Л. А. Бэнкс

Пробуждение

Пробуждение к новой реальности, к новым перспективам, к пониманию чего-то – это всегда целый процесс. Для кого-то он занимает мгновение, несколько микросекунд, за которые жизнь необратимо меняется. Для других процесс пробуждения протекает долго и непросто. Но как бы ни происходило пробуждение, оно заставляет человека меняться... а мы, люди, ничему так не противимся и ничего так не боимся, как перемен. Таким образом, сознательное пробуждение – пожалуй, самый смелый поступок, который может совершить человек. Эта книга посвящается тем, кто нашел в себе силы пробудиться и открыть глаза, даже если вокруг царит полная темнота.

Выражение благодарности

Особая благодарность – моему редактору Монике Паттерсон и моему агенту Мэнни Бэрон, которые вывели этот проект на новый уровень. А также моему мужу Элу и Констанции О'Дей-Флэннери – двум моим лучшим друзьям, которые начинали со мной эту миссию. Спасибо всем моим близким, которые не покидали меня, несмотря ни на что – вы знаете, о ком я говорю! И, как всегда – моей семье.

Отдельная благодарность прекрасным мастерам пера Тэнненариву Дью, Брэндону Массею и Сьюзан Сэйзмор, которые обеспечили этому новому циклу легенд роскошную рекламу. Роберту Флемингу и Донне Хилл – за их неизменно положительные отзывы. Лорен Кэри (общественному достоянию), Джеффу Харту и Бебите Метеллус из Святилища Искусств – за их крепкую дружбу и поддержку. Кристоферу Бонелли – за разработку веб-сайта, который в лучшем виде представил нашу Нетеру виртуальному пространству. Винсу Натэлу – за прекрасную обложку, исполненную внутренней динамики, которая прекрасно отразила сущность нашей охотницы на вампиров, а Мишелю Сторрингсу – за изумительный дизайн обложки. Спасибо Лизе Петерсон – ее чтение стихов Дамали Ричарде наполнило их живой энергией.

Спасибо! Трудно переоценить творческую поддержку, которую оказало ваше содружество – содружество всех, кто так или иначе приложил руку к созданию этой книги. Только благодаря вам, серьезные и мечтательные провидцы, она увидела свет.

Часть I

Для того, чтобы заставить врага выступить против его воли, завлекай его какой-либо [ясной] выгодой. Для того, чтобы предотвратить выступление врага, покажи ему [возможный] вред этого.

Сунь Цзы, «Искусство войны»

Se wo were fina sankofa yenki.

(He запрещено вернуться и забрать то, что забыто.)

Пословица Санкофы

Пролог

Продолжение. В сердце Ада...

Карлос быстро понял, во что вляпался. Вот она – расплата за все то, что он сотворил за свою жизнь. Его обвели вокруг пальца. Пути назад нет. Он – мертвый. Вернее, полумертвый... немертвый ... вампир. Там, наверху, осталась женщина, которой он должен был посвятить всю свою жизнь. В некотором смысле, он уже встал на этот путь... только чтобы узнать, что сестра, которую он защищал – охотница на вампиров. Не говоря уже о том, что эту женщину, которая стала для него желаннее глотка воздуха, окружает банда вооруженных до зубов братцев во главе с долбанутой мамочкой, которая и сама умеет драться будь здоров. С ума сойти можно.

Там, наверху – банды торговцев наркотиками из Азии, России, Доминики и Ямайки, плюс федералы и прочие мастер-вампиры, и все они жаждут получить его голову на серебряном блюдечке. А еще целая толпа святош во главе с Ковенантом, которые держат его как на поводке. Что же касается Преисподней, то тут он посадил себе на шею Совет Вампиров.

Нет, народ, это уж слишком.

Глава 1

Потолок над столом Совета Вампиров напоминал перевернутую пропасть, в которую уходила струя черного дыма. Понемногу дым образовал длинную воронку, из нее донеслись стоны. Этот бешено крутящийся смерч, точно конец витого шнура, коснулся пола, сгустившись в фигуру посланца, закутанную в плащ с капюшоном. Потом втянулся сам в себя, словно внутри находился гигантский насос, и снова превратился в клубящуюся массу. Теперь Карлос понял, что находилось в этой визжащей туче. Все, что идет в пищу – тела, души и все такое. То, что нужно Совету Вампиров.

Посланец качнул своей косой, делая Карлосу знак следовать за ним.

– Совет Вампиров занимает шестую сферу Ада, в которой тебе следует освоиться. Что бы ты здесь ни увидел, члены Совета в курсе. По пути мы ненадолго остановимся в каждой из пяти сфер, населенных демонами. Я уже говорил, что ты – ценный груз, и верхние сферы не должны оказать сопротивления.

Карлос кивнул, и Председатель Совета махнул рукой. С быстротой мысли, но не слова, воронка вновь развернулась. Раздался звук, похожий на свист турбины, и в лицо пахнуло омерзительным зловонием. Костлявая рука гонца обвила плечи Карлоса, и их обоих обволокло крутящееся, как смерч, облако. Однако на этот раз он уже не испытывал страха. Его миссия началась. На какое-то время ему предоставлена неприкосновенность. И больше никаких дел с живыми. Могучая сила мастер-вампира кипела в его жилах. Эта новая жизнь была удивительна, и удивление вытесняло страх.

Вскоре движение в воздушном потоке стало медленнее. Потом Карлос весьма жестко приземлился и услышал хруст, словно упал на кучу хвороста. Их встретили вопли агонии, которые доносились откуда-то издалека, усиленные эхом. Прищурившись, посланец указал косой вперед.

Они стояли на полянке, на краю густого леса. Высокие деревья без листьев, с искривленными сучьями, поднимались среди зарослей ползучего терновника, которые шевелились, как живые. Здесь было так темно, что не спасала даже обострившаяся способность видеть в темноте: чтобы разглядеть очертания предметов, находящихся прямо перед носом, Карлосу приходилось напрягать глаза. Однако медленно, но верно в сознании начала возникать картина этой местности – весьма странной. Отчасти он полагался на обычные для всех органы восприятия, отчасти на свое ментальное зрение.

– Смотри на суть, а не на форму, – прошелестел посланец. – Это сфера оборотней.

Словно в ответ на его слова, издали донеслись отзвуки скорбных завываний. Вопли, похожие на человеческие, по-прежнему не умолкали, а сквозь них то и дело прорывался заунывный волчий вой, от которого леденело сердце, и голоса из темноты на этот зов откликались. Еще несколько секунд – и в чаще, среди теней, вспыхнули золотисто-желтые глаза.

Карлос поглядел под ноги. То, что он принял за хворост, оказалось человеческими черепами и грудой костей. Что на это можно было сказать?

– У демонов, помимо основных видов, существует множество различных мутаций, – продолжал его провожатый. – Оборотни отстают от вампиров на одну ступень эволюции. Вампиры ведут происхождение в том числе и от волков, но гораздо более совершенны. Оборотни могут искусать жертву, разорвать ее в клочья, сожрать ее, но не способны долгое время сохранять тот или иной облик. Они зависят от фаз луны. В этом и заключается преимущество вампиров. Мы никогда не теряем способности к укусам – равно как и нашего превосходства. Мы принимаем человеческий облик когда захотим, и нам все равно, какой сегодня лунный день.

Озадаченный, Карлос огляделся.

– Каким образом вы поддерживаете жизнь в людях? Как я понимаю, вы скармливаете их оборотням живьем?

Посланец закудахтал.

– А, ты имеешь в виду эти вечные серенады?

– Я имею в виду крики людей, – раздраженно отозвался Карлос.

– Здесь собраны души, а не живые люди. Оборотню, как и любому другому демону, путь через верхние врата могут открыть лишь проклятья или специальные ритуалы, которые проводят люди, обладающие душой. Кормятся оборотни наверху, как и мы. А то, что оказывается здесь – это души проклятых, которые служат постоянным источником пищи. Проклятые обеспечивают все виды демонов "топливом" для трансформаций и позволяют некоторое время сохранять форму. Кроме того, проклятые чувствуют, если на нас идет атака из внешнего мира.

Карлос потер подбородок, продолжая прислушиваться к звукам, которые начали приближаться.

– То есть душа обретает вес?

– Правильно, – кивнул посланец. – Каждый демон – это плод самых сокровенных, самых темных, самых извращенных мыслей и желаний. Ты уже осведомлен о том, как мысли и верования себя проявляют?

– Само собой.

– Хорошо. Ты быстро учишься. Мысли создают плоть демонов. Они же определяют ранг их силы – а значит, и ужас, который они могут внушить. Нижние сферы созданы самыми мрачными мыслями, самыми извращенными человеческими представлениями о Зле... ну, с небольшими поправками со стороны Повелителя Тьмы. А теперь – что касается душ. Чем страшнее грех, тем глубже сфера, в которую отправляется душа, и тем страшнее демоны, которым она отдается на растерзание. Бывает, душу нераскаявшегося грешника разрывают на части, чтобы она подверглась мукам на разных уровнях Ада. Местонахождение души зависит от того, что занимало ее при жизни больше всего: месть, похоть, жадность, убийства, воровство. Когда мы посетим верхние сферы, ты заметишь, что они не так плотно забиты, и там не так темно. Здесь все взаимосвязано.

Серия завываний сменилась рычанием, и Карлос разглядел бесформенные тени, которые крались, припадая к земле. По мере того, как они приближались, звуки становились громче. Все это выглядело весьма интригующе, однако Карлос решил подождать с новым раундом расспросов, пока не окажется в более безопасном месте. Посланец упомянул две вещи, которые его очень заинтересовали. Первое – что касается собираемых душ. Если он проклят, если он мертв, то где сейчас находится его собственная душа и кому служит пищей? Второе – относительно нераскаявшихся грешников. Посланец не сказал просто "грешники". С некоторых пор Карлос понял, что каждая мелочь имеет значение, и по поводу этой оговорки можно написать целый трактат.

– Мы переходим в четвертый уровень. Оборотни – волки, пантеры, ягуары, медведи и прочие земные хищники, скрещенные с человеком – завидуют вампирам. Задерживаться здесь небезопасно.

Карлос снова кивнул и почувствовал прикосновение руки посланца. Рев и рычанье по-прежнему доносились со всех сторон, но странное дело: это лишь наполняло его кровь адреналином. Когда впереди вспыхнули золотистые глаза, в его челюстях начала твердеть сила. Он почувствовал, как его плечи становятся шире и наливаются мощью, и уже не боялся – просто принял боевую стойку, чтобы отразить нападение. Кулаки сжались, и ногти впились в ладони, точно лезвия. Он был готов встретить любого, кто бросится на него из темной чащи леса. Но вокруг снова закружился вихрь, и тварь перед ним застыла в нерешительности. Карлос услышал кудахтающий смешок посланца. В этой сфере было настолько темно, что он не заметил темного дымка, который поднял их на безопасную высоту.

– В тебе пробуждается сила мастера, – заметил посланец, едва они снова приземлились. – На более слабого вампира оборотень набросился бы немедленно. Они отличные охотники... но ты заставил его помедлить.

Интересно. Если он – мастер, посланец не может проникнуть в его мысли. Значит, они закрыты даже для самого Нюита. Очень хорошо. Ему надо о многом подумать. Выбрать стратегию, поскольку выбор велик. Да, нужен план действий.

– И где мы теперь?

Карлос оглядел влажную лощину, поросшую мхом, который придавал всем поверхностям темно-серый цвет угольной пыли. Сами поверхности были гладкими, скользкими, слышался звук падающих капель, в воздухе пахло сыростью. Цепкие лозы, испанский мох и мокрая паутина мешали двигаться вперед, и он отвел их рукой в сторону, чтобы лучше разглядеть эту заросшую территорию. Откуда-то дождем сыпались личинки и с громким бульканьем падали в неподвижные, затхлые водоемы.

Не меньше докучали крошечные летучие кровососы и какие-то приставучие насекомые, и Карлосу приходилось постоянно отмахиваться от них. Хищные твари с горящими глазами скользили по поверхности бесконечных цепочек луж стоячей воды, черных озер и грязных запруд на дне пещер – скользили и исчезали. Карлос посмотрел вперед, туда, где простиралась заболоченная лощина. Над вязкой, густой, медленно пузырящейся жидкостью, которая покрывала ее поверхность, плясало низкое голубоватое пламя. Стоны отчаяния заставляли вибрировать каждую клетку тела. Карлос сделал шаг и тут же по колено провалился в вонючую, застоявшуюся воду.

– Мать твою!

Эта болотина напоминала то ли сточную канаву, то ли выгребную яму. Вокруг икр что-то мгновенно обвилось, и Карлос немедленно выскочил на берег. Из ямы несло гнилой человечиной, дерьмом и отбросами. Этот запах точно лез в ноздри и прилипал к языку. Ух-х! Здесь было не так темно, как в лесу, где они только что побывали, зато куда более сыро.

– Отряхнись, – провожатый хихикнул, – и держись ближе ко мне. Используй силу мысли, чтобы вычиститься и обсохнуть. На самом деле, если хочешь, можешь даже сменить одежду. Всегда помни, что ты принадлежишь более низкой сфере, а это дает тебе власть над теми, кто выше и слабее. Просто подумай. Твоих способностей достаточно, чтобы обеспечить тебе удобство... или безопасность.

Своевременное замечание. Карлос отбросил омерзение и сосредоточился на том, чтобы стряхнуть с себя ошметки. В ту же секунду он почувствовал, что высох, даже воздух вокруг очистился настолько, что голова заработала нормально.

– И что находится в четвертой сфере? Непохоже, чтобы она была плотно заселена.

Он чувствовал, что кровь из носу должен узнать, что за души здесь заключены.

– Мы находимся в сфере, где обитают существа из ночных кошмаров... вещи, крадущиеся в ночи, подползающие, подплывающие. Это порождения грязных мечтаний, черных мыслей, мрачных помыслов. Существует бесчисленное множество разновидностей этих демонов – как и мыслей, которые прячутся, скрываются в потаенных уголках человеческого сознания... – провожатый Карлоса обвел рукой вокруг себя. – Здесь обитает истинная ненависть, тут же живет кровосмешение и иные темные чувства, которым люди время от времени дают выход. Вампиры утратили способность становиться такими же скользкими, влажными, похожими на змей, почти бесформенными, как эти существа. Но унаследовали их способность проникать в сны и мысли. Их шепот зачаровывает... Но нам надо идти. Ты еще не настолько силен, чтобы перебороть зов этих соблазнителей. Впрочем... Это сфера темных желаний, здесь даже опытные вампиры теряют голову. Нюит, например, пробыл здесь слишком долго.

Карлос не успел кивнуть, когда посланец снова поманил его. Враждебные мысли предприняли новую атаку на его разум, невидимые щупальца опутали его бедра и начали щекотать в паху, приводя в замешательство. Однако порыв его собственных чувств оказался достаточно силен, чтобы разрушить наваждение. Уносясь вверх, к поверхности следующей сферы, Карлос оглянулся, все еще поражаясь той силе, из объятий которой только что вырвался. Странно, но его глаза успели приспособиться к скорости. Черт, вот дерьмо крученое... Показал бы это ему кто-нибудь раньше, еще при жизни. Тогда бы он знал... Кстати, а где его собственная душа? И где душа Алехандро?

– Мы на втором уровне, – объявил посланец, когда они приземлились на пустоши, бесплодной и сухой, как пустыня, и вновь темно-серой. Вокруг торчали скалы и иззубренные утесы, но даже отсюда, со дна глубокого каньона, Карлос понял, что в этой сфере гораздо светлее. И почти сухо, что было весьма отрадно.

– Мы проскочили третий уровень, – пробормотал он, прислушиваясь к эху собственного голоса. Оно тут же потонуло во всхлипах и вернулось в сопровождении тоскливого завывания.

– На третьем уровне царствуют Амантра. Поэтому посещение этой сферы в наши планы не входит. Это слишком опасно.

– Опасно?

– Амантра мгновенно чувствуют вампира, который проник на их территорию. Это демоны мести, большинство их разновидностей слишком велики и сильны.

Карлос кивнул, продолжая разглядывать нависающие над ним голые стены.

– Это сфера утраченных надежд, утраченной мечты, утраченной веры, – продолжал посланец. – Здесь обитают очень сердитые духи...

В этот миг сверху полетели обломки. Карлоса зацепило, и посланец поспешно распахнул над ним свой плащ.

– Полтергейст. Вечная заноза в заднице, – проворчал он. – Здесь не на что смотреть. У них нет формы, это просто энергия, перемещающая материю. Но мы позаимствовали у них способность превращаться в ничто и передвигаться в виде тумана. Идем дальше. Здесь очень скучно, но побывать в этом месте стоит.

– Позволь задать один вопрос, hombre, – торопливо сказал Карлос, удержав своего провожатого за руку. – Куда попадают души вампиров? Допустим, все мы прокляты... но наша сущность все равно должна куда-то попасть, верно? Кто ею питается?

Посланец бросил на него оценивающий и подозрительный взгляд.

– Они попадают в склеп Совета Вампиров и подлежат строгой регистрации. Нами никто не питается, если только... если только их не бросают в море вечной агонии, которое ты пересек, чтобы попасть в покои Совета. А почему ты спрашиваешь?

С утесов снова посыпались валуны, но Карлос вскинул руку, на лету остановил огромный валун, заставив его сменить траекторию и упасть в стороне... и удивленно уставился на свою пятерню. Ну и силища... Посланец одобрительно улыбнулся.

– Просто любопытно, – тихо пробормотал Карлос, все еще пораженный тем, что сумел проделать. – Итак... – продолжал он, по-прежнему разглядывая свою руку, – моя душа в склепе... и моего брата тоже, так? В целости и сохранности?

Он изо всех сил пытался показать, что для него не существует более животрепещущего вопроса. Похоже, ему удалось рассеять подозрения посланца: тот заметно успокоился.

– Верно. Твой брат зарегистрирован, равно как и все остальные твои друзья, – затем в его голосе зазвучало странное беспокойство. – А вот куда поместить твою душу, мы еще не решили. Обсуждение началось, но нам пришлось прерваться на время столкновений на границе с Чистилищем. Однако в данный момент это не играет особой роли. У нас есть на тебя определенные права... еще бы, столько лет работы. Мы убедим их в своей правоте или просто потребуем свое.

– Не играет роли? – недоверчиво переспросил Карлос. – Ты заставляешь меня любоваться на все эти гадости, а потом говоришь, что это...

– Никакой. Мы хищники. Твоя нераскаявшаяся душа отправится на самый нижний уровень – шестой – и будет оставаться там, никем не потревоженная. Шестой уровень – сфера хищников. Это соответствует твоему образу жизни. Ты охотился на слабоумных ради материальной выгоды. Власть, слепые амбиции... твоя душа должна попасть туда, где обитают ей подобные.

Карлосу потребовалось время, чтобы критическим взглядом окинуть всю свою жизнь. Успех в бизнесе действительно зависит от слабости твоего партнера... До сих пор он никогда об этом не задумывался.

– Еще пара вопросов, и идем дальше, – сказал он. – Как я понимаю, вы особой щепетильностью не отличаетесь... Вы всегда правы, и все такое?

Посланец выжидающе склонил голову набок.

– В таком случае, что должен совершить человек, чтобы его душу бросили в лаву, обтекающую покои Совета? Ты понимаешь, о чем я? Я просто хочу знать: что нужно сотворить, чтобы там оказаться?

– Тебе будет полезно это знать, – согласился Посланец. – Нет прощения тем, кто преступил закон и был изгнан нами... тем, кто нарушил планы Совета или пал жертвой людей. Если вампир обратил невинного человека, сделал того вампиром без его согласия, а затем, уже обратив, убил, этот вампир окажется уровнем выше... конечно, если за ним не числится других нарушений. Но увы: если его грех искуплен, эту душу уведут в свои пределы ангелы из боевого легиона.

– Да, скверная перспективочка.

– Конечно, – без всяких эмоций согласился посланец. – Именно поэтому мы и стараемся сначала убивать невинных, а потом утолять голод. Иначе наша сфера теряет энергию. Когда один из нас выбирает себе жертвой клирика, они впадают в такую ярость... В наши сферы немедленно прибывают легионы ангелов, чтобы забрать его душу, и не упустят случая отбить по дороге еще пару-другую спорных душ... Бывает даже, что им это удается. Мы больше не будем об этом говорить. Подобные случаи вызывают у членов Совета раздражение. Но те, кто действовал под нашей эгидой и был брошен Советом в ров, окружающий священные покои... мы чувствуем их жажду. Любая жертва для них желанна. Мы чувствуем их голод, который не может быть утолен, пока они находятся во рву.

В голове у Карлоса уже крутилась дюжина вопросов, но он постарался сосредоточиться хотя бы на одном, самом главном. Нюит.

– Хорошо, если Нюита сбросили в ров, где сейчас его душа? Ведь не мог же Совет вампиров просто...

– Нет, – резко ответил посланец, перебив его. – Он был во рву и числился в наших списках. Его логово было запечатано, но сам Нюит недолго страдал от боли – лишь до тех пор, пока логово не потревожили. Тогда срок заточения Нюита окончился. Его душа должна была пройти все сферы демонов, чтобы получить заслуженную порцию мук, так как его прегрешения весьма многообразны... Но Нюит сбежал. Вероятно, он сумел найти убежище на третьем уровне, где хозяйничают Амантра. Его дела позволяют ему рассчитывать на их защиту. В таком случае Амантра получат душу Нюита, но не причинят ей вреда. Именно это делает Нюита таким опасным: он хитер, и к нему нужен особый подход.

– А если я окажу вам одну услугу, ребята? Скажем, воткну мистеру Нюиту кол в сердце? Куда попадет его душа?

Посланец снова издал кудахтающий смешок. Хорошо бы приделать этому типу более выразительную физиономию. Пока о его эмоциях можно было судить лишь по легкому расширению и сужению мерцающих красных глаз.

– Она попадет прямо в седьмую сферу, которая находится ниже сферы Совета Вампиров. Если Нюиту не удастся нас предать, он получит постоянное назначение при Князе Тьмы... и не спрашивай меня больше. Я даже думать не хочу о том, к чему может привести подобная ситуация.

– Похоже, ты прав.

Вот и все, что он хотел узнать. Пока все.

Теперь Карлосу не терпелось оказаться в последней сфере. Посланец снова потащил его за руку, и он не стал сопротивляться. На этот раз они приземлились в светло-серой песчаной пустыне, где бестолково толпились призрачные человеческие фигуры – спорили друг с другом, бранились, выкрикивали в адрес собеседников проклятья. Некоторые бросали по сторонам отсутствующие, пустые взгляды и хохотали как безумные.

– Как трогательно, – прокомментировал посланец. – Мы в сфере заблуждений. Всякого рода зависимость, излишества, расточительность. Некоторые из этих призраков даже не понимают, что уже мертвы. От этой сферы мало толку. Разве что сумятица, которую они способность создавать. Впрочем, иногда она поднимает голос настолько, что он становится слышен на поверхности. Бывает, люди слышат призрачные звуки, которые их пугают, или голоса, призывающие совершить какое-то злодеяние. Чаще всего они слышат именно голоса этой сферы. Случается, что мы забираем кого-нибудь из здешних обитателей и пользуемся им, как зомби. Однако здесь быстро устаешь. Так шумно... я это просто не переношу.

– Я тебя понимаю, – пробормотал Карлос. – Ладно, сваливаем отсюда. Мне это тоже начинает действовать на нервы.

– О, да. Вампиры слишком чувствительны, этот гомон нас угнетает. Идем.

Карлоса снова окутал темный дымок. На этот раз посланец не удосужился даже прикоснуться к своему гостю. Какое-то чувство подсказывало Карлосу, что в верхних сферах непосредственная опасность ему пока не угрожает. Но он находился здесь, и этого хватало.

– Совет решил, что тебе имеет смысл посетить территорию Фаллона Нюита в переходной зоне. Нюит должен пребывать в уверенности, что по-прежнему сохраняет над тобой власть – это необходимо. Что он сможет убить тебя, когда ты войдешь в силу, и устроить себе пир. Теперь тебе потребуется вся твоя мощь.

Посланец еще раз кивнул и исчез.

Карлос стоял перед домом своей бабушки и не отрываясь смотрел на входную дверь. Печаль, внезапно вспыхнувшая в груди, сменилась тупой болью. Его семья... она уже никогда не станет прежней. Маленький, обветшалый домик казался таким беззащитным в ночи. Карлос покачал головой. Почему мама и бабушка отказались, когда он предложил им переехать в просторный дом, в место поприличнее? Ты только посмотри, сказал он сам себе, разглядывая старую вагонку, безобразно облупившуюся серую краску и хрупкую металлическую решетку, которая закрывала окна и дверь-ширму. Двор перед домом напоминал выцветшую почтовую марку цвета пожухлой травы. Им следовало позволить ему поступить по-своему. Сделать то, что он мог, пока он еще это мог сделать, переселить их в какое-нибудь безопасное место. Но женщины в их семье такие упрямые.

Казалось, крыльцо просто чудом выдерживает вес белых пластиковых стульев. На ступеньках красовались дешевые цветочные горшки, в них чудом помещались полузасохшие растеньица. Изнутри окошки были закрыты такими же дешевыми полупрозрачными занавесками. Звуки уличного движения и ночи грохочущим потоком обтекали кучку молодежи, которая собралась в отдалении на углу. Нет, так жить нельзя.

Однако через миг беспокойство волной нахлынуло на него, смывая все иные чувства. В нем набирала силу жажда крови. Возможно, ее пробудил человеческий запах, который висел в воздухе – в этом Карлос почти не сомневался. Во всяком случае, пока он бродил по темным сферам, точно по зоопарку, и разглядывал демонов во всем многообразии их уродства, жажды не было. А может быть, тогда она просто была не такой сильной... или казалась чем-то другим. Только не здесь, предупредил он себя. Но родные места влекли его с такой силой...

Как ему хотелось обнять маму, попросить у нее прощения, увидеть, что с ней все в порядке. Карлос закрыл глаза, глубоко вздохнул и заглянул внутрь дома. Да, мама вся в слезах стоит у телефона – так же, как тогда, когда он свидетельствовал, что брат умер. Бабушка сидит в своей комнате, ее губы беззвучно шевелятся; он знал, что она сейчас горячо молится, однако теперь не слышал слов молитвы. Хуанита тоже дома и пытается успокоить маму. Она всегда была хорошей девочкой.

Глаза наполнились слезами искреннего раскаяния. Что он наделал... во что превратился? До него дошла вся парадоксальность ситуации. Пока он был жив, он не мог себя заставить жить как они. Теперь он мертв, но по-прежнему не может этого сделать.

И все же потребность в пище непреодолимо тянула его к ступеням его дома – его бывшего дома. Эти люди дали ему жизнь, вырастили его. Альфа и омега. Он получил от них жизнь и теперь сам ее у них отберет. Полный цикл. Запах жизни проникал даже сквозь дверь. Их кровь была такой спелой, такой густой... Карлос облизнулся. Стыд и чувство вины боролись в нем с голодом и страхом смерти.

Его тянет на это крыльцо... как торчка. Он войдет и разграбит собственный дом – как это делают торчки. Его добычей станет его собственная семья. Так же делали те, которых он сделал торчками. Он торговал наркотой, из-за которой люди становились похожими на вампиров. Он превращал их в живых мертвецов. Мучаясь от стыда, они, тем не менее, питались своими семьями. Они придумывали предлоги и оправдания, но все равно утоляли свой голод. Честный обмен – не грабеж, сказал себе Карлос, собираясь превратиться в дым и просочиться сквозь щель почтового ящика. Его семья не осмелится пустить в ход оружие, чтобы отразить нападение, не осмелится вогнать ему в сердце кол. Совсем как семья торчка, который вернулся домой.

Таков закон хищников, а также наркоманов и алкоголиков. Забить самого слабого в стае. И начать со своей семьи. Забраться в забытый бумажник, стащить деньги из буфета – чтобы утолить голод. В первое время родные не будут закрывать двери, не будут менять замки. Они будут просто плакать. Родная кровь – не чужая кровь. Они будут упрашивать, умолять, на что-то надеяться. Они попробуют торговаться и снова помогать хищнику. Потом будет момент истины, их охватят сомнения. Но семья – это любовь, поэтому она так беззащитна.

Он почти застонал, когда образы замелькали в голове. Горячие слезы хлынули из глаз и потекли по щекам – это были слезы прозрения. Он даже не может воззвать к Богу. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы голову прошила острая боль, заставив сжать ладонями виски.

Боль немного отрезвила. Он постучал в дверь... и кожа с кулака начала сходить лоскутами.

Взвыв, Карлос отдернул пострадавшую руку. Но он уже слышал, как щелкают дверные замки. Потом дверь открылась. На пороге стояла мама, а у нее за спиной – бабушка и Хуанита. Мамино лицо опухло от слез, они текли ручьями. Прикрыв рот ладонью, она не отрываясь смотрела на Карлоса.

– Ох... сынок... – прошептала она. – Marde de Dios, ты забрала у меня всех моих детей!

Ее голос дрогнул, сломался, и она снова разрыдалась.

– Мама, – проникновенно проговорил Карлос. – Выйди сюда. Нам надо поговорить. Я знаю, смерть Алехандро убила тебя, но у тебя есть...

– Нет! – сухие пальцы бабушки вцепились маме в плечо. – Не смей звать ее! Ты теперь демон!

Что?! Его родная бабушка... и откуда она знает?

Мама отвернулась и уткнулась в плечо бабушки. Его внимание привлекло искаженное горем лицо Хуаниты, и он проник в ее сознание. Бабушка освятила дом. Она поставила барьер и целыми днями только и твердила, что о демонах и вампирах. В конце концов, это ее дом, в который она пригласила его мать. Теперь он не сможет войти в этот дом без ее приглашения. Но Хуанита считает это суеверными предрассудками, значит, она – слабое звено в цепи. Она все еще любит его. Она видит, как мама и бабушка цепляются за свои суеверия, и ее сердце разрывается.

И он позвал Хуаниту, выбрав самые соблазнительные интонации, какие только мог представить.

Не обращая внимания на вопли старших, которые хватали ее за руки, Хуанита распахнула дверь. Мама и бабушка голосили по-испански, выкрикивали молитвы, пытаясь заставить девушку вернуться под защиту невидимых укреплений. Но Карлос уже завладел вниманием сестры. Хуанита шагнула в его сторону, спустилась с крыльца... Женщины продолжали голосить за "пологом" защиты, которая снова сомкнулась у нее за спиной. Они называли его всякими отвратительными словами.

Они кричали, что у бабушки было видение... вещий сон... Да, у людей действительно есть только одна по-настоящему ценная вещь. Кровь.

– Иди ко мне, детка, – шептал он, уводя Хуаниту все дальше от крыльца. – Еще несколько шагов, и я помогу тебе. Боль пройдет... ты даже испугаться не успеешь. Эти старухи сошли с ума, ты только посмотри, как они меня изранили. Собственного сына... Они разбивают мне сердце.

Когда она оказалась в его объятиях, ее запах стал опьяняющим. Запах пота, крови, смешанный с запахом дешевых духов... Он чувствовал боль, которая расцветала у нее под кожей. Она так легко уступила его призыву. Она так доверчиво прижалась к его плечу. Желание охватило его, как пламя. Он позаботится, чтобы для нее все прошло как можно легче. Чтобы она испытала наслаждение. Она дрожала в его объятьях. Он почувствовал запах ее увлажнившегося влагалища. Вот она, власть.

Да, иди ко мне.

Глупая девочка склонила голову ему на грудь, обняла его. Карлос закрыл глаза и носом отодвинул с ее шеи влажные волосы. Шум уличного движения исчез. Вопли все еще доносились из-за двери, но казались такими далекими. Смолк и грохот магнитолы. Он почувствовал, как напряглись челюсти, клыки болезненно вышли из своего укрытия в деснах.

– Эй, дружище! Я слышал, что случилось с твоим братишкой и теми ребятами. Поверь, мне тоже очень жаль!

Клыки мгновенно втянулись обратно, он резко вскинул голову, обернулся и заставил себя поглядеть на соседа, который переходил улицу. Этому парнишке было двадцать лет, они дружили с детства.

– Это уже черт знает что! – у него на груди висел большой серебряный крест. – Твои мама и бабушка сами не свои. Наша команда поможет тебе найти этих подонков, hombre. Никому не позволено обращаться с нашими ребятами, как с пустым местом.

Оказавшись рядом с Карлосом, парнишка сильно пихнул его кулаком.

– Мы должны отомстить!

Карлос уставился на его руку, потом на распятье, резко отстранил Хуаниту и, собравшись с силами, тоже ткнул приятеля кулаком в плечо. Он с трудом сдерживал обуревающие его чувства. На лице Хуаниты появилось удивление, но он чувствовал, что сестра приписала его резкость вспышке гнева из-за убийства брата. Приятель сделал еще шаг и хотел обнять Карлоса, выражая сочувствие, но Карлос отпрянул.

– Ты видела это! – громко закричала бабушка. – Нет, ты видела?

– Что такое, дружище? – растерянно пробормотал сосед, оглядывая его с ног до головы.

– Извини, – пробормотал Карлос. – Я тоже сам не свой. Мне пора.

Он обернулся и снова взглянул на Хуаниту. Мамины причитания смешались с жалобными завываниями бабушки.

– Мама!

Слова застряли в горле. Его охватило беспредельное отчаяние. Он был готов покуситься на своих любимых домочадцев, на людей своего круга. Он хищник. И он воистину проклят.

О да, сфера заблуждений действительно знает свое дело. Только этой ночью не он заказывает ей музыку.

– Мама, – повторил Карлос, вновь взяв себя в руки. Он смотрел на нее, похожую на плакучее дерево; тем временем Хуанита прошмыгнула обратно в дом и присоединилась к остальным женщинам. – Мне очень, очень жаль... прости меня. Я никогда не причиню вам зла, но держи дом закрытым. Не выходи этой ночью из дома и не выпускай Ниту. Сделай это для меня... это последнее, о чем я тебя прошу...

Он хотел напоследок запечатлеть ее в памяти.

– Я люблю тебя, мам.

Его друг положил ему на плечо руку.

– Черт подери, приятель. Все это очень, очень паршиво и неприятно.

– Выбирай выражения.

И Карлос зашагал прочь.

* * *

Бесшумно ступая по бетонному полу, Карлос осматривал заброшенный подземный гараж. В душе занозой сидело чувство вины, и это мучило его не меньше, чем жажда крови. Он чуть не перекусал своих домашних. Он все-таки мастер, а значит, надо научиться контролировать свои желания и эмоции. Больше никогда, твердил он как мантру. Больше никогда. Он научится дисциплине, терпению, мастерству. Он не будет животным.

Но ему нужна пища. Такова реальность. Существует ряд практических аспектов, которые приходится иметь в виду. Полусогнувшись от боли, он сделал глубокий вдох и пошел дальше. При мысли вернуться к Рейвен, чтобы насытиться, его выворачивало. Он пал так низко, что может придушить и сожрать эту тварь, которая может превращаться в пантеру, которая питается человеческими внутренностями. Нет, ему нужно тело. А что может быть лучше, чем залечь прямо здесь, на территории подземной стоянки, прямо в административном здании, принадлежащем его врагу, в ожидании кого-нибудь из миньонов Нюита? По крайней мере, он сможет утолить голод тем, на кого ему глубоко плевать.

Да. В этом есть смысл. Он сможет завалить кого-нибудь из этих гребаных кровососов – несомненно, сможет. Выпьет его досуха или утолит свой голод тем, что тот не успел сожрать – как показывала ему Рейвен. Он не допустит, чтобы у него на руках была невинная кровь... по крайней мере, сейчас. Он не станет торчком, он не будет зависеть ни от наркоты, ни от крови. А потом найдет Нюита.

Терзаемый нестерпимым голодом, Карлос ускорил шаг. Он задыхался, жадно ловил ртом воздух, пытаясь справиться с собой. Возможно, он убьет этого засранца Нюита – прямо этой ночью. А потом попытается найти заплутавшего торчка, или бродягу, или еще кого-нибудь из отбросов общества... но никогда не тронет никого из своей семьи. Приступ раскаяния наполнил его глаза слезами, взгляд затуманился. Однако Карлос продолжал прочесывать стоянку, надеясь найти следы кого-нибудь из вампиров послабее, подчиненных Нюиту.

Ему еще многое предстоит узнать о силе, которую он обрел. А вот в чем он больше не сомневался, так это в существовании Ада.

Проходя мимо будки охранника, Карлос остановился. Его привлек запах свернувшейся крови. Стекло было выбито, Карлос заглянул внутрь и потянул носом, вдыхая трупную вонь. Рейвен. О да, конечно. Она всегда там, где Нюит обделывает свои делишки.

Карлос проник в кабинку и наклонился, чтобы высосать остатки крови из дряблой грузной туши. Этот тип был грязным и вонял даже при жизни. Но Карлос упорно и самозабвенно вытягивал жирную, густую жидкость из тела, которое уже было использовано до него, а потом выброшено. Он презирал себя за то, что делает. Теперь он превратился в падальщика, подъедает отбросы за какой-то самкой-вампиршей... Его самолюбие бунтовало. Неужели у него не осталось собственного достоинства? Карлос поднял голову и посмотрел на след своего укуса. Почувствуйте разницу! Две крошечных точки – а после Рейвен остается кровавое месиво. Он ощутил что-то вроде извращенного самодовольства. Совет Вампиров знает свое дело.

В конце концов, эти жалкие объедки немного притупили чувство голода. Но желание найти новую жертву стало еще сильнее. Карлос снова припал к шее мертвеца, надеясь высосать хотя бы каплю крови. Ну точно как торчок с ампулой... Он заставил себя поднять голову, вытер губы рукавом и с отвращением сплюнул. Нет, так точно жить нельзя.

Звук торопливых шагов заставил его посмотреть на монитор. Заодно Карлос успел заметить, что не отражается ни в одном из зеркал, расположенных в крошечной будке. Славно. Но при виде молодого человека, который с перекошенным от страха лицом пересекал стоянку, Карлос замер. Он разглядывал картинку на экране маленького монитора, пытаясь вспомнить, где он видел это лицо и слышал эти шаги. Его собственный клуб, подсказала память. Ну конечно. Тот самый юный подлиза, который все уламывал его ребят разрешить Дамали выступить в его клубе, не удосужившись получить ее согласие.

И тут его осенило. Этот парнишка может вывести его на Дамали. Ее надо предупредить. Карлос едва успел подумать о том, где хочет оказаться. Легкий ветерок поднял его тело, словно оно состояло из воздуха. И Карлос с удивлением обнаружил, что висит в виде беззвучно колышущегося облачка за спиной у молодого человека. Супер! В следующий миг Карлос ощутил запах серы и насторожился.

Между двумя припаркованными машинами появилась Рейвен – шипение, пена на губах, клыки наружу. Дешевка. Никакого представления о стиле. Блондинчик, оказавшийся в роли потенциальной жертвы, заверещал от страха и плюхнулся на пол, когда вампирша в два прыжка пересекла разделяющее их пространство. Карлос поспешно заставил себя обрести плоть. Отшвырнув парня, он встал между ним и Рейвен. Вампирша отскочила футов на десять с намерением начать схватку за добычу... и тут выражение ее лица резко изменилось. Она узнала Карлоса.

– Он мой, – настырно заявил Карлос. – А вот ты только что поела.

– Но ты вытянул из меня все соки, любовь моя. Я собиралась принести его тебе – чтобы ты смог продолжить с того места, где мы с тобой остановились, и довести дело до конца. Ты оставил меня в подвешенном состоянии...

Она ленивой рысцой направилась к нему, эротично виляя задом, и задумчиво склонила голову набок.

– Ты же знаешь, что хочешь этого, – соблазнительно промурлыкала Рейвен. – Он свеженький. Охранник был тоже ничего, если не считать двух бутылок пива – и спагетти, которые он умял за обедом. Хочешь немного... или, может быть, чего-нибудь еще?

Карлос на миг зажмурился, чтобы справиться с приступом голода, который пробудили рассуждения Рейвен и запах недавнего убийства, исходивший от ее губ.

– Возвращайся в свое логово. Этот не для тебя.

– Что с тобой? Он помечен – или...

– Не спорь со мной, сука! Тебе было сказано: оставь его в покое!

А ведь в какой-то момент он был почти готов принять ее предложение. Он ненавидел себя за это. Его охватила ярость, он боролся с двумя желаниями, которые она в нем пробуждала.

Рыча, Рейвен попятилась, бросила взгляд на перепуганного молодого человека, который скорчился на полу, и исчезла в темноте.

– Зашибись, парень, ну и дела! – затараторила невинная жертва, поднимаясь на ноги. Еще секунду назад этот паренек сидел, закрывая голову руками, а теперь... – Что это было, блин? Слушай, мужик, если бы ты не подоспел... Ты видел эту дрянь? Я не под кайфом, клянусь Богом! Я на самом деле это видел, и ты тоже видел – это не человек! Я знал, что за мной кто-то увязался, я чувствовал это, но будь я проклят! Вампир, блин! Такого просто быть не может, разве что в кино. Боже праведный! Наверно, у меня крыша поехала!

Каждый раз, когда паренек по простоте душевной поминал имя Божье, голову Карлоса прошивала острая боль, внутренности скручивало, а грудь как будто пронзали колом. Это было невыносимо. Пошатнувшись, он попятился и оперся на капот какой-то машины, чтобы не упасть. Какая мощь... Даже в Его имени... Однако Карлос отметил, что с каждым разом ментальная петля, наброшенная на него соглядатаями Совета Вампиров, становится слабее.

Первым осознанным ощущением, которое появилось, когда он немного пришел в себя, было ощущение присутствия другого существа. Это ощущение появилось раньше, но тогда он был слишком голоден, чтобы заострять на этом внимание. Хм-м-м...

Спокойствие возвращалось. Карлос медленно обернулся. Молодой человек, пребывающий в состоянии истерики, ходил кругами, непрерывно бормотал себе под что-то нос и качал головой. Карлос почувствовал, как клыки втягиваются обратно в десна. Когда он оказался лицом к парню, ничто не выдавало в нем вампира.

– Как тебя зовут? – холодно спросил Карлос.

– Это же надо, мужик! Дэниел Вайнштейн. Вот дерьмо...

И мистер Дэниел снова начал ходить кругами, время от времени что-то восклицая и хватаясь за голову.

– Советую тебе немного поостыть, – низким грудным голосом изрек Карлос. – Вдруг тут еще кто-нибудь бродит... а тобой и так чуть не пообедали.

Дэн замер и уставился на него. По бледной физиономии молодого человека стекали струйки пота, губы совсем посинели. Типичная картина легкого нервного потрясения.

– Другие?!

Он согнулся и сделал попытку проблеваться.

– Возьми себя в руки и отправляйся в безопасное место, Дэниел.

Впрочем, его собственные руки уже тряслись от запаха человеческого адреналина, ужаса и крови.

– Безопасное место? Ради Бога, быть может, подскажешь местечко?

Дэн вытер губы тыльной стороной руки и сделал глубокий судорожный вдох.

– Я один домой не пойду. Единственное, что сегодня спасло мою шкуру, – это ты... да, может быть, моя звезда Давида, – быстро проговорил он, поднес к губам маленькое золотое украшение и трижды его поцеловал. – А ведь Дамали говорила, чтобы я ночью сюда не совался. Говорила про всякую шпану, дерьмо всякое, что здесь вечно ошивается... но не про этих вампиров, чтоб им пусто было!

– Так ты из группы Дамали? Иди к ним, с ними будет безопаснее.

– Теперь я уже не с ними, – поправил Дэн. – Я... я... просто приехал в Беверли Хиллс, чтобы подписать договор с "Кровавой музыкой" и "Воинами света".

Глаза Дэна испуганно обшаривали стоянку. И каждый раз, останавливая взгляд на Карлосе, молодой человек делал шаг в его сторону, словно тот был щитом, за которым можно было укрыться. Карлосу приходилось собрать все силы, чтобы не броситься на потенциальную добычу. Прижать к себе трепещущее тело, прокусить горло и наполнить себя эликсиром жизни... только и всего. Пища рядом, совсем рядом, источает запах жизни. Сердце невинного стучит в груди так громко, что каждый удар эхом отдается в твоей грудной клетке. Из пор его кожи вытекает пот и страх. Карлос облизнулся.

– Скажи мне вот что, – произнес он, стараясь сохранять спокойствие. – Адрес. Мне это очень нужно.

– Я устроил "Воинам" большой концерт в "Экстре", дружище. Потом в "Пропуске в Голливуд", "Вечернем болтуне"... Но, честно говоря, мы всегда обо всем договариваемся по телефону. Я не знаю, где именно находится та или иная контора – понимаешь? Но последний раз, когда у них был концерт, я решил заглянуть в клуб. Ты представляешь, меня даже на порог не пустили! Так что при всем желании не могу тебе сказать, где они. Даже если бы от этого зависела моя жизнь... а как я понял, так оно и есть.

– Так оно и есть, – с кривой усмешкой подтвердил Карлос.

Дэниел обернулся, со страхом поглядел на свою машину, и в его глазах показались слезы.

– Я вообще-то не вчера на свет родился... и кое-что понимаю в этой жизни. Я держал клуб "Вендетта", сам понимаешь, насмотрелся там всякого дерьма... может быть, сам сделал много дерьма... но, кроме шуток: я не могу сесть в свою машину. Я и так чуть в штаны не наложил из-за этой херни. Чтоб мне... у тебя не найдется пушки, мужик? Судя по тому, чем ты занимаешься, у тебя должна быть пушка.

– Пули против вампиров не помогут, – пробормотал Карлос, подходя к машине и открывая дверцу. Ключ ему не понадобился.

Заглянув в салон, чтобы убедиться, что там все чисто, Карлос замер. Он не отражался ни в боковых зеркалах, ни в зеркале заднего вида. Нет, пожалуй, лучше не тормозить – может быть, этот невинный простофиля ничего не заметит. Все еще переживая из-за того, что увидел – вернее, не увидел, – Карлос на миг почувствовал, как разбегаются мысли. Что он должен сделать?

Еще раз убедившись, что в машине никого нет, Карлос кивнул Дэниелу. Молодой человек, кажется, был настолько выбит из колеи, что не мог сдвинуться с места.

– Садись в машину, – сказал Карлос. – Прочти молитву, подними стекла – это, во всяком случае, не помешает. Позвони Дамали по мобильнику и попроси ее предоставить тебе убежище. И не тяни резину.

– Слушай, приятель, давай я тебя подброшу... я хотел сказать, что ты можешь воспользоваться моей машиной. Может, отправимся к ней вместе или найдем еще какое-нибудь укромное местечко...

Карлос покачал головой.

– Я оставил машину недалеко отсюда.

– Ты собираешься здесь гулять?! По пустынной стоянке, ночью, когда вокруг шарятся вампиры? У тебя что, не все дома? Или ты спятил, или тебе сам черт не брат. Но я о себе такого сказать не могу.

Карлос держал дверцу открытой, пока Дэн садился за руль. Сладкий запах его крови становился таким соблазнительным, что Карлос поспешил захлопнуть дверцу и сделал шаг в сторону. Дэн был для вампиров ходячей ампулой с наркотиком, маяком, так как ужас заставлял его организм выбрасывать в кровь полный набор гормонов борьбы и бегства – в основном последних.

– У шлагбаума не останавливайся, – продолжал Карлос. – Объедь его. Снеси, если потребуется. Если понадобится подать сигнал, не высовывай руку из окна. По дороге позвони. Сделай так, чтобы Ди пустила тебя к себе.

И, не сводя глаз с Дэниела, отошел от машины.

Дэн кивнул и принялся возиться с ключами. Он ронял их по крайней мере дважды, прежде чем впихнул нужный кусок металла в замок зажигания. Наконец мотор заработал, Дэниэл дал задний ход. Выезжая со стоянки, его серебристая "Хонда" зацепила машины, припаркованные справа и слева от нее. Еще долго Карлос не мог успокоиться: он слышал неописуемый рев, когда Дэниэл переключал передачи, чувствовал запах горелой резины, когда его машина в очередной раз поворачивала, скрежет кузова о перегородки гаража... Потом послышался мощный глухой удар, в ноздри снова ударила волна резиновой вони: Дэниел Вайнштейн наконец-то покинул здание.

* * *

– Карлос Ривера подвергает Совет Вампиров немыслимому риску, – пробормотал Поверенный. Посланец доложил, что доставил Карлоса на поверхность.

– Его переменчивость опасна, – согласился один из членов Совета.

– Он умер с молитвой в сердце, – произнес другой.

Председатель обвел взглядом собравшихся.

– Мы должны найти его душу и поместить в наш склеп. Что случилось?

– Мы не можем точно сказать, что именно. Но если он не доберется до охотницы в течение трех дней овуляции, в период, когда она уязвима... мы пропустим лунный цикл, подходящий для зачатия, и ее чрево станет невосприимчивым к нашему семени. В следующий раз такой случай может представиться только через несколько лет, во время очередного Периода Уязвимости. Но даже если Карлос доставит ее сюда после того, как ей исполнится двадцать один год, в течение месяца ее первого созревания, даже если мы захватим благоприятные для зачатия дни, в ее теле сформируются антитела, которые увеличат риск спонтанного выкидыша. Или, господин Председатель... даже если наше семя приживется, существует вероятность его перерождения. Ребенок может стать человеком, а то и хуже. Отчасти человеком, отчасти Нетеру.

– Я все это знаю, парламентарий Влак, – Председатель вздохнул. – Мне хорошо известно, что за ситуация складывается в настоящий момент. Но постарайтесь успокоиться. Конечно, все это очень печально. У Риверы такой высокий потенциал... Очень жаль, что нам придется пронзить ему сердце колом, когда он приведет ее сюда. У него настоящее призвание. Но я предпочитаю не оставлять концы, за которые можно слишком много вытащить. А Карлос мог бы прибрать к рукам всю Латинскую Америку и даже захватить территории Нюита.

– Это слишком большой риск, господин Председатель, – подхватил один из членов Совета, сидящий за дальним концом стола. – Я не люблю, когда на меня давят. Мы обеспечили Ривере защиту от зова Нюита – это был поспешный шаг, продиктованный отчаянным положением. Мы обеспечили людям Риверы амнистию. Но как только мы запустим этот процесс, он станет необратимым и, если Ривера изменит своему слову, нам будет нечем торговаться. Мы станем слишком уязвимы, что мне совсем не нравится. Я с самого начала был против, но меня не послушали.

Остальные закивали, по залу пробежал нервный шепоток. Однако едва Председатель снова заговорил, разговоры стихли.

– У нас не было выбора. Этот риск – вынужденная мера. Но мы действительно столкнулись с очень серьезной проблемой, которую никто из нас не хочет обсуждать.

– Да, – согласился Поверенный. – Молитва. С технической точки зрения он не умер, хотя и был обращен. Мы должны остановить Риверу прежде, чем он найдет лазейку в высшем законе – а именно в силу действия высшего закона он находится под протекторатом Нюита, то есть пребывает в промежуточном состоянии. Но Свет может заявить о своих правах на Риверу и начать судебный процесс. Скорее всего, силы Света будут упирать на показания свидетелей, остатки религиозного чувства и молитву... Господа, это будет очень долгая и трудная тяжба. И ее предмет – душа, на которую мы имеем все права. Почти вся сознательная жизнь этого существа – если не вся – находилась в нашей компетенции. Но клаузула об искуплении...

– Не надо об этом. Слово обладает силой. Вы выставили наверху заставы?

– Разумеется. Необходимо, чтобы он проголодался, укусил невинного и лишился поддержки Светлых сил. Его первой пищей стал проклятый, а теперь он выпил остатки крови у человека, который уже был убит. Мы ни о чем не можем судить с уверенностью... Мне кажется, Ривера слишком агрессивен. Роль падальщика, второго звена пищевой пирамиды – не для него. Вот вам еще одна переменная. Ему придется питаться традиционным способом.

– Теперь он мастер, – уверенность в голосе Председателя звучала наигранно. – Возможно, он просто дезориентирован сменой покровителя и пребывает в смятении. Мастер-вампир не сможет питаться падалью или пить кровь из вен другого вампира, господа. Это аксиома. Давайте не будем впадать в панику. Нам такое не к лицу. Карлос должен пережить эротические чувства в момент убийства.

Члены совета обменялись недоверчивыми взглядами. Но Поверенный кивнул, и это, похоже, несколько успокоило остальных.

– Остается лишь надеяться, что наш многоуважаемый Председатель прав. Однако рядом с машиной и деньгами Риверы все еще находятся двое убитых членов Миньона. Мы сумели их скомпрометировать, но Нюит уже обнаружил подвох. Кто-нибудь из невинных найдет подход к Ривере и толкнет его на преступление. Ривера откажется подписывать Вечный Контракт и сделает выбор в пользу Света, что будет страшной ошибкой. А Контракт – единственная гарантия того, что его душа будет принадлежать нам. Правда, на данный момент с этим возникла небольшая проблема: мы не можем найти душу Риверы. Вообще-то душам, которые отправляются сюда, Контракт не нужен. Образ жизни обеспечивает им достаточный вес, чтобы опуститься в наши сферы... но в данном случае произошло нечто необъяснимое. Ведется расследование.

Члены совета взволнованно переглянулись. Председатель медленно поднялся и склонился в сторону Советника, который бросал в его сторону встревоженные взгляды.

– Полагаю, вы успеете провести это расследование прежде чем душа Карлоса Риверы окажется для нас недосягаемой.

– Ривера не сможет жить в переходной зоне, даже если надземные сферы, которые мы не будем здесь упоминать, дадут ему еще один шанс, – с нервной убежденностью произнес Поверенный, окинув взглядом собрание. – Если он разумный человек, то не предаст нас.

– Что ж, очень хорошо, – вздохнул Председатель, устало опускаясь на свой трон и снова откидываясь на спинку. – Тем не менее, мы должны продолжать вести за ним наблюдение... поскольку теперь мы имеем дело уже не с иллюзорной проекцией мастера на верхнем уровне. Ривера – настоящий мастер, который установил прямую связь с нашей Нетеру. И мне не нравится идея использовать Незримые окна, чтобы следить за мастером, который выслеживает почти зрелую охотницу.

– Крайне опасно.

– Все это внушает беспокойство, господин Председатель.

– Мне тоже. Именно поэтому мы должны держать его под постоянным наблюдением. Да, он получил статус мастера, и теперь, в соответствие с этим статусом, его мысли скрыты от нас. Но верные нам люди следят за каждым его шагом. Его логово, в отличие от логова Нюита, доступно для нас. Все, что нам надо – чтобы он привел нас к Нетеру. Есть область, где ее охранительные молитвы не действуют. Она доверяет Ривере, и это позволит ему пройти сквозь любые преграды... Даже Нюит не может ясно увидеть Нетеру – он может лишь издали наблюдать за ней, но не в состоянии пройти барьер, не вступив в схватку с тремя рубежами обороны сил Света. Нюит знает об этом. Именно поэтому он ушел с той встречи в лесу без головы Риверы в когтях. Как только Ривера пройдет барьер, нам надо действовать с предельной слаженностью. Самого Риверу придется уничтожить, но барьер вокруг Нетеру будет разрушен. Она уже желает Риверу, поэтому мы используем его как инструмент, способный сделать ее податливой, а в нужный момент устраним.

Поверенный кивнул.

– Все должно произойти до того, как Нюит подчинит себе двести пятьдесят тысяч посетителей концертов пяти континентов с помощью своих армий, размещенных в залах. Этот концерт – нечто отвратительное, противоречащее всем порядкам. Наши шпионы успели сообщить о замысле Нюита... прежде чем с двумя из них зверски разделались в лесу. Происшествие в Северном Голливуде... все это на редкость мерзко, и я не стану утомлять Совет изложением подробностей.

– Меня не слишком волнует, что случилось с парой агентов ФБР, на которых мы возлагали определенные надежды. Что меня беспокоит куда больше – каким образом Нюит будет следовать нашей политике, когда и он сам, и его воины смогут спокойно передвигаться днем, питаться чем заблагорассудится, сохраняя при этом все способности, которые дает Тьма! Нюита не волнует, что Империя очень скоро придет в запустение. Он может осесть в Серой зоне, и ему не придется решать проблему питания. Зато эта проблема встанет перед теми, кто будет в муках умирать от жажды крови.

Член Совета, сидящий за дальним концом стола, опустил веки.

– Пусть посланец доставит с поверхности в Палату Совета побольше крови. Это будет длительная осада – три напряженных заседания, во время которых нам придется сохранять предельную сосредоточенность. Мы не можем позволить демонам попирать наши интересы – демонам, из которых сделали вампиров высокого ранга, которые готовы заполонить шестую сферу. Мы не можем позволить приспешникам Нюита захватить Серую зону, пользуясь своей способностью ходить днем. Потому что если это произойдет, их будет уже не остановить. Это будет конец цивилизации. К тому же Князь Тьмы начинает оказывать им содействие... он с начала этого тысячелетия мечтает устроить Армагеддон. Мы рискуем остаться без поддержки снизу.

– Господа, господа, – прошипел Председатель. – Я понимаю вашу озабоченность. Риск велик. Продолжайте следить за Риверой.

– В определенные моменты – довольно непродолжительные – Ривера может исчезать из поля зрения наших наблюдателей. Нам пришлось подключить к слежке младших членов семей, которые не посмеют нас дурачить.

Сидящие за столом члены Совета закивали, но их взгляды не выражали и намека на оптимизм.

– Мы можем переживать нечто вроде перемежающегося затемнения сознания, когда потеряем Риверу из виду или перестанем ощущать его перемещения, господин Председатель, – предупредил Поверенный. – Наше влияние будет то ослабевать, то усиливаться, так как он недостаточно крепко связан высшим законом. Например, это может происходить, когда такое сильное существо, как Нюит, обративший Риверу, бывший член нашего Совета, попытается обнаружить его местоположение... или если силы Света захотят вступить в контакт с Риверой и ослепят нас.

– Если такое произойдет, сможем ли мы понять, что враг блокировал нашу систему мысленного наблюдения?

Совет ждал. Казалось, все затаили дыхание, когда Поверенный встал, потянулся через стол и поднял геральдический щит, увенчанный когтистой лапой. Но даже легкий шепот не нарушил тишину, когда он взял со стола свод законов – огромную книгу в черном кожаном перелете со знаком Тьмы, и начал быстро перелистывать страницы.

– Депутат Влак, наше терпение на исходе. Ваш приговор означает...

Поверенный покачал головой.

– Мы столкнулись с серьезной проблемой.

* * *

– Дамали, одевайся! "Девять-один-один"! И марш в оружейную.

Марлен выпалила это так быстро, так поспешно шагнула в сторону, что Дамали даже не подумала колебаться. Она натянула джинсы и футболку, сунула ноги в сапоги. Все слишком серьезно, чтобы прохлаждаться. Затем схватила "Мадам Изиду", а ее младшую сестренку сунула за пояс.

Через минуту Дамали уже спустилась в холл и слушала, как Шабазз и Марлен пытаются разговорить Дэна, пытаясь вывести его из истерики, но безуспешно.

– Дэн, где ты сейчас?

Марлен, злая и расстроенная, ходила кругами, прислушиваясь к сбивчивому бормотанию Дэна, которое доносилось из динамиков. На заднем плане ненавязчивым сопровождением раздавался уличный шум.

– Я не знаю! Я приехал на Беверли Хиллс, в контору "Кровавых", решил с ними все дела... И тут из этой гребаной темноты на меня бросается вампирша! Я не могу вернуться домой, а Карлос велел держать мне окна в автомобиле закрытыми. Вот дерьмо!

– Карлос?! – взревел Шабазз.

– Благослови его Боже! Он спас мне жизнь!

– Где он? – спросила Дамали, стараясь, чтобы ее голос прозвучал спокойно и властно.

– Он сказал, что не верит в этот собачий бред, и остался там! Он сказал, что сам дойдет до своей машины!

Голос Дэниела сорвался и потонул во всхлипах.

– Блин, надо было заставить его ехать со мной! Но я слишком перетрусил, чтобы его ждать. Так что он отплевался, Ди! Я, можно сказать, умолял его, стоя на коленях!

Дамали подошла к окну, защищенному стальными листами, зажмурилась, нажала ладонями на глазные яблоки и следила, как тепло ее рук расползается и окутывает ее кольцом тумана.

– Хорошо, Дэн, хорошо. Ты ни в чем не виноват, – произнесла она, обернувшись через плечо – так спокойно, как только могла, и не обращая внимания на взгляды, которые Шабазз и Марлен бросали в ее сторону. – По какой улице ты сейчас едешь?

– Я был на Родео. Потом, чтобы срезать, свернул на Сансет, а потом... кажется, я на Колдуотер Кэньон Драйв! Я заблудился! У меня осталось четверть бака бензина... что мне делать, блин? Как я должен отсюда выгребаться?

– Если он ехал именно таким маршрутом, то сейчас должен двигаться на север, – подтвердил Джей Эл, сверившись с картой, которую проецировал на стену компьютер.

– Дэн, сворачивай на восток, – сердце Дамали колотилось так, словно хотело выскочить, она старалась говорить спокойно. Ради Дэна. – Относительно тебя это будет направо. На Малхоланд, по направлению к Голливудским холмам. Хорошо? Дэн, ты меня слышишь?

– О'кей, о'кей, – пробормотал он. – Я не могу ехать домой, Дамали. Мне страшно.

– Мы тебя не бросим. Мы подберем тебя и отвезем к себе. Успокойся.

– "Успокойся, успокойся"!.. Видела бы ты это! Я почувствовал, что за мной кто-то крадется, и пустился бежать. Я взял с собой свою звезду, Ди. Как ты мне советовала. Богом клянусь!

– Она приведет его сюда... – Райдер принялся мерить комнату шагами. – Черт, мы с ним еще натрахаемся.

– Не самая блестящая мысль, – сказал Большой Майк.

Марлен нажала на кнопку и отключила микрофон, хотя Дэн продолжал истерически завывать.

– Послушайте, ребята. Оставлять без внимания просьбу невинного о помощи – это бессовестно. Господи Иисусе, никто из нас не должен так поступать!

– Дамали... – Шабазз обошел стол, разглядывая разложенное на нем оружие. – А если это ловушка?

– Просто послушайте его, – предложила Дамали. – Человек, можно сказать, наложил в штаны. Он в шоке. Он не вампир... и Карлос, который остался там – тоже. Мы должны привести обоих в убежище.

– Ну уж нет, – Джей Эл сделал резкий жест, словно отсекая ладонью что-то невидимое. – А если Карлос заранее сговорился с той тварью на парковке? Это не лучший ход.

Дамали выдержала паузу.

– Если мы везем его в компаунд... машину Дэна можно облучить ультрафиолетом, когда она будет въезжать в гараж. Немного подождем, пока датчики не покажут, что в машине нечему материализоваться. Ну, а потом откроем дверцы и выпустим этого бедолагу. Или можем просто взять и завязать ему глаза, если это вам больше нравится. И Карлосу. Что с вами, люди? У нас есть невинная жертва, которую преследуют вампиры. И еще одно существо, которому тоже угрожает нечто серьезное.

– Ребята, ребята! Поговорите со мной! У меня кто-то на хвосте!

Дамали нажала на кнопку микрофона.

– Действуй в том же духе, Дэн! – крикнула она в трубку. – И... ладно, мы достаточно слышали. Мы выезжаем за тобой. Когда увидишь наш "хэмви", посмотри назад, но не вылезай из машины. Пока кто-нибудь из наших не подойдет. Райдер, Большой Майк, возьмите пару теплоискателей, пушку, арбалеты... и рок-н-ролл!

– Сегодня ночью ты никуда не пойдешь! – быстро возразила Марлен. Судя по выражению лица, она была в бешенстве, напугана и поэтому тараторила, точно пулемет.

– Марлен, я люблю тебя, но воздержись от замечаний. Ребята, продолжайте с ним разговаривать. Джей Эл, следи за нашими передвижениями – на радаре "Ло Джека" все должно быть видно. Связь не отключайте. Я хочу слышать, как вы говорите с Дэном, говорить с ним и с вами. Шабазз, все остается на тебя. Приведи Хосе в оружейную, и пусть сидит там. Каждый должен располагаться так, чтобы его видел кто-то еще. В одиночку не ходим и ничего не делаем.

Дамали пребывала в непрестанном движении. Ее команде оставалось лишь кивать в ответ – а она уже опоясалась лентами с патронами, сверху повесила переносную ракетницу. Потом гранаты со святой водой. И, наконец, обе "Изиды" – Мадам и ее крошка. Пока она слышит Дэна, все в порядке... но она не представляла, что делать, если вдруг услышит крик или звуки, по которым она поймет, что его разрывают на куски и пожирают заживо. Казалось, эта мысль одновременно пришла в голову и остальным: все разом замерли и переглянулись. Большой Майк и Райдер, нагруженные всевозможной переносной артиллерией, последовали за Дамали, которая уже наполовину пересекла холл.

Глава 2

Карлос уже наполовину дематериализовался, превращаясь в невидимый туман, когда ощутил свербящую боль в черепе. Дамали беспокоится. Какая ирония... Он собрался сесть Дэну на хвост, чтобы тот привел его к ней, и тут она сама зовет – действительно зовет его! – сквозь ночь. Более того, тянет его к себе! ЕГО! Как такое возможно? Как человек может вломиться в сознание мастер-вампира? Никто не предупреждал, что она на такое способна. Никто не предупреждал, что она может заставить его спешить к ней. Это удивляло и очень настораживало. По телу пробежала дрожь тревожного предчувствия.

Он снова принял осязаемую форму и открыл свое сознание паническому призыву Дамали. Теперь он мог ее видеть. Он видел, что она ведет машину, над ее восхитительными бровями появились легкие блестки испарины. Он облизал губы и ощутил соленый вкус ее кожи. Ее темно-карие глаза расширены, зрачки почти полностью заливают радужку. Ночное зрение... как у него и ему подобных?

Призыв Дамали был столь чувственным, что Карлос пошатнулся и ухватился за капот рядом стоящей машины. Проклятье... Он чувствует ее силу даже в том, как она сжимает руль своего "хэмви". Ее больше не скрывают щиты компаунда, он может засечь светло-голубую дымку энергии, которая как будто сочится из ее кожи. Светится... Желание прикоснуться к этой мерцающей коже стало почти нестерпимым. Его тянуло к Дамали, как мотылька к горящей свече. Карлос зачерпнул дрожащими пальцами ночной воздух и глухо застонал, но тут же одернул себя и торопливо опустил руку. Его должны были предупредить, что она превратится для него в наркотик. Но если он намерен защищать Дамали от Нюита, то должен учиться контролировать чувства, которые она вызывает. Но ее волосы, ее кожа... ее голос...

Голос. Ее голос звучит, как боевая труба... В ее голосе нет страха. Ярость впрыснула в его кровь адреналин, превратив ее в горючую смесь. Наслаждение взрывалось миллионом осколков, за каждым тянулся огненный след, наполняя голову разноцветным серпантином. Она влекла.

Пытаясь справиться с бурей чувств, Карлос сосредоточился на окружении Дамали. Ее стража великолепна, но в столь агрессивном состоянии он с ними справится. Потом он разглядел ее оружие – меч, кинжал... Она не боится рукопашной схватки, жажда крови заставляет ее пулей мчаться вперед. Карлоса передернуло. Запах Дамали снова наполнил его ноздри, будя в нем голод – под стать этой жажде, которая бьется в ее сердце.

Как в бреду, Карлос побрел вперед, прочь от припаркованных автомобилей. Потом снова учуял ее, и по всему телу пробежала дрожь. Ничего подобного он в жизни не испытывал. Клыки вышли из десен, тело напряглось. Он рос. Он даже мог почувствовать, как уплотняются мышцы и кости. Взглянув на свои руки, Карлос с удивлением отметил, что ладони стали шире и длиннее, ногти выросли на целых восемь дюймов. Но вот что странно: в когти они не превратились. Почему?

Он потер лицо ладонью. Интересно, на что он стал похож. Потом попробовал произвести оценку, ощупывая себя кончиками пальцев. Приближение Дамали сделало его сильней, но не обезобразило. Почему? Карлос посмотрел на борт стоящего рядом микроавтобуса. Черная полированная поверхность отражала лишь две огненно-красные точки. Его глаза... ух ты... Если, находясь на расстоянии в несколько миль, Дамали будит в нем такие чувства – что произойдет, когда они окажутся лицом к лицу? Может быть, Совету Вампиров и вправду следовало вбить ему в сердце осиновый кол? И не ждать, пока она – в целях самозащиты – проделает то же самое при помощи кинжала, который постоянно носит с собой?

– Невероятно, – пробормотал Карлос, обращаясь к пустоте. Теперь он узнал аромат, по которому каждый раз узнавал о ее появлении, когда еще был человеком. Все это время у него внутри сидело какое-то особое существо. Он перебирал в уме все, что знал о ней, тщательно оценивая каждую деталь, чтобы понять, что в целом представляет собой Нетеру.

Главное, что Дамали в безопасности. Он должен идти к ней. Его тело уже начало терять плотность и форму, когда он окончательно успокоился и взял себя в руки.

И тут тени зашевелились. Карлос ощутил тошнотворно-сладкий затхлый запах. Благовония, черт бы их подрал... точно, ладан и мирра.

Приготовившись к нападению, Карлос подобрался, глаза ловили каждое движение. Теней было двенадцать. Он почувствовал, как челюсть рефлекторно расслабилась, точно в зевке. Одновременно каждый мускул напрягся, снова становясь толще. Его тело готовилось к смертельной схватке. Клыки во рту не просто удлинились, как при приближении Дамали: они стали толще и куда опаснее. Эротическое влечение мгновенно отделилось от чувства готовности к бою. Карлос взглянул на свои руки. Из кончиков пальцев торчали длинные крючковатые когти, отчего ладонь напоминала львиную лапу. Теперь все понятно. Прищурившись, он смотрел, как из темноты выходят убийцы в странных одеждах. Но продолжал стоять неподвижно, пытаясь определить, кто из них приблизится первым.

Старший из двенадцати тихо шагнул вперед. На его груди висел огромный серебряный крест с кровоточащим сердцем, увенчанным терновым венцом, одеяние было глубокого, удивительно чистого синего цвета, как мантия французских королей. Нападающий обнажил меч, и трехфутовое лезвие замерцало при тусклом свете желтых флуоресцентных ламп, освещающих парковку. Еще двое в черных костюмах ниндзя возникли словно из воздухе. Их оружие можно было разглядеть сразу: у одного сюрикены, у другого длинный кинжал. Еще один, похожий на шейха, с ног до головы в белоснежном хлопке, носил на груди вызывающе блестящий золотой полумесяц со звездой, а его рука крепко сжимала рукоять мачете. Один за другим они выходили из темноты за машинами, пока не окружили Карлоса со всех сторон. Каждый со своим религиозным символом, каждый со своим оружием. Люди. Невинные. Но как они его нашли? И почему?

Он бросил взгляд наверх, прикидывая, можно ли сделать прыжок назад через голову и уйти по потолку, цепляясь за кабели.

– Демон, – произнес тот, кто появился первым, – почему ты спас невинного? Он был помечен?

Человек говорил негромко, растягивая слова. Однако в его голосе слышалось недоумение.

– Кто вы такие? – крикнул в ответ Карлос, не сводя глаз с креста. Такой же был и у него – крест, который он бросил, когда началось это безумие. В голове мелькнула мысль... мелькнула и исчезла: ему пришлось обернуться, чтобы не подставить под удар спину.

– Я тамплиер, – объявил воин в синих одеждах. – Остальные мои собратья представляют двенадцать религий. Мы – воины Ковенанта. Ты окружен.

Карлос окончательно смешался. Его взгляд блуждал по лицам этой интернациональной бригады, ноздри ловили запах их крови. Люди... но люди, которых что-то защищает.

– Прекрасно, вот и занимайтесь своим делом. Что вы от меня хотите? Мне надо идти.

– Ты позволил уйти невинной жертве – это нас и привлекло. И ты покинул Серую зону с молитвами твоей матери и бабушки, с молитвой в собственном сердце. На тебе лежит печать Бога. Ты ищешь искупления, демон? Тебе нужно убежище?

Плечи Карлоса расслабились, хотя он и не мог объяснить, почему это произошло, клыки и когти втянулись. Он заметил еще кое-что. До сих пор он всем своим нутром ощущал пристальный взгляд Совета Вампиров, который словно сверлил ему спину. Но как только появились эти ребята, невидимый наблюдатель словно отступил. Значит, искупление? Если вспомнить экскурсию по сферам, которую устроил ему Посланец... Ему светит реальный шанс, так что стоит рискнуть.

– Нам надо поговорить, но так, чтобы разговор никто не услышал, – сказал Карлос. – За мной следят. Вы можете как-нибудь обеспечить конфиденциальность?

Воины кивнули, опустили оружие и тихо, монотонно запели какой-то странный кант. Каждый пел на своем языке. Молятся. И у каждого своя молитва. Карлос понял это, узнав двадцать третий псалом, который читал стоящий перед ним тамплиер. Читал по-латыни. Карлос улыбнулся. Он не мог разобрать слов, но узнал особую интонацию. Он знал этот ритм, знал эти звуки. Когда он был ребенком, мама заставляла его посещать католическую мессу; в кои-то веки это принесло пользу. Он ожидал хорошего удара по мозгам, но ничего не случилось. Занятно. Они ухитрились сделать так, чтобы молитва не причиняла ему вреда.

– Ты защищен, – объявил рыцарь в голубом одеянии, как только его товарищи смолкли.

– Спасибо, – кивнул Карлос.

– Мы – хранители священных текстов, стражи коридоров перемещения. Мы следим за тем, чтобы демоны не появлялись в переходах между высшими сферами и не перекрывали их – души должны подниматься в горний мир беспрепятственно. Твою душу похитили у хранителей шестой сферы тьмы, когда она была на пути вниз. Старые вампиры нарушили высший закон. Ты должен как можно скорее сделать выбор. У нас мало времени.

– Но если моя душа похищена, где она сейчас?

В ожидании ответа Карлос чувствовал покалывание в кончиках пальцев.

– Она в Чистилище, – ответил рыцарь. – И будет пребывать там до тех пор, пока одна из сфер не докажет на нее свои права. Этот вопрос будет решаться на особом совещании.

Остальные закивали, но Карлос заметил, как их руки снова сжали оружие.

– Выходит, вам нужно, чтобы я...

– Ты еще не вкусил крови невинного, но скоро у тебя не будет выбора – жажда слишком сильна... и тогда ты будешь для нас потерян. Ты должен сделать выбор. Есть только один путь, и у тебя всего три дня на размышление. Если ты ошибешься, твоя душа будет принадлежать вампирам.

– И что я должен сделать?

Он внимательно следил, как воины нервно переглядываются и встают ближе друг к другу.

– Приведи к нам Дамали Ричардсон, – ровным голосом произнес их предводитель. – И тогда – кто знает? Может быть, тебя коснется милосердие.

Карлос улыбнулся. Дамали пользуется спросом. Бред какой... Он чудом удержался, чтобы не рассмеяться.

– Я уже получил аналогичное предложение – от другой стороны. Получается, претендентов на нее уже двое. Не желаете повысить ставку? Я не шучу.

Глаза тамплиера сузились.

– Конечно. В самом деле, поднимем ставку? В буквальном смысле.

– Мы не торгуемся с подземным миром, – процедил сквозь зубы монах-индус в красном одеянии.

– У нас в Тибете для зла один приговор, – резко добавил воин в желтом, качнув длинным тонким мечом, – голову с плеч долой.

– Чушь, – возразил Карлос. – Агентство контроля за нар – котиками заключает сделки с теми, кого называют преступниками, а подпольные воротилы время от времени договариваются с федеральной полицией. Что наверху, что внизу – везде все одинаково. За последние несколько часов я очень хорошо это понял. Так что, если вам нечего мне предложить, разговор окончен. Я превращаюсь в облачко дыма и отправляюсь по своим делам. Сделайте одолжение, расступитесь. И, hombres... придумайте что-нибудь получше.

– Неверный! – воскликнул мусульманин.

– Кончай с ним, – посоветовал раввин.

– Нет, парни, – произнес Карлос спокойно, хотя кольцо воинов света вокруг него стало теснее. – Просто подумайте. Положение у меня охрененное. Ваша сторона даже не может гарантировать мне прощение. А ваши конкуренты предлагают вечную жизнь, деньги, имя и пятую часть территории Земли – скопом. И скажите мне, что это не так.

На душе у него скребли кошки, но взгляд оставался невозмутимым. Обе стороны рвутся заполучить его драгоценную Дамали. Рано или поздно одна из сторон победит, и стоит определиться заранее, с кем выгоднее иметь дело... если вообще стоит с ними связываться. Но в потусторонней политике непременно должно найтись какое-то слабое место. И если он этим воспользуется, то сможет ее защитить... а заодно и прикрыть собственную задницу.

– Я не хочу, чтобы она попала не в те руки. Откуда я знаю, что вам можно доверять?

– Опустите оружие, – пробормотал рыцарь. – Он все еще способен на человеческое сострадание.

Карлос в упор посмотрел на рыцаря. От сверлящего взгляда темно-карих глаз предводителя тамплиеров становилось трудно дышать.

– Ты прав, демон. Ты стараешься ее защитить и добиться наилучших для нее условий. Это делает тебе честь.

Рыцарь слегка поклонился и оперся на рукоять своего меча.

На миг стало тихо. Лишь откуда-то издали доносился чуть слышный шум уличного движения, да гудели люминесцентные лампы. Прямо над головой Карлоса носились мотыльки, и участь собратьев, сгорающих и гибнущих в огне, не служила для них предупреждением... А вот Карлоса эта картина заставила очень серьезно задуматься о своем положении.

– Возможно, у него сохранилось одно из трех орудий борьбы, доступных человеку, – пробормотал один из ниндзя. – Ему явно небезразлична судьба Нетеру.

Карлос слегка склонил голову набок.

– Вера, надежда и милосердие, – подхватил второй. – Милосердие обычно называют любовью. Если в человеке есть вера, он может обрести надежду, а с надеждой может любить. Это единая и нераздельная троица. Исчезает одно – слабеют остальные. Если человек теряет веру, умирает надежда. Без надежды невозможно любить. А любовь – величайший дар Всевышнего.

– И какое из этих средств против чего действует? – Карлос снова шагнул в круг, который образовали воины.

– Это три дара духа, которые делают человека способным сделать выбор, – тихо произнес рыцарь в голубых одеждах. – Много людей, посещавших наши храмы, потеряны для нас после того, как утратили три этих дара или один из них, а вслед за ними и то, что заставляло держаться Света. Потому мы помогли Нетеру войти в новую сферу, к которой прикованы взгляды миллионов – в индустрию развлечений. Ее слова вдохновляют, вдохновение рождает надежду, надежда воспламеняет сердца верой и любовью. Эти слова волнуют молодых, чье отношение к миру еще формируется, окрыляют их. Ее стихи рождаются у нее в сердце – вот почему они находят такой отклик у ее сверстников. Это послание, обращенное ко всем и каждому, оно способно зарядить своей энергией любого, кто его услышал. Множество юных становятся ее последователями, стараются подражать ей. Невозможно даже представить всю ценность этой женщины. Причин тому несть числа, и многие из них выше твоего понимания. Но ты должен сделать выбор мудро.

Раввин раздраженно покосился на своих соратников.

– Он не понимает, как важен голос избранника, не понимает истинного значения искусства, – раввин повернулся к Карлосу, его глаза горели. – Искусство – это универсальный язык. Он дарован нам Всевышним, и любая культура, которая достигла достаточно высокого уровня, порождает шедевры, призванные показать миру все земные проявления добра и красоты. Слух, зрение, осязание, обоняние, вкус... Искусств много, и все они пробуждают чувства в душе человека. Там, где чувство, там и сочувствие, которое открывает сердце и позволяет принять три высших дара.

Тот, кто представился тамплиером, кивнул, не сводя глаз с Карлоса.

– Как думаешь: почему завоеватели в первую очередь уничтожают произведения искусства, книги? Почему художников преследуют и бросают в тюрьмы... а они продолжают заниматься своим делом, словно выполняют особую миссию? Потому что они, порой сами не зная, почему, носят в душе особую страсть делать это и явить всему миру. Но темные сферы стремятся исказить прекрасное и выдать уродство за истинную красоту.

Мусульманин позволил себе нетерпеливо вздохнуть.

– Вот что хотят сделать с Дамали. Но искусство всегда проникало в мир и пускало в нем корни. Голос искусства – это трубный глас, который предвещает переворот в сознании. На наших глазах в муках рождается новая эра, которая требует от человечества собирать утраченные ценности, как собирают колосья после жатвы. Нам нужны голоса молодых, открытых добру – чтобы заполнить пустоту, вернуть народам веру, надежду и любовь. Нам нужны те, кто призывает к миру, а не войне, о которой по своему скудоумию мечтают взрослые, потерявшие путь в этой жизни.

– Тьме тоже удалось постичь этот секрет, – печально, но спокойно произнес рыцарь в голубом. – Темные силы используют звуковые волны, чтобы сеять зло – если ты помнишь, Падший ангел соблазнял людей с помощью тщательно подобранных звуков. В наш век цифровой акустики, когда столько всего носится в воздухе, его служители начали активно использовать звук в своих целях. Так почему бы вампирам не взять это на вооружение? В конце концов, сейчас они – самые развитые из созданий Тьмы, среди всех существующих видов темных сил.

– Чушь собачья! Я же знаю: вы явились сюда вовсе не для того, чтобы читать мне лекцию по философии искусства. Так что давай не будем пудрить друг другу мозги.

Карлос взъерошил волосы и пристально посмотрел на своих оппонентов.

В их взглядах не было и намека на гнев. Только жалость. И это приводило его в бешенство. Но крыть ему нечем. Первое, с чего начал Нюит – это создал империю звукозаписи. Но нельзя уходить от темы. Главное – это Дамали. Пока же они просто тратят его время.

– Почему именно я? – наконец спросил Карлос. – Почему бы вам не окружить ее толпой таких же святош, как вы? С чего вы вдруг обратились за помощью к вампиру? – в последней фразе было столько иронии, что он рассмеялся. – Это просто бессмыслица!

Среди воинов пробежал негромкий шепоток, потом человек, одетый в белое, заговорил.

– Я служу Храму Исламской науки. Пожалуй, тебе действительно надо кое-что объяснить.

Мавр дождался, пока его соратники утвердительно кивнули, выражая согласие, и продолжал:

– Один грешник, у которого почти не осталось шансов на искупление, стоит сотни праведников. Многих праведников мы потеряли. Ты представляешь собой огромную ценность для сил Света, потому что позволишь нам сравнять счет. Тебе было предначертано стать стражем коридоров... Первоначально Дамали была предназначена именно тебе, но ты сбился с пути, и ради ее безопасности нам пришлось развести вас.

Так, про сравнительную ценность душ грешников и праведников он сегодня уже слышал. А вот что касается Дамали... Об этом стоит хорошо подумать. В памяти стремительно пронеслась часть жизни. То, как они встретились... нелепое стремление постоянно защищать ее – и отсюда твердое нежелание сделать ее частью своей жизни, когда он связался с наркоторговлей... И неспособность вычеркнуть ее из этой жизни... хотя временами девчонка доводила его до белого каления, и он готов был свернуть эту гордую шейку. Кто-то из этих безумных кровососов – то ли из Совета, то ли из той группировки, с которой он столкнулся раньше – кто-то из них говорил, что пустят его по следу Нетеру, потому что у него на нее нюх. Как все серьезно, блин... А теперь эти святоши рассказывают ту же историю. Он пристально разглядывал воинов света, оценивая их. Потом попытался проникнуть в их защищенное молитвами сознание, но это ему не удалось. При том, что они действительно люди... Очень странно.

– Хм-м-м... – Карлос медленно кивнул, заложил руки за спину и прошелся туда и обратно, чтобы выиграть немного времени для размышлений. – И что произойдет, если я перейду на вашу сторону? Я уже успел посетить темные сферы... Короче: у меня есть карта каждого из пяти кругов ада, а еще я знаю старый путь в тайное логово одного мастер-вампира.

Он мог почувствовать прилив сдержанного напряжения, которое охватило группу, и заметил, как воины беспокойно поглядывают друг на друга.

– Это очень ценная информация, – произнес рыцарь в голубом – спокойно, но явно не теряя бдительности. – Если ты солгал, мы убьем тебя и отправим в место, откуда тебе не будет возврата.

– Смотрите-ка, теперь вы угрожаете. Это не лучший способ настроить меня на нужный лад. Вы хотите, чтобы я испытывал к вам теплые чувства? А вот у меня возникает желание отправиться туда, где я услышу кое-что более приятное. Просекаете?

Хранители нехотя отступили на шаг, чуть расширяя кольцо.

– Что ты хочешь за карты и Дамали?

– Тихо, ребята, сбавьте обороты, – Карлос фыркнул. – Значит, карты – и Дамали? Аппетит приходит во время еды.

– Говори, демон. Мы начинаем терять терпение.

– Все спешат. Хм-м-м... – Карлос снова фыркнул, потом перевел дух, восстанавливая спокойствие и самоконтроль. – Я не хочу бороться с этой жаждой крови, когда сражаюсь с демонами и другими вампирами. Я хочу иметь возможность при желании скрыть от них свое местопребывание – если решу к вам примкнуть. Можем начать прямо сейчас.

Люди снова обменялись короткими фразами.

– Мы должны обсудить это с Всевышним. У нас нет полномочий принимать подобные решения самостоятельно.

– Выходит, вы садитесь за стол переговоров, но сами ничего не решаете? – Карлос покачал головой и снова прошелся по тесной площадке. – Ну да, извечная проблема бюрократов всех мастей. А вот ваши противники не тянут. Они быстро решают и быстро пускают в ход силу. Знаете, что мне это напоминает? Вы – как Агентство по контролю за наркотиками, а они – как наркодельцы. Невероятно!

Воины света, стоящие вокруг, ничего не ответили, но обменялись сдержанными кивками, и Карлосу стало не по себе.

– И потом, – с нажимом произнес он, – эти проблемы с солнечным светом...

– Ты никогда не увидишь солнца, если в течение ближайших трех дней не определишься... или если ошибешься в выборе. Не исключено, что это будет стоить тебе жизни – если раны, которые тебе нанесли при обращении, окажутся слишком тяжелыми. Самое большее, что мы можем обещать – что твоя душа навеки упокоится в мире.

– Ну, парень... это уже ни в какие ворота не лезет.

Покачав головой, Карлос шагнул мимо двух рыцарей и зашагал прочь. После этой бесплодной дискуссии он чувствовал себя подавленным и совершенно опустошенным. До такой степени, что ему было наплевать, следует ли за ним кто-нибудь или нет.

– Покажите ему! – раздался голос за спиной.

Этот возглас заставил Карлоса остановиться и оглянуться. Несколько секунд он с изумлением взирал на воинов. Странно: в их облике больше не было ничего устрашающего.

– Вот доказательство, – произнес рыцарь в голубом одеянии и кончиком меча указал на тонированное стекло припаркованного рядом микроавтобуса.

Это напоминало замедленную съемку. Карлос увидел себя мальчишкой. Вот он со смехом бежит по улице, играет в футбол с братом и приятелями. Мама высовывается из окна и зовет их обедать. Он видел, как папа садится за стол и, с любовью глядя на маму, целует ее в щеку. Эти воспоминания были столь прекрасны, столь мучительны, что Карлос закрыл глаза и отвернулся. Потом он услышал смех сестры... Она была восхитительна – юная, здоровая, бежала по улице вдогонку за фургоном мороженщика, чтобы купить сластей для них с Алехандро. Карлос с трудом проглотил комок в горле.

Его переполняла боль – столь нестерпимая, что он снова отвел глаза... и снова, вопреки собственной воле, устремил взгляд на окно микроавтобуса. Какая-то часть его существа жаждала этой чистоты и чего-то еще, ныне утраченного. И была еще одна часть, которую эти воспоминания заставляли истекать кровью.

– Все это было очень давно. И давно ушло.

– Не все, – возразил рыцарь в голубом и снова указал мечом на стекло микроавтобуса. – То, что я тебе показал – это радость жизни, покой, благодать. Они не стоят ни цента. Все это длилось намного дольше, чем иная жизнь, которой ты успел вкусить, поддавшись жажде власти. Но знай, что есть только одна истинная власть. Вот она, жизнь в Свете.

Изображение в окне микроавтобуса начало расплываться: Карлос моргал, пытаясь выдавить из глаз обжигающе горячую влагу. Дамали сидела рядом с ним на пляже, и он осторожно вел кончиком пальца по ее щеке. Звуки ее смеха, нежного и невинного, текли сквозь него очищающим потоком, заставляя закрывать глаза. Она шепотом читала ему свои стихи, и ее голос пронзал его, как клинок.

– Даже когда ты погряз в пороке, в твоей душе оставалось добро, Карлос, – спокойно произнес рыцарь. – Смотри дальше и узри то, что увидели мы.

Тяжело дыша, Карлос смотрел, как картины его жизни разворачиваются перед ним, сменяя друг друга чередой ярких вспышек. Он увидел школьный двор и толпу, которую собрал его друг, который спас жизнь Хуану. Он видел, как оттолкнул Хуаниту, когда на рынке наркотиков стало слишком жарко... она была невинной, и он умолял ее в кого-нибудь влюбиться. Он видел, как отказывается от денег, полученных незаконным путем, как посылает в соседские дома беглецов, которым, как он знал, требовалась помощь. Он снова был в лесу и видел, как после своего позорного отступничества попросил избавить одного из миньонов Нюита от ужасной смерти – несмотря на то, что его собственного брата только что убили. Он увидел, как Дэн уезжает со стоянки, перепуганный, но невредимый... И тут окно микроавтобуса снова потемнело, и изображение исчезло.

– Ангел милосердия слышал твою молитву и приобщил ее к материалам дела. Оно передано ангелам-воителям на границе Серой зоны. Вот почему тебе предоставлены эти три дня... И есть еще одна причина: темная сторона нарушила высший закон.

Тяжело переводя дух, Карлос пытался успокоиться, хотя эмоции били через край. Значит, у темной стороны тоже есть слабые места. Интересно, какую статью высшего закона они нарушили и чем это чревато для него самого?

– А ваши ангелы-воители дают какие-нибудь гарантии?

Воины почти синхронно покачали головами и снова начали совещаться.

– Мы попытаемся их вызвать, но не знаем, захотят ли они появиться в присутствии воплощения тьмы. Единственная причина, по которой нам самим позволили вступить с тобой в переговоры – нарушение закона со стороны темных сил... и крайняя необходимость убедиться в том, что Дамали Ричарде ничто не угрожает.

Непонятно почему, Карлос внезапно ощутил прилив паники, а в следующий миг обнаружил, что возвращается в круг. Более того, он понял, что хочет придти с ними к соглашению. Он уже постиг, для чего служат последователи. Чтобы защищать территорию, нужна армия. Что же до заключения альянса с силами Света... пожалуй, у него достаточно свободы для такого маневра.

– Погодите. Спросите у них. Я хочу сказать... если грешник обладает таким весом, то... – Карлос старался сохранять спокойствие, хотя под взглядом двенадцати пар глаз это было нелегко. – Вы слегка лукавите, ребята.

В его голосе появилась настойчивость, паника исчезла. Он не может позволить им уйти. По крайней мер, пока. Пока не узнает больше, пока не увидит, что дала ему прежняя жизнь.

– Ведь дело не в искусстве, верно? Дело в том, что Дамали – охотница на вампиров. Нетеру. Расскажите мне об этом.

Снова тихое бормотание. Сначала каждый обсуждал что-то сам с собой, потом с остальными.

– Итак, нарушение закона налицо, – изрек тамплиер, бросив взгляд в сторону своей команды. – Мастер-вампир должен знать, что есть Нетеру и почему без нее невозможно сохранить равновесие сил...

Его соратники закивали.

– Старые вампиры открыто попрали закон. Ривера умер сегодня вечером, укушенный мастером Нюитом – так доложили ангелы-воители. Но он стоит перед нами, он сам мастер, а не существо второго поколения... Это объясняет, почему даже я, будучи пророком, не смог проникнуть сквозь его защиту и прочитать его мысли.

Воины-ниндзя синхронно склонили головы.

– У нас неоспоримые права на эту душу. Но вопрос должен быть вынесен на обсуждение в высшие сферы... если за это время он не укусит невинного и не осквернит Нетеру.

– Мы еще вернемся за тобой, – бесстрастно объявил тамплиер.

Один за другим, не произнося ни слова, святые воины исчезали в темноте. Карлос стоял неподвижно, размышляя о том, что произошло. Никаких обещаний, никаких обязательств... Он был выжат как лимон. И все же выжил. Но расклад у него – хуже некуда.

Время поджимало, но в данную минуту Карлос предпочел немного пройтись пешком. Он чувствовал себя комфортнее, слыша гулкое эхо своих шагов, которое разносилось по огромному пустому ангару. Оно возвращало чувство реальности, ощущение почвы под ногами, нормальности происходящего. В самое ближайшее время он найдет Дамали, а сейчас ему нужна ясная голова. Время... Так мало времени прошло, и сколько всего случилось. Он побывал в Аду – в буквальном смысле – и вернулся обратно, он был убит и воскрес из мертвых. Когда его укусили, вся жизнь промелькнула перед ним, как вспышка. Его прежняя жизнь, разбитая вдребезги. Его брат и друзья убиты, мама и бабушка выгнали его, как чудовище... впрочем, он и есть самое настоящее чудовище. А ему всего двадцать три года. И он слышал, чего на самом деле стоит Дамали – охотница на вампиров, убийца нечисти, Нетеру. Бриллиант, скрытый от взоров непосвященных. Но для него она гораздо дороже. Если бы они только знали...

Карлос покинул стоянку, пересек улицу и зашагал по самому краю тротуара, стараясь держаться подальше от зеркальных витрин магазинов на Родео-драйв. Если он правильно разыграет свою карту, Совет Вампиров сможет укрыть его от взора Нюита – но позволит увидеть все махинации изнутри и подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар. А высшие сферы укроют его от Совета Вампиров. Высшие сферы, которые все еще тешат себя надеждой, что он, Карлос, станет участником их проигрышной кампании... Так, еще он может спасти уцелевших членов своей семьи: если он пометит их, объявив своей собственностью, никто не посмеет их обратить. Манипулируя сверхъестественными ресурсами силы, которыми располагает Совет Вампиров, он обеспечит себе еще несколько ночей жизни. Этого вполне хватит, чтобы отомстить за смерть брата. А потом просто перебьет тех ребят и освободит их души. Да упокоится твоя душа в мире, Алехандро.

Долгий глубокий вздох вырвался из груди Карлоса. Он должен найти всех своих родных и освободить их. А потом? Как ни крути, все упирается в то, что он должен добраться до Дамали. И как ни крути, он мертв – даже еще хуже. Эти типы из Ковенанта даже не сказали, куда он должен ее привести. Неужели он настолько глуп, чтобы привести ее к ним?..

Карлос скользнул в переулок: свет уличных фонарей был невыносимо ярким, обычные для такого времени пешеходы – невыносимо многочисленными. Фонари ослепляли, вызывая желание разбить их вдребезги. А здесь, в бетонном коридоре, не было ничего, кроме лунного света. Уличная кошка прошмыгнула прямо под ногами у Карлоса, и он проводил ее взглядом. Мудрое решение, киска. Карлос остановился и коснулся рукой подвального окошка без поперечин. Прижавшись щекой к холодной темнеющей поверхности маленького квадратика, он вытянул ладонь, которая теперь совсем не излучала тепла, и посмотрел в стекло, стараясь разглядеть ее отражение. Что он наделал! Ему хотелось плакать, но в сердце уже не осталось слез. Все, что он смог – это издать печальный стон, который заставил его еще сильнее зажмуриться и со вздохом вспомнить о единственном живом существе, которое могло принести ему успокоение. Дамали.

* * *

В портативном приемнике трещали и щелкали атмосферные помехи. Хранители прислушивались к голосу Дэна, по которому ориентировалась Дамали. Марлен покосилась на Шабазза, который сидел рядом с бессильно распростертым Хосе. Джей Эл посмотрел на Марлен, потом снова перевел взгляд на Хосе.

– Выключи на минутку, – скомандовала Хранительница, подошла к ним и положила руку на лоб Хосе. – Он весь горит.

– Знаю, – отозвался Шабазз. – Его надо срочно свезти в больницу.

Лицо Хосе посерело. Дрожь била молодого человека с такой силой, что он не мог открыть глаза, дыхание стало частым и затрудненным.

– Я и так их слышу – у себя в голове, – прошептал он, перемежая слова короткими шумными выдохами. – Но передача идет в обе стороны... Они сбились в кучу. Выведи ее из группы и уведи оттуда. Со мной будет все в порядке. Оставайся с Дамали.

Марлен и Шабазз переглянулись, Джей Эл встал.

– Он прав, – в его голосе звучала нескрываемая тревога. – Но его придется отправить...

Тут Хосе свесился через край дивана, схватился за живот, и его начало рвать. Марлен схватила мусорную корзинку, которую Шабазз на всякий случай принес в комнату, и сунула ее под нос Хосе.

– Они во мне копошатся, – выдавил тот в промежутке между рвотными позывами и вцепился в корзину.

– Все трое – в кружок, – приказала Марлен. – Держимся за руки и читаем над человеком молитву. А я вхожу в него телепатически.

– Не стоит этого делать! – предупредил Шабазз. – Ты не знаешь, что у него внутри.

Он прикрыл рот рукой и отбежал в сторону, чтобы не чувствовать омерзительной вони, остановился около оружейного верстака и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с нахлынувшей тошнотой.

Хосе застыл. Он лежал неподвижно, лишь грудная клетка чуть поднималась и опускалась.

– А ему, по ходу, куда хуже, чем мы думали, Map.

Марлен кивнула.

– Я войду в него. Следите, чтобы не произошло обезвоживание, иначе он откинется.

Джей Эл поднялся по ступеням к стеллажу для компьютеров и включил прямую связь с микроавтобусом Дамали.

– Дамали? Хосе придется отправить в больницу. Его только что вырвало личинками, и он совсем холодный.

– Поодиночке вы никуда не поедете, – командным тоном произнесла Дамали. – Ох, ну и ночка... Скажи Марлен, что я велела ей оставаться. Я знаю, что она думает.

– Я знаю, Ди, но наш мальчик...

– Хорошо, хорошо... Пусть Марлен призовет на вас благословение Божье, ребята. Мы заберем Дэна и встретимся с вами в больнице.

– Господи, Твоя воля... – пробормотал Шабазз, глядя на Марлен. – Map, я собираюсь нести его на руках. Значит, со всем, что на нас попрет по пути в гараж, предстоит разбираться вам с Джей Элом.

– Нет, – возразил Джей Эл, глядя на панель охранной системы. – Гараж можно прожечь ультрафиолетом. Потом просто оставить всю систему включенной и...

– Не пойдет, – перебила Марлен. – Ты будешь снаружи, у микроавтобуса – и чтоб я больше от тебя такого не слышала. Снаружи может оказаться такое, что прожекторов не хватит. Вдобавок, если мы оставим все включенным, к моменту нашего возвращения генераторы могут сесть, и тогда – добро пожаловать, гости дорогие.

– Парня надо закинуть в больницу, и нечего тратить время на пререкания. Между прочим, Map, когда мы выступаем, системы пашут на холостом ходу – и ты это знаешь. Они работают от сети, а генераторы – это на всякий пожарный.

– Ага...

Джей Эл хотел что-то добавить, но тут верхний свет мигнул и потух. Через миг освещение восстановилось – это подключились генераторы.

– Что это было? – раздался из недр коммуникационной панели возглас Дамали.

– Мы вам там, на базе, не нужны? – поинтересовался Большой Майк.

– Нет, – ответила Марлен. – Просто сеть отрубилась, и теперь переключилась на генераторы.

– Мы никогда не устраивали вылазок на ночь глядя... – с тревогой заметил Шабазз. – И ни разу не было таких скачков напряжения в сети.

Джей Эл кивнул и покосился на Хосе.

– Оставайтесь на месте, – сказала Дамали. – Дэн всего в двух милях от нас. Сейчас мы его подберем – и на базу.

Марлен подошла к панели и отключила микрофон. В ее глазах сверкала решимость. Она не боялась умереть – какая-то ее часть умерла давно, когда она взяла на себя эту миссию. Из динамиков доносился шум дорожного движения. Хранители и Дамали говорили одновременно, волновались, просили, но Марлен закрылась от них. Что бы ни говорила Дамали... Она смотрела на Шабазза и Джей Эл. Сейчас или никогда. Потом ее взгляд остановился на лице Хосе. Марлен возложила руки на его мокрый лоб и закрыла глаза. Когда ее ладони окутало красноватое мерцание, Шабазз и Джей Эл отступили. Веки Хранительницы дрожали, губы шевелились.

И тут каждая пора на теле Хосе начала выделять слизь. Потом из носа, ушей и рта стали выползать какие-то кошмарные личинки, крошечные черные змейки, маленькие жучки... В воздухе запахло серой. Марлен не шевельнулась, ничто не могло ее отвлечь. Хосе забился в судорогах, но она не убирала рук.

Мальчик не должен погибнуть. Она этого не допустит! Никто из ребят, работающих под ее началом, больше не погибнет. Лучше умрет она, пытаясь их спасти. Шабазз уже стоял рядом, его руки обхватили ее талию, пальцы сплелись в замок. Он позволял ей пить собственную энергию – сверх того, что давали остальные. Теперь все ощущения Марлен протекали через него. От напряжения по ее лицу текут слезы, смешиваясь со струйками пота. Она взмокла, одежда липнет к коже. Она делает дело. И чертовски хорошо знает, как это делать. Она рождена для этого. Это ее призвание – быть пророчицей, защитницей, хранительницей священных видений. И еще она старшая в их команде. Руки Джей Эл легли на плечи Марлен, мужчины решительно запели молитву, чтобы защитить старшую, когда она войдет в сознание Хосе.

Она должна его вытащить! Словно со стороны, Марлен наблюдала, как преодолевает страх, чувство самосохранения... Любовь к Хосе стала для нее источником силы, светочем, с которым она спускалась все дальше и дальше во тьму, предъявляя ей свои права на мальчика... Она двигалась по прямой, потом по спирали... и Марлен вошла в его сознание – шлюзовую камеру его души, которая сейчас со всех сторон осаждалась невидимым врагом и уже покинула тело. Так же было покинуто и тело самой Марлен. Ее душа устремилась на помощь душе Хосе, чтобы вырвать ее из окружения. Истово раскаиваясь во всех своих проступках, она одновременно представляла, как ее любовь окутывает мальчика плотным коконом. Ее ногти царапали его кожу, но Марлен не замечала этого.

И в этот момент ей стало ясно, что захватило одну из частиц его души. Эта частица была заключена внутри мертвого плода, заключенного внутри души заключенной Ди Ди, которая была заключена в сфере воплощенной ревности, зависти, жажды славы, которая досталась Дамали... Тайно, обманывая себя и других, Ди Ди завидовала ей. Это было яснее ясного. Душа девушки погрязла в этих эмоциях. Они и потянули ее вниз, когда Большой Майк застрелил Ди Ди из своего арбалета.

– Отпусти сей плод, он невинен и не принадлежит тебе, – Марлен начала чуть слышным говорком, но с каждым словом ее голос набирал силу. – Хосе – часть этого, но только часть. Ныне плоть мертва, и душа уже не здесь. У тебя нет на него права! Отпусти его!

Она выплюнула комок отвратительной слизи, которая устремилась по пищеводу – комок намеревался укорениться внутри Марлен, но она не собиралась давать ему пристанище в своем теле. Она продолжала работать, Хосе стонал и корчился...

А потом она увидела самый жуткий кошмар. Рейвен.

Душа Марлен отпрянула и снова вернулась в тело. То же самое произошло с душой Хосе – судорожно вздрогнув, Марлен словно отшвырнула ее, потом уронила руки и схватилась за живот. Кожа Хосе чуть порозовела, он зашевелился, но все еще был слишком слаб.

– Я пойду за ней.

Марлен говорила спокойно, но с непреклонной решимостью. Сейчас в ее душе перемешались материнская боль, чувство вины, тревога и клочья еще каких-то эмоций, определить которые она так и не смогла. В глазах стояли горячие слезы, но Марлен решительно сжала зубы.

– Мне пора.

– Я тебе не позволю, – заявил Шабазз. – В последний раз Рейвен тебя чуть не убила!

Он смотрел на нее и видел женщину, которая уже приняла решение. Оставалось лишь признать, что он взялся за безнадежное дело. Но мысль о том, что они потеряют Марлен, была невыносима.

– Торг неуместен, Шабазз, – Марлен уже была готова отправляться, и ее голос был тверд и одновременно нежен. Она бросила на Шабазза взгляд, полный понимания, и тут же отвернулась. – Помоги Джей Элу доставить Хосе в больницу. Прикрой ребят, если что. Сейчас вампиры заняты Дамали. Я присоединюсь к вам раньше, чем они очухаются, и буду цела и невредима.

– Map, нет!

– Вот дерьмо, Ди! – вопль Дэна разнесся по компаунду, заставив их прервать спор, и заглушил слова Марлен, обращенные к мобильной группе Хранителей, которые сопровождали Нетеру и уже запаниковали из-за молчания на базе.

– Мне что-то на крышу бухнулось! – голосил Дэн. – Вот только что! Помогите мне, помогите, черт подери...

– Читай вслух молитву, Дэн! – прокричала в ответ Дамали. – Сейчас же! Что угодно, тебя же этому учили в еврейской школе. Просто говори!

От души шарахнув кулаком по консоли, Шабазз включил микрофон.

– Дэн, братишка, молись! Как следует молись, как тебя мама учила!

– Я ничего не помню! Из того, чему меня учили в еврейской школе... Вот жопа, что-то раскачивает мою машину!

– Тогда просто дуй по старинке, тупица! – взревел Райдер. – Просто обращайся к Тому, кто над нами! Что-нибудь типа: "Отец небесный, спаси мой грешный тохес! Спаси, сохрани и убери эту хрень с моей машины!" Кончай выделываться, тебе нужна поддержка свыше!

– С генераторами какая-то лажа, Ди, – крикнул Джей Эл. – Мощность падает!

– Десять минут, ребята. Мы выцепим Дэна, а потом вернемся к вам.

– У тебя нет времени возвращаться, Дамали! – завопила Марлен. – Хосе совсем загибается, мы должны увезти его отсюда, пока генераторы хоть как-то пашут, пока у нас есть свет! Встретишься с Шабаззом, Джей Элом и Хосе в больнице. Сейчас я отвлеку вампиров, потом ты... Не давай им оправиться.

– Дэн, Дэн, ответь нам! – кричала Дамали. – Марлен, он не отвечает!

Слышно было, как Дэн выкрикивает бессвязные обрывки молитв. Они перемежались воплями и скрежетом, точно его машину терли кордщеткой. Марлен закрыла глаза и вызвала изображение лица, слишком хорошо знакомого. Она делала все, чтобы привлечь внимание этого существа.

– Тронулись, – сказал Шабазз, взвалив на плечо обмякшее тело Хосе и засовывая его пистолет за пояс. – Оружие. Начинаем подтягиваться, Дамали. Марлен уже в пути и поймала цель.

– Готово, – подтвердила Дамали. – Map, ради Бога, не тяни, я не хочу потерять тебя.

Прислушиваясь к воплям Дэна, которые неслись из динамиков, Марлен кивнула. Потом взяла свою трость и боевой топор, Шабазз прихватил помповое ружье, а Джей Эл выбрал несколько лазерных указок и арбалет.

Возможно, все это понадобится еще до того, как они доберутся до джипов.

* * *

– Судя по тому, что я слышал, – Райдер говорил спокойно и уверенно, но настойчиво, – мы вполне можем разворачиваться и присоединяться к нашим.

Большой Майк на заднем сидении кивнул и положил руку на плечо Дамали.

– Детка, на твоем месте я бы не рвался его искать. Мы опоздали.

– Нет, – ее голос сломался. – Мы заберем его, а если кто-то решил набить им брюхо, дадим им задний ход. По крайней мере, его мать похоронит тело, а не кучу обглодков!

В фургоне воцарилась тишина. Молчало радио базы, молчал передатчик Дэна, из динамиков доносился лишь треск атмосферных помех.

– Вон его "хонда", – сообщил Райдер, оборачиваясь назад. Дамали немедленно развернула свой "хэмви" и остановила его перед страшно искореженной машиной Дэна.

– Делаем все красиво и не торопясь, – предупредил Большой Майк. Хранители проверяли оружие и готовились покинуть фургон. Дамали кивнула, открыла дверцу и выскочила, за ней тут же последовали Большой Майк и Райдер.

При ближайшем рассмотрении стало очевидно, что лобовое стекло, равно как и заднее, выбиты. Крыша выглядела как крышка консервной банки, вскрытая гигантскими когтями, а дверцы как со стороны водителя, так и со стороны пассажира, были наполовину сорваны с петель.

Дамали поглядела на Большого Майка. Тот покачал головой, сожалея как о погибшем друге, так и о том, что поблизости, судя по его ощущениям, никто не притаился. Райдер вытянул шею и тоже несколько раз медленно качнул головой, дублируя молчаливое сообщение.

– Не подходи к машине, солнышко, – шепнул он. – На твоем месте я не стал бы любоваться на то, что там осталось. Одно дело – вамп, которого ты прибила колом, а другое – парень из твоей команды. При всех наших потерях ты еще никогда такого не видела.

Дамали гневно сверкнула глазами и шагнула вперед, мысленно готовясь к самому худшему. Перед ее мысленным взором стояло лицо существа, с которым она сражалась в одном из переулков Чайна-тауна. Все, что она смогла увидеть через разбитое стекло – это макушка Дэна, остальное было вмято под торпеду. Осматривать тело с помощью своего второго зрения Дамали не стала: она не могла рисковать, упуская из виду тварь, которая могла атаковать Марлен... и, откровенно говоря, не горела желанием производить осмотр. Не хватало еще, чтобы это зрелище потом постоянно стояло у нее перед глазами...

Стоп.

– Господи, они от него одну голову оставили, – Дамали дернула подбородком и на секунду отвела глаза, чтобы взять себя в руки и смириться с этим фактом. От их друга действительно...

Внезапно какое-то движение заставило ее сжать рукоятку кинжала. И тут из-под торпеды показалась рука Дэна, которая сжимала цепочку с золотым медальоном и размахивала им. Большой Майк и Райдер инстинктивно взяли макушку своего приятеля на прицел, готовые в любую минуту разнести ему череп, но Дамали уже расслабилась.

– Вернитесь, вернитесь, вернитесь! – вопил Дэн.

Хранители опустили оружие и устремились к боковой дверце, глядя на трясущуюся руку, в которой сияла золотая звезда. Другой рукой Дэн прикрывал голову, при этом он вопил и рыдал без умолку.

– Это мы, Дэн, – сказала Дамали, коснувшись его кулака. – Ты не ранен?

– Вытащи его и дай пару оплеух, – бросил Райдер, обращаясь к Майку. – У него боевой шок.

Майк кивнул и вскинул на плечо свою пушку. Теперь он мог вытащить съежившееся существо, которое успело сделать все возможное, чтобы забраться как можно глубже в безопасный угол. Лишь с третьей попытки Большой Майк сумел извлечь на свет Божий Дэна, который извивался ужом и все так же цепко сжимал свой медальон.

Райдер склонился над разбушевавшимся молодым человеком и хлопнул его сперва по одной щеке, потом по другой.

– Это мы, дурачок. Расслабься.

Дэн открыл глаза, заморгал и уставился на людей, которые собрались вокруг, едва Большой Майк опустил его на землю. Заливаясь слезами, он неуклюже поднялся на ноги.

– Дерьмо... Вот дерьмо! А я-то думал, это кто-то из этих гребаных кровососов – когда Майк, бизон здоровенный, начал меня вытаскивать... Блин, ребята, чтоб вас... Ну что же вы мне сразу не сказали?

– У нас нет времени, – быстро сказала Дамали. – Пора возвращаться – база в осаде. Сажайте его в машину.

Райдер поднял руку.

– А по-моему, тут не стоит суетиться, – тихо проговорил он, поворачивая голову, словно что-то тянуло его за нос.

– Вот дерь...

– Ш-ш-ш...

Майк склонил голову набок, как охотничья собака, которая почуяла дичь.

– Слышишь? – он бросил взгляд в сторону Дамали. – Спокойно, малышка. По ходу, ты кое-что пропустила, пока прикрывала Map.

Медленно взгромоздив пушку на плечо, он замер, затем резко повернулся на звук за спиной и выстрелил.

Снаряд, начиненный святой землей, взорвался, кусты вспыхнули. Какая-то бесформенная масса с визгом вылетела из них и закружила в воздухе. Сбив с ног Дэна, Райдер припал на одно колено и открыл огонь из автомата. Пули тоже содержали в себе святую землю. Однако бесформенный противник быстро оправился. Пока Райдер и Большой Майк меняли магазины, летающая масса удалилась на несколько футов и разделилась на шесть частей.

– Дай парню оружие, – приказала Дамали, обращаясь к Майку. – Слушай меня, Дэн. Сегодня мы играем полным составом.

Майк сорвал с шеи три кожаных тесемки – на концах тесемок были привязаны пузырьки со святой водой, – достал короткий колышек из заднего кармана своих рабочих штанов и протянул Дэну.

– Читал "Ветхий завет"?

Дэн кивнул и трясущимися руками принял эти странные приспособления из рук Майка.

– Тогда представь себе, что ты Давид, а перед тобой шесть Голиафов – врубаешься, братишка? Прикрывай Ди спину. Не промажь. Кол убивает насмерть, если попадаешь вампиру точно в центр груди. Давай, порази кого-нибудь в самое сердце.

Дэн снова повесил свой медальон на шею, встал, и Райдер потащил его за локоть. Дамали возглавляла группу, трое мужчин встали у нее за спиной. Противники разошлись, но только на время.

Шестерка тварей разделилась. Можно было услышать утробное рычание, которое доносилось из-за кустов, перед которыми они стояли. Дамали подняла клинок перед собой, все ее мускулы напряглись, она была готова к броску. И тут над самой землей вспыхнули две пары светящихся глаз, и сквозь проделанную вампирами брешь что-то скользнуло. Дамали уловила запах и позвала.

Прикрытие Map обеспечено. Тварь пришла за Дамали, за охотницей на вампиров, и настало время нанести удар.

Глава 3

Хранители держали врагов на прицеле. Однако никто не выстрелил, когда пантера прыгнула вперед и превратилась в высокую женщину с вызывающе роскошными формами, затянутую в черную кожу.

– Это касается только меня и ее, – произнесла женщина, подтянув шнуровку, стягивающую треугольный вырез кожаного топа, и оглядела свои длинные ногти с безупречным французским маникюром. – Я давно ждала этого момента.

Она кивком указала на Дамали и оглядела ее стражей, а затем одернула узкую кожаную юбку.

– Когда я с ней разделаюсь, можете полакомиться остальными. Получится как раз по одному на нос, я уже поела. Итальянская кухня... Но сначала нам с ней надо поставить точку в одном деле.

– Белобрысого мы не тронем – это Дэн, – уверенно заявил один из подручных Рейвен. – Помнишь, что сказал Нюит?

– Нюит перетопчется, – огрызнулась Рейвен. – И вообще, это вопрос спорный. Ладно, две минуты, и ей конец.

Райдер и Майк переглянулись, потом пристально взглянули на Дэна и снова сосредоточились на существе, которое стояло перед ними.

– Потом, – буркнул Майк, кивнув Дамали.

Она бросила в его сторону взгляд, выражающий согласие. Это была лишь часть большого уравнения, но она все еще чувствовала, что Дэна можно называть невинным.

– Что тебе надо, Рейвен? – спросила Дамали. Их разделяло солидное расстояние, но Дамали умела "посылать голос".

– Ты отняла у меня мать, потом мужчину... и спрашиваешь, что мне надо?

– Ди, солнышко, – осторожно заметил Райдер, – она из второго поколения, и я не думаю...

Дамали подняла руку, успокаивая его.

– Твою... мать?!

Дамали открыла сознание. Изумление было настолько сильным, что ей показалось, словно сквозь ее тело пропустили электрический разряд.

Рейвен рассмеялась, но этот смех был невыразительным и мертвым. Потом ее глаза сузились. Краем уха Дамали услышала шорох колес стремительно подлетающей машины, скрип тормозов, но оборачиваться не стала. Сейчас ее цель – эта вампирша, а главная задача – не спускать с нее глаз.

Дверца джипа хлопнула, и каждый из стражей Дамали по очереди оглянулся через плечо. Майк повернул оружие в сторону машины, чтобы прикрыть Марлен в случае внезапной атаки. Дэн бросал исполненные ужаса взгляды то на Хранителей, то на невероятных тварей, которые стояли перед ним. Лишь Дамали ни на что не отвлекалась. Мужчины-вампиры насторожились, изучая джип и новоприбывших Хранителей, затем посмотрели на Рейвен, но не шевелились.

Она еще и ехидничает! Дамали почувствовала, что желание броситься на эту наглую дешевку охватило ее, как пламя, но сохраняла самообладание. Неверный шаг может стоить жизни любому из ее команды. Она слышала за своей спиной шаги Марлен. Не теряй самообладания. Расклад улучшился: к ним присоединился опытный боец, который сейчас стоял рядом. Дамали уже знала, что это Марлен. Девушка разглядывала вампиров, но главным объектом ее внимания была сейчас та, кого звали Рейвен, и чей смех становился все более неискренним.

– Привет, дорогая мамочка, – проворковала вампирша. Ее голос был мертвым, на лице написана неприкрытая ненависть.

Дочь Марлен?! Дамали почувствовала, что не может сосредоточиться. Безграничное потрясение сменилось недоумением, потом она ухватилась за ниточку надежды. Нет. Невозможно. Она знала, что вампиры умеют мастерски морочить голову, но что-то в выражении лица Марлен подсказывало ей, что ничего предпринимать пока не стоит. Не факт, что это обман. Дамали следила за Марлен и существом, которое только что назвалось дочерью ее наставницы. В самой Марлен, похоже, не было ярости – лишь горькое смирение. От этого зрелища Дамали стало трудно дышать.

– Все кончено, Рейвен, – бесцветным голосом произнесла Марлен, подняв свой боевой топорик.

– А не пошла бы ты куда подальше! Жить по твоему слову – или получить власть, славу? Ты совсем рехнулась? Ты всегда говоришь с таким пафосом, Марлен! Что ж, я готова!

– Валяй! – заорала Дамали, шагнув в сторону. Расстояние между ней и Хранителями, включая Марлен, увеличилось. Рейвен зашипела и пошла по кругу.

– С удовольствием, – отозвалась она, оскалившись.

– Оставь ее мне, Дамали, – попросила Марлен. Глубокая, непостижимая печаль превратила этот приказ в мольбу. – Я должна была это сделать несколько лет назад.

Хранители переглянулись. Даже Дамали на миг оглянулась, чтобы посмотреть на Марлен. Но, оценив ее состояние, охотница вздрогнула и снова сосредоточилась на Рейвен.

– Расскажи ей, мамочка... – язвительно пропела Рейвен, скользя среди кустов и показывая клыки. Глаза вампирши горели, ее приспешники рычали у нее за спиной. – Ты же им столько всего наплела – наверно, и сама всего не помнишь, верно? А я была твоей первой дочкой.

Дамали взглянула на Марлен, но Хранительница ничего не ответила – просто смотрела на Рейвен, и в ее глазах блестели слезы. На миг в самом центре груди вспыхнула невыносимая боль, и Дамали показалось, что из легких выдавило весь воздух – она ощутила боль Марлен.

– Не слушай ее, Map, – пробормотала Дамали. Она все еще не могла переварить то, что услышала, и пыталась вывести Марлен из транса. – Они всегда врут! Они влезают тебе в душу и выворачивают все наизнанку. Встряхнись, Map. И просто позволь себе это сделать.

Она услышала за спиной свистящий звук – это Райдер и Майк выдохнули сквозь стиснутые зубы, пытаясь восстановить самообладание.

– Сделай это вместо Map, – тихо пробормотал со своего места Большой Майк. – Она не сможет. Прикончить собственную дочь – трудное дело.

– Вот-вот, – подхватила Рейвен, слова наполовину потонули в шипении. – Для Марлен это всегда слишком трудно – позаботиться о собственной дочке.

Дамали бросала взгляд то на нее, то на Марлен. Рейвен расхохоталась.

И тут Марлен снова занесла топорик и устремилась вперед.

Рейвен пригнулась, и удар прошел мимо. Теперь Марлен пересекла невидимую границу и оказалась в западне. Рейвен заслоняла ее от Дамали, а остальные вампиры стояли лишь в шаге от Хранительницы. Однако Марлен не двигалась.

– Эй, – крикнула Дамали, стараясь добраться до своей наставницы. – Давай попробуем – ты и я! Я не знаю, о чем вы там болтали, но если ты собралась прикончить Map, тебе придется иметь дело со мной!

– Еще чего, – засмеялась Рейвен. – Не смеши народ.

Дамали выжидала, чтобы получить стратегическое преимущество. Уничтожить Map у нее на глазах – нет, этот номер у них не пройдет. Вспомнив все, чему ее учили все эти годы, Дамали опустила оружие и рассмеялась. Сейчас лучше всего действовать хитростью. Перед ней просто вампир второго поколения. Ее разум сканировал сознание Рейвен.

– Что ты нагородила Марлен? Скопила всякого дерьма под языком и не знала, на кого вывалить? Давай, продолжай! Меня это не впечатляет.

Вампирша резко повернулась спиной к Марлен и сделала несколько шагов в сторону охотницы. Дамали и Рейвен подняли руки, мужчины-сопровождающие – и люди, и вампиры – напряглись, готовые к внезапной атаке. Дамали бросила в сторону Марлен быстрый взгляд. Если Map просто вскинет топорик и всадит его в спину этой суке... Давай же, Map, в чем проблема? Она возьмет на себя Рейвен, и тогда Майк и Райдер смогут сразу же открыть огонь. Дамали задержала свой взгляд на Рейвен и улыбнулась.

– А ты сильнее, чем я думала... настоящий мастер, – Рейвен склонила голову набок и улыбнулась. – Только сейчас я тебе кое-что покажу, охотница. Что скажешь?

Сознание Рейвен было по-прежнему было открыто ментальному зрению Дамали, но девушка оказалась совершенно не готова увидеть такое. Боль и горечь, нестерпимо мучительные, охватили ее. Она видела, как отец входит в логово, и вампир кусает его. А вот мама держит ее на руках, совсем маленькую, захлебывающуюся плачем. Дамали чувствует мамино смятение, ярость и боль, вызванные мнимым предательством. Ритуал. Потом дымовая завеса. У мамы вырвана гортань, мышцы расползаются, плоть отделяется от костей, лицо искажено... а папа...

Господи. Ее родители были обращены.

Пальцы Дамали стиснули рукоять меча.

– О, ма... нет. Это не то, что ты думаешь... не делай этого.

Дамали услышала, как кричит Марлен, убеждая ее не заглядывать глубже в глаза Рейвен. Там, где ее спину покрывала татуировка, начало покалывать. Она снова была ребенком, и Марлен наносила ей на кожу знак-оберег. Молодая, перепуганная, рыдающая Марлен выкалывает на ее пояснице символ Санкофа, Дамали ревет, а в голове у нее звенит детский плач.

А затем Марлен ушла.

С трудом сглотнув, Дамали заставила себя отогнать кошмарное видение. Но истина, которая ей открылась, осталась у нее в сознании и никуда исчезать не собиралась. Ее родители были обращены. Марлен взяла ее на воспитание и не смогла сберечь. А что касается родной дочери Марлен... Ее укусили в тот же год, когда Хранители нашли Дамали на улице. И все это время Марлен ничего не говорила ей...

– Вот это правильно, – с удовлетворением сказала Рейвен. – Видишь, в какую жопу она... – кивок в сторону Марлен, – тебя загнала.

Сделай ее, Map, мысленно воззвала Дамали, когда Рейвен вдруг превратилась в пантеру, гибкую и сильную, и тут же метнулась к охотнице.

"Мадам Изида" огласила воздух мелодичным звоном – Дамали отразила удар когтистой лапы Равен. Ухнул помповик Райдера, отбросив от Марлен одну из тварей. Вампира охватило пламя, остальные исчезли, но прежде, чем стихло эхо выстрела, появились снова, в ином боевом порядке и весьма рассерженные. Дамали взмахнула клинком, промахнулась и услышала вскрик Марлен: кулак одного из вампиров врезался ей в челюсть. Большой Майк вел огонь из пушки поверх головы Хранительницы, чтобы дать Марлен шанс отступить, присоединиться к ним, пока вампиры не разодрали ее на части. Марлен размахивала топориком, но противников было слишком много. Правда, Хранительница не собиралась сдаваться без боя. Можно было разглядеть, как она, окруженная рычащими фигурами, приняла стойку айкидо. Когда первый из вампиров двинулся на нее, она встретила его ударом топорика, второго отбросила роскошным пинком, а третьего отпихнула обухом.

– Взрывай! – крикнула Дамали.

Майк отреагировал немедленно, и под ноги Марлен полетело несколько гранат со святой водой. Этого оказалось достаточно, чтобы обеспечить Хранительнице отход под защиту своей команды. Хранители сбились в кучу и присели на корточки. Райдер судорожно перезаряжал ружья – свое и Майка, а Рейвен медленно, но неотвратимо приближалась к Дамали, описывая вокруг нее круг за кругом.

Перехватив рукоять "Мадам Изиды" двумя руками, Дамали поспешно развернулась навстречу новой угрозе. Вампиры рассыпались и окружили Хранителей – а она ничем не может помочь ребятам, пока не разделается с Рейвен.

– Смотри, как они будут умирать, – насмешливо произнесла вампирша. – Это куда хуже, чем сдохнуть самой... Слышать мольбы о пощаде, чувствовать их страх...

Ярость заставила Дамали снова взмахнуть клинком, и его кончик рассек плечо твари, которая уже потянулась в ее сторону. Рейвен отскочила, вновь приобретая облик человека, и уставилась на дымящуюся рану, потом зарычала и прыгнула вперед. Дамали увернулась. Ее локоть пришел в соприкосновение с ребрами противницы, чуть ниже лопатки, бросив вампиршу еще на несколько футов вперед. Бешенство преобразило ее. Перед Дамали снова стояла гигантская пантера. Приземлившись на все четыре лапы, Рейвен оглянулась через плечо и с быстротой молнии устремилась на Дамали. Однако эта атака не стала для той неожиданностью. Удар ногой – и толстая подошва сапога угодила точно в челюсть оборотня.

Разворачиваться пришлось слишком быстро. Дамали упала, "Мадам Изида" отлетела в сторону. Рейвен прыгнула, приземлилась, и в этот миг клинок снова оказался в руке у Дамали, которая успела откатиться в сторону. Доли секунды, на которую Рейвен подняла голову, словно к чему-то прислушиваясь, оказалось достаточно, чтобы охотница вскочила. Рейвен снова приняла человеческий облик: очевидно, она берегла силы.

Отлично, выдыхается, подумала Дамали... и услышала истошный вопль Дэна. У ее ног разбилась бутылка со святой водой, заставив Рейвен отскочить – как раз на расстояние удара клинка. Помповик смолк, но Дамали по-прежнему слышала напряженный хрип Райдера, Марлен и Майка, которые продолжали бой. Лишь на секунду ее внимание переключилось на ребят, на тех, кого она любила. Мощный удар выбил из ее легких воздух: это Рейвен впечатала носок своего сапога ей в грудь, чуть выше солнечного сплетения.

Голова пошла кругом. Дамали попыталась уйти от нового пинка и тут поняла: падая, она отбросила "Мадам Изиду" далеко в сторону.

– Ну, и каковы наши планы? – Рейвен осклабилась, демонстрируя клыки.

Вытащив из-за пояса кинжал, Дамали начала медленно обходить противницу.

– Дать тебе пинка, сука. По твоей черной кожаной жопе.

Рейвен снова трансформировалась: облик зверя обеспечивал ей преимущество в силе. Припав к земле и встряхивая головой, пантера начала украдкой продвигаться вперед. Дамали чувствовала, как ткани начинают насыщаться адреналином. Кровь, мышцы, кости, хрящи... Ее пылающие от возбуждения пальцы сжали рукоять кинжала. Чудовище повернуло голову, взглянуло куда-то в темноту... на секунду, но в таких ситуациях секунда – это слишком много. Бросившись в атаку, Дамали снова оказалась нос к носу с черной тварью, та инстинктивно подняла лапу, отбивая удар... и окровавленный обрубок упал к ногам Дамали.

К Рейвен вернулся прежний облик. Она каталась по земле, зажимая культю уцелевшей рукой, и верещала. У Дамали было достаточно времени, чтобы подобрать меч.

Вой заставил вампиров оглянуться. Для одного из них все уже было кончено: колышек, который Райдер достал из заднего кармана джинсов, вонзился ему в грудь, точно по центру, а Марлен обезглавила его. Большой Майк отбросил низкорослого крепыша, а заодно и его напарника, швырнув обоих в сторону Дэна, и тот превратил вампиров в горящие факелы, разбив у них под ногами несколько бутылок со святой водой. Райдер пригнулся, кинжал Дамали пролетел над ним, поразив вампира у него за спиной и оставив от хищника горстку пепла. Ситуация снова была под контролем, и команда готова продолжать бой.

Зажимая свою изуродованную лапу, Рейвен начала пятиться, пока не уперлась спиной в ствол дерева. Майк перезарядил пушку и одним выстрелом уничтожил двух вампиров. Дэна снова окружили, и Райдер, вспомнив о своем арбалете, снял одного из тех, немного разрядив обстановку. В этот момент Дэн метнул в противника последнюю связку бутылок со святой водой. Они не разбились, зато шнурок захлестнул шею вампира. Бутылки столкнулись, вода выплеснулась, заливая грудную клетку твари. Теперь вампир медленно сгорал, истошно вопя и распространяя удушливый запах серы. Еще одна тварь, появившись словно из воздуха, устремилась к Майку, когда Марлен всадила ей между лопаток серебряное лезвие своего топорика.

В этот миг Рейвен сделала рывок и выпрямилась, готовая возобновить поединок. Дамали не дала ей сделать и шагу. Клинок Мадам Изиды вонзился вампирше в грудь.

Через миг Дамали медленно вытащила "Мадам Изиду" из ствола дерева, и кучка пепла осыпалась на землю. В воздухе плавали клубы сернистого дыма. Кашляя и чихая, Хранители собирались вокруг Дамали – такие же грязные и измотанные, как и она сама. Девушка еще раз осмотрела меч, потом подошла к сгустку черной слизи на траве и смотрела, как он горит.

– Ее что-то отвлекало, – пробормотала она. – Это единственная причина, по которой она раза два давала мне фору.

– Блин, Ди, кому какое дело, почему? – Райдер подобрал маленький кинжал и, затоптав подошвой след, оставшийся от него на земле, отдал оружие Дамали. – Ее больше нет, и это круто. По-моему, так.

Дамали молча кивнула в знак благодарности.

– Может, это был твой ангел-хранитель – а, сестренка?

Она взглянула на Марлен и отвела глаза.

– Тебе стоило рассказать об этом раньше, Map.

Она почти видела, как обрывки мыслей зигзагами проносятся в голове, точно молнии. Ее команда молча стояла и прислушивалась к тишине.

– Знаю, – пробормотала Марлен. – Я замешкалась только на миг, и это чуть не стоило жизни тебе и всем ребятам.

Покачав головой, Дамали прошлась взад и вперед.

– Нет. Ты не поэтому должна была рассказать, Map. Я имею право об этом знать, потому что имею право знать правду.

Пока они возвращались туда, где были припаркованы джип Марлен и микроавтобус, никто не произнес ни слова. Дамали позволила своим мыслям проникнуть в сознание Map. Почему из всей команды именно Марлен допустила такое? Этот вопрос очень беспокоил Дамали. Она чувствовала гнев, боль и разочарование, которые переполняли Хранительницу, почти полностью лишив ее возможности воспользоваться своим даром. Потом Дамали сосредоточилась на чувстве любви... материнской любви, которая разбила сердце Марлен. Map была молоденькой девушкой, ее пугали собственные способности, она не понимала роли, которую вынуждена играть. Пока команда осторожно шла к автомобилям, Дамали слушала, как Марлен время от времени судорожно сглатывает, а в ее глазах при лунном свете поблескивает влага. Марлен открыла для нее свое сознание, позволив ей беспрепятственно проникнуть туда, и перед внутренним взором Дамали начали проплывать образы.

Марлен хотелось нормальной жизни... Она была влюблена, была беременна Кристиной, которую позже укусили и превратили в Рейвен. Старейшины хотели, чтобы она защищала младенца-Нетеру... но как могла одинокая молодая мать взять на себя такую ношу, рискуя причинить вред своему еще не рожденному ребенку? Выбор был сделан. Она предпочла безопасность и бежала... лишь для того, чтобы столкнуться с тем, чего больше всего боялась. Вампиры выследили ее, приняв ее ребенка за будущую охотницу. За Дамали.

Дамали оборвала связь. Да, она понимала, что на этом история далеко не закончилась, но на данный момент ей хватило. Ее терзали усталость и бесконечная печаль. Она доверяла Марлен, но понять... Все это переросло в жгучую боль, и отогнать ее не удавалось.

– Ребята, – тихо пробормотал Дэн, который тащился в хвосте группы, – вы ведь не бросите меня тут, правда?

– Полезай в машину, Дэн, – вздохнул Райдер. – Не исключено, что из-за твоей глупой задницы остальную часть нашей команды уже прикончили. Так что если хочешь ехать с нами – заткнись.

– Ты бы проверил его для начала, – посоветовал Большой Майк. – Один из этих паразитов сказал, что не питается блондинами. Интересно, почему?

– Возможно, они просто хотели использовать его как живца, вот и все, – устало отозвалась Дамали. – Помните, когда мы его нашли, он держал в руке свою звезду и молился. Если бы Дэн помогал вампам, картинка была бы иная... Дэн был просто приманкой, наживкой. Они поняли, что мы не дадим сожрать его живьем, – она покачала головой и обратилась уже к Большому Майку. – Будь другом, сядь в машину к Марлен, только не на заднее сиденье. А я повезу Дэна и Гонщика.

– Мне придется рассказать Джей Элу и Хосе о Рейвен. И остальным ребятам тоже, – сказал Майк. Его лицо было печальным. – И всем нам пора сделать то же самое.

– Знаю, – ответила Дамали.

Ее команда уже проверила автомобили и занялась погрузкой оборудования.

* * *

Карлос стоял в стороне и внимательно наблюдал за отъездом Дамали. Теперь он знал, что это такое – Нетеру. Он видел, как она сражается. И слишком хорошо понимал ее разочарование в одном из ее семьи. Ей больно... Карлосу хотелось удержать ее.

Проходя мимо кучек пепла – все, что осталось от погибших, – он почувствовал угрызения совести. Знать бы раньше!.. Он бы и на выстрел не подпустил Рейвен к Марлен и Дамали! Но Рейвен была столь самоуверенной, что отказалась подчиниться его телепатическому приказу, хотя принадлежала лишь к третьему поколению. Клинок – это не единственная вещь, способная снести голову. Еще есть ревность, зеленоглазое чудовище. Рейвен хотела разделаться с Дамали. А потом сделать так, чтобы он дрался за нее с Нюитом... Глупость какая.

Он покачал головой. Ему было приказано действовать под прикрытием, и он не мог помочь Хранителям отразить эту несанкционированную атаку – разве что отозвать Рейвен, самому оставаясь невидимым. Но когда он прибыл, бой был уже в самом разгаре. И еще: он никогда не позволит Дамали увидеть, во что превратился.

Разочарование работало над его здравым смыслом подобно резцу. Оно удаляло все лишнее, а остальное подшивало, точно материалы в картотеку. Воистину, он не мог сказать, что ему никогда не говорили о вере в невидимое. Но когда ему говорили, он не верил. В памяти снова всплыли слова, которые он слышал этой ночью... "Если человек теряет веру, умирает надежда"... Сколько времени он топтал эту землю, ни во что не веря по-настоящему, и в то же время надеясь на то, на что надеяться не стоило? "Без надежды невозможно любить". Когда не стало Алехандро, он потерял надежду, вот тут-то они его и заполучили. Карлос закрыл глаза и поплыл сквозь темноту леса. Но ведь они сказали: любовь – величайший из даров Божьих и самое сильное из Его орудий. Если у тебя осталась любовь, ты сможешь возродить надежду, а с надеждой придет и вера.

Он открыл глаза и смотрел вслед микроавтобусу Дамали, пока две пары красных точек – задние габариты на машинах Хранителей – не скрылись за поворотом. Краткий всплеск беспокойства за команду, которое охватило Дамали, напряжение охоты – все ее чувства протекали сквозь его сердце. Ее дыхание наполняло воздухом его легкие. Ее участившийся пульс отзывался в его груди, словно удары палочек в барабане. Ее трогательная забота о ком-то, кого он почти не знал, заставляла его почувствовать вкус слез. При звуке ее голоса его охватывал трепет.

Карлос брел по обочине и рассеянно смотрел в пространство. Потом он снова закрыл глаза и вздрогнул, еще раз глубоко вдохнув ее аромат.

* * *

– Его осматривают врачи, – сообщил Шабазз, когда вся команда появилась в приемном покое. – Я знаю, вы уже собрали вещички, но Хосе не сможет ехать в Новый Орлеан... Когда мы его вынесли с базы, он был почти в коме.

Дамали, ничего не ответив, присела рядом с Майком. Шабазз оперся локтями о колени и наклонился вперед.

– Таких атак на базу еще не случалось, – прошептал он, подняв взгляд от пола, и внимательно посмотрел на каждого из Хранителей, а затем на Дамали. – Джей Эл чудом уцелел.

Дамали взглянула на Джей Эла, который расхаживал взад-вперед по комнате, как дикий кот в клетке. Майк остановил его, положив ему на плечо руку.

– Я попробовал перезагрузить систему охраны, – буркнул Джей Эл. – Тогда нам, по крайней мере, хватило бы мощности, чтобы добраться до наших вездеходов и с вероятностью – врубить автоматику и открыть ворота... Map с Шабаззом проскочили, хотя Шабазз тащил Хосе, а я застрял на полминуты... и тут генераторы накрылись.

– Map прибила одного амбала, пользуясь вторым зрением – сестренка и вслепую дерется как профи. Тюкнула его топориком по башке, а тросточкой довела дело до конца. Иначе мы бы вас не нагнали, ребятушки. Рад, что все мы целы и снова вместе, – Шабазз тяжело вздохнул. – Потом она отгоняла кровососов своей тросточкой – прикрывала мне спину, пока я проводил в джипе влажную уборку. Пришлось кинуть в салон пару гранат со святой водой, прежде чем погружать туда Хосе. Трое каким-то образом улизнули и бросились на Джей Эла. Он только и успел, что разок выстрелить из арбалета и отправить одного вампа в пекло. Тут-то все и началось. Я и сделать-то толком ничего не успел.

– Единственное, что спасло мою задницу, – как бы между прочим произнес Джей Эл, – так это волоконно-оптическая жилетка.

Хранители посмотрели на Джей Эла, потом переглянулись.

– Мы с Хосе придумывали новый костюм для Дамали – такой весь обтягивающий, из ткани под акулью кожу. Ну, еще сделали переносные прожектора со шторками, как для концерта... пытались придумать какие-нибудь штуки для публики, которые можно было бы запустить в серийное производство.

Джей Эл извлек из заднего кармана джинсов два серебристых металлических цилиндра длиной около четырех дюймов и толщиной с две пальчиковых батарейки. Цилиндры были украшены султанчиками из оптоволокна.

– На вид – просто безделушка, такие можно за пять баксов купить на любом концерте. Но внутри у нее ультрафиолетовые лампы. Представь, какое будет шоу: объявить заранее, что на какой-нибудь песенке все должны включить эти фонарики – это чтобы убедиться, что народ их раскупит перед концертом. Такую штуку можно без проблем пронести прямо под носом у вампов и их помощников, потому что вид у нее самый невинный. Маленький прикол.

Дамали кивнула. Остальные подошли ближе и начали рассматривать изобретение Джей Эла, и на их лицах начали медленно появляться улыбки.

– Джей Эл, люди... да это просто блеск!

– Ты еще не видела, как он с ней работает, Ди, – буркнул Шабазз, пихнув Джей Эла кулаком в плечо. – Джек Ли отдыхает. Братишка, можно сказать, жизнью рисковал, пока обрабатывал стенки гаража. Что ни вспышка, то головешка. Там оставались еще двое, но он дал им задний ход, иначе мне было бы не добраться со своим колом до Марлен. А потом нам еще пришлось вручную открыть двери гаража... это была отдельная тема.

– Кстати, ты уверен, что в процессе не поцарапался? – обеспокоенно спросил Большой Майк, осматривая Джей Эл, Марлен и Шабазза.

– Нет, дружище, – Джей Эл вздохнул, всем видом выражая облегчение. – Шабазз и Map прикрывали мне спину, а я им. Так что все тип-топ. К тому же я сумел подключить питание с панелей в гараже.

– А с Дэном что делать? – спросил Райдер, кивнув в сторону упомянутого Дэна, который до сих пор не участвовал в дискуссии.

Марлен критически осмотрела спасенного.

– Знаешь, раз уж он прибежал к нам во время такой осады... может быть, он – новый Хранитель?

Дамали согласилась, но предпочла оставить свое мнение при себе. Ей еще многое надо усвоить... а теперь еще и нежданное пополнение в отряде, причем пополнение, которое нуждается в опеке. Не стоит ничего говорить. Потом. Ее ментальное зрение притупилось, то же самое происходило и с другими чувствами. Она устала. Надо поесть и занять горизонтальное положение.

У Райдера отвисла челюсть, потом он хлопнул себя по лбу и плюхнулся на свободный стул.

– По-моему, ты нас за дураков держишь, Map.

Пропустив его реплику мимо ушей, Марлен подошла к Дэну, который стоял, облокотившись на стенку.

– Дэн, помнишь, ты говорил: сначала ты почувствовал, что тебя преследуют, и только потом увидел существо, которое на тебя напало. Так?

Хранители дружно посмотрели на Дэна – даже Райдер.

– Ага, – Дэн переводил взгляд с одного на другого. – Можно и так сказать.

– Что с тобой было? – Дамали поняла, что это прозвучало как сонное бормотание, и покосилась на Марлен, но та старалась не встречаться с ней взглядом. – Опиши.

– У меня напряглась вся кожа, как будто волосы на затылке встали дыбом. Словно разряд тока или что-то в этом роде. Потом я почувствовал, как по коже поползли мурашки... я весь взмок, стало нечем дышать... Я был в панике, но никак не мог понять, из-за чего. Я как раз возвращался из офиса "Кровавой музыки", все было просто шикарно, они сказали, что берут меня, что завтра вечером все мне покажут – как они ведут дело. И тут меня проняло. Меня даже не удивило, с чего они назначили мне встречу на ночь глядя... я подумал: эй, у них просто много работы, часы вдохновения и все такое – вы понимаете, о чем я? Я чувствовал себя великолепно. Это такое счастье – в кои-то веки стать частью чего-то. А потом, в лифте, я почувствовал, что рядом кто-то стоит, – Дэн оглядел Хранителей. – Я понимаю, это звучит как бред сумасшедшего, но клянусь Богом...

– Это не бред, – успокоила его Марлен. – Что еще?

– Я... я... ну, я вышел, прошел охранника на выходе. Я еще подумал: ты самый счастливый человек на свете, Дэн, и Господь милостив к тебе. И только я подумал, появилась эта женщина... ну, вся такая... С очень солидными формами, – взгляд Дэна стал пустым, и он описал в воздухе две симметричных полуокружности.

– Тогда я подозревал, а теперь знаю точно: Господь милостив ко мне. Потому что она тут же исчезла. Я постоял там еще один момент, потому что знал, что она только что была у меня за спиной. И тут я снова почувствовал мурашки по всему телу.

Я не понимал, почему это происходит, но мне вдруг захотелось бежать куда глаза глядят. Но я очень не хотел выглядеть как идиот – в том случае, если она за мной наблюдает. Я взял себя в руки и просто пошел быстрым шагом. Потом побежал трусцой. А потом меня просто затрясло от страха, и тогда я сказал: "Да пошло оно все подальше" – и побежал к машине сломя голову.

– У него дар тактильной сверхчувствительности, – прошептала Марлен, которая стояла с закрытыми глазами, и кивнула. – Я все это вижу. Вся эта история – правда.

Райдер вздохнул с облегчением и откинулся на спинку кресла, а Шабазз и Джей Эл сели рядом и пожали Дэну руку.

– Милости просим на заднее сидение, братик.

– Что?!

Джей Эл покачал головой.

– Map тебе все расскажет. Это она у нас новичков натаскивает.

– Он здорово бросается бутылками, Map, – сообщил Большой Майк. – Бьет прямо в цель, что твой Давид по Голиафу. Не хочешь передать его мне во взрывкоманду?

Марлен ответила коротким кивком и взглянула на Дамали, ожидая подтверждения. Команда затихла в ожидании. Наконец охотница кивнула.

– Идет, – произнесла она бесцветным голосом.

– Подождите, – быстро прошептал Дэн. – Вы хотите сказать, что я так и буду на них охотиться? Мы таки с ними не разделались?

– Какой облом, правда? – Райдер закрыл глаза и запрокинул голову, негромко стукнувшись затылком о стену.

– И сколько это продлится? – поинтересовался Дэн, испуганно поглядывая то на одного, то на другого.

– До конца жизни... – Шабазз широко зевнул. – И пусть он наступит нескоро.

– ЧТО?!

– Тише, – равнодушно попросил Джей Эл. – Мы в больнице.

– Дэн, Дэн, Дэн... – Марлен потянулась, села рядом с Шабаззом, привалилась к нему и сделала вид, что собралась задремать. – Будь осторожен с желаниями, потому что они могут исполниться. Ты хотел ночной жизни, полной приключений? Хм-м-м...

Однако едва Марлен прислонилась к Шабаззу, тот отстранил ее взглянул на Большого Майка и Райдера, затем на Дамали. Та молча кивнула. Черт, что они хотели сказать? Марлен изучала пол, Шабазз снова прижал ее к груди. Джей Эл просто пялился на всех сразу.

– Потом, – произнес Большой Майк. – Сегодня нам пришлось неслабо. Мы потом тебе все расскажем.

– Захватывающая жизнь... даже чересчур, – прокомментировал Райдер и зевнул, потом взглянул на Дамали и закрыл глаза, показав, что тема закрыта.

Хороший ход. Гонщику не откажешь в здравомыслии – как-никак, главный умник в группе.

– Отдохни немного, дурашка, – сказала Дамали, обращаясь к Дэну. Остановившись перед ним, она похлопала его по плечу и потянулась. – И советую побыстрее научиться спать сидя на стуле и перекусывать на бегу – понимай это буквально.

Ей нужно уединиться. И немного времени, чтобы поразмышлять о том, что сегодня произошло и чему она смогла научиться.

– Ты куда? – устало спросила Марлен.

Хранительницу переполняли боль и беспокойство – это было видно по ее лицу. Голос звучал мягко, в нем больше не было резких ноток командира герл-скаутов, которые раньше так часто появлялись. Ее вопрос был обращен к равному, а не строптивому ребенку. Это было странно, и осознание отозвалось в сердце Дамали болью. Она только что потеряла единственную свою мать и теперь могла лишь надеяться, что в один прекрасный день между ними установится доверие, которое позволит им стать друзьями. Но на это потребуется время... Время – это роскошь, доступно ли им такое?

У Map, как и у нее, сели батарейки. Теперь Дамали начинала понимать, что эмоциональные переживания ослабляют ментальное зрение. Сейчас она почти не видела.

– Сама знаешь куда, – с грустной улыбкой отозвалась охотница. В ее ответе не было и тени сарказма: сейчас она старалась показать Марлен, что держит дверь своего сердца приоткрытой. – На поиски торгового автомата. Куплю чипсов и фанты... Обещаю наружу не выходить... Я даже возьму фонарик, а в сапоге у меня "Крошка Изида". "Изида-мама" осталась в микроавтобусе. Кому-нибудь еще что-нибудь надо?

Дэн с недоверием посмотрел на нее, прикрыл рот ладонями и издал сдавленный звук.

– Теперь ты понимаешь, почему нам не хотелось есть после концерта в Филли? – Райдер фыркнул. – Так нет, тебе захотелось ребрышек или в китайский ресторан... дуреха... Вот мы и получили: и барбекю, и кишки фаршированные...

Энергично покидая холл, Дамали слышала, как Дэна выворачивает. Сейчас начнется процедура посвящения. Появилась свободная минутка, и сейчас команда Хранителей начнет дурачить бедного мальчика, стараясь вывести его из равновесия, – но для Дэна это скорее возвращение в лоно единомышленников. Хорошо ли, плохо ли, но их команда формируется в результате случайного стечения обстоятельств.

Внезапный приступ голода заставил ее ускорить шаги. Сжимая в руке лежащую в кармане лазерную указку, Дамали искала дорогу к торговому автомату, местонахождение которого ей сообщила озабоченного вида нянечка.

Она свернула в полутемный коридор, и тут...

– Эй!

Голос был мужской, знакомый и раздался у самого ее уха. Дамали быстро повернулась – и напряжения как не бывало.

– Боже мой... – это прозвучало как выдох. – С тобой все в порядке?

Карлос кивнул.

– Но я кое-что видел – за последние несколько часов, и... – его голос оборвался, и Карлос покачал головой. – Я за тебя так волновался...

– Знаю... мог бы не говорить... Но со мной тоже все в порядке. Карлос, я думала...

На его лице была такая боль, что она бросилась к нему в объятья, и его пальцы запутались у нее в волосах. Его кожа была ледяной, словно он, как и Дэн, до сих пор не вышел из шока. Несомненно, из-за этого он весь дрожал – Дамали почувствовала это, едва обняв его. Нечто похожее переживала и она сама, впервые столкнувшись с силами Тьмы. Она крепче прижалась к нему, пытаясь согреть его потоками своей нежности, дать утешение. Иногда это оказывалось единственным средством от страха – обычное человеческое прикосновение. Она часто видела, как именно таким образом поддерживали друг друга Шабазз и Марлен, и сейчас действовала, как они.

Ее ладони похлопывали его по спине, скользили по напряженным лопаткам. Его голова покоилась у нее на груди. Дамали закрыла глаза, отдавшись восхитительному чувству облегчения. Ее молитвы услышаны: Карлос не погиб.

Постепенно, с каждым ее прикосновением, Карлоса все глубже охватывало умиротворение. Но эта мягкая кожа... она была такой теплой. Она не согревала, а воспламеняла его. Только что он радовался свободе быть живым, но радость сгорала в этом пламени, а на ее месте возникало иное чувство, более примитивное. Ее кожа и волосы источали тонкий возбуждающий аромат, который щекотал ноздри и проникал прямо в мозг. Ее дрэды извивались в пальцах, щекотали ладони, возбуждая каждый нерв и заставляя их тянуться к иным, более сокровенным местам.

Она прильнула к нему. Их тела казались подогнанными друг к другу, и Карлоса охватил трепет сладкой боли, от которого перехватило дыхание.

– С тобой все в порядке? – спросила Дамали, глядя ему в лицо. – Тебя никто не ранил и не поцарапал, правда?.. Ты же не поэтому сюда пришел?

На миг она подняла голову. Там, где только что лежала ее щека, Карлос ощутил холодное прикосновение пустоты – и понял, что мучительно жаждет лишь одного: чтобы вернулось то прежнее ощущение, тот восхитительный жар. Он поймал ее взгляд и почувствовал, как тяжелеют веки. Но в ее темно-карих глазах было столько изумления, они смотрели так пристально, что это нельзя было оставить без ответа... Она полушепотом обращалась к нему, ее губы, словно налитые опьяняющим соком, шевелились, и его рассудок разлетался на тысячи обломков. Оставалось лишь бороться с тем, чтобы не припасть к этим губам и....

– За Дэном кто-то погнался, но он убежал... а потом я каким-то чудом нашел свою машину и тоже смог убраться из этой проклятой дыры.

Он готов был говорить все, что угодно, лишь бы она оставалась в его объятиях. Лишь бы успокоить ее, не допустить, чтобы она его испугалась. Судорожные выдохи срывались с губ вместе с обрывками фраз. Она была в его объятьях, и от одной мысли об этом у него слабели колени. Он держал ее за плечи, позволяя себе невиданную роскошь – ласкать ее кожу. Трудно было придумать более изощренную пытку.

– После всего, чего пришлось насмотреться, я решил заехать в больницу и проглядеть кое-какие записи...

Снова ложь!

– ... Я хотел выяснить, что случилось с моими братьями. Но регистратура уже закрыта, так что придется подождать до утра.

Детка, позволь еще немного подержать тебя в объятьях. Совсем немножко. Только не уходи.

Она коснулась его лица и шепнула: "все будет хорошо, малыш". Если бы она знала... Его губы нащупали центр ее ладони – вот и все, что он мог себе позволить, не рискуя впиться зубами в ее плоть... Он представил себе ее всю... Нет, это уже слишком. Карлос закрыл глаза. Шепот – это самое могучее оружие в твоем арсенале – ты это знаешь, детка? Он глубоко втянул носом ее аромат и открыл глаза. Ее лицо было обращено к нему, во взгляде читался вопрос.

Он слышал, как бежит кровь у нее по венам. Ее пульс участился, она вздохнула, и ее невысокая грудь, скрытая тонкой влажной тканью футболки, поднялась и опустилась... Соски превратились в твердые горошины – он чувствовал их призыв, на который не мог ответить. Не здесь. От нее все еще пахло землей и сражением. К этим запахам примешивался еще один аромат – нежный, тонкий аромат влаги, которую выделяет тело женщины, охваченной желанием. Этого полунамека хватило, чтобы видимость спокойствия рухнула, как фасад пустого здания. Карлос с трудом сглотнул и начал хватать ртом воздух. На этом крошечном клочке пространства и времени, посреди больничного коридора, стояла мертвая тишина. И эта тишина звала его не упускать возможность.

Неистовая энергия ее женственности заливала его стремительным потоком, плавила его волю, заставляя вспомнить о том, кто он есть прежде всего. Ее живот, ее бедра и дельта Венеры между ними – все это прижималось к нему... и вопрос, который не давал покоя, снова всплыл в сознании... Что, если...

Все, хватит заниматься умерщвлением плоти. Карлос беспокойно посмотрел на ее шею. Потом наклонился, и кончик его носа провел по ней черту от ключиц до подбородка. Такой чудный запах. Такая мягкая кожа. Ее тело влекло, а его разум молил прервать наслаждение, и эта мольба делала отказ слишком трудным. В ее сознании он слышал слабый стон, но лишь снова вдохнул ее аромат, чтобы не застонать вслух. Он был на грани, он едва удерживал равновесие, стараясь запечатлеть в памяти каждый момент этого искушения, сокрушающего волю. Это только для него. О, да, он помечен... он принадлежит ей... так было всегда, разве она это не знает?

Пульс жизни в ее яремной вене отдавался стойким, соблазнительным ритмом у него в паху... кровь, жизнь, зов продолжения рода, прикосновения, теплота. Это едино... и она не представляет, как ему хочется ответить на ее вопросы... уже так давно. Судорожный вдох в ее сознании пробрал его до мозга костей, мышцы его бедер напряглись... Даже мертвец может вспомнить древний танец, дающий жизнь, которую стоит прожить. Она была в его объятиях всего лишь какое-то мгновение, но ему оно показалось вечностью.

Его мысли ворвались в ее сознание, прокладывая себе путь. Мысли о том, как он желает взять ее, мысли, которые нашептывали ответы на его вопросы. Да, Дамали, я знаю... я тоже... но я не могу обещать, что буду нежен... я только могу обещать, что это будет здорово... и что прежде, чем мы упадем без сил, ты захочешь еще и еще. Как и я.

Потом ее мысли расступились под этим напором и пропустили его в ту область сознания, где хранились образы. Он увидел ее мечты, ее фантазии... ее предчувствия... почувствовал страх, смешанный с желанием... В этих картинках она заставляла его войти в нее, эти желания были явными до такой степени, что могли воплотиться в реальность еще до того, как он был обращен. Карлос почувствовал, что ступил на скользкий путь. Надо держать себя в руках. Ее ногти уже царапали ему спину. Его губы нашли ее ухо, и вместе с коротким выдохом он отправил в эту мягкую воронку беззвучное послание. Прекрати... я не могу.

Она заполнила его. Да, она – наркотик под названием "Нетеру". Его руки снова дрогнули. Потом он почувствовал, как удлиняются клыки. Карлос сильнее сжал ее в объятьях. Рот наполнился слюной, челюсти напряглись, готовые раскрыться. Теперь ему приходилось бороться одновременно с двумя желаниями. Он запрокинул голову, глаза под закрытыми веками закатились. Она даже не представляет...

– Я пошел, – быстро произнес он, еще раз крепко прижал ее к себе и тут же отстранился.

– Можешь остаться с нами... У нас много ребят погибло и... возможно, для тебя это самое надежное убежище... Я понимаю, что сейчас тебе этого всего просто не понять... но я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!

Последнюю фразу она крикнула ему вслед, заставив его остановиться и оглянуться.

– Предложение останется в силе?

Позволь мне уйти, детка... прямо сейчас. Таким я тебе не нужен.

– Да, – выдохнула Дамали. – В любое время. Mi casa es su casa... ты как-то мне так сказал.

Так оно и было... когда он был Хранителем, живым человеком. Ох, Дамали, ты просто не понимаешь...

Понимая, что не сможет больше сдерживаться, Карлос быстро зашагал прочь. Ему необходимо собраться, а для этого надо держаться от нее подальше, иначе никак. Он снова закрыл глаза, сглотнул и попытался дышать ровно.

– Раз ты приглашаешь – обещаю, что приму приглашение... Но сначала разберусь со своими делами.

Он должен отвернуться и уйти. Но эмоции, которые она в нем разбудила, будут преследовать его неотступно, как кара небесная. С ним всегда останется та доля секунды, когда его тело переполнилось желанием.

– Удачи... я вернусь... может быть, к твоему дню рождения – так что береги себя и молись перед сном!

Она кивнула, закрыла глаза и подняла растопыренную пятерню, словно положила ладонь на стекло в окошке тюремной камеры. Карлос почувствовал это, словно она коснулась его спины; это заставило его снова обернуться и ответить таким же жестом. Теперь их разделяла вся длина коридора. Еще один подобный момент – и он потеряет над собой контроль. Следовательно, надо уходить. Пока он еще может уйти. Но прежде он сжал кулак, словно пожав ее поднятую руку, и лишь после этого зашагал прочь.

Не чувствуя больше его прикосновений, Дамали обхватила себя руками в попытке найти утешение. В ней все еще бушевало всепоглощающее пламя, и она была даже не в силах пошевелиться. Она чувствовала его даже на другом конце коридора! А когда они стояли рядом и прижимались друг к другу... черт, ей было так хорошо, что хотелось кричать. В следующий миг ее охватило чувство вины. Что она наделала? На ее товарищей по команде только что напали вампиры, сама она только что вернулась с поля боя, их база в опасности, а она падает к нему в объятья, и он заставляет ее истекать соком... Отец Небесный, что же это такое?

И все же теперь она знает: он цел и невредим, и с ним ничего не случится – по крайней мере, этой ночью, пока за окнами просторных больничных палат не вспыхнет рассвет. Значит, еще есть надежда, еще есть время... и неважно, какие ошибки он совершал до сих пор.

Все инстинкты твердили ей, что ему можно доверять... Она прикоснулась прямо к душе этого человека сквозь тонкую стенку его груди. В этот миг ей казалось, что они дышат одним дыханием. Его мысли обжигали, а твердость его плоти приводила в исступление. Шесть футов и два дюйма истинного мужчины... Ей приходилось ласкать его спину, чтобы не позволить себе запустить пальцы в его волосы... целовать его плечи, чтобы не позволить губам соединиться с его губами... крепко сжать бедра, чтобы не повиснуть у него на шее, обвив ногами его талию... Неужели он не понимает? Ее кожа все горит в тех местах, где он ее касался... как клеймо, выжженное с такой нежностью.

Его дыхание оставляло пылающий след желания на ее горле. Оно словно раздувало тлеющий жар... так огонь таится в углях, и если раздуть, то они просто станут гореть ярче.

Казалось, сквозь ее тело хлынул поток, который разметал все, что в эту минуту стояло между ними...

Когда он уходил, она чуть не бросилась следом. Все еще чувствуя его поцелуй, Дамали потерла щеку горячей ладонью...

Господи, сущий на Небесах, помоги мне, я все еще ощущаю каждое место, к которому он прикасался.

Дамали закрыла глаза и дала волю чувствам. Ей так невыносимо хотелось поцеловать его, что рот наполнился слюной. Она прижала ладони к шее. Ей было просто необходимо прикоснуться к тому месту, которое так и осталось неудовлетворенным. Как бы ни называлось то, что произошло между ними, это было настолько сильно, что она до сих пор стояла, вся дрожа, посреди больничного коридора.

Надо прийти в себя, потом купить чипсов и вернуться к ребятам. Дамали сделала несколько торопливых шагов, потом снова остановилась, сделала глубокий вдох, а потом резко выдохнула.

– Bay... – она запустила пятерню в свои косички и отбросила их назад. Если объятие сотворило с ней такое, тогда... черт подери... что если? Это был извечный вопрос... их вопрос.

Наконец она вернулась, предварительно добравшись до торгового автомата. И при виде Марлен едва не выскочила из собственных брюк.

Глава 4

Карлос отошел довольно далеко – достаточно далеко, чтобы не вызвать у окружающих подозрений, – прежде чем нашел себе убежище. Это была темная пещера в бетонном туннеле коллектора, ниже уровня улиц, где можно будет спрятаться, когда взойдет солнце.

Так жить нельзя... самое смешное, что он и не живет.

Карлос оперся на холодную, влажную железобетонную стенку, стараясь не прикасаться к ней ничем, кроме ладоней, прижался к ним лбом и начал размышлять о своей судьбе.

Дамали... Надо выбросить ее из головы. Из своего носа, со своей кожи, из своей крови, из своего сознания. На этот раз при мысли о ней клыки не отреагировали, и он закрыл глаза. Она была так близко. Он до сих пор чувствовал, как она пытает его своей нежностью. Его дыханье все еще не восстановилось, сердце колотилось как бешеное. Боль, которую она вызывала, была так невыносима, что он запрокинул голову и наконец-то выпустил на волю стон, который сдерживал, пока держал ее в объятьях. Карлос ударил кулаком по стене со всей силой своего разочарования – так, что в бетоне появилась выбоина.

– Классная сучка, верно?

Ривера обернулся навстречу непрошеному визитеру. Это был мужчина, и мышцы налились удвоенной мощью в предвкушении схватки. Через миг он уже узнал противника. Почему бы не разделаться с ним прямо этой ночью? Однако Нюит лишь рассмеялся. Сохраняя дистанцию, он с невозмутимым видом зашагал вокруг Карлоса.

– Может, перекусишь, расслабишься? Впрочем, до рассвета меньше часа, и настоящему мужчине ничего не остается, кроме как лечь и попытаться уснуть. Слишком поздно отправляться в Новый Орлеан... а там такие женщины – просто фантастика. И пища отменная – местные скоты поддерживают высокий уровень алкоголя в крови и балуют себя сказочной кухней. Немного вина в организме – и ты сразу начнешь смотреть на жизнь проще... но увы. Может быть, следующей ночью...

Смесь ярости и того омерзительного чувства, которое вызывает унижение, охватила Карлоса. Он зарычал и повел плечами.

– Так-то лучше. Тебе надо немного встряхнутся. Я слышал, что Нетеру тебя уже зацепила... Ты сумел отбить ее от стада, а?

Карлос издал глухое рычание.

– Ты никогда не называл мне этого имени.

– А я разве должен был назвать? Это ты предложил назвать любого. Что я только что и сделал.

Нюит улыбнулся, еще раз обошел Карлоса и глубоко вдохнул.

– Ты пахнешь ею. Потрясающе... ты подошел к ней достаточно близко, но тебе хватило ума не забыть про наш уговор. Если бы ты ее изнасиловал, я понял бы это по запаху, – Нюит расслабился. – Ладно. Я не собираюсь тебя убивать.

Карлос сузил фокус своего внимания и разглядывал Нюита, размышляя о том, какую часть тела оторвать ему в первую очередь, но ничего не ответил.

– Теперь ясно, почему ты ни разу за ночь не ответил на мой зов... Ты был весь охвачен азартом охоты... да... все дело в этом.

– Тогда как ты меня нашел?

Карлос расхаживал взад и вперед. Нюит играл им, смеялся над его гневом, заставлял дрожать от переизбытка адреналина в крови.

– Твои муки можно почувствовать за несколько миль. Я уже подумал, что тебе загнали кол в сердце.

Нюит засмеялся над собственной шуткой и, похоже, несколько ослабил бдительность.

Вампиры в упор смотрели друг на друга. Карлос проанализировал заявление Нюита и мгновенно понял, что за возможность перед ним открывается. Совсем из головы выскочило! Один нюанс, который с лихвой окупает все унижения. Нюит потерял его из виду, но не подозревал, что это дело рук Совета Вампиров или Стражей коридоров. Нюит решил, что он, Карлос, не слышал его зова из-за взаимодействия с Нетеру, чьи телепатические способности позволяли ей глушить любые сигналы. Отличное прикрытие. Карлос чуть заметно улыбнулся. Да, он прирожденный убийца.

И эту возможность надо использовать на все сто. Пытаться убить Нюита прямо сейчас – слишком опрометчиво. Смертельная схватка двух мастеров затянется до рассвета. Нет, пусть Нюит верит, что все козыри у него на руках. Он вполне может подбросить один ему, Карлосу... и тогда можно будет сделать этого наглого ублюдка, как только времени будет побольше. Здесь уже все будут решать сила и самообладание, а также способность понимать обстановку и пускать пыль в глаза. От того, у кого власть... и от того, кто верит, что она у них есть. К тому же, Нюит уже поел, а он – нет. Возможно, сейчас Нюит продержится дольше. Карлос тщательно взвешивал свои шансы. Даже если предположить, что ярость даст ему какое-то преимущество, бой все равно будет очень долгим. Но если набраться терпения, ему снова может подвернуться случай прикончить Нюита. Еще раз взвесив ситуацию, Карлос толкнул колесо рулетки.

– Я был совсем рядом, но на мой зов никто из местной стаи не откликнулся, – произнес он, прежде чем Нюит заподозрил неладное. – Мне как будто сбили прицел... в буквальном смысле слова, – добавил он, изображая покорность.

Нюит внимательно посмотрел на него, потом ухмыльнулся.

– Похоже, ты действительно подошел к ней, иначе не сидел бы в сточной канаве и не собирал бы мозги по кусочкам. Но вот что странно... надо обладать терпением мастера, силой воли, выдержкой, чтобы не тронуть ее на людях – а я полагаю, ты с ней не уединялся. Если только ты не слишком отличаешься от своего создателя... хм-м-м. Клянусь, это в самом деле больно: оказаться не в состоянии...

– Да пошел ты в задницу!

Рана была слишком свежа, чтобы позволить Нюиту копаться в ней своей когтистой лапой, да еще и отпускать при этом ехидные замечания. Карлос просто не смог сдержаться. Он отступил на шаг, но по-прежнему был начеку. Единственное, что позволило ему удержаться и не вцепиться в глотку Нюита – это очередная оговорка, очень важная, которую он только что услышал. Нюит не подозревал, что перед ним мастер-вампир.

Нюит жестко улыбнулся и негромко, язвительно произнес, словно желая еще сильнее разозлить Карлоса:

– В задницу? Ох-х-х... с удовольствием, только не этой ночью. Что с Рейвен?

– Полезла к Нетеру и получила хорошего пинка.

Нюит оглядел свои ногти.

– Чертовски жаль – она была славной киской. Что ж, можешь в любой момент сделать себе новую.

Карлос посмотрел на него с отвращением. Нет, он непременно разделается с этой сволочью. Нюит коротко рассмеялся.

– Ну да, верно – ты второе поколение и можешь создавать только третьих. Ладно, я уже понял, что мне придется найти тебе женщину второго поколения – чтобы вы были на равных. Выберем тебе что-нибудь. Раз Рейвен оказалась такой плохой девочкой... Говорил же я ей: не лезь к Нетеру – ни-ког-да. Кстати, чтобы ты знал: мы с тобой оказались в одном положении. Иногда женщины становятся такими ревнивыми... Дурочки.

– Согласен. С ее подачи все и сорвалось: она бросила шестерых вампиров на команду Дамали, а сама в одиночку полезла на охотницу.

Нюит внимательно поглядел на Карлоса.

– Хранители всегда были расходным материалом.

– Нет, – Карлос покачал головой. – Нельзя так действовать, если хочешь, чтобы охотница решила, что ей ничто не угрожает, и сама пришла к тебе.

– Блестящая мысль. Знаешь, это не лишено смысла.

– Ты же сам велел мне привести ее к тебе целой и невредимой, верно? И она должна это сделать по собственной воле... Кажется, ты выразился именно так? Или я ошибаюсь?

Нюит кивнул. От его беззаботности и следа не осталось.

– Ты можешь сделать так, чтобы она пришла сама?

Он явно был на взводе: облизывал губы, потом потер ладонью подбородок...

– У тебя клыки вылезли, – заметил Карлос. – Остынь.

– Извини... Да, если ты попросишь, она придет, – Нюит тяжело вздохнул. – Еще один вопрос... Черт тебя подери, как ты сумел вернуться?

Услышав этот вопрос, Карлос замер. Откровенно говоря, он и сам не знал, как у него это получилось.

– Чувство самосохранения, – бросил он как можно более небрежно. – Возможно, я новообращенный, но прекрасно понимаю некоторые вещи. Например, что нельзя поднимать руку на своего создателя... равно как и на мастер-вампира. Когда я спокоен, все в порядке.

– Сдержанность похвальна... и очень разумна. В конце концов... возможно, это была не такая уж глупая идея – обратить тебя, – Нюит задержал на нем взгляд, потирая ладонью челюсть. – Однако ты никогда не приходил ко мне, чтобы питаться после меня моей добычей.

– Вспомни, я питался после Рейвен... а еще, между прочим, были Хранители, – быстро ответил Карлос, стараясь ничем не выдать себя. – Потом я пошел за Нетеру, как мне и было сказано... и там было уже не до еды.

На миг Нюит замер в нерешительности, затем подошел к Карлосу и провел пальцем по его лбу, стирая капли испарины.

– Тебя можно понять, – пробормотал он и сунул палец в рот. Карлос зарычал, и Нюит, снова улыбнувшись, сделал шаг назад.

– Она даже в твоей крови. Я могу почувствовать ее даже во вкусе твоего пота, – Нюит звучно пососал палец, потом мазнул им по губам и запрокинул голову и сделал глубокий вдох. – Но вход в ее белую купальню закрыт – на ней освященный пояс девственности, будь он проклят! И это не помешало тебе подойти так близко, что ты ее почувствовал?

Этот самец открыто говорит о том, что хочет его женщину... Карлос почувствовал, как рот сам собой начинает приоткрываться, и провел языком по клыкам, заставляя их втянуться. Не сейчас. Настанет другая ночь, и игра будет окончена. В этот момент Карлос понял еще кое-что. Существуют только две стороны, между которыми ему придется выбирать: Совет Вампиров и... другая. А Нюит – просто ходячий труп.

– Она доверяет мне. Это единственная причина, по которой ее пояс теряет свою силу. Она должна по собственной воле сорвать его, и тогда мы сможем его снять, помнишь? Если я приволоку ее к тебе насильно, ты с ней не сладишь, так что дай мне ее немного обработать, – он поднял взгляд и посмотрел в глаза Нюиту. – Ты только что снял пробу. Кажется, результат пришелся тебе по вкусу – скажешь, нет? Я уже сказал: я знаю, как это сделать. И не трахай мне мозги. Хотя бы сегодня.

– Я найду тебе женщину из второго поколения – очень скоро. Никто на моей территории не должен так мучиться... конечно, если он не морочит мне голову, – Нюит посмотрел на Карлоса, потом его взгляд стал тяжелым и пристальным. – На что это похоже?

И так, Нюит заглотил приманку... Ему нравится то, что он принес, он заводится от одного предвкушения. Карлос тщательно сопоставил все, чему его научила улица, и использовал все свои преимущества как рычаг, давя Нюита без всякой жалости. Пусть покрутится, выродок.

– Я не в состоянии это обсуждать.

Чистая правда, и Нюит наверняка это заметил. Это лучшая часть шоу – когда можно говорить все как на духу, наполняя искренностью каждое слово... И наблюдать, как твой враг корчится, изнывая от нетерпения. Карлос ощутил, как внутри поселилось глубокое ощущение довольства. Победитель получает все.

– Я приведу ее к тебе, Нюит. И тогда мы сможем обговорить условия сделки. На данный момент очень похоже, что она уже готова выступить с концертом – возможно, даже под твоей вывеской.

На этот раз Карлос солгал – но лишь для того, чтобы подбросить еще одну приманку.

– Она открыла мне уши и голову, потому что доверяет. У нас снова все по-старому. Я снова могу влиять на нее... Она даже не догадывается, что я обращен, так что постарайся не разрушить мою легенду. Мне удалось пройти мимо ее охранников и ее собственного радара.

– Ты серьезно?

Нюит прислонился спиной к стене, словно не мог стоять.

– Она не видела моих клыков, – гордо заявил Карлос. – Все прошло гладко.

Вампиры переглянулись. Нюита чуть ли не трясло.

– Поэтому сделай одолжение, не подгоняй меня, когда я охочусь, – Карлос почти ощущал, как его слова проникают в сознание Нюита, и позволил себе немного расслабиться. – Этот парень, Дэн, готов стелиться перед кем угодно... а Дамали так за него переживает. Мальчик заставил ее подергаться. Кое-кто из твоего Миньона подбросил ему наживку, чтобы свести его с "Кровавой музыкой". Я буду работать с охотницей, но это работа с дальним прицелом. Понимаешь, все шло дико классно, пока Рейвен не решила закусить Дэном и пока ее "тройки" не напали на базу. Тебе придется отозвать своих людей. Либо сделай так, чтобы никто из твоих "двоек" не совершал новых убийств. Я думал, ты следишь за тем, что творится на твоей территории – получается, я ошибался? Твои порядки нарушают повсюду, это ни в какие ворота не лезет. А времени у нас в обрез.

Нюит оттолкнулся от стены и кивнул.

– Никто из нас даже не пытался подойти к ней так близко... или повлиять на нее. Если так, то сломить ее дух – это только вопрос времени... И никто еще не был настолько преданным.

Карлос кивнул и подошел к Нюиту.

– Хочешь прочувствовать мою боль? – он наклонился, позволил ему обнюхать свои ключицы – то место, где еще недавно покоилась голова Дамали, – и быстро отступил. – Это больно, hombre. У меня чуть челюсть не отвисла – но я помню свои обязательства перед семьей.

– Вот дерьмо...

Нюит хотел снова сократить расстояние, но Карлос протестующе поднял руку. Дай попробовать, но только попробовать – чтобы заставить желать большего.

– Si. Теперь ты понял, чего мне это стоило. Но... у меня нет логова, а солнце явно намерено сделать из нас румяные гренки. В гробу я это видел... извини. Но у меня действительно нет никакого желания проспать свой первый день в сточной канаве... тем более после того, как я проявил такую верность. Мне надо отдохнуть, и я заслужил...

– Ну да, Карлос. Охрененный трон и гарем впридачу. Женщины, которых я пришлю в твое логово, поистине ненасытны. Да... Я полностью с тобой полностью согласен. Я распоряжусь насчет территории, и ты сможешь занять логово одного из донов.

– Дай мне участок Доминиканца. У меня с ним старые счеты. Он забрал у меня несколько парней, когда я еще сам по себе болтался по улице. Есть непреходящие ценности, блин. Территория есть территория. Что здесь, наверху, что там, под землей.

Нюит кивнул.

– Возьмешь виллу на Беверли Хиллс. В подвале есть роскошный склеп. С Доминиканцем я сам разберусь, а остальным скажу, что это мое личное дело. После того, как я почувствовал ее вкус, мне нужно еще одно тело.

Карлос усмехнулся.

– Ясно. А теперь представь, каково мне.

Нюит издал короткий смешок.

– Возможно, у него есть женщина из третьего поколения, которая еще не спит. Это немножко собьет тебе остроту ощущений. Как думаешь? Хочешь женщину?

– Ладно тебе, приятель, – пробормотал Карлос. – Со мной все в порядке. Если тебе попадется женщина, можешь отдать ее какому-нибудь другому дону. Я просто не в том настроении. Знаешь, чего я на самом деле хочу? Добраться до банка крови и взять пинту-другую с собой в кровать. Если я сейчас выйду на охоту, то могу забыть о времени и снова пойти по следу Нетеру. А за таким занятием прохлопать восход – раз плюнуть. Знаешь, что я тебе скажу? Она такая, вся из себя...

– Я знаю, что это сильно... но настолько, что ты боишься выйти на охоту... – Нюит потер лицо руками и покачал головой. – В голове не укладывается.

– Она что-то вроде мастера, Нюит, – спокойно ответил Карлос. Теперь еще немного правды, чтобы сделать игру более достоверной. Вполне вероятно что, он предлагает больше, чем хотелось бы предложить. Тяга к Дамали отравой разливалась по всему его телу. Но если он хочет хоть на какое-то время обеспечить ей безопасность, придется подбирать весомые аргументы.

Долгий вздох заставил Нюита осторожно посмотреть на Риверу. Карлос закрыл глаза, представил себе Дамали и не спеша начал передавать изображения Нюиту.

– Она может охотиться куда лучше Рейвен. Посмотрел бы ты на нее во время боя, приятель... адреналин, выносливость, выдержка... После охоты эти гормоны Нетеру буквально носятся вокруг нее в воздухе. Один вдох – и ты отравлен... И она может видеть в темноте, не хуже нас.

Он просто подманивает дичь... Но воспоминания нахлынули снова, у Карлоса перехватило дыхание, и ему пришлось сделать паузу. Грубая игра, но надо идти до конца.

– Я не собираюсь травить тебе байки, – Карлос вздохнул. – Я видел ее... держал ее в руках. У этой женщины телепатические способности плюс тактильная сверхчувствительность. Ее кожа под твоими руками буквально оживает, у нее есть чутье...

Еще немного поднажмем.

– ... она может передавать мысли, обладает железной волей... ты можешь представить, что это будет после обращения?

Он почувствовал, как у Нюита слабеют колени, открыл глаза и поглядел в сторону, чтобы не рассмеяться.

– Это представить невозможно... только подумай, каково это – первый раз прокусить ее кожу... а еще если она сама подставляет тебе шею, при этом у нее намокают трусики, и она просит тебя взять не только ее горло, но и ее саму...

– Прекрати, – клыки Нюита сверкнули в темноте. У него даже не было сил убрать их. Капли влаги, срываясь с потолка туннеля, рождали единственный звук, который нарушал тишину. – У тебя еще две ночи... ты использовал только одну.

– Поэтому я сказал: контролируй охоту. Вдруг вы убьете ее, или хотя бы раните – или загрызете кого-нибудь из ее людей? Она расстроится, будет переживать... и на ближайшие несколько лет можешь о ней забыть.

– Как скажешь. Разработай план действий и приведи ее ко мне. Раз ты можешь залезть к ней в мозги, прийти на ее базу... можешь заставить ее следовать за тобой... Действуй! Что тебе еще надо на моей территории?.. Только назови.

Нюит расхаживал взад и вперед, облизывая клыки и пытаясь успокоиться.

– Прошло три тысячи лет с тех пор, как был создан первый Нетеру. Мы думали, что они больше на такое не способны. С тех пор они делали только мужчин, – он украдкой покосился на Карлоса. – Понимаешь?

Ривера криво улыбнулся.

– Да уж ясно, черт. Я понимаю, что значит ломка, после Дамали.

– Ты хочешь обезвредить первую женщину, способную родить ходящих днем?

– Это риторический вопрос – или ты меня разыгрываешь?

На этот раз рассмеялись оба.

– Договорились.

– Пойми, приятель, я сейчас просто никакой... Я не ручаюсь, что смогу спрятаться от солнца... потому что мне до жути хочется посидеть у нее под окошком. Я не хочу ничего, что можно найти в доме дона, так что можешь выкинуть оттуда все, что посчитаешь нужным выбросить. Я вообще не знаю, как туда доберусь – у меня в носу до сих пор сидит запах Нетеру. Чувствуешь?

Нюит кивнул и направился к выходу из туннеля.

– О да. Я это очень хорошо это чувствую. И могу представить, как трудно отступить, когда она так близко... – он смолк и покосился в сторону Карлоса. – Пятнадцать минут – и логово твое. Завтра ночью я хочу получить еще кое-какие сведения... и ее запах. Я хочу еще раз его почувствовать.

– Договорились.

Как только Карлос привалился к стене, Нюит исчез.

Информация – это знание, а знание – это сила. В результате этого омерзительного обмена он поднял свой статус, обезвредил старого врага, обзавелся роскошным логовом и на время обеспечил Дамали и ее ребятам полную неприкосновенность, что очень ценно. Пару дней малышка сможет наслаждаться миром и спокойствием. А он сам? Не говоря о том, что он невзначай стал тройным агентом... Он разом заключил соглашение с Нюитом, с Советом Вампиров и, можно считать, уже договорился с этим потусторонним... Остается только решить, что с этим делать.

И все же... для первой ночи неплохо.

При виде окаменевшего лица Марлен Дамали похолодела. Если Марлен видела их... Это было так унизительно, что щеки у девушки вспыхнули, и она едва удержалась, чтобы не отвести взгляд.

– Большой Майк рассказал остальным, что произошло с Рейвен, – прошептала Марлен, глядя куда-то в окно. Ее голос дрожал. – Мне надо было самой сказать всем вам, что это моя дочь... но... я никак не могла решиться. Мне очень хотелось выбросить это из головы – то, что она когда-то была моей дочерью. Я любила ее, Дамали, – она сглотнула трудный комок.

Боль в глазах Марлен была так сильна, что заставила Дамали отвести взгляд.

– Носить ее в себе, давать ей грудь... Это был мой ребенок... а Нюит забрал ее, когда она была примерно твоего возраста. У вас вообще было много общего... красавица, талантливая, упрямая, бесстрашная. Что бы с ней ни случилось, она со всем могла справиться, а я была просто "мамочкой", которая не понимает, что мир изменился. Она не хотела меня слушать, ей не было дела до моих советов. Ее увлекла сначала улица, а потом – он. Такая открытая, такая ранимая... наверно, потому я и была с тобой такой жесткой. Я просто боюсь, что повторится та же история.

– Map...

– Я знаю, что неправильно с тобой поступила, девочка, – торопливо перебила Марлен, обхватив себя руками. – Прости меня Боже... я просто не могла одновременно заботиться и о ней, и о тебе. Я думала: если доверю тебя людям, у которых есть определенные возможности, и если они тебя спрячут... Я просто думала, что нас не тронут. Но он появился. Он не знал, что я была уже беременна, когда бежала, и подумал, что моя Кристина – это и есть ты. Он обратил ее, сделал из нее Рейвен. Но судьба посмеялась и над ним. Кристина не была Нетеру. А ты оказалась в безопасности, и много лет я утешалась этим. Я говорила себе: все, что ни делается – к лучшему. Я должна была в это поверить, иначе я просто не смогла бы жить.

Из глаз Марлен скатились две огромных слезы. Дамали подошла к ней. Она с облегчением поняла, что Марлен не видела, как они с Карлосом обнимали друг друга. В любом случае, ей не хотелось ставить телепатический блок, отгораживаясь от боли Марлен. Но сейчас Хранительница была не в состоянии пользоваться своим "вторым зрением". И еще Дамали было очень жаль, что именно она убила Рейвен, да еще и тем самым мечом, который получила от ее матери. Бережно обнимая Марлен, она чувствовала: наконец-то она до конца поняла, что заставляло Марлен скрывать от нее правду.

Да, она могла понять. Как молодая, влюбленная беременная женщина могла объяснить своему любовнику, что на свете существуют вампиры? Как она могла – в такие дни, в таком возрасте, вынести все эти испытания? Одна, с маленьким ребенком на руках, окруженная хищниками, без матери, без семьи, которая могла бы помочь... И при этом надо бежать, прятаться, чтобы спасать двух дочерей – родную и приемную. Как могла Марлен взять на себя заботу о младенце, которого по всей округе разыскивают вампиры, и защитить его – а заодно и своего еще не рожденного ребенка, и саму себя?

Дамали закрыла глаза и крепче прижала к себе Хранительницу. Ox, Map... Да, ей доводилось видеть на улицах совсем юных девушек, уже ставших матерями. Девушек, у которых не было ни денег, ни образования, которым некому было помочь, которые не умели зарабатывать на жизнь и не знали, как воспитывать своих детей. Готовые молиться на каждого парня, который остановит их, завалит и тут же бросит. Да, она была свидетельницей тому, как борьба за существование лишает этих юных девушек надежды и сил. Она видела это своими собственными глазами, но что-то удерживало ее от того, чтобы повторить их путь. Возможно, дар ясновидения, о котором она тогда не подозревала, помогал ей сделать верный выбор. Иначе как милостью Божьей это не назовешь. Она вполне могла оказаться в таком же положении, как Марлен. Сама еще ребенок... маленькая, одинокая, запуганная... ни денег, ни образования, ни работы. Беззащитная, вынужденная полагаться только на свою волю и способности. Господь Всемогущий, как бы повела себя она сама, окажись хоть на час в шкуре Марлен?

Обнимая Хранительницу, Дамали похлопывала ее по спине. Будем надеяться, что у Марлен еще осталась энергия, которая питает ее сверхвосприятие, и она почувствует в ее прикосновении желание исцелить боль, услышит безмолвное прощение, которое Дамали передает ей. Да, воистину... Марлен учила ее очень правильным вещам. "Не судите, да не судимы будете". Кто знает, какие раны скрыты в потаенных глубинах души человека, что заставляет его поступать тем или иным образом? Дамали вспомнила историю Райдера, вспомнила, что рассказывал ей о своем детстве Большой Майк. Еще была печаль, которая живет в душе Хосе. И тайная боль, которую Шабазз прячет так глубоко, что всех деталей не знает никто в команде. И одному Богу известно, что довелось пережить в Лаосе Джей Элу.

Ее мысли постепенно обратились к Карлосу. Интересно, какие душевные раны заставили его выбрать путь, которому он теперь следует. Наверно, это долгая история...

– Map, мне очень жаль, что именно я... освободила душу Рейвен, – пробормотала Дамали, склонясь над ее головой.

Ей даже не заставить себя произнести это слово. Она не может говорить о гибели Рейвен, используя те словечки, которые в таких случаях походя отпускают ее ребята – чтобы хотя бы словесно разделить себя и свои действия. Разве она может сказать: "Map, я "завалила"... "пришила"... "убрала"... "шлепнула"... "замочила"... "кокнула" твою дочь? Вот еще один пример правоты Марлен. Слова обладают силой. Лексикон играет важную роль. Может быть, людям в самом деле следует называть вещи своими именами, и никак иначе. Тогда сама мысль о том, чтобы "уделать" кого-то, заставит остановиться и подумать дважды, прежде чем лишить жизни другого человека. Но есть еще одно, что разрывает сердце старой Хранительницы: ее дочь уже нельзя назвать человеческим существом.

– Мне очень жаль, – повторила Дамали. – О, Map... я даже представить не могу, каково тебе.

– Ничего страшного. Спасибо, девочка, – Марлен всхлипнула. – Ты просто подарила душе моей дочери покой. Я бы не смогла. У меня бы просто не хватило сил. Поэтому я была такой нерешительной. Знаешь, я все время видела ее личико – какое у нее было, когда она только училась ходить... Я вспоминала, как она вечерами забиралась ко мне в кровать, а я читала ей сказки... как она гордилась первой золотой звездой, которую получила в школе... – Марлен коротко выдохнула, – Знаешь, когда ты – мать... ты всегда думаешь о хорошем и не понимаешь, почему все получилось так плохо... И все ломаешь голову: где ты ошиблась... как ты могла допустить, чтобы ею завладели силы зла... И как после этого я могу называться Хранительницей? Я не смогла сохранить даже собственную дочь.

Плечи Марлен задрожали. Дамали крепче сжала ее в объятьях и стала баюкать, как маленького ребенка. Острые лучи солнца пронзили плотную серую пелену облаков, и небо разродилось новым днем. Дамали могла лишь гладить Марлен по голове, давая ей выплакаться.

– Тебе надо возвращаться к ребятам, – пробормотала Марлен. – Этой ночью никому толком не удалось поспать, база разгромлена... а я ничего не вижу. Когда я накладывала руки на Хосе, у меня почти не было сил, а потом пришлось с боем уходить с базы и... Рейвен. Я слепа, Дамали. Когда я пытаюсь смотреть вторым зрением, я вижу только тьму. Тебе от меня никакого толку. Я не могу пересилить боль, чтобы сосредоточиться.

Марлен отстранилась, но руки Дамали все еще лежали у нее на плечах.

– Map... неужели я ценю тебя только за то, что ты провидица и умеешь драться? Ты – это не только то, что ты умеешь. Неужели ты так и не поняла? – рука охотницы начала ласково поглаживать щеку Марлен, – Я люблю тебя, Map. И прекрасно понимаю, почему ты меня отсылаешь. Тебе просто надо побыть одной, отдохнуть, прийти в себя. Это тяжело, я знаю. Давай поменяемся ролями – ненадолго. Я буду о тебе заботиться, следить, чтобы с тобой ничего не случилось...

– Видеть, как твои дети взрослеют... и принимать это как должное... наверно, это труднее всего на свете, – прошептала Марлен, вытирая слезы. – Я уважаю твой выбор...

Она перевела дух и кивнула.

– Я горжусь тобой, Дамали... Спасибо, что не возненавидела меня.

– Ненавидеть? – Дамали медленно покачала головой. – За то, что ты – человек? За то, что у тебя жизнь, и ты хочешь получить от нее хоть капельку удовольствия? Ну что ты.

Их взгляды встретились, и женщины улыбнулись. Они понимали друг друга без слов.

– Идем. Давай побудем с ребятами.

Они молча зашагали по коридору. Обнимая Марлен за плечи, Дамали вела ее туда, где сидели остальные Хранители.

Их лица были печальны. Надежда напоминала гостя, который почувствовал себя неуютно и осторожно, бочком, пробирается к выходу. Ночь выдалась нелегкой, и это давало себя знать. Все были измотаны, обессилены схваткой, едва не потеряли одного из своих и остались без крова.

Дамали помогла Марлен сесть, потом повернулась к друзьям.

– Слушайте, ребята, – она говорила, тщательно подбирая слова. – Нам всем нужно отдохнуть. Последняя ночь была... Это было худшее, с чем мы до сих пор сталкивались.

Райдер и Большой Майк кивнули. Шабазз взял Марлен за руку, Джей Эл погладил ее по спине. Лицо Дэна казалось пустым, и Большой Майк обнял его за плечи.

– О'кей, – Дамали тяжело вздохнула. – Пару человек придется оставить здесь, в больнице, с Хосе. Может, ты, Map?

Она взглянула на Марлен. Та коротко кивнула в ответ, отвернулась и стала смотреть в окно.

– Ему нужны твои молитвы, Марлен... даже если ты не видишь.

– Она не видит? – прошептал Райдер.

Дамали покачала головой, и Шабазз опустил глаза.

– Жаль, – пробормотал Шабазз. – Можно, я останусь с ней и Хосе?

Охотница кивнула.

– Джей Эл, Дэн... Ребята, вы мне нужны. Надо съездить на базу и привести в порядок компьютеры и охранные системы, а заодно сотворить что-нибудь для концерта. Мы должны добиться, чтобы генераторы работали стабильно, а сеть...

– Ты все о концерте, сестренка? – Большой Майк погладил свой лысый череп и тяжело вздохнул.

– Ага, – Дамали говорила спокойно, хотя чувствовала, что закипает. – После того, что случилось с Хосе, а теперь еще и с Map, не говоря уже о тех, кого мы потеряли... мы должны отправиться в Новый Орлеан, чтобы полазить по логову при свете дня... Если мы не найдем то, что ищем, придется дать концерт, чтобы нанести им удар в спину. Это единственный способ вытащить Хосе и вернуть зрение Марлен. Может быть, даже дать покой кое-кому из наших ребят, которых мы потеряли.

Райдер рывком встал с дивана и кивнул.

– А еще лучше, если мы с тобой возьмем Большого Майка, отправимся на базу и наведем там порядок. Джей Эл с Дэном нам помогут. А после этого можно и на крыло.

– Я так и хотела, – спокойно согласилась Дамали. – Тогда база будет защищена. Если Хосе снова полегчает, Map и Шабазз смогут перевезти его в компаунд засветло и закроют там. А по дороге надо будет придумать что-нибудь покруче... Дэн, ты говорил, что им нужно три номера?

Дэн кивнул.

– Именно. И ты должна успеть вернуться, чтобы сделать рекламный ролик – у меня уже все выстроилось... до трех часов, чтобы они его записали.

– Отлично, у нас впереди целый день и вагон работы. Мы трое едем осматривать последнее логово и до темноты вернемся.

– Звучит как план, – проворчал Большой Майк. – Правда, мы еще никогда не отправлялись на дело без ясновидящего. Только без обид, сестренка, но ты когда видишь, а когда нет.

– Я в курсе... – Дамали поглядела на него, чувствуя, как самоуверенность тает с каждой секундой. – Но вы должны мне верить. Сейчас я могу видеть.

Джей Эл, похоже, и не думал спорить. Что же касается Дэна, то существовал один момент, который его очень беспокоил. Он оглядел Хранителей, а потом уставился на свои ладони, зажатые между коленей.

– Я все равно чувствую себя ужасно. Если они добрались до того парня, который меня спас...

– С Карлосом все в порядке, – перебила Дамали. – Я его только что видела.

Все взгляды немедленно устремились на Дамали. Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

– Когда? – осторожно спросила Марлен.

– Несколько минут назад, перед тем, как пришла к тебе. Он в шоке, хочет добраться до регистратуры и просмотреть записи о своих братьях – надеется найти логику там, где ее быть не может. Говорил, что ему придется вернуться, когда регистратура откроется.

Общий вздох облегчения.

– Я предложила ему убежище... так же, как мы предложили это Дэну, если за ним охотятся.

Никто не ответил, но все снова уставились на нее.

– Мы не можем оставить невинного на растерзание тьме!

– Невинный невинному рознь, солнышко, – Райдер прошелся по вестибюлю. – Не ставь Риверу и Дэна на одну планку. Он торговец наркотиками. Ты забыла, чем он себе на жизнь зарабатывает? Вампы – это не единственная наша головная боль. Между прочим, торговцы наркотой тоже льют воду на их мельницу. И полиция заодно с этими засранцами. Я могу назвать тебе до хрена причин, сестренка, по которым люди отправляются на тот свет.

– Он еще человек, – возразила Дамали, словно защищаясь. Волна гнева захлестнула ее, не давая говорить спокойно. – Он никогда не помогал вампам. И потом, речь шла о том, чтобы на время предоставить ему убежище. Разберемся с той линией, которая нас достает, а потом каждый будет заниматься своими делами... Он спас жизнь Дэну, а это что-то значит. И вот еще что, Гонщик. Представь, что Дэн не сумел выбраться со стоянки и доехать туда, где мы его подобрали. Тогда мы бы не столкнулись с той дамой из второго поколения. Ничто в мире не происходит просто так. Мы ведем войну, и для нас нет важного и неважного. Забыл?

О чем они оба забыли в пылу спора, так это о Марлен. Оба вздрогнули и обернулись лишь в тот миг, когда она встала, закрыла рот ладонями и шагнула к окну.

– Прости, Map, – прошептала Дамали.

– Ох, Марлен... – смущенно буркнул Райдер. – Слушай... Мне очень жаль, что так получилось.

Марлен не обернулась и только покачала головой.

– Идите, ребята, – Шабазз говорил спокойно, но в его голосе слышалась грусть. – И делайте то, что должны сделать. Я останусь с Марлен и Хосе.

* * *

– Тс-с-с... – голос доносился из туннеля. – У меня всего три минуты, чтобы кое-что тебе сообщить. Потом любое перемещение станет для тебя слишком опасным. Скоро рассвет.

Озадаченный, Карлос замер, пытаясь уловить в окружающем пространстве признаки теплового излучения. Но рассвет действительно был близок, и мир начинал напоминать недавно включенную духовку. Карлос чувствовал, что слабеет, ощущения становятся все более грубыми. Оставалось лишь надеяться, что ему хватит сил добраться до бывшего логова Доминиканца.

– Говори, что тебе надо, только живее, – бросил Карлос. – Мне некогда.

На грудь как будто навалилось что-то тяжелое. Наверно, так чувствуют себя астматики во время приступа.

Из темноты шагнул рыцарь в синем облачении.

– Я решил рискнуть. Обычно такие, как я, здесь не появляются, но ангелы из небесного воинства сообщили, что ты помог Нетеру справиться с вампиром второго поколения... и мы сами видели, как ты боролся со своей природой вампира, когда держал в объятьях нашу охотницу, ты даже посоветовал ей молиться! Ты мог овладеть ею, но не сделал этого. Твое дело будет обсуждаться на великом собрании Сфер Милосердия. Твоя любовь к ней дает нам надежду.

– Занимайтесь своим делом, – хрипло отозвался Карлос. – А мне пора, причем давно.

По телу уже разливалась боль; воздух становился густым, свет распространялся в нем, точно отрава.

– Мы хотим получить карты.

– У меня их еще нет. Что еще? Еще минута – и я в ауте.

– Уничтожь мастер-вампира, который охотится за ней. Как только его не станет, для нас уже не составит труда очистить тех, кого он обратил. Это значит, что души родителей Нетеру получат свободу. Тогда мы сможем уничтожить многих вампиров, равно как и демонов, которые живут при них.

– Не беспокойся, это входит в мои планы. Говори быстрее, hombre.

– Как только ты сумеешь добыть карты, мы обеспечим тебе десятиминутную амнистию, чтобы ты смог доставить их Нетеру. Я ясновидящий – вот почему именно я направляю действия своего войска. И вот почему я рискнул встретиться с тобой перед рассветом. Мы расчистим тебе путь и позволим доставить ей карты, но проследим, чтобы ты соблюдал условия.

Сил на то, чтобы спорить, уже не оставалось. Остатки энергии ушли на то, чтобы изменить облик и направиться в свое новое убежище, в логово Доминиканца. Казалось, плотность Земли многократно возросла, чтобы раздавить Карлоса Риверу в лепешку. Собрав последние крохи сил, он толкнул себя в спасительную тьму.

* * *

Райдер хлопнул Дамали свернутой газетой по колену. Они сидели в международном аэропорту Лос-Анджелеса, ожидая рейса на Новый Орлеан.

– Ты это видела? – осведомился он. Майк тут же придвинулся поближе. – Прочти и возрыдай. Вот кому ты предлагала этой ночью убежище.

Дамали посмотрела на передовицу. Машина Карлоса Риверы была обнаружена в Норт-Хиллз, в рабочем состоянии. Внутри находились два дипломата: серебряный, со ста тысячами долларов, и кожаный, с миллионом долларов, а также арсенал малокалиберной артиллерии, позволяющий остановить небольшую армию, и пистолет Риверы, из которого явно стреляли. Здесь же упоминался исчезнувший король доминиканского наркобизнеса.

Некоторое время все трое лишь смотрели друг на друга.

– Ты знала, чем занимается Карлос, верно? – проговорил Большой Майк, опуская руку на плечо Дамали. – Если даже он не вамп и не человек-предатель...

– Если этот сукин сын приперся сюда среди ночи, – возбужденно ответил Райдер, – это значит, что его уже тяпнули, поверь мне. Ривера не из тех, кто зароет в землю миллион сто тысяч баксов. Здесь что-то не так.

– Никто его не тяпнул, – возразила Дамали, отбрасывая газету на свободное сиденье. – Для того, чтобы превратиться в вампира, нужно три дня... Нет, он не укушен, я знаю.

Тяжелая тишина упала, как нож гильотины, разрубив тело беседы пополам. Дамали слышала тревожное биение собственного сердца. Да помогут тебе Небеса, Карлос... что ты наделал? Наверно, зашел так далеко, что его решили убрать. Гонщик прав в одном: и вампиры, и наркоторговцы – хищники, для которых человеческая жизнь – просто гирька на весах. Сколько раз она пыталась сказать об этом Карлосу! Идет война, он не заслужил доверия ее команды, и она не имеет права приводить его в компаунд... Но допустить, чтобы его сожрали живьем... Выбирай. В конце концов, Карлос не вампир – по крайней мере, пока. Если бы это было не так, то она бы уже жарилась на сковороде.

– Никто его не тяпнул, – пробормотала она, больше для собственного успокоения, чем для того, чтобы убедить Райдера. Тот некоторое время разглядывал ее и, наконец, отозвался:

– А откуда такая уверенность?

Большой Майк тут же поднял голову, посмотрел на Дамали. В следующий миг она почувствовала, что отводит взгляд и начинает следить за самолетами, пролетающими за огромным окном.

– Потому что мы простояли с ним в обнимку минут десять. И вот смотрите, я сижу с вами, а вокруг солнце светит.

– Ну, зашибись! – Райдер покачал головой и откинулся на спинку кресла. – Сначала драка с шестью вампирами и их атаманшей. Потом налет на нашу базу. Один из наших в больнице. А парень, которого, возможно, уже успели тяпнуть, устраивает романтическое свидание с нашей охотницей на вампиров и целует ее аккурат в яремную вену. Спрашивается, какого хрена я попрусь за этой женщиной в Новый Орлеан, на зачистку логова вампиров, в самый центр их вотчины? Кто-нибудь может мне ответить?

– Ты не видел его лица, – ответила Дамали. – Он был совсем как Дэн. Сам не свой. Растерян. Может быть, он что-то видел в лесу. Что-то такое, что предпочел убраться оттуда ко всем чертям. Забыв про деньги и все остальное. А может быть, дела у него пошли так паршиво, что ему пришлось делать ноги... а потом он столкнулся с Дэном. Может, он пришил кого-то из наркобаронов и взял машину. Или вез подарок семье – зная Карлоса, в это вполне можно поверить. Он еще не погряз в этом дерьме. Или вы можете его в этом обвинить? Или, может, у него кто-то клыки видел?

Райдер ничего не ответил, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Большой Майк вздохнул.

– Если мы будем препираться, это до добра не доведет. Вы же знаете, любимая стратегия Тьмы – разделяй и властвуй. Так они поступают: с религиями, цивилизациями, народами. Теперь наша очередь. Ребята, мы должны быть вместе. Уважайте мнение ближнего... прощайте ему слабости... и вообще, народ, кончайте склоку.

Райдер и Дамали кивнули, выражая согласие. Но оба по-прежнему сидели в закрытых позах и смотрели в разные стороны.

Глава 5

Объясни мне еще раз: на фига мы вылетели в семь ноль пять утра из Лос-Анджелеса в Новый Орлеан? Толком не выспавшись, без нормального оружия – и вообще без нормального снаряжа, с одним баулом, в котором только фонари, колья и прочая фигня. Мы едем в Даллас через Новый Орлеан, то есть оказываемся в самом центре этой страны кровососов, в два девятнадцать пополудни... и, прошу заметить, у нас всего час на то, чтобы добраться домой – на все про все, время на дорогу не в счет. Ну? Мне просто интересно: зачем мы направляемся на восток, тратя при этом два часа драгоценного времени, хотя спасительный свет находится в двух часах езды на запад? Вместо этого мы устраиваем погоню за недостижимым. Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, какого черта мы так выдрючиваемся?

Взгляд Дамали был устремлен вдоль графитной ленты автобана в поисках указателя поворота на шоссе I-10, а нога точно прилипла к педали газа.

– Во-первых, Гонщик: в Лос-Анджелесе сейчас только перевалило за полдень. Значит, мы летим из тьмы навстречу свету. А во-вторых, Дэн договорился насчет встречи с журналистами. Пусть разрекламирует нас как следует... Он дал им мои фото и заготовку для интервью, которое я пропустила. Так что расслабься.

Райдер покосился на нее и принялся излагать свои соображения Большому Майку, но тот только качал головой.

– Мы взяли машину напрокат, вместо того, чтобы ехать на нашем броневичке. Мы едем на северо-запад в сторону Лейкфронта, а эта дорога ведет на кладбище. Вдумайся!

Райдер скрестил на груди руки и с мольбой посмотрел на Майка.

– Так вот я спрашиваю себя – сам себя: что здесь не так? Почему здравомыслящий человек – заметь, ведущий монашеский образ жизни, – проходит мимо возрожденного Французского квартала со всеми его дневными развлечениями, мимо лучших в стране игорных домов, не заглянув ни в один винный магазин, не говоря уже о барах, которые в этом городе никогда не закрываются... И все это для того, чтобы по первому свистку, чуть ли не с голыми руками, лезть в логово мастер-вампира?

Однако Дамали по-прежнему игнорировала его рассуждения, а Большой Майк только усмехался. Райдер разошелся не на шутку.

– И вот я себя спрашиваю – сам себя... Зачем – ради Господа Милосердного, зачем?! Что я забыл в этих местах, которые заселялись при столь сомнительных обстоятельствах? Надувательство, инцест в королевской семье, война... где во время одной только эпидемии холеры умерло шесть тысяч человек? И еще двенадцать тысяч от желтой лихорадки... ведь доходило до того, что по улицам разъезжали катафалки, а на козлах сидели чиновники и кричали: "Выносите своих покойников!" Как вам такое? Где города выгорали по сто раз каждый. Где чуть ли не в каждом городе есть свой город мертвых. А болота, змеи, крокодилы, постоянно ураганы, наводнения... кстати, во время наводнений вода поднимается настолько, что гробы давно никто не зарывает в землю, как в нормальных городах. И в этом городе, превращенном в кладбище... Вы слышите, народ? Это Нью-Йорк вампиров, понятно?

Большой Майк рассмеялся и показал Райдеру кулак.

– Я весь внимание. Знаешь, вампиры понимают толк в таких вещах. Девчонки – чудо, кухня – сказка... м-м-м! Лангусты, сандвичи – вот такие здоровенные, с мясом, с помидорами... джамбалайя, красные бобы и рис... ну и все такое прочее.

– Конечно, конечно, – перебил Райдер. – Но это днем, Майк! При свете солнца, черт подери! Я не вижу себя в роли карпа под белым соусом или бутылки с выдержанным вином, даже если какой-нибудь гурман из склепа придерживается на этот счет иного мнения. Даже если он выберет меня из тысячи. Ты меня слышишь? Я хочу жить тихо и спокойно, раз уж я исправился. Мы с тобой свое уже отгуляли – помнишь?

– О-о-о... – протянул Майк, – еще бы не помнить.

– Помнишь, да? Как бы это помягче выразиться... насчет ментальной татуировки? Я тебя умоляю. На улицах сто тысяч женщин, большинство из них уже набрались и мечтают обменять свои лифчики и трусики на нитку пластиковых бус... А помнишь, чем все закончилось, а?

– Парой самых восхитительных вампирш, Райдер... у которых есть за что подержаться... "Дай шейку, и пойдем ко мне"... О, да, – Большой Майк вздохнул и закрыл глаза. – Это было что-то. Я люблю Нью-Орлеан! Черт... я все помню, словно это было вчера. Извини, сестренка. Мы тут предаемся воспоминаниям... просто Гонщик ударился в воспоминания...

– Вытаскивай его с базы почаще, Ди. Он становится несносным!

Райдер развел руками. Дамали рассмеялась и сделала вид, что пронзает себе грудь колом.

– Что мне еще остается! Большой Майк сбился с пути, колдунья повесила на него свой гри-гри. Вернее, целых два!

Большой Майк вытаращился на нее и захлопал глазами.

– Но она была просто отпад, ребята... – он причмокнул и снова закрыл глаза, продолжая смеяться. – Чуть-чуть от индианки, чуть-чуть от креолки, чуть-чуть от негритянской королевы – знаешь, родом откуда-нибудь с Карибов... а как она готовила! Господи помилуй, брат... Ты не представляешь, что упустил.

– Упустил? – Райдер произнес это так, словно не верил своим ушам. – Думаешь, у нас с памятью проблемы? – с каждым словом его тон становился все более патетическим. – А можно, я тебе напомню про одну маленькую деталь? Вернее, две и не очень маленьких? Клыки, дурень!

– Ну, клыки... У нее не только клыки были. Ох... До сих пор, как вспомню, так вздрогну.

– Майк, Майк! – скорбно возопил Райдер, всплеснув руками. – Что ты говоришь, братишка! Одумайся!!!

Дамали и Большой Майк от души расхохотались.

– Ты только послушай, Ди! – стонал Майк. – Нет, ты слышала, что он несет? Да он просто бредит, у него глюки... засиделся взаперти, и у него крыша потекла. Нет, я этого не вынесу. Просто не вынесу. Сделай одолжение, притормози, я слезаю. Заскочу в ближайший бар, а потом тормозну какую-нибудь тачку и рвану обратно в Лос-Анджелес.

Дамали могла лишь махать на них рукой – она так смеялась, что едва переводила дух.

– Между прочим, у них есть закон о том, чтобы закрывать гробы на год и один день. Знаешь, почему? Чтобы зараза не распространялась... И Майк еще уверяет, что эта баба была восхитительна!

– Может быть, она просто чем-нибудь отравилась. И вообще...

– Да тебя самого чуть на тот свет не отправили, дурья башка! Марлен пришлось отклеивать твою задницу от дивана и тащить к какому-то знахарю, чтобы снять заклятье!

– Да послушай же, парень... блин... ты даже понятия не имеешь...

– Единственная причина, по которой ты остался жив – это твой член длиной четырнадцать дюймов. Она не захотела лишать мир такого сокровища!

Хранители внезапно замолчали и уставились друг на друга. Один не мог произнести ни слова, чтобы не рассмеяться, а второй был слишком сконфужен. Дамали переводила взгляд с Большого Майка на Райдера и обратно. Все, на что она была способна – это прилагать нечеловеческие усилия, чтобы не разинуть рот. Четырнадцать? Да ладно прикалываться! Чтобы Майк... Она покачала головой.

– Слушайте, мальчики, вам не кажется, что маленьким девочкам такое знать не положено?

Ей даже удалось не рассмеяться и изобразить серьезную мину, но информация в голове отложилась. Н-да... Бред. Гонщик в своем репертуаре, как ляпнет – так хоть стой, хоть падай. Четырнадцать... Черт, братишка, знай меру.

Большой Майк поглядел в окно и сдержанно фыркнул. Райдер нахмурился, покачал головой и глубоко вздохнул. Дамали старалась сдерживаться, но всю дорогу до Лейкфронта ее то и дело пробивало на смех. Однако едва машина подъехала к кладбищу, веселье исчезло, уступив место собранности.

– О'кей, – сказала Дамали. – Сначала проверим склеп, который он когда-то занимал, а потом поедем в его особняк, на озере Понтчартрейн. Если сумеем попасть внутрь, составим поэтажный план – он нам пригодится, когда мы вернемся сюда всей толпой. А потом можно и домой.

– Ладно... в конце концов, это на озере, а не на берегу Миссисипи, где болота под боком, – жизнерадостно заявил Майк и ухмыльнулся. Дамали ответила ему улыбкой, а Райдер недовольно хмыкнул.

– Единственное, что мне понравилось в этом плане – это последний пункт, насчет возвращения. Черт, здесь такая сырость, что воздух ножом резать можно... И сделайте одолжение, ребята, ни слова о комарах. Есть несколько вещей, которые у меня не ассоциируются с мирной жизнью. Например, Нью-Орлеан летом, кладбище и заброшенный вампирский особняк.

Не обращая внимания на его ворчание, Большой Майк и Дамали вылезли из машины и направились к склепу, ориентируясь по описаниям Марлен. Они шли мимо белых сооружений десятифутовой длины, расположенных рядами, шаркая ногами по мягкой, поросшей травой почве. В описании окружающей обстановки доминировало слово "сырость". В Новом Орлеане нет ничего вполне сухого, подумала Дамали, вспоминая свой недолгий опыт проживания в этом районе – тогда она была еще маленькой.

– Кирпичи покрывают белой штукатуркой, чтобы они не отсырели и не рассыпались, – сообщила она. – Но Map говорила, что склеп Нюита не белый. Он из чего-то типа мрамора и находится в черном секторе кладбища, там хоронят креолов-католиков. Нюит был черным аристократом. Двадцать лет назад ее команда именно там его и нашла.

– Как скажешь, Ди, – вздохнул Райдер. – Меня беспокоит только одно: что за этой стенкой кто-то ворочается... я имею в виду местечко, где тело оставляют на некоторое время, пока собственно гробницу не откроют.

Он покачал головой и сплюнул.

– Паршиво – вот все, что я могу сказать тебе по этому поводу. Здесь такие порядки: если склеп закрыт на год, тело запихивают в ячейку этакой камеры хранения, причем стенки там выглядят весьма ненадежными. Чтобы останки сами собой кремировались под воздействием солнечного света и тепла... и только потом, леди и джентльмены, переносят эту кишащую личинками массу непосредственно в гробницу, в яму глубиной три фута, и освобождают место для следующей партии. Прошу заметить, я просто описываю место, куда мы направляемся по этой адской жаре! – Райдер хлопнул себя по шее и стряхнул с ладони раздавленного комара. – Здесь даже насекомые пытаются высосать у тебя кровь!

– Гонщик, сделай пожалуйста одолжение, заткнись, – раздраженно бросила Дамали. – Твой треп нам задачу не облегчает.

– Ах, простите, – Райдер всплеснул руками. – Я такой невоспитанный. Мы пришли на экскурсию, получаем удовольствие, а тут я со своими негативными вибрациями.

Некоторое время все шли молча, лишь Майк время от времени издавал короткий смешок, нарушая чувство отчужденности. Наконец, группа остановилась перед гробницей из темно-серого мрамора – судя по всему, здесь и был похоронен Нюит. Большой Майк повернулся к Райдеру и улыбнулся до ушей.

– "Laisser les bon temps rouler" – "Желаю приятно провести время".

– Майк... это ты свою вампиршу цитируешь? Слушай, придурок, ты начинаешь действовать мне на нервы. Серьезно.

Майк рассмеялся.

– Ага, именно ее... она повторяла это, повторяла снова и снова. Бандиты в железных кружевах... Господи, я люблю Нью-Орлеан.

Райдер нахмурился и уже собирался что-то сказать, но Дамали подняла руку.

– Ребята, пожалуйста. Хватит. Шоу начинается. Если хотите, чтобы я что-то увидела, дайте сосредоточиться.

Она чувствовала, что должна успокоиться, и надеялась, что они этого не заметят. После краткой встречи с Карлосом она практически ослепла. Казалось, он пропустил сквозь нее какой-то поток. Он в буквальном смысле слова устроил ей промывание мозгов, и теперь она была словно в тумане. Сразу после этого ей пришлось принять на себя боль Марлен. В итоге Дамали пребывала в состоянии эмоционального истощения и не могла думать ни о чем, кроме одного: где Карлос и все ли с ним в порядке.

Итак, теперь она слепа. Но ребята должны в нее верить. Если на всю команду есть хоть одни мозги, сражение наполовину выиграно. Если есть вера и убежденность, ты добьешься чего угодно.

– Ну что, мальчики, готовы?

Лицо Райдера немного посветлело. Он покосился на Майка, который демонстрировал блаженную улыбку, и кивнул.

– Чума, холера – вот чем воевали в эпоху Нюита, Ди. Тебе не кажется, что стоит помнить одно правило: устаревшего оружия не бывает? Болезнь – стандартный метод убрать кого-нибудь без лишнего шума.

– В роду Нюитов давно никого не осталось, – возразила Дамали. – Сомневаюсь, что кто-то мог занести чуму. Похоже, сюда вообще никто не заглядывает.

– Вот-вот.

– Слушай, Гонщик, все нормально. Мы зайдем внутрь, посмотрим, спит он здесь или нет, и тут же выйдем. Солнце в зените. Что может случиться?

– Между прочим, внутри темно. Этот ублюдок может собраться с силами, вскочить и вырвать кому-нибудь сердце, – Райдер покосился на Большого Майка, который теперь казался очень серьезным. – Уже не смешно – а, Майк? Значит, помнишь, что в Новом Орлеане есть еще кое-что интересное. Что в списке достопримечательностей не числится.

Майк кивнул, глубоко вздохнул и поправил сползавшие лямки рюкзака.

– Готовность две минуты. Каждый держит в руке кол. Поднимаю крышку.

С усилием сдвинув плиту, Майк и Райдер настороженно переглянулись. Вход был затянут толстыми нитями паутины, что-то невидимое шмыгнуло в дальний угол, в темноту. Здесь стояла такая вонь, что приходилось прикрывать рот руками. Через минуту, используя барабанную стойку и бунчук с колокольчиками, Майк сдвинул крышку гроба. Череп приветствовал их гостеприимной улыбкой, но бренные останки лежали спокойно и не шевелились.

– Можете смеяться, но для людей с чувствительным носом это место не подходит, – заявил Райдер, зажимая одной рукой нос, а другой прикрывая рот. Кол он уже успел сунуть под мышку.

– Это не логово, – пробормотала Дамали. – Нюит слишком умен, надо было догадаться. Я его не чувствую, и его запаха тоже.

– Вот и славно. Пошли отсюда. Я удовлетворил любопытство и рад по уши. Можно ехать домой.

На этот раз просьба Райдера была принята без возражений. Все трое вышли из гробницы. Майк тут же откашлялся и снова сплюнул.

– Что происходит с органами обоняния при посещении подобных мест, люди? У кого есть соображения на эту тему?

– У меня, – отозвалась Дамали. – Ты не прекратишь кашлять? Звучит так, словно тебе или до туалета не добежать, или у тебя сейчас кровь горлом пойдет... Кх-х-хе! – Дамали издала сдавленный звук и глубоко вздохнула.

– Я уже говорил, что у каждого есть границы личного пространства, – Райдер пожал плечами. – И свои тараканы в голове. Но все-таки, люди, кто-нибудь что-нибудь чувствует? У меня нос как будто дерьмом забит.

– Во всяком случае, серой здесь не пахнет. Возможно, в особняке будет то же самое. А может быть, его уже кому-то продали, или устроили там гостиницу для туристов, или еще что-нибудь такое. Может быть, у Нюита в самом деле была тут резиденция – до того, как мой отец начал на него охоту. Но если я что-то понимаю, по возвращении Нюит должен был сменить сферу деятельности и перебраться куда-нибудь повыше. Мне действительно стоило подумать об этом раньше.

– Но Map сказала, что "Кровавая музыка" получила права на его собственность, – Большой Майк шагнул в сторону, прислушался и покачал головой. – Похоже, это неспроста.

– Угу, – задумчиво протянул Райдер. – Думаю, это надо проверить. Просто чтобы не оказаться в дурацком положении. Этот ублюдок может внаглую явиться туда, где мы его не ждем. Проще говоря, сделать ход, который мы считаем слишком глупым для такой светлой головы. О'кей, ребята. Поехали, быстренько.

Путь до машины показался совсем коротким. Оставалось только погрузить багаж и сесть самим.

– Возможно, он просто хотел вернуть себе особняк, чтобы сохранить его за собой, вместе со всеми остальными владениями, – Дамали крепче сжала руль. – Но там действительно что-то есть. Близко, я чувствую. Не знаю, просто чувствую нутром.

Она вздохнула, повернула ключ и медленно тронула машину, все еще погруженная в размышления. Большой Майк удовлетворительно кивнул.

– Вот зачем вампам подручные. Они берут на себя грязную работу: подделывают свидетельства о рождении и смерти, оформляют собственность... Верно, народ. Давайте заглянем туда и посмотрим, есть ли кто дома.

* * *

Теперь все было иначе. Никто не смеялся до икоты, никто не дурачился и не подкалывал остальных. Посещение особняка было гораздо более опасной операцией, чем вскрытие гробницы средь бела дня. В доме будет множество смежных комнат, множество помещений, в которых есть только один вход. Возможно, с плотными шторами на окнах, которые не пропускают дневной свет... не говоря уже о коридорах и туннелях, где освещение не предусмотрено.

– На первый взгляд, пусто – никаких признаков жизни, – пробормотал Майк, прислушиваясь к звукам, доносящимся с территории поместья.

Ненадолго остановившись на площадке для гольфа, которую пышным ковром покрывала трава, команда направилась к особняку – внушительных размеров белоснежному зданию с шестью колоннами, опоясанному двухэтажными верандами, к которому со всех сторон лепились пристройки и арочные портики. Легкий ветерок пробегал в ветвях огромных деревьев, и они покачивали воланами испанского мха, точно танцовщицы-креолки на карнавале.

– Для того, кто вкалывал на сахарных плантациях, а потом сам стал плантатором – недурно, – ровным голосом произнесла Дамали. – Но белый цвет... Вряд ли это идея Нюита. Обычно вампиры этот цвет не переносят.

– Значит, пришлось потерпеть, – ответил Райдер, разглядывая здание. – Были причины. Если живешь в эпоху, когда по подозрению в колдовстве могут отправить на костер, лучше не стоит кричать о своих пристрастиях на каждом углу. Не то, что сейчас, верно? Вот хитрая бестия...

Дамали и Майк проследили за его взглядом. На черных кованых пластинах, которые украшали ограду веранды и ставни, были выгравированы странные символы. Взгляду непосвященного они могли показаться просто декоративным элементом, небольшим артистическим излишеством. Некоторые из этих таинственных знаков напоминали геральдический шлем, окруженный причудливыми завитушками. Однако каждому в команде Хранителей, равно как и любому вампиру, было известно, что это такое. Этим символом Нюит обозначал границы своей территории. Деньги, власть, слава – троица, которой он поклонялся.

– Насколько я знаю, они не могут работать с железом? – пробормотал Майк, продолжая рассматривать дом.

– Не путай ведьм и вампиров, – отозвался Райдер.

– Хорошо-хорошо, – устало сказала Дамали. – Ах, какой нехороший Майк. Предлагаю обойти дом вокруг, причем по-быстрому.

– Кстати, летом здесь часто бывают грозы, – напомнил Майк, указав глазами на скопление кучевых облаков. Райдер хмыкнул и потянул носом.

– Эк вы меня разыграли. Теперь наш рейс вполне могут отложить. Вот черт... После этой экскурсии в склеп у меня нос заложен, иначе я бы почувствовал, что пахнет дождем.

– Пояс бурь, лето... Между прочим, тут еще и наводнения бывают.

– Вот спасибо, Майк. Утешил.

– Идем, ребята, – резко произнесла Дамали. – Времени мало.

Она махнула рукой, и все трое начали крадучись обходить огромное трехэтажное здание. Сзади, на уровне полуподвала, обнаружилось маленькое окошко кладовой. Дамали кивнула, Большой Майк выломал большой металлический крюк и распахнул деревянную дверь. Внутри было темно, однако Дамали поняла, что окна в доме ничем не занавешены. Райдер молча указал наверх, давая понять, что не имеет ничего против беглого осмотра верхних этажей. Там должно быть слишком много света. Обычно те, кто предпочитает ночную тьму, избегают появляться в подобных помещениях. А еще это означало, что Дамали и ее помощников угораздило вломиться в частный дом.

Миновав узкую лестницу из камня и кирпича, они в удивлении застыли на пороге просторной комнаты. Помещение было чисто убрано, прекрасно обставлено и выглядело обжитым. Майк и Райдер таращились по сторонам, разглядывая роскошную мебель. Дамали отметила любопытную особенность цветового решения. Цвета Нового Орлеана: пурпур – правосудие, зеленый – вера, золото – власть. За главной дверью с разноцветными стеклами начиналась лестница, которая словно сошла со страниц "Унесенных ветром". И все залито светом. Дамали покачала головой, Райдер и Большой Майк тоже. Никто из них не чувствовал опасности. Часто случается, что помощники вампира наследуют владения своего хозяина или присматривают за ними в его отсутствие, но для самих вампиров здесь слишком светло.

– Не знаю, не знаю, – тихо заметила Дамали, стараясь говорить полушепотом. – Марлен говорила: если в доме, в котором находится логово, слишком светло, это попытка пустить пыль в глаза. Что-то вроде дренажной системы...

– Вот именно, – Райдер кивнул, понюхал воздух и вздрогнул. – Они обычно блокируют крыло или коридор, либо банально устраивают старомодное кладбище.

– А вот некие надежные источники сообщают, что эти грязные штучки уже в прошлом, – Большой Майк криво ухмыльнулся. – Теперь вампы строят подземные общежития или особняки с двойными подвалами. То, о чем вы говорите – примочки времен Дракулы. Тогда не было системы подземной канализации.

– Конечно, я не осмелюсь поинтересоваться, что это за источники, – ехидно заметил Райдер. – Но сведения весьма ценные. Ладно, пошли отсюда.

– Минутку, – возразила Дамали. – А вам не кажется, что внутри дом выглядит намного меньше, чем снаружи?

Райдер и Большой Майк торопливо огляделись. Потом Райдер присвистнул.

– Вот дерьмо... Знаешь, если ты ошиблась... Вроде бы за взлом и вторжение в частные владения дают от пяти до десяти лет. Причем в местах, по сравнению с которыми этот дом покажется туристическим раем. Ты не имеешь права вломиться в дом, принадлежащий частному лицу, и сообщить горничной или дворецкому, что ты намерена эксгумировать труп, спрятанный в подвале. Для совершения подобных действий тебе потребуется ордер!

– Да, я в курсе. Но если это когда-то было его логовом, а теперь здесь так много света... Бред какой-то. Зачем Нюит так за него держится? Да, он мог съехать, но сейчас он обитает в дорогом квартале Нового Орлеана, а это настоящая Мекка для североамериканских вампиров... Хм-м-м... – Дамали вытянула перед собой руки, закрыла глаза и начала ходить кругами, как ей когда-то показывала Марлен.

– Я не чувствую оттока энергии с западной стороны дома.

– Солнце садится на западе, а для них это как рассвет. По мне, так это не лишено смысла, – Майк хмыкнул и тоже начал расхаживать по комнате. – Соответственно, из полуподвала... но подвалов как таковых здесь не делают из-за высокого уровня грунтовых вод... Посмотрим, нет ли там ложной стены.

– Ребята, это ни в какие ворота не лезет, – взмолился Райдер, когда застекленный эркер озарила вспышка молнии. – Сейчас начнется гроза, про солнечный свет можно забыть, а мы залезли в логово, которое действительно логово, и спрятаться можем только в каменной кладовке – то есть все равно что в подвале. Мне это не нравится.

Невзирая на протесты Райдера, пришлось возвращаться в кладовку. Миновав несколько комнат, они поняли, что вот-вот упрутся в западную стену.

– Осмотритесь как следует, – предложила Дамали. Они бились уже несколько минут, но результат по-прежнему оставался нулевым. – Здесь ни одного окна. Мы вошли с восточной стороны, там были окна и дверь, которую открыл Майк. Потом прошли через центральную секцию, – она указала на комнату, из которой они только что вышли. – Там тоже было окошко. Теперь мы оказались здесь. Что мы видим? Ничего, кроме пыли и полок со старыми винными бутылками. Все бутылки полные. Что-то здесь нечисто. Я нутром чую.

– Хочешь, посвечу? – откликнулся Большой Майк. – Это вполне реально. Но мне хотелось бы оставить сторожок. Немного тени из той комнаты обеспечит нам неплохое прикрытие... это все равно что машина, припаркованная в поле зрения. Понимаешь?

– Все так, Майк. Но мне уж очень хочется отодвинуть какой-нибудь стеллаж и проверить эту стену.

Майк кивнул и сделал шаг вперед.

– Подождите, ребята, – очень серьезно проговорил Райдер. – Не волнуйтесь, на этот раз без дураков.

Дамали и Майк обернулись.

– Ты что-то унюхал, Райдер? – спросил Большой Майк, пристально глядя на него.

– Ага.

– Я тоже, – подтвердила Дамали.

– Тебе кровь в нос попала – верно, Гонщик? – Майк скрестил руки на груди. – Ты всегда, как кровь учуешь, так скисаешь.

Райдер зажал рот руками и кивнул в сторону бутылок.

– Отнеси одну в соседнюю комнату, – буркнул он. – И проверь, а потом уже включайте УФО.

Дамали последовала его совету. Она вытащила со стеллажа пыльную бутылку, повернула так, чтобы тусклая полоска света падала на нее, и стерла пыль с этикетки. Мужчины встали за спиной у охотницы. На этикетке был герб.

– Вы только посмотрите – у этого засранца целый винный погреб, – Райдер хотел сплюнуть, но Дамали покачала головой, и он передумал.

– Ладно, – Дамали вздохнула, вручая бутыль с темной жидкостью Большому Майку. – Пора устроить иллюминацию.

Когда они вернулись в темноту и Майк, поставив бутылку на пол, полез в рюкзак, Райдер что-то проворчал. Скоро из недр рюкзака были извлечены две длинных "волшебных палочки", которые светятся по всей длине, и переносной софит, работающий от аккумуляторов. "Палочки" Майк вручил Дамали и Райдеру.

– Одной рукой светим, в другой держим кол, – пробормотал он. – Просто на всякий пожарный. Можете заодно прихватить несколько стоек.

Оба кивнули. Майк включил софит и направил его на стеллаж. Едва луч коснулся каменной кладки за рядами бутылок, стена начала исчезать, словно мираж. В центре мнимого монолита, куда свет упал раньше всего, появились язычки пламени, камень пошел пузырями. Больше всего это напоминало фотографию, в которую ткнули горящим окурком: сначала пятно в центре потемнело и задымилось, потом лопнуло, и края дыры начали отгибаться, являя взгляду новую картину.

– Ох, мать твою!

– Слушай, Гонщик, что это за хрень?

– Свет, – прошептала Дамали. – Свет уничтожил иллюзию!

Она поспешно отступила, при этом "волшебная палочка" мазнула по полу, и на этом месте мгновенно образовался провал. Каменные плиты словно растворялись в воздухе, прямо под ногами у Дамали. Она пятилась от края пропасти, ботинки скользили, а пропасть становилась все шире. Райдер рванул Большого Майка за рубашку, швырнув его к восточной стене. Но куда бы ни попадал свет – все, что еще минуту назад казалось твердым и надежным, буквально испарялось.

Пол под ногами исчезал слишком быстро, и Дамали потеряла равновесие.

– Выключите свет! – что есть силы закричала она. Ее "волшебная палочка" полетела в раскрывающийся зев пропасти, а следом за ней и рюкзак вместе с кольями, которые в нем оставались. Пол буквально уходил из-под ног – теперь уже у всех троих. Чудом не сорвавшись, Дамали схватила за ногу Райдера, который, следуя примеру Большого Майка, пытался зацепиться за дверной косяк. Впрочем, от двери тоже мало что осталось.

Освободив одну руку, Майк сумел выключить софит. "Волшебная палочка" Райдера давно разделила участь рюкзака и кольев, а сам Райдер мертвой хваткой вцепился в ремень Майка. На его ноге все еще висела Дамали.

– Держись, сестренка! – заорал Райдер. – Попробуй забраться повыше, а потом хватай меня за руку. Черт, Майк! Пяться – медленно, осторожно... Если ты вытащишь нас из этой задницы, я больше в жизни не назову тебя жирной косолапой скотиной! Ну, давай!

Дамали обеими руками сжала ботинок Райдера и ткнулась носом в его брючину. Она слышала, как натужно кряхтит Майк, как выбивается из сил, пытаясь поднять их обоих. Райдер висел неподвижно, как и полагается живой веревке. Грязь и камни царапали ей локти, впивались в кожу. Нет, она чувствовала, что двигается... и тут что-то вцепилось ей в ногу.

– Меня кто-то схватил! – взвизгнула Дамали. – Быстрее! Мне не отцепиться.

– Если ты поцарапалась, они учуяли запах твоей крови, детка... давай сюда руку!

Брыкаясь и извиваясь, но делая все возможное, чтобы не выпустить лодыжку Райдера, Дамали чувствовала, как ледяные когтистые пальцы впиваются в ее ногу. Сначала, поддавшись панике, она думала только о том, как вырваться из этой хватки, но скоро поняла, что сводит на нет все усилия Райдера. Он уже поймал ее за руку. Пожалуй, сейчас стоило хотя бы на секунду расслабиться и не дрыгать ногами. Пусть эта тварь подумает, что одержала легкую победу. Тогда ее можно будет заманить в приготовленную ловушку и воспользоваться изменившимся положением.

Губы Дамали беззвучно шептали молитву. Невидимое существо обвило ляжки Дамали, но она не сопротивлялась, пока не почувствовала, как что-то начало змеей протискиваться к ее промежности. Изо всех сил сжав ноги, Дамали согнула колени и рывком распрямила их и с удовлетворением почувствовала, как голова твари, стиснутая ее икрами, ударилась об острый каменный выступ.

Очевидно, хитрость удалась, потому что кольца немедленно разжались. Собрав последние силы, Дамали оттолкнулась носками ботинок от стенки и наконец-то взобралась по ноге Райдера.

– Ну, вот и выкарабкались, – прохрипела она.

– Кто бы спорил, – отозвался Райдер.

– Похоже, сестренка, мы нашли логово, – сказал Большой Майк. – Если с тобой все в порядке, то со мной тоже. Сваливаем.

– Вас понял, – отчеканил Райдер, слегка подпортив эффект отчаянным кашлем команда припустила к выходу бегом и подняла тучу пыли.

Они пересекали одно помещение за другим, пока не достигли кладовки, вылетели наружу, где на них обрушился тропический ливень. Рычание, которое еще неслось вслед незваным гостям, потонуло в его реве.

– Осталось только проверить машину, – сказал Большой Майк, тяжело переводя дух. – Там может быть что угодно – видишь, какая темень? Все небо затянуло тучами, и дождь как из ведра.

– На фиг, братишка, – Райдер, похоже, запыхался не меньше. – Лезем в тачку – и вперед!

– Знаешь, есть вещи, которые лучше делать по старинке, – Дамали распахнула дверцу и, воинственно взмахнув стойкой для барабана, прыгнула внутрь. – Если кто-то залез посушиться, выкинем отсюда пинком под зад.

Райдер и Майк последовали за ней. Не дожидаясь, пока они осмотрятся, Дамали повернула ключ, толчком включила передачу и нажала на газ.

– Судя по погоде, рейс отложат, – сообщила она. Большой Майк только кивнул в знак согласия. Он был слишком загружен, чтобы говорить.

– В Новом Орлеане нам делать нечего, – сказал Райдер. – В такую грозу, да еще ночью, без оружия, после того, как мы влезли в логово. Ну его в задницу. Это не обсуждается.

– Понятно, – Дамали посмотрела на него, но было ясно, что она не отвлекается от дороги. – Есть предложения?

– Мы на озере Пончартрейн, верно? Значит, до аэропорта Лейкфронт рукой подать, – проговорил Райдер, понизив голос. – У меня там есть приятель, мы еще во Вьетнаме познакомились. Он немного... того, но зато у него есть самолет, и он может подбросить нас в Даллас, а оттуда добраться до Анджелеса – раз плюнуть. Главное, чтобы гроза хоть немного стихла. А этот типус... Ну да, он с крышей не дружит, но не больше нашего – учитывая, что мы тут творим...

– В такую грозу? – Дамали покачала головой. – Извини. Мне больше нравится рейс семь-четыре-ноль-семь. Намного больше. О'кей?

– О, леди вспомнила, что о безопасности тоже надо думать. Не верю своим ушам.

Дамали, продолжая вести машину, посмотрела на него.

– Несколько минут назад у нее земля под ногами разверзлась, мы все чуть не провалились в ад, а она боится, что у самолетика крылышки намокнут. Простите, мадам, я думал, вам это по барабану.

– Знаешь, Ди, – очень спокойно сказал Большой Майк, – а он в чем-то прав... Кстати, тебя не тяпнули?

Дамали презрительно фыркнула.

– Нет. Но... – ее голос вдруг стал мягче, и она похлопала Майка по руке, – спасибо за беспокойство. И спасибо, что вытащил меня. Это были демоны. Не вампиры. Вампир бы меня действительно тяпнул. Помнишь, Map говорила, что логово Нюита заняли демоны... Ребята, вам не кажется, что она права? Несколько лет назад ее команда нарвалась на что-то похожее.

– Не могу сказать, что вздохнул с облегчением, сестренка.

– Знаю, – она снова похлопала Майка по руке и попробовала усмехнуться, но безуспешно. – Ты сейчас говоришь точно как Райдер. Вот дерьмо...

– Постой, – голос Райдера стал еще тише, в нем появились нотки предостережения. – Демоны не охраняют логова вампиров. Они друг друга на дух не переносят, и если встретятся, то от них только клочья летят...

Райдер откинулся на спинку сиденья и вытер струйки воды, стекающие с мокрых волос.

– "Кровавая музыка", как мы все знаем – креатура вампиров. Тогда за каким чертом им имение, в котором, как мы только что выяснили – какой ценой, прошу заметить! – расположен демонский портал?

Словно не замечая взглядов Дамали и Майка, он запустил пальцы в свою мокрую шевелюру.

– Если демоны отбили эту фазенду у Нюита, пока из него кол торчал, то мне все ясно. Но по факту он до сих пор ею владеет – вот что странно. Тут что-то нечисто.

Дамали включила кондиционер и протерла на запотевшем лобовом стекле небольшой кружок, чтобы видеть дорогу. Слова Райдера заставили ее успокоиться, и теперь она прокручивала их в голове, время от времени смахивая тыльной стороной ладони дождевые капли, которые попадали в глаза. Она позволила себе немного побыть с этим заявлением, прежде чем заговорила снова.

– Все верно. Марлен говорила, что моего отца укусил вампир, а потом и маму. А потом... – голос Дамали стал печально-безучастным, – она сама пронзила себя колом. Чтобы не прийти за мной однажды ночью.

В машине стало совсем тихо – слышен был только звук работающих обогревателей. Снаружи хлестал дождь, его металлическая дробь смешивалась со свистящим шелестом шин по мокрой дороге. Изредка навстречу проносились другие машины, обдавая наемный экипаж Хранителей фонтанами брызг.

– Никто не протыкал Нюита, – наконец пробормотала Дамали. – Когда команда Марлен узнала, что моя мать собирается прочитать заклинание и пойти в особняк, они воспользовались контрзаклинанием, и Нюит исчез. Это было заклятье, отпугивающее демонов... потому что они считали его демоном. Но они так и не нашли того вампира, который укусил моих родителей. Они решили, что на моих родителей напал кто-то из постоянных обитателей Нью-Орлеана. Демон, не вампир. И отправили меня с ее командой в район Галлах, в Южную Каролину, и взяли меня с собой туда. Марлен не подозревала, что Нюит – вампир, пока он не пришел за Рейвен и не обратил ее.

– Получается, что демоны охраняют вход в логово Нюита, пока его там нет, – Райдер поглядел на Майка и Дамали и потер ладонью подбородок. – Да, дело дрянь.

– Вот-вот, – согласился Майк.

– По-моему, пора за дело.

* * *

Нестерпимый голод заставил подняться с дивана-кровати без ножек, застланного черными шелковыми простынями. Карлос сел в кромешной темноте и осмотрел свою свежеприобретенную спальню. Потом потянулся, зевнул и восстановил ориентацию в пространстве. Вторая ночь. Что теперь?

Для начала надо найти лазейку и заморить червячка. В это время в памяти кое-что всплыло, и Карлос медленно встал.

– Первой ночью ты слишком плохо поел, – прошипело из темноты.

Карлос вздрогнул. Потом ночное зрение обострилось, он увидел красные глаза Посланца, горящие под капюшоном, и расслабился.

– Карты принес? – бросил он, пересекая мраморный зал, который служил спальней, с намерением обследовать старые чуланы Доминиканца и найти себе какой-нибудь подходящий прикид.

– Да-а-а... – прошипел Посланец. – На ночь. Полагаю, ты сожжешь их после того, как ознакомишься. Это слишком большая ценность. Могут попасть не в те руки. Спеши. Мы прислали тебе одежду.

– Весьма кстати, – с безразличным видом отозвался Карлос. – У Доминиканца был на редкость дурной вкус – по крайней мере, в одежде. К тому же он на полфута ниже меня.

Не обращая больше никакого внимания на Посланца, он прошел в чулан, похожий на склеп, и взял черные кожаные брюки, черную шелковую рубашку и черные сапоги из кожи аллигатора. Он одевался не спеша, наслаждаясь нетерпением, которое буквально излучала фигура в капюшоне, темнеющая в дверях.

– Мы очень обеспокоены, – произнес Посланец, когда Карлос вышел из чулана. – Мы потеряли с тобой связь. Совет хочет убедиться, что ты нашел Нетеру и не подвергся риску. Кроме того... прошлой ночью зарегистрирована гибель одной женщины-вампира второго поколения и одиннадцати мужчин-вампиров третьего – это произошло еще до того, как мы потеряли дона... он был тринадцатым. Это уже слишком. Как я уже говорил, мы обеспокоены.

– Моя задача заключается в том, чтобы сломить Нюита – это оправдывает столь высокие потери среди вампиров.

Посланец кивнул.

– Впечатляет... При первой же возможности я доложу о твоих успехах.

– И передай им, чтобы не путались под ногами. Здесь, наверху, мне приходится использовать стратегию обходных маневров.

– Совет должен быть поставлен в известность о более сложных и неоднозначных аспектах ситуации. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Свободен, – скомандовал Карлос. От голода у него пропадало желание терпеть рядом с собой это отвратительное создание, но пока это было необходимо. – Передай Совету этот запах. Скажи им, что мои органы чувств перегружены. А сейчас мне надо поесть.

Пара горящих глаз под капюшоном на миг погасла, но тут же вспыхнула снова. Карлос мог лишь предполагать, что это означает. Похоже, существо закрыло глаза, когда кивало. Кроме того, он услышал что-то вроде вздоха.

– Они будут очень довольны. Я передам им твой ответ и этот необычный знак преданности. Удачной охоты этой ночью.

Посланец исчез. Карлос начал было одеваться, но остановился. Теперь, если он захочет принять душ и одеться, об этом достаточно просто подумать. Он засмеялся, попробовал осуществить задуманное... и тут же ощутил ужасную резь внутри.

– Черт, – пробормотал он в тишине. Пока он не поест, любой дополнительный расход энергии – на материализацию, преображение или что-нибудь в этом роде – резко усилит жажду и полностью обесточит его. Только после еды силы вернутся.

– Ублюдок гребаный!

Чувствуя приближение паники, Карлос пересек помещение, открыл дверь и зашагал вверх по лестнице. Может быть, просто может быть. Он прошел на кухню, открыл холодильник и уставился на содержимое. Судя по всему, эти продукты предназначены для помощников вампиров, присматривающих за домом. Ощутив запах ветчины, он осторожно взял ломтик и надкусил. Рот мгновенно наполнился чем-то кислым, к горлу подступила тошнота, заставив Карлоса метнуться к раковине.

– Проклятье!

Его вывернуло наизнанку. Когда Карлос выпрямился, руки все еще тряслись. Лихорадка?! Бред собачий. Но паника снова началась, она гнала его из одного помещения в другое, по всем четырем тысячам квадратных футов первого этажа. Крикливые золотые украшения, полированный красный мрамор, бархат, позолота... Все, что напоминало цветом рубин, вызывало желание выть. Карлос свернул за угол, взлетел по винтовой лестнице. Тринадцать комнат. Он принялся обследовать одну за другой. Здесь должно быть средство против этой боли. Он чувствовал запах. В доме есть кровь.

Потом он остановился и заставил себя успокоиться и сосредоточиться.

Мысленно прощупывая окружающее пространство, он обшаривал каждый дюйм логова. Ну, конечно. Склеп. Скатившись по лестнице, Карлос снова пронесся через первый этаж – обратно, в маленький рабочий кабинет, где за фальшивым камином начинались черные мраморные ступени, ведущие вниз. Он был готов съехать по ним на собственной заднице, если бы это позволило чуть раньше добраться до цели. Наконец он оказался в спальне, огляделся и увидел несколько проходов, ведущих в другие комнаты.

Карлос вошел в мрачное жилое помещение, обставленное черной кожаной мебелью, остановился в самом центре и быстро огляделся по сторонам. Стереосистема, видеодвойка, картины на стенах... Неужели то, что должно спасти его от голода, находится в сейфе? Оно здесь, совсем рядом, но где? Карлос снова взял себя в руки. Запах идет откуда-то из глубины подземных комнат. Он миновал еще несколько помещений и наконец нашел – подумать только! – кухню, а в ней встроенный холодильник. Туда даже заглянуть было страшно, но голод заставил его потянуть черную ручку черной дверцы. Внутри на больших крюках висели обрубки человеческих тел, другие лежали на полках. Карлос захлопнул дверцу и привалился к ней спиной. О черт... что он наделал? Он инстинктивно вытер губы тыльной стороной кисти. Стоит и пускает слюну.

– Спокойно, спокойно, парень, – зашептал он, прохаживаясь взад и вперед перед холодильником. – Надо все взвесить. Еще одна ночь. Ну, может, еще парочка.

Все, что от него требуется – сделать выбор. Тем или иным способом прекратить боль, и тогда он сможет добраться до Нюита. Но это тоже не выход. Жрать человечину... что он, ненормальный? Ну уж дудки!

Внутренности опять скрутило. В сознании снова зашевелилась мысль, коварная и в то же время очень простая: нельзя отказываться, если организм чего-то требует. Но он чувствовал запах крови, не только мяса. Рот заполнился слюной, перед глазами поплыл туман. Карлос едва успел склониться над раковиной, и его вырвало. Все еще плохо соображая, он потянулся к крану, чтобы сполоснуть лицо холодной водой – и нажал сверкающую золотую ручку. Из крана полилась кровь.

Сначала он пил, набирая ее в пригоршни, но скоро понял, что слишком много крови уходит в раковину. Тогда Карлос повернул голову так, чтобы струя текла прямо в рот. Он стоял, пока не наполнил желудок настолько, что едва мог дышать. Только тогда он выпрямился, вытер лицо темно-красным полотенцем и рыгнул.

Любопытно. Озадаченный, Карлос нагнулся и заглянул под раковину. Так и есть. Бак, похожий на устройство для охлаждения питьевой воды, в котором бурлил и булькал всасывающий нагнетатель. Круто. Похоже, Нюит нарочно заказал это устройство, чтобы отплатить ему за запах Нетеру. Да, недурно. И не лишено смысла. Если он будет сыт, то сможет выслеживать Нетеру. Да, честный обмен – не кража.

Тем не менее, ему полегчало. Оглядевшись, Карлос огляделся, заметил стойку с винными бутылками и, мгновенно узнав черный герб на темном стекле, рассмеялся в полный голос.

– Фирменный знак? Застрелиться!

Но по мере того, как он изучал новую обстановку, в голове начали возникать сотни вопросов. Каким образом они не дают крови сворачиваться? Как часто ему надо питаться? Как разливают кровь по бутылкам? И вдруг многоголосица вопросов стихла, и остался только один.

Кто платит своей жизнью за то, что они поддерживают свое существование? Карлос медленно подошел к стеллажу и взял с полки одну бутылку.

Сколько их нужно – чьих-то детей, женщин, мужчин, братьев, отцов... Сколько их нужно на одну хорошую бутылку.

Не сказать, что это было через край, но впечатлений от находки вполне хватило. Карлос медленно зашагал вверх по лестнице. Его ждала работа. Силы были восстановлены, но беспокойство не исчезло. После этой странной трапезы у корня языка остался привкус. Наконец, Карлос остановился посреди одного из залов этой роскошной виллы, пытаясь понять, что это такое, и закрыл глаза. Все ясно. Вещество, которое не дает крови сворачиваться. Карлос вытер рот тыльной стороной ладони. Ему нужны ответы. Тоненький голосок в его голове только задает вопросы.

Этот внутренний диалог был куда хуже паники, которая прекратилась совсем недавно. Казалось, достаточно дать волю инстинкту – и новая жизнь сразу станет понятной. Стоило об этом подумать... и Карлос вспомнил. Линия наследования сохраняет и передает все знания. Теперь он знал, почему кровь в кране на вкус отличается от крови Рейвен и почему ее нужно так много. Свежая кровь, которую пьешь у убитой жертвы, намного ценнее, ее требуется меньше, так как она содержит адреналин и гормоны жертвы. Следовательно, он может пользоваться банком крови, но ему потребуется втрое больше, чем если он начнет охотиться.

Но такого не должно случиться. Убивать по ночам... Если он проживет несколько лет, это станет похоже на войну против человечества, которую он будет вести в одиночку. Если у него будет несколько жертв за одну ночь, он сможет не убивать их, не высасывать их досуха. Но это не выход. После укуса люди неизбежно заболевают и вскоре умирают, а потом становятся обращенными. Да, похоже, в Совете Вампиров не задницами думают. Если вампиров на поверхности станет слишком много, если они будут питаться и обращать людей когда заблагорассудится, через несколько лет им будет попросту некого жрать.

Карлос осмотрел ряды бутылок. Дисциплина прежде всего. Мастера способны смирять свои желания, у них есть доступ к свежей человеческой крови, и при этом они никого не кусают. Доноры-добровольцы сами отдают кровь в обмен на определенную мзду. Карлос взъерошил волосы. За деньги человек позволит всадить иглу в руку не только себе, но даже собственной матери.

Нет, они просто гении, эти старые вампиры. Можно не сомневаться: они еще и обеспечили себя припасами на черный день.

Теперь понятно, почему Совет Вампиров так обеспокоен ростом численности людей, обращенных наследниками Нюита. Жертвы его второго поколения – мутантов-полудемонов – искромсаны так, что смотреть на них страшно. Эти твари так зверски уродуют трупы, что буквально раздирают их в клочья. Они едят не меньше мастеров, но каждый укус приводит к появлению обращенного. Экосистема вампиров летит к чертовой матери. Ага, вот мы и докопались до сути. Он сам видел, как эти твари работают.

Воспоминание о гибели брата отозвалось болью. Эта отвратительная сцена снова предстала у него перед глазами. Дышать стало нечем, что-то липкое выступило на лице и тут же стало засыхать. Точно кровь... Карлос поднялся по лестнице и нашел ванную комнату. Пожалуй, сейчас лучше вымыться по старинке.

Через некоторое время, с полотенцем на голове, он направился обратно в склеп. Однако на этот раз вместо рубашки он выбрал майку – правда, тоже черную. Нет, это просто бред какой-то. Ладно. Попробуем еще раз. Он снова поднялся по лестнице, подошел к входной двери... и остановился, увидев газету, которая торчала из щели почтового ящика.

Газеты, которые приносят по ночам? Почему бы и нет. Но это явно послание.

О, да. На передовице красовалась черно-белая фотография – его машина на лесной опушке. Дверцы были распахнуты, а на земле стояли два чемодана.

Карлос осторожно взвесил все за и против. Ему нужен план действий. План А, план В – на случай, если план А не сработает, план С – на тот случай, если не сработают оба, и так далее. Эти стервятники уже давно кружат над ним, и он не может позволить им расхищать то, чем владеет. И еще он должен обеспечить матери и остальным членам своей семьи безопасность – чего бы это ни стоило.

Не может быть и речи о том, чтобы в одну прекрасную ночь явиться в участок и рассказать длинную историю о том, почему, собственно, он спокойно оставил миллион сто тысяч около своей машины. И откуда взялось нигде не зарегистрированное оружие, и кто разделался с двумя агентами ФБР. Они просто возьмут его тепленьким, и про освобождение под залог можно забыть. А то и отведут куда-нибудь в заднюю комнату и пристрелят в отместку за то, что он убил их парней. Н-да... После этого надо будет правдоподобно притвориться мертвым или вообще превратиться в облачко и вылететь в форточку, к всеобщему изумлению. Но так он создаст маме и бабушке лишнюю головную боль. Нет, так не годится. Сейчас надо залечь на дно, а ФБРовцев пусть повесят на кого-то другого. На какого-нибудь засранца, чтобы власти были счастливы поскорее закрыть это дело. Доминиканец – неплохая кандидатура.

Может быть, позвонить копам и договориться о встрече? Поторговаться с ними: информация в обмен на неприкосновенность.

Карты! Карлос сунул газету в подмышку и поспешил обратно вниз. Он развернул чертежи, изучил их и швырнул в камин. Пламя мгновенно охватило пергамент, оставив лишь горстку пепла.

О'кей. А теперь осмотрим логово Доминиканца.

Глава 6

– Райдер, остынь! Шестичасовой нон-стоп... Мы эту чушь уже сто раз слышали.

Дамали плюхнулась на стул и тяжело вздохнула. Разговор происходил в оружейной компаунда.

– Я просто счастлива, что Марлен, Хосе и Шабазз наконец-то вернулись на базу, что с ними все в порядке. И с Дэном и Джей Элом, пока они сидели тут одни, тоже ничего не стряслось.

– Map, ты уверена насчет Хосе? – Большой Майк высунулся из-за плеча Марлен и поглядел в глубь комнаты.

– Да... Бедный мальчик. Он продолжает терять жидкость и совершенно дезориентирован. Когда ему поставили капельницу, чтобы предотвратить обезвоживание, он немного ожил. А теперь все опять по-прежнему. Я не представляю, долго ли он продержится, прежде чем начнутся необратимые изменения.

– Доктор сказал, что это безумная нагрузка для почек и печени, не говоря уж о сердце, – проговорил Шабазз. – Надо подумать, как побыстрее кокнуть этого засранца Нюита. Будем надеяться, это только его работа.

Знаю, – Дамали кивнула и жестом остановила Райдера, который уже собрался что-то вставить. – Скоро все выясним.

Она чувствовала себя омерзительно. Их команда толком ничего не выяснила, да еще и Хосе... Раздраженно вытирая полотенцем свои дрэды, она пересекла комнату и упала на диван. После перелета в Даллас на крошечном одномоторном самолетике она была все еще на нервах. А как они взлетали... Это вообще отдельная тема. Сейчас она почти наслаждалась сухой одеждой и ощущением чистоты. У нее чистое тело и чистые волосы. После этого плачевного приключения она чувствовала себя грязной и потратила полчаса, то намыливаясь, то споласкиваясь, чтобы смыть все, что принесла из логова Нюита.

Райдер расхаживал по комнате и продолжал оплакивать фиаско своей нью-орлеанской вылазки, несмотря на протесты Дамали. Большой Майк вздохнул.

– Слушай, дружище... Мы уже все рассказали Марлен и ребятам – верно я говорю, Map? Так на хрена пилить опилки?

– Мы с Дэном могли бы придумать что-нибудь классное на завтрашний вечер, – Джей Эл встал и потянулся. – Так что незачем было пороть горячку.

Напряжение последних суток сказывалось и на нем. Под глазами темнели круги.

– Да, кстати, – Дэн повел плечами, откинулся на спинку кресла и принялся массировать себе шею. – С пиарщиками я обо всем договорился. Люди будут думать, что ты просто где-то выступала. Интервью получилось шикарное. Все в ажуре.

– Смею тебе напомнить, что все это имело место средь бела дня. А теперь прикинь, что может случиться ночью.

Марлен испустила долгий вздох.

– Райдер... ты действуешь мне на нервы... вернее, на то, что от них осталось. Мы с Шабаззом устали, Хосе спит, Джей Эл и Дэн ломают головы над новым дизайн-проектом... а Дамали надо хоть немного отдохнуть, иначе завтра на концерте от нее не будет толку. Она должна не просто восстановить боевую форму. Ей предстоит держать толпу народа. Не говоря о том, что завтра у нее, между прочим, день рождения, и неплохо было бы это отметить... а нам предстоит еще масса не самых приятных дел. Мы все на пределе, каждый по своей причине, но тем не менее. Нам всем надо поспать. Так что прекрати.

При упоминании об отдыхе Дамали зевнула. Это был просто рефлекс, но даже горячий душ не мог снять усталость.

– Я еще не отработала программу... – пробормотала она. – Я не знаю, что петь. И немножко дергаюсь из-за наших старых вещей... нет, серьезно. Местным нравится, но выносить такое на большую публику...

– Так и я про то же. И сопровождение, и свет, и звук – все должно быть на высшем уровне. Дэн дал "Кровавым" опорную информацию – потому что именно их люди будут осуществлять постановку. Так что, если в программе будут какие-то изменения, придется делать прямо на сцене.

Во время этого монолога послышались зевки, однако все сочли долгом кивнуть в знак согласия.

– О'кей, Map, – отозвалась Дамали, прикрывая рот ладошкой. – Какой у нас график?

– Начало – в девять вечера по местному времени, все закончится в полночь. Ты выступаешь в заключительной части. Кроме тебя, женщин в программе нет. Каждой группе отводится по полчаса, и твоя задача – выйти в одиннадцать тридцать и кровь из носу продержаться до полуночи. Это нон-стоп, до тебя выступают еще пятеро, между выступлениями пара минут рекламы. А в полночь начинается: "Кровавая музыка" – сингл "Восстань из мертвых", церемония... Соответственно, у наших будет около часа на все про все. Потому что в одиннадцать тридцать ты выходишь и начинаешь делать дело.

Джей Эл покачался взад-вперед, разминая спину.

– Вот и славно. По крайней мере, мы знаем, что парни, которые выступают до тебя – не вампиры. На худой конец – вампирские приспешники. С чего я взял? Последний месяц они давали интервью и участвовали во всех ток-шоу. Плюс все, кто будет находиться на сцене и участвует в трансляции. Это тоже не вампиры.

– Ребята, – Дамали постучала кулаком по грудине, потом завела руку за спину и нажала другой рукой на локоть, чтобы снять напряжение в лопатке. – Честное слово, я настолько измотана, что просто не могу об этом думать. Меня беспокоит только одно: мне придется выступать ночью; у нас на все два с половиной часа; они будут свежи и полны сил, а про нас этого не скажешь – по крайней мере, сейчас. Нам придется отвлекаться на одно, на другое... а еще толпа невинных людей вокруг. Хотелось бы мне знать, на что это будет похоже.

Райдер наконец-то уселся. Дамали поймала себя на том, что устроилась на диване с ногами, более того – сидит на пятках.

Как все-таки здорово – положить голову на что-нибудь мягкое, хотя бы на пару минут. Ее друзья поели, кое-как восстановили силы. Все они здесь, на каждого можно рассчитывать, каждый сделал все, что мог. Теперь они знают, как выглядят особняк Нюита и его склеп, но какой от этого толк? Это была пустая трата сил и времени. Окончательный план они составят, когда начнут действовать. Дэн вряд ли сообщит что-то новое: он пробыл внутри совсем недолго, прежде чем ему пришлось спасаться бегством. Ей хотелось только одного: чтобы Карлос перестал держаться особняком, не подвергал себя опасности.

– Взгляните на нее, – тихо проговорил Шабазз. – Девочка совсем выдохлась – впрочем, как и все мы. Знаете, чего мне хочется? Чтобы в одну прекрасную ночь мы все вернулись сюда, выключили свет и завалились спать, и не думали о том, что кто-нибудь вынесет дверь и вломится сюда. А теперь у нас еще одна головная боль – легион демонов.

Остальные, зевая, снова разбрелись по комнате. Каждый искал себе уголок, где есть какой-нибудь удобный стул, пуфик, скамейка – любой предмет, который позволяет человеческому телу вытянуться и расслабиться. Даже Райдер, на зависть всем, выбрал себе местечко, в котором не смог найти недостатков.

* * *

Детектив Беркфилд беспокойно выглянул в окно седана без опознавательных знаков. Его напарник затягивался сигаретой. Детектив уже изучил выход из небольшого проулка между рядами шикарных магазинов Северного Голливуда. По улице, как обычно, гуляли прохожие, останавливались, чтобы побеседовать друг с другом, заходили в модные кафе и этнические бистро, рассчитанные на ценителей. Здесь обитали люди образованные, и если дело с Риверой примет нежелательный оборот, свидетелей будет достаточно. Но Ривере надо отдать должное. Вместо того, чтобы назначить встречу в каком-нибудь заброшенном доке у богом забытой пристани, где может случиться что угодно.

– Думаешь, Ривера нам голову морочит?

– Ты с ним разговаривал, – отозвался Маллой, медленно выпуская струйку дыма из ноздрей. – Как тебе его голосок?

– Как у человека, который ходит по краю, – Беркфилд зевнул. – От его прежней спеси и следа не осталось. Похоже, самоуверенности у него поубавилось – после того, как его чуть не пришили.

Маккой кивнул.

– О, легок на помине.

Детективы видели, как Карлос Ривера вышел из небольшого прохода между двумя домами. Точно из воздуха появился... Детективы переглянулись. Ривера неторопливо приближался к их автомобилю. Он перешел на другую сторону улицы, пересек поперечный проулок и продолжал приближаться. Даже если он узнал их, то ничем этого не выдал.

– Грамотно действует, подлец.

– Еще бы. Дай ему пространство для маневра. Ривера сказал, что свернет за угол, бросит досье на Доминиканца в мусорный бачок и пойдет дальше. А через две минуты мы их оттуда заберем. Они будут в папке.

– Нахальный, сволочь, – пробормотал Маллой, поворачивая ключ в замке зажигания и медленно отъезжая от тротуара. – Думаешь, у него где-то стоит свидетель?

– Думаю, что он ходячий мертвец, – Беркфилд тяжело вздохнул. Машина, продолжая следовать за Карлосом на небольшом расстоянии, повернула за угол.

– И чего ему еще надо? Он сказал, что уже его уже пытались подставить, из-за чего ему и пришлось заняться этим доминиканским доном, так что теперь они не успокоятся, пока не выпинают его со своей территории. Они будут охотиться за ним, пока не разделаются со всей его семьей.

– Так оно и есть. Ривера сказал, в живых остались только его мать и бабушка – остальных вырезали. Так что теперь ему терять нечего.

Беркфилд и Маллой снова переглянулись.

– Человек, которому нечего терять, слишком опасен, чтобы допускать его в ближний круг.

Беркфилд кивнул, но продолжал следить за Карлосом, который шагал по переулку.

– Оп-па. Этот дурачок сказал, что сегодня вечером отправится за документами по ребятам с Ямайки, и обещал завтра подбросить их нам.

– Вот дерьмо, – Маллой хмыкнул, покачал головой, потер воспаленные глаза и выбросил окурок в окно. – Раз он такой добрый, почему бы ему не дать нам заодно что-нибудь на русских, на итальянцев, на азиатов?

– Я задал ему тот же самый вопрос. Ты понимаешь, это был мой долг. И знаешь, что этот чокнутый ублюдок ответил?

– Ну?

– "Непременно. Как только, так сразу". А сейчас его больше интересуют бразильцы и ребята с Карибов – они на очереди первые. А вот теперь я спрашиваю тебя, Пол: какого черта парень записался в информаторы? Его за это по головке не погладят. Причем он шатается по тем местам, куда частенько заглядывают друзья и родственники тех, кого он сдал, члены организаций, в которые они входили. Он смерти ищет или задумал какую-то пакость?

– Ты имеешь в виду, воспользоваться делом своих рук?

Беркфилд потер лицо. Карлос снова завернул в проулок и зашагал дальше.

– Хрен его знает. Он не похож на человека, который достиг невиданных высот и процветания, как следовало бы ожидать...

Он засмеялся. Машина двигалась еле-еле, словно хищник, который ползет на брюхе к добыче.

– Знаешь, Пол... раз уж мы об этом заговорили... Мне кажется, что дела его пошли под гору, и это случилось в течение последних суток. Знаешь, как будто что-то "щелк!" – и отключилось. В такой ситуации он вполне мог бы себе и харакири сделать. Или же он устроил где-то хороший схрон, а сам делает вид, что отдает последнее.

– У него была напряженная жизнь. А люди, которые так живут, рано или поздно ломаются. Особенно такие – молодые, с большими запросами. Кто быстро взлетает, тот больно падает.

– Но ты помнишь, как он сказал? Все, что он хочет взять из дома – это машину, деньги и бейсбольную биту, а остальное можно конфисковать. А диск, который этот чокнутый ублюдок нам подбросил? Там информация по всем его складам, по всем его входам и выходам... по всем делам, которые он проворачивал. И опять-таки, с двумя условиями: что мы повесим это на Доминиканца и не будем трогать то, что Ривера приобрел на законных основаниях.

– Это должно пройти по официальным каналам.

– Просто подумай, Пол. Пятьдесят только по ту сторону баррикад. И все потому, что некий Карлос Ривера устал и хочет завязать. Ты же знаешь, сколько приходится отстегивать каждому сукину сыну за какую-нибудь вшивую наводку. У этого парня похоже, совсем мозги набекрень. Знаешь, что он сказал мне по телефону? Никто не слышал, Господь мне свидетель. Он хочет, чтобы все его имущество было разделено между матерью, бабушкой и какой-то цыпочкой по имени Хуанита де Хесус. И чтобы его похоронили как положено. Знаешь, мне уже его жаль становится, бедолагу. Но пятьдесят самых крупных шишек по всей стране!

– С твоих слов я понял так, что информации на диске и имен в его черной записной книжке, которую он нам скинул, за глаза хватит, чтобы раскрыть двадцать семь убийств и раздавить ядро доминиканского кольца в Лос-Анджелесе... Это полиции несколько месяцев поработать.

Детективы снова переглянулись, на лице у обоих одновременно появились улыбки. Потом они проверили оружие, вышли из машины и направились к проулку.

– Лично мне плевать, что с этим ублюдком, – холодно сказал Маллой. – Нервный срыв, сел на иглу, захотел с честью умереть или сам Иисус слез с креста и сделал его святым. Или на него снизошло просветление. Все равно. Главное, что мы напали на золотую жилу. Так что пусть птичка сидит на проводах, поет и время от времени бросает нам подарки. Ты об этом кому-нибудь говорил?

Беркфилд рассмеялся.

– Сказать, что миллионер двадцати трех лет от роду решил поиграть в Санта-Клауса? Ты в своем уме? Конечно, не говорил – пока. Я хочу посмотреть, чем все это пахнет, а потом уже торговаться, чтобы он остался на нашей стороне... и вообще остался в живых. От его трупа нам никакого толку.

Он подошел к мусорному бачку, хрюкнул и сунул туда руку. Похоже, в бачке была какая-то мерзость, о наличии которой детектив не хотел думать, потому что его физиономия перекосилась.

– Сейчас мы залезем под елочку и достанем подарочек, Маллой.

– Я счастлив, – усмехнулся Маллой и закурил очередную сигарету.

Карлос наблюдал за ними из темного угла переулка. Что-то тут не так. У напарника Беркфилда был своеобразный оттенок кожи, который создавала тонкая темная аура – но не такая, как у вампиров. Вампира Карлос почуял бы немедленно. Но у людей он никогда не встречал ничего подобного.

Меченый?

Ответ прозвучал в сознании в тот же момент. Так вот как ему подобные помечают своих помощников! Интересно. Этого он еще не знал. Карлос попытался представить, как теперь выглядят его мама и бабушка... Впрочем, какая разница. Главное, что их не тронут.

Сейчас нужно, чтобы все прошло гладко. А для этого стоит подплыть поближе, благо никто ничего не заметит, и проследить за процессом на случай всевозможных накладок. Разглядывая детектива со странной аурой, Карлос втянул воздух. Нет, демонами здесь не пахнет. Помечен – но не Нюитом... Хм-м-м. Значит, Совет Вампиров подкинул ему что-то новенькое. Оч-чень интересно.

– Есть, – ухнул Беркфилд, который до сих пор задерживал дыхание. – Пол, дружище, если это без обмана... считай, мы только что получили повышение. Может, сторгуемся с Риверой – ну, сам знаешь... пусть побегает на свободе, будет подкидывать нашей команде информацию, типа осведомителя под прикрытием. Мы всегда так...

Он осекся и растерянно поглядел на напарника. Прямо на него смотрело дуло пистолета, который Маллой держал в руке. Пистолет был снят с предохранителя, палец на спусковом крючке. Какого...

– Эй, парень! Ты что, палить собрался? Что на тебя накатило?

– Ты все чертовски красиво расписал, Ричард. Но давай не будем спешить. Давай мне эту штуку, и пойдем прогуляемся.

Моментально материализовавшись в тени, Карлос бесшумно шагнул к полицейским. Беркфилд, похоже, не видел ничего, кроме пистолета, и ничто не мешало зайти за спину Маллою, застав того врасплох. Только когда Карлос похлопал Маллоя по плечу, Беркфилд выпучил глаза.

– Не самая удачная идея.

– Черт... ты-то откуда взялся?

Беркфилд попятился, не спуская глаз с Карлоса и Маллоя, а его напарник резко обернулся.

Ясно, что за этим должен был последовать выстрел. Карлосу показалось, словно кто-то с силой ударил его кулаком с близкого расстояния, а вот ожога от пули не было. В рубашке, у самого сердца, появилась дыра, но Карлос успел заметить, как кожа под ней затягивается сама собой, и хмыкнул. Дико классно.

– Я тут решил поработать курьером, – Карлос невозмутимо сжал дуло пистолета Маллоя. – И хочу убедиться, что посылка доставлена. Нажми еще раз на курок, и ты покойник.

Он тяжело вздохнул, когда Маллой снова нажал на спусковой крючок, и проследил, как пуля со свистом пролетела мимо, прямо над плечом Беркфилда. В следующий миг детектива, который еще не успел оправиться от потрясения, окатило омерзительной жижей. Хотя... возможно, запах почувствовал только Карлос. Беркфилд лишь увидел, как Маллой рухнул с перекошенным от ужаса лицом. Карлос брезгливо поморщился. Мертвецы-меченые испускают на редкость мерзкую вонь, способную отбить аппетит у кого угодно. Теперь понятно, почему они не годятся в пищу.

– Как видишь, к вам тоже кое-кто просочился, – холодно сказал Карлос. – Старайся ни к кому не поворачиваться спиной. Ты весь в крови, в таком виде гулять по переулкам небезопасно.

– Но... но... но он же в тебя в упор стрелял.

– Кевлар, – пояснил Карлос, развернулся на каблуках и зашагал прочь.

– Вот не надо! – крикнул Беркфилд, обращаясь к его спине. Карлос даже не обернулся. – С каких пор из кевлара делают футболки? Пуля прошла прямо сквозь тебя, а вторая, черт подери, пролетела мимо моего плеча!

– Я сделал тебе подарок, спас жизнь, так что теперь за тобой должок. Что касается моего добра... Наркотики можешь забирать, если хочешь, можешь часть оставить себе... По-моему, тебе светит повышение. Своим скажешь, что у твоего напарника случился нервный срыв. Напряженка на работе и все такое. На пистолете – только его пальцы, можешь не сомневаться.

– Ты взялся из ниоткуда... и... о черт... что все это значит?

– И вернусь в никуда, а потом снова возникну и поделюсь с тобой тем, что знаю. Молись на ночь, как следует молись. И будь благодарен за подарки, даже маленькие. Да, еще: верь тому, чего не видишь.

Карлос повернул за угол и оказался на улице. Он слышал, как Беркфилд бежит сзади, стараясь нагнать его. С высоты пожарной лестницы он проследил, как бедняга трижды повернулся вокруг себя, высматривая его, затем почистил одежду, перекрестился и вызвал подкрепление.

* * *

Время было дорого. Карлос остановился на темной стороне дороги, перед компаундом Хранителей, и мысленно заставил телефон внутри зазвонить. Трубку снял кто-то из мужчин, судя по голосу – очень усталый.

– Это Карлос. Мне надо поговорить с Дамали.

Хотя микрофон тут же отключили, благодаря своим новым ментальным способностям Карлос мог слышать жаркий спор, который тут же начался в комнате. Потом Дамали ответила:

– Карлос, ты где?

Он посмотрел на свою футболку. Дыра от пули исчезла. Затем Карлос перевел взгляд на свою руку и сделал кольцо Нюита невидимым.

– Я тут неподалеку. Хотелось бы заглянуть к тебе в гости, если ты не против. За последнее время столько всего случилось... и у меня для тебя кое-что есть.

– Мы можем подъехать и забрать тебя... ну...

– Передай своей команде, что хвоста за мной нет, но мне надо, чтобы вы на минуту выключили свет на улице. Тогда я спокойно зайду.

Она закрыла рукой микрофон, затем связь отключилась. Ее друзья снова заспорили. Карлос тяжело вздохнул. Время идет, и сегодняшняя ночь может оказаться последней, когда он может хоть чем-то помочь Дамали – реально помочь. Он мысленно позвал ее. Возьми трубку. Возьми.

– Мы не будем выключать свет, – тихо проговорила она.

Он сконцентрировался и попробовал сломить сопротивление ее команды.

– Скажи им: пусть без команды не дергаются. Тут ко мне заглянул один храмовник, оставил газету. Мне надо будет передать твоим ребятам кое-какую информацию по поводу завтрашнего дня. И вот еще что – он оставил мне карты, в которых я не могу разобраться.

Она сделала небольшую паузу, затем быстро и возбужденно заговорила, обращаясь к своей команде. Хорошо.

– Всего десять минут, и я скипаю – у меня еще куча дел на улице, а времени в обрез. Передай им это, ладно?

Ее рука снова прикрыла микрофон, но Карлос слышал, как она защищает его перед своими. На этот раз она даже не стала отключать связь. Нет, все на самом деле классно. Рыцарь не соврал.

Он закрыл глаза. Приглашение, можно считать, уже получено, но попробуй пройди мимо этих чертовых штуковин, которые напиханы повсюду. Например, дверь с двойным тамбуром – там он просто поджарится. Остается только надеяться, что никто в панике не нажмет включит опрыскиватель. Вот дерьмо. С другой стороны, он может быть доволен: она так легко поддалась на уговоры. Если бы они не стояли по разные стороны баррикад... это единственное, что беспокоило его по-настоящему.

– Скажи им, – тихо добавил он, – пусть не облучают меня, когда я пойду сквозь двери. У меня карты, в ультрафиолете они сгорят. Так сказал рыцарь, и хотя я в этом ни черта не понимаю, но...

– Неси. Мы не будем на тебя светить.

Он услышал одобрительный шепот ее команды. Потом прожектора, заливающие светом пространство вокруг компаунда, погасли. Карлос почти рефлекторно расслабился. На миг его снова охватила нерешительность, и он начал мысленно обшаривать территорию. Надо убедиться, что, кроме него, здесь никого нет. Но какая-то часть его существа понемногу впадала в беспокойство. Детка, только не паникуй и не поджарь своего братика, хорошо? Все спокойны, никакого света, арбалеты опущены, никто не дергается.

Мысленно повторяя это, словно мантру, Карлос пересек улицу. Прожектора могли вспыхнуть в любой момент, хотя он надеялся, что такого не произойдет.

Когда он подошел к двери, там уже стояла Дамали, а с ней – еще двое парней из ее команды. Ди была безоружна, в отличие от своих спутников. Однако Карлос переступил порог, быстро обнял ее в темноте... и она тут же отстранилась, пропуская его внутрь, а следом тут же шагнули Хранители.

Этот миг в ее объятьях немного выбил его из колеи, но Карлос тут же встряхнулся. Нельзя отвлекаться. Дело есть дело. Речь идет об ее безопасности. Но в темноте... о да... О'кей. Думай головой.

Все еще немного растерянный, Карлос оглядывал просторную комнату, которая явно служила оружейной. И тут парнишка-азиат, который сидел за компьютером, щелкнул сетевым выключателем. Стены компаунда начали нагреваться, и Карлос почувствовал себя консервной банкой в микроволновке. Такого он не ожидал.

– Шабазз...

– Тихо, Дамали. Мы с Карлосом знаем друг друга... или, может быть лучше сказать "помним"? В нашем районе многие ребята пошли к нему работать. Или их пристрелили.

Карлос кивнул. Что можно на это сказать? Отпираться нет смысла. Что было, то было.

Дамали шумно выдохнула и обвела рукой комнату.

– Райдер, Джей Эл, Дэн, Большой Майк, Марлен... Хосе сейчас болен, но скоро поправится. Ну вот, ребята, вы и познакомились... или снова познакомились, это без разницы. Человек пришел нам помочь. Так что спокойно.

– Говори, – скомандовал парень, которого представили как Большого Майка. – Не тяни резину.

– Погодите, – сказал другой, с колючей панковской прической. – Небольшая формальность.

В его руках уже появился арбалет.

– Меня зовут Райдер. Ребята зовут меня "Носач". И я чую, когда пахнет дурно. Поэтому мой палец лежит на этом спусковом крючке. Вот... каким чертом ты пронюхал, что мы здесь? Мне это очень не нравится.

– Ребята, ребята, – вмешался Дэн. – Он же меня спас от гибели, помните? И вообще, он все выложил начистоту. Нет, я серьезно.

И он оглядел всех с таким выражением, словно извинялся.

– Прекрати, Гонщик, – Дамали тряхнула головой и встала между ним и Карлосом. – Давай ты уберешь свой арбалет, договорились?

Усталость притупила ее чувства, но не здравый смысл. Если Карлос вампир или помощник вампиров, ни одному клирику и в голову бы не пришло сообщить ему, где они находятся. Тамплиеры не так глупы.

– Даже если тебя прислал Ковенант, – в голосе Марлен звучало недоверие, – что дальше?

Хранительница откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.

– Быть может, останешься в той части комнаты? А Дамали перейдет на нашу. Нам так спокойней. Знаешь, к нам обычно гости по ночам не приходят – кроме тех, что с клыками.

– Знаешь, Map, как только ты об этом заговорила, у меня даже на руках волосы встали дыбом, – Шабазз снова потянулся к оружию, взглянул на Большого Майка и Джей Эла. Те одобрительно кивнули и встали рядом с ним. – Дамали, встань к нам поближе.

– И не подумаю! Может, хватит, ребята? Карлос, покажи нам то, ради чего ты пришел.

– Спасибо, Ди, – буркнул Карлос.

От его внимания не укрылось, что она осталась на его половине комнаты. Тамплиер сдержал оба обещания: помог ему пройти на базу и по-прежнему поддерживал вокруг него уровень благодати, не позволяя Хранителям чувствовать, что перед ними вампир. Но в его распоряжении всего несколько минут. Дамали и ее команда измотаны до предела, но не утратили способности к сверхчувственному восприятию. Надо по-быстрому переговорить с ними и делать отсюда ноги.

– Сначала мне подкинули в ящик газету. В нее были завернуты какие-то картинки, я поначалу не понял, что это такое. А потом пришел один тип, предложил мне сделать разумный выбор и тут же смылся. Говорил что-то про Новый Орлеан... по поводу международного концерта – там должно случиться что-то очень паршивое. И я сразу подумал: либо парня кто-то подослал и может быть опасен – значит, вам лучше быть в курсе, – либо там действительно намечается какая-то хрень, и это напрямую связано с нашими последними заморочками.

Пока он говорил, позы Хранителей становились более непринужденными. Карлос позволил своему взгляду блуждать по лицам этих людей, отмечая их выражение. Это настоящая схватка. Но хуже всего – монитор за спиной у этого парня по имени Джей Эл. Экран то и дело дико вспыхивал, хотя Карлос смог приглушить мерзкие звуки, которые издавал этот прибор. Внимание разрывалось между множеством вещей. Усилием воли делать невидимыми дыру на футболке и кольцо; блокировать сигнализацию; держаться подальше от любого подозрительного источника света на столе... Запахи святой воды и ладана сводили его с ума, не говоря уже об аромате, который исходил от Дамали. В комнатушке было настоящее пекло. А еще надо материализовать карты – будем надеяться, что дневной свет уничтожит их после того, как Хранители получат необходимую информацию... И еще этот амбал Майк сидит, как пес, ушки на макушке. В довершение всего, начал возвращаться голод: энергия улетучивалась, и скоро он откинется к чертовой матери. Как только все это кончится, надо будет снова поесть.

– Вот, смотри, – Карлос бросил карты Майку. – Не знаю, за каким чертом мне все это надо. Выключите свет, и я уйду. Мне нет никакого смысла подвергать вас опасности – меня и так многие ищут. Понимаете, о чем я говорю? Я хочу тихонько скипнуть отсюда, причем категорически возражаю против холодного душа на прощание.

Он заметил, что внимание верных гвардейцев Дамали полностью поглощено изучением карт. Даже монитор перестал подмигивать. Они набросились на информацию, как хищники на добычу. Но удивительно: Дамали несмело попятилась и встала рядом с ним. Ну дела.

– Карлос... Скажи честно: откуда ты их взял?

Она прошептала это очень тихо – со стороны могло показаться, что она просто шевельнула губами.

Сложность самого вопроса и звук ее голоса заставили его подойти ближе, чем это подсказывал здравый смысл. Мозг отреагировал на это сближение крайне негативно. От холодной рассудительности почти не осталось следа.

– Потом скажу. Но ты должна мне доверять.

Она кивнула и положила свою руку ему на плечо.

Карлос стоял, наблюдал, как Хранители жадно поглощают новые сведения, и изо всех сил старался дышать через раз, чтобы не вдохнуть слишком много ее запаха. Она была слишком близко. Жар ее руки выжигал последние крохи здравого смысла. Надо сваливать. Немедленно.

– Ты хоть представляешь, что это такое, парень? – Райдер обошел вокруг стола и протянул ему руку.

Шабазз и Большой Майк неохотно кивнули. Они явно страдали от зависти.

– Похоже, что эти штуки позволяют открывать портал где заблагорассудится... – пробормотал Шабазз. – Это все меняет. И не к лучшему.

– Очевидно, образовано что-то вроде альянса, – осторожно проговорил Карлос, – причем буквально в последние дни, как сказал тот рыцарь. Ключевой сектор демонов объединился с главным сектором империи вампиров. Зло объединяется, собирает свои силы.

– Гибрид вампира и Амантры... – Марлен прошептала это совсем тихо, но вся группа обернулась в ее сторону. – Я не думала, что такое возможно: эти породы ненавидят друг друга. Но теперь все становится на свои места.

– Тот парень в рясе сказал то же самое.

Карлос выдержал паузу, чтобы смысл его слов пробился сквозь стену недоверия, и ткнул пальцем в сторону карт, не пересекая невидимую линию, которая разделяла комнату на две части.

– Еще он сказал, что обычно вампиры могли выходить на поверхность только через свои логова... Через могилы, где они держат свои гробы. Вот зачем им нужны люди-помощники – чтобы перевозить гробы с места на место. Но Фаллон Нюит заключил договор с демонами, и теперь они могут использовать транспортные уровни демонов и передвигаться под землей, без помощи людей. Через третий и четвертый круги Ада, как на скоростных поездах. Как я уже сказал, можете делать с этой информацией все, что хотите. По-моему, человек сдвинулся на религиозной почве... В общем, мне пора.

– Постой. Ты хочешь сказать, что эти твари заключили договор и могут подниматься прямо из Ада и выходить наружу через любой портал? Могут пронестись под землей и выскочить через любое логово Нюита – или вообще любого вампира? Не поднимаясь на поверхность?

– Похоже, прошли те времена, когда Игор возил гроб с вампиром в двуколке, а потом прятал его в подвале, – ехидно бросил Джей Эл. – Мы живем в эпоху глобализации экономики, братцы.

Поймав вопросительный взгляд Райдера, Карлос кивнул, подтверждая слова Джей Эла. Ситуация изменилась. Лучше, если команда Дамали будет знать, с кем имеет дело, и не станет недооценивать противника.

– Именно это и случилось в Филадельфии: сначала был звук, как будто что-то воздух всосало, а потом появились вампиры. Нам уже доводилось наблюдать их явление, но такого звука никогда не было, – Майк глубоко вздохнул и качнул головой. – У нас проблемы.

– Мягко сказано, – буркнул Райдер.

– Отсутствие звука – это из-за высокой скорости перемещения материи. Демоны, как и духи, двигаются бесшумно, но вампиры созданы из более плотного вещества, поэтому и сохраняют форму... если ни во что не трансформируются, – Марлен тряхнула головой. – Это все очевидно. Но я не представляю, как блокировать движущуюся цель.

Хранители нервно переглянулись. Карлос снова почувствовал, что ведет внутреннюю борьбу на два фронта: он пытался справиться с желанием рассказать им больше, чтобы дать шанс победить в этой схватке, и с невыносимой враждебностью обстановки, в которой он оказался, как в ловушке. Но прежде чем уйти, он должен сделать так, чтобы они его поняли.

– Другие мастер-вампиры не могут пользоваться туннелями. Тот тип сказал, что только Нюит сумел заключить договор с демонами... – Карлос пожал плечами, изображая безразличие, однако заметил, что все внимательно следят за каждым его движением. – Он сказал, что эти зоны надежно охраняются очень воинственными элементалями, которые живут в изоляции в империи вампиров. Насколько я понял, эта дрянь готова тоже выйти на поверхность. До сих пор вы имели дело с вампирами старой гвардии, которые в обычных условиях не могут управлять энергией в одностороннем порядке. А теперь вам предстоит познакомиться, так сказать, с молодой гвардией. Эти не знают, как использовать эту энергию и при этом не свихнуться, и ни одна сторона не может остановить этот хаос. На каждом шагу заключаются незаконные сделки, пакты...

– А ты неплохо осведомлен, – ровным голосом произнес Шабазз, прервав изучение карт. – Можно даже сказать, посвящен во все тонкости.

– Есть такое.

Карлос тряхнул головой. Думай, думай быстрее. Желая спасти Дамали, он наговорил лишнего. Они с Шабаззом вместе росли в трущобах. Главное, чему учатся ребята из уличных банд – за сто миль чуять вранье, причем не обязательно с помощью особого дара. Шабазз никогда не был "нюхачом", но если дело пахнет дурно...

Карлос поднял глаза и медленно обвел группу очень серьезным взглядом.

– Они добрались до моего брата, кузена, двух моих лучших друзей... Наверняка вы читали, в каком виде ребят обнаружили. Их матери не могли даже похоронить их как положено. Тамплиер – лицо, облаченное саном, со всеми вытекающими последствиями... Наверно, он пожалел меня и предоставил мне информацию. И правильно сделал. Я был в бешенстве, искал тех, кто это сделал... Пришил бы кого-нибудь по ошибке, из-за этого началась бы какая-нибудь чертова война... А они, понятно, этого не хотели.

– Похоже, ты сам начинаешь верить в этот бред, верно?

Одним вопросом Дамали выбила у него почву из-под ног. Если бы она знала. Верит ли он? Он видел обе стороны собственными глазами: кусочек Неба и все круги Ада. Если бы просто обнять ее и рассказать, как можно разгрести все это дерьмо... и почему так важно, чтобы она ему доверяла – даже если это будет последним, что она для него сделает. И даже невзирая на то, что он сейчас мешает правду с вымыслом и откровенным враньем. Он делает это из самых лучших побуждений. Карлос уже собирался послать ей мысленное сообщение, но одернул себя. Не стоит рисковать. Он и так слишком много выложил.

– Я начал видеть вещи, которых раньше не замечал и не понимал, – откровенно сказал он. – И не знаю, что об этом думать и что можно сделать, поэтому и пришел к вам.

– Я знаю, каково тебе, – отозвалась Дамали и на миг отвела глаза.

Казалось, взгляд ее карих, полных понимания глаз был тонкой невидимой опорой, и когда эта опора исчезла, у него в груди словно что-то рухнуло. У меня никогда и в мыслях не было причинить тебе боль, детка... поэтому я и не могу оставаться здесь дольше.

Нет, надо держать себя в руках. Прийти в себя, наконец. Он только зря потратит силы, пытаясь передавать ей что-то мысленно. Вся маскировка полетит к черту... так что сейчас надо полностью сосредоточиться на поддержании иллюзий.

– Эй, приятель... – Райдер отложил арбалет, чтобы отогнуть уголок карты, потом сильно выдохнул носом и помотал головой, словно избавляясь от неприятного запаха. – Что за туннели на третьем уровне? Или на четвертом... Сегодня Дамали пытался сцапать какой-то демон. Хорошо бы знать, что делать с этими тварями, если мы опять с таким столкнемся.

Карлос быстро посмотрел на Дамали.

– С тобой все в порядке, детка?

Он почувствовал страх за нее. Кто осмелился? Но Дамали кивнула, и Карлос перевел взгляд на ее команду.

– Все нормально, – пробормотала Дамали, шагнув к нему и коснувшись его плеча. – Не волнуйся.

Ее ладонь прожигала кожу. Карлос продолжал стоять – очень, очень спокойно. Так надо. Когда она коснулась его плеча, он только посмотрел на нее. Но перед его глазами как будто с замедлением прокручивали видеозапись. Он видел, как пульсирует крошечный бугорок на сгибе ее локтя, в ямочке, где под бронзовой кожей можно разглядеть зеленовато-синие вены... несущие жизнь ее телу. Не только прикосновение – каждое ее движение гипнотизировало. Как и запах, который разлился в воздухе, прежде чем она коснулась его плеча. Она хочет, чтобы он провел эту ночь здесь, ради собственной безопасности... Чтобы он лег спать в ее комнате, любил ее – стремительно, жестко, а потом ласкал, чтобы она забыла о завтрашних заботах. Неужели она догадывается?

– Знаю, братишка. Стоит тебе взглянуть на мою маленькую сестренку, и ты уже весь горишь... и все такое. Но тебе придется пореже бросать в ее сторону пылкие взгляды, потому что у нее есть шесть крепких братцев и мамочка, которые еще не разучились драться и могут тебе это доказать.

Оп, надо поосторожнее на поворотах. Ехали быстро и проглядели колдобину... Большой братец ощетинился, и по-своему он прав. Карлос покорно кивнул. Оставалось только ждать, пока здоровяк перестанет петушиться. Черт, надо сматываться. Дамали – телепатка, она принимает, даже если он ничего не передает специально, и от этого в голове начинается бардак. Детка, пожалуйста, прекрати.

– Майк, пожалуйста, – прошептала Дамали. – Может, вернемся к нашей проблеме?

Обстановка накалялась. Карлос тяжело вздохнул и пригладил пальцами волосы.

– В самом деле, ребята. Хватит заниматься ерундой, и давайте поговорим о деле. Итак, первый уровень. Здесь живут самые заурядные духи, привидения, призраки... в общем, души тех, кто умер с завистью, обидой... и тому подобное. На втором дела обстоят чуть хуже. Там обитают существа, которые способны устроить полтергейст. Эта компания может заставить человека сделать какую-нибудь гадость, а через секунду бедняга очнется и будет долго ломать голову, откуда в комнате четыре трупа.

– Продолжай, – произнес Райдер. – Похоже, этот тип говорил дело.

– О'кей. Но я только перескажу, что он мне сообщил, и уйду. Мне надо еще кое-что сделать. Итак... Он сказал: чем глубже ты спускаешься, тем меньше демоны, которые там живут, напоминают духов. Их тела становятся все более плотными, твердеют. Души как бы спрессовываются под собственным весом, он же создает уродства самого разного вида. Но это только оболочка, слепок. Сами души, которые когда-то находились в этих существах, похищены и собраны в чем-то вроде хранилища. Они служат пищей тем, кто обитает на этом уровне. В общем, там все очень запутанно. На третьем уровне собраны всевозможные мстительные твари. Это обычные демоны, и бороться с ними надо соответственно. Но если вы пройдете еще ниже, то попадете в довольно забавное местечко. Демоны, которые там живут, изначально напоминают людей, но имейте в виду: чем больше тварь напоминает человека, тем более она изворотлива – взять хотя бы оборотней. Кстати, они обитают на пятом уровне. А вампиры – на шестом.

Джей Эл кивнул, разглядывая карту.

– Что-то вроде цикла распад – восстановление... Сначала тело умирает, но душа живет. Она опускается на первый уровень и там плавает, как сгусток негативной энергии. Или ниже – смотря какие грехи человек взял на душу... Как я понимаю, от этого зависит еще и то, насколько она там застрянет. А вот и зона перекрестка, – он ткнул пальцем в карту, которую держали трое Хранителей.

– Ну да, – удовлетворенно подтвердил Карлос. – Четвертый уровень. Начиная отсюда, материя снова старается принять старую форму, чтобы вернуться в верхний мир. Что наверху, то и внизу. Но наверху этот процесс выглядит более симпатично. Теперь вы знаете, откуда берутся дети.

Он фыркнул, Шабазз и Большой Майк криво улыбнулись в ответ, Райдер тоже.

– Одно маленькое "но", – очень спокойно произнесла Марлен. – Когда этот процесс направлен снизу вверх, он извращается. Мы получаем существо полностью сформировавшееся, беспредельно порочное, которое уже пережило конец собственной жизни – вместо невинного ребенка, который еще только начинает формироваться, расти... прекрасного воплощения начала жизни.

На миг в комнате воцарилось молчание. Карлос с любопытством наблюдал за Хранителями. Он помнил, какую потерю пережила Марлен, вспомнил и собственные потери... Он мог поклясться: стоило Марлен заговорить, как Дамали вся сжалась, словно ожидая удара. Ему даже показалось, что она хотела коснуться его лица, но в последний миг отдернула руку. Но возможно, это было просто эхо его горечи: рассказывая о жителях ночи, он описывал самого себя. И все лишь для того, чтобы заставить команду Дамали поверить в эту чушь! А может быть, дело было в том, что посреди комнаты стояла мать одного из таких созданий – и вспоминала, какой была ее дочь до обращения. Две ясновидящих, и ни одна не может разглядеть его суть... Однако он сам мог читать их мысли... и при этом открывались такие истины, что он предпочел бы на время лишиться своих способностей. Он буквально оседал под грузом их эмоций. Но черт возьми! Дамали пыталась дотянуться до него, чтобы ослабить эту боль!

– А что на седьмом уровне? – пролепетал Дэн.

– Полная противоположность тому, что находится на седьмом небе, – тихо ответила Дамали. – И мы не будем про это говорить, тем более здесь.

– О'кей, – Райдер глубоко вздохнул. – Славно. Банда Нюита может пользоваться высокоскоростными подземками демонов, необходимость возить гробы по земле отпадает. И как нам искать этих паразитов?

Карлос заложил руки за спину и начал расхаживать взад и вперед, чтобы не позволить Дамали, даже на секунду, снова к себе прикоснуться.

– В Новом Орлеане у него есть точка с дверью.

Райдер мотнул головой.

– Были. Видели. Раздолбали. Возвращаться не хотим.

– Эта штука не любит свет, – добавил Майк. – Свет разрушает иллюзию.

– Мысленная проекция, – объяснил Карлос. Он заметил, что все взгляды снова устремились на него. – Этот храмовник говорил, что если зажечь какую-нибудь лампу или просто сделать так, чтобы туда попал свет – ну, или сделать еще что-нибудь такое, – иллюзия исчезнет. Точно так же работает истина. Она делает тебя свободным. Церковники любят красиво выражаться. По-моему, это такая же бессмыслица, как и все остальное, что он говорил.

Он снова почувствовал, что Хранители успокаиваются, один за другим. Попал в точку. Черт!

– В Беверли Хиллз у Нюита есть особняк, купленный через подставных лиц. По крайней мере, мне так кажется. Еще ему принадлежит почти весь небоскреб, где находятся офисы "Кровавой музыки". Можете поспорить, что в каждой из пяти концертных точек находится портал – точно не проиграете. Я не очень люблю делать ставки, но если бы поверил россказням этого монаха-меченосца, поставил бы на это все свои деньги.

– Ясно, – Дамали подошла к Карлосу и снова положила руку ему на плечо, – У нас совсем туго со временем, а так можно было бы выбить разрешение выступить на какой-нибудь из этих площадок. Это самый лучший способ туда попасть. Засветить портал, произнести перед ним слово Истины – если только сделать это серьезно... Мы смогли бы открыть хотя бы одну из этих дырок, найти гроб и проткнуть эту сволочь колом. Мы уже договорились выступать в твоем клубе, и переигрывать поздно. Так что на этот раз про большую площадку придется забыть. Но мы знаем, где они устраивают самые крупные шоу, и можно будет как-нибудь туда выбраться.

– Можно, конечно, гоняться сломя голову за каждым вампиром второго поколения, – произнесла Марлен. – Потом за "тройками", "четверками" и так далее. А можно всех, кто завязан на Нюита, накрыть молитвой о спасении душ. Когда мы обезглавим эту тварь, остальные исчезнут сами, – ее голос стал жестким. – Я должна сделать это ради Рейвен.

Карлос не ответил. Они не поняли. Чтобы спасти эти души, надо помянуть в молитве каждую, каждую назвать по имени. Не говоря уже о территориальной передислокации, которую непременно придется проводить, если они хотят "распылить" всех вампиров линии, начиная со второго поколения. А если в дело вмешается сам мастер, низшие уровни вообще никуда не денутся – разве что мастер захочет создать что-нибудь основательное. Слишком много разных деталей, чтобы обсуждать их с людьми, которые и так еле держатся на ногах. Да и подставляться лишний раз тоже не стоит... Поэтому он просто кивнул. Может быть, позже он попробует объяснить это Дамали.

– Это как взрыв бомбы, – заявил Большой Майк, складывая руки на груди. – Разрушить империю изнутри. Один удар колом – и каюк всей линии... Ты был не прав, Карлос. И я тоже. Ты сообщил нам очень важные сведения.

– Я рад, – спокойно отозвался Карлос.

Его задело то, как здоровяк описывал эту карательную операцию – непонятно, почему. Ведь ясно, что это просто сказки... разве что все "стадо" на этой территории было обращено, но такое просто невозможно. Но от второго прикосновения Дамали его хладнокровие серьезно пошатнулось. Самообладание рушилось. Десять минут, отведенные ему, почти истекли. Марлен уже смотрит на него как-то странно... и Дамали подошла совсем близко, протянула руки, чтобы обнять его – черт, как некстати. Пора делать ноги.

– Послушайте, ребята, я рассказал все, что знаю сам. Наверно, вы держите меня за сумасшедшего. Но, насколько я понимаю, мое дело было передать вам послание, и все. Сейчас мне надо решить кое-какие проблемы на улице. Выключите свет, и я ухожу.

Слова вытекали потоком бессвязного бормотания, в них уже не было смысла. Температура подскочила, и еще этот ультрафиолетовый заслон... Откуда-то из глубины сознания доносился зов Дамали. Давай, детка, выключай свет...

Она протянула руки, обняла его и закрыла глаза, когда ее голова нашла центр его груди – то самое место, где покоилась прошлой ночью. Он почувствовал, как ее сердце плачет от страха и желания. Точно капли падали с глухим звуком, наполняя эхом пустоту, где должно было находиться его собственное сердце. Она наполняла его жизнью одним усилием воли, ее объятья становились крепче, а мысль пыталась заставить его понять.

Роскошная, восхитительная теплота вливалась в его тело и наполняла все вокруг сиянием. Неужели она не понимает, что пытается использовать свое тело, как живой щит, чтобы укрыть его от внешней опасности... и что самая большая опасность для него – в том, что она прижимается к нему так близко? Но она продолжала держать его в объятьях, ее глаза выпивали из него решимость. Она убивала его – просто стоя вот так, перед своими друзьями, которые никогда ничего не понимали, что происходит между ними... Прекрасное видение – они правильно называли ее. Но как она в него верит... а он не может обещать, что не явит ей именно то, что она ненавидит всем сердцем.

– Я очень хочу, чтобы ты просто остался здесь и стал на нашу сторону.

– Не могу. Детка... Послушай...

– Там, снаружи, все с ума посходили. У меня в голове постоянно возникает картинка – я вижу, как ты гибнешь. Пожалуйста, не уходи... не надо возвращаться в это безумие. К тебе же приходил тамплиер из Ковенанта – значит, еще не все потеряно.

Она закрыла глаза, чуть подняла подбородок, дыхание стало напряженным. Она покачивала головой, словно без слов упрашивая: не уходи, не надо. Карлос запрокинул голову. Он изо всех сил боролся с нестерпимым желанием последовать ее примеру – закрыть глаза и забыться. Ее ребята могут с полным правом прикончить его – прямо здесь и сейчас. Ну и плевать. Потому что здесь и сейчас он вдыхает аромат ее волос, и никакие силы планеты не в состоянии унять дрожь, которая пробегает по позвоночнику от ее прикосновений. Он согласен принять от них серебряную пулю или что там еще у них припасено – как удар милосердия.

– Я должен идти, – шепнул Карлос. Боковым зрением он заметил, как насторожилась команда, но решил не обращать на них внимания. Они отодвигались куда-то все дальше и дальше, а ее лицо приближалось, губы дрогнули и раскрылись.

– Карлос, почему каждый раз одно и то же? Ты же знаешь, что танцуешь на краю пропасти – всю жизнь. А сейчас ты заглянул в эту пропасть. Ты видел карты Ада? Или ты не веришь? Тогда посмотри, что пишут в газетах. По-твоему, этого мало? Ты понимаешь, к чему все катится?

Он не мог ответить. Власть Дамали... она была сильнее страха, сильнее инстинкта самосохранения, сильнее всего, что может прийти в голову. Она была подобна невидимому излучению, которое сейчас проникало во все поры его кожи. Наверно, это и есть истинная праведность. Она пять лет удерживала его на границе своих владений, а он не может продержаться в ее объятиях и пяти минут... и не потому, что вокруг стоит ее гвардия и держит его на прицеле. Она пленила его словом – словом изреченной Истины. Она связала его каждым из святых даров, которым была наделена, распутала узлы, которые скрепляли броню инстинкта выживания в его изначальном виде... чтобы воззвать к тому же инстинкту, но на ином, более высоком уровне...

Он приоткрыл рот. Он просто хотел сказать "отпусти меня"... и тут она закрыла его рот своим.

Как просто. Прямо здесь и сейчас. Без возражений. Ее товарищи по оружию, онемев, наблюдали за происходящим. Женщина, которая была ей вместо матери, стояла как вкопанная и только стиснула руки. Так быстро, за долю секунды. Эта доля секунды приближалась долго, медленно, но когда все произошло, Карлос растерялся.

Внутри что-то надломилось, выдержка исчезла, все логические построения разлетелись вдребезги. Краем уха он слушал предупреждающее покашливание, но пальцы уже запутались в ее волосах, рука скользнула к ложбинке вдоль позвоночника. Он стучал в стену, а дверь была открыта, хотя последняя печать еще не была сорвана. На миг ему показалось, что он сломает ей позвоночник. Она задыхалась, заставляя целовать ее еще крепче, поглощая звуки, которые она издавала. Зов желания рвался из ее горла, из ее легких, в ответ он кричал ей о своем желании, о своем голоде и чувствовал, как ее тело гнется в его руках. Здесь и сейчас... Лишь когда ее ногти впились ему в спину, он понял, что теряет контроль над собой.

Карлос отшатнулся как раз в ту секунду, когда десны уже начала сводить судорога. Он сорвал свою злость на шлакобетонной стенке, рядом с которой они стояли. Маски сорваны.

– Кто-нибудь, вырубите свет и выпустите меня!

Он оттолкнул ее, быстро пересек комнату, взмахнул руками, собирая все силы, чтобы обезвредить пульверизаторы со святой водой, в следующий миг отключил систему освещения. Они слишком долго болтали!

Здание мгновенно остыло.

Черт, черт!

В любом случае... Дом горит, и слишком поздно бросаться в пламя.

Глава 7

– Вот это оплеуха! Поверить не могу... Народ, нам пора на свалку истории!

Райдер стоял возле оружейного верстака и целился из арбалета в пустую дверь. Джей Эл взволнованно осматривал сигнализацию, которая внезапно вышла из строя вместе с системой пульверизаторов в прихожей... в тот момент, когда Карлос ослабил хватку своей воли и покинул здание. Прожектора погасли, потом вспыхнули снова. Карты Ада столь же внезапно охватило пламя, и теперь Шабазз с Большим Майком отплясывали сумасшедшую чечетку, пытаясь их затоптать. Марлен ходила кругами, помахивая своей тростью. Дэн с отвисшей челюстью стоял возле компьютеров и неуклюже сжимал двумя руками девятимиллиметровый "глок", который словно примерз к его ладоням... Единственное, что смогла сделать Дамали – это, не сводя глаз со стены, вытереть губы тыльной стороной ладони – осторожно, чтобы сохранить во рту вкус поцелуя. Время остановилось.

Потом она закрыла глаза и прикрыла пальцами глубокие царапины, которые остались от его ногтей. Дрожь наподобие той, что сопровождает выход из шока, не поддавалась контролю. Впрочем, Дамали это почти не беспокоило. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как пульверизаторы поливают оружейную святой водой, слышала долетающие откуда-то звуки сигнализации и голоса ребят, такие же далекие... И вдыхала остатки запаха, который остался после Карлоса. Этот запах тянулся за ним невидимой нитью, тянул ее саму. Теперь перед ней стоит та же дилемма... Она не просто чувствовала – она чуяла его, в полном смысле этого слова. Подобно ей самой, он разрывается на части, пытаясь найти выход из тупика. Нет, он не просто разрывается – намного хуже, это настоящая боль. Как будто тебя действительно разрывают на части. Одна боль на двоих... Нет, сначала надо взять себя в руки, а потом начинать разбор полетов.

Боже, о чем можно столько болтать? Если бы они заткнулись, она могла бы его услышать! Дамали никак не могла отдышаться. Ее кожа горела. Ее ладони были все еще прижаты к шее. Его стон, который она проглотила, теперь растекался по стенкам ее живота живым теплом. Он зовет ее, зовет до сих пор. Только бы они все замолчали! Он стоит на другой стороне улицы, куда не доходит свет прожекторов, и едва сдерживается, чтобы не вынести дверь. Она чувствует, как он становится все сильнее. Даже на таком расстоянии она чувствует дрожь желания, которая охватывает его. Она закрыла глаза и сказала ему правду.

Что он даже представить не может, как сильно она сейчас хочет быть с ним. Сейчас.

Ответ последовал немедленно. Фантазия высекала в сознании образы. Они вместе... Дамали замерла. Все как наяву: она могла разглядеть мельчайшие детали. В ней что-то щелкнуло, и вместо того, чтобы оттолкнуть запретный зов, она ответила, разом передав ему все, чего всегда желала для них обоих. Разве ты не знаешь, что это продолжается давно? Что ночь за ночью я почти теряю голову? Она ничего не могла поделать. Обнаженная правда изливалась наружу – тихо, тайно для всех, и его страстный ответ эхом отдавался в мозгу. Если бы я только знал... верь мне, я бы никогда не расстался с тобой. Если бы я знал раньше, я унес бы тебя за пределы света, в свое логово. Только выйди ко мне!

Забыв о царящем вокруг хаосе, она мысленно покинула компаунд и устремилась к нему.

Не делай этого, твердил инстинкт. Не ходи туда, не раскрывайся, чтобы получить ответ. Но она лишь тряхнула головой и открыла себя полностью. Она покусывала его, вдыхала его запах, впивалась губами в его губы, ее ногти снова и снова царапали его кожу. Каждая клеточка ее тела чувствовала его неистовую дрожь. Он заставлял ее воображение рисовать картины в которых они обладали друг другом. Дамали снова оперлась на стену, чтобы удержаться на ногах. Под ее пальцами была лишь грубая поверхность бетонных блоков, но в мыслях она прижималась к нему, целовала его еще крепче, хотела еще большего. Все это твое, малыш... забери меня отсюда, я защищена.

Что-то вонзилось ей в горло – с быстротой ее мыслей, мощное и острое, как бритва. Боли не было, но под закрытыми веками вспыхнули тысячи сверкающих осколков, по всему телу пробежала дрожь, переходящая в конвульсии. Взрыв разочарования заставил ее послать новый ответ. Она дразнила его, она бросала ему вызов. Ее комната, она сама и все, чего она от него хочет... И новый удар. Всю ночь, прошептала ее мысль, пока ты боишься меня больше, чем солнца.

Далекий вой смешался со стоном, который прозвучал в ее голове, огненной волной прокатился по позвоночнику, заставив ее прогнуться в спине, лишив возможности дышать... Мысленно она слышала его крик, который рвался из него словно по собственной воле: она заставляла брать ее сильнее, снова и снова. Она уже не подбирала слова, просто посылала ему мотив экстаза – глубокий, откровенный, неистребимый, просто поток гармоний, брала ноты способами, которые лежали за пределами ее возможностей. Теперь и у него перехватывало дыхание, он умолял ее не останавливаться. Она улыбнулась и открыла ему хладнокровную правду. Я слышу тебя, малыш, ты мне нужен, вот для этого, я очень давно хочу тебя. Она хотела еще что-то объяснить, но поняла, что он не станет слушать.

Он положил ладонь на невидимое бронированное стекло разделяющего их расстояния, она сделала то же самое, подняв ладонь, растопырив пальцы. Между их ладонями взад и вперед курсировала боль. Ощущения были такими острыми, что ей приходилось держаться за стену, чтобы не упасть. Закрытыми глазами она ясно видела, как он стоит в кустах, омытый лунным светом, переполненный энергией – голые плечи, отметина, которую она оставила, бурлящий в крови адреналин. Им нельзя разлучаться, им необходимо снова быть вместе, его грудь вздымается и опускается, дыхание становится все более частым. Он чувствует, как она уходит в себя, чтобы еще сильнее ощутить его, преследовать его. Его бездонные живые глаза говорили ей это, на его лице была та же боль, что и у нее. И был лишь один ответ, который можно было дать. Да. Она в состоянии понять. Надо покончить с этой игрой.

Казалось, она со всей силы ударила его в челюсть – его голова непроизвольно дернулась. Да, он ясно и четко слышал ее ответ. Что? Прекратить игру? А кто из них двоих сейчас играет? Потом он упал на колени в высокую траву. Он уже не звал – он приказывал, почти требовал. Пожалуйста, приди ко мне, выйди сюда, я больше не вынесу... пожалуйста, детка... Его страстный зов утонул в ее сознании, точно теннисный мячик в груде пуха. Она нежно погладила этот шарик и послала назад. Она видела, как вздымается его грудь, жадно втягивая воздух, как вздуваются мышцы, как по вискам струится пот, заставляя его кожу блестеть в лунном свете. Видела, как он простирает к ней руки, как при каждом вздохе судорожно подергивается его кадык. Как можно было дать другой ответ? Его голос не смолкал, мольба о милосердии звучала снова и снова, как рефрен. Не надо, она и так знает об этом!

Дамали... иди ко мне. Прямо сейчас. Я не могу без тебя.

– Я тоже, – ответила она вслух и направилась прямиком к двери. Что бы ни сказали ее стражи, она выйдет. Она должна выйти.

– Выключите свет.

Она услышала свой голос словно со стороны.

И тут что-то сильно встряхнуло ее. Ошарашенная, Дамали огляделась. Марлен крепко держала ее за плечи. Она встретила взгляд исполненных мудрости глаз пожилой Хранительницы, потом рука Марлен коснулась ее покрытого испариной лица и разрушила чары.

Дамали прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Ей необходимо идти к нему, но она сопротивляется его зову... Из глаз полились слезы. Ее друзья неподвижно стояли вокруг – что они могут сказать? Ее цель кажется им такой странной... Нет, ничто не может ее отвлечь. Голос у нее в голове становился громче, в нем появились нотки паники: он чувствует, что она отвлеклась. Детка, не слушай их, это касается только нас. Тебя и меня.

Хранители просто отступят, подчинятся ее решению и позволят ей выйти. Еще никогда в жизни ее тело не требовало мужчину с такой силой. Нет, она не будет выносить этот вопрос на голосование. Она сама сделает выбор.

Марлен по-прежнему стояла прямо перед ней, но Дамали чувствовала, как огонь, который сжигает их обоих, заставляет Карлоса терять рассудок. Она оплакивала каждую секунду времени, которое не провела в его объятиях.

– Мне надо идти, – прошептала она. Может быть, Марлен поймет.

– Сейчас он тебе только навредит.

Марлен с явной решимостью стояла у нее на пути. Казалось, ее губы шевелятся сами по себе, а слова доносятся откуда-то издали.

Медленно, но верно, из панического хаоса звуков стали проступать отдельные голоса. И лишь после того, как Дамали смогла оттолкнуться от стенки и стоять без поддержки, Марлен отступила. Время возобновило привычный ход.

Сколько она была в плену? Несколько секунд или полчаса? Этого Дамали понять не могла. Сейчас она лишь старалась сосредоточиться и понять, о чем говорят ребята. Но желание то и дело накатывало обжигающей волной, вызывая дрожь во всем теле, и ей оставалось только обхватить себя руками и ждать, пока это пройдет.

– Я даже выстрелить не мог! – орал Райдер. Его арбалет по-прежнему был взведен и нацелен непонятно куда. – Если бы я выстрелил, то прошил бы обоих... Вот дерьмо!

– До чего мы дожили, народ! – подхватил Джей Эл. – Вамп заявляется к нам в оружейку, как к себе домой! Причем мы сами его пригласили! В голове не укладывается.

– "Заявляется"?! Придурок, это было полноценное вторжение! – Большой Майк смел давно остывший пепел в кучку и ударил в нее колом. – Знаешь, что я сделаю с этим ублюдком Карлосом, как только до него доберусь? Вгоню ему кол в жопу, вот увидите! Приперся, понимаешь, принес своей девочке карты Ада вместо букета цветов... Как думаешь, Шабазз? По-моему, здесь что-то нечисто.

– Ой-й-й, дружище... поверь, я повидал много народу, и этот народ тоже повидал много народу, а те повидали еще больше... блин, я этого гребаного подонка насквозь вижу... Нет, я его точно урою!

Прыгающий ствол "глока", который словно приклеился к рукам Дэна, был по-прежнему нацелен куда-то в сторону. Остальные не сразу поняли, что их новый соратник пытается на что-то указать.

– Вы посмотрите, как он стену разукрасил!

Хранители разом смолкли и уставились на пять ровных царапин глубиной в дюйм каждая.

– Знаешь, Большой братишка, – Райдер спрыгнул со стола и покачал головой. – Ты уж не обижайся, но этот засранец как-то враз очень покрутел. Боюсь, ты затрахаешься добираться до его жопы. Она далеко. На хрена нам арбалеты?.. Пора отправить их на свалку. Выше нос, люди. Я сегодня намерен как следует надраться.

– Погоди, Райдер, – остановил его Шабазз. – Мы получили информацию, которой цены нет, дурошлеп! Если нам предстоит драться с теми, кого сделали раньше Риверы – то есть тех, кто стоит выше него в пищевой цепочке – то мы только что узнали массу всего о том, как у этих хищников все устроено. Внемлите, братья! Ривера ввалился к нам, а это ни одному клятому мастеру не под силу. При том, что его обратили буквально на днях. Соответственно, он "двойка" или даже "тройка". Вы врубаетесь? Мы все видели, какая у него силища – когда наша Нетеру... – он не договорил и отвел глаза. – Мы действительно массу всего узнали. И нам нужно по-настоящему крутое оружие. Это не шутка.

Со смесью безмолвного ужаса и гадливости Дамали уставилась на кучку пепла у своих ног. Господи... В ее голове звучал новый мотив. Боже милосердный, еще немного, и она бы вышла наружу... Еще две секунды – и ей бы пришел конец. Ребята продолжали спорить, а ей хотелось одного – стать невидимой. Она точно умрет – если не от укуса, то от стыда. Дамали зажмурилась. Господи, пожалуйста! Не позволь им увидеть, что происходит у меня в голове. Господи... Это уже выходит за рамки личного. По большому счету, это было все равно, что стучать в потолок – даже если тем, кто выше, нет необходимости все это видеть... Она обхватила себя руками и со свистом втянула воздух.

– Дело говоришь, – пробормотал Райдер – несомненно, он чувствовал, что Дамали не хочет слышать их разговоры. – Оставить на бетоне царапины в дюйм глубиной... И заметь, это он голой лапой. Вошел с парадного входа, поболтал с нами по душам, чмокнул Дамали и смылся – не слабо? Да еще и вырубил всю сигнализацию? Я просто тащусь. Ребята, это выше моего понимания. Если бы я не видел все это собственными глазами...

– Главная проблема в другом, – тихо сказал Шабазз. – Он ее хочет. Так сильно, что воздух трещит, точно между ними летят искры. Между прочим, до сих пор чувствуется. Но при этом он ее не укусил. Вот что самое странное. Господи, да у него все на морде было написано. Сначала демонстрировал уважение ко всем присутствующим, а когда она подошла к нему, весь его самоконтроль накрылся. И все-таки он ее не укусил – вот что интересно. И не уволок отсюда, хотя такая возможность у него была. Это явно неспроста, и нам надо посидеть и разложить все по полочкам – особенно с учетом завтрашнего концерта.

– Кстати, Джей Эл... – Большой Майк встал, подтянул к себе с другого конца стола кол, разломил его пополам и швырнул обломки через всю комнату. – Почему ты не врубил свет?

– Здрасти! – Джей Эл снова сидел у пульта и барабанил по клавишам, проверяя и перепроверяя отказавшую систему безопасности. – Что за черт!

В эту минуту в оружейную вошел Хосе, и все разом подскочили.

– Посветите-ка на него, – буркнул Райдер, шарахнувшись от него.

– Во дела, народ! Все распылители накрылись к чертовой ма...

– Ну, Хосе... У нас здесь был настоящий Madri Gras, а ты все проспал, – Райдер описал круг по комнате. Большой Майк все-таки последовал его совету, и Хосе непроизвольно прикрыл глаза рукой, когда ему в лицо ударил луч прожектора.

Марлен посмотрела на обломок кола, валявшийся на столе, потом на тот, что Майк забросил в угол.

– Перестань на него светить! У Риверы кровь взыграла, и он вынес нам все системы безопасности. Просто отключил их, чтобы пройти! Почему? Потому что он ни разу не "двойка". Он мастер. Потому что он переступил порог, подошел вплотную к нашим источникам энергии... и вплотную к Дамали. Все говорит о том, что у нас побывал вампир высшего ранга, основатель линии. А что на оптроне? Закачаешься... Ребята, неужели вы не поняли?

– Я знаю, – пролепетала Дамали.

Это было первое, что она смогла сказать после того, как все улеглось.

В комнате стало очень тихо.

– С тобой все в порядке, любовь моя? – спокойно осведомился Райдер. – Как, свет не раздражает? Ну, или там еще что-нибудь?

У Дамали даже не было сил ответить на эту колкость. Она лишь сильнее обхватила себя руками и уставилась в стену. Печаль засела где-то в груди, но так глубоко, что не было сил даже плакать.

– Я поняла, когда он меня целовал. У него опустилась челюсть, а клыки стали длиннее... и я слышала его мысли... но это меня не испугало.

Она не стала описывать чувства, которые он заставил ее пережить. Она похоронила их глубоко в душе и теперь просто позволила себе дышать, втягивая воздух маленькими глотками.

– Ох, девочка моя...

Рука Марлен легла ей на плечи, словно укутывая ее. Дамали позволила себя обнять, но тут же отстранилась. Это прикосновение было материнским и не имело ничего общего с тем, что ей довелось испытать. Странно, она не хотела, чтобы это первое ощущение исчезло.

– Послушайте, джентльмены... Закройте помещение, приведите в порядок оборудование... займитесь чем-нибудь полезным, но не говорите ей ни слова. Пожалуйста.

– Его обратили, Map, – прошептала Дамали„ – Они добрались до него.

Райдер открыл было рот, чтобы сказать Марлен нечто невероятно умное, но она одним-единственным взглядом пресекла его несвоевременную попытку.

– Ни слова, – почти прошипела она. – Ни единого слова. Она ранена в самое сердце, а это смертельно. Дайте нам поговорить.

Мысленно благодаря Марлен за то, что забирает ее, за возможность выплакаться в женской компании, Дамали покорно последовала за ней, прочь из оружейной. По правде сказать, ей было все равно, куда идти. Он обращен. Обращен по самое некуда. И она знала, когда это произошло. Те фотографии в газетах... это произошло в лесу.

Марлен присела рядом с ней на краешке кровати и долго сидела так, не произнося ни слова. Она не пыталась снова прикоснуться к Дамали, не задавала вопросов. Они просто сидели вместе.

– Я даже не знаю, что тебе сказать, Map, – пробормотала Дамали через некоторое время.

– И не надо ничего говорить. Я тоже через это прошла. Мой любовник... отец Рейвен... Когда все открылось, я была просто никакая. Думала, умру. Душевные раны никогда не заживают.

– Почему он помогает нам? – прошептала Дамали, не сводя глаз со стальной решетки на окне. – То, что он нам сообщил – правда, и от этого никуда не денешься. Я чувствую... да и ты, наверное, тоже... именно поэтому я и думала, что он...

Ее голос сорвался. Это место все больше и больше напоминало тюрьму, а не убежище.

– Потому что... потому что он когда-то тебя любил. Если бы он хотел причинить тебе зло, то сделал бы это еще в больнице. Если мы верно определили время его обращения. Но в один прекрасный день он сорвется. И мы обе это знаем.

Это было последней каплей. Дамали закрыла лицо руками и сложилась пополам. Казалось, стон отчаяния рвался из таких глубин ее существа, что заставлял ее тело непроизвольно раскачиваться, раздирая плоть. Внезапно Дамали обнаружила, что не может остановиться. Она молилась за этого мужчину, надеялась на него, видела в нем столько хорошего, знала, что он сможет измениться к лучшему... У него был ум и воля... и вот теперь он погиб. Его погубила не вещь из нашего мира, не выстрел пистолета, не тюрьма – нет, он пал глубоко в бездну, из которой уже не подняться. И во многом это был его выбор.

Она пыталась поговорить с ним об этом, но это было давным-давно, очень давно... когда они сидели на берегу и обсуждали политику улицы... Он улыбнулся и сказал: "Детка, у меня все под контролем". Он так и не услышал ее. Он считал, что жизнь – игра, которую можно вести до последнего. Но в этом мире есть дерьмо, в которое лучше не влезать. Например, темная сторона. Беда всех мужчин – их пресловутая мужская гордость, которая постоянно требует подтверждения. Вот что заставляет их вертеться целыми днями, раскачиваясь между жизнью и смертью... или даже хуже – полужизнью. Ясно, что он не рассчитал силы. И прежде, чем понял это, все было кончено. Она знала множество ребят – таких же славных, как Карлос, которые погибли так же, как Карлос, а их близким оставалось лишь оплакивать их и молиться об их душах...

А у Карлоса не осталось даже души.

Она знала, что в жизни есть не только свет. Она – взрослая женщина, охотница на вампиров. Ей говорят, что в ней живет нечто невидимое, мощное – какие-то особые флюиды... И она может вызвать его, в этот миг, когда потерпела поражение в личной борьбе. И она так отчаянно желала, чтобы все было по правилам – один-единственный раз. Что если... А грубая реальность дала ей пинка под зад. Видеть, как человек подходит вплотную к тому, чтобы сделать правильный выбор, а потом снова отступает, цепляется за старое и боится нового... Следить, как он снова отдается течению и плывет старым путем – словно снова влезает в поношенный, но любимый свитер... Видеть это и оставаться беспомощной, неспособной что-то исправить... видеть, как уходит время... чувствовать себя побежденной.

И старая сестра ее души, королева-воительница, которая носит голову, как корону, сидит рядом, гладит ее по спине, покачивается ей в такт... и, наверно, ее сердце оплакивает свою потерю и все подобные потери этого мира. Марлен знает. Теперь знает и она.

Но даже самая-самая близкая сестра не может унять эту боль. Марлен пыталась предостеречь ее. Сказать, что такие раны не похожи на физические, с этим ничего не поделаешь. На них нельзя наложить швы или гипс... Она должна просто принять это и попытаться пережить, даже если сейчас не может дышать от боли. Это как церемония прощания с усопшим – сделать шаг в сторону, оставив мертвое тело, мертвое сознание, мертвую душу... и идти дальше. Но небеса услышат ее плач, потому что ей действительно больно.

Горькие рыдания разрывали Дамали. Марлен поглаживала ее согбенную спину, помогая излить боль в слезах. Этой магией – древним как мир искусством целительного прикосновения – владеют все женщины: ни один шаман не сможет их в этом превзойти, здесь сила женщины проявляет себя в полной мере... Сострадание открывает боли естественный выход, позволяя безутешному горю прорваться наружу отчаянным воем. Но эта буря необходима, чтобы вернуть ясность рассудку.

Теперь она поняла, что за каждой потерей должно последовать очищение слезами. Поняла, почему Хосе умирает, точно выгорая изнутри. Есть вещи хуже смерти. Например – видеть, как гибнет твой возлюбленный, гибнет необратимо. И сейчас Дамали плакала вместе с каждой матерью, каждым отцом, с каждым ребенком, со всеми братьями и сестрами, всеми мужьями и женами, всеми любовниками – с каждым, кто сидит, как она, оплакивает погибших и молится за них. Их молитвы могут лишь облегчить участь тех, кто в аду. Они подобны еде и пище, которую спускают на дно глубокой пропасти в корзинах – слишком хрупких, чтобы вытащить обратно тех, кто там оказался.

Самым диким было другое. Ее дух, оглушенный болью, отступил куда-то в сторону и наблюдал за ней из темного закоулка мозга, словно зритель за актрисой, которая рыдает и стенает на сцене. Похоже, это было что-то вроде предохранительного клапана защитной системы, которая позволяет не сойти с ума от горя. Она мысленно уселась сама рядом с собой, помогая Марлен и пытаясь понять, когда же, наконец, иссякнет этот источник слез. Потому что она еще никогда до такого не доходила... никогда не позволяла себе настолько терять голову. Ее друзья сейчас стояли под дверью, но это заставляло ее плакать еще горше. Наверно, самое паршивое – то, что она больше не сможет доверять самой себе.

Она тайно любила этого человека, который был ее рыцарем в сверкающих доспехах, любила этого уличного воина, ставшего преступником, который вытащил ее из дома приемных родителей... Она любила его... так сильно, так долго... Неужели он не знает, что они связаны – даже несмотря на то, что он обращен? Да, она знала, что он уже по ту сторону – еще до этого поцелуя. Но надеялась, врала самой себе... Отказывалась доверять своим инстинктам. Боялась думать о том, как далеко он шагнул во тьму, какую грань пересек – касалось ли это его жизни как таковой, или он совершил что-то более тяжкое. Но невозможно отрицать: она по-прежнему желает его. Даже обращенного... Неважно, что она может сделать. Не имеет значения, что ей придется уйти – она знала, что сделает это. У нее в душе уже стоит его метка, она появилась там много лет назад. Была истина, столь сокровенная, что ее нельзя озвучить даже наедине с собой. Тогда, мечтая под душем, она видела именно Карлоса, и это имело огромный смысл. У него никогда не было таких глаз – но это были его глаза, как и те, прежние.

Темная и светлая сторона человека. Предупреждение.

Она плакала и плакала, пока не почувствовала, что должна лечь и уснуть. Наверно, так было лучше. В конце концов, она могла больше не обсуждать сама с собой эту ужасную горькую истину.

* * *

Марлен покинула спальню Дамали и закрыла за собой дверь, спустилась в длинный холл и вернулась в оружейную, где собралась вся команда, и посмотрела на Большого Майка. Тот склонил голову набок и кивнул.

– Ей не до нас, Map. Если у тебя нет ничего срочного, можем поговорить...

– Когда ты скажешь ей правду, Map? – в голосе Шабазза чувствовалось напряжение. – Она с рождения была приманкой для акул, и с этим ничего не поделать. Ты только что сама все видела.

Хосе тряхнул головой.

– Кстати, об акулах... Я тут думал, что бы такое сделать... Чтобы на ней даже царапины не было. Я как раз валялся в больнице, и тут мне стукнуло в голову... Идея та же, что с "волшебными палочками".

Не дожидаясь просьбы, Большой Майк передал ему блокнот для эскизов. Пролистнув несколько страниц, Хосе продемонстрировал карандашный набросок. Райдер хмыкнул.

– Противоакулий костюм!

– Он самый. Ткань, армированная серебряными нитями, сверху кевларовое напыление, прошивка оптоволокном. Закрывает с головы до пят, но выглядит как обычный сценический костюм... при этом вроде бы все на виду, он обтягивает как перчатка... защищает от царапин и укусов. Все, кроме лица... но черта с два она позволит цапнуть себя за нос. Тут скажет свое слово "Мадам Изида", так что вампы не станут рисковать. Само собой, от переломов костюм ее не защитит – если удар будет очень сильным. Вообще-то, челюсти у вампиров весьма мощные, так что костюм они могут и прокусить... но по крайней мере, вирус не попадет в кровеносную систему.

– С тех пор, как она родилась, – тихо проговорила Марлен, – ей все меньше грозит умереть от укуса вампира. Они не стремятся убить ее. У них другая цель.

– Совершенно верно, – отозвался Шабазз. – Но все-таки подстраховаться не помешает. Блин, да это же просто da bomb, Хосе!

Молодой человек вяло улыбнулся и уронил блокнот на верстак. Было заметно, что малейшее движение лишает его сил.

– Нет, потрясная вещь, братишка, – Джей Эл, мельком взглянув на изможденного Хосе, снова принялся разглядывать набросок. – А батареек на сколько хватит?

– Спасибо, – тяжело переведя дух, ответил Хосе. – Хотелось внести свою долю в общий котел. Батареек хватит минуты на четыре, может, на пять. Но если нашу девочку окружат или попытаются утащить в какую-нибудь дыру, от них только дымок останется.

– После того, что мы только что наблюдали, меня это не лечит, – вздохнул Райдер.

Большой Майк улыбнулся и забарабанил пальцами по столешнице, выбивая какой-то замысловатый ритм, стараясь поднять настроение и успокоить нервы. Последнее было сложнее.

– Хосе, дружище, мы все в одной упряжке. Ты не представляешь, что сделал. Я держу ритм – первый раз за последние несколько недель. До меня слова доходят, а не отскакивают от черепушки.

– Пусть говорит душа, – слабо усмехнулся Хосе. – После того, что вы мне понарассказывали, хочется услышать что-нибудь позитивное.

– Мы прикроем Дамали спину, – Большой Майк скорчил гримасу. – И закатим такой сейшн, что закачаешься.

Он дождался, пока каждый не кивнул, выражая согласие. Сейчас ребятам надо снова вернуть веру в собственные силы. Они не могут просто так отправиться туда. К тому же Дамали нужно что-то, что вдохнет в нее жизнь. Сестренка совсем извелась, и Майка это убивало. Он еще никогда не слышал, чтобы она так рыдала. Он "слухач" и не одну неделю будет хранить в себе звук ее плача... а может быть, и дольше. Единственное, что может помочь – другой звук. Наверно, именно поэтому он так любил музыку. Музыка очищает уши от посторонних звуков, заглушает то, чего не хочется слышать. Он оглядел свою команду. Ребята улыбались. Они все понимают. Это его семья. Майк снова начал отстукивать ритм по крышке стола. Слова сами приходили в голову, срывались с губ, отгоняя звук рыданий Дамали.

– Она оставит от любого только дым – как пламя...

Она горяча, не трогай руками...

Сестренка на взводе, не будет шутить,

У нее есть дальний свет, сестренка может ослепить...

Это не игрушки, вот тебе совет:

Падай и прикинься, что тебя здесь нет!

Она выходит на охоту со сворой злющих гончих,

Не ходи за порог, если жить еще хочешь

– Она оставит только дым – следи за тылами!

Райдер ухмыльнулся и подтолкнул локтем Джей Эла, приглашая его присоединиться к игре.

– Ночь приходит, и твари приходят за вами.

Но ни мертвым, ни живым от нее не уйти —

Это вам не вкалывать с утра до пяти!

– Эй, Хосе, братишка! – окликнул Большой Майк. – Добавь огоньку!

– Ничего не бойся, не волнуйся – все в норме:

Крошка вышла на ринг, и она в отличной форме

Мудрый говорит: не играй с огнем,

Потому что...

Хосе запнулся, и Райдер снова подхватил эстафету:

– ... Она оставит лишь дым – ночью или днем.

Сестренка не шутит, я тебе замечу,

Огонь остановишь, лишь пустив огонь навстречу.

Она хозяйка на дороге, едет с дальним светом,

Сверни, если не хочешь познакомиться с кюветом!

– Она тебя поймает, а как – ты знаешь сам, —

Большой Майк ускорил ритм и подмигнул Шабаззу:

– Я тебе не вру – задай вопрос ее друзьям.

Пойдет по следу, как пантера, и тебя отыщет,

Не успокоится, пока не поймает добычу...

Кажется, лекарство подействовало. Майк от души смеялся. Даже Дэн начал отстукивать ритм, хотя читать рэпы пока не рискнул. Все улыбались, кроме Шабазза и Марлен, но и они мерно ударяли ладонями по столешнице. Каждый добавлял свой куплет, и обстановка явно разряжалась.

– Только дым – смотри, что творится позади! – вновь подхватил Райдер.

– ... Крошка едет с дальним светом – смотри, не улети!

Только дым – ты слышал, что я сказал?

Только дым – ребята, я вам не соврал.

Только дым – им остается сгорать, рыдать, умирать...

Только дым – нет дыма без огня, послушай меня.

Только дым – у тебя есть единственный шанс,

Лучше...

– Хватит! – рявкнула Марлен, прекращая импровизированный концерт. – Вы что, ребята? Думаете, это шутки?

– Да ну, Map, – Райдер беззаботно осклабился. – Классная песня, с нее мы и начнем концерт. Только представь: наша девочка выходит в своем новом костюме... Угомонись. Раз уж мы должны что-то сообразить, никуда не денешься. Ты же хочешь новую музыку? Вот мы выделываемся как можем, ломаем голову. Завтра шоу должно быть готово. Так что не до шуток, поверь.

Хосе передернул плечами.

– Видишь, мы при деле. Мы же артисты, нам нужен новый материал... с пылу с жару!

Джей Эл, Большой Майк и Райдер взглянули на него, рассмеялись и снова принялись отбивать ритм по столешнице верстака.

– Шабазз? – Райдер проводил взглядом Марлен, которая вылетела из комнаты, и изобразил сконфуженную гримасу. – Ты что-то подозрительно спокоен, братишка.

– Ты знаешь, что все дело в седьмом даре Нетеру? Именно из-за него ты должен быть начеку? Знаешь, что самое скверное, что может случиться с нашей девочкой в ее день рожденья?

Хранители смолкли и беспокойно переглянулись. Теперь центром внимания стал Шабазз. Наконец Большой Майк пожал плечами.

– Ну, она становится сильнее... Опаснее на охоте... Да еще всякие... мастера, вроде Карлоса, околачиваются поблизости в расчете ясно на что. Надо держать ухо востро. Мы просто немного расслабились, пока еще есть над чем посмеяться. И вам с Марлен советую.

– Начиная с этого дня рожденья она становится сосудом, который может наполнить и добро, и зло. Раз в семь лет женщина-Нетеру может рождать или нового охотника на вампиров, если сойдется с кем-нибудь из Хранителей, либо вампира. Ты не слышал, что говорила Марлен? Целый год, начиная с этого дня рождения, у нее не будут вырабатываться антитела, которые препятствуют обращению.

Убедившись, что слова вкупе с соответствующей миной произвели должное впечатление, Шабазз удовлетворенно кивнул.

– Вот дерьмо, – прошептал Райдер. – Значит... А я-то думал, что мы охраняем ее, пока она не вырастет во что-то вроде мастера-убийцы дзен. Нет, кроме шуток... Мне такое в голову не могло прийти. Я смотрю, что наша девочка крутеет на глазах, но... Блин! Ты понимаешь, к чему я веду? Вот срань господня!

– Ты что-то разошелся, Гонщик. Следи за своим языком: Марлен тебе об этом уже не первый год твердит.

– Вот-вот, разошелся... Расходился, блин...

– Думаешь, Марлен дергается из-за того, что Дамали стала сильнее? Или из-за того, что ей понравилось мочить вампиров? Ты только прикинь: она может вытаскивать их из логова – правда, классно? Нет, у нее есть слабость. Вот из-за этой слабости Марлен и переезжается.

– Ну, это ты загнул, – Хосе хлопнул ладонью по столешнице, облокотился на нее и покачал головой.

– Лучше сказать "сморозил", – проворчал Джей Эл. – Прямо сказка какая-то.

– Я вообще не отследил мысль, – подытожил Большой Майк, не обращая внимания на нетерпеливые взгляды остальных.

– Черт тебя подери, что тут понимать? – Райдер прошелся по комнате и взмахнул руками. – Либо тот, либо другой ее поимеет. Вот и вся сказка.

– Ну нет, – возмутился Большой Майк. – Почему прямо сейчас? Почему обязательно в двадцать один год? Объясни мне, Шабазз. Она мне как младшая сестренка.

– Отцом ее ребенка должен стать или Хранитель, или...

– Мать вашу! – возопил Райдер, описав новый круг по комнате. – Еще один геморрой на нашу задницу. Ну, дела, ну, дела...

– Расслабься. На планете сто сорок четыре тысячи Хранителей, и она может выбрать любого. Забыл? Так что мы с вами можем не беспокоиться... и не надеяться. Вся эта химия уже известна. Вообще-то, он должен был каким-то образом оказаться рядом... только вышла какая-то накладка. То есть очень большая. Он оказался рядом, но это уже в прошлом. Это был его выбор. Всякое случается.

– Слава яйцам, – Райдер печально кивнул. – Я попробую это пережить. Но, просто для интереса, кто был этот прекрасный принц?

Джей Эл хлопнул Райдера по затылку.

– Слушай и учись, как надо работать. Предполагалось, что это будет Ривера. Но он решил выбрать темную улицу.

– О, замечательно. Только не говори, что больше никто об этом не мечтал.

Большой Майк схватил Райдера за плечи и насильно усадил на стул.

– Умолкни, Гонщик. И выслушай.

– Вампиры не могут размножаться... их семя мертво, а у женщин мертва утроба, так? После смерти хозяина от них ничего не остается, – Джей Эл потер лицо руками и прошелся по комнате. – Они производят себе подобных с помощью укусов. Точка. Я не понимаю, как Нетеру...

– Все правильно. Одно маленькое "но": Нетеру может принять семя вампира – правда, это должно произойти по ее желанию. В этом и состоит выбор. Мы можем отправиться на охоту в Новый Орлеан или на концерт • – это ничего не изменит.

Теперь мерить шагами оружейную начал Шабазз.

– В день рожденья у нашей Нетеру будут блокированы все чувства – вернее, сверхчувства. Ее тело снова начнет меняться. А заодно у нее появится новая способность, на которую будут завязаны все остальные. Вот тут-то ей придется столкнуться с состоянием, которое можно сравнить разве что с жаждой вампира. Она будет чувствовать себя как торчок во время ломки. Если все сложится благоприятно, она либо найдет себе Хранителя, либо переживет фертильный период, тогда и говорить не о чем. Ближайшие семь лет можно будет жить спокойно. Но если до нее доберется какой-нибудь вампир, у нас начнутся очень большие проблемы. В течение месяца у нее будет происходить... как бы это выразиться... перезагрузка организма. Когда все старые антитела исчезнут. В это время она не может сопротивляться обращению. Ей нужен месяц, чтобы восстановить свои способности.

– И тут-то они попытаются ее тяпнуть, верно? Значит, в течение этого месяца мы должны находиться в полной боевой готовности, так?

– Нет, Хосе. Все не так просто. Если она будет укушена – и оплодотворена – раньше, чем толерантность полностью восстановится... Эти две вещи, в соответствии с романтическими понятиями вампиров, взаимосвязаны, укус для них – это выражение страсти. Ну, ты понимаешь... у них встает, а заодно и клыки вылазят. Так вот: если даже ей хватит антител, чтобы предотвратить обращение, они не защитят то, что находится у нее во чреве. А теперь смотри: со дня ее рождения до начала следующих менструаций пройдет месяц. Это будет ее первый цикл в новом качестве, который она должна провести в чистоте. Вы меня слушаете?

– Говори, говори, Шабазз, – проворчал Райдер. – Если ее тяпнут, и ей будет грозить обращение, а антител окажется слишком мало, то в первую очередь они защитят хозяйку, то есть ее саму, Нетеру – так? То есть, если антител не хватит на то, чтобы защитить и Дамали и плод, то плод они защищать не станут – ты это хочешь сказать? У нее так организм устроен – чтобы она всегда могла драться?

Шабазз тяжело вздохнул.

– Вот-вот. И еще: если она установит телепатический контакт с... мастер-вампиром, то сама захочет, чтобы он ее укусил. Она уже почти позволила ему это сделать. Она будет звать его. Это завязано на ее охотничий инстинкт. Но возможно, ситуация будет как со встречным пожаром. Она начнет ощущать его желания как свои собственные. Она может не только передавать ощущения, но и принимать – это просто необходимо, чтобы искать добычу. В определенный день она точно так же будет притягивать нужного Хранителя. Телепатия – штука обоюдоострая. Мастера будет трясти от желания ее куснуть. А ее – от древнего как мир желания. А вовсе не от страха, как можно подумать. Потому что она знает: ей этот укус ничем не грозит. Вот в чем ее слабость. В бесстрашии. На нее работают все ее охотничьи инстинкты, и у любого вампа мужского пола от нее сносит крышу. Иначе никак. Джентльмены, вы представляете охотницу на вампиров, которая боится укуса? Или нормального человека, который согласится постоянно подставлять шею.

– Нет, – пробормотал Большой Майк на его лице застыло изумление.

– Правильно, – спокойно подтвердил Шабазз. – И поверьте мне на слово, ребята, если она установит с мастером настолько прочную связь, что сможет отслеживать его перемещения, инстинкт скажет ей: иди к нему в логово и пришей его. Но он тут же почувствует, что она хочет с ним драться, и отреагирует соответственно. Это как танец. Она соблазняет его, он делает шаг в ее сторону, она притягивает его... и так до тех пор, пока он не прекратит от нее прятаться. Вот тут-то все и начнется. Выигрывает сильнейший. А теперь вспомните, какие страсти кипели поначалу. А?

Большой Майк сменил траекторию обхода комнаты. Теперь он двигался по четкой окружности и время от времени нервно взмахивал руками, словно собирался взлететь.

– Ох, братец, братец... Это очень сильное чувство. Тут не побоишься ни мамочки, ни папочки... пойдешь сквозь огонь...

– Как ты думаешь, Майк, почему мы с Map все время на взводе, а? Потому что по человеческим понятиям наша сестренка уже взрослая, а вот по физиологии Нетеру... Блин... Понимаешь, в чем вся проблема? Бедная девочка не понимает, что она может родить ходящего днем. Вампира, который не боится солнца. Есть такая штука – материнский инстинкт, и она не позволит нам воткнуть кол в собственного ребенка, даже если тот покажет клыки, как только появится на свет. Тут-то они ее и сцапают. Вернее, она сама к ним прибежит – только ради того, чтобы защитить свое чадо. Она спрячется в каком-нибудь логове, и там его будут кормить, потакать всем его прихотям и учить в соответствии со своими представлениями. Всему, что причитается Его Высочеству ходящему днем. А наша Нетеру еще и скажет им спасибо, особенно после того, как люди попытаются уничтожить ее ребенка. Какой матери не захочется, чтобы ее ребенок принадлежал к обществу, которое его приняло, защитило, в котором ему, можно сказать, обеспечено место под солнцем?

– Основной инстинкт, – прошептал Хосе, зачарованно глядя на Шабазза.

– А мы-то думали... – Большой Майк почесал свой бритый затылок и отвел глаза. – Мы думали, что Дамали попытается напасть на логово мастера, a Map считает, что сестренка еще не доросла для такого дела и ей надо набраться силенок, поэтому и не хочет отпускать ее в Новый Орлеан. Мне, например, и в голову не приходило, что это может так обернуться.

– Будь я проклят... – пробормотал Дэн. – Все это так странно...

– Погоди, еще не такое увидишь, – бросил Райдер, смерив его раздраженным взглядом. – Слушай, братишка... – он нерешительно посмотрел на Шабазза, словно ожидая подтверждения своих слов, и в его голосе появилась тревога. – Она будет такой... уязвимой, только поначалу, верно? То есть... потом все будет опять нормально? Она сможет держать себя в руках... как Марлен говорила?

– Господь милостив, братишка, – Шабазз вздохнул. – Но если все так и случится... Если им удастся заполучить ее, когда она способна зачать ребенка, они сделают все, чтобы королева-охотница осталась в их логове навсегда. Она будет единственной женщиной в их линии, способной рожать – рожать ходящих днем. И мастер-вампир пожертвует собственной жизнью, чтобы сохранить создателя своей империи... Значит, она станет его женщиной. И будет навсегда потеряна для нашей семьи.

– Чтоб тебе пусто было, Шабазз, – прошептал Джей Эл. – Ты только представь... Нетеру, с ее материнским инстинктом и боевыми способностями, бросится защищать своего ребенка, которого будет искренне считать невинным... да еще не забудьте, что они связаны телепатически чуть ли не с момента зачатия. Братцы, самые обычные женщины творят чудеса, чтобы спасти своих детей! Я слышал, что они поднимали машины, чтобы вытащить ребенка из-под колес. А мы, между прочим, говорим про Нетеру. И только что собственными глазами видели, на что способен его потенциальный папаша.

– Они друг друга стоят, – Шабазз снова вздохнул. – Вот что самое скверное. Если даже мы доберемся до этого вампиреныша – предположим, у кого-нибудь из нас это получится... ее дух будет сломлен. Она никогда не простит Свету гибель своего ребенка. Она потеряет веру, надежду, любовь... и умрет.

– Выходит, это седьмое чувство – такая штука, к которой сводятся все остальные... основные, природные... Погоди. Ты хочешь сказать, что...

– Именно так, Гонщик. Именно так. В течение ближайшего месяца нам предстоит защищать ее честь. В буквальном смысле слова.

В оружейной стало тихо. Несколько секунд Хранители могли лишь тревожно переглядываться.

Наконец Шабазз отошел от верстака.

– Райдер... ты уже видел – тогда, на улице, – как у нее сносит крышу. В такие моменты ее не остановишь. Вампирша второго поколения заметила это и обозначила территорию – так что она говорила Дамали не о де Йезусе, который тогда лежал в морге. Она говорила о главе вампиров, Нюите. Именно он обратил Рейвен. Она – "двойка"; возможно, она была королевой у Нюита, но после обращения стала стерильной... Рейвен была сильной – еще бы, потомок двух Хранителей. Такая генетика имеет сильный запах. Поэтому-то ее похитили, а потом обратили. Но настоящей охотницей она не была.

Он повел плечами и опустил веки.

– Погоди, – голос Большого Майка стал очень низким. – Ты что-то говорил о свободе выбора – или мне показалось? Рейвен похитили. О каком выборе может идти речь? А когда ее укусили? Насколько я понимаю, особого выбора у нее не было.

– Они хотели найти Нетеру прежде, чем она достигнет совершеннолетия, и привить ей стиль жизни, свойственный вампирам, и ради этого поселить бедную девочку среди своих помощников. А когда придет время, предложить ей сделать выбор. Можно представить, какой выбор можно сделать после такой промывки мозгов. Они похитили Рейвен, и тут-то все и открылось. Понятно, что ее тут же списали в тираж. Марлен старалась не называть вещи своими именами.

– Так что за нашей леди нужен глаз да глаз, – буркнул Большой Майк, и Шабазз одобрительно кивнул. – Пока она с нами. Нельзя допустить, чтобы ее изуродовали. Бог ты мой, как все серьезно. Не представляю, как Марлен с этим справится.

Шабазз кивнул снова.

– Сейчас, как я понимаю, перестрелка плавно перешла в рукопашную. Может быть, поэтому Нюит учуял Дамали. Или нашел какой-то тайный канал, с помощью которого смог взять ее след. Вот почему последнее время Марлен так беспокоится о защите компаунда. У нее есть на то все основания. А теперь мы выяснили, что это за канал. Какого вампира второго поколения, новообращенного, можно использовать в качестве наводчика?

Райдер и Хосе переглянулись. Джей Эл присвистнул, а потом вздохнул. У Дэна поникли плечи. А затем все произнесли почти одновременно:

– Карлос.

– Так что не удивляйтесь, что сестренка так убивается... – Майк мотнул головой. – Проклятье. Она любила этого дурака, каждый скажет. Даже я молился, чтобы она сумела во всем разобраться и направить его на верный путь. А теперь ему уже ничто не поможет. И ей тоже. Надежда умерла. И ей придется самой из этого выкарабкиваться.

Райдер испустил долгий вздох, исполненный разочарования.

– Знаю, плавали. Врагу не пожелаю пережить такой ад. Мне так уже не влюбиться.

– Но именно тогда ты встретил Map, – пробормотал Шабазз.

– Не будем уходить от темы, – перебил Райдер. Казалось, его внезапно оставили силы. – Мы точно знаем, когда наступит самый ответственный момент – так? День рождения – это окно в двадцать четыре часа. Чертовски много. За это время может случиться все, что угодно, – Райдер мельком оглядел членов своей команды и остановил взгляд на Шабаззе. – В конце концов, я хочу сказать, наши следопыты... Нам никто не мешает...

– Нет. Если только ты не тот Хранитель, который ей предназначен. Даже твой великолепный нос не поможет тебе учуять, когда она будет готова.

– Ладно. А что если просто устроить сестричке романтическое свидание с незнакомцем? Ну, не с незнакомцем, конечно. С правильным парнем. Которого мы выберем совместно и который ей понравится... и будем плясать от этого варианта? Как вам? По-моему, недурная идея.

– Он не сможет заниматься этим всю ночь.

– Да ну? Хочешь сказать, она глотку ему перережет? Или еще что-нибудь такое?

У него буквально полезли на лоб глаза. Остальные Хранители выражали свои эмоции более сдержанно, но заявление Шабазза явно вызвало у них недоумение.

– Нет. Это сделает мастер-вампир. Он будет охотиться за ней, пока не найдет, а после этого – бороться не на жизнь, а на смерть, чтобы ее заполучить. Даже после того, как пройдет момент созревания, он будет за ней следить. До тех пор, пока она не потеряет способность рожать. Каждые семь лет у него будет один месяц. Сейчас ей двадцать один. Значит, в ближайшие лет двадцать пять расслабиться нам не удастся.

– Двадцать пять лет?!

Райдер снова принялся расхаживать по комнате, качая головой и что-то бормоча под нос.

– Господи Иисусе, – выдохнул Майк. – А если у нее будут обычные дети и...

– Почему бы и нет? Если она выберет подходящего парня... Но вампир, который решил ее заполучить, все равно будет ее искать. И самое паршивое, что он не успокоится, пока ее не найдет. Вот почему нам надо убрать этого засранца. Иначе у нашей девочки не будет нормальной жизни.

Шабазз подходил то к одному, то к другому. Его слова не находили понимания, и он заводился все сильнее.

– Вы ничего не поняли? Ребята, вы книжек не читали? Разве вы не знаете, что женщина во все времена была священной? Нетеру, не Нетеру – какая разница? Если женщина сильна, она может стать матерью человека, который поведет за собой народы! Она может быть бедной, униженной. Но ее энергия, ее вера, ее молитвы, ее достоинство – все, что от нее исходит, все, чему она учит своего ребенка, – все это может изменить ход истории. И темная сторона сломает нам хребет, если лишит нас этого сосуда перемен.

Шабазз простер к ним руки, словно желая разом обнять всех. Его речь становилась все более пылкой. Он расхаживал по оружейной, его жесты напоминали магические пассы. Он должен был донести, рассказать им то, чему он был свидетелем.

– Джентльмены... Вспомните великих королев Нубийской империи... даже саму Еву... Женщина была улучшенным вариантом мужчины – Небеса утвердили этот проект. Женщина была умнее, Всевышний дал ей намного больше даров: сострадание, понимание, любовь, доверие, способность врачевать... Она не была воином, но она могла создавать новую жизнь.

Он снова раскрыл объятья и запрокинул голову.

– Вот почему ее изображениями украшали храмы, вот почему ее называли богиней. Но затем дьявол укрепил свои позиции в этом мире и сумел испортить людей. Тогда упоминания о женщине были вымараны из священных книг, ее изображения убрали из храмов, а ее саму сделали второсортным членом общества, самкой-производительницей. Не таков был замысел Божий – вы слышите? Но не только женщина стала беззащитной, не только она лишилась заботы и поддержки, но и ее дети. Все больше и больше женщин и детей обрекались на прозябание. А силы тьмы обыскивали поколение за поколением, народ за народом в поисках слабого сосуда. Они искали женщину-Нетеру не одну тысячу лет.

Большой Майк встал, широко расставив ноги, точно в боевую стойку.

– Силы Тьмы знают об этом, силы Света рыдают, наблюдая этот срам. Чрево женщины – вот источник новых возможностей для любого народа, как сказал наш брат. Все это очень серьезно. Шабазз, ты только что сказал, что впервые за три тысячелетия нам предоставлена честь охранять женщину-Нетеру? Впервые с тех пор, как мы с тобой объединили Кемт – помнишь, Марлен рассказывала нам об этом, она видела наши прошлые жизни? Охранять женщину-Нетеру, которая может уйти к сраному кровососу! Ха! Пока я стою в карауле, черта с два он ее уведет.

– Весьма славно. Нам предстоит сражаться с озабоченным Драку...

– Нет, Райдер, – раздраженно оборвал Шабазз. – Все не так просто. Дамали – первая женщина-Нетеру, которая родилась на стыке тысячелетий. Она – самая сильная из всех созданий Света! Рождение женщин-Нетеру всегда было сопряжено с большим риском, в прошлом их было лишь несколько. Долгое время охотники за вампирами не могли защитить даже тех женщин, которые несли в утробе будущих Нетеру. Но сейчас появление Нетеру стало по-настоящему необходимым. Поэтому появилась Дамали, мост между тысячелетиями. Ковенант принес весть Марлен, благодаря этому мы и нашли нашу девочку, которая уже успела затеряться в мире. Наша задача – держать кольцо защиты вокруг Дамали. Наши спины прикрывает Ковенант, а за ним стоит ангельское воинство. Это не шутки, ребята!

– Шабазз, – чуть слышно пробормотал Большой Майк, – она же совсем девочка. Если каждые семь лет она будет производить на свет наследника... Как я понял, за свою жизнь она может родить четверых или даже пятерых Нетеру. Нетеру нового тысячелетия.

Шабазз кивнул и, тяжело дыша, отвел взгляд.

– Это для Армагеддона, братец. Дамали, ее пятеро детей и еще один, посланный Всевышним, который явится снова, но уже не как агнец, а как лев. Шесть воинов света, а седьмой – Сын, Святой Воитель, который поведет их через двадцать первое столетие.

– А если она собьется с пути, – прошептал Джей Эл, – то шесть воинов окажутся на стороне противника. Плюс их главная артиллерия, которую мы в данном месте поминать не будем.

– Теперь ясно, – Хосе устало присвистнул. – Вот почему Марлен так бьется, чтобы Дамали получше смотрела, с кем водится. У нее будет пять периодов уязвимости. Плюс она может растеряться, когда первый раз почувствует, что стала настоящей охотницей... Мы не можем быть все время рядом. А если кто-нибудь к ней прорвется, как сегодня ночью... Да, ей надо знать, как отличать черное от белого. Я бы на месте Марлен тоже психовал.

– Ходящие днем... – Райдер по-прежнему говорил шепотом. – Ты только прикинь, Шабазз, что могут натворить эти твари – а? Да уж, тут будет не до шуток. Представляете, народ, с чем мы столкнемся, если наша девочка ошибется в выборе?

– Гибрид Нетеру и вампира, ходящие днем. Воплощение хаоса на Земле. Они наследуют от вампиров все темное, что в них есть, всю их силу. Могут есть то же, что и мы, хотя предпочитают кровь, и солнечный свет нас уже не защитит. Плюс к тому, как мы только что выяснили, линия Нюита – те, что охотятся за Дамали, – тоже гибридная, помесь вампов с демонами мести. Ох, братишка... это же адская смесь. Скажи, чего они не могут, а то у меня фантазии не хватает.

– Вот дерьмо... – Райдер сплюнул на цементный пол, вытер рот тыльной стороной ладони и тяжело плюхнулся на стул.

– Чтоб тебе пусто было! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты бросил эту гадкую привычку! – Хосе вскочил, потом уставился на столешницу верстака и почесал подбородок. – Ходящие днем... А если родятся брат и сестра? А если они вступят в брак, и...

– Брат и сестра? Ты что, издеваешься? Да это же... это... Ох-х-х... мать твою за ногу!!! Господи, мы же кольев на них не напасемся, народ! Вампиры могут трахаться сколько душе угодно!

Райдер снова вскочил на ноги, но на этот раз Большой Майк не стал его усаживать.

– В том-то все и дело, – тяжело вздохнул Шабазз.

– А как ты думаешь, все эти байки про внутридинастические браки из пальца высосаны? – устало буркнул Джей Эл. – Блин, в империях древних индейцев такое творилось сплошь и рядом. У майя, у инков... А вспомните римлян, египтян, китайцев. И в Европе, между прочим, было то же самое. Они хотели сохранить чистоту крови. Кузены, троюродные братья и сестры – все это ради абсолютной власти... Правители пытались сложить генетический кубик Рубика. Я имею в виду и самих правителей, и тех, кто перебежал на сторону вампиров и пытался решить для них эту задачку. Они бились над этим чуть ли не с начала времен. И многого добились. Но у них не было одновременно Хранителя и Нетеру.

– Да в гробу я видал эту допотопную генетику, – сообщил Райдер и добровольно уселся на стул.

– Если что, у нас начнется самый настоящий конец света, – очень тихо сказал Шабазз. – Ходящие днем живут почти вечно, могут до бесконечности размножаться, не теряя способности обращать людей, а заодно прививать вампирам иммунитет к свету. Они подомнут под себя все народы, а на вершине пищевой пирамиды будут король и королева, брат и сестра, которые, тем не менее, будут слушаться своего отца – мастер-вампира, который положил начало их линии. Вот у кого будет неограниченная власть. И вот чего хочет Нюит. В день рождения Дамали он намерен открыть адские врата на пяти континентах. Понимаете, к чему все идет?

– Нашу Нетеру они уже нашли, дружище, – сказал Джей Эл. Его голос заставил остальных смолкнуть. – Возможно, она засветилась, когда столкнулась с Рейвен. Сестренка тогда была в ударе, и...

– Вот тебе еще причина, по которой Марлен не хочет пускать Дамали на уличную охоту, пока критический период не пройдет Я одного не понимаю: когда мы переведем базу на осадное положение? Ривера к нам уже наведался. И продемонстрировал, на что способен мастер-вампир.

– До сих пор с защитой у нас все было очень неплохо – спасибо Джей Элу. А теперь мы похожи на подсадных уток. Раньше мы были в безопасности, даже телефонная компания не знала нашего адреса, все оформлялось на подставные квартиры и переключалось сюда. У нас был почтовый ящик, мы каждый раз добирались домой разными путями. И никогда не было такого, чтобы кровососы пробили нашу защиту. А теперь они заходят прямо в дверь. И я хочу спросить: что у нас есть, кроме ультрафиолета и замков, если они снова заявятся?

– Вера, – Большой Майк прищурился и посмотрел на Шабазза. – Вот наше главное секретное оружие, а не все эти технические навороты. Вера – наш первый и последний рубеж обороны, и наша броня – молитва.

– Это альфа и омега, парень, – согласился Райдер и забарабанил пальцами по столешнице.

– Теперь вы знаете, что я об этом думаю, – сказал Шабазз, стараясь успокоиться и вернуть своей команде уверенность. – Рейвен не удалось стать королевой, но нам это ничего не дает. Вампы, как и мы вычислили по положению планет, что Нетеру уже пришла на землю и ее время приближается. Правда, планеты никогда не сообщают, где это произойдет. Не стану повторять, что наша священная обязанность – смотреть в оба и готовиться к битве, потому что время настало... Только что-то пошло не так. Если Дамали представляет собой такую ценность, Рейвен не пыталась бы ее убить. Нюит просто бы ей не позволил. А Ривера? Он был здесь, он мог похитить нашу девочку, но не сделал этого. Хм-м-м...

– Знаешь, в чем проблема? – Джей Эл запустил пятерню в свою шевелюру и уставился в окно. – Силы Света тратят уйму энергии впустую, а мы только машем кулаками, создавая на Земле еще больший хаос. И это вместо того, чтобы поступить, как поступают эти клятые вампиры – объединиться во имя общей цели.

– Знаю, Джей Эл. Мы каждый день теряем хороших воинов, которые увязают в политике, – словно не выдержав тяжести этой истины, Большой Майк тяжело опустился на ближайший стул. – Все без толку.

– Верно подмечено, – бесцветным голосом отозвался Шабазз. – Главе вампиров проще найти ее в хаосе, который скрывает его следы, а в поисках Нетеру он должен выйти на одного из Хранителей. Вот что скверно. Хранитель может подойти к ней как угодно близко... Потому что этот Хранитель сидит у нее в голове, а она – у него... что-то вроде химического контакта на уровне душ. Не думаю, что такую связь можно разорвать. А он еще и прирожденный следопыт, отважный воин и знаток стратегии...

– Не надо об этом, – Райдер вздохнул и покачал головой. – Хочешь сказать, Карлос – ее судьба? В самом деле? Я убит. Мажьте меня маслом, ешьте меня с вареньем.

Шабазз опустил голову на стол и лишь после этого закончил мысль. Его голос звучал очень, очень тихо:

– Пока мы просто сидим здесь и болтаем, и мне это уже начинает надоедать. Все взаимосвязано. Второй раз мы столкнулись с Рейвен случайно. Но у нашей Нетеру действительно есть одна слабость. Настоящая слабость – помимо того, что мы уже обсудили. И вампиры это знают.

Хранители смущенно переглядывались. Они тоже знали, но лишь у Хосе хватило смелости произнести это вслух:

– Карлос.

Шабазз кивнул.

– Говорят, свято место пусто не бывает. Он занял это святое место и даже не знает об этом, бедный ублюдок. Он окружен вампирами, как и мы, и они глаз с него не спускают, поскольку у Дамали вот-вот наступит критический период. Заметьте, они не поручили это своим прихвостням человеческой породы, – как и выслеживание Нетеру. Это слишком ответственное дело. Вот почему еще они проявляют к нашим такой интерес. Они вычислили, что это именно он: Карлос заметил ее несколько лет назад, инстинктивно защищал ее... даже не понимая, почему она для него так важна. Представьте на секунду, что наша девочка ушла с Риверой и связалась с наркотиками. Ее ничто не защитило бы от сил Тьмы, и она бы оказалась в их распоряжении. Но тогда нам удалось увести ее от Карлоса, а значит, и от них... но связь... Ох... братья, Хранители... гори оно все сине-фиолетовым... связь между ними: никогда не оборвется.

Шабазз печально вздохнул. Его голова по-прежнему покоилась на верстаке, он не открывал глаз и лишь тяжело сопел.

– Карлос почувствовал запах Нетеру семь лет назад, хотя сам этого не понимал. Тогда у Дамали была первая кровь. Он ничего себе с ней не позволял, потому что она сама не позволяла, – Шабазз выпрямился, бросил взгляд в сторону двери и сжал кулаки. – А если что, я бы это узнал. Но он чувствует запах. Он следопыт, отменный следопыт. В этом-то все и дело. Он из хорошей семьи, рос с молитвой, среди женщин, твердых в вере. Потом стал отличным уличным бойцом. Но он отвернулся от Света и обратился к Тьме – ради денег, власти, красивой жизни. Тогда его взяли на заметку. Тьма просто поймала ее запах, который был на нем – потому Ривера не может выбросить нашу девочку из головы. Между ними что-то вроде наплавного моста. И она это знает, между прочим. И делает все, чтобы не дать ему пасть еще глубже. Между ними духовная связь. Тогда она отказалась действовать по его программе, и я молюсь, чтобы сейчас она поступила так же. Они уже не первый год занимаются перетягиванием каната. Что тут еще можно сказать?

– Круто, – проворчал Райдер. – Братец, неужели ты даже такое чуешь?

Шабазз одарил его тяжелым взглядом, встал и, демонстративно повернувшись к нему спиной, обратился к остальным:

– Свободный выбор, братья, – он по-прежнему говорил полушепотом. – Их пути разошлись, потому что каждый сделал свой выбор. Она выбрала Свет, а он обратился к Тьме... Каждое недоброе дело приближало его к адским вратам. Она была еще ребенком, ее запах еще не был таким сильным, как сейчас, когда она вот-вот достигнет отметки "двадцать один" – семикратной троицы. И вот парень, который не лучшим образом распорядился своим правом выбора – правом, которое есть у каждого в Серой зоне, парень, который все сильнее склонялся к Тьме, – этот парень почувствовал ее запах. Ривера – единственный, кто может добыть для них нашу сестренку. Она верит ему. Мы это сами сегодня видели. А если он уломает ее... Знаете, зачем им его голова? Чтобы влезть в голову к ней. Дошло? А теперь хватит болтать. Я больше не могу. Я сейчас совсем раскисну, как Map.

– Нет, Шабазз, – терпеливо возразил Большой Майк. – Нам надо непременно все обговорить. Ребята должны быть в курсе дела... – он оглядел притихшую команду. – Как думаете, почему Марлен всегда требует, чтобы мы следили за своим языком? Потому что слова формируются мыслью, а когда ты их произносишь, то есть озвучиваешь, они создают вибрацию, которая распространяется в окружающем мире. Это я вам говорю как звукооператор. Слова – это воплощенная мысль. Так что сто раз подумайте, прежде чем говорить. И не забывайте про дар Дамали. Изреченное слово... Мысль – это энергия. Энергия распространяется в пространстве, как электрический ток, только на астральном уровне. Так что, Джей Эл, мысль на замок не запрешь.

– Именно поэтому Ривера так опасен, – Шабазз отодвинулся от верстака и продолжал, глядя на его крышку. – Он у нее в голове. Он – мысль. Князь Тьмы – повелитель воздушной стихии, и все подземные легионы стремятся прежде всего внести беспорядок в наши мысли. Разум – это начало и конец всех вещей, вот почему его так важно беречь. Никто и ничто не должно его разрушить. Разрушение начинается на уровне мысли. Если силы тьмы хотят погубить душу, они будут бить по вашему разуму. Они разрушат то, что управляет телом... и тогда... тогда привет вашей душе. Зарубите себе на своем носу. Очень крепко зарубите. И никогда не забывайте. Они хотят влезть в голову нашей Нетеру, чтобы заполучить ее тело и душу. Вот так.

– Вот дерьмо... – Райдер энергично потер лицо ладонями. – Если они перехватили хоть что-то из того, что я удумал за последние пару месяцев... Наверно, лучше будет надеть мне на голову черный ящик с дыркой и повесить табличку "кабельное ТВ для взрослых". Знаете, раньше мне все это нравилось – когда я был глуп, свободен, пил и ни за что не отвечал. Жил себе, как птичка. А то, что сейчас – не жизнь, а бег по лезвию. Раньше такого не было.

Хосе фыркнул.

– Ты всегда можешь вернуться. Живи сам по себе, дерись в одиночку с демонами, которые припрутся с нижних сфер... Помнишь Аризону?

– Хосе, мать твою...

Майк встал, подошел к двери и внимательно прислушался. Хосе и Райдер прервали перебранку и смолкли.

– Сворачиваемся, ребята.

– Но подожди, Майк, – запротестовал Дэн. Кажется, после встречи с Рейвен его глаза так и не приняли нормальный размер. – Карлос защитил меня! Ребята, вы же сами говорили, что он должен был стать Хранителем, но ошибся в выборе. Если бы действительно был такой сволочью, то...

– Ниточка, которая связывает его с Дамали – вот и все светлое, что в нем осталось после обращения. В каждом из нас есть темное и светлое, инь и янь – этот принцип древние хорошо знали. Так что... Да, она не пошла с Риверой, не связалась с наркотиками. Но она все еще думает: а если светлая сторона одержит верх? Это не потому, что она Нетеру – это свойственно всем женщинам. Иначе они не смогли бы воспитывать детей. У них способность прощать от Бога.

Никто ничего не сказал, только Шабазз пристально посмотрел на Дэна. В этом взгляде не было и тени неприязни. Просто Дэн должен был понять, что речь идет об очень серьезных вещах.

– Как ты знаешь, я сидел. И насмотрелся на сестричек, которые приходили, чтобы поглядеть через стекло на своих братиков – а они много чего натворили, и упекли их всерьез и надолго. И я чувствовал, что все они надеются на одно и то же: "А вдруг он изменился?" Это самое печальное зрелище, какое только можно придумать... А знаешь, что еще печальнее? Если копнуть поглубже, становится ясно, что эти ребятки действительно могли бы измениться к лучшему. Но Тьма опередила Свет и наложила на них свою лапу. Это, так сказать, коэффициент опасности – никогда не знаешь, что ожидать от свободного человека. Этого даже ангелы не знают. Вот так и становишься философом.

– Может оставим ее здесь, пока буря не пройдет?

Нет! Мы не можем лишать ее права. Иначе это будет просто подтасовка, якобы стечение обстоятельств... Ее душа должна сама сделать выбор. Ей нужно окунуться в выбор с головой, почувствовать силу притяжения Тьмы и осознать, что она может полностью контролировать свои порывы, что сама хозяйка своим чувствам, что всегда может подумать дважды. В разгар сражения, или когда ее пытается обольстить вампир, или в зоне, населенной демонами – миг колебания может стоить Дамали жизни. Я это хорошо знаю!

– Закругляемся, джентльмены. Map направляется сюда и вот-вот заглянет к нам на огонек.

Шабазз поднял руки. У Райдера, Джей Эла и Дэна еще оставались вопросы, но этот жест заставил их замолчать. Майк кивнул, поддерживая Шабазза и призывая закончить дискуссию.

Глава 8

Кровь из крана текла слишком медленно и, когда емкость опустела, Карлос вырвал трубку и запустил ее в стену. Запас эликсира жизни в бутылках тоже скоро иссякнет. Он стоял перед мраморным островом мясницкой в самом центре логова, опираясь на вытянутые руки. После последнего приема пищи он отяжелел. Хуже всего, что он до сих пор оставался голоден.

В этой крови слишком мало адреналина – и в той, что в бутылках, и в той, что течет из крана. Консервы есть консервы, в них нет гормонов битвы и страха. Кровь застоявшаяся, несвежая, слишком жидкая. Такая пища, может быть, годится для престарелого дона, который уже забыл, что такое охота – но не для мастер-вампира двадцати трех лет от роду! Его ногти процарапали мрамор. После всего, что произошло этой ночью, он должен поесть. Прямо сейчас.

Услышав шум за спиной, Карлос не шевельнулся, лишь зарычал. Давай, подходи. Ему нужна хорошая драка... до крови. Сейчас ему никто не страшен, тем более Нюит.

Карлос медленно обернулся. Если Нюит к нему хотя бы прикоснется...

– О... – спокойно произнес Нюит, обходя мясницкую. На его лице было написано удивление. Карлос встал в боевую стойку.

Но в голосе Нюита не было угрозы – только почтение, даже благоговение... если такое слово уместно. Удивительно. Карлос не спускал с него глаз, рычание, клокотавшее в горле, стало громче и перешло в низкий грудной рык.

– Если бы я не знал, мог бы поклясться, что ты мастер, – заметил Нюит, оценивающе разглядывая Карлоса. – У тебя в глазах нет даже намека на страх, на уважение... Или это запах Нетеру вскружил тебе голову?

– Если меня хоть пальцем тронешь, хоть каплю пота со лба смахнешь, я тебе глаза вырву. Честное слово.

Карлос не шутил. Его тело уже трансформировалось для схватки, грудная клетка вибрировала от угрожающего рыка. Нюит ответил простой улыбкой и вздохнул.

– Друг мой, мне это не нужно. Ее запах просто висит в воздухе, мне достаточно войти в кухню, чтобы его почувствовать... – Нюит мотнул головой, отгоняя воспоминания. – Мы послали следопыта – просто для того, чтобы прикрыть тебе спину, и он шел за тобой до ее убежища.

Карлос покинул свой мраморный островок в центре кухни. Его глаза были прищурены. Он по-прежнему был готов к атаке... но надо выяснить, чем это закончилось для Дамали. Тоненькая ниточка здравого смысла, которая держит лучше проволочной удавки.

– Рассказывай!

В островке появилась выбоина: кусок мрамора под его кулаком разлетелся вдребезги.

– Остынь. Мы решили, что ты сильно рискуешь, поэтому и следили за тобой. Мы же дорожим тобой. Ты же член нашей семьи.

Карлос не спускал пристального взгляда с Нюита. А тот кружил по кухне, отравленный разлитым в воздухе запахом, от чего пьянел. У Карлоса встали дыбом волосы на руках. Он не мог убрать клыки, хотя бы ради спасения собственной жизни. Это было невыносимо – делиться с другим мужчиной даже ее запахом.

– Начиная с прошлой ночи, верные люди дежурят возле компаунда, куда не достает свет прожекторов. У них задание: защищать Нетеру, если Совет Вампиров устроит налет, – объяснил Нюит. – Мы с тобой по одну сторону баррикад. Не забывай об этом. Так вот, наши следопыты видели, как ты приблизился, позвал Нетеру прямо сквозь все барьеры – а потом просто прошел на базу, сняв защиту. И как ты пересекал каждую из освященных линий.

Нюит развел руками, выражая безграничное удивление.

– Это было самое изумительное, что мне доводилось видеть. Демонстрация откровенной похоти, власти... Я с таким еще не сталкивался. Мы все стояли в стороне и наблюдали – со страхом и благоговением.

Карлос позволил себе принять чуть более свободную позу. Дамали угрожала опасность, но сейчас его главное оружие – здравый смысл. Разум пробивал себе дорогу сквозь боевое возбуждение, которое он едва сдерживал.

– Ты заворожил ее, и она велела Хранителям выключить свет?! Мы просто онемели и могли только таращиться друг на друга. Мы видели, как ты прошел в ворота, разрушив освященные линии. Ты стоял перед Хранителями, Ривера! Прошел мимо распылителей со святой водой! Блестящая работа, черт подери! Пихнул им в руки какой-то сверток, который вспыхнул прямо у них в руках, и взял Нетеру – прямо у них перед носом! Потом расписался у них на стенке, вывел из строя генераторы и ушел... – Нюит покачал головой. – Когда я наблюдал за тобой, меня трясло. До сих пор не могу успокоиться.

Нюит заложил за спину дрожащие руки.

– Чтобы такое оценить, не хватит всех моих территорий. Мои доны – те, кто еще остался – стояли рядом; я нарочно их вызвал. Это надо было видеть. Я оторвал их от пиршества, чтобы они увидели необъяснимое. Новый уровень второго поколения? Ты вышел, окруженный ее запахом, и завыл так, что нас всех пробрала дрожь. Она видела, как ты стоял под луной, на коленях, и протягивал к ней руки, взывая о пощаде и пугая койотов в холмах. Это было невероятно. И она пошла к тебе, оборвала их привязь и сказала "да". Мы слышали мысли, которые она тебе передала. Говорю тебе, мы были так потрясены, что только переглядывались. Между вами был такой огонь, Ривера! И она послала тебе зов – этой энергии хватило бы на трансформацию пятого уровня, уровня оборотней!

Нюит расхаживал по помещению, как тигр по клетке. Неистовая, беспредельная ярость, смешанная с чувством унижения, разрывали Карлоса. Оставалось лишь выбрать точку на стене и уставиться на нее. Но не может же он до бесконечности пялиться в стену. Это оскорбление, которое невозможно вынести – его мольба была подслушана, перехвачена, как радиосигнал. С таким же успехом они могли вбить ему в грудь деревянный кол. Если бы только она это знала. Какой она стала узкой, эта тропинка, ведущая к цели... Играй дальше. На этот раз ради нее. И Карлос ничего не сказал. Он проглотил оскорбление и только подумал о том, как много существует способов убить эту тварь.

– Мы действительно были в полном восторге, – не унимался Нюит. Он слишком завелся, чтобы заметить реакцию Карлоса. – Ты оглянулся на ее убежище и позвал ее снова – сквозь ультрафиолет! И это когда они уже знали, кто ты такой! И она пошла к тебе! Хранителям пришлось держать ее силой, чтобы она не бросилась на твой зов... Нетеру, охотница на вампиров? Это неслыханно! Просто неслыханно! Я сказал донам, что перед нами вампир нового поколения, и это я его создал. Я его обратил, этот вампир – из моей линии. Возможно, союз с демонами вызвал в нас новую мутацию, более сильный гибрид – именно в тот момент, когда у нас появилась возможность по-настоящему отомстить? Кто знает?

Нюит запрокинул голову и рассмеялся. Он был в прекрасном настроении. Затем посмотрел на Карлоса.

– Я так горд тобой. Что ты хочешь? Только назови... кроме нее, конечно.

– Я хочу получить территорию ямайского дона. Сейчас. Я хочу получить доступ к коридорам третьего уровня, чтобы быстро перемещаться с места на место. Мне нравится Новый Орлеан.

– Даже не знаю... – замялся Нюит.

Карлос вытер испарину, подошел и со всей силы влепил ему пощечину.

– Подумай об этом, – произнес он, отходя на нейтральное расстояние. – Повторяю, я хочу получить доступ к коридорам, я хочу власти. Дело того стоит. Я уже тебе говорил. Не беси меня. Я еле держусь. У нее против меня нет природного оружия.

Удар заставил Нюита схватиться за край раковины, чтобы удержать равновесие. Опьяняющий запах Дамали все еще омывал его изнутри, заставляя содрогаться, как в конвульсиях. Потребовалось несколько секунд, прежде чем Фаллон Нюит пришел в себя и медленно выпрямился. Его взгляд, устремленный на Карлоса, был исполнен нескрываемого восхищения.

– Это истинная Нетеру. У нее еще никого не было... и это в ее возрасте? Нетеру во всей своей чистоте... И страсть первой любви во всей своей чистоте... это не иллюзия. Даже после того, как тебя обратили, эта женщина не боится тебя, хочет, чтобы ты вернулся к ней – хочет не меньше, чем ты хочешь ее? Ты представляешь, какая это сила? И какая это редкость?

Все еще потрясенный, Нюит ощупал щеку, по которой пришелся удар Карлоса.

– Я очень давно работаю с ямайцем – еще с тех пор, когда он был просто сахарным плантатором и занимался экспортом на островах, но бизнес есть бизнес. Так было прежде, так будет и теперь. С этой ночи территория получает нового дона.

Карлос кивнул, пытаясь взять себя в руки.

– Каков план концерта? Как мне ее туда привести? Ее люди раскрыли меня. У меня проблемы с защитой, так что я сильно рискую. Не уверен, выдержит ли мой организм еще одно вторжение... Я почти на пределе... и действительно очень близок к тому, чтобы получить кол в сердце, если попробую до нее добраться. Сегодня ночью меня чуть не поджарили.

Это было весьма недалеко от истины. Настолько, что Карлос почувствовал дрожь в руках.

Нюит тоже это заметил. Достоверность эмоций отрицать было невозможно. По телу старшего вампира пробежала такая же дрожь, и на миг они почувствовали себя единым целым. Потом Нюит резко выдохнул и зашипел.

– Проклятье... это как чистый наркотик. Надо помочь тебе провести детоксикацию – до того, как ты отправишься туда завтра ночью. Ты хорошо получил по носу. Стопроцентный, без малейшей примеси запах полностью раскрывшейся Нетеру... Послушай, Карлос. Ты должен прочистить носоглотку. Съешь что-нибудь... ну, или чем-нибудь займись. Сбей накал страстей, а то ты слишком на взводе. Ты не сможешь держать себя в руках, а это ни к чему хорошему не приводит. Если схватишь передозировку, мне придется тебя убить. Тебя трясет, как торчка во время ломки.

Карлос закрыл глаза.

– Знаю, – он был не в состоянии отрицать очевидное. – Это из-за поцелуя и телепатической искры... Только не проси, чтобы я туда возвращался, пока у нас нет плана действий. Еще один такой визит – и тебе действительно придется меня прикончить. Совет Вампиров уже приставил ко мне ищейку – один из меченых работал в полиции... Сегодня ночью мне пришлось его убрать.

– Мы тоже читаем газеты. Мы даже слышим, что происходит в некоторых переулках. Но до невинного полицейского было не добраться. Пока было темно, он молился, а потом нам помешал свет, так что пришлось оставить его в покое. Мы знаем, почему они оставили тебя в покое. Чтобы завладеть твоим имуществом. Неважно. Ты получишь все, что находится в ямайской и доминиканской зонах. По крайней мере, раньше твоя территория была куда меньше – пока ты был человеком. У нас достаточно своих людей в средствах массовой информации, мы преподнесем эту историю так, что ты предстанешь в выгодном свете.

– Так каков план действий?

Карлос предпринял еще одну попытку взять себя в руки и успокоиться, смотреть тверже и дышать ровно. Он должен это узнать.

– Я соблазнил несколько человек – из тех, кого люди называют "звездами". Звезды Нюита, звезды ночи... Каждую ночь они получают по несколько капель из моих вен... У людей такая несовершенная система пищеварения, им можно подмешивать в пищу что угодно. Теперь они привязаны ко мне, хотя еще не обращены в полном смысле слова... Их работа – создавать зрительные образы, но они работают на меня.

Карлос кивнул. Он внимательно слушал, одновременно наблюдая за Нюитом, который заметно ослабил бдительность.

– Их задача – зачаровать толпу на каждом из пяти стадионов: в России, в Китае, в Австралии, в Южной Африке и, наконец, в Северной Америке, в Лос-Анджелесе... – Нюит улыбнулся. – Если ты заметил, эти пять точек образуют гигантскую пентаграмму, в центре которой оказываются Африка, Ближний Восток, Европа и большая часть Карибского бассейна. Линии отмечают наши границы. Все, что находится в центре – наш шестой бриллиант, наша территория.

– Я думал, ты хочешь, чтобы она выступала в моем клубе, а не на стадионе.

Место концерта изменили без его ведома. Карлос насторожился. Сейчас, чтобы уговорить Дамали что-то сделать, потребуется немало усилий. Несомненно, за это время она тоже успела немного успокоиться и обрела способность рассуждать здраво, – а значит, встретит его куда более настороженно, чем в прошлый раз.

– Нет, – ответил Нюит после небольшой паузы. – Твой клуб слишком малочислен, а я хочу, чтобы она была окружена моими силами – многотысячными отрядами. Я должен быть уверен, что никаких проблем не возникнет. Твоя основная задача – уговорить ее выступить в прямом эфире перед большой аудиторией.

Карлос кивнул. Дамали сама говорила, что мечтает о таком концерте. Да, любопытно.

– Думаю, у меня получится. Я предложу ей подумать о том, какие перед ней открываются возможности... о том, сколько людей ее услышат... и еще скажу, что она встретится с человеком, который может открыть ей дорогу к мировой сцене, в кино. Ну, а остальное – твоя работа.

Нюит фыркнул.

– Если ты приведешь ее ко мне... если ее темные желания выплывут наружу, и ты сможешь на этом сыграть... на жажде славы, на самолюбии... Как ты сказал, остальное – моя работа. Можешь мне поверить.

Карлос сделал все возможное, чтобы никак на это не отреагировать. Он лишь кивнул.

– Души зрителей открыты, восприимчивы... Тысячи людей, благожелательно настроенных, загипнотизированных вибрациями подземных сфер... И, если все будет так, как ты обещаешь, великий соблазнитель – в финале мы представим им Дамали. И коронуем нашу территорию драгоценной короной. Когда Нетеру выйдет, публика будет у ее ног. А в самом конце выступления мы откроем портал в бездну – прямо посреди сцены – и уведем ее туда. Публика решит, что это просто шоу... лучшее шоу, которое им довелось видеть. Магия! Пуф-ф-ф – и девочка исчезает. В нашем распоряжении час. Она исчезнет на час, наверху за это время пройдет несколько минут. Будь рядом с ней, когда наступит тишина. Все, что мне надо – один час, Карлос. Ты меня понимаешь?

Карлос стоял тихо, очень тихо. И разглядывал Нюита.

– Значит, в туннели, – пробормотал он. – И что я должен делать? Я не вхож в туннели демонов.

– Ты будешь ее сопровождать, а мы позаботимся о том, чтобы тебе это вторжение сошло с рук. Я создал тебя. Амантра почуют примесь моего запаха, и все будет в порядке. Но не забывай: туннели опасны даже для демонов, которые приняли нашу сторону. Демоны тоже ссорятся между собой, имей это в виду. Их старые советники не хотят перемен... правда, у них, как и у нас, есть пройдохи, с которыми можно договориться. Однако Совет Вампиров тоже не дремлет. Он уже выслал отборную боевую группу. Их посланцы – наполовину демоны, наполовину вампиры, эти полукровки верны членам совета и доставляют им пищу – сам понимаешь, выходить на поверхность, даже ночью, рискованно. Так вот, эти посланцы хорошо ориентируются в туннелях. Прошлой ночью мы потеряли на чужих территориях несколько славных "двоек". Вот почему я поднял все свои силы на поверхности, чтобы обеспечить тебе безопасность.

– Но, как только я окажусь в туннелях...

– Вампиры, которые не получили права на вход в коридоры, двигаются медленнее, потому что плотность их тел выше, чем у демонов. Гибриды отчасти унаследовали у обитателей более высоких уровней облегченную структуру. Но запомни: если мастер или несколько вампиров второго поколения проникнут в обитель демонов, мы будем непобедимы. Так что не беспокойся. В ходе эволюции мы обзавелись всеми свойствами, которые присущи демонам – начиная с демонов первого уровня: невидимостью духов, способностью к телекинезу, свойственной полтергейсту, и менять форму... Мы можем охотиться стаей, как наши двоюродные братья вервольфы. Но мы прошли все стадии эволюции, достигли шестого уровня и обладаем мощью, которая позволяет нам занять место на вершине пищевой цепочки. Обитателей других уровней терзает зависть, все стремятся достичь нашего положения.

– Если я правильно тебя понял, мы плотнее, двигаемся по туннелям медленнее. Значит, существам, которые двигаются быстрее, ничего не стоит нас окружить, – взгляд Карлоса стал жестким. – Почему бы тебе не показать мне эти места заранее, чтобы потом у меня не возникло проблем?

Губы Нюита тронула улыбка.

– В таком случае, нам надо прийти к истинному согласию... – он улыбнулся чуть шире, показав кончики клыков. – Я показал тебе только внешнюю часть своих владений, но никогда не покажу новообращенному путь к своему логову. Однако... думаю, мы сможем решить этот вопрос между собой.

Карлос кивнул.

– Значит, внизу есть те, кто может двигаться быстрее меня. Мне это не нравится. Тем более, когда у меня будет такой ценный груз.

– Увы. Это уже не в моей власти. Таков высший закон. Все, что я могу тебе обеспечить – так это небольшое преимущество в скорости. У меня есть договор с демонами третьего уровня.

Карлос снова склонил голову.

– Нетеру – человеческая женщина, ее тело еще плотнее, и это замедлит мое движение, а это лишний риск. Демоны и вампиры, кому бы они ни служили, соберутся на жар ее тела, как акулы на запах крови. Про сам запах ее крови я даже не говорю.

Нюит сделал круг по кухне.

– Это меня тоже беспокоит. Для большей скорости и безопасности ты должен нести ее на руках. Если все произойдет с ее согласия, она не будет сопротивляться – значит, не будет и задержек. Доставь ее в Новый Орлеан как можно быстрее. Там ее будет ждать брачное ложе.

Они обменялись долгими взглядами. Итог ясен: все начнется, как только Дамали покинет сцену. Он схватится с Нюитом в его логове.

Нюит разглядывал его, прищурив глаза.

– Кажется, сейчас ты так рассеян, что я не могу установить телепатическую связь. Впрочем... я и так понимаю, о чем ты думаешь. Когда ты будешь нести ее, тебе захочется сделать передышку. Тебе надо двигаться быстро, а ты будешь отвлекаться, распылять силы... Еще бы, целых сорок пять секунд нести пищу, которой не можешь отведать, нести женщину, которую ты так хочешь, что готов рискнуть собственной шеей. У меня тоже будет передышка. Но пока ты в движении, я не смогу встретить тебя даже на полпути. Туннели для этого не приспособлены. Мы должны идти каждый своей дорогой, чтобы не столкнуться с какой-нибудь вампирской шайкой – из тех, которым разрешено пользоваться туннелями. Если я захвачу ее на сцене, она начнет сопротивляться, и тут уже будет не до спешки. А демонам, с которыми у нас нет соглашения, достаточно почуять, что цель движется медленно – они нападут на нас обоих. Даже те, что считаются нашими союзниками, могут по ошибке взять тепловой след Нетеру, когда мы окажемся в их зоне. Нет, пока Нетеру в туннеле – никакой драки. Да, наверно, стоит тебя предупредить – насчет того, что я с тобой сделаю, если что-нибудь пойдет не так. Надеюсь, мы друг друга поняли, n'cest pas?

– А после того, как я доставлю ее к тебе – что будет потом?

– Карлос неотрывно следил за взглядом Нюита. – Если меня будет так ломать, мне понадобится что-то такое, что быстро приведет меня в норму.

– Я отдам тебе кого-нибудь из новообращенных вампиров второго поколения. А если понадобится – двоих, троих... В Новом Орлеане с этим проблем не будет. А может, хочешь пару-тройку невинных, еще тепленьких? Ты ослабеешь, будешь дезориентирован, тебя будет трясти... тебе надо будет срочно утолить голод. Только не забывайся и не вздумай драться со мной за Нетеру. Это будет не самая лучшая затея. Потому что, смею тебя заверить, я не стану поститься, дожидаясь твоего возвращения. И меня не будет шатать от слабости.

Вполне реальная угроза. Карлос улыбнулся. Славно. Кто предупрежден, тот вооружен. А заодно он теперь знает, что Нюит встретит его в одиночку. Даже он не рискнет оставить у себя в логове кого-нибудь из "двоек" или "троек": к его дверям доставят Нетеру, а ее запах обладает такой мощью, что личная охрана может наброситься на него.

Очевидно, Нюит принял улыбку Карлоса за знак согласия и расслабился.

– Прекрасно. Мы поняли друг друга. Когда придешь в себя, можешь вернуться на поверхность и насладиться всем, что предоставляет ночной Нью-Орлеан. Можешь заняться отделкой своего логова. Послушай музыку, расслабься. Или съезди в Лондон, в Румынию – все трансатлантические транспортные линии в твоем распоряжении. Так сказать, небольшой тур по местам нашей славы. В общем, развлекайся в свое удовольствие.

Карлос пожал плечами.

– Расскажи подробнее о церемонии "Восставшие из мертвых". Насколько я помню, она запланирована на полночь.

Нюит улыбнулся.

– Это будет восхитительно, не правда ли? Когда столько людей по всему миру объединятся в темной молитве, откроются каждый запечатанный портал в каждом логове, которые когда-либо принадлежали нашей линии. С тех пор, как Совет Вампиров отправил меня в ссылку, я не мог защищать свои территории. Поэтому каждый раз, когда люди втыкали кол в кого-нибудь из моих подданных, пока тот лежал в гробу, логово убитого вампира запечатывалось – если оно имело хоть какое-то значение. Но если эти старые ворота снова откроются, мы с нашими союзниками-демонами пройдем по безопасным проходам и вволю попируем. Хочу тебе заметить, при этом можно будет разом обратить двести пятьдесят тысяч невинных. Это будет концерт-пиршество, когда восстанут из мертвых и обретут силы все погибшие вампиры моей линии. А я получу свою невесту, и после брачной ночи перенесу ее обратно на сцену и представлю ей новый мир.

– Если нас будет двести пятьдесят тысяч, мы истощим все пищевые ресурсы за несколько месяцев. Ну, может быть, за год.

– Но созревание ходящего днем займет меньше года. Вампир кусает вампира. Достаточно одного укуса – даже укуса вампира-младенца, – чтобы это начало распространяться, как вирус. А дальше – по экспоненте. Сначала среди моего ближайшего окружения... но вскоре мы передадим это свойство самым достойным членам колоний Миньона. Как я уже говорил, у меня их шестьсот шестьдесят шесть... а другие мастера в других регионах... увы. Как обычно, у кого деньги, тот и заказывает музыку. Кто сильный, тот и прав.

– А нынешний Совет? – Карлос снова начал расхаживать по комнате.

– Они станут существами второго сорта. А потом исчезнут. Им будет закрыт путь наверх, доступ к вирусу и другим источникам питания. Те, которых мы не убьем, неизбежно умрут от голода – и тогда демоны получат полный доступ в шестую сферу. Нам она будет уже не нужна – ни она, ни те, что выше, мы переберемся на поверхность. В этом-то весь фокус, и демонам эта идея очень понравилась.

– Недурной план, – ровным голосом заметил Карлос. Как это было мудро со стороны Нюита – не посвящать его в свои замыслы, пока он, Карлос, не докажет свою преданность. Черт... Это будет полноценная экспансия, по сравнению с которой любые перевороты отдыхают. Омерзительно, но надо признать: план действительно блестящий. Если бы не одно слабое место. И теперь Карлос судорожно прикидывал, как извлечь из этого максимальную пользу.

Демоны – слишком примитивные существа. Охваченные жаждой власти, они забыли о том, какую роль играет окружающая среда. Наверху больше не останется людей, а ходящие днем – слишком сильные соперники... Как будут умножаться демонические сущности, где они собираются обитать, чем питаться? Как можно быть столь недальновидными? Неужели они настолько глупы, что не видят дальше собственного носа? Да, старики-вампиры из Совета правы. Какой смысл владеть адскими сферами, если там некого преследовать, некого пугать и пожирать?

Сохраняя видимость спокойствия, Карлос наблюдал, как Нюит следит за ним. Интересно, сколько еще тузов у Нюита в рукаве? Знают ли эти простаки Амантра, насколько опасен укус ходящего днем, даже младенца? Или о том, каким коротким будет период созревания у вампиров этого типа?

А не худо было бы поставить демонов в известность. До сих пор в анналах истории адских сфер нет ни одного упоминания о таких существах – эта информация доступна только членам Совета. Возможно, демоны уверены, что времени у них предостаточно, или Нюит убедил их в том, что они поголовно превратятся в вампиров... В общем, подставил бедолаг. Карлос чудом удержался, чтобы не рассмеяться. Надо будет придумать, как связаться с этими ребятками, и обсудить с ними ситуацию. Тогда не понадобится лететь сломя голову: его и так никто не тронет. С этим может помочь Посланец, ведь он уже достал ему карты.

Однако пауза затянулась.

– Я устал, Нюит, – проговорил Карлос. – У меня голова не соображает, мне надо поесть, так что, с твоего разрешения.

– Обед у меня с собой, – засмеялся Нюит. – Ты через такое прошел, проявил такую преданность – неужели ты думаешь, что я не захочу тебя вознаградить? Не забывай, у меня есть представление о приличиях, и теперь я тебя уважаю. В конце концов, я южанин, истинный джентльмен и происхожу из хорошей семьи. Есть вещи, которые полагается делать – согласно этикету. И точка.

Он сделал знак, и Карлос с ужасом увидел молоденькую девочку, которая спускалась по ступеням, ведущим в логово. Потом Хуан, его лучший друг... его брат Алехандро, его кузен Хулио, его сосед Мигель... При виде тех, кто когда-то был его семьей, Карлоса охватила скорбь. Значит, и они тоже. Меньше всего на свете он хотел, чтобы они сели на иглу. Он знал, что есть только один способ освободиться из этого рабства... Выходит, Совет Вампиров дал добро на обращение. Ребята просто никогда не знали, почему на самом деле происходит то, что происходит.

– Эй, hombre! – крикнул через всю комнату Хулио.

– Привет! – в один голос подхватили Хуан и Алехандро.

– Старик, que pasa! Черт, чего ради ты темнил? Это круто, суперкруто! Ты хорошо поднялся. Мы уже целую ночь угощаемся и отрываемся почем зря!

Алехандро рассмеялся и подошел, чтобы обнять Карлоса. Девушку он вел за собой на веревке. Похоже, он сразу уловил запах Дамали, потому что вздохнул и закатил глаза. Он был в экстазе. Нюит фыркнул. Брат чуть отстранился и окинул Карлоса восхищенным взглядом.

– Ну ты даешь! – прошептал он и пихнул Карлоса кулаком в бок. – Ва-а-ау! Видите, я же говорил вам, что Карлос своего не упустит. Он отхватил эликсир жизни! Ты растешь, братишка, кроме шуток – растешь на глазах! И о себе не забываешь... Блин!

Карлос не сводил глаз с девочки. Она была высокого роста, но не старше четырнадцати лет. И она в этой берлоге, в этом гребаном логове, лицом к лицу со стаей голодных хищников и даже представить себе не может, что происходит, и что пути отсюда нет.

– Слушай, она же совсем ребенок. Брат не даст соврать, я никогда не трогал малолеток. Отправь ее домой к мамочке. Немедленно.

Нюит ответил кудахтающим смешком.

– Это потому, что ты еще никогда не пробовал молоденьких. На вкус как телятина – еще нежная, сочная, ни жира, ни грубой кожи. А какой запах, Ривера! Этакая упитанная телочка – за все, что ты сделал для семьи. Понимаю, это не входит ни в какое сравнение с тем, что ты только что оставил, но ради меня... Пожалуйста. Por favor ... – Нюит негромко и нараспев. – А может, хочешь младенчика? – он улыбнулся. – Возможно, в другой раз...

– Отправь ее к матери, парень, – приказал Карлос. Его брат широко осклабился и показал клыки.

– Как ты думаешь, кто отдал ее нам... вернее, Нюиту?

– Ее мать, – Нюит сконфуженно пожал плечами. – Сама запихала ее в мой лимузин и попросила сделать из нее звезду... получила свои деньги и, наверно, больше о ней не вспомнит. Знаешь, сколько родителей приходят ко мне по собственной воле и за несколько долларов предлагают свежатинку на убой?

Алехандро убрал клыки, пока девочка их не заметила.

– Я займусь ею. Карлос всегда был привередой, – шутливо добавил он и покосился на девочку. Та захихикала и качнулась. Она едва держалась на ногах:

– Все просто класс. Черт побери... Денег много не бывает. Можете подходить по очереди. Я переживу. Мама не против – когда я стану звездой, я ей точно что-нибудь подброшу. Черт, какая мне забота? Никто обо мне не позаботится, кроме меня самой.

Карлос смотрел в глаза девочки и видел Дамали. Он уже слышал эти слова: "Никто обо мне не позаботится, кроме меня самой". И вспомнил, как покачал в ответ головой и сказал, что это неправда. Он будет о ней заботиться. Он поклялся, что защитит ее... не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось. И вспомнил, как она повернулась к нему и вскинула голову, чтобы выглядеть смелой и не расплакаться. Она поняла, что теперь у нее нет дома, она в бегах, ей некуда идти. Улица живет по закону волчьей стаи, а она – совсем ребенок – была уверена, что не пропадет... Он не тронул ее – невинного испуганного подростка. Он взял ее под покровительство и защищал, пока Марлен и Хранители не отняли ее у него.

– Ты молишься? – спросил Карлос. Если да – он надеялся на это... Этой ночи ей все равно не пережить, но ее душа упокоится в мире.

– Издеваешься? – засмеялась та. – Не на-адо, пожалуйста. Я тебе не девочка из церковного хора.

Карлос закрыл глаза.

– Она не испорчена, hombre. Можешь не бояться – вкуса во рту не будет, – Алехандро бросил взгляд в сторону Нюита. – Моему брату нужна настоящая женщина. Он вообще пользуется только настоящим и ни к чему другому не притронется. Никогда – наверно, поэтому он такой реальный парень.

– Знаю, – тяжело вздохнул Нюит. – Когда попробуешь лучшего...

– Отправьте ее домой или куда-нибудь еще, но...

– Слушай, он какой-то тронутый, – смело заявила девчонка, кивнув в сторону Карлоса и шагнула к Нюиту. Тот только улыбнулся.

– Нет, cheri. Ты не совсем в его вкусе. Очень жаль, – Нюит покачал головой. – Она прелесть, верно? За словом в карман не лезет. Может быть, даже немножко поупирается. Она испугается, обещаю... Это тебе поможет, oui? У нее немного подскочит адреналин в крови... это должно тебя взбодрить, Ривера. Подумай.

– Меня зовут не Шерри, – возмутилась она. – А твой дружок просто обкурился.

И она бросила на Карлоса сердитый взгляд, обиженная его отказом.

– Он Нетеру нанюхался, сучка, – поправил Алехандро. – После такого он тебя не хочет.

Девочка засмеялась, и приблизилась к Нюиту, и провела кончиками пальцев по его груди.

– Я тоже попробую Нетеру. Как это делается... ну и вообще? Это типа экстази?

– О да, конечно, – низким грудным голосом ответил Нюит. – Только еще лучше. Ты еще никогда такого не пробовала. Поверь.

– Отправьте ее домой, – тихо повторил Карлос. – Не ее и не здесь.

– Ну да, – задумчиво пробормотал Хуан. – Он даже Хуаниту не хотел, когда мы все жили как люди. Попробуй скажи моей чокнутой сестренке: "поиграй с моим мальчиком". Знаете, что она подумает? Вы же знаете, Нита воспитана в церкви... Наверно, она просто не представляет, для чего нужны мальчики. Но, черт... нельзя, чтобы это вышло за рамки семьи. Тогда все останется при нас.

– У тебя были мудрые советчики, – мурлыкнул Нюит, погладив девочку по голове, прикрытой нейлоновым париком, его взгляд рассеянно скользил по ее полуодетой фигурке. – Мы часто так делали в старые дни – сами устраивали браки, чтобы не выпустить из рук бразды правления. Твоя дочь выйдет замуж за моего сына, и мы все остаемся при своих интересах – сам знаешь, как это делается.

Хуан прыснул.

– Вот-вот. Моя сестричка все твердила Карлосу, чтобы забил на свои дела – так и сидит на свалке. Может быть, поэтому он и этой брезгует. Надо будет сходить домой и самому обратить Хуаниту – специально для него. А заодно и маму. Наверно, и младшего братишку тоже надо подключить к семейному делу. Только они не вылазят из этого чертова освященного круга.

– И у моих то же самое, – вздохнул Алехандро. – Ладно, не бери в голову. Одно дело раньше, другое – сейчас.

Карлос прислушивался к тому, как чувство облегчения ведет поединок с угрызениями совести, которые до сих пор терзали его. Ребята обсуждают его жизнь, но не понимают, о чем говорят. Они просто не знают. Он отказался от Ниты ради ее же блага, ради того, чтобы у нее была возможность начать нормальную жизнь. Он принял это решение, когда еще был живым.

– Она ничего собой не представляет, – бросил он с безразличным видом. Подойдя к девочке, он обнюхал ее, поморщился и покачал головой. Однако скулы уже сводило от напряжения.

– Еще как представляю. Могу показать.

Девочка засмеялась. Вампиры, стоящие вокруг, тоже.

Карлос еще раз окинул ее взглядом и отошел. Когда-то Хуанита говорила то же самое – она вечно ревновала его к Дамали. Она постоянно подначивала его, предлагая ему себя – просто ради того, чтобы что-то доказать. Она ошибалась: предлагая ему свое тело, она думала, что покажется более взрослой, более женственной, более желанной, чем Дамали... И так продолжалось, пока она не добилась своего – после того, как Дамали ушла. Но это ничего не изменило. Карлос всегда знал: то, чего хочешь по-настоящему, ничем нельзя заменить. Он покосился в сторону девочки. Детка, иногда не стоит будить спящую собаку... иногда большой, страшный серый волк прямо говорит тебе, что просто пробегает тут по своим делам, и не надо его удерживать. Может быть, ты хочешь к кому-нибудь прибиться... но бывают компании, с которыми ты сама не захочешь связываться. Этот ребенок просто не понимает. И Хуанита тоже не понимала. Карлос вздохнул.

В те дни речь шла не о губительном укусе, а о губительной жизни, от которой он старался уберечь невинных. Приняв его сторону, Хуанита могла однажды закончить свою жизнь на войне, а у нее – как и у Дамали – слишком нежное сердце. Он оставил их обеих по одной и той же причине... но из них двоих он не мог забыть именно Дамали. После нее все женщины казались живыми вампирами вроде Рейвен – разве что сердце у них билось. Если эта девчонка не умрет, ее можно будет отнести к их разряду.

Но сейчас у него нет времени об этом размышлять. Надо немедленно выпроводить отсюда ребенка. Карлос не мог оторвать глаз от этой девочки, которой предстоит в буквальном смысле стать пищей дьявола. Можно сказать, что он не хочет делиться ею ни с кем. Тогда девочку передадут ему, он сможет вывести ее отсюда и отправить в безопасное...

– Так мы будем есть? – поинтересовался Алехандро. – Я голоден, как черт знает кто, а Карлос получил еду и развлекается, как кот с мышкой... ходит вокруг да около, нюхает, все никак не может решиться. Смотри, как уставился.

– Знаете, народ, – Мигель фыркнул и ткнул кулаком сначала его, потом Хуана. – Я жду не дождусь этого концерта. Мы будем работать на свой страх и риск... будем бегать по этим коридорам, прикрывать тебе спину, чтобы ты доставил груз – прямо как в добрые старые времена. По пути, может, кого-нибудь кокнем... а потом будем есть, пить и веселиться. Правда, класс? Обеспечишь нам скоростную трассу, Нюит?

– Непременно, – заверил Нюит, пристально глядя на Карлоса. – Твои ребята будут сопровождать тебя до моих дверей, а затем тут же заберут тебя обратно. Вскоре после этого мы снова соберемся на сцене. У парадного входа я оставлю для вас еду. Я уже говорил твоим братьям: они смогут поесть в Новом Орлеане или где-нибудь еще, где угодно. Просто помогите Карлосу найти пищу и вывести из организма зелье, и мы сможем оставаться братьями – без всяких осложнений.

– Я понял тебя. Отлично, – жизнерадостно ответил Алехандро. – Мы от него ни на шаг... и проследим, чтобы он не наделал глупостей, так что все будет гладко.

Остальные закивали. Приятели пихали Алехандро и друг друга под ребра, кивая в сторону Карлоса.

– Именно так, – проворковал Нюит. – Чтобы никаких неприятных сюрпризов.

Взгляд Карлоса метался от одного приятеля к другому, от брата к Нюиту и девочке. Нет, он точно угодил в ад. Все темное, что он когда-либо совершал, теперь всплыло на поверхность, предстало в извращенном виде, но во многом это было очень похоже на его прежнюю жизнь – жизнь хищника. Нюиту не занимать опыта. Алехандро и остальные – "тройки", и справиться с ними не составит труда, но обессиленному вампиру второго поколения... Тем более в одиночку... И Нюит сделал ставку именно на этот миг замешательства – он знал, что оно непременно возникнет. Живой ты или мертвый, это все равно очень трудно – поднять руку на кого-то из своей семьи. Вот почему он поручил им сопровождать его, Карлоса, в Новый Орлеан. Просто из соображений безопасности. Мудрое решение. Вариант, который даже не рассматривался, пока он находился под впечатлением. Да, серьезный прокол.

Прошло несколько секунд задумчивости, когда Карлос размышлял о своей семье, прежде чем обнаружил: он уже не сможет достаточно быстро оказаться между девочкой и Нюитом.

Рука Нюита скользнула по ее хорошенькой щечке. Девочка опустила веки и прогнулась, подставляя ему губы. Все произошло так быстро, что Карлосу показалось, будто время остановилось, а затем снова поползло, но еле-еле. Он метнулся вперед, из его приоткрытого рта вырвался вопль "Нет!", но было уже поздно. Массивные челюсти Нюита разжались как раз в тот момент, когда девочка закрыла глаза. В одно мгновение его губы накрыли ее нос и рот, а потом Нюит с силой выдохнул.

Легкие девочки разорвались изнутри. Карлос замер, словно в нем что-то ударило по тормозам. Ее ребра затрещали, из ушей хлынула кровь. Глазницы, в которых только что блестели темные, как у олененка, глазки, превратились в пустые провалы. Спина лопнула, ошметки мяса и внутренности полетели во все стороны. Нюит спокойно бросил то, что осталось, к ногам Карлоса.

– В чем проблема? – спросил он с раздражением. – Я предоставил тебе право первого выстрела, а ты отказался.

– Вот-вот, Карлос, – озабоченно подхватил Хуан. – Я не понимаю, как можно остановиться на полдороге, когда ясно, что назад хода нет?

Он нервно поглядывал то на Нюита, то на Карлоса.

– Ты упустил момент, hombre, – Мигель мотнул головой и пожал плечами. – Мы можем принести тебе что-нибудь, но сначала поедим сами. Ничего не поделаешь. Нюит предложил тебе первый выстрел. Кто прилетает поздно, пролетает мимо.

– Черт, ну что вы стоите! – шутливо возмутился Алехандро. – Возьмите по ребрышку... – он бросил в рот кусочек мяса, закрыл глаза и блаженно застонал. – Карлос, мясо прямо само от косточек отстает. Ты только попробуй... черт, такое нежное...

Карлос наблюдал, как ест его брат, и чувствовал, что рот наполняется слюной. Скверно, очень скверно. Надо немедленно убираться отсюда.

– Пойду прогуляюсь, – буркнул он.

Девочку убили в его доме. Она уже никогда не вернется домой. Он и глазом не успел моргнуть, а ее уже убили. Конечно, у нее не было дома, так что возвращаться ей было некуда... но это уже детали. Ему действительно надо выйти и подышать воздухом.

– Мне очень жаль, Ривера, – Нюит положил руку на плечо Карлоса, когда тот проходил мимо, и поглядел на его приятелей, которые явно растерялись. – Охота прерывалась дважды за ночь. Дайте ему развернуться, он готов убивать.

– Можно, мы здесь посидим, Карлос? – крикнул ему вслед Алехандро. – Здесь все так круто!

– При условии, что вы останетесь здесь и дадите мне возможность сходить к ямайцам – в одиночку.

– С ямайцами я разберусь сам – прямо сейчас, пока ты охотишься, – предложил Нюит. – Пусть ребята останутся здесь и поедят. А ты отправляйся на охоту и возьми себя в руки. К твоему возвращению с ямайцами будет покончено. Честный обмен – не грабеж. Некоторые этические нормы надо соблюдать строго, иначе на Земле не останется такого понятия, как честь.

Он вздохнул и с равнодушным видом стряхнул с костюма пятно запекшейся крови.

– Не вопрос. Все классно, – Алехандро снова пожал плечами и поглядел на своих друзей, которые уже занялись едой. Те тоже пожали плечами.

– Как угодно, – огрызнулся Карлос и начал подниматься по лестнице.

Нюит облизал пальцы.

– Он вымотался. Нетеру забирает много сил. Он так и будет огрызаться, пока не поест и не успокоится. С ним будет очень трудно иметь дело.

Алехандро кивнул.

– Что поделать? Сам знаешь, мой брат всегда был упрямцем. Ты предложил ему расслабиться, – он указал глазами на истерзанный труп девочки, – а он отказался.

Нюит покачал головой и вздохнул.

– Карлос, мой упрямый сын... и что мне с ним делать?

Остальные что-то буркнули, выражая согласие, и с рычанием принялись за еду.

* * *

– Убежища! Именем Господа, Нетеру, мы просим убежища! Ковенант нуждается в твоей защите! Открой двери!

– На экранах двое тепленьких! – крикнул через всю комнату Джей Эл. – На камере и на входе.

Хранители устремили взгляды к экранам. Действительно, двое – один в темно-голубой рясе тамплиера, а второй в одеянии мусульманского священника – барабанили в дверь компаунда. Оба кричали, размахивали оружием и то и дело оглядывались назад. Казалось, за ними гонится что-то невидимое, но ужасное.

– Быстро откройте и впустите их, – выпалила Марлен.

Райдер, который пробирался между мониторами и оружейным верстаком, крепко выругался. Шабазз, Большой Майк и Дэн были уже на ногах.

– Сегодня дверь всю ночь работает как вертушка, – проворчал Шабазз. – Но это люди. Так что впустите их, нечего им стоять в темноте.

Большой Майк взял свою пушку.

– Иди к Дамали, Map. Дело дрянь.

Через миг после того, как Джей Эл поколдовал над контрольной панелью, массивные железные двери распахнулись. Все еще охваченные страхом, пришельцы пересекли залитый ультрафиолетом холл, шлепая по лужам на полу: система опрыскивания успела сработать.

Хранители ждали в конце холла. И хозяева, и их нежданные гости по-прежнему не выпускали из рук оружие.

– Стоять! – рявкнул Шабазз, когда незнакомцы направились к дверям оружейной. – Дамали за эту ночь уже натерпелась. С нее хватит драм и сражений, и тем более она не полезет в чужую драку. Советую принять это к сведению, прежде чем переходить к делу.

– Нам надо поговорить с Нетеру. Мы принесли ей весть от Всевышнего.

– Успокойся, – приказала Марлен, – и впусти их внутрь.

Когда Хранители и их гости вошли в оружейную, никто не проронил ни слова. Одежда пришельцев была грязной и оборванной – похоже, они только что побывали в серьезной драке. Оба тяжело дышали. Хранители растерянно переглядывались. Услышав шум, в комнату вбежала Дамали – и застыла, ее глаза расширились от удивления. Потом нерешительно шагнула вперед и посмотрела на человека в темно-голубой рясе и с крестом на груди.

В тот же момент рыцарь в голубых одеждах преклонил перед ней колено и поднял меч рукоятью вверх, как распятие. Его напарник сделал то же самое, оба почтительно склонили головы. Потрясенная, растерянная, Дамали стояла перед ними, не зная, что делать.

– Я из ордена тамплиеров, а Азула – мусульманин, из мавританского ордена. Всего нас двенадцать, мы составляем Ковенант. Мы здесь для того, чтобы принести тебе клятву верности от имени всех регионов. Это великая честь, Нетеру, о которой мы и не мечтали. Благослови тебя Бог.

– Тамплиер? – прошептала Марлен и глубоко вздохнула. – Ох, ребята... ничего себе... Честное слово... Обычно они посылают видения, а на этот раз явились лично.

Дамали беспомощно оглянулась и посмотрела на свою команду. Она лишилась дара речи. Шабазз только пожал плечами. Марлен стояла с широко раскрытыми глазами, Райдер выглядел озадаченным. Остальные молча следили за происходящим.

– Джентльмены... – пробормотала Дамали. – Ну... для начала, встаньте.

Она сделала шаг назад. Рыцари переглянулись, словно ожидая друг от друга одобрения, и поднялись.

– Я ничего не понимаю, – тихо сказала Дамали.

– Этой ночью падшие начали собирать силы, – произнес рыцарь в голубом. – Ваша база окружена, оцепление стоит за границей освещенности.

Он указал острием меча в сторону окна.

– Мы замаскировали наше укрытие ветками и находились там, внутри освещенной зоны, которая окружает твою обитель. Затем свет таинственным образом погас – правда, всего на несколько секунд.

Хранители покосились в сторону Дамали, и она смущенно прочистила горло.

– Ну... у нас тут возникла одна ситуация... да. Я потом объясню.

– Мы знаем об этом, поэтому и пришли. Но как только свет сменился тьмой, множество созданий ночи немедленно устремились туда. К счастью, они не осмелились приближаться к периметру и думали только о том, чтобы защищаться. Мы ждали, – человек в голубом перевел дух. – Но вскоре мы поняли, что в стенах твоей твердыни проделана брешь: свет снова погас, из твоего убежища выскочил демон и обратился в бегство. Мы так и не определили, что это было... – он пристально посмотрел на Дамали: – Ты ранена, Нетеру?

– Нет, – небрежно отозвался Райдер. – Просто у нее ненадолго снесло крышу... но она быстро пришла в себя.

– Заткнись, Гонщик! – рявкнула Марлен.

– Слава Аллаху, – сказал мавр, и его пальцы на рукоятке мачете чуть расслабились.

– О да. Хвала Всевышнему, – рыцарь в голубом глубоко вздохнул. Было видно, что оба воина испытывают большое облегчение. – Затем это существо исчезло в глубине леса на другой стороне дороги. Мы не стали его преследовать – вокруг было слишком много созданий ночи. Но его вой разнесся на мили. Возможно, оно было ранено, а может быть, звало подмогу. Тем не менее, мы приготовились отойти под защиту твоих прожекторов и принять бой... – рыцарь посмотрел Дамали в глаза. – Мы решили: если нам суждено погибнуть – да будет так. Мы погибнем с честью. Потому что право на такую смерть надо заслужить.

– Этот ублюдок не получил ни одной царапины, – язвительно бросил Райдер. – Правда, она поразила его в самое сердце. Наш дружочек ушел отсюда сам не свой, это...

– Для начала, Гонщик, проследи за своим языком в присутствии священнослужителей, – парировала Дамали. – Думаю, обойдемся без комических вставок. А теперь пусть они продолжают.

Она обхватила себя руками и попробовала успокоить дыхание. Сейчас ей оставалось только молиться, чтобы среди этих ребят не оказалось ясновидца. Она еще не вполне контролировала собственные мысли.

– Он напал на тебя... и ты смертельно ранила его в сердце? – тамплиер растерянно посмотрел на мусульманина. – Но он не умер?

Он снова взглянул на второго священника.

– Если ты пронзила его колом или клинком Изиды, а он после этого продолжал двигаться, мы имеем дело с чем-то новым... Теперь я понимаю, почему ангелы из небесного воинства попросили нас быть рядом с тобой. Чтобы ответить на твой призыв. Они сказали нам, что ты рыдаешь, оплакивая свое унижение, что Нетеру пала... медленно теряет веру, надежду... может быть, даже любовь. Они оставили нас, даже не разогнали ряды демонов, и лишь сказали: "Не теряйте веры". Силы Тьмы отступили, едва это существо смолкло. Мы немного подождали, пока не поняли, что можем без опасений приблизиться к твоим дверям, Нетеру. Но, очевидно, мы опоздали.

Воины Ковенанта склонили головы, опустили оружие и застыли, печально глядя в пол.

– Ангелы слышали, как я плачу?!

Дамали прикрыла рот рукой и зажмурилась. Этого не должно было случиться.

– Они всегда слышат тебя, Нетеру. Твои слезы – бриллианты. Твое сердце – сосуд света. Твои слова – факел, указующий путь. Твои мысли обладают силой. Ангелы слышат все. Они послали нас, но мы опоздали.

– Послушайте, быть может, хватит переливать из пустого в порожнее? – поинтересовался Райдер и в возбуждении прошелся по комнате. – С этими парнями и так все ясно, и понятно. Только и слышишь: "Заткнись, Гонщик, заткнись, Гонщик"... А я думаю, как раз настал момент поговорить без околичностей. Е-мое...

– На это раз я с тобой согласна, – кивнула Марлен.

Райдер открыл было рот, но тут же снова сжал губы и запустил пальцы в шевелюру.

– Слушай, Map... а вот теперь я не знаю, что сказать.

– Дамали впустила его сюда, потому что доверяла ему, – мягким грудным голосом произнес Большой Майк. – Она не виновата.

– Вообще-то, он всех нас надул. Даже подсунул нам какие-то липовые карты Ада, – в голосе Шабазза зазвучали гневные нотки. Можете себе представить? Он усыпил нашу бдительность, так что Дамали не виновата... Он тут таким соловьем заливался, сво... я хотел сказать, исчадье ада.

– Сестренка ему доверяла, поэтому она и плакала, – вмешался Хосе, качая головой. – Она заслуживает лучшего.

– Подождите! – произнес рыцарь.

Рыцари Ковенанта переглянулись и, похоже, ожили.

– Вы говорите, он принес карты?

– Да, но они сгорели, – тихо ответила Дамали, повернувшись к ним. Ее взгляд был по-прежнему устремлен в окно. Как будто какой-то луч высветил все ее самые сокровенные слабости, сделав ее такой открытой, такой уязвимой и разбередив еще свежую рану. – Это была всего лишь иллюзия.

– Вы сказали, что Нетеру ранила это существо, пронзила ему сердце?

– Ага, – Райдер тяжело вздохнул. – Этот тип на нее запал – еще до того, как его обратили. Она сама его сюда пригласила... – он бросил на Дамали косой взгляд. – Потом дал нам эти карты, наплел с три короба – что-то про Ад... ребята, это ничего, что я его при вас поминаю?

Рыцарь нетерпеливо кивнул.

– Продолжай, Хранитель! После встречи с этими тварями наша способность к ощущениям еще не восстановилась.

Райдер смущенно взглянул на своих товарищей. Дамали, по-прежнему обхватывая себя руками, отошла в сторону.

– О'кей. В общем, мы разглядывали эти карты не пойми чего, а он уставился на нее так, словно хотел съесть живьем – теперь-то ясно, что не "как будто", а "как будто на самом деле". Мы просекли, что здесь что-то неладно, и насторожились. И тут Дамали подходит к нему, обнимает и... блин, у меня слов нет... – Райдер снова взъерошил шевелюру и прошелся по комнате, качая головой. – Она поцеловала эту сво... поцеловала его.

Последовал глубокий вздох и пауза. Кажется, Райдер только сейчас осознал, что произошло – после того, как рассказал об этом.

– ... Ну, а потом он смылся.

Остальные закивали в знак согласия. Райдер красноречиво развел руками.

– Это было что-то дикое. Он сгреб ее в охапку и поцеловал. Я в жизни не видел, чтобы мужчина так целовал женщину. Карты загорелись, наши охранные системы вылетели... Она прижалась к стене и попыталась его оттолкнуть, а потом он изодрал стену когтями, – в подтверждение своих слов Райдер указал на стену, где красовались пять глубоких царапин.

Убедившись, что все взгляды устремились сначала на стену, а потом на него, Райдер продолжал:

– Девочка была в шоке, это я вам точно говорю. Она даже дышать не могла, а этот сукин сын отрубил сеть, чтобы вывести из строя пульверизаторы, и спокойно вышел отсюда. Джей Эл чуть не свихнулся, пока восстановил нам защиту. Все произошло так быстро, что никто даже выстрелить не успел. А потом Марлен пришлось ее увести. Он выл на улице, а у нее было такое лицо, будто она сейчас бросит все и побежит за ним. Мы с Шабаззом и Майком держали ее, даже думали, что ее придется запереть. Но потом она, слава Богу, пришла в себя...

Он смолк и некоторое время тяжело дышал, прежде чем перешел к заключительной части рассказа.

– А потом... – его голос сорвался, – мы услышали, как она плачет... Не хотелось бы мне еще раз услышать подобный плач. Я убью любого, кто попытается забрать отсюда нашу девочку.

Хранители поддержали его кивками.

– Она – наша сестренка, – тихо, но твердо сказал Большой Майк. – Мы видели у него на груди, на рубашке, большую дыру и только так поняли, что она его достала. Вопрос, когда она успела? Тут был такой бардак...

Однако, к всеобщему удивлению, мавр и тамплиер заулыбались, вздохнули с явным облегчением и похлопали друг друга по спине. Дамали медленно повернулась и посмотрела на них. Это странное ликование удивило ее не меньше, чем остальных.

– Извините, ребята, – осторожно подал голос Райдер. – Нам всем только что чуть не надрали задницу. К нам залезли, чуть не угробили Нетеру. По-моему, это не лучший повод для веселья.

– Она все-таки его достала, – рыцарь сиял. – Прямо в сердце.

– Вы не слышали, что сказал Райдер? – громко загудел Шабазз. – Он прошел сквозь барьер из святой воды – отключив пульверизаторы. У него была дыра в рубашке, но не в груди! Карты адских сфер сгорели ясным пламенем, как только мы включили свет, а наша охранная система накрылась, причем дважды!

Пришельцы начали пересмеиваться. Команда Дамали стояла, ожидая объяснений.

– Этот человек отмечен нами. Скорее всего, это Ривера, – рыцарь взглянул на своего товарища, ожидая подтверждения. – Снаружи было два мастер-вампира, поэтому мы так встревожились. Но тот, кого мы защищаем, сумел пройти к вам и выйти обратно невредимым.

– Карлос Ривера? – переспросила Дамали, подходя к ним поближе.

– Убирайтесь вон, – прошипела Марлен. – Так значит, теперь Ковенант защищает вампиров? – она слегка качнулась и оперлась на верстак, чтобы не упасть. – Все, что я хотела услышать, я услышала.

– О, да. Возможно, Карлос Ривера – двойной агент. Но он передал вам карты, как мы и просили – и воздержался от укуса, когда... гм-м... как бы это поделикатнее выразиться... Нетеру... гм... ему было очень трудно сдержаться, – улыбка рыцаря исчезла, и он посмотрел на кучку пепла, лежащую на верстаке. – Это и были карты?

– Ага, – тихо сказала Дамали, не сводя своего взгляда с рыцарей.

– Мы восстановим их по памяти.

– Только после того, как вы расскажете мне про Карлоса, – проговорила она тихо и отстраненнно.

В оружейной стало тихо.

– Мы не имеем права раскрывать полностью...

– Что с ним произошло? – выпалила Дамали, метнувшись к ним. – Вам не будет никаких карт, мы даже разговаривать не будем, пока вы мне не объясните. Я отказываюсь действовать вслепую, принимать все на веру, снова и снова... Да, я перестану отгораживаться, но мне нужна хоть капелька надежды, хоть какой-нибудь знак – что-то, что поможет мне это сделать... А теперь говорите.

Рыцарь посмотрел на Марлен, ища поддержки. Хранительница тяжело вздохнула.

– Я и так постоянно обращаюсь к ангельскому воинству с молитвой. Они не хотят вмешиваться. У девочки должно быть право выбора.

– Нам они сказали то же самое, – со вздохом признался мусульманин.

– О'кей. Так что там насчет Карлоса? – быстро перебила Дамали.

– Он был отмечен Тьмой, – тихо, но твердо ответил тамплиер. – Воинство ночи давило на него всеми возможными способами. Они уничтожили всю его семью. Правда, при таком образе жизни его все равно рано или поздно должны были обратить.

Дамали кивнула.

– Я всегда ему это говорила, но он не хотел меня слушать.

В ее голосе уже не было даже намека на нетерпение – только печаль. Она изучала свои руки.

– Его укусил мастер-вампир Фаллон Нюит. Обращение произошло мгновенно – такого никогда еще не случалось. Обычно процесс длится три дня. Но мало того: Карлос Ривера сам стал мастер-вампиром. Это невозможно с точки зрения высшего закона.

– Ты хочешь сказать, что мастер-вампир заглянул к нам на огонек и поцеловал нашу девочку? – Райдер хлопнул себя по голове и отошел в сторону. – Марлен, вообще-то, так и говорила, но нас что-то взяло сомнение. Если он мастер, дело принимает интересный оборот.

– Но ведь он ее не укусил? – Марлен поглядела на своих взволнованных подопечных. – И никого из нас тоже?

Рыцарь покачал головой:

– Когда он пал, а потом возродился сильным, мы решили: власть Тьмы над сердцем Риверы слишком велика. Но потом мы узнали, что Совет вампиров попрал высший закон, чтобы этого добиться. В их рядах произошел раскол по философским вопросам, они начали воевать друг против друга. Среди них больше нет согласия, и у сил Света появилась возможность проникнуть туда, где до сих пор властвовала лишь Тьма.

– О'кей. Получается, его таким сделал Совет? И...

– Слушай, Дамали, – перебил Райдер. – Я просто в шоке. Значит, у них еще и Совет есть... И сенаторы, и прочее дерьмо?

– Заткнись, Гонщик, – вмешался Шабазз. – Или не выражайся. И вообще, дай человеку договорить.

– Поскольку закон был нарушен, – продолжал тамплиер, – для восстановления равновесия мы получили три дня – против трех украденных ночей. В момент смерти Карлоса ангелы из небесного воинства организовали атаку и похитили его душу. Теперь она, как мы говорили, находится в Чистилище. Совет Вампиров ищет ее по всем кругам Ада, но не может найти и очень этим обеспокоен. Душа Карлоса Риверы представляет особую ценность для обеих сторон. Он – закоренелый грешник, его душа стоит ста чистых душ. А для вампиров он – единственный шанс добраться до тебя. Кроме того, он войдет в состав Совета и получит территорию, которую занимал Нюит.

– А что случится, если он ошибется в выборе? – сдавленным шепотом спросила Дамали, почти боясь услышать ответ.

– Этот человек ходит по грани, – рыцарь провел кончиком меча линию на полу. – Он может уйти дальше во тьму, в пропасть адских кругов и принять предложение Совета вампиров. Он может присоединиться к вампирам-отщепенцам, которых Нюит называет Миньоном. Тогда с его помощью Нюит осуществит свои планы – обратить во время концерта двести пятьдесят тысяч человек. И они оба станут ходящими днем. Но Карлос Ривера может присоединиться к нам... хотя мы не можем обещать ему ни жизнь, ни вознесение, пока не пройдет срок искупления, – он посмотрел на Дамали. – Но ты смогла обеспечить нам большое преимущество. Когда поцелуй не завершается укусом, он действует как наркотик.

– Что?.. – Дамали подошла к рыцарю вплотную и положила руку ему на плечо. – Я не совсем понимаю... и эти... ходящие днем?

– Сейчас Карлос Ривера ставит на карту очень многое. Предложение адских кругов – сильный соблазн. Нам трудно предложить что-то взамен, чтобы уравновесить ставки. Но ты действительно поразила его в самое сердце. Ты вооружена тремя орудиями Света. Твоя мать, Хранительница-пророчица, объяснит это тебе – в меру своей осведомленности. Она же раскроет тебе планы темных кругов, как только ее дар снова обретет силу.

Рыцарь сделал шаг назад и опустил глаза.

– Но хоть что-то, в конце концов... – взгляд Дамали блуждал по лицам людей, собравшихся в оружейной. Ее терзало нетерпение. – Просто мне надоело. Все эти ожидания непонятно чего, все время непонятно к чему готовиться... Я не могу ждать другого момента.

– Вот эти орудия, – голос рыцаря стал звучным и напряженным. – Вера – вера в то, что человек может измениться. Ты веришь, что он лучше, чем кажется – что он может стать лучше, – и это пронзает его сознание.

Рыцарь поднял руку и загнул один палец, ведя счет.

– Затем надежда – то, что однажды поможет человеку увидеть свои возможности и встать на правильную дорогу. Как и ты, он надеется, что у него есть шанс завоевать тебя. И ты тоже на это надеешься. Это очень мощное оружие против сил Тьмы, – рыцарь негромко вздохнул, твердо и пристально глядя в глаза Дамали. – И наконец, ты пронзила этого мужчину мечом истины, окованным любовью, и этот меч вошел прямо ему в сердце.

Он снова сделал шаг назад и поднял свой меч, как указку.

– Ты облачена в духовную броню, юная Нетеру. Твой боевой пояс – правда, кираса – добродетель, шлем – Божье спасение, щит – вера, поножи – благая весть о мире, к которому ты призываешь со сцены, а в твоей руке меч высшей Истины, откованный из слова Божьего. Когда Ривера приблизился к тебе, ты не была безоружна, потому ты и одолела все темное, что было в нем. Может быть, только на миг, но иначе ты бы здесь не стояла. Мужайся и не теряй веры!

Следя за острием его меча, Дамали безмолвно осматривала свое тело. Молчали и Хранители, они были глубоко потрясены. Тамплиер и мусульманин вновь преклонили перед ней колени. Дамали встретилась взглядом с рыцарем в голубых одеждах. На нее возложена такая ответственность, а она еще так молода.

– Будущее за молодыми, – произнес рыцарь. – Да, это может напугать. Но молодые всегда шли первыми. С возрастом человек слепнет и уже не видит дороги. Жанна Д'Арк была совсем девочкой...

– Не самый лучший пример, дружище, – торопливо перебил Райдер. – Знаешь, это все равно как приглашать на увеселительную прогулку, расписывая ее как поездку в Ад. Если помнишь, сага о Жанне начиналась великолепно, а вот конец получился весьма печальным. Понял, к чему я клоню?

– Чего вы хотите? Что я должна сделать?

Дамали уставилась на верстак. Сила, власть, доверие... она не знала, как назвать то, что снова оживало в ней.

– Это твой выбор, и мы не можем обещать тебе какого-то определенного исхода. Мы не можем отвечать и за выбор Риверы. Но – веди нас. Клянемся, что мы последуем за тобой... да, даже в Ад и обратно. Каждый из нас, каждый из двенадцати, будет сопровождать тебя и твоих людей во время этой миссии. Каждый, кто исполнен истинной веры, будет с тобой, связанный незримой нитью. Ваша цель высока, миссия сопряжена с риском. Но мы пойдем, куда прикажешь. Закоренелый грешник, вставший на истинный путь, равен святому.

Дамали кивнула.

– Карлос может передать меня любой стороне, если захочет власти... жажда власти всегда была его слабостью. Я прекрасно понимаю, что она может его ослепить.

Хранители поддержали ее кивками. Марлен подошла ближе и встала рядом с Шабаззом.

– Я больше его не боюсь... – Дамали осмотрела свою команду. – И себя тоже. Никто никогда больше не вгонит меня в состояние, из которого я только что вылезла. Я не собираюсь раскисать, я не хочу сломаться из-за собственных переживаний. Я сделала выбор в пользу света и всегда буду выбирать свет. Я люблю Карлоса... но ради своей семьи или своей цели превращу его в пыль. Это выше его.

Она смолкла и отодвинула кучу оружия, освобождая верстак.

– Я выдержу. Так что... полезем в утробу зверя. Или погибнем, пытаясь это сделать.

– Думаю, она исцелилась, – спокойно сказала Марлен.

– Будем надеяться, – согласился Шабазз, потирая подбородок.

Дамали оглядела свою команду, потом перевела взгляд на рыцарей Ковенанта.

– Джентльмены, вы когда-нибудь участвовали в концертах?

– Приплыли, – присвистнул Райдер. Он покосился на Хранителей, потом на тамплиера, на мусульманина. Когда те покачали головами, Райдер нашел себе металлическую табуретку и плюхнулся на нее.

– Мы придем всей командой, – объявила Дамали. – Я хочу, чтобы рыцари прикрывали нам фланги из коридоров, но им придется еще и выйти на сцену, чтобы обеспечить поддержку.

Она выдержала паузу, дождавшись, пока гости кивнут в знак согласия, и продолжала:

– Джей Эл, мне нужны новые "пушки". Ну, или вообще придумай что-нибудь со светом. Дэн, Большой Майк, Шабазз – поработаете над новым сценическим образом. Я хочу отыграть этакую примадонну: пусть думают, что я влюблена в себя по самое некуда, и приступают к своему плану. А еще я перепишу сценарии и вставлю песню, которую мы не заявляли. Райдер, настрой свой топор, он должен звучать глухо: бум, бум. Остальные – изобразите что-нибудь соответствующее: жесткая перкуссия, сильная линия басов... и украсим все это колокольчиками и бубенчиками. Они хотят конец света – они его получат. Это должна быть совершенно сногсшибательная музыка. А я возьму на себя публику. Времени у нас в обрез, а сделать надо очень много... например, ввести новых людей.

Она обошла вокруг верстака, постукивая по губам указательным пальцем.

– Дэн... утром свяжись с ребятами Нюита. Скажи ему, что я хочу выступать на стадионе, а не в захудалом клубешнике Карлоса. Пусть посуетятся. Еще скажи, что я хочу обсудить условия контракта с Нюитом тет-а-тет. Но я настаиваю на том, чтобы свет, звук и все прочее делала именно моя команда... в конце концов, я примадонна и имею право. Потом мы с ними разберемся, проникнем в их логово и заткнем эти треклятые туннели. Но Нюит – мой. Я жду не дождусь, когда смогу с ним встретиться. Дэн, дай ему понять, что я вся трясусь от нетерпения... можешь прямо так ему и сказать, солнышко. Слово в слово.

Говорят, молчание – знак согласия. В данном случае это было именно так. К согласию примешивались и другие чувства: удивление, ответственность... и легкая тревога – потому что сказанное было мудро. Дамали говорила, и по мере того, как план действий становился все более ясным, ее душа оживала. Ей больше не нужны были гарантии. У нее была надежда.

– Джентльмены, – наконец, произнесла она с улыбкой. – Нам предстоит снести эту вавилонскую башню и дать миру свет!

Часть II

...Таким образом, высшее пресуществление войны – разрушить планы врага;

затем – разрушить его союзы;

затем – напасть на его армию;

и самое последнее – напасть на его укрепленные города.

Сунь Цзы «Искусство войны»

Глава 9

Она позвонила, Карлос. Не знаю, что ты ей наговорил, но ее люди мне позвонили.

Нюит закрыл глаза и медленно вздохнул. Оглушительный грохот децибел, которые неслись со сцены, не мог испортить наслаждение, которое он предвкушал. Карлос старался сохранять хладнокровие. После того ночного визита он не звонил Дамали, не общался с ее людьми. Он вообще не говорил с ней о концерте. И вот Дамали по собственной инициативе звонит Нюиту. Это предвещало большие перемены и повышало возможность всякого рода неожиданностей.

Нюит судорожно сглотнул. Казалось, он едва держит себя в руках.

– Вайнштейн, менеджер ее группы, сказал, что после концерта она хочет встретиться со мной наедине, чтобы поговорить о своей карьере... и принести текст контракта. Люди, мои помощники, доставили эту весть через демонов-Амантра, которые не боятся дневного света. Демоны явились ко мне в логово, разбудили меня, все рассказали... после таких новостей мне было уже не до сна. Они дословно передали мне слова Вайнштейна: "она вся дрожит от нетерпения". Она хочет выступать только со своей группой, только со своими осветителями, звукооператорами – настоящая примадонна! – Нюит схватил Карлоса за руку. – Я велел предоставить ей все, что она ни пожелает! Она идет к нам по собственной воле, охваченная гордыней, жаждой власти, славы...

– Ты показываешь клыки на публике, дружище, – Карлос смерил Нюита полупрезрительным взглядом. – Мастеру не стоит так распускаться. Даже если сегодня ночью там будут все свои.

Тот лишь кивнул:

– Ты прав. Надо держать себя в руках.

– Может, лучше спустишься под землю и подождешь ее в логове? А то поймаешь ее запах и можешь попасть в неловкое положение, причем прямо на сцене.

К нему самому это тоже относилось – отчасти.

– Вся ее команда... каждый, кому она пожмет руку, с кем обнимется... они разнесут ее запах по всему стадиону!

– Знаю, – отозвался Карлос, стараясь не выдавать тревоги – насколько это было возможно. – Но вынужден тебя огорчить: как мастер, ты слишком восприимчив к ее запаху, у остальных нет такого тонкого нюха. Так что либо ты остаешься здесь и двадцать минут наблюдаешь за ее выступлением на сцене... а она будет прыгать в лучах прожекторов, потеть и еще больше насыщать воздух своим запахом... либо ты, сохраняя присутствие духа и спокойствие, дожидаешься ее под землей. Она будет у тебя минут через пятнадцать, самое большее. Так что решай.

– Думаю, я такого не выдержу, – проворчал Нюит и прошелся по комнате.

– Мудрое решение. Оставайся там. Увидимся в Новом Орлеане.

* * *

Чтобы найти "Воинов света", особой сообразительности не требовалось. Вокруг их гримерки толпились вампиры. Сами Хранители заняли круговую оборону и наблюдали за ними с неприветливой сдержанностью. Проблема заключалась в том, чтобы попасть в саму грим-уборную, и откладывать решение этой проблемы не представлялось возможным. Программа-минимум одновременно была и программой-максимум. Не исключено, что новая задумка Дамали может создать угрозу для всех. Заметив у дверей Шабазза и Большого Майка, Карлос остановился.

– Мне надо поговорить с ней до начала концерта.

– Не думаю, что это возможно, – гулким басом возразил Большой Майк.

Шабазз только покачал головой.

– Позови Марлен, пусть решает она. Но вызывай ее по внутренней связи. Если вы заметили, у балок есть глаза, – Карлос коротким кивком указал на потолок, – а у стен – уши. Пока выступление не закончится, нашу девочку никто и пальцем не тронет – она должна соответствовать заявленному образу. Нам хватит трех минут, чтобы обсудить все детали. Или – пожалуйста, можем и дальше стоять здесь, препираться и рисковать ее безопасностью.

– Но только три минуты.

Большой Майк и Шабазз неохотно отошли от двери.

– Спокойно, – пробормотал Карлос, видя, что они последовали за ним в гримерку.

Дамали стояла в дальнем конце комнаты. Марлен стояла с открытым молитвенником, благословляя группу, но, увидев вошедших, смолкла на полуслове. Двенадцать рыцарей и Хранители выхватили оружие. И тут Карлос словно наткнулся на невидимую стену.

Дамали была с ног до головы в серебре.

Даже на расстоянии он чувствовал едкий запах металла. Какая-то доисторическая тревожная система зарегистрировала этот сигнал, и волосы у Карлоса на загривке встали дыбом. И в то же время появилось ощущение стабильности.

Карлос поднял руки.

– Три минуты. Прочитайте защитную молитву против сил Тьмы. У меня есть новости, и мне надо поговорить с Дамали. Все могут оставаться. Но знание – это сила.

– Пусть говорит, – быстро произнесла Дамали. – Map, сделай то, что он сказал. У нас в самом деле осталось мало времени.

Он следил, как команда встает в круг, держась за руки. Это было необходимо – все, что здесь будет сказано, не должно выйти за пределы этого живого кольца. Потом пришлось зажать уши руками: от шепота Марлен, который проникал даже сквозь ладони, у него из ушей едва не хлынула кровь. Когда боль утихла, Карлос опустил руки и вытер вспотевший лоб.

– Мы запечатали место?

Он огляделся – рыцари и Хранители кивали в знак согласия – и встряхнулся, пытаясь выйти из состояния, в которое его погружал запах Дамали.

– Как только вы закончите выступление, сцена уйдет у вас из-под ног. И вы окажетесь в туннелях.

– Что?! – Райдер подскочил. – Это не планиро...

– Гонщик, дай человеку договорить, – сказала Дамали. Ее голос стал низким. – Видите, как на него действует молитва? А нам надо знать, с чем придется иметь дело.

– Это не только молитва, – сказал Карлос, глубоко вздохнув и быстро выдохнув. – Твой запах – это афродизак... ты можешь этим воспользоваться.

Он отвернулся, и Дамали осталось лишь пялиться на его спину. Хранители расступились, позволив Карлосу подойти к двери и упереться в нее вытянутыми руками, стояли и смотрели, как вздымается его спина от тяжелого дыхания, как сшитый по мерке дорогой костюм то натягивается, словно готовый лопнуть по швам, то обвисает мешком. Эти повторяющиеся движения гипнотизировали, а каждый следующий вздох давался ему все с большим трудом.

– Мастер-вампиры не могут устоять перед твоим запахом. Вампиры мужского пола чувствуют его за несколько миль. Концертная площадка ими буквально забита. Однако вампирши захотят разорвать тебя на части – и если что, бросятся на тебя очертя голову. Но ты можешь не беспокоиться: на стадионе целая толпа подручных Нюита. Это люди, и у них приказ: пронзить колом каждого вампира, который попытается на тебя напасть. Но в туннелях... Мне поручено сопровождать тебя до входа в логово Нюита. Он не знает, что я мастер... и о твоих союзниках тоже не знает.

– Он говорит правду, – спокойно сказал тамплиер, положив руку на плечо Дамали. – Этот демон страдает, но можно избавить его от страданий, если...

– Вы не можете мне доверять, – возразил Карлос. – Я сам себе не доверяю, если уж на то пошло.

Он снова повернулся и посмотрел на Дамали. На ее лице был ужас. Хранители теснее обступили ее. Дэн навел на Карлоса арбалет. Закрыв глаза, Карлос заставил себя убрать клыки и почувствовал, как они медленно прячутся в десны.

– Вот дерьмо... – спокойно сказал Райдер. – Слушай, парень, у тебя есть какая-нибудь штука, чтобы с этим справиться? Чтобы ты оставался на нашей стороне, пока мы шастаем с тобой по Преисподней?

Карлос пристально глядел на Дамали, мучаясь от рези в глазах, но все равно не отводил взгляда.

– Способ есть. Но, боюсь, он вам не понравится.

На миг в гримерке стало очень тихо.

– Говори быстрее, парень. А то как бы нам не пришлось превратить тебя в облачко дыма.

Карлос кивнул и прошелся по комнате, пытаясь отогнать наваждение. Шабазз прав.

– О да, Шабазз. Можешь сделать это прямо сейчас, потому что именно я должен ее поймать, когда она провалится со сцены... или ее сцапают демоны, или Совет Вампиров, или какие-нибудь еще вампиры-отщепенцы, которые ее захотят. Если она отправится со мной, мы помчимся очень быстро – прямо к логову Нюита. Но к тому времени я буду просто никакой. В одиночку мне с ним не справиться... я даже не знаю, смогу ли ее нести – она вся в серебре.

Хранители и рыцари настороженно переглянулись.

– Можешь что-нибудь сделать, тамплиер? – спросил Карлос. – Если я ее уроню... может быть, эта штука отпугнет парочку вампиров, но ты же знаешь: Ад просто кишит всякими тварями. Она не сможет найти дорогу обратно к порталу. В конце концов, Амантра доберутся до нее, утащат ее в бездну, и тут уже никакой костюм не поможет.

Рыцарь осторожно подошел к Карлосу, поглядывая то на него, то на команду Дамали.

– Десятого мая Венера – любовь и Марс – война образовали истинное соединение, что случается очень редко. Это знак того, что для Нетеру начинается особый период. В ближайшие несколько десятилетий такое не повторится. Мы не знаем, как можно истолковать это в сочетании с другими знаками. До сих пор нам казалось, что это означает противостояние войны с любовью. Но, может быть, это не противостояние, а союз? Мы можем помолиться, но только за нее, хотя эта молитва прикроет и тебя... возможно, это поможет тебе сосредоточиться. Но мы не знаем, окажется ли эта защита действенной, если Дамали сорвется в бездну... или если ты не устоишь перед искушением.

– Я готов рискнуть.

Карлос повернулся, его взгляд скользнул мимо тамплиера, мимо воинов, окруживших Дамали. Серебро... и все-таки она непостижимым образом влекла. Один ее взгляд – и он снова провалился в полубредовое состояние. Да, он рискнет.

– Как долго добираться до логова Нюита? – спросила Дамали, прохаживаясь по гримерке.

– Стой на месте... ты создаешь ветер, – прошипел Карлос.

Все взгляды тут же обратились на него, а Дамали застыла на месте.

Карлос медленно выдохнул и закрыл глаза. Видеть ее и одновременно чувствовать ее запах... это невыносимо.

– Сорок пять секунд. Даже если идти по туннелям пешком, это все равно будет астральная скорость, хотя мы будем двигаться быстрее. Там время идет не так, как наверху, минуты кажутся часами. Так что будь готова. Любой человек, который окажется в туннелях, любой вампир, который не получил разрешения, будет проигрывать тебе минут десять... но кто бы ты ни был, если Амантра не выдали тебе пропуск, ты рискуешь. На тебя могут напасть.

Он замолчал и бросил в ее сторону короткий взгляд. До сих пор он стоял с закрытыми глазами, иначе просто не смог бы говорить. Комбинезон обтягивал ее как вторая кожа, копна дрэдов рассыпалась по плечам, глаза словно прожигали насквозь...

– Не хочешь водички глотнуть... ну, или еще чего-нибудь? – Райдер покачал головой. – Блин... Давай быстрее – выкладывай, с чем пришел. Меня это уже заколебало!

– Дамали, – пробормотал Карлос, – если ты пойдешь со мной, мы сможем сделать Нюита...

– Нет, – немедленно возразил Шабазз.

– Определенно нет, – Марлен отошла и прислонилась к дальней стене.

– Согласен, – поддержал Райдер.

Большой Майк мотнул головой и стукнул кулаком по кулаку Джей Эла, а потом Дэна.

– У тебя крышу снесло, парень, – пробасил он. – Совсем, с концами.

– Тихо, люди, – приказала Дамали. – Если ему мешает серебро, пусть доставит меня к Нюиту с "Мадам Изидой" в руках за сорок пять секунд, правильно? И он не будет меня кусать, потому что не меньше меня хочет прикончить Нюита. Нюит уничтожил его семью... Он меня не укусит.

Почувствовав, что снова оказался в центре внимания, Карлос открыл глаза.

– Я не могу обещать, детка. Никоим образом. Райдер скрестил руки на груди.

– По крайней мере, братишка честно признался. Слышала, Красная Шапочка, что говорит тебе серый волк?.. Нет, люди, реально! Настоящий, здоровенный серый волчара, даже говорящий!

Карлос только кивнул. Ему было так стыдно, что он не мог выдавить ни слова.

– Тогда зачем он здесь? – Дамали сделала шаг в сторону Карлоса, но тот поднял руки и отвернулся.

– Не подходи.

В гримерке снова погрузилась в гробовую тишину. Наконец тамплиер в темно-голубых одеждах выступил вперед и встал между ними.

– Время, отведенное ему для принятия решения, истекает, а он еще не знает, что решить. Если он присоединится к Совету Вампиров, то получит неограниченную власть на Земле. Если он перейдет на сторону Нюита, то станет его советником с высоким положением, у него будут обширные территории и сила ходящего днем. Если к нам, то пять кланов наркоторговцев, ФБР и все силы безопасности откроют на него охоту... до тех пор, пока не найдут его тело. Но для него это единственный шанс стать живым. Возможно, очень ненадолго – укус, полученный им при обращении, был слишком глубоким. Кроме того, его предательство будет раскрыто, и вампиры, чью бы сторону они ни принимали, и все их союзники будут преследовать его до конца света.

– Вот дерьмо... А я-то думал, что у этого парня на руках одни тузы, – Райдер покачал головой и посмотрел на Дамали. – При таком раскладе... не вздумай вешаться ему на шею, сестренка. Даже для того, чтобы не дать угаснуть надежде, да простит меня преподобный Джексон.

– Да, парень, ты загнал себя в настоящую жопу, – сообщил Шабазз. – Извините, ребята, другим словом это просто не назвать.

– Туннели... – быстро проговорила Дамали. – Если наши люди проникнут туда, следуя за Марлен – то что это нам дает?

Ее голос кромсал его, как нож деревянную фигурку, по кусочкам срезая остатки здравомыслия и превращая его в воплощенное влечение.

– У меня есть подручные, – Карлос перевел дух, – Это демоны, посланцы Совета вампиров. Совет тоже не хочет, чтобы Нюит добился своей цели. Демоны почуют любого, кто двигается слишком медленно. Думаю, они помогут вам добраться до логова Нюита. А прикончить его – это уже наша забота.

– Демоны?!

Тамплиер и рыцари Ковенанта столпились в стороне и горячо заспорили. Стратегия, которую только что предложил Карлос, обладала рядом достоинств, но могла встретить непонимание в их кругах.

– Послушайте... У нас нет времени!

Карлос прошелся по гримерке. Он торчит здесь явно больше трех минут. Концерт продолжался, время выступления Дамали неумолимо приближалось. Сейчас должен быть короткий перерыв, а потом Дамали нужно выходить на сцену. С минуту на минуту в дверь постучат и объявят, что ей пора.

– С демонами я уже обо всем договорился, – сказал он. – Но среди них есть дикари, которые набросятся на кого угодно, кто двигается слишком медленно. Вампир, человек – им все равно. Так устроены эти туннели: если ты не с этого уровня, то не сможешь разогнаться. И наоборот: если не можешь разогнаться, значит, ты чужой. Там не задают вопросов, просто нападают. Для живых эти туннели вообще не приспособлены. Для ваших тел время идет как на поверхности, а не на тонком плане, для демонов это как приманка. Не говоря уже о запахе вашей крови.

– Надо же, как парши...

Карлос не дал Райдеру договорить.

– Помощники Нюита думают, что вместе с Дамали нас будет шестеро: я, мой брат Алехандро, Хулио, Хуан и Мигель. Они тоже вампиры, он в свое время сам обратил их, поэтому им тоже разрешено двигаться с большой скоростью – кстати, в отличие от Дамали. Это значит, как только пол в центре сцены опустится, мне придется их убрать... да упокоятся их души с миром. Потом мы можем передвигаться быстро или медленно, но времени у нас в обрез. Чем дольше я добираюсь до логова Нюита, тем больше вероятность, что он заподозрит неладное и насторожится. Или что на нас набросятся какие-нибудь подземные твари.

– Ох, Карлос, – пробормотала Дамали. – Никто не должен убивать своих братьев...

Карлос отвел глаза.

– Как только я... разберусь с ребятами, ты можешь взять с собой четверых – им на смену. Но они должны войти в туннель сразу же после тебя и меня, иначе Амантра поймут, что к ним пожаловали незваные гости. Если вы упустите эту возможность, придется медленно и с большим риском пробираться по туннелям вместе с остальными, группой...

Карлос огляделся. Все взгляды были устремлены на него, лица серьезны.

– Если вы не доберетесь к логову вовремя, Дамали окажется наедине со мной и Нюитом. И тогда ваш единственный шанс – воспользоваться тем, что мы с ним сцепимся. Иначе вам не вытащить оттуда Дамали. А мы с ним сцепимся, этого не избежать.

– Я же говорила! Он убил...

– Нет, Ди! – Карлос с трудом посмотрел на нее и, наконец, сказал правду. – Это не из-за моей родни. Понимаешь, два мастера и одна женщина Нетеру... Но если я его убью, ты должна убить меня. Ясно? То же самое касается твоих ребят, когда они туда доберутся. Ты должна бить быстро и знать, что прикончишь меня одним ударом. Если нет... – он положил руку на ручку двери и закончил, не оборачиваясь: – Если нет, я стану основателем новой империи. Сделай правильный выбор и будь смелей.

Никто из собравшихся не проронил ни слова – выражение лиц сказало все. Дамали подошла к верстаку, взяла свой клинок и проверила остроту лезвия.

– Прочти молитву, тамплиер, – проворчала она низким голосом.

Она даже не подняла взгляда, когда в дверь постучали и объявили ее выход. От избытка адреналина звенело в ушах. Интонации Карлоса, его взгляд... его неприкрытое желание. Да. Возможно, ей пришлось бы его убить.

– Пошли, люди. Шоу начинается.

* * *

Она чувствовала, что за ней наблюдают, еще стоя под сценой на маленькой платформе, которая должна была поднять ее на уровень сцены. Точно как в акульей клетке под водой, когда каждая тварь, которая проплывает мимо, считает своим долгом нарезать вокруг тебя пару кругов – вдруг подвернется случай до тебя добраться. Дамали покрепче сжала рукоять "Мадам Изиды", проверила пояс с батарейками на своем серебряном костюме и "Крошку Изиду" на бедре. Потом приняла у тамплиера средневековый боевой топор с двумя серебряными лезвиями. Как только она провалится в преисподнюю, на нее полезут все, кому не лень, и эта штука очень пригодится.

Сверху раздавались оглушительные раскаты искусственного грома и треск молний, в которых потонули аплодисменты и рев публики: Большой Майк, стоящий за микшерским пультом, вывел звук на максимум. Потом послышался голос Марлен: она объявила начало выступления и затянула африканское песнопение, которое подхватила публика.

Покрытие ритмично поскрипывало в такт распевному "О-о-о, на-на-на". "Воины света" подпрыгивали, приветствуя зрителей, в боевом танце Ватутси под антем своей родины. Вслед за этим раздалось утробное "бумм!" "бумм!" – словно далекие залпы артиллерии. Дамали уже знала: пора.

Поднимаясь, она поудобнее перехватила "Мадам Изиду" и нырнула в клубы темно-голубого и фиолетового тумана. Снова взрывы – и дым, затопивший сцену, стал белым и золотым. Прорезая эхо громовых раскатов, взвыла гитара Райдера. Хосе, который так до конца и не оправился, забарабанил на своих конгах. Джей Эл, поколдовав над клавиатурой, добавил огня, но тут вступил Шабазз, и глухая поступь его бас-гитары безжалостно подавила их вольности. Марлен подняла "коровьи колокольчики". Толпа в зале завелась не на шутку. Дамали рассмеялась. Ну, как вам двенадцать воинов в полном вооружении в качестве подтанцовки, ребята? Нет, круто.

По телу пробежал электрический ток. Ничто так не возбуждает, как концерт, особенно с такой публикой. И хотя в сложившейся ситуации было о чем волноваться, она начала раскачиваться под музыку. Все эти невинные, не понимая смысла, размахивали ультрафиолетовыми палочками. Она сегодня сорвет двери в этом зале!

Медленно поднимаясь, она услышала низкий голос Большого Майка, ведущего тему, сопровождаемую воплями, которые по очереди испускали в свои микрофоны Шабазз и Райдер.

– Она оставит от любого только дым, как пламя!

– Крошка ответит на все пожеланья!

– Она горяча – лучше не шути!

– Лучше посмотри, что у тебя позади!

Пол раскрылся, и на нее обрушился шквал воплей. Загрохотали бомбы. Пульс музыки подхватил Дамали. Она шагнула вперед, сжимая в левой руке средневековый боевой топор, а в правой – "Мадам Изиду", похожая со спины на стрелки часов, показывающих ровно три. Она издала боевой клич, толпа снова взревела. Бросив топор ближайшему рыцарю, который подхватил его на лету, Дамали танцующим шагом двинулась по сцене, выхватила из-за пояса "Крошку Изиду" и сделала роскошный выпад. Потом взяла дыхание и дала словам волю.

Только дым – ни мертвым, ни живым не уйти —

Это вам не вкалывать с утра до пяти!

Я сама себе свет, я не боюсь темноты,

Думай побыстрее – что выберешь ты?

Ты был в Аду и вернулся – хочешь, повтори,

Но прихвати с собой друга и в оба смотри!

Мой клинок зовут Изида, мамуля так и горит,

Она работает, а мы задаем ей ритм!

Она завладела залом. Карлос не отрываясь следил за ней. Когда выступление началось, он не смог покинуть свой наблюдательный пункт на одной из трибун, который занимал вместе со своей командой. Казалось, воздух перенасыщен адреналином. Ее тело было подобно жидкому серебру... нет, серебряному огню, который воспламенял каждого, кто находился на стадионе. Из-за ультрафиолетовых прожекторов приходилось держаться в тени, они выжигали часть запахов, но не могли удержать его от желания следить за ее выступлением. Она держала пятьдесят тысяч визжащих фанатов, она держала всех вампиров на трибуне... и его. Нет, это невозможно описать. Музыка отдавалась в каждой клетке его тела нервной дрожью. Ритм стал бешеным, Шабазз и Райдер прибавили обороты, Дамали в промежутках между куплетами потрясала оружием.

– Эй, дружище, как голова? – шепнул Алехандро. – Ты бы вышел на минутку, продышался – иначе сорвешь доставку. Я в тебе не сомневаюсь, hombre, но выглядишь ты паршиво.

– Со мной все в порядке, – отмахнулся Карлос, не сводя взгляда со сцены.

– Послушай, парень, не надо на нее смотреть. Иначе, когда она провалится под пол, ты будешь никакой. К тому же... кто ожидал, что она напялит на себя серебро? Как ты собираешься нести ее и не превратиться в факел, hombre?

– Я уже весь там, братишка. Ты просто не представляешь. Костюм – это ерунда.

– Слушай, похоже, он перебрал, – нервно пробормотал Мигель, бросив на Карлоса беглый взгляд, и посмотрел на остальных.

Карлос заставил себя отвести глаза и повернулся спиной к сцене.

– Со мной все в порядке. Все просто классно, – краем глаза он заметил, какое выражение появилось на лице его брата. Отчаяние и запах Нетеру были подобны двум воинам, которые, сражаясь плечом к плечу, теснили армию его здравомыслия. Он чувствовал, как затуманивается рассудок. – Мне очень надо поглядеть на нее, хоть немного, пока есть время.

– Блин, парень... я тебя понимаю, – согласился Алехандро, не отрывая глаз от сцены. – Я помню, как она еще девчонкой читала рэпы прямо на улице, а ты кричал, чтобы ей дали микрофон. А теперь только посмотри на нее...

Да, перед таким соблазном устоять невозможно. Карлос обнаружил, что его взгляд снова устремляется в том направлении, куда смотреть нельзя. Теперь можно было разглядеть тонкую пленку пота у нее над бровями. Потом Дамали облизнула губы, раскинула руки, сжимая оружие, и откинулась назад. Немыслимо.

Если я умру со славой, скажут: «круто, в натуре!»

Но я решила жить – не выживать в овечьей шкуре.

Так храни свой свет и не давай места тени,

Скажи им: не кляни того, кто свет зажег на сцене!

Потому что...

С истиной я от них оставлю лишь дым,

Все, что я скажу тебе, станет твоим.

Если еле-еле ползешь по хайвею,

Не спрашивай меня, чем рискует твоя шея.

Я не читаю мораль, не шучу, не лезу в битву.

То, что бабушка сказала – вот твоя молитва.

– Слушай, братик... сходил бы ты, проветрился... – обеспокоенно проговорил Алехандро. – Правда, правда. У тебя уже руки трясутся. Ты уже слишком завелся, и...

– Заткнись! – рявкнул Карлос. Характер музыки снова изменился, Дамали отступила в глубь сцены, предоставив барабанам отработать соло.

Приятели смерили его тяжелыми взглядами. Хуан, Хулио и Мигель, которые стояли за спиной у Карлоса, шагнули вперед и встали рядом с ним, но Алехандро покачал головой. Его брат дышал часто, выталкивая воздух из легких резкими толчками, плечи словно налились силой. Потом Карлос снова вздрогнул и вытер нос тыльной стороной ладони. Рот наполнился слюной. Карлос с трудом сглотнул и почувствовал, как набухают десны. Он зажмурился, запрокинул голову и глубоко вдохнул.

– Это уже через край, – предупредил его брат. – Принесите ему поесть.

– Я не нуждаюсь в отбросах! – огрызнулся Карлос.

Юноши замялись, и Алехандро сделал им знак. Шторм стоило переждать. Они по-прежнему стояли у него за спиной, но теперь держались на безопасном расстоянии. Дамали перешла к последнему куплету, и Карлосу пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Позабыв о собственном решении, он снова открыл глаза и не отрываясь следил за ней.

Я оставлю только дым – следи за тылами!

Ночь приходит, и твари приходят за нами.

Скажи свое слово, выйди на свет,

Нанеси удар без промаха – второго шанса нет.

Это не треп – это бой за все, что есть,

Ошибешься в выборе – считай, тебе конец.

Убирайся с хайвея, крадись по низине,

Ты летишь, но лишь когда я дую тебе в спину...

Прожектора вспыхнули, посыпались искры, взвыли клавишные и гитара, и на Дамали хлынул ливень ультрафиолета. Толпа истошно завопила, и Карлосу пришлось отвернуться. На миг свет ослепил и оглушил его, словно оплеуха. Его приятели заслонили глаза и зарычали. Но эта боль отрезвила его, словно сама реальность дала ему пинка. Ультрафиолет, окатив кожу Дамали, ненадолго выжег из воздуха молекулы опьяняющего запаха, и это помогло Карлосу выйти из транса.

– Вниз, живо!

Карлос обежал своих помощников и бросился к лестнице, которая вела на нижний уровень.

– Эй, парень, но мы...

– Она будет освещена всего несколько минут, – Карлос шел прочь от сцены, едва переводя дух. Остальные направились следом, не отставая от него ни на шаг. – На большее батареек на поясе не хватит. У нее еще две песни, а потом... И кто будет объяснять Нюиту, где мы были, когда она провалилась под сцену? Если ее сцапает какой-нибудь демонюга или вампир, он нам поотрывает головы. Так что делайте, что сказано!

Его приятели последовали за ним без пререканий. Карлос тоже не мог больше произнести ни слова. Расстояние между ним и Дамали становилось все больше. Пронзительная боль требовала вернуться. Но если он не уйдет немедленно, на дальнейшее его уже не хватит.

При их появлении вампирша с блокнотом в руках нахмурилась.

– Мы так не договаривались! И о настоящем серебре речи не было. Эта сука изменила сценарий!

Ее голос был хриплым, в горле клокотало. Карлос остановился.

Скажи это Нюиту. Это он велел сделать ее счастливой и дать все, что она захочет.

Из-за нее мы сидим здесь, как в духовке! И в соседних логовах то же самое, хотя их на время запечатали! Всюду, куда доходит звук, всюду, где транслируется концерт с этим гребаным освещением! Она распродала палочки, которые светятся ультрафиолетом, и...

– Предложи сделать что-нибудь, что подпортит ей настроение, и Нюит свернет тебе шею, – спокойно ответил Карлос. – Пусть хоть все порталы в мире накроются, ему плевать, если это поможет ему заполучить Нетеру. Ты поняла? Никаких вывертов на поверхности, даже когда это шоу закончится, иначе будешь иметь дело со мной. Я ясно выразился?

Вампирша улыбнулась.

– Обещаешь? – проворковала она.

– Забей на нее, парень, – вмешался Алехандро, потянув брата за руку. – У нас дела.

Карлос кивнул, шагнул мимо вампирши и направился вниз по лестнице. Он мог слышать, как там, наверху, Дамали заканчивает свой первый номер. Ее запах в тесном закутке возле лифта был невыносимо сильным. Карлос начал расхаживать кругами. Все, что угодно... только бы сделать этот запах слабее, а еще лучше – убрать его совсем.

– Спокойно, парень, скоро все будет нормально. Мы здесь совсем чуть-чуть задержимся.

Он закрыл глаза. Дамали стояла прямо над ним. Сейчас у нее будет медленная баллада. Звуки ясно доносились сюда, и он не сомневался: это послание предназначено для него лично, не только для публики. Он замер, привалившись к стене, и слушал. Гитара и клавиши, вторя друг другу, пели о чем-то печальном. Скрипка Марлен, казалось, вскрывает ему грудную клетку, чтобы добраться до самого сердца. Он шел на зов флейты и бубенцов, ловил тихий перезвон колокольчиков, чтобы вернуться туда, где он когда-то нашел ее. Мягкий пульс бас-гитары Шабазза наполнял пространство, соединяя все воедино.

Не надо, пожалуйста...

Вспомни, детка,

Какими мы были в те дни...

Она пела тихо, нежно, полуговорком, словно обращаясь к каждому в зале.

Пока не пришли эти беды...

Мы были свободны... мы были детьми.

Я знаю, мы должны идти сквозь свет и тень,

Жизнь такова.

Я не могу помочь вернуть вчерашний день —

Ни раз, ни два.

Ты просто помни, детка,

Какими мы были в те дни,

Пока не пришли эти беды...

Мы были свободны... мы были детьми.

Пожалуйста, детка... не забывай!

Голос Дамали взлетел, подхваченный скрипкой, бередя память, словно поворачивая вонзенное в грудь лезвие... И шепотом она повторила:

– Пожалуйста, детка... не забывай.

Карлос взглянул в черноту закулисья. Здесь было прохладно, свет прожекторов превратился в голубоватую дымку. Отсюда можно было разглядеть шар, оклеенный зеркалами, который разбрасывал тысячи звезд по всему стадиону. Карлос закрыл глаза, чтобы увидеть ее внутренним взором и приобщиться к ее чувствам. Вот она стоит в центре голубой вселенной, звездного скопления, вся в серебре, опустив меч, словно в защитной стойке, сжав в левой руке кинжал. Голова запрокинута, веки опущены, и слезы блестят в уголках глаз. И она все поет и поет – как всегда, поет сердцем. Конечно, он помнит. Как можно такое забыть? Она стояла в сердце его мира, она была его вселенной.

– Да не слушай ее, – пробормотал Алехандро. – Это было слишком давно, hombre. Теперь все иначе. Власть, деньги, женщины... она просто не понимает, в чем смысл жизни.

– Не бери в голову, братишка, – озабоченно посоветовал Хулио. – Перед тобой все пути открыты. Оставь прошлое в прошлом, и пусть оно покоится с миром.

– Вот-вот, – с возрастающим беспокойством подхватил Алехандро. – Сейчас надо помнить только одно: мы должны доставить ее в целости и сохранности.

– Именно, – отозвался Мигель.

Его лучший друг, его кузен, его брат...

Карлос не стал их перебивать. Не стал он и убирать руку Мигеля, которая лежала у него на плече. Он сделает то, что должен, что обязан сделать. Но ее слова были как эхо, как шепот, который не покидал его... Все, что ему осталось – это помнить. Помнить обо всем.

– Алехандро... – прошептал Карлос.

Он шагнул к брату, не заметив, как рука Мигеля соскользнула с его плеча. Надо встать поближе к Алехандро и помочь ему понять то, что сам он уже понял.

– Слушай слова, – он посмотрел брату прямо в глаза, не давая ему отводить взгляд.

– С тобой все в порядке, парень? – Карлос положил руку на грудь Алехандро, и тот попятился.

– Все классно. Закрой глаза. Помнишь, как мы были пацанятами? Играли во дворе в футбол, бегали за мороженым, просто шатались по улицам?

Алехандро с опаской закрыл глаза... и тут же отдался во власть воспоминаний, которые вызывал Карлос:

– Да, дружище... славные были времена. Но те, что впереди – они не хуже.

– Да, брат мой, так оно и есть. Но ты помнишь, как я старался не подпускать тебя к этой жизни... постоянно отгонял тебя?..

Мигель, Хуан и Хулио засмеялись у него за спиной. Алехандро открыл глаза.

– Маленький братец ходил за нами хвостиком, постоянно лез в наши дела, – Хулио мотнул головой. – Пока нам не пришлось принять его в нашу банду, пока его грешным делом не пристрелили... или кого-нибудь из нас из-за него.

Алехандро тоже засмеялся и накрыл своей рукой руку брата.

– Я просто хотел во всем походить на него, – его глаза неожиданно наполнились слезами, и он отвел взгляд. – И делать для своего брата все, что угодно. Даже...

– Когда ты в последний раз видел маму? – слова Карлоса было трудно разобрать.

Брат пожал плечами, и смех у его друзей замер на губах. Стало очень тихо.

– Я хочу, чтобы ты вспомнил, какое у нее было лицо, когда она была счастлива. Еще до того, как мы умерли... До того, как наш отец перестал отличать хорошее от плохого... до того, как ударил ее. Я хочу, чтобы ты закрыл глаза, стал рядом со мной и вспомнил, как она смеется, вспомнил мир и покой в ее глазах, вспомнил ее голос – помнишь, как она звала нас ужинать? И вспомни, как я старался удержать тебя от жизни, которой жил сам. Потому что я очень тебя люблю. И потому, что уже тогда знал, что я такое, а еще... а еще я знал, во что это выльется. И я снова попробую это сделать, – Карлос глубоко вздохнул. – Потому что я все еще тебя люблю.

Его свободная рука метнулась за пазуху, к потайному карману. Ладонь второй руки по-прежнему касалась груди Алехандро. Все произошло так быстро, что тот успел только приоткрыть глаза, когда точно в то место, где только что была рука Карлоса, вонзился кол.

– Покойся с миром, Алехандро.

Карлос отступил от кучки дымящегося пепла и перевел дух, пытаясь успокоиться. Песня, которая неслась сверху, снова захватила его. Он стоял и смотрел на то, что осталось от его брата.

– О черт, Карлос! Ты его убил! Что за дерьмо?! Это уж слишком... ты же только что убил собственного брата! Ты что, совсем спятил?

– Я сделал это ради его души. У меня ее никогда не было, но я всегда хотел, чтобы он был лучше меня. А песня просто заставила меня кое-что вспомнить.

Он даже не пошевелился, когда друзья окружили его. Только клыки, вылезшие из десен, указывали на готовность к атаке, и прищуренные глаза следили за остальными.

– Он стал тряпкой, – Хуан сплюнул. – Мать вашу, я не могу в это поверить! И это он вознамерился доставить Нюиту охотницу? Да ты не заслужил такой чести! Ты опозорил нашу семью... нашу линию!

Мигель метнулся вперед первым – и его сердце осталось в кулаке Карлоса. Это было сделано мгновенно – во имя старой дружбы Карлос не стал тянуть. Силы мастер-вампира хватило на то, чтобы одним ударом пробить грудную клетку и, обхватив пульсирующий кусок плоти, вырвать его, оставив в груди Мигеля зияющую дыру. Сердце все еще пульсировало, когда Карлос, пронзив его колом, отшвырнул в сторону и увидел, как оно вспыхнуло. В тот же миг от его друга осталась горка золы. Мигель перестал что-либо чувствовать раньше, чем его охватило пламя – слабое, но утешение.

Хулио попытался бежать, но безуспешно. Карлос поймал его за полу пиджака, подтянул кузена к себе, вонзил кол точно в сердце и отступил, когда прямо перед ним полыхнуло пламя. Теперь осталось, наверно, самое трудное – встретиться взглядом с Хуаном. В отличие от Алехандро, который так и не успел ничего понять, он видел все. Мольба и недоумение на его лице едва не заставили остановиться в замешательстве. Но прежде, чем вопрос "за что?" сорвался с губ, Карлос схватил своего друга за горло.

Так оно и должно было закончиться – тихо, без шума, под сценой. Карлос стоял над кучками пепла. Вот и все, что осталось от его лучших друзей, от его семьи. Стоило закрыть глаза, и он снова видел, как пронзает колом сердце одному, потом другому – тем же колом, который отправил в вечный покой Алехандро. В одном можно не сомневаться: они не должны были отправляться в этот вояж по Аду. Они никогда не узнают, где находилась ловушка, в которую попали их души...

Даже собака не заслужила такой участи.

На глаза навернулись слезы. Он даже не может помолиться над ними. Прежде, чем он произнесет хоть несколько слов, от его языка останется уголек. Только смотреть на то, что даже нельзя назвать останками. Четверо из его семьи – из того, что когда-то было его семьей... и больше никогда ею не будет. Четверо славных парней, которые жили, надеялись и подавали надежды, в один миг превратились в нечто нечеловеческое.

Карлос дослушал песню и вытер пепел с рук и кола. Затем вернул кол в нагрудный карман и медленно встал.

– Спите спокойно, ребята, мой кузен, мой брат. Не забывайте те времена, когда мы были свободны... когда мы были детьми.

Из всего, что он мог произнести, это больше всего походило на молитву.

Дамали запела финальную песню. Над головой снова ярко вспыхнул свет, и Карлос снова почувствовал, как горит кожа, но на этот раз ощущение почему-то было слабее. Голос Дамали отдавался громким эхом. Сцена словно превратилась в огромный барабан, и было слышно, как толпа у ног Дамали подхватила ритм. Еще три минуты, и она упадет в его руки, но это его почему-то совершенно не беспокоило. Он просто должен со всем этим покончить. И конец безумию.

Но реальность захватывала его, расползаясь, точно раковые метастазы. Убийство Нюита просто оборвет линию – одну из многих. То же самое – ее молитвы и песни: полные света, они подобны факелу, который озаряет крошечное пространство среди кромешной темноты. Она может поддерживать горение этого факела своим словом, но издали он будет похож на маленькую спичку. Возможно, ее молитва запечатает несколько порталов, но остальные останутся открытыми.

Можно не сомневаться: пока он стоит здесь, под сценой, зло уже перестроило ряды и появилось в новом месте, приняв новую форму. Даже если с Нюитом будет покончено, Совет Вампиров начнет его выслеживать, и силы Света тоже. Наверху или внизу, в Аду или в Раю... какая разница? Хранители правы, он загнал себя в настоящую жопу. Однако каждый, кто пытается оказать на него давление, должен усвоить одну несложную истину: и человек, и вампир, которому нечего терять – тварь очень опасная.

– Несите свет, люди! – прокричала Дамали. – Несите свет! Передавайте друг другу огонь!

Карлос помотал головой, словно вытряхивая из ушей шум. Часы тикали. Только четверо Хранителей смогут пойти с ними. Он взглянул наверх. Он чувствовал ее шаги, ее положение в пространстве. Вкруг нее ревела толпа. Взорвалась еще одна дымовая шашка, порыв ветра колыхнул его брюки и разметал кучки пепла у его ног.

И тут она провалилась под сцену.

* * *

Это произошло так быстро, что она даже не успела вздохнуть. Воздух из легких словно вытянули насосом. Она сжала одной рукой рукоятку "Мадам Изиды", другой – рукоятку "Крошки Изиды" и вцепилась в тлеющее тело существа, которое поймало ее на лету. Потом взглянула наверх. Ее команду разметало по пещере, и теперь они неловко поднимались на ноги. Карлос почти выронил Дамали, отступил на шаг и зарычал.

– Выбирай четверых и пошли, – скомандовал он.

Его корчило от нестерпимой боли. Черт бы побрал этот костюм... Он оглядел ожоги на руках и дыры на своей одежде, которые все курились белым дымком. Ладно, сейчас некогда думать, где и что болит.

Дамали, как и тамплиер, мгновенно поняла, что с ним. Ее слова прозвучали коротко, как приказ:

– Шабазз, Райдер, Большой Майк, Марлен...

Она не успела договорить, когда в черноте появились демоны. Джей Эл, Хосе и Дэн включили переносные прожектора, осветив тесное помещение. Бесформенные гротескные фигуры устремились к границе освещенного пространства. Необходимо было расступиться, чтобы дать друг другу пространство для замаха, иначе оружие становилось бесполезным. Карлос прикрывал одну из стен пещеры: теперь у Хранителей появилась свобода маневра и возможность проникнуть в темный коридор.

– Защити Нетеру любой ценой! – крикнул через плечо тамплиер.

– Давай за нами, в туннель! – подхватил Райдер. – Тащи ее сюда!

– Нет, здесь до черта вампиров и демонов! – отозвался Карлос. – Она отправится по скоростной трассе. Это единственная возможность.

Дамали почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом, и взмахнула мечом. С ней что-то случилось: она осознавала происходящее ясно, как никогда раньше. Она чувствовала себя пробкой, которую выталкивает на поверхность воды, жажда битвы стала сильнее, чем во время преследования Рейвен. Ее сознание одновременно контролировало движения ее тела и наблюдало за происходящим со стороны. Дамали одну за другой обезглавила четырех тварей, которые бросились на нее, пинками раскидала их горящие головы, обернулась и издала пронзительный боевой клич. Круто! Хранители стояли у нее на пути, воины Ковенанта тоже. Они пытаются образовать вокруг нее кольцо, защитить ее, но только мешают ей убивать.

– Расступись! – крикнула она, рассекая что-то едва различимое в темноте – она даже не поняла, что это было, пока не почувствовала сопротивление клинка. Тварь материализовалась и шлепнулась на пол пещеры полужидкой массой с гнилостным запахом, похожей на пузырящийся деготь.

Впрочем, Дамали даже не приходилось напрягать глаза. С каждым уничтоженным противником ее чувства обострялись. От этого становилось весело, это увлекало и вызывало чувство, похожее на растущий голод, который гнал вперед. Она вырвалась из окружения своих друзей, взлетела, чтобы великолепным ударом ногой повергнуть какое-то существо, а потом приземлиться ему на грудь и вонзить меч в самый центр безобразного плоского черепа.

Работая парой, спина к спине, Большой Майк и Шабазз прикончили трех скользких тварей. Нелепые когтистые лапы тщетно прикрывали раны на голых зеленоватых телах, похожих на человеческие, но вместо ног заканчивающихся черными щупальцами, похожими на змеиные кольца. Твари корчились в предсмертной агонии, их глаза горели желтым светом, с огромных, как у вампиров, клыков капала жидкость с едким запахом.

Истошные вопли умирающих демонов оглушали, притупляя все чувства. Майк незаметным движением расстегнул боковины своих широченных кожаных штанов, выхватил две двуствольные тупоносые пушки и разом изрешетил двух демонов. Шабазз пригнулся, когда кровь тварей брызнула во все стороны, а когда выпрямился, в каждой руке у него было по черному "Магнуму", которые как по волшебству появились у него из рукавов. Двойной выстрел вдребезги разнес третьего хищника, который уже устремился на них.

Трость Марлен вонзилась в горло демона, заставив его подавиться собственным визгом, и вышла через висок. За спиной Хранительницы возникла другая тварь, но Дэн метнул в нее гранату со святой водой и попал точно в глаз. Полголовы демона тут же охватило пламя, а потом череп взорвался, точно бомба. Инструменты, с которыми Джей Эл и Хосе только что выступали на сцене, превратились в мини-арбалеты. Это оружие стреляло очередями, как автомат, а обоймы были наполнены деревянными стрелами с серебряными наконечниками. Каждое попадание в цель сопровождалось истошным визгом, и команду окутывали клубы густого сернистого дыма.

Одновременно Хранители прикрывали Райдера. Через минуту он выпрямился, вскинув собранный из четырех частей пулемет, и по всему колодцу полетели комья святой земли.

– Подержите эту хрень! – заорал он. Его руки тряслись, а пулемет хлестал земляной струей куда-то в глубь бесконечной сети черных туннелей.

Воины Ковенанта вращали своими мачете и боевыми топорами, и из разрубленных глоток били гейзеры зеленоватой крови, которые сразу же окутывались паром. Взмахнув "Мадам Изидой", Дамали обезглавила еще одну тварь и быстро оглянулась на свою команду и рыцарей, чтобы убедиться в отсутствии потерь. Тамплиер пропорол грудь бледному морщинистому созданию, и оно рухнуло с пронзительным писком. Какой-то вампир оказался между двумя воинами-ниндзя. Удар одного из них пришелся ему в голову, другой метнул сюрикены, и вампира словно окутало пылающим плащом. Отрезанная от скоростного туннеля четверкой демонов, которые крутились с неистовой быстротой, команда пробивала дорогу к медленным туннелям, а Карлос атаковал тварей, преградивших ему путь в скоростную зону.

Дамали взглянула на него. Это зрелище могло повергнуть в шок кого угодно.

Он был огромен.

Изо рта торчали клыки длиной шесть дюймов и, наверно, три четверти дюйма у основания. Глаза горели багровым пламенем. Мышцы на плечах, руках и ногах вздулись, и одежда – вернее, то, что от нее осталось – разошлась по швам. Шелковая рубашка была распахнута на груди, грудные мышцы напоминали два бетонных цилиндра, а живот – гигантскую шоколадную плитку. Грудь вздымалась от напряжения, по вискам и по впадинам между мышцами катились капли пота. Казалось, адреналин выступает изо всех пор его кожи, наполняя воздух дурманящим запахом. Теперь кол был уже не нужен: Карлос сражался голыми руками.

В его горле заклокотало, и Дамали содрогнулась. На миг их i глаза встретились. Даже в его взгляде было столько силы, что она почти физически ощутила толчок. Впервые в жизни она видела мастер-вампира в полной боевой форме. Это ужасало и вызывало почти благоговейный трепет.

– Дамали! – крикнула Марлен.

Отогнав очередную накатившуюся волну тварей, Дамали все же смогла пробиться еще ближе к входу в портал, куда стремился добраться Карлос.

– Я не могу оставить здесь свою команду! – крикнула она ему и повернулась назад.

Однако Хранители, тамплиер и его соратники оказались зажаты в темной и тесной пещере. Демонов, которые гнались за ними, было слишком много. Дамали слышала крики своих товарищей: они призывали ее уходить с Карлосом и ждать их в другом конце туннеля.

– Доверься мне, – Карлос сжал ее руку, словно не замечая, что его ладонь тут же начала дымиться. – Если ты будешь сопротивляться, мы провалимся обратно в "медленную" пещеру, но нас там будет только двое. У твоих ребят есть хотя бы шанс пробиться с боем.

Казалось, твари хлынули в колодец со всех сторон. Дамали с недоумением заметила, что Джей Эл перенес свои прожектора куда-то дальше. Еще до того, как он включил их, она прекрасно видела в темноте, заранее слышала приближение тварей, ощущала их присутствие – как прикосновение, как привкус во рту. Но сейчас у нее внутри словно сели батарейки. Именно в тот момент, когда она встретила взгляд Карлоса и почувствовала мысленный толчок.

Она прищурилась. Ночное зрение восстановилось, но для того, чтобы видеть в темноте, приходилось концентрироваться. Дыры и провалы, которых она не заметила поначалу, оживали. Обломки скал оказались застывшими демонами, гравий под ногами, точно множество бесформенных рук, хватал ее за щиколотки. Что-то свешивалось с потолка, задевая ее голову, цеплялось за волосы. Невидимые нитевидные щупальца то и дело норовили обвить то ногу, то предплечье. Сжав в одной руке меч, а в другой кинжал, Дамали короткими взмахами рассекала призрачные отростки.

При этом она перестала отталкивать Карлоса. Он тут же подхватил ее на руки, и Дамали едва успела прижать кинжал и меч к своей груди. Там, где прошитая серебром ткань ее костюма соприкасалась с обнаженной кожей Карлоса, показался дымок, но его хватка стала только крепче.

Они мчались так быстро, что становилось невозможно дышать. Карлос чувствовал, как давление выжимает из легких кислород, барабанные перепонки были готовы лопнуть. Вокруг все расплывалось, и он мог лишь крепче прижимать к груди Дамали, хотя ее костюм буквально прикипал к его коже.

Она чувствовала, что умирает. На грудь как будто положили тысячефутовую плиту. Попытка дышать диафрагмой тоже ни к чему не привела. В ушах стоял ровный тонкий свист, похожий на пение турбины, и ей казалось, что они начинают кровоточить. Полет был таким быстрым, что смрадный, задымленный воздух хлестал по глазам, но можно было лишь ненадолго зажмуриться. Она начала молиться и услышала, как Карлос взвыл от боли. Движение замедлилось, хватка ослабла.

– Нет! Только не у меня на руках!

Но это не был голос Карлоса. Это его мысль прозвучала у нее в голове.

Теперь Дамали почему-то знала, что ее жизнь зависит от того, доберутся ли они до другого конца туннеля. Едва скорость движения упала, она снова почувствовала мысль, которая сидела у нее в сознании, точно заноза, заставляя стремиться вперед. Надо найти Нюита.

Напор упругих вихрей, который толкал Карлоса в спину, прекратился. Движение прекратилось почти так же внезапно, как и началось. Карлос споткнулся, сделал по инерции несколько нетвердых шагов и остановился перед массивной дверью, отделанной черным мрамором. Он едва переводил дух. Его облик снова менялся, пока не стал прежним.

Почти выронив Дамали, Карлос быстро отступил на несколько шагов и задышал еще чаще. Серебряные нити, которыми был прошит ее костюм, не просто причиняли ему боль – он терял способность сражаться. Дамали знала это, поэтому отошла в сторону и просто смотрела, как он хватает ртом воздух, стоя в центре какой-то грязной ямы. Она снова могла видеть в темноте. Но не только: все ее чувства обострились как никогда. Теперь она чувствовала, что это такое – стать полностью созревшей охотницей, когда тело само преображается в ожидании боя. Стремительный полет наполнил ее кровь адреналином и пробудил самые древние системы, которые отвечают за выживание. Она была готова.

Позади, на земле, были кучей свалены мертвые женские тела. Обмякшие конечности, истерзанные шеи, широко распахнутые остекленевшие глаза... При виде этой картины ее пальцы стиснули рукоять меча с такой силой, что суставы побелели. Все прежние сенсорные данные обострились настолько, что ее затрясло. Запахи, далекий отзвук завываний погибших душ, тяжелый застоявшийся воздух, сернистый привкус – верный спутник всего, что связано с царством тьмы, отсутствие потребности в свете – все это входило в нее прямо через спинной мозг и разливалось по всему телу, достигая кончиков пальцев, пяток, макушки. Дамали ткнула мечом в сторону убитых женщин.

– Черт, Карлос... это еще что такое?

– Думаю, обед. Нюит – человек слова. Две для меня и по одной на каждого из моих ребят... – Карлос сплюнул и обошел вокруг трупов. – Но я пока не голоден.

Ожоги, гонка по туннелю, схватка – любого из этого набора было достаточно, чтобы обесточить его или, по крайней мере, отвлечь внимание от всего остального. Он знал, что Дамали разглядывает его, она прекрасно видела в темноте. Это вызывало обратный эффект – как будто отходила анестезия. Запах Нетеру, исходящий от нее, становился сильнее и смешивался с другими, которые он не мог опознать. От этого голова шла кругом. Такое бывает, когда долго сидишь в тесном, душном помещении. Еще пахло кровью жертв, которых выделил ему Нюит. Но над всем превалировал запах адреналина, который кипел в крови Дамали. Он заставлял забывать о ее серебряном костюме и о боли. Кажется, еще немного – и он сможет сорвать с нее это треклятое серебро без особых усилий. Карлос помотал головой. Надо немедленно идти к Нюиту. Иначе... еще немного – и он за себя уже не отвечает.

– У тебя около двух секунд на размышления, – бросил он. – Или мы лезем в логово прямо сейчас и начинаем драку, или я буду уже не я. Que pasa?

Дамали подняла меч. Мужчина, который стоял перед ней, снова менялся на глазах, становился выше, крупнее... Его плечи раздались в ширину еще на три дюйма. Грозная сила, которую он излучал, обволакивала ее, время от времени поднимая голову. Клыки торчали изо рта, точно у саблезубого тигра. Дамали не доводилось видеть ничего более жуткого. Глаза вспыхивали густым золотом, усиливая сходство с кошачьими. Карлос прохаживался вокруг нее, в его груди клокотало низкое рычание, точно у пантеры. Этот звук отдавался в каждой клетке ее тела, пробирал до мозга костей. Потом Карлос тяжело вздохнул, и мерцающие радужки исчезли в темноте. Но она слышала, как он ходит вокруг нее, готовый нанести удар, и поворачивалась вместе с ним, стараясь держаться к нему лицом. Это был странный танец, который исполняли они двое и "Мадам Изида".

Потом Карлос исчез.

– Страх и вдобавок внезапный выброс адреналина... – его голос звучал напряженно, в нем слышалось нетерпение. – Я же говорил: постарайся прикончить меня одним ударом. А ты тянешь. Я пытался тебе объяснить, детка. Мне очень не хотелось, чтобы ты видела меня таким.

Голос эхом отражался от стен. Дамали застыла, пытаясь понять, откуда он доносится. Она больше не слышала звука его шагов.

И тут Карлос возник у нее за спиной и обнял за плечи. Теперь его ладони больше не горели, и от ужаса по коже пробежал озноб. Он тоже вздрогнул всем телом, но скорее инстинктивно откликаясь на ее дрожь, и крепче сжал ее в объятьях. Дамали напряглась. Сейчас он укусит. Но она услышала только стон, когда он коснулся носом ее волос.

Такого она не ожидала. Вырваться из тисков этих объятий было невозможно. Огромное тело, к которому она оказалась прижата, напоминало статую. Он обнюхивал ее плечи, шею, вдыхал аромат ее волос, глухой стон рождался в его необъятной грудной клетке и поднимался к горлу. Дамали снова замерла. Где-то неподалеку есть еще один самец. И они будут за нее драться.

– Мне очень не хотелось быть таким... особенно в нашу первую ночь, – хрипло пробормотал он, обдавая дыханием незащищенную кожу на ее щеке, и по всему ее телу прокатилась обжигающая волна желания. – Но в настоящий момент я слишком далек от искупления, детка... С прошлой ночи я сам не свой.

Она чувствовала, как его тяжелый подбородок, над которым торчали клыки, чуть касается ее щеки, чувствовала мощь его мускулов. Его тело, касаясь ее спины, трепетало. Она должна не испытывать ничего, кроме ужаса, но вместо этого чувствовала странный прилив желания. С ней что-то неладно... но что именно? Она запрокинула голову, позволяя Карлосу упиваться запахом ее волос. С этим ничего не поделаешь. Ее тело обмякло, словно растекаясь, и из его груди снова вырвался почти животный стон. Она сама едва сдерживала крик, изнывая от мучительного желания. Гладкая поверхность клыка скользнула по ее виску. Наверно, именно это и разбудило инстинкт самосохранения. И тогда Дамали закричала. Если бы ее спросили, какое имя она выкрикнет в подобной ситуации, это имя она назвала бы последним:

– Нюит!

Глава 10

– Личный состав? Оружие, боеприпасы? Кто ранен? Доложить, быстро! – трубил Шабазз, когда попавшая в окружение команда Хранителей сбилась поплотнее и перегруппировалась.

– Мы потеряли четверых, – задыхаясь, крикнул в ответ тамплиер. – Теперь нас только восемь, одного из нас укусили, и он медленно умирает.

– Боеприпасам, можно сказать, хана, – доложил Райдер. – Так что дальше придется драться врукопашную. А мы прошли еще только полпути, если в картах все верно.

Хранители и воины Ковенанта собрались вокруг монаха-индуса. Великан-мавр держал его на руках и тяжело дышал после пробежки и драки – равно как и все остальные. Рыцарь вопросительно посмотрел на него, и мавр молча покачал головой.

– Вампир. Если бы его ранил демон, то по возвращении наверх можно было бы обратиться к экзорцисту. Но...

Монах зашипел, и мавр бережно опустил его на землю.

– Великая честь тебе, друг мой, – твердо произнес мавр. Он говорил очень спокойно, но это спокойствие далось ему нелегко.

Из уголка рта у индуса текла струйка крови. Сейчас он повернул голову; из его плеча был вырван огромный кусок плоти. Мавр отступил. Хранители с ужасом смотрели на раненого, а рыцарь в голубом одеянии занес над головой индуса огромный боевой топор с посеребренным лезвием.

– Да осенит тебя благодать Всевышнего. Покойся с миром... и с честью.

Топор опустился. Собравшиеся отвернулись, когда отрубленная голова покатилась мимо них по сырому полу пещеры.

– Это единственный способ обеспечить душе нашего собрата мирное упокоение, – твердо произнес рыцарь, оглянувшись на них. – Мы знаем, на что идем, мы посвящаем этому всю свою жизнь. У нас нет способа определить, какой линии принадлежит та или иная тварь, которая нападает на нас, но... Не позволяй страдать ни мужчинам, ни женщинам. Если человек осквернен, сделай так.

– Нам надо добраться до Дамали, – перебил Большой Майк. – Map, можешь разглядеть что-нибудь ниже?

Марлен покачала головой.

– Мы слишком глубоко.

– Надо двигать отсюда, – спокойно сказал Райдер. – Хосе паршиво выглядит.

– Если он упадет, я его понесу... – Большой Майк обнял за плечи Хосе. Тот действительно едва держался и судорожно хватал ртом воздух. – Своя ноша не в тягость.

– Я буду вас тормозить...

– Заткнись, Хосе! – крикнул Дэн. – Мы своих не бросаем. Даже тех, кто убит – мы вернемся и сделаем им похороны. Давай, Большой Майк, я подхвачу его с другой стороны.

– Кстати, Джей Эл. Пока мы были наверху, ты успел сунуть Дамали второй комплект батареек? – Шабазз зажег концертный "факел" – тот, что был у него в руках, почти погас.

– Само собой. Если она успеет до них добраться, то сможет хорошо помолиться.

– Ладно, народ, понеслись, – сказал Райдер. – Я опять слышу, как эти твари зашевелились – прямо у нас за спиной. Они чувствуют запах крови, да и мы еще не совсем остыли.

Марлен тронула рыцаря за плечо.

– Простите... но я должна это сказать. Если они остановятся, чтобы сожрать его, мы выиграем немного времени. А когда мы вернемся наверх, скажите всем, что ваш воин пожертвовал жизнью ради нашего спасения.

Рыцарь просто склонил голову и проглотил комок. Отряд снова двинулся вниз по колодцу.

Карлос оттолкнул Дамали – так неожиданно, что она упала на кучу трупов и только чудом не выронила клинки. Но тела смягчили падение, и через миг она снова была на ногах.

Дверь распахнулась. То, что стояло между сорванных с петель мраморных плит, угрожающе рыча, было хуже, намного хуже, чем Карлос. Прищуренные горящие глаза – налитые кровью щелки – смотрели на нее, и в золотистых глазах Карлоса сверкнул вызов. Вот дерьмо...

Эта тварь была на голову выше Карлоса. Помимо клыков, у нее были когти им под стать.

Вампиры приняли боевую стойку и двинулись по кругу, обходя друг друга. Кажется, они не замечали ничего и никого. Воспользовавшись этим, Дамали низко пригнулась, сделала несколько шагов и оказалась за ними, в свободном пространстве. Факелы, укрепленные на стенах, заливали его светом, к тому же здесь было где развернуться. В центре площадки возвышалась огромная плита из черного гранита. Неплохое прикрытие. Если встать к ней спиной, можно будет отбивать атаки со всех сторон... когда дело дойдет до драки.

– Ты опоздал на пять минут!

– На нас напали в туннелях! Там остались все четверо моих ребят.

Судя по всему, это и есть Нюит. Дамали следила за тем, как он осторожно отступает на шаг, издавая гортанный рык. Карлос ответил таким же звуком. Но кружение по площадке прекратилось.

– Сочувствую. Я оставил тебе обед у дверей, как и обещал. А теперь оставь меня с моей невестой.

С невестой... а Карлосу предлагается довольствоваться трупами? Она поймала его косой взгляд, брошенный в ее сторону, и похолодела. В его глазах была видна неприкрытая угроза. Непосредственная близость двух мастер-вампиров полностью подавляли ее телепатические способности. Но обрывок его послания поймать все-таки удалось. Подыграй мне. О'кей, договорились.

– Невелика задержка! – прорычал Карлос. – Нечего на меня наезжать. Она призывала тебя. Это должно навести тебя на кое-какие мысли. Я уже не говорю о собственном состоянии. Ты в курсе, что за использование скоростного канала надо платить? И я не просто отработал курьером. Мне пришлось драться, страдать от боли! И ты мне еще что-то предъявляешь?

Дамали стояла прямо за спиной у Нюита и видела, как обмякают бугры мышц на его плечах. Она хорошо знала манеру Карлоса. Он явно что-то затевает. Дамали пристально следила за ним. Но расстояние слишком велико, чтобы пустить в ход "Мадам Изиду"... или с толком воспользоваться "Крошкой". Сейчас они с Карлосом – одна команда, задача – отрезать Нюита от логова.

– Я подозревал нечто подобное, – прорычал Нюит, отходя от входа в логово и переключая внимание на Дамали. – Ты хорошо выполнил поручение.

В его голосе появились нотки благосклонности. Он наступал, Дамали медленно пятилась, бросая взгляды то на одного мастер-вампира, то на другого; меч поднят.

– Она с ног до головы в серебре, – резко заметил Нюит. – Раздень ее.

– Ты что, рехнулся?! – Карлос тряхнул головой. – Я чуть не сгорел, пока ее нес. Если я раздену ее, то черта с два на этом остановлюсь.

– На ней не должно было быть никакой защиты.

– Чтобы доставить ее, я потерял брата, кузена и двух лучших друзей. Я дрался в туннелях... и принес ее нетронутой. Нам надо поговорить насчет территорий – какова теперь будет моя доля. А после этого я, может быть, соглашусь развернуть посылку.

Дамали смотрела на Нюита. Склонив голову набок, тот переводил взгляд с нее на Карлоса. Надежда окрасилась тревогой. Сейчас ей остается лишь молиться, чтобы Карлос не переметнулся на темную сторону, чтобы не обменял ее походя на эти самые территории. Кстати, о территориях... Что значит "территории"? Для чего они нужны? Она боялась даже предполагать – достаточно было вспомнить о мертвых женщинах, которые лежали у ее ног.

Однако мысль о молитве привлекла внимание Нюита.

– Только не здесь, – процедил он сквозь зубы.

Карлос бросил на нее короткий взгляд, в котором читалось предостережение.

– Ты ее пугаешь, – осторожно заметил он.

– Отлично – это только разжигает страсть.

– Она должна сама дать тебе, иначе семя останется бесплодным. Не дури.

Дамали охватило негодование, и она шагнула навстречу этому чудовищу.

– Семя?! Ты что, обалдел?

Ну, сейчас она вставит этому засранцу.

– Верно, сладкая. Ты заставила меня потерять голову. Но ты моя.

Дамали смерила Нюита взглядом. О, да. Она вырвет ему сердце.

– Это я выбираю, кретин! А я еще ничего не решила. Но одно могу сказать точно: ты в моем списке не числишься.

Нюит сделал шаг назад. Секунду он стоял неподвижно. Потом коротко рассмеялся. Потом глубоко вздохнул, крепко зажмурился, снова открыл глаза и обошел вокруг Дамали.

– Карлос... ты был прав. Она бесподобна. Она опьяняет. А ее дерзость... это похоже на крепкий укус.

Краем глаза Дамали заметила, что Карлос проскользнул в помещение за спиной Нюита. Значит, сейчас Нюита надо отвлечь, тогда у Карлоса будет преимущество. Потом они сами прикончат друг друга. Но едва эта мысль пришла ей в голову, Карлос остановился и недоуменно уставился на нее. Нюит резко обернулся и обнаружил, что Карлос уже вошел в его логово.

– Территориальный вопрос обсудим позже. Я же сказал, что хорошо заплачу за доставку. Ты принес сюда мою невесту. Твои усилия окупятся с лихвой.

Карлос кивнул и отступил. Перепуганная, Дамали вскинула меч. Похоже, ей придется отбиваться сразу от двоих. Но сначала – свести счеты с Нюитом.

– Нюит, ты убил моего отца, мою мать! Ты отправил на тот свет кое-кого из моих ребят, ты обратил Рейвен... По-моему, с тебя приходится!

В ней вскипела неудержимая ярость. Казалось, еще немного, и кровь начнет сворачиваться в жилах. Однако ее гнев произвел обратный эффект: он как будто прибавлял силы и существу, которое стояло перед ней, и Карлосу. Внезапно рука Нюита метнулась в ее сторону. Дамали взмахнула мечом, в воздухе раздался звон. Нюит отдернул руку и слизнул слизь, вытекающую из раны.

– Заходи, Карлос. И закрой дверь с той стороны. Можешь забирать всю Южную Америку, Африку или что-нибудь еще... Она очаровательна... – по его огромному телу пробежала дрожь, а багровое сияние глаз стало гуще. – Я сказал, закрой дверь, Ривера. Она сводит меня с ума.

Из-за плеча Нюита донеслось глухое рычание, и Дамали поняла, что ему придется обернуться, чтобы ответить. В тот же момент, взмахнув клинком, она быстро попятилась за гранитную плиту. Нюит запрокинул голову и зарычал: новый удар рассек его костюм, и брызги черной крови блеснули при свете факелов. Однако это позволило Карлосу, который притаился за косяком двери, броситься в атаку.

В тот же миг вампиры сцепились. Это была схватка не на жизнь, а на смерть. На спине Нюита тут же появилась рана, потом противники упали, и Дамали заметила, как когти Карлоса рассекли ему лицо. Ответным ударом Нюит пропорол ему мышцы от середины груди до живота. Еще мгновенье – и оба снова были на ногах и закружили по площадке, потом снова бросились друг на друга. От гранитной плиты, за которой пряталась Дамали, отскочил обломок, во время следующего раунда пострадала каменная стена.

Они двигаются слишком быстро. Нюит уже ранен, но ей не удастся вклиниться между ними и нанести ему решающий удар. Дамали не понимала, что происходит: кровь на клинке "Мадам Изиды" не дымилась! Как будто у нее в руках был самый обычный меч. Казалось, Нюит не чувствовал боли, хотя каждая из этих ран могла лишить сил любого вампира. Наоборот: чем дольше сражалась Дамали, чем яростнее бросалась в бой, тем сильнее становилась их кровавая ненависть, желание уничтожить друг друга.

Осколки гранита и мрамора летели во все стороны, с рушащихся стен падали факелы. Время от времени раздавался тошнотворный скрип: это клыки, прорывая плоть, скользили по костям в тщетной попытке их раздробить. Дамали ощутила прилив сил. Да, теперь она от них не отстанет, она разделается с ними обоими! Танцуя вокруг, она наконец-то улучила момент и с быстротой молнии нанесла удар. Острие "Мадам Изиды" снова полоснуло Нюита по спине. Это заставило его обернуться. Дамали метнула кинжал, однако вампир поймал его на лету, прежде чем "Крошка Изида" коснулась его груди.

– Держись подальше, чтобы мы тебя случайно не задели! Ты слишком нам дорога! – крикнул он, бросил кинжал в сторону и небрежным движением отшвырнул Дамали к развалинам стены.

Серебряный костюм лопнул по швам. Каменные осколки до крови разодрали ей локоть и плечо. Карлос видел это, золотистое сияние его радужек сменилось багровым, и он снова бросился на Нюита.

– Я убью тебя, подонок! – взревел он. – Не смей к ней прикасаться!

Он схватил Нюита за грудки, хотя от его костюма остались только лохмотья, приподнял над землей и с силой ударил о каменный пол.

Нюит поспешно поднялся. На этот раз ему хорошо досталось: он торопливо оглядывался в поисках более безопасной позиции, багровое сияние радужек сменилось густо-золотым.

– Ты – мастер? Проклятье... что... Когда это случилось?

– Случаются только собаки, а я заключил сделку, – отозвался Карлос, тяжело дыша. – Даже не одну. Посмотри, у нее кровь!.. Ты разделался с моими ребятами, так что теперь мне некому прикрывать спину...

Он снова глубоко вздохнул, сорвал кольцо Нюита и швырнул его прочь.

– Она моя.

– Совет Вампиров? – глаза Нюита погасли, и лишь изредка в них вспыхивали золотистые искорки.

– Да, – прорычал Карлос. – И я здесь для того, чтобы вытащить твой гребаный хребет через задницу.

Он бросился на Нюита и снова повалил его. Дамали чуть не выронила свой меч. Распростертый, Нюит беспомощно вытянул ноги. Занеся "Мадам Изиду" над головой, она с силой опустила клинок – строго вертикально, насквозь прибив мускулистую голень к земле, – и услышала, как из горла пригвожденной к земле твари вырвался вой боли. Карлос оглянулся через плечо.

– Отойди! – рявкнул он. – Он мой. Проверь двери – на всякий случай.

Дамали послушно вытащила клинок. Освобожденный, Нюит снова приподнялся и попытался на четвереньках отползти в сторону. Она успела сделать несколько шагов к распахнутой двери, когда услышала за спиной грохот. Нюиту так и не удалось уйти. Поймав противника за шиворот, Карлос швырнул его через всю площадку, обрушив очередную секцию каменной кладки. Нюит еще сползал по обломкам, подняв на Карлоса мутный взгляд, когда Карлос снова замахнулся, словно собираясь дать ему пощечину.

– Вспомни Алехандро!

Раздался тошнотворный хруст. Одним мощным рывком Карлос вырвал Нюиту нижнюю челюсть.

– Теперь тебе нечем кусаться, мразь. Честный обмен – не грабеж.

Вопль агонии потонул в бульканье. Нюит заслонил лицо обеими руками, когда удар ногой заставил его грудную клетку затрещать. Следующий выпад был стремительным, точно бросок кобры. Казалось, послышался хруст, а потом правая рука Нюита вдруг оказалась вывернута под неестественным углом и почти вырвана из сустава. Дамали стояла, точно окаменев, и смотрела, как Карлос сжимает горло Нюита, вторая его рука исчезает в отверстии, которое когда-то было ртом мастер-вампира, а через миг появляется снова, и окровавленные пальцы сжимают комок внутренностей. Карлос выпрямился, сплюнул и сунул его в лицо Нюиту, потом сжал кулак, и ошметки плоти брызнули во все стороны.

Из разодранного горла вырвался жалобный стон. За дверьми захлопали кожистые крылья, из темноты выпорхнула шестерка летучих мышей. Через миг все шестеро уже приняли человекоподобный вид. Охранники решительно сделали несколько шагов, потом увидели Карлоса, стоящего над распростертым телом Нюита, и остановились.

– Ты из какой линии? – крикнул один из них, отступая к двери.

– Из его.

Карлос выпрямился, тяжело дыша и, не обращая внимания на противника, который попытался отползти в какое-нибудь укрытие, продемонстрировал охранникам главное оружие их хозяина.

Шесть носов разом втянули воздух. Потом, сохраняя дистанцию, вампиры обнюхали Карлоса и кивнули.

– Обалдеть, – один из охранников ухмыльнулся. – Ты вроде "двойка", а так его уделал... Это что, из-за Нетеру?

Он покосился на Дамали и облизнулся.

– Отвали, – прошипела она, угрожающе направила в его сторону меч.

– Подождем, пока до ребят дойдут новости, – с усмешкой вмешалась другая тварь от дверей. – Хм-м-м... Так мы должны принести тебе присягу, или?.. Ты забираешь новоорлеанское логово? Этот старый дерьмец Нюит теперь ни на что не годен. Мать его...

– Я еще не решил, – медленно и очень осторожно ответил Карлос. – Сейчас моей невесте надо его прикончить... – он кивнул Дамали: – Знаешь, почему я кое-что оставил от этого ублюдка? Потому что ты меня попросила. Ты хотела получить его сердце. Вырезай.

– Ох, слушай, а это круто, – один из вампиров у дверей захихикал и покачал головой. – Такое должно войти в анналы истории... Эй, Нетеру! Славный подарочек он тебе сделал на день рожденья. Как тебя зовут, братец? Просто чтобы знать. Потом буду хвастаться, что видел такую круть.

– Ривера, – Карлос пристально посмотрел на Дамали. – Ты хотела отомстить, детка? Добей его.

Она посмотрела на толпу у дверей, на Карлоса, а потом – на скрюченное окровавленное существо у его ног, которое даже не могло просить о пощаде. Стоны смолкли, из черного провала вытекала лишь смоляная струйка крови. Медленно, не торопясь, Дамали приблизилась к этому кровавому месиву.

– А она еще покажет зубки, народ, – крикнул другой охранник. – Только дайте срок! Нет, в натуре, она чудо!.. Ясно, почему ты его угрохал.

Вампир мотнул головой и подтолкнул кулаком соседа.

– Если бы я был твоего ранга, парень, я сделал бы то же самое. Все супер!

– Чем дольше ты тянешь, тем больше он страдает, – вполголоса проговорил Карлос. – Ты же решила уничтожать вампиров. Так уничтожь его, Нетеру. Нет, если хочешь, чтобы он помучился – давай. Выбор за тобой, детка.

– Ты уже уничтожил его, – шепотом отозвалась Дамали, не сводя глаз с Нюита. – Если бы мы сошлись с ним в бою – тогда конечно... но не так.

– Тогда посмотрим на вещи иначе. Наверху есть несколько женщин. Мне придется их обезглавить, потому что я должен точно знать, что в одну прекрасную ночь они не обратятся. А до того, как попасть сюда, я сказал моему брату, как я его люблю, а потом вырвал у него сердце и вогнал в это сердце кол. А потом вогнал кол в сердце каждому из своих друзей... Поверь, это все равно, что вбивать кол в собственное сердце. Так вот, дня через три эта мразь отрастит себе новую челюсть и откроет на тебя охоту. Так что выбирай сама, Дамали. Ты же кричишь публике "Не тормозите!" Вот и не тормози.

Дамали встала над Нюитом и мысленно начала молиться. Она заметила, как Карлос попятился, потом ее губы зашевелились сами собой, и он зажал уши ладонями. По окровавленному телу у ее ног прошла судорога, плоть задымилась. Вампиры, стоящие при входе в логово, недовольно зашипели. Попросив спасения душе Нюита, Дамали представила, как на него снисходит свет, как заставляет вспыхнуть... Еще некоторое время она стояла, глядя на ленивые язычки синеватого пламени. И лишь потом вонзила в искалеченную грудную клетку клинок "Мадам Изиды" и всем весом навалилась на ее рукоять.

Остальным вампирам, похоже, пришлось несладко. Они зажали ладонями рты и только покачивали головами, пережидая бурю. Карлос присел на корточки, привалившись спиной к стене. Выпрямившись, Дамали обернулась и, прищурив глаза, посмотрела на охранников.

– Bay, сестренка... это было очень здорово! Зря ты сюда пришла, правда. Дала бы ему уйти с честью... Молитва? Не, суперкруто.

– Это называется "отыметь во все дыры". Только так и никак иначе. Короткое замыкание... Мать, она снесла мне крышу.

– Знаешь, братец? Тебе досталась классная женщина. В натуре!

– Блин, я точно расскажу ребятам, что здесь произошло... Мы пошли, босс?

– Кстати, тут жрачка у дверей валяется. Так ее и оставить – ну, сам знаешь... когда у вас с леди будет антракт... Я просто спрашиваю – не хочется, чтобы хороший продукт пропадал. Или оставить тебе? Чтобы заморить червячка.

– Забирайте все, – бросил Карлос. – Только чтоб они потом не проснулись и не отправились на прогулку.

Дамали смотрела на него, пока вампиры не вернулись в пещеру и не прикрыли за собой двери. На площадке осталась лишь кучка пепла, из которой вытекала струйка сернистого дыма. Карлос тяжело опустился на край мраморной плиты, пристально посмотрел на свои руки и мысленно приказал им очиститься.

– Пойдем-ка поищем твоих ребят, – чуть слышно прошептал он. – Надо вернуть тебя на сцену.

– Ага, – тихо ответила Дамали. – Здесь делать больше нечего.

Карлос мотнул головой и посмотрел на нее снизу вверх.

– Детка... здесь, внизу, с этим никогда ничего не сделать.

– А ты что собираешься делать?

– Не знаю, – он усмехнулся. – Придумаю какую-нибудь байку... Надо сохранить лицо, а то всякие идиоты начнут трепать, что я не так крут, как кажусь... – Карлос встал. – Серой уже не пахнет, после твоей молитвы я почти оклемался, серебро на меня сейчас не действует... но в этом костюме ты выглядишь просто убийственно. Все, что ты здесь делала – это было как на сцене, а я был как зритель, со всеми вытекающими. Ты сильнее. Я просто смотрел. Все это чертовски сексуально, а твой запах... – Карлос с трудом сглотнул и перевел дух. – Ладно, леди... время уже за полночь. Я сжег массу энергии, я дико голоден, а мне еще предстоит передать тебя с рук на руки твоим ребятам. Будем надеяться, что они целы.

Некоторое время он в замешательстве наблюдал за ней, потом закрыл глаза, все еще ощущая ниточку, которая тянула его к ней.

– Я слышал твою песню... я все помню. Честное слово. Помнишь, ты писала стихи, а потом читала их мне на берегу? Я их до сих пор храню. Но с тех пор до хрена всего произошло, и нельзя закрывать на это глаза. Видишь, какие у меня теперь обеды с доставкой на дом? Вампир – это такая же крайность, как и вегетарианец. Идем, пока я хоть как-то могу за себя отвечать.

Дамали кивнула и наклонилась, чтобы поднять кинжал.

– Надеюсь, ты выбрал верно. Буду рада встретиться с тобой снова.

– Ди... благородство – штука тонкая, а все, что тонко, легко рвется. Так что бери меч, детка. Держи его крепко и не спускай с меня глаз.

– Нам придется продвигаться по "медленным" туннелям. Мои пока сюда не добрались – думаю, мы перехватим их где-нибудь на полпути.

Он остановился, обернулся и долгим, пристальным взглядом посмотрел на нее, чтобы запечатлеть в памяти ее лицо.

– Если они пойдут там же, где и мы – боюсь, нам будет некого перехватывать. Совет Вампиров следит за тобой, а теперь в их канцелярских книгах появилось большое кровавое пятно: убит мастер-вампир, и вся его линия встала на уши. Ты в зоне боев, детка. Все вампиры второго и третьего поколения, которые были под моим началом, разбежались. На моей территории остались только слабаки, и они быстро загнутся, если я что-нибудь им поручу. Вообще-то так всегда бывает. Набрать себе помощников – раз плюнуть. Но сейчас я один. Ты понимаешь: туннели забиты битком, империя демонов объявила войну демонам-дикарям, которые встали на сторону Нюита. Подозреваю, на мою задницу тоже найдется несколько старых, но чертовски влиятельных крыс, которые захотят прихватить не только тебя, но и меня заодно.

Он подмигнул, окинул ее взглядом с головы до ног и только потом позволил себе с тяжелым вздохом подняться на ноги.

– Это единственная причина, по которой ты выходишь отсюда целой и невредимой. Так что не такой уж я благородный, просто хочу жить.

– Следи за тылами, – пробормотала Дамали, борясь с желанием подойти к нему. Сейчас Карлос выглядел совсем как в прежние времена, и она очень хотела запомнить его таким.

Карлос поскреб подбородок, отвернулся, чтобы взглянуть на дверь логова, потом снова посмотрел на Дамали и усилием воли отогнал эротические мечты. Но там, где ее мысль коснулась его сознания, словно осталась теплая вмятинка.

– Я не могу. Нет... вернее... я не собираюсь бросать свою команду.

Черт, она сама загнала себя в тупик. После таких слов оставалось только одно, и она направилась в туннель.

– Я пойду одна.

– Черта лысого.

– Тогда прикрой мне спину, – скомандовала она. – Можешь подставлять кого угодно, но меня ты никогда не подставишь.

Карлос улыбнулся и побрел следом. Чего ради он тащится за ней на верную смерть? Он не мог этого объяснить. Но этот вид сзади, да еще такой ракурс... и эти драные, грязные серебряные лохмотья... от такого зрелища в самом деле можно сойти с ума.

– Смотри! – крикнул он, сосредоточенно глядя ей в спину. – Тебе надо оказаться в главной пещере минут через пять, а то и раньше. "Восстание из мертвых" никто из программы не убирал, но вреда от этого шоу уже никому не будет. После твоей песни-молитвы их порталы уже не откроются, а от солиста осталась кучка пепла. Однако если твоя команда в нужный момент окажется в центре пещеры, ее поднимут на сцену. Ты не можешь упустить такую возможность.

Дамали оглянулась и пристально взглянула на него. Карлос отступил в тень.

– Меч из ножен, детка. Дай людям знак, дай надежду. Покажи этой ночью пяти континентам, что мертвых воскресит только свет. Представь себе, ты сошла в Ад и вернулась... Это будет шикарно.

– Идем с нами!

– Нет. Я уже помечен. Даже если я не попаду в камеру, а вот если Совет Вампиров узнает, что я двурушничал, меня прикончат прямо посреди стадиона. Поняла? У меня одна цель – доставить тебя и твоих ребят в центральную пещеру. А потом я уйду.

– Но...

– Никаких "но". Мне надо кое-что уладить. Ты свои проблемы, можно считать, уже решила.

– Ты мог уже сто раз меня укусить. Почему ты этого не сделал?

Она увидела, как два огненных кружка – его глаза – исчезли в темноте. Потом послышался вздох, и они вспыхнули снова.

– У тебя на поясе аккумуляторы, их хватило бы на пять минут. Ты могла уже сто раз поджарить меня вместе с Нюитом. Так сказать, убить двух зайцев. Почему ты этого не сделала?

Дамали не нашла что ответить.

– Я понимаю, каково тебе, детка, – пробормотал голос из темноты. Такой ровный, спокойный и чувственный.

– Мне надо найти своих ребят.

– Само собой.

– Ты должен идти первым. Я не знаю дороги, поэтому пойду за тобой. И постараюсь держаться с подветренной стороны, чтобы добраться без лишних заморочек.

– Кажется, ты наконец-то поняла, на чьей я стороне... – снова вздох в темноте, потом Дамали услышала, как он прошел вперед и зашагал по туннелю. – Это разумно.

* * *

Впереди слабо замерцал свет. Карлос и Дамали прибавили шагу. Они явно кого-то нагоняли: можно было разобрать силуэты людей, которые несут раненых. Численность команды заметно сократилась. Карлос перестал оглядываться по сторонам. Он чувствовал, как Дамали пытается заглянуть дальше, чем это возможно. При всех ее уникальных способностях, ночь принадлежит ему, и перевес на его стороне.

– Слушай, Ди, возьми себя в руки. Да, их осталось только двенадцать, да, далеко не каждый из двенадцати может держаться на ногах. Сначала их было девятнадцать, верно? Возможно, мы прошли так далеко без проблем только потому, что они сыграли роль приманки.

– Нет!

– Да, но ты в этом не виновата. Это их работа – они Хранители. Отдать жизнь за Нетеру – их долг.

Двигаясь рядом с Карлосом, Дамали дала волю угрызениям совести. Честь честью, но никто не обязан делать подобного выбора. Она почувствовала острую боль... нет, дело было не в чувстве вины. Сцена, драка, необходимость бежать – все это так заводило... Но боль, точно при приступе аппендицита, заставила сбавить шаг. Потом новый мучительный спазм скрутил ее внутренности. Дамали согнулась пополам, судорожно хватая ртом воздух.

Скорчившись, тяжело дыша, она словно в замедленной съемке смотрела, как Карлос отворачивается.

– Иди к своим! – рявкнул он. – Живо!

Но Дамали едва могла сделать вдох, не говоря уже о том, чтобы бежать дальше. С трудом выпрямившись, она снова увидела мерцающий свет, который на этот раз был явно ближе.

– Я не знаю, что такое. Может быть, когда я стукнулась... я чувствую, я себе как будто что-то отбила, и...

– Отправляйся к своей команде, – скомандовал Карлос. В его голосе звучала смертельная боль, но тон стал мягче. – Пожалуйста, пока они меня не убили. Беги на свет... я прикрою тебе спину.

То ли бегом, то ли ползком, она обогнала его. Шаг за шагом, волоча за собой "Мадам Изиду", чертя ее острием на каменном полу неровную линию, а другой рукой сжимая рукоятку висящего на поясе кинжала.

– Нетеру! – воскликнул тамплиер. – Ты ранена?

– Нет, – простонала Дамали, переступая границу освещенного пространства. Ее взгляд скользил по лицам, она пыталась считать...

– Перекличка... – прошептала она. По ее щекам ручьями текли слезы.

– Райдер, Map, Шабазз, Джей Эл, Дэн, Хосе, – прогудел Большой Майк. Его грудь тяжело вздымалась. – И я.

Он смолк и только шумно дышал. Вперед вышел рыцарь в голубом одеянии, тоже запыхавшийся и измотанный.

Дамали оглядывала своих друзей. Каждый, чье имя называл Большой Майк, кивал. Они стояли, привалившись к щербатой стене туннеля, и пытались отдышаться.

– Остальные приняли удар на себя, сестренка, – пояснил Майк, все еще переводя дух. – Пали с честью... сказали, что это их работа – быть в первых рядах. А мы, получается, оказались второй линией обороны. То, что они сотворили... Это описать невозможно. Они помогли нам убрать Хранителей, которых укусили наверху... так что нам это делать не пришлось.

– Рыцарь, – пробормотала Дамали, еле дыша. – Нам тебя нечем отблагодарить... ни тебя, ни твоих людей... мне даже сказать нечего.

– Ты теперь снова с нами, Нетеру, – тихо ответил рыцарь. – Ты цела и невредима. На такое чудо можно было только надеяться.

– У нас всего несколько секунд на передышку, – Марлен тоже запыхалась: ей явно пришлось пробежаться. – И вперед... Ди, ты неважно выглядишь.

– Ага, – Дамали поморщилась. – Но на мне правда ни царапины. Я с вами, ребята. Я вырвала сердце Нюиту, после того как Карлос с ним разделался. Наверно, это я стукнулась...

Она осеклась и некоторое время молчала, стараясь восстановить дыхание, потом заговорила тише.

– Может быть, я себе что-то отбила внутри. Но ты права. Надо идти. Совет Вампиров ищет Карлоса, скоро они полезут в туннели. Надо побыстрее вернуться в центральную пещеру и немножко там подождать. Нас поднимут наверх. Со мной все будет в порядке.

– А где Карлос? – с непонятным любопытством спросил Райдер.

– Мы расстались футах в двадцати пяти отсюда. Он велел мне бежать на свет. А до этого прикрывал мне спину. Ну, за исключением одной мелкой разборки... – она печально усмехнулась. – А теперь он ушел.

– Он не ушел, – рыцарь огляделся. – Он мастер, Нетеру, и может долго сдерживать свои порывы. Его выдержка поистине беспримерна. Если ты сможешь терпеть, мы выведем тебя отсюда прежде, чем он сломается.

В этот момент в животе Дамали снова взорвалась боль, и она согнулась пополам.

– Объясни ей, Map, – проворчал Шабазз. – Чтобы больше вопросов не возникало.

Марлен посмотрела на Дамали, а потом в темноту у себя за спиной.

– Сейчас почти полночь, а ты родилась в двенадцать часов одну минуту... Девочка моя, ты сейчас стоишь в самом сердце Преисподней. И у тебя только что началась овуляция – первая овуляция взрослой Нетеру. Это довольно болезненный процесс, отсюда такая боль. У тебя нет никакой внутренней травмы. Ты должна идти, сейчас же и без нас.

Взгляды женщин встретились.

– Девочка, сейчас ты можешь выдержать удар, укус, ты видишь в темноте... можешь читать мысли. И ты приводишь этих тварей в бешенство. Так что беги. Мы прикроем тебе спину, а путь тебе пусть прокладывает "Мадам Изида". Мы несем раненых, поэтому будем тебе только обузой. Еще минута – и на запах твоей крови соберутся все местные акулы. Беги!

– Марлен... ребята... бежим вместе. Или давайте вместе останемся и будем драться до конца. И все вместе выйдем на свет. Я пойду по этому туннелю, но одно условие: вы пойдете со мной.

За ее спиной послышалось тихое рычание. Хранители разом замерли и обернулись.

– Я тоже взывал к ее здравому смыслу, Марлен. Старался держаться с подветренной стороны... – снова рычание. – Пытался объяснить, что она со мной делает, но... она такая упрямая.

Джей Эл поднял прожектор и попытался навести его на звук, но кто-то выбил фонарь у него из рук.

– Вот дерьмо... хм-м... Послушай, Карлос, старина...

– Заткнись, Гонщик! Иди с ней, если это поможет заставить ее идти. Я прикрою вам спину. А вы немедленно сваливаете отсюда, всей вашей гребаной командой, чем быстрее, тем лучше. Чем дольше вы здесь стоите посреди туннеля и чешете языками, тем больше привлекаете внимание, и не только к себе, но и к ней!

Огромный кусок стены внезапно рухнул, с потолка посыпались камни. В воздухе заклубилась пыль.

– Я прикрою вам спину, но с тем, что впереди, ничего не могу сделать, – голос Карлоса уже не выражал никаких чувств.

Хранители стояли неподвижно. Эхо тяжелого дыхания гулко отдавалось в темноте пещеры.

– Идем с нами, Ривера, – тихо произнес рыцарь. – У тебя есть уверенность, что она может тебе доверять, есть и надежда, иначе ты не одолел бы Нюита... И еще любовь, иначе Нетеру не было бы сейчас вместе с нами, хотя один из вас и мертв... Итак, Ривера, ты выбираешь...

– Уводи ее, святоша! Быстро! Или я ее уведу еще глубже, ближе к логовам. И вы увидите, насколько ограничен выбор в моем мире. И как быстро приходится решать.

– Карлос...

Голос Дамали дрогнул. Она никуда не пойдет без своей команды... и без него.

– Ты был подсадной уткой Совета Вампиров. Чем нас больше, тем лучше! Вместе мы выкарабкаемся.

Две золотистые точки, горящие в темноте, на миг погасли и вспыхнули багровым.

– Это дурной знак, Дамали, – предупредил Райдер. – Давай не будем спорить с человеком. Он уже все решил. И у него для этого все основания. Так что, в самом деле, давай убираться отсюда к чертовой матери.

– Умное решение, – голос из темноты стал хриплым. – Вам надо убираться отсюда. И очень быстро. Вы между молотом и наковальней: сзади я, впереди... все, что угодно. Вы пахнете кровью, а я не ел всю ночь... А она пахнет... – последовала небольшая пауза. – Дико классно... Уведите отсюда мою женщину. Я сам не свой!

– Картина ясна, – пробормотал Большой Майк. Один за другим Хранители двинулись вперед по туннелю. – Дадим боссу возможность развернуться. Он точно не в себе. И очень мило с его стороны нас об этом предупредить.

– Что ты сказал? – Дамали попятилась, но Большой Майк успел положить ей на плечо руку.

– От ее голоса меня переворачивает... Иди вперед, детка. Правда. Тебе этого не понять... пока не понять.

Красные огоньки в темноте исчезли. Марлен и Шабазз переглянулись.

– Ох, ребята, – сказал Дэн. – Думаю, нам пора сказать слово.

– Вот-вот, – твердо ответил Шабазз. – Каждый будет сам разгребать свое дерьмо – потом. А сейчас пошли!

– Круто! – крикнул Райдер, когда группа начала отступать. – Смотрите, вот она, молодость. Людям нашего возраста по сто раз повторять не надо.

– Оставь его, Дамали, – проговорила Марлен. Рычанье раздалось ближе.

– Он один из нас. Нельзя бросать своих в беде! Я видела, как он дрался – там, в логове. Как Хранитель. Он не сделал мне ничего плохого. Он же мог стать Хранителем, мы еще можем все исправить! Карлос, ты слышал, что сказал тамплиер? Иди с нами...

– Я не один из вас, милое виденье...

Голос Карлоса эхом отозвался в пещере, отражаясь от каменных стен. Теперь это был тихий, воркующий, соблазнительный полушепот, который доносился непонятно откуда. Страсть, наполняющая этот голос, заставляла смолкнуть все остальные звуки – так стихают птицы и сверчки, чувствуя приближение хищника.

– Меч из ножен, детка. Прежде чем вонзишь его мне в грудь.

Это был глубокий, чувственный напев, но в нем подтекстом звучало предупреждение. Когда звуки стихли, потревоженные стены пещеры еще долго дрожали. Однако Дамали быстро опомнилась. Повернувшись, она быстро повела свою команду прочь из темноты, навстречу безопасности. И все же ее мысли возвращалась назад, и она то и дело оборачивалась, надеясь увидеть того, кто следует за ними.

Он один из них, а своих в беде не бросают.

Они бежали, сбившись кучей, но каждые сто метров кто-нибудь притормаживал и оглядывался назад. Они слышали шум схватки – рычанье, рев, удары, разносимые эхом... Дамали развернулась, готовая броситься обратно.

– Оставь его, охотница!

К ней вернулось чувство реальности. Ее команда снова со всех ног устремилась вперед по туннелю. Теперь они пересекали самую опасную зону. Шум, доносящийся сзади, приближался. Потом стены подземелья огласил громкий вопль. Это был вой самца... смертельно раненного хищника...

Карлос.

– Нет! – закричала Дамали.

Она снова хотела вернуться, но Большой Майк схватил ее за плечи, развернул и начал подталкивать вперед.

– Бегом, на свет. Ему уже ничем не помочь. Если с ним что-то могло случиться, то уже случилось.

И она побежала так быстро, как могла. Она помогала тащить раненых рыцарей Ковенанта, поддерживала Хосе. Она почти умирала от боли в боку... и от того, что слышала за спиной звуки схватки, от которых ее сердце обливалось кровью. Боль, которая прошивала ее насквозь, от которой не было спасения. Полный смертельной боли рев Карлоса звучал прямо у нее за спиной, заставляя кровь стыть в жилах.

– Умри с честью... живи с гордостью... – шептала она на бегу. – Живи!..

Они собрались в маленьком тесном помещении – в том самом, куда провалились со сцены. Все уцелевшие жадно ловили воздух, пахнущий серой, все были перепачканы пылью, кровью и пеплом. Охрана окружила Дамали двойным кольцом, воспроизводя построение, о котором когда-то говорил тамплиер: в центре она, вокруг нее кольцо Хранителей, а снаружи – оставшиеся рыцари Света. Дамали посмотрела на Хосе. Он ожил. Он будет жить, потому что осознал свою потерю и понял, что она невосполнима. Дамали с силой зажмурилась. Свет, воздух, звуки... Казалось, что ей под веки попал песок. Сейчас их поднимут. Она прислушалась: шум схватки стихал вдали. Ее рука сама собой прикрыла губы, и она в последний раз оглянулась. Что если... Пожалуйста, Господи. Снизойди. Даже сюда...

Вокруг метались создания ночи – вампиры, демоны, какие-то твари, для которых еще не придумали названия. Ее измученные защитники теснее прижались друг к другу. Они стояли спиной к спине, окруженные со всех сторон, но каждый был готов драться до конца – все как один. И тогда, успокаивая их, она мысленно прочла молитву и осветила пещеру, как факел.

Ультрафиолет разливался вокруг, превращая в пепел всех, кого уже нельзя было назвать людьми. Клубился черный дым, в нем метались желтые и алые сполохи. Стены подземелья дрожали от истошных воплей, и Хранители поневоле заткнули уши. С потолка посыпались камни.

Дамали подняла меч.

– За Карлоса. Покойтесь с миром.

Может быть, Преисподняя, защищаясь, исторгла их. А может быть, пришло время – этого никто не знал. Вспышка света – и они взлетели, а через миг уже снова были на сцене, в том самом месте, где стояли перед тем, как провалились в бездну. Некоторое время они сохраняли строй. Потом рыцари и Хранители начали расходиться по сцене, залитой неистовым голубым светом прожекторов, пока в центре стадиона не осталась лишь охотница на вампиров. И медленно двинулась навстречу ликующей толпе. Дамали подняла меч, салютуя тем, кто так и не вернулся.

Их окружили репортеры, толпа прорвала заграждения, но никто из Хранителей не мог произнести ни слова. Они только смотрели на микрофоны, которые пихали им в лицо. Они взяли еще одну крепость, но кому какое до этого дело? Это не волшебство, а чудо, но мало кому можно объяснить, в чем тут разница.

Дамали закрыла глаза, запрокинула голову, глубоко вздохнула и еще выше воздела "Мадам Изиду". Она слышала бурю аплодисментов, вопли толпы... но в голове грустным эхом звучала песня. И она попыталась передать ее тому, кого когда-то знала:

– Помнишь, детка, какими мы были, пока не пришли эти беды?..

Пожалуйста, детка, не забывай.

Эпилог

Детектив Беркфилд сел за письменный стол и посмотрел на пакет, на котором не было ни имени, ни адреса. Только записка внутри: "Как я обещал – ямайская территория".

Целый месяц ни слуху, ни духу, а теперь просто по почте... Он поднял глаза и посмотрел на своего нового напарника, который стоял, прислонившись к дверному косяку.

– Эй, Дик, я все понимаю. Ты из кожи вон лезешь, чтобы добиться повышения, но смотри иногда на часы. Не хочешь перекусить?

– Нет, – тихо отозвался Беркфилд, не выпуская пакет из рук. – Я еще немножко поторчу здесь.

– Да брось ты. Тебе непременно надо перекусить. Ты собьешь себе биоритм. Все пашешь, пашешь целыми ночами, а потом ноги протянешь.

– Да, знаю... просто у меня такое странное чувство... что мне позвонят, – Беркфилд посмотрел в окно, в которое заглянул голубоватый лик луны. – Вот только не спрашивай, откуда у меня это чувство – я сам не знаю, просто чувствую, и все. Так что поужинаем как-нибудь в другой раз. Да, пойдешь домой, будь осторожен... прочитай какую-нибудь коротенькую молитву, помогает. Увидимся.