Константин Рыжов

100 ВЕЛИКИХ БИБЛЕЙСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ

О СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ, О БОГОМ ИЗБРАННОМ НАРОДЕ И О СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ

(ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ)

Палестина лежит на стыке трёх частей света — Европы, Азии и Африки. На западе она омывается Средиземным морем. Путешественнику, который отправится от побережья на восток, одна за другой открываются четыре длинные узкие области простирающегося перед ним края. Это Приморская равнина, Западное нагорье, Впадина и Заиорданская возвышенность.

Береговая линия Приморской равнины слабо изрезана. Вдоль самого берега тянется полоса песков, которая, постепенно поднимаясь, переходит в плодородную равнину. Её южная часть называлась Филистией, а центральная, заканчивающаяся на севере мысом горы Кармил, в древности именовалась Шарон. На юго-востоке Приморская равнина постепенно возвышается и переходит в район пологих холмов, который назывался Шефела и пользовался доброй славой пригодной для сельского хозяйства области. Она служила как бы мостом к Западному нагорью, которое делится двумя глубокими долинами на три части. Самая южная из них — это нагорье Негев. В центре располагаются горы Иудеи, на севере — горная Галилея.

Негев возвышается до 1000 м над уровнем моря, и нижние склоны нагорья постепенно переходят в пустыню Синай, которая мало пригодна для земледелия и используется преимущественно для кочевого скотоводства. Впрочем, сам Негев немногим лучше. Воды здесь мало. Засушливые равнины, рассечённые обрывистыми и узкими ущельями, покрыты неприветливыми колючками и кустарниками. Зато в центральной части Западного нагорья, в горах Иудеи, а также в многочисленных долинах условия для занятия земледелием (включая садоводство, огородничество и виноградарство) более благоприятны. Но особенно доброй и заслуженной славой пользовалась долина Изреель, окаймлённая горами Кармил и Гильбоа. Обилием воды, плодородными долинами и склонами гор славилась также Галилея.

К востоку от нагорья с севера на юг тянется глубокая Впадина (одна из самых глубоких на земле). Постепенно понижаясь, она достигает в районе Мёртвого моря своей наибольшей глубины — 392 м ниже уровня мирового океана. По дну Впадины протекает река Иордан, берущая своё начало с горы Хермон (вершина которой почти всегда покрыта снегом). В верхнем течении, расширяясь, река образует Геннисаретское (Галилейское) озеро. В древности его берега были покрыты роскошной растительностью, а воды изобиловали рыбой, оттого здесь всегда имелось густое население.

Вытекая из Геннисаретского озера, Иордан, петляя по Впадине, устремляется в Мёртвое море. Это достаточно обширное водохранилище площадью 1050 кв. км, глубина которого достигает 300 м. Но, увы, Мёртвое море вполне оправдывает своё название — оно настолько солёное, что никакая жизнь в нём невозможна. Об удивительных свойствах здешней воды писали уже древние историки. Действительно, вследствие своей большой плотности, она удерживает на поверхности такие предметы, которые обязательно пойдут ко дну в любом другом море. Например, люди не могут здесь утонуть ни при каких обстоятельствах — даже со связанными руками они всплывают на поверхность подобно лёгкой пробке. Замечательно также богатое разнообразие оттенков и цветов морской воды, меняющихся в зависимости от освещения. Берега моря не имеют растительности и совершенно пустынны. Южную часть Впадины занимает каменисто-песчаная пустыня Хаарава. Что до самой долины Иордана, то здесь ситуация совсем другая — её отличают обилие воды и плодородных земель. В древности она была покрыта густыми тропическими лесами, а в заводях и вдоль берегов тянулись нескончаемые заросли папируса.

На востоке от Впадины поднимается Заиорданская возвышенность, которая делится на четыре части: пустынная южная часть, названная в древности Сеир, пригодна лишь для скотоводства; средняя часть — Моав — местами может использоваться для возделывания культурных растений, а две северные части — Галаад и Васан (Башан), — напротив, очень плодородны и благодатны для земледелия. Это самые восточные области Палестины. Дальше лежит безводная Сирийская пустыня.

Климат Палестины довольно жаркий и отличается резкими суточными перепадами температуры. Количество осадков, как это видно из нашего беглого обзора, заметно уменьшается с севера на юг. Но в целом почвы довольно плодородны и там, где достаточно воды, дают хорошие урожаи зерновых, винограда, олив. Большую часть года (около восьми месяцев) в Палестине стоит знойное и сухое лето. Лишь зимой в течение четырёх месяцев держится влажная, прохладная погода. На юге страны тогда ищут дожди, а в горной Галилее зимние осадки часто выпадают в виде снега. Животный и растительный мир Палестины в древности был достаточно богат. В то время на севере страны росли настоящие дубовые, сосновые и кедровые леса, соседствовавшие с живописными пальмовыми рощами. Здесь в большом количестве обитали медведи и лисы. На равнинах и в долинах рек паслись стада газелей, диких быков, коз и ослов; в густой траве их подстерегали хищные львы.

Если попытаться в заключение кратко определить специфику природных условий Палестины, то наиболее подходящим словом для этого будет «контрастность». И в самом деле, на сравнительно небольшом пространстве, на расстоянии всего нескольких сот километров, здесь соседствуют заснеженные вершины Хермона и знойная впадина Мёртвого моря, утопающая в зелени долина Изреель и выжженное солнцем нагорье Негев; влажные дубравы и плодородные долины быстро сменяются засушливыми степями и безжизненными пустынями.

Мы не знаем, на каком языке говорили древнейшие жители Палестины, являвшиеся основным её населением вплоть до конца 4 тысячелетия до Р. Х. Наши сведения о последующих эпохах уже полнее. Можно утверждать, что с начала бронзового века и вплоть до сегодняшнего дня все народы, обитавшие на территории этой страны, говорили на родственных семитских языках. Первым семитским народом в Палестине были ханаанеи, переселившиеся сюда, как предполагают, из Южной Аравии. Небольшие ханаанские государства сложились вскоре после 3100 г. до Р. Х. Но, хотя расцвет их продолжался никак ни менее семисот лет, приходится говорить о нём походя, в нескольких словах, ведь никаких письменных источников той поры до нас не дошло. Между 2300 и 2200 гг. до Р. Х. большая часть ханаанских городов оказалась уничтожена вторгшимися из-за Иордана и родственными им по языку аморреями. В дальнейшем аморреи заселили холмистую часть центральной Палестины и главенствовали в Заиорданье. Как ни велики были опустошения, вызванные вторжением кочевников, потребовалось сравнительно немного времени, чтобы жизнь вернулась в прежнее русло. В XX в. до Р. Х. возрождаются города на средиземноморском побережье, а затем они появляются и во внутренних районах страны. Палестина вновь превращается в страну городов. Пришельцы воспринимают ханаанские обычаи, а может быть, даже и их язык.

Ханаанеи веровали во множество богов, причём каждая местность, поселение, ремесло и сторона жизни имели собственное божество. Но существовали и великие, универсальные божества. Пантеоны каждого города включали до нескольких десятков богов и богинь, которых народная фантазия уподобляла людям, наделяя их множеством человеческих страстей и слабостей: они были вздорны, завистливы, мстительны, похотливы и ленивы. Во главе всех богов стоял Эль («Всемогущий»), который считался высшим авторитетом во всех человеческих и божественных делах. Его называли «Творцом Творений», величественным Отцом, царём богов и людей. В эпических поэмах Эль изображён царствующим посреди вселенского рая. Он всемогущ, мудр, благодетелен, добр и милостив; он — верховный судия. Символом его служил священный бык — воплощение мощи, плодородия и плодовитости. Обычно Эля представляли как доброго, мудрого и милосердного старца, а его отличительными чертами являлись пассивность и бездеятельность. Жена Эля Асират считалась владычицей моря, олицетворением морской стихии и покровительницей моряков.

Большую роль в ханаанских мифах играл молодой и энергичный Ваал — сын Эля и Асират. Он почитался как бог дождя, грозы, бури, грома и молнии, покровитель земледелия и мореплавания. Именно к нему обращались с просьбой о дожде. Ваал считался также богом-воином, победившим чудовищного семиглавого змея Лотана (библейского Левиафана). Его именовали богатырём, сильнейшим из героев, скачущим на облаке князем (Баал-Зебулом). Ваала изображали в виде быка или воина, поражающего молнией землю. В поздних мифах Ваал фактически оттесняет Эля на второй план и считается владыкой Вселенной. В то же время ханаанеи глубоко чтили богиню плодородия Астарту. Она олицетворяла женское начало и была противоположна власти Ваала.

В начале XV в. до Р. Х. Палестина попала под власть египетских фараонов. Тутмос I (1506–1494 гг. до Р. Х.) совершил несколько походов на север и добился покорности от многих ханаанских царей. Окончательно египетское господство в Ханаане утвердилось при его внуке великом завоевателе Тутмосе III (1490–1436 гг. до Р. Х.). При нём границы могущественной Египетской державы достигли на севере отрогов Тавра в Малой Азии и большой излучины Евфрата в Месопотамии.

В середине XIV в. до Р. Х. египетское господство пошатнулось, но вплоть до царствования фараона Мернептаха (1224–1204 гг. до Р. Х.) власть египтян над Палестиной казалась более или менее прочной. В последней четверти XIII в. до Р. Х. положение резко изменилось. Как раз в это время в Малую Азию, Сирию и Палестину вторглись многолюдные арийские племена, известные в истории под именем «народов моря» (их изначальной родиной был, по-видимому, Балканский полуостров). Переправившись через пролив, отделявший Европу от Азии, арии разгромили Хеттскую державу, разрушили множество древних городов в Малой Азии и Сирии, а затем вторглись в египетские владения. Мернептах имел с захватчиками кровопролитную битву, закончившуюся полной победой египтян. Однако внутренние неурядицы помешали им воспользоваться результатами этой победы. В Палестине вспыхнуло мощное восстание, в котором приняли участие такие значительные города, как Гезер, Аскалон, Ианоам. В 1219 г. до Р. Х. фараон сравнял Ианоам с землёй. Гезер и Аскалон были взяты штурмом и сожжены. В хвалебном описании войны, сделанном по приказу фараона, есть такая строка: «Израиль уничтожен, и семени его больше нет!» Сообщение это символично и чрезвычайно важно. Оно является первым в письменной истории упоминанием о еврейском племенном союзе Израиль. Из этого вскользь брошенного замечания можно заключить, что в конце XIII в. до Р. Х. израильтяне уже проникли в Палестину, начали долгую борьбу за её подчинение и испытали на этом пути своё первое поражение. Известие Мернептаха не содержит никаких сведений о предшествовавшей истории Израиля. Откуда явились евреи в Палестину? В каких землях проживали они прежде? Что заставило их покинуть прародину? Что представлял из себя союз Израиль, и какие племена входили в его состав? Кто стоял во главе всего объединения? Египетские источники молчат на сей счёт, словно Израиль явился на свет из исторического небытия.

За разъяснениями всех неясностей следует обратиться к собственным преданиям евреев. Благо, в их Священном Писании они освещаются достаточно подробно. Вопрос в другом: насколько этим рассказам можно доверять? Прежде, когда учёные мало знали о далёком прошлом ближневосточных народов, они готовы были принимать библейскую версию событий едва ли не целиком. Но потом были найдены и прочитаны архивы Египта, Сирии, Финикии, Малой Азии и Месопотамии. Перед историками открылся сложный и многогранный мир Древнего Востока, очень не похожий на тот, что предстаёт на страницах Библии. Тогда многие исследователи впали в другую крайность: они объявили все дошедшие до нас известия еврейских источников недостоверными и стали относиться к ним как к сказкам или мифам. Между тем историки уже не раз убеждались в том, что народная память бывает очень цепкой. Люди хорошо запоминают яркие события прошлого и передают рассказы о них из поколения в поколение. Проходят сотни лет, прежде чем предание оказывается записанным. Разумеется, первоначальное происшествие и то воспоминание о нём, которое обретает в конце концов фиксацию в письменных знаках, совсем не одно и то же. Переходя из уст в уста, рассказы обрастают множеством легендарных деталей. Первоначальная информация может исказиться до неузнаваемости. Тем не менее, умело сопоставляя данные различных независимых источников, историки могут отделить основополагающее ядро от слоя позднейших добавлений и извлечь из него ценные сведения, позволяющие лучше понять прошедшее.

Существуют определённые приёмы анализа древних преданий. Так, давно замечено, что, рассказывая о своих пращурах, люди склонны выделять в их ряду какую-то яркую личность и приписывать ей одной деяния, совершённые на самом деле многими историческими деятелями. Случается даже так, что за именем одного человека скрывается целое племя или даже небольшой народ. Особенно часто подобная ситуация наблюдается в легендах о первопредках. С легендарным родоначальником евреев Авраамом, по-видимому, произошло то же самое. В повествовании о его странствиях содержатся, хотя и смутные, но в целом верные воспоминания о начале еврейской истории.

Считается, что предки евреев принадлежали к той ветви аморреев, которые сами называли себя сутиями. Долгое время они кочевали в Южной Месопотамии, в районе города Ура. В конце XV в. до Р. Х. сутии потерпели поражение от вавилонского царя и должны были переселиться в Северную Месопотамию. Около 1400 г. до Р. Х. часть сутиев перешла через Евфрат и стала кочевать по сирийской степи, постепенно перемещаясь в сторону Ханаана. В отличие от своих соплеменников, оставшихся в Северной Месопотамии, эти сутии стали именовать себя ибри (что значит «перешедшие»). В современном произношении самоназвание их звучит как иври, а на русский оно переводится словом «евреи». Иногда историки условно называют эту первоначальную группу евреев племенной общностью «Авраам».

Около 1350 г. до Р. Х. из Месопотамии в Сирию вторглись племена других семитских кочевников — арамеев. Считают, что они оттеснили евреев в Южный Ханаан. Здесь общность «Авраам» распалась на несколько самостоятельных групп. Некоторые из них вернулись на свою древнюю прародину Аравию, но две самые крупные остались в Палестине. Это были племенная общность «Исаак» (по имени сына Авраама), обосновавшаяся в пустыне Негев, и другая, условно называемая «группой Лота» (по имени племянника Авраама), расселившаяся в степи к югу от Мёртвого моря.

Приблизительно в 1300 г. до Р. Х. ситуация опять резко изменилась. Вторжение в Палестину сильной египетской армии во главе с фараоном Сети I (1304–1290 гг. до Р. Х.) вызвало новое смещение еврейских племён. Часть «Исаака» отошла в область к югу от Мёртвого меря, занятую прежде общностью «Лота», и обособилась там как племенной союз идумеев (по легендарной традиции идумеи вели своё происхождение от сына Исаака Исава, вторым именем которого было Эдом; Эдомом именовалось царство идумеев, располагавшееся у южного берега Мёртвого моря). Общность «Лота», в свою очередь, переселилась на восточный берег Мёртвого моря и в Заиорданье. Здесь она распалась на два близкородственных союза: моавитян и аммонитян. Еврейская традиция утверждает, что амаликитяне, кочевавшие на Синайском полуострове, также происходили от Исава. Но, скорее всего, амаликитяне никак не связаны с евреями и являются самостоятельным семитским народом.

Если обстоятельства образования основных еврейских племенных союзов более или менее ясны, то судьба самого многочисленного и знаменитого из них — Израиля (в него вошли племена «Исаака», оставшиеся после отделения идумеев) — во многом загадочна. Племена, вошедшие в конце концов в его состав, имели сложную и запутанную судьбу. Возможно, что некоторые из них никогда не покидали Южного Ханаана и продолжали пасти свои стада на тех же землях, где некогда кочевала общность «Исаак» (эти четыре небольших племени носили названия Дан, Неффалим, Гад и Асир).

Восемь племён будущего союза оказались отброшены из Ханаана далеко на юг — на пустынный Синайский полуостров, а затем ещё дальше — в Египет. Каким образом они попали туда — неизвестно. Скорее всего, это было добровольное переселение, и причиной его явился голод. Никакие археологические находки и никакие египетские источники не подтверждают ни рабство израильтян в Египте, ни их исход из этой страны. Однако отрицать факт Египетского плена, память о котором глубоко укоренилась в сознании израильского народа, по-видимому, нет никаких оснований. Пребывание израильтян в этой стране лучше всего отнести к долгому правлению Рамсеса II (1290–1224 гг. до Р. Х.), когда были возведены упоминаемые в связи с историей об Исходе города Пифом и Раамсес. Использование евреев на строительных работах вполне соответствует тогдашней ситуации и подтверждает достоверность традиции. Наверняка, возложенные на них повинности были по египетским меркам не так уж велики, но свободолюбивые скотоводы восприняли их как тяжкое рабство. При первой же возможности они покинули негостеприимную долину Нила и откочевали на Синайский полуостров.

Хотя историки не отвергают предание о Египетском плене и Исходе, многие его детали кажутся им недостоверными. Легенда утверждает, что евреи прожили в Египте не менее двух веков (215 лет, по одной версии, и 430 — по другой). В действительности пребывание израильтян в долине Нила могло быть много короче — от начала до середины XIII в. до Р. Х., то есть всего несколько десятилетий. Далее, сильное сомнение вызывает количество израильтян, участвовавших в Исходе — более 600 тысяч одних только взрослых мужчин! Если к ним прибавить женщин, детей и стариков, получится, что численность союза Израиль простиралась до полутора миллионов человек. Цифра совершенно нереальная в тогдашних условиях! Скорее всего, речь должна идти о нескольких тысячах или, по крайней мере, нескольких десятках тысяч человек. К тому же в Египте могли оказаться не все израильские племена. Некоторые детали предания позволяют предположить, что эта судьба постигла лишь три племени — Вениамин, Ефрем и Манассию. Остальные пять племён (Рувим, Симеон, Иуда, Завулон и Иссахар) могли кочевать все эти годы в Синайской пустыне. Воспоминание об их многолетнем пребывании здесь послужило в дальнейшем основой предания о тяжких бедствиях, преследовавших евреев по пути из Египта в Землю обетованную. Возможно, что местом первоначального оформления Израиля стал скотоводческий оазис Кадес на севере Синайского полуострова. А скрепой, объединившей этот союз, кроме воспоминания об общем происхождении, стал культ бога Яхве. Важнейшая роль во всех этих событиях принадлежала легендарному Моисею, которого многие исследователи считают исторической фигурой.

Вероятно, тогда же израильтяне приняли участие в палестинском восстании против египетской власти и потерпели полное поражение от фараона Мернептаха. Тот гордо утверждал в своей надписи, что Израиль полностью уничтожен. Но это оказалось явным преувеличением. Наоборот, сами египтяне вскоре утратили контроль над Палестиной, а израильтяне получили возможность укрепиться в захваченной ими стране. Утверждение их господства проходило в упорной борьбе как с местным населением, так и с другими пришельцами. Ведь проникновение израильтян в Палестину стало только одним из эпизодов в крупномасштабной драме переселения народов, приведшей в конечном итоге к краху Египетскую империю. Последний взлёт египетского могущества в Палестине пришёлся на царствование Рамсеса III (1184–1153 гг. до Р. Х.). Ему пришлось отражать новое нападение «народов моря». Причём это был не просто грабительский набег — в походах помимо мужчин участвовали женщины и дети, ехавшие на повозках, запряжённых волами. Часть переселенцев двигалась вдоль берега на парусных судах со вздыбленными вверх носом и кормой. Основную силу нападавших составляли племена филистимлян. Около 1179 г. до Р. Х. Рамсес встретил врага в дельте Нила и нанёс ему сокрушительное поражение. Более 12 тысяч захватчиков были перебиты. В 1176 г. до Р. Х. фараон вторгся в Палестину и разгромил «народы моря» в большой сухопутной битве. В том же году фараон дал переселенцам сражение на море. Победа опять осталась за египтянами, но разбитые филистимляне с разрешения фараона расселились в прибрежной области вокруг Газы. В следующие годы Рамсес совершил несколько новых походов в Палестину и Сирию, хотя вернуть эти утерянные владения он был уже не в состоянии. После его смерти власть египтян пала здесь окончательно.

Первые два века после переселения союз Израиль оставался достаточно рыхлым образованием. Верховная власть (в значительной мере условная) принадлежала тогда избираемым народом судьям. Фактически колена связывал только общий культ союзного бога Яхве, поддерживавшийся межплеменным объединением левитов. Эта жреческая каста имела на территории каждого колена особые города для проживания. Сплочение прежде слабо связанных племён произошло только в XI в. до Р. Х., и главной причиной тому была внешняя угроза.

Следует подчеркнуть, что древняя ханаанская культура с приходом завоевателей не погибла. Она продолжала существовать и оказала огромное влияние на победителей. Со временем израильтяне переняли даже ханаанский язык, оставив свой прежний аморрейский; именно этот язык и стал впоследствии называться древнееврейским. Часть ханаанеев сохранила независимость. Она известна в дальнейшей истории под именем финикийцев. Финикийцы первыми в Древнем мире стали строить килевые суда и прославились как прекрасные морехода. Кроме того, им принадлежит другое замечательное изобретение — создание буквенно-звукового письма. Придуманный ими алфавит был заимствован потом многими западными и восточными народами. Евреи одни из первых восприняли это важное новшество. Самая ранняя из дошедших до нас еврейских надписей («Земледельческий календарь» из Гезера) относится к X в. до Р. Х., но не исключено, что евреи стали пользоваться финикийским письмом уже двумя столетиями раньше. Не позже чем в XI в. до Р. Х. был составлен и записан древнейший еврейский кодекс, так называемая Книга Завета (её содержание соответствует 20–23 главам нынешней библейской Книги Исхода).

Что касается еврейской истории, то подробнее мы поговорим о ней ниже. Вкратце дело обстояло следующим образом. Во второй половине XI в. до Р. Х. на смену судьям пришли цари — возникло Израильское царство. После смерти Соломона (около 931 г. до Р. Х.) единое государство распалось на два — Израиль и Иудею. Израильское царство просуществовало до 722 г. до Р. Х., когда было завоёвано Ассирией. Иудея сохраняла независимость до 586 г. до Р. Х., пока её не завоевал вавилонский царь Навуходоносор II. Всё иудейское население после этого было выселено в Месопотамию. Обратно на родину евреи смогли вернуться только через семьдесят лет, уже после захвата Вавилона персами. Около 330 г. до Р. Х. персидское господство сменилось македонским. На месте древней персидской империи возникло несколько эллинистических государств. Сначала Иудея входила в состав Птолемеевского Египта, а потом — в Сирийское царство Селевкидов. Около 166 г. до Р. Х. евреи начали упорную войну за свободу. Спустя несколько десятилетий было основано Второе Иудейское царство. Изначально здесь правила жреческая династия Хасмонеев, но в 40 г. до Р. Х. при поддержке римлян на престоле утвердился военачальник Ирод. В последние годы его жестокого правления родился Иисус Христос.

Главный источник наших сведений о религии и истории Древнего Израиля — это библейский (ветхозаветный) канон (еврейский Танах), складывавшийся на протяжении тысячелетия (XIII–II вв. до Р. Х.) и включивший в себя литературные памятники самого разного характера. Помимо Книги Завета от эпохи Судей до нас дошла Песнь Деворы (5 глава современной Книги Судей). Значительно больше произведений донесла царская эпоха. Второй по счёту израильский царь Давид (1001–969 гг. до Р. Х.) был недюжинным поэтом и слагал замечательные духовные стихи, именуемые у евреев псалмами. После смерти Давида в разное время жило много других поэтов, которые также писали псалмы. Имена большинства из них нам неизвестны. В V в. до Р. Х. 150 лучших псалмов были объединены в сборник Псалтирь — одну из величайших духовных книг в истории человечества. В сердечных раздумьях, мольбах, стонах, гимнах радости и благодарения древних авторов звучит такая потрясающая сила, что они по сей день продолжают глубоко волновать сердце каждого верующего человека. Один учёный писал позже, что словами этой книги объята вся жизнь человеческая, все состояния души, все движения мысли. Всякий, кто желает покаяться или исповедаться, кто угнетён скорбью или тревогой, кем овладело уныние или, напротив, желание воздать Богу благодарность, — все могут найти в псалмах нужные слова и наставления.

Царствование Давидова сына Соломона (969–931 гг. до Р. Х.) было временем не только политического, но и культурного расцвета Израиля. Особенно большие успехи сделала в это время еврейская литература. Сам Соломон также отдал дань литературным трудам. Позднейшая традиция приписывает ему составление многочисленных притч, изящных по форме и исполненных глубокой житейской мудрости (хотя и не все произведения, дошедшие до нас под именем Соломона, принадлежат ему, некоторые вполне могли выйти из-под его пера). При этом просвещённом царе начали собирать и обрабатывать богатые еврейские предания, существовавшие прежде только в устной форме. Тогда же, как считает большинство исследователей, была написана первая Священная История Израиля. Мы не знаем, как назывался этот труд и кто был его автором. До наших дней Священная История дошла не в своём первозданном облике, но в виде обширных фрагментов, включённых позднейшими редакторами в четыре первые библейские книги (в христианской Библии они носят названия «Бытие», «Исход», «Числа» и «Второзаконие»). Впрочем, фрагменты эти достаточно легко выделяются из общей массы материала, поскольку автор первой Священной Истории всегда именовал Бога Его сокровенным именем — Яхве. В связи с чем в современной научной литературе первого историка Израиля обычно называют Яхвистом. Поскольку в его рассказе большое внимание уделено колену Иуды, считают, что он происходил из южных районов страны. Возможно, Яхвист жил и творил в Иерусалиме.

Современные исследователи потратили много сил, стараясь реставрировать первоначальный вид его сочинения, и вот что им удалось установить. Скорее всего, первая Священная История начиналась словами из второй части 4-го стиха 2-й главы нынешней Книги Бытия («…когда Господь Бог создал землю и небо…»). Предшествующий им рассказ о шести днях, в течение которых Бог сотворил мир, Яхвисту ещё не был известен. Повествование начиналось прямо с сотворения человека. Далее Яхвист сообщал о насаждении Богом Едема (Райского сада) и о создании женщины, которая была сотворена из ребра мужчины. Затем шёл рассказ о грехопадении, о Каине и Авеле, о греховности первых поколений людей и о Всемирном потопе. В качестве образца для описания этой грандиозной катастрофы Яхвисту послужил известный вавилонский миф (он дошёл до нас в составе древней поэмы «Гильгамеш», где в роли Ноя выступает царь Утнапишти). Яхвист почти дословно заимствовал многие детали вавилонского сказания, однако придал ему совершенно иной дух и смысл.

Поведав далее о вавилонской башне и смешении языков, Яхвист переходил к жизнеописанию Авраама. В основном канва событий в его Священной Истории соответствовала той, что известна нам из позднейших библейских книг. Но некоторые эпизоды у него отсутствовали. Так, к примеру, Яхвист не упоминает об искушении Авраама (в связи с принесением в жертву его сына Исаака); в его Истории не было известного рассказа о том, как раб Авраама ездил в Харран, чтобы сосватать за Исаака Лаванову сестру Ревекку. Некоторые известные сюжеты из жизни других патриархов также отсутствовали. В жизнеописании Иакова не было драматического рассказа, повествующего о его бегстве от Лавана. История Иосифа и его братьев была чуть не вдвое короче по сравнению с позднейшим вариантом (Яхвист ничего не сообщал о пребывании Иосифа в египетской тюрьме, о разгадке им снов виночерпия и хлебодара, о снах фараона и о первой поездке братьев в Египет).

В истории Моисея не было романтической новеллы о том, как его младенцем бросили в реку, и о том, как его воспитала дочь фараона. Не было в первой Священной Истории и другого знаменитого сюжета — о явлении ангела в горящем, но не сгорающем терновом кусте. Рассказ о казнях египетских был короче. Известная теперь всем история о бегстве израильтян из Египта по дну расступившегося моря также не упоминалась Яхвистом. Центральным местом Священной Истории Израиля во все времена служило пребывание Богом избранного народа у горы Синай. Позднейшие редакторы приурочили к этому моменту множество наказов и заветов Бога Моисею (в их число вошёл даже тщательно разработанный жреческий кодекс). Однако уже из самого духа этих наставлений видно, что они предназначались для общества, находившегося на гораздо более высоком уровне развития, нежели том, на котором пребывали в то время израильтяне. Современные исследователи справедливо относят это законодательство к позднейшим вставкам. В первой Священной Истории всё выглядело проще и естественнее: главная суть завета заключалась в десяти заповедях. Кроме того, здесь содержались краткие наставления о религиозных праздниках (ныне это стихи 10–28 главы 34 в Книге Исхода). Подробный рассказ о сооружении израильтянами скинии у Яхвиста также отсутствовал. Не было у него и драматической истории о золотом тельце. Повествование о скитаниях израильтян в пустыне было изложено очень кратко. Скорее всего, книга завершалась смертью Моисея.

Первая Священная История являлась выдающимся художественным произведением. Язык Яхвиста чрезвычайно образный и живой. Вместе с тем он был великолепным мастером психологического портрета и умел буквально несколькими яркими мазками создать неповторимый духовный облик человека. Подтверждением тому служат прекрасные образы Авраама, Иакова, Иосифа, Агари, Ревекки, Рахили и многих других героев далёкого прошлого, впервые воплотившихся в его книге. Поражает также сочетание внешней непритязательности повествования с глубочайшим духовным смыслом. Это особенно заметно при чтении Книги Бытия, для которой труд Яхвиста послужил основным источником.

Некоторые историки полагают, что перу Яхвиста принадлежало ещё одно выдающееся произведение эпохи Соломона — так называемая «История Давида», которая стала одним из главных источников двух позднейших Книг Самуила (в православной Библии эти книги называются, соответственно, Первая книга Царств и Вторая книга Царств). Возможно, что Яхвист был свидетелем некоторых событий последних лет царствования Давида.

Полтора века спустя, в годы правления Иеровоама II (793–753 гг. до Р. Х.), в Израиле была создана вторая Священная История. В основе её северного варианта лежали те же священные предания, которыми пользовался в своё время южанин Яхвист, но они имели целый ряд особенностей. Мы можем судить об этом на основании тех обширных фрагментов Истории, что вошли в позднейшие библейские книги. По ряду признаков они достаточно легко отделяются от остального материала. Самой существенной особенностью неизвестного нам автора было крайне редкое упоминание Бога под его сокровенным именем Яхве. Обычно он называет Всевышнего Элохим. На этом основании современные исследователи условились именовать составителя второй Священной Истории Элохистом.

Повествование Элохиста охватывало эпоху от Авраама до Моисея и начиналось с обетования Бога о том, что у патриарха непременно родится сын (с 15 главы нынешней Книги Бытия). Далее рассказывалось, как после рождения Исаака Авраам изгнал Агарь с Измаилом и об искушении Авраама, у которого Бог потребовал принести в жертву единственного сына. Именно Элохист поведал нам о небесной лестнице, увиденной Иаковым во время бегства в Месопотамию. Из следующих эпизодов его перу принадлежали рассказы о том, как Лаван обманул Иакова, дав ему в жёны вместо Рахили свою старшую дочь Лию, о службе Иакова, о том, как благодаря помощи Бога он завладел всем скотом своего тестя, о бегстве Иакова от Лавана и о смерти Рахили во время родов.

История Иосифа была изложена Элохистом с гораздо большими подробностями, чем у его предшественника. Он повествует о снах Иосифа, а также о том, как братья из ненависти продали его в рабство. Из второй Священной Истории позднейшие редакторы заимствовали знаменитый рассказ о заключении Иосифа в тюрьму, во время которого он разгадал сны виночерпия и хлебодара, а потом и сон фараона, предупреждавший о грядущем голоде. Далее следовал рассказ о первом и втором приездах братьев Иосифа в Египет, об их благополучном примирении и о переселении Иакова со всеми своими потомками в Египет.

Переходя к событиям Исхода, Элохист рассказывает, как Моисей был брошен в детстве в реку и взят потом на воспитание дочерью фараона, об убийстве им египтянина и бегстве из Египта. В сцене призвания Моисея Элохист вводит в повествование его брата Аарона, о котором писавший до него Яхвист не обмолвился ни словом. Однако казни египетские и история бегства евреев из Египта во второй Священной Истории излагались так же кратко, как в первой. Элохисту принадлежал красочный рассказ о битве израильтян с амаликитянами. Он же впервые включил в свою историю древнюю Книгу Завета (с кратким изложением законодательства эпохи Судей), до этого существовавшую в виде отдельного сочинения. Благодаря Элохисту в современную Библию вошло повествование о золотом тельце, сделанном Аароном, и о том, как Моисей сумел отмолить народ и не позволил разгневанному Богу уничтожить его. Дальше рассказывалось, как Моисей отправил соглядатаев в Землю Ханаанскую, о страхе, овладевшем народом после их возвращения, и о наказании, наложенном на них Богом, обрёкшим евреев на сорокалетние странствия в пустыне. Завершали труд Элохиста рассказы о возмущении Корея, об истреблении его сторонников, о пребывании народа израильского в Кадесе и о смерти Аарона с Моисеем.

Запись древних преданий была важным шагом на пути складывания ветхозаветного канона. Но не менее значимой его составляющей стала остросовременная религиозная литература на злобу дня. После своего переселения в Палестину евреи оказались в окружении чуждой им богатой земледельческой культуры. Не было ничего удивительного в том, что суровые кочевники очень быстро попали под её обаяние. Вместе с земледелием они восприняли и культы древних ханаанских богов, прежде всего Ваала и Астарты. Во все годы царской эпохи еврейское общество колебалось между строгим, последовательным единобожием и народными верованиями, имевшими в себе много от откровенного язычества. Борьба была нешуточная, и в том, что победа в ней осталась за единобожием, исключительная заслуга принадлежит неутомимым и яростным служителям Господа — пророкам. Потому пророческое движение стало самым ярким духовным явлением этого времени.

Само слово «пророк» (наби) происходит, по-видимому, от аккадского слова набу — «призывать». Пророками именовали людей, призванных на служение Самим Богом, Его посланников, глашатаев Его воли. Сколько всего было пророков, в точности неизвестно. Речи ранних из них до нас не дошли (вероятно, их никто не записывал). Только с середины VIII в. до Р. Х. пророческие проповеди, предсказания и видения стали записываться на пергаментных и папирусных свитках, которые хранились потом в храме. Позже отдельные речи были объединены в книги, часть из которых вошла в состав Священного Писания. Влияние этих книг на духовную жизнь и религию Израиля было колоссальным. Можно без преувеличения сказать, что чистое еврейское единобожие именно в них впервые получило своё классическое и ясное выражение.

Кто же такие были пророки? Ответить на это одним словом весьма затруднительно. Пророк — это не священник и не государственный деятель. Он не был облечён никакой официальной властью и не нуждался в этом. Современники свято верили, что пророк — это человек, вдохновлённый Свыше, устами которого говорит Сам Бог. В каком-то смысле его можно было назвать оратором или писателем, но сила его проистекала не от искусства красноречия, а от вдохновлявшего Божественного гласа, властно требовавшего от человека исполнить возложенную на него миссию. Пророку были открыты многие грядущие события. Однако предсказывать будущее являлось далеко не главной его задачей. Истинным призванием каждого пророка было воспитывать народ и неустанно проповедовать живущую в нём истину.

Частные лица и цари обращались к пророкам как к мудрецам, судьям и врачам. Но сами они не служили никому, кроме Господа. Да, пророк мог быть советником, но в ещё большей степени он являлся цензором, недремлющим оком Божьим. Главное его служение заключалось в том, чтобы обличать пороки власть имущих и учить народ истинной вере. Пророки были строгими, нелицеприятными судьями. Они постоянно осуждали недостаточно возвышенную жизнь сильных мира сего, упрекали их в порче нравов, в поклонении языческим идолам, в угнетении бедняков, в приверженности к роскоши. Восстав против существующего положения вещей, они не щадили ни царей, ни вельмож, ни священников.

Фактически пророком мог сделаться любой человек, в ком тлела Божья искра. Мы видим среди них людей самых разных сословий: царедворца и певца, пастуха и священника. Книги различных пророков отличаются друг от друга по стилю и часто повествуют о несхожих предметах. Но в какие бы земные одежды ни облекалось Откровение, у пророков никогда не возникала мысль приписать «слово Господне» самим себе. Они лучше других знали, насколько отличается этот овладевший ими мощный поток Духа от их собственных чувств и мыслей.

Власть имущие долго старались не замечать выступления пророков. Но постепенно они также прониклись их идеями. Во многом благодаря пророкам в конце VII в. до Р. Х., в годы правления иудейского царя Иосии (639–608 гг. до Р. Х.), была проведена важная религиозная реформа по искоренению всяких проявлений язычества. Толчком к ней послужило открытие в 622 г. до Р. Х. при ремонте Иерусалимского храма Торы — некоего древнего свитка, написанного будто бы рукой самого Моисея (слово «Тора» в переводе с еврейского означает «Учение»). Первоначальный состав Торы нам неизвестен, но нет сомнения, что в дальнейшем она составила ядро нынешней библейской книги «Второзаконие». По сути, Тора являла собой первое систематическое изложение религиозного учения евреев, очищенное от всяких языческих искажений. Основываясь на ней, Иосия твёрдой рукой глубоко реформировал всю религиозную жизнь Иудеи. Местные отправления культа запрещались. Отныне сосредоточием всей религиозной жизни сделался Иерусалимский храм.

Далеко не всем нововведения пришлись по вкусу. В целом народ отнёсся к преобразованиям Иосии насторожённо. Многим казалось тогда, что древняя вера отцов подверглась осквернению. Милые сердцу алтари, на которых приносило жертвы не одно поколение иудеев, были разрушены. Местные священники-левиты фактически отстранялись от служения Богу. В отдалённых городах и селениях царило недовольство. Иерусалимское духовенство должно было в этих условиях подумать об упорядочивании религиозной жизни народа на основе новых установлений. Тора давала на этот счёт только самые общие наставления. Для создавших её пророков самым главным было «богопознание» в целом, они не любили останавливаться на частностях, не настаивали на важности храмового богослужения, хотя и не отрицали его. Священники смотрели на это совсем другими глазами. Для своих нужд им требовалась собственная Тора, и она действительно появилась примерно в то же время. Это был так называемый Закон Святости (предполагается, что значительная часть этой книги вошла в состав 17–26 глав позднейшей Книги Левит).

Как и все предшествующие книги, излагавшие учение, «Закон Святости» представлял собой заповеди, преподанные Богом Моисею на горе Синай и касавшиеся самых разных аспектов святости. Об источниках этого сочинения судить трудно. Вероятно, в своей первоначальной, устной, форме «Закон» действительно восходил к Моисеевым временам. Но тщательная разработка ритуала показывает, что он был записан гораздо позже. Так же, как Книга Завета и Второзаконие, Закон Святости представлял собой нечто вроде расширенного толкования Десяти Заповедей Моисея. Главную мысль этой книги вкратце можно выразить так: Яхве — свят и бесконечно возвышается над миром. Поэтому всё, посвящённое Ему: жертвы, города, народ, — должно отделиться от мира, стать чистым, достойным Бога. Живя среди мира, народ Божий должен ощутить себя «святым», то есть принадлежащим Богу и отгороженным от всего языческого. «Святы будьте, — говорилось в ней, — ибо свят Я, Господь ваш!»

Необходимое состояние святости достигалось с помощью множества предписаний, прежде всего, предписаний о пище. Мало того, что все животные делились на «чистых» и «нечистых», даже «чистое» животное могло осквернить поедающего, если было съедено с нарушением правил. Помимо пищевых установлений в «Законе» содержались общие указания в отношении одежды, жилищ и т. п. Но главное конечно же заключалось не в этом. О том, свят или не свят человек, можно заключить прежде всего из его отношений с другими людьми и Богом. Этой проблеме как раз и посвящалась большая часть «Закона Святости». Основой взаимоотношений между людьми здесь провозглашалась заповедь любви. Из этой заповеди вытекали повеления заботиться о бедных, соблюдать честность в поступках и словах, в работе и тяжбах. Отдельно рассматривалась ритуальная чистота священников, которые должны быть святы по самой своей должности и потому обязаны были избегать всякого рода нечистот (например, прикосновения к мёртвому телу). «Закон» содержал также наставления, касающиеся жертвоприношений.

Итак, ко времени падения Первого Иудейского царства в обороте находилось уже значительное число религиозных, пророческих и исторических книг, но священный канон стал выкристаллизовываться из них позже и совсем в другой обстановке — в годы вавилонского пленения. Трагедия жестокого поражения, пережитая евреями, послужила толчком к религиозному возрождению. Иудеи, которые у себя на родине никак не могли устоять перед языческими искушениями, вдали от неё совершенно излечились от этой пагубной болезни. Уйдя в плен с клеймом изменников веры, они на чужбине утвердились в ней как никогда раньше. Размышляя о минувшем, лидеры еврейской общины глубоко раскаялись в прошлых грехах и целиком возложили свои упования на Бога. А чтобы избежать повторения прежних ошибок в будущем, они занялись тщательной разработкой учения. Время плена было отмечено кропотливой работой книжников. Освободившись после разрушения храма и переселения на чужбину от своей официальной службы, священники и левиты имели много досуга для письменной обработки тех устных преданий, главными хранителями которых они были. С удивительным трудолюбием они собрали и систематизировали все творения древних авторов: переписали псалмы и притчи, законы и летописи, составляя из малых отрывков целые книги. К писаниям священников они добавили обширные рукописи пророческих речений. Именно тогда оформляются книги Амоса, Осии, Исаии, Михея, Наума, Софонии, Аввакума и Иеремии. Там, где автор был неизвестен, его речи включались в книгу другого известного пророка. Материал распределялся по главам, которые помещались в известной последовательности по содержанию и по хронологии.

Самым важным итогом этого времени стало создание третьего, окончательного, варианта Священной Истории. Основой её послужили творения Яхвиста и Элохиста, однако весь материал был вновь переработан в соответствии с учением пророков и значительно расширен за счёт включения в него различных кодексов. Именно тогда Священная История обрела свой современный вид. Повествование открывалось отсутствовавшим у прежних авторов рассказом о том, как Бог в течение шести дней сотворил небо и землю. В последующее изложение было вплетено несколько новых эпизодов. Так, например, Ной в священнической Истории спасается от потопа благодаря прямой помощи Бога, Который внушает ему мысль о постройке ковчега. В рассказ о египетских казнях было внесено много новых деталей и прибавлено подробное наставление о праздновании Пасхи. Мотив Исхода обогатился таким важным дополнением, как бегство из Египта по дну расступившегося моря. Но самые существенные дополнения были внесены в повествование о Синайском Завете. Прежде всего, в него вошёл подробный рассказ о сооружении скинии и изготовлении священнического облачения. Скиния в новом контексте предстаёт как прообраз храма и само её устройство в описании священников приобретает храмовые черты. Далее, в Завет вошли подробные наставления Господа о служении, которое должны нести священники. Было включено также ритуальное законодательство, составившие (вместе с «Законом Святости») нынешнюю библейскую Книгу Левит. Значение этих правил и запретов стало особенно велико именно в эпоху плена, когда еврейская община была со всех сторон окружена языческим миром. Таким образом, священники хотели отделить её от языческой среды, не дать им перемешаться между собой. Окончательный вид принял рассказ о возмущении израильтян против Моисея (в частности, появился эпизод о том, как Моисей и Аарон самоотверженно вступились за народ, истребление которого уже начал Господь).

Рассказ о событиях, происшедших в период от сотворения мира до смерти Моисея, сделался основой Торы — самой сокровенной части иудейского религиозного учения. Однако своего осмысления требовала и более поздняя эпоха. Необходимо было ответить на больной для каждого иудея вопрос: вследствие каких причин их народ лишился данной Богом обетованной земли? Докапываясь до истины, священники и книжники создали ещё одну — четвёртую по счёту — Священную Историю (её называют также Второзаконнической; в нынешней Библии она включает книги «Иисуса Навина», «Судей» и «Царств»). Источники для неё были самыми разнообразными. Ещё при Давиде и Соломоне сложились эпические сборники «Яшар» и «Книга войн Яхве». В X в. до Р. Х. была написана история царствования Давида и книга дел Соломоновых. В виде отдельных книг существовали жития пророков Илии и Елисея. Для освещения последующих событий авторы широко использовали свитки летописей царей Израиля и Иудеи. Повествование в них доводилось до конца царствования Иосии.

Хотя Второзаконнический цикл есть историческое повествование, но главными в нём были не события сами по себе, а то толкование, которое давалось для их объяснения. Жизнь народа рисуется в четвёртой Священной Истории как подобие жизни отдельного человека; основа её — диалог с Богом. Бог руководит Своим народом посредством вдохновенных судей, вождей и пророков, а народ призван осуществлять в конкретной жизни заветы Торы. В этом смысле история Израиля представляется как провал: увлекаемый многочисленными искушениями, он постоянно сворачивает с предначертанного пути. Неверность Завету влечёт за собой внутренние неурядицы, нападения врагов, распад и гибель Давидова царства. И если Бог сделал для Своего народа всё, что обещал, то сам народ лишь грешил и раздражал Господа. Не ханаанеи, не язычники, не завоеватели повинны в разложении и падении народа Божья, но он сам. Внешние враги были только орудиями для вразумления заблудших. Эта мысль проводилась авторами Истории с беспощадной последовательностью. Всё, в чём укоряли Израиль прежние пророки, было подтверждено панорамой семи веков — от смерти Моисея до смерти Навуходоносора. Не Бог изменил своим людям, а люди изменили Богу — вот главная идея четвёртой Священной Истории, подытожившей годы жизни Израиля в Земле обетованной.

Окончательно текст и состав Торы был канонизирован в середине V в. до Р. Х., в годы деятельности известного книжника Ездры, поставленного персидским царём Артаксерксом I (465–424 гг. до Р. Х.) во главе иерусалимской религиозной общины. С этого времени Тора приобрела для всех евреев силу непререкаемого закона. Однако процесс канонизации продолжался и позже. Руководимая Ездрой комиссия — так называемое Великое собрание — стала выбирать из обширной литературы предшествующего периода те книги, которые, хотя и не пользовались авторитетом Торы, могли быть рекомендованы для душеспасительного и назидательного чтения. Так было положено начало формированию Танаха — иудейского священного канона. Прежде всего, в его состав были включены пророческие книги (они образовали второй после Торы раздел — Невиим). Условно их можно разделить на преимущественно исторические и собственно пророческие. К числу первых относятся Книги Иисуса Навина, Судей, 1-я и 2-я Самуила, 1-я и 2-я Царей (в христианской Библии двум последним соответствуют 1–4-я книги Царств). В своей совокупности они излагают историю Палестины с конца XIII до начала VI в. до Р. Х. К числу пророческих относят речения 15 пророков (трёх «больших» — книги «Исаии», «Иеремии», «Иезекииля» — и двенадцати «малых»). Третий большой раздел Танаха составили Писания (Кетувим) — собрание замечательных образцов древнееврейской религиозной прозы, раскрывающих и углубляющих тему взаимоотношения между Богом и человеком. Во времена Ездры этот раздел Танаха только-только начал формироваться. Из существовавших в конце V в. до Р. Х. произведений в его состав в дальнейшем вошли книга Псалмов (Псалтирь), сборник Притч, а также записки Неемии и автобиография самого Ездры.

По-видимому, ещё до конца V в. до Р. Х. были написаны такие знаменитые шедевры древнееврейской литературы, как Книга Руфи и Книга Иова. К IV в. до Р. Х. относят Книгу Екклесиаста и Книгу Есфири. В начале III в. до Р. Х. канон еврейских Писаний пополнился любопытной книгой «Паралипоменон» (то есть «Летопись»). «Паралипоменон» можно считать ещё одним вариантом Второзаконнической Священной Истории. В ней излагаются те же события, что в книгах Царств, но под несколько иным углом зрения. Если целью авторов предшествующей Второзаконнической истории было привести народ к покаянию, показав ему его падения и измены Богу, то составитель книги «Паралипоменон» желал прежде всего поведать о происхождении иудейской общины. Об Израильском царстве в ней упоминается только вскользь. Таким образом, читатель приводился к мысли, что Иерусалимский храм непрерывной исторической традицией связан с Моисеем. О любых отклонениях от неё говорится очень кратко. Так почти ничего не сообщается о царствовании Саула, а Давид представлен первым «настоящим» царём Израиля. Все неблаговидные поступки этого государя (например, то, как он обошёлся с Урией) остаются за рамками рассказа. Но зато книга «Паралипоменон» подробно повествует об организации Давидом государственного управления и храмовой службы. Точно так же автор постарался затушевать все тёмные стороны царствования Соломона, Езекии и других «идеальных» царей.

После македонских завоеваний и крушения Персидской державы Иудея была присоединена к Египту. Египетский царь Птолемей II Филадельф (283–246 гг. до Р. Х.) был очень любознательный человек. Он не жалел денег на приобретение различных редких рукописей и постарался, чтобы они были доступны для всех желающих. С этой целью он основал в Александрии первую публичную библиотеку и пожелал собрать в ней все существовавшие тогда книги. Его библиотекарь Деметрий Фалерский донёс царю, что среди еврейских книг найдётся немало таких, которые достойны царской библиотеки, однако перевод их на греческий язык доставит немалое затруднение вследствие своеобразия еврейского шрифта и языка. Царя не смутили эти трудности и он написал в Иерусалим, к первосвященнику Елеазару, прося у него содействия в задуманном переводе.

Первосвященник исполнил желание Птолемея, отправив к нему лучших знатоков Торы, в числе 72-х человек, одинаково сведущих в греческом и еврейском языках. Переводчикам отвели особый дом на острове Фарос, близ Александрии, и там, в полном уединении, они приступили к своему труду. Каждый переводил еврейский текст отдельно, но переведённые различными лицами отрывки ежедневно рассматривались всеми и, после тщательных сравнений, устанавливалась точная форма перевода. Сделанный таким образом перевод по традиции именуют Септуагинтой, или «переводом семидесяти толковников».

В следующем столетии были переведены также книги Пророков и Писаний. В число переведённых попало и несколько совсем новых сочинений, написанных в III или даже во II вв. до Р. Х., которые не считались у евреев священными, вроде книг Товита и Иудифи. В своей совокупности это собрание получило греческое название Библия. Оно происходит от названия финикийского города Гевал, которое по-гречески передавалось как Библос. Поскольку этот город служил посредником в продаже грекам египетского папируса (до изобретения бумаги он являлся основным писчим материалом), то название города перешло сначала на сам папирус, затем — на книги вообще и, наконец, — на собрание книг, единственное в своём роде, на величайшую «духовную библиотеку», умещающуюся в одном томе, которая и по сей день носит имя Библия.

В 198 г. до Р. Х. Иудея добровольно передалась под власть сирийских царей из рода Селевкидов. Спустя три десятилетия сирийский царь Антиох IV Епифан (175–164 гг. до Р. Х.) подверг евреев жестоким религиозным гонениям. В это тяжелейшее время, когда шла речь о самом существовании еврейского народа, появился ещё один выдающийся памятник духовной литературы — Книга пророка Даниила. В иудейском каноне Книга Даниила была включена в состав Писаний, а христиане позже поместили её в своей Библии среди пророческих книг. Книга рассказывает о пребывании пророка, а также трёх его друзей в вавилонском плену, о их стойкости, твёрдости и верности отеческой религии даже в пору тяжелейших испытаний. Идеи книги и прославляемая в ней благородная стойкость находили горячий отклик у гонимых иудеев. Однако значение Книги Даниила этим не исчерпывалось. Вечный, вневременной, характер придали ей содержащиеся здесь апокалиптические видения и пророчества. Над разгадкой их трудились потом многие поколения еврейских и христианских толкователей.

Подобно древним пророкам, неизвестный автор, скрывшийся под именем Даниила, ожидал на закате человеческой истории высшего и конечного Богоявления. Этому событию, в описании и трактовке которого было много нового и необычного, посвящены самые известные из его пророчеств. Ещё Иезекииль и Исаия предвидели последние конвульсии богоборчества при конце мира, но у них это было выражено в неясных аллегориях и намёках. Между тем Даниилу определённо открыто, что приближение Божьего Царства будет сопровождаться разгулом зла и беззакония. Наступившая эпоха символизируется образом четырёх зверей. Но в облаке небесной славы Даниил видит также Победителя, который сойдёт с неба и положит конец звериным царствам. «Видел я в ночных видениях, — продолжает он, — вот, с облаками небесными шёл как бы Сын Человеческий. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не пройдёт, и царство Его не разрушится…»

Этот Сын Человеческий — грядущий Мессия (Христос), который низвергнет зло и восстановит попранную справедливость. Тотчас после крушения врага наступит последняя эра, время земного царствования Мессии. «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, — пишет Даниил, — одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила из тверди, и обратившие многих к правде — как звёзды, вовеки, навсегда…» Это было первое в древнеиудейской литературе недвусмысленное свидетельство о грядущем воскресении мёртвых и посмертном воздаянии.

Жестокие преследования Антиоха Епифана заставили иудеев взяться за оружие. Во главе восставших встали представители жреческого рода Хасмонеев, сумевших в конце концов восстановить независимое Иудейское царство. О трудных перипетиях этой борьбы, а также о прежних гонениях на евреев во времена египетского царя Птолемея IV повествуют 1–3-я Книги Маккавеев, написанные во II–I вв. до Р. Х. Не являясь каноническими, они сообщают тем не менее много полезных сведений о жизни евреев в эллинистическую эпоху и служат как бы мостиком между Ветхим и Новым Заветами.

Главным источником сведений об Иисусе Христе являются, как известно, Евангелия. Слово это в переводе с греческого означает «доброе известие», «благая, радостная весть». Всего канонических Евангелий четыре. Все они, как и остальные книги Нового Завета, написаны не на еврейском, а на греческом языке. Авторами их считаются евангелисты Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Из четырёх Евангелий первые три во многом совпадают, они близки как по сюжету, так и по форме изложения. Евангелие от Иоанна достаточно своеобразно и не похоже на остальные. Но при всём том между Евангелиями нет значительных противоречий, каждое из них дополняет другое и в целом они составляют как бы единую книгу о жизни Иисуса.

Кроме четырёх Евангелий и «Деяний святых Апостолов» в Новозаветный канон вошло двадцать одно послание апостолов христианским общинам и частным лицам. Основу их составляют четырнадцать посланий Павла, касающиеся различных сторон христианской жизни и христианского вероучения.

Заключает Новый Завет (и всю христианскую Библию) «Откровение апостола Иоанна Богослова» — одно из важнейших творений апостольского века. По своей литературной форме «Откровение» представляет послание к семи азиатским церквам. Произведение это в высшей степени образное, иносказательное и символическое. Поэтому толкование его представляет большую сложность. Основной его частью является свидетельство о грядущем конце света и о судьбе, ожидающей человечество в конце времён.

Зародившись в иудейской среде, христианство не имело в ней большого успеха. Зато новая религия нашла восторженных и многочисленных последователей в лице язычников-эллинов. В большинстве своём эти люди были далеки от иудейской учёности и не понимали древнееврейского (к тому же, заметим в скобках, этот язык в ту пору не был уже языком живого общения, поскольку сами евреи говорили на арамейском). Уже в раннюю христианскую эпоху возникла настоятельная потребность в образцовом переводе священных иудейских книг на понятные всем языки — греческий и латынь. Много потрудился на этом поприще выдающийся христианский богослов III века Ориген. Автор первой «Церковной истории» Евсевий Памфил сообщает: «Старательно исследовать Слово Божье было для Оригена столь важно, что он даже изучил еврейский язык, приобрёл у евреев в собственность подлинники священных книг, написанные еврейским шрифтом, а затем постарался собрать и сличить между собой все имевшиеся тогда хождение переводы Писания на греческий».

Ветхий Завет был известен христианам в основном по переводу 70-ти толковников. Ориген присовокупил к переводу толковников несколько других редких переводов, которые ему удалось найти. Результатом его многолетних изысканий стало первое в истории критическое издание текста Святого Писания — так называемых Гекзапл. Они представляли из себя свитки, разделённые на шесть колонок: в первой находился еврейский текст еврейским шрифтом; во второй — еврейский текст греческим шрифтом; в третьей — перевод 70 толковников; в четвёртой — перевод грека Агилы, принявшего иудейство; в пятой — перевод самарянина Симмаха, принявшего христианство; в шестой — перевод некоего Феодотиона. Работа над Гекзаплами заняла 28 лет жизни Оригена и была закончена им незадолго до смерти. К сожалению, это уникальное издание оказалось утеряно уже в раннем Средневековье, хотя и не пропало безвозвратно — в конце IV в. его широко использовал в своём переводе Святого Писания Блаженный Иероним.

Желая лучше исполнить свою великую задачу, Иероним ещё в молодости изучил древнееврейский язык, а потом и вовсе, оставив Рим, перебрался в Иудею. Поселившись на родине Христа, в Вифлееме, Иероним завершил здесь главный труд своей жизни — полный перевод на латинский язык всех книг Ветхого Завета и подробный комментарий к ним. К этой работе он приступил в 390 г., а закончил её в 405 г. Почти все книги были переведены непосредственно с еврейских подлинников. Этот перевод (Вульгата) до сих пор не имеет себе равных по красоте, выразительности и точности изложения. Он не сразу был оценён Западной церковью и даже возбудил сильные нарекания со стороны некоторых священников, так как многие из погрешностей прежнего перевода, исправленные Иеронимом, уже глубоко укоренились в церковной практике и вошли в привычку. Даже сама попытка делать какие-либо исправления в боговдохновенном переводе Семидесяти толковников считалась тогда дерзким нечестием. Только при папе Григории Двоеслове, в конце VI в. перевод Иеронима был принят на Западе во всеобщее употребление.

Первый перевод Священного Писания на старославянский язык был осуществлён во второй половине IX в. просветителем славян св. Мефодием, проповедовавшим христианство в Великой Моравии. Это сложное и чрезвычайно важное дело было осуществлено им и двумя его помощниками в поразительно короткий срок. Современные историки с большой похвалой отзываются о достоинствах их перевода. В самом деле, Мефодий был, по-видимому, очень талантливым писателем. Его славянский текст никогда не представляет рабской копии с источника; перевод точен, близок к оригиналу и обладает несомненными литературными достоинствами. Позже, из-за конфликта с немецкими епископами, ученики святого оказались в Болгарии, откуда мефодиевские переводы распространились по всему славянскому миру и проникли на Русь.

Перевод Библии на древнерусский язык имел очень долгую историю. Переводы важнейших книг (Пятикнижия и Псалтири) появились в конце X в., вскоре после принятия христианства, и восходили, видимо, непосредственно к переводам Мефодия. Позже появились переводы других книг. Некоторые из них переводили со славянских языков, некоторые — с греческого, некоторые — с латыни. По примеру Византии библейские книги переписывались не в виде целого свода, а отдельными частями и предлагались древнерусскому читателю в различных сборниках, весьма разнообразных по содержанию — вместе и рядом с сочинениями отцов церкви, житиями, разными поучениями, нередко с сочинениями апокрифическими или даже прямо со светскими повестями. Ориентироваться среди этого литературного хаоса сборников было слишком трудно даже для грамотного человека. Впервые составлением славянского кодекса библейских книг озаботился в конце XV в. св. Геннадий — архиепископ новгородский. Он выделил библейские книги из хаотической письменной массы сборников, собрал их в один кодекс и тем самым положил основание славянской Библии. Первый полный свод Священного Писания на старославянском языке («Геннадиевская Библия», как её почтительно называют по имени составителя) вышел в России в 1499 г. Он стал неотъемлемым звеном в преемственности славянского перевода Слова Божья.

Впрочем, и после этого качество перевода оставляло желать лучшего. Знатоки древних языков (греческого и особенно древнееврейского) находили в русских переводах множество неточностей и прямых ошибок. От случая к случаю их исправляли, однако систематически к этой важной работе приступили только в середине XVIII в., в царствование Елизаветы Петровны. Но и тогда за неимением знающих людей дело долго не двигалось с места. Первыми в России, кто полностью заслуживали право называться переводчиками Ветхого Завета, были архимандрит (позднее митрополит Московский) Филарет (1782–1867) и видный русский филолог, профессор Петербургской духовной академии, протоиерей Герасим Павский (1787–1863). С 1860 г. при Петербургской духовной академии над переводом Ветхого Завета работала специальная комиссия. Созданный этой комиссией перевод на современный русский язык (основой для которого был древнееврейский массоретский текст, но при создании которого в некоторой степени использовалась и Септуагинта) публиковался в Петербурге частями в 1861–1870 гг. Тогда же был подготовлен новый перевод Нового Завета. Затем эти переводы вошли в первую полную русскую Библию, опубликованную от имени Синода в 1876 г. После революции в Советском Союзе Библию стали издавать в новой орфографии. Издание 1968 г. было снабжено рядом очень полезных при чтении Священного Писания приложений (хронологическими таблицами, картами и т. д.). Все современные издания русской православной Библии являются его стереотипным повторением.

ГОСПОДЬ БОГ

Древняя еврейская религия имела в себе много своеобразных черт, но главное, кардинальное отличие её от других современных ей вероучений заключалось в строгом единобожии. Евреи поклонялись грозному и всемогущему богу Яхве (в буквальном переводе Его имя означает «Он даёт жизнь» или «Создатель», «Творец»). Однако произносить «всуе» имя Божье было строго запрещено. Вместо него во время богослужения читалось слово Адонай (буквально «Господин мой»), которое в русском языке передаётся как Господь. Так мы и будем в дальнейшем именовать Его.

Важной особенностью Яхве является Его таинственность. Это хорошо видно при сравнении религиозного учения евреев с мифами других народов (в том числе ханаанеев). Если те старались со всеми подробностями рассказать о происхождении и жизни своих богов, то в отношении Яхве Священное Писание не сообщает никаких подобных сведений. Образ Его остаётся скрытым от нас. Где, когда и как возник Яхве? Какова Его внешность? Каковы Его размеры и могущество? Где Он обитает? Как проводит время? Библия не только не даёт нам ответов на эти вопросы, но постоянно подчёркивает их бессмысленность. С Господом можно вступить в общение, повинуясь или не повинуясь Его «гласу», но Его нельзя увидеть и изобразить. Цели Его поступков недоступны человеку, который должен лишь беспрекословно выполнять Его волю.

В отличие от других народов, наделявших своих богов множеством человеческих черт и качеств, евреи утверждали, что между человеком и непостижимым могуществом Божьим лежит непреодолимая пропасть. Это чувство лучше всего отражено в псалмах. «…Господи, Боже наш! — восклицает Давид. — Как величественно имя Твоё по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес! … Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звёзды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, что Ты посещаешь его? … Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечён славою и величием; Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатёр; устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь на крыльях ветра… Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — всё воинство их: Он собрал, будто груды, морские воды, положил бездны в хранилищах. Да боится Господа вся земля; да трепещут перед Ним все живущие во вселенной, ибо Он сказал, — и сделалось; Он повелел, — и явилось…»

Сам Господь строжайше запретил человеку делать какие-либо Его изображения. Лишь изредка, и только самым верным из Своих пророков Он приоткрывает тайну Своего величия. Когда Моисей спросил о Его имени, Бог ответил: «Я есть Сущий!» То есть Он есть То, Что в Себе Самом имеет причину Своего существования и не нуждается для этого ни в каких внешних причинах. Всё остальное существует только благодаря Его воле — подобно тому, как солнечный свет существует благодаря солнцу; пока оно светит, царит день; когда же солнце заходит, наступает ночь. Так и акт божественного бытия: если он хоть на мгновение прервётся, всё, что раньше существовало благодаря Ему, обратится в небытие. Когда-то не было ни неба, ни земли, ни времени. И когда-нибудь всё это опять исчезнет. Только один Бог существовал извечно, и будет существовать всегда!

Итак, мы не найдём в Библии связного рассказа о том, Что есть Бог, каковы Его свойства и атрибуты. Свидетельства эти редки и по большей части случайны. Богословам потребовалось приложить некоторые усилия, дабы собрать их воедино. Прежде всего, обратим внимание на свидетельство апостола Иоанна: «Бог есть дух» (Ин. 4: 24). Другими словами, Бог не имеет в Себе ничего из того, что составляет наш видимый мир. Но если бы, несмотря на это, мы захотели подобрать самую близкую аналогию Ему, то таковой аналогией служит ослепительный свет. Тот же апостол Иоанн говорит: «Бог есть свет, и нет в Нём никакой тьмы» (Ин. 1: 5). А апостол Павел добавляет, что Он «обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1 Тим. 6: 16).

Далее, Господь вечен и неизменяем, ибо Он недвусмысленно возвестил через пророка Малахию: «Я — Господь, Я не изменяюсь» (Мал. 3: 6). Апостол Иаков в своём послании также говорит: «Всякое даяние доброе и всякий дар совершённый нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены» (Иак. 1: 17). Бог не может быть тем или иным; Он всегда есть То, Что Он есть. Бог не растёт, не стареет, никогда и ни в чём не меняется. Он был всегда такой, каков есть теперь, и таким останется навеки. Он неподвижен, хотя служит первоначальным источником всякого движения, и в силу Своей неизменности — вечен. В существовании Бога нет никакого «прежде» и никакого «после». Понятия «пространство» и «время» к Нему неприменимы. Ещё Ориген писал о Боге: «Для Него всегда „сегодня“, ибо нет у Него „вчера“; я же думаю, что нет и „завтра“; но всё сопряжённое, так сказать, Его безначальной и вечной жизни время есть для Него сегодняшний день». Господь не привязан ни к каким объектам. Он вездесущ и во всякое время находится везде. Давид очень хорошо чувствовал это, когда спрашивал: «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего, куда убегу? Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, — и там рука Твоя поведёт меня, и удержит меня десница Твоя. Скажу ли: может быть, тьма сокроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью; но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день…» (Пс. 138: 7–12). При всём том, Его бесконечность двойственна. С одной стороны, весь огромный материальный мир есть всего лишь песчинка, погружённая в беспредельный океан божественного бытия. С другой стороны, нет такого, сколь угодно малого места, где бы Бог не присутствовал весь целиком. И хотя Он пронизывает собой каждую частицу мироздания, в Нём нет ничего такого, из чего состоит наш видимый мир.

Само собой, Господь всемогущ. Он сам объявил об этом, явившись перед Авраамом: «Я Бог Всемогущий» (Быт. 17: 1). Ни одно Его слово не остаётся бессильным (Лк. 1: 37). В своём известном псалме Давид рисует впечатляющую картину величия Господа: «Он услышал от святого чертога Своего голос мой, и вопль мой дошёл до слуха Его. Потряслась и всколебалась земля, дрогнули и подвиглись основания гор, ибо разгневался Бог; поднялся дым от гнева Его и из уст Его огонь пылающий; горячие угли сыпались от Него. Наклонил Он небеса и сошёл, — и мрак под ногами Его. И воссел на херувимов и полетел, и понёсся на крыльях ветра. И мрак сделал покровом Своим, сению вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных. От блистания пред Ним бежали облака Его, град и угли огненные. Пустил стрелы Свои и рассеял их, множество молний, и рассыпал их. И явились источники вод, и открылись основания вселенной от грозного гласа Твоего, Господи, от дуновения духа гнева Твоего. Он простёр руку с высоты и взял меня, и извлёк меня из вод многих…» (Пс. 17: 7–17).

В силу Своего всемогущества Бог всеведущ. Апостол Павел пишет: «И нет твари, сокровенной от Него, но всё обнажено и открыто перед очами Его» (Евр. 4: 13). При всём надмирном величии Господа ему открыто каждое человеческое сердце. «С небес призирает Господь, видит всех сынов человеческих, — говорит Давид. — С престола, на котором восседает, Он призирает на всех, живущих на земле: Он создал сердца всех их и вникает во все дела их… Вот, око Господне над боящимися Его и уповающими на милость Его… Господи! Ты испытал меня и знаешь. Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю. Ты разумеешь помышления мои издали… Ещё нет слова на языке моём, — Ты, Господи, уже знаешь его совершенно… Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей… Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них ещё не было…»

И всё-таки, несмотря на Своё безмерное величие, несмотря на Свою грозную силу, Бог всеблаг, и благость Его беспредельна. Недаром Иисус говорит: «Никто не благ, как только один Бог» (Мф. 19: 17). Для человека Он всеправедный, строгий, но справедливый Судия. Нет сомнений, что Господь пребывает в вечной радости и вечном блаженстве. Он в Себе Самом находит для Себя всё необходимое и не нуждается ни в чём внешнем. И тем не менее, Бог не замыкается в Себе — в силу Своей бесконечной благости Он выступает как Творческая сила. Весь окружающий нас мир возник однажды по Его воле из ничего, созданный одним Его Словом.

КОСМИЧЕСКИЙ ПЛАН БЫТИЯ

Люцифер-Сатана

Если Творец всего сущего всемогущий Яхве есть источник благости, добра и света, то откуда тогда в мире взялось зло? Поначалу древние израильтяне не задумывались над этим вопросом. Лишь постепенно они пришли к мысли, что существует некий злой демон, который сознательно старается исказить все добрые деяния Бога. Его стали называть Самаэлем (то есть «Зловредным богом»), или Сатаной (то есть «Врагом», «Противодействующим»). Откуда он взялся, в точности неизвестно, и мы напрасно будем искать ответ на этот вопрос в Библии. Сатана вообще редко появляется на её страницах, а в Пятикнижии (Торе) не упоминается ни разу. Оно и понятно — ведь тогда редакторам Священного Писания пришлось бы объяснять, почему Господь терпит его присутствие. Однако это не значит, что в народных преданиях не существовало соответствующей легенды. Лучшее свидетельство тому — 12–15 стихи в 14-й Книге пророка Исаии и 11–19 стихи в 28-й Книге пророка Иезекииля. Правда, о противнике Яхве здесь говорится полунамёком и не прямо. Но это свидетельствует лишь о том, что история была хорошо известна, и не требовалось пересказывать её полностью. Если объединить её с рассказом о творении из Книги Бытия и некоторыми другими позднейшими свидетельствами, то получится следующая картина.

Прежде всего Бог сотворил небо и землю: небо (эмпирий) — мир духовный, невидимый, и землю — мир видимый, материальный. Земля, окутанная глубоким мраком, была неустроенна и скрыта в бездне первоначальных вод. И не было на ней ничего, только Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: «Да будет свет». И возник свет (ведь любое речение Господа тотчас становится явью!) — Бог увидел, что свет хорош, и отделил свет от тьмы. Свет Он назвал днём, а тьму — ночью.

В отличие от пустынной земли, которую Бог украшал и благоустраивал ещё несколько дней, горнее небо (эмпирий) с самого своего возникновения было полно великолепия и населено мириадами Божьих слуг — ангелов (слово «ангел» — греческое и означает по-русски «вестник»). Наиболее мудрые и могущественные из них — шестикрылые серафимы находились в теснейшем единении с Богом и были причастны к Его сокровенным тайнам. Им служили стремительные херувимы, чья задача состояла в том, чтобы поддерживать Божий Престол и быть его стражами. За ними следовали другие ангельские чины: престолы, господства, силы, власти и начала. А у дальних пределов эмпирия пребывали архангелы и собственно ангелы. Они стали вестниками Господа и проводниками Его воли на земле.

Хотя Всемогущий Бог сотворил ангелов своими слугами, Он даровал им полную свободу воли. Каждый из них мог сделать выбор — оставаться ему в дальнейшем с Господом или жить по собственному усмотрению. Казалось, что соблазнительного могли найти они в пустынном мире, в стороне от путей, уготованных Премудрым Богом? Но, тем не менее, среди ангелов нашлось немалое число отступившихся. И первым подал пример непокорства херувим Люцифер. Осенённый великой славой, сияющий красотой и светом, он был сотворён ближайшим из слуг Господа, но не пожелал находиться в подчинении у своего Создателя. Нет, Люцифер сам захотел уподобиться Творцу и возвести свой престол наподобие престола Всевышнего. (Некоторые еврейские авторы считали, что он замышлял сотворить другой мир.) Однако горделивым мечтам Люцифера не суждено было осуществиться. Ведь всякий ангел, отвращающийся от Бога, делается нечистым духом, носителем зла. Отказавшись от причастия к Вечному Свету, Люцифер и его приспешники были низвергнуты из эмпирия и поглощены адской тьмой. Отныне местом их обитания стала мрачная пропасть преисподней — шеол (или аваддон) — царство вечного испепеляющего огня и нестерпимого холода. Здесь Люцифер обрёл новое имя — Сатана. Мятежный подданный Бога, он так и не смог создать ничего нового. Затаившись на задворках мира, Сатана тщится обратить против Всевышнего полученное от Него же могущество. Но разве под силу кому-либо поколебать красоту создаваемой Богом вселенной? Совершая свои проделки, дух зла, сам не желая того, продолжает служить Богу и содействует исполнению Его сокровенного замысла. (Некоторые апокрифы утверждают, что Сатана вообще не был Божьим творением; в этих книгах он выступает изначальным воплощением тьмы, которая якобы существовала задолго до творения и не просто как отсутствие Света, но как некая сущность.)

Надо сказать, что отношение к Сатане менялось у иудеев с течением времени. Первоначально он вовсе не был в их глазах тем отъявленным злодеем и безжалостным чудовищем, каким стал в дальнейшем. Скорее, он выступал как наушник и провокатор, злоупотребляющий терпением мудрого и всезнающего Яхве. Впервые Сатана появляется в Книге Иова, где представлен в виде зловредного ангела, во всём зависимого от Бога и творящего свои проделки только с Его позволения. Однако в последующие века образ Сатаны приобретает более масштабные, космические черты. Он превращается в извечного врага и искусителя человека. В библейской Книге Премудрости Соломона прямо говорится, что «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью дьявола вошла в мир смерть, и испытывают её принадлежащие к уделу его» (Прем. Сол. 2: 23–24). К Сатане начинают возводить всё моральное зло в мире. Его представляют как повелителя сонма враждебных Богу и человеку духов. Зло перестаёт считаться только изъяном, оно обнаруживает свою страшную активность, направленную против Творца и Его воли. В эпоху Иисуса Христа, говоря о дьяволе, имели в виду уже не ангела-искусителя Книги Иова, а космического врага всего творения.

О том, что злой дух есть истинный князь мира сего, не раз упоминает в Своих проповедях Иисус, но это положение остаётся у Него неразъяснённым. Апостол Павел, развивая его, связал власть Сатаны над человеком с первородным грехом. Именно тогда человек, сотворённый по образу и подобию Божьему, оказался в порабощении у князя тьмы. Понадобилась неслыханная жертва, чтобы спасти его от окончательной погибели — Сын Божий должен был вочеловечиться, сойти в мир и принять мученическую смерть на кресте. После этого, подобно всем умершим людям, Он оказался в аду, но поскольку не имел в Себе никакого греха, Сатана не смог Его удержать. Покидая преисподнюю, Христос увёл с Собой души ветхозаветных праведников. (Евангелия ничего не говорят о сошествии Христа в ад, но отдельные указания на это есть в других новозаветных книгах: 1 Петр. 3: 18–20; Деян. 2: 23–28; Рим. 10: 7; Еф. 4: 8–10.)

Христос вернул потомкам Адама милости Бога, дабы они сделались его детьми и наследниками Его Царства. С тех пор Бог не позволяет Сатане властвовать над душами Своих верных (в Послании ефесянам Павел говорит: «И вас, мёртвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили, по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления, между которыми и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, Бог по Своей великой любви оживотворил со Христом»), но оставляет ему злых и неверующих. Хотя князь тьмы и претерпел от Христа поражение, борьба за людские сердца ещё далека от своего завершения. Павел остро чувствовал духовную битву, идущую в мире, и писал своим последователям: «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы нам можно было стать против козней дьявольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных».

Архангел Михаил

Власть Сатаны не продолжится вечно. В конце времён ему придётся ответить за свои злодеяния. И поскольку дьявол противостоит Богу не на равных основаниях, не как божество или антибожество зла, но как Его падшее творение и мятежный подданный Его державы, то противником Сатаны будет не Бог, а архангел Михаил. Вражда между ними началась будто бы с того момента, когда Сатана, низвергнутый с небес, ухватился за крылья Михаила, чтобы увлечь его в преисподнюю, однако Михаил был спасён Богом. В дальнейшем он был главным защитником Богом избранного народа (именно он вывел Лота из обречённого Содома, он спас Исаака во время жертвоприношения, заменив его барашком, он был предводителем израильтян во время их исхода из Египта, его голос слышал Моисей на горе Синай, именно Михаил вручил Моисею скрижали закона и др.). Предстоя перед троном Божьим, Михаил заносит в особую книгу имена праведников.

Как у иудеев, так и у христиан Михаил — предводитель небесного воинства и заступник верующих в священной войне с Сатаной. Предсказание об эсхатологической битве с силами зла содержится в Книге Даниила: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди…» (Дан. 12: 1). О битве Михаила с драконом повествует Иоанн в 12-й главе своего Откровения: «И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змей, называемый дьяволом и Сатаной, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним». Это поражение, увы, не будет окончательным, и в грядущей драме конца света Сатана ещё сыграет свою зловещую роль. Но об этом мы поговорим в другом месте, когда обратимся к образу Антихриста.

Левиафан

Господь имел противников не только в духовном, но и в физическом мире. Правда, в Пятикнижии (Торе) об этом ничего не говорится, но в Книге Иова, в псалмах и в книгах пророков изредка мелькают имена первозданных чудовищ: Рехава, Левиафана, Бегемота, Раава и Танин. Здесь мы сталкиваемся с реликтами древних мифов, бытовавших когда-то среди израильтян, но тщательно изгнанных со страниц священных книг. Как уже отмечалось выше, рассказ о шести днях творения попал в Книгу Бытия сравнительно поздно, в годы вавилонского пленения. В это время иудеи имели возможность ознакомиться с халдейской теологией, и она оказала на них определённое влияние. Во всех месопотамских мифах (да и во многих ханаанских), бог-демиург перед началом творения должен был сразиться с водой, воплощающей в себе изначальный хаос. Победив космическое чудовище, олицетворяющее мощь неупорядоченной водной стихии, демиург отделял потом верхние воды от нижних и утверждал посреди них земную твердь. Именно так и поступил вавилонский Мардук: он сразился с чудовищной Тиамат и рассёк её пополам. Из верхней половины её тела он создал небесный свод, закрывающий верхние воды. Из другой половины тела Тиамат Мардук сотворил землю и прикрыл ею нижние воды.

В рассказе о Творении мира, открывающем Книгу Бытия, никакого поединка с космическим чудовищем нет. Его и не могло быть в окончательной редакции священных книг, ведь Яхве, в отличие от Мардука, не просто устраняет изначальный хаос, Он творит саму материю. Однако общий для всех семитских мифологий мотив разделения вод здесь сохранился. Бог говорит: «Да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды». И стало так. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день второй.

В допленные времена рассказ о разделении вод звучал иначе. Следы старого мифа мы можем обнаружить в 73 псалме, в книге пророка Исаии (Ис. 27: 1), а в наиболее полном виде в Книге Иова (41: 2–26). В тот момент, когда Яхве приступил к своему труду, море вскипело, как котёл, и из пучины на поверхность поднялся исполинский Левиафан — наполовину змей, наполовину крокодил. Из его ужасной пасти вырывалось пламя и выскакивали искры, из ноздрей валил дым, глаза сверкали яростью. Вид чудовища внушил трепет даже сонму небесных ангелов, но Яхве извлёк Левиафана из глубины, схватил его за язык и вдел в нос кольцо. Так укрощён был этот демон океана, навсегда сделавшийся рабом Господа.

ПРАОТЦЫ

Адам

В третий день творения Бог отделил воду от суши и назвал сушу землёю, а воду морем. И увидел Бог, что это хорошо. И тогда Он велел произрасти из земли деревьям, приносящим плоды, и травам, сеющим семя. От этого покрылась она зеленью, и наполнился воздух шелестом листьев и трав.

В четвёртый день Бог сказал: «Да будут на небе светила, освещающие землю!» И стало так. Для дня Бог создал солнце, а для ночи — луну со звёздами. И увидел Бог, что это хорошо. В пятый день Он сказал: «Пусть произведёт вода пресмыкающихся, и птицы да полетят над землёю по тверди небесной!» И сотворил Бог рыб, плавающих в глубине вод, и птиц, летающих по небу.

И был вечер, и было утро, наступил день шестой. В этот день Бог трудился, создавая всякого рода земных зверей. А на закате дня Он из земного праха сотворил человека и вдохнул в него дыхание жизни. Человек был создан по образу и подобию Божьему и получил такую душу, благодаря которой по уму и пониманию превосходил всех животных земных, водных и летающих. Имя ему было Адам.

Так завершил Бог дела Свои к седьмому дню и в этот день ничего уже не делал, отдыхая от трудов. Точно так же Он на вечные времена велел поступать людям, запретив им трудиться в седьмой день недели, поскольку Сам в этот день ничего не творил и не создавал.

Бог насадил райский сад в Едеме на востоке, взял Адама и поселил его в раю, чтобы он возделывал и хранил его. И были там всякие деревья приятные на вид и хорошие для пищи. А посреди рая Бог поместил два дерева — дерево жизни и дерево познания добра и зла. Он сказал человеку: «Со всякого дерева в саду ты можешь рвать плоды его, но не ешь плоды с дерева познания добра и зла, ибо ты умрёшь в тот день, когда попробуешь их!»

И стали приходить в Едем все животные полевые и все птицы небесные, которых создал Господь. Адам каждому из них давал имя. Льва он назвал львом, а змея змеем, и так каждый стал жить под тем именем, которое получил. Но никто из них не годился Адаму в помощники. Господь сказал: «Нехорошо быть человеку одному — сотворим ему помощника, такого же как он!» Бог навёл на Адама крепкий сон; а когда он уснул, взял одно из его рёбер и создал из него женщину. Так стали они жить вдвоём — Адам и его жена, наречённая Евой (что значит «Жизнь», ибо ей предстояло стать матерью всех живущих). Оба были наги, но не стыдились этого, потому что не знали, что такое зло.

Из всех зверей, созданных Господом, змей был хитрее всех. Однажды змей сказал женщине: «Почему вы не едите плодов с дерева познания добра и зла?» — «От того, — отвечала она, — что нам запретил это Господь, мы умрём, едва попробуем их». Но змей возразил: «Нет, не умрёте. Бог запретил вам вкушать от плодов этого дерева, потому что знает: в тот день, когда вы их попробуете, ваши глаза откроются, и вы будете как боги, знающие добро и зло». Женщина увидела, что дерево хорошо для пищи и что плоды его приятны для глаз; сорвала их и ела. Она дала также мужу своему, и он ел. Взглянув друг на друга, мужчина и женщина увидели вдруг, что наги, и устыдились. Они сшили смоковные листья и сделали себе пояса.

Тут они услышали голос Господа Бога, проходящего по раю во время прохлады дня, и скрылись между деревьями. Господь позвал Адама: «Адам, где ты?» Он сказал: «Я услышал Твой голос и скрылся, потому что я наг». — «Кто открыл тебе, что ты наг? — спросил у него Господь. — Не ел ли ты плодов с дерева, с которого Я запретил тебе есть?» Адам признался: «Жена дала мне их, и я ел». А женщина отвечала: «Змей обольстил меня, и я ела». Господь сказал человеку: «За то, что ты послушался жены и съел запретный плод, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от неё во все дни твоей жизни; в поте лица будешь есть хлеб, пока не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо ты прах и в прах возвратишься!»

Вслед за тем Господь сделал людям кожаные одежды и одел их. Он сказал ангелам: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло. Как бы не простёр он своей руки и не взял также плодов от дерева жизни, чтобы жить вечно». И выслал Господь Адама из Едема, повелев ему возделывать землю, из которой он взят. А у райского сада поставил херувима с пламенным мечом — охранять путь к дереву жизни.

Каин

После того как Адам и Ева покинули рай, у них родились сыновья Каин и Авель. Авель стал пастухом, а Каин был первым, кто изобрёл хлебопашество. Младший Авель старался быть справедливым и стремился к добру. Он был уверен, что Господь видит все его дела. Каин же, напротив, был человек порочный и имел в жизни только одну цель — получать выгоду.

Однажды братья принесли дары Господу. Каин положил на алтарь несколько колосьев, а Авель выбрал из своего стада лучшего ягнёнка. И принял Господь дары Авеля, а Каинов дар не принял. Каин спросил: «Почему твоя жертва принята, а моя отвергнута?» Авель ответил: «Моя жертва принята потому, что я люблю Бога, а твоя не угодна Ему от того что ты любишь одного себя!» Сердце Каина наполнилось завистью, и когда братья отправились в поле, он напал на Авеля и убил его.

Спустя какое-то время Господь спросил Каина: «Где брат твой Авель?» Каин отвечал: «Не знаю. Разве я сторож брату своему?» Господь сказал: «Что ты сделал? Проливший кровь брата, будешь ты навеки проклят, и не будет земля родить для тебя, и не будет давать силы для роста семян, что ты бросишь в неё. И будешь ты изгнанником и скитальцем на земле». Каин склонил лицо своё и пошёл от глаз Господа. От него произошли все пастухи, скитающиеся со своими стадами, все люди, играющие на гуслях и свирелях и блуждающие в поисках заработка, а также все кузнецы — ковачи орудий из меди и железа.

Енох

Наряду со священными книгами большое влияние на мироощущение иудеев в эллинистическую эпоху оказывали апокрифы (греческое слово апокриф означает нечто сокровенное, спрятанное в тайнике). Апокрифические книги не входили в священный канон и часто распространялись тайком. Авторство их приписывалось обычно различным популярным деятелям древности (патриархам, Ездре или пророкам). Вследствие этого, а также благодаря тому, что в них шёл разговор на жгучие и глубоко волновавшие всех темы — о первопричине зла, о посмертном воздаянии, о конце времён, о грядущем Мессии, о страшном Суде, — они пользовались большой популярностью. Ведь, как известно, канонические книги касались этих проблем вскользь, либо вовсе обходили их. Позже некоторые апокрифы были включены в христианскую Библию, хотя и не считаются священными.

Самым знаменитым апокрифом этой поры является, несомненно, Книга Еноха. Енох был десятым по счёту потомком Адама и жил ещё до Потопа. В Книге Бытия о нём (как и о всех праотцах народов) сказано всего несколько слов, но слова эти очень многозначительны. О конце Еноха сообщается так: «И ходил Енох перед Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (Быт. 5: 24). Из этой фразы заключали, что Енох за свою праведность избежал общей участи смертных и живым взошёл на небо. Его судьба издавна привлекала внимание тех, кто размышлял над мировыми загадками. Поэтому далеко не случайно неизвестный автор апокрифа (он жил, как считают, во II в. до Р. Х.) приписал своё творение именно Еноху.

Содержание Книги Еноха вкратце следующее. По прошествии многих лет после изгнания из рая, дети Адама и Евы размножились по всей земле и стали рождаться у них красивые и прелестные дочери (иногда уточняют, что женщины эти относились к потомству Каина; в его роду якобы на каждого родившегося мальчика приходилось сто девочек). Тогда некоторые из ангелов, сыновей Божьих, увидели их и сказали друг другу: «Давайте выберем себе жён среди дочерей человеческих и родим детей». От этих браков стали рождаться великаны, отличавшиеся огромной силой и жадностью. Великаны стали нападать на людей, грабить их и убивать. Земля наполнилась стоном и плачем. Среди падших ангелов был один по имени Азазел, отличавшийся большой хитростью и коварством. Придя к людям, он учил их многим грешным занятиям. Мужчин он обучал изготовлению мечей и войне, а женщин — умению нравиться, употреблению белил и румян. Мужчины стали влюбляться в женщин, и от этого возникла между ними вражда. Они убивали в ссорах друг друга, и всюду лилась кровь. Сатана, глядя на это, радовался безмерно, так как хотел, чтобы люди окончательно отвернулись от Бога и попали под его власть.

Из всех людей один только Енох, сын Иареда, был угоден Господу и ходил по Его законам. Господь послал сон на Еноха и открыл ему во сне будущее мира. Еноху привиделось, что он оторвался от земли и вознёсся на небо. Здесь пред ним предстал огромный дворец, стены которого были огонь, пол — кристаллическая твердь, а крыша — звёздное небо. В этом дворце Енох увидел престол Божий и Господа, восседавшего на нём. От Него исходил ослепительный свет. Бесчисленное число ангелов летало вокруг Господа, а среди них четыре наипервейших архангела, повелевавших по воле Господа всеми остальными.

Еноху открылись их имена, и он узнал, что первый из архангелов Уриил — ему подчиняются молнии, дана сила колебать землю и устраивать землетрясения. Второй архангел — Рафаил, повелевающий душами людей и всеми земными духами. Третий архангел — Гавриил — начальник ангелов и страж рая, а четвёртый архангел — Михаил, имеющий силу от Господа укрощать всё земное зло.

Уриил приблизился к Еноху и увлёк его прочь от небесного дворца. Енох увидел пустынную местность, а в ней глубочайшую пропасть, объятую огнём. Уриил сказал: «Сюда, когда придёт назначенный день, Господь заключит падших ангелов во главе с Сатаной и будет здесь произведён над ними суд за все их грехи против людей и Бога. Сюда же будут низвергнуты души всех грешников, которые не получат оправдания в день Страшного Суда и обречены будут на вечные муки».

Уриил отошёл от Еноха, а Рафаил приблизился к нему, повёл к высокому горному хребту и указал на четыре глубоких провала в земле, стены которых были гладки и отполированы, как стекло. Рафаил сказал: «Это ад — место, назначенное Господом для того, чтобы собирать сюда души умерших людей. Они будут находиться здесь до дня Страшного Суда. Когда же придёт этот Суд, Господь вынесет каждому человеку свой приговор в зависимости от его грехов или святости».

Енох заглянул в первый провал, и Рафаил сказал ему: «Здесь собираются праведники — все те, кто жил по закона Божьим». Вслед за тем они приблизились ко второму провалу. Рафаил сказал: «Сюда собираются все те, кто в своей жизни не был ни праведником, ни грешником. Господь даровал им воду и избавил от мук, но они останутся здесь до конца света». У третьего провала Рафаил сказал: «Это место мучения раскаявшихся грешников. Несмотря на их муки, у многих из них ещё есть надежда в день Суда получить прощение от Господа и попасть в рай». Наконец Рафаил указал на последний провал и сказал о нём Еноху: «Те, что мучаются здесь — нераскаявшиеся грешники. Их судьба уже предрешена. В день Суда они выйдут отсюда лишь затем, чтобы сменить свои муки на ещё более страшные. Их бросят в огненную пропасть, которую ты уже видел, и оставят там навсегда».

Енох сказал: «Да будет прославлен Господь наш! Но где будет проходить этот суд, о котором ты говоришь?» Тогда приблизился к нему архангел Михаил, повёл его в другое место земли и указал там на горный хребет огненный, горевший день и ночь. Енох взошёл на него и увидел семь великолепных гор. Три горы были на востоке, возвышаясь одна над другой, три — на западе, а между ними находилась седьмая. Её вершина была подобна трону и окружена деревьями. Михаил сказал: «Эта высокая гора, которую ты видел и вершина которой подобна престолу Господа, есть Его престол. Здесь сядет Господь, когда Он сойдёт на землю для Своего Суда».

Они приблизились к деревьям, которые окружали престол Господень. Между ними было одно дерево, благоухавшее так сладко, что Енох удивился и сказал: «Посмотри на это дерево: прекрасны на вид и приятны его листья и плоды, и цветы, и ветви. Скажи мне, что это за дерево?» Михаил отвечал: «К этому дереву с драгоценнейшим запахом не позволено прикасаться ни единому из смертных до времени Великого Суда. Только тогда праведники в награду за свою святость получат право срывать с него плоды. И, съедая их, обретут жизнь вечную. Их не коснётся более ни печаль, ни горе, ни труд, ни мучение». Слыша это, Енох опять обрадовался доброте Господней. Тут к нему приблизился архангел Гавриил и повёл в другую землю. Енох увидел плодородное место, орошаемое реками, а посередине — сад. В этом саду росло множество больших деревьев, расточающих прекрасный аромат и великолепных по виду. Посередине возвышалось дерево особенно прекрасное. Гавриил сказал Еноху: «Это земной рай, а это дерево, на которое ты обратил внимание, есть дерево познания добра и зла. От него вкусили предки твои Адам и Ева. После Страшного Суда Господь преобразит землю, и она будет вся как земной рай, и будут жить на ней одни праведники вместе с ангелами небесными, а грешники сгорят в огне».

Енох спросил Гавриила: «Ясна мне будущая судьба грешников и праведников, и знаю я теперь, что ждёт тех и других. Но Кто будет Судьёй над ними и как будет решаться их судьба?» Тогда Гавриил увлёк Еноха обратно на небо, к чертогу Господнему, и, взглянув на Бога, Енох увидел Человека, сидящего рядом с Ним. Лицо его было прекрасно и подобно лицу ангела. Гавриил сказал: «Это Сын Божий. В день Суда он спустится на землю и воссядет на престоле Господнем, который ты уже видел. Тогда разверзнется земля и выйдут из неё все мертвецы и пойдут к Нему. А он изберёт между ними праведников и святых, а грешников отторгнет от себя и низвергнет в огненную пропасть. И тогда наступит царство Божье, и Сын Божий будет править в нём».

Ной

Когда Господь увидел, что все мысли и поступки человека направлены только на зло, Он пожалел о том, что создал его. И сказал Господь: «Истреблю с земли всех людей, а с ними вместе истреблю всех зверей полевых и всех птиц небесных. Я раскаялся, что сотворил их».

Из всех людей один только Ной был угоден Богу, так как он был человек праведный и непорочный. Бог сказал Ною: «Пришёл конец всему живому, ибо земля наполнилась от него злодеяниями. И вот, Я истреблю всё живое на земле. Ты же сделай себе большой ковчег и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай отверстие в ковчеге вверху, а сбоку устрой вход и прикрой его крепкой дверью. Когда Я наведу на землю потоп, чтоб истребить всякую живую тварь, войди в ковчег со своей женой, твоими сыновьями и с жёнами сыновей твоих. Введи также в ковчег по паре от всех видов зверей, чтобы они остались с тобою в живых. И из птиц возьми по паре, из всякого рода их, и из всех пресмыкающихся по земле пусть войдут от каждого рода их по паре, чтоб остаться в живых. Возьми себе всякой пищи, какой обычно питаются, и будет она пищей для тебя и для них».

Ной сделал всё так, как повелел ему Бог. Когда пришёл назначенный час, Бог сказал ему: «Войди ты и семейство твоё в ковчег, ибо тебя одного увидел Я праведным передо Мною». Ной, его сыновья Сим, Хам и Иафет, а также их жёны укрылись в ковчеге. По желанию Господа, они взяли с собой по паре от каждого вида зверей, по паре от каждого рода пресмыкающихся и по паре от каждой разновидности птиц. Когда все разместились внутри, Ной плотно закрыл дверь и стал ожидать потопа.

Через семь дней отворились небесные окна и разверзлись все источники великой бездны. На землю хлынули потоки воды, которые текли не переставая сорок дней и сорок ночей. И столько пролилось воды, что скрылись под ней самые высокие горы; лишь ковчег плавал по поверхности бушующего моря. В эти дни лишилось жизни всё, что имело дыхание: все звери, и все птицы, и все гады, ползающие по земле, и все люди. Истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли. Остались только те, кто был с Ноем в ковчеге.

Вода усиливалась на земле сто пятьдесят дней. Наконец Бог вспомнил о семействе Ноя и о всех птицах, зверях и гадах, бывших с ними. Он навёл на землю ветер и остановил наводнение. Закрылись небесные окна, перестал литься дождь, вода стала быстро убывать. Вскоре показались из моря вершины гор, а на седьмой месяц ковчег остановился на горах Араратских. Ной открыл окно и выпустил голубя. Но вода заливала ещё всю землю. Не найдя суши, голубь прилетел обратно в ковчег. Ной помедлил семь дней, и опять выпустил голубя. Голубь возвратился к нему в вечернее время, держа во рту свежий масличный лист. Так Ной узнал, что вода сошла с земли. Он помедлил ещё семь дней, в третий раз выпустил голубя, но тот уже не возвратился к нему. Тогда Ной открыл кровлю ковчега и увидел, что поверхность земли обсохла.

Бог сказал Ною: «Выйди из ковчега, и пусть выйдут с тобой жена твоя, сыновья твои, и жёны сыновей твоих. Выведи всех животных, которые были с тобою — пусть разойдутся они по земле». Ной сделал всё, как велел ему Бог. Сойдя на землю, он устроил жертвенник и принёс на нём жертву. Господь ощутил приятное благоухание и сказал Себе: «Не буду больше проклинать землю за человека, и не буду поражать всего живущего, как Я сделал. Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся никогда».

Нимрод

От сыновей Ноя произошло новое поколение людей, населившее землю после потопа. Поначалу все они имели один язык и одно наречие. Двинувшись с востока, люди нашли большую равнину между реками Тигром и Евфратом и поселились на ней. И сказали они друг другу: «Наделаем кирпичей, построим город и башню до неба, чтобы прославить этим подвигом своё имя на вечные времена». Сговорившись, они приступили к делу. Но Господь не захотел, чтобы оно было доведено до конца. Он сошёл на землю и сделал так, что каждый стал говорить на своём собственном наречии. Строители перестали понимать друг друга, одни делали одно, другие — противоположное; их работа разладилась. Наконец люди бросили недостроенную башню и разошлись в разные стороны. А основанный ими город получил название Вавилон, что значит «смешение», так как здесь Господь смешал все языки.

В дальнейшем история о вавилонской башне была увязана в агадических преданиях с именем Нимрода. Об этом Нимроде (который был сыном Хуша, сына Хама, то есть приходился правнуком Ною) в Книге Бытия сказано буквально следующее: «Хуш родил также Нимрода; сей начал быть силён на земле, он был сильный зверолов перед Господом Богом, потому и говорится: „сильный зверолов, как Нимрод, перед Господом“. Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне в земле Сеннаар» (Быт. 10: 8–10). Другими словами, Нимрод был первым царём в Месопотамии, и именно в его владениях развернулось строительство пресловутой Вавилонской башни.

Позднейшие предания расцветили этот краткий рассказ многочисленными деталями. Необычайную силу Нимрода стали увязывать с кожаными одеждами Адама. Изготовленные, как уже говорилось, самим Богом, эти одежды почитались среди людей за величайшую святыню и передавались из поколения в поколение. От Ноя они должны были перейти к Симу, однако Хам украл их у брата. Когда Нимрод получил одежды от своего отца Хуша и одел их, он вдруг обрёл необычайную силу. Когда между потомками Хама и потомками Иафета началась война, Нимрод нанёс врагам полное поражение. За это потомки Хама провозгласили его царём. Советники подали Нимроду мысль построить столицу на Восточной равнине. Он так и сделал, и назвал город Сеннаар, потому что, как он сказал: «Бог истребил моих врагов». Возгордившись, Нимрод содеял больше зла, чем любой другой человек после Потопа, ставя идолов из камня и дерева, которым все должны были поклоняться. Открытым восстанием против Бога стало и затеянное им строительство Вавилонской башни. Нимрод сказал: «Я отомщу Ему за гибель моих предков. Если Он пошлёт на нас второй Потоп, моя башня станет выше Арарата и спасёт меня». Вскоре башня поднялась на семьдесят миль, и на восточной стороне было поставлено семь лестниц, по которым люди поднимались наверх с кирпичами; и на западной стороне было поставлено семь лестниц, по которым они спускались вниз. Чтобы пресечь эту дерзкую затею, Бог сделал так, что вместо одного языка люди сразу заговорили на семидесяти и совершенно перестали понимать друг друга. Работы прекратились. Что же до Башни, то остатки же её в виде величественных руин в течение многих веков сохранялись вблизи Вавилона.

Мелхиседек

Мелхиседек (правильнее Малкицедек) — один из загадочных образов Библии. На её страницах он упомянут всего дважды, но каждое из этих упоминаний исполнено глубокой значимости. Первый раз мы встречаемся с Мелхиседеком в 14-й главе Книги Бытия. В ней рассказывается о том, как герой нашего следующего рассказа патриарх Авраам возвращается к себе в Мамре после большой победы, одержанной им над Еламским царём Кедорлаомером. И вот, когда он прибыл в долину Шаве, «Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего, — и благословил его, и сказал: „Благословен Авраам от Бога Всевышнего“, — и благословил его, и сказал: „Благословен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои“. Авраам дал ему десятую часть из всего» (Быт. 14: 18–20). Второе упоминание о Мелхиседеке встречается в Псалтыри. Это обращение к царю с чертами Мессии: «Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Пс. 109: 4).

Всё в этих словах многозначительно. Прежде всего, обращает на себя внимание место царствования Мелхиседека. Салим — это будущий Иерусалим, столица сначала Израильского, а потом Иудейского царства. Далее, необычен статус Мелхиседека — он является одновременно царём и первосвященником, причём служит он не какому-то ханаанскому божку, но Господу Богу (Яхве). Сам чин его, соединяющий царское и священническое достоинство, присущ только Мессии (на что и намекает 109 псалом). Эти данные дали толчок для противоречивой традиции. Одни агадические предания превозносили Мелхиседека как образ древнейшей, доавраамовой праведности и даже отождествляли его с Симом, сыном Ноя. По иной версии Мелхиседека чудесным образом, без плотского общения родила престарелая жена Нира, брата Ноя. Укрытый ангелами, он пережил потоп в Эдеме, для того чтобы исполнить затем свою миссию и быть священником вовек (или до явления грядущего Мессии).

Некоторые иудейские секты чтили в Мелхиседеке прообраз будущего Мессии. Так в одном из кумранских текстов избранники Яхве именуются «людьми жребия Мелхиседека», мессианское время искупления обозначается как «год благоволения Мелхиседека», а сам Мелхиседек выступает как небожитель, глава «вечных ангелов» и совершитель эсхатологического возмездия.

Христиане позже видели в Мелхиседеке подобие Иисуса Христа, о чём прямо говорит Павел (Евр. 7: 1–4). Апостол полагал, что старое священство иудейских первосвященников уступило теперь место вечному священству Христа «по чину Мелхиседека» (Евр. 7: 5–24). В самом акте благословения Авраама хлебом и вином видели прообраз Евхаристии.

Впрочем, некоторые современные историки считают, что ореол святости возник вокруг Мелхиседека по чистому недоразумению. Его имя в буквальном переводе означает будто бы «Бог Цедек — мой Царь». Цедек, по этой версии, был городским богом Селима и не имел к единому Богу евреев никакого отношения. Олицетворением Цедека считалась планета Юпитер.

ПАТРИАРХИ

Авраам

Спустя четыреста лет после потопа на юге Месопотамии, в богатом и многолюдном городе Уре, жил человек по имени Фарра. У него было три сына: Аврам, Нахор и Аран. Из них Аран умер ещё при жизни отца. Скорбя о потере, Фарра не пожелал оставаться в Уре, взял своих сыновей и переселился на север Месопотамии — в большой торговый город Харран. Тут он прожил в покое и достатке до самой своей кончины. Второй сын Фарры, Нахор, пребывал вместе с ним. А что до старшего, Аврама, избранного Господом для исполнения Своих сокровенных замыслов, то его судьба сложилась совсем иначе.

В тот год, когда Авраму исполнилось семьдесят пять лет, Господь сказал ему: «Оставь землю твою и дом отца твоего и иди в землю, которую Я укажу тебе. Там Я произведу от тебя великий народ, возвеличу имя твоё, и благословятся в тебе все племена земные». Аврам послушался, взял весь свой скот, всех своих рабов и двинулся в путь, как велел ему Бог. Вместе с ним были его жена Сара и племянник Лот, сын Арана. Оставив Харран, странники явились на юг, в землю, которой в то время владели ханаанеи, и прошли по ней до самого Сихема. Тут Господь явился Авраму и сказал ему: «Вот земля, которую Я отдам во владение твоему потомству!» Аврам, горячо поблагодарив Бога, воздвиг в этом месте жертвенник. Но долго оставаться в стране Ханаанской он тогда не смог и двинулся дальше на юг, поскольку начался сильный голод.

Аврам решил отправиться в Египет, чтобы переждать там неблагополучное время. Когда они приблизились к границе, он сказал Саре; «Я знаю, что ты женщина прекрасная видом. Увидев тебя, египтяне скажут: „Это жена его!“ — и убью меня. Чтобы этого не случилось, пусть все думают, что ты моя сестра». Сара согласилась поступить так, как он решил. Аврам между тем беспокоился не зря. Едва его караван появился в Египте, местные жители стали восхищаться необычайной красотой Сары. Вельможи тотчас донесли о ней фараону, а тот взял её в свой дом и хотел на ней жениться. Однако Господь не допустил этого и поразил дом фараона многими бедствиями. Фараон сообразил, в чём дело, призвал к себе Аврама и принялся пенять ему за обман: «Что это ты сделал со мною? Зачем ты скрыл, что Сара твоя жена? Возьми её обратно и ступай!»

Вернувшись в Землю Ханаанскую, Аврам стал кочевать к северу от Мёртвого моря. Однажды Господь призвал Аврама и сказал ему: «Посмотри на север, на восток, на юг и на запад. Всю землю, которую ты видишь, Я отдам твоему потомству навеки, и сделаю потомство твоё многочисленным, как песок земной. Если кто может сосчитать песок земной, то и потомство твоё сочтено будет». Авраму было приятно слышать, что Бог продолжает радеть о его благополучии. Он отправился к Хеврону и поселился там у дубравы Мамре.

Прошло несколько лет, а Сара по-прежнему оставалась бездетной. Однажды Господь явился Авраму в ночном видении и сказал: «Не бойся Аврам! Я твой щит, и награда твоя будет очень велика». — «Господи, — отвечал ему Аврам, — что Ты можешь дать мне, раз у меня нет сына и наследника? Всё, что мне принадлежит, унаследует чужой человек!» — «Нет! — возразил Господь, — всё, чем ты владеешь, непременно достанется твоему сыну и тому народу, который Я произведу от него! Выйди из шатра, посмотри на небо и попробуй сосчитать звёзды, если сможешь. Вот сколько будет у тебя потомков! И Земля Ханаанская будет находиться у них во владении». — «Владыка! — спросил Аврам, — но как мне узнать, что земля эта непременно достанется им?» Господь велел ему: «Возьми тёлку, козу, барана, горлицу, молодого голубя и жди Моего знамения».

На следующий день Аврам рассёк пополам тёлку, козу и барана, положив части животных одну против другой, как это делалось обычно при заключении договора. Только птиц он не стал рассекать. На закате Аврам заснул, и тут нашёл на него ужас и мрак великий. Затем послышался голос Господа, говорящего ему: «Знай, что по прошествии четырёхсот лет потомки твои будут пришельцами в чужой земле, окажутся в неволе и будут терпеть жестокое угнетение. Но Я произведу суд над народом, поработившим их, и выведу их в Землю Ханаанскую. Сам ты, прожив многие годы, мирно умрёшь в глубокой старости, но потомки твои возвратятся сюда и овладеют всей окрестной страной!» При этих словах Аврам проснулся и увидел, как между рассечёнными частями животных прошёл огонь и появился дым. В этот день Господь заключил с Аврамом завет и твёрдо пообещал отдать его потомству всю Ханаанскую Землю.

Аврам был девяноста девяти лет, когда Господь вновь явился ему и сказал: «Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен; и Я поставлю завет Мой между мной и тобою». Аврам упал ниц, а Бог продолжал говорить с ним и сказал: «Ты не будешь больше называться Аврамом, но будет тебе имя Авраам, так как Я сделаю тебя отцом множества народов. И поставлю завет между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя. И договор этот будет вот какой: Я дам потомкам твоим во владение всю Землю Ханаанскую, по который ты теперь странствуешь, и буду им Богом. А в знак завета между Мной и тобой, а также между мной и твоими потомками да будет у вас обрезан весь мужской пол. Отныне обрезайте крайнюю плоть у каждого младенца мужского пола, рождённого в вашем доме. Да будет завет Мой на вашем теле заветом вечным!» И ещё сказал Бог Аврааму: «Сару, жену твою, не называй больше Сарою. Отныне её имя будет Сарра. Я благословлю её и дам тебе от неё сына». Слыша это, Авраам рассмеялся в душе и подумал: «Неужели от столетнего будет сын? И неужели Сарра в девяносто лет сможет родить?»

После этого Господь явился Аврааму в дубраве Мамре, когда тот во время дневного зноя сидел при входе в свой шатёр. Авраам поднял глаза и увидел трёх путников, стоящих против него. Он побежал им навстречу, поклонился до земли и сказал: «Владыка! Если я достиг милости в глазах Твоих, не пройди мимо раба Твоего. Сейчас принесут немного воды и омоют ваши ноги, и тогда отдохнёте под этим деревом. А я принесу хлеба, и вы подкрепите ваши сердца; потом пойдёте своим путём». Они согласились и сказали: «Сделай так, как говоришь».

Авраам поспешил в шатёр к Сарре и сказал: «Поскорее замеси лучшей муки и сделай пресные хлебы». Потом побежал к стаду, выбрал телёнка нежного и хорошего, дал слуге, и тот приготовил его. Авраам взял масла и молока, приготовленного телёнка и поставил перед ними. Они поели и спросили: «Где Сарра, жена твоя?» Он отвечал: «Здесь в шатре». И сказал один из них: «Когда в следующем году Я опять буду у тебя в гостях, будет сын у Сарры, жены твоей». А Сарра стояла позади, у входа в шатёр, и, услышав эти слова, рассмеялась про себя, так как ей было в это время девяносто лет, и она не могла родить. Господь сказал Аврааму: «Напрасно смеётся жена твоя. Разве есть что трудное для Господа? В назначенный срок Я буду у тебя в будущем году, и у Сарры будет сын». Сарра, испугавшись, стала уверять, что она не смеялась. Но Господь сказал: «Нет, ты смеялась».

Путники встали и отправились по направлению к Содому и Гоморре. Господь сказал Аврааму: «Долетел до меня вопль великий, что жители Содома и Гоморры закоренели в злодеяниях и что грех их весьма тяжёл. Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне. И если правду говорят о них, то покараю их жестоко». Авраам спросил: «Неужели Ты погубишь вместе и правых и виноватых? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты не пощадишь всего места ради пятидесяти праведников?» Господь сказал: «Если я найду в Содоме пятьдесят праведников, то я ради них пощажу весь город». Авраам сказал в ответ: «Вот я, прах и пепел, решился говорить Владыке, но, может быть, до пятидесяти праведников не достанет пяти. Неужели, за недостатком пяти Ты истребишь весь город?» Господь сказал: «Не истреблю, если найду там сорок пять». Авраам продолжал говорить с Ним и спросил: «Может быть, найдётся там только сорок?» Господь сказал: «Пощажу их и ради сорока». И сказал Авраам: «Да не прогневается, Владыка, что я осмелюсь говорить, но может быть, найдётся там всего тридцать?» Так говорил он каждый раз, и Господь в милости Своей обещал пощадить содомитов и ради тридцати праведников, и ради двадцати и даже ради десяти. После этого Он перестал говорить с Авраамом и пошёл от него, а Авраам возвратился в свой шатёр.

Лот

Лот, сын Арана, племянник Авраама вместе с дядей переселился в Землю Ханаанскую. У Авраама было много крупного и мелкого скота. И у Лота, который следовал за Авраамом, также имелся в изобилии мелкий и крупный скот. Их стада были так велики, что трудно стало пасти их на одном месте. Часто вспыхивали споры между пастухами скота Аврамова и между пастухами скота Лотова. И сказал Аврам Лоту: «Да не будет раздора между мною и тобою, между пастухами твоими и моими; ибо мы родственники. Отделись же от меня: если ты налево, то я направо, а если ты направо, то я налево». Лот избрал себе землю неподалёку от Мёртвого моря, близ городов Содома и Гоморры.

Вечером, после памятного разговора в дубраве Мамре, когда Господь не нашёл в Содоме и Гоморре даже десяти праведников, пришли два ангела Господних к воротам Содома, в то время когда Лот сидел там. Лот увидел ангелов и встал, чтобы встретить их, и поклонился лицом до земли. И сказал Лот: «Государи мои! Зайдите в дом раба вашего, и переночуйте, и умойте ноги ваши. А поутру встанете и пойдёте своим путём». Они говорили: «Нет, мы ночуем на улице». Но он сильно упрашивал их. Ангелы пошли к нему, и пришли в его дом. Лот сделал им угощение, испёк также пресные хлеба, и они ели.

Не успели они лечь спать, как городские жители от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом, вызвали Лота и говорили ему: «Где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам; мы познаем их». Лот вышел к ним, запер за собой дверь и сказал: «Братья мои, не делайте зла. Есть у меня две дочери; лучше их выведу к вам, и делаете с ними, что угодно; только гостям моим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего». Но содомиты страшно рассердились, увидев упорство Лота, и подошли к дому, чтобы выломать дверь. Тогда ангелы ввели Лота в дом, а людей, бывших при входе, поразили слепотой от малого до большего, так что они измучились в поисках входа.

И сказали ангелы Лоту: «Кто у тебя ещё есть в этом городе? Зятья ли, сыновья ли твои, или дочери, кто бы ни был у тебя из близких, всех выведи из города. Ибо мы истребим это место, потому что велик вопль на жителей Содома к Господу, и Господь послал нас истребить его». Лот вышел и говорил с теми юношами, которые сватались за его дочерей. Он сказал им: «Встаньте, выйдите из города, ибо Господь истребит его». Но тем показалось, что Лот шутит, и они остались среди обречённых на смерть.

Когда взошла заря, ангелы стали торопить Лота, говоря: «Встань, возьми твою жену и двух дочерей, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города». И так как Лот медлил, то ангелы, по милости к нему Господа, взяли за руки его и жену его, и двух его дочерей, вывели их, и поставили за городской стеной. Один из них сказал: «Спасай свою душу — не оглядываясь назад и нигде не останавливаясь, беги на гору, чтобы тебе не погибнуть». Но Лот сказал: «Если побегу я на гору, то не успею укрыться там до восхода солнца. Позволь мне спастись в городке неподалёку отсюда». Ангел сказал: «В угоду тебе я пощажу город, о котором ты говоришь, но поспеши, так как я не могу сделать дела до тех пор, пока ты не придёшь туда».

На восходе Лот добрался до городка, о котором говорил и который назывался Сигор. В это время Господь пролил дождём на Содом и Гоморру серу и огонь. И уничтожил огонь оба города вместе с их жителями. Один только Лот спасся со своими дочерьми. Жена же Лотова оглянулась позади его на шум и обратилась в соляной столп. (Предание о Содоме и Гоморре имеет, по-видимому, исторически достоверные корни, отразив в памяти народа образ какого-то стихийного бедствия, случившегося в древние времена в районе Мёртвого моря. Местность эта, характеризуемая в Библии как некогда цветущая, ещё в библейские времена была затоплена водами Мёртвого моря. Его безжизненные южные берега, хранящие следы вулканической деятельности, изобилуют выходами и месторождениями серы, нефти и газа, вследствие воспламенения которых могла произойти описываемая в Библии катастрофа. Об этой катастрофе сообщают и некоторые античные авторы. Древнегреческий писатель Страбон в XV книге своей «Географии» приводит легенду, повествующую о том, что возле Массады, большой крепости на юго-западном берегу Мёртвого моря, тринадцать процветающих городов были разрушены в одночасье землетрясением, извержением смолы и серы и неожиданным наступлением моря, которое унесло с собой пытавшихся бежать жителей. О том же сообщает Иосиф Флавий в VI книге своих «Иудейских войн» и Тацит в V книге своей «Истории». На реальность существования Гоморры указывают клинописные тексты из открытого недавно города Эбла. На берегу Мёртвого моря туристам показывают высокий соляной столп, в который якобы превратилась жена Лота. Тот в самом деле очень напоминает женскую фигуру в сером фартуке, смотрящую назад.)

Лот вышел из Сигора и поселился на горе, ибо он боялся оставаться в городе. Он жил в пещере, и с ним две его дочери. И сказала старшая младшей: «Отец наш стар, и нет человека на земле, который бы вошёл к нам по обычаю всей земли; итак напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восстановим от отца нашего племя». Они напоили отца вином; и вошла старшая и спала с отцом своим в ту ночь; а он не знал, когда она легла и когда встала. На другой день старшая сказала младшей: «Вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты пойди, спи с ним, и восстановим от отца нашего племя». Так они и поступили. В эту ночь вошла к Лоту младшая дочь и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала. И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего. Старшая родила сына, и нарекла ему имя: Моав. От него произошли все моавитяне. Младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми. От него произошли все аммонитяне.

Агарь

Как-то Сарра сказала Аврааму: «Господь не дал мне детей. Возьми в жёны мою служанку Агарь. Пусть хоть от неё будут у нас дети». Авраам согласился и сделал так, как хотела Сарра. Но когда Агарь почувствовала, что у неё будет ребёнок от Авраама, она возгордилась и стала презирать свою госпожу. Сарра сказала Аврааму: «В обиде моей ты виновен! Я отдала тебе свою служанку, а она, узнав, что скоро родит тебе наследника, начала презирать меня. Господь пусть будет судьёй между мною и тобою». Авраам отвечал Сарре: «Вот, служанка твоя, в твоих руках; делай с ней всё, что тебе угодно».

Сарра стала притеснять Агарь, и она убежала от неё в пустыню. Однако здесь силы покинули несчастную, и она села в изнеможении у источника по дороге к Суру. Ангел Господень нашёл её здесь и спросил: «Агарь, служанка Саррина! Откуда ты пришла и куда идёшь?» Она отвечала: «Я бегу от Сарры, своей госпожи». Ангел Господень велел ей: «Возвратись к твоей госпоже и покорись ей. А когда у тебя родится сын, нареки его Измаилом, ибо услышал Господь о твоих страданиях, и, умножая, умножит потомство твоё, так что нельзя будет счесть его от множества».

Агарь послушалась, вернулась обратно к своей госпоже Сарре и стала служить ей по-прежнему. Когда у неё родился сын, она назвала его Измаилом, сделав всё так, как повелел Господь.

Между тем Господь сделал Сарре всё, как обещал: прошёл год после явления в Мамре, и она родила Аврааму сына, в то время, о котором говорил Бог. Авраам назвал его Исааком. Ему как раз исполнилось сто лет, а его жене — девяносто. И сказала Сарра: «Смех сделал мне Бог. Кто ни услышит обо мне, рассмеётся. Кому ещё год назад пришло б в голову сказать: Сарра будет кормить детей своей грудью? Ведь я уже глубокая старуха. А вот свершилось всё так, как говорил Господь».

Однажды Сарра увидела, что Измаил, сын Агари, насмехается над её сыном, и сказала Аврааму: «Выгони эту рабыню и сына её, так как я не хочу, чтобы он наследовал добро твоё вместе с сыном моим Исааком». Аврааму было жаль Измаила. Но Бог сказал ему: «Не огорчайся за Измаила и свою рабыню и сделай так, как говорит тебе Сарра, ибо я позабочусь о твоём сыне». Авраам встал рано утром, взял хлеба и мех воды, дал их Агари, положил ей на плечи Измаила и отпустил её. Она пошла и заблудилась в пустыне. Когда кончилась вода в её мехе, она оставила мальчика под кустом и пошла дальше одна, так как не хотела видеть его смерти. Тут ангел Божий с неба окликнул Агарь и сказал ей: «Что с тобой, Агарь? Не бойся; Бог услышал голос твоего плачущего сына. Встань, подними его и возьми за руку. И иди туда, куда Я укажу тебе». Агарь пошла вслед за ангелом, увидела колодец с водой, наполнила мех и напоила сына.

И был Бог с Измаилом до тех пор, пока он не вырос и не стал стрелком из лука. Мать взяла ему жену из египетской земли, и было у Измаила двенадцать сыновей. Каждый из них стал родоначальником большого народа (среди потомков Измаила самым славным считается Аднан, сделавшийся в дальнейшем родоначальником многих арабских племён). Так исполнил Господь обещание, данное Агари у источника по дороге к Суру.

Исаак

Однажды Господь воззвал к Аврааму и сказал ему: «Авраам!» Он отвечал: «Вот я!» И повелел Господь: «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака, пойди в землю Мориа, и там принеси его в жертву на одной из гор, которую Я укажу тебе». Авраам встал рано утром, оседлал осла, взял с собой двоих слуг и Исаака, наколол дров для жертвы и пошёл туда, куда велел ему Бог. На третий день пути он издалека увидел это место и сказал своим слугам: «Останьтесь здесь с ослом, а я и сын пойдём на гору, поклонимся Господу и возвратимся к вам».

Авраам взял дрова для жертвы и возложил их на Исаака; взял в руки огонь, нож; и пошли оба вместе. Исаак спросил у Авраама: «Отец мой! Вот огонь, вот дрова, где же ягнёнок для жертвы?» Авраам отвечал: «Бог найдёт себе ягнёнка для жертвы, сын мой». Когда они пришли на место, назначенное Богом, Авраам устроил жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его поверх дров. Он протянул руку и взял нож, чтобы заколоть сына, но ангел Господень окликнул его с неба и сказал: «Авраам! Авраам! Не поднимай руки твоей на сына, не делай над ним нечего. Теперь Я знаю, что ты боишься Бога и не пожалеешь сына твоего единственного ради Меня. За это Я исполню всё, что обещал тебе, и умножу потомство твоё, так что оно будет как звёзды небесные и как песок на берегу моря. Без счёта будет оно, за то, что ты послушался Моего голоса».

Авраам развязал Исаака, и тут увидел неподалёку барана, запутавшегося в чаще рогами, пошёл, взял его и принёс в жертву вместо своего сына.

(В истории с несостоявшимся жертвоприношением Исаака современные учёные видят следы человеческих жертвоприношений, бытовавших прежде среди древних евреев.

В упомянутой выше Книге Завета есть такой наказ Господа (Исх. 22: 29–30): «Отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею: семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне». Однако этот закон можно было обойти, сделав обрезание и принеся в жертву обрезанную плоть.)

Когда Сарре исполнилось сто двадцать семь лет, она умерла в Хевроне, в Земле Ханаанской. Авраам оплакал свою жену, а потом пришёл к здешним жителям и сказал им: «Я у вас пришлец и поселенец, не имеющий собственной земли; дайте мне в собственность место между вами, чтобы я мог похоронить умершую». Те отвечали: «Господин наш! Ты князь Божий посреди нас. Похорони умершую в любом погребальном месте, которое сочтёшь наилучшим. Никто не откажет тебе в этом». Авраам поклонился народу и сказал: «Если вы согласны, чтобы я похоронил мою умершую в вашей земле, то попросите за меня Ефрона, сына Цохарова, чтобы он продал мне пещеру Махпелу, которая находится в конце его поля. Пусть продаст он мне её в собственность для погребения». Между тем Евфрон находился среди собравшихся. Он отвечал: «Господин мой! Раз таково твоё желание, я подарю тебе и пещеру и поле». Но Авраам отказался от дара. «Если ты согласен, — сказал он, — то я заплачу тебе за землю серебром. Возьми у меня деньги перед лицом всего народа, и я похороню свою умершую». — «Что ж, — отозвался Ефрон, — если ты настаиваешь, то пусть будет по-твоему. Земля стоит четыреста сиклей (один сикль равнялся приблизительно 16 граммам). Что эта за сумма для меня или для тебя?» Авраам тут же отвесил ему четыреста сиклей. Поле Ефрона, располагавшееся против Мамре, стало его собственностью, и он похоронил Сарру в пещере Махпела.

Когда Авраам состарился, он позвал к себе верного раба, управителя своего дома, и сказал ему: «Поклянись Господом, Богом земли и неба, что не возьмёшь моему сыну Исааку жену из дочерей ханаанских, среди которых мы живём. Ступай на мою прежнюю родину в Месопотамию и найди ему жену среди женщин моего племени».

Раб взял из стад Авраама десять верблюдов, нагрузил их всевозможным добром и отправился в дорогу. В положенный срок он добрался до Харрана, где, как он знал, жил прежде брат Авраама Нахор, но не стал входить внутрь, а остановил верблюдов у колодца. Был вечер, и женщины выходили черпать воду. Раб обратился с молитвой к Господу и стал просить: «Господи, Боже господина моего Авраама! Вот, стою я у колодца и дочери жителей выходят к нему. Каждой девушке, которая придёт за водой, я буду говорить: „Приклони свой кувшин и дай мне напиться“. И так я буду стоять здесь до тех пор, пока одна из них не скажет мне: „Пей вдосталь, а я напою твоих верблюдов“. И по этим словам я узнаю ту, которую Ты выбрал в жёны для господина моего Исаака».

Он ещё не перестал говорить, как вышла из города красавица Ревекка, внучка Нахора, держа на плече свой кувшин. Она сошла к источнику, набрала воды и пошла вверх, а раб побежал ей навстречу и попросил: «Дай мне испить немного воды». Она сказала: «Пей, господин мой» — тотчас спустила кувшин и напоила его. А потом предложила: «Я стану черпать и для верблюдов твоих, пока они не напьются» — вылила воду из кувшина в поило, побежала опять к колодцу и начерпала для всех его верблюдов.

Когда верблюды перестали пить, раб взял золотую серьгу и два золотых запястья, положил ей в руки и спросил: «Чья ты дочь? Скажи мне, есть ли в доме отца твоего место для ночлега?» Она отвечала: «Я дочь Вафуила, сына Нахора. А дом наш всегда открыт для странников: у нас есть и место для ночлега и корм для верблюдов». Услышав это, раб преклонил колена и поблагодарил Господа за то, что Он вывел его прямым путём к дому брата его господина. Девушка тем временем побежала скорей домой и рассказала обо всём своей матери. Брат Ревекки по имени Лаван вышел навстречу рабу Авраама и ввёл его в свой дом. Он расседлал его верблюдов, дал им корма и принёс воды умыть ноги гостю и всем людям, которые были с ним. И предложена была ему пища, но раб сказал: «Не стану есть, пока не скажу дела, ради которого прибыл к вам». Лаван и Вафуил отвечали ему: «Говори». Гость начал свой рассказ и поведал о судьбе Авраама, после того как тот покинул землю предков, и о том, как Господь покровительствовал ему. И далее рассказал он об Исааке, сыне Авраамовом, который был наследником всех богатств своего отца, и о том, что не хочет Авраам женить его на ханаанской девушке, а желает взять ему жену из рода Нахора, брата своего. Так дошёл он до цели поездки и стал просить Вафуила выдать свою дочь Ревекку замуж за господина его Исаака.

Вафуил и Лаван отвечали: «Господь устроил это дело. Можем ли мы идти против воли Его?» Они позвали Ревекку и спросили её: «Пойдёшь ли ты с этим человеком в дом его господина?» Она сказала: «Пойду». На другой день родители, благословив девушку, отпустили её вместе с рабом Авраама. Ревекка и её служанки сели на верблюдов и поехали вслед за ним в Ханаанскую Землю. Исаак встретил их по дороге. Он был очень рад приезду невесты. В скором времени Ревекка стала его женой, и он очень полюбил её.

Исав

Подобно Сарре, Ревекка долгое время не могла родить своему мужу детей. Лишь по прошествии двадцати лет, когда Бог внял горячим мольбам Исаака, она родила двоих близнецов. Первым появился младенец красный как кожа и косматый. Ему нарекли имя Исав. А потом, держась за пятку Исава, родился его брат, наречённый Иаковом.

После рождения внуков Авраам прожил ещё пятнадцать лет. Достигнув стосемидесятипятилетнего возраста, он умер престарелый и пресыщенный жизнью. Его сыновья, Исаак и Измаил, похоронили отца в пещере Махпеле рядом с телом его любимой жены.

Когда дети Исаака выросли, старший из них Исав стал опытным звероловом, человеком полей, а Иаков — искусным пастухом, проводившим свою жизнь в шатрах. Исав был муж суровый и вспыльчивый; Иаков, напротив, — кроткий и осторожный. Исав сделался любимым сыном Исаака, а Ревекка любила Иакова.

Как-то раз Иаков приготовил похлёбку из чечевицы. Исав пришёл с поля усталый и голодный. Увидев кушанье Иакова, он стал просить его: «Дай мне поесть вот это красное, что ты приготовил! Дай мне этого красного, ведь я устал!» Иаков сказал: «Бери и ешь, но отдай мне взамен своё первородство». — «Что мне до моего первородства, когда я умираю от голода! — воскликнул Исав. — Бери его, если хочешь, только дай мне поесть!» — «Поклянись прежде, что первородство теперь моё». Исав поклялся. Иаков дал ему хлеба с чечевичной похлёбкой и ушёл очень довольный своим приобретением.

С годами Исаака стали преследовать недуги, самым тяжким из которых была слепота. Однажды он призвал Исава и сказал ему: «Вот, я состарился и не знаю дня моей смерти. Возьми свой колчан, свой лук, пойди в поле и налови мне дичи. А потом приготовь кушанье, какое я люблю, и принеси мне поесть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру».

Ревекка слышала всё, что говорил Исаак Исаву. Исав пошёл в поле достать и принести дичи, а Ревекка сказала Иакову: «Я слышала, как отец твой говорил брату твоему Исаву: „Принеси мне дичи и приготовь мне кушанье; я поем и благословлю тебя пред лицом Господним, пред смертью моею“. Теперь, сын мой, послушай, что я тебе скажу: пойди в стадо и принеси мне двух молодых козлят, я приготовлю из них кушанье, какое любит Исаак, ты предложишь его отцу, он поест, и благословит тебя перед смертью вместо твоего брата. Ведь Исаак ослеп и не сможет узнать того, кто стоит перед ним».

Иаков возразил Ревекке: «У Исава, брата моего, тело покрыто шерстью, а моя кожа гладкая. Может статься, отец ощупает меня и узнает, кто стоит перед ним, и тогда я буду в его глазах обманщиком и наведу на себя проклятие вместо благословения». Ревекка сказала ему: «На мне пусть будет проклятье твоё, сын мой, только послушайся моих слов и принеси мне то, что прошу». Иаков пошёл в стадо, взял двух козлят и принёс их матери. Ревекка сделала кушанье, какое любил Исаак. Потом взяла она одежду своего старшего сына Исава, бывшую у неё в шатре, и одела в неё Иакова; а руки и шею его обложила шкурами козлят. Иаков взял кушанье, приготовленное матерью, вошёл к Исааку и сказал: «Отец мой!» Тот спросил: «Кто ты, сын мой?» Иаков отвечал: «Это я, Исав, первенец твой. Я сделал так, как ты сказал. Сядь и поешь моей дичи, чтобы благословила меня душа твоя». Исаак удивился и спросил: «Что это ты так скоро вернулся, сын мой?» Иаков отвечал: «Потому что Господь послал мне дичь навстречу». Но Исаак продолжал сомневаться и сказал Иакову: «Подойди ко мне, я ощупаю тебя, сын мой — в самом ли деле ты Исав?» Иаков подошёл к Исааку, тот ощупал его и сказал: «Голос Иакова, а руки Исава у тебя, сын мой». Он не узнал Иакова, потому что руки у того были обложены шкурами козлят и казались косматыми. Исаак поел, а затем сказал: «Поцелуй меня, сын мой». Иаков подошёл и поцеловал его. Исаак ощутил запах от его одежды и окончательно уверился, что перед ним Исав. Он благословил Иакова и сказал: «Пусть даст тебе Господь множество хлеба и вина; пусть поклоняются тебе народы и племена; будь господином над братьями своими, да поклонятся тебе сыны матери твоей». И принял Господь благословение Исаака, и сделал для Иакова всё так, как просил о том его отец.

Едва успел Иаков выйти из шатра отца, как пришёл Исав со своей добычей. Он также приготовил кушанье, принёс его Исааку и сказал: «Встань, отец мой, поешь дичи сына твоего, чтобы благословила меня душа твоя». Исаак удивился и спросил: «Кто ты?» Он сказал: «Я сын твой, первенец твой, Исав». Услышав это, Исаак задрожал и сказал: «Вижу ясно, что случилось. Брат твой, выдав себя за тебя, пришёл раньше и хитростью взял твоё благословение. Прежде тебя принёс он мне дичи, я ел её и благословил его. Значит, он и будет первым перед Господом». Исав, выслушав отца, горько заплакал, а потом спросил: «Неужели ты не оставил благословения и для меня?» Исаак отвечал ему: «Вот, я поставил его господином над тобою, а всех братьев его отдал ему в рабы; одарил его хлебом и вином; что же я могу сделать для тебя?»

Так сказал Исаак, но Исав не мог поверить, что несчастье его так непоправимо, и умолял отца о благословении. Исаак, помолчав, сказал ему: «Нелегка будет судьба твоя — будешь ты жить тем, что сумеешь добыть мечом твоим, и будешь ты служить брату твоему. Но придёт время, когда воспротивишься и сбросишь его с шеи своей». Больше Исаак ничего не прибавил к благословению Исава, и тот вышел из шатра. С этой минуты Исав жестоко возненавидел Иакова и сказал себе: «Сейчас я ничего не могу поделать, но в день смерти отца я убью Иакова за его вероломство».

Иаков

Ревекке пересказали слова Исава. Она призвала Иакова и сказала: «Я узнала, что твой брат Исав грозится убить тебя за то, что тебе досталось его благословение; послушай теперь, сын мой, что я тебе скажу: встань, беги в Харран к моему брату Лавану и поживи у него какое-то время, пока не утолится ярость твоего брата». Иаков, опасаясь сурового Исава, не пренебрёг советом матери. Он поспешно простился с родителями и отправился в Месопотамию.

По дороге в Харран Иаков пришёл в одно место и остался там ночевать. Он не имел тогда ни шатров, ни вьючных животных. Постелью несчастному беглецу служила голая земля, а изголовьем — гладкий камень. И вот, когда Иаков заснул, он увидел во сне необыкновенную лестницу. Нижний конец лестницы стоял на земле, а верхний доставал до неба, и ангелы Божьи восходили и нисходили по ней. На самом же верху лестницы стоял Господь Бог. И сказал ему Господь: «Не бойся, Иаков! Я Бог Авраама и отца твоего Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я отдам тебе и потомству твоему. И будет потомство твоё, как песок земной, так что благословятся в нём все племена земные. Я буду с тобой и сохраню тебя повсюду, куда бы ты ни пошёл, и не оставлю тебя, пока не исполню того, что обещал!»

Иаков проснулся и сказал себе: «Воистину Господь присутствует в этом месте! Это не что иное, как дом Божий и врата небесные!» Исполнившись благоговения, он поставил памятником тот камень, который ночью служил ему изголовьем, и полил его елеем. С тех пор это место стало именоваться Вефиль, что значит «Дом Божий».

Неподалёку от Харрана, города его дяди, Иаков увидел поле, а на нём колодец, прикрытый большим камнем. Тут же были пастухи с их стадами. Иаков спросил у них: «Здоров ли Лаван, сын Вафуила и внук Нахора?» Они отвечали: «Здоров, а вот и Рахиль, дочь его, идёт с овцами». Тут подошла Рахиль, дочь Лавана, с мелким скотом своего отца. Когда Иаков увидел девушку, то отвалил камень от устья колодца и напоил её овец. «Не удивляйся тому, что я сделал для тебя, — сказал он, — ведь я близкий родственник твоего отца и сын Ревекки». Рахиль побежала домой и рассказала обо всём отцу. Лаван вышел навстречу племяннику, обнял его, поцеловал и ввёл в свой дом. Узнав о случившемся с ним несчастье, он пригласил Иакова остаться у себя. Сын Исаака поселился у дяди и пас его стада. Через месяц Лаван спросил у него: «Неужели ты даром будешь служить мне, только потому, что являешься моим родственником? Скажи, чем тебе заплатить?» У Лавана было две дочери. Старшую звали Лия, а младшую — Рахиль. Лия была слаба глазами, а Рахиль — красива станом и лицом. Иаков полюбил Рахиль и сказал Лавану: «Я буду семь лет работать на тебя, но ты отдашь мне за это в жёны твою младшую дочь Рахиль». Лаван отвечал: «Лучше отдать мне её за тебя, чем за кого-нибудь другого. Сделаем так, как ты предложил».

Иаков прослужил Лавану за Рахиль семь лет, и они показались ему за семь дней, потому что он очень любил её. И сказал Иаков Лавану: «Установленное время прошло, отдай мне Рахиль в жёны, как обещал». Лаван созвал людей со всей округи и устроил свадебный пир. Но вечером он взял вместо Рахили другую свою дочь Лию и ввёл её в шатёр к Иакову. Только утром Иаков увидел, что женился не на той, кого любил. Он сказал Лавану: «Что это ты сделал со мной? Не за Рахиль ли я служил у тебя? Зачем ты обманул меня?» А Лаван отвечал: «В наших местах не принято отдавать замуж младшую дочь прежде старшей. Через неделю сыграем новую свадьбу, и я введу к тебе в шатёр Рахиль. Но за неё отработаешь мне семь лет других, точно так же как ты работал». Иаков согласился. Через неделю Лаван дал ему в жёны Рахиль. Иаков вошёл к Рахили, и любил Рахиль больше, нежели Лию. И служил Иаков у Лавана ещё семь лет.

Господь увидел, что Лия нелюбима, и отверз утробу её, а Рахиль была неплодна. Лия зачала, родила Иакову сына и нарекла ему имя: Рувим. Она сказала: «Господь призрел на моё бедствие и дал мне сына, теперь будет любить меня муж мой». Вскоре Лия зачала опять, родила Иакову второго сына и сказала: «Господь услышал, что я нелюбима, и дал мне и сего». И нарекла ему имя: Симеон. Она зачала ещё, родила сына и сказала: «Теперь-то прилепится ко мне муж мой, ибо я родила ему трёх сынов». И наречено ему было имя: Левий. И ещё зачала, родила сына и сказала: «Теперь-то я восхвалю Господа». Посему нарекла ему имя: Иуда и перестала рожать.

Рахиль увидела, что она не рожает детей, позавидовала своей сестре и сказала Иакову: «Дай мне детей, а если не так, я умираю». Иаков разгневался на Рахиль и сказал: «Разве Я Бог, Который не дал тебе плода чрева?» Она предложила: «Вот служанка моя Ваала; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от неё». И она дала Ваалу ему в жёны. Ваала зачала и родила Иакову сына. Рахиль сказала: «Судил мне Бог, и услышал голос мой, и дал мне сына». Посему нарекла ему имя: Дан. Ваала зачала вновь и родила другого сына Иакову. Рахиль сказала: «Борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла». И нарекла ему имя: Неффалим. Лия увидела, что перестала рождать, взяла служанку свою Зелфу и дала её Иакову в жену. Он вошёл к ней. Зелфа зачала и родила Иакову сына. Лия сказала: «Прибавилось», после чего нарекла ему имя: Гад. И ещё зачала Зелфа и родила другого сына. Лия сказала: «К благу моему, ибо блаженною будут называть меня женщины». И нарекла ему имя: Асир.

Однажды Рувим пошёл во время жатвы пшеницы, нашёл в поле мандрагоровые яблоки и принёс их Лии. Рахиль сказала сестре: «Дай мне мандрагоров сына твоего». Но Лия отвечала: «Неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься ещё и мандрагоров сына моего?» Рахиль сказала: «Так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего». Иаков пришёл с поля вечером, Лия вышла ему навстречу и сказала: «Войди ко мне сегодня, ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего». И лёг он с нею в эту ночь. Бог услышал Лию, она зачала и родила Иакову пятого сына. И сказала Лия: «Бог дал возмездие мне за то, что я отдала служанку мою мужу моему». И нарекла ему имя: Иссахар. И ещё зачала Лия и родила Иакову шестого сына. Она сказала: «Бог дал мне прекрасный дар; теперь будет жить у меня муж мой, ибо я родила ему шесть сынов». И нарекла ему имя: Завулон.

Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина. Тут вспомнил Бог о Рахили, услышал её молитвы и отверз её утробу. Она зачала и родила Иакову сына. Рахиль сказала: «Снял Бог позор мой». И нарекла ему имя: Иосиф.

Когда Рахиль родила Иосифа, Иаков сказал Лавану: «Отпусти меня, так как я хочу возвратиться назад в свою землю». Лаван отвечал: «Когда ты нанялся ко мне на службу, у меня было намного меньше скота, чем я имею сейчас. Твоими стараниями моё богатство весьма приумножилось. Что же ты хочешь в награду за твои труды?» Иаков предложил: «Обойди свой скот и убедись, что он у тебя весь либо чёрный, либо белый, и мало у тебя овец и коз с крапинами. Договоримся так: я буду работать у тебя по-прежнему, и весь скот, родившийся с крапинами и пятнами, буду брать как плату за свой труд». Лаван согласился: «Хорошо, пусть будет по-твоему».

Господь покровительствовал Иакову, и вот с тех пор все овцы и козы Лавана стали родить ягнят и козлят с крапинами. Прошло некоторое время, и оказалось, что весь скот у Лавана с крапинами, а не белый или чёрный, хотя раньше было наоборот. Лаван увидел это и встревожился. Он изменил своему слову и сказал: «Пусть будет тебе наградой чёрный скот и белый, а с крапинами и пятнами пусть будет моим». Иаков согласился, так как Господь продолжал покровительствовать ему. И перестали козы и овцы родить пёстрых козлят и ягнят, так что по прошествии нескольких лет в стадах Лавана не осталось скота с крапинами.

Таким образом, благодаря поддержке Господа, Иаков сделался очень богат. У него появилось множество крупного и мелкого скота, рабынь, рабов, верблюдов и ослов. Видя это, сыновья Лавана говорили друг другу: «Иаков завладел всем, что было у нашего отца, и составил себе богатство из нашего имения!» Иаков увидел, что Лаван стал относиться к нему не в пример хуже прежнего, испугался и решил бежать из его дома. Однажды утром он посадил своих детей и жён на верблюдов, взял с собой весь свой скот и всё своё имущество, которое приобрёл в Месопотамии, и отправился к отцу в Ханаан. Лавана как раз уехал стричь овец и ничего не знал об отъезде зятя. Рахиль, пользуясь этим, увезла из отцовского шатра его домашних идолов.

Весть об уходе Иакова дошла до Лавана только на третий день. Он взял с собой своих сыновей, родственников и бросился в погоню. Семь дней они гнались за Иаковом и настигли его на горе Галаад. Лаван сказал: «Что ты сделал? Почему обманул меня и увёл моих дочерей словно пленниц? Зачем убежал тайком, никого не предупредив? Думаешь, я стал бы препятствовать твоему отъезду? Поступая так, ты вёл себя безрассудно. Я имею силу ответить тебе злом на зло, но Бог вашего отца вчера явился мне во сне и сказал: „Берегись! Не говори Иакову ни хорошего, ни худого!“ Но пусть бы ты ушёл сам по себе, — зачем ты украл моих богов?»

Так говорил Лаван, а Иаков в ответ сказал ему: «Я ушёл тайком, так как не был в тебе уверен: боялся, что ты отнимешь у меня дочерей и всё, что я нажил за эти годы. А что до твоих богов, то мне они без надобности. Обыщи мои шатры и всех моих людей. У кого найдёшь что своё, тот в твоей власти». Лаван стал обыскивать стан: он рылся в вещах Иакова, перетряхнул пожитки своих дочерей, заглянул даже к их рабыням, но не смог ничего обнаружить. Рахиль заранее спрятала идолов под верблюжьим седлом в своём шатре, а сама уселась на них сверху. Отец не стал её беспокоить, и идолы остались при ней.

Когда выяснилось, что обвинения Лавана безосновательны, Иаков воспрянул духом и начал укорять тестя. «Скажи! — воскликнул он, — какая моя вина, какой мой грех, что ты так упорно преследуешь меня? Я двадцать лет служил тебе верой и правдой. Я не ел твоих баранов и не приносил к тебе овец, растерзанных волками, — это был мой убыток. Я томился днём от жары, а ночью от стужи, и сон убегал от глаз моих. Вот как прошли эти двадцать лет в твоём доме! Четырнадцать лет я служил тебе за твоих дочерей и шесть лет за скот, а ты десять раз переменял мою награду. И если бы не Бог моего отца, ты и теперь оставил бы меня ни с чем!» — «Ты поносишь меня перед всеми, — возразил Лаван, — но оглянись вокруг и ответь, в чём ты можешь меня упрекнуть. Ты явился в мой дом жалким бедняком, ничего не имея за душой, а теперь уходишь, увозя бесчисленные богатства. Мои дочери стали твоими жёнами, мой скот стал твоим скотом, мои рабы стали твоими рабами. А с чем остаюсь я? Но бросим этот бесплодный спор. Нынче я отпускаю тебя домой со всем, что ты имеешь, а ты поклянись страхом своего отца, что не будешь дурно обращаться с моими дочерями и не возьмёшь себе кроме них других жён». Иаков принёс тестю клятву, какую он просил. После этого Лаван поцеловал внуков и дочерей, благословил всех, и они расстались. Лаван вернулся в Харран, а Иаков продолжил свой путь на запад.

Возвратившись в Ханаан, Иаков послал вестников к своему брату в землю Сеир. Вестники явились к Исаву и сказали ему так, как им велел Иаков: «Раб твой Иаков возвратился из Месопотамии, где он служил у Лавана, и есть у него волы и ослы, и мелкий скот, и рабы, и рабыни. И просит он известить о своём возвращении господина своего Исава, дабы приобрести благоволение перед его очами».

Когда Исав услышал об этом, то вскочил с места и двинулся навстречу брату. С ним вместе было четыреста человек. Вестники известили об этом Иакова, а он испугался и смутился, так как не знал, какого ему ждать приёма. Он помолился Господу и попросил у Него защиты от гнева Исава. Потом Иаков отправил в подарок Исаву двести коз, двадцать козлов, двести овец, двадцать овнов, тридцать верблюдов дойных с жеребятами, сорок коров, десять волов, двадцать ослиц и десять ослов. Рабы с этим стадом пошли впереди всех остальных его стад, которые Иаков разделил на два стана. Он сказал: «Если Исав нападёт на один стан и побьёт его, то остальное добро моё можно будет спасти».

Приблизившись к реке Иавок, Иаков переправил всё своё добро, жён и детей на другой берег, а сам остался ночевать в одиночестве. Ночью на него напал Некто невидимый, и Иаков боролся с Ним до самого утра. Соперник, увидев, что не может одолеть Иакова, повредил ему бедро. Утром Он спросил: «Как твоё имя?» — «Иаков», — отвечал Иаков. «Отныне ты будешь зваться не Иаков, а Израиль (буквально „Бог сражается“), ибо ты боролся с Богом, значит и людей побеждать будешь». — «Открой и Ты Своё имя», — попросил Иаков. «Зачем ты спрашиваешь о Моём имени? — возразил Неизвестный. — Оно чудно». Он исчез, так и не назвав Себя, а Иаков нарёк то место Пенуэл. «Я видел Бога лицом к лицу, — говорил он, — но сохранил свою жизнь!» Напоминанием о таинственном поединке осталась хромота, которой Иаков страдал потом до конца своих дней.

Утром Иаков взглянул вдаль и увидел, что к реке приближается его брат Исав, а с ним четыреста человек. Иаковом овладел страх, и он поспешно разделил свою семью: вперёд послал Зелфу и Ваалу с их детьми, за ними — Лию с её детьми, потом пошёл сам. Только Рахиль с Иосифом он поставил позади себя. Подойдя к Исаву, он семь раз поклонился ему до земли и ждал с замиранием сердца немедленной расправы. Однако он опасался напрасно. Великодушный Исав давно забыл все прошлые обиды. Он бросился навстречу брату, обнял его, пал на его шею и целовал, и плакали оба. Потом Исав оглянулся, заметил жён, детей Иакова и спросил: «Кто это у тебя?» Иаков отвечал: «Дети, которых Бог даровал рабу твоему». — «А для чего у тебя это множество, которое я встретил?» — удивился Исав. «Чтобы рабу твоему обрести благоволение в твоих глазах! — промолвил Иаков. — Прими от меня всё это в подарок!» — «Не стоит, брат мой, — возразил Исав, — у меня много своего добра и скота. Пусть твоё останется у тебя». Но Иаков продолжал настаивать и сказал: «Нет! Если я приобрёл в твоих очах благоволение, то прими мой дар». В конце концов он упросил брата, и Исав принял подарок. Он стал приглашать Иакова к себе в гости, но тот отвечал: «Господин мой знает, что дети мои ещё очень малы, а мелкий и крупный скот у меня дойный; если погнать его быстро, то помрёт весь скот. Пусть господин мой идёт впереди раба своего, а я пойду потихоньку, как пойдёт скот и как пойдут дети». Исав предложил: «Но давай хотя бы дам тебе в помощь нескольких людей, которые пришли со мной!» — «Зачем мне это, — отказался Иаков, — только бы мне приобрести благоволение в глазах господина моего!» Избавившийся от своих страхов, он погнал стада к Сихему. Здесь Иаков купил часть поля неподалёку от города, раскинул на нём шатры и поставил жертвенник во имя Господа Бога.

Что до Исава, то он возвратился в Сеир. Подобно своему брату, Исав имел второе имя — Едом. Считается, что от его сыновей произошли два народа: амаликитяне и идумеи.

Спустя несколько лет Бог услышал мольбы Рахили и послал ей второго ребёнка. Иаков в то время кочевал со своими стадами неподалёку от Вефиля. Тут пришло время Рахили родить, и она ужасно страдала, так как роды были очень трудными. Повивальная бабка сказала ей: «Радуйся, ибо и это тебе сын!» Рахиль успела дать новорождённому имя Бенони (то есть «сын муки моей») и умерла. Однако Иосиф не захотел сохранить этого имени и переиначил его в Вениамина (то есть «счастливый», «удачливый»).

Вскоре после рождения своего последнего внука в Мемре умер Исаак. В то время ему было уже сто восемьдесят лет. Иаков и Исав оплакали отца и погребли его рядом с Авраамом в пещере Махпела.

Фамарь

Когда сыновья Иакова выросли, один из них, Иуда, женился на некой ханаанеянке. Она зачала и родила ему сына, которому нарекли имя Ир. Потом родила второго сына, и дала ему имя Онан. И ещё родила третьего, которого назвали Шелла. В жёны своему первенцу Иуда взял женщину по имени Фамарь. Но Ир был неугоден перед очами Господа, и Господь умертвил его. Иуда сказал Онану: «Войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему». Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к Фамари, изливал семя на землю, чтобы не дать семени брату своему. Зло было перед очами Господа то, что он делал; и Он умертвил его. После смерти двух старших сыновей Иуда сказал Фамари: «Живи вдовою в доме отца твоего, пока подрастёт мой третий сын Шелла». Но в глубине души он решил не женить его на Фамари, чтобы и он не умер подобно братьям. Фамарь пошла и стала жить в доме своего отца.

Прошло много времени. Жена Иудина умерла. Иуда, утешившись, отправился в Фамну на стрижку овец. Люди уведомили Фамарь: «Вот, свёкор твой идёт в Фамну стричь свой скот». Узнав об этом, Фамарь сняла с себя вдовью одежду, покрылась покрывалом и села у ворот Енаима, что на дороге в Фамну. Она уже догадалась, что Иуда решил не отдавать её в жёны Шелле, и пожелала воспользоваться удобным случаем восстановить семя Ира. Иуда увидел Фамарь, но не узнал невестки и принял за блудницу, так как она скрыла от него своё лицо. Он поворотил к ней и сказал: «Войду я к тебе». Она спросила: «Что ты мне дашь, если войдёшь ко мне?» Он сказал: «Я пришлю к тебе козлёнка из моего стада». Но Фамарь не удовлетворилась простым обещанием и потребовала от него залога. Иуда спросил: «Какой дать тебе залог?» Она сказала: «Оставь мне твою печать, твою перевязь и ту трость, что держишь в руке». Он дал ей всё, что она просила, вошёл к ней; и она зачала от него. Встав, она сняла с себя покрывало и вновь оделась в одежду своего вдовства. Иуда, как обещал, вскоре прислал козлёнка через одного своего друга одолламитянина с повелением вернуть залог. Одолламитянин спросил у жителей того места: «Где блудница, которая была в Енаиме при дороге?» Но они сказали: «Здесь не было никакой блудницы». Одолламитянин возвратился к Иуде и сообщил: «Я не нашёл её; да и жители того места сказали, что там не было никакой блудницы». Иуда сказал: «Пусть она возьмёт залог себе, лишь бы только не стали над нами смеяться».

Прошло около трёх месяцев, и люди стали говорить Иуде: «Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот, она беременна от блуда». Иуда решил: «Выведите её, и пусть она будет сожжена». Но когда её повели, Фамарь послала сказать свёкру: «Я беременна от того, чьи это вещи. Узнай, чья это печать, перевязь и трость». Иуда узнал свои вещи и сказал: «Она правее меня, потому что я не дал её Шелле». Он велел оставить Фамарь в покое, но больше не сближался с ней. В положенное время та родила двоих близнецов. Одному из них она нарекла имя Фарес, а другому Зара.

Иосиф

Когда Иосифу исполнилось семнадцать лет, он стал пасти овец вместе со своими братьями, а, возвращаясь к отцу, рассказывал обо всём, что те совершали плохого. Иаков любил Иосифа более всех остальных детей и сделал ему разноцветную одежду, в то время как у прочих его сыновей одежда была простая. Братья заметили особенную любовь отца к первенцу Рахили и возненавидели его. А тот как будто и не замечал этого!

Однажды Иосиф увидел необычный сон и рассказал о нём братьям. «Представьте, — сказал он, — мне привиделось, что мы все стоим посреди поля и вяжем снопы. И вдруг мой сноп вытянулся во весь рост и встал прямо, а ваши снопы встали вокруг и поклонились моему снопу». Братья рассердились: «Не хочешь ли ты сказать, что будешь царствовать над нами и владеть нами?» Спустя короткое время Иосифу приснился новый сон. «Вообразите, — сказал он, — я увидел, как с неба спустились солнце, луна и одиннадцать звёзд, и все кланяются мне». Иаков услышал его слова и возмутился: «Неужели я, твоя мать и твои братья придём кланяться тебе до земли?» Братья Иосифа также сильно негодовали на него, но он лишь загадочно улыбался им в ответ.

Как-то раз старшие братья пасли скот вблизи Сихема. Иаков сказал Иосифу: «Пойди, посмотри, здоровы ли братья твои и цел ли скот, а потом возвратись и расскажи обо всём мне». Иосиф пошёл за братьями и нашёл их в Дофане. Они заметили его издали, прежде чем он приблизился к ним, и стали говорить друг другу: «Вот идёт наш сновидец! Давайте убьём его и бросим тело в какой-нибудь ров, а отцу скажем, что его съели хищные звери». Едва Иосиф подошёл к братьям, они схватили его, сняли разноцветную одежду, а самого столкнули в сухой ров.

Отойдя в сторону, сыновья Иакова сели есть хлеб и тут увидели караван, идущий в Египет. Иуда сказал: «Если мы убьём нашего брата, то кровь его будет на нас. Не лучше ли будет продать Иосифа в рабство? Пусть он сгинет навеки в Египте! Наши руки будут чисты, и никто не сможет сказать: „Кровь вашего брата на вас!“». Остальные послушались Иуды. Когда караван приблизился, они вытащили Иосифа из рва и продали купцам за двадцать сребреников. А чтобы скрыть своё злодеяние, братья взяли одежду Иосифа, закололи козла и вымазали её кровью. Потом они пришли к Иакову и сказали: «Посмотри, что мы нашли!» Иаков взглянул на одежду, узнал её и воскликнул: «Это одежда сына моего! Хищный зверь растерзал Иосифа и съел его!» Он разодрал свои одежды и в течение многих дней оплакивал кончину сына.

Иосиф тем временем был отведён в Египет, где его купил один из вельмож фараона по имени Потифар. Иосиф жил в его доме, а Господь покровительствовал ему. За что бы он ни брался, всё исполнялось наилучшим образом, потому что Господь давал успех всем его начинаниям. Потифар вскоре заметил, что новый раб искусен во многих делах. Он сделал его своим управляющим и не обманулся, так как Иосиф быстро приумножил его богатства.

Иосиф был строен станом и красив лицом. Жена Потифара заметила это и стала добиваться его любви, но он отказался уступить ей. Иосиф сказал: «Мой господин имеет ко мне огромное доверие и всё что есть в его в доме отдал в мои руки. Всё, кроме тебя. Если я пойду навстречу твоим домогательствам, то отвечу злом на его доброту и согрешу перед Богом». Однако его слова не образумили женщину. Однажды, когда Иосиф был занят своими ежедневными делами, она схватила его и потребовала: «Ложись со мной». Но он вырвался и, оставив в её руках свою одежду, выбежал вон. Тогда женщина громкими криками созвала домашних и сказала: «Посмотрите, что вытворяет еврей, которого привёл в дом мой муж! Он пришёл ко мне, чтобы лечь со мною, но я закричала громким голосом, и он, бросив свою одежду, убежал». То же самое сказала она мужу. Потифар воспылал гневом и приказал посадить Иосифа в царскую тюрьму. Но и тут Господь не оставил сына Иакова. Вскоре начальник тюрьмы, увидев, что Иосиф человек большого ума, сделал его своим помощником и распорядителем над всеми делами.

Случилось так, что фараон, царь египетский, прогневался на двух своих вельмож — главного виночерпия и главного хлебодара — и велел заключить их в тюрьму, в ту самую, где томился Иосиф. Иосиф пришёл однажды поутру к виночерпию и хлебодару и заметил, что они в большом смущении. Он спросил: «Отчего у вас сегодня печальные лица?» Они отвечали: «Мы видели сны, каждому приснился свой сон, обоим в одну ночь, а истолковать их некому». Иосиф сказал: «Не от Бога ли истолкование? Поведайте мне ваши сны». Главный виночерпий сказал: «Мне приснилось виноградное дерево с тремя ветвями. Потом я увидел, что на ветвях появились цветы и созрели ягоды. Я взял чашу, выжал в неё виноградный сок и подал её фараону». Иосиф сказал: «Вот истолкование сна: через три дня фараон простит тебя, ты станешь вновь виночерпием, и будешь подавать господину своему на пиру чашу с вином, как прежде». Главный хлебодар увидел, что Иосиф хорошо истолковал первый сон, и сказал: «А мне снилось, что на голове у меня три корзины со всякой снедью, и птицы небесные, прилетая, клевали из корзин на моей голове». Иосиф отвечал: «Вот истолкование сна: три корзины — это три дня; через три дня фараон прикажет отрубить тебе голову, а тело твоё повесить на дереве. И будут птицы небесные клевать плоть твою с тебя». Прошло три дня, и вспомнил фараон о своих слугах — главном виночерпии и главном хлебодаре. Главного виночерпия он возвратил на прежнее место, а хлебодара велел повесить. Так исполнилось пророчество Иосифа.

После этого прошло два года, и приснилось фараону, что он стоит у реки. Вдруг вышли из реки семь коров, откормленных и гладких. Но после них вышли на берег семь коров других — тощих и худых. Худые коровы накинулись на откормленных и съели их. Фараон проснулся, и заснул опять, и приснился ему другой сон: на одном стебле поднялось семь колосьев с зёрнами, а против них поднялось семь колосьев тощих, без единого зерна. И пожрали семь тощих колосьев колосья с зёрнами. Фараон проснулся и понял, что это вещий сон. Утром он призвал всех египетских мудрецов и волшебников и рассказал им свои сны, но не было никого, кто бы их истолковал.

Тут главный виночерпий вспомнил об Иосифе и поведал о нём фараону. Фараон велел привести Иосифа и сказал ему: «Мне снился сон, но нет никого, кто бы мог его истолковать, а о тебе я слышал, что ты умеешь толковать сны». Иосиф отвечал: «Это не я, это Бог даёт ответ во благо фараону». Потом он выслушал фараона, увидел сокровенный смысл каждого сна и сказал: «Сон фараонов один: что Бог сделает, то Он и возвестит фараону. Семь коров гладких и откормленных и семь колосьев с зёрнами — это семь лет изобилия. Семь коров тощих и худых и семь колосьев без зёрен — это другие семь лет голода. Смысл же всего пророчества такой: скоро наступят семь лет великого изобилия во всей земле египетской. А потом придут семь лет голода, и будет этот голод очень тяжёл, так что забудется прошлое изобилие, и истощит голод всю землю. Нынче же фараон должен найти разумного мужа и поставить его над египетской землёй, чтобы он успел за семь лет изобилия собрать достаточно хлеба и сделать большой запас, дабы египетская земля не вымерла во время голода».

Фараон увидел, что истолкование Иосифа правильное, и сказал: «Только тебе одному открыл Господь Свои замыслы. Среди моих слуг нет человека подобного тебе, столь же разумного и угодного Господу. Поэтому я тебя поставлю во главе моего дома, и весь мой народ будет слушаться твоих слов». Фараон снял со своей руки перстень, надел его на руку Иосифа и поставил его начальником над всей египетской землёй. Вслед за тем он женил его на Асенефе, дочери Потифера-жреца, которая родила Иосифу двоих сыновей. Первого он назвал Манассией, а другого нарёк Ефремом.

Иосиф стал распоряжаться всем добром фараона, и умножалось это добро день ото дня. Семь лет был в Египте небывалый урожай. По приказу Иосифа собирали весь хлеб этих семи лет и ссыпали его в городах. И скопил Иосиф великое множество зерна, так что было его как песка морского и уже невозможно было сосчитать его. Но когда прошли семь лет изобилия, как и предупреждал Иосиф, наступили семь лет голода. И был голод во всех землях, кроме египетской, так как Иосиф открыл свои житницы и продавал хлеб всем желающим. Из всех стран приходили люди в Египет покупать хлеб, так как не было его нигде и только здесь ещё можно было купить зерно.

Иаков узнал, что в Египте есть хлеб, и сказал сыновьям: «Что вы смотрите? Слышал я, что есть в Египте хлеб. Пойдите туда и привезите сколько сможете, чтобы не умереть нам от голода». И собрались десять сыновей Иакова и пошли в Египет. Только Вениамина, брата Иосифа по матери, который был последней памятью о его любимой жене Рахили, Иаков не послал с остальными, так как боялся, что с ним случиться какая-нибудь беда.

Когда сыновья Иакова пришли в Египет, их привели к Иосифу, поскольку он один распоряжался продажей хлеба. Иосиф увидел братьев и сразу узнал их, но не показал вида и говорил с ними сурово. Они же его не узнали. И сказал Иосиф: «Вы бесчестные люди, лазутчики, и пришли в Египет, пользуясь нашей добротой, со злым умыслом. Вы хотите узнать наши слабые места, а потом нагрянуть сюда с большим войском и поработить нашу землю». Сыновья Иакова стали говорить, что пришли всего лишь купить зерна и не замышляли против Египта ничего плохого. Но Иосиф сделал вид, что не верит им, и стал расспрашивать братьев об их семье. Сыновья Иакова сказали: «Нас, рабов твоих, одиннадцать братьев. Мы сыновья одного человека в земле ханаанской. Десять приехало сюда, а одиннадцатый, самый младший, остался дома с отцом, так как отец боится отпускать его в такой дальний путь».

Иосиф сказал: «Клянусь жизнью фараона, нет у вас младшего брата. Вы выдумали его, чтобы смягчить моё сердце и бежать. Но вот какое испытание придумал я для вас: девять из вас отправятся к вашему отцу и отвезут ему весь хлеб. Но одного я задержу в Египте и не отпущу до тех пор, пока не привезёте мне вашего младшего брата. Только тогда, когда увижу его, поверю, что вы честные люди и ни в чём не обманываете меня». Иосиф приказал слугам схватить Симеона и связать его перед глазами его братьев. Остальные отправились в путь, возвратились в Ханаан, пришли к Иакову, отцу своему, и рассказали ему обо всём, что с ними случилось. Иаков воскликнул: «Нет! Никогда я не отпущу Вениамина в египетскую землю, так как страшусь потерять его, как потерял уже Иосифа. Если случится с ним в пути несчастье, то я не переживу такой потери, и вы сведёте седину мою в гроб».

После этого Иаков жил некоторое время в земле ханаанской со своими сыновьями. Но голод всё усиливался. Когда они съели весь хлеб, который привезли из Египта, Иаков сказал сыновьям: «Пойдите опять, купите нам немного пищи». Но Иуда возразил ему: «Человек, начальствующий над египетской землёй, решительно объявил нам в прошлый раз: „Не являйтесь мне на глаза, пока не приведёте брата вашего меньшего“. Если пошлёшь с нами Вениамина, то пойдём и купим тебе пищи, а если не пошлёшь, то не пойдём, так как тот человек сказал нам: „Не являйтесь ко мне на глаза, если брата вашего не будет с вами“». Иаков сказал: «Для чего вы сделали мне такое зло, сообщив этому человеку, что у вас есть ещё брат?» Сыновья отвечали: «Расспрашивал тот человек о родстве нашем. Мы и сказали ему всё. Могли ли мы знать, что он прикажет: приведите брата вашего ко мне?» А Иуда сказал: «Отпусти Вениамина со мной. Мы встанем и пойдём, и живы будем и не умрём и мы, и ты, и дети наши. Я отвечаю за него, из моих рук потребуешь ты его. Если я не приведу его к тебе и не поставлю перед лицом твоим, то останусь виноватым перед тобой во все дни жизни. Если бы мы не медлили, то уже успели бы сходить два раза». Иаков понял, что у него нет другого выбора и сказал: «Пусть будет всё, как ты сказал. Возьмите брата вашего Вениамина, и, встав, пойдите к тому человеку. Бог же Всемогущий поможет вам найти у него милость. Ибо всё в руках Господних, и если суждено мне умереть бездетным, то пусть буду бездетным».

Сыновья Иакова взяли много даров и серебра, взяли Вениамина, пошли в Египет и предстали перед Иосифом. Иосиф увидел Вениамина и спросил: «Этот брат ваш меньший, о котором вы мне рассказывали?» Они сказали: «Да». При виде брата у Иосифа навернулись на глаза слёзы, и, чтобы скрыть их, он поспешно вышел из комнаты и умыл лицо водой. Скрепя сердце он вернулся обратно и приказал начать трапезу. А после сказал: «Не держу на вас больше зла». И приказал Иосиф начальнику своего дома: «Наполни мешки этих людей зерном и дай им столько хлеба, сколько они смогут унести. И ещё вот что сделай: возьми чашу мою серебряную и положи в мешок младшего из братьев». Тот сделал всё так, как приказал ему Иосиф.

Утром, когда рассвело, Иосиф отпустил братьев в обратный путь. Но не успели они отойти от города, как Иосиф сказал начальнику своего дома: «Ступай, догони этих людей и, когда догонишь, скажи им: „Для чего вы заплатили господину моему злом за добро? Для чего вы украли у него серебряную чашу?“» Начальник догнал сыновей Иакова и сказал им всё так, как велел ему Иосиф. Братья смутились и отвечали: «Для чего господин твой говорит такие слова? Нет на нас этой вины. Обыщи все наши мешки и, если найдёшь у кого-нибудь чашу, то можешь взять того человека в рабство». Он сказал: «Хорошо, как вы сказали, так пусть и будет: у кого найдётся чаша, тот и будет рабом господина моего, а вы будете невиноваты». Братья поспешно спустили каждый свой мешок на землю и открыли их. Слуга Иосифа стал обыскивать их. Начал со старшего, а закончил младшим; и нашлась чаша в мешке Вениамина. При виде этого братья разорвали свои одежды и возвратились в город. Они пришли в дом Иосифа и пали перед ним на колени.

Иосиф воскликнул грозно: «Что это вы сделали? Разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно, угадает и найдёт вора?» Иуда сказал: «Что можно возразить? Чем оправдаться? Бог нашёл неправду нашу, и быть нам теперь твоими рабами». Но Иосиф возразил: «Нет, я этого не сделаю; тот, в чьих руках нашлась чаша, будет мне рабом, а вы пойдите с миром к вашему отцу». Иуда подошёл к нему и сказал: «Позволь, господин, молвить тебе слово с глазу на глаз. Известно тебе, что есть у нас отец престарелый и больной. И брат Вениамин, у которого в мешке нашли чашу, единственная отрада старости его и смысл жизни его. Если Вениамин не вернётся обратно, наш отец умрёт. Сделай же, господин, для нас одолжение: отпусти Вениамина к отцу, а я вместо него пойду к тебе в рабство».

Когда Иосиф услышал эти слова, его сердце возрадовалось, ибо он увидел, как изменились его братья. Он не мог больше скрываться и воскликнул со слезами: «Не бойтесь меня и забудьте те суровые слова, которые я вам говорил. Знайте: я Иосиф, брат ваш, преданный вами в рабство в Египет много лет тому назад. Но не жалейте и не печальтесь о том, что вы продали меня сюда, потому что это Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни. Идите скорее к отцу моему и скажите: „Ступай к сыну своему Иосифу, ибо Бог поставил его господином над всем Египтом“. Пусть поспешит отец мой Иаков вместе со всем своим добром ко мне, а вы возьмите детей ваших и идите за ним. Я поселю вас в земле Египетской, и будете вы жить здесь в достатке, и весь скот ваш прокормлю я, так как голод будет продолжаться ещё пять лет».

Говоря так, Иосиф целовал и обнимал своих братьев, но те никак не могли поверить, что перед ними действительно их брат. Потом Иосиф отпустил братьев, дав каждому богатые дары, а отцу послал двадцать ослов, навьюченных подарками, хлебом и различными припасами. Сыновья Иакова пришли из Египта в землю ханаанскую и сказали отцу: «Иосиф, сын твой, жив и теперь владычествует над всей землёй египетской». Иаков сначала не поверил им. И только когда увидел колесницы, которые прислал Иосиф, чтобы везти его в Египет, убедился, что это правда и сказал: «Жив сын мой Иосиф! Пойду и увижу его, пока я жив и не умер!»

Иаков отправился в Вирсавию, чтобы принести жертвы. Тут в ночном видении ему явился Бог и позвал его: «Иаков! Иаков!» Он отвечал: «Вот я!» Господь сказал: «Я Бог, Бог отца твоего. Не бойся идти в Египет, ибо Я произведу там от тебя великий народ. Я пойду вместе с тобой в Египет, и Я выведу тебя обратно». Это обещание воодушевило Иакова. Отправляясь в чужую страну, он взял с собой всех сыновей, внуков и внучек, весь свой скот и всё имущество, нажитое в земле ханаанской. Вместе с ним отправились в путь шестьдесят шесть его прямых потомков, не считая жён его сыновей. Когда они достигли земли Гесем в Дельте Нила, Иосиф запряг колесницу и выехал навстречу Иакову. Увидев отца, он пал на его шею и долго плакал. А Иаков сказал Иосифу: «Теперь я умру спокойно, так как увидел лицо твоё и убедился, что ты жив». И дал им Иосиф владения в земле египетской, в лучшей её части — в земле Раамсес и снабдил их хлебом по потребности каждого семейства.

После этого Иаков прожил в земле египетской семнадцать лет. Наконец пришло время ему умереть. Тогда он призвал своих сыновей и сказал: «Бог Всемогущий явился мне в земле ханаанской, и благословил меня, и сказал: „Вот я распложу тебя, и размножу тебя, и произведу от тебя множество народов, и дам всю эту землю потомству твоему после тебя в вечное владение“. И будет всё так, как сказал Господь. Каждый из вас станет родоначальником большого племени, которое назовётся по его имени. Но для Иосифа, сына моего любимого, я сделаю исключение. Отныне сыны его, родившиеся в земле египетской — Ефрем и Манассия, — будут всё равно, что дети мои, как Рувим и Симеон. Вот колена израильские, которые произойдут от вас: Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Завулон, Иссахар, Дан, Гад, Асир, Неффалим, Вениамин, Ефрем и Манассия, ибо дал я внукам моим Ефрему и Манассии равные права между моими сыновьями». После этого Иаков благословил всех своих детей и предрёк каждому его судьбу. Окончив завещание, он положил свои ноги на постель и скончался. Сыновья с плачем отвезли его тело к Хеврону и похоронили в пещере Махпела подле его отца и деда.

ИСХОД И ОБРЕТЕНИЕ ОБЕТОВАННОЙ ЗЕМЛИ

Моисей

После переселения Иакова в Египет прошло более ста лет. К этому времени умерли Иосиф и все его братья, но их потомки расплодились, размножились, возросли и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля египетская. В то время стал править в Египте новый фараон, который не знал и не помнил Иосифа. Он сказал египтянам: «Посмотрите, как умножились евреи! Воистину, великий народ живёт с нами на нашей земле. И народ этот многочисленнее и сильнее нас. Должны мы сделать так, чтоб евреи больше не размножались. Иначе, когда случится война, они соединятся с нашими неприятелями и вооружатся против нас».

Желая извести всех евреев, фараон заставил их выполнять тяжёлые изнурительные работы и велел не давать им ни дня отдыха. Ради этого он поставил над израильтянами суровых начальников, которые с великой жестокостью принуждали несчастных к работе и делали их жизнь весьма горькой. Евреи трудились с утра до вечера: месили глину и лепили из неё кирпичи для строительства египетских городов. Однако, несмотря на все тяготы, еврейский народ продолжал умножаться, так как Господь не оставлял о нём своей заботы. Тогда фараон повелел египтянам: «Всякого рождённого у евреев сына бросайте на погибель в реку, а дочерей не трогайте — пусть живут».

Одна еврейка из колена Левина родила сына и три месяца скрывала его от египтян. По прошествии трёх месяцев она взяла корзину из тростника, осмолила её асфальтом и смолою и, положив в неё младенца, поставила в тростнике у берега реки. А дочь её издали наблюдала за тем, что будет дальше с новорождённым. Вскоре к реке пришла дочь фараона. Она стала мыться, увидела корзину в тростнике и послала прислужницу взять её. Та принесла корзину и открыла. Дочь фараона увидела плачущего ребёнка, сжалилась над ним и сказала: «Это из еврейских детей». Тут девочка, сестра его, подбежала и предложила: «Не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из евреек, чтобы она вскормила тебе младенца?» Дочь фараона сказала: «Сходи». Девочка сбегала и привела свою мать. Дочь фараона велела ей: «Возьми этого младенца и вскорми его для меня, а я буду платить тебе». Женщина взяла своего сына и выкормила его. Потом она привела его к дочери фараона, и он стал жить у неё вместо сына. Назвали мальчика Моисеем, что означает: «вынутый из воды».

Моисей возмужал во дворце фараона, не испытывая ни нужды, ни притеснений, от которых страдал весь еврейский народ. Но однажды он увидел египтянина, который бил еврея. Моисей разгневался и убил египтянина, а тело его закопал в песок. Ему казалось, что никто не видел того, что он сделал. Но на другой день, когда он стал разнимать дерущихся евреев, один из них сказал ему: «Кто поставил тебя начальником и судьёй над нами? Или ты думаешь убить меня, как убил вчера египтянина?» Моисей, услышав это, испугался. Он понял: его преступление открылось! И действительно, вскоре фараон узнал, что Моисей убил египтянина, и захотел его казнить. Моисею пришлось спешно спасаться бегством. Он покинул Египет и укрылся в земле мадиамской, которая располагалась на юге Синайского полуострова, к западу от горы Хорив.

Среди мадианитян жил священник по имени Рагуил. У него было семь дочерей. Однажды девушки пасли овец и пришли к колодцу, чтобы напоить своё стадо. Окрестные пастухи стали обижать их. Моисей был поблизости и защитил дочерей Рагуила, а после начерпал воды и напоил их овец. Когда девушки вернулись к отцу, тот спросил: «Что вы так скоро пришли сегодня?» Они отвечали: «Какой-то египтянин защитил нас от пастухов, а потом начерпал воды и напоил наших овец. Оттого-то мы и обернулись так скоро». Рагуил сказал: «Где этот человек? Почему вы не привели его с собой и не пригласили погостить у нас? Ведь он сделал вам добро». Он велел разыскать Моисея и привести к себе в дом. Моисею понравилось жить у него. Он женился на дочери Рагуила Сепфоре и остался в мадимамской земле. Здесь родились у него два сына: Гирсам и Елиезер.

Однажды Моисей пас в пустыне овец Рагуила и пришёл к горе Хорив. Тут в пламени огня посреди тернового куста ему явился ангел Господень. Моисей увидел, что терновый куст горит, но не сгорает, и подошёл поближе, желая взглянуть на это чудо. В это время Бог позвал его из глубины пламени: «Моисей! Моисей!» Тот отвечал: «Вот я, Господи!» И сказал ему Господь: «Я Бог предков твоих Авраама, Исаака и Иакова. Я увидел страдания народа Моего в Египте и иду избавить его от гнёта. Я выведу сынов Израиля в землю ханаанскую, которую обещал отдать им в вечное владение. Пойди к фараону, царю египетскому, и скажи ему: „Господь, Бог евреев, призвал нас. Отпусти нас в пустыню на три дня пути, чтобы мы могли принести жертву Господу, Богу нашему“. Фараон будет чинить вам препятствия, но в конце концов согласится, и таким образом Я выведу Мой народ из земли египетской».

Моисей смутился и испугался, услышав повеление Господа. Он сказал: «Вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: „Бог отцов наших послал меня к вам“. А они спросят: „Как Ему имя?“ Что я им отвечу?» Бог сказал: «Я есть Сущий — Яхве! Так и передай сынам Израилевым: „Яхве послал меня к вам! Бог отцов ваших: Бог Адама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам!“» — «А если они не поверят мне? — спросил Моисей. — Я скажу им: „Вот, было ко мне слово Господне, слушайтесь меня!“ Они же начнут допытываться: „Чем ты докажешь, что Бог через тебя провозглашает Свою волю?“ Как мне тогда быть?» Господь сказал Моисею: «Что это у тебя в руке?» Он отвечал: «Жезл». Господь повелел: «Брось его на землю». Моисей бросил жезл, и превратился жезл в живого змея. А Господь сказал: «Протяни руку и возьми змея за хвост». Моисей сделал так, и змей обратился опять в жезл. И ещё повелел Господь: «Положи руку твою к себе в пазуху». Моисей послушался и увидел, что рука его побелела, как снег, от проказы. Моисей убрал руку обратно в пазуху, и исчезла проказа, а рука стала такой, как раньше. Господь сказал: «Если не поверят тебе евреи на слово, то покажи им чудеса, которым Я научил тебя: чудо с жезлом и чудо с рукой. Если же не поверят и этому, то возьми воды из реки и вылей её на сушу; и вода, взятая из реки, на суше обратиться в кровь».

Так провозгласил Господь, но Моисей стал молить Его: «Боже! Я не гожусь для такого подвига! Я человек косноязычный и не речистый. Пошли вместо меня другого, кого можешь послать». Но Господь отвечал ему: «Разве нет у тебя брата Аарона? Он человек видный собой и красноречивый. Когда подойдёшь к земле египетской, он выйдет к тебе навстречу, обрадуется и станет во всём тебе помогать. Ты будешь говорить ему то, что услышишь от Меня, а он будет обращаться к народу. Он будет твоими устами, ты же будешь ему вместо Бога».

И отошёл Господь от Моисея, а Моисей вернулся к тестю своему Рагуилу и сказал: «Пойду, возвращусь к братьям моим, которые в Египте, и посмотрю, живы ли ещё они». Рагуил отвечал: «Иди с миром». Моисей взял жену и сыновей, посадил их на ослов и отправился в египетскую землю. Когда он уже был у границ страны, Господь сказал Аарону: «Пойди навстречу Моисею в пустыню». Тот пошёл и встретился с ним. Братья поцеловались и очень радовались тому, что опять увиделись после многолетней разлуки. Моисей пересказал Аарону все слова Господа, которые услышал на горе Хорив. Аарон привёл его в Египет, собрал старейшин израильских и поведал им обо всём, что говорил Господь Моисею. Вслед за тем Моисей сделал перед народом знамения, которым научил его Бог. Евреи поняли, что Моисей послан к ним Господом, чтобы освободить их от страданий, и это наполнило их сердца великим ликованием.

Моисей и Аарон пошли к фараону, царю египетскому, и сказали ему: «Господь, Бог евреев, говорит тебе: „Отпусти народ Мой, чтобы он мог совершить в пустыне праздник в Мою честь“». Но фараон спросил: «Кто такой Господь, чтобы я слушался Его? Я не знаю никакого Господа и евреев не отпущу». Он отослал от себя Моисея с Аароном и в тот же день дал приказ начальникам, надзирающим за работой: «Евреи — праздный народ, оттого они и кричат: „Пойдём, принесём жертвы Богу нашему!“ Дайте им побольше работы, чтобы они работали и не занимались пустыми речами. Впредь не снабжайте их соломой для кирпичей. Пусть сами собирают солому, а кирпичей прикажите делать столько же, сколько раньше». Евреи, когда им сообщили указ фараона, разошлись по всей земле собирать солому, оставшуюся на корню после жатвы. Но, несмотря на все старания, они не поспевали выполнять свой урок в срок. Египтяне били их за это и наказывали, так что стала жизнь евреев в Египте невыносимее прежнего.

Моисей и Аарон пошли к фараону, чтобы принудить его изменить своё решение, и показали знамение, которому их научил Господь. Аарон бросил свой жезл перед фараоном, и обратился жезл в змея живого. Но фараон позвал кудесников, живших в его дворце, и те сделали то же со своими жезлами. И опять не пожелал фараон отпустить евреев. Но Моисей и Аарон вновь и вновь являлись к нему. И после каждого отказа гнев Божий всё более и более разгорался на фараона.

И стал Господь поражать египетскую землю Своими казнями, так что каждая следующая казнь была страшнее предыдущей. В первый раз Ааарон ударил по речной воде жезлом, и вся вода в Ниле превратилась в кровь. Рыба в реке вымерла, а вода стала источать зловонье. Египтяне не могли пить из Нила; и была кровь по всей земле египетской. Во второй раз Аарон протянул свою руку с жезлом, и вышли из всех рек египетских жабы и покрыли её от края до края. И вошли жабы в дома египтян, и в спальни их, и в постели их. Находили египтяне жаб в своих печах и в своей посуде, и не было от них спасения нигде и никому. В третий раз Аарон, по слову Моисея, ударил жезлом в землю, и появилось бесчисленное множество мошек. И нельзя было укрыться от мошек ни людям, ни скоту, так как они были повсюду. В четвёртый раз Господь послал на землю египетскую множество пёсьих мух. Мухи жалили людей и скот, египтяне тяжко страдали от них, но фараон никак не хотел отпускать евреев, и упорствовал перед Богом, не слушая слов Моисея.

Затем Господь послал заразную болезнь на всю скотину египтян, и умерло у египтян множество коней, ослов, верблюдов, волов и овец. А скот евреев остался невредим. В следующий раз Моисей, по слову Господнему, взял из печи горсть пепла и бросил его в небо на глазах фараона. И поднялась по всей египетской земле едкая пыль. От этой пыли у египтян начались воспаления с нарывами. И не мог никто устоять перед этой пылью, даже на волшебниках фараона были нарывы. Египтяне тяжко страдали и просили освободить их от мук, но фараон упорствовал, удерживая евреев в своей земле и тем самым усиливая муки своего народа. В следующий раз Господь наслал на Египет град, такой крупный, что он побил всю траву и все деревья, и скот, и людей, которые вышли в поле. Лишь в земле Гесем, где жили евреи, не было града. Когда и эта казнь не заставила сердце фараона смягчиться, Моисей протянул руку, и напала на землю египетскую саранча. Она поела всю траву и все плоды древесные, так что не осталось никакой зелени ни на деревьях, ни на полях. Вслед за тем Моисей протянул руку к небу, и погрузилась вся египетская земля в густую тьму. Ничего не было видно вокруг в течение трёх дней, только у сынов Израилевых оставался свет в их жилищах.

Таковы были первые девять казней египетских. И сказал Господь Моисею: «Вот, последняя казнь, которой Я поражу египтян. В полночь Я пройду посреди Египта, и умрут у египтян все старшие сыновья: от старшего сына фараона, сидящего на престоле, до старшего сына рабыни. У сынов же Израилевых не умрёт никто, чтобы все знали, какое различие делаю Я между египтянами и евреями. Евреи не должны ложиться в свои постели, а должны они быть одеты и обуты и с посохами в руках, ибо в эту ночь Я выведу их из земли египетской. Пусть каждая семья зарежет ягнёнка годовалого и испечёт его на огне. Кровью ягнёнка пусть помажет косяки и перекладины своих дверей. По этому знаку Я смогу отличить евреев от египтян. Я пройду мимо тех дверей, где кровь, и не поражу казнью никого из Моего народа. А испечённое мясо надо съесть с пресным хлебом и горькими травами в ночь перед самым выходом. Это — Пасха Господня. Отныне каждый год Я повелеваю отмечать этот день как праздник, в память о том, как Я прошёл мимо домов Израилевых в Египте, когда поражал египтян».

Моисей созвал старейшин Израилевых и передал им слово Господне, и сделано было всё, как повелел Бог. В полночь Господь поразил старших сыновей во всех семьях египетских, и умерли они все от сына фараона, сидевшего на престоле, до сына узника, заключённого в темнице. И вскочили ночью фараон, и все рабы его, и весь Египет; и был великий вопль по всей земле египетской, ибо не оказалось ни одного дома, где бы не было мертвеца. Фараон призвал Моисея с Аароном и сказал им: «Встаньте и идите из моей страны — совершите служение Господу Богу вашему и благословите меня».

В ту же ночь сыновья Израилевы вышли из Египта, пробыв там двести пятнадцать лет. И было их неисчислимое множество: только мужчин оказалось шестьсот тысяч, а кроме того были ещё женщины и дети, и рабы, а также весь их крупный и мелкий скот.

Господь шёл впереди евреев, указывая им дорогу. Днём Он шёл в облачном столбе, а ночью в столбе огненном, светя им, чтобы они могли идти за Ним, не останавливаясь. Двигаясь так, евреи вскоре вышли к берегу Красного моря. А тем временем фараона известили, что еврейский народ бежал из Египта и не вернулся через три дня, как обещал. Египтяне стали говорить друг другу: «Что это мы сделали? Зачем отпустили мы евреев и даром лишились стольких рабов? Кто теперь будет работать на нас?» Фараон поспешно взошёл на колесницу и двинулся в погоню. Вместе с ним было много египтян и шестьсот отборных колесниц. Египтяне погнались за евреями и настигли их на берегу Красного моря.

Заметив погоню, евреи ужаснулись и стали проклинать Моисея, говоря: «Зачем мы послушались тебя? Лучше было нам оставаться рабами в Египте, чем идти за тобой в пустыню. Должны мы теперь умереть, ибо ждёт нас неминуемый конец — позади нас египтяне, а впереди море». Моисей стал молить Господа о помощи. И сказал Господь: «Что ты вопиешь ко Мне? Скажи сынам Израилевым, чтоб они шли вперёд, а ты подними жезл твой, протяни руку к морю и раздели его. И пройдут сыны Израилевы среди моря, как по суше». Моисей простёр руку на море, как научил его Господь. В тот же миг подул сильный восточный ветер. Всю ночь он дул над морем и отогнал воду, так что обнажилось дно и стало море сушею. Сыны Израилевы прошли среди моря по его дну, а египтяне погнались за ними. Едва евреи вышли на другой берег, Моисей вновь простёр руку над морем, и к утру вода возвратилась на своё место. Прибывая, она потопила египтян, вошедших в море вслед за фараоном, и погубила их всех до последнего человека.

Перейдя через Красное море, евреи вступили в пустыню Сур на Синайском полуострове; и шли по ней три дня, изнемогая от жажды. Наконец они добрались до местности, которая называлась Мерру (то есть «Горечь»). Там располагалось несколько источников, но их вода из-за сильной горечи оказалась непригодной для питья. И начал народ роптать на Моисея, говоря: «На погибель вывел нас этот человек из Египта, ибо нечего нам пить и должны мы умереть от жажды». Моисей стал молить Господа о помощи, а Тот указал ему на некое дерево. Моисей бросил его в воду, и вода сделалась сладкой, так что все могли её пить.

Беглецы двинулись дальше и пришли в каменистую пустыню Син. И не было здесь еды для такого большого количества народа, так что начался сильный голод. Евреи вновь стали роптать на Моисея и Аарона, говоря: «Почему вы не дали нам умереть в земле египетской, когда мы сидели у котлов с мясом и ели хлеб досыта? Для чего вы вывели нас в пустыню и теперь морите голодом?» Господь сказал Моисею: «Я услышал ропот сынов Израилевых; так скажи им, что вечером они будут есть мясо, а наутро насытятся хлебом». И в самом деле, вечером показалась огромная стая перепелов. Птицы, сильно утомлённые полётом, сели прямо посреди израильского стана. Евреи наловили множество перепелов, приготовили их и наелись досыта. А поутру они увидели на поверхности пустыни нечто мелкое, как крупа или иней на земле. Никто из них не знал, что это такое. Моисей сказал: «Это хлеб, который Господь дал вам в пищу. Собирайте его столько, сколько каждый сможет съесть за один день». Евреи сделали, как он велел — все собирали ниспосланную Богом пищу и ели, и дано было ей название: манна. Вкус у неё был как у лепёшки с мёдом.

Выйдя из пустыни Син, путники расположились станом в Рефидиме. Тут опять не оказалось воды. Евреи стали укорять Моисея и говорить ему: «Зачем ты вывел нас из Египта? Чтобы уморить жаждою нас, наших детей и наши стада? Дай нам воды!» Моисей обратился к Господу и сказал: «Что мне делать с этим народом? Ещё немного — и побьют меня камнями». Господь отвечал Моисею: «Пройди по стану и позови с собой некоторых из старейшин израильских. Потом ступай вместе с ними к скале в Хориве. Там ударишь ты жезлом в скалу, и пойдёт из неё вода». Моисей сделал всё по слову Господнему и добыл воду на глазах израильских старейшин.

Едва евреи избавились от одной беды, как пришла другая: их стану в Рефидиме стало грозить воинственное племя амаликитян (народ этот был не совсем чужд израильтянам: он происходил от Амалика — внука Исава, старшего брата Иакова). Моисей призвал к себе искусного военачальника Иисуса, сына Навина из колена Ефремова, и сказал ему: «Выбери сильных мужей, а потом встань во главе них и сразись с амаликитянами». Когда началась битва, Моисей поднялся на вершину холма вместе со старцами Аароном и Ором и молился тут Господу. И пока Моисей поднимал свои руки, одолевали израильтяне, а как только руки его падали от усталости, вверх брали амаликитяне. Видя это, Моисей опустился на камень, Аарон и Ор встали по бокам от него и поддерживали его руки, один с одной, а другой с противоположной стороны. И были руки Моисея подняты до самого захода солнца, а вечером Иисус Навин сокрушил амаликитян и совершенно победил их.

Спустя три месяца после выхода из Египта евреи достигли Синайской пустыни и устроили стан против горы Синай. Моисей взошёл к Богу на гору, и Господь сказал ему: «Возвести сынам Израилевым: „Вы видели, что Я сделал египтянам и как Я принёс вас к себе. Итак, если вы будете слушаться Меня и соблюдать законы, которые Я вам дам, то будете у Меня превыше всех народов. Ибо Моя вся земля, и Я сделаю из вас царство священников и народ святой“».

Моисей спустился с горы и передал евреям слова Господа. Весь народ отвечал единогласно: «Всё, что сказал Господь, исполним и будем во всём послушны Ему». Моисей донёс Господу слова народа, а Тот сказал ему: «Я приду к тебе в густом облаке, чтобы народ слышал, как Я буду говорить, с тобой и поверил тебе навсегда». Через три дня народ Израильский по повелению Моисея приблизился к подошве Синая. Вершина горы дымилась оттого, что Господь сошёл на неё в огне, и вся она сильно колебалась. Из густого облака над горой раздался громкий трубный звук. И вот, на глазах у всего народа, Моисей обращался к Богу с вопросами, а Господь отвечал ему голосом.

Потом Моисей, повинуясь слову Господню, вновь взошёл наверх, в облако. Прежде всего Бог изрёк ему десять важнейших заповедей, в которых было точно определено, что должен и чего не должен делать человек. Господь сказал Моисею: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов, кроме Меня! Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, что в водах под землёй; не кланяйся и не служи им. Не произноси имени Бога твоего напрасно. Чти субботу! Шесть дней в неделю работай и совершай в них все твои дела, а седьмой день, субботний, посвящай Господу Богу твоему. Почитай отца своего и мать свою. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не воруй. Не произноси на другого ложного свидетельства. Не желай жены ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни какого скота его, и вообще ничего, что принадлежит ближнему твоему». Кроме этих заповедей Господь дал Моисею другие законы, разъясняющие и дополняющие их. По ним отныне должны были жить все израильтяне. Ему также даны были подробные наставления о том, как следует совершать богослужение.

Моисей спустился к народу и пересказал все слова Господни и все законы. Израильтяне сказали в один голос: «Что повелел нам Бог, то и сделаем и будем послушны». Моисей поставил под горой жертвенник и двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых, принёс жертвы, а потом окропил народ жертвенной кровью в ознаменование завета, который тот заключил с Богом. Отныне Израиль стал избранным народом Яхве: он обязался всецело посвятить себя служению Богу и не знать помимо Него других богов.

Моисей вновь поднялся на гору и пробыл на вершине Синая сорок дней и сорок ночей, выслушивая наставления Божии. В заключение Бог дал Моисею две каменные доски — скрижали, на которых сверхъестественным образом были записаны все Его откровения.

Между тем народ увидел, что Моисей долго не возвращается, собрался к Аарону и сказа ему: «Встань и сделай нам бога, который бы шёл перед нами, так как мы не знаем, что сделалось с Моисеем». Аарон отвечал: «Выньте золотые серьги из ушей ваших жён и ваших дочерей и принесите их мне». Еврейки собрали свои серьги и отдали Аарону, а он отлил из них золотого тельца. Народ обрадовался и сказал: «Вот он наш Бог, который вывел нас из земли египетской». На другой день евреи принесли тельцу жертвы, а потом стали есть, пить и играть перед ним.

Господь сказал Моисею: «Слишком скоро уклонился твой народ от того пути, который Я ему заповедал! Оставь же Меня, да воспламениться гнев Мой на них! Я истреблю их до последнего человека, а потом произведу новый народ от тебя!» Но Моисей стал умолять Господа не делать этого и сказал: «Да не воспламенится Твой гнев на народ, который вывел Ты из земли египетской, чтобы египтяне не говорили: „На погибель вывел Он евреев из нашей страны, чтобы убить их в горах и истребить их с лица земли“. Вспомни, как Ты клялся Аврааму, Исааку и Иакову, что умножишь их потомство, и будет оно без счёта, как морской песок!» Этими речами Моисей смягчил гнев Божий, и отменил Господь ту кару, о которой говорил перед этим.

Моисей же поспешно спустился с горы, увидел тельца и веселящийся вокруг народ. В гневе он кинул на землю скрижали и разбил их. Потом он схватил тельца, которого сделали израильтяне, сжёг его в огне, растёр пепел в прах и рассыпал над водою. Расправившись таким образом с идолом, Моисей встал в воротах стана и сказал: «Кто Господень, иди ко мне!» Тотчас сбежались к нему все юноши из колена Левия. Моисей велел им: «Возьмите каждый меч свой, пройдите по стану от ворот до ворот и убивайте всех, кто только вам попадётся!» И было перебито по слову Моисея три тысячи человек. На другой день, поднявшись на гору, Моисей сказал Господу: «Народ Твой сделал великий грех, отлив себе золотого идола, но он раскаивается в содеянном. Боже, прости им их прегрешение, а если это невозможно, тогда изгладь и меня из книги живущих, в которую Ты вписал!» Господь отвечал Моисею: «Пусть нынче всё остаётся как есть, но того, кто ещё раз согрешит предо Мною, изглажу из книги Моей!» Он велел Моисею вытесать две новые скрижали взамен разбитых и вновь начертал на них Свои заповеди.

Спустившись с горы, Моисей организовал жизнь народа по тем законам, которые дал ему Бог. Прежде всего, по слову Моисея, евреи устроили храм Божий в виде шатра, где отныне должно было совершаться служение Господу. Этот переносной храм именовался у них скинией. Она была сделана из дорогих тканей, привешенных к столбам, и имела три отделения: двор, святилище и святое святых. Во дворе собирался для молитвы народ. Здесь находился жертвенник, на котором приносились жертвы, и стояла медная умывальница. В святилище нельзя было входить никому кроме, священников. Здесь находился золотой стол с двенадцатью хлебами, золотой светильник с семью лампадами и алтарь, на котором священник воскурял фимиам. В святая святых, что отделялось от святилища завесой, мог вступать лишь один первосвященник. Здесь располагалась самая главная святыня — Ковчег Завета — большой ящик, сделанный из дерева и обложенный внутри и снаружи золотом. В нём хранились две скрижали завета с десятью заповедями. Первосвященником Господь провозгласил Аарона, а священниками стали его сыновья. Для всех них Господь повелел изготовить особые одежды.

Как только всё было готово, облако покрыло скинию, и слава Господня наполнила её. В последующем, когда облако поднималось от скинии, евреи отправлялись в путь, а когда не поднималось — оставались на месте. Моисей больше не всходил на гору, чтобы беседовать с Богом, но приходил для этого в скинию. И говорил Господь с Моисеем лицом к лицу точно так же, как друг говорит с другом, а потом Моисей через Аарона провозглашал народу Его волю.

Когда миновал год с того времени, как евреи покинули Египет, облако поднялось от скинии, и народ двинулся от горы Синай в пустыню Фаран, располагавшуюся у границ Ханаана. Здесь Господь сказал Моисею: «Избери по одному человеку от каждого колена Израилева и пошли их вперёд, чтобы они осмотрели Землю Ханаанскую, которую Я даю вам». Моисей сделал по слову Господнему и велел избранным: «Пойдите в эту страну и выясните, какова там земля — хорошая или худая, и силён ли народ, живущий в ней, и какие укрепления в городах той земли, узнайте обо всём и расскажите нам».

Они пошли и осмотрели всю Землю Ханаанскую от пустыни Син до Хеврона, срезали там кисть винограда с ягодами, такую огромную, что её могли нести только два человека, взяли также гранатов, смоквы и, высмотрев всю землю, возвратились через сорок дней в пустыню Фаран. Тут они показали Моисею, Аарону и всему обществу сынов Израилевых плоды ханаанской земли, которые принесли с собой и сказали: «Подлинно земля та богатая, прекрасная и плодородная, но народы, живущие в ней, очень сильны, а города их хорошо укреплены, поэтому нам никогда не одолеть их». Так говорили все, кроме Халева, сына Иефонниинова и Иисуса, сына Навина, которые успокаивали народ, говоря: «Пойдём и завладеем землёй ханаанской, потому что нам по силам захватить её».

Но евреи больше поверили тем, кто пугал их тяготами войны, а не Халеву и Иисусу. И плакали сыны Израилевы всю ночь, проклиная тот день, когда они покинули Египет, и говорили друг другу: «О, если бы мы умерли в Египте или умерли в этой пустыне! Для чего Господь ведёт нас в землю ханаанскую, где нам всем суждено погибнуть под мечами врагов? Жёны наши и дети достанутся им в добычу. Так не лучше ли нам возвратиться в Египет?» И возгорелся гнев Господень. И сказал Бог Моисею: «До каких пор этот народ будет раздражать Меня и не верить Мне? Вижу Я теперь, что не те это люди, которые должны служить Мне. И вот, что Я сделаю: истреблю всех сынов Израилевых, кроме тебя, а от тебя произведу новый народ. И будешь ты родоначальником народа этого, так же как Авраам был родоначальником евреев». Но Моисей сказал Господу: «Если Ты сделаешь так, то будут говорить соседние народы: „Господь не смог ввести народ еврейский в землю ханаанскую, хотя и обещал ему это. Потому и погубил народ Свой в пустыне!“ Да будет Господь милостив к народу Своему и простит его грехи так же, как прощал их до этого!»

Господь отвечал Моисею: «Прощаю этот народ по слову твоему. Но жив Я, и славы Господней полна вся земля. До каких же пор этому злому обществу роптать на Меня? Ропот сынов Израилевых, которым они ропщут на Меня, Я слышу! Так пойди же и скажи им: „Все, кто видел славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и пустыне, но так и не уверовал в Меня, все, кто искушал Меня уже десять раз и не слушался голоса Моего, не увидят земли, которую Я обещал отдать их отцам!“ Пойди и скажи им: „Живу Я, — говорит Господь, — пусть будет всё так, как вы сказали — как говорили вы друг другу, так и сделаю вам: все, сколько вас есть от двадцати лет и старше, не войдёте в землю Обетованную, которую обещал Я вашим отцам. Никто из вас, кроме Халева, сына Иефонниина, и Иисуса, сына Навина, не войдёт в землю ханаанскую. Только им и детям вашим, о которых вы говорили, что они достанутся в добычу врагам, отдам Я землю, которую вы отвергли. А ваши трупы останутся в этой пустыне. Сорок лет будете вы кочевать по ней в наказание за ваши грехи, дабы вы знали, что значит быть оставленным Мною!“ Пойди и скажи им: „Я, Господь, так говорю и так сделаю со всем этим злым обществом, восставшим против Меня: в пустыне этой все они погибнут и перемрут!“»

Когда Моисей передал израильтянам волю Господа, народ сильно опечалился. А Корей, сын Ицгара, из колена Левина восстал против Моисея и с ним были двести пятьдесят именитых мужей. Они пришли к Моисею и сказали ему: «Ты и твой брат виноваты во всех наших бедах! Не желаем больше повиноваться вам! Кто избрал вас нашими священниками, кто сделал вас начальниками? Разве вам одним дано священство? Не вы одни святы, но всё общество сынов Израилевых, ибо среди нас Господь». Моисей, услышав это, огорчился и отвечал Корею: «Пусть Сам Бог рассудит наш спор. Завтра встанем у скинии — я и брат мой перед всем народом израильским. И ты приходи вмести со своими людьми, и пусть каждый принесёт свою кадильницу для того, чтобы воскурить Богу жертву. И пусть Господь решит, кто из нас Его и кто из нас свят, чтобы приблизить его к Себе. Кого Он изберёт, того и приблизит к Себе».

На другой день все евреи собрались у входа в скинию. Моисей сказал народу: «Пусть Господь рассудит нас, ибо всё, сделанное мною, вершилось по Его воле, а не по моему произволу». Лишь только он сказал это, разверзлась земля и поглотила Корея, сына Ицгара, вместе со всеми его шатрами и имуществом, с его близкими и людьми. И вышел огонь Господень и истребил тех двести пятьдесят мужей, которые принесли свои курения. Видя это, народ израильский пришёл в уныние. Люди возроптали и восстали против Моисея с Аароном, говоря: «Это вы погубили народ Господень!» А Господь сказал Моисею и Аарону: «Отойдите от этого общества, и Я погублю их всех в одно мгновение». По Его слову на сынов Израилевых нашёл великий ужас, и они стали умирать на глазах друг друга, так как Господь начал их истребление. Моисей крикнул Аарону: «Принеси скорее жертву Господу и моли его простить народ израильский!» Аарон положил курение и заступился за народ. Он побежал в толпу с кадильницей в руках, встал между мёртвыми и живыми и молил Господа о прощении. Лишь по его мольбе Господь прекратил истребление евреев. Всего же в этот день умерло от поражения пятнадцать тысяч человек.

Евреи снялись с места, пришли в пустыню Син и остановились в обширном оазисе Кадесе. Воды в этом месте было мало, и народ вновь стал роптать на Моисея и Аарона: «Почему мы не умерли тогда, когда умирали перед Господом наши братья? Для чего вы вывели нас из Египта и привели в это негодное место, где нельзя сеять, где нет смоковниц, винограда и даже воды для питья?» Моисей с Аароном пошли к скинии и стали молиться за народ. Господь сказал Моисею: «Возьми свой жезл, скажи скале, и она даст тебе воду, чтобы ты мог напоить весь народ и его скот». Моисей собрал евреев, подвёл их к скале и сказал в раздражении: «Послушайте, непокорные! Где я возьму для вас воду? Или вы хотите, чтобы я добыл её из этой скалы?» Он дважды ударил жезлом, и хлынул из камня поток воды. И было её так много, что с избытком хватало и для людей и для скота. Возмущение в народе улеглось, но Богу не понравились слова, произнесённые пророком. Он сказал Моисею и Аарону. «За то, что вы не поверили Мне, и не явили святость Мою перед народом, вы не введёте израильтян в ту землю, которую я дам им. Сами, без вас, завоюют они её, а вы умрёте в пустыне».

Евреи прожили в Кадесе тридцать восемь лет, пока не скончались все, вышедшие из Египта с Моисеем, и не выросли их дети. По истечении этого срока народ Израилев вновь тронулся в путь и добрался до горы Ор. Здесь умер Аарон, брат Моисея. Вместо отца первосвященником стал сын Аарона Елеазар. Евреи пошли дальше через пустыню к берегам Красного моря, и был путь их очень тяжёл. От этого опять стал поносить народ Бога и Моисея, говоря: «Зачем вывели вы нас из Египта в пустыню? Ведь нету здесь ни хлеба, ни воды!»

Господь разгневался на свой народ и наслал на него множество ядовитых змей и тем самым умножил его страдания. Змеи жалили евреев; многие из тех, что были укушены ими, умерли. Народ пришёл к Моисею и сказал: «Согрешили мы тем, что говорили против Бога и тебя. Помолись Господу, чтобы он удалил змей». Моисей помолился Господу и попросил Его облегчить муки народа. Господь сказал Моисею: «Сделай медного змея и выстави его на видное место. Если ужалит змея какого-нибудь человека, то пусть взглянет он на змея, сделанного тобой, и тогда не умрёт». Моисей отлил медного змея и выставил его на видное место. Сюда сбежались все укушенные змеями, и не умер из них никто.

От Красного моря израильтяне двинулись на север и вышли из пустыни в заиорданские земли. В ту пору здесь располагались два царства. В одном из них, со столицей в Есевоне, правил Сигон; в другом, со столицей в Едреи, — Ог. Первое из них населяли аммонитяне, второе — аморреи. Южнее, в пустынной области Моав, находилось царство моавитян, управляемое Валаком (аммонитяне и моавитяне считались родственниками израильтян; согласно традиции, эти народы произошли от Моава и Бен-Амми — сыновей Авраамова племянника Лота). Моисей обошёл владения моавитян и вывел израильский народ к пограничной реке Арнон, впадавшей с востока в Мёртвое море. Отсюда он отправил послов к Сигону с мирными предложениями. Послы сказали царю: «Позволь нашему народу пройти через твои земли. Сыны Израилевы будут идти по дорогам, не заходя в сады и виноградники, и не будут они пить воды из колодцев». Но Сигон не позволил им идти через свои владения, а собрал большое войско и начал войну. Однако Бог был на стороне Своего народа. Сыны Израилевы поразили аммонитян, вошли в их землю и захватили её от устья реки Арнон до устья реки Иавок — левого притока Иордана. После этого они поселились в аммонитянских городах — в Есевоне и других, зависящих от него.

Из земли аммонитянской Моисей послал израильтян вдоль левого берега Иордана воевать плодородные области Галаад и Васан. Тут против них выступил здешний царь Ог со всем своим народом. Большое сражение произошло у Едреи, неподалёку от Геннисаретского озера. Евреи победили воинство Ога и перебили его до последнего человека, а его страну взяли себе. Таким образом, к сынам Израилевым отошли все земли к востоку от реки Иордан, простиравшиеся от устья Арнона до Геннисаретского озера.

Когда Моисею исполнилось сто двадцать лет, Господь воззвал к нему и сказал: «Взойди на гору Нево, что в земле моавитской, против Иерихона, и посмотри на землю ханаанскую, которую Я даю во владение сынам Израилевым. А после умри на горе, там, куда ты взошёл, как умер твой брат Аарон на горе Ор, ибо тебе не суждено войти в неё вместе со всеми». Моисей сделал всё так, как сказал Господь — он взошёл на гору Нево, а Бог показал ему всю землю ханаанскую вплоть до берегов Средиземного моря. И сказал Господь: «Вот земля, о которой Я клялся Аврааму, Исааку и Иакову. Я дал её тебе увидеть, но войти в неё тебе не суждено». И умер после этого Моисей в земле моавитской, и был погребён против Беф-Фегора, но в каком месте находится его могила — неизвестно. Новым вождём израильтян стал Иисус Навин, которого Моисей, по слову Господнему, объявил своим приёмником.

Аарон

Один из важнейших заветов, с которыми Господь обратился к Моисею на горе Синай, касался учреждения священства. На роль первосвященника был избран брат Моисея Аарон. Господь сказал: «Возьми к себе Аарона, брата твоего, и сынов его с ним, от среды сынов Израилевых, чтоб он был священником Мне, Аарона и Надава, Авиуда, Елеазара и Ифамара, сынов Ароновых. И сделай священные одежды Аарону, брату твоему, для славы и для благолепия». Далее Господь с величайшими подробностями объяснил Моисею, каким должно быть священническое облачение Аарона, и поведал, в чём отныне заключаются его обязанности. Тот же мастер Веселеил, который создал скинию, следуя наставлениям Моисея, изготовил все принадлежности священнических одеяний и священнического служения (столы для жертвоприношений, жертвенники, светильник, священные сосуды и пр.). Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях» упоминает об удивительном сардониксе, который находился на правом плече облачения первосвященника и служил застёжкой. Каждый раз, когда Господь присутствовал при богослужении, камень начинал особенно сильно сверкать и испускал такой яркий свет, какой ему обычно был не свойственен. В дальнейшем, когда Бог обещал евреям при отправлении на войну победу, то ещё до выступления войска начинали сильно сверкать и блистать двенадцать драгоценных камней, пришитых к нагруднику первосвященника. Таким образом, для всех становилось очевидным милостивое присутствие и покровительство Господа.

Помимо принесения жертв, сыновья Аарона должны были дважды в день, перед восходом и при закате солнца, воскурять фимиам и вливать свежее масло в лампы светильника. Новоявленные священники поначалу путались в многочисленных законах жертвоприношений, однако Господь сразу показал, что не намерен спускать им ошибки. Однажды двое сыновей Аарона, Наддав и Авиуд, взяли каждый свою кадильницу, положили в них огня и воскурили курения. С этими кадильницами они вошли в святилище, хотя Господь прежде строго запретил приносить Ему чуждый огонь. Тотчас вышел огонь с жертвенника и сжёг их обоих, и умерли они перед лицом Господа. Моисей сказал Аарону: «Вот что имел в виду Господь, когда сказал: „В приближающихся ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь“». Охваченный скорбью Аарон ничего не ответил брату, а Моисей позвал своих родственников Мисаила и Елцафана и велел им: «Пойдите, вынесите братьев ваших из святилища за стан». Те пошли и вынесли тела их за стан. Аарону и двум его оставшимся в живых сыновьям Моисей запретил оплакивать погибших, не разрешил им даже выходить за пределы скинии, так как на них был елей помазания Господня. Но прочие их родственники могли плакать о сожжённых, которых Господь покарал за нерадение.

Валаам

Валак, царь моавитянский, увидел, что сделал народ израильский с аммонитянами и аморреями, и устрашился. В то время пришли к нему старейшины моавитянские и сказали: «Слышал ты о израильтянах? Этот народ поедает теперь всё вокруг нас, как вол поедает траву полевую. Пошли скорее в город Пефор за кудесником Валаамом, сыном Веоровым. Пусть он придёт к нам и проклянёт народ израильский». Валак прислушался к их совету и послал людей к Валааму. Те сказали ему: «Живёт подле нас народ, и нет у нас сил поразить и прогнать его. Приди в наши пределы и прокляни его. Мы знаем, что тот, кого ты благословляешь, — благословлён, а тот, кого проклинаешь, — проклят».

Валаам сел поутру на ослицу и поехал вслед за теми, кто его пригласил. Господь воспылал гневом на Валаама и послал ангела, чтобы остановить его. Ослица валаамова увидела ангела, стоящего на дороге с обнажённым мечом, своротила с проезжего пути и пошла полем, а Валаам стал бить ослицу, чтобы воротить её обратно. Так он проехал мимо ангела, не заметив его. Тогда тот встал в другом месте — на узкой тропе между двумя виноградниками. Ослица, увидев ангела, прижалась к стене, объезжая его, и придавила Валааму ногу. Он опять стал бить её и опять не заметил посланника Божьего. Ангел Господень в третий раз заступил ему путь и встал в тесном месте, откуда нельзя было свернуть ни вправо, ни влево. Тогда ослица легла под Валаамом, а он принялся бить её палкой. Господь дал ослице дар речи, она открыла свой рот и спросила: «Что я тебе сделала? За что ты бьёшь меня вот уже третий раз?» Валаам отвечал ей: «Я бью тебя за то, что ты ругаешься надо мной! Если бы был у меня меч, то я теперь же убил бы тебя!» А ослица сказала ему: «Ты ездишь на мне не первый день. Разве я хоть раз поступала с тобой так, как сегодня?» — «Нет», — признался Валаам. Он огляделся вокруг и тут только увидел ангела, стоящего на дороге с обнажённым мечом. Ангел спросил его: «За что ты бьёшь свою ослицу? Я вышел остановить тебя, чтобы не допустить проклятия народа Моего. Ослица, заметив Меня, вот уже три раза сворачивала в сторону. И если бы она сейчас не остановилась, Я бы убил тебя, а её бы оставил в живых». Валаам пал на колени и сказал: «Согрешил я, так как не знал, что Ты стоишь против меня на дороге. Если просьба Валака тебе неприятна, я сейчас же возвращусь в свой город». Но ангел отвечал ему: «Продолжай путь с этими людьми, но когда дело дойдёт до проклятья, говори только то, что Я буду подсказывать тебе». С этими словами ангел отошёл с дороги, а Валаам поехал дальше.

Валак, услышав, что приближается Валаам, вышел ему навстречу и сердечно приветствовал его. На другой день царь отвёл Валаама на вершину холма Ваала, чтобы он проклял оттуда израильский народ. По приказу Валаама моавитяне возвели семь жертвенников. Тут сошёл на Валаама дух Господень, и он сказал: «Могу ли я проклясть народ израильский, когда Сам Бог не проклинает его? Да умрёт моя душа смертью праведника, и пусть будет кончина моя, как их». Валак удивился и спросил у Валаама: «Что ты со мной делаешь? Я призвал тебя, чтобы проклясть моих врагов, а ты их благословляешь!» Валаам отвечал: «Я говорю лишь то, что вложил в меня Бог». Валак предложил: «Пойдём отсюда на другое место, чтобы ты мог проклясть мне израильтян». Моавитяне отвели Валаама на вершину горы Фасги и построили на ней другие жертвенники. Однако Господь вновь не дал ему произнести проклятие. Валаам сказал: «Не видно бедствия в Израиле, ибо с ним Господь Бог. Вот, народ как львица встаёт и как лев поднимается; не ляжет, пока не съест добычи и не напьётся крови убитых. И будут потомки говорить о том, что сделал этот народ со своими врагами».

Валак воскликнул: «Если ты не хочешь проклинать, так хотя бы не благословляй! Зачем ты восхваляешь моих врагов?» Валаам отвечал: «Я говорю лишь то, что велит мне Господь. А разве Бог человек, чтобы менять так быстро Свои слова?» Но Валак не терял надежды добиться желаемого. Он увёл Валаама с того места на вершину Фегора. Моавитяне построили здесь семь новых жертвенников и приготовили всё для заклятья. Но Валаам обратился лицом к долине и сказал: «Как прекрасны шатры твои, Иаков, и жилища твои, Израиль! Да будет благословен благословляющий тебя, а проклинающий тебя, да будет проклят!» Валак пришёл в гнев, всплеснул руками и воскликнул: «Я призвал тебя проклинать моих врагов, а ты благословляешь их вот уже третий раз! Скройся же теперь с моих глаз! А из даров, обещанных тебе, не получишь ничего». Валаам сказал: «Хотя бы ты сулил мне свой дом полный серебра и золота, я бы не смог нарушить повеление Господа и сказать что-то против Его воли». Он встал и поехал обратно в свой город, а Валак остался в сильном смятении.

(Впрочем, этот эпизод нисколько не повлиял на злую судьбу Валаама. В дальнейшем его имя кратко упомянуто среди тех царей и князей, которые были перебиты израильтянами во время завоевания Обетованной земли.)

Иисус Навин

После смерти Моисея Господь воззвал к Иисусу Навину и сказал ему: «Встань и перейди через Иордан, ты и весь твой народ. Ступай в землю, которую Я вам даю. Будь твёрд и мужественен, не страшись и не ужасайся, ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдёшь».

Иисус, поднявшись рано утром, велел народу выступать. Израильтяне двинулись на запад и пришли к Иордану. Священники несли перед народом Ковчег Господень. Едва они вошли в реку, вода, текущая сверху, остановилась. И прекратилось течение воды выше того места, где шли евреи, а та, что была ниже, продолжала утекать в Мёртвое море. И ушла вода и иссякла совершенно, так что обнажилось дно реки. Народ израильский двинулся вперёд и перешёл русло реки посуху.

Священники, нёсшие Ковчег Завета Господня, стояли среди Иордана, всё время, пока свершалась переправа. А когда весь народ перешёл реку, тогда перенесли и Ковчег Завета Господня. Лишь только ноги священников ступили на сушу, вода Иордана вновь устремилась по своему руслу к Мёртвому морю, как текла она во все времена со дня сотворения мира.

Евреи перешли Иордан против города Иерихона и встали перед ним станом. Господь сказал Иисусу: «Я отдаю в руки твои Иерихон и царя его, и всех жителей его. Сделай так, как Я тебе говорю: пусть все израильтяне, способные к войне, обходят вокруг города однажды день и делают это в течение шести дней; и пусть семь священников несут семь труб перед ковчегом. А в седьмой день обойдите вокруг города семь раз, и священники пусть трубят в трубы. Когда же затрубит рог и когда услышите звук трубы, тогда пусть весь народ воскликнет громким голосом, и стена города обрушится до своего основания».

Иисус сделал всё так, как говорил ему Господь. Каждый день вооружённые евреи обходили Иерихон, перед ними несли Ковчег Господень, и священники трубили в трубы. На протяжении шести дней обходили израильтяне Иерихон по одному разу в полном молчании. В седьмой день они совершили обход семь раз. Когда священники вострубили в трубы, Иисус велел народу: «Воскликните! Ибо Господь отдаёт этот город вам!» Народ воскликнул громким и сильным голосом; от крика стена города рухнула до самого основания, после чего евреи ворвались внутрь. По приказу Иисуса Навина они истребили его население до последнего человека — и мужей, и жён, и молодых, и старых, и волов, и овец, и ослов — всё истребили мечом, а город и всё, что в нём было, сожгли огнём. Только серебро, золото, медные и железные сосуды израильтяне вынесли из города, чтобы пожертвовать их в сокровищницу Господа.

От Иерихона Иисус Навин повёл своё войско к городу Гаю. Ночью он послал вперёд тридцать тысяч человек, приказав им: «Спрячьтесь позади города и ждите моего знака». Те сделали так, как им было приказано. С прочими войнами Иисус Навин подошёл к стенам Гая и стал напротив города. Когда это увидел гайский царь, то он тотчас вышел на израильтян со всем своим народом. Но едва началась битва, все евреи, будто поражённые страхом (а на самом деле подчиняясь приказу Иисуса), стали отступать и побежали, а гайитяне преследовали их. После того как они отошли от стен города на достаточное расстояние, Иисус поднял своё копьё. Этот знак увидели те тридцать тысяч воинов, что скрывались в засаде. Они встали с места, вошли в город, ворота которого оставались открытыми, и зажгли его огнём. Заметив дым, бегущие евреи остановились и вновь ударили по врагам. У гайитян не было возможности бежать, поскольку евреи окружали их со всех сторон. Все они до последнего человека были истреблены. Всего падших в тот день жителей Гая, мужчин и женщин, насчитывалось двенадцать тысяч человек. Скот и добычу израильтяне разделили между собой, а город Гай сожгли, обратив его в вечные развалины.

Весть о победах Израиля распространилась по всей ханаанской земле. Царь Иерусалима Адониседок был сильно напуган этими слухами. Чтобы успешней отразить нападение, он заключил союз с четырьмя другими аморрейскими царями, правившими по соседству: царём Хеврона, царём Иармуфа, царём Лахиса и царём Еглона. Соединив свои силы, аморреи подошли к Гаваону. Иисус Навин выступил против них со всем своим войском. Началась битва, в которой израильтяне одержали полную победу. Враги обратились в бегство, а Господь поражал их сверху большими камнями. И умерло в тот день от каменного града больше аморреев, чем успели перебить сами израильтяне. А чтобы продлить избиение неприятеля, Иисус Навин воззвал к Господу и сказал: «Стой, солнце, над Гаваоном и луна над долиной Аиалонскою!» В тот же миг, по слову его, солнце остановилось и стояло до тех пор, пока народ израильский мстил своим врагам. По окончании битвы израильтяне овладели пещерой в Македе, где прятались пять неприятельских царей, и предали их всех мучительной смерти.

Одержав победу под Гаваоном, Иисус Навин стал захватывать один вражеский город за другим. Вскоре израильтяне взяли и разрушили Макед, Ливну, Гезер, Еглон, Лахис, Хеврон и Давир. Весть о разгроме южных городов повергла в ужас всех царей Ханаана. Против израильтян объединились царь Асора, царь Шимрона и царь Ахсафа. К ним присоединились другие правители Северного, Западного и Восточного Ханаана. Все они собрали свои войска возле озера Мером. Врагов оказалось такое множество, что они были подобны песку на морском берегу. Однако Господь сказал Иисусу Навину. «Не бойся их! Завтра около этого времени я предам их всех на избиение сынам Израиля!» Иисус двинулся к озеру Мером и внезапно напал на царей Ханаана. Враги, не выдержав его натиска, обратились в бегство, а израильтяне преследовали их до самого Сидона и перебили людей без счёта. Вслед за тем Иисус Навин взял главный город той области Асор и сжёг его. В следующие годы были захвачены и другие ханаанские города, лежавшие вокруг: Иерусалим, Гадер, Хорма, Арад, Одоллам, Вефиль, Таппуах, Хефер, Афек, Мадон, Ахсаф, Фаанах, Мегиддо, Кедес, Иокнеам, Дор, Гоим и Фирцу. Всего же городов, захваченных победителями, насчитывалось 31. Всех их жителей сыны Израилевы перебили своими мечами, не оставив в них ни одной живой души. Таким образом, Господь предал в руки израильтян всю тамошнюю землю, как обещал до этого их предкам и Моисею.

Когда Иисус состарился, Господь сказал ему: «Ты состарился, пришёл в преклонные лета и не можешь больше водить еврейский народ на войну. Сделай же последние дело — раздели завоёванную землю между двенадцатью коленами израильскими. Лишь колену Левия не давай удела в земле ханаанской, так как все потомки Левия будут Моими священниками». Иисус Навин сделал всё так, как приказал ему Господь. Он поделил Ханаан на двенадцать уделов и в каждом из них утвердил одно из колен Израиля.

Колено Рувим расселилось в Заиорданье, там где прежде располагалось царство аммонитян. Их городами здесь были Ароер, Есевон, Дивон, Ваал-Меон и Медева. Также в Заиорданье, но севернее лежал удел Гада с городами Соккоф, Пенуэл и Маханаим. Ещё дальше на север расселилась половина колена Манассии. Им принадлежал весь Васан и половина Галаада с Астарофом, Едреей и Афеком. Таковы были владения израильтян в Заиорданье.

Остальные колена расселились по ту сторону Иордана, на Приморской равнине и в Нагорье. Колено Симеон получило землю на самом юге. Его городом стала Вирсавия. Владения Иуды лежали к востоку от Мёртвого моря. Здесь было много больших городов, и в их числе: Зиф, Цора, Сохо, Лахис, Еглон, Макед, Ливна, Хеврон, Беф-Цур, Фекал, Вифлеем, Етам и Кириаф-Иарим. Колено Дана получило по жребию удел к северу от Иуды с городами Аиалон и Иоппия. Но поскольку места здесь оказалось мало, они завоевали на севере страны ещё и Ласем, который был переименован в Дан. Колено Вениамин расселилось восточнее Дана и севернее Иуды. Их городами были Иерихон, Цемараим и Гаваон. В их уделе располагался также Иерусалим, но он находился во власти иевусеев. Далее на север поселилось колено Ефрем, владевшее Таппуахом, Силомом, Вефилем и Рамафаим-Цофимом. Их северными соседями стала вторая половина колена Манассии, получившая города Беф-Сан, Фаанах и Мегиддо. Ещё севернее были земли Иссахара с городами Изреелем и Сунемом. Колено Завулон расселилось над Иссахаром. Ему принадлежали Иокнеам и Геф-Хефер. На крайнем севере страны располагались владения Асира и Неффалима. При этом колено Асир получило города Кавул и Раму, а колено Неффалим — Хиннереф на берегу Геннисаретского озера, Асор и Кедес.

Скинию и Ковчег Господень Иисус распорядился оставить в Силоме, и сюда сходились теперь все израильтяне, чтобы служить Господу. Свершив эти дела, Иисус Навин умер в возрасте ста десяти лет.

ЭПОХА СУДЕЙ

По завершении завоевания израильтяне расселились в Палестине и обратились к мирному труду. Следующие два века они не имели над собой ни царя, ни какой-либо другой сильной центральной власти, но жили по родовым законам. Основной ячейкой их сообщества являлся «отцовский дом» («беит аб»), включавший в себя достаточно большую группу близких и дальних родственников, а также подчинённых им зависимых людей. В такой «дом», находившийся под властью своего старейшины, входило, как правило, три или четыре поколения родичей. Даже после смерти своего главы «дом» не распадался, но во главе него вставал старший сын умершего. Сыновья, внуки и правнуки старейшины имели свои семьи и свои жилища, свои участки земли и свои стада, однако всё это имущество не являлось их личной собственностью. Оно принадлежало всему «дому». По-видимому, местом обитания такого «дома» служила неукреплённая деревня с четырёх- или трёхкомнатными домами.

Несколько «отцовских домов», происходивших от общего предка, объединялись в племя. Возникнув ещё во времена кочевой жизни, такое племя сохранялось и после оседания на земле и занимало определённую территорию, которая становилась округом внутри территории колена. Племена включали в себя достаточно большое количество людей, поскольку в колене их было сравнительно немного — не более восьми. Центром племени обычно служил укреплённый город. Несколько племён составляли колено. В колене существовало народное собрание, состоявшее из «мужей» (например, «мужей Иуды»), а возглавляли каждое колено его вожди (их называли насси), рядом с которыми стоял совет старейшин — главы «отцовских домов» и племён.

Колена объединялись в союз Израиль, возглавляемый судьёй (шофетом). Однако не надо думать, что единственным занятием судьи было блюсти правосудие. Обязанности его были гораздо шире. Можно сказать, что в руках судьи находилась верховная политическая власть над страной, а во время войны он командовал союзным войском. Но, в отличие от более поздних царей, судьи не имели возможности насильно навязать народу свою волю. У них не было ни своей дружины, ни подчинённого им аппарата чиновников. Власть судий опиралась лишь на их личный авторитет. К тому же должность эта не являлась наследственной. Как правило, судью избирали тогда, когда возникала внешняя угроза.

Наряду с судьёй в Израиле существовало общесоюзное народное собрание, в котором участвовали все взрослые мужчины, а также «заседание старцев», то есть совет старейшин (зекеним). Объединяющим центром союза был город Силом — место, где отправлялся культ Яхве. Здесь располагался Ковчег Завета, здесь жил первосвященник (должность эта оставалась наследственной в роде Аарона). В Силоме происходили ежегодные праздники в честь Яхве с обязательными жертвоприношениями.

Внутри союза не только случались разногласия, но и происходили довольно кровавые столкновения. Сохранилось воспоминание о войнах, которые вели остальные израильтяне против колена Ефрема и Вениамина. Вообще же эпоха Судий остаётся довольно тёмным периодом в истории Израиля. Помимо древних преданий у историков фактически нет никаких других данных об этом времени — ни письменных, ни археологических.

Аод

После смерти Иисуса Навина евреи уже не были так непримиримы к своим врагам, как прежде, и не изгоняли ханаанеев и аморреев из их городов. Вместо этого они заключали с ними договора и заставляли их платить дань. Сыны Израилевы расселились среди ханаанеев и стали брать их дочерей себе в жёны. У них рождались дети, которые не знали ни Моисея, ни Иисуса, а старики, помнившие прежние времена, умирали. И чем больше проходило лет, тем больше забывали евреи Господа, который вывел их из Египта. Зато они начали служить богам ханаанским — Ваалу и Астарте. Тогда Господь разгневался на израильтян и перестал помогать им. Ангел Господень явился в Бохим к дому Израилеву и сказал: «Я вызволил вас из Египта и ввёл в землю, которую обещал дать вашим отцам. Я говорил им: „Не нарушу завета Моего с вами вовек, но и вы не вступайте в союз с жителями этой земли. Богам их не поклоняйтесь, идолов их разбейте, а жертвенники разрушьте“. Но вы не послушались Моего наказа, и поэтому говорю вам: „Я не стану изгонять этих людей — ханаанеев и аморреев, — которых хотел изгнать, и будут они вам петлёю, а боги их будут для вас сетью“».

С тех пор евреи стали терпеть поражения от врагов, то и дело попадая к ним в рабство. Прежде всего, Господь укрепил Еглона, царя моавитского. Тот собрал к себе всех аммонитян и амаликитян и поразил израильтян. И служили евреи Еглону, царю моавитскому, восемнадцать лет. Тогда вспомнили они о Господе и стали молить Его о спасении. Господь, сжалившись над ними, послал им спасителя — Аода, сына Геры.

Аод сделал меч с двумя остриями и спрятал его под своим плащом с правой стороны, так как был левша и в бою держал меч левой рукой. Евреи послали с ним дары к царю. Когда моавитяне приняли дары, Аод сказал: «У меня есть тайное слово до тебя, царь». Еглон велел выйти из комнаты всем, кто находился при нём, и встал со стула перед Аодом. Аод опустил левую руку под плащ, взял меч с правого бедра и вонзил ему в живот. Вслед за тем он вышел из комнаты, заперев дверь. Моавитяне пошли к царю, увидели, что дверь заперта, и подумали: «Видимо, наш царь отдыхает». Лишь через некоторое время они вошли в комнату и только тогда узнали, что Еглон убит.

Аод тем временем успел уехать из моавитских пределов. Явившись в Израиль, он взял трубу, поднялся на гору Ефрем и вострубил оттуда. Евреи сошлись на звук трубы, а Аод сказал им: «Идите за мной, ибо Господь предал моавитян в наши руки». Евреи пошли за ним, захватили переправу через Иордан к Моаву и перебили около десяти тысяч моавитян. После этого земля покоилась в мире восемьдесят лет, а Аод до самой своей смерти был судьёю над израильтянами.

Девора

Когда умер Аод, израильтяне опять уклонились от служения Господу. Тогда Бог предал северные колена во власть Иавина, царя ханаанского, который царствовал в Асоре. Военачальником у него был Сисара. Он имел девятьсот железных колесниц и жестоко угнетал израильтян двадцать лет. В то время судьёй Израиля была пророчица Девора, которая жила на Ефремовой горе между Рамою Вениаминовой и Вефилем. Она призвала к себе военачальника Варака из Кедеса Неффалимова и сказала ему: «Повелевает тебе Господь Бог Израилев: „Пойди, взойди на гору Фавор и возьми с собой десять тысяч человек из сынов Неффалимовых и сынов Завулоновых, а Я приведу к тебе Сисару, военачальника Иавина, со всеми его колесницами и со всем его многолюдным войском, чтобы ты мог поразить его“». Варак возразил ей: «Если ты пойдёшь со мною в поход, то я согласен встать во главе войска, а если не пойдёшь, то отказываюсь. Откуда мне знать, в какой день Господь пошлёт мне на помощь Своего Ангела?» Она отвечала: «Хорошо, я пойду с тобой. Но знай: за то, что ты не имел достаточно веры, слава победы над Сисарой достанется не тебе. Господь отдаст его в руки женщины!»

Девора отправилась вместе с Вараком в Кедес. Варак созвал сюда всех завулонян и неффалимлян и выступил с ними на гору Фавор. Сисара узнал об этом, созвал все свои колесницы и весь свой народ и выступил против израильтян к потоку Киссону. Девора сказала Вараку: «Встань и собери своих людей, так как сегодня Господь пошлёт тебе победу». Варак послушался её и сошёл с Фавора во главе десяти тысяч человек. Господь наслал на ханаанеев великий страх. Не вступая в бой, они обратились в бегство. Израильтяне преследовали врага и перебили всё ополчение Сисары до последнего человека. Сам Сисара сошёл с колесницы и убежал пеший в шатёр Иаили, жены Хевера Кенеянина. Иаиль вышла навстречу Сисаре и сказала ему: «Зайди, господин мой, зайди ко мне, не бойся». Он зашёл к ней в шатёр, а Иаиль покрыла его ковром. Сисара попросил: «Дай мне немного воды, чтобы напиться». Она развязала мех с молоком и напоила его. Сисара сказал: «Встань возле дверей шатра, и если кто-либо из израильтян будет спрашивать у тебя: „Нет ли здесь кого?“, то ты отвечай: „Нет“». Иаиль обещала сделать всё так, как он хотел. Сисара, успокоившись, заснул. Тогда Иаиль взяла в одну руку кол от шатра, а в другую — молот, подошла тихонько к спящему, приставила ему к виску кол и ударила по нему молотом. Остриё пробило Сисару голову, и он умер во сне. Между тем спустя короткое время Варак напал на царя Иавина и совершенно сокрушил его могущество. Израильтяне вновь обрели свободу и жили в мире сорок лет.

Гедеон

Когда Аод умер, сыны Израилевы опять стали делать злое перед очами Господа, поклоняясь Ваалу, и Господь предал их во власть мадианитян. Те владычествовали над землёй израильтян семь лет. Едва успевали израильтяне вырастить урожай, как приходили мадианитяне и начинали грабить их, так что не оставалось у сынов Израилевых ни овец, ни волов, ни ослов. И зерна не оставалось у них, поскольку мадианитяне приводили с собой множество скота и истребляли посевы, как саранча. Израильтяне становились всё беднее и беднее, пока не обнищали в конец. Тогда вспомнили они Господа и стали молить Его о помощи. И не оставил Господь мольбы Своего народа без ответа.

Пришёл ангел Господень в Офру и сел под дубом, принадлежавшим Гедеону, сыну Иоаса. Гедеон нёс несколько снопов пшеницы, чтобы тайно от мадианитян обмолотить их. Ангел сказал ему: «Господь с тобой, муж сильный!» Гедеон отвечал: «Господин мой! Если бы Господь был с нами, разве могли бы постигнуть нас все эти бедствия? Где чудеса Его, о которых говорили нам наши отцы, рассказывая о том, как Господь вывел их из Египта? Ныне оставил нас Господь и предал в руки мадианитян». Ангел взглянул на Гедеона и сказал: «Иди и силою руки своей спаси Израиль от власти мадианитян. Я посылаю тебя!» Гедеон возразил: «Господи! Кто я такой, чтобы спасти Израиль? Вот, и племя моё в колене Манассиином самое бедное, да и я в доме моего отца самый младший». Но ангел отвечал: «Я буду с тобой, и ты поразишь мадианитян, как одного человека».

Ночью Гедеон пошёл к жертвеннику Ваала, разрушил его, соорудил жертвенник Господу и принёс на нём жертву. Утром евреи из колена Манассии увидели разрушенный жертвенник и стали спрашивать друг друга: «Кто сделал это?» Стали разыскивать и узнали, что это дело Гедеона. Тогда они сказали Иоасу: «Выдай нам сына твоего. Он должен умереть за то, что разрушил жертвенник Ваалу!» Иоас отвечал им: «С какой стати вы взялись защищать Ваала? Если он бог, то пусть сам вступится за себя». Многие посчитали, что Иоас говорит правильно и оставили Гедеона в покое.

Между тем мадианитяне и амаликитяне собрались вместе, перешли Иордан и стали станом в долине Изреель, готовые в очередной раз разорить землю евреев. При этой вести Дух Господень объял Гедеона. Он протрубил в трубу, как это сделал много лет назад Аод, и собрались к нему воины из колен Манассии, Завулона, Асира и Неффалима. Гедеон обратился с молитвой к Богу и сказал: «Господи! Если Ты решил спасти Израиль моей рукой, то подай мне знак. Вот, я расстелю здесь стриженую шерсть. Если роса выпадет только на шерсти, а на всей земле будет сухо, то я буду знать, что Ты поможешь мне, как обещал». На другой день, встав рано, стал он выжимать шерсть и выжал из неё целую чашу воды. И сказал Гедеон Богу: «Не прогневайся на меня, если я сделаю ещё одно испытание над шерстью: пусть в эту ночь будет сухо на одной только шерсти, а на всей земле пусть будет роса». Бог так и устроил в следующую ночь: только на шерсти было сухо, а на всей земле была роса. Тогда все уверились в том, что Господь с Гедеоном.

Израильтяне двинулись против мадианитян и встали лагерем у источника Харод неподалёку от врага. Тут сказал Господь Гедеону: «Слишком много народа с тобой. Если победят они мадианитян, то будут говорить: „Не Господь побил врагов наших, а сами мы победили их“. Скажи своим людям: „Кто боязлив и робок, кто не хочет биться, тот пусть едет назад“». Гедеон объявил народу слово Господне, и ушло от него двадцать две тысячи человек. Но Господь сказал: «Всё равно много с тобой народа. Приведи его к источнику Харод, там Я Сам выберу тех, кто должен идти с тобой».

Гедеон привёл народ к источнику. Тут Господь сказал ему: «Кто будет лакать воду языком своим, как лакает пёс, тот останется с тобой. Другие пусть возвращаются домой». Гедеон отобрал тех, на которых ему указал Бог, и оказалось, что таких, кто лакал языком с ладони, всего триста человек. Остальной народ пил воду, вставши на колени. Господь сказал Гедеону: «Тремястами лакавших Я спасу вас от мадианитян. Остальные пусть расходятся по домам». Гедеон отпустил всех израильтян по их шатрам, удержав у себя только тех трёхсот, о которых говорил Господь. Он разделил их на три отряда и ночью скрытно подступил к мадианитянскому лагерю. Каждому воину он дал в руки трубу и пустой кувшин, а в кувшине был спрятан светильник (чтобы враги не заметили их прежде времени). Затем приказал: «Смотрите на меня и делайте то же. Когда я и оставшиеся со мной затрубим в трубы, трубите и вы в ваши трубы вокруг всего лагеря и кричите: „Меч Господа и Гедеона!“» После этого подошли Гедеон и сто человек, которые были с ним, к мадианитянскому стану. Он и его люди затрубили в трубы. По их примеру все остальные бросили на землю кувшины и, держа в одной руке светильник, а в другой трубу, стали кричать: «Меч Господа и Гедеона!» В лагере мадианитян поднялась суматоха, и все враги, сколько их было, обратились в бегство. Гедеон послал послов на гору Ефремову и велел израильтянам: «Перехватывайте врага на переправе через Иордан!» Израильтяне поспешили к реке, стали избивать бегущих и нанесли им жестокое поражение.

Так были повержены мадианитяне, а Гедеон после своей победы в течение сорока лет был судьёй Израиля.

Авимелех

У Гедеона от многих жён родилось семьдесят сыновей. Помимо них был у него сын по имени Авимелех. Его родила рабыня, взятая им из города Сихема. После кончины отца Авимелех пошёл в Сихем и сказал братьям своей матери: «Что лучше для вас: чтобы правили вами все семьдесят сыновей Гедеона или я один? Внушите жителям Сихема, чтобы они поддержали меня». Братья матери Авимелеха стали склонять на его сторону горожан, говоря: «Он брат наш. Пусть правит нами». Те дали Авимелеху много денег, он нанял на них праздных и своевольных людей, пришёл с ними в Офру, в дом отца, и казнил всех своих братьев на одном камне. Уцелел только самый младший из сыновей Гедеона по имени Иофам. После этого все жители сихемские собрались за городом и провозгласили Авимилеха царём над Израилем.

Когда рассказали об этом Иофаму, он пошёл и стал на вершине горы неподалёку от Сихема и, возвысив голос, кричал и говорил им: «Послушайте меня, жители Сихема, и послушает вас Бог! Решили однажды деревья поставить над собой царя и сказали маслине: „Царствуй над нами“. Маслина сказала им: „Оставлю ли я своё место и пойду ли скитаться по деревьям?“ Тогда деревья сказали смоковнице: „Иди ты, царствуй над нами“. Но смоковница отвечала им: „Оставлю ли я свою сладость и свой плод и пойду ли скитаться по деревьям?“ И сказали деревья виноградной лозе: „Иди ты, царствуй над нами“. Виноградная лоза сказала им: „Оставлю ли я свой сок, который веселит богов и людей, и пойду ли скитаться по деревьям?“ Наконец сказали все деревья терновнику: „Иди ты, царствуй над нами“. Терновник отвечал: „Если вы действительно ставите меня царём над собой, то идите, покойтесь под моей тенью; если же нет, то выйдет огонь из терновника и пожжёт кедры ливанские“. Итак, смотрите, по истине ли и по правде ли вы поступили, поставив Авимелеха царём? И хорошо ли вы поступили с Гедеоном и его домом, того ли могли мы ждать от вас после всего того, что мой отец сделал для вас? За вас он сражался, не дорожил жизнью и избавил вас от власти мадианитян, а вы теперь убили семьдесят его сыновей на одном камне и поставили царём Авимелеха, сына рабыни, только потому, что он ваш родич. Если вы ныне по истине и по правде поступили с домом Гедеона, то пусть будет на вас благословение, если же нет, то да изыдет огонь от Авимелеха и пожжёт жителей сихемских, и да изыдет огонь от жителей сихемских, и да пожжёт Авимелеха!» Сказав так, Иофам бежал в город Беэр и жил там, укрываясь от своего брата Авимелеха.

По прошествии трёх лет пришёл в Сихем человек по имени Гаал, сын Еведа, и с ним его братья. Гаал ходил по Сихему и говорил: «Кто такой Авимелех, что вы служите ему? Если бы вы пошли со мной, я прогнал бы Авимелеха и поставил бы над страной человека более достойного». Зевул, начальник города, послал к Авимелеху вестника, и тот сказал ему: «Вот, Гаал и его братья возмущают против тебя жителей Сихема, и многие слушают его, и никто ему не перечит». Получив эту весть, Авимелех встал ночью, взял с собой всех своих людей и подступил к Сихему. Утром, когда горожане, выйдя в поле, работали там, люди Авимелеха встали у ворот Сихема и не пускали туда никого, а всех бывших в поле зарезали мечами. Затем Авимелех зашёл в город и перебил там многих жителей, лишь некоторые успели убежать в башню Ваал-Вериф. Тогда Авимелех велел своим людям нарубить побольше сучьев и сложить их у подножья башни. И когда сделали так, он поджёг башню и сжёг в ней больше тысячи мужчин и женщин сихемских. Потом пошёл Авимелех к городу Тевецу и осадил его. И случилось так, что во время боя одна из женщин бросила обломок жёрнова на голову Авимелеху и проломила ему череп. Авимелех тотчас призвал к себе оруженосца и сказал ему: «Обнажи свой меч и заколи меня, чтобы не сказали: „Женщина убила его“». Оруженосец пронзил Авимелеха мечом, и тот умер, а израильтяне, видя, что Авимелех мёртв, разошлись по своим домам.

Так воздал Бог Авимелеху за то, что он убил семьдесят своих братьев. И жителям Сихема воздал Бог за то, что они помогали Авимелеху и содействовали всем его преступлениям.

Иеффай

По прошествии нескольких лет на заиорданские владения израильтян напали аммонитяне. Тогда израильтяне избрали своим предводителем Иеффая, сына Галаада. Иеффай воззвал к Господу перед битвой и сказал Ему: «Если Ты предашь аммонитян в мои руки, то я принесу Тебе в жертву первое, что выйдет из дома моего навстречу, когда возвращусь после победы». Потом Иеффай пошёл на аммонитян и поразил их жестоким поражением: двадцать городов аммонитянских были им взяты и разрушены. И смирились аммонитяне перед сынами Израилевыми. После этого пришёл Иеффай в Массифу, в свой дом, и выбежала ему навстречу его дочь, единственная и любимая, чтобы поздравить с победой. Когда Иеффай увидел её, то разодрал свою одежду и воскликнул: «Дочь моя! Ты поразила меня в самое сердце! Ведь я дал Господу обет принести в жертву первое, что выйдет мне навстречу из моего дома, и вот — тебя первую увидел я! Теперь не могу отречься от слова, данного мной Господу». Она сказала ему: «Отец, ты дал обещание Господу — и делай со мной то, в чём ты поклялся. Об одном тебя прошу: отпусти меня на два месяца в горы, чтобы я могла оплакать свою юность». Иеффай отпустил её. Девушка пошла со своими подругами в горы и там оплакивала два месяца свою преждевременную кончину, а потом воротилась домой. И сделал Иеффай всё согласно своему обету — умертвил свою дочь и сжёг её на жертвеннике во славу Господа. После этого он был судьёй Израиля шесть лет.

Самсон

Упорными противниками израильтян в течение долгого времени оставались филистимляне, расселившиеся, как уже говорилось выше, в первой половине XII в до Р. Х. в приморской части Ханаана. Их городами здесь стали Аскалон, Газа, Азот, Екрон и Геф. Единого государства филистимляне не создали. Во главе каждого города стоял свой правитель, носивший титул серена (обычно его переводят словом «царь»). Все города считались равноправными и независимыми. Их союз имел, прежде всего, религиозное значение. (Филистимляне верили во многих богов, но главным из них считался Дагон; его храм находился в Азоте.) Важнейшие вопросы решались на собрании всех правителей.

Филистимляне были воинственным и энергичным народом. Имея на вооружении железное оружие и множество колесниц, они повели решительное наступление на внутренние районы Ханаана, захватили Мегиддо, Лахис, Вефиль, Гезер, обложили данью почти все израильские колена и распространили своё владычество даже на Заиорданье. Влияние филистимлян было так велико, что сама страна, которая раньше считалась частью Ханаана, именно от этого народа получила своё нынешнее название (филистимляне именовали себя пелиштим; отсюда пошло греческое слово «Палестина»). К сожалению, собственные исторические хроники филистимлян не сохранились. Большинство наших сведений об этом интересном народе мы черпаем из еврейских преданий. Израильтянам пришлось много претерпеть от филистимлян. Воспоминания об ожесточённой борьбе с ними составили основу их дружинного эпоса, одним из главных героев которого стал знаменитый богатырь Самсон.

Евреи попали в рабство к филистимлянам вскоре после смерти Иеффая и платили им дань на протяжении сорока лет. В те времена жил человек из колена Данова по имени Маной, и не было у него детей. Однажды ангел Божий явился к его жене и сказал ей: «Скоро ты родишь сына, который от самого рождения будет посвящён Господу. Он начнёт спасать евреев от рабства филистимлянского. Смотри же, не стриги сына своего, так как не должна бритва касаться его волос от самого рождения до последних дней его жизни».

Женщина пошла и рассказала обо всём своему мужу. Маной стал молиться Богу и сказал: «Господи! Пусть придёт опять к нам ангел Твой, которого Ты посылал, и научит нас, что нам делать с младенцем и как его воспитывать». Господь услышал голос Маноя, и ангел Божий опять пришёл к его жене, когда она была в поле. Женщина побежала за Маноем и привела его, говоря: «Пришёл тот, кто в прошлый раз предрёк мне, что я должна родить сына». Маной спросил у ангела: «Если исполнится слово твоё, как нам поступить с нашим сыном и что нам делать с ним?» Ангел отвечал: «Пусть он не пьёт вина, не ест ничего нечистого и пусть не стрижёт своих волос, так как в них будет скрыта вся его сила». Сказав так, ангел Божий вознёсся на небо, а Маной и жена его пали перед ним на землю. Вскоре у них родился сын, которого назвали Самсоном.

Когда Самсон вырос, он увидел однажды в Фимнафе красивую женщину-филистимлянку, и она понравилась ему. Самсон сказал родителям: «Я видел в Фимнафе женщину из дочерей филистимлянских; возьмите её мне в жёны». Отец и мать отвечали ему: «Разве нет достойных женщин среди евреек, что ты хочешь взять в жёны филистимлянку?» Но Самсон стоял на своём и сказал отцу: «Её возьми мне, потому что она мне понравилась».

Немного погодя, Самсон пошёл опять в Фимнафу и повстречал по дороге молодого льва. Он бросился на хищника и растерзал его, как козлёнка, хотя у него не было никакого оружия. Потом Самсон пришёл в Фимнафу и поговорил с той женщиной, что ему понравилась. Она согласилась выйти за него замуж. Через несколько дней Самсон отправился на свадьбу и проходил опять мимо трупа льва, убитого им накануне. Тут он увидел, что в львином трупе поселился рой пчёл, которые успели уже собрать достаточно мёду. Самсон съел мёд и пошёл дальше. Придя в Фимнафу, он устроил семидневный пир, как обыкновенно делают женихи. На том пиру было тридцать филистимлян. Самсон сказал им: «Я загадаю вам загадку; если вы отгадаете мне её в семь дней и отгадаете верно, то я дам вам тридцать рубашек из тонкого полона и тридцать плащей. А если не сможете отгадать, то вы отдадите мне тридцать рубашек и тридцать плащей». Филистимляне отвечали: «Загадывай свою загадку, мы согласны». Самсон сказал им: «Ответьте, что это такое: из ядущего вышло ядомое, а из сильного вышло сладкое».

Филистимляне долго думали над загадкой и не могли её отгадать. Тогда они подступили к жене Самсона и потребовали у неё: «Выведай у своего мужа разгадку; иначе сожжём огнём и тебя и дом твоего отца». Жена Самсона стала плакать и говорила ему: «Раз ты таишься от меня, значит не любишь! Скажи мне, как могло из ядущего выйти ядомое, а из сильного сладкое?» Самсон не хотел открывать ей свой секрет, но она плакала перед ним все те дни, что продолжался свадебный пир. Наконец он уступил и рассказал ей обо всём, что случилось со львом и в чём сокровенная суть загадки. Она тут же открыла её филистимлянам, гостившим на свадьбе. В седьмой день филистимляне сказали Самсону: «Из убитого могучего льва получился мёд — вот разгадка». Самсон понял, что жена предала его, и разгневался на неё. Он отправился в филистимляне кий город Аскалон, убил там тридцать человек, снял с них одежды и отдал разгадавшим загадку. После этого Самсон не стал больше разговаривать с женой и ушёл домой. Отец девушки, решив, что он рассорился с ним окончательно, выдал дочь за другого.

Через несколько дней, во время жатвы пшеницы, Самсон пришёл повидаться со своей женой, но отец её сказал: «Я подумал, что ты возненавидел мою дочь и больше никогда не вернёшься к ней, поэтому я отдал её в жёны другому». Самсон разгневался и воскликнул: «Прав я буду, если отплачу филистимлянам злом на зло». Он пошёл, поймал триста лисиц, связал по две вместе и привязал по факелу между ними. Затем он зажёг факелы и пустил лисиц на поля филистимлянские. Объятые ужасом лисы помчались прочь, всюду разнося огонь. И сгорели за одну ночь у филистимлян их хлеба, виноградники и маслины.

Филистимляне стали расследовать, кто нанёс им такой урон, и дознались, что это дело рук Самсона. Тогда они пошли в Фимнафу, убили его жену, а дом её отца сожгли. Потом филистимляне узнали, что Самсон скрывается на скале Етам, и сказали евреям из колена Иудиного: «Пойдите и приведите к нам Самсона, иначе мы вам отомстим за те обиды, что он нанёс нам». Три тысячи иудеев пошли к скале и сказали Самсону: «Разве ты не знаешь, что филистимляне господствуют над нами? Зачем ты задираешь их, словно один можешь осилить целый народ? И кому от этого будет польза? Вот, ты сжёг их поля, а они обещают с нас взыскать свои убытки, если мы не приведём тебя к ним». Самсон отвечал: «Я сдамся вам и позволю отвести себя к филистимлянам, но поклянитесь, что не убьёте меня». Иудеи сказали: «Нет, мы только свяжем тебя, а убивать не будем, ибо нам это ни к чему». Самсон отдался им. Они связали его двумя крепкими верёвками и повели к Лехе.

Когда филистимляне увидели Самсона, то очень обрадовались. Самсон же двинул руками и легко разорвал верёвки, словно они были сделаны из перегоревшего льна. Он увидел свежую ослиную челюсть, валявшуюся у дороги, схватил её и убил ею тысячу филистимлян. После этого он почувствовал жажду, такую сильную, что в изнеможении упал на землю и сказал: «Господи, иссякли мои силы, если не напьюсь сейчас воды, то одолеют меня филистимляне». И разверз Бог яму в Лехе, из которой хлынула вода. Самсон напился, и возвратилась к нему прежняя мощь. Филистимляне в ужасе бежали перед ним, а в дальнейшем боялись даже приблизиться к нему, так страшен он им казался. Самсон ходил свободно по всей земле еврейской и филистимлянской, и никто не смел тронуть его. Евреи между тем славили Самсона и избрали его своим судьёй.

Однажды филистимляне хотели схватить Самсона в Газе, так как знали, что он ночует в одном из домов, и с этой целью заперли городские ворота. Самсон встал в полночь, выломал створки ворот вместе с обоими косяками и запором, положил их на плечи и унёс с собой на вершину горы. Так чудовищно велика была его сила!

Самсон полюбил филистимлянку Далиду и часто бывал у неё. Старейшины филистимлянские узнали об этом, пришли к Далиде и велели ей: «Выведай у Самсона, в чём его сила и как нам одолеть его. За это мы дадим тебе столько серебра, что ты до старости не будешь знать нужды».

Далида согласилась и спросила Самсона: «Скажи мне, в чём твоя сила и как можно усмирить тебя?» Самсон отвечал: «Если свяжут меня семью сырыми тетивами, то я сделаюсь бессилен и буду как все прочие люди». Далида связала Самсона ночью семью сырыми тетивами и крикнула: «Самсон! Филистимляне идут на тебя». Он вскочил с постели и разорвал все тетивы, словно это были нитки. Далида сказала: «Ты обманул меня и говорил мне ложь; открой же теперь правду — в чём твоя сила?» Он отвечал ей: «Если свяжут меня новыми верёвками, которые не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду как прочие люди». Далида ночью взяла новые верёвки, связала его и крикнула: «Самсон! Филистимляне идут на тебя!» Он вскочил и разорвал верёвки так легко, что даже не заметил их. Далида упрекнула Самсона: «Ты опять обманываешь меня и говоришь мне ложь; открой, наконец, — в чём твоя сила?». Он сказал: «Если ты сплетёшь мои волосы в семь кос и прибьёшь их гвоздями к доске, то я буду бессилен как прочие люди». Далида усыпила его на своих коленях, а когда он уснул, заплела его волосы в семь кос и прибила их к колоде. Потом она крикнула: «Филистимляне идут на тебя, Самсон!» Он проснулся и вырвал свои волосы из колоды. Далида рассердилась: «Ты постоянно говоришь о своей любви ко мне, а между тем уже три раза обманул меня и не раскрыл своего секрета!»

И она так приставала к нему, домогаясь правды, что Самсону пришлось уступить. «Знай! — сказал он, — что моя сила в моих волосах! Никто и никогда не стриг меня во все дни моей жизни, и бритва ещё ни разу не касалась моих волос, так как я с самого рождения посвящён Господу. Если же меня остричь, вся моя сила уйдёт; я сделаюсь слаб и буду как прочие люди». Далида поняла, что Самсон на этот раз говорит всерьёз. Она пригласила в дом старейшин филистимлянских, а Самсона усыпила на своих коленях. Пока он спал, она обрила его голову и крикнула: «Филистимляне идут на тебя, Самсон!» Он пробудился от сна и сказал: «Пойду, как и прежде, и побью их». Но филистимляне набросились на него и связали. Самсон не мог освободиться от них, потому что стал слабым и бессильным.

Филистимляне выкололи Самсону глаза, привели его в Газу, сковали ему руки и ноги цепями и заставили молоть зерно в тюрьме. Так работал Самсон на филистимлян. Между тем волосы на его голове начали отрастать и сила его понемногу возвращалась.

Однажды старейшины филистимлянские собрались в храме, чтобы принести великую жертву своему богу Дагону и повеселиться. Они сказали: «Приведите Самсона из темницы, пусть он позабавит нас!» Самсона привели, и он забавлял их, стоя во дворе, а они смотрели на него с крыши храма. Потом Самсона поставили между столбами, которые подпирали крышу. Он попросил мальчика, водившего его повсюду: «Подведи меня к тем столбам, что держат весь дом, и дай прислониться к ним». Мальчик так и сделал. Храм же был полон мужчин и женщин: там были все старейшины филистимлянские, а с ними до трёх тысяч знатных мужей со своими жёнами. Самсон воззвал к Богу и сказал: «Господи! Дай мне хотя бы на одно мгновение мои прежние силы, чтобы я мог отомстить филистимлянам за свою слепоту!» И вернулась к Самсону его прежняя сила. Он упёрся руками в два столба, поддерживавших дом, и сдвинул их с места. И сказал Самсон: «Умри душа моя вместе с филистимлянами!» Храм обрушился на людей, бывших внутри и на крыше, похоронив под своими обломками самого Самсона и множество филистимлян. Убитых в тот день было больше, чем Самсон успел истребить за всю свою жизнь.

Руфь

Однажды в земле Израильской случился голод. Тогда один человек по имени Елимелех из Вифлеема ушёл от народа своего и поселился среди моавитян. С ним были его жена Ноеминь и два сына, Махлон и Хилеон. И прожил Елимелех среди моавитян десять лет вполне счастливо, а сыновья его женились на моавитянках: Махлон — на Руфи, а Хилеон — на Орфе.

По прошествии же десяти лет Елимелех и его сыновья умерли. Тогда встала Ноеминь и пошла из земли моавитской. Своим снохам, Орфе и Руфи, она сказала: «Вот, я возвращаюсь на родину, чтобы нам умереть, вы же идите каждая в свой дом. Быть может, Господь ещё явит вам Свою милость, и вы найдёте мужей среди своих соплеменников». Орфа простилась со свекровью и возвратилась к своему народу, а Руфь осталась с нею. Ноеминь сказала Руфи: «Невестка твоя уже ушла от меня, иди и ты вместе с нею». Но Руфь попросила: «Не принуждай меня уходить от тебя. Куда ты пойдёшь — туда и я, пусть твой народ будет моим народом, а твой Бог — моим Богом». Ноеминь, увидев, что она твёрдо решила отправиться с нею, перестала её уговаривать. И шли они обе, пока не прибыли в Вифлеем и не поселились там.

Когда наступила пора собирать урожай, Руфь сказала Ноемини: «Нет у нас хлеба на зиму. Пусти меня в поле. Я буду подбирать колосья ячменя, оставшиеся на земле. Быть может, кто из израильтян сжалится надо мною и позволит мне подбирать колосья на своём поле». Ноеминь сказала Руфи: «Иди, дочь моя». Та пошла и подбирала колосья позади жнецов на поле, которое принадлежало Воозу. А Вооз был человек весьма знатный и богатый и потому не работал на поле сам, а нанимал жнецов.

Перед обедом Вооз пришёл из Вифлеема, чтобы посмотреть, как идёт работа, увидел Руфь и спросил у своего слуги: «Чья это молодая женщина?» Слуга, распоряжавшийся жнецами, сказал: «Это моавитянка Руфь, невестка Ноемини. Она пришла ещё с утра и попросила позволения собирать колосья, оставшиеся на земле. Я разрешил ей, и вот с тех пор она не присела отдохнуть и работает не разгибаясь. И это немудрено, ведь Ноеминь старая и бедная женщина, если Руфь не будет кормить её, ей придётся очень плохо». Вооз сказал: «Да благословит Господь эту моавитянку за то добро, что она делает для своей свекрови. Не гоните же её и не обижайте. И даже вот что сделайте: оставляйте специально побольше колосьев на земле, чтобы она могла подбирать их. Когда же придёт обеденное время, позовите её к себе и дайте ей хлеба, пусть она ест вместе с вами».

И работала Руфь на поле Вооза до самого вечера. Вечером она обмолотила колосья, которые собрала, и принесла зерно Ноемини. Та увидела, как много ячменя у её снохи, удивилась и сказала: «Где ты собирала сегодня и где работала? Да будет благословлён человек, пустивший тебя на своё поле!» Руфь ответила: «Слышала я, что хозяина поля зовут Вооз. Он передал, что я могу и завтра собирать колосья на его поле». Ноеминь обрадовалась, узнав это, и сказала: «Этот Вооз был близкий родственник моего мужа. Я слышала, что у него доброе сердце. Хорошо, что ты будешь собирать колосья на его поле и не будут тебя за это оскорблять».

Так работала Руфь на поле Вооза всё лето, пока не кончили собирать ячмень и пшеницу. И сказала ей Ноеминь: «Дочь моя, я старая женщина, когда я умру, что с тобой будет? Я должна позаботиться о тебе, пока жива, так же, как ты обо мне заботилась. Родственники моего мужа были знатные и богатые люди, а Вооз первый среди них. И хоть теперь я бедна, а муж мой умер, всё же он помнит родство наше и помогает тебе. Сделай так: этим вечером умойся и надень на себя самые нарядные одежды. И пойди на гумно, где будет спать Вооз. Когда же он уснёт, ляг у его ног. А если он будет спрашивать тебя, зачем ты сделала это, то скажи ему: „Окажи мне помощь, ведь ты мой родственник“».

Руфь сделала всё так, как говорила её свекровь. И вот, Вооз проснулся среди ночи, приподнялся и увидел, что у его ног лежит женщина. Вооз спросил: «Кто ты?» Она сказала: «Я Руфь, раба твоя, возьми меня под своё покровительство, ведь ты мой родственник по мужу». Вооз отвечал: «Благословлена ты от Бога, дочь моя! Правильно ты сделала, что попросила о помощи меня, а не стала искать молодых и богатых. Я же сделаю для тебя даже больше того, чего ты ожидаешь. Ибо всем известно, что ты женщина добродетельная. Только вот что надо предпринять сначала: хотя и правда, что я твой родственник, но есть и ещё один родич в Вифлееме более близкий, чем я. По нашему обычаю должна ты у него первого попросить поддержки. Если завтра он примет тебя к себе, то пусть будет так. Если же не примет, то я тебя приму».

Руфь спала у ног Вооза до утра. На рассвете он отмерил ей шесть мер ячменя и отпустил домой. А сам отправился к тому родственнику, о котором говорил ночью, и при свидетелях попросил его оказать покровительство Руфи. Однако тот отказался. Тогда Вооз провозгласил при всём народе, что берёт Руфь себе в жёны.

Руфь вышла замуж за Вооза и вскоре родила от него сына. Имя ему нарекли Овид, и Ноеминь, бабка его, воспитала мальчика. И заботился Господь о Руфи и потомстве её, ибо от Руфи и от сына её Овида спустя несколько поколений произошли цари Израиля.

ЦАРИ И ПРОРОКИ

Самуил

В городе Рамафаим-Цофим жил человек по имени Елкана из колена Левия, имевший двух жён — Анну и Феннану. У Феннаны были дети, а у Анны — нет. Анна сильно огорчалась, что Господь лишил её этой радости. Однажды она поехала вместе с мужем в Силом, где со времён Иисуса Навина стояла скиния Господня. Анна встала перед скинией и стала молиться Богу. Она говорила: «Господи Всемогущий! Если ты вспомнишь обо мне и не забудешь рабы Твоей, и дашь мне сына, то я отдам его Тебе, Господи, в дар на все дни его жизни». Первосвященником тогда был старец Илий. Он увидел печаль Анны и сказал ей: «Иди с миром, женщина! Бог Израилев исполнит твоё прошение».

И в самом деле, вскоре после возвращения в Рамафаим-Цофим Анна родила сына и нарекла его Самуилом. Она сказала мужу: «Когда младенец будет отнят от груди и подрастёт, я отвезу его в Силом и оставлю там навсегда, ибо дала я клятву Господу, что этого ребёнка рожу для Него». Елкана отвечал ей: «Делай, как тебе угодно». Когда Самуил подрос, Анна отвела его в Силом к Илию и сказала: «О господин мой! Этого ребёнка я просила у Господа и теперь отдаю его Ему на все дни его жизни». Она оставила Самуила в Силоме, в доме Илии, а сама вместе с Елканой вернулась в свой город. Господь после этого не забыл Анну: она родила Елкану ещё трёх сыновей и двух дочерей, и те уже остались в её доме.

Самуил стал жить у Илии, во всём помогая ему. Сыновья Илии, Офни и Финеес, были люди негодные и не исполняли долга священников по отношению к народу. Когда кто-нибудь из евреев приводил в скинию овцу или козу для того, чтобы принести её в жертву Господу, то они во время варения мяса приходили с вилкой в руке, выхватывали из котла лучшие куски и ели их. Иногда, прежде чем успевали воскурить жертву Господу, являлся их слуга и требовал у того человека, что привёл жертвенное животное: «Дай мяса на жаркое священнику!» Если тот возражал: «Сначала вознесите жертву Господу, как положено, а потом берите себе остальное», то слуга сердился и говорил: «Лучше дай теперь, а то возьму силой!» Бог был за это в большом гневе на сыновей Илии и не помогал евреям в их борьбе с филистимлянами. И не являлся Господь к святым людям и не посылал к народу Своему пророков как раньше.

А юный Самуил с каждым годом пользовался всё большей любовью Господа и людей. Однажды вечером, когда Илий и Самуил лежали в скинии, Господь позвал Самуила: «Самуил! Самуил!» Самуил подумал, что это Илий зовёт его, и, подбежав к первосвященнику, сказал: «Вот я! Зачем ты звал меня?» Илий отвечал: «Я не звал тебя; пойди назад и ложись». Он пошёл и лёг. Но Господь в другой раз позвал Самуила: «Самуил! Самуил!» Он встал и опять пришёл к Илию и сказал: «Вот я! Ты звал меня?» Тот возразил: «Да нет же, ты мне не нужен. Иди и спи спокойно, сын мой!» Самуил вернулся на своё место, но Господь в третий раз окликнул его, и он опять пришёл к Илию, поскольку никак не мог взять в толк, кто ещё может звать его в скинии. Но Илий понял, что это Бог зовёт Самуила, и сказал: «Пойди назад и ложись, и когда Зовущий обратится к тебе, ты скажи: „Говори, Господи, слышит Тебя раб Твой!“». Самуил пошёл и лёг на своё место. Господь пришёл в четвёртый раз и окликнул его как прежде. Самуил отвечал: «Говори, Господи, ибо слышит Тебя раб Твой». И сказал Бог Самуилу: «Передай слово Моё Илию: „Я сделаю дело в Израиле, о котором кто услышит, у того зазвенит в обоих ушах. Я исполню над Илием то, что давно надлежало сделать за его нерадение: накажу его дом навеки, ибо он знал, как нечестиво поступают его сыновья, знал, но не остановил их! И потому вот что Я сделаю с сыновьями его, Офни и Финеесом: оба они умрут в один день, и не будет в доме Илия старца во все грядущие дни. И не загладится вина Илиева дома вовек ни жертвами, ни хлебными приношениями“».

Утром Илий позвал мальчика к себе и спросил: «О чём Господь говорил с тобой? Не скрывай от меня этого, ибо я должен всё знать». Самуил объявил Илию всё, что слышал, и ничего не скрыл от него. Илий склонил голову и ответил: «Господь велик! Что бы он ни сделал со мной, всё будет справедливо». С тех пор Бог стал являться Самуилу и возвещать через него Свою волю. И узнал весь Израиль, что Самуил удостоился быть пророком Господним, и слушался его.

Вскоре началась новая война между евреями и филистимлянами. Филистимляне взяли верх над евреями при Афеке, перебив у них четыре тысячи человек. Тогда старейшины Израилевы решили: «Возьмём из Силома Ковчег Завета Господа. Он пойдёт среди нас и поможет одолеть наших врагов». Старейшины послали за ковчегом в Силом и принесли его оттуда. При нём были два сына Илиевы, Офни и Финеес. Вскоре началась жестокая битва, и опять филистимляне победили евреев, перебив у них тридцать тысяч человек. Пали и оба сына Илиевы, а Ковчег Господень был взят филистимлянами. Один человек из колена Вениаминова прибежал в Силом и сказал Илию: «Вот, израильтяне опять разбиты, сыны твои мертвы, а Ковчег Господень захвачен врагами». Услышав это, Илий упал на землю и умер. Он был в то время уже очень стар, так как прожил на земле девяносто восемь лет. Сорок из них он был судьёй Израиля.

Саул

После смерти Илия Самуил был судьёй над Израилем до глубокой старости. Из года в год он обходил Вефиль, Галгал и Массифу, а потом возвращался в Рамафаим-Цофим и судил народ во всех этих местах. Когда Самуил состарился, то поставил судьями своих сыновей, Иоиля и Авию. Но те оказались людьми непорядочными и корыстолюбивыми. Они брали подарки и судили превратно в пользу того, кто им больше давал. Тогда собрались все старейшины Израиля и сказали Самуилу. «Сыновья твои судят народ не по закону, а по корысти, не хотим иметь их над собой. Попроси Господа: пусть он укажет достойного человека и поставит его над нами царём. Он будет править нами, как управляют цари у других народов».

Самуил воззвал к Господу и стал просить у Него совета. Господь отвечал ему: «Сделай так, как просит это народ, и дай ему царя. Одень им на шею ярмо, раз они сами этого хотят. Ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними. Не раз ещё вспомнят они о тех временах, когда не было над народом Израилевым никакой власти, и лишь Бог правил им, и будут всем сердцем желать, что бы эти времена вернулись, но Я уже никогда не допущу этого».

Жил тогда в Гиве знатный человек по имени Кис, из колена Вениаминова, племени Матриева, и у него был сын — высокий и необычайно красивый. Звали его Саул. Однажды у Киса пропали ослицы. Он сказал Саулу: «Возьми с собой одного из слуг и пойди поищи ослиц». Саул отправился искать беглянок и ходил по всему пределу Вениаминову, но нигде не мог отыскать их. Тогда слуга, что был с Саулом, сказал: «Слышал я, что недалеко отсюда приносит жертву Самуил. Известно всем, что это человек любимый Богом и прозорливец. Спросим у него совета, может он укажет на место, где искать ослиц».

Саул решил, что это предложение хорошее, и они пошли в город. Самуил увидел Саула, и в это время Господь сказал ему: «Вот тот человек, которого Я поставлю во главе народа Израилева. Помажь его на царство, и пусть он будет царём над евреями». Саул подошёл к Самуилу и спросил: «Скажи мне, где дом Самуила?» Тот ответил: «Я Самуил». Саул хотел задать свой вопрос, но Самуил остановил его и сказал: «Не беспокойся об ослицах, ибо они уже нашлись. Оставайся у меня обедать, а утром я отпущу тебя домой». На другой день Самуил взял сосуд с елеем, вывел Саула из города и сказал ему: «Господь избрал тебя в правители Израиля. Ты будешь царствовать над народом Его, и тебе предназначено спасти сынов Израилевых от филистимлян». После этого Самуил вылил на голову Саула елей, поцеловал его и наказал: «Иди теперь домой. Вскоре я соберу колена Израилевы в Массифе и провозглашу тебя царём перед всем народом». Саул пошёл домой, и было смятение в его сердце, ведь он не понимал, как ему теперь себя вести и как относиться к словам Самуила.

А Самуил, созвав всех евреев в Массифу, сказал им: «Сегодня Господь укажет нам того, кто отныне будет править нами». Он велел проходить всем коленам Израилевым, и жребий указал на колено Вениаминово. Затем прошло колено Вениаминово по племенам его, и указано было племя Матриево. После стали проводить племя Матриево по мужам, и назван был Саул, сын Киса. От смущения он не знал, что делать, и спрятался. Израильтяне бросились искать его, долго не могли найти и наконец обнаружили в обозе. Самуил вывел Саула к народу, провозгласил все права царя и распустил евреев по домам. Саул тоже пошёл в свой дом в Гиву. Многие, глядя на него, говорили: «Ему ли спасать нас?» И не подносили ему даров и не отдавали царских почестей. Но Саул делал вид, что не замечает этого. (Начало царствования Саула относят обычно к 1030 г. до Р. Х.)

Саул уже месяц был царём, когда в Заиорданье пришли аммонитяне во главе с их царём Наасом и осадили город Иавис. Жители города взмолились: «Заключи с нами союз, мы отдадимся под твою власть, и будем служить тебе». Наас сказал им: «Пусть будет по-вашему, я не буду никого убивать, когда войду в город. Но я должен наложить бесчестие на весь народ израильский. И вот как я это сделаю: каждому из вас, кто сдастся мне в плен, я выколю правый глаз. Согласны вы на таких условиях покориться мне?» Старейшины городские отвечали: «Мы разошлём послов во все колена Израилевы. Если через семь дней к нам не придёт помощь, то мы откроем ворота и впустим тебя. Тогда делай с нами что хочешь, ибо мы будем твоими рабами».

Послы пришли в Гиву, в город, где жил Саул, и пересказали слова Нааса Аммонитянина. Все, кто слышал их рассказ, не могли удержать своих слёз, поскольку ещё никогда унижение сынов Израилевых не было так велико. Саул как раз возвращался с поля, ведя волов, и спросил: «Что это сделалось с народом? Отчего он так плачет?»

Ему рассказали про беду жителей Иависа. Услышав эту новость, Саул пришёл в сильнейший гнев. Обнажив меч, он заколол своих волов и рассёк их на части. Потом послал он людей во все колена Израилевы с кусками мяса и велел возвестить народу: «Так же я поступлю с волами того, кто не придёт ко мне в Гиву и не вступит в моё войско».

На израильтян напал страх, так что они все выступили как один человек. В короткий срок к Саулу сошлись триста тысяч мужей, способных носить оружие. Он двинулся с ними на аммонитян и нанёс им под Иависом жестокое поражение. Когда народ узнал о победе, то была радость великая по всему Израилю, и никто не говорил уже, что Саул не способен царствовать.

Саул управлял Израилем, постепенно копя силы для борьбы с филистимлянами. Если он видел где человека могучего и воинственного, то брал его к себе на службу. Так набралась у него в Михмасе большая дружина, и у сына Саулова, Ионафана, была своя дружина. И вот Ионафан с тысячью человек вошёл в Гиву, где стоял караульный отряд филистимлян, и разбил его. Филистимляне, узнав об этом, собрали огромную армию. Одних колесниц было у них тридцать тысяч, конницы — шесть тысяч, а пехоты — без числа. Эта армия двинулась против Израиля и расположилась станом в Михмасе. У Саула между тем оказалось совсем немного воинов, так как евреи боялись выступать против врага. Царь укрепился в Гиве и не знал, что ему дальше делать, поскольку не имел сил для открытой битвы.

Ионафан в тайне от отца собрал свой отряд и сказал: «Пойдём, перейдём гору Ефремову и нападём на врага. Гедеон всего с тремястами человек поразил мадианитян, ибо был с ним Господь. Воистину, если поможет Он мне так же, как помог Гедеону, и отдаст мне в руки филистимлян, я одержу над ними победу!» Ионафан двинулся на филистимлян и внезапно напал на них из-за горы, а Господь послал на врага безмерный ужас и навёл трепет на всю армию филистимлянскую. Саул, увидев, как враги разбегаются из лагеря, вышел из Гивы и ударил со своими людьми с другой стороны, и бились евреи с филистимлянами весь день, поражая их без счёту, пока не обратили в бегство. Так сбросил с себя Израиль иго филистимлянское, которое лежало на нём много лет.

По прошествии нескольких лет Господь воззвал к Самуилу и сказал ему: «Вспомнил Я о том, что сделали амаликитяне Израилю и как они не пускали его через свою землю, когда он шёл из Египта. Передай же Саулу Моё слово: пусть он встанет, пойдёт и поразит амаликитян и истребит их всех до последнего человека, а также всё их имущество и весь скот. И пусть он не берёт ничего у них, но уничтожит и предаст заклятию всё живое. Чтобы не осталось в живых ни одного амаликитянина: ни мужчины, ни женщины, ни ребёнка, ни грудного младенца, ни вола, ни овцы, ни верблюда. Всех должны истребить сыны Израилевы, ибо такова Моя воля».

Самуил пришёл к Саулу и передал ему всё, что наказал Господь. Царь велел созывать народ по всему Израилю, и собралось к нему двести тысяч человек. С ними Саул вошёл в землю амаликитянскую и поразил её до самого Египта. И были, согласно воле Господней, перебиты все амаликитяне от мала до велика, и были сожжены все их города. Только тучный скот амаликитян евреи пощадили и угнали с собой.

Тогда сказал Господь Самуилу: «Жалею Я, что поставил Саула царём, поскольку он не исполнил Моего слова и прельстился скотом амаликитянским». Самуил опечалился за Саула, потому что любил его. Он молился за него всю ночь, а утром встал и пошёл навстречу царю в Галгал. Саул сказал ему: «Благословлён ты у Господа; я исполнил слово Господне». Самуил спросил: «А что это за блеяние овец и мычание волов, которое я слышу?» Саул отвечал: «Народ пощадил лучших овец и волов для жертвоприношения Господу Богу твоему. Прочее же мы истребили». И воскликнул Самуил с горечью: «Кем ты был, когда Господь сделал тебя главой колен Израилевых? Самому себе ты казался малым и ничтожным. Зачем же ты не послушался гласа Господа и бросился на добычу, и сделал зло перед Его очами?» Саул возразил: «Я послушался гласа Господа и сделал всё, что Он мне велел. А овец и волов народ взял из заклятого для жертвоприношения». Самуил сказал: «Неужели всесожжения и жертвы столь же приятны Господу, как послушание? Послушание лучше жертвы. А теперь, за то, что ты отверг слово Господа, Он отверг тебя, чтобы ты не был царём над Израилем». Самуил повернулся, чтобы уйти, но Саул ухватил его за край одежды и стал умолять о прощении. Самуил сказал: «Господь не изменит Своего решения, ибо не человек Он, чтобы раскаяться или говорить неправду. Ныне отнял Господь у тебя царство Израилево для того, чтобы отдать его лучшему, чем ты. А как Он решил, так и будет».

Самуил ушёл от Саула и более до самой смерти не встречался с царём и не хотел его видеть, хотя и печалился о судьбе своего помазанника.

Давид

Однажды Господь сказал Самуилу: «До каких пор ты будешь печалиться о Сауле, которого Я отверг? Наполни твой рог елеем и пойди в Вифлеем. Я пошлю тебя в дом старейшины Иессея, сына Овида, внука Вооза и Руфи, ибо между его сыновьями я нашёл того, кто станет царём вместо Саула». Самуил отвечал: «Как же я пойду? Саул услышит о том, что я сделал, и убьёт меня». Господь сказал: «Возьми с собой телицу и объяви народу, что идёшь приносить жертву. Тогда никто не заподозрит о твоём намерении».

Самуил сделал так, как велел Господь. Когда он прибыл в Вифлеем, то старейшины вышли ему навстречу, и Иессей был среди них. Самуил узнал его и пригласил к жертвоприношению. Едва они пришли к нему в дом, Самуил взглянул на сыновей Иесеевых, но Господь сказал: «Нет среди них того, которого Я избрал». Самуил спросил Иессея: «Все ли дети здесь?» Иессей отвечал: «Есть ещё меньший сын, но он пасёт овец». Самуил велел: «Пошли за ним, ибо мы не сядем без него обедать». Иессей послал слугу, и тот привёл Давида, самого младшего его сына. Он был белокур, с красивыми глазами и приятным лицом. Господь сказал: «Встань, помажь его, ибо это он». Самуил взял рог с елеем и помазал Давида среди его братьев. С тех пор Господь покровительствовал сыну Иессея, а Саула оставил.

Филистимляне напали на Израиль и расположились станом в Ефес-Даммиме, во владениях колена Иудина. Саул вышел навстречу врагу со многими израильтянами. И были с ним Елиав, Аминадав и Самма, братья Давидовы. Давид же по-прежнему пас стада своего отца в Вифлееме. Как-то раз Иессей сказал Давиду: «Возьми эти хлеба и отнеси поскорее братьям в стан, а эти десять сыров отнеси к их начальнику и узнай, здоровы ли братья твои». Давид встал рано утром, поручил овец сторожу, а сам, взяв ношу, двинулся в путь, как приказал ему Иессей, и пришёл к обозу, когда войско евреев построилось против филистимлян и с криком готовилось к сражению. Давид оставил ношу обозному сторожу, прибежал в ряды, нашёл братьев и стал расспрашивать их о здоровье. Когда он разговаривал так с ними, из строя филистимлянского выступил великан по имени Голиаф, весь закованный в броню, и стал кричать израильтянам: «Зачем вы вышли воевать? Разве мало были вы нашими рабами, что хотите ещё раз искушать богов? Дайте мне человека, с которым я мог бы сразиться один на один. И когда я убью его, все увидят, насколько филистимляне превосходят евреев, и посрамлены будут полки израильские».

Давид сказал людям, стоящим рядом с ним: «За кого принимает себя этот филистимлянин, что так поносит нас перед лицом нашего Бога? И как можете вы терпеть его высокомерие? Почему никто до сих пор не принял вызов?» Елиав, брат Давидов, услышал его слова, рассердился и закричал: «Лучше бы ты оставался дома, пас овец и не позорил нас своим хвастовством». Давид отвечал: «Чего нам пререкаться попусту? Если все боятся этого филистимлянина, я выйду против него и поражу его».

Воины пересказали слова Давида царю. Саул призвал его к себе и сказал: «Разве ты не видишь, кто стоит пред тобой? Это муж большой доблести и силы, а ты юноша, ещё ни разу не бывавший в битве. Смири своё сердце и успокойся». Но Давид возразил: «Когда я пас овец моего отца, то без страха выходил с пращой против медведей, львов и убивал их. Господь, который избавлял меня от зубов хищника, избавит меня от руки этого филистимлянина». Саул увидел, что он твёрдо решился на битву, и сказал: «Иди, да будет Господь с тобою». Давид взял посох, выбрал пять гладких камней из ручья, положил их в пастушескую сумку, которая была с ним, а потом с сумкою и с пращой выступил против Голиафа.

Филистимлянин с презрением посмотрел на Давида и сказал: «Что ты идёшь на меня с палкою и камнями? Разве я собака?» Давид отвечал: «Нет, ты хуже собаки». Голиаф пришёл в гнев и воскликнул: «Подойди ко мне, и я отдам твоё тело на съедение птицам небесным и зверям полевым». Давид же отвечал Голиафу: «Ты идёшь против меня с мечом, копьём и щитом, желая лишь себя самого прославить, а я вышел против тебя безоружный во имя Господа Бога моего и всех сынов Израилевых, которых ты поносил перед Его лицом. Ныне Господь передаст тебя мне в руки. Я убью тебя и прославлю народ мой и Бога моего».

Давид скинул пращу с плеча, вложил в неё камень и метнул его из пращи. Камень, пущенный его рукой, поразил филистимлянина прямо в лоб. Голиаф упал и умер на месте. А Давид взял его меч и отсёк великану голову. Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали. А израильтяне преследовали их до самых ворот Аскалона.

После победы Давида призвали к Саулу, и он пришёл к нему, держа в руках голову Голиафа. Саул спросил: «Чей ты сын, юноша?» Давид отвечал: «Сын раба твоего Иессея из Вифлеема». Тогда Саул послал вестника к Иессею и велел передать ему: «Твой сын больше не будет пасти овец, ибо в награду за его доблесть я беру его к себе оруженосцем».

Давид стал близким человеком Саула и женился на его дочери Мелхоле. Везде, куда бы ни посылал его царь, он действовал благоразумно, так что вскоре сделался первым полководцем Израиля. Народ любил его и охотно сражался под его начальством. В войне с филистимлянами Давид неизменно одерживал победы. Прошло немного времени, и его слава затмила славу самого Саула. Однажды, когда царь возвращался из похода, израильские женщины вышли ему навстречу с песнями и плясками. Играя на тимпанах и кимвалах, они восклицали: «Саул убил тысячи филистимлян, а Давид — десятки тысяч». Саул услышал эту песню и сильно огорчился. Он сказал: «Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; для полного торжества ему недостаёт только царства». С этого дня царь стал подозрительно относиться к Давиду. Он увидел, что Бог во всём покровительствует сыну Иессея, и подумал: «Самуил предрёк мне, что Господь отнимет у меня царство и отдаст тому, кто лучше меня. Уж не Давиду ли Он собирается вручить власть над моим народом?» Так проник Саул в замыслы Господа и с тех пор искал только случая погубить Давида. Прежде всего, он удалил его от себя и сделал тысяченачальником. Царь надеялся, что Давид погибнет в одном из сражений, но тот был очень благоразумен и умело избегал опасностей.

Тогда Саул позвал к себе своего сына Ионафана и велел ему убить Давида. Но Ионафан, горячо любивший сына Иессея, сказал Давиду: «Не знаю почему, но отец мой затаил на тебя великий гнев и ищет только случая убить тебя. Скройся пока от его глаз, а я постараюсь смягчить его сердце». Давид скрылся, а Ионафан пошёл к отцу, говорил о Давиде много хорошего и смягчил его сердце. Саул сказал: «Богом клянусь, что Давид не умрёт». Но прошло немного времени, и Саул опять стал искать способ убить Давида. Сын Иессея почувствовал исходящую от царя угрозу, пришёл к Ионафану и сказал ему: «Не знаю, что я сделал твоему отцу и в чём я перед ним провинился, но только вижу, что он изменился в лице и смотрит на меня не так, как раньше». Ионафан стал успокаивать его, но Давид сказал: «Один только шаг между мной и смертью. И если ты мне не веришь, давай испытаем твоего отца. Завтра я скроюсь в поле, и не буду сидеть вместе с царём за столом, как это делал всегда. Когда Саул заметит моё отсутствие и спросит: „Где Давид?“, ты скажи: „Я отпустил его к отцу домой, ибо он отпросился у меня в Вифлеем“. Посмотрим, как отнесётся к этому твой отец. Если он останется спокоен, значит мои тревоги пустые, но если он рассердится на тебя и будет бранить за то, что ты отпустил меня, значит я прав, и он собирается меня умертвить».

Ионафан согласился сделать всё так, как предложил Давид. Через два дня Саул заметил, что Давид больше не обедает за столом. Он спросил у Ионафана: «Почему сын Иессеев не пришёл к столу ни вчера, ни сегодня?» Ионафан отвечал: «Давид отпросился у меня в Вифлеем». Когда царь услышал это, то пришёл в неистовый гнев и воскликнул: «Сын негодный и непокорный! Думаешь, я не понимаю, что ты подружился с сыном Иессеевым и скрываешь его от меня? Но того ты не видишь, что, пока жив Давид, не может быть спокойного царствия ни у меня, ни у тебя! Пойди и приведи его ко мне, ибо пришло ему время умереть!» Ионафан отвечал с негодованием: «За что умерщвлять его? Что сделал тебе этот юноша, любимый Богом и народом израильским? Скажи мне, в чём его вина?» Саул увидел, что сын не слушается его, и пришёл в ещё большую ярость. Он схватил копьё и бросил его в Ионафана, но не попал. Ионафан же в великом гневе ушёл из-за стола.

Ионафан послал сказать Давиду: «Беги и больше никогда не показывайся на глаза моему отцу. Он думает лишь о том, как погубить тебя». Давид отправился в путь и явился в Номву к священнику Ахимелеху. Тот спросил: «Почему ты один и никого с тобою нет?» Давид отвечал: «Царь поручил мне важное дело, такое, какое нельзя поручить никому другому. Поэтому я оставил своих людей неподалёку отсюда. Но теперь мы должны ехать дальше и я хочу взять у тебя хлеба на дорогу». Ахимелех дал ему хлеба. А Давид спросил: «Нет ли у тебя под рукой копья или меча? Я не взял с собой никакого оружия, так как поручение царя было очень срочным». Священник сказал: «Вот меч Голиафа, которого ты поразил. Если хочешь, возьми его, а другого оружия у меня нет». Давид взял меч Голиафа, хлеб, ушёл в пустыню и жил там. Когда услышали об этом братья Давида и все его родичи, то пришли к нему и стали жить с ним. И собрались к нему все притеснённые и все должники, и все огорчённые душою, и сделался он начальником над ними, и было с ним около четырёхсот человек.

Доик Идуменянин находился в скинии, когда Ахимелех говорил с Давидом. От него царь узнал об их встрече. Саул велел привести к себе Ахимелеха и сказал ему: «Для чего вы сговорились против меня, ты и сын Иессея, что ты дал ему хлеба и меч?» Ахимелех возразил: «Кто из всех твоих рабов верен тебе более Давида? Мог ли я подумать, что ты ищешь его для того, чтобы казнить?» Однако его оправдания не убедили царя. Саул воскликнул: «За то, что ты злоумышлял против меня с Давидом, я приговариваю тебя к смерти. Ты и весь твой дом — все должны умереть!» После этого он приказал телохранителям: «Ступайте и перебейте всех священников Господних, ибо они заодно с врагом моим Давидом». Но люди царя не решились на такое страшное преступление. Тогда Саул обратился к Доику Идуменянину и приказал ему: «Ступай ты и умертви священников!» Доик тотчас отправился в Номву, напал на священников и перебил в один день триста пять человек: мужчин, женщин, юношей и младенцев. Спасся только Авиафар, сын Ахимелеха, который бежал к Давиду и укрылся у него.

Вскоре царю донесли, что Давид живёт в пустыне Ен-Гадди. Тогда Саул взял с собой три тысячи человек и пошёл искать Давида. По пути он зашёл в пещеру по нужде и сидел там во время дневного жара, не зная, что Давид со своими людьми скрывается тут же. Тогда стали говорить Давиду его люди: «Вот, Господь отдал врага твоего тебе в руки. Встань и убей его, пока нет рядом с ним никого, кто бы мог его защитить». Но Давид воскликнул: «Как вы можете говорить такое? Разве я посмею поднять руку на царя нашего, помазанника Божьего?» Он запретил своим людям нападать на Саула, сам же незаметно пробрался к царю и отрезал край его одежды. А когда Саул встал и вышел на дорогу, Давид вышел следом и закричал: «Господин мой, царь!» Саул оглянулся назад, и сказал ему Давид: «Зачем ты слушаешь тех людей, которые говорят обо мне зло? Зачем ты ищешь, как убить меня, ведь я никогда не был твоим врагом. Посмотри сюда — видишь в руках у меня край твоей одежды. Сегодня, когда я отрезал его, я мог убить тебя, но не сделал этого. Почему же ты мне не веришь и подозреваешь меня в вероломстве?»

Когда Саул услышал эти слова, то склонил голову и сказал: «Ты правее меня, сын мой. Ты делаешь мне добро, я же не могу ответить тебе на это ничем, кроме зла. Сегодня ты доказал, что ты милостивее и лучше меня, но как раз это больше всего меня и мучит. Теперь уже нет сомнения, что Господь отдаст тебе царство Израильское после моей смерти. Между мной и тобой не может быть мира, но поклянись мне, что ты не будешь мстить моим детям за то зло, которое я причинил тебе!» Давид поклялся в этом Саулу, и разошлись они каждый в свою строну: Саул в свой дом, а Давид в пустыню Фаран.

Некоторое время спустя люди пришли к Саулу и сказали: «Ты ищешь Давида, а он прячется от тебя на холме Гахила». Саул взял с собой три тысячи отборных мужей, поехал к Иесимону и расположился на холме Гахила при дороге. Ночью, когда все воины царя уснули, Давид с некоторыми из своих людей пробрался в его шатёр. Тут они увидели спящего Саула, а у его изголовья копьё, воткнутое в землю, и говорили Давиду: «Бог ныне предал твоего врага тебе в руки, позволь нам пригвоздить его копьём к земле». Но Давид сказал: «Не убивайте его, ибо Господь отмстит за смерть Своего помазанника». И не тронул Давид Саула, а взял только его копьё, сосуд с водой и вышел из шатра. Взойдя на соседнюю гору, он криком разбудил людей, что спали в лагере, и сказал им: «Что же вы не бережёте вашего царя? Посмотрите, где его копьё и сосуд, стоявший у его изголовья».

Саул узнал голос Давида и понял, что тот опять имел возможность погубить его, но не воспользовался ею. Сердце его наполнилось скорбью, и он сказал: «Согрешил я, не бойся меня, сын мой Давид, ибо не буду больше делать тебе зла. Господь предал меня в твои руки, но ты сохранил мне жизнь, так как сердце твоё чисто, а душа — благородна. За это и любит тебя народ израильский, и Господь благоволит к тебе».

Давид укрылся в земле филистимлянской и жил у царя Гефы Анхуса. По прошествии года с небольшим Анхус созвал все свои войска для войны, чтобы воевать с Израилем. Филистимляне собрались и встали станом в Сонаме. Саул также собрал весь народ израильский и стал станом на Гелвуе. Он увидел, что филистимлян бесчисленное множество, встревожился и стал просить Господа открыть ему исход битвы. Но Господь ничего не отвечал ему. Тогда Саул повелел слугам разыскать для него женщину-колдунью и вскоре узнал, что неподалёку, в Аэндоре, живёт одна из таких волшебниц. Саул скрыл свою внешность, пришёл к ней и сказал: «Прошу тебя, поворожи мне и выведи того, о ком я скажу». Женщина спросила: «Чью душу вызвать тебе?» А он отвечал: «Самуила выведи мне с того света, хочу говорить с ним».

Женщина принялась колдовать, и явился им старец, одетый в длинную одежду. Саул узнал Самуила, пал перед ним на землю и поклонился. Самуил спросил: «Для чего ты тревожишь и вызываешь меня?» Саул отвечал: «Тяжело мне очень. Филистимляне воюют против меня, а Бог отступил от меня и более мне не отвечает, поэтому я и вызвал тебя, чтобы ты научил, что мне делать». Самуил сказал: «Для чего ты обращаешься ко мне, когда Сам Господь стал твоим врагом? Господь сделает то, что говорил через меня: отнимет царство из твоих рук и отдаст ближнему твоему Давиду. И предаст Господь израильтян вместе с тобою в руки филистимлян: завтра ты и сыны твои будете со мною».

Услышав эти страшные слова, Саул упал всем телом на землю. Он совсем лишился сил от горя и страха. Но женщина пришла к нему на помощь, подняла его и дала хлеба, чтобы он поел. Саул укрепил силы едой и ушёл в ту же ночь к своему воинству.

На другой день филистимляне напали на израильтян, и была между ними жестокая битва. И побежали мужи израильские перед филистимлянами. И убили филистимляне сыновей Саула — Ионафана, Аминадава и Малхисуа. Сам Саул был изранен стрелами и сказал своему оруженосцу: «Обнажи твой меч и заколи меня, чтобы не пришли филистимляне и не издевались надо мною». Но оруженосец не послушался царя, боясь прогневить Господа. Тогда Саул взял свой меч и сам пронзил им свою грудь. Оруженосец его, увидев, что царь умер, бросился на свой меч и умер вместе с ним. Так погибли в один день Саул и три его сына.

Когда весть о поражении израильтян достигла Давида, он разорвал свои одежды, рыдал, плакал, и постился до вечера, скорбя о Сауле и Ионафане. Все люди, бывшие с ним, также скорбели и плакали, поминая царя. После этого Давид пошёл в город Хеврон и поселился там. Вскоре туда собрались мужи из колена Иудина и провозгласили Давида царём над собой. Но остальные одиннадцать колен не признавали Давида, так как Авенир, стоявший тогда во главе израильской армии, возложил царский венец на голову сына Саулова Иевосфея (1008–1001 гг. до Р. Х.).

Так в течение семи лет у Израиля было два царя: Иевосфей — в Маханаиме, а Давид — в Хевроне. У Иевосфея было два предводителя войска — братья Баан и Рихав. Однажды в жаркий полдень они пришли к дому царя и вошли внутрь. Иевосфей лежал на своей постели и спал. Братья, приблизившись к нему, пронзили его своими мечами. Вслед за тем они отрубили несчастному голову, явились к царю Давиду и сказали ему: «Вот голова Иевосфея, сына Саула, врага твоего. Ныне Господь отмстил за тебя». Баан и Рихав ждали, что Давид наградит их за вероломство. Но Давид разгневался на обоих, велел схватить их и предать смерти. А Иевосфея он приказал похоронить с царскими почестями.

Когда Иевосфей был предан земле, все колена Израилевы пришли к Давиду в Хеврон и провозгласили его царём над собой. Давид заключил с ними завет перед Господом, и помазан был в цари над всем Израилем (он правил в 1001–969 гг. до Р. Х.). Объединив страну, он прежде всего пошёл войной против иевусеев, живших вокруг Иерусалима. Город их, расположенный на высокой скале Сион, был очень хорошо укреплён. Давид объявил своим сподвижникам: «Кто прежде всех взойдёт на стены крепости, тот будет главою моего войска и военачальником!» Многие желали добиться этой чести, но прежде всех исполнил волю царя его племянник Иоав (сын его сестры Саруи). Он и стал у Давида военачальником. После этого царь сделал Иерусалим новой столицей Израиля. При помощи строителей из Тира он возвёл себе здесь дворец из ливанского кедра и поселился в нём. Филистимляне узнали, что Давида помазали на царство, собрали большое войско и расположились в долине Рефаим. Однако времена, когда они владычествовали над евреями, миновали. Давид напал на врага и нанёс ему жестокое поражение.

Одержав эту важную победу, царь созвал знатных людей из всех колен Израилевых и отправился с ними в Кириаф-Иарим, чтобы взять оттуда Ковчег Господень. Левиты вынесли ковчег, поставили на колесницу и привезли его в Иерусалим, в новую скинию. Горожане встречали святыню радостными восклицаниями и игрой на многих инструментах, а Давид плясал перед ковчегом на виду у всего народа. Его жена Мелхола, дочь Саула, увидела Давида скачущим перед Господом и была неприятно поражена его видом. Когда он вернулся домой, она сказала с усмешкой: «Нечего сказать, хорош ты был сегодня перед глазами своих слуг и служанок! Выделывал коленца, словно какой-нибудь пустой плясун!» Царь рассердился на жену и воскликнул: «Блажен Господь, Который предпочёл меня твоему отцу и всему твоему дому! Перед кем же мне плясать и играть, если не перед Господом моим? Я ещё и больше унижусь перед Ним! И ещё меньше сделаюсь перед служанками, о которых ты говоришь, и буду славен!»

Давид был верным слугой Господа, и Тот помогал всем его начинаниям. Первым делом царь выступил против филистимлян и отнял у них Геф. Вслед за тем он напал на моавитян, покорил их и заставил платить себе дань. Позже Давид одержал победу над сирийским царём Адраазаром, правителем Сувы. Жители Дамаска пришли на помощь Адраазару, но также были разбиты израильтянами. Всех сирийцев Давид обложил данью, так что его владения на севере простёрлись до самой реки Оронт. На юге власть Израиля признали жители Идумеи, после чего границы его владений достигли берегов Красного моря. Аммонитяне, живущие к востоку от Иордана, были встревожены могуществом Израиля и начали против него войну. Однако военачальник Давида Иоав поразил их возле стен их города Раввы Аммонитянской. И хранил Господь Давида во всех его начинаниях и во всех его походах.

Вирсавия

Израильтяне осадили Равву Аммонитянскую. Давид оставил под стенами этого города своего военачальника Иоава, а сам возвратился в Иерусалим. Однажды под вечер он прогуливался по крыше дверца и увидел с кровли купающуюся женщину удивительной красоты. Он велел разведать: кто она такая? Люди сказали ему: «Это Вирсавия, дочь Елиама, жена Урии Хеттеянина. Муж её сейчас в земле аммонитянской, среди тех, кто осаждает Равву». Давид послал слуг взять её; она пришла к нему, и он спал с нею. Вскоре Вирсавия сделалась беременной и известила об этом Давида.

Царь отправил приказ Иоаву: «Пришли ко мне своего оруженосца Урию Хеттеянина, чтобы он рассказал мне о том, как идут у вас дела». Иоав отправил Урию к Давиду. Давид расспросил его о положении Иоава, о положении народа и о ходе войны. Когда же он узнал всё, что хотел, то сказал Урии: «Иди домой и омой ноги твои». Урия вышел из царского дома, но не пошёл к себе, а лёг прямо у царских ворот и спал там. Когда об этом донесли Давиду, он призвал к себе Урию и спросил его: «Почему ты не пошёл в свой дом, как я велел тебе, а лёг спать на улице?» Урия отвечал: «Весь народ твой спит в шатрах подле Раввы, господин мой Иоав ночует в поле, даже Ковчег Господень пребывает под сенью шатра, как же я могу идти в свой дом и нежится там в удовольствии?»

Утром Давид написал письмо Иоаву и послал его с Урией. В письме он повелел: «Поставь Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступи от него, чтобы он был поражён и умер». Иоав, получив царский приказ, поставил Урию туда, где ожидали нападения аммонитян. И в самом деле, вскоре вышли люди из города, сразились с Иоавом, и пали некоторые из израильтян. Был убит также Урия Хеттеянин. Иоав послал донести Давиду о ходе сражения. Его гонец пришёл в Иерусалим и рассказал Давиду о том, как напали аммонитяне на полки израильские и поразили некоторых из тех, кто близко подошёл к стене. Давид разгневался на Иоава и сказал посланному: «Зачем вы близко подходили к городу сражаться? Разве вы не знали, что вас будут поражать со стен?» Тогда посланный сказал Давиду: «Мы одолели врага в поле и преследовали его до самых ворот, тогда и стали стражи посылать в нас стрелы и убили некоторых. Вот и раб твой Урия Хеттеянин пал там». Услышав это, Давид возрадовался в глубине души и больше не корил посланного за понесённые потери. По истечении недолгого траура он взял Вирсавию, жену Урии, к себе в дом и сделал одной из своих жён.

Господь прогневался на Давида за то, что он поступил так с Урией, и послал к нему пророка Нафана. Тот пришёл к царю и сказал: «В одном городе были два человека, один богатый, а другой бедный; у богатого было очень много мелкого и крупного скота, а у бедного ничего, кроме овечки, которую он купил маленькую и выкормил. И она ела от хлеба его, и пила из его чашки, и на груди у него спала, и была для него как дочь. Но вот, пришёл однажды к богачу гость, и надо было чем-то угостить его. Богач пожалел своих овец и волов, а взял овечку бедняка и приготовил из неё кушанье человеку, который пришёл к нему. Скажи же мне теперь, царь, что надлежит сделать с этим богачом?» Давид воскликнул в гневе: «Достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что не имел сострадания».

А Нафан сказал Давиду: «Ты и есть тот самый человек, достойный смерти. Разве не поставил тебя Господь царём Израиля, и разве не дал он тебе все его сокровища, и разве не готов Он был дать тебе ещё больше? Зачем же ты пренебрёг Его дарами и стал творить зло перед очами Его? Урию Хеттеянина ты обрёк на смерть, а жену его взял себе. За это преступление умрёт родившийся у тебя сын». Сказав так, Нафан ушёл от Давида, оставив его в страхе и смятении. Немного погодя у Вирсавии родился сын от Давида, но недолгое время спустя заболел и умер.

Давид сильно страдал, сознавая, что сам навлёк смерть на сына, и неустанно молил Господа простить его грех. Через год у Вирсавии родился ещё один сын, которому наречено было имя Соломон. Этого мальчика Господь возлюбил и в дальнейшем всегда покровительствовал ему.

Авессалом

От нескольких жён Давид имел много сыновей и дочерей, но более остальных он любил и выделял первенца своего Амнона, а также другого сына по имени Авессалом. У Авессалома была красивая единоутробная сестра Фамарь. И вот случилось так, что Фамарь приглянулась Амнону, и он возжелал её с такой силой, что даже заболел от скорби. Ведь она была девица, и Амнону казалось трудным что-нибудь сделать с нею. Ионадав, сын Самая, брата Давидова, человек очень хитрый, заметил печаль царевича и спросил у Амнона: «Отчего ты так худеешь с каждым днём, сын царёв, — не откроешь ли мне?» Амнон отвечал: «Я люблю Фамарь, сестру Авессалома, брата моего». Ионадав посоветовал: «Ложись в постель и притворись больным; а когда отец придёт навестить тебя, скажи ему: „Пусть придёт Фамарь, сестра моя, и подкрепит меня пищею, приготовив кушанье при моих глазах, чтоб я видел, и ел из её рук“». Амнон лёг и притворился тяжело больным. А когда царь навестил его, сказал отцу: «Пусть придёт Фамарь, сестра моя, и испечёт при моих глазах лепёшку, или две, и я поем из её рук». Давид послал к Фамари в дом сказать: «Пойди к Амнону, брату твоему, и приготовь ему кушанье». Она пошла в дом Амнона и нашла его лежащим в постели.

Фамарь взяла муки, замесила, изготовила пред глазами брата и испекла лепёшки, потом взяла сковороду и выложила перед ним; но Амнон медлил есть. Он сказал: «Пусть все выйдут от меня». Когда все люди вышли, Амнон велел Фамари: «Отнеси кушанье во внутреннюю комнату, и я поем там из рук твоих». Фамарь взяла лепёшки, которые приготовила, и отнесла их во внутреннюю комнату. И когда она поставила перед ним кушанье, чтоб он ел, Амнон схватил её и сказал: «Иди, ложись со мной, сестра моя». Но она не хотела его слушать и говорила: «Нет, брат мой, не бесчести меня, ибо не делается так в Израиле; не делай этого безумия. Куда я пойду потом с моим бесчестием? И ты, ты будешь одним из безумных в Израиле. Поговори с царём; он не откажет отдать меня тебе в жёны». Но Амнон не хотел её слушать и, преодолев её, изнасиловал, и лежал с нею.

Свершив всё это, Амнон внезапно возненавидел Фамарь величайшей ненавистью, так что ненависть, какой он возненавидел её, была сильнее любви, какую он прежде имел к ней. Преисполнившись отвращения, он велел несчастной: «Встань и уйди от меня». Фамарь пыталась смягчить его сердце, говоря: «Нет, брат; прогнать меня — это зло больше первого, которое ты сделал со мною». Но Амнон не захотел её слушать. Он позвал отрока и сказал: «Прогони эту от меня вон и запри за нею дверь». И вывел её слуга вон и запер за нею дверь. В великой печали Фамарь посыпала пеплом голову, разорвала одежды и с плачем отправилась домой. Увидев сестру, Авессалом тотчас обо всём догадался и спросил: «Не Амнон ли, брат твой, был с тобою? — но теперь молчи, сестра; он — брат твой; не сокрушайся сердцем об этом деле». С тех пор Фамарь жила в одиночестве в доме Авессалома. Давид услышал об этом происшествии и сильно огорчился, но ничего не сделал Амнону, потому что тот был его первенец и царь любил его более всех остальных сыновей. Авессалом же не говорил с Амноном ни худого, ни хорошего, но в глубине души затаил против него великий гнев.

Через два года было стрижение овец у Авессалома в Ваал-Гацоре. Он пришёл к царю и сказал: «Вот, ныне стрижение овец у раба твоего; пусть придёт царь и слуги его ко мне в Ваал-Гацор на пир». Но Давид отказался: «Нет, сын мой, мы не пойдём все, чтобы не быть тебе в тягость». Авессалом сильно упрашивал его; но тот не захотел идти. Тогда Авессалом сказал: «По крайней мере, пусть пойдёт с нами Амнон, брат мой». Царь поначалу не соглашался и говорил: «Зачем ему идти с тобою?» Но Авессалом в конце концов упросил его, и Давид отпустил Амнона. Авессалом устроил пир и принялся угощать царских сыновей. Своим отрокам он сказал: «Смотрите, как только развеселится сердце Амнона от вина, и я скажу вам: „Поразите Амнона“, накиньтесь на него и поразить его мечами. Не бойтесь, будьте смелы и мужественны, ведь вы исполняете мою волю». И поступили отроки с Амноном так, как приказал им Авессалом.

Едва совершилось убийство, все царские сыновья бросились вон, вскочили каждый на своего мула и убежали из Ваал-Гацора. Пока они ещё были в пути, до Давида дошёл слух, что Авессалом умертвил всех царских сыновей и не осталось ни одного из них. Давид в горе разодрал свои одежды и повергся на землю. Однако его племянник Ионадав, сын Самая, сказал: «Пусть не думает господин мой царь, что умертвили всех отроков, царских сыновей. Нет, один только Амнон убит, ибо у Авессалома был этот замысел с того дня, как Амнон обесчестил его сестру. Итак, пусть господин мой, царь, не тревожится мыслью о том, будто умерли все царские сыновья: умер один только Амнон». Однако царь и все его слуги продолжали плакать великим плачем, потому что сильно скорбели по Амнону. Опасаясь кары со стороны отца, Авессалом убежал к Фалмаю, царю Гессурскому, и пробыл у него три года.

Вскоре Иоав, сын Саруи, заметил, что царь уже не так скорбит по Амнону, как прежде, и что сердце его обратилось к Авессалому. Тогда Иоав послал в Фекою и вызвал оттуда умную женщину. Он велел ей: «Притворись плачущей, надень печальную одежду, пойди к царю и скажи ему то-то и то-то». И он научил её, что следует говорить Давиду. Фекоитянка пошла к царю, пала лицом своим на землю, поклонилась и воскликнула: «Помоги, царь, помоги!» Давид спросил: «Что тебе?» Она сказала: «Я давно вдова, муж мой умер; и у рабы твоей было два сына. Они поссорились в поле, и некому было разнять их, так что поразил один другого и умертвил его. И вот, восстали все родственники на рабу твою, и говорят: „Отдай убийцу брата своего; мы убьём его за душу брата, которую он погубил, и истребим даже наследника“. И так они погасят остальную искру мою, чтобы не оставить мужу моему имени и потомства на лице земли». Царь отвечал женщине: «Иди спокойно домой, я дам приказание о тебе. Того, кто будет против тебя, приведи ко мне, и он более не тронет тебя». Она сказала: «Помяни, царь, Господа Бога твоего, чтобы не умножились мстители за кровь и не погубили сына моего». Давид отвечал: «Жив Господь! Не падёт и волос сына твоего на землю». Тогда женщина сказала: «Царь, произнеся это слово, ты обвинил себя самого, потому что не позволяешь вернуться из изгнания собственному сыну». Давид смутился и спросил: «Не рука ли Иоава на всём этом с тобою?» Женщина не стала таиться и отвечала: «Точно, раб твой Иоав приказал мне, и он вложил в уста рабы твоей все эти слова». Призвав Иоава, Давид сказал ему: «Я сделаю то, что ты хочешь; пойди, возврати отрока Авессалома. Но пусть он не надеется, что увидит моё лицо».

Авессалом возвратился в Иерусалим и жил здесь, но отца своего не видел. В то время не было во всём Израиле мужчины красивее его и столько хвалимого, как он. Когда Авессалом стриг свою голову, — а он стриг её каждый год, потому что она отягощала его, — то волосы с головы его весили двести сиклей. По прошествии двух лет Авессалом вознамерился получить полное прощение от отца и послал за Иоавом, но тот не захотел прийти к нему. Авессалом послал в другой раз, но тот опять не захотел прийти. Тогда Авессалом сказал своим слугам: «Видите участок поля Иоава подле моего, засеянный ячменём? Пойдите, выжгите его огнём». И выжгли слуги Авессалома тот участок поля огнём. Иоав встал, пошёл к Авессалому в дом и спросил: «Зачем слуги твои выжгли мой участок?» Авессалом отвечал: «Я посылал за тобой, но ты не явился. Пойди теперь и спроси от моего имени отца: „Зачем я пришёл из Гессура? Лучше было бы мне оставаться там. Я хочу увидеть лицо царя. Если же я виноват, то убей меня“». Иоав пошёл к царю и пересказал ему слова Авессалома. Царь смягчился и разрешил сыну прийти к себе. Авессалом пришёл к царю, поклонился ему и пал перед ним на землю. Давид поднял его и поцеловал.

Так Авессалом получил полное прощение. Вскоре Давид привязался к нему так же сильно, как прежде к Амнону. Но царь не знал, что сын уже давно таит против него чёрный замысел и мечтает захватить трон. Чтобы прельстить народ израильский и вкрасться к нему в доверие, Авессалом вставал рано утром и становился у иерусалимских ворот. Когда проходил мимо кто-нибудь, идущий на суд к царю, Авессалом подзывал его к себе и расспрашивал о его деле. А потом говорил: «Дело твоё доброе и справедливое, но напрасно ты пришёл сюда, ибо у царя некому тебя выслушать. Вот если бы Господь меня сделал царём израильским, то я допускал бы к себе каждого, кто имеет до меня дело, и судил бы по справедливости». Так говорил Авессалом, склоняя народ на свою сторону, и многих смущал своими словами.

Как-то раз Авессалом сказал отцу: «Пойду я в Хеврон и принесу жертву Господу». Царь отвечал ему: «Иди с миром». Авессалом пришёл в Хеврон и разослал оттуда людей во все колена Израилевы. Они известили по всей стране: «Авессалом, любимец народа, провозгласил себя царём в Хевроне, идите же к нему и не оставьте его в борьбе с его отцом Давидом». Евреи стали во множестве стекаться к Авессалому, и силы его умножались с каждым днём. Главным советником царевича стал Ахитофел из Гило. Когда Давид узнал о заговоре, он сказал своим слугам и рабам: «У нас нет войск, чтобы сражаться с Авессаломом, ибо сердце Израиля уклонилось в его сторону. Поспешим уйти из Иерусалима, пока Авессалом не захватил нас».

Царь вышел из города, переправился со всеми своими людьми через Иордан. Авессалом же и весь народ израильский пришли в Иерусалим. Авессалом сказал Ахитофелу: «Дайте совет, что нам делать». Ахитофел посоветовал: «Войди к наложницам отца твоего, которых он оставил охранять дом; и услышат все израильтяне, что ты сделался ненавистным для отца своего, и укрепятся руки всех, которые с тобою». И поставили для Авессалома палатку на кровле дворца, и вошёл Авессалом к наложницам отца своего перед глазами всего Израиля.

Вскоре стало известно, что Давид укрылся в Маханаиме. Авессалом двинулся вслед за ним со множеством израильтян. Когда мятежники приблизились к стенам города, Давид воодушевил своих воинов и велел им сразиться с Авессаломом. Но прежде чем началась битва, царь призвал Иоава и перед лицом всего воинства сказал ему: «Сберегите мне отрока Авессалома. Пусть никто не смеет убивать его или ранить».

После этого оба войска вышли друг против друга и было жестокое сражение в лесу Ефремовом. В конце концов Господь даровал победу Иоаву, полководцу Давида. Люди Авессалома были поражены и в страхе бежали. Сам Авессалом вскочил на мула и хотел скрыться от рабов Давида. Но когда он оказался под кроной большого дуба, его волосы запутались в ветвях дерева, и он повис на них между небом и землёй, а мул, бывший под ним, убежал. Это увидел один человек из войска Давидова и донёс Иоаву, говоря: «Вот, я видел Авессалома, висящим на дубе». Иоав взял в руки три стрелы и сказал: «Веди меня к нему». Приблизившись к беспомощному Авессалому, он вложил те стрелы одну за другой в свой лук и пронзил ими сердце царского сына. Оруженосцы Иоава сняли тело царевича с дерева и бросили его в лесную яму, а сверху наметали огромную гору камней.

Иоав послал к царю вестника с известием о победе и смерти сына. Когда Давид узнал, что сын его мёртв, он ушёл к себе в горницу и начал оплакивать его. И обратилась победа того дня в плач всего народа, ибо все знали о том, что царь скорбит о сыне. Иоав рассердился, пришёл к Давиду в дом и сказал: «Ты сегодня привёл в стыд всех своих слуг, которые спасли жизнь тебе и твоим детям. Ты показал, что их верность и преданность для тебя ничто. Если бы Авессалом остался жив, а все мы, кто сражался за тебя, умерли, то это было бы для тебя приятнее. Итак, встань, выйди и поговори с воинами, поздравь их с победой, ибо, клянусь Господом, если ты не выйдешь в эту ночь к народу, у тебя не останется ни одного человека; и это будет для тебя хуже всех бедствий, какие тебе пришлось пережить от дней твоей юности и доныне». Давид послушался Иоава и вышел к воротам города. И пришёл весь народ к нему и радовался вместе с ним победе над Авессаломом.

В тот день, когда Бог вернул Давиду власть над страною, царь сочинил псалом — хвалебную песнь в честь Господа. Он сказал: «Господь — твердыня моя и крепость моя и избавитель мой. Бог мой — скала моя; щит мой, ограждение моё и убежище моё; Спаситель мой, от бед Ты избавил меня! Призову Господа и от врагов моих спасусь. Объяли меня волны смерти, и потоки беззакония устрашили меня; цепи ада облегли меня, и сети смерти опутали меня. Но в тесноте моей я призвал Господа и к Богу моему воззвал, и он услышал из святого чертога Своего голос мой, и вопль мой дошёл до слуха Его…»

В последние годы своего правления Давид не вёл больше войн и жил в мире. В эти годы он написал несколько других замечательных псалмов, доставивших ему в потомстве славу величайшего из псалмопевцев. И мнение это справедливо. Хотя Давид не был создателем этого жанра духовной поэзии, однако именно он поднял его искусство на небывалую прежде высоту. Пишут, что он велел изготовить множество разнообразных музыкальных инструментов и научил левитов аккомпанировать ему, когда он пел славу Господу.

Соломон

Когда царь Давид состарился и вошёл в преклонные лета, он перестал вставать с постели и лежал целыми днями укрытый и опекаемый своими слугами. От одной из жён, Аггифы, у Давида был старший сын по имени Адония, который, возгордившись, говорил всем: «Я буду царём». Он завёл себе колесницы, всадников, разъезжал по Иерусалиму с чрезвычайной пышностью и торжественностью, а народ прославлял его как царя. Иоав, военачальник Давида, был всегда подле Адонии и давал ему советы. Поддерживали его и некоторые другие могущественные вельможи.

Однажды Адония заколол множество овец, волов и тельцов, пригласил к себе всех своих братьев, сыновей царя, а также многих царских сановников, и они пировали у него. Видя это, пророк Нафан пришёл к Вирсавии, матери Соломона, и сказал: «Слышала ты, что Адония, сын Аггифы, сделался царём, а господин наш Давид не знает об этом? Вот что я посоветую тебе: спасай свою жизнь и жизнь сына твоего Соломона. Войди к царю Давиду и скажи ему: „Не клялся ли ты, господин мой царь, говоря мне: „Сын твой Соломон будет царём после меня и он сядет на престоле после меня“? Почему же воцарился Адония?“ И вот, когда ты будешь говорить с царём, я войду вслед за тобой и дополню твои слова».

Вирсавия пошла к царю в спальню и поклонилась ему. Давид спросил: «Что тебе?» Вирсавия повторила всё, что велел ей сказать Нафан, и продолжала: «Ты, господин мой, — царь, и глаза народа устремлены на тебя. Если ты умрёшь, не объявив наследника, и Адония захватит престол, то что будет со мной и с нашим сыном Соломоном?» Так говорила Вирсавия в то время, когда вошёл к Давиду пророк Нафан и спросил: «Господин мой царь! Сказал ли ты: „Адония будет царствовать после меня, и он сядет на престоле моём“? Потому что он ныне заколол множество волов, тельцов и овец, пригласил всех сыновей царских и военачальников, и вот они едят, пьют у него и говорят: „Да живёт царь Адония!“ Но по воле ли царя нашего происходит это? И если так, то почему ты не открыл мне, что Адония будет царём после тебя?» Давид подозвал к себе Вирсавию и сказал ей: «Жив Господь, избавивший душу мою от всякой беды! Как я клялся тебе Господом Богом Израилевым, говоря, что Соломон, сын твой, будет царствовать и сядет на престоле вместо меня, так и будет». И велел царь Давид Нафану: «Возьми с собой слуг моих, посади Соломона на мула, отвези его к источнику Гиону, и пусть священник Садок помажет его там в цари над Израилем. Потом затруби трубою и возгласи: „Да живёт царь Соломон!“ А когда всё это будет сделано, приведи его назад и посади на престоле моём. Он будет царствовать вместо меня, ему завещаю я быть царём Израиля».

Нафан сделал всё так, как велел ему царь, и затрубил трубою. А весь народ восклицал: «Да живёт царь Соломон!» Когда Соломон ехал назад в дом своего отца, весь народ провожал его, играл на свирелях и очень радовался. Адония и все приглашённые им услышали сильный шум и послали узнать: отчего так радуется народ. Им отвечали: «Господин наш царь Давид поставил Соломона царём». Гости Адонии испугались и поспешно разошлись от него. Сам Адония, боясь мести Соломона, убежал к жертвеннику Господнему. Соломон узнал о его опасениях и велел передать: «Если Адония будет честным человеком и не станет злоумышлять против меня, ни один его волос не упадёт на землю, но если он будет строить против меня козни, его ждёт неминуемая смерть». Адонию отвели от жертвенника, и он остался жить в столице. Вскоре после этого Давид умер и был погребён в царской гробнице.

Соломон (969–931 гг. до Р. Х.) сел на престоле отца своего Давида, и царствование его было очень твёрдо. Адония пришёл однажды к Вирсавии, матери Соломона, и сказал ей: «У меня есть слово к тебе, царица!» Она отвечала: «Говори!» Адония продолжал: «Ты знаешь, что верховная власть должна была принадлежать мне, и весь Израиль видел во мне будущего царя. Но царство моё отошло к Соломону, ибо такова была воля Господа. Я не могу идти против Бога и принимаю мою судьбу. Но пусть мой брат не откажет мне хотя бы в одной просьбе». Вирсавия сказала ему: «Проси, чего ты хочешь». «Отец мой Давид, — напомнил Адония, — незадолго до смерти взял в жёны Ависагу Сунамитянку. Она девушка юная и прекрасная. Жалко, если вся её оставшаяся жизнь будет вдовство и слёзы. Поговори с царём Соломоном, чтобы он отдал Ависагу Сунамитянку мне в жёны». Вирсавия согласилась: «Хорошо, я поговорю о тебе с царём».

Царица отправилась к сыну и сказала ему: «Я имею к тебе одну небольшую просьбу». Соломон отвечал: «Проси, мать моя, я, конечно же, не откажу тебе». — «Отдай Ависагу Сунамитянку твоему брату, — попросила Вирсавия. — Пусть она будет его женой, и он утешится». Соломону не понравились её слова. Он воскликнул: «Зачем ты просишь Ависагу для Адонии? Проси ему заодно и всего царства! Он мой старший брат, а Иоав, сын Саруин, наш военачальник, его лучший друг! Видит Бог, я хотел сохранить Адонии жизнь, но дерзость его превзошла все возможные границы! Пусть Господь лишит меня всего, что имею, если Адония переживёт сегодняшний день!» Царь призвал к себе начальника своих телохранителей Ванею, сына Иодая, и приказал ему: «Пойди, умертви Адонию!» Ванея пришёл к Адонии, поразил его мечом, и тот умер.

Когда весть об этой расправе дошла до военачальника Иоава, он убежал в скинию Господню и ухватился за рога жертвенника, моля о пощаде. Соломон велел Ванее: «Пойди, умертви Иоава и похорони его!» Ванея пришёл к скинии Господа и сказал Иоаву: «Выходи!» Но тот возразил: «Если царь желает моей смерти, то пусть меня умертвят прямо здесь, перед домом Господа моего!» Ванея передал слова Иоава Соломону, а тот приказал: «Сделай так, как он говорит. Да обратит Господь его кровь на его же собственную голову!» Ванея вернулся к скинии, поразил Иоава мечом, и тот умер. После этого Соломон поставил Ванею военачальником над войском, а священника Садока сделал первосвященником.

Соломон отправился в Гаваон, чтобы принести на тамошних высотах жертву Богу. Господь явился царю во сне и сказал: «Проси, что дать тебе». Соломон отвечал: «Ты даровал Давиду, отцу моему, великую милость, сделав его повелителем Твоего народа. Ныне же, Господи Боже, Ты поставил меня царём вместо моего отца, но я молодой и неопытный, а народ, подвластный мне, столь многочисленный, что нельзя даже сосчитать его. Дай же мне сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, где добро и где зло».

Эта просьба была весьма приятна Господу. Он сказал Соломону: «За то, что ты не просил себе долгой жизни, не просил богатства, но просил только разума, чтобы уметь судить, — Я сделаю по твоему слову. Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе мудреца не было прежде, и после не будет уже никогда. И то, чего ты не просил, Я даю тебе: и богатство, и славу, — так что не будет подобного между царями во все твои дни. И если будешь слушаться Меня и сохранять Мой закон, как это делал твой отец Давид, то Я сделаю жизнь твою долгой и спокойной».

Однажды к Соломону пришли две женщины и попросили рассудить их. Одна из них сказала: «О господин мой! Я и эта женщина живём в одном доме; и я родила сына при ней. На третий день после того как я родила, родила и эта женщина; и были мы вместе в доме, и никого постороннего с нами не было. Ночью сын этой женщины умер. Она встала, взяла моего сына от меня, пока я спала, и положила его к своей груди, а мёртвого ребёнка положила к моей груди. Утром я поднялась, чтобы покормить сына, и увидела, что он мёртв, но когда я всмотрелась в него, то поняла, что это не тот ребёнок, которого я родила». Другая женщина возразила: «Нет, мой сын живой, а твой мёртвый». А та твердила своё: «Нет, твой сын мёртвый, а мой живой». Так спорили они перед царём. И сказал Соломон: «Одна утверждает: мой сын живой, а твой мёртвый, а другая говорит противоположное. И нет возможности уличить ни одну из них. Подайте мне меч — я разрешу этот спор». Царю принесли меч, и он сказал: «Рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой. Так мы удовлетворим их обоих».

Когда мать ребёнка услышала приговор Соломона, то взволновалась вся от жалости к сыну и воскликнула: «О господин мой! Не умерщвляй ребёнка! Пускай берёт себе моего сына». А другая говорила: «Пусть не будет ни мне, ни тебе — рубите». Царь указал на первую женщину и сказал: «Отдайте этой живое дитя, и не умерщвляйте его: она — его мать».

Весь Израиль узнал вскоре о споре двух женщин и о том, как рассудил их Соломон. И стали люди бояться царя, ибо увидели, что ему дана от Бога великая мудрость.

В четвёртый год царствования Соломон отправил послов к тирскому царю Хираму и передал ему свою просьбу. «Ты знаешь, — писал Соломон, — что мой отец Давид не смог построить храм Господа Бога из-за войн с окрестными народами. Ныне Господь даровал мне повсюду покой, и я намерен исполнить то, что не удалось моему отцу. Храм, что я строю, велик, потому что велик и Бог наш, Который выше всех богов. Достанет ли у кого силы построить Ему дом, когда небо и небеса небес не вмещают Его? Будь же мне помощником в этом нелёгком деле! Прикажи нарубить для меня кедров с Ливана и помоги доставить их в мою страну». Хирам, узнав о намерении Соломона, послал сказать ему: «Я исполню твоё желание. Мои рабы нарубят для тебя столько кедров и кипарисов, сколько тебе нужно. Потом они свезут лес к морю и доставят плотами в то место, которое ты укажешь, а ты за это будешь давать хлеб для моего двора».

Так договорились между собой два царя, и каждый выполнил то, что обещал. В течение трёх лет работники Соломона и работники Хирама свозили в Иерусалим, на гору Мориа — место будущего храма, — большие камни и брёвна, и всё это время израильский царь поставлял в Тир условленное количество пшеницы и оливкового масла. Строительство храма было трудным делом, которым занимался весь народ израильский. Каждый месяц Соломон отправлял в Ливанские горы десять тысяч работников. И ещё было у него семьдесят тысяч для переноски тяжестей и восемьдесят тысяч каменосеков в горах. Строительство по окончании подготовительных работ продолжалось ещё четыре года. Храм был весьма велик и имел два этажа. Его стены были возведены из тёсаного камня и обшиты внутри кадровыми досками, а пол был сделан из кипариса. Изнутри все стены были выложены золотом и украшены позолоченными изображениями херувимов, пальмовых деревьев и распускающихся цветов. Даже пол был покрыт золочёными плитками. Украшения храма изготовили из полированной меди, а все принадлежности для богослужения — из чистого золота. Завеса, скрывавшая от посторонних глаз Святая Святых, была сделана из яхонтовой, пурпуровой и багряной ткани.

Когда на одиннадцатом году правления Соломона храм был окончен, царь созвал в Иерусалим всех старейшин Израилевых и всех начальников колен, чтобы перенести сюда Ковчег Завета Господня, располагавшийся прежде в скинии на горе Сион. При огромном стечении народа священники внесли Ковчег в храм и поставили во Святая Святых. Едва священники вышли из святилища, дом Господень наполнило облако. И не могли священники стоять в храме на служении, ибо слава Господня наполняла его.

Соломон встал во дворе перед жертвенником впереди всего собрания израильтян, поднял руки и сказал: «Господи Боже Израилев! Нет подобного Тебе Бога на небесах наверху и на земле внизу. Ты хранишь завет и милость к рабам Твоим, ходящим перед Тобою всем своим сердцем. Будь с нами, как Ты был с отцами нашими. Не оставь нас и не покинь. И пусть делается изо дня в день всё, что потребно для народа Израилева, чтобы знали все окрестные племена о том, что Господь есть Бог Всемогущий. Да будет сердце наше вполне предано Господу, чтобы ходить по Его уставам и соблюдать заповеди Его так же, как они соблюдаются ныне». После этого Соломон и все израильтяне принесли жертву Господу: двадцать две тысячи голов крупного скота и сто двадцать тысяч голов мелкого скота.

Так царь и все сыны Израилевы освятили храм Господу. Затем устроил Соломон большой праздник, продолжавшийся в течение семи дней и семи ночей.

После того как Соломон окончил строительство храма, Бог во второй раз явился к нему во сне и сказал: «Я услышал молитву твою и сделаю всё, как ты просишь. Я осветил храм, который ты построил, и будут очи Мои и сердце Моё там во все дни. И если ты будешь ходить перед Моим лицом, как ходил твой отец Давид, будешь чист сердцем и станешь исполнять всё, что Я тебе велел, будешь хранить Мои уставы и Мои законы, то Я поставлю твой царский престол над Израилем на все последующие времена. Но если ты и твои сыновья отступитесь от Меня, и не будете соблюдать Моих заповедей, а станете служить другим богам, то Я истреблю Израиль с лица земли, которую Я дал ему, и храм, который Я осветил, отторгну от Моего лица. И будет Израиль притчею и посмешищем у всех народов. А о храме этом высоком, всякий, кто будет проходить мимо него, ужаснётся и скажет: „За что Господь поступил так с этой землёй и с этим храмом?“ И ответят ему: „За то, что израильтяне оставили Господа Бога своего, который вывел их из Египта, но прилепились к иным богам и служили им“».

Всё свершилось так, как обещал Господь. Израиль процветал до тех пор, пока Соломон сохранял верность Его заветам. Царство у сына Вирсавии было велико и могущественно. Оно простиралось от реки Евфрат на севере до пределов Египта на юге. Только финикийские города сохраняли тогда свою независимость. Жил Соломон в новом дворце из тёсаных камней и кедра, гораздо более обширном и роскошном, чем дворец отца его Давида. Лестницы здесь были из драгоценного красного дерева, а стены украшали пятьсот больших и малых щитов из кованого золота. Престол царя был изготовлен из слоновой кости и обложен чистым золотом. Все сосуды в доме Соломона также были золотые, а из серебра ничего не делалось, потому что серебро почиталось тогда за презренный и недостойный царя металл. Иерусалим при Соломоне значительно расширился и был обнесён мощной стеной с высокими башнями. Войско Соломона считалось весьма многочисленным и сильным: под его началом находились тысяча четыреста колесниц и двенадцать тысяч всадников. Все окрестные цари заискивали перед владыкой Израиля и искали союза с ним.

Так продолжалось в течение всего царствования Соломона, но всё изменилось, как только царь стал уклоняться от праведной жизни!

Когда Соломон состарился, он завёл себе семьсот жён. Большая часть их были чужестранки и происходили из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: «Не общайтесь с ними, и они пусть не общаются с вами, чтобы не склонять ваши сердца к своим богам». Однако Соломон не послушался этого наказа, он сильно привязался к своим жёнам и слушал их слова охотнее, чем слова Самого Господа. Постепенно жёны склонили его к своей вере, так что Соломон стал служить ханаанейской Астарте, моавитянскому Хамосу, аммонитскому Молоху и построил для них святилища. Тогда Господь разгневался на Соломона и сказал ему: «За то, что ты не сохранил Моего завета и Моих уставов, Я отторгну у сына твоего большую часть царства и отдам десять колен Израилевых под власть его раба. Лишь два колена оставлю я за твоим потомством, да и то Я сделаю не ради тебя, а ради отца твоего Давида и ради Иерусалима, который Я избрал».

С этого времени началось ослабление Израиля. На севере, в Сирии, против евреев восстал Резон, сын Елиады. Он захватил Дамаск и воцарился там. Постепенно вся Сирия отпала от Израиля и перешла под власть Резона.

Царица Савская

К числу самых запоминающихся событий долгого царствования Соломона Библия относит приезд в Иерусалим царицы Савской. (Родина царицы Савской — нынешний Йемен. Высокоразвитая земледельческая культура возникла здесь ещё во II тыс. до Р. Х., а в X в. до Р. Х. (по другим данным, только в VIII) в плодородном, богатом водой и солнцем регионе, который лежит на границе с Аравийской пустыней, сложилось первое на Аравийском полуострове государство, именуемое в истории Сабейским (Савским) царством). Подробный рассказ об этом визите содержится в 10-й главе Третьей книги Царств.

Царица Савская, услышав о славе Соломона, пришла испытать его загадками. В Иерусалиме она появилась с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями, великим множеством золота и драгоценными камнями. Соломон принял царицу в своём дворце и беседовал с ней обо всём, что было у неё на сердце. Он легко объяснил ей все её слова, «и не было ничего незнакомого царю, чего бы он ей не изъяснил». Царица Савская увидела всю мудрость Соломона, увидела дом, который он построил, жилище его рабов, стройность его слуг, его виночерпиев, увидела всесожжения, что он приносил в построенном им храме Господнем. После этого она призналась: «Верно то, что я слышала в своей земле о твоих делах и о мудрости твоей; но я не верила словам, до тех пор, пока не пришла и не увидела своими глазами: воистину, молва не донесла до меня даже половины правды! Мудрости и богатства у тебя ещё больше, чем я слышала. Блаженны люди твои и блаженны твои слуги, которые постоянно находятся поблизости от тебя и внимают твоей мудрости! Да будет благословен Господь Бог твой, Который благоволил посадить тебя на престол Израилев!» И она подарила царю сто двадцать талантов золота, а также великое множество благовоний и драгоценных камней. И царь Соломон дал царице Савской всё, чего она желала и чего просила. После этого царица вместе со всеми слугами отбыла обратно в свою землю.

О том, какие загадки царица загадывала Соломону, в Библии не говорится, но зато в позднейших агадических и мусульманских преданиях, в христианских апокрифах рассказ об этом историческом визите расцвечен множеством занимательных подробностей. Например, в Славянской «Толковой Палее» повествуется следующее: Соломон, ещё до приезда царицы Савской узнал, что та никогда не открывает своих ног. Он велел устроить свой трон на помосте в зале с полом из прозрачного стекла. Под пол он повелел налить веды и пустить рыб. Войдя в зал, царица Савская увидела Соломона, сидящего среди воды, и подобрала одежды. Так Соломон узнал, что, хотя царица прекрасна лицом, ноги её покрыты волосами. Сами же загадки сводились к следующему. Царица Савская собрала мальчиков и девочек, одетых в одинаковые одежды, и сказала царю: «Разбери, по своей мудрости, которые мальчики, а которые девочки». Соломон велел принести плодов, и высыпал их перед ними. Мальчики стали собирать плоды в полы одежды, а девочки в рукава. Соломон сказал: «Это — мальчики, а это — девочки». Тогда царица Савская задала вторую загадку: «Есть вдали от моего города колодец. Если ты мудр, то подскажи мне, как перетащить этот колодец в город». Соломон тут же ответил: «Дело это нехитрое. Сплети мне из киселя верёвку, а я покажу тебе, как перетаскивать ей колодцы». Третья загадка была в том же духе: «Если на поле вместо пшеницы вырастут ножи, то как собирать урожай?» Соломон ответил: «Ослиным рогом». Царица спросила: «Где же у осла рога?» — «А где нива с ножами?» — усмехнулся Соломон.

Ровоам

Когда Соломон умер, вместо него воцарился его сын Ровоам (931–913 гг. до Р. Х.). Ефремлянин Иеровоам, сын Навата, который при жизни прежнего царя вынужден был скрываться за пределами страны, возвратился в Израиль, стал ходить среди евреев и говорить им: «Соломон отягчил нашу жизнь тяжёлыми работами. Неужели мы и дальше будем терпеливо сносить это? Если не заставим сейчас Ровоама уменьшить подати и общественные повинности, то будем мучиться потом в продолжение всего его царствования». Евреи послушались Иеровоама, пришли вместе с ним в Сихем и сказали Ровоаму: «Отец твой наложил на нас тяжкое иго; сжалься над нами — облегчи нам работы и подати, которыми он отягчил нас, и мы будем служить тебе». Ровоам отвечал: «Приходите через три дня. Тогда узнаете о моём решении».

Народ ушёл, а царь позвал к себе старцев из числа тех, что были в совете отца его Соломона, и стал спрашивать их: «Как вы посоветуете мне отвечать народу?» Старцы сказали ему: «Если ты сегодня будешь слугой народу своему и сделаешь так, как он просит, и удовлетворишь своих людей, и будешь говорить с ними ласково, то они будут потом твоими рабами во все дни твоего царствия». Выслушав старцев, Ровоам отослал их и призвал к себе юношей, которые выросли вместе с ним и с которыми он прежде проводил время в забавах, и стал советоваться с ними. Юноши сказали ему: «Так следует отвечать народу твоему: „Если отец мой обременял вас тяжким игом, то я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами“».

На третий день Иеровоам и весь народ израильский явились к Ровоаму, чтобы узнать о его решении. Люди надеялись на смягчение податей, но царь отвечал народу сурово, он пренебрёг советами старцев и говорил так, как научили его молодые люди. Израильтяне в негодовании отказались признавать его царём и разошлись по своим шатрам, а когда Ровоам послал сборщика податей, того забросали камнями и убили. Увидев, что народ больше не слушается его, царь в страхе бежал в Иерусалим. Из всех колен Израильских только колена иудино и вениаминово остались под властью потомков Давида. На их территории образовалось царство Иудея со столицей в Иерусалиме. Остальные колена провозгласили царём Иеровоама. Его царство продолжало именоваться Израилем.

На пятом году правления Ровоама египетский фараон Шешонк I захватил многие иудейские города и подступил к Иерусалиму. Князья Иудеи собрались к царю и думали, как помочь беде. Тут явился перед ними пророк Самей и сказал: «Так говорит Господь: „Вы оставили Меня, и за это Я погублю вас руками Шешонка“». Царь и его князья пришли в ужас. Они вздыхали и говорили друг другу: «Праведен Господь!» Бог увидел, что они раскаялись в прежних грехах, и сказал Самею: «Поскольку князья иудейские смирились передо Мной, Я не покину их и вскоре дам им избавление. Не будут иудеи истреблены руками Шешонка, однако они сделаются слугами его, чтобы знали, каково это отринуть Меня и служить царствам земным!» Вскоре египтяне вошли в Иерусалим, ограбили храм Господень, опустошили царский дворец и захватили все несметные сокровища, которые оставались после смерти Соломона. Пришлось Ровоаму заменить кованые золотые щиты, бывшие у его отца, на медные.

Иеровоам

У Соломона был раб — ефремлянин Иеровоам, сын Навата, который служил у него смотрителем над работниками. Однажды Иеровоам вышел за какой-то надобностью из Иерусалима и повстречал пророка Ахию, одетого в новую одежду. Ахия сбросил с себя плащ, разодрал его на двенадцать частей и сказал Иеровоаму: «Возьми себе десять частей моего плаща, ибо так говорит Господь Бог Израилев: „Вот, Я исторгаю царство из рук Соломона и отдаю под твою власть десять колен Израилевых, так что лишь два колена останутся за потомством Соломона. Тебя же Я избираю в цари, и ты будешь владычествовать над всем, что пожелает твоя душа, и будешь царём над Израилем. Если станешь соблюдать всё, что Я прикажу тебе, и будешь исполнять Мои законы, то Я буду с тобой, так же как Я был с Давидом, и буду покровительствовать тебе во всём“». Так сказал Ахия Иеровоаму. Соломон прослышал об этом и хотел умертвить Иеровоама, но тот успел убежать в Египет и жил там до самой кончины царя. Пророчество Ахии, как об этом говорилось в прежней главе, исполнилось вскоре после смерти Соломона.

Сделавшись царём над Израилем, Иеровоам I (931–910 гг. до Р. Х.) обстроил Фирцу и устроил здесь свою столицу. Власть его была крепка, но он видел, что люди из его царства продолжают ходить в Иерусалим, чтобы приносить жертвы в храме Господнем, и это тревожило его. Иеровоам сказал себе: «Если так будет продолжаться, то сердце народа опять может обратиться к Ровоаму, царю иудейскому». Чтобы не допустить этого, Иеровоам сделал двух золотых тельцов и сказал израильтянам: «Не нужно вам больше ходить в Иерусалим; вот боги ваши, которые вывели вас из земли египетской». И поставил Иеровоам одного тельца на юге страны в Вефиле, а другого на севере — в Дане. Храмы были возведены на высотах, где раньше располагались ханаанские капища Эля. А священниками при них царь поставил людей, не принадлежавших к числу левитов. Израильтяне стали ходить туда, приносили перед идолами жертвы и оставили храм Господень в Иерусалиме. Таким образом, по вине Иеровоама весь народ уклонился от Господа и обратился к идолопоклонству. Вслед за тем Иеровоам установил в своём царстве праздник Кущей, подобный тому, какой справлялся в Иудее. Сам он приехал в Вефиль и приносил здесь обильные жертвы.

В это время было слово Господне к пророку Иадону из Иудеи. Он пришёл в Вефиль, обратился к жертвеннику и сказал: «Жертвенник, жертвенник! Так говорит Господь: „Вот, родится сын вроде царя Давида, имя ему будет Иосия, и принесёт на тебе в жертву священников высот, совершающих на тебе курение, и человеческие кости сожжёт на тебе“. А чтобы вы знали, что это слово изрёк Сам Господь, вот вам знамение: этот жертвенник сейчас распадётся, и пепел, который на нём, рассыплется». Царь услышал пророка, указал на него рукой и велел: «Схватите смутьяна!» В тот же миг рука его одеревенела, и он не мог повернуть её к себе. А жертвенник распался, и пепел с него рассыпался, по знамению, которое дал Иадон. Иеровоам испугался. Он сказал пророку: «Помолись Господу обо мне, чтобы я мог повернуть к себе мою руку». Иадон помолился, и рука Иеровоама опять стала действовать. Царь предложил: «Зайди ко мне в дом и подкрепись пищей, а я дам тебе подарок». Но пророк отвечал ему: «Хотя бы ты давал мне половину своего дома, я не пойду с тобой и не буду есть твой хлеб, и не буду пить воды в этом месте!» С этими словами он оставил Вефиль и ушёл прочь.

Вскоре у Иеровоама заболел сын Авия. Царь сказал жене: «Встань, переоденься, чтобы тебя не узнали, и пойди в Силом. Там живёт пророк Ахия, предсказавший мне, что я буду царём. Пусть он скажет тебе, что будет с нашим сыном». Жена Иеровоама так и поступила: отправилась в Силом и вошла в дом Ахии.

Ахия был уже слеп от старости, но он тотчас узнал царицу и сказал ей: «Войди, жена Иеровоамова! Для чего тебе было переодеваться? Разве скроешься от взора Господа? Пойди и скажи Иеровоаму: „Так говорит Господь Бог Израилев: „Я возвысил тебя из среды простого народа и поставил вождём народа Моего. Я отторг царство от дома Давидова и дал его тебе. Но ты не таков, как раб Мой Давид, который соблюдал Мои заповеди и который следовал за Мной всем своим сердцем. Ты поступил хуже всех, что были прежде тебя! Ты сделал себе иных богов и истуканов, чтобы раздражать Меня. За это Я наведу беды на дом Иеровоамов и вымету его, как выметают сор, дочиста. Кто умрёт у Иеровоама в городе, того съедят псы, а кто умрёт на поле, того склюют птицы небесные!““ Теперь иди обратно в свой дом и оплачь своего сына, который непременно умрёт. Он будет единственный из всего рода Иеровоама, которого похоронят в гробнице, ибо только в нём Господь нашёл что-то доброе. И поразит Господь Израиль за грехи Иеровоама, и будет он, как тростник, колеблемый в воде. И извергнет Господь израильтян из этой доброй земли, которую Он дал их отцам, и развеет их за рекой, за то, что они сделали у себя идолов и безмерно раздражали Господа!»

Выслушав это грозное пророчество, царица встала и пошла обратно, и лишь только она переступила через порог своего дома, её сын умер.

После смерти Иеровоама I в Израиле воцарился его сын Нават (910–909 гг. до Р. Х.). Он поступал так же, как отец, и делал неугодное перед очами Господа. Когда Нават процарствовал два года, против него устроил заговор Вааса, сын Ахии, из колена Иссахарова. Он напал на царя, осаждавшего филистимлянский город Гавафон, убил его и воцарился вместо него. Вслед за тем Вааса (909–886 гг. до Р. Х.) истребил весь дом Иеровоама, не оставив в нём ни одной живой души. Так исполнилось пророчество Ахии Силомлянина.

Ахав

Вааса оказался ничем не лучше своих предшественников: он был такой же идолопоклонник, как Иеровоам, и делал неугодное перед очами Господними. И было слово Божье к пророку Иую, сыну Анании, о Ваасе: «Я поднял тебя из праха и сделал вождём народа Моего, а ты пошёл путём Иеровоама и ввёл израильтян в грех! За это Я отвергну дом Ваасы и всё потомство его, и сделаю с домом его то же, что сделал с домом Иеровоама! Кто умрёт у Ваасы в городе, того съедят псы, а кто умрёт у него в поле, того склюют птицы небесные!»

После смерти Ваасы израильский престол перешёл к его сыну Иле (886–885 гг. до Р. Х.). На второй год начальник колесниц Замврий составил против царя заговор. Он узнал, что Ила лежит пьяный в доме своего управляющего Арсы, пришёл туда и умертвил его. После этого Замврий сам взошёл на престол и провозгласил себя царём. Придя к власти, он первым делом истребил весь дом Ваасы, предав смерти всех его родственников и друзей. Но сам Замврий царствовал над Израилем только семь дней. Когда войско, осаждавшее Гавафон, узнало о свершившемся перевороте, оно провозгласило царём военачальника Амврия. Тот немедленно двинулся от Гавафона и вступил в Фирцу. Замврий увидел, что город взят, поджёг царский дворец и погиб в пламени. Часть народа тут же объявила своим царём некоего Фамния. Однако Амврий осилил своих врагов, убил Фамния и занял престол (он правил в 885–874 гг. до Р. Х.). Шесть лет он царствовал в Фирце, а потом купил гору Семерон, застроил её и назвал основанный им город Самарией, по имени Семира, прежнего владельца горы. С тех пор она стала столицей Израиля.

Амврий продолжал делать неугодное перед очами Господа и поступал даже хуже всех бывших перед ним царей Израиля. Когда он умер, над страной воцарился его сын Ахав (874–852 гг. до Р. Х.). Он взял себе в жёны Иезавель, дочь царя Сидонского, и под её влиянием стал служить Ваалу, поставил в его честь жертвенник, приносил Ваалу жертвы и делал ещё многое раздражающее Господа.

Как раз в это время над Сирией и соседними с ней странами нависла грозная опасность. На севере, в Месопотамии, усилилась и приобрела огромное могущество Ассирия — одна из величайших держав Древнего Востока, центром которой считался священный город Ашшур. Ассирийский царь Саламансар III (859–824 гг. до Р. Х.), отличался большей воинственностью. Всю свою жизнь он провёл в военных походах. В 858 г. до Р. Х. Саламансар взял и разрушил знаменитый сирийский город Каркемиш. В следующие годы походы в Сирию и Финикию неоднократно повторялись. Летописи сообщают, что Саламансар восемь раз «рубил кедр в горах Амана» и двадцать четыре раза лично форсировал с войсками Евфрат.

Чтобы противостоять ассирийскому нашествию, цари Сирии, Палестины и Финикии объединились вокруг дамасского царя Бен-Хадада II. Его союзниками были царь Хамы Ирхулени, царь Израиля Ахав, царь Арвада Матанбаал и несколько других более мелких правителей. Своих всадников на верблюдах прислал даже арабский царёк Гиндибу. Бен-Хадад выставил 20 тысяч пехотинцев и 1200 колесниц. Царь Хамы выставил 10 тысяч пехотинцев и 700 колесниц, а Ахав привёл с собой 10 тысяч воинов и 2 тысячи колесниц. Общая численность союзной армии достигала 60 тысяч человек. Ожесточённая битва этого воинства с ассирийцами произошла в 854 г. до Р. Х. у стен Каркара на реке Оронт. Несмотря на хвастливые сообщения о своей победе, содержащиеся в надписях Саламансара, сражение, по-видимому, закончилось безрезультатно. Ассирийцы должны были отступить. Точно так же не принесли успеха несколько новых походов на Дамаск. Но вскоре среди противников Ассирии начались раздоры, их союз распался.

Через два года после Каркарской битвы в Израиль прибыл царь Иудеи Иосафат (872–848 гг. до Р. Х.). Ахав спросил его: «Пойдёшь со мной на войну против сирийцев?» Иосафат отвечал: «Как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ, как твои кони, так и мои кони. Но дарует ли нам Господь удачу?» Ахав собрал четыреста пророков и спросил их: «Идти мне войной на сирийцев или нет?» Они сказали: «Иди! Господь предаст сирийцев в твои руки и ты победишь». Но Иосафат спросил: «Нет ли здесь ещё пророка Господня, чтобы нам вопросить через него Господа?» Ахав сказал: «Есть ещё один человек, через которого можно вопросить Господа, но я не люблю его, так как он не пророчествует о мне ничего доброго, а только худое. Это Михей, сын Иемвлая». Иосафат попросил, чтобы Михея тоже пригласили прийти к воротам Самарии, где пророчествовали другие пророки. Царь послал за ним и спросил: «Михей! Идти нам войной на сирийцев или нет?» Михей сказал: «Я видел Господа, сидящего на престоле Своём, и всё воинство небесное стояло при Нём. И спросил Господь: „Кто увлечёт Ахава в войну против сирийцев, чтобы он пошёл и пал в этом походе?“ Тут выступил один дух, встал перед лицом Господа и сказал: „Я увлеку его. Я сделаюсь духом лживым и обману всех его пророков. Он будет спрашивать у них совета, и они пошлют его в поход, хотя его и ждёт в нём смерть“. И сказал Господь: „Пойди и сделай так!“». Вот что говорил Михей перед лицом царей и других пророков. Ахав рассердился и приказал: «Возьмите его и посадите в темницу. Пусть он сидит там до моего возвращения». Михей отвечал: «Если ты вернёшься, значит не Господь говорил через меня».

Ахав и Иосафат двинулись на сирийцев к Рамофу Галаадскому, и сказал Ахав: «Я переоденусь и вступлю в сражение как простой воин, а ты будь в своих царских одеждах». Он переоделся и начал сражение. Тут один из сирийцев пустил стрелу в Ахава, она поразила его сквозь швы лат, и кровь его полилась на колесницу. Сражение было жестоким, царь не мог покинуть поле боя и весь день простоял на колеснице. Вечером он умер от полученной раны.

Илия

В годы правления нечестивого царя Ахава начал своё служение Богу Илия — один из величайших пророков Древнего Израиля. По преданию, он был уроженцем галаадского селения Фесвы и происходил из рода Ааарона. Любовь его к Господу и верность Ему были безграничны. И поэтому всё, что он просил у Бога, ему давалось. Но он никогда и ничего не просил лично для себя. Когда Илия пришёл в зрелый возраст, он объявил настоящую войну Ваалу. К этому моменту царице Иезавели удалось расправиться со всеми поборниками Бога Израилева, так что Илии пришлось выступить в одиночку против царицы и царя, против жрецов Ваала и соблазнённого ими народа.

Встретив однажды Ахава, Илия сказал ему: «Жив Господь Бог Израилев, перед Которым я стою! В ближайшие годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову…» После этого он удалился к потоку Хорафа и поселился там. Вороны приносили ему хлеб с мясом каждое утро и вечер, а из потока он пил. Однако дождей не было, и вскоре поток пересох. Тогда Илия отправился в Сарепту Сидонскую. У ворот этого города он встретил бедную вдову и попросил у неё хлеба. Но был уже сильный голод, и вдова отвечала: «У меня ничего нет, кроме горсти муки в кадке и небольшого количества масла в кувшине. Сейчас я наберу дров, испеку хлеб для себя и для моего сына, а когда он кончится, мы умрём от голода». Илия сказал: «Не бойся, этого не будет, ибо сказал Господь Бог Израилев: „Мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, пока Господь не даст дождь на землю“». Так в действительности и было: вдова пекла хлеб, ела его вместе с Илией и своим сыном, между тем мука в кадке не истощалась и масло в кувшине не убывало. Какое-то время спустя сын той женщины заболел и умер. Она стала сетовать на свою судьбу и говорила Илии: «Божий человек! Ты пришёл ко мне напомнить о моих грехах». Илия взял тело мальчика, отнёс его в свою горницу и стал молиться Господу. Бог услышал его голос, возвратил душу мальчика в тело, и тот ожил. Так Илия тайно жил в Сарепте, в то время когда слуги царя безуспешно искали его по всему Израилю и даже среди соседних народов.

Но вот однажды Господь сказал Илии: «Пойди, покажись Ахаву, и Я дам дождь на землю». Илия вышел из своего убежища и бесстрашно предстал перед глазами Ахава. Царь спросил: «Ты ли это, смущающий Израиля?» Илия отвечал ему: «Не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, тем, что вы презрели повеления Господни и идёте вслед Ваалу; теперь пошли и собери ко мне со всего Израиля на гору Кармил четыреста пятьдесят пророков Вааловых, питающихся от стола Иезавели». Ахав послал ко всем сынам Израилевым и собрал всех пророков на гору Кармил. Илия вышел к народу и сказал: «Долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте». Но народ молчал, выжидая, что будет дальше. Илия продолжал: «Я един остался пророк Господень, а пророков Вааловых четыреста пятьдесят человек. Пусть дадут нам двух тельцов, и пусть они выберут себе одного тельца, рассекут его и положат на дрова, но огня пусть не подкладывают; а я приготовлю другого тельца, возложу его на дрова, а огня не подложу. Они будут призывать своего бога, а я призову имя Господа Бога моего. Тот Бог, Который даст ответ посредством огня, и есть Бог истинный».

Израильтяне согласились и отвечали: «Хорошо, пусть будет так». Жрецы Ваала взяли тельца, который был им дан, приготовили его для жертвоприношения и начали призывать Ваала. С утра до полудня они возглашали: «Ваал, услышь нас!» Но не было им ни голоса, ни ответа. В полдень Илия стал смеяться над ними, говоря: «Кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснётся!» Миновал полдень, наступил вечер. Жрецы Ваала выбились из сил, но по-прежнему им не было ни голоса, ни ответа. Когда установленное время прошло, Илия сказал: «Теперь отойдите, чтоб и я совершил моё жертвоприношение». Они отошли и умолкли. Илия взял двенадцать камней по числу колен Израилевых, построил из них жертвенник во имя Господа, сделал вокруг жертвенника ров, положил на жертвенник дрова, а поверх них — рассечённого тельца. Потом велел: «Наполните четыре ведра водой и вылейте её на жертву и дрова».

Когда это повеление было исполнено, Илия велел сделать то же во второй и в третий раз. Вода полилась вокруг жертвенника, и ров наполнился водой. После этого Илия обратил свой взгляд на небо и сказал: «Услышь меня, Господи! Да познают эти люди, что Ты один Бог в Израиле и что я раб Твой и сделал всё по Твоему слову. Да познает этот народ, что Ты, Господи, Бог, и Ты обратишь сердце их к Тебе». В тот же миг упал с неба огонь, пожрал жертву, дрова, камни и прах и поглотил воду, которая была во рве. Увидев это, народ пал на землю и стал восклицать: «Есть Бог, Господь есть Бог!» Илия велел им: «Схватите пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся». Народ сейчас же перехватал пророков. Илия отвёл их к потоку Киссону и всех заколол там мечом. Потом он сказал Ахаву: «Иди, ешь и пей, ибо слышен уже шум дождя». И действительно, вскоре небо сделалось мрачно от туч и от ветра и пошёл сильный дождь.

Ахав не посмел ничего сделать с Илией, но когда жена его Иезавель узнала, что Илия убил мечом всех пророков Ваала, она послала сказать ему: «Если ты Илия, а я Иезавель, то пусть то и то сделают мне боги, и ещё больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с тобой того, что ты сделал с каждым из пророков». Илия устрашился и, чтобы спасти свою жизнь, ушёл в пустыню на день пути. Там он сел под можжевёловым кустом и стал просить у Господа смерти. Потом он лёг и заснул. Тут явился к нему ангел и сказал: «Встань, ешь и пей». Илия проснулся и увидел у своего изголовья печёную лепёшку и кувшин воды. Он поел и опять заснул, а наутро со свежими силами двинулся в путь к горе Синай, которая лежала в сорока днях пути. Там он вошёл в пещеру и ночевал в ней.

И было к Илии слово Господне, и сказал ему Господь: «Зачем ты здесь, Илия?» Он отвечал: «Возревновал я, о Господи, ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили твои жертвенники, а пророков твоих убили мечом. Я последний остался в живых, но и моей души ищут, чтобы отнять её». Господь велел ему: «Выйди и встань на горе, и Господь пройдёт перед тобой. И будет большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы перед Господом, но не в этом ветре Господь. После ветра будет землетрясение, но не в землетрясении Господь. После землетрясения — огонь, но не в огне Господь. Потом будет веяние тихого ветра. В этом ветре — Господь!»

Илия сделал так, как ему было велено: встал у входа в пещеру и закрыл лицо плащом. И сказал ему Господь: «Пойди обратно своей дорогой через пустыню, и когда придёшь, помажь Ииуя, сына Намессиина в цари над Израилем, а Елисея, сына Сафатова из Авел-Мехолы, помажь в пророки вместо себя. Кто спасётся от меча Ииуева, того умертвит Елисей. И не сокрушайся так! Не все сыны Израилевы позабыли Меня и предались Ваалу. Я оставил между израильтянами семь тысяч мужей, которые не преклоняли колена перед Ваалом и не целовали его идолов». Эти слова утешили Илию.

После смерти Ахава стал царствовать его сын Охозия (852–851 гг. до Р. Х.). Так же как его мать и отец, он служил Ваалу и сильно прогневил Господа. Однажды, прогуливаясь по крыше своего дома, он оступился, упал через решётку и занемог. Когда болезнь его усилилась, царь велел своим слугам: «Пойдите в Аскалон и спросите у тамошнего бога Веельзевула: выздоровею я от болезни или нет?» Послы отправились в путь и встретили по дороге пророка Илию. Илия спросил их: «Разве нет Бога в Израиле, что вы идёте вопрошать Веельзевула, божество Аскалонское? За это так говорит Господь Охозии, царю израильскому: „С постели, на которую ты лёг, не сойдёшь с неё, но умрёшь“». Царские слуги, повернув назад, возвратились в Самарию. Охозия спросил их: «Что это вы возвратились?» Они отвечали: «По дороге к нам попался человек Божий; он предрёк, что ты не сойдёшь с постели, на которую ты лёг, но умрёшь на ней». Царь спросил: «Как выглядел тот человек?» Послы сказали: «Он весь зарос волосами и перепоясан кожаным поясом». Охозия воскликнул: «Это Илия Фесвитянин! Пойдите и приведите его ко мне!»

И вот вышел из Самарии пятидесятник с пятьюдесятью солдатами и пошёл к той горе, где сидел Илия. Пятидесятник поднялся наверх и сказал пророку. «Человек Божий! Царь требует тебя к себе. Сойди с горы!» — «Если я человек Божий, — отвечал Илия, — то пусть сойдёт огонь с неба и попалит тебя и твой пятидесяток!» И тотчас с неба упал огонь и спалил того пятидесятника со всеми его людьми. Тогда Охозия послал другого пятидесятника с пятьюдесятью солдатами. Тот поднялся на гору и стал говорить Илии: «Человек Божий! Царь зовёт тебя. Сойди скорее!» Илия сказал: «Если я человек Божий, то пусть сойдёт огонь с неба и попалит тебя и твой пятидесяток!» И вновь упал с неба огонь по слову его и спалил пятидесятника с его людьми. Охозия в третий раз отправил за пророком пятидесятника с его солдатами. Тот поднялся на гору, упал перед Илией на колени и стал умолять его: «Человек Божий! Не губи душу мою и души этих пятидесяти несчастных, которых ты видишь перед собой! Наш больной царь хочет видеть тебя. Будь милостив и исполни его пожелание». Илия встал и пошёл вслед за пятидесятником к Охозии. Явившись к нему, он сказал: «Так говорит Господь: „За то, что ты послал послов вопрошать Веельзевула, божество Аскалонское, как будто в Израиле нет Бога, ты умрёшь от болезни своей и с постели, на которую ты слёг, не встанешь!“». После этого Илия ушёл из дворца, а царь короткое время спустя скончался.

Однажды Илия и его ученик Елисей шли по дороге из Галгала. В это время Господь внушил Илии, что он будет сегодня вознесён в огненном вихре на небо. Илия сказал Елисею: «Останься здесь, так как Господь посылает меня в Вефиль». Но Елисей отвечал: «Жив Господь и жива душа твоя! Не оставлю тебя». И пришли они в Вефиль. Илия сказал: «Елисей, останься здесь, так как Господь посылает меня в Иерихон». Однако Елисей опять отвечал: «Жив Господь и жива душа твоя! Не оставлю тебя». И пришли они в Иерихон. Тут Илия в третий раз сказал: «Останься здесь, так как Господь посылает меня к Иордану». Но Елисей опять отказался покинуть его. Они вместе подошли к Иордану. Илия снял свой плащ, свернул и ударил им по воде. Вода расступилась в обе стороны, и они перешли реку посуху. Илия обратился к Елисею и велел: «Проси, что сделать для тебя, прежде чем я буду взят от тебя». Елисей сказал: «Дух Господень, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне». Илия отвечал: «Трудного ты просишь. Но если увидишь, как я буду взят от тебя на небо, то будет по-твоему, а если не увидишь, то не будет».

Когда они шли и разговаривали так дорогой, вдруг явились огненные кони, запряжённые в огненную колесницу, и разлучили их. Илия понёсся в вихре на небе, а Елисей смотрел ему вслед и приговаривал: «Отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его!» После того как пророк скрылся из глаз, Елисей поднял плащ Илии, упавший с него, подошёл к Иордану и ударил им по воде. Вода расступилась в обе стороны, и он перешёл по дну на другой берег. Так все узнали, что дух Господень, который был прежде в Илии, теперь пребывает на Елисее.

Иезавель

У одного израильского крестьянина по имени Навуфей был в Изрееле виноградник рядом с дворцом царя Ахава. Ахав сказал Навуфею: «Отдай мне свой виноградник, я сделаю из него овощной сад, так как он близок к моему дому. Вместо него я дам тебе виноградник лучше этого, или, если тебе угодно, дам серебра, сколько он стоит». Но Навуфей отвечал Ахаву: «Эту землю получили ещё мои деды и прадеды, которые завещали передать её внукам и правнукам. Сохрани меня Господь от того, чтобы я отдал тебе наследство моих отцов!» Ахав вернулся домой встревоженный и огорчённый этим отказом. В смущении он лёг в постель, закрыл лицо и не ел хлеба. Его жена Иезавель пришла к нему и спросила: «Отчего ты так встревожился, что даже не ешь своего хлеба?» Ахав сказал: «Сегодня я стал говорить Навуфею, крестьянину: „Отдай мне виноградник твой за серебро, или, если захочешь, я дам тебе другой виноградник вместо твоего“. Но он наотрез отказался выполнить мою волю. И вот, я никак не могу успокоиться — так велико моё желание завладеть этой землёй!» Иезавель отвечала на это: «Даже смешно слышать, как нелепо ты себя ведёшь! Что за царство было бы у тебя в Израиле, если бы ты так поступал? Итак, встань, ешь твой хлеб и будь спокоен — я доставлю тебе виноградник Навуфея».

В тот же день царица написала от имени Ахава письма к израильским старейшинам и запечатала их царской печатью. В письмах она наказала: «Найдите двух негодных людей, которые могли бы свидетельствовать против Навуфея, крестьянина, и сделайте так: посадите Навуфея на первое место в народе против двух лжесвидетелей, и пусть те скажут: „Навуфей поносил царя и хулил Бога последними словами“. И пусть поклянутся они в этом. Затем приговорите Навуфея к смерти и побейте его камнями». Старейшины сделали всё, как им было велено, думая, что выполняют волю царя. И побили Навуфея камнями за городом, и он умер, невинный и оклеветанный. Когда Иезавели сообщили об этом, она сказала Ахаву: «Встань, возьми во владение виноградник Навуфея, ибо сам он умер». Ахав так и поступил. И вот, в то время когда он уже считал виноградник своим, Илия предстал перед царём и сказал грозно: «Так говорит Господь: „За оскорбление, которым ты раздражил Меня и ввёл Израиль в грех, Я наведу на тебя беды, поражу и истреблю весь твой дом. Кто умрёт у Ахава в городе, того съедят псы, а кто умрёт на поле, того растерзают птицы небесные. На том месте, где псы лизали кровь Навуфея, будут лизать псы кровь Ахава, а Иезавель они пожрут за стеною Изрееля!“» Выслушав пророка, Ахав разодрал свои одежды и вернулся во дворец, сильно смущённый и напуганный.

Пророчество Илии исполнилось много лет спустя, в годы правления сына Ахава Иорама (852–841 гг. до Р. Х.). В 841 г. до Р. Х. Иорама убил его военачальник Ииуй. После этого Ииуй прибыл в Изреель, где все приветствовали его как царя. Иезавель, узнав о перевороте, нарумянилась, украсила голову и встала у окна. Когда Ииуй вошёл в ворота, она сказала: «Мир ли убийце своего государя?» Ииуй, взглянув вверх, приказал: «Выбросьте её из окна!» Слуги схватили царицу и бросили вниз на камни. Иезавель разбилась, и кровь её была на стене и на конях. Ииуй пришёл в дом, пил и ел, а потом сказал: «Отыщите эту проклятую и похороните, ведь она была царская дочь». Рабы отправились хоронить Иезавель и обнаружили, что тело царицы уже пожрано псами и не осталось от него ничего, кроме черепа, ног и кистей рук.

Елисей

Когда Илия возвращался от горы Синай, он встретил Елисея, сына Сафатова, который как раз пахал своё поле. Проходя мимо, Илия набросил на него свой плащ (это было знаком того, что юноша призывается на пророческое служение). Елисей оставил волов, побежал за ним и сказал: «Позволь мне поцеловать своего отца и свою мать, а потом я пойду за тобой». Илия отвечал: «Пойди и приходи назад». Елисей, отойдя, заколол своих волов, изжарил их мясо и раздал людям, чтобы они ели. А сам пошёл за Илией и стал служить ему.

После вознесения Илии Елисей стал самым знаменитым пророком в Израиле и успел свершить до своей смерти много чудес. Возвращаясь от Иордана, где он стал свидетелем выше описанного чуда, Елисей пришёл в Иерихон и оставался там некоторое время. Жители города собрались к Елисею и сказали: «Господин! Видишь сам, как прекрасно положение нашего города, но нет у нас хорошей воды». Елисей велел: «Дайте мне новую чашу и положите туда соли». Ему дали то, что он требовал. Елисей подошёл к источнику, бросил туда соль и сказал: «Так говорит Господь: „Я сделал эту воду здоровою. Впредь не будет от неё ни смерти, ни бесплодия!“». И вода сразу стала здоровой.

Из Иерихона Елисей отправился в Вефиль. Когда он шёл по дороге, его увидел и малые дети и стали смеяться над ним: «Иди, иди, плешивый!» Елисей оглянулся на них и проклял именем Господним. Спустя недолгое время из леса вышли две медведицы и растерзали из них сорок два ребёнка. А Елисей продолжал путь и пришёл в Самарию.

Однажды к Елисею пришла бедная вдова, плакала и говорила: «Муж мой умер, задолжав много денег. Теперь пришёл тот, кто отпускал ему деньги в долг, и хочет сделать моих детей своими рабами». Елисей спросил: «Скажи мне, что есть у тебя в доме?» Она сказала: «Нет у меня ничего, кроме сосуда с елеем». Елисей велел: «Пойди, попроси себе посуды на стороне у всех твоих соседей, набери побольше пустых горшков, запри двери твоего дома и наливай в эти горшки елей из твоего сосуда». Женщина пошла от него, заперла дверь, как он велел, и начала разливать елей. Сыновья подавали ей пустые горшки, а она наполняла их елеем из своего сосуда, но он всё не опорожнялся. Когда все горшки оказались наполненными, она сказала сыну: «Подай мне ещё сосуд». Но тот отвечал: «Нет больше сосудов». После этого масло перестало прибывать. Женщина пошла на базар, продала весь елей, дарованный ей Господом, и легко расплатилась с долгами.

В городе Сонаме жила одна богатая добродетельная женщина. Она глубоко преклонялась перед пророком Елисеем, часто приглашала его к себе и кормила хлебом. Однажды она сказала своему мужу: «Ты знаешь, что человек Божий, который иногда гостит у меня, святой. Позволь мне устроить для него небольшую комнату в нашем доме. Пусть там будет для него постель, стол, седалище и светильник». Муж согласился, и она устроила всё так, как говорила. Когда Елисей приходил в Сонам, он останавливался в этой комнате и жил там. Однажды он велел своему слуге Гиезию: «Позови эту сонамитянку». Женщина пришла, и пророк спросил у неё: «Как мне отблагодарить тебя за твою доброту? Хочешь, я поговорю о тебе с царём или военачальником?» Она отвечала: «Нет, мне ничего не надо». Елисей не удовлетворился её словами и опять спросил: «Что же всё-таки сделать для тебя?» Женщина молчала, а Гиезий сказал за неё: «Да вот, нет у неё сына, а муж её стар». — «Хорошо! — промолвил Елисей, — через год, в это самое время ты будешь держать на руках сына». — «Господин мой, — воскликнула сонамитянка, — не обманывай рабы своей!» Женщина не поверила пророку, однако всё случилось так, как он предсказал — через год у неё родился сын, и она была очень счастлива своим нежданным материнством.

Прошло несколько лет. Сын сонамитянки вырос. Однажды она послала его на поле, где отец его присматривал за жнецами. Мальчик пришёл к отцу и стал жаловаться на то, что у него сильно болит голова. Отец встревожился и велел отнести его обратно домой, к матери. Женщина посадила ребёнка к себе на колени и старалась утешить его, но тот некоторое время спустя умер. Несчастная мать вошла в комнату Елисея, положила тело мальчика на его постель и заперла дверь. Потом она оседлала ослицу и отправилась к пророку, который находился в то время на горе Кармил. Елисей заметил её издали и сказал своему слуге Гиезию: «Эта та самая сонамитянка, которая всегда привечала нас. Побеги к ней навстречу, расспроси и узнай, здоров ли её ребёнок». Женщина отвечала: «Всё хорошо». Когда же она приблизилась к Елисею, то упала перед ним на колени и обхватила его ноги. Гиезий захотел отвести её, но Елисей сказал: «Оставь! Её душа огорчена, а Бог скрыл от меня причину её печали». Женщина воскликнула: «Господин мой, разве я просила у тебя сына? Разве я не говорила тебе: „Не обманывай меня“?».

Елисей понял, что случилось, и приказал Гиезию: «Возьми мой жезл, ступай в Сонам и положи его на лицо ребёнка!» Слуга тотчас двинулся в путь, а пророк и сонамитянка отправились следом. Гиезий положил жезл на лицо умершего. Но не было ни голоса, ни ответа. Он вышел навстречу хозяину и сказал: «Не пробуждается ребёнок!» Елисей сам вошёл в комнату, запер за собой дверь и стал молиться Господу. Потом он поднялся и лёг над ребёнком, приложив свои губы к его губам, свои глаза к его глазам, а свои ладони к его ладоням, и стал согревать тело. Прошло много времени; вдруг ребёнок чихнул и открыл свои глаза. Елисей, кликнув слугу, велел ему: «Позови мать ребёнка!» А когда сонамитянка прибежала, сказал: «Возьми своего сына!» Она упала перед пророком и поклонилась ему до земли, а потом схватила сына и стала целовать его. Елисей же отправился в Галгал.

Однажды случился сильный голод. Ученики пророков пришли к Елисею, и он велел слуге: «Поставь большой котёл и свари похлёбку». Один из них отправился в поле собирать овощи, и нашёл какое-то дикое вьющееся растение со множеством плодов. Человек тот не знал, что растение ядовитое, обобрал с него все плоды, пришёл и накрошил их в варево. Ученики, которые принялись хлебать похлёбку, отравились. Они подняли крик и говорили: «Смерть в котле, человек Божий!» Елисей приказал: «Подайте муки!» Он всыпал её в котёл и сказал Гиезию: «Наливай людям, пусть едят». Те поели и оправились от своей болезни.

В другой раз кто-то пришёл к Елисею и принёс ему двадцать ячменных хлебцев и сырое зерно в шелухе. Пророк сказал слуге: «Отдай людям, пускай едят». Гиезий, удивившись, спросил: «Разве это еда для ста человек?» — «Делай, что тебе велено, — промолвил пророк, — ибо так говорит Господь: „Насытятся, и останется!“». Гиезий отнёс еду ученикам. Они ели и насытились, и ещё осталось, по слову Господню.

У сирийского царя был военачальник по имени Нееман — отличный воин и уважаемый человек, но больной проказой. Однажды царь узнал, что в Израиле есть пророк, который снимает проказу, и сказал Нееману: «Поезжай в Израиль, а я пошлю письмо к Иораму, царю Израильскому, чтобы он помог тебе». Нееман, прибыв в Самарию, вручил Иораму письмо, в котором говорилось: «Посылаю к тебе слугу моего, чтобы ты снял с него проказу». Иорам прочитал письмо, разодрал свои одежды и сказал: «Разве я Бог оживляющий и умерщвляющий? Что он посылает ко мне больных лечиться от проказы? Знайте же всё, что мой отказ он использует как повод к войне и нападению на моё царство».

Когда Елисей услышал об этом, то послал сказать царю: «Для чего ты разодрал свои одежды? Пусть Нееман придёт ко мне и узнает, что есть пророк в Израиле». По слову его Нееман приехал к Елисею на колеснице и остановился у входа в его дом. Пророк выслал к нему слугу и передал через него: «Пойди, омойся семь раз в Иордане. Тогда обновится твоё тело, и будешь здоров». Нееман разгневался и сказал: «Я думал, что он выйдет и призовёт имя Господа Бога своего, возложит руку на больное место и снимет проказу. А он отправил меня совершать омовения. Разве сирийские реки не лучше Иордана? Для чего мне купаться в еврейской реке?» Он уже хотел отправиться обратно в свою страну, но слуги стали уговаривать его: «Если бы пророк сказал тебе что-нибудь важное, разве ты не сделал бы этого? Что такого, если омоешься ты в реке?» Нееман послушал их и окунулся семь раз в Иордан по слову Елисея. Тело его тотчас обновилось, и он совершенно излечился от своей болезни.

В безмерной радости Нееман возвратился к Елисею и сказал: «Ныне я узнал, что нет на всей земле Бога, кроме как у Израиля. Прими у меня дары в знак благодарности за то, что ты оздоровил моё тело». Но Елисей отказался от подарков, сказав, что не в его обычае брать дары от тех, кому он помог. Нееман отправился обратно в Дамаск, а слуга Елисея Гиезий заметил про себя: «Вот, господин мой отказался взять дары из рук Неемана; побегу за ним и возьму что-нибудь для себя». Он погнался за Нееманом и сказал: «Господин мой передумал и просит у тебя талант серебра». Нееман отвечал: «Возьми, пожалуй, хоть два таланта». Гиезий взял серебро и спрятал в своём доме, но не смог утаить этого от своего господина. Елисей сказал ему: «За жадность твою пусть пристанет проказа Нееманова к тебе и потомству твоему навек». В тот же миг Гиезий покрылся проказой и стал белым как снег.

Однажды Елисей с учениками своими валил деревья на берегу Иордана. Тут один из учеников уронил в реку топор. Он закричал и сказал: «Ах, господин! Ведь этот топор не мой, я взял его лишь на один день у моих знакомых. Что мне теперь делать?» Елисей спросил: «Где он упал?» Тот указал место. Елисей отрубил кусок дерева и бросил туда, и всплыл топор. Пророк велел: «Возьми себе». Тот протянул свою руку и взял его.

Царь сирийский задумал напасть на Израиль и решил устроить засаду против тамошнего царя Иорама. Елисей, прозрев его замыслы, послал сказать Иораму: «Не отправляйся завтра в то место, в которое ты собирался отправиться, ибо там сидят в засаде сирийцы». Царь послал своих людей вперёд, и те захватили вражеский отряд. Когда сирийский царь узнал о случившемся, он, созвав своих ближайших рабов, объявил им: «Кто-то из моих людей находится в сношении с израильским царём! Иначе как бы он узнал о том, о чём знали лишь я да вы?» Однако один из его слуг возразил: «Никто, господин мой, не раскрывал израильтянам твоих секретов. Но знай, что есть у израильского царя один великий пророк Божий по имени Елисей. Ему открыты все твои секреты, и он пересказывает царю израильскому даже те тайные слова, что ты говоришь в своей спальной комнате».

Сирийский царь рассердился и приказал: «Узнайте, где находится этот Елисей! Я пошлю туда свои войска и колесницы!» Вскоре сирийцы проведали, что Елисей находится неподалёку, в одном приграничном городе. Они выступили в поход и окружили этот город со всех сторон. Утром слуга прибежал к Елисею и сказал ему: «Увы, господин мой! Сирийцы вокруг города! Что нам теперь делать?» Пророк отвечал ему: «Не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними». Слуга не понял, о чём он говорит. Тогда Елисей обратился к Богу и попросил: «Господи! Открой ему глаза, чтоб он увидел». Господь открыл слуге глаза, и он увидел, что вся гора вокруг Елисея наполнена огненными конями и колесницами.

Когда сирийцы попытались ворваться в город, пророк, воззвав к Господу, промолвил: «Боже Всемогущий! Порази их слепотой». Тотчас все враги лишились зрения. Елисей вышел к ним и сказал: «Это не та дорога и не тот город, которые вы искали. Ступайте за мной, я провожу вас к тому человеку, что вам нужен». Они послушно двинулись за ним, а Елисей привёл их в Самарию и воскликнул: «Господи! Открой им глаза, чтобы они видели». К сирийцам вернулось зрение, и они вдруг узнали, что находятся посреди вражеской столицы. Иорам, царь израильский, спросил: «Не перебить ли их всех?» — «Разве твоим мечом и твоим луком пленены эти люди, чтобы ты мог убить их? — возразил Елисей. — Дай им хлеба и воды. Пусть едят, пьют и отправляются к своему государю». Сирийцев угостили обедом и отпустили.

Сирийский царь Бен-Хадад II был сильно уязвлён тем, как Елисей унизил его солдат. Он собрал все свои войска, вторгся в Израиль и осадил Самарию. Вскоре в городе начался такой сильный голод, что ослиная голова продавалась за восемьдесят сиклей серебра. Однажды Иорам, царь израильский, проходил по стенам города. Тут бросилась к нему женщина и стала умолять о помощи. Иорам отвечал: «Если не помог тебе Господь, то чем я помогу тебе?» Женщина сказала ему: «Я живу в одном доме с другой женщиной. У каждой из нас был свой сын. Моя товарка предложила мне: „Отдай своего сына. Мы его сварим и съедим. А завтра съедим моего сына“. Я согласилась. Мы сварили моего сына и съели его. На другой день я говорю ей: „Отдай теперь своего сына, чтобы мы могли съесть его“. Но она спрятала своего ребёнка и не отдаёт!»

Царь пришёл в ужас от этого рассказа, разодрал свои одежды и сказал: «Пусть то и то сделает мне Бог, и ещё больше сделает, если я сегодня же не отрублю голову Елисею, сыну Сафатову!» Он послал своего палача в дом пророка, а сам пошёл следом вместе с одним из своих сановников. Елисей сидел у себя дома вместе с несколькими старцами. Увидев палача, он сказал им: «Смотрите, что придумал этот сын убийцы: послал человека снять с меня голову! Когда он войдёт, прижмите его дверью!» Те так и поступили. Короткое время спустя вошёл царь, опираясь на руку сановника. Елисей обратился к нему и сказал: «Послушайте слово Господне: „Завтра в это время мера лучшей муки и две меры ячменя будут продаваться у ворот Самарии всего по сиклю“». Сановник, который был вместе с царём, возразил: «Если бы даже Господь открыл окна на небе, и тогда подобного не случится!» — «Ты увидишь это своими глазами, — отвечал ему Елисей, — однако попробовать не сможешь».

На этом они расстались. Той же ночью четверо прокажённых решили промеж собой: «Что мы сидим в городе и ждём смерти? Пойдём лучше в стан сирийский!» Так и поступили. В сумерках они добрались до вражеского лагеря и узнали, что здесь нет ни одного человека. Незадолго до этого сирийцы услышали стук колесниц и стали говорить друг другу: «Кто это приближается к нам? Не иначе царь израильский нанял против нас хеттов и египтян!» В стане началась паника. Побросав всё своё имущество, все шатры, всех коней и ослов, сирийцы ударились в бегство. Прокажённые понабрали себе золота и серебра, наелись и напились досыта, а утром побежали в Самарию и сообщили о том, что видели. Народ устремился в лагерь и разграбил его. Было захвачено так много всяких припасов, что мера лучшей муки продавалась у ворот Самарии всего по сиклю. Но тот сановник, который приходил к Елисею вместе с царём, не успел ничего съесть из захваченной добычи. В ту минуту, когда народ выбегал из города, он оказался в воротах. Толпа сбила его с ног и растоптала.

Войны с сирийцами возобновились только много лет спустя при царе Иоасе (798–782 гг. до Р. Х.). Тяжело больной Елисей доживал тогда свои последние дни. Иоас пришёл к нему в дом, плакал над ним и говорил: «Отец мой! Отец мой! Колесница Израиля и конница его!» Умирающий Елисей велел ему: «Возьми лук и стрелы». Царь повиновался. Пророк наложил вместе с ним руки на лук, а потом приказал: «Отворите окно на восток». Окно открыли, и он выстрелил. «Эта стрела избавления от Господа, — объяснил пророк, — и стрела избавления против Сирии». И в другой раз велел Елисей Иоасу: «Возьми стрелы и бей ими по земле!» Иоас ударил три раза и остановился. Пророк с гневом сказал ему: «Надо было бить пять раз или шесть! Тогда бы ты совершенно разбил сирийцев, а теперь ты одержишь над ними всего лишь три победы!» После этого Елисей умер и был похоронен среди своего народа. А Иоас, по слову пророка, трижды одержал над сирийцами славные победы и вернул многие из тех городов израильских, которые были утеряны при его предшественниках.

Ииуй

В 841 г. до Р. Х. Иорам, царь израильский, и Охозия, царь иудейский, выступили к Рамофу Галаадскому и воевали против сирийского царя Хазаэла. Иорам был ранен в бою и поехал лечиться в Изрееле. Охозия также находился в том городе вместе с ним.

Елисей услышал об отъезде царя, позвал к себе одного из своих учеников и велел ему: «Возьми у меня сосуд с елеем, пойди в Рамоф Галаадский, отыщи там военачальника Ииуя, сына Намессиина, и помажь его в цари над Израилем». Юноша отправился в Рамоф Галаадский и явился в израильский лагерь. Военачальники как раз сидели на военном совете. Ученик Елисея отозвал Ииуя и сказал: «У меня дело до тебя, военачальник!» Тот вошёл вместе с ним в дом, а юноша вылил ему на голову елей из кувшина и провозгласил: «Так говорит Господь Бог Израилев: „Помазую тебя в цари над народом Господним, над Израилем, и ты истребишь дом Ахава, чтобы отомстить за кровь всех рабов Господних, павших от руки Иезавели!“». После этого он бросился вон и убежал.

Ииуй, вернувшись к остальным военачальникам, сначала не хотел ничего им рассказывать. Однако они стали спрашивать его и допытываться: «Зачем приходил к тебе этот юноша из сынов пророческих?» Ииуй отвечал: «Он сказал мне от имени Господа: „Помазую тебя в цари над Израилем!“». Услышав это, военачальники тотчас поклонились ему как своему государю, а потом созвали солдат и объявили им: «Воцарился Ииуй!»

Ииуй сел на коня и поехал в Изреель, где лечился раненый царь Иорам. Вместе с ним отправилось большое чисто воинов. Сторож, который стоял на городской башне, доложил царю: «Вижу полчище, приближающееся к городу!» Иорам приказал: «Отправьте всадника к ним навстречу. Пусть узнает, кто это». Всадник подъехал к Ииую и спросил: «С миром ты пришёл или нет?» — «Что тебе до мира? — отвечал Ииуй. — Поезжай вслед за мной». Сторож донёс царю: «Всадник доехал до них, но обратно не возвращается!» Иорам послал другого всадника. Он подъехал к Ииую и спросил: «С миром ли ты явился к нам?» — «Что тебе до мира, — отвечал Ииуй. — Ступай вслед за мной». Сторож опять донёс царю: «Доехал до них, и не возвращается, а походка у предводителя их, как у Ииуя, сына Намессиина».

Иорам велел своим слугам: «Запрягайте коней!» Он взошёл на колесницу и выехал из ворот города. Охозия, царь иудейский, тоже взошёл в свою колесницу и отправился следом. Так они ехали навстречу друг другу и встретились на поле, которое принадлежало раньше Навуфею Изреелитянину, умерщвлённому по приказу Иезавели. Иорам спросил: «С миром ли ты прибыл к нам, Ииуй?» — «Какой может быть мир при твоей матери Иезавели?» — отвечал тот грубо. Иорам понял, что военачальник настроен очень враждебно. Он крикнул иудейскому царю: «Измена, Охозия!», развернул свою колесницу и устремился прочь. Ииуй, натянув лук, пустил ему вслед стрелу. Она вонзилась между плеч израильского царя, прошла насквозь через его сердце и поразила того насмерть. Ииуй велел своим людям: «Возьмите его и бросьте на участок поля Навуфея». Тем временем иудейский царь Охозия успел скрыться, но был также ранен стрелой. Добравшись до Мегиддо, он умер.

У царя Ахава было семьдесят сыновей в Самарии. Ииуй отправил в столицу письмо, адресованное старейшинам и воспитателям детей Ахавовых: «Так как у вас есть сыновья господина вашего, а также колесницы, кони, оружие и укреплённый город, то выберите лучшего и достойнейшего из сыновей Ахава, посадите его на престол и воюйте за дом своего государя». Жители столицы испугались. Они говорили: «Вот, два царя не устояли перед Ииуем. Как же мы устоим перед ним?» Начальствующий над царским домом, градоначальник, старейшины и воспитатели отправили сказать Ииую: «Мы рабы твои и никого не собираемся ставить в цари. Что угодно тебе, то и делай». Тогда Ииуй отправил им новое письмо: «Если вы мои и повинуетесь моему слову, то возьмите головы сыновей Ахава и придите ко мне завтра в это время в Изреель». Старейшины, воспитатели и начальники так и поступили: они закололи всех сыновей Ахава, сложили их головы в корзины и послали к Ииую в Изреель. Тут их разделили на две груды и сложили возле городских ворот. Вслед за тем Ииуй умертвил в Изрееле всех родственников Ахава, всех его вельмож, всех его близких и священников. Отсюда он отправился в Самарию и здесь довершил избиение близких Ахава, так что совершенно извёл и истребил этот род.

В столице Ииуй собрал народ и сказал: «Ахав мало служил Ваалу; Ииуй будет служить ему более. Созовите ко мне всех пророков Ваала, всех служителей его и всех священников, чтобы никто не был в отсутствии, потому что у меня будет великая жертва Ваалу. А всякий, кто не явится, тот умрёт». Вскоре явились в Самарию все служители Ваала, так что не осталось никого, кто бы не пришёл. Они вошли в храм своего бога и стали приносить жертвы. Между тем царь вышел вон и приказал своим людям: «Идите бейте их, чтобы ни один не ушёл». Те бросились внутрь и перебили всех жрецов и служителей Ваала до последнего человека, разбили всех идолов, а сам храм сожгли. Так царь Ииуй (841–814 гг. до Р. Х.) покончил с культом Ваала. Однако он не отступился от прежних грехов Иеровоама: поклонение золотым тельцам в Вефиле и Дане продолжалось во все дни его царства.

Иоас

Матерью иудейского царя Охозии, который погиб вместе с Иорамом, была Гофолия — дочь израильского царя Ахава. Узнав, что её сын умер, она велела перебить всех его сыновей — своих внуков. Спастись удалось только маленькому Иоасу — его уберегла от смерти его тётка Иосавеф, сестра Охозии. Когда слуги Гофолии истребляли царских сыновей, она тайком увела его вместе с кормилицей в постельную комнату. В течение шести лет, пока власть находилась в руках Гофолии (841–835 гг. до Р. Х.), малыша тщательно скрывали. В седьмой год первосвященник Иодай, муж царевны Иосавеф, взял сотников из телохранителей, привёл их в храм и показал им юного царевича. Все они тотчас согласились служить ему. Первосвященник раздал воинам мечи и копья. Потом он вывел Иоаса к народу и возложил на него царский венец. Все вокруг рукоплескали и кричали: «Да живёт царь!» Гофолия услышала голос народа, отправилась в храм и тут увидела Иоаса в царском облачении. Она разодрала свои одежды и стала кричать: «Заговор! Заговор!» Но никто её больше не слушал. Иодай велел вывести злодейку из храма и убить. Народ бросился крушить жертвенники и идолы Ваала. Убили также жреца этого бога Матфана.

Пока Иоас (835–796 гг. до Р. Х.) был молод и находился под опекой Иодая, он всемерно почитал Господа и во всём поступал по Его законам. Но когда первосвященник умер, царь, как и многие из его предшественников, уклонился в идолопоклонство. Тогда сошёл Дух Божий на Захарию, сына Иодая. Он стал на возвышении перед народом и сказал: «Так говорит Господь: „Для чего вы преступаете повеления Господни? Не будет успеха вам. И как вы оставили Господа, так и Он оставит вас!“». Иоас разгневался на Захарию, приказал свести его вниз и побить камнями. После этого преступления Господь предал иудеев в руки сирийцев. Те подступили к Иерусалиму и истребили здесь множество народа. Чтобы откупиться от врага, Иоас собрал всё золото, какое смог найти в храме и во дворце, и отослал его сирийскому царю. Таким образом он избёг неминуемого поражения, но вскоре после ухода врагов против Иоаса сложился заговор. Заговорщики проникли в опочивальню царя и убили его прямо в постели.

Амос

После смерти Иоаса в Израиле воцарился его сын Иеровоам II (793–753 гг. до Р. Х.). Подобно своему тёзке Иеровоаму I, он часто делал неугодное в глазах Господа: почитал идолов и предавался различным иностранным привычкам. Следствием этого стали неисчислимые бедствия, которые он причинил своему государству. Именно тогда Господь отвернулся от народа израильского и стал одного за другим посылать к нему Своих пророков с грозными предзнаменованиями о грядущих бедах. Одним из первых был пророк Амос. Около 760 г. до Р. Х. он отправился в Вефиль, где находилось высокочтимое святилище Яхве, и начал здесь свои проповеди.

«Слушайте слово, которое Господь изрёк на вас, сыны Израилевы, — провозглашал Амос перед толпой народа, — на всё племя, которое вывел Я из земли египетской, говоря: „Только вас признал Я из всех племён земли, потому и взыщу с вас за все беззакония ваши“. О вы, которые суд превращаете в отраву и правду повергаете на землю! За то, что вы попираете бедного и берёте от него подарки хлебом, вы построите дома из тёсаных камней, но жить в них не будете; разведёте прекрасные виноградники, а вино из них не будите пить. Ибо Я знаю, как многочисленны преступления ваши и как тяжки грехи ваши: вы враги правого, берёте взятки и извращаете в суде дело бедных. Ищите впредь добра, а не зла, чтобы вам остаться в живых. Возненавидьте зло и возлюбите добро, и восстановите у ворот правосудие; может быть, тогда помилую вас. И не думайте, что сможете откупиться от Меня жертвами! Если вознесёте Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их и не взгляну на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших. Удалите от Меня шум ваших песен, ибо звуков гуслей ваших Я не буду слушать. Пусть лучше как вода потечёт правосудие, и праведность будет, как могучий поток. Вы же, которые день бедствия считаете далёким и приближаете торжество насилия, — вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, мажетесь наилучшими мазями и не болезнуете о бедствиях! Вы пойдёте в плен во главе пленных, и кончится ликование изнеженных!»

Речи Амоса произвели сильное впечатление на современников. Ведь это было первое пророчество о грядущей гибели Израиля! Но увы, они не заставили людей исправиться. Вефильский священник Амасия велел Амосу: «Пойди и удались в землю Иудину; там ешь хлеб и там пророчествуй, а в Вефиле больше не пророчествуй, ибо он святыня царя и дом царский». Амос отвечал Амасии: «Я не пророк и не сын пророка; я был пастух и собирал сикоморы. Но Господь взял меня от овец и сказал мне: „Иди, пророчествуй к народу Моему Израилю“. И вот, теперь ты изгоняешь меня, чтобы не слышать Божьего слова. Но этим ты лишь отягчаешь свою участь. Ибо наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, — не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить от моря до моря, и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его. Я же повелю и рассыплю дом Израилев по всем народам, как рассыпают зерно в решете, и ни одно не падает на землю».

Провозгласив своё пророчество, Амос возвратился в пустыню, и о дальнейшей его судьбе ничего не известно.

Иона

Тогда же, во времена Иеровоама II, был в Израиле другой пророк по имени Иона, сын Амафии. Однажды Господь воззвал к Ионе и велел ему идти проповедовать в ассирийский город Ниневию. Господь сказал: «Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нём, ибо злодеяние его дошло до Меня». Однако Иона не пожелал исполнять это повеление и решил бежать от лица Господня. Он пришёл в Иоппию, нашёл корабль, отправлявшийся в Фарсис (в Испанию), отдал плату за провоз и взошёл на него, чтобы скрыться от Господа. Но Господь послал на море ветер, сделалась сильная буря, и корабль готов был разбиться. Корабельщики устрашились. Каждый стал взывать к своему богу, и начали бросать в море кладь с корабля, чтобы облегчить его. А Иона спустился внутрь корабля, лёг и крепко заснул. Капитан пришёл к нему и спросил: «Что ты спишь? Встань, позови Бога твоего, может быть, он вспомнит о нас, и мы не погибнем». Иона поднялся на палубу и стал молиться, а моряки сказали друг другу: «Бросим жребий. На кого он выпадет, тот грешен перед богами, и из-за него настигла нас эта беда». Они бросили жребий, а тот пал на Иону. Они спросили его: «Ответь нам, какое твоё занятие и откуда ты идёшь?» Иона отвечал: «Я еврей, бегу от Господа Бога моего, так как не хочу выполнять Его повеление». Моряки устрашились его дерзости и воскликнули: «Для чего ты делаешь это, подвергая опасности свою и нашу жизнь? Разве можно бежать от Господа, сотворившего море и сушу? Где бы ты ни был, Он найдёт тебя. И что нам теперь делать с тобой, чтобы море утихло?» Он сказал им: «Возьмите меня и бросьте в море, и море утихнет, поскольку я точно знаю, что только ради меня Господь поднял эту великую бурю». Моряки воззвали к Господу: «Молим Тебя, Господи, не вменяй нам в вину смерть этот человека, ибо мы делаем то, что угодно Тебе!» Они взяли Иону и бросили его в море, и море тотчас утихло от своей ярости.

Господь повелел большому киту проглотить Иону, и тот находился в чреве этого кита три дня и три ночи. Наконец Иона помолился Господу Богу из чрева кита и сказал: «Господи! Изведи мою душу из бездны моря. Я сделаю всё, что Ты велел мне сделать!» Господь повелел киту выпустить Иону, а тот изверг его на сушу. После этого было слово Господне к Ионе вторично: «Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе». Иона встал, пошёл в Ниневию и начал ходить по городу, говоря: «Ещё сорок дней, и Ниневия будет разрушена!» Ниневитяне поверили Богу, объявили пост и все от мала до велика оделись во вретища. Царь Ниневии встал со своего престола, снял с себя царское облачение, оделся в рубище и сел на пепле. И провозгласили в Ниневии приказ царя, чтобы люди и скот воздержались от пищи и, одетые в рубище, молились Господу днём и ночью. Бог увидел раскаянье ниневитян и то, что они отвратились от своих грехов, пожалел об их бедствиях и не истребил города, как обещал сначала.

Иона сильно огорчился этим и был раздражён. Он сказал Господу: «О Господи! Не этого ли я боялся, что станут мои слова пустым звуком? Поэтому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый. Но теперь, Господи, возьми мою душу от меня, ибо лучше мне умереть, чем жить». Иона вышел из города и сел в пустыне под палящим солнцем. Господь же произрастил большую тыкву вблизи того места, где сидел Иона. Она поднялась над его головой и образовала тень. Иона очень обрадовался этому растению. А на другое утро червь по воле Господней подточил растение, и оно засохло. Солнце стало палить голову Ионе, так что он изнемог и сильно горевал из-за гибели дерева. Тогда воззвал Бог к Ионе и сказал: «Ты сожалеешь о растении, над которым не трудился и которого не растил. Так же и Я не мог не пожалеть Ниневии, города великого, где более ста двадцати тысяч жителей и множество скота».

Осия

Спустя десять или двадцать лет после Амоса в Израиле объявился ещё один великий пророк — Осия. Он был призван на служение следующим образом. Господь сказал Осии: «Иди, возьми себе жену блудницу; ибо сильно блудодействует земля эта, отступив от Господа». Осия пошёл и взял себе в жёны женщину по имени Гомерь, дочь Дивлаима. Она зачала и родила дочь. Господь сказал Осии: «Нареки ей имя Лорухама (то есть „Непомилованная“); ибо Я не буду более миловать дома Израилева, чтобы прощать им». Гомерь вновь зачала и родила сына. Господь сказал Осии: «Нареки ему имя Лоамми (то есть „Не Мой народ“), потому что вы не Мой народ, и Я не буду вашим Богом».

С этого времени образ блудной жены (под которой подразумевался Израиль) постоянно возникал в проповедях Осии. Господь говорил его устами: «Судитесь с вашей матерью, судитесь; ибо она не жена Моя, и Я не муж её; пусть она удалит блуд от лица своего, дабы Я не разоблачил её донага и не выставил её, как в день рождения её, не сделал её пустынею, не обратил её в землю сухую и не уморил её жаждою». Говоря от имени Бога, Осия сетовал на неверность народа Израильского: «Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего. Я Сам приучал Израиль ходить, носил его на руках Своих, а он не сознавал, что Я врачевал его. Узами человеческими влёк Я его, узами любви, и был для него как бы поднимающий ярмо с челюстей его, и ласково подкладывал пищу ему».

Теперь эта первая любовь поругана и забыта! Израиль, подобно неверной жене, предав своего Господа и Супруга, побежал вслед за «любовником» — языческими богами. Теперь измена неуклонно ведёт Израиль к катастрофе. Обращаясь к народу, Осия восклицал: «Сделали себе литых истуканов из серебра своего и говорят они приносящим жертву людям: „Целуй тельцов!“ За то они будут как утренний туман, как роса, скоро исчезающая, и как дым из трубы. Опустошена будет Самария, потому что восстала против Бога Своего. Слушайте слово Господне, сыны Израилевы; ибо суд у Господа с жителями этой земли, потому что нет у них ни истины, ни милосердия, ни Богопознания. Клятва и обман, убийство и воровство крайне распространились у них, и кровопролитие следует за кровопролитием. За то восплачет земля эта, и изнемогут все, живущие на ней. Я буду для вас как лев. Буду нападать на вас, как лишённая детей медведица, и раздирать вместилище сердца вашего, и поедать его, как львица. Я возненавидел вас за злые дела; изгоню вас из дома Моего, не буду больше любить вас. В скорби своей будете с раннего утра искать Меня и говорить: „Пойдём и возвратимся к Господу! Ибо Он уязвил — Он и исцелит нас, поразил — и перевяжет наши раны“. Возвратись, Израиль, к Господу, Богу твоему, ибо споткнулся ты о грех твой! Принеси слова свои и вернись к Господу, скажи Ему: „Прости все беззакония и прими добрые дела, как приносим тельцов в жертву“. А Я, Господь Бог ваш от самой земли египетской, опять поселю вас в кущах, как во дни праздника. От власти ада Я искуплю вас и от смерти избавлю вас. Я буду росою для Израиля; он расцветёт, как лилия, и пустит корни свои. Расширятся ветви его, и будет красота его, как маслины. Ибо правы пути Господни, и праведники ходят по ним, а беззаконники падут на них».

Исаия

В год смерти иудейского царя Озии (790–739 г. до Р. Х.) начал свои проповеди Исаия, сын Амоса, которому суждено было стать одним из величайших иудейских пророков. Однажды, когда молодой Исаия молился в храме, молния разорвала тьму и он увидел Господа, сидящего на Своём престоле. Вокруг него стояли серафимы, и у каждого было шесть крыл; двумя они закрывали свои лица, двумя — ноги, а двумя летали. Серафимы взывали друг к другу и говорили: «Свят, Свят, Свят Господь! Вся земля полна славы Его!» Исаия воскликнул в ужасе: «Горе мне! Я погиб! Ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Господа». Тут к нему подлетел один из серафимов, а в руке у него был горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника. Серафим вложил уголь в рот Исаии и сказал: «Вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твоё удалено от тебя и грех твой очищен». Тут Исаия услышал голос Господа, говорящего: «Кого Мне послать? И кто пойдёт для Нас?» Исаия сказал: «Вот я, пошли меня!» Бог велел ему: «Пойди и скажи этому народу: „Слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да и не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их“». Исаия спросил Господа, долго ли народ будет пребывать в таком нравственном огрубении, и получил от Него в ответ откровение о грядущих бедствиях, ожидающих евреев. Господь отвечал: «Доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и дома без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет. И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле. И если ещё останется десятая часть на ней и возвратится, и она опять будет разорена…»

Исаия стал пророчествовать перед жителями столицы и говорил от имени Господа, подразумевая Его под именем Возлюбленного.

«Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его. У Возлюбленного моего был виноградник на вершине плодородной горы, и Он обнёс его оградою, и очистил его от камней, и насадил в нём отборные виноградные лозы, и построил башни посреди его, и ожидал, что он принесёт добрые гроздья, а он принёс дикие ягоды. И ныне, жители Иерусалима и мужи Иуды, рассудите Меня с виноградником Моим. Что ещё надлежало бы сделать для виноградника Моего, чего Я не сделал ему? Почему, когда Я ожидал, что он принесёт добрые гроздья, он принёс дикие ягоды? Итак, Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем, и оставлю его в запустении: не будут ни обрезывать, ни вскапывать его, — и зарастёт он тернами и волчцами, и повелю облакам не поливать на него дождя. Виноградник Господа есть дом Израилев, и мужи Иуды — любимое насаждение его. И ждал Он правосудия, но вот — кровопролитие; ждал правды, но вот — вопль.

Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остаётся места, как будто вы одни поселены на земле. В уши мне сказал Господь: „Многочисленные дома эти будут пусты, большие и красивые — без жителей. Горе тем, которые с раннего утра и до позднего вечера разгорячают себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их; а на дела Господа они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют. За то народ мой пойдёт в плен, и вельможи его будут голодать, и богачи его будут томиться жаждою. За то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою: и сойдут туда слава их и богатство их, и шум их и всё, что веселит их. Горе тем, которые зло называют добром, и добро — злом! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны перед самими собою! Горе тем, которые поставляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего, чтобы вдов сделать добычею своею и ограбить сирот. За то возгорится гнев Господа на народ Его, и прострёт Он руку Свою на него, так что содрогнутся горы, и трупы их будут как помёт на улицах…“».

В 735 г. до Р. Х. иудейский престол занял внук Озии Ахаз (735–715 гг. до Р. Х.). Из всех иудейских царей он был самым нечестивым. Мало того, что он совершал жертвы и курения на высотах, он пошёл ещё дальше — сделал литые статуи Ваала и совершал перед ними жертвоприношения по обычаю ханаанеев. За его грехи Господь предал Иудею в руки сирийцев и израильтян. Израильский царь Факей (740–732 гг. до Р. Х.) и сирийский Ризон II вторглись тогда соединёнными силами в Иудейское царство и осадили Иерусалим. Десятки тысяч иудеев были захвачены в плен и уведены в полон. К этим бедам прибавились другие: против иудеев выступили идумеи и филистимляне. Они захватили Вефсамис, Аиалон, Гедероф, Сохо, Фимнаф, Гимзо и ещё целый ряд городов поменьше. В эту тревожную минуту Исаия, побуждаемый Господом, явился у водопровода Верхнего пруда, где Ахаз наблюдал за оборонительными работами, и сказал: «Будь спокоен; не страшись, и да не унывает сердце твоё от двух концов этих дымящихся головней, от разгоревшегося гнева Ризона и сириян и Факея, сына Ремалиина. Сирия и Израиль умышляют против тебя зло, говоря: „Пойдём на Иудею и возмутим её и овладеем ею“. Но Господь Бог так говорит: „Это не состоится и не сбудется. Если вы не верите в это, то потому, что вы не удостоверены“».

И Исаия потребовал у царя: «Проси себе знамения у Господа Бога твоего: проси его или в глубине или на высоте». Но Ахаз отказался: «Не буду просить, и не буду искушать Господа». Тогда Исаия произнёс одно из своих самых замечательных и таинственных пророчеств, которое начиналось словами: «Слушайте же, дом Давидов! Разве мало для вас затруднять людей, что вы хотите затруднять и Бога моего? Итак, Сам Господь даст вам знамение: Дева во чреве примет и родит Сына и нарекут имя Ему Еммануил. Он будет питаться молоком и мёдом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе; ибо прежде, нежели этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями её…»

Это пророчество имело несколько значений. Явный и прямой смысл его был следующий: «Не успеет родившийся ныне ребёнок набраться разума, как все твои враги будут повержены». Оно исполнилось в самом скором времени. Но пророчество имело также и другое значение, относившееся к таинственному будущему, и предвещало явление грядущего Спасителя (по-еврейски, Мессии). В этом смысле пророчество поразительным образом исполнилось спустя семь веков в земной жизни Иисуса Христа.

Тем временем вновь усилилась Ассирия. Исаия остро чувствовал исходящую от неё угрозу и не раз предрекал великое «горе» Самарии и её жителям — ефремлянам. Исаия писал: «Горе (Самарии) венку гордости пьяных ефремлян, увядшему цветку красивого убранства его, который на вершине тучной долины сражённых вином! Вот, крепкий и сильный у Господа, как ливень с градом и губительный вихрь, как разлившееся наводнение бурных вод, с силою повергнет его на землю. Ногами попирается венок гордости пьяных ефремлян. И с увядшим цветком красивого убранства его делается то же, что бывает с созревшею прежде времени смоквою, которую, как скоро кто увидит, тотчас берёт в руку и проглатывает…»

Это пророчество начало исполняться в 724 г. до Р. Х., когда ассирийский царь Саламансар V (727–722 гг. до Р. Х.) узнал об измене израильского царя Осии (732–722 гг. до Р. Х.), посылавшего послов к египетскому фараону и медлившего с доставкой положенной дани. Саламансар двинул на Самарию свою армию и три года держал город в осаде. Из-за внутренних смут ему так и не удалось взять её. В 722 г. до Р. Х. противники царя подняли против него мятеж и возвели на престол Саргона II (722–705 гг. до Р. Х.). Впрочем, для израильтян эта перемена не имела большого значения. В первый же год своего правления Саргон взял израильскую столицу Самарию, пленил царя Осию и разгромил всю страну. Большая часть Палестины, вся Сирия и значительная часть побережья Средиземного моря вошли в состав Ассирийской державы. Эти территории были разделены на отдельные провинции, управляемые ассирийскими чиновниками. Более 27 тысяч знатных и богатых израильтян с их семьями были после этого насильно переселены в Мидию, Месопотамию и Ассирию. Никаких упоминаний об их дальнейшей судьбе не сохранилось. Видимо, они бесследно растворились в чужой земле среди бесчисленных племён и народов Востока. Таким образом, из двенадцати колен Израиля в Палестине осталось только одно колено Иудино и какая-то часть колена Вениаминова.

На место уведённых в плен евреев в Палестину пригнали народ хуфейцев из завоёванных ассирийцами областей Нижнего Тигра. Они овладели прежними израильскими городами и стали жить в них. Очень скоро они приняли местную культуру и язык, утратили своё старое имя, а стали именоваться самарянами. Пришельцы построили храмы, поставили в них идолов своих богов и стали служить им. Но поскольку самаряне не чтили Господа, то Господь стал посылать на них львов, которые постоянно нападали на людей, не давая тем выйти из города. Ассирийскому царю донесли: «Народы, которые ты переселил и поселил в городах самарийских, не знают закона Богатой земли, и за то Он посылает на них львов, и вот они умерщвляют их, потому что те не знают закона Бога той земли». Царь сказал: «Отправьте туда одного из священников, которых вы выселили оттуда; пусть придёт и живёт там. Он научит их закону Бога той земли». И пришёл один из священников, которых выселили из Самарии. Он поселился в Вефиле и стал обучать тамошних жителей, как чтить Господа. Самаряне избрали из своей среды священников высот, стали приносить жертвы Господу и приняли многие обычаи евреев. Однако, служа Господу, они продолжали чтить и своих старых богов.

Жестокие удары, постигшие Израиль, нисколько не вразумили иудейского царя. Побывав в Дамаске, Ахаз послал к первосвященнику Урии чертёж ассирийского жертвенника. Урия должен был соорудить в Иерусалиме точно такой же. С этого времени Ахаз совершал на нём свои жертвоприношения, а жертвенник Господу был отодвинут в сторону и поставлен сбоку от него. Вновь буйным цветом расцвели языческие культы. По всем углам Иерусалима понастроили жертвенники ассирийским богам. Храм Господень был заперт. Тут не горели светильники и не сожигались курения. Зато постоянно возносились жертвы перед идолом Астарты. При храме находились «домы блудилищные», где женщины ткали одежды для этой богини. Под самыми стенами Иерусалима возвели новое капище в честь финикийского божества Молоха. Внутри большого идола размещалась печь, а под поднятыми руками — жертвенник, на котором происходило заклание детей. Ахаз сам дал пример ревнивого служения этому кровожадному богу, принеся ему в жертву одного из своих сыновей. Хотя Яхве продолжал почитаться, истинное поклонение Господу оказалось заменено идолопоклонством и почти забыто.

В эти годы Господь не раз через пророка Исаию обращался к Своему народу, призывая его к исправлению. Исаия писал: «Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: „Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осёл — ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет. Увы, народ грешный, народ обременённый беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святого Израилева, — повернули назад. К чему Мне множество жертв ваших? Я пресыщен всесожжением овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетённого, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите — и рассудим. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; если же отречётесь, и будете упорствовать, то меч пожрёт вас“».

После завоевания Израиля внимание Саргона оказалось надолго отвлечено к южным пределам его державы. Здесь шли беспрерывные войны с непокорным Вавилоном. Лишь в 710 г. до Р. Х. Саргон смог вернуть себе эту важную область. За 16 лет его царствования Ассирийская держава заметно расширилась в своих размерах и простиралась теперь от Средиземного моря до Персидского залива. Чтобы подчеркнуть своё могущество, Саргон построил неподалёку от Ниневии новую столицу — Дур-Шаррукин, украсив её величественными храмами и великолепными дворцами. Но прожил он в ней совсем недолго — в 705 г. до Р. Х. царь погиб во время похода в Малую Азию.

Исаия приветствовал кончину жестокого владыки. Он писал: «…Не стало мучителя, пресеклось грабительство! Сокрушил Господь жезл нечестивых, скипетр владык, поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами. Вся земля отдыхает, покоится, восклицает от радости. Ад преисподней пришёл в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе своём. В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви — покров твой. Видящие тебя всматриваются в тебя, размышляют о тебе: „тот ли это человек, который колебал землю, потрясал царства, вселенную сделал пустынею и разрушал города её, пленников своих не отпускал домой?“ Все цари народов, все лежат с честью, каждый в своей усыпальнице; а ты повержен вне гробницы своей, как презренная ветвь, как одежда убитых. Ты, как попираемый труп, не соединишься с ними в могиле».

Мы не знаем точной даты смерти пророка Исаии. Ясность мысли и поразительная сила слова не покидали его до самого конца. Незадолго до своей кончины Исаия имел от Бога удивительное пророчество. Оно относилось к далёкому будущему и возвещало, как считают, грядущее царствование Мессии (Христа): «И произойдёт отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастёт от корня его; и почиет на нём Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьёт нечестивого. Тогда волк будет жить вместе с ягнёнком, и барс будет лежать вместе с козлёнком; и телёнок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море…»

Езекия

После смерти Ахаза на престол вступил его сын Езекия (715–686 гг. до Р. Х.). В противоположность отцу, нечестивому и склонному ко всему ассирийскому, он, напротив, оказался человеком добропорядочным, справедливым и богобоязненным. Такого государя не было в Иудее со времён Давида. С первых дней он прилепился к Господу и больше уже не отступал от Него, соблюдая все заповеди, данные в своё время Моисеем.

В первый же месяц своего царствования Езекия отворил двери храма, велел собраться священникам, левитам и сказал им: «Послушайте меня левиты! Ныне осветитесь сами, осветите дом Господень и выбросьте всю нечистоту из святилища!» Священники вошли внутрь дома Господня и вынесли оттуда всё, имеющее отношение к языческим культам. Царь велел разбить все статуи, срубить дубравы и истребил даже медного змея, которого сделал когда-то Моисей и который давно превратился в объект идолопоклонства.

Вслед за тем Езекия послал созывать всех евреев из Иудеи и из земли Израильской, чтобы они пришли в Иерусалим для совершения Пасхи. Ведь уже многие годы (с самой кончины Соломона!) Пасху не отмечали как национальный праздник. В положенный срок в Иерусалиме собралось множество народа. В священном рвении люди ниспровергли все жертвенники и всё, на чём совершалось курение идолам. После этого народ в течение двух недель праздновал Пасху. Люди веселились и радовались, а царь выставил для пришедших тысячу быков и десять тысяч голов мелкого скота. По окончании праздника народ стал расходиться из Иерусалима, разрушая по пути все жертвенники.

В 701 г. до Р. Х. в Иудею вторглась огромная ассирийская армия под руководством царского военачальника Рабсака. Езекия заперся в Иерусалиме. Он собрал народ у городских ворот и объявил ему: «Будьте тверды и мужественны, не бойтесь и не страшитесь царя ассирийского и того множества воинов, которое пришло с ним. Потому что с нами больше, нежели с ним. С ним сила телесная, а с нами Господь Бог наш, чтобы помогать нам и сражаться вместе с нами». Тем временем к городу подступил Рабсак с большим войском. Встретившись у стен Иерусалима с иудейскими послами, он надменно спросил у них: «На кого вы уповаете, что посмели отложиться от моего господина?» Потом он обратился к иудейским воинам, стоявшим на стене, и сказал им: «Так говорит царь ассирийский: „Пусть не обольщает вас Езекия! Ясно каждому, что он не сможет спасти вас от моей руки. Я знаю, что он обнадёживает вас именем вашего Господа и говорит вам: „Спасёт нас Господь, и не будет этот город отдан в руки царя ассирийского“. Но разве спасли боги те народы, которые находятся в моей власти? Где боги Арпада и Иввы? И где был ваш Господь, когда мы овладели Самарией? Так неужели Он спасёт от моей руки Иерусалим? Оставьте пустые надежды и не слушайте Езекии! Примиритесь со мной и выйдите ко мне. И пусть каждый спокойно живёт в своём доме до тех пор, пока я не отведу вас в землю такую же, как ваша: в землю плодов и виноградников, в землю масличных деревьев и мёда, и будете жить там и не умрёте“».

Когда царь Езекия услыхал об этих речах, то разодрал свои одежды и пошёл в храм. Он молился перед лицом Господним и говорил: «Господи Боже Израилев, сидящий на херувимах! Ты один Бог всех царств земли. Ты сотворил небо и землю. Приклони, Господи, ухо Твоё и услышь слова Синахериба, который поносил Тебя, Бога живого! Правда, о Господи, цари ассирийские разорили многие народы и побросали богов их в огонь. Но ведь это были не боги, а изделие рук человеческих, дерево и камень. Потому и истребили их. И ныне, Господи Боже наш, спаси нас от руки его, пусть узнают все царства земли, что Ты, Господи, Бог один».

В тот же день было слово Господнее к пророку Исаии. Он послал к Езекии сказать: «Так говорит Господь Бог Израилев: „То, о чём ты молился Мне против Синахериба, царя ассирийского, Я услышал. Вот слово Моё о нём: „За твою дерзость против Меня и за то, что твоё надменное слово дошло до Моих ушей, Я вложу кольцо в ноздри твои и удила в рот твой, и возвращу тебя назад тою же дорогой, которой ты пришёл“. Пусть Езекия оставит свои печали. Ибо царь ассирийский не войдёт в Иерусалим, и не бросит туда стрелы, и не приступит к нему со щитом, и не насыплет против него вала. Я буду охранять город этот, чтобы спасти его ради Себя и ради раба Моего Давида“».

И случилось в ту ночь великое чудо: пошёл ангел Господень и поразил в стане ассирийском сто восемьдесят пять тысяч человек. Рабсак встал поутру и увидел вокруг себя одних мертвецов. Так ничего и не сделав, он в страхе отступил от Иерусалима и возвратился к Синахерибу.

Едва отступила внешняя угроза, на Езекию обрушилось новое горе: царь заболел и тяжко страдал от своего недуга. Тут пришёл к нему пророк Исаия и сказал: «Так говорит Господь: „Сделай завещание для дома твоего, ибо умрёшь ты и не выздоровеешь!“». Услыхав эти страшные слова, Езекия отвернулся лицом к стене и молился Господу: «О Господи! Вспомни, что я ходил перед лицом Твоим верно и с преданным сердцем, и делал угодное в очах Твоих». Говоря так, Езекия горько заплакал. Исаия ещё не вышел из города, как было к нему слово Господне: «Возвратись и скажи владыке народа Моего: „Так говорит Господь! Я услышал твою молитву и увидел твои слёзы. Вот, Я исцелю тебя; в третий день войдёшь в храм Божий и излечишься от болезни своей, и прибавлю Я ко дням твоим ещё пятнадцать лет, и от ассирийцев буду защищать Иудею до самой твоей смерти“».

Исаия вернулся к царю и сказал всё, что велел ему Господь. Езекия не мог поверить своему счастью. «Дай мне знамение, подтверждающее твои слова», — попросил он. «Взгляни на солнечные часы против твоего окна, — велел ему пророк. — Удлинить тень их или укоротить?» — «Легко тени двинуться вперёд, — отвечал больной. — Но повернуть время вспять и заставить тень укоротиться под силу одному Всевышнему». Исаия воззвал к Богу, и в то же мгновение тень солнечных часов на глазах у всех укоротилась на десять ступеней.

Выздоровев, Езекия прожил следующие годы в богатстве и славе. Его хранилища всегда были заполнены золотом, серебром, драгоценными камнями и благовониями, а его кладовые, предназначенные для хранения хлеба, вина или масла, никогда не пустовали.

Синахериб

После гибели Саргона II ассирийский трон занял его сын Синахериб (705–681 гг. до Р. Х.). Своей свирепостью и неукротимым честолюбием этот царь превосходил всех своих предшественников. Синахериб не пожелал жить в отцовской резиденции Дур-Шаррукине, а сделал своей столицей древнюю Ниневию, которая обратилась при нём в один из крупнейших и красивейших городов Востока. Украшенная великолепными храмами, роскошными дворцами, цветниками и фруктовыми садами, она стала настоящей жемчужиной Ассирийской державы. Отовсюду к ней тянулись вереницы всадников, караваны верблюдов, нескончаемые потоки повозок; река кишела лодками.

Впрочем, царь не мог подолгу наслаждаться покоем в своём дворце. Всё его царствование прошло в упорных войнах. Сразу после смерти Саргона от Ассирии отпали Сирия, Финикия и Палестина. За этими возмущениями стоял давний враг Ассирии — фараон Египта. Ведь именно у него мятежные государи искали поддержки и защиты. В 703 г. до Р. Х. против ассирийского господства восстали вавилоняне, призвавшие на трон халдейского князя Мардукаплаиддина. Он тотчас вступил в переговоры с иудейским царём Езекией. Ответные меры Синахериба не заставили себя ждать. В том же 703 г. до Р. Х. он разбил Мардукаплаиддина у Киша и изгнал его вон из страны. После этого около 200 тысяч вавилонян были насильно выселены из их страны в другие области ассирийской державы. В 702 г. до Р. Х. Синахериб вошёл в Вавилон и провозгласил здешним государем молодого царевича Белибни, воспитанного при ассирийском дворе. В 701 г. до Р. Х. ассирийская армия двинулась на запад — в Сирию и Палестину.

Вступив в Иудею, Синахериб захватил большой еврейский город Лахис. Езекия испугался и послал сказать ему: «Виновен я; отойди от меня; что наложишь на меня, я внесу». Синахериб велел выплатить огромную дань — 150 кг золота и 9 т серебра! Чтобы собрать необходимую сумму, Езекии пришлось отдать всё серебро, какое нашлось в храме и в царских сокровищницах. Недавно позолоченные дверные столбы и двери храма лишились своих богатых украшений. Однако, получив условленные дары, Синахериб не прекратил войны и отравил прошв Иерусалима своего военачальника Рабсака. Сам он двинулся в землю филистимлян и захватил мятежный Аскалон. В долине Альтакку Синахериб нанёс поражение египтянам, которые пришли на помощь восставшим. Вслед за тем были захвачены около сорока иудейских городов, а более 200 тысяч их жителей угнаны в Ассирию.

В 700 г. до Р. Х. против Синахериба поднял мятеж вавилонский царь Белибни. Синахериб во второй раз захватил город, низложил своего ставленника и объявил царём собственного сына Ашшурнадиншуми. Затем он начал опустошать земли Приморья, где среди непроходимых болот на берегу Персидского залива находилось халдейское княжество его непримиримого врага Мардукаплаиддина. Не решившись принять бой, тот бежал со своими сподвижниками в соседнее царство Элам (оно располагалось на юге современного Ирана).

Потом у Синахериба была трудная война на северо-западе, в Малой Азии. Однако вавилоняне никак не желали мириться с ассирийским владычеством. В 694 г. до Р. Х. они убили ненавистного им Ашшурнадиншуми. Через год трон захватил халдей Мушезиб-Мардук (693–689 гг. до Р. Х.), который, по свидетельству ассирийских хроник, опирался на «беглых арамейцев, бунтовщиков, кровожадных убийц и разбойников». Поскольку вавилоняне постоянно искали поддержки у соседей-эламитов, Синахериб решил расправиться с этим государством. По приказу царя на Тигре и Евфрате были основаны верфи, снабжавшиеся лесом из Ливана и Курдистана. На них были построены несколько десятков боевых судов с двумя рядами вёсел и множество транспортных кораблей. Погрузив на них колесницы, лошадей, припасы и осадные орудия, ассирийцы неожиданно появились у побережья Элама. Сначала Синахериб разграбил и разрушил большой город Нагиду, расположенный на одном из островов Персидского залива, а затем опустошил все приморские области Эламской державы. Эламский царь бежал. Ассирийцы двинулись в глубь страны, но из-за бурных ливней и снегопадов, сделавших горные дороги непроходимыми, так и не смогли завоевать весь Элам.

В 691 г. до Р. Х. эламиты соединились с вавилонским царём Мушезиб-Мардуком и опять выступили против завоевателей. Синахериб разгромил их в исключительно ожесточённом сражении при Халуле на Тигре. Опустошив Элам, он в 689 г. до Р. Х. подступил к Вавилону и потребовал его сдачи. Граждане отказались, и город в третий раз был взят штурмом. Ослеплённый гневом, Синахериб приказал стереть Вавилон с лица земли. Приказание его было в точности исполнено: солдаты сожгли и разрушили всё, что можно было разрушить; затем русло Евфрата завалили обломками строений, и воды реки хлынули по городским руинам. Множество вавилонян было перебито, другие проданы в рабство. Лишь немногие успели бежать в соседние страны. Истукан Бела-Мардука, главного бога Вавилона, увезли в качестве трофея в Ашшур. Место, где в течение многих веков располагался один из красивейших и богатейших городов Востока, превратилось в болото.

Впрочем, Синахерибу был также уготован печальный конец. В 681 г. до Р. Х. он приехал для молитвы в храм Нисроха и здесь был убит своими старшими сыновьями. Но заполучить власть путём отцеубийства принцам не удалось. Младший сын Синахериба, решительный и хитрый Асархедон, подавил мятеж братьев и сам захватил престол.

Манассия

Езекии наследовал сын Манассия (696–641 гг. до Р. Х.), при котором вновь пышным цветом расцвели языческие культы. Царь вообще делал много неугодного в глазах Господа: отстроил разрушенные при его отце жертвенники иноземных богов, велел поставить в храме Господнем идол Астарты, приносил жертвы Ваалу, гадал и ворожил, завёл вызывателей мёртвых и волшебников. И вот, когда мера беззакония Манассии превзошла все мыслимые пределы, Господь объявил через Своих пророков: «За то, что сделал Манассия, царь иудейский, такие мерзости, хуже всего того, что делали аморреи, которые были прежде него, и ввёл Иудею в грех своими идолами, за то Я наведу такое зло на Иерусалим и на Иуду, о котором кто услышит, у того зазвенит в обоих ушах. И вытру Иерусалим так, как вытирают чашу — вытрут и опрокинут её. И отвергну остаток удела Моего, и отдам их в руки врагов их, и будут на расхищение и разграбление всем неприятелям своим, за то, что они делали неугодное в очах Моих, и прогневали Меня». Слыша подобные речи от Божьих людей, Манассия, вместо того чтобы смириться, начал настоящее гонение на пророков. Царские слуги хватали их и убивали по несколько ежедневно. Залив невинной кровью весь Иерусалим, Манассия добился своего — ропот недовольных смолк, голос Божий не доносился более до иудеев, и царь мог спокойно коснеть в своём нечестии.

Тем временем в Ассирии воцарился сын Синахериба Асархедон (681–669 гг. до Р. Х.). По характеру он был мягче своего отца и пытался по возможности избегать открытого насилия. Трудные международные вопросы разрешались в его царствование при помощи дипломатии. Покорённые народы он старался расположить к себе различными уступками и послаблениями. Так, едва взойдя на престол, Асархедон приказал вновь отстроить и заселить Вавилон. Воды Евфрата отвели в старое русло, после чего началось восстановление стен и храмов. Строительство продолжалось двадцать лет. Для заселения древней столицы Месопотамии Асархедон собрал всех избежавших резни горожан, а также выкупил из неволи всех пленников. Вавилону вернули прежние вольности и привилегии. Но, поскольку исконных вавилонян набралось мало, царь даровал права гражданства многим халдеям (это был пришлый семитский народ, переселившийся в Месопотамию в XI в. до Р. Х. и осевший в южных районах страны на берегу Персидского залива).

Тогда как на западе власть Ассирии продолжала оставаться крепкой, на востоке её позиции стали постепенно слабеть. Около 673 г. до Р. Х. от владычества ассирийцев освободились мидяне. Вскоре в Мидии воцарилась собственная династия, основателем которой был некий Деиокок (670–647 гг. до Р. Х.). Это событие стало опасным предвестием будущей беды. Быстро наращивая силы, Мидия через несколько десятилетий превратилась в грозного противника Ассирии.

Иосия

Манассию в 641 г. до Р. Х. сменил на престоле сын Амон. Он царствовал всего два года и погиб в результате заговора. Мы не знаем, какую цель преследовали его убийцы, поскольку восставший народ перебил всех заговорщиков и передал власть сыну Амона Иосии (639–608 гг. до Р. Х.), которому в то время было всего восемь лет.

В начальные годы нового царствования со своими речами выступил пророк Софония. (Он был знатный житель Иерусалима и один из последователей Исаии.) Во время богослужения в храме, где полагалось славить Бога и царя, Софония возвестил, что чаша беззаконий иудейского народа переполнилась. «Близок великий день Господа, — провозгласил пророк, — близок, и очень поспешает: уже слышен голос дня Господня. День гнева — день этот, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день трубы и бранного крика против укреплённых городов и высоких башен. И Я, говорит Бог, стесню людей, и они будут ходить как слепые, потому что они согрешили против Господа, и размётана будет кровь их, как прах, и плоть их — как помёт. Ни серебро их, ни золото их не сможет спасти их в день гнева Господа, и огнём ревности Его пожрана будет вся эта земля, ибо истребление, и притом внезапное, совершит Он над всеми жителями земли».

Страшные беды сулил Софония также Ассирии. К ней было обращено одно из его грозных пророчеств: «И обратит Господь руку Свою на север, и уничтожит Ассирию, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня. Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своём: „Я, и нет иного кроме меня“. Каждый проходящий мимо него свиснет и махнёт рукою…»

Голос пророка был услышан. Иосия ни в чём не был похож на своих отца и деда. Он делал угодное в очах Господних, и во всём старался следовать примеру своего великого предка Давида. В восьмой год царствования, ещё будучи отроком, он оставил других богов и стал прибегать к Господу, а в двенадцатый год начал очищать Иудею и Иерусалим от высот, посвящённых деревьев и от разных литых кумиров. Иосия велел разрушать жертвенники Ваалу и статуи, возвышающиеся над ними, срубать посвящённые деревья, ломать и разбивать литые кумиры.

Борьба за духовное возрождение шла рука об руку с борьбой за независимость и объединение страны. Ассирия быстро слабела. В 626 г. до Р. Х. Иосия решил порвать с Ниневией. Он повёл свои войска на север, в земли бывшего израильского царства, и легко изгнал оттуда ассирийские гарнизоны. Страна вновь объединилась и достигла тех пределов, которые имела до своего разделения во времена Соломона.

В 622 г. до Р. Х. Иосия велел первосвященнику Хелкии начать капитальный ремонт храма, который за триста лет пришёл в сильную ветхость. Реставрация требовала больших средств: во многих местах следовало заменить плиты облицовки, обновить деревянные стропила и обшивку. Для покрытия расходов пришлось вскрыть все сокровищницы с храмовой казной. Вынимая серебро из одной из них, первосвященник случайно обнаружил неизвестную книгу учения, написанную будто бы рукой самого Моисея. О чудесной находке тотчас сообщили царю, и вскоре свиток прочитали перед его лицом. Иосия был глубоко поражён тем, что услышал. Можно сказать без преувеличения: таинственная книга стала для него настоящим откровением. Он нашёл в Торе ответы на все вопросы, мучившие его с самого детства, и обрёл в ней мудрого наставника и советчика во всех дальнейших деяниях своей жизни.

Что это была за книга? Увы, ясного ответа на этот вопрос по сей день нет. В разные времена высказывались различные предположения, но большинство современных исследователей сходятся на том, что обнаруженная в 622 г. до Р. Х. Тора составила в дальнейшем ядро нынешней библейской книги Второзакония (скорее всего, её текст соответствовал 12–26 главам позднейшего Второзакония). По своему содержанию Тора представляла последний завет и наказ Моисея, данный им незадолго до смерти новому поколению израильтян, выросшему в пустыне. Все те законы и уставы (включая знаменитые Десять заповедей), которые их отцы слышали из уст пророка, по мере получения им откровений, были вновь в сжатом виде изложены перед ними. По сути, Тора являла собой первое систематическое изложение религиозного учения евреев, очищенное от всяких языческих искажений. Его важнейшее отличие от прежней религиозной традиции (отразившейся, например, в Книге Завета) состояло в том, что Тора позволяла приносить жертвы Господу только в одном богоустановленном месте (там, где находились скиния и ковчег). Делать это в каком-нибудь ином месте строго запрещалось. Здесь же (а не у себя дома!) следовало отмечать все великие религиозные праздники. Служение каким-либо другим богам, помимо Господа, представлялось в этой книге как величайшая мерзость.

Первые главы Торы гласили: «Вот постановления и законы, которые вы должны стараться исполнять в земле, которую Господь, Бог отцов твоих, даёт тебе во владение, во все дни, которые вы будете жить на этой земле. Истребите все места, где народы, которых вы изгоните, служили своим богам на высоких горах, и на холмах, и под всяким тенистым деревом. Разрушьте их жертвенники, сокрушите столбы их, сожгите огнём рощи их, и разбейте статуи богов, чтобы вам уничтожить имя их в тех местах. Вы не должны делать подобного для Господа, Бога вашего, а только в то место, которое Господь, Бог ваш, изберёт из всех колен ваших, чтобы там пребывало имя Его, — туда приносите всесожжения ваши, и жертвенные трапезы ваши, и дары, и приношения, и обеты ваши… Берегись приносить всесожжения твои на всяком месте, которое ты увидишь; но на том только месте, которое изберёт Господь Бог твой в одном из твоих колен…» А ведь израильтяне уже не один век сооружали алтари Яхве повсюду: как в городах, так и в селениях!

Далее следовало очень важное предупреждение о языческих культах: «Если восстанет среди тебя пророк и представит тебе знамение или чудо, и сбудется то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет притом: „Пойдём вслед богов иных, которых ты не знаешь, и будем служить им“, — то не слушай слов этого пророка; ибо через это искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего и от всей души вашей; Господу, Богу вашему, последуйте и Его бойтесь, заповеди Его соблюдайте, и голоса Его слушайтесь, и Ему служите, и к нему прилепляйтесь…»

Отсюда вытекает, что никакое чудо не должно восприниматься как доказательство в пользу мнений, противоречащих Закону. Впрочем, сами совратители подлежат незамедлительной каре: «…а пророка того должно предать смерти за то, что он уговаривал вас отступить от Господа, Бога вашего… и так истреби зло из среды себя. Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена твоя, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: „Пойдём и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои“, богам тех народов, которые вокруг тебя, близких к тебе и отдалённых от тебя… — то не соглашайся с ним и не слушай его… не жалей его и не прикрывай его, но убей его… побей его камнями до смерти, ибо он покушался отвратить тебя от Господа, Бога твоего… Если услышишь о каком-либо из городов твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе для жительства, что появились в нём нечестивые люди и соблазнили жителей их, говоря: „Пойдём, и будем служить богам иным, которых вы не знали“, — то ты разыщи, исследуй и хорошенько расспроси; и если это точная правда, что случилась мерзость эта среди тебя, порази жителей того города остриём меча, предай заклятию его и всё, что в нём, и скот его порази остриём меча; всю же добычу его собери на середину площади его и сожги огнём город и всю добычу его во всесожжение Господу, Богу твоему, да будет он вечно в развалинах…»

Помимо этих важнейших религиозных предписаний, Тора содержала много других законов, касавшихся общественных и семейных отношений. Все они стали в дальнейшем основой жизни правоверных иудеев. Конечно, очень любопытно узнать историю происхождения этой книги, сыгравшей такую важную роль в истории избранного Богом народа. Но, увы, тайна эта, по-видимому, навсегда останется нераскрытой. Нет сомнения, что некоторые части Торы очень древние и восходят к эпохе Исхода. Дух этой книги, резкий и суровый, также неразрывно связан с традицией Моисея. Но, конечно, сам он не мог написать её. Пророк заложил только устную традицию будущей Торы. Основной материал её относился уже к более поздним временам. В своём первоначальном виде она сложилась, вероятно, в Израиле, незадолго до разгрома этого царства ассирийцами.

После 722 г. до Р. Х. левиты привезли списки Торы в Иудею. Но она далеко не сразу попала на глаза священникам. Во всяком случае, во времена Езекии Тора ещё не была известна (иначе этот благочестивый царь непременно уничтожил бы «высоты» — многочисленные места, где на протяжении многих поколений местные священники приносили жертвы Яхве). Возможно, что во времена Манассии текст учения был окончательно выправлен каким-то рьяным противником язычества, после чего рукопись спрятали в тайнике храма и обнаружили только в 622 г. до Р. Х.

Когда Тора была прочитана перед Иосией, он разодрал в отчаянии свои одежды и приказал священнику Хелкии: «Пойди, вопроси Господа за меня и за народ и за всю Иудею о словах этой найденной книги, потому что велик гнев Господень, который воспылал на нас за то, что наши отцы не слушали слов этой книги и не поступали согласно её предписаниям». Первосвященник пошёл к пророчице Олдаме, которая жила в Иерусалиме, и говорил с ней. Она отвечала: «Так говорит Господь, Бог Израилев: „Я наведу на этот город и на жителей его все проклятия, написанные в книге, которую читали перед лицом царя иудейского, за то, что они оставили Меня и поклонялись чужим богам, чтобы прогневить Меня всеми делами рук своих. Воспылает гнев Мой на этот место, и не погаснет“».

Ответ принесли Иосии, и ему стало ясно, почему Бог так долго отворачивал лицо от Своего народа. Значит, правы были пророки, когда проклинали тельцов Дана и Вефиля и поносили полуязыческие обряды в честь Яхве на холмах! Для того чтобы приобрести благорасположение Господа, нужно было не только уничтожить идольские алтари, но и разрушить все местные святилища Яхве, оставив один только Сионский храм в Иерусалиме! Царь немедленно приступил к делу. Он собрал к себе всех старейшин Иудеи и Иерусалима и прочёл перед ними слова книги, найденной в храме. Потом царь поднялся на возвышенное место и заключил завет перед лицом Господа — пообещал впредь соблюдать все Его заповеди, откровения и уставы. Все присутствующие также поклялись в этом.

Тотчас вслед за тем Иосия повелел священникам удалить из храма все вещи, сделанные для Ваала и для Астарты. Жаровницы, кадильницы, статуэтки, использовавшиеся в языческих обрядах, — всё было выброшено вон, снесено к потоку Кедрон и сожжено. Все дома блудилищные (так назывались помещения, где женщины ткали одежды для Астарты), находившиеся при храме, были разрушены. Жертвенники, сооружённые Манассией во дворе храма, также разобрали.

По всему Иерусалиму в эти дни стоял шум разрушения: слышался грохот падающих камней, за стенами поднимались клубы чёрного дыма. Особенное отвращение вызывал у Иосии глубокий узкий овраг Енном — место, где в прежние годы иудеи приносили в жертву Молоху своих детей. Он приказал не просто истребить все следы этого культа, но и устроить в Енноме свалку нечистот. Все вызыватели мёртвых и волшебники были преданы смерти.

Покончив с делами в столице, Иосия отправился на север, чтобы лично проследить за тем, как исполняются там повеления Торы. По всей стране царь велел ломать статуи и вырубать священные дубравы, а жрецов языческих закалывать и сжигать на их собственных жертвенниках. Повсеместно уничтожались и осквернялись не только капища языческих богов, но и жертвенники Яхве. Отныне и навсегда местом жертвоприношений Господу должен был стать Иерусалимский храм. Жертвенник в Вефиле, устроенный когда-то Иеровоамом и считавшийся на протяжении столетий главным центром служения Яхве, разделил общую судьбу. Для того чтобы народ и после разрушения не приходил совершать обряды на старых алтарях, Иосия велел сжечь на них человеческие кости, взятые из гробниц прежних жрецов. Так исполнилось пророчество, данное когда-то человеком Божьим Иеровоаму.

Когда страна очистилась от последних следов язычества, царь велел народу: «Совершите Пасху Господу Богу вашему, как написано в этой Книге Завета». Иудеи со всех концов страны собрались на пасхальную неделю в Иерусалим. Иосия дал им для пасхальной жертвы тридцать тысяч козлов и баранов из своих стад. Кроме того, было предоставлено ещё три тысячи волов. Десятки тысяч людей в тот день одновременно готовили жертвенное мясо и вкушали его вместе. Со времён Самуила в Израиле не бывало подобной Пасхи!

Годы царствования Иосии стали временем упадка Ассирии, которая быстро погружалась в пучину кризиса, завершившегося её распадом и гибелью. В 627 г. до Р. Х. вспыхнуло восстание в Вавилоне, причём горожане призвали к себе на помощь и провозгласили царём халдейского князя Набопаласара (626–605 гг. до Р. Х.). С его именем связано возрождение могущественного Вавилонского царства. Набопаласар заключил союз с царём Мидии и арабами, после чего они с трёх сторон стали теснить ассирийцев. Теперь уже ничего не могло отвратить от Ассирии окончательной погибели. В 616 г. до Р. Х. Набопаласар разгромил ассирийцев при Каблину. В 615 г. до Р. Х. вавилоняне осадили Ашшур. Царствовавший тогда в Ассирии полководец Синшаришкун (621–612 гг. до Р. Х.) сумел отстоять древнюю столицу, но в 614 г. до Р. Х. Ашшур всё-таки был захвачен царём Мидии Клаксаром. Победители разграбили древнюю столицу и вырезали большую часть его населения. Вавилоняне подоспели к Ашшуру, когда город уже был разрушен. Здесь, на дымящихся развалинах, Набопаласар заключил с мидийским царём договор о разделе ассирийской державы. Новый союз был скреплён браком царевича Навуходоносора, сына Набопаласара, и мидийской царевны Амухеан.

Для всех стало ясно, что дни Ассирийской державы сочтены. Пришло время ответить за бесчисленные злодеяния прежних лет. Пророк Наум, явившийся как раз в это время в Иудее, писал: «Господь есть Бог ревнитель и мститель; мститель Господь и страшен в гневе: мстит Господь врагам Своим и не пощадит противников Своих. Господь долготерпелив и велик могуществом, и не оставляет без наказания; в вихре и буре шествие Господа, облако — пыль от ног его. Запретит Он морю, и оно высыхает, и все реки иссякают. Горы трясутся перед Ним, и холмы тают, и земля колеблется перед лицом Его, и вселенная и все живущие в ней. Пред негодованием Его кто устоит? И кто стерпит пламя гнева Его? Гнев Его разливается как огонь: скалы распадаются перед Ним. Благ Господь, убежище в день скорби, и знает надеющихся на Него. Но всепотопляющим наводнением разрушит Он Ниневию, и врагов Его постигнет мрак… Горе городу кровей! Весь он полон обмана и убийства…» Слова эти выражали чувства не одних только иудеев, но и многих других народов, сносивших на протяжении нескольких столетий тяжкое ассирийское иго.

В 612 г. до Р. Х. Набопаласар и Киаксар одновременно выступили против Ниневии. Осада ассирийской столицы длилась три месяца. Взята она была при помощи военной хитрости — союзники отвели воды реки Хицур и внезапно ворвались в Ниневию по руслу реки через речные ворота. Пророк Наум так описал в своей книге это событие: «По улицам несутся колесницы, гремят на площадях; блеск от них, как от огня; сверкают, как молния. Речные ворота отворяются, и дворец разрушается. Расхищайте серебро, расхищайте золото! Нет конца драгоценностям и украшениям. Расслаблена, опустошена и разорена Ниневия. Кто пожалеет о ней? Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?» Расправа с жителями столицы была беспощадной — их предали почти полному истреблению. Царь Синшаришкун, как гласит предание, сжёг себя в своём дворце вместе со всеми сокровищами. После этого последним оплотом ассирийцев оставался Харран в Северной Месопотамии. Но когда в 610 г. до Р. Х. Набопаласар вместе со скифами и вавилонянами подошёл к Харрану, ассирийцы разбежались, не принимая боя. Таким образом, покорение Ассирии было завершено. Её земли были поделены между победителями, и больше Ассирийская держава никогда не возрождалась.

Помимо Мидии и Вавилонии с претензиями на ассирийское наследство выступил также Египет. Фараон Нехо II (610–595 гг. до Р. Х.) в первый год своего царствования вторгся в землю филистимлян. Газа и Аскалон оказали ему сопротивление, но были взяты. В 608 г. до Р. Х. во главе огромной армии Нехо двинулся дальше на север. На равнине у города Мегиддо путь египтянам преградили иудейские войска во главе со своим царём Иосией. Нехо отправил к нему послов сказать: «Что мне царь иудейский? Не против тебя я иду теперь, но туда, где у меня война. И Бог повелел мне поспешать. Не противься Богу, Который со мною, чтобы Он не погубил тебя». Но Иосия по-прежнему не хотел пропускать египтян через свою страну и решил во что бы то ни стало сразиться с фараоном. Когда началась битва, египетские лучники стали стрелять в Иосию и ранили его. Он сказал слугам: «Уведите меня, потому что я тяжело ранен». Слуги свели его с колесницы, усадили в повозку и отвезли в Иерусалим. Тут он умер и был похоронен в гробнице своих отцов. Царём был провозглашён его средний сын Иоахаз.

Между тем, миновав Сирию, египтяне вышли к Евфрату и здесь некоторое время ожидали ассирийцев. Но как раз в это время Ассирия была окончательно сокрушена вавилонянами и мидийцами. Никто не явился оспаривать у Нехо его завоеваний. Фараон отправился назад. Проходя через Ривлу, он вызвал к себе Иоахаза, лишил его власти и отправил пленником в Египет (всего тот пробыл на престоле около трёх месяцев). Вся страна была обложена тяжёлой данью в пользу Египта. Новым иудейским царём Нехо провозгласил старшего сына Иосии, Иоакима (608–598 гг. до Р. Х.), которому едва исполнилось двадцать пять лет. По характеру он был полной противоположностью отцу: любил веселье и роскошь. Религиозные вопросы занимали его мало.

Иеремия

В те же годы религиозного подъёма и национального возрождения был призван на пророческое служение молодой левит Иеремия. Он происходил из священнического города Анафофа, который находился в пределах колена Вениаминова, недалеко от Иерусалима. Бог призвал Иеремию в 627 г. до Р. Х., когда он был ещё совсем молодым человеком. Иеремия рассказывал позже, что он поначалу ужаснулся своей судьбе и попытался отвести её от себя. Он сказал: «О Господи Боже! Я не умею говорить, ибо я ещё молод». Но Господь отвечал ему: «Не говори: „Я молод“; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдёшь, и всё, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавить тебя». «И простёр Господь руку свою, — продолжает свой рассказ Иеремия, — и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: „Вот, Я вложил слова Мои в твои уста. Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать…“».

С самых первых проповедей Иеремия не уставал повторять, что иудеев ждёт возмездие за их отступничество, и возмездие это придёт со стороны северных царств. В одном из его пророчеств мы читаем: «И сказал мне Господь: от севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли. Ибо вот, Я призову все племена царств северных, говорит Господь, и придут они, и поставят каждый престол свой при входе в ворота Иерусалима, и вокруг всех стен его, и во всех городах иудейских. И произнесу над ними суды Мои за все беззакония их, за то, что они оставили Меня, и воскуряли фимиам чужеземным богам и поклонялись делам рук своих… Какую неправду нашли во Мне отцы ваши, что уклонились от Меня и пошли за суетою и осуетились, и не сказали: „Где Господь, Который вывел нас из земли египетской, вёл нас по пустыне, по земле пустой и необитаемой, по земле сухой, по земле тени смертной, по которой никто не ходил и где не обитал человек?“ И Я ввёл вас в землю плодоносную, чтобы вы питались плодами её и добром её; а вы вошли и осквернили землю Мою, и достояние Моё сделалось мерзостью. Священники не говорили: „Где Господь?“, и учителя закона не знали Меня, и пастыри отпали от Меня, и пророки пророчествовали во имя Ваала и ходили во след тех, которые не помогают. Поэтому Я ещё буду судиться с вами, говорит Господь, и с сыновьями сыновей ваших буду судиться. Ибо пойдите на Греческие острова и посмотрите, и пошлите в Кидар и разведайте прилежно, и рассмотрите: было ли там что-нибудь подобное этому? Переменил ли какой народ богов своих, хотя они и не боги? А Мой народ променял славу свою на то, что не помогает. Подивитесь этому, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоёмы разбитые, которые не могут держать воды… Как вор, когда поймают его, бывает осрамлён, так осрамил себя дом Израилев: они, цари их, и пророки их, — говоря дереву: „ты мой отец“, и камню: „ты родил меня“; ибо они оборотили ко Мне спину, а не лицо; а во время бедствия своего будут говорить: „встань и спаси нас!“ Где же боги твои, которых ты сделал себе? — пусть они встанут, если могут спасти тебя во время бедствия твоего; ибо сколько у тебя городов, столько и богов у тебя… О народ! внемлите вы слову Господню: „Был ли Я пустынею для Израиля? Был ли Я страною мрака? Зачем же народ Мой говорит: „мы сами себе господа; мы уже не придём к Тебе“?“». Такими и подобными речами Иеремия неоднократно обращался к своим современникам.

Однажды, встав в воротах храма, пророк провозгласил: «Так говорит Господь, Бог Израилев: „Исправьте пути ваши и деяния ваши, и Я оставлю вас жить на этом месте. Как! Вы крадёте, убиваете и распутничаете, и клянётесь во лжи, и служите Ваалу, и следуете чужим богам, которых не знали прежде. Потом вы приходите, становитесь перед Моим лицом и говорите: „Мы спасены“, только для того, чтобы снова совершать все эти мерзости. Неужели храм Мой сделался вертепом разбойников? Пойдите в Силом, где Я прежде назначил пребывать имени Моему, и посмотрите, что сделал Я с ним за нечестие Израиля. Также поступлю Я и с этим храмом, как поступил с Силомом. И отвергну вас от лица Моего, как прежде отверг ваших братьев“». (Смысл этой угрозы прозрачен: в Силоме, как мы помним, изначально находился Ковчег Господень; пока народ был верен Завету, Бог пребывал с ним, а когда изменил, Господь перестал охранять святыню — храм в Силоме был разрушен; Ковчег захватили враги.)

Священники, пророки и многие жители столицы были возмущены словами пророка. Иеремию схватили и стали говорить ему: «Ты должен умереть! Зачем ты пророчествуешь именем Господа и говоришь: дом этот будет как Силом, и город этот опустеет, оставшись без жителей?» Некоторые предлагали тотчас убить пророка за нечестие, но потом его повели в суд. Впрочем, судьи, внимательно разобрав дело, отпустили его на свободу.

Но Иеремия не успокоился! Он отправился во дворец и выступил с обвинениями перед самим царём Иоакимом. Он сказал: «Так говорит Господь: „Производите суд и правду и спасайте обижаемого от руки притеснителя, не обижайте и не тесните пришельца, сироты и вдовы, и невинной крови не проливайте на месте этом. Ибо если вы будете исполнять это слово, то будут входить в ворота этого дома цари, сидящие вместо Давида на престоле его. А если не послушаете этих слов, то Мною клянусь, что дом этот сделается пустым“. Ибо так говорит Господь дому царя иудейского: „Я сделаю тебя пустынею и города необитаемыми и приготовлю против тебя истребителей, каждого со своими орудиями. И многие народы будут проходить через город этот и говорить друг другу: „За что Господь так поступил с этим великим городом?“ И скажут в ответ: „За то, что они оставили завет Господа Бога своего и поклонились иным богам и служили им““. Не плачьте об умершем и не жалейте о нём; но горько плачьте об уходящем в плен, ибо он уже не возвратится и не увидит родной страны своей. А об Иоакиме, сыне Иосии, царе иудейском, Господь говорит так: „Ослиным погребением будет он погребён; вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима. Всех пастырей твоих унесёт ветер, и друзья твои пойдут в плен; и тогда ты будешь пристыжён и посрамлён“». За эти дерзкие и бесстрашные слова Иеремию прогнали вон и заключили под домашний арест.

Борьба за ассирийское наследство между тем продолжалась. Расправившись с ассирийцами, Набопаласар в 607 г. до Р. Х. начал борьбу с Египтом. Более двух лет шли постоянные стычки на берегах Евфрата. В 606 г. до Р. Х. вавилонянам удалось переправиться через реку. Пришло время решительной битвы. Старый больной Набопаласар уже не принимал в ней участия, поручив командование сыну Навуходоносору. Оплотом египтян в Сирии был сильно укреплённый город Каркемиш. Неожиданно форсировав Евфрат, Навуходоносор атаковал египетский лагерь под городскими стенами. В ожесточённом бою вавилоняне сломили сопротивление солдат фараона и на их плечах ворвались в Каркемиш. Потерпев поражение на улицах города, остатки египетской армии в панике бежали к Хамату. Здесь Навуходоносор настиг врагов со своей конницей и перебил большую их часть. Этот разгром произвёл сильное впечатление на правителей Сирии, которые тут же безропотно признали власть вавилонского царя. В разгар этих событий старик Набопаласар умер. Навуходоносор поспешил в Вавилон и на 23-й день после кончины отца занял царский трон (он правил в 605–562 гг. до Р. Х.). В следующие годы царь постоянно совершал походы в Сирию и Палестину, постепенно расширяя свои владения. В 604 г. до Р. Х. Навуходоносор взял восставший против него Аскалон, разграбил и разрушил его.

В 603 г. до Р. Х. Навуходоносор заставил признать свою власть иудейского царя Иоакима. Последний не терял надежды освободиться от зависимости и вынашивал планы восстания. Иеремия знал об этом и пытался предостеречь царя от пагубного шага. Однажды он послал во дворец свиток со своими Боговдохновенными пророчествами, но Иоаким сжёг его, а пророка повелел схватить и казнить. Иеремия, предвидя это, успел скрыться.

Последующие события показали, что царь напрасно не слушался советов пророка. В 601 г. до Р. Х. Навуходоносор совершил поход к границам Египта, захватил Газу, но не смог победить египтян в сражении. Оппозиционное движение вавилонянам в Сирии и Палестине оставалось очень сильным. Оплотом недовольных была Иудея. В 599 г. до Р. Х. Навуходоносор узнал о тайных сношениях иудейского царя с Египтом и подверг его владения опустошению. В 598 г. до Р. Х. вавилоняне подступили к самому Иерусалиму. Царь Иоаким не решился оказать сопротивление и открыл перед осаждавшими ворота. Навуходоносор велел немедленно казнить его. После этого труп царя был брошен непогребённым за городской стеной.

Престол перешёл к сыну Иоакима Иехонии (598–597 гг. до Р. Х.). Но он находился у власти всего сто дней. В начале 597 г. до Р. Х. Навуходоносор во второй раз подступил к Иерусалиму и начал его осаду. До штурма на этот раз также не дошло. Весной город капитулировал. Навуходоносор поступил с побеждённым сурово, но никого не казнил. Царь Иехония, вся знать и до 10 тысяч человек отборного населения были насильно переселены в Вавилон. В числе изгнанников оказались видные государственные деятели, военачальники, священники и книжники. В плен ушли также многие солдаты, все богатые ремесленники, художники и строители, так что в иудейской столице не осталось ни кузнецов, ни плотников — одни только бедняки. Навуходоносор вывез из Иерусалима все сокровища храма и сокровища царского дома. Золотые сосуда, сделанные в своё время Соломоном, были изломаны и переплавлены в слитки.

Новым царём стал третий сын Иосии Седекия (597–586 гг. до Р. Х.). Это был слабый, недалёкий человек, которого никогда не готовили в правители государства. Двор его быстро наполнился новыми людьми. Отправленных в Вавилон царедворцев заменили ловкие проходимцы и фанатичные патриоты. Египетские агенты легко проникали в их среду и раздували угли тлеющего мятежа. В это время было слово Господнее к Иеремии. Бог сказал ему: «Сделай себе узы и ярмо и возложи их себе на шею, пойди к Седекии и скажи от Моего имени: „Я сотворил землю, человека и животных, которые на лице земли, великим могуществом Моим и простёртою мышцею Моею, и отдал её, кому Мне благоугодно было. И ныне Я отдаю все эти земли в руку Навуходоносора, царя вавилонского, раба Моего, и даже зверей полевых отдаю ему на служение. И все народы будут служить ему и сыну его и сыну сына его, доколе не придёт время и его земле и ему самому; и будут служить ему народы и цари великие. И если какой народ и царство не захочет служить ему, Навуходоносору, царю вавилонскому, и не подклонит шеи своей под ярмо царя вавилонского, — этот народ я накажу мечом, голодом и моровою язвою…“».

В тоже время Иеремия отправил письмо в Вавилон к пленённым иудеям, которые жили в ожидании скорого возвращения на родину. Пророк старался излечить их от этих беспочвенных ожиданий и предупреждал, что пленение будет долгим. Он писал: «Стройте дома и живите в них, и разводите сады и ешьте плоды их; берите жён и рождайте сыновей и дочерей; и сыновьям своим берите жён и дочерей своих отдавайте в замужество, чтобы они рождали дочерей и сыновей, и размножайтесь там, а не умаляйтесь… Ибо так говорит Господь, Бог Израилев: „Да не обольщают вас пророки ваши, которые среди вас, и гадатели ваши; и не слушайте снов ваших, которые вам снятся; ложно пророчествуют они вам именем Моим…“ Ибо так говорит Господь: „Когда исполнится в Вавилоне семьдесят лет, тогда я посещу вас и исполню доброе слово Моё о вас, чтобы возвратить вас на родину…“».

В течение восьми лет после своего воцарения Седекия хранил верность вавилонянам, но потом соединился с египтянами в надежде, что те помогут ему разгромить Навуходоносора. Однако вавилонский царь напал на Иудею раньше, чем его противники успели объединиться. Разорив всю страну, он подступил в 588 г. до Р. Х. к Иерусалиму и начал его осаду. Египетский фараон пытался помочь осаждённым, но потерпел поражение в сухопутной битве. Его союзники филистимляне подверглись страшному истреблению, и с тех пор не упоминаются на страницах истории. Больше иудеям не на кого было рассчитывать. В течение восемнадцати месяцев они мужественно выдерживали упорную осаду и штурмы вавилонян. Осаждавшие подвели к стенам крепости насыпи и соорудили высокие башни, с которых обстреливали защитников города. Иудеи терпели жестокий голод, множество их пало от рук врагов и болезней. В этот критический момент Иеремия призвал сограждан покинуть обречённый город. Он обратился к осаждённым с такими словами: «Так говорит Господь: „Кто останется в этом городе, умрёт от меча, голода и моровой язвы; а кто выйдет к халдеям, будет жив, и душа его будет ему вместо добычи, и он останется жив“. Так говорит Господь: „Непременно передан будет этот город в руки войска царя вавилонского, и он возьмёт его“». Военные были вне себя от гнева. Они пожаловались царю: «Иеремия ослабляет руки воинов, остающихся в этом городе, и руки всего народа, говоря им подобные слова. Этот человек не блага желает народу своему, а бедствия». Царь, до этого старавшийся защитить пророка от его врагов, отступился от него. «Возьмите его, — сказал Седекия, — он целиком в ваших руках».

Патриоты давно искали способа расправиться с Иеремией, однако не осмелились пролить его кровь. Пророка бросили в глубокую яму во дворе придворной тюрьмы. Несчастного ожидала жестокая смерть, но царский евнух Абдемелех сумел заступиться за него. Иеремию извлекли из ямы и заключили в караульном помещении. Горожанам в это время было уже не до него. Ужасное положение, в котором пребывали осаждённые, Иеремия описал позже в своём скорбном «Плаче»: «Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подаёт им. Евшие прежде обильные яства голодают на улицах, возлежавшие на пурпуре — валяются в грязи. Князья иудейские были чище снега и белее молока; телом они были краше коралла, а вид их был, как сапфир. А теперь лица их темнее всего чёрного; их не узнают на улицах, и кожа их прилипла к костям их, стала суха, как дерево. Поражаемые мечом счастливее убиваемых голодом, ибо они тают медленно, лишённые плодов земли. Руки мягкосердечных женщин варят детей своих, чтобы они были для них пищею во время погибели…»

Наконец, в июле 586 г. до Р. Х., когда силы иудеев оказались окончательно подорваны, вавилонянам удалось пробить брешь в стене и прорваться внутрь укреплений. Узнав об этом, Седекия попытался бежать, но был захвачен в плен. Навуходоносор приказал перебить всех сыновей царя, выколоть ему глаза и в оковах отослать в Вавилон. Всех оставшихся в живых иудеев угнали в Вавилонию. Их царство перестало существовать. Спустя два месяца после падения города, Навузардан, начальник телохранителей Навуходоносора, сжёг храм. Выложенный внутри кедром, он был быстро охвачен пламенем; камни лопались и оседали; вскоре от Соломонова святилища осталась лишь чёрная груда руин; вероятно, в огне погибла древняя святыня Израиля — Ковчег Завета. Царский дворец и все большие дома в Иерусалиме имели ту же участь. Стены вокруг города были разрушены.

Иеремию Навуходоносор приказал освободить из заключения и впредь не чинить ему никаких притеснений. Пророк поселился сначала в Массифе, а потом переселился в Египет, в город Тафнис. Он чувствовал, что жизнь его подходит к концу, и пробегал её всю мысленным взором. Как не походили друг на друга эпохи его молодости и старости! На том месте, где некогда располагалась богатая и цветущая страна, теперь в полном смысле слова простиралась пустыня: города лежали в развалинах, всё население было угнано на чужбину. Но пророк знал, что история Иудеи не окончилась — пройдя через горнило распада и разгрома, она начинала теперь долгий путь к возрождению. И вот, незадолго до смерти, он пишет последнюю книгу, которую отправляет в Вавилон. Тон её разительно отличался от всего того, что ему приходилось говорить прежде, — на место суровым обличениям и горькой нелицеприятной правды, которую он всегда смело бросал в лицо народу, пришли слова надежды и утешения. Иеремия писал: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с Израилем и Иудой НОВЫЙ ЗАВЕТ. Он будет не таким, какой Я заключал с их праотцами, когда взял их за руку, чтобы вывести из земли Египетской. Хотя они нарушили Мой Завет, Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но Завет, который Я заключу с Израилем после тех дней, Я вложу в них самих и на сердцах их напишу его; и стану Я для них Богом, а они будут Моим народом. Не нужно уже будет им учить друг друга познанию Бога: все они от малого до великого будут знать Меня, говорит Господь, ибо прощу Я беззакония их, и не буду вспоминать грехов их. Так говорит Господь, Который дал солнце для света днём, а луну и звёзды для света в ночи, Который волнует море так, что шумят его волга; Яхве — имя Его».

ВАВИЛОНСКИЙ ПЛЕН И ПЕРСИДСКОЕ ГОСПОДСТВО

Иезекииль

Среди иудеев, угнанных в 597 г. до Р. Х. в вавилонский плен, был молодой священник по имени Иезекииль. Он приобрёл себе дом неподалёку от Вавилона, на берегу реки Ховар, и прожил здесь до самой смерти. На пятый год после переселения Господь в чудном видении призвал Иезекииля на пророческое служение. «Я видел, — писал пророк позже, — бурный ветер, который шёл от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из середины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырёх животных. И шли они, каждое в ту сторону, которая перед лицом его. Над головами животных было подобие свода, напоминавшего своим видом изумительный кристалл. А над сводом было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри него вокруг; и сияние было вокруг него. Такое было видение подобия Славы Господней. Увидев это, я пал на лицо своё, и слышал глас Говорящего, и Он сказал мне: „Сын человеческий! Стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою“. И когда Он говорил мне, вошёл в меня дух и поставил меня на ноги мои, и я слышал Говорящего мне. И Он сказал мне: „Сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их изменники предо Мною до этого самого дня. И эти сыны с огрубелым лицом и жёстким сердцем; к ним Я посылаю тебя, и ты скажешь им: „Так говорит Господь Бог!“ Будут ли они слушать, или не будут, ибо они мятежный дом; но пусть знают, что был пророк среди них. А ты, сын человеческий, не бойся их и не бойся речей их, если они волками и тернами будут для тебя, и ты будешь жить у скорпионов; не бойся речей их и не страшись лица их, ибо они мятежный дом; и говори им слова Мои, будут ли они слушать, или не будут, ибо они упрямы. Ты же, сын человеческий, слушай, что Я буду говорить тебе; не будь упрям, как этот мятежный дом; открой уста твои и съешь, что Я дам тебе“. И увидел я руку, простёртую ко мне, а в ней книжный свиток. И Он развернул его передо мною, и вот, свиток исписан был внутри и снаружи, и написано на нём: „плач, и стон, и горе“. И сказал Он мне: „Сын человеческий! Съешь этот свиток и иди, говори дому Израилеву“. Тогда я открыл уста мои, и Он дал мне съесть этот свиток, и было в устах моих сладко, как мёд. И Он сказал мне: „Сын человеческий! Встань и пойди к переселённым, к сынам народа твоего, и говори к ним, и скажи им: „Так говорит Господь Бог!“, будут ли они слушать, или не будут“. И поднял меня дух; и я слышал позади себя великий громовой голос: „Благословенна Слава Господа от места своего!“».

Год спустя, в 591 г. до Р. Х., незадолго до окончательного падения иудейской столицы, Иезекиилю было новое видение. Сначала перед пророком возникла огненная фигура, которая, ухватив его за волосы, перенесла Иезекииля в Иерусалим, к северным воротам храма. Здесь он увидел Славу Бога Израилева, подобную той, которая явилась ему в прежнем видении, и услышал слова, обращённые к нему: «Сын человеческий! Видишь великие мерзости, какие делает здесь дом Израилев, чтобы Я удалился от святилища Моего?» Иезекииль огляделся и увидел отвратительных пресмыкающихся, нечистых животных и всяких идолов, перед которыми стояли с кадилами семьдесят иудейских старейшин. Господь сказал: «Видишь, что делают старейшины в темноте, каждый в своей комнате, когда думают, что Я их не вижу? За это Я стану действовать против них с яростью и не помилую из них никого, хотя бы они умоляли Меня об этом».

Тут раздался громкий голос: «Пусть приблизятся каратели города, каждый со своим губительным орудием!» Слава Господня стала у порога храма, а по городу прошли губители, поражая отступников. Один из них брал раскалённые угли и пригоршнями бросал их на обречённые жилища. Когда всё было кончено, херувимы простёрли свои крылья, и Слава Господня, покинув храм, встала у восточных ворот. Иезекииль был потрясён этим ужасным зрелищем. «Неужели, — спрашивал он себя, — Господь разрывает завет со Своим народом? Неужели Он бросает его на растерзание врагов?» Пророк упал ниц и закричал: «Господи Боже! Неужели Ты хочешь до конца истребить остаток Израилев?»

И вновь раздался голос: «Так говорит Господь Бог: хотя Я удалил иудеев к чужим народам и хотя рассеял их по землям, но я буду для них малым святилищем в тех землях, куда они пошли. Скажи им: „Так говорит Господь Бог: „Я соберу вас из народов, и возвращу вас из земель, в которые вы рассеяны; и дам вам вновь землю Израилеву““. И придут они туда, и извергнут из неё все гнусности её и все мерзости её. А Я дам им сердце единое и дух новый вложу в них, и выну из них сердце каменное, и дам им сердце из плоти, чтобы они ходили по заповедям Моим, и соблюдали уставы Мои, и выполняли их. И будут они народом Моим, а Я буду их Богом». Едва голос смолк, херувимы взмахнули крыльями, и Слава Господня взмыла вместе с ними вверх…

В 586 г. до Р. Х. Иудея обратилась в безлюдную пустыню. Но в Вавилоне, где проживала большая часть пленников, не теряли надежды на грядущее возрождение отечества. Господь через Иезекииля не раз обращался к ним со словами утешения. Впервые Он предстал в речах Своего пророка не как грозный Судия, а как добрый пастырь, заботливо пасущий и лелеющий Свой народ. «Так говорит Господь Бог, — писал Иезекииль, — Я Сам отыщу овец Моих и осмотрю их. Как пастух проверяет своё стадо в тот день, когда находится среди стада своего рассеянного, так Я пересмотрю овец Моих и высвобожу из всех мест, в которые они были рассеяны в день облачный и мрачный. И выведу их из народов, и соберу их из стран, и приведу их в землю их, и буду пасти их на горах Израилевых, при потоках и на всех обитаемых местах земли той. Буду пасти их на хорошем пастбище, и загон их будет на высоких горах Израилевых; там они будут отдыхать в хорошем загоне и будут пастись на тучном пастбище на горах Израилевых. Я буду пасти овец Моих, и Я буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти их по правде».

Той же надеждой на будущее возрождение Израиля проникнуто одно из самых знаменитых пророчеств Иезекииля о сухих костях.

Была на мне рука Господа, — пишет пророк, — и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвёл меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: «Сын человеческий! Оживут ли эти кости?» Я сказал: «Господи Боже! Ты знаешь это». И велел мне: «Изреки пророчество на эти кости и скажи им: „Кости сухие! Слушайте слово Господне! Так говорит Господь Бог этим костям: „Вот, Я введу дух в вас, и оживёте. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживёте, и узнаете, что Я Господь““». Я изрёк пророчество, как мне было повелено; и когда я пророчествовал, произошёл шум, и вот стали сближаться кости — кость с костью своею. И видел я: жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал мне Господь: «Изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: „Так говорит Господь Бог: „От четырёх ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут““». И я изрёк пророчество, как Он повелел мне, и вошёл в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои — весьма и весьма великое полчище. И сказал Он мне: «Сын человеческий! Кости эти — весь дом Израилев. Вот, они говорят: „Иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня“. Посему изреки пророчество и скажи им: „Так говорит Господь Бог: „Вот, Я открою гробы ваши и выведу вас в землю Израилеву. И узнаете, что Я Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и вложу в вас дух Мой, и оживёте, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь…““».

В дальнейшем многие видели в этих словах не просто обещание избавления, но пророчество о грядущем воскресении из мёртвых, которое должно последовать при конце света.

Даниил

В том году, когда Навуходоносор пленил иудейского царя Иоакима, из Иудеи в Вавилон угнали многих знатных жителей столицы. Навуходоносор велел отобрать среди них некоторое количество молодых людей и отдал их на воспитание некоему Амелсару, чтобы он обучил их халдейскому языку и подготовил для услужения в царских чертогах. Царь назначил им ежедневную пищу с царского стола и вино, которое пил сам. Между этими избранными находились четверо знатных юношей. Их звали Даниил, Седрах, Мисах и Авденаго. Когда они узнали о предназначенной им судьбе, то решили в своём сердце не оскверняться яствами с царского стола. Они попросили у Амелсара позволения впредь есть только фрукты и овощи, а пить одну воду. Но тот сказал Даниилу: «Боюсь я господина моего царя. Он назначил, сколько вы должны пить и есть, и непременно проверит, как исполняется его приказание. Если он заметит вдруг, что вы худее и бледнее своих товарищей, то подумает, что я вас обкрадываю. Тогда его гнев падёт на мою голову». Даниил отвечал: «Сделай над нами опыт. В течение десяти дней пусть дают нам в пищу одни только овощи, а для питья — родниковую воду. Потом сравни наши лица с лицами тех юношей, что питались царскою пищей, и поступи, как увидишь».

Амелсар послушался и испытывал юношей в течение десяти дней, как они просили. По истечении условленного срока оказалось, что Даниил и его друзья были красивее и полнее всех тех юношей, которые питались царскими яствами. Тогда Амелсар согласился на просьбу Даниила и отныне кормил их только тем, что они могли есть по иудейским законам. В награду за благочестие Господь стал покровительствовать этим юношам, а Даниила наделил способностью разгадывать видения и сны. По прошествии трёх лет царь Навуходоносор велел привести к нему всех юношей, бывших под началом Амелсара, и говорил с ними. И не нашлось среди них ни одного подобного Даниилу. Царь сделал его своим слугой и часто беседовал с ним, так как Даниил был во много раз проницательнее всех его колдунов и провидцев.

Однажды Навуходоносору приснился сон, который возмутил весь его дух. Царь велел созвать тайновидцев, гадателей и чародеев, чтобы они растолковали его смысл. Они пришли и встали перед ним. Навуходоносор сказал: «Мне приснился сон, который тревожит мой дух. Поэтому я желаю знать, что он значит». Гадатели отвечали: «Царь! Да будешь ты жить вовеки! Расскажи нам твой сон, и мы разъясним его значение». Навуходоносор возразил: «Не иначе вы собираетесь провести меня и сказать мне ложь вместо правды. Откуда мне знать, насколько ваше толкование истинно? Прежде расскажите, что мне привиделось, поведайте мне о моём сне, тогда я буду наверняка знать, что вы действительно в состоянии объяснить мне его значение». Чародеи сказали: «Владыка! Ты требуешь от нас непосильного. На земле нет такого тайновидца, который бы мог проведать то, что тебе снилось. Это по силам только одним богам». Услышав такой ответ, Навуходоносор воскликнул: «Ясно вижу теперь, что все вы шарлатаны и обманщики! Вы способны только морочить народ, пользуясь его простотой. За ваше лукавство все вы будете казнены сегодня, а ваши дома обратятся в развалины!»

Навуходоносор отдал приказ безжалостно убивать всех тайновидцев, чародеев и колдунов. Узнав об этом, Даниил стал молиться Господу, и Тот открыл ему сновидение Навуходоносора. Даниил отправился к начальнику царских телохранителей Ариоху, на которого было возложено исполнение указа, и сказал ему: «Не убивай мудрецов, веди меня к царю, и я открою ему значение сна». Когда Навуходоносору доложили о просьбе Даниила, он призвал к себе пророка и велел ему говорить.

Даниил сказал: «Сон твой и видения на ложе сна были такие: перед тем как заснуть, ты, царь, думал о том, что будет после твоей смерти. Господь в твоём сне послал тебе ответ. Итак, царь, ты увидел огромного, страшного видом истукана. Голова у него была из чистого золота, грудь и руки — из серебра, живот и бёдра — медные, голени — железные, а ступни — глиняные. Далее, царь, ты увидел, как от горы оторвался огромный камень, ударил по глиняным ногам истукана и разбил их. Тогда истукан пал на землю и обратился в прах. А камень, сразивший истукана, сделался горою и заслонил собою всю землю. Вот твой сон! Теперь расскажу тебе его значение. Золотая голова истукана, это ты, государь, которому Бог небесный даровал царство, власть и славу. Он отдал тебе в руки всех сынов человеческих и поставил тебя владыкою над ними. Но после тебя будет другое царство, ниже твоего, и ещё третье царство, медное, которое будет владычествовать над всей землёю. А четвёртое царство, которое придёт за ним, будет крепко, как железо. На смену ему придёт пятое царство — слабое и раздроблённое. Оно будет хрупким, как горшечная глина. В те дни Бог воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится. Оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно. Так Бог дал тебе знать, что будет после твоей смерти».

Поскольку Господь покровительствовал Даниилу, он рассказал Навуходоносору весь его сон от начала до конца. Царь был безмерно поражён его проницательностью, дал Даниилу великие дары, возвысил его и поставил главным начальником над всеми вавилонскими мудрецами.

Спустя некоторое время царь Навуходоносор сделал золотого истукана и поставил его на поле Деире. Затем он собрал всех знатнейших вельмож, начальников областей и сказал им: «Объявляю вам: в то время, когда услышите звук трубы, вы должны пасть на землю и поклониться этому истукану. А кто не падёт и не поклонится, тот будет брошен в раскалённую печь и сгорит там». Начальники областей разошлись во все концы Вавилонского царства и объявили волю Навуходоносора. Поэтому, когда раздавался звук трубы, люди во всех областях Вавилонского царства падали на колени и поклонялись золотому истукану, поставленного Навуходоносором.

В это время к царю подступили некоторые из халдеев и донесли ему на иудеев. Они сказали Навуходоносору: «Ты, царь, дал повеление, чтобы каждый человек, который услышит звук трубы, пал и поклонился золотому истукану, а кто не падёт и не поклонится, тот должен быть брошен в печь, раскалённую огнём. Знай же, что есть мужи иудейские: Седрах, Мисах и Авденаго. Эти мужи не повинуются повелению твоему и богам твоим. Не служат они и золотому истукану, которого ты поставил, и не поклоняются ему». Тогда Навуходоносор в гневе и ярости повелел привести Седраха, Мисаха и Авденаго. Он сказал им: «С умыслом ли вы, Седрах, Мисах и Авденаго, не служите богам моим и не поклоняетесь золотому истукану, которого я поставил? Отныне если при звуке трубы вы не поклонитесь нашему богу, то будете брошены в печь, раскалённую огнём, и тогда какой Бог избавит вас от руки моей?» И отвечали Седрах, Мисах и Авденаго: «Бог наш, Которому мы служим, спасёт нас от печи, раскалённой огнём, и от руки твоей избавит. Твоим же богам, царь, мы не желаем служить и не поклонимся никогда твоему истукану».

Навуходоносор исполнился ярости, повелел разжечь печь и бросить в неё троих непокорных иудеев. И было сделано всё по его слову. Но ангел Господень сошёл в печь вместе с ними и сделал так, что в середине печи был как бы шумящий влажный ветер, и огонь нисколько не прикоснулся к ним, и не повредил им, и не смутил их.

Тогда они пали на колени и запели молитву, прославляющую Господа. Услышав их голоса, Навуходоносор несказанно изумился тому, что они живы, подошёл к устью печи и выпустил из неё троих приговорённых к смерти. И вышли Седрах, Мисах и Авденаго из огня, и увидели все, что огонь не имел над ними силы, ибо и волосы их на голове не были опалены, и одежда их не пострадала, и даже запаха огня не было на них. И воскликнул Навуходоносор: «Благословен ваш Бог, Седрах, Мисах и Авденаго! Отныне всякий, кто произнесёт хулу на Него, да будет изрублен в куски, и дом его обратится в развалины, ибо нет иного Бога, который мог бы так спасать!»

После разрушения Иерусалима Навуходоносор начал войну против финикийцев. Он быстро захватил Сидон, но мощный и хорошо подготовленный к осаде Тир оборонялся от вавилонян на протяжении тринадцати лет. Только в 575 г. до Р. Х. тирийцы согласились признать власть Навуходоносора и приняли вавилонского наместника. Тем временем в 581 г. до Р. Х. были уничтожены царства аммонитян, моавитян и идумеев. Все здешние города обратились в руины, а большие массы населения оказались в плену. Опустевшие территории постепенно заселялись арабами, овладевшими, кроме Газы, многими другими приморскими городами. В Лахисе расположилась резиденция арабского царька из племени кедаритов.

В 562 г. до Р. Х. Навуходоносор умер. Сразу после его смерти халдейская знать возвела на престол его сына Амель-Мардука (562–560 гг. до Р. Х.). Но в среде вавилонян он не пользовался поддержкой. В августе 560 г. до Р. Х. Амель-Мардук был убит заговорщиками во главе с зятем Навуходоносора Навузарданом (в прошлом это был известный военачальник: именно он в 586 г. до Р. Х. руководил штурмом и разрушением Иерусалима). Этот царь на время сумел примирить две враждующие партии. Но после его смерти в 556 г. до Р. Х. раздоры возобновились. Халдеи поспешили провозгласить царём сына Навузардана Лабаши-Мардука. Однако вавилоняне не признали этого выбора, отдав престол своему соотечественнику Набониду (556–539 гг. до Р. Х.). Он принадлежал к числу первых аристократов и занимал высшие должности в государстве. Таким образом, в Вавилоне оказалось сразу два царя. Чтобы избежать гражданской распри, Набонид женился на молодой вдове Навуходоносора египтянке Нейтакерт и усыновил её сына царевича Валтасара. Тем самым он привлёк на свою сторону многих халдеев, которые считали Валтасара более законным наследником престола, чем Лабаш-Мардук. В июне 556 г. до Р. Х. последний был убит, и престол остался за Набонидом. Вскоре между ним и вавилонской знатью начались раздоры. Вавилонян раздражали самовластные замашки их ставленника. Раздосадованный непокорностью горожан, Набонид удалился из столицы и десять лет не показывался в ней. Своим соправителем он объявил Валтасара, передав под его власть Вавилон и его округу. Сам царь отправился в поход на арабов и за несколько лет завоевал всю северную половину Аравийского полуострова. Здесь он создал своё обширное царство.

С 546 г. до Р. Х. Набониду пришлось иметь дело с более грозным противником — персидским царём Киром II (559–530 гг. до Р. Х.), основавшим в эти годы могущественную державу в Иране. Прежде в течение долгого времени персы находились под властью мидян. Но в 553 г. до Р. Х. Кир поднял против них восстание. После трёх лет упорной войны Мидия и её столица Экбатаны были покорены персами. Сразу после этого, в 549 г. до Р. Х., Кир захватил весь Элам и сделал главный город этой страны — Сузы — своей столицей. В следующие годы были завоёваны страны, входившие в состав бывшей Мидийской державы. Затем пришла очередь другой могущественной страны — Лидии, под властью которой в то время находилась вся Малая Азия (то есть территория нынешней Турции). В 547 г. до Р. Х., разгромив в открытом сражении вражескую армию, Кир овладел лидийской столицей Сардами. С западных пределов своей державы он двинулся на восток, приступив к завоеванию Восточного Ирана и Средней Азии. Покончив с ними и раздвинув пределы подвластных ему земель до самой Индии, Кир повернул на юг, против Вавилонского царства.

Пленные иудеи следили за его успехами с радостным воодушевлением. Их симпатии были целиком на стороне великого перса. Пророк Второисаия писал в эти дни: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру. „Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, чтобы отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись; Я пойду перед тобою и горы уровняю, медные двери сокрушу и запоры железные сломаю; и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты познал, что Я Господь, называющий тебя по имени. Ради Израиля, избранного Моего, Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал Меня“».

Казалось, что Киру предстоит трудная война. Вавилония имела много мощных крепостей, из которых особенно выделялся своей неприступностью Вавилон. Город был обнесён двойной стеной из сырцовых и обожжённых кирпичей, скреплённых раствором асфальта. Внешняя стена имела высоту около 8 м, а внутренняя — 11–14 м. На расстоянии 20 м друг от друга на стенах располагались укреплённые башни. Перед внешней крепостной стеной находился глубокий ров, наполненный водой. Через город протекала река Евфрат. Впрочем, все эти препоны не остановили персов. Лёгкость, с которой они овладели Вавилонским царством, не может не вызывать изумления. Казалось, их предводитель действительно находится под покровительством Высших Сил. В 539 г. до Р. Х., захватив северные провинции страны, Кир подступил к Вавилону. Близ Описа произошло сражение, в котором Набонид потерпел полное поражение. Он бежал с остатками своей армии, а персы осадили Вавилон.

В эти дни Валтасар сделал большое пиршество для тысячи своих вельмож. Он приказал принести золотые и серебряные сосуды, которые его отец Навуходоносор вынес из Иерусалимского храма; и пили из них царь и вельможи его, и жёны его. В тот самый час возникла рука человеческая и стала писать против лампы на извести стены царского чертога. Валтасар изменился в лице, мысли его смутились, и колена его стали биться одно об другое. И закричал царь во весь голос, чтобы привели тайновидцев и гадателей. Когда они пришли, Валтасар сказал: «Кто прочитает это написанное и объяснит мне его значение, тот будет в моём царстве третьим властителем».

Но никто из вавилонских мудрецов не мог объяснить смысл слов, начертанных божественной рукой. Тогда позвали Даниила, мудрость которого была известна всем. Даниил сказал: «Вот что написано на стене: мене, мене, текел, упарсин. А значение слов вот какое: мене — исчислено, текел — взвешено, перес — разделено. То есть: исчислено Господом царство твоё и положен ему конец, взвешено оно на весах и найдено очень лёгким, разделено и отдано персам».

Валтасар пришёл в ужас, а Даниил покинул его, не приняв награды. В ту же ночь город пал, захваченный персами. Но как они смогли преодолеть укрепления, считавшиеся неприступными? По свидетельству древнегреческого историка Геродота, Кир велел прорыть канал и направил течение Евфрата по другому руслу. После этого персы вступили в город по обнажившемуся дну реки, что оказалось для защитников полной неожиданностью. Валтасар был захвачен во время пира и казнён. Но с престарелым Набонидом Кир поступил милостиво, сохранив ему жизнь. Вавилонское царство пало и более никогда не возрождалось. Входившие в его состав страны (Месопотамия, Сирия, Финикия, Палестина и часть Аравии) отошли к новоявленной Персидской империи, южные пределы которой достигли границ Египта.

Кир, царь персидский, поселился в Вавилоне. Здесь у него был идол по имени Вил. Каждый день царь издерживал на него много вина и муки, да ещё сорок штук овец. Кир очень чтил Вила и часто ходил поклоняться ему. А Даниил чтил одного только Господа Бога. Царь спросил у него: «Почему ты не поклоняешься Вилу?» Пророк отвечал: «Потому что я не поклоняюсь идолам, сделанным руками, но поклоняюсь Живому Богу, сотворившему небо и землю и владычествующего над нами». Царь возразил: «Ты думаешь, Вил неживой бог? Этого не может быть! Разве ты не видишь, сколько он ест и пьёт каждый день?» Даниил, улыбнувшись, промолвил: «Не обманывайся, царь! Ибо он внутри глиняный, а снаружи медный, и никогда не ел и не пил». Тогда Кир, разгневавшись, призвал своих жрецов и сказал им: «Если вы не скажите мне, кто съедает всё, что я посылаю каждый день Вилу, вы умрёте. Если же вы докажите мне, что Вил съедает всё это, то умрёт Даниил, поносивший моего бога». Даниил согласился: «Да будет по слову твоему!»

Когда царь и пророк пришли в храм Вила, жрецы сказали: «Вот, мы выйдем вон, а ты, царь, поставь пищу перед идолом и, налив вина, запри дверь и запечатай её твоим перстнем. Если завтра, вернувшись сюда, ты найдёшь вино и еду нетронутыми, то мы умрём. А если всё будет съедено и выпито, значит правы мы и умрёт Даниил». Они говорили так, потому что под полом в храме у них был проведён потайной ход. Через него они каждую ночь входили в храм и съедали все кушанья, приготовленные для Вила.

Когда жрецы вышли, царь поставил пищу перед Вилом, а Даниил велел принести пепла и посыпал им пол в храме, но сделал это тайно, в присутствии одного только Кира. Выйдя, они заперли дверь царским перстнем и удалились. Ночью жрецы, как обычно, проникли в храм через подземный ход. Вместе с ними были их жёны и дети. Набросившись на яства, они всё съели и выпили, а потом удалились прочь. На другой день Кир встал пораньше и отправился в храм. Даниил явился вместе с ним. Царь спросил: «Целы ли печати?» Даниил сказал: «Целы». Двери отворили, Кир взглянул на стол и воскликнул громким голосом: «Велик ты, Вил, и нет в тебе никакого обмана!» Но Даниил удержал царя, чтобы он не входил внутрь, и сказал: «Посмотри на пол и заметь, чьи это следы». Кир сказал: «Вижу следы мужчин, женщин и детей». Разгневавшись, он велел схватить жрецов, их жён и детей. Увидев, что их обман разоблачён, они показали царю потайные двери, которыми они входили и съедали всё, что было на столе. Тогда Кир повелел умертвить их, а идол Вила отдал Даниилу. Пророк сокрушил истукана и велел разрушить его храм.

В то время в Вавилоне жил большой дракон, которому местные жители поклонялись как богу. Кир спросил Даниила: «Что ты скажешь о драконе? Он не медный. Вот он ест и пьёт на наших глазах. О нём не скажешь, что он бог неживой. Итак, поклонись ему». Даниил сказал: «На земле есть лишь один Живой Бог. Это Господь мой. Я поклоняюсь только Ему Одному. А что до дракона, то дай мне только позволение, и я умерщвлю его без меча и железа». Кир согласился: «Делай с ним, что пожелаешь!» Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе, сделал большой ком и бросил его в пасть дракону. Через какое-то время дракон умер.

Когда вавилоняне узнали, что Даниил умертвил дракона, то сильно вознегодовали против него. Явившись к царю, они сказали: «Отдай нам Даниила, иначе мы умертвим тебя и весь твой дом!» Кир увидел, что они сильно настаивают, и отдал им Даниила. Они же бросили пророка в ров с голодными львами, и пробыл там Даниил шесть дней.

На седьмой день Кир пришёл ко рву, чтобы поскорбеть о Данииле, и увидел его живым. Царь удивился и воскликнул громким голосом: «Велик Ты, Господь Бог Даниилов, и нет никого, кроме Тебя». Он приказал выпустить Даниила, а тех, кто искал его смерти, бросить в ров — и они тотчас были съедены львами.

Сусанна

В Вавилоне жил богатый муж, по имени Иоаким. Женой его была Сусанна, дочь Хелкия, женщина очень красивая и богобоязненная. Иоаким владел большим садом близ дома, где часто собиралось множество иудеев. Среди прочих постоянно бывали тут и два старца, поставленные судьями над своими соплеменникам, и к ним приходили все, имевшие спорные дела. Когда около полудня народ расходился, Сусанна отправлялась в сад своего мужа и прогуливалась между деревьями. Оба старейшины встречались с ней чуть ли не ежедневно. Вид прекрасной молодой женщины пробудил в них вскоре нечистые желания, но они долго не открывались друг другу, потому что стыдились своего вожделения. Однако оба страстно хотели совокупиться с Сусанною и прилежно сторожили каждый день, чтобы видеть её.

Как-то раз старцы сказали друг другу: «Пойдём домой, потому что час обеда», — и, выйдя, разошлись. Но потом, возвратившись, вновь пришли опять на то же самое место. Столкнувшись в саду, они стали допытываться друг у друга о причине возвращения и наконец признались в своей похоти. Тогда они вместе назначили время, когда могли бы найти Сусанну одну. Ничего не подозревая, молодая женщина вошла в сад, как это делала всегда, сопровождаемая только двумя служанками. Было очень жарко, и она захотела искупаться. В то время в саду уже не было никого из посторонних, кроме двух старейшин, которые спрятались в кустах и сторожили её. Сусанна сказала служанкам: «Принесите мне масла и мыла, и заприте двери сада, чтобы мне помыться». Те заперли двери сада и отправились в дом, чтобы принести то, что им было приказано.

Когда служанки удалились, старейшины подбежали к Сусанне и сказали: «Вот, двери сада заперты и никто нас не видит, и мы имеем похотение к тебе, поэтому уступи нам и побудь с нами. Если же ты нам откажешь, то мы будем свидетельствовать против тебя, что с тобою был юноша, и ты именно поэтому отослала от себя служанок». Сусанна застонала и сказала: «Тесно мне отовсюду; ибо, если я сделаю это, смерть мне, а если не сделаю, то не избегну от ваших рук. Но лучше для меня не сделать этого и впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Господом». Приняв такое решение, Сусанна закричала громким голосом. Оба старейшины также подняли крик против неё. Один из них побежал и отворил двери сада. Когда находившиеся в доме услышали крик, они выбежали на голос хозяйки. Тут старейшины обвинили Сусанну в прелюбодеянии. Слуги были чрезвычайно смущены и пристыжены их словами, потому что никогда прежде ничего подобного о Сусанне не слышали.

На другой день, когда возле дома Иоакима собрался народ, оба старейшины, полные беззаконного умысла, выступили перед ним и вновь предъявили свои обвинения. Потом они сказали: «Пошлите за Сусанною, дочерью Хелкия, женою Иоакима». Женщине пришлось подчиниться. Вместе с ней пришли на суд её родители, её дети и все её родственники. Сусанна была очень нежна и красива. Лицо её скрывалось под покрывалом, но старейшины приказали открыть его. Залившись слезами, Сусанна обратила свой взор на небо и препоручила себя Господу. Родственники и все, кто смотрел на неё, плакали. Старейшины между тем, встав посреди народа, положили руки на её голову. Они сказали: «Когда мы ходили по саду одни, вошла эта женщина с двумя служанками, затворила двери сада, и отослала служанок. Едва она осталась одна, появился юноша и лёг с нею. Мы же, заподозрив беззаконие, подбежали и увидели их совокупляющимися. Юношу нам не удалось удержать, потому что он был сильнее нас и, отворив двери, выскочил. Но эту мы схватили на месте преступления и потребовали сказать: кто был этот юноша? Но она не хотела объявить нам. Об этом мы теперь и свидетельствуем».

Так говорили старцы, и слова их были встречены с полным доверием, потому что они были старейшинами народа и судьями. По их навету несчастную без долгих колебаний осудили на смерть. Выслушав приговор, Сусанна громко вскрикнула и сказала: «Боже вечный, ведающий сокровенное и знающий всё прежде бытия его! Ты знаешь, что они ложно свидетельствовали против меня, и вот, я умираю, не сделав ничего, что эти люди злостно выдумали на меня». И услышал Господь её голос. Когда она была ведена на место казни, Бог возбудил дух Даниила и тот закричал громким голосом: «Чист я от крови её!» Люди обратились к нему и стали спрашивать: «Что это за слово, которое ты сказал?» А он, став посреди них, принялся упрекать народ: «Так ли вы неразумны, сыны Израиля, что, не исследовав и не узнав истины, осудили эту женщину? Возвратитесь в суд, ибо эти ложно против неё засвидетельствовали».

Народ возвратился, и старейшины велели Даниилу: «Садись посреди нас и объяви своё суждение, потому что Бог дал тебе старейшинство». Даниил приказал: «Отделите друг от друга обоих свидетелей; я допрошу их по отдельности». Потом он призвал к себе одного из старцев и спросил: «Под каким деревом видел ты их разговаривающими друг с другом?» Тот отвечал: «Под мастиковым». Даниил удалил его, подозвал второго и спросил о том же самом: «Скажи мне, под каким деревом ты застал их разговаривающими между собою?» Старец отвечал: «Под зелёным дубом». Даниил воскликнул: «Точно, солгал ты на твою голову; ибо Ангел Божий с мечом ждёт, чтобы рассечь тебя пополам, чтобы истребить вас». Тогда всё собрание закричало громким голосом и благословило Бога, который спас невинную. А с нечестивыми старцами поступили так, как они сами злоумыслили против Сусанны, и умертвили их по закону Моисееву.

Зоровавель

В 538 г. до Р. Х. Господь побудил Кира объявить по всему своему царству указ, касающийся евреев. Он гласил: «Так говорит Кир, царь персидский. Все царства земли дал мне Господь Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме. Кто есть у нас из народа Его, — да будет Бог с ним, пусть он идёт в Иерусалим и строит дом Господа Бога Израилева». Дорогую храмовую утварь, вывезенную Навуходоносором в качестве трофея, царь приказал вручить еврейским старейшинам, а наместнику возрождённой Иудеи выдал средства для постройки храма (размеры его были предусмотрены в указе, дабы впоследствии избежать любых недоразумений). Наместником провозгласили иудейского князя Зоровавеля, принадлежавшего к числу прямых потомков царя Давида. Вместе с верховным священником Иисусом он возглавил караван первых переселенцев. Всего в путь отправилось более 42 тысяч человек свободных и 7 тысяч рабов.

Иудея являла в те годы очень печальное зрелище. Святой город Иерусалим представлял из себя груду развалин. Многие другие города и деревни были совершенно безлюдны. Поля, которые не обрабатывались целые десятилетия, превратились в пустыню. Тем не менее радости вернувшихся не было границ. В одном из псалмов, написанных в ту пору, говорилось: «Когда возвращал Господь плен Сиона, мы были как бы во сне: уста наши были полны веселья, а язык наш — пения…» Прибыв в разрушенный Иерусалим, где за годы запустения не осталось ни одного целого здания, и кое-как устроившись на месте, иудеи весной 537 г. до Р. Х. приступили к строительству. Прежде всего, они восстановили жертвенник и впервые за много лет совершили всесожжение Господу. Священники снова появились в своих храмовых облачениях; левиты пели благодарственные гимны.

Затем было положено основание храма. Это событие никого не оставило равнодушным. Старики, помнившие первый храм, громко плакали, а молодёжь, родившаяся на чужбине, радовалась. Так что нельзя было различить, где радостные крики, а где вопли плача.

Вскоре были заключены договоры с сидонянами и тирийцами, которые обязались доставлять в Иерусалим кедровый лес из Ливана. Начальники нанимали рабочих для добывания и обтёсывания камней. Работа закипела. Но тут неожиданно возникли трудности, которые затормозили строительство. К Зоровавелю пришли самаряне и сказали: «Мы тоже будем строить с вами, потому что мы поклоняемся тому же Богу, что и вы, и уже многие года приносим Ему жертвы». Однако Зоровавель и Иисус отвечали им: «Не строить вам вместе с нами дом нашему Богу, мы одни будем строить дом Господу, Богу Израилеву, как повелел нам царь Кир». Самаряне обиделись и стали всячески вредить иудеям, препятствуя их строительству.

Найти управу на своих соседей иудеи могли только у царя Кира. Между тем великому завоевателю в ту пору было уже не до них. Он предпринял большой поход против кочевников массагетов, обитавших в степях между Каспийским и Аральским морями. Здесь удача, так долго сопутствовавшая персидскому царю, внезапно ему изменила: в 530 г. до Р. Х. во время битвы на восточном берегу Амударьи Кир потерпел полное поражение и погиб сам.

Киру наследовал его сын Камбис II (530–522 гг. до Р. Х.). Самаряне тотчас послали ему письмо с доносом на иудеев. В нём говорилось: «Да будет известно царю, что иудеи, которые вышли от тебя, пришли к нам в Иерусалим и вновь отстраивают этот мятежный город. Они строят стены и основания их уже исправили. Да будет известно царю, что, когда они отстроят свой город и восстановят стены, царь не получит с иудеев ни податей, ни налогов, ни пошлин. А если царь сомневается в наших словах, пусть поищет в памятной книге своих предков. Он узнает, что Иерусалим — город мятежный и вредный для царей. Он издавна старался отпасть от царей, и именно в наказание за это был опустошён». Получив этот донос, Камбис велел прекратить в Иерусалиме всякие работы. Персидский наместник явился в Иудею и вооружённой рукой остановил строительство.

К счастью для иудеев, Камбис правил совсем недолго. Самым знаменитым деянием его царствования стало завоевание Египта, предпринятое в 525 г. до Р. Х. Следующие три года Камбис безвыездно провёл в Египте. Тем временем в Персии начались волнения. В марте 522 г. до Р. Х. пришло известие, что на престоле здесь утвердился мидийский маг Гаумата, выдававший себя за младшего сына Кира, Бардию. Камбис поспешно выступил против него, но умер в пути при загадочных обстоятельствах. Казалось, судьба благоволит к самозванцу — его власть признали во всех персидских провинциях. Только знатные персы не пожелали служить Гаумате и составили против него заговор. Пробравшись во дворец, заговорщики убили царя и возвели на престол Дария I (522–486 гг. до Р. Х.), который был дальним родственником Кира.

Как раз в это время к наместнику Иудеи Зоровавелю пришёл пророк Аггей и возвестил ему слово Господне: «Народ Мой говорит: „Не пришло ещё время строить храм Господень“ — и оставляет его в запустенье. Но кто в таком случае внушил вам, что вы сами можете жить в домах ваших украшенных? Не ждите успеха ни в чём, пока Мой дом лежит в руинах! Будете сеять много, а собирать мало, будете есть, но не наедаться, пить, но не напиваться, будете одеваться, но не согреетесь до тех пор, пока не обратите ваши сердца к Господу и не восстановите дом Его. Взойдите на гору, носите деревья и стройте храм! Я буду благоволить к нему и прославлюсь. Слава этого последнего храма будет больше, нежели прежнего; и на месте этом Я дам мир». Под влиянием речей пророка Зоровавель оставил Иерусалим, отправился в Персию и поступил на службу к Дарию. Он хотел дождаться благоприятного момента и вновь просить царя о возобновлении строительства.

Во второй год своего правления Дарий сделал большой пир и, возвратившись с него, лёг спать. Между тем трое юношей, охранявших покои царя, сказали друг другу: «Пусть каждый из нас скажет одно слово о том, что сильнее всего. И чьё слово окажется разумнее, тому Дарий даст великие дары и великую награду». И тотчас они написали каждый своё слово, запечатали и положили у изголовья царя.

Один написал: сильнее всего вино. Другой написал: сильнее царь. Третий написал: сильнее женщина, а над всем одержит победу истина. И вот, когда царь встал, подали ему написанное, и он прочитал. Потом он призвал к себе первых вельмож и советников и сел совещаться с ними в палате. Наконец они сказали: «Призовите этих юношей, пусть они объяснят свои слова».

Первый начал говорить так: «О мужи! Как сильно вино! Оно приводит в омрачение ум всех людей пьющих и заставляет позабыть их о долге. Пьяный забывает и царя и своих близких. А раз так, значит вино сильнее всего на свете». Второй возразил: «О мужи! Что может сравниться с силой царя, господствующего над людьми? Он один, если скажет убить, — убивают; если скажет отпустить, — отпускают; скажет бить, — бьют; скажет слушать, — слушают; скажет строить, — строят; скажет срубить, — срубят; скажет посадить, — насаждают. А раз так повинуются царю, значит, царь сильнее всех».

Третьим юношей был Зоровавель. Он сказал: «О мужи! Велик царь и сильно вино! Но кто господствует над ними и владеет ими? — Женщина! Женщины родили царя и весь народ, который исполняет его повеления. Они же родили землепашцев, насаждающих виноград. Власть женщины над сердцем мужчины сильнее власти вина и власти царя. Человек оставляет воспитавшего его отца и свою страну и прилепляется к жене своей. С женой он оставляет душу; не помнит ни отца, ни матери, ни своей страны. Не велик ли наш царь своей властью? Все страны боятся прикоснуться к нему! А я видел его и Апамину, жену его, сидящую по правую сторону от царя. Она снимала венец с головы царя и одевала на себя, а другой рукой ударяла царя по щеке. И при всём этом царь смотрел на неё, раскрыв рот, и ловил каждое слово её и искал, как угодить ей! О мужи! Разве не всесильны женщины, если могут поступать подобным образом? И всё же, нет ничего сильнее истины! Неправедно вино, неправеден царь, неправедны женщины, несправедливы все люди и их дела, но истина остаётся сильной, живёт и владычествует из века в век. Вся земля взывает к истине, и небо благословляет её!» Когда Зоровавель перестал говорить, все воскликнули: «Велика истина! Она сильнее всего!»

Дарий велел: «Проси чего хочешь, и получишь, так как ты оказался мудрейшим». Зоровавель сказал: «Уже немало лет прошло с тех пор, как Кир, великий правитель персов, пообещал нашим отцам восстановить Иерусалимский храм и вернул нашему народу все сосуды, захваченные когда-то вавилонским царём Навуходоносором. И вот теперь прошу тебя, господин царь, и умоляю тебя: исполни обещание, данное твоим предшественником». Царь Дарий встал, поцеловал его и написал письмо правителям и начальникам областей, дабы они не чинили препятствий строительству Иерусалимского храма.

Таким образом, в 520 г. до Р. Х. строительные работы возобновились и продолжались вплоть до шестого года царствования Дария. В марте 515 г. до Р. Х. с великой торжественностью прошло освящение храма, а вслед за тем была отпразднована Пасха. Вскоре после этого радостного события царь отозвал Зоровавеля из Иерусалима. Остаток своей жизни тот провёл в Вавилоне. Другого наместника Иудее не назначили. Страна подчинилась правителю Самарии.

Построенная на развалинах храма Соломона, святыня Зоровавеля занимала площадь 150 на 44 м. От города священное пространство двора отделялось каменной стеной. Через двойные ворота посетители входили на открытый двор, окружённый со всех сторон служебными помещениями, складами, кухнями, трапезными и комнатами священников, которые все были встроены в стену ограждения. Вторая стена отделяла внешний двор от внутреннего, где стоял жертвенник для всесожжений. Он был сложен из неотёсанных камней и имел высоту приблизительно 4,5 м, а площадь около 9 кв. м. Внутренний двор, вероятно, омывался водой (в древности на территории храма имелся свой источник). Оба двора были лишены растительности, что немало удивляло иноземцев, поскольку языческие святилища обычно располагались в густых рощах. Фасад храма был украшен золотым орнаментом.

Храм царил над Иерусалимом как в духовном смысле, так и громадой своего здания. Это единственное в иудейской столице величественное архитектурное сооружение было видно из любой точки города, а сгрудившиеся и плотно прижавшиеся друг к другу дома и узкие улочки под Храмовым холмом казались ярусами античного театра.

Служба в храме совершалась дважды в день — на рассвете и в сумерках, — и состояла из трёх частей: жертвы, молитвы и благословения. Ещё до восхода солнца священники (которые одни только могли входить в святилище) заправляли маслом лампы золотого семисвечника и воскуряли на золотом алтаре благовония. Снаружи храма, на алтарном дворе, левиты пели в это время псалмы. Затем священники приводили и тщательно осматривали приготовленное к закланию животное, приносили дрова, масло, специи поднимались на каменный жертвенник и разводили огонь. Стоя, они бросали в пламя куски жертвенного мяса, плоды и возливали вино. Собравшиеся во дворе вокруг алтаря мужчины были лишь немыми свидетелями этой церемонии.

После возлияний вина по сигналу священных труб левиты вновь пели псалмы, а собравшиеся простирались перед алтарём. В то время когда огонь пожирал жертву, народ обращался к Господу с молитвой, просил у Него здоровья, процветания, хорошего урожая, просил также милостиво взирать на Иерусалим — Его град, и Сион — Его обитель. Молитва заключалась воззванием: «Услыши наш глас!»

Когда жертва сгорала, священники, спустившись с алтаря, благословляли народ древним священническим благословением: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим и помилует тебя! Да обратит Господь лицо Своё на тебя и даст тебе мир!» Собравшиеся вновь простирались при имени Господа, трижды произносимого в этой части службы. Вечером воскурение благовоний и возжигание светильника в святилище следовало за жертвоприношениями.

Помимо регулярных жертвоприношений были ещё «многие мириады» жертвоприношений отдельных правоверных. Материал для жертвы приобретался тут же. Продавцы жертвенных животных и ритуально чистых сосудов для священных трапез, менялы, мясники, повара и другие подобные служащие бродили по внешнему двору храма и придавали этому месту вид восточного базара. Никто, впрочем, не обращал на это движение особенного внимания, потому что каждое более или менее известное святилище (будь то на Востоке или на Западе) являлось тогда центром торговли. Всякий храм был в то же время и бойней и трапезной.

В то время как Иудея потихоньку оживала после страшного вавилонского опустошения, персы продолжали стремительно усиливаться. В царствование Дария их держава достигла своего наивысшего могущества. Вся страна была разделена на два десятка больших провинций, которые назывались сатрапиями (Иудея вошла в состав Заречной сатрапии, к которой, помимо Палестины, относились Финикия, Сирия и арабское царство кедаритов; центром сатрапии являлся, по-видимому, Дамаск). Каждая из этих сатрапий должна была уплачивать персам определённую дань. Огромные богатства стекались со всех концов света в царскую столицу Сузы и оседали в её сокровищницах.

Персидская держава была крупнее и богаче всех государств того времени, но Дарий хотел сделать её ещё больше и ещё богаче. Он постоянно помышлял о новых завоеваниях. В 517 г. до Р. Х. персы покорили северо-западную часть Индии, где в это время существовало много небольших государств. Из этих земель была образована сатрапия Индия, включавшая в себя нижнее и среднее течение реки Инд. Она стала самой дальней восточной провинцией империи. Около 516 г. до Р. Х. Дарий предпринял большой завоевательный поход в Северное Причерноморье. В это время были покорены греческие города на северном берегу Эгейского моря и подчинены племена фракийцев. Царь Македонии Александр I (495–450 гг. до Р. Х.) также признал власть Дария. В Македонии и Фракии остались персидские гарнизоны. Около 512 г. до Р. Х. обе эти страны образовали самую западную из персидских сатрапий под названием Скудра. Таким образом, владения Дария простирались теперь от реки Инд на востоке до Ионийского моря на западе, от Аральского моря на севере до границ Эфиопии на юге.

Есфирь

Внуком Дария I был Артаксеркс I (465–424 гг. до Р. Х.). С именем этого царя связан целый ряд важных иудейских преданий, нашедших отражение как в Библии, так и в «Иудейских древностях» историка Иосифа Флавия. Самое известное из этих преданий — история Есфири.

В третий год царствования Артаксеркс I устроил большой пир для всех своих князей, главных начальников войска и правителей областей. Пир длился сто восемьдесят дней и своей пышностью, разнообразием угощений и блеском превзошёл все празднества, случавшиеся раньше. И вот царь, который уже привёл в изумление гостей своим необыкновенным богатством, решил в заключение поразить их красотой своей жены Астинь. Царь послал слуг в женские покои и повелел жене явиться к нему во время пира. Царица была смущена этим приказом и ответила слугам: «Верно ли вы поняли своего господина? Все знают, что персидские законы не позволяют женщине появляться перед посторонними мужчинами. Не могу поверить, что наш царь забыл об этом!»

Слуги вернулись к Артаксерксу и передали ему ответ Астинь. Царь воскликнул в гневе: «О каких законах может говорить моя жена? Для неё всегда был и будет только один закон — моя царская воля! Пусть немедленно явится ко мне, чтобы все мои друзья и гости могли насладиться её красотой!» Слуги поспешили обратно и передали приказ царице. Услышав, что Артаксеркс настаивает на своём неприличном желании, Астинь рассердилась. Она сказала: «Законы предков не для того даны нам, чтобы мы нарушали их по пустой прихоти! То, чего требует царь, бесчестит перед всем миром и его, и меня. Передайте Артаксерксу: я слишком уважаю его и не сделаю того, в чём он сам будет раскаиваться не далее, как завтра утром».

Когда слуги сообщили об этом ответе, царь в сильном гневе поднялся со своего места, распустил гостей и призвал к себе семерых знатных персов — величайших знатоков закона. Он сказал им: «Вы уже слышали, как оскорбила меня жена, как она дерзко отвечала мне и как опозорила перед всеми гостями? Неужели мы оставим такое вопиющее непослушание без всяких последствий?» Тут выступил вперёд один законовед по имени Мемухан и сказал: «Великий царь! Оскорбление нанесено не тебе одному, но и всем нам, мужчинам! Боюсь, что отныне наши жёны будут обращаться с нами не так почтительно, как раньше. И немудрено — ведь сама царица подаёт им пример! Поэтому мы ни в коем случае не должны оставлять этот случай без последствий. Пусть Астинь понесёт примерное наказание, и пусть весь народ узнает об этом, дабы любой мужчина мог сказать своей жене: „Даже царский сан не спасает женщину от кары, если она не слушает мужа!“».

Остальные законники одобрили речь Мемухана и, посовещавшись, постановили, что Артаксеркс должен развестись с Астинь и прогнать её от себя. Царь немедленно скрепил решение законоведов своей печатью, после чего оно было объявлено народу. Несчастную Астинь с позором изгнали из дворца и из самой царской столицы, а Артаксеркс отправился спать.

Утром, обдумав на свежую голову происшедшее, царь пришёл в величайшую печаль. Он понял, что под влиянием минутного гнева лишился из-за собственного нелепого упрямства нежной и любимой супруги. А поскольку неправедное решение, известное уже всей стране, отменить было невозможно, царь впал в глубокую грусть и не показывался несколько дней на глаза своим придворным. Видя его в таком подавленном настроении, друзья собрались к царю и стали уговаривать его: «Разве не глупо, о господин наш, так убиваться и печалиться из-за женщины, которую всё равно нельзя вернуть? И потом, разве свет клином сошёлся на Астинь? В твоём царстве, которое, благодаря покровительству богов, простирается от Эфиопии до самой Индии, найдётся ещё немало прекрасных и разумных девушек. Разошли твоих слуг во все концы земли с приказом явиться в твою столицу первым красавицам, и скоро их будет здесь столько, сколько пожелаешь. А тебе, о владыка, останется только выбрать из них наиболее достойную и сделать её своей женой».

Предложение это так понравилось Артаксерксу, что он немедленно велел вельможам отправиться на поиски красивых девушек. Друзья царя, рьяно взявшись за дело, вскоре свезли в столицу множество девиц. Среди других была здесь и еврейка по имени Есфирь из рода Вениаминова. Рано лишившись отца и матери, она жила в доме своего дяди Мардохея. Эта Есфирь отличалась воистину необыкновенной красотой, так что взгляды всех людей невольно останавливались на ней. Когда Есфирь встретилась с царём, она понравилась ему, и он полюбил эту девушку так сильно, что забыл Астинь, сделал Есфирь своей законной женой и отпраздновал с ней свою свадьбу. А едва Есфирь вошла во дворец, Артаксеркс возложил ей на голову царскую корону.

По прошествии некоторого времени Артаксеркс издал указ, в силу которого никто из его приближённых не смел, без особого на то разрешения, входить к нему в то время, когда царь восседает на троне. Чтобы этот приказ неуклонно соблюдался, Артаксеркс велел поставить вокруг своего трона вооружённых секирами стражников. Они должны были отрубать голову всякому, кто без зова являлся к царскому престолу. Но если Артаксеркс желал помиловать человека, пришедшего к нему без приглашения, он простирал в его сторону золотой скипетр. Всякий, к кому царь прикасался таким образом, был уже вне опасности.

Среди ближайших друзей царя был в то время амаликитянин Аман, сын Амадава. С самого рождения он питал ненависть к евреям за то, что те во времена Саула истребили его родной народ. «Боги должны встать на мою сторону, — говорил он. — Чем провинился мой народ перед евреями, когда они предали его такому страшному и бесчеловечному истреблению, перебив даже малых детей и младенцев? Теперь пришла пора отомстить за невинную кровь моих сородичей и жестоко покарать побеждённых персами евреев!» Когда Аман уверился, что его влияние на царя стало очень велико, он явился к нему и стал клеветать на еврейский народ, обвиняя его в вероломстве и смутах, а потом сказал: «Это племя всегда и по своей вере и по своему образу жизни было враждебно персам, да и всем людям. Если ты, о владыка, желаешь оказать своим подданным истинное благодеяние, то прикажи с корнем уничтожить его, дабы и следа от него не осталось».

Артаксеркс любил Амана и разрешил ему поступить с евреями так, как он сочтёт нужным. А тот, добившись своего, немедленно разослал от имени царя грозный указ ко всем начальникам областей. Указ предписывал тем без всякой пощады перебить в своих пределах всех евреев вместе с их жёнами и детьми. Избиение должно было совершиться сразу в один день во всех концах Персидского царства. Артаксеркс об этом указе ничего не знал.

Когда указ прибыл во все города страны, персы очень обрадовались предстоявшей резне евреев. В Сузах уже заранее распределялись жертвы. Между тем царь с Аманом предавались весёлым попойкам, а городское население находилось в крайнем возбуждении.

Когда Мардохей узнал о случившемся, он разорвал на себе одежды, оделся в рубище, посыпал голову пеплом и побежал по городу, крича о том, что губят ни в чём не повинных людей.

Одна Есфирь ничего не знала о пагубном для её народа решении Артаксеркса. Однако вскоре Мардохей передал ей со слугами копию царского указа и поручил сказать ей: «Пришёл тот час, дочь моя, ради которого Господь оказал тебе невиданную милость, удостоив чести быть царской женой. Теперь ты должна сделать для своего народа всё, что сможешь. Отправляйся к царю и умоляй его спасти евреев и не карать их без всякой причины. Тебе, наверняка, удастся это сделать, тем более что сам Артаксеркс никогда не питал гнева к сынам Израилевым. Он согласился на это неслыханное злодеяние только потому, что поддался внушениям Амана».

Есфирь немедленно отвечала Мардохею: «Желание твоё, отец, исполнить трудно и почти невозможно. Тридцать дней прошло с тех пор, как я видела Артаксеркса в последний раз. Теперь он восседает на своём троне, окружённый стражей. А ты сам не хуже меня знаешь, что царь велел казнить всякого, кто явится к нему без зова. Вспомни об Астинь и о том, какую кару понесла она за непослушание. Неужели и для меня хочешь такой судьбы?»

Когда слуга передал Мардохею слова Есфири, тот немедленно отослал его обратно, велев передать следующее: «Не думай о себе, дочь моя. Думай о благе народа твоего. Нет у него другого заступника перед царём, кроме тебя. Иначе имя твоё будет проклято среди наших потомков, и Сам Господь покарает тебя за отступничество».

Тогда Есфирь попросила Мардохея и всех столичных евреев молиться за неё, а сама, облачившись в траурные одежды, пала ниц и пролежала три дня, молясь Господу и прося Его поддержки.

После трёхдневной молитвы Есфирь сняла траурное одеяние и надела другой наряд, украсив себя так, как подобало царице. Затем в сопровождении служанок она отправилась к царю. По лицу её разлился румянец, и вся она сверкала необычайной величавой красотой. С трепетом вошла Есфирь к царю, который как раз восседал на своём троне. Когда она предстала перед лицом Артаксеркса, бывшего в своём царственном облачении, то он показался ей ещё более грозным, чем обычно. В самом деле, лицо царя омрачилось, а в глазах его блеснули искры гнева. Увидев, что Артаксеркс даже не шевельнул рукой и не простёр к ней своего жезла и что стражники уже готовы схватить её, Есфирь лишилась чувств и упала на руки своих служанок. Все замерли в ожидании страшной минуты, но вдруг Артаксеркс совершенно преобразился: вскочил со своего трона и бросился к жене. Он заключил её в объятия и стал нежно утешать. Любовь победила в нём гнев. Вскоре Есфирь пришла в себя настолько, что могла говорить. Тогда она попросила царя вместе с его другом Аманом прийти к ней на обед, который она для них приготовила. Артаксеркс, тронутый слабостью жены, а также восхищённый её необыкновенной красотой, сказал: «Я приду обязательно. И так как ты испытала сегодня по моей вине такой сильный страх, я обещаю исполнить любое твоё желание, даже в том случае, если ты потребуешь половину моего царства!»

На другой день царь и Аман явились к царице и отобедали у неё. После этого Артаксеркс сказал: «Не думай, что мои вчерашние слова были всего лишь минутной прихотью. Я и сегодня готов исполнить любое твоё желание». Есфирь, набравшись мужества, промолвила: «Если я нашла, о царь, благоволение в твоих очах, то да будут дарованы мне моя жизнь и мой народ! Ведь все мы — я и мой народ — обречены на истребление, убиение и погибель. Если бы мы были только проданы в рабы и рабыни, я бы молчала, хотя враг не вознаградил бы ущерба царя. Но, увы, всем нам, включая женщин и малых детей, уготована позорная кончина». Артаксеркс изменился в лице и с негодованием спросил: «Кто же это такой, кто отважился в моём царстве покуситься на мою жену и её близких?» Тут Есфирь указала на царского любимца и сказала: «Твой и мой враг — вот этот злобный Аман, вознамерившийся истребить весь народ израильский и уже разославший от твоего имени указы во все концы твоей державы. Лишь одного он не ведал, что я тоже еврейка и тоже должна претерпеть злую судьбу вместе со всем моим народом».

Услышав это обвинение, Аман замер от ужаса, а царь вскочил и в гневе выбежал в дворцовый сад. Едва Артаксеркс удалился, Аман приблизился к Есфири, умоляя её о пощаде. Но тут Артаксеркс внезапно возвратился и увидел его, припавшего к ложу своей жены. И царь воскликнул в ярости: «Какова неслыханная наглость этого человека! Он не только самоуправствует в моём государстве, но уже готов изнасиловать царицу в моём собственном доме!» И, обратившись к своим евнухам, Артаксеркс приказал: «Повесьте его на дереве!» Так погиб великий Аман, чьё могущество было равно царскому. Артаксеркс отменил кровавый указ и повелел отныне оказывать евреям такой же почёт, как персам, ибо они — соплеменники его жены.

Неемия

В Сузах, при дворе персидского царя Артаксеркса I жил благочестивый иудей Неемия, сын Ахалиина, занимавший высокую должность царского виночерпия. В 445 г. до Р. Х. в персидскую столицу приехало несколько человек из Иудеи. Неемия отправился к ним расспросить о тех своих соотечественниках, которые переселились в Иерусалим. «Увы, добрый человек, — отвечали приезжие, — жизнь евреев в разорённой стране весьма тяжела. Она проходит в бедствиях и уничижении. Ведь стена Иерусалима разрушена, а ворота его сожжены огнём. Между тем жители окрестных стран весьма враждебно настроены по отношению к нам и постоянно чинят всякие обиды. Великий царь не разрешает восстанавливать стены, а без них в городе не может быть никакого порядка».

Эти вести сильно огорчили Неемию. Несколько дней он размышлял о несчастной судьбе иудеев и молился Богу. Артаксеркс заметил печаль своего виночерпия и спросил у него: «Отчего ты ходишь такой огорчённый? С тобой случилось что-то нехорошее?» Неемия испугался, но потом отвечал: «Да живёт царь вовеки! Как не быть печальным моему лицу, когда мой родной город, дом гробов отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнём!» — «Чего же ты желаешь?» — вновь обратился к нему Артаксеркс. Неемия помолился Богу и сказал: «Если царю благоугодно, и если в благоволении раб твой перед лицом твоим, то пошли меня в Иерусалим, чтобы я окружил его новой стеной». Царь был весьма расположен к своему виночерпию и тотчас позволил ему уехать. А чтобы он мог с успехом исполнить свой замысел, Артаксеркс снабдил его письмами к заречным областеначальникам.

Неемия добрался до Иерусалима, собрал священников, начальников, знатных людей и сказал им: «Вы видите бедствие, в каком мы находимся! Иерусалим пуст, и ворота его сожжены огнём. Давайте восстановим стену и не будем впредь в таком унижении». После этого он рассказал им о благорасположении царя Артаксеркса. Услышав его речи, горожане воспрянули духом. Они отвечали: «Будем строить!» Иудеи дружно взялись за дело, и оно стало быстро продвигаться вперёд.

Санаваллат, который был правителем Самарии, и аравийский царь Гешем были неприятно поражены начавшимся строительством. Они понимали: как только евреи обнесут свой город стеной, они сразу усилятся. Тогда они не смогут грабить их и помыкать ими, как раньше.

Санаваллат собрал самарийских военных людей и в раздражении говорил им: «Что делают эти жалкие иудеи? Неужели им это дозволят? Неужели они оживят камни из груд праха, и притом пожжённых?» Военачальник Товия Аммонитянин отвечал ему: «Пусть строят! Пойдёт лисица и разрушит их каменную стену». Вскоре после этого соседи иудеев — самаряне, арабы, аммонитяне и азотяне — сговорились вместе пойти войной на Иерусалим и разрушить его. Узнав об этом, Неемия вооружил народ и разослал воинские отряды в те места, которые казались наиболее уязвимыми. Но горожане мало верили в победу и потому пали духом. К тому же работа была очень тяжела, продвигалась медленно и, казалось, никогда не кончится. Неемия старался их воодушевить и говорил: «Не бойтесь их; помните Господа великого и страшного и сражайтесь за братьев своих, за сыновей своих и за дочерей своих, за ваших жён и за ваши дома!» С этого времени половина иудеев, перепоясавшись мечами, занималась работой, а половина — стояла в боевой готовности, ожидая нападения. Никто, даже ночью, не убирал своего оружия и не снимал одежды.

Однако ропот в народе не стихал. Строительство легло тяжёлым бременем на всю общину. Между тем положение некоторых иудеев и без того было весьма незавидным. Страдая от голода и поборов, они заложили богачам свои поля и виноградники. Многие дошли до такой нужды, что стали продавать ростовщикам своих детей. Узнав об этом, Неемия страшно рассердился. Он собрал городских начальников и сурово укорял их за жадность. Потом он созвал народное собрание и сказал им: «Мы, живущие за пределами Иудеи, из последних сил выкупали своих собратьев, проданных в рабство в чужие земли, а вы продаёте братьев своих, и они продаются вам!» Богачи молчали, не зная что сказать. Неемия продолжал: «Нехорошо вы делаете! Разве не ходим мы все под Богом? И разве не потребует Он с нас ответа за все беззакония? Все знают, что я давал в долг своё серебро и свой хлеб, но теперь я прощаю своим должникам. И вы также возвратите им нынче их поля, виноградники и масличные сады, а также их дома». Они отвечали: «Возвращаем и не будем с них требовать того, что они должны; сделаем так, как ты говоришь». Неемия позвал священников и велел клятвой закрепить всеобщее прощение долгов. Потом он вытряхнул свою одежду и сказал: «Пусть так же вытряхнет Бог каждого человека, который не сдержит своего слова, из его дома и из его имения! Пусть всё у него будет вытрясено и пусто!» А все люди, собравшиеся на собрание, воскликнули: «Аминь!»

Санаваллат, Товия и Гешем узнали, что Неемия отстроил стену, и стали угрожать ему карой со стороны персов. Санаваллат писал ему: «Носится слух, будто иудеи задумали отпасть от великого царя, а тебя провозгласить своим вождём». Неемия отвечал правителю: «Ничего такого не было, это домыслы, которые ты сам и распространяешь!»

Наконец, после двух лет неустанных трудов, стена была завершена. Неемия велел соорудить крепкие ворота и приставить к ним привратников. Но город был очень велик, а жителей в нём мало. Во время праздника, когда все иудеи собрались в столице, народ решил, что каждый десятый житель страны должен переселиться в Иерусалим. Таким образом, город вновь стал многолюдным. Теперь враги должны были крепко подумать, прежде чем нападать на него.

Неемия заметил, что многие иудеи точат в субботу инструмент, возят снопы, навьючивают ослов вином и другим грузом и отвозят в субботний день в Иерусалим. Жители Тира также по субботам привозили рыбу и продавали её жителям Иерусалима. Тогда Неемия сделал выговор городским начальникам и сказал им: «Зачем вы делаете такое злое дело и оскверняете день субботний? Не так ли поступали отцы ваши, и за это Бог навёл на наш народ и на этот город страшные бедствия. А вы, оскверняя субботу, увеличиваете гнев Его на Израиль». Неемия повелел запирать накануне субботы городские ворота и не отпирать их до утра после субботы. Тогда торговцы стали ночевать за стенами и здесь же вели свою торговлю. Наконец Неемия строго выговорил им: «Зачем вы ночуете возле стены? Если вы это сделаете ещё раз, я наложу на вас руку!» С этого времени они больше не приходили в субботу и торговля в этот день прекратилась.

Ездра

Длинная чреда бед и неудач привела к тому, что религиозное рвение еврейского народа угасло. И миряне, и священники охладели к религии. Многие из них больше не верили в избранничество Израиля. К храму и жертвам они относились более чем равнодушно. Обычным делом стали браки с иноверцами. Некоторые иудеи (в том числе даже священники!) побросали своих жён, чтобы взять молодых язычниц, и не видели в том греха. Но Бог не оставил в трудный час Свой народ и послал к нему пророка Малахию. Обходя город, тот говорил: «Вероломно поступает Иуда, и мерзость совершается в Израиле и Иерусалиме; ибо унизил Иуда святыню Господню, которую любил, и женился на дочерях чужого бога. Со дней отцов ваших вы отступили от уставов Моих и не соблюдаете их; обратитесь ко Мне, и Я обращусь к вам, говорит Господь. И блаженными будут называть вас все народы, потому что вы будете землёю вожделенною. Дерзостны предо Мною слова ваши, говорит Господь. Вы говорите: „Тщетно служение Богу, и что пользы, что мы соблюдаем постановления Его? Лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы“. Но боящиеся Бога говорят друг другу: „Внимает Господь и слышит это, и перед лицом Его пишется памятная книга“. И они будут Моими, говорит Господь. Ибо вот, придёт день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей. А для вас, благоговеющие перед именем Моим, взойдёт солнце правды и исцеление в лучах Его. И будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших».

Но, увы! Даже речи пророка не вызывали прежнего воодушевления и не могли пробудить народ от духовной спячки. Нужен был авторитетный человек, который мог бы возродить духовную жизнь Общины и дать ей новые уставы. Таким человеком стал книжник Ездра, сын Сераии. Он жил в Вавилоне и был очень почитаем тамошними иудеями. Всю свою жизнь Ездра отдал изучению Закона, который он понимал как договор, заключённый между Богом и Израилем: Бог дал евреям предписания относительно всей их жизни, но они пренебрегли условиями Завета. Поэтому их и постигли столь многие неудачи. Но если Израиль от слова до слова исполнит всё, что требует Закон, он станет достойным своего избранничества и будет снова в милости у Бога. Для того чтобы спастись, иудеи, прежде всего, должны совершенно отгородиться от языческого мира. А для этого необходимо дать народу строгие религиозные предписания, которые бы во всех деталях определяли и организовывали его жизнь. Основа для этого уже была — в распоряжении Ездры находилась выверенная вавилонскими книжниками Тора, которая, вероятно, в основном соответствовала своему нынешнему тексту. Эта Тора включала в себя Священную Историю от миросотворения до прихода Израиля в Землю обетованную и весь свод ветхозаветных законов. Многие из этих предписаний в то время не выполнялись, и Ездра поставил своей целью перестроить всю жизнь иудеев в соответствии с Торой. Задача эта была не из лёгких, но Ездра обладал железной волей и поэтому не сомневался в успехе.

Около 428 г. до Р. Х. Ездра обратился к персидскому царю Артаксерксу I с просьбой назначить его религиозным главой иудеев как в Палестине, так и в рассеянии, и вскоре получил рескрипт следующего содержания: «Артаксеркс, царь царей, Ездре священнику, учителю закона Бога небесного совершенному и прочее. От меня дано повеление, чтобы в царстве моём всякий из народа Израилева и из священников его и левитов, желающий идти в Иерусалим, шёл с тобою, так как ты посылаешься от царя и семи его советников, чтобы обозреть Иудею и Иерусалим по Закону Бога твоего, находящемуся в руке твоей. Ты же, Ездра, по премудрости Бога твоего, которая в руке твоей, поставь правителей и судей, чтобы они судили народ — всех знающих Закон Бога твоего, а кто не знает — тех учите. Кто же не будет исполнять Закон Бога твоего и закон царя, над тем немедленно пусть произведут суд: на смерть ли, или на изгнание, или на штраф, или на заключение в темницу».

Получив эту грамоту, которая давала ему огромную власть и фактически ставила во главе иудейской общины, Ездра набрал в Вавилонии около полутора тысяч добровольцев и с ними прибыл в Иерусалим.

Осмотревшись и увидев, как небрежно исполняются многие заповеди Господни, Ездра решил начать свою деятельность с обучения народа законам Торы, о которых большинство имело только смутное представление. Когда наступил праздник Кущей и в Иерусалим собралось почти всё население Иудеи, Ездра велел соорудить на площади большой деревянный помост и начал с него публичное чтение Закона. Многие уже плохо понимали еврейский язык, поэтому левиты абзац за абзацем переводили прочитанное на арамейский и давали необходимые пояснения. Чтение потрясло слушателей; люди плакали, ужасаясь тому, как далека их жизнь от заветов Бога. И Ездре даже приходилось успокаивать их. Но вскоре начальники донесли ему: «Народ Израилев и священники и левиты не отделились от народов иноплеменных с мерзостями их, потому что взяли дочерей их за себя и за сыновей своих, и смешалось семя святое с народами иноплеменными, и притом рука знатнейших и главнейших была в беззаконии первою».

Услышав об этом, Ездра разодрал одежду и долго сидел, погружённый в глубокую печаль. Во время вечерней жертвы он встал с места сетования, в разодранной одежде пал на колени, простёр руки к Господу и сказал: «Боже мой! Стыжусь и боюсь поднять лицо моё к Тебе, Боже мой, потому что беззакония наши стали выше головы, и вина наша возросла до небес. Ибо мы отступили от заповедей Твоих, которые заповедал Ты через рабов Твоих пророков, говоря: „Земля, в которую идёте вы, чтоб овладеть ею, земля нечистая. Она осквернена нечистотою иноплеменных народов, их мерзостями, которыми они наполнили её от края до края в осквернениях своих. Итак дочерей ваших не выдавайте за сыновей их, и дочерей их не берите за сыновей ваших“. И после всего постигшего нас за худые дела наши и за великую вину нашу, неужели мы опять будем нарушать заповеди Твои и вступать в родство с этими отвратительными народами?»

Когда Ездра молился таким образом, исповедовался и плакал, распростершись на земле перед храмом, к нему собралось со всего Иерусалима много народа: мужчины, женщины и дети. Многие рыдали. А один из народа, Шехания, сказал: «Ездра! Мы согрешили перед Господом, мы взяли иноплеменных жён из народов земли; и вот теперь здесь весь Израиль: да будет совершена нами клятва перед Господом в том, чтобы отвергнуть всех иноплеменных жён наших с детьми их, как рассудилось тебе и всем, которые повинуются закону Господа. Встав, соверши это! Ибо твоё это дело, и мы с тобою в силах будем сделать его». Ездра встал и взял клятву со всех старших священников и левитов всего Израиля в том, что это решение будет неукоснительно проведено в жизнь. Через три дня в Иерусалиме собрался весь народ иудейский. Люди сидели во дворе храма, дрожа от холода, так как уже наступила зима, и шёл дождь. Ездра встал и сказал людям: «Вы сделали беззаконие и живёте с иноплеменными жёнами, прилагая грехи Израилю. Итак, воздайте теперь исповедание и славу Господу, Богу отцов наших, и сотворите волю Его, и отделитесь от народов земли и жён иноплеменных!» Хотя решение это многих огорчило, народ повиновался, и Ездра услышал громкие голоса из толпы: «Как ты сказал, так мы и сделаем! Пусть поставлены будут начальники над сонмом, и все те, которые из селений наших имеют иноплеменных жён, пусть в своё время приходят к ним со старейшинами и судьями каждого места, доколе не отвратится от нас гнев Божий за это дело». После этого была организована комиссия из верных Ездре людей. В течение нескольких месяцев она вела расследование и составила списки всех смешанных семей. В него вошло более ста священников. Все они должны были развестись со своими жёнами, отослать их от себя и принести умилостивленные жертвы.

Эти события имели огромное влияние на всю дальнейшую историю евреев, так как следствием их стало превращение иудейского народа в замкнутую общину, своего рода касту или религиозный орден. С одной стороны, это резко обособило евреев от окружающих племён, но с другой — помогло им выстоять во всех грядущих испытаниях, сохранить свою нацию, культуру и священный язык. Цементирующей силой, связавшей всех евреев как в Палестине, так и в рассеянии, стала их религия — иудаизм, начало формированию которой также было положено Ездрой.

В следующие годы иерусалимские книжники предприняли под руководством Ездры большой труд по сбору священных иудейских писаний. Различные списки тщательно сличались между собой. То, что ещё не было записано, записывалось.

Теперь, прежде чем продолжить рассказ о духовных исканиях евреев, попытаемся представить, как была устроена их религиозная и общественная жизнь. После Неемии мы не видим в Иудее светских правителей. Официальным начальником народа делается иерусалимский первосвященник. Он был посредником между иудеями и персидским правительством. Власть его считалась наследственной и передавалась от отца к сыну. Первосвященников, как некогда царей, называли «помазанниками», поскольку при посвящении в сан им на голову возливали елей. Подобно прежним государям первосвященники носили венец и пурпурную мантию. Свои решения они принимали не единолично, но после совещания с советом старейшин (позже этот совет стал именоваться синедрионом). Иерусалимские старейшины составляли, по-видимому, центральное правительство страны, а в провинциальных общинах администрация и суд находились в руках местных старейшин.

Значительное воздействие на общественную и духовную жизнь страны в послепленную эпоху имели соферы («книжники») — знатоки закона, считавшиеся приёмниками Ездры в деле просвещения народа. Эти люди происходили как из сословия священников, так и из мирян. Главным местом их служения были, по-видимому, молитвенные дома — синагоги. Здесь они успешно соперничали в своём влиянии с официальным храмовым духовенством.

Синагоги в форме частных религиозных собраний впервые возникли в годы вавилонского пленения, среди изгнанников, лишённых родины и храма. Но и после восстановления храма потребность в общинных религиозных собраниях оставалась очень велика. В таких собраниях нуждались прежде всего провинциальные жители, которые могли посещать центральный храм лишь изредка, в большие годовые праздники. Кроме того, многие люди искали такого духовного общения, которое было возможно скорее в синагогах, чем в главном храме с его официальным штатом священников и церемониями жертвоприношений.

По позднейшим еврейским законам синагоги могли устраиваться везде, где имелось не менее десяти богатых, свободных от трудов иудеев. Обыкновенно они строились на средства общины, но нередко также на средства одного какого-либо богатого лица. Здание синагоги ставилось обычно близ воды или кладбища, на видном, по возможности открытом месте. Снаружи они имели продолговатую четырёхугольную форму и своей задней стеной, противолежащей входу, были обращены в ту сторону, где располагался храм. Стены возводились из камня и имели окна. Плоские кровли выкладывались каменными плитками. Внутренность синагоги представляла из себя четырёхугольную залу, разделённую рядами колонн на несколько отделений. Эти отделения были следующие: 1) амвон — место для чтения и объяснения Священного Писания; 2) отделение для мужчин; 3) отделение для женщин (гинекон).

Амвон находился ближе к задней стенке, посредине синагоги, на некотором возвышении сравнительно с общим уровнем пола. Против амвона среднюю часть здания занимало отделение для мужчин, а прилегавшие к нему с обеих сторон крылья — отделения для женщин. Для устройства этих последних стоявшие по правому и левому крылу синагоги колонны соединялись между собой решётками. Середину амвона обыкновенно занимала кафедра с покатою верхней гранью, на которую при чтении клали священный свиток закона. За кафедрой, у задней стены, находился шкаф, называемый ковчегом. В нём хранились свитки Торы, книги Пророков и Писаний. Обыкновенно ковчег представлял из себя деревянный или металлический ящик, более или менее изящной работы, в верхней части которого иногда изображались шестикрылые серафимы и две благословляющие руки Аарона. Он ставился на возвышенном месте, в нише стены, обращённой ко входу. Иудеи, входившие в синагогу, обязаны были преклоняться перед ковчегом, как перед главной святыней.

К принадлежностям синагоги относились также семисвечник, светильники, кружка для сбора пожертвований, рожки и трубы для того, чтобы трубить в них в известные праздничные дни.

Во главе управления синагогой стоял особый совет из знатных членов общины: людей женатых, отличавшихся знанием закона, доброй нравственностью и богатством. Служебные обязанности в синагоге исполнял специальный человек — хазан.

Служба в синагоге происходила каждую субботу. Составными частями богослужения были: молитва, чтение Священного Писания, проповедь и священническое благословение. Молитвы могли быть разными: благодарственными, исповедальными, просительными. Общественные молитвы читались хором, частные каждый произносил про себя. При этом лица молящихся были обращены в сторону ковчега.

Чтение Священного Писания составляло основу службы и подчинялось особым правилам. В основном читался текст Торы, который прочитывался весь, без пропусков. Для этого свиток делился на отделы. Текст каждого из них соответствовал тому, что должно быть прочитано за одну субботу. Длина отделов подбиралась таким образом, чтобы вся Тора была прочитана за три года. Право чтения закона в синагоге принадлежало всем иудеям, за исключением женщин и детей. Поднявшись на кафедру, чтец разворачивал свиток Торы и отыскивал нужное место. По прочтении соответствующего отдела он сворачивал свиток и отдавал хазану для отнесения в ковчег. За чтением Торы следовало чтение отрывков из Пророков. Из Писаний читались только некоторые и то по особым праздникам. Чтение Священного Писания совершалось на древнееврейском языке. Поскольку многие евреи его уже не понимали, прочитанное тут же переводили на арамейский.

После чтения Священного Писания говорилась проповедь. Проповедник выходил на кафедру и давал знак рукой, призывая народ к молчанию, и после начинал говорить на понятном для слушателей языке. Богослужение кончалось благословением. Для его совершения избирался уважаемый человек, который вёл своё происхождение от Аарона. Он выходил из среды молящихся, восходил на амвон и, обратившись лицом к народу, воздымал кисти рук до плеч, после чего произносил слова благословения.

ГЕРОИ ПИСАНИЙ

Иов

Одним из правнуков Исава, сына Исаака, был Иов — человек непорочный, справедливый и богобоязненный, сторонившийся зла. По воле Господа он имел семь сыновей и три дочери, и было у Иова без числа всяких богатств: мелкого и крупного скота и верблюдов, и волов, и ослов, и рабов. И не было в то время среди всех жителей Востока мужа знаменитее и праведнее, чем он.

Однажды был такой день, когда пришли к Господу все Его ангелы и говорили с Ним. И был среди них Сатана, который всегда всё делал против Бога и всегда противоречил Ему во всём. И сказал Господь Сатане: «Откуда ты пришёл?» Сатана отвечал: «Я ходил по земле и обошёл её». Господь спросил: «Видел ли ты раба моего Иова? Он лучший из тех, что служат Мне: человек непорочный, справедливый, сторонящийся зла». Но Сатана возразил: «Разве из-за любви к Тебе сторонится Иов греха? Он приносит Тебе жертвы и поклоняется Тебе и благодарит Тебя лишь потому, что Ты во всём покровительствуешь ему. Ты дал ему богатство и детей, Ты ограждаешь его от всех бед земных. Как же ему быть без Тебя? Однако попробуй отвернуться от него и истребить всё, что имеет Иов. Тогда услышишь Ты проклятье вместо благословения. Ибо таковы все люди — они любят нас лишь до той минуты, пока мы даём им и забывают нас, когда оскудевает рука наша». И сказал Господь Сатане: «Сделай, как говоришь: истреби всё, что имеет Иов, лишь его самого не трогай, и увидишь, что он по-прежнему будет благословлять Меня и любить Меня, так как его любовь бескорыстна».

И вот однажды, когда Иов сидел в своём шатре, пришёл к нему вестник и сказал: «Сыновья твои и дочери твои погибли! В то время, когда они ели и пили в доме старшего брата, налетел ветер, повалил дом, и умерли все, находившиеся в доме, кроме одного раба». Не успел этот вестник закончить, как прибежал другой и сказал: «Огонь Божий упал с неба и спалил всех твоих овец». Ещё он говорил, как явился третий и сказал: «Разбойники напали на твоих верблюдов и увели их с собой, и всех рабов твоих перебили мечами». Так в один день лишился Иов всего, что имел. В великом горе он разодрал свою одежду, остриг голову, упал на землю и сказал: «Нагим появился я на свет, нагим и уйду из него. Господь дал, Господь — взял. Как угодно было Господу, так и сделалось. Да будет имя Господа благословенно!»

И был другой день, когда собрались все ангелы и предстали перед Господом. Сатана также был среди них. Господь сказал Сатане: «Откуда ты пришёл?» Сатана отвечал: «Я ходил по земле и обошёл её». — «Обратил ли ты внимание на раба Моего Иова? — спросил Господь. — Нет больше такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный, сторонящийся зла. Он и сейчас твёрд и непорочен в любви ко Мне, а ты возбуждал Меня против него, чтоб погубить его безвинно». Сатана отвечал: «За жизнь свою отдаст человек всё, что у него есть, но порази плоть его и кость его — благословит ли он Тебя тогда?» И сказал Господь Сатане: «Отдаю его во власть твою, делай с ним всё, что пожелаешь, только жизни не лишай его».

Сатана отошёл от Господа и поразил Иова лютой проказой от подошв ног до самого темени. Всё его тело покрылось язвами и струпьями, и ушли от Иова все, кто раньше был с ним, а жена его спросила у него: «Неужели ты всё ещё любишь Господа? И как долго собираешься ты сносить ниспосланные мучения? Сделай, как я тебе говорю: похули Бога и умри!» Но сказал ей Иов: «Ты говоришь, как одна из безумных; неужели мы доброе будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?»

Весть о горькой доле Иова дошла до его друзей: Елифаза Феманитянина, Вилдада Савхеянина и Софара Наамитянина. Они разодрали одежды, посыпали головы пеплом и сошлись, чтобы утешать его в несчастиях. Вместе с ними был юноша по имени Елиуй Вузитянин. И сидели они на земле семь дней и семь ночей, и не говорили Иову ни слова, ибо видели, как сокрушает его страдание. После этого Иов заговорил первый и сказал: «Пусть покроется тьмой тот день, в который я родился. Почему я не умер, выходя из утробы? Зачем было мне сосать сосцы? Пусть был бы я как младенец, не увидевший света! На что дан страдальцу белый свет и зачем жизнь огорчённой душе, ожидающей смерти?»

Елифаз возразил ему: «Для чего ты говоришь так, словно не имеешь на себе вины? Вспомни: разве погибали когда-то невинные? Разве Господь искореняет Своих праведников? Прими спокойно беду, исходящую от Господа. Блажен человек, которого вразумляет Бог! Не отвергай наказание Вседержителя. Он причиняет раны и Сам обвязывает их; Он поражает, и Его же руки врачуют». Иов сказал: «Если бы можно было взвесить на весах моё страдание, оно перетянуло бы весь песок морей! Горе терзает мою душу, и оттого слова мои неистовы. Но разве можно молчать и не высказать того, что переполняет моё сердце? Ты говоришь: „Твои бедствия — это следствия твоих грехов!“ А я говорю: „Наказание моё чрезмерно велико и превышает меру моих сил“. Стрелы Вседержителя во мне; ужасы Божьи ополчились против меня. Господи! отступи от меня, ибо дни мои суета. Что такое человек, что Ты постоянно надзираешь за ним и каждое мгновение испытываешь его? Если я согрешил по неведению, то что Тебе оттого? Зачем ты поставил меня противником против Себя, так что я стал в тягость самому себе?»

Вилдад ответил ему: «Ты ведёшь себя, как безумный! Зачем ты всуе обращаешь свой голос к небу? Разве Бог изменит Свой суд? Лучше помолись Вседержителю. Если ты чист и прав, Он нынче же умиротворит твоё жилище». — «Как может человек оправдаться перед Богом? — воскликнул Иов. — Если он захочет вступить с Ним в спор, то не услышит ответа. Бог сдвигает с места землю, и опоры её дрожат. Он прикажет солнцу — и оно не взойдёт. Разве я могу сказать что-то в защиту, даже тогда, когда я прав перед Ним? Конечно, если право утверждается сильнейшим, то кто может сравниться с Ним? А если судом, то кто сведёт меня с Ним? Ведь Бог не человек, как я, чтоб я мог идти вместе с Ним в суд. И вот, я должен покорно сносить любое наказание, какое бы Он ни послал! Но пускай молчат те, кто знают за собой явные или тайные грехи. А я не буду сдерживать моих слов и скажу Богу: „Объяви мне, за что ты со мною борешься? Что ты ищешь во мне порока и допытываешься во мне греха, хотя знаешь, что я не беззаконник? Что Ты гонишься за мной, как лев? Оставь, отступись от меня, чтобы я немного ободрился, прежде чем отойду в страну тьмы и смертной сени“».

Софар возразил Иову: «Твоё нечестие так настроило твои уста, что ты отложил страх и почитаешь за ничто речь к Богу! Не я, а твой собственный язык обвиняет тебя. Безумный! Что ты беснуешься и устремляешь свой дух против Бога? Что такое человек, чтобы быть ему праведным? Ведь Господь не доверяет даже Своим святым. Сами небеса нечисты в очах Его! Тем больше нечист и растлен человек, который пьёт беззаконие, как воду». — «Господи! — воскликнул Иов, — да где же мне найти справедливость, если Сам Бог поднялся на меня! Он рассекает внутренности мои, пробивает во мне пролом за проломом. Лицо моё побагровело от плача и на веках моих тень смерти. И вот я кричу: „Обида!“ Но никто не слушает меня. Я вопию, и нет суда! Помилуйте меня хоть вы, друзья мои, ибо рука Божья коснулась меня! Зачем вы все ополчились на меня и преследуете, как Бог? Зачем вы судите меня, словно во мне весь корень зла? Оглянитесь вокруг и скажите: почему я так страдаю, в то время как явные беззаконники живут припеваючи и спокойно достигают старости? Дети их с ними перед лицом их. Их дома безопасны от страха и на них нет жезла Божьего. Они проводят свои дни в счастье и мгновенно нисходят в преисподнюю. Я всю жизнь славил Господа, а они говорили Ему: „Отойди от нас, не хотим знать путей Твоих! Что такое Вседержитель, чтобы нам служить Ему? И что пользы прибегать к Нему?“ От чего же так происходит, что негодный человек умирает полный сил, спокойный и мирный, а праведник уходит с душою огорчённою, не вкусив добра? О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к Его престолу! Я бы изложил перед Ним моё дело и узнал бы слова, какими Он ответит мне. Пусть бы Он только обратил на меня внимание! Но вот, я иду вперёд — и нет Его, назад — и не нахожу Его. Но Бог знает путь мой; пусть испытает меня. Пусть взвесит меня на весах правды, и узнает мою непорочность».

Когда Иов замолк, Елиуй обратился к его друзьям и сказал: «Никто из вас не обличает Иова так, как должно. Все вы твердите в один голос: он виновен и потому страдает, а я говорю вам: он не желает страдать, и потому виновен! Слушай, Иов! Вот ты не устаёшь повторять: „Я чист, без порока, и нет во мне неправды, а Бог нашёл обвинение против меня и считает меня своим противником“. Но разве может быть правда помимо Бога, а правосудие вне Вседержителя? Можешь ли ты оставаться с Богом, если не признаёшь Его суда? Берегись, не склоняйся к нечестию, которое ты предпочёл страданию!»

Когда Елиуй перестал говорить, неожиданно раздался голос Господа, ревущий словно буря: «Кто это омрачает Провидение словами без смысла? Скажи Мне, Иов: где ты был, когда Я создавал землю? Объясни, если сможешь, на чём утверждены её основания? Нисходил ли ты в глубину моря и входил ли в исследование бездны? Обозрел ли ты широту земли? Отвечай, раз ты осмелился равнять себя с Богом!» Иов смутился и сказал: «Вот, я ничтожество; что же я буду отвечать Тебе?» — «Но ты дерзал в своей непомерной гордости оспорить Мой суд! — напомнил Господь. — Ты обвинял Меня, чтобы выгородить себя! Где же те законы, в нарушении которых ты пытался Меня уличить? Разве есть во вселенной кто-нибудь, предваривший Меня? Разве есть кто-то, перед кем Я должен оправдываться? Нет! Ибо всё под этим небом Моё!» — «Знаю, что Ты всё можешь, — смиренно промолвил Иов, — и что намерение Твоё не может быть остановлено. Прости меня, Господи! Я говорил о том, чего не понимал, о делах чудных для меня, которых я не знал. Я превозносился в своей гордыне и упивался своей праведностью. Но теперь, обращённый в прах и пепел, я отказываюсь и отрекаюсь от всего мною сказанного!»

Богу были приятны эти слова. Спустя короткое время он возместил Иову потерю, и дал ему вдвое больше того, что он имел прежде. И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние: было у него без счёта мелкого и крупного скота и рабов. И родились у него вновь семь сыновей и три дочери. И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова. После постигшего его несчастья Иов жил ещё сто сорок лет, и видел потомство сыновей своих до четвёртого колена. Умер он в глубокой старости, пресыщенный жизнью.

Суламифь

Это один из самых неуловимых и в то же время самых прекрасных и глубоких образов Библии. Героиня «Песни Песней», невеста мудрого царя Соломона, Суламифь лишь однажды упоминается в Священном Писании (Песн. 7: 1). Учёные позитивистского склада, фольклористы считали её просто олицетворением невесты в древнееврейском свадебном обряде, а имя её (др. — евр. Шуламит) называли всего лишь производным женского рода от мужского имени Соломон (Шломо). Её пытались отождествить с Царицей Савской, с прекрасной прислужницей царя Давида — Ависагой Сунамитянкой (Авишаг ха-Шунаммит), с безымянной дочерью фараона, отказывая самой Суламифи в историческом бытии. И вместе с тем, именно её образ, — действительно без имени и без конкретно-исторических деталей, как образ Возлюбленной из «Песни Песней», — вошёл в богословскую литературу, как христианскую, так и иудейскую.

«Запертый сад — сестра Моя, невеста, заключённый колодезь, запечатанный источник: рассадники твои — сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник — колодезь живых вод и потоки с Ливана» (Песн. 4: 12–15). Лирическая поэзия? Но в Священном Писании нет ни одного слова, которое понималось бы лишь в буквальном смысле: каждое слово скрывает в себе иносказание, притчу, символ. И все образы из процитированного фрагмента воспринимаются в христианской традиции как вдохновенное провозвестие о Богоматери, о Деве Марии, непорочно принявшей в Себя и родившей Сына Божия, Иисуса Христа.

Эти образы положили начало особым изводам в иносказательной иконографии Матери Божией. «Запертый сад», «Заключённый колодезь», «Запечатанный источник», «Колодезь живых вод», — это названия православных икон либо графических иллюстраций к богословским трактатам западно-христианских церковных авторов. «Что лилия между тернами, то возлюбленная Моя между девицами» (Песн. 2: 2): в этих словах и пророчество о лилии Благовещения в руке Архангела Гавриила, и прообразовательное свидетельство о непорочности Пресвятой Девы, подобной белоснежной «лилии долин» Святой Земли.

Этими ассоциациями не исчерпывается удивительный в своей простоте и непостижимости образ Суламифи.

«Прекрасна ты, возлюбленная Моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим… Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знамёнами?» (Песн. 6: 4, 10). В иудейском богословии эти образы прочитываются как олицетворение народа Израилева, как община Израиля. Повествование о Суламифи для верующего еврея имеет мистический смысл утешения и свидетельства духовной связи Бога с народом Божиим. «Песнь Песней» воспринимается и как аллегорическая летопись истории Израиля, начиная от Исхода из Египта; обретение Жениха — это чаемый приход Мессии.

В христианской патристике Суламифь — символ Церкви, которая пребывает в неизречённом брачном союзе с Женихом, с Иисусом Христом. Одновременно это и символ индивидуальной души; в начале своего пути к Богу она говорит о себе словами Невесты из «Песни Песней»: «аз есмь очернена» (Песн. 1: 5; цитируем по церковно-славянскому переводу, исполненному глубочайшей поэтичности). Святитель Григорий Нисский, каппадокийский богослов IV века, в своём «Точном изъяснении Песни Песней Соломона» так поясняет этот фрагмент:

«Невеста, чтобы лучше дознали мы безмерное человеколюбие Жениха, Который из любви придал возлюбленной красоту, сообщает обучаемым о чуде, над нею самой совершившемся. Ибо говорит: не тому дивитесь, что возлюбила меня правость, но тому, что черна я была от греха и делами освоилась с мраком, но Жених из любви соделал меня прекрасною, собственную Свою красоту дав мне… Ибо сотворённой светоносными Божиими руками не естественно было бы иметь на себе какой-либо тёмный и чёрный вид. Не была, но сделалась я такою, утверждает она. Ибо не от природа я очернена…» (Творения святаго Григория Нисскаго. М., 1862).

Пройдя через мучительные испытания в дольнем мире, душа Суламифь, по словам святителя Григория, очищается подобно «очернённому золоту» в огне горнила и становится как белая лилия: «Обработанная Возделывающим естество наше, душа благоуханным, белым и чистым цветом возрастает на поле нашего естества».

Так кто же такая Суламифь: возвышенный священный символ или всё же реальный человек, «бедная девушка из виноградника», как её иногда называли? Скорее всего, эти истолкования её образа не следует противопоставлять друг другу, как это делали многие учёные, начиная с XVIII века. Они пытались реконструировать конкретный сюжет любви царя и юной сельской красавицы; в «Песни Песней» находили даже трёх персонажей: царя Соломона, Суламифь и безвестного юного пастуха, в которого она и была влюблена. Якобы царь не смог заставить девушку отказаться от любимого и в конце концов возвратил её ему… Принципиально это ничего не меняет. Суламифь для нас была и останется той, — будь то прекрасная дева, община Израиля, или Церковь, — о которой Сам Бог сказал: «Единственная — она, голубица Моя, чистая Моя…» (Песн. 6: 9).

Товия

Жил в городе Фисва в Израиле человек по имени Товит, сын Товиила из колена Неффалимова. Всю жизнь он горячо чтил Господа Бога. Даже в те дни, когда его колено уклонилось от отеческих законов, Товит никогда не приносил жертв Ваалу и Астарте, а всегда ходил на праздники в Иерусалим. Возмужав, он взял в жёны девушку по имени Анна, и она родила ему сына Товию. Вскоре после этого ассирийцы овладели Израилем, пленили его жителей и переселили их в разные места своей державы. Товит с его семьёй оказался в Ниневии, где прожил многие годы. Однако и здесь, на чужбине, оторвавшись от родных корней, Товит помнил Господа и продолжал жить по Его законам. Вскоре он приобрёл благоволение в глазах царя, став одним из его поставщиков. Он часто бывал в мидийском городе Раги и отдал одному здешнему еврею Гаваилу на сохранение десять талантов серебра.

Но, увы, благополучие Товита кончилось, когда ассирийским царём сделался Синахериб. Потерпев неудачу во время похода в Иудею, тот стал сурово преследовать евреев. Товит делал тогда много благодеяний своим несчастным соплеменникам: голодным он давал хлеб, нагим — одежду, а если видел кого-либо умершим и выброшенным за стену Ниневии, то тайно погребал его, невзирая на царский запрет. Один ниневянин донёс на него властям. Товит в страхе бежал из города. Всё имущество его было разграблено, так что не осталось у него ничего, кроме жены и сына. К счастью, его родственники сумели исходатайствовать ему прощение. Товит вернулся в свой дом, но жил теперь в бедности.

Однажды в праздник Пятидесятницы Товит сказал сыну Товии: «Пойди, приведи какого-нибудь бедняка из наших соплеменников, пусть он разделит с нами праздничный обед». Товия вышел из дома, а потом вернулся и сказал: «Отец! Какой-то из наших сородичей удавленный лежит на площади». Товит, прежде чем вкушать пищу, поспешно вышел из дома и убрал тело до захода солнца. Возвратившись, он стал со скорбью есть хлеб, а когда зашло солнце, выкопал могилу и похоронил казнённого. Из-за нечистоты он не мог вернуться в дом и устроился на ночь за стеной двора. И случилось так, что той ночью в глаза Товиту попал воробьиный помёт. От этого на них образовались бельма, и он ослеп.

Вот как жестоко обошлась с ним судьба! Пришлось Анне зарабатывать на пропитание одной. Она пряла шерсть и посылала богатым людям, которые давали ей плату. Как-то раз ей подарили козлёнка. Когда его привели в дом, он начал блеять. Товит спросил жену: «Откуда этот козлёнок? Не краденный ли он? Верни его! Непозволительно есть краденное». Анна отвечала: «Это подарили мне сверх платы». Но Товит не верил ей и просил вернуть козлёнка. Тогда она сказала ему с упрёком: «Где же милостыни твои и праведные дела? Вот как все они обнаружились на тебе!»

Ах, как горько было несчастному слышать эти слова! Он ушёл к себе и стал молиться Богу. «Господи! — говорил он, — для чего моя никчёмная жизнь? Повели взять дух мой, чтобы я обратился в землю, ибо мне лучше умереть, чем жить так, как я живу!»

В тот же день Товит вспомнил о серебре, которое отдал на сохранение Гаваилу в Рагах Мидийских. Он подумал: «Вот, я прошу у Бога смерти. Надо позвать сына и объявить ему о серебре, пока я не умер». Он призвал к себе Товию и сказал: «Теперь, когда в Ассирии кончились гонения на евреев, открою тебе, что много лет назад я отдал на хранение Гаваилу, сыну Гавриеву, в Рагах Мидийских десять талантов серебра. Итак, не бойся, сын мой, что мы обнищали. Много есть у тебя и будет ещё больше, если станешь чтить Господа и удалишься от всякого греха».

Товия отвечал: «Отец мой! Я исполню всё, что ты завещаешь мне, но как я смогу получить серебро, не зная того человека?» Тогда отец вручил ему расписку и сказал: «Найди человека, который будет сопутствовать тебе в твоём путешествии, а я дам ему плату. И ступайте за серебром». Товия пошёл искать попутчика и вскоре встретил на улицах Ниневии прекрасного юношу. Товия спросил: «Можешь отправиться со мной в Раги Мидийские и знаешь ли ты эти места?» Юноша отвечал: «Могу идти с тобой, и дорогу я знаю. Прежде я уже останавливался там у нашего сородича Гаваила». Товия вернулся к отцу и сказал ему: «Вот, я нашёл себе спутника». Отец велел: «Пригласи его ко мне. Я узнаю, из какого он колена и надёжный ли он человек». Позвали юношу, и Товит стал расспрашивать его. Тот отвечал: «Я Азария из рода Анании Великого». Товит успокоился и сообщил сыну: «Я знал Ананию, сына Семея Великого. Это достойный человек. Мы вместе ходили в Иерусалим на поклонение Господу. Отправляйся спокойно! Бог, живущий на небесах, да благоустроит путь ваш, и ангел Его да сопутствует вам!»

Анна заплакала и сказала Товиту: «Зачем ты отпускаешь сына нашего? Он один был опорой наших рук, когда входил и выходил перед нами! Не предпочитай серебра серебру; пусть оно будет как сор в сравнении с нашим сыном!» Товит отвечал ей: «Не печалься, сестра. Он придёт здоровый, и глаза твои увидят его. Ибо ему будет сопутствовать добрый ангел; путь его будет благоуспешен, и он возвратится здоровым».

Юноши, собравшись, отправились оба в путь. К вечеру они пришли к берегам Тигра. Товия пошёл помыться, но тут из воды показалась рыба и хотела проглотить его. Азария крикнул: «Возьми эту рыбу!» Товия схватил её и вытащил на берег. Азария велел ему: «Разрежь рыбу, возьми сердце, печень, желчь и сбереги их». Товия так и сделал, а рыбу они испекли и съели.

Путники отправились в дорогу и добрались до мидийской столицы Экбатан. Товия спросил: «Брат Азария, к чему эти печень, сердце и желчь из рыбы?» Он отвечал: «Если кого мучит демон или злой дух, то надо зажечь сердце и печень перед таким мужчиной или женщиной, и уйдёт от них дух. А желчью надо помазать человека, который имеет бельма на глазах, и он исцелится». Вскоре они приблизились к городу. Азария сказал Товии: «Брат! Ныне мы будем ночевать у Рагуила, твоего родственника. У него есть дочь по имени Сарра, девушка прекрасная и умная. Я поговорю о ней с Рагуилом, чтобы он дал её тебе в жёны». Товия отвечал: «Брат Азария! Я слышал, что эта девица уже была женой семи мужей. И всех их нашли поутру после свадьбы мёртвыми. Они погибли в брачной комнате. Ведь её любит демон по имени Асмодей, который и истребляет всех, кто хочет жениться на ней. Я один у отца моего и боюсь, как бы, войдя к ней, не умереть подобно прежним. Моя смерть сведёт прежде времени в могилу мою мать и моего отца». Азария сказал на это: «О демоне не беспокойся, брат. Когда ты войдёшь в брачную комнату, возьми курильницу, вложи в неё сердце и печень рыбы и воскури их. Демон почувствует запах, удалится и более никогда не вернётся назад».

Разговаривая таким образом, они пришли в Экбатаны к дому Рагуила. Сарра встретила и приветствовала их, а потом ввела в дом. Рагуил спросил: «Откуда вы, братья?» Они отвечали ему. «Мы из сынов Неффалима, пленённых в Ниневию». Ещё спросил их: «Знаете ли вы родича моего Товита?» Они сказали: «Знаем!», а Товия добавил: «Это мой отец». Рагуил стал его обнимать и плакал от счастья. Путников приняли со всем радушием и усадили за стол. Товия шепнул своему спутнику «Брат Азария! Переговори, о чём ты говорил по пути. Пусть устроится это дело». Азария передал весь их разговор Рагуилу, а Рагуил сказал Товии: «Ешь, пей и веселись, ибо я согласен отдать мою дочь тебе в жёны». Товия возразил: «Я не могу ничего есть до тех пор, пока не договоритесь и не условитесь со мной обо всём». Рагуил встал, позвал Сарру и, взяв её руку, отдал её Товии. Он сказал: «Вот, по закону Моисееву, возьми её и веди к отцу своему». И благословил их.

По окончании ужина Товию ввели в спальню к Сарре. Юноша, хорошо помнивший наказ своего друга, взял с собой курильницу, положил в неё рыбью печень, сердце и зажёг их. Демон почувствовал запах от курения и тотчас умчался в верхние страны Египта, навсегда оставив девушку. Товия спокойно заснул рядом с Саррой и проспал всю ночь.

Между тем Рагуил, встав поутру, пошёл и выкопал могилу. Потом он вернулся в дом и сказал жене: «Пошли одну из служанок посмотреть, жив ли ещё сын Товита. Если нет, похороним его, и никто ничего не узнает об этом». Служанка отворила дверь и увидела, что молодые спокойно спят. Возвратившись, она объявила хозяевам, что юноша жив. Рагуил возблагодарил Господа и повелел рабам забросать могилу. После этого он устроил брачный пир, продолжавшийся две недели.

Товия позвал своего спутника и сказал ему: «Брат Азария, возьми с собой двух верблюдов и сходи в Раги Мидийские к Гаваилу. Принеси мне серебро. Рагуил обязал меня клятвою, что я не уйду от него, пока не кончится брачный пир. Между тем мой отец считает дни до моего возвращения и будет сильно скорбеть, если я задержусь». Азария отправился в путь, пришёл к Гаваилу и отдал ему расписку, а тот принёс запечатанные мешки с серебром. На другое утро они встали и пришли вместе на свадебный пир.

По прошествии двух недель Товия сказал Рагуилу: «Отпусти меня, потому что родители очень ждут моего возвращения». Рагуил встал, вручил ему Сарру и благословил их. Он дал ему также половину своего имения, половину рабов, половину скота и половину своего серебра. Товия тронулся в путь и благополучно возвратился в Ниневию. Азария сказал Товии: «Ты знаешь, брат, о болезни своего отца. Подойди к нему, держа в руках рыбью желчь, и приложи её к глазам своего отца. Он ощутит едкость и оботрёт глаза; бельма спадут, и он прозреет».

Тем временем в доме Товита царила глубокая скорбь. Все сроки возвращения Товии истекли, и плакали о нём Товит и жена его, как о покойнике. Вдруг Анна заметила, что Товия идёт по дороге, и сказала мужу: «Вот, идёт наш сын по дороге, а вместе с ним тот человек, что взялся его сопровождать». Она бросилась навстречу сыну. Товит поспешил за ней и споткнулся, но Товия успел поддержать его. Он приложил к глазам старика желчь; глаза защипало; Товит оттёр их и снял бельма. Увидев сына, он пал к нему на шею и заплакал.

Товия рассказал обо всём, что случилось с ним в дороге. Товит вышел навстречу невестке и, радуясь, благословил Бога. После он призвал сына и сказал ему: «Приготовь плату человеку, который ходил с тобой, и награди его, так как ты обязан ему очень многим».

Товия отвечал: «Отец мой, я не расплачусь с ним даже тогда, когда отдам половину от всего, что привёз. Всё это: и жену, и серебро, и рабов, и скот я приобрёл только благодаря его стараниям». Они призвали Азарию и сказали ему: «Возьми половину, из всего, что мы привезли, и иди с миром». Тот улыбнулся и отвечал им: «Благословляйте Бога до конца дней своих и прославляйте его, покуда будут в вас силы. Пусть это будет воздаянием за мои труды. А серебро ваше мне без надобности, ибо я не человек, а один из тех ангелов, что ходят перед Богом. Имя моё Рафаил. Я был с тобою, Товит, когда ты, не взирая на царские угрозы, хоронил мёртвых. И когда ты не поленился встать и оставить обед, чтобы пойти и убрать казнённого, я тоже был с тобой. И когда ты молился Господу, я вознёс твою молитву к престолу Его, а Господь послал меня к тебе, чтобы сторицей воздать за твою праведность».

Услышав это, отец и сын смутились и пали перед ним ниц. Но Рафаил сказал им: «Не бойтесь меня. Я приходил по воле Бога нашего и теперь восхожу обратно к Пославшему меня». Промолвив это, он поднялся, и они уже более не видели его. А Товит и его сын прожили ещё много лет в счастье и довольствии, опекаемые Господом. Во все дни своей жизни они творили милостыню и благоговели перед Богом.

Иудифь

В двенадцатый год царствования ассирийского царя Навуходоносора разгорелась война между ним и мидийским царём Арфаксадом. Тогда Навуходоносор послал ко всем народам, живущим в Персии, Сирии, Ливане, Израиле и Иудее, своё повеление, чтобы они собирались к нему и шли против мидян. Но многие из этих народов презрели слово царя и не явились на его зов. Победив Арфаксада и сокрушив его державу, Навуходоносор вспомнил об их непокорстве. Он призвал к себе своего главного полководца Олоферна, который был вторым после него, и сказал ему: «Так говорит великий царь, господин всей земли: ты возьмёшь с собою мужей, уверенных в своей силе, — пеших сто двадцать тысяч и конных двенадцать тысяч, — и пойдёшь против всей земли на западе за то, что она не повиновалась моему слову. И ты должен будешь захватить все пределы той земли. Тех, кто сдастся тебе без боя, ты пощадишь до дня моего суда, а тех, кто подумает сопротивляться — истребишь без всякой жалости». Исполняя приказ царя, Олоферн прошёл через все западные пределы, выжигая нивы, отдавая на истребление стада овец и волов, грабя города, опустошая поля и истребляя людей остриём своего меча. Страх и ужас напал на жителей приморской страны. Евреи, жившие в Иудее, услышали обо всём, что сделал с соседними народами Олоферн и как разграбил он их святилища, и очень испугались.

Прошло немного времени, и ассирийцы подступили к большому и укреплённому иудейскому городу Ветилуе. Однако Олоферн не стал штурмовать крепость. Моавитяне сказали ему: «Не воюй, господин наш, с этим народом так, как ты обыкновенно привык. Оставайся в своём лагере, и ты сбережёшь всех своих воинов. Мы укажем тебе источник, из которого идёт вода в Ветилую, и ты перекроешь его. Знай, что город этот горный. Внутри его стен нет ни одного источника и ни одного колодца. Осаждённым нечем будет утолить свою жажду. Они, их жёны и дети умрут на улицах своего города прежде, чем их коснётся твой меч».

Олоферн сделал всё так, как ему посоветовали. Прошло тридцать четыре дня, и в Ветилуе были опустошены все водоёмы и истощились все сосуды с водой. Горожане стали страдать от сильной жажды. Люди падали в изнеможении на улицах города. Тогда весь народ собрался к своему начальнику Озии и стал укорять его за то, что он не сдал город сразу, по первому требованию Олоферна. Но Озия сказал им: «Не унывайте, братья! Потерпите ещё пять дней. И если Господь за этот срок не пошлёт нам избавления, мы сдадимся и выпьем до дна чашу нашего горького унижения».

В те времена в Ветилуе была одна вдова по имени Иудифь. Со дня смерти мужа своего она жила в шатре на кровле дома, одетая в траур, и постилась во все дни, кроме суббот и праздников. Она была красива лицом и богата. Были у неё и поля, и скот, и золото, и серебро, и рабы, ибо многое оставил ей муж после своей смерти. Иудифь услышала о завете, который заключил начальник города с народом, пошла к Озии и сказала ему: «Зачем искушаешь ты Господа, говоря: „Если не пошлёт нам Бог избавления в ближайшие пять дней, то сдадимся мы ассирийцам?“ Известно тебе и без меня, что Он, если захочет защитить нас, то спасёт в любые дни, а если не захочет, то поразит нас жестоко даже в дни торжества и могущества нашего». Озия отвечал на это: «Всё, что ты сказала, Иудифь, верно. Всем известна твоя мудрость, но что нам от неё? Сегодня приходил ко мне народ и укорял меня за то, что я не сдался Олоферну по первому его слову. Ибо истомился народ от жажды, и я поклялся ему клятвою наикрепчайшей, что сдам город через пять дней, если Господь не явит нам своей милости. Если желаешь помочь, то помолись Господу. Может быть, Он услышит твои слова и пошлёт нам дождь, чтобы наполнились наши водохранилища».

Иудифь отвечала: «Всё, что смогу, я сделаю для народа моего. Выпусти меня этой ночью из города, и, если будет на то воля Его, Господь спасёт вас моей рукой. Только не расспрашивай меня о том, что я задумала, так как я всё равно не скажу». Озия сказал: «Ступай с миром! И пусть Господь будет с тобою на отмщение нашим врагам!»

Иудифь вернулась домой, сняла траурные одежды, омыла тело водой, умастилась драгоценным миртом, причесала волосы, оделась в одежды веселья, обула ноги в сандалии и возложила на себя цепочки, запястья, кольца и серьги. После этого она дала своей служанке мех вина и сосуд масла, наполнила мешок мукою, сушёными плодами, чистым хлебом и вышла со всем этим за ворота Ветилуи. Некоторое время они шли вдвоём по долине, пока их не остановила передовая стража ассирийцев и не спросила: «Чья ты? Откуда идёшь и куда направляешься?» Она сказала: «Я еврейка и бегу из Ветилуи, потому что она вскоре будет предана вами на истребление. Я иду к Олоферну, вождю вашего войска, чтобы научить его, как лучше завоевать этот город, не потеряв при этом ни одного человека». Стража проводила Иудифь прямо к шатру Олоферна. Тот вышел навстречу ей и был поражён её красотой. Он сказал: «Не бойся, женщина, потому что я не делаю зла никому, кто добровольно решил служить Навуходоносору, царю всей земли. Скажи мне только, почему ты бежала и пришла к нам?»

Иудифь пала перед Олоферном на колени и сказала: «Да жив будет Навуходоносор, царь всей земли, и да живёт держава его! Послушай, что я скажу тебе. Соплеменники мои истощены до предела голодом и жаждой. Недавно, страшась смерти, они решили съесть священный скот, посвящённый Господу, а также пшеницу, вино и масло, которые употребляют священники во время службы, хотя известно, что это великий грех. И Господь открыл мне, что в тот день, когда они совершат это, Он отвернёт от них Своё лицо и предаст этот грешный народ в твои руки. Погоди немного, и ты завладеешь Ветилуей и всей страной, не пролив ни единой капли крови. Вот почему я бежала из города — Сам Господь послал меня к тебе, чтобы открыть Свои замыслы!»

Олоферну понравились её слова, а сама она понравилась ему ещё больше. Он сказал: «Я поселю тебя в моём шатре, и мы будем жить вместе, ожидая того дня, когда Господь предаст этот город в мои руки». Иудифь сказала: «Кто я, чтобы прекословить господину моему?» И она приняла приглашение Олоферна. Вечером он устроил пир и позвал её на свою половину. Она встала, нарядилась во все женские украшения, пришла и возлегла рядом с Олоферном. Олоферн любовался на неё и пил очень много вина.

Когда наступила ночь, все гости разошлись из шатра, и остались там только Иудифь с Олоферном, который лежал на своём ложе без чувств, потому что был пьян. Иудифь подошла к столбику постели, стоявшему в головах у Олоферна, сняла с него меч, приблизилась к постели, схватила волосы его головы и сказала: «Господи Боже Израиля! Укрепи меня в этот день!» После этого она дважды изо всех сил ударила по шее Олоферна и отрубила ему голову. Спустя немного времени она вышла и отдала служанке голову Олоферна, а та положила её в мешок со съестными припасами, и обе вместе вышли на вечернюю молитву. Пройдя через весь ассирийский лагерь, они добрались до ворот Ветилуи и вошли в город.

Когда осаждённые увидели голову своего врага, сердца их возликовали и наполнились мужеством. На рассвете каждый муж в Ветилуе взял своё оружие, и евреи стали строиться у стен города. Увидев это, ассирийцы забеспокоились, послали за Олоферном и нашли его лежащим в своём шатре без головы. Когда войско услышало об этом, на солдат напал страх и они все бросились бежать. Так Господь отвёл поражение от Своего народа.

ПОД ВЛАСТЬЮ ЭЛЛИНОВ

Весной 334 г. до Р. Х. юный македонский царь Александр, имея под своим началом 30 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников, переправился через Геллеспонт и начал наступление вглубь Азии. Персидская армия была разбита в нескольких сражениях. В 332 г. до Р. Х. Александр без боя вошёл в Иерусалим. Для иудеев началась новая историческая эпоха, полная тревог и испытаний. После смерти в 323 г. до Р. Х. Александра Македонского вспыхнула война между его полководцами-диадохами. В ходе неё Иудея несколько раз переходила из рук в руки, пока в 302 г. до Р. Х. ею не овладел египетский царь Птолемей I (323–283 гг. до Р. Х.). Египет в то время был процветающим государством. Сын Птолемея I, Птолемей II (283–246 гг. до Р. Х.), превратил свою столицу в один из главных центров эллинистической культуры. Многие иудеи охотно переезжали в Александрию и вскоре образовали в этом городе достаточно значительную общину. Некоторым из них нравилась вольная жизнь эллинов, не связанная строгими религиозными предписаниями. Но в большинстве своём иудеи твёрдо хранили верность отеческим обычаям. Их религиозная замкнутость и упорное нежелание поклоняться чужеземным богам вызывали подозрение у эллинистических царей и не раз приводили к жестоким религиозным гонениям.

Птолемей IV

Эпоха политического могущества Египта кончилась со смертью Птолемея III. Его сын, Птолемей IV Филопатр (221–205 гг. до Р. Х.), совсем не походил на своих деятельных предков. Этот преступный государь начал царствование с того, что велел убить свою мать Беренику, а заодно с ней и младшего брата Мага. Потом, пишет греческий историк Юстин, как будто совершив некий подвиг, он предался всевозможным излишествам, причём весь его двор стал подражать нраву царя. И не только царские друзья и начальствующие лица, но даже всё войско, оставив занятия военным делом, разложилось и обессилело от безделья и праздности. Сам Птолемей проводил время в постоянных попойках. Беспечный и ленивый, он был совершенно равнодушен к государственным делам.

В 217 г. до Р. Х. царь пожелал посетить Иудею. Прибыв в Иерусалим, он вошёл в храм Господень и был поражён его величиной, великолепием и благоустройством. Всё шло хорошо до той минуты, пока Птолемей не пожелал проникнуть в святилище. Священники не могли допустить такого вопиющего нарушения Закона. Они воспротивились и сказали, что этого не следует делать. Ведь даже их единоверцы из народа, даже священники не могли поступать так! Одному только первосвященнику разрешалось проникать в святая святых, да и то лишь раз в году.

Так говорили иудеи. Однако царь не хотел слушать окружающих и всё больше распалялся от ярости, поскольку не терпел даже малейшего сопротивления своим желаниям. Он заявил, что непременно исполнит то, что задумал. Увидев, что его слова только раздражают Птолемея, первосвященник Симон стал молить Господа показать Свою силу и не допустить столь дерзкого святотатства. Мольба его не осталась без ответа. Едва Птолемей приблизился к святая святых, его постиг удар, и он пал на помост, расслабленный членами, и лежал на нём неподвижно, не в силах даже подать голоса. Друзья царя и его телохранители, видя внезапную тяжкую казнь, постигшую их повелителя, поспешно вынесли его на улицу. Через некоторое время царь пришёл в себя, но нисколько не раскаялся в своей дерзости и удалился с жестокими угрозами.

Возвратившись в Египет, он приказал немедленно собрать всех евреев в Александрию и предать их позорной казни. Военачальники похватали евреев в подвластных им городах и отправили их в оковах на корабли. Томившихся в тесных трюмах пленников перевезли через море подобно зверям и доставили в местность Схедию. Здесь их всех, без различия пола и возраста, загнали на конное ристалище, которое представляло из себя обширную окружность, и оставили томиться под открытым небом в ожидании своей смерти. А царь призвал своего слугу по имени Ермон, заведовавшего в его государстве слонами, и приказал ему на другой день напоить пятьсот боевых слонов вином, смешанным с ладаном. Дождавшись, когда они рассвирепеют от данного им в избытке питья, Ермон должен был вывести слонов на иудеев и растоптать их всех до последнего человека.

Ермон в точности исполнил царское повеление. Его люди вступили в ристалище и связали всем иудеям руки. Слонов напоили вином с ладаном. Утром Ермон явился во дворец и донёс царю, что всё готово для расправы. Между тем Бог наслал на царя крепкий сон. Погружённый в него, Птолемей забыл о своём беззаконном предприятии. Прошла уже половина десятого часа, и служитель, видя, что все приглашённые на казнь собрались в ристалище, пошёл звать царя и разбудил его с большим трудом. Но тот, вместо того чтобы отправиться на место казни, пошёл на пир и веселился там вместе со своими приближёнными. Только под вечер он вспомнил об иудеях и, призвав Ермона, стал строго спрашивать его, почему они до сих пор живы? Тот объявил, что ещё ночью приготовил всё для казни, но поскольку царь так и не дал приказ начать её, он не посмел самовольно совершить это кровавое дело. Тогда Птолемей сказал: «Пусть беззаконные иудеи благодарят мой сегодняшний сон. Он прибавил к их жизни целый день. Но завтра утром казнь над ними непременно должна состояться!»

Отдав это распоряжение, царь под громкие крики одобрения отправился в свой покой спать. Но Господь опять навёл помрачение на его ум и затмение на его память, так что беззаконный Птолемей совершенно забыл о евреях и о своём намерении расправиться с ними. Рано утром, лишь только запел петух, Ермон вывел слонов и стал раздражать их на обширном дворе. В городе толпы народа собрались на плачевное зрелище и с нетерпением ожидали рассвета. Не успело показаться солнце, как Ермон пришёл во дворец и доложил, что всё готово для казни. Выслушав слугу, царь несказанно удивился его словам и сказал: «Что за казнь, к которой ты приготовился?» Ермон, ещё более изумившись, стал объяснять, что слоны приготовлены по его собственному повелению и ждут единственно только его знака, чтобы расправиться с беззаконными евреями, жестокими врагами Египта. Не дослушав даже до конца, Птолемей пришёл в несказанный гнев и, сверкая глазами, сказал с угрозой: «Если бы у тебя были родители или дети, я, не задумываясь ни на мгновение, отдал бы их на растерзание слонам, вместо невинных иудеев. Разве ты не знаешь, что этот народ всегда хранил мне и моим предкам наиполнейшую верность?» Услыхав такую неожиданную и страшную угрозу, Ермон изменился в лице и поспешно отошёл от царя. Затем разошлись все те, кто собрался на ристалище.

Птолемей опять пировал целый день, но к вечеру неожиданно вспомнил о евреях, призвал Ермона и грозно сказал: «Сколько раз я должен приказывать тебе, негодный, об одном и том же? Приготовь слонов, чтобы мы смогли утром расправиться с евреями». Тут лежавшие за столом родственники царя, поражённые непостоянством его мыслей, сказали: «До каких пор, царь, ты будешь искушать свой народ пустыми обещаниями? Он уже два раза собирался смотреть на казнь евреев и уходил ни с чем, так как ты отменял её. Что же будет завтра, если ты опять ни с того ни с сего помилуешь своих врагов?» Вслед за тем они рассказали Птолемею о том, что случилось накануне и третьего дня, причём царь дивился каждому их слову, пока наконец его ненависть к евреям не перешла в безрассудное исступление.

Рано утром толпы народа опять собрались на конном ристалище. Птолемей, который за всю ночь ни разу не сомкнул глаз, двинулся из дворца во главе слонов, желая собственными глазами наблюдать за истреблением целого народа. Евреи услышали громкие крики, догадались, что пришёл последний день их жизни, и подняли громкий плач. Между ними был священник по имени Елеазар, муж чрезвычайно почтенный, достигший уже старческого возраста и украшенный всеми добродетелями. Не потеряв мужества, он обратил свой голос к Богу и молился так: «Господи Боже, имеющий всю силу и всю власть, смилуйся ныне над нами! Яви свою силу, дабы всем язычникам стало ясно, что Ты, Господи, не отвратил от нас Своего лица!»

Едва Елеазар успел окончить молитву, как царь со слонами появился на ристалище. И тут Господь распахнул небесные врата, из которых сошли на землю два славных и страшных ангела. Невидимые для всех, кроме иудеев, они встали против царя и повергли всех, кто его окружал, в смятение и ужас. Сам Птолемей пришёл в трепет и в третий раз забыл о своей ненависти к евреям. Его гнев мгновенно превратился в жалость. До его сердца дошли жалобные крики пленников. Тогда он обернулся к своим слугам и с угрозой сказал им: «Кто посмел собрать сюда всех этих людей? Разве я не говорил вам, что этот народ был предан нам испокон веков? Немедленно освободите всех и отпустите по домам!»

В ту же минуту египтяне, жаждавшие до этого видеть смерть и кровь, с радостью и ликованием бросились освобождать своих врагов. В этот день все евреи вновь обрели свободу. Птолемей пригласил их в свой дворец и пировал с ними. Из гонимого народа они превратились в любимцев царя и приобрели великую силу над своими врагами.

Антиох IV Епифан

В 203 г. до Р. Х. началась ожесточённая война между птолемеевским Египтом и Сирийским царством Селевкидов. В 198 г. до Р. Х. сирийский царь Антиох III (223–187 гг. до Р. Х.) разгромил египетскую армию в битве при истоках Иордана и после этого овладел всей страной. Когда Антиоху передались города Келесирии и Самарии, иудеи также покорились ему, добровольно приняв его в свой город. Они доставили корм и обильные припасы всему царскому войску и слонам. Вслед за тем иудеи охотно помогли Антиоху в осаде гарнизона иерусалимской крепости. Столетнее египетское владычество закончилось. Новым повелителем Иудеи стал сирийский царь.

Увы, иудеи очень скоро раскаялись в своём поступке. Сирийские цари вечно нуждались в деньгах. Значительные сокровища, накопленные в Иерусалимском храме, дразнили их алчность, и они несколько раз пытались разграбить сокровищницу. Особенно тяжёлые времена наступили для иудеев в царствование Антиоха IV (175–164 гг. до Р. Х.).

Детство и юность будущего царя прошли в Риме, где он находился в качестве заложника. Официально Антиох принял прозвище Епифана (что значит «со славой явленного»), однако за свой беспутный образ жизни он получил ещё одно неофициальное прозвище Эпимана («Безумного»). И действительно, своей любовью ко всякого рода проделкам и чудачествам он приводил рассудительных людей в недоумение. Иногда без ведома придворных царь скрывался из дворца и бродил по городу на виду у всех в сопровождении одного-двух товарищей. Ещё чаще можно было видеть Антиоха у серебряных и золотых дел мастеров: он болтал с резчиками и иными рабочими, расспрашивая тех об их мастерстве. Потом он заводил знакомства и разговоры с первым встречным из простонародья и бражничал с беднейшими из чужеземцев. Бывало, прослышав, что где-нибудь собрались на пирушку молодые люди, царь без всякого предупреждения являлся к ним в шумном обществе с чашей в руке и с музыкой; собравшиеся в смущении от такой неожиданности поднимались с мест и убегали.

Мыться Антиох ходил в народные бани, когда они бывали переполнены простонародьем, и всегда носил с собой кувшин с драгоценнейшими маслами. Однажды в бане кто-то сказал ему: «Хорошо вам, цари, что вы умащаете себя такими ароматными маслами». Антиох промолчал, но в другой раз подошёл к тому человеку и велел вылить ему на голову большой кувшин превосходнейшего масла. Все купальщики при виде этого кинулись туда же, чтобы натереть себя маслом, но, смеясь, падали на скользком полу. Скользил и смеялся сам царь. В щедрости своей Антиох не знал никакой меры. Часто при случайных встречах с людьми, которых раньше никогда не видел, он неожиданно предлагал подарки. А в жертвенных приношениях городам или способах чествования богов он превосходил всех других царей.

Со времён Александра Македонского Иудея стала частью обширного мира, в котором первостепенное значение имел греческий элемент. Сами македонцы к этому времени глубоко усвоили греческую культуру: они говорили на греческом языке, поклонялись греческим богам и во многом ощущали себя единым с греками народом. Да и собственно греки составляли значительную часть воинов Александра. Вслед за его армией на восток устремились массы греческого и македонского населения. На востоке они слились в единый слой эллинов, занимавших более высокое положение, чем подчинённые народы. Эллинами были цари и многочисленные придворные, эллинской была наёмная армия и чиновничество. Греческий язык стал официальным языком новых государств, эллинские нормы в значительной степени определяли образ жизни всего Ближнего Востока, особенно его аристократии, которая стремилась войти в правящий слой новых государств. А для этого нужно было принять и греческий язык, и греческую культуру, и эллинский образ жизни.

Эллинское влияние просачивалось в Палестину исподволь, незаметно, постепенно захватывая всё новые и новые позиции. С каждым годом множество греков переселялось в иудейские города, многие из которых даже сменили свои названия. В арамейский язык вошло немало греческих слов. Менялись одежда, домашняя утварь, пища, архитектура — и вообще весь быт и облик страны становился эллинистическим. Некоторое время ничто, казалось, не предвещало конфликта. Но в какой-то момент правоверные иудеи поняли, что над ними нависла серьёзная угроза. Мало того что иноземные веяния обезличивали нацию — за внешней культурой крылось мироощущение, явно чуждое и даже враждебное духу Торы. В стране появились люди, особенно среди знати, которые стали с пренебрежением относиться к Моисееву Закону. Побывав в чужих краях, они пленились мирским духом, царившим в греческих городах Сирии и Египта. Древние отеческие обычаи превратились в их глазах в ненужную и тягостную обузу. В Иерусалиме сложилась целая прослойка грекоманов, в основном состоявшая из представителей знати. Аристократы, землевладельцы, откупщики, нажившиеся за счёт соотечественников, строили себе роскошные виллы и вводили новшества по примеру завоевателей. Всё иностранное представлялось им превосходным, а отечественное — безнадёжно устаревшим.

Вскоре представители новой знати настолько усилились, что попытались захватить руководство иерусалимской общиной. Иисус, брат первосвященника Онии, явился к Антиоху и пообещал ему большие сокровища, если тот позволит ему занять место брата. Царь исполнил его желание. Получив власть, Иисус стал склонять иудеев к эллинским нравам и постепенно вводить иноземные обычаи. Перед крепостными стенами было построено на греческий манер училище для телесных упражнений, которое должны были посещать все юноши. У самых стен храма можно было теперь видеть обнажённых бегунов, борцов и метателей дисков. Даже некоторые молодые священники, забыв о своих обязанностях перед Богом, охотно принимали участие в играх и состязаниях. Происходили совместные соревнования иудеев и язычников. Эллинские нравы и обычаи быстро пускали корни. Дело дошло до того, что многие иудеи стали стыдиться отеческих имён и стали принимать новые — греческие. Сам Иисус изменил своё имя на Иасон.

Прошло несколько лет. Однажды, собрав назначенные для царя деньги, первосвященник отправил их в царскую столицу вместе со своим доверенным Менелаем. Прибыв к Антиоху, Менелай оговорил Иасона и добился того, что царь передал ему сан первосвященника. Так Иасон, обманувший брата, сам был обманут другим, и как изгнанник удалился в страну аммонитян. Добившись бесчестным путём власти, Менелай забыл об обещаниях, данных царю, а думал только о том, как набить свою мошну. Этот недостойный первосвященник дошёл до того, что стал тайком продавать священные сосуды, а вырученные деньги присвоил себе. Жители столицы знали о его беззакониях и глухо роптали. Начальник городской крепости Лисимах попытался силой пресечь волнения, но только ускорил этим взрыв негодования. Горожане обратили солдат в бегство, а самого Лисимаха умертвили. Менелай был взят ими под стражу. Трое иудейских старейшин отправились к Антиоху с жалобой на его беззакония. Однако царь, не разобрав как следует дело, Менелая освободил, а старейшин велел немедленно казнить. Возвратившись в Иерусалим, Менелай стал жестоко мстить согражданам.

В 170 г. до Р. Х. Антиох начал войну с египетским царём Птолемеем VI (180–145 гг. до Р. Х.) и двинулся против него с сильным ополчением, с колесницами и слонами, всадниками и множеством кораблей. Сирийцы переправились через Нил и захватили весь Египет, кроме Александрии. Птолемей не имел сил отразить нашествие и обратился за поддержкой к Риму. Когда Антиох находился всего в четырёх милях от египетской столицы, его встретило римское посольство, возглавляемое Гаем Попилием. Антиох приветствовал послов и протянул было руку Попилию, которого хорошо знал со времён своей римской жизни, однако тот руки ему не подал, а вручил дощечки с сенатским постановлением. Оно гласило: «Антиох не должен воевать с Птолемеями». Царь прочёл приказ и сказал, что он подумает. Он надеялся затянуть переговоры и выиграть время, но Попилий жезлом очертил вокруг Антиоха круг и сказал: «Думай здесь». Опешив от такого насилия, царь замешкался с ответом, а потом сказал: «Что сочли за благо в сенате, то я и сделаю». Лишь после этого Попилий подал ему руку, как союзнику и другу. Таким образом страна была спасена от неминуемого порабощения. Антиох в назначенный день покинул пределы Египта.

В отсутствие царя Иасон, собрав около тысячи своих сторонников, сделал внезапное нападение на Иерусалим и захватил его. Менелай бежал в крепость. Иасон стал жестоко истреблять жителей, не разбирая правых и виноватых, а потом вновь бежал в аммонитскую страну. Когда весть о происшедшем дошла до Антиоха, он решил, что иудеи задумали отложиться от него, стремительно подступил к Иерусалиму и захватил его вооружённою рукой. Царь приказал воинам нещадно бить всех, кто попадётся, и умерщвлять тех, кто станет скрываться в домах. В продолжение трёх дней погибло восемьдесят тысяч жителей: сорок тысяч пало от рук убийц, и не меньше убитых было продано в рабство.

Через два года, в 168 г. до Р. Х., Антиох послал в Иудею сборщика податей Аполлония. Тот, выдав свой приход за мирный, во второй раз овладел Иерусалимом. Храм был совершенно разграблен: сирийцы не пожалели даже священнической утвари. Все золотые сосуды, светильники и алтари были увезены прочь. Затем Аполлоний разграбил город, причём часть жителей перебил, а других вместе с жёнами и детьми взял в плен, так что его рабами стало более десяти тысяч человек. Лучшие здания города он предал пламени и срыл городские укрепления. Холм Акру («город Давида») сирийцы, напротив, укрепили высокими стенами и разместили здесь свой гарнизон. Жители столицы в ужасе разбежались по окрестностям, после чего город быстро пришёл в запустение.

Вскоре царь Антиох издал указ, повелевавший, чтобы все его подданные были отныне одним народом и чтобы каждый оставил свой закон. Евреям приказали отказаться от почитания Господа Бога и стали навязывать им греческих богов. Иудеи должны были в обязательном порядке посвящать им рощи и воздвигать алтари. Повсюду вводились греческие праздники и игры. Храм Божий был переименован в храм Юпитера. На том месте, где прежде происходили торжественные жертвоприношения во имя Господа, царь повелел заклать свинью, то есть совершил с точки зрения иудеев ужасное святотатство. Многие старинные религиозные обычаи (в том числе обрезание и соблюдение субботы) были запрещены. Нельзя было даже открыто назвать себя иудеем! Тем, кто нарушал эти запреты, Антиох грозил страшными карами. С этой целью он назначил особых надзирателей, на обязанности которых лежало принуждать евреев к исполнению всех его предписаний.

Многие иудеи, отчасти из страха перед наказанием, отчасти добровольно, стали исполнять эти царские повеления. Однако наиболее выдающиеся и благородные из них не обращали на них внимания, ставя исполнение издревле установленных обычаев выше наказания, грозившего им за ослушание. Ежедневно нескольким из них приходилось подвергаться пыткам и умирать в жестоких мучениях: их бичевали, терзали и затем живьём пригвождали к крестам. Детей, которые наперекор царскому повелению были обрезаны, подвергали казни через удушение и вешали затем их тела на шею пригвождённым к крестам родителям. Если они находили книгу со священными законами, то она уничтожалась, и всякий, у кого она была найдена, должен был умирать жалкой смертью.

Елеазар

Среди многих, кто принял в эти тяжкие годы мученическую смерть, был престарелый священник Елеазар. Слуги Антиоха заставляли его есть свиное мясо, но он твёрдо помнил завет Господа и отталкивал от себя запретную пищу. Тогда приставленные к беззаконному жертвоприношению люди отозвали Елеазара и наедине убеждали его самому приготовить мясо, которое бы он мог употреблять, и притвориться перед другими, будто он ест свинину. Подобным обманом Елеазар мог бы избавить себя от смерти и сохранить верность отеческим законам. Но Елеазар с негодованием отверг это гнусное предложение. Он сказал: «Недостойно в моём возрасте лицемерить и смущать сердца молодёжи, ибо, увидев, как девяностолетний Елеазар цепляется за жизнь, они сами впадут в заблуждение и согрешат. Подобным поступком я положу бесчестное пятно на всю мою старость». Елеазар отдался в руки своих врагов и был убит ими перед лицом всего народа.

Елеазар не был исключением. Многие иудеи в то время проявляли удивительную твёрдость и бестрепетно шли на муки. В разгар гонений царские слуги схватили за какую-то провинность одну почтенную иудейскую женщину. Вместе с ней в заключении оказалось и семь её сыновей. Их поставили перед Антиохом и принуждали есть свиное мясо, а когда они отказались, стали жестоко избивать бичами. Один из братьев сказал Антиоху: «О чём ты хочешь спрашивать или что узнать от нас? Мы готовы лучше умереть, чем преступить отеческие законы». Царь пришёл в гнев и велел разжечь огонь под сковородами и котлами. Несчастного юношу, так твёрдо говорившего с ним, стали медленно поджаривать на сковороде, но он мужественно терпел муки и заклинал мать хранить твёрдость. А несчастная женщина, видевшая страшную смерть сына, умоляла его стойко претерпеть страдания.

Когда старший брат умер, вывели второго и подвергли той же жестокой казни. Умирая, он сказал Антиоху: «Ты, мучитель, лишаешь нас настоящей жизни, но Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной». Потом наступила очередь третьего. Перед тем как бросить несчастного на сковородку, ему решили отрубить руки. Он бесстрашно протянул их палачам со словами: «От Бога я получил их, и Он же вернёт их мне после воскресения». Когда начали мучить четвёртого, он сказал Антиоху: «Тот, кто умирает от людских рук, может надеяться на жизнь вечную. А ты проклят в глазах Бога, и не будет для тебя воскресения!» Пятый успел перед смертью сказать царю: «Хоть мы и погибаем, не думай, что наш род был оставлен Богом. Подожди, ты ещё испытаешь на себе, как велика Его сила!» О том же говорил перед смертью шестой юноша: «Царь! Ты дерзнул противоборствовать Богу! Не думай, что это останется без последствий. Возмездие тебя не минует!» А женщина, провожая на смерть одного своего сына за другим, говорила им: «Творец мира, Который образовал всех нас, опять даст вам дыхание жизни, так как вы не щадили себя за Его законы!» Когда настала очередь самого младшего из её детей, ещё совсем мальчика, она сказала ему: «Не страшись убийц и будь достоин своих братьев!» Вдохновлённый её словами, мальчик твёрдо принял смерть, а после этого была убита сама мать.

ХАСМОНЕИ

Маттафия

В те годы, когда начались гонения на иудейскую религию, в Модине жил священник Маттафия — выходец из жреческой семьи Хасмонеев. В 167 г. до Р. Х. в этот город явились чиновники Антиоха Епифана. Они стали принуждать местных жителей к отступничеству и приказали им принести установленные царём жертвы. Прежде всего сирийцы обратились к Маттафии и сказали ему: «Ты вождь, ты славен и велик в этом городе. Итак, приступи теперь первый к жертвеннику и исполни повеление царя, как это сделали все иерусалимские евреи». Маттафия отвечал им: «Даже если все подвластные царю народы отступятся от исконного богослужения, то и тогда мои сыновья и я будем поступать по завету наших отцов».

Ещё не успел Маттафия договорить свою речь, как кто-то из иудеев вышел из толпы, чтобы принести жертву перед идолами. Маттафия в гневе устремился вперёд и тотчас убил отступника своим мечом. Затем он убил царского слугу, принуждавшего его к нечестивому жертвоприношению, и разрушил алтарь. Обратившись к народу, Маттафия воскликнул: «Всякий, кто привержен родным обычаям и стоит в завете с Богом, пусть следует за мной!» Вместе со своими сыновьями он направился в пустыню, бросив всё, что имел в городе. Его примеру последовало множество других жителей, которые бежали с детьми и жёнами в пустыню и стали жить там в пещерах. Сирийские солдаты погнались за беглецами и настигли их в субботний день. Враги сказали им: «Ещё не поздно всё исправить! Выйдите, сделайте то, что велит вам царь, и останетесь живы». Иудеи отвечали им: «Не выйдем и не сделаем то, что велит нам царь! Не оскверним субботнего дня!» Сирийцы разожгли большой огонь и истребили всех укрывшихся в пещере. Около тысячи иудеев с жёнами и детьми задохнулись тогда от дыма, не оказав врагам никакого сопротивления.

Когда Маттафия узнал о жестоком избиении своих единоверцев и о том, что они даже не думали защищать себя, страшась осквернить субботу, он горько заплакал и сказал его приверженцам: «Если мы будем поступать так, как поступили наши братья, и не будем сражаться с язычниками за нашу жизнь, то они скоро совершенно истребят нас с лица земли!» Посовещавшись, они постановили: «Кто бы ни пошёл против нас в субботний день, будем сражаться против него, чтобы нам не умереть!» Вскоре вокруг Маттафии собралось множество иудеев, сохранивших верность Моисееву закону. Обходя округу, они разрушали жертвенники и убивали всех нечестивцев, запятнавших себя грехом языческих жертвоприношений. Так защитили они закон и не дали восторжествовать богоотступникам.

Иуда Маккавей

Спустя год после выступления Маттафия умер (это случилось в 166 г. до Р. Х.). Предводителем восставших сделался его средний сын Иуда Маккавей («маккавей» значит «молот»). Он продолжил дело отца и бился с врагами подобно льву. Внезапно нападая на города и селения, он сжигал их и победил немало врагов. Беззаконники, из страха перед ним, смирили свою дерзость, а народ, напротив, воспрянул духом. Слух о мужестве повстанцев разносился повсюду. Когда против него выступил наместник Самарии Аполлоний, Иуда сразился с ним, поразил его самого и многих его воинов. Затем он двинулся против Сирона, наместника Келесирии. Его сподвижники, увидев огромное вражеское войско, стали говорить: «Как нам сражаться против такого многочисленного множества?» Иуда отвечал им: «У Бога нет различия, многими спасать или немногими. Не от множества войск бывает победа на войне, но с неба приходит сила! Они идут против нас, надменные и нечестивые, чтобы истребить наших жён и детей, а мы будем сражаться за наши души и заветы отцов. Сам Бог сокрушит наших врагов, а вы не бойтесь их». Воодушевив соратников, Иуда Маккавей внезапно бросился на сирийцев и совершенно поразил Сирона.

Вся страна вскоре была охвачена восстанием. Узнав об этом, Антиох Епифан отправил против иудеев большую армию во главе со своим полководцем Горгием. Иуда подошёл к Еммауму и сказал своим ополченцам: «Опояшьтесь мечами и будьте готовы к утру сразиться с этими язычниками, которые собрались для того, чтобы погубить нас и нашу святыню. По мне лучше умереть в сражении, чем видеть бедствия народа. А там пусть будет так, как решит Всевышний!» Иудеи смело ударили на врага, нанесли ему поражение и захватили сирийский стан.

На следующий год царский наместник Лисий во главе огромной армии пришёл в Иудею и расположился станом в Вефсуре. Иуда Маккавей, хотя у него было не в пример меньше сил, не уклонился от сражения и вновь одержал победу. В 165 г. до Р. Х. он вернул себе Иерусалим. Святой город после антиохового разгрома находился в запустении, а в притворах храма, как в лесу, уже проросли деревья. Маккавей разыскал священников, повелел им очистить и освятить храм, снабдил его новой утварью, светильником, столом и алтарём, сооружённым из золота, заготовил новые завесы, навесил новые створы дверей и укрепил храм стенами. Он стал оплотом против сирийцев и отступников, которые продолжали удерживать иерусалимский замок.

Из Иерусалима Иуда начал совершать походы на окрестные племена, постепенно покоряя их себе. Прежде других, в 164 г. до Р. Х., должны были признать его власть идумеи. Потом началась война с аммонитянами, также завершившаяся победой. Иуда взял их город Иазер и двинулся на север в Галаад, чтобы поддержать тамошних иудеев, также поднявших восстание. Аммонитяне были совершенно разбиты. Их города Хасфон, Макед, Восор и другие достались победителям. Отсюда Иуда повернул на юг, захватил Хеврон и Азот.

Узнав об этом, Антиох Епифан хотел лично выступить против иудеев. Он похвалялся, что сделает Иерусалим кладбищем для его жителей, но внезапно впал в тяжёлое умственное расстройство и скончался. Престол перешёл к его несовершеннолетнему сыну Антиоху V Евпатору (163–162 гг. до Р. Х.).

Те из иудеев, которые приняли сторону царя и добровольно отреклись от отеческих законов, укрылись в иерусалимской крепости и терпели от осаждавших большие стеснения. Наконец они послали сказать Антиоху: «До каких пор будет длиться наше унижение? Мы согласились служить твоему отцу, ходить по его заповедям и следовать его повелениям. За это наши соотечественники повели против нас жестокую войну, убивают нас и расхищают наше имущество. Вот, они уже укрепили храм и сделают ещё больше, если ты не поспешишь предупредить их!»

В 162 г. до Р. Х. царь и его регент Лисий с большим сирийским войском вторглись в Иудею и расположились станом против Вефсуры. Иуда снял осаду с иерусалимской крепости и поспешил навстречу врагу. Готовясь к битве, Лисий построил своих людей следующим образом. Всё его войско было разделено на 32 отряда. Во главе каждого из них наступал боевой слон с крепкой деревянной башней на спине. За ним двигалась тысяча воинов в железных кольчугах и с медными шлемами на головах и пятьсот отборных всадников. Врагов было так много, что когда лучи солнца упали на их щиты, то засияли все окрестные горы. Одна часть царского войска занимала высоты, а другая — низменные места. Его люди двигались твёрдо и стройно. Евреи смутились, услышав шум наступающих полчищ и стук оружия, но Иуда, не взирая на множество врагов, ринулся в бой. Началась жестокая сеча. Брат Иуды Маккавея по имени Елеазар, увидев, что один из слонов покрыт царскою бронёй и превосходит всех своей мощью, решил, что на нём сражается сам Антиох. Он смело бросился под чудовище и убил его ударом снизу. Слон рухнул мёртвым на смельчака и раздавил его. Увы, этот подвиг не смог остановить наступление сирийцев. Иуда отозвал свои отряды и отвёл их в сторону. Лисий и Антиох вошли в Иерусалим, освободив тех, кто был осаждён в крепости. Иудейский отряд, защищавший Вефсуру, вскоре сдал город, так как у него не было продовольствия для долгой осады.

Сирийцы начали осаду храма. К стенам было подвинуто множество машин, метавших копья, камни и огонь. Но иудеи защищались с чрезвычайным упорством. Против каждого осадного орудия, которое царь возводил у стен крепости, защитники ставили своё. Только недостаток съестных припасов заставил их подумать о переговорах. Поэтому, когда Лисий и Антиох предложили Иуде мир на достойных условиях, он согласился его принять: евреи вновь признали власть сирийского царя, который, в свою очередь, предоставил им право жить по их собственным древним законам. Гонения на иудейскую веру были прекращены. Уходя, сирийцы увели с собой недостойного первосвященника Менелая, который вскоре был казнён.

В том же году из Рима прибыл сын Селевка IV Деметрий (двоюродный брат Антиоха Евпатора), который много лет прожил в качестве заложника вдали от родины. Узнав о его возвращении, сирийские воины взбунтовались, схватили Антиоха с его регентом и убили их. Деметрий I (162–150 гг. до Р. Х.) сделался царём. Он оказался человеком заносчивым, надменным и ленивым. К тому же Деметрий постоянно бывал пьян и совершенно не занимался делами.

Когда иудейские отступники узнали о свершившемся перевороте, они тотчас отправились в Антиохию с жалобой на Иуду Маккавея. Новый царь не оставил их слова без внимания. Договор Антиоха Евпатора был предан забвению. Деметрий провозгласил первосвященником предателя Алкима и отправил вместе с ним в Иерусалим войска. Прибыв на родину, Алким велел перехватать своих противников, которые прибыли к нему, поверив коварным речам, и немедленно казнил их. Когда весть об этом дошла до Иуды Маккавея, он вновь взялся за оружие и возобновил войну против отступников. На помощь Алкиму пришёл сирийский полководец Никанор. Он сразился с повстанцами близ Хафарсаламы, но не смог одолеть их. Затем произошла новая битва при Адасе, в которой сирийцы потерпели полное поражение. Сам Никанор пал на поле боя.

Получив весть о разгроме, Деметрий в 161 г. до Р. Х. послал в Иудею новую карательную армию во главе с Вакхидом. Врагов было много. Значительное число иудеев устрашилось и оставило Иуду. Маккавей был опечален их трусостью, но не захотел отступить перед Вакхидом. Он сказал своим сподвижникам: «Встанем и пойдём на наших противников! Быть может, Бог опять пошлёт нам победу». Советники отговаривали его от этого неблагоразумного шага, но Иуда настоял на своём. Он сказал: «Не было со мной такого прежде, и не будет никогда, чтобы я бежал перед врагом! Если пришёл наш час умереть, встретим смерть мужественно и не посрамим нашей былой славы!» Евреи напали на сирийцев у деревни Вифзифы и бились с ними всю ночь. Иуде удалось опрокинуть правое крыло неприятеля. Он стал преследовать бегущих, но тут враги с левого фланга ударили ему в тыл. Началась яростная сеча. Иуда, храбро отбивавшийся от врагов, пал в этом бою, а прочие обратились в бегство.

Ионафан

По смерти Иуды повсюду возобновились беззакония и поднялись все деятели неправды. Иудея была разорена дотла. Свирепствовал голод. Люди тяжко страдали от угнетения, но должны были подчиняться сирийским ставленникам. Отступники разыскивали друзей Маккавея и приводили их к Вакхиду, который жестоко мстил им за прежние успехи. Тогда вожди повстанцев собрались вместе и сказали Ионафану, младшему сыну Маттафии: «С того времени, как скончался твой брат, нет подобного ему мужа, чтобы выйти против врагов и Вакхида. Теперь мы избрали нашим начальником тебя, чтобы ты стал вождём вместо Иуды и продолжал войну».

Положение повстанцев поначалу было очень тяжёлое. Сирийцы взяли Иерихон, Эммаус, Газару, а также многие другие иудейские города. Ионафан и его сподвижники отступили к озеру Асфар и укрылись в болотистой местности на его берегах. Вакхид узнал об этом и неожиданно напал на иудеев с большим отрядом. Однако Ионафан встретил врага во всеоружии и крепко бился с ним среди болот. Когда положение сделалось опасным, евреи, бросившись в Иордан, переплыли на другой берег. Вакхид, который потерял многих солдат, не решился преследовать их и вернулся в Иерусалим.

В 159 г. до Р. Х. первосвященник Алким начал разрушать стены вокруг храма, но внезапно был поражён ударом и умер. Вакхид ушёл обратно к царю, расставив во всех городах крепкие гарнизоны. В течение двух лет в Иудее сохранялся хрупкий мир. Ионафан занял в пустыне город Вефваси и хорошо укрепил его. Вакхид подступил к городу, подвёл к его стенам машины и долгое время вёл безуспешную осаду. Иудеи, во главе которых стоял брат Ионафана Симон, сделав вылазку, сожгли все осадные орудия. Вакхиду пришлось уйти. Его поражение ослабило власть сирийцев над Иудеей. Ионафан утвердился в Махмасе, а весь окрестный народ признал его своим правителем.

Между тем сирийцы были отвлечены от Иудейской войны собственными междоусобиями. Чтобы избавиться от Деметрия I, его враги придумали подучить некоего молодого человека по имени Балас выдать себя за Александра, сына Антиоха IV Епифана. Самозванец в 153 г. до Р. Х. высадился в Сирии и завладел Птолемаидою (этот город до македонского завоевания назывался Акко; при Птолемеях он превратился в морские ворота Северной Палестины и имел большое стратегическое значение). Деметрий должен был готовиться к тяжёлой войне. Ионафан мог легко пристать к его противнику. Чтобы не допустить этого, Деметрий поспешил заключить с ним выгодный мир. Царь позволил ему набирать войска и приготовлять оружие, а также выдал ему всех заложников, которые томились в иерусалимской крепости. Ионафан прибыл в Иерусалим и прочитал перед народом царское письмо. Его враги, напуганные таким поворотом дел, на время присмирели. А Ионафан, поселившись в столице, начал спешно отстраивать крепостные стены вокруг горы Сион.

Александр Балас также постарался привлечь иудеев на свою сторону. Он написал Ионафану письмо и объявил, что ставит его первосвященником в Иерусалиме. Когда Деметрий узнал, что Ионафан облёкся в мантию первосвященника, он, в свою очередь, даровал иудеям новые льготы: освободил их от многих податей, а Иерусалим отдал под полную власть первосвященника. Но даже такими посулами он не смог переманить евреев на свою сторону: слишком хорошо помнили они то зло, которое претерпели от него.

В 150 г. до Р. Х. два претендента на сирийский престол сразились друг с другом. В конце концов армия Александра, которому оказал сильную поддержку его тесть, египетский царь Птолемей VI, одержала победу. Деметрий погиб в бою. Александр Балас (150–145 гг. до Р. Х.) завладел его престолом. Ионафан пользовался при нём большим почётом.

Впрочем, спокойное царствование Баласа продолжалось только три года. В 147 г. до Р. Х. у него появился грозный соперник — сын Деметрия I, также Деметрий. Ионафан отложился от Александра и повёл себя как независимый правитель. Он двинулся к морю и овладел Иоппией. Отсюда иудейское войско отправилось к Азоту, где бесстрашно сразилось с наместником Келесирии Аполлонием.

Сирийцы были разбиты, Азот — сожжён. Затем Ионафан подступил к Аскалону и овладел этим городом. Александру пришлось признать его завоевания, поскольку его положение ухудшалось с каждым днём. Египетский царь Птолемей рассорился с зятем, отнял у него свою дочь Клеопатру и выдал её за Деметрия. Александр двинулся против врагов, но был разбит ими. Он бежал к набатейским арабам, однако тамошний царь велел его казнить, а голову отослал Птолемею. Деметрий II (145–141 гг. до Р. Х.) сделался сирийским царём. Он оказался ничем не лучше своего беспутного отца: вёл беспорядочную, праздную жизнь и вовсе не интересовался делами. Войску между тем постоянно задерживали жалование, и солдаты были сильно этим раздражены.

У Александра Баласа был полководец по имени Трифон. Он узнал, что всё войско ропщет на Деметрия, и привёз из Набатеи в Сирию малолетнего сына своего прежнего господина по имени Антиох. Наёмники тотчас перешли на его сторону. Трифон овладел сирийской столицей Антиохией и провозгласил царём своего ставленника Антиоха VI (141–140 гг. до Р. Х.). Деметрий бежал из Сирии в Месопотамию. Ионафан признал нового государя, выступил против военачальников Деметрия и разгромил их на равнине Насор. В то же время он старательно укреплял Иерусалим, а городскую крепость (по-прежнему занятую сирийцами) обнёс внешней стеной, чтобы её гарнизон не мог учинять неожиданные нападения на город.

Трифон видел, что Ионафан усиливается с каждым днём, и решил положить этому конец. Он отправился в Вефсан, где первосвященник встретил его с большим войском. Трифон принял его с честью, представил всем друзьям, дал богатые подарки. Потом он сказал Ионафану: «Для чего ты привёл с собой столько людей? Ведь у нас нет никакой войны. Отпусти народ по домам, и пойдём вместе со мной в Птолемаиду. Я передам этот город тебе, а затем возвращусь». Ионафан поверил Трифону, распустил войска и оставил при себе только тысячу человек. Но как только иудеи въехали в Птолемаиду, жители по данному Трифоном сигналу заперли ворота и набросились на них. Всех спутников первосвященника перебили, а сам он был схвачен и вскоре казнён.

Узнав о пленении Ионафана, иудеи избрали первосвященником третьего сына Маттафии — Симона. При нём Иудейское государство настолько усилилось, что перестало платить сирийцам дань. В первый же год его правления Симону сдался гарнизон иерусалимской крепости, терпевший страшный голод. Крепость была разрушена, а сам холм, на котором она возвышалась, срыт. Отныне самой высокой точкой города сделался храм. Тогда же первосвященник завладел Газой, изгнал из неё язычников и населил город евреями.

Между тем в Сирии власть перешла к Антиоху VII (138–129 гг. до Р. Х.). Едва новый царь утвердился на престоле, он начал думать над тем, как вновь покорить себе Иудею. Однако до тех пор, пока был жив Симон, все попытки в этом направлении не приносили успеха. В 134 г. до Р. Х. этот последний из сыновей Маттафии, объезжая Иудею, прибыл в Иерихон, где правил его зять Птолемей. Тот уже давно находился в тайном сговоре с царём и вынашивал коварные планы против Симона. Пригласив тестя в крепость Док, он устроил в его честь большой пир. Когда гости опьянели, слуги Птолемея набросились на них и перебили мечами. Тогда же были захвачены жена и два младших сына первосвященника. Но самый старший сын Симона, Гиркан, успел бежать в Иерусалим. Здесь при поддержке горожан он унаследовал звание и власть отца.

ВРЕМЯ ХРИСТА

Окончательно Иудея обрела свободу после смерти Антиоха VII. Сирийские цари, погрязшие в бесконечных внутренних смутах, настолько ослабли, что не могли уже всерьёз угрожать Хасмонеям. Фактически Гиркан правил страной, как суверенный государь. Однако официально царский титул принял только его сын Аристобул I (104–103 гг. до Р. Х.). Началась эпоха Второго Иудейского царства. Она была бурной и интересной, но поскольку ни один из царей этого времени в Библии не упомянут, мы о нём распространяться не будем. Отметим только, что в 63 г. до Р. Х., после упорной осады, Иерусалим был взят римским полководцем Гнеем Помпеем. Иудея оказалась втянутой в орбиту Римского государства и следующие семьдесят лет существовала на правах его вассала.

Эпоха независимости породила в общественной и духовной жизни евреев новые вопросы. Главный из них звучал примерно так: должна ли Иудея превратиться в обыкновенное монархическое государство, или же она должна пользоваться достигнутой свободой для того только, чтобы усовершенствовать свою внутреннюю духовную жизнь. Ответ на него давали по-разному. Уже во времена правления Гиркана коренное разномыслие во взглядах на задачу государства привело к образованию трёх партий — саддукеев, фарисеев и ессеев. Разногласия между ними носили чрезвычайно глубокий характер — то были три типа миросозерцания, охватывавшие все сферы личной, общественной и религиозной жизни.

Во главе партии саддукеев находились потомки старой священнической династии Садока, оттеснённой от первосвященства новой династией Хасмонеев. Это была сравнительно небольшая группа богатых и влиятельных людей, в основном землевладельцев. Саддукеи занимали видные государственные и храмовые должности и имели большое влияние на политическую и религиозную жизнь. В них видят прямых потомков тех умеренных эллинистов, которые ещё в эпоху греческого владычества стремились дать в еврейской жизни перевес светской культуре над духовной.

Древняя иудейская религия была для саддукеев не центром жизни, а только придатком к ней. Они старались ослабить резкие национальные особенности, отличавшие иудеев от других образованных народов. Отсюда шло их отрицательное отношение к устному закону и народным обычаям, образовавшимся вокруг Торы. Саддукеи признавали обязательными только писаные законы Моисея, отвергая все позднейшие устные предания, толкования учёных и установившиеся в народе обычаи. Письменная Тора казалась им самодостаточной, раз и навсегда данной, и они не видели какой-либо необходимости в дополнительных комментариях к ней. В деле соблюдения писаной буквы Торы саддукеи отличались необычайным консерватизмом. Хотя в повседневной жизни они легко поддавались иноземным влияниям, в своих судебных решениях представители этой партии проявляли большую строгость, так как буквально применяли все устаревшие нормы наказания (в том числе пресловутый принцип «око за око, зуб за зуб»).

Отрицая устную традицию в деле обрядов, саддукеи не принимали никаких новых религиозных учений. Поскольку Тора не касалась вопросов загробной жизни, посмертного воздаяния и конца света, они ни во что такое не верили и считали, что человеческая душа умирает вместе с телом. Саддукеи отрицали также тот факт, что ангелы и духи являются посредниками между Богом и человеком. В человеческих поступках саддукеи видели прежде всего проявление свободной воли, и лишь в редких случаях — вмешательство божества.

Фарисеи (это греческое слово происходит от еврейского перерушим — «отделившиеся»), как и большинство саддукеев, являлись мирянами, но в основном принадлежали к среднему классу. Во главе этой партии находились люди, отличавшиеся высокими умственными качествами, книжной учёностью, религиозным благочестием и нравственностью. На первом плане для них стояли не политические интересы государства, а духовные интересы нации. Характеризуя эту партию, можно сказать, что её девизом было: национальная самобытность и политическая обособленность. При этом национальная самобытность всецело сливалась в глазах фарисеев с национальной религией. Именно в ней видели они ту творческую силу, которая должна пропитать все сферы еврейской жизни.

К воцарившейся династии Хасмонеев фарисеи относились насторожённо и враждебно. Многовековой опыт убеждал их, что духовные и национальные интересы иудеев наиболее обеспечиваются не при монархическом устройстве государства, а при таком режиме, когда общиной управляют священники. Но управляют не самочинно, а безусловно подчиняясь господству Торы, как священного, внушённого Богом закона, с которым люди должно сообразовываться буквально во всех случаях жизни. Другими словами, фарисеи стремились водворить в Иудее своего рода духовную республику, где право совмещается с моралью, жизнь — с божественным законом, где выше всего ценятся духовные подвиги нравственной доблести, а не военные или политические успехи. А поскольку писаные нормы Торы не могли охватить всё многообразие жизненных явлений, то ощущалась необходимость дополнить эти нормы устными традициями. Фарисеи, в отличие от саддукеев, не смотрели на Писание как на мёртвую реликвию или строго зафиксированный кодекс. Они исходили из мысли, что вера не может ограничиваться рамками книги. Живая духовная преемственность, или предание, играет в ней не меньшую роль, чем строго установленный канон. При активном участии фарисеев шла постоянная разработка устных преданий и юридических толкований, которые связывали современную жизнь с писаным законом.

Вместе с тем фарисеи разделяли утвердившуюся в народе веру в бессмертие души и грядущее воскресение мёртвых. Их взгляд на предопределение и свободу воли выражала формула: «Всё предусмотрено (Богом), но свобода (действий) дана (человеку)», то есть в человеческих поступках личная и высшая воли проявляются одновременно.

В противоположность саддукеям, которые придавали исключительное значение храму, фарисеи избрали сосредоточием своей деятельности молитвенные дома — синагоги, существовавшие в эту эпоху в каждом иудейском городке. В синагогах читали, учили, истолковывали и изучали Тору. Здесь возносили пламенные молитвы о возрождении нации и пели псалмы.

Совершенно особенным течением в еврейском обществе была секта ессеев. Её последователи считали, что светское начало государственности само по себе греховно и суетно, что вполне подчинить его религиозному началу немыслимо и что истинная жизнь «в Боге» возможна не в гражданском обществе, а лишь в чисто духовном братстве, стоящем вне сферы политики. Если саддукеи отводили религии только небольшой участок государственной жизни, а фарисеи стремились связать религиозность и государственность в одно неразделимое целое, то ессеи совершенно упраздняли государственность и делали религиозность сосредоточием личной жизни. Члены этой секты удалялись от гражданского общества, от городской культуры и жили особыми полумонашескими общинами, где проводили всё время в доскональном изучении Торы. Основная часть их поселений находилась в пустыне вблизи Мёртвого моря. У ессеев была крепкая организация, основанная на началах строгого подчинения общей дисциплине. Одежда была одинаковой для всех членов братства и состояла из грубого плаща для зимы и лёгкой накидки для лета. Каждый должен был добывать средства для жизни личным физическим трудом. Слуг и рабов не существовало. Торговля считалась неприличным занятием. Вообще, господствовал принцип полного равенства. Каждый, присоединяющийся к секте, должен был уступить своё имущество общине. Хотя брак не был прямо запрещён, многие ессеи воздерживалось от него. В жизни большая роль отводилась омовениям. Центром общинной жизни служили ежедневные общие трапезы, пища для которых приготовлялась священниками при соблюдении многочисленных предписаний ритуальной чистоты. В жертвоприношениях, происходивших в храме, ессеи не участвовали, точно так же как в общих богослужениях. Их религиозная жизнь проходила только внутри общины. Питая отвращение к царственному первосвященничеству Хасмонеев, ессеи верили, что лишь они одни входят в Новый Завет, предсказанный пророком Иеремией, и являются теми, кому суждено стать оставшимися до конца времён. Себя ессеи называли «сынами света» и «общиной Нового Завета». К саддукеям и фарисеям они относились как к иноверцам.

Ессеи считали, что жизнь человека полностью предопределена Богом. Они также веровали в бессмертие души и имели сложившееся учение о посмертном воздаянии. Согласно ему, освобождаясь после смерти от телесной оболочки, душа уносится прочь от земли. Добрые души попадают в рай, находящийся по ту сторону океана, а злые обречены на мучения в мрачной холодной пещере. Они верили в ангелов и в особое влияние добрых и злых духов. В их среде получило высочайшее развитие учение о конце света, сопровождающееся явлением Христа (то есть Спасителя или Мессии) и воскресением мёртвых во плоти.

Ирод

Со времён Антиоха IV в Иудее правила династия Хасмонеев, представители которой были одновременно царями и первосвященниками. В 63 г. до Р. Х. власть наследовал праправнук Маттафии Гиркан II. Он был человек медлительный, апатичный и мало способный к государственным делам. Всю жизнь он находился под большим влиянием своих приближённых, в особенности идуменянина Антипатра. Когда в Риме началась гражданская война между Цезарем и Помпеем, Гиркан по совету Антипатра принял сторону Цезаря, и не прогадал — победитель обласкал его и осыпал наградами. Но после того как в 44 г. до Р. Х. Цезарь был убит, в Иудее началась усобица. Не обращая внимания на слабого Гиркана, отдельные наместники городов и полководцы вступили между собой в борьбу за власть. Союзниками первосвященника в этой войне были сыновья Антипатра, Фасаил и Ирод (сам Антипатр был тогда уже отравлен своими врагами), а одним из основных противников Гиркана был его племянник Антигон. Ирод сразился с ним и изгнал из Иудеи. Тогда в 40 г. до Р. Х. Антигон привлёк на свою сторону парфянского царевича Пакора. В том же году парфяне овладели Иерусалимом и разграбили царский дворец. Гиркан попал в плен, а царём стал Антигон.

Главным его противником по-прежнему оставался Ирод. Он отправился в Рим с жалобой на Антигона и был там при поддержке триумвира Антония провозглашён иудейским царём. Весной 39 г. до Р. Х. он высадился в Птолемаиде, набрал из наёмников и иудеев значительное войско и вторгся в Галилею. По мере того как он продвигался вперёд, могущество его росло с каждым днём, и за малым исключением к нему присоединилась вся Галилея, Идумея и Самария. В 38 г. до Р. Х. парфяне были изгнаны из страны, Пакор погиб. Весной 37 г. до Р. Х. Ирод осадил Антигона в Иерусалиме. В течение пяти месяцев тот отважно оборонялся, но не смог сдержать натиска превосходящего войска. В конце концов римляне ворвались в город и устроили на его улицах жестокую резню. Антигон сдался в плен, но это не спасло его от кары — по приказу Антония (которого об этом очень просил Ирод) он был вскоре обезглавлен. На нём пресеклась династия Хасмонеев. Власть в Иудее перешла к Ироду.

Ирод был исключительно ловким политиком и дипломатом. В своё время он стал большим другом Антония, но потом сумел приобрести не меньшее расположение со стороны Октавиана Августа. После своей победы над Антонием тот не только сохранил за Иродом царский престол, но и присоединил к его владениям ещё Гадару, Гиппос и Самарию, а также приморские города Газу, Анфедон, Яффу и Стратонову Башню. Таким образом, Ирод ничего не утратил в своём положении и даже укрепил его.

Оценивая личность этого государя, и современники, и потомки часто испытывали двойственное чувство. Без всякого сомнения, Ирод был очень даровитым и деятельным правителем. Иудея при нём превратилась в сильную и цветущую страну. Огромные богатства позволили царю перестроить многие старые города и основать новые. Много прекрасных зданий было сооружено в Иерусалиме. Так в 20 г. до Р. Х. Ирод с неимоверными затратами, с беспримерной роскошью и великолепием осуществил перестройку храма Яхве. Свою поистине царскую щедрость он простирал и на заграничные города. Помимо этого он помогал многим частным лицам, так что справедливо имел славу одного из самых щедрых государей своего времени. Многих поэтому изумляли противоречия в характере Ирода и то, как отвага, глубокий ум и подлинное величие духа уживались в нём с безжалостностью, несправедливостью и злобным коварством. Однако, по свидетельству Иосифа Флавия, в этих противоречиях не было ничего удивительного: как его великодушная щедрость, так и его деспотическая жестокость имели основанием одну причину — безмерное честолюбие. Ради желания снискать себе славу и бессмертие Ирод был готов к самым непосильным денежным затратам и к самому бесчеловечному насилию. Несмотря на свой эллинский лоск, он оставался настоящим восточным деспотом. Ярче всего это проявлялось в отношениях царя с приближёнными и домашними. Те, кто умел ему угодить, могли на себе ощутить, сколь безмерна его щедрость. Но если кто-либо не льстил ему на словах, или не признавал себя его рабом, или возбуждал к себе подозрения в смысле злоумышления против царской власти, то таковых Ирод совершенно не терпел и свирепствовал против них без всякой меры.

Разумеется, оставаться счастливым семьянином в этих обстоятельствах было невозможно. Именно по этой причине, в то время как внешние успехи царя превосходили всякие ожидания, в своей домашней жизни он был невыразимо несчастен и не знал ни минуты покоя из-за постоянных распрей. Заподозрив в заговоре своих младших сыновей, Александра и Аристобула, Ирод велел их задушить. Вместе с ними были казнены 300 их мнимых сообщников. Затем пришла очередь старшего сына Антипатра (бывшего, как считают, главным виновником смерти братьев). Он также был схвачен, подвергнут суду и приговорён к смерти. Однако сам Ирод прожил после казни сына всего пять дней. Его уже давно мучили внутренние нарывы и страшные боли в желудке. Теперь же из-за глубоких душевных переживаний болезнь ещё усугубилась. Ноги наполнились водянистой прозрачной жидкостью. Такая же болезнь постигла и низ его живота. На гниющих частях появились черви. Несмотря на то что его лечили лучшие врачи, оправиться от этих недугов Ирод уже не смог.

Когда царь понял, что обречён, он в мрачном настроении решил совершить ещё одно безбожное дело. По его приказу воины перехватали по всей Иудее самых знатных мужей. Всех их доставили в Иерусалим и заперли на ипподроме (ристалище). Потом Ирод призвал свою сестру Саломею и сказал ей: «Я знаю, что все будут радоваться моей смерти, словно юбилейному торжеству. Но я нашёл способ устроить в тот день траур. Когда сообщат о моей смерти, велите солдатам окружить ристалище и изрубить мечами тех, кто там находится. Пусть вся Иудея, помимо своей воли, плачет о моей смерти!» Этот бесчеловечный приказ не был приведён в исполнение. Как только Саломея узнала о смерти брата, она велела освободить всех заключённых.

Мария

Во времена царя Ирода в Иерусалиме жил праведный муж по имени Иаков. Его жену звали Анна. Счастливые во всём, они имели только один повод для печали: Бог не дал им детей. Однажды, гуляя по саду, Анна увидела воробья, хлопотавшего над своим гнездом. «Господи! — воскликнула женщина, — за что Ты наказал меня? Даже с птицами небесными не могу сравнить себя, ибо и те имеют птенцов!» Тут перед Анной явился ангел Господень и возвестил ей: «Анна! Твоя молитва услышана. Ты родишь, и твой род будет славен во всём мире». Анна обрадовалась и сказала: «Кто бы ни родился у меня, я отдам ребёнка Господу, и он посвятит свою жизнь служению Ему».

Через год Анна родила девочку и нарекла ей имя Мария. Когда дочери исполнилось три года, родители отвели её на воспитание в храм Господень и оставили там. Здесь она прожила десять лет. Однажды, когда первосвященник молился в Святилище, ангел Господень явился ему и приказал: «Созови тех, кто не женат среди народа твоего, и пусть каждый из них принесёт свой посох. Тот, на кого укажет Господь Своим знамением, будет мужем Марии». Первосвященник разослал по всей Иудее глашатаев, которые созвали в Иерусалим всех неженатых мужчин. Среди прочих был здесь и Иосиф из Назарета — в ту пору уже почтенный старец, овдовевший много лет назад и имевший нескольких взрослых детей. Первосвященник взял от каждого посох, вошёл в храм и молился. Когда он стал раздавать их обратно, из посоха Иосифа вылетела голубка. Так Бог дал Своё знамение. Первосвященник сказал Иосифу: «Ты избран Господом в мужья Марии». Иосиф был удивлён этим выбором и поначалу хотел отказаться, говоря: «Я старик, и дети мои давно стали взрослыми. Она же ещё очень молода. Как она может сделаться моей женой?» Но первосвященник не внял его отговоркам. «Страшись идти наперекор воле Господней», — сказал он. Тогда Иосиф смирился, привёл Марию в свой дом, и она жила там четыре года, не имея со своим мужем никакого брачного общения. (Все эти сведения взяты из неканонических Евангелий.)

Архангел Гавриил, посланник Божий, явился в Назарет, в дом Иосифа, к Марии и сказал: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между жёнами. Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнёшь во чреве, и родишь Сына, и наречёшь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречётся Сыном Всевышнего». Мария удивилась: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» Ангел отвечал: «Дух Святой найдёт на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; поэтому и рождаемое Святое наречётся Сыном Божьим». Мария сказала: «Я раба Господня; да будет Мне по слову твоему».

Спустя несколько месяцев Иосифу открылось, что Мария ожидает ребёнка. Будучи праведным и не желая огласить её, он хотел тайно отпустить Марию. Но когда он подумал об этом, ангел Господень явился ему во сне и сказал: «Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в ней есть от Духа Святого; родит же она сына, и наречёшь ему имя Иисус, ибо Он спасёт людей от грехов их. А всё это произошло во исполнение изречённого Господом через пророка, который сказал: „Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит, с нами Бог“». Проснувшись, Иосиф поступил так, как велел ему ангел, — он не стал отсылать Марии, а продолжал заботиться о ней, как о своей жене.

В те дни от римского императора Августа вышло повеление сделать перепись по всей земле. Всем евреям было приказано возвратиться в те города, где они родились. Поехал также Иосиф из Назарета в город Вифлеем, потому что он был родом из дома царя Давида, и там должен был записаться вместе с Марией. Но когда они приехали в Вифлеем, места в гостинице не оказалось, и потому они остановились в хлеву. Тут Марии пришло время родить. Она родила Сына и, запеленав, положила его в ясли, в которые клали корм для скота, потому что ей больше некуда было положить Его.

В то время неподалёку от Вифлеема несколько пастухов сторожили своё стадо. Вдруг им явился ангел Господень и сказал: «Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь». Когда ангел отошёл от них, пастухи поспешили в Вифлеем, нашли Марию, Иосифа и Младенца, лежащего в яслях, и рассказали о том, что им было возвещено о Новорождённом. Многие слышали это и дивились тому, что рассказали пастухи.

По прошествии восьми дней, когда по древнему иудейскому обычаю надлежало обрезать Младенца, ему дали имя Иисус. Вскоре после Его рождения в Иерусалим с востока пришли мудрецы-волхвы и сказали: «Где родившийся Царь Иудейский? Мы видели звезду Его на востоке, и пришли поклониться Ему». Услышав это, царь Ирод встревожился. Собрав священников и книжников, он стал спрашивать у них: «Где должно родиться Христу?» Они же сказали ему: «В Вифлееме, ибо есть о том древнее пророчество пророка Михея». Ирод тайно призвал волхвов и, послав их в Вифлеем, сказал: «Пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдёте, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему». Волхвы, выслушав царя, пошли. Господь послал перед ними звезду, которая привела их к месту, где находился Младенец. Войдя в дом, волхвы увидели Младенца с Марией и, пав ниц, поклонились Ему, а потом преподнесли свои дары: золото, ладан и смирну. Затем, не заходя в Иерусалим, они отправились в свою страну.

Когда они отошли, ангел Господень явился во сне Иосифу и сказал: «Встань, возьми Младенца и мать Его и беги в Египет, и будь там до тех пор, пока не скажу, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его». Иосиф встал, взял Иисуса, Марию и отправился в Египет. Между тем Ирод напрасно ждал возвращения волхвов. Увидев наконец себя обманутым, он разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме от двух лет и младше. Однако Христа среди них уже не было.

Вскоре после этого Ирод умер. Тогда ангел Господень опять явился во сне к Иосифу и сказал: «Встань, возьми Младенца и мать Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца». Иосиф послушно отправился в Назарет и поселился там.

(Как в прошлом, так и сейчас многие задавались и задаются вопросом: в каком году родился Иисус Христос. На первый взгляд этот вопрос звучит нелепо. Хорошо известно, что летоисчисление, принятое ныне во многих странах мира, ведётся «от Рождества Христова». Естественно думать поэтому, что Христос родился в 1 году новой эры. Однако это не так. Дата Рождества Христова была вычислена в VI в. монахом Дионисием Малым. В то время в странах Западной Европы было принято вести счёт лет от основания города Рима. Сделав необходимые выкладки, Дионисий предположил, что Иисус родился через 754 г. после основания этого города. Следующий, 755-й г. и стал в дальнейшем считаться 1-м годом новой эры. Но дата эта, очевидно, неточная, хотя она и принята в европейском летоисчислении.

Из Евангелий известно, что младенчество Иисуса пришлось на последние годы царствования Ирода I Великого, который умер вскоре после лунного затмения 12/13 марта 750 г. от основания Рима (или в 4 г. до Р. Х.). Следовательно, Рождество совершилось не позднее этой даты. Есть и другие соображения, подтверждающие наш вывод. Из Евангелий, повествующих о жизни Христа, известно, что Он родился в год переписи, которую Октавиан Август начал в 8 г. до Р. Х. Вполне возможно, что в Иудее она проходила на несколько лет позже. Один из евангелистов сообщает, что Христос был крещён и вышел на проповедь «лет тридцати» и произошло это в пятнадцатом году правления императора Тиберия. Последний стал соправителем Августа в 11 г. Пятнадцатый год правления Тиберия приходится тогда на 26 г., что также позволяет отнести дату Рождества на несколько лет раньше начала нашей эры. Из Евангелий мы узнаём, что в тот год, когда Христос выступил со своими проповедями, храм строился уже 46 лет. Между тем перестройку храма Ирод начал в 20 г. до Р. Х.)

Иисус рос, укрепляясь духом и наполняясь премудростью. Каждый год Его родители ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. Когда Иисусу исполнилось двенадцать лет, они так же по обычаю пришли в Иерусалим. По окончании дней праздника Иосиф и Мария отправились в обратный путь, а Иисус остался в городе. На другой день родители хватились, что с ними нет Сына. Тогда они возвратились в Иерусалим и трое суток искали Иисуса. Наконец нашли Его в храме, сидящего среди учителей. Те слушали Его речи и дивились Его разуму. Мария стала упрекать Сына: «Чадо! Что ты сделал с нами? Мы уже третий день ищем Тебя повсюду — Я и отец Твой. Моё сердце изболелось от тревожных дум». Но Иисус возразил на это: «Зачем вам было искать Меня? Или вы не знали, что Я могу быть только в доме Отца Моего?»

Симеон

Рассказав о Рождестве Сына Марии и о наречении Ему имени, евангелист Лука сообщает далее о том, как, во исполнения закона Моисеева, Иисуса принесли в Иерусалим, чтобы представить пред Господа. Ибо по предписанию закона надлежало, чтобы всякий младенец мужского пола, появившийся на свет, был посвящён Господу. При этом надлежало принести в жертву двух горлиц или двух птенцов голубиных. Тогда, продолжает Лука, был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святой был на нём. Симеону было предсказано Святым Духом, что он не умрёт, пока не увидит Христа Господня. По вдохновению свыше он пришёл в храм. И когда Иосиф с Марией принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над ним законный обряд, Симеон взял Его на руки, благословил и сказал: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твоё, которое ты уготовал пред лицом всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля». Иосиф и Мария дивились сказанному о Младенце. Симеон благословил их и сказал Марии: «Лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — и Тебе Самой оружие пройдёт в душу, — да откроются помышления многих сердец».

Для разъяснения этой краткой, но многозначительной сцены позже возникло красивое предание. Согласно ему, Симеон входил в число «семидесяти толковников», которые в годы правления египетского царя Птолемея II Филадельфа (283–246 гг. до Р. Х.) перевели с еврейского на греческий язык текст Священного Писания. Переводя книгу пророка Исаии, Симеон дошёл до известного места: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына» (Ис. 7: 14). Он решил, что слово «Дева» здесь употреблено ошибочно, вместо слова «Жена», и хотел исправить текст. В этот момент ему явился ангел и удержал его руку, говоря: «Имей веру написанным словам, ты сам убедишься, что они исполнятся, ибо не вкусишь смерти, доколе не увидишь Христа Господа, Который родится от Чистой и Пренепорочной Девы». Из этого следует, что на момент рождения Иисуса Симеону было уже далеко за двести лет.

Захария

Начало нашей эры стало для евреев временем напряжённых духовных исканий. В особенности характерно это для секты ессеев, которые восприняли тяжёлые бедствия эпохи римского владычества как зримый «конец времён», близкую и неминуемую катастрофу. В это время среди ессеев окончательно утвердился взгляд на вселенную как на арену битвы между Мраком и Светом, битвы, которая с каждым днём разгорается всё яростнее. Всё говорило о том, что борьба перешла в свою высшую, завершающую фазу. Не сегодня-завтра должен явиться сверхъестественный исход; близится время избавителя — Христа (Мессии), призванного низвести на землю Царство Небесное.

Ессеи ждали, что вот-вот грянут трубы архангелов, и уповали на чудесное вторжение Бога в ход истории, которое явит перед всеми мощь Его Правды. Но Царствие Небесное наступит не сразу. Последнему катаклизму должна предшествовать ужасающая битва между добром и злом. Сатана, его воинство, а также все грешники и земные злодеи понесут в ней окончательное поражение и будут низвергнуты. Спасутся и войдут в Царствие Небесное лишь те, кто принесёт искреннее религиозное покаяние.

Можно сказать, что чаянья ессеев осуществились, хотя и не в том виде, в каком они ожидали. Божественный грозный Мессия не пришёл, но зато в конце 20-х гг. начал Свои проповеди некий Иисус, провозгласивший Себя Христом. Его явлению предшествовала короткая, но очень яркая проповедническая деятельность молодого отшельника Иоханана бар-Захарии, известного в Евангелии под именем Иоанна Предтечи. Фигура его во многом не менее загадочна, чем фигура самого Христа. Откуда пришёл Иоанн? В какой среде он был воспитан? Что подвигло его стать проповедником? Прямых ответов на эти вопросы источники дают немного. Евангелист Лука сообщает, что у Марии была родственница по имени Елисавета. Она была замужем за священником Захарией. Оба они были люди немолодые, но детей не имели. Однажды, когда Захария служил в храме, перед ним явился ангел Господень и сказал ему: «Не бойся, Захария, ибо Господь услышал твою молитву, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречёшь ему имя: Иоанн. Он будет велик перед Господом и многих из сынов Израилевых обратит к Богу». Захария возразил: «Разве может случиться такое? Моя жена уже стара и, конечно, не сможет родить ребёнка». Ангел сказал ему в ответ: «Я, Гавриил, послан к тебе Самим Богом, чтобы благовестить тебе это, дабы ты знал о Его воле. Однако за то, что ты не поверил моим словам, будешь молчать до тех пор, пока не сбудется всё, предсказанное мною». С этими словами ангел отошёл от Захарии. Он же вышел к народу и не мог сказать ни слова, а лишь знаками объяснялся с ним.

Когда кончились дни его службы, Захария возвратился в свой дом. Вскоре после этого его жена Елисавета зачала, но никому в течение пяти месяцев не говорила о своей беременности. Как раз в то время Елисавету посетила жена Иосифа Мария, уже девственно зачавшая Иисуса. И вот, когда она вошла в дом Захарии и приветствовала Елисавету, у той во чреве взыграл младенец. Тут Елисавета исполнилась Святого Духа, воскликнула громким голосом и сказала: «Благословенна Ты между жёнами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Мать Господа моего ко мне? Едва Твой голос дошёл до меня, в моём чреве радостно взыграл младенец. Блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное ей от Господа».

Мария пробыла у Елисаветы три месяца и возвратилась в свой дом. Елисавете же настало время родить, и она родила сына. Соседи и родственники услыхали, что Господь оказал ей Свою милость, и радовались вместе с ней. Когда стали подбирать младенцу имя, то хотели назвать его Захарией, по имени отца. Но Елисавета сказала: «Нет, не годится это имя. Назовите его Иоанном». Родственники спросили: «Почему ты так решила? Ведь среди твоих предков нет никого, кто назывался бы таким именем». Они стали спрашивать у Захарии, как бы он хотел назвать сына. Он взял дощечку и написал: «Пусть будет наречён Иоанном». Все удивились такому совпадению. А Захария вдруг раскрыл свои уста и заговорил впервые за много месяцев. Исполнившись Святого Духа, он принялся пророчествовать и сказал: «Благословен Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему. И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь перед лицом Господа приготовить пути Ему, дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их».

Евангелия более прямо не говорят о Захарии, однако позднейшие христианские легенды донесли предание о его мученической кончине. Едва успели скрыться из Вифлеема Иосиф с Марией, как в городе по приказу царя Ирода начались убийства детей. Захария отослал из дома свою жену с маленьким Иоанном, а сам отправился в Иерусалим, так как пришла его очередь исполнять служение. Елисавета бежала в пустынные горы, где и укрылась от солдат. Между тем иродовым слугам донесли, что у Захарии есть малолетний сын. Воины приступили к нему с угрозами, говоря: «Отдай нам твоего сына! А то сам умрёшь вместо него!» Захария отвечал: «Я служил Господу, и не знаю, где мой сын». Слуги набросились на Захарию и закололи его мечами между храмом и жертвенником (Мф. 23: 35). Праведная Елисавета скончалась через 40 дней после своего супруга.

Иоанн Предтеча

О юности Иоанна Крестителя не сохранилось почти никаких сведений. Очень вероятно, что семья Иоанна имела связи с ессеями, ибо многое в нём указывает на близкое знакомство с учением и обычаями этой секты. Как и они, Иоанн хранил безбрачие, ждал скорого Суда Божия, был противником фарисеев и саддукеев. Из его слов видно, что он часто размышлял над Книгой пророка Исаии — особенно любимой всеми ессеями. Даже сушёная саранча, которой питался Иоанн, упомянута в ессейских текстах. Само место его проповедей находилось неподалёку от Кумранского монастыря ессеев, располагавшегося на берегу Мёртвого моря. Как символ очищения от грехов он рекомендовал ессейский обряд купания в Иордане. По словам еврейского историка Иосифа Флавия, Иоанн учил иудеев «вести чистый образ жизни, быть справедливыми друг к другу и благоговейными по отношению к Предвечному».

Согласно Евангелию, сутью всех проповедей Иоанна была весть о скором пришествии Христа и о конце света. Он проходил по стране и говорил: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное, приготовьте путь Господу». Иерусалим, вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к Иоанну, и многие крестились от него в Иордане, исповедуя свои грехи. Почитатели готовы были видеть в Иоанне самого Мессию. Но он неизменно отвечал им, что является всего лишь Предтечей, посланным возвестить пришествие истинного Христа. «Я крещу вас водою, — говорил Иоанн, — но Идущий за мною сильнее меня; и я не достоин даже того, чтобы развязать ремень на обуви Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнём. Он очистит гумно Своё и соберёт пшеницу Свою, а солому сожжёт огнём неугасимым».

Когда появился Иисус, Иоанн сознательно отступил на второй план и поселился в Еконе близ Салима. В то время Ирод Антипа, правитель Галилеи, отправился по делам в Рим и встретил там своего сводного брата Филиппа, у которого была жена Иродиада. Видя красоту этой женщины, Ирод увлёкся ею и увёз Иродиаду с собой в Иудею, а там женился на ней. Иоанн стал изобличать перед народом его грехи. Он говорил евреям: «Господь запрещает жениться на жене брата своего, потому Ирод должен отослать от себя Иродиаду». Когда слух об этом дошёл до Ирода Антипы, он велел схватить Иоанна и заключить его в темницу. Впрочем, тетрарх не собирался причинять ему зла и даже прислушивался к его советам. Но Иродиада, ненавидевшая Крестителя, думала только о том, как погубить его. Однажды в день своего рождения Ирод дал пир вельможам, тысяченачальникам и старейшинам галилейским. Дочь Иродиады Соломея плясала перед ним и угодила ему. Тогда князь сказал девице: «Проси у меня чего хочешь, и дам тебе всё, даже если попросишь у меня половину царства». Девушка выбежала и спросила у своей матери: «Чего мне попросить?» Та отвечала: «Головы Иоанна Крестителя!» Дочь вернулась к Ироду и попросила: «Хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя!» Ирод Антипа опечалился, но поскольку не мог уже взять назад своей клятвы, он послал оруженосца в тюрьму и повелел принести голову узника. Оруженосец пошёл, отсёк голову Иоанна мечом в темнице, принёс её на блюде и отдал девице, а та отнесла своей матери. Тело выдали ученикам Иоанна, и те погребли его.

Пилат

После смерти Ирода административное устройство его царства и система управления им претерпели заметные изменения. Всего за свою жизнь Ирод имел десять жён, от которых у него было несколько сыновей. По кончине царя император Август разделил страну между тремя из них. Архелаю (4 г. до Р. Х. — 6 г.) достался центральный район — собственно Иудея, Идумея и Самария, но без прибрежных греческих городов Газы, Гадары и Гиппоса (они отошли к римской провинции Сирия). Ирод Антипа (4 г. до Р. Х. — 39 г.) получил Галилею и Перею (Заиорданье), а Филипп (4 г. до Р. Х. — 34 г.) — южносирийские владения отца (Батанею, Трахонею и Авран). Никому из принцев не был дан царский титул. Архелай стал этнархом («правителем народа»), а его братья — тетрархами. Оба они благополучно правили своими владениями в течение нескольких десятилетий. Что касается Архелая, то он находился у власти всего десять лет. В 6 г. за многочисленные злоупотребления, жестокости и тиранию Август лишил его власти и отправил в ссылку в Галлию. Иудея, Идумея и Итурея были включены в состав римской провинции Сирия, но поставлены под управление особого наместника, который именовался прокуратором. Последний назначался императорским указом, но был в некотором отношении подчинён сирийскому наместнику-легату. Главной заботой прокуратора считалась охрана порядка. Он располагал для этого достаточной силой и был непосредственным начальником всех расквартированных в Иудее римских войск. Его личная резиденция находилась в Кесарии. В Иерусалим прокуратор приезжал только на время больших еврейских праздников. Другой заботой прокуратора было следить за взиманием податей и пошлин (непосредственно сбором податей занимались так называемые мытари). Кроме того, прокуратору принадлежало последнее слово в решении важнейших уголовных дел. Именно он утверждал все смертные приговоры. В остальных вопросах Иудея пользовалась значительным самоуправлением.

Законодательство, административная и судебная власть принадлежали синедриону, где председательствовал первосвященник (в 26–37 гг. эту должность исполнял Иосиф Каифа). Синедрион занимался решением законодательных вопросов и разбором важнейших судебных дел. Так как всё иудейское законодательство основывалось на предписаниях Торы, то роль синедриона сводилась к толкованию различных пунктов этого кодекса в применении к тем или другим практическим случаям. Членом синедриона можно было стать или по своему происхождению из священнического рода, или по возрасту, или по учёности. Значительную часть его составляли книжники и знатоки еврейского закона. Синедрион мог быть Великий и Малый. Великий синедрион состоял из 71, а малый — из 23 лиц. Великий синедрион находился в Иерусалиме и имел место своего заседания в зале Газит при храме. Председателем Великого синедриона обычно был первосвященник. Малый синедрион мог существовать в каждом городе, общее число жителей которого составляло не менее 120 человек. Судебные заседания синедриона происходили публично. Члены его сидели полукругом и, таким образом, могли видеть друг друга. Два писца, стоя слева и справа, записывали мнения судей. Значительное влияние в этом органе имели фарисеи, превосходившие своих противников саддукеев в части законоведения и учёности. Именно они вносили в его решения дух гуманности (известно, что смертные приговоры выносились синедрионом чрезвычайно редко).

Время проповеднической деятельности Иисуса Христа целиком пришлось на прокураторство Понтия Пилата (исполнял должность в 26–36 гг.). Главный наш источник Иосиф Флавий оставил весьма неприглядный портрет этого чиновника. Страна при нём была разграблена, угнетена и разорялась всеми способами. Людей постоянно казнили без суда. Но и этого мало — едва вступив в должность, Пилат решил предпринять то, на что не решались его предшественники: велел под покровом темноты пронести в Иерусалим и разместить здесь изображения императора Тиберия. Когда наступило утро, иудеи пришли от этого зрелища в страшное волнение и ужас. Ведь закон Моисея строго запрещал им изготавливать и устанавливать какие-либо изображения! Тотчас толпы народа двинулись в Кесарию, к Пилату, чтобы просить его об удалении изображений. Получив от него отказ, они бросились на землю и оставались в этом положении пять дней и столько же ночей, не трогаясь с места. На шестой день Пилат сел в большом ристалище в судейское кресло и приказал призвать к себе народ для того, чтобы объявить ему своё решение. Предварительно он отдал приказание солдатам: по данному сигналу окружить иудеев с оружием в руках. Увидев себя внезапно замкнутыми тройной линией вооружённых солдат, иудеи остолбенели. Пилат объявил, что он прикажет изрубить их всех, если они не примут императорских изображений, и тут же дал знак солдатам обнажить мечи. Тогда иудеи, как будто по уговору, все упали на землю, вытянули свои шеи и громко воскликнули: скорее они дадут себя убить, чем переступят закон. Поражённый этим религиозным подвигом, Пилат отдал приказание удалить из Иерусалима статуи Тиберия.

Затем Пилат велел соорудить водопровод в Иерусалиме, употребив на это деньги святилища. Население воспротивилось замыслу прокуратора. Много десятков тысяч иудеев собрались около рабочих, занятых строительством, и стало громко требовать, чтобы наместник оставил свой план. Пилат приказал переодеть значительное число солдат, дал им дубины и велел окружить толпу со всех сторон. Толпа, в свою очередь, получила приказание разойтись. Но так как она продолжала поносить прокуратора, то он подал воинам условный знак и солдаты принялись за дело гораздо более рьяно, чем было желательно самому Пилату. Работая дубинами, они одинаково поражали как шумевших мятежников, так и совершенно невинных людей. Иудеи поначалу держались стойко, но поскольку они были безоружны, то многие из них тут и пали мёртвыми, а другие ушли, покрытые ранами. Таким образом возмущение было подавлено.

Сразу за описанием этого инцидента Иосиф Флавий вставляет в свой труд беглое упоминание об Иисусе. Он пишет буквально следующее: «Около того времени жил Иисус, человек мудрый, если его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлёк к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил его к кресту. Но те, кто раньше любили его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о нём и о многих других его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне ещё существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по его имени».

Самаряне, обычно лояльные римлянам, также не удержались при Пилате от возмущения. Их смутил какой-то лживый человек, который легко во всём влиял на народ. Он побудил их собраться к нему на гору Гаризим, которую самаряне считали особенно священной. Тут он стал уверять пришедших, что покажет им зарытые здесь священные сосуды Моисея. Самаряне вооружились, поверив этой басне, и расположились в деревушке Тирафане. Тут к ним примкнули новые пришельцы, чтобы возможно большею толпою подняться на гору. Однако Пилат предупредил это, выслав вперёд отряды всадников и пехоты, которые неожиданно напали на собравшихся в деревушке. Часть из них они перебили, а часть обратили в бегство. При этом было захвачено много пленных. Пилат распорядился казнить наиболее выдающихся из них. Представители верховного совета самарян немедленно явились к бывшему консулу Вителлию, который был теперь сирийским наместником, и стали обвинять Пилата в казни их погибших единоплеменников. Они говорили, что последние пошли в Тирафану вовсе не с целью отложиться от римлян, но для того, чтобы уйти от насилий Пилата. Тогда Вителлий послал в Иудею одного из своих приближённых Марцелла, чтобы он принял там бразды правления, Пилату же велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Проведя в Иудее десять лет, Пилат отправился в столицу. Но раньше, чем он успел прибыть туда, император Тиберий умер.

Относительно последующей жизни Пилата и его самоубийства существует множество легенд, историческая достоверность которых сомнительна. Согласно Евсевию Кесарийскому (IV век), он был сослан во Вьен в Галлии, где различные несчастья в конце концов вынудили его к самоубийству. По другой апокрифической легенде, его тело после самоубийства было брошено в Тибр, и это произвело такое возмущение воды, что оно было извлечено, отвезено во Вьен и утоплено в Роне, где наблюдались те же самые явления, так что в конце концов его пришлось утопить в бездонном озере в Альпах. Впоследствии считалось, что Пилат стал христианином, и в Коптской и Эфиопской церквах он причислен клику святых. Его жена, Прокула, была канонизирована Греческой церковью. По другим сообщениям, он казнён Нероном.

Иисус

Иисус среди прочих пришёл на Иордан к Иоанну креститься от него. Увидев Христа, Иоанн смутился и спросил: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» Но Иисус сказал ему в ответ: «Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду». Иоанн крестил Его, а когда Иисус выходил из воды, Дух Божий в виде голубя снизошёл на Него, а с небес раздался голос: «Это есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение».

После крещения Иисус удалился в пустыню для того, чтобы в уединении, молитвою и постом приготовиться к исполнению Своего великого дела. Там Он провёл сорок дней, не вкушая пищи. Под конец подступил к Нему Сатана и стал искушать Его. Он сказал: «Если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом». Иисус отвечал: «Написано, что не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом Божьим». Сатана перенёс Его в Иерусалим и поставил на крыше храма, а потом сказал: «Если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, ибо написано: „Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя, и понесут они Тебя на руках, да не споткнёшься о камень ногою Твоею“». Иисус сказал в ответ: «Сказано: не искушай Господа Бога твоего». Дьявол вознёс Его на высокую гору и показал все царства мира, а потом сказал: «Тебе дам власть над всеми этими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё». Иисус возразил: «Написано: „Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи“». Так ничего и не добившись, Сатана оставил Иисуса и отступил от Него.

По возвращении из пустыни, когда Христос шёл по берегу Геннисаретского озера, Иоанн Креститель увидел Его и сказал: «Вот Агнец божий, Который берёт на Себя грех мира. Это есть Тот, о Ком я говорил: за мною идёт Муж, Который стал впереди меня. Я не знал Его; но для того пришёл крестить в воде, чтобы Он был явлен Израилю». На другой день, увидев Иисуса, Иоанн опять сказал: «Вот Агнец Божий». Услышав эти слова, два ученика Иоанна оставили его и пошли за Христом. Один из них был Андрей. Он сказал Иисусу: «Учитель! Где ты живёшь?» Он отвечал им: «Пойдите и увидите». Они пошли и увидели, где он живёт, и пробыли у Него до вечера. Вернувшись домой, Андрей сказал своему брату Симону: «Мы нашли Христа!» — и привёл Симона к Иисусу. Тот, взглянув на него, промолвил: «Ты — Симон, сын Ионин; ты наречёшься Пётр (что значит камень)».

Потом, проходя по берегу, Иисус увидел Иакова и Иоанна, сыновей Зеведея, которые занимались починкой сетей в лодке вместе со своим отцом. Христос призвал их, и они тотчас, оставив лодку и отца, пошли за Ним. На другой день Иисус решил идти в Галилею, нашёл Филиппа и сказал ему: «Иди за Мною». Это Филипп был из Вифсаиды, из того же города, что Филипп и Пётр. Филипп нашёл Нафанаила, сидевшего под смоковницей, и сказал ему: «Мы встретили Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова из Назарета». Нафанаил удивился: «Разве из Назарета может выйти что-нибудь доброе?» Филипп отвечал: «Пойди и посмотри». Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, сказал о нём: «Вот подлинно израильтянин, в котором нет лукавства». Нафанаил удивился: «Почему Ты знаешь меня?» Иисус отвечал: «Прежде, чем Филипп позвал тебя, когда ты был под смоковницей, Я видел тебя». Нафанаил сразу уверовал в Иисуса и воскликнул: «Учитель! Ты Сын Божий! Ты Царь Израилев!» Тот сказал ему: «Ты уверовал, потому что Я тебе сказал, что видел тебя под смоковницей; но увидишь и больше того. Истинно говорю вам: отныне будете видеть небо открытым и ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому».

Вместе со Своими учениками Иисус направился на свадебный пир к одному из родственников в Кану Галилейскую. И вот оказалось, что у родителей жениха было мало вина, так что они не могли оделить им всех гостей. Узнав об этом, Иисус позвал служителей и сказал им: «Наполните сосуды для переноски воды водою из колодца и несите их распорядителю пира». Всё было сделано так, как Он велел. Распорядитель попробовал воды из сосудов, и оказалось, что она превратилась в дорогое вино. Распорядитель позвал жениха и сказал ему: «Всякий человек подаёт на пиру сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда и худшее; а ты хорошее вино сберёг на конец».

Учению! были поражены этим чудом, и окончательно уверовал в Него.

С этого времени Иисус начинает свои проповеди. Прежде чем продолжить изложение Евангелий, попробуем кратко сформулировать ту истину, которую Он пришёл возвестить. Первое о чём Он стал учить иудеев, так это о Царствии Божием (равнозначным с ним понятием служили «жизнь вечная» и «спасение»). Иисус не раз с ударением говорил в своих проповедях о несравненной ценности Царства, превышающей, по Его словам, все ценности земные и оправдывающей ради стяжания Царства всякие, даже самые тяжёлые жертвы. Царство не даётся человеку даром, оно требует от него всецелого усилия. Ведь Царство Божие есть награда за праведную жизнь. В Царстве плачущие обретут утешение, кроткие наследуют преображённую землю, голодные насытятся, жаждущие правды узрят Бога, а чистые сердцем и миротворцы будут наречены Сынами Божьими. Речи Иисуса были дивны для иудеев, звучали странно и необычно. Он вроде бы не пытался ничего изменить в их старинной вере, но при этом толковал Тору и Пророков в самом высшем нравственном смысле, как служение любви — любви к Богу и любви к ближнему. Сам Он не просто говорил о любви, Он и был, по сути, воплощённая Любовь. Многочисленные чудеса, творимые Им, исцеления и воскрешения, — всё это были дела любви.

Благовестив о Царстве Божием неразрывно связывалось с вопросом о Царе, то есть о Христе (Мессии). В начале Своей проповеди Иисус избегал называть Себя Христом и Сыном Божьим. Он хотел, чтобы люди, и в первую очередь ученики, осознали это свободно и непринуждённо, от полноты любящего сердца. О Себе Самом Иисус говорил обычно, как о Сыне Человеческом. Это имя восходило к книгам Пророков, в тех местах, где пророки возвещали о грядущем Христе, но собственно мессианским титулом оно не считалось. Впрочем, тайна не была укрыта глубоко. Всякий, дававший себе труд задуматься о смысле деяний и речей Иисуса, должен был понять, что Он считает Себя подлинным Христом. И это рождало недоумение. Ведь Иисус явился в мир совсем не так, как ожидало большинство иудеев. Он не был грозным воителем, но всего лишь бездомным странником. Его не сопровождали сонмы ангелов, с Ним были только Его ученики — такие же жалкие бедняки, как Он Сам. И тем не менее Иисус утверждал, что на Нём исполнились все обетования древних пророков о Христе! Ибо те, кто уверовал в Него, как в Христа, и принял Его нравственную проповедь — спасутся и обретут Царство Божие. Ведь что есть спасение, как не дарование жизни и воскрешение из мёртвых? А Иисус имел в Себе начало жизни и не раз воскрешал мертвецов. Но Он совершал это не Сам по Себе, а как Единородный Сын Божий, пребывающий в единении с Отцом. Потому-то спасение и было обусловлено прежде всего верою в Него, как Сына. И иного пути, говорил Иисус, людям не дано, поскольку путь к Богу лишь один и лежит через принятие Его Сына. Отвержение Сына, пребывающего в единении с Отцом, есть отвержение Самого Отца.

Один из начальников иудейских по имени Никодим пришёл к Иисусу ночью и сказал Ему: «Равви! Я знаю, что Ты учитель, пришедший от Бога. Скажи мне: как достичь Царствия Небесного?» Иисус отвечал ему: «Кто не родился свыше, тот не сможет увидеть Царствия Божия». Никодим возразил: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели он сможет во второй раз войти в утробы матери своей и родиться?» Иисус сказал: «Ты говоришь Мне о рождении по плоти. Но рождённое от плоти есть плоть, и плотью останется. Лишь рождённое по духу есть дух. Если кто не родился от воды и Духа, то не может войти в Царствие Божие». — «Как это может быть?» — удивился Никодим. Иисус сказал: «Никто не восходил на небо, кроме сошедшего с небес Сына Человеческого. И как Моисей, поставив змея в пустыне, спас погибающих израильтян, так же должен быть вознесён Сын Человеческий. Тогда каждый верующий в Него не погибнет. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий, верующий в Него, имел жизнь вечную. Ведь не для того послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасён был через Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осуждён. Суд же состоит в том, что свет пришёл в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идёт к свету, чтобы не обличились дела его».

Иисус отправился в Иудею и там крестил многих из новообращённых. Потом Он отправился в Галилею, и ученики шли вместе с Ним. Путь их лежал через самарийский город Сихарь. Там Иисус сел возле колодца, который в незапамятные времена отрыли люди Иакова, сына Исаака. Ученики Его отправились купить пищи, и Он был один. Тут к колодцу подошла самарянская женщина. Иисус сказал ей: «Дай Мне пить». Услышав эту просьбу, самарянка удивилась. По внешности Иисуса она поняла, что перед ней иудей, а иудеи всегда гнушались самарян и никогда не пользовались их посудой. Женщина спросила: «Как ты, будучи иудеем, просишь пить у меня, самарянки?» Иисус сказал: «Если бы ты знала, Кто сидит перед тобой, то ты сама просила бы у Меня испить, и Я дал бы тебе воду живую». Женщина не поверила Ему и возразила: «Тебе и зачерпнуть нечем, ведь колодец очень глубок, откуда же у Тебя живая вода? Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодец?» Иисус сказал ей в ответ: «Всякий, кто попьёт воды из этого колодца, вскоре вновь захочет пить. Но те, кто пьют воду, данную Мной, не будут никогда испытывать жажды! Вода Моя сделается в них источником воды, текущей в вечную жизнь». Между тем вернулись ученики и сказали Иисусу: «Вот пища, Учитель, ешь!» Иисус возразил им: «У Меня уже есть пища, которой вы не знаете». Ученики удивились и стали спрашивать друг у друга: «Откуда у Него пища? Разве кто принёс Ему есть?» Иисус, видя их изумление, сказал: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершать дело Его».

Из Самарии Иисус пошёл обратно в Кану Галилейскую. В то время в Капернауме, на берегу Геннисаретского озера, жил один царедворец, у которого был болен сын. Он услышал, что Иисус пришёл в Галилею, явился к Нему и стал просить Его прийти и исцелить его сына, который был при смерти. Иисус сказал ему: «Пойди, сын твой здоров». Он поверил слову Его и пошёл. По дороге его встретили слуги и сказали: «Сын твой здоров». Он спросил у них: «В каком часу стало ему легче?» Они отвечали: «Горячка оставила его вчера в седьмом часу». Это был тот час, в который Иисус сказал: «Сын твой здоров». Вскоре молва об Иисусе разнеслась по Галилее и всей окрестной стране. Он учил в синагогах и от всех был прославляем.

Затем Иисус пришёл в Иерусалим на праздник Пасхи. Здесь у Овечьих ворот располагалась купальня, при которой было устроено пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых и иссохших. Все они ожидали движения воды, ибо ангел Господень время от времени сходил в купальню, возмущая воду, и первый, кто опускался в неё после ангела, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью. Тут был человек, находившийся в болезни уже тридцать восемь лет. Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, спросил его: «Хочешь ли быть здоров?» Больной отвечал ему: «Да, Господи, но нет со мною человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; всякий раз, когда я доползаю до неё, кто-то уже сходит прежде меня». Иисус сказал ему: «Встань, возьми постель свою и иди». И он тотчас выздоровел, взял постель свою и пошёл.

Однажды в субботу, когда закон запрещал всем евреям трудиться, Иисус и Его ученики вошли в синагогу. Среди народа был здесь человек, у которого правая рука была сухая. Фарисеи стали наблюдать за Ним, чтобы узнать — исцелит ли Он больного, а потом обвинить Его в нарушении законов Моисея. Иисус, зная об их мыслях, приказал человеку, имевшему больную руку: «Встань и выступи на середину». Он встал и выступил, а Иисус сказал: «Спрошу Я вас: что должно делать в субботу? Добро или зло? Спасти душу, или погубить?» Фарисеи молчали. Посмотрев на них, Он приказал больному: «Протяни руку твою». Он так и сделал, и рука его стала здорова.

Спустя несколько дней Иисус избрал из числа Своих учеников двенадцать человек, которых наименовал апостолами (то есть «посланниками»). Это были: Пётр и его брат Андрей, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его, Филипп, Нафанаил, Матфей, Фома, Иаков Алфеев, Симон Кананит, Иуда Иаковлев и Иуда Искариот, который потом сделался предателем.

В это время собралось множество людей со всей Иудеи и из Иерусалима, которые пришли послушать Иисуса и исцелиться от болезней. Иисус взошёл на возвышенное место и стал учить их. Он сказал:

«Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеётесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах. Так поступали с пророками отцы их. Напротив, горе вам, богатые! Ибо вы уже получили своё утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! Ибо так поступали с лжепророками отцы их.

Вам, слушающим Меня, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твоё не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники то же делают. И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы любите врагов ваших, и благодарите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Есть ли между нами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Если же вы, будучи злы, умеете давать вашим детям благие даяния, тем более Отец ваш Небесный даёт блага просящим у Него. Итак, будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд.

Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясённою и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится вам. Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь?

Или, как можешь сказать брату твоему: „Брат! Дай я выну сучок из глаза твоего“, когда сам не видишь бревна в твоём глазе? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.

Что вы зовёте Меня: „Господи! Господи!“ — и не делаете того, что Я говорю? Не всякий, говорящий так, войдёт в Царство Небесное, но лишь тот, кто исполняет волю Отца Моего Небесного. Многие будут говорить Мне: „Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем изгоняли бесов? И не Твоим ли именем творили многие чудеса?“ Но скажу им в ответ: „Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие“. Лишь тот, кто слушает слова Мои и исполняет их, подобен мужу благоразумному. Мужу, который, возводя свой дом, выкопал углубления и положил основание на камне. Потому, когда случилось наводнение, и вода напёрла на этот дом, то не смогла поколебать его. А всякий, слушающий слова Мои и не выполняющий их, подобен человеку, построившему дом на земле без основания, который, когда напёрла на него вода, тотчас обрушился».

По окончании Нагорной проповеди Иисус пошёл в Капернаум. Здесь у одного сотника заболел и лежал при смерти любимый слуга. Услышав об Иисусе, сотник послал к Нему иудейских старейшин просить Его, чтобы Он исцелил его слугу. Иисус пошёл с ними. И когда Он был уже недалеко от дома, сотник прислал к Нему людей сказать: «Не трудись, Господи! Ибо я недостоин того, чтобы Ты вошёл под мой кров. Но я верю: если Ты захочешь, и скажешь только слово — мой слуга немедленно выздоровеет». Услышав это, Иисус удивился и сказал идущему за ним народу: «Сказываю вам, что и в Израиле не нашёл Я такой веры». Когда посланные возвратились в дом сотника, то нашли больного слугу уже выздоровевшим.

После этого Иисус пошёл в город, называемый Наин. С Ним шли многие из его учеников и множество народа. Когда они приблизились к ворогам, из них выносили умершего. То был единственный сын у матери, а она была вдова; и много народа шло с ней из города. Иисус сжалился над бедной женщиной и сказал ей: «Не плачь». Он подошёл к гробу и прикоснулся к нему. Нёсшие гроб остановились, а Иисус сказал: «Юноша! Тебе говорю, встань!» Мёртвый, поднявшись, сел, и Иисус отдал его матери. Всех присутствующих объял страх. Люди славили Бога, говоря: «Великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой». Такое мнение об Иисусе распространилось по всей Иудее и по всей окрестности.

Фарисей по имени Симон пригласил Иисуса в свой дом вкусить с ним пищи. Иисус пришёл в дом Симона и возлёг за столом. Одна женщина, которая была большая грешница, узнала, что Он возлежит в доме фарисея, принесла сосуд с мирром и, став у ног Иисуса, плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать своими волосами. Целуя, она мазала их мирром. Фарисей, пригласивший Иисуса, подумал: «Если бы Он был пророк, то узнал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ведь она большая грешница!» Тут Иисус повернулся к нему и промолвил: «Симон! Я имею нечто сказать тебе». Он отвечал: «Скажи, Учитель». Иисус продолжал: «У одного заимодавца было два должника: один должен был ему пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но так как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи Мне, который из них более возлюбил его?» Симон отвечал: «Думаю тот, которому он более простил». Иисус согласился: «Правильно ты рассудил. Взгляни теперь на эту женщину. Я пришёл в твой дом, но ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей оттёрла. Ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришёл, не перестаёт целовать у Меня ноги. Ты головы Мне маслом не помазал, а она мирром помазала Мне ноги. А потому говорю тебе: прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит». Ей же сказал: «Прощаются тебе грехи твои. Вера твоя спасла тебя, иди с миром».

После этого Иисус отправился по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие. С ним были ученики и некоторые женщины, которых он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которых вышли семь бесов, Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, Сусанна и многие другие, которые служили Ему имением своим.

Однажды Христос и Его ученики сидели в доме, где было много народу. В это время к Иисусу привели бесноватого — слепого и немого. Иисус исцелил его так, что слепой и немой стал говорить и видеть. Весь народ дивился и говорил: «Не это ли Христос, сын Давидов?» Фарисеи, услышав об этом чуде, сказали: «Он изгоняет бесов силою Веельзевула, князя бесовского». Иисус возразил им: «Как может сатана изгонять сатану? Если царство разделится само по себе, то не может устоять; или как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? И если сатана восстал на самого себя и разделился, он не сможет устоять, и пришёл ему конец. Если же вы скажете: „Я Духом Божьим изгоняю бесов“, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие».

Однажды Иисус пришёл на берег Геннисаретского озера. Чтобы послушать Его, собралось множество народа. Он вошёл в лодку и сел, а весь народ стоял на берегу. Иисус начал поучать его притчами и сказал: «Вот, вышел сеятель сеять. И когда он сеял, одно зерно упало при дороге. Налетели птицы и поклевали его. Другое упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же поднялось солнце, оно увяло, так как не имело корня. Третье зерно упало в терновнике, и терновник заглушил всходы и погубил их. Четвёртое упало на добрую землю и принесло плод — от одного зерна вышло сто зёрен. Кто имеет уши слышать, да слышит!»

Ученики приступили к Нему и стали спрашивать: «Для чего ты говоришь этим людям притчами?» Он сказал: «Я говорю притчами оттого, что сердца этих людей огрубели, уши у них не слышат, а глаза не видят. Но для вас я раскрою смысл притчи. Ко всякому, слушающему слово о Царствии Божьем и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его — вот кого означает посеянное при дороге. А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется. А посеянное в терновнике означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно. Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен».

И другую притчу предложил Иисус. Он сказал: «Царство Небесное подобно человеку, посеявшему на своём поле доброе семя; когда же люди спали, пришёл враг его, посеял между пшеницею плевелы и ушёл; когда взошла зелень, и показался плод, тогда явились и плевелы. Рабы домовладыки сказали ему: „Господин! Не доброе ли семя сеял ты на поле твоём? Откуда же на нём плевелы?“ Он сказал им: „Враг человек сделал это“. А рабы сказали ему: „Хочешь, мы пойдём, выберем их?“ Но он сказал: „Нет, — чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: „Соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою““».

Когда Иисус отпустил народ и вошёл в дом, ученики приступили к Нему и попросили объяснить притчу о плевелах на поле. Он сказал им в ответ: «Сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия Небесного, а плевелы — сыны лукавого; враг, посеявший их, есть дьявол; жатва есть кончина века, а жнецы суть ангелы. Посему как собирают плевелы и огнём сжигают, так будет при кончине века: пошлёт Сын Человеческий ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззакония, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши услышать, да слышит!»

Затем Иисус сел со Своими учениками в лодку и сказал: «Переправимся на ту сторону озера». Они отправились, и во время их плаванья Он заснул. Тут на озере поднялся бурный ветер, лодку стало заливать волнами, и они были в опасности. Ученики стали звать Иисуса: «Наставник! Наставник! Погибаем!» — и разбудили Его. Он, встав, запретил ветру дуть, а воде волноваться. Буря прекратилась, и наступила тишина. А Иисус сказал ученикам: «Где вера ваша?» Они же в страхе и удивлении говорили друг другу: «Кто же это, что и ветрами повелевает, и вода повинуется Ему?»

Пробыв некоторое время в Гадаринской стране, лежащей против Галилеи, Иисус вернулся на галилейский берег Геннисаретского озера. Тут пришёл к Нему человек по имени Иаир, который был начальником синагоги. Пав к ногам Иисуса, он просил Его войти к нему в дом, потому что у него была одна дочь, лет двенадцати, и та была при смерти. Видя веру отца, Иисус пошёл с ним, но по пути встретил их посланный из дома Иаира и сказал: «Дочь твоя умерла; не утруждай Учителя». Иисус, услышав это, сказал ему: «Не бойся, только веруй, и спасение будет». Они вошли в дом, где все плакали и рыдали, скорбя о девочке, но Иисус сказал: «Не плачьте, она не умерла, но спит». Никто не хотел верить Его словам, ибо ясно было уже, что несчастная мертва. Он же, взяв её за руку, велел: «Девица! Встань». И возвратился дух её. Она тотчас встала, и Он велел дать ей поесть.

Иисус увидел, что за ним ходит толпа народа и что люди изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря. Он пожалел несчастных и сказал Своим ученикам: «Жатвы много, а делателей мало!» После этого он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь. Отправляя апостолов на проповедь, Иисус сказал им: «Идите к погибшим овцам дома Израилева. Проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное, больных исцеляйте, прокажённых очищайте, мёртвых воскрешайте, бесов изгоняйте. Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания. Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища, и в синагогах своих будут бить вас, и будете ненавидимы всеми за имя Моё. Но когда будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. И не бойтесь убивающих тело, а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне. Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч; ибо Я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня, и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня, и кто не берёт креста своего и не следует за Мной, тот не достоин Меня».

Услышав о смерти Иоанна Крестителя, Иисус удалился в пустое место, вблизи города Вифсаида. Народ узнал об этом и пошёл за Ним из города пешком. Иисус беседовал с людьми о Царствии Божьем, а просящих исцеления — исцелял. День стал клониться к вечеру. Апостолы приступили к Христу и сказали: «Отпусти людей, чтобы они пошли в окрестные селения ночевать и достали пищи; потому что мы здесь в пустом месте». Но Иисус отвечал: «Не нужно им идти, выдайте им есть». Апостолы возразили: «Но у нас нет ничего, кроме пяти хлебов и двух рыб; или нам пойти купить пищи для всех этих людей?» А было желающих видеть и слушать Иисуса около пяти тысяч человек. Иисус, взяв пять хлебов и две рыбы, поднял лицо к небу и благословил их. Затем преломил и дал ученикам, чтоб они раздали народу. И ели все, и насытились, а оставшихся у них кусков набросали двенадцать корзин.

Сразу после этого Иисус велел ученикам сесть в лодку и отправиться прежде Него на другую сторону озера, не дожидаясь, пока Он отпустит народ. Затем Он взошёл на гору, чтобы помолиться наедине, и оставался там один. Тем временем лодка достигла уже середины озера, и её било волнами, потому что ветер был противный. Вдруг незадолго до рассвета ученики увидели Иисуса, Который шёл к ним пешком по морю. Они встревожились и стали говорить: «Это призрак!» Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: «Ободритесь; это Я, не бойтесь». Пётр воскликнул: «Господи! Если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде». Иисус сказал: «Иди». Пётр, выйдя из лодки, пошёл по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и начал тонуть. Он закричал: «Господи! Спаси меня!» Иисус тотчас подал ему руку, поддержал и сказал: «Маловерный! Зачем ты усомнился?» А когда они вошли в лодку, ветер сразу утих.

Переплыв озеро, Иисус и Его ученики прибыли в Капернаум. На другой день сюда пришло много иудеев, услышавших о чуде с хлебом, свершившемся накануне. Иисус отправился в синагогу, стал поучать народ и сказал им: «Вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились. Однако не о пище тленной должны вы заботится, но о хлебе, который приведёт вас в жизнь вечную». Все, кто слушал Его, закричали: «Господи! Подавай нам всегда такой хлеб!» Иисус отвечал им: «Я есть хлеб жизни, сошедший с небес! Всякий, приходящий ко Мне, не будет голодать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Воля Пославшего Меня состоит в том, чтобы всякий, видящий Сына и уверовавший в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что всякий, кто ест его, не умрёт. Хлеб, который вы получите от Меня, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. И если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, а Я в нём. Как Я живу Отцом, так ядущий Меня жить будет Мною».

Ученики Иисуса дивились Его словам и говорили друг другу: «Что за странные речи! Кто может это слушать?» Многие из них, прежде внимавшие Его наставлениям, разуверились и разошлись по домам. Но двенадцать апостолов по-прежнему остались с Иисусом.

С того времени Иисус начал открывать ученикам грядущие события Его земной жизни: что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и священников, быть убитым и в третий день воскреснуть. Пётр стал горячо говорить Христу: «Будь милостив к Себе, Господи! Да не случится этого с Тобою!» Иисус отвечал Петру: «Отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн! Потому что думаешь не о том, что Божеское, но что человеческое». И, обернувшись к ученикам, промолвил: «Если кто хочет идти за Мной, пусть отвергнет себя, возьмёт крест свой и следует за Мной. Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её. Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?»

Через несколько дней Иисус, взяв с собой Петра, Иакова и Иоанна, брата его, взошёл с ними на одну высокую гору, чтобы молиться. И когда Он молился, вид Его лица изменился — оно просияло, как солнце, а одежда Его сделалась белой и блистающей. Тут явились на горе Моисей и Илия, сошедшие с неба, и беседовали с Иисусом.

После их ухода Пётр сказал Иисусу: «Господи! Хорошо нам здесь быть. Если хочешь, сделаем здесь три шатра: для Тебя, для Моисея и для Илии». В то время когда он это говорил, светлое облако осенило их, и из него раздался голос: «Это Сын Мой Возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте». Ученики пали ниц и очень испугались. Иисус, подойдя, коснулся их и сказал: «Встаньте и не бойтесь». Подняв глаза, они уже не увидели ни Илии, ни Моисея.

Иисус отправился в Капернаум. Здесь ученики приступили к нему и спросили: «Кто больше в Царстве Небесном?» Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном; и кто примет одно такое дитя во имя Моё, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из этих малых, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы ему повесили на шею мельничный жёрнов и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тем, через кого они приходят! Если рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть вверженным в вечный огонь. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную».

Пётр спросил у Иисуса: «Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешившему против меня? До семи ли раз?» Иисус отвечал: «Не говорю тебе до семи, но до седмижды семидесяти раз. Потому как Царствие Небесное подобно царю, который захотел взыскать долги с рабов своих; и был приведён к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов. Так как он не имел чем заплатить, государь приказал продать его вместе с женой и детьми и взыскать на нём долг. Но раб пал перед царём и, кланяясь ему, говорил: „Государь! Потерпи на мне, и я всё тебе заплачу“. Царь, умилосердившись над рабом, отпустил его и простил ему долг. Араб тот, выйдя, нашёл одного из своих товарищей, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: „Отдай мне, что должен“. Товарищ его пал к его ногам, умолял его и говорил: „Потерпи на мне, и всё отдам тебе“. Но тот не захотел, а пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видя происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали о обо всём государю. Тогда государь призвал к себе его и сказал: „Злой раб! Весь твой долг я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища своего, как я помиловал тебя?“ И разгневавшись, царь отдал того раба истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему его согрешений».

Поучая народ, Иисус пришёл в Вифанию — селение неподалёку от Иерусалима за Елеонской горой. Здесь его приняла в свой дом одна женщина по имени Марфа, у которой был брат Лазарь и сестра Мария. Когда Иисус начал говорить, Мария села у Его ног и слушала. Марфа же заботилась о большем угощении и, подойдя, сказала: «Господи! Или Тебе нужды нет, что моя сестра одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогала мне». Иисус сказал ей в ответ: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую честь, которая не отнимется у неё».

Затем Христос и апостолы отправились в Иерусалим на праздник Кущей. Иисус проповедовал там, а народ ходил за ним толпами и жадно слушал каждое Его слово. Иудейские священники, видя это, встревожились и стали говорить друг другу: «Народ наш тёмен. Долго ли сбить его с пути истинного и отвратить от Господа? Человек Этот опасен, ибо говорит не то, что говорим мы, и оттого люди могут усомниться в истинной вере и впасть в грех. Но что же нам делать? Прогнать Его мы не можем, так как имя Его уже известно повсюду. Надо сделать так, чтобы Он совершил неправедный поступок. Тогда все увидят Его двуличие». Задумав так, они подвели к Иисусу женщину, обвинённую в измене мужу, и сказали Ему: «Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии, и по закону Моисееву её надлежит побить камнями до смерти. А Ты что скажешь?» Так говорили враги Иисуса и радовались, что поставили Его в безвыходное положение. В самом деле, если бы Иисус сказал: «Сделайте так, как написано в законе Моисеевом, и убейте её», тогда можно было бы возразить Ему: «А как же Ты Сам учил, что грешников надлежит прощать?» А если бы Иисус сказал: «Отпустите её и простите ей вину её», можно было бы обвинить Его в несоблюдении закона.

Пока говорили эти люди, Иисус, склонившись, чертил пальцем по земле, не обращая на них внимания. Но они продолжали приставать к Нему. Тогда Иисус поднял голову и сказал: «Как написано в законе Моисеевом, так и поступайте с несчастной этой. Но пусть первым в неё бросит камень тот, кто сам не имеет грехов перед Господом». После этого Иисус наклонился и опять принялся писать пальцем на земле. Окружающие, зная за собой множество тайных грехов, не решились поднять руку на женщину, и, будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, так что остались только Иисус и женщина, стоявшая передним. Иисус поднял голову и, не видя никого, кроме женщины, спросил: «Где же твои обвинители? Или никто не осудил тебя?» Она отвечала: «Никто, Господи». Иисус сказал ей: «И Я не осуждаю тебя; ступай и больше не греши».

Проходя по городу, апостолы увидели человека слепого от рождения и спросили Иисуса: «Учитель! За что Господь не дал этому человеку зрения? За его собственные грехи, или за грехи его родителей?» Иисус отвечал: «И сам он человек праведный, и родители его не были грешниками. А слеп он для того, дабы на нём явились дела Божие: чтобы Я мог явить на нём Свою силу и исцелить его». Иисус обтёр глаза слепому и сказал: «Пойди, умойся в купальне». Он пошёл, умылся и вернулся зрячим. Люди, знавшие его слепым, удивились и стали спрашивать: «Ты ли это, который сидел и просил милостыню?» Он ответил: «Я». Они спросили: «От чего же открылись глаза твои?» Он отвечал: «Человек по имени Иисус обтёр мои глаза и послал умыться в купальню. Когда я умылся, глаза мои прозрели». Люди дивились этому чуду и многие уверовали в Христа.

Из Иерусалима Иисус отправился за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и оставался там. Тут Иисуса нашла Мария из Вифании, сестра Марфы и Лазаря, и сообщила о болезни своего брата. Иисус сказал: «Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через неё Сын Божий». Но когда через несколько дней Христос с учениками пришёл в Вифанию, Лазарь был уже мёртв. Марфа, услышав, что идёт Иисус, вышла Ему навстречу и сказала: «Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». Иисус отвечал ей: «Воскреснет брат твой». Марфа сказала: «Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день». Но Иисус возразил: «Я есть воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт. И всякий живущий и верующий в Меня не умрёт вовек. Веришь ли сему?» Она сказала: «Так, Господи! Я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир». Иисус спросил: «Где вы положили его?» Ему отвечали: «Господи! Пойди и посмотри». Его привели в пещеру, вход в которую был закрыт камнем. Иисус попросил отнять камень. Марфа сказала: «Господи! Уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе». — «Не Я ли говорил тебе, — промолвил Иисус, — что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?» Иудеи отвалили камень от пещеры. Иисус возвёл глаза к небу и сказал: «Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня». А потом воззвал громким голосом: «Лазарь! Иди вон». И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его было обвязано платком. Иисус велел: «Развяжите его, пусть идёт». Многие из тех, кто видел это чудо, уверовали в Христа. А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус. Первосвященник и фарисеи собрали совет и говорили: «Что нам делать? Этот человек творит много чудес. Если оставим Его так, то все уверуют в Него». И положили убить Его.

Иисус отправился в Галилею и проповедовал там. Не один раз люди спрашивали, в чём состоит суть Его учения и как получить вечную жизнь в Царствии Божьем. Одни спрашивали, чтобы узнать, а другие, чтобы найти против Него обвинение. Однажды один законник, искушая Христа, спросил Его: «Учитель! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Иисус сказал ему: «В законе что написано? Как читаешь?» Тот сказал в ответ: «Написано: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостью твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя». Иисус сказал ему: «Правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить». Но он, желая оправдать себя, спросил: «Иисус, а кто мой ближний?» В ответ на этот вопрос Иисус рассказал притчу: «Некоторый человек шёл из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шёл тою дорогою и, увидев его, прошёл мимо. Также и левит, быв на том месте, подошёл, посмотрел и прошёл мимо. Третьим проезжал некий самарянин. Он увидел несчастного, сжалился над ним и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино. И посадил он его на своего осла, привёз в гостиницу и позаботился о нём; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: „Позаботься о нём; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе“. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» Законник отвечал: «Оказавший ему милость». Иисус сказал ему: «Иди, и поступай так же».

Случилось, что когда Иисус в одном месте молился и перестал, один из Его учеников сказал Ему: «Господи! Научи нас молиться». Он сказал им: «Когда молитесь, говорите: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да придёт Царствие твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный подавай нам на каждый день; и прости нам долги наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого».

Какой-то человек из народа попросил Христа: «Учитель! Скажи брату моему, чтобы он разделил со мной наследство». Иисус возразил: «Кто поставил Меня судить или делить вас?» А потом сказал: «Берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения». И рассказал притчу: «У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: „Что мне делать? Некуда мне собрать мои плоды?“ А потом сказал: „Вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро моё, и скажу душе моей: „Душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись““. Но Бог сказал ему: „Безумный! В эту ночь твою душу возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?“ Так бывает с теми, кто собирает сокровища для себя, а не для Бога богатеет».

Вокруг Иисуса всегда было много мытарей и грешников. Фарисеям и книжникам это не нравилось. Они роптали: «Иисус принимает грешников и ест с ними». В ответ Иисус сказал им следующую притчу: «Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдёт за пропавшею, пока не найдёт её? А когда найдёт, возьмёт её на плечи свои с радостью и по приходе домой созовёт друзей и соседей и скажет им: „Порадуйтесь со мною: я нашёл мою пропавшую овцу“. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».

Когда приблизилось время Пасхи, Иисус и Его ученики отправились в Иерусалим. По дороге Он рассказал ученикам несколько притч, раскрывающих Его учение. «У одного человека, — говорил Иисус, — было два сына. И сказал младший из них отцу: „Отче! Дай мне денег, я не хочу больше жить в нашем доме, а хочу жить своим умом“. Отец послушал его и выделил причитающуюся ему часть имения. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю страну и там, живя распутно, расточил всё своё имение. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. Он пошёл и нанялся к одному из жителей той страны, а тот послал его на свои поля пасти свиней. И жил несчастный вместе со свиньями и ел корм их. Наконец, придя в себя, он сказал: „Отец мой всех своих наёмников кормит хлебом досыта, а я тут умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу: „Отче! Я согрешил против неба и перед тобою и уже не достоин называться сыном твоим; прими меня в число твоих наёмников““. Решив так, он встал и пошёл к своему отцу. И когда он был ещё далеко, отец увидел его, сжалился, побежал, пал ему на шею и целовал его. Сын сказал ему: „Отче! Я согрешил против неба и перед тобою и уже недостоин называться сыном твоим“. А отец сказал рабам: „Принесите лучшую одежду и оденьте его, и приведите откормленного телёнка, и заколите; станем есть и веселиться!“ И начали веселиться. Старший сын его, возвращаясь с поля, услышал в доме пение и ликование. Позвав одного из слуг, он спросил: „Что это такое?“ Тот сказал ему: „Брат твой пришёл, и отец твой на радостях заколол откормленного телёнка“. Старший сын рассердился и не хотел войти в дом. Отец, выйдя, стал звать его. Но он сказал в ответ отцу: „Вот, я столько лет служу тебе, и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с моими друзьями, а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка“. Он же сказал ему: „Сын мой! Ты всегда со мною, и всё моё твоё, а о том надобно радоваться и веселиться, что этот твой брат был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся“».

Иисус говорил народу: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и богатству. Поэтому и говорю вам: не заботьтесь для души вашей о том, что вам есть, что пить, а для тела вашего во что одеваться. Душа не больше ли пищи, а тело не больше ли одежды? Ищите прежде Царства Божия и правды Его, а всё остальное приложится вам».

Эти речи слышали некоторые фарисеи, которые были весьма сребролюбивы, и в душе посмеивались над Иисусом. Тогда Он рассказал им следующую притчу: «Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесён был ангелами в лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои и увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: „Отце Аврааме! Умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец пальца своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в этом пламени“. Но Авраам сказал: „Чадо! Вспомни, что ты получил уже доброе твоё в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к нам не переходят“».

И ещё одну притчу рассказал Иисус, имея в виду тех, которые уверены были в себе, считали, что они праведны, и на этом основании презирали других: «Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей стал молиться сам в себе так: „Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю“. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: „Боже! Будь милостив ко мне грешнику!“ Сказываю вам, что сей пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится».

Один богатый юноша спросил у Иисуса: «Учитель! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» Тот отвечал ему: «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюдай заповеди». Юноша спросил: «Какие?» Иисус сказал: «Не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего своего, как самого себя». Юноша отвечал: «Всё это я исполняю; чего ещё недостаёт мне?» Иисус сказал: «Ещё одного недостаёт тебе: если хочешь быть совершенным: пойди, продай имение твоё и раздай нищим; потом приходи и следуй за Мной». Услышав это, юноша отошёл с печалью, потому что у него было большое имение и ему было жаль расставаться с ним. Иисус сказал Своим ученикам: «Истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное. Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие».

И ещё одну притчу рассказал Иисус: «Один хозяин дома вышел поутру нанять работников в свой виноградник и договорился с ними, что заплатит каждому по динарию за день работы. Выйдя около третьего часа дня, он увидел других работников, стоящих праздно на торжище, и сказал им: „Идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, то и заплачу вам“. Они пошли, а хозяин, выйдя опять около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашёл других, стоящих праздно, и спросил у них: „Что вы стоите здесь целый день без дела?“ Они отвечали: „Никто нас не нанял“. Он предложил им: „Идите и вы в виноградник мой, и что вам будет следовать, то и заплачу“. Когда наступил вечер, господин виноградника велел управителю: „Позови работников и отдай им плату, начав с последних“. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Те, которые пришли первыми, думали, что получат больше, но получили также по динарию и стали роптать на хозяина дома: „Эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенёсшими тягость дня и зной“. Он же в ответ сказал одному из них: „Друг! Разве не за динарий ты договорился со мной? Возьми своё и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе. Разве я не властен в своём делать, что хочу? Или глаз твой завистлив от того, что я добр?“». Закончив притчу, Иисус добавил: «Так и в Царстве Небесном последние будут первыми, и первые последними, ибо много званных, а мало избранных».

Мать апостолов Иоанна и Иакова, сыновей Зеведеевых, подступила к Иисусу и попросила у Него: «Сделай так, чтобы два моих сына в Царстве Твоём сели у Тебя один по правую сторону, а другой полевую». Иисус сказал: «Не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или крестить крещением, которым Я крещусь?» Они отвечали: «Можем». Он сказал: «Чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но где вы будете сидеть, зависит не от Меня, но от Отца Моего». Услышав, о чём идёт разговор, остальные апостолы рассердились на двух братьев. Иисус, подозвав их, сказал: «Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над всеми; но между вами да не будет так: а кто захочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих».

Когда они проходили через Иерихон, Иисус рассказал новую притчу: «Один богатый человек, отправляясь в чужую страну, призвал своих рабов и поручил своё имение: одному он дал пять талантов, другому два, третьему один, каждому по силе его, и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошёл, употребил их в дело, и приобрёл другие пять талантов; точно так же получивший два таланта приобрёл другие два; получивший же один талант пошёл и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. Спустя долгое время господин тот потребовал у своих рабов отчёта, как они распорядились его деньгами. Получивший пять талантов принёс другие пять талантов и сказал: „Господин! Пять талантов ты дал мне; вот другие пять талантов я приобрёл на них“. Господин его сказал ему: „Хорошо! Вижу, что ты верный и добрый раб. За своё усердие ты получишь хорошую награду“. Подошёл также получивший два таланта и сказал: „Господин! Два таланта ты дал мне; вот другие два таланта я приобрёл на них“. Господин и его похвалил и обещал наградить по заслугам. Подошёл затем получивший один талант и сказал: „Господин! Я знал, что ты человек жестокий и жестоко взыщешь с меня, если я не верну твоих денег. Поэтому я и побоялся пускать твои деньги в дело. Вместо этого я закопал их в землю и теперь возвращаю тебе в целости“. Но господин сказал ему на это: „Лукавый раб! Не пытайся скрывать от меня свою лень. Ты знал, что я буду требовать деньги мои назад, поэтому и надлежало тебе подобно товарищам твоим отдать это серебро торгующим людям, чтобы оно возвратилось ко мне с прибылью!“ И сказал господин слугам: „Возьмите у этого человека талант и отдайте его тому, кто имеет десять талантов, ибо всякому имеющему даётся и преумножается, а у неимеющего будет отобрано и то, что он имеет“».

Иисус приблизился к горе Елеонской и сказал двум Своим ученикам: «Пойдите в ближайшее селение; войдя в него, найдёте молодого осла привязанного, на которого никто из людей никогда не садился. Отвяжите его и приведите ко Мне. А если кто спросит вас: „Зачем отвязываете?“ скажите ему: „Он надобен Господу“». Ученики так и поступили. Они посадили Иисуса на осла, и он въехал верхом в Иерусалим. И когда Он ехал, многие постилали свои одежды на дороге, и люди радостно славили Его, говоря: «Благословен Царь, грядущий во имя Господне!» Фарисеи из среды народа говорили Ему: «Учитель! Запрети ученикам Твоим называть Тебя Богом». Но Иисус возразил им: «Сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют».

Иисус вошёл в храм Божий и увидел, что там продавали овец, волов и голубей, а также сидели меновщики денег. Сделав из верёвок бич, Он выгнал из храма всех торговцев, деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. Возмущённые иудеи стали спрашивать Его: «Каким знамением Ты докажешь нам, что имеешь власть так поступать?» Иисус сказал им в ответ: «Разрушьте этот храм, и Я в три дня воздвигну его». Он говорил о храме тела Своего, и смысл Его слов был такой: «Убейте Меня, и Я воскресну через три дня». Но иудеи не поняли Его. Они думали, что Он говорит о храме Господнем, и сказали: «Этот храм строился сорок шесть лет, а ты в три дня воздвигнешь его?» Однако, наблюдая за Иисусом и видя многие чудеса, которые Он творил, некоторые из них уверовали в Него.

Наступила предпасхальная неделя. Иисус каждый день являлся в храм и учил народ. Священникам и книжникам, которые пытались мешать Ему, Он рассказал следующую притчу: «Один человек посадил виноградник, отдал его виноградарям и отлучился на долгое время. В своё время он послал к виноградарям раба, чтобы они дали ему плодов из виноградника; но виноградари побили его и отослали ни с чем. Господин послал другого раба, но они и этого, прибив и обругав, отослали ни с чем. Господин послал третьего, но они и того, изранив, выгнали. Тогда сказал хозяин виноградника: „Что мне делать? Пошлю сына моего возлюбленного; может быть, увидев его, постыдятся“. Но виноградари, увидев его, рассудили между собой: „Это наследник; пойдём, убьём его, и наследство его будет наше“. И, выведя его вон из виноградника, убили. Что же сделает с ними господин виноградника?» Книжники отвечали: «Злодеев этих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут вовремя отдавать ему плоды». Иисус сказал: «Потому и сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды». Священники и фарисеи поняли, что под злыми виноградарями Иисус подразумевал их. Они хотели схватить Его, но побоялись народа, который почитал Его за пророка.

Иисус обратился к народу, собравшемуся у храма, и стал говорить ему: «Место Моисея заняли у вас книжники и фарисеи. Всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте. Ибо они говорят, и не делают: связывают народ множеством тяжких установлений, но сами даже пальцем не хотят двинуть, чтобы исполнить их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людьми праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. Змии, порождения ехидны! Как убежите вы от осуждения в геенну? Я посылаю к вам пророков и мудрых, а вы иных убьёте и распнёте, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город. Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз Я хотел собрать детей твоих, как птица собирает птенцов под крылья, но вы не захотели! За то останется дом ваш пустым. Ибо говорю вам: не увидите Меня отныне, пока не воскликнете: „Благословен Грядущий во имя Господне!“».

Иисус сел против сокровищницы и смотрел, как народ кладёт в неё деньги. Многие богатые клали много. Пришла также бедная вдова, которая положила всего две мелких монетки. Иисус подозвал учеников и сказал им: «Истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела».

Когда Иисус отходил от храма, один из учеников сказал ему: «Учитель! Посмотри, какие камни и какие здания!» Иисус отвечал: «Видите всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне, всё будет разрушено».

Вслед за тем Он отправился на гору Елеонскую. Тут ученики окружили его и спросили: «Ты говорил о конце времён; скажи нам, когда это будет? И какой будет признак его прихода?» Иисус отвечал:

«Прежде всего, услышите о войнах и военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это ещё не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство. Брат тогда предаст на смерть брата, а отец — детей; и восстанут дети на родителей и умертвят их. Будут голод, мор и землетрясения по местам. Всё это — начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения, и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Моё. И тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасётся. И проповедано будет это Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам. И тогда придёт конец. И если скажет кто в то время: „Вот, здесь Христос, или там“ — не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Если скажут вам: „вот, Он в пустыне“, — не выходите; если скажут: „вот, Он в потаённых комнатах“, — не верьте. Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого. Вдруг, после скорби тех дней, солнце померкнет, и луна не даст света, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда восплачут все племена земные и увидят Сына Человеческого, идущего на облаках небесных с силою и славою великою. И пошлёт Он ангелов Своих с громогласною трубою, и соберут избранных Его от края небес до края их. Когда вы увидите всё это, то знайте, что конец близок. О дне же том, и о часе, когда всё случится, никто не знает, даже ангелы небесные. Знает только Отец Мой один, но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого. Ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошёл Ной в ковчег, и не думали, пока не пришёл потоп и не истребил всех, — так будет и в пришествие Сына Человеческого. Потому и вы будьте готовы, ибо нежданно, в тот час, который не думаете, придёт Сын Человеческий.

Тогда сядет Он на престоле славы Своей, и соберутся перед Ним все народы; и отделит Он одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов, и поставит овец по правую руку, а козлов по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: „Придите благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо Я голодал, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне“. Тогда праведники скажут Ему в ответ: „Господи! Когда мы видели Тебя голодным, и накормили? Или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? Или нагим одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?“ И Царь скажет им в ответ: „Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из этих братьев Моих меньших, то сделали Мне“. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: „Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его: ибо голодал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня“. Тогда и они скажут Ему в ответ: „Господи! Когда мы видели Тебя голодным, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?“ Тогда Он скажет им в ответ: „Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из этих меньших, то не сделали Мне“. И пойдут они в муку вечную, а праведники в жизнь вечную».

На четвёртый день, после входа Иисуса в Иерусалим, священники, книжники и старейшины собрались во двор к первосвященнику Каифе и решили на совете хитростью захватить Иисуса, когда Он будет один, вдали от народа. Тут очень кстати один из апостолов, Иуда Искариот, пришёл к священникам и спросил: «Что вы дадите мне, если я предам вам Иисуса?» Они предложили ему тридцать сребреников, и с этого времени Иуда стал искать удобного случая, чтобы выдать Его.

На следующий день Иисус послал Петра и Иоанна, сказав: «Пойдите, приготовьте нам есть пасху». Они пошли, сняли большую горницу и приготовили там пасху. В назначенный час ученики собрались за столом. Иисус снял с себя верхнюю одежду и перепоясался. Потом влил воды в умывальницу, начал умывать ноги ученикам и оттирать полотенцем. Пётр пытался остановить Его и сказал: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» Иисус отвечал: «Что Я делаю теперь, ты не знаешь, а уразумеешь после». Умыв ноги им всем, Он вновь возлёг за стол и сказал: «Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель вам, умыл вам ноги, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам». Вслед за тем Иисус продолжал: «Я очень желал есть с вами эту пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть её, пока она не совершится в Царствии Божием». Взяв хлеб, Он преломил его и подал ученикам со словами: «Это есть тело Моё, которое за вас предаётся; это творите в Моё воспоминание». А подавая чашу с вином, сказал: «Эта чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Когда они ели и пили, Иисус сказал: «Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Апостолы опечалились и стали спрашивать один за другим: «Не я ли?» Иисус отвечал: «Один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо. Впрочем, Сын Человеческий идёт по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предаётся». Обмакнув кусок, Иисус подал его Иуде Искариоту со словами: «Что делаешь, делай скорее». Тот тотчас вышел из дома. Другие апостолы подумали, что Учитель отправил его куда-то с поручением.

Когда он вышел, Иисус сказал: «Заповедь новую даю вам, да любите вы друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы любите друг друга. По тому узнают всё, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. Я же умолю Отца, и Он даст вам взамен Меня другого Утешителя — Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его, а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет». Пётр спросил: «Господи! Ты что, покидаешь нас? Куда Ты идёшь?» Иисус отвечал ему: «Куда Я иду, ты не можешь теперь идти за Мною, а после пойдёшь за Мною. Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы, что иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе. Если любите Меня, соблюдайте Мои заповеди. Кто любит Меня, тот будет возлюблен Отцом Моим, а ненавидящий Меня, ненавидит Отца Моего».

Вслед за тем Иисус повёл учеников в Гефсиманский сад и велел: «Посидите здесь, пока Я помолюсь». Вместе с Ним пошли только Пётр, Иаков и Иоанн. Иисус сказал им: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». Отойдя немного, Он упал на землю и стал молиться: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, пусть будет так, как хочешь Ты, а не Я». Встав от молитвы, Он пришёл к ученикам и нашёл их спящими. Иисус сказал им: «Что вы спите? Не могли даже одного часа пободрствовать со Мною? Встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение». Ещё, отойдя, в другой раз стал молиться и сказал: «Отче Мой! Если не может эта чаша миновать Меня, чтоб Мне не пить из неё, да будет воля Твоя». И так велика была Его душевная мука, что во время молитвы на лице у Иисуса выступили капельки кровавого пота. Вернувшись, Он опять нашёл апостолов спящими, потому что глаза их отяжелели. Иисус не стал их будить, но пошёл опять и помолился в третий раз, сказав те же слова. Возвратившись, Он разбудил учеников и спросил: «Вы всё ещё спите и почиваете? Встаньте и пойдём. Настал час, когда Сын Человеческий предаётся в руки грешников: вот, приблизился предающий Меня».

Когда Он ещё говорил это, появился народ и стражники. Впереди них шёл Иуда Искариот. Он подошёл к Христу и поцеловал Его. Это был условленный знак — таким образом он должен был указать на своего Учителя. Иисус спросил: «Друг, для чего ты пришёл?» Тут стражники схватили и связали Его. Иисус сказал: «Вы вышли на Меня с мечами и кольями как на разбойника, хотя Я каждый день бывал с вами в храме и учил, и вы не поднимали на Меня рук. Но теперь ваше время и власть тьмы». Пётр, который имел меч, выхватил его, чтобы защитить Учителя, и отсёк ухо одному из рабов. Но Иисус сказал: «Вложи меч в ножны. Неужели Мне не пить из чаши, которую дал Мне Отец?» Тогда все ученики, оставив Его, бежали. Только Пётр и Иоанн издали следовали за Христом.

Сначала Иисуса повели к Анне, который был тестем первосвященника Каифы. Он спросил Иисуса об Его учениках и Его учении. Иисус отвечал: «Я говорил явно перед всем миром — всегда учил в синагоге или храме, где сходятся все иудеи, а тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? Спроси слышавших, что Я говорил им». Один из служителей, стоявших поблизости, ударил Иисуса по щеке со словами: «Так Ты отвечаешь первосвященнику?» — «Если я сказал худо, — возразил Иисус, — покажи, что худо; а если хорошо, то за что ты бьёшь Меня?»

После этого узника доставили в дом к Каифе, у которого собрались книжники, старейшины и весь синедрион. Они искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы осудить Его, и не находили. Тогда первосвященник спросил: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» Иисус сказал: «Я, и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одёсную Силы и шествующего на облаках небесных». Первосвященник разорвал одежды и сказал: «На что нам ещё свидетелей? Вы слышали богохульство; как вам кажется?» И тогда весь синедрион признал Иисуса достойным смерти. Некоторые из слуг стали плевать Ему в лицо. Другие били Его по щекам и спрашивали: «Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?»

Иуда, предавший Христа, увидел, что Тот осуждён на смерть, раскаялся и возвратил тридцать сребреников первосвященнику и старейшинам. Он сказал: «Согрешил я, предав кровь невинную». Они же отвечали ему: «Что нам до тебя? Делай сам, как считаешь нужным». Он же, бросив сребреники в храме, вышел вон, пошёл и повесился. Священники, взяв сребреники, сказали: «Нельзя положить их обратно в храмовую сокровищницу, так как эти деньги нечистые — они цена крови». Посовещавшись, они купили на них землю горшечника и устроили на ней кладбище для странников.

Когда наступил день, иудеи повели узника к римскому прокуратору Понтию Пилату, который должен был утвердить приговор, и начали обвинять перед ним Иисуса. Они говорили, что Тот развращает народ, запрещает давать подать кесарю и называет Себя Христом Царём. Пилат спросил Иисуса: «Ты Царь Иудейский?» Он отвечал: «Ты так говоришь». Пилат сказал первосвященнику и народу: «Я не нахожу никакой вины в этом человеке». Но они продолжали настаивать, говоря, что Иисус возмущает людей по всей Иудее от Галилеи до Иерусалима. Пилат спросил: «Так Он Галилеянин?» И узнав, что Иисус действительно происходит из области Ирода Антипы, отправил его к тетрарху, который также находился в Иерусалиме. Прокуратор надеялся, что галилейский князь сам решит судьбу обвиняемого. Но Ирод со своими воинами только посмеялся над Христом, одел Его в светлую одежду (в знак его невиновности) и отослал обратно к Пилату. Тот, созвав священников, начальников и народ, сказал им: «Вы привели ко мне этого человека как развращающего народ; и вот я при вас исследовал и не нашёл Его виновным ни в чём том, в чём вы Его обвиняете; и Ирод также, ибо я посылал Его к нему; и ничего не найдено в Нём достойного смерти».

Согласно обычаю, прокуратор мог миловать в канун Пасхи одного из осуждённых. Как раз незадолго до этого был схвачен и приговорён к смерти некто Варавва, который во время мятежа совершил убийство. Когда народ стал кричать и просить Пилата помиловать одного из осуждённых на этот день для казни, он спросил: «Кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Хотите, отпущу вам Царя Иудейского?» Но священники возбудили народ просить, чтобы прокуратор лучше отпустил им Варавву. Пилат спросил: «А что же делать с Тем, Которого вы называете Царём Иудейским?» Они закричали: «Распни Его!» Пилат сказал: «Какое же зло Он сделал? Я ничего достойного смерти не нашёл в Нём; итак, наказав, отпущу Его». Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Христос был распят. Тогда Пилат решил уступить: он отпустил Варавву, осуждённого за возмущение и убийство, а Иисуса предал в их руки.

Воины отвели Иисуса внутрь двора, одели его в багряницу, сплели терновый венец, возложили на Него и начали говорить с издёвкой: «Радуйся, Царь Иудейский!» При этом они били Его по голове тростью, плевали на Него и со смехом кланялись Ему, словно царю. Натешившись вволю, они сняли с Него багряницу и вновь одели Иисуса в Его собственные одежды.

Взяв Христа, воины привели Его на место, называемое Лобное, а по-еврейски Голгофа. Там они распяли Его и с Ним двух других приговорённых, по ту и по другую сторону, а посредине Иисуса. Вокруг стояли толпы народа. Многие насмехались над осуждённым и говорили: «Других спасал; пусть спасёт теперь Себя Самого, если Он Христос, избранник Божий». Воины также ругались над Ним. Когда Иисус просил пить, они смачивали губку уксусом и подносили Ему вместо воды. И говорили при этом: «Если Ты царь Иудейский, спаси Себя Самого». Иисус же молился: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают». Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: «Если Ты Христос, спаси Себя и нас». Другой же, напротив, унимал его и говорил: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осуждён на то же? Но мы осуждены справедливо, потому что приняли достойное по делам нашим, а Он ничего худого не сделал». А потом сказал Иисусу: «Помяни меня, Господи, когда придёшь в Царствие Твоё!» Христос отвечал: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мной в раю». Около шестого часа дня сделалась тьма по всей земле. В девятом часу Иисус возгласил громким голосом: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой». И, сказав так, скончался. В тот же миг завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу, земля потряслась, и расселись камни. Вскоре пришли воины и перебили у разбойников голени. То же они хотели сделать с Иисусом, но увидели, что Он уже умер, и не стали. Один из воинов пронзил Ему копьём рёбра, и тотчас из раны истекли кровь и вода.

Некто, именем Иосиф, член синедриона, человек добрый и правдивый, не участвовавший в суде над Христом, пришёл к Пилату и попросил отдать ему тело Иисуса. Получив разрешение, он вместе с Никодимом (тем самым, что когда-то приходил к Нему ночью) снял тело с креста, обвил плащаницею (то есть куском полотна) и положил в гробе, высеченном в скале, где ещё никто не был положен. Ко входу в пещеру был приложен большой камень. В субботу все по заповеди оставались в покое, и в этот день ничего не произошло.

Через день, рано утром в воскресенье, некоторые из женщин, последовавших за Христом из Галилеи, приготовили ароматы и пришли к гробу Иисуса, чтобы помазать тело Его благовониями, так как не успели сделать это в пятницу. Но, подойдя к гробу, они увидели, что камень от входа отвален, а тела Христа нигде нет. И вот, когда они в растерянности и недоумении стояли перед входом в пещеру, перед ними явились два ангела и сказали: «Что вы ищите живого между мёртвыми? Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он предупреждал вас, когда был ещё в Галилее, говоря, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников и быть распяту, и в третий день воскреснуть». Женщины поспешно отправились к апостолам и возвестили им о происшедшем чуде. Однако ученикам Христа их слова показались пустыми, и они не поверили женщинам. Пётр, впрочем, встав, побежал к гробу, но нашёл там только лежащие пелены. Не зная, что и думать, он вернулся назад, дивясь происшедшему.

У гроба осталась только Мария Магдалина — одна из самых преданных и восторженных последовательниц Христа. Она стояла и плакала, а потом, обернувшись, увидела стоящего перед ней Иисуса. Он спросил: «Жена! Что ты плачешь! Кого ищешь?» Она поначалу не узнала Христа и, думая, что это садовник, сказала: «Господин! Если это ты вынес Его, то скажи мне, куда ты положил Его тело. Я возьму Его». Тут Иисус позвал её: «Мария!» — и она, вдруг узнав Его, воскликнула: «Учитель!» Иисус сказал: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я ещё не восшёл к Отцу Моему и Отцу нашему, и к Богу Моему и Богу вашему». Мария побежала и возвестила апостолам, что видела Господа воскресшим и говорила с Ним. Однако те опять не поверили этому известию.

Но в тот же день вечером, когда все апостолы за исключением Фомы, собрались на вечерю, Иисус неожиданно явился среди них и сказал: «Мир вам». Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он продолжал: «Что смущаетесь и для чего такие мысли входят в ваши сердца? Посмотрите на Мои руки и ноги — это Я Сам; дотроньтесь до Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, а Я из плоти и крови». Но ученики продолжали сомневаться. Тогда Иисус спросил: «Есть ли у вас здесь какая-нибудь пища?» Они подали Ему печёной рыбы и сотового мёда. Взяв поданное, Он стал есть перед ними и сказал: «Вот то, о чём Я вам говорил, когда ещё был с вами: надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом, в пророках и псалмах, ибо подлежало Христу пострадать и воскреснуть из мёртвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему. Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари». После этого Иисус исчез.

Когда другие ученики стали рассказывать Фоме о том, что видели Господа, он отказался им верить и сказал: «Пока не увижу на руках Его ран от гвоздей и не вложу пальца моего в раны, и не вложу руки моей в рёбра Его, не поверю». И вот, по прошествии недели, ученики опять собрались вместе, и Фома был с ними. Тут вошёл Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: «Мир вам!» Потом Он обратился к Фоме и велел: «Подай палец твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в рёбра Мои; и не будь неверующим, но верующим». Фома сказал в ответ: «Господь Мой и Бог мой!» Иисус ответил: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие».

Вслед за тем Христос явился апостолам при море Тивериадском. Произошло это так. Пётр сказал товарищам: «Иду ловить рыбу». Фома, Нафанаил, Иоанн и Иаков отвечали: «Пойдём и мы с тобой». Всю ночь они закидывали сети, но ничего не поймали. Рано утром апостолы подплыли к берегу и увидели человека. Он сказал им: «Дети! Есть ли у вас какая пища?» Они отвечали: «Нет». Тогда Он велел им: «Закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете». Они закинули, и уже не могли вытащить сети, так много в ней оказалось рыбы. Тогда Иоанн воскликнул: «Это Господь!» Пётр тотчас бросился в море и поплыл к Иисусу. Другие вслед за ним также пригребли к берегу, таща за собой сеть с рыбой. Выйдя на берег, они увидели разложенный огонь, а на нём рыбу и хлеб. Иисус сказал им: «Идите, обедайте».

В канун еврейского праздника Пятидесятницы апостолы собрались на горе Елеонской, и здесь Иисус явился им в последний раз. Он повелел им: «Не отлучайтесь никуда из Иерусалима, но ждите обещанного от Меня. Ибо Иоанн Предтеча крестил вас водою, а вы, спустя несколько дней, будете крещены Духом Святым». Апостолы думали, что это обещание означает скорое наступление Царствия Божия, и спрашивали Его: «Не в это ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» Однако Он отвечал им: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда на вас сойдёт Дух Святой; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа и уча их соблюдать всё, что Я повелел вам. Кто будет веровать и креститься, спасён будет, а кто не будет веровать, осуждён будет. Я же пребуду с вами во все дни до скончания века».

С этими словами Христос поднял руки и благословил их. И когда Он благословлял их, то стал отделяться от земли и возноситься на небо. Они же смотрели на Него, пока Он не скрылся в облаках, и после этого ещё долго оставались на месте, не в силах оправиться от изумления. Тогда явились к апостолам два ангела и сказали: «Мужи галилейские! Что вы стоите и смотрите на небо? Этот Иисус, вознёсшийся от вас на небо, придёт таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». Тогда ученики поняли, что Христос вернулся туда, откуда Он таинственным образом явился, чтобы возвестить миру Евангелие. Теперь им самим предстояло продолжать начатое Им дело. Пришло время их самостоятельного крестного служения.

Иуда Искариот

Иуда, как можно предположить, был среди апостолов (в основном происходивших из Галилеи) едва ли не единственным уроженцем Иудеи. Он ведал общими расходами общины учеников Христа и постоянно носил с собой «денежный ящик» для подаяний. Образ этого апостола очень скупо очерчен в Евангелии и едва выступает из ткани повествования. О мотивах его поступков ничего не сообщается, вследствие чего они открывают широкий простор для всевозможных толкований. Выше уже рассказывалось, как Иуда явился к «первосвященникам» и предложил им свои услуги, спросив: «Что вы дадите мне, и я вам предам Его?» Получив свои тридцать сребреников, он привёл толпу, посланную схватить Христа, на известное ему место к востоку от Иерусалима, за потоком Кедрон, и помог своим поцелуем быстро распознать Христа в темноте. Это была ценная услуга; и всё же существует несомненный контраст между её сравнительной малостью и духовным значением, которое традиция признаёт за событием предательства одного из избранников Сына Божьего. После осуждения Христа на казнь, Иуда тотчас раскаялся в содеянном. Он возвратил нанимателям полученные от них тридцать сребреников (отсюда видно, что корыстолюбие отнюдь не определяло сущность его выбора) и в отчаянии удавился.

Есть две прямо противоположные тенденции в истолковании поведения Иуды. Гностическая секта каинитов, существовавшая во II в., понимала его предательство, как исполнение некоего высшего служения в деле искупления мира. Отправной точкой их учения служило представление, что Господь, при Своём всезнании и всеведении, не мог иметь в отношении ученика никаких заблуждений. Он, разумеется, знал, что Иуда предаст Его. А то, что Он никак не попытался ему помешать, означает, что предательство и крестная смерть изначально входили в Его планы. Ибо Христос явился в мир с единственной и извечно установленной целью: для того чтобы умереть. Евангелие — это, по сути, рассказ о самоубийстве Бога. Но для того, чтобы жертвенная смерть Его обрела смысл и стала трагедией, необходим был некто, добровольно принявший на себя проклятие предательства. Этим некто и стал Иуда — единственный из апостолов, угадавший тайную божественность и ужасную цель Иисуса. И он поступил так, как ему было предназначено в плане Бога. Он отрёкся от своего духа и от царства небесного, как другие, менее героические натуры, отрекаются от наслаждения: он добровольно обрёк себя на адские муки, ибо ему было довольно того, что Господь блажен. Без Иуды невозможно было бы чудесное воскресение Христа. Таким образом, тридцать сребреников, полученных им за своё мнимое предательство, — эта цена спасения всех человеческих душ.

Нечего говорить, что эта точка зрения находится в резком противоречии со всей христианской традицией. Средневековая апокрифическая литература, напротив, расписывает образ Иуды как совершенного злодея. Согласно этой легенде, Иуда был отпрыском четы жителей Иерусалима — Рувима-Симона из колена Данова и его жены Цибореи. Последняя в ночь зачатия увидела сон, предупреждающий, что сын её будет вместилищем пороков и причиной гибели иудейского народа. Родители положили новорождённого в осмолённую корзину из тростника и отдали на волю морских волн. Корзина приплыла к острову Скариот. Бездетная царица острова воспитала младенца, как своего сына. Однако через некоторое время у неё родился настоящий сын, и Иуда, впервые проявляя своё злонравие, стал чинить мнимому брату непрерывные обиды. Выведенная из себя царица открыла Иуде тайну его происхождения. Тот в стыде и ярости убил царевича и убежал в Иерусалим, где поступил на службу к Пилату и добился его особого расположения. Рядом с дворцом Пилата находился сад Рувима-Симона. Пилат с вожделением взирал на растущие там яблоки и однажды послал Иуду нарвать их. Перебравшись через стену сада, Иуда столкнулся с его хозяином и в перебранке убил его. Пилат подарил любимцу всю собственность покойного и женил его на вдове. Таким образом, к грехам братоубийства и отцеубийства Иуда прибавляет ещё и грех кровосмесительного брака. В конце концов он узнал, кем в действительности приходится ему Циборея, и отправился к Христу, чтобы получить от него прощение своих грехов.

Никодим

Праведный Никодим — фарисей, член синедриона, тайный ученик Иисуса Христа — не был известен трём первым евангелистам, но зато он трижды упомянут в «Евангелии от Иоанна». В 3 главе описывается его ночной визит к Иисусу, во время которого Христос рассказывает о необходимости рождения свыше. В 7 главе Никодим выступает на собрании фарисеев, обсуждавшем возможность ареста Иисуса во время праздника Кущей. Наконец, в 19 главе Никодим упоминается как участник погребения Христа. Согласно Иоанну, он «принёс состав из смирны и алоя, литр около ста», чтобы умастить тело Иисуса.

Позднейшее предание сообщает, что Никодим принял крещение и был изгнан из Иудеи. Ему приписывается также составление одного из апокрифических Евангелий. Это Евангелие от Никодима состоит из двух тематически не связанных между собой частей: первая посвящена допросу Иисуса и суду над ним, вторая описывает сошествие Христа в ад. Эта вторая часть приобрела в дальнейшем широкую известность и оказала существенное влияние на формирование христианских верований. В кратком изложении она сводится к следующему.

Когда по всему Иерусалиму распространились слухи о воскресении и вознесении Иисуса, раскрылось и другое необыкновенное происшествие. Священникам донесли, что тридцать три года назад в Иерусалиме жил праведник по имени Симеон, которому было предсказано, что он не умрёт до тех пор, пока не увидит Христа. Он имел двух сыновей, Харина и Лентия, умерших несколько лет назад.

И вот, оказалось, что гробница Симеона открыта, а сыновья его воскресли. Первосвященник, удивившись этому, велел привести к нему воскресших, и разговаривал с ними. Они поведали о том, что видели после смерти, и начали свой рассказ так:

«Когда мы умерли, то оказались в том провале ада, где со времён создания мира собирались души праведников. И пребывали мы там в тоске вместе с Адамом и многими известными пророками. И хотя Сатана не смел причинять нам никаких мучений, но его мерзостный вид не раз смущал нас и заставлял трепетать от ужаса.

Однако девять дней назад покой его царства был нарушен. Вдруг раздался голос, подобный грому и шуму урагана: „Открой врата перед Сыном Моим!“ Сатана заволновался и сказал окружавшим его демонам: „Тяжкое испытание ожидает нас, ибо сюда идёт Тот, Кто сильнее нас. Уже давно мы боремся против Него, но все наши усилия остановить Его тщетны. Ещё в то время, когда Он был Человеком, Он одним Своим словом вызвал Лазаря из пределов ада. И ушёл от нас Лазарь с быстротой орла, и мы не смогли удержать его. Что же будет теперь, когда Он Сам пришёл сюда? Закройте скорее ворота ада и заприте их засовы и сопротивляйтесь мужественно, чтобы нам не попасть к Нему в плен!“

Но ещё Сатана не успел досказать своих слов, как страшный ад осветился ярчайшим сиянием и содрогнулся от тяжёлых шагов Христа, сошедшего в него. Под Его суровым взглядом Сатана смутился и замолк, а Христос простёр к нам Свои руки и сказал: „Придите ко Мне святые, все, попавшие сюда в наказание за грех Адама и Евы, съевших запретный плод. Ныне искуплена Мной вина пращуров, и вы прощены!“ И тотчас все праведники собрались вокруг Христа, а Он, увидев среди них Адама, сказал ему: „Мир тебе и детям твоим!“ Взял его за руку и повёл за собой из ада, а мы последовали за ними.

Оторвавшись от земли, мы перенеслись в прекрасный райский сад, где воздух был наполнен благоуханием, а взгляд ласкали прекрасные цветы. И остались в раю все, сопровождавшие Господа, и будут там до конца света и начала Царствия Божия. А нас архангел Михаил отослал в Иерусалим, чтобы мы могли поведать об этом чуде Христа и обратить к Нему ваши сердца».

ВРЕМЯ АПОСТОЛОВ

Иосиф Аримафейский

Иосиф из Аримафеи упоминается во всех четырёх Евангелиях. По словам Луки, он был «добрым и справедливым членом совета, который не участвовал в вынесении смертного приговора Иисусу». После смерти Иисуса Иосиф пошёл к Пилату, попросил разрешение снять с креста Его тело, обвил плащаницею и предал погребению в своей новой гробнице, которую ещё прежде приказал устроить для себя неподалёку от города. (Гробница эта обычно представляла собой небольшое помещение, вырубленное в скале. Через низенькую дверь, минуя маленькие сени, можно было попасть в собственно погребальную камеру. Здесь с одной стороны было вытесано в мягком камне углубление для тела, а с другой стороны — небольшое пространство для посетителей гробницы. Вход в сооружение заваливался большим круглым камнем, который при необходимости можно было отвалить.) «Туда, — пишет апостол Иоанн, — положили они Иисуса ради пятницы иудейской, потому что гроб был близко».

О дальнейшей судьбе Иосифа Евангелия не сообщают, но зато она отразилась сразу в нескольких апокрифических сочинениях. Согласно «Никодимову Евангелию», когда Иосиф с помощью Никодима, другого тайного последователя Христа, снял тело Иисуса с креста, из раны, нанесённой копьём центуриона, снова потекла кровь, и её собрали в чашу, ту самую, в которой Иисус благословил вино во время Тайной вечери. Впоследствии она получила широкую известность в качестве Святого Грааля и стала объектом постоянных поисков.

После чудесного воскресения Иисуса власти обвинили Иосифа в похищении тела и заключили в темницу, откуда он был чудесным образом освобождён Самим Христом. Выйдя на свободу, Иосиф собрал вокруг себя общину единомышленников, и уплыл вместе с ней в дальние края. По преданию, в 35 г. переселенцы прибыли к южному берегу Галлии. Затем Иосиф перебрался через пролив и высадился в Англии. В месте, где он поселился (Гластонбери), потом возник монастырь. В этом монастыре бытовала легенда о привезённом Иосифом чудесном сосуде Граале и о созданном для него знаменитом Круглом столе (ставшим прообразом Круглого стола короля Артура). Кроме того, в Гластонбери растёт знаменитый терновник, разросшийся из веточки тернового венца Спасителя, посаженной Иосифом Аримафейским.

Мария Магдалина

Мария Магдалина она являлась уроженкой города Мигдал-Эля) была одной из самых пылких и самых верных последовательниц Христа. Те немногие сведения, которые сообщают о ней Евангелия, мы уже привели выше в рассказе об Иисусе. Ни в Деяниях святых апостолов, ни в апостольских посланиях Мария Магдалина больше не упоминается. Её дальнейшая судьба в рамках новозаветного канона остаётся неизвестной. Но, разумеется, образ этой неординарной женщины, первой увидевшей воскресшего Христа, продолжал волновать воображение верующих и много веков спустя. До наших дней дошло несколько версий легенд о второй половине её жизни.

Согласно византийским преданиям, Мария перебралась из Иерусалима в Эфес к апостолу Иоанну (20-ю главу своего Евангелия тот написал с её слов), участвовала в его проповеднических трудах и скончалась от недуга. В западной традиции Мария Магдалина отождествляется с другой евангелической Марией — сестрой Марфы и Лазаря, а также с той грешницей, что омыла ноги Иисуса слезами и отёрла их своими волосами. Считается, что она вместе с братом Лазарем (прожившим после своего чудесного воскресения ещё тридцать лет) и сестрой направилась для проповеди христианства в Галлию. Здесь Мария Магдалина некоторое время прожила в Массилии (Марселе) или каком-то другом городке в устье Роны. Затем она удалилась в пустыню, где предавалась строжайшей аскезе, оплакивая свои прошлые грехи. Её распавшиеся от ветхости одеяния были чудесным образом заменены волосами, скрывавшими её наготу. Изнеможение от лишений пустынной жизни столь же чудесно целилось тем, что ангелы возносили её в небесные высоты.

Есть и другая известная легенда, объявляющая местом апостольского служения Марии Магдалины Италию. Обойдя всю страну, Мария повсюду возвещала людям о воскресшем Христе и Его учении, а когда ей не верили, повторяла то же, что сказала в светлое утро Воскресения Апостолам: «Я видела Господа». Однажды судьба свела её с императором Тиберием. Мария благовествовала ему о воскресшем Христе и преподнесла со словами: «Христос Воскрес!» — красное яйцо (символ Воскресения и новой жизни). От неё император узнал о том, что в его провинции Иудее был безвинно осуждён Иисус Галилеянин, муж святой, творивший чудеса, сильный пред Богом и всеми людьми, что казнили Его по приговору иудейских первосвященников, утверждённому прокуратором Понтием Пилатом. (В качестве подтверждения, что Мария Магдалина действительно проповедовала в Риме, ссылаются иногда на известное место в Послании к Римлянам (16: 6), где апостол Павел упоминает некую Марию (Мариам)).

Благодаря Марии Магдалине обычай дарить друг другу пасхальные яйца в день Светлого Христова Воскресения распространился между христианами всего мира. В одном древнем рукописном греческом уставе, написанном на пергаменте и хранящемся в библиотеке монастыря Святой Анастасии близ Фессалоник (Солуня), помещена молитва, читаемая в день Святой Пасхи на освящение яиц и сыра. В ней указывается, что игумен, раздавая освящённые яйца, говорит братии: «Так мы приняли от святых отцов, которые сохранили сие обыкновение от самых времён апостольских, ибо святая равноапостольная Мария Магдалина первая показала верующим пример сего радостного жертвоприношения».

Ирод Агриппа

У младшего из казнённых сыновей Ирода I, Аристобула, был маленький сын по имени Ирод Агриппа. Жизнь его (подробно рассказанная Иосифом Флавием) сложилась более счастливо, нежели судьба его несчастного отца, хотя и он испытал немало жестоких ударов судьбы. Ещё будучи ребёнком, Ирод Агриппа был увезён своей матерью в Рим и жил там при императорском дворе. Благодаря этому он избежал притеснений со стороны своего жестокого деда, но по образованию, воспитанию и образу мыслей сделался более римлянином, чем иудеем. Император Тиберий (14–37) очень жаловал его и считал своим близким человеком. Однако Ирод Агриппа понимал, что ждать от престарелого Тиберия больших благодеяний бесполезно и более надеялся на его внучатого племянника Гая Калигулу, молодого человека, который должен был унаследовать власть после смерти бездетного императора. Постаравшись сблизиться с Калигулой, он настолько преуспел в этом, что стал его наилучшим другом и проводил в его обществе целые дни.

Однажды во время прогулки, когда никто не мог слышать их, кроме возничего Евтиха, Агриппа сказал Калигуле: «Наступит ли наконец тот день, когда этот старик Тиберий умрёт и сделает тебя властелином мира? Открою тебе своё сердце — я давно жду его смерти, как величайшего праздника!» Гай, заметив, что возничий прислушивается к их разговору, промолчал и поступил благоразумно, потому что по прошествии некоторого времени Евтих донёс об этом неосторожном разговоре императору. Рассерженный и оскорблённый Тиберий велел немедленно схватить Ирода Агриппу и заключить его в темницу. Закованный в цепи несчастный царевич был препровождён в тюрьму. Там он томился в течение нескольких месяцев, не ведая даже, что ожидает его в дальнейшем.

Однажды, когда Ирода Агриппу вместе с прочими арестантами вывели на прогулку в тюремный двор, случилось знаменательное происшествие: на дерево, к которому он прислонился, слетел филин. Сам царевич не обратил на птицу внимания, но её появление не ускользнуло от внимания других заключённых. Один из них подошёл к Агриппе и сказал: «Господь открыл мне Свою волю, славный юноша! Позволь я предскажу тебе твоё будущее. Сегодня ты пребываешь в горе и печали и считаешь себя несчастнейшим из смертных. Но знай, что пройдёт всего пять дней, и ты вновь обретёшь свободу. После этого ты достигнешь величайшего почёта и власти. Господь, послав тебе эту птицу, показал тем самым, что взял тебя под Своё покровительство. Забудь теперь о муках и радуйся жизни. Только помни, что в следующий раз филин будет для тебя вестником смерти. Если вновь увидишь его сидящим над тобой, знай, что через пять дней ты умрёшь!»

Так говорил этот неведомый арестант, и Агриппа дивился его словам. Через пять дней пришло известие о смерти Тиберия. Гай Калигула, став императором, немедленно освободил своего друга из тюрьмы и осыпал его знаками внимания. Перво-наперво, взамен железной цепи, которую тот носил на своих царственных руках, он преподнёс ему золотую цепь, в которой было столько же весу, сколько в первой. Затем он возложил на голову Ирода Агриппы корону и провозгласил его царём над прежней тетрархией Филиппа, восстановив, таким образом, этот титул, утерянный потомками Ирода после его кончины. Получив, кроме этого, ещё много денег и подарков, Ирод Агриппа вернулся в родную страну, которую покинул когда-то едва ли не изгнанником.

Между тем невиданная удача Ирода Агриппы возбудила зависть в сердце его родной сестры Иродиады, бывшей, как уже говорилось, замужем за тетрархом Галилеи Иродом Антипой. Приступив к своему мужу, Иродиада стала говорить ему: «Как ты можешь, Ирод, сносить это унижение? Ведь это ты, преемник отца своего на троне, должен был получить царскую власть, которая досталась Агриппе. Неужели ты допустишь, чтобы человек, в течение многих лет гонимый и презираемый всеми, теперь так возвысился, чтобы повелевать тобой?»

К этому Иродиада прибавила много других слов, и в конце концов, понуждаемый ею, Ирод Антипа в 39 г. отправился в Рим, чтобы постараться очернить Агриппу в глазах императора, а заодно приобрести для себя каких-нибудь новых владений. Однако планам его не суждено было исполниться. Ирод Агриппа, извещённый о поездке своего дяди, немедленно предпринял ответные меры и послал вслед за ним в Рим своего вольноотпущенника Фортуната. Фортунат прибыл к императору как раз в ту минуту, когда он беседовал с Иродом Антипой, и передал ему письмо от Агриппы. Царь сообщал в нём, что Ирод, вступив в тайные переговоры с врагом Рима парфянским царём, готовится передаться под его власть. Агриппа писал также, что в арсеналах Ирода Антипы хранятся 70 тысяч мечей, предназначенных для того чтобы вооружить ими восставших иудеев. Когда Калигула прочитал об этом, он пришёл в беспокойство и стал расспрашивать тетрарха о его делах, а потом спросил: «Правда, что ты хранишь в своём дворце вооружение для 70 тысяч воинов?»

Ирод смутился, но, понимая, что утаить это оружие, коль скоро о нём стало известно императору, уже нельзя, почёл за лучшее сознаться, что это действительно так. Смущение и испуг князя не укрылись от глаз Калигулы, и он окончательно поверил в виновность Ирода Антипы. Не пряча уже своего гнева, он воскликнул: «Теперь мне понятно, почему ты наговариваешь на моего друга Агриппу! Ты злоумышляешь и против него, и против меня, и против всего римского государства! За твои происки ты заслуживаешь смерти, но, на твоё счастье, ты не успел ещё наделать большого зла, поэтому я ограничусь ссылкой!» И император немедленно отнял у Ирода Антипы все его земли и сослал на окраину своей империи, в Испанию. Его владения и все его богатства получил Агриппа, ещё раз доказавший, как думал Калигула, свою верность Риму и ему лично. Следующий римский император Клавдий (41–54) также благоволил к Агриппе. Он передал под его управление ту половину царства, которой прежде владел Архелай (то есть отдал ему Иудею, Идумею и Самарию).

Так территория бывшего Иудейского царства вновь объединилась под властью одного государя. Ирод Агриппа царствовал над страной спокойно и твёрдо. Он был щедрым господином и мудрым судьёй, за что его и любили все евреи. Но в одном Агриппа оказался слаб сердцем: он дал при себе огромную власть всякого рода льстецам, которые превозносили его на все лады. Это его и погубило. Однажды царь устроил в Кесарии торжественные игры. На них стеклась огромная масса народа и вся иудейская знать. И вот, на второй день праздника Ирод Агриппа явился в театр в затканной серебром одежде, удивительным образом блиставшей и сверкающей в лучах восходящего солнца. Сейчас же к царю подступили несколько льстецов и стали говорить ему: «Будь милостив к нам! Если мы до сих пор преклонялись перед тобой, как перед человеком, то теперь мы готовы признать тебя самим богом!»

Слушая эти кощунственные слова, Агриппа не содрогнулся от возмущения, а напротив, благосклонно продолжал разговор. Царедворцы между тем говорили: «Воистину, это бог, а не человек!» Их похвалы были очень приятны царю, и вдруг, подняв голову, он увидел сидящего над собой филина. Тут его душой овладели стыд и раскаянье. Он воскликнул: «Замолчите! Я, которого вы признали богом, стою на краю гибели. Истинный Господь, царящий над нами, только что напомнил мне, что я тоже смертен и дни жизни моей сочтены».

Сказав это, Ирод Агриппа почувствовал сильнейшую боль в животе. Ему стало дурно, и слуги поспешно отнесли его во дворец. Вскоре он в страшных мучениях испустил дух. Об этой кончине, случившейся в 44 г., в Деяниях святых апостолов говорится в следующих выражениях: «Ирод, одевшись в царскую одежду, сел на возвышенном месте и говорил к ним, а народ восклицал: „Это голос Бога, а не человека“. Но вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер» (Деян. 12: 21–23). Христиане не могли простить Ироду Агриппе гонений, которым он подверг последователей Христа (казнь апостола Иакова, арест Петра), и потому относились к нему весьма неприязненно.

Пётр

Подлинное имя Петра было Симон бар-Ионе (то есть сын Ионы). Происходил он из селения Вифсаиды. Андрей, брат Симона, первым пришёл к Иисусу и стал Его учеником. Позже он привёл к нему Симона. Однако Иисус сразу выделил Симона из остальных Своих последователей. Едва взглянув на него, Он сказал: «Ты — Симон, сын Ионин; ты наречёшься Кифа (то есть „Камень“)». В переводе на греческий это имя звучит как «Пётр». Под ним он и стал известен в дальнейшем. Порывистый темперамент сочетался в Петре с робостью. Но он больше остальных учеников был привязан к Наставнику, и эта любовь помогала побеждать свойственное ему малодушие. В грядущем Христос готовил для Петра совершенно особенную роль. В Евангелии от Матфея читаем, что однажды Иисус спросил учеников: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» Они сказали: «Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков». Он спросил: «А вы за кого почитаете Меня?» Пётр отвечал: «Ты — Христос, Сын Бога Живого». Иисус остался доволен этим ответом и сказал: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты Пётр („Камень“), и на сём камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что скажешь на земле, то будет сказано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах».

После Тайной вечери Иисус вышел с учениками на гору Елеонскую. Он сказал: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь». Пётр возразил: «Все соблазнятся, но только не я!» — «Истинно говорю тебе, — промолвил Христос, — что в эту ночь, прежде нежели пропоёт петух, ты трижды отречёшься от Меня». Пётр не поверил Ему и воскликнул: «Если бы мне даже было суждено умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя!» Но затем, когда Иисус был захвачен стражниками и отведён на судилище, Пётр в смущении и растерянности последовал за Христом к дому первосвященника. Слуги развели огонь и сели вместе. Пётр тоже присел между ними. Тут одна служанка первосвященника, всмотревшись в него, сказала: «И этот был с Иисусом Галилеянином». Пётр испугался и сказал женщине: «Я не понимаю, что ты говоришь». И он вышел вон на передний двор. Вскоре потом другая женщина, увидев его, сказала: «И ты один из них», имея в виду, что он ученик Христа. Но Пётр сказал ей: «Нет!» Прошло с час времени, и тут кто-то ещё стал говорить: «Точно и этот был с Ним, ибо он галилеянин». Но Пётр отвечал: «Не знаю Того Человека и не знал Его никогда». Не успел он этого сказать, как запел петух. Тогда Иисус, обернувшись, взглянул на Петра, и Пётр вспомнил слово Господа, как Он предрёк ему: «Прежде нежели пропоёт петух, отречёшься от Меня трижды». И, выйдя вон, Пётр горько заплакал.

Но Христос, конечно, не мог оставить такой груз на совести одного из любимейших своих учеников. Уже после Своего Воскресения Он явился апостолам при море Тивериадском. Во время этой встречи, когда они стали есть, Иисус спросил Петра: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня больше, нежели они?» Пётр отвечал: «Так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя». Иисус сказал: «Паси овец Моих». И во второй раз спросил его: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?» Пётр опять отвечал: «Так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя». Иисус сказал: «Паси овец Моих». И тут же спросил в третий раз: «Любишь ли Меня?» Пётр подумал, что Христос после его отступничества сомневается уже в его искренности. Он опечалился и отвечал: «Ты всё знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя». Иисус опять велел ему: «Паси овец Моих». Считается, что этим троекратным утвердительным ответом Пётр освободился от греха своего отступничества. И действительно, во всей дальнейшей его жизни не было больше ни одного случая, когда бы он проявил слабость. Иисус, зная всю его грядущую жизнь и ожидающую его мученическую кончину, сказал Петру на прощание, незадолго до Своего Вознесения: «Когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведёт, куда не захочешь». Этими словами Иисус дал понять, какой смертью Пётр прославит Бога.

Через десять дней после вознесения Иисуса, апостолы собрались на иудейский праздник Пятидесятницы. Внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. Вслед за тем явились разделяющиеся языки пламени по одному на каждого из двенадцати апостолов (место предателя Иуды занял другой ученик Христа — Матфий). После этого все они исполнились Святого Духа и стали славить Бога на разных языках, которых прежде не знали. В то время в Иерусалим сошлось множество иудеев из разных стран. Сильный шум привлёк их внимание. Народ собрался возле дома, где жили ученики Христовы. Люди в изумлении спрашивали друг друга: «Не все ли они галилеяне? Как же мы слышим каждый свой язык, в котором родились? Как они могут говорить нашими языками о великих делах Божьих?» В то время как одни так изумлялись, другие говорили: «Они перепились сладкого вина».

Пётр, слыша такие речи, вышел к народу вместе с другими апостолами и сказал: «Мужи иудейские и все живущие в Иерусалиме! Внимайте словам моим: люди эти не пьяны, как вы думаете, но это Дух Святой сошёл на них. Случилось же это во исполнение обещаний Учителя нашего Иисуса Назарея, Которого вы, пригвоздив руками, беззаконно убили. Но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его. И этому чуду мы все были свидетелями. Вознесённый десницею Божьей и приняв от Отца обетование Святого Духа, Он излил то, что вы ныне видите и слышите. Итак, твёрдо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли». Многие иудеи, услышав эту проповедь, умилились сердцем и спросили Петра: «Что же нам делать?» Пётр отвечал: «Покайтесь и креститесь во имя Иисуса Христа для прощения грехов, и получите дар Святого Духа». Уверовавшие во Христа охотно приняли крещение. Таких оказалось в этот день около трёх тысяч человек.

В те дни руками апостолов совершалось много чудес и знамений. Однажды Пётр и Иоанн шли вместе в храм для молитвы. У входа они увидели калеку, который был хром от самого рождения. Апостолы позвали его: «Взгляни на нас!» Калека поднял голову, надеясь получить от них какую-либо милостыню, но Пётр сказал: «Серебра и золота у меня нет, а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назарея встань и ходи». И когда он поднял калеку за правую руку, его ступни и колени укрепились. Он вскочил, начал ходить и пошёл с ними в храм, скача и хваля Бога. Все бывшие в храме, увидев это, исполнились ужаса и изумления. А Пётр сказал им: «Мужи Израильские! Что дивитесь этому, или смотрите на нас, как будто бы мы своею силою сделали то, что он ходит? Бог отцов наших прославил Сына Своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата. И ради веры во имя Его, имя Его укрепило этого калеку. Итак, покайтесь и обратитесь, чтобы загладились ваши грехи».

Когда Пётр так говорил, к нему и к Иоанну приступили священники и велели заключить их под стражу. Однако многие из тех, кто слушал апостолов, уверовали, и было таких до пяти тысяч. На другой день собрались начальники, старейшины, книжники, и, поставив Петра с Иоанном перед собой, стали спрашивать их: «Какою силою или каким именем вы сделали это?» Пётр отвечал: «Именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли и Которого Бог воскресил из мёртвых». Священники велели им впредь не учить и не говорить от имени Иисуса. Но Пётр возразил: «Судите, справедливо ли перед Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали». Священники, пригрозив, на первый раз отпустили их, так как не смогли найти в их поступке никакой явной вины.

В народе быстро распространился слух о свершившемся исцелении, так что верующие во множестве выносили больных на улицу в надежде, что хотя бы тень проходящего Петра осенит их. И действительно, к великому неудовольствию священников, многие из них исцелялись. Священники повелели вновь схватить апостолов. Но ангел Господень ночью отворил двери темницы и вывел их из неё. Когда поутру собрались члены синедриона, чтобы судить апостолов, оказалось, что тех нет в тюрьме, хотя двери заперты и все запоры целы. Первосвященник, начальник стражи и священники недоумевали, что бы это могло значить. Но тут пришёл кто-то и донёс им: «Мужи, которых вы заключили, стоят в храме и учат народ». Начальник стражи пошёл со служителями и привёл Петра с Иоанном. Первосвященник сказал: «Разве мы не запретили вам упоминать об Иисусе? А вы весь Иерусалим наполнили вашим учением и хотите навести на нас кровь Того Человека». Пётр возразил: «Хоть вы и запрещали нам учить, но мы повинуемся больше Богу, нежели человекам. Бог воскресил Иисуса, чтобы дать Израилю покаяние и прощение грехов. Свидетели тому мы и Дух Святой».

Ответ апостола сильно раздражил членов синедриона. Многие были готовы к тому, чтобы умертвить их. Но тут поднялся фарисей по имени Гамалиил и сказал: «Мужи Израильские! Говорю вам: отстаньте от этих людей и оставьте их. Ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится само собой. А если оно от Бога, то вы не сможете разрушить его. Берегитесь, чтобы вам не оказаться богопротивниками!» Священники послушались его. Они вновь запретили апостолам говорить от имени Иисуса и отпустили их.

Пётр продолжал проповедовать по всей стране. Однажды, обходя церкви в Иудее, Галилее и Самарии, он пришёл в Иоппию и там узнал, что умерла одна из учениц Христовых по имени Тавифа, которая всегда была исполнена добрых дел и творила много милостынь. Пётр, приблизившись к её телу, преклонил колени, помолился, а потом сказал: «Тавифа! Встань». Она открыла глаза и, увидев Петра, села. Он подал ей руку, вывел из комнаты живой и передал в руки вдовицам, которые только что оплакивали её. Это чудо сделалось известным по всей Иоппии, и многие тогда уверовали в Христа.

На другой день около шестого часа Пётр пошёл наверх дома помолиться. Тут он почувствовал голод и увидел открытое небо и сходящее к нему большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю. В нём находились всякие четвероногие, пресмыкающиеся и птицы. И был голос к нему: «Встань, Пётр, заколи и ешь». Пётр отвечал: «Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого». Тогда в другой раз был к нему голос: «Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым». Это было трижды; и полотно опять поднялось на небо. Только позже Пётр понял, что это видение было ему неспроста и предвещало скорое обращение в новую веру язычников.

Из Иоппии он отправился в Кесарию и здесь был принят римлянином Корнилием, который числился сотником в Италийском полку. Пётр рассказал ему и его близким о земной жизни Христа, о Его казни и чудесном Воскресении. Во время его речи Святой Дух сошёл на всех, кто слушал его слово, и все они стали на различных языках величать Бога. Иудеи, сопровождавшие Петра, были сильно изумлены тем, что Святой Дух излился также и на язычников. До сих пор никто не думал, что и язычники могут принять учение Христа. Но Пётр сказал: «Кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Святого Духа?» И он крестил во имя Иисуса всех обращённых. По возвращении в Иерусалим некоторые из апостолов упрекали его в том, что он общался с язычниками и крестил их. Но Пётр отвечал: «Если Бог дал им такой же дар, как и нам, уверовавшим в Господа Иисуса Христа, то кто же я, чтобы мог воспрепятствовать Богу?» Тогда они успокоились и прославили Бога. В это время пришли известия и от других проповедников из Финикии, Антиохии и Кипра, которые писали, что многие из греков-язычников уверовали и обратились к Господу. Так Евангелие начало распространяться за пределами Иудеи.

Отношение самих иудеев к новому учению, напротив, с каждым годом делалось всё враждебней и враждебней. Царь Ирод Агриппа велел в 44 г. обезглавить апостола Иакова Зеведеева. Рассказывают, что человек, донёсший на него, во время суда раскаялся в своём поступке и громогласно объявил себя последователем Христа. Обоих приговорили к смерти. Когда их вели на казнь, доносчик умолял Иакова простить его. Тот, подумав, сказал: «Мир тебе» — и поцеловал своего обвинителя. Вскоре осуждённых обезглавили. Иаков был первым из апостолов, кто принял мученическую смерть. Затем Ирод приказал схватить Петра, посадить его в темницу и стеречь.

В ночь накануне казни Пётр заснул и спал между двумя воинами, скованный двумя цепями, а стражи у дверей стерегли темницу. И вот, ангел Господень явился вдруг в темноте и осветил всю её светом. Он толкнул Петра вбок, пробудил его и сказал: «Встань скорее!» Цепи упали с рук Петра, и апостол по слову ангела двинулся вслед за ним. Пройдя мимо первой и второй стражи, они пришли к железным ворогам, ведущим в город. Ворота сами собой отворились перед ними. Апостол и его спутник вышли и прошли в одну из улиц. Тут ангел скрылся из глаз, а Пётр возблагодарил Бога за помощь и поспешил укрыться у своих друзей.

О дальнейшей судьбе апостола Петра в Деяниях апостолов ничего не говорится. Сохранилась легенда, что Пётр, оставив Иудею, много лет проповедовал в Риме, хотя неизвестно, когда он сюда прибыл. В 60-х гг. римская церковь являлась одной из самых многочисленных, и Рим наряду с Эфесом и Антиохией был важнейшим центром христианства. Все дошедшие до нас послания Петра были отправлены им из Рима.

В 64 г. в столице империи разразился невиданный по силе пожар, уничтоживший большую часть города и погубивший бесчисленное множество людей. Хотя причины страшного бедствия остались нераскрытыми, многие обвиняли в нём императора Нерона. Говорили, что тому претили безобразные старые дома и узкие кривые переулки, поэтому он и велел поджечь Рим, притом настолько открыто, что многие домовладельцы ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать. Нерон, чтобы пресечь бесчестящую его молву, обвинил в поджоге римских христиан. Сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этому вероучению, а затем по их указаниям и великое множество прочих. Древнеримский историк Тацит пишет, что умерщвление несчастных сопровождалось неслыханными издевательствами и жестокостями. Христиан облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, а обречённых насмерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения.

Апостол Пётр также не пережил этой жестокой годины. Узнав, что его всюду ищут, он закрыл лицо плащом и попытался тайком покинуть Рим. Когда Пётр был уже в безопасности за городом, он вдруг увидел идущего ему навстречу Иисуса. Пётр упал перед ним на колени и спросил, изумлённый этим видением: «Куда идёшь, Господи?» — «Иду в Рим, чтобы снова быть распятым», — отвечал Иисус и с этими словами исчез. Пётр сообразил, в чём состоит воля Господа. Он открыл лицо и пошёл обратно. Вскоре его узнали и схватили. После недолгого суда апостола приговорили к распятию. Перед смертью он попросил как о последней милости, чтобы его прибили к кресту вниз головой. Просьба его была уважена.

Сапфира

После того как Святой Дух сошёл на апостолов, новое учение стало постепенно распространяться среди иудеев. Верующие жили вместе и имели общее имущество. И не было между ними никого нуждающегося, ибо все, которые владели землями или домами, вступая в общину, продавали их, приносили цену проданного и отдавали апостолам. После этого каждому члену общины выдавалось то, в чём он имел нужду.

Отправление культа было ещё очень простым. Последователи Христа в то время не имели никаких особых религиозных церемоний. Они проводили время в молитве, пророчестве и чтении посланий. Не было ещё ничего священнического. Не было и самих священников. Необходимым условием приобщения к новому вероучению являлось крещение по обряду Иоанна Крестителя. Но за ним обязательно должно было следовать дарование даров Святого Духа (крещение Духом Святым), которое совершалось при произнесении апостолами установленной молитвы и возложении ими рук над головой обращённого. Этому возложению приписывалось величайшее значение: оно порождало вдохновение, внутреннее просветление, давало власть совершать чудеса, пророчествовать и говорить на чужих языках.

Первоначально все денежные дела и дела благотворительности решались апостолами. Но потом, из-за недостатка времени, они попросили освободить их от этой обязанности. Тогда впервые были избраны семь диаконов (то есть «служителей»), и среди них: Стефан, Филипп и Прохор, сыгравшие потом видную роль в историю апостольской церкви.

Впрочем, не все последователи Христа искали добровольной бедности. Один из обращённых в новую веру по имени Анания, посовещавшись со своей женой Сапфирою, утаил при продаже имения часть вырученной суммы. Когда он принёс деньги апостолам, Пётр сказал ему: «Анания! Для чего ты позволил Сатане вложить в твоё сердце мысль солгать Святому Духу и утаить из цены земли? Для чего ты положил это в своём сердце? Ведь ты солгал не людям, а Богу!» Услышав эти укоры, Анания упал на землю и умер. Его похоронили, а через три дня пришла его жена, ничего не знавшая о случившемся. Пётр спросил её: «Скажи мне, за столько ли продали вы свою землю?» Она отвечала: «Да, за столько». Пётр воскликнул: «Зачем вы согласились между собой искушать Духа Господня? Вот, входят в двери юноши, погребавшие твоего мужа; и тебя вынесут вслед за ним!» Потрясённая страшным известием, Сапфира вдруг упала у ног апостола и скончалась. Юноши вынесли её из дома и похоронили подле мужа. На всех это происшествие произвело сильное впечатление, и многие были в страхе.

Матфей

Однажды, когда Иисус жил в Капернауме, Он вышел к Геннисаретскому озеру и учил здесь народ. Возвращаясь, Он увидел мытаря Матфея, сидящего за сбором пошлины, и сказал ему: «Следуй за Мной». Тот встал, оставил всё и последовал за Ним. И когда Иисус пришёл в его дом и возлёг за его столом, вместе с Ним возлегли Его ученики, а также многие мытари и грешники. Книжники и фарисеи, увидев, что Он ест с мытарями и грешниками, говорили ученикам Иисуса: «Как это учитель ваш ест и пьёт с мытарями и грешниками?» Иисус отвечал: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я же пришёл призвать к покаянию не праведников, но грешников».

Это самый известный эпизод в евангельской истории с участием Матфея. О его дальнейшей судьбе сохранились одни только предания. Рассказывают, что после Вознесения Господня и сошествия Святого Духа на апостолов, святой Матфей сначала оставался в Палестине, проповедуя Евангелие в Иерусалиме и его окрестностях. Потом, когда наступило время апостолам разойтись из Иерусалима по разным народам, для обращения их к вере Христовой, иерусалимские христиане из иудеев обратились к Матфею с просьбой записать дела и учение Иисуса Христа. Тогда Матфей, исполняя общее желание, составил первое каноническое Евангелие. Позднейший христианский писатель Ириней Лионский пишет: «Матфей дал евреям Евангелие, написанное на их родном языке, как раз в то время, когда Пётр и Павел проповедовали в Риме и основывали церковь». Из обоих приведённых свидетельств следует, что Матфей писал свой труд прежде всего для иудеев. Этим объясняется своеобразие его Евангелия, на котором лежит явная печать иудейского духа. Содержащиеся в нём многочисленные цитаты из пророческих книг, должны были доказать исполнение на Иисусе древних пророчеств об ожидаемом Мессии.

Как Матфей работал над своим Евангелием, нам неизвестно. Возможно, он вообще был первым, кто стал записывать изречения Иисуса на арамейском языке. Благодаря ему они были хорошо известны уже в 40–50-х гг. (их, в частности, хорошо знал апостол Павел). На основе этих кратких записей в 60-х гг. на греческом языке было написано и само Евангелие. При этом Матфей опирался не только на свои личные воспоминания об Учителе, но и на устное предание о Нём, бытовавшее среди Его последователей. Ученики запомнили чудеса Иисуса, Его притчи, проповеди, поучения, а также обстоятельства, им сопутствовавшие. Всё это послужило материалом для письменной истории.

Удалившись из Иерусалима, Матфей проповедовал Евангелие во многих странах: прошёл Македонию, Сирию, Персию, Парфию, Мидию. Перебравшись потом в Африку, он обошёл всю Эфиопию и, наконец, добрался до города чернокожих, называемого Мирмены. Там, обратив несколько душ к Господу, он поставил им епископом своего спутника Платона и создал небольшую церковь. Затем Матфей взошёл на находившуюся вблизи гору и пребывал на ней в посте, усердно молясь Богу об обращении этого варварского народа. Неожиданно перед апостолом появился прекрасный юноша с жезлом в руке. Он повелел ему сойти с горы и водрузить жезл при дверях устроенной им церкви. «Этот жезл, — сказал Он, — Моею силою вырастет в высокое дерево, и дерево то принесёт обильные плоды, величиною и сладостью превосходящие все другие садовые плоды; а от корня его истечёт источник чистой воды. Всякий, кто только вкусит от тех плодов, а потом омоется в источнике, позабудет зверские нравы и станет добрым и кротким человеком».

Матфей взял чудесный жезл и сошёл с горы. У князя Мирмен по имени Фульвиан были жена и сын, оба одержимые бесами. При входе в город апостол встретил княгиню с сыном, и те сразу завопили на него дикими, угрожающими голосами: «Кто послал тебя сюда с тим жезлом на нашу пагубу?» Матфей молитвами изгнал бесов, после чего жена Фульвиана и сын сразу исцелились, поклонились апостолу и кротко последовали за ним. Приблизившись к церкви, Матфей сделал так, как ему было сказано: водрузил жезл, — и тот, на виду у всех, превратился в огромное дерево, на нём появились прекрасные плоды, большие и сладкие, а из-под корня забил источник. Весь город сошёлся на такое чудо. Люди вкушали плоды дерева и пили чистую воду. Апостол же Матфей, стоя на высоком месте, проповедовал собравшимся слово Божие на их языке. Вскоре большинство жителей Мирмен уверовали в Господа, и крестились в чудотворном источнике.

Узнав о случившемся, князь сначала порадовался исцелению супруги и сына, но потом разгневался на апостола за то, что весь народ приходит к нему, оставляя своих богов. Когда наступило утро и апостол в церкви вместе с верующими воспевал хвалу Богу, князь послал воинов взять его. По приказу Фульвиана Матфея растянули на земле лицом кверху, а руки и ноги крепко прибили гвоздями. Вслед за тем слуги собрали множество ветвей и хворосту, принесли смолы и серы и, положив всё это на святого Матфея, зажгли.

Стефан

Среди первых христиан большой известностью пользовался диакон Стефан, который, исполнившись веры, совершал великие чудеса и знамения. Он часто вступал в споры с книжниками и священниками, обличая их перед народом и утверждая в сердцах людей новую веру.

Враги были не в силах противостоять ему в споре, и тогда они возвели на него клевету. Нашлись лжесвидетели, которые объявили: «Мы слышали, как Стефан говорил хульные слова на Моисея и на Бога». Первосвященник Каифа, узнав, что Стефан один из последователей Иисуса, повелел схватить его и привести к себе. Он спросил: «Правда, что говорят о тебе, будто ты ругаешь Господа и унижаешь Его имя перед чернью?» Он ждал, что Стефан будет оправдываться и защищаться, но тот сказал в гневе: «О жестокосердные! Ещё хуже вы отцов ваших. Те не слушали пророков Божьих, которых Он посылал к ним, и гнали их с глаз долой. Вы же убили Сына Божьего, что пришёл учить вас любви и добру. Как можете после этого защищать Бога, когда Сына Его Возлюбленного обрекли на смерть?»

Так говорил Стефан и прибавил к сказанному ещё много резких слов. Каифа, видя его упорство, повелел отвести узника за город и там побить камнями. Тогда иудеи вывели Стефана за городскую стену и стали бросать в осуждённого камни. А тот, истекая кровью, просил Господа простить его убийц и умер с этой молитвой на устах. Он стал первым мучеником, который принял смерть за Христа. (Кончину его датируют приблизительно 37 г.)

Симон Маг

Диакон Филипп, один из ближайших сподвижников апостолов, отправился в Самарию и начал здесь проповедовать. Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, и с удивлением взирал на совершаемые им чудеса. Ибо из многих одержимых с воплями выходили нечистые духи, а многие расслабленные и хромые совершенно исцелялись. Тогда значительная часть самарян уверовала в Христа. Среди прочих принял новую веру некий муж по имени Симон Маг — человек чрезвычайно искусный в магии и колдовстве. Под влиянием проповедей Филиппа, а также воочию наблюдая творимые им чудеса, он принял от него крещение.

Пётр и Иоанн, узнав об успехах Филиппа, тоже отправились проповедовать в Самарию и здесь, путём наложения рук, многих приобщили к Духу Святому. Симон, увидев, что Святой Дух передаётся через возложение рук, принёс апостолам деньги и попросил: «Дайте и мне эту власть, чтобы тот, на кого я возложу руки, получил Духа Святого». Пётр сказал ему: «Серебро твоё да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Но нет тебе в этом ни части, ни жребия, ибо сердце твоё неправо перед Богом». С тех пор Симон сделался злейшим врагом Петра.

Этот Симон оказался также первым еретиком, извратившим чистое учение Христа, проповедуемое апостолами. Собственное учение Симона, которым он совратил многих самарян, было следующее. Изначально существовал Бог Отец — Творец всего сущего. От Него произошли: Ум-Дух, Глас-Имя и Разум-Мысль. Едва возникнув, Мысль не захотела следовать Отцу, а пожелала творить сама — своими силами создать мир. Она отпала от Бога и произвела ангелов, которые должны были стать её помощниками в миротворчестве. Однако те, унаследовав от своей матери её непокорство, восстали против неё, полонили и, вселив в материю, принудили к бесконечному ряду перевоплощений. Так Мысль воплощалась во множестве женщин, в том числе в Елене Троянской, супруге Менелая, и, наконец, сделалась блудницей в Тире.

О себе Симон говорил, что он есть сразу «Отец», «Сын» и «Святой Дух» — три явления единого сверхнебесного Бога, и пришёл в мир, чтобы избавить людей от власти отпавших ангелов. Как Отец он явился в Самарии в собственном лице; как Сын — в Иудее, в лице Иисуса, Которого оставил перед Распятием; как Святой Дух он будет просвещать язычников во всей вселенной. И только те, кто примут его учение, спасутся во время страшного суда. После своей неудачной попытки подкупить Петра Симон приехал в Тир, где на деньги, отвергнутые апостолом, выкупил из блудилища пребывавшую там десять лет женщину Елену и объявил её воплощением творческой Мысли Верховного Божества.

Проповедь Симона Мага имела чрезвычайный успех. Вскоре почти все самаряне отпали от апостольской церкви и стали почитать Симона за бога, господствующего над всеми силами. Одновременно поклонялись и его спутнице Елене. Им обоим воздвигались статуи, изображавшие их в виде верховного римского бога Юпитера и его жены Минервы. В дальнейшем у Симона Мага появилось множество последователей и учеников. Из них составилась значительная и влиятельная секта гностиков, имевшая большое влияние на умы современников. Вслед за Симоном Магом все гностики учили об Истинном Боге, Первопричине всего, Который находится на недосягаемой высоте, а также о некоем Высшем Существе, подверженном нечестию и отпавшем от Отца. С этой божественной катастрофой они связывали происхождение Демиурга — творца нашего материального мира и законодателя Ветхого Завета. Последний находится в полном неведении относительно Истинного Бога, однако считает себя Господом и любит говорить об этом в Библии, написанной по его вдохновению. Точно так же к Симону восходит общая для всех гностиков идея о том, что Иисус Христос был послан в мир для освобождения человека от тирании Демиурга. Этот Христос, по их учению, не был ни Богом ни человеком — Его духовная природа, будучи истечением от Верховного Бога, была по необходимости ниже своего первоисточника, но, с другой стороны, не была и чисто материальной. Чудо вочеловечивания Бога гностики никогда не признавали.

Согласно легенде, Симон Маг со временем перебрался в Рим. Благодаря познаниям в колдовстве он обрёл большую власть над бесами и, смутив своим нечистым искусством многих римлян, заставил их поклоняться себе как богу. Когда апостол Пётр также приехал в Рим, он стал укорять здешних христиан за то, что они молчат, видя как пособник Сатаны глумится над христовой верой. Те отвечали, что хитрый Симон сумел расположить к себе императора Нерона и потому трогать его очень опасно. Тем не менее Пётр решил при первой возможности изобличить козни еретика. Вскоре у одной знатной римлянки умер сын. Видя её горе, родственники захотели ей помочь, и один из них пригласил к гробу юноши Петра, а другой Симона. Пётр сказал: «Кто воскресит этого юношу, тот более прав в своей вере». Симон согласился, но сколько он ни призывал бесов, никто к нему не явился, так как Пётр своей властью запретил им это. Когда пристыжённый Симон отошёл от тела, Пётр стал молиться Господу, и тотчас мёртвый по его слову открыл глаза, стал ходить и говорить. Все видевшие это чудо уверовали в Христа и хотели убить Симона, но Пётр запретил им это.

Вскоре Симон опять объявился в Риме и провозгласил, что завтра поутру живым вознесётся на небо. Чтобы видеть это чудо, римляне заблаговременно собрались на форуме. Симон начал читать заклинания и, призвав бесов, стал с их помощью быстро подниматься в воздух. Поражённые люди говорили: «Воистину, это дело Божье!» Но тут Пётр громко приказал: «Господи, повели нечистым бесам бросить этого обманщика». Бесы немедленно покинули колдуна, и он, упав с огромной высоты, разбился насмерть. Это чудо ещё более поразило римлян, и многие из них крестились.

Марк

Марк происходил из небогатой семьи, близкой к апостолу Петру. Кроме того, он приходился родственником Варнаве, другу апостола Павла. Одно время Марк сопровождал последнего в его миссионерских путешествиях, но позднее они расстались, и юноша стал спутником Петра, который называл его «своим сыном». Апостолу нужен был переводчик, поскольку он плохо владел греческим и, тем более, латинским языками. Марк исполнял при нём эту обязанность. Постоянно общаясь с Петром, он стал записывать его свидетельства об Учителе. Так появилось на свет его Евангелие. Сообщают, что Марк не держался порядка слов и деяний Иисуса, потому что сам не слушал Его и не сопутствовал Ему. Этим объясняется своеобразие Евангелия от Марка, которое выглядит как сборник эпизодов, мало связанных между собой и помещённых без строгой последовательности. По-видимому, евангелист сначала записал за Петром отдельные рассказы, а затем, уже после его кончины, объединил их в едином повествовании. (Впрочем, сохранилось предание, что сам Марк в юности несколько раз видел Христа; утверждают даже, что Тайная вечеря состоялась в доме его матери.) Повествование Марка очень безыскусно и даже суховато. Сцены быстро сменяют друг друга. Словарный запас его беден, но удивительно конкретен. Адресовано было это Евангелие римским христианам, слабо знакомым с ветхозаветными текстами. Внимание автора сосредотачивается не на учении Христа, а на повествовательной стороне евангельской истории. Главное содержание Евангелия от Марка составляют чудеса Иисуса, передаваемые с яркими красочными подробностями.

Из Рима Марк удалился в Египет и в Александрии положил начало христианскому училищу, из которого впоследствии вышли такие знаменитые отцы и учители Церкви, как Климент Александрийский, святитель Дионисий, святитель Григорий Чудотворец и другие. Затем он с проповедью Евангелия посетил внутренние области Африки, был в Ливии. Возвратившись в Александрию, он поселился в доме крещённого им сапожника Анании. Его проповедь возбудила ненависть язычников, и они договорились убить Марка. Узнав об этом, тот поставил Ананию епископом над александрийскими христианами. Горожане напали на Марка, когда тот совершал богослужение. Его избили, волокли по улицам города и бросили в темницу. На следующий день разъярённая толпа снова повлекла святого по улицам города на судилище, но по дороге Марк скончался.

Павел

Настоящее имя Павла, данное ему при появлении на свет, было Савл. Он родился в Тарсе, в Малой Азии, около 11 г. и имел чисто иудейское происхождение, хотя отец его считался римским гражданином. Семья его, подобно всем старым иудейским семьям, принадлежала к партии фарисеев. Павел получил воспитание по самым строгим правилам этой секты, но при всём этом он с раннего детства не мог не иметь тесного общения с язычниками. В эпоху Тиберия Тарс был цветущим городом. Население его составляли главным образом греки и сирийцы. Павел с детства хорошо говорил и писал по-гречески, но скорее всего изучил этот язык в ходе живого уличного общения, а не путём правильного образования. Греческая речь, употребляемая им, была простонародной и грубой. Зато его познания в Моисеевом законе и древней иудейской премудрости были безукоризненны. Отец постарался дать ему хорошее фарисейское образование. Вместе с тем, по принятому обычаю, его сын изучал также ремесло и умел изготавливать палатки. Этот навык оказался очень полезным — именно им он и добывал себе в дальнейшем пропитание. Богатства или хоть сколько-нибудь порядочного состояния у Павла никогда не было, так как отец не оставил ему ничего, а сам он всегда очень мало заботился о приобретении земных благ. Красотой Павел тоже не отличался. Он имел невысокий рост, был лыс, невзрачен, неуклюж и ходил сгорбившись.

В юности Павел приехал в Иерусалим для того, чтобы изучать Тору. Возможно, это произошло уже после казни Христа. По крайней мере, учеником Иисуса он не был, чудес Его не видел и оставался после Его казни правоверным иудеем. Когда в 37 г. в Иерусалиме начались гонения на христиан, Савл принял в них самое живое участие. Именно он охранял одежду тех, кто побивал камнями первомученика Стефана. Сам Савл, правда, не кидал в него камней, но всецело одобрял это убийство. И позже он деятельно помогал гонителям. В книге Деяний святых апостолов говорится, что Савл «терзал церковь, входя в дома и влача мужчин и женщин, отдавал их в темницу». Затем, «ещё дыша угрозами и убийством на учеников Господа», он пришёл к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск, чтобы искать там по синагогам последователей Христа и приводить их на мучения в Иерусалим.

И вот, когда он шёл по дороге и уже приближался к Дамаску, его внезапно осиял небесный свет. Юноша упал на землю и услышал голос, говорящий ему: «Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» Он спросил: «Кто Ты, Господи?» Господь отвечал: «Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна». Савл в трепете и ужасе сказал: «Господи! Что повелишь мне?» И Господь повелел: «Встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать». Голос утих, но Савл был так потрясён, что по приходу в Дамаск три дня ничего не видел, не ел и не пил, а потом принял крещение от одного из христианских проповедников по имени Анания и стал сам проповедовать по синагогам об Иисусе и о том, что Он есть Сын Божий. Все слышавшие это дивились и спрашивали: «Не тот ли это самый, который гнал наших единоверцев в Иерусалиме?»

В Дамаске Павел прожил три года (с 38 по 41-й), но вынужден был покинуть его после того, как местные иудеи решили его убить. Он тайком отправился в Иерусалим и здесь попытался пристать к апостольской общине. Поначалу к нему относились с подозрением и не верили в искренность его обращения, пока из Дамаска не прибыл Варнава, пользовавшийся у апостолов большим авторитетом, и не подтвердил, что это чистая правда. Павел стал проповедовать в Иерусалиме. Когда это сделалось опасно, он перебрался в Антиохию-на-Оронте. Этот огромный город с полумиллионным населением в то время считался подлинной столицей Востока. Большинство жителей здесь были греки, а среди других народностей наряду с сирийцами преобладали евреи. Около года Павел проповедовал здесь вместе с Варнавой и обратил к Христу немалое число людей, как иудеев, так и язычников. Последние даже значительно преобладали над первыми. Именно в Антиохии верующие в Христа впервые получили прозвание христиан. Это был важный момент, знаменующий отделение Христовой церкви от иудейства. Основным языком христиан с тех пор становится греческий. Христианство всецело попадает в круговорот греческого и римского мира. Иерусалимская община, сплошь состоящая из одних иудеев, отступает на второй план. Не случайно именно Антиохийская, а не Иерусалимская церковь стала отправлять миссионеров в другие части Римской империи, прежде всего в Малую Азию.

Одним из первых таких миссионеров стал Павел. В 42 г. он вместе с Варнавой отправился проповедовать на Кипр и прошёл весь остров от Саламина до Пафа. Тут его захотел послушать римский проконсул Сергий, но один из иудеев — Елим Волхв — противился этому, стараясь отвратить проконсула от нового вероучения. Тогда Павел, устремив на него взгляд, сказал: «О исполненный всякого коварства и всякого злодейства сын дьявола, враг всякой правды! Перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних? И ныне вот, рука Господа на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени». И в тот же миг Елим лишился зрения. Проконсул, ставший свидетелем этого чуда, уверовал в Христа.

С Кипра Павел отплыл в Малую Азию, в город Пергию, а оттуда прибыл в Антиохию Писидийскую. Здесь он выступил с проповедью в синагоге. Однако иудеи слушали Павла с недоверием, в то время как многие эллины с жадностью внимали каждому его слову. По прошествии недели Павел снова хотел выступить в синагоге, но иудеи противоречили каждому его слову и сопротивлялись тому, что он говорил. Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали им: «Вам первым надлежало быть проповедану слову Божью, но так как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам». С этого времени он проповедовал в основном среди галатов и других местных народов и многих обратил в христианство. Наконец иудеи изгнали Павла вместе с Варнавою из города. Они же, «отрясши на них прах от ног своих», пошли на восток, сначала в город Иконию, а потом в Листру. Здесь Павел чудесным образом исцелил одного калеку, который с рождения был хром и не мог ходить. Народ был так поражён этим чудом, что хотел принести Павлу жертвы, словно Богу. Он едва смог убедить горожан, что славить следует не его, а Того, Чьим именем это исцеление совершилось. Однако вскоре иудеям удалось возбудить народ против апостолов. Листрийцы побили Павла камнями, а потом вытащили его из города, посчитав за умершего. Но Павел пришёл в себя и отправился в Дервию. Во всех городах он организовывал жизнь христианских общин и ставил пресвитеров (слово это, в переводе с греческого, означает «старец»; главной обязанностью пресвитеров было учить народ и совершать таинства; начальствующие из пресвитеров стали тогда же именоваться епископами, то есть «блюстителями», «надзирателями»). И так, устроив всё, Павел возвратился в Антиохию.

Когда стало известно, что многие язычники охотно принимают крещение, в церкви поднялся горячий спор о том, должны или не должны новообращённые исполнять все иудейские обряды и, прежде всего, подвергаться обрезанию. Для обсуждения этого вопроса в 51 г. в Иерусалиме собрался апостольский собор. После долгих споров и рассуждений Пётр сказал: «Мужи братия! Вы знаете, что Бог избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали, и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святого, так же как и нам; и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив их сердца. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на учеников иго, которое не могли вынести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасёмся, как и они». Слова Петра поразили всех собравшихся. После этого никто уже не настаивал на том, чтобы новообращённые из язычников соблюдали иудейские законы, за исключением самых необходимых. Всего таких запрещений было четыре: воздерживаться от идоложертвенного (то есть от мяса, оставшегося после языческих жертвоприношений, которое обычно поступало в продажу; подобное мясо иудеи считали нечистым), воздерживаться от удавленины (то есть христиане не должны были употреблять мяса животных, умерщвлённых посредством удушения, без истечения крови), воздерживаться от блуда и не делать другим того, чего они сами себе не хотят. Об этом решении дано было знать особым соборным посланием во все христианские общины Антиохии, Сирии и Киликии.

Павел тоже участвовал в этом соборе и горячо одобрил его решения. Он и прежде всегда восставал против тех иудеев-христиан, которые каким-либо образом выражали свою брезгливость к инородцам. На этой почве у него даже вышла крупная размолвка с апостолом Петром, о чём он рассказал позже в одном из своих посланий. Суть её, со слов Павла, состояла в следующем: Пётр, приехав в Антиохию, поначалу был увлечён общим подъёмом и, в нарушение Моисеева закона, стал есть вместе с язычниками. Но когда из Иерусалима прибыли люди, посланные братом Иисуса Иаковом, Пётр стал удаляться от язычников и скрывать своё общение с ними, опасаясь осуждения со стороны правоверных иудеев. Вслед за ним так стали поступать и другие иудеи-христиане, даже Варнава. Павел был возмущён их лицемерием и сказал Петру при всех: «Если ты, будучи иудеем, живёшь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» Из этих слов видно, что Павел уже тогда считал, что вера в Христа неизмеримо важнее всех постановлений Моисеева закона и что исполнение этого закона вообще для христиан не обязательно. Это был чрезвычайно смелый и широкий взгляд на вещи, не доступный ещё многим иудеям-христианам. В то время Павел едва ли не единственный исповедовал такую точку зрения, но в последующем она стала общепринятой.

Впрочем, Павел не долго оставался в Антиохии и вскоре отправился в новое миссионерское путешествие по Малой Азии. Спутниками его на этот раз были его ученики Сила и Тимофей. Из Антиохии они через Листру, Писид, Гордий добрались до берегов Эгейского моря. Здесь Павлу было видение ночью — перед ним предстал некий муж, македонянин, и сказал: «Приди в Македонию и помоги нам». Павел заключил, что это призывает его Господь, и положил немедленно отправиться в Европу. На корабле они переправились в Филиппы — первый македонский город на побережье, а оттуда по суше дошли до Фессалоник. В Фессалониках была иудейская синагога, и Павел, по своему обыкновению, пошёл туда и в продолжение трёх суббот говорил с местными евреями о Писании, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мёртвых и что этот Христос есть Иисус. Некоторые из них уверовали и присоединились к Павлу. Но гораздо больше было обращённых из эллинов. Потом он отправился на юг, в Верию. Здесь также многие приняли крещение.

Вслед за тем Павел поехал в Афины и некоторое время жил здесь, проповедуя. Местные стоические и эпикурейские философы не раз вступали с ним в споры. Потом привели его в верховное судилище афинян, именуемое ареопагом, и стали допытываться, что за учение он исповедует. Павел встал среди ареопага и сказал: «Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашёл жертвенник, на котором было написано: „неведомому Богу“. Этого-то Бога, Которого вы, не зная, чтите, я и проповедую вам. Ныне Он повелевает всем людям покаяться. Ибо уже назначен день, когда Он будет праведно судить вселенную посредством предопределённого Им Мужа, воскресив Его из мёртвых…»

Услышав про воскресение из мёртвых, греки сразу утратили интерес к словам иноземца, словно он говорил вздор. Некоторые стали насмехаться над Павлом, а другие говорили: «Об этом послушаем тебя в другое время». Большинство ушло, не дослушав проповеди. Но некоторые из афинян всё же уверовали в Христа. Среди них был Дионисий Ареопагит и женщина по имени Дамарь.

Из Афин Павел отправился в Коринф, поселился у местного иудея по имени Акила и жил, зарабатывая на жизнь изготовлением палаток. Каждую субботу он говорил в синагоге про Христа. Как обычно, евреи противились новому вероучению и злословили его. Тогда Павел, отрясши одежды свои, сказал: «Кровь ваша на глазах ваших; отныне иду к язычникам». Всего он прожил в Коринфе около полутора лет, и усилия его не остались напрасны: многие коринфяне после его проповедей уверовали и крестились. Совершив всё это, Павел и его спутники отплыли в Иудею, а потом вернулись в Антиохию.

Уладив срочные дела и дав в Иерусалиме отчёт об успехах своей миссии, Павел сейчас же отправился в третье путешествие. Пройдя через всю Малую Азию и навестив христианские общины, организованные им в прежние путешествия, он добрался до Эфеса и задержался там на два года, проповедуя в училище некоего Тиранна. В эти годы он совершил множество чудес и исцелений. Но рассказ об этом периоде его жизни в книге Деяний святых апостолов очень краток и схематичен. Так автор ничего не говорит о поездке Павла в Коринф, где между апостолом и основанной им во второе путешествие общиной произошли разногласия, глухо упоминаемые Павлом в его Втором послании к коринфянам. Подробности размолвки неизвестны, но очень вероятно, что апостол подвергся тяжёлому оскорблению со стороны иудеев-христиан, сторонников Моисеева закона, и, подавленный скорбью, уехал обратно в Эфес. Из Эфеса он поплыл в Македонию, потом провёл три месяца в Греции, посетил некоторые города на азиатском побережье и отплыл обратно в Иудею. Несмотря на отдельные неудачи, путешествие Павла было очень плодотворным. Кроме множества обращённых самим апостолом в Эфесе, его учениками были основаны три новые малоазийские церкви: Колосская, Лаодикейская и Иерапольская. Эфес после продолжительного пребывания здесь Павла вообще превратился в один из важнейших центров христианства, затмив в этом отношении даже Антиохию.

Вклад Павла в распространение христианской веры был настолько велик, что сделанное им трудно переоценить. Оно тем более удивительно, что сам он был человек больной, а странствия его далеко не безопасны. О тяготах, с которыми сталкивался апостол во время своих путешествий, он сам пишет в одном из своих посланий: «От иудеев пять раз мне было дано по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратьями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?»

Ко времени третьего путешествия Павла большинство историков относят его Послание к римлянам — одно из важнейших сочинений апостольского века, положившее основание христианскому богословию. Тогда же он отправил два послания коринфской церкви: первое — из Эфеса, второе — из Македонии. В отношении первого послания известно следующее. Павлу донесли, что среди коринфских христиан царят зависть, споры и разногласия по поводу христианского учения. Апостол был огорчён тем, что человеческие страсти берут верх над безыскусной верой, а тщеславное мудрствование утверждается над чистосердечным смирением. Он писал: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незнатное мира и уничижённое и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась перед Богом».

И сам Павел, когда проповедовал в Коринфе, старался утверждать веру не на мудрости человеческой, но на силе Божьей. Но это не значит, что в наставлениях его не было мудрости. Только эта мудрость особая. Павел пишет: «Мудрость мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящего, но проповедуем премудрость Божью, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы. Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух всё проницает, и глубины Божьи. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нём? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога».

Павел неоднократно писал, что человек по своей природе троичен: он состоит из плоти, души и духа. При этом дух, самая чистая и возвышенная часть человека, всегда противопоставлялась им двум остальным. Поэтому очень часто Павел говорит о «духовном» человеке и «душевном человеке». «Душевный» человек в этом контексте — это то же самое, что человек плотский. «Душевный человек, — писал Павел, — не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что об этом надобно судить духовно». Обычный чувственный («душевный») человек видит и чувствует только материальное. Но о духовных предметах человек не может узнать естественным путём. И не только потому, что редко обращается к ним. Даже если он всеми силами стремится проникнуть в них, он не достигает ничего, ибо, как говорит Павел, духовные предметы нужно различать духовно. Это означает, что, будучи скрыты от человеческого разума, они освещаются только в откровении Духа, так что, пока не просветит его милость Божия, мудрость Бога представляется человеку безумием. Более того! Все знания человеческие — это пелена, мешающая ему созерцать Бога.

Из посланий Павла мы узнаём, что в Коринфе наблюдалось явление, подобное тому, которое пережили апостолы во время нисхождения Святого Духа: некоторые из молящихся вдруг заговорили на неведомом, непонятном языке (как они сами с гордостью уверяли, ангельском!). Коринфяне не знали, как относиться к этому дару, и у многих он вызывал смущение. Павел отвечал, что люди, которым ниспослан этот дар, молились духом, а не умом. Дар этот есть чудесное преодоление силою Духа Святого человеческой ограниченности. Дар языков имеет право на существование, как и прочие духовные дары, ниспосланные верующим. Но обладание этими дарами не должно порождать гордости. Ибо превосходнейший из даров духовных — это умение любить ближнего своего. Без любви к ближнему, писал Павел, все дары — ничто. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, — продолжает он, — а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не ищет зла, не радуется неправде; всё покрывает, всему верит, всё переносит. Любовь никогда не перестанет, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершённое, тогда то, что отчасти, прекратится».

В Коринфе некоторые упорно отрицали грядущее воскрешение мёртвых. Павел постарался развеять это заблуждение. Состояние смерти, писал он, не изначальное. Человечество попало под власть смерти в лице Адама, после первого грехопадения. Но воскресение Христово доказало, что воскресение человеческой природы в принципе возможно. Для Павла было очевидно, что Иисус Христос покорился смерти не ради собственной пользы и победил её не ради собственной выгоды, но ради всех людей. Своим воскресением Христос положил начало всеобщему воскресению. «Если о Христе проповедуется, что Он воскрес из мёртвых, — писал Павел, — то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мёртвых? Если нет воскресения мёртвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то тщетна и вера ваша. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. Но Христос воскрес из мёртвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение из мёртвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут».

Как именно произойдёт воскресение, Павел представлял себе достаточно ясно: люди воскреснут в той же плоти, какую имеют сейчас, но качество её будет совсем иное. Ведь плоть Иисуса Христа, которая была принесена в жертву, воскреснув, обладала иным достоинством и совершенством — она как бы полностью изменилась. Точно так же и наши тела перейдут в более благородное состояние. Поэтому при нашем воскресении это испорченное тело не погибнет и не исчезнет, а будет очищено от порчи и станет непорочным.

Началом спасения для нас стало восстановление нашей природы в Иисусе Христе. Именно по этой причине Павел и называет его «вторым» и «последним» Адамом, ибо Он возвратил нам подлинную целостность. Апостол противопоставлял животворящий дух Христа живущей душе Адама, какую тот имел при сотворении, и не сомневался, что в своём втором рождении люди будут иметь в себе большую меру благодати, чем в первоначальном состоянии человека. Поясняя свою мысль, апостол писал: «Но скажет кто-нибудь: „Как воскреснут мёртвые? И в каком теле они придут?“ Безрассудный! То, что ты сеешь, не оживёт, если не умрёт. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, но Бог даёт ему тело, как хочет, и каждому семени своё тело. Так и при воскресении мёртвых: сеется в тлении, восстаёт в нетлении; сеется в немощи, восстаёт в силе; сеется в уничижении, восстаёт в славе; сеется тело душевное, восстаёт тело духовное».

Преображённое тело лишится своей тленности и станет способно к вечной жизни. «Скажу вам братия, — пишет Павел, — что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными. Ибо тленному надлежит облечься в нетленное, и смертному облечься в бессмертие». Когда тленное облечётся в нетленное и смертное облечётся в бессмертие, тогда сбудутся торжественные слова пророка Осии: «Смерть! Где твоё жало? Ад! Где твоя победа?»

В Послании к римлянам Павел коснулся такого сложного вопроса, как Божественное предопределение. Сам апостол, хотя и был до своего крещения правоверным фарисеем, больше склонялся к той точке зрения на предопределение, которую исповедовали ессеи. Он готов был согласиться, что род Авраама свят благодаря Завету и союзу с Богом, но при этом заявлял, что в нём всегда было немало чужих — и не только по их собственной вине, но и потому, что особое божественное избрание исходит только свыше. В качестве примера апостол ссылался на детей Авраама и детей его сына Исаака. «Не все те израильтяне, которые от Израиля, — пишет Павел, — и не все те дети Авраама, которые от семени его, но сказано: в Исааке наречётся тебе семя. То есть не плотские дети суть дети Божьи, но дети обетования признаются за семя. А слово обетования таково: в это время приду, и у Сарры будет сын. И не одно это; но так было и с Ревеккою, когда она зачала в одно время двух сыновей от Исаака, отца нашего. Ибо, когда они ещё не родились и не сделали ничего доброго или худого, сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего, как и написано: „Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел“. Что же скажем? Неужели неправда у Бога? Никак. Ибо Он говорит Моисею: „Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею“. Итак, помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего. Итак, кого хочет милует; а кого хочет, ожесточает. Ты скажешь мне: „За что же обвиняет? Ибо кто противостоит воле Его?“ А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: „Зачем ты меня так сделал?“ Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почётного употребления, а другой для низкого? Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Своё, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе, над нами, которых Он призвал не только из иудеев, но и из язычников?»

Бог кого хочет, милует, а кого хочет, ожесточает. И это происходит не потому, что Он предвидит заслуги одного и прегрешения другого. Павел не прибегает к подобному разъяснению, хотя оно первым приходит в голову. Для апостола Павла причина милости и гнева заключается исключительно в Божьей воле. Для него нет сомнения, что если бы Бог захотел, Он сделал бы благочестивыми тех, которые не были таковыми, но Он по своей воле призывает и обращает лишь того, кого хочет. Он принимает в Свою благодать избранных потому, что это Ему угодно, и только к ним проявляет Своё милосердие. Что до остальных, то Он их просто отвергает. Павел указывает, что нет никаких оснований спорить с тем, что приготовление и предназначение отверженных к погибели совершается согласно тайному Божественному плану. Ведь именно Он ожесточает их и направляет все их помыслы и поступки ко греху. Причина милости к одним и ожесточение других — только в Его непостижимом плане. Бог превращает волков в овец, преображая их мощнейшей благодатью; а упорствующие не обращаются потому, что Бог не изливает на них такую благодать, хотя Он вовсе не лишён этой возможности, если бы пожелал ею воспользоваться.

Итак, избранничество происходит не от желающего и стремящегося, но от Бога, творящего милость. Нет ни воли, ни стремления, которые вели бы нас к спасению, — здесь царит одна лишь милость. Доброта и расположение Бога к людям появились не благодаря делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Его бесконечной милости. В человеке нет никакой доброй воли, если только её не приуготовит в нём Бог. Павел писал далее римлянам: «Или не знаете, что говорит Писание в повествовании об Илии? Как он жалуется Богу на Израиля, говоря: „Господи! Пророков Твоих убили, жертвенники Твои разрушили; остался я один, и моей души ищут“. Что же говорил ему Божеский ответ? „Я сохранил Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени свои перед Ваалом“. Так и в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток. Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью. А если по делам, то это уже не благодать; иначе дело не есть уже дело. Что же? Израиль, чего искал, того не получил; избранные же получили, а прочие ожесточились, как написано: „Бог дал им дух усыпления, глаза, которыми не видят, и уши, которыми не слышат, даже до сего дня“».

По окончании третьего путешествия Павел отправился в Иерусалим, где предполагал праздновать Пятидесятницу. Здесь его ожидали крупные неприятности. Едва апостол появился во время праздника в храме, азийские евреи, с которыми ему не раз приходилось сталкиваться и спорить во время своего путешествия, узнали его и стали кричать: «Мужи израильские, помогите! Этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места этого; притом и эллинов ввёл в храм и осквернил святое место». Последнее из возведённых на Павла обвинений было ложным, однако евреи, не рассуждая долго, набросились на апостола, стали бить его, а потом заключили в темницу. Римский военачальник Клавдий Лисий хотел его бичевать, но узнав, что Павел римский гражданин, воздержался от наказания и передал на другой день Павла суду синедриона. Апостол, узнав, что одна часть тут саддукеи, а другие фарисеи, сказал: «Мужи, братия! Я фарисей и сын фарисея; за проповедь воскресения мёртвых меня судят». Когда он так объявил, между фарисеями и саддукеями тотчас началась распря. Ибо саддукеи, как уже говорилось, не верили в воскресение, а фарисеи, напротив, верили. Сделался большой крик. Книжники-фарисеи кричали: «Ничего плохого не находим мы в этом человеке! Если Дух или ангел говорил ему что-то, не будем противиться Богу». Так как раздор увеличивался, тысяченачальник повелел вывести Павла из синедриона и отправил его в Кесарию, к прокуратору Антонию Феликсу. Тот, не зная, как решить его дело, и ожидая от него взятки, продержал Павла более двух лет в заключении.

В 60 г. на место Феликса был назначен прокуратором Порций Фест. Иудеи стали домогаться у него, чтобы он выдал им Павла для расправы, а Павел в ответ потребовал суда императора. Уступая его желанию, прокуратор велел вести его в Италию. Это четвёртое его путешествие сопровождалось многими опасными приключениями. По пути корабль, на котором везли узника, попал в сильный шторм и сел на мель возле острова Мальты. Управлявший островом Публий принял к себе всех потерпевших кораблекрушение. В то время его отец был тяжело болен — страдал от горячки и боли в животе. Павел молитвами и возложением рук исцелил его, после чего островитяне стали относиться к нему с большим почтением. Когда непогода улеглась, Павла отправили в Рим на другом корабле. Здесь ему позволили жить особо под надзором одного воина (к которому апостол был прикован цепью) и встречаться с кем пожелает. Так Павел прожил два года, поначалу проповедуя Евангелие всем приходившим к нему иудеям, а потом обратившись к язычникам.

Обстоятельства последних лет жизни апостола Павла известны нам очень плохо. Источники не сообщают, каким образом Павлу удалось оправдаться в возводимых на него обвинениях, но достоверно известно, что после двухлетнего пребывания «в узах» он обрёл свободу. Сохранилось смутное предание, что из Рима он отправился далее на запад и некоторое время проповедовал в Испании, а также, возможно, в Галлии. На всё это ушло два или три года. Затем Павел снова оказался под стражею и был в оковах доставлен в Рим. Единственным свидетельством этого заключения остаётся его 2-е послание к своему ученику Тимофею, проникнутое ожиданием близкого конца. Павел пишет: «Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный». Кончина Павла последовала в годы гонений Нерона. По древнему преданию, он, как римский гражданин, был усечён мечом. Случилось это, по всей вероятности, в 64 г.

Иаков Праведный был, видимо, одним из сыновей Иосифа от первого брака и потому был назван в христианских писаниях «братом Господним». В евангельской истории он не играл никакой роли, но после смерти Христа оказался вместе с Петром и Иоанном во главе иерусалимской общины христиан. Один из христианских писателей середины II в., Егезипп, сообщает о нём следующее: «Он был свят от чрева матери, не пил ни вина, ни пива, не вкушал мясной пищи, бритва не касалась его головы, он не умащался елеем и не ходил в баню. Ему одному было дозволено входить во Святая святых (Иерусалимского храма)… колени его стали мозолистыми, словно у верблюда, потому что он всегда молился на коленях и просил прощения народу. За свою великую праведность он был прозван „Праведным“».

Другой церковный историк Евсевий Памфил пишет, что когда Павел потребовал кесарева суда и Фест отправил его в Рим, иудеи, потеряв надежду на исполнение своих замыслов против него, обратили свой гнев на Иакова. Книжники и фарисеи пришли к нему и сказали: «Просим тебя: вразуми всех, кто придёт в день Пасхи, относительно Иисуса, тебе мы все доверяем. Мы и весь народ свидетельствуем о тебе, что ты праведен и не взираешь на лица. Убеди толпу: пусть не заблуждаются об Иисусе, и весь народ, и все мы послушаем тебя. Стань на крыло Храма, чтобы тебя видели, и чтобы слова твои хорошо слышал весь народ». Иаков согласился и во время Пасхи при огромном стечении народа поднялся на крышу храма. Однако сказал он совсем не то, что ждали от него книжники и фарисеи. Иаков провозгласил: «Что спрашиваете меня о Сыне Человеческом? Он восседает на небе одёсную Великой Силы и придёт в облаках небесных». Услыхав такое свидетельство из уст Иакова, многие из иудеев, которые прежде сомневались, уверовали в Христа. А книжники и фарисеи стали говорить друг другу: «Худо мы сделали, позволив дать такое свидетельство об Иисусе. Поднимемся и сбросим его, чтобы устрашились и не поверили ему». Так они и поступили. Но поскольку, упав с крыши, Иаков остался жив, то какой-то суконщик ударил его по голове скалкой. Иаков мученически скончался и был похоронен в том же месте возле храма. Случилось это, как считают, в 62 г. После смерти Иакова Иерусалимская церковь фактически прекратила своё существование. Большинство здешних христиан покинули святой город и обосновались в Пелле за Иорданом.

До наших дней дошло единственное произведение Иакова — его соборное послание. Оно интересно содержащейся в нём скрытой полемикой со взглядами апостола Павла. Если Павел, говоря о спасении, делал ударение прежде всего на вере, то Иаков отстаивал необходимость богоугодных дел. Он полагал, что христианская праведность выражается прежде всего в деятельном добре. Ибо любая вера требует дел! А поскольку вера непременно получает выражение в делах, то наличность дел и свидетельствует о наличности веры. «Что пользы, братия мои, — пишет Иаков, — если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: „Идите с миром, грейтесь и питайтесь“, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Но скажет кто-нибудь: „Ты имеешь веру, а я имею дела“: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру из дел моих. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только? Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва».

Анания

Святой Анания был проповедником в городе Дамаске. Известен же он более всего тем, что совершил крещение над Савлом — будущим апостолом Павлом. О подробностях этого важного в истории раннего христианства события книга Деяний святых апостолов не сообщает. Позднейшие предания живописуют его следующим образом.

Однажды Анании явился в видении Господь и сказал ему: «Встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме тарсянина по имени Савла; он теперь молится». Поначалу Анания никак не мог поверить в истинность этого видения. Ведь до Дамаска уже дошли слухи о том, сколько зла сотворил Савл Иерусалимской церкви. Однако Господь рассеял его сомнения. «Иди, — велел Он, — ибо Савл избран Мною, чтобы возвещать имя Моё перед народами и царями, и сынами израилевыми. Я покажу ему, сколько он должен пострадать за Имя Моё».

Следуя Божественному повелению, Анания пришёл к Савлу и, возложив на него руки, сказал: «Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа!» К Савлу тотчас вернулось зрение, и Анания крестил его. Позже, когда дамасские иудеи сговорились между собой убить Павла, Анания помог ему бежать из города, спустив с городской стены в корзине.

Сам Анания некоторое время спустя также оставил Дамаск и стал проповедовать в южнопалестинском городе Елевферополе. Местный правитель Лукиан велел схватить его и подвергнуть допросу. Анания смело объявил себя последователем Христа. «Я не поклоняюсь лживым богам, — сказал он, — а поклоняюсь Единому истинному Господу Богу Иисусу Христу: я видел Его своими глазами и беседовал с Ним из уст в уста не только тогда, когда Он жил на земле, как человек, — но и по вознесении Его на небеса». Лукиан велел разложить Ананию на земле и нещадно бить. При этом правитель уговаривал его: «Отрекись от Распятого, чтобы не подвергнуться от меня ещё более тяжким мучениям». Однако Анания твёрдо отвечал: «Не отрекусь от Бога моего и не преклонюсь перед бездушным камнем и деревом». Палачи стали резать его тело железными когтями и жечь раны свечами. Увидев, что и это не помогает, они вывели святого за город и побили его камнями.

Лука

Евангелист Лука был врач, родом из Антиохии, и ученик апостола Павла, сопровождавший его в последнем путешествии. Лука находился при апостоле вплоть до его мученической кончины. Сам он умер глубоким стариком в Греции. Здесь же, по-видимому, было написано его Евангелие и другая книга Нового Завета, известная как Деяния святых апостолов. Возможно, что свои писания Лука закончил вскоре после Иудейской войны. Обе книги Луки были адресованы некоему Феофилу, о котором более ничего не известно. По происхождению Лука был сирийцем из Антиохии и писания свои предназначал прежде всего для язычников. В отличие от Марка, он не ограничился безыскусным рассказом, но пожелал придать своему творению совершенную художественную форму. План его Евангелия кажется хорошо продуманным. Его предваряет небольшое введение. Лука пишет здесь: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать…» По-видимому, Луке были известны два первых Евангелия, но он имел в своём распоряжении и другие источники. В частях повествовательных рассказ Луки часто совпадает с рассказом Марка. Но в изложении учения Христа он следовал в основном за Матфеем.

Евангелие от Луки отличается особенной точностью и ясностью. Считается, что последовательность событий, а также соотнесение речений Иисуса с внешними обстоятельствами, им сопутствовавшими, здесь выдержаны с наибольшей достоверностью. Главная мысль Евангелия — спасение от страданий — представлена у Луки как дело Божественной любви. Красной нитью через всё повествование проходит мысль, что Христос пришёл не к иудеям только, но ко всем людям земли. Именно здесь наиболее чётко сформулирована мысль, что Христос — это спаситель всего мира. К рассказу первых евангелистов Лука добавил много новых подробностей. Только он рассказывает нам о Благовещении Марии, только он подробно описал последний путь Иисуса в Иерусалим, во время которого Тот рассказывает Свои притчи (в том числе такие известные, как Притча о блудном сыне, Притча о богаче и Лазаре, Притча о милосердном самарянине, а также Притча о мытаре и фарисее). Все эпизоды, составляющие ткань Евангелия, отмечены несомненными художественными достоинствами.

Не менее важным сочинением Луки стали его Деяния апостолов. Это единственный источник, освещающий события апостольского века, и потому каждое свидетельство его чрезвычайно ценно, тем более что некоторые события Лука описывал как очевидец. Главной целью автора было рассказать о том, как благовестие, данное иудеям, перешло от них к язычникам. Поэтому, поведав в начале книги о деятельности апостола Петра, Лука всё своё внимание сосредоточил на апостоле язычников Павле. Именно он делается главным героем повествования, которое было доведено до символического события: проповеди апостола в Риме.

Варнава

Варнава, один из часто упоминаемых действующих лиц книги Деяний святых апостолов, родился на острове Кипре в семье богатых евреев и был назван Иосифом. Образование он получил в Иерусалиме у знаменитого законоучителя Гамалиила. Иосиф был благочестив, часто посещал храм, строго соблюдал посты, хранил себя от юношеских увлечений. В то время Иисус Христос как раз начал Свою общественную проповедь. Иосиф сразу уверовал в Него как в Мессию и примкнул к Его последователям. Иисус вскоре обратил на него внимание и избрал в число 70-ти Своих учеников. Среди последователей Христа Иосиф получил второе имя — Варнава, что по-еврейски значит «сын утешения». После Вознесения Господа, он продал принадлежавшую ему близ Иерусалима землю и принёс деньги к ногам апостолов, ничего не оставив себе (Деян. 4: 36–37).

Когда Савл после своего обращения вернулся в Иерусалим и старался присоединиться к ученикам Христовым, то все опасались его как недавнего гонителя. Варнава же пришёл с ним к апостолам и рассказал, как Господь явился Павлу на пути в Дамаск (Деян. 9: 26–28). Затем Варнава привёл Павла в Антиохию, где они вместе потом учили народ. Когда царь Ирод Агриппа умертвил апостола Иакова Зеведеева и в угоду иудеям взял под стражу апостола Петра, Варнава и Павел, выведенные из темницы ангелом, скрылись в доме тётки Варнавы, Марии. Как только гонение утихло, они возвратились в Антиохию, взяв с собой сына Марии Иоанна, прозванного Марком, а некоторое время спустя вместе отправились благовествовать слово Господнее язычникам. Как уже говорилось выше, Варнава разделил с Павлом все тяготы и невзгоды его первого апостольского путешествия. Но после Иерусалимского собора апостолов они разлучились. Павел взял с собой Силу и отправился в Сирию и Киликию, а Варнава с Марком — на Кипр (Деян. 15: 36–41).

Умножив число верующих на Кипре, Варнава некоторое время проповедовал в Риме. Позже он основал епископский престол в Медиолане (Милане), а по возвращении продолжил свои труды на Кипре. Ожесточённые иудеи возбудили против Варнавы язычников. Те вывели святого из города, побили камнями и разложили костёр, чтобы сжечь тело, но не преуспели в этом нечестивом намерении. Позднее, придя на место казни, Марк взял оставшееся невредимым тело Варнавы и похоронил в пещере, положив на грудь покойного переписанное его собственной рукой Евангелие от Матфея. Случилось это, как полагают, около 62 г.

Тимофей

Святой Тимофей, один из корреспондентов апостола Павла, происходил из Ликаонской области в Малой Азии. Отец его был эллином, а мать — иудейкой. Воспитание и образование Тимофей получил в городе Листрах. Когда Павел и Варнава прибыли в Листры, мать Тимофея, Евника, была одной из первых, принявших от апостолов святое крещение. Павел некоторое время жил в доме Евники и, по её просьбе, занимался обучением юного Тимофея. Вскоре суровый апостол отечески привязался к мягкому, кроткому юноше (позже, отправляя Тимофею свои послания, он всегда называл его сыном).

Во время своего второго апостольского путешествия Павел вновь оказался в Листрах. Исполняя желание возмужавшего Тимофея, он сделал его своим постоянным спутником и сослужителем о Господе. (Перед этим, как повествует о том книга Деяний святых апостолов, Павел сделал ему обрезание — не потому, чтобы это было необходимо для спасения, но для предания ему авторитета среди иудеев, поскольку все знали, что отцом Тимофея был язычник.) В последующие годы Тимофей оставался постоянным спутником Павла. Он сопровождал его во втором путешествии от Листр до Троады, и отсюда по македонским и греческим городам, вплоть до Коринфа и Афин. Во время третьего путешествия Тимофей сопутствовал апостолу в Эфесе, где тот прожил долгое время. Павел посылал его оттуда в Македонию для сбора милостыни и потом в Коринф. (В своём Послании к коринфянам Павел говорит: «Я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе». Неоднократно упоминает апостол о Тимофее и в других своих посланиях, именуя его «братом» и «сотрудником в благовествовании Христовом».) Впоследствии Тимофей был вместе с Павлом отправлен в Рим, разделил с ним тяготы узилища и радость освобождения. Возвратившись в Малую Азию, Павел рукоположил Тимофея в епископы Эфесской церкви (он был первым христианским епископом в этом городе). Вынужденный расстаться с любимым учеником, апостол и позже не забывал о нём, о чём свидетельствуют два его послания к Тимофею, вошедшие в число книг Нового Завета.

В годы Домициановых гонений (когда апостол Иоанн, также проживавший в то время в Эфесе, был сослан на Патмос) Тимофей не пожелал склониться перед преследователями и продолжал смело проповедовать эфесянам слово Христово. Однажды епископ попытался урезонить толпу буйных язычников, которые шумно справляли праздник, называемый «катогогиум». Рассерженные эфесяне набросились на Тимофея с дрекольем и забили его до смерти. (Позже честные мощи Тимофея были перенесены в Константинополь и помещены в одном гробу с мощами евангелиста Луки и апостола Андрея.)

Дионисий Ареопагит

Святой Дионисий, насколько можно судить из дошедших о нём преданий, родился в Афинах. Там же он воспитывался и получил классическое эллинское образование. Для пополнения знаний он ездил в Египет, где в городе Гелиополе изучал астрономию. Там же он стал свидетелем солнечного затмения, происшедшего в момент распятия на Кресте Иисуса Христа. По возвращении в Афины, он был избран членом ареопага (верховного афинского суда). Когда апостол Павел выступил в афинском ареопаге со своей проповедью (Деян. 17: 16–34), Дионисий оказался одним из немногих, кто принял это спасительное благовестие и стал христианином. В течение трёх лет он был сподвижником Павла в проповеди Слова Божия. Впоследствии апостол поставил его епископом города Афины. Ещё при жизни Марии Дионисий Ареопагит специально приезжал в Иерусалим, чтобы поклониться Богоматери.

После кончины апостола Павла, желая продолжить его дело, Дионисий, сопровождаемый пресвитером Рустиком и диаконом Елевферием, отправился с проповедью в западные провинции империи. В городе Лютеция (будущем Париже), во время преследования христиан языческими властями (как свидетельствует о том в своей «Церковной истории» Евсевий Памфил), все три исповедника были схвачены и ввергнуты в темницу. Ночью Дионисий совершил свою последнюю Божественную литургию, а наутро все три мученика были обезглавлены. Дионисию в то время было уже около девяноста лет.

Дошедший до нас сборник богословских сочинений, приписываемый Дионисию Ареопагиту («Ареопагитики»), принадлежит к числу самых загадочных памятников христианской древности. Имя Дионисия, как церковного писателя, впервые стало широко известным между 485 и 515 гг., когда в культурный оборот вошли четыре приписываемых ему трактата: «О Божественных именах», «О небесной иерархии», «О церковной иерархии», «О мистическом богословии». Вплоть до эпохи Возрождения сомнений в древности и подлинности «Ареопагитик» не возникало ни на Востоке, ни на Западе. И это способствовало их необычайной популярности. Исключительный религиозный подъём, необыкновенная глубина и острота мистических умозрений, сам язык, выразительный, тёмный и страстный, поражали воображение многих поколений христиан и заставляли признавать Ареопагита одним из величайших религиозных мыслителей прошлого.

Но потом авторство Дионисия стало вызывать всё большие сомнений, и в настоящее время можно считать твёрдо установленным фактом, что никаких сочинений настоящий Дионисий после себя не оставил, а приписываемые ему труды являются позднейшей имитацией. В пользу этого положения свидетельствует не только полное отсутствие каких бы то ни было упоминаний о творениях Ареопагита вплоть до начала VI в., но и самый характер памятника, слишком далёкого и по языку и по строю мысли от безыскусной простоты первохристианской эпохи. Нет сомнения, что подлинный автор «Ареопагитик» прекрасно знал и разрабатывал идеи неоплатоников: прежде всего Прокла, но также и Плотина, Порфирия и Ямвлиха (III–V вв.), что конечно же исключает всякую мысль об апостольских временах.

О действительном создателе «Ареопагитик» и о месте их составления ничего не известно. Можно предположить только, что неведомый автор был родом из Сирии и скрылся под именем Дионисия, желая придать своим творениям больше авторитета. Если это так, то замысел его увенчался полным успехом: церковь допустила «Ареопагитики» в свою святоотеческую письменность, и они сильнейшим образом сказались в развитии богословской и мистической мысли как на Востоке, так и на Западе. В Средние века Дионисий, несомненно, был самым сильным и уважаемым авторитетом для представителей всех школ, и без него будет совершенно непонятна вся история средневековой мистики и философии.

Фома

О жизни и смерти апостола Фомы в христианском предании сохранился следующий любопытный рассказ. Когда апостолы решили оставить Палестину и начали проповедовать христианство язычникам, Фоме выпало идти в Индию. Некоторое время он оставался в недоумении, так как не знал дороги в эту далёкую страну. Как раз в то время один из индийских царей по имени Гондофар — правитель Гандхары и Арахосии (государства эти располагались частично на территории нынешнего Афганистана, частично — в северо-западном Пакистане), желая выстроить себе новый дворец, отправил в Палестину купца Авана. Последнему было поручено найти искусного архитектора, который мог бы построить ему такой же дворец, какой был у римского императора. Узнав об этом, Фома разыскал Авана и выдал себя за человека, опытного в строительном искусстве. Купец поверил ему на слово и, заключив с Фомой договор, взял апостола на свой корабль и отплыл вместе с ним на родину.

Прибыв к Гондофару, Аван сказал: «Вот, государь, я привёз к тебе из Палестины искусного строителя». Царь обрадовался, показал Фоме то место, где он хотел строить дворец, дал ему большое количество золота для постройки, а сам отправился в другую страну.

Фома, получив золото, всё его раздал нищим. После этого он стал проповедовать христианское учение и многих крестил. Через два года Гондофар послал к Фоме узнать: скоро ли окончится постройка? Апостол отвечал посланным, что скоро, осталось только выложить крышу. Гондофар послал ещё золота, а Фома опять раздал его нищим.

Прошло ещё немного времени, и царю сообщили, что Фома даже не приступал к строительству, что всё золото он раздал нищим, и сам занимается лишь тем, что ходит по стране и проповедует новую веру. Гондофар пришёл в сильнейший гнев, приказал схватить апостола и привести его к себе. «Выстроил ли ты дворец?» — спросил царь. Фома ответил: «Выстроил и притом великолепный и прекрасный». Гондофар удивился его уверенности и сказал: «Что ж, пойдём посмотрим на него». На это Фома спокойно отвечал: «В этой жизни ты не сможешь его увидеть. Но зато, когда ты умрёшь, ты поселишься в нём и будешь жить там вечно». Услышав эти слова, царь потемнел от гнева, повелел бросить Фому в темницу и держать там до тех пор, пока он не придумает ему казни помучительнее.

Случилось так, что как раз в тот день умер брат царя, известный своей праведностью, и душа его вознеслась прямо в рай. Ангел Божий стал водить его по райским садам, показывая многочисленные дворцы, находившиеся там. Вскоре остановились они возле большого дворца, блеском и великолепием своим превосходившим все остальные. Ангел спросил: «В каком дворце ты хотел бы жить?» Брат царя не задумываясь ответил: «В этом, ибо ничего прекраснее мне не приходилось видеть!» Но ангел отвечал: «Увы, этот дворец уже занят. Он построен апостолом Фомой для твоего брата». — «Прошу тебя, — взмолилась душа, — отпусти меня обратно на землю, и я куплю этот дворец у своего брата!» Ангел согласился и возвратил душу в тело. Умерший тотчас ожил и, как бы пробудившись ото сна, стал звать к себе своего брата. Гондофар прибежал и страшно обрадовался, видя своего брата живым. А воскресший сказал ему: «Любезный брат! Не откажи мне в одной просьбе: позволь мне жить в том небесном дворце, что построил для тебя зодчий Фома. Во всей райской стране я не видел ничего прекраснее». Гондофар смутился, но потом стал расспрашивать брата о его видении. Поняв наконец, что Фома не обманул его и в самом деле выполнил то, о чём говорил, царь немедленно освободил его и осыпал своими милостями. Немного погодя он крестился.

Образовав несколько христианских общин в землях Гондофара, Фома отправился дальше и пришёл в Каламиду, где правил царь Муздий. Тамошние жители поклонялись идолу, которого почитали за бога солнца, но Фома своими проповедями многих из них отвратил от этого и обратил в веру Христову. Тогда жрецы пожаловались на Фому царю Муздию и потребовали: «Пусть этот чужеземец поклонится нашему богу и принесёт жертвы». Однако, едва Фому привели к идолу, тот начал таять под его взглядом и в конце концов совершенно исчез. Муздий, оскорбившись за своего бога, велел воинам пронзить Фому копьями. От этих ран он скончался.

Андрей

До того как стать учеником Иисуса, Андрей состоял среди последователей Иоанна Крестителя. По свидетельству Евангелия от Иоанна, он был первым призван на апостольское служение. Поэтому в греческом предании он носит имя «Первозванного». После смерти, воскрешения и вознесения Иисуса Христа, Андрей, прияв вместе с прочими апостолами Св. Духа, отправился проповедовать слово Божие. По жребию он получил в удел малоазиатскую область Вифинию, земли, омываемые Чёрным морем, а также римские провинции на Балканском полуострове (Фракию, Македонию, Фессалию и Ахаю).

Андрей первым проповедал Христово учение в Византии (будущем Константинополе), многих обратил в новую веру и поставил византийским епископом того Стахия, о котором апостол Павел упоминает в своём Послании к римлянам (Рим. 16: 9). Продолжая свои труды, Андрей отправился вокруг Чёрного моря, побывал в Грузии, Армении, пересёк Кавказские горы и из Севастии по берегу достиг Тавриды. (По позднейшим русским преданиям, апостол добирался вверх по Днепру до самых Киевских гор.) Проповедав христианство «скифам» (то есть народам, жившим на южных, восточных и северо-восточных берегах Чёрного моря), Андрей перешёл во Фракию и Грецию.

В ходе своих апостольских странствий Андрей претерпел немало скорбей и страданий. Так в Синопе противники Христовой веры, распростёрши его по земле, влачили за руки и ноги, били палками, бросали в него камнями, вырывали зубы и пальцы, так что он едва остался в живых. В конце концов апостол добрался до Пелопоннеса и остановился в Ахайском городе Патрах у некоего благочестивого мужа по имени Сосий. Многие из местных жителей вскоре приняли новое учение. Жена проконсула Егеата Максимилла, получив от Андрея исцеление, также уверовала во Христа. Но сам проконсул, видя такие успехи проповеди Андрея, разгневался до неистовства. Он велел схватить апостола и распять его на кресте. Приказание было исполнено в точности. Считается, что мученическая кончина апостола последовала в 80 г. Позднейшее предание сообщает, что Андрей принял смерть на кресте, поперечные брусья которого были сбиты наискось (так называемый Андреевский крест).

Филипп

Апостол Филипп происходил из того же селения Вифсаида, откуда были Пётр, Андрей и Иоанн. Но в отличие от них, он с юных лет был отдан в книжное обучение. Когда Иисус стал проповедовать на берегах Геннисаретского озера, Филипп тотчас всем сердцем уверовал, что он и есть Тот Самый Мессия, о котором возвещали древние пророки. Хотя в дальнейшем Филипп вошёл в избранное число двенадцати апостолов, упоминания о нём в Евангелиях редки. О дальнейшей судьбе его в новозаветных книгах ничего не сообщается. Рассказ о ней остался только в преданиях.

После вознесения Христа Филипп сподобился благодати Святого Духа и стал проповедовать новую веру в Галилее. Однажды ему встретилась женщина, которая несла на руках умершего младенца и неутешно рыдала. Апостол сжалился над ней, простёр руку над ребёнком и сказал: «Встань! Так повелевает тебе Христос, мною проповедуемый». Младенец тотчас ожил, а мать уверовала во Христа и приняла от Филиппа крещение.

Из Галилеи апостол отправился в Грецию. Здесь проповеди его вызвали сильное негодование местных иудеев. Один из них во время спора пришёл в такую ярость, что накинулся на Филиппа и хотел убить его, но в ту же минуту ослеп и весь почернел. Присутствующие хотели схватить Филиппа как колдуна, но их всех постигла та же кара, что и первого иудея. Тогда все затрепетали и признали великую силу Христа. Филипп обратился с молитвой к Богу и просил просветить их. По молитве святого все пострадавшие немедленно исцелились. Многие из них крестились.

Из Греции Филипп поплыл на корабле в Сирию и высадился в Азоте. Поселившись в доме некоего Никоклида, он вскоре исцелил от глазной болезни его дочь. Потом он отправился в Иераполь Сирийский, где разгневанные горожане едва не побили его камнями. Схватив апостола, они привели его к городскому начальнику Аристарху. Тот в гневе схватил Филиппа за волосы, но в ту же минуту рука его иссохла, он лишился зрения и слуха. Тогда в чувствах народа произошла перемена, он стал умолять апостола исцелить градоначальника. Филипп отвечал: «Если он не уверует в проповедуемого мною Бога, то не будет исцелён». В это время неподалёку показалось погребальное шествие. Кто-то, желая поглумиться над апостолом, воскликнул: «Если воскресишь этого мертвеца, тогда Аристарх и мы уверуем в твоего Бога». Филипп помолился, а потом, обратившись к умершему, сказал громким голосом: «Христос повелевает тебе: встань и говори с нами!» Умерший встал с одра и стал возносить хвалу Филиппу. Все видевшие это чудо единогласно прославили проповедуемого тем Бога. Когда Филипп исцелил Аристарха, народ совершенно уверовал в Христа и бросился сокрушать идолов.

Основав Иерапольскую церковь, Филипп отправился дальше, в Малую Азию, и здесь встретился с апостолом Варфоломеем. Вместе они стали проповедовать в малазийских областях Лидии, Мизии и Фригии. Переходя из города в город, апостолы добрались до Иераполя Фригийского. Тут между ложными божествами была одна ехидна, для которой был построен особый храм. Апостолы вооружились молитвою на эту гадину и силою своего слова, словно копьём, умертвили её. Вслед затем им удалось вернуть зрение одному слепому, после чего иерапольцы толпами стали стекаться к Филиппу и Варфоломею, желая слушать их проповеди. Многие уверовали и крестились. Но когда они излечили от змеиного укуса жену градоначальника Никанора, на святых внезапно обрушились гонения. Едва Никанор узнал, что жена его уверовала в Христа и крестилась, он велел схватить обоих апостолов и распять их на крестах. Первым пострадал Филипп. Язычники просверлили ступни его ног и повесили вниз головой перед дверями капища ехидны. Варфоломей был распят у стены храма. Но тут внезапно началось сильное землетрясение, во время которого рухнул дом градоначальника, и обратились в руины многие из языческих храмов. Это образумило горожан. Они поспешили снять с креста Варфоломея и таким образом сохранили ему жизнь. Но когда добрались до Филиппа, оказалось, что тот уже предал свою душу Богу. Новообращённые христиане с честью погребли его тело.

Варфоломей

Апостол Варфоломей упомянут в евангелиях Матфея, Марка и Луки. Лишь в Евангелии от Иоанна его имя не встречается, но зато там фигурирует Нафанаил. По-видимому, речь здесь также идёт о Варфоломее, сыне Толмая.

По принятии Святого Духа, сошедшего на апостолов в виде огненных языков, святому Варфоломею выпал жребий, вместе с апостолом Филиппом идти на проповедь Евангелия в Сирию и в Малую Азию. Туда они и отправились — то проповедуя вместе, то расходясь отдельно по разным городам, то вновь сходясь и приводя людей к спасению через веру в Иисуса Христа. Оказавшись в Иераполе Фригийском, оба апостола были схвачены по приказу местного градоначальника Никанора и распяты. Филипп принял тогда мученическую смерть, но Варфоломея местные жители освободили, испугавшись начавшегося землетрясения. Апостол совершил над всеми уверовавшими в Господа обряд крещения и поставил им епископом Стахия.

Из Иераполя Варфоломей отправился в Индийские страны и провёл там несколько лет. Проповедуя среди местных жителей, он перевёл на их язык Евангелие от Матфея. Из Индии Варфоломей прибыл в Великую Армению. При его появлении здешние идолы, или, лучше сказать, бесы, обитавшие в идолах, умолкли, громко прокричав последние слова, что Варфоломей их мучит и скоро изгонит. И действительно, не только из идолов, но и из людей изгонялись нечистые духи при одном только приближении апостола; и ради этого многие обращались ко Христу.

У царя той страны, Полимия, была бесноватая дочь. Узнав о чудесах святого, царь приказал немедленно разыскать Варфоломея. Когда апостол пришёл к беснующейся, бес тотчас бежал от неё, и царевна получила исцеление. После этого царь, желая отблагодарить святого, послал к нему верблюдов, навьюченных золотом, серебром, жемчугом и другими драгоценными дарами. Но Варфоломей, исполненный духовной нищеты, ничего из присланного не оставил у себя, отослав всё обратно царю со словами: «Я не эти вещи приобретаю, а ищу души человеческие, и если приобрету их и введу в небесные селения, то явлюсь великим купцом перед Господом». Царь Полимий, умилившись такими словами, уверовал во Христа со всем своим домом, принял крещение от самого святого апостола вместе с царицей и исцелённой дочерью своей и со множеством вельмож и великим числом людей из народа. Всего же по примеру царя приняли тогда святое крещение до десяти городов.

При виде необычайных успехов нового учения идольские жрецы жестоко вознегодовали на апостола и приступили к брату царя Астиагу, добиваясь у него смерти для Варфоломея. Астиаг, улучив удобное время, велел схватить апостола в городе Альбан и распять его на кресте головою вниз. Варфоломей, вися на кресте, не переставал возвещать слово Божие. Тогда Астиаг для увеличения его мук, велел живьём содрать с апостола кожу. Бывшие при кончине святого верующие, сняв с креста его тело, положили его в оловянную раку и предали погребению в том же городе Альбан.

Иоанн

Апостол Иоанн, сын Зеведеев, родился в селении Вифсаиде. Мать его, Саломия, была дочерью Иосифа, земного мужа Девы Марии. Будучи людьми благочестивыми, родители Иоанна ещё в отрочестве обучили его Моисееву закону. С ранних лет Иоанн и его старший брат Иаков были дружны со своими односельчанами, братьями Симоном и Андреем, которые, так же как и они, были рыбаками. Подобно всем жителям Вифсаиды эти молодые люди жили в напряжённом ожидании Мессии и потому оказались лучше других иудеев подготовлены к восприятию Евангелия. Сначала они сделались учениками Иоанна Крестителя, но не оставляли тогда ещё своего дома и занятий.

Резкий перелом в их жизни наступил несколькими месяцами позже, когда Иисус, ходя по берегам Галилейского моря, избирал Себе из рыбаков апостолов. Сначала он избрал братьев Андрея и Симона. Потом Он увидел Иакова и Иоанна, которые занимались починкой сетей в лодке вместе со своим отцом. Христос призвал их, и они тотчас, оставив лодку и отца, пошли за Ним. Иисус вскоре назвал Иоанна Воанергесом («сыном грома»), так как предвидел, что его богословие как гром будет услышано во всём мире. Прозвище это также указывало на некоторые особенности характера Иоанна. Будучи человеком чистым, добрым, незлобивым и доверчивым, он в то же время был полон сильной ревности о славе Божьей. Христа он любил со всей силой своего невинного сердца, оттого и Иисус любил Иоанна более всех других Своих учеников. Уже через год после призвания Иоанн был избран в число 12 апостолов. В дальнейшем он был свидетелем самых таинственных чудес Христа, при совершении которых присутствовали только самые близкие Ему люди — при воскресении дочери Иаира и во время Своего Преображения на горе Фавор. Во время Тайной вечери Иоанн возлежал на груди Христа и слышал каждое Его слово. После того как Христос был схвачен и апостолы разбежались, Иоанн едва ли не единственный нашёл в себе мужество последовать за Учителем и был свидетелем всех Его мук. Уже вися на кресте, Иисус поручил ему заботу о Своей матери. И действительно, после этого Мария до самой Своей смерти жила в доме Иоанна, будучи окружена глубочайшим уважением и любовью.

В Деяниях святых апостолов об Иоанне говорится мало. О его дальнейшей жизни сообщают только легенды и предания. К проповеднической деятельности Иоанн приступил позже остальных апостолов (уже после успения Богоматери), избрав местом для благовестил малоазийский Эфес, где до него проповедовал апостол Павел. Сначала Иоанн и его ученик Прохор нанялись работать в баню, хозяйкой которой была женщина по имени Романа. Иоанн поддерживал огонь, а Прохор наливал воду. Баня та пользовалась среди горожан дурной славой, и тому были свои причины, ибо под полом здесь жил злой демон. Раз в год он поднимался на поверхность и убивал одного из моющихся.

Однажды в баню пришёл юноша по имени Домна. Он был сыном городского старейшины Диоскорида. Когда Домна мылся в бане, на него напал бес и похитил у несчастного душу. Юноша рухнул на пол и лежал без дыхания, словно мёртвый. Когда распространилась весть о кончине Домны, по всему городу поднялся плач, ведь очень многие искренне любили его. Вместе с тем горожане стали доискиваться до причины его смерти. Они схватили Прохора и Иоанна и стали говорить им: «Это вы убили сына Диоскорида! Больше было некому!» Иоанн возразил им: «В случившемся нет нашей вины! И юноша ваш не умер. Просто демоны похитили у него душу!» Он стал горячо молиться Господу, чтобы тот помог ему в беде. В тот же миг демон, почувствовав сильное жжение и тесноту, отпустил душу несчастного и бежал прочь из бани. А Домна вдруг очнулся, словно ото сна, и поднялся на ноги. Диоскорид так удивился этому чуду, что взял Иоанна с Прохором в свой дом и вскоре крестился.

Когда о случившемся узнал тот демон, что жил в храме Артемиды и выдавал себя перед людьми за богиню, то сильно обеспокоился. Приняв образ воина, он сел на видном месте и стал горько плакать. Проходившие мимо спрашивали у него, откуда он пришёл. Демон отвечал на это: «Я из Кесарии Палестинской и служу там начальником над темницами. Мне было поручено стеречь двух колдунов, пришедших из Иерусалима — Иоанна и Прохора, — которых за множество злодеяний осудили на смерть. Утром они должны были погибнуть лютой смертью, но благодаря своему колдовству сумели бежать. Из-за них я и попал в беду, так как меня хотят теперь казнить вместо них. Я насилу сумел бежать и теперь ищу беглецов, чтобы поймать их и оправдаться перед судом». Говоря так, демон показывал грамоту, в которой предписывалось схватить Иоанна и Прохора. Кроме того, он показывал слиток золота, обещая наградить тех, кто ему поможет.

Вскоре нашлось несколько воинов, которые решили помочь своему сотоварищу. Они возбудили народ против Иоанна, пришли к дому Диоскорида и стали кричать: «Или выдай нам колдунов, или сожжём твой дом!» Диоскорид между тем так полюбил Иоанна, что готов был скорее погибнуть вместе со своими домашними, чем предать своего учителя. Однако Иоанн не мог принять от него подобной жертвы. Он вышел из дома и отдался в руки народа.

В сопровождении большой толпы он дошёл до храма Артемиды и тут помолился Господу. В ответ на его мольбу с демона вдруг спало человеческое обличье, и он предстал перед всеми в своём истинном виде. Апостол спросил у него: «Ответь, нечистый бес, сколько лет ты здесь живёшь?» Демон ответил: «Уже 109 лет живу я здесь, верно служа Сатане и отводя этот народ от Бога». Иоанн приказал: «Во имя Иисуса Христа исчезни немедленно!» Нечистый тотчас исчез, а все, кто был свидетелем этого чуда, прониклись к Иоанну великим почтением и вскоре уверовали в Истинного Бога.

При императоре Домициане (81–96), когда начались гонения на христиан, Иоанн был сослан на остров Патмос. Случилось так, что на пути к месту ссылки на корабль обрушилась сильная буря и унесла его далеко в море. Вскоре вышла вся пресная вода. Моряков и воинов стала донимать сильная жажда. Тогда Иоанн велел Прохору: «Наполни кувшины морской водой!» Когда сосуды были наполнены, апостол сказал: «Во имя Иисуса Христа черпайте и пейте!» Воины попробовали воду, и оказалось, что в кувшинах содержится пресная вода, такая свежая и прохладная, словно только что взятая из ключа. Поражённые этим чудом, многие спутники Иоанна крестились.

Поселившись на Патмосе, Иоанн продолжал проповедовать христианство и многих обратил в свою веру. На этом острове был храм Аполлона. Жрецы храма увидели, что последователей Христа становится всё больше, а приверженцев их бога — всё меньше, и сильно встревожились. Они стали думать над тем, как бы им опорочить Иоанна, и тут вспомнили об одном знаменитом колдуне по имени Кинопс, который жил неподалёку. Они приехали к нему и стали молить о помощи. Кинопс сначала не соглашался на их просьбы, но потом уступил их настояниям.

Колдун приплыл на Патмос и явился к тому дому, где жили Иоанн и Прохор. Увидев, что они проповедуют перед народом, Кинопс сказал: «Мужи славные! Гладко говорит Иоанн, но вы не верьте ему. Пойдёмте на берег, и там каждый из нас покажет, на что он способен. Если Иоанн окажется сильнее меня, значит его Бог Истинный. А если я окажусь сильнее, значит истинный бог — Аполлон!»

Так говорил хитрый Кинопс, хотя прекрасно знал, что Аполлон не бог, но всего лишь мраморный идол. Сам же он общался с демонами и надеялся с их помощью одолеть Иоанна. Когда все пришли к морю, Кинопс спросил у одного юноши: «Жив ли твой отец?» Тот отвечал: «В прошлом месяце он утонул вместе со своим кораблём». Кинопс сказал апостолу: «Теперь, Иоанн, покажи свою силу и сделай так, чтобы отец этого юноши явился сюда живым». Иоанн возразил: «Иисус Христос не дал мне такой силы, чтобы извлекать мёртвых из моря!» Кинопс захохотал и сказал народу: «Видите теперь, что Иоанн льстец и обманщик? Теперь посмотрите, что я могу при помощи моего бога!» С этими словами колдун бросился в волны. Вскоре он вышел на берег, держа на руках отца юноши. Все изумились, а Кинопс спросил: «Твой ли это отец?» — «Да, господин!», — обрадовался юноша. Колдун прочитал заклинание, и на диво всем утопленник ожил. Кинопс спросил у Иоанна: «Удивляешься моему могуществу?» Но Иоанн возразил: «Не удивляюсь, и говорю тебе, что во второй раз ты этого не сделаешь!»

Колдун усмехнулся и вновь прыгнул в воду. А Иоанн подбежал к берегу и стал громко молить Господа, чтобы Он лишил Кинопса жизни. В тот же миг море закипело, возмутилось и поглотило колдуна. На берег он больше никогда не вернулся. А Иоанн повернулся к ожившему утопленнику и сказал ему: «Во имя Иисуса Христа стань тем, кто ты есть на самом деле!» С того спала человеческая личина, и все увидели перед собой страшного демона. Апостол сказал людям: «Видите, с чьей помощью хотел смутить вас этот колдун? Ясно теперь, какому богу он служит?» Апостол помолился ещё раз, и бес исчез с их глаз.

Иоанн прожил на Патмосе несколько лет и благодаря многим чудесам приобрёл большую известность. Когда, после кончины императора Домициана, апостол в 96 г. получил свободу, многие на острове уже приняли христианство. Именно для нужд этой общины Иоанн написал своё знаменитое Евангелие, которое во многих местах отличалось от трёх более ранних, написанных Матфеем, Марком и Лукой, ибо оно содержало в себе рассказ о том, о чём не сообщали другие евангелисты. Напротив, многие известные факты Иоанн в своём рассказе опустил. Кроме того, четвёртому Евангелию в гораздо большей степени было свойственно догматическое ударение. В особом озарении Духа орлиному взору Иоанна открылось в истории земного служения Христова то, что было закрыто для его предшественников. У Иоанна гораздо резче, чем у других евангелистов, подчёркивается, что Христос — Сын Божий, пришедший с Небес, но в то же время Иоанн едва ли не чаще других евангелистов оттеняет Его человеческую природу, говорит о смирении Иисуса, Его дружеских чувствах, усталости, скорби, слезах. Несомненным достоинством Евангелия от Иоанна является его высокая художественная форма. Иоанн был мастер диалога и драматических картин, от которых нередко веет живыми воспоминаниями очевидца. С первых глав Евангелия Иоанн говорит об Иисусе, как начале жизни для верующих в Него. Только Иоанн приводит беседу Иисуса с Никодимом и самарянкой, а также Его учение о Хлебе Живом, где эта мысль проходит красной нитью. Своё завершение она нашла в последнем поучении Христа Его ученикам во время Тайной вечери. Здесь окончательно становится ясным, что принятие в снедь Тела и Крови Сына Человеческого является, как исполнение веры, условием жизни вечной и воскресения в последний день. Таким образом, раскрывается смысл таинства причастия.

Когда апостол Иоанн получил свободу, он опять возвратился в Эфес. В это время многие азиатские церкви были взволнованы ересью Керинфа — гностика, одного из последователей нечестивого Симона Мага. Керинф разделял старые идеи эллинских философов о двойственности мира. Материя в его глазах являлась сосредоточием злого и пассивного начала и была резко отделена от всего божественного. Он учил, что материальный мир не может обрести спасение, что он обречён в конце времён на гибель и уничтожение. Христос, следовательно, не мог иметь в себе ничего материального и не обладал человеческой плотью. Керинф учил, что сын Марии Иисус и Сын Божий Христос совсем не одно и то же. Иисус был не Бог, но человек, на которого сошёл во время крещения Христос, или Дух, который был чистое божество, принявшее внешний образ человека. Так что на кресте страдал вовсе не Сын Божий, а человек Иисус. Что же касается Христа, то он не мог испытывать мук и оставался бесстрастным. Его тело лишь казалось телесным, имело только видимость материи, а на самом деле оставалось чисто духовным. Людские желания и страсти, телесные немощи, голод, жажда — всё это было Ему чуждо. Находясь на кресте, Он не мог испытывать боли и, будучи бессмертным, не мог умереть. Таким образом, Керинф не только разделял в Иисусе Христе божественную и человеческую природы, но также смешивал между собой Бога Сына и Святого Духа. Идеи Керинфа не могли не вызывать сильнейшего неприятия со стороны большинства христиан, поскольку он покушался на самый главный, самый сокровенный мотив их религии — догмат Боговоплощения. Ведь если Христос не истинный человек, то во всём его явлении не было ничего жертвенного, ничего искупительного. А какую ценность без этого могли иметь его проповеди и чудеса?

Опровергая домыслы Керинфа, Иоанн разослал в азиатские церкви своё послание, в котором писал:

«И как вы слышали, что придёт антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время (наступило). Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши. Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына. Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца; а исповедующий Сына имеет Отца.

Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придёт и теперь есть уже в мире. Дети! Мы от Бога, и победили их; ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире. Они от мира, потому и говорят по-мирски, и мир слушает их. Мы от Бога; знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. По сему-то узнаем духа истины и духа заблуждения.

Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам в том открылась, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру. Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге. Ибо всякий, рождённый от Бога, побеждает мир. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий? Сей есть Иисус Христос, пришедший водою, кровию и Духом, не водою только, но водою и кровию, и дух свидетельствует о Нём, потому что Дух есть истина. Верующий в Сына Божия имеет свидетельство о себе самом; не верующий Богу представляет Его лживым, потому что не верует в свидетельство, которым Бог свидетельствовал о Сыне Своём. Свидетельство это состоит в том, что Бог даровал нам жизнь вечную, и эта жизнь в Сыне Его. Имеющий Сына Божия имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни.

Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле. Знаем также, что Сын Божий пришёл и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная».

Последние годы своей жизни Иоанн провёл в Эфесе, окружённый глубоким почитанием тамошних христиан. Несмотря на очень преклонные годы, он продолжал аскетические подвиги: питался лишь хлебом и водой, не стриг волос и одевался в простые полотняные одежды. Когда он совсем обессилил от старости и не имел сил проповедовать, ученики на руках приносили его в церковь. И там, встав перед народом, он произносил только одно наставление: «Дети! Любите друг друга!» Тем не менее каждый день в церковь стекалось множество народа, и все уходили глубоко потрясённые видом этого старца и силой его слов.

О кончине Иоанна сохранилась следующая легенда. Когда ему было уже более ста лет, он с семью учениками вышел из города и пришёл в одно, заранее им избранное место. Здесь ученики по его указанию вырыли крестообразную могилу. Иоанн лёг в неё и повелел засыпать себя землёй. Ученики с плачем и слезами исполнили это повеление. Когда об этом стало известно в городе, некоторые христиане поспешили на место погребения апостола и разрыли его могилу. Однако никакого тела они там уже не обнаружили. Из чего многие заключили, что Иоанн не умер, а был живым взят на небо. Случилось это в царствование императора Траяна (98–117).

АПОКАЛИПСИС

Грядущий Антихрист

Ещё с эллинистических времён среди иудеев утвердилась мысль, что в конце времён мир ожидает жестокая битва между силами добра и зла. Иисус, говоря о конце света, глухо намекал Своим ученикам, что одним из признаков этого скорбного времени станет появление лжехристов, которые, служа Сатане, постараются обольстить праведников и склонить их на путь греха. С тех пор в христианском вероучении складывается преставление об Антихристе — «человеке греха», воплощающем в себе абсолютное отрицание заповедей Бога. Особое коварство его будет заключаться в том, что, оставаясь верным слугой Сатаны, он наденет маску Христа и постарается занять его место: будет лицемерно проповедовать добродетель и творить с дьявольской помощью всевозможные чудеса.

Прежде других образ Антихриста дал в своих писаниях апостол Павел. О последних днях мира идёт речь в его Втором послании фессалоникийцам. Апостол предупреждал, чтобы фессалоникийцы не верили никаким ложным известиям, что день пришествия уже наступил. «Ибо, — пишет Павел, — день тот не придёт, доколе не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога». Приход Антихриста «по действию Сатаны» будет «со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения». И лишь когда откроется беззаконник, Господь Иисус убьёт его «духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего».

Другой источник, особенно ярко и отчётливо свидетельствующий о грядущей эсхатологической битве, об Антихристе, конце света и конечном обновлении Земли, это Апокалипсис (Откровение) — книга, заключающая собой Новый Завет. Традиция считает его автором апостола Иоанна и относит его создание ко времени пребывания апостола на Патмосе. Антихрист предстаёт здесь в виде адского зверя, выходящего из бездны. «И стал я на песке морском, — пишет Иоанн, — и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его — имена богохульные. Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть у него — как пасть у льва… И видел я, что одна из голов его как бы смертельно ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились зверю, говоря: „Кто подобен зверю сему? И кто может сразиться с ним?“ И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца. И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе. И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле. И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные бараньим, и говорил как дракон. Он действует перед ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклонятся первому зверю, у которого смертельная рана исцелела; и творить великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми. И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив. И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не поклоняется образу зверя. И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть».

Затем следует описание конца света, изображаемого в символической форме в виде благодетельной жатвы и грозном сборе винограда: «И увидел я ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу, и говорил он громким голосом: „Убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час супа Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод“. И другой ангел последовал за ним, говоря громким голосом: „Кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело своё, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере перед святыми ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днём, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его“. И взглянул я. И вот светлое облако, и на облаке сидит Подобный Сыну Человеческому; на голове Его золотой венец, и в руке Его острый серп. И вышел другой ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: „Пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела“. И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата. И другой ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. И иной ангел, имеющий власть над огнём, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: „Пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нём ягоды“. И поверг ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила».

В последних главах идёт рассказ о двух великих битвах между Христом и Сатаной, о Страшном Суде и об окончательной победе добра над силами зла: «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нём называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. И воинства небесные следовали за Ним. На одежде и на бедре Его написано имя: „Царь царей и Господь господствующих“. И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и воинством Его. И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производящий чудеса перед ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою, а прочие убиты мечом Сидящего на коне. И увидел я ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть дьявол и Сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не кончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобождённым на малое время. И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертание на чело своё и на руку свою. Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет. Прочие же из умерших не ожили, доколе не кончится тысяча лет. Это — первое воскресение. Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ним смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет. Когда же окончится тысяча лет, Сатана будет освобождён из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырёх углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской. И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленных. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их; а дьявол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков. И увидел я великий белый престол и Сидящего на нём, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих перед Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Тогда отдало мере мёртвых, бывших в нём, и смерть и ад отдали мёртвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное».

Заканчивается Апокалипсис видением обновлённой Земли, освободившейся от всякого зла и греха: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: „Это скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло“».