ru love_short Laura Elliot en Roland FB Editor v2.0 28 June 2008 http://www.litres.ru Текст предоставлен издательством c9b2b87b-9240-102b-911f-e616bb67d0de 1.0 Приглашение на свадьбу Издательский Дом «Панорама» Москва 2007 5-7024-2198-1

Лора Эллиот

Приглашение на свадьбу

1

– Мы приехали, мэм!

Джулиана вздрогнула и с трудом открыла сонные глаза.

– Где мы?

Водитель такси обернулся к ней.

– В конце дороги, мэм. Отсюда вам придется идти пешком. Вы ведь направляетесь в Летту?

Она кивнула.

– Советую вам нанять проводника, – продолжал водитель. – Без проводника вы можете заблудиться.

Джулиана устало вздохнула. Бессонная ночь в автобусе от Дели до Дхарамсалы давала о себе знать. Голова работала лениво и неохотно. Выбираться из уютного, мягкого фургона страшно не хотелось. Но она должна сегодня добраться до Летты, хоть и находится эта проклятая деревня у черта на рогах.

– А где мне нанять его? – спросила она и полезла в сумочку за кошельком.

– Поспрашивайте в здешних чайных. Наверняка кто-то найдется. – Водитель пересчитал протянутые ему Джулианой деньги и улыбнулся. – Удачи, мэм.

– Спасибо.

Джулиана кивнула доброжелательному таксисту, лениво выбралась из фургона и повесила на плечо свою дорожную сумку. Ей предстояло еще несколько часов тащиться в горы. И зачем только она пустилась в это безумное путешествие от Лондона до Индии? Если сказать честно, она даже слабо представляла себе, какого рода делами ей предстоит заняться с мистером Гарвином. Впервые в жизни она была так плохо подготовлена…

Но она должна сегодня добраться до этой чертовой деревни, изучить бумаги, составить акт и дать клиенту на подпись. А потом проделать весь путь обратно до Дхарамсалы, где она наконец сможет пару дней отдохнуть перед обратной дорогой.

Она помахала рукой таксисту и направилась к ближайшему от дороги дому, на котором красовалась вывеска «Край света».

Краем света оказалось открытое кафе, расположенное на лужайке перед деревенской избой. За одним из столиков сидела пара туристов, и Джулиана решила расспросить у них о проводнике.

– Летта – это недалеко от Триунда, – ответил ей симпатичный смуглый израильтянин. – Не проблема. Проводников здесь хоть пруд пруди. Даже сын хозяйки этого кафе с удовольствием проводит вас туда. Хотите, я переговорю с ним?

– Конечно, – кивнула Джулиана и опустилась на стул. – Сделайте одолжение. Мне нужно добраться туда как можно быстрее.

Турист вскочил и направился к дому, где располагалась кухня. Вскоре он вернулся с пареньком лет семнадцати.

– Вы хотите пойти в Летту, мэм? – спросил тот. – На дорогу уйдет часа три. Когда вы собираетесь отправиться?

– Сейчас, – нетерпеливо ответила Джулиана. – Чтобы сегодня же вернуться.

Парень почесал затылок.

– Хорошо, мэм. Подождите минут пятнадцать, пока я переоденусь. Дорога туда и обратно обойдется вам в пятьсот рупий.

– Отлично, – не торгуясь, ответила Джулиана. – Я пока выпью чашку кофе.

Спустя полчаса Джулиана, распростившись с милой парой израильтян и подзарядившись кофе, бодро шагала за проводником по крутой горной тропе.

– Значит, вы приехали, чтобы навестить мистера Гарвина? – переспросил ее мальчик. – Мистер Гарвин – хороший человек. Его все здесь знают.

– Не просто навестить. У меня к нему срочное дело, – ответила Джулиана и остановилась, чтобы перевести дыхание.

Парень тоже остановился и с улыбкой покосился на нее.

– А-а-а. Понятно.

Интересно, что ему понятно? – подумала Джулиана. Судя по игривой интонации мальчика, ей предстоит встреча со старым развратником, который забился в Гималаи, чтобы избежать преждевременной смерти от загулов и оргий. Как бы там ни было, а она уверена, что за пару часов разберется с его бумагами и покинет эту богом забытую деревню в горах.

Через час ходьбы по горной тропе за проворным, неутомимым пареньком Джулиана уже почти валилась с ног. Интересно, как старик Гарвин умудряется выбираться из своей поднебесной глуши?

Еще через час она почувствовала себя загнанной лошадью и попросила проводника сделать перевал.

– Мадам не привыкла к походам в горы? – усмехнулся парень и, легко сбросив с плеча ее сумку, уселся на камень. – Вы, наверное, живете в большом городе?

– Да. Я живу в Лондоне, – устало ответила Джулиана и рухнула на камень рядом со своим проводником.

– Я бы тоже хотел пожить в Лондоне, – мечтательно протянул он. – Заработать много денег, а потом вернуться сюда и построить большой дом, как у мистера Гарвина.

– Неплохая идея, – сказала Джулиана и впервые за весь поход внимательно огляделась.

Величественный вид гималайских вершин, покрытых снегом, навевал мысли о покое, безмятежности и постоянстве. В воздухе пахло терпкими травами. Небо было ясным и пронзительно синим. Да уж, она бы и сама не отказалась когда-нибудь поселиться в этих горах и забыть о суете большого города…

Наконец, еще через час похода, вдалеке показалось несколько домов, разбросанных по холму.

– Мы почти пришли, – радостно возвестил юный проводник. – Дом мистера Гарвина находится за этим холмом.

Собравшись с последними силами и преодолев последний спуск и подъем, они оказались перед двухэтажным каменным особняком с деревянной верандой, стоящим на отшибе.

– Ты уверен, что мистер Гарвин дома? – обернувшись, спросила Джулиана у мальчика.

– Не уверен, – весело ответил он. – Вы постучите. Если его нет, то я спрошу в деревне, где его можно найти.

Едва Джулиана занесла руку, чтобы постучать, как массивная деревянная дверь перед ней открылась. Раскрыв от удивления рот, она застыла с повисшей в воздухе рукой.

Мужчина, который стоял перед ней на пороге, явно не был Эдвардом Гарвиным – плешивым, самодовольным пенсионером с трубкой в зубах, которого нарисовало Джулиане воображение. Перед ней стоял высокий, крепкий мужчина лет тридцати, с красивым мужественным лицом и темно-каштановыми волосами. Синие глубокие глаза несколько секунд смотрели на нее в упор.

Потом его взгляд упал на ее кроссовки, медленно прошелся по обтягивающим бедра джинсам и тонкому свитеру и снова застыл на ее лице. Когда их глаза снова встретились, Джулиана почувствовала, что пора прервать странное, напряженное молчание.

Но не успела она открыть рот, как он сам заговорил.

– У вас ко мне дело? – спросил он, и в его глазах блеснул насмешливый огонек.

Только тут Джулиана сообразила, что до сих пор, как школьница, пытающаяся привлечь внимание учителя, стоит с повисшей в воздухе рукой.

– Вы… Эдвард Гарвин? – неуверенно спросила она, опустив руку.

– Он самый, – ответил он. – Чем могу быть полезен?

– Меня зовут Джулиана Кент… – начала Джулиана.

Он поднял брови и промолчал, ожидая продолжения.

– Я… долго добиралась к вам… – намекнула она, пытаясь сдержать нарастающую волну раздражения.

Почему, черт побери, он не приглашает ее в дом? Не видит, что она устала?

– Не сомневаюсь. Я живу очень далеко и высоко, – невозмутимо ответил он, сложил на груди руки и удобно оперся о косяк двери.

Насмешливые искорки в его глазах начали бесить Джулиану.

– Вы что, не знаете, кто я? – спросила она требовательно.

– Понятия не имею, – спокойно ответил он. – Но если вы добрались сюда с целью… продать мне что-то, то вы не по адресу. Мне ничего не нужно.

– Продать? – возмутилась Джулиана. – Мистер Гарвин…

Он поднял руку.

– О, я уверен, что вам есть что предложить, если вы умудрились добраться почти до вершин Дауладхара. – Он глянул на стоящего в стороне проводника и продолжил: – Итак, что же именно вы предлагаете?

Джулиана залилась краской.

– Мистер Гарвин, вы так грубы со всеми, кто к вам приходит? – гневно спросила она.

– Нет, могу быть гораздо грубее. Зависит от настроения.

– Мистер Гарвин… – процедила она. – Я…

Но он уже смотрел мимо нее, на мальчика-проводника, стоящего недалеко от дома.

– Рамеш, проводи леди обратно в Дхарамкот. Она ошиблась адресом, как и та леди, которую ты привел в прошлом году.

Рамеш смущенно улыбнулся. Но Джулиана подняла руку.

– Подожди, Рамеш. Мы отправимся в обратный путь, как только я закончу свои дела с мистером Гарвином. – Она снова повернулась к нему и, сдерживая раздражение, продолжила: – Хочу заверить вас, мистер Гарвин, что я ничем не торгую. Вы должны были получить мое письмо, в котором я объяснила вам цель своего предстоящего визита. Меня зовут Джулиана Кент. Я – адвокат.

Она протянула ему руку. Он несколько секунд насмешливо оглядывал Джулиану и только потом обхватил загорелыми пальцами ее руку.

– Джулиана Кент. Адвокат, – усмехнулся он. – Должен признаться вам, мэм, что никогда о вас не слышал.

– Я из Лондона, – ответила она, слегка смягчаясь при слове «мэм». – Никогда не слышали обо мне?

Его глаза теперь откровенно смеялись.

– Похоже, это не на шутку задевает ваше эго, да? Вы – адвокат, а какой-то тип не знает вас.

Она выдернула у него руку и сердито тряхнула головой.

– Не притворяйтесь дурачком. Конечно, вы знаете, кто я. Моя фирма осведомила вас о моем приезде. К сожалению, человек, который должен был приехать, нуждается в отдыхе после сердечного приступа. Это мой отец. Поэтому вместо него приехала я. Все происходило в такой спешке, что, честно говоря, я и не надеялась получить от вас ответ на письмо.

Он усмехнулся и покачал головой.

– Я не получал никаких писем. И никто из моих родственников в последнее время не умирал.

– Но… – начала было она.

– Девушка, вы испытываете мое терпение, – перебил он. – Скажите, сколько вам заплатили?

– Заплатили? Кто?

– Не знаю. Может, Роджер. Может, Гэйл. Может, они оба. Кто угодно, кому не по душе, что я ушел от дел, – ответил он. – Подозреваю, что вы одна из их любимых стриптизерш. У вас вполне подходящая фигурка. Но кто бы вам ни заплатил, я готов удвоить сумму, чтобы вы убрались отсюда.

Он повернулся, собираясь уйти, но Джулиана поймала его за локоть.

– Если бы я была стриптизершей, – резко сказала она, заливаясь румянцем, – я бы ни за какие деньги…

Он насмешливо поднял брови.

– Вы хотите сказать, что сделали бы это бесплатно?

Она одернула руку от его локтя, как будто обожглась.

– Вы… Вы…

– Послушайте, – мягко сказал он. – Если вы решили, что я клюну на какую-то историю о наследстве, то вы ошибаетесь. Буду очень признателен, если вы отправитесь с Рамешем в обратный путь, пока я не рассердился.

Джулиана молча открыла сумку, вынула из нее папку с бумагами, достала из нее бланк и ткнула ему под нос.

– Вот, прочтите. Это копия моего письма к вам, – отчеканила она. – И если вы нуждаетесь в моей идентификации, позвоните в мой офис в Лондоне.

Он взял из ее руки бланк и пробежал по нему глазами. Потом повернул голову к Рамешу.

– Рамеш, думаю, что леди сегодня уже не нуждается в твоей помощи, – сказал он. – Можешь отправляться домой. Спасибо.

– Минуточку, – вмешалась Джулиана. – Мне сегодня нужно будет вернуться в Дхарамсалу.

– Я сам провожу вас, – ответил он. – А теперь будет лучше, если вы войдете в дом.

Он поднял с пола ее сумку и посторонился, пропуская девушку вперед.

Джулиана вошла и оказалась в уютной гостиной. Остановившись, она повернулась к нему.

– Это был благородный жест с вашей стороны, – сказала она. – Хотя я вполне могла заплатить Рамешу за обратный путь.

– Вы достаточно заплатили ему за путь сюда, – ответил он, ставя на пол ее сумку.

Джулиана поймала себя на том, что ей трудно отвести от него глаза. Его движения были неторопливыми и расслабленными. Под протертыми джинсами и грубой холщовой рубахой скрывалось сильное, мускулистое тело.

Когда их глаза снова встретились, ее щеки залились густым румянцем. Все это очень странно. Она приехала сюда по делам, и через десять дней у нее свадьба. Немыслимо, чтобы незнакомый мужчина всего за каких-нибудь пять минут мог ей так понравиться.

Резко отвернувшись от него, Джулиана шагнула к огромному камину, в котором тлело бревно, и протянула руки к огню.

– Что-то не так? – тягучим, низким голосом спросил он.

– Нет, – быстро ответила она. – Все хорошо. Мне просто понравился ваш камин.

Она услышала его шаги и почувствовала, что он приблизился к ней. По спине пробежали мурашки. Она сглотнула комок, застрявший в горле, внезапно осознав, что находится в чужом доме с незнакомым мужчиной… за тысячи миль от Лондона.

Черт, ей не следовало ссориться с Нилом, не следовало ехать сюда и, безусловно, не следовало отпускать домой Рамеша.

Она в отчаянии посмотрела на тлеющее бревно в камине и сказала первое, что взбрело в голову:

– Как приятно видеть живой огонь. Знаете, я живу в зоне, где запрещено его разводить. – Она знала, что бормочет бессмыслицу, но не могла себя остановить. – У моего жениха в доме искусственный камин, который работает на газе. Необыкновенно красивый, но лишенный настоящего тепла.

– Это было описание вашего жениха? – спросил он.

Она резко повернулась и встретилась с его глазами.

– А вы, похоже, умеете только оскорблять людей.

– Нет, я много чего другого еще умею, Джулиана.

Его интимные интонации и мягкий голос неожиданно вызвали в ней трепет. Но тут же ею снова овладел гнев. Этот мужчина с такой легкостью выводил ее из равновесия!

– Вы стоите слишком близко, – с трудом проговорила она.

Он поднял бровь.

– А вы хотите сказать, что у вас есть зоны, к которым нельзя приближаться?

– Да! Вы вторгаетесь в мое личное пространство, – сказала она по возможности твердо.

Он долго смотрел на нее.

– Этот дом – мое личное пространство, Джулиана. И это вы вторглись в него.

– Я приехала сюда по делу. Неужели вы действительно не получили мое письмо?

Он повернулся и направился к буфету.

– Нет, не получил. И узнал о нем, только когда вы сунули его мне под нос. Что касается моего наследства, как вы его называете, признаюсь, что я знаю о своем двоюродном дяде только то, что рассказывала о нем моя мать: что он беспробудный алкоголик. Поэтому, скорее всего, то, что он позаботился оставить мне, стоит не больше, чем пивная наклейка, на которой, вероятно, он и нацарапал свое завещание.

– Наша фирма не имеет дел с пивными наклейками, – жестко сказала Джулиана.

Он снова посмотрел на нее.

– Не помешает попробовать. Может, тогда вы перестанете так пыжиться.

– А я не пыжусь, – бросила она. – Я пытаюсь быть деловой.

– Лучше не пытайтесь. А то я могу сделать что-то необдуманное. Или от перенапряжения покроюсь сыпью.

– Да уж, – с иронией согласилась она. – Это ужасно: разбогатеть и покрыться сыпью.

Он лениво усмехнулся и неожиданно спросил:

– Ваш жених когда-нибудь говорил вам, что у вас потрясающие ноги?

Джулиана от неожиданности застыла с открытым ртом. Затем попыталась успокоиться и взять себя в руки.

– Мой жених не имеет к этому делу никакого отношения, – резко ответила она.

– А как насчет других частей вашего тела? – невинным тоном спросил он. – Или ваш жених не имеет никакого отношения и к ним?

– Я… – Она сделала паузу, чтобы набрать полные легкие воздуха. – Я совсем не это имела в виду. И вы это знаете. Вы просто пытаетесь все перевернуть, – наконец спокойно закончила она.

– Неужели? – невозмутимо парировал он. – А я думал, что это особенность адвокатов.

Джулиана сцепила зубы, когда он снова окатил ее синим взглядом. Легкая улыбка играла на его слишком красивом лице.

– Я имею в виду… – начала она, но он оказался быстрее.

– Вы имеете в виду, что, оказавшись вне поля его зрения, вы мгновенно стали девственницей, которая никому не позволяет обсуждать свои ноги?

Джулиана глубоко вздохнула. Этот мужчина невыносим.

– Мистер Гарвин… – снова попыталась она.

– Называйте меня просто Эдвардом, – перебил он. – Кстати, а где он?

– Кто? – спросила она, растерявшись.

– Как кто? Ваш жених. Помните такого?

– Нил в Лондоне, если хотите знать. – Она гордо подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Что еще вам хотелось бы узнать о моей личной жизни, мистер Гарвин?

Она надеялась, что ее холодный тон остановит его. Но не тут то было.

– И на когда же назначена ваша свадьба? – продолжал допрашивать он.

– На следующую субботу, – коротко ответила она. – А теперь, может, хватит обсуждать меня и…

– А вы, похоже, ревностно относитесь к своему делу, – сказал он с нескрываемым сарказмом. – Думаю, я должен быть польщен тем, что вы проделали долгий путь от Лондона сюда, чтобы поговорить со мной о наследстве, вместо того чтобы сидеть дома и объясняться старине Нилу в вечной любви.

Он заметил, как на ее щеках от гнева выступили два красных пятна, быстро повернулся к буфету и открыл дверцу.

– По вашему виду можно сказать, что вы не отказались бы хлебнуть чего-нибудь крепкого. Хотите выпить?

Дикая усталость от дороги внезапно накатила на нее как огромная океанская волна.

– Я бы не отказалась от чашки чая, – сказала она тихо.

Он бросил на нее взгляд.

– Чая?

– Да. Помогает при усталости.

Он вынул из буфета бутылку и два стакана и снова повернулся к ней.

– Как долго вы были в дороге? – спросил он.

Почувствовав слабость, Джулиана взялась за спинку кресла.

– Не могу сказать точно. Разница во времени сбила меня с толку, – ответила она, изо всех сил пытаясь говорить бодро. – Помню, что вылетела из Хитроу в час дня по британскому времени. Потом все смешалось: день, ночь. Из Дели выехала на ночном автобусе. Утром приехала в Дхарамсалу, позавтракала и взяла такси до Дхарамкота. А потом еще несколько часов лазила по горам… – Она бессильно пожала плечами.

– Почему вы тогда не присядете? – мягко спросил он.

Джулиана бросила короткий взгляд на софу, стоящую у камина. Нет, перед этим грубияном необходимо поддерживать строго профессиональный имидж. Она осталась стоять.

– Сядьте, вам будет удобнее, – мягко настаивал он.

Ее решимость рухнула. Вздохнув, она опустилась на софу. Ее глаза на миг устало сомкнулись, но тут же снова распахнулись.

Эдвард уже сидел рядом и протягивал ей стакан.

– К сожалению, у меня закончился чай, – сказал он. – Хотя я сам сейчас не отказался бы от чудодейственного напитка. Но вместо чая есть бурбон. Выпейте, а потом покончим с нашими делами.

Джулиана поднесла стакан к губам, отхлебнула и через край стакана посмотрела на Эдварда. Как она признается ему, что знает о его деле с наследством не больше, чем он? Она попыталась вспомнить, что мистер Бентон сказал ей, когда ее отец был болен. Может, лучше отложить все на завтра? Тогда у нее будет возможность позвонить мистеру Бентону и расспросить о деле.

– Мистер Гарвин, это очень сложное дело, – начала она с уверенностью, не соответствующей ее состоянию. – Я знаю, что свалилась на вашу голову, как снег в мае, но я думала, что вы будете ждать меня. Теперь вижу, что вы не готовы к моему визиту. Поэтому будет лучше, если вы проводите меня до Дхарамкота, а завтра мы встретимся и на свежую голову займемся делами.

– Не уверен, что вы в состоянии пройти путь до Дхарамкота, – сказал он. – Вы можете остаться здесь. Завтра мы решим наши дела, и я провожу вас.

Он явно издевался над ней. Джулиана выпрямила спину и бросила на него колючий взгляд.

– Вы обещали, – требовательно напомнила она.

– Да, я обещал проводить вас, но не обещал, что буду нести вас на руках. Вы ведь свалитесь с ног, едва пройдете полкилометра, – ответил он, и в его глазах снова появился насмешливый блеск.

– Я не настолько слаба, – отрезала она.

– И все же я полагаю, что вам не мешает отдохнуть. Поскольку лишних комнат у меня нет, поспите на этом диванчике.

Джулиана вскочила.

– Я не намерена оставаться здесь на ночь! – возмущенно выпалила она. – Вы обязаны проводить меня.

– Вы устали и возбуждены, – возразил он мягко, оглядывая ее с головы до ног. – Поэтому успокойтесь и присядьте. Если вы так хотите, я провожу вас сегодня. Только сначала выясним все же, что вам здесь нужно.

Джулиана недоверчиво покосилась на него и опустилась на софу.

– Я проделала такой путь, чтобы сообщить вам хорошую новость, – сказала она. – Но вам, похоже, наплевать на нее.

Его губы приоткрылись, как будто он собирался что-то сказать. Затем в глазах снова мелькнула насмешливая искорка, и он удобно откинулся на подушки софы. Джулиана поймала себя на том, что рассматривает его длинные ноги и мышцы на руках, играющие под облегающей рубахой.

Она чувствовала тепло его тела, и на миг представила, что было бы, прикоснись он к ней…

Нет, такие мысли просто недопустимы, подумала она и тряхнула головой. Наверняка она просто устала…

На лице Эдварда застыла усмешка. Неужели он догадался, о чем она думала? Она снова почувствовала, как вспыхнули ее щеки, но он только отхлебнул из стакана.

– Что ж, Джулиана, расскажите, каким богатым я скоро стану, – сказал он.

Она тоже сделала глоток и чуть не захлебнулась, ощутив, как обжигающий напиток на миг задержался в горле, прежде чем проникнуть внутрь.

– Ну, возможно, не баснословно богатым, – осторожно сказала она, панически пытаясь припомнить хоть что-нибудь из того, что мистер Бентон говорил ей о его наследстве.

Проклятье. Почему она была так невнимательна? Но как она могла быть внимательной, когда как раз на той неделе Нил сообщил ей совершенно дикую новость, которая просто оглушила ее?

– Я хочу сказать, – начала она, отчаянно надеясь вспомнить хоть какие-то факты, – что вы, возможно, сможете намного повысить свой уровень жизни.

– Интересно, – сказал он.

– Я не хочу сказать, что вы сейчас живете в крысиной норе, – продолжала она, нервно заерзав по софе. – У вас хороший дом… – Она оглядела гостиную, а потом пожала плечами. – Ну… разве что слегка неубран… Немного пыльно… В общем, я хотела сказать…

– Джулиана… – перебил он.

– Да? – глупо отозвалась она.

Он сверкнул улыбкой.

– Когда вы уже в норе, не стоит рыть дальше.

Она промолчала и только глянула на него. Он поднес свой стакан к ее стакану и звонко чокнулся с ней.

– Лучше скажите правду, зачем вы сюда приехали?

– Я уже сказала. Я приехала по делу, – ответила она, по возможности увереннее.

Эдвард задумчиво уставился на нее.

– Мой двоюродный дядя умер. Вероятнее всего, от пьянства. И мне предстоит унаследовать гору пустых бутылок из-под виски. Это настолько важное наследство, что крупная лондонская фирма, находящаяся… – Он достал из кармана рубахи письмо и снова пробежался по нему глазами. – …на улице Флит, решила послать ко мне своего юриста. А юрист, точнее юристка, скоро выходит замуж. И вот она проделала долгий путь из Лондона, чтобы рассказать мне о наследстве. Но вы ведь могли просто написать мне!

2

У Джулианы дрогнуло сердце. Этот мужчина слишком проницателен. Похоже, он не отпустит ее отсюда, пока не докопается до правды.

– Мы писали, но вы, вероятно, не получили наше первое письмо, – сказала она.

Он пожал плечами.

– Не исключено, что я заберу его с почты, когда в следующий раз спущусь в Дхарамсалу. Сюда нерегулярно доставляют почту.

Неожиданно он протянул руку, осторожно взял из ее руки стакан и поставил его на пол.

– Итак, вы скажете мне, что вы здесь делаете? Или хотите, чтобы я сам догадался?

Он продолжал держать ее за руку, и его прикосновение было легким, как касание перышка. Но Джулиана чувствовала, что стоит ей попытаться отдернуть руку, как его пальцы обхватят ее кисть железным кольцом.

Если бы она могла сказать ему правду… На самом деле главной причиной ее появления здесь был Нил. Нил и его любовница. А еще безжалостные амбиции Нила. Но этого она рассказать ему не могла.

Она прикусила губу и посмотрела на него.

– Я приехала, чтобы поговорить о вашем наследстве и составить нужную бумагу, – сказала она.

– Ух-ух. – По его глазам было видно, что он с трудом в это верит. – А мне кажется, что вы от чего-то сбежали. Или от кого-то. Может даже… от своего жениха?

– Ну это уже не ваше дело! – возмущенно бросила она, чувствуя, как он пытается пригвоздить ее взглядом.

– Увы, это стало и моим делом с того момента, как вы постучали в мою дверь, – ответил он.

– Вы прочли письмо? – жестко спросила она. – Или вы не умеете читать? – Джулиана застыла, вдруг осознав, что грубит клиенту. – Простите, – пробормотала она и устало провела рукой по лбу. – Я несу чепуху.

– Да уж, – ответил он. – Я не приглашал вас сюда, но, поскольку вы уже здесь, мне ничего не остается, как мириться с вашей невоспитанностью.

– Моей невоспитанностью? Сильно сказано! – вскипела она.

Эдвард усмехнулся.

– А мне казалось, что таким девушкам, как вы, нравится, когда такие простые ребята, как я, говорят с ними откровенно, – мягко сказал он.

– Простые ребята? Смею вам заметить, что вы так же просты, как теория относительности Эйнштейна, – отпарировала она.

– Которого из них вы имеете в виду? Билла Эйнштейна из Вайоминга? Или его дальнего родственника из Монтаны? – с усмешкой спросил он.

Джулиана открыла рот, желая что-то сказать, но не нашла слов.

Он продолжал испытующе смотреть на нее.

– Итак, что вы обо мне знаете? – мягко спросил он.

Джулиана пожала плечами.

– Не так много, – призналась она.

– У вас в офисе не было короткого совета?

Она снова беспомощно пожала плечами.

– Вашим делом занимался мой отец. Потом он заболел, и тогда один из наших коллег вкратце объяснил мне, в чем дело. Я собиралась получше ознакомиться с вашими бумагами в самолете. Но потом обнаружила, что они остались в моей дорожной сумке, которую я сдала в багаж. В моей сумочке была только копия письма, которое фирма послала вам. К сожалению, я плохо помню то, что говорил мне мистер Бентон. Вообще-то мой отец сам собирался приехать к вам. – Она пожала плечами. – Учитывая обстоятельства, это не играет большой роли.

– Юристка, – усмехнулся он.

– Я думала, что вы пожилой человек! – вспылила Джулиана. – Думала, что очень обрадуетесь деньгам. Я просто не ожидала, что…

– Что попадетесь в руки Инквизиции?

Она рассеянно провела ладонью по лбу.

– Простите. Я знаю, что была не слишком профессиональна. Но, обещаю вам, завтра я изучу документы как следует.

Они несколько секунд, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.

– Возможно, я был слишком суров с вами, – наконец сказал он.

Она ожидала потока обвинений и насмешек, но никак не извинения. Его мягкость сбила ее с толку.

– Не то чтобы слишком… – неожиданно искренне сказала она.

– Вон там, на столике – телефон. Можете позвонить своему жениху, – предложил он, указывая рукой в угол гостиной.

– Нет! Спасибо, но я не хочу! – непроизвольно вырвалось у нее. Но тут же она перевела дыхание и, пытаясь сохранять спокойствие, добавила: – Я хотела сказать, что в этом нет необходимости.

Он смерил ее проницательным взглядом.

– Скажите, Джулиана, чего вы боитесь?

– Ничего, – ответила она, сражаясь с напряжением.

– Тогда почему у вас дрожат руки? И почему ваши глаза так испуганно распахнуты? – спросил он. – Я бы сказал, что это явные признаки страха.

Она не ответила.

– Знаете, если бы не дело с наследством, я бы определенно решил, что вы – сбежавшая невеста.

– Не будьте смешным, – сказала она.

Эдвард снова внимательно посмотрел на нее, а затем, прежде чем она успела открыть рот и возразить, взял в руки ее сумочку.

– Что вы делаете? – спросила она возмущенно.

– Обыскиваю вас, – ответил он. – Вы имеете что-то против?

– Верните мне сумочку!

Но он только молча глянул на нее. Затем положил на софу между ней и собой одну из больших диванных подушек, открыл замочек на сумочке и вытряс все ее содержимое на этот импровизированный столик.

– Как вы смеете? – гневно сказала она и поймала помаду, пытающуюся скатиться на пол.

Но Эдвард тут же перехватил ее руку, развернул ладонью вверх и оглядел маленький металлический цилиндр.

– «Зов сирены», – прочитал он надпись на помаде. – Не сказал бы, что этот цвет вам подходит.

Он усмехнулся и отпустил ее руку. Джулиана покраснела.

– Я не несу ответственности за глупые названия, которые некоторые фирмы присваивают своей продукции.

Неожиданно Эдвард протянул руку и провел большим пальцем по ее губам. Она была шокирована.

– Они у вас и без помады красивые. Нежно-кораллового цвета, – сказал он.

Она смотрела на него в полном недоумении. Но он снова вернулся к содержимому ее сумочки, как будто ничего особенного не произошло. Его притворство показалось ей смешным.

– Вы хотите сказать, что разбираетесь в косметике? – резко спросила она, засовывая помаду обратно в сумочку. – Может, заказываете модные тона помады для любимой лошади?

Он улыбнулся.

– А что, неплохая идея.

И достал из груды различных мелочей фотографию.

– Положите это на место! – крикнула Джулиана и протянула руку, чтобы вырвать у него фотографию. – Что вы себе позволяете?

Эдвард отвел руку с фотографией в сторону, подальше от нее.

– Вы заявились к незнакомому человеку в дом и еще спрашиваете, что я себе позволяю? – Он покачал головой. – Я просто осторожный человек, Джулиана. Когда люди неизвестно откуда появляются на пороге моего дома, я считаю своим долгом удостовериться, что они те, кем себя называют. Вот и все.

– Я сказала вам, кто я!

– А я проверил, – сказал он, помахивая ее паспортом. – К сожалению, вы не можете сказать того же обо мне.

– Вы – Эдвард Гарвин, – неуверенно сказала она.

– Вы так думаете, потому что я сказал вам это. А может, я всего за несколько минут да вашего появления прикончил Эдварда Гарвина ради его наследства?

Джулиана снова попыталась вырвать у него фотографию. Но безуспешно.

– Не валяйте дурака! – выпалила она. – Проводник вас узнал!

Эдвард серьезно посмотрел на нее.

– А я не валяю. Даже если я не убийца, вы все равно совсем не знаете меня.

Джулиана промолчала. Она ничего не могла ответить, потому что он был прав. Нужно было быть полной идиоткой, чтобы приехать сюда. Но у нее не было выхода. Ей нужно было сбежать.

Хотя, если честно, она не знала, чего ожидала от своего побега…

Он посмотрел на фотографию, которую продолжал держать в руке.

– Это – Нил?

Она молча кивнула.

– Никогда не верьте мужчине, который красит волосы, – сказал он.

– Это не ваше дело! – яростно выкрикнула она и умудрилась выхватить у него фотографию.

– А вы, как я погляжу, способны при необходимости обращаться в огнедышащего дракона, – заметил он с усмешкой.

Джулиана, сцепив зубы, промолчала.

– Что ж, если вы находите своего жениха таким чудесным, – продолжал он, – почему тогда не хотите позвонить ему?

– Я… Мы…

– Понятно. Слегка повздорили. Предсвадебное напряжение.

Она покачала головой.

– Я предпочитаю не говорить об этом.

– Хотите, чтобы он немного побесился?

Джулиана, помедлив, кивнула.

– Что-то вроде этого. Не хочу, чтобы он знал, где я.

В его глазах появилось очень странное выражение. Ей казалось, что он смотрит ей прямо в душу. Она склонила голову и принялась собирать с подушки свои вещи. Наконец, уложив все в сумочку, собралась было захлопнуть замочек, и вдруг застыла.

– Не может быть… – пробормотала она себе под нос. – Моя карточка… Проклятье…

Дрожащими руками она снова вынула из сумочки помаду, пудреницу, кошелек, паспорт, авиабилет, носовые платочки…

– Не может быть… – снова пробормотала она и подняла на него ошеломленные глаза.

– Вы что-то потеряли? – спросил он. – Более ценное, чем фотография вашего жениха?

– Моя банковская карточка пропала… – пролепетала она. – Она была в сумочке, рядом с билетом. Не может быть…

– Простите, но если вы решили, что я мог украсть ее…

– Нет. Я знаю, что вы не могли. Я помню, что вынимала ее из сумочки на автобусной станции. Должно быть, там же и обронила. – Она устало вздохнула и покачала головой. – Не знаю, что мне теперь делать. У меня в кошельке осталось около трехсот индийских рупий.

Она сидела, склонив голову, и чувствовала на себе его проницательный взгляд. Потом услышала, как он поднялся с софы и направился к буфету.

– Похоже, у вас серьезная проблема, – сказал он.

– Похоже. – Кусая губы, она задумалась. – Надеюсь, что завтра в Дхарамсале я смогу ее восстановить, – наконец сказала она.

– Не надейтесь. Дхарамсала слишком мелкий городок, там нет офисов «Виза» или «Мастер-кард». Чтобы восстановить карточку, вам придется ехать в Чандигар. На дорогу туда вам понадобится целый день. Кроме того, завтра религиозный фестиваль, так что офисы и банки будут закрыты. Потом, если вы помните, выходные, – осведомил он ее и налил себе еще бурбона. – Хотите еще выпить?

– Нет, спасибо, – коротко сказала она и вдруг решительно заявила: – Тогда сегодня я останусь у вас. Завтра вы одолжите мне денег и проводите до Дхарамкота. А когда я доберусь до Чандигара и восстановлю карточку, я вышлю вам свой долг.

На его лице снова появилось насмешливое выражение.

– Блестящая идея, – сказал он. – Только знаете, Джулиана, мне всегда казалось, что когда один человек хочет о чем-то попросить другого, он употребляет слово «пожалуйста» и только тогда может надеяться на положительный ответ.

Джулиана часто заморгала, и постепенно до нее дошло, что ее привычка требовать от людей того, чего она хочет, в данном случае ни к чему хорошему не приведет. С этим мужчиной придется быть осторожнее.

– Извините, – пролепетала она. – Я просто подумала, что так мне будет легче выкрутиться из этой ситуации.

Он вернулся к ней и сел на софу.

– Увы, вы плохо подумали, – сказал он, в упор глядя на нее. – Во-первых, в моем доме негде спать. У меня нет лишней спальни.

– Но ведь раньше вы говорили…

– Мало ли что я говорил. Теперь я передумал. Моя домохозяйка недавно уволилась…

– Наверняка она устала терпеть ваши оскорбления, – не удержалась и съязвила она.

– А мне кажется, что это вы демонстрируете свое искусство в этом, – мягко ответил он.

Она холодно посмотрела на него.

– Мистер Гарвин, с тремя сотнями рупий в кармане я вряд ли смогу снять отель в Дхарамсале или добраться до Чандигара, не говоря уже о расходах на еду. Послушайте, – продолжала она, отчаянно пытаясь натянуть на лицо маску деловитости. – Я ничего не имею против того, чтобы переночевать в гостиной на этой софе. Но подозреваю, что если у вас была домохозяйка, то наверняка имеется и комната для нее. – Ее внезапно охватило желание отомстить ему. – Если только она не спала с вами.

Он сделал глоток бурбона и почесал подбородок.

– Вот что, Джулиана Кент, адвокат, – наконец сказал он. – У меня есть к вам деловое предложение.

– Деловое предложение? – подозрительно спросила она. – Какое?

– А такое, которое принесет пользу и вам, и мне. Иначе как вы собираетесь выкручиваться до понедельника?

– Вы можете проводить меня, потом одолжить мне денег…

– Я уже слышал это, – прервал он. – Но, признаться, не вижу, какая выгода от этого мне. Разве что будет возможность преподать вам несколько уроков вежливости.

– Вы получите свое наследство, – быстро вставила она. – И довольно приличных размеров. Что еще вам нужно?

– Домохозяйка, – просто ответил он.

– Что ж, ваши доходы теперь увеличатся, и вы сможете нанять себе новую домохозяйку, – заверила она.

Он кивнул.

– Что верно, то верно. Но я предпочитаю сделку, которая пришла мне в голову. Мне нужна домохозяйка сейчас. В этом доме все вверх дном, и я устал от собственной стряпни.

Его размышления и взгляды, которые он бросал на нее, навели Джулиану на странные подозрения. Она встала.

– Подождите, – пробормотала она. – Если вы предлагаете то, что я думаю…

– Вы чертовски сообразительны, – прервал он. – Мне это нравится. Можете прямо сейчас приступить к обязанностям домохозяйки. С сегодняшнего дня и до воскресенья. Видите, какую я оказываю вам услугу?

– Вижу, – сердито процедила она.

Он снисходительно посмотрел на нее.

– Вам лучше согласиться, Джулиана. Вместо оплаты я предоставлю вам постель и еду. А в воскресенье провожу вас в Дхарамкот. Или даже в Дхарамсалу. Потом посажу на автобус до Чандигара.

Несколько секунд они сверлили друг друга глазами.

– Вы самый невыносимый человек из всех, кого мне приходилось встречать! – наконец взорвалась она.

– То же могу сказать о вас, – мягко ответил он.

– Но у меня в следующую субботу свадьба…

– Гарантирую, что церемонию вы не пропустите, – снова перебил он. – Кроме того, у вас будет прекрасная возможность попрактиковаться в ведении хозяйства. Уверен, что старина Нил оценит это.

Джулиана сверкнула на него глазами.

– Я – квалифицированный адвокат. И не собираюсь тратить свое время на то, чтобы стелить постели, мыть посуду и убирать. Я не стану делать этого ни для Нила, ни для вас, ни для кого-то другого.

Эдвард снова удобно растянулся на подушках софы.

– В таком случае, вон дверь, – сказал он и сделал ленивый жест. – Надеюсь, вы закроете ее за собой.

Джулиана стояла и гневно смотрела на его расслабленное тело.

– Знаете, мистер Гарвин, я приехала сюда не для того, чтобы мыть вашу посуду.

– Знаю, – сказал он. – Вы прилетели сюда, чтобы сбежать от ответственности перед мужчиной, за которого собираетесь замуж. А между тем бедняга Нил ночами не спит, пытаясь догадаться, где вы.

– Вы все не так поняли, – прошипела она.

– Неужели? – мягко спросил он. – А может, это Нил вас не так понял?

– Что вы имеете в виду? – с трудом выдавила она.

Он некоторое время изучающе смотрел на нее.

– Для девушки, которая выходит замуж, вы выглядите странно. Создается впечатление, будто вы изо всех сил пытаетесь держать своего жениха как можно дальше. Может, поэтому и носите с собой его фотографию. Не так ли? – спокойно сказал он.

– Не поняла, что вы этим хотите сказать? – необдуманно спросила она.

– Боитесь не узнать его в брачную ночь?

Это было слишком.

– Черт побери, за кого вы меня принимаете? – вспыхнула она и, сжав кулаки, приблизилась к нему.

Потом вдруг опомнилась и остановилась. Но было уже поздно. Эдвард успел поймать ее за руку и, усадив на софу, притянул к себе. Она попыталась вывернуться, но безуспешно.

– Прекратите, – задыхаясь, сказала она и попыталась вырвать у него свою руку.

– А что, если не прекращу? – спросил он. – Что тогда мисс Кент, крутой адвокат из Лондона, будет делать?

Джулиана сглотнула комок в горле.

– Позвонит в полицию и заявит, что ее пытались изнасиловать, – сказала она храбро.

– Правда? – Его голос был, как обычно, мягким, но глаза напоминали два холодных озера. – Если вас так интересуют сексуальные отношения, то я надеюсь вас не разочаровать.

Его близость действовала на Джулиану так сильно, что она едва пролепетала:

– Нет… вы…

Она не смогла сказать ничего больше, потому что губы Эдварда закрыли ей рот. Он притягивал ее к себе, требовательно и жадно, как будто она была всем, чего он хотел. И ей не хотелось сопротивляться. Ей хотелось, чтобы он продолжал, потому что еще ни один мужчина так страстно и сладко не целовал ее.

Неожиданно она испугалась, что слишком искренне отвечает на его поцелуй. Упершись ладонями ему в грудь, она оттолкнула его.

Он тут же отпустил ее.

– Телефон – в углу гостиной, если ты все еще хочешь позвонить в полицию, – сказал он.

Они сидели лицом к лицу, и Джулиана чувствовала на щеках его дыхание.

– У тебя сложилось абсолютно неверное мнение обо мне, – прошептала она. – Абсолютно.

– Тогда докажи мне, что я не прав, адвокат Джулиана Кент, – сказал он. – Но я готов поспорить на свою лучшую лошадь, что ты не сможешь.

Джулиана невольно дрожащей рукой прикоснулась к своим губам. Но, заметив, что он наблюдает за ней, положила руки на колени и сплела пальцы.

У нее не было выхода. Ей придется согласиться на его предложение, но это не значит, что она сделает это покорно.

– Что ж, если ты таким образом интервьюируешь всех своих домохозяек, не удивляюсь, что они не задерживаются.

Эдвард протянул руку и взял ее за подбородок.

– Ты хочешь сказать, что отклоняешь мое предложение?

В глазах Джулианы сверкнули гневные искры.

– Я остаюсь! – выпалила она.

– Вот и прекрасно, – ответил он. – Тогда разреши проводить тебя на кухню. – Он бегло глянул на часы, висящие на стене. – Пора позаботиться об ужине.

На часах было полпятого. Джулиана вспомнила, что ела сегодня только один раз, в Дхарамсале. Что ж, похоже, на гостеприимство хозяина рассчитывать не приходится, и поэтому будет лучше, если она смирится со своей участью и наскоро приготовит что-нибудь поесть. А для начала выпьет кофе, если таковой имеется.

Она молча кивнула и последовала за Эдвардом в кухню.

От того, что она увидела, войдя на кухню, ей захотелось закрыть глаза, схватиться за голову и немедленно выбежать оттуда. Груды грязной посуды беспорядочно громоздились на стойках. Посудная раковина была забита стаканами и чашками. На полу виднелись пятна от пролитого пива. Под стойками стояли батареи пустых пивных бутылок.

Холодная ярость охватила ее при мысли о том, что ей придется все это разгребать.

– Я не буду этого делать, – сквозь зубы процедила она. – Просто не буду.

– Теперь уже поздно отступать, – сказал Эдвард, повернувшись к ней.

– Мы договаривались о домашней работе, а не о чистке конюшни, – прошипела она.

– Я вполне с тобой согласен.

Он подошел к раковине, извлек из-под посудной груды кофеварку и принялся мыть ее. Его движения были медленными, но при этом лаконичными и грациозными. Джулиана, как зачарованная, следила за ним.

– В чем дело? – вдруг спросил он, обернувшись к ней.

– Ни в чем, – быстро ответила она.

Он отряхнул кофеварку от воды.

– Что ж, тогда, надеюсь, все в порядке.

Джулиане хотелось топнуть ногой.

– Ничего не в порядке, черт побери! И ты прекрасно это знаешь! – гневно выкрикнула она. – Если тебе нужна служанка, найди нормальную служанку. Тогда можешь устраивать любой бардак, потому что кто-то всегда сможет навести порядок.

Эдвард спокойно насыпал в кофеварку несколько ложек кофе.

– Что ж, на этот раз этим кем-то являешься ты, – сказал он.

– Здесь невыносимо грязно, – фыркнула она.

– Я знаю, – ответил он. – И уверен, что женщина твоих способностей очень быстро наведет здесь идеальный порядок. Это хорошая тренировка для укрепления характера.

– Спасибо, но я не нуждаюсь в укреплении характера, – ответила она, сверкнув на него глазами.

Эдвард задумчиво оглядел ее. В уголках его губ заиграла улыбка.

– Что ж, тогда для смягчения характера. Уж очень ты строптива.

Джулиана забарабанила пальцами по стойке.

– И как, интересно, ты умудрился дожить до такого? – спросила она, снова отважившись посмотреть на него.

– Это просто. У меня недавно останавливались друзья, которые держат гостиницу возле Триунда. Тащили туда пиво. И вот, чтобы облегчить ношу ослам, один ящик решили распить здесь.

– И ты не мог заставить их убрать после себя?!

По непонятной причине ее слова показались ему забавными.

– Джулиана, как ты успела заметить, я простой, необразованный сельский житель. Требовать чего-то от людей не входит в мои правила, – ответил он.

– Я не говорила, что ты простой и необразованный.

– Неужели? А мне показалось, ты совсем недавно сказала, что я не умею читать, – спокойно ответил он.

– Это был минутный порыв, – сказала она.

– Правда? – продолжал он с вызовом. – Кажется, ты считаешь, что тебе позволено вести себя с другими как тебе угодно. И еще указывать им, что они должны делать.

– Это неправда, – возразила она.

– А как насчет старины Нила? – спокойно спросил он. – Он может возразить тебе?

– Нилу не нужно этого делать. Это мне…

Она запнулась, осознав, что была близка к тому, чтобы рассказать Эдварду правду. Под его пристальным взглядом ее щеки зарделись.

– И что же тебе? – подбивал он.

Она крепко сжала губы.

– Все это дико смешно, – гневно выпалила она. – Я не обязана рассказывать тебе о своей личной жизни. Ты заставляешь меня быть мегерой. А я совсем другая. Совсем.

Он смотрел на нее и молчал.

– Да, я другая. И не смотри на меня так, Эдвард Гарвин, – продолжала она. – Ты все извращаешь и преувеличиваешь.

Он пожал плечами.

– Возможно. Но и ты явилась сюда со своими собственными представлениями о том, что тебя здесь ждет.

– Да, может, и так, – отрезала она. – И в этом моя ошибка. Я надеялась, что встречу цивилизованного человека, а встретила грубияна с замашками феодала и поработителя.

Эдвард снял кофейник с огня и поставил его на стойку. Потом перевел на нее взгляд, протянул руку и нежно провел пальцами по ее шее. Она замерла. Затем он обхватил ладонью ее затылок и притянул к себе. Она не сопротивлялась.

Прикосновение его губ к ее губам было подобно прикосновению крыльев бабочки. Но Джулиане показалось, что по ее телу от этого нежного прикосновения пробежал ток.

Эдвард улыбнулся, глядя в ее встревоженные глаза.

– Джулиана, я мог бы продлить твое удовольствие. Но, к сожалению, меня ждет работа. – Он оглядел кухню. – Равно как и тебя.

Вскипая от ярости, она уставилась на него. Она злилась на него за этот поцелуй, и на себя за то, что позволила ему поцеловать ее.

– Если ты думаешь, Эдвард Гарвин, что я собираюсь разгребать этот бардак, ты глубоко ошибаешься.

С этими словами она резко повернулась и вышла из кухни, чувствуя спиной его сверлящий взгляд. Но она не обернулась. Оказавшись в гостиной, она плюхнулась на софу.

Проклятье. От усталости у нее кружилась голова, в животе сводило от голода. Что творится в ее жизни? Что этот мужчина позволяет себе? Что он делает с ней?

Она забралась на софу с ногами и, склонив голову на подушки, задремала.

– Тебе не мешало бы поесть, – услышала она над ухом спокойный голос Эдварда.

Она открыла глаза и увидела придвинутый к софе столик, на котором стояла тарелка с блинами и чашка дымящегося кофе.

– Поешь, а потом я покажу тебе твою комнату, – добавил он.

Она подняла на него глаза. В уголках его губ играла мягкая улыбка. Впервые за все время она испытывала искреннюю благодарность к этому человеку.

– Спасибо, – устало пробормотала она.

3

Глаза Джулианы распахнулись и уставились в темноту. Несколько минут она лежала, нежась под теплым шерстяным одеялом. Затем протянула руку и включила ночник. Часы показывали пять. Утра или вечера? Судя по ощущению бодрости и легкости в теле, утра. А это значит, что она проспала больше десяти часов.

Хотя чему здесь удивляться, если до этого она двое суток пропутешествовала? Не удивительно и то, что теперь сна у нее ни в одном глазу.

Она встала с постели, подошла к окну и раздвинула шторы. Синева, облепившая окно, предвещала приближение рассвета.

Что ж, было бы совсем неплохо встретить рассвет нового дня с чашкой горячего кофе. Однако воспоминание о кухне Эдварда Гарвина тут же снизило предвкушение удовольствия.

И все же Джулиана набросила поверх тонкой ночной рубашки шерстяную шаль и спустилась в кухню. У входа нащупала выключатель и щелкнула кнопкой. Свет на несколько секунд ослепил ее. Часто моргая, она пыталась привыкнуть к нему и морально подготовить себя к тому, чтобы встретиться лицом к лицу с последствиями бомбежки.

К ее удивлению, батарея пустых пивных бутылок из-под стойки улетучилась, а возле раковины образовался небольшой участок относительной чистоты. Джулиана еще больше удивилась, когда нашла на полке чистый кофейник и пару чашек. Банка с кофе стояла рядом. Насыпав в кофейник кофе, она поставила его на огонь, а сама уселась на табурет и брезгливо оглядела кухню.

– Черта с два, мистер Гарвин, – пробормотала она. – Черта с два дождешься от меня, чтобы я вылизывала твою кухню. Не кухню, а конюшню, если быть точнее.

– А как же наш уговор? – услышала она ставший слишком знакомым спокойный голос.

Она резко обернулась и вскочила. Он стоял на пороге, опираясь о косяк двери. На губах играла неизменная и тоже очень знакомая улыбка. На нем были другие, до крайности протертые джинсы и рубаха, расстегнутая на несколько пуговиц от воротника. Он выглядел свежим и бодрым, как будто уже давно был на ногах.

– Мы договаривались о ведении хозяйства, а не об уборке, – сердито сказала она. – Так что советую нанять уборщицу. Я разгребать это безобразие не намерена.

– А как насчет чувства ответственности, Джулиана? Тебя не будет мучить совесть, если ты не сделаешь то, что обещала?

От плиты послышалось шипение. Обрадовавшись, что может на время отвлечься, она бросилась к плите и сняла кофейник. За спиной послышались его шаги, но она не обернулась. Он остановился рядом, и, почувствовав, как его теплые ладони легли ей на плечи, она замерла. От его близости по телу прокатилась теплая волна, и вместо того, чтобы стряхнуть его ладони с плеч, она стояла и завороженно ждала, что он будет делать дальше.

– И все же, Джулиана, уговор есть уговор, – прошептал он, склонившись к ее уху.

Она блаженно вздрогнула. Но тут же опомнившись, метнулась в сторону.

– Не дождешься! – бросила она на ходу и выбежала из кухни.

Вернувшись в спальню, она захлопнула за собой дверь, забралась в постель и спряталась под одеялом.

Черт бы тебя побрал, Эдвард Гарвин. Не дал ей даже спокойно выпить кофе, эксплуататор. Не удивительно, что он живет один. Какая женщина сможет выдержать такого диктатора и упрямца?

Не прошло и двух минут, как дверь ее комнаты распахнулась, словно от сильного порыва ветра. Джулиана осторожно выглянула из-под одеяла. Эдвард стоял у края кровати и смотрел на нее, как смотрят на избалованного, непослушного, капризного ребенка.

– Вставай, – сказал он, шагнул к окну и распахнул шторы.

Она зарылась носом в одеяло.

– Не встану, – невнятно пробормотала она.

Он обернулся.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что не встану, – повторила она, отогнув одеяло до подбородка. – Я не хочу вставать, и ты не заставишь меня.

Он подошел к кровати и уставился на нее.

– Ты уверена? – спокойно спросил он.

– Да, – сказала она. – Я – свободная женщина и делаю, что хочу.

Он продолжал сверлить ее глазами.

– Уговор есть уговор, Джулиана.

– Послушай, я согласилась поработать домохозяйкой, но не обещала, что буду разгребать дерьмо! – вспыхнула она.

Его губы насмешливо изогнулись.

– Что ж, тогда тебе не мешало вчера хорошенько оглядеться прежде, чем покупать кота в мешке.

Джулиана опустила глаза на одеяло.

– Ты хотел сказать, не кота, а свинью. А в придачу к ней еще и свинюшник. Извини, но ковыряться в дерьме – не по моей части.

Тишина, возникшая после ее слов, показалась ей зловещей.

Затем она увидела, как Эдвард энергично вышел из комнаты. Откинув одеяло, она облегченно вздохнула и села. Но через пару минут он вернулся, пряча за спиной правую руку.

– Итак, ты собираешься вставать? – спросил он.

– Нет! – отрезала она. – И что ты собираешься делать? Пристрелить меня из шестистволки?

– Не совсем так, – спокойно сказал он. – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Он вынул руку из-за спины, и Джулиана увидела, что он держит кувшин.

– Что?! – успела воскликнуть она прежде, чем у нее перехватило дыхание.

Струя ледяной воды окатила ее. Она вскочила с постели.

– Ненормальный! Идиот! Кретин! – прокричала она в панике.

Эдвард с улыбкой смотрел на нее.

– Уверен, что это далеко не все, что ты обо мне думаешь. Но спасибо, что за такое короткое время помогла мне так много узнать о себе.

Она съежилась, чувствуя, как мокрая ткань облепила тело.

– На твоем месте я бы переоделся, – сказал он, окутывая ее взглядом. – А то простудишься и умрешь.

– Послушай, почему ты не оставишь меня в покое? Тогда ни у кого не будет проблем, – возмущенно сказала она.

Он молча смотрел на нее, как будто никогда раньше не видел.

– А тебя, кажется, вообще ничего не волнует, – задумчиво сказал он.

– Меня волнуют мои клиенты, – пробормотала она.

– А как насчет Нила?

Она промолчала.

– Но, похоже, и о себе ты не очень-то заботишься, – продолжал он. Мне кажется, что ты способна простоять вот так весь день, пока не подхватишь простуду.

Она свирепо глянула на него.

– А что тебе до того, простужусь я или нет?

Он стащил с кровати одеяло и набросил ей на плечи. Затем усадил ее на кровать.

– Ты – моя домохозяйка, помнишь? Поэтому я просто не могу допустить, чтобы ты свалилась с ног раньше, чем отмоешь хотя бы кухню.

– Знаешь, полить меня водой – это дешевый трюк, – выдавила она, чувствуя, как он сел рядом.

– Согласен. Но ты того заслужила.

– Заслужила? – переспросила она. – Ты бы лучше окатил ледяной водой себя.

Ей было холодно. И так хотелось сейчас прильнуть к его теплому телу, что она с трудом сдерживала себя.

Неожиданно, словно прочитав ее мысли, Эдвард притянул ее к себе и положил руку ей на плечи.

– Знаешь, ты самая странная женщина из всех, кого мне доводилось встречать, – сказал он. – Твои глаза полны отчаяния, но при этом ты готова сразиться с самим дьяволом. В чем твой секрет, Джулиана?

Она молча прикрыла глаза. Прижиматься к его теплому телу было так уютно! На миг ей даже показалось, что он может защитить ее от гигантской волны отчаяния, готовой обрушиться на нее.

Она пыталась сбежать, но почему-то в конце каждого коридора натыкалась на табличку «Выхода нет». Ей оставалось только надеяться, что за неделю произойдет чудо, и тогда ей не нужно будет выходить замуж за человека, который шантажирует ее.

Когда Эдвард сомкнул вокруг нее руки, она, затаив дыхание, замерла. Она так нуждалась в человеческом тепле, чуткости и понимании… Как долго она не могла никому открыться!

И сейчас не позволит себе сделать этого.

Он убрал руки, и тепло исчезло. Затем матрас пошевельнулся, она открыла глаза и увидела, что он стоит у кровати. Их глаза встретились, и она приготовилась услышать очередную колкость. Одного слова будет достаточно, чтобы окончательно сорвать ее натянутые до предела нервы.

Он провел по ее щеке пальцем, вызывая в ее теле каскад чувственной дрожи. Затем, глядя ей прямо в глаза, улыбнулся.

– Чувствую, что не смогу заставить тебя выполнить твою часть уговора, – мягко сказал он. – Я терпеть не могу наглецов и не собираюсь становиться одним из них только ради того, чтобы мой дом был убран. Сегодня намечается славный день. Будет жаль, если ты потеряешь его, валяясь в постели.

А потом он повернулся и вышел из комнаты.

Джулиана вынуждена была признать, что кухня после ее уборки оказалась довольно симпатичной. Чего теперь нельзя было сказать о ней самой. Кожа на ее ладонях огрубела, под ногти забилась грязь, а лак на них потрескался. Не удивительно, что миссис Пибоди у них дома всегда убирала в резиновых перчатках.

Эх, если бы она могла позвать сюда миссис Пибоди! Та убрала бы весь дом за то время, которое ушло у Джулианы на кухню. Что ж, в любом случае она сделала все, что могла. И Эдварду придется довольствоваться тем, что есть.

Она сварила кофе и, прислонившись к стойке, принялась любоваться своей работой. Если особенно не присматриваться, то можно считать, что на кухне полный порядок.

Сосновый стол, табуретки и панели сияют. Стеклянные задвижки на шкафах стали прозрачными. Мраморная стойка и деревянный пол обрели свой истинный цвет.

Она еще раз гордо оглядела плоды своих трудов. В углу кухни находилась боковая дверь, и ей стало любопытно посмотреть, что находится за домом. Она открыла щеколду и, с чашкой в руке, вышла на веранду.

Перед глазами расстилался купающийся в солнечных лучах луг, окруженный горами. Воздух был свежим и слегка пах сосной. Недалеко от дома стояло несколько сараев. Вдалеке на лугу мирно паслось стадо овец и коз.

Джулиана села на ступеньку веранды. Приглядевшись, она увидела тропу, по которой пришла к дому Эдварда. Внезапно на тропе появился всадник, ведущий другую лошадь на поводу. Он направлялся к дому. На нем была широкополая шляпа, скрывающая лицо, но Джулиана узнала его. Она вскочила и принялась нервно обтирать о бедра руки.

Она узнала его по тому, как он расслабленно сидел в седле и с какой легкостью управлял лошадью.

По мере того, как он приближался, ее сильнее охватывало волнение. В какой-то момент ей даже захотелось спрятаться в доме, забиться в самый дальний угол, только бы не встречаться с этим невыносимым человеком. Но она заставила себя остаться на веранде и успокоиться. Чего, собственно, она так разнервничалась?

Наконец Эдвард соскочил с лошади, привязал поводья к перилам веранды и стал подниматься по лестнице. Джулиана скрестила руки на груди и с вызовом прокричала:

– Пришло время проверить мою работу?!

Эдвард снял шляпу, отряхнул ее о джинсы.

– Нет, – спокойно ответил он.

– Я трудилась в твоем безобразном доме все утро. Может, желаешь взглянуть?

Он усмехнулся.

– А ты, похоже, исправляешься. Наверняка надеешься заслужить медаль за примерное поведение.

Джулиана вспыхнула.

– Совсем нет. Просто пытаюсь честно выполнить свою часть уговора. Только и всего.

Он кивнул и внимательно осмотрел ее. Заметил грязные полосы на лице.

– Что ж, тогда, наверное, ты не откажешься от прогулки на лошади?

Ее сердце радостно подпрыгнуло.

– Конечно, не откажусь! – выпалила она с детским энтузиазмом, но тут же взяла себя в руки и неуверенно добавила: – А у тебя появилось свободное время?

– У меня всегда полно свободного времени, – бесстрастно ответил он.

Нахмурившись, она посмотрела на его самодовольно улыбающееся лицо.

– И все же советую тебе не зазнаваться. Если у тебя здесь есть работа, лучше не теряй ее. Наследство, которое плывет тебе в руки, не так уж велико. Поэтому не отчуждайся от людей, – назидательным тоном сказала она.

Но ее слова, казалось, только еще больше позабавили его.

– Я даю тебе деловой совет, – продолжала она, хмурясь. – А ты стоишь и глупо улыбаешься.

Он продолжал с улыбкой смотреть на нее. Потом снял шляпу, бросил на пол и быстро подошел к ней. Она не успела моргнуть, как оказалась в его объятиях.

– Что это ты себе позволяешь? – спросила она неуверенно, чувствуя, как тревожно забилось ее сердце.

– Собираюсь поцеловать тебя, – невозмутимо ответил он. – Ты же сама сказала, что не стоит отчуждаться от людей. Я думаю, что особенно не стоит отчуждаться от своего адвоката, которому мое наследство стоит таких жертв.

Она почувствовала запах его тела: запах мыла, смешанный с терпким запахом мужчины. И прежде, чем успела что-то возразить, он обхватил губами ее губы. Она не заметила, как ее пальцы оказались у него на затылке, заползли ему в волосы. Прижавшись к нему всем телом, она чувствовала, что нуждается в нем так, как никогда еще не нуждалась в мужчине.

Поцелуй был долгим и томительно сладким. Наконец, когда его губы нежно освободили ее губы, она открыла затуманенные глаза и столкнулась с его удивленным взглядом. Резко отстранившись от него, не в силах оторвать от него глаз, она прижалась к перилам веранды.

– Так нельзя, – хрипло пробормотала она. – Мы только вчера встретились…

– Знаю, – ответил он. – В следующую субботу ты выходишь замуж за мужчину, которого держишь на поводке.

– Это не так. Ты ошибаешься…

– Тогда объясни, в чем я ошибаюсь.

Не зная, что сказать, она резко отошла.

– Может, лучше позавтракаем? – неожиданно предложила она, уходя от темы, и направилась к двери. – Я могу приготовить тебе яичницу, тосты, кофе… В приготовлении яичницы у меня нет конкурентов.

Он вошел следом за ней на кухню.

– Равно как и во лжи, – задумчиво согласился он.

Достав сковородку, она на миг застыла у плиты. Потом со сковородкой в руке резко повернулась к нему.

– Интересно, что ты хотел этим сказать?

Просунув пальцы в петлицы пояса на джинсах, Эдвард улыбнулся.

– Ты держишь сковороду, чтобы огреть меня, или собираешься поставить ее на плиту?

– С удовольствием огрела бы, но не уверена, что это поможет, – едко ответила она.

– Рад, что ты успела что-то понять за такое короткое время, – усмехнулся он.

– Нет смысла тратить энергию и бить тебя, – ответила она. – Все равно ты ничего не почувствуешь. Лучше скажи, с чего это ты решил обвинить меня во лжи. Я не лгунья.

– Ну, может, не лгунья, – согласился он. – Просто я уверен, Джулиана, что ты что-то скрываешь. Твои нервы натянуты как струны. На них можно играть.

Джулиана вынула из холодильника яйца, одно за другим разбила их о край сковороды и вылила на нее.

– Глазунья подойдет? – спросила она.

Но Эдвард осторожно подвинул ее в сторону от плиты.

– Дай-ка мне приготовить завтрак.

Она удивленно уставилась на него.

– Послушай, а разве я здесь не для того, чтобы готовить еду?

В его глазах мелькнули насмешливые искорки.

– Кажется, для того. Только боюсь, что твоего завтрака мне придется ждать до следующего Рождества.

– Ты думаешь, что я не способна пожарить яйца?

– Не сомневаюсь, что способна. Только вся проблема в плите, – ответил он бесстрастно. – Как это ни смешно, но, чтобы пожарить яйца, желательно зажечь огонь.

Джулиана раскрыла рот, не зная, что сказать. Как она могла забыть зажечь плиту?

Эдвард с сочувствием посмотрел на нее.

– Расслабься, Джулиана. Присядь.

– Извини, – смущенно пролепетала она.

– Не стоит извиняться. – Он повернулся, взял ее за подбородок и принялся гладить большим пальцем щеку. – Правда, не стоит.

Джулиана почувствовала, как ее глаза быстро наполняются слезами. Черт возьми, она не сломается перед этим мужчиной. Она доверяла Нилу, но он предал ее. Эдварда Гарвина она знает меньше суток. За такой срок трудно ему поверить. Более того, после того, что случилось между нею и Нилом, она вряд ли вообще сможет кому-то доверять. Даже если будет знать человека полжизни.

Она с трудом отвела его руку от своего лица.

– Извини, Эдвард, – сказала она подавленно. – У меня, кажется, начинается насморк. Схожу за салфетками.

Но прежде, чем она успела повернуться, он поймал ее за руку.

– Нехорошо врать, Джулиана. Рано или поздно я все равно узнаю правду.

Она уставилась на него.

– И как же, интересно, ты собираешься это сделать?

Он пожал плечами.

– Это моя специальность – вычислять, почему люди пытаются изображать из себя совсем не то, что они собой представляют.

– Но это не твоя проблема, что я из себя изображаю.

Она выдернула у него свою руку и потянулась к двери. Но он снова ловко поймал ее за руку и повернул к себе.

– Посмотри на меня, Джулиана.

Она продолжала стоять, потупив глаза. Тогда он взял ее за подбородок и поднял ее голову. В ее глазах стояли слезы. Он обхватил ее руками и прижал к себе. Уткнувшись ему в плечо, она разрыдалась.

– Послушай, Джулиана, почему бы тебе не позвонить ему? – со вздохом сказал он. – Если парень любит тебя, то он тебя простит.

– Простит меня?! – Она резко сбросила его руки.

Лицо Эдварда стало непроницаемым.

– Но ведь это ты сбежала от него? И даже не хочешь звонить ему, чтобы избавить от беспокойства.

Она горько усмехнулась и направилась к двери. Открыв дверь, задержалась и обернулась.

– Ты ничего обо мне не знаешь, Эдвард. И, похоже, мало разбираешься в чем-то… кроме лошадей. Твоей квалификации вряд ли достаточно, чтобы учить меня жить.

– Что ж, похоже, было бы лучше, если бы я разводил собак, – сказал он шелковым голосом.

Ярость, о существовании которой Джулиана раньше и не подозревала, охватила ее с невероятной силой. Сжав кулаки, она бросилась к Эдварду. Но он ловко подхватил ее на руки и, толкнув ногой дверь, вынес на веранду. Она колотила его кулачками по груди, болтала ногами, визжала. Но это не производило на него никакого эффекта. Он спокойно спустился с веранды и остановился, держа ее над поилкой для лошадей.

– Если утром я смог только окатить тебя душем, то теперь, похоже, пора искупать в ванной, – сказал он.

– Ты не посмеешь! – выкрикнула она, с ужасом поглядывая в мутную воду.

– Поспорим, что посмею?

И… опустил ее в корыто. Она вскрикнула, почувствовав себя в объятиях холодной воды, и тут же вскочила. Вода струями стекала с ее одежды. Задыхаясь от гнева, она выбралась из корыта, провела рукой по мокрым волосам и заметила, что он еле сдерживает смех.

– Не пойму, что ты находишь в этом смешного! – яростно выкрикнула она.

– Знаешь, – мягко сказал он, – нам, простым людям, так не хватает здесь развлечений. Приходится что-то придумывать.

Она сверкнула на него глазами.

– Посмею тебе напомнить, что я – адвокат, а не игрушка!

– Правда? Вот не подумал бы, – с сарказмом в голосе сказал он. – По тому, как ты себя вела, появившись в моем доме, я решил, что ты до предела избалованная дочь миллионера.

Джулиана провела рукой по мокрым, слипшимся волосам, потом смахнула капли воды с лица и заметила, что у нее потекла тушь. Черт, с подтеками туши под глазами она наверняка сейчас похожа на Арлекина…

– Даже если я и принадлежу к богатой семье, то вряд ли виновата в том, что меня избаловали, – сказала она гордо. – И все, что касается моей личной жизни, это совсем не твое дело.

– Неужели? – спросил он. – А мне кажется, что мое. Я хочу тебя, Джулиана. Не спрашивай меня, почему, потому что я задавал себе этот вопрос все утро, но так и не нашел ответа. С того момента, как ты вошла в мой дом, все, что связано с тобой, стало моим делом.

Джулиана почувствовала комок в горле.

– Это наверняка примитивный животный инстинкт. Глупое гормональное притяжение. Чистая химия, – поспешно ответила она.

Он задержал взгляд на ее лице.

– Значит, я не ошибся. Ты тоже это чувствуешь.

– Ничего подобного, Эдвард Гарвин. Я ничего такого по отношению к тебе не чувствую. В конце следующей недели я выхожу замуж, и то, что ты говоришь, абсолютно…

– Глупо? – договорил он за нее. – Абсурдно, нелепо, смешно?

– И больше, чем я способна вынести, – бросила она. – Перед свадьбой люди обычно нервничают и не способны справиться с эмоциями. И ты, Эдвард, просто решил воспользоваться этим.

– Но не каждый за десять дней до свадьбы отправляется в путешествие за тридевять земель, – спокойно заметил он.

– Посмею тебе напомнить, что это мое личное дело. – Она опустила глаза и принялась поправлять рубашку, прилипшую к телу.

– Хотелось бы верить, – сухо сказал он. – Особенно вспоминая, как ты сопротивляешься, когда я прикасаюсь к тебе.

Щеки Джулианы вспыхнули.

– Если бы ты знал, что такое элементарное приличие, ты бы не посмел ко мне прикасаться.

– Если бы ты это знала, ты бы не реагировала. Кроме того, я потерял понятие об «элементарном приличии» еще в детстве. Так намного проще жить, как ты думаешь?

– Жаль, что я об этом не знала. Но мы заключили сделку, вот и все. И я выполняю то, что обещала.

Эдвард одобрительно кивнул.

– Надеюсь, что это так. И если весь дом блистает такой же чистотой, как кухня, то мне, пожалуй, не стоит жалеть о том, что я нанял тебя.

От его беспримерной наглости у Джулианы открылся рот.

– Нанял меня? – повторила она. – Это очень интересно. Посмею тебе напомнить, что ты шантажом принудил меня остаться.

– Я всего лишь сделал тебе одолжение, – поправил он. – Я предложил тебе сделку. Хотя ты, если бы очень хотела, могла бы пожить и в лесу.

– А что, неплохая идея, – резко сказала она. – Наверное, так и придется сделать.

– Не сомневаюсь, что у тебя получится.

Джулиана гордо вскинула голову.

– Готова поспорить, что в лесу будет гораздо чище, чем в твоем проклятом доме. Я все утро провозилась, вылизывая твою жуткую кухню. Кстати, советую приобрести посудомойку.

Его глаза ярко блеснули.

– Джулиана, – тихо сказал он.

– Что? – бездумно спросила она.

– У меня есть посудомойка. Она находится под раковиной.

Мысль о том, что она несколько часов бездарно скребла грязные кастрюли и сковородки, не зная о том, что под раковиной находится посудомойка, повергла ее в ярость.

– Ты… – процедила она сквозь зубы.

Но Эдвард не дал ей договорить. Он взял ее за руку и повел в дом.

– Я бы с радостью выслушал твою очередную тираду, но, боюсь, что если ты не переоденешься, то подхватишь воспаление легких.

Она откинула назад прядь мокрых волос.

– Какая трогательная забота. Очень мило с твоей стороны. – Она безуспешно попыталась вырвать у него свою руку. – Но я сама способна о себе позаботиться.

Эдвард остановился и насмешливо посмотрел на нее.

– Прошу прощения, мэм, но в данный момент, как мне кажется, ты вряд ли могла бы позаботиться даже о том, чтобы принять горячий душ. Пойдем. Будет лучше, если ты поторопишься.

Их взгляды встретились, но Джулиана быстро опустила глаза. Отчаянно кусая губы, не в силах выдержать напора, с которым этот ужасный человек тащил ее за руку, она, задыхаясь, побежала за ним к дому. Они поднялись на веранду, и Эдвард распахнул дверь в кухню, но она неожиданно остановилась.

– Послушай, может хватит упрямиться? – с нетерпением сказал он. – Я пытаюсь сделать что-то для тебя, а не с тобой.

– Тогда войдем через главную дверь, – процедила она.

– Почему?

– Потому что я не хочу входить через эту дверь.

– Не говори глупостей. Или ты вдруг вспомнила, что ты слишком важная персона, чтобы болтаться на кухне?

Она отпрянула от него и топнула ногой.

– Не командуй мною!

Он поднял брови.

– Кажется, я начинаю понимать. У хладнокровной юристки из Лондона приступ истерики. Ты что, собираешься потом забиться в угол и надуться?

– Это никакая не истерика! – выкрикнула она. – Я просто обращаюсь к тебе с разумной просьбой!

Он с насмешкой посмотрел на нее.

– Прости, не понял. Особенно то, что касается разумности.

Джулиане казалось, что от гнева она сейчас взорвется.

– Похоже, что тебе ее как раз и недостает! Это мой пол, и я не хочу ходить по нему!

Эдвард уставился на нее, потом вздохнул и понимающе кивнул.

– Конечно, это твой пол. И зачем, спрашивается, тебе по нему ходить? То есть я хочу сказать, что нужно выслушать и мнение пола. Его так долго топтали ногами. В конце концов, у пола тоже есть права, не так ли?

По его губам скользнула улыбка, на щеке появилась симпатичная ямочка. Но Джулиане хотелось одного: влепить прямо по этой милой ямочке пощечину. Она едва сдержалась и открыла было рот, чтобы сказать что-то, но он снова опередил ее.

– Расскажите, когда у вас началась эта одержимость полами? – проговорил он тоном телерепортера. – На вас так действуют только деревянные полы? И если так, то что является основой ваших убеждений?

Со смеющимися глазами он поднес к ее губам воображаемый микрофон. Пытаясь сдержать гнев, Джулиана глубоко вздохнула.

– Эдвард Гарвин, ты перестанешь смеяться надо мной? Перестанешь относиться ко мне так, будто у меня съехала крыша? – произнесла она, как могла спокойно.

Он развел руками.

– Эй, разве я сказал что-то такое, что могло заставить тебя так подумать?

– Что ж, тогда постарайся выслушать и понять, что я обращаюсь к тебе с разумной и простой просьбой, – поспешно сказала она, опасаясь, что он снова перебьет ее. – Итак, как ты думаешь, неужели я провела все утро, вычищая кухонный пол до зеркального блеска, лишь для того, чтобы мы оставили на нем следы своих грязных ботинок?

Но как только она сказала это, вся ситуация вдруг показалась ей бесконечно глупой.

Она осторожно подняла на него глаза и вдруг, совсем того не ожидая, увидела в них тепло. Он улыбнулся ей, и, не выдержав, она улыбнулась ему в ответ.

– Ну, в общем, я хотела сказать, что просто горжусь своей работой, – промямлила она.

– Понимаю, – ответил он и кивнул. – Но, знаешь, я буду испытывать некоторые неудобства, если мне не будет позволено ходить по полу в моем доме.

– Это не навсегда. Просто… – Она на некоторое время растерялась. – Я знаю, что все это звучит глупо, но, по правде говоря, я действительно горжусь, что сумела вымыть этот пол, и мне хотелось бы, чтобы он хоть ненадолго остался чистым.

Он молча кивнул и, опираясь о дверь, стащил с себя ботинки. Она с удивлением наблюдала за ним.

– Вот видишь, – наконец сказал он, снова повернувшись к ней, – несмотря на то, что я дурно воспитан, я все же способен проявить некоторое уважение к чистому полу.

Неожиданно он шагнул к ней. Она попыталась отойти, но обнаружила, что за спиной стена. Он наклонился к ней и уперся руками в стену. Она испуганно посмотрела на него.

– Что ты собираешься делать? – едва дыша, спросила она.

– Найти разумный выход из положения, – тихо сказал он, склоняясь к ее губам.

Ее сердце бешено заколотилось, и, чтобы скрыть волнение, она прикрыла глаза. А потом ей вдруг показалось, что все вокруг нее перевернулось.

Он подхватил ее на руки и прижал к груди.

– Отпусти меня! – внезапно запаниковав, выкрикнула она. – И что это ты задумал?

– Хочу быть уверенным, что мы не запачкаем пол, – ответил он с насмешкой.

Она попыталась вырваться, одновременно сражаясь с волной чувств, которые вызывала в ней его близость. Это было не просто.

– Между прочим, советую также приобрести коврики для порогов, – пробормотала она, как можно сдержаннее. – А еще…

Но не успела она договорить, как почувствовала, что они вместе куда-то скользят.

– Черт побери! – воскликнул он.

И тут Джулиана сообразила, что они падают. Она вскрикнула и испуганно зажмурилась. А когда открыла глаза, обнаружила, что лежит на его крепком теле, в его объятиях.

– О боже, – прошептала она, заметив, что он лежит, не двигаясь, с закрытыми глазами. – Эдвард…

Он открыл глаза, и она с облегчением вздохнула.

– Ты в порядке?

Он улыбнулся.

– Более чем.

– Ты ведь мог сломать что-то. Сильно удариться.

– Ну и что?

Она уставилась на него.

– Может, нам нужно встать?

– Не знаю, – протянул он, крепче прижимая ее к себе. – А твоему жениху повезло.

При воспоминании о Ниле она напряглась.

– Вчера ты так не думал.

– Ты интересная женщина, Джулиана. С характером и стилем.

Лежа на нем и обхватив руками его шею, она с трудом сдерживала себя, чтобы не прикоснуться к его лицу. Проклятие! После того, что произошло между ней и Нилом, она поклялась себе не приближаться ни к одному мужчине. И вот на тебе…

– Эдвард, – натянуто проговорила она. – Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Он лениво посмотрел на нее.

– Как сказать. Хотя что может быть приятнее, чем лежать, обнимая женщину, которая принадлежит другому мужчине?

Она резко села.

– Ты понимаешь, что ты говоришь?

– Но ведь это правда.

– Хочу тебя поправить, – сказала она, сдерживая обиду. – Я никому не принадлежу, кроме самой себя.

Неожиданно на его лице появилась усталость.

– Все это звучит очень красиво, Джулиана. Но если бы ты действительно принадлежала только себе самой, ты не стала бы давать обещания, которые тебе не хочется держать. Особенно тому, кто станет самым близким человеком в твоей жизни.

– Это не твое дело, – бросила она, не найдясь, что возразить. – Почему ты не оставишь меня в покое?

Он провел пальцами по ее щеке.

– Я не хочу оставлять тебя в покое. И мне кажется, что ты тоже не хочешь этого.

Покраснев, она вскочила на ноги.

– Это возмутительно!

Он сел и принялся потирать затылок.

– Правда? А мне показалось иначе, когда мы лежали вместе.

Джулиана нервно провела рукой по волосам, затем поправила рубашку.

– Пойду приму душ, – быстро сказала она, чувствуя нарастающее напряжение между ними.

Он смотрел на нее так, будто пытался заглянуть в самые потаенные уголки ее души, куда никому не было позволено заглядывать. Ровным счетом никому.

– Прекрасно, – ответил он.

Боясь поднять на него глаза, она повернулась и быстро вышла.

4

Джулиана стояла под душем, когда послышался стук в дверь. Она выключила душ, быстро обмоталась полотенцем и, не успев подумать, открыла дверь.

Эдвард стоял на пороге. Несколько секунд они смотрели друг на друга, будто пытались запомнить навсегда. Его глаза блуждали по ее телу, по каждому его изгибу, словно пытались запечатлеть в памяти ее всю. Это был какой-то совершенно неконтролируемый акт. В какой-то миг Джулиане показалось, что все может произойти так легко и просто, если она вдруг поддастся внутреннему импульсу, протянет к нему руки, позволит полотенцу сползти с ее тела… Так просто и так невозможно.

Она вздохнула и чары распались.

– Ты долго не выходила, и я испугался, что ты могла утонуть, – сказал он.

– Я читала книгу, – бездумно ответила она.

– Под душем? – удивился он.

Джулиана опомнилась.

– Ой, прости, что я сказала?

– Не важно. Похоже, что ты думала о Ниле.

В его глазах снова блеснул насмешливый огонек.

– О ком? – переспросила она. Но, заметив, как его брови удивленно поднялись, поспешно добавила: – Конечно, я думала о Ниле. Конечно.

– Не смущайся, – сказал он. – Нет ничего удивительного в том, что ты думаешь о мужчине, за которого выходишь замуж.

– А я…

Но он, как обычно, опередил ее.

– Возьми, – сказал он, протянув ей джинсы, которые держал в руке. – Подумал, что тебе, может быть, не во что переодеться. Их забыла моя сестра, когда в прошлом году гостила у меня. Надеюсь, они тебе подойдут. Через пять минут жду тебя на веранде. Если не будешь готова, я уеду без тебя.

Сказав это, он быстро повернулся и пошел по коридору. Джулиана, держа джинсы в руке, с недоумением смотрела ему вслед. Потом наконец захлопнула дверь.

Черт побери, что с ней происходит? Почему она так реагирует на присутствие этого мужчины? Что он с ней делает?

Скорее всего, это нервы. Эмоциональное перенапряжение. Но удивляться здесь нечему. Любой, оказавшись в западне, которую устроил ей Нил, был бы в таком же состоянии.

Что ж, ей просто нужно взять себя в руки. Она потерла ладошкой лоб и сделала глубокий вдох. Она должна справиться с перевозбуждением. На самом деле ничего не происходит. То, как Эдвард смотрит на нее, ничего не значит. То, что он поцеловал ее несколько раз, тоже ничего не значит. Ничего не значит и то, что чувствует она в его обществе. Это все ее воображение. Воображение и ничего больше.

Она подошла к кровати, сбросила с себя полотенце и стала надевать трусики.

Черт, ей нельзя было так реагировать. Она вела себя глупо. Вообще все это глупо и невозможно. Так же глупо и невозможно, как выходить замуж за Нила.

Лошади шли бок о бок по широкой тропе, ведущей через лес. Джулиана то и дело очарованно вздыхала, любуясь красотой старого леса из могучих рододендронов, усыпанных огромными, ярко красными цветами.

– Ты счастлива? – спросил Эдвард, бросив на нее взгляд.

Она улыбнулась и кивнула. Но это была неправда. Нельзя сказать, что она была по-настоящему счастлива. Просто красота леса и чистый горный воздух на время принесли ей успокоение.

Эдвард впервые за весь путь заговорил с ней. До сих пор они ехали молча, и Джулиана знала, что он не говорит с ней из-за Нила. Скорее всего, он осуждает ее за то, что она сбежала от своего жениха. Но она была благодарна Эдварду за то, что он молчал.

Все это время она пыталась освободить ум от мыслей. Ей не хотелось думать о Ниле, а еще больше ей не хотелось думать об Эдварде и своих чувствах к нему. Все это было слишком сложно. Ей было вполне достаточно чувствовать, что он рядом, и быть в окружении этого дивного леса.

– Знаешь, – снова заговорил он, – для городской девушки ты очень тихая.

– Я не люблю говорить, когда в этом нет необходимости, – ответила она. – Потому что начинаешь болтать о чем попало.

– В городах полно таких персонажей. Тогда почему же ты живешь в городе?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Просто никогда раньше не думала о том, чтобы сбежать из города. Многие бегут, и в этом нет ничего особенного.

– Пока не сбежала сама, – добавил он.

Она промолчала и, чтобы скрыть смущение, погладила по гриве свою лошадь.

– Я очень люблю лошадей, – сказала она. – Мне нравится, как они пахнут. Когда я была маленькая, у меня был пони. Я очень любила его. Но родители продали его, как только я пошла в школу. – Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, достала из кармана джинсов носовой платок и, шмыгая носом, утерла слезы.

– Я не вспоминала своего пони годами, – продолжала она. – А теперь вдруг вспомнила. Как глупо. Вспомнила и расплакалась.

– Ты не о пони плачешь, Джулиана, – твердым голосом сказал он. – Ты огорчена, потому что думала, что сможешь сбежать от нежелательной ситуации. Но ты привезла свои проблемы с собой.

– Опять же, это моя проблема, – вспыхнула она. – В конце концов, я не увиливаю от своих обязанностей. Я вернусь в Англию и со всеми проблемами расправлюсь. Просто мне нужен отдых. Нужно немного побыть вдалеке от всего, чтобы собраться с силами.

Эдвард уставился в даль.

– Тебе нужен отдых. Но готов поспорить, что твоему жениху нужна другая женщина.

Она крепко сжала губы.

– Возможно, – отрезала она и вдруг, резко потянув за поводья, вырвалась вперед.

Тропинка быстро вывела ее из леса, и, пришпорив лошадь, Джулиана понеслась по поляне. Ветер засвистел в ушах. Пригибаясь к шее лошади, не выбирая пути, она скакала вперед и была готова доскакать до края света, чтобы свалиться с него вместе со всеми своими проблемами.

Шпильки повылетали из ее волос, и теперь освободившиеся пряди развевались за спиной. Ей хотелось закричать от радости. Такого чувства свободы она давно не испытывала. Она была свободна. Пусть только на какой-то счастливый миг, но по-настоящему свободна.

Неожиданно ее лошадь замедлила бег, потом резко остановилась. И вдруг, встав на дыбы, заржала, сбросила наездницу и пустилась галопом обратно в лес.

Джулиана попробовала приподняться. Благо, земля была по-весеннему мягкой, и падение не причинило ей большого вреда. Она медленно села, огляделась и вдруг увидела, что на нее из-за куста смотрит пара черных круглых глаз.

Присмотревшись внимательнее, она разглядела и огромное, поросшее черной шерстью тело. Всего в нескольких метрах от нее сидел медведь. Джулиана в ужасе замерла.

Но тут за ее спиной послышался стук копыт. Через минуту рядом с ней оказался Эдвард. Опустившись на колени, он склонился над Джулианой.

– Ты цела? – спросил он.

Она кивнула и, опираясь на его руку, медленно встала.

– М-медведь… – пробормотала она, увидев, что огромное животное тоже поднимается.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал он.

– Он приближается, – испуганно прошептала она.

– Спокойно. Спокойно, – тихо ответил Эдвард. – Думаю, что для одного медведя будет слишком жирно пообедать двумя людьми и одной лошадью.

Джулиана смахнула с лица прядь волос. Эдвард стоял рядом и смотрел на медведя так, будто они были старыми друзьями. Медведь встал на задние лапы и, вертя головой, стал принюхиваться.

– Пытается определить, сойдем ли мы за обед? – дрожащим голосом спросила она.

– Нет, – ответил Эдвард. – Просто пытается показать нам, какой он большой и сильный. И предупредить, чтобы мы не дурили.

– Что касается меня, то я дурить не собираюсь. И если мы сейчас запрыгнем на лошадь, то сможем отправиться домой.

Она осторожно дернула лошадь за поводья, пытаясь развернуть ее, но Эдвард ее остановил.

– Не двигайся. Единственное, что нам остается делать, это ждать. Кроме того, нам нужно найти еще твою лошадь.

– А может, все же лучше сбежать? – снова спросила она, заметив, что медведь начинает приближаться.

– Нет. От этого медведя далеко не убежишь. Мы лучше попробуем отпугнуть его.

– К-каким образом? – дрожащим от страха голосом прошептала она. – Скажи, что я могу сделать, чтобы отпугнуть его? Может, зачитать ему его права?

Эдвард усмехнулся и посмотрел на нее с одобрением.

– Хорошая идея. – Он отошел на шаг от лошади и принялся громко хлопать в ладоши. – Давай, Джулиана, помогай мне. Ты ведь адвокат. Попытайся поднять столько же шума, сколько поднимаешь в зале суда.

Они вместе принялись кричать, топать ногами, хлопать в ладоши. Наконец медведь не выдержал шума, бросил на них ошеломленный взгляд и исчез в лесу. Как только животное скрылось из виду, Джулиана расслабилась.

– А он, кажется, совсем не собирался съесть нас, – сказала она.

– Похоже, что нет. Он был так же удивлен, как и ты. Когда я увидел вас, пялящихся друг на друга, мне показалось, что ты опрашиваешь одного из своих клиентов.

Взяв лошадь под уздцы, он быстро пошел вперед. Джулиана побежала за ним, испуганно озираясь и опасаясь, что медведь снова появится у них на пути. Наконец Эдвард вошел в лес и отыскал тропу.

– Твоя лошадь должна быть где-то поблизости, – сказал он.

В этот момент из леса послышалось ржание. Беженка стояла в стороне от тропы и наслаждалась сочной молодой травкой. Они подошли к ней, и Джулиана вскочила в седло.

– Послушай, Эдвард, – сказала она, когда они снова поехали рядом. – А здесь бывали случаи, когда медведи съедали людей?

Он бросил на нее короткий взгляд.

– Однажды сюда забрел одинокий турист. Решил устроить себе пикник. Разложил еду. А тут появился медведь. Пришел узнать, что происходит.

– И что же? Что случилось?

Эдвард усмехнулся.

– Турист, конечно же, пригласил медведя отобедать с ним. И с тех пор они шлют друг другу поздравительные открытки на Рождество.

Джулиана раздраженно фыркнула.

– Слушай, почему ты все время смеешься надо мной?

– А почему нет? Ты выглядишь так, что тебе не помешало бы слегка повеселеть.

– Ладно, – сказала она сдержанно. – Но что же, в конце концов, случилось с тем туристом?

– Мне, наверное, не стоило бы рассказывать тебе эту историю после того, что с нами только что случилось.

– Почему? – насторожилась она.

Он усмехнулся.

– Что ж, слушай. Турист бросил медведю рогалик. Рогалик попал медведю прямо в нос. Медведь озверел и до смерти порвал туриста.

Джулиану охватил ужас. Она с трудом проглотила слюну.

– Нам повезло, что мы не прихватили с собой рогаликов, – попыталась пошутить она. – Хотя я сама сейчас не отказалась бы от рогалика. Ведь мы сегодня еще ничего не ели.

– А завтрак? Я оставил его для тебя на кухонном столе.

– Я забыла о нем.

– Как ты могла забыть о завтраке, который стоял перед твоим носом?

– Я стала заниматься уборкой и поставила его в холодильник. А потом забыла. Слишком много других вещей, о которых приходится помнить.

– Например, твоя любовь к Нилу.

Она бросила на него свирепый взгляд.

– Слушай, Эдвард, сколько я могу повторять, что моя личная жизнь не должна тебя трогать. Не могу понять, почему тебя интересует, как часто я думаю о Ниле?

– Меня это интересует, потому что из-за этого ты забываешь есть. От домработницы, объявившей голодовку, пользы мало.

– Знаешь, Эдвард, ты меня достал со своим домашним хозяйством. Отвратительно напоминать мне об этом все время.

Он повернулся к ней.

– Я должен заботиться о благополучии своих работников. Физическом и моральном, – усмехнулся он. Но, заметив, что она нахмурилась, сменил тему. – Итак, насколько же ты голодна?

– Умираю от голода, – гневно бросила она.

– Должно быть, ты безумно влюблена, если забываешь есть. – Он задумчиво посмотрел вперед. – Но не волнуйся, я напишу об этом старине Нилу. Расскажу ему, как ты по нему тоскуешь. Как ты вчера прильнула ко мне, когда мы целовались на кухне…

Его голос был насмешливым.

– Понятно. Ты решил, что я злобная сука.

– Я не сказал этого.

– Не сказал, но подумал. Ты думаешь, что я просто использую Нила, что заставляю его страдать, сбежав в Индию из-за какой-то глупой ссоры. Не так ли?

– А у тебя есть другие объяснения?

– Есть. Но я не собираюсь отчитываться перед тобой.

Он пожал плечами.

– Очень похоже на тебя.

Она гневно вздернула голову

– Знаешь, мне ужасно хочется сейчас столкнуть тебя с лошади.

Он усмехнулся.

– Не советую этого делать. Ты так ослабла от голода, что потратишь на меня последние силы.

– Если бы ты не бросил меня в поилку, я бы успела позавтракать, – раздраженно выпалила она.

Эдвард улыбнулся.

– Эх, а неплохо было бы сейчас съесть цыпленка, запеченного в тандуре, с картошкой и овощным салатом. Потом выпить чашку чаю или кофе… А на десерт полакомиться ломтиком папайи.

– Прекрати издеваться, – прошипела она. – Насколько мне известно, ты не позаботился прихватить с собой еду. Если только ты не прячешь ее под своей шляпой.

– Единственное, что я прячу под своей шляпой, – это моя голова, – ответил он. – И я отношусь к ней бережно. Не так, как некоторые, кто с легкостью способен потерять ее.

Джулиана открыла рот, собираясь что-то сказать, как вдруг услышала голоса. И соблазнительный запах еды.

– Еда… – мечтательно протянула она. – Может, и нам что-нибудь достанется?

– Я тоже на это надеюсь.

Они свернули на узкую тропинку и вскоре оказались на широкой поляне, посреди которой стоял глиняный дом, а рядом с домом – несколько загонов для скота. Под деревом у дома сидела группа иностранцев, которые обедали, весело общались и фотографировали горные пейзажи, окружающие поляну. Среди них, подавая еду и унося опустевшие тарелки, крутилась молодая индианка, одетая в яркое панджабское платье.

– Кто эти люди? – спросила Джулиана, увидев, что головы обедающих разом повернулись в их сторону.

– Туристы. Покорители Триунда. Набираются сил перед последним восхождением.

В это время из дома вышел мужчина-индиец средних лет. Увидев Эдварда, он расплылся в улыбке и направился им навстречу.

– Намасте, Раджу! – поприветствовал его Эдвард, приподняв шляпу.

– Намасте, намасте, Эд! – ответил мужчина. – Ты, как всегда, вовремя. У нас готова курица и картошка. Прошу к обеду.

– Спасибо, Раджу. – Он соскочил с лошади и повернулся к Джулиане. – Спрыгивай. Или ты собираешься обедать, сидя на лошади?

– А ты не можешь не поддевать меня? – буркнула она.

– Могу. Хотя это и трудно. Тебе помочь сойти?

Она не успела ответить, как он подхватил ее за талию и поднял.

– Я вполне способна сойти с лошади самостоятельно, – сказала она жестко.

Он застыл, держа ее на руках.

– Знаешь, Джулиана, здесь тоже есть поилка для лошадей. Если ты вдруг снова захочешь искупаться…

– Поставь меня на землю, – потребовала она.

– А ты будешь хорошо вести себя?

– Думаю, это не имеет значения. Хорошо я веду себя или плохо, но если ты захочешь снова окунуть меня в помои, ты найдешь повод.

– Ты права, – сказал он и поставил ее на землю.

Цыпленок, запеченный в тандуре, оказался изумительным. Печеная картошка была просто пальчики оближешь, и соус из тертой редьки и перца-чили пикантно дополнял оба блюда. Джулиана проглотила последний кусочек цыпленка и удовлетворенно вздохнула.

– Это было изумительно, – сказала она. – Стоило карабкаться в горы, чтобы так поесть.

Эдвард с насмешкой посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что в Англии нет хорошей еды?

– Я хочу сказать, что нигде в мире нет такой еды. И такой красоты тоже. – Она откинулась на ствол дерева и мечтательно огляделась. – Здесь так красиво и чисто. А свежий воздух обостряет аппетит.

– Рад это слышать, – протянул он. – Значит, теперь ты будешь вспоминать Нила только когда голодная? В промежутках между едой?

Она взяла с низкого столика пустые тарелки и встала.

– Ты всегда издеваешься над людьми, которых плохо знаешь?

Он тоже встал и взял ее под локти.

– Я мог бы дать тебе умный ответ, Джулиана. Но, к сожалению, здесь много людей, а в Индии не принято это делать открыто.

– Интересно, что бы это был за ответ? – нахмурилась она.

Уголки его губ дрогнули. Конечно же она знала, что он собирался сделать. Поцеловать ее. Поцеловать, чтобы заставить ее трепетать, жадно тянуться к нему, теряя рассудок. Уже от одной этой мысли у Джулианы начала кружиться голова.

Они стояли, глядя друг другу в глаза, когда со стороны послышался женский голос.

– Эдвард, извини…

Молодая индианка, которая подавала еду туристам, теперь стояла рядом с ними. Она бросила колючий взгляд на Джулиану и повернулась к Эдварду.

– Можно тебя на минутку, Эдвард? Нам нужно поговорить, – требовательно сказала она.

И Джулиана осталась одна. Эдвард и миловидная индианка быстро скрылись из виду.

Интересно, что у них могут быть за дела, размышляла Джулиана, тупо глядя в пустые тарелки, которые до сих пор держала в руках. Может, эта девушка его любовница? По ее взгляду на Джулиану можно было без труда догадаться, что она не обрадовалась, увидев ее рядом с Эдвардом…

– Все еще не решила, куда пристроить грязные тарелки? – услышала она за спиной знакомый голос и обернулась. – По твоим глазам видно, что ты дожидалась моего возвращения, чтобы обрушить их на мою голову. Я угадал?

– Почти, – буркнула она и отвела глаза в сторону.

Сытые и благодушные туристы подбирали с земли свои рюкзаки, смеялись, шумно прощались с Раджу, собираясь продолжить поход. Но Джулиане было трудно разделить их радость. Ее разъедала ревность.

– Кто эта девушка? – не удержалась она.

– Джоти, дочь Раджу. Милая и добрая. Прекрасно готовит. И у нее чудесный характер.

– Тогда почему же ты не наймешь ее домохозяйкой?

Глаза Эдварда блеснули. Насмешливо или гневно?

– О, не волнуйся, она приступит к этим обязанностям, как только ты уедешь, – ответил он. – Признаться, жду не дождусь.

Джулиана промолчала. Ревность душила ее с такой силой, что она не способна была выговорить и слова. Увидев, что Джоти снова появилась перед домом и принялась убирать остатки посуды, она решительно направилась к ней. Она собиралась подружиться с Джоти, даже если это окажется для нее фатальным.

Но подружиться с Джоти оказалось не так просто. Девушка была крайне недружелюбна, почти груба.

– Итак, ты приехала, чтобы обсудить с Эдвардом его наследство? – холодно переспросила Джоти.

– Да. Эдвард унаследовал приличную собственность, и я решила, что не помешает обсудить это с глазу на глаз, – ответила Джулиана.

– Не сомневаюсь, – многозначительно сказала Джоти.

Джулиана решила выложить карты на стол.

– Джоти, тебе наверняка Эдвард нравится… – начала она.

– Очень, – ответила индианка.

– Что ж, тогда ты должна знать, что я не собираюсь становиться между вами. В конце следующей недели я выхожу замуж. А сюда я приехала только по делам. Правда.

Джоти посмотрела на нее с недоумением. Потом смущенно улыбнулась и пожала плечами. В этот момент Джулиана увидела приближающегося к ним Эдварда.

– Джоти, представляешь, юристка из Лондона оказалась способной мыть посуду, – сказал он с усмешкой.

– Представляю, – ответила Джоти, отложила полотенце и, подмигнув ему, добавила: – Пойду в дом. Там много работы. Спасибо тебе, Джулиана, за помощь.

Джулиана удивилась внезапной смене настроения индианки.

5

Они снова остались вдвоем. Джулиана в очередной раз обвела глазами величественные хребты гор и, делая вид, что не замечает Эдварда, побрела по тропинке. Она чувствовала, что он идет за ней, и когда он приблизился почти вплотную, вдруг снова разволновалась от его близости. Проклятие, почему она никогда раньше так остро не чувствовала присутствие мужчины? Почему никогда не испытывала ничего подобного рядом с Нилом?

Но она знала, что должна бороться с этими чувствами.

– Послушай, ты всегда так близко стоишь к людям? – спросила она, резко повернувшись к нему.

– А ты боишься? – тихо спросил он.

– Чего мне бояться? – выдавила она, борясь с дрожью.

– Себя.

– Что? – озадаченно спросила она. – Почему я должна бояться себя?

– А потому, что ты не хочешь видеть, что происходит в твоей жизни, – ответил он и протянул ей руку. – Вот моя рука. Держись.

Она недоуменно заморгала.

– Ты опять смеешься надо мной, – сказала она и отступила назад.

И вдруг почувствовала, что ее нога куда-то соскользнула. На какую-то долю секунды она словно повисла в воздухе, в панике замахала руками, а потом начала падать. В этот момент рука Эдварда выстрелила вперед, она схватилась за нее и оказалась в его объятиях. Переставив ноги на камень, она обернулась и с ужасом в глазах увидела за спиной головокружительно крутой обрыв.

– О боже, – прошептала она. – Я чуть не свалилась туда.

Эдвард оттащил ее подальше от обрыва.

– Ты что, не видела, где стоишь? – спросил он, побледнев.

– Нет. Я просто не задумывалась над этим.

– Ты забралась в самые высокие горы в мире и даже не задумывалась о том, что тебе может грозить опасность падения?

Он проговорил это так гневно, что она потупила взгляд.

– А почему ты, собственно, так беспокоишься? – пробормотала она.

– Потому что теперь я отвечаю за тебя, нравится тебе это или нет. И хотя в иные моменты сам испытываю желание столкнуть тебя с обрыва, я не планирую таким образом распроститься с тобой.

Джулиана вырвалась из его объятий и ступила на тропинку.

– Знаешь, разумнее всего было бы сказать мне о том, что я стою на краю обрыва, – холодно проговорила она.

– Разумнее всего было бы не стоять там. Кроме того, ты могла заметить табличку на дереве, предупреждающую об опасности. Я и представить себе не мог, что ты настолько зациклена на себе, что готова свалиться с обрыва.

– Жаль, что не свалилась, – сказала она. – Может, это избавило бы меня от домашней работы в твоем доме.

На короткое время повисла тишина. Вдруг Эдвард подошел к ней и взял за плечи.

– Я собираюсь дать тебе урок, даже если это будет моим последним действием в жизни, – сказал он и, подхватив ее на руки, понес к обрыву.

– Послушай, – возмутилась она. – Если ты собираешься совершить глупость и мы вместе погибнем, обещаю, что подам на тебя в суд в другом мире.

– Прекрасно. Увидимся в аду.

Он остановился над пропастью, держа ее на руках. От страха она зажмурила глаза и замерла.

– Ты сумасшедший, – прошептала она. – И что ты этим пытаешься доказать?

– Пытаюсь научить тебя жить в настоящем, вместо того, чтобы погружаться в тайные миры внутри себя. А теперь открой глаза и посмотри вокруг, – приказал он.

– Нет, – дрожащим голосом проговорила она. – Ты сошел с ума, и я не собираюсь выполнять твои безумные требования.

– Учти, я могу еще на несколько шагов приблизиться в обрыву, – с угрозой сказал он.

– Ты – сумасшедший, – повторила она.

– Согласен. Так что лучше открой глаза.

Она распахнула глаза. В его сильных руках она чувствовала себя в полной безопасности.

– А теперь, – сказал он слегка смягчившимся голосом, – скажи мне, что ты видишь.

– Горы… – пролепетала она. – Великолепные, покрытые снегом горы, упирающиеся в небо.

– А что еще?

– А еще… небо.

Он еще крепче прижал ее к себе, отошел от обрыва и поставил ее на землю.

Несколько долгих секунд она смотрела на него, вдыхая чистый горный воздух, пытаясь прийти в себя. Потом вдруг размахнулась и влепила ему пощечину.

– Как ты посмел? Как посмел устроить мне такую переделку?! – выкрикнула она. – Это было…

– Незабываемо? – быстро вставил он.

Она несколько секунд смотрела на красную пятерню, проступившую на его щеке.

– Зачем? Зачем ты сделал это?

Он пожал плечами. Потом невольно погладил щеку.

– Это отчаяние в твоих глазах. Оно заставило меня это сделать.

Он потянулся к ней, и она безропотно позволила ему взять себя за руку.

– Пойдем, – сказал он тихо и, крепко сжимая ее руку, повел по тропе. – Пора возвращаться домой.

Но она внезапно остановилась. Он повернулся и посмотрел на нее.

– Что ты видишь в моих глазах? – выдавила из себя она.

Он пристально посмотрел на нее и пожал плечами.

– Я вижу в твоих глазах выражение, которое появляется у животных, когда они попадают в западню, – сказал он. – Но разница, как я полагаю, в том, что ты сама загнала себя туда.

– Это не… – гневно начала она.

Он поднял руку.

– Знаю, знаю. Это не мое дело. Но ты, Джулиана, красивая женщина, и я не могу видеть, как ты просовываешь голову в петлю.

– И чтобы помочь мне, ты хотел сбросить меня в пропасть?

– Нет, я хотел показать тебе, что существует мир за пределами клетки, в которую ты сама заключила себя.

– Спасибо, доктор.

Он легонько потряс ее за руку.

– Знаешь, для женщины, которая выходит замуж, тебе очень недостает веселости, – сказал он и одарил ее улыбкой. – Но у меня есть для тебя хорошая новость.

– Что ж, когда я в следующий раз приеду к тебе по делам, я выряжусь в костюм клоуна.

– Может, это и не такая уж глупая мысль. Фальшивая улыбка у тебя уже есть.

Джулиана вырвала у него свою руку.

– Ты невыносим! – выпалила она. – Я первый раз встречаю человека, способного на бесконечные оскорбления.

Он насмешливо поклонился ей.

– Готов счесть это за комплимент, мэм.

– Можешь считать это за что угодно!

Внезапно он повернулся и зашагал по тропе. Джулиана смотрела ему вслед. Он шел широкими шагами, и казалось, что он идет медленно, но в то же время и поразительно быстро. Опомнившись, она бросилась за ним.

– Эдвард! Подожди! – крикнула она.

Он остановился и повернулся, ожидая, пока она приблизится.

– Я… – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание.

Он молча смотрел на нее, смотрел ей в глаза, заглядывая в самое сердце.

– Я просто… – снова заговорила она, пытаясь изгладить свою грубость. – Я просто хотела узнать хорошую новость. Помнишь, ты сказал, что есть хорошая новость?

Он подавил усмешку и прежде, чем снова встретиться с ее взглядом, уставился на небо.

– Ничего особенного в ней нет, – наконец сказал он.

– И все же скажи.

Он пожал плечами.

– Помнишь, когда я велел тебе открыть глаза, ты посмотрела на горы. А потом, когда я попросил тебя сказать, что еще ты видишь, ты посмотрела на небо. Это значит, что у тебя дух оптимиста.

– Психологический трюк, – усмехнулась она.

– Возможно. Но ты ни разу не посмотрела вниз.

Лес притих под полуденным солнцем, лишь приглушенные крики птиц время от времени разрывали тишину. В воздухе пахло разогретой хвоей.

– Здесь как в соборе, – тихо сказала Джулиана.

– Здесь лучше, чем в соборе, – поправил ее Эдвард. – Это живая природа.

Сквозь деревья Джулиана увидела поляну и дом, у которого они обедали.

– Здесь все так поразительно ухожено. Твои друзья содержат хозяйство в идеальном порядке, – сказала она.

– Могла бы поучиться у них.

– Зачем? Я не собираюсь становиться профессиональной домохозяйкой.

Он бросил на нее странный взгляд.

– Напрасно. Может, заодно научилась бы у них, как быть разумной и счастливой.

– Спасибо, – бросила она. – Но я была вполне разумной и счастливой до того, как приехала сюда.

– Что ж, возможно, – с легким сарказмом сказал он. – Только почему тогда ты не сидишь дома, с любовью глядя в глаза Нила?

Перед глазами Джулианы всплыла картина, как она в последний раз смотрела в глаза Нилу. Тогда она застала его в постели с Кейт Эндрюс. Она никогда не забудет этого ужасного момента. Никогда в жизни.

С усилием отогнав мучительное воспоминание, она посмотрела на Эдварда.

– Что ты сказал?

– Ничего особенно важного, как мне кажется. И чем, интересно, занимается твой Нил?

– Он тоже юрист.

– Хорошо зарабатывает?

– Не очень. А ты думал, что я выхожу замуж из-за денег?

Он пожал плечами.

– Не исключено, что я допустил такую мысль, – просто ответил он.

Она покраснела и отвернулась от него. Если бы он только знал правду. Но она никому не могла рассказать этого.

– Что с тобой, Джулиана? – наконец спросил он. – Иногда помогает, когда поделишься своими проблемами с незнакомым человеком. Я мог бы помочь, если это в моих силах.

Она повернулась к нему, уже готовая рассказать все. Но внезапно осознав, сколько всего ей придется объяснять, резко передумала.

– Не думаю, – ответила она.

Он изучающе посмотрел на нее.

– Пытаешься справиться со всем сама?

– Да.

Он нежно провел пальцем по ее подбородку.

– Почему ты не признаешься себе, что совершила ошибку? Почему не позвонишь Нилу? Почему не отменишь свадьбу? Никто о тебе не подумает дурно. Напротив, тебе понадобится больше мужества, чтобы сказать правду, чем поплыть по течению обстоятельств и заставить себя смириться с ситуацией, которая тебе не по душе.

Она отвернулась.

– Иногда нужно больше мужества, чтобы смириться.

Черт, что она сказала? Эдвард может вытащить из нее всю ее историю прежде, чем она опомнится.

– Значит, ты выходишь замуж из чувства долга? – протянул он. – Эх, повезло мужику!

– Ты пытаешься говорить за меня, – пробурчала она.

– И нахожу, что прав.

– Это смешно.

– Не смешнее, чем все время твердить о собственной свадьбе и в то же время сбежать от нее за тысячи миль.

– Прекрати говорить об этом, Эдвард! – бросила она.

Но он был неумолим.

– Итак, что же заставляет тебя выйти за Нила? Может, это своего рода средневековый контракт между семьями?

– Ты слишком поспешно делаешь выводы…

– Я? – удивился он. – В этих делах я полный профан. А вот ты… Это ты так быстро делаешь выводы, что могла бы в этом победить на очередной Олимпиаде.

– Глупости.

– Так как же насчет Нила? – продолжал он. – Ты сначала сделала множество романтических выводов о нем, а позже вдруг обнаружила, что он совсем не тот великолепный рыцарь, которого ты ждала?

– Что-то вроде этого, – холодно ответила она. – Его брови вопросительно изогнулись. Гордо подняв голову, она посмотрела на него. – Во вторник я улетаю в Англию, а в субботу выхожу замуж за Нила.

– Желаю счастья.

Он проговорил это таким тоном, что у нее в душе все перевернулось.

– Можешь приехать на свадьбу, если хочешь. Надеюсь, у тебя есть костюм? – с вызовом бросила она.

Он лениво усмехнулся.

– Может, и завалялся где-то.

Они подошли к загону для лошадей, и Джулиана протянула руку, чтобы погладить свою лошадь, которая стояла у перил. Она так рада была отвлечься и не смотреть Эдварду в глаза.

– Извини, – наконец пробормотала она. – Извини, если обидела тебя с костюмом.

– А я не обиделся.

Она бросила на него короткий взгляд и не удержалась от улыбки.

– Конечно же. Тебя не так просто обидеть, Эдвард Гарвин.

– Я бы не сказал, – спокойно ответил он. – Ты бы видела меня, когда моя любимая футбольная команда проигрывает.

Джулиана слабо улыбнулась.

– Просто очень трудно представить тебя одетым в официальную одежду на какой-либо официальной церемонии.

Его насмешливые глаза скользнули по ее лицу.

– Ты что, готовишься швырнуть мне в лицо очередное оскорбление?

– Нет. – Она обвела глазами деревья и горы. – Просто мне кажется, что ты принадлежишь этому, совсем другому миру.

Он кивнул и тоже огляделся.

– Да. Знаешь, горы – это чудо. Они всегда меняются, а порой, когда окутаны дымкой, кажется, будто они передвигаются. Представляешь, как живые великаны. А еще у них бывают разные настроения. Иногда они величаво сияют. Иногда снисходительно кивают головами. А иногда и гневаются.

– А ты смог бы жить там, где нет гор? – спросила она.

– Смог бы, но недолго. Человеку необходимо знать, что то, что он любит, где-то рядом.

– Мне этого не понять.

Воцарилась странная тишина. Джулиана смущенно опустила глаза. Ей хотелось что-нибудь сказать, чтобы избавиться от невыносимого напряжения, которое вдруг возникло между ними. Сказать что-то отвлеченное.

– Как хорошо, что люди не засоряют эти места, – наконец сказала она с сияющей поддельной улыбкой и глянула на него.

Но в ответ он посмотрел на нее так, что в ее голове в один миг стало пусто. Единственное, что осталось, это безрассудное желание прикоснуться к нему…

– Чистота – это разумность, – сказал он, будто желал поддержать ее.

– Согласна. А то ведь даже искры было бы достаточно, чтобы полыхнул весь лес.

Он повернулся к ней и нежно взял за подбородок. От его прикосновения по ее телу пробежала дрожь.

– Да, Джулиана, огонь может вспыхнуть самым поразительным образом, – сказал он тихо.

– Например, сухая трава может возгореться сама, – проговорила она, делая непосильные попытки сдержать волну чувственности. – А еще увеличительное стекло…

– Да, Джулиана. Но есть такой огонь, который невозможно погасить, – мягко сказал он и положил руку ей на плечо.

– Эдвард, тебе… не мешало бы… контролировать себя, – запинаясь, пробормотала она.

– А вот тебе наоборот.

Она почувствовала, как его рука скользнула по ее плечу.

– Нет, Эдвард, я не могу…

Он обхватил другой рукой ее талию и притянул к себе.

– Когда вспыхивает этот огонь, не существует слова «не могу».

По ее телу разлился огонь, когда он нежно коснулся губами ее губ. И в тот момент, когда он уложил ее на траву, не осталось в мире ни одной вещи, которой ей хотелось бы больше, чем его любви. Каждая клеточка ее тела жаждала его близости. У нее не было больше сил сопротивляться.

Притихнув, она лежала неподвижно и наблюдала, как он снял с себя рубашку, свернул и положил ей под голову. Потом склонился над ней и взъерошил ее волосы.

– Твои волосы похожи на золотой дождь, – тихо сказал он и провел пальцем по ее шее.

А потом он стал медленно расстегивать пуговицы на ее рубашке, распахнул полы и, склонившись, стал ласкать губами ее грудь, скрытую под тонкой тканью лифчика. Его ладони, как чаши, обхватили ее груди, пальцы принялись нежно поглаживать их.

Это происходит наяву или только снится ей? Она запустила пальцы ему в волосы, закрыла глаза и поплыла на волнах блаженства. О господи, еще ни один мужчина не заставлял ее испытывать то, что она испытывала теперь! Она горела, она хотела его…

И вдруг, совершенно некстати, она вспомнила миловидную Джоти. Джулиану словно окатило ледяной водой.

– Эдвард, – прошептала она, задыхаясь.

Он остановился и попытался поймать ее взгляд. Но она быстро отвела глаза в сторону.

– Я… Нам не следует этого делать…

Она невольно погладила его по загорелой груди, прощупывая пальцами каждую мышцу. Что-то внутри нее словно оборвалось. Она закрыла глаза.

– Это неправильно, – с трудом выдавила она из себя.

Не слушая ее, он провел губами по ее шее.

– Это неправильно. И ты знаешь об этом… – снова пролепетала, задыхаясь, она.

Его глаза вмиг прояснились.

– Неправильно? – спросил он. – Потому что ты пообещала отдать себя мужчине, которого не любишь?

Она села. Он тоже.

Она попыталась дрожащими пальцами застегнуть пуговицы рубахи.

Он осторожно отвел ее руки в сторону.

– Позволь мне это сделать. У тебя трясутся руки…

Но вместо того, чтобы застегнуть, он снова расстегнул рубаху и притянул Джулиану к себе.

– У тебя кожа как шелк, – пробормотал он. – Я бы не уставал гладить ее.

Она затаила дыхание, когда его губы слились с ее губами. Она полюбила мужчину, который никогда не будет ей принадлежать.

Эта мысль снова отрезвила ее. Упершись руками ему в грудь, она оттолкнула его.

– Я… я не хочу этого.

– Никогда бы не догадался.

– Я уже говорила тебе, что это чистая химия. Глупая сексуальная химия и ничего больше.

Он лениво улыбнулся.

– И что в этом плохого?

Ее глаза наполнились слезами.

– Я не могу, – прошептала она.

Он снова притянул ее к себе и обнял.

– Может, сейчас ты не можешь. Но мы оба знаем, что придет день, когда это случится.

– Нет, – прошептала она, чувствуя, как от его слов заколотилось сердце.

Несколько минут они сидели молча. Потом Эдвард с усмешкой на лице застегнул пуговицы ее рубашки, как будто она была манекеном с витрины магазина.

– К тому же у тебя есть Джоти, – сказала она, не решаясь поднять на него глаза. – Тебе не следовало бы забывать об этом.

Он долго смотрел на нее с недоумением.

– Джоти?

– Да, Джоти. Я знаю, что она любит тебя.

Эдвард открыл рот, но тут же снова закрыл его.

– Не могу отрицать этого, – безразлично сказал он. – А у тебя есть Нил.

Джулиана поднялась на ноги.

– Знаешь, ты действительно невыносим. Как ты смеешь судить о том, чего не знаешь? – раздраженно выпалила она, отряхивая джинсы.

– Все, что ты говоришь о Ниле, свидетельствует об этом. Ты не любишь его. Ты даже не думаешь о нем, – сказал он жестко.

– А ты ведешь себя как хищник! – Она сморгнула с ресниц слезы. – И тебя абсолютно не волнует, что чувствуют другие. Ты только хочешь получить то, что надо тебе.

Он поднял с травы свою рубаху и медленно надел.

– Я никогда не охотился за женщинами. Ты осуждаешь меня, потому что сама не можешь справиться со своими чувствами.

– Я прекрасно умею справляться со своими чувствами, – гневно заявила она.

– И поэтому ты плачешь? – мягко спросил он.

– Я не плачу. Просто что-то попало в глаз, – соврала она.

Он погладил пальцами подбородок.

– Знаешь, давай кое-что проясним. Я уважаю женщин и ценю их особый взгляд на вещи. Но ты…

– Что? Ты хочешь сказать, что я удобный случай? Вдали от дома, без друзей, без денег. И ты просто не способен удержаться, чтобы не прикоснуться ко мне.

Он подошел к ней и провел пальцами по щеке.

– Вот так?

– Отойди от меня! – выкрикнула она. – Не смей ко мне прикасаться! Не то я…

– Что? – спокойно спросил он. – Если бы я был хищником, как ты выразилась, я бы сделал с тобой то, что хотел.

– Ты не посмел бы.

– Если бы был таким мерзавцем, каким ты меня видишь, посмел бы.

Джулиана уставилась ему в глаза и заметила насмешливый блеск в них.

– Ты просто доводишь меня, – сказала она шепотом.

Он вздохнул.

– Ты сама это делаешь, Джулиана. Ты так напряжена, что не способна даже разобраться в своих чувствах.

– Мои чувства – это мое дело.

– Конечно.

Он подошел к загону, открыл ворота и вывел лошадей. Она следила за ним, не зная, что делать.

– Что ты имел в виду, когда сказал «конечно»? – спросила она. – Ты ровным счетом ничего не знаешь о моих чувствах.

Он остановился и повернулся к ней.

– Джулиана, мы встретились меньше суток назад, но мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Я знаю, как рассмешить тебя, и знаю, как довести до белого каления.

Она промолчала, с трудом удерживая себя от желания убрать с его рубашки несколько сосновых иголок.

– Я также знаю, как заняться любовью с тобой, – добавил он твердо.

Дрожащими пальцами она взяла из его рук уздечку.

– Глупости. Все это глупости, и ничего больше. Так что не тешь себя бессмысленными надеждами.

Он ничего не ответил и вскочил на лошадь. Она последовала его примеру и, не говоря ни слова, поскакала впереди него.

Дом, казалось, ждал их, как радушный хозяин.

Приблизившись к веранде, Эдвард соскочил с лошади и, заметив, что Джулиана замешкалась, быстро подхватил ее на руки и снял с седла. И снова от его близости у нее закружилась голова. На секунду ей показалось, что он снова поцелует ее. Но он только поставил ее на землю и заглянул в глаза.

– Можно, я воспользуюсь твоим телефоном? – спросила она, отведя глаза.

– Конечно, – ответил он. – Я пойду привязывать лошадей, так что подслушивать не буду.

– Спасибо. – Она коротко кивнула.

– Пожалуйста.

– За все спасибо, – сказала она. – Но все же я выйду замуж за Нила.

Он взял лошадей под уздцы.

– Потому что любишь его? Или из чувства долга?

Она крепко сжала губы и метнулась в дом. В гостиной задержалась, ожидая, что он войдет следом за ней, станет спорить, доказывать, что она совершает ошибку… Но дверь не открывалась. Что ж, видимо она просто пытается ухватиться за соломинку.

Через пару дней Эдвард забудет о ней. Он будет катать на лошади Джоти, а она выйдет замуж за Нила. Проклятие.

6

Она прошла к телефону, но прежде, чем снять трубку, задумалась. Она вспомнила, как ее родители удивились, когда она заявила, что отправляется в далекое деловое путешествие. Но возражать не стали, видя, как перед свадьбой взвинчены ее нервы.

Ее обычная жизнь казалась теперь такой далекой. Джулиана вздохнула и посмотрела на часы. В Англии сейчас раннее утро. Что ж, может, в этот неземной час, когда все искренни друг с другом, она сумеет объяснить Нилу, что не может выйти за него, и попросит освободить ее от этой обязанности.

Трубку сняла Кейт.

– Минуточку, сейчас позову его, – послышался в трубке ее томный голос. – Он еще в постели.

Джулиана судорожно вздохнула, сражаясь с желанием швырнуть телефон в стену. Наконец Нил подошел к телефону.

– Нил, я знаю, что мы заключили сделку, – холодно сказала она. – Но не понимаю, почему я должна терпеть Кейт?

– Не пойму, о чем ты? – сонным голосом спросил он. – Кейт – моя секретарша. Мы просматривали документы…

– Можете просматривать документы, сколько угодно. Я звоню, чтобы сказать, что не хочу выходить за тебя, Нил, – твердо проговорила она.

– Джулиана, ты должна выйти за меня, – убедительным и ненавистным ей тоном сказал он. – Подумай только, сколько будет шума. И сколько бессмысленных трат на свадьбу. Твои родители не одобрят этого.

– Одобрят. Они поймут меня, потому что хотят, чтобы я была счастлива.

– Не думаю, – холодно сказал он. – Кроме того, ты быстро опомнишься, когда прочтешь документы о преступлении твоего отца. Тогда, уверен, ты вовремя появишься в церкви с широкой улыбкой на лице.

В трубке послышался щелчок, и она застыла. Потом медленно положила трубку, прошла по гостиной и села на софу.

И как она могла так глупо угодить в ловушку Нила? Но удивляться особенно нечему. Нил искусно и осторожно заманил ее туда, потом поймал и теперь, когда она уже на крючке, манипулирует ею. Но ему нужна вовсе не она. Ему нужен ее фонд, к которому он мечтает пробраться.

А как вначале все было мило! Нил приглашал ее в дорогие рестораны, развлекал театрами и концертами. И если бы она не застала его в постели с Кейт, то, наверное, до сих пор была бы одурманена его обходительностью. Но после этого Нил показал ей те жуткие документы, и она вынуждена была согласиться выйти за него замуж. Она не могла допустить, чтобы страшная тайна об отце стала известна всем. Она не могла даже обсудить это с отцом, потому что боялась, что это вызовет очередной сердечный приступ, которого отец может не пережить.

Джулиана бессмысленно уставилась в потолок. Она устала. Бесконечно устала. И как она раньше могла находить Нила привлекательным, если теперь сама мысль о замужестве с ним вызывает отвращение?

Но выхода нет. Усталость и безнадежность навалились на нее, и, закрыв глаза, она незаметно заснула.

Ей приснился сон. Один из тех кошмаров, которые она видела последнее время довольно часто. Она была в горящем доме, и Нил заблокировал все входы и выходы. Она металась и кричала: «Нет! Я не буду этого делать! Не буду!»

– Ты не должна ничего делать, – проговорил над самым ее ухом тихий голос.

Она распахнула глаза и увидела над собой лицо Эдварда.

– Тебе приснилось что-то страшное. Но это был всего лишь сон. Теперь ты в безопасности, – продолжал он. – Расслабься.

Она испуганно огляделась и обнаружила, что лежит в постели. Потом инстинктивно положила руку Эдварду на плечо. Он бережно провел рукой по ее волосам.

– Это было ужасно, – сказала она. – Просто ужасно.

– Хочешь поговорить об этом?

Она отрицательно покачала головой. Его рука, теребящая ее волосы, застыла.

– Извини, если причинила тебе беспокойство, – сказала она.

– Не проблема. У меня нет соседей, которые стучат в стену и просят быть потише.

– Что верно, то верно. – Она огляделась. – Только вот не помню, как я оказалась в спальне. Последнее, что я помню, был телефонный звонок.

– Нилу?

От его близости ее сердце бешено колотилось. Но нет, она не должна поддаваться на эти глупые игры…

– Да, если тебе так хочется знать. А ты что, хочешь заставить меня отработать и стоимость телефонного звонка?

Он усмехнулся.

– А что, неплохая идея.

– Знаешь, в понедельник, когда я доберусь до Чандигара и восстановлю карточку, твоя власть надо мной подойдет к концу.

– Да, но сегодня только пятница. Кстати, тебе не мешало бы позвонить в свой банк и заявить о пропаже.

Как она могла забыть об этом? Ей нужно было сделать это еще вчера, когда она обнаружила потерю карточки! Теперь, может быть, даже поздно. Тот, кто нашел ее карточку, мог уже воспользоваться ею. Проклятие! Еще никогда в жизни она не была такой рассеянной и непрактичной! Проклятие!

– Да, – пробормотала она. – Ты прав.

Она откинула одеяло, собираясь встать, но вдруг обнаружила, что на ней только рубаха и трусики. Она тут же снова забыла о карточке и подозрительно покосилась на него.

– Как ты посмел стащить с меня джинсы? Что ты себе позволяешь, Эдвард Гарвин? – задыхаясь от очередного приступа гнева, воскликнула она.

Ее руки невольно вцепились в подушку, сжимая ее до боли в пальцах.

– Замышляешь бой подушками? – спокойно спросил он.

– Нет, просто удивляюсь, как ты мог так низко пасть.

Он упрямо посмотрел ей в глаза.

– Я мог бы пасть гораздо ниже. И если бы ты не спала, то могла бы получить сказочное удовольствие, – проговорил он шелковым голоском. – Он спокойно вынул из ее рук подушку, отложил в сторону и взял ее за обе руки. – Когда я вернулся в дом, ты лежала, растянувшись на софе, и храпела.

– Я не храплю, – буркнула она.

– Откуда ты знаешь? Но это было очень мило. Так сопят щенки.

– И все же ты не объяснил мне, почему снял с меня джинсы, – настаивала она.

– Ох-ох, опять этот властный тон адвоката!

– Это просто нечестно. Ты снял с меня джинсы, пока я спала, и я хочу знать, почему.

– Я ведь сказал тебе: я вошел в дом, увидел тебя спящей на софе…

– Почему ты не оставил меня в покое?

– Потому что, судя по твоей позе, тебе было так же удобно, как змее на сковородке.

– Спасибо за заботу о моем комфорте, – пробурчала она.

Он пожал плечами.

– Правда. Твоя рубашка съехала на бок, а джинсы мешали удобно лежать. Кроме того, ты лежала на краю софы и едва не свалилась с нее. – Он помолчал, а потом добавил: – Ты действительно выглядела уставшей, Джулиана.

Его глаза были похожи на бездонные синие озера, в которых очень легко утонуть. Она невольно принялась рассматривать его точеное лицо. Несомненно, он был самым привлекательным мужчиной, которого ей когда-либо доводилось встречать.

С трепетом она осознала, что и он так же пристально рассматривает ее. Или, скорее, любуется ею. Но это же нелепо! Она не могла влюбиться в мужчину, которого знает какие-то сутки.

Или могла?

Она вспомнила о Джоти. Нет, ей не следовало сюда приезжать. И зачем только она сделала это?

– Ты суешь свой нос не в свои дела, Эдвард! – заявила она, только чтобы оправиться от смущения.

– А сейчас ты скажешь, что ненавидишь меня.

– Как ты догадался?

Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

– Я прав? – хриплым голосом спросил он.

– Абсолютно, – пробормотала она, чувствуя, как по телу пробежала дрожь.

– Абсолютно? – Он поцеловал ее запястье.

– Абсолютно, – почти бездыханно повторила она.

– Если бы я считался с тем, что говорит мне твое тело, то мог бы смело заявить, что ты врешь.

– Я скоро выхожу замуж, – прошептала она. – И все это очень неправильно.

– Ты хочешь сказать, что неправильно выходить замуж за Нила?

– Как ты можешь судить? Уверена, что ты сам никогда не хотел жениться.

– Уверен, что ты тоже не хочешь замуж, – тихо ответил он. – Ты хочешь только, чтобы кто-то наряжал тебя в шелка и дарил дорогую помаду.

– А ты боишься, что кто-то привяжет тебя. Я говорила, что ты хищник, и была права. Уверена, что еще ни одной женщине ты не сказал, что любишь ее.

– Да? – Его глаза блеснули. – Но могу поклясться, что и ты еще не признавалась в любви мужчине.

Он запустил пальцы в ее волосы, взъерошил их.

– Прекрати, – прошептала она, блаженно вздрогнув.

– Выйти замуж за мужчину, которого не любишь, преступление, – проговорил он очень тихо.

Потом осторожно уложил ее на подушку и нежно коснулся губами ее губ. Пьянея, она прикрыла глаза. Его рука проскользнула ей под рубашку и, вздрогнув, она собралась с последними силами, чтобы не утратить разум.

– Ты делаешь поспешные выводы, – задыхаясь, проговорила она.

– Ты ведь боишься его, – продолжал он, опасно приблизившись к ней всем телом. – При одной мысли о нем тебе снятся кошмары. Чем же он так держит тебя, Джулиана? – Он сделал паузу. – Ты выходишь замуж за его деньги? Или для этого существует еще более старомодная причина?

Джулиана с трудом сглотнула.

– Ты думаешь, что я беременна?

– А ты беременна?

– Не говори глупостей! – вспылила она. – Я даже еще не… – Она прикусила язык. Этот мужчина слишком проницателен. Если она доверится ему, ей придется рассказать об отце. А это невозможно… – Я не могу рассказать тебе об этом, – наконец пробормотала она, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. – Просто не могу… – Она отстранилась от него и обхватила себя руками. – Собственно говоря, почему это так заботит тебя? – со всхлипом проговорила она. – Все равно через пару дней я исчезну из твоей жизни.

Эдвард растянулся на спине и вздохнул.

– Джулиана, я не самый умный человек на свете. Но не нужно быть Эйнштейном, чтобы понять, что тебя принуждают делать то, чего ты не хочешь.

– Это неправда. Я сама приняла решение.

– Но это решение не делает тебя счастливой, Джулиана.

Она повернулась и посмотрела на него.

– Эдвард, прошу тебя, не делай этого со мной. Пожалуйста, – неожиданно взмолилась она. – Может, ты прав. Может… Может, мне даже не придется жить с Нилом, но я должна выйти за него.

Он провел пальцами по ее щеке. Потом притянул к себе.

– Так нельзя, Эдвард, – слабо запротестовала она. – И ты знаешь это.

– Я знаю все, что должен знать, – слегка раздражаясь, сказал он. – Я знаю, что хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину. И по твоим глазам вижу, что ты хочешь того же. – Он горько усмехнулся. – Но я не стану настаивать.

Он крепко поцеловал ее, прижимая к себе властно и требовательно, как будто пытался заверить ее, что она принадлежит ему и только ему.

Потом отстранился, провел пальцем по ее влажным ресницам и припухшим раскрасневшимся губам.

– От своих чувств сбежать невозможно, Джулиана, – мягко сказал он. – Лучше даже не пытаться.

Он резко убрал руку, быстро встал с кровати и направился к выходу. С отчаянием в глазах она следила за ним. Ей до боли не хотелось, чтобы он уходил. Но сказать ему правду она не могла.

– Эдвард, – прошептала она одними губами. – Я должна выйти за него. Но не могу тебе сказать, почему.

Он на секунду задержался, не поворачиваясь и ничего не говоря. Потом вышел, тихо затворив за собой дверь.

Уткнувшись лицом в подушку, Джулиана разрыдалась.

Она спустилась в гостиную, когда по стенам плясали огненные языки предзакатных лучей солнца.

Как она снова заснула, после того как выплакалась, она не помнит. Но почему она так много спит, вполне понятно. Напряжение, копившееся неделями, требовало выхода. И, похоже, несмотря на то, что Эдвард все время безжалостно тормошит ее душу, его присутствие, этот запущенный, но необыкновенно уютный дом, моменты интимности между ними и даже перепалки действуют на нее удивительно благотворно. Если бы она на время могла забыть о том, что ждет ее в недалеком будущем, она наверняка позволила бы себе понять, что Эдвард Гарвин – тот мужчина, которого она смогла бы по-настоящему полюбить.

Но она даже думать об этом боялась. Теперь, несмотря на то, что благодаря близости Эдварда в ее теле пробуждались неведомые до сих пор силы, несмотря на то, что желание любви накаляло каждый ее нерв, она не могла допустить и мысли о любви к этому мужчине.

В гостиной было пусто. Она постояла немного, рассеянно оглядываясь. Что ж, может, следует заняться уборкой? Употребить накопившиеся за время длительного сна силы на выполнение своего обещания? В конце концов, физический труд можно расценивать как терапию для отвлечения от мрачных мыслей…

– Ты похожа на Наполеона, изучающего карту России, – услышала она за спиной голос Эдварда.

Она резко обернулась и увидела его, стоящего в дверях с кофейной кружкой в руке.

– Неужели? – спросила она, пытаясь подражать легкости его тона. – Пытаюсь выяснить, сколько времени мне понадобится на то, чтобы навести здесь порядок.

Его глаза блеснули. По губам скользнула улыбка.

– Полагаю, что Наполеон тоже так думал, – сказал он.

– Возможно. Но… Эдвард, нам не мешало бы сегодня заняться бумагами, – неожиданно вспомнила она. – Практически, я ради этого сюда и приехала.

Он почесал подбородок.

– Что ж, попробуем заняться этим чуть позже. Мне сейчас нужно сходить в конюшню. Если хочешь кофе, он в кухне, на плите.

– Спасибо, – кивнула она и направилась в кухню.

На уборку гостиной у нее ушел час. Она тщательно протерла столы и подоконники, потом перетрясла коврики, подмела пол и вымыла его. Благо, в гостиной было не так уж много мебели, а на столиках – не так много предметов. По окончанию работы она обнаружила, что запас моющих средств закончился, и если Эдвард не пополнит его, завтра она не сможет продолжить уборку.

Чтобы не забыть сказать ему об этом, она решила не дожидаться его прихода и направилась к конюшне. Солнце уже спряталось за вершинами гор. Вечер был оглушительно тихим. Лишь откуда-то издалека, со стороны деревни за холмом, доносился одинокий лай собаки.

Приближаясь к конюшне, Джулиана издалека увидела у изгороди фигуры женщины и мужчины. Женщина стояла, прислонясь к изгороди, и что-то возбужденно говорила мужчине.

У Джулианы сдавило в груди. Понятно, куда Эдвард так поспешно сбежал от нее.

Она собиралась было повернуть обратно, но Эдвард успел заметить ее и принялся махать рукой. Ей пришлось подойти к ним.

Первое, с чем она столкнулась, подойдя к парочке, был колючий даже в сумерках взгляд Джоти. Черные глаза индианки блестели, как два горящих уголька, и, казалось, готовы были прожечь Джулиану насквозь. От этого взгляда ей стало не по себе.

Единственным, кто остался невозмутимым, был Эдвард.

– Решила прогуляться после тяжкой работы? – спросил он.

– Не совсем. Пришла сказать тебе, что в доме закончились моющие средства, – натянуто ответила она.

– Понимаю. Это очень важное сообщение. Особенно в этот час дня, – сказал он с иронией в голосе.

– Извини. Если бы я знала, где их можно добыть, то не стала бы беспокоить тебя в такой момент, – вспыхнув, бросила она.

Джоти повернулась к Эдварду и, словно забыв о существовании Джулианы, бархатным голосом проговорила:

– Эдвард, я очень надеюсь, что завтра ты придешь. Очень.

– Конечно, милая, – мягко ответил он. – Я сделаю для тебя все, что смогу. Обещаю. И, пожалуйста, не волнуйся.

Джоти улыбнулась ему, и он погладил ее по плечу.

– Все будет хорошо, милая.

– Тогда до завтра?

– До завтра.

Индианка бросила на Джулиану странный взгляд, повернулась и пошла вдоль изгороди в сторону тропинки.

Эдвард повернулся к Джулиане.

– Как насчет того, чтобы завтра повеселиться?

Она сверкнула на него глазами.

– Разве тебе одной Джоти не достаточно для веселья?

– Завтра – великий фестиваль Холи, – невозмутимо ответил он. – Тебе не помешает развеяться, Джулиана.

– Возможно, – буркнула она. – Хотя я не завидую Джоти. На ее месте я не позволила бы, чтобы со мной так обращались.

– И как же я с ней обращаюсь? – поинтересовался он.

– Как с игрушкой. С куклой. Поиграл и бросил. А завтра снова подберешь, чтобы поиграть.

– Ты говоришь это на основании собственного опыта?

– Послушай, Эдвард, может, хватит терроризировать меня на тему Нила? – вспылила она. – Ты сам не лучше его!

Он приблизился к ней почти вплотную.

– Я бы не хотел, чтобы ты думала обо мне так же, как о своем драгоценном Ниле, – мягко проговорил он.

– Советую привыкнуть к этому. Потому что вы очень похожи, – процедила она. – Ты вскружил девушке голову и, чтобы покрепче привязать, заставляешь ее ревновать, затевая игры с другой. Единственное, в чем ты еще не переплюнул Нила, так это шантаж.

Она сказала это и вдруг осеклась. Только что, сама не зная как, она выболтала ему то, о чем поклялась никому не говорить.

Эдвард протянул руку и нежно провел пальцами по ее щеке.

– Шантаж? О боже. Что же ты такое натворила, что он путем шантажа заставил тебя согласиться выйти за него замуж?

Злясь и на себя, и на него, она гордо вскинула голову.

– Ничего я не натворила! Это мой… – Нет, то, что сделал ее отец, для всех и навсегда останется тайной. И ради этого она выйдет замуж за Нила. – Это не должно тебя интересовать, – добавила она мрачно. – Я уже говорила тебе, что не хочу затрагивать эту тему.

– Нет уж, – тихо сказал он. – Ты расскажешь мне все.

– Ты будешь пытать меня? Подвесишь головой вниз и будешь плоскогубцами выворачивать мне пальцы?

Он пожал плечами.

– Если только ты успела стереть с плоскогубцев пыль.

Она уперлась кулачками в бедра.

– Ты решил, что имеешь право надо мной подшучивать? Не советую, Эдвард. Будет лучше, если ты успокоишься и перестанешь совать нос не в свои дела. Я сама справлюсь со своими проблемами.

Она повернулась, собираясь уйти, но не успела. Его рука легла ей на плечо. Он развернул ее к себе.

– Не думаю, – спокойно сказал он. – Я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как женщина поневоле выходит замуж за человека, которого откровенно ненавидит. И, безусловно, я не смогу позволить тебе перечеркнуть свою жизнь. Ты знаешь об этом, Джулиана. И расскажешь мне о своих проблемах… Рано или поздно.

Ее глаза снова наполнили слезы.

– Зачем тебе это знать? Кто я для тебя? Никто. Поэтому, прошу, прекрати допрашивать меня. И я не собираюсь отправляться завтра на фестиваль с тобой и Джоти!

Она резко повернулась и зашагала к дому.

Войдя в дом, она задержалась на несколько секунд в гостиной, как будто ожидая, что он войдет следом за ней. Но застывшую вокруг тишину ничто не нарушило. Она прошла в кухню и, к своему удивлению, обнаружила в корзинах для овощей картошку, лук, помидоры… Пошарив по полкам, которые теперь сияли чистотой, она нашла несколько пачек спагетти. Что ж, можно заняться приготовлением ужина. Только что же приготовить? Интересно, Эдвард любит спагетти под томатным соусом?

Любит или не любит, а она приготовит на ужин спагетти, потому что ничего другого готовить не умеет. И если ему не понравится ее еда, то пусть отправляется ужинать к Джоти.

При мысли о том, что он может это сделать, ей захотелось метнуть в стену кастрюлю. Но, переведя дыхание, она успокоилась. Все равно этот мужчина никогда не будет ей принадлежать, все равно она никогда не будет принадлежать ему. Никогда.

От горечи стеснило грудь. Слезы снова навернулись на глаза. Неужели через пару дней они расстанутся навсегда? Но, увлекшись приготовлением еды, она немного успокоилась.

Через полчаса, когда ужин был почти готов, Джулиана услышала за спиной голос Эдварда.

– Пахнет довольно аппетитно. Интересно, как адвокаты умеют готовить?

Он задержался в дверях, принюхиваясь к соблазнительным запахам.

– Если тебе не понравится, можешь отправиться на ужин к соседям, – с вызовом сказала она.

– Не переживай, я не прихотлив в еде. Особенно, если она приготовлена с любовью.

Джулиана застыла с ложкой в руке. Любовь? То, что она испытывает к Эдварду, это и есть любовь? Может быть…

Она повернула к нему голову и, не поднимая глаз, проговорила:

– Вместо того чтобы делать ложные выводы, мог бы мне помочь. Можешь пока расставить на столе тарелки. Ужин будет готов через пару минут.

Когда Джулиана вошла в гостиную с кастрюлей спагетти в руках, она увидела Эдварда сидящим на софе, а перед софой на столике – аккуратно расставленные тарелки, салфетки, ложки, вилки, стаканы и… горящие свечи. Кроме того, в камине уютно потрескивал огонь, а в воздухе сладко и волнующе пахло благовониями.

– Не знаю, насколько удачным получился соус, – сказала она, будто заранее извиняясь. – Да и качество индийских спагетти меня смущает…

– Я уверен, что ты сегодня превзошла себя, – договорил он за нее. – Кстати, спасибо за чистую гостиную. Здесь даже дышать стало легче.

Она смущенно улыбнулась и поставила кастрюлю на стол. Потом села на край софы и потянулась к крышке кастрюли. Но он ее остановил.

– Разреши мне поухаживать за тобой. Небось, устала, – сказал он и, привстав, принялся накладывать в ее тарелку спагетти.

Ели они молча. Джулиана исподтишка поглядывала на Эдварда, чтобы убедиться, что он не кривится от ее угощения, и всякий раз убеждалась, что ест он с аппетитом и удовольствием. Впервые в жизни ее переполняла радость кормилицы.

Наконец он отодвинул от себя пустую тарелку, положил на нее вилку и повернулся к ней.

– Спасибо, Джулиана. Ужин был превосходным. Я догадывался, что ты не безнадежна как хозяйка. Что ж, Нилу повезло.

Она метнула на него беглый взгляд, потом тоже отодвинула тарелку. Все было так замечательно, пока он снова не напомнил ей о Ниле. Ох, как она устала! И почему Эдвард так неумолимо жесток?

Но она перестанет пререкаться с ним. Она просто будет молчать. Если сможет.

И она молча принялась собирать тарелки.

Но он снова остановил ее.

– Позволь мне убрать со стола самому.

Откинувшись на подушки софы, она наблюдала, как он нагромоздил посуду на поднос и удалился в кухню.

Этот мужчина был красив во всем. Он так опасно привлекателен, что ей нужно держаться от него подальше. И поэтому сейчас она поступит мудро: когда он вернется, она сошлется на усталость и отправится к себе в спальню…

От обильного ужина, каминного тепла и интимной атмосферы в гостиной она уже начала таять. Что же будет, если рядом снова появится Эдвард Гарвин?..

И он появился, когда она сидела, томно прикрыв глаза, с мечтательной полуулыбкой на губах.

– Скучаешь? – послышался рядом его волнующий голос.

Джулиана встрепенулась и открыла глаза.

– Нет, просто расслабилась.

Эдвард подошел к буфету, достал коньяк и два стакана. Налил в оба, слегка покрыв донышко, и подошел к ней.

– Держи. Сейчас приободришься, – сказал он.

Она безропотно взяла стакан из его руки. Он сел на софу рядом с ней, так близко, что от его близости томление, растекавшееся по ее телу, стало будоражащим. Ей казалось, что она сейчас не выдержит и потянется губами к его губам…

Чтобы не сделать этого, она пригубила коньяк и скривилась.

– Хочешь напоить меня? – спросила она, усмехнувшись.

– Нет. Хочу помочь тебе. – Он заглянул ей в глаза. – И жду, когда ты сама соблаговолишь попросить о помощи.

– А если я не попрошу?

– Попросишь, Джулиана. Потому что твои глаза уже просят об этом. И еще о многом другом, – шепнул он, приблизив губы к ее губам. – Я не хочу тебя терять, Джулиана…

Его губы были горячими, влажными, настойчивыми, и она снова, забыв о благоразумии, отдавалась во власть его поцелуя со страстью и самозабвением. Будет ли кто-либо еще целовать ее так, как Эдвард Гарвин? Мужчина, который за какие-нибудь сутки пробудил в ней столько огня?

Но она снова вспомнила о Джоти. Превозмогая разливающийся по телу огонь желания, она оттолкнула его от себя и резко встала.

– Я… пойду к себе, – тяжело дыша, проговорила она, поправляя сбившуюся набок рубаху. – Так нельзя. Сейчас со мной, а до этого с…

Но она вовремя осеклась и, боясь посмотреть ему в глаза, бросилась бегом из гостиной.

Вбежав в спальню, она захлопнула дверь и упала на кровать.

Проклятие! Она опять позволила ему поцеловать себя. И ясно продемонстрировала свою ревность. Этот мужчина настолько овладел ее умом, что она почти не способна контролировать себя в его присутствии…

Она ворочалась в постели, пытаясь устроиться поудобнее, но желанное забвение не приходило.

Часы показывали половину первого ночи.

Она лежала, тупо глядя на светящиеся цифры будильника, когда услышала шаги по коридору, а потом тихий стук в дверь.

Затаившись, она натянула одеяло до ушей и стала ждать, что будет дальше. И услышала, как дверь ее спальни осторожно открылась.

– Джулиана, ты спишь? – услышала она его шепот.

Притворяясь спящей, она старалась дышать ровно.

– Знаю, что не спишь, – снова сказал он уже громче. – Потому что спящие так не дышат.

– А я дышу именно так, – сердито возразила она.

Эдвард рассмеялся, и ей отчаянно захотелось запустить в него будильником.

– Увидимся завтра, Джулиана. Извини, что побеспокоил. Спокойной ночи.

Она лежала и слушала его удаляющиеся по коридору шаги. Наконец, когда шаги утихли, она вздохнула, обняла подушку и ужасно удивилась, когда ее губы нежно прошептали его имя.

7

Джулиану разбудил задорный детский смех за окном. Она пролежала несколько минут, прислушиваясь к нему, и наконец, не выдержав, вскочила с постели и бросилась к окну.

Солнце, выглядывающее из-за гребней гор, блистало ярко и щедро. По лужайке перед домом, хохоча и визжа от восторга, бегала орава детишек. В руках у них были огромные пластмассовые шприцы, из которых они поливали друг дружку синими, зелеными, красными и оранжевыми струями.

Джулиана сначала раскрыла от удивления рот, а потом расхохоталась. Интересно, что это? Какая-то национальная детская забава? Эх, что будет, когда этих разноцветных сорванцов увидят их матери!

А может, это и есть фестиваль, о котором вчера говорил Эдвард?

Она быстро оделась, вышла и в коридоре наткнулась на Эдварда. Она сразу даже не узнала его: его волосы были местами зеленого, местами желтого цвета, лицо, как у индейца, было расписано разноцветными полосами, а рубашка пестрела разводами. Он широко улыбался и был похож на мифического фавна. Джулиана прыснула от смеха.

– Привет! А я собирался будить тебя, – сказал он. – Хорошо, что сама проснулась.

– Вовсе не сама. Меня разбудили дети. Это они так разукрасили тебя?

Она снова захихикала.

– Конечно. – Он взял ее за руку. – Пойдем, нам нужно поторопиться, а то пропустим главную часть фестиваля.

– А кофе? – спросила она, едва поспевая за ним по коридору.

– Нас покормят и напоят, не волнуйся.

Едва они вышли из дому, как дети бросились к ним и принялись щедро поливать из своих бесхитростных устройств. Джулиана завизжала, потом расхохоталась и стала прятаться за Эдварда. Он мужественно принял на себя атаку, а затем вытащил из кармана джинсов несколько пластиковых пакетов с краской и протянул ей.

– Держи. И делай как я.

Запустив руку в пакет, он набрал пригоршню малиновой краски и высыпал ей на голову. Она вскрикнула, но тут же, не растерявшись, швырнула в него горсть синего порошка из своего пакетика и отбежала в сторону. Эдвард бросился за ней и, догнав, поймал за руку и нежно провел зелеными пальцами по щеке. Глядя на них, дети еще больше раззадорились и принялись гоняться то за ней, то за Эдвардом, добавляя узоров на их одежде и телах. Лужайка еще ярче запестрела и наполнилась переливами детского смеха.

Наконец Эдвард поднял руку, угомонил детвору. Потом коротко о чем-то переговорил с ними, и они всей оравой резко снялись и помчались по тропинке. Джулиана остановилась посреди лужайки и, разведя руки и посмеиваясь, стала осматривать свою расписанную одежду. Он подошел к ней.

– А теперь поехали. Нас ждут Раджив и Джоти.

Она выпучила на него глаза.

– В таком виде?

– Да. Потому что не раскрашенным в день фестиваля Холи появляться на людях неприлично.

Он взял ее за руку и повел по тропинке к конюшне.

– И что же все это значит? – спросила она. – Какой смысл в том, чтобы ходить раскрашенным?

Он посмотрел на нее.

– Говорят, Кришна затевал подобные игры с пастушками-гопи, которые были влюблены в него. Так и появился этот фестиваль. В день фестиваля родственники рано утром отправляются друг к другу в гости и осыпают или поливают друг друга красками в знак особых чувств. – Он вывел из конюшни лошадей. – А еще говорят, что это тонкий способ прикоснуться друг к другу. В Индии молодым людям не позволено публично прикасаться друг к другу, вот они и раскрашивают тех, в кого влюблены. Ты не находишь, что это весело?

Джулиана пожала плечами.

– Нахожу. Но надеюсь, что эта краска легко смывается, – сказала она, похлопав свою лошадь по шее.

Он бросил на нее косой взгляд и ухмыльнулся.

– Не так чтобы очень. Боюсь, что на собственной свадьбе ты появишься в серо-буро-малиновых тонах.

– Это уже не смешно, Эдвард, – насупившись, сказала она и принялась глупо тереть лицо пальцами.

Он посмотрел на нее, рассмеялся, а потом быстро вскочил на лошадь.

– Не волнуйся, я помогу тебе отмыться. Будешь сиять, как ангел. Поехали, а то многое пропустим.

Она вздохнула: ничего не поделаешь. И села на лошадь.

Поляну перед домом Раджива запрудила толпа народа. Люди стояли или сидели на ковриках, расстеленных на земле. Все были размалеваны, как клоуны. Здесь же разгуливали такие же размалеванные животные: собаки, коровы, козы, овцы. Джулиана пожалела, что не прихватила с собой фотоаппарат.

Издалека она увидела радужную Джоти, снующую между гостями и подающую напитки.

– Это что, все родственники Раджива? – спросила она, когда они приблизились к поляне.

– Думаю, что не все, – усмехнулся он. – Обычно в индийских семьях насчитывается до пятидесяти человек.

Они соскочили с лошадей, и Эдвард привязал их у дерева. Увидев, что они приближаются, Джоти бросилась в дом, но вскоре появилась оттуда с пакетом краски и заспешила Эдварду навстречу. Он быстро оторвался от Джулианы, оставив ее позади.

Джулиана видела, как Джоти, что-то возбужденно щебеча, принялась сыпать на голову и плечи Эдварда цветные краски. Он смеялся, а потом запустил руку в свой пакетик и оставил на лбу индианки четыре жирных красных полосы.

Джулиана не могла больше видеть, как они любезничают, и отвернулась. Почти невыносимое одиночество охватило ее. В одной из компаний заметили, что она стоит в стороне, и замахали руками, приглашая ее присоединиться к ним. Она подошла.

– Вы приехали к мистеру Гарвину?

– Вы его подруга?

– Вы впервые в Индии?

– Вам нравится наш фестиваль?

Вопросы посыпались на Джулиану со всех сторон. Она улыбнулась и принялась бойко отвечать на них. Женщины разглядывали ее с удивлением, мужчины – с восхищением. И все дружно, с пониманием, кивали головами.

Неожиданно за спиной послышался голос Джоти.

– Не скучаешь? Как тебе наш фестиваль?

Джулиана обернулась.

– Забавно…

Миловидное лицо Джоти, украшенное разноцветными пятнами, сияло. Ее неожиданное дружелюбие насторожило Джулиану.

– Значит, ты действительно приехала сюда по поводу завещания? Проделала такой путь?

– Да, Эдвард скоро разбогатеет и тогда наконец сможет жениться, – сказала Джулиана, пытаясь скрыть досаду.

– Не уверена, что он к этому стремится. Кстати, он и так не беден. – Джоти вздохнула. – Женщины липнут к нему, как пчелки к меду, но никто по-настоящему не любит его, все стремятся только использовать.

Джулиана прикусила губу. Намек был слишком ясен, чтобы сделать вид, будто она не расслышала его.

– Я в этом плане абсолютно безопасна, – подавленно сказала она. – Ты ведь знаешь, в следующую субботу я выхожу замуж.

– Правда? – удивилась Джоти. – А Эдвард сказал…

Высокая фигура Эдварда неожиданно выросла между ними.

– А Эдвард сказал, что он ужасно голоден, милая, – вставил он с усмешкой.

Джоти вдруг стала серьезной и с тревогой посмотрела на него.

– Ну что? Ты поговорил с ним?

– Поговорил, милая. Он постепенно смиряется с этой мыслью. Думаю, что скоро смогу окончательно убедить его. Наберись терпения.

Джоти вздохнула и коротко коснулась его руки.

– Спасибо, Эд. Устраивайтесь здесь, сейчас принесу вам завтрак.

И с этими словами индианка упорхнула. Джулиана не смогла понять, о чем они говорили, но короткая беседа заинтриговала ее, наводя на самые противоречивые мысли. Странно, что девушка перестала воспринимать ее враждебно. И от этого ее чувство вины только усилилось. Джоти, несомненно, любит Эдварда и заботится о нем. Только что за переговоры Эдвард ведет с кем-то?

– Успели посплетничать? – прервал ее размышления Эдвард.

– Немного. Джоти оказалась милой девушкой. Она действительно любит тебя.

– А тебя это удивляет?

– Да. Потому что ты не честен с ней.

– А ты честна с Нилом?

В это время из дома появилась Джоти с подносом, заставленным маленькими тарелочками с едой, и заторопилась к ним. Джулиана была рада прервать неприятный разговор.

После обильного завтрака они отправились в обратный путь.

– Кстати, нам не помешало бы наконец заняться твоими бумагами, – сказала Джулиана, как только они вошли в гостиную. – Завтра утром я уезжаю, и ты, если не забыл, обещал проводить меня до Дхарамкота. Уговор есть уговор.

Он остановился посреди гостиной и посмотрел ей в глаза.

– Я хорошо помню об этом. Только я собираюсь проводить тебя до самой Англии, – сказал он просто.

Джулиана нахмурилась.

– Не думаю, что твое присутствие там будет необходимо. Тебе в Англии делать нечего.

– А я так не думаю. Помнишь, ты пригласила меня на свою свадьбу? И ты думаешь, что я смогу отказать тебе, Джулиана?

Чувствуя, что снова начинает закипать, она резко повернулась и вышла.

Чтобы смыть с тела последствия фестивальных забав, ей пришлось проторчать под душем около часа. Одежду она, конечно же, оставит Эдварду на память. Может, его следующей домохозяйке удастся отстирать ее и найти применение.

Обмотавшись полотенцем, она наконец вышла из душа. Достала из-под кровати свою сумку, нашла чистую рубашку. Потом стащила со стула джинсы, которые он принес ей вчера, сказав, что их забыла его сестра. В этих джинсах ей придется ехать в Англию. А свои она оставит здесь. Интересно, может, он со всеми женщинами, являющимися в его дом, затевает игры с переодеванием?

Она едва успела натянуть джинсы и рубаху, как послышался стук в дверь.

– Минуточку! – крикнула она, торопливо застегивая молнию на джинсах. – Я еще не одета!

Но он уже стоял в дверях и что-то весело насвистывал.

– Тебе помочь? – спросил он, видя, как неловко она возится с пуговицами рубашки. – Помнится, однажды у меня это получилось намного лучше, чем у тебя.

– Спасибо.

Она метнула на него сердитый взгляд, потом смущенно отвернулась и стала нервно перебирать пальцами непослушные пуговицы.

Продолжая насвистывать, он подошел к ней, и, почувствовав нежное прикосновение его пальцев к своим, она зачарованно замерла. Он осторожно убрал в сторону ее руки и неторопливо расправился с пуговицами, не переставая насвистывать.

– А тебе, как я погляжу, весело, – с трудом сказала она, как только закончилась эта нестерпимо сладкая пытка.

– Это благодаря мысли о путешествии в Англию. Не смогу отказать себе в удовольствии увидеть, как ты воссоединишься с Нилом. – Его глаза странно блеснули.

– Воссоединение, как ты его называешь, произойдет в Саффолке, в доме моих родителей. И ты вряд ли будешь свидетелем тому, потому что в Саффолке тебе абсолютно нечего делать.

– А вот здесь ты ошибаешься, – сказал он спокойно. – Если верить тем бумагам, которые ты привезла с собой, мне досталось довольно приличное наследство, на которое не помешает взглянуть.

Он вынул из-за пазухи стопку документов. Джулиана замерла.

– Откуда ты взял их? – спросила она.

– Из твоей сумки, – невозмутимо ответил он.

– Как ты посмел залезть ко мне в сумку? – вскипела она.

Он пожал плечами.

– А что мне оставалось делать, если ты совсем забыла о своих обязанностях? Впрочем, сожалею, что так поступил, и прошу прощения, – притворно виноватым тоном сказал он.

Джулиана сверкнула на него глазами.

– Ни о чем ты не сожалеешь!

Он рассмеялся, глядя в ее горящие от возмущения глаза.

– Ты права. Да, я ни о чем не сожалею, потому что получил море удовольствия, читая эти бумаги.

Джулиана нахмурилась.

– Я не могу запретить тебе ехать в Англию, но…

– Да, ты еще раз права, – перебил он. – Ты не можешь запретить мне ехать в Англию.

– Но хочу сказать, что даже если ты задумал какую-то глупую шутку, чтобы сорвать мои планы, не надейся. Я все равно в субботу выйду замуж, – протараторила она.

Он удивленно поднял брови.

– Как ты могла обо мне такое подумать?

А потом взял ее за руку и притянул к себе. Оказавшись в его объятиях, она мгновенно обессилела.

– Отпусти… – тихо пролепетала она.

– Не могу, – страстно прошептал он ей на ухо.

– Эдвард, ты – самый невыносимый человек, которого я когда-либо встречала…

– А как же Нил?

Она резко вывернулась из его рук.

– А как же Джоти? Как ты можешь так подло дурачить ее?

– А кто тебе сказал, что я ее дурачу?

– Я сама все вижу. Подумай о ней, Эдвард, о ее чувствах…

– А ты думаешь о чувствах Нила? – спросил он спокойно.

– У него нет никаких чувств, – выпалила она, не подумав.

– Ага. У него есть любовница, и он шантажирует тебя, – безжалостно продолжал он.

Джулиана несколько секунд стояла, совершенно опешив.

– Ну и что, – наконец выдавила из себя она. – Почему ты так волнуешься об этом? Лучше побеспокойся о Джоти.

Он опустил голову, и ей показалось, что он усмехнулся.

– Джулиана… – наконец сказал он, снова подняв на нее глаза.

Она подняла руки и затрясла ими в воздухе.

– Хватит, Эдвард, прошу тебя, хватит! Я больше не могу вынести этого!

Он вздохнул и почесал затылок.

– Извини. Но я хотел бы рассказать тебе кое-что о Джоти.

– Не нужно. С меня довольно фальшивых извинений и объяснений! Поверь, я немало выслушала их до тебя.

Он открыл рот, чтобы что-то еще сказать, но она инстинктивно приложила ладошку к его губам. Он быстро накрыл ее своей ладонью и прижал к губам. Она вздохнула.

– Ну почему мы не можем быть просто друзьями? – спросила она умоляющим голосом. – Почему… – Он продолжал покрывать мелкими поцелуями ее ладошку, и ей становилось трудно и говорить, и дышать. – Почему, когда ты прикасаешься ко мне…

Он исподлобья посмотрел на нее.

– Что, Джулиана? – тихим низким голосом спросил он.

Она резко выдернула у него свою руку.

– Ничего. Забудь об этом.

– Ладно, не буду настаивать. – Он в несколько шагов пересек комнату и остановился у двери. – Я отправляюсь в соседнюю деревню за продуктами. И моющими средствами. Вернусь к обеду. Не скучай.

Как только он вышел, Джулиана снова ощутила невыносимое одиночество.

Она опустилась на кровать. Опять она не поговорила с ним о делах. И чем только она здесь занимается? С каждой минутой все больше и больше влюбляется в Эдварда Гарвина? Который теперь, к тому же, собирается отправиться с ней в Англию. А может, он сказал это просто так, чтобы поиздеваться над ней?..

Черт, нужно было забрать у него бумаги. Почему этот мужчина постоянно сбивает ее с толку? Как она могла забыть о делах?

Но теперь нет смысла сидеть и жалеть об этом. Может, будет неплохо, если она займется уборкой? И без моющих средств она сможет навести порядок в этой спальне и в спальне Эдварда.

На уборку обеих спален ушло около двух часов. Наконец, уставшая, она спустилась в гостиную и была приятно удивлена. По гостиной разливался аппетитный незнакомый запах. Любопытство заставило ее пойти на кухню, где она застала Эдварда, склонившегося над кастрюлей.

– Ты готовишь обед? – спросила она, не в силах сдержать улыбку.

– Уже почти приготовил, – ответил он, покосившись на нее.

– И что же ты приготовил?

– Один из индийских деликатесов. Называется кари-пакора. Пальчики оближешь.

– Решил побаловать меня?

– Я ведь уже говорил тебе, что забота о своих работниках – моя обязанность. Можешь вымыть руки и приготовиться к обеду, – мягко приказал он.

Она послушно кивнула и удалилась. Он бывает таким необыкновенно милым, легким и душевным, заметила она про себя, направляясь к умывальнику в коридоре.

Вскоре на столике перед софой появилась кастрюля с незнакомым блюдом кари-пакора, и изрядно проголодавшаяся Джулиана жадно набросилась на еду. Во время еды она отрывалась от тарелки только для того, чтобы спросить Эдварда, из чего он приготовил такую вкуснятину, и похвалить его угощение.

– Спасибо за обед, – наконец сказала она, отодвинув от себя тарелку. – Кари-пакора была божественной. Теперь у меня останется хоть одно приятное воспоминание о пребывании в Индии.

Он с насмешливым удивлением поднял брови.

– А фестиваль Холи? Тебе не понравилось играть с красками?

А мои поцелуи? – прочла она в его глазах. Неужели не они были самым приятным, что ты пережила в этом доме?

– Знаешь, фестиваль был забавным, но роль клоуна успела мне немного надоесть. Собственно, я приехала сюда, чтобы заняться бумагами о твоем наследстве. Так что давай после обеда приступим к делу, – деловым тоном проговорила она.

Он вытер салфеткой рот и покачал головой.

– Успеем разобраться с бумагами, Джулиана. Я хочу показать тебе своих лучших лошадей. Я их развожу.

И прежде, чем она успела что-либо ответить, он взял ее за руку и повел к выходу. Он шел огромными шагами по направлению к конюшне, а она, едва поспевая, семенила за ним. Наконец перед конюшней он остановился.

– Прошу. Таких красавцев ты вряд ли сыщешь даже в Англии. Особая порода, – с гордостью сказал он.

Джулиана стала ходить от стойла к стойлу, рассматривая великолепных, сильных, гривастых лошадей. Она не могла удержаться, чтобы не похлопать их по шее или погладить. Лошади приветливо храпели и били копытами землю.

– Тебе они нравятся? – спросил он.

– Очень, – с восхищением ответила она. – Они просто великолепны. Но для чего ты их разводишь?

– Продаю местным проводникам, которые водят туристов в горы. И просто люблю заниматься ими. Люблю проводить время в их компании.

– Понятно. Именно поэтому не очень нуждаешься в людях.

Они вышли. Увидев сарай, стоящий рядом с конюшней, Джулиана, сама не понимая зачем, вошла в него. Сарай наполовину был забит пахучим сеном.

– А здесь, как ты сама видишь, я держу запасы сена, – услышала она за спиной его голос и обернулась. Он стоял в дверях сарая и выглядел высоким темным силуэтом, окутанным слепящими лучами солнца. – Здесь нечего больше смотреть. Сарай, забитый сеном. Я хотел еще показать тебе свой маленький огород.

Его голос был волнующе хрипловатым. Джулиану охватило опасное волнение. Кровь забарабанила в висках.

– Я просто… – пробормотала она, пытаясь пройти мимо него к выходу.

Но стоило им поравняться, как их пальцы непроизвольно переплелись. Джулиане показалось, что ее сердце на миг остановилось, когда Эдвард наклонился и поцеловал ее в губы. Горячо, нетерпеливо, страстно.

Терпкий запах его тела, прикосновения его рук – все в этом мужчине казалось ей теперь знакомым, близким, желанным. Она замерла, когда он расстегнул заколку в ее волосах и освободившиеся пряди тяжело упали ей на плечи.

Он снова впился в ее губы и, прогнувшись, она почувствовала, как его руки забрались ей под рубашку и стали ласкать спину. Она все крепче прижималась к нему, осознавая, что нуждается в нем. Нуждается сейчас, и будет нуждаться всегда.

А как же Джоти?

Воспоминание о Джоти, как всегда, отрезвило ее. Резко оттолкнув его, она отошла в сторону и дрожащими руками принялась приглаживать растрепанные волосы.

– Джулиана… – позвал он из темноты.

Не в силах что-либо ответить, она опустила голову и заметила, что все пуговицы на ее рубашке расстегнуты. Внезапно ослабев, она бессильно опустилась на колени.

– Джулиана? Что с тобой? Ты в порядке?

Он присел на корточки и положил руку ей на плечо.

Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и наконец осмелилась посмотреть ему в глаза.

– Эдвард, нам не следует этого делать. Подумай о Джоти.

Он тяжело вздохнул и уселся на копну сена.

– Правда, Эдвард. Так нельзя, – продолжала она подавленным голосом. – Джоти очень милая девушка. И я чувствую себя виноватой перед ней, Эдвард.

Развалившись на сене, он молча ждал, что она скажет дальше.

– Кроме того, в субботу я выхожу замуж. Потому что я… люблю Нила, – мрачно добавила она.

– Замечательно. – Он слегка приподнялся. – Ты все сказала? Подумай, может, что-то забыла?

Он замолчал, словно ожидая ее ответа. Она видела, как в полумраке поблескивают его глаза.

– А теперь выслушай меня, Джулиана, – наконец снова заговорил он. – Только, прошу тебя, постарайся не перебивать. – Он сделал паузу, чтобы убедиться, что она готова его выслушать. – Итак, во-первых, мы с Джоти – просто друзья…

Джулиана открыла рот, но он поднял руку, призывая ее к терпению.

– Да, Джулиана, мы с Джоти – всего лишь друзья. Вот уже третий год. Сначала я обучал ее английскому, потом – езде на лошади. Теперь помогаю ей выйти замуж за парня, которого она любит, веду переговоры с ее отцом. Знаешь, по индийской традиции межкастовые браки неприемлемы. Вот я и пытаюсь убедить ее отца Раджива в том, что любовь важнее кастовых правил.

– Но почему ты не сказал мне об этом раньше? – возмущенно спросила она.

– Потому что ты, как всегда, сделала самостоятельный и поспешный вывод, после чего заявила, что не желаешь слушать моих объяснений. Помнишь?

Джулиана кивнула.

– Значит, вы с Джоти – друзья? – все еще не в силах поверить, переспросила она. – Но почему она была так недружелюбна со мной до сегодняшнего утра? И почему сказала, что любит тебя?

– А ты считаешь, что друзья не могут любить друг друга? А что до ее недружелюбия, то здесь все дело в том, что я приехал сюда с женщиной, которую мой счет в банке интересовал гораздо больше, чем я. И Джоти знает об этом.

– И все же… Почему ты, видя, что я сделала неверный вывод, позволил мне думать, что Джоти – твоя…

Он усмехнулся.

– Джулиана, ревность – великая вещь. Потому что благодаря ревности многие другие чувства появляются на поверхности.

– Я не ревновала тебя, – покраснев, бросила она. – Я просто поспешила с выводами.

Он сел рядом с ней.

– Ладно. Но как бы там ни было, а тебе следует подумать о себе. Значит, ты говоришь, что любишь Нила и готова смириться с его изменой и шантажом?

– Ты преувеличиваешь, – подавленно сказала она. – Да, мы с Нилом слегка повздорили. Вот и все. Завтра я уеду, а в субботу выйду замуж. – Она встала и принялась нервно отряхивать пыль с джинсов. – А теперь давай вернемся в дом и займемся бумагами.

Она вышла из сарая и быстро зашагала к дому. Но он догнал ее и поймал за руку.

– Джулиана…

Она отдернула руку.

– Что?

Он заглянул ей в глаза.

– Подумай о том, что, если ты выйдешь замуж за Нила, тебе придется проводить вечера в одиночестве. В то время как он будет веселиться с любовницей…

Она опустила глаза, с трудом сдерживая слезы. Заметив, что она готова расплакаться, он притянул ее к себе.

– Не нужно, Эдвард, – пробормотала она дрожащим голосом. – Прошу тебя.

Он отпустил ее, и они молча дошли до дома. Оставив ее в гостиной, Эдвард поднялся к себе в комнату и вскоре вернулся с бумагами. Она сидела на софе, выпрямив спину, положив руки на колени, с неестественно строгим и серьезным лицом.

Он сел рядом с ней и положил руку ей на плечи.

– Джулиана, расслабься. Прошу тебя, – усмехнулся он.

– Дай мне бумаги. – Она передернула плечами, пытаясь стряхнуть его руку. – И давай забудем о том, что между нами было.

– Как прикажете, Ваша Честь. И скажи, как мне вести себя, когда мы приедем в Англию. Я сделаю, как ты пожелаешь.

Он убрал с ее плеча руку. Но она резко повернулась к нему.

– Ты не поедешь со мной в Англию!

– Почему? Ведь ты приглашала меня?

Мысль о том, что он встретится с Нилом, ужасала ее.

– Нет, – ответила она неуверенно. – Просто тебе незачем туда ехать. Это глупо.

– Совсем не глупо, потому что у меня там есть теперь собственность, – сказал он с улыбкой.

– Какая собственность?

Он протянул ей бумаги.

– Взгляни. Я получил в наследство поместье в Саффолке.

Она выдернула бумаги из его рук и принялась быстро и сосредоточенно читать.

– Что за манеры, Ваша Честь, – усмехнулся он, но она не обратила внимания на его замечание.

Прочитав, она подняла на него изумленные глаза.

– Не могу поверить… – пробормотала она. – Ты унаследовал поместье сэра Уильяма. Он был лучшим другом моего отца…

– Он был также двоюродным братом моей матери, – усмехнувшись, сказал он. – Будем соседями.

– Эдвард, тебе незачем ехать туда. Там нет гор… И… и я могу продать это поместье для тебя, – отчаянно проговорила она.

– Мне не нужны деньги.

Она вскочила с софы и топнула ногой.

– Эдвард! Я не хочу, чтобы ты появлялся на моей свадьбе!

Он покачал головой.

– Успокойся, Джулиана. Никакой свадьбы не будет.

8

– Должна заметить, что твой Эдвард Гарвин – довольно приятный молодой человек, – сказала мать Джулианы, заботливо оглядывая дочь.

Джулиана стояла посреди комнаты в свадебном платье, а перед ней, с полным ртом булавок, крутилась портниха, делая последнюю примерку.

Прошло два дня с тех пор, как Джулиана и Эдвард прибыли в Саффолк. После того, как он один раз навестил ее родителей, он просто исчез из виду.

– Он не мой, мама, – резко ответила Джулиана и тут же густо покраснела, почувствовав на себе пристальный взгляд матери, сидящей на диване. – Он всего лишь клиент нашей фирмы.

– Правда? – с улыбкой переспросила миссис Кент. – Что ж, в любом случае он понравился нам с отцом, и мы пригласили его на ужин.

– Что?!

– Да. Поскольку он унаследовал поместье сэра Уильяма, а твой отец и сэр Уильям были близкими друзьями, я сочла необходимым позвонить ему сегодня утром. И он пообещал прийти. – Она улыбнулась. – У него очень приятный голос. И к тому же он прекрасно воспитан. Правда, девочка, и почему ты не выбрала себе в мужья такого мужчину, как он? Вместо Нила, который…

– Мама! Хватит! – резко перебила ее Джулиана. – Я выхожу замуж за Нила. Пора бы уже привыкнуть к этой мысли.

Сибилла Кент встала с дивана, подошла к дочери и поцеловала ее в щеку.

– Девочка, ты ведь знаешь, что мы никогда не пойдем против твоей воли. Просто… – Она пожала плечами.

Джулиана подозрительно уставилась в глаза матери.

– Что просто, мам?

– Просто, девочка, мне кажется, что ты поторопилась. – Проницательный взгляд матери встретился со взглядом дочери. – Все произошло как-то слишком быстро. Нил последнее время не приглашал тебя никуда. Потом эта твоя поездка к Индию перед самой свадьбой…

Джулиана стряхнула с себя пышное платье, щедро украшенное кружевами, и потянулась за джинсами.

– Мама, поверь мне, я знаю, что делаю.

Сибилла Кент посмотрела на часы.

– Что ж, тогда, возможно, я просто нервничаю.

Дверной звонок трещал неумолимо. Казалось, будто кто-то просто навалился на него. Чертыхаясь и пытаясь на ходу застегнуть молнию на платье, Джулиана неслась по лестнице к входной двери.

– Куда, интересно, подевалась миссис Пибоди? – нахмурившись, бормотала она.

Наконец добежав до двери, она, одной рукой придерживая платье, другой повернула дверной затвор. И в изумлении застыла.

В дверях стоял Эдвард Гарвин, элегантный джентльмен в идеально скроенном темном костюме.

– Надеюсь, в таком виде меня здесь примут? – спросил он иронично.

– А ты что, забыл прихватить свои джинсы и шляпу? – промямлила она, едва дыша.

– Ты еще спроси, не забыл ли я прихватить с собой шестистволку, – сказал он спокойно, переступая порог.

– Может, тебе и не помешало бы прихватить ее. Тогда тебя наверняка арестовали бы еще в аэропорту.

Он обаятельно улыбнулся.

– Наверное, ты возмечтала об этом после того, как я объявил всем, что мы с тобой молодожены, путешествующие в медовый месяц?

– Да, особенно после этого, – бросила она. – Мне никогда в жизни еще не было так стыдно. Особенно, когда тот милый старикашка купил нам бутылку шампанского.

– Может, на обратном пути он купит нам еще одну, – задумчиво сказал он.

– Не надейся.

– А мне казалось, что невесты должны сиять от радости. – Он вздохнул. – Что ж, похоже, еще одна из моих иллюзий распалась.

– Я бы сияла от радости, если бы тебя здесь не было. И почему ты не поедешь домой, в свои горы и, например, не займешься укрощением медведей?

Она продолжала держаться за дверную ручку.

– Видишь ли… – Он пожал плечами. – Куда бы я ни поехал, везде попадается кто-то, кого не мешало бы укротить. И кое-кто бывает даже опаснее медведей.

Джулиана залилась краской, почувствовав, как его взгляд пропутешествовал по ее обтягивающему вечернему платью.

– Очень красивое платье, – заключил он. – Только оно кажется слегка перекошенным.

– Если бы ты не трезвонил в дверь, как сумасшедший, я бы успела застегнуть молнию, – выпалила она.

Эдвард закрыл за собой дверь и прикоснулся к ее плечу.

– Позволь мне это сделать? – сказал он тихо и, повернув ее спиной к себе, быстро справился с молнией.

Едва дыша, она снова повернулась к нему.

– Знаешь, тебе не следовало приходить, – прошептала она.

Он удивленно поднял бровь.

– Но твоя мать пригласила меня.

– Было бы лучше, если бы ты отказался.

– Лучше для кого? Для тебя? Для меня? Или для Нила?

– Послушай, Эдвард, завтра я выхожу замуж, – взволнованно проговорила она. – Зачем ты издеваешься надо мной?

– Я издеваюсь над собой, – мрачно ответил он. – Может, наконец, проведешь меня в дом?

Джулиана повела его через холл к гостиной, но прежде, чем открыть дверь, задержалась.

– В чем дело? – спросил он. – Боишься, что я скажу что-то лишнее?

Джулиана с ужасом посмотрела на него.

– Ты не посмеешь, – прошептала она.

– Не рассчитывай на это, – спокойно ответил он.

– Эдвард, прошу тебя…

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Нил здесь?

Она кивнула.

– Да, с моими родителями. – Она взялась за ручку двери, но тут же почувствовала, как он накрыл ее руку ладонью. – Эдвард, это безумие, – прошептала она.

– Да, – сказал он и взял ее за подбородок.

– Эдвард…

Но его губы закрыли ей рот. Прижав ее к массивной дубовой двери, он жадно впился в ее губы. Она на миг забыла обо всем на свете. Но вдруг встрепенулась. Что будет, если кто-то сейчас выйдет из гостиной?

Упираясь ладонями ему в грудь, она попыталась оттолкнуть его. Но это оказалось невозможным. Его руки успели скользнуть по ее спине и расстегнуть молнию, которую он всего несколько минут назад застегнул. Она задрожала всем телом и вместо того, чтобы оттолкнуть его, положила руки ему на плечи и прижалась к его горячему сильному телу. Его руки скользили по ее спине.

– Эдвард, – прошептала она, задыхаясь. – Я не…

Но ее голос прервался, когда он спустил бретельки платья с ее плеч, обхватил ладонями груди и стал поглаживать набухшие соски.

Она чувствовала, как ее платье медленно сползает и вот-вот упадет на пол. Но теперь ей было плевать на это, потому что он ласкал языком ее губы, а потом, властно и требовательно раздвинув их, принялся наслаждаться сладким вкусом ее влажного рта.

Прошли секунды или миновала вечность, прежде чем он отстранился от нее?

– А ты все та же целомудренная невеста, – проговорил он нежным, тихим голосом, глядя в ее блестящие глаза.

Джулиана побледнела.

– Так это был тест? – пытаясь восстановить сбившееся дыхание, спросила она.

– Не волнуйся. Ты заслуживаешь высшую оценку.

– Как ты смеешь так поступать со мной?

Он пожал плечами.

– Я привык брать то, что хочу.

– Но только не меня, Эдвард Гарвин! – вспыхнула она. – Что бы ты ни делал, а завтра я выхожу замуж за другого мужчину!

– Тогда как же объяснить все это? – Его взгляд снова скользнул по ее телу. – Репетиция перед брачной ночью?

– Не смей так смотреть на меня!

– Почему? Ты – очень красивая женщина, Джулиана. Трудно не смотреть на тебя, когда я почти снял с тебя одежду.

– Ты невыносим. Ты знаешь об этом?

– Конечно, – ответил он и нагнулся, помогая ей подобрать платье.

Она быстро натянула платье и закинула на плечи бретельки.

Он улыбнулся и снова повернул ее спиной к себе, чтобы застегнуть молнию.

– Могу я дать тебе полезный совет?

– Сомневаюсь, что ты способен на это! – выпалила она. Но увидела насмешку в его глазах и нерешительно спросила: – И что же это за совет?

– Посмотри в зеркало. У тебя размазалась помада, – сказал он и открыл дверь.

Увидев, что он уже скрылся за дверью, она бросилась к зеркалу в холле. Ей казалось, что поцелуи и ласки Эдварда должны были полностью уничтожить ее макияж, и удивилась, не найдя на своем лбу ярко вспыхивающей, как реклама, надписи: Виновата. Виновата. Виновата.

Она торопливо провела руками вдоль тела, разглаживая платье, потом пригладила растрепавшиеся волосы, глубоко вздохнула и направилась к двери в гостиную, за которой всего пару минут назад исчез Эдвард.

Кроме ее матери в гостиной находилась еще одна женщина. И эту женщину Джулиана меньше всего на свете хотела видеть. Кейт Эндрюс. Секретарша и любовница Нила.

– Я не думала, что у тебя сегодня есть дела, – сказала она по возможности мягким тоном, слегка склонившись к Нилу.

Как странно, она всегда считала Нила классическим красавцем. Он был высоким блондином с голубыми глазами, и большинство женщин теряли головы, влюбляясь в него. Но теперь, рядом с Эдвардом, он казался ей не более привлекательным, чем мраморная статуя.

– У меня нет дел, дорогая, – ответил он и бросил взгляд на Эдварда. – Твоя мать попросила меня прихватить кого-нибудь с собой, чтобы помочь ей пронумеровать места для гостей. Кейт была очень добра и согласилась. – Он протянул ей бокал с напитком. – Более того, мне не хотелось, чтобы мистер Гарвин скучал.

Джулиана взяла из его руки бокал шерри и крепко сжала его ножку, наблюдая, как Кейт сначала улыбнулась Эдварду, а потом положила ладонь ему на руку.

– А твой мистер Гарвин времени не теряет, – добавил Нил, и на его скуле дрогнула жилка.

– Он не мой мистер Гарвин, – процедила Джулиана, внезапно почувствовав, что бокал дрогнул в ее руке.

Секунду спустя она с недоумением посмотрела на свою руку, не понимая, откуда на ладони появилась кровь.

– Похоже, ты даже не способна находиться со своим будущим мужем в одной комнате, – послышался за спиной знакомый голос.

Джулиана, смывая с ладони кровь под струей холодной воды, быстро повернулась. И тут же угодила в объятия Эдварда.

– Здесь слишком тесно, – пробормотала она, борясь с искушением обвить руками его шею.

– Неужели? – сказал он, прижимая ее к раковине. – А мне кажется, что как раз достаточно места.

Опираясь руками на раковину, она сердито посмотрела на него и вдруг вскрикнула. Кусочек стекла, застрявший в ее ладони, сильнее вонзился в плоть.

– Покажи мне свою руку, – потребовал Эдвард.

Она неохотно протянула ему ладонь.

– Ничего особенного.

Он взял ее руку.

– Правда. Не умрешь. Но нужно вытащить стекло из твоей ладошки. – Джулиана зажмурилась, когда он достал из кармана перочинный ножик и стал осторожно вынимать осколок из ее ладони. – Вот и все. Больно было?

– Нет, – с улыбкой сказала она.

Он тут же положил руки ей на плечи и поцеловал ее в губы.

– А этого не стоило делать, – сердясь, проговорила она. – Кроме того, они будут думать, куда мы исчезли.

– Не будут. Я сказал им.

– Что? Ты им сказал? – испуганно пробормотала она.

Он усмехнулся.

– Конечно. Даже Нил благословил меня, когда я заявил, что я мастер в оказании первой помощи. Кстати, у меня создалось впечатление, что он больше ревнует меня к Кейт, чем к тебе.

– Почему он ревнует тебя к Кейт? – бездумно спросила она.

– О, из-за мелочей. – Его губы изогнулись в соблазнительной улыбке. – Мелочей, которые обычно мужчина лепечет привлекательной женщине. Если я постараюсь, то смогу легко вывести Нила из себя. И тогда у меня появится хороший повод вышвырнуть его в ближайшее окно. Хотя… по поводу или без повода, но я должен это сделать.

Джулиана покачала головой.

– Знаешь, такое можно выкинуть где-нибудь в Гималаях, но только не в Саффолке, – сказала она.

Широко улыбаясь, он отступил, пропуская ее.

– Спасибо за совет. Но, как ты знаешь, меня мало волнует, что можно, а что нельзя делать.

Они вышли в холл, и Джулиана остановилась, глядя на него.

– Кстати, а где ты пропадал последние дни? – спросила она.

– А тебе интересно это знать?

– Если бы я была уверена, что ты исчез из моей жизни, чтобы не портить мне нервы, то была бы удивлена.

– Прости, что разочаровал. У меня была неотложная встреча в Лондоне.

– Интересно, с кем? – вспыхнула она. – С той женщиной? – Она осеклась. – Ой, прости… Я не имею права лезть в твои дела…

– Учитывая обстоятельства, не имеешь.

Он повернулся и направился к двери в гостиную.

Когда Джулиана вошла следом за ним в гостиную, все уже сидели за столом, занятые разговорами. Нил увлеченно беседовал с ее отцом и даже не поднял головы. Она увидела, что только два стула оставались свободными и стояли рядом друг с другом. С дрожью в сердце она поняла, что им придется сидеть рядом.

Эдвард отодвинул для нее стул и застыл, ожидая, пока она сядет. Этот тривиальный жест, на удивление, привлек к себе внимание всех, находящихся в гостиной. На лице матери появилось одобрительная улыбка, отец был приятно удивлен. Кейт кисло усмехнулась, а Нил на секунду перестал говорить, заметив, что будущий тесть смотрит мимо него. Он повернул голову, посмотрел Джулиане в глаза и, казалось, прочел все, что в них было.

Джулиана села, пробормотав:

– Спасибо.

– Пожалуйста, – ответил Эдвард и, сев рядом с ней, тут же повернулся к Кейт и, как ни в чем не бывало, завязал с ней беседу.

Джулиана ела без аппетита, мало интересуясь тем, что было у нее на тарелке. Ее внимание все время занимал Эдвард. Нет, он не осмелится осуществить свою угрозу и сболтнуть что-то запретное. И кто такая эта женщина, с которой он встречался в Лондоне? Он упоминал о ней в дороге. Кажется, она работает в какой-то из гражданских служб.

Заметив, как оживленно Эдвард общается с Кейт, она ощутила горечь. Что ж, удивляться нечему. Похоже, он смирился с тем, что она выходит замуж…

Она горько усмехнулась. Тем лучше.

Когда ужин закончился, мистер Кент встал из-за стола и покинул комнату, но только затем, чтобы вскоре вернуться с двумя бутылками шампанского.

– Миссис Пибоди в эти дни немного не в себе, – объяснил он собравшимся. – Забыла принести шампанское.

– Мистер Кент, по-моему, вы слишком снисходительны к своей домохозяйке. Она невероятно неисполнительна. На вашем месте я бы уволил ее, – холодно сказал Нил.

– Ты хочешь сказать, что мы должны выдворить ее? – вмешалась Джулиана. – Она проработала у нас больше десяти лет. Это было бы грубо и бесчеловечно.

Нил пропустил ее пылкое замечание мимо ушей и повернулся к Эдварду.

– Уверен, что вы, мистер Гарвин, не так слабохарактерны, – сказал он. – Что бы вы сделали, если бы ваша домохозяйка не справлялась со своими обязанностями?

Джулиана замерла, прислушиваясь к оглушительным ударам пульса в ушах. Как это Нилу удалось попасть в точку?

Эдвард лукаво усмехнулся.

– Моя последняя домохозяйка была просто неуправляемой, – мягко проговорил он. – Настолько плохой, что мне пришлось окунуть ее в поилку для лошадей. Уверен, что с миссис Пибоди гораздо легче поладить.

– Окунуть в поилку? – изумленно переспросил Нил. – Но ведь это же крайность!

Джулиана до боли сжала кулаки.

– Ты, кажется, присутствовала при этом, Джулиана, – сказал Эдвард, повернувшись к ней. – По-твоему, это была крайность?

– Нет, не думаю, – спокойно ответила она. – Если учесть, что эта домохозяйка была смесью Чингиз-хана с Аттилой.

– Джулиана! – удивленно воскликнула миссис Кент.

На губах Эдварда заиграла улыбка.

– Я рад, что у нас с тобой наконец появилось общее мнение.

Отец Джулианы, почуяв неладное, вовремя вмешался.

– Думаю, нам пора открыть шампанское, – быстро сказал он.

Золотистый пенящийся напиток наполнил хрустальные бокалы. Мистер Кент встал с бокалом в руке и окинул взглядом присутствующих.

– Как мы все знаем, завтра моя дочь Джулиана выходит замуж за Нила, – сказал он торжественно. – Поэтому позвольте мне провозгласить тост за их счастье и благополучие. Итак, за Джулиану и Нила!

Миссис Кент поддержала его, подняв свой бокал. За ней, слегка замешкавшись, подняла бокал и Кейт. Обе женщины в ожидании уставились на Эдварда.

Заметив, что все ждут его, Джулиана через силу улыбнулась.

– А ты, Эдвард? – выдавила она из себя. – Неужели ты не хочешь поддержать тост?

Эдвард заглянул в свой бокал, затем повернулся к ней и поднес свой бокал к ее бокалу.

– За мужчину, который завоевал твое сердце, – сказал он уверенно. – Пусть твое сердце всегда принадлежит только ему.

– Не пойму, почему ты не снял перчатку и не швырнул ее в лицо Нила? – спросила она, когда они сидели в креслах и потягивали кофе.

– Твоя мать упомянула только о черном галстуке, поэтому я не прихватил перчатки, – невозмутимо ответил он.

– Хотите еще кофе, мистер Гарвин? – послышался голос миссис Кент.

Эдвард обернулся и улыбнулся ей.

– Спасибо, миссис Кент. Прошу вас, зовите меня просто Эдвардом. Мы ведь соседи.

Джулиана повернулась к матери.

– Мам, представляешь, – с фальшивой досадой начала она. – Эдвард только что сказал мне, что вынужден завтра улететь домой в Индию. Его там ждут неотложные дела. Как жаль…

Лицо миссис Кент вытянулось.

– Правда, Эдвард? – с искренним сожалением спросила она.

Но не успел он что-либо ответить, как рядом с Джулианой появился Нил.

– Дорогая, – проговорил он с насмешливым раздражением. – Нельзя так безжалостно эксплуатировать внимание нашего гостя. Тем более что твоей матери не терпится поговорить с ним. Поэтому я собираюсь украсть тебя.

Джулиане на миг показалось, что Эдвард превратился в живую бомбу, готовую вот-вот взорваться. Она невольно содрогнулась. Но тут же вспомнила о том, что он делал с ней в холле. Ее охватила ярость. Черт побери, она проучит этого самонадеянного обольстителя. И зачем только он явился сюда?

Нил взял ее за руку и заставил встать. Образец нетерпеливого, сгорающего от любви жениха.

– Конечно, дорогой, – сказала она, одарив его лучезарной улыбкой. – Давай пойдем в сад. Сегодня удивительно сладко пахнут розы…

И, таща за собой ошарашенного Нила, она распахнула дверь в сад и шагнула в прохладную темноту вечера.

– Какого черта здесь делает этот человек? – спросил Нил, как только они отошли от дома.

Джулиана изумленно посмотрела на него.

– А тебе какое до этого дело?

– А такое, что эта свадьба состоится, будь потоп или пожар, – медленно выговаривая каждое слово, как будто имел дело с глупым ребенком, сказал он. – Я никому не позволю разрушить мои планы.

– А почему ты решил, что Эдвард может разрушить твои планы?

– А ты ничего о нем не знаешь? – спросил Нил.

– Только то, что он хороший наездник, – ответила она и про себя усмехнулась.

– Кроме того, он известен, как безжалостный бизнесмен! – рявкнул Нил. – О чем ты ему рассказала?

– Не твое дело! – выпалила она. – Я согласилась выйти замуж за тебя, верно? И я вернулась, не так ли? При чем тут Эдвард?

Нил открыл рот, чтобы сказать что-то, но тут же быстро закрыл. И только через некоторое время снова заговорил.

– Мне не понравилось, как он заигрывал с Кейт.

– Так вот что волнует тебя? – проговорила Джулиана наигранно сладко. – Что ж, я вряд ли стану препятствовать, если кто-то надумает увести у тебя любовницу. – Она проглотила комок, застрявший в горле. – Даже если им окажется Эдвард Гарвин.

– Значит, между вами ничего не было?

– Ничего не было, – коротко ответила она. – Если честно, то я скорее лягу в постель с тобой, чем с этим мужчиной.

Глаза Нила сузились.

– За этим дело не станет.

Джулиана с трудом вдохнула. Ей показалось, что ее грудь внезапно сковали железным обручем.

– А ты не подумал о том, что я могу все испортить? – спросила она. – Я ведь еще могу отказаться от свадьбы.

Нил схватил ее за запястье.

– Не разыгрывай из себя дурочку.

Она отдернула руку.

– А почему бы и нет? Что может остановить меня?

Нил раздраженно перевел дыхание.

– Не глупи. Ты ведь знаешь, что если я опубликую эти бумаги, твой отец будет уличен в подделке документов.

Джулиана горько усмехнулась.

– Не пойму, что мне так нравилось в тебе когда-то…

– Мне пришлось нелегко, приручая тебя, – ответил он. – Я угробил на тебя кучу денег, Джулиана. Рестораны, театры…

– Ах да, конечно же, – насмешливо сказала она. – Правда, недавно я узнала, что все наши вечера в театрах и ресторанах были включены в расходы на развлечение клиентов. Кстати, я была бы не менее счастлива, если бы мы питались бургерами с кока-колой…

– Не смеши! – резко сказал он. – С каких пор ты хочешь хоть чего-то, что стоило бы меньше, чем полмира?

Джулиана вздохнула. С тех пор, как я встретила Эдварда Гарвина, сказала она про себя.

Умолять было не в ее характере, но мысль о том, что она должна выйти замуж за этого мужчину, становилась с каждой минутой все более невыносимой.

– Прошу тебя, Нил, – неожиданно для себя прошептала она. – Не заставляй меня выходить за тебя…

Он ехидно усмехнулся.

– Знаешь, множество женщин влюблены в красавца и богача Эдварда Гарвина, – жестко сказал он. – И как ты думаешь, насколько велики твои шансы удержать его рядом с собой?

– Я не влюблена в Эдварда Гарвина! – выкрикнула она.

– Тогда ты – одна из немногих, – прошипел он. – Но я доверяю своему чутью. У нас был договор, Джулиана, и ты отнесешься к нему ответственно.

– Договор? – изумилась она. – Но это был шантаж!

– Называй, как хочешь! – резко сказал он. – Но мы заключили сделку, и ты не станешь подставлять своего отца. Не так ли?

– Я дала слово, – тихо проговорила она. – И мы оба знаем, чего оно стоит.

Он медленно кивнул и вдруг приблизился к ней.

– Вот и хорошо, – сказал он шепотом. – Знаешь, а ты сегодня прекрасно выглядишь, Джулиана.

– Спасибо, – сухо ответила она.

Он положил руку ей на плечо и принялся поглаживать его. Внутри нее поднялась волна возмущения. Ей неудержимо захотелось влепить ему пощечину.

– Правда, ты сегодня необыкновенно хороша…

Он притянул ее к себе, и от его близости ее чуть не вывернуло.

– Нет, Нил, – проговорила она твердым голосом.

– Но мы завтра станем мужем и женой. Тогда ты не сможешь сказать мне «нет», правда?

– А как насчет Кейт? – спросила она, с трудом подавляя гнев.

Он усмехнулся.

– А Кейт никуда не денется. Она будет ждать конца нашего медового месяца. В конце концов, я ведь стану очень богатым…

– Отойди от меня, – сквозь зубы процедила она.

Но ее ярость только подзадорила его. Он еще крепче впился руками ей в плечи и, притянув к себе, попытался поцеловать.

– Нет! – выкрикнула она, зажмурившись от ужаса. – Не смей!

Неожиданно она почувствовала, что ее отпустили, услышала громкий всплеск и, открыв глаза, обнаружила, что Нил исчез.

Перед ней стоял Эдвард.

Джулиана в недоумении оглянулась. Нила видно не было, но из бассейна доносились ругательства. Кажется, это был голос ее жениха.

– На твоем месте я бы вылез из бассейна и убрался домой! – крикнул Эдвард, обращаясь к невидимому купальщику.

Нил снова грязно выругался.

– Но пока ты еще плаваешь, не забудь промыть рот, – посоветовал ему Эдвард и, обняв Джулиану, повел ее в дом.

9

– Джулиана, девочка моя, что стряслось? – всплеснув руками, спросила миссис Кент, как только они вошли в гостиную. – Ты выглядишь так, будто побывала в аду!

– Она упала прямо в розовый куст, – быстро нашелся Эдвард. – К сожалению, Нил уже ушел, а я как раз проходил мимо…

– Ушел? Но ведь он обещал подбросить меня домой… – нахмурилась Кейт.

Эдвард одарил ее улыбкой, которая вызвала у Джулианы внезапное желание разбить что-то тяжелое об его голову.

– Сочту за удовольствие, мисс, выполнить это обещание вместо него, – сказал Эдвард и, не оглядываясь на Джулиану, помог Кейт надеть жакет.

Они быстро попрощались и вышли.

Джулиана, закусив губу, смотрела им вслед.

– Девочка моя, – спросила мать, выводя ее из оцепенения. – Ты выглядишь расстроенной. Вы с Нилом повздорили?

Как показалось Джулиане, в голосе матери прозвучала надежда.

– Нет, – плоско ответила она. – Все хорошо. Просто у меня разболелась голова.

Мистер Кент приложил руку ко лбу дочери.

– Скажи, Джулиана, ты действительно готова к этой свадьбе?

Джулиана вздохнула. О боже, ей до сих пор трудно поверить, что ее отец замешан в подделке документов. Но бумаги ясно говорят об этом… Она не позволит, чтобы отец был опозорен.

– Конечно, – ответила она твердо.

Сибилла Кент решила сменить тему разговора.

– Как мило, что Эдвард согласился подвезти Кейт, – сказала она. – Кажется, они понравились друг другу. Хотя… – Она сделала паузу. – Возможно, я тороплюсь с выводами, как и ты, девочка.

Джулиана открыла рот.

– Кто тебе сказал, что я тороплюсь с выводами?

Мать улыбнулась ей.

– Никто, милая. Я ведь твоя мать и неплохо знаю тебя.

Даже после того, как Эдвард ушел, Джулиане казалось, что он все еще незримо присутствует в гостиной. Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от нежелательных мыслей. Но им на смену явилась картинка – целующиеся Эдвард и Кейт. Джулиане снова стало дурно.

Это заметил отец. Он положил руки на плечи дочери и заглянул ей в лицо.

– Ты явно устала, девочка, – сказал он. – Прошу тебя, не злись на Нила. У всех перед свадьбой бывают раздоры. – Он с улыбкой посмотрел на жену. – Правда, дорогая? Но все будет хорошо, доченька. Ты лучше теперь отправляйся в постель, прими аспирин и попытайся заснуть. Завтра утром все будет прекрасно.

Джулиана сидела перед зеркалом, стирая влажной салфеткой макияж.

Завтра она станет женой Нила, миссис Смит. Перспектива должна была привести ее в ужас. Но вместо этого ее мысли переключились на Эдварда, ухватились за него с какой-то абсолютно необъяснимой надеждой.

Эдвард… За эту неделю он стал для нее самым близким человеком.

Но завтра все изменится. Завтра она навсегда потеряет его. А без него ее мир станет блеклым и бессмысленным.

Интересно, почему он вызвался провожать Кейт? Джулиана чувствовала, как удушающее чувство ревности подбирается к горлу, тяжелым камнем давит на грудь.

Но, в конце концов, кто она для него? Даже если он проделал весь путь от Индии до Англии в ее обществе, это не значит, что он приехал сюда ради нее. У него есть дела в Лондоне. И, возможно, не только дела, если вспомнить, с какой улыбкой он упоминал о той женщине из гражданской службы. А теперь пошел провожать Кейт. Наверняка он до сих пор с ней.

Перед ее глазами невольно поплыли картинки, подсказывающие, чем Эдвард может заниматься с Кейт…

В этот момент она услышала, как камешек ударился о стекло окна. За ним последовал другой. Джулиану охватил страх. Господи, только не Нил, подумала она. Пожалуйста, Господи…

Она простояла несколько секунд посреди комнаты, сцепив пальцы у груди. Потом решилась подойти к окну, раздвинуть шторы и выглянуть.

Сначала она увидела конец лестницы, упирающейся в карниз окна, а потом Эдварда, стоящего на лестнице. Ее сердце радостно подскочило. Но тут же, вспомнив о Кейт, она помрачнела и сжала губы.

– И какого черта ты здесь делаешь? – гневным шепотом спросила она.

С целеустремленностью голодной пантеры он взобрался по лестнице и оказался перед ней.

– Явился по социальному вызову, – невозмутимо ответил он.

– А ты знаешь, что уже час ночи?

– Самое подходящее время, – усмехнулся он и, забросив ногу, быстро забрался на подоконник, а потом спрыгнул в комнату. – Не будем беспокоить миссис Пибоди.

– Я-то никого не беспокою, – заметила она. – Это ты этим занимаешься.

Он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы.

– Приятно слышать об этом, – пробормотал он.

Она вырвалась и сердито посмотрела на него.

– И где это тебя черти носили? – спросила она сурово.

На его лице появилась мягкая улыбка.

– А ты что, репетируешь роль жены перед свадьбой? – отпарировал он.

Джулиана залилась краской.

– Ты был с Кейт, и вы пили вместе?

Он прошел к кровати, завалился на нее и развязал галстук.

– Ты угадала. Я очень интересно провел вечер. И, поверь, эту девушку не так легко напоить.

Он стащил с себя галстук и повязал его вокруг шеи ее игрушечного медвежонка. Сузив глаза, Джулиана впилась в него взглядом.

– Что ж, если тебе удалось напоить ее, чтобы затащить в постель, то, похоже, она более разборчива, чем я полагала.

– А я полагал, что ты была более женственна, когда встретил тебя, – с насмешкой ответил он и, обняв медвежонка, улегся поудобнее.

Джулиана быстро подошла к кровати.

– Как ты посмел явиться сюда после того, как соблазнил любовницу моего жениха? – гневно прошипела она.

Эдвард прыснул от смеха.

– Ты хоть слышишь, что несешь? – спросил он. – И что ты собираешься делать? Расскажешь Нилу?

– Если нужно будет, расскажу, – холодно сказала она.

Эдвард вздохнул.

– Для образованной девушки, Джулиана, у тебя явно скудное воображение. И к тому же комплекс незащищенности.

– Это у тебя комплекс, – бросила она. – Ты не можешь пропустить ни одной женщины. Удивляюсь, что ты не стал ухаживать за миссис Пибоди.

Он подложил руки под голову и с улыбкой посмотрел на нее.

– Поэтому ты и приковала ее к двери сегодня ночью? Боишься, что я очарую ее?

– А ну-ка убирайся из моей комнаты! Немедленно, – процедила она. – Я не хочу тебя больше видеть. Никогда.

Повисло молчание. Джулиана подошла еще ближе к кровати.

– Эдвард… – тихо позвала она.

Ответа не последовало. Казалось, он заснул. Как он посмел? Она бросилась к кровати и склонилась над ним, собираясь растормошить. Но тут же оказалась в его объятиях.

– Вот так лучше, – сказал он, прижимая ее к себе. – Медвежонок – это хорошо, но, к сожалению, он не такой мягкий. Теперь можно и поспать.

Она яростно оттолкнула его от себя.

– Поспишь в своем доме, подлый извращенец!

– Что я слышу? Какие неприличные слова… – мягко пожурил он ее, целуя в шею.

Несмотря на то, что от него слегка попахивало алкоголем, он был далеко не пьяным.

– А как еще я должна реагировать, – пробормотала она, готовая расплакаться. – Ты предал меня. Как ты мог?

– Невыносимый, – протянул он. – Ты это хотела добавить? Но хочу напомнить тебе, милая, что это ты выходишь замуж.

Джулиана сглотнула комок в горле.

– Я должна выйти замуж за Нила, – сказала она мрачно. – Это связано с честью семьи.

– А я плевать хотел на честь твоей семьи, если тебе ради этого нужно выйти замуж за негодяя Нила.

Он снова притянул ее к себе.

– А почему ты так волнуешься за меня? – спросила она, снова освобождаясь из его объятий.

Он отпустил ее, и, сев на краю кровати, она приложила ладони к пылающим щекам. Эдвард приподнялся на локте и уставился на нее. И только сейчас она осознала, что под почти прозрачной ночной рубашкой у нее ничего нет.

– Уходи, – сказала она, пытаясь прикрыться руками.

Он помолчал, потом тяжело вздохнул и мягко проговорил:

– Джулиана, тебе нужна моя помощь.

– Да. Как лошади – пятая нога, – выпалила она.

Он продолжал смотреть на нее, и его глаза были похожи на глубокие озера под летним небом.

– Доверься мне, – мягко попросил он.

– Лучше я доверюсь Нилу. По крайней мере, он честен, и его намерения ясны.

– Честен? – Он усмехнулся и снова обхватил ее за талию. – Интересно…

– Эдвард, не надо! – взмолилась она.

Но он был неумолим.

– Джулиана, чего он от тебя хочет? – мягко потребовал он.

– Ничего, – бросила она. – Мы просто хотим пожениться.

– Просто пожениться… – повторил он с насмешкой. – Потому что он находит тебя привлекательной?

– Возможно, – пробормотала она.

Он долго смотрел на нее и вдруг тихо спросил:

– Джулиана… Ты… спала с ним?

Ее сердце подпрыгнуло и совершило двойной кульбит.

– Я не обязана отчитываться тебе в этом, – пробормотала она.

Он вздохнул.

– Ты права. Но я вижу ответ в твоих глазах.

На его лице появилось выражение трогательной нежности. У Джулианы сдавило в груди.

– Странно, – продолжал он. – Тебе сколько? Двадцать два?

– Двадцать три, – поправила она.

– Двадцать три. И у тебя до сих пор не было любовника? Почему?

Джулиана молчала, поглаживая узоры на одеяле. Затем осмелилась поднять на него глаза.

– А потому, что я не встретила мужчину, с которым хотела бы иметь близкие отношения, – ответила она тихо.

Он протянул руку и коснулся ее щеки.

– Вот как. А мне тогда в лесу показалось, что…

– Это была ошибка, – перебила она.

– А я думаю, что это было единственное верное решение, которое ты приняла. Жаль, что мы не осуществили его.

Она почувствовала, как к горлу подступают рыдания.

– Какое тебе дело, девственница я или нет? – через силу пробормотала она.

– А такое, что завтра ты можешь оказаться в постели с Нилом.

– Этого не будет, – твердо сказала она. – У нас с ним сделка. Деловой договор. И спать вместе мы не собираемся.

Эдвард иронично усмехнулся.

– Конечно.

– Конечно! – выпалила она. – И нечего усмехаться!

– Я кое-что видел сегодня в саду, – сказал он. – Проснись, Джулиана, твой «честный» Нил нагло шантажирует тебя. Почему ты веришь, что он сдержит свое слово, если вы заключили сделку?

Ее щеки пылали. В груди ныло.

– Потому что у меня нет другого выхода, – мертвым голосом сказала она.

– А ты расскажешь ему о нас? – неожиданно спросил он.

– Ему это не интересно, – с натугой ответила она.

– Не верю. Мне показалось, что его очень даже интересуешь ты. Или, может, твои деньги так привлекают его?

Джулиана опустила голову.

Он притянул ее к себе и просунул руки под ночную рубашку.

– Эдвард, не надо… – прошептала она. – Отпусти меня…

– Это то, что ты скажешь Нилу завтра ночью? – с неумолимой безжалостностью спросил он.

– Я сказала тебе уже, что не собираюсь заниматься с ним любовью, – отрезала она жестко.

– И что он ответил тебе сегодня в саду? – продолжал атаковать он.

– Да! То есть… Нет! Я… – Запнулась она.

Он убрал руки с ее пылающей кожи, и ее мгновенно охватило холодом. Однажды этот холод проберется и в ее сердце…

Он резко встал и достал из внутреннего кармана пиджака конверт. Потом повернулся к ней.

– Почему ты не хочешь сказать мне правду, Джулиана?

– Я не могу, – начала она.

Но его резкий тон заставил ее замолчать.

– Хватит. Или ты думаешь, что я такой же дурак, как Нил?

Джулиана натянула на себя простыню, как будто пыталась защититься от его взгляда. Но он сверлил ее глазами, и, казалось, даже пуленепробиваемый жилет не мог бы помочь ей.

Он швырнул конверт на кровать и сел.

– Ты боишься, что Нил обвинит твоего отца в подделке документов?

Джулиана вздрогнула.

– Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами.

– Ты не самая лучшая на свете лгунья, а значит, и не лучшая юристка.

– Ты не можешь судить о моих деловых способностях! – вспыхнула она.

В его глазах появился насмешливый блеск.

– Ты забралась в Гималаи, чтобы осчастливить бедного отшельника вестью о наследстве. Но при этом понятия не имела, что это было за наследство.

– Ладно-ладно, хватит об этом, – быстро вставила она. – Знаю, что я выглядела глупо, но я была дико напряжена.

Он кивнул.

– Я понял это, когда тебе приснился кошмар. И тогда я залез в твою сумку и нашел бумаги. И не только те, в которых говорилось о наследстве. Там были также бумаги, которые свидетельствовали о том, что твой отец подделал документы одной из своих клиенток.

Джулиана поникла.

– Ты знаешь?.. – пробормотала она.

– Да. И я сделал с них копии, чтобы получше изучить, когда ты не будешь прыгать вокруг и твердить, что это не мое дело.

– Это так и есть, – сказала она, потянувшись к конверту.

– А вот здесь ты не права. Твой отец подготовил мои документы. Как я могу быть уверен, что он не подделал их тоже?

– Это все, что тебя интересует? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Нет. Еще меня интересует честность в делах.

– Что ж, тогда поищи ее в другом месте! – с обидой выкрикнула она.

– Тише, Джулиана. Ты хочешь, чтобы все сбежались сюда?

– А мне плевать. Я не делаю ничего дурного.

Он вызывающе улыбнулся ей.

– А если я сейчас затащу тебя в постель? И предварительно избавлюсь от одежды. Как ты объяснишь это своим близким?

– Ты не посмеешь, – прошипела она.

– Но я уже снял галстук и пиджак. Что помешает мне снять рубашку и брюки?

Она нервно вздохнула.

– Эдвард, прошу тебя…

Он посмотрел в ее полные страха глаза.

– Прости, – мягко сказал он. – Только в это дело вовлечено гораздо больше людей. Ты не одна.

Она скрестила руки на груди.

– Сэр Уильям был другом моего отца, – проговорила она наконец. – Ты считаешь его пьяницей… Это правда, он любил выпить. Но он был хорошим человеком…

Эдвард пожал плечами.

– Возможно, моя мать слегка преувеличивала. Так что прошу прощения, если был резок в характеристике своего дяди.

– И я уверена, что его завещание было составлено правильно, – продолжала она горячо. – Я не могу поверить, что мой отец мог украсть что-то у той женщины или у сэра Уильяма… или у кого-то другого… Я просто ничего не могу доказать. Но не могу допустить, чтобы об этих документах стало известно. Отец не сможет перенести еще одного сердечного приступа. Он убьет его.

Эдвард пристально посмотрел на нее.

– И чтобы спасти его, ты готова пожертвовать своей жизнью?

Она молча кивнула.

– А ты представляешь свою жизнь с негодяем Нилом?

– Ему нужны только мои деньги, – неуверенно пробормотала Джулиана. – Через два года доверительный фонд перейдет в мои руки. И это все, что ему нужно. Он сможет зажить счастливой и обеспеченной жизнью. – Она усмехнулась. – И я уверена, что, как только Нил доберется до фонда, он даст мне развод.

– Что ж, для женщины, которую загнали в угол, ты неплохо все продумала, – сказал Эдвард, вставая с кровати. – Но, черт побери, я не собираюсь торчать здесь всю ночь и говорить о Ниле. Где твой чемодан?

– Что? – Она удивленно вытаращила глаза.

Он пожал плечами.

– Хотя… Будет трудно спускаться по лестнице с чемоданом. Тогда найди пластиковый пакет и положи в него самые необходимые вещи.

Она продолжала молча смотреть на него.

– Джулиана, я не хочу, чтобы ты оставалась здесь, где он может достать тебя.

– Но я завтра выхожу за него замуж, – возразила она.

– Я в этом не уверен. А теперь оденься и собери нужные вещи. Или ты собираешься выйти на улицу в ночной рубашке?

– Я никуда с тобой не пойду, – заявила она.

Он сделал к ней шаг, и она вмиг сообразила, что возражать ему бесполезно. Схватив с кресла одежду, она скрылась в ванной.

– Все это ужасно глупо, – сказала Джулиана спустя пятнадцать минут, когда сидела на подоконнике, пытаясь не смотреть вниз.

– Менее глупо, чем выходить замуж за человека, который шантажирует тебя, – спокойно ответил Эдвард.

– Я боюсь высоты, – добавила она.

– И поэтому пыталась прыгнуть с обрыва? Помнишь?

Она вспомнила, и у нее перехватило дыхание.

– Знаешь, Эдвард, ты не должен делать это ради меня, – сказала она мягко. – Ты мог бы уйти и забыть обо мне.

Он бесстрастно посмотрел на нее.

– Вся беда в том, что у меня хорошая память.

Она вздохнула.

– Все равно побег ничего не решит, – сказала она.

– Правда? – спросил он. – Жаль, что ты об этом не знала, когда сбежала от Нила в Индию.

Джулиана покраснела, но ничего не ответила.

– Мы не сбегаем, – заверил ее он. – Я просто беру тебя под защиту – до тех пор, пока не разберусь в этом деле.

Ее сердце радостно подскочило. Но тут же она беспомощно пожала плечами.

– Но что можно сделать за такой короткий срок?

– Я над этим работаю, – твердо ответил он. – А теперь давай, спускайся наконец по этой лестнице.

Она еще раз заглянула ему в глаза и, не говоря больше ни слова, спустилась по лестнице и спрыгнула на землю.

Ночь была тихой. Прохладный воздух пах свежей травой. Полная луна висела на синем бархате неба, освещая им путь, и в сердце Джулианы рождалась надежда…

Они шли молча. Недалеко от дома Эдварда Джулиана вдруг остановилась и засмеялась. Эдвард остановился рядом и заглянул ей в лицо.

– Что? Что так развеселило тебя вдруг? – спросил он.

– Ничего особенного. Просто, когда я встретила Нила, он показался мне очень милым. А когда встретила тебя… – Она усмехнулась.

– И что же? Когда встретила меня…

– Я думала, что ты ужасно самонадеянный, бестактный и грубый. Знаешь, когда ты вылил на меня кувшин воды в то утро, я думала, что задушу тебя от злости.

– Лучше бы ты задушила Нила, – сказал он. – Удивляюсь, что ты носила в сумочке его фотографию. Это похоже на извращение.

Они подошли к дому, и Эдвард полез в карман за ключом.

– Конечно, я извращенка, – сказала она весело. – В ночь перед свадьбой я сбегаю из дома с другим мужчиной.

Он открыл дверь, потом повернулся к ней.

– Это и будет твоя брачная ночь, – сказал он нежно и взял ее за руку.

Джулиана содрогнулась. С замершим сердцем она последовала за ним в дом. Они поднялись на второй этаж и остановились перед дверью его спальни. Он притянул ее к себе.

– С тех пор, как мы встретились, я постоянно думаю о тебе. Я вижу перед собой твое лицо, слышу твой смех, помню, как ты злишься. Я просто не могу выбросить тебя из головы. Ты живешь во мне постоянно, как часть меня…

Он подхватил ее на руки, толкнул коленом дверь спальни, внес ее и положил на кровать, залитую лунным светом.

– Ты моя, – сказал он, ложась рядом с ней. – И я никому тебя не отдам.

О, как ей хотелось ему верить! Ослепленная счастьем, она протянула руки к нему и провела пальцами по пуговицам его рубахи. Он нежно погладил ее по голове, а потом, поймав ее пальцы, сжал их и сам быстро расстегнул пуговицы и сбросил рубаху.

А потом стал раздевать ее.

– Это неправильно, – задыхаясь, пробормотала она.

– Почему? – тихо спросил он.

– Потому что слишком хорошо…

Она обвила руками его шею, потом стала поглаживать сильную спину. Он покрывал мелкими поцелуями ее лицо и шею, и она блаженно вздрагивала. И вдруг замерла.

– Может, это все и неправильно, – проговорила она шепотом. – Но я никогда не смогу испытывать то же самое с другим мужчиной. И знаешь… – Она сделала паузу, переводя дыхание. – …мне не важно, есть ли у тебя другая женщина…

Он поднес ее пальцы к губам, поцеловал один за другим.

– Ты у меня единственная, Джулиана. Об остальном я расскажу тебе позже, не сейчас.

Он взял в ладони ее полные, мягкие груди. Она, задыхаясь, откинулась на подушку.

– Ты у меня единственная, – повторил он.

Его пальцы скользнули по ее горячему, жаждущему ласк телу. Она прогнулась и принялась поглаживать его грудь. Ей так хотелось подарить ему наслаждение, но она не знала, как это сделать.

– Эдвард, – прошептала она. – Я никогда раньше…

– Я знаю, милая, – тихо проговорил он. – Знаю…

Она посмотрела на него затуманенными от страсти глазами, не в состоянии сказать что-либо, и притянула к себе жадно, нетерпеливо, отчаянно. А потом словно огромная волна подхватила их, не оставляя ни единой мысли в голове, замещая разум чувствами. И только когда короткий вскрик вырвался из ее груди, она осознала, что теперь он с ней полностью, он в ней…

10

Джулиана проснулась и, блаженно вздохнув, перевернулась на другой бок с надеждой прильнуть к Эдварду, обвить его руками, подарить нежный утренний поцелуй.

Но постель рядом с ней была пуста и холодна.

Рассеянно пригладив волосы, она приподнялась и прислушалась. Может, он на кухне варит кофе?

Воспоминание о прошлой ночи окатило ее волной неги. Сладкое томление разливалось по телу. Эдвард. Любимый. Он подарил ей то, чего она так долго ждала. Он стал ее первым мужчиной.

Только где же он? В огромном старом доме царила тишина.

Обернувшись простыней, она встала, подошла к двери, открыла ее и негромко позвала его. Он не ответил. Закрыв дверь, она подошла к окну, решив, что он, возможно, во дворе. Но во дворе тоже было пусто. Зато она увидела вдалеке навес с украшенными стойками, раскинутый над садом ее дома, подготовленный для приема гостей в день свадьбы. Ее свадьбы.

При этой мысли она содрогнулась. По телу пробежал холодок. Эдвард. Он обещал помочь ей. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы предотвратить эту свадьбу, доказать невиновность ее отца. Но почему он не сказал, что делать ей? Как ей вести себя? Вернуться домой или ждать его здесь, в его доме?

На часах было одиннадцать. Если Эдвард не совершит чудо, как он обещал, то через три часа ее поведут к алтарю.

Она собрала с пола свою одежду, прислушиваясь к каждому шороху. Но до ее слуха доносились только беззаботное пение птиц и звон церковных колоколов. Колокола звонили настойчиво и зловеще, как будто напоминая ей о том, что через несколько часов будут оповещать мир о ее бракосочетании с Нилом.

Медленно натягивая на себя одежду, она пыталась оттянуть время, надеясь на появление Эдварда с радостной новостью.

Но время шло, а Эдвард не появлялся. Что же ей делать? Ждать дольше она не может. Ее родители переполошатся, если она не появится дома до полудня.

А может, она напрасно надеется, что Эдвард освободит ее? Может, он просто воспользовался случаем затащить ее в постель? Может, ему ничего больше от нее не нужно? Он сказал вчера, что хочет ее, что она единственная у него. Но он не сказал, что любит ее, не сказал, что хочет жениться на ней.

Она тряхнула головой. Нет, этого можно было ожидать от Нила, но не от Эдварда. Эдвард – другой. Он не мог бросить ее, проведя с ней одну ночь. И какую ночь!

На глаза навернулись слезы. Что же ей делать?

Она спустилась во двор и проверила гараж. Машины, которую Эдвард нанял в аэропорту, не было. Он уехал на ней. Что ж, ей ничего не остается делать, как вернуться домой и приготовиться к свадьбе. Если она этого не сделает, Нил покажет документы полиции. Ей страшно было думать, что будет тогда с ее отцом.

Она вернулась в дом и остановилась в гостиной, внезапно вспомнив, что Нил говорил ей вчера об Эдварде. О женщинах, которые охотились за ним. Возможно, Нил в этот раз не соврал. Она вчера сама могла убедиться в этом, видя, как легко Эдвард сумел увлечь Кейт…

Она еще раз посмотрела на часы. Двенадцать. Что ж, пора что-то предпринимать, хочется ей этого или нет.

У нее сжалось сердце при воспоминании о тех нежных словах, которые Эдвард шептал ей ночью, безустанно лаская ее, прижимая к себе так, будто вовеки не хотел расставаться с ней…

Может, он говорил ей все те слова, только чтобы переспать с ней? Может, теперь эти слова утратили смысл для него? Может, теперь ему наплевать, что будет с ней дальше?

Слезы внезапно хлынули из глаз. От отчаяния и боли ей хотелось закричать. Но, крепко сжав губы, она подавила крик. Итак, она должна вернуться и выполнить обещание, данное Нилу.

Она вышла из дома, захлопнув за собой дверь. В этот момент в окно спальни, где она провела с Эдвардом свою первую ночь любви, ворвался легкий ветерок и подхватил с подушки небольшой клочок бумаги, на котором рукой Эдварда было что-то написано.

– Девочка моя! Где ты была? – воскликнула Сибилла Кент, как только Джулиана вошла в гостиную.

– Это долгая история, мама, – пробормотала Джулиана, устало опускаясь в кресло.

Мать изумленно смотрела на нее.

– Я стучала в дверь твоей спальни, но она оказалась запертой.

– Правда? – притворно удивилась Джулиана. – Наверное, сама как-то захлопнулась. Я сегодня рано встала и пошла погулять. Не могла больше заснуть.

– Тебе нужно позавтракать, а потом начать готовиться к церемонии, – заботливо сказала мать.

Джулиана вздохнула.

– Что-то не хочется есть, – проговорила она равнодушно.

Мать понимающе улыбнулась.

– Это нервы, девочка. После свадьбы все будет по-другому.

– Возможно.

– Нил звонил.

Мать посмотрела на нее, видимо, ожидая воодушевления от этого сообщения.

– Правда? – безучастно спросила она.

Мать кивнула.

– Он был очень веселым. Он подвезет Кейт к началу церемонии, что очень мило с его стороны, если вспомнить, сколько других хлопот лежит на его плечах сегодня.

Джулиана открыла рот.

– Кейт? – переспросила она.

– Да, девочка. Что-то не так? Мне кажется, они живут рядом.

Мать пристально посмотрела ей в глаза. Джулиана почувствовала, что ей становится дурно. Она не знала, что Кейт тоже будет на свадьбе. Это слишком.

– Конечно, – пробормотала она через силу.

– Когда я сказала Нилу, что ты еще спишь, он сказал, что между вами есть маленький секрет и если я напомню тебе о нем, ты живо вскочишь с постели.

Мать с улыбкой посмотрела на нее, пытаясь подбодрить. Но Джулиана только внутренне содрогнулась от ужаса, потом собралась с силами и ответила на улыбку матери.

– Мама, а Эдвард не звонил? – неожиданно спросила она, цепляясь за последнюю надежду.

– Эдвард? – удивилась она. – Нет, не звонил. Он ведь говорил, что не сможет быть на свадьбе. Или ты забыла? Очень жаль, однако. Возможно, сейчас он летит обратно в Индию… – Сибилла замолчала, заметив в глазах дочери слезы. – Ох, доченька. Прости, если я была нечувствительна и бестактна. Мы обе нервничаем, и я начинаю болтать что-то совсем ненужное. Прости меня. Мне показалось, что Эдвард Гарвин не понравился тебе…

– Не нужно извиняться, мама, – натянуто сказала Джулиана. – Ты права, мы обе – просто комки нервов. И насчет Эдварда ты тоже права. Да, он абсолютно не нравится мне… Пойду готовиться к венчанию, – тихо уронила она перед тем, как покинуть гостиную.

Платье было холодным, как кожа змеи, когда Джулиана натягивала его на себя. Мать помогла ей справиться с молнией и надела на нее фату.

Джулиана посмотрела на своих кузин, сидящих в креслах.

– Готовы? – спросила она их, пытаясь улыбнуться.

– Готовы, – ответила пятнадцатилетняя Сью. – А ты?

– О чем ты? – спросила Джулиана.

Кузины переглянулись.

– Просто, – начала вторая из них, Уэнди, – если сказать честно, ты не выглядишь счастливой.

– Я ужасно нервничаю, вот и все, – сказала Джулиана.

Расстояние от дома до церкви было коротким, и обычно Джулиана проходила его пешком.

– Глупо было заказывать машину, папа, – сказала она отцу. – Мы приедем в церковь слишком рано.

Мать погладила ее по руке.

– Нет, девочка, мы прибудем туда как раз к началу церемонии. Водитель покатает нас немного, чтобы ты могла успокоиться. Приободрись и перестань так волноваться. Посмотри, как сияет солнце, как зеленеет трава…

Джулиана через силу улыбнулась, кивнула и забралась в машину. Эх, сколько бы они ни колесили, в конце концов все закончится тем, что она выйдет замуж за человека, которого ненавидит. А между тем тот, кого она любит…

Она заморгала, пытаясь сдержать слезы. Эдвард исчез. И она должна смириться с этим. Он взял то, что хотел, и бросил ее.

– Ну вот, мы почти прибыли, – сказал отец, с тревогой вглядываясь в лицо дочери. – Доченька, скажи, тебя что-то беспокоит? Может, ты хочешь чем-то поделиться?

Джулиана напряглась.

– Не знаю. Может, ты подскажешь? – натянуто спросила она.

Отец вздохнул.

– Послушай, Джулиана, если ты не хочешь выходить замуж, все можно отменить. Еще не поздно.

– Нет, папа! – выпалила она. – Я не могу отказаться от свадьбы, зная, сколько хлопот вам доставили приготовления к ней.

Отец пристально посмотрел ей в глаза.

– Мы не станем осуждать тебя. Все, чего мы хотим, это чтобы ты была счастлива.

Джулиана посмотрела на отца. Он сумел поправиться после приступа и теперь хорошо выглядит. Нет, она не может рисковать его здоровьем и жизнью.

– Я в полном порядке, – сказала она. – Правда.

Отец кивнул, но по его лицу было видно, что ее слова не убедили его.

– Может, теперь некстати вспоминать Эдварда, – сказал он. – Но мне показалось… и матери тоже, что вы с Эдвардом…

– Папа, – перебила его Джулиана. – Теперь и вправду не время вспоминать Эдварда. Мы… – В этот момент машина плавно затормозила. – В общем, нам пора, – уверенно закончила она.

Отец тяжело вздохнул, выбрался из машины и подал ей руку. Небольшая группа любопытных при виде Джулианы вдохновенно ахнула. Сью и Уэнди бросились поправлять ее платье и фату. Джулиана огляделась. Эдварда нигде не было.

Натянув на лицо улыбку, она взяла отца под руку, и они вошли в церковь. Органист заиграл свадебный марш. Путь до алтаря показался ей мучительно долгим, но даже теперь, идя по церковному проходу невестой Нила, она продолжала искать глазами Эдварда. Но его не было.

Нил поднялся и стоял, дожидаясь, пока она подойдет к нему. Джулиана знала, что выхода у нее нет.

Церемония началась, но слова священника пусто звучали в воздухе, как будто он говорил на незнакомом языке. Рука Нила была холодной, и она инстинктивно отдернула свою руку. Они заключили сделку, но это не значит, что между ними будет какой-либо личный контакт.

Собравшиеся заметили этот странный жест – по рядам пробежал удивленный вздох. Джулиана знала, что Нил мечет на нее гневные взгляды, но оставалась абсолютно безразличной, заняв свое внимание чтением мемориальной надписи на камне.

Потом прозвучали слова молитвы, заиграл гимн. Джулиана пыталась петь вместе со всеми, но обнаружила, что только беззвучно шевелит губами. После гимна священник обратился к ним со свадебной речью, и, наконец, прозвучали слова:

– Если кому-то из присутствующих известна причина, по которой эта пара не может сочетаться в браке, пусть встанет и говорит. В противном случае ему придется навеки хранить об этом молчание.

Священник выждал положенную паузу и собирался продолжить церемонию, когда на всю церковь раздался голос, который Джулиане был хорошо знаком.

– Мне известна причина, по которой эта пара не может сочетаться в браке!

Джулиана, с замершим сердцем, обернулась и увидела высокую фигуру Эдварда, застывшую в дверях церкви. Он медленно пошел по проходу, остановился рядом с ней и посмотрел ей в глаза. Его лицо было гневным.

– Почему ты не осталась в доме, как я просил тебя? – прорычал он.

– Потому что у меня было неотложное дело! – выпалила она.

Эдвард усмехнулся.

– Что ж, я отменяю его.

Священник поспешно вмешался в их препирательства.

– Мистер, вы хотите сказать, что знаете причину, по которой этот брак не может быть заключен? – спросил он изумленно.

– Вы чертовски правы, – ответил Эдвард.

Нил, бледный как смерть, открыл рот, чтобы что-то сказать, но священник поднял руку, заставляя его молчать.

– Итак, мистер, – обратился священник к Эдварду. – Назовите эту причину.

– Этих причин несколько, – начал Эдвард. – Во-первых, – он кивнул в сторону Нила, – мистер Нил Смит уже женат.

По рядам прокатилось эхо шепотов и вздохов.

– Это ложь, – прошипел Нил.

Эдвард глянул на него.

– Не думаю. У меня в кармане лежит твой брачный сертификат. И нигде нет записи о разводе. Если этого мало, то здесь находится твоя жена…

Нил молчал.

– Это правда! – раздался женский голос.

По рядам снова прокатился изумленный вздох, а затем в напряженной тишине послышался стук каблучков. Присутствующие, затаив дыхание, наблюдали, как Кейт шагает по проходу к алтарю.

– Это правда, – повторила Кейт. – Этот мужчина – мой муж. Мы женаты пять лет.

Лицо Нила стало землистого цвета. Он оглянулся, будто собирался броситься наутек, но отец Джулианы подошел к нему и взял за плечо.

– Кажется, нам нужно поговорить, – сказал он и, кивнув священнику, повел Нила и Кейт к хорам.

Эдвард проводил их взглядом и повернулся к Джулиане.

– А что касается подделки документов, никто в твоей семье никогда ничего подобного не совершал, – тихо сказал он.

Джулиана бросилась ему на шею.

– О, Эдвард, я так люблю тебя!

Он широко улыбнулся и поднял фату, скрывающую ее лицо.

– В таком случае мне осталось только поцеловать невесту.

– Скажи еще раз, что ты сделал? – спросила Джулиана.

Эдвард пожал плечами.

– Ничего особенного. Подумаешь, немножко нарушил законы.

– Немножко нарушил. – Она усмехнулась. – Лучше скажи, что просто переступил через них. Ты знаешь, как важно хранить тайну в делах между клиентом и юристом?

– А ты предпочла бы, чтобы я оставался верен законам и наблюдал со стороны, как ты выходишь замуж за Нила?

Она опустилась на пол возле низкого окна его спальни и посмотрела в сторону родительского дома. Навес в саду убрали еще три дня назад, и теперь на его месте была лишь вытоптанная трава.

– Знаешь, я застала вчера свою мать поющей, когда она упаковывала свадебные подарки, чтобы отправить их обратно, – сказала она. – Представляешь?

На губах Эдварда появилась улыбка.

– Не могу осуждать ее за это, – ответил он.

Джулиана снова повернулась к нему, не в силах успокоиться после того, что он только что рассказал ей.

– И все же у меня не укладывается в голове, – сказала она со вздохом. – Как ты мог прийти в офис, стащить адрес той женщины, которую отец якобы обманул? А потом отправиться к ней домой. Невероятно…

– Я не стащил его, – пояснил он. – Я только слегка надавил на секретаршу, и она сама дала мне его.

– Но как ты это сделал?

Эдвард уселся на пол рядом с ней и положил руку ей на плечо.

– Всё просто. У меня здесь много деловых знакомых. С их помощью я нашел людей, которые связаны и с нашими шантажистами. Так что над этим работала целая команда. – Он глубоко вздохнул. – Представляешь, когда я показал полиции документы, которые тебе подсунул Нил, они выяснили, что уже однажды имели с ним дело. Это было давно. Нила погубила жадность. Он годами доил несколько мелких фондов, постоянно переставляя фигуры, чтобы никто не заметил. А потом решил поймать крупную рыбку…

– Но как он смог повесить обвинения на моего отца? – спросила заинтригованная Джулиана.

Эдвард пожал плечами.

– Это было не очень трудно сделать. Та клиентка действительно была обманута. Только не твоим отцом, а самим Нилом, который представился его именем и подделал его подпись.

Джулиана покачала головой. Все теперь стало ясно как день. Но ее беспокоил еще один вопрос. Она слегка отстранилась от него и заглянула в глаза.

– Эдвард?

– Что?

Она перевела дыхание и, набравшись храбрости, решилась.

– И все же ты не рассказал мне, кто эта женщина из гражданской службы, с которой ты встречался?

Эдвард засмеялся и нежно провел пальцами по ее щеке.

– Ее зовут Николь. У нее ум, как стальное заграждение, и она работает в здании Святой Катерины.

Джулиана начала догадываться.

– Это там, где хранят все записи о рождении, смерти и браке?

Он кивнул.

– Так вот. В полицейских архивах нашлись записи о том, что Нил и Кейт – муж и жена. А также и о том, что за ними водятся некоторые грешки в шантаже. Но там не было сертификата об их разводе. Итак, в ночь перед свадьбой я напоил Кейт и стал раскручивать ее. Она подтвердила, что они расписаны. Они живут отдельно, чтобы скрывать свой брак и обделывать вместе делишки. Но, несмотря на страсть к деньгам, Кейт страдала от того, что Нил женится на тебе. Поэтому она и согласилась свидетельствовать против него.

Джулиана нахмурилась.

– Но почему ты не сказал мне об этом раньше? Я бы тогда осталась здесь ждать тебя.

– О чем я и попросил тебя в своей записке, которую ты почему-то не прочла.

– Ты должен был все мне рассказать, а не писать какие-то невнятные записки! – вспылила Джулиана.

– Я не хотел обнадеживать тебя преждевременно. У меня не было всех нужных документов, и все могло еще обломиться, – пояснил он. – Но я не допустил бы, чтобы ты вышла за Нила. – Он пожал плечами и вздохнул. – Я надеялся, что успею к началу церемонии, но застрял в проклятой пробке. Вот тогда-то мне показалось, что всему конец…

Джулиана положила голову ему на плечо.

– А оказалось, что только начало, – блаженно прошептала она.

Эпилог

– Ну вот, Эдвард Гарвин, наконец-то мы дома, – сказала Джулиана, опускаясь на ступеньку веранды и обводя очарованным взглядом гряду подпирающих небо вершин.

– И как ты чувствуешь себя, вернувшись сюда, миссис Гарвин? – спросил он с усмешкой.

Она улыбнулась ему.

– Потрясающе. Так же потрясающе, как сознавать, что мне не нужно выходить за Нила и что мой отец не виновен в подделке документов.

Он взял жену за руки, помог встать и подвел к двери дома.

У порога он обнял ее и притянул к себе.

– Я люблю тебя, Джулиана Гарвин, – сказал он, нежно целуя ее. – И, похоже, полюбил в тот момент, когда ты впервые вошла в этот дом и тут же чуть не заставила меня вышвырнуть тебя из него.

Она засмеялась.

– Кстати, мы забыли поблагодарить Нила за то, что он помог нам встретиться.

– Не думаю, что он был бы рад увидеть нас в том месте, где сейчас находится. – Он прижал ее к себе так, что она прогнулась в его руках. – А теперь, Джулиана, давай договоримся…

Откинув голову, она расхохоталась.

– Опять предлагаешь сделку?

– Да. И очень серьезную, – прошептал он, снова склоняясь к ее губам. – Если вдруг между нами возникнет спор или ссора, обещай, что не будешь пытаться сбежать куда-нибудь. Идет?

Джулиана посмотрела на него невинными глазами.

– И о чем, интересно, мы можем спорить? – спросила она.

Он открыл дверь, потом ловко подхватил ее на руки.

– Как о чем? Например, о ведении домашнего хозяйства…