартные игры вы не играете?

– Нет.

– Очень жаль! Это так увлекательно – проснуться утром и, борясь с похмельем, гадать, сохранил ли ты свои деньги и имения или у тебя уже ничего не осталось. Без таких вопросов жизнь скучна и неинтересна.

Оба рассмеялись. Пирс взял Элис за руку, но, спохватившись, тут же отпустил и поспешно отвернулся к окошечку кареты.

– Слава Богу, что я не лошадь и меня не заставляют возить экипажи по этим бесконечным пригоркам.

– Нашей упряжке еще повезло: мы с тобой не так много весим.

– О Боже, Элли! Признайся, в последнее время ты ела пирожные с кремом?

– Нет. От пирожных довольно легко отказаться, когда рядом нет нахального джентльмена, который нарочно подкладывает их тебе в тарелку.

– Ну, это мы исправим. В ближайшие дни я стану твоим змеем-искусителем.

Уэстхейвеи опять подался вперед и спросил, не проезжают ли они Брок-стрит, хотя прекрасно знал, что эта улица находится на другом конце города. Элис принялась подробно описывать географию Бата, прекрасно сознавая, что в этом нет особой необходимости, но иначе неловкость между ними грозила затянуться.

Это была вполне обычная батская вечеринка. За год, проведенный в городке, Элис посетила дюжины подобных мероприятий. Андреа, как всегда, много болтала, а мистер Поттер, тоже как всегда, был весьма молчалив, но его добродушие привлекало собеседников. Среди гостей находились полковник и миссис Смитерс, они по своему обыкновению держались вместе. Мисс Лавиния Хорват пришла с братом. Она только что вернулась от сестры, которая недавно родила пятого ребенка. Мисс Дин привела своего отца, сэра Харолда, хотя в последнее время пожилой джентльмен редко выходил из дома, предпочитая короткие прогулки при хорошей погоде. К Поттерам явились также мистер и миссис Уэйнрайт. Сегодня была двадцать четвертая годовщина со дня их свадьбы, и сначала они планировали устроить прием у себя дома.

– Но кого бы мы пригласили? – рассудительно заметил мистер Уэйнрайт. – Все наши друзья здесь. Двадцать четыре года назад мы бы с радостью провели вечер вдвоем, но в этом году моя жена решила отметить памятную дату в приятной компании.

Миссис Уэйнрайт вспыхнула и с укором взглянула на мужа.

Все было как обычно. Смитерсы, сэр Харолд и мисс Хорват увлеклись картами, остальные – беседой. Во время чаепития мисс Дин поиграла на спинете и даже спела пару песен.

Но этот званый вечер все-таки отличался от предыдущих, потому что на нем был Пирс. Его присутствие все меняло.

Причем не только для Элис. Вся компания с радостью познакомилась с новым гостем и вовлекла его в общий разговор. Улыбчивый, красивый, обворожительный, Уэстхейвен сразу сделался душой общества. Он даже переворачивал страницы нотной тетради для мисс Дин, которая обычно сама выполняла эту несложную работу.

Пирс не остался рядом с Элис, и это обстоятельство одновременно радовало и огорчало ее. Пока они ехали в карете, им удавалось поддерживать легкий шутливый разговор, но возникали и моменты неловкости. Здесь же, на виду у многочисленных гостей, лучше было не рисковать.

Улучив минутку, Андреа подсела к Элис.

– Я боялась, что мистер Уэстхейвен не придет, – призналась она. – Было бы жаль, если бы такой обаятельный джентльмен провел вечер в одиночестве в отеле «Йорк-Хаус». Ты согласна со мной, дорогая?

Элис улыбнулась:

– Пирс любит общество.

– Послушай, милочка, – Андреа похлопала подругу по руке, – я не привыкла совать нос в чужие дела, но сейчас просто умираю от любопытства. Кто он такой? Только не говори мне, что Пирс – близкий друг твоего покойного мужа. Может быть, он и был им, но я имею в виду настоящее время. Кто он?

– Он владелец Уэстхейвен-Парка, был нашим соседом, – спокойно объяснила Элис. – Уэб и он дружили с юности. Теперь он и мой друг.

– И только? Верится с трудом. Скажу честно – сегодня днем мне показалось, что ты вот-вот кинешься в его объятия. Мне хотелось вжаться в кресло, чтобы вы забыли о моем присутствии. Но увы, твой мистер Уэстхейвен меня заметил. И улыбнулся. А улыбка у него такая, что заставляет млеть даже почтенную замужнюю даму вроде меня. Что происходит, Элис?

– Ничего особенного. Говорю же тебе – мы с Пирсом как брат с сестрой. Вот и все, Андреа. Если ты вообразила, будто у нас роман, то придется тебя разочаровать. Разве ты не слышала, как я поздравляла его с помолвкой?

Андреа скорчила гримаску.

– Надо думать, его невеста – какая-нибудь смазливая девица вдвое младше его. Жаль, что такой великолепный мужчина достанется сопливой девчонке! Я вогнала тебя в краску, дорогая? Прости. Вообще я веду себя крайне неприлично, выспрашивая у тебя подробности, которые ты явно решила скрыть. А жаль!.. Послушай, ты видела новые шляпки в магазине Дарнелла? Они весьма соблазнительны. Заглянем туда завтра?

– Хорошо, – охотно согласилась Элис, радуясь, что разговор перешел на другую тему. – А еще мне нужны новые лайковые перчатки.

За вечер она переговорила по очереди почти со всеми гостями, которых искренне считала своими друзьями. Сэр Харолд подмигнул ей и, многозначительно кашлянув, спросил, скоро ли вернется «этот негодник» Лансинг, который не дает ему любезничать с Элис. Миссис Смитерс поинтересовалась, какие прически модны нынешней весной в Лондоне. Мистеру Поттеру Элис поведала, в каких лондонских музеях успела побывать. Мисс Хорват, которой тоже доводилось присматривать за маленькими племянниками, искренне посочувствовала, узнав, что дети Брюса переболели корью.

Элис пыталась расслабиться в привычной обстановке; она была дома, среди добрых знакомых. Но рядом находился Пирс, и она постоянно ощущала его присутствие. Случайно встречаясь взглядами, они улыбались друг другу. Пару раз он ей подмигнул (хорошо, что этого не заметил никто из гостей!).

Спустя час Элис убедилась, что не способна делать вид, будто ничего не изменилось, тем более что им придется провести вместе несколько дней до отъезда Уэстхейвена в Лондон.

Она решила сполна насладиться дарованным им временем, но сделать это втайне от всех и даже от Пирса.

Нет ничего предосудительного в том, что она встречается со своим закадычным другом, пусть даже недавно обрученным. Друзьям позволено коротать время вдвоем. Никто не узнает, что они были любовниками.

Однако любовь по-прежнему жила в ее сердце. И та памятная ночь навсегда изменила отношение Элис к Пирсу. Она поняла это, как только он вошел в ее гостиную. Теперь она гораздо острее сознавала его физическое присутствие.

Мало того, теперь она знала Пирса как свои пять пальцев. Конечно, не все в нем было ей до конца ясно. Никогда нельзя сказать, что скрывается в потаенных уголках чужой души. Они с Уэбом были единым целым, и все-таки он не догадывался о ее любви к его другу. Элис тоже наверняка знала о своем муже далеко не все.

«Интересно, – вдруг подумала Элис, – а что сейчас чувствует Пирс? Ощущает ли он, что между нами возникла новая близость? Что, сделавшись любовниками, мы не перестали быть друзьями?»

Скоро они разлучатся навсегда, и от той волшебной ночи останется лишь воспоминание. Но пока у них есть несколько дней, в продолжение которых они будут видеться, разговаривать и смеяться. Да, Элис не осмелится ни прикоснуться к Пирсу, ни посмотреть на него так, как ей хочется, но, в конце концов, это не важно. Она уже получила гораздо больше того, на что надеялась.

Нескольких дней вполне достаточно. Она повозит его по городку, покажет свои самые любимые места, а потом до конца дней будет вспоминать, как это было. Боль в конце концов притупится. Так всегда бывает. Она смирилась с потерей Уэба и точно так же смирится с новой потерей. В течение первых недель или даже месяцев она будет жалеть о том, что Пирс приехал в Бат, но потом станет легче.

К счастью, он пока здесь, в Бате, и значит, рано думать о разлуке. Надо жить и наслаждаться сегодняшним днем.

– Надо полагать, Элли, ты каждое утро в семь часов ходишь к источнику и сидишь по горло в минеральной воде? – с комической серьезностью поинтересовался Уэстхейвен, когда вечеринка закончилась и они сели в его карету.

– О Господи, разумеется, нет!

– Рад это слышать. Мало приятного разговаривать с человеком, когда над водой торчит только его голова.

Элис рассмеялась:

– Я обычно прихожу туда в восемь часов, а не в семь.

– Отлично! Хотя сама мысль о том, чтобы встать с постели в такую рань, приводит меня в ужас.

– Значит, ты изменился. Я могу припомнить множество случаев, когда ты еще до рассвета отправлялся с Уэбом на охоту.

– Эх, молодо-зелено!.. Кстати, мне понравились твои друзья. Весьма солидные, респектабельные люди.

– Я улавливаю в твоем тоне сарказм. А по-моему, нет ничего плохого ни в солидности, ни в респектабельности.

– Опять ты на меня клевещешь! – шутливо вознегодовал Уэстхейвен, беря Элис за руку. – Я говорил без всякого сарказма, моя подозрительная подруга. Иногда и я могу быть серьезным. Правда-правда, они мне понравились. Миссис Поттер – твоя близкая подруга? Я рад. У нее в глазах мелькают озорные искорки. А ты заметила, что нравишься восьмидесятилетним старикам?

– Ты имеешь в виду сэра Харолда? Он просто душка. Обожает кокетничать со мной и с другими незамужними женщинами. К сожалению, в последнее время он редко выходит из дома. Я приглашаю его и мисс Дин к себе по крайней мере раз в неделю. Мисс Дин, бедняжка, ведет довольно одинокую жизнь.

Пирс с явной неохотой отпустил руку Элис. Весь оставшийся путь до Сидней-плейс они провели в молчании.

– Ты не будешь возражать, если я заеду к тебе завтра утром? – спросил Уэстхейвен, помогая спутнице выйти из кареты. – Или предпочитаешь, чтобы я поскорее убрался в Лондон?

– Нет. Я буду рада, если ты останешься. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Элли.

Пирс спал крепко, без сновидений. Такого с ним не случалось ни разу после той незабываемой ночи. Однако в семь часов он все же встал и долго бродил по улицам Бата, предаваясь размышлениям и вспоминая…

* * *

Вчера вечером он вел себя с Элис очень бережно, пытаясь восстановить их пошатнувшуюся дружбу, и это ему вполне удалось.

Да, они действительно были друзьями. Едва начав разговаривать с ней, Уэстхейвен испытал знакомое умиротворение. В Лондоне, когда они гуляли вместе, он постоянно брал ее за руку – невинный жест, дань давней дружбе. Но здесь, в Бате, он не мог себе этого позволить. Надо не забывать об этом и постоянно быть начеку.

В целом же Пирс остался доволен собой. Он не сомневался, что ни Элис, ни другие гости миссис Поттер, ни сама хозяйка даже не догадывались, что творится в его душе. Между тем он отчаянно желал Элис и так же отчаянно любил, ругая себя за эгоизм.

В конце концов Уэстхейвен успокоил свою совесть и, вспомнив, что Элис весь вечер была весела и довольна, только один раз выказал смущение – когда он в шутку пообещал быть ее змеем-искусителем.

Он был для нее просто другом. Она испытывала к нему симпатию, не более того. Несмотря на то, что между ними произошло, его присутствие ее не угнетало. Ничего страшного не произойдет, если он останется в Бате на несколько дней. Тот спокойный тон, которым она попрощалась с ним,. развеял последние сомнения Уэстхейвена.

Пожив еще недельку в этом городке, он никому не причинит вреда. Во всяком случае, ни Элис, ни Кассандре. У него нет романа с Элли. Как только он женится на мисс Борден, отношения с Элли наверняка прервутся. Больше всего в браке Уэстхейвен ценил верность. Поклявшись перед алтарем любить и беречь Кассандру, он утратит право встречаться с Элли.

Оставшись, он сделает доброе дело для Элли. Она запомнит его как друга, стерев из памяти ту короткую ночь любви.

Единственный, кто пострадает, – это он сам. И то еще неизвестно. Как он может страдать, проведя несколько дней с женщиной, которую любит больше жизни?

Немного поболтав с Элис и ее друзьями в зале для питья минеральной воды, Пирс увел ее от толпы.

– В конце концов, Элли, что нам еще делать, как не гулять? – спросил он. – Приехав в Бат, надо вести себя, как все батцы. Я правильно выразился или надо сказать «батовцы»? А может, «батичи»?

– Я называю их «жители Бата».

– Что ж, вполне разумно. Посмотри вон на ту даму. Как ты думаешь, ей нравится минеральная вода?

– Конечно. Чем отвратительнее она на вкус и чем сильнее тот, кто ее пьет, кривит лицо, тем лучше воздействие этого зелья на организм.

– Понятно. Тебе следовало родиться мужчиной, дорогая. Из тебя получился бы хороший доктор.

– Возможно, когда-нибудь и среди женщин будут доктора.

– В таком случае я согласен хворать до конца своих дней. Конечно, если моя врачевательница будет такой же хорошенькой, как ты.

– Неужели? Теперь понятно, почему сейчас женщины болеют гораздо чаще мужчин.

– Давай сменим тему, Элли. Я не привык философствовать в восемь утра. Взгляни-ка на того толстяка. Что ты думаешь о его желтом жилете? Слишком вызывающе, не правда ли?

– Я бы даже сказала, крикливо, – согласилась она.

Глава 14

Пирс остался в Бате еще на три дня. В течение этого времени ни он, ни Элис не думали о предстоящей разлуке. Оба были спокойны и веселы, оба с отчаянной решимостью ловили моменты счастья.

В то первое утро, когда они вышли из зала для питья минеральной воды с намерением вернуться домой и позавтракать, Элли пригласила Пирса прогуляться в аббатство, расположенное за старыми римскими ваннами и бюветом. Это было ее любимое место в Бате, и она хотела, чтобы Пирс его посетил.

– Боюсь, что у меня начнет урчать в животе от голода, и тогда прихожане выгонят нечестивца из церкви, но готов рискнуть. Я много лет не был в ней и даже не помню, как она выглядит.

Это было величественное каменное сооружение, массивное, высокое и холодное. Большие створчатые окна пропускали внутрь достаточно света. В подобных храмах сразу ощущаешь присутствие Бога и инстинктивно понижаешь голос до шепота, даже когда не идет служба.

– Да, теперь я вспомнил, – сказал Пирс, останавливаясь в конце нефа и глядя на алтарь. – Под этими сводами хочется думать о могуществе Господа и ничтожности человека.

Они, почти не прерывая молчания, обошли церковь и, в конце концов, сели недалеко от входа. Немного отдохнув, Пирс встал и опустился на подушечку для коленопреклонения, держась руками за спинку стоявшей впереди скамьи.

Элис смотрела на него и думала о том, как ошибаются многие, принимая Уэстхейвена за легкомысленного весельчака, прожигателя жизни. Они не видят всей глубины его характера.

Элис любила веселого, беспечного Пирса. С ним было легко и радостно. Но она сомневалась, что смогла бы полюбить его, будь это единственной стороной его натуры. В галереях Лондона и здесь, в храме Господнем, она видела потаенные уголки его души.

Ей было приятно общаться с Пирсом, соперничать с ним в остроумии. Но так же приятно ей было молчать в его обществе. Она никогда бы не привела его сюда, если бы знала, что он станет ее вышучивать и без умолку болтать.

Элис могла бы просидеть здесь, ни слова не произнося, все утро и даже весь день. Но Пирс опять подсел к ней, улыбнулся, нечаянно задев плечом, и тут же отстранился.

Он боялся к ней прикоснуться. Как жаль! В Лондоне он несколько раз брал ее за руку. Да что там в Лондоне! Даже вчера вечером, несмотря на многочисленное общество, собравшееся у Поттеров, это случилось дважды. А сегодня он, очевидно, понимает, что сей невинный жест может быть не правильно истолкован.

Элис хотела бы ощутить на своей руке тепло его ладони. Конечно, сейчас не время для чувственных удовольствий – ведь величавая церковь располагала к мирному созерцанию. Элис сцепила пальцы на коленях и закрыла глаза.

Пирс повернулся и снова одарил ее улыбкой. Но она пребывала в собственном мире – красивая, безмятежная, недосягаемая Элли.

Уэстхейвен взглянул на огромное окно, расположенное над алтарем. Да, она была для него недосягаемой, потому что он обручился с другой женщиной, и этого уже не изменишь.

Но в данный момент она была с ним. Остальное не имело значения. С какой еще женщиной он мог бы вести себя так же свободно? Другие дамы давно утомили бы его неумолчным щебетанием. Элли не проронила ни слова с тех пор, как они переступили церковный порог.

Вот что значит старинная, задушевная подруга. Но Уэстхейвен прогнал от себя эту мысль, зная, что она не принесет ему облегчения.

Элис открыла глаза и посмотрела на своего спутника.

– Я знала, что тебе здесь понравится. Жаль только, что ты остался без завтрака.

– Это вполне поправимо, – заверил Пирс.

– Слава Богу, твой желудок не урчит на всю церковь.

– А все потому, что он испытывает такой же волшебный трепет, как и все мое существо.

Они встали и пошли по центральному проходу.

– Ты позавтракаешь со мной в «Йорк-Хаусе»? – предложил Уэстхейвен, обращаясь к Элис.

– Благодарю, но вынуждена отказаться. Сегодня утром мы с Андреа договорились пройтись по магазинам. Я ей уже обещала.

– Ах, вот оно что! Шляпки, туфельки и перья? Ну что ж, не буду вмешиваться в столь важные женские дела. А что здешние обитатели делают днем? Гуляют по холмам? Боюсь, мои ноги недостаточно тренированы для подобных развлечений. Что бы нам такое придумать, а, Элли?

– Как насчет Сидней-парка? Там очень мило. Вдобавок ко всему он расположен у подножия холма.

– Чудесно! – воскликнул Пирс. – То, что нужно. И погода великолепная. Так я заеду за тобой после ленча?

– Хорошо. Кстати, тебе не стоит провожать меня до самого дома, Пирс. Это Бат, а не Лондон. К тому же мне почти тридцать лет.

– Неужели? Для тридцатилетней женщины ты замечательно сохранилась. Нашла источник вечной молодости? И с каких это пор ты решила, что я перестану быть галантным кавалером и брошу тебя посреди людной улицы только потому, что мне не терпится позавтракать?

– Прости, – извинилась Элис со смехом. – Я привыкла быть одна и не люблю таскать за собой служанку.

– Но я же не служанка. Хотя… это идея! Когда я учился в школе, дети часто дразнили меня деревенщиной. Мне приходилось защищаться с помощью кулаков. Но служанкой еще никто не называл. Ты заставишь меня надеть чепец?

– Причем непременно с ленточками и кружевами. Лучше бы ты поскорее ехал в гостиницу завтракать. Мне не нравится твое настроение.

– А как насчет метелки из перьев? По-моему, ее можно использовать не только для борьбы с пылью. Например…

– Остановись. У тебя разыгралась фантазия, а служанки должны быть скромными.

– Черт возьми! Неужели? Значит, это не мое ремесло.

* * *

Днем Элис и Пирс гуляли в Сидней-парке и несколько раз останавливались, чтобы обменяться приветствиями с полковником и миссис Смитерс, мистером Хорватом, мисс Дин и другими знакомыми. Вечером они пили чай в кафе вместе с Уэйнрайтами и Поттерами, а на следующее утро опять пришли к источнику и, морщась, мужественно поглощали минеральную воду. Днем они поднялись на холм – туда, где располагался район Бата под названием Кресент. Пирс тянул Элис за руку и тяжело дышал.

– Я не выдержу обратной дороги, Элли!

– На обратном пути мы будем спускаться под горку, – успокоила она. – Ты будешь всю дорогу бежать, Пирс.

– Бежать? Ты хочешь, чтобы я свернул себе шею?

– Но подумай, какой вид открывается сверху! – сказала она смеясь. – Кресент – фешенебельный район, там много красивых зданий.

– Ладно, Элли, я потерплю. Ради тебя я готов взобраться на гору в два раза выше и круче этой.

Они провели вечер в театре вместе с Поттерами, потом поужинали на «Сидней-плейс» и разговаривали до полуночи.

– В это время в Бате все спят, – заметил мистер Поттер, собираясь домой. – Вообразите, Уэстхейвен, даже местные балы заканчиваются в одиннадцать вечера! Вы можете в это поверить? Весь город помешан на целебной минеральной воде, которую надо пить рано утром.

– Варварский обычай! – прокомментировал Пирс. – Неужели эти люди не знают, что цивилизованную жизнь положено начинать не раньше полудня и заканчивать после четырех утра? Спокойной ночи, Элли. Завтра утром поедем к источнику?

– Конечно. Спокойной ночи, Пирс.

Время летело слишком быстро. Пирс и Элис проводили вместе целые дни и не волновались о том, что подумают люди.

Андреа была заинтригована. Утром второго дня, сидя с Элис в библиотеке, она завела разговор о Пирсе.

– Мистер Уэстхейвен недавно обручился? – спросила миссис Поттер.

– Да, – подтвердила Элис, – в тот день, когда я вернулась из Лондона.

Андреа нахмурилась.

– Этот брак был спланирован заранее, когда невеста еще лежала в колыбели?

– Нет, они недавно познакомились.

– Но почему, Элис? Почему он решил жениться на другой девушке, когда совершенно ясно, что вы с ним по уши влюблены?

– Это не так. Ты не понимаешь, Андреа. Мы знакомы всю жизнь и очень сблизились, когда Уэб начал за мной ухаживать. Мы вместе радовались и страдали. За это время произошло много событий: я вышла замуж, он женился, у меня умер сын, а у него – жена и ребенок, потом скончался Уэб. Подобные обстоятельства очень сближают. Мы с ним не просто друзья, мы как брат и сестра.

– Ваши отношения не слишком похожи на невинные отношения брата и сестры, – с улыбкой возразила Андреа.

Элис вспыхнула.

– А я веду себя как плохая подруга, да? – продолжала миссис Поттер. – Заставляю тебя говорить то, что ты явно желаешь скрыть. Но ты мне небезразлична, Элис, и я желаю тебе счастья. Ты слишком молода и хороша собой, чтобы довольствоваться той жизнью, которую ты ведешь. Когда ты уехала в Лондон ухаживать за племянниками, я надеялась, что ты встретишь там какого-нибудь джентльмена, более достойного стать твоим мужем, чем сэр Клейтон. Когда мистер Уэстхейвен вошел в твою гостиную и ты чуть не упала в его объятия, я подумала, что это произошло.

– Ты ошиблась, – улыбнулась Элис. – К тому же я не собираюсь снова выходить замуж. Мне это не нужно, поверь. У меня был самый лучший муж на свете. Жаль, что ты не знала Уэба. Он был чудесным человеком. И это не просто пристрастное мнение жены. Его любили все, с кем он был знаком.

– Знаю. Я пытаюсь представить, как бы я себя чувствовала, потеряв Клиффорда. Наверное, так же, как ты сейчас. Но мне тридцать семь лет, Элис. Тебе же было двадцать семь, когда ты овдовела. Ты была еще так молода! Ладно, милая, наслаждайся обществом своего друга, я больше не буду совать нос в ваши дела – до тех пор, пока искушение не станет сильнее меня.

Они дружно рассмеялись.

Элис знала, что ее друзья не правильно понимают ситуацию и воображают, будто она и Пирс – возлюбленные. Но ей было все равно. Пусть думают, что хотят! Пирс обручен с другой женщиной, но на эти несколько дней она забыла об этом и обо всем на свете.

* * *

Однако утром на следующий день после посещения театра она не встретилась с Пирсом у источника, как было условленно. Яркое весеннее солнце опять радостно светило сквозь занавески в ее комнате. Предвкушая долгие часы с любимым, Элис отбросила одеяло и вскочила с постели, но в ту же секунду ей пришлось ухватиться за кроватную стойку. Ее тошнило, и она с трудом успела подбежать к умывальнику.

Она стояла, крепко сжимая в руках мраморную раковину, наклонив голову и закрыв глаза. Все ее мысли были сосредоточены на том, чтобы не упасть в обморок. Ее лицо было холодным и мокрым от пота.

Элис испытывала странное спокойствие. Конечно, она подозревала это уже несколько дней. У нее никогда не бывало задержки больше двух-трех дней. А сейчас прошло уже пять. Она точно знала, что это означает.

Когда она носила Николаса, у нее не было подозрений. Тогда утренняя тошнота послужила первым признаком. Она продолжалась целых два месяца. Бедный Уэб не на шутку расстроился. Он корил себя за то, что по его вине ей предстоит стать матерью.

И вот теперь то прежнее состояние вернулось. У Элис в душе не было ни сомнений, ни паники.

Она носит под сердцем ребенка Пирса, частичку его самого. Значит, их волшебная ночь не прошла бесследно. Она принесла свои плоды. Через девять месяцев у Элис родится малыш. Возможно, это будет сын.

Она родит ребенка без мужа, и это покроет ее позором. Испуг, вина, угрызения совести – вот что ждет ее впереди.

А пока она ликовала.

Она не будет падать в обморок. И не будет думать о противной тошноте. Вернувшись к кровати, Элис легла на бок и натянула одеяло до подбородка. Дрожащая и испуганная, она зарылась лицом в подушку.

Какое счастье – она носит дитя Пирса! Элис приложила ладонь к животу и крепко зажмурилась.

* * *

Пирс целый час провел у источника, разговаривая с Уэйнрайтами, мисс Дин и Поттерами, которые приехали позже остальных. Когда стало ясно, что Элис не появится… Пирс предложил руку Андреа Поттер, и они начали прохаживаться по залу для питья минеральной воды.

– Вчера Элли легла спать в полночь и, наверное, не смогла встать утром, – предположил Уэст-хейвен.

– Элис всегда поднимается рано, – возразила Андреа. – Вероятно, что-то случилось в доме, что потребовало ее присутствия. На прошлой неделе она привезла из Лондона молодого конюха, и теперь ее экономка жалуется, что горничная целыми днями витает в облаках и не выполняет своих обязанностей.

– Понятно. В дело опять вмешалась любовь?

– Совершенно верно. А вы, сэр, как я слышала, недавно обручились?

– Да. Я женюсь в конце лета, если моя невеста сумеет к этому времени подготовить свадебный наряд. Это исключительно женское дело, так что мне нет необходимости быть в Лондоне.

– Понятно. И вы воспользовались представившейся возможностью и приехали навестить старую подругу? Мы все очень рады, сэр.

– Вот как? – спросил Уэстхейвен с веселым изумлением. – Не притворяйтесь! Я же вижу, что вам хочется задать мне совсем другие вопросы.

– О! – воскликнула миссис Поттер, покраснев. – Неужели это так очевидно?

– В данном случае да. Мы просто хорошие друзья, уверяю вас. Если бы вы знали ее мужа, вы бы поняли, почему Элис не видит во мне мужчину. Уэб был самым добрым, самым надежным мужем на свете. Я мог бы до завтрашнего утра продолжать список его добродетелей.

– Но это еще не причина, чтобы вы не видели в ней женщину.

– Вы чрезвычайно проницательны. Быть знакомым с Элис и не любить ее? Абсолютно исключено! Однако мне нечего ей предложить, кроме денег и имущества в настоящем и титула когда-нибудь в будущем. Вы думаете, Элли этим соблазнится?

– Вряд ли, – вынуждена была согласиться Андpea. – А знаете, вы совсем не такой, каким я вас представляла.

– Неужели? Каким же вы меня представляли?

– При первом знакомстве вы показались мне страшно самоуверенным. Я решила, что вы неисправимый эгоист.

– У меня создается впечатление, что мою душу разложили на столе, точно древний пергамент, и тщательно ее изучают.

– Прошу прощения. Обычно я не так назойлива. Просто я люблю Элис и желаю ей счастья. Приходите к нам завтракать. Я обещала Элис, что потом мы пройдемся по магазинам. Если хотите, можете к нам присоединиться.

– Звучит весьма заманчиво. Я принимаю ваше приглашение. Сегодня мой последний день в Бате, завтра я уезжаю. Как вы думаете, Элис намеренно избегает меня?

– Вряд ли. Это совсем на нее не похоже.

– Может быть, она страшится предстоящей разлуки? Расставаться с близкими друзьями всегда тяжело.

– Да, – согласилась Андреа. – Даже если их не связывает ничего, кроме дружбы.

Уэстхейвен покосился на свою собеседницу.

– Я вижу, вы мастерица по части словесных ловушек. Но я не поддамся на ваши уловки. Вам придется мучиться в неведении.

Миссис Поттер вздохнула с притворным сожалением.

– Вы такой же скрытный, как Элис. Но я почти не сомневаюсь в том, что моя догадка верна. – И она шаловливо улыбнулась.

Они вернулись к остальной компании. «Интересно, почему Элли не пришла к источнику? – спрашивал себя Пирс. – Ведь она собиралась с утра пить минеральную воду. Неужели в самом деле проспала? Или просто не захотела больше со мной встречаться? А вдруг что-то случилось? Уж не заболела ли она?»

У них остался один день, последний. Завтра Уэстхейвену предстояло вернуться в Лондон.

* * *

Незадолго до полудня любители целебной воды прошлись по магазинам на Милсом-стрит, потом заглянули в кафе и выпили чай с пирожными. Андреа Поттер вспомнила о каких-то неотложных делах и убежала. Элис отказалась от пирожных и пила чай без молока, улыбаясь на шутки Пирса и глядя на него большими блестящими глазами. Но в разговоре она не участвовала, что было на нее не похоже.

Днем они опять прогулялись по парку. Было холодно и ветрено, а потом начался дождь, и им пришлось вернуться.

Вечером они играли в карты у полковника и рано разошлись по домам.

Этот день слишком быстро кончился. У них осталось всего одно утро – прощальное.

Несколько недель назад Уэстхейвен зашел бы к Элис на огонек – посидеть и поболтать в уютной домашней обстановке, прежде чем отправиться в гостиницу. Но сейчас самое большее, что он мог себе позволить, – это насладиться обществом Элис в течение десяти минут, когда они ехали в его карете.

– Ты уверена, что сегодня утром просто устала, Элли? – заботливо осведомился Пирс. – Когда мы с миссис Поттер к тебе приехали, ты выглядела очень бледной.

– Последние дни выдались слишком суматошными, – ответила она с улыбкой. – Мне приходилось выходить из дома и утром, и днем, и вечером. Я не привыкла к такому распорядку. А вчера вечером мы засиделись допоздна. Я просто не смогла заставить себя встать с постели вовремя. Прости. Я лишилась целого часа в твоем обществе.

– Какой ужас! Это безвозвратная потеря, совершенно с тобой согласен.

Но она не подхватила его шутливый тон.

– А сегодня шел дождь. Мне так хотелось, чтобы наш последний день был погожим!

– Ты придешь к источнику завтра утром? – с надеждой спросил Уэстхейвен.

Элис покачала головой:

– Нет.

Он смотрел на нее в полумраке кареты.

– Значит, ты не хочешь увидеться со мной завтра? Я собираюсь уехать до полудня.

– Нет, Пирс, я не это имела в виду.

– Тогда я заеду к тебе по дороге, идет?

– Хорошо, – кивнула она.

Больше говорить было не о чем. Сидя в разных углах кареты, они смотрели друг на друга и даже не улыбались.

– Ну… – тихо сказал Уэстхейвен.

– Ну… – эхом отозвалась Элис.

Карета остановилась, кучер спустил лесенку. Опять полил дождь. Пирс помог Элис выйти и быстрым шагом довел ее до дверей дома.

– Спокойной ночи, Элли.

– Спокойной ночи, Пирс.

Она ушла.

Завтра утром они встретятся на пять минут и неловко попрощаются, а потом он вернется в Лондон, женится на Кассандре и, наверное, уже никогда не увидится с Элли.

Никогда!

Уэстхейвен сжал руку в кулак и постучал по стенке кареты, до боли стиснув зубы. Черт побери, еще не хватало расплакаться! Ему предстоит пересечь широкий вестибюль гостиницы «Йорк-Хаус», прежде чем добраться до своего номера. А вдруг кто-нибудь увидит его в слезах?

Последний раз Пирс плакал после похорон Уэба, когда держал Элли в объятиях и утешал.

О Боже!

Глава 15

На другое утро Элис нарочно встала рано, чтобы успеть прийти в себя до приезда Пирса. Она осторожно поднялась с кровати, надеясь, что на этот раз обойдется без тошноты и головокружения. В то же время она опасалась – или надеялась? – что все эти признаки ранней беременности окажутся ложными. Но ее опасения – или надежды? – оказались напрасными. Когда появился Уэстхейвен, Элис по-прежнему испытывала легкое недомогание. Зато она надела свое самое нарядное утреннее платье и с помощью Пенелопы соорудила красивую прическу. На лице ее сияла улыбка.

– Итак, Пирс, – сказала Элис, когда он вошел в гостиную, – ты уезжаешь. Вчера было дождливо, но сегодня хороший день для дальнего путешествия.

– Даже слишком хороший. Я буду сидеть в карете, зажатый между Морисом и Джо. Или нет, лучше я посажу Джо на свое место. Пусть подремлет.

– Джо – это твой кучер?

– Точно, – усмехнулся Уэстхейвен.

– Ну, Пирс, желаю тебе счастливого пути. Она улыбнулась, скрестив руки на груди.

– Спасибо.

Он внимательно посмотрел на свою подругу.

– Почему ты такая бледная? Тебе нездоровится?

– Нет, все в порядке. Просто не хочется расставаться с дорогим для меня человеком.

– Мне тоже не хочется с тобой расставаться. – Но я рада, что ты приехал. Мы с тобой остались друзьями, несмотря ни на что.

– Да. – Уэстхейвен протянул руку, и Элис пожала ее после секундного колебания. – Давай забудем то, что между нами произошло, и будем жить как прежде. Береги себя.

– Хорошо. И ты тоже.

Так много слов. И так мало сказано. Стараясь побороть волнение, Элис прерывисто вздохнула.

– Разреши мне обнять тебя, – неожиданно попросил Пирс.

В следующий момент она прижалась к его мускулистой груди, положив голову на большое крепкое плечо и с радостью вбирая в себя тепло его тела. Закрыв глаза, Элис старалась запечатлеть это мгновение в своей памяти. Она вдыхала мужской аромат и чувствовала щеку Уэстхейвена на своей макушке. Он, она, а между ними – их ребенок.

Это продолжалось не больше минуты, но за такую минуту не жалко отдать всю жизнь.

Пирс взглянул на нее с лукавой усмешкой.

– Я не переломал тебе кости?

– Как только ты перестанешь меня держать, я сразу же рухну на пол.

– Упадешь в обморок прямо к моим ногам? Необычайно лестно! Давай проверим. – Он разжал руки, выпустив ее из своих объятий. – Ты меня обманула, Элли.

– Как обидно! В последний момент перед предстоящей разлукой ты все-таки обнаружил самый мой главный недостаток. Уезжай скорее, пока не обнаружилось нечто худшее, чем склонность к вранью.

– Соблазнительная идея – найти в тебе что-то новое. Но, к сожалению, меня ждут лошади. И Морис с Джо. До свидания, Элли.

– До свидания, Пирс.

Они улыбнулись друг другу, потом Уэстхейвен резко отвернулся и вышел из комнаты.

Элис продолжала улыбаться, стоя с высоко поднятым подбородком и глядя на закрытую дверь. Наконец перестук копыт затих вдали, и она опустилась в кресло, печально понурив голову.

* * *

Вернувшись в свою лондонскую квартиру, Пирс принял ванну, переоделся и отправился в клуб «Уайте», чтобы отвлечься и забыться.

Ему никогда не нравились азартные игры, но в эту ночь он просидел за карточным столом почти до рассвета и разбогател на шестьсот фунтов. Пьянство никогда не входило в число его пороков, но в эту ночь он сильно напился, а потом опять протрезвел и ушел из клуба с больной головой и самым мрачным настроением.

Он давно не имел дела с проститутками, считая, что подобное поведение приличествует лишь зеленым юнцам. Но на рассвете Уэстхейвен обнаружил, что находится в кокетливом будуаре опытной куртизанки, которая много лет назад была его любовницей. Он лежал в надушенной постели, положив голову на необъятный бюст жрицы любви. Как он здесь оказался? И было ли между ними что-то? Память отказывалась отвечать на эти вопросы.

Салли не выглядела недовольной, из чего Пирс заключил, что ничего необычного не произошло. Она улыбалась, глядя ему в лицо и явно ожидая награды за то, что он целое утро использовал ее в качестве подушки.

– Ты такая мягкая, Салли! – сказал Уэстхейвен. – Неужели я все проспал?

– Да, но у тебя еще есть шанс. Тряхни стариной, дружище! Ты всегда был самым лучшим любовником.

– А и впрямь не мешает тряхнуть стариной! – Он навис над ней, выжидая, когда она приноровится к этой позиции. – Давай проверим, удастся ли мне оправдать свою репутацию.

Это было непросто. Он все время сравнивал Салли с другой женщиной. Крепко зажмурившись, Уэстхейвен уткнулся носом в ее пышные волосы, от которых разило тяжелыми, приторными духами.

– Ох, – удовлетворенно вздохнула она несколько минут спустя, – в память о нашей встрече у меня останутся синяки.

– Прости, дорогуша. – Пирс поцеловал куртизанку и сел на край постели, обхватив голову руками. – Черт возьми, лучше бы я умер!

Она усмехнулась:

– Тебе надо как следует выспаться. Сколько же ты выпил?

– Море, – ответил он, потом нехотя встал и начал натягивать на себя одежду.

Десять минут спустя Салли увидела на столике у двери своего будуара деньги, оставленные Уэстхейвеном. От удивления у нее чуть глаза не вылезли из орбит, а в голове закружились соблазнительные мысли. А что, если бросить ремесло, которое весьма редко приносило ей удовлетворение, и уйти на покой? Очень медленно, дрожащими руками, куртизанка пересчитала банкноты.

Шестьсот фунтов стерлингов вдобавок к удвоенной таксе!

* * *

На другой день Элис зашла к Андреа и сообщила, что получила письмо от кузена своего покойного мужа. Он с семьей живет в Йоркшире и приглашает ее провести там лето. Им хотелось бы, чтобы она осталась у них насовсем, но Элис пока не решилась на такой ответственный шаг.

– Ты опять уезжаешь, и так надолго? – удивилась миссис Поттер. – Ох, Элис, а я-то радовалась, что ты наконец-то вернулась! Я и не знала, что у твоего мужа есть другие родственники, кроме тех, что унаследовали ваш дом.

– Это родня со стороны матери, – объяснила Элис. – Уэбб всегда был близок с ними, но они постоянно меняли место жительства и только в прошлом году обосновались в Йоркшире. Теперь у них есть свой дом.

Андреа печально вздохнула.

– Ну что ж, было бы в высшей степени эгоистично с моей стороны просить тебя остаться, дорогая. Но неужели ты всерьез намереваешься там жить? Ведь ты, как мне кажется, чрезвычайно высоко ценишь свою независимость.

– Оставаться одной слишком тяжело. Я все еще тоскую по Уэбу, Андреа. Иногда это становится просто невыносимым. Конечно, это глупо, но я ничего не могу с собой поделать.

Элис резко встала и подошла к окну.

Какое лицемерие! Она провела весь вчерашний день в тоске не по Уэбу, а по его другу. Она носит под сердцем ребенка друга Уэба. И все же Элис не лгала. Прошлой ночью она обнимала подушку и протягивала руку к краю кровати – туда, где обычно лежал Уэб. Она отдала бы все на свете за то, чтобы муж опять был с ней. Почему он не послушался ее уговоров и уехал в дождь на охоту, будучи еще не совсем здоровым? Он посмеялся над женой, поцеловал ее в щеку и назвал наседкой, квохчущей над своими цыплятами. И добавил, что, если она настаивает, он останется дома и будет весь день держать ее за руку, читая ей вслух.

Но Элис не стала настаивать. А жаль… Если бы ее дорогой муж был жив, она бы спаслась от всех искушений и душевной смуты. В воображении не рождались бы сумасшедшие мечты о Пирсе. Она не легла бы в постель с другом Уэба и не стала бы потом страдать.

Элис душили рыдания. Милый, надежный Уэб! Его уютные объятия избавили бы ее от этой сердечной боли. Она приложила бы все усилия к тому, чтобы он был счастлив. Она делала это в продолжение девяти лет, пока они жили вместе.

– Я любила мужа, произнесла Элис, – очень любила.

– Я ни секунды в этом не сомневаюсь, – сдавленным голосом произнесла миссис Поттер, стоявшая у нее за спиной. – Никто с тобой не спорит. И теперь ты винишь себя в том, что полюбила его друга?

– Я всегда его любила, – тихо сказала Элис, вытирая слезы. – Еще до того, как вышла замуж за Уэба. Мне было четырнадцать лет, а ему – двадцать один. Он был беспечным и обворожительным красавцем, далеким, как Полярная звезда. Но Уэба я тоже любила. Он был самым милым мужчиной из всех, кого я когда-либо знала. Я не вышла бы за него замуж, если бы не сумела его полюбить.

– Ну что ж, вот и признание, которое я уже отчаялась от тебя услышать. Странно только, что мистер Уэстхейвен женится не на тебе, а на девушке, которую встретил в Лондоне… я даже не знаю ее имени. Теперь понятно твое желание уехать. Наверное, тебе не помешает сменить обстановку, побыть среди других людей. Но не оставайся там насовсем, дорогая. Ты не будешь счастлива в чужой семье. А теперь повернись ко мне. Я посмотрю, красные ли у тебя глаза. Тебе нужно прогуляться до Кресента, моя девочка, и, возможно, совершить поход по магазинам. Советую купить ту шляпку, которая тебе приглянулась три дня назад. Элис обернулась с улыбкой.

– Хм, – окинула ее критическим взглядом Андреа. – Немного холодной воды, и все будет в порядке. Пойдем в мою гардеробную. Возможно, мы встретим на Милсом-стрит симпатичного незнакомца. Я как бы невзначай уроню ридикюль к его ногам, и мы познакомимся. Ты влюбишься в него по уши и мигом забудешь своего мистера Уэстхейвена.

Элис расхохоталась.

– Его доход должен составлять по меньшей мере десять тысяч в год.

– Договорились. Это будет первый вопрос, который я ему задам, когда он поднимет мой ридикюль.

* * *

Два дня спустя Элис уехала на почтовых в Девоншир, в одинокую деревню на берегу моря, где они с Уэбом провели один день во время свадебного путешествия. Они бродили, взявшись за руки, по залитому солнцем песку, смеялись, стараясь удержать свои шляпы, и любовались мерцающими бликами на волнах.

– Если мне когда-нибудь придется покинуть Чандлос, дорогая, – сказал тогда Уэб, – если я совершу преступление и меня будут разыскивать власти, я приеду сюда. Мне кажется, что здесь я мог бы счастливо провести остаток жизни. При условии, конечно, что ты будешь рядом.

Он целовал ее на пустынном берегу, и она охотно подставляла губы, радуясь его счастью.

Почему она запомнила именно это место и именно эти слова? Элис не знала. Но в ней почти мгновенно созрело решение уединиться на несколько месяцев в девонширской деревне. Здесь имелась хорошая гостиница, где они с Уэбом останавливались на ночлег. Она поживет здесь день-два и выяснит, есть ли поблизости свободные коттеджи.

В первый же день Элис уложила на дно взятого из дома сундука свое дорожное платье и переоделась в черное. Через несколько месяцев ее положение станет заметно, и будет весьма кстати, если люди решат, что она недавно овдовела.

Элис охватило чувство вины, когда она напомнила себе, что на самом деле ее муж умер больше двух лет назад.

* * *

Пирс долго сидел в горячей ванне, смывая с себя запах духов Салли и последствия ночного разврата, потом выпил две чашки крепкого черного кофе и вновь почувствовал себя человеком. Но голова по-прежнему раскалывалась. Этой ночью он пытался избавиться от душевной боли способами, знакомыми еще с юности. Выходит, ничто не изменилось в его жизни, за исключением некоторых ничего не значащих обстоятельств.

Было бы хорошо последовать совету Салли и проспать до вечера. Но Уэстхейвен знал по опыту, что сон не излечит его от похмелья. Он надел свой лучший лондонский костюм, постарался придать лицу выражение, приличествующее беспечному денди, и отправился на Рассел-сквер.

Странно, но Кассандра и ее мать оказались дома. Правда, девушка собиралась на прогулку в Сент-Джеймсский парк в сопровождении… сэра Клейтона Лансинга! Слава Богу, что этот бонвиван пока оставался в Лондоне и, судя по всему, не собирался возвращаться в Бат, чтобы опять докучать Элли.

– Ах, милая, – воскликнул Пирс, обменявшись вежливыми приветствиями с леди Маргем, – как я рад вас видеть! Вы великолепно выглядите. Осмелюсь добавить – даже лучше, чем раньше, если, конечно, такое возможно.

Он поднес руку Кассандры к губам.

И это было правдой. Видимо, кто-то посоветовал девушке, без пяти минут замужней даме, избавиться от веселеньких завитков над ушами, которые придавали ей слишком детский вид. Сегодня она была идеально причесана.

– Я была занята, – важно сообщила Кассандра. – Мне приходилось выезжать в свет каждый день и каждый вечер. Да, мама?

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал он с улыбкой. – Мне следует ревностно следить за моей невестой, чтобы ее не увели у меня из-под носа.

– Я не люблю ревнивцев, – капризно надув губы, заявила мисс Борден. – Нам надо до свадьбы обговорить ту степень свободы, на которую каждый из нас может претендовать.

Пирс удивленно поднял брови.

– Для чего вам нужна эта свобода?

– Я хочу, чтобы мною восхищались не только вы. Надеюсь, вы не варвар и разрешите мне проводить время с другими мужчинами, сэр.

– Милочка, что ты такое говоришь, – тихонько одернула ее мать.

– Вряд ли я сумею вам это запретить, – резонно заметил Пирс. – У меня в Уэстхейвене нет затянутых паутиной чердаков, где я мог бы запереть вас на целый день, дорогая. Так что не тревожьтесь.

– О чем вы толкуете? – раздраженно бросила она. – Чердаки, паутина… Перейдем лучше к более приятной теме. Мы с мамой составили список гостей, которых намереваемся пригласить на свадьбу. Просмотрите его и, если желаете, добавьте кого-нибудь. На данный момент он включает четыреста двенадцать человек.

– О Боже! Неужели вы знакомы с таким количеством людей?

– Мы не хотим никого обидеть.

– Конечно, – усмехнулся Пирс. – А вы не забыли трубочиста, который прошлым летом чистил мой дымоход? Он не на шутку рассердится, если мы не позовем его на предстоящее торжество.

– Не говорите глупостей, – отрезала Кассандра. – Нам было не так-то просто составить этот список, правда, мама? В таком важном деле шутить нельзя.

– Прошу прощения, милая. – Уэстхейвен поклонился. – Если вам хочется пригласить четыреста гостей, то ради Бога. Едва ли я смогу продолжить ваш список.

– Я не учла миссис Пенхэллоу. Она вернулась домой, в Бат, и вряд ли в ближайшее время появится в Лондоне. И потом, мне кажется, свадьба напомнит ей о ее вдовстве, что вряд ли доставит удовольствие вашей подруге. Как жаль, что она такая старая! Будь она на несколько лет моложе, нашла бы себе другого мужа. Но джентльмены выбирают в жены дам не старше двадцати. Вы согласны?

– Вы поступили правильно. Миссис Пенхэллоу все равно не приехала бы на нашу свадьбу.

– А теперь мне надо подготовиться к прогулке с сэром Клейтоном. Он был очень настойчив, а у меня как раз выдался свободный день. Вечером мы с мамой идем на концерт к леди Одли. Вы можете нас сопровождать.

– Спасибо. С нетерпением буду ждать вечера.

Десять минут спустя, сев в свой экипаж, Пирс не знал, смеяться ему или гневаться. Наверное, на следующий день после свадьбы ему стоит устроить Кассандре хорошую взбучку. Жаль, что он не привык бить женщин. А может, дать ей желанную свободу и самому наслаждаться тем же самым?

Нет. Уэстхейвен слишком высоко ценил супружескую верность и не хотел, чтобы его будущая жена заводила себе любовников. Однако у него было предчувствие, что они будут толпами ломиться в их дом и приглашать Кассандру на разные светские увеселения.

Что ж, придется готовиться к вечной борьбе.

* * *

Элис прожила вдали от дома целых три месяца. Ей повезло – она без труда нашла подходящий коттедж. Раньше он принадлежал двум сестрам, но одна из них умерла, а другая переехала к женатому брату. Коттедж сдавался в аренду. Он был расположен на краю деревни, почти у самого моря.

Элис наняла в деревне горничную и кухарку и стала жить почти отшельницей. Правда, она подружилась с женой священника и с семьей местного помещика, но не участвовала в светской жизни соседей: ведь все вокруг считали ее вдовой.

Она не стала менять имя. Если она решит обосноваться здесь навсегда, то именно здесь родится ее ребенок. Она не хотела усложнять ему жизнь, наделяя фальшивой фамилией.

Элис совершала бесконечные прогулки по скалам и песчаному берегу, размышляя о своем будущем и будущем своего ребенка. Что бы ни случилось, где бы она в конце концов ни осела, ей придется с самого начала рассказать ему всю правду – только ему одному. Она попытается сделать так, чтобы у него было нормальное детство, без клейма незаконнорожденного. Но он должен знать, что она никогда не была замужем за его отцом, и чем раньше она ему об этом скажет, тем лучше.

Надо ли назвать имя отца, Элис так и не решила за эти три месяца. Конечно, ребенок вправе знать, кто дал ему жизнь, но что, если, повзрослев, он отправится искать отца? Пожалуй, будет лучше, если Пирс останется в неведении, ведь у него скоро появится своя семья, Элис не хотела, чтобы он считал себя чем-то обязанным.

Она ничего не ждала от Уэстхейвена и не жалела о той волшебной ночи любви, после которой ей выпал бесценный дар – ребенок. Даже сейчас, по прошествии трех месяцев, Элис не испытывала ни паники, ни чувства вины. Ее беременность становилась все более заметной, и при мысли об этом будущую мать охватила безмятежная радость.

Теперь стало даже лучше. Утренняя тошнота бесследно прошла в конце второго месяца.

Элис была довольна новым жилищем и намеревалась именно здесь родить своего ребенка. Ей бы очень хотелось остаться и больше никуда не уезжать, окончательно порвав с прошлым. Но надо было продать дом в Бате, помочь слугам найти новые места работы, перевезти в Девоншир или продать вещи и мебель, а также решить, как поступить с лондонским домом.

В конце концов Элис сказала себе: если уж ехать, то ехать сейчас, не откладывая. Через месяц, а то и раньше ее положение нельзя будет скрыть. Зачем смущать Андреа и всех остальных? Знакомым придется притворяться, будто они ничего не замечают, и втайне гадать, кто же отец ее будущего ребенка. Андреа, конечно, догадается.

Если очень постараться, то можно завершить все дела за неделю. Потом она вернется в Девоншир, и батские друзья скоро о ней забудут. Элис не терпелось начать новую жизнь.

Она приехала в Бат в конце августа.

* * *

Для Пирса эти месяцы не были ни спокойными, ни скучными. Ему пришлось втянуться в водоворот второй половины сезона – пора было самому вывозить невесту в свет.

Заехав однажды к мистеру Босли, Пирс выяснил, что тот подготовил брачный контракт, но забыл его в своей конторе. Неделю спустя почтенный рыботорговец обнаружил в контракте маленькую неточность и решил переписать его заново, сказав, что справится с этим за пару дней.

Уэстхейвен ждал момента, чтобы переговорить с Кассандрой наедине. Это было непросто – она не баловала его вниманием. Но Пирс твердо вознамерился еще до свадьбы довести до сведения невесты, как много значит для него супружеская верность. Он хотел, чтобы его жена стала почтенной хозяйкой Уэстхейвен-Парка и добропорядочной матерью его детей.

Разумеется, он не собирался лишать жену удовольствий и планировал возить ее в Лондон во время светского сезона и на курорты. Он готов отдавать, но при условии, что она не будет простой потребительницей. Помимо всего прочего, Уэстхейвену не давали покоя мысли об Элис. В то злополучное утро она не пришла к источнику не потому, что устала или не выспалась. У нее был больной вид. На следующее утро она опять пропустила свидание в зале для питья минеральных вод, хотя это был его последний день в Бате. Почему? Ответ очевиден – она не сомневалась, что ей опять станет плохо.

Когда он заехал к ней попрощаться, Элис выглядела очень бледной. Что было тому причиной? Его отъезд? Вряд ли. Она расставалась всего лишь со старинным другом.

Ей нездоровилось два утра подряд.

О Боже! Да он просто слепец! Не заметить очевидного…

В конце концов Уэстхейвен так и не побеседовал с Кассандрой.

* * *

Однажды днем он прибыл на Рассел-сквер, чтобы отвезти свою невесту в музей мадам Тюссо, и застал в гостиной одного Босли. Старик пребывал в явном замешательстве. Оказывается, в то утро Кассандра сбежала с сэром Клейтоном Лансингом.

– Мне следовало бы оставить ее без гроша, – заявил Босли, качая головой. – Но что поделаешь? Молодые люди любят друг друга. Когда она вернется замужней дамой, ей наверняка опять удастся обвести меня вокруг пальца.

Пирс сцепил руки за спиной и сжал губы, стараясь не показать, насколько забавляет его сложившаяся ситуация. Лансинг – влюбленный юноша? Кассандра – и любовь? Босли обвели вокруг пальца? Какая прелесть! Скорее бы рассказать обо всем Элис.

Элис… Уэстхейвен мигом посерьезнел.

– Хорошо, что брачный контракт еще не подписан, – продолжал Босли. – Не будь вы честным человеком, могли бы лишить меня моего состояния.

Он попытался улыбнуться, но чувствовалось, что подобная перспектива его вряд ли обрадовала бы.

«Ну что ж, – подумал Пирс, – если это спектакль, то я буду таким же хорошим актером, как Босли. А может быть, даже лучше». Он произнес взволнованную речь убитого горем жениха и навсегда покинул дом на Рассел-сквер.

Его мать не слишком удивилась, выслушав эту новость.

– Отлично! – воскликнула она. – В следующий раз, надеюсь, ты поступишь умнее и выберешь невесту, более подходящую тебе по возрасту. Этой женщине предстоит не только разделить с тобой ложе, но и быть во много раз благоразумнее тебя.

– Я очень надеюсь, что следующего раза не будет, – возразил Уэстхейвен, целуя мать в щеку.

– Глупости! Твоя невеста у тебя под носом, Пирс. Я так хочу, чтобы ты подарил мне внуков! По собственной глупости я не завела других детей, и теперь ты моя единственная надежда.

* * *

Два дня спустя Пирс уехал в Уэстхейвен-Парк. В последний момент он решил по дороге заглянуть в Бат и повеселить Элли рассказом о своей неудавшейся женитьбе. Уэстхейвен не питал никаких романтических надежд, заранее зная, что они не сбудутся. Он заедет только для того, чтобы поставить ее в известность. На это ему хватит одного дня.

К тому же он хотел кое-что проверить – просто так, для собственного спокойствия.

Глава 16

– Йоркширский кузен Уэба? – Пирс нахмурился.

– По материнской линии, – объяснила Андреа. – Элис сказала, что они были очень близки, но кузен с семьей переезжали с места на место и только в прошлом году осели в Йоркшире. Они пригласили Элис к себе на лето.

Пирс продолжал хмуриться, глядя в пол.

– Я ждала от нее письма, – продолжала Андреа. – Впрочем, возможно, оно еще придет. Она уехала всего месяц назад.

– Я поеду туда, – заявил Уэстхейвен, решительно вставая с кресла.

– Йоркшир – обширное графство. Вы знаете, где именно ее искать?

– Я был там когда-то с Уэбом. На заре нашей юности мы отправились искать приключения в Шотландию – Он улыбнулся. – Когда я увижусь с Элли, то скажу, чтобы она не забывала старых друзей.

Миссис Поттер наградила его ответной улыбкой.

– Возможно, она вернется с вами, – предположила она, – и успеет побывать на вашей свадьбе.

– Почему вы не спросите просто, без обиняков? – Пирс подмигнул, направляясь к двери. – Свадьбы не будет, мадам. Дама сердца предпочла мне вашего знакомого, сэра Клейтона Лансинга. Молодые люди влюбились друг в друга.

– Вот это да! – Андреа всплеснула руками. – Замечательно! Интересно, куда подевался Клиффорд? Мне не терпится с кем-нибудь поделиться этой ошеломляющей новостью. Простите, сэр, но я не буду делать вид, что сочувствую вам.

– Спасибо.

* * *

На другой день рано утром Пирс отправился в дальний путь, будучи заранее уверен, что эта поездка окажется напрасной. В Йоркшире в самом деле жил кузен Уэба, отшельник и женоненавистник, который холодно принял их с Уэбом, даже не предложив еду и ночлег. Они долго смеялись над этим чудаком, продолжая свое путешествие по Шотландии.

Неужели Элли направилась туда? Пирс был уверен, что она не получала никакого приглашения. Однако прошел уже месяц, а она так и не вернулась. Где же ее искать? В Йоркшире больше не имелось близких родственников Уэба.

Куда же она подевалась? И главное – зачем так стремительно сорвалась с места?

Впрочем, Уэстхейвен подозревал, что знает ответ на последний вопрос.

О Боже! Элли! Почему она ничего ему не сказала? Хотя здесь тоже все ясно. Она и не собиралась говорить.

Но куда она скрылась? Англия – большая страна, не говоря уже о том, что Элис могла уехать в Уэльс, Шотландию, Ирландию и даже на континент. Так думал Пирс неделю спустя, выяснив, что в йоркширском имении кузена своего мужа Элис не появлялась. Его охватила легкая паника.

Что же остается? Кавендиш-сквер? Портмэн-сквер? Хотя нет, Лондон исключается. Загородный дом Брюса? Тоже маловероятно. Учитывая все обстоятельства, вряд ли она обратилась к брату.

Был только один обнадеживающий знак – Элис оставила свой дом в Бате открытым, там жили все ее слуги. Рано или поздно ей придется туда возвратиться, хотя бы затем, чтобы уладить дела. Уэстхейвен рассчитывал, что это произойдет скоро. Вряд ли она проживет вдали от дома все девять месяцев, а потом как ни в чем не бывало вернется одна, сказав, что гостила в Йоркшире.

Нет, Элли не может так поступить.

* * *

Следующие два месяца Пирс провел, курсируя из Уэстхейвен-Парка в Бат и обратно. Однажды он ненадолго заехал в Лондон и велел своему поверенному регулярно наведываться на Кавендиш-сквер – на тот случай, если Элис объявится там.

Будучи в Уэстхейвен-Парке, Уэстхейвен получил короткое письмо от Андреа Поттер. В нем говорилось, что Элис вернулась и собирается вновь отбыть через неделю, чтобы окончательно осесть у кузена своего мужа в Йоркшире.

На следующий день Пирс прибыл в гостиницу «Йорк-Хаус» и занял свои обычные апартаменты.

Был конец лета, и деньки стояли на удивление солнечные и теплые. Странно, но Элис вовсе не манил ее новый приморский коттедж. Батский дом казался куда уютнее. Она обжила его, покинув Чандлос, и создала круг друзей, с которыми ей не хотелось расставаться. Дом был наполнен мебелью и вещами, к которым она привыкла за многие годы и которые нельзя было забрать с собой в Девоншир. К тому же в этот городок приезжал Пирс, оставив после себя много приятных воспоминаний.

Да, Элис не хотела уезжать из Бата, но другого выхода не было. У нее появилось искушение задержаться здесь еще на несколько недель или даже на месяц, но она подавила в себе этот порыв. Она и так слишком затянула отъезд. Три дня назад, встретившись и расцеловавшись с Андреа, Элис как бы вскользь упомянула о том, что кухарка кузена буквально закормила ее, и теперь придется бороться с лишним весом.

Андреа, дай Бог ей здоровья, выказала на удивление мало любопытства по поводу трех месяцев, проведенных ее подругой в Йоркшире. Элис подготовила целый ворох лжи, но, по счастью, к ней почти не пришлось прибегнуть.

Она посетила всех своих друзей, в том числе сэра Харолда Дина, который болел вот уже несколько недель, и сходила в театр с Поттерами и мистером Хорватом. Однако большую часть времени она занималась делами, и это спасало ее от тоски.

* * *

На четвертое утро после возвращения в Бат Элис пришла к источнику минеральной воды – не потому, что ей нечем было заняться. Ее привлекли туда яркое утреннее солнце и желание побыть в обществе. Оставшееся время до полудня ей пришлось провести, приглядывая за тем, как слуги пакуют сундуки. На ней было старенькое утреннее платье, да и прическа не отличалась изяществом.

Когда экономка объявила о приходе какого-то джентльмена, Элис с досадой оглядела себя. Это, должно быть, мистер Хорват, подумала она. Вчера вечером она обещала, что выйдет с ним на часок прогуляться по Сидней-парку. Но речь шла о времени после полудня. Странно, что он явился так рано.

После недолгого колебания Элис решила не заходить в свою комнату, чтобы переодеться и причесаться. В конце концов, он знает, что она укладывает вещи.

Она надеялась увидеть мистера Хорвата. Спускаясь по лестнице, Элис замедлила шаг. А вдруг это кто-то другой? К примеру, сэр Клейтон? Она забыла спросить у Андреа, вернулся ли он из Лондона. Впрочем, если вернулся, то странно, что она до сих пор его не видела. И никто о нем не упоминал.

Хорошо бы это оказался не докучливый Лансинг. Элис осторожно вошла в гостиную… Но осторожность тут же была отброшена. Дверь со стуком захлопнулась, а Элис устремилась вперед, протягивая гостю руку.

– Пирс! – воскликнула она. – Вот так сюрприз! Что ты делаешь в Бате? Я думала, ты уехал в свадебное путешествие. Но, может быть, так оно и есть? Мисс Борден… то есть миссис Уэстхейвен… с тобой? Тебя можно поздравить?

– Позволь мне ответить на твои вопросы в обратном порядке, – остановил ее Уэстхейвен. – Да, конечно. Нет, не со мной. Нет, у меня не свадебное путешествие. – Он загибал пальцы, считая вопросы. – Что было первым? Ах да! Я приехал к тебе. Ты ни за что не поверишь, если я скажу, что меня привело сюда желание попить минеральную воду, верно?

– Конечно, – засмеялась Элис. – Но я уже забыла свои вопросы.

– Ты действительно можешь меня поздравить, дорогая. Мне предпочли джентльмена побогаче. К сожалению, есть и неприятные новости. Будет лучше, если ты сядешь.

– Что случилось? – спросила Элис. Судя по ее улыбке, она ничуть не встревожилась.

– Тебя тоже надули. Лансинг сбежал с наследницей рыбного магната.

– Не может быть! Ты меня обманываешь, Пирс!

– Это правда, Элли. Попросить горничную принести тебе нюхательную соль?

– Не надо. Хотя, признаться, ты меня ошеломил.

– И что же нам теперь делать, дорогая? Сочетаться браком друг с другом в качестве утешения?

– Не говори глупостей! Ох, Пирс, ты в самом деле избавился от своей невесты? Значит, свадьбы не будет? Я так рада!

– Моя мать тоже. Она хочет, чтобы я подыскал другую, более разумную девушку.

– Хорошая мысль. И ты уже начал искать?

– Да.

Элис улыбнулась.

– Какое совпадение, что ты приехал именно на этой неделе! Меня не было в Бате целых три месяца. Я гостила в Йоркшире у кузена Уэба.

– У Оскара? Замечательный парень. – Уэстхейвен задумчиво наморщил лоб. – А как зовут его жену?

– Сесили.

– Ах да, конечно. Кажется, у них трое детей?

– Четверо. Два сына и две дочки.

– Ясно. Надеюсь, ты хорошо провела время, Элли?

– Великолепно! Я возвращаюсь туда на следующей неделе. Родственники предлагают мне жить с ними.

– Понятно. Они вообще чрезвычайно гостеприимные люди. Мы с Уэбом еле от них вырвались, когда путешествовали по Шотландии. Они настаивали, чтобы мы остались у них насовсем.

– Это на них похоже. Сегодня утром ты не ходил к источнику, Пирс?

– Нет. Устал после вчерашней дороги, Но я рад, что застал тебя дома. Было бы жаль проездить впустую.

– Я тоже рада, что мы не разминулись.

– Ловишь мышей на чердаке, Элли? – лукаво усмехнувшись, спросил Уэстхейвен. – У тебя такой взъерошенный вид!

Она густо покраснела.

– Слуги пакуют мои сундуки, а я за ними присматриваю. Я закрываю дом и выставляю его на продажу.

– Хорошая идея. Ты прокатишься со мной по городу сегодня днем, Элли?

– Мне очень жаль, но я обещала мистеру Хорвату погулять с ним в парке. Я не знала, что ты здесь, Пирс.

– Ничего страшного. А как насчет сегодняшнего вечера?

Элис поморщилась.

– Я заверила мисс Дин, что посижу с ее отцом и почитаю ему вслух, пока она будет пить чай в кафе. Пожилому джентльмену нездоровится.

– Ты не будешь возражать, если я составлю тебе компанию? Надеюсь, отец мисс Дин не собирается предлагать тебе руку и сердце?

– Пирс! – засмеялась она. – Какие нелепые вещи ты говоришь! Только тебе будет ужасно скучно у Динов.

– Неужели ты так изменилась – не только внешне, но и внутренне? Я еще никогда не находил твое общество скучным, Элли.

– Тогда приезжай. Но только не удивляйся, если сэр Харолд заснет, когда ты будешь рассказывать ему особенно смешной анекдот.

– О Боже! Если так, то я не буду тратить на него свое красноречие. Впрочем, подобный человек – идеальный спутник для молодой дамы. Мечта распутного джентльмена. Конечно, если он не имеет привычки просыпаться в самый неподходящий момент.

Элис опять засмеялась.

– Ну что ж, возвращайся к своим сундукам и мышам, – великодушно предложил Уэстхейвен. – Не буду тебе мешать. Я заеду за тобой вечером. Надеюсь, мисс Дин дождется, пока ее отец заснет, и только потом отправится в кафе чаевничать.

Он отрывисто поклонился и открыл дверь, пропуская Элис вперед. Чувствовалось, что он едва удерживается от смеха, но что именно его развеселило, Элис не поняла.

Она поднялась на второй этаж и вошла в гостиную, радуясь возможности уединиться. В спальне Пенелопа и экономка укладывали вещи. Сев в кресло, Элис с удивлением обнаружила, что у нее дрожат ноги.

Пирс застал ее врасплох. Она никак не ожидала увидеть его в своем доме, думая, что они расстались навсегда. Его помолвка расстроилась, и он снова был свободным!

Зачем он приехал? За эти три месяца она с таким трудом добилась душевного равновесия, и вот теперь все летит кувырком! Ей придется проводить с ним время, а потом прощаться. Расставание неизбежно.

Элис не верила, что сумеет сохранить спокойствие, если ей придется опять через это пройти.

Она уже жалела, что согласилась составить компанию мистеру Хорвату, и прикидывала, как лучше распланировать дни, чтобы у нее осталось время на общение с Пирсом.

Элис не хотела начинать все сначала. Лучше бы он не приезжал! Как жестоко распорядилась судьба! Он выбрал именно эту неделю, чтобы наведаться в Бат.

Кузена ее мужа действительно звали Оскар, но Элис об этом забыла. Слава Богу, что Пирс первый упомянул его имя! Она хотела назвать его Клодом и надеялась, что Уэстхейвен не помнит настоящее имя его жены. Элис ужасно разволновалась, когда поняла, что он знаком с йоркширским кузеном Уэба. Сегодня вечером придется избегать разговоров на эту тему.

Элис оглядела свое полинявшее платье из голубого муслина и пригладила волосы. О Господи, какая же она растрепанная! Пирс, по обыкновению, не предупредил ее о своем визите.

Элли всегда безупречно одета и элегантна, между тем думал Пирс, объезжая окрестности Бата. До сего момента он только один раз видел ее без идеальной прически.

В это утро она была ошеломительно хороша – в выцветшем старом платье, с всклокоченными волосами и грязными щеками. Ее лицо и грудь заметно округлились, но это нисколько не умаляло ее красоты.

Скорее, наоборот.

Итак, его опасения подтвердились. Одна безумная ночь разрушила всю ее жизнь.

Слава Богу, Босли оказался не слишком щепетильным человеком и не стал отговаривать Кассандру от встреч с Лансингом. Несмотря на ласковое солнце, Пирсу стало холодно при мысли о том, что он мог жениться на другой и только после этого узнать правду. Или навсегда остаться в неведении.

У Элли нет выбора. Чтобы сохранить доброе имя, ей придется выйти за него замуж.

Элли! Дочка священника со стройной девичьей фигуркой, большими спокойными глазами и шелковистыми темными волосами. Скромная девушка, превратившаяся в женщину – женщину, которую Уэстхейвен полюбил с первого взгляда.

Элли. Невеста Уэба. С пылающими щеками и невинными блестящими глазами, которые она не могла оторвать от своего жениха. А потом – жена Уэба. Безмятежная, обворожительная, нежная, Любящая.

Элли, притихшая и обмякшая в его объятиях. Она вместе с ним рыдала от горя, когда умер Уэб.

Пирс всегда любил эту женщину, хоть и не признавался в этом даже самому себе. Одна безумная ночь изменила все. Теперь ей придется стать его женой.

Сегодня утром, как только он ее увидел, его охватила радость. Но это была неуместная радость. Пирс не знал, как Элис отнесется к его предложению, и не хотел заманивать ее в ловушку. Но другого выхода нет.

* * *

«Время бежит слишком быстро», – думала Элис вечером, когда карета Пирса везла ее домой. В то же время ей хотелось поскорее вернуться лишь в воспоминаниях. Итак, нынешний вечер уже закончился. У нее осталось всего три дня до запланированного отъезда. Интересно, когда уезжает Пирс?

На этот раз им придется проститься надолго, может быть, навсегда.

– Этот проныра Лансинг меня обскакал! – воскликнул Пирс. – Еще никогда в жизни я не испытывал подобного унижения.

Элис расхохоталась.

– Бедный сэр Харолд, – сказала она. – Его состояние явно ухудшилось. Я видела его два дня назад, и тогда он не был таким рассеянным. Но даже он назвал сэра Клейтона дьявольски красивым. Это послужит тебе утешением, Пирс.

– Хм… А я все время боялся, что он заснет, и поэтому оставил свои лучшие анекдоты в «Йорк-Хаусе», приготовившись слушать воспоминания почти восьмидесятилетнего старика.

– Ты молодец, Пирс. Тебе удалось подарить сэру Харолду незабываемый вечер. Как правило, людей раздражает его бормотание, а ты выказал неподдельный интерес к его речам.

– Но у меня не было ни минутки, чтобы поговорить с тобой, Элли.

– Завтра утром я приду к источнику, – пообещала она с улыбкой, когда карета остановилась перед ее домом.

– Как ты думаешь, твоя экономка не упадет в обморок, если я сейчас войду вместе с тобой?

– Нет, – ответила Элис после секундного замешательства. – Еще довольно рано.

– Ты права.

Уэстхейвен вышел из кареты и, обернувшись, подал руку своей спутнице.

Элис первой взошла на крыльцо, стараясь унять волнение и сохранить на лице улыбку.

– Приказать подать чай? – предложила она, когда они с Уэстхейвеном вступили в гостиную. – Или шоколад? А может, ты хочешь чего-нибудь покрепче?

– Ничего не надо. – Он направился к камину и встал, опершись локтем о каминную доску. – Где ты была на самом деле, Элли?

– Что ты имеешь в виду? – Она нахмурилась.

– Только не говори, что гостила у Оскара и его мифической жены.

Она покраснела.

– Не понимаю, о чем ты.

– Много лет назад мы с Уэбом побывали у Оскара. Этот тип не пустил бы тебя на порог. Но чтобы окончательно в этом убедиться, я съездил туда два месяца назад.

Она округлила глаза. Лицо Пирса стало необычно серьезным.

– Так где ты все-таки была?

Она помолчала.

– Я была в другом месте, но я не обязана перед тобой отчитываться, Пирс.

– Придется, и очень скоро. Выходи за меня замуж, Элли.

– Не говори глупостей!

В этот момент Элис пожалела, что стоит. От волнения у нее подкашивались ноги, и она боялась, что вот-вот упадет.

Пирс долго молча смотрел на нее.

– Мы оба знаем, что это не глупости.

Ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Ты каждый день смотришь на себя в зеркало и не замечаешь перемен. А вот я не видел тебя целых три месяца.

Она покачала головой.

– Ты же не будешь это отрицать, Элли!

– Ты городишь чушь.

– Вот как? – Уэстхейвен решительно шагнул к ней.

Элис с трудом устояла на месте, сдержав порыв убежать без оглядки.

Пирс взял ее за плечи и повернул спиной к себе. Она закрыла глаза и больно закусила верхнюю губу, когда он положил ладони на ее живот и нежно погладил его. Она откинула голову Уэстхейвену на плечо.

– Тебе крупно повезло, что сейчас в моде платья подобного фасона. Складочки под грудью прекрасно скрывают отсутствие талии.

Она молчала. Да и что здесь было говорить?

– Ну что, Элли? – прошептал он ей на ухо. – Ты выйдешь за меня замуж?

– Нет, – возразила она, отталкивая Пирса. – Никогда. Уходи, Пирс. Пожалуйста, уходи.

– Чтобы мой ребенок стал незаконнорожденным и получил фамилию Уэба? Нет, Элли, так не пойдет. Уэб всегда имел то, о чем я втайне мечтал. Я завидовал ему, но не ревновал. Он заслужил все, чем владел, в тысячу раз больше, чем я. Но я не позволю ему отнять у меня ребенка. Нашего ребенка. Этого ты от меня не дождешься.

– Тебе не придется брать на себя ответственность! – вскричала Элис, обернувшись. – Я понимаю – ты как мужчина стремишься меня защитить. Но в этом нет необходимости, Пирс. У меня все в порядке. Я хочу этого ребенка больше всего на свете. За три месяца меня ни разу так и не охватило чувство вины. И того, что мне предстоит, я не страшусь. Не важно, что ребенок будет носить фамилию Уэба. Он никогда не забудет, что он твой. И я тоже. Остальное не важно.

– Элли… – Уэстхейвен смахнул слезинку с ее щеки. – Мне так жаль, что я не могу ничего исправить! Если бы этот ребенок в самом деле был ребенком Уэба… Но Уэба уже нет, увы.

– Ох, Пирс! Ты что, слепой? Неужели ты ничего не видишь? Ты был слепым все эти годы и не замечал, что я тебя люблю. Люблю с тех самых пор, как мне исполнилось четырнадцать лет. Тогда, как ты помнишь, я носила косички.

Элис быстро подошла к дивану и села, опустив локти на колени и закрыв лицо руками. Ее била дрожь. Почему так тихо? Неужели Пирс ушел?

– Из всего сказанного тобой следует, – начал Уэстхейвен изменившимся голосом, – что ты должна выйти за меня замуж, Элли.

– Я не стану твоей женой только потому, что у меня будет от тебя ребенок, – устало прошептала она, не отнимая рук от лица.

– Как видно, мы оба страдаем слепотой, – произнес он едва слышно. Его голос прозвучал совсем близко.

Элис резко подняла голову и увидела, что Пирс сидит перед ней на корточках и смотрит ей в глаза.

– Я тоже полюбил тебя. Но это случилось позже – когда тебе исполнилось пятнадцать, ты избавилась от косичек и приобрела женские округлости.

Слезы застлали Элис глаза. Она опять до боли закусила верхнюю губу.

– Мы пятнадцать лет были слепы и только сейчас прозрели, – сказал Пирс. – От света кружится голова, правда?

Она кивнула.

– Я влюбился в тебя, когда увидел в то лето. Я мечтал о тебе много лет. Ты была такой красивой, такой чистой и совершенно недосягаемой… Я женился на Харриет, чтобы забыть тебя. В конце концов я сделал вид, что мне это удалось. Ты стала для меня самой верной и близкой подругой. Но та ночь в Лондоне все изменила, Элли. С моих глаз упала пелена.

– Ты тоже казался мне таким далеким! Тебе был двадцать один год, и ты был очаровательным красавцем. Я страстно любила тебя и мечтала о твоей любви, но рядом со мной был Уэб, и я посвящала ему всю себя. Это была реальная, земная любовь. Но я ни разу не пожалела о том, что произошло между нами в Лондоне. Это была самая прекрасная ночь в моей жизни. И я благодарю Бога за ее последствия.

Уэстхейвен нежно погладил Элис по щеке. Они улыбнулись друг другу в наступившей тишине.

– Знаешь, Элли, мы должны молиться за счастье Кассандры и Лансинга. Не смейся, негодница. Я говорю совершенно серьезно. Если бы они не решили сбежать, меня бы здесь не было.

– Да, это так, – подтвердила она. Улыбка ее померкла.

Уэстхейвен взял прядь волос, выбившуюся из прически Элис, и завел ей за ухо.

– Удивительно, но тебе идет беременность. Ты стала такой красивой! Может быть, стоит поддерживать тебя в таком состоянии ближайшие десять лет?

– Ох, Пирс, – произнесла Элис дрожащим голосом, – я чувствую себя ужасно глупо! Впервые в жизни не могу придумать достойного ответа.

– Я дам тебе полгода, чтобы ты пришла в себя. – Он обхватил ее лицо руками и ласково погладил щеки, потом нагнулся и поцеловал Элис в губы. – А потом выдержу еще годик и снова сделаю тебя глупой и красивой.

– Пирс! – Она засмеялась. – Я красива всегда.

– Черт возьми! Разве я этого не сказал? Ладно, будь по-твоему, но при одном условии.

Она вопросительно взглянула на него.

– Если сначала ты скажешь, что любишь меня и готова стать моей женой.

– Я люблю тебя. – Она потупилась. – И стану твоей женой.

– Хорошо. В таком случае ты красивая. Очень красивая! И останешься столь же красивой, когда пройдет еще шесть месяцев и твой живот вырастет до носа. Ты будешь красивой даже в восемьдесят лет. Я тоже люблю тебя, Элис Пенхэллоу. Элис Уэстхейвен. И возьму в жены.

Она улыбнулась.

– А теперь нам надо сделать две вещи, прежде чем я уйду отсюда, иначе твою экономку хватит удар. Во-первых, ты должна подарить мне долгий, страстный, головокружительный поцелуй. А во-вторых, ты, как будущая мать, должна успокоить страхи будущего отца. Что мы сделаем раньше?

– Ох, Пирс! – Элис обняла его за шею. – Не бойся. Когда я ходила с Николасом, доктор сказал, что я одна из тех счастливых женщин, которые легко рожают детей, на зависть всем остальным. Я не боюсь родов. Три месяца я с трудом скрывала свою радость. Осталось еще шесть, и у нас будет ребенок!

– Я рад не меньше тебя, Элли, – признался Пирс, вставая и увлекая ее за собой. – Значит, пора перейти ко второму вопросу. Но учти – поцелуй будет долгим.

Он обнял свою невесту и приник к ее губам, потом медленно поднял голову и улыбнулся.

– И страстным… – Элис запустила пальцы в его волосы и прижалась к нему всем телом. – Мне нравится тебя целовать, Пирс.

– Правда? Бесстыжая женщина! Тогда давай поскорее начнем, иначе у бедной экономки случится припадок.

– М-м… Ты думаешь, мы сумеем быстро закончить этот поцелуй, Пирс?

– Нет, любимая. Мы его никогда не закончим. Во всяком случае, не сейчас, когда я наконец-то обрел тебя. Это только начало, – сказал он и продолжил прерванный поцелуй.