Лора Брантуэйт
Сумасшедшее сафари
1
Рим лежал у их ног, подернутый лиловато-розовой дымкой. Закат был странным: фиалковые тона неба напоминали о сентябрьских вечерах, но раскаленный докрасна солнечный диск был так велик, как бывает только на исходе июня. Мрамор террасы, расположенной на солнечной стороне дома, испускал сейчас тепло, накопленное за день, и ноги в тонких кожаных сандалиях не зябли.
Но по смуглым плечам, изящным рукам и высокой груди Валерии пробегал холодок, не имеющий ничего общего с легкими движениями вечернего ветра. Она пристально смотрела на Ливия Марка, ловя каждое его движение. Она смотрела на того, кого через несколько часов должна была потерять.
– Я вернусь, Валерия. Обещаю тебе. – Его губы двигались необычайно медленно, а голос лился будто с самого неба.
– Да. Мой брат тоже обещал, но боги забрали его душу.
– Сила моей любви к тебе превзойдет их волю.
– Не богохульствуй. – Валерия прижала подушечки пальцев к губам своего жениха.
– Не сомневайся во мне. – И он поцеловал ее пылко и требовательно.
Дверь скрипнула. В структуре мироздания ширилась брешь. И сквозь нее упрямо и въедливо просочились слова:
– Мисс Коллинз…
Какая еще Коллинз? – задала себе вопрос Валерия и, тихо охнув, растворилась в потоке прерванного сна.
– Да? – Сандра частенько засыпала на работе, и от этого выработалась привычка бодро и четко отвечать на любые вопросы и телефонные звонки. Главное – сделать вид, будто все идет как положено.
И не позволять совести измываться над тобой. Сама Сандра не слишком обижалась бы на нерадивую сотрудницу, потому что умиротворяющий душу труд библиотекаря дает сколько угодно времени для чтения, самообразования – и ровно столько же для фантазирования, переходящего в почти полноценный сон.
– Мисс Коллинз, мне нужны вот эти книги! И еще что-нибудь… толковое по микробиологии.
Протирание очков дало несколько спасительных секунд. Сандре наконец-то удалось сфокусировать взгляд на девушке, протягивающей ей распечатку из каталога.
Ну почему меня все знают, а я никого? – тоскливо подумала Сандра.
Вопрос к небесам остался без ответа. Со стороны неба. Сознание же подкинуло идею касательно того, что она, как и все библиотекари, носит бедж с указанием фамилии и должности: младший библиотекарь.
Конечно, младший! А на что я могу рассчитывать, будучи едва старше студентов, которые сюда приходят? – не унывала Сандра.
– Давайте посмотрим, мисс… – Сандре не удалось вспомнить имени посетительницы, да и не очень-то хотелось: какая-то заносчивая девчонка с претенциозной, по-голливудски белокурой прической и ультракороткой юбкой. Наверняка учится без стипендии, а ее родители платят кучу денег за образование дочурки. Такие нечасто заглядывают в библиотеку университета.
От книжных стеллажей как всегда пахло пылью. Сандру это удивляло: ну откуда берется пыль, даже если книги совсем новые? Можно взять здесь книгу, раскрыть ее и ощутить запах типографской краски. Сквозь запах книжной пыли, разумеется.
Из восьми томов, заказанных блондинкой (и что только эта звезда будет делать с таким кладезем науки?!), шесть нашлись без проблем, а вот два куда-то подевались. Шифры и реальность упрямо расходились: первые утверждали, что искомые книги обязаны быть в разделе В7, на полках согласно алфавиту, но в этих местах даже не было пустующих ячеек.
Опять Мэтт что-то напутал с электронным каталогом!
Даже рейд на самые верхние полки, осуществленный с помощью стремянки, не прояснил ситуацию. Чтобы немного отвлечь студентку, Сандра углубилась в ряды стеллажей и в одном из закоулков книжного царства сгрузила на тележку шесть справочников и пособий по микробиологии.
Пусть девочка учится!
– Манфред и Белони выданы, мисс, – недрогнувшим голосом объявила Сандра девушке, заметно погрустневшей при виде двух немаленьких стопок, которые тут же перекочевали ей в руки.
– Да. Понимаю. Спасибо. – Девица зашагала прочь.
Сандра сохранила на компьютере ее данные, считанные с пластикового читательского билета, и быстро набрала несколько цифр на панели внутреннего телефона. Конечно же ей не ответили. Мэтт вообще с крайней степенью презрения относился к звонкам служебного телефона, чем вызывал особенную нежность у коллег, которые в нем время от времени остро нуждались. Поэтому номер его сотового сотрудники библиотеки могли дарить друг другу на праздники в качестве дорогого подарка.
Сандра очень гордилась тем, что телефон этого несносного мальчишки попал к ней, что называется, из первых рук. И на ее звонки даже по большей части отвечали.
Вот и сейчас всего-то после девяти гудков в трубке раздалось заспанное:
– Привет, что случилось?
Качество звучания и особые интонации вовсе не свидетельствовали о том, что Мэттью Эльфман спал. В отличие от Сандры, с которой некоторые знакомые умудрялись разговаривать, не будя ее и не веря потом, что весь разговор она проспала, бодро и к месту отвечая «да» и «непременно», Мэтт обладал прямо противоположным качеством: по телефону его голос звучал всегда хрипло, тягуче и немножко возмущенно. Как будто его владельцу позвонили часа в четыре утра, когда все честные люди должны спать!
– А с чего ты взял, что у меня что-то случилось? – Сандра пошла в контратаку.
– Потому что, если ничего не случилось, ты звонишь мне после семи. Статистика. – Сандра ярко представила, как Мэтт осклабился. Судя по помехам, он находился сейчас в подвале, в книгохранилище.
– Ладно, дорогой компьютерный гений, признавайся: куда ты подевал Манфреда и Белони?
– Впервые слышу. Ты что, подозреваешь меня в каком-то зверском убийстве? – У семнадцатилетнего компьютерного мага была неподражаемая манера шутить.
– Отнюдь. Всего лишь в обычном для тебя халатном отношении к делу. «Морфология высших грибов» и «Теории происхождения жизни на Земле», – Сандра сверилась с распечаткой, – их шифры дублируют…
– Все, понял, признаю, не обновил файлы по этому подкаталогу.
– Мэтт?!
– Высоко лезть пришлось? – сочувственно поинтересовался Мэтт, проигнорировав угрожающую тональность восклицания Сандры.
– Мэтт!
– Ладно, к вечеру исправлю. Ой нет, завтра, этот диск у меня дома…
Сандра ударила большим пальцем по кнопке отказа.
– Кретин! Нахальный кретин! – Произнести такое в ухо приятелю у Сандры не хватило решимости.
Мэтт кретином, конечно, не был. В свои семнадцать лет он с успехом справлялся с работой единственного (!) системного администратора огромного базового подразделения Бостонского гуманитарного университета. Попал он сюда совершенно случайно: прогуливал школу теплым весенним днем и от нечего делать зашел в библиотеку, где седеющие дамы из старшего поколения сотрудников мучительно медленно пытались понять, чего же именно требует от них «зависающий» компьютер, который по распоряжению ректора нужно было срочно освоить и начать компьютеризацию каталогов.
Мэтт, на самом деле бывший не просто разгильдяем, а самым ленивым из всех вундеркиндов новейшего времени, удовлетворил запросы железного монстра в течение двух минут, зачаровал пожилых интеллектуалок старой закалки быстротой движения пальцев над клавиатурой, обаял начальника подразделения, уничтожив вручную несколько вирусов и небрежно предложив свою помощь по обслуживанию электронных систем в дальнейшем. Никто не смог ему отказать.
И Мэтт остался в университете. Школу он окончил с отвратительным аттестатом (в принципе он мог это сделать и на более высоком уровне еще лет пять назад). Весь штат библиотеки чуть ли не на коленях умолял его поступить в университет и прочил ему высшую правительственную стипендию. Многие компании с радостью подписали бы с ним контракт на будущее и оплатили бы ему учебу. Но что поделать, если человеку это не нужно?
То ли у матери-хиппи, то ли у любимого, но спивающегося дяди Мэтт научился бесконечно ценить свои желания и побуждения и не тратить свою жизнь на то, чего ему не хотелось в данный момент. Он жил свободным и независимым от всего остального мира, как маленький гордый кот, который гуляет сам по себе… Он ходил на работу, когда ему этого хотелось, и работал так, как ему хотелось. Невозможно было остановить движение его воли, и невозможно было заставить его чем-то заниматься против этой самой воли. Мэтт был велик и целен. Его нехитрой, ясной, как течение реки, философии и умению жить в полной гармонии с ней завидовали десятки людей, обремененных бесконечным множеством социальных обязательств, которые они на себя приняли и которым не могли противоречить.
Одной из излюбленных тем для разговоров в библиотеке была судьба Мэтта, и женщины гадали, кем же вырастет этот парень: гением, ничего не добившимся неудачником или и тем и другим… Сандра поначалу жарко спорила с кандидатами на роль строгих «мамочек» Мэтта, доказывая, что мальчишка гениален, и талант выведет его в правильное русло, и не нужны ему судьи и чужая опека, а потом стала избегать этих дискуссий: как же можно говорить о нем так, будто он еще не сформировавшаяся личность?! Этот человек, наверное, навсегда сохранит способность быть свободным и счастливым. В отличие от всех тех, кто твердо знает, что «лучшее начало пути – это университет, он открывает большие возможности…».
– Большие возможности, большие возможности… – Сандра скорчила рожицу и передразнила умудренных опытом дам, которые уже много лет не могут себе позволить даже такой маленькой роскоши, как поехать на пикник, скажем, в понедельник. Она и не заметила, как ее мысленный диалог перерос в озвученный монолог.
– А? – полюбопытствовал от двери Мэтт, имевший привычку входить очень-очень тихо.
– Какая честь, сударь, наблюдать ваше появление так скоро! – Сандра сделала движение рукой, имитируя кокетливый взмах веера, и украдкой спрятала в ящик стола томик Катулла: еще засмеет…
– Ах, не стоит, моя госпожа… – Мэтт склонился в таком же шутливом реверансе.
Сандра с улыбкой посмотрела на угловатые мальчишеские плечи, длинные русые волосы, зачесанные набок, и подумала, что, когда ей было шестнадцать, мальчишки вокруг были совсем другими.
– Вот, взгляни сюда, это окно не открывается. – Сандра встала из-за стола, давая пареньку возможность посмотреть на монитор.
Он по-хозяйски устроился в ее кресле и с неуловимой быстротой защелкал мышкой, пальцы замелькали над клавиатурой. Сандра прикусила язык: велик был соблазн присоединиться к армии вопрошающих: Мэтт, что ты делаешь здесь с твоими-то способностями?
– У тебя печенье есть? – деловито поинтересовался Мэтт, не отрывая взгляда от монитора.
– Печенье? Бисквитные сандвичи с молочно-медовой начинкой? В жестяной коробке? Нет, дорогой друг, нет у меня печенья.
– Врешь, – констатировал Мэтт.
– Вру, – призналась Сандра. – Конечно, вру. Кофе?
– Нет, спасибо, задвинься кофеином без меня.
– Как знаешь.
Вредный он. И очень славный. Будь он лет на шесть постарше, я бы вышла за него замуж. Черт побери, так и сделаю! Через шесть лет.
Сандра колдовала над кофеваркой и мурлыкала, представляя, как хитро нужно было бы разыграть партию, чтобы Мэтт захотел жениться – не именно на ней, а хотя бы вообще… И что в принципе через шесть лет ей будет всего-то двадцать девять… Ну ладно, почти тридцать. Ничего страшного, самые счастливые браки заключают именно при такой разнице в возрасте.
Ох, господи, я совсем схожу с ума от одиночества! Мне и вправду нужен парень, хотя бы на одну ночь… Иначе я начну бросаться на детей!
Сандра взглянула через плечо на Мэтта и прыснула, представив его жертвой своей сексуальной агрессии.
«Жертва», кстати, с энтузиазмом добралась до дна коробки с печеньем и уже опрокидывала на ладонь крошки.
– Эй, ты что делаешь, бесчестное создание?! – вскипела праведным гневом Сандра.
– Пожалела ребенку сладостей? – ухмыльнулся Мэтт. – А я тут тебе все подправил. И крестик себе поставил, чтоб завтра нужный диск притащить!
Перед Сандрой демонстративно помахали рукой с жирным красным крестом, нарисованным, по-видимому, маркером.
– Ни в чем себе не отказывай. Чувствуй себя как дома, – сдалась девушка и откинулась на стуле с чашкой ароматного горячего кофе в руках. Хорошо, что посетителей в этот час мало, зал пустует, и можно расслабиться…
– Я знал, что ты настоящий друг, – белозубо улыбнулся Мэтт. – Но долг зовет меня продолжить обход владений. Все равно печенье у тебя уже кончилось.
– Завтра принесу еще. Заглядывай.
– Обязательно! Кстати, какие планы на выходные?
– На выходные? – удивилась Сандра. – А, точно, уже пятница…
– Ну ты даешь! Салют трудоголикам! – Потертая джинсовая куртка мелькнула уже в дверном проеме. Ответа на свой вопрос Мэтт не дождался. Гений и рассеянность часто удивительно хорошо уживаются друг с другом.
Сандра осталась одна. Если не считать белокурой студентки, уныло корпевшей над учебниками в дальнем уголке.
Вот у нее наверняка куча планов на уик-энд. Есть какой-нибудь парень, и, скорее всего, даже не один. Они пойдут в кино, или поедут за город, или просто спрячутся от всех в загородном доме родителей и будут два дня заниматься любовью…
Тут Сандра вспомнила про гору немытой посуды, которая ожидала ее дома, про стирку… И ей стало совсем грустно.
Конечно, она понимала, что сама виновата в своем одиночестве, да и полным одиночеством ее состояние назвать было нельзя, ведь были хорошие друзья: Марта и Бен, а у многих и этого нет. В выходные можно было поехать к ним, устроить пикник на лужайке перед домом или в парке, кататься на велосипедах, выслушивать Мартины лекции о способах просветления духом в современном мире. Супруги Хиггинс даже позволяли подруге привозить с собой в корзинке кошку, которая очень по-хозяйски распоряжалась их имуществом. Но их теплая компания все равно не могла заменить чего-то большего, интимного, того, что возможно только для двоих и по чему так тосковала душа Сандры. Особенно осенними или зимними вечерами, когда нужно было возвращаться с работы в пустую квартиру, где ждала только кошка.
Ну и ничего. Все равно сейчас лето. Незачем самой на себя нагонять тоску. Позвоню Марте. Привезу огромный лоток мороженого, будем смотреть телик и громко смеяться шуткам Бена.
Как всегда.
Конечно, удовлетворения от этой мысли Сандра не почувствовала. Но какой-нибудь план – это гораздо лучше, чем отсутствие плана.
Рабочий день закончился без происшествий.
Сандра шла домой и по старой привычке помахивала сумкой. Это был давно известный способ улучшить настроение. Путь домой состоял из пробежки до автобусной остановки, потому что по закону подлости автобус почти всегда нужно было догонять, маленького, но знойного путешествия на колесах и прогулки до дома по вязовой аллее.
Сандра считала, что устроилась отлично: она занимала половину второго этажа в небольшом коттедже, и в этой половине были две комнаты и нормальных размеров кухня, даже отдельный вход… Район был застроен домами людей, которые в принципе честно работают, но получают за это совсем небольшое жалованье. И с соседями Сандре повезло: слева жил повар небольшого ресторанчика, находившегося в двух кварталах, а первый этаж был в распоряжении железнодорожных служащих и их троих детей.
У Сандры в квартире было две ценности: одна материальная – телевизор, другая нематериальная – кошка Мими. Мими, будучи ординарным мелким зверьком кошачьей породы с темными полосками на серой спинке и хвосте, почему-то представлялась Сандре чуть ли не средоточием вселенской красоты.
Нужно признать, правда, что было в зеленых кошкиных глазах нечто такое… наверное, как раз то, что натолкнуло древних египтян на светлую мысль обожествить этих животных.
Шагая вдоль коттеджей, построенных еще в шестидесятых-семидесятых годах, Сандра размышляла о нескольких вещах: о своем уик-энде, об отпуске, который можно бы взять, но как-то незачем, и о внезапно приблизившемся дне рождения.
Размышления были окрашены в спокойно-серенькие тона с маленькими радужными вкраплениями (это мысли о Марте, и фруктовом пироге, и большой-пребольшой пицце с грибами).
О чем, собственно, тут размышлять? Выходные уже почти наступили, навряд ли в аморфные планы вторгнется что-то неожиданное. Отпуск брать не стоит: работа совсем не выматывает, а несколько свободных недель лучше оставить на потом: мало ли что… (тайная надежда). Событий в жизни не хватает, факт, но, если сидеть дома, это будет только еще более ощутимо. Так что лучше заниматься своей в буквальном смысле пыльной, но несложной работой.
А день рождения… Что ж. Будет на один год больше. Нужно пригласить Марту и Бена, двоюродную сестру и тетю Энн. Нет. Без родственников будет спокойнее. Придется испечь торт и вообще повозиться на кухне, зато друзья наверняка подарят что-нибудь интересное.
День рождения был не самым любимым праздником Сандры. Она не принадлежала к числу тех, кто ненавидит этот день и всячески скрывает дату рождения от знакомых, но и не ждала наступления его с замиранием сердца. Как правило, празднование проходило как-то очень умеренно: умеренное количество еды бывало съедено, умеренное количество алкоголя выпито, подарены не слишком дорогие, но и не пошлые подарки. Только один раз в детстве Сандра запомнила день рождения как настоящий праздник вроде Рождества: ей тогда какие-то друзья родителей подарили несметное число воздушных шаров. Две огромные «грозди», связанные из синих, розовых, белых и желтых шариков. Сандре тогда, кажется, даже не удалось пересчитать их все, или, может быть, цифра просто стерлась из памяти… Но эти шары занимали для маленькой девочки половину неба.
Больше ей столько шаров не дарили, а одинокие цветные пузырьки на жестких соломинках или дрожащих нитках рождали только грусть.
«Отдельный вход» подразумевал необходимость обходить дом и подниматься по лестнице, которая исторически наверняка была пожарной. Сандра не любила, как щелкает в замке холодный ключ. Ключ – это значит, что некому открыть дверь.
– О, Мими, привет! Я тоже рада тебя видеть. Ты самая хорошая. Ничего, что ты не умеешь открывать дверь…
Кошка деликатно терлась о ноги. Ей давно хотелось есть. Но можно было и поприветствовать своего человека.
В квартире Сандры всегда царил более-менее сносный беспорядок, но она располагалась на солнечной стороне, а на окнах, так как Сандре жалюзи всегда напоминали о библиотеке, висели тонкие шторы из розовато-желтой ткани, так что комнаты были наполнены нежным, теплым светом. Такая атмосфера могла бы царить либо в детской, либо в одной из лучших кают какого-то сказочного корабля.
А беспорядок – это совсем не страшно, если никто не настаивает на том, чтобы ты убралась, говорила сама себе Сандра. Очень приятно быть себе хозяином. Ведь мыть посуду по искреннему внутреннему побуждению несравнимо приятнее, чем по какой-нибудь взаимной обязанности.
И Сандра приступила к оперативной уборке.
Марта позвонила сама. Услышав в трубке ее бодрый низковатый голос, Сандра сразу же улыбнулась. Марта знала, когда у Сандры заканчивался рабочий день. И к этому времени приготовила вполне милое предложение:
– Слушай, приезжай сегодня к нам? И кошку привози. Будем готовиться к завтрашнему дню.
– А что нас ждет завтра? – удивилась Сандра.
– Барбекю! – в один голос ответили на другом конце трубки Марта и Бен.
– Ура, – заключила Сандра. – Я еду.
Ну что ж, не суждено было этой уборке быть доведенной до логического конца…
В автобусе было душно. Многочисленные пылинки резво скакали в лучах вечернего солнца. Сандра машинально поглаживала плетеную корзинку для пикника, в которой путешествовала Мими, и думала, когда же у Марты и Бена родятся дети.
Они будут очень счастливые. И красивые. У них будет уютный дом и родители, любящие их и друг друга…
Идиллическая картинка не перекрывала вопроса: а чем же я займу то время, которое Марта отдаст малышу? Было немного тревожно.
По-видимому, придется обзавестись собственной семьей. Или писать мемуары. Или диссертацию.
Хотя мемуары придется все-таки отложить. Чтобы написать такой труд, нужно не только обладать даром слова, но и прожить достаточно большую часть жизни. И желательно, чтобы жизнь эта была интересной. Сандра не могла похвастать ни тем, ни другим.
У Хиггинсов как всегда было тепло и спокойно. Марта готовила салат и рассказывала Сандре о недавно прочитанной статье: оказывается, еще до появления на Земле человека первые материки – Лавразию и Гондвану – заселяли необычные разумные расы. Синие гиганты, например…
Кто и когда их видел и почему они именно синие, Сандра и Бен не выясняли. Они оба любили Марту такой, какой она была.
Сандра обожала спать в Мартиной комнате для гостей. Здесь были лиловые обои и пахло лавандой. И огромная кровать: гости ведь могли приезжать парами. Эта кровать Сандру несколько смущала, навевая мысли о чем-то смутном, теплом, двоящемся…
После долгого вечера, наполненного теплым попкорном, пиццей, смехом и возней на диване перед телевизором, так сладко было лежать под тонким одеялом и ни о чем не думать. Сны были против обыкновения пустыми.
А утро – солнечным и теплым. Сандра поняла это, еще не открывая глаз. Она с удовольствием потянулась, потом еще раз, легко встала. И в одной футболке пошлепала в ванную в конце коридора.
Нажав на ручку двери, Сандра даже не успела удивиться тому, что ее потянуло за руку. Изнутри дверь ванной открыл мужчина. Абсолютно незнакомый мужчина в рубашке-ковбойке.
– А… – одновременно сказали Сандра и незнакомец.
– Извините. – Это тоже получилось в один голос.
Сандра изо всех сил пыталась сохранить самообладание. Но, согласитесь, это довольно трудно при подобных обстоятельствах. Конечно, ничего особенного, но все-таки стоять полураздетой перед посторонним мужчиной и делать вид, что все в порядке, для этого нужно невероятное хладнокровие.
Сандра им не обладала. А потому после недолгого замешательства и безуспешных попыток совладать с собой она покраснела до корней волос и, пискнув еще раз «извините», попыталась скрыться за дверью ванной комнаты.
Незнакомец все еще стоял на пороге, поэтому, разумеется, без столкновения не обошлось, но мужчина оказался догадливым и довольно проворно уступил даме место в ванной.
Сандра смотрела на свое лицо в зеркале: полыхающее, с округлившимися от волнения глазами… И ее интересовал только один вопрос: что это за тип расхаживает по дому Марты?! Ответа не было, но на очереди стояла другая проблема: как теперь выйти из ванной и дожить до возвращения домой…
Под душем Сандра стояла, наверное, минут двадцать, долго и тщательно вытиралась махровым полотенцем, на котором были нарисованы миловидные поросячьи мордочки, потом снова долго и тщательно чистила зубы найденной в шкафчике щеткой. Осознав в конце концов бессмысленность своего затянувшегося пребывания в ванной, Сандра, осторожно оглядевшись, вышла.
Естественно, засады в коридоре не было. Тишина. Девушка прошмыгнула в комнату, молясь о том, чтобы незнакомец оказался плодом ее воображения, например, недосмотренным сном. Сандра спешно оделась и высушила волосы. Посмотрела в зеркало – щеки все еще были предательски розовые.
В дверь постучали.
– Да?
– Ты – маленькая бессовестная соня. Уже почти полдень! – Марта без церемоний вторглась в комнату. – Сколько можно тебя ждать? – Марта укоризненно посмотрела на нее. – Мясо давно подготовлено. Бен нервно облизывается, но не хочет тебя обижать… Кстати, мы пригласили для компании Джека Майерса, он отличный парень, учился в колледже с Беном… Скучно не будет. – Марта старалась говорить непринужденно, но получалось у нее плохо: Сандра очень не любила навязчивых попыток со стороны наладить ее личную жизнь, и Марта об этом знала, но сильно беспокоилась за подругу.
Однако против ее ожиданий Сандра не встала в позу по поводу «хватит лезть в мою жизнь и протаскивать за собой парней, которые мне не нужны», а разрумянилась сильнее прежнего.
– Что такое? – будто невзначай спросила Марта.
– Нет, все в порядке, – мурлыкнула Сандра и, мягко взяв Марту за руку, повела ее прочь из комнаты.
А Джека Майерса она еще подруге припомнит. И не только потому, что его пустили в ванную на втором этаже!
Джек оказался очень милым и заурядным парнем. Он работал менеджером среднего звена в той же компании, что и Бен, однако не пытался казаться серьезнее и значительнее, чем был на самом деле, а скорее даже наоборот. Было видно, что он очень комфортно чувствует себя в ковбойке и джинсах и стесняется надевать очки, но некоторые вещи делать без них не может, поэтому носит с собой в нагрудном кармане без футляра. У Сандры родился закономерный вопрос: почему бы не купить линзы? Но она постеснялась задать его почти незнакомому человеку.
Она вообще стеснялась Джека.
И это было взаимно.
Разумеется, Джек пытался вести себя так, будто ничего не случилось, много шутил и мало смотрел Сандре в глаза, все больше искоса, и никак не мог перестать возвращаться взглядом к ее ногам (которые, кстати, были теперь тщательно упакованы в джинсы). Сандра ловила эти взгляды, закипала изнутри, зло замолкала, уставившись в одну точку, а потом словно вдруг вспоминала, что нужно делать вид «всё ОК», и начинала чересчур громко смеяться его шуткам и болтать о чепухе.
Марта и Бен смотрели на это странное общение во все глаза. Ни один из них не понимал, что происходит. Марта была больше готова к тому, что Сандра замкнется, сядет в сторонке, поджав ноги по-турецки, и будет мрачно и медленно есть поджаренное мясо. Таков был обычный сценарий, по какому развивалось знакомство Сандры, инициатором которого была любящая подруга Марта.
А тут… Марта и рада была бы потешить себя мыслью «а вдруг понравился», но ее развитая интуиция подсказывала, что это выражалось бы иначе.
Для Бена день прошел незаметно. Для Марты, Сандры и Джека он тянулся мучительно долго. Марта изнемогала от любопытства, Сандра и Джек – от скрываемого смущения. В конце концов Марта унесла в кухню грязную посуду и куда-то отправила Бена.
Джек и Сандра остались один на один. Зрители ушли, и спектакль рухнул.
Сандра с ненавистью взглянула на Джека. За семь часов, проведенных бок о бок с этим человеком, она возненавидела его почти всерьез.
Джек выпил несколько больше обычного и от этого чувствовал себя странно.
– Ты очень красивая. – Кроме этих слов, он совершенно не нашел что сказать.
Душу Сандры наполнило возмущение.
– Ты вправду так думаешь?! – с угрозой поинтересовалась она.
– Совершенно.
– Идиот, – искренне выдохнула Сандра.
– Почему? – не менее искренне изумился Джек. – Ну вышел конфуз… Но у тебя такие ноги… И я, как джентльмен, никому не сказал ни слова.
Сандра встала. Сверху вниз посмотрела в его честные голубые глаза и покачала головой:
– Неужели ты думаешь, что можно испытывать теплые чувства к человеку, перед которым почувствовал себя кретином?..
Сандра была неумолима. Марта в пятнадцатый раз дала ей и себе обещание никогда и ни с кем ее больше не знакомить. Сандра плакала. Марта испытывала жесточайшее чувство вины.
– Как же ты не понимаешь, я же вижу, что тебе одиноко, и очень хочу, чтобы ты была счастлива! – говорила она.
– А как же ты не понимаешь, что мои проблемы – это мои проблемы, и никто, кроме меня самой, не может спасти меня от моего одиночества?! – возмущалась сквозь слезы Сандра.
И Марта знала, что подруга права.
Но какой же ты, к чертям, друг, если можешь спокойно смотреть на то, как дорогой тебе человек медленно тонет в зыбучих песках?
2
– Что это?
Вопрос повис в воздухе.
Лицо Марты выражало крайнюю степень решимости и уверенности в своей правота, а поза – скрещенные на груди руки – говорила о том, что Марта готовится защищаться.
А защищаться было от чего.
Потому что больше всего человек хочет изменить свою жизнь, но отказаться от устоявшегося порядка вещей, планов и привычек, в общем, взорвать обыденность – в действительности на это способны единицы.
– Марта, милая, – с нажимом повторила Сандра, – я спрашиваю: что это?
– Твой подарок на день рождения.
– Мой день рождения на следующей неделе!
– Вот и прекрасно: отметишь его в путешествии, – тоже медленно и с нажимом ответила Марта.
– Я не могу!
– Я не хочу! – передразнила Марта. – Пожалуйста, называй вещи своими именами!
– И не хочу! У меня работа! И начинается кружок вязания! А Мими?! Там же жарко и пустыня!
– Ну что ты, Африка – удивительная страна, – наконец появилась у Марты возможность вставить давно приготовленную фразу. – Такая… дикая.
– Тебе не кажется, что это больше недостаток, чем достоинство? – задала Сандра провокационный вопрос. – А точнее – огромный-преогромный минус, из-за которого почти не видно плюсов!
– А по-моему, ты преувеличиваешь! И сама просто испугалась!
– Чего испугалась?! – вскипела Сандра. Чем точнее удар, тем больше негодования…
– Испугалась, что все пойдет не так, как записано в твоем внутреннем ежедневнике на пять лет вперед! В котором все записи – только копии сегодняшней: проснуться – принять душ – позавтракать – автобус – работа – кофе – кофе – кофе – книги – автобус…
Сандра разрыдалась. Внезапно и бурно. Вот только что стояла, гневно сверкала глазами на подругу, «выкинувшую финт», а теперь – лицо в ладошки, плечи вздрагивают, и надрывные всхлипы следуют один за другим.
Все утешения Марты были бесполезны. Она справедливо решила, что, если уж решился разбередить чужие раны, будь добр отвечать за последствия.
Через несколько минут не без помощи заботливой Марты, влажных салфеток с резким запахом и холодной воды Сандра все же взяла себя в руки. Теперь только не в меру покрасневший нос выдавал бурю, разыгравшуюся в девичьей душе.
– Это очень дорого, – устало сказала Сандра.
– Милая, ты же наш лучший друг, мы вправду можем позволить себе сделать такой подарок.
– Признайся, что это была твоя идея.
– Конечно. Но Бен меня поддержал.
– Еще бы.
– Что ты имеешь в виду?
– Что ты настырная. Но я тебя очень люблю. – Сандра обняла подругу. – Хотя ты когда-нибудь ошарашишь меня так, что я не оправлюсь.
– Сандра…
– Да?
– Ты согласишься?
– Мне нужно работать.
– Это твои иллюзии. Поработать вместо тебя может кто угодно.
– Мне страшно.
– А вот это уже больше похоже на правду, – назидательно проговорила Марта.
– И… – Сандра зарылась носом в ее плечо, – спасибо тебе. И Бену. Это… самый лучший подарок!!!
Да. Поездка на сафари – это почти так же хорошо, как полсотни воздушных шаров в одной связке…
Сборы были недолгими. Сандра понятия не имела, что нужно брать с собой в путешествия такого рода. Она вообще в последний раз путешествовала с одноклассниками на летних каникулах в выпускном классе школы. В соседний штат, в молодежный лагерь на берегу озера.
В итоге Сандра Коллинз стояла в аэропорту с небольшой, но битком набитой сумкой через плечо (там поместились две пары шорт, несколько футболок, джинсы и свитер плюс полторы тысячи мелочей) и с явным удовольствием размышляла о том, какие еще сюрпризы приготовила ей судьба. Испугавшись поначалу перспективы внезапно сорваться с места и окунуться в приключения (а кто бы мог подумать, что на загадочном африканском континенте есть что-то, кроме приключений и авантюр), теперь Сандра начинала благодарить небо за то, что у нее есть Марта, а у Марты есть воображение.
Коллег Сандра в свои планы не посвятила. Просто взяла отпуск, намекнув, что хочет как-нибудь необычно отметить день рождения, но еще не решила, как именно.
О «безумном сафари» знал только Мэтт. Он долго молчал, а потом мрачно спросил голосом инквизитора:
– Намерена охотиться?
– Ты что… Там же написано «ознакомительная поездка»! – Сандра сама испугалась такой перспективы. Зверушек было решительно жаль.
– Ну тогда ладно. – Мэтт еще раз мрачно покосился на нее, будто не до конца поверив.
Сандру потянуло на откровенность:
– Я волнуюсь.
– Когда пещерная женщина впервые почувствовала запах паленого мяса и вышла из пещеры, чтобы увидеть на поляне огонь, она тоже волновалась, – многозначительно изрек Мэтт.
И что только он имел в виду?
Сандра переминалась с ноги на ногу, нервно поглядывая то на часы, то на табло с объявлениями о ближайших рейсах, то по сторонам. И рассеянно улыбалась.
Было сладко и остро от предвкушения чего-то невероятного, не похожего ни на что, происходившее раньше в ее жизни, и Сандре хотелось распробовать на вкус эту новизну. Еще вчера вечером у нее было чувство, будто она висит над пропастью. Растянутая на тонких ниточках – между прошлым, которое уже было, и будущим, которое еще не наступило. Что было – уже не так четко видно. Что будет – кажется неясным, и там возможно все. А она раскачивается и еще не знает сама, упадет или удержится.
Сегодня появилась незыблемая уверенность в том, что самое интересное – еще впереди. И не совсем приятное чувство, что кто-то в этом мире уже наверняка знает, что именно там, впереди, случится. Кто-то, но не сама Сандра.
Хотя… Что может быть лучше сюрпризов?
Только приятные сюрпризы…
А насчет охоты Сандра выясняла. «Сафари» в переводе с арабского значит «путешествие». Потом это слово стали употреблять для обозначения африканской охоты. Но с развитием техники с одной стороны и гуманного отношения к животным с другой появился новый вид развлечений – фотосафари. И словом «сафари» называют теперь очень многие экзотические путешествия. А охота и есть охота. Все предельно ясно.
Прежде Сандре никогда не приходилось летать. Конечно, по многочисленным фильмам она хорошо знала, что представляет собой путешествие самолетом. Но, наверное, не нужно было смотреть фильмы-катастрофы на эту тему… Пройти таможенный досмотр, проверку билетов, посадку – несложно, сотни мелочей постоянно занимают внимание. Но вот на борту Сандру накрыло осознание того, что с этого момента и на ближайшие двенадцать часов эта с виду безусловно прочная конструкция из металла и пластика – единственная защита от воздушных потоков и океанических вод, которые занимают тысячи метров под ее бренным телом.
От таких мыслей сбилось дыхание и закружилась голова. Стюардесса услужливо и своевременно принесла мятную жвачку. Сандре досталось место у иллюминатора. Земля пока что была так близка!
Но ненадолго. Нарастающий рев двигателей и четкое ощущение того, как желудок медленно сползает куда-то вниз, внесли свой вклад в укрепление набожности Сандры…
– Господи, – шептала она, – помоги мне, пожалуйста! Я буду очень хорошей и осторожной, слетаю только туда и обратно, и больше никогда, слышишь, Господи, никогда не полезу в самолет!
Никто не скажет наверняка, были ли услышаны молитвы Сандры или же запустился какой-то мудрый психологический механизм, но страх очень быстро прошел.
И до конца полета у Сандры были все возможности, чтобы наслаждаться облачными пейзажами, она даже еще раз вспомнила имя Создателя – на этот раз с восхищением и благоговением.
Все-таки этот мир очень красив, подумала она. И мне несказанно повезло, потому что я здесь живу. И у меня есть глаза, чтобы все это увидеть… Спасибо Тебе.
Заснуть не удалось. Нервы словно звенели – не то чтобы от волнения, или предвкушения, или страхов, скорее от странности всего происходящего и предощущения еще большей странности того, что произойдет дальше. Сандра совершала нечто такое, что абсолютно не вписывалось в картину ее повседневной, спокойной, привычной и ясной жизни.
И от этого чувствовала себя как человек, пробудившийся от летаргии.
Еще в полудетском возрасте, когда вопросы мироустройства волнуют больше, чем во все последующие годы, Сандре приходила в голову неприятная мыслишка, что люди очень похожи на больших марионеток из плоти и костей, в шутку наделенных способностью мыслить. И, разумеется, ими кто-то управляет. И веселится: человечек думает, что ему захотелось идти, или сидеть, или плакать, или целоваться, или что-нибудь еще, а на самом деле его просто умело подергали за нужные нитки.
Так вот. Если это хотя бы отдаленно похоже на правду, то Сандре удалось сделать нечто, отчего она перестала быть чьей-то куклой. И не потому, что она сумела разорвать нити, а потому, что от такого пораженный кукловод просто выронил бы марионетку.
Что-то подсказывало Сандре, что ее кукловод ни за что бы не включил в игру внезапного и настоящего путешествия по загадочному и дикому континенту!
Вместо сна Сандра впала в какое-то странное оцепенение, грёзы наяву. Сознание двоилось. Все происходящее в самолете Сандра видела и слышала, но будто через облако теплого пара. Перед глазами плыли образы: россыпь звезд, какой прежде Сандра не видела. Распускающиеся ночные цветы. Солнце, заходящее за горизонт и холмы, будто облитые расплавленным золотом…
– Посадка в Найроби состоится через двадцать минут. Приготовьтесь и пристегните ремни. Местное время два часа четырнадцать минут по полуночи. – Голос из динамиков едва ли вывел Сандру из состояния не-сна. Гораздо больше преуспела бортпроводница, склонившаяся над ней:
– Просыпайтесь, мисс, посадка через двадцать минут.
Сандра вяло кивнула, потянулась, чтобы размять замлевшее тело – и с ужасом поняла, что не спала уже черт знает сколько времени, а какие нагрузки ожидают впереди – представить сложно, и вообще идея лететь прямым рейсом была не очень удачной, потому что теперь со временем путаница, а сил нет.
Эти мысли вызвали приступ злости на свою недальновидность, и, как Сандра ни уговаривала себя порадоваться прибытию в новую и такую необычную страну, энтузиазма было катастрофически мало.
Пребывая не в лучшем состоянии духа, Сандра – звено в плотной цепочке апатичных пассажиров – вышла из самолета.
Там была африканская ночь. Совсем не такая, какую видят по телевизору или через стекло иллюминатора. Темный, жаркий и влажный воздух. Такой же ветер, гораздо плотнее обычного, он, кажется, залепляет рот и нос и не дает дышать в первые мгновения. Еще ярче кажутся огни города. И в атмосфере есть что-то такое, чему Сандра не смогла дать названия и даже более-менее точного описания. Пожалуй, отдаленно напоминает напряжение в воздухе перед грозой, но только отдаленно…
И опасности Сандра не ощущала. Только восторг. Усталость давала о себе знать, но это уже не могло испортить впечатления от столицы Кении. Будто запотевшее стекло протерли тканью, и сквозь него вновь стал виден мир.
Слегка ошалевшая Сандра старалась запомнить каждую деталь. Международный Кенийский аэропорт Джомо был не особенно велик и почему-то казался последним оплотом западной цивилизации в этом краю.
Перед Сандрой стоял не слишком сложный выбор: ехать в отель или остаться до утра в аэропорту, куда в восемь уже прибудет гид. Ввиду бессонного в принципе перелета она без колебаний направилась туда, где, по всем законам города, должна была бы находиться стоянка такси.
Чутье не подвело. Такси здесь, как, наверное, в половине стран мира, были сигнально-желтого цвета. Таксист – молодой, антрацитово-чернокожий парень – знал по-английски как минимум слова «привет» и «отель» и согласно закивал, услышав их. Оставалось уповать на то, что повезет не в самый роскошный.
Видимо, здравым смыслом природа его тоже не обделила, потому что абориген доставил Сандру в средней руки гостиницу с невоспроизводимым названием. Что-то на суахили или каком-то другом африканском языке. Сандра хлопнула себя по лбу: забыла поменять деньги. Но таксист не расстроился, увидев доллары, и не обидел ценой.
Администратор гостиницы, рыжеволосая европейка, прекрасно говорила по-английски. В свои поздние тридцать она прекрасно выглядела, и Сандра задала себе вопрос: а что, собственно, эта женщина делает здесь, на краю света?
Выяснять это не позволила то ли деликатность, то ли усталость, смежающая тяжелые веки.
– Имя?.. Одноместный или двухместный?.. Люкс, полулюкс?.. Распишитесь, пожалуйста, мисс Коллинз…
Сандра медленно, как сквозь теплое молоко, шла к лифту, потом поднималась на четвертый – последний – этаж и флегматично раздумывала о том, зачем ей мог бы понадобиться двухместный люкс и к чему постояльцам в таком случае задавать глупые вопросы.
Коридор казался длинным-длинным, света, который давали маленькие лампочки в потолке, было недостаточно, и создавалось ощущение, что чего-то в коридоре не видно, но оно определенно есть. Стало жутковато от таких мыслей. Сандра вяло поёжилась и потащила свою внезапно потяжелевшую сумку дальше, к четыреста двадцать третьему номеру.
Но резкий щелчок и ударивший в глаза свет придал ей прыти, заставив, правда, шарахнуться к правой стене.
– Ах! – резко вдохнула Сандра.
В дверном проеме стояла темная высокая фигура. Ничего мистического.
– Извините, мисс, – проговорил темный силуэт звучным, но хрипловатым голосом. – Вам, может быть, помочь?
– Н-нет, спасибо, – пробормотала Сандра и прибавила шагу.
Было неловко и немножко не по себе. За спиной – тишина. Сандра бодро, разве что немножко нервно, дошагала до номера – последнего по левой стороне – и долго не могла справиться с ключом. Обернулась. По коридору шел высокий темноволосый мужчина. В другую сторону. К счастью.
Сандра с трудом разлепила припухшие веки. Как подействовали на организм несколько часов сна урывками и в неположенное время – пока оставалось загадкой. Девушка вяло окинула взглядом обстановку.
Свет в комнате слишком яркий и белый: не опустила жалюзи. Потолок – чистый, с незамысловатым узором: бледно-голубое на белом. Стены – тоже прохладного, прозрачного оттенка морской воды. Узкая кровать, кресло, журнальный столик со стеклянной столешницей. Вряд ли что-то кардинально менялось в атмосфере этой комнаты за последние десять-пятнадцать лет. Ремонт ремонтом, а обстановка гостиницы весьма средней руки – это широко известное и незыблемое в своей шаблонности явление.
Как оказалось, и в Африке тоже.
Сандра с удовольствием предалась бы мечтам и дреме, которые так сладки по утрам, но, по счастью, вовремя взглянула на часы. Гид уже должен ждать в аэропорту. Пожалуй, даже позавтракать некогда!
Тем не менее от душа Сандра не смогла отказаться, иначе все потеряло бы смысл: какой из сони турист? Горячие тугие струи удивительно мягкой воды быстро привели Сандру в чувство, и об особенностях режима теперь напоминало разве что ощущение сухости в глазах.
От поездки в такси по солнечному Найроби не осталось воспоминаний, кроме легкой духоты, стриженого затылка таксиста и ярко-белого света за окнами.
По правде говоря, Сандра никогда не отличалась коммуникабельностью. И уверенностью тоже. А через несколько минут ей предстояло влиться в новую группу, и от успеха во многом зависело качество дальнейшего путешествия.
Заламывая холодеющие пальцы, Сандра думала о том, что, наверное, нужно будет показаться милой и веселой… Нет, веселой не подойдет, это будет совсем не естественно. Но милых и депрессивных все равно избегают! Значит, что-то типа «женщина с загадкой». Хотя какая из нее загадочная незнакомка?!
Сомнения не были разрешены, Сандра только еще больше запуталась в планах и тактиках. Таксист лихо подкатил к зданию аэропорта. Сунув ему несколько зеленых бумажек, которые вызвали еще больший энтузиазм, чем у ночного водителя, Сандра выбралась из машины и взвалила на плечо любимую дорожную сумку.
Потолкалась у входа. Наступила на ногу какой-то почтенной негритянке, извинилась, заслужила взгляд, исполненный холодного возмущения, протиснулась-таки внутрь.
И увидела его. Нет, даже Его.
Он держал в руках табличку с благословенной надписью «Сафари» и логотипом турфирмы, который Сандра знала по своей путевке.
Он был высок, широкоплеч, смугл и красив той красотой, какая бывает только у молодых арабов с горячей кровью.
Сандра ощутила, как ноги становятся ватными, краска приливает к щекам, сердце скачет как зайчонок, а губы расползаются к щекам в глупой смущенной улыбке, которую никак не стереть с лица. В общем, почувствовала себя лет на десять-пятнадцать моложе…
Первым порывом – ох уж эта склонность к идиотским решениям! – было, конечно, развернуться и уйти. Не важно, что потом. Сандра сделала над собой усилие и отошла в сторонку, замерла у стены, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
– Вот глупая! Немедленно возьми себя в руки! Что за взгляд?! Как школьница… – шептала Сандра и щипала себя за руки.
На самоуговаривание ушло минут пять. За это время к арабу никто не подошел… Сандра набрала в грудь побольше воздуху и медленно, как под водой, двинулась в сторону встречающего. Он, словно почувствовав ее приближение, неуловимым движением профессионального охотника (или убийцы) повернулся к ней. Посмотрел вопросительно.
Сандра улыбнулась самой приветливой улыбкой:
– Здравствуйте, сэр. Моя фамилия Коллинз. Сандра Коллинз. Я еду с вами. – Сандра протянула мужчине путевку.
– Здравствуйте, мисс Коллинз. Меня зовут Саид Елхадж. Я буду вашим гидом в предстоящем путешествии.
– О-о… – получилось неестественно-удивленно и радостно до неприличия. – Очень рада знакомству.
– Я тоже, мисс. Или все-таки миссис?..
– Мисс, – смутилась Сандра.
Он кивнул и снова заскользил рассеянным взглядом по проходящим мимо людям.
Сандра не могла оторвать взгляда от его лица и от этого чувствовала себя еще более неловко. Все в Саиде Елхадже говорило о сотнях поколений его гордых и жестоких предков, которые были равно пылки в сражении, любви и вере. Он прервал ее размышления: вскинул голову, перехватил взгляд.
– Почему вы выбрали именно этот вид отдыха, мисс Коллинз?
– Мм… Это не был выбор, это был подарок. – Сандра почему-то ответила честно, не сочиняя историй про то, что с младенчества мечтала увидеть Африку и погоняться за антилопами с фотоаппаратом.
Саид белозубо улыбнулся:
– Тот, кто сделал вам такой подарок, наверняка очень вас любит. Я не знаю ничего лучше путешествий и не знаю земли красивее этой.
– А вы… с севера? – поинтересовалась Сандра, имея в виду Северную Африку.
– Да. – Лицо мужчины снова приняло непроницаемо-рассеянное выражение, он отвернулся.
Сандра подумала, что позволила себе лишнее, но не совсем поняла, в чем именно заключалась ее ошибка. Она не знала, о чем говорить, и потому испытала к Саиду глубокую благодарность, когда он сам завел разговор о том, что их ждет впереди:
– Сегодня мы осмотрим Найроби и после полудня отправимся в Амбосели – национальный парк. Мы поедем на джипах, и будет возможно осмотреть местность. На закате мы прибудем в отель «Сафара». Он построен на сваях над водопоем. Все освещается прожекторами, так что можно будет смотреть на животных…
И хотя Саид говорил примерно то же, что было написано в рекламном буклете, Сандра готова была слушать его хоть полжизни. Что-то неумолимо притягательное было в его речи, в манере говорить с придыханием и гортанными звуками, измерять время не с помощью часов, а положением солнца, как делали это древние.
Все остальные прилетели одним рейсом – из Нью-Йорка. Сандру и Саида в течение трех минут окружили: чета энергичных пенсионеров, мистер и миссис Бергсон, сильно молодящаяся рыжеволосая женщина – мисс Нортон – и очень красивая пара, мистер Макензи и мисс Бланкей. Бросив на них один-единственный взгляд, Сандра мгновенно ощутила какое-то досадное поскребывание на душе.
Они были идеальны. По крайней мере, рядом друг с другом. Она – тонкая блондинка с прозрачной кожей и нервными руками. Он – высокий, узколицый, мрачноватый брюнет с тяжелым взглядом. Он был сдержан и заботлив и не сводил со своей спутницы внимательных глаз.
Медовый месяц? Не-а. Ху… то есть лучше. Не первый год вместе, и очень любят друг друга, подумала Сандра и почему-то на мгновение расстроилась.
Саид повторил то, что говорил до этого Сандре. Она с удовольствием выслушала его еще раз. Ответил на вопросы: сейчас будет несколько часов отдыха в отеле. Потом прокатятся по Найроби. Деньги можно обменять здесь, на втором этаже. За пять дней они посетят два национальных парка. Охоты не будет, это исключено. Именно «фотосафари»…
Сандра осторожно рассматривала своих компаньонов. Бергсоны были взволнованы путешествием и очень, очень милы. Наверняка до сих пор время от времени влюблялись друг в друга. София Нортон смотрела на араба пылким взглядом и с некоторым неудовольствием косилась на Сандру. Сандра сначала изумилась несправедливости такого отношения, потом поняла: появившись раньше других, она, естественно, заняла место «возле Саида», и за это другая одинокая самка в прайде, что тоже естественно, хотела бы ее убить.
Разумеется, это осознание не заставило Сандру, стоявшую справа от Саида в полукруге, который образовали путешественники, сдвинуться с места. Она разве что еще больше развернулась к нему. Мстительно. Пусть думают, что хотят.
Люди каждый день придумывают себе десятки игр, в которые играют на работе, дома, в магазине, но чаще всего – это только одна игра – «в-не-то-что-я-есть». Qui pro quo, как говорят французы.
В общем, Сандра, набравшись смелости бог знает откуда, почти осознанно решила «поиграть» в женщину Саида. Вряд ли он позволит этому затянуться. Главное – успеть отскочить до того, как Саид посчитает, что она слишком близко подошла (или далеко зашла).
– Следуйте за мной, – провозгласил Саид, немного смутив Сандру в ее размышлениях, и повел группу к выходу.
Такого белого солнечного света Сандра не видела никогда в жизни. Наверняка за тот неполный час, что она провела в здании аэропорта, дневное светило набрало силу и раскалилось так, как никогда не раскаляется над Северной Америкой. Сандра зажмурилась, а потом почти сразу резко распахнула глаза: вспомнила, что совершенно забыла про солнечные очки.
Вот глупая, несносная растяпа! – взвыл внутренний голос.
Да-а… – покорно согласилась Сандра.
Пока пересекали улицу с достаточно оживленным движением, Сандра успела сделать несколько интересных наблюдений, которые отвлекли ее от маленьких проблем.
Саид показался ей настолько странным, что девушка даже чуть замедлила шаг, позволив пышногрудой Софии пристроиться рядом с ним. Он шел одним непрерывным движением, так не ходят загруженные обыденными проблемами городские люди, так течет по ночным джунглям черный ягуар, перед которым стоит только одна цель: подкрасться и убить.
Опасность, исходившая от этого человека, породила такой приступ слабости в коленях, что Сандра слегка пошатнулась, запнувшись на ровном месте. Мистер Бергсон, семенивший рядом, поддержал ее за локоть, среагировав удивительно быстро:
– С вами все в порядке, милочка? – обеспокоенно поинтересовался он.
– Да-да, благодарю, – поспешно отозвалась Сандра.
Саид, судя по всему, отследил эту заминку, но не обернулся: не придал значения. Зато Сандра перехватила внимательный и долгий взгляд мистера Макензи, который смутил ее до глубины души.
Бывают люди, которые, кажется, знают о тебе все, чувствуют тебя на расстоянии и понимают самые глубинные мотивы, движущие твоими действиями. По счастью, Сандра таких не встречала. До сегодняшнего дня. А теперь поняла, что подобное понимание одного человека другим – это очень-очень страшно. Тем более если это чужой человек. Чужой, красивый и молчаливый мужчина.
Хотя это все может оказаться просто моей фантазией, успокаивала себя Сандра, садясь в микроавтобус, принадлежащий туристической фирме и неловко пристраивая немаленьких размеров сумку на коленях.
Успокоение не приходило. Саид, сидящий на переднем сиденье, в меру увлеченно рассказывал об Африке. Этот материк по праву считается колыбелью человечества. Здесь были найдены древнейшие человеческие поселения. Древний Египет – у истоков самой цивилизации.
На этом континенте живет около пяти тысяч народов, причем некоторые из них насчитывают только по сотне человек…
Сандра слушала вполуха, комкала бумажный платок во влажных ладонях и рассуждала. Итак, что мы имеем? Мы имеем вполне традиционную группу американских туристов, в составе которой: абсолютно симпатичная пожилая пара, чуть менее симпатичная изнеженная блондинка, еще менее симпатичная озабоченная дамочка очень средних лет и двое мужчин, к которым не хочется подходить ближе чем на полкилометра, и то со спины… Эх, зря я не пошла с Мэттом на коммуникативный тренинг. Интуиция подвела. Собственно говоря, Мэтт туда тоже не пошел. Но это уже никого не интересующие мелочи.
– Так удивительно, что люди, которым судьба велит быть вместе, совсем не сразу узнают друг друга, – завела разговор София. – Мы ведь летели одним рейсом.
– Да-да, – оживилась миссис Бергсон, как оказалось, ее звали Барбра. – Хотя я вас сразу заметила, вы сидели справа от нас, чуть впереди… Джим еще сказал: «Посмотри, наверное, какая-то телеведущая летит с нами».
София рассмеялась грудным, чуть влажным смехом. Она оставляла впечатление женщины, которая все делает в расчете на то, что мужчина ее мечты неустанно наблюдает за ней. И девиз ее – «Долой естественность!», подытожила Сандра.
Принимать во внимание эффективность такой стратегии было слишком досадно. А ведь по сути есть чему поучиться. Особенно если мысль о замужестве вызывает поощряемое всеми возможными традициями оживление.
– А вы, мисс… – пауза, означающая, что имя вылетело из головы, – тоже летели с нами?
Блондинка, Эми Бланкей, смотрела на Сандру взглядом, который не выражал ничего, кроме светской учтивости. Но всякому понятно, что полное равнодушие между людьми – абстракция, нечто возможное в природе теоретически, но никогда не встречающееся. А значит, другие чувства были тщательно скрыты… Надо остеречься.
– Нет, я прилетела рейсом из Бостона сегодня ночью. – Сандра, конечно, попыталась ответить с тем же выражением, надеясь, что собеседница не заметит тонкой неприязни.
– О, вы из Бостона? Надо же, у брата моего отца там небольшой бизнес, видеосалоны… Как удивительно!
Было бы чему удивляться! Сандре очень хотелось ответить, что она вовсе не из Бостона, и видела она его в принципе только под крылом самолета… Но она как-то растерялась. Да и вообще, лгать незнакомым людям – это как-то по-детски. Причем история не из благополучного детства.
– А мне хотелось бы побывать в Бостоне, есть какой-то ореол у этого города… Ты там бывал, Рой?
– Нет, если честно.
Хриплый голос проехался по нервам. Сандре казалось, что этот серьезный тип полностью был поглощен запоминанием видов кенийской столицы. Но нет. То ли маскировался, то ли унаследовал частичку крови Гая Юлия Цезаря и его талант делать несколько дел одновременно. А что, в этом ведь даже что-то есть… Похож. Определенно похож.
Сандра интуитивно пыталась вытеснить страх перед человеком, подшучивая над ним и доводя свои бредовые идеи до абсурда.
Вот, вспомнила: был еще какой-то японский мультик, где героя звали так же: капитан… нет, полковник Рой Мустанг! – продолжала натянуто веселиться Сандра.
Он ее смущал. Смотреть в его сторону было неловко, смотреть на его женщину – неприятно.
Сандра отследила оценивающий взгляд Софии, брошенный на Роя. Сложно сказать, к каким выводам пришла рыжеволосая леди, но интерес к экзотично-урбанистическому пейзажу у нее резко обострился.
Саид сообщал кое-какие сведения о Найроби, но в целом не мешал туристам проявлять самостоятельность и не принадлежал к числу тех назойливых экскурсоводов, которые используют каждую секунду для излияния на невольных слушателей бурливого потока информации.
Он привез их в отель «Оль Кеньятти», весьма достойное заведение, четыре звездочки. Туристам было отведено на отдых три с половиной часа. И почему я не осталась спать в своей гостинице? – с тоской подумала Сандра.
– В двенадцать тридцать по местному времени мы с вами и с мистером Лиманом, менеджером турфирмы, встречаемся в конференц-зале. После брифинга по сафари отправляемся. Отдыхайте, – объявил Саид.
Сандра услышала, как миссис Бергсон громким шепотом спросила у своего мужа, что такое «брифинг».
Группу разместили в трех двухместных номерах. Разумеется, Сандре выпало отдыхать рядом с Софией Нортон.
– Ты замужем? – поинтересовалась София без церемоний.
– Нет, – смутилась Сандра.
– А если честно?
– Тогда совсем не замужем, – рассмеялась девушка.
– А я вот замужем. Только смотри, это секрет.
– А если секрет, почему ты мне об этом рассказываешь? – спросила Сандра, сладко натягивая на себя тонкое одеяло. Перспектива поспать еще хоть сколько-то оказалась весьма привлекательной.
– Может, я хочу с тобой подружиться. Нам, как ни крути, спать рядом еще пять дней. Все остальные уже «спарились».
– Ага.
София направилась в душ.
Вот у кого никаких проблем с общением, завистливо подумала Сандра. Интересная особа эта София. Хотя доверять ей все равно не стоит.
3
Проснувшись, Сандра пожалела о том, что ложилась спать. Короткий сон только раздразнил аппетиты уставшего тела, и Сандра чувствовала себя полностью разбитой.
София сидела перед зеркалом, бодрая и веселая. Она успела совершить, наверное, почти все ритуалы поклонения красоте. Рыжие волосы сияли, кожа лица стала нежнее и как будто прозрачнее. Сандра даже не решилась заглянуть в зеркало, проходя мимо. Ну зачем умножать в себе комплексы? Умывание холодной водой мало что изменило. Сандра вздохнула, подергала расческой свои вдруг перепутавшиеся волосы и подумала, что это, наверное, все-таки была плохая идея. От начала до конца.
Мистер Лиман, несмотря на мягкую, округло звучащую фамилию, производил устрашающее впечатление. Вид этого большого, сильного человека даже немного взбодрил Сандру. Все, что говорил мистер Лиман, соответствовало написанному в путевке, но Сандре казалось, что он со своего места проповедует просто какую-то высшую истину.
Бывают же такие талантливые люди…
Уточнялись в основном названия гостиниц и примерные сроки разных поездок. Программа обещала быть очень насыщенной.
На сегодня была запланирована поездка через саванну в Национальный парк Амбосели, известный своими бурными речками.
Завтра на заре счастливые туристы смогут вдоволь налюбоваться на Килиманджаро, и это лучшее время для фотографирования горы. Потом группа вернется в Найроби, а после непродолжительного (надо полагать) отдыха отправится к озеру Наиваша через Великую долину Разлома.
Третий и четвертый день путешественники проведут в заповеднике Масаи Мара. Пятый – в Национальном парке Абердаре, в самом экзотическом отеле, это будет сюрприз.
После этого – переезд в Найроби и отлет в Америку.
Из всей речи Сандра уловила следующее: во-первых, Африка – это не то место, где можно просто выезжать на природу, повсюду одни заповедники и национальные парки. Во-вторых, африканские языки очень сложны для восприятия американизированным умом.
Саид и еще один рейнджер, кениец Осебо, будут сопровождать группу во всех ее злоклю… то есть приключениях и путешествиях. Сандра сидела немного насупившись, чувствуя себя уставшей, непривлекательной и от этого слегка ненавидя весь мир.
За круглым столом в малом конференц-зале Саид сидел напротив Сандры. Рядом с ним – туземец с эбеново-черной кожей и очень благородной внешностью. Осебо. Впрочем, может, и не туземец – Сандра имела самое отдаленное представление об африканской этнографии. Рассеянный взгляд Саида то и дело скользил по Сандре, от этого ей становилось очень за себя неловко.
Путешествовать должны были на двух джипах.
Эти чудаки зачем-то устроили жеребьевку – кто с кем поедет. Сандре выпало место в машине с Саидом, мистером Макензи и мисс Бланкей.
Как расстроится София… – флегматично-издевательски подумала Сандра. Но, увидев, каким взглядом темпераментная леди пожирает Осебо, поняла свою ошибку.
Воистину, мы вожделеем к тому, что видим.
– Номера в отеле «Оль Кеньятти» зарезервированы на вас на все пять дней. Часть вещей можете оставить здесь. Много с собой не берите, иначе неудобно будет спасаться от львов, – заключил мистер Лиман.
То ли он не умел шутить, то ли шутка пришлась на болезненную тему. Никто даже не усмехнулся.
Сандра вернулась в номер раньше Софии. Стянула злополучные волосы в тугой пучок. Соседка, вплывшая следом, всплеснула руками:
– Милочка, ну что же ты с собой делаешь?! Конечно, не в моих правилах усиливать конкуренцию…
– Они мне мешают.
София красноречиво промолчала. Она укладывала в небольшую цветастую сумку, уместную на каком-нибудь шикарном пляже, кружевное белье черного цвета.
Сандра взяла с собой смену одежды на непредвиденный случай, туалетные принадлежности и фотоаппарат.
Ехали небыстро.
Сандра отвлеклась наконец-то от созерцания человеческого несовершенства, осознания своей невезучести и во все глаза смотрела вокруг. Только бы ничего не пропустить. Только бы все запомнить.
Другой мир. Вот она, настоящая жизнь.
Саванну Сандра готова была признать восьмым чудом света, причем первым – естественного происхождения. Ничего подобного она прежде не видела.
Во-первых, Найроби кончился внезапно. Это было несвойственно крупным североамериканским городам, которые распространяли свои щупальца на десятки километров вокруг.
Здесь не было домов. И дороги в традиционном понимании этого слова тоже. Дорожных знаков. Автозаправок. Внедорожники свернули с трассы и теперь ехали прямо по простору саванны. Вокруг было выжженное солнцем суховатое море травы. Там и здесь виднелись акации, огромные, совершенно не похожие на те, что высаживали в Америке в южных городах или в дендрариях. Когда подъехали близко к одной из них и Сандра рассмотрела размеры колючек и стручков с семенами, ей стало очень и очень не по себе.
– Из шипов акации аборигены делали оружие, – словно прочитав ее мысли, заметил Саид. – Обмазывали ядом…
Компания, кстати, была примечательной. Сандра чувствовала себя не в своей тарелке. Оказалась в замкнутом пространстве с людьми, которых внутренне боялась. Да, с теми самыми, которых приятнее было бы обойти за милю. Саид и Рой Макензи волновали ее одинаково сильно. Судьба – большая насмешница. Мужчины ехали впереди, а Сандра села сзади, рядом с белокурой Эми. Эми ахала, хохотала от восторга и теребила то своего спутника, то соседку:
– Посмотрите, посмотрите! Там! Справа! Антилопы!
На Сандру присутствие диких животных тоже произвело сильное впечатление, но подобная эмоциональность несколько утомляла.
А антилопы и впрямь были прекрасны. Изящные создания, очень быстрые и настороженные, удивительно успешно добывали себе пропитание на этих, казалось бы, выжженных участках земли. Один раз увидели стадо напуганных чем-то антилоп, которое пронеслось в некотором отдалении с невероятной скоростью.
Саид предоставил туристам возможность наслаждаться видами и только отвечал на вопросы:
– А мы увидим львов? А когда? Сколько здесь антилоп? А какие животные есть еще?
Сандра чувствовала себя маленькой девочкой, впервые в жизни попавшей на какой-то праздник, где было много подарков, живых зверей, свободы, мороженого и… и воздушных шаров. Мир, желто-белый от ослепительного, палящего солнца, казался ярким и более объемным, чем обычно.
Саид вел джип медленно, чтобы можно было все осмотреть. Чуть в отдалении двигалась машина Осебо.
Сандра даже забыла, что у нее есть фотоаппарат. Уже через час наблюдения жизни саванны она сидела, притихшая, прислонившись к дверце, и пыталась справиться с тем потоком информации, который ее захлестнул.
Это были совершенно новые виды, звуки, запахи, окружающие со всех сторон. Запах трав и пыли, совсем незнакомые, потому что это были травы и пыль с другой части планеты и здесь росли растения, которых в Америке не было и в помине.
Насекомые звенели оглушительно.
Жизнь наполняла этот древний мир до краев. Наверное, и тысячелетия назад здесь было так же. Так же пытались спасти свои жизни хрупкие тонконогие звери, чьи уши похожи на половинки жемчужных раковин, так же хищники хотели их плоти и находили ее, так же росли травы, обманывая палящее солнце.
Сандра украдкой наблюдала за своими спутниками. Эми, не такая уставшая, как Сандра, была полна энтузиазма и не переставая щелкала фотоаппаратом.
– Рой, взгляни, какое чудо! – то и дело восклицала блондинка.
Рой спокойно, может быть, слишком спокойно реагировал на эти призывы и со спортивным интересом наблюдал за животными.
Саид нагнетал в автомобиле некоторое чувство опасности. Время от времени Сандра замечала в зеркале заднего вида его угольно-горящий взгляд и ощущала, как начинают подниматься крохотные волоски на руках.
– Нравится Африка? – с улыбкой спросил Саид.
– Да! – в один голос ответили трое его подопечных. Только с разными интонациями.
– Давайте проведем викторину. Что вы слышали об Амбосели?
Разумеется, ничего. Сандра сконфузилась больше других, ведь профессия обязывала ее быть эрудитом.
Оказалось, что Амбосели привлекателен тем, что в нем можно наблюдать животных, приходящих на водопой к горным речкам. Это национальный парк гористого края. Ледники Килиманджаро тают, и талая вода, собираясь в речки, стекает вниз, на равнину. Эти реки быстрее и уже обычных. И можно увидеть зверей на водопое. Если повезет, появятся и львы.
– А слоны здесь есть? – немного смущенно спросила Сандра.
– Слонов мы увидим, скорее всего, послезавтра, в Масаи Мара. Амбосели слишком гористая для них местность, так далеко они не заходят, мисс Коллинз.
– А. Понятно. – Сандра поймала на себе ничего не выражающий взгляд Эми. И ей захотелось, чтобы Саид назвал ее по имени.
– Вы можете звать меня Сандрой. Мисс Коллинз – это как на работе, – набравшись смелости, выдохнула Сандра. В эту фразу она попыталась вложить все свое обаяние.
– Хорошо, Сандра. – Она не увидела, но услышала, как араб улыбается.
– А нам можно? – шутливо поинтересовался Рой. Это был самый беззаботный тон, на который, очевидно, способен такой мрачный рыцарь.
– Конечно. – Сандра смущенно пожала плечами.
– Рой.
– Эми.
Сандре удалось пожать протянутую ладонь девушки, и ее царапнула чисто женская зависть: надо же иметь такой идеальный маникюр. Кто ее родители? Хотя, если они что-то собой представляют, это выяснится в ближайшем разговоре. Люди такого склада не скрывают своего происхождения.
Наверное, я становлюсь мизантропом, побранила себя Сандра. И что из того, что у девушки все хорошо в личной жизни?
Хотя это было скорее априорное предположение. В картине мира Сандры пары, где все хорошо, общаются друг с другом больше. Эми и Рой держались вместе, но он в основном молчал и, что еще более показательно, не прикасался к девушке.
Может, они в ссоре? Тогда ситуация становится еще неприятнее… – подумала Сандра. Дорога в Амбосели занимала четыре часа. Ехали с «опережением графика», поэтому Саид решил сделать остановку возле очень живописной одиноко стоящей акации.
Сандра втянула ноздрями необычный запах. Может быть, так пахло само дерево? Она подошла ближе, прикоснулась рукой к нагретой солнцем коре. Кора была жесткой, темной даже на ощупь, и на ней можно было читать удивительный узор. Сандра залюбовалась. Она совершенно отвлеклась от своих спутников, если и не забыв об их существовании, то оттеснив его на окраины сознания. Фантазия уже рисовала Сандре странные образы: костры, обрядовые пляски туземных племен – какой-то праздник, может быть, ритуальная охота… Ей привиделся большой зверь, наблюдающий за происходящим сверху, сквозь ветви дерева. Не обязательно этого. То было более наполнено жизнью и соком. Тропики?
– Саид… – Сандра обратилась к нему осторожно, тихо, не до конца, наверное, желая, чтобы он услышал.
Но он услышал, повернулся к ней с почти неестественной скоростью, будто отмечая, нет ли опасности. Приблизился.
– Да, Сандра?
Эми увлеченно фотографировала ландшафт. Рой производил впечатление человека, который наслаждается экзотической природой и одновременно обдумывает проект мирного урегулирования на Ближнем Востоке. Они были в стороне.
– Какие хищники кроме львов могут нам встретиться?
Саид улыбнулся белозубо:
– Интересный вопрос. Это страх, Сандра?
– Нет. Любопытство. Мне не страшно умереть. – Сандра почти не слукавила.
– Да? – Саид недоверчиво изогнул бровь. – Тогда вы очень опасный человек. Знаете мудрость японских самураев: я не боюсь смерти, зная, что уже мертв?
– Хм. Вы не производите впечатление человека, который интересуется восточной философией.
– А это совсем другое. Философия воина. Ну да не о том речь. Хищники… Пожалуй, есть шанс увидеть живого леопарда. Гепарда – тоже возможно. Хотя эти создания мне менее симпатичны. Знаете что-нибудь о гепардах?
– Обладают признаками семейства кошачьих и собак. Кажется, не втягивают когти… – Сандра нахмурилась, вспоминая. Как школьница на контрольной. Тьфу, черт! – А что?
– Вы все очень верно говорите. – Саид снова улыбнулся.
Неужели я ему нравлюсь? – внезапно спросила себя Сандра. Непонятно, откуда взялась эта мысль – то ли пробудились какие-то глубинные желания, то ли промелькнуло нечто во взгляде Саида.
Это было шоком. Сандра на несколько мгновений оказалась полностью выбита из колеи, даже забыла, о чем шел разговор. За свою недолгую жизнь она твердо уверовала в несколько вещей, очень болезненных и тем не менее постоянно подтверждавшихся на опыте. Первым пунктом в списке шло: я непривлекательна как женщина. Кому интересна милая серая мышка с богатым воображением? Какому-нибудь неудачнику – и то как вариант от безысходности. А часто лучше быть одной, чем в плохой компании. Поэтому с поправками принимается: «Классный парень никогда не обратит на меня внимание».
Сказать о Саиде «классный» – это унизить его достоинство. Что-то вроде «ничего себе так» про скульптуры Микеланджело.
И вот он смотрит на нее, и рождается ощущение падения навзничь и теплеет в животе.
Я блондинка, подумала Сандра. Темнокожим восточным мужчинам нравятся светловолосые женщины. Только и всего. А на Эми он не заглядывается, потому что она путешествует не одна.
Когда человеческое сознание сталкивается с какой-то проблемой, решение которой неочевидно или требует пересмотра личных аксиом, ему гораздо проще, используя логические операции и логические ошибки, изобрести какое-нибудь правдоподобное объяснение.
– По всей Африке распространен культ леопарда. Это для европейца или американца царь зверей – лев. В этих землях гораздо с большим почтением относятся к леопардам.
– Почему? – изумилась Сандра.
– Леопарды быстрее. Быстрее значит опаснее. Они сильны и хитры. И… некоторые другие вещи. Слышали про «невест львов»? – Тема разговора сделала крутой поворот. Точнее Саид ее круто развернул.
– Нет.
– Девушки, девственницы, которых приносили в жертву. Это было большой честью. Избранную долго готовили, наряжали, опаивали наркотиками и выводили на территории, где промышляли львы. Так пытались заслужить благоволение хищников. Но этот обряд был больше распространен в северной части Африки.
Сандра слушала, прикрыв ладонью рот, будто сдерживая крик или какие-то слова. Жестоко, невероятно жестоко. Дико. И, как это ни ужасно, для людей это было оправдано. Девушка с тоской посмотрела на Эми и Роя, которые оставались на расстоянии нескольких десятков шагов. Эми в этот момент подошла к Рою поближе и о чем-то, видимо, спросила. Он покачал головой. Что-то сказал. Белокурая красавица заметно помрачнела.
– А про леопардов?.. – робко попыталась Сандра выправить разговор, но у нее не получилось.
Саид проигнорировал вопрос молчанием.
– Видите, там, на горизонте, растительность гуще?
– Да, похоже на ярко-изумрудный островок.
– Хм. Вы интересно говорите, Сандра.
– Я много читала, – оправдалась она.
– Там, если можно так сказать, оазис. На самом деле это слово больше применимо для пустыни. Но там протекает река. Точнее берет свое начало. Это Тана.
– Красивое имя.
– Да. Имя… Вы правы. У рек должны быть имена, а не названия. Пойдем уже? Осебо с остальными наверняка захотел остановиться там, среди зелени.
– А почему мы – здесь?
– Потому что мне очень нравится эта акация. А вам – нет?
– Нравится.
– Вот видите.
Пока ехали до места, Эми молчала и уже не фотографировала. Сандра хотела спросить, что случилось, а потом постеснялась лезть не в свое дело.
Рой спросил Саида про охоту. Сандра поняла, что это был конек гида. История умалчивает, откуда у рейнджера, водящего группы исключительно на фотосафари, столько познаний в области современного огнестрельного оружия, способов установки ловушек и западней, даже приемов атаки и защиты с ножом… Сандру передернуло, когда она подумала, что может испытывать человек, оставшийся один на один со зверем и не имеющий в руках ничего, кроме ножа. Она не утерпела и высказала мысли вслух.
– А по-моему, это очень честно. У зверя есть зубы и когти, у человека есть нож, это уравнивает шансы, – сказал Рой.
– Вы – борец за справедливость? – подначила его Сандра.
– Отнюдь. Но я считаю, что, если человек выходит с ружьем, выбирает антилопу и стреляет в нее, это грубое удовлетворение жажды смерти. Инстинкт убийства. Человек убивает животное и чувствует себя сильным, жестоким, цельным в каком-то смысле. Он хищник. Для хищника всегда найдется жертва. А если человек с ножом против волка… Это другое. Это путь либо очень сильных и волевых мужчин…
– Воинов, – вставил Саид.
– …Либо самоубийц, – подхватила Сандра.
– И то и другое.
Сандра поразилась тому, как убедительно и жестко говорит этот человек. Ему хочется поверить. Его слова – такие истинные. Жаль, что он мало говорит. Ей хотелось бы слушать его чаще…
Другая часть группы действительно была на берегу Таны. Правда, назвать ее рекой на данном этапе можно было только из уважения к общему величию. Здесь величия не было и в помине. Мутный ручей шириной в несколько футов лениво тек по равнине.
– Ниже по течению Тана разливается, собирает воду из нескольких других потоков, и там живут крокодилы, – заметил Осебо. Он будто извинялся за то, что здесь Тана выглядела столь непритязательно.
– А мы увидим их? Где-нибудь?
Сандра улыбнулась: взрослые, попавшие в необычную обстановку, ведут себя весьма забавно, как дети, непосредственно и искренне, всего ждут, всего жаждут… Хотя тащат на себе огромный груз проблем – из той, другой жизни.
Вот Эми и Рой. Что-то не так. С ней, по крайней мере. И то, что они не целуются, не обнимают друг друга… Чета Бергсон – понятное дело, наобнимались за всю жизнь, и то друг от друга не отходят, щебечут все время. А тут…
– Смотрите! – Саид указал рукой вверх по течению воды.
Раздались восторженные вздохи и щелчки фотоаппаратов. Сандра увидела животных, которые пришли к водопою. Они опасливо озирались на людей, но, по-видимому, были не против их присутствия на почтительном расстоянии.
– Газели Томпсона, – пояснил Осебо.
Газели были похожи на антилоп, которых сегодня Сандра и остальные уже видели. Их отличали дивной красоты рога, закрученные в спирали.
– А по окраске они похожи на бурундуков. С полоской на спине, – вставила София. Она с большим достоинством держала себя, но находилась все время поблизости от Осебо. Видимо, он был совсем не против.
– И вот на эту красоту люди охотились?! – спросила Сандра. Ей не верилось, что можно убить из спортивного интереса, из азарта такое прекрасное существо.
– Еще как.
– Такова уж человеческая природа. Какой-то культурный суицид. Люди все время стремятся создавать что-то красивое и так разрушительно влияют на красоту, данную им самой природой. – Это опять была реплика Роя.
– У тебя сегодня созерцательное настроение. Нужно достать блокнот, в который я записываю твои афоризмы. Иначе потомки останутся обделенными. – Эми говорила с той особой интонацией, которую часто используют стервозные жены в общении с не угодившими им мужьями.
Вот это да! На чем только строятся браки и куда смотрят небеса, которые их освящают?! Эми и Рой, конечно, не женаты, но почему он такое терпит? Сандру опять выбило из колеи. Рой у нее никак не ассоциировался с мужчиной, из которого даже самая любимая женщина может вить веревки.
– Эми, ты опять агрессивно настроена по отношению ко мне? С чем именно это связано? – Рой говорил немного устало. Он взял Эми под локоть и тихонько отвел в сторону. Дальнейшее слышно не было: они разговаривали вполголоса.
– Впервые вижу, чтобы так выясняли отношения, – повернулась к Сандре непосредственная Барбра Бергсон.
– Я тоже. По-моему, не худший вариант… – по старой привычке встряла в разговор София.
Сандра только вздохнула и пожала плечами. Она подумала, что, если бы у нее был такой парень, как Рой, она наверняка вела бы себя по-другому. Нужно любить себя больше всей Вселенной, чтобы так общаться с лучшим в мире мужчиной. Ой… Сандра шлепнула себя по губам, как будто сморозила какую-то глупость. Как в детстве. Не брать чужого. Не желать чужого. Самой ведь хуже будет! Нестерпимо хотелось завыть. От непонятного чувства.
В Национальный парк Амбосели приехали, когда солнце еще было высоко, но дневная жара уже отступила. Сандра, отвлекшись на размышления и самоубеждение типа «Будь адекватна, ни один из этих мужчин не заинтересуется тобой», как-то не заметила, что саванна стала более лесистой, акации росли теперь буйно и близко друг к другу, попадались и другие деревья, названия которых остались загадкой, потому что в основном звучали на местных наречиях.
Но ее Сандра увидела сразу.
Это была гора ее жизни. Килиманджаро. Сандра поняла это, опираясь на шестое, седьмое или не важно какое по счету чувство… Просто знала, и все. Знала, что у этого мира есть Ось. Та, на которой строилась космология древних людей. И эта ось проходила через вершину Килиманджаро.
Гора была в стороне от лоджа, в котором разместили туристов. Вдали. Но для Сандры она заняла чуть ли не полнеба. Здесь в воздухе висело теплое марево. А на вершине Килиманджаро блестел снег.
Сандре хотелось обращаться к ней по имени. Произнести какую-нибудь молитву, просьбу или благодарность язычника…
– Местные племена верят, что боги живут на Килиманджаро. И лучшие охотники после смерти станут духами, способными перемещаться между деревней и вершиной горы, замолвить словечко за своих соплеменников, – сказал Саид, словно прочитав ее мысли.
– А много там должно быть богов? – наивно спросила Сандра.
– Вот об этом вам скажут по-разному чуть ли не в каждой из ближайших деревень, – усмехнулся Саид. – Но мне кажется, что около дюжины.
– О, у вас, мистер рейнджер, открылся дар к оккультизму и ясновидению? – развеселилась Сандра.
– Да. Он рано или поздно приходит к каждому, кто живет в единении с природой, – серьезно ответил Саид.
– И с собой, – вмешался в разговор Рой.
С некоторых пор у него обнаружилась склонность вставлять реплики в разговоры Саида и Сандры. Это было интересно. И, наверное, они были интересны Рою. В каком-то смысле.
Саид промолчал, словно ожидая, что еще скажет ему американец.
– Вы о чем, Рой? – поддержала беседу Сандра. Хотя нет, не поддержала беседу, ей в самом деле интересно было узнать мнение этого загадочного человека.
– Я убежден, что человеческие возможности гораздо больше, чем мы привыкли думать. Но по разным причинам их не развивают. Скажем, если нет мира с собой, то невозможно быть полностью открытым к впечатлениям извне. «Внутреннее топливо», силы, мысли – все тогда расходуется, чтобы решать проблемы души, а не ума. И мир виден неясно, как через мутное стекло.
– Вы любите животных? – неожиданно спросил Саид.
– А почему вы об этом меня спрашиваете? – вопросом на вопрос ответил Рой. Его левая бровь, густая и черная, иронически изогнулась.
– Я люблю, – оскалился в ослепительной улыбке Саид.
Ягуар в человеческом обличье. И клыки крупные, подумала Сандра. Она отступила за спину Роя, движимая исключительно внезапно пробудившимся инстинктом самосохранения.
– Я думаю, они вас тоже любят. Принимают за своего. – Рой задумчиво улыбнулся.
– Это точно.
Саид удалялся пружиняще-текучей походкой. Будто бы не шел к администратору получить ключи от номеров, а отправлялся на охоту.
– Я его боюсь, – сказала Сандра. Улыбнулась. Полушутка, полупризнание. Пусть понимает как хочет… Знаток человеческих душ.
– Вы боитесь диких животных? – Рой шагал с ней рядом – Осебо подал знак собираться у входа в небольшое трехэтажное здание.
– Нет… – растерялась Сандра.
– Неправда. Нормальный человек в любом случае боится трех вещей: диких зверей, сумасшедших и стихийных бедствий. Это естественно. Опасность, направление которой непредсказуемо.
– А наш проводник похож одновременно на дикого зверя, на сумасшедшего и на стихийное бедствие, – рассмеялась Сандра.
– Вот именно. – Рой рассмеялся тоже. Его смех был хрипловатым и искренним. Сандру завораживал его голос, звучный, но сдержанный и с хрипотцой. Но смех… – Я думаю, что его боятся все.
Эми одиноко и демонстративно стояла в холле, изучая образчики абстрактной живописи на африканскую тематику.
Сандра почувствовала укол совести.
– Если бы я был хозяином этой гостиницы, ни за что не повесил бы здесь такое, – признался Рой.
– Я тоже, – со вздохом согласилась Сандра.
Она рада была, что наконец есть возможность побыть наедине с собой и отдохнуть. София этому пассивному отдыху и самоанализу ни в коей мере не собиралась мешать: надев соблазнительное красное платье на тонких бретельках, она куда-то упорхнула.
– Ты потрясающая женщина, – пробормотала ей вслед Сандра.
– Я в курсе. – София улыбнулась уже на пороге, очевидно репетируя самую обворожительную улыбку. – Отдыхай. Набирайся сил. Покутим вместе.
Дверь закрылась. Сандра осталась одна.
4
Миф о гостиницах средней руки подтвердился. Место с экзотическим названием «Оль Тикаи Лодж», наверное, чем-то отличался от гостиницы, в которой Сандра провела часть своей первой африканской ночи, но с первого взгляда это было незаметно.
Усталость наваливалась как тяжелое одеяло. Слишком много впечатлений. В какой-то момент они окрыляли, но сейчас немилосердно ныли спина и почему-то – руки. Тем не менее Сандра чувствовала свою полную вовлеченность в процесс.
Спать было жалко.
Сандра обнаружила в номере очень чистенькую ванную с жесткими полотенцами, как она любила, и счастливо обрела душ. Горячая вода – это все-таки самое большое достижение человеческой цивилизации, таков был вывод, к которому пришла Сандра. Мышцы согревались и расслаблялись, мысли успокаивались и текли медленно, спокойно, не вызывая тревоги.
Двое мужчин. Рядом с ней сейчас – конечно, фигурально выражаясь – двое очень привлекательных мужчин. Каждый из них по-своему привлекателен. Саид – огненное, дикое существо, может быть даже – не вполне человек. Он что-то к ней чувствует, и от этого мир вот-вот перевернется.
И исключение, разумеется, могло бы подтвердить правило, вот только Рой, с его умом, достоинством и таинственностью, тоже как-то странно к ней отнесся.
Сандра выключила воду, протерла запотевшее зеркало, вгляделась в свое лицо: вроде бы все по-прежнему. Тот же мягкий овал, серые глаза, так же пушатся локоны. Шея, пожалуй, красива: длинная, с правильными линиями. Но раньше она ничего не меняла.
Сандра не пользовалась особым успехом у мужчин. Скорее всего – потому что сама не хотела. Как, впрочем, всегда бывает.
Легче жить по накатанному. Легче быть серой мышью, копаться в библиотечных завалах, забиваться в маленькую нору… Не нужно ничего добиваться. Все пункты, по которым время от времени можно чувствовать себя несчастной, давно известны и понятны, можно ничего не менять. Все равно восприятие мира и восприятие миром останутся прежними.
А здесь все будто с нуля.
Ведь появилось же что-то, влекущее к ней мужчин! Можно сколько угодно лгать себе, но на самом деле женщина всегда чувствует, что испытывает к ней мужчина, и наоборот.
Сандра кому-то понравилась.
Эта мысль заставила ее разрумяниться сильнее, чем горячий душ. В Бостоне, Сандра была уверена на все сто, мужчины такого склада прошли бы мимо нее, не заметив, даже если бы толкнули плечом. Но сейчас… Значит, есть шанс. Шанс попробовать другую жизнь…
Сандра вышла из ванной, задумчиво промокая волосы полотенцем. Взгляд упал на кровать, которую выбрала себе София.
– Мне светит такая жизнь?! Быть не может…
Хотя в этом что-то есть: не чувствуя возраста, легко кружить мужчинам головы и быть счастливой в постели.
Еще одна проблема. Секс. У Сандры слишком давно не было мужчины. Больше года, пожалуй. А тот опыт, что выпал на ее долю, никак нельзя было назвать приятным. То есть его вообще нельзя было назвать каким бы то ни было. Здесь, в этом пылающем краю, может случиться все, что угодно.
Почти.
Вот, например, у Роя есть Эми. Он приехал с ней. И должен будет с ней же уехать. Эми красивее. Ведет себя, как инфантильная стерва, этого не отнять, но ведь красивая и элегантная. Одна белая шляпка чего стоит…
Сандра уселась на кровать. Банный халат в противовес полотенцам был настолько мягок, что почти не чувствовался кожей.
– Я же умная девочка. Я понимаю, что пытаться отбить мужчину у женщины, которая выглядит лучше тебя, несерьезно и чревато последствиями для самооценки. – Вздох. Сандра давно не замечала, что разговаривает сама с собой.
Противоречивые чувства наводняли ее душу.
Происходило то, чего ей всегда так хотелось. На нее обратили внимание. Что за перемена случилась, было не до конца понятно, но с этим придется разбираться отдельно. Где-то внутри Сандра не до конца верила в реальность ситуации. И все же… Что будет дальше? Рой отпадает. Хотя он притягателен для нее, как Земля для Луны. Невозможно приблизиться и невозможно отдалиться. Саид… Что таится за его интересом? И во что он превратится? Этот человек опасен. Наверное. С ним нужно быть аккуратнее.
Сандре ярко представился собственный труп, растерзанный на почве то ли ревности, то ли страсти. Помотала головой, отгоняя картинку видения. В дверь постучали. Сандра запахнула халат поплотнее, открыла дверь.
Саид пришел.
– Добрый вечер. Извините, если побеспокоил.
От благоговейного ужаса у Сандры пропал дар речи.
Читает мысли. На расстоянии. Ка-ра-ул… – пискнул слабенько внутренний голос.
– Добрый вечер. – Сандра держалась за дверь.
– Можно войти, Сандра? – улыбнулся Саид. – Я ненадолго.
– Да. – Вариантов ответа было не особенно много. Кстати, чем сильнее ты испорчен воспитанием, тем меньше остается в жизни выходов.
Он вошел, мгновенно заполнив собой всю комнату.
– Как вы это делаете? – искренне спросила Сандра.
– Что именно? – поинтересовался Саид. Глаза его смеялись.
– Все. У меня такое чувство, будто вы здесь – и там, и вообще в каждом уголке комнаты. Я перегрелась, да?
– Нет. Я привык держать пространство вокруг себя. Потом научу. Если захотите.
Сандра смотрела на мужчину вопросительно.
– Вы знаете, все наши ужинают в местном ресторанчике. Я подумал, может что-то не так. Или вам нужна компания.
Сандра вспомнила, что, собственно говоря, забыла сегодня поесть. Обилие новых впечатлений вытеснило все на свете.
– Да, спасибо, если честно, я и забыла, что нужно есть. Хотя бы иногда. Скоро буду.
– Можно вас пригласить? Может быть, моя компания сможет сделать вечер немного интереснее?
– Без сомнения. Саид, у вас интересная манера общаться с женщинами. Европейская. Я иначе представляла себе восточных мужчин.
– Обращение с женщинами всегда одно и то же. Потому что преследует одну цель. Остальное, как говорится, вариации на тему.
Сандра порозовела.
– Я вас ничем не обидел?
Она покачала головой:
– Нет. Сейчас спущусь.
– Чудесно. Я жду. В холле. – Он аккуратно закрыл за собой дверь.
С ума сойти. Ужинать с таким мужчиной… Сандра вспомнила, что, кроме запасных брюк и майки, единственное достоинство которых в том, что они чистые, у нее ничего нет. Несколько осложняет ситуацию романтического ужина. Предрассудки, конечно, но как сложно чувствовать себя женщиной в такие моменты! А хочется.
Ладно.
Здесь же не сливки общества собираются на светский раут. Главное – быть уверенной. Сейчас поможет только аутотренинг. Сандра оделась, повертелась перед зеркалом: для африканских дебрей вполне сносно. Поправим волосы…
Тонкие русые локоны влажным каскадом спускались на шею.
Кстати, Саид тоже одет в свой обычный песочный костюм рейнджера. Это воспоминание придало Сандре уверенности.
Ресторанчик с неожиданным названием «Килиманджаро» находился с обратной стороны здания гостиницы, где и впрямь можно было любоваться видом на гору. Он был стилизован под африканскую деревушку и представлял собой ряд столиков под тростниковым навесом. Три стены отсутствовали как таковые. За барной стойкой, над рядами бутылок, были помещены куклы и маски весьма устрашающего вида. Сандра засмотрелась.
Саид сидел за одним из крайних столиков. Пробираясь к нему, Сандре пришлось поприветствовать Бергсонов, которые умиленно заулыбались, и Эми и Роя, которые ужинали вроде бы вместе, а вроде бы и нет. Эми уже уходила. Софии и Осебо нигде не было.
Публика была разношерстной. «Оль Тикаи Лодж» жил своей собственной жизнью, отдельно от каких бы то ни было поселений, становясь приютом для туристов, приезжающих со всего света на сафари по путевкам. Сандра услышала французскую речь: это веселилась группа человек из восьми, оккупировавшая три столика в центре зала.
Саид поднялся ей навстречу, подвинул стул.
– Я долго задавался вопросом, что есть женская красота, – проговорил он. – И пришел к выводу, что это естественность. Женская натура уже такова, что, если женщина отпускает ее и живет в соответствии с ней, она прекрасна.
– Любопытное мнение, – улыбнулась Сандра.
– Это комплимент, который я постеснялся закончить.
– А-а… Тогда понятно. Что здесь едят?
– Вы будете, может быть, удивлены… Мясо.
– А как же быть вегетарианцам?
– А вегетарианцами быть вообще тяжело.
– Закажите вы. Я в этом не разбираюсь.
Саид подозвал официанта, очень красивого чернокожего парня, и о чем-то заговорил с ним на непонятном Сандре языке.
– Все будет великолепно, – заверил он ее.
– А что это за наречие?
– Язык банту. Один из распространенных в Межозерье. Парень оттуда.
– Вы много знаете.
– Я много хочу знать. И многое еще узнаю. Когда идешь по тропе с широко открытыми глазами, начинаешь относиться к этому миру немного иначе, чем вы.
– Я? Мы?
– Западные люди. Для вас мир – это территория, которую вы осваиваете, чтобы получать пользу: еду. Еще больше еды. Воду. Удовольствие.
– А для вас? – Сандра немного обиделась на то, что ее причислили к утилитарно мыслящей части населения.
– А для нас… для меня… мир это мир. Если вы понимаете, о чем я.
– Примерно.
Ужин прошел великолепно. Сандре почти удалось выкинуть из головы все тревожные мысли – такими увлекательными были рассказы Саида… Он рассказывал об Африке. Какая она разная… Материк пустынь и тропических лесов: Сахара, Ливийская пустыня на севере, Калахари – на юге, буйство природы – вдоль экватора. Говорил о народах, живущих здесь. О кочевниках севера, охотниках из Тропической Африки, о плантациях бананов и кофе. Говорил о разных верованиях. О том, насколько силен тотемизм – вера в связь людей определенного племени с животным. Это даже стало оружием: по преданиям, убивая зверя, с которым связан какой-то человек, убиваешь и человека. Так боролись с особо опасными врагами. А убив леопарда, навсегда привязываешь его душу к себе, потому охотники, чьи жилища украшали леопардовые шкуры, были несчастны и зачастую гонимы.
Говорящая книга, подумала Сандра.
Мясо было изумительно вкусным.
– Это дичь? – запоздало спохватилась Сандра.
– Нет. Скотоводство в этой части вполне развито. А в чем, собственно, разница?
Сандра неопределенно пожала плечами:
– Наверное, в том, что у дикой антилопы была судьба жить свободно и умереть в зубах хищника в свое время. А у, скажем, коровы изначально была судьба родиться, расти, а потом погибнуть под ножом.
– Странный ход мыслей. Пожалуй, какая у кого судьба, можно судить в конце жизни. По факту. А не в начале. Судьба, по сути, это то, что человек получает от жизни.
– Пожалуй, да… – Сандра впала в задумчивость. Было хорошо.
Саид пригласил ее танцевать. Это было великолепно. Инструменты местного оркестра выглядели и звучали странно: нечто вроде маракасов, маленьких тамтамов и чего-то духового.
Музыка получалась томной и абсолютно не поддавалась описанию. От нее становилось муторно и хотелось двигаться быстрее, но она этого не позволяла.
Он занимается любовью, как бог, с уверенностью подумала Сандра. Человек, который так двигался, так поддерживал во время танца, просто не мог бы по-другому. Сандра покраснела. Саид не позволял себе ни одного лишнего прикосновения, но от него исходил такой жар, что ей хотелось растаять.
Я этого не переживу. Точно не переживу…
– О чем вы думаете? – спросила Сандра, чтобы как-то отвлечься.
– О сексе.
Сандра оступилась. Хорошо, что с ее весом невозможно отдавить ногу мужчине.
– Шучу.
– В каждой шутке есть доля шутки? – Сандра усмехнулась. – Извините, мне нужно припудрить носик.
– Вон та дверь.
– Ага.
Сандра проскользнула в туалет. Он был вполне цивилизованным. Среди никелированного блеска и белого кафеля мысли работали лучше.
– Он меня изнасилует, – сказала себе Сандра. – Еще поухаживает, а потом изнасилует. А почему бы мне самой ему не отдаться? Правильно, потому что я против курортных романов и секса ради секса. Если нет чувств…
– А чем сексуальное влечение не чувство? – спросили от двери.
Сандра в ужасе взглянула туда. Это был Рой Макензи.
– Подслушиваете?! – возмутилась Сандра. – И вообще… в женском туалете…
Мужчина рассмеялся.
– Успокойтесь, прошу вас, я не имел в виду ничего дурного. На первом этаже отеля вход в мужскую и дамскую комнату – через этот предбанник.
Сандра огляделась. И то верно. Две дверцы, таблички «Леди» и «Джентльмены».
– Простите. – Больше всего ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю, куда-нибудь в Южную Америку.
– Если честно, то я заметил, что вы очень быстро ушли, и испугался, что вам нехорошо. Извините за навязчивую заботу.
– Все в порядке. Мне нужно было несколько минут отдыха.
– А вы и вправду считаете, что одно только желание не оправдывает секса?
– Вправду. Это как-то по-звериному. А вам что?
– Не сердитесь. Я психолог. Вы мне искренне симпатичны, и хотелось бы сделать вам что-то хорошее.
– А почему вы хотите мне сделать это самое хорошее? – подозрительно спросила Сандра.
– А если бы я намеревался сделать гадость, вы бы, наверное, не удивились?
– Нет. – Сандра рассмеялась, поняв абсурдность ситуации.
– Вам, наверное, жизнь нечасто делала подарки, Сандра. Или вы их не воспринимали как таковые. Можете не отвечать.
Сандра молчала.
– Если хотите знать мое мнение, то Саид – тот человек, который вам лучше всего поможет понять, что такое настоящий секс.
– Что вы себе позволяете? – прошептала обомлевшая Сандра. Больше всего ее взбесил спокойный уверенный тон, которым были сказаны эти слова.
– Не стоит обижаться. Повторяю. Вы мне симпатичны, и я не хотел бы, чтобы вы мучились конфликтами с совестью, с идеалами, с чем-то еще. Иногда ведь хорошо, когда можно обсудить проблему не только со своими субличностями, но и с человеком со стороны.
– По мне видно?.. – Сандра не договорила.
– Да, – кивнул Рой.
Только не реветь! – взмолилась Сандра.
Он вышел. Сандра выждала минуту и вышла тоже. Смотреть на Саида было стыдно. Но стоило. Араб напоминал сидящего в засаде хищника с извращенно-жестокими повадками человека. Он сверлил взглядом спину Роя, который вернулся за свой столик.
У Сандры пропало всякое желание с ним общаться.
– Извини, Саид… Мне нехорошо. Я пойду к себе.
– Перегрузки и акклиматизация?
– Наверное. Спасибо за ужин. Это было изумительно.
– И тебе. Я провожу.
Как бы он меня не убил… – подумала Сандра.
– Хорошо, – ответила она.
У двери номера Саид посмотрел на нее испытующе, будто спрашивая: что ты мне позволишь? Сандра протянула ему руку. Вместо рукопожатия он подарил ей поцелуй в ладонь. Слова «не надо» застряли в горле. Сандра молча открыла дверь, правда, не с первого раза справившись с ключом, и захлопнула ее.
Так безопаснее.
В теле бушевали разбуженные Саидом желания, а мозг лихорадочно искал выхода из психологической ловушки. «Odi et amo» – «ненавижу и люблю» – цветочки по сравнению с «безумно желаю и безумно боюсь».
Сегодня произошло неслыханное событие: Сандру пожелал мужчина. А она пожелала его.
– Я не буду с ним спать. Слышишь, не буду! – угрожающе сообщила она своему отражению в зеркале.
Повалилась на постель прямо в одежде. В грёзах ей виделись леопарды и человеческая кровь, и Саид с коротким луком. Грезы медленно перетекли в сумбурные сны.
Перед рассветом ее разбудила София.
– Я занята, – сонно пробормотала Сандра и сделала попытку спрятаться под одеялом.
– Вставай, соня! Пропустишь самое интересное!
Сандра недовольно приоткрыла один глаз:
– И что у нас самое интересное?
– Рассвет над Килиманджаро! Ты что, забыла?
– Нет, что ты… – Сандра села на кровати. Суровая и прекрасная действительность придвинулась к ней вплотную. Постель Софии была не смята.
– Ты не спала? – изумилась Сандра.
– Спать я буду тогда, когда не из чего будет выбирать, – бодро заявила София. – Ты в душ?
– Ага…
Вместе с сознанием возвращались воспоминания о событиях вчерашнего дня. Ох, чуть было не наделала глупостей… Да еще каких! – с ужасом подумала Сандра.
Выехали на джипах в том же составе. Эми была сонной и неразговорчивой. Рой сидел рядом с Саидом. Все молчали. Сандра подумала, что зря Саид не рассказывает какие-нибудь истории. Со своими интонациями он мог бы всех заворожить. В машине висело какое-то напряжение.
Саид, последовав примеру Осебо, высадил свою группу, чтобы все имели возможность беспрепятственно насладиться зрелищем. Вокруг разворачивалась какая-то сказка. Сначала небо посветлело. Все происходило быстро, как при ускоренной съемке, но только вживую. Снежная верхушка, до этого белевшая во мраке, и небо над ней стали фиолетовыми, потом красными. Огненная полоса все ширилась и ширилась, захватила низко парящие облака…
– Как невозможно прекрасно, – прошептала Сандра. Она стояла рядом с машиной и наугад щелкала фотоаппаратом, не поднося к глазам, потому что ей важнее было унести реальную картинку в памяти, чем навсегда оставить себе вид через объектив.
Она заметила пристальный взгляд Роя. Эми о чем-то расспрашивала Саида.
– Что-то не так? – поинтересовалась Сандра полусмущенно-полураздраженно.
– Наоборот. Удивительно хорошо. Даже не хочу пытаться это описать.
Нужно будет выставляться в Лувре, чтобы и там жаждущие имели возможность мною полюбоваться, мысленно съязвила Сандра.
Солнце вставало быстро. Общим решением был устроен пикник прямо посреди саванны. Без завтрака возвращаться той же дорогой в течение четырех часов было бы слишком тоскливо.
Сандра сидела с таким видом, будто ее оглушило взрывом. В каком-то смысле это так и было. Взрыв прекрасного в окружающем мире. Хотя, если подумать, то неужели не все, что создано природой, прекрасно? Сандра внимательно рассматривала переплетение травинок под ногами, узор, который можно было прочитать по частицам почвы, ползущее насекомое размером с муравья, только с крыльями.
Эми сидела рядом с Софией и Бергсонами. Рой подошел к Сандре:
– Можно?
– Да. У вас проблемы?
– Почему вы так думаете? – улыбнулся Рой.
– Показалось.
– Проекции.
– Что?
– Вы переносите на меня свои чувства. И вам кажется, что не вы, а я их испытываю. Обычный процесс в психике.
– Вы невыносимы. Неужели обязательно нужно анализировать?
– А если не анализировать поступки, можно долго-долго делать больно или пудрить мозги – себе и другим.
– А никаких поступков в ваш адрес я еще не совершала.
– Тут ничего не могу сказать. Будете сандвич?
Сандра покачала головой:
– Лучше посмотрите, как здесь красиво.
– Очень.
В Найроби Сандра отправилась с Бергсонами на экскурсию по городу. Узнала много всего интересного, но почти ничего не запомнила. По сравнению с дикой природой даже кенийская столица безнадежно проигрывала.
Около трех часов пополудни был назначен отъезд группы в сторону озера Наиваша. София влетела в номер без пяти три – она предавалась страсти шопинга – и радостно провозгласила:
– Сюрприз!
Сюрпризом оказалось странное одеяние, больше всего похожее на полупрозрачный цветастый платок, который, судя по всему, нужно было каким-то извращенным способом завязывать на теле.
Сандра поблагодарила и попыталась представить ситуацию, где это могло бы ей пригодиться. Машинально сунула в сумку. Может, будет настроение побродить по берегу африканского озера в полуобнаженном виде…
Озеро в сердце Африки поразило ее так же сильно, как рассвет. Это было огромное пространство, залитое водой, поросшее по берегам какими-то экзотическими деревьями и кустарниками. У озера были очень высокие берега, так как оно уже относилось к гористому краю, и несколько крохотных ручейков падали с высоты, образуя водопадики – вспененные тонкие ленточки.
– Вот здесь водятся леопарды, – заметил Саид. – Они не нападали на людей уже несколько десятков лет, но будьте осторожны… Советую не разбредаться поодиночке.
Сандра со страхом заметила, как он достает винтовку.
– Охота? – деловито уточнила София.
– Ах! – сказала Эми.
– Не надо! – взмолилась Сандра.
– Охрана, – ответил Саид с усмешкой.
Сандра обратила внимание, что газели здесь пугливы, они подходили к водопою очень осторожно и убегали от каждого шороха. Зато было много обезьян. Местная гостиница представляла собой скопление крохотных домиков-шалашей, что, без сомнения, привлекало туристов. Экзотика в чистом виде. В центре располагалось кафе такого же открытого плана, как и в «Оль Тикаи Лодж». Рядом с барменом суетилась пара забавных мартышек. Эми и миссис Бергсон стали соперничать за право подержать животное на руках. Сандра не стала составлять им конкуренцию, ей показалось, что у обезьянок очень грустные глаза.
Наверное, опять проекции, решила Сандра.
Саид пригласил ее вечером прогуляться. И так сложно порой бывает сказать «нет» мужчине, даже если знаешь, чем это чревато… В общем, Сандра поколебалась и дала согласие.
Мероприятие было запланировано на время заката. Сандра сидела в номере и раздумывала, что будет в данной ситуации меньшим злом: оставить все, как есть, или все-таки рискнуть стать любовницей Саида. Пять дней, из которых один прошел, – что за срок? Они не успеют привязаться друг к другу. Не будет больно расставаться.
Но для Сандры, испорченной воспитанием и романтической литературой, неизменно было что-то нечистоплотное в подобных отношениях.
Зачем делать то, после чего я буду чувствовать себя плохо? К тому же если я смогла без каких-то усилий привлечь такого мужчину, то неужели у меня это не получится с другим?
И Сандра решила устроить вместо романтического свидания коллективную прогулку. Саид ждал ее поодаль гостиничного двора.
Сандра пришла вместе с Бергсонами.
Было видно, что еще немного – и Саид заскрежещет зубами. Но он сумел улыбнуться пожилой паре и жестом пригласил следовать за собой. Нырнул в заросли.
Сандра шла по довольно ухоженной тропинке, но даже здесь приходилось отодвигать лианы, некоторые были толщиной с приличную змею. Удивительно пахло разогретой влажной землей, преющими под ногами листьями и тропическими цветами. Видимо, уже распускались ночные растения. Кричали какие-то птицы. Сандру гипнотизировал сумрак и общая атмосфера буйства жизни.
Саид вывел своих подопечных к воде через пологий спуск. Там ждал катер.
– Я планировал показать вам остров Полумесяца, – сказал Саид, глядя Сандре в глаза. Потом рассеянно оглянулся на Бергсонов. – Хорошо, что вы тоже сможете это увидеть.
У берега вода была темной: в ней отражались густые заросли кустарников, а на середине – того же оттенка, что и закатное небо. Хотелось опустить руку в это жидкое розоватое зеркало и ощутить тепло. Сандра так и сделала. Она сидела на корме. Саид с легкостью управлялся с моторной лодкой. Сандра наклонилась и сделала, что хотела. Вода оказалась холодной.
– Не стоит, Сандра. Упадете.
Саид, кажется, видел спиной.
Бергсоны не переставая восхищались красотой видов. К острову приплыли быстро. Это был пятачок земли, точнее изогнутая коса посреди озерной глади, на нем росли какие-то деревья и пахло тростниковыми стеблями.
Тут Сандра поняла, что допустила ошибку.
Джим и Барбра смущенно улыбнулись и отошли куда-то за деревья, моментально затерявшись в тенях. Сандра осталась наедине с Саидом.
– Ты боишься? – спросил он.
– Странный вопрос, – уклонилась от ответа Сандра. Инстинктивно отступила.
– Страх – это хорошо. Он обостряет чувства. Ускоряет бег крови. Заставляет жить на пределе возможного.
Сандра с каждым мгновением все больше и больше ощущала себя жертвой рядом с большим хищником семейства кошачьих. Она ничего не ответила.
– Здесь верят до сих пор, что вода – это граница мира живых и мира духов. А острова – места между мирами. Может, ты поэтому нервничаешь? Чувствуешь, что висит в воздухе?
– Не надо со мной играть, – проговорила Сандра. – Я немножко ошиблась. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
– Да? – притворно удивился Саид. Его глаза смеялись.
– Да, – обреченно проговорила Сандра. Кричать и звать на помощь было стыдно.
Вот так оно все и случилось, с тоской подумала Сандра. Саид взял ее за руку. Страх парализовал все чувства, кроме отвращения. Никакого приятного волнения уже не было.
Дура. Набитая дура, объявила себе Сандра.
– Это лишнее, – сказала она вслух. – Давай лучше постоим здесь.
Саид подхватил ее на руки.
– Нет! – резко выкрикнула Сандра. Она сама не ожидала от себя такой смелости и звонкости голоса.
– Доброго вечера, – раздался спокойный как всегда, хрипловатый голос Роя. – Не помешал?
– Немного, – процедил сквозь зубы Саид.
– Жаль. Отличное место здесь, правда? Вам нравится, Сандра? – Рой говорил тоном человека, ведущего светскую беседу где-то на приеме в Манхэттене.
– Нравится, – выдохнула Сандра, ноги которой твердо касались земли.
– Мне тоже.
Из-за деревьев вынырнула Эми. Глаза у нее были заплаканы.
– Эми, смотри, оказывается, мы здесь не одни! – обратился к ней Рой.
– Может быть, мы все вернемся к прерванным занятиям? – предложил с угрозой Саид.
– Не думаю. По-моему, не все из нас этого хотят.
Они смотрели друг на друга. Саид, похожий на полыхающий костер, и Рой, спокойный, как каменный утес, высокий и прямой, лишенный в отличие от араба кошачьей пластики, но очень сильный.
Саид положил руку на нож, болтающийся в ножнах на поясе. Сандра почему-то не сомневалась, что он метает клинки виртуозно. Яркий образ встал перед глазами.
– Вы что, совсем с ума сошли?! – не выдержала Сандра. Она уже не чувствовала себя потенциальной жертвой или забыла об этом. Что-то неправильное и ужасное разгоралось на ее глазах. Надо остановить! – Идиоты! Напыщенные идиоты! Оба… Прекратите немедленно!
Рой посмотрел на нее как-то мягко-мягко… Эми разрыдалась внезапно.
Сандра вскинула голову, прищурившись, посмотрела Саиду в глаза:
– Всех не убьешь. В любом случае проведешь остаток жизни в тюрьме. Не глупи.
Его глаза вспыхнули недобро. Потом взгляд стал ледяным. Он сплюнул и выругался с таким презрением, что Сандру замутило. Ярость прошла.
Саид пружинно запрыгнул в катер и умчался.
– По-моему, я испортила всем нам африканские каникулы.
Рой потрепал ее по плечу:
– Я потом хочу с тобой поговорить.
Вечером они сидели на качелях перед домиком, который был отведен Сандре и Софии. Саид не появился. Рою пришлось по очереди перевозить две группы на берег.
Сандра куталась в куртку Софии, хотя было не холодно, и пила безвкусный коктейль из сосуда, когда-то бывшего, судя по всему, тропическим плодом.
– Сандра, ты очень хорошая, но тебе будет легче, если ты научишься находить причины своих поступков. Настоящие. Не «я согласилась с ним пойти, потому что было неудобно отказаться – из любопытства – потому что я дура». Понимаешь?
– Понимаю, – соглашалась Сандра.
– И я тебя понимаю. Насколько это возможно.
– Почему ты так ко мне относишься? – внезапно спросила Сандра.
Рой улыбнулся. Он выглядел немного усталым и бледнее обычного.
– Потому что ты искренняя. Естественная. Живая. Может, ты сама еще этого в себе не знаешь, тебе виднее почему… Но еще ты задаешь прямые вопросы, хотя и не всегда даешь прямые ответы. Это делает тебя интересным собеседником…
Сандра спрятала смущенную улыбку.
– Мне такого никто не говорил. Может, потому мне и хочется слушать тебя дольше?
Рой рассмеялся и погладил ее по руке.
Ночью, лежа в постели, Сандра плакала. Так бывает, когда сбывается мечта. Это не сразу понимаешь, а потом… Сандра поняла, что есть в этом мире, правда есть те, кто должны бы носить короны и гарцевать на белых конях. О ком мечтают девочки, наслушавшиеся сказок на ночь. По кому тоскуют юные леди…
Кстати, на настоящих леди они обычно и женятся. Сандра себя к этой категории не относила. Зато мисс Эми Бланкей великолепно смотрится рядом с принцем. Этакий принц в черном и рядом с ним – нежная принцесса. Пусть у нее розовые прыщики и локоны, полученные химическим путем, но это видно только при ближайшем рассмотрении, а так… Настоящая принцесса.
И как только Рой позволяет себе настолько теплые отношения с ней, Сандрой?
Сандра даже подскочила на постели от возмущения.
Вот почему Эми ходит такая грустная и замкнутая. Он ей изменяет. Нет в мире совершенства… Черт, но он так хорош! Рой Макензи… Настоящий мужчина. Не самец, не «свой парень». Именно мужчина.
И почему, почему я никогда не попадаю на таких людей, когда они меняют одну принцессу на другую?! – вопрошала Сандра. Может, у нас что-то и вышло бы. Ведь он по-настоящему хорошо ко мне отнесся, ведь правда. Не факт, что я ему интересна как женщина… Ах, да будь оно все проклято…
Сандра ворочалась почти до утра. Ей снились воздушные корабли и пиратские сражения. Очень интересный сон. Гораздо приятнее, чем кровь леопардовых жертв.
Утром Саид был на месте. Его глаза немножко запали, как будто он не спал всю ночь, но он вел себя невозмутимо, словно ничего не произошло, смотрел чуть рассеянно, как в первый день, и подробно отвечал на все вопросы. Участники вчерашнего инцидента приняли правила этой игры.
Путешествие по саванне воспринималось уже как должное. Острота первых впечатлений притупилась, но уже никто не вскрикивал от восторга, завидев стадо антилоп. Видели львов, делящих добычу. И слонов издали.
Слоны произвели на Сандру огромное впечатление. Не только своими размерами. Скорее – спокойствием. Удивительные существа. Видеть слона на картинке – это одно, а вблизи, да еще в естественной среде обитания – невероятно. Беззлобное создание такого роста, какой может быть только у чего-то опасного – это шок.
Зато Сандра была подготовлена к встрече с жирафами. Жирафов рассматривали так близко, насколько они подпустили к себе. Тонконогие существа с длиннющими шеями и трепетными ушами показались Сандре каким-то чудом. Она испытала чувство такой нежности, что долго не могла опомниться.
– Ваш тотем – жираф? – спросил Саид.
– Что? – не поняла Сандра.
– Тотем – это животное-покровитель, свойства которого есть у человека и с духом которого он связан. Я же рассказывал…
– Так ведь есть разница между первобытными племенами и мной?
– Гораздо меньше, чем вы думаете. В этом вопросе, кстати, не в вашу пользу. Они умеют пользоваться силой и преимуществами своего зверя, а вы вряд ли.
Сандра задумалась: а какие же свойства жирафа есть у нее? Стоит потом спросить у Роя. При случае.
5
Два дня сафари группа должна была провести в заповеднике Масаи Мара, в деревушке Мара Со. Там туристы смогут окунуться в атмосферу первобытного традиционного строя, посмотреть на быт и обычаи аборигенов. Очень увлекательно. Сандра, конечно, была любознательна, но ей казалось немного неэтичным превращать деревню в зоопарк.
Масаи, племя, населяющее эту местность, говорило на странном языке с большим количеством свистящих, но было довольно экзотически европеизировано: на улицах деревни в тридцать домов можно было встретить абсолютно голого ребенка лет семи, мужчину, одетого только в шорты, женщину в простом платье, равно как и женщину с обнаженным торсом. В общем, по всему было видно, что сюда уже проникла цивилизация и каждый взял от нее ровно столько, сколько хотел.
До вечера ходили по окрестностям, и Саид показывал слоновьи тропы и следы пребывания львов. Сандра невольно вспомнила рассказы про «львиных невест».
Масаи Мара располагался на плоской равнине, которую с одного края горизонта окаймляли горы – Лонголот и Нарок. После Килиманджаро они не выглядели особенно внушительно, но Сандра разглядела в темных очертаниях Лонголота спящего дракона, и ей понравилось.
Заход солнца был уже близок. В шалаше, который отвели им с Софией две улыбающиеся женщины с кофейного цвета кожей, соседка начала приготовления к вечернему празднику.
– Праздник, посвященный американскому туристу? – съехидничала Сандра.
– Какая разница. Люди этим деньги зарабатывают. Лучше одевайся.
– Тебя не смущает отсутствие душа?
– Нисколько. Разве это была бы настоящая африканская деревня, если бы к каждому шалашу прилагался душ и финская баня?
– Если финская – точно не была бы, – засмеялась Сандра.
Она потихоньку выскользнула из шалаша и отошла от деревни, чтобы беспрепятственно любоваться закатом.
Это было похоже на сон. На один из тех снов, которые помнятся годами и, даже истершись из памяти, оставляют по себе что-то вроде запаха – очень цельное впечатление, лишенное каких-либо деталей. Все было золотом, нет, еще прекраснее, еще драгоценнее, потому что неповторимо и всезаполняюще.
Сандра никогда в жизни не поверила бы, что солнце может быть таким огромным. Не поверила бы – если бы сама не увидела. А теперь – вот оно – гигантский, поражающий воображение красно-золотистый диск на удивление быстро скрывался за горизонтом. И очень многие вещи становились понятными и обретали статус чего-то естественного и аксиоматичного: наивная, первобытная убежденность в том, что Солнце вращается вокруг Земли, и не просто вращается, а катится по пологому своду, плоское, как монета или колесо. И мистические полусказки-полулегенды о том, что первые люди жили именно на африканской земле, и были они гораздо мудрее своих далеких потомков, и осколки этой мудрости и магии до сих пор хранятся, хоть и разрозненные, в недрах Африки. Жалко, нет Марты, она бы многое рассказала…
– Похоже на тигра.
– Что? – Сандра обернулась. Рой подошел незаметно и встал за ее плечом, так что от внезапно прозвучавших слов дыхание сбилось на миг.
– Солнце похоже на тигра. На красного дикого зверя, который крадется по своду небес.
– А почему крадется? – Сандра была сбита с толку и самой аллегорией, и ее невыразимой прелестью. И вопрос получился, скажем так, не самый разумный.
– Охотится. Наверное, за луной, – пожал плечами Рой. Глаза его немного смеялись…
– И за все тысячелетия, что существуют земля, и луна, и солнце – не поймал?! – возмутилась Сандра. По ее справедливому мнению, такое предположение было бы оскорбительно для любого охотника.
– Может быть, он в нее влюблен. И так – играет. Таится, крадется, потом в нетерпении срывается с места – как сейчас – и самое интересное начинается, когда над горизонтом не видно ни одного светила.
Сандра покраснела. Не важно почему… Она повернулась к Рою спиной, надеясь, что он не догадается о ее почти беспричинном смущении.
– Встретимся у костра. – Его слова прозвучали как обещание.
Повинуясь внезапному порыву, Сандра вернулась в шалаш и надела тонкое одеяние, подаренное Софией. Когда еще, если не сегодня? Не для него?..
Все взрослое население племени собралось у огромного костра, что был сложен в центре деревни на участке, который мог бы называться площадью. Теперь все были одеты, точнее сказать, раздеты традиционно. И мужчины, и женщины носили только набедренные повязки. Женщины – еще много бус. В обнаженности их грудей не было чувственности, скорее – что-то первобытное, родное, осязаемое, но непонятное, свободное.
Принесли тамтамы. Танец начал вождь племени, старейшина деревни.
– Это обряд единения. Его издревле проводили, когда заключали перемирие с соседями или освящали браки между разными семьями, – вполголоса пояснил Саид.
Юноша масаи, может быть, преемник шамана, бил в тамтамы. Шаман пел горловым голосом. Сначала Сандра больше испугалась необычной обстановки, чем увлеклась ею. Но потом… Удары тамтама становились все громче, и это уже не раздражало, завораживало, отдавалось в крови, во всех внутренностях. Сандра забыла дышать. Хотелось закрыть глаза и отдаться на волю своего тела. Постепенно, один за одним, включались в танец все масаи. Все движения шли в отлаженном ритме, казалось, что движение вообще было одно и непонятно каким образом дробилось на разные тела…
Осебо первым из чужаков поднялся. Ему дали место в кругу. Он двигался немного иначе, чем все остальные, но ритм был тот же.
– Когда почувствуете, что готовы, вставайте и идите к ним, – медленно проговорил Саид. В его черных глазах отражалось пламя костра.
Сандра поднялась, ведомая только желаниями своего тела. Вступила в круг, где жар от костра был едва переносим. Она не танцевала почти никогда.
Но сейчас был особый вечер. Сандра забыла, кто она и откуда, как ее зовут, что было и что будет… Она двигалась, раскинув руки, и кисти вздрагивали в такт ударам тамтама. Она не могла видеть их, но видела глаза Роя, и ей было хорошо танцевать перед ним, и чтобы тело просвечивало сквозь неосязаемо тонкую ткань.
Она не знала, сколько это длилось, полчаса или целую вечность.
Ей поднесли сосуд с питьем. Это был холодный сок каких-то плодов, немного терпкий и кисловатый. В голове прояснилось. Сандра остановилась, лишь чуть-чуть покачиваясь в такт музыке. И увидела, что рядом в ней стоит Рой. В его взгляде было что-то такое, чего Сандра никогда в жизни не видела, и от этого ей стало бы не по себе… в другой вечер. Он взял ее за руку и повел за собой. Она не сопротивлялась.
Рой подвел девушку к входу в хижину и потянул за собой. Сандра замедлила шаг.
– Что мы делаем? – тихо спросила она. – Как же Эми?
– При чем здесь Эми? – Рой, видя, что она не входит, вышел на улицу.
– Вы же вместе… – растерянно проговорила Сандра. Страшно хотелось заплакать. Все безнадежно испорчено.
Рой расхохотался. Его глаза, немного шальные, оказались прямо напротив лица Сандры, которое он взял в ладони.
– Ты так и не поняла? Она же моя пациентка. Я психотерапевт. Лечу ее от депрессии, понимаешь? Это такая методика – новыми впечатлениями…
– Правда? – прошептала Сандра, чувствуя, как падает с плеч кусок скалы и летит куда-то в пропасть.
– Да. Пойдем. Пожалуйста.
Она вошла, послушная своим и его желаниям.
Это был обычный шалаш. По крайней мере, такими Сандра представляла себе шалаши. Круглая бревенчатая постройка, обмазанная глиной, с конусообразной тростниковой крышей. В таких местах «с милым – рай». Сандра подобные изречения раньше воспринимала как пошлости, придуманные то ли для оправдания некоторой бытовой неустроенности, то ли для подтрунивания над слепо влюбленными.
А между тем любовь – источник самого большого наслаждения, безотносительно времени и места.
И в том, что к ней действительно пришла любовь, Сандра не усомнилась ни на минуту. Она просто об этом не думала.
Рой был сильным. Сандра видела это, наверное, знала о его силе еще до того, как в первый раз услышала его имя. Но она не могла даже предположить, что этот строгий, молчаливый человек со странным и тяжелым взглядом настолько нежен. Она поняла это в ту минуту, когда его пальцы деликатно сомкнулись вокруг ее запястья.
Они не разговаривали. Многие классики сотнями лет в один голос твердили, что слово почти всесильно, что нет оружия могущественнее его и нет магии прекраснее, чем магия слов. Но в подлунном мире есть вещи древнее и истиннее слов. Прикосновения. Взгляды. Дыхание.
Рой целовал ладони Сандры, медленно и настойчиво, и от этого весь мир плыл перед глазами. Его губы скользили вверх по рукам и легко касались запястья, предплечья, сгиба локтя… А потом ключиц и шеи. Рой целовал лицо Сандры, пока не в губы, а в глаза, в щеки и возле рта. Сердце ее, казалось, вот-вот вырвется из груди, оно билось быстро и громко, и где-то под ногами, на глубине сотен километров, ворочались и текли в такт с ним потоки расплавленного камня.
Сандра чувствовала, воспринимала все на свете: как весела и внимательна вышедшая на охоту огромная кошка, как напряженно прислушиваются к ночным шорохам антилопы в стаде и жмутся друг к другу уязвимыми боками; как кричат птицы в джунглях, как потрескивает, догорая, костер, как дышат во сне люди, как гудят где-то в океане корабли и как страшны и бессмысленны взрывы на звездах.
Но ярче всего в мире было сводящее с ума ощущение разгоряченного, вздрагивающего мужского тела, готового слиться с ее плотью.
Сандра не помнила, как осталась без одежды, и поняла, что ее мягко опустили на постель, только по шуршанию пальмовых веток, лежавших под матрацем.
Остальное было похоже на жаркую текучую вечность.
Засыпая, Сандра вспомнила, что прошел ее двадцать пятый день рождения.
– Спасибо, Марта. Спасибо, Рой, – прошептала девушка.
Сандра и Рой были неразлучны днем и ненасытны ночью. Еще целых два дня. Весь следующий день он держал ее за руку. Сандра молчала и не видела ничего из того, что показывал Саид и рассказывали старожилы масайской деревни. Что было с Эми, Сандра не помнила. Никого и ничего не было, кроме той перемены, которая произошла в жизни Сандры.
На пятый день ездили в Абердаре, ночевали в отеле, построенном на сваях над водопоем, который освещали прожектора. Из окон и с балконов можно было наблюдать за животными, приходящими к источнику.
Сандра увидела леопарда. Текучее узкое тело, хищно-коварный узор на шкуре. Ему почтительно уступили место у воды. Сандра не испугалась: рядом был Рой. Сказка. Это была очень молчаливая сказка. Рой говорил время от времени что-то важное – о жизни, о том, как понимать людей, но чаще молчал, будто оглушенный своими чувствами, и слова были не нужны.
Они стояли на балконе.
– Завтра нужно уезжать… – сказала Сандра тихо.
– Тебе грустно?
– Да.
– Не надо. Еще целую ночь ты можешь провести в Африке. А вместо этого – уже мысленно летишь в Америку. Будь здесь и сейчас. Прошу тебя.
И она была.
Сандра попрощалась со всеми в холле гостиницы. Пока сложно было представить, что дальше будет что-то без этих людей. Она будет скучать. По всем вместе и по каждому в отдельности. По трогательно заботливым Барбре и Джиму. По эксцентричной и в этом очень честной Софии. Даже по Эми, путь совсем немного… Но всего случившегося за последние дни (а кажется – недели!) не могло бы быть без нее. И жаль, она, видимо, не очень счастлива сейчас… А Саид – как какая-нибудь мифическая скала – остался далеким и загадочным. Он пожал ей руку. Наверняка хотел бы обнять и, может, попросить прощения, но постеснялся Роя. А Сандра и так все поняла.
Какая-то мысль, очень важная, ходила вокруг да около, но милосердно не вторгалась в сознание. Сандра не думала, что через час Рой попрощается с ней у турникета, а потом – все.
Не разговаривали. Таксист тоже молчал. Рой чересчур сильно сжимал пальцы Сандры, было больно, но она не отнимала руки, хотя и стеснялась влажной ладони. Все. Все уже случилось. Не доигран последний аккорд. Ничего. Хоть что-то еще впереди.
– Адрес и номер телефона… Оставишь? – Вопрос Роя прозвучал тихо и хрипло.
Сандра посмотрела на него так, как если бы он спросил, не мечталось ли ей прыгнуть с тарзанки над Ниагарой или завести дома пару аллигаторов.
– Да… Пиши. – Больше всего на свете она боялась, что он даже не спросит. Теперь страшно другое.
В аэропорту было тягостно. Шутки не шли на ум, остроты Роя были сухими и несмешными, безумно хотелось целоваться, но было уже как-то нельзя.
У их романа не было будущего. Они прочитали свою историю, теперь она будет жить сама по себе, а Сандра и Рой – сами по себе. Отдельно. Разделенно.
Посадку объявили скоро, и Сандра не знала, горько ей от этого или немного радостно. Рой обнял ее крепко, очень крепко и не отпускал, пока последние пассажиры не подтянулись у турникету.
А Сандра стеснялась смотреть ему в глаза, хотя больше всего на свете надеялась увидеть там ответ: «Позвоню. Все будет хорошо. Вместе мы…»
– Я не…
Сандра не дала ему договорить. В первый раз она целовала мужчину сама. Может, и в последний. Слышать глупые объяснения того, почему Рой ничего не обещает, было невыносимо.
– Пока, Рой. Это все было чу… десно. – Все-таки разревелась.
Девушка в форме у турникета смотрит с жалостью и досадой, нервничает. Сандра подхватила сумку.
– Пока, Лунная.
Кресла в салоне – мягкие. Вокруг чужие. Теперь можно и поплакать.
Все в этом мире имеет начало и конец. Даже самые лучшие сказки. И в сказках этот конец бывает счастливым. Нас с детства приучают к тому, что, несмотря ни на какие трудности, все будет хорошо. «Жили долго и счастливо и умерли в один день».
Наверное, это для того, чтобы не отпугнуть детишек от жизни раз и навсегда.
А вот Сандре на всю жизнь запомнился очень красивый мультфильм, который она посмотрела лет в семь. Случайно. Он назывался «Ромео и Джульетта». И после, горько проплакав в подушку почти час, маленькая Сандра твердо поняла: какой бы красивой ни была история и как бы ни походила она на сказку, все равно есть шанс, что счастливого конца не будет.
Вот и теперь… Сандра стояла в том же аэропорту, откуда отправилась в свое первое путешествие всего восемь дней назад. Она твердо знала, что той девушки, которая улетала на сафари, больше нет, что ей не суждено было вернуться в Бостон. Сандра до Африки и Сандра после Африки – два разных человека. Жизнь первой Сандры закончилась. А потом закончилась и сказка, которую ей подарила судьба. И новая женщина, которая чувствует сейчас под ногами неродную ей землю Америки, осталась совсем одна.
Господь, ты самый правдивый сказочник в мире.
Что ж. У нее все-таки кое что есть – воспоминания, от которых сладко сводит горло, и остатки непонятно чьей жизни, из которых нужно будет строить свою.
Кошку можно будет забрать позже. И подумать, как жить дальше, тоже позже. Сандра не представляла себе, что сейчас нужно будет возвращаться в квартиру с желто-розовым светом, вытирать пыль, готовить ужин, смотреть телевизор, спать на узкой кровати, где не тесно одной, а утром – идти в библиотеку, переписывать книги. Как надевать чужую одежду.
Сандра тысячу лет не покупала себе новых вещей. И перед дверью магазина ее настигло сопротивление. Сандра усмехнулась: какая глупость.
Платье в этническом стиле – тонкий лен, отделка бусинами из дерева и кости – почти не по карману: подойдет! И что из того, что шелковое белье здесь неуместно?! Если женщина обращается с собой, как с овощем, а не как с женщиной, то скоро превращается в овощ. Проходили. Исправленный закон селекции. Менделю было не понять.
По дороге домой едва не разорившаяся, но очень спокойная и почти веселая Сандра забежала в супермаркет, чтобы купить мяса и овощей. Хватит гамбургеров, попкорна и пиццы! Зверь, подышавший вольным воздухом, не стал бы это есть.
А в квартирке было тихо-тихо. Сандра даже оторопела, прислушалась внимательнее: внутри стен тишина, за окнами – звуки города. Она от них отвыкла. Нормально – это когда шелестит листва, оглушительно стрекочут какие-то невидимые и невиданные насекомые. Когда шуршат по асфальту плотные резиновые шины и бранятся соседи – плохо.
Сандра осторожно опустилась на диван. С ненавистью взглянула на оставленную у порога сумку: разбирать вещи равносильно самоубийству. «В этом Рой впервые меня увидел, а вот эти шорты разорвал в пылу первой страсти…» – передразнила себя Сандра. От сарказма легче не становилось. От одиночества хотелось выть. И даже кошки не было рядом.
– Нужно кому-нибудь позвонить, – сказала Сандра сама себе. – Точнее не кому-нибудь, а тому, кто, вероятно, даже не спросит, как там в Африке…
Мэтт поднял трубку после третьего гудка. Очевидное – невероятное.
– Здорово! А ты уже вернулась?
Ну вот, просчиталась. Сандра изо всех сил врезала по подвернувшейся диванной подушке.
– Ага. Привет.
– Горю желанием услышать подробный рассказ с демонстрацией фото и комментированным видео.
– Не выйдет.
Мэтт затих, видимо размышляя над ответом и интонацией Сандры.
– О’кей. Может, все-таки встретимся?
– Может! – Сандра искренне обрадовалась.
– У тебя, у меня или в баре?
– Я хочу напиться, Мэтт.
– Что-о? – Да, он действительно никогда не слышал таких признаний от скромной Сандры Коллинз.
– Я. Хочу. Напиться. Это не помехи связи и не твои галлюцинации.
– Ну, подруга…
– Но я не могу спаивать несовершеннолетнего.
– Это условности. Хочешь, я буду тебя спаивать? – Мэтт явно воодушевился и уже предвкушал веселенький вечер.
– Исключено. Это я так, в порядке коммуникативного бреда.
Мэтт задумался.
– Приезжай ко мне. И захвати какой-нибудь ужастик. Пострашнее, – продолжила Сандра наигранно бодро.
– Ну, подруга… – Мэтт сглотнул. – Короче, скоро буду, готовь оркестр и ковровую дорожку.
Физиономия Мэтта, лишенная обычного надменно-рассеянного выражения, показалась Сандре особенно симпатичной.
– Ну ты как? – Он внимательно разглядывал Сандру, пытаясь определить по ее виду, что же такое могло с ней произойти. – Выглядишь отпадно. Тебе идет загар.
Сандра иронически приподняла брови: с этим предположением она была в корне не согласна. Во всяком случае, если загар и идет, то не в таком стихийном варианте, как у нее сейчас.
– Лукавишь.
– Чего? – обиделся Мэтт.
– Говоришь неправду.
– Думаешь, я не понимаю по-английски? – еще больше обиделся парнишка.
– Нет. Думаю, что ты хочешь сделать мне приятное, поэтому и говоришь про загар, а это, мягко говоря, не соответствует действительности.
– Врать, чтобы тебе было приятно?! – изумился Мэтт.
– Ах ну да, я тебя с кем-то перепутала. Так обычно поступают воспитанные люди.
– Точно. Помнишь, я говорил тебе, что воспитанность и вежливость – это социальное зло?
– Хватит пороговых дискуссий. В смысле дискуссий на пороге. Проходи.
– Вот спасибо!
Мэтт притащил пиццу и пиво. Сандра отказалась и от того, и от другого. Мэтт сначала порадовался, что все достанется ему одному, но потом Сандра достала из духовки мясо, и пицца осталась на кухне в одиночестве, не выдержав конкуренции.
Сандра никогда не любила фильмы ужасов. Ей всегда казалось, что глупо смотреть на проявления человеческого или даже нечеловеческого зла, и потому, увидев на экране сцену какого-нибудь особенно извращенного насилия, она поскорее щелкала пультом. «Не выношу вида искусственной крови и расчлененного человеческого тела», – говорила обычно Сандра.
Но сейчас она с видом полнейшего равнодушия смотрела на экран: на пресловутую искусственную кровь, льющуюся рекой, на обрывки человеческой плоти и на какого-то гибрида маньяка-убийцы со средневековым демоном. Пила мелкими глотками холодный сок.
Мэтт вздрагивал от криков очередной жертвы и с недоверием косился на Сандру. Ему очень многое казалось странным: ее молчаливость, холодность, уверенность и в то же время – надрыв, ее изменившиеся гастрономические и кинематографические пристрастия… Это был необычный вечер. Мэтт – друг из прошлого, такой колючий, безбашенный, гениальный подросток. С ним славно болтать о пустяках и молчать о главном. И все легко. В голове пусто-пусто. Сандра чувствовала себя в какой-то мутной вакуоли, сквозь оболочку которой почти не пробивались внешние раздражители.
Еще неделю назад она металась между Саидом и Роем. Еще два дня назад рядом с ней был Рой. Еще вчера они не спали до рассвета, любя друг друга, а потом завороженно смотрели, как стремительно поднимается красное африканское солнце.
Еще вчера – в другой жизни.
Сандра по-настоящему родилась, когда стала женщиной Роя. Время, когда каждый день был как мир, прошло. Теперь пусто и сквозь пустоту – больно. Хотя и остались воспоминания слаще сказки.
Все можно пережить, болталась на поверхности сознания, как обломок мачты после кораблекрушения, бесполезная мысль. И то, что у него своя жизнь. И то, что она для меня закрыта. И то, что я, наверное, никогда больше его не увижу и не услышу. Пережить – можно. А смысл?
– Если тебе интересно мое мнение, то я считаю, что ты упала с баобаба, или что там еще растет. По крайней мере, где-то приложилась головой как следует, – не выдержал странностей вечера Мэтт.
Сандра перевела на него внимательный, всепонимающий взгляд. И, наверное, промелькнуло в нем что-то такое… Мэтт неловко потрепал ее по щеке, неловко и искренне, ткнутся лбом в плечо. Так мог бы приласкаться дикий котенок, внезапно почувствовавший душевную боль человека. Искренний зверек, не привыкший выражать нежность и заботу.
Сандра погладила его по щеке – Мэтт смутился.
– Да ладно, ты мне все равно нравишься. Даже такая. И если я смогу чем-то помочь – обращайся.
– «Чип и Дейл спешат на помощь»?
– Круче!
– Ну теперь я спокойна. Ладно, если я решу в стоической невозмутимости покончить с собой, обязательно тебя позову.
– Эй! – Мэтт выразительно постучал по макушке Сандры. – Смотри, получишь у меня! Откопаю и надругаюсь.
– Извращенец! – Сандра не выдержала, усмехнулась.
Обычная их беседа дальше пошла бы в следующем направлении: «А я давно за тобой такое подозревала!» – «Придержи язык… Суицидница, вот!». Но на этот раз получилось совсем по-другому. Абсолютно без перехода Сандра задала вопрос:
– Что ты думаешь о любви?
– О-па! Ты на что-то намекаешь? – Мэтт еще пытался вывести разговор в привычное русло.
– Я спрашиваю.
– Я думаю, – Мэтт быстро стал серьезным, – что это классная штука до первого поцелуя.
– Почему? – сильно удивилась Сандра.
– Ага, попалась. Я знаю, что мой интеллект велик и прекрасен. И вот что могу тебе сказать. До первого поцелуя – это самая романтическая стадия, но плюс не в этом, а в том, что можно быть влюбленным в кого угодно и плавать в тумане эйфории сколько угодно. А вот с первого поцелуя начинаются отношения. Отношения надо поддерживать. И становится важно, что думает о тебе девчонка или парень, как посмотрели, что сказали, почему не пришли… До – ты где-то на седьмом небе, а после – начинаешь думать, и все становится сложно.
– А тебе не приходилось… скажем… влюбляться в девушку и мучиться от неопределенности: нравишься ей или нет, получится что-то или нет? – поинтересовалась Сандра.
– Нет, конечно. – Что-то в лице Мэтта подсказало Сандре, что он не совсем честен, может быть, даже с обоими – с собой и с Сандрой. – Я предпочитаю пончики отдельно, а шоколад отдельно.
– То есть не спать с человеком, которого любишь?
– То есть влюбляться после секса, а не до. Чтобы становилось только лучше, а не наоборот.
– М-да.
Мэтт был оригинален до мозга костей во всем. Кстати, Сандра не держала бы пари, что костный мозг Мэтта не умеет думать. У него все не так, как у всех.
И у Роя тоже. Иногда кажется, что он не вполне человек. А есть ли у него женщина? Он ведь так и не сказал мне ничего, устало вернулись мысли к самой болезненной точке. Рой учил ее жить «здесь и сейчас». Рядом с ним – получалось. А теперь? Как можно быть здесь и сейчас, когда хочется совсем другого, хочется в другое место – к нему, или даже в другое время – в прошлое, в африканские каникулы.
– Земля вызывает Сандру…
– Я дура.
– Вот еще, – не поверил Мэтт.
– Я влюбилась.
– О-па… – Он поджал губы.
– И сейчас говорю тебе об этом непонятно зачем.
– Наверняка чтобы я помог тебе разобраться в своих чувствах.
– О-па, – передразнила Сандра. – А я думала, что твой тариф на помощь превышает мои возможности.
– Это только в тех вопросах, где требуется интеллектуальное вмешательство.
– Ни одного не помню.
– Ладно, теперь давай серьезно. Кто?
– Мужчина.
– Удивила.
– Психотерапевт.
– Твой?
– Нет. Случайный.
– Пройдет. Он не в Бостоне?
– В Нью-Йорке.
– Ну… видишь. Очень сложно любить на расстоянии.
– Сложно. Мне плохо без него, Мэтт.
– Слушай, главное, что в стене, за которой находится твоя личная жизнь, пробита брешь. Когда у тебя до этого был парень?
– Два года или около того…
– Вот! Теперь лед тронулся.
– Тронулся. И я тоже немножко тронулась. Но он такой, что после него никого не нужно. Понимаешь?
Мэтт потер пальцами лоб.
– Понимаю твой настрой, но мне кажется, что ты себя обманываешь.
– Ты веришь в то, что у каждого человека есть в этом мире половинка?
– Нет. Это было бы слишком печально: искать всю жизнь одного человека и, может, даже не найти…
– Я вот все думаю: если все же есть, то такое чувство должно возникать одновременно у обоих? Не может быть, чтобы для меня на нем свет сошелся клином, а я для него была случайным приключением!
– Не может, – уверенно согласился Мэтт. – Так что подумай. Может, стоит расфокусировать зрение?
Сандра не ответила. Спрятала лицо в ладони. Сейчас она походила на маленькую девочку, которая пытается сжаться в комок, не в силах бороться с захлестнувшим ее отчаянием. Мэтту до безумия захотелось обнять ее и пожалеть, но он постеснялся: мало ли что можно подумать… Поэтому он только положил руку на напряженное плечо Сандры. Говорить не хотелось. Да и что тут скажешь?
Сандра сидела и думала о том, с кем сейчас ужинает Рой. Или не ужинает, а занимается любовью. Или, насладившись сексом, рассказывает о том, как красивы африканские закаты и рассветы.
И разве это справедливо, что она сидит здесь, готовая скулить от тоски и чувства потери?!
– Поехали танцевать.
– Что-о? – Мэтт заморгал часто-часто, словно это могло помочь осмыслить услышанное.
– Не хочу больше страдать в четырех стенах.
– Может, лучше погуляем? – робко предложил он. Мысль о том, чтобы полночи провести на дискотеке, не вызвала у Мэтта радости.
– Может, и погуляем, – неожиданно легко согласилась Сандра. – Главное, чтобы было хорошо.
– Одевайся потеплее, ночь обещали холодную.
– Ладно. А ты бери свою пиццу. Устроим ночной пикник посреди города.
– Договорились. Стартуем через пять минут.
В тусклом, чуть зеленоватом свете фонарей мир был странным и зыбким. Сандра и Мэтт шли по набережной. В нескольких футах глухо плескалась вода – жидкое стекло, тяжелое и черное. Небоскребы казались похожими на космические корабли. От усталости, отсутствия сна, отбушевавшего эмоционального шторма Сандра чувствовала себя немного пьяной. Хотелось танцевать вдоль тротуара, но не было сил, и она только тихонько напевала какую-то популярную мелодию. Мэтт шел рядом и казался юным поэтом или философом, погруженным в решение мировых проблем.
На самом же деле он думал о том, как странно играет человеческими жизнями случай и почему никому не известно, что будет в конце. Вот если бы Сандра отказалась от этой поездки, или поехала с другой группой, или Марта выбрала бы другой тур – все было бы иначе? Или тогда и тот парень поехал бы на несколько дней позже или в тот же самый «другой» тур?
– Как все сложно, – пробормотал он.
– Что именно? – поинтересовалась Сандра.
– Да все! – Мэтт махнул рукой, мол, отстань. Очень «информативно».
– Да ты Спиноза! – Сандра передразнила его жест. – Я думаю, что все достаточно просто, нужно только решать задачки по действиям.
– По-моему, тебе пора спать. – Мэтт посмотрел на Сандру из-под длинной челки.
– Взаимно.
– И я говорю. Отвечаешь вот невпопад.
– Давай посидим.
Здесь как раз начиналась парковая зона. Можно было расположиться под деревьями на траве и смотреть на воду и на город. Сандра задумчиво жевала давно остывшую пиццу и не чувствовала ее вкуса.
– Мэтт…
– А?
– Что ты думаешь обо мне как о женщине?
Господи, что я несу?!
Мэтт поперхнулся и закашлялся.
– Я не обижусь вне зависимости от ответа.
Есть вещи, о которых как-то не принято спрашивать. Странно, почему важные вопросы, на которые нужно отвечать честно, считаются табу?
– Ну… я думаю, что ты славная. Очень хорошенькая. Что у тебя красивые ноги и очень нежные руки. Что, если бы я не был твоим другом и у меня был шанс, я бы за тобой приударил.
Сандра посмотрела на Мэтта. Даже при таком скудном освещении было видно, что он покраснел.
Наверняка будет теперь избегать меня недели две, улыбнулась себе Сандра.
– Спасибо. Ты замечательный.
Молчание.
Город жил своей ночной жизнью. Как она не похожа на ночную жизнь саванны! Далекие пароходные гудки, шум машин перекрывают треск цикад. Пахнет не травой, а выхлопными газами и асфальтом, разогретым за день. Городская пыль состоит из частичек отработанного топлива, кирпича, асфальта и человеческого мусора. Модель этой самой городской жизни.
Здесь не видно звезд. Здесь небо не черное и не темно-синее, а розовато-серое от отраженной иллюминации. Здесь душно даже прохладными ночами.
– Мэтт, я хочу уехать.
– Куда?
– Далеко.
– Назад, в Африку?
– Может быть. Или в Австралию. Или в Южную Америку. Буду учить детишек английскому…
– Надеешься сбежать от своей жизни или от своих чувств?
– Не знаю.
– Не получится. Ты – это ты, даже на Южном полюсе.
– Ха!
– Даже если ты изменишься еще больше, чем за эту неделю, это все равно будешь ты.
На это Сандре нечего было ответить.
Она смутно помнила, как вернулась домой. Мэтт проводил ее и остался спать на диване в гостиной. Пожалуй, это был момент наибольшего сближения за все те годы, что они друг друга знали. Сандра успела порадоваться, что устала, и без всяких мыслей провалилась в пустые сны, как только голова ее коснулась подушки.
Ее разбудил запах горелого. Первая мысль была о том, что Мэтт по рассеянности поджег дом. Воздух был подозрительно сизым. Сандра вскочила с постели и метнулась на кухню. Хорошо, что легла спать одетой, конфуза не произошло…
Сонный Мэтт флегматично смотрел на сковородку, от которой валил дым.
– Что ты делаешь?! – возопила Сандра.
– Горячие бутерброды, – спокойно ответствовал Мэтт.
– Какие, к черту, бутерброды?! Сейчас сработает пожарная сигнализация.
– У тебя ее нет, – резонно возразил Мэтт. – И вообще. Я, между прочим, хотел порадовать тебя завтраком. А ты…
Физиономия Мэтта говорила о том, что он вот-вот смертельно обидится на несправедливое и неблагодарное отношение. Сандра звонко чмокнула его в щеку.
– То-то же, – смягчился Мэтт. – Посмотри, парочка уже готова.
На столе действительно помещалась тарелка с двумя существенно подгоревшими, но вполне съедобными бутербродами.
– Спасибо…
У Сандры внезапно защемило сердце. Есть простые вещи, которые на самом деле так много значат. Например, если кто-то поправляет тебе одеяло ночью или готовит завтрак, пока ты еще спишь… Забота, без которой невозможны теплые отношения.
Интересно, кто готовит завтрак Рою?
Сандра шлепнула себя по губам, как будто сморозила какую-то глупость.
Все. Хватит. Рой был с ней в Намибии. До и после этих дней у него булла и есть другая жизнь, от нее закрытая и ей непонятная. Его нет в Бостоне. И она никогда не узнает, с кем он делит дни и вечера. Значит, так надо.
Нэнси готовила Рою завтрак.
День был солнечный, настроение – легким и беззаботным, и Нэнси напевала от удовольствия. У нее все было хорошо. Рой приехал. Она готовила ему легкий салат с телятиной. Рой не очень его любит, но на завтрак это полезно: белок и витамины.
А потом его можно будет побаловать гренками с сыром. И испечь к обеду овсяное печенье.
Наводить чистоту и поливать цветы – дело приятное, но гораздо приятнее, когда есть кому оценить твой труд.
Нэнси была приходящей домработницей и работала у Роя уже пять лет или около того. Поначалу – кажется, это было очень, очень давно – она побаивалась мрачного человека с пронзительным взглядом, будто говорящим: я все про тебя знаю.
Но потом обостренный материнский инстинкт, присущий абсолютному большинству многодетных женщин, возобладал над чувством опасливого и почтительного уважения к очень умному мужчине.
И Нэнси внезапно поняла, что этот «черноволосый инквизитор» (она слышала, как однажды его так называла какая-то пациентка в разговоре по телефону) на самом деле – одинокий человек, о котором некому позаботиться. А ему это остро необходимо. И пусть Рой подшучивал над ней и говорил, что это ее фантазии и… мм… проекции, Нэнси твердо решила, что никто в этом мире не помешает ей обеспечить Рою уют и тепло. Можно даже сказать, домашний очаг.
Нэнси приходила три раза в неделю. Это было компромиссное решение, потому что она настаивала на четырех– или пятиразовой уборке, а Рой – на двухразовой. В конце концов Нэнси даже убедила его в том, что два раза – совершенно недостаточно для психотерапевта, консультирующего на дому. Это было еще во времена, когда у него действительно не было своего кабинета.
А потом так и пошло.
Рой называл ее «домашней феей». И ей было очень приятно, потому что мало кто назовет тебя феей, если тебе уже за сорок, у тебя четверо детей, из которых двое – совершеннолетние… За это она готовила Рою самые вкусные закуски и десерты и следила за тем, чтобы он ни о чем не беспокоился даже в ее отсутствие. Полный холодильник и чистое белье – без этого человек не может чувствовать себя нормально в нашем изменчивом и агрессивном мире! Таков был ее лозунг.
Рой был не против.
Сейчас он тоже не возражал против возни на кухне, хотя каждый звук: шум воды в кране, звон посуды, услужливое попискивание открытого холодильника и справившейся с задачей микроволновки – рождал в голове неприятное эхо. Рой не спал уже почти сутки.
Он обрадовался приходу Нэнси. Славно, когда в доме ты не один. Иначе в состоянии глубокой бессонницы, переполненной тяжелыми и однообразными мыслями, можно почувствовать себя немного сумасшедшим.
Весь вчерашний день и всю ночь Рой думал о Сандре.
Он лечил многих людей с зависимостями. Люди – существа противоречивые, умные, волевые, но они легко впадают в зависимость: от алкоголя и наркотиков, от никотина и пищи, от болезненно неправильных отношений, которые обоих не устраивают и устраивают – на более глубоких уровнях – одновременно.
Рой помогал страждущим от неразделенных чувств и от необъяснимо плохих отношений с кем-то из ближних.
Он думал, что многие проблемы, которые он с большей или меньшей легкостью разрешает для других, его не коснутся. Что он знает, как изменить отношение к чему-то или кому-то. Он никогда не думал, что будет так мучиться разлукой с женщиной.
Сандра…
Похожая на героиню доброй сказки Сандра. Нежная и искренняя. Спящая принцесса, им разбуженная.
Она вернулась в свою жизнь. Может быть, теперь она начнет смотреть на мир и двигаться в мире иначе. Но все это будет в пределах ее жизни.
Имеет ли он право в эту жизнь вмешиваться?
Что он может ей предложить? Созваниваться по вечерам, посылать друг другу эсэмэски и вместе проводить отпуск? Как скоро такое неполноценное общение станет в тягость?
Что такого в этой девчонке, что он теперь глаз не может сомкнуть?!
Сандра… Чудесная, хрупкая, трепетная и чувственная. Единственная на всей Земле.
Неужели это… то самое… То, что приходит иногда в человеческую жизнь, непредсказуемо и сокрушительно, после чего можно начинать жизнь заново – все равно как раньше уже не будет.
Это что… Любовь?
Рой был скептиком. Он всегда считал, что бывает только влюбленность. Эта эйфория, вызываемая гормональным всплеском, проходит через несколько недель. Возникает с первого взгляда, но, как и все легко возникающее, недолговечна. Теоретически должна перерастать в любовь. Практически до этого не доходит. Большой опыт Роя как психолога показывает, что к моменту истощения влюбленности накапливается большой багаж взаимных обид, помельче и покрупнее, и, хотя часто люди остаются вместе, ими движет не любовь, а другие чувства. Привязанность. Привычка (о, это сладкое и ужасное слово!). Иногда – тоска по былому ощущению счастья. Страх одиночества. Или страх начинать заново с кем-то другим.
Людям легче сойтись, чем расстаться. И, исходя из соотношения времени, прожитого с ощущением счастья, и времени, прожитого с чувством неудовлетворенности, благополучных людей найти почти невозможно.
Рой знал Сандру меньше десяти дней. Это еще не могла быть любовь. В его картине мира – не могла. Но это не было и влюбленностью. Сладко-туманное притяжение, которое он испытывал к этой девушке, он называл скорее страстью.
Но какая это, к чертям собачьим, страсть?!
Страсть – это секс. Страсть – это желание обладать и сливаться. У Роя были красивые любовницы и были очень красивые любовницы. Его отношения с женщинами начинались легко и заканчивались как-то гуманно – без скандалов, оскорблений и слез – когда исчерпывали себя и затухали. Он знал, что такое вожделение к женскому телу, которому нельзя сопротивляться. Он знал, как перестать испытывать его, утолив.
Сейчас все было иначе.
Дни и ночи, которые он провел с Сандрой, были прекрасны, заниматься с ней любовью было восхитительно, и он не думал, откуда столько чувственной прелести в этой неопытной девчонке, которую всему нужно было учить. Он наслаждался ею в постели, но не менее чудесно было просто идти рядом с ней, смотреть, как подрагивают в такт шагам пушистые локоны, слушать ее голос, держать за руку и… познавать этот мир таким, каким видит его она, как будто расширяя горизонты вдвое.
Это больше влечения. Это глубже влюбленности. Это живое. Это накрепко засело в груди.
Уже на рассвете Рой понял, что вынуть это можно будет только вместе с куском сердца. Или мозга. И то не наверняка.
Поддерживать ход мыслей было сложно, а заснуть – невозможно. Когда Рой закрывал глаза, то видел Африку, выжженную солнцем траву и стадо убегающих антилоп, видел пыль, поднимающуюся из-под колес джипа, и видел, как Сандра улыбается, видел ее обнаженные плечи и расширившиеся глаза, видел всполохи пламени над большим костром.
Мы расстались день назад. День – это не срок. А что – срок? Ладно, черт с ним со всем, подожду неделю, если через неделю не станет легче…
Как в детстве, загадываешь на что-то: сбудется – не сбудется…
В трудной ситуации принятое решение хорошо помогает понять, чего на самом деле желаешь. Не наоборот. Рой уже знал где-то в глубине души, что эта неделя ему не нужна.
– Нэнси! Ты самая лучшая хозяйка в мире! Давай пить кофе! – закричал Рой так, чтобы его хорошо было слышно на другом конце огромной нью-йоркской квартиры.
Нэнси чуть не выронила нож от неожиданности. Рой никогда не вел себя так раскованно.
Неужели какая-то экзотическая лихорадка? – ахнула женщина.
6
Проглотив подпаленные бутерброды, Сандра так долго рассыпалась в благодарностях, что Мэтт даже заподозрил неладное, а именно – пренебрежение к его кулинарным способностям. Для искупления вины Сандре было предложено организовать утренний просмотр мультфильмов по детскому каналу.
– А на работу?! – возмутилась Сандра.
Мэтт поднял на нее укоризненный взгляд.
– Не говори мне таких слов. Ты становишься похожей на мою бабушку. Может, она меня травмировала в детстве, когда тем же тоном говорила: «А в школу?!»
– Это не травмирование, это воспитание.
– Воспитание – это вообще большая травма на психике человека, – глубокомысленно изрек Мэтт.
Сандра усмехнулась: где-то она слышала что-то подобное.
– Ладно, ты и вправду взрослый, делай что хочешь.
– Вот этим ты мне и нравишься. У нас с тобой совпадают образы меня. Кстати, сама пойдешь на работу?
Вопрос застал Сандру врасплох.
– Наверное, нет. – Она опустила глаза. – Мне еще нужно понять, чего я хочу от жизни дальше и как этого добиваться. Боюсь, что возвращение на работу собьет мне волну.
Сандра в задумчивости водила ложечкой по краю пустой чашки. Чего я хочу? К Рою я хочу, конечно. Но если отбросить фантазии, то я хочу другую работу и уехать. Нет… Наверное, все-таки наоборот – уехать и новую работу…
Мэтт прервал ее размышления:
– Отлично. Я тогда лучше уйду, правда?
Сандра внимательно посмотрела на него, поискала в серых глазах следы обиды и самопожертвования. Нет, вроде все в порядке, улыбается, и глаза теплые-теплые.
– Спасибо, что пришел вчера. Это было самое лучшее из того, что могло со мной произойти в этот вечер.
– Не ври. Тебе могли прислать по почте пакет с миллионом долларов… или что-нибудь еще.
Мэтт легко закинул за плечо рюкзак, делано официально пожал Сандре руку и ушел. Без него стало тихо, кажется, во всем мире.
Нужно собраться с духом и позвонить Марте. Сказать, что все хорошо, что поездка безумно понравилась и это был самый лучший подарок на свете. Сказать спасибо. Это «спасибо» безнадежно застряло в горле.
Но не позвонить и сегодня было бы слишком сильным ударом по дружбе с Мартой. Подруга, конечно, все может понять, но не стоит обижать тех, кто по-настоящему о нас заботится.
– Привет! – Голос Сандры был переполнен бодростью, но похолодевшие пальцы нервно вцепились в трубку.
– Привет! Наконец-то! Я уж думала, что что-то перепутала! Или что с тобой произошло нечто невероятное. Какой-нибудь вождь племени…
– Нет, все отлично, я просто должна была отдохнуть как следует.
– Ага. Понятное дело. Ну, рассказывай, дорогая. – Марта даже не скрывала своего нетерпения.
Сандра так долго собиралась с силами, чтобы позвонить Марте, что забыла продумать речь.
– Все хорошо. Даже более чем хоро… шо, – Сандра немного заговаривалась. – Это был самый лучший подарок и самый лучший день рождения в моей жизни. Там несказанно красиво…
– Стоп. Что не так? – Марта перешла в наступление.
– А почему ты думаешь, что что-то не так? – попыталась защищаться Сандра.
– Я никак не пойму: у тебя голос как у дикторши телевидения или немного с того света. Эмоции бережешь? Или что-то скрываешь?
– Да брось, я, наверное, еще не отошла.
– Я приеду через полчаса.
– Не…
Гудки перебили все возможные возражения.
Приедет, будет лечить, говорить, что все пройдет… Не хочу, подумала Сандра, но пошла мыть посуду. Неудобно перед подругой.
Марта была мудрой женщиной, поэтому обезоружила Сандру, с порога вручив ей растерянную Мими. У кошки на шее болтался зеленый бантик. Под цвет глаз.
– О, моя милая! Иди к мамочке. – Сандра прижала любимого зверька к груди. – Как же я соскучилась…
Кошка ответила тихим урчанием.
– Вот! Теперь семья воссоединилась. Пошли болтать, – распорядилась Марта.
Сандра провела ее в гостиную. Она чувствовала на себе пристальный взгляд подруги, сканирующий движения и жесты: что не так, что выдает нервозность… А у Сандры было ощущение, что она движется в толще воды и что окружающее – только сон, нужно проснуться и можно будет вернуться к Рою.
– Итак. Неудачный роман? – приступила к расспросам Марта. Она не утруждала себя выбором деликатных формулировок.
Сандра пожала плечами:
– Удачный. Вполне удачный.
– Слишком сильно влюбилась?
– Да.
– А он?
– Не знаю. Мы не обсуждали этого.
– Планы?
– Не было.
– Ясно.
Даже самые сложные вещи можно описать короткими, рублеными фразами. Близкий человек все равно тебя поймет.
Марта задумалась, помолчала немного.
– Если отвлечься, насколько это серьезно для тебя? По десятибалльной шкале?
– На сто двадцать четыре. Грустно.
– А у него?
– Честно? Не знаю! У него особая философия – жить здесь и сейчас. «Там и тогда» было настолько же. Я чувствовала полное совпадение частот. Резонанс. Да, так точнее. Резонанс – эмоциональный, интеллектуальный, и в сексе тоже. Как будто все мысли, переживания, ощущения усиливались от его присутствия и отражались в нем…
Сандре необходимо было выговориться, постепенно, подбирая нужные слова, делая паузы, но говорить о своем чувстве, и от этого сухая сосущая тоска под сердцем перерастала в светлую боль потери самого ценного, чистую, до слез.
Марта слушала не перебивая, только держала подругу за руку. А в конце задала лишь один вопрос:
– И что ты будешь делать?
– Не знаю. – Сандра вздохнула. – Пока точно не знаю. Наверное, сменю работу – хочу заполнить свою жизнь чем-нибудь более интересным. Может, это будет что-то связанное с путешествиями. Хочу посмотреть мир. Я поняла, как мало видела в жизни.
– А с ним?
– А что – с ним? У него своя жизнь, которая меня вообще не касается.
– А как же любовь? Ведь это же – любовь!
– О чем ты говоришь?
– О том, что за счастье нужно бороться. Оно не бывает просто так. Любое счастье надо заслужить.
– Марта, как ты себе это представляешь? Ехать в Нью-Йорк и искать его? Мол, здравствуй, это я, любовь всей твоей жизни!
– А ты как думала? Настоящая любовь может быть только взаимной!
– Ты сумасшедшая. – Сандра от волнения вскочила и заходила по комнате. – Нельзя вот так вторгаться в жизнь человека!
– А этот мужчина не вторгся в твою жизнь? – едко полюбопытствовала Марта. – Это во-первых. А во-вторых, может быть, он точно так же сейчас мечется, но уверен в том, что твоя жизнь – это только твоя жизнь, и нет в ней ему места.
– А почему я должна делать первый шаг?! – возмутилась Сандра.
– А почему бы тебе его не сделать? – спокойно поинтересовалась Марта. – Кому-то нужно быть первым.
– Я боюсь.
– Вот это уже похоже на правду.
– Боюсь до дрожи в коленях, что я ему не нужна, что у него другая женщина – красивее и умнее меня.
– Ни одна женщина не может быть лучше тебя. Человек вообще не может быть лучше или хуже другого. Измерить – и то весьма относительно – можно только силу чувств. А судя по тому, что ты о нем рассказала, у других женщин просто нет шансов. – Марта, по правде говоря, просто отказывалась думать, что ее подруга могла ошибиться в мужчине. Легкое опасение на тему того, что любовь, как известно, слепа, было где-то рядом, но Марта решительно его отметала.
Сандра резко села.
– Я не выдержу, – проговорила она. – Я не знаю, чего от него ждать.
– Неведение лучше? Может, расставить все точки над «i»? Иначе получится, что ты зря страдаешь: или по мужчине, который желает строить жизнь с кем-то другим, или без мужчины, который и сам был бы рад быть с тобой, но все не может собраться с духом, чтобы нарушить твой покой. – Марта столь вдохновенно произнесла монолог, что сделала паузу – восстановить дыхание.
Сандра сидела на диване с ногами, уткнувшись подбородком в колени. Эта поза выражала у нее крайнюю степень задумчивости вместе с желанием закрыться от мира. Марта поморщилась, как от боли. Она могла поставить себя на место подруги и понимала, как той нелегко и больно.
– Сандра, милая, хочешь, я сама съезжу к нему и разведаю обстановку? – отважилась Марта.
– Ты что, с ума сошла?! Не вздумай! Если ты это сделаешь, если ты хотя бы что-то сделаешь, чтобы связаться с Роем, я до старости перестану с тобой разговаривать! – От возмущения у Сандры даже скулы свело.
– Ладно, не кипятись, – Марта протянула к ней руки в примирительном жесте. – Но мы же должны что-нибудь придумать.
– Во-первых, нужно понять, как будут развиваться события. События в моей душе, – уточнила Сандра, предвосхищая замечание Марты о том, что без вмешательства события вообще вряд ли будут развиваться.
– Подождем?
– Да. Я думаю, пары недель хватит. Рой называл это «наблюдать динамику процесса».
Рой нервничал. Он поглядывал то на наручные часы с серебристым циферблатом, по которому бежали тонкие черные стрелки, то на электронное табло над головой. Еще пять минут до посадки. Еще можно все переиграть. Оставить все, как есть. Не пытаться строить новое будущее – где он не будет один. Не менять образ жизни. Сохранить свои привычки. В первую очередь – привычку жить, как живет кот, который гуляет сам по себе.
Рой усмехнулся малодушным мыслям. А у кого их нет, малодушных мыслей? У героев комиксов и суперблокбастеров, которые, как шизофреники, видят один выход, и по счастливой случайности, предусмотренной сценарием, этот выход единственно правильный. А я – простой смертный, и я знаю, что если что-то собираешься сделать, нужно подумать, а не легче ли будет, если не сделать, оставить все по-прежнему. Так вот сейчас – не легче, не будет легче, и я должен, себе должен, и я хочу попытаться быть с ней!
– Объявляется посадка на чартерный рейс 457 Нью-Йорк – Бостон. Приглашаем пассажиров пройти на посадку…
Рой летел налегке. В маленьком кейсе – ноутбук, чтобы отвлечься во время полета.
Он улыбался. Немножко нервно, потому что будущее было туманным, но все же улыбался. Что-то подсказывало Рою, что судьба, в которую он конечно же не верил, будет к нему весьма благосклонной.
Пять дней прошло с момента возвращения в Америку. Эти пять дней были для Сандры, как пять месяцев. Долго и очень много мыслей, переживаний, будто прошла часть жизни. И эти пять дней доказали только одно: она всей душой хочет быть с Роем.
Сандра вставала утром, варила крепкий кофе, потом принимала душ и опять ложилась в постель, не в силах превозмочь навалившуюся тяжким грузом апатию. Около полудня она включала телевизор или шла гулять, чтобы получить хоть какую-нибудь информацию из внешнего мира. Мира, не занятого чувствами Сандры Коллинз к Рою Макензи.
Сандра покупала газеты с объявлениями и внимательно изучала объявления из раздела «Предлагаю работу». Ничего, что могло бы зажечь огонь в ее глазах, не попалось – за исключением парочки объявлений. В одном предлагали работу в зооэкзотариуме (Сандра почему-то почувствовала приступ острой нежности ко всему живому), а в другом был заявлен конкурс на должность стюардессы. Сандра туда честно собралась, но он был назначен на конец недели, а ехать на другой конец города только ради того, чтобы заполнить анкету, – увольте.
После обеда Сандра читала или общалась с Мартой. Мэтт был увлечен написанием какой-то сверхполезной программы, поэтому время от времени присылал забавные сообщения, чем вправду подбадривал Сандру. Вечером и ночью начиналось «самое интересное». Сандра не спала часов до четырех утра, прокручивая в голове картины прошлого и разные варианты будущего. Кто-то мог бы сказать, что она ушла в глубокую депрессию. Но это было бы нечестно по отношению к самой героине. Так бывает с человеком, стоящим на перепутье и мучительно выбирающим между разными вариантами будущего, ни в одном из которых не предвидится желаемое.
Это было в среду, в четыре часа пополудни. Сандра только что посмотрела выпуск новостей.
В дверь позвонили.
Сандра слегка удивилась, потому что Мэтт еще на работе, а Марта собиралась на денек съездить к тете Бена, проведать милую старушку. Она нехотя пошла открывать. В дверях стоял парнишка-посыльный на вид помладше Мэтта. Его почти не было видно из-за охапки цветов, которую он держал не без труда.
– Мисс Сандра Коллинз?
– Да… – растерялась Сандра. Ей все еще казалось, что паренек ошибся адресом.
– Распишитесь, – с облегчением выдохнул посыльный.
Сандра взяла ручку и чиркнула что-то на протянутом планшете. Хлопнула себя по лбу и скрылась в квартире – нужны чаевые.
Паренек умчался очень довольный.
Какое-то недоразумение… Или кто-то шутит… Или хочет меня поддержать. Глупо… Сандра сидела на диване с огромным букетом белых орхидей на коленях и чувствовала себя так, будто на нее рухнул потолок, но не убил, потому что оказался резиновым. Дрожащими пальцами Сандра достала карточку.
«Дорогая Сандра, есть ли у меня шанс встретиться с тобой? Рой Маккензи». И номер телефона.
– А-а-а-а! – Пронзительный вопль то ли восторга, то ли острой боли разорвал мирную тишину квартирки. Потом перешел в рыдание, немного похожее на заливистый хохот.
Сандру будто прорвало. В течение уже очень долгого времени ни одна эмоция не вызывала у нее такой бурной реакции.
– Господи! За что… – рыдала Сандра, вцепившись зубами в подушку, – за что мне такое счастье?!! Господи, Господи, Господи… Этого не может быть!
А вдруг он где-то совсем близко? Что, если он сейчас постучит в дверь? Эта мысль наполнила Сандру ужасом, понятным только женщине, пережившей угрозу вторжения мужчины в момент ее пребывания в плохой форме. Теперь все будет ослепительно хорошо. Нам ничто не помешает.
Не прошло и сорока минут, как были уложены волосы, покрашены ногти и надето новое платье в этническом стиле. Сандра раздумывала, что бы еще такое сделать, чтобы немного оттянуть разговор. После всплеска эйфории снова накатил страх, что все непрочно и не так, как хотелось бы видеть.
Рой сходил с ума. Прошло уже полтора часа с того момента, как он отправил Сандре букет. Цветы он выбирал долго и с тщанием. Розы были бы банальны. Лилии – слишком… платоничны. Ему нужны были цветы, которые напомнили бы о самой глубокой нежности и о самых безумных ночах, пережитых двумя людьми за Атлантическим океаном.
Минута капала за минутой. А телефон молчал. Сердце устало биться учащенно и стучало в груди, наоборот, глуше и реже, сильными, страдающими толчками. Рой сидел на скамейке в маленьком скверике и невидящим взглядом смотрел, как какой-то упитанный карапуз подкармливает ленивых голубей кусочками круассана. Роя не радовало ни яркое по-весеннему солнце, ни высокое небо, ни шум фонтана неподалеку, настолько близко, что даже рев машин не перекрывал этого звука.
Что будет, если она не ответит? В принципе Рой не задумывался об этом раньше. Ему казалось, что он приедет в Ее город – и все сразу же станет простым и понятным: как жить дальше, где жить, о чем мечтать, ведь они любят друг друга, на самом деле любят.
А теперь Сандра молчала. Что мешало ей позвонить: страх перед ним? Или страх разрушить какие-то другие отношения? Или ей это просто не было нужно – здесь и сейчас, двадцать первого августа, Бостон, штат Массачусетс.
Телефон взорвался оглушительной мелодией во внутреннем кармане пиджака. Вибрация его, казалось, пронзила Роя до костей, до самого сердца. Он нетвердой рукой достал надрывающийся аппарат.
Этот номер он еще не добавил в записную книжку, но запомнил наизусть. Сандра звонит.
Главное – быть честным и естественным, успел подумать Рой, прежде чем ответил.
– Да, – выдохнул он в трубку на низкой ноте.
На другом конце – секундное замешательство, пауза, будто набирают побольше воздуху в легкие.
– Привет. – Голос Сандры – родной до боли, будто после пяти лет разлуки – и такой осторожный. Так котенок пробует лапкой неизвестную вещь. «Что ты мне уготовил?» – этот вопрос остается незаданным.
– Привет. Я сильно помешал твоим планам?
Опять короткая пауза.
– Не-ет. – Гласная получается особенно долгой. Как странно в такие важные моменты замечать тысячу посторонних вещей.
– Прости, если все же я тебя побеспокоил… выпьешь со мной кофе? – Этот вопрос родился почти автоматически. Рой пригласил бы ее на край света, в лучший ресторан, в Диснейленд – так при чем здесь кофе в забегаловке на углу?
– Где мы увидимся? – спросила Сандра чуть дрогнувшим голосом. Попыталась замаскировать волнение покашливанием.
– Где тебе удобно?
– А где ты сейчас?
– Возле Центрального парка, справа от входа.
– Давай в «Хэппи фокс», если оглядишься, увидишь вывеску с красной лисой.
– Да.
– Скоро буду.
– Жду тебя.
Рой выдохнул. Он и сам не смог бы сказать, был это вздох облегчения или тревоги. Ну вот самое трудное позади. Или еще нет? – подумал он. Мысли путались, и Рой не сразу увидел закусочную «Хэппи фокс», расположенную на другой стороне улицы.
Заняв столик у окна, Рой ощутил вдруг страшный диссонанс между чувственным ураганом, бушующим в его сердце, и пошловатой простотой окружающей обстановки. Стало чуть-чуть горько и смешно. В таких местах хорошо расставаться навсегда, когда не осталось никаких чувств, внутри – пустота, и абсолютно безразлично, что будет дальше с тобой самим и с бывшим партнером, отметил Рой.
В этот час маленькое кафе с незамысловатой отделкой и непритязательным меню привечало в основном школьников, прогуливающих занятия, и прочих бездельников. А потому появление хорошо одетого высокого хмурого брюнета, явно чем-то озабоченного, не прошло незамеченным. Две официантки даже немного повздорили: кому принимать заказ. В споре победила Марджи, блондинка помоложе и постройнее, сославшись на то, что не замужем. Ее напарница Аманда не могла этим похвастать.
– Что закажете, сэр? – поинтересовалась Марджи. Вопрос прозвучал с какой-то двусмысленной интонацией. Девушка сама немного этого испугалась и улыбнулась самой невинной улыбкой.
Мужчина скользнул по ней рассеянным взглядом, не менее рассеянно и напряженно заказал двойной эспрессо. Аманда не знала, она больше его боится или больше на него обижается.
Брюнет не притронулся к кофе. Видно было, что он чего-то ждет, нервно постукивает пальцами по столешнице. Лицо его все мрачнело. Через двадцать минут он заказал кофе со сливками. Еще через двадцать минут в «Хэппи фокс» вошла девушка. Марджи надула губки: брюнет остолбенел при ее появлении и чуть не пролил кофе на стол.
– Можно подумать, Клаудия Шиффер какая-нибудь… Посмотри, она же кудрявая, как болонка! – возмущенно прошептала Марджи.
– Хм, – неопределенно пожала плечами Аманда. У нее было полным-полно проблем и без амурных дел Маржди.
Мужчина поднялся навстречу девушке. Оба двигались как-то нервозно. Он пододвинул ей стул. Девушка нервно улыбалась. Разговаривали, кажется о погоде и о какой-то дороге. Потом девушка замолчала. Марджи не видела ее лица, но видела, как напряглись плечи. Брюнет положил руку на ее запястье. Кажется, они не разговаривали.
– Иди прими заказ, я занята! – Аманда подтолкнула Марджи.
– И не подумаю… – Марджи демонстративно отвернулась.
Когда она снова взглянула в сторону пятого столика, там уже никого не было. Чаевых почти в двадцать долларов Марджи не получала года полтора.
Сандре казалось, что она спит. Сон был слаще и воздушнее легкой сахарной ваты. Внутри будто что-то отпустило, распрямилась сжавшаяся пружина. Сандра тихонько плакала – от облегчения и счастья. Было немножко стыдно, но Сандра ничего не могла с собой поделать. Она сидела на заднем сиденье такси. Сидела неудобно, в какой-то скрюченной позе, уткнувшись в плечо Роя. Он обнимал ее обеими руками, и, судя по всему, ему тоже было не очень-то удобно, но разве можно обращать внимание на такие мелочи в подобные моменты…
Сандра даже не осмеливалась признаться себе, что именно об этом, и об этом одном молила небеса – чтобы снова оказаться рядом с Роем. И оказалась – куда уж ближе. Он приехал. Она ему нужна. Есть ли в мире большее счастье, есть ли в мире более оглушенный счастьем человек?
Если и был такой персонаж, то только тот, кто сидел рядом. Сандра с ним. Он ей нужен. Можно ли пожелать большего?
И потом, когда Рой поднимался по неудобной лестнице следом за Сандрой, и она не слышала, но чувствовала его дыхание и движение за спиной, Сандра поняла, что вот сегодня не жалко было бы умереть, раствориться в мироздании, а потом возродиться опять, и снова встретить его… Только бы не сейчас, только бы дали несколько часов. Почему-то ей казалось, что все, что имело смысл для ее жизни, уже произошло.
И появилось ощущение, что во всем мире выключили свет. Что мир заснул или провалился куда-то. Рой поцеловал ее. Она мягким движением сняла с него пиджак. Снова появилось ощущение по-кошачьи вкрадчивой пластики движений, и Сандра знала, что оно останется очень надолго, может, даже навсегда. Кожа Роя была горячей, этот жар чувствовался сквозь рубашку и проникал под кожу ладоней, груди, живота…
Сандра прерывисто вздохнула. Этот вздох породил в теле Роя такой физически ощутимый отклик, что ему захотелось тут же слиться с ней, чтобы ни осталось ни миллиметра пустоты между телами.
В комнате был желто-розовый свет. Он сочился отовсюду. Или так было окрашено помутневшее сознание Роя?
Сандра высвободилась из его объятий, отступила на шаг, повернулась спиной: безмолвная просьба расстегнуть застежку-«молнию». Рой потянул замочек вниз и медленно опустился на колени, лаская губами обнажающуюся спину. Сандра снова отстранилась и сама сняла платье. Ей хотелось, чтобы он на нее смотрел, хотелось увидеть свое отражение в его глазах, в его движениях.
– Ты сказочно красива… Ты, наверное, даже не представляешь насколько, – срывающимся шепотом произнес Рой.
– Насколько? – подзадорила его Сандра.
– Ты меня слепишь.
– Что? – Удивленный взмах ресниц.
– Ты так красива, что я уже ничего не вижу, как от вспышки, а когда закрываю глаза, твое лицо… твое тело – передо мной.
Сандра улыбнулась, и яркий румянец окрасил ее щеки. Она не знала, что ответить. Ей никогда не приходило в голову, что когда-нибудь она услышит такие слова. Как же прекрасно!
Когда она подняла на Роя глаза, они блестели от слез.
– Моя богиня. Слышишь, ты моя богиня львов…
– Поцелуй меня, сумасшедший…
Пол качнулся и окончательно ушел из-под ног. Рой подхватил Сандру на руки легко, будто она ничего не весила, и мягко опустил на диван.
В этом мире даже самые невероятные вещи иногда случаются. И маленький диван в крохотной гостиной одинокой девушки превратился в святилище любви. Рой был пылким, как никогда. Его ласки и поцелуи походили на горячий шторм, и Сандра отвечала ему с неменьшей страстью. Чувственность, недавно разбуженная в молодой женщине, захлестывала обоих любовников с головой и поднимала на такие пики блаженства, которых раньше ни он, ни она не испытывали и о которых даже не подозревали.
Потом они долго отдыхали, восстанавливая дыхание и ровное биение сердца. Лежали, плотно прижавшись друг к другу, как будто не утолили только что свою страсть.
– Я люблю тебя, Сандра, – тихо проговорил Рой.
Сандра улыбнулась: вспомнила слышанную где-то шутку насчет того, что признание в любви после секса стоит в пятнадцать раз больше, чем до него.
– А я люблю тебя. – Она прижалась губами к его разгоряченному плечу. – Знаешь что?
– Пока нет…
– От тебя немножко пахнет мной! – довольно провозгласила она.
– Класс! Обожаю твой запах. Кстати, ты в курсе, что именно по запаху нужно выбирать сексуального партнера?
– Нет! – рассмеялась Сандра. Заглянула ему в глаза: шутишь?
– Серьезно. Обоняние – самое древнее чувство. Оно не врет.
Сандра с пресерьезным видом принялась обнюхивать лицо и шею Роя, опустилась к груди…
– Ну как? – поинтересовался Рой.
– Великолепно, – заключила Сандра.
Веселая возня очень быстро переросла в новую любовную игру…
– Сколько? – сонно спросила Сандра.
– Девять часов вечера, – повторил Рой. Он блаженно улыбался.
– Вот это да, – без всякого выражения произнесла Сандра и устроилась поудобнее на плече Роя, явно намереваясь еще подремать. – Хорошо, что мы никуда не торопимся.
– Ты – ленивая, сонная кошка! На самом деле торопимся.
– Куда? – не поняла Сандра.
– На ужин.
– На какой еще ужин? Если ты голоден, я поджарю тебе мяса! Через полчаса…
– Ты давно была в ресторане.
– Мм… – неопределенно среагировала Сандра.
– Это давно или недавно?
– Никогда, – смутилась она.
– Миледи, разрешите пригласить вас в лучший ресторан Бостона. – Рой поцеловал ее в губы и, приподнявшись на локте, огляделся в поисках одежды.
– А какой у нас лучший ресторан?
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Я тоже нет. Поищем по справочнику что-нибудь романтичное.
– Ура! Ради этого я даже встану. Только не нужно роскошных апартаментов, мне нечего надеть.
– Это мы поправим позже…
– Хм… Я всегда свысока относилась к женщинам, которые позволяют мужчинам себя одевать.
– Предпочитаешь быть раздетой? – хитро прищурился Рой.
Сандра фыркнула – больше от смущения, чем от недовольства. Процесс выбора ресторана оказался вполне увлекательным. Рой звонил по всем телефонам подряд и подробно расспрашивал об особенностях интерьера и кухни. Посовещавшись, решили ехать в «Южный мыс» – маленький ресторанчик, отделанный под кают-компанию. Небольшое помещение с закругленными стенами было обшито темным деревом, столики были привинчены к стенам и отделены друг от друга стилизованными мелкими сетями.
– Это не кают-компания. Это трюм, – констатировала Сандра. Она ожидала, что будет посветлее.
– Пойдем отсюда?
– Нет, будем наслаждаться романтикой морских путешествий эпохи великих географических открытий.
– Как скажешь, дорогая.
Ужин все-таки получился потрясающим. Видимо, море здесь не просто коммерчески эксплуатировали, а еще и любили. По-крайней мере, такие морские салаты и рыбу можно приготовить только с полной вовлеченностью в процесс готовки.
– Вот и еще одна запись в нашем дневнике путешествий. – Сандра улыбнулась Рою.
– Но я хотел бы выпить не за это. – Рой приподнял бокал с вином. – Я хотел бы выпить за наш дом.
Сандра вскинула брови.
– Что значит – за наш дом? – Ей внезапно стало страшно. В животе похолодело.
– Я прошу тебя поехать со мной в Нью-Йорк.
Сандра молчала, оглушенная этими словами.
Только бы не разреветься. А это очень сложно, когда вот так – р-раз! – и судьба преподносит тебе в подарок чудо, о котором ты умолял, но которое настолько велико, что твое сознание едва может его вместить. Свершилось. Рой и вправду ее любит. Хочет жить с ней. Новая жизнь – у ваших ног, мадемуазель! Вуаля! И именно сейчас нужно решить, что будет дальше.
Рой не мог скрыть беспокойства, затянувшаяся пауза тяготила его.
– Не отвечай сразу. Решать тебе. Можем оставить все по-прежнему, встречаться по выходным… Или снять тебе отдельное жилье в Нью-Йорке. Если ты сейчас не готова…
– Я готова, – тихо проговорила Сандра. – Я поеду. Поеду к тебе.
Наверное, то же самое ощущает человек, впервые прыгающий с тарзанки. Он не знает, как это будет, и потому страшно. Адреналиновый всплеск в крови, смесь страха и эйфории, никакой уверенности, только надежда, что все будет хорошо, и чувство настоящего полета.
Кое-кто уверяет, что особенно пугает полет, который длится дольше, чем ожидаешь.
Чувство стремительного полета вниз, от которого замирает сердце, леденеет спина и расширяются зрачки, для Сандры не затянулось. Рой выхватил ее из омута эмоций за руку в прямом смысле слова – прижался губами к ладони, словно вдыхая через нее в Сандру силу и любовь.
– Спасибо, – прошептал он.
– За что? – удивилась Сандра, так и не сумевшая сдержать слез.
– За то, что ты есть. За то, что ты именно такая. И за доверие. Потому что любовь – это доверие.
– И еще кое-что.
– О чем ты?
Сандра подмигнула:
– Дома покажу…
7
Они жили долго и счастливо. И умерли в один день. Поздним летом. Или ранней осенью, когда желтые листья еще редки, и только вода в прудах холодная. В общем, совсем скоро.
Эми сидела в гостиной и пила разбавленный виски. Это было ее обычное развлечение в последние дни. Как ни странно, но алкоголь не оказывал на хрупкий женский организм существенного влияния. Сознание мутнело, но только слегка. Походка, движения оставались четкими. Прислуга переговаривалась только на кухне, и то за закрытой дверью.
Отец Эми, Джефферсон Бланкей, был председателем совета директоров табачного холдинга. Он не курил, в свои пятьдесят два был полон энергии и честолюбивых замыслов, а потому большую часть суток проводил в офисе «Бланкей и Хенсри». С тех пор как умерла мать Эми, пребывание дома утратило для него смысл. Дочь была болезненным напоминанием о страшной утрате, и Джефферсон, хотя по-прежнему любил и баловал Эми, старался делать это несколько… на расстоянии.
Возвращаясь в свой особняк после десятичасового рабочего дня, он решительно не замечал химических экспериментов дочери, которые она самозабвенно ставила над собой.
Зато он замечал, что Эми больше не впадает в истерику, не плачет без видимой на то причины и не тиранит горничную. И пребывал в твердой уверенности, что психотерапия доктора Макензи прошла успешно.
В каком-то смысле отец Эми был прав. Юная особа вышла из той формы депрессии, в которую погрузилась после смерти матери. Мысли о самоубийстве, ставшие почти что привычной игрушкой сознания, испарились сами собой. И вправду, о каком самоубийстве может идти речь, если человек обрел цель в жизни?
Сафари перевернуло жизнь Эми. Она впервые четко знала, чего хочет.
Она хотела доктора Роя Макензи.
Рой помог ей в самый трудный период жизни. Он показал, что такое настоящая жизнь, настоящая не своей роскошью и изысканностью, а чувствами и отношениями, которые эту жизнь заполняют. Рой сделал Эми увереннее и спокойнее. Рой помогал решать все ее проблемы. Рой стал ей дорогим другом. Он был ее ангелом-хранителем. Он был ее кумиром, богом, самым лучшим из мужчин…
И когда Эми была на пороге этого открытия, за несколько часов до великого осознания, Рой Макензи увлекся другой женщиной! Маленькой, никчемной серой мышкой, которая всю жизнь будет объедать уголки заумных книг в большой библиотеке…
По сравнению с этой несправедливостью жизни смерть сорока трех пассажиров пригородного автобуса отступала для Эми куда-то далеко на задний план.
Юная Эми Бланкей влюбилась. Девушка, перед которой в течение двадцати пяти лет по воле богатого отца и обворожительной матери беззвучно открывались все двери, натолкнулась на кирпичную стену. Стену грубой кладки из кирпича самого дешевого сорта.
Если бы кто-то сказал ей об этом пару месяцев назад, Эми устроила бы скандал и навсегда сделала этого человека самым глупым и «лучшим врагом». Но теперь… С собой не поскандалишь. Рой, по крайней мере, учил ее этого не делать. И нельзя устраивать скандал Рою, потому что он – тот мужчина, который не станет терпеть подобные выходки.
У женщин, склонных к манипуляциям подобного вида, развивается еще в юности острое чутье на тех, с кем можно вести себя «по-женски», и тех, с кем лучше быть паинькой.
Эми осаждали поклонники, привлеченные то ли состоянием ее отца, то ли ее прелестью, то ли ее экстравагантным поведением. Как ни странно, достаточно большое число мужчин женится на женщинах, с которыми жить в нормальном смысле слова невозможно. Видимо, современная цивилизация слишком сильно калечит человеческую психику, пробуждая сильнейшее стремление к самоуничижению и самоуничтожению.
Эми привыкла быть центром внимания, осаждаемой крепостью, но теперь сама оказалась в положении штурмующего. Впрочем, был выбор: штурмовать или не штурмовать… Точнее выбора не было. Эми не могла допустить, чтобы ее счастье, то есть Рой Макензи, досталось кому-то еще.
Приняв это решение, Эми бестрепетно принялась звонить Рою.
Десять тридцать. Нужно ли удивляться, что в клинике никто не отвечал?
Пожалуй, это могло бы ненадолго обрести статус проблемы, если бы Эми не знала номер домашнего телефона Роя.
Она поднялась по лестнице в свою комнату. Ей не хотелось, чтобы глупые служанки подслушивали, поэтому она с грацией голодной кошки поднялась в свою комнату.
В комнате Эми было много голубого и жемчужно-белого. Рой рекомендовал оттенки зеленого, но ей не нравилось, поэтому ремонт был выполнен в спокойных прохладных тонах. Эми опустилась на кровать, которая размерами напоминала скромный аэродром. Она погладила телефонную трубку пальцем. Улыбнулась. Сердце стучало быстрее обычного. Это был не первый звонок Рою в неурочное время. Он не должен ничего заподозрить. Главное – назначить ему встречу.
Наверняка эта девчонка из Бостона сейчас спит в одиночестве. Важно, чтобы одиноким не чувствовал себя Рой.
Холодный пластик ласково прижался к разгоряченной щеке. Долгие гудки волнами протекали по нервам Эми.
– Алло.
Неприветливый женский голос не понравился Эми. Но это был влажный голос зрелой негритянки, домработницы Роя. Не опасно.
– Добрый вечер, – проворковала Эми.
– Добрый, – отозвалась трубка не очень приветливо.
– Могу я поговорить с мистером Макензи? – Мало кто мог бы ответить отрицательно на просьбу, произнесенную в такой тональности.
– Нет, – отрезала трубка.
– А… – От переполняющего душу возмущения Эми даже не сразу нашла, что сказать.
– Что ему передать? – сварливо поинтересовалась трубка.
– Когда он будет? – игнорируя вопрос, ласково-змеиным тоном спросила Эми.
– Не знаю. Может, завтра, а может – через неделю. Так что передать?
– Это Эми Бланкей, его пациентка. Для меня очень важно услышать мистера Макензи. Вы не подскажете, где он?
– Нет, не подскажу. Не знаю, мисс Бланкей.
– Что ж. – Эми повесила трубку. Ее терпения не хватило бы на прощание с этой хамкой.
Где Рой? Эми задавала себе этот вопрос и отказывалась на него отвечать. Он не мог поехать в Бостон. Он не мог сейчас быть с той. Это нелепо. Это глупо и неправильно.
Рука Эми потянулась к сотовому. Было не по себе. По спине ползали мурашки, каждая размером с половозрелого таракана, которого Эми, кстати сказать, никогда в жизни не видела.
Быть этого не может. Он должен знать, что она нуждается в его помощи. Рой приедет, потому что он сильный, а Эми слабая, и он это знает. Он ответствен за нее, в конце концов.
Пальцы не слушались. На сердце навалилась такая тоска, что в пору было выть.
Эми встала и решительно направилась на кухню. Там ужинал один из охранников, Боб или Бен, не важно, все охранники на одно лицо.
– Я хочу сигарету. У тебя есть? – Вопрос прозвучал странно. Обычно он предполагает отношения на равных. Эми задала его так, что он сошел бы за тычок острым носком туфли.
– Да, мисс Эми. – Парень был неповоротлив, но быстро нащупал в кармане пачку. Дорогие, из папиных.
В последний раз Эми курила лет шесть назад, назло отцу, когда поссорилась с ним всерьез из-за какой-то мелочи.
Сладкий фильтр приятно щекотал губы. Как поцелуй. Дым был горьким и плотным. Эми забрала всю пачку, ни единым жестом не показав, что оценила маленькую услугу, оказанную парнем.
Для нее, как и для многих людей ее круга, одним из основополагающих умений было всегда представлять все так, будто все в их пользу, и это единственно возможный порядок вещей.
Эми поднималась по лестнице, рассеянно стряхивая пепел прямо на ковер. Уберут.
Родители, родственники, друзья родителей, прислуга, собственные друзья оказали Эми плохую услугу, научив ее смотреть на мир через фильтр «сделают, как я хочу». Девушка искренне не верила, что может быть иначе, и сама удивлялась своим нервным припадкам и провалам в депрессию. Ей всегда казалось – это от того, что она не знает, чего хочет.
Рой научил ее быть внимательной к своим желаниям. И Эми страдала не от внутреннего конфликта, а от того, что мир пока не спешит выгибаться, принимая удобную для нее форму. В это трудно было поверить.
Слезы женщины, которой предпочли другую, горьки, как хина, вне зависимости от того, в каком доме она живет и сколько на ней драгоценных металлов.
Выкуренная сигарета придала окружающей действительности видимую ауру незначительности. Тело стало легче и расслабленнее. Никотин – забавная шутка природы. Тонкая и злая, приятно-горькая на вкус…
Эми нашла в мобильном номер Роя. Переставила его со второго места на первое. Чтобы предвосхитить ход событий. Эми не была суеверна, но ей требовалось еще несколько секунд – собраться с мыслями.
Рой не ждал этого звонка. Он вообще не ждал звонков. Для него мир за пределами видимости, за пределами маленькой комнаты, в которой пахло теплым воском и разгоряченными телами любовников, вообще казался чьей-то выдумкой. Поэтому он, мягко говоря, с недоверием отнесся к трели, раздавшейся из гостиной. Брюки остались там.
– Черт! – возмутилась Сандра. – Тебе звонят так поздно?!
– Бывает. – Рой виновато чмокнул ее в щеку, без особой охоты направился к телефону. Надежда, что звонивший потеряет терпение, жила до последнего.
Высветившийся номер Эми заставил Роя болезненно поморщиться.
Я не имею права не ответить. С ней в любой момент может случиться катастрофа.
Это был голос скорее совести, чем самого Роя.
– Да? – по-деловому энергично и серьезно сказал он в трубку.
– Привет, Рой. Извини, что поздно. – Эми так и не определилась, каких интонаций должно быть больше, нежно-завлекающих или несчастных. Впрочем, «несчастность» прорывалась сама собой.
– Добрый вечер, Эми. Как дела?
– Нормально, – ответила Эми именно тем тоном, которым никогда не говорят, что дома завял любимый фикус, собака покусала соседку, а младший брат разбил новую твою машину.
– Я рад. – Рой сделал вид, что не заметил всех подтекстов в короткой реплике Эми. За стеной его ждала теплая, немного сонная, влюбленная и дьявольски привлекательная Сандра…
– Я звонила тебе домой. Прислуга сказала, что тебя нет.
– Она не лукавила. Я не в Нью-Йорке.
– А где?
– Эми, помнишь, мы говорили с тобой про границы личности?
– Да. Извини. Мне нужно с тобой увидеться.
– Думаю, в понедельник…
– Д-да. – Всхлип.
– Что случилось?
– Рой, мне каж-жется, я скоро умру… – срывающимся шепотом проговорила Эми.
О боги! – мысленно взмолился Рой.
– Стоп. Возьми себя в руки. Помнишь технику расслабления с теплой водой?
– Да…
– Ложись в постель. Расслабься и попробуй заснуть. Выпей теплого молока. Сделай себе приятное. Вспоминай наши встречи.
– Когда ты вернешься?
– Завтра. Может быть, завтра после четырех мы сможем встретиться.
– Спасибо, Рой. Я буду ждать.
– До встречи, Эми.
Эми закусила уголок подушки. Она наверняка знала, где он. Никогда прежде Рой не разговаривал с ней так невнимательно. Внешне все осталось по-прежнему, но в подводном течении что-то поменялось. В эти минуты Эми остро захотелось себя убить. Или убить ее. Боль невозможности была невыносимой.
Рой вернулся в комнату мрачнее тучи. Сандра открыла глаза и сонно пробормотала:
– Что-то случилось?
Напряженное молчание, ставшее ей ответом, немного разогнало дремоту. Рой стоял у окна.
– Эй! – испуганно позвала девушка. – Может, поговорим?
– Мне стыдно, Сандра. Я, наверное, очень злой и бессердечный человек, – проговорил Рой медленно.
– Да что с тобой такое? – Сандра босиком прошлепала к нему, обняла, прижалась к спине. В глубине души ей стало немного страшно.
– Они мне надоели. Честно. Мне кажется иногда, что надоело их понимать, надоели их проблемы…
– Ты о ком?
– О пациентах.
– У людей всегда будут проблемы, Рой.
– И они все их несут мне. А я помогаю им с ними справляться. Только это все равно тяжело, потому что очень сложно все время отграничивать свою жизнь от их, разделять их проблемы и свои…
– Сказать, что я думаю? – Сандра ткнулась носом в шею Роя.
– Скажи.
– Я думаю, что ты очень сильный и очень умный. Иначе они не просили бы тебя о помощи, а ты не сумел бы им помочь. Но если ты сильнее, будут те, кого нужно защищать и поддерживать… И я горжусь, что рядом со мной – такой человек.
– Я люблю тебя, милая.
– А я тебя. Правда. А теперь давай спать.
– Ну уж нет! Я искал тебя полжизни…
Эми даже не задумывалась о том, что в ней погиб шахматист. Или стратег.
Но у нее был план.
Рой научил ее тому, что жизнь – это действие. И в данный момент Эми была далека от мысли пустить все на самотек и позволить возможному счастью просочиться сквозь пальцы.
Сначала ей нужна информация. Много достоверной информации.
Вчера она была у Роя. Он отказался поужинать с ней, хотя в последние месяцы это было обычной практикой. Эми уже немного отвыкла от его кабинета в реабилитационном центре. Девушка-администратор была настолько любезна, что Эми заподозрила ее в неискренности. (Саманта Брукс на самом деле не слишком сердечно относилась к пациенткам, которые приходят за психологической помощью в шелковых платьях. Впрочем, Эми готовилась к другому…)
Рой был серьезен и внимателен, может быть, даже более доброжелателен, чем обычно, но Эми почувствовала, что все теперь идет по-другому. Какие-то мысли постоянно уводили Роя в сторону, и Эми не чувствовала того, что чувствовала раньше – полной сосредоточенности психотерапевта на ней.
Она злилась. Рой не понимал, что с ней происходит, но не нервничал, не старался прочесть ее мысли, относился к ней, как к ординарной пациентке, чьи фамилии дюжинами вписаны в его книгу приема!
В общем, на одиннадцать часов у Эми была назначена встреча с частным детективом, которого посоветовала сестра ее матери Анна Вероника. Анна Вероника считалась в семье не то чтобы позорным пятном или паршивой овцой, а так, непредсказуемым существом неизвестного науке вида, вероятнее всего все-таки из парнокопытных. Джефферсон Бланкей шутил, что у Анны Вероники два хобби: татуировки и разводы.
Несмотря на то что годы ее юности давно миновали, эта особа с рвением, достойным лучшего применения, украшала себя перманентными и условно перманентными рисунками. Татуировки хорошо смотрятся на упругой коже, следовательно, требовалась постоянная поддержка со стороны пластических хирургов. Деньги, отсуженные при очередном разводе, пополняли счета известных клиник. Анна Вероника цвела и почти что хорошела. С завидной регулярностью на ее расцветающее – от слова «цветок» (нарисованный) – тело засматривался очередной кавалер, и это было началом следующего витка, по которому развивалось благосостояние некоторых косметических клиник. Цикл брака Анны Вероники составлял десять месяцев.
Эми не помнила ее последней фамилии.
Но это было не важно. Тетя Анна интересовала ее исключительно как авантюристка со стажем. Если так можно назвать женщину, у которой за плечами семь официальных разводов.
Детектив был хорош. По лицу Адама Колфилда сразу можно было сказать, что он с любым готов по сходной цене поделиться даже своим внутренним миром.
– Значит, мисс Элиот, вас интересует абсолютно все, что касается мистера Роя Макензи? – Детектив обращался к Эми с той интонацией, которая явственно говорила, что он нисколько не сомневается в фантастическом происхождении ее фамилии. Но при условии оплаты наличными это его ни в коей мере не интересует…
– Да, мистер Колфилд. Особенно пристрастно прошу вас отнестись к информации, которая связана с его личной жизнью.
– Женщины?
– Женщины. Особенно одна. Я хочу знать, что связывает его сейчас с Сандрой Коллинз. Два «л», – подсказала Эми, следившая за тем, как детектив помечает что-то в блокноте. – Или с какой-то другой женщиной.
Подстраховаться всегда полезно. Что в сущности бедная пациентка могла знать о сердечных делах своего психотерапевта?
Детектив Колфилд многое повидал на своем веку. Его работа была ему интересна и отвратительна одновременно. Что-то демоническое есть в проникновении в чужие тайны. К нему обращались осторожные бизнесмены, которые хотели знать все о делах своих партнеров, и ревнивые мужья, помешанные на своей мужской чести, обманутые жены и меркантильные любовницы… Адам Колфилд видел в своей жизни порядочных людей, но, к сожалению, ни с одним из них он не пил кофе в своем кабинете.
Эми Бланкей, представившаяся ему как Элиот, произвела на него особое впечатление. Казалось, она из тех девиц, которые выходят замуж либо рано, либо никогда – из-за своей буйной, но болезненной сексуальности. Плюс высокое положение, которое явно занимает в социальной иерархии это холеное молодое существо. Она могла бы быть очень красивой, но не производит такого впечатления, и вряд ли дело здесь в некоторых недостатках кожи, едва заметных под умело нанесенным макияжем. В ней есть надрыв, причем такой, который не оставляет ощущения чего-то благородного и величественного, как у некоторых литературных героев или порядочных художников.
Дело было малопонятным, но так как в обязанности детектива Колфилда входил только сбор информации, то он отогнал от себя подобные размышления.
Может быть, потом что-то прояснится.
И в завершение этой темы Адам подумал, что, пожалуй, больше всего мисс Элиот походит на личинку серийного убийцы. От таких мыслей у него стало мерзко во рту, и он попросил секретаршу принести стакан минеральной воды. Помогало.
Эми вытащила подругу Сару Сэмюель за покупками и даже сделала новую прическу. Романтичные локоны в стиле Мерилин Монро были отвергнуты, вместо них – короткая, даже немного агрессивная стрижка, которая как нельзя лучше соответствовала нынешнему состоянию Эми.
И Эми стала ждать. Она больше не пила, но заполняла свободное время, как легкие, сигаретным дымом, и в этом перекрывании себе кислорода находила особое мучительное наслаждение.
Через три дня Адам Колфилд предложил ей встретиться.
Сандре было тяжело. Обстановке, которая теперь ее окружала, в ее картине мира соответствовал статус «роскошь». А каково это – ходить по квартире и постоянно бояться что-нибудь разбить или сломать?!
Рой был внимателен и заботлив. Он уезжал на работу чаще всего после полудня и возвращался около шести или семи часов. Утро и вечер каждого дня были наполнены маленькими подарками, уютом, заботой и любовью. Так Сандра представляла себе обычно самый лучший из медовых месяцев. Завтрак в постель, совместный душ, прогулки…
– Я бы хотела так прожить всю жизнь, – говорила Сандра Рою.
– А я твердо намерен так прожить всю жизнь. – Рой целовал ее в ответ. – Если, конечно, у бога нет других планов на наш счет.
– Я надеюсь.
– Я тоже.
Сандра и вправду несколько раз в день вспоминала о том, что нужно Кое-кого поблагодарить за такое счастье, и застенчиво и светло улыбалась.
Бог, я рожу самых лучших детей. Чтобы в твоем мире было больше радости и добра. И еще больше любви. Если ты позволишь.
Эми скривилась.
– Какие идиллические картинки! – Она смотрела на фотографии с ласковым прищуром крокодила-альбиноса. – И она уже живет в его доме?
– Да. Не гостит, а именно живет. У нее есть комплект ключей, свой шкаф, и он покупает ей одежду.
– Пошлость.
– Возможно.
Эми оценивающе посмотрела на Адама. Можно ли ему доверять? Может быть, да, а может быть, и нет. И из-за этого «нет» Эми решила, что личное благополучие этому человеку она не доверит.
Для этого есть проверенные люди из старых папиных друзей. Не для всякой работы можно нанять человека с улицы.
Желания Эми были просты – ей жизненно необходимо разлучить Сандру и Роя.
На чем можно сыграть прощальную песню для голубков? Они так заняты друг другом… Но так мало еще друг о друге знают…
8
Впервые за неделю, проведенную в Большом Яблоке, как в шутку называют Нью-Йорк, Сандра проснулась одна. Рой ушел, пока она еще спала, восстанавливая силы после очередной сумасшедшей ночи. На столике рядом с кроватью лежала записка с нарисованным смешным котенком и, конечно, «неожиданной» подписью: «Я тебя люблю!». Сандра прижала к губам рисованную мордашку и потянулась за телефоном – позвонить Рою. Потом подумала, что не стоит отвлекать человека от работы, и пошла принимать душ в одиночестве.
Сквозь клубы пара до нее донесся звонок в дверь. Сандра удивилась: звонок консьержа звучал по-другому, у Нэнси есть ключи… По правде говоря, Сандре не хотелось видеть посторонних людей, она была так счастлива обретением своей норки… И ощущала полную готовность забаррикадироваться в ней от всего внешнего мира.
Звонок не повторился. Сандра спокойно продолжила водные процедуры, даже немножко попела. Вспомнила Мэтта, с которым, как и с Мартой, попрощалась по телефону. Поняли ли они что-нибудь? Милые, дорогие друзья…
Сандра в очередной раз принялась обдумывать, что бы такое сделать с кухней, которая, по мнению Роя, должна быть стильной, а по мнению Сандры, которое всецело поддерживала Нэнси, – уютной.
И тут она ощутила острую тревогу, не зная еще, с чем это связано. Сандра замерла, прислушалась.
Плакал ребенок.
Бедный малыш! – подумала Сандра. Материнский инстинкт держал нервы в напряжении. И тут Сандра осознала, что плач раздается почти что в квартире.
– Господи… – прошептала Сандра.
Ступая осторожно, как по болоту, Сандра дошла до входной двери. Крик раздавался оттуда. Дверь – настежь.
Как в мелодрамах и диснеевских мультиках про едва не погибших принцесс и принцев, у порога стояла люлька, а в люльке надрывался младенец. Маленькое личико покраснело от слез и воплей.
Сандра готова была одновременно упасть в обморок, разреветься от нехороших предчувствий и убить нерадивую мамашу, оставившую малыша на произвол судьбы. Сандра опустилась на колени и осторожно взяла хрупкое существо на руки. Ей под ноги упала записка, на которой было торопливо выведено «Рою Макензи».
– Ой-ой-ой, мамочка, что же творится…
Одной рукой Сандра уже разворачивала листок бумаги.
«Рой, я знаю, ты всегда считал меня безответственной и глупой, поэтому я не испорчу твоего мнения обо мне. У меня нет работы, Джулия родилась месяц назад, и я не представляю, что делать. Вдвоем нам не выжить. Она же твоя дочь, позаботься о ней, если сможешь…»
Сандра закусила губу. Ошалевшая, она стояла перед дверью, пока из-за соседней не показалась голова сердитого джентльмена:
– Мисс, да успокойте же своего ребенка! Мне, что ли, вас учить?
– Из-звините, – пробормотала Сандра и вошла в квартиру, закрыв за собой дверь. Колыбелька так и осталась сиротливо стоять у порога.
Так. Отлично. Не кричи (себе или младенцу?). Всему есть объяснение. Рой приедет и все расскажет. У него есть ребенок… Господи, у него может быть их пятеро или девятеро, и все от разных матерей! Подумаешь, новость… Почему же не сказал?!
Сандру трясло, как в жестокой лихорадке.
Девочка на руках нервничала от этого еще больше, и Сандра, на какой-то момент полностью выпавшая из реальности, вдруг поняла, что еще минута – и она оглохнет.
Она не представляла, что нужно делать с маленькими детьми. От хрупкости существа и от его отчаянного рева становилось еще страшнее. Баюканье не помогало.
Сандра нащупала на шее у малышки пустышку на шнурке. Кусочек резины произвел невероятный успокоительный эффект.
Если бы все проблемы решались так же просто, все давно бы уже жили в золотом веке.
Сотовый зазвонил. Ребенок на руках уже обдумывал, не заплакать ли снова от такого беспокойства, но, по счастью, решил продолжить увлекательное занятие с соской.
Это был Рой. Что ему сказать, Сандра решительно не знала. Ясно, что фраза «Дорогой, у меня тут на руках твоя дочка, ее только что принесли» не пройдет.
– Алло.
– Привет, сладкая моя! Не разбудил?
– Нет.
– Что случилось, Сандра? Почему у тебя такой странный голос?
– Ты скоро будешь? Я на грани нервного срыва, – спокойно сообщила Сандра.
– Постараюсь добраться за полчаса, держись! Что все-таки произошло?
– Дома поговорим.
Дома. Какое странное слово. Сейчас.
Мысли скакали и путались в голове, как выводок бессмысленных котят. Что же теперь будет? С ней, Сандрой? А что будет с… Джулией? Сандра смотрела на маленькое, почти нечеловеческое личико с огромными черными глазами и не верила сама себе, что такое бывает. Что вот это – не просто ребенок, а ребенок Роя, у нее в каждой клеточке – половина его хромосом. И его глаза.
– Черт, ну что же это такое?! – не выдержала Сандра и разревелась. От безысходности, такой, когда все не то чтобы совсем плохо, но что делать дальше – абсолютно непонятно. Выход неочевиден. – Ладно. Говоришь, тебя зовут Джулия? Ну, можешь не отвечать. Попробуем что-нибудь придумать. Не вешай нос.
Сандра рассматривала маленькое красное личико и думала: а кому, собственно, пришло в голову, что все дети хорошенькие?
На всегда невозмутимом лице Роя застыло выражение человека, которого едва не сбила машина, а он не до конца в это поверил.
– Что происходит, дорогая? – как мог спокойно, спросил он. – Что делает возле нашей двери…
Он, по-видимому, собирался поинтересоваться происхождением переносной колыбельки, но увидел младенца на руках Сандры. Она по-прежнему сидела на кровати в спальне, куда ее привел звонок сотового.
– Это?.. – Рой попытался дооформить свой вопрос с помощью жеста.
– Джулия. Поздравляю.
– С чем?
– Полагаю, это ваша первая встреча?
– О чем ты?
– Привет от мамочки. – Сандра отдала Рою записку.
Он пробежал ее глазами раз, второй…
– Я ничего не понимаю!
– Я тоже, – отрезала Сандра.
– Она не может быть моей дочерью.
Сандра вскинула голову: значит, и у самого большого благородства, и у самой настоящей мужественности есть предел, и он не так далеко, как кажется…
– А вот это – низко!
– Что – низко?
– Ребенок ни при чем! Тебе придется ее признать.
– Сандра, послушай меня, пожалуйста… Я впервые вижу этот почерк. Последний роман у меня был больше года назад…
– Значит, так? Отказываешься от ребенка?! От такой крошки, которой больше всего на свете сейчас нужна защита?! – Сандра почти перешла на крик.
– Черт подери, да услышь ты меня наконец! – Рой начал терять самообладание. – Я не говорю, что вынесу сейчас ребенка на улицу. Но он не может быть моим, понимаешь?
– У тебя больше года не было секса? – недоверчиво спросила Сандра. Она нервно укачивала девочку в надежде, что та не заплачет.
– Был. Случайный, – мрачно признался Рой. – Но это ничего не доказывает.
– И ничего не опровергает. – Сандра отвернулась.
Как же может это все быть правдой? Неужели проще бежать от ответственности, чем признать малютку? Она, Сандра, все поймет, только зачем лгать?!
– Послушай. Давай спустимся вниз и спросим у Боба, кто входил в здание. Эта история рождает у меня массу подозрений.
– Давай, – устало согласилась Сандра. Она уже знала, что в любом случае примет сторону маленького беспомощного существа. Даже если оно несет угрозу ее счастью. Просто, если ты сильный, твоя естественная обязанность защищать слабого. А иначе зачем тебе дана сила?
Консьерж ничего не видел. Взгляд, которым он одарил Роя и Сандру, прижимающую к груди ребенка, ясно говорил, что у него сегодня день сюрпризов. Оказывается, около часа назад на улице завязалась потасовка, какие-то подростки начали дубасить друг друга, приехала полиция, и нужны были показания очевидцев.
В этом же деле участвовал охранник, разнимавший ребятню. А функции записи в камерах наблюдения не было.
– Что будем делать? – спросил Рой, когда они снова поднялись в квартиру.
Сандра неопределенно пожала плечами.
– Я позвоню в полицию и выясню насчет пропавших детей, – сказал Рой. – Может быть, кто-то заявил…
Сандра посмотрела на него исподлобья.
– Они ее заберут, – жестко сказала она.
– Да, наверное…
– Я узнаю о тебе много нового, Рой. Ты не помнишь ее матери, не связываешь себя с рождением Джулии, но неужели ты отметаешь все-все шансы? И разве те, которые все равно есть, возможность, что это – твоя дочь, не стоит того, чтобы позаботиться о маленькой?
– Сандра, ты меня удивляешь тоже. Что бы ты сделала, если бы тебе под дверь подкинули младенца?
– Если бы я была мужчиной?
Рой выдохнул и ушел в другую комнату.
– Вот, – сказала Сандра девочке, – мы уже ссоримся. А ты ни в чем еще не виновата…
Рой предложил сделать анализ ДНК. Сандра согласилась: это было самое разумное решение. Она категорически воспротивилась только одному – отдавать ребенка в приют прямо сейчас.
Точный ответ об отцовстве будет готов только через десять-пятнадцать дней, сказали в клинике. Что ж. Они подождут, конечно. Выбор, если и был, то был неразумным.
Медовый месяц закончился. Внезапно появившаяся проблема не то чтобы разрушила отношения, они существенно усложнились. Рой с опаской относился к Джулии, в глубине души был убежден, что это не его ребенок, и его обижало недоверие Сандры, которая раньше была всепонимающей.
Сандра погрузилась в заботы, которые обычно сопровождают раннее материнство: в покупку подгузников, крохотной одежды и молочных смесей. Она внутренне не оправилась от шока, но считала, что ребенок не может быть в чем-то виноват, особенно в том, что он родился, и не любить его – несправедливо и неправильно. Значит, Рой неправ и несправедлив.
Звериные инстинкты в человеке гораздо сильнее, чем он полагает. В женщине преобладает инстинкт материнский, животная потребность заботиться о ребенке, даже если этот ребенок – чужой. Но в той же самой ситуации совершенно иначе поведет себя мужчина: самцу с биологической точки зрения невыгодно воспитывать чужое потомство с чужим генофондом.
И в отношениях Сандры и Роя появился этот подтекст, которого ни один из них не осознавал и потому не в силах был изменить.
У Джулии было все: колыбелька с пологом, нарядные распашонки и самые красивые игрушки. Сандра, которая до этого планировала искать работу, погрузилась в заботы о малышке, и не понадобилась няня. Так было проще. Слишком неопределенным стало будущее, какая могла быть работа в таком положении? Зачем работа в городе, из которого, возможно, скоро придется уезжать?
Сандра гадала, кто мать девочки. Женщина, которую, возможно, целовал и ласкал Рой, пусть не так упоительно нежно, как саму Сандру, но все-таки… Была ли она случайной искательницей приключений из бара? Или проституткой? Или знакомой знакомых…
Каково ей сейчас – без дочки? И что будет, если эта женщина появится? Связь двух людей, которые дали жизнь новому существу, в норме очень крепка, Сандра чувствовала это, отрицая весь прошлый опыт наблюдения разведенных семей. Разве на поверхности все написано?
У нее было много вопросов, мало ответов и мало приятных ощущений. Рой отдалился. Друзья были в другом городе. Один раз звонила Марта, Сандра ей ничего не сказала.
У Сандры, как это ни парадоксально, была Джулия, и присутствие рядом маленького, во всем зависимого слабого существа не давало унывать. Сандра с энтузиазмом катала коляску по парку и только сторонилась других мамаш: представляться матерью нечестно, няней – унизительно.
Рой много работал. Он уговорил Сандру пригласить няню и по вечерам водил любовницу в кино или гулять. Хотя статус любовницы стал весьма условным: от пылкого секса остались по большей части воспоминания.
Нью-Йорк производил на Сандру впечатление чего-то величественного и немного страшного. Старые мрачные дома, каждый из которых носил собственное имя, как мифический голем, создание из камня, были окутаны туманом жутковатых историй. Но Сандру влекло именно к ним, и даже Роя она просила гулять где-нибудь в стороне от главных улиц центра, вблизи таких строений. Осень уже чувствовалась в холодеющем вечернем воздухе, кое-где под ногами попадались желтые листья, пока совсем мало, но более чем достаточно для второй половины августа.
Сандра шла, сосредоточенно глядя себе под ноги. Со стороны могло показаться, что она не уверена в руке мужчины, на которую опиралась.
– Мне тебя не хватает, – вдруг сказал Рой.
– Мне тоже тебя не хватает, – помолчав, ответила Сандра.
– Может, стоит что-нибудь придумать, чтобы выйти из этого состояния? – осторожно спросил Рой.
– Я уже ничего не понимаю, Рой. Я готова была изменить свою жизнь ради тебя, и я ее изменила, но настоящее оказалось неожиданным и странным, а что в будущем… – Сандра выразительно пожала плечами и помотала головой, показывая, насколько она сбита с толку.
– А что тебя особенно беспокоит в будущем?
– Джулия.
– И?
– Что будет, если выяснится, что она не твоя дочь? Отдать ее в приют? Или разыскивать мать, которой она не нужна? А если она все же твоя? В любой момент может появиться настоящая мать, что будет тогда? И вообще, в любом случае твое к ней отношение…
– Сандра, пойми, я сбит с толку, я в шоке, я точно так же не знаю, что готовит будущее, и больше всего на свете боюсь тебя потерять, только что обретя…
Сандра прижалась к его плечу:
– Знаешь, что? Пошли домой…
– Нет. Давай не домой. У нас дома происходит что-то странное…
Они сняли номер в гостинице и долго любили друг друга, как два изголодавшихся зверя, которых выпустили из клетки.
Теперь все будет хорошо, думала Сандра, засыпая рядом с Роем. Он прижимался к ее спине, и от этого возникало чувство защищенности и тепла.
Утром они позавтракали в кафе, и Рой поехал на работу.
Придя домой, Сандра обнаружила, что дверь не заперта. Наверное, няня или Нэнси по рассеянности забыли закрыть. Сандра не придала этому значения и нажала на дверную ручку.
Первое, что она ощутила, был сильный запах цветочных духов. Такими духами пользуются женщины, чья юность пришлась на середину пятидесятых. Сандра остолбенела. От запаха начинало сдавливать виски: она плохо переносила тяжелые парфюмерные ароматы.
Из комнаты вышла дама, которой Сандра никогда прежде не видела. Грузная фигура, коричневый брючный костюм и трагическая маска на лице.
– Это вы, – изрекла женщина.
– Сенсационная новость, – вполголоса ответила Сандра. Из глубины души поднималась волна раздражения. В жизни в последнее время происходило слишком много того, чего она не понимала.
– Здравствуйте, – сказала женщина таким тоном, каким обычно говорят «да будь проклят твой род до седьмого колена».
– С кем имею честь? – Раздражение росло, и ответить приветствием Сандра не захотела.
– Я мать Роя. А вы, я так понимаю, женщина, с которой он сейчас состоит в любовной связи? – Трагический пафос ширился и нагнетался.
– Вроде того. – У Сандры не было ни малейшего желания посвящать эту особу в свою личную жизнь. – Рой не говорил, что вы…
– Вроде того… – горько повторила миссис Макензи, игнорируя почти напрямую заданный вопрос «Что вы здесь делаете?». – Этим все сказано.
Сандра лихорадочно пыталась понять, кто имеет больше прав на нахождение в этом доме, она или мать Роя.
– Вы приехали навестить сына? Он на работе, будет через несколько часов, мне жаль.
– Я приехала поговорить с сыном. – Миссис Макензи смерила Сандру взглядом, будто решая что-то. – И, пожалуй, с вами.
– Да-а? – подчеркнуто удивилась Сандра. Она ярко переживала чувство крушения своего будущего мирного семейного счастья. Ей казалось, что она уже ненавидит женщину, которая когда-то родила Роя. – Ну что ж, может быть, пройдем в гостиную? И где Джулия?
– Спит, – ответствовала дама.
Сидеть напротив миссис Макензи было неприятно. Она подавляла Сандру своими внушительными габаритами и потоком отрицательной энергии. По крайней мере, Сандре уже казалось, что она ее, эту самую энергетику, чувствует.
– Вы знакомы с Клаудией?
– Нет. А кто такая Клаудия? – У Сандры засосало под ложечкой от дурного предчувствия.
– Мать Джулии. Бедная девочка… – Непонятно было, кого имеет в виду миссис Макензи, Джулию или ее непутевую мать.
– Она подбросила ребенка… нам. Для Роя появление Джулии было полной неожиданностью.
– Да?! – взвилась миссис Макензи. – Полной неожиданностью! Ха!
Она вскочила и заметалась по комнате. Сандра чувствовала себя маленьким фортом, который окружает бушующая армия противника, двадцатикратно превосходящая по силам гарнизон обреченной крепости.
– Бедняжка Клаудия была в полном отчаянии!
– А вы откуда знаете? Рой, по-моему, даже не вспомнил ее имени, а вы говорите о ней, как о соседке через улицу.
– Она и есть моя соседка! Дочь проститутки. Так хотела вести нормальную жизнь, с детства была влюблена в Роя…
– Впервые слышу.
– А вы вообще-то давно знакомы с моим сыном? – удачно парировала удар миссис Макензи. – Я вас тоже впервые вижу и слышу.
– Не имеет значения!
– Нет, имеет! У Клаудии могла бы быть жизнь с моим сыном! У них родилась девочка, моя бедная внучка! Я не вмешивалась, но сейчас Клаудия попала в больницу, и знаете, из-за чего?
Сандра молчала, а вокруг нее бушевал ураган.
– Она пыталась покончить с собой! – объявила миссис Макензи.
У Сандры возникла малодушная мысль, что лучше бы кто-нибудь сейчас покончил с ней самой. Что-то уже почти разбилось…
– Не захотела жить без дочери, думала, что сможет, и не смогла. Полная безысходность.
Это у меня полная безысходность. Чего вы все от меня хотите? Сандра устало закрыла глаза.
– У Клаудии никого нет, кроме меня, Джулии и моего сына. И вы не вправе вмешиваться. Вы же сама женщина, может быть, будущая мать…
– Чего вы все от меня хотите? – повторила Сандра вслух.
– Вам лучше уехать. Мимолетное увлечение не стоит того, чтобы калечить чужие жизни. Разве вы не понимаете?
Сандра встала и вышла из комнаты. Ее душила злоба. Какое право имеет эта женщина указывать, что Сандре делать, а чего не делать?! С кем быть, с кем не быть, где жить… Мимолетное увлечение…
И самое ужасное было в том, что где-то в глубине души Сандра верила, что имеет.
– Аххх-рр! – вырвался из груди Сандры звериный рык. Она смахнула со столика матово-зеленую вазу. Звон осколков, казалось, был оглушительнее взрыва.
В дверях за спиной Сандры появилось что-то большое и темное.
– Держите себя в руках. Не дома, мисс Коллинз.
Сандра хлопнула дверью спальни и повалилась на кровать, сотрясаемая рыданиями.
За стеной заплакал напуганный ребенок.
Такого отчаяния Сандра не испытывала никогда. Это было отчаяние совершенно запутавшегося человека. Она любила Роя. Но вся эта ситуация с появившейся дочкой, ее мамашей и мамашей Роя…
У Сандры было глубокое чувство святости уз брака. И в ее картине мира связь между Роем, Джулией и этой Клаудией была более важна, чем то, что возникло между ней и Роем. Она испытала с ним самые острые моменты счастья, когда хотелось умереть от переполняющего блаженства…
Жаль, что не умерла тогда. Сейчас все было бы гораздо проще. Нужно поступить честно. Нужно дать Джулии возможность расти в нормальной семье, с матерью и отцом.
«Я больше не хочу выносить этого давления. Я тебя люблю, но получается все глупо и безнадежно. Нам будет лучше, если мы прекратим все сейчас. С.».
Записка получилась идиотская, но уйти молча Сандре не хотелось. Хорошо, что здесь нет ее вещей. Полупустая дорожная сумка так и стоит в шкафу.
Сандра выскользнула из комнаты. Хотела зайти поцеловать Джулию, но услышала в комнате сюсюкающий голос миссис Макензи. Сплюнула и ушла.
Уход Сандры остался проигнорированным.
Сандра никак не могла понять: то ли она несется как пуля, рассекая пространство нью-йоркских улиц, то ли еле передвигает налившиеся свинцом неуклюжие ноги. Все. Все кончено. Пути назад не будет. Чудеса случаются только однажды. По два чуда на нос в течение одного месяца – это было бы слишком.
Больше ждать нечего.
Впереди – Бостон. Сочувственные слезы Марты и пустая норка.
Нужно будет найти работу. Любую, и как можно быстрее, иначе не на что будет жить. Нужно будет забрать Мими у Марты и завести котят.
Можно пойти работать в детский сад.
Нет, к черту детей. Как именно хотела себя убить эта шлюшка Клаудия?..
Сандра с тоской посмотрела на дорогу с четырехполосным движением. Как было бы просто, немного больно, удар, лететь – и все.
Не дождутся. Подарить Рою свои похороны – как это было бы гнусно.
Денег хватило только на автобус. Сандра забилась в угол к окну и проплакала всю дорогу. Усталость принесла несколько часов сна, это было здорово, хотя глаза после такого сна отекли неимоверно.
9
Сандра поехала к Марте. Раздумывать было особенно не о чем. Бывают моменты, когда уже не до гордости, только страшно остаться одной, хочется, чтобы рядом был живой человек, которому твое горе небезразлично, который погладит по голове и посидит рядом, пока ты не заснешь в теплой постели. Это та частичка дома, без которой кому угодно в определенный момент станет невыносимо жить.
Марта разбила тарелку, увидев Сандру из окна кухни.
– К счастью, – сказал Бен, но потом проследил за направлением взгляда жены и почти бегом кинулся к двери.
Больше всего Сандра боялась вопроса «что?..». Его не задали. Она сама потом все рассказала, захлебываясь слезами и пряча голову у Марты на коленях. Бен заваривал успокоительный чай (где только научился?), а потом бегал в прокат за хорошими мультфильмами.
Известно, что ничто так не может отвлечь человека от своего несчастья, чем хорошая японская анимация…
Сандра смотрела на большеглазые нечеловеческие рожицы и ничего не видела и не старалась понять. Она заснула перед телевизором, и, когда Бен нес ее на руках в комнату для гостей, ей показалось, что ее прижимает к себе Рой. Во сне Сандра плакала.
Утро было издевательски солнечным. Сандра проснулась и подумала, как было бы хорошо, если бы последний месяц ей приснился. По телу была разлита слабость, как после тяжелой болезни.
Хм. Болезни. Будем считать, что кризис миновал. Надеюсь, у меня разовьется стойкий иммунитет… С этими невеселыми мыслями Сандра встала и попыталась сделать зарядку, чтобы хоть как-то разработать одеревеневшие руки и ноги.
В дверь осторожно поскреблись: это Марта принесла кофе и печенье на завтрак.
– Вот это да! А я надеялась, что удастся тебя разбудить приятным сюрпризом! – почти расстроилась подруга.
– Ничего, сюрприз приятный, и он останется неиспорченным насильственным подъемом. Давай вместе лопать.
– Давай.
Против обыкновения Марта не задавала наводящих вопросов, которые помогли бы Сандре более подробно рассказать о своих переживаниях, и Сандра чувствовала особую благодарность. Внутри было пусто и звонко, как в стеклянной комнате, и Сандре казалось, что между нею и ее болью за ночь выросла холодная стена.
После завтрака Сандра помогла Марте сделать уборку.
– Может, поживешь у нас недельку? – как бы невзначай спросила Марта, сосредоточенно вытиравшая пыль в гостиной.
– Да. Спасибо за приглашение. Бен?..
– Только за.
– Отлично.
– Отлично.
Это была не та ситуация, когда приличнее было бы долго отказываться. А Марта не тот человек, который предлагает что-то просто для демонстрации участия.
В тот же день Сандра нашла работу – продавщицы в чайной лавке.
Бен был удивлен: он уже подыскивал Сандре место в своем коллективе. Марта звонко чмокнула его в щеку и отправила за мороженым, чтобы не мешал началу новой жизни своей критикой.
– Это отличное место. Рядом китайский ресторан. В магазинчике чудно пахнет, думать не нужно, день более насыщенный, чем в библиотеке, да и возвращаться туда, откуда уволилась, совсем стыдно, – вздохнула Сандра.
– Лишь бы тебе нравилось, – философски заметила Марта. Вопросы карьерного роста волновали ее гораздо меньше, чем Бена. Она свято верила в свою подругу, в то, что у нее все получится, и тайно лелеяла мечту когда-нибудь собственноручно четвертовать Роя Макензи.
А Рой Макензи метался по квартире, как тигр в клетке. Он был серьезным человеком, отличным психологом и мудрым мужчиной, но он не знал, что делают с маленькими детьми.
Больше всего на свете Рою хотелось двух вещей: первое – чтобы Сандра вернулась, все объяснила и успокоила пищащий комок, поцеловала его в губы, и все стало, как раньше. Второе – убить Сандру. Разве можно – вот так, ни слова, ни записки, ушла, бросив в квартире ребенка, телефон заблокирован… Чертова женщина!
Консьерж видел, как она вылетела в слезах, не сказав ни слова, и сам еще удивился, как «мисс оставила ребенка».
– Какая муха ее укусила, а? – спрашивал Рой у Джулии, но Джулия только плакала.
У няни был выходной. Пришлось звонить Нэнси. Джулия с радостью пошла к ней на руки.
– Рой, а ты не пробовал поменять девочке памперс? – укоризненно поинтересовалась Нэнси.
– Утром менял, – огрызнулся Рой.
– Какой у тебя глупый папаша, – посочувствовала Джулии Нэнси.
Рой скрипнул зубами.
Собственно говоря, Нэнси мало волновали проблемы отцовства в целом и в данном конкретном случае тоже. Она по опыту знала, что полагаться на мужчин не стоит, и у нее был потрясающе развит материнский инстинкт. Поэтому она быстро взяла все в свои руки, и Рой был ей глубоко благодарен.
Больше всего на свете его беспокоило, что же на самом деле произошло с Сандрой. Она почти помешалась на этом ребенке, из нее получилась бы отличная мать, Рой даже любовался тайком тем, как Сандра возится с Джулией… И вдруг заботливая Сандра сбегает, бросив беспомощного младенца на произвол судьбы?!
Здесь что-то не так.
Не смогла вынести ответственности? Не захотела решать эту проблему? Но ведь Сандра сама винила Роя за то, что он невнимательно относится к ребенку и не хочет им заниматься!
Голова шла кругом.
Рой злился и ничего не мог с собой поделать. Он такой же человек, как и все остальные. Он не ожидал от Сандры бегства. Меньше всего его можно было ждать после такой ночи, когда все уже налаживалось, когда Рой вновь увидел будущее и поверил, что отношения восстановятся!
Поступок Сандры не поддавался логическому объяснению. Рой привык иметь дела с людьми, которые в силу некоторых врожденных или приобретенных особенностей тоже совершали нелогичные поступки, но Сандра, Сандра…
Я чего-то не знаю. Наверняка есть звено в этой цепи, просто от меня ускользнувшее. Возможно, намеренно скрытое. Кем? Сандрой?
Рой доверял ей, как самому себе. Быть не может. Познания в области человеческой психологии ничего не давали сейчас.
Нэнси снабдила Роя подробными инструкциями: как разводить смесь, до какой температуры разогревать, как держать при кормлении ребенка и что делать с подгузниками. Остаться она отказалась:
– С ума сошел? У меня дома своих, – и Нэнси жестом продемонстрировала, сколько у нее забот с собственными детьми. – Не бойся, утром загляну еще, а потом, глядишь, няня объявится…
Нэнси не стала озвучивать надежду на то, что и Сандра может еще вернуться…
В общем, быт кое-как наладился. Няня Джулии, студентка колледжа Роуз, оказалась при ближайшем знакомстве вполне смышленой и энергичной, в общем, справлялась с малышкой. Рой консультировал в реабилитационном центре. Два раза за неделю он напился, но об этом никто, кроме Роуз и Джулии, не узнал, а Джулия даже ничего и не поняла.
От Сандры не было новостей.
Через пять дней после странного исчезновения Сандры Эми Бланкей пригласила Роя на ужин. Ее интонации напомнили о какой-то спокойной прежней жизни, где все, что заботило Роя, заключалось в успехе психотерапии, в избавлении от депрессии той же Эми. В том мире не было боли, тоски, злости, обиды, не было ощутимой ответственности за Джулию и все было понятно и объяснимо. Рой скучал по тому душевному покою.
Он заехал домой переодеться. Улыбнулся, увидев, как Роуз уже читает Джулии вслух какие-то книжки с картинками. Если так пойдет и дальше, на Рождество Роуз, пожалуй, сможет позволить себе поездку в Диснейленд…
Рой поразился собственным мыслям: за последние недели он отвык задумываться о будущем более отдаленном, чем следующий день. Это была первая «картинка» – и в ней присутствовала Джулия.
Рой хлопнул себя ладонью по лбу:
– Черт! Ведь уже можно узнать результаты!
Роуз удивленно на него посмотрела, но ничего не сказала. Рой перерыл все записные книжки и бумажник, прежде чем откопал телефон нужной лаборатории. Сердце бешено колотилось. В голове возник вопрос: а нужно ли?
Рой сглотнул.
Сейчас должно решиться нечто очень важное. От этого зависит его жизнь и жизнь ребенка.
Может, оставить все, как есть?
Нет.
Длинные гудки в трубке. Долго-долго. Никто не отвечает. Рой взглянул на наручные часы:
– Разумеется, никто не ответит! Четверть девятого…
Порядочные лаборатории работают максимум до восьми. Еще один день неопределенности. Потерпим.
– Правда, потерпим? А, малыш? – Рой подошел к кроватке и заглянул туда. На него смотрели два огромных, очень глубокомысленных глаза. Что-то теплое шевельнулось под сердцем. Может, то, чего Рой не позволял себе чувствовать?
– Правда, красавица? – с гордостью спросила Роуз, как будто была к этому причастна. То, что мистер Макензи проявил к дочке интерес, очень порадовало девушку, она даже порозовела от удовольствия и доброй надежды.
– Точно. – Рой подмигнул девочке и вышел из комнаты широким уверенным шагом.
Все было сыграно как по нотам. Эми блаженствовала. Она впервые собиралась на ужин с Роем, зная, что идет на свидание с любимым мужчиной. Ей сложно было подобрать наряд, но в конце концов она остановилась на тончайшем платье цвета «пепел розы», воспетом в каком-то романе, который любили ее мать и Анна Вероника.
Легкая ткань складками спускалась на грудь, туго обтягивала тонкую талию и струилась по бедрам. Спина оставалась открытой. Эми долго любовалась, как нежная фактура ткани подчеркивает очертания груди, соски…
Рой будет сражен. Светлые короткие волосы Эми уложила в гладкую, будто влажную прическу. Макияж естественных тонов. Серебряное колье и браслет. Чуть не забыла – духи. Эми растерла капельку ароматной жидкости на запястьях. И еще – за ушами и на лобок. Сегодня принцесса Эми Бланкей должна быть коронована.
Эми, как всегда, выбрала ресторан сама. Это было тихое место, отмеченное роскошью и хорошим вкусом дизайнера. Ресторан назывался «Тантра». Рой ждал Эми дольше обычного: пятнадцать минут вместо обычных пяти. Это насторожило его. Пациентки не опаздывают, опаздывают женщины.
Увидев Эми, Рой на несколько секунд потерял дар речи. Она была воплощенной сексапильностью. Нервозность движений смягчилась, на лице не было мимической маски затравленного зверька. Эми выглядела, как очень красивая молодая женщина, и смотрела на него, как юная обольстительница. Рой похолодел.
– Привет, Эми. Отлично выглядишь.
Неужели я дал ей повод?!
– Спасибо. – В голосе Эми преобладали кошачьи интонации.
Это все рассчитано на меня, подумал Рой. В какую игру она играет на этот раз? Чего она ждет? Секса? Что бы из этого получилось?
– Как тебе здесь? – поинтересовалась Эми, томно разворачивая руку ладонью вверх.
– Нравится. У тебя хороший вкус. О чем будем разговаривать сегодня?
– Давай сначала определимся, что будем пить.
– Я не пью. – Рой сдержался, чтобы не поморщиться.
– Тогда пью я, ты не против?
– Как скажешь.
Эми пила белое вино. Ела рыбу, изящно отделяя мясо от косточек. Рой был напряжен, как хищник, на которого объявлена охота.
Терапевтического разговора не получалось. Эми игнорировала вопросы Роя молчанием. Она много улыбалась непривычной улыбкой, и Рой подумал: как странно. Сексуальная молодая женщина делает все, чтобы пробудить во мне влечение, но я испытываю неприятное чувство. Червоточинка в ней? Или проблема в том, что недавно произошло со мной?
– Потанцуй со мной.
– Что? – глупо переспросил Рой.
– Иногда во время танца с мужчиной мне становится страшно. Я хочу понять отчего.
– Эми, в какую игру ты играешь сейчас? Ты ведешь себя так, как будто мы не врач и пациентка, и даже не друзья, а… любовники. – Рой шел напролом. Прием «будь откровенным» срабатывал почти безотказно.
Если Эми и растерялась, то всего на несколько секунд. Рассмеялась, только чуть-чуть неестественно:
– Извини, жаль, что ты так подумал. Но у меня и вправду такой запрос на сегодня. Для того я тебя сюда и пригласила.
– Что ж.
Томно разливалась скрипка.
Это была плохая идея, говорил себе Рой. Близость женского тела волновала, он этого не отрицал. Но присутствовало еще какое-то чувство, больше всего похожее на страх заражения, естественную неприязнь здорового сильного организма к телесной болезни.
И это тоже было странно, потому что Эми выглядела более адекватной, чем обычно. Но дурные предчувствия и даже «предощущения» не оставляли Роя.
– Я так давно тебя знаю, и ты все еще меня удивляешь, – промурлыкала Эми. Ее живот слегка касался живота Роя, и на дне ее глаз можно было различить наслаждение такой близостью.
– Чем?
– Ты удивительно танцуешь.
– Что ты, это ты чудесно танцуешь.
– Может, и так…
– Тебе сейчас страшно?
– Нет, – после паузы, как будто Эми не сразу поняла, о чем идет речь.
– Хорошо. А почему ты не испытываешь страха?
– Ты не опасен сейчас.
– А кто опасен?
– Другие. Те мужчины, которые вожделеют ко мне. Я так ярко это чувствую. Во время танцев особенно.
– Здесь нет ничего удивительного. Танец – это метафора секса.
– Значит, мы сейчас почти занимаемся сексом? – игриво спросила Эми.
– Мы сейчас работаем с твоим страхом. Сосредоточься на ощущениях.
Рой попытался расслабиться и отвлечься. Чуть теснее прижал к себе партнершу. Его губы почти касались раковины женского уха.
Ты этого хочешь? Ладно. Пойдет. Рой улыбнулся краешком рта.
Эми не было страшно. Ничуть. Ее руки млели на плечах Роя, а тело было гибким, как воск, и она хотела бы расплавиться, чтобы слиться с партнером полностью.
Рой чувствовал, как расслабляются плечи Эми, как напрягаются грудь и живот, и в какой-то момент его почти физически затошнило, будто он оказался в постели со змеей.
– Тебе страшно? – спросил он снова.
– Н-нет, – полувыдох-полустон.
– Это хорошо. Надеюсь, что впредь ты будешь получать от танцев только удовольствие. И что будешь со мной искренней, раз уж я твой терапевт, а ты – моя пациентка, Эми.
Эми замерла. Недоверчиво вгляделась в серьезное лицо Роя.
– Ты о чем?
– Помнишь, мы говорили о том, что нужно, чтобы добиться успеха в нашем деле?
– Да. – Эми взмахнула ресницами. На ее глаза уже стали наворачиваться слезы неутоленного желания – самой горькой из обид.
– И первым условием было не путать роли. Ты важна для меня. Ты умничка. Очень многое преодолела, и только я знаю, как тебе было нелегко. Но для тебя я врач и друг. Дневник. Двигатель. Не мужчина.
У Эми весь мир поплыл перед глазами. Воздух, ставший плотным, как вата, забил горло и легкие. Изнутри поднимался черно-алый комок ярости. Рой ее не хочет! Как он посмел!..
Эми ничего не сказала, только сильно-сильно стиснула зубы.
Ужин не задался. Через пять минут девушка уехала, сославшись на головную боль. Рой, как обычно, вежливо и вкрадчиво прощался с ней, проводил до выхода и мягко захлопнул дверцу автомобиля. Красный БМВ лихо рванул с места.
Эми не проронила ни слова.
– Чертова кукла! – прошипел Рой.
Ему сейчас сложно было предположить, как повернутся события после этого вечера. Непонятно, какая муха укусила Эми, в последнюю их встречу она вела себя вполне прилично, но вот сегодня явно вознамерилась затащить его в постель… Рой с трудом поборол желание вернуться в ресторан и продолжить ужин в компании бутылки виски.
– Так недолго стать алкоголиком. Чертовы женщины, – пробормотал он и зашагал прочь, сунув руки в карманы брюк.
Эми недурна собой. Рой сегодня поймал себя на мысли, что, может, он и хотел бы ее. И это естественное желание, которое испытывает здоровый мужчина от близости привлекательной женщины. Но… Но все и без того запутано! Терапевт не должен спать с пациенткой, это – конец психотерапии и нарушение профессиональной этики. Сам Рой допускал такую возможность только по большой любви. Так как к Эми он не испытывал ничего подобного, то вариант был исключен. Интересно, если бы Рой переспал с Эми, она не нажаловалась бы отцу, что злодей психотерапевт запудрил ей мозг, подверг гипнозу и изнасиловал? Может пожаловаться сейчас, чтобы отомстить. Хотя это значило бы только то, что психотерапия не удалась.
– А я ведь хороший психолог, правда, песик? – обратился Рой с вопросом к пробегающей мимо дворняге.
Проблема с Эми Бланкей решится в течение нескольких дней. Может быть, затмение пройдет. Возможно, закончится их знакомство. Это было бы неприятно. Эми, скорее всего, обратится к какому-то другому психологу, и это хорошо для нее и плохо для Роя, потому что конкуренция в этой сфере такая же жесткая, как в любом бизнесе.
– Подумать только, какая важность! Как поведет себя чокнутая Эми Бланкей, с которой я отказался спать! Будто бы это самое важное… – Рой давно не замечал за собой привычки разговаривать с ночным городом.
Он шел домой пешком. Дорога занимала в общей сложности чуть меньше часа. Не хотелось брать такси, спускаться в метро или ловить автобус. Гораздо лучше было идти под фонарями, огибая мелкие блестящие лужи, оставшиеся после дождя, смотреть на витрины, на освещенные окна жилых домов и думать, что где-то выше, над головой, над куполом облаков и смога сияют звезды.
Рою было о чем подумать. Сандра и Джулия… Сандра, естественная, живая, как чистая вода, ворвалась в его жизнь, устроила там погром, пребывая, видимо, в ипостаси урагана, и исчезла. Будто просочилась сквозь песок. Стало еще суше и горше. С Джулией вообще все непонятно… Ну не может эта девочка быть дочерью Роя! Так откуда она взялась в его жизни?
Завтра. Я все узнаю завтра, уверил себя Рой.
Дома Роуз клевала носом над какими-то книжками. Джулия давно спала. Рой отпустил няню, походил бесцельно по квартире. Ноги принесли его в комнату, где спала Джулия. Серые стены, конечно, мало напоминали детскую комнату… Нужно будет сделать ремонт заново. Ой.
– Что, маленькая Джу, спишь? – Рой не знал, о чем говорить с существом, которое появилось в этом мире месяц назад и все устремления которого сводились к молоку и сухому теплу. – А я вот не сплю. Как думаешь, что будет завтра? В каких отношениях мы встретим завтрашний закат, а? Может, ты и вправду моя, вот было бы… Да. Здорово.
Рой серьезно посмотрел на крохотное человеческое существо. Вот это ручки! Чудеса случаются. Что же она такое, если не чудо?
– Мне очень не хочется тебя терять. Смешно, правда? Я ведь ничего о тебе не знаю. Как и ты обо мне. И мне нелегко, сама понимаешь. Но мы что-нибудь придумаем.
Джулия открыла огромные глаза, не менее серьезно посмотрела на Роя.
– Я так и знал! Ты наверняка все понимаешь. Поговорили, а теперь спи.
Джулия не спешила снова закрывать глаза, но и плакать, по-видимому, не собиралась.
– Ладно. Как хочешь. Ты же свободный человек, верно, малыш?
Рой с опаской взял ребенка на руки. Он впервые делал это без крайней необходимости. Такое хрупкое создание… И как матери с ними справляются? Поцеловал осторожно. И чуть-чуть покачал на руках.
10
Мэтт сидел на стуле и нервно покачивал ногой. Разговора не получалось. Сандра уже успела поругать себя за то, что пригласила его. Мэтт настороженно относился к Марте, то ли ревнуя к ней Сандру, то ли чувствуя в ней сильную женщину, которая хотела бы несколько сузить его свободу… К Бену парнишка отнесся, пожалуй, даже слишком панибратски, приведя всех домочадцев в шок репликой:
– Привет, братишка, ты не смотрел «Спорт»? Кто победил, «Красные крылья» или эти придурки из Буффало?
Никакой отрицательной информации, конечно, это высказывание не несло, но вот форма, форма… При обращении к солидному человеку, который старше тебя почти в два раза, обычно бывают более деликатны.
– Интересный парнишка! Никаких проблем с коммуникацией… – присвистнула Марта.
Сандра подумала, что отвыкла от того, как Мэтт порой ведет себя на людях. Для нее он был умным до гениальности и славным человечком, а для других – то ли очень зажатым, то ли, наоборот, развязным подростком.
А Мэтт пришел злой. Сандра ярко представила, как перекосилось его лицо, когда он услышал, что она снова в Бостоне. Естественно, вся ярость была направлена на виновника ее скитаний. Сандра искренне соскучилась по нему. Ей хотелось рассказать о своей работе, которая оказалась гораздо приятнее, чем можно было ожидать, и хотелось услышать новости о библиотеке.
Потому она и позвала его поболтать. Без всякой задней мысли. Наивная.
Возможно, ошибка была в том, что Сандра жила сейчас в гостях сама, и Мэтт не совсем адекватно реагировал на новое пространство и незнакомых людей. Но вероятнее всего проблема была в том, что Сандру подставил «этот стукнутый урод». Мэтт в отличие от Марты не «заморачивался» насчет деликатности и требовал подробностей произошедшего разрыва.
– Я, наверное, чего-то не понимаю, – говорил он, – но в моем несовершенном сознании если мужчина зовет женщину к себе жить, то это значит, что он хочет с ней жить, и, по крайней мере, месяц-другой будет вести себя так, чтобы женщина была им довольна. Так?
– Так, – устало вздыхала Сандра.
– Тогда в чем дело? Он больной? Садист? Извращенец? Или просто скотина?
– Что ты к нему прицепился?! – Сандра не могла спокойно перенести такой поток несправедливых оскорблений в адрес Роя. Он-то в общем не был виноват. Мамочка у него не сахар, интрижки – черт с ними, его дело…
– Ах, это я к нему прицепился?! Это он к тебе прицепился! Я его убью.
– Ха. Попробуй.
– И попробую. Может, расскажешь, за что мне брать грех на душу?
Сандра разревелась.
Мэтт ушел, хлопнув дверью. Колючий, упрямый мальчишка. Любит ее по-своему. И еще так мало разбирается в человеческих чувствах. Что вот ему нужно было ответить? Что не захотела чувствовать себя лишней? Мэтт наверняка только покрутил бы пальцем у виска.
Марта принесла чай с мятой.
– Я слышала, тут произошла небольшая размолвочка?
– Не без того.
– Бывает. Забавный субъект, но, по всему видно, порой бывает невыносим.
– Как все…
– Да. Точно. Как все. Может, он в тебя влюблен?
– Вряд ли.
– Тебе виднее. Пошли смотреть фильм.
– Какой?
– А есть разница?
– Ты абсолютно права, Марта.
Сказать, что Мэтта душила ярость, – это ничего не сказать. Какими же люди бывают скотами! Швырять девушку, как бездомного котенка: хочу – возьму домой, хочу – выброшу за дверь… Да еще такую девушку, как Сандра. Она же вправду в него влюбилась!
Мэтт с силой пнул жестяную банку, которой не посчастливилось оказаться на его пути.
Сандра была его лучшим другом. Что он мог сделать, чтобы ей стало легче? Мэтт сел на автобус и доехал до железнодорожного вокзала. Перед расписанием движения поездов топтались несколько сонных пассажиров. Пассажиры вообще почему-то почти всегда сонные. Ну да не об этом речь. Мэтт пробежал глазами по четким крупным строчкам.
Отлично. Все складывается. Утром он будет в Нью-Йорке. На работе можно будет сказать, что проспал. Ведь за один-единственный день не рухнет вся локальная сеть с электронными каталогами!
А если рухнет – туда им и дорога. Сандра вон нашла себе другую работу.
Это был тяжелый день. Рой тянул до самого обеда, собирался с мужеством, чтобы позвонить в лабораторию и узнать результаты исследования. Пациентов, как назло, было немного, всего три консультации, одна первичная. Рой мерил шагами кабинет. Что будет. Что будет. Нужно знать.
Сел порывисто, набрал номер, который уже накрепко засел в памяти.
– Добрый день, мисс. Я бы хотел узнать результат анализа на ДНК. Да, установление отцовства. Рой Макензи и Джулия… Макензи. – Рой не помнил, какую фамилию они с Сандрой придумали в клинике для Джулии.
– Минутку, сэр.
Пауза длилась не больше двадцати секунд. Но Рою показалось, что он сидит в своем кресле сотню или тысячу лет, день за днем, каждую минуту ожидая чего-то, что все не происходит и не происходит, и в трубке все так же слышны отзвуки голосов и шуршание бумаг…
– Сэр?
– Да, я слушаю.
– Факт отцовства исключен. Точность нашего анализа более девяноста процентов…
– Спасибо, мисс.
Рой повесил трубку. Ну вот и все. Ситуация разрешилась. Точнее ни черта она не разрешилась, нужно звонить в полицию, выяснять, откуда взялась Джулия, и его, пожалуй, сочтут идиотом, но это мало важно.
Ребенка заберут. Боже всемогущий, они же ее заберут!
– Мистер Макензи? – обратилась к Рою по интеркому администратор реабилитационного центра.
– Да?
– Здесь первичный пациент, мистер Эльфман, говорит, что хочет попасть к вам на прием, причем срочно. Вы свободны?
Принесли черти какого-то невротика. Или психопата. Или еще кого-нибудь. Ладно, нужно отвлечься!
– Пригласите его, Саманта.
– Хорошо.
Дверь резко распахнулась.
Психопат, подумал Рой.
В кабинет вошел высокий, небрежно одетый юноша с взъерошенными волосами. Лицо у него было очень недобрым.
Социально дезадаптивен. Возможно, затянувшийся кризис переходного возраста, уточнил Рой.
– Рой Макензи? – хрипло спросил парень.
– Да. Добрый день. – Рой поднялся, чтобы поприветствовать нового знакомого за руку. Впрочем, еще не знакомого…
Парень приблизился. Он был чуть ниже Роя, но смотрел с прищуром и как будто сверху вниз.
– Вы знаете Сандру Коллинз?
– Что? – растерялся Рой. Он ожидал чего угодно, но не этого вопроса. – Почему вы спрашиваете? – Сработала привычная психологическая защита вопросом.
– Надо, – отрезал парень. Глаза его сузились еще больше.
– Да.
Резкий удар пришелся в левую скулу. Кулак парня был быстрым и пружинно-упругим, как змея. У Роя на мгновение потемнело в глазах.
Такого с ним еще не было. Встречались ему и агрессивные пациенты, но чтобы устраивать драку во время сеанса!.. Даже не во время сеанса, а так, без повода…
Мысли эти проскочили в мозгу Роя, когда он уже сгреб юного агрессора в охапку. Парень кусался и матерился, как сапожник.
На шум прибежал охранник. Сотрудники и пациенты центра заинтересованно заглядывали в кабинет.
– Мистер Макензи, вызывать полицию? – В дверном проеме появилось лицо Саманты. Реабилитационный психологический центр – это все-таки не ресторан, поэтому буйство пациентов не всегда становилось предметом рассмотрения полиции. Точнее еще ни разу не становилось. Но спросить на всякий случай стоило.
Подобные проблемы тут решались другими методами. Дюжий санитар в белом халате уже вогнал под кожу мистеру Эльфману положенную дозу успокоительного.
Безумие какое-то – это была единственная мысль, которая вертелась в мозгу Роя в последующие два часа. Он не отходил от кушетки, на которой «отдыхал» странный визитер.
Попробовал дозвониться до Сандры – глухо, номер заблокирован.
– Что, черт возьми, происходит? – спрашивал Рой у парня, который лежал в отключке. – Откуда ты взялся? И что сейчас с Сандрой?
В последнее время Рой часто чертыхался и еще чаще задавал вопросы, на которые никто не давал ответа, но не замечал ни того, ни другого.
Наконец Мэтт, а это был, конечно, он, не без труда открыл глаза. Видно было, что он еще не понимает, где находится и что произошло.
– Спокойно, мистер Эльфман. Как вы себя чувствуете?
– С…
– Вы меня знаете? – холодным и ровным, как оконное стекло, голосом спросил Рой. Хотя это спокойствие далось ему нелегко. Верх профессионализма.
– Знаю… – прошипел Мэтт.
– Это меня и удивляет. Я, к сожалению, не имел чести встречаться с вами раньше. Или я что-то путаю?
– Что ты сделал с Сандрой? – проигнорировал вопрос Мэтт.
– Я не знаю, что произошло с Сандрой, – поправил его Рой, и на этот раз голос все-таки дрогнул.
– Так уж и не знаешь? Лжешь! – Парень сделал попытку подняться. Она получилась слабой и не внушающей доверие. – Она, по-твоему, просто так ревет в подушку и ходит на никчемную работу в Бостоне, из которого ты ее вроде как забрал?! – Мэтт выпалил это и только после подумал, что можно было обойтись и без таких подробностей, чтобы пощадить заочно гордость Сандры.
У Роя желваки заходили под скулами. Левая, кстати, распухла и сильно ныла.
– Она уехала неделю назад, не объясняя причин. Не оставила записки, отключила телефон. Бросила ребенка. Одного. В квартире. Месячного младенца. Что с ней произошло – может, ты знаешь, а? Рыцарь… – Рой уже выходил из себя.
Мэтт пытался осмыслить только что полученную информацию. Рой явно не вызывал у него доверия.
– Что за чушь ты несешь?! Какой ребенок? У нее не было ребенка, если мы говорим про одну и ту же Сандру… Урод…
– Вы, мистер Эльфман, тоже не вызываете у меня особой симпатии, особенно в свете последних событий, но я держу свои мысли при себе, – холодно проговорил Рой.
– Потому что ты лживый трус, – заключил Мэтт. – Можешь сдать меня в полицию, если боишься драки, потому что я снова тебе накостыляю, когда встану.
Рой подавил усмешку.
– А из-за чего я должен с тобой драться, а, парень? Конечно, ты уже нанес мне достаточно оскорблений, но это не повод бить детей.
Мэтт глухо зарычал.
– А теперь скажи мне, что ты знаешь про Сандру. Я действительно не понимаю, что с ней произошло.
Мэтт пристально посмотрел на Роя. Перед ним сидел умный и волевой мужчина, и непохоже было, что он валяет дурака. Что-то не сходится во всей этой замечательной истории…
– Сандра мне ничего не рассказывала. И, похоже, никому не рассказывала. Отмалчивается, делает вид, что все хорошо, пытается начать новую жизнь. На работу устроилась, – нехотя говорил Мэтт.
– На какую работу? – устало перебил его Рой. Ясно, что ничего не ясно.
– Чай продает.
– Какой кошмар…
– Она достойна лучшего. И когда я узнаю, что ты ей сделал, я тебя убью.
– Послушай, а ты ей кто?
– Друг, – буркнул Мэтт.
– Ты влюблен в нее? Похоже, что так.
– Она моя лучшая подруга. И просто чудесный человек.
– Понятно. Значит, это всего лишь мои проекции, – сказал Рой больше сам себе, чем Мэтту.
– Что?
– Не обращай внимания. Я все еще не могу понять, почему Сандра сбежала.
– Сбежала?
– Да. У нас все было чудесно. Потом появилась Джулия.
– Кто такая Джулия?
– Джулию подкинули мне под порог с запиской, что это моя дочь. Анализ показал, что это неправда. Я, впрочем, и без того был почти уверен.
– А кто подкинул? Бывшая подружка?
– Не знаю. С бывшими подружками у меня вполне нормальные отношения.
– Вот это да. Как в мыльной опере! – Мэтт уже мог сидеть. И это было хорошо, потому что смотреть снизу вверх на Роя ему было неприятно.
– Вроде того, только еще более странно. Так вот. Сандра очень заботилась о девочке… Ей месяц с небольшим…
Мэтт присвистнул.
– …И злилась на меня из-за того, что я не признаю ребенка. Потом отношения снова потеплели. И на следующий день после того, как мы… ну… помирились в каком-то смысле, Сандра исчезла, не заперев квартиру, и бросила Джулию одну. Я был в шоке.
– Если это правда, то очень какая-то странная правда, – заметил Мэтт.
– Да. Я о том же.
– А почему ты не поехал в Бостон, как раньше?
– Я рассердился. Я не понял. Я не ждал от Сандры такой безответственности. Или… Может, ей было со мной гораздо хуже, чем я мог заметить.
– Сандра бы поговорила начистоту, – уверенно сказал Мэтт.
– Если честно, мне тоже так кажется.
– А где сейчас девочка?
– У меня дома.
– Что ты будешь делать?
– Заявлю в полицию. Нужно же установить, кто она на самом деле такая и откуда появилась в моей жизни… Знаешь, я не хочу с ней расставаться. – Рой сам не понял, зачем это сказал. Просто выскочило, и все…
– Может, если ты действительно рассказал мне правду, стоит поговорить с Сандрой?
– Да. – Рой решительно поднялся. – Только у меня есть дело к полиции.
Мэтт поморщился. Рой отследил его мимику и пояснил:
– Никак с тобой не связанное.
Нью-Йорк был интересным городом. Но Мэтт со свойственной ему независимостью и живостью темперамента сообщил, что интереснее всего ему прогуляться до участка вместе с Роем. Тот усмехнулся:
– Ты странный парень. Сначала ставишь мне синяк… А я, между прочим, уважаемый человек. А теперь вот…
– У нас уговор. Если ты меня обманул и все-таки обидел Сандру, я тебя убью. Но до выяснения обстоятельств я от активных действий воздерживаюсь. Тем более я уже примерно понимаю, что Сандра в тебе нашла.
– И что же? – полюбопытствовал Рой.
Мэтт не ответил.
Рой и Мэтт произвели в полицейском участке легкий фурор. Они были, конечно, колоритной парой: высокий суровый джентльмен в дорогом костюме со свежим кровоподтеком на лице и невозмутимо-хамоватый юноша с очень умными и насмешливыми глазами.
Но суть была в другом – в истории, которую Рой рассказал уставшему от жизни детективу. Мистер Кен Риверс каждый день общался со шпаной, проститутками, избитыми домохозяйками из черных кварталов и ограбленными по мелочи обывателями. Но впервые в жизни его просили выяснить происхождение новорожденного ребенка.
– Ладно, мистер Макензи. Излагайте свои пожелания в письменном виде, будем разбираться, – подытожил детектив Риверс. – Дело интересное, я, признаться, с такими не сталкивался, но сделаю все возможное.
– Спасибо, детектив.
– Кстати. Где сейчас ребенок?
– У меня дома.
– Мы ее заберем. И отдадим в центр социальной защиты до выяснения обстоятельств. Так? – уточнил полицейский.
– Нет. Исключено. Я настаиваю, чтобы Джулия осталась у меня. И… – Рой запнулся. – Оформить опекунство. Как это делается?
– Затрудняюсь сейчас ответить… – Детектив явно не мог взять в толк, зачем холостяку средних лет в квартире младенец.
– Хорошо. Я сам решу этот вопрос. А пока Джулия будет жить у меня. Я уже начал ремонт детской. Привязался, знаете ли, к малышке. – В голосе Роя проскользнули интонации волка, защищающего своих волчат.
Детектив Риверс в силу некоторых профессиональных деформаций мышления уже подумывал, а не извращенец ли этот мистер Макензи, но потом сам устыдился своих мыслей.
– Хорошо, мистер Макензи. Если что, я позвоню. Вы будете в городе?
– Нет. До свидания. Пошли? – обратился Рой к Мэтту.
Парень накинул куртку, и странная парочка с достоинством удалилась.
– Повезло тебе, – хлопнул Кена по плечу один из коллег.
– Да уж. Почти как утопленнику.
Кен Риверс слишком ответственно относился к работе, чтобы просто так забросить это дело. А не забросить – значит на долгое время забыть об отдохновении ума.
– Что дальше? – Мэтт втянул ноздрями городской воздух, как молодой охотничий пес внюхивается в запахи туманного леса. В этом движении – настороженность и предвкушение.
– Когда ты возвращаешься в Бостон?
– Сегодня. Сейчас, пожалуй.
– Я с тобой. Боюсь, что мой телефонный разговор с Сандрой рискует не состояться.
– Угу. Ты прав. Кстати, ты всерьез хочешь оставить ребенка?
– А что, не ясно?
– Ясно. Только… зачем?
– Станешь отцом – поймешь.
– Ха. А знаешь, почему Сандра нравится мне больше, чем ты?
– И почему?
Они уже торопливо шагали к припаркованной на стоянке машине Роя.
– Потому что она лучшего мнения о моих способностях. Я умный, – очень серьезно сказал Мэтт. Ему вдруг страстно захотелось, чтобы этот строгий и решительный человек его уважал, принимал всерьез. Может, он и подлец, и всех обвел вокруг пальца… Но вряд ли.
– Не сомневаюсь, – тоже очень серьезно ответил Рой.
В дороге он, как ни странно, думал больше не о Сандре, а о Джулии. Результаты анализа подтвердили его правоту, но он не чувствовал удовлетворения. Наоборот, где-то под ребрами появилось пустое и немножко горькое, и Рой осознал, что пришел момент, когда он пожелал всем сердцем самого главного – стать отцом. Какое будущее ждет его и Сандру – непонятно. Да и будет ли оно, это будущее… Но в этом мире есть маленькое существо, которому Рой нужен. Это существо будет несчастным, если о нем не позаботиться, физически несчастным… Он воспитает Джулию. Даже если придется сделать это одному. Она пойдет в школу. Потом в колледж. У нее будут самая красивая комната и самые веселые каникулы. Джулия… Странное звучание. Похоже на обточенный волнами камень, разогретый на солнце.
Так зовут его… дочку.
Рой принял решение.
Он больше не один. Никогда не будет один. Счастье…
– Эй, о чем ты думаешь? – Мэтт запросто ткнул Роя локтем в бок.
– О Джулии.
– Сумасшедший папаша. А если Сандра не согласится?
– Я не выброшу в большой мир беспомощного ребенка. Даже если придется воспитывать ее одному.
– Ты что, любишь эту девочку больше, чем Сандру? – не поверил Мэтт.
– Я ее еще не знаю, эту девочку. Я только чувствую, какая она хрупкая и беззащитная. И что я ей нужен. Считай это той странностью, с которой я ни за что не расстанусь.
– Понял. Инстинкт защищать. У Сандры тоже что-то подобное есть.
– Это хорошо.
Каждый вновь погрузился в свои мысли.
День был пустой. Покупателей – мало. Сандра стояла за прилавком и от нечего делать училась определять сорт и название чая по запаху – с закрытыми глазами. Ей стали понятны простые радости работы в сфере продаж: нанести макияж перед выходом на работу, выбрать, что надеть, примерить перед зеркалом улыбку. Хозяин лавочки, мистер Син, был как минимум наполовину китаец, относился к Сандре на удивление уважительно и деликатно, как к неблизкой родственнице.
Тонкий перезвон колокольчиков – «ветерка» над дверью – заставил Сандру отвлечься. Она подняла голову и приветливо заулыбалась.
Но улыбка медленно сползла с ее лица. У порога стоял Рой.
Это должно было случиться. От волнения ладони Сандры мгновенно сделались влажными.
– Здравствуй, – осторожно проговорил Рой.
– Да. Привет, – деревянным голосом ответила Сандра.
– Я приехал поговорить.
– Зачем?
– Я, наверное, что-то не понял из того, что ты хотела мне сказать.
– А что именно? – Сандре хотелось бы, чтобы батарея жестяных банок стала в два, в три раза выше. Чтобы это была стена, за которой можно спрятаться и не видеть, не слышать…
– Почему ты ушла? – Рой старался говорить спокойно, но в его голосе звучал страх.
Он боялся, что Сандра скажет: «Я тебя не люблю». Хотя по глазам, по нервным движениям рук, по отражению страдания на лице уже читал – не скажет. Потому что это неправда.
– А ты не понимаешь? – глухо спросила Сандра.
– Нет, – искренне ответил Рой.
– Так было… правильно.
– Мне дико это слышать… Ты меня любишь? – резко задал вопрос он.
– Д-да, – ответила Сандра и низко опустила голову. Она воспринимала это как преступление.
– Тогда это неправильно. То, что ты уехала, неправильно. Потому что я люблю тебя и хочу быть с тобой.
– Ты не можешь.
– Ты из-за Джулии?
Сандра вздохнула:
– И из-за нее тоже.
– Я понимаю, что тебе тяжело, но можно было нанять няню на полный рабочий день, и вообще…
– А Клаудия? Почему ты не говоришь мне про Клаудию? Ты готов был отказаться от ребенка, не хотел признавать дочку, сейчас бросил Клаудию в черт знает каком состоянии! Что ты в принципе тут делаешь?! – Сандру словно прорвало. Парочка покупательниц, приблизившихся к двери, поспешно ретировалась.
– Что ты несешь, Сандра?! – Господи, она и вправду не в себе!
– Что? Я? Несу? Будешь снова скрывать от меня правду, притворяться, расскажешь сказку на ночь?! – Сандра запустила в Роя небольшой картонкой с чаем. Он легко увернулся.
– Успокойся.
– И не надо мне внушать, что все о’кей! Ничего – и – не – о’кей! Твоя мать мне все рассказала…
– Господи, да что же это творится?! – взвыл Рой. – Что тебе могла рассказать моя мать, умершая четыре года назад от рака легких?!!
Раздался звук падающего тела. Нервы Сандры не выдержали. Рой не успел ее подхватить: помешала витрина.
Очнувшись, Сандра увидела над собой в туманной дымке два лица: одно из них принадлежало Рою, а другое – мистеру Сину.
– Мисс Коллинз, что с вами? Воды? Чаю? – суетился китаец.
– Простите меня, – пробормотала Сандра.
– Что вы, что вы! – замахал руками мистер Син. – Домой. Домой отдыхать. Срочно!
– Я не… Мне неудобно. Я сейчас приду в себя… – вяло оправдывалась Сандра.
– И речи быть не может. Жених, забирайте девушку.
Рой усмехнулся, легко подхватил Сандру на руки. Та попыталась протестовать, но ее никто не услышал.
В сквере он опустил свою драгоценную ношу на скамейку. Какие-то прохожие любопытно оглядывались, как будто Сандра и Рой занимались любовью на лужайке прямо средь бела дня.
– Последнее, что я услышала, это было про смерть твоей мамы. Давнюю, – робко уточнила Сандра. В голове ее царил хаос.
– Именно.
– Но я разговаривала с ней. На прошлой неделе. У тебя дома.
Рой покачал головой:
– Ты устала.
– Нет же! – Сандра приподнялась, села и болезненно поморщилась, вызывая в памяти картины того дня. – Мы ночевали в отеле, потом ты поехал на работу, я вернулась к тебе… Удивилась, что дверь открыта. Няни не было. Там была твоя мама, она нянчила Джулию, рассказала, что с Клаудией несчастье…
– А Клаудия, позволь спросить, это кто?
Сандра посмотрела на Роя так, будто он святотатствовал.
– Мать Джулии, – помолчав, ответила она. – Дочь проститутки, живущая по соседству с твоей матерью…
– Бред! Сандра, ты очень сильно меня пугаешь. – Рой взял ее руки в свои. – Мать, вернувшаяся с того света, несуществующая женщина… Никогда у меня не было любовницы по имени Клаудия. И Джулия не моя дочь. Результат анализа однозначный.
Сандра смотрела на него широко распахнутыми глазами и пробормотала:
– Я ничего не понимаю.
Рой порылся в кармане, достал бумажник.
– Эта? Не сочти меня сентиментальным…
С фотографии на Сандру смотрела тонкая, болезненная, не старая еще женщина, до умопомрачения похожая на Роя.
– Это моя мать. Энн Кречмер. Так и не взяла фамилию отца…
– Нет.
– Что – нет?
– Приходила другая женщина. Высокая и грузная. Совсем не похожа…
– Естественно, Сандра, приходила другая женщина. И дело за малым – выяснить, кто это. И что вся эта безумная история означает.
Сандра смотрела на Роя взглядом зверька, загнанного в угол. Она окончательно запуталась. Во что верить, кому верить? Рою? Разве можно ему не поверить? И поверить тоже нельзя. Сандра чувствовала, как вокруг нее рвется с треском ткань мироздания. Может быть, это была паутина или сеть. Но внизу была пропасть, и Сандра чувствовала, как холодеет в животе от падения.
Она очень сильно любила Роя. Чувство это ей не удалось подавить в себе никакими стараниями. И сейчас оно билось и пульсировало, ширясь, где-то внутри. Рой снова был рядом. Кто бы мог подумать, что это случится… Сандра уже попрощалась с ним навсегда. А теперь…
– Знаешь, я так разозлился вначале… – Рой внимательно изучал переплетение линий на ладонях Сандры. – Что ты исчезла, не оставив ничего: ни записки, ни сообщения на автоответчике. Больше всего – что бросила Джулию одну.
Сандре показалось, что она сейчас умрет.
– То есть… как – одну? Точно, ведь эта женщина… Боже!.. – Сандра спрятала лицо на плече Роя. – С ней все в порядке?
– Да, она в порядке.
– А что дальше? Ты сказал, что анализ…
– Сандра, я хочу ее удочерить. Можешь меня убить.
Сандра не верила своим ушам. Она вглядывалась в лицо Роя, пытаясь найти следы лжи, шутки или умопомешательства.
Он был серьезен.
Она приникла к его губам долгим поцелуем.
У Роя закружилась голова. Эйфория нахлынула, как цунами, из-за которого не видно неба. Поцелуй длился минуты или часы. И это было абсолютно не важно.
– Ты самый лучший. Я даже не знаю, что сказать. – По щекам Сандры текли слезы, и она даже не пыталась их сдерживать.
– Тогда я скажу. Я тебя люблю, Сандра Коллинз. Хотя ты и самая сумасшедшая женщина, которую я когда-либо встречал.
Будущего еще нет. Уже нет прошлого. И тем более нет настоящего. Будущее непостижимо для человека превращается в прошлое. И все равно, полностью теряясь во времени, Сандра чувствовала себя очень счастливой. За последний месяц судьба подарила ей столько переживаний, сколько до этого никогда не было. Счастье, боль. Радость обретения, горечь потери… Любовь. Это и есть жизнь. В ней все не прочно. Но ее нужно прочувствовать до конца. Тогда она будет настоящей. Все не прочно. Истина только в чувстве. И лучшее из того, что есть в подлунном мире, – любовь.
– Я люблю тебя, Рой. Мы со всем справимся.
Солнце светило ослепительно ярко. Дул ветер. Где-то за тысячи километров отсюда проезжали машины. Чирикали мелкие птицы. Кричали играющие дети. Из ресторанчика напротив лилась нежная песенка флейты и колокольчиков. Мир жил.
Рой чувствовал его жизнь всем своим существом. Ощущал как чудо. И больше этого чуда была только хрупка девичья рука в его ладони.
Чтобы описать то, что он читал в бархатно-серых глазах любимой женщины, не хватило бы всех языков мира.
Не важно ничего, кроме того, что они друг друга все-таки по-настоящему любят…
Эпилог
Марта сказала, что это идиотизм. И была в большой степени права. Но это размышления вслух, которые никак не коснулись Сандры. Сандра просто исчезла, никому ничего не сказав. Вечером, когда Марта уже начала беспокоиться и пыталась пробиться сквозь немоту отключенного Сандриного телефона, зашел Мэтт и радостно сообщил, что все, наверное, уже хорошо.
Марта усадила его на диван в гостиной и устроила настоящий допрос.
Ее даже немножко задела ревность: она, лучшая подруга, так и не была знакома с Роем. А этот парнишка был. Черт.
Никто так и не смог понять, что же на самом деле произошло, но было ясно, что Сандра сейчас должна быть в Нью-Йорке. Мэтт невозмутимо позвонил Рою, чтобы подтвердить свои соображения (взлом базы данных нужной компании мобильной связи никогда не составлял для него труда).
Марта ходила по комнате и хваталась за Бена, который тоже переживал за Сандру. Марта боялась, что Рой Макензи на самом деле – серийный маньяк-убийца и Сандру они потеряли навсегда.
Гудки в трубке были долгими-предолгими. Ответила Сандра. Ее голос, который нельзя спутать ни с каким другим, отчеканил, сдерживая смех:
– Мистер Макензи занят. Сожалею. Можете перезвонить через месяц. Через неделю – если что-то срочное. До свидания.
Послышалась возня. Видимо, Сандра получила за неосторожное обращение с частной собственностью.
– У них все хорошо, – объявил Мэтт во всеуслышание.
– Откуда ты?..
– Сандра сообщила, что они занимаются любовью, как кролики, – хихикнул Мэтт.
– Так прямо и сказала? – не поверил Бен.
– Ага. Ну, я пошел. – Мэтт встал, закинул рюкзак за плечо и помахал рукой Марте и Бену. – Держите пальцы, чтобы мы все-таки встретились на их свадьбе.
– Я умру раньше, – проворчала Марта.
– Да. А я всегда думал, что Сандра разумная девушка, – поделился Бен.
– По-моему, это Африка свела ее с ума.
– Наверняка…
Расследование заняло немногим больше двух недель. Джулия оказалась похищенной из крохотного приюта в Монтане, где никто особенно не озаботился ее судьбой, пока не нагрянула проверка из федеральной социальной службы. Эми Бланкей по решению суда должна была пройти полугодовое принудительное лечение в психиатрической клинике, после которого ей грозил еще один суд.
На деле с похищением ребенка погорел один из отцов нью-йоркской мафии, которого ФБР не могло взять с поличным уже почти десять лет.
Нанятую Эми актрису-алкоголичку суд оправдал.
Детектив Кен Риверс получил премию, повышение и благодарственную грамоту от мэрии в дорогой рамке.
Свадьба Сандры и Роя была назначена на двадцатое октября. К этому дню будут готовы документы на удочерение Джулии.
Город утопал в сиреневой дымке. Он лежал у их ног, укрытый легким сизоватым туманом, в котором расплывались огни витрин. Солнце уже село, и был виден только пылающий алым и оранжевым край неба.
– Я буду хорошо смотреться в белом на фоне пламенеющих кленовых парков, правда? – мечтательно спросила Сандра у любимого мужчины, осматривая город с высоты Эмпайр стейт билдинг. Наконец-то появилось время на осмотр достопримечательностей.
– Потрясающе. – Рою не хотелось говорить. Он стоял за спиной Сандры. Вокруг семенили какие-то восхищенные туристы, до которых никому не было дела.
Сандра улыбнулась. Это был очень красивый момент. Но недостаточно красивый, чтобы сказать…
Вчера она узнала, что беременна. Рой потеряет голову от восторга. Если бы не эта безумная история, Сандра не узнала бы так скоро, что быть матерью – это чудо. А Рой не почувствовал бы себя отцом.
Спасибо тебе, маленькая Джулия. Пока только ты знаешь, что будет братик. Или сестричка. Все равно – счастье. Я уверена. Сандра закрыла глаза, прислушалась к себе, осторожно положив руку на живот…
Как это все странно. Как это все прекрасно.
– Я люблю тебя, – прошептала Сандра. – Я люблю. Какое счастье.