Игорь Марченко

Темная планета

То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Ф. Ницше

Пролог

Как много разнообразных чувств рождается в душе, когда смотришь, на маленький, голубой шарик так похожий на далекую и недосягаемую для тебя Землю. И вот он исчезает с обзорных экранов, чтобы на долгое время растворится на звездном полотне Вселенной. Тоска по дому с новой силой терзает невыносимым ожиданием и страхом. Одна часть души безвозвратно осталось на покинутой планете, а другая неудержимо стремится к новым приключениям. Ты вынужден, мирится с холодной пустотой в груди, скорбя по утраченному навсегда осколку, такому маленькому, но такому родному. Каждая секунда тянется, словно вечность. Вглядываясь во тьму космоса глазами полными скрытой муки и надежды, ты готов пойти на все, лишь бы еще, хоть на один час, хоть на один миг снова увидеть дорогую твоему сердцу Землю, утраченную тридцать, долгих и насыщенных событиями лет назад. На мгновенье в голове всплыли строки стихотворения забытого поэта:

– ”Стоишь на берегу, и чувствуешь соленый запах ветра, и веришь, что свободен от забот один лишь ты, а губы жжет подруги поцелуй пропитанный слезой печали и мольбы…”

Высокий, стройный землянин, отключив куб квадропроекции окружающего пространства, задумчиво посмотрел на распускающееся беллатрианское растение хот, расцветающее лишь раз в своей короткой, но яркой жизни. Это была невзрачная на вид хилая колючка c вялыми листьями, что произрастала лишь на материнской планете беллатрианцев. Через пару дней она превратиться в восхитительный цветок способный свести с ума одной лишь своей красотой и неописуемым ароматом бутона. Это станет величайшим событием в ее жизни и одновременно концом, так как все прекрасное недолговечно.

Осторожно проведя ладонью по жестким крючкообразным отросткам цветка, землянин невольно сравнил растение с человеком. Люди большую часть своей жизни были такими же серыми и невзрачными, пока в один из моментов не расцветали и не становились теми, кем должны стать согласно своей судьбе. Предназначение – это самая важная в жизни вещь. Мироздание жестоко мстит любому, кто выпадет из великого круга жизни, навсегда выдергивая этого несчастного из жизни как презренный сорняк. Поэтому невзирая ни на что: отсутствие времени, желания или веры, каждый обязан оставить все свои дела и приступить к выполнению своего предназначения в любое время дня и ночи. Но не каждый способен понять и осмыслить, что его время пришло. Вот и предназначение растения, так же как и у людей хранит немало нераскрытых тайн и загадок, к которым может быть не готов даже их Создатель, ибо конечный результат непредсказуем, удивителен и невероятен, как и все в этой Вселенной.

Часть 1

Посол с Ната Плейона

Наполнив изумительной работы, тончайший хрустальный бокал перебродившим соком стейча, я осторожно отпил глоток терпко-горьковатой жидкости синего цвета заменявшей галактам алкоголь. Перевел взгляд под ноги, где полностью прозрачный пол демонстрировал всю прелесть и неземную красоту пункта назначения беллатрианского форпоста на пути к растительной планете с прекрасным и интригующим названием Хлория. Красно-коричневый шар планеты демонстрировал зловещего вида спирали ураганов свернутые в причудливые узоры. Среди разрывов в облачности просвечивали багровые моря и океаны, отливающие краснотой. От этого создавалось впечатление, будто вместо воды там плещется настоящая кровь. На самом деле вода была вполне обычная за исключением некоторых растворенных элементов вроде окисей меди. А вот что было необычного, так это изрезанные широкими лентами каналов континенты и громады джунглей в некоторых местах достигавших вершинами крон почти до стратосферы. Это было необычно для планет земного типа, где гравитация достаточно сильная, чтобы растения не разрастались до таких невероятных размеров как на Хлории. Огромный штопор космического города, усыпанный сотнями тысяч сверкающих во тьме иллюминаторов, медленно вращался на орбите против часовой стрелки, словно заведенный волчок. Звездная станция кванторов привычно жила своей странной жизнью, невзирая на непростые времена, наступившие в обитаемой части Галактике Млечного пути. По левому борту форпоста величественно пульсировал реверсными плазмоидами сторожевой линкор боронов “Гордость Пау”, взявший на себя заботу по охране всего близлежащего пространства от агрессии отсталых рас. Защита линкора была весьма актуальной, ведь планета находилась прямо на границе с Барьером, по другую сторону которого находилась зона с нестабильным пространством. Оттуда иногда появлялись крайне опасные создания, застрявшие на варварской ступени развития, но при этом обладавшие внушительным военным потенциалом. Патрульный линкор был похож на огромного жука длиной приблизительно в сто километров и диаметром в десять, одним только своим видом охлаждавший горячие головы. На пупырчатой поверхности брони линкора пульсировал нежно голубым светом символ боронов – два скрещенных полумесяцы в круге образовывавших букву ”Х”. Родной мир боронов находился в звездной системе с двойной звездой, где в ужасающе непригодных для жизни условиях немногочисленные выжившие формы жизни редко эволюционировали до разумных видов. Бороны страшно гордились своей особенной расой достигшей огромных высот, и всячески напоминали всем об этом при любом удобном случае. Им была присуща гигантомания и непомерно огромные амбиции, часто ставившие их в неудобные ситуации. Так, к примеру, одержимо ухватившись за проект создания искусственных планет и светил, после сотен лет бесплодных экспериментов они не создали ничего заслуживающего внимания, затратив на это половину своих стратегических ресурсов. Однако свое поражение до сих пор так и не признали, делая вид, что все идет по плану.

Сам форпост Квантория тоже был не из маленьких – в диаметре шестьсот километров, длинной в тысячу. При эллиптическом вращении вокруг собственной оси он визуально казался со стороны еще большего размера, чем на самом деле. Звездные станции на орбите заселенных планет были древними анохранизмами оставшимися со времен смут происходивших тысячелетия назад, когда на дрейфующих в космосе объектах содержали свои военные флоты противоборствующие стороны. В галактическом совете Крул Каи нашлось немало сторонников пожелавших отдать голоса, за полный их демонтаж и замену на более компактные базы на поверхности планет. Все знали, что на этой древней реликвии, официально называемой музеем эпохи смут, проходили обучения кванторы – совмещавшие по завершению учебы должности офицеров правопорядка, судей и секретных агентов в одном лице. Наделенные полномочиями по собственному усмотрению казнить и миловать, не передавая дела в вышестоящие судебные инстанции, они были облечены наивысшим доверием общества. Кванторов было не очень много, по сравнению с количеством заселенных планет, космических поселений и исследуемых территорий, где требовалось их постоянное присутствие. Но большего их количества и не требовалось – порой один единственный квантор мог легко командовать флотом или координировать работу целой планеты. Для начала стоит обмолвиться, что материальные возможности и невероятные полномочия кванторов по сравнению с другими силовыми структурами, что вызывали недовольство и опасения у свободных граждан пан-галактического сообщества. Поддержка кванторов в Крул Каи равнялась восьми сотням голосов против тысячи, что считалось в Совете почти единодушием. Почему остальные их не поддерживали? Ответ крылся в самих кванторах и в особенности их работы. Некоторые самые осторожные члены звездных фракций считали, что слишком опрометчиво передавать в руки неподконтрольных структур слишком много нитей воздействия на свободное сообщество. Многим обывателям галактам до сих пор была не до конца ясна роль кванторов в окружающем их мире, где преступность была официально побеждена. От этого сложилось предвзятое мнение, что кванторы занимаются исключительно шпионажем и тайными, правительственными миссиями, скрывая за завесой секретности разные темные дела. Лично я не относился к этой категории и не разделял этого мнения, хотя бы потому, что сам вскоре должен был стать одним из квантором и узнать истинное положение вещей из первых рук. Делать скоропалительные выводы на основе одних лишь догадок и слухов было слишком опрометчиво. Время покажет, кто прав, а кто заблуждался. С другой стороны не все галакты разделяют официальную позицию своего правительства – что предназначение высокоразвитых рас, это самоотверженно развивать чужой разум, безвозмездно возвеличивая его до своего уровня. Многим это было не по душе.

Вежливо кивнув появившемуся в овальном проеме светловолосому стюарду трону, чей народ обитал в системе Сириуса с двумя цивилизациями, находящимися либо в родстве, либо, просто, в тесном сотрудничестве: златовласые троны с планеты Тийо и светловолосые с планеты Зоннери. Они так сильно похожи на человека, что я невольно стал подозревать, что их гены каким-то образом причастны к появлению людей во времена постройки первых ферм Разума на Земле. Это были очень вежливые, дружелюбные, тактичные и очень внимательные к собеседнику создания. Вообще в высокоразвитом обществе галактов редко встречались по настоящему агрессивные и воинственные расы. Они могли быть невнимательными или безучастными к чужим страданиям, но никак не агрессивными. Агрессия подразумевала под собой способность убивать других разумных созданий или быть убитыми ими, а многих галактов одна только мысль о смерти приводила в смятение переходящее в неконтролируемую панику. Лишать жизни могли только специально подготовленные для этого индивидуумы, кого буквально с пеленок натаскивали для несения военной службы. Или насильно ломали миролюбие, с помощью изощренной системы тренировок как это было в случае с кванторами. Вот почему у галактов в последнее время проснулся большой интерес к полудиким по их меркам расам, таким как люди, что способны совершать немыслимые и ужасные вещи, не мучаясь при этом угрызениями совести.

Стюард, внимательно посмотрев на меня своими фиалковыми глазами с тремя радужными зрачками, мысленно напомнил, что перелет с Ната Плейона завершен. Мыслеобщение поначалу давалось мне нелегко, но чем больше я практиковался, тем проще было с каждым новым разом. Теперь я не представлял себе как я до этого обходился без него.

– Спасибо, Сийен, выход с вашего ксило найду самостоятельно, – подумал я, мысленно передавая вместе со словами благодарности, чувства доброжелательности. – Весь мой багаж всегда при мне, я никогда не беру с собой слишком много вещей…

– В таком случае счастливого пути Посол, надеюсь, перелет не слишком Вас утомил?

– Космические полеты в обычном пространстве утомляют однообразием быта, но ваш корабль другой. Я даже не заметил, как он совершил струнный маневр во время прыжка.

– Благодарю за теплые слова и похвалу. Позвольте, я внесу их в наш реестр отзывов.

– Для меня это честь. Курьер новой конструкции? Такой я еще не видел.

– Это действительно новая модель. Сошла со стапелей космической верфи Консорциума Фомальхойта всего цикл назад. Мы уделяем первостепенное значение удобствам и безопасности пассажиров. Примите перед выходом на станцию несколько стандартных советов и пожеланий. Постарайтесь не появляться без должной защиты в плохо защищенных отсеках станции, в момент наивысшей активности звезды Игнион. Древние щиты несовершенны и часто не поддерживают необходимый уровень защиты. Пульсар очень нестабилен и непредсказуем. Внимательно следите за сообщениями станционного диспетчера. С электронных табло он сообщает, какая из секций станции повернута к звезде и наиболее подвержена влиянию излучения. Если Вы по какой-то причине окажитесь в опасном секторе в одиночестве, не паникуйте и не нервничайте. Спокойно покиньте его через ближайший выход и направляйтесь к центральной части станции называемой ”Алея Славы”. В противном случае рискуете получить неприятный гамма ожог, который впрочем, легко поддается лечению. Даже некоторые опытные экскурсоводы часто забывают, как хрупки некоторые расы, с кожей неприспособленной противостоять жесткому излучению звезды. Берегите себя Посол и счастливого пути.

После того как стюард ушел, я тут же поднялся с ослепительно-белого дивана принявшего привычную форму шара и стал неспешно собирать с силового столика нехитрые безделицы. Под их невинным видом были замаскированы хитроумные устройства персональной защиты, настроенные оберегать мою драгоценную персону в случае непредвиденной угрозы для жизни. Маловероятно, что за мной увяжутся вражеские агенты, славящиеся своей осторожностью, но береженного, как известно бог бережет. Быстро проведя по коротким волосам серебристой расческой, я поспешил выйти из каюты, украдкой просканировав проходящих мимо меня пассажиров из системы Алгола. Это были странные создания похожие на духов или медуз, такие же полупрозрачные и словно обряженные в светящиеся саваны, свисающие краями до самого пола. Медузоподобная раса алгонитов с планет, поверхность которых более чем на 80 % покрыта водой и являются водоплавающими, для передвижения вне воды вынуждены использовать специальные устройства, обеспечивающие левитацию. Алгониты общаются с помощью биолюминесценции, поэтому для беседы с представителями иных рас используют специальные переводчики с функцией сканирования альфа-волн собеседника. Более необычных и грациозных существ мне видеть еще не приходилось, а повидал я, поверьте немало странного за годы общения с галактами. Подплывая по воздуху к трансфертным контурам, они тут же растворялись в вихре искр – их тела распадались на элементарные субатомные лептонные частицы и мгновенно переносились по лучу на приемное устройство беллатрианцев, где в таком же контуре они снова собирались в единое целое, обретая данную природой физическую оболочку. Я немного замешкался, остановившись в полуметре от серебристого круга, но потом, раздраженно подавив внезапный приступ паранойи, смело шагнул за границу контура…

Как только туман перед глазами рассеялся, я сразу понял, что все идет не так как надо, и что проклятое внутреннее чутье меня снова не обмануло. Я материализовался не в главном приемном узле Квантории, а прямо посреди титанической платформы овальной формы, по краю которой далеко на горизонте с огромной скоростью и треском проносилось ослепительное сияние остаточного заряда. Амерзонные стабилизаторы телеметрии надежно удерживали станцию на орбите планеты, генерируя магнитный швартовочный луч. Стабилизаторы так же формировали вокруг станции незримый энергетический кокон, защищавший его обитателей от убийственного излучения звезды и небольших бродячих астероидов. Будь я проклят, если знал, как здесь очутился, не иначе кто-то “добрый” подсобил. Амерзонный стабилизатор был невероятно огромен – приблизительно сорок километров в диаметре. На его гладкой как стекло поверхности не было ни единой впадины или выпуклости, за которые можно спрятаться или укрыться. Зато был и плюс во всем этом недоразумении – те, кто проделал со мной этот фокус с переносом в другое место стояли не далее чем в десяти метрах от меня, всем видом демонстрируя недобрые намерения. Уверенные в собственных силах, эти создания допустили свою первую ошибку – вместо того чтобы тут же пристрелить меня из диатомизатора с функцией атомного распыления, они завели диалог, дав мне время на обдумывание ситуации.

– Бежать некуда человек. Просто смирись с неизбежным…

Первый из двух киллеров был небольшого роста аркурианец, чей вид мне был хорошо знаком по предыдущему общения. Весьма неприятному надо добавить. Эти двуликие создания обитали на планетах вращавшихся вокруг звезды Аркурес в созвездии Сапога, что примерно в тридцати шести световых годах от Земли. Их тела высокие и тонкие как ветка, глаза огромные на пол лица, уши похожи на лошадиные, но округленные и меньшего размера. На руках по четыре гибких когтистых пальца, два из которых отстающие. Волосяной покров варьируется от ванильного до нежно-коричневого, длинная грива позади головы заплетена в аккуратные косички. Помимо мыслеречи аркурианцы меж собой говорили на забавном тональном диалекте, звуками похожего на вьетнамский язык. В пан-галактическом сообществе известны как непревзойденные политики, обладали уникальными познаниями в небарионной физике, неудержимой тягой к науке и запретным знаниям прошлого касающегося древних рас. Часто обвинялись в расхищениях гробниц на закрытых для посещения планетах и нелегальной археологической деятельности.

Напарником аркурианца выступало еще более необычное существо – массивный веганец, чья древняя цивилизация, до сих пор стояла примерно на том же уровне развития, что и Земля. Некогда богатая ценными биоресурсами и тяжелыми элементами, материнская планета веганцев слишком расточительно делилась ими с другими расами, в обмен на дешевые и сомнительные с точки зрения логики товары. Бездумно проводившиеся сделки веганцев истощили и вытолкнули за грань бедности почти все население, поневоле умерев пыл правителей любивших жить красиво. Вега в созвездии Альфа Лиры, имеет одну единственную материнскую планету-гигант, носящую название Дотум. Веганцы получившие благодаря своим союзникам иссам возможность улететь с Дотума, которая к тому времени переживала эпоху ядерной зимы, стали активно колонизировать другие планеты с менее жёсткими условиями, благодаря чему их численность резко увеличилась. Из-за этого веганцы стали присваивать себе не только незаселённые планеты, но и принадлежавшие другим разумным расам, что спровоцировало конфликт с Крул Каи закончившийся шатким миром и образованием Коалиции. Всего веганцами колонизировано шесть малозначимых систем и семнадцать без атмосферных экзопланет, вошедших в варварскую Коалицию Мадар, существующую исключительно за счет работорговли, разработке астероидных полей и преступным аферам с полезными ископаемыми. Эту расу не любили, презирали и побаивались, небезосновательно опасаясь огромного флота, базирующего за пределами кольца влияния Крул Каи, где веганцы прозябали последние триста лет по земному летоисчислению. Законы Коалиции имеют очень лояльное законодательство, в котором практически отсутствуют ограничения и запреты на свободную торговлю оружием, наркотиками и рабами что влечет в свои ряды великое разнообразие криминальных субъектов со всей Вселенной.

Огромная туша веганца была с головы до пят закрыта темно-зеленым кинетическим скафандром, способным остановить движущиеся на высоких скоростях мелкие предметы, вроде пуль. Но был бессилен против энергетических выстрелов. От воздействия оного надежно предохранял тонкий пояс, создающий вокруг носителя мощную энергосферу из небарионов. Двухметрового роста галакт, напоминал вставшего на дыбы дельфина, только на этом сходство и заканчивалось. Многие жизненно-важные органы дублировались, тело покрыто прочной алой кожей, на спине горб, несущий запас питательных веществ, благодаря чему веганцы прекрасно приспособлены к выживанию в самых неблагоприятных условиях. Эта мужская особь имела острые как у акулы треугольные зубы, костяные гребни, протянувшиеся позади продолговатой головы, а еще крайне скверный и вспыльчивый характер, граничащий с параноидальностью.

Пока я рассматривал эту парочку, стараясь скрыть изумление за маской безразличия, они медленно приближались ко мне. Столь странную компанию не каждый день встретишь, и если присутствие наемника веганца еще хоть как-то объяснимо, то стоящий рядом с ним аркурианец-мыслитель с диатомизатором в руках, не укладывалось в голове. Что интересно могло объединить двух заклятых представителей непохожих друг на друга рас, не замеченных ни в каком ином общении кроме вооруженных стычек и взаимных упреков?

– На твоем месте человек, я бы не дергал конечностями, – мысленно предостерег аркурианец, крепче сжимая оружие, которое в случае чего от меня и мокрого места не оставит.

– Что вам угодно? – нейтрально поинтересовался я. – Как я здесь очутился? Кто вы?

– Слишком много вопросов! – рыкнул веганец, тяжело переминаясь на своих колоннообразных ногах. – Ха! Он такой же посол как из меня кайшит сейлиф гард. Какое ты получил задание от своего командования, слизняк? Отвечай! Начнешь упрямиться и симулировать слабоумие, я живо переломаю все кости в твоем хилом теле, а внутренности выверну наизнанку!

Я нащупал на стальной расческе кончиком пальца едва заметную выпуклость в форме звезды.

– По-моему это какое-то недоразумение. Вы меня с кем-то спутали.

– Как же спутали! Ты сам себя с кем-то спутал, Альфадок…

Услышав имя, я невольно напряг мышцы. Значит, ошибка исключена. Если этим двум известен мой позывной, вероятно они знают и о цели моего визита на Кванторию.

Аркурианец приблизился ко мне на три метра и направил конус излучателя мне в голову.

– Нам стало известно, что ты один из немногих кто выжил после катастрофы с использованием запрещенной некросферы. Не вынуждай своим глупым упрямством уменьшить твою популяцию еще на одну особь. Отвечай на наши вопросы, а я за это оставлю тебя в живых. Договорились?

– Огласите список вопросов, – нагло попросил я, незаметно держа ноготь на кнопке.

Аркурианец не распознав в моем голосе иронии, презрительно фыркнул и стал перечислять. Эти двое не были профессионалами, иначе озаботились меня сначала обыскать перед допросом.

– Твой прилет на Кванторию. Для чего? Что замышляют кванторы? Что случилось на твоей планете… – начал было аркурианец, но я его перебил, заставив веганца глухо зарычать от злобы.

– Вам лучше меня известно, что произошло на Земле. Что касается моего задания, тут вы тоже осведомлены. Чего зря дурака валять? Может, спросите, что вас на самом деле интересует?

– А он не глуп, – хрюкнул веганец, удивленно щелкая челюстями. – Этот остряк начинает действовать мне на нервы Рис. Разреши его слегка покалечить, а затем продолжим разговор.

– Разрешаю Тува, но аккуратно. Скоро посла хватятся и кинутся искать. Лучше нам тут не находится, когда его местоположение вычислят. Надень на его шею Считыватель. Не желает отвечать по-хорошему, мы ведь можем и по-плохому.

Аркурианец посторонился с дороги громилы-напарника и, не спуская с меня глаз, стал в предвкушении развлечения проводить раздвоенным языком по своим редким зубам. Веганец достал из подсумка своего скафандра черный как уголь ошейник Считывателя и, ощерив клыки, несколько раз обошел вокруг меня, прежде чем скрестить руки на груди. Мгновенно невидимая сила подняла меня на десяток метров в воздух и со всего маха уронила на пол, выбив из легких остатки воздуха. Крепко приложившись спиной, я даже зашипел от боли.

Пора заканчивать с этой буффонадой решил я, медленно концентрируясь на болевых рецепторах – при желании я всегда мог их отключить, что бы не ощущать боль.

– Те же вопросы! – ворвался в мой мозг ментальный рык веганца. – С каждым твоим отказом я буду увеличивать силу турмы на десять геков, пока твои кости не превратятся в желе…

Полностью уверенный в собственной неуязвимости киллер, поддался на мою уловку и когда в очередной раз швырнул меня об пол, я сделал все возможное чтобы перекатиться поближе к аркурианцу, посторонившегося с дороги чтобы я ненароком не сшиб его с ног. Когда он оказался от меня на расстоянии двух метрах, я тут же вдавил скрытую кнопку на торце расчески и направил ее звенья в его сторону. С неуловимой для глаза скоростью, из расчески выстрелило два десятка игл снабженных самым мощным из известных молекулярных ядов. Он убивал любую форму жизни на основе белка практически мгновенно, растворяясь в теле жертвы без остатка. Выявить его после распада было практически невозможно.

Излучатель еще падал из рук закачавшегося на ногах аркурианца, а я уже с помощью биометрики мозга притянул оружие к себе и пятью концентрированными выстрелами в грудь и голову веганца полностью разрядил его защитный энергококон. Отбросив в сторону опустошенный и совершенно теперь бесполезный теперь излучатель, я вскочил на ноги. Хищно улыбнувшись, направился к деморализованному громиле, решив не затягивать долго с его обезвреживанием. Я был на три головы ниже его, раз в десять тоньше и вообще производил со стороны впечатление хрупкого создания. Когда веганец проанализировал сложившуюся ситуацию, к нему вернулась былая уверенность. Ведь на нем все еще был скафандр повышенной защиты, зловещих размеров энергозонд для взятия проб грунта в магнитных ножнах на поясе и пол тонны жгучей ярости в мощном теле. В то время как я с виду не имел никакой иной защиты кроме легкого комбинезона, а в руках держал обычную расческу, чьи ядовитые дротики были совершенно бесполезны против кинетической брони моего разъяренного оппонента.

– Кажется, твое везение закончилось, – рявкнул веганец, двигаясь вокруг меня по часовой стрелки. Зайдя ко мне за спину быстро выхватив из ножен энергозонд, который с едва слышимым электрическим потрескиванием направился мне в шею, оставив в пространстве едва заметный светящийся след ионизированного воздуха. Легко уклонившись, я застыл на месте, приняв борцовскую позу – чуть согнуты колени, руки на ширине плеч. Если галакт нанесет удар сбоку, то я могу попробовать взять его руку на болевой прием и сломать в локте, ведь у веганцев слабые сухожилия и слишком тонкие для такого большого тела полые кости – как ни странно даже у такого неуязвимого монстра есть своя Ахиллесова пята.

– Знаешь в чем пикантность ситуации? – неожиданно заговорил со мной Тува. – Все это действительно не столь уж важно. Моим хозяевам известны ответы на большинство вопросов, но они желают знать, что именно пообещали кванторы людям. Вы зря соблазнились сладкими посулами Крул Каи и сунулись на незнакомое игровое поле, где вы всего лишь новички. Нас – веганцев, так же как и вас сейчас, насильно втянули в грязные игры, а потом, раздев до нитки, цинично выбросили за ненадобностью. Тоже ждет и твою расу. Вы не владеете ситуацией, и понятия не имеете, куда суете свой любопытный нос. Никому не под силу выстоять в одиночку против объединенной мощи Пожирателей Звезд и тот, кто считает иначе, либо конченый глупец, либо опасно заблуждается! Если сообщишь мне, где на Земле находится город Ангелов, я пощажу твою жизнь и остановлю надвигающееся безумие…

– Ты ошибся адресатом. Мне ничего не известно ни о каком городе Ангелов…

– Лжец! Даже нам известно про Эдем! Ты тоже должен знать, где эти проклятые руины!

Увернувшись от неуклюжего выпада двойного дымчатого лезвия в виде латинской буквы ”s”, я под натиском стал отступать спиной назад, выжидая момент, когда веганец откроется для моей атаки. Потеряв от злобы всякую осторожность, Тува с ревом махал энергозондом перед моим носом, словно разъяренный комбайн, пока не совершил последнюю в своей жизни роковую ошибку – попытался раздавить меня в своих могучих объятиях, решив убить нахального противника, прихлопнув того, словно насекомое.

Нажав на расческе вторую кнопку, я выдвинул из рукояти полупрозрачный клинок, способный взаимопроникать в любой тип материи. Одним ловким ударом я вспорол брюхо удивленного веганца и резко выдернул из раны. Из тончайшего разреза хлынули потоки светящейся синей крови, заляпав мою одежду дурно пахнущими брызгами. Кинетическая броня Тувы была способна противостоять пулям и миниракетам, но энергетическое лезвие разрезало синтетическое волокно, как раскаленный нож мягкое масло. Схватившись лапами за вываливающиеся сизые потроха, веганец с оглушительным ревом развернулся следом за мной, собираясь отомстить за столь подлый удар, но как только я оказался позади его спины, не раздумывая, всадил ему под массивную затылочную кость двадцатисантиметровый энергоклинок, почти мгновенно поразивший мозг. Когда-то много лет назад, спецы-ксенологи с пеной у рта доказывали мне, что мозги у веганцев настолько крохотного размера, что достать до них сквозь сотню костяных мембран и оболочек практически нереально, отчего рекомендовали целить в нервный узел заменявший веганцем сердце. Я тогда возразил, сказав, что маленький размер мозга не помеха, а досадное недоразумение, с которым как-нибудь пообещал управиться.

Вытащив из дергающегося трупа энергоклинок, я по старой привычке хотел отереть его о свой рукав, но вовремя остановился – нахватало для полного счастья отхватить себе половину руки. Снова приняв вид обычной расчески, мое безобидное на вид, но смертоносное оружие заняло привычное место в нагрудном кармане, рядом с авторучкой, блокнотом в кожаном переплете и горсткой стеклянных шариков размером с бусину, до которых очередь даже не дошла. Не таким уж я был и безоружным, если посмотреть более внимательно.

– Какие разговорчивые попались. Не каждый день встретишь интеллигентных киллеров, – ворчал я, обыскивая труп Тувы. – Только и можете, что устраивать подляны из-за угла…

Лапа веганца судорожно схватилась за мою правую щиколотку, но я даже глазом не моргнув, презрительно стряхнул ее. Это было обычное рефлекторное движение не более – пусть веганец мертв, тело еще реагировало на раздражители. Быстро прощупав одежду мертвых галактов, я обнаружил несколько занятных вещей, решив отложить их изучение на потом.

Я как раз гадал, как привлечь к себе внимание службы безопасности, как ответ пришел ко мне сам. Точнее материализовался в виде десятка кванторов во главе с Сайрусом собственной персоны. Хмуро наблюдая за их появлением, я не удержался от колкости в адрес их командира.

– Да вы не спешите, это всего лишь банальное похищение. Право слово, ничего страшного…

– Твои хозяева предупреждали меня, что с тобой не соскучишься. Какая жалость, что я им не поверил, приняв тебя за очередного напыщенного хлыща недотепу с варварской Земли.

Приславший мне эту мысль Сайрус, сделал знак подчиненным и те мгновенно рассыпались по всей платформе, окружая место происшествия. С помощью ментальных сканеров, они быстро воссоздали на своих экранах мой бой от начала и до конца. Их приборы улавливали малейшие эмоциональные всплески, запечатлевшиеся в памяти поля атомов. Чем интенсивнее бой, и чем больше затрачено эмоций, тем соответственно четче и ярче картинка на их дисплеях.

– Надо мной нет хозяев! – сердито отрезал я, наблюдая за приближающейся фигурой в иссиня-черной биологической броне повторяющей все контуры тела беллатрианца. Высотой под два метра гуманоид с головой как у варана, выпирающей мускулатурой на поджаром теле и трех суставчатыми лапами, не обратил на мое недовольство ни грамма внимания.

– Если бы вы больше уделяли внимания безопасности прибывающих пассажирам, – продолжал я раздраженно. – Не пришлось бы сейчас упаковывать двух мертвых граждан Крул Каи убитых варваром с Земли. Могли для разнообразия и оперативней сработать с поисками…

Сайрус приподняв стекло своего шлема, пристально посмотрел на меня раскосыми глазами с вертикальными зрачками, но через минуту не выдержал и растянул черные губы в улыбке, продемонстрировав крокодильи зубы. Любой другой человек на моем месте давно бы дал деру, но я лишь вымученно скривился в ответной улыбке. С беллатрианцем меня связывала старая дружба, именно он подкинул даякам идею прогнать меня по программе кванторов и заполучить в свои ряды представителя моей расы. Если бы десять лет назад еще при первой нашей встрече мне кто-нибудь сказал, что мы в будущем станем хорошими друзьями, я как минимум рассмеялся и посоветовал тому обратиться к психиатру. Поначалу мне все галакты внушали глухое раздражение и брезгливость, но чем дольше я общался с ними, тем сильнее проникался уважением к некоторым из них, кто не жалея здоровья и сил, был готов прийти к человечеству на помощь вразрез указу не вмешиваться в людские дела без особых распоряжений и санкций.

– Справедливое обвинение, Дим! – подозрительно охотно согласился Сайрус, принимая из моих рук вещи убитых киллеров. – Что здесь? Мембранный снифер? К сожалению, даже у нас в защите станции находятся прорехи, сквозь который так и норовит просочиться разный антисоциальный мусор. От своего лица и лица командования торжественно снимаю перед тобой шляпу. Теперь понятно как эти двое, сняв защиту, проникли в транспортный узел и перенаправили сигнал телепорта. Остроумно! Нет, я бы даже сказал гениально!

– Попрошу заметить у аркурианца не, какой нибудь парализатор, которым только тараканов пугать для пущей надежности избитых и связанных, а нелицензированный диатомизатор, – как бы невзначай напомнил я, указав на оружие. – Я считал такое мощное оружие невозможно пронести на станцию незамеченным. Как это понимать?

– Зная о тебе не понаслышке, могу в свое оправдание сказать, что для твоего убийства этим неудачникам потребовался бы калибр значительно крупнее. Эта же хлопушка и сущая мелочь, – попробовал возразить Сайрус, вертя в руках оружие киллеров. – Эта модель излучателя была создана еще при моем дедушке и просто удивительно, в каком музее его откопали.

– Легко тебе говорить, когда самому не пришлось участвовать в драке и терпеть ствол у виска.

– Нам пришлось застрелить двух их сообщников, они не пожелали сдаваться, – косо глянув на меня, Сайрус передал подчиненному улики. – Ты ведь меня знаешь, я никогда беспричинно не задерживаюсь. Как только система безопасности дала сигнал тревоги, я сразу понял, что это как-то связано с твоим прибытием. Нам потребовалось от двух до пяти минут, чтобы выяснить, куда тебя занесло, разделаться c отморозками и прийти тебе на помощь…

– Пять минут? – презрительно фыркнул я. – За это время может исчезнуть целая планета.

– Ты слишком категоричен и склонен к преувеличениям. – Отмахнулся Сайрус.

Подойдя к группе кванторов работающих с трупами, он вмешался в процедуру опознания.

– Удалось выяснить, откуда они такие красивые нарисовались? Есть зацепки?

– Незадолго до биотической атаки на узел телепорта был замечен неподалеку от станции дрейфующий малый Странник, выдававший себя за исследовательское судно по изучению активности звезды, – квантор, немного помолчав, нехотя закончил. – Им удалось скрыться.

– Как только вычислите их дайте мне знать. Пойдем Дим, тебя жаждет увидеть командор.

– Корабль будут преследовать?

– Ты предлагаешь преследовать корыто, которое за одно мгновенье может преодолеть сто миллионов световых лет? Интересно, как ты себе это представляешь? – снова ухмыльнулся Сайрус, но тут же стал серьезным. – Не волнуйся, мы их отыщем, куда бы они не улетели, я даже позволю тебе в конце допроса провести твой любимый коронный удар веслом по шее, сносящий голову с плеч… прости, я хотел сказать мечом…

– Очень смешно! – раздражение было готово вырваться из меня. – Ты сегодня на удивление искрометен. Меня чуть цинично не прикончили, а тебе хватает духу шутить. Что будете делать с трупами? Вы ведь не собираетесь спрятать дело под сукно… ну, ты меня понял.

– Тела нам еще пригодятся, – зловеще подтвердил Сайрус, с хрустом потирая ладони. – Мы оживим этих выскочек и выкачаем из их мозгов всю интересующую нас информацию.

– Это возможно? – недоверчиво спросил я. – А без оживления никак?

– Как тебе сказать… это будет не так занимательно и интересно! – улыбнулся беллатрианец.

Чертыхнувшись про себя, я плюнул на дальнейшие попытки достучаться до его серьезности. Встав в круг яркого света, мы перенеслись прямо в командный узел связи, откуда открывалась великолепная панорама на ночную сторону планеты, красиво мерцающую алыми всполохами плазмоидов на границе с магнитным полем. Покрытая непроходимыми горами и джунглями планета Хлория, являла собой типичный образчик инопланетного заповедника, где обитало всего сто двадцать миллионов недалеко ушедших от варваров туземцев. Местный пульсар Игнион, был тоже не подарок – одних только квантовых коронарных всплесков производил за сутки свыше тысячи. После каждой такой радиационной волны, магнитосферу планеты буквально захлестывал поток частиц, расходящихся цветовыми волнами по всей верхней границе ионосферы. Это было очень красивое хоть и смертоносное явление.

В совершенно круглом с голографическими стенами кабинете, восседал за массивным силовым столом, сумрачный Лесерт – легендарный командор звездной станции, вот уже сорок шесть циклов, управляющий железной рукой самым секретным подразделением Крул Каи. Он был полукровкой – полубеллатрианцем, полурептоидом. Хоть он и был похож на человека, было в его облике что-то от насекомого и змеи. Возможна хитиновая оболочка лица и мелкая чешуя на шее, а может неподвижный взор с вертикальными зрачками и жвалы над тонкими губами.

Сайрус небрежно отдав честь шефу, быстро удалился, оставив меня с ним наедине. Говорят, Лесерт отомстил рептоидам с планеты Мальдек, не придя к ним вовремя на помощь, именно ради мести за свою мать, захваченную еще до его рождения, вследствие чего та по возвращению домой родила полукровку. Официальное уничтожение Мальдека произошло в результате столкновения планеты с “удачно” подвернувшейся кометой, так что история сама по себе была темной и запутанной. Если это и была месть, она удачно завершилась для Лесерта, превратив ненавистный Мальдек в облако астероидов, а командора возвысив до командующего станцией. По тем же слухам характер у него был не из легких, совсем по другой причине. Он люто ненавидел амбициозных инопланетников, опасаясь, что однажды они сместят его с занимаемого поста, а станцию Квантория окончательно превратят в летучий зверинец. Он и так с трудом сдерживал себя в словах и делах, когда ему ежедневно докладывали о досадных инцидентах связанных с прилетающими туристами, сующими нос, куда их не просят.

– Кадет Алех… Алеш… – с трудом попытался он воспроизвести мою фамилия.

– Алешин, – тут же пришел я ему на помощь. – Моим позывным был Альфадок, но галакты с удивительным упорством называют просто Дим…

– Дим мне нравится больше. Коротко и ясно, – удовлетворенно кивнул седой шевелюрой Лесерт, не отрывая глаз от голографических экранов, где постоянно обновлялась информация.

– Разрешите вопрос, командор.

– Смотря, какой. На некоторые, я и сам не прочь услышать ответы.

– Почему Вы согласились взять меня на обучение? Моя раса даже не в Крул Каи.

– Ваша раса, посол, результат тяжелых трудов наших предков, указавших всем единственно правильный путь развития и самосовершенствования. Вы Дим можете скептически относиться к этому, однако, для каждой разумной расы входящей в Галактический Союз, это неотъемлемая часть повседневной жизни. Еще на заре выхода в космос мы осмыслили всю разрушительную пагубность пристрастия к войнам и насилию, выбрав в качестве альтернативы иной путь саморазвития, ставший для нас смыслом жизни. Любая разумная раса во Вселенной священна и то, что совершили на Земле предатели и ренегаты, иначе, чем тяжелейшим преступлением против Создателя не назовешь. Наше сверхтехнологичное пан-галактическое общество, каким бы развитым себя не возомнило, жизненно заинтересовано в приходе себе на смену других рас. Мы готовы распахнуть двери сотрудничества перед любой планетой, готовой отринуть насилие и встать на путь созидания. Землю ждало блестящее будущее, если бы адепты Пожирателей звезд не решили ударить в наше общество по самому уязвимому и болезненному месту – молодым и перспективным цивилизациям стоящих на пороге вступления в Галактический Союз. Эти выродки – поклонники Пожирателей звезд – прекрасно знают, что без свежей крови, у нас нет будущего, а значит, и дальше будут продолжать полномасштабный саботаж на фермах Разума.

– Командор, Вы упомянули Пожирателей звезд, – насторожился я, вспомнив слова Тувы.

– Именно так я и сказал, – вскинул брови Лесерт. – Вам это о чем-то говорит?

– Убитый веганец упоминал о них перед смертью. Сказал, что их ничто не остановит.

Командор встал из-за стола и принялся расхаживать по рабочему кабинету, наблюдая, как под прозрачным полом у него под ногами пролетают звенья боевых випперов. Заложив руки за спину, пристально посмотрел на меня двумя парами зеленых как трава глаз.

– Когда все известные расы были еще молоды, а сотни миллионов циклов назад Бескрайние еще только осваивали ближний космос материнских планет, из глубин времен пришла странная легенда о Пожирателях звезд, способных поглощать не только материю, но и пространство-время. Бестелесные – как мы их еще называем, по слухам сродни черным дырам, но в отличие от этих массивных темных звезд, обладают сверхразумом, обретенным в течение миллиардов лет существования в глубоком космосе. Мы много раз отправляли исследовательские экспедиции к самым дальним уголкам галактики, с целью проверить их существование. Были исследованы невообразимо огромные пространства, где могли по легенде обитать Пожиратели, но в конце мы были вынуждены, вернутся ни с чем, смирившись с мыслью, что это всего лишь древняя легенда. Не могу сказать, что меня расстроили результаты экспедиций. Не приведи Творец встретить воочию этих мифических чудовищ. В последнее время слишком много экстремистки настроенных рас прикрываются их именем, лицемерно творя зло под личиной сказки. Только на моей памяти было не меньше дюжины так называемых мессий, предсказывающих приход Бестелесных. Но время шло и ничего не происходило. Лично мое мнение – Пожиратели выдумка и часть древнего фольклора. Нет ни одного научно обоснованного доказательства их существования. Одни лишь слухи, дошедшие до нас из непонятно каких источников.

Я не сводил с командора глаз, даже затаив дыхание от его рассказа. Заметив, с каким вниманием, его слушают, Лесерт сердито одернул китель и вернулся за рабочий стол.

– Подводя итог сказанному можно заключить, что убитый вами веганец один из последователей культа Ждущих, ожидающих прихода Пожирателей. Могу заверить, что все их усилия и дальше терроризировать свободных граждан Крул Каи, обречены на провал. Рано или поздно мы выясним, где они скрываются, уничтожим все их тайные базы и склады, а когда выведем на чистую воду тех, кто все это время снабжал их кораблями, информацией и оружием, вот тогда этой расе не поздоровиться. Итак, ближе к делу. Откуда Вы прибыли кадет?

– С Ната Плейона, – сказал я и счел необходимым добавить. – С одной из лун Калиша. Хидеса.

– Ната Плейон, что в Лаврентийском скоплении, – словно пробуя на вкус название, командор задумчиво вертел в руках тонкий стилус. – Полностью покрытые водой планеты находящиеся под протекторатом даяков, если не ошибаюсь?

– Так точно. Проходил подготовку для работы в пределах Крул Каи.

– Какие предметы изучали? – заинтересовался Лесерт. – Подготовительный курс?

– Расширенный. Ксенология. Основы движения в космосе с помощью струнных вибраций. Ознакомительные лекции по небарионной структуре Вселенной и природе темной энергии. История формирования Крул Каи и объединение рас в пан-галактическое общество. Менто-биометрический тренинг с инструкторами-биотиками. Военная подготовка…

– Подробнее о двух последних. Мы военная организация, возможно единственная официально разрешенная сила, располагающая войсками и космофлотом для решения полномасштабных задач с применением грубой силы, как говорят простые обыватели. Возможно, именно из-за этого нас недолюбливают. Мы для них олицетворение призрака страшной войны, бушевавшей в Смутное время, когда перекраивались сферы влияния много сотен тысяч циклов назад. Это было давно, но память о таких событиях живет вечно. Продолжайте, не смею Вас больше перебивать.

– Около тридцати лет назад, я был вывезен с родной планеты и доставлен на Хидес, на одну из подводных баз даяков, где за меня взялись лучшие их генетики и Биоинженеры, – начал я рассказ, с благодарностью кивнув, когда командор пригласил меня присесть в соседнее кресло.

…тридцать долгих лет, сравнимые разве что с прошлой жизнью на Земле, я провел на планете, в самой удаленной звездной системе известного космоса. Там, познавая неведомые ранее тайны мироздания, я обнаружил, что не являюсь единственным представителем своей вымирающей расы. Помимо меня на первой луне обитало много землян – мужчин, женщин и детей – которых готовили к возвращению на Землю с целью заселения планеты повторно. Даякам удалось разыскать среди звезд других людей, вывезенных с планеты, до того как над ней использовали некросферу. Их чистый, не затронутый облучением геном, в дальнейшем послужил эталонным материалом для лечения и реабилитации многих тысяч Обращенных, медленно вырождавшихся в своих временных убежищах вроде отдаленных островов и военных бункеров.

Вспомнив Безликих докеров обжившихся на старых военных кораблях тихоокеанской эскадры в порту Владивостока, я постарался не воскресать в памяти хрупкий и заманчивый образ Даяны – дочки Хит Тева, предводителя Обращенных. Где сейчас Даяна и смогла ли выжить после дезинфекции Земли? Я сильно сомневался, что докерам, вернули их прежний облик – слишком долгим и необратимым было их превращение из простых людей в некроморфов. В любом случае все уцелевшие будь они людьми или Обращенными были переселены в лагеря временного содержания, откуда в дальнейшем слуги даяков – Златокожие – повели их за собой на повторное освоение и заселение опустошенной поверхности Земли. После памятного и такого далекого рейда во Владивосток на базу ”Рассвет”, где я и мои теперь уже погибшие товарищи смогли сокрушить могущественного некромутанта Зверя и помогли вернуть даякам их утраченное сокровище, жизнь стала налаживаться. Территория Евразии меньше всего пострадала от облучения некросферой и именно там были построены первые города, куда переселили реабилитированных людей из разных регионов планеты. Решить в короткие сроки проблему Обращенных было невозможно, поэтому были разработаны специальные методы их обнаружения и в некоторых случаях уничтожения. Пытаться вернуть некроморфам их первоначальный человеческий облик оказалось во многих случаях невозможным – регресс зашел слишком далеко. Чтобы не тратить понапрасну драгоценное время на одиночные поиски, орбитальная группировка спутников даяков, после того как разведчики выясняли, что на будущей обрабатываемой территории не осталось нормальных людей, производили лучевую обработку из космоса, за раз очищая десятки тысяч квадратных километров поверхности.

Вскоре выяснилось, что на Земле не осталось ни одного действующего правительственного института, способного объединить осколки человечества в некое подобие общества. Несмотря на тяжелое состояние здоровья и безразличную посттравматическую апатию, сто десять миллионов людей выбрали себе шесть лидеров по числу уцелевших наций и начали налаживать жизнь с самого начала. Надо отдать должное даякам, пусть и поздно они искренне осознали собственные ошибочные действия в первое десятилетие после Заражения, и теперь всеми силами старались окружить выживших заботой, а так же снабдить необходимыми технологиями и направить на путь создания централизованной власти, у которой бы не было изъянов прошлого. Совет людей приобрел статус общепланетного и получил в свое распоряжение внеземные технологии производства и возобновления экологически чистой энергии, создание космических аппаратов летающих на скоростях в миллионы раз превышающих скорость света, и многое другое, что многократно опережало все известные земные передовые технологии прошлого. Буквально на глазах воздвигались новые города, строились транспортные артерии, соединившие пять крупнейших полисов и двенадцать материальных баз снабжения. Разрабатывались проекты строительства центрального космодрома и нескольких крупных трансфертных контуров, связавших подводные базы даяков с людскими поселениями на всех пяти континентах.

Живя на Хидесе, я внимательно следил за всеми новостями, приходящими с Земли, но они доставлялись с большим опозданием и грешили поверхностным характером. Поначалу, я всему удивлялся и бродил по чужой планете с открытым ртом, словно какая-нибудь деревенщина, но мне это быстро надоела. Непривычный уклад жизни постепенно стал угнетать и подавлять, напоминая, что я здесь всего лишь чужак. Нечеловеческая часть общество вызывало во мне недоверие, а воспоминания об их невольном участии в геноциде людей, были еще слишком свежи в памяти, чтобы их можно было так просто забыть.

Заметив, как я ожесточился лицом и погрузился в себя, командор Лесерт, тактично прочистил горло, выводя меня из задумчивых воспоминаний.

– Простите командор, минутная слабость, – смутился я. – Это больше не повторится.

В глазах Лесерта зажглась искра понимания. Он ментальным чутьем понял переполнявшие меня чувства и тут же смягчил тон. Даже живой легенде свойственно сочувствие.

– Примите мои соболезнования кадет. Всегда тяжело терять соотечественников, близких и друзей. Тем, кто выжил, остается лишь смириться с неизбежным. Продолжать жить с виной в сердце и раной на душе. В качестве смягчающей новости могу сообщить, что смерть далеко не конец жизни, а лишь начало нового пути. Продолжайте свой рассказ. Я весь внимание.

– Первые пять лет прошли в адаптации. Все это время я почти не покидал главной базы, находясь под неусыпным контролем кибернетического медперсонала. Дело в том, что еще на Земле, я подвергся деструктивному облучению, которое я, ошибочно, считал необратимым. Даяки разработали и внедрили принципиально новые методы реабилитации пострадавших от тахигинеза и мне сравнительно легко смогли вернуть прежний облик. Так, сказать, подправили мордашку и навели марафету. Несколько операций по трассировке ДНК прошли успешно. Я, конечно же, был на седьмом небе от счастья, когда мне пришло в голову что таким образом к концу лечения утрачу все свои новые способности, к которым успел привыкнуть. Пришлось прерывать процесс на свой страх и риск. Я был рад избавиться от своих нечеловеческих глаз, больше похожих на шарики из ртути, но все остальное меня более чем устраивало…

– В вашем досье отражено участие в программе “Квантория”, – листая в воздухе голографическими страницами досье, Лесерт не смог пройти мимо этой записи.

– Меня уговорил инспектор Сайрус. Сказал, что это ускорит мой отлет с Хидеса.

– С сегодняшнего дня он старший инспектор, – поправил Лесерт. – Хорошо, значит, Вы окончили подготовительный этап, знаете обстановку и готовы к дальнейшему обучению.

– Иначе бы меня здесь не было, командор. Даяки присвоили мне высокое звание – Посла людей. Это накладывает большую ответственность. Я был против, только кто меня спрашивал? Назначили и точка, по сути же, я стал еще и официальным лицом, представляющим всю свою расу перед Советом галактов. Для полного “счастья” с Земли пришло уведомление, подписанное всеми членами координационного Совета, что меня восстановили на прежней военной службе и теперь я еще и кадровый офицер новообразованной гвардии звездных рейнджеров Альянса…

– Простите, что перебиваю Дим. Альянс это ваше правительство? – уточнил Лесерт.

– Не совсем. Земной Альянс – военно-политическая организация людей, появившаяся сразу после первого контакта, сменившая морально устаревший Северо-Атлантический Альянс НАТО. Организация создана после контакта и подписания союзного договора с даяками для защиты человеческих колоний и станций, находящихся за пределами Солнечной системы от инопланетной агрессии. Я никогда не гнался за званиями, а тут сразу подполковник Войск Внешних Сил. Следующий этап моей жизни был, хлещи всех предыдущих вместе взятых. Тактические маневры и применение в боевой обстановке полученных знаний. Хидес на девять десятых покрыт водой. Так уж вышло, что мое Обращение было связано с водной стихией, вот меня и определили в заново сформированный отряд добровольцев землян готовых действовать во враждебных условиях за пределами Земли. Мои физические данные, позволили мне легко завершить все испытания и к концу года получить звание мастера первого класса. Не буду скрывать, все это мне так осточертело, что я всерьез подумывал уйти в отставку.

– Почему остались? Испугались, что Вас перестанут уважать? – командор с плохо скрываемым любопытством посмотрел на меня. – Или решили узнать предел своих способностей?

– Слишком много сил было затрачено на мою подготовку, а просто уйти, поддавшись минутному порыву… эгоистично и не в моем обычае. Все равно на Земле меня ждала та же служба, пусть не такая престижная и насыщенная событиями как здесь…

– Понимаю. Созданию с такими возможностями и многообещающими задатками биометрии мозга тянуть колониальную службу все равно, что породистому скакуну тащить тележку. Простите за сравнение, но, кажется, именно так говорят люди.

– Моя мозговая биометрия всего на порядок выше, чем у рядового галакта, – польщено отмахнулся я, в глубине души раздуваясь от гордости. – Ее как раз хватает, чтобы разоружить недотепу аркурианца, ну и еще на пару фокусов с левитацией предметов…

– Ваше досье и возможности меня впечатлили, посол, – внезапно оборвал меня командор. Сворачивая голограммы над своим рабочим столом, поднялся в полный рост. – Лучший инструктор. Лучший спасатель. Мастер первого класса. Официальный представитель целой расы, знакомый с методами скрытной войны, подготовленный по предварительной программе кванторов и просто бравый солдат с богатейшим военным прошлым на Земле. О такой головокружительной карьере можно только мечтать. С другой стороны, это и вправду накладывает не просто ответственность, но и беспримерную преданность делу, за которое не жалко и жизнь отдать. Вы молодец, Дим. Определенно Вы мне нравитесь. Во всяком случае, храбрости и боевого духа точно не занимать, а то, с каким профессионализмом и хладнокровием Вы расправились с фанатиками Ждущих, вызывает мое восхищение. Кстати о нападении. Я лично возьму расследование под свой контроль, а тем, кто все это устроил, не позавидуешь так и знайте. Пытаться убить Посла целой расы, да притом на подконтрольной мне станции ставшей символом порядка, это не просто преступление – это плевок лично мне в лицо…

Его похвалы здорово подняли мою самооценку – я рассчитывал на более прохладную встречу. Обычно, такие как Лесерт могут только ворчать и поучать, а тут явное признание моих заслуг.

– Благодарю, командор. Не выношу, когда мне в физиономию тычут стволом…

– Я горд, что первый человек с Земли будет проходить обучение именно под моим началом! – продолжал командор, крепко по земному обычаю пожимая мою руку. – Учитесь достойно кадет. Звание квантора получить нелегко, лишь полная самоотдача позволит дойти до конца всех испытаний и узнать, чего вы стоите на самом деле. Я верю, что Вам это по плечу, поэтому без раздумий зачисляю в группу прошедших отбор. У нас нет расовой неприязни, нет личных амбиций и широко распространенного в центральных мирах карьеризма. Все выпускники Квантории неподкупные и непредвзятые служители закона. Проводники порядка и цивилизации в самые варварские уголки космоса. Вы сполна познаете ненависть преступников всех мастей, что будут все время пытаться Вас запугать и подкупить. И первое о чем Вы должны помнить, это о своем долге перед обществом и не опасаться, что вас бросят на поле боя одного без должной поддержки на заклание врагам. Кванторы – это больше чем дружная семья. Это последняя и самая надежная линия обороны, несокрушимая воля, сила и крепкое товарищество на пути хаоса и беззакония. Сегодня Вы становитесь частицей братства. Будьте достойным этой чести.

Командор Лесерт вызвал Сайруса и когда тот зашел, кивнул на меня:

– Принят и зачислен. Теперь он твой подчиненный. Терпения и вера. Если молодой человек не бросит и дойдет до конца, далеко пойдет, это я гарантирую с полной уверенностью.

Коротко отдав командору честь – скрестив руки на груди – Сайрус кивнул мне на дверь, чтобы я следовал за ним. Выходя из кабинета, я на мгновение обернулся в дверях.

– Спасибо за доверие, командор. Я не подведу Вас и не заставлю жалеть об этом решении.

– Идите кадет. Говорить об этом рано, – отмахнулся Лесерт, но губы его дрогнули в улыбке.

– Поздравляю Дим, – сухо сказал Сайрус, когда мы вышли в коридор.

– Я поначалу решил, что командор обычный высокопарный сухарь, на деле же оказался очень интересным собеседником. Хоть он и не человек, его харизма и на меня произвела впечатление.

Идя следом за подозрительно притихшим беллатрианцем, я не сразу заметил, что он чем-то озадачен, в любое другое время его трудно было заставить замолчать, а тут, словно язык проглотил. Меня это несколько удивило, но я не стал спрашивать о причинах.

В полном молчании мы спустились на магнитном лифте несколькими десятками уровней ниже. Когда распахнулись двери, и я первым вышел наружу, у меня предательски отпала нижняя челюсть, а глаза расширились, став похожими на десятирублевые монеты. Сайрус спокойно обошел вокруг меня, невозмутимо зашагал дальше, пока не сообразил, что я стою на месте не двигаясь, словно вкопанный или пораженный молнией.

– Что случилось? – прислал он встревоженную мысль. – С тобой все в порядке?

– Никогда такого не видел, – вслух прошептал я, медленно подходя к защитному барьеру.

Я стоял на небольшом балконе, под которым от горизонта до горизонта выгнулась дугой полая, внутренняя поверхность, титанической станции Квантория, исчезающей вдали в серой дымке. Подо мной на высоте полукилометра протянулись, словно вычерченные по линейки ровные дорожки и ярко-зеленые парки, разделенные самыми настоящими реками, каналами с иссиня голубой водой и изящными мостами. Задрав голову вверх, я так и не увидел, где заканчивается потолок – его просто не было видно, за нависающими конструкциями, движущимися лифтами и тысячами летательных каплевидных аппаратов под управлением представителей доброй сотни звездных рас. Весь этот нескончаемый поток флиттеров летел в обоих направлениях, словно живые ленты из серебра. Через каждые полкилометра наземных дорог и мостов располагались площади, на чьих белых как мел поверхностях возвышались монументальные статуи, и обелиски падшим героям и храбрецам прошлого. Если пристально вглядываться вдаль, то создавалось стойкое ощущение, словно видишь очертания далеких материков, изрезанных реками и куполообразными постройками каждый из которых был чуть меньше города средних размеров. Если бы я не знал что это космическая станция, то подумал бы что нахожусь на внутренней стороне планеты, как, если бы мир вывернули наизнанку и расположили внутри полого шара. Это было неописуемое зрелище.

– Ларри Нивен и его мир Кольца отдыхает, – только и смог вымолвить я не сводя глаз.

Подошедший ко мне Сайрус, благосклонно облокотился локтями о перила и с интересом стал наблюдать за моим выражением лица. Ему доставляло удовольствие смотреть, с каким изумлением, восхищением и благоговением я взираю на окружающий мир. “Наверное, как колхозник из глубинки, волею судьбы угодивший проездом в город Москву” подумал я.

– Сердце Квантории – Аллея Славы, сказал Сайрус. – Именно здесь сосредоточена большая часть населения станции. Жить здесь могут позволить далеко не всем. Здесь огромное разнообразие культур. Жилые сектора являются центром торговли – в них находится множество магазинов, в которых можно купить практически все, что душе угодно. Я и забыл, какое неизгладимое впечатление производит на зевак и туристов, нутро нашей трухлявой старушки.

– Как вам удалось построить это… – я запнулся, не зная как описать чудо инженерной мысли.

Сайрус заметно поскучнел, словно уже тысячу раз рассказывал об этом.

– Ее закончили строить задолго до рождения моего прапрапрапрадеда. Для создания станции были сделаны передовые по тем временам открытия в области физики и экстремальной металлургии. Применялись передовые методы гравитационного и электромагнитного взаимодействия. Было задействовано три десятка космических верфей, которые днем и ночью принимали материалы, в течение трех долгих циклов. Изначально станцию собирались использовать в качестве форпоста разведывательных випперов, потом как базу снабжения целого флота. Кванторы поселились на ней сравнительно недавно, всего триста девяносто шесть циклов назад, превратив станцию в то, что ты сейчас видишь. Я разве не говорил, что после вывода станции из эксплуатации из нее собирались сделать летучий музей?

– Ни слова. Это место больше, похоже, на космический город, чем на музей. Сколько ему лет?

– Циклов? – переспросил Сайрус, путавшийся в моих измерениях времени. – Примерно две или три тысячи. Я сказал примерно, так как мало кому известен точный возраст.

Быстро переведя циклы на годы, я даже присвистнул от удивления. Выходило что этой громаде больше шести тысяч лет. Даже учитывая, что средний возраст галакта составляет шестьсот лет, эта махина пережила детей, внуков, правнуков и праправнуков первых строителей.

Под нашим балконом потянулась платформа, груженная серебристыми цилиндрами и контейнерами, она летела до бесконечности долго, прежде чем последний сегмент стал удаляться, оставляя позади себя едва видимый светящийся след.

Не удержавшись от мальчишеского озорства, я украдкой оглянулся по сторонам и когда Сайрус отвернулся, смачно плюнул вниз, наблюдая, как плевок невыносимо долго падает вниз, пока не исчез на фоне разбитого под нами парка, где прогуливались толпы галактов.

– Пойдем, пока ни в кого не попал, – нетерпеливо поторопил Сайрус, все так же отвернувшись в другую сторону. – Тебя ждет Хлория, а меня эти проклятые Ждущие. Вскоре ты начнешь изучать теорию, а я займусь практикой. Жду не дождусь нового поколения нам на смену.

– Я считал, кванторы обучаются на станции.

– Нет, дружок, это место для туристов и зевак. Все наши учебные объекты разбросаны по всей галактике, – ухмыльнулся беллатрианец и бодро зашагал по выдвижному мосту. – На станции биолаборатории, административный штаб квадранта Игнион, жилые уровни и самая крупная в галактике библиотека, где собрана история тысяч рас. Больше тебе знать не положено, кадет.

– “Теперь понятно, отчего это место, кишит туристами”, – догадался я, быстрым шагом нагоняя Сайруса. – ”Не так вы просты господа кванторы. Станция для вас сродни ширме, настоящие дела происходят совсем в другом месте. Наверное, вся ваша обширная инфраструктура размещена таким образом, чтобы уничтожение центра не стала смертельным ударом для всей организации. Очень умно и предусмотрительно. Каждый знает ровно столько, сколько ему положено”.

Я решил воздержаться от других вопросов, приберегая их на более удобное время. Главный из них остался прежним – почему меня решили похитить фанатики древнего культа, и что Тува имел виду, когда спросил про какие-то руины Эдема? Я давно понял, что галакты по природе своей не так уж и сильно отличаются от людей. Им, как и нам, не чужды чувства и желания. Их эгоизм и самолюбие порой не знают границ, а если они что-то для себя решили, то будут добиваться этого, невзирая на жертвы и потери. Общество, победившее преступность! Это же полный абсурд! На основании статистики в Крул Каи почти нет преступников, зато полно рас только и ждущих прихода мифических Пожирателей. Легко и без особых угрызений совести стирающих с лика Вселенной целые народы, предающие своих вчерашних союзников, ради собственных интересов и временной выгоды. Если выбирать между отпетыми негодяями и лицемерами, я выбираю первых. От тех, по крайней мере, знаешь чего ожидать, а о помыслах последних остается лишь гадать, когда они решат подло ударить в спину.

Мы с Сайрусом поднялись на гравилифте в главный зал прибытия – куда я и должен был попасть вместо амерзонной платформы. Остановились у голографического изображения восхитительно прекрасной ируланки, у которой кроме нечеловечески больших глаз и маленького детского ротика как у японских мультяшных персонажей, все остальное было очень даже человеческим и нужных пропорций. Моя последняя подруга в новой колонии на Хидесе, по праву считалась самой красивой девушкой, но, глядя на аппетитные изгибы бедер ируланки, я был вынужден признать, что совершенству нет предела.

Перехватив мой плотоядный взгляд, брошенный на голограмму, Сайрус сначала удивленно вскинул хитиновые наросты заменявшие беллатрианцам брови, а потом насмешливо поинтересовался, панибратски толкнув меня локтем в бок.

– Ты уверен, что вы подходите друг другу? Между двумя вашими видами, намного, большая пропасть, чем тебе может показаться на первый взгляд, уж ты мне поверь. Я знаком с одной ируланкой-дизайнером, которая программирует этих цып, могу познакомить за недорого. Только с условием – потом расскажешь мне, как все у вас прошло. Это бесценные сведения для ученого.

– И насколько близко ты с ней знаком? – раздраженно парировал я, нехотя отводя взгляд от аппетитного декольте. – Ты часом не в сутенеры заделался? Послушай Сай, я тебе одну умную вещь скажу, только ты не обижайся. Вы может, и опережаете нас, землян, на миллионы лет развития в науке и технике, но в любви смыслите не больше нашего…

– И что с того? – Пожал могучими плечами беллатрианец. – Ты это к чему клонишь?

– По моему ты слишком много времени проводишь на наших колониях среди людей. Тебе никогда не понять, как тяжело настоящему мужику долгое время обходится без женской ласки. Тем более что я единственный человек-мужчина в радиусе миллионов световых лет…

– Обижаешь! Ты вообще за кого меня принимаешь? – наигранно обиделся Сайрус. – А я, по-твоему, кто? Я прекрасно представляю, какое значение ты вкладываешь в слово ”мужик”! Между прочим, мой вид размножается не двумя особями как вы люди, а двумя парами! Я прожигаю девять десятых своего времени в бесконечных разъездах и командировках, спасаю миры, а мне даже некогда о потомстве подумать, а ведь мне уже сто девяносто три цикла и многие в моем возрасте главы больших семей. Может я и фанатичный служитель закона, но в плане размножения мои желания и потребности мало, чем отличаются от нужд земных снобов, похотливо ноющих по ночам на свою единственную луну…

– Воющих на луну, – с ухмылкой поправил я и, не удержался от ехидной колкости. – Говоришь, вам для размножения нужны две пары? Какая гадость Сайрус, прямо свингерство какое-то спаси господи. Как представлю, так дурно становится! Где мы сейчас находимся?

– Информационная директория, – буркнул Сайрус. – Здесь можно узнать маршруты прибывающих и улетающих звездолетов. Не смотри на меня с такой злобой, разумеется, у меня есть свой личный виппер, но меня интересует некий торговец старины по имени Глорх Ксану. Если ты готов потратить еще немного своего драгоценного времени на мои личные дела, я подкину потом тебя прямиком до нашего центра подготовки рекрутов.

– Торговец, промышляющий нелегалом? А как же нулевой показатель преступности?

– Торговец старьем, а не нелегалом. Это разные вещи. Я расследую одно дельце, с которым этот миранец как-то связан. Заглянем к нему на огонек, вдруг, что-то удастся из него выудить.

– Ты квантор, тебе видней, – пожал я плечами, снова переводя взгляд на псевдо ируланку.

– Приветствую вас, граждане Крул Каи! – не открывая рта, нежно пропела голограмма, стоила нам приблизиться к ее чувствительным сенсорам. – Чем могу быть вам полезна?

– Сайрус Алиот, – мученически представился беллатрианец, положив палец на считывающий сенсор, чтобы система смогла провести идентификацию и, связавшись с базой данных убедиться в его полномочиях. – Меня интересует некто Глорх Ксану, торговец антиквариатом из сектора грузоперевозок. На прежнем месте его нет, думаю, он там больше не живет. Определите его точное местоположение на станции и сообщите мне координаты.

– Ваши полномочия подтверждены, инспектор, – через секунду ответила голограмма. – Определяю местонахождение торговца Глорха Ксану. Местоположение определено. Третий сирах, мохаба, автоматизированный альбиро три, шесть, спираль, сигма…

– Что она говорит? – шепнул я, скептически выгнув бровь. – Полная бессмыслица.

– Благодарю, – Сайрус отошел от голограммы. – Твой ментальный переводчик еще не до конца оптимизирован под общепринятую транскрипцию речи. Когда разговор заходит о непонятных для твоего мозга вещах переводчик автоматически пытается дополнить понятными тебе словами. Что из этого выходит, известно только тебе. Не бери в голову, со временем все наладится, нужно немного терпения. Имплантация прошла, надеюсь, не слишком болезненно? Порой бывают проблемы с оптимизацией к конкретным биологическим субъектам.

– Терпимо. Бывало и хуже, – поморщился я, непроизвольно дернув щекой. Вспомнив, как на Хидесе мне три раза пытались установить имплантат в надбровную кость, и как это получилось лишь с четвертой попытки, я вздрогнул, невольно проведя пальцами по едва ощутимому рубцу над правой бровью. Кто бы мог подумать, что при всей своей развитой биомашинерии, устройства даяков так плохо приживаются в человеческих тканях. Так уж мы устроены, что любой чужеродный предмет организм интуитивно пытается отторгнуть. Мне еще повезло, мое обращенное ДНК было не очень привередливым к инородным предметам, поэтому хирургам даяков я доставил не слишком много хлопот. Зато теперь в разговоре с галактом я мог смело разговаривать на своем родном языке, имплантант-транскриптер ментально передаст нужные аналогии, моему оппоненту с какой бы системы Кольца тот ни прибыл. В блестящей фиговине размером со спичечную головку, были заложены поистине необозримые массивы информации – шестьсот семьдесят триллионов известных языков и наречий, на данный момент известных пан-галактическому обществу. Тому, кто придумал это устройство на основе памяти атомов, нужно памятник поставить, ведь проблема недопонимания многих разумных рас из разных звездных систем, с той поры была решена раз и навсегда.

Войдя следом за Сайрусом в цилиндрический лифт, сделанный целиком из прозрачного органического кристалла, мы с огромной скоростью устремились вниз. Я с любопытством смотрел на проносящие мимо нас уровни, по которым передвигались тысячи существ – всех видов и расцветок, прибывших на эту станцию из своих родных звездных систем и галактик, чтобы увидеть легендарную колыбель и крепость кванторов – оплот закона и порядка. Что бы я ни думал о галактах, любопытства и храбрости им было не занимать. Взять хоть визиты на Землю в момент, когда человечество еще не подверглось Обращению, они сотни тысяч раз за год посещали нас, но лишь единицы из них решались вступить в контакт. Для них мы были сродни экзотическим животным, таким как львы и тигры на сафари, хорошо смотрящиеся лишь с недосягаемой высоты. Случались и аварии, чего греха таить. Корабли Крул Каи часто терпели крушение, наземные службы противовоздушной обороны, чьи государства болезненно переживали пролеты НЛО через свое воздушное пространство, тоже не зевали и часто ухитрялись сбивать незваных гостей, но от этого желающих увидеть Землю не становилось меньше. Все наши радиосигналы – направляемые в космос с помощью наземных и спутниковых станций – принимались и фиксировались разведывательными зондами галактов, только учитывая все вышесказанное, отвечать на них никто явно не собирался. Все это время мы жили под боком большого и могущественного соседа, видели их прилеты и крушения, но ничего не могли сделать, чтобы заинтересовать своей культурой. Даяки – построившие на Земле в незапамятные времена фермы разума – решили за нас, что людям еще слишком рано вступать в галактическое сообщество и наше место пока что на своей родной планете. Это сейчас земляне строили первый межгалактический корабль ”Атлас-Виктория”, способный за один миг самостоятельно преодолевать гигантские расстояния, двигаясь вдоль каркаса Вселенной по так называемым струнам, соединявших между собой не только планеты, но и звездные системы. Раньше все было иначе. Неуклюжие и неповоротливые махины, приводимые в действие реактивной силой, едва дотягивали до Луны. О какой колонизации люди могли мечтать?

– Проснись. Мы на месте, – ворвался в мои мысли насмешливый голос Сайруса.

Выйдя из лифта, мы быстро зашагали по светлой аллее выложенной из белых матовых плит. По обеим сторонам дорожки, росли необычные растения похожие на огромные кактусы с мягкими иголками, усыпанные яркими цветами. Перейдя по бирюзовому мосту через прозрачный ручей, взошли по массивным ступеням на треугольный балкон. Он бесшумно воспарил к овальному проему, над которым в воздухе мерцали голограммные письмена трао похожие на узловатый земной санскрит. “Склад сигма” – гласила надпись.

– Ого! Высоко поднялся Глорх. Не ожидал от него подобной прыти, – удивился Сайрус. – Образно выражаясь, еще вчера был обычным торгашом, а сегодня заведует складом древнего имущества кванторов. Ты прав Дим, я слишком долго пропадал на Земле, а потом в вашем учебном лагере на Хидесе. На станции все заметно изменилось и явно не в лучшую сторону…

– А что это за место? – с любопытством спросил я, с опаской заходя следом за ним.

– Списанное оружие. Запчасти. Устаревшие защитные системы, – нехотя стал перечислять Сайрус. – Экипировка, начиная от инерционных ботинок и заканчивая кинетическими скафандрами первого уровня защиты. Это старье никому больше не нужно, но и избавляться от него мое руководство не спешит. Вот и пылиться на полках, в ожидании непонятно чего. Меня больше интересует другое. С каких пор на наши объекты берут индивидуумов с сомнительной репутацией тем более бывших торговцев? Мне это не нравится. Нужно разобраться во всем.

Пройдя сквозь едва видимую в полутьме мерцающую вуаль идентификационного поля, мы прошли внутрь пирамидального здания. Из прозрачной кабинки окруженной голографическими экранами выскочил коротконогий коротышка миранец, смешно передвигая пухлыми ножками, засеменил нам наперерез. Он выглядел как маленький, пивной бочонок на который натянули водолазный гидрокостюм. Миранцы – одна из немногих рас, для дыхания которых непригодна азотно-кислородная смесь, потому что для многих биохимических процессов им нужен чистый хлор. Для нахождения на большинстве планет и станций им необходим специальный скафандр. Из-за высокой гравитации на родной планете рост миранцев редко превышает один метр, но компенсируется плотным телосложением и невероятно плотной кожей, которую не прострелит и диатомизатор выставленный на полную мощность. Однако они маниакально боятся за собственную жизнь, отчего не годятся на ответственную работу, связанную с большими стрессами. Его голова была приплюснутой, безглазой, с висячими как у таксы ушами, с забавными украшениями в виде колец и спиралей. Перегородив нам дорогу, он исторг целую серию булькающих и лающих звуков который мой переводчик с величайшим трудом декодировал как предложения из коротких, но малопонятных слов и фраз.

– Инспектор Сайрус, нежданно! Протестую! Человек здесь совершенно ни к месту! Регламент Совета диктует отказ. Отказ в доступе на территорию. Таков порядок на сегодняшний день. Полезен буду только Вам, а человек кто такой? Давай до свидания…

– Интересно, откуда он знает про людей? – удивился я, поморщившись.

– Не кудахтай коротышка, не видишь человеку плохо от твоей трескотни. Лучше расскажи, что произошло с твоим антикварным бизнесом, – тут же осадил его Сайрус, а мне указал кивком на дальние стеллажи, на которых под силовым барьером хранилось великое разнообразие снаряжения и защитных систем самого экзотического вида. – Можешь пока осмотреть доисторический хлам Дим, все равно наш разговор тебе будет малоинтересен. Я скоро освобожусь и мы отправимся на стартовую площадку.

Пожав плечами, я стал бродить вдоль стеллажей, разглядывая образчики инопланетной техники. Сайрус уперев руки в бока, сердито препирался с коротышкой, пока в один из моментов тот не вывел его из себя, тогда беллатрианец с яростным рыком оторвал его от пола и стал, бешено трясти выкрикивать в лицо проклятия, пока миранец бешено болтал ногами в воздухе.

– Эй, дружище! – окликнул я Сайруса. – У тебя там все в порядке? Помощь не нужна?

– Это я так рад его видеть, – рявкнул тот в ответ. – Все под контролем.

– Только не задуши в своих радостных объятиях, – с улыбкой посоветовал я, заинтересованно приблизившись к стеллажу, где была представлена богатая экспозиция аркурианских моделей диатомизаторов. Одной модели не оказалось на месте, вместо нее осталось лишь углубление в пористом материале, повторившем силуэт короткоствольного оружия без приклада, с навершием в виде усеченного конуса. В любое другое время нападение аркурианца с диатомизатором и отсутствующая модель точно такого же оружия на складе списанного снаряжения кванторов обязательно бы вызвали в моей душе справедливые подозрения, но именно в этот момент мой передатчик в виде маленькой эмблемы глобуса на воротнике чуть слышно звякнул. Проведя по нему пальцем, я отошел в сторону, что бы не мешать “плодотворной и увлекательной” беседе инспектора и бывшего торговца антиквариатом Глорха.

– Алешин на связи. Кто вызывает? – быстро спросил я в микрофон.

– Ну, здравствуй блудный сын.

Этот голос я не спутаю ни с каким другим, а эти насмешливые нотки могли принадлежать только одному человеку во Вселенной.

– …ведь предупреждал, что мы когда-нибудь обязательно встретимся. Выходи наружу, я тебя встречу на площади Молодых цивилизаций. У меня для тебя сюрприз.

– Я подожду снаружи, – быстро сказал я Сайрусу и выбежал из помещения.

Улица встретила терпким ароматом растительности и нежным ветерком, ласково пробежавшимся по вспотевшей коже и волосам. На площади собралась группа ханарцев-туристов, живо обсуждавших огромную скульптуру из торфиния, в которой я с удивлением, узнал самого себя и златокожего Хетта погибшего много лет назад на базе ”Рассвет”. Ее как раз закончили устанавливать на платформу трое дроидов под присмотром двух беллатрианцев. Я истуканом возвышался на постаменте, прижимая к груди автомат и глядя перед собой, делал приглашающий жест Хетту следовать за собой. Когда я разглядел у себя над плечом рукоять самурайского меча Мацумоты, а на поясе артефакт даяков, я от удивления даже позабыл, зачем сюда пришел. Скульптура стала полной неожиданностью. Вот уж действительно сюрприз!

– Нравится? – раздался позади меня довольный голос. – Когда меня однажды спросили кто на мой взгляд из людей, достоин, занять только что построенную на Квантории площадь Земли, я сразу выдвинул твою геройскую кандидатуру. Ее сразу утвердили. Неплохо смотришься, Дима.

Я медленно обернулся, встретившись с насмешливым взглядом своего бывшего шефа на острове Шикотан полковника Высокова. Прошедшие годы почти ничуть не изменили его что неудивительно – Обращенные жили намного дольше обычных людей. Одетый вместо привычного мешковатого полевого камуфляжа в обтягивающий траурно черный с красными полосками скафандр, разработанный галактами специально для людей, он стал, еще более подтянут, с белоснежным ежиком седых волос. Я искренне обрадовался его появлению, а когда разглядел на лице множество глубоких морщин вперемешку со шрамами, то понял, что жизнь для него все это время была тоже не сахар.

– Ты совсем не изменился Дима, – похвалил Высоков, когда мы коротко обнялись.

– Вы тоже полковник. В последний раз я слышал, Вас назначили на административную должность коменданта Приморья. Что Вы забыли вдали от дома и как меня нашли?

– Это долгая и местами грустная история, тут тремя минутами не обойтись.

– До пятницы я совершенно свободен. Это большой секрет?

– Я случайно узнал от командора Лесерта о твоем зачислении в учебный Центр кванторов. Как только услышал что ты на станции, тут же бросил все дела и помчался выяснять у информера, где тебя может в этот момент носить. Ты должен находиться на планете, но по какой-то причине задержался на станции. Проклятая голограмма не желала говорить, пока я не предъявил жетон, выданный мне адмиралом на Канопусе. Черт подери, ты не перестаешь меня удивлять Алешин, еще буквально вчера командир спецназа на острове, а сегодня кадет Квантории. Годы летят быстро. Что будет завтра, я даже боюсь предположить. Такими темпами и до адмирала дослужишься. Главное не спеши лезть в политику – дело это темное, грязное и дурно пахнет…

– Слишком поздно. Вы разве не слышали, что я назначен Послом Земли?

Мы медленно шли по аллее, стараясь не замечать удивленных взглядов ханарцев, никогда прежде не видевших людей. Возвышаясь над ними словно два великана среди карликов, мы старались никого из них ненароком не задеть и не наступить на нежные ласты с полупрозрачными прожилками. В пол голоса, рассказывая о своем назначении, я резко обернулся, когда позади нас, послышались бегущие шаги и бряцанье металла. К нам бежала златовласая девушка лет двадцати пяти, невысокая, очень стройная, с открытым славянским лицом. Не обращая на меня внимания, быстро отдала честь полковнику.

– Докладывай Настя, но прежде познакомься с этим молодым человеком.

– Не таким и молодым, – невольно смутился я. – Дима, – представился я, понимая, что тону в ее бездонных глазах. Девушка вымученно улыбнулась и нехотя пожала мою руку.

– Настя…, то есть Анастасия Орлова. Командир роты легкой пехоты. Простите за неучтивость посол Алешин, я знаю, кто Вы. Смотрела как-то передачу “Доброе утро Земля”, там рассказывали о Вас и других колонистах Хидеса, но правила вынудили меня сначала отдать честь вышестоящему офицеру армии, а уж потом гражданскому…

– Дмитрий Алешин подполковник недавно сформированных рейнджеров, – вмешался Высоков, сердито сдвинув брови. – Его звание равняется бригадному генералу в обычной армии.

– Виновата, – девушка не зная, что предпринять, просто встала по стойке смирно, всем своим видом выражая вину. – Разрешите доложить?

– Докладывай краса ненаглядная, только по существу и без эмоций. Что с кораблем?

– Сквозная пробоина в корме. Незначительно поврежден хвостовой стабилизатор. В процессе ремонта все будет восстановлено, но займет от пяти до десяти земных суток.

– Во время перехода, в момент, когда щиты отключались для перезарядки, зацепили бродячую комету, пробившую обшивку и задевшую атмосферный стабилизатор, – объяснил Высоков, кивком головы разрешая, Насти встать вольно. – На этой станции трудно найти понимание, я уж молчу про сочувствие. Лишь твердый приказ с самого верха и кипа всевозможных документов способны сдвинуть горы, без оных, к сожалению никто и пальцем не пошевелит ради человека. Встречал я разных бюрократов, но эти галакты, вне конкуренции!

– У вас свой корабль? – удивленно переспросил я. – Не знал, что галакты отдали людям в пользование свои драгоценные посудины, за которые так переживают. Даяки подсуетились?

– Это не блюдце галактов, а первый корабль землян! – ответил Высоков, даже выпрямив спину. – Неужели ты не слышал про заложенное на орбитальной верфи судно ”Атлас-Виктория” или ты новости совсем не смотришь? Это наш родной корабль! Мы его построили.

– Позвольте заметить, один из лучших кораблей в своем классе, – с гордостью посмотрела на меня Анастасия, но, заметив в моих глазах искры скрытого веселья, сердито насупилась. – Корабль ничуть не уступает по ходовым качествам лучшим посудинам Союза…

– Охотно верю, – не стал я спорить. – Вы так и не ответили, что забыли на станции кванторов.

Анастасия сразу стала серьезной и вопросительно посмотрела на полковника, ожидая его решения. Наверное, я затронул серьезную и очень важную тему, если сам Высоков целую минуту раздумывал сообщить мне или промолчать.

– Люди не собираются забывать жертвы, что мы понесли во время неконтролируемой реакции тахигинеза. Виновные в смерти четырех миллиардов должны быть найдены, этого требует не только наш человеческий долг, но и сжигающее всех чувство мести. Офицеры космофлота настроены решительно, однако новое правительство выбрало иную позицию – путь прощение ради мира. Если бы бог был таким же всепрощающим как наше руководство, ад опустел бы.

– Просто у бога нет нашей судебной системы, – я краем глаза заметил, как Настя улыбнулась, но тут же снова быстро приняла серьезный вид. – Если руководство Альянса готово бряцать оружием, а Совет безопасности Земли против, то нужно прислушаться к мнению простых граждан далеких от политических дрязг. Люди устали от всего и хотят просто спокойной жить.

– Как бы там не было, в память о жертвах страшных лет, строительство “Атласа-Виктории” было ускорено и закончено раньше планируемого срока – вместо двадцати лет, мы уложились в пятнадцать. Все военнослужащие кто имел хоть какой-нибудь боевой опыт в прошлом, стали первым интернациональным экипажем корабля. И вот мы здесь, на дальнем рубеже обитаемой части Галактики, потрепанные, но не сломленные. Готовые нести службу под командованием командора Лесерта, призвавшего нас сюда, чтобы громить тайные базы экстремистов. Ты в курсе, что некая секта, ждущая прихода неких мифических Пожирателей Звезд, активизировала свои усилия и снова попыталась напасть на Землю? Как только неопознанный флот вторгся в Солнечную систему и, разделившись на две части, попытался атаковать марсианскую базу ”Церера” а так же орбитальный пояс безопасности Земли, представители Крул Каи вмешались, и приняли решение атаковать агрессора. В тот день у всех были огромные потери, но враг позорно отступил, гонимый за пределы облака Оорта и с тех пор не появлялся в нашем пространстве. Это сражение не попало в официальные сводки лишь по одной причине – никому не нужна паника и если нам людям к этому не привыкать, в сообществе Крул Каи могла вспыхнуть антиправительственная критика. Как только строительство “Атласа-Виктории” завершилось, корабль заступил на боевое дежурстве. К нашему удивлению, вместо решительных атак на космические базы противника, командование галактов, отправило нас в эту богом забытую дыру, где нам предстоит патрулировать сотни световых лет безжизненного пространства, как, будто одного линкора боронов тут недостаточно.

Высоков, задумчиво посмотрев на прошедших мимо галактов, небрежным движением извлек из кармана пачку сигарет и прикурил от зажигалки с символом Земли – скрещенными серебристыми стрелами на фоне земного шара. Выдохнув сизый дым, снова жадно затянулся:

– Ситуация Дима, нестабильная и крайне взрывоопасная. Экстремисты всех мастей готовятся к провокациям и атакам на ключевые объекты инфраструктуры Альянса, а все что мы про них знаем, так это то, что кванторы считают их простыми преступниками, не представляющими особой угрозы. Я склонен считать это утверждение как минимум сомнительными и преждевременным, хотя бы по той причине, что среди обломков кораблей обнаружены трупы, кровных врагов даяков – иссов и их ближайших союзников хидари и веганцев. Когда в Совете Крул Каи подняли представителей вышеназванных рас и в жесткой форме потребовали от них разъяснений по поводу инцидента, они единодушно заявили, что не могут находиться в ответе за всех своих соотечественников. Им даже хватило наглости предложить нам свою помощь в количестве трех эскадр якобы для “защиты” Земли, но слава богам председатель был не дурак, хоть и выглядел со своими смешными козлиными рогами именно так. Он наложил вето на производство оружия и ограничил передвижение флотов в пределах их собственных материнских систем. Вот такая вот загогулина, Алешин. Иногда я с ностальгией вспоминаю те славные времена, когда на нашем крохотном островке все было понятно. По крайней мере, врага было видно издалека и не приходилось ежедневно ломать голову из-за политиков.

– Егор Сергеевич, мы опаздываем, – деликатно напомнила из-за его спины Анастасия. – Нам еще необходимо попасть на прием в посольство…

– Уже иду Настя. Даже на короткий разговор с другом нет времени.

Полковник сердито затушил окурок о мясистый лист ближайшего дерева и пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь сказать мне что-то важное, но в последнюю минуту передумал, отделавшись сухими и официальными словами.

– Желаю удачи, кадет Алешин. Теперь встретимся не раньше чем через пять земных лет, именно столько времени требуется зеленому новичку, чтобы стать квантором. Не подведи, ты первый человек, удостоенный такой чести. Многие возлагают на тебя огромные надежды, не забывай об этом. Нам жизненно необходимы союз и сближение с Крул Каи, без их помощи мы не устоим в грядущей войне, а то, что она не за горами стало понятно в момент нападения на Землю. Не знаю, для чего фанатикам понадобилось атаковать Солнечную систему, но надеюсь, нам удастся это выяснить, до того как они снова ударят. На помощь даяков никто не рассчитывает, эта раса сама на грани вымирания. Почти все их ресурсы и технологии в упадке и ушли на создание ”Атласа-Виктории” и пусть остальные сколько угодно ликуют о закладке на лунной верфи нового корабля, эта вся показуха ради ложного самоуспокоения. Ну, не потянет Земля еще одну такую стройку, тем ценнее для нас наш корабль. После ремонта мы входим в состав миротворческого контингента беллатрианцев и, скорее всего долгие годы будем болтаться вдали от Земли. Сомнительно, что мы появимся здесь еще раз, но чем черт не шутит, в любом случае душой все люди будут с тобой, так что не переживай, что останешься в этой части галактики в единственном экземпляре.

– Спасибо за поддержку, полковник. Под чьим командование “Атлас-Виктория”? Кто капитан?

– Кузнецов Федор Михайлович. Потомственный офицер в пятом поколении.

– Как он себя успел показать? Нормальный или козел?

– Нормальный козел, – усмехнулся в усы Высоков. – Нам пора, Дима. Меня ждет капитан.

Высоков, еще раз крепко пожав мою руку на прощание, быстро направился по аллеи. Когда Анастасия собралась уходить, я перехватил в ее украдкой брошенном на меня взгляде, скрытую зависть, гордость и еще что-то давно забытое, такое теплое и щемящее сердце. Выпрямив спину, я отдал ей честь. Девушка смущенно зарделась, ответила тем же и неожиданно с озорной улыбкой сказала. – Еще увидимся бригадный генерал, – и побежала догонять полковника.

– Очень надеюсь на это Настя, – пробормотал я, задумчиво пряча руки в карманы.

Наблюдая, как два человеческих силуэта растворяются среди толпы разномастных галактов, ностальгия с новой силой принялась терзать меня безумной тоской по далекой Земле. Я еще долго стоял посреди аллеи, пока далекий рык Сайруса не вывел из задумчивости и не напомнил, что есть куда более важные дела, чем стоять и грустить. Не стоило забывать о делах насущных.

– Где ты бродишь, сожри тебя черная дыра? – рявкнул Сайрус. – Я тебя всюду обыскался!

Смешно разевая зубатую пасть, беллатрианец сердито остановился рядом со мной, пытаясь определить по взгляду, куда это я с таким воодушевлением гляжу, но, не увидев ничего интересного кроме аллеи и туристов, разочарованно щелкнул зубами выражая недоумение. – Что здесь происходит? У тебя такой вид, будто ты увидел приведение.

– Узнаешь? – кивнул я на свою статую на постаменте.

– И что? Велика важность! Как минимум на пяти планетах, где я выполнял задания, местные жители поставили посвященные мне обелиски. А вообще все это очень грустно.

– Это почему? – удивился я.

– Теперь ты точно загордишься и твое без того, чрезмерно раздутое эго и самомнение совсем сделает тебя несносным. Пойдем, мы и так здорово выбились из графика. Нужно было телепортировать тебя на планету. И зачем я подрядился быть твоим персональным водителем.

– Что-нибудь выяснил у Глорха? – без всякого интереса спросил я только чтобы не молчать.

– Старый прохиндей давно не при делах. Клянется, что завязал с прошлым и целиком поглощен легальной работой. Разумеется, я ему не поверил ни на строн и провел небольшую разъяснительную работу, а когда закончил, он раскололся таки и отдал мне эту безделицу. Видел когда-нибудь нечто подобное? Он сказал, что этот камень был найден на Земле в местечке под названием Хаджар-Аль. Тебе это название что-нибудь говорит?

Сайрус передал мне в руки осколок черной породы, невероятно легкий для такого большого камня – это значило плотность вещества невероятно низкая, а иначе трудно объяснить его вес. Покрутив его в руках и не обнаружив никакой письменности или чего-то необычного, вернул его обратно. Разумеется, я догадывался, что это за камень и откуда он взялся.

– Очень похож на Черный камень прощения, посланный Адаму и Еве богом.

– Это еще, что такое? – беллатрианец даже остановился от удивления. – Объясни!

– Это большая мусульманская святыня, вмонтированная в восточный угол Каабы. Некоего храма или капища – на высоте примерно полутора метров от земли, заключенную в серебряную оправу. Черный камень Каабы – аль-Хаджар аль-Эсвад – самый знаменитый метеорит, хотя существуют сомнения в его метеоритной природе. Он не может быть железным, исходя из его трещин, ни каменным, так как не выдерживает перемещений и плавает в воде. По древнему преданию, первоначально камень был белого цвета и со временем стал черным от прикосновений грешников. Паломники стремились поцеловать Чёрный камень, а если это не удавалось, то хотя бы прикоснуться руками. Кто и когда построил храм Каабы – неизвестно. Это место было священным для народов Аравии задолго до возникновения ислама. По легенде, Чёрный камень был принесен Адаму ангелом Гавриилом прямиком из рая, после его раскаяния, который и положил начало Каабе, а вмонтирован в стену самим Авраамом, установителем хаджа, восстановившему со своим сыном Исмаилом святилище, разрушенное всемирным потопом. При постройке Каабы Авраам стоял на плоском камне, который мог парить над землей. Этот камень, на котором говорят, сохранился отпечаток ступни самого Авраама, являлся священным для мусульман и носил название Макам Ибрахим. Он находился в нескольких метрах от Каабы…

– А можно подробнее насчет местоположения этой Каабы? Может, вспомнишь еще какие детали, – попросил Сайрус, быстро делая пометки в своем электронном блокноте.

Знания, полученные от Хетта, превратили меня в ходячую энциклопедию, я мог в любой момент времени по памяти восстановить любой отрезок человеческой истории, любое событие или судьбоносную дату. Это касалось и большого отрезка неземной истории, развитии техники и общеознакомительные особенности планет, звездных систем, большинства рас, их технологий и предметов быта встреченные или виденные покойным Хетом. Именно по этой причине мне не составляло совершенно никакого труда в случае нужды воскресить в памяти тот средний объем информации о Галактическом Кольце, что был известен рядовому галакту. Координационный Совет Земли был в курсе о моих необычных способностях и возможностях, благодаря которым меня и назначили Послом Земли на Ната Плейоне.

– В Коране – священной книге мусульман, – продолжил я. – Существует подробный рассказ о царе по имени Аад, который насмехался над одним из пророков Господа Бога. За нечестивость город Убар и все его жители были уничтожены черным облаком, принесшим смертельный ураган. Когда один из исследователей решил проверить эту историю, он полагал, что увидит место, где находился легендарный город, который в его варианте был назван Вабар. Он не нашел город, зато увидел место, где, несомненно, произошел катаклизм, связанный с падением метеорита. Судя по тому следу, который тот оставил, энергия, выделившаяся при падении, была эквивалентна ядерному взрыву мощностью около 12 килотонн, сравнимому с взрывом в японском городе Хиросиме. Другая еще более, сказочная легенда утверждала, что на месте упавшей звезды должны находиться руины легендарной Пандории, некоего мифического города, где обитали небожители со звезд. Но это уже языческие верования греков. Ни одна археологическая экспедиция не нашла на том месте ни единого следа каких-либо руин, некоторые из них всерьез полагали, что камень аль-Хаджар из Кааба и есть частица руин. Еще один из ученых выдвинул совершенно дикую догадка, будто на месте Пандории находятся какие-то копи или прииски по добыче чрезвычайно редкого минерала, ради которого Землю и посещали гости с других планет, он даже собирал экспедицию, но она так и не состоялась, помешала трагедия 2013 года. Современные технологии могли пролить свет на эту историю, но для людей в тот год все было кончено, их в тот момент заботило совсем другое – выживание.

– Думаю для начала достаточно. Проведем структурные анализы и выясним наверняка, что это за минерал и с чем его едят, а сейчас поспешим, до виппера путь неблизкий, – Сайрус бережно спрятал осколок в черный футляр и направился к ближайшей гравиплатформе.

– Интересно откуда у мелкого торгаша взялся этот камень? – спросил я.

– Он сказал, что выкупил его у одного аркидианца который от кого-то убегал, потом подозрительные личности часто наводили справки у него по этому камню, пытаясь даже угрожать. Он отдал его мне просто так, в обмен на защиту собственной жизни. Если этот осколок нужен Ждущим, значит и нам на что-нибудь сгодиться. Поживем, увидим.

Мне и Сайрусу потребовалось всего пол часа, чтобы долететь на гравиплатформе до его личного космолета. Я мог, конечно, воспользоваться транспортной сетью телепортеров широко используемых в Галактическом Содружестве и мгновенно оказаться на Хлории, но упустить такую возможность как пилотируемое снижение к поверхности, я не собирался ни за какие коврижки. Была еще одна веская причина. С той минуты как меня телепортировали в лапы двух чем-то сильно озлобленных киллеров, я навсегда разлюбил этот вид транспорта.

В доке меня уже ждал ожидаемый сюрприз – “Атлас-Виктория”. Ожидаемый, потому что я уже знал от Высокова, что корабль ремонтируется где-то неподалеку, а где он еще мог проходить ремонт как не в главном ангаре Квантории?

Я не удержался от соблазна и, несмотря на все просьбы, мольбы и угрозы Сайруса, запрыгнул на парящий инженерный балкон, медленно поплывший в сторону корабля. Оставив беснующегося беллатрианца далеко позади, мое необычное транспортное средство несколько раз облетело вокруг обтекаемой носовой части, с изображением гордо расправившего крылья двуглавого орла, сжимающего в когтях связку серебристых стрел. Корабль, несмотря на скромные размеры по меркам галактов был для людей самым большим космическим сооружением, когда-либо построенным за пределами планеты, став своего рода бенефисом в проектировании космических кораблей межгалактического класса. В качестве энергетической установки на корабле были установлены два сверхмощных реактора ядерного синтеза, работавших на гелии-3. Гелий добывали автоматические харвестеры на поверхности Луны. В качестве вооружения ученые Земли установили на корабль внушительный арсенал, как из земных образцов водородных и нейтронных ракет, так и инопланетных видов сверхмощного оружия, предоставленных и адаптированных под земные технологии. Трехуровневый космолет, имел полукилометровой длины киль, с сужавшейся головной частью схожей с острием копья, при ширине приблизительно двести метров, оборудованный сложной хвостовой системой стабилизации для пилотирования в атмосфере планет, а так же двумя космическими модулями играющих роль исследовательских или разведывательных шатлов. В случае эвакуации или непредвиденной аварии, головная часть легко расстыковывалась от основного корпуса и самостоятельно могла долететь до ближайшей планеты, так как имела свой собственный резервный струнный привод. Все эти данные я почерпнул из официальных сводок еще на стадии проектирования, когда внимательно следил за новостями, относящимися к строительству корабля. Что еще помимо заявленного на нем находилось, и что он мог в реальности, я не знал, но со временем надеялся узнать из первых рук – от Высокова и его людей.

Помахав на прощание далекой группе техников, собравшихся вокруг искореженного атмосферного стабилизатора, я вернулся к Сайрусу, который от греха подальше повел меня как можно скорее к випперу который на фоне китообразной туши земного корабля, выглядел словно мошкара. Випперы беллатрианцев имели сходство с сигарами и шарами, не обладали никакими внешними конструктивными особенностями, отличительными знаками или символами и вообще смотрелись скучно и неинтересно, словно у их создателей напрочь отсутствовала всякая фантазия, ограничивавшаяся простыми геометрическими фигурами и формами. Пристегиваясь ремнями к узкому, металлическому креслу, Сайрус задумчиво посмотрел на земной корабль.

– Я вот что тебе скажу Дим, мне не известна ни одна другая раса во Вселенной, которая бы так маниакально стремилась отправиться к звездам и познать величие мироздания. Ты знаешь, у твоих соотечественников невероятно большой потенциал. Еще недавно разоренные и униженные немногочисленные выжившие жители Земли, за неполных пятнадцать циклов смогли подняться с колен и более того построить этот замечательный корабль. И неважно, что вам помогали даяки, бороны и турианцы, вся тяжесть восстановления цивилизации из пепла целиком легла на ваши хрупкие плечи. Раньше если я и сомневался в вашей выдержке, сейчас вынужден признать что горе той расе что захочет с вами воевать. Вы продолжаете сражаться, когда пора сдаться на милость победителя, спасаете раненого товарища под убийственным огнем неприятеля и смело идете в атаку в последний раз, когда не осталось надежды, а впереди кроме смерти ничего нет.

– Хм, возможно мы просто не можем иначе. – Фыркнул я, удивленно слушая беллатрианца. – Мы воспринимаем жизнь как бесконечную драку за место под солнцем и то, что другие расы воспринимают как само собой разумеющимся, мы отстаиваем в жесткой конкуренции. Когда-нибудь много тысячелетий спустя, оглянувшись назад, люди увидят, что меняются события и обстоятельства, но только не они. Я надеюсь, люди все же прозреют и поймут, что пора в себе что-то менять, пока мы не превратились в воспоминания как некоторые иные расы, отвергнувшие законы эволюции и развития в угоду личным амбициям.

С глухим стуком магнитные захваты оторвались от корпуса виппера, выталкивая скорлупку Сайруса за пределы силовой сферы космического дока. Мы стремительно падали к красноватой поверхности Хлории, наблюдая, как позади нас огромный штопор станции превращается в серебристую ленту, ярко сверкающую на фоне созвездий и туманностей. Рев и завывания горящей за бортом атмосферы, сменились тихим шелестом управляемого спуска, стоило Сайрусу с помощью инерционных дефлекторов снизить скорость до приемлемого уровня и окунуться в густые облака. Мы словно баллистическая ракета летели над туманными кронами красновато-коричневых джунглей Кабала – самого большого континента планеты. Над курящимися дымом вулканами и бьющими из земли на километровую высоту гейзерами. Над бездонными разломами в планетарной коре, в которые с ревом низвергались темные ленты рек, над ледяными шапками гор поднявшихся выше туч и над десятками пирамидальных городов хлорианцев, взирающих с земли на пролетающего над ними блестящего посланника боков, спешащего за горизонт. С тихим жужжанием виппер стал маневрировать, огибая парящие в небе газовые шары-растения, чуть не врезавшись в стаю крылатых созданий на чьих спинах, гордо восседали разукрашенные красными полосами наездники-туземцы. В изумлении они чуть не вывалились из своих седел от столь неожиданной встречи с гостями из иного мира. Встревоженные появлением серебристой сигары богоподобных существ, с газовых островов нам навстречу поднялись стаи из десятков и сотен воздушных летунов. Некоторые из них пытались догнать нас, соревнуясь в скорости, но очень быстро отстали и затерялись среди густых облаков и сотен малых газовых островов.

– Большие города и поселения есть только на этом континенте, – стал рассказывать Сайрус. – Там, где Центр подготовки нет и быть не может посторонних, но эти лихачи на зоранах, и туда ухитряются добираться, перелетая с одного материка на другой. Зораны питаются газовыми растениями, которых в небе всегда предостаточно, а их наездники охотятся на разную мелюзгу, обжившую корни летающих островов, где чувствуют себя в безопасности.

Виппер постепенно набирал высоту, поднимаясь высоко над штормом. Далеко под нами потянулись грозовые тучи, подсвеченные яркими разрядами молний.

– Необычно красивый мир, похожий на прошлое моей Земли, – растрогался я.

– Это ты сейчас так говоришь, а через пару циклов тебе это надоест до умопомрачения. Дикая планета так и не ставшая цивилизованной. Многие считают, что быть квантором значит безвылазно прозябать в кабинете и по трансгалактической сети ловить преступные элементы с отклонениями в психике. Нет, друг мой, как говорят люди на твоей далекой родине, мы пионеры и первопроходцы. Пускай полицейские ловят всякую мелочь и строчат бесконечные отчеты начальству, мы занимаемся глобальными вещами, от которых зависят судьбы мириадов миров, и только здесь, на этой планете ты поймешь, почему для этого нужно оторвать свой зад от всего цивилизованного и, отрешившись, познать страх одиночества в самой глухой чаще леса богов. Кванторы одиночки, но это не значит, что мы одни против всех. Так считают лишь те, кто коварно подбирается со спины в надежде на подлый удар и вот тут их ждет неприятный сюрприз. Самоуверенный убийца сам становиться дичью, потому что мы по одиночке не работаем.

– Хочешь сказать, научите и меня видеть затылком и ловить пули зубами? – улыбнулся я.

– Этого я тебе не обещаю, но одно знаю наверняка. Таким как прежде ты уже никогда не будешь, – таинственно подмигнув, Сайрус задумчиво постукивая когтями по футляру с камнем.

Пронзив толщу низких туч, виппер взял курс к изумительно правильной формы острову в виде овала диаметром нескольких сотен километров. Защищенный с трех сторон неприступными горами, а с четвертой крутым берегом, о который в пене прибоя с рокотом разбивались буруны высоких волн, остров был идеальным местом для лагеря кванторов. Глубоко под его поверхностью жил своей странно жизнью совершенно иной мир – высокотехнологичный и совершенно чужой, как для меня, так и для окружающей планеты.

Часть 2

Кровавые джунгли

Подставив разгоряченное лицо под теплые струи воды, я не удержавшись от соблазна, набрал ее в рот, но почти тут же выплюнул, скривившись от омерзения. Мускусный привкус с горчинкой лишний раз напомнили, что я не на Земле и даже не на Хидесе.

В вершинах инопланетного леса было сумрачно, влажно и ужасно душно. Жгучие лучи заходящей за горизонт стареющей звезды Игнион, с трудом пробивались сквозь густую крону деревьев. Окружающее пространство курилось ядовитыми испарениями, от которых кружилась голова. Через каждые пол часа небосвод озарялся десятками ярчайших всполохов похожих на северное сияние – жесточайшее излучение, частично поглощаемое магнитным полем планеты. Лишь благодаря особенностям местной плотной атмосферы, излучение до сих пор не убило все живое, вместо этого породив на свет чудовищную флору и фауну, приспособившиеся к этим непростым условиям. На многие тысячи километров во все стороны простирались гранитные скалы, покрытые коричневыми лианами и зеленоватым мхом. Десятки рек и сотни мелких речушек, превратили нижние уровни в раскисшее месиво одного большого болота. Курящиеся паром многоярусные джунгли красно-коричневого оттенка были так высоки и так густы, что передвигаться по ним можно было только днем и исключительно по верхним ярусам, примерно в пол сотне метров от вершин древесных великанов. Неистово раскачивающиеся под набегающими порывами ветра ветки мешали продвижению, но я привык к этому и не вздрагивал теперь каждый раз, когда они начинали жутковато скрипеть и ходить ходуном под ногами. Если до наступления темноты я не доберусь до маячащей впереди далекой горы, придется заночевать на ветке, чего мне делать категорически не хотелось из соображений безопасности. Прятаться в случае ночной атаки будет негде – все естественные укрытия, такие как полости внутри растрескавшейся коры как правило, уже были кем-то заняты из зверья, а сражаться с ними из-за этого я не собирался. Даже самое безобидное из травоядных животных было вооружено внушительным арсеналом из рогов, когтей и толстой шкуры, которую и подкалиберный снаряд не пробьет. Оставалось терпеливо ждать и надеяться, что необходимое укрытие, где можно пережить короткую, но смертоносную ночь Хлории вскоре найдется. Наступало время охоты опаснейших хищников и растительных монстров-людоедов.

Я уверенно перебрался на соседнюю ветку толщиной и длиной превышавшей длинносоставный локомотив и быстро пробежал под теплыми струями водопада, низвергавшегося вниз на нижние ярусы. Внимательно глядя под ноги, чтобы не соскользнуть с ненадежной мокрой коры, я старался даже не думать, что меня ждет внизу, если я все-таки рухну с высоты нескольких километров. Ухватившись руками за свисающие мохнатые лианы с мягкими иглами, смело оттолкнулся от дерева ногами, на мгновение, зависнув над бездной. С холодком в сердце, я наблюдал, как подо мной быстро полетела чернильная пустота нижнего ада. Только когда мои стопы, защищенные ботинками на толстой ребристой подошве, коснулись ветки, я позволил себе перевести дух, но не утратить бдительность. Потеря осторожности означала прощание с жизнью, окончив ее в брюхе мерзкой твари из ночного кошмара.

Высоко над головой с мерзким писком пролетела черная стая хищных криланов, заставив меня вжаться в ствол дерева. Вообще-то криланы не слишком опасны на закате, так как в сумерках плохо видят. У них кишка тонка, атаковать такую подвижную цель как прямоходящий гуманоид тем более среди ветвей, но тот, кто вспугнул стаю, заслуживал пристального внимания. Если эта зверюга затаилась в засаде где-то впереди, мне лучше обойти это место стороной, даже, если для этого придется потратить лишних пару часов и сделать крюк в несколько километров. Тонкий комбинезон-хамелеон, делавший меня на фоне растительности почти невидимым, да тактический ранец, закрывающий спину – не слишком надежная защита от враждебного мира Хлории. Свой последний самодельный лук и стрелы пришлось оставить на месте ночлега, когда поутру объявились красные падальщики размером с африканских муравьев и чуть меня не сожрали заживо. Я успел спрыгнуть на нижнюю ветку, и удачно приводниться в небольшое озерцо дождевой воды скопившейся в глубокой выемке сросшихся меж собой стволов. Без простого копья или дубинки, в случае драки придется использовать биометрические силы мозга, но растрачивать их по пустякам было опасно – я мог впасть в кому и больше не выйти из нее.

Достав из кармана стальной осколок, опробовал острие кончиком пальца. Продолбив с его помощью, небольшое углубление в пятнистом стволе дерева, стал жадно слизывать вытекающую из отверстия тягучую смолу. По вкусу она походила на чуть горьковатый мед, размешанный с валерьянкой – не самое отвратительное сочетание встреченных мною на этой планете. Пахучая навозом смола громового дерева хорошо утоляла голод и жажду, а если ее растереть тонким слоем по коже, осложняла хищникам твое нахождение, забивая данный тебе от рождения запах своим собственным. Специальная подготовка и внесенные в организм с помощью микрохирургии кванторов небольшие, но важные модификации, позволяли кадетам месяцами и даже при необходимости годами обходиться без пищи, но не воды. Вода была жизненно необходимой для протекающих в организме процессов окисления. Ядовитые токсины, выделяемые телом, перерабатывались и растворялись внутри органов, превращаясь в необходимый запас питательных веществ. Я знал, что тоже могу легко обойтись без еды долгое время, но по старой привычке старался придерживаться привычного распорядка и никогда не голодать без острой на то необходимости. Охотиться приходилось в основном на насекомых, ценных белками и протеинами. Я выковыривал их из коры, не утруждая ловлей среди ветвей, а потом запивал водой из широких и глубоких листьев-кувшинок, в которых даже в самую жаркую и душную погоду воды была всегда в избытке благодаря скапливающейся росе. Если хорошо знать местные особенности, выжить даже в этой враждебной среде было вполне по силам. Единственный способ уцелеть – быть умнее, хитрее и… выше всех. Чем ближе к верхним ярусам, тем меньше древесных хищников обитало и тем проще передвигаться по голым ветвям. Зато появляется постоянная угроза атаки со стороны криланов и серлов, охотящихся только в вершинах тысячелетних древесных исполинов. Еще не до конца затянулась на ноге рана и свежи воспоминания о напавшем на меня лимане, молниеносно спикировавшего с небес, когда я неосторожно выбрался на открытый участок ветки, над которым виднелся десятиметровый разрыв в растительности. Тварь просто свалилась мне на голову буквально ниоткуда и тут же присосалась к бедру зубатой пастью. Я, конечно, успел биотическим ударом отделить ее голову от тела и столкнуть дергающееся тело в нижний ад, но след от нашего знакомства остался. Ведь даже грамм нейротоксичного яда, содержавшегося в слюне лимана, мог легко убить даже слона. К счастью я был неподвержен его воздействию, но радоваться не спешил, ведь яд не единственная опасность, подстерегающая путника в этом адском месте. Я хорошо усвоил полученный урок и больше не стремился идти по легкому пути. Любой разрыв в растительности – потенциальное место атаки. Пустое пространство – хищник в засаде. Все это стало аксиомой.

Туземцы Хлории воспринимали этот мир по уровням бытия. Первый и самый низший – земля и вода. Второй – жизнь на ветвях высоко над грязью и бренностью низшего мира. Третий, полубожественный – высоко в небесах, там, где безраздельно правили ветра и парили газовые острова, а жителями являлись наездники воздушных змеев – гитаэ. Четвертый – граница атмосферы и ближний космос, где обитали лишь боги и их приближенные слуги. Я бы добавил еще один уровень, разделив небеса пополам. Особенностью местного воздуха являлась ее аномальная плотность на больших высотах. Насыщение кислорода примесями водорода, гелия и аргона накладывали свои особенности на газовый состав атмосферы. Мои легкие легко приспособились к атмосферному давлению двух первых уровней, а вот чуть выше и я мог потерять сознание от перенасыщения крови излишками летучих газов. Многие животные напротив чувствовали себя вполне комфортно, всячески избегая уровней с низким давлением. Для меня стало откровением, что не только земля кишела жизнью, но и небеса, где ее было едва ли не больше чем внизу. Величественные создания размерами с земного кита медленно порхали в воздушных потоках сопровождаемые другими животными похожими на раздутых скатов. Следом за ними на почтительном расстоянии парили медузообразные полупрозрачные животные приспособившиеся подбирать остатки трапезы. Это удивительное междумирье для меня было полно загадок. Я всерьез подумывал вернуться к его тщательному изучению когда-нибудь в будущем, когда все испытания окажутся позади, и я обрету необходимую самостоятельность.

Решив немного передохнуть, я закрыл уши руками, чтобы не слышать грохота двух громадных исполинов которые дрались, как тряпичники, в двухстах метрах от меня. Сражение длилось, наверное, не первый год. Деревья-близнецы, теперь два супергиганта, сделались смертельными врагами. Случайно они росли на небольшом расстоянии друг от друга. Затем их ветви стали соприкасаться, и они обменивались ударами листвы, обламывая сучья. Дальнейший рост позволил им почти обняться, и они боролись, стараясь, вырвать друг друга с корнями. Их гибкие деревянные мышцы хрустели, размахивающиеся ветви производили громоподобные звуки. Вероятно, они и умрут вместе лет через сто, но прежде дадут поколение молодых отпрысков, что продолжат борьбу родичей и сделают эту часть леса совершенно непроходимой.

Поправив под подбородком жесткую лямку широкополой панамы, я извлек из нагрудного кармана горсть полупрозрачных шариков похожих на виноград, жадно закинув в рот. Питательных личинок, имеющих вкус сырых устриц в лимонном соке, я обнаружил три спуска назад, когда наткнулся на глубокое дупло, где на яйцах кладки дремал разморенный зноем марвел. Странная помесь ленивца и насекомого даже не дернул усом, пока я без зазрения совести обворовывал его закрома, обрекая будущее потомство марвела на гибель от голода. Сайрус ничуть не шутил, когда уверял, что каждому кадету придется самостоятельно добывать себе пропитание и делать оружие из подручных средств. Никто нам не гарантировал, что все мы дойдем до финиша в целости и сохранности. Умереть, конечно, никому не дадут, но любой призыв к спасательным службам будет приравнен к фактическому признанию поражения и как следствие – провалу испытания. С одной стороны мне очень хотелось плюнуть на весь окружающий меня бедлам, и вернутся в привычную среду обитания, а с другой ослиное упрямство и неудержимая тяга к победе, что вели меня долгие годы через все жизненные испытания и передряги, требовали продолжения участия. А уж, каким оно станет, хорошим или плохим было совершенно не важно, ведь экзамены кванторов намного больше чем просто испытание. Это применение и проверка всех твоих способностей, умений и навыков на практике в самой враждебной из сред которую только можно вообразить на планетарном полигоне Хлории. Единственный способ стать квантором – достойно выполнить все испытания Старшего Совета и стать полноправным членом Братства. Или довольствоваться полицейской лицензией.

Протяжная трель далекого рожка, перешедшая в пронзительную вибрацию на грани слышимого спектра звуков застигла меня во время трапезы, заставив обратить взор в туманную дымку нижнего яруса. Через пару минут рожок снова защебетал, став как будто ближе.

Осторожно выбирая лиану для спуска, я внимательно следил, чтобы мне не попалась большая коричневая лоза, при контакте с которой выделялась едкая кислота способная растворить не только жесткую хитиновую оболочку местных насекомых, но и тактические перчатки сделанные из эластичного углеродного волокна. Росла лоза повсюду и в большом количестве, густо оплетая деревья, ветви и все видимое пространство внизу. Единственный кто мог решиться двинуться по столь опасному маршруту, были хлорианцы-арвари, они же наездники древесных червей – вормов. Самим червям лоза была не опасна. Вормы с удовольствием пожирали ее, прогрызая путь сквозь самые непроходимые участки джунглей. Если мне удастся договориться с арвари о путешествии в составе их каравана, я сокращу путь по времени как минимум вдвое.

Быстро соскользнув вниз по прямой гладкой ветке, я снова прислушался. Метрах в сорока прямо подо мной явственно хрустела растительность, как, если бы сквозь нее проламывалось нечто огромное размерами со среднего червя. Когда караван выбрался на открытое место толстого ствола, я насчитал два десятка взрослых особей, сорок наездников арвари сидящих, где по двое, а где и по трое на черве и две дюжины хопперов на, чьих спинах перевозили разные грузы, а в некоторых случаях палантины знатных особ.

Остановившись на привал рядом с густыми зарослями ядовитой лозы, головной червь длинной десять метров и высотой три – как правило, вожак стаи, ведущий за собой остальных – распахнул кошмарную пасть, смахивающую на колодец полный циркулярных пил и с довольным урчанием стал вгрызаться в коричневое месиво лиан. Гордо восседающие на спинах вормов в специальных седлах благородные хлорианцы-арвари, терпеливо дожидались, зорко смотря по сторонам. За время их вынужденной стоянки, я смог достаточно внимательно изучить местных жителей, которых раньше никогда прежде не видел вблизи, лишь по многочисленным гало-изображениям да рассказам опытных кванторов-следопытов работавших с местным населением. Хлорианцы были невысокие, невероятно стройные прямоходящие создания ростом полтора метра, очень гибкие, с рельефной жилистой мускулатурой. На некоторых участках их смуглой кожи были нанесены замысловатые спиралевидные татуировки и волнистые линии из светящейся в полутьме краски. На плоских лицах отсутствовали нос, вместо ушей небольшие мембранные углубления, а густую растительность на голове, от макушки и до спины заменяла пушистая грива ярко рыжих волос, которые заплетались в длинные косички. Говорят, некоторые из туземцев пожирали сырые внутренние органы поверженных врагов, в надежде, что часть их силы передастся им вместе с плотью. Шрамированые в многочисленных сражениях проводники, не производили благодушное впечатления, но именно такими и должны быть профессиональные следопыты, ведущие за собой торговые караваны. Вооруженные копьями с костяными наконечниками, длинноствольными духовыми ружьями и короткими пращами, хлорианские торговцы были хорошо вооружены, а если представить что будет, если они натравят на врагов своих червей, то можно предположить, что мало найдется желающих встать у них на пути, не подумав о последствиях столь самоубийственного поступка. Я, конечно, мог их пропустить и пойти следом за ними – тем более просека еще не скоро зарастет – но мое внутреннее чутье подсказывало, что в компании будет безопасней. Смазанные органическими ядами наконечники их копий и стрел, могли качественно парализовать или мгновенно убить любое существо независимо от его размеров. С такой защитой нечего бояться дикого зверья, поэтому я решил, не таится, ограничиваясь лишь наблюдением. Необходимо выйти на контакт пока один из разведчиков не заметил меня и не нашинковал стрелами, словно подушку булавками.

Сложив ладони у рта и вдохнул в легкие побольше воздуха я издал протяжную трель. Разведчики разом обернулись на звук, выхватывая из чехлов короткие деревянные мечи с костяной режущей кромкой как у пилы, но почти сразу опустили, когда я отключил маскировку и дал разглядеть себя. Ткань одежды стала, однотонно-серой выделив меня на фоне коричневых листьев и веток. Я медленно, сохраняя достоинство, неспешно спустился по лиане на один с ними уровень. Некоторые из туземцев тревожно принялись в пол голоса переговариваться, обсуждая мое появление, пока я медленно приближался к ним, держа руки на виду, показывая, что я безоружен и не представляю для них угрозы. Предводитель каравана – краснокожий гигант на целую голову возвышавшийся надо мной – отошел от лениво жующего червя и направился ко мне, держа на прицеле своего короткоствольного пневматического ружья без приклада. Когда расстояние между нами сократилось до трех метров, я приветствовал его по местному обычаю – сложил ладони вместе. Разжав пальцы, продемонстрировал кусочек блестящего металла и когда он с опаской принял его из моих ладоней, как бы невзначай показал мешочек у себя на поясе полный остроконечных осколков. Необходимо уточнить, что на растительной части планеты, где не было шахт по добыче руды, больше всего на свете ценился металл он же универсальная валюта в любых местных торговых операциях. Я раздобыл его в нижнем аду, где еще сохранились нетронутые руины древних цивилизаций, в свое время широко колонизировавших Хлорию, а затем необъяснимо исчезнувших с ее лика тысячелетия назад. Для хлорианцев посещение запретных мест, где раньше жили боги, было своего рода актом героизма и в некотором роде безумием. Так предложив предводителю каравана, осколки жилища богов, я тем самым выразил большое уважение, доброе расположение и миролюбие. Такие вещи здесь были в большом почете.

– Котан, – коротко кивнул он, осторожно пробуя зубами кусочек металла. – Кто ты?

– Ато, смиренный служитель богов, – спокойно ответил я, опустив глаза вниз. Смотреть хлорианцу в лицо считалось актом агрессии и вообще дурным тоном. – Оплата. Три бруска.

Хлорианец перестав проверять железный осколок на прочность, быстро спрятал в нагрудный карман и издал серию повторяющихся щелчков, которые мой переводчик перевел как восклицание и вопрос. Его длинная речь вызвала у меня секундное замешательство.

– Саитин! Назови цель пути и данный тебе от рождения богами тотем, – строго требовал туземец, прежде чем принять окончательное решение. Это был очень важный момент.

– Сивиш. Город полуденного заката. Три льега на северо-восток. Тотем… Орбитвиль.

У меня за спиной раздались удивленные восклицания и перешептывания. Услышав благодаря моему переводчику дословный перевод места, где как знал любой хлорианец, обитали только боги и их слуги, предводитель каравана испуганно вскинул на меня свои матово-черные глаза и быстро заморгал, выдавая крайнюю степень заинтересованности. С опаской и интересом, ощупав ткань моей одежды и командно-тактический ранец за спиной, что-то забубнил в пол голоса, словно произнося молитву, отгонявшую злых духов. Только убедившись, что я не призрак, не морок и не галлюцинацию, успокоился. Сложив руки вместе, дотронулся до моей руки.

– Я знаю, что воинам-священникам после смерти открыта дорога к тайнам Орбитвиля, но чтобы при жизни… – дальше последовала тарабарщина, которую не смог перевести даже мой всезнающий переводчик.

– Мне необходимо попасть в столицу Заката, – перебил я его тираду. – Обещаю не лезть в ваши торговые и межплеменные дела. Я хоть и мирный служитель, но умею сражаться и врачую раны.

Мое присутствие не слишком волновало караванщика привыкшего видеть куда более, экзотических чужаков, прилетавших в этот удивительный мир. В самом городе Полуденного Заката находился единственный на планете официально разрешенный кванторами космодром беллатрианцев, которые обменивали у туземцев редкие экземпляры дикорастущих растений в обмен на металлы и лекарства. Сами галакты не сильно горели желанием рисковать собственными жизнями, рыская самостоятельно в джунглях в поисках любопытных образчиков хлорианской флоры. Некоторые свойства дикорастущих растений были настолько необычны, что до сих пор вызывали горячие споры среди лучших научных умов Крул Каи. Так одни виды растений прекрасно себя чувствовали в космосе и выделяли в вакууме кислород, используя исключительно излучение родной звезды в качестве питательного элемента и катализатора химических процессов. Другие легко приживались даже на безвоздушных метеоритах и планетах с ядовитой атмосферой, пуская корни в промерзший насквозь железо-никелевый грунт. Ученые галактов весьма заинтересовались этими возможностями и теперь экспериментировали с растениями с целью изменения непригодных для жизни планет. Особенно это интересовало боронов и беллатрианцев, одержимых терраформированием своих планет.

– Если обещаешь слушаться и по первому моему требованию вместе с остальными защищать товар от набегов неразумных и диких племен, тогда договоримся, – тут же выдвинул свое условие караванщик. – Тебе неслыханно повезло. Мы направляемся в город Заката и будем там послезавтра к вечеру. Если конечно не встретим презренных катцев. Согласен?

– По рукам вождь! – обрадовавшись, я даже хлопнул его по плечу, но тут же осекся, когда он зашипел, высказывая удивление моему поведению. – Четыре оборота божественной луны назад, я видел боевую турму. Шесть сотен воинов в боевом облачении из трех селений готовились к тризне по ушедшим за небеса усопшим предкам. Дважды двунадесять оборотов луны разве не считаются священным временем и не гарантируют нам свободный проход через их земли?

– Да! – согласился Котан. – Нарушить тризну значит навлечь на себя и весь народ проклятия богов! Катцы побоятся лично нападать на караван, но могут натравить своих диких вассалов – зурбов. Этим чужды любые правила и табу. Где остальная плата, саитин?

Молча, протянув горсть блестящих полосок небесного металла, я передал их ему и быстрым шагом направился к вормам. Воины с удивлением взирали на меня свысока седел, пытаясь понять, из чьего рода племени я такой нарисовался и стоит ли сложить передо мной руки в знак приветствия или просто презрительно проигнорировать, отвернувшись в сторону. Если вид галактов посещавших их главные города и храмы был более менее привычен и знаком, я являл собой полную загадку. С виду безоружный, без божественной машинерии и даже без обычной гусеницы-перевозчика цена мне была почти ноль, но мой явно небесный статус и наличие целого состояния на руках обязывали проявить уважение или как минимум почтение. Поэтому, когда я подошел к наезднику одетого чуть богаче, чем остальные его товарищи, он, чуть помедлив, протянул руку, помогая мне взобраться в соседнее от него пустующее седло. Оказавшись на вершине верховой гусеницы, я невозмутимо пристегнулся широкими ремнями и в выжидании обвел взглядом косящихся на меня воинов тут же отводящих взгляд в сторону.

Пока Котан обходил с проверкой свое молчаливое воинство с инспекцией – проверяя снаряжение, закрепленный на вьючных животных товар и быстро опрашивал разведчиков вернувшихся с изучения тропы – у меня выдалась возможность, познакомится со своим соседом сжимающего в правой руке связку коротких, но тяжелых дротиков из кости рыбы.

– Кон Рат! – гордо представился тот, перехватив мой заинтересованный взгляд на свои татуировки. – Эти шенаи я заслужил, отправляя на тот свет катцев и зурбов. Прощальный дар.

У туземцев была весьма мудреная цивилизация схожая по духу с французским владычеством в Индокитае начала сороковых годов двадцатого века на Земле. Только здесь в качестве колониальных властей выступали беллатрианцы и их союзники по Крул Каи, а в роли “народных масс” все коренные жители Хлории. Наверное, это было единственным местом во Вселенной, где дремучее варварство, ритуальные мистерии и высокие технологии шли рука об руку, а кровавые жертвоприношения соседствовали рядом с ультрасовременным космодромом, с которого ежеминутно стартовали звездолеты галактов. Кон с приставкой ”Рат” мог означать и то, что передо мной один из принцев крови, доблестный воин, наделенный полномочиями полководца или просто выходец из благородной семьи, отмеченный печатью доблести в многочисленных сражениях. Чтобы не выглядеть хамом и невежей, я тоже решил представиться, рассудив, что мое молчание могли истолковать как презрение и неуместное высокомерие.

– Мое имя Ато и я смиренный служитель богов Четырех стихий. Отчего столь знатный воин не предводитель как Котан? Разве у тебя недостаточно шенаи, что бы самому стать вождем?

Кон Рат, стукнул себя в хитиновую кирасу кулаком, гордо вскинул голову:

– Я командую всеми стрегулями отряда! Котан нанял нас, что бы мы охраняли его товар! Эти презренные торгаши совсем не чтят традиций, а предпочитают славе деньги. У себя на родине я военный вождь и важная персона. Мне подчиняются все сатрапы на моей территории.

– Откуда идет караван? Перевозите питательные смолы и благовония?

Хлоринец с подозрением посмотрел на меня, перебирая многосуставчатыми пальцами роскошные бусы сделанные из мастерски обработанных синих камней сиу, что можно найти только у моря – по причине удаленности от береговой линии они были особенно ценны.

– Ты слишком любопытен для простого саитина, – положив ладонь на костяную рукоять ножа, стилизованную под оскаленную пасть лимана, Кон Рат пристально посмотрел мне в лицо, выражая тем самым агрессию. – С какой целью спрашиваешь и к какому виду принадлежишь? Никогда еще мне не доводилось видеть столь странных существ. Ты полукровка?

Вспомнив о своем новом статусе слуги богов, я примирительно сложил ладони и приложил их к переносице. Этот воин не так прост, каким кажется. Намного осторожней Котана.

– Я выходец из северных земель, где вода твердая как камень, а ветер настолько холодный и пронзительный, что убивает одним своим дыханием. В городе Полуденного Заката я хочу нанять помощников, чтобы продолжить путь к Божественным скалам морской богини. Боги призывают меня на Громовые скалы Каславана, для принесения ежегодного жертвоприношения.

– Господин может разговаривать с богами? – уважительно переспросил простой воин сидящий на соседней гусенице. Услышав часть нашего с Кон Ратом разговора, он благоговейно закрыл лицо ладонями, выражая страх и почтение перед тем, чего не понимал. – Поклоняетесь Диэдре?

– Молчи несчастный прыщ рисы! – раздраженно осадил его Рат, замахнувшись на воина плеткой. С неудовольствием, поерзав в седле, покосился по сторонам. – Это запретные темы, на которые могут рассуждать лишь священнослужители и саитины. У моего рода был когда-то священный статус Вант! Мне можно обсуждать подобные вещи, не опасаясь накликать беду!

Воин отнял ладони от лица и, не сводя с меня взгляда чуть светящихся во тьме овальных зрачков, указал когтистым пальцем на мой медальон из зеленоватого камня, выглядывающего из-под расстегнутого на груди комбинезона.

– Я видел раньше подобные дедрические символы как на этом охранном камне…

Видя, как Кон собирается сердито прикрикнуть на ратника, я остановил его жестом руки.

– Подожди. Мне интересно, где простой воин, мог видеть запретные письмена.

– Много дождей назад, наш отряд сражался на юге Великих прерий, c пришлыми племенами манса с высокогорного плато Айлуна, – понизив голос, начал рассказ ратник. – Была страшная кровопролитная сеча, длившаяся несколько лун. Немногочисленные выжившие отступили к безымянным руинам, сделанным целиком из небесного металла. Мне никогда прежде не доводилось видеть столь диковинные постройки, и тех чудес, что мы насмотрелись, хватит не на один день рассказа, но мы не сразу поняли, отчего нас больше не преследуют мансы. Невидимая смерть, которую невозможно увидеть или почувствовать убивала нас одного за другим, пока мы не поняли, что причина – проклятые руины и если не выбраться из них поскорей, они убьют нас надежнее вражеских копий и стрел. Мы из последних сил прорвали окружение врагов и таким образом смогли вырваться из руин Шингара…

– Заткнись пустоголовый! – яростно набросился на него побелевший от ярости Кон. – Я ведь приказал не упоминать проклятые названия! Они и после смерти демонов несут смерть любому, кто по неосторожности затронет эту тему! Если бы вы в той битве проявили хоть каплю, мужества и стойкости, не пришлось бы от страха выхаркивать внутренности на землю!

Воин, обиженно отвернулся, бормоча про себя охранные молитвы. Я же сняв через шею медальон на кожаном шнурке, принялся внимательно изучать подарок Сайруса. Незадолго до начала испытаний он преподнес его мне в дар, назвав шапуром – хранителем здоровья и спокойствия. Согласно поверью беллатрианцев, если носить минерал, из которого был сделан талисман на теле, долгая жизнь и здоровье его обладателю были обеспечены. Проведенные в лаборатории исследования показали, что материал шапура по структуре отдаленно схож с земным турмалином. В его состав входят калий, кальций, магний, марганец, железо, кремний, йод, фтор и двадцать шесть неизвестных земной науке элементов, не входящих в периодическую систему Менделеева. Шапур одновременно выступает излучателем инфракрасных лучей, активатором клеток, балансировщиком биотока и неким природным резонансным поглотителем радиации. По мне так это была обычная безделица, в которую был встроен передатчик для вызова помощи, если я вдруг захочу окончить испытание и покинуть планету. Транспортный ксил беллатрианцев – дисколет десятикилометрового диаметра – десантировал нас на планету прямо с орбиты две недели назад. Каждый из нас самостоятельно выбрал себе вещь, в которую встроили маячки безопасности. Я решил, что медальон для этого подойдет лучше всего.

– Увидимся на финише, чемпион! – выкрикнул мне на прощание Сайрус, прежде чем перед моим носом захлопнулись створки люка, а через миг остаточное атмосферное давление вышибло меня и других кадетов в открытый космос. В безумной карусели мельтешащих звезд и свободного падения, кое-как стабилизировав падение к поверхности, я приближался к планете с огромной скоростью, слыша в шлеме лишь тяжелое дыхание и хрипы других будущих кванторов. Наша учебная группа из шестидесяти четырех участников благополучно приземлились в джунгли и каждый самостоятельно выбрали себе маршрут. При нас не было ни еды, ни оружия, ни элементарных медицинских и гигиенических принадлежностей, все это мы должны были раздобыть по дороге или сделать из подручных средств самостоятельно. Даже орбитальные скафандры рассыпались на атомы после приземления, что бы мы не могли ими воспользоваться в качестве доспехов. Раскрывая орбитальный парашют в пяти километрах от поверхности, я постарался минимально отклониться от выбранной зоны приземления. К сожалению, я не учел мощные порывы ветра на этой высоте, и меня снесло далеко в сторону.

Персональный маршрут каждого из нас поделен на шесть важных отрезков, каждый из которых является ключевым. На этих точках нас ждали специально отобранные инструктора, у которых можно было узнать о дальнейшем маршруте, так как весь путь никому из нас не был известен заранее. Я благополучно миновал три пункта и сейчас направлялся к четвертому, чтобы выяснить, куда предстоит идти дальше. За первую неделю пути я частично адаптировался к местным условиям. И вот мне, наконец, удача – я наткнулся на боевой караван хлорианцев и хоть на время смогу позабыть про свою вечную проблему – ночевку и еду. То, что меня приняли за саитина уже неплохо. Воины-священники обладали массой привилегий вне зависимости от своей национальной, расовой или религиозной принадлежности, ведь на этой планете вместе с хлорианцами проживало много других рас не являвшихся коренными жителями планеты.

Почти миллион лет назад, давно вымершая раса сондианцев, впервые основала и воздвигла свою первую колонию на уже обитаемой планете Хлория, где в то время уже существовали разумные формы жизни созданные неизвестными в то время творцами. Спустя годы поисковые группы сондианцев впервые наткнулись на необнаруженные ранее руины строений дедров, предположительно живших здесь задолго до их прилета и ничего кроме осколков своей, несомненно, высокотехнологичной империи не оставившие после себя. Руины на удивление хорошо сохранились, удивляя своей долговечностью. После тщательного изучения руин, сондианцы неожиданно для всех прекратили изыскательства и закрыли колонию на карантин, а через сорок циклов своего пребывания и вовсе свернули миссию и улетели обратно на свою далекую планету, заявив в совете рас, что Хлория не пригодна для колонизации их вида. Впоследствии на материнской планете сондианцев произошел страшный катаклизм, который расколол планету на несколько частей. Что именно стало причиной, никто так и не узнал.

Тысячелетия спустя пришедшие на Хлорию бороны основали первое цивилизованное государство хлорианцев Вант или по старому Ван, но тоже были вынуждены покинуть планету – туземцы восстали против чужаков, развязав гражданскую войну. Злосчастная эстафета перешла к беллатрианцам которые и по сей день, из последних сил сохраняют управление над всеми регионами планеты. Представления туземцев о мироздании под воздействием посещения их мира жителей других планет, которых они принимали за богов и демонов немыслимым образом исказились, сформировав нынешнюю цивилизацию Кат. Хлория превратилась в анархичное теократическое государство, где твое собственное положение в обществе напрямую зависело от родства с древними жителями Ван и духовного статуса. Много странных рас проживало на этой планете. Но еще больше колонистов и исследователей из Крул Каи навеки остались гнить в этой земле. Планета долгое время являвшаяся передовым аванпостом беллатрианцев на краю спиралевидной Галактики Х-3421, лишь с появлением Орбитвиля – как называли туземцы “Кванторию” – приобрела статус заселенной. Постепенно выбираясь из дремучего болота невежества и кровавых ритуалов, туземцы стали пытаться наладить сотрудничество с небесными созданиями. Про руины, в свое время до смерти, напугавшие сондианцев и боронов, все благополучно позабыли, тем более руины официально были признаны безопасными.

– Хуп! – рявкнул Котан и как следует, стегнул по мясистому боку гусеницу плеткой девятихвосткой с прикрепленными на концах костяными шипами. Еще секунду назад лениво жующее создание с ревом возмущения, распахнула гигантскую пасть полную острых зубов и весьма ловко, для такой туши ринулась в проеденную сородичами просеку шириной метров шесть и высотой три. Я едва успел, вцепился обеими руками в ее жесткую гриву, как мощный рывок чуть не скинул меня на землю – спасли ремни поперек талии. Тело гусеницы синхронно сокращалось и расширялось, передвигаясь со скоростью бегущего человека, сами же заметно повеселевшие наездники привычно раскачивались в седлах, зорко поглядывая по сторонам.

– ”Этак я себе весь зад отобью к концу пути!” – с неудовольствием думал я, болезненно морщась при очередном подскоке. – ”Экзотика… мать ее… сидел бы на Земле при теплой кухне планетарного гарнизона и в ус не дул, так нет,… понесло же черт знает, куда…”

Я успел увернуться, когда над головой пронеслась, словно молния черная ветка и хлестко шлепнула Кон Рата по невозмутимой физиономии. Глухо заухав в своем эквиваленте смеха, едущий впереди ратник совсем по человечески растянул рот в радостной ухмылке и озорно подмигнул глазом. Кон на это лишь раздраженно фыркнул и стал более осмотрителен. Караван уже через пол часа достиг той самой скалы, до которой я так и не смог добраться своим ходом и, не сбавляя скорости, двинулся на северо-восток в обход горной цепи. В качестве ориентиров проводники использовали только свое чутье и опыт, ведь никакие карты и схемы не гарантируют найти путь через джунгли, когда просека зарастает в течение каких-то нескольких дней. Проводники интуитивно выбирали правильный путь, обходя лежбища хищников, непригодные для движения тонкие стволы и просто опасные места. На ходу, срывая с веток недозрелые орехи акад в плотной зеленой оболочке с желтыми полосками, туземцы ловко орудуя своими костяными тесаками, вскрывали жесткую оболочку и с аппетитом выпивали его желеобразное содержимое. Я бы с удовольствием последовал их примеру, да незрелая мякоть акада по информации кванторов была ядовита для человеческого метаболизма. Пусть мое Обращение защищало меня от большинства ядов, болезней и паразитов, лишний раз пробовать на себе их воздействие я не собирался. Ограничившись горстью проверенных бледно-зеленых грибов, что удалось ухватить со ствола дерева, я стал быстро жевать их под изумленный и немного испуганный взгляд Кона, который прекрасно знал, что эти грибы смертоносны для любого хлорианца, будь то взрослый или ребенок. По-новому взглянув на меня, он уважительно приложил тыльную сторону ладони, к губам выражая свое восхищение.

Крепко держась за жесткие волосы гусеницы, я ни на секунду не ослаблял внимание, в любой момент, ожидая неожиданной атаки или хитрой засады со стороны диких зурбов. Нашим уязвимым местом были хопперы совершенно не защищенные от стрел и копий костяной броней или хитиновыми пластинами как, например гусеницы воинов. Двуногие травоядные похожие на огромных кенгуру с массивными когтями на лапах испуганно поджимали уши, прислушиваясь к шорохам и рыку, доносящимся из темноты джунглей, готовые сорваться в панический бег, если бы не специально приставленные к ним полуголые хлорианцы-погонщики, обученные обращению с хопперами во время их припадков страха. Они шли рядом с животными и при любом подозрении на панику нещадно лупили хопперов короткими дубинками промеж ушей.

Стянув с головы мокрую широкополую панаму, я отер ею проступившую на лице горячую испарину, снова сосредоточился на удержании равновесия в неудобном седле. Наслаждаться окружающими красотами мешала темнота и выматывающая, буквально сводящий с ума влажный жара, словно в бане. Как бы я сейчас хотел оказаться на пляже у ласкового моря, вместо душных джунглей наполненных пьянящими испарениями и ароматами незнакомых растений. У меня даже сил не осталось удивляться, когда скучающий Кон Рат невозмутимо извлек откуда-то из кожаной сумки портативный радиосканер похожий на допотопный Ipod и стал привычно перебирать частоты. Из зеленых мембран заменявших динамики полились приятные аккорды похожие на музыку земных индусов. Она завораживала своими гипнотическими звуками отдаленно напоминающие звуки ситара. Одолжив на минуту у Кона радиосканер, я быстро осмотрел местное чудо инженерной мысли, с удивлением отметив, что устройство целиком сделано из древесины, лишь никель-кадмиевая аккумуляторная батарея какие продавали хлорианцам, являлась высокотехнологичным продуктом, зато все остальное до последней детали даже звуковые мембраны растительного происхождения.

– Откуда у тебя это? – поинтересовался я, указав на радио.

– Нравится? – раздулся тот от гордости. – Купил в городе у местного шамана.

– Сколько отдал за коробочку с духами?

– Три драхма регула и обработанную шкуру убитого лично мною субразавра!

– Похоже, тебя здорово обули приятель. Это устройство не стоит и одного драхма, а шкура субразавтра ценится намного больше чем самодвижущая повозка. Сам посуди, аккумулятор малой емкости, электронные платы из растений. Все это ничего не стоит мой друг.

Кон быстро забрал радио из моих рук и сердито косясь, стал с подозрением рассматривать прибор, словно тот и вправду был из помета зорана.

– Я не совсем понял, что ты сказал, но если это окажется правдой, я верну свои деньги назад, даже, если для этого мне придется выпотрошить подлого обманщика-продавца! Ты очень хорошо осведомлен в технических делах, Ато. Никогда не слышал, чтобы саитины обладали подобными знаниями. Они только и могут, что напиваться своим наркотическим соком Саа до невменяемого состояния и выкрикивать в толпу глупые предсказания и похабные песни.

– Моим учителем был сам настоятель Небесного храма преподобный Рау Ван, просвещенный в делах небожителей со звезд, – осторожно объяснил я. – Он учил разбираться в машинерии чужаков, но не доверять им свою жизнь. Если бы он узнал, что я наперекор его воле самовольно отправился в город Заката, сказал бы что ищу себе неприятности…

– Это, правда, – не стал спорить Кон, лениво ковыряясь в зубах острием короткой стрелы. – Он очень мудрый, если на фоне всеобщего помешательства до сих пор не отдал душу машине. Столица давно превратилась в выгребную яму. По улицам разъезжают повозки, приводимые в действие богомерзкими силами, а жители поголовно продали души огненному демону Аазу, раз способны жить в столь смрадном облаке окутавшим собой весь город словно проклятие дедров…

– Что ты знаешь про дедрических демонов? – я решил направить разговор в нужное мне русло.

– Только то, что их упоминание всегда приносит беду! – отрезал он, недобро сверкнув на меня глазами. – Смотри, что ты натворил! – И сердито указал плеткой куда-то перед собой.

Головная гусеница, на которой ехал хозяин каравана, неожиданно заволновалась, взревела, затрясла мохнатой башкой, наотрез отказываясь ползти дальше, как бы ее при этом не стегал плеткой Котан. Поначалу я решил, что на нас организована западня, но спокойствие окружающих говорило о том, что нападение, если и случится, то не здесь и не так.

Воспользовавшись вынужденной остановкой, мы с Коном спустились с гусеницы, решив для разнообразия размять затекшие ноги. Хлорианец поскрипывая хитиновыми наколенниками, наплечниками и нагрудной кирасой инсекта – из которого он себе и смастерил удивительный доспех – направился к столпившимся погонщикам о чем-то пытающихся предупредить беснующегося Котана. Как я понял из их разговоров, прямо впереди каравана находилась какая-то внушающая опасность аномалия, мешающая двигаться дальше. Посмотрев в указанном направлении, я поначалу не увидел ничего необычного кроме переплетений лиан и огромных листьев размером с человека, но легкое движение ветвей и шевеление листьев говорило о наличии чего-то живого и невидимого, что раскачивало растительность по другую ее сторону.

– Что случилось? – спросил я у Кона, наблюдая за лианами, которые сами по себе сворачивались в спирали, а мох на стволе деревьев пригибался, словно при сильном шторме и это при отсутствии малейшего дуноведение маломальского ветра.

– Опять духи резвятся, – помрачнел тот, смачно сплевывая себе на ладони и начиная их активно растирать. – В шестой раз с начала пути. Не иначе нас кто-то проклял.

– А мы не можем пройти сквозь духов?

Удивленно посмотрев на меня, Кон Рат сделал ладонью волнистый жест, который в человеческих жестикуляциях можно сравнить разве что с кручением пальца у виска.

– Первый кто подойдет к духам – умрет! – объяснил стоящий рядом воин и отошел в сторону.

Припоминая рассказы и легенды Хлории, что нам пересказывали инструктора во время занятий, я вспомнил, что в результате постоянных квантовых вспышек на Игнионе местные жители в ходе естественной эволюции приобрели удивительные паранормальные способности называемые кванторами – биотикой. Хлорианцы часто по невежеству принимали собственные материализовавшиеся страхи за действия духов и призраков из потустороннего мира. Сначала одному покажется, что ветка сама шевельнулась, потом он поделится страхами с остальными и вот результат – мысленная энергия заставляет растения шевелиться, а невидимых духов сеять реальную смерть. Ученые Квантории доказали что взгляд хлорианцев излучает поток нейтронов. Даже у человека есть разность потенциалов между внешними и внутренними полюсами глазного яблока. Можно сознательно выключить электромагнитное излучение, несущая волна сфокусируется хрусталиком. Пройдя через зрачок, произведет поляризацию электрического вектора и преобразуется в узко направленный луч силой до полутора Теслов. Насколько я помнил, если по неосторожности кто-то шагнет в подобную псионическую зону, ничего хорошего его не ждет, ибо уверенность остальных в его скорой гибели вызовет неосознанное желание убить богохульника. Отсюда следовало, что к подобным вещам стоило относиться очень серьезно и ни в коем случае не пренебрегать собственной безопасностью.

Из толпы полуголых погонщиков вышел сухой словно ветка, низкорослый старик из горного племени дивеев. Он был безоружен, одет в одну лишь набедренную повязку и сандалии, но в руке сжимал шаманскую флейту украшенную разноцветными перьями и когтями зорана. Пританцовывая на месте и наигрывая ритмичную мелодию, он стал мелкими шашками приближаться к опасной зоне, то и дело, хлопая себя по ногам и телу, а, иногда начиная, заунывно выть. Я с интересом наблюдал со стороны за изгнанием духов, пытаясь понять каким образом, обычные танцы и музыка могут рассеять опасную аномалию. Покрываясь потной испариной и дико закатывая глаза, старик, словно сумасшедший, кружился в танце то и дело, начиная долбить деревянной флейтой по стволу и ближайшим веткам. Он наклонился и сорвал две горсти травы. Держа по пучку в каждой руке, стал медленно вертеть ими в воздухе, тяжело и хрипло дыша. Затем откашлялся, запел ритуальную песню и медленно пошел вперед. На мое несказанное удивление псионическая зона заметно уменьшилась в размерах, а после отступила в глубь зарослей, где окончательно затерялась во тьме ветвей.

– Ктарх лучший в этом деле! – не удержался от комментария Кон Рат. – Когда тьма нижнего мира сгущается и выбирается наверх, а боги не замечают этого, лучше иметь под рукой одного отмеченного печатью богов безумного дивея, чем сто воинов Колониальной гвардии!

Раз уж караван остановился, Котан решил сделать небольшой привал, заодно дать животным вдоволь наестся перед дальней дорогой по травяным пустошам великой прерии богов, где не было деревьев и лиан, которыми собственно и питались вормы. Во время отдыха я увидел, как Кон Рат подзаряжает свой никель-кадмиевый аккумулятор. Он достал металлическую иглу с длинным проводом, обмотанным изолирующими волокнами резинового дерева, одним концом воткнул провод в радио, а другим где была прикреплена игла глубоко в кору дерева. Насколько я знал, внутри всех здешних растений циркулировал переменный ток, собираемый деревом не только от обычной статики и во время ударов молний, но и преобразуя излучение звезды в электричество. Электроэнергия принимала в жизни растений непосредственное участие, стимулируя и катализируя внутри коры химические процессы необходимых для роста гигантского растения. Чем глубже под поверхность коры, тем сильнее напряжение, так например, на глубине десять сантиметров, было всего двадцать вольт, этого достаточно, чтобы подзарядить аккумулятор радио, а на глубине метра уже свыше тысячи, что смертельно. Пол часа зарядки и Кон как ни в чем, ни бывало, извлек иглу из ствола и спрятал в походную сумку. Щелкнув выключателем, заметно повеселел, когда радио тут же ожило, транслируя молитвы священников, всегда с первыми и последними лучами произносящих хвалу великому Сорусу создателю неба и богине Тали создательнице звезд. Весь юмор заключался в том, что за этими так называемыми божествами скрывались официальные представители Крул Каи, и с каждым из них я был знаком в той или иной мере лично. Так, например, Сорус был руководителем исследовательских станций и моим самым злейшим инструктором по географии Хлории, а Тали контролировала транзит с планеты полезных ископаемых. Я познакомился с нее случайно, не пожалев ни на одну минуту обо всем, что произошло между нами впоследствии после флирта и заигрываний… впрочем, эта история не имела никакого отношения к местным мистериям.

Прогуливаясь в одиночку по стволу дерева вокруг временной стоянки, я увидел среди голых вершин деревьев высоко в небе алые всполохи близкого рассвета, когда интенсивность вспышек возрастала, а наш сектор звездного неба подпадал под прямые лучи создавая эффект северного сияния. Это было чертовски красиво, если бы не реальная угроза квантовых ожогов. Пришлось потратить уйму терпения и нервов, прежде чем Сайрус поздравил каждого кадета с персональной адаптацией к жесткому излучению Игниона. Терапия привыкания к условиям Хлории проходила в условиях биолаборатории станции, где всякий риск был исключен. Но память о невыносимой боли во время модификации кожи так и не стерлась из памяти.

Заприметив на горизонте желтое свечение, словно от зарева пожара, я указал на него ближайшему охраннику, вопросительно посмотрев на него.

– Город Полуденного Заката, – ответил тот, сделав знак, отгоняющий демонов. – Скоро начнем спускаться с дерева. Впереди, великие прерии богов и смрадные улицы столицы…

– Вблизи есть какие-нибудь руины или капища? – неожиданно для себя спросил я.

Покосившись в сторону Кон Рата бродящего среди вормов, ратник нехотя ответил:

– Есть обелиски Зосма. Мы их увидим, когда спустимся чуть ниже.

– А более старые постройки вот с такими знаками? – я показал свой амулет. – Может монументы дедрических огнепоклонников или разрушенные храмы из черного камня?

Воин замялся и только убедившись, что Кон Рат далеко и не услышит, быстро зашептал:

– Есть одно проклятое место, называемое Тубаном. Говорят, много дождей назад огненная звезда прочертила небо, пробила кроны деревьев и зарылась глубоко в трясину нижнего мира. Удар был такой силы, что открыл ранее скрытые под грязью развалины сделанные целиком из металла. Смертельно опасное и убийственное место, где живут одни лишь духи дедрических богов вторгающиеся в твою голову, что бы свести с ума. Это одно из самых опасных мест.

– Невидимая смерть в воздухе? Что ты имеешь в виду, говоря о вторжении в голову?

Воин, несколько раз сглотнув слюну, быстро забормотал, нервно дрожа от страха:

– Примите добрый совет месье Ато, если жизнь дорога никогда, не при каких обстоятельствах не приближайтесь к этим проклятым местам. От них исходит древнее зло, и оно все еще живо.

– Да я и не собирался. Просто любопытно взглянуть на эту комету… или что там было…

– Неуемное любопытство оно ведь… хуже глупости, – ратник с опаской отошел от меня.

– Все интересней и интересней, – пробормотал я заинтригованный рассказом.

Спуск с дерева был еще хуже, чем подъем. При подъеме ты стараешься не смотреть вниз, а при спуске видишь, сколько еще до земли и от этого на душе становится еще страшнее. У хлорианцев все процедуры были отработаны до мелочей, а я лишний раз порадовался, что смог договорился с ними о путешествии – в одиночку мне пришлось бы тяжко. Гусеницы достигли края пустоты и выплюнули коричневую слюну. Затем оттолкнулись от дерева и повисли на клейком кабеле, протянувшихся из их горла. Они быстро спускались вниз, слегка поворачиваясь вокруг своей оси, словно груз на резинке. С виду неуклюжие, вормы ловко цепляясь присосками и роговыми крючками за кору, довольно шустро сползали вниз по вертикальной поверхности дерева, в то время как наездники были крепко привязаны к седлам специальными поперечными ремнями. С хопперами вышло сложнее – они ведь не умели ползать по стволам деревьев, передвигаясь преимущественно по горизонтальным поверхностям. Нагружать гусениц помимо всадников иными грузами, было опасно, поэтому в течение часа при содействии червей караванщики свили из их липкой, но очень прочной слюны достаточно вместительные и прочные сети и длинные веревки. С их помощью дивеи сначала обвязали, а затем принялись спускать животных с ветки на ветку, в то время как остальные воины кому не хватило места на гусеницах, своим ходом спускались с дерева, обвязавшись все той же липкой веревкой под мышками.

Заметив во тьме соседнего куста блеск злых глаз, я, не раздумывая, выхватил из связки на поясе Кон Рата короткий дротик и со всей силы метнул его в наблюдателя, с удовлетворением услышав дикий визг и последующий удаляющийся вопль пока тело зурба быстро падало, кувыркаясь в воздухе. Мгновенно в окружающих зарослях среди листвы зародилось движение, и воздух наполнился свистом стрел, брызгами коричневой крови и криками боли. Затаившиеся до поры дикие вассалы катцев с оглушительными воплями наполнили воздух невообразимым шумом и гамом, многократно отражавшегося от деревьев, отчего казалось, будто на нас напала целая армия, а не пара десятков особей. Опираясь на хвост, гусеница выпрямила тело под прямым углом, чуть не сбросив наездника. Она издала довольно неприятную трель боли, ее пасть раскололась на четыре части, словно распускающийся цветок, только вместо тычинок там была опасная и влажная коллекция блестящих игл и лезвий. Как только первые дротики впились в тела взревевших от боли гусениц, угрюмые арвари сняли со своих спин треугольные щиты из дерева, обтянутые толстой кожей и прикрылись ими. Направив духовые ружья в сторону, откуда шли крики зурбов, из неудобного положения почти в горизонтальном положении, активно включились в перестрелку с невидимым во тьме противником.

Одна из коротких, но тяжелых костяных стрел впилась мне в бедро, пронзив ногу практически насквозь и заставив меня заскрежетать зубами от резкой боли. Не тратя время на бесполезное вытаскивание древка с шипами, я обломил стрелу у черенка и прикрылся поданным мне Коном щитом, в который впилось сразу три дротика. Что и говорить зурбы великолепно просчитали место и время засады, подловив нас на спуске, когда основная часть охранения удалились от группы с товарами, а погонщики с вьючными животными остались практически безоружными не способные в одиночку оказать достойного сопротивления.

Когда вторая стрела едва не пригвоздила мою вторую ногу к седлу, я понял что все мы словно неподвижные мишени, скованные на дереве отсутствием маневра. Гусеницы бешено извивались под градом стрел, но спускаться к спасительной земле отказывались наотрез. Пятясь задом вверх по стволу, они ломали наш строй, облегчая зурбам работу. Подавив болевые импульсы усилием мысли, я извлек из ножен убитого в соседнем седле воина костяной клинок и двумя быстрыми ударами перерубил ремень, удерживающий меня. Едва успев схватиться за свисающую лиану, как почувствовал, что медленно вываливаюсь из седла и скатываясь по наклонной поверхности вниз. Добравшись с помощью лианы до соседнего дерева, я двумя сведенными вместе ногами ударил ими в грудь оскалившего гнилые зубы зурба давно мозолившего мне глаза своим рыжим чубом. Когда он кинулся на меня с коротким копьем, я легко отбил его выпадом ноги и в свою очередь погрузил клинок в рыжее незащищенное доспехами волосатое брюхо, разрезая плоть снизу вверх. Скривившись от тошнотворного выдоха его мерзкой пасти у своего лица, резко выдернул нож и двумя быстрыми ударами по горлу и нервному сплетению под подбородком добил дикаря. Труп еще только оседал, а я уже бежал к следующему врагу.

– Ну что козлики, потанцуем! – ухмыльнулся я, ощущая прилив адреналина.

Страха смерти не было. Один лишь азарт и желание поскорее закончить бой. Активировав на одежде функцию хамелеона, незамеченным подобрался к увлеченным перестрелкой из духовых ружей дикарям и спрыгнул им прямо на спины. Двух зурбов не мудрствуя лукаво, я попросту столкнул с дерева, а третьего несколько раз ударив лбом о древесный выступ в форме груши, скинул им вдогонку. Подхватив из лап выпавшее духовое ружье, почти не глядя, разрядил его в грудь пятого зурба уровнем выше. Не глядя, попал я в него или нет, пополз по вертикальному стволу вверх, сжимая в зубах мокрый от крови костяной клинок. До последнего момента, оставаясь в густой тени, я подтянулся на руках. В могучем прыжке дотянулся до щиколотки дикаря и резко дернул ее вниз, легко уклонившись от выпада шести когтистых лап. Потеряв равновесие, он упал. Приземлившись на спину веткой ниже, он проворно оттолкнул меня лапами и в огромном прыжке прыгнул мне на грудь, повалив спиной в глубокую выемку в стволе дерева. С рыком, пытаясь добраться до моего горла, замотал рогатой головой, целя их остриями мне в лицо. Неожиданно завопив от боли, зурб уже через миг падал с ветки с тремя дротиками в спине и шее. Увернувшись от брошенного в меня копья, я поймал его за середину древка и тут же отправил его владельцу обратно, промахнувшись всего на несколько сантиметров – копье вместо головы зурба пронзило мясистый цветок Дао, окатив дикаря едким соком из пестика. Только сейчас заметив нового врага, что все это время безнаказанно орудовал в тылу, зурбы с воплями ярости перенесли весь свой гнев на чужака, метая в меня все, что только попадалось под руки даже орехи акадо.

Переждав град тяжелых плодов за стволом дерева, я резко сорвался с места и спустился по лиане на несколько метров вниз. Тут же спрятался пустое дупло, слыша над головой свист и последующий стук дротиков о древесину.

Наблюдавший со стороны за мной изумленный Кон опустил духовое ружье и стал спешно наводить порядок среди мечущихся в панике воинов и погонщиков. Зурбы за первые десять минут боя, получив ощутимый отпор и потеряв в стычке от десяти до пятнадцати убитыми и тяжело ранеными сородичей, отступили на верхние ярусы джунглей, что бы перегруппироваться. Своих раненых они бросили на растерзание воинов Котана, проявляя удивительное равнодушие к еще недавним товарищам по оружию. Разъяренные караванщики стали хладнокровно добивать пленных словно скотину, без изысков расстреливая стрелами, перерезая глотки короткими ножами и вспарывая животы тяжелыми зазубренными мечами. Наверное, тоже ожидало и нас, если бы мы оказались на месте падших дикарей. Закрытые с ног до головы хитиновыми панцирями и шлемами элитные воины Кона составили костяк обороны, а их оруженосцы и застрельщики развили свое собственное наступление на деморализованного врага. Я в меру своих сил и возможностей старался помогать им, но они и без моей помощи прекрасно справлялись, словно обезьяны карабкаясь вверх по веткам, дружными залпами из духовых винтовок гнали зурбов прямо под стрелы и копья, находящихся выше погонщиков-дивеев. Зажатые меж двух огней, зурбы еще какое-то время оборонялись, пока не поняли всю тщетность сопротивления. В конце битвы они были сломлены и рассеяны, часть из них честно пыталась сдаться на милость Котана в надежде на милосердие, но тот был неумолим. В качестве мести за погибших воинов и четырех сорвавшихся в нижний ад хопперов с товаром он приказал вскрыть пленным грудные клетки и достать еще трепещущие сердца, дабы принести в жертву жестокому богу воины Лесерту. Думаю, командора бы польстило подобное внимание к своей персоне.

– Добрая драка! – удовлетворенно перезаряжая духовое ружье, заключил Кон Рат, у которого на смуглой физиономии явственно проступили бледные пятна волнения. – Прими мою благодарность Ато, если бы ты первым не заметил засаду, что пропустили мои лучшие следопыты, потери, могли стать роковыми. Еще неизвестно чем бы все закончилось.

– Я потом подсчитаю, сколько вы мне должны за эту услугу, – шутливо ответил я, счищая с трофейного костяного лезвия засохшую кровь. – Мы понесли большие потери?

– Не очень… потрепали немного, – поморщился Кон, а потом злорадно добавил. – Почти все потери Котана. Из моих погиб лишь десятник, тот самый, что слишком много болтал о Темных богах. Предупреждал ведь что говорить о них не к добру.

Осмотрев примитивное, но от этого не менее эффективное трофейное духовое ружье, я нехотя признал, что деревянное дуло из растения вроде бамбука, грубая рукоять из отшлифованной кости и тугая пружина из черного металла ничуть не уменьшали его опасности. Под действием металлической пружины, сжимаемой небольшим колесным механизмом в прикладе, создавался достаточной силы толкательный момент схожий по силе на выстрел из пневматического ружья или арбалета. Выпущенный десятисантиметровый дротик, разгонялся по длинному стволу за счет сжатого воздуха и мог на расстоянии сорока метров пронзить любой плотности доспех, будь он из стали или из самого прочного хитина. При условии, разумеется, что у дротиков будут наконечники из закаленного железа, а не костей рыбы как у зурбов.

Когда пришла пора подумать о собственной ране на ноге, задрав штанину, я приложил руки к ране и сосредоточился на ощущениях, стараясь воскресить в теле привычное тепло внутренней энергии. Стиснув зубы, я старался не замечать пронзительную боль в бедре, когда наконечник стал медленно раскручиваться в ране, словно сверло и через миг вылетел наружу – расщепившись на мелкие кусочки при ударе о кору дерева. Рана на глазах стала медленно затягиваться, сплавляясь краями, а через пять минут на коже не осталось даже рубца говорившего о том, что тут была сквозная дыра, куда мог пролезть и карандаш. Ткань штанины сама восстановилась, стоило свести края вместе и активировать на миг функцию хамелеона. Что и говорить снаряжение, что разрешили кадетам использовать при испытаниях высшее руководство кванторов, было выше всяких похвал и само по себе незаменимо. Хамелеон делал тебя прозрачным словно стекло, а ткань одежды, если и рвалась, то само восстанавливалась, словно живая плоть. Более того, она была пропитана химическими веществами отгонявших насекомых.

Подлечив себя, я терпеливо занялся остальными ранеными хлорианцами, приобретя себе репутацию Божественного Лекаря. С недоверием и страхом наблюдая, как рана на плече затягивается, Котан стал быстро бормотать охранные молитвы, но, заметив мой раздраженный взгляд, умолк, с опаской жуя корни желтого дерева, что очищали кровь от яда. Как бы Кон Рат не пытался его убедить, что лесные зурбы не используют яды для наконечников, дабы самим не отравится при поедании трупов, караванщик остался при своем мнении. Он и слышать не желал, что ядами пользуются исключительно цивилизованные племена.

Когда я закончил с его плечом, то не поверил глазам, Котан вернул мне мою оплату в металле, которым я расплатился с ним за путешествие до столицы.

– Это дар твоему божеству! Воистину он силен, если даже его слуга может творить чудеса.

Отказываться от добровольного пожертвования было нехорошо, так как я мог смертельно обидеть его, поэтому я, как ни в чем, ни бывало, принял полоски металла и, спрятал в нагрудный карман одежды, как и положено, в таких случаях, не забыв поблагодарить за щедрость.

– Благодарю месье Котан. Мое божество останется довольным и явит еще много чудес.

– Нам сейчас любые чудеса пригодятся, – согласился караванщик, с опаской ворочая плечом. – Проклятые дикари ранили пять ездовых вормов, теперь придется сделать привал на целые сутки, чтобы подлатать их шкуры. Как бы мне не хотелось задерживаться тут, будучи всего в четверти льега от города, я вынужден дать им время на восстановление. Месье Кон Рат, что с вашими воинами? Они вели себя как беременные ворканы страдающие расстройством желудка…

Кон побелев от гнева, хотел, было выкрикнуть ответное оскорбление, но высоко над нами раздался протяжный вопль, который множественным эхом повторился со всех сторон.

– Зурбов легко обратить в бегство, но они всегда возвращаются и в куда большем количестве, – вместо обидных слов проворчал Кон, перебирая бусы на шее. – Не нужно пустых оскорблений, месье Котан. Приберегите их для дикарей, когда они начнут пожирать Ваши потроха.

Котан презрительно фыркнул и присоединился к дивеям-загонщикам спускающих вниз последних хопперов, дергающих в воздухе длинными лапами. Кон Рат убрав руку от рукояти ножа, закинул духовое ружье за плечо и зашагал к солдатам прислушивающихся к перепалке двух благородных вождей. Оставшись в одиночестве, я извлек из-под одежды заветный медальон-шапур, ощущая возвращения спокойствия и уверенности. Вот только… мне показалось или он и вправду стал горячим? Обычно он всегда ледяной даже в самый жаркий из дней.

Благополучно достигнув почвы или того, что тут было вместо нее, караван медленно двинулся по чавкающей и хлюпающей под ногами грязи, спеша уйти как можно дальше от места стычки, куда уже начали стягиваться хищные падальщики почувствовавшие запах крови. Мне, конечно, было не по душе, что перед уходом воины Кона вволю поглумились над телами зурбов – вырезая у них сердца, легкие, гениталии и другие органы. Но это дикий мир, где мои цивилизованные взгляды и привычки не стоило и выеденного яйца. Первый урок я хорошо усвоил. Вне зависимости от расы, планеты и обстоятельств, будь умнее, хитрее, сильнее своего противника, а когда придет время, убивай без угрызений совести и раздумий или это проделает с тобой. На войне нехитрая наука – кто стреляет вторым, умирает первым. Неудивительно, что кванторы настолько серьезно подходят к финальному испытанию и так свято чтят свое элитное братство. Ни одна военная школа Земли не рисковала посылать своих выпускников в самое пекло, в надежде, что хоть кому-нибудь удастся дойти до финиша целым и невредимым. Пусть сколько угодно кванторы рассказывают кадетам, что на испытаниях гибнут лишь единицы, я то теперь знал истину – в случае если запахнет паленым, никто тебе не поможет кроме тебя самого. А все эти разговоры о спасательных службах только для самоуспокоения.

Очистив лезвие короткого меча от засохшей крови, я прикрепил его к тактическому ранцу в специальное гнездо, из которого его было удобно выдергивать через голову в случае новой атаки.

Снова потянулись томительные часы езды верхом на древесных червях, страдающих от полученных ран и недовольных поведением хозяев. Котан и Кон Рат выжимали из них последние силы, пока даже самые сильные и выносливые из вормов обессилено не застыли на месте, не способные разинуть пасть, чтобы ухватить из болота пучки маслянистого мха. И как бы воины не хлестали их плетьми и не понукали, было ясно, что никуда мы не двинемся, если не дадим червям несколько часов отдыха. То, что мы безвозвратно отстаем от графика, понятно, но куда так гнать? Когда я услышал оговорку про находящиеся неподалеку руины Тубаны, что навевали ужас и смятение даже на самых храбрых и отчаянных сорвиголов из отряда Кона, мне стало понятно желание Котана поскорее миновать это проклятое место. Мне же захотелось взглянуть на эти руины поближе, поэтому, когда все расположились на небольшом островке суши на отдых, я никого, не поставив в известность, покинул расположение лагеря и углубился во тьму исполинских деревьев. Сейчас был полдень, но на дне многоярусных джунглей царила вечная тьма, словно в глубокой и мрачной шахте. Окружающее пространство с трудом освещалось флюоресцирующими растениями вроде бледных поганок, приспособившихся к постоянному отсутствию дневного света. Почва под ногами была преимущественно болотистой, податливой, словно манная каша, а местами непроходимой из-за большого количества озер, в которых кишела отвратительная жизнь. Водопады низвергавшиеся с верхних уровней создавали эффект постоянного дождя закрывая обзор серой дымкой мелкой водяной измороси. Из-за густых ядовитых испарений, дышать здесь было проблематично и даже опасно, так что моя способность на долгое время задерживать дыхание и совсем не дышать пригодилось тут как нельзя кстати.

Быстро переплыв спокойный по виду участок озера, я нутром почувствовал угрозу и едва успел взобраться по лиане вверх, как из воды с глухим ревом поднялась зубатая пасть размерами с самосвал и жадно щелкнула кривыми зубами в полуметре от моей стопы. В водопадах грязи и брызг безобразный безглазый монстр, погрузился в болото, и лишь потревоженная водная гладь да всплывший со дна мусор говорили о том, что все это мне не привиделось и чудище до сих пор плавает где-то неподалеку, ожидая подходящий случай. С тоской, посмотрев на то место, куда шлепнулось и затонуло мое духовое ружье, я лишь тяжело вздохнул.

Даже не могу объяснить, для чего я вообще отправился в свою незапланированную самоволку, как, будто неведомая сила тянула меня вперед на невидимой привязи, забивая здравые мысли маниакальным желанием, во что бы то ни стало достигнуть руин Тубаны. Неразборчивые далекие голоса в голове становились все громче и настойчивей. Это сводило меня с ума заставляя, словно в гипнотическом трансе или сомнамбулизме передвигать ногами, рискуя каждую секунду угодить уродливой твари на обед или утонуть в зловонной массе бездонного болота. Грязь проклятых топей постепенно сменилась циклопическими плитами возвышающихся над грязью всего на пару метров. Разбросанные в хаотичном беспорядке квадраты суши были покрыты толстым слоем перегноя и светящейся плесенью. Если бы я нутром не чуял присутствие металла, ни за что бы не сказал, что под грязными холмами что-то есть. Центральная башня конструкции была относительно чистой, словно она выросла из-под воды не так уж и давно. К ней то я и поплыл через тихую заводь, в которой не было ни единой живой души и даже вездесущие насекомые остались за кругом холмов. Мне это показалось крайне подозрительным, но незримые голоса продолжали контролировать все мои действия.

Цепляясь руками за круглые отверстия на покатых боках, продрогший от холода и усталый я с трудом, взобрался на вершину башни. Там, вместо того чтобы отдохнуть начал ожесточенно счищать верхний слой земли, пока под ним не обнаружились глубокие канавки письменности, выдавленные прямо в металле. Стоило мне дотронуться до них пальцами, как они засветились ровным бледно зеленым светом. Пространство вокруг меня тревожно завибрировало. Дедрические иероглифы слегка пощипывали электрическими разрядами, а когда я вложил пальцы в подходящие по размеру отверстия, раздались резкие звуки и свист вырвавшегося под высоким давлением воздуха. Я посторонился в сторону прочь от отодвигающейся плиты и с опаской заглянул в образовавшееся на ее месте отверстие, ведущее в непроглядную тьму. Из него еще поднимался зеленоватый газ, а я уже осторожно спустил в отверстие ноги и, зажмурившись, спрыгнул вниз. Падение как мне показалось, слишком затянулось и длилось целую вечность. Тогда я открыл глаза и осмотрелся. Меня держал в воздухе потрескивающий молниями электровихрь, наполняя тело необычной легкостью. Мелькающие перед глазами движущиеся стены шарообразного помещения терялись где-то вдали в багровой дымке рассеянного освещения. Вокруг меня царила невесомость, наполненная кусками льда и мелкими серыми хлопьями похожими на пепел. Стены были изрезаны потемневшими от времени спиралями неизвестного назначения, являвшимися частью какой-то рисунка или силового агрегата. В каждом овальном отверстии, иероглифе или линии, ощущалась чуждая человеку логика. Плавные узоры странным образом уродовались острыми шипами, а сама окружающая обстановка уж больно напоминала внутренности какой-то сложной машины, нежели жилое помещение или рубку управления. Чем бы на самом деле ни являлся этот погруженный в болото невероятно огромных размеров объект, он вряд ли был космическим кораблем. Во всяком случае, в привычном понимании этого слова. Скорее всего, это был беспилотный зонд-разведчик или одиночный рейдер всего с несколькими пилотами, которые, скорее всего, погибли при крушении.

– Где тебя носило долгие годы? – прошептал я, благоговейно разглядывая светящиеся символы на стенах. – В каких глубинах космоса ты побывал и что привез с собой в этот грешный мир…

Оттолкнувшись обеими ногами от стены, я медленно поплыл по воздуху к центру залы, где в круге яркого конуса света пульсировал огнями чудного вида пульт целиком сделанный из сотен черных трубок разного диаметра и длины. Не знаю, что это был за агрегат, смахивающий на огромный орган, но именно к нему неудержимо тянули голоса в голове. Зеленоватая дымка вокруг меня создавала нагнетающий и жутковатый эффект сжатого пространства, словно вокруг тела сформировался полупрозрачный кокон равномерно давящий на тебя со всех сторон. Как бы я не хотел касаться этой машины, ладони сами собой прилипли к холодной поверхности металла.

Стоило коже соприкоснуться с ней, как мое тело выгнула ужасная боль, пронзившая казалось каждую клетку тела, многократным эхом отдаваясь в каждой молекуле, чтобы повторять это бесконечное количество раз. Никогда прежде мне не приходилось видеть столь странные ведения как в тот момент. Многократно умирая и возрождаясь вновь, с помощью своих несовершенных органов чувств, я познавал послание тех, кто построил это воистину адское место сравнимое с чистилищем. Вспышки видений следовали одна за другой, наполняя мозг информацией, вливавшейся в каждый нейрон невообразимый объем данных о знакомых и незнакомых вещах, многие из которых были настолько чужды и ужасны, что разум отказывался верить в их существование. Наконец болевой шок подарил мне благодатное небытие и потерю сознания. Но я рано радовался. Потеря сознание не избавило меня от видений, а скорее усилило общий эффект восприятия когда в дело вступило подсознание фиксирующее в тысячи раз больше информации. Машина дедров подстегнула скрытые ранее резервы памяти, вернув старые воспоминания, утраченные мною десятилетия назад. Пленка пролетевшей жизни быстро стала отматываться назад, показывая мне кровавые образы и моменты жизни, ставшие моим вторым днем рождением после посттравматической амнезии на острове Хоккайдо.

Проклятое чудовищное создание тахигинеза Зверь, снова ожил вместе с моими забытыми товарищами по Приморскому походу, погибших в неравном сражении с этим монстром. Я даже затрепетал от страха, когда огненный цветок взрыва сжался в многогранный шар и от брони бронетранспортера, словно мячик отскочила раскаленная добела шрапнелина от артиллерийского снаряда. Отрубленные моим мечом головы и конечности некроморфов снова срастались с отвратительными пупырчатыми телами, а тусклые глаза снова как прежде наполнились жизнью и огнем нечеловеческой злобы. Вот перевернутый днищем вверх БТР скользит по песку, а размазанные по песку окровавленные тела солдат, двигаясь в обратную сторону моей памяти, собираются из множества кусков в единое целое. Чадящий дымом винтокрыл с искореженным корпусом и вращающимся погнутым винтом на моих глазах катиться прямо на меня. Перед глазами замельтешили еловые ветки и листья акаций, прежде чем меня снова затянуло внутри вертолета сбитого над лесом Ночным Охотником. Отрубленная голова светловолосого паренька лет девятнадцати приросла обратно к шее, в то время как стоящий рядом с ним капитан Сергеев закинув на плечо автомат, потащил труп обратно к грузовику…

Молясь о прекращении этого кошмара, я оказался подвешенным на цепях в сыром и мрачном подвале кишащего здоровенными бамбуковыми крысами, больно кусающими меня за пятки. Они однажды насмерть загрызли моего товарища из третьей разведроты. Бедняга так ослаб, что не смог сопротивляться, когда они всем скопом набросились на него и стали пожирать заживо, в то время как меня тащили в отдельную камеру на допрос, где пытками командовал смуглолицый и толстощекий садист японец с фигурой как у груши. Долгие издевательства лишили меня чувства реальности, погрузив в глубокую апатию присущую любому военнопленному, осознающему что, скорее всего ты сгинешь вместе с остальными, так и не дождавшись долгожданного спасения.

Автоматная очередь далекого стрелка разнесла на куски голову ближайшего ко мне разведчика в сферическом шлеме спецназовца. Потом последовал страшный бой на побережье Шикотана, на котором полегло больше солдат, чем было камней на берегу, трупы тянулись до горизонта в обе стороны галечного пляжа, а вода покраснела от потоков алой крови. Изуродованные танки и десантные суда первой ударной дивизии ”Тюлени” перемешались в одну общую кучу горелого железа, возвышаясь над убитыми солдатами, словно надгробия над их могилами. Тяжело раненый в шею, я был обнаружен поисковым подразделением японцев, что хладнокровно добивали одиночными выстрелами тех, кто был еще жив. По какой-то причине офицер, командовавший одним из отрядов, приготовил для нас куда более мучительную смерть в концентрационном лагере ”Северный” где впоследствии стали жить беженцы из Приморья…

Душный и тесный трюм десантного судна на воздушной подушке под завязку забит солдатами морской пехоты. Мрачные люди с темными и мрачными мыслями в головах, совсем не похожи на тех веселых добряков, которых рисовала пропаганда на плакатах у вербовочных пунктов и военкоматов. Каждый из нас сейчас был похож на зомби или на загнанного в угол зверя. Судьба приготовила мне позорный плен, вместо почетной смерти среди товарищей многих из которых я знал еще со школы. Инструктора перед боем старались нас убедить, что плен и неволя – это неслыханный позор и бесчестие, ложившиеся несмываемым пятном не только на солдата, но и на всех его родных и близких…

Бодро вышагивающий по улице среднего роста парень лет двадцати двух в потертых джинсах и клетчатой рубахе, оказался мною самим, только что закончившим в 2010 институт по Международным правам. Неудивительно, что у меня всегда были большие познания и амбиции в этой области на ужас и раздражение будущих командиров сначала в сто первой учебной дивизии морской пехоты ”Кричащие орлы”, а потом в отдельной бригаде специального назначения главного разведывательного управления, люто невзлюбивших меня с первых дней. Даже и не знаю, как я вообще втянулся в это дело, просто необъяснимая страсть и тяга к оружию навсегда пленили меня в армии надежнее любых других аргументов. Ведь держа небрежно автомат на плече или в руках, ты ощущаешь себя не меньше чем богом-громовержцем, несущим сто процентную смерть на расстоянии одного километра любому живому созданию…

И не было конца и края тяжким воспоминаниям, словно нарочно мучивших и истязающих мою совесть и душу чувством вины за все неправедные поступки и дела что совершил я за свою долгую и совсем несчастливую жизнь, насыщенную кровавыми событиями. Я заново пережил неудачную первую любовь и тяжесть разлуки с любимой девушкой, снова очутился за школьной партой и пошел в детский садик. На этом месте воспоминания стали смутными и расплывчатыми, словно сонный морок, а когда свет перед глазами стал затухать и я понял что возвращаюсь в утробу, на этом месте меня охватил поистине животный ужас и боль, которые даже не передать словами и чувствами… рождаемся мы в муках и в муках умираем…

Даже во тьме долгой ночи длиной в девять месяцев жизнь не останавливается и не прерывается, происходят постоянные процессы настолько чуждые мыслящему человеку, что это все равно, что представить себе жизнь отдельно взятой клетки, не обладающей никакими органами чувств. Но в отличие от неразумной клетки, живой человеческий зародыш в утробе все слышит и ощущает, но видят боги, это последнее место, куда бы я хотел вернуться…

– Они лежат в глубоком сне, подобном смерти, – эхом повторял я слова звучащие в голове. – Ужасные создания, рожденные из тьмы и хаоса. Ожидая освобожденья, взывают к нам из бездны Вселенной! Они жаждут жизни, жаждут пробужденья и насыщенья терзающего их голода. Логрус способен открыть портал во внешние пространства… и мир, который все знали, изменится. Галактика содрогнется от ужаса и навсегда погрузится в вечную тьму.

Напрягая волю в нечеловеческих усилиях прервать поток страшных образов, уже на грани нервного истощения и безумия я смог оторвать руки от поверхности инопланетной машины-ретранслятора, не желавшей отпускать меня. Как только мои руки стали свободны, ретранслятор покрылся алыми трещинами и за какие-то пол минуты стал распадаться на тлеющие куски. Тут же окружающий меня мир задрожал мелкой дрожью. Движущие стены остановили свое бесконечное движение, и корабль стал медленно погружаться в болото. На раздумья не оставалось времени. Я что есть силы, оттолкнулся от пола и быстро полетел к медленно закрывающемуся люку, готовому навсегда замуровать меня внутри этого страшного склепа.

Когда я смертельно уставший вернулся к стоянке каравана хлорианцев, лишь следы да борозды древесных червей оставленных в мягкой почве напоминали об их недавнем здесь пребывании. Кто бы не спугнул караванщиков, они не стали дожидаться моего возвращения а, быстро собравшись, двинулись в путь, оставив мне, на случай если я вернусь духовое ружье с поясом полным костяных дротиков и кожаные меха с чуть затхловатой водой.

Сняв с ветки висящее на ремне ружье, быстро проверил ударную пружину. Убедившись, что она в полном порядке хоть и тронутая ржавчиной, закинул оружие на плечо. Спасибо и на том. Вряд ли караван успел далеко уйти, ведь я отсутствовал всего ничего… сколько? Час? Два? Сосредоточившись на течении времени и пульсирующих вспышках на звезде Игнион, я с изумлением понял, что отсутствовал… больше десяти часов! Но как такое стало возможным? Неужели эта проклятая штуковина повредила мне мозг, и теперь я, обречен, страдать последствиями от контакта с неведомым мне инопланетным разумом? Так же не исключена частичная амнезия и потеря памяти как следствие воздействия высоких энергий на нейроны мозга. Головная боль и ужасное самочувствие не так сильно беспокоили меня как вероятность снова остаться в полном одиночестве и своим ходом добираться до столицы.

Я старался идти исключительно по следам каравана, но часто они были настолько слабыми, что приходилось возвращаться назад и искать обходные пути вокруг обширных грязевых озер. Подстрелив из духового ружья странную помесь ящерицы и насекомого, я наскоро разделал тушку костяным ножом, выпотрошив и оставив себе из мясистого хвоста лишь немного белого мяса, что напоминало по вкусу креветки. Я давно избавился от снобизма и брезгливости, приучившись, есть любую органику, в том числе и сырую, если по каким-то причинам не мог развести костер. После еды и короткого отдыха я развил максимально возможную для этой местности скорость, используя в качестве ориентиров далекие просветы меж деревьев – именно там заканчивались до смерти надоевшие деревья, и начиналась благодатная почва травяного плато прерии богов.

Погрузившись с головой в прозрачную теплую воду, я медленно переплыл небольшое озерцо, стараясь не потревожить резкими движениями стаю здоровенных рыбин, терзавших тварь похожую на огромного рака. Я бы и сам от него не отказался, вот только отбирать добычу у болотных хищников было в сто раз опасней, чем лезть обнаженным в дупло, где обитал злобный рой звенящих мясоедов-падальщиков. Последние метры до берега я преодолел быстрым брасом, с усмешкой наблюдая, как заметившие меня рыбины резко поплыли ко мне на перехват, но опоздали – я успел выбраться на берег. Разочарованно высунув из воды зубатые пасти, они бессильно щелкали страшными челюстями, провожая меня злым взглядом красных глаз.

Я бежал волчьим скоком – двести шагов шагом, двести бегом. В Обращении были свои плюсы. Сил во мне было больше, чем прежде, когда я еще был слабым человеком. Раны практически мгновенно заживали. Обострившееся обоняние, осязание и новое ночное зрение, делали из меня идеального разведчика. Обращение сделало меня отчасти невидимым для большинства жизненных форм, наверное, считавших меня весьма далеким от своей естественной пищевой цепочки. Правда, почти все падальщики и большинство видов кровососущих насекомых ко мне были явно неравнодушны.

Стоя на краю глубокого водопада, куда с ревом извергался могучий Толиман несущий свои зеленоватые воды от арктических плато северных архипелагов, до огнедышащих недр вулканических островов экватора, всматриваюсь до рези в глазах вдаль, туда, где за излучиной реки расположилось ярко освещенное кострами поселение. Как я и рассчитывал, караван не успел далеко уйти. Раненые животные были просто не способны развить большую скорость. Если я хочу нагнать караван, мне лучше прибавить шагу, ведь даже самый медлительный древесный червь полз со скоростью бегущего рысцой человека.

Цепляясь за редкие ветки и лианы, я с величайшей осторожностью спускался вниз по склону горы, радуясь отсутствию непроходимых участков заросших деревьями. Я даже рискнул спрыгнуть в тихую заводь, после чего быстро доплыл до топкого берега и выбрался на сушу. Под ногами теперь расстилалась вместо хлюпающей грязи ярко-алая трава высотой по пояс, а над головой вместо веток, ставшее вдруг таким непривычным звездное небо, озаряемое мощными квантовыми вспышками. С тоской посмотрел на станцию Квантория парящую на низкой орбите, я тяжко вздохнул. К цивилизованной жизни быстро привыкаешь, а ведь когда-то для меня работа в полевых условиях было делом привычным, практически ежедневным. После десятилетий проведенных вдали от Земли я часто вспоминал остров Шикотан, ставший мне в свое время родным домом, убежищем и… личным адом. По крайней мере, там не росли километровой высоты джунгли, не было нестабильного светила с убийственными вспышками, странных существ и жуткой хищной флоры. Но самое главное там остались мои соотечественники – люди.

Перевалило за полночь, когда я в багровой полутьме добрался до хлорианского форпоста. Незаметно для часовых, пробрался на территорию, в то время как сам неугомонный хлорианский наемник о чем-то яростно спорил с Котаном, размахивая перед лицом последнего булавой утыканной костяными шипами. Никем незамеченный я улегся поближе к костру на меховую подстилку, с усмешкой наблюдая, как два туземца не замечая ничего и никого вокруг себя, продолжают яростно выяснять отношения. С величайшим удовольствием, вытянул поближе к огню промокшие ноги. Дотянувшись до фляги, жадно припал губами к ягодной настойке, что делали воины из местных дикорастущих ягод и фруктов. Я не переживал насчет отравления – как правило, продукты ферментации не оказывали на меня никакого воздействия кроме кратковременного опьянения.

– Мы не можем продолжать путь… нам нужно, три дня для лечения вормов! – орал Кон Рат. – Мне плевать на твоих животных и слуг, но своих я не стану мучить понапрасну…

– Хочешь разорвать договор, наемник?! – вспылил Котан, выпячивая грудь. – Ты и твои воины вместе с верховыми червями на время пути перешли в мою полную собственность.

– Я не подписывался на рабство в ущерб собственным интересам! – возмутился Кон, даже задохнувшись от гнева. – И я не позволю разговаривать с собой в подобном тоне! Следи за своим поганым языком торгаш, если не желаешь его лишиться! Моими предками были благородные и могучие полубоги Ваны, разрушившие стены священного Корсана. Таких как ты они вешали за гениталии на воротах поверженных торговых городов Гильдии!

– А моими предками были демоны огненных недр, воздвигшие Факшанские врата!

– Думаю, река решит все ваши проблемы, – громко, так чтобы меня услышали, сказал я.

– Глазам своим не верю! – резко обернулся Кон Рат, взирая на меня словно на приведение. – Я сошел с ума либо слишком много выпил саята. Это и вправду тот самый сумасшедший саитин?

– Значит, он видеться нам обоим и я тоже сошел с ума! – буркнул Котан, задумчиво переведя взгляд с на реки. – С меня на сегодня довольно разных чудес и пустой болтовни,… но сожри мою печень Дагон, если он не ниспослал нам с небес мудрую мысль устами этого чужеземца! Как же вышло, что мне раньше не пришла в голову эта идея? Река!

– Наверное, оттого что ты был слишком занят подсчитывание барыша с продажи поселянам худшего древесного масла, какое я только встречал. И не за гроши, а за самую бессовестную и баснословно раздутую цену! – съязвил Кон, презрительно наблюдая за повеселевшим караванщиком. – Идея саитина еще более безумна, чем двигаться, не подлечив, как следует вормов. Скажите мне, где вы собрались достать такое количество больших плотов? Мы потратим на их строительство куда больше времени, чем на простой отдых и все равно опоздаем…

– Это не так! – засуетился Котан, нервно охлопывая себя по бедрам, что у хлорианцев было признаком волнения. – Сейчас начала месяца Рабат! По реке плавают торговцы плодов мохачи, что скупают их для города у здешнего населения, по глупости не боящихся собирать их за гроши в лесу с тысячами духов. Торговцы всегда появляются в это время года, а их плоты настоящие плавучие склады и загоны для животных. Туда поместятся даже твои драгоценные вормы.

Мгновенно позабыв о моем чудесном возвращении, Котан побежал пинками будить своих загонщиков, оставив меня наедине с Кон Ратом. Присев на траву у костра, Кон долго смотрел задумчивым взглядом на огонь. По его виду было трудно понять какие мысли у него в голове.

– Мы решили, что тебя утащили болотные твари, – нарушил он молчание. – Когда мы стали искать твои следы, они обрывались у края топей без дна. Как ты смог уцелеть? Боги помогли?

– Я сам ушел, по собственному желанию. Решил взглянуть на Тубану, – сказал я правду, наблюдая, как в его глазах постепенно зажглись огоньки дикого страха, а потом изумления.

– Да ты видно смерти ищешь, саитин! Никогда прежде не встречал более безумного слуги богов, чем ты. Какой вообще был смысл туда идти? Я если и рискую то только за плату.

– Ты все равно не поймешь. Есть вещи, которые недоступны непосвященным.

С ухмылкой, закинув в рот кусочек вяленого мяса, я стал в пол уха слушать сердитое бормотание Кона, размышляющего вслух о природе безумия. Когда он ушел к своим воинам, я закрыл глаза, надвинул на лицо панаму и на всякий случай, активировав защиту ”Хамелеон”. Долгий путь чуть не прикончил меня, но я снова выжил и теперь в безопасности. Как ни странно остаток ночи прошел спокойно и без эксцессов, лишь один раз меня разбудил громовой звук медного гонга на вершине холма, но это как выяснилось, всего лишь означало, что в эту ночь закончился сезон безветрия и начинался сезон дождей. Значит, скоро придут тропические ураганы и долгие грозы, что могут, не прекращаясь бушевать долгие месяцы.

На следующее утро, будучи в великолепном расположении духа и не ощущая вчерашней тяжести в голове, я спустился вслед за воинами Кон Рата к реке и стал подражать им – зайдя в воду по пояс совершать Божественное омовение. Хлорианцы свято верили, что водный элементал обитающий в реке обязательно смоет с них все то зло, порчу, и негатив что они насобирали на себе за день. Что же касается меня, то мне надлежало, как слуге высших сил не отставать от остальных, если я не желал прослыть закоренелым грешником и приобрести дурную репутацию валка – то есть еретика и безбожника.

Раздевшись по пояс, я зашел по колено в прохладную воду Толимана и с удовольствием смыл с тела грязь и пот, каждый раз как дурак задирая голову вверх и издавая унылое мычание. Закончив омовение, я уже собрался вернуться к месту стоянке Котана, когда прозвучал протяжный и заунывный звук рога. На реке появилось большое скопление плотов, над которыми на ветру развевалось великое множество цветных флажков и лент. К тому времени как плоты приблизились, хлынул проливной дождь. Все пространство реки заволокло брызгами и густыми испарениями. Речники стала править к берегу, используя для маневра водометы установленные позади плавучих платформ из связанных вместе толстых бревен. В данный момент плоты были почти пустыми за исключением кормчих. Мимо пробежал Котан, за которым спешила вся его свита и толпа чумазых местных мальчишек, которые всегда обожали любую шумиху. Я последовал следом за всеми к причалу, к которым причаливали первые плоты.

После необходимого в таком деле торжественного ритуала приветствия гостей, старейшина в сопровождении охраны удалился. Речники быстро освоились и уже через десять минут активно скупали все плоды мохачи которые им несли жители. Пока все были отвлечены гостями, я решил как следует осмотреть поселение, куда в обычное время чужакам вроде меня вход был заказан.

На заднем дворе каждого из домов здоровая на вид многолапая скотина, лениво жевала сочную траву, подозрительно провожая меня взглядом. Треугольные хибары, смахивающие на маленькие пирамиды Хеопса, были сделаны из обожженной глины, древесины и растения похожего на тростник. Любовь ко всему треугольному даже разметке полей объяснялась просто – хлорианцы считали, что через вершину пирамиды на них нисходила божественная благодать или что-то в этом роде. Кто побогаче имел в собственном распоряжении маленькие суда с одной мачтой и двумя треугольными парусами, но самым большим шиком считалось заполучить самодвижущую повозку, в которую не нужно запрягать животных. Приплюснутый купол на шести ребристых колесах попавшийся мне на глаза являлся обычным пескокраулером, что бороздили пустыню Намип, где раньше обитали бороны. Там до сих пор иногда встречались усадьбы бывших хозяев Хлории, преимущественно селившихся в жарких, засушливых регионах планеты, вместо ненавистных им лесных массивов, покрывавших планету на три четверти суши. Видавшая виды машина была местной достопримечательностью – она принадлежала главному Старчему тому самому, что принимал речников – чей статус можно сравнить с председателем земного колхоза. Гладкая поверхность купола нежно-оливкового цвета, даже носила помимо царапин и оплавленных выбоин символ боронов – два скрещенных полумесяца. Бороны до сих пор не могут понять, отчего местные жители с такой маниакальной решимостью противостояли их владычеству в далеком прошлом. Ведь они дали им цивилизацию, бесплатную медицину, научили высокоорганизованному и экономному земледелию и помогли создать национальные Колониальные войска, защищавшие граждан от набегов северных варваров. Но в конечном итоге все равно были вынуждены уйти, после бесплодных попыток завоевать умы и сердца местных жителей. Бороны уступили планету более решительным и скорым на руку беллатрианцам. Со времени ухода боронов с планеты, их старое имущество целиком растворилось в народе, пользуясь бешеной популярностью. Беллатрианцы не спешили разоружать Колониальные войска и распускать местных резервистов, опасаясь новых бунтов. Они незаметно реформировали войска, реорганизовав плохо обученные отряды ополчения в мощные полицейские силы быстрого реагирования. От народного недовольства не застрахована ни одна власть на свете даже самая либеральная и демократическая. Время показало, что это было правильное решение.

Когда мне надоело бродить по селению, ловя на себе недобрые и подозрительные взгляды туземцев, то решил вернуться обратно к реке. Там я искренне насладился развернувшимся у причала представлением. Хитроумный барыга Котан, лицемерно сокрушаясь о своей нелегкой судьбе, посулил торговцам, в обмен на транспортировку своего каравана продать им по выгодной цене часть своего товара, а если они в самый короткий срок доставят их в столицу еще и хорошо приплатить наличными. После столь выгодного предложения, даже самые осторожные из речников клюнули на заброшенную жирную наживку и не смогли устоять перед неудержимым желанием срубить с глупых пришельцев “бабла по легкому”. Но их ждал сюрприз притом весьма неприятный. Помимо хопперов с товаром и озлобленных наемников, на борт плотов взошли раздраженные от присутствия воды и зевак сердитые вормы, оглашающие округу печальным ревом. Жадно набросившись на сваленные под открытым небом желтые плоды мохачи, они лишь после этого позволили связать себя, и весь остаток пути вели себя вполне сносно, заставляя хозяев плотов нервно гнать вверх по реке. Котан сразу оговорил единственное оно же главное условие – в пути следования каждый из нас съест столько плодов мохачи, сколько сможет. Это условие подгоняло речников куда эффективнее ругани и проклятий Кон Рата, ведь чем быстрее они от нас избавятся, тем меньше товара пропадет в вечно голодных и совершенно бездонных утробах дивеев и вормов. Суеверные торговцы поначалу ни в какую не желали пускать меня на борт, мотивируя тем, что чужак на борту – к беде. Даже замолвленное за меня словечко Котана не убедили их. К счастью природная жадность к белому металлу, которого у меня заметно поубавилось и заверения что я не поклоняюсь дедрическим богам, открыли и мне дорогу на самый большой плот, где уже обстроились Котан и Кон Рат с дюжиной воинов.

Пейзаж становился все более пустынным – пространство водной глади блестело, словно хорошо отполированное зеркало. Большие корни затонувших деревьев образовали настоящий лабиринт, где прятались от зноя в прохладной тени свирепые тропические мясоеды размером со шмеля. Эти насекомые с радостью набросились, было на нас, но речники отогнали их прочь, используя свистки, испускающие ультразвук. Время от времени из глубины лагун поднимались пузыри гнилостного газа, высвобождаемого ударами шестов туземцев. Наше путешествие сразу не задалось и не только потому, что мы сгрудились на плотах как килька в банке. Стоило нам отплыть от поселка на пару километров, как нас без всякой на то причины атаковали неизвестные личности, яростно обстреляв из арбалетов, духовых винтовок, и примитивных пращей. На наше несчастье, обстрел не прошел бесследно. Мы лишились воина из отряда Кон Рата стоявшего в тот момент слишком близко к краю плота. Один из дротиков впился ему в незащищенное горло, а выпущенный из пращи камень разбил лоб. Никто еще толком ничего не понял, а он уже валился за борт, мгновенно уйдя на дно под тяжестью хитиновой кирасы и оружия. Осыпаемые со всех сторон дротиками и камнями, мы были вынуждены залечь и накрыться щитами обшитыми стальными полосками. Обстрел длился всего несколько минут и стоил нам благородного воина арвари и трех обезумевших хопперов спрыгнувших от страха за борт. Прежде чем их успели вытащить, бедных животных утащили на дно речные хищники.

– Трусы без чести и совести! Тысячу болезней и проклятий на головы ваших поганых родичей! Чтоб ваших детей забрали в вечное рабство, а вас самих отправили на четвертование! – бушевал Кон Рат яростно вырываясь из крепких рук воинов, пока речники всеми силами сдерживали его порыв развернуть плоты назад и догнать нахальных разбойников, что бы сполна отомстить.

– А их наконечники, не чета нашим, – задумчиво сказал я, выдернув из борта плота впившуюся в нее стрелу разбойников.

Осторожно ощупал пальцем острие, сделанное не из кости, а из железа.

– Откуда у разбойников металл? Слишком расточительно тратить его на кого ни попади…

– Да кто же их знает? – Котан, с опаской выглянул из-за тюков с товаром, всматриваясь в заросли колючих кустов, растущих вдоль обоих берегов, откуда нас и обстреляли. – Чем ближе к городу, тем цивилизованней отребье, промышляющее грабежами и убийствами честных торговцев. Зря я, что ли нанял неудачника Рата у которого за душой ни секвина?

Сердито расхаживая по плоту, Кон Рат приказал воинам выстроить вдоль бортов из своих щитов нечто вроде неприступной стены, за которой не страшно сунуться хоть к Нергалу в пасть. Пока они воплощали его приказ в жизнь, из-за далеких зеленых гор, величественно выплыл летающий остров созданный сросшимися меж собой газовыми растениями. Таких кочующих по всей планете островов и островков было свыше ста тысяч, но этот поразил меня своими размерами. Продолговатый эллипс почти сто километров в длины, судя по кружащим над ним всадникам, на зоранах был, обитаем и в любой момент можно ожидать атаки с небес. Гитаэ считали себя привилегированной расой приближенной к самим богам и поэтому всех остальных попросту презирали. При любом удобном случаи они атаковали тех, кто ниже их, не гнушаясь грабежами и убийствами. За это их все люто ненавидели и боялись. В свое время, когда между воздушными племенами гитаэ вспыхнула кровавая междоусобица, все было вздохнули облегченно, но радость была преждевременной – вскоре гитаэ объединились и стали еще сильней. Встреча с летунами не сулила нам ничего хорошего.

Приняв из рук воина протянутое мне длинноствольное ружье, я быстро взвел пружину, после чего вложил в ствол тяжелый деревянный дротик с металлическим наконечником – предчувствуя большие неприятности, Котан решил не экономить на боеприпасах. Собравшиеся в центре плота воины, закрывались щитами, выставляя перед собой длинные копья. В предвкушении доброй поножовщины, Кон крепко стиснул свой тяжелый меч, решив встретить врага лицом к лицу без щита. Время шло, а нападения все не было. Но стоило нам отвести взгляд от удаляющегося острова, как с противоположной от него стороны последовала мгновенная атака.

– Со стороны солнца подобрались, сволочи! – невольно выругался я.

Откатившись к краю плота под прикрытие тюков с товаром, я увидел как там, где я только что находился, впилось в бревна сразу шесть тяжелых стрел. Защищаться от пикирующих крылатых тварей на, чьих спинах гордо восседали лучники, метавшие стрелы и копья, было чрезвычайно непросто, но я недооценил хозяев плотов. Отработанная методика речников быстро свела преимущество напавших на нет. Все десять вождей достали уже хорошо знакомые мне блестящие свистки и надув от натуги щеки стали в них дуть в строгой последовательности. Сосредоточившись на неприятных ощущениях в голове, я уловил мощные звуковые возмущения в практически неслышимом ультразвуковом диапазоне. Тут же еще недавно с виду унылая и безжизненная местность ожила и зашевелилась. В небо с громовым хлопаньем крыльев взмыла черная стая хищных крилов спасавшихся от жары в прохладном теньке близлежащей рощи. Зубатые твари всех мастей, ослепленные ярким светом, стали хаотично метаться по небу, выбивая из седел на землю наездников гитаэ. Помимо крилов в воздухе испуганно носились черные тучи насекомых всех видов и мастей. Все происходило словно в священном писании – И армией моей станут небо, и камни и птицы в небесах…

Спрятавшись, как и все за круглым щитом, я быстро перезаряжал ружье и стрелял снова и снова на вскидку, почти не целясь. Глухой стук пружины и стрела впивается очередному гитаэ прямо под маску шлема или в грудь, выбивая того из седла прямо в реку, где его уже с нетерпением дожидаются, распахнутые пасти речных пнумеков.

Почувствовав чудовищный удар о плот, я потерял равновесие и упал на деревянный настил. Когда же попробовал встать на ноги, бревна подо мной утратили целостность и стали медленно разъезжаться в разные стороны. Протаранивший нас на полной скорости утыканный дротиками зоран с клекотом и пронзительным визгом бился в агонии в шести метрах от меня, разрывая чудовищными когтями и зубами любого, до кого успевал дотянуться. Убравшись от греха подальше от его жутких лап, я оборвал его мучения – просто прыгнул ему на спину и погрузил в воду с головой. Там мне не составило особого труда, перерезать его глотку позаимствованным у Котана ножом из позвоночника рыбы-дракона. Всплывать на поверхность, где свистела смерть, в виде когтей и стрел я не собирался. Плывя под водой к соседнему плоту, я рассмотрел в алой мути реки запутавшегося в ременной петле Кон Рата, идущего на дно вместе с извивающимся под ним связанным вормом. Когда я подплыл к нему и стал освобождать, хлорианец стал мучительно вращать глазами, ожидая пока я, распутаю его и помогу всплыть. Что касается его верного ”скакуна” по кличке Мясник то он очень быстро захлебнулся. Древесные черви были не приспособлены к жизни в воде и мгновенно тонули. Подтолкнув Кона в сторону плота, на котором ожесточенно оборонялись защитники, ощетинившись целым лесом копий и костяных алебард, сам я в качестве разумной предосторожности заплыл под бревна плота, решив переждать бой в безопасном месте. Эта была не моя война, а рисковать собственной шкурой ни за хрен собачий я не собирался. Мне давно стало чуждо глупое геройство оставленное в далеком прошлом, когда я кидался во все тяжкие, не подумав, как следует о последствиях.

Наблюдая, как в воду падают, зораны со своими наездниками, воины Кона в полной амуниции и истекающие кровью речники я не испытывал ни грамма угрызений совести. Через какое-то время, проводив напоследок взглядом пнумека сжимающего в челюстях чью-то оторванную конечность, я решился всплыть и осмотреться. Вытолкнув себя из воды мощным рывком прямо на мокрые бревна, невольно содрогнулся, встретившись взглядом с мутными глазами разодранных в клочья воинов лежащих в лужах собственной крови. Одна половина отряда наемников была полностью истреблена, а другая часть изранена и деморализована. Искусанные зоранами воины те, кому посчастливилось выжить медленно отходили от шока боя. Сидящий в стороне безмолвный Кон Рат устало поднял на меня потухший взгляд и в качестве благодарности за собственное спасение протянул свой богато украшенный металлическими полосками и камнями меч, но я тактично отказался. Небо постепенно очистилось от обезумевшей живности, а остатки разбитого воздушного воинства верхом на зоранах бежало прочь – догонять свой летающий остров едва видимый на горизонте.

– Сейчас бы выпить, – вслух сказал я, невольно пошарив по поясу в поисках фляги.

– Это моя вина, – бормотал Кон Рат, закрывая лицо ладонями. – Мое родовое проклятие…

– И в чем оно заключается? – поинтересовался я, выбирая себе из груды оружия подходящее по размерам духовое ружье с укороченным стволом и отсутствием громоздкого приклада. Пошарив немного среди трупов, прихватил себе в качестве трофея еще и связку стальных стрел.

– Проклятье рода, саитин. Это самое ужасное, что с тобой может произойти. Никто из моих предков за всю свою жизнь не смог добиться ни славы, ни богатства. А потеря половины отряда окончательно загубит мою собственную репутацию на родине. Никто не захочет ходить со мной в походы. Мое имя растопчут недруги. Его никогда не увековечат в камне в доме славы.

– Зато ты остался жив, а это немало, – подбодрил я его, наблюдая за другими плотами, на которых зашевелились выжившие туземцы, с опаской выбираясь из-под щитов и груд тел. – Поверь, я повидал на своем веку много разных войн и малых и больших. Участвовал в таких кровавых заварухах, которые не приснятся даже в ночном кошмаре. И если я что и вынес из всего пережитого то это еще большее желание жить. Войну боготворит лишь тот, кто не изведал ее на собственной шкуре. Плоды войны всегда кислые, будь то победа или поражение. Я против насилия, но прекрасно осознаю, что иногда оно происходит без твоего на то желания. Это жизнь и главное не искать себе проблем, а всячески избегать их. Вот мое правило.

Потери оказались не маленькими, но меньше чем предполагал Кон Рат – двадцать убитых и раненых воинов арвари, три десятка дивеев, три ворма и четыре хоппера. Основные потери понесли речники. Не защищенные доспехами они потеряли пять десятков слуг и кормчих, не считая утонувшего товара на сумму двухсот тысяч секвинов и трех уничтоженных грузовых плота. Котан, как ни странно выжил, но снова получил стрелу в плечо почти в тоже место, что во время нападения на нас в джунглях дикарей зурбов. Пришлось мне снова взяться за врачевание и лечить ему рану, а потом и всем остальным, так что к концу дня я был вымотан, словно целую неделю бежал сломя голову вверх по крутой горе. Обессилено вытянувшись на мокрых бревнах, я закутался окровавленным куском шкуры и постарался унять озноб, всегда возникающий, когда психофизические силы исчерпываются почти в ноль – крайне неприятное чувство, словно у больного тяжелой формой лихорадки. Забывшись тревожным сном до самого вечера, я был разбужен начавшимся дождем и топотом множества ног по плоту. Воины и дивеи столпились в носовой части, возбужденно переговариваясь меж собой. Нехотя подойдя к ним и все еще страдая от упадка сил, я увидел на горизонте яркую россыпь разноцветных огней создавших эффект иллюминации. Сначала я принял их за обычное сияние квантовых всполохов в верхних слоях атмосферы, но этот свет был нежно зеленым, а не надоевший до смерти багровый.

– Сивиш! Акатош! – вразнобой повторяли дивеи, благоговейно раскачиваясь на ногах из стороны в сторону словно маятники. – Город божественной Морвы! – пытались их переорать мадары. В зависимости от того, кто какому богу поклонялся, так город и величал.

– Город Полуденного Заката, – вздохнул я, возвращаясь на свою лежанку и снова укутываясь с головой в вонючую шкуру. – Ненавижу.

Этот город был тем самым раем, где как утверждали бродячие саитины, любой хлорианец из любой касты не взирая на свой социальный статус и древность рода, не прилагая особых усилий, мог прикоснутся к божественной силе владык небес и получить от них частицу своей божественной мощи. Что касается меня, если бы не учебный маршрут, я ни за что на свете не пошел бы через этот город, как бы сильно она не сводил местных жителей с ума. За пролетевшие тысячелетия с момента возведения этого колоссального по размерам монстра, много пролетело событий. Империи Хлории поднимались из пепла и снова исчезали в войнах, а город Полуденного Заката жил своей жизнью и разрастался во все стороны, захватывая все новое жизненное пространство. Если в этом мире и существовало место, где ты мог навсегда и безвозвратно утратить душу то этот город, был лучшим из всех кандидатов.

Часть 3

Цитадель хаоса

Всю ночь речники как проклятые ворочали жутко скрипящими веслами в уключинах, стараясь поскорее доплыть до города и оказаться в безопасности под защитой его могучих стен. Водометы работали на пределе возможностей только на двух головных плотах тащившие за собой все остальные связанные друг с другом канатами. Остальные водометы были сорваны во время боя и утоплены в реке. Апатично наблюдая за купающейся в грязной от промышленных стоков воде резвящейся детворой из местных трущоб, я облокотился локтями о поручень плота. Стоило нам заплыть в зону административной ответственности столицы, как илистый берег Толимана сменился титаническими плитами, из которых были выложены пирсы и погрузочно-разгрузочные площадки складов. Грузовые краны вполне современного вида без устали тягали по воздуху тюки с товарами, а зычные окрики портовых старшин живописно разбавляли унылый галдеж потных портовых работяг и слуг-дивеев. На фоне футуристического вида гигантского многоярусного города с золотыми храмами и каменными дворцами. Деревянных рыболовецких шхун бедняков. Полукилометровой длины барж промышленных корпораций, пассажирских лайнеров беллатрианцев и сторожевых судов речной охраны, жалкая вереница наших плотов, выглядела, словно сор и грязь. Середина Толимана негласно считалась самой судоходной и если на пути нашего следования появится какая-либо посудина, она даже не сделает попыток уклониться от столкновения с плотами торговцев обладавших в столице самым низким статусом – чуть выше, чем у портовых рабочих. Чтобы избежать подобных инцидентов, речники плыли вдоль складов оптовых баз, где в обычное время сбывали плоды, и прочий товар, что удавалось раздобыть за пределами города. Столица была умопомрачительно огромна. Она одновременно давила своим величием и вызывала отвращение одним только запахом. Здесь проживало чуть больше шести миллионов хлорианцев. Зная истинное положение вещей, я мог с уверенностью заявить, что цифра была сильно занижена. Вместо шести, я бы скорее назвал не меньше двадцати – практически четверть всего населения континента Кабал. Город своими очертаниями был похож на древний Вавилон, таким, каким его описывали в библии. Только в отличие от библейского, этот был построен боронами и носил отпечаток сугубо индивидуальных черт связанных с местными верованиями и традициями. Верхняя часть блистала помпезным величием золотых и платиновых храмов, знаменитыми висячими садами разбитыми прямо на плоских террасах домов и неповторимой красотой пирамидальной архитектуры. Нижняя же была так же далека от идеала как Хлория от Земли. Грязные кварталы городской бедноты занимали все нижние ярусы столицы, наполняя душный воздух невообразимо отвратительными миазмами и смрадом испарений поднимающихся из забранных решеткой канализационных коллекторов и выгребных ям. Благородные особы, из высших сословий снизошедшие посетить нижние ярусы носили изящные дыхательные маски, являвшимися респираторами. Обычно они путешествовали или в закрытых палантинах либо внутри персональных автомобилей оригинальной конструкции и дизайна. Эти странные “лимузины” передвигались по нижним улицам длинными вереницами, создавая многокилометровые пробки на дорогах.

Сойдя на пирс по деревянным сходням вместе с остальными, я понял, отчего вормы так неохотно сползают на берег, и тоже наморщил нос, стараясь дышать преимущественно ртом. Ужасная вонь, шибанувшая по ноздрям была еще половиной всех бед. Целая армия попрошаек, немощных и калек оккупировали берег у реки, где униженно клянчили и вымаливали милостыню у всех приезжих торговцев и гостей. Вормов тут же окружила плотным кольцом толпа голодранцев, дергающая руками за косматые головы, пока одна из гусениц недовольная подобным обращением не оттяпала нагловатому на вид хлорианцу руку по самый локоть. На крики прибежали вездесущие стражи правопорядка и устроили показательные “разборы полетов”. Для начала они оштрафовали мрачнеющего с каждой минутой Котана за нарушение общественного порядка, потом пристали с требованием показать документы на животных и товары, а в конце взяв в качестве откупных жирную взятку, оставили нас в покое.

Кон Рат со своими оставшимися в живых воинами выполнил свою часть договора с караванщиком и, получив вторую часть причитающего вознаграждения, отныне были свободны и могли идти куда пожелают. Я же хотел поскорее затеряться в толпе и незаметно уйти чисто по-английски, но Котан просек мой маневр и тут же окликнул:

– Господин Ато! Подождите! Господин Ато! – ухватив меня за локоть, он настойчиво придержал меня. – Хочу еще раз поблагодарить Вас за лечение моего многострадального плеча и моих слуг, а так же за помощь, оказанную при защите товара сначала от диких разбойников зурбов, а потом при атаке зоранов. Если бы не божественная помощь вашего покровителя и Ваши уникальные способности лекаря, скорее всего я на всю жизнь остался бы калекой, а воины Кон Рата лишились своего горе полководца и разбежались по всей округе кто куда…

– Спасибо за теплые слова, но я действительно очень спешу, – нетерпеливо сказал я, разворачиваясь, что бы уйти. – Просто постарайтесь в следующий раз не подставлять свою руку под дротики. Передайте Кон Рату мое почтение, когда его, наконец, отпустит ступор.

Котан что-то незаметно сунул мне в ладонь, и быстро простившись с яростным ревом, набросился на погонщиков-дивеев, начавших разгружать товары прямо на грязный пирс. Заглянув в кожаный мешочек, я с удивлением обнаружил там желтые секвины. О местной валюте я и не подумал, полагаясь на свой запас небесного металла, который как выяснилось здесь почти ничего не стоит. Я хотел выкрикнуть вслед слова благодарности, но Котан уже скрылся в толпе дивеев. Пожав плечами, я пересыпал в карман часть монет, а остатки надежно спрятал в тактический ранец. Как гласила поговорка – “Не храни все яйца в одной корзине”.

Бодро поднимаясь вверх по растресканной лестнице с витиеватыми каменными перилами, я решил, что жадность и скупость оказывается далеко не единственные черты караванщика, который на деле обладал еще и очень редким талантом – быть благодарным, а не только требовательным и ушлым. Оглянувшись в последний раз на зону пирсов, покачал головой пораженный видом. Что это было за зрелище. По воздуху плыли серебристые аэростаты-грузовозы. Орбитальные випперы, бесшумно взлетали в космос со специальных стартовых площадок. Нескончаемый поток наземных и воздушных машин всех видов. Толпы хлорианцев, разбавленные инопланетными туристами и работниками трех галактических консульств – боронов, беллатрианцев и тронов представлявших на Хлории филиал Консорциума Фомальхойта. Еще пару лет назад, городом заправляла каста оранжевых жрецов вердри, приносящих в жертву сердца пленных врагов и нарушителей общественного спокойствия. Сегодня это вполне современный мегаполис, где богатые дома из стекла и стали соседствовали рядом с деревянными и каменными постройками. Необычное сочетание.

На вершине лестнице меня ожидал очередной сюрприз, на этот раз в лице весельчака Сайруса, собственной персоны. Он стоял рядом с видавшим виды краулером песочного цвета и старательно делал вид, что поглощен собственными когтями. Накинутая поверх черного кинетического комбинезона свободная серая туника с глухим капюшоном отчасти скрывала силуэт галакта. Кого его маскировка вообще могла обмануть? За километр было видно, что это беллатрианец, отличавшиеся от хлорианцев ростом, весом и пропорциями тела.

Изобразив шутливое узнавание, он приобнял меня за плечи и довольный произведенным эффектом осклабил в улыбке зубатую пасть. Наблюдавшие за этой картиной со стороны случайные прохожие, смотрели на нас кто благоговейно, а кто и откровенно ненавидящим взглядом. Беллатрианцы редко появлялись у всех на виду тем более в самой бедной части города. Изображая из себя богов, им приходилось придерживаться божественного имиджа, окружая себя пустотой недоступности и порой непонимания.

– Как жизнь Альфадок? По-прежнему считаешь, что Центр обделяет тебя приключениями?

– Вот тебя я ожидал здесь встретить в последнюю очередь, – признался я.

– Вполне обычная вещь – визит в город. Часть нашей работы с местной властью.

– Ну, раз ты здесь, не подбросишь меня до храма Морвы? Там меня ждет контрольная точка. Не желаю оставаться в этом городе ни одного лишнего дня.

– Я и есть контрольная точка, прямо с доставкой. Прыгай в машину. Есть разговор.

– Мне казалось помогать участникам испытаний строго запрещено, – удивился я. – Думал тебя подколоть, а ты и сам готов нарушить правила.

– Так и есть. Но мне позволено чуть больше чем остальным, – Сайрус подмигнул.

Забравшись внутрь просторного салона краулера, я с удовольствием расположился в мягком кресле принявшему мою форму тела. Усевшись на место водителя, Сайрус приспустил штормовые ставни на обоих окнах. Посигналив звонкой трелью вставшей на перекрестке машине, медленно вырулил на середину дороги. Задумчиво ведя краулер по пыльным улочкам, вдоль которых прямо на земле, расселись нищие и попрошайки, беллатрианец изредка косился на меня словно чего-то ожидая. Не дождавшись, сам решил завести разговор.

– С тобой все нормально? Обычно ты более разговорчивый, а тут, словно воды в рот набрал.

– Все нормально. Я просто устал, – отмахнулся я, яростно растирая виски и снова ощущая приступы невыносимой головной боли.

– Может, обижен на командование Центра, что выбрало тебе столь сложный маршрут? Уверяю, я к этому не имею совершенно никакого отношения и был даже против…

– На обиженных водку возят, – отмахнулся я, а потом нехотя объяснил. – У руин Тубаны со мной приключилась одна крайне странная история.

– Какая именно? Расскажи! – тут же загорелся Сайрус обернувшись и из-за этого чуть не сбив прохожего на переходе но, вовремя успел затормозить.

Я быстро пересказал детали произошедшего и счел нужным объяснить свое дурное настроение: – У меня чертовски болит голова. Она просто разрывается. Мне снятся странные сны, удивляющие своей реалистичностью, а еще… утратил уверенность и страх поселился в душе.

– Чепуха! Ты никогда и никого не боялся! – удивился Сайрус, резко ударяя по тормозам, когда впереди едущая машина резко затормозила. – Вот же выродок! Эй, кто тебе выдавал лицензию на вождение?! Послушай Дим, все твои проблемы со здоровьем я постараюсь уладить. Это не проблема. А вот твоя история очень даже занимательная. Попробую выяснить в нашей информационной директории об этих руинах. Наверняка где-то есть о них записи.

Краулер свернул в узкий переулок и сразу окунулся в мир трущоб, еще большей бедноты и грязи. Ветхие хижины ютились друг над другом в такой тесноте, что напоминали собачьи будки. Словно раковая опухоль на теле здорового организма, трущобы часто становились рассадником массовых эпидемий и народных восстаний, а порой хранили множество тайн, скрытых от посторонних глаз. Провожаемая камнями подростков, наша машина свернула на скоростное шоссе третьего уровня. Тихо шурша колесами, мы дальше ехали уже не по грязной земле в выбоинах, а по самой настоящей дороге. Крытая серым материалом похожим по текстуре на асфальт, только во много раз плотнее и долговечней она заметно скрасила наш путь.

– Твой медальон! – внезапно вспомнил я. – Он мне чуть ожог не оставил на теле, когда я приблизился к Тубане. Он всегда холодный, но тут раскалился почти докрасна. Неведомая сила влекла меня за собой, словно на поводу и я ничего не мог с этим поделать…

– Шапур? Ты серьезно? – Сайрус недоверчиво покосился на меня. – Это очень важно, если это, правда. Защитный медальон пришел со времен дедрических богов Кабала. Вообще это темная и запутанная история. Я должен проверить твои слова. Дай его мне.

Сняв медальон, я протянул его беллатрианцу, который спрятал его в нагрудный карман.

– Считаешь, медальон опасен? Но он всегда приносил мне только спокойствие.

– Я не уверен, – пожал плечами Сайрус. – Если не опасен, то действует как некий целеуказатель, настроенный на дедрические артефакты. Точно сказать я смогу только после более тщательно проведенных исследований на станции. У меня родилась еще одна теория. Дедры широко использовали парсеры – некую разновидность ДНК сканера настроенного на определенный тип генома и органических молекул. Но тогда возникает закономерный вопрос, почему именно твой геном заинтересовал машину? Неужели она посчитала тебя наиболее подходящим кандидатом для копирования информации в твой мозг? Невероятно! Как только пройдешь, последнее испытание я лично займусь твоей головой, но сначала дойди до следующей контрольной точки, которая находится в шести льегах на юго-востоке в местечке под названием Хораи в провинции Мауст. Кстати, пользуясь, случаем, хочу от всей души поздравить тебя с великолепным результатом. Ты почти на целую неделю опережаешь конкурентов, что лично меня очень радует. Я горжусь тобой, дружище! Ты молодец!

– Я не хочу об этом знать, – ответил я, пристально посмотрев на Сайруса. – Дела остальных рекрутов меня не должны волновать. Неужели ты совсем ничего не можешь для меня сделать? Я от этой боли скоро окончательно сойду с ума. Я не могу ни о чем другом думать. Это кошмар!

– Хорошо Дим. Будь, по-твоему. Попробуем сделать вот как.

Беллатрианец со свойственным ему прагматизмом аккуратно припарковал машину у трехэтажного длинного здания казарменного типа, и сделал мне знак следовать за ним. Поежившись под налетевшими порывами неожиданно прохладного ветра, Сайрус надел капюшон и с неудовольствием помянул Погодных наблюдателей, обещавших в столице теплую погоду, а, судя по свинцовым тучам, скоро на город обрушиться настоящий тропический шторм.

– Будь моя воля, я бы всех синоптиков повесил за шею на одном суку, – согласился я с ним.

– Для чего? – с интересом обернулся ко мне Сайрус. – Думаешь, поможет?

– По крайней мере, будут правильно указывать направление ветра.

Весело расхохотавшись Сайрус, по отечески потрепал меня по плечу и подтолкнул к зданию.

– Есть у меня тут один кадр на примете из службы безопасности. Попробуем обратиться к генералу Лефлеру – командующему объединенными Колониальными войсками на Кабале.

– А чем он сможет мне помочь? Я слышал, что его называют за глаза военным преступником.

– СБ или Служба Безопасности занимается охраной правопорядка на Хлории. Также в их функцию входит таможенный контроль и проведение поисково-спасательных операций по всей планете. Тебе, кстати, светит практика в их славных рядах после завершения всех тренировок. Но я тебе об этом не говорил, ясно? С этими парнями можешь чувствовать себя как за каменной стеной. Генерал действительно суровый как кремень, но никак не военный преступник, а иначе бы ему никто не доверил эту должность. Многие недолюбливают его, скажем так, за несколько прямолинейные и грубоватые методы противодействия мятежникам с применением чрезмерной силы, которую мое руководство считает оправданным. Без его блестящих операций, мы на долгие годы погрязли бы в гражданской войне как некогда бороны, а пока сохраняется порядок и законность никого не волнуют его методы работы в полевых условиях и тебя, кстати, тоже не должно волновать. Это Хлория. Здесь все иначе.

Шагая к зданию по бетонной дорожке по обе стороны, которой росла живая изгородь, меня не оставляло чувство, что за нами следят незримые наблюдатели. Узкие окна железобетонного здания производили впечатление многоэтажного бункера ощетинившегося оружием. Сходство дополняла слегка покатая металлическая крыша, на ней располагались башенки с торчащими орудиями. Однозначно от этого места не веяло ничем хорошим кроме угрозы.

– Зловещий вид Комендатуры лишь ширма, а первое впечатление от вида всегда обманчиво Дим, – словно прочитав мои мысли, сказал Сайрус. – Здесь в поте лица работают великолепные сотрудники и офицеры внешней разведки, в том числе и из личного окружения командора Лесерта. Только у них во всем городе, если не на всей планете, в распоряжении сверхсложные приборы мозгового сканирования способные тебе помочь.

Вышедшие навстречу охранники перегородили дорогу, но потом посторонились в сторону, когда Сайрус небрежно приложив палец на считывающий сенсор у входа, подтвердил свой статус. Я с любопытством рассматривал оружие и снаряжение хлорианских пехотинцев колониальной гвардии. Подготовленные по одобренной кванторами программе, еще вчерашние дикари и земледельцы стали на удивление образцовыми и дисциплинированными бойцами способными воевать в любых климатических зонах планеты. Они были одеты в одинаковый оливковый камуфляж в тигровых полосках зеленых цветов, широкополые стальные каски, поверх одежды сегментные бронежилеты. В качестве основного оружия гвардейцам было позволено использовать винтовки примерно сорок пятого калибра с укороченным стволом и увеличенным магазином приблизительно на двадцать патронов. Вообще огнестрельное оружие официально запрещено, и гвардейцы были единственные, кому дозволялось его носить.

Перехватив мой удивленный и вопросительный взгляд, Сайрус пока мы шли по бесконечно длинному коридору, нехотя объяснил новую политику беллатрианцев. Лишь, после того как боец сдавал все нормативы и экзамены, ему было позволено носить боевое оружие. До этого момента по-прежнему действовали запреты и ограничения. Их пока еще никто не отменял. Оружие производилось всего на одной фабрике под тщательным надзором кванторов.

Я в сомнении покачал головой, удивленный позицией местных властей.

– Не нужно давать слишком много власти этим парням. Я сам видел как некоторые из них до сих пор жрут сердца поверженных врагов. Им и пневматики за глаза хватает. Выдать им такое мощное оружие как огнестрела все равно, что спички детям…

– Мы кому попало, не выдаем, – холодно отрезал Сайрус и этим закрыл спорную тему.

Поднявшись на третий этаж комендатуры мимо бегущих по своим делам сотрудников СБ, прошли мимо посторонившихся часовых и без стука вошли в дверь, на которой светилась в полутьме голографическая вывеска: ”Генерал Лефлер. Взаимодействие с регионами”.

В темном кабинете с искусственным климатом в пол оборота к нам сидел в кожаном кресле кряжистый, бородатый ируланец в полевой форме с вертикальными погонами, на которых поблескивали три серебристых треугольника. Генерал был забавной пародией на земных вояк с таким же коротко стриженым ежиком седых волос, сходство дополняла самая настоящая земная трубка в зубах. В этот момент он рассматривал голограммы отчетов и донесений.

– Почему без стука? – резко разворачиваясь к нам, генерал нахмурил брови. Узнав в визитере беллатрианца, смягчился. – Тебе дружище всегда рад. Кто твой друг Сайрус? Я бы сказал навскидку, что он из моих сородичей, да цвет волос и кожи выдает в нем чужака.

– Ты прав, он с Земли, но это долгая история. Нам нужна твоя помощь.

– С Земли значит? – Лефлер уставившись на меня тяжелым взглядом, оценивающе оглядел с головы до пят, выпустив в потолок сизое облако дыма. – Понятно. Что от меня требуется?

– Мозговое сканирование, – сразу перешел к делу Сайрус и, предупреждая возможные возражения, в нескольких словах рассказал мою историю, умолчав о важных деталях.

– Хорошенькое дело, шариться по руинам без спецоборудования! – растянув мясистые губы в презрительной ухмылке, генерал глубоко затянулся трубкой. – Все могло закончиться куда более трагично, но не волнуйтесь кадет, это дело поправимо. Бывал у Вас на Земле в составе миротворческой миссии расследовавших преступления иссов. Даже приобрел вот дурную привычку курить земной табак. К сожалению, он здесь не прижился. Приходиться находить ему замену разной дрянью. Весьма недурной шарик ваш мир надо отметить. Моря. Горы. Красота!

– Спасибо, – холодно ответил я. Этот генерал мне сразу не понравился, и лебезить перед ним я не собирался. Вообще он произвел негативное впечатление, основанное на моем богатом опыте знакомства с негодяями. Всеми клетками я ощущал на нем кровь… много крови, а еще нечто темное и зловещее. Как правило, все галакты Крул Каи сразу производят благоприятное и хорошее впечатление, но этот ируланец слишком долго пробыл вдали от всего цивилизованного и его древние инстинкты постепенно брали вверх над разумом. Даже боюсь предположить при каких обстоятельствах Сайрус, и генерал ухитрились подружиться. Надо будет обязательно спросить у Сайруса на досуге.

– Есть тут у нас одна штука, – тем временем продолжал бухтеть Лефлер, важно расхаживая по кабинету заложив руки за спину. – Используется в основном для допросов преступников и мятежников. Никакой боли и издевательств. Мы не варвары. Машина сама вытягивает необходимую информацию прямиком, из нейронов головного мозга не травмируя их при этом. Прежние не совсем удачные модели, действительно частенько провоцировали разные хм… досадные недоразумения. Но все это в прошлом. Техника не стоит на месте…

– Да Вы оба совсем охренели! Я на такое не подписывался! – я скрестил руги на груди, всем своим видом выражая протест. – Предлагаете мне пройти через мозгоправ? Черта с два!!

– Не кипятись, парень! Нужно было раньше головой думать, прежде чем совать свой чересчур любопытный нос, куда не следовало! – генерал даже побагровел от возмущения. – Технологии дедров непонятны даже лучшим инженерам Крул Каи, потому что принцип их работы противоречит законам природы. Их знания основывались на биометрических технологиях опережающие все наши передовые разработки, вместе взятые. Ты можешь, что угодно думать об этом, но я бы на твоем месте не выпендривался, а доверился профессионалам. Биометрика мозга весьма хрупкий и тонкий механизм. Если начнется регресс пораженных нейронов, ты вмиг превратишься в безмозглый овощ, не способный связать вместе и двух слов! Мне по большему счету все равно, но мой друг замолвил за тебя словечко, а значит это нужно для дела.

– Дима все понял, генерал, – мягко перебил Сайрус, как всегда называющий меня по имени, когда разговор заходил о серьезных вещах. – Мы должны изъять информацию гипермаяка дедров для твоего же блага. Когда я говорю что это безболезненно и безопасно, ты можешь довериться мне. Твое испытание еще не окончено, и тебе двигаться вперед еще ой как далеко, ты ведь не хочешь сойти с дистанции, когда голова начнет болеть по настоящему? Твой мозг не в состоянии обработать информацию. Я не хотел тебя расстраивать раньше времени, но он медленно умирает. Для тебя существует лишь два пути, и ты это знаешь сам. Первый – это подвергнуться унизительному, зато крайне эффективному извлечению данных, а затем продолжить путь как ни в чем, ни бывало. И второй – провалить испытание и навсегда распрощаться с мыслью, стать квантором. Потому что умереть я тебе все равно не дам, и не надейся. Решай.

Без спроса налив в стакан из личного бара генерала фруктового стейча, Сайрус подошел к окну и стал задумчиво наблюдать за проезжающими по улице пескокраулерами и наземными грузовозами. Генерал Лефлер с едва заметной ухмылкой уселся в кресло, возвращаясь к изучению отчетов, неудачно делая вид, что все происходящее его не касается. На самом деле я ощущал его волнение, но мне в голову ничего не приходило – она с каждой минутой болела все сильней. Мысли мешались в кучу, а перед глазами периодически возникали смутные образы.

– Хорошо, ваша взяла. Только гарантируйте, что ничего кроме этой информации не возьмете.

– Даю слово, – тут же пообещал Лефлер, довольный моим выбором. Не каждый день удается использовать, свой чертов агрегат на инопланетниках тем более, таких заносчивых как я.

Сайрус отделавшись кивком, поставил стакан на стол и быстро засобирался.

– Мне пора Дим, дела не ждут. Когда специалисты генерала закончат с тобой, отправляйся в дорогу и ни с кем о происшедшем не разговаривай. Теперь это секретная информация. Официально я не имею права оказывать тебе помощь, но тут уже вопрос жизни и смерти. Никакой новой информации не даю, уж извини. Ты должен знать ровно столько, сколько тебе положено. Увидимся на финише чемпион и удачи!

Весело хлопнув меня по плечу, беллатрианец простился и вышел за дверь, оставив меня наедине с Лефлером. Генерал вызвал по селектору своего помощника и уверенно распорядился:

– Подготовьте мозгоправ к работе.

– Как прикажете господин, – тут же отозвался помощник.

– Не волнуйся эээ… парень, все будет хорошо. Как начнем, сам не захочешь останавливать процедуру. Хе-хе! Не первый день решаем мозговые проблемы, – косноязычно забубнил Лефлер, но потом, видимо сообразив, что в его словах звучит неуместное хвастовство, сердито заворчал, раскуривая трубку. – Следуй за мной и ничего не бойся. Друзья Сайруса – мои друзья.

Я нехотя спустился следом за ним на первый этаж. Мы не пошли к выходу, а вышли на улицу, через другую дверь, ведущую на тренировочный плац, на котором в поте лица тренировались молодые рекруты из числа горожан, выразивших желание служить в Колониальной гвардии. От моего взгляда не укрылось, что у всех новобранцев боевой, а не муляжный карабин, с примкнутым штык-ножом. Суровые инструктора, одетые в мешковатые комбинезоны оливкового цвета, где руганью, а где пинками гоняли рекрутов через полосу препятствий, по ходу делая в своих журналах отметки по результатам нормативов.

Небрежно отвечая на отдачу чести, генерал озадаченно подошел к стоянке пескакраулеров вооруженных башенными скорострелками и устроил персоналу разнос за плохо нанесенный камуфляжный окрас. Солдаты засуетились, забегали, лишь бы создать видимость занятости.

– Без железной дисциплины все они в один миг превратятся в обычное стадо крестьян, – пояснил Лефлер, заметив скрытую неприязнь, затаившуюся в моих глазах. – Не одобряешь муштру, парень? Ну и зря! Без нее солдат быстро превращается в тряпку. А разговор с тряпками на этой планете короткий. Зато потом эти звери хоть в огонь хоть в воду!

– Вы готовите свои войска к нападению или обороне, генерал? – решил я уточнить.

– С какой целью интересуешься? – нахмурился генерал, даже поперхнувшись дымом.

– Я видел в порту сотни барж, на которых прибыла целая дивизия тяжелой пехоты с боевыми машинами и полевыми орудиями. Снова восстания и акты неповиновения?

Лефлер целую минуту сверлил меня злым взглядом, прежде чем нехотя ответил:

– Ты слишком любопытен для обычного кадета. Тебя не должны интересовать такие дела.

– Вы не первый кто так говорит. Значит я прав и вскоре здесь все накроется медным тазом?

Генерал глубоко затянулся трубкой: – Что тебе еще удалось выяснить? Ты часом не симпатизируешь мятежникам? Может, уже успел пообщаться с их вождями?

Я неопределенно пожал плечами. Этот разговор с каждой секундной мне нравился все меньше и меньше. С чего бы вдруг такая агрессия? Если только я не попал в самое яблочко.

– Далеко еще идти? У меня нет времени на пустую болтовню.

Буравя меня сердитым взглядом, генерал нехотя отвернулся:

– И то верно. Прошу простить за столь грубое поведение. Сегодня выдался жаркий денек.

Спустившись в бункер по железной винтовой лестнице, генерал привел меня в стерильный тамбур, по другую сторону которого находилась, судя по вывеске, комната предварительных допросов. Здесь, как и всюду в Комендатуре дежурил расчет солдат вскочивших из-за столов, стоило Лефлеру войти внутрь и начать нажимать пальцами по сенсорным кнопкам цифрового замка. Дождавшись пока сейфовая дверь отъедет в сторону, сделал мне приглашающий жест проходить внутрь, а сам посторонился в сторону. С опаской, переступив порог, я очутился в полностью зеркальной металлической шарообразной комнате похожей на барокамеру только без иллюминаторов и элементарных предметов быта вроде стульев или лежака.

– Вы хотите свести меня с ума? Я ненавижу зеркала, – заворчал я, борясь с приступом дурноты. – Как долго мне здесь придется проходить процедуру?

– Расслабься. Придется немного потерпеть, – Лефлер насмешливо выдохнул мне в лицо сизый дым и вышел наружу, оставив меня наедине с множеством моих зеркальных копий.

Я улегся на теплый пол и закрыл глаза. Учитывая, что никаких инструкций относительно того, как себя нужно вести при сканировании не поступило, я справедливо решил, что когда придут техники то, наверное, разбудят, а пока подремлю, пока выдалась свободная минутка и я еще могу стоять на ногах. Чем больше сознание проваливалось в сон, тем меньше становились головные боли. Болезненная пульсация в мозгу прошла. Уже через пол часа мне было глубоко наплевать на все и на всех, а самое главное на себя самого. Меня волновала лишь теплая волна, накрывшая с головой словно одеяло, из которого не хотелось вылезать…

Не знаю, что за странные процессы происходят у человека в мозгу, заставляя хранить в памяти триллионы терабайт воспоминаний и образов обо всем, что с тобой произошло за всю твою жизнь, но еще более удивительна способность извлекать из нейронов, необходимую информацию не затронув при этом остальные, менее важные данные. Когда ты спишь, твой разум беззащитен и полностью открыт перед внешним воздействием способным не только обучать, но и наполнять новыми знаниями, запоминаемыми лишь на уровне подсознания. Боль при контакте с ретранслятором дедров прекрасно объяснялась – невозможно усвоить за короткий промежуток времени массив информации, будучи в сознании, когда природные механизмы защиты мозга функционируют и всячески противятся проникновению в мозг. Почему так важно расшифровать послание оставленного нам вымершей расой, достигшей величия, но бесследно исчезнувшей в пучине времени и пространства? Разве те, кто покорил время, способны исчезнуть навсегда? Эти вопросы мне показались очень важными, но я никак не мог сконцентрироваться на них. В один из моментов я стал падать с огромной скоростью вниз и падал целую вечность, пока, наконец, не достиг дна и не разбился, словно стеклянный на миллион мельчайших осколков, каждый из которых был моим зеркальным отражением. Нужно было дотерпеть до станции Квантория и позволить во всем разобраться настоящим специалистам. Проклятье! Отчего же на душе становиться так пусто? Из головы продолжали улетучиваться воспоминания, даря взамен необычную легкость и апатию. Это и вправду можно было назвать приятной процедурой…

Я резко проснулся. Вскочил на ноги, когда в овальном проеме комнаты показался помощник генерала – маленького роста хлорианец с тонкими чертами лица и вежливыми манерами холуя. Довольный, что не пришлось меня будить, сделал жест рукой и посторонился в сторону, давая понять, что я свободен и могу выходить.

– Уже все? – зевнул я, ощупывая голову. – Сколько времени я проспал?

– Вы спали ровно четырнадцать часов. На сегодня все, господин Ато. Я не получал никаких инструкций в отношении Вас. Завтра продолжим процедуру.

– Не может быть, ведь я только прилег… – не на шутку удивился я.

– Глубинное сканирование подсознания, включает в себя ненасильственное проникновение в долговременную зону памяти. Делать это быстрее крайне нежелательно. У вас был глубокий сон без сновидений. Мы только подобрали ключ к подсознанию, а чтение самих данных я принял решение отложить на завтра, слишком велика вероятность нанесения вреда вашему мозгу. Сначала тревожные сны, а потом неизменный регресс нейронов…

– Как мило с вашей стороны, а генерал убеждал в обратном, что все безвредно и безопасно, – я с нескрываемым раздражением переступил порог зеркальной комнаты, спеша покинуть ее. – Насчет снов тут Вы не правы. Мне снилось, будто я стал стеклянным и разлетелся на тысячу осколков. Спасибо что хоть помню кто я и откуда. А где генерал?

– У него появились неотложные дела. Можете не волноваться о ночлеге. Я принял решение обустроить вас в гостинице ”Арсенал” что всего в трех кварталах отсюда. Если Вы соизволите переночевать в одной из наших казарм, генералу это очень польстит.

– Ну, уж нет! Я не собираюсь, льстит генералу. Всего хорошего.

И забрав из рук помощника временный пропуск и ключи от номера в Арсенале, по памяти выбрался из здания на плац, на котором сейчас никого не было. Посмотрев в ночное небо, я возблагодарил бога, за то, что тот избавил меня от душных и неуютных казематов подземелья. В небе ярко светили незнакомые созвездия, а далекая станция Квантория, называемая в народе Божественной луной привычно висела на прежнем месте, изредка исчезая за алой вуалью багрового сияния. На небе ни облачка. Зато наблюдалось необычное скопление газовых островов, с которых кажется, вылетали черные стаи наездников на зоранах. А уже через минуту тихая ночь столицы буквально взорвалась сиренами тревоги, грохотом зенитных орудий и ослепительными росчерками трассирующих пуль и электрических разрядов.

– Господин Ато! Может, вернетесь? – выкрикнул мне вслед из дверей Комендатуры помощник генерала. – На вашем месте я бы не бродил по улицам.

– “Хрена лысого вы меня сюда снова заманите. Голова больше не болит и на том спасибо, а во время сна позволять кому-то копаться у тебя в мозгах, я никому не позволю! ”. – Решил я, и что есть духу, припустил вниз по улице, едва не столкнувшись с ночным патрулем, тащившим на плечах длинноствольные пулеметы на треногах и короткие обрубки гранатометов. Огнестрельное и электрическое оружие гвардейцев не сильно отличалось от привычных земных аналогов за исключением внешнего вида и некоторых конструктивных особенностей. Так ленточные пулеметы вообще были почти точными копиями американского М-60 времен Вьетнамской войны, а магазинные автоматические карабины легкой пехоты инопланетным аналогом винтовки Мосина. Обмотанные пулеметными лентами и навьюченные связками ракет для гранатометов, задыхающиеся под тяжестью солдаты, скинули свой груз и быстро принялись прямо на перекрестке сооружать нечто вроде долговременной огневой точки с круговым обстрелом на триста шестьдесят градусов. Заметив, что я наблюдаю за ними стоя в стороне, один из солдат быстро и злобно заверещал на своем смешном наречии, зло, размахивая руками.

– Уходите прочь! Не останавливайтесь, если не желаете попасть в лапы гитаэ!

Освещение во всем районе погасло, погрузив пирамидальные дома и улицы в чернильную тьму. Среди далекой стрекотни выстрелов и квакающих сирен тревоги, раздался монотонный гул гонга на главной башне Цитадели. Служители культа давали понять, что наступила полночь. Как только освещение исчезло, где-то высоко над головой раздался резкий шорох крыльев и дикий вопль ужаса хлорианского патрульного унесенного крылатой бестией.

Поспешно укрывшись за углом ближайшего строения, я ночным зрением проводил в воздухе бесшумного как смерть огромного зорана сжимающего в кошмарных челюстях извивающегося от боли бедолагу. Товарищи похищенного бойца стали бестолково палить вслед из карабинов и пулемета, пытаясь сбить летящего с приличной скоростью ящера, но тот уже успел набрать высоту и растворится среди островерхих шпилей дворцов и храмов. С крыш домов в небо с воем стартовали десятки, а потом сотни больших и малых осветительных ракет. На фоне звезд распустился яркий цветок мощного взрыва – один из объятых пламенем летающих остров разлетелся во все стороны пылающими кусками вперемешку с горящими заживо зоранами. Другие острова, с которых гитаэ наблюдали за гибелью своих соотечественников, тут же стали набирать высоту, взяв курс на север, по ходу скидывая на город сотни зажигательных бомб разбрасывающих во все стороны искры, словно гигантские бенгальские огни. На улицах снова появилось привычное зеленоватое освещение, а сирены воздушной тревоги перестали квакать, словно сумасшедшие лягушки во время течки. Теперь на улицах виднелись только солдаты гарнизона, да некоторые застигнутые врасплох горожане.

– Что это было? – спросил я одного из прохожих хлорианцев, опасливо крадущегося по улице.

– Очередная атака гитаэ. В последнее время они зачастили с налетами. – И он заспешил прочь.

– А чего они хотят? – выкрикнул я вслед уходящему горожанину, но вместо него ответил ближайший ко мне солдат из комендантского взвода.

– Это просто разбойники и преступники. Возвращайтесь домой месье, они могут вернуться. Впредь поостерегитесь находиться на открытом месте – вмиг окажитесь в брюхе крылатой бестии, – патрульный сделал мне знак приблизиться. Вероятно, ему не терпелось поговорить. В пол голоса шепнул, когда я подошел. – В этом городе становиться жить небезопасно. Мятежники объединились с островными жителями. Появилась реальная угроза интервенции варваров. Столица как остров в море – со всех сторон окружена враждебными племенами. Почему? Да потому что считают, будто мы продали собственные души злым демонам и теперь все прокляты. Если есть возможность, уходите из города и как можно скорей.

– Считаете, духовный Совет не удержит ситуацию под контролем? – удивился я.

– Они обречены, но пока не понимают этого как и все остальные кто останется на их стороне.

Неспешно шагая по мощеной треугольными булыжниками мостовой, я размышлял над словами солдата. Перед глазами все еще стояла картина визжащего хлорианца в зубах летающего монстра. Неожиданно окружающая обстановка показалось мне ужасно чужой и нереальной, словно все это я увидел только сейчас. Разваливающиеся от ветхости и старости древние кварталы Сивиша. Цилиндрические башни с фигурами мифических зверей посвященные богини Тали. Развевающиеся на ветру остроконечных крыш разноцветные ленты с иероглифами – хвалебных песен богам. Изредка проезжающие по плохо освещенным улицам пескакраулеры колониальных войск с зенитными пушками на крыше.

Перехватив заинтересованные и подозрительные взгляды двух патрульных, я решил поскорее дойти до гостиницы пока не попал в неприятности. Если мятежники нашли способ договориться с гитаэ и привлечь их на свою сторону, что им мешает в скором времени вторгнуться в пределы столицы? Все равно войска генерала распылены вдоль всей границы административного округа, где из последних сил сдерживают все усиливающиеся атаки. Ни приданная властями бронетехника боронов, ни самое современное оружие и артиллерия не могли сломить дух лесных племен объявивших войну пассивному засилью беллатрианцев на Хлории, так же как в свое время устроили нелегкую жизнь боронам игнорировавших нужды населения сельских районов. Нападение островитян на торговые маршруты речников отчасти объяснялись попытками мятежников парализовать торговлю, взяв столицу на измор. Не нужно быть мудрецом, чтоб понять, что без своевременных поставок продовольствия такой большой город сначала начнет терзать недовольство, потом голод, а там и до всеобщего восстания недалеко. Лично мне по большему счету все равно кто победит в этом давнем противостоянии, но как будущему квантору мне стоило поддерживать существующий режим беллатрианцев, а значит противостоять мятежникам. Как показала богатая на события земная история, ни одна из революций даже с самыми благими побуждениями еще не принесла никому счастья. Галакты напрасно влезли в самое пекло тысячелетней гражданской войны, пытаясь решить все проблемы современными методами дипломатии и переговоров, не учтя при этом чуждый им менталитет варварского общества. Провинции, охваченные кровопролитной междоусобицей, не желали следовать указаниям даже своих ”богов” диктующим им свою божественную волю. Тысячелетняя монархия вместе с местным дворянством переживали упадок и постепенно деградировали. Превратились в прах великие завоевания. Рассыпался словно карточный домик Альянс торговых городов, а сам конфликт между благородными хлорианцами и мятежными “простолюдинами” только усилился. На месте властей я бы попробовал удовлетворить нужды мятежных поселений. Например, на время, избавил их от непосильных налогов, а не доверял проводить карательные акции таким недалеким исполнителям как генерал Лефлер. Насилие порождает только насилие.

Я так задумался о политике, что чуть не разминулся с покачивающим из стороны в сторону пьяным Кон Ратом, бредущим по пустынной улице в компании здоровяка сотника из своего отряда и весьма миловидной хлоринкой с восхитительной фигурой. Сотрясая небеса пьяными выкриками и похабными песнями, предводитель наемников в сопровождении компании целенаправленно налетал на немногочисленных прохожих, явно нарываясь на неприятности.

Кон Рат сразу узнал меня и с радостным воплем полез обниматься:

– Ато! Ты ли это храбрейший из храбрейших святош? Друзья мои, этот саитин спас меня от мрачной участи захлебнуться зловонными водами Толимана во время нападения гитаэ о которых я тебе рассказывал Чани! – Кон схватил меня за плечи, покачиваясь из стороны в сторону. – О боги! Как же гудит моя многострадальная голова, словно гонг Рокантона по которому колотят здоровенной железной палицей. Это невыносимое мучение!

Его симпатичная спутница с восторгом потерлась щекой о мое плечо и с нечеловечески очаровательной улыбкой обхватила меня за талию, при этом преданно смотря мне в лицо светящимися во тьме глазами. Огромный сотник, тоже узнав меня, слава богу, не полез обниматься, отделавшись и в качестве благодарности за спасение своего хозяина, протянув мне стеклянный кувшин полный мутной жижи попахивающей самогонкой.

– Пей друг Ато и будь прокляты дворяне, что воздвигли себе на костях бедняков золотые дворцы и храмы в свою честь! Однажды их самих принесут в жертву на их же алтарях!

С опаской, отпив из кувшина, только чтобы не обижать своих друзей, я резко выдохнул, почувствовав, как внутри меня все запылало жарким огнем. Фруктовая настойка оказалась чертовски крепкой и куда более качественной той, что в немереных количествах варили на острове Шикотан лучшие на Земле, как я тогда считал, специалисты ферментации.

– Клянусь Морвой мне это по душе! – обрадовался Кон, чуть не прослезившись от умиления, наблюдая за моим странным ритуалом. Выхватив у меня из рук кувшин, он жадно припал к нему, пока не осушил содержимое досуха, а затем весело разбил о стену ближайшего дома, вызвав неодобрительный шепот проходящих мимо нас богато разодетых горожан благородной касты.

– Чего уставились испражнения лиманов?! – набросился на них Кон Рат, схватившись за рукоять меча. – Ни разу не видели, как богоподобный потомок Ванов пьет Факшанское вино? Долой с глаз моих лизоблюды и жалкие прихвостни! Как же меня тошнит от вашего вида!

– Совсем обнаглели эти варвары! – шепнул престарелый горожанин, а второй более молодой согласно закивал, стараясь как можно скорей пройти мимо. Кон Рат победоносно ухмыльнулся им вслед и снова разразился ругательствами, довольный произведенным эффектом.

– Куда это вы направляетесь в столь поздний час? – поинтересовался я у него, незаметно увлекая их всех, в пустую подворотню, где никого не было.

– Ищем где остановиться на ночлег, а нас отовсюду гонят, – пожаловалась Чани и тоскливо вздохнув, укоризненно кивнув на своего предводителя. – Это он всех распугал. К кому бы мы не приходили, он каждого обвинял в воровстве, мужеложстве и…

– Навет! – заорал Кон и даже замахнулся на зашипевшую, словно кошка Чани. – Ложь!

– Не подскажешь, как зовут твоего сотника? – быстро спросил я, только что бы отвлечь.

– Бщарагдин, господин! – ударил себя в грудь кулаком сотник и гордо выпятил подбородок.

– Умом боги его обделили, зато силы не занимать, – ухмыльнулся Кон.

– Слишком сложное имя… дай подумать. Бычара! Коротко и в тему, – предложил я.

– Хорошо. А что оно означает? – добродушно улыбнулся великан, потупив взгляд в землю.

– Означает большой, сильный и выносливый.

– А как быть с ночевкой господин? – спросил у Кона сотник. – Долго нам еще бродить по подворотням как безродным бродягам, которых гонит всякий кому не лень?

– Ты еще смеешь роптать недостойный помет рисы? – вскинул горящий взор Кон.

– У меня как раз есть свободный номер в ”Арсенале”. Если желаете то… – нехотя предложил я.

– Желаем! – радостно взвизгнула Чани и буквально силой поволокла меня в сторону гостинице, таща за руку. – Кон, протухший ты кусок сала! Нам есть, где остановиться до утра! Благодари господина Ато! Он самый великодушный саитин, которого мне доводилось встречать.

– Отлично! В путь друзья, пока я не срубил парочку высокомерных голов! – наигранно прорычал Кон. – А по утру уберемся из этой смердящей кучи нечистот навсегда!

Их оптимизм я не разделял и уже пожалел, что предложил свою помощь.

С грехом пополам нам удалось отыскать гостиницу и под недовольным взглядом ночного управляющего, всей оравой втащить в номер упирающегося Кона решившего вдруг, что тратить время на сон недостойно его персоны. Порядочно захмелев от браги, я устало добрел до двухспальной кровати застеленной выделанными шкурами риса и прямо в одежде завалился спать. Чани скинула с себя всю одежду и стала пробовать стянуть с меня ботинки, не приняв во внимание, что магнитные замки это не то же самое, что шнуровка на местной обуви. Промучившись, уставшая, но довольна, все-таки догадалась как ими пользоваться и с радостным азартом стала избавлять меня от остальной одежды. Заботливо укрыв одеялом, запрыгнула ко мне под одеяло. Удобно устроив голову на моем плече, прижалась всем телом.

Проснувшись, я долго не мог сообразить, где нахожусь. Какая-то незнакомая комнатушка. Бутылка под боком, а сам я в одной кровати в обнимку с обнаженной хлорианкой прильнувшей ко мне голым телом. А в памяти глубокий провал относительно того, как я здесь очутился. Через пару минут я стал мучительно припоминать, что накануне встретил Кон Рата и его спутников.

Заснувший прямо на полу благородный потомок древних королей, тихо всхрапывал во сне, изредка теребя когтями свою нечесаную шевелюру спутанных косичек похожих на щупальца осьминога. А вызвавшийся охранять наш покой Бычара составил ему компанию, подложив под голову вместо подушки хитиновую кирасу господина, а бархатную штору с окна используя вместо одеяла. Проклятый и коварный напиток Кона лился в горло словно вода, пока в один из моментов почва не уходила у тебя из-под ног. Снова покосившись на обнаженную Чани закинувшую на меня свое аппетитное бедро, неуверенно стал убеждать себя что, скорее всего между нами ничего не было, а иначе я бы это обязательно запомнил. Иного и быть не может. Я никогда не страдал робостью в общении с девушками, но это уже было перебором. Не хватало для полного счастья заняться разным непотребством с местной дикаркой. Несмотря на ее совершенную фигуру и крепкие грудки коричневого оттенка с нежно зеленоватыми сосками, она была не человеком и вообще не в моем вкусе.

Осторожно встав с кровати, я тихо чертыхнулся, когда обнаружил, что я сам все это время спал без одежды, а главное хоть убей, я не помнил, кто ее с меня стянул и при каких обстоятельствах. Что бы никого не разбудить, осторожно перешагнул через спящих наемников. Собрав с пола разбросанные по всей комнате вещи, закрылся в душевой комнате, быстро принял душ, оделся в надоевшую до смерти одежду не первой свежести. Закинув за спину тактический ранец со всем своим немногочисленным имуществом, бесшумно покинул гостиничный номер.

Спустившись по каменной лестнице в холл, где с утра пораньше кучковались посетители, невольно расплылся в довольной ухмылке. Среди тонких как ветка хлорианцев, переминался с ноги на ногу угловатый и массивный в плечах даймонец Хило прозванный так в учебном лагере за вывернутые назад коленки. На самом деле его имя было таким длинным и сложным в произношении, что не стоило даже пытаться его произнести. Комплекцией тела даймонцы сходны с человеком. Характерными внешними особенностями являются кожа, похожая на кожу ящерицы, и глаза с чёрным глазным яблоком. Следует отметить, что даймонцы обладают совершенной памятью, которая позволяет им в подробностях вспомнить практически любой момент жизни и способностью к трансформации строения собственного тела, что поднимает их приспособляемость на невероятно высокий уровень по отношению с остальными расами Крул Каи. Этот щуплый и добродушный с виду галакт был лучшим из всех разведчиком и моим другом, если это понятие вообще применимо к галактам.

Ментально почуяв мое присутствие и безошибочно, выделив из толпы, Хило замахал мне руками, случайно наступив на ногу пузатому чиновнику-ируланцу.

– Смотри куда ступаешь неразумный гейнар…

– Сожалею, – быстро извинился Хило, но тут же позабыв инцидент, радостно подбежал ко мне. – Альфадок! Я уже троих “наших” встретил по дороге, но тебя честно признаться не ожидал. Ты же сам сказал, что всячески будешь избегать столицы Полуденного Заката.

– Ситуация изменилась, – отмахнулся я. – Какие у тебя планы Хило?

– Да вот, хотел снять номер на пару дней и отдохнуть, а потом снова в путь…

– Ты уже получил контрольный маркер от инструктора? – Быстро спросил я, оглядываясь на лестницу, на которой в любой момент могли объявиться мои незваные гости. Как пить дать, проснувшись в номере и обнаружив пропажу, они отправятся искать меня по всей гостинице.

– Да… в шести льегах на юго-восток у городка Хораи в провинции Мауст…

– И тебе туда же? – изумился я, а потом обрадовался. – У меня появилась идея. Предлагаю объединить силы и сообща двигаться до Хораи, а там как карта ляжет. Что скажешь?

– Сообща? То есть вместе? – переспросил даймонец и глубоко задумался. – С одной стороны правила не поощряют, а с другой нет запрета, на взаимопомощь… я согласен! С тобой у меня больше шансов добраться до точки сбора живым, чем с кем-либо еще из нашего выпуска.

Трудно передать мою радость от этой новости. Но она была преждевременной – позади меня раздалась шумная возня и в главный зал ввалились мои незваные ночные ”друзья” расталкивая со своей дороги всех, кто попадался им на пути. Я от разочарования даже решил включить функцию хамелеона и раствориться в воздухе, но мне на шею с радостным воплем свалилась Чани и, сбив с ног, повалила на мягкую ковровую дорожку. Когда я понял всю тщетность своих попыток скинуть ее с себя, то смиренно перестал сопротивляться. Усевшись на меня сверху, наглая девчонка победно уперлась когтистыми руками мне в грудь и c безумным восторгом в глазах завопила на всю гостиницу. – Все сюда! Я нашла его Кон!

– Помощь нужна Альфадок? – тревожно спросил Хило, делая шаг ко мне.

– Сам как-нибудь справлюсь…

Наблюдая за этим безобразием, Хило поначалу сжался, как перед дракой, но когда понял что нападение не по настоящему, а лишь озорства ради, даже стал с благосклонной улыбкой наблюдать за нами словно за маленькими детьми.

– Да слезь ты с меня! – выкрикнул я Чани, но она лишь крепче сжала бедра.

– И не подумаю! Ты снова сбежишь от нас!

– Месье Ато! С вами все в порядке? – Бычара бесцеремонно столкнув с меня Чани, и помог подняться с пола. – Мы подумали, что вы попали в беду и отправились выручать…

Страдающий после вчерашней пьянки, хмурый Кон Рат, подтвердил его слова:

– Местная клоака весьма опасное место, друг мой. Куда опасней джунглей. Бывали случаи, когда подчиненные генерала Лефлера – этой бездушной сволочи – арестовывали путешественников по абсурдному подозрению в шпионаже в пользу повстанцев. Не попади ему на примету саитин, ибо подобные знакомства заканчиваются для всех одинаково плачевно.

– Я тоже заметил, что в городе неспокойно, – согласился Хило, когда я познакомил его с остальными своими спутниками. – Войска генерала по последним сведениям, не дожидаясь вторжения союзных повстанцам племен, сами нанесли упреждающий удар по всей территории расположенной за рекой и развивают наступление, используя для этого элитную дивизию воздушной аэромобильной пехоты и боевую технику. Им передана воздушная помощь из состава боевых винтокрылов базирующихся на побережье. Всю сегодняшнюю ночь за рекой гремела артиллерийская канонада, а джунгли выжгли термитными бомбами до самого горизонта. Из-за постоянных налетов мятежных гитаэ, в городе с завтрашнего дня будет введен жесточайший комендантский час. Любой нарушитель будет застрелен на месте без суда и следствия.

– Тебе и твоим воинам здесь лучше не задерживаться, – обернулся я к Кон Рату.

– Все мои самые преданные воины со мной – это Бщарагдин и Чани, – гордо ответил Кон, но потом стыдливо потупив взор. – Котан был как всегда скуп, а потери в бою оказались слишком большими, чтобы утверждать, будто боги благоволили мне в этом походе. Мои солдаты решили подыскать себе более удачливого предводителя. Я не знаю, кто ты и откуда саитин, каким богам присягал на верность и что добиваешься в жизни. Но не раз убеждался, что они тебе благоволят и защищают, поэтому решил, что если примкну к тебе в твоих странствиях, возможно, вернусь в родовой ферт не таким бедным как сейчас. Что скажешь? Найдешь применение и нашим клинкам? Никогда прежде ни один гордый арвари, не унижался просьбой. Но наступает время, когда даже я вынужден признать, что без удачливого предводителя не обойтись и поэтому прошу взять нас с собой. Я не претендую на роль командира, похоже, мой удел быть простым солдатом.

– И мой тоже, месье Ато! – громыхнул Бычара. – Вы не пожалеете о своем выборе.

Я с удивлением прочитал в глазах Чани невысказанную мольбу. Быстро переглянувшись с едва заметно кивнувшим Хило, разумеется, я не смог ответить отказом. Пусть идут с нами, правилами это не запрещено, авось не станут обузой и еще пригодятся в будущих сражениях.

– Только с условиями! – строго сказал я. – Это касается тебя Чани. На спину мне больше никогда не прыгать. Одежду с меня не стаскивать и никогда не спать со мной в обнимку в одной кровати как бы тебе этого не хотелось. Понятно изъясняюсь? Мой друг Хило со мной на равных, так что слушаться его беспрекословно как, если бы приказ исходил от меня. Согласны?

– Да! – рявкнул Кон, довольный вердиктом. – Моя жизнь отныне в твоей собственности!

– Теперь Вы босс, месье Ато, – выпятил подбородок Бычара и заулыбался.

– А целовать твои руки по утрам тоже нельзя? – скисла Чани, но, заметив, как я изменился в лице, хитро улыбнулась. – Я пошутила. Шутки ведь не запрещены?

– Вот и прекрасно! – сказал я, лишь позже сообразив, что она так ничего и не пообещала. – Вы трое соберите свои вещи и ждете нас с Хило у южных ворот. Если по дороге ввяжетесь в какую-либо передрягу и опоздаете к общему сбору ровно в полдень, уйдем без вас так и знайте. Выясните про любой транспорт или уходящий из города караван. Проклятая военная операция генерала спутала все мои планы уйти незаметно. Теперь как пить дать ужесточат контроль на выходе из города. Хило, как ты думаешь, мы сможем зафрахтовать воздушное транспортное средство, чтобы не на своих двух топать через южные топи, а с ветерком и всеми удобствами добраться до контрольной точки?

– Попробую разузнать, но не обещаю. Консорциум Фомальхойта предоставляет на планете услуги интрамодальных перевозок, только горнодобывающим компаниям и членам Гильдии. Очень сомнительно, что они предоставят такую возможность частным лицам бесплатно.

– Все равно выясни, а местные деньги у меня имеются. Ищите любой способ, хоть речной, хоть сухопутный. Кон, а что случилось с твоими боевыми вормами? Куда ты их дел?

– Отряд разделил их между собой, – Кон Рат заметно помрачнел и неопределенно махнул рукой. – Мой утонул во время памятного сражения на реке, остальных разобрали воины.

– Мне казалось вормы твоя собственность, а не отряда.

– Тут признаться, я сплоховал, – Кон, яростно стиснув рукоять меча. – Проклятые предатели и лжецы выклянчили их у меня в счет уплаты семьям погибших по дороге арвари, а сами за моей спиной продали их первым попавшимся торговцам почти за бесценок и отправились в таверну гулять на вырученные деньги. Я в гневе убил парочку, так что я теперь вроде как… в розыске.

– Просто великолепно! С тобой не соскучишься, – покачав головой, я вдруг понял, что совершил большую ошибку, связавшись с ним. – У меня еще несколько неотложных дел. Если не приду в срок, уходите без меня. Надо заглянуть к Лефлеру на огонек.

Головная боль снова так некстати напомнила о себе.

– Я с тобой, – засобиралась Чани, заставив меня утратить дар речи от подобной наглости. – Что не так? Я не отпущу тебя одного к этому тошнотворному генералу…

– Ты пойдешь туда, куда я скажу! Понятно? – вспылил я. – Да кто она вообще такая и откуда взялась? Ведь не было ее в караване Котана и в твоем отряде Кон! Я бы ее запомнил.

– Это моя шестнадцатая жена, – огорошил меня хлорианец, лениво ковыряясь острием стилета в зубах. – Самая ненормальная из всех. Живет в столице и от этого считает, что это дает ей право вести себя как все остальные безумные служительницы Морвы. Если бы я случайно не встретил ее в порту, и она не увязалась за мной, ни за что не стал бы брать в свою компанию.

– А что ты делала в порту? – улыбнулся Хило, но встретившись с ее бешеным взглядом умолк.

– Не твое дело! – Вспыхнула Чани. – Я не обязана отчитываться ни перед кем, в особенности перед каким-то недорослем – ошибкой эволюции. Это никого не касается кроме меня!

– Это действительно к делу не относиться, – согласился я. – Держи свою жену в рамочках Кон. Для тебя может и норма что твои жены ложатся к чужакам в кровать, но только не для меня.

Попрощавшись со всеми, я быстрым шагом покинул холл гостиницы и уселся на улице в коляску, запряженную двумя хлорианцами выполнявшими ту же работу что и земные рикши в Азии. Кинув им мелкую монету, приказал отвезти к Комендатуре города. Меньше всего на свете я хотел туда возвращаться, но видимо придется в последний раз.

Купив за пару секвинов по дороге у лотков торговцев жареного пряного мяса, воду в бутылке и сочные фрукты, с аппетитом набросился на еду, не сильно задумываясь над тем, из кого сделан этот ароматный шашлык. С жадностью оголодавшего льва я рвал неподатливое мясо зубами и глотал почти не жуя, пока не почувствовал в животе приятное насыщение.

Искренне наслаждаясь поездкой по живописному бульвару, я с удивлением провожал взглядами все чаще встречающиеся по дороге блокпосты и наскоро возведенные укрепления, за которыми маячили горожане в остроконечных шапках ополченцев. По многим районом проходили шумные массовые акции протеста, чей смысл сводился к двум простым требованиям: – Колониальные войска должны немедленно покинуть столицу, а последние выборы в духовное правительство объявить недействительными. Мелькали еще требования начать переговоры с сепаратистами, но таких было немного. Вероятно, еще не все дозрели до такого решения.

С тревогой, наблюдая за все усиливающимися беспорядками и откровенными актами мародерства, я как раз думал над тем, что такими темпами я не доберусь до генерала даже до полудня, когда в этот момент солдаты открыли стрельбу по толпе. У некоторых из гвардейцев перед лицом надвигающейся многотысячной массы демонстрантов сдали нервы. Они начали палить даже из гранатометов, выкашивая шрапнелью кровавые просеки в толпе. Одна из ракет попала в ряд припаркованных пескакраулеров и оглушительно рванула среди них, убив вихрем осколков запряженных в мою коляску хлорианцев-рикш. Спрыгнув с опрокинувшейся коляски на землю, я в перекате спрятался за угол дома, слыша в своей голове звон который всегда возникает во время легкой контузии. Я вжал голову в плечи, когда вокруг засвистели пули, выбивая из стены надо мной фонтанчики пыли. В толпе раздались крики боли и рев ярости. Стена разъяренных демонстрантов колыхнулись к блокпостам, но тут же откатились назад, когда в звуки хлестких выстрелов карабинов снова вплелись глухие пулеметные очереди. По обочинам дорог заструились ручьи темно-коричневой крови, а на земле осталось с пол сотни неподвижных тел. Тем, кому повезло отделаться ранениями, с тихим скулежом ползли по земле, пытаясь уползти. К ним подбегали солдаты и волоком оттаскивали в сторону, что бы расчистить путь для машин. Оттеснив толпу на соседние улицы, на которых тут же застыло всякое автомобильное движение, в дело вступила тяжелая бронетехника генерала. Рычащие бронемашины и легкие танки надвигались, на самых упрямых из демонстрантов, короткими очередями из фазовых пушек паля в небо – вынуждая протестующих инстинктивно искать себе укрытие.

Высоко над крышами домов внезапно поднялись столбы черного дыма и над городом, печально завыла сирена воздушной тревоги – высоко в небесах со стороны солнца на столицу надвигались несметные армады летающих островов, с которых поднимались черные стаи десятков тысяч наездников на зоранах. Вот теперь дела складывались скверно. Хуже не придумаешь. Если промедлить с уходом из города, столица к вечеру превратиться в кипящий котел, из которого выбраться будет чрезвычайно сложно.

Перебегая от одного укрытия к другому, я быстро свернул за угол и что есть духу, припустил в сторону видневшейся вдали громады Комендатуры. У входа собралось огромное количество резервистов. Решив, что лишь впустую потрачу время – уговаривая их о встрече с генералом – нырнул в небольшую рощу и, ухватившись за ствол дерева, стал ловко взбираться. Деревья похожие на ель, так сильно срослись меж собой ветвями, что мне не составило труда взобраться на самый верх. Перемахнув низкое заграждение, я очутиться на крыше утыканной короткими антеннами. Прокравшись в тени железобетонного укрепления, из которого бешено, палили в небо зенитные пушки, проскользнул за спиной солдата в открытый люк, по которому проник внутрь здания. Очутившись в прохладной полутьме коридора, я решил, что мое неожиданное появление станет для генерала своего рода местью, за то, что тот подверг меня унизительной процедуре сканирования мозга. Я даже не предполагал, что благодаря скрытности стану свидетелем разговора, не предназначенного для моих ушей.

– Ну и где мне искать этого гребанного туриста мать его так? – глухо раздавался сквозь дверь кабинета разъяренный рык генерала. – Сначала ты дал ему спокойно уйти, но что меня особенно бесит, добровольно выпустил из мозгоправа. Этого просчета я тебе никогда не забуду!

– Месье генерал, я не знал, что его нельзя выпускать… – попробовал оправдаться помощник.

– Потом снова потерял его из гостиницы, а теперь смеешь советовать мне, что бы я не волновался? – не слушая, бушевал Лефлер. – У меня за окном без пяти минут гражданское восстание. Почему ты не изъял из него всю информацию, когда была такая возможность?

– Я уже объяснял месье, – бормотал помощник, съежившись под взглядом начальника. – Было слишком опасно извлекать данные из поврежденного мозга, это могло его просто убить…

– Да мне плевать на его здоровье, дурак ты безмозглый! – снова заорал генерал, нависая над помощником, словно большая и грозная туча, мечущая молнии гнева. – Мне все равно, где и как ты будешь его искать, но он мне нужен живой или в противном случае Назир… ты знаешь, что я могу с тобой сделать. Объявите в розыск. Вышлите на поиски лучшие поисковые отряды. Никого не выпускайте из города, пока желающий сделать это не пройдет полную идентификацию личности. Возьми три батальона и перебрось их к блокпостам за городом…

– Невозможно! Они увязли в подавлении беспорядков в припортовой зоне и городских трущобах… – посмел возразить Назир, но снова был вынужден умолкнуть под ревом генерала.

– Не перебивай, я еще не закончил! Мне плевать на беспорядки и вообще что будет с этой жалкой планетой! Мне нужна информация из мозга этого напыщенного хлыща, считающего знакомство с боевым генералом недостойным своего “царского величия”! Кванторы ничего об этом не узнают. У них и в прошлом случались “несчастные случаи” во время тренировок. Одним больше, одним меньше, какая разница? Значит так, подготовь на всякий случай доклад, в котором наш непоседа погиб от рук смутьянов, беснующихся сейчас на улицах. Все равно второе сканирование ему ни за что не пережить. А если и переживет, то только для того чтобы через какое-то время сдохнуть долгой и мучительной смертью от разрушения нейронов. Что касается его спутников, о которых рассказал консьерж из гостиницы, то нам свидетели ни к чему. Понял?

– А как же инспектор Сайрус? Он же потом всю планету перероет в поисках…

– Инспектора я беру на себя, – генерал постепенно успокоился, задумчиво раскуривая свою неизменную трубку. – У меня самая лучшая работа во всей звездной системе. Я могу делать здесь все, что пожелаю Назир, лишь бы сохранялась видимость порядка и демократии. Единственно, что меня волнует в этой ситуации, так это беллатрианские олухи, готовые пойти по стопам своих предшественников боронов. Не сегодня, так завтра, совет Крул Каи лишит их за некомпетентность столь перспективной планеты, а меня за ненадобностью отправят в отставку вслед за командором Лесертом. И что прикажешь делать? Разводить дома рыбок и за стаканом скетча вспоминать былые подвиги? Разумеется, для меня это немыслимо. Все мои предки умирали в бою, а не от старости. Вот почему мне так необходим этот проклятый землянин вместе со свалившейся ему на голову информацией стоящей миллионы, если не миллиарды единиц сола. Понимаешь? С такими средствами мне нечего бояться отставки. Если мы умно разыграем партию, я тебя не забуду, и ты до конца жизни будешь богатым и влиятельным.

– Землянина будет нелегко найти месье Лефлер…

– Ты меня совсем не слушаешь безмозглый кретин! Он на всю планету один такой и должен выделяться из толпы как бельмо на глазу. Просто найди его и приведи ко мне! Если откажется добровольно, то разрешаю применить силу. В выборе средств я не ограничиваю.

Стиснув кулаки, я осторожно отступил в тень лестницы, едва сдерживая неудержимый порыв, ворваться внутрь и открутить к чертям их расчетливые головы. Теперь многое становилось понятным. Их темные замыслы отчасти развязывали мои руки, связанные до этого определенными правилами и многочисленными ограничениями и условностями. Если все сказанное генералом правда – а в его словах я ничуть не сомневался – моей жизни действительно угрожает нешуточная угроза. Значит, как любил говорить мой давний друг капитан Сергеев – “Пора засучить рукава смокинга и начать вести себя грубо. Время лебезить закончилось”.

Помотав головой чтоб хоть немного развеять застилающую взор алую пелену, пропустил мимо себя спешащих по делам офицеров беллатрианской разведки и быстрым шагом направился в противоположную сторону. Незамеченным взобравшись на крышу по той же самой лестнице, по которой проник в здание, подобрался к часовому и, схватив за шкирку, как следует, приложил лбом о стальной выступ казенной части пушки. Почти нежно, уложил его внутри железобетонного купола, по ходу забрав себе его винтовку, связку с газовыми гранатами и широкополую каску под которой разглядеть мое лицо было проблематично. Нечего было, и думать, незамеченным покинуть Комендатуру, спустившись по веткам деревьев – в парковой зоне прямо на земле под зданием разместился взвод ополченцев. Внутри ”П” образного корпуса позади фасада здания, находился вытянутый плац, на котором в данную минуту, тоже хватало солдат, которых предстояло каким-то образом изгнать с него. План был прост. В дальней части плаца на специально оборудованных площадках застыли ровные ряды аэромобильных дозорных – легкая разновидность геликоптеров. Используя четыре закрытых в круглые кожухи лопасти, турбовинтовой аппарат мог принять на борт за один раз шесть пассажиров и до пяти тонн полезного груза, используя для подъема векторную тягу с изменяемой геометрией прямоточной струи от работавших двигателей.

Отвинтив колпачки всех шести газовых гранат, я стал невозмутимо разбрасывать их с крыши. Не дожидаясь переполоха, спустился по водосточной трубе и перешел на бег, слыша со всех сторон вопли и раздирающий горло кашель. Сам я просто задержал дыхание и старался не открывать глаза, что бы ненароком не испытать на себе действия слезоточивого газа.

Никем не узнанный, я добежал до посадочных площадок. Снял каску с головы и со всей силы наотмашь ударить ею по лицу пилота как разы вылезающего из винтокрыла. Перешагнув через потерявшего сознания хлорианца, забрался внутрь узкой кабины и захлопнул за собой прозрачную дверцу. Лихорадочно осмотрев пульт управления геликоптера, я с облегчением понял, что им сможет управлять и ребенок. Уверенно запустив все четыре винта, я быстро вывел тягу двигателя на максимум. Полозья вздрогнули, и земля стала стремительно уменьшаться в вихре серой пыли. Наблюдая свысока за переполохом у фасада Комендатуры, не смог сдержать презрительной улыбки – мечущиеся в слезоточивом облаке солдаты, словно зеленые тараканы которых травят дехлофосом, смешно разбегались во все стороны. Я так увлекся этой картиной, что чуть не столкнулся с летящим навстречу зораном, с которым разминулся всего на пару метров, успев в последнюю секунду потянуть штурвал на себя. Не желая ввязываться в воздушную дуэль с виртуозом гитаэ, я попробовал оторваться на бреющем полете. Маневрируя меж шпилей башен, я оглянулся, но тот прилип ко мне, словно банный лист к тазу, не желая бросать погоню. Тогда решив слегка охолодить пыл воздушного охотника и показать ему, что я не шучу, развернул винтокрыл на сто восемьдесят градусов и дал пулеметную очередь чуть повыше его головы, вынудив зорана шарахнуться испуганно в сторону. К моему величайшему разочарованию и гневу тот и не думал оставлять меня в покое.

– Да чтоб тебя! Убирайся! – заорал я, снова вдавливая пулеметную гашетки. – Пшел прочь!

Светящаяся очередь трассирующих зарядов ушла в сторону главного городского храма богини Морвы, не причинив никому из священнослужителей никакого вреда кроме пары срезанных очередью ветровых флейт, играющих даже на легком ветерке. В следующий миг я влетел в центр грозового фронта и тут же из-за низкой облачности утратил всякие ориентиры – дождь плотной стеной закрыл мне обзор, мешая визуальной навигации. Выискивая приборы наподобие альтиметра или его местного аналога высотомера, ощутил резкое ухудшение управления и увеличения массы геликоптера. Хвостовые стабилизаторы не слушались моего управления. Машину резко повело назад и вниз, словно на нее подул мощный поток встречного ветра. Посмотрев в кормовой иллюминатор, я с удивлением увидел вцепившегося когтями в корпус моей воздушной машины зорана, пытающегося отгрызть хвостовые плоскости. Всадника в седле больше не было – наверное, он выпал при резком маневре ящера – но сама полуторатонная зверюга, поддавшись азарту, с увлечением грызла геликоптер даже и не думая от него отцепляться. Похоже, это стало ее единственной и навязчивой идеей и пора что-то с этим делать, пока мы оба не разбились о стремительно приближающуюся землю.

– Вот же крылатая сволочь! – выругался я и резко направил геликоптер вниз, с удовольствием наблюдая, как от резкого толчка зоран отцепился и остался далеко позади, прочертив на прощание зубами глубокие борозды в металле корпуса. Сделав мертвую петлю, я очутился позади ящера и в упор расстрелял из пулеметов. Крылатая бестия в агонии боли забила крыльями и стала стремительно падать вниз, пока на полной скорости не врезалась в покатую крышу храма Талоса, пробив ее насквозь. То-то удивятся служители культа такому “посетителю”.

Еще немного покружив над столицей, я стал осторожно снижаться к самой земле, ожидая новых неприятностей в лице зоранов в данную минуту атакующих прохожих на верхних ярусах города. Мастерски воспользовавшись неразберихой и всеобщим хаосом, я нагло приземлился прямо у Южных ворот, где у блокпоста скопилось неимоверное количество беженцев и солдат городского гарнизона. Вылупив на меня зенки, старшина зенитного расчета даже отдал мне честь, когда я выбрался из кабины и походкой властелина мира зашагал к его артиллерийской площадке. Заметив неподалеку от полосатого шлагбаума обрадованных моим появлением спутников, сделал им знак подойти.

Приблизившись к солдатам, я чуть не рассмеялся, заметив с каким удивленным выражением на своих смуглых физиономиях, они пытаются рассмотреть на моей одежде хоть какие-нибудь знаки отличия или звание, по которым можно понять, как ко мне относиться.

– Доложите ситуацию, – благосклонно разрешил я, краем глаза наблюдая за друзьями.

– Ваша честь. Месье… мы проверяем паникеров, пытающихся сбежать из города, – невпопад начал лепетать офицер, но сконфуженно умолк, когда я нагло, вытащил из его кобуры пистолет и по хозяйски засунул себе за пояс. – Месье! Это ведь… мое личное оружие…

– Не правильный ответ! – прорычал возникший позади него Бычара и одним ударом в ухо опрокинул того на землю. Тут же Чани и Кон Рат разоружили двух других солдат, после чего запрыгнули в геликоптер, таща на спинах непонятного назначения бухты упряжек и лыжни.

– Для дела, – быстро шепнул мне Хило, перехватив мой удивленный взгляд.

Держа на прицеле солдат расчета, он по ходу отвинтил от зенитной пушки несколько важных деталей, без которых никто не сможет воспользоваться ею, когда мы соберемся взлетать.

– На борт! Живо! – приказал я Хило и, показывая пример, что есть духу побежал.

Постепенно другие солдаты на крышах домов стали с тревогой осознавать, что странная возня и потасовка у зенитки далеко не так безвредна, как всем показалось вначале. Геликоптер уже оторвался от земли на добрый десяток метров, когда самые догадливые из гвардейцев открыли стрельбу, ничуть не смущаясь, что на борту геликоптера нарисован беллатрианский иероглиф военной разведки. Пули со звоном рикошетили от стальных полозьев и корпуса, не оставляя на бронированных стеклах даже царапин. Я что есть сил, вдавил гешетку, залпами пулеметов разгоняя мечущихся у ворот солдат. Стрелять в толпу я не собирался, а вот закрытые на огромный засов створки я с удовольствием расстрелял, выпустив наружу обрадованных облегченной процедурой проверки местных жителей. Сметая на своем пути жидкую цепочку Колониальных солдат – вздумавших на свое горе встать на пути – толпа вырвалась за пределы стен и быстро стала рассеиваться по всей округе. Наблюдая сверху за всем происходящим, я несколько раз пальнул рядом с тем местом, где у спаренных пулеметов забегала солдатня, вздумавшая стрелять вслед бегущим. Пулеметные очереди, разворотившие укрепления быстро убедили их этого не делать, обратив в бегство вместе с остальными.

– Ты просто не поверишь, что нам удалось выяснить, босс! – быстро заговорила мне на ухо Чани, прижимаясь к моей спине практически вплотную. – Мы выяснили, то есть я выяснила. Это касается Вашего ненаглядного генерала. Так вот. Я выяснила что…

– Что меня чрезвычайно жаждет лицезреть генерал Лефлер и желательно в кандалах? – я улыбнулся, посмотрев на ее удивленное лицо. Сосредоточившись на управлении вибрирующего от попаданий винтокрыла я добавил. – Для меня это не новость Чани.

– Это ты ему рассказал! – яростно набросилась Чани на бедного, Хило, зажатого между невозмутимо жующим Кон Ратом и испуганно косящегося в иллюминатор Бычарой.

– Зачем ты взял с собой этих варваров? – шепнул Хило. – С ними одни проблемы!

– Варваров? Ты назвал нас варварами! – Чани задохнувшись от возмущения, выхватила из ножен мужа кинжал из рыбьей кости и прижала к горло даймонца. – Я тебе за это оскорбление глотку перережу, а потом с удовольствием столкнул труп в реку пнумекам на съедение!

– Довольно болтовни женщина! – встрял Кон и сытно рыгнул. – Я вообще сомневаюсь, что мы сможем долететь до Хораи на этом демоническом аппарате, коего держат в воздухе лишь черные заклинания грязного колдовства. Гитаэ с величайшей радостью нападают на любые воздушные машины генерала. Так что мы теперь для них желанная добыча. Не забывай об этом, Ато.

– Я уже понял! – постепенно закипая, процедил я, резко беря влево, когда в нас попали светящиеся росчерки электроразрядов. Винтокрыл сильно тряхнуло несколько раз.

– Нужно взять правее и ориентироваться на горы, – посоветовал Хило. – Сразу за ними начинаются владения мятежников. Если перевалим через эти пики и окажемся на побережье зеленого мыса, нам не придется лететь на этом аппарата дольше необходимого, рискуя привлечь к себе внимание всей округи. Эй, мне, кажется или мы горим? – потянул он носом.

– Все нормально. Горим, – успокоил я, начиная снижаться пока пламя, не добралось до поврежденных топливных ячеек и нас не разнесло в воздухе на куски. – Держитесь!

Геликоптер жестко приземлился на траву, не дотянув до скальных выступов каких-то пару километров. Выбравшись из кабины, все стали спасать свой скарб, пока я и Хило безуспешно пытались сбить пламя с одного из двигателей, пробитого мощным энергоразрядом. К тому моменту, когда огонь перекинулся на кабину, а затем и на топливные ячейки, мы были на безопасном расстоянии. Было конечно жаль винтокрыл, но своя шкура дороже.

– Так что ты пытался мне рассказать про наш дальнейший план? – спросил я Хило.

– Цветущее в это время года море из-за бурного роста водорослей становится совершенно непроходимым для всех видов речного и морского транспорта. Знаешь, какой сегодня день?

– Какой сегодня день? – мученически переспросил я. – Рыбный?

– День открытий! Некоторые умельцы нашли любопытный способ пересекать мелководье, не опасаясь завязнуть в водорослях. Они это проделывают уже давно и весьма успешно.

– И как же? – теряя терпение, поинтересовался я.

– На лыжне! – хихикнула Чани, опередив Хило. – Они скользят на лыжне!

– Что?! – я не на шутку удивился, гадая, говорит она серьезно или нет.

– Ну, что непонятного? – вмешался Кон Рат, отталкивая в стороны Хило уже было открывшего рот, что бы объяснить. Сбросив на землю свою ношу, оказавшуюся замотанными в тряпки складными лыжами и мотками длинной упряжки поставил на них ногу. – Все дело в одном зоране и одном наезднике гитаэ, тянущим за собой с помощью длинной упряжки пассажира стоящего на деревянных лыжах. Это и есть скольжение на лыжне.

– Да вы издеваетесь надо мной, признайтесь?

– Ничуть, Ато! Я лично в свое время пробовал. Ничего лучше предложить не могу, это единственный способ пересечь пролив в это время года.

– А что нам мешает самим сесть на зоранов и полететь? – не сдавался я.

– Грузоподъемность! – с трудов выговорил Бычара и даже сам удивился сказанному слову.

– Он прав, – щелкнул пальцами Хило. – Грузоподъемность. Один хлорианец почти ничего не весит, а двое уже перебор. Ты может, и удержишься у ящера на спине больше минуты, но ты никогда не сможешь управлять им так же виртуозно, как это делают гитаэ. Для этого нужно летать на зоранах с пеленок. Знать все капризы ящеров и уметь ловить воздушные потоки.

– Тогда скажите мне во имя всех богов, что помешает зорану бросить нас, если ему вдруг так заблагорассудиться? Мы же опомниться не успеем, как он взмоет вверх только его и видели.

– Для этого используются специальные зораны прошедшие тренировку, – возразил Хило но, заметив мой скептический взгляд, пожал плечами. – Хлорианцы как-то умеют силой мысли воздействовать на ум животного, а гитаэ в особенности. Они лучшие на свете биотики.

Вспомнив случай в джунглях, когда силой мысли дивеи приняли за духов обычное дуноведение ветра, по ходу создав ментальную аномалию я был вынужден признать его правоту. Если наездники воздушных драконов знают, как обуздать их, то стоило попробовать.

С беспокойством и тревогой посмотрев в сторону города, я сдался:

– Хорошо, ваша взяла. Надеюсь, до конца пути все доберутся в целости и сохранности.

– Нам скользить через пролив недалеко, – ободряюще подмигнула Чани. – Он шириной всего в один льег и проходит в самом безопасном месте зеленого моря, где нет коварных водоворотов и больших приливных волн способных сбить с ног и утопить в пучине. Завтра найдем на побережье наездника и через день будем в провинции Мауст, а там и до Хораи недалеко.

– И все равно я не разделяю всеобщий оптимизм, – проворчал я, закидывая на спину поклажу.

Мы перешли на легкий бег, чтобы еще до вечера постараться добраться до предгорий заросших джунглями скал, а утром, после того как все отдохнут с новыми силами начать нелегкий переход к побережью. Тщательно путая и заметая за собой следы, на случай если за нами организуют погоню и пустят по следу ищеек из числа туземцев, я вел отряд след в след обходным путем. Было далеко за полночь, когда я скомандовал долгожданный привал. На удивление бодрый после нелегкого марш-броска Хило тут же вызвался встать на первое дежурство, взяв у меня трофейный карабин. Пока Бычара и Чани разводили в неглубоком овраге костер, рядом с родниковым ключом бьющем прямо из-под земли, а Кон Рат привычно вернулся к ремонту своего доспеха, я достал из кармана захваченный у южных ворот пистолет и в спокойной обстановке тщательно осмотрел его. С виду это был очень простой и надежный механизм – рукоять, барабан с восемью патронами примерно тридцать восьмого калибра, нехитрый ударный механизм, использующий для взвода бойка силу пороховых газов и короткий обрубок ствола длиной приблизительно сантиметров пятнадцать. При всей схожести с револьвером это оружие было целиком сделано из композитного пластика или другого материала похожего на него. Благодаря этому он был практически невесомый и от этого напоминал игрушечный. Интересно где именно штамповали такие стволы, обладающие всеми признаками массового производства? В Крул Каи строжайше запрещено снабжать отсталые расы, не достигшие определенной стадией развития высокими технологиями для массового производства. Но это все потом. Сейчас пора подвести итог и проанализировать информацию. Итак. Генерал решил заполучить информацию из моей многострадальной головы любыми доступными методами и за ценой как говориться не постоит. Но пока я вне его досягаемости и это неплохо. Командование Колониальными войсками утратило контроль над долголетним, вялотекущим конфликтом против жителей лесов и перешло к решительной фазе эскалации военных действий с использованием накопленной за годы бездействия военной мощи. Это может в скором времени взорвать весь континент, окунув его в море крови и всеобщего насилия.

Из тьмы материализовался, словно призрак взволнованный Хило и мысленно предупредил.

– На месте аварии только что приземлились летуны генерала.

– Ты не мог ошибиться? – я вскочил с камня, быстро пряча пистолет в карман.

– Ошибка исключена. Десять грузовых геликоптеров по десять солдат в каждом это уже добрая сотня, с которыми нам точно не справиться. Нужно уходить и как можно дальше, пока они не обнаружили нас с помощью тепловизоров. У реки лесной пожар, это скроет нас от их глаз, но вряд ли долго. Уходим? Опасно ждать до рассвета.

– Идем, только предупредим остальных, – согласился я, лихорадочно просчитывая варианты действий. Быстро затушив костер, я приложил ладонь к губам возмущенно засопевшей Чани. Хлорианка сообразив, что если я так сделал, на то есть веская причина и тут же успокоилась. Тревожно стала озираться по сторонам, ощущая мое беспокойство.

– Тихо! – толкнул я Бычару локтем, вздумавшему мычать песню. – Сидора на спины и бегом.

– Кого? – удивился тот, выпучив на меня глаза.

– Чего! – отрезал я. Показывая пример, схватил свой ранец и побежал вверх по осыпающемуся склону. На фоне звезд, на горизонте замелькали темные силуэты винтокрылов, наполняя округу далеким стрекотом винтов. Слыша за собой топанье спутников и бряцанье их поклажи, не снижая темпа бега, старался держаться под прикрытием нависающих скал, чтобы нас не было видно с воздуха, но стрекот и гул винтокрылов становился с каждой минутой все ближе.

– Я обнаружил расщелину в скале! – прислал мне мысль Хило. – Глубоко уходит!

– Только как бы мы себя в ловушку не загнали, – засомневался я и словно сглазил.

Пол часа ушло на то чтобы изучить расселину и тут неожиданно выяснилось, что пещера упирается в тупик и второго выхода не имеет. Тогда мне бы приказать убираться отсюда и пробираться как можно быстрее выше в горы, но уставшие хлорианцы и уверенность Хило в нашей скрытности убедили и меня. А зря. Ближе к рассвету один из поисковых аэромобильных отрядов по громкоговорителям потребовал нашей сдачи. Не знаю, что за оборудование они использовали, но они безошибочно вышли на нас в темноте, не сбившись с пути.

– Живым я им не дамся! – зловеще пообещал Кон, вынимая из ножен меч. – Пусть приходят, на прощание я захвачу с собой на тот свет парочку глупцов решивших совершить глупость!

– Ты спятил мой неразумный муж? – ужаснулась Чани. – Или выпивка высушило тебе последние мозги? Они просто завалят выход, а нас замуруют здесь навсегда!

– Не замуруют, – вздохнул я. Достав из кармана пистолет, с сожалением взвел курок. – Им нужен я, а не вы. Они просто дождутся, когда мы ослабнем от голода, и тогда возьмут всех тепленькими или закидают газовыми гранатами. Я сдамся добровольно, и вы останетесь жить.

– Это глупо Альфадок! – возмутился Хило. – По какому праву они вообще тебя преследуют?

– Долгая история, – поморщился я. – Был бы под рукой мой медальон, я бы вызвал помощь со станции Квантория, но я отдал его Сайрусу, о чем теперь жалею. Другого выхода нет.

– Тогда возьми мой! – Хило протянул мне треугольную пластину из тонкого металла.

– Не выйдет. Он настроен на твои персональные биометрические параметры. Ты готов пожертвовать своим выпуском ради меня? Глупо. Выиграешь нам немного времени, и не факт, что это поможет. Зато сам отправишься на станцию как неудачник без права пересдачи.

Даймонец опустил голову и яростно сжал в кулаке пластину:

– Нелегкий выбор, но я это сделаю ради нашего спасения. И плевать что будет.

Ударившись о стену и громыхая металлом о камень пола, к нашим ногам скатился гладкий цилиндр гранаты. Через миг все пространство затянуло удушливыми клубами едкого дыма. Задержав дыхание и закрыв глаза, исключительно на ощупь, я подтолкнул задыхающихся друзей к выходу, по ходу выдернув из ножен Хило два коротких стальных меча в изумительно выделанных кожаных ножнах. Слыша злорадные возгласы солдат, когда мои спутники, вывалившись из пещеры, попали им в руки, я с яростью чиркнул лезвия друг о друга.

– Первый отряд внутрь. Ищите высокого землянина и по возможности приведите живым, – раздалась хлесткая как удар бича команда и каменные своды отразили гул десятков солдатских ботинок со стальными набивками на каблуках загрохотавших по камням. – Все кто окажет сопротивление, будет застрелен! – рыкнул впереди идущий офицер, удобнее упирая приклад винтовки в плечо. – Все кто остался в пещере, на пол лицом вниз и не двигайтесь…

Газ несколько рассеялся, и я смог приоткрыть глаза хоть они все еще жутко щипали, словно в них сыпанули перца. Когда ствол винтовки с примкнутым штыком появился из-за поворота, я отвел его в сторону и в упор выстрелил офицеру прямо в пучеглазую дыхательную маску. Тот еще летел спиной назад в брызгах крови, а я уже расстрелял остальные семь патронов, убив наповал четверых и тяжело ранив двоих солдат. Не давая времени оставшимся в живых прийти в себя, словно торнадо ворвался в их ряды и учинил кровавую резню. Орудовать в ближнем бою короткими, но увесистыми клинками из углеродной стали режущей кости, словно тростник, было одним сплошным удовольствием. И где только даймонец раздобыл эти высокотехнологические клинки? Не иначе разорил древний могильник, в каком нибудь запретном месте.

Вкладывая в каждый удар свою злость и раздражение, я уверенно прорубил себе дорогу к выходу. Сосредоточившись, я высвободил один короткий импульс. Мощная ударная биотическая волна повалила гвардейцев на землю, откинув некоторых на десяток метров далеко назад. Остальные солдаты снаружи пещеры с удивлением и страхом наблюдали, как из отверстия в скале в вихре алых искр вылетают их собратья и словно под порывами ветра катятся по траве.

Когда я выбрался из подземелья окутанный едва видимой при свете дня биотической аурой, то был весь залит коричневой кровью. Ближайший ко мне солдат патруля от страха выстрелил в меня из карабина. Пуля попала в бок и прошла навылет. Упав на землю, я схватился за кровоточащую рану, инстинктивно заращивая ее регенерирующим полем.

– Не стрелять, он нужен генералу живым! – выкрикнул предводитель, с ухмылкой направляясь ко мне с наручниками. Но уже в следующую секунду заваливался на меня со стрелой в глотке.

Никто толком ничего не понял, а вокруг уже свистела невидимая смерть, утыкав, словно дикобразов передовые шеренги солдат стоявших дальше всех от своих винтокрылов. Невидимые стрелки затаились в близлежащих джунглях и с убийственной точностью посылали в нас одну стрелу за другой. Находясь за пределами видимости, напавшие безжалостно расстреливали открытых, словно на ладони ненавистных горожан. Кон Рат, Бычара, Чани и Хило без всяких подсказок одновременно выпрыгнули из начавшего взлетать винтокрыла и покатились по траве вниз по склону холма. Лишь чудом никто из них не угодил под светящиеся очереди, выпущенные им вслед из пулемета. Осыпаемые со всех сторон стрелами и короткими дротиками из пневматических ружей гвардейцы дрогнули и побежали к своим винтокрылам. Взмывшие в небо две машины не сильно пострадали при обстреле. Зато третья случайно зацепилась винтом за крону дерева. Отклонившись в сторону на несколько метров, врезалась в нависающую над ней скалу, кувыркаясь, рухнула в овраг, по ходу сминаясь и разламываясь на куски. Остальные более удачливые винтокрылы поднялись высоко в небе и вскоре скрылись среди облаков.

Я медленно поднялся на ноги, стараясь не делать резких движений. В метре от моего лица находился острейший металлический наконечник, нацеленный мне прямо в глаз. Державший лук мадар, уже собирался спустить тетиву. Его мысли были настолько четкими, насколько недвусмысленны желания убивать любых чужаков вторгшихся на территорию его племени, что от этого мне впору было запаниковать. Пока он несколько секунд решал мою участь, на поляну вышли остальные лесные жители, подталкивая перед собой копьями моих спутников захваченных в плен. В полном молчании, дикари снимали с трупов гвардейцев оружие, ранцы с провиантом и разгрузочные жилеты с боеприпасами и при этом смотрели на меня так, словно собрались съесть на ужин. Все напавшие были одеты в кожаные шорты, в темно-зеленые безрукавки с нашитыми хитиновыми пластинами инсектов и носили потертые стальные поножи и наколенники. На некоторых болтались потемневшие от старости и грязи солдатские жилетные безрукавки с множеством карманов, украшенные крючковатыми зубами и черепами лиманов. На ногах обычные плетеные сандалии, носимые всеми слоями населения, но в основном самыми бедными. На худых шеях – сушеные фаланги больших пальцев, не иначе своих врагов.

– ”Так вот оно, какое лицо у современного коммунизма”, – неожиданно пришла мне в голову дурацкая мысль. – ”Надеть бы на них пробковые шлемы. Выдать каждому вместо луков АК-47 и РПГ, это же какая головная боль для генерала Лефлера получится, страшно представить”.

– Оставь саитина в покое он тебе не враг, как и мы! – неожиданно выкрикнул Кон Рат.

Скосив на него глаза, предводитель даже и не думал ослабить натяжение тетивы:

– А ты сам кем будешь безымянный арвари и почему защищаешь этого чужака?

– Моими предками были божественные Ваны, основавшие первую династию на Кабале! – гордо выпятил грудь Кон. – Саитин Ато хоть и чужак, но он истинно верующий в старых богов и наш предводитель. Мы не желаем вам зла и не являемся угрозой как те презренные трусы, кого вы только что убили. Они преследовали нас от самой столицы.

– Столицы? – тут же встрепенулся предводитель и крепче сжал лук. – Вы тоже оттуда?

Мадары при этих словах ожесточились лицами, оскалили зубы и медленно стали сжимать вокруг нас кольцо, угрожающе выставив перед собой пики, костяные топоры и короткие ножи.

– Все жители города порочны, как и их правители, поклоняющиеся демонам.

Вздохнув про себя, я осторожно применил еще одно свое тайное умение – ментальное воздействие на мозговые волны собеседника, заглушая ослепляющую агрессию и кровожадность.

– Мы из города, но мы другие! – так некстати вмешалась Чани, выглядывая из-за спины Бычары, угрюмо зыркающего по сторонам. – Мы вам ничего плохого не сделаем.

– Что же вам понадобилось в наших краях? Это наша земля, – дикарь медленно опустил лук, отчасти поддавшись на биотическое воздействие, но в основном приняв верное решение.

– Мы не претендуем на вашу землю и воду! Нам нужно выйти к побережью Зеленого моря, – медленно сказал я, не сводя с него взгляда. – Будем рады любой помощи и в долгу не останемся.

– Зачем вам к побережью? Там нет торговых поселений и городов достойных внимания.

– Мы служители культа Дагона! – быстро сказал Хило и хитро подмигнул мне. – Ведем священную девственницу, дабы принести ее в жертву морскому божеству!

И указал гордо пальцем на Чани потерявшую от его наглости дар речи, но к счастью промолчавшую. До нее не сразу, но дошло, что так будет лучше.

Я мысленно поаплодировал, довольный прозорливостью даймонца. Это был гениальный ход, ведь полудикие племена больше всего чтили древних богов. Любое жертвоприношение и подношение считали священным и необходимым ритуалом, что бы боги были милосердны и не насылали на Кабал болезни и стихийные бедствия. В столице кровавый культ жертвоприношений Дагона был официально запрещен под страхом смерти, предостерегая тем самым любого, кто захочет проповедовать оккультные учение морского божества. Но в сельской местности, где жили по древним обычаям, не признавался никакой иной закон кроме существовавшего веками. Дагона на фоне остального пантеона богов больше всего боялись и уважали. Наш маленький отряд в глазах лесных хлорианцев из никчемных смертных тут же превратился в священных паломников, чья смерть или утрата имущества ляжет тяжким бременем на любого, кто захочет причинить нам вред или попытаться ограбить, присвоив имущество, подготовленное для морского бога. За такое кощунство и святотатство по местным верованиям несчастного ждали суровые испытания не только в этой, но и загробной жизни. Подвергать себя подобному проклятью никто добровольно не собирался и поэтому даже те мадары, что с жадностью приглядывались к моим ботинкам, тут же отступили под сень деревьев, словно мы вдруг стали прокаженными париями.

Оценивающе осмотрев Чани, предводитель презрительно фыркнул:

– Дело благое. Богов надо чтить, но не слишком ли эта бледнокожая самка топара тощая для священной жертвы? Сможет ли своей худобой удовлетворить могучие чресла Дагона?

– Еще как удовлетворит! – сохраняя на лице невозмутимую мину, и стараясь не рассмеяться, уверенно заявил я. – Девственницу нынче трудно найти, особенно в городе Полуденного греха.

– Это верно. В столь мрачные времена чрезвычайно трудно найти истинно верующих.

– Мы разыскиваем наездников гитаэ способных переправить нас на другую сторону пролива. Поможете? – Кон Рат продемонстрировал деревянную лыжню и многозначительно позвенел упряжью за спиной. Предводитель дикарей, чуть подумав, быстро закивал, соглашаясь.

– Это можно. Три драхма-регула за проход через наши земли и еще столько же по прибытию.

– Согласны! – рыкнул довольный Кон, и высыпал в его ладонь монеты. – Я Кон Рат…

– Я Лабак, но ваши имена мне не интересны. Если вас убьют ваши души не придут ко мне.

Загорелый до черноты мадарец повел нас к побережью, самой короткой как он утверждал тропой известной только его племени. Мы последовали за ним, с опаской пробираясь сквозь непроходимые с виду заросли полные ядовитых гадов и огромных насекомых размером с кулак. Наш маленький отряд быстро двигался за Лабаком. Через час он вывел к ничем не примечательному водопаду. Зайдя по пояс в небольшое озерцо, Лабак омыл лицо прохладной водой и неожиданно шагнул под струю, исчезнув из нашего поля зрения. Под водопадом оказалась пещера и какая! Шириной с сотню метров, ее свод терялся высоко во тьме.

– Теперь и вы знаете нашу тайну, но унесете ее к богам, если кому проболтаетесь! – зловеще пообещал Лабак. Достав из тайника связку просмоленных факелов, быстро раздал каждому из нас. Запалив огонь с помощью трофейной зажигалки, нехотя повел вперед, держа факел над головой. Мы шли следом за ним, слыша, как наши стражи позади сердито сопят. Похоже, они были против того чтобы открывать перед нами одну из своих тщательно охраняемых тайн.

– Смотрите под ноги. Здесь много глубоких расщелин и ям, – предупредил Лабак. – Никуда не сворачивайте и не уходите из круга света. Кто отстанет – станет кормом для лиманов.

Словно в подтверждении его угрозы, высоко над головой раздался шорох сотен крыльев и в рассеянном свете огня мелькнули кожистые крылья кровососущих тварей. Странная помесь летучей мыши и морского ската, была неутомимой в бою и всегда голодной. К счастью даже дьявольские создания были не без изъяна – они всеми силами старались избегать яркого света. Некоторые разновидности лиманов летали и днем, но самые опасные обитали в скальных гротах и в глубине непролазных джунглей. Один укол ядовитого хвоста, и жертва получала в тело несколько десятков кубиков нейротоксичного яда сковывающего мышцы и разум. После чего несчастному оставалось лишь лежать неподвижно и наблюдать, как лиман медленно убивает его, выпивая из тела всю кровь до последней капли. При этом жертве было очень приятно.

– Я ненавижу лиманов, – поежилась Чани и плотно прижалась к моему боку.

– Мы тебя защитим, если нас самих не сожрут, – отозвался Хило, доставая кинжал. – Эти прожорливые твари вечно голодные. А здесь их тысячи, если не больше…

Тактично отодвинувшись от Чани, я поднял факел повыше и пошел следом за Лабаком уверенно огибающего кучи помета лиманов по едва заметной тропке меж острых сталагмитов. Эхо шагов многократно отражалось от стен создавая зловещий эффект чужого присутствия, но меня больше заботили истинные помыслы предводителя мятежных мадаров. Только ли ради денег, поверив в наш рассказ, согласился вывести кратчайшим путем к побережью или за этим стоит что-то иное? Мятежники отличались непредсказуемым и изменчивым нравом, так что возможны сюрпризы с их стороны.

Еще через полтора часа блужданий во тьме бесконечных пещер и гротов, Лабак остановился у гранитной стены и, произведя странные пассы руками, открыл проход в сплошном камне. Прямо перед нами появился иссиня-черный коридор сделанный целиком из стеклянной черной породы. Это был просто длинный, медленно поднимающийся вверх прямой коридор. Здесь не было никаких машин или механизмов. Не было необычных барельефов на стенах. Однако никто из нас не усомнился в его искусственном происхождении. Уж больно хорошо обработаны стены.

– Потрясающе! – воскликнул Хило, позабыв про все страхи. – Это сделали вы?

– Это сделали боги! – глухо отозвался Лабак. – В древние времена, когда разразилась ужасная война небожителей, было построено множество подобных убежищ, одно из которых случайно нашли наши предки. Эта война оставила в этом мире много незаживающих ран.

– Он говорит о вторжении дедров, – прислал мысль Хило. – Возможно, это была самая таинственная из всех Галактических рас оставившая после себя очень мало следов. Есть мнение, что их территория простиралась на несколько сотен тысяч звездных систем. Об этом свидетельствуют археологические находки в самых удаленных уголках космоса. Я ведь не только геолог по образованию, но и серьезно занимался в свое время археологией.

– Каким временем датируются руины? – я осторожно провел ладонью по гладкой стене. Она была на удивление теплой, словно кожа человека и слегка пощипывала электричеством.

Хило неопределенно пожал плечами, с восторгом озираясь по сторонам:

– Предположительно несколько миллионов стандартных циклов. Некоторые руины датируются куда более ранней цифрой в связи, с чем до сих пор нет однозначного мнения на этот счет. Лично я считаю дедры, так же как и мы пользовались достижениями исчезнувших рас, разработавших сложную технологию еще до их появления. Это бы многое объяснило, в том числе и наличие старейшей во Вселенной транспортной сети струнных переходов. В космосе таится много тайн и загадок на которые мы возможно никогда не найдем точных ответов. Один мой знакомый астрофизик, выдвинул безумную теорию, в которой время и пространство не прямолинейны, а словно лента Мебиуса скручены в кольцо, с односторонней поверхностью взаимопроникающей друг в друга. Когда мы совершаем космический прыжок, мы двигаемся по другую сторону этой плоскости только в параллельной вселенной со своими физическими законами и принципами. Что наиболее любопытно, мы совершаем привычные переходы вдоль невидимых струн, носящих следы рукотворного характера, а значит созданные кем-то.

– Или чем-то, – задумчиво добавил я, пригибая голову, чтобы не удариться о низкий свод.

– Вот именно! Кто мог быть настолько могущественным, чтобы связать между собой невидимыми нитями планеты и целые звездные системы? Вряд ли дедры. Теперь ты понимаешь, как важно понять и изучить их артефакты. Они знали о существовании струнных связей, но вместо этого использовали искусственно созданные червоточины с нестабильным пространством, работавшие на неизвестных физических принципах схожих по действию с телепортами. Они принципиально не использовали струнные переходы и важно понять почему.

Далеко впереди послышался сначала едва слышимый гул, а когда мы вышли в просторную пещере, гул перерос в монотонный рокот. Прямо перед нами текла полноводная подземная река, исчезающая где-то во тьме черного тоннеля. По ней и в самом деле можно было добраться до побережья за считанные часы, если она, конечно, не имела высоких порогов и водоворотов. А я то гадал, каким это образом мы покроем такое большое расстояние за такой короткий срок.

Спустившись к воде по выдолбленным в скале ступеням, я увидел у берега, раскачивающиеся на волнах лодки с узким длинным корпусом. Лабак предусмотрительно разделил нас порознь, чтобы при каждом находилось не меньше трех воинов. Оттолкнувшись длинным веслом от каменного пирса, Лабак направил лодку в мощный поток. Она размеренно закачалась по подземной галерее ведущей во тьму. Коптящие факелы выхватывали из тьмы части стен, на которых были изображены отражающие свет иероглифы и геометрические символы. Я взволнованно сжал поручень, когда из всех изображений смог выделить знакомую картинку пирамиды и открытый внутри нее глаз – символа Ра, египетского бога Солнца. Под пирамидой находились гуманоидные фигурки – рогатый бык Апис с телом человека, человек-волк Анубис и даже тот, что с головой птицы чье имя я позабыл. Это открытие не на шутку взволновало меня.

– Кто это? Ваши боги? – быстро спросил я Лабака, пока мы не проплыли мимо.

– Демоны из внешнего мира. В прошлом они часто сюда наведывались. Наши предки рисовали всех чужаков пытавшихся стать хозяевами над нашими судьбами. Интересуют предания?

– Очень. А эти кто были? – указал я на Аписа.

– Очень старые изображения. О них почти не осталось преданий. Эти существа пытались разорить недра Кабала, выкачивая и извлекая из земли жидкости и руды. Много рыли землю огромными машинами, пока не выкопали себе могилу. Небесные создания передрались из-за добычи с другими чужаками со звезд и были вынуждены бежать, когда проиграли битву.

Словно в подтверждении его слов сразу за египетским пантеоном появились мускулистые фигуры необычных гуманоидных существ, с растущими щупальцами прямо из лица. Над ними были нарисованы звезды с острыми и короткими лучами. Лабак указал на них рукой.

– А вот эти могли принимать облик любого живого создания. Свою родину они именовали “Центром Вселенной”, а всех кто не относился к ним, называли рабами. Ужасные и отвратительные монстры к счастью не стали задерживаться в нашем мире и с тех пор как ушли вот уж дважды двунадесять тысяч оборотов мы не слышали о них ничего.

– А почему они не остались? Разве не они победили в войне? – спросил я.

– Война ослабила их народ. Добыча не могла компенсировать нанесенный их расе ущерб.

– Хлорию часто посещали странники из далеких звездных систем, – вмешался в мои мысли Хило, прекрасно слышавший с соседней лодки наше остаточное мысленное эхо. – На планете богатейшие в Галактике залежи редких металлов, изотопов и ценной органики. Беллатрианцы смогли синтезировать из местных растений сыворотку позволившую увеличить срок их жизни в десятки и сотни раз! В отличие от других членов галактического сообщества их прежний срок жизни редко превышал тридцать циклов – справедливая расплата за их огромную популяцию. Только подумай, какие сюрпризы хранят в себе с виду неприступные джунгли и какие тайны скрыты в древних руинах? А иначе, зачем было кванторам обустраивать на орбите свою базу?

– Мне вполне хватило одной из тайн, – поморщился я, когда в голове стала равномерно пульсировать почти уже привычная боль. Влажный воздух пещеры равномерно дул в лицо, неся запахи гнилых водорослей. Уныло ворочая скрипящими веслами в уключинах, гребцы часто поднимали весла вверх, чтобы не мешать потоку. Три или четыре часа монотонного плавания и вдали замаячило бледное пятнышко выросшее до размеров выхода из пещеры с нависающими над водой мясистыми лианами. Без всякой суеты мадары стали править лодки к левой стороне реки, где потянулась длинная пристань с горящими у самой воды масляными лампами. Рядом с каждой стояла лодка, груженая ящиками. Вдоль пристани суетились туземцы, передавая по живой цепи тюки с товаром. Услышал плеск воды, они схватились за духовые ружья, но, узнав Лабака, успокоились. Некоторые даже стали махать нам вслед руками. После того как мы причалили к берегу и сошли на пристань, Кон Рат с тоской во взоре придержал меня за плечо.

– Контрабандисты. Используют самый короткий путь через гранитные горы, что бы снабжать повстанец оружием поставляемого с другой стороны зеленого моря. У них всегда найдется в запасе пара свободных зоранов, на случай если подвернется выгодная сделка. Если бы я раньше знал про этот тоннель под горой, давно присоединился к ним, вместо того чтобы сопровождать за нищенскую плату никчемные караваны таких скряг как Котан.

– Поговори с ними, – попросил я. – Вдруг мы прямо здесь сможем договориться о зоранах. Только не обещай им слишком много, а то с деньгами у нас не густо.

Согласно кивнув, Кон быстро отдал Лабаку оговоренную с ним сумму в полновесных секвинах и с энтузиазмом отправился разговаривать с контрабандистами. Мятежные мадары стали яростно торговаться с контрабандистами, скупая стрелы со стальными наконечниками, редкие в этих краях патроны для огнестрельного оружия и наркотические смолы за которые в столице Полуденного заката можно выручить неплохой навар. Про нас все позабыли, окунувшись в процесс торговли и общение. Воспользовавшись, случаем, я вместе с Чани – следовавшей теперь за мной повсюду неотступно – отправился к краю пещеры, за которой виднелась густая растительность, слышался тихий плеск волн и пронзительный писк лиманов.

– Рыбацкое поселение. Но это лишь прикрытие – по слухам в этой части моря вообще нет никакого улова, – тихо сказала Чани, указав в сторону разбросанных деревянных домиков построенных на высоких сваях у самого моря.

Насколько хватало взгляда, до самого горизонта протянулось травяное поле, затопленное водой – так выглядело зеленое море, цветущее водорослями наподобие земных саргассов. Бродя по мелководью вдоль берега, юные хлорианцы молниеносными ударами острог насаживали кальмарообразных тварей на острие и с радостными восклицаниями выкидывали на берег, где другие дети бегущие следом по песку подбирали улов и укладывали в плетеные корзины. Несколько кружащих над ними лиманов питали слабые надежды поживиться маленькими хлорианцами, но когда одного из летунов ловко сбили из рогатки и закололи прямо на песке длинными пиками, второй с пронзительным визгом скрылся из вида и больше не возвращался.

– Почему ты все время ходишь за мной словно привязанная? Разве тебе мало Кон Рата? – спросил я Чани, когда она снова сделала попытку обнять меня за талию и прижаться.

– Сама не знаю, – призналась она, с немым обожанием во взоре посмотрев на меня. – Ты не из моего народа, но ты храбрый. Чужак, но ты бесстрашный, проницательный и… очень красивый, словно молодой бог, сошедший с небес. Вся моя личная жизнь это череда неудач и несчастий. Даже появление в моей жизни Кон Рата, как я считала лучшего на свете арвари, на деле обернулось бедой чуть не стоившей мне жизни. С тобой я уверена все будет по-другому.

– Послушай Чани, все это неправильно. Я с трудом представляю, куда нас могут увести подобные отношения. Ты очень милая и смелая, но между нами ничего не может быть. Я ведь даже не из этого мира и долго здесь не задержусь. Не давай воли чувствам, или они отравят тебя безответными ожиданиями. Я не хочу разбивать твое доброе сердце пустыми надеждами и обещаниями. Просто смирись с невозможностью между нами каких-то иных отношений кроме дружбы. Отправившись вместе со мной в странствие, каждый из вас добровольно взвалил на себя часть нашего с Хило бремени и теперь всем вам грозит такая же смертельная опасность. Я совсем не такой, каким ты меня пытаешься изобразить в своих мечтах. В последнее время во снах меня преследуют кошмары из прошлой жизни. Все кто шел за мной, всегда умирали жуткой смертью. Понимаешь? Всегда! Я не хочу, что бы с тобой или с кем-либо из вас произошло нечто подобное. Можешь назвать это проклятием. Неужели тебе не страшно за свою жизнь?

– Вместе с тобой, нет! Значит, ты желаешь, чтобы я ушла? – обиженно воскликнула Чани, но тут же замолчала и отвернулась, когда позади нас громыхнул довольный бас Бычары избавивший меня от необходимости отвечать.

– Босс! Удача благоволит храбрым! Нам удалось договориться сразу с тремя гитаэ!

– Прекрасно. – Мрачно бросил я. Не сказав больше ни слова, отправился обратно к пристани.

Проводив удивленным взором, Бычара вопросительно повернулся с Чани:

– Что это с боссом? Он снова недоволен? Я сделал, что-то не так?

– Кто может знать, что творится в его странной душе, – с грустью вздохнула хлорианка.

Хозяин зоранов некий месье Салан Шах, произвел на меня отталкивающее впечатление отпетого душегуба. Однако без его воздушных змеев нам ни за что не перебраться на другую сторону пролива, а ожидать других гитаэ мы могли не один день, если не недели. Кабал в последнее время стал неспокойным местом. Все гитаэ участвовали в набегах на столицу, соревнуясь в количестве захваченной добычи. Заложив большие пальцы за великолепный кожаный пояс, украшенный стальными полосками и связкой нижних челюстей – как выяснилось его врагов – Салан важно разглядывал нас свысока, что было не просто при его небольшом росте. Один его глаз был закрыт зеленой повязкой, а второй уставился на меня и Хило, словно разглядев в нас злых демонов. Сердито поджав зубы, Салан скрестил руки на груди.

– Ваш вид мне не знаком, а у меня железное правило – никогда не связываться с безродными чужаками неизвестного мне племени. Если хотите попасть на ту сторону, вам придется, как следует постараться что бы убедить меня. Ваши друзья предусмотрительно не сказали о вас ни единого слова, что я считаю циничным жульничеством. Ха! Считаете себя умнее остальных?

– А тебе наездник, не все ли равно кого возить?! – вспыхнул Кон Рат, положив руку на меч.

Я успокаивающе поднял руку. Только ссоры нам не хватало.

– Угомонись Кон. Господин Салан дело говорит. В самом деле, кто мы ему? Родственники? Давайте сделаем вот как, думаю, это его убедит лучше слов…

Высыпав к его ногам остатки небесного металла и все свои секвины, я стал ждать вердикта.

– Мало, – нагло ухмыльнулся Салан и принялся вычищать грязь из-под своих когтей. – Еще.

– Грабеж! Этого хватит, чтобы купить целую стаю зоранов! – гневно зарычал Бычара.

– Но кто ими будет управлять громила? Ты? – Салан фыркнул и упрямо выпятил челюсть. – Я задешево не продаюсь. Мои услуги стоят дорого только для чужаков. Со своих я ничего не беру.

– Есть другое предложение, – я медленно извлек из кобуры пистолет и передал его Хило.

– Угрозы?! – Салан сузил глаз и презрительно усмехнулся. – Даже не пытайся напугать меня чужеземец. На мое решение это никак не повлияет, а вот ты сам заработаешь неприятностей…

– С какой стати мне вам угрожать? Вы слышали о генерале Лефлере? – спросил я поспешно.

– Кто же не слышал об этой скотине! – Салан почуял подвох. – А при чем тут он?

– Просто… его солдаты как раз у тебя за спиной и без нашей помощи тебе не выкрутиться.

– Думаешь, я настолько глуп, чтобы купиться на эту чепуху? Меня такими фокусами…

– Не хочешь, давай, как хочешь, а хочешь так давай, – тяжко вздохнув, я снял с плеча винтовку, бегом направился к ближайшему укрытию в скалах. – Всем укрыться! Тревога!

Над туманной кромкой джунглей, с тихим стрекотом летела целая эскадрилья из тридцати винтокрылов. Они почти разом открыли по поселку массированный огонь из всего своего бортового вооружения. Салан с руганью кинулся следом за мной, нелестно поминая нерадивых часовых позволивших врагу подобраться к нам практически незамеченными. Светящиеся трассы зарядов с визгом ложились в песок по обе стороны от меня, перерубая на части тех хлорианцев, кто по своей невезучести попадал под стальной ливень. Нам еще повезло – мы перед началом атаки находились в пол сотни метров от входа в пещеру, так что по нам преимущественно стреляли из карабинов и автоматов солдаты из грузового отсека винтокрылов. Свесив ноги, эти весельчаки палили во все, что двигалось, почти безошибочно поражая бегущие цели. Большинство туземцев благодаря Игниону с его мощными коронарными выбросами с самого рождения обладали умением влиять на вещи посредством специфического мозгового излучения. Дивеи обладали этим в большей степени, чем все остальные, но поистине самыми виртуозными считались гитаэ-наездники, мысленно контролирующие поведение зоранов. Те, кто выжил после первых минут боя и в панике не бежал в джунгли собрались вокруг своего предводителя Салана и сообща объединили усилия по мысленному отражению атаки. Их противодействие со стороны смотрелось забавно – они просто внимательно смотрели на летящие машины генерала.

Внезапно вспыхнувший ярче солнца двигатель винтокрыла взрывом сорвало с крепежа, и неуправляемая машина стала стремительно терять высоту, бешено вращаясь вокруг оси. Другой винтокрыл клюнул носом вниз и на полной скорости врезался в кроны узловатых деревьев, развалившись от удара на части. Из грузовых отсеков остальных винтокрылов, словно спелые яблоки, посыпались визжащие от боли солдаты, по которым прошлось мысленное излучение гитаэ. Салан с многозначительным торжеством посмотрел в мою сторону, словно говоря: ”Ну что брат, слопал? Меня без хрена не возьмешь!”. Но радость его была преждевременной. Заметив крушение ведущего и одного из ведомых, остальные пилоты винтокрылов быстро сообразили, откуда исходит угроза, и перенесли второй залп осколочных ракет и массированный пушечный огонь прямо по центру воинов Салана. Половину его людей разорвало в кровавые ошметки, а его самого оглушило взрывом. Обрабатывая прибрежные джунгли, дерево за деревом, камень за камнем, используя для этого автоматы, гранатометы и авиационные автопушки, солдаты не забыли и о поселке рыбаков, решив смешать его с песком. Местные жители не растерялись и лишний раз доказали что не пальцем деланы. Как только среди хижин расцвели первые разрывы неуправляемых ракет, туземцы выкатили из хижин скрытые до поры гигантские арбалеты, стрелявшие деревянными стрелами внутри стеклянных наконечников, которых бултыхалась едкая смесь из сока ядовитой лозы. Хрупкая оболочка лопалась при ударе о корпус, и кислотная жидкость расплескивалась по металлу, прожигая его в течение нескольких минут. Один такой заряд влетел точно в распахнутый грузовой отсек полный солдат и разбился у них над головой, окатив жгучим содержимым. С воплями боли несчастные стали выпрыгивать из люка.

Попавшийся по дороге Лабак, предупреждающе поднял руку призывая остановиться.

– Стойте! Там полно солдат зашедших в тыл! Назад к побережью!

– Там смерть! – попыталась его вразумить Чани. – Лучше попытать счастья в горах.

– Умолкни женщина! – рыкнул на нее Кон Рат. – Мы должны спасти Салана. Он единственный во всей округе кто способен в одиночку управлять сразу тремя зоранами за раз.

– Я видел, как его схватили солдаты! Он теперь у них в плену! – помрачнел Хило, с тихими проклятиями залечивая руку, в которую впился на излете осколок шрапнели.

– Мы вытащим прохиндея из плена, и у него не останется иного выхода, кроме как согласится на все наши условия, – сказал я товарищам. – Вы готовы принять бой?

– Вы все сумасшедшие! – прошипел Лабак и мгновенно скрылся в густой растительности.

– Пусть уходит. Кон и ты Бычара, займите теми, кто спускается с гор. Устройте им нелегкую жизнь, сделав несколько громких камнепадов. Чани и ты Хило, подготовьте сбрую и лыжи, чтоб не пришлось тратить время на возню с ними, – стал быстро раздавать я приказы, по ходу активируя функцию хамелеона на одежде. – Кон, не возитесь с солдатами слишком долго, а то улетим без вас. Как только я вытащу Салана, мы тут же двинемся в путь, но перед этим…

– Что?! – с тревогой спросила Чани, бросив на меня испуганный взгляд.

– Увидите, – таинственно пообещал я. – Будем потом разбираться, как они вышли на нас, выявив наше местоположение. Не иначе среди нас завелась паршивая овца, стучащая генералу.

Часть 4

Призраки прошлого

Продираясь сквозь густой колючий кустарник, я застыл на месте, слившись с окружающей растительностью. Мимо пробежали солдаты генерала, одетые в мешковатые маскировочные халаты с глухими капюшонами на головах. Они лишь чудом не наткнулись на меня.

Я чертыхнулся, когда геливо-ядерная батарея размером с монету встроенная в манжет рукава посредством светодиода мигнула оранжевым светодиодом – давая понять что уровень энергии на самой низкой отметке и требовал подзарядки. Почти сразу мой камуфляж из мимикрирующего снова стал однотонно оливкового цвета.

Незаметно последовав следом за солдатами чуть поодаль от них и стараясь не выдать себя хрустом веток, я дождался, пока один из них отстанет от основной группы, и тихо прикончил его, воткнув лезвие в шею. Натянув на себя его просторный маскхалат, подпоясался подсумками с боеприпасами и затянул потуже лямки на капюшоне. Теперь меня было не отличить от остальных безымянных коммандос, если конечно не вглядываться чересчур пристально. Я как раз выбирал момент для начала атаки, когда удобный случай сам подвернулся. Топливозаправщик – этакая огромная летучая махина с шестью турбовинтовыми двигателями под фюзеляжем и короткими обрубками крыльев – с трудом опустился на песок. От него тут же протянули гибкие шланги к застывшим на песке винтокрылам для дозаправки. Высадив десант в полукилометре от рыбацкого поселка, солдаты оборудовали на побережье, некое убогое подобие полевого штаба и временного лагеря с вертолетной стоянкой охраняемой как бог на душу положил – то есть никак. Пока основная часть пехоты яростно штурмовала деревянные хибары на сваях, смело шла навстречу собственной гибели в лице летящих стрел с кислотой и пулям, остальная масса солдат, как водится не спешила рисковать собственными шкурами. Создавая видимость занятости, они нахально уклонялись от боя, занимаясь чем угодно только не своими прямыми обязанностями.

Делая вид, что тщательно проверяю крепление шлангов, я осторожно приблизился к заправщику на расстояние десяти метров. Незаметно выдернув чеку, быстро швырнул трофейную гранату прямо под его днище и кинулся бежать. Через несколько мгновений, заправщик красочно взорвался, наполнив воздух горящим топливом и кусками обшивки. Гигантский взрыв водородного топлива начисто уничтожил почти все винтокрылы в радиусе ста метров и несколько десятков солдат из обслуживающего персонала. Пока остальные в панике метались по объятому огнем пляжу, я уже проламывался сквозь густые ветки ко второй зоне высадки, с которого собственно и велось командование наступлением.

Стоя на холме в компании трех молчаливых телохранителей, командующий с неудовольствием повернулся на шум, удивленно уставившись на три трупа у своих ног.

– Почему ты не участвуешь в бою? – невпопад пролепетал господин Назир, до которого еще не дошло, кто стоит перед ним. – Что здесь происходит?

– Кто-то взорвал винтокрылы вместе с топливозаправщиком, – пожал я плечами, вытирая о рукав свой окровавленный нож. – Теперь нам никто не помешает поговорить по душам.

– Кто Вы такой? – заорал Назир, медленно приходя в себя от шока. – Кто посмел?

– Ну, я посмел, – честно признался я и выстрелил из пистолета ему в лицо. – И что дальше?

Я хотел выстрелить ему в лоб, но в последний миг передумал и отвел ствол в сторону, отстрелив кусочек ушной перепонки заменявшей хлорианцам уши. Выронив на песок рацию, Назир с воплем схватился за голову. За шумом взрывов никто его даже не услышал. На всякий случай я за шиворот оттащил его подальше в густой подлесок, где нам никто не помешает.

– Это Вам за ту бойню, которую вы устроили на пляже. Спасибо конечно, что выпустили из мозгоправа, но в следующий раз моя руку не дрогнет, – приставив ствол к окровавленному виску Назира, я поднес к его лицу захваченную рацию. – Вы сейчас же прикажете выпустить пленных и уберетесь со своими головорезами домой, а я за это позабуду нашу с вами маленькую ссору. Вы хоть представляете, какое суровое наказание вас ожидает за попытку покушения на будущего квантора? Я два раза просить не стану, а просто нажму на курок.

– Подождите! Мы можем договориться! Я сделаю все, что хотите…

Прочитав в моих глазах суровую решительность, Назир судорожно выхватив у меня рацию и выйдя на нужную волну подрагивающим голосом, забормотал в нее указания. Я внимательно слушал, готовый пристрелить, прежде чем он ляпнет в эфир хоть одно лишнее слово. Но он меня не разочаровал и под страхом смерти сказал все, что от него требовалось.

– Внимание всем подразделением прекратить стрельбу. Говорит Назир… – сглотнув слюну, он через силу продолжил, проклиная себя за малодушничество. – Отступление… повторяю, всем отступить к базовому лагерю. Пленных приказываю отпустить, не причиняя никакого вреда…

– Этого достаточно, – быстро сказал я и с хрустом разбил рацию о камень. – А теперь уходите.

– Что я скажу генералу? – пробормотал Назир, отнимая руку от головы. – Он меня убьет.

– А зачем ему знать? Кстати, ради чистого любопытства, как вы нас нашли?

Назир удивленно посмотрел на меня и нехотя ответил:

– Выследили по сигналу маячка в прикладе захваченного вами оружия. Каждая единица снабжена такими, чтобы в случае похищения ее можно было быстро найти.

У меня на душе несколько отлегло. Я до последнего опасался, что в отряде завелась крыса.

– Я знаю Назир на самом деле Вы не такой честолюбивый болван, как генерал Лефлер, поэтому хочу вас предостеречь от дальнейших попыток преследования. Я не прикончил Вас лишь по одной причине – убедите генерала, что бы он раз и навсегда распрощался с мыслью выпотрошить меня в своем мозгоправе. Все равно ему не видать информации их моей головы. Если он меня разозлит по настоящему, я сам найду его, где бы он не прятался. Вам понятно, что я говорю? Или стали плохо слышать?

Назир быстро закивал и вопросительно посмотрел в сторону джунглей.

– Проваливайте. В следующий раз буду целить в лоб. – С угрозой пообещал я.

Когда он скрылся с глаз, я поднял мелкий камешек с земли и через плечо быстро швырнул в кусты, из которых раздалось приглушенное восклицание. Из зарослей появилась сначала острие стрелы, а потом и сама Чани сжимающая лук.

– Почему ты считаешь, что я нуждаюсь в твоей помощи? – с любопытством спросил я.

– Зачем ты его отпустил? Он же выдаст нас при первой возможности!

– Потому что от живого идиота, запуганного и деморализованного пользы намного больше, чем от мертвого и бесполезного, – терпеливо начал объяснять я. – Мертвецу пришлют замену. Так может стать, что его приемник окажется куда умнее и хитрее, а нам это невыгодно. Пускай и дальше валяет дурака – играет нам на руку.

Пробравшись в наступающих сумерках к тому месту, где во временном загоне таились со связанными за спиной руками пленники, нам с Чани не составило труда найти среди них Салана и освободить его вместе с остальными гитаэ. Смотря на нас словно на призраков, он с уважением осмотрел мою одежду, забрызганную кровью и в качестве признательности, вытер об меня свои окровавленные ладони, как бы демонстрируя свою готовность отдать свою кровь. Поморщившись, я откинул земные предрассудки и с тяжким вздохом, провел ладонями по пятнам крови, ритуально принимая жертву, а потом, приложил ладони к своему лицу. Объяснять ему, что на моей одежде застыла чужая кровь, а не моя я не стал. Пусть и дальше думает, что я готов жертвовать своей кровь ради него.

– Отныне я твой должник саитин. Теперь мы кровные братья, – серьезно сказал Салан.

– Я рад. Может, теперь поговорим о деле?

Жители рыбацкого поселка дружным ревом приветствовали освобожденных гитаэ, словно это они спасли их от неминуемой гибели. Почти все дома были сильно повреждены. Склады с провиантом сгорели при налете, но боевого пыла местным жителям было не занимать. Сбивая пламя со стационарных арбалетов и метательных машин, они зорко следили за кромкой леса, откуда изредка раздавались одиночные выстрелы. Назир не спешил далеко отводить солдат, но и наступать в сумерках не решился, опасаясь ловушки. Вместо того, что бы последовать моему совету и отступить он тщательно окружил поселение, чтобы поутру попробовать атаковать его в лоб с новыми силами. Не иначе решил рискнуть? Рисковый парень.

– Все готово босс! – радостно встретил меня Бычара, указывая на Кон Рата, который вместе с Хило закончили подготавливать сооружение под названием Небесный Крюк.

– Кажется, я догадываюсь, для чего вам понадобились эти мачты, – сказал я, уважительно рассматривая их труды. Вкапывая в песок шестиметровой высоты палки, соединенные меж собой ремнями, взмокший от усилий Хило внимательно следил, чтобы петли ремней не перекручивались между собой. Хмурый Кон Рат недовольный результатом его трудов, взялся помогать, и дела сдвинулись с мертвой точки. Почти все было готово. Не хватало только зоранов.

– Теперь дело за малым, – наблюдая за работой, вздохнул Салан. – Я ухожу за своими животными, а вы постарайтесь ко времени нашего прилета быть в сбруе. Скажите мне честно господин Ато, вы не похожи на компанию сумасшедших. Отчего тогда со столь фанатичным упорством стремитесь в провинцию Мауст охваченную восстанием? Вам жизнь совсем недорога или считаете, что можете, кого угодно купить или продать?

– Вы не поймете Салан. Мои спутники идут следом за мной по собственному желанию.

– В таком случае Вы будущий квантор. Верно? – Салан хитро прищурился, заставив меня с Хило удивленно переглянуться. Его вопрос застал нас с даймонцем врасплох.

– Откуда дикарю известно о таких вещах? – нахмурился Хило, прекращая работать.

– Значит я не дикарь, – предводитель гитаэ весело расхохотался. – Много лун назад я, шел по этому же пути, а свои долги я всегда возвращаю. – Салан принял из рук помощника духовое ружье. – Ждите рассвета и не бойтесь, что мы оставим вас умирать в руках презренных саибов! Горожане плохо видят и слышат в сумерках! Второй раз мы не дадим себя застать врасплох.

– Думаешь, они придут? – скептически спросил Хило, смотря вслед убегающим гитаэ.

Я постарался, что бы мой голос звучал спокойно и уверенно:

– Они придут. В противном случае мы все покойники и они это прекрасно знают.

– А что нам делать? – спросил Кон Рат. – Мне не по душе сидеть, сложа руки.

– Доведи до сведения селян, что лучше им тут не оставаться. Пусть под покровом ночи уходят куда угодно, только не пытаются организовать оборону этих жалких бревен. Назир сейчас зализывает раны и перегруппировывает свои подразделения для решительной атаки. На рассвете он атакует всеми силами и на этот раз постарается не допустить прежних ошибок. С первыми лучами, минометные расчеты обрушат на нас безбожный огонь, а пулеметчики на винтокрылах добьют выживших. Если мы попробуем уйти сейчас, они нагонят нас еще к полудню с тем же печальным результатом. Единственный способ выжить – это принять бой и дождаться Салана. Даже если мы сможем на время укрыться в секретной пещере, им не составит особого труда ее обнаружить. Если в крошечном мозгу Назира есть хоть одна рабочая извилина, он прямо сейчас вызывает подмогу из столицы. Другой вопрос, к какому времени она подоспеет?

– Так что ты предлагаешь? – нетерпеливо спросил Кон.

– Мы сами организуем оборону, будем держаться, сколько придется.

– Да ты спятил! – воскликнул Хило. – Ты же сам сказал, что от нас мокрого места не оставят!

– Впятером против целой армии? – хохотнул Бычара. – Хорошая смерть! Умрем как герои!

– А ты что думаешь? – Хило резко обернулся к Чани. – Это же чистое безумие!

– Я не дам тебя в обиду малыш, – улыбнулась ему хлорианка, проверяя тетиву лука.

Обреченно всплеснув руками, Хило зашагал вдоль пляжа, сердито пиная мусор.

– Так ты с нами или нет? – насмешливо выкрикнула я ему вслед. – Если уйдешь, пойму.

– Конечно с вами! – раздраженно отозвался Хило, не оборачиваясь. – Не хочу начинать карьеру квантора с бегства! Все равно у меня нет ни единого шанса против винтокрыла с тепловизором. Рискну довериться человеку. Вдруг нам и вправду повезет выжить.

Подавив улыбку я с благодарностью и теплотой посмотрел вслед тщедушному даймондцу в котором, оказывается, жила героическая душа, а ведь его раса не выделялась среди галактов ни умом, ни смелостью, ни даже воинственностью. Наверное, это общее свойство всех загнанных в угол существ, которым угрожает гибель – сражаться до конца, в надежде на чудо.

– У меня появилась идея как нам дожить до прилета Салана, – неожиданно сказал Кон.

– Вот это уже деловой разговор! – Похвалил я. – Выкладывай вождь. Что у тебя за план?

– Мои далекие предки обладали великим даром приманивать вормов. Это сделало их богатейшими дворянами Кабала. Отточенное до совершенства искусство передавалось из поколения в поколение, но честно признаться, опробовать его мне лично не довелось еще ни разу. Дело опасное и связанное с большим риском. Необходимы некоторые приготовления и ингредиенты из дикорастущих трав и водорослей, растущие вдоль береговой линии. Еще огромный котел, в котором их можно сварить. И кровь! Много крови…

– Ты не перестаешь удивлять меня муж мой, – уважительно покосилась на него Чани.

В ее глазах светилась гордость и удивление. Не иначе Кон Рат предложил действительно по-настоящему дельное предложение. Что же, поглядим.

– Тогда за дело! – хлопнул я в ладоши. – Чани, Бычара и ты Кон, ищите необходимые ингредиенты, а мы с Хило попробуем возвести оборонительный вал, а заодно убедить жителей найти безопасное место в лесу. Сдается мне, поутру у нас не будет недостатка в крови.

Как я и предполагал, многие хлорианцы наотрез отказались покидать свои дома. Они отправили своих жен и детей в безопасное место, а сами выразили желание сражаться за свой клочок пляжа до конца. Всю долгую ночь я и Хило, словно проклятые вместе с остальными добровольцами рубили стволы деревьев и стаскивали к краю поселка, постепенно приобретающего вид деревянного форта времен Дикого запада. Партизаны Лабака после недолгих раздумий присоединились к нам решив, что есть все шансы победить. Припоминая азы глубокоэшелонированной обороны, что я изучал еще в армии, я терпеливо объяснял хлорианцам для чего нужно рыть окопы, строить блиндажи и как обустраивать огневые позиции, чтобы они не перекрывали сектора обстрелов друг друга.

Наблюдавшие за нашими маневрами наблюдатели Назира, спешно отправили одного из разведчиков во временный лагерь с докладом, но видимо не так объяснили ситуацию, ибо никаких действий со стороны Назира не последовало. Он лишь посмеялся над дураками, решивших отсидеться на дне вырытых ям.

– Пусть роют себе могилы. Нам же меньше работы, – улыбнулся он и отправился спать.

С первыми лучами жгучего светила разродившегося особенно интенсивными вспышками, когда солдаты Назира еще только просыпались после беспокойной ночи, небольшая армия селян под моим предводительством, тайно переправив к подземной реке всех женщин и детей, заняли места в оборудованных за ночь блиндажах и окопах. Тщательно спланировав схему обороны по собственному разумению, мы с Хило разделили свои силы на два больших отряда по двести бойцов в каждом. Одному из отрядов предстояло обороняться вместе с нами внутри поселка, второму стать своего рода резервом – этаким засадным отрядом для развития наступления, если нам удастся поколебать уверенность врага или на худой конец ударить в спину наступавших солдат генерала чтобы вызвать панику. Вооружившись пневматическими ружьями с ядовитыми дротиками, трофейными винтовками, захваченными гранатометами и отремонтированными метательными машинами, обложенными со всех сторон мешками с песком, ополчение приготовилось дать достойный отпор ничего не подозревающим агрессорам.

Расчеты оправдались – после получасового минометного обстрела и ружейно-пулеметного огня, передовые шеренги солдат примкнули к винтовкам штыки и с яростными воплями, от которых стыла кровь в жилах, побежали на решительный штурм наших укреплений. Подпустив атакующих к врытым в песок кольям метров на двадцать, я дал сигнал к атаке – что есть силы дунул в охотничий рог – после чего откинул в сторону и надавил на спусковой крючок пневматического ружья, тем самым первым из всех открыв кровавый счет. Стальной болт попал гвардейцу точно в горло, отбросив его на несколько метров назад. Почти сразу воздух загудел от дротиков обрушившихся на головы не ожидавших подвоха солдат. Каждый из них был уверен, что ничто живое на этой планете не способно устоять перед минометным огнем. Проваливаясь в скрытые ямы, утыканные на дне шипами, напарываясь в самых неожиданных местах на ловушки и засады, вошедшие за линию передовых укреплений солдаты, с ужасом осознали, что их сюда намеренно замананили. Что обширные развалины большого поселка не самое лучшее место для маневра. Тогда решив отступить, чтобы попробовать атаковать с другой стороны, они стали пробиваться назад к исходным позициям, оставляя за собой десятки трупов, но мышеловка уже захлопнулась. Каждый раз, встречая ружейным залпом и стрелами подкрепления, рвущиеся на помощь попавшим в беду товарищам, гвардейцы постепенно откатывались назад, неся существенные потери в личном составе. Посылая последние резервы в бесплодные и самоубийственные атаки, Назир скрежетал зубами, сообразив, что он крупно просчитался. Враги оказались куда хитрее и мужественнее чем можно было ожидать от этого сброда.

Орудуя своим ужасающим тесаком налево направо, Кон Рат упивался возможностью рассчитаться за все прежние страхи и унижения, что ему пришлось пережить в пути, а, учитывая его жгучую ненависть к властям столицы и лично к Колониальной гвардии, тут он выложился на все двести процентов. Деморализованные учиненной резней в ближнем бою, пораженные и испуганные солдаты, растеряв остатки былого пыла и организованности, словно бараны ринулись бежать прочь, по ходу натыкаясь на копья и стрелы. Даже Чани опьяненная лившейся повсюду кровью не удержалась и с дикими воплями кинулась в самую гущу драки. Так, наверное, непоседливая воительница и сгинула бы в общей свалке, если бы Бычара по моему настоятельному совету не оттащил ее за шкирку в сторону и не спрятал на дно окопа. С громовым ревом, сбив с ног сразу трех солдат, Бычара внушительных размеров палицей, последовательно размозжил им головы, а потом всей свой стокилограммовой тушей, упал на выпучившего в ужасе глаза префекта. Ворочаясь в гуще сражения, словно разгневанный носорог, верный оруженосец Кон Рата наносил врагам такой урон, что стоило ему, появится неподалеку от сражающихся, как враги старательно уклонялись от дальнейшего сопротивления и по возможности ударялись в бега. Только бежать было некуда – всюду кипела сеча. Повсюду поджидала смерть в виде пик, стрел и разгневанных селян, горящих жаждой мести.

Наблюдая из блиндажа за учиненной резней я и Хило не спешили поддаваться общему порыву, предпочитая редкими выстрелами поражать врагов с безопасного расстояния.

– Самое время остаться в живых, – объяснил я и Хило согласно закивал соглашаясь. Даймонец и сам был не прочь отсидеться в безопасном месте подальше от варварского побоища.

Видимо смирившись с потерей своих лучших бойцов, Назир отдал, минометным расчетам запоздалый приказал открыть ураганный огонь из всех орудий, но лишь добавил неразберихи. Услышав над головой свист снарядов, селяне тут же кинулись в свои оборудованные укрытия, пока разрывы осколочных снарядов выкашивали мечущихся гвардейцев. Хлорианские ополченцы терпеливо пережидали обстрел на дне окопов, где им были не страшны никакие снаряды, если конечно они прямым попаданием не залетали внутрь, что случалось редко. Один из снарядов попал в демонстративно выставленный на видном месте медный котел, в котором всю ночь варилась адская отрава Кон Рата. Фонтаны вонючих брызг окатили груды трупов смешавшись с их кровью. Постепенно стала проявляться бурная химическая реакция. Белесый столб дыма, поднимающийся над телами, стало сносить ветром прямо на позиции Назира и его потрепанного воинства. Осталось только ждать, что из этого получиться и надеется на успех.

– Надеюсь, эта мерзость себя оправдает, – поморщился Хило, зажимая нос пальцами.

– А, по-моему, мы и без нее выигрываем, – предположил я. – Первая атака отбита успешна.

– Их будет еще много, – помрачнел даймонец и закрыл лицо ладонью. – Мы обречены.

– Даже если ничего не произойдет, готов поспорить эта демонстрация химического оружия их здорово напугает. Они не решатся на вторую атаку, пока дым не рассеется.

Прислушавшись в промежутках между взрывами к далекому реву, Хило с надеждой посмотрел на меня, словно не веря в происходящее. Криво улыбнувшись, я припал к прикладу и без суеты вернулся к стрельбе по бегущим нам навстречу солдат второй волны. Только бежали они уже не в самоубийственной атаке, а спасая собственные жизни от новой угрозы. Огромное стадо диких вормов приползших на запах таинственного отвара Кон Рата гнало их прямо на нас. С рыком, проламывая густые заросли, чудовищные черви со скоростью атакующего бронепоезда ползли уже по песку, не замечая ничего на своем пути. Солдаты пытались остановить их с помощью винтовок и пулеметов, но безрезультатно – получившие ранения животные яростно набрасывались на обидчиков, хватая челюстями и начиная терзать всех, до кого только могли дотянуться. Защитники поселка радостным ревом приветствовали их появление, даже не догадываясь, какая опасность угрожает им самим, когда вормы доберутся до наших позиций.

– Вам не кажется, коллега, что и нам пора уносить ноги? – поинтересовался Хило, наблюдая за безумствующими тварями и медленно пятясь к выходу из блиндажа. – Мы ведь в самом эпицентре приманки, не забывайте об этом…

– Так чего мы ждем, сударь? Особого приглашения? – ухмыльнулся я и первым выскочил наружу, ловко увернувшись от штыка нацеленного мне прямо в лицо. Сбив солдата подсечкой, я перепрыгнул через него и, не обращая внимания ни на что вокруг, со всех ног припустил к месту, где возвышались столбы с ременными петлями на концах. Рядом со мной не отставали усталые, но ужасно счастливые Чани, Кон Рат и Бычара по ходу стряхивающий с палицы ошметки мозгов. На мгновение, остановившись, и приложив ладонь к глазам, я ругнулся, когда в разрыве низкой облачности замелькали силуэты аэромобильного пополнения из столицы. Вообще-то я ожидал их прибытие несколько позже, и их несвоевременное появление грозила спутать все наши планы. Под брюхом грузовых винтокрылов раскачивались сверхлегкие танкетки, лучевые краулеры боронов и полевые орудия большого калибра. Это уже серьезно. При поддержке бронетехники и тяжелой артиллерии нас вмиг сомнут и перебьют одного за другим. Против этого мы не устоим.

– Чани! – выкрикнул я, бешено замахав ей рукой.

– Что? – счастливо улыбаясь, она даже зажмурилась от удовольствия, не замечая угрозы.

– Шевели задницей живее вот что! – рявкнул я, указав рукой. – Винтокрылы генерала!

– Ато, со мной на связи предводитель засадного полка, спрашивает, что им делать? – спросил на бегу задыхающийся Кон. – Мы оба немного владеем искусством мысли на расстоянии и…

– Пусть немедленно рубят газовые растения и готовят огненные стрелы! – приказал я.

Новость что засадный полк уцелел и до сих пор не обнаружен, навела меня на интересную идею. Эти бойцы прятались в самых густых зарослях дикорастущих растений вырабатывающих водород, а когда корень отсыхал или его просто срывало порывом ветра, газовый шар отрывался от земли и быстро поднимался в небеса, где слипался с другими парящими растениями, таким образом, формируя летающие острова. Эластичная, но ужасно тонкая пленка вокруг шара, несомненно, лопнет, если ее проткнуть стрелой. Растение с невероятной силой рванет, если стрелу снабдить горящей паклей. Только требовалось тщательно выбрать момент.

– Зачем это? – удивленно переспросил Кон, но через миг расплылся в ухмылке. – Я понял!

– Я тоже понял, босс! – радостно поднял руку Бычара, чем не на шутку удивил всех.

– Ну, раз все такие догадливые, в таком случае бегом отсюда и живее пока здесь не начался ад!

Винтокрылы разделились на две авиагруппы. Пока первые приземлялись с пушками для организации артиллерийских позиций, вторые направились прямиком к безумствующим стаям вормов, которых засыпали таким количеством металла, что древесные черви были вынуждены бросить терзать трупы и спасаться бегством обратно в джунгли. Но в тот момент, когда винтокрылы второй группы начали маневрировать для захода на посадку, прямо под ними неожиданно взмыли в воздух десятки и сотни газовых шаров каждый не менее двадцати метров в диаметре, а через минуту в воздухе уже полыхал огненный смерч. Горящие стрелы раскаленным градом обрушились на пузыри, превратив каждый из них в маленький аналог ада. Очутившись в эпицентре бушующего пламени, пилоты утратили ориентир и в страхе заметались в горящей кабине, не видя вокруг себя ничего, кроме огня и дыма. Винтокрылы шарахнулись в разные стороны, многие из которых столкнулись со своими соседями. Сорванные с крепежей краулеры и танкетки рухнули вниз и кубарем покатились под гору. Огненная вакханалия длилась еще долго, пока дымящиеся винтокрылы зарывались один за другим носами в песок и красочно взрывались, превращаясь в обугленные остовы из перекрученных железных листов и погнутых лопастей.

– Вы гений босс! – восхищенно прошептал Бычара, чуть не прыгая в стороне от восторга.

– Но ведь они из железа и огонь ничем не мог им навредить, – наивно удивлялась Чани.

– Видишь ли, в чем дело милая, – пустился в объяснения Хило, по ходу проверяя крепление ремней на ее тонкой как у осы талии. – Дело не в огне, а в огромном количестве чистого водорода в эпицентре, а значит и в атмосфере. Хотели они того или нет, экипажи вдохнули его в себя достаточное количество, чтобы после одной искры их легкие сгорели словно бумага…

– Но ведь это ужасно! Представляю, что чувствовали в этот момент эти несчастные…

– Что делать маленькая, жизнь штука коварная. Или мы их или они нас. Верно Альфадок?

– Да, Хило. Все так и есть.

Мысленно же я был согласен больше с Чани. Это действительно ужасно и, несомненно, мой поступок ляжет еще одним несмываемым пятном на мою многострадальную душу и без того обремененную старыми грешками. Но что прикажете, делать? Позволить убить себя?

– Это Салан! Приближаются! – закричал Кон Рат, указывая на приближающуюся стаю, планирующую прямо на нас с появившегося из-за холмов летающего острова. – Держитесь крепче! Сейчас всех немного потрясет!

– Я еще слишком молод чтобы умирать! – с наигранной дрожью воскликнул Хило.

– Хватит дурачиться, Хило. Соберись наконец!

Закрепив на ногах деревянные лыжи, густо смазанные для улучшенного скольжения по воде рыбьим жиром, я вошел по колено в воду и слегка откинулся назад, чтобы мощный рывок не зарыл меня носом в воду. Облетев несколько раз вокруг опадающего облака оставшегося на месте взрыва водорода, зораны обрушились на зону высадки первой роты почти закрепившихся на пляже вместе со своей артиллерией. Пока они отвлекали на себя все внимание гвардейцев, отделившаяся от стаи пятерка зоранов полетела в нашу сторону, а когда пролетали над нами, ловко ухватили когтями каждый по крюку и потащили нас за собой. Наблюдая, как у моих ног быстро разматывается длинный кожаный ремень, я интуитивно приготовился к мощному рывку, но все равно проворонил его, с трудом удержав равновесие, когда меня неудержимая сила потянула по воде прочь от берега. Откинувшись назад, я крепко вцепился в петлю на конце ремня, с мальчишеским восторгом наблюдая как из-под лыж, во все стороны хлещут фонтаны брызг. Управиться с водными лыжами оказалось проще, чем я думал, достаточно чувствовать равновесие и не нервничать, в противном случае была вероятность упасть в воду и дальше скользить уже на животе или спине. Конечно, мне дадут возможность снова встать на лыжню, но это будет невосполнимой потерей времени.

Присмотревшись к наезднику на зоране, я помахал свободной рукой Салану, который в ответ вскинул винтовку к плечу и одним метким выстрелом попал в солдата выглянувшего из люка нагнавшего нас винтокрыла. Неистово завывая всеми четырьмя двигателями, винтокрыл выровнял с нами скорость. Удерживая воздушную машину в таком положении, пилот попробовала дать очередь из пулеметов по скользящей на воде Чани. Хлорианка заметив угрозу, тут же изменила направление скольжения и тем самым избежала верной гибели от ливня пуль. Тогда винтокрыл дал пробную очередь в сторону зорана тянущего ее упряжку. Пули впились в толстую как кора дерева кожу хвоста воздушного змея, не причинив тому видимого вреда. Вторая очередь угодила в фонтанах искр в пуленепробиваемый щиток, закрывающий целиком спину наездника. Высунувшись по пояс из грузового отсека, солдат уперев в плечо винтовку, одиночными выстрелами пытался достать наездника, целя ему в голову. Все это время винтокрыл находился в стабильной горизонтальной плоскости полета. Откуда-то сверху по нему неожиданно ударил кумулятивный заряд, пробивший тонкую обшивку корпуса и разорвавшийся внутри грузового отсека. В вихре ударной волны троих солдат зашвырнуло далеко в воду, в то время как сам подбитый винтокрыл вильнул в сторону и тут же стал набирать высоту. Мелькающая вода, безумно проносилась у меня перед глазами, слепя солнечными зайчиками. Упрямо нагоняющий винтокрыл, за которым тянулся черный шлейф дыма, снова пошел в атаку, поливая пулеметными очередями всю нашу группу с относительно дальнего расстояния и оттого не способный попасть, он снова стал сокращать расстояние между нами. Фонтанчики пуль ложились все ближе в воде по обеим сторонам от меня. Один из зоранов выпустив из когтей ременную петлю, за которую держался Кон Рат, ловко развернулся в полете на сто восемьдесят градусов и всей массой рухнул на крышу винтокрыла – зарыв воздушную машину носом в воду. Остальные зораны снизили скорость, пока наездник-лихач снова взбирался на спину своему ящеру. Уверенно раскачиваясь на воде, зоран почти с места поднялся в воздух, по ходу схватив из воды плавающую на поверхности ременную петлю барахтающего на мелководье Кон Рата.

Оставив далеко позади охваченный огнем и дымом отрезок лазурного пляжа, сцепившихся в смертельной хватке повстанцев и колониальных солдат, наша маленькая команда, позволила себе перевести дыхание. Радостно переглядываясь меж собой, все вдруг стали кричать и улюлюкать словно умалишенные. Наблюдающий за ними Хило с облегчением передал мысль.

– Вроде, никто не ранен и все как один в приподнятом настроении. Поздравляю Альфадок!

– С чем интересно это ты меня поздравляешь? – подозрительно прищурился я.

– С реализованной затеей, разумеется! Это был твой бенефис и триумф!

– Идея пересекать пролив на водных лыжах пришла бы мне в самую последнюю очередь. Благодари наших друзей, без которых мы бы сейчас кормили своими телами рыб и червей.

С трудом, продержавшись на ногах два долгих часа, я стал делать наездникам знак сбавить скорость. Салан и его воины смилостивились над нами, дали время на передышку, выбрав для этого пустынный островок, едва возвышавшийся над водой, словно бордовая бородавка посреди травяного поля. Отпустив ременные петли, мы одновременно выехали из воды на сушу и с проклятиями полетели кубарем на песок, готовые целовать и обнимать землю, словно родную мать. Островок был небольшим, метров триста в длину и столько же в ширину. Прямо в его центре возвышалась удивительно правильной формы треугольная гора. На ее плоской вершине отчего-то ничего не росло кроме чахлой пожухшей травы. Укрывшись от жгучих лучей Игниона в тени рощи, я быстро ощупал себя, выискивая на теле раны. До сих пор с трудом верилось, что нам удалось сбежать из почти захлопнувшейся западни, которая чуть не поставила на нас крест.

– Руины Миры, – указал на гору Салан, по случаю удачного бегства, составившего нам вместе со своими наездниками компанию за трапезой. – Здесь не всегда была вода. Когда-то на этом месте простирались обширные травяные равнины, затопленные взорванной плотиной, построенной боронами. Это были самые плодородные земли на всем Кабале, а теперь самые бесполезные. Изолированные царства верхнего мира погубила жадность, жажда к наживе и разбою, а нынешние идут рука об руку с инопланетниками решающими за всех как нам жить.

– Расскажи нам свою историю Салан, – робко попросил Хило. – Откуда тебе столько известно о нас и о том, что творится за пределами этого мира. Я думал ты коренной житель Кабала.

Повстанец гитаэ поудобнее улегся на горячий песок, подложив руки под голову.

– Так и есть. Я уроженец Хораи, но возвращаться туда сейчас самоубийство. Вот помогу вам пересечь пролив, и мы в расчете. Когда я впервые встретился с беллатрианцами, они казались мне богами, а иначе я ни за что не позволил бы им забрать себя на станцию Квантория.

– Наверное, он говорит о программе “Рекруты Новой Колонии”, – быстро пояснил мне Хило. – Беллатрианцы переучивали созданные боронами Колониальные войска с целью ведения более агрессивных силовых акций в отношении непокорных мадаров, гитаэ, зурбов, катцев и других народов не признающих централизованной власти. Все они были объявлены вне закона и подлежали гонениям. Разумеется, руками самих местных жителей. Совет Крул Каи запрещает в подобных конфликтах галактам использовать силу. Вот они и нашли замечательное решение.

– Нас обучали современной тактике ведения войны, подавлению восстаний в городских условиях, организации эвакуаций при стихийных бедствиях и многое, многое другое, – продолжал рассказ Салан, заметно мрачнея с каждым словом. – Меня выдвинули на почетное звание первого гражданина Хлории удостоенного чести стать квантором, но я не смог пройти финального испытания – подвела самоуверенность, за что теперь благодарю судьбу, ведь в ином случае мне пришлось бы покинуть планету навсегда. А так меня вернули в действующую армию, и все для меня началось с самого начала. Мы жестоко подавляли восстания,… я убивал на равных вместе с остальными, пока мне все не опротивело. Я решился на дерзкий побег в свой родной ферт. Когда я увидел что с ним сделали такие же, как я, мое сердце воспылало местью за убитых родных, а жизнь превратилась в кошмарную череду бесконечных стычек и боев. Не все инопланетники плохие, есть даже очень миролюбивые. Проблема лишь в том, что непонятные личности из внешних миров, без устали рыскают по запретным местам одержимые древними руинами, в которых постоянно что-то копают. Генерал Лефлер всего лишь пешка, в чьих то расчетливых руках, что распоряжаются судьбой целого мира. Моя цель изгнать их отсюда.

– Сложная планета с печальной судьбой, – вздохнул Хило. – Все попытки ее колонизации закончились плачевно. Ты никогда не рассказывал о своей родной планете Альфадок. Какая она?

– Земля? – задумчиво переспросил я, прожевывая черствое мясо. – Если сравнивать с этим миром то она… совсем другая. Я не был там больше тридцати лет. Кто знает на, что она сейчас похожа? Однажды узнаю, а пока только и остается, что гадать и надеяться.

– Расскажи что помнишь. Мы уже давно знаем друг друга, а я о ней почти ничего не знаю.

– Нет. Это не самые лучшие воспоминания. Пусть они останутся со мной.

Замкнувшись, я поднялся с песка и отошел в сторону. Это был больной вопрос. Какая сейчас Земля? Я не уставал задавать себе этот вопрос снова и снова. Меня не устраивали запоздалые новости и отчеты о строительстве новых городов и робких попытках колонизации планет Солнечной системы. Какое мне дело до галактической политики? Я не просил себе звания Посла и лишь под давлением правительства Земли и ради сближения людей с галактами согласился стать квантором. Проклятье! Какое же это тяжкое бремя быть у всех на виду и решать глобальные проблемы, от которых зависело все общество.

Наблюдая как Кон Рат прорубаясь сквозь высокие листья ростом с человека, углубляется в небольшую рощу, подозвал к себе Бычару, и пока Чани не услышала, спросил его:

– Что произошло между Коном и Чани? Они ведут себя совсем не как муж и жена.

– Их чадо умерло и Чани с горя, хотела наложить на себя руки, но Кон помешал, – просто ответил Бычара, словно речь шла о банальном. – Она прокляла его за это, а он в отместку вернулся в свое родовое имение и окунулся во все тяжкие, заведя себе, целый гарем, который его в конечном итоге и разорил. Когда дело касается жен этим все обычно и заканчивается.

– Значит, он подался в наемники не от хорошей жизни?

– Верно, босс. Совсем не от хорошей. Он любил своего первенца…

– Сожалею. Самоубийство и в моем мире часто носит ритуальный характер.

– Не знаю как у вас на родине месье Ато, наши женщины весьма чувствительны к смерти своего потомства и часто совершают с горя самоубийства.

Мое настроение еще больше испортилось, я решил, что на сегодня откровений достаточно. Мой бывший комбат учил не совать нос в чужие судьбы и не сближаться с сослуживцами, ведь завтра твоего товарища или тебя может не стать. Если переживать каждую потерю, можно и с катушек съехать, как это произошло с лейтенантом Громовым, который вышиб себе мозги, пустив пулю в лоб. Возможно, комбат прав и дружба эта та самая роскошь, которой мы солдаты лишены. Нужно придерживаться дистанции. Так будет лучше для всех.

Шатаясь бесцельно по пляжу, я с тревогой смотрел вдаль туда, где осталось поселение рыбаков. Морской горизонт пуст, но душа у меня была не на своем месте слишком легко нам удалось обвести вокруг пальца генерала и сбежать из-под самого его носа. Меня не совсем удовлетворили объяснения Назира по поводу следящих маячков, я не без оснований подозревал, что все не так просто как он пытался представить. Лефлер не простой служака-бюрократ и генерал, обличенный властью и связями. Он видный политический деятель и до кучи губернатор трех военных префектур, в которые входит, кстати, и сама провинция Мауст с единственным городом Хораи. На месте генерала я бы отправил запрос на станцию Квантория и лицемерно объяснил свой интерес к маршруту кадетов якобы волнением за наше здоровье, получив по ходу доступ к нужной информации. А если из этой затеи ничего бы не вышло – тайну маршрута еще никто не отменял – то мог легко надавить на кое, какие кнопки влияния, которые у него в главном учебном штабе просто не могло не быть. Даже вызнав приблизительный вектор нашего движения, ему ничто не сможет помешать с помощью подчиненных его ведомству орбитальных спутников и атмосферных беспилотников следить за каждым нашим шагом.

– Тебя что-то волнует? – вмешался в мои мысли Хило. – По-моему все идет неплохо.

– Это меня и беспокоит. Я недолго знаком с генералом, но кое-что узнал о его подлых методах. Он не оставит нас в покое зная, что мы выдадим его, как только окажемся на станции.

– Нам необходимо передохнуть. Кон, Бычара и Чани по-прежнему храбрятся, но я то вижу, как на них сказались бессонная ночь, бой на побережье и последние события. Некоторые из них уже жалеют, что связались с нами и в глубине души хотят вернуться домой.

– Значит, дальше мы пойдем до Хораи в одиночку. Ты получишь свой маркер, а я свой.

– Ты прав. Мой маршрут может не совпасть с твоим. А как же твои новые друзья? Тебе хватит сил бросить их и отправиться дальше одному?

Посмотрев на восторженно плещущих у берега Чани и Бычару. На машущего без устали мечом Кон Рата. Осматривающего зоранов Салана в компании своих головорезов. На душе у меня заскребли кошки, и появилось гаденькое чувство презрения к себе, которое я тут же подавил, наступив ему сапогом на горло. Не время проявлять слабости и поддаваться эмоциям. Это не мой мир и эти существа не моя семья, не уставал напоминать я себе снова и снова.

– Об этом не волнуйся Хило. Когда придет время я оставлю их без всяких раздумий для их же собственного блага. Кванторы по природе одиночки, – наигранно весело ответил я.

– Разве? – Хило покачал головой. – Мне, кажется, ты обманываешь себя. Расскажи что у тебя за терки с генералом. По крайней мере, буду знать, за что рискую жизнью.

Я подумал и решил рассказать ему суть конфликта. Даймонец внимательно слушал, не перебивая и ни о чем, не спрашивая, а под конец рассказа высказал свое мнение.

– У нас действительно серьезные проблемы. Для начала нужно нейтрализовать твою головную боль. Твое, как и наше спасение в конечной точке испытания и Лефлеру об этом хорошо известно. Как только он упустит тебя с планеты, он считай что труп – беллатрианцы ни за что не пощадят его, когда узнают о попытке похищения и убийства не кого-то со стороны, а без малого квантора и представителя целой нации! За такое дело его закроют на замок без суда, кем бы ни был его покровитель, а если узнает Сайрус, он его лично прикончит.

– Нет, это лишнее, – покачал я головой. – Сайруса я не хочу впутывать в это дело. У него забот и без меня хватает. Не забывай, он решает судьбы миров, а со своими делами мы и сами справимся. Теперь ты понимаешь, почему я веду себя словно параноик? Я не верю, что Лефлер отступит от задуманного. Только не сейчас, когда ставки столь высоки.

Хило хотел ответить, но впился глазами в горизонт, на его лице появился страх.

– Не ожидал, что нас так быстро найдут, – помрачнел я, проследив за его взглядом. – Это патрульные суда на воздушной подушке. Никакое иное судно здесь просто не пройдет из-за малой глубины и вездесущих водорослей.

Мои спутники тоже заметили приближающиеся суда и уже собрались на пляже, где стояли по пояс в воде, спешно проверяя крепление ремней. Расстояние до преследователей было еще слишком большим. Салан со своими наездниками еще только взбирались на зоранов. Не было времени готовить столбы для небесных крюков, поэтому мы просто покидали петли в воду – привязав к ним куски древесной коры, чтобы они не тонули – и отошли на безопасное расстояние. Наш островок был как на ладони и взлетающих зоранов не увидит разве что слепой. Преследователи, прекрасно понимая, что добыча снова готовится ускользнуть от них, открыли по острову шквальный огонь из скорострельных пушек и ракетных установок. Лысый холм в центре острова отчасти защищал от ракет и осколков снарядов. Одна из ракет снесла вершину холма, обнажив под слоем земли тусклый черный металл, из которого дедры строили свои инженерные сооружения. Взрывная волна швырнула меня прямо на обнажившуюся под песком черную плиту, которая заметно потеплела от моих прикосновений, а через миг покрылась алыми трещинами и медленно опустилась под землю. У меня даже не было времени, удивится этому явлению.

Чем больше снарядов уродовало склон горы и с глухим звоном отскакивали от него в море, тем явственнее усиливался едва уловимый гул и вибрация внутри холма и у нас под ногами. Через минуту холм с оглушительным грохотом раскрылся на манер цветка и из облака пыли и песка вперемешку с вырванными с корнем деревьями поднялся стальной гигант, снабженный дюжиной плазменных клинков десятиметровой длины каждый. Бешено вращаясь вокруг оси, они превратились в огненные лучи. Стальной гигант ими играючи сбивал ракеты, не обращая на попадания снарядов никакого внимания. Его броня даже не потрескалась и не прогнулась.

– А это еще, что за хрень?! – мысленно спросил я Хило, в надежде, что он лучше меня, осведомлен и разбирается в технике галактов, но тот лишь испуганно пожал плечами, с волнением наблюдая за безумствующей машиной выбирающейся из недр холма.

– Не знаю и даже не хочу идти к нему и узнавать…

– Эти глупцы пробудили Скарта, одного из Хранителей Кабала! – стараясь перекричать шум взрывов, орал Кон Рат, хватаясь за мое плечо и стараясь удержаться на ногах под ураганными порывами встречного ветра. – Если он заметит нас, мы пропали…

Только дедрической машины-робота не хватало для полного счастья. Страха в душе не было, одно лишь холодное ожидание и тревога. Кружащиеся над островом зораны никак не могли приблизиться к нам, чтобы схватить из моря ременные петли, а пробудившийся титан, словно нарочно закрыл нас своей широкой спиной, отгоняя наездников-гитаэ, как назойливых мух. Взмокший от нервного напряжения один из воинов Салана, храбро направил своего змея между растопыренных манипуляторов Скарта. Ему это почти удалось, но он все равно превратился в кровавый фарш, стоило с виду неуклюжей машине невидимым для глаза движением раскрутить плазменные клинки на манер ротора. С ужасом, наблюдая за участью своего товарища, остальные гитаэ заколебались. Перед ними стоял непростой выбор – пытаться помочь нам и умереть или бросить на произвол и спокойно улетать прочь. Морской патруль генерала невольно пришел нам на помощь, сосредоточив корабельную артиллерию на теле Скарта. Сто метровая, веретенообразная туша, смахивающая на сверло, состоящее из множества сегментов и огромного зева в котором с бешеной скоростью вращались раскаленные докрасна шестерни, нависла у нас над головой и окуталась зловещими багровыми молниями. Сначала я решил, что Скарта повредили снаряды и теперь он заваливается прямо на нас. Но когда из его пасти вырвался ослепительный шар и быстро полетел в сторону окутанных пороховыми газами кораблей, я понял что он и не думал сдаваться. Наоборот – наши преследователи его здорово разозлили.

– Всем на землю! – выкрикнул я, и интуитивно прижимая Чани к песку и закрыв своим телом.

Сначала ничего не произошло, шар, не долетев до кораблей нескольких десятков метров, исчез в воде, а через минуту в том месте, куда он упал, образовался гигантский водоворот, в который с ревом стала засасываться вода вместе с кораблями. А когда плазменный шар достиг дна моря и там благополучно взорвался, над водой поднялось белоснежное грибообразное облако, смахивающее очертаниями на взрыв тактической ядерной боеголовки. Ударная волна от выстрела Скарта болезненной судорогой прошлась по всему острову, вырывая деревья с корнем. Нас самих, если бы мы вовремя не прижались к земле, просто зашвырнула бы далеко в море.

Приняв важное решение, Салан лично направил своего зорана к нам, и умудрился каким то чудом схватить ременную петлю Бычары – потащив того волоком сначала по песку, а потом и по воде. Остальные гитаэ последовали его героическому примеру и вот уже все кроме меня и Чани кувыркаются по зеленой воде, громко проклиная богов и демонов. Последний гитаэ коему предстояло схватить сразу две ременные петли – мою и Чани – увернулся от шести плазменных клинков Скарта резко взмыл вверх, разминувшись с пастью машины всего на несколько метров.

Потом произошло немыслимое – машина дедров повела себя совершенно необъяснимо с точки зрения логики. Вместо того чтобы прихлопнуть меня и Чани, словно мелких насекомых Скарт замешкался. Словно только сейчас заметив двух существ, уставился на нас черными провалами заменявших ему глаза. Сеть тонких лазерных лучей быстро пробежалась по мне, после чего плазменные клинки погасли, манипуляторы втянулись в металлическое тело, а светящиеся алым пламенем иероглифы погасли. Гигант стал похож на мертвую груду железа и ни одно движение или всполох огней не выдали в нем функционирующего робота давно вымершей расы. Я еще отходил от увиденного, когда мощный рывок сдернул меня с места и потащил по теплым волнам зеленого моря. Вместе со мной с грязными проклятиями по волнам кувыркалась Чани, так же как и я прозевавшая момент, когда зоран схватил наши ременные петли. Скарт в этот момент снова вращался вокруг оси, с каждым мгновением ускоряясь, пока не стал медленно погружаться в землю, а следом за ним хлынули потоки зеленого моря, скрывая всякие следы некогда зеленого островка, над которым сомкнулись зеленые волны десятиметровой высоты. На поверхности плавали груды разломанных щепок и рубленные в мелкую крошку листья. Мощный фонтан пара взвился над водой, подбросив вверх водоросли.

– Кажется, все живы, – прислал мне мысль Хило. – Все были на волоске.

– Мы с Чани должны были погибнуть, но машина не стала нас убивать. Что бы это значило? – подпрыгнув на встречной волне, я выплюнул попавшую в рот воду. – Ты слышишь?

– Да, это странно. Возможно… – Хило надолго умолк, фыркая и чихая.

– Что? – я с любопытством посмотрел в его сторону. – Новые теории?

– Дедры широко использовали парсерные сканеры, настроенные на определенный тип ДНК. Возможно, в тебе скарт что-то разглядел, что его остановило. Может ты с ним в родстве?

– Не говори глупости! – сердито проворчал я. – Когда дедры исчезли, на Земле еще не было даже даяков. Они прилетели в молодую Солнечную систему много позже. Наверное, просто удачное стечение обстоятельств или Скарт был не расположен к драке. Не пора ли Крул Каи тщательнее изучить Хлорию? Для меня вообще стало сюрпризом, что некоторые древние артефакты и анахронизмы спустя миллионы лет до сих пор живы и прекрасно себя чувствуют.

– Не слишком ли много случайностей? Сначала передающий ретранслятор теперь вот Скарт.

– Я уверен, он узнал про вложенную в мою голову информацию прежних хозяев и поэтому оставил в покое, – предположил я. Голова снова так некстати разболелась, мешая, сосредоточится. – Это многое объясняет.

– Дело твое Альфадок, но и моя догадка имеет право на существование. Я слышал предположение, что дедры активно собирали ДНК разных рас и внедряли в свой вид с целью некой селекции или модификации. Твоего вида может, и не было, когда жили дедры, но даяки точно были. Их ДНК могло иметься в базе данных Скарта, а значит и твое отчасти тоже.

Как только небо потемнело, а звездный небосвод осветило остаточное сияние квантовых всполохов, Бычара первым заметил вдали темную полоску суши и указал на нее остальным. Долгий путь через пролив подходил к концу, а значит впереди новые испытания и опасности. Наверное, только на наших с Хило лицах было написано не долгожданное ожидание и радость от близости берега, а черная тревога и дурные предчувствия какие только могли прийти в голову двум будущим кванторам находящихся рядом с контрольной точкой. Удастся ли нам вырваться из кольца гор, окруживших провинцию Мауст огромным полумесяцем, мы не знали. Вся прибрежная линия смахивала на огромную западню, куда мы добровольно совали собственные шеи в надежде на очередное чудо. Примерно в полукилометре от берега Салан и его наездники отпустили ремни, и все мы попадали в воду. Хлорианцы отфыркиваясь, словно кошки с неодобрением посмотрели вслед улетающим гитаэ, но вслух ничего не сказали, итак, понятно, что им лучше не соваться слишком близко к Хораи, где их могли сбить береговые аванпосты Колониальных войск генерала. Салан на прощание, сделав вокруг нас несколько кругов, скрылся во тьме, высоко в небе мы увидели летающий остров, куда и направили зоранов повстанцы.

– Чистого неба господин Салан и удачной охоты, – пожелал я вслед, отстегивая от стопы последнюю лыжню, и быстрым брасом догоняя остальных.

– Не пристало потомку Ванов раскачиваться на волнах, словно прибрежный мусор, выброшенный штормом! – тихо жаловался Кон Рат, широкими замахами взбивая воду. – Если у наблюдателей есть хоть капля мозгов, они возьмут нас сейчас, пока мы еще в воде.

Выплюнув набившиеся в рот водоросли, Хило вырвался вперед нас и через миг растворился в ночи. Я хотел, его мысленно окликнуть, но он меня опередил. – Не волнуйся за меня, кому-то все равно нужно разведать побережье. Если впереди засада, я вас предупрежу.

– Ценой собственной жизни? – хмыкнул я.

– Я же даймонец, – весело отозвался Хило. – Что с меня взять, даже, если меня и пленят? Кроме того, при мне мой заветный риппер и я могу покинуть испытание в любой момент, а ты нет. Просто признай, что тебе самому все время нравиться быть героем, Дим.

– Проваливай. Мы дождемся тебя здесь. Если влипнешь, пеняй на себя.

– Почему мы остановились, и куда уплыл Хило? – с неудовольствием заворчал Кон Рат, подплывая ко мне и Чани. – Вы двое что-то знаете и молчите. Это не по-товарищески. Я требую разъяснений, тем более мы в бою доказали что заслуживаем доверия…

– Хило разведает берег и вызовет нас, если заметит угрозу.

– Как это он нас вызовет? – выпучил глаза Кон, а потом догадка осенила его. – Так значит, вы оба тоже владеете секретом общения без слов на большие расстояния?

– Как слуга богов я обязан многое знать из того, что неведомо остальным.

Кон Рата это объяснение более чем удовлетворило, и он успокоился, Бычара уважительно заурчал и лег спиной на воду, что же касается Чани, почувствовав ее ладони у себя на талии, я поспешно отплыл в сторону, тем самым, вызвав укор в ее светящихся во тьме глазах.

Час, а затем и второй прошли в гнетущем молчании. Держась за деревянные лыжи все в нетерпении ждали сообщения от даймонца, но время шло, а вестей от Хило все не было. Я уже принял решение сделать всем знак следовать за собой, в надежде, что мы сможем миновать опасный участок и вылезти со стороны скал, когда даймонец неожиданно вызвал меня, наполняя сознание тревогой.

– Дим, я думаю вам лучше не спешить приближаться слишком близко к берегу. Плывите в сторону скал и попробуйте найти временное убежище. Я вижу на берегу солдат и еще кого-то кто явно не простой офицер, а большая шишка. Посмотри сам, я открою ненадолго сознание…

Сосредоточившись, я на минуту закрыл глаза, а когда открыл, то взглянул на мир нечеловеческим взором даймонца таким, каким он привык его видеть – в ультрафиолете. Вторичный биотический сигнал по нервным волокнам передался мне прямо в мозг, и я непроизвольно задышал чаще, ощущая страх и усталость, какие переживал в данную минуту сам Хило. Раскачиваясь на волнах, примерно в сорока метрах от кромки прибоя, я находился в густой тени затонувшего корабля, придерживаясь за изъеденный коррозией металл, покрытый ракушками. Прямо на берегу с выключенными огнями застыла колонна краулеров, из которых в данную минуту выпрыгивали солдаты Колониальных войск и спешно разбегались вдоль всего побережья, выискивая для себя подходящие укрытия. Помимо Назира, я узнал среди новоприбывших и самого генерала Лефлера, привычно дымившего своей отвратительной трубкой. Презрительно пиная прибрежный мусор, генерал резко обернулся к Назиру и швырнув в того небольшой комок грязи. Уши даймонца могли слышать на огромные расстояния, и я поневоле напрягся, когда четко расслышал слова.

– И где беглецы Назир? Я никого не вижу! Ты привез меня сюда, чтобы я умирал от скуки?

– Месье, мы ожидаем их прибытия с минуты на минуту. Наблюдатели видели зоранов, а им я верю как самому себе… – Попытался оправдаться Назир, но получил новую порцию ругательств.

– Ты просто наивный дурак! Тебя снова провели как ребенка, но клянусь Митрой, я не позволю водить себя слишком долго за нос и делать из себя посмешище! Штурм Зарт!

– Слушаюсь, месье генерал! – выбежавший из строя молодой хлорианец быстро отдал честь, вытянувшись по стойке смирно. – Какие будут приказы?

– Вы немедленно арестуете префекта Назира и возьмете под стражу до особых распоряжении!

– Но за что? – воскликнул Назир, падая на колени. – Не делайте этого, господин!

– Не делать? Ты сказал не делать?! – заорал генерал и пинком опрокинул Назира спиной на песок. – Тебе еще хватает наглости просить меня несчастный червяк? Мне нужно было сразу поставить тебя к стенке за катастрофический провал поисковой акции в деревне мятежников, где ты позволил себе, слишком недопустимые потери в технике и личном составе! Уму непостижимо! Группка оборванцев разбила и развеяла по ветру целый элитный батальон укомплектованный новейшими штурмовыми винтокрылами! Нужно очень постараться, чтобы суметь совершить подобное или же ты решил играть на стороне беглецов! Ты часом не ведешь двойную игру с целью единолично пленить землянина? А Назир? Меня терзают смутные сомнения. Ничего, мозгоправ точно сможет это выяснить…

– Если вы арестуете меня, я всем расскажу, что именно вы задумали… – закричал Назир, но слишком поздно сообразил что допустил последнюю в своей жизни ошибку. Генерал с глухим рыком выхватил из ножен узкое лезвие и воткнул его по самую рукоять ему в висок. Резко выдернув нож из головы дергающегося в судорогах бывшего помощника, генерал брезгливо отер клинок о китель Штурм Зарта. Едва сдерживая ярость, громко приказал.

– Выбросьте эту падаль подальше в море, пусть морской планктон поживиться свежатиной. Вы занимаете его место Зарт и не подведите меня. Я ожидаю от вас хороших результатов.

– Слушаюсь, месье генерал! – лихо отдал ему честь Зарт и сделал солдатам знак убрать труп.

– “Не делайте этого”… понимаешь ли… – бурчал Лефлер и пристально посмотрел в море.

Хило быстро спрятался в тень и медленно погрузился под воду. Не заметив среди набегающих на берег волн ничего подозрительного, генерал, засунув руки в карманы кителя, грузно забрался внутрь краулера и на прощание дал наказ своему новому помощнику.

– Если заметите кого подозрительного в море или на берегу, без раздумий хватайте и тащите в мою временную комендатуру в Хораи. Утром прибудут винтокрылы, на которых вам предстоит проверить всю акваторию вплоть до мыса Бомант и бухты Макраба. Вторичная цель – поиски пропавших десять часов назад патрульных кораблей береговой охраны, с которыми утратили связь вчера сразу после полудня. Если что-то станет известно, немедленно вызывайте.

– Не беспокойтесь месье генерал, мимо меня и лиман не проскользнет, – ухмыльнулся Зарт.

– Не умничайте Зарт. Вспомните своего предшественника. Он тоже так любил говорить.

Захлопнув дверь автомобиля, Лефлер мрачнее тучи откинулся на спинку кресла и посмотрел на море сквозь полуопущенные на окне штормовые заслонки. Сопровождаемый внушительным эскортом из десятка гусеничных бронетранспортеров и двух дюжин машин похожих на трехколесные мотоциклы с яйцевидными кабинами, генеральский краулер свернул на еле заметную в песке колею и покатил прочь вверх по склону. Оставшиеся на берегу солдаты, стали оборудовать наблюдательные пункты, маскируя их срубленными ветками и огромными булыжниками. Хило медленно оттолкнулся от корабля и под водой быстро поплыл к нам.

Почувствовав на щеках жгучие пощечины и плески воды, я резко вернулся в свое тело, где вовремя схватил за тонкое запястье Чани. Остальные с ужасом взирали на меня со стороны.

– Что это с вами было господин Ато? – прильнула ко мне девушка, обвив ногами. – Вы вдруг одеревенели и стали стремительно тонуть. Мы решили, что вы умираете…

– Глупости. Со мной все в полном порядке. На берег нам путь закрыт, поэтому мы плывем к притоку Птолеи, а Хило поплывет следом за нами. Если по пути устанете, тут же скажите мне об этом, я могу какое-то время нести пассажира, – заметив в глазах Кон Рата и Бычары лукавые огоньки, тут же пояснил. – Но только одного! Если готовы то…

– Я так устала, что скоро утону в этих темных водах, – тут же стала конючить Чани.

– Ладно, взбирайся и постарайся не толкаться пятками в бок. Сброшу!

Скрипя сердцем и зубами, я великодушно разрешил Чани взобраться себе на спину. Хлорианка вмиг прижалась грудями к моей спине и что есть сил, сжала бедрами, окончательно укрепив мои подозрения относительно ее “усталости и беспомощности”. Бешено работая под водой ногами и извиваясь словно угорь, я быстрее всех плыл на юго-запад, внутренним чутьем ощущая, где магнитный север и безошибочно определяя нужное направление, пока Кон и Бычара по привычке сверялись со звездами и положением божественной луны Квантории. Местные воды оказались не такими уж безопасными, как казалось на первый взгляд – глубины кишели опасными хищниками только и ждущих неосторожных глупцов решивших подразнить их. К счастью моя некроморфная природа отчасти отгоняла их, заставляя держаться на безопасном отдалении, но некоторые кто не был обременен ни умом, ни инстинктом самосохранения пару раз кидались на меня со дна, пытаясь ухватить за пятки, но каждый раз с плачевным для себя результатом. Вот и сейчас какая-то покрытая короткими щупальцами гадость, утыканная сотней зубатых ртов, постаралась ко мне присосаться, но я был на чеку и, поднырнув под нее, вспорол ей брюхо вдоль всего позвоночника. Тут же отовсюду налетели стаи мелких хищников и с жадностью набросились на раненое животное, терзая его пока его не разодрали на множество частей. Наблюдая со стороны за кровавым пиршеством, мне вдруг самому захотелось присоединиться к нему, да так неудержимо, что я, чуть не утратил рассудок от внезапного голода. По происшествию стольких лет я так и не смог окончательно избавиться от некроморфной кровожадности, с которой как я думал, справился много лет назад. Ответственный за это безобразие измененный участок мозга можно было подавить с помощью сильных блокаторов, изолировав на время нейроны в проблемной зоне, но тогда сводились на нет остальные мои умения, такие как быстрая реакция, ускоренные умственные процессы, регенерация тканей, замедленный метаболизм и способность не дышать под водой долгое время. Так что выбор был невелик – или ты обычный человек со всеми своими слабостями или некромофное создание с вытекающими отсюда недостатками. Переход между двумя состояниями осуществлялся благодаря особой концентрации доведенной мной до высокого совершенства, но иногда, когда по каким-то причинам я ее терял, внутренняя сущность брала надо мною вверх. В такие минуты находиться рядом со мной было опасно.

– Я подумала, ты утонул. Не делай так больше, – испуганно шептала мне на ухо Чани, когда я бесшумно всплыл рядом с ней. – Ты странное создание Ато, иногда ты меня дико пугаешь.

– Иногда я сам себя пугаю, – согласился я, невольно ощущая приятное чувство в груди, оттого что кто-то обо мне беспокоится. Оно приятно грело душу, наполняя ее пошлым восторгом.

– Кон Рат и Бычара уже достигли притока Птолеи. Будет нелегко их догнать.

– Но мы ведь не торопимся? Мы могли бы побыть немного наедине.

Терпеливо дождавшись пока она снова прижмется к моей спине я с максимальной скоростью, на какую только был способен, уже через десять минут догнал барахтающихся на мелководье Кона и Бычару и к неудовольствию девушки обогнал их на пол корпуса. Первым, выбравшись из высокой кромки прибоя на твердую сушу я, не дожидаясь остальных бегом, пересек пляж и взобрался на невысокую скалу, с которой просматривалось все побережье вплоть до речной притоки. Рядом со мной присел на камень, незаметно подкравшийся Хило и, глядя на наших спутников бегущих к нам, с тревогой дотронулся до моего плеча.

– Дим, ты должен принять решение. Они становятся для нас обузой.

– В Хораи мы расстанемся. Бросать их здесь и сейчас это все равно, что оставить на верную гибель. Все побережье кишит наблюдателями генерала и без нас им отсюда не выбраться.

– С этими дикарями мы никогда не доберемся до города! Какое нам до них дело? Наша задача поскорее закончить испытание и не умереть при этом! – сердито зашептал Хило, нервно оглядываясь по сторонам. – Уйдем пока они еще далеко, ни один хлорианец не поспеет за нами, если мы выберем путь через Громовое ущелье, а винтокрылам генерала ни за что не осилить высокогорные районы. Пойдем, я разведал подходящую нам тропу…

– Нет! – приглушенно отрезал я, не на шутку рассердившись на трусоватого даймонца. – В Хораи не раньше! – показывая, что разговор окончен, я спустился со скалы к подножию холма.

– Я часто бывал здесь и мне тут знакома каждая тропка, – уверенно рассказывал Кон. – За этими скалами торговая тропа, по которой возят в город товар челночники с побережья, но мы туда не пойдем, мы тут посовещались между собой и решили, что идти в город лучше обходным путем, выйдет долго, зато сможем проскользнуть незамеченными. Вас двоих стоит немного переодеть и замаскировать, но исключительно ради наблюдателей. Твой зеленокожий друг, да и ты сам Ато, при всем желании не сможете выдать себя за местных жителей, любой даже самый необразованный из селян признает саитина из столицы, а где саитины там запретные знания и большие неприятности. Мы втроем дойдем до ближайшего поселка и раздобудем вам одежду, но до этого вы не должны никому попадаться на глаза. Слухи быстро распространяются.

– Может, разойдемся? – буркнул Хило, но, встретившись с моим сердитым взором, опустил глаза. – Но это мое личное предложение. Слишком опасно путешествовать одной группой.

– Бросить вас одних в незнакомой местности? Ты в своем уме зеленый? – яростно обрушилась на него Чани, сверкая глазами, словно собралась его разорвать на части. – Без нас вы погибните!

– Ну конечно, я просто в ужасе, – заворчал даймонец и сердито надулся.

– В покупке вещей нет необходимости, Чани. Когда надо мы можем становиться с Хило в буквальном смысле невидимыми.

Активировав камуфлированный режим одежды ”Хамелеон” мы оба на глазах изумленных и напуганных хлорианцев стали практически невидимыми, лишь небольшим искажением пространства и незащищенными частями тела выдавая свое присутствие. Гелиево-ядерная батарея отчасти успела подзарядиться на солнце за то время, что я, ее не использовал.

– Колдовство! – прошептал Бычара и стал бормотать охранные суры.

– Если кто увидит летящие по воздуху лица и другие части тела, это будет даже хуже, чем, если в вас определят саитинов, по крайней мере, жрецы и паломники не вызывают столько вопросов, – придя в себя, вынесла вердикт Чани, совсем по человечески уперев руки в бока.

– Придется рискнуть. В крайнем случае, будем очень быстро прятаться и убегать.

Держась на небольшом отдалении от трех хлорианцев взбирающихся на вершину скал, мы часто заставляли их останавливаться и замирать на месте, когда над головой с первыми лучами нового дня со стрекотанием пролетали разведывательные винтокрылы Зарта, патрулирующие акваторию залива. Наблюдатели, словно нутром чуяли, что мы находимся где-то неподалеку. Иногда их винтокрылы зависали на месте, но потом снова продолжали полет. Без сомнений на их борту было оборудование, определяющее по биометрическим параметрам расу того, на кого оно направлено и наше с Хило счастье, что одежда на нас делало наши тела совершенно непроницаемым для лучей. Наблюдатели видели лишь трех хлорианцев открыто идущих по торговой тропе, но ощущали еще чье-то присутствие. Местность была холмистой, вдали от побережья из-за смога дышать было практически нечем. Тысячелетний город Хораи был расколот на отдельные зоны влияния четырех основных религиозных движения. Мордвинги, выступали за власть беллатрианцев и всячески восхваляли небесных созданий. Ваны, проповедовали объединение племен в единое государство, с целью обретения прежней независимости от галактов. Пока джунгены привычно придерживались апокалипсических взглядов, готовясь к неминуемому концу времен, вердри быстро набирали популярность в народе, обещая последователям вернуть старых богов. Все четыре группы ненавидели друг друга лютой ненавистью. Умело манипулируемые извне они становились страшным оружием в умелых руках. Простые жители в массе своей, были необразованными, но весьма богобоязненными. Они осторожно подходили к выбору богов. Под действием мощной пропагандисткой машины чаша весов часто колебалась, порождая кровавые восстания и массовые побоища. В прошлом году в столице Полуденного Заката победили на выборах приверженцы мордвингов. Их движение получило мощный рычаг воздействия на умы всего населения Кабала, что лишь усилило недовольство и противодействие остальных конфессий. Обвиняя Священный Совет в недобросовестной подтасовке результатов три оставшихся в проигрыше фракции, всячески старались вернуть себе потерянное влияние. Беллатрианцы как всегда, когда дело касалось местного населения, воздерживались от необдуманных поступков, но было и так понято что они поддержат любую сторону, которая станет их закулисной ширмой и успокоит народ. Теперь я понимал, отчего эта планета являлась эталоном зрелости для любого начинающего квантора. Выбраться живым из этого котла политических страстей да еще в собственном рассудке мог далеко не каждый. Признаться меня восхищал подобный подход к испытаниям. Но если мне когда-нибудь встретиться тот, кто все это придумал, я от всей души дам ему по физиономии, даже, если меня потом за это и выгонят с позором из организации.

К полудню, когда звезда Игнион особенно яростно и интенсивно пропекает дневную сторону Хлории, я и Хило одновременно остановились, перестав бежать по обочине вслед за задыхающимися от жары товарищами. С холмов открылся вид на изумительной красы долину, в которой раскинул свои дворцы и каменные террасы религиозный центр Кабала город Хораи. Удачно расположившись на слиянии двух могучих рек Птолеи и Адара, мраморный город с тысячелетней историей, имевший очертания идеально правильного гексагона, поневоле внушал уважением к строителям, в особенности к тем, кто его спланировал и построил, реализовав чью-то безумную фантазию, граничащую с гениальностью. Вдоль массивной двадцатиметровой стены из белого песчаника протянулись районы трущоб и бедных кварталов жителей, которым не хватило места в самом городе, но это было и не важно. Многие были готовы спать хоть на улице, хоть на голой земле лишь бы под сенью могучих стен и бастионов, защищавших когда-то от набегов южных варваров. Впитать в себя величие былого мешали стрекочущие над головой винтокрылы, внося в картины прошлого неуместный лоск современной цивилизации.

– Город построен по велению первого Императора объединенного Кабала, божественного Вана Ларса! – дополнил мои познания в местной истории Хило. – Говорят, город строили два миллиона рабов ценой собственных жизней воздвигших по меркам тех времен неслыханный по роскоши и великолепию град, соперничающий с самой столицей Полуденного Заката. Неслыханное дело! Комплекс Имперских дворцов и храмов в центре запретного города окружен высокой стеной, за которую в былые времена могли попасть лишь избранные дворяне вроде предков Кон Рата. Это считалось большой честью и удачей. Сейчас там расположились региональное консульство беллатрианцев управляющих южными областями Кабала, представительство нашего учебного Центра, куда соваться категорически запрещено под страхом дисквалификации, казармы Колониальных войск, а рядом с ними ставка генерала, из которой как утверждают глупцы, он пытается насадить мир и порядок на добрую половину планеты. Именно там мы должны получить направление к конечному пункту, – с грустью добавил Хило.

– Для кого-то оно действительно может стать конечным, – зловеще пообещал я.

Слившись на входе в город с потоком паломников, мы без проблем прошли сквозь арочный пост охраны, и нагло зашагали прямо к закрытым кварталам города, напрочь игнорируя увязавшихся следом за нами наблюдателей. Не веря собственному счастью те даже не сделали попыток арестовать или пленить, а просто чуть поодаль шли следом за нами вплоть до ступеней посольства, у которого застыла почетная стража с лучевыми диатомизаторами в руках. На крыше белокаменного здания прямоугольной формы с куполом на вершине был развернут огромный прямоугольный штандарт, на чьем красном поле развевался овальный орнамент в венке из шипов – символ родной планеты Беллатри, а чуть поодаль на самой высокой смотровой башне находился треугольный флаг Крул Каи с угловатым иероглифом Союза Рас.

Оставив Чани, Кон Рата и Бычару под пристальным вниманием караула, мы с Хило на правах рекрутов Квантории напросились на аудиенцию к генералу Лефлеру. Мы прождали его около получаса, прежде чем нас пропустили за массивные позолоченные двери. Молчаливый адъютант в богато украшенной одежде похожей на ливрею молча привел нас в просторную комнату. Там в кругу своих верных офицеров и помощников барственно восседал за огромным овальным столом хозяин кабинета, яростно дымя трубкой в потолок. Весь его вид не обещал нам ничего хорошего.

– А! Вот и наши герои! Проходите господа, здесь вам ничего не угрожает, – воскликнул генерал, скрывая за маской приветствия, звериную ненависть, потому что нас привели к нему не в наручниках униженных и растоптанных, а мы пришли добровольно. Притом своим ходом да еще в открытую не таясь, что ставило его в дурацкое положение. Последнее обстоятельство его особенно бесило, и никакая добрая мина не могла этого скрыть.

– Оставьте нас наедине друзья, у меня приватный разговор, – распорядился он свите.

Когда закрылись двери, и мы остались с генералом наедине, он сбросил маску обаяния:

– Позвольте спросить о делах приведших вас ко мне, мои дорогие друзья будущие кванторы.

– Довольно лукавить. Нам все известно о Вас генерал и той нездоровой тяги, что вы питаете к некоей информации в голове моего друга, кадета Алешина, – выступил вперед Хило.

– Только без глупостей, – предупредил генерал, положив руки на сенсорную панель на крышке стола. – Мой кабинет снабжен великолепными защитными системами, которые в случае чего и мокрого места от вас не оставят. Думаете, ваши фокусы месье Альфадок помогут вам выбраться из города живым и в добром здравии? Наивно так полагать. Что вы оба задумали? У вас нет против меня никаких доказательств, а вот у меня их больше чем достаточно. Начнем с побега из столицы, резней на побережье и убийства моих солдат…

– Мы пришли не для того чтобы кидаться упреками, – примирительно сказал Хило.

– Тогда для чего? Не буду кривляться, ваш визит стал для меня полной неожиданностью.

– Нам нужны квалификационные маркеры, генерал. Вы знаете правила.

– Ах, вот оно что! Все еще играете в дурацкие игры кванторов? Как мило! – расплылся в гнусной ухмылке Лефлер и так сильно затянулся трубкой, что даже закашлялся дымом. – Проклятое местное зелье! Вы, наверное, шутите?

– Ничуть. Вы не можете нас в этом месте арестовать или убить. В этом случае наша смерть будет зафиксирована передатчиками представительства Учебного Центра и менее чем через минуту тут будет полно беллатрианцев и кванторов, – впервые за все время встречи заговорил я, и от замогильных интонаций моего голоса даже генералу сделалось не по себе. – Вы проиграли первую партию и должны признать это, поэтому Вы скажите нам то, что мы хотим знать.

– Откуда такая уверенность? – удивился Лефлер, хитро прищурив глаз. – И что если я отвечу отрицательно или совру, мне будут угрожать два сопливых рекрута? Ха!

– Подумайте головой, как следует и желательно без эмоций, – продолжил я. – У вас еще будет шанс поквитаться, как только покинем город, мы не собираемся вас в чем-то обвинять перед инструкторами Центра, но мы можем попытаться довести до их сведения, что вы нарушаете условия учений и мешаете испытанию. Не думаю, что командору Лесерту это придется по душе. Сейчас мы не в джунглях и не в глухой местности, где вы со своими головорезами можете творить бесчинства и безнаказанные убийства мирных жителей. Если не скажите мы прямо отсюда идем к послу беллатрианцев в соседнем крыле здания и выкладываем все, что знаем. Мне продолжать? Кому-то на станции это может показаться слишком… не цивилизованным поведением. Вы и сами знаете, как руководство колониями дорожит собственной репутацией.

Генерал, задумчиво расхаживая вокруг нас, целую минуту безмолвно курил трубку. Взвешивал все за и против, прежде чем с таинственной улыбкой вернулся к разговору:

– В твоих словах, кадет, есть доля истины. Вы правы и я вынужден это признать. Один ноль в вашу пользу. Я скажу вам координаты, но не, потому что вы меня напугали или убедили в своей правоте, а потому что я целиком и полностью уверен, что вы никогда и ни за что не доберетесь туда. Извольте. Континент Кослован, где располагается торговый город Северное Гоа, что за полярным кругом. Это шесть сотен бри по стылым землям, полным неведомых животных и монстров. Как вам такой расклад друзья мои? Ни один десяток будущих кванторов сложили там свои буйные головы, а остальные отступили, поставив крест на будущей карьере. Я вам немного расскажу об этом отрезке пути, чтобы облегчить вам представление о тамошних краях…

– Не утруждайте себя генерал. Мы уж как-нибудь сами это выясним, – немного лениво предложил Хило и демонстративно собрался уходить.

– Не спеши дружок, твоя дорожка совсем в другой стороне, – ухмыльнулся Лефлер. – Твой маршрут лишь по чистому недоразумению совпал с маршрутом землянина, ведь столица для многих является перевалочным пунктом, но теперь все закончено и ваши пути разойдутся.

Хило застыл в дверях и медленно обернулся. В нем постепенно закипали такие чувства как гнев и чувство вины, так что генерал, хотя бы уже по этой причине мог праздновать победу. Вытащив из кармана серебристую коробочку, Лефлер демонстративно продемонстрировал трехмерные сертификаты. Сверкающие всеми цветами радуги идентификационные печати кванторов на сертификатах развеивали любые подозрения в их подделке или нелегальности. Для нас обоих это стало настоящим шоком, что ни говори.

– Кадет Хило! – официальным тоном заговорил генерал, нацепив на глаза устройства в серебристой оправе заменяющие оптические диоптрии. – Вам приказано выдвинуться на юго-запад к острову Норма в Саамском заливе восточного Кабала. Вы можете считать себя счастливчиком, ибо проще маршрут себе трудно даже вообразить. Могу заранее поздравить тебя с окончанием испытаний сынок, похоже, они для тебя закончились успешно. Что касается твоего друга землянина, то тут без вариантов. Я помогу ему, если мы договоримся и придем к взаимовыгодному соглашению. Он позволит снять копию информации, а за это я обязуюсь организовать его транзит одним из своих транспортных винтокрылов прямиком к полярному кругу. Как тебе такое предложение? – тоном коварного змея обольстителя проворковал Лефлер, набивая трубку новой порцией курительной дряни. – От такого предложения откажется только сумасшедший, а ты сынок явно из другого теста. – Приняв мое молчание за колебания, он почти по отечески приобнял меня за плечи, но я сердито стряхнул его руку, ощущая волну гнева.

– Как Вы справедливо заметили, я землянин и легких путей не ищу, – медленно ответил я. – Это будет считаться, грубым нарушением с неизбежным отчислением.

– Да брось! Все останется только между нами, и я гарантирую, что Центр ничего не узнает.

– А что Вы обещали Назиру, когда проделывали дырку в его голове? – спросил я с недоброй усмешкой, стиснув за спиной кулаки.

Генерал не скрывая удивления, даже не стал интересоваться, откуда нам стало это известно, а просто отмахнулся, словно речь шла о пустяках не стоящих внимания.

– Перестаньте, на войне всякое случается. Вот это всякое и с Назиром произошло. Доверяя планирование важной операции некомпетентным исполнителям, любой из нас рискует стать жертвой предательства, которое лечится лишь радикальными способами. Назир был слабовольным болваном, идущим на поводу собственных страхов и сомнений. По моему глубокому убеждению, он получил по заслугам и не стоит его жалеть. Предлагаю вернуться к вашему вопросу, ибо как сказано в писании – кто старое помянет тому глаз вон…

– А кто забудет тому оба, – добавил я. – И Вам ничуть не жалко своего помощника?

– Пускай о мертвецах думают боги, а у живых есть другие дела.

Налив из графина в высокие бокалы ярко оранжевого вина, торжественно протянул мне и Хило, предлагая тост и подчеркивая свое доброе расположение.

– За будущих кванторов – наше наследие! Хранителей мира и порядка в Галактике…

В следующую секунду удар моего кулака, откинул генерала на рабочий стол. Опрокинув вино на себя, он с приглушенным стоном скатился на пол, держась обеими руками за разбитое в кровь лицо. Подавив неудержимое желание, добавить ботинком по его мясистой бородатой физиономии я потер отбитые костяшки пальцев – рожа генерала была словно из гранита.

– Надеюсь, ответ недвусмысленно понятен? – участливо поинтересовался я у Лефлера и подтолкнул изумленного даймонца к выходу. – Вспомнил вдруг старую привычку. Пойдем отсюда Хило, здесь пахнет чем-то настолько омерзительным, что сил больше нет терпеть.

– Значит, любишь замахиваться одной рукой, а бить другой? И кого? Единственного кто может тебе помочь! Это нелогично и глупо! Как только вы выйдете отсюда, вас двоих уже ничто не спасет… – орал нам вслед генерал, пока мы шли к выходу. – Еще не поздно одуматься!

– Еще не поздно выставлять себя идиотом, – парировал я, даже не обернувшись. – В следующий раз наша встреча завершится смертью одного из нас, генерал. Я не шучу.

Часть 5

Разрушенный союз

– Генерал просил не беспокоить, – невозмутимо сказал я, проходя мимо встревоженного шумом секретаря-адъютанта. – Он неважно себя чувствует и никого не хочет сейчас видеть.

Быстро спустившись к ждущим у входа спутникам, мы с Хило буквально силой оттащили их от застывших истуканами беллатрианцев, которых хлорианцы рассматривали с нескрываемым любопытством, без меры любопытная Чани даже норовила потрогать их силовые доспехи.

– Нам лучше поспешить друзья, пока генерал не пришел в себя и не устроил облаву…

Хило на бегу быстро рассказал обо всем, что произошло в кабинете Лефлера.

– Ударил по лицу? – недоверчиво переспросил Кон, а потом гулко расхохотался. – Господин Ато, примите мое глубочайшее почтение, но почему Вы не убили подонка, когда была такая замечательная возможность или не заключили сепаратный мир? Теперь смерть наша будет быстрой и мучительной. Клянусь Морвой такая жизнь мне по душе!

– Он лгал. Никакого договора нет и быть не может, – объяснил я. – Свидетелей убирают за ненадобностью. Пока у меня нужная ему информация, он не рискнет меня убить.

Быстро миновав несколько тесных кварталов и не заметив за собой никаких наблюдателей, мы уселись за столик небольшого ресторанчика под тентом и заказали себе еды и шаштра – местного аналога пива. Ожидая заказ, я быстро рассказал спутникам, что нас ждет впереди и какие наши дальнейшие планы. Они тоже имели право знать. В глубине души, я надеялся, что новые обстоятельства поколебят их уверенность, и они решат нас оставить в покое. Я слегка сгустил краски, постаравшись как можно мрачнее описать наши перспективы на будущее.

– Генерал выдал координаты контрольных точек и это неплохо…

– Мой путь отныне лежит в другую сторону, – нехотя напомнил даймонец. – Это провал.

– Подожди расстраиваться Хило, тут все не так просто.

Дождавшись пока обслуга ресторана расставит перед нами наш заказ, я расстелил прямо на деревянной столешнице небольшую топографическую карту, что я перед уходом из кабинета позаимствовал со стены генерала, ткнул острием ножа в южную часть города.

– Вы трое, Кон, Бычара и ты Чани, найдите нам подходящий караван торговцев уходящий на юг, но только многочисленный и хорошо вооруженный. Мы не будем задерживаться здесь ни одной лишней минуты, но это не значит, что нам нужно вести себя так, словно мы беглые заключенные, в панике мечущиеся по всему городу в поисках спасения. Помните, генерал фигура известная и обладает внушительной силой, но власть его не безгранична и подчинена общим законам и принципам, сковывающим его в маневре. Чтобы применить силу ему для начала нужно согласовать свои действия с военным советником в столице, что наблюдает за всеми передвижениями воинских частей на Кабале и координирует их действия. Если атаку на побережье можно выдать за удар по повстанческим базам, а оцепление всего побережья маневрами или попыткой пресечь вторжение с моря, мобилизация внутри города куда более проблематичная и сложная задача. Генерал попытается все провернуть тайно, но так, чтобы его имя не фигурировало ни в каких отсчетах и документах. Возможна атака наемных асассинов, фанатичных личностей или просто подкупленных местных головорезов. Отсюда вывод – ни на, какие провокации не реагируйте и по возможности любыми методами избегайте заварух.

– Зачем ты им это рассказываешь? – мысленно спросил меня Хило. – Разве мы не договорились оставить их и дальше идти в одиночку? Мне с тобой по пути, по крайней мере, еще три льега, потом разойдемся, как договорились…

– Пускай думают, что все идет своим чередом, – так же мысленно ответил я. – Когда мы исчезнем, у них исчезнет стимул двигаться своей смерти навстречу, и они вернутся домой, но пока продолжай делать вид, что ничего не происходит. После того как поешь незаметно проберись на пирс и договорись о фрахте небольшого судна.

– Значит по реке к океану? Отличная идея. Может получиться.

– Пока остальные будут нас дожидаться у южных ворот, отвлекая на себя внимание генеральских ищеек и соглядатаев, мы с тобой незамеченными уплывем вниз по Птолеи.

Удовлетворенный объяснением, Хило сделал вид, что увлечен едой, в пол уха слушая мои липовые вводные которые я выдумывал буквально на лету. Ненавидя себя за лицемерие и ложь, я старался говорить твердо и уверенно, но от меня не укрылась некоторая недоверчивость Чани каким-то шестым чувством угадавшей, что я не совсем искренен с ней. У всех хлорианцев было хорошо развито внутреннее чутье и интуиция, помогающие им выживать в опасном и изменчивом мире Хлории. Мне пришлось приложить все свои тайные ментальные умения и навыки убеждать, прежде чем подозрения уступили место покорному смирению.

– Меня смущает, что нам придется разделиться, – неожиданно грохнул о стол деревянной кружкой Кон Рат. – А что если нас или вас двоих схватят? Как тогда мы будем действовать?

– Тогда оставшиеся на свободе выручат пленных, – со скрытым весельем предложил Хило, но остальные поняли его всерьез и даже одобрительно закивали соглашаясь. А как же иначе?

– Если с планами покончено давайте воздадим дань трапезе, – взмолился вечно голодный Бычара и первым накинулся на жареного топара запеченного в хрустящем соусе из хашира.

– Если не возражаете, я пойду с вами, – робко предложила после еды Чани.

Хило закатив глаза за ее спиной, прислал мне раздраженную мысль:

– Эта дикарка начинает меня раздражать. Мне, кажется или она влюбилась в тебя?

– К сожалению, тебе не кажется, – ответил я, а вслух сказал, но так чтобы меня услышала только хлорианка. – Чани, твой муж и Бычара могут, не справится. Не приведи боги, попадут без тебя в неприятности. Пока ты рядом с ними и убережешь от беды, я буду, спокоен за вас троих.

Чани пристально посмотрев мне в глаза, и почти жалобно попросила:

– Обещай, что не оставишь нас одних в этом городе и попадешь в плен.

– Обещаю, – невозмутимо соврал я и снова проклял себя за ложь. Я и раньше никогда старался не лгать без острой на то необходимости, а теперь, когда приходилось обманывать друга и даже больше – товарища по тяжкому пути – на душе у меня было неспокойно.

– Хорошо, – не совсем уверенно прошептала хлорианка и нехотя направилась вслед за своим мужем и его верным оруженосцем Бычарой. Она постоянно оглядывалась нам вслед, пока мы не слились с толпой горожан, затерявшись среди них окончательно.

Заметив мое мрачное и замкнутое настроение, Хило откашлялся и невпопад брякнул:

– Это пройдет. Ты ведь не думал, что у тебя и Чани есть будущее? Вы разных видов и…

– Ты о чем говоришь? – мысленно накинулся я на него, готовый разорвать даймонца на части. – Ты думаешь дело в Чани? Мне просто претит сама мысль о предательстве и бегстве.

– Так надо. Это им только на благо, Альфадок. Вспомни, кто мы и кто они и вернись, наконец, в реальный мир из своих фантазий. Осталось совсем немного, и я не позволю, чтобы личные чувства и эмоции мешали нам выполнить свое предназначение. Соберись! У нас еще полно дел и без этих непредсказуемых туземцев путающихся под ногами будет только лучше.

– Ты прав, Хило. Забудь о моем гневе и прости. Я слишком эмоционален в последнее время. Хорошо, что ты иногда напоминаешь мне что мы – будущие кванторы.

Пристально посмотрев на меня, даймонец покачал головой, но ничего не ответил.

Меняя маршруты и умело, сбивая возможное преследование со следа, мы скрытно проникли на территорию порта и затаились за огромными тюками с товарами. Наблюдая из своего укрытия за раскачивающимися на небольших волнах деревянными судами, смахивающими на китайские джонки, пытались подыскать себе подходящую. Один из самых больших кораблей сразу же привлек наше внимание. Корабль был более пятидесяти метров в длину, на нем имелась даже большая прямоугольная палубная надстройка, а нижняя палуба могла вместить много пассажиров, судя по ряду иллюминаторов. Между тремя массивными мачтами был натянут трос, на котором висели фонари. На провисших серых парусах белело несколько свежих заплат. Внутрь корабля как раз с помощью многочисленных лебедок загружали тюки с товарами. Мы быстро выделили из толпы грузчиков индивидуума похожего на капитана. Точнее его принесли трое дюжих туземцев и с головой окунули в огромную кадку с пресной водой, где тот окончательно пришел в себя и громко разразился на весь пирс грязной нецензурщиной.

Хило вопросительно посмотрел на меня, словно спрашивая совета.

Я едва заметно кивнул и, выбравшись из укрытия, смело зашагал прямо к капитану.

– Прошу простить за беспокойство, месье…

– Капитан Зераф к вашим услугам! – быстро представился коротышка. Оглядев меня с ног до головы, важно выпятил грудь. – Мое судно “Аурига” как и моя команда к вашим услугам, гаур!

– Месье Ато, смиренный служитель богов. Хочу нанять Вас для плавания в северные широты.

– Надеюсь это не связано с жертвоприношениями? – нахмурился капитан и быстро сделал знак, отгоняющий злых духов. – Если это так тогда вам лучше поискать в другом месте…

– Я не адепт культа Дагона. Два пассажира без багажа. Цель пути – Северный Гоа.

– Вы собираетесь отправиться на Кослован? Не боитесь превратиться в ледышку в своем тонком одеянии? – хмыкнул капитан Зераф и грубо рассмеялся, но тут же стал серьезным. – В Гоа свирепствует лютая зима, знаете, что это такое? Это когда температура падает настолько низко, что вода становиться твердой как камень, а с неба падают острые как наконечники стрел капли замерзшей воды. Вы еще не передумали? Тогда это вам будет стоить очень недешево.

Вложив в его руки мешочек со всеми нашими средствами, я вопросительно приподнял бровь.

– Надеюсь, этого хватит? Здесь ровно тысяча пятьсот секвинов.

– Это не очень много для такого длинного и опасного плавания, но считайте, что наняли, – вмиг подобревший хлорианец спрятал мешочек в карман просторной безрукавки. – У вас проблемы с властями? Желаете отплыть сразу или потерпите до вечера?

– Желательно сразу, – осторожно сказал я. – Если можно, то прямо сейчас…

– Тогда это будет вам стоить дороже! – растянул губы в ухмылке Зераф. – Мой груз все еще на пирсе и трое пассажиров оплативших проезд до сих пор не пришли. Вам придется компенсировать мои убытки, тогда быть может, мы договоримся.

– В таком случае мы подождем на борту до вечера.

Вернувшись к даймондцу, я предложил ему подняться на судно прямо сейчас, пока нас никто не опознал, но на всякий случай держать оружие под рукой и быть готовыми в случае чего прыгнуть в реку и добираться вплавь до другого берега, где начиналась кромка густых джунглей.

– Чем дольше мы тут прохлаждаемся, тем проще будет нас найти.

– У тебя есть другое предложение? – разозлился я. – Мы можем вернуться к Кону и остальным и дальше двигаться с торговым караваном.

– Ну, уж нет! Я лучше попытаю свое счастье на корабле!

Заняв выделенную нам маленькую каюту без окон, с минимумом удобств, я оставил даймонца внутри, а сам выбрался из душного трюма наружу. Неторопливо прошел на корму, с которой открывался восхитительный вид на притоку Птолеи и каменные бастионы в узком проходе бухты Хораи. Я невольно отошел в тень огромного паруса, когда высоко над головой, пролетел стрекочущий винтокрыл и случайно налетел спиной на заверещавшую от страха молодую хлорианку и дородного хлорианца преклонного возраста. Наверное, отец и дочь решил я, и вежливо посторонился с дороги, по ходу принеся свои извинения, за сей инцидент.

Хлорианка потупила глаза и поспешила к трюму, а мы с ее отцом еще немного постояли у фальшборта, по случаю дальнего пути решив познакомиться. Его чадо звали Селора, а его самого месье Баташ. Он вместе с дочкой направлялся к дальним островом Зеленого мыса, куда уезжали на постоянную колонизацию исключительно одни разорившиеся землевладельцы и мелкие буржуа. Я представился ему как господин Ато путешествующий вместе со своим верным слугой Хило и специально для Баташа придумал длинную и богатую подробностями историю, согласно которой я и мой слуга изучали руины и постройки дедрических богов Кабала.

Через час поднялся по трапу пыхтящий от усердия галакт, которого я здесь уж точно не ожидал встретить. Несмотря на недавний статус хозяев планеты, мне его вид впервые попался на глаза. Борон с вывернутыми назад коленями и локтями, бесформенным бочкообразным туловищем и приплюснутой треугольной головой без шеи одним своим видом вызывал сочувствие и жалость. Но так мог думать только тот, кто не видел этих ребят в бою. За калечной внешностью видимой неуклюжестью и неповоротливостью скрывалось подвижное и очень выносливое существо, чьи соотечественники колонизировали миры Алкиноя задолго до появления Крул Каи. Пристально посмотрев на меня десятью парами своих зеленых как нефрит глаз, борон отделался коротким кивком и вежливым вопросом адресованным именно мне, а не нам с Баташем. Вероятно, борон намеренно игнорировал туземца, отдавая симпатию мне.

– Мое почтение. Вы тоже пассажир на этом судне?

– Да, небесный отец, – с почтением ответил я и помог ему закинуть на палубу тяжелый багаж.

– Покорно благодарю. – Борон смахнул со лба пот и скрылся в трюме, оставив вещи на палубе.

Четвертым пассажиром к моему удивлению оказалась шумная и веселая чертовка арвари, которая, не успев взойти на палубу, сразу упала в мои объятия, споткнувшись об оставленный бороном чемодан. Ничуть не смутившись моей расовой принадлежности к неизвестному виду, она в качестве благодарности за спасенную честь и достоинство припечатала мне горячий поцелуй, оставив на моих губах горьковатый привкус полыни и корицы.

– Не каждый день встретишь вежливого святошу, – проворковала хлорианка, разглядывая меня заинтересованным взглядом. – Вы ведь духовник? Может быть саитин?

– Я саитин Ато, служитель Морвы. К вашим услугам, гауриса.

Вежливо раскланявшись со мной, она даже сделала мне заманчивое предложение.

– Не составите ли мне после отплытия компанию за бутылочкой доброго Хайнарского? Насколько я слышала, религия вам не запрещает, гаур, – и озорно захлопала глазами, подкупая непринужденностью и раскованностью, что мы мужчины так высоко ценим в женщинах. Называть незнакомого чужака высокородным титулом “гаур” никому и в голову не придет, ведь для чужаков зарезервированы куда менее приятные названия. Ее льстивые слова, наполнили мою душу сладким бальзамом тщеславия, и я, разумеется, не устоял перед искушением.

– Всенепременно. Большая честь гауриса! – мой взгляд предательски уперся в ее декольте.

– Можете называть меня Немирой. – Благосклонно разрешила хлорианка.

Проводив плотоядным взглядом ее аппетитные полушария ягодиц, обтянутые черными кожаными штанами, затянутую в корсет гитарную фигуру с осиной талией, непроизвольно ощутил животную похоть и страсть. Давненько меня так не пробирало как в тот момент. Сердце бешено застучало в груди, а лицо загорелось от прилива крови, словно у прыщавого подростка впервые увидевшего немецкую порнушку. Я очнулся от сладких грез лишь тогда, когда раздался сдавленный девичий вскрик и взрыв глухих проклятий которым позавидует и портовый грузчик.

Я запоздало крикнул вслед хлорианке:

– Осторожно Немира, ступени скользкие…

– Спасибо что предупредили заранее! – со стоном отозвалась арвари.

– Ну, вот и долгожданное отплытия месье Ато! – пробасил подошедший ко мне капитан Зераф. Поплевав на палец и проверив направление ветра, что есть силы, рявкнул на скучающих матросов кучкующихся у центральной мачты. – Суши якорь, бездари! Отдать концы, и будь вы прокляты ленивые пожиратели трупов! Вами только ненасытные утробы донных червей насыщать и то у тех случится расстройство желудка! Поднять маневровые! Следи за глубиной, и не приведи боги вам снова посадить мою малышку на мель, живьем шкуру спущу…

– Простите капитан, Вы, кажется, говорили о трех пассажирах, а не о четырех.

Зераф наморщил лоб, а потом его лицо прояснилось, когда он понял, о чем я спрашиваю.

– Благородной воительнице арвари срочно понадобилось добраться до Верводеи, а так как нам по пути, я решил, что еще один пассажир нас не стеснит. Вас что-то смущает?

– Ни в коем разе. Когда еще удастся побыть в столь приятной компании.

– Только будьте осторожней с этими благородными, но избалованными особами. Вспыльчивые и наглые как все арвари. Кто его знает, что у этой на уме. Не смотрите на ветер в ее прелестной голове, часто это напускное, истинная сущность порой темна и безжалостна.

– Спасибо за совет, капитан. Постараюсь следовать ему.

За час до ужина был поднят якорь, и корабль покинул порт. Крыши Хораи постепенно превратились в темно-серые призмы, поставленные у подножия холмов. Команда поставила паруса, раскатала канаты и установила на носу судна примитивную пушку стволом вверх, так со стороны казалось, будто из нее сейчас начнут палить салют. Я обратил на это внимание капитана Зерафа. – Чего вы опасаетесь? Пиратов или мятежных гитаэ?

– Это лишь разумная мера предосторожности, – не задумываясь, ответил тот. – Пока на корабле видна пушка, пираты и зораны предпочитают держаться от нас на почтительном расстоянии. Нам нечего бояться. Вдали от берега гитаэ не нападают, а пираты редко плавают. На Птолеи же и те и другие появляются довольно часто, но для них мы мелкая рыбешка.

Корабль гордо скользил по могучей реке, разрезая узким носом коричневые воды. Было очень душно. Берег постепенно исчез в вечерней дымке. Других кораблей поблизости не было видно. Солнце опустилось за облака, закат заиграл чудными красками, от черно-синих до янтарно-золотых. Подул легкий бриз, освеживший вечерней прохладой разгоряченное тело. Наблюдая за исчезающим за поворотом пирсом, я все время ожидал, что вот-вот появятся винтокрылы с солдатами, а речные патрули блокируют нас со всех сторон, но ничего подобного не произошло, а когда вылезший из душной каюты на свежий воздух Хило, плаксивой интонацией передразнил Немиру. – “Что-то мне не по себе от этой тишины, гаур. Все получилось слишком просто”. – Я окончательно укрепился в мысли, что мы с ним думаем об одном и том же.

– Даже и не знаю, что тебе на это возразить. Когда стреляют – плохо. Не стреляют – еще хуже.

– Может, случилось чудо, и нас потеряли? – с надеждой предположил даймонец.

– Я в чудеса не верю и тебе не советую. Возможно впереди ловушка.

Тактично кашлянувший за спиной капитан Зераф в пол голоса напомнил:

– Пройдемте в кают-компании месье, все уже собрались на ужин.

– Благодарю, капитан. Как Вы считаете, погода испортится в ближайшие дни? – спросил я.

Капитан, покосившись на небо, что-то забормотал себе под нос, после чего закрыл глаза, а когда открыл, яростно выругался. – Проклятье Дагона! Вы правы месье, впереди шторм!

– Какой еще шторм на реке? – брякнул Хило, прежде чем я сделал ему знак замолчать.

– Гаур, ваш слуга невероятно невежественен и Вам лучше от него поскорее избавится.

И не сказав больше ни слова, Зераф спустился в трюм, наорав на нерасторопного матроса.

– А что я такого сказал? Мы ведь на реке. – Хило с неприязнью посмотрел вслед Зерафу.

– Пока еще на реке. Уже к завтрашнему утру, мы выйдем через узкую горловину в Саругасово море, по которому проделаем большую часть пути. Своим нелепым восклицанием ты, по сути, назвал гордого капитана морского судна, обычным речником. Думай в следующий раз.

Оставив надувшегося Хило на верхней палубе, я решил для начала разведать, где кают-компания, когда неожиданно наткнулся в полутемном коридоре на полураздетую Немиру в одной рубашке, с початой бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой. Она так сильно была похожа на земную девушку, что их очень легко можно спутать и не мудрено, что когда она поманила меня пальцем в свою комнату, я не стал долго сопротивляться, а сразу сдался без боя. Я действительно очень страдал без женской ласки, и то, отчего я пытался себя огородить в походе с Чани, более чем буднично произошло с вертлявой незнакомкой – обладательницей великолепной фигуры и манерами опытной шлюхи. Это был, конечно, мой далеко не первый опыт секса с представительницами инопланетной расы, но этот выгодно отличался от остальных безумством чувств, невероятным накалом страстей и зубодробительным кувырканием на узкой койке под равномерный скрип судна раскачивающего нас на волнах любви в такт наших резких движений. Впервые в моей жизни не нужно было никаких лишних слов. Поддавшись порыву, мы просто захлебнулись в обоюдных ласках закончившихся спустя пол часа в море новых ощущений и чувств. Помня о большой вероятности зачатия нежелательного промежуточного гибрида, я незаметно для Немиры наложением рук на ее лоно стерилизовал свои соки оставшиеся в ее теле, после чего мы просто устало лежали на кровати, не говоря ни о чем.

Тактичный стук в дверь отвлек нас от этого занятия.

– Гауриса Немира и вы месье… хм, извольте пройти к столу, пока я не решил, что ваше пренебрежительное отношение не задевают мою честь. – Рыкнул капитан и затопал обратно.

– Я уже насытилась, – мурлыкнула Немира и куснула меня за мочку уха. – Не нужно слов, гаур. Нам было вместе хорошо, а это важнее всего. Идите, пока я снова не набросилась на Вас аки дикий зверь, оголодавший по свежему мясу и крови. Вы были великолепны…

Буквально силой вытолкав меня за дверь, она поспешно закрыла за собой щеколду и снова упала на кровать. Переведя дыхание, я недоверчиво помотал головой и на всякий случай ущипнул себя за руку, но боль подсказала, что все произошедшее не было сном. Быстро регенерировав расцарапанную спину и живот, я привел свою одежду в порядок и уже через три минуты восседал в освещенной масляными лампами каюте, где помимо капитана и его первого помощника Алкэна собрались все пассажиры кроме, разумеется, Немиры. Когда я занимал свое место, капитан, судя по комплекции очень любивший вкусно поесть, раскупорил бутылку с местным аналогом вина и разлил его по высоким медным кубкам.

– За спокойное море и добрых пассажиров! За вас друзья! Пусть боги всегда благоволят во всех начинаниях, а демоны преисподних никогда не вмешиваются в мирские дела!

– Боги очень изменчивы! Давайте выпьем за любовь, – перебила Немира, входя в каюту. – Я что-то пропустила?

– Пока ничего, но Вы серьезно испытываете мое терпение. – Нахмурился Зераф и, не ожидая остальных, опрокинул в себя содержимое бокала. Все повторили за капитаном, пока Немира рассаживалась между мной и Хило, совсем не по этикету положив локти на стол. Долив в свой бокал не на три пальца, как принято в приличном обществе, а почти до краев одним залпом осушила кубок, чем вызвала неподдельное удивление на лице Зерафа.

– За небожителей с Беллатри! Пусть мудро и справедливо правят этой благословенной землей!

Ужин был прост, но очень вкусен. Всем подали на деревянных тарелках ломтики сушеного мяса с пряностями, салат из сырых овощей, паштет из насекомых и маринованные овощи. Пассажиры ели молча. Незнакомцы на Хлории всегда относились друг к другу с разумным подозрением и потому вели себя сдержанно. Только капитан совершенно не чувствовал себя скованным. Он от души ел и пил, развлекая общество анекдотами и историями о своих предыдущих путешествиях. Его доброжелательность заметно разрядила ситуацию.

– Давайте знакомиться… – смущенно предложила дочь господина Баташа.

– Начнем с тебя милая, – тут же хищно улыбнулась Немира, проведя языком по губам. – Куда столь милая куколка как ты может плыть? Попробую догадаться. Архаичная и небогатая одежда присущая младшим детям членов гильдии торговцев. Отсутствие украшений и драгоценностей. Нет ни вышитых фамильных гербов, ни даже элементарных знаков принадлежности. Это о многом говорит. Могу предположить, что ты направляешься на Зеленый мыс, ибо нет на нашем пути таких городов и поселений, где бы вас с отцом ждали с распростертыми объятиями. Скорее всего, вы новоявленные колонисты городка под названием Корсун. Я угадала?

Заметив на лице хлорианки румянец стыда, а на лице ее отца недовольство и осуждение, Немира примирительно потрепала девушку по плечу.

– С кем не бывает дорогая и у меня случались аварии. Найдешь себе богатого мужа, родишь ему кучу наследников и все наладиться, – и, переведя свое внимание, на молчавшего все это время борона с наигранной серьезностью спросила. – Ну, а вы дорогой друг? Я думала все бороны навсегда ушли за небеса. Что Вы то забыли вдали от дома?

– Это ошибочное и преждевременное суждение, гауриса! – проскрипел борон, медленно прожевывая маленьким ртом мягкую вареную клешню клуасара, с которой капал жир. – Мои соотечественники ушли с Хлории по политическим соображениям, а не в результате так называемой повстанческой деятельности. На этой планете слишком холодно, слишком сыро, а после долгой деятельности дедров и других рас орудовавших здесь задолго до нас, полезные ископаемые и редкие ресурсы серьезно истощены. Меня зовут Шай Тен, и я профессор Института инопланетных форм жизни. Изучаю по мере сил культуры различных цивилизаций, а еще я энтомолог и немного альтруист. Коллекционирую старые реликвии Ван.

– Альтруисты нынче большая редкость, – вмешался я в разговор, опередив ехидный комментарий Немиры. – Душевно простите за нескромное любопытство, уважаемый Шай Тен, но что именно борон может искать в стылых землях Кослована?

– Хм, возможно то же что и Вы со своим слугой месье Ато, – отложив недоеденную клешню в сторону, борон промокнул черные губы салфеткой и сложил руки, на груди демонстрируя интерес к беседе. – Полярные земли не пустынны, как о них думают и таят много тайн. Там до сих пор глубоко подо льдом находятся законсервированные строения дедров. Если удастся их отыскать, мы почерпнем массу полезных знаний. – Внезапно замолчав, борон медленно обвел взглядом притихших пассажиров. Остальные удивленно переводили взгляд друг, на друга не понимая, о чем мы разговариваем и что за запретные знания обсуждаем.

– Поговорим без свидетелей как-нибудь потом, господа кванторы, – огорошил меня с Хило своей мыслеречью Шай Тен. Вслух же пожаловавшись на усталость, отправился к себе в каюту.

Капитан Зераф, не скрывая своей неприязни к борону, хмуро посмотрел ему вслед. После ухода галакта, почувствовав себя в центре всеобщего внимания, капитан с удвоенными силами стал развлекать пассажиров разными историями.

– За свою жизнь я познакомился с массой странных существ. Я объездил все континенты вдоль и поперек. Я любил тысячи красивейших самок, убил тысячи свирепых врагов. Я знаю благородных йао, мерзких бонов, диких зурбов, коварных шемореев, степных кочевников, дивеев, островитян, каннибалов из Роха и Кослована. Я прекрасно вижу их отличия и схожесть. Все в свое время стремятся получить выгоду, но, в конце концов, все умирают. А на том свете никто не может быть лучше другого. Мой собственный бог? Ха! Это добрая старушка "Аурига". Мой корабль – это я сам. Если он со стоном и скрипом борется со штормами, я страдаю вместе с ним и скриплю зубами. Если мы скользим по спокойному морю, я играю на флейте хвалебные песни Дагону, и пусть его считают злобным богом морей, ради его милостей я готов пойти на многое. Я и мой корабль – мы верно служим друг другу. И если в один злополучный день "Аурига" пойдет на дно, я не буду пенять на судьбу, а смиренно утону вместе с моим кораблем.

– Что вы хотите этим сказать, капитан? – осторожно спросил Хило.

– Много я возил странных пассажиров, но таких как этот борон впервые, – пояснил Зераф сытно рыгнув. – Шай Тен из приближенных к богам и этим все сказано. Вы и Ваш слуга месье Ато уж больно похожи на странствующих саитинов. Вы гауриса с виду обычная арвари вертихвостка, не привыкшая отказывать своим капризам, но ваши знания однозначно поднимают Вас над многими учеными мужами, коих я в свое время перевидал великое множество. Я простой капитан судна волею судьбы ставший проводником между северными и южными регионами нашего мира, но даже мне не по себе, когда речь заходит о запретных вещах, за которые можно и головой поплатиться. Поэтому я требую на своем судне прекращения всяких разговоров касающихся дедрических богов и их мерзких прислужников, дабы избежать беды при их упоминании. Вы, наверное, еще не заметили, но мы плывем через их исконную территорию, на которой и по сей день творятся необъяснимые и ужасные вещи. Давайте закончим трапезу, не портя ее тяжкими и черными мыслями. За удачу и везение!

– Поддерживаю капитана! – выпалил Хило, украдкой выливая вино на пол.

После того как все выпили, каждый из нас за поглощением вкусной еды погрузился в собственные мысли. Загадочно улыбающаяся Немира посмотрела в мою сторону и невзначай провела ладонью по моей ноге, после чего встала из-за стола и, поблагодарив капитана за вкусный ужин и теплый вечер, соблазнительной походкой сытой кошки зашагала к себе в каюту на прощание, бросив на меня косой взгляд немого ожидания. Снова ощутив в чреслах животный прилив похоти, которая в буквальном смысле снова начала сводить меня с ума, я незаметно для остальных отправился следом за ней, проигнорировав осуждающий взгляд Хило. Даймонец неодобрительно относящийся к инопланетным связям даже попытался мысленно отговорить меня, напомнив о Чани, чем вызвал во мне новую волну раздражения и гнева. Да кто он вообще такой, что читает мне лекции о марале? Меня всю жизнь бесили наставления и советы посторонних, с чего-то решивших, что лучше меня знают и понимают эту жизнь, в которой сами частенько обламывались и совершали фатальные ошибки.

Проходили тоскливые дни; утренние часы, были душными, и над водой висела перламутровая дымка, а предвечерние часы растворялись в золотистом прохладном безветрии. Ночи были как правило тихими. Корабль ненадолго останавливался в шести или семи портах; в общем-то, это были обычные поселения вдоль берега, утопавшие в листве огромных деревьев. Здесь капитан выгрузил свой товар: металлические инструменты, специи и бухты канатов, чтобы принять на борт взамен мешки с орехами и сушеными фруктами, черное дерево и большое количество древесной смолы в глиняных амфорах.

Уже на второй день пути мы окончательно покинули побережье Кабала. Лишь узкая полоска за спиной напоминала нам о том, что суша осталась далеко позади и мы теперь на территории морских богов. Корабль вышел в открытое море и, взяв курс на восток, поплыл точно вдоль экватора. Таким образом, можно было использовать все попутные и встречные течения и одновременно в стороне оставить все штормовые зоны, как на севере, так и на юге. Ветры дули мягкие, и корабль лениво покачивался на плавных, почти незаметных волнах. Первая неполная неделя пути пролетела незаметно. Я почти безвылазно часы напролет проводил с Немирой в ее каюте, опробывая новые любовные утехи из древних трактатов Шао. Хило общался с Шай Теном на разные ученые темы, по ходу развлекая скучающую Селору, без дела бродящую по кораблю. Попутный ветер тянул наше судно по ласковым волнам Саругасово моря до тех пор, пока чернота на горизонте, сетка ярких молний и шквальные порывы ветра не прервали нашу беззаботную жизнь и не внесли в нее адреналиновые элементы выживания. Взбираясь на высокие и зловещие буруны волн, корабль Зерафа с гордым и красивым названием ”Аурига” что означало Жемчужина юга, с трудом справлялся с боковой качкой и в любой момент мог опрокинуться набок. Команда корабля была опытная, но многие из них клялись даже своими потрохами, что никогда еще не попадали в подобные шторма, рожденный казалось не от мира сего. Когда теплые и холодны массы воздуха, сталкивались над морем, под действием квантовых вспышек Игниона и гравитационного влияния станции ”Квантория” на орбите планеты, возникала такой высоты приливная волна что была способна разрушить портовый город средних размеров, таким образом, ложась в основу легенд о гневе Дагона и волне убийце.

Шторм застал нас всего в километре от Косета. Остров темной массой возвышался по правому борту. В подзорную трубу капитана я рассмотрел побережье, где на высоких деревянных сваях ютились деревянные хижины. Под ними был голый, чисто подметенный и разрыхленный песок. Насколько я понял из рассказов матросов, население этого странного острова состояло из чрезвычайно религиозных сектантов из числа беглых дивеев. Они поклоняются живущим в этих водах морским скорпионам. Говорят, что эти твари, по меньшей мере, такого же размера, как люди, а может, и того больше. Ночью морские чудовища выползают на берег, чтобы отложить яйца. Но яйца они откладывают не в песок, а под кожу какого-нибудь горемычного животного. Иногда для этого они используют тело местного жителя приговоренного к смерти. Варварский, чудовищный обычай, который сохранился и по сей день.

– Как бы нам не сесть на мель вблизи у этого острова! – стараясь перекричать вой ветра, обратился я к капитану.

– Не стоит волноваться, месье Ато! Живыми мы им не дадимся! – Рассмеялся Зераф. – В такую погоду нам и вправду лучше держаться подальше от берега. Мало ли что…

Ураганные порывы ветра сносили нас все дальше на юг. С небес вылетали пурпурные зигзаги молний. Оглушительные раскаты грома сменились проливным дождем. Паруса были свернуты, и на мачте остался лишь небольшой квадратный штормовой парус.

Решив, что на палубе мне делать нечего, я решил заглянуть в каюту Немиры, для которой мое появление не стало каким-то особым сюрпризом. Более того, в этот раз она была как будто еще более развратной и таинственной. В ее глазах светился огонек ожидания, который я ошибочно принял за вожделение. Привычно скинув с себя одежду, она повисла у меня на шее, потянув в сторону кровати. Я не стал сопротивляться и привычно отдался в ее умелые руки и губы.

Неожиданно проснувшись среди ночи от необъяснимого приступа тревоги и жара в груди, я вздрогнул, когда увидел перед собой два светящихся пятна оказавшимися зрачками Немиры склонившейся надо мной. Положив одну ладонь мне на грудь, а вторую на правый висок, она беззвучно шевелила губами. Привычной боли в голове не было, зато вместо нее царила подозрительная холодная пустота. Похожие чувства у меня возникали, когда я попал под власть мозгоправа генерала, но в отличие от бездушной машины, идущие из ладоней девушки теплые волны биотического воздействия дарили сладкую истому и желание поскорее снова заснуть.

– Что ты делаешь? – еще не совсем поняв, что происходит, спросил я пересохшими губами.

– Потерпи немного, малыш, – изогнула губы в улыбке Немира и возбуждающе потерлась голыми грудями о мое лицо. – Осталось совсем чуть-чуть и это будет совсем не больно,… будь пай мальчиком и тогда мы расстанемся друзьями…

– Немедленно перестань!

Применив концентрацию воли, я сделал попытку скинуть ее с себя, но на это она лишь презрительно рассмеялась, обхватив мою голову обеими ладонями.

– Какие же вы все слабаки земляне. Могучие воины и великие мыслители, способные за несколько десятилетий построить грозный космический корабль и устремиться для исследований вглубь Вселенной, при этом не способные обуздать собственную похоть, чувства и желания! Да с таким телом и талантами как у меня я могла бы править всей вашей расой!

Стараясь вырваться из мертвого захвата ее ног, я старался подтянуть ноги и отшвырнуть Немиру от себя, но она лишь плотнее насадилась своим восхитительным лоном на меня, прижав ноги к кровати. Раздраженная моими попытками вырваться она отняла ладонь от моего виска, достала, откуда-то из складок одеяла обоюдоострый стилет с мертвенно светящимся лезвием и приставила к моему горлу, оставив на коже болезненное ощущение легкого ожога.

– Я же просила не дергаться, кадет Альфадок, – раздраженно процедила она, проявляя удивительную осведомленность. – Просто дай мне закончить трансферт информации, и быть может, я пощажу твою жизнь ради тех светлых и приятных минут, что я провела с тобой на этой плавучей помойке. Вообще-то генерал очень просил по окончанию операции, поскорее перерезать твою глотку, а труп выкинуть за борт на корм морских червей, но я тут подумала, что это будет слишком жестоко… слишком по-человечески. Я не желаю проявлять излишнюю агрессию и насилие, если только ты сам меня не вынудишь, и дело даже не в моем отношении к тебе. Это всего лишь бизнес. Всего лишь обычная работа, малыш…

Отклоняя голову назад, я поневоле заставлял ее склоняться ко мне все ближе, а когда решил что этого достаточно, резко боднул лбом прямо по ее нежной переносице, хрустнувшей в нескольких местах. Когда Немира с приглушенным визгом свалилась на пол, я дотянулась до ее рапиры на полу, одним движением выхватил из ножен. Сделав выпад мне прямо в сердце, Немира просчиталась с моей ответной реакцией – крутанувшись вокруг оси, я вышиб стилет из ее пальцев ударом металла о металл. Стукнувшись о пол, стилет отлетел куда-то под кровать. Внимательно наблюдая за плавными перемещениями Немиры, я в пол глаза смотрел на дверь каюты. Поэтому когда там появился с коротким копьем наперевес один из членов команды оказавшийся с ней заодно, я безжалостно проткнул его горло. Резко выдернув лезвие из тела матроса, успел скрестить его со светящимся стилетом Немиры снова оказавшийся в ее руках.

– Один ноль в твою пользу! – похвалила арвари и попробовала для разнообразия вогнать мне колено в пах. Я с трудом увернулся, а чертовка ухитрилась оцарапать мое плечо острым жалом клинка и выскочить в коридор, по ходу подхватив с пола короткое копье убитого матроса. Ее обнаженное и смуглое тело почти сливалось с полутьмой, давая ей, преимущество, но только не против того, кто мог по желание видеть во тьме и сражаться с закрытыми глазами. Метнув в меня копье, она даже заскрежетала зубами, когда я смог легко уклониться от него.

– Шустрый, червяк. Попробуй увернуться от этого…

Биотическая волна смертельного холода разбилась о мою выставленную защиту, чуть не опрокинув меня на спину. Блокировав вторую ударную волну, разрушившую часть деревянных перегородок за моей спиной, я решил не тратить свои силы в бесплодных попытках выяснить кто из нас в этом деле сильнее. Ее подготовка убийцы биотика была великолепна, как и ее смертельная красота, помноженная на ментальное умение внушать к себе обожание и любовь.

– Прояви ты в постели половину своих псионических способностей, мне бы не приходилось удовлетворять себя руками после каждого твоего ухода! – зло рассмеялась Немира.

– Вот теперь я разозлился по настоящему, – вздохнул я и шагнул ей навстречу.

Когда лже-арвари своим великолепным телом проломила деревянную перегородку свалившись на воркующих Хило и Селору, то с ужасом поняла что я мог бы и не швырять ее так далеко по коридору, а просто сломать хребет об колено как сухую ветку. Оттолкнув в сторону удивленного даймонца, она прикрылась телом вскрикнувшей Селоры, прижав к ее горлу стилет.

– Назад животное! – заорала она на меня, едва не срываясь на визг. – Или я проткну эту нежную шейку, и ее кровь навсегда застынет на твоих руках! Я сказала назад!

– Что вы тут устроили? Играйте в любовные игры в своей каюте! – возмутился Хило.

– Заткнись! Ты тоже уйди с дороги! – арвари нацелила на него острие.

Пятясь к выходу из каюты, Немира не сводила с меня красных от ярости глаз, в которых уже не было прежнего веселья и юмора – одна лишь обреченная решительность и еще животный страх. Перехватив Селору одной рукой за горло, а другой, стараясь нашарить ручку двери, Немира вскрикнула и едва не упала на пол, когда очередная волна подкинула судно высоко вверх, а потом с оглушительным грохотом обрушило вниз, окатив каюту морской водой из верхнего люка. Фыркая и отплевываясь, обе промокшие хлорианки стали медленно взбираться вверх по скрипучей лестнице. Селора пыталась вырваться и Немира ударила ее рукоятью клинка.

– Хило, – сумрачного позвал я напарника, поднимающегося с пола. – Фас.

– Почему сразу я? – надулся даймонец, упрямо скрестив руки на груди. – Пусть уходит.

– Разве не твою девушку только что взяли в плен? Неужели ты настолько очерствел сердцем, что позволишь бедняжке и дальше терпеть подобное обращение? – подколол я его самолюбие.

– Мы с Селорой просто друзья. Может, сам попытаешься образумить свою безумную подружку? Что на этот раз вы не поделили между собой? Что здесь вообще происходит?

– Она пыталась вытянуть из моей головы информацию. Это наемная убийца-биотик работающая на генерала Лефлера. Ты же знаешь, в случае если я попробую обезвредить ее, появится свежий труп, а она нам нужна живой. Есть к ней парочка вопросов. Останови ее, а иначе я за себя и безопасность окружающих не отвечаю. Ты же у нас известный гуманист.

– Ладно, уболтал чертяка языкастый, – вздохнул Хило и тут же стал меняться.

Мгновенно с хлипким телом даймонца произошла необычная метаморфоза. Вот он еще стоит на ногах, а в следующий миг, уже на четвереньках и меняет физическую форму. Оборотень, выпустив из пальцев десятисантиметровые когти, словно огромная собака, взявшая след, помчался с немыслимой скоростью вверх по лестнице. Я неспешно поднялся следом за ним и даже застал момент, когда острые зубы даймонца с хрустом впивались в хрупкое запястье Немиры сжимающей стилет. Страшная пасть, усеянная бритвено-острыми зубами, без проблем перекусили кость как сухое печенье. Откушенное запястье вместе с клинком остались зажатыми во рту даймонца даже заурчавшего от удовольствия, тогда как глаза Немиры наполнились слезами, а горло издало вопль такой ярости и боли что стоящие неподалеку матросы от страха выронили из рук схваченные впопыхах стальные багры и топорики для рубки канатов.

Оттолкнув испуганную Селору, лже-арвари, прижалась спиной к мачте. Загнанно переводя взгляд с меня на Хило, приняла решение. Закусив губу от боли, она стала быстро заматывать кровоточащую культю куском мокрой парусины, найденной в бочке, куда матросы складывали мусор. Глухо рыкнувший Хило щелкнул зубами у самого ее лица – намеком предлагая сдаться – но убийца, проигнорировав угрозу, отбросила его биотической волной и ловко стала взбираться вверх по вантам, спеша добраться до смотровой площадке на вершине мачты. Даймонец на глазах испуганных матросов приняв прежнюю форму, презрительно выплюнул синеющую на глазах руку Немиры и с брезгливостью стал сплевывать на палубу сгустки крови.

– Дальше ты сам, Альфадок. Эта сумасшедшая совсем не боится смерти.

– Что произошло? Во имя пресветлого Ареса, что вы затеяли на моем корабле?! – прорычал появившийся из кормовой надстройки полуголый Зераф, сжимающей в руках абордажный меч.

– Сдается мне, одна из ваших пассажирок страдает бешенством, – ответил я, прикидывая как бы нам снять Немиру и при этом не убить. – Капитан, спуститесь в трюм и Вы убедитесь, что один из убитых матросов ее сообщник. Когда он умер, то принял свой истинный облик.

– Эй, дурачье! – окликнула нас Немира сверху. – Когда за мной придет мой хозяин, вы все горько пожалеете, что не захлебнулись в пучине! Но мы еще можем договориться. Никто не пострадает. Верните мне для начала мою кисть, или клянусь Дагоном, я спалю вашу посудину!

– Решила поторговаться? – выкрикнул в ответ Хило. – Спускайся вниз и сдавайся, пока мы не решили разрезать тебя на кусочки после чего спустить в нужник по частям. Мы зададим тебе всего пару вопросов и отпустим в ближайшем порту, клянусь честью!

– Принимаете меня за идиотку?! Отдай мою руку отродье Нергала!

Демонстративно подняв с палубы оторванную кисть, Хило чуть помедлив, выкинул ее за борт, с удовлетворением наблюдая, как у Немиры от удивления отпала челюсть.

– Ты за это горько поплатишься! Я тебя запомнила ничтожество! – задыхаясь от гнева, арвари с еще большим остервенением стала взбираться вверх, пока не достигла вершины площадки и обессилено не упала на нее, тяжело дыша.

– Ну и что нам делать дальше Альфадок? Я за ней туда не полезу!

– Лезть не придется! – рыкнул появившийся с пневматическим ружьем наперевес Зераф, решительно взводя затвор. – Сама упадет, когда, я ее подстрелю! Эта дрянь давно раздражает своей наглостью, а тут такой отличный повод. Со шпионами у меня разговор короткий…

В компании шестерых вооруженных до зубов дюжих моряков-дивеев, капитан зарядил ружье стальной бронебойной стрелой и уже прицелился, когда Немира, отчаянно оттолкнувшись от мачты, бросилась в пенящееся море, избежав смерти от стрелы, но отдавшись на волю разбушевавшейся стихии. Невольные зрители еще успели заметить, как мелькнули в последний раз ее темные волосы, прежде чем и они исчезли под водой. А через несколько мгновений на корабль обрушился такой силы ветер, что мы были вынуждены спасать собственные жизни – помогая морякам сворачивать остатки маневровых парусов и откачивать воду из трюма.

Подбежав к застывшему на корме капитану Зерафу, что-то высматривающего вдали среди волн, я спросил, что его так заинтересовало, на что тот молча протянул мне подзорную трубу и указал на подсвеченный молниями горизонт. Сначала я ничего не видел, а потом разглядел приземистый и низкий на фоне волн силуэт такого же, как у нас судна, только с чрезвычайно узким и длинным двойным как у катамарана корпусом. Когда мы меняли курс, он менял его следом за нами, двигаясь в одном направлении.

– Думаете, он нас преследует? – выкрикнул я, стараясь перекричать вой ветра.

– Не знаю, но если и дальше будет следовать тем же курсом, можно не сомневаться! Попробуем оторваться, в такую погоду это легко. Вряд ли это пират, уж больно знакомые очертания. Наверное, один из торговцев решил пройти через “око” бури следом за нами.

Всю ночь до самого утра ураган кружил корабль, словно детскую игрушку, с невиданной яростью штурмуя просмоленные борта ”Ауриги”. К полудню небо посветлело, дождь закончился, а море заметно стихло, но не успокоилось. Пассажиры не выходили из кают. Следовавший за нами корабль больше не появлялся на глаза, словно канув в пучине. Страдая от морской качки в долгие часы свободного досуга, каждый из нас по-своему переживал случившееся. Селора и ее отец господин Баташ никак не могли понять, отчего Немира сошла с ума и напала на нас, мы же с даймонцем прекрасно знали причину, но предусмотрительно помалкивали. И если для моего спутника все произошедшее не выходило за грань понимания, для меня смерть соблазнительной и сексуальной арвари, не прошла бесследно. Я осунулся, еще сильнее замкнулся в себе и долго пытался понять причину своего подавленного состояния, а когда понял, то пришел к неутешительному выводу – я отчасти пострадал от неизвестного мне псионического внушения воздействующего на самые примитивные участки головного мозга. Только этим можно объяснить мое состояние сначала безумной влюбленности, а теперь смертельной апатии. Наемная убийца с легкостью усыпила мою бдительность и частично взяла под свой контроль, внушив к себе любовь и обожание. К счастью у нее не выгорело, но ее смелая попытка меня здорово напугала и не мудрено – существа, обладавшие подобными силами, выбивались за рамки моих представлений о силе мозга. Если генерал Лефлер, таким экзотическим образом, пытался завладеть важной информацией то срыв его безупречного плана мог повлечь за собой непредсказуемые последствия, о чем я сразу и предупредил Хило. Мы достаточно далеко отплыли от цивилизации, чтобы не питать слабые надежды на благоразумность спятившего от жадности генерала поставившего на кон свою теплую должность, безупречную репутацию и как он считал до сих пор незапятнанную честь мундира.

Прячась под тентом от дождя, Хило зябко поежился. Отпив из бутылки кисловатого вина, угрюмо уставился в серую дымку, парящую над поверхностью моря. Стоя у поручней неподалеку, я, так же как и он смотрел на пустынный горизонт, ведя с ним мыслеречь.

– Ну, как ты Дим после вчерашнего? Сильно плохо? – посочувствовал Хило.

– Не знаю. Странное ощущение пустоты и апатия, словно потерял любимого человека. Понимаю умом, что это результат воздействия мозговых волн Немиры, но мне от этого не легче. В последнее время я воспринимаю действительность, словно дурной сон…

– Дурной сон? Объясни.

– Во всем виновата эта безумная планета… странный мир за гранью моего понимания, живущий по чуждым мне законам. Не могу отделаться от мысли, что все происходящее вокруг меня одно сплошное недоразумение. Мне нужно время разобраться во всем и прийти в себя.

– Баташ с дочкой уходят завтра утром, когда мы войдем в порт Зеленой бухты. На очереди Шай Тен, но после всего случившегося он неожиданно передумал сходить в районе Бутана и желает продолжить путешествие вместе с нами до самого Гоа. Это он мне сам сказал вчера. Не знаю, что он задумал, но этот скрытный борон не внушает доверия…

– В Гоа месье Ато вам потребуется транспорт, и я могу это легко организовать.

Вздрогнув от неожиданности, Хило резко обернулся к подошедшему борону:

– Вы подслушивали нашу мыслеречь?! Но каким образом…

– Я понимаю вашу подозрительность, но я вам не враг. Просто довертись мне.

Тяжело облокотившись о поручень, Шай Тен украдкой предъявил нам голографический значок галактической полиции, пресекая всякие иные толкования относительно своей персоны.

– Мое почтение инспектор, – вежливо кивнул я, скрыв удивление за глотком вина. У меня самого было полно регалий, которые, к сожалению, не гарантировали мне никакой безопасности, а скорее наоборот. – Чем обязаны? Мы нарушили условия учений?

– Поступила анонимная информация от одного надежного источника, что на планете активизировались адепты культа Ждущих исследующих дедрические руины Гоа. Знаете таких?

– О Культе слыхали, как и о дедрах только при чем тут мы? – осторожно спросил Хило.

– Я понимаю вашу озадаченность, вы всего лишь кадеты, проходящие испытание и далеки от политики, но вам адепты уделяют слишком много внимания, чтобы это осталось незамеченным. Про генерала и его дела мы знаем давно. Он часто попадал нам на заметку с сомнительными аферами. Все это время мы следили за ним, безрезультатно старались выйти на его хозяев, а в особенности выяснить, что именно они затевают на самой отдаленной и не самой благополучной в этом квадранте Вселенной планете без твердой централизованной власти. Наверное, это нечто важное, если они готовы плести свою паутину заговора прямо под боком кванторов, которые пока не предпринимают никаких действий. Возможно, они просто выжидают удобный случай для вмешательства или не хотят спугнуть дичь раньше времени. В любом случае, как только мы выяснили, что вы двое в Хораи и какова ваша следующая контрольная точка мое руководство отправило меня вслед за вами. Я предусмотрительно купил билет на “Ауригу” отплывающую в нужные края. Каково было мое удивление, когда вместе с вами на борт взошла лучшая убийца генерала, чья кличка “Любовница вдова” для многих означает не только сладостные ночи и незабываемые утехи, но и верную гибель под конец общения с ней. Вы должны рассказать мне, что именно Ждущим понадобилось от вас двоих и почему убийца так рано раскрыла себя.

Поразмыслив, я решил, что если я приоткрою ему тайну, ничего плохого из этого не выйдет. Мои враги и так об этом знали. Мыслеречь могла передавать не только слова и ощущения, но и образную информацию, которую Шай Тен усвоил в полном объеме уже через несколько секунд. Тревожно заморгав всеми своими глазами борон, резко схватился за мою руку.

– Как Вы можете с ЭТИМ спокойно жить или тем более думать?! Вы или редкостный тупица или просто не понимаете, о какой информации идет речь. Это очень легкомысленно и безответственно! В любом случае на этой планете Вам больше не место…

Резко вырвав руку из его пальцев, я с неудовольствием растер запястье.

– Тогда просветите меня. Мне ничего толком не известно про дедров и их цивилизацию.

– Поверьте на слово, полной информации нет даже у Хранителей на Зете Ретикуле, – Шай Тен тревожно засуетился, доставая из кармана горсть кристаллов и активируя каждый из них в строгой очередности. – Вот так. Это на время укроет нас от наблюдателей Ждущих, но, к сожалению, не избавит от них. Нам необходимо как можно скорее эвакуировать вас двоих с Хлории. Пока вы здесь, вы ставите под угрозу само существование Крул Каи!

– Вы спятили уважаемый? – насупился Хило. – Я не собираюсь выслушивать эти бредни! Как только появится на горизонте земля, я тут же покину корабль и отправлюсь дальше по маршруту. Мне надоели кровавые разборки и погони, я требую соблюдения условий учений!

– Это Вы сошли с ума кадет, если еще не поняли, куда вляпались. И не смейте мне прекословить! – горячо заговорил Шай Тен. – Если Ждущие получат все части послания дедров им не составит труда выяснить, где находится Темная планета являющаяся порталом, ведущим прямо к… – борон возбужденно зашамкал, когда мой транскпритер перестал справляться с переводом. – Смерть… всего сущего! – медленно закончил борон. – Вы этого хотите? Адепты проникли в высшие правительственные круги. Их агенты повсюду.

– Мой наставник инспектор Сайрус Алиот с Вами не согласиться, – резко оборвал я его. Мне очень не понравилось, что борон делал подобные заявления без убедительных доказательств.

– Я знаком с вашим наставником, молодой человек. Он идеалист и слишком увлечен поисками врагов вдали от мест их истинного обитания. Когда-то много лет назад он был как Вы. Тоже проходил Испытание кванторов. Сайрус проявил себя не лучшим образом, позволив адепту Ждущих ускользнуть у него из-под самого носа, заодно заполучив от него на прощание рану и навсегда подпорченную репутацию. Среди кванторов подобные ошибки недопустимы.

– Что вы предлагаете? – спросил я. – И где гарантия, что Вы сами не адепт?

– Если бы я был адепт, я бы ни за что не выдал вам эту информацию, а вместо этого был бы заодно с Селорой. Вы обязаны сойти с корабля и вместе со мной улететь на станцию Квантория, ведь только там вы будете в относительной безопасности, пока мы не разгадаем шифр. Одна из до сих пор функционирующих исследовательских станций беллатрианцев на месте руин Менкалиона, что на ледовом плате северного Гоа имеет грузовой трансфер. К сожалению, мы слишком далеко отдалились от цивилизации, а все это полушарие находится внутри мертвого пятна, где большинство струнных передатчиков не действуют, а любые летательные аппараты обречены на крушение, особенно те, что используют магнитные стабилизаторы и плазматроны. Мы доплывем на “Ауриге” до побережья, а дальше продолжим путь на ледовом корабле, который только и может двигаться среди тамошних льдов. Но надо поторапливаться. Те, кто идет за вами следом никогда не отстанут от вас пока на кону стоит “приз” такой величины.

– Тогда желаю вам обоим удачи, потому что я не желаю отклоняться от своего курса, проваливать испытание и поэтому схожу с корабля прямо здесь! – проворчал Хило. – Удачи Альфадок и Вам господин Шай Тен. Здесь наши пути расходятся.

– Кадет если мои слова не произвели на вас никакого эффекта, по крайней мере, старайтесь двигаться скрытно. Когда выйдете из зоны слепого пятна, при любой угрозе своей жизни не геройствуйте понапрасну и немедленно вызывайте спасательный челнок.

– Я уж как-нибудь сам разберусь, что мне делать. Прощайте.

Пожав мне на прощание руку, Хило ловко перемахнул через перила. Почти без всплеска нырнув в воду, еще долго не появлялся на поверхности, пока не очутился далеко позади в пенном следе корабля. Помахав нам рукой на прощание, Хило быстро поплыл к едва видимой на горизонте серой полоске земли, где начинался Саамский залив. За него можно не волноваться – течение вынесет его прямо к берегу, а там уже цивилизация.

– И тебе удачи друг, – прошептал я, сжав поручень. – Одиночество удел квантора. Я его прекрасно понимаю, но все равно не одобряю сделанный выбор. Время игра прошло.

У меня неожиданно появилось в душе странное чувство, будто вижу его в последний раз, и от этого становилось по настоящему грустно, словно от моего тела оторвали часть плоти, оставив на ее месте кровоточащую и незаживающую рану. Шай Тен прочитал эхо моих ощущений и сочувственно протянул мне свою блестящую фляжку с чем-то крепким похожим на коньяк.

– Соберитесь, кадет. Даймонцы очень осторожны и не склонны к излишнему риску. Адепты его могут и не тронуть, а нам с Вами еще нужно пересечь пол мира, так что не время раскисать. Пройдемте в кают-компанию. Скоро обед, а капитан Зераф ждать не привык.

Я положил руку на плечо борона, удерживая на месте. Шай Тен удивленно обернулся.

– Вы еще не объяснили мне, что такое Темная планета и куда ведет портал.

Борон нехотя оглянулся по сторонам, потом проверил свои защитные кристаллы и лишь после этого стал передавать мне такие знакомые мысли и образы. Мыслеречь заняла несколько минут, но мне показалось, что прошли долгие часы. Часть слов и предложений по-прежнему не декодировались транскриптором, и мне оставалось лишь гадать об их истинном смысле.

– На Темной планете, располагаются мифические врата в некое первородное мета-пространство. Там по предположению наших ученых томиться запертая древними расами некая нейтронная субстанция, которую все называют Пожирателями звезд. Есть мнение, что эти псевдо-разумные сгустки первичной материи действительно приобрели задатки разума за миллиарды циклов эволюции. Слышали уже про них? Хорошо. Значит мне не придется повторяться, рассказывая о том, что многие считают их мифом и выдумкой. Но это еще не все. Последние исследования струнных порталов над поверхностью некоторых планет доказали их искусственное, а не природное происхождение. Космические перелеты возможны только от звезды к звезде и от планеты к планете, но пустое межзвездное пространство нам недоступно. Почему? Потому что там нет струн, а значит, невозможны дальние полеты. Воронкообразные порталы над обоими полюсами планет всего лишь червячные ходы в метапространство, где роль самих врат играют планеты и их сложная магнитная структура. Есть другой способ передвижения, но он нам пока не доступен по причине чрезмерной сложности.

– Искривляющие пространство врата? – предположил я.

– Именно! Дедры единственные кто ими широко пользовался в обход червячных ходов. Есть мнение что они не знали о струнах, но это абсурд, уже доказано что им было известно конечное уравнение полетов без движения, а значит они знали и об этом способе, но намеренно им не пользовались. Почему? Еще одна загадка. А может быть, все совсем наоборот и они слишком многое узнали о струнных переходах и решили что это слишком опасно? В любом случае их раса исчезла, но их технологии и машины и поныне живут среди нас, пережив своих создателей. Половина технологий и открытий Крул Каи – это их наследие. Самыми ценными артефактами во всем известном космосе являются ретрансляторы посланий, куда дедры закладывали самую важную информацию способную в корне перевернуть наши представления о Вселенной и ее структуре. Последний найденный в рабочем состоянии ретранслятор открыл нам дорогу к самым далеким мирам, помог усовершенствовать уравнение навигации внутри порталов. Раньше все было иначе и любой взрыв сверхновой или образование массивной черной дыры меняли гравитационные силы, связывающие галактики между собой и корабли обязательно сбивались с курса, не достигая пункта назначения. Нахождение других ретрансляторов стало главным смыслом жизни многих авантюрных рас, разыскивающих их всюду, где раньше обитали дедры. Они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить эту информацию и Вы, мой друг, сейчас для них самый ценный и желанный объект во всей Вселенной. Есть еще одна причина, почему послания так редко удается найти, даже, если ты стоишь рядом с ним в трех шагах…

– Кажется, я понял, – внезапно догадка пронзила меня. – Генетическая печать! Так?

– Лишь некоторые представители рас могут разбудить машину ото сна. Только не спрашивайте, каким образом все происходит. Ретранслятор одним лишь ему ведомым способом решает, кого выбрать в качестве избранного сосуда для информации. Долгие тысячелетия все расы бьются над этой загадкой, пытаются определить, чей геном ближе всего подходит, и тут появляетесь вы, и вопрос решается сам собой. Вы хоть понимаете кадет, что случилось? Вижу, что нет. Мне жаль, но заодно с Вами теперь и все особи вашей расы под угрозой. Если ваш представитель не попробует донести эту тревожную весть до высшей инстанции Крул Каи, никто другой не поможет вам и тогда вы обречены. Вам придется принять неравный бой, хотите вы того или нет! Люди станут ценным ресурсом для всех жаждущих власти рас.

Понимание сути только сейчас пришло ко мне, наполняя душу ужасом. Как же я сам об этом не догадался? Ведь вся эта планета как огромный склад информации, к которой нужно всего лишь подобрать нужный ключ, прежде чем она откроется, словно шкатулка Пандоры и выпустит в мир такие знания, которым лучше навсегда остаться в забвении. Неудивительно, что бороны добровольно ушли с Хлории, не желая становиться катализатором Армагеддона.

– Сколько у нас времени? – вслух спросил я, пропустив мимо ушей рев капитана Зерафа созывающего пассажиров на обед в кают-компании.

– Немного. Возможно, что и вовсе не осталось. Все зависит от того, что задумали наши враги, – честно признался Шай Тен. – Я знаю немного о вашей расе. Знаю про несчастье, постигшее вашу планету, и сильно подозреваю, что все эти события взаимосвязаны. Технологии некросферы это еще одни запретные знания дедров и я просто в шоке, что ваши создатели решили использовать ее для ускорения человеческой эволюции наперекор существующим правил. Фермы разума строжайше запрещено размещать на бывших колониях дедров и облучать этим малоизученным излучением жизненные формы, способным не только созидать и убивать, но и видоизменять мертвую материю. Это крайне опасная процедура, а то что случилось на бывшей колонии дедров – Земле, лишний раз подтверждает наши опасения…

– Подождите. Вы сказали, что Земля колония дедров? – изумился я, даже затаив дыхание.

– Одна из многих. В очень далеком прошлом, – сказал Шай Тен, но потом встрепенулся. – Разве даяки вам не сообщили? Как такое возможно?! Они и про геном умолчали?

– А что с нашим геномом? – прошептал я, заранее зная ответ.

– Основой для вашей формы жизни послужили… уцелевшие образцы генома дедров. Даяки надеялись воссоздать с их помощью…

– Тех, кто в будущем откроет им секреты исчезнувшей расы, – закончил я за него. – Верно?

Сжав поручень, так, что затрещало дерево, я проклял про себя даяков до сих пор играющих с людьми в темную. Почему они не рассказали нам всю правду и не предупредили о нешуточной угрозе со стороны остальных галактов? Неужели до сих пор наивно надеются получить выгоду, временно держа нас в тени, словно чертовы тузы которые можно извлечь в назначенный час?

– Они как все, – терпеливо попытался объяснить Шай Тен. – Не хотят видеть опасность, предпочитая тешить себя мнимой выгодой. Их раса в упадке и это их единственный шанс…

– Да мне плевать, что это их единственный шанс! – вслух заорал я, так что проходящий мимо матрос в страхе шарахнулся в сторону, с недоумением посмотрев на нас. – Это предательство!

– Гауры, ну долго мне вас еще придется звать, разрази вас Скелот! – выкрикнул из кормовой пристройки Зераф, высунувшись по пояс из иллюминатора.

Яростно пнув ногой плетеную корзину, я буквально кубарем спустился в свою каюту и запер за собой дверь. Быстро собрав свои и немногочисленные вещи Хило, что он пожелал оставить мне, по старому обычаю присел на узкую койку – решив посидеть минуту в одиночестве.

Какие же мы наивные – до сих пор свято верим, что эти двуликие создания нянчатся с нами исключительно из доброты душевной, а вину за содеянное всерьез пытаются загладить собственным участием в воскрешении нашей многострадальной цивилизации. Все разговоры о восстановлении чистоты нации и чистых образцов не подверженных некромутациям, все это очередная попытка добиться желаемого! Земное правительство озадачено возрождением цивилизации из праха, им сейчас не до подозрений пока они думают, что так называемая гуманитарная помощь союзников непрекращающейся рекой “совершенно безвозмездно” течет на Землю. Но в этой жизни нет ничего безвозмездного. Когда-нибудь людям все равно придется платить по счетам, хотим мы того или нет, и возможно цена окажется, слишком высока и потребуется пролить реки и моря крови, прежде чем удастся погасить все долги.

Поднявшись в кают-компании, я занял свое место за столом и, не дожидаясь обязательного тоста капитана Зерафа, тут же опрокинул в себя содержимое бокала. Невозмутимо набросившись на еду, и не замечая вокруг никого и ничего, я даже не задумывался над вкусом еды, вдруг в один миг ставшей для меня совершенно бессмысленной и невкусной.

– После ночных событий любой потянется к бутылке, – хмыкнул Зераф, наблюдая за мной.

Сидящие напротив господин Баташ и его дочь Селора весь обед молчали, прежде чем разорившейся торговец нехотя отложил столовый прибор в сторону.

– Капитан, я очень благодарен и обязан Вам и Вам тоже господин Ато за спасение моей дочери из рук обезумевшей арвари, но наш путь подходит к концу. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. После полудня появится Зеленый мыс, где мы и сойдем.

– Как и договаривались, – важно кивнул капитан. – Мы пополним там запасы провианта и пресной вода, а еще не помешает нанять матроса на освободившееся место. Ума не приложу, как оборотень смог обвести меня вокруг пальца и так долго притворяться покойным Диво, которого я знал почти с самого рождения. Его отец мне никогда не простит смерть сына…

– Теперь о нем позаботятся морские боги, – ответил Шай Тен. – Ночная стычка показала всем, насколько губительна и опасна территория, где даже благородная арвари может сойти с ума и превратиться в кровожадное создание одержимое смертью и убийствами. Проклятые воды.

– Кстати господин Ато, а где ваш слуга? – неожиданно спросил Зераф. – Заболел или скрывается от нас? Моряки рассказывали разный бред про него, но я им не очень поверил.

– Он решил сойти прямо сейчас, – я едва заметно улыбнулся, заметив ошарашенное выражение на лице капитана. – Не волнуйтесь за него, он любит воду и еще нам всем даст фору по скорости плавания. Сколько нам еще плыть до Гоа?

Изумленный Зераф не сразу нашел что ответить, лишь после хорошего глотка вина.

– Кхы, чудеса, да и только,… сколько плыть, говорите? Э, думаю… меньше трех суток. Сразу за Зеленым мысок теплое течение сменяется холодным, и дальше путь при низких температурах. Постарайтесь в Корсуне, прикупить себе теплой одежды иначе Вы рискуете замерзнуть по прибытию. Предупреждаю, в ледяной долине Гоа живет суровый и неприветливый народ шемореев не признающий пришлых чужаков, поэтому забудьте о радушном приветствии и приготовьтесь к холодному приему. Я знаю одного старого прохвоста промышляющего на своем ледовом корабле перевозкой мехов и жира вблизи побережья. Он не возьмет с вас лишнего. Просто скажите ему, что пришли от меня и напомните про его должок.

– Благодарю, капитан. Вы очень щедры.

– Кто его знает, когда я еще соберусь в те гиблые края. Да и взять с него больше нечего.

После того как все насытились и потянулись по одному к выходу, мою руку обхватили горячие пальцы Селоры, и уверенно потянули во тьму коридора. С удивлением, последовав за ней на верхнюю палубу в носовую часть корабля, я мученически приготовился слушать ее благодарности, но вместо этого она спросила.

– Откуда Вы, месье Ато? Как называется ваша страна, из которой прибыли и где она находиться? Это, наверное, очень далеки земли.

Едва заметно улыбнувшись, я с грустью посмотрел на небо, где высоко над алыми всполохами квантовых вспышек загадочно подмигивали далекие звезды.

– Я прибыл из страны, что за морем, а называется она Терра. Мой родной город, в котором я родился и вырос, подвергся вероломной атаке жутких созданий уничтоживших большинство моих соотечественников. Все кто выжил, поклялись собственной кровью отомстить за смерть и разрушения, но, к сожалению, недавние союзники, считавшиеся до этого нашими самыми преданными друзьями, каким-то образом оказались замешанными в трагедии. Чтобы узнать степень их вины мудрейшие из моей страны построили корабль и отправили в долгое странствие меня и многих других моих соотечественников. С той поры мы бродим по миру.

Рассказывая о своей прошлой жизни в сказочной манере, я очень надеялся, что ей это надоест, и она от меня отстанет, но хлорианка, не сводя с меня горящих глаз, восхищенно слушала не перебивая. Иногда мне казалось, что ей неудержимо хотелось обнять меня и утешить, но в последний миг она передумывала и как, будто стыдливо отстранялась. Я не выносил утешений и жалости, ни в каком виде. Из-за них мужчина теряет уверенность, и становиться скрытым нытиком. – ”Хорошие мальчики не плачут” – сказал бы сердито Высоков, а Мацумота обязательно бы добавил. – ”В твоих руках сталь меча, а в сердце огонь отваги. Просто сядь на минуту и очисти разум от всего лишнего, тогда сердце откликнется и подскажет, что нужно сделать. Добейся правды собственными силами и никогда не рассчитывай на других”.

– Почему арвари напала на меня? – спросила Селора. – Я ведь ничего плохого ей не сделала.

– Кто знает? Может она, таким способом, пыталась привлечь к себе внимание? Иногда так случается, что совсем не обязательно кому-то делать хорошо или плохо, чтобы он решил тебя убить. Просто так происходит время от времени и тут главное быть готовым дать отпор. А может, приревновала, ведь ревность как яд – действует медленно, но эффективно.

– Но она была такой веселой и жизнерадостной… Ваш друг Оборотень? Перед тем как потерять сознание я видела, как он откусил ей руку. Это было ужасно!

– Селора, – вздохнул я, сжав ее хрупкую ладонь. – Ну почему именно мне всегда приходиться рассказывать детишкам, что Деда Мороза не существует? Мне трудно объяснить, что мы все любим отбивные и искренне сочувствуем коровам, но при этом не спешим с ними дружить.

– Простите, месье? – смутилась хлорианка. – О чем Вы говорите? Я не понимаю…

– Ладно, попробую иначе. У зла есть множество обличий и часто под маской добра скрывается холодное и расчетливое существо способное на удивительную подлость. Никогда не суди по тому насколько он или она симпатична, остроумна или харизматична. Арвари была подлой наемной убийцей и прекрасно знала, на что идет. И знаешь что, я бы с величайшей радостью лично перегрыз ей глотку, если бы она трусливо не прыгнула в море.

Я развернулся и молча ушел к себе в каюту. Больше разговаривать ни о чем не хотелось.

Из туманной дымки постепенно проявились контуры темной громады, приобретших вид, зеленых холмов на чьих вершинах дымили тысячи труб. Зеленый мыс. Корсун – большой торговый город Гильдии торговцев. Сорок тысяч колонистов из экваториальной зоны Кабала. Грузовые перевозки по морю дорогое удовольствие и требовали развитого порта с терминалами и складами, которые еще не успели построить. Природа, да и сама местность были до боли похожи на среднюю полосу России примерно в районе Алтая или Красноярска, где даже многочисленные постройки сделанные преимущественно из бревен и толстых досок напоминали деревенские избы какой-нибудь царской губернии девятнадцатого века. Одетые в теплые одежды вроде войлочных шуб, накидки и высокие шапки, хмурые колонисты, словно сонные мухи, бродили меж домов по затянутой ледяной коркой земле, иногда проваливаясь по щиколотку в жидкую грязь раскисшей дороги. Унылый пейзаж не разбавляли даже цветные флажки на высоких флагштоках – тотемные символы благородных арвари контролирующих тот или иной квартал города. Рассматривая город, в электронный бинокль Шай Тена – замаскированный под архаичную подзорную трубу – нельзя было не отметить отсутствие подходящей бухты или сколь более приличной гавани кроме бревенчатого настила у самой воды. Для такого массивного судна с приличной осадкой как ”Аурига” приближаться к побережью ближе, чем на полкилометра было самоубийством – он или сядет на мель или напорется на торчащие из воды острые скалы. Пришлось бросить якорь и встать на рейд вдали от сильно изрезанной береговой линии.

– Кто только выбирал место для города, – недовольно бурчал Зераф, стоя на носу рядом с господином Баташем и Селорой. Почти загнав до смерти команду матросов, измеряющих через каждый три минуты глубину веревкой и грузилом, капитал находился в дурном настроении. – Я сейчас же распоряжусь спустить лодку на воду, пока не начался отлив.

Поцеловав на прощание по земному обычая руку изумленной Селоры, я слегка кивнул ее отцу, который с явной неохотой собирался в дорогу. Все его прекрасно понимали, ведь этот городок не столица и даже не Хораи. Окружающая городок местность на границе с полярным кругом оставляла желать лучшего. В любом случае капитан Зераф постарался сделать все от него зависящее, чтобы два его пассажира, к которым он привык за время плавания, без проблем добрались до причала. Помахав уплывающей лодке, я с тяжким сердцем поднялся в кормовую надстройку и уселся за бутылочку вина. Шай Тен уплыл вместе с ними, посоветовав мне не высовываться с корабля и обещая раздобыть к вечеру все необходимые нам провиант и теплую одежду. Долгие часы ожидания я решил скоротать в кают-компании в обществе капитана и двух его старших помощников. Попивая в жарко натопленной каюте молодое вино из стальных кружек и наблюдая за игрой отдаленно напоминающую нарды, я и не заметил, как задремал.

Мне приснился странный сон, который оставил после себя нехороший осадок в душе.

Я стоял на краю металлической пропасти, на дне которой невыносимо пульсировало багряное свечение идущее прямиком из зловещих глубин бездонного разлома. Вокруг меня простирался странный мир из металла и ослепительных лучей причудливо переплетающиеся в узоры и арки. Над головой на фоне трех тусклых солнц размером с апельсин скользили хищные тени тысяч странных космических кораблей, своими острыми носами пронзающие плоть пространства и времени, унося вместе с собой, в темные дали Вселенной страх и отчаяние. Мне отчего-то сразу стало ясно, что я наблюдаю, не иначе как исход дедров с темной планеты, после того как они запечатали портал, не дав Пожирателям звезд шанс проникнуть в наш мир.

Кто-то сильно толкнул меня в спину, и я с криком страха стал падать в жуткую огнедышащую пропасть. Погрузившись с головой в раскаленную магму, я пронял, что это конец.

Резко проснувшись, со страхом огляделся. Я находился в привычном, слегка покачивающем из стороны в сторону мире деревянных стен пропахших морской солью и йодом. Рядом со мной азартно продолжали играть капитан и его помощники, а за узорчатым окном закрытой ажурной решеткой лениво плескались о деревянные борта холодные волны Саругасова моря. Стук весел и скрип лебедок поднимавших лодку на борт, красноречивее слов, говорили мне о возвращении матросов. Вместе с ними вернулся и Шай Тен с вместительными тюками купленных вещей и снаряжения. С моря дул ровный, постепенно усиливающийся попутный ветер, в скором времени переросший в шквальные порывы с дождем и мокрым снегом. На мое с капитаном удивление, на горизонте снова замаячил знакомый парус преследующего нас судно – теперь мы точно были уверены, что он преследует именно нас. Мало находилось желающих соваться в эти безлюдные земли. Капитан судна и не думал совершать заход в бухту, а вместо этого принялся совершать маневр сближения, чтобы перехватить нас. Поспешно снявшись с якоря, “Аурига” взяла курс на юг – прямо в открытое море, за которым нас ждал покрытый вечными льдами заснеженный континент Кослован с единственным городом – Северное Гоа, где мы и надеялись скинуть “хвост”. В Гоа добывали и перерабатывали преимущественно редкие породы морских млекопитающих, добытых в ледяной пустоши, чей ценный мех, деликатесное мясо и лечебный жир в дальнейшем отправляли на большую землю, обменивая на продукты и товары первой необходимости. Добраться до Гоа с моря в это время года не представлялось возможным – паковые льды надежно сковали подходы ко всем основным фьордам имевшими небольшие порты. Добраться до Гоа можно было только на единственном транспортном средстве – Ледовом корабле, только и способным быстро передвигаться по промерзшей насквозь земле.

На случай если чужой корабль, который нас преследовал, попробует напасть, сблизившись с нами для абордажа, капитан приказал подготовить метательные баллисты и зарядить архаичную пушку кусками стальных обрезков, играющих роль смертоносной шрапнели. Каждый матрос вооружился духовым ружьем с зажигательными дротиками.

Кутаясь в просторную одежду с меховым капюшоном, я до рези в глазах всматривался вдаль – туда, где за снежной пеленой скрывалась дикая и плохо исследованная земля на краю света. Проклятый снегопад шел третьи сутки подряд, мешая навигации, но капитана это, похоже, нисколько не смущало. Много раз, плавая в этих краях, он знал обо всех подходах к побережью, каждую скалу и почти все мели. Мы временно бросили якорь в закрытой от ветров бухте, чтобы нас ненароком не снесло на дрейфующие вдали глыбы айсбергов, и принялись ожидать попутного ветра. Я же с нетерпением ждал улучшения погоды. Пока вынужденное безделье держало нас на одном месте, мы с Шай Теном в который раз прорабатывали маршрут на карте.

– Соваться к контрольной точке чревато, – не уставал напоминать борон, водя на карте крючковатым пальцем по еле заметным линиям меридианов. – Там нас, скорее всего уже ждут. Руины Менкалиона находятся в противоположной стороне всего в одном дне пути от Гоа. Это место до сих пор вызывает повышенный интерес беллатрианцев, а значит, оно, несомненно, будет закрыто силовым куполом, который защищает станцию от любопытных туземцев. К счастью как сотрудник полиции я смогу его пройти и потребовать от персонала содействия.

– А своим ходом мы туда не доберемся? – в сомнении спросил я, прикидывая в уме расстояние. – Это всего примерно в двадцати километрах от побережья.

– Это самоубийственная затея, – сразу предостерег Шай Тен. – Никакая одежда не защитит от низких температур и пронизывающего ветра, а ледяные чудовища, обитающие в ледяной пустоши, не дадут пройти и четверти пути. Сейчас суровая зима, а значит, на пути будет много снежных бурь, метелей и заносов. Можно, конечно, попробовать пройти ледяными гротами, но это будет самая опасная из всех возможных дорог. Как утверждают те, кто совался туда и выжил – ”Уж лучше пытать счастье на ледяной равнине голым, чем в туннелях в одежде и при оружии”.

– Вам видней. Значит, нам не оставляют выбора. Как мы найдем капитана ледового судна?

– Не думаю, что это проблема. Если слухи не врут, их на побережье предостаточно.

Искать и вправду не пришлось. Один из них сам нашел нас.

Когда погода улучшилась настолько, что стало возможным управлять кораблем, закутанный в роскошную шубу капитан Зераф лично встал у руля и повел корабль прямо меж двух ледяных глыб торчащих из моря прямо по курсу. К тому времени на местность опустились ранние в этих широтах сумерки. Со скрипом и печальным скрежетом, “Аурига” закачалась на волнах, вспугнув с ближайшего айсберга стаю пушистых созданий похожих на мохнатых тюленей с веером розовых щупалец на голове. Провожаемые всю дорогу их пронзительными криками и гневным рыком, мы уже через три часа подошли к берегу настолько близко, что довольный удавшимся маневром капитан приказал готовить лодку и грузить в нее наши вещи и припасы.

Выйдя нас проводить, он уважительно приложил ладонь к своим глазам.

– Счастливо добраться до Гоа, друзья. Если встретите господина Брю, хозяина ”Тысячелетнего бивня”, не забудьте упомянуть о его долге передо мной. Боги вам в помощь!

Спустившись в сопровождении четырех дюжих моряков-дивеев в раскачивающую на волнах лодку, мы с Шай Теном заняли места на корме рядом со своими вещами, в то время как моряки уселись на носу и стали усиленно грести веслами. Уже почти коснувшись носом лодки ледяного берега, мы услышали приближающийся жуткий скрип и из-за холма, на всех парусах вылетела самая необычная конструкция, которую мне когда-либо доводилось видеть. С виду это была сильно уменьшенная копия морского судна, примерно пятнадцати метров в длину и пяти в высоту, только двигалась она на широких стальных полозьях не по воде, а по снегу и льду. Управлялось сие чудо технической мысли с помощью маленького паруса и мудреным хвостовым стабилизатором из дерева и шкур. Уменьшенный во много раз треугольный парус был приделан не к одной центральной мачте как на морском судне, а сразу к трем. Три корпуса как у земного катамарана усилены костяными и металлическими шпангоутами, снаружи обшиты мехом для сохранения внутри корпуса тепла. Вдоль борта шпангоуты соединялись со стрингерами, которые тянулись от носа к корме вдоль всего корпуса судна. Усиленные шпангоуты обычно устанавливаются в местах, где корпус подвергается большим нагрузкам (стыковые узлы, узлы крепления, перегородки и т. п.). В носовой и кормовой частях судна шпангоуты были установлены не поперечно, а под углом, чтобы они стояли перпендикулярно обшивке корпуса. Такие шпангоуты называют поворотными. Само транспортное средство стояло на рессорах установленных за стальными полозьями.

Лихо, заложив вираж в десятке метров от нашей лодки, Ледовый корабль с глухим хрустом ломающегося под его весом льда постепенно застыл на месте. С глухим рокотом из скрытых полостей упали якоря. Теперь корабль удерживался от ветра на месте тяжелыми крюками, впившимися глубоко в лед. Опустившийся в глубокий снег небольшой трап так же обшитый шкурами, выпустил из темного проема сначала облако горячего пара, а потом и самого капитана судна. По снегу к нам бежал пухлый крепыш, с ног до головы закутанный в меха.

– Торговцы? Откуда приплыли? Не желаете нанять ”Тысячелетний бивень” на время своего пребывания? Беру недорого, практически даром… – тут же затараторил он.

Его лица невозможно было разглядеть за полярной шапочкой с прорезями для глаз и рта, зато слышали мы его очень даже отчетливо. Даже чересчур. Поправив на теле сложную систему ремней, удерживающую на его теле меховую одежду, коротышка важно скрестил руки на груди.

После того как матросы уплыли и мы напомнили в разговоре о долге Зерафу, толстячок заметно сник и проклял богов решивших над ним подшутить именно в такой хороший день.

– Вы, конечно, можете отказать и бросить нас тут… – притворно вздохнул Шай Тен, но прежде чем он закончил вспыльчивый коротышка прервал его возмущенными воплями.

– Нарушить клятву данную Дагону? Вы гибели моей желаете? Да уже завтра проклятье богов обрушится на меня и не видать мне тогда удачи до скончания дней моих! Лучше уж сразу прыгнуть головой в прорубь! Меня зовут Брю… для вас капитан Брю! Добро пожаловать в ледяное лоно фригидной богини Морвы! – рассмеялся он, а когда разглядел сквозь начавшуюся метель контур отходящего от берега корабля, приложил руки ко рту и громко выкрикнул. – Свой долг я верну Зераф, но с этой минуты моим должником будешь ты сам, старый прохиндей!

Не знаю, услышал его капитан или нет, но впервые за все время, что мы пробыли на корабле, кормовая катапульта выстрелила пылающей стрелой, точно попав в полынью недалеко от ледового корабля. Яростно разразившись ругательствами, капитан Брю сделал нам знак следовать за ним внутрь корабля. Захлопнув за нами трап, он уселся в высокое кресло из кости морского животного, к которому отовсюду тянулось множество жил управления, и настоятельно порекомендовал нам пристегнуться широкими ремнями к креслам. Легко снявшись с места, судно заскользило от ветра по льду, но под управлением Брю быстро обрело устойчивость и ловко развернувшись, понеслось по ледовой равнине в обратную сторону – вглубь таинственного континента Кослован. В одиночку, управляясь с кораблем, капитан ухитрялся поддерживать с нами разговор. При этом, почти не смотрел в деревянный перископ оказавшимся далеко не единственным средством навигации. Было еще множество забранных толстыми стеклами иллюминаторов вдоль обоих бортов, на носу и корме, а еще технический люк под ногами, в который он периодически заглядывал, чтобы постучать стальной арматурой по обмерзшим стальным рессорам. Двигаясь со скоростью, примерно, двадцати километров в час, нам были не страшны ни сугробы, ни убийственный ветер, ни даже изредка попадающиеся на пути затянутые тонким льдом проруби. Хитрая конструкция широких полозьев позволяла проходить на скорости такие участки, которые были на первый взгляд совершенно непреодолимы. Таким темпом мы уже через час буде на месте, ликовал я про себя.

– Вам здорово повезло, что Брю первый заметил парус в море и проследовал за вами. Гоа маленький городок, где живут в основном такие трудяги как Брю, своими собственными руками зарабатывающие себе на пропитание. Но в городе хватает и таких, кто пытается выехать за счет остальных, а именно грабежом и разбоем. Корабли с Кабала плавают крайне редко ведь сейчас не сезон, но Брю не расслабляется ни на минуту. Работает круглые сутки, двадцать два часа в день, триста один день в году без перерыва! – разорялся капитан, словно мартышка, нажимая ногами на деревянные педали и то и дело дергая за рычаги и ременные петли над головой. – Говорите, хотите добраться до руин Менкалиона как можно скорее? Не вопрос. А зачем вам туда? Всем известно, что копошащиеся там беллатрианцы не жалуют любопытных…

– Просто довезите нас до места и можете возвращаться назад, – сказал я.

– А как вы будете возвращаться обратно? Или я чего-то не знаю? – обернулся к нам Брю.

Я хотел ему ответить, но чудовищной силы удар в носовую часть корабля опрокинул судно на бок, и дальше оно по инерции скользило по льду, пока не зарылось носом глубоко в снежную гору. От мощного удара лопнули ремни, удерживающие нас, и меня с Шай Теном выдернуло из кресел, швырнув прямо на капитана, который к тому моменту находился без сознания, крепко приложившись лбом о деревянный перископ. На скорую руку, соорудив из тряпок и веревок примитивный бандаж, я оказал первую помощь борону, как самому тяжелораненому, переломавшему обе ноги, а так же капитану Брю отделавшемуся переломом руки в локте и шишкой на лбу. Металлический осколок, сорванный при ударе со стены, вонзился мне глубоко в предплечье. Отключив болевые рецепторы, я медленно извлек осколок. Со злостью откинул в сторону. Регенерировав рваную рану на плече, я совершенно измотанный упал на груду шкур и целую минуту приходил в себя, прежде чем доползти до ремонтного люка и через него выползти наружу, чтобы оценить снаружи нанесенный ущерб, а заодно выяснить причины случившегося.

– Ты хоть изредка на дорогу смотришь, когда ведешь свою раздолбанную посуду черт тебя, раздери? – ворчал я, обходя перевернутый набок ледовый корабль.

Добравшись до носовой части, я изумленно остановился на то месте, где находился оплавленный комок того, что еще недавно было передними полозьями и рессорами.

– Какого черт?! – удивился я, разглядывая во тьме ночи ком раскаленного металла. Как всегда догадка пришла, когда было слишком поздно. Отключившие невидимый камуфляж существа в белоснежных комбинезонах с глухими меховыми капюшонами, даже не стали стрелять в меня из парализаторов, а вместо этого просто окружили плотным кольцом и взяли на прицел укороченных хреновин с тремя полумесяцами на цевье и блеклыми кристаллами на концах стволов. Белоснежные маски похожие на противогазы как один уставились на меня и стали излучать пульсирующие ментальные волны через круглые глазницы, подавляя волю и желание к сопротивлению. Я боролся с сонным оцепенением как мог, но слишком велика была концентрация псионического поля способного свалить и слона. Поэтому, когда один из группы захвата непростительно близко приблизился ко мне и попытался надеть на мои руки наручники, я воспринял его просчет как дар небес. Из последних сил, разжав невидимую удавку, накинутую мне на разум, я сам в свою очередь нанес мощнейший импульс по врагу. Закачавшись на ногах галакт с глухим воплем схватился руками за шлем и с верещанием сдернул его с головы в тот момент, когда два его глаза лопнули, словно сырые куриные яйца в микроволновке, а мозг, вскипев, попытался вылиться через ноздри, в виде хлопьев пены.

Выдернув из-за пояса трупа тонкий цилиндр, я активировал силовой шнур и для верности разрубил тело на две курящиеся паром окровавленные части. Остальные беллатрианцы на мгновение, застыв от удивления при виде столь хладнокровной расправой над одним из своих товарищей, вскинули оружие и яростно стали стрелять из своих излучателей. Изолировав нервную систему, болевые рецепторы и точки концентрации энергии от внешнего мира, я успел перевести тело в режим повышенной живучести, прежде чем почувствовал, как тело окатила невидимая волна пси-излучения, сбившая меня с ног и откинувшая далеко в сугроб. Для простого человеческого тела это означало бы почти верную гибель, но только не для моего пережившего жуткое обращение на Земле. Долгие годы манипуляций с геномом сначала на базе даяков на Ната Плейоне, а потом в учебном Центре на Хлории не прошли для меня бесследно. Воскрешая в памяти уроки боя на самурайских мечах, я словно обезумевший берсерк из последних сил ворвался в ряды изумленных галактов и менее чем за минуту, половина группы уже валялась мертвыми в окровавленном снегу, пока остальные продолжали в панике пятиться, без остановки паля в меня из излучателей. Галакты были могучими бойцами, пока их сверхсложная машинерия дополняла их собственные немалые возможности, но когда техника становилась бессильной, они впадали в странный ступор удивления и страха.

Мой трофейный силовой клинок в вихре коротких разрядов скрестился с двумя другими клинками и спустя мгновение очередной противник остался без обеих кистей, а второй без головы, тогда как я сам, отделался опалинами на ключице и ноге. Среди присутствующих не было ни одного галакта, способного хоть отдаленно сравниться по умению обращения мечом с земными мастерами боя на самурайских мечах. Паникующие враги мешали друг другу и сами себе, выжидая удобный момент для удара в спину или на худой конец стараясь меня ранить или обезоружить, что бы взять живым. Я им такой возможности не давал и жестоко карал за малейшую ошибку или просчет. Из пятнадцати напавших осталось меньше трети – остальные уже или отдали богу душу или были на пути к нему – медленно загибаясь в снегу от полученных силовым клинком чудовищных ран.

Поддавшись кровавому азарту, я потерял бдительность и упустил из виду одного из врагов незаметно доставшего из одежды короткий генератор альфа-волн. Его воздействие трудно описать словами – примерно как, если бы ты упал в кипящую воду с огромной высоты и при ударе о воду переломал себе все кости. Жуткая судорога свела мышцы, в то время как разум старался отключиться, спасая сознание от невыносимых мучений. Почувствовав слабину, остальные словно шакалы, почуявшие кровь решительно перешли в атаку и… горько поплатились – я может, и утратил способность управлять своим телом в полной мере, но окончательно не потерял контроль. Мощная сверхзвуковая волна образованная псионическим излучением моего мозга, раскидала большинство врагов в разные стороны. Хитрым захватом, выкрутив из рук напавшего оба его клинка, я двумя мечами за раз отстриг ему голову и метнул в грудь другого, пронзил насквозь. Этим я выиграл себе еще немного времени. И все могло сложиться печально, если бы именно в этот момент с неба не спикировал боевой виппер с символом кванторов. Он выстрелил бледным сгустком энергии, отделившим меня от врагов непреодолимым силовым куполом. Напавшие были больше не способны добраться до меня.

Обрадованный внезапно пришедшей с небес помощью я радостно замахал руками, но уже через миг осознал свою ошибку и медленно опустил их, ощущая обреченность. Когда приплюснутый шар медленно погрузился глубоко в снег, по трапу в сопровождении каким-то чудом выжившей Немиры спустился генерал Лефлер собственной персоны. А позади него внезапно появился тот, кто долгие двадцать лет помогал людям сближаться с Крул Каи. Кто координировал работе всех беллатрианских и боронских специалистов построивших людям звездный док на Луне и боевую базу на Марсе. Тот, кто считался самым преданным и надежным союзником Земли, искренне сочувствовавший людям не по личной выгоде, а по собственному желанию и жизненным принципам непримиримостью со злом.

– Привет, Алешин! Или ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Альфадок? – ухмыльнулся он.

– Ну, здравствуй… Сайрус. Как прикажешь все это понимать? – хмуро спросил я.

Инспектор Сайрус Алиот прошел мимо одетых в скафандры повышенной защиты Немиры и хмурого генерала, привычно дымящего трубкой. Кто из этой троицы был истинным боссом, теперь было понятно и дураку. Единственное что меня всерьез волновало так это, каким образом беллатрианцу удавалось, столько лет водить за нос спецслужбы Земли и Крул Каи.

– У тебя, наверное, скопилась ко мне масса вопросов дружище? – лицемерно улыбнулся Сайрус, подходя вплотную к щиту и проводя по нему когтями. – Я весь внимание.

– Сними поле, и мы поговорим как два старых друга. Наверное, тут какое-то недоразумение… – не совсем уверенно предложил я, наблюдая, как на лице генерала безучастно стоявшего в стороне появилась глумливая ухмылка, словно я только что ляпнул наивную глупость.

– Думаю, не стоит, – покачал головой Сайрус и покосился на своих помощников. – Иначе тебе непременно захочется совершить еще какой-нибудь необдуманный поступок. Ты и так доставил мне массу проблем своим неуместным упорством, – постучав когтями о дымчатую поверхность силового купола, Сайрус с лицемерным сожалением посмотрел на мертвых беллатрианцев валяющихся повсюду в снегу. – С твоей стороны крайне неприлично так встречать помощь.

– А прилично стрелять в старых друзей? – рявкнул я, ударив кулаком о купол.

– Они были лучшими бойцами элитной гвардии, – не слушая меня, вздохнул Сайрус и отошел от купола на несколько шагов. – Настоящими профессионалами. Ты никогда не рассказывал мне, что настолько хорошо владеешь давно забытым искусством боя на мечах, иначе я бы озаботился снабдить их энергетическими щитами. Впрочем, все это уже неважно. Что было – прошло.

– Почему именно ты? – выкрикнул я. – Я просто не верю, в эту ерунду… не верю…

– Придется поверить малыш. Игры окончились, – Сайрус обернулся к Лефлеру. – Генерал, я ведь предупреждал, что он направиться именно сюда, а Вы рискнули сомневаться в моих словах. Ну, а ты, дитя порока… – беллатрианец подошел к опустившей голову Немире и грубо схватил ее за культю, на которой была надета медицинская заглушка. – Я тебе дал простое задание, а ты и с ним не справилась, позволив отхватить свою драгоценную долю! Теряешь хватку?

– Простите мессир, этого больше не повториться, – забормотала Немира, сжавшись от страха.

– Тут ты права, не повторится, – потрепав ее по щеке, Сайрус неожиданно полосонул когтями, оставив на нежной коже взвизгнувшей хлорианки кровавые борозды с рваными краями. – А это чтоб лучше помнила. Заканчивай что начала только быстро – у меня полно других дел и забот.

Сглотнув слюну, Немира шагнула ко мне но, заметив, как я стиснул рукоять силового клинка, заметно нервничая, посмотрела на своего босса заинтересованно следящего за каждым ее движением. Генерал, тактично откашлявшись, выдохнул облако сизого дыма.

– Он же прикончит ее, – сказал он. – Только посмотри в его глаза. Загнанный в угол зверь худший противник так как бьется до конца. Позвольте лучше мне. У меня остался небольшой должок, который я поклялся вернуть ему при случае. Я справлюсь.

– Вы так уверены в собственных силах, что позабыли ваш “милый разговор” в Хораи? Нет. Вы недооцениваете Альфадока. Даже будь у вас в десять раз больше сил, я бы поставил именно на него. Попробуем поступить по-другому. Сначала зачистим концы в этом спектакле.

Достав из кобуры изысканный фузионный излучатель с функцией полураспада атомов, Сайрус направил на ледовый корабль и тремя выстрелами поджег его корпус.

– Там же твой коллега квантор! – выкрикнул я, в ярости ударив мечом о силовой купол.

– Я знаю, – кивнул Сайрус. – Ничего личного, нам свидетели ни к чему, а он оказался всего лишь не в том месте не в то время. Судьба. Немира, проверь, чтоб никто не выбрался из огня. Разрешаю прикончить всех, кого найдешь.

Немира, сняв с предохранителя лучевой диатомизатор, направилась к горящему кораблю первым же выстрелом застрелив пытающегося выползти из горящего трюма капитана Брю. Обходя вокруг пылающего корпуса, она словно сломанная кукла отлетела метров на десять, с глухими проклятиями забарахтавшись в снегу. Откинувший ее биотическим излучением Шай Тен, выпал из верхнего люка в снег и быстро стал сбивать пламя с одежды. Скептически наблюдая за ним, Сайрус прицелился и уже собрался нажать на курок, как борон что-то выкрикнул на непонятном языке. Беллатрианец заколебался и опустил оружие.

Шай Тен дрожащими руками снял с шеи медальон и яростно кинул ему под ноги:

– Ты забыл, что случилось с Гайей Альционом? Хочешь, чтобы все повторилось?

– Это все ерунда, – после секундных раздумий ответил Сайрус, но голос его звучал уже не так уверенно как минуту назад. – Не стоит бояться всего, мой трусливый коллега. Когда я найду Печать и выпущу на волю Хозяина, даже несчастные сущности что зовутся ангелами смерти, содрогнуться от мощи Безымянных. Так же как и дедры ударяться в бегство, ибо не найдется такого места и такой силы во Вселенной способной противостоять им кроме самого Создателя, а он никогда не вмешивается в мирские дела своих детей. Нам – единственным и преданным слугам Безымянных, будет позволено остаться вместе с ними.

– Вы всех погубите, глупцы! – прохрипел Шай Тен. – Эта сила выше нашего понимания и не будет подчиняться никому кроме своих желаний и прихотей, а хочет она только одного – поглотить все живое в свою ненасытную утробу! Одумайся пока не поздно.

– Довольно! Твои соотечественники пробовали найти пути к Безымянным и у них ничего не вышло. Просто смиритесь с мыслью, что вы – жалкие неудачники, потерпевшие поражение там, где я добился невероятных успехов! Когда встретишь Создателя, передай ему от меня большой привет и скажи что он большой неудачник.

Сайрус одним метким выстрелом прожег в голове Шай Тена дырку и еще несколько раз для верности выстрелил в грузное тело, задергавшееся в снегу.

– Босс мы теряем время, – напомнил Лефлер и снова кивнул на меня. – Что с этим делать?

Медленно пришедший в себя после неожиданного приступа ярости беллатрианец быстро обернулся ко мне и резко приказал генералу:

– Снимите щит, но прежде убедитесь, что наша сладкая принцесса не пострадала. Информация в голове Алешина по-прежнему актуальна и только она способна извлечь ее в самые короткие сроки с минимальными потерями нейронных кластеров. Я сам займусь этим землянином.

Я с ужасом наблюдал за всеми действиями ”старины Сайруса”, которого уважал как своего наставника и то, что я сейчас увидел и услышал, просто не укладывалось в моей голове. Все это казалось каким-то нелепым кошмарным сном, и я жаждал пробудиться от него и поскорей.

Энергетический щит замерцал и полностью исчез. Тогда я прямо с места побежал к трем уцелевшим беллатрианцам, решив сначала разделаться с ними, чтобы не получить удар в спину. Поднырнув под лезвие первого, я сбил его подсечкой с ног и ударом ребра ладони раздробил его переносицу, по ходу достав второго острием в живот. Третий дольше остальных уклонялся от моих выпадов, прежде чем пропустил удар в голову и свалился на залитый кровью лед с перерубленной шеей, из которой хлестал фонтан крови. Ухитрившись убить врагов меньше чем за десять секунд, я устремиться к ненавистному бывшему другу, с единственной целью покарать предателя, убившего собственного коллегу.

Сайрус, откинул в сторону пистолет и приглашающим жестом звал к себе, подначивая:

– Смелее землянин. Разве ты уже передумал убить того, кто испытал некросферу на твоей жалкой планете? Даяк бы ни за что не додумался до такого изысканного хода, ведь технологии дедров это моя, а не их стихия! Вперед! Я безоружен! Если ты не сделаешь этого, твои соотечественники скоро на себе познают весь ужас темных сил владык Вселенной.

От его слов я утратил контроль над разумом. Прыгнув на него, я собрался разрубить его мощным ударом на две части. Но неведомая сила встречным выпадом откинула меня далеко назад, и прежде чем я успел нащупать в снегу выпавший меч, вторая биотическая волна с силой многотонного тарана выбила из моих легких дыхание и бросила в темноту беспамятства.

Когда я через какое-то время пришел в себя, все было закончено. Тело мое оставалось совершенно равнодушным ко всем попыткам пошевелить хотя бы пальцем. Немира, заполучив недостающую часть информации, игриво поцеловала меня в щеку, в то время как генерал Лефлер и Сайрус тщательно распыляли трупы, оставляя на их месте лишь серый пепел, сдуваемый пронзительными порывами ветра. Немира с таинственным видом извлекла из сумки сверток и презрительно развернув, помахала у меня перед лицом зеленую когтистую руку. Не иначе принадлежавшую когда-то Хило. Только у него на большом пальце правой ладони был шрам в виде полумесяца. От вида его оторванной конечности на душе у меня сделалось еще тоскливее. Бедный Хило. Он был совершенно ни при чем и пострадал только из-за меня. Бедняга. Даймонец никогда не был моим другом, но стал им на этой планете во время наших совместных испытаний.

– Это я, правая рука даймонца передаю тебе привет! – съехидничала лже-арвари, с трудом разжав средний палец на мертвой руке. – Ока за око дружок. Когда мы повязали это ничтожество, он был готов выдать тебя с потрохами, лишь бы мы пощадили его жалкую и никчемную жизнь, но босс был решительно против и лично свернул его хлипкую шею. Когда встретишь Хило на том свете, передай ему, что его кисть я оставлю себе на память в качестве сушеного сувенира и как напоминание остальным о неизбежности моей мести.

Визгливо рассмеявшись, она внезапно схватилась за голову и со стоном направилась вверх по трапу, шатаясь, словно пьяная или больная. Похоже, ее никто не озаботился предупредить, что послание дедров весьма чувствительная ноша для неподготовленного разума. Свои руки и ноги я по-прежнему не чувствовал, как ни старался. Я мог двигать глазами и контролировал губы, но тело оставалось совершенно безучастным ко всему. Что они со мной сделали?

– Тебе, наверное, страшно интересно, что происходит? – словно прочитав мои мысли, Лефлер подошел и склонился надо мной. – Ты парализован мой заносчивый кадет. В твое тело Вдова ввела хитрый раствор мозговой жизнедеятельности ворма, который сначала обездвиживает, а потом медленно убивает. Жертва мучается в агонии. Ты уже чувствуешь, как горящее в огне тело постепенно сжимается, словно под действием пресса? Мышечная судорога переломает в твоем теле каждую кость и каждый хрящик, один за другим, пока ты не проклянешь день, когда родился на свет! Ты будешь молить богов об избавлении, но смерть придет не сразу, только когда мозг, не выдержав водопада поступающих от нервов сигналов, не решит прекратить мучения с помощью потери сознания. Но самое интересное впереди. Когда мозг теряет контроль над телом, сжатые, словно пружина мышцы резко отпускает и тело буквально взрывается.

Он изо всех сил ударил меня кулаком по лицу. Довольно осклабил зубы:

– За мной должок, не забыл? Без обид.

Я почти не почувствовал удар, поэтому не сильно огорчился его мелочной мести:

– Как вы узнали, что мы направляемся к Менкалиону?

– Легко. Это ближайшее место, где есть трансфертный луч, кроме того, Немира во время ваших любовных утех подсадила в тебя следящий био-маячок, так что ты был у нас под колпаком почти постоянно. В любом случае доберись ты до станции, подручные Сайруса уже через минуту взяли бы тебя в оборот, и все произошло бы как сейчас лишь с разницей места действия и количества убитых. Ты даже не представляешь сколь могущественным, стал этот квантор, а его влияние в Крул Каи поражает воображение. Смирись с мыслью, что победил он, а твои соотечественники обречены, как и любая другая раса, которая посмеет встать у него на пути. Из всех остальных вы возможно единственные кто проживет дольше остальных. Видишь ли, твой вид воссоздан из генов дедров и еще может послужить нам, когда мы найдем Темную планету, и нам понадобятся те, кто сможет управиться машинами…

– Генерал! – резко оборвал его Сайрус. – Вы сегодня на удивление разговорчивый, что для Вас обычно не характерно. Я, конечно, понимаю, Вам не терпится почесать языком и похвастаться, но если Вы сейчас же не прикусите свой чересчур болтливый язык, мне придется отрезать его. У нас столько дел, а времени так мало… не надо на меня так смотреть дружище Альфадок, жизнь она ведь полна сюрпризов и совершенно беспощадна. В этом мире нужно рождаться с зубами.

– Ты не можешь меня убить, – прошептал я, ощущая первые спазмы боли.

– Но, именно это я и делаю, – Сайрус, деловито надел меховой воротник. Подняв пистолет, дважды выстрелил мне в грудь и довольный мукой отразившейся у меня на лице подмигнул. – Эти раны убьют быстрей той адской смеси, что ввела Вдова. Что еще можно сделать для старого друга? Милосердие не слишком сильная моя сторона, но ты заслужил! Я даже восхищен, с каким упорством ты прошел все испытания. Не хочется признавать, но из тебя получился бы отличный квантор. Кстати, чуть не забыл. Я не имею привычки зажимать подарки, поэтому возвращаю обратно твою собственность. Прощай солдат. Говорят иная жизнь, куда лучшее место, чем эта. Кто знает? – Положив мне на грудь медальон-шапур, почти с сожалением убрал руку. – Он хорошо послужил, выведя тебя прямиком к ретранслятору дедров. Прощай.

Взойдя по трапу, Сайрус закрыл за собой диафрагму выхода.

– Ты не можешь меня убить еще раз Сайрус, – прошептал я. – Я умер много лет назад на Земле.

Виппер, поднял вокруг себя снежный вихрь. Бесшумно взмыл вверх и через миг растворился на фоне белой мглы бурана, оставив после себя сожженный дотла стальной каркас ледового корабля и кучу почерневшего снега вперемешку с пеплом мертвецов.

Глядя прямо перед собой невидящим взором, я поклялся всеми демонами и богами, что если в очередной раз каким-нибудь невероятным чудом выберусь из передряги всем смертям назло, то весь остаток жизни посвящу поиску и уничтожению этих существ, цинично растоптавших самое святое что есть в угоду собственных безумных амбиций. Они не найдут такого места во Вселенной, где смогут спрятаться. Клянусь своей кровью и всем что дорого мне, я найду их одного за другим, и они получат то, что заслуживают: Презрение. Забвение. Смерть.

Часть 6

Атлас-Виктория

Отрывок радиограммы, адресованной в первый отдел специальных операций Альянса.

Звездная дата: 26 августа 2061 г. 02.15 час.

Срочный внеплановый доклад. Первому заместителю командующего объединенными космическими вооруженными силами Альянса вице-адмиралу Марку Химмелю от начальника внешней разведки в звездной системе Игнион, штандарт-майора Василия Аксенова.

Довожу до Вашего сведенья, что в 20.43 по среднеевропейскому земному времени, наши аналитические станции PR-43 скрытно развернутые в джунглях континента Кабал планеты Хлория для сбора и анализа важной разведывательной информации, перехватили слабые сигналы бедствия на кодированной волне Альянса. Они идентифицированы как сигналы с устройств безопасности, имплантированных в височную кость Дмитрия Алешина. Подполковник звездных рейнджеров, проходящий на данной планете тренировочные испытания, находился под пристальным вниманием наблюдателей не только из учебного Центра кванторов, но и наших сотрудников, пока несколько недель назад по невыясненным пока обстоятельствам не исчез из их поля зрения. Высланная на сигналы бедствия спасательная группа быстрого реагирования, с несущего боевое дежурство в системе Алькора корабля ”Атлас-Виктория”, прибыла на место ровно через три часа. Десантная группа обнаружила рядом с Объектом трех туземцев Хлории. Командир десантной группы лейтенант Анастасия Орлова приняла по собственной инициативе решение не причинять им вред, мотивировав свой поступок тем, что туземцы не представляли угрозы, а наоборот, помогали Объекту выбраться из опасного района. Во время спасательной операции туземцы проявили умеренную агрессию. Они были обезврежены и изолированы. Подполковник Алешин был переправлен скоростным шатлом в реанимацию госпиталя, расположенного на борту “Атласа-Виктории” где в данную минуту проходит процедуру реабилитации и восстановления. На его теле, после предварительного осмотра корабельным врачом, обнаружены следы воздействия фузионного оружия создающего в тканях эффект полураспада белковых связей. Такое оружие входит в стандартное снаряжение беллатрианских спецслужб. Так же в крови выявлены следы сильнодействующего нейротоксина неизвестного органического происхождения, поражающего преимущественно нервные окончания, мышечные волокна и нейроны мозга. После экстренного переливания крови и трех операций на поврежденных участках тела, удалось восстановить биохимию крови, окончательно удалить остатки яда из организма и начать ускоренный процесс регенерации клеток. В настоящее время состояние здоровье подполковника оценивается как удовлетворительное и опасности не представляет. Инициировано расследование по факту угрозы жизни и покушения.

Ответная радиограмма из первого отдела Альянса.

Звездная дата: 26 августа 2061 г. 09.30 час.

Начальнику внешней разведки в звездной системе Игнион штандарт-майору Василию Аксенову от командующего объединенными космическими вооруженными силами Альянса на Земле, адмирала Сергея Горчакова.

Внимательно ознакомившись с Вашим докладом, принял решение отдать приказ Дмитрию Ступницкому на изменение места постоянной дислокации “Атласа-Виктории” в системе Алькора и в самые короткие сроки прибыть на марсианскую военную базу Церера, где будет организована комиссия по расследованию произошедшего инцидента. Во избежание ненужных слухов и утечки конфиденциальной информации обо всех результатах предварительного расследования незамедлительно докладывать лично мне. Посторонним лицам информацию не разглашать. До тех пор пока не станут, известны истинные причины случившегося, и пока Вы точно не выясните, была ли эта преднамеренная агрессия галактов против гражданина Альянса или несчастный случай, предписываю: На время следствия аналитическую работу разведывательных станций PR-43 ни в коем случае не прерывать и не консервировать, а перевести в автоматический режим сбора информации. Командиру десантной группы и всем бойцам легкой пехоты рейнджеров принявших непосредственное участие в спасательной миссии объявить особую благодарность командования флота и представить к обязательным наградам в размере выплаты десяти ежемесячных окладов. Капитану Ступницкому подготовить развернутый рапорт о результатах патрулирования на нейтральной территории и собственные рекомендации по количеству и месту размещения в системе Ната Плейона дополнительных воинских подразделений Альянса, которые в ближайший месяц сменят охрану лабораторий и возьмут важные исследовательские объекты под свой полный контроль…

Солнечная система. Планета Марс. Район Кидонии.

Военная база Альянса ”Церера”.

Изредка пробуждаясь от навязчивого бреда и галлюцинаций, я снова и снова видел перед собой лица друзей – Кон Рата, Бычару и Чани, проделавших за мной долгий путь, чтобы помочь в трудную минуту, когда я меньше всего их ожидал увидеть в стылой земле Северного Гоа. В занесенном снегом теле едва теплилась искра жизни, поддерживаемая надеждой на чудо и неудержимым желанием жизни, когда вдали, словно призрак появились огромные сани, запряженные мохнатыми созданиями похожими на северных медведей с бивнями как у древних мамонтов. На горбу чудовища восседал закутанный в меха Кон Рат, а в санях накрытые меховыми шкурами съежились дрожащие от холода Чани и Бычара. Тащившие сани звери почуяв меня, остановились и огласили долину печальным воем.

Спрыгнув в глубокий снег по колено, Кон Рат и Чани с величайшей осторожностью и заботой перенесли меня в сани, где плотно обмотали теплыми шкурами и стали отпаивать горячим.

– Как вы здесь очутились, черти? – прошептал я растрескавшимися на морозе губами.

– Это была идея Чани, – проворчал Кон Рат, наблюдая, как сама виновница хлопочет вокруг меня, смазывая обмороженные участки какой-то гадостью похожей на застывший жир. – Сказать по чести, твое исчезновение, здорово нас расстроило. Мы с Бычарой даже подумывали вернуться домой, но эта бестия убедила нас последовать за вами, напомнив вассальную клятву верности. Поджилки Дагона, что это был за путь! Мы потратили сутки, чтобы выяснить, что вас видели на причалах, а потом еще столько же пока искали способ нанять подходящее судно, пока не решили, что взять в заложники корабль и направить его за вами вдогонку будет самым простым решением, чем ломать голову над оплатой. Мы потеряли вас в шторм, и почти нагнали у Зеленого мыса, когда повалил снегопад и мы снова сбились с пути. Пришлось ждать улучшения погоды, блуждая вдоль берега, прежде чем смогли высадиться западней Северного Гоа.

– Если выясниться что Хило смылся, бросив тебя умирать, я лично разыщу его и прикончу! – воинственно пообещала Чани. – Это он с тобой сделал?

– Нет, это сделал догнавший меня Лефлер. Хило отправился своей дорогой и за это поплатился головой. Вы зря последовали за мной, но теперь я этому даже рад, – я попытался улыбнуться, но новая судорога скрутила мое тело, да так что я стал задыхаться. Пока я был на морозе, яд под действием низких температур действовал крайне медленно, но когда меня согрели, то с новой силой принялся за свое черное дело. – Яд… что-то из мозга вормов… – прохрипел я, ощущая, как кости затрещали в теле. – Сделай что-нибудь Кон, это же… по твоей части… о, боги!

– Проклятье Морвы! Как я сразу не заметил! – воскликнул Кон и принялся высвобождать меня из шкур под недовольное ворчание Чани ставшей меня защищать. – Руки прочь, Чани! Саитина отравили метрилем, из которого чародеи, колдуны и наемные убийцы Востока варят смертоносное зелье “Последнего прощания”, которое выворачивает тело жертвы наизнанку. Если еще не поздно его действие на время можно нейтрализовать вытяжкой из костного мозга ворма, что используется для лечения болотной лихорадки. Где-то у меня оставалось немного.

– Это надо выпить? – скривил я губы, когда Чани поднесла к моему лицу стеклянную бутылочку, от которой за версту тянуло такой вонью, которую я, и врагу не пожелаю вдыхать.

– Просто дыши! – сердито отозвался Кон Рат, удовлетворенно наблюдая за моими героическими попытками борьбы с тошнотой. – Должно помочь.

Вдыхая в себя идущие от жидкости пары, я попытался не обращать внимания на ужасающий запах гнилого мяса и неудержимые позывы рвоты. Зато менее чем через минуту меня отпустило. Мышечный спазм прекратился. Тело перестало сжиматься, словно стальная пружина.

– По мне так лучше загнуться от яда, чем дышать этой гадостью! – пожаловался Бычара.

– Еще один неженка? – удивился Кон Рат. – Это лучшее средство, что у нас есть!

– Замолчите вы оба! – разъярилась Чани. – Больному нужен покой!

Попав в снежный буран, мы надолго утратили всякие ориентиры. Тянущие упряжь звери практически вслепую тащили нас в сторону Гоа. Это поселение было ближайшим и там можно найти помощь. Но этим планам было не суждено сбыться – уже через пол час неизвестно откуда появился шатл с зеленым символом Альянса, который приземлился прямо перед нами. Еще через несколько мгновений нас уже окружили рейнджеры, которыми командовала шустрая девица очень знакомой наружности, которую я не сразу узнал.

Поначалу мои друзья схватились за оружие и приготовились до последнего оборонять меня от незваных гостей, но когда их весьма ловко обезоружили с помощью магнитного поля и оттеснили от саней, я приказал рейнджерам отпустить их и даже смог встать с лежанки. Потом, вероятно, потерял сознание и очнулся уже на борту шатла, опутанный трубками системами жизнеобеспечения, но все еще сжимающий в руках закупоренную емкость с противоядием.

– Попробуйте вот это, – протянул я заветное средство озадаченному медику, который никак не мог определить симптомов моего отравления. – Через каждые пол часа… по капле в дыхательную смесь, – пробормотал я и потерял сознание на этот раз надолго.

Говорят, я в беспамятстве бредил несколько дней, но я этого не помнил. Все это время я варился в собственных кошмарах, заново переживая весь свой путь от начала испытания и до жгучих выстрелов из диатомизатора Сайруса, ранивших не столько мое тело сколько душу.

Воспользовавшись отсутствием медперсонала, я осторожно спустил ноги с кровати и попробовал пройтись, что у меня получилось вполне сносно. Добравшись до стены, нажал кнопку, подняв штормовые ставни. Апатично прислонился лицом к прозрачному металлу окна, за которым открывался унылый марсианский пейзаж, выдержанный в рыжих и коричневых оттенках. Пылевые смерчи свободно гуляли по плоской равнине, в небольшом кратере, где и была выстроена исследовательская база ”Церера”. Ее название увековечили в античном лике, вырезанного лазерным лучом неподалеку в марсианском скальном грунте.

Церера. Древнеримская богиня, вторая дочь Сатурна и Реи. Её в учебниках изображали прекрасной матроной с фруктами в руках, ибо она считалась покровительницей урожая и плодородия. Единственная дочь Цереры – Персефона родившаяся от Юпитера. Миф о Церере и похищении Персефоны вдохновил людей дать базе это название как символ надежды заблудшим на просторах Вселенной людям. Богиня-мать отказывается от своей функции давать пищу и жизнь человечеству, чтобы разыскать похищенную дочь. В конце концов, испугавшись, что жизнь на Земле может прекратиться, Юпитер приказывает Плутону вернуть свою молодую жену к матери хотя бы на какое-то время. В годы своих поисков Церера заботилась о нескольких осиротевших или покинутых детях. Эта богиня совершенно не заботилась о погибающем с голоду человечестве, но не могла вынести вида единственного голодного ребёнка.

– Черт, ну и пейзажик, – скривил лицо я, тоскливо разглядывая равнину. – Мы пришли с миром от имени всего человечества, – процитировал я слова Армстронга, сказавшего это при высадке на Луну еще в 1969 году и внезапно рассмеялся абсурдности ситуации. Мне было сложно обуздать чувство горечи, стоило представить, что совсем неподалеку по Галактическим меркам кружит в необъятной холодной черноте космоса голубая планета, где ласковое солнце не мучает тебя бесконечными квантовыми вспышками, а прохладные реки, моря и океаны давно очищены от некроморфной жизни ниспосланной на нас ублюдком Сайрусом. Теперь у нас есть имя виновника и все силы землян будут направлены на месть и Сайрус это прекрасно знает.

Зло, ударив кулаком об стену, я чертыхнулся, когда привычная боль немного отрезвила рассудок, заставив вспомнить что я обычный человек, а не какой-нибудь урод, обладающий сверхспособностями на грани фантастики. К сожалению, ускоренная регенерация, большая, чем у среднестатичного человека, более высокая выносливость и кое-какие познания в контроле сознания еще не делали из меня супермена. А жаль. Я бы сейчас с удовольствием вышел наружу, хоть на время, избавившись от стальных стен давящих на меня словно стопудовые жернова.

– Я рад, что Вам значительно лучше. Похоже, Вы идете на поправку полковник! – радостно приветствовал меня румяный офицер в чине майора вооруженных сил Альянса, без стука вошедший в палату и даже не соизволивший отдать мне честь как того требовала субординация. – Любуетесь пейзажем? Лично меня Марс в первый раз просто очаровал.

– Да кто Вы такой и с чего взяли, что я полковник? Разве Вас не учили хорошим манером! – рявкнул я, насладившись замешательством в его глазах. – Имя, фамилия и должность!

– Виноват, – майор виновато встал по стойки смирно и, щелкнув каблуками, как положено, отдал честь. – Штандарт-майор Василий Аксенов. Начальник внешней разведки в звездной системе Игнион, а ныне руководитель следственного комитета. Адмирал Горчаков приказал мне взять на себя ход расследования и докладывать ему обо всех результатах каждый божий день вне зависимости от обстоятельств. Поздравляю, Дмитрий Игоревич. Пока Вы лежали в коме, командование флотом повысило Вас в звании до полковника рейнджеров. Есть просьбы или пожелания? Как Вы себя чувствуете? Ощущаете дискомфорт или другие неудобства?

– Все хорошо, если не брать в расчет что еще недавно я смотрел в лицо костлявой и мне до жути хочется принять за воротник нечто погорячей микстур. У Вас случайно ничего собой нет? – я с надеждой посмотрел на него, всем своим видом излучая вселенскую печаль и ожидание.

Майор Аксенов понятливо улыбнулся. Закрыв дверь в палату, извлек из внутреннего кармана кителя плоскую фляжку с красной звездой и с готовностью протянул мне:

– Двадцатилетней выдержки, – гордо пояснил он. – Когда я был в последний раз на Земле, мне удалось раздобыть этот напиток, в обмен на кое-какие внеземные сувениры и безделушки что пользуются у нас на родине большим спросом и популярностью. А спиртное нынче практически стало вне закона и его не достать днем с огнем. Совет Альянса приравнял его к наркотику.

– Откуда Вы родом, Василий? – с интересом спросил я, с жадностью отхлебнув из фляжки. С удивлением признал, что те коньяки, что мне довелось пробовать раньше, были по сравнению с этим настоящей ослиной мочой. Если у Аксенова еще есть, мы станем лучшими друзьями.

– До появления некроморфов я работал в Федеральной службе безопасности младшим аналитиком, а потом когда с появлением даяков и других галактов начался всеобщий Ренессанс, я и еще сотня человек все эти годы, прятавшиеся от некроморфов на стылых островах северной части России, решили что прятаться дальше просто глупо. Мы сами вышли на контакт с одним из поисковых отрядов доставивший нас в лагерь беженцев. Там мы со временем обжились, наладили полезные связи с галактами и даже поступили на военную службу. Это были чертовски суровые времена. Всюду царили разруха и смерть. Некоторые позабывшие урок 2013 года обвиняют современное правительство и Альянс в слишком жестких методах управления, а я вам скажу как офицер офицеру. Все это чушь собачья. Мы то с Вами знаем, что в сложившихся обстоятельствах мы должны быть сильными и не позволять чувствам влиять на наши решения и поступки по спасению цивилизации, скатываясь в ненужный либеральный бред.

– Не буду спорить, время рассудит наши дела. Расскажите, что произошло.

– Я думал Вы мне расскажите. Что Вы помните из последних событий? – жадно спросил Аксенов. С моего позволения, закурив сигарету, он присел на край кровати.

– К сожалению почти все, вплоть до эвакуации, – признался я. – Давайте баш на баш. Я вам выкладываю все на чистоту, начиная с того, как я попал на Хлорию и стал свидетелем предательства бывшего друга, а Вы взамен расскажите о последних новостях с Земли и позволите мне побывать там хоть один день… хоть час…

– Насчет первого не вопрос, а вот насчет второго, к сожалению, ничего не могу обещать, – неожиданно смутился майор, с сожалением наблюдая, как я допил остатки коньяка, а пустую фляжку протянул ему обратно. – Я, конечно, попробую выбить для вас небольшой отпуск, но последнее слово сами понимаете, останется за адмиралом Горчаковым. Вы должны понимать, что случилось неслыханное. Почти удалось покушение на высокопоставленного офицера Альянса. Саботировано важное испытание, после которого совет Крул Каи должен был выдать Вам честно заслуженный сертификат квантора и полноправное членство в пан-галактическом Союзе. Вся ситуация давно вышла за рамки бытовой неприятности и вылилось в большую политику. Вы даже не представляете, какой переполох, и резонанс это вызвало в генеральном штабе. Посол Крул Каи клянется, что не в курсе происшедшего за исключением смутных отчетов из учебного Центра, в которых говорится, что некоторые кадеты по необъяснимым причинам во время испытания изменили свой маршрут. На месте трагедии перед самой эвакуацией десантный отряд не нашел ничего, кроме сожженной деревянной конструкции и странный медальон, который, к сожалению, невозможно привлечь к ответственности. В медальоне обнаружено сложное гипнотическое устройство, которое сейчас тщательнейшим образом изучают наши специалисты. Дмитрий Игоревич, этим делом занялся лично адмирал Горчаков, приказавший в самые короткие сроки распутать дело и Вы сейчас единственный выживший свидетель, который может пролить свет на все случившееся. Расскажите, пожалуйста, все что знаете.

Задумчиво глядя перед собой невидящим взором, я постарался рассказывать без особых эмоций, но часто без них не получалось. Аксенов сначала слушал совершенно безучастно, по ходу записывая рассказ на диктофон. Потом с тревогой и волнением заерзал, когда речь зашла о дедрах и политике беллатрианцев на Хлории. Ну а под конец моего рассказа порывисто вскочил с кровати, и нервно заходил по комнате, беспрерывно куря одну сигарету за другой.

– То, что Вы рассказали очень важно, – майор, не глядя, сунул в рот не тем концом новую сигарету и, прикурил фильтр. – Тьфу! Проклятье! Думаю на сегодня достаточно.

– До тех пор пока люди зависят от поставок даяков, мы всегда будем уязвимы, – сказал я. – Неужели вы не понимает там у себя на Земле, что Крул Каи, не рассматривают нас как отдельную расу. Нашу планету они считают жалким придатком даяков. Они думают, мы не способны на самостоятельность тем более претендовать на право голоса в Совете рас. Необходимо как можно скорее разрушить этот стереотип, закончить реформу с армией и переосмыслить свои отношения с галактами пока мы еще на что-то способны!

– Размышлять о таких вещах не наша с вами прерогатива, Дмитрий Игоревич. Мы всего лишь солдаты, а не политики, – Аксенов поспешно направился к дверям, но неожиданно обернулся. – Но я, передам наш сегодняшний разговор и отчет адмиралу. Если он примет решение, то сам свяжется с Вами. Желаю поскорее поправиться, и снова вернутся на службу.

– Моя просьба. Не забыли? – строго напомнил я, и протянул руку. – Вы обещали.

– Я сделаю все, что в моих силах, – Аксенов пожал мою руку. – И не волнуйтесь о своем мозге. Пока Вы были в коме, наши лучшие нейрохирурги хорошо поработали, изъяв оставшуюся неповрежденной информацию из вашего информационного биополя.

– Это еще как?

– Как вам известно, наши воспоминания и жизненная информация хранится не столько в мозгу, сколько в той загадочной энергетической сущности, которую называют душой. Мозг всего лишь играет роль пишущего устройства, этакого девайса для записи информации в тонкие слои биополя. Мы не просто скопировали информацию дедров на специальные духовные носители большой емкости, но и полностью очистили тонкую структуру от наличия сообщения…

– Вы копались в моих мозгах, пока я был без сознания?! – разъярился я, надвигаясь на майора. – Какое моральное право вы имели на это? Что вы еще сделали со мной и моей душой?

– Не нужно так волноваться. Полная диагностика включает в себя и сканирование биополя. Когда шокированный результатами главный аналитик декодировал полученную информацию, то поднял на уши все агентство, требуя немедленного вмешательства пока эта чужеродная информационная матрица не уничтожила Вас посредством прямого воздействия на мозг через торсионные связи. У нас совсем не оставалось времени на раздумья. Вы были на краю смерти.

– Продолжайте, – буркнул я, постепенно остывая. – Что-нибудь удалось выяснить?

– К сожалению, ничего существенного. Данные представлены в симметричном шифровании – разрозненные образы, звуки, информация о запахах, цветовой гамме и многое другое. Все это последовательность очень сложного шифра. Даже если нам будет известен полный алгоритм шифрования, но будет неизвестна хотя бы небольшая порция секретной информации – ключа, одинакового для отправителя и получателя сообщение – сообщение все равно не удастся декодировать. Пройдет немало времени, прежде чем мы поймем, что содержит сообщение.

– Попробуйте с помощью беллатрианской техники биотического криптинга. Я слышал, как Сайрус хвастал, что с ее помощью можно расшифровать любое послание дедров вне зависимости от сложности защиты и количества отрывочных частей.

Майор, уважительно посмотрев на меня, на прощание отдал честь.

– Спасибо за информацию полковник. Будем стараться. – И вышел из комнаты.

Вернувшись к окну, за которым не на шутку разошлась марсианская буря, я еще долго смотрел на чудовищные с виду завихрения, достающие аж до верхних границ разряженной атмосферы. На удивление работающие, на территории базы сотрудники в оранжевых скафандрах ничуть не волновались за свои жизни, когда спокойно входили в эти страшные на вид смерчи и легко выходили с их противоположной стороны. В отличие от Земли, где была большая сила тяжести и более плотная атмосфера, здешняя была совершенно не опасна и могла лишь поднять столб пыли на несколько километров вверх, на большее она была просто не способна.

– “Настоящая буря не за горами” – подумал я, устало, проведя ладонью по глазам.

Вызвав по видеоселектору дежурного медбрата, я попросил его, принести мне мою одежду заодно проинформировав, что с этого момента я выписываюсь из госпиталя.

– Но, полковник, Вы не можете так просто выписаться, пока не разрешит главный врач!

– Сегодня я сам себе главврач. Не забудьте табельное оружие.

– Табельное оружие у Коменданта базы…

– Так вызовите его и принесите, наконец, одежду!

Сконцентрировавшись на внутренних ощущениях, я с удовольствием почувствовал, как знакомая горячая волна регенерации прокатилась по всему телу, буквально на глазах заживляя воспаленные рубцы на груди – следы от лучевого пистолета Сайруса. Содрав с рук и шеи пластыри, под которыми крепились иглы для внутривенных инъекций, презрительно швырнул их на пол, куда минуту спустя, следом полетела больничная пижама. К тому времени как в палату вбежала целая делегация из врачей под предводительством самого главного, я находился в прекрасном расположении духа и уже без единого шрама на теле. Смутившись моего обнаженного вида, симпатичная молодая медсестра с опаской протянула мне сверток с одеждой, стараясь при этом на меня не смотреть. Не обращая ни на кого внимания, я стал спокойно одеваться в полевой комбинезон оливкового цвета. Быстро зашнуровав высокие берцы на толстой каучуковой подошве, подпоясался грузовым ремнем с рядом подсумок на ременно-плечевой системе и в конце залихватски заломил на бок, черный берет полковника с золотой эмблемой – на зеленом щите расправивший крылья орлан, сжимающий в клюве стрелу.

Не удержавшись от озорства, подхватил на руки ту самую симпатичную медсестру и припечатал ей в губы поцелуй, вызвав шок, недоумение и ужас на лицах присутствующих.

– Что Вы себе позволяете?! – чуть не схватился за сердце моложавый главврач ”Цереры”, до глубины души возмущенный моим поступком. – Отпустите ее немедленно!

– Вот теперь я чувствую себя значительно лучше! – довольно зажмурился я и отпустил покрасневшую девушку на волю. – Прошу простить меня за несдержанность гауриса, я просто очень рад, что живой и снова нахожусь среди соотечественников!

– Да, полковник… заметно и мы этому чрезвычайно рады, – проворчал главврач, протянув мне сверток с символом Альянса, в которых хранили радиограммы. – Вижу, что Вы и вправду в полном порядке и в услугах нашего госпиталя не нуждаетесь. Вам сообщения с Земли.

– Никак все от моей бывшей? – пошутил я, забирая у него из рук пакет.

– Получите больничный лист, распишитесь и возвращайтесь на службу.

– Оставьте его себе док. В туалете бумага пока еще не закончилась.

Потеснив в сторону раздраженного медика и подмигнув на прощание медсестре – похоже, ничуть не расстроившейся от моей выходки – я быстро вышел в ослепительно белый коридор и в раздумьях, куда идти дальше остановился на распутье трех одинаковых коридоров.

– Впервые на базе, полковник? Заблудились? – участливо поинтересовался проходящий мимо рейнджер в чине рядового, и запоздало, отдав честь, стал терпеливо дожидаться моего ответа.

– Не совсем… – медленно ответил я, а потом строго одернул. – Отставить глупые вопросы. Я ищу женщину,… то есть златовласую девушку из десантной группы по имени Анастасия…

– Рысь? – ухмыльнулся солдат, тут же снова приняв невозмутимое выражение лица. – Виноват. Вы имеете в виду лейтенанта Орлову? Она на корабле – флиртует с малышом…

– С каким еще “малышом”? – я невольно ощутил укол ревности.

– Это мы так любовно называем вездеход для десантирования во враждебную среду, – успокоил рядовой, от которого не укрылось мое минутное замешательство. – Это было любимым детище старпома Высокова. Он часто рассказывал и ставил в пример молодым курсантам подвиг Вашей группы, отправившихся на бронемашине во Владивосток в логово Интегратора.

– Было? – переспросил я, медленно обернувшись к нему. – Где сейчас Высоков?

– Он, как и наш бывший кэп Кузнецов оба погибли еще пол года назад в одной заварушке. В созвездии Альфа Лиры на границе с Коалицией Мадар нас обстреляли ксиллы, вынырнувшие из подпространства у границ планеты Дотум и проигнорировавшие все наши требования остановиться. Тогда кэп приказал дать предупредительные выстрелы, а когда они все же легли в дрейф, решил устроить досмотр груза. Эти подонки подпустили нас поближе к себе и вдарили из всех столов, сразу пробив силовую сферу в десяти местах. Корабельную рубку, в которой в тот момент находился кэп, старпом и дежурная группа разнесло в клочья, в первую секунду боя начисто обезглавив корабль. Если бы не орудийные расчеты тут же открывшие ответный огонь на поражение и полностью уничтожившие оба ублюдочных транспортника веганцев, нам пришлось бы худо. К счастью резервный пульт и струнный привод не пострадали, и мы смогли с грехом пополам вернуться на ремонтную базу Алькора своим ходом, где нас и подлатали. Вы были знакомы со старшим помощником?

– Знаком, – в смятении пробормотал я, ощущая, как что-то безвозвратно уходит глубоко во мне. – Еще на Земле, Высоков был моим командиром и… хорошим другом. Это невосполнимая трагедия для всех людей.

– Да, он был хорошим человеком, – согласился солдат и сменил тему заметив, что она мне крайне тяжела. – Вас проводить на корабль? Туда попасть не так то просто.

– Пожалуй. Как Вас зовут рядовой и какая Ваша должность на корабле?

– Стрелок первого класса Вадим Родин. Я из штурмовой бригады быстрого реагирования.

– Так значит, это твои парни вытащили меня с планеты? – я, по-новому взглянув на нового знакомого. – Смутно припоминаю ваше запоздалое появление. Ничего личного.

– Вы забыли, как Вас захватили в плен дикари-хлорианцы? – удивился он.

– Это были мои друзья, и они такие же дикари дружок, как ты или я.

Услышав в моем голосе скрытый укор, Вадим как можно хладнокровнее пожал плечами.

– Наверное, Вы правы. В любом случае Рысь приказала их не трогать, мы просто отогнали их подальше ультразвуком, а вас в спешном порядке эвакуировали.

– Они что-нибудь сказали на прощание? – быстро спросил я.

– Нет,… хотя подождите, – Вадим нахмурился и мучительно припоминая, попытался сложить свои пальцы в замысловатый узор, только у него ничего не вышло. – Забавно. Не получается.

– Они показали так? – и я сцепил меж собой пальцы обеих рук в знак доброго пути.

– Верно! Именно так! – обрадовался Вадим. – Что это значит?

– Это пожелание или скорее прощание. Что ж, они все поняли, а это главное.

– А что именно они поняли? – сгорая от любопытства, направился следом за мной Вадим.

– Что я в надежных руках и все будет хорошо, – я остановился. – В какой стороне ангар?

– Нам в другую сторону, – Вадим повел меня по техническим отсекам, где в поте лица трудились младшие техники и инженеры, калибрующие сложное оборудование.

Церера была комплексом огромных размеров, часть из которой построена под красной почвой Марса, где разместились силовые установки, работающие на трансурановых элементах, а так же склады с продовольствием, запасами пресной воды и боеприпасами. Несмотря на мощный противорадиационный щит магнитной сферы, часть рассеянного излучения все равно просачивалось внутрь, и выводила из строя электронное оборудование. Боронские и беллатрианские конструкторы спору нет, хорошо потрудились, переправив с Земли на Марс весь персонал и создав им надежную скорлупу от враждебной внешней среды, но на этом их помощь и закончилась. Люди с нуля оборудовали базу всем необходимым, использовав части съемных модулей и электроники с международной космической станции, когда ее, наконец, очистили от некроморфов, и вот уже более десяти лет Цереру используют как основной научно-исследовательский аванпост в Солнечной системе. Военные с энтузиазмом взялись за создание защиты от возможного врага и возвели вокруг базы множество пусковых ракетных шахт с ядерными ракетами шестого поколения в рамках первой линии противокосмической обороны. Вторая линия представляла, специализированные башни являющиеся частью сложной установки Хаарп, способной создавать мощные плазмоиды формируемыми в ионосфере Марса и сбивать с их помощью любые космические объекты на низкой орбите. Третья и четвертая линии ближней защиты являлись обычными герметичными бункерами связанные меж собой бетонными коридорами, их вооружение состояло в основном из энергетических, электромагнитно-импульсных полевых орудий ближнего боя на случай высадки врага на поверхность Марса.

Из ближайших космических колоний была околоземная база “Луна-5”, построенная на земном спутнике слугами даяков еще задолго до полетов на луну автоматических станций. Но она являлась скорее космическим доком, где проходил ремонт и дозаправлялся гелием-3 ”Атлас-Виктория” пока что единственный крупный космический корабль в создаваемом флоте Альянса. Что касается новых поселений за пределами Солнечной системы, их у людей было два – один на планете Хидес в системе Ната Плейона, второе в недавно открытой звездной системе Алькор. Семь лет назад случайно открытая земной экспедицией чужая солнечная система, в которой была обнаружена лишь одна пригодная к жизни водородно-азотная планета Тармвэдра, тут же привлекла к себе всеобщее внимание людей. Чужой мир, покрытый густыми лесами, оказался населенным приблизительно тремя сотнями миллионов гуманоидов называющих себя язи и строрри. Их быт и уровень развития находился примерно на уровне бронзового века, если бы они использовали металлы, но по причине его отсутствия использовали древесину и не стремились к дальнейшему развитию. Крул Каи, не знали об их существовании, как и о наших успехах в колонизации новых миров. Многие в правительстве Альянса делали все возможное, чтобы факт колонизации землянами другой планеты не всплыл раньше времени в прессе. Если земной аванпост на Хидесе находился под постоянным контролем даяков и галактов из Союза, то секретная база ”Терра Нова” была совершенно секретным аванпостом. Местные жители к счастью не доставляли людям особых хлопот и в обмен на некоторые безделицы были готовы терпеть нас у себя под боком сколь угодно долго. Построенный на орбите Тармвэдры ремонтный док, в случае уничтожения основного мог стать резервной базой и последней надеждой Земли в случае военного конфликта. Так уж вышло, что я как посол землян был посвящен в эту тайну много лет назад, отчего мне поневоле становилось немного не по себе, когда такие вещи свободно обсуждались простыми пехотинцами пусть и служивших на ”Атласе-Виктории” не первый год. Возможно именно сейчас колония ”Терра Нова” должна оставаться засекреченной как никогда ранее, в связи с новой угрозой исходящей от Сайруса и его фанатичных приспешников и так просто отмахнуться от этого и уповать на авось нельзя.

Пока мы с Вадимом шли к ангару, от моего взгляда не укрылось, что Церера пусть хорошо и укрепленная снаружи не могла защитить обитателей от недобросовестности некоторых граждан. Они бесцельно шатались по коридорам, изредка устраивая перепалки, друг с другом. Проследив за моим недовольным взглядом и на вопрос, почему на станции так много свободных от вахт и дежурств людей, Вадим снова пожал плечами и пояснил что это парни из охраны лабораторий. Они не подчинялись никому кроме своего непосредственного руководства в лице местной контрразведки. Это было не дело. Альянс стремился стать полноценной космической державой, с которой должны были считаться даже галакты, но при этом категорически не желал реформировать старую, изжившую и порочную структуру управленческого персонала конца двадцатого века. Только недавно мы стали привыкать к мысли, что ставить на важные участки новых колоний недальновидных и некомпетентных руководителей, значит добровольно вручать судьбы людей в их неумелые ручонки. Прошли мои дорогие времена, когда коррупция и всеобщий пофигизм были движущим механизмом всего общества. Отныне любая ошибка обходилась высокой ценой, и об этом не следовало забывать. Не знаю, как на самом деле мои соплеменники покажут себя в боевой обстановке, сейчас же с виду они не были готовы к массированным космическим бомбардировкам, боям в космосе, жертвам и прочим ужасам военного времени. На сегодняшний момент самыми боеспособными и опытными солдатами, прошедших боевое крещение в добром десятке конфликтов, являлись рейнджеры-скауты, но их было слишком мало и они не могли находиться всюду и везде. Если Альянс на фоне последних событий в скором времени не закончит военную реформу армии, мы рискуем пережить второй Пирл-Харбор только в масштабах целой Земли. Чтобы ни разыскивал на Земле Сайрус, он рано или поздно вернется туда снова, чтобы закончить начатое. Этого позволять ему нельзя.

– Доберемся до шлюза корабля с комфортом, – сказал Вадим, когда на мое удивление, вместо того чтобы подняться на лифте, он принялся ожидать монорельсовый поезд. – Кроме состава ничто больше, не ведет прямиком к кораблю.

– Это плохо. А вдруг всеобщая тревога и нужно срочно занимать боевые посты на корабле? А тут пока сообразишь, куда идти и что делать, пока доберешься до пункта назначения, из тебя уже сто раз отбивную сделают. Кто вообще планировал схему базы?

– Э… ну… – Родин замялся, с уважением посмотрев на меня. – Наверное, те же самые умники, что решили разместить жилые казармы прямо под реактором. Могу предположить, что они наивно думали изолировать посадочную зону от основной части базы, на случай внезапной атаки или бомбардировки. Детонация реактора корабля в этом случае сметет всю базу.

– Все равно глупо. Лишившись корабля, мы автоматически проигрываем битву. Какой тогда толк оборонять базу, если мы утратим единственный смысл ее существования?

– Не знаю, полковник. Я человек маленький и не задумываюсь о подобных вещах.

– И очень плохо, что не задумываешься. Нам не нужны тупые исполнители. Нам нужны думающие люди, – ворчал я, пока монорельсовый поезд шустро разгонялся в тоннели горы.

С пронзительным свистом гидравлики состав вылетел на поверхность и дальше ехал уже по поверхности Марса. Красная пыль длинным шлейфом тянулась следом за нами, пока мы не разогнались до четырехсот километров в час, и она не осталась далеко позади. Сила тяжести здесь была значительно меньше, чем на Земле, отчего казалось, что все в этом странном мире запаздывает на пару секунд. Поезд давно проехал автоматический переезд, а пыль только спустя какое-то время после его отъезда стала лениво подниматься над сухой равниной закрытой со всех сторон выжженными солнцем до черноты пики гор. Сейчас было самое теплое время суток, когда над бордовой равниной висело рыжее Солнце размером намного меньше чем на Земле.

Я попробовал припомнить все, что знаю о Марсе. Особенностями поверхностного рельефа Марса можно считать ударные кратеры и вулканы, долины, пустыни и полярные ледниковые шапки. Марсианский потухший вулкан Олимп – самая высокая гора в Солнечной системе, а Долина Маринера – самый крупный каньон. Марс имеет период вращения и смену времён года аналогичные земным, но его климат значительно холоднее и суше земного. Из-за низкого давления вода не может существовать в жидком состоянии, но вполне вероятно, что в прошлом условия были иными. Наблюдения в течение последнего десятилетия позволили обнаружить в некоторых местах под поверхностью Марса слабую гейзерную активность. По наблюдениям с космического погодного спутника Альянса «Марс-1» наблюдающего за сейсмической активностью на полюсах, некоторые части южной полярной шапки Марса постепенно отступают. У Марса есть два естественных спутника, Фобос и Деймос что в переводе с древнегреческого означает «страх» и «ужас». Минимальное расстояние от Марса до Земли составляет пятьдесят пять миллионов километров, максимальное – около четырехсот. Период обращения вокруг Солнца равен шестистам восьмидесяти семи земным суткам. Марс почти вдвое меньше Земли по размерам – его экваториальный радиус равен трем с половиной тысяч километров. У планеты есть магнитное поле, но оно слабо и крайне неустойчиво. Это говорит о том, что железное ядро планеты находится в сравнительной неподвижности по отношению к его коре, то есть механизм планетарного динамо, ответственный за создание магнитного поля на Марсе не работает. Вследствие слабости магнитного поля солнечный ветер практически беспрепятственно проникает в атмосферу Марса и многие из фотохимических реакций под действием солнечной радиации, которые на Земле происходят в ионосфере и выше, на Марсе могут наблюдаться практически у самой его поверхности. Температура на экваторе колеблется от плюс тридцати градусов по Цельсии в полдень и до минус восьмидесяти в полночь. Вблизи полюсов температура иногда падает до минус ста двадцати трех градусов. Атмосфера, состоящая в основном из углекислого газа, очень разрежена. Давление у поверхности Марса в сто шестьдесят раз меньше земного. В настоящее время на Марсе идёт процесс потепления.

Район, в котором построена Церера, назывался Кидония и находился в северном полушарии Марса, назван в честь древнегреческого полиса Кидония, располагавшегося на северо-западном побережье Крита. Планета на удивление исследователей оказалась безжизненной, но еще большее удивление вызвали древние руины дедров побывавших здесь свыше десяти миллионов лет назад, когда Марс обладал приемлемой для дыхания атмосферой. Археологические раскопки, проведенные в сотрудничестве с археологами из Крул Каи, привели к неожиданным результатам и потрясающим открытиям. Оказалось, что по немногочисленным найденным изображениям, дедры были похожи на людей. За исключением чрезмерно высокого роста, худобы, необычного скелета пронизанного сотнями костяных наростов разной длины и короткой парой изогнутых отростков на лбу. Эти создания, судя по всему, были двуполы, как и люди, но все равно для размножения им требовались несколько пар, как и беллатрианцам что роднило их меж собой. Первоначально руководство Альянса надеялось, что на месте раскопа будет найдена более ценная добыча, и были сильно разочарованы скромными находками археологов.

Я так задумался, что только сейчас обратил внимание, что Вадим о чем-то увлеченно рассказывает мне, указывая в иллюминатор за которым стремительно приближалась почти правильной формы гора с усеченной вершиной. Там находился самый интригующий и знаменитый артефакт, долгие годы будораживший умы людей неразгаданной загадкой, а именно знаменитый марсианский Сфинкс. Это было образование на поверхности Марса, выветренная гора, которая на первых фотографиях со станции «Викинг-1» выглядела похожей на огромное каменное изваяние человекоподобного лица. Позднее, при более детальном фотографировании и изучении горы, обнаружилось, что человекоподобие было не больше чем иллюзией, вызванной игрой света и тени, а также низким разрешением съёмочной камеры первого аппарата. Все долго верили, что Сфинкс явное доказательство рукотворной природы при этом в упор не замечая искусственные марсианские каналы прорытые дедрами.

– Это оптический обман. Совершенно случайная аномалия и безумная игра света, – Вадим улыбнулся. – Археологи перерыли всю гору вдоль и поперек, в надежде что под ней скрыта страшная тайна, но ничего кроме пещер и лавовых полостей не нашли. Тогда туда устремились спелеологи всех мастей, но и они ушли ни с чем. Развалины дедров случайно открыл поисковый отряд старателей во время пылевой бури, отклонивших их от курса, разумеется, после распития бутылочки водки на троих. Свалившись на марсоходе в один из каналов считавшихся трещинами в породе, они чудом выжили и лишь на дне случайно наткнулись на стальные конструкции из черного металла, занесенные слоем песка и пыли. Эти дурни вмиг прославились. Везунчики.

– Мда. Эта давно стало нашей общей чертой, – вздохнул я, откидываясь на спинку кресла.

– Что именно? Чертовское везение?

– Чертовская халатность.

Поезд заметно сбросил скорость, пока не застыл посреди кратера усыпанного поверх песка усеянного кусками породы и грудой старинных марсоходов янки. Кроме них тут еще в хаотичном беспорядке валялись покрытые многолетней пылью, спускаемые аппараты и обугленные в атмосфере Марса части спутников. Но самое удивительное – посреди этого хлама медленно раскачивался американский флаг почти выцветший от времени.

– Ничего себе! – разочарованно присвистнул я. – Или меня плохо учили в школе или янки нас снова в полной секретности опередили! Что это за место? Кладбище старой рухляди?

– Все нормально, ребята просто балуются, – ухмыльнулся Вадим довольный произведенным на меня эффектом. Достав из кармана маленькую рацию, быстро сказал в нее пару кодовых слов.

Мгновенно вся местность задрожала, словно заезженная до дыр пленка и кратер медленно превратился в плоскую до горизонта равнину. Ни марсоходов, ни флага, никакого другого хлама тут не осталось и в помине. Только гладкое поле, далекие горы и возвышающиеся над равниной выдвижные антенны космической связи.

– Маскировочная голограмма?! – ахнул я, утратив на минуту дар речи. – Как такое стало возможным?! Даже в Крул Каи нет такой технологии маскировки, я бы об этом знал!

– Это военная тайна! – заговорщицки подмигнул Вадим, поднимаясь из кресла. – Совместные труды многих наших специалистов. Они случайно открыли принцип энергетической кривизны…

– Опять случайно! Как я ненавижу это слово! Чего мы ждем?

– Немного терпения, – Вадим указал на приближающуюся летающую платформу в виде подковы, под которой преломлялся воздух, словно от открытого источника тепла.

Вадим одернул китель, подмигнул и в ту же секунду растворился в воздухе в снопе искр.

– Какого черта… – изумленно начал я, но вокруг меня уже не было полутемной кабины поезда, а вместо нее сверкали яркими всполохами сотни мониторов оперативной рубки. Десятки линейных офицеров спешили по своим делам мимо прозрачных кабинок, в одной из которых я и материализовался. В соседней потешался Вадим, довольный эффектом трансфертного переноса. Чтобы окончательно не растерять остатки гордости, я сердито вышел из кабинки, которая спустя секунду втянулась в пол. На нас с Вадимом никто не обратил ровным счетом никакого внимания за исключением вахтенного в звании сержанта первого класса.

– Офицер на мостике! Смирно! – зычно рявкнул он, вытягиваясь по струнке.

Тут же все побросали свои дела и последовали его примеру, еще больше смутив меня.

– Вольно! Возвращайтесь к своим обязанностям! – разрешил я и все снова вернулись к прерванным делам, словно ничего и не произошло. Только некоторые косились украдкой.

– Полковник Алешин? Вы, Дмитрий Алешин? – от группы офицеров отделился краснолицый крепыш с румяными щеками и веснушчатым носом. Одетый в оливковый комбинезон рейнджера с ромбиками капитана, этот сорокалетний служака на вид был веселый человек, но в глубине глаз светились угли скрытой жестокости. – Я, майор Виктор Краснов. Мы не ожидали Вас так рано.

– Я всегда появляюсь, когда меня не ждут. Это часто спасает жизнь. – Отрезал я.

– В таком случае мне приказано передать, что бы Вы по прибытию проследовали в резервную радиорубку. С Вами хочет поговорить адмирал Горчаков. Мы установим связь с Землей.

– А чем здешняя радиорубка плоха?

– Адмирал пожелал, чтобы разговор происходил приватно. Пройдемте за мной, полковник.

И не глядя, иду я за ним или нет, майор стал спускаться по лестнице к выходу из отсека.

– Удачи! Если снова заблудитесь, зовите! – выкрикнул мне вслед довольный Вадим.

– Никто не любит умников, приятель, – буркнул я и поспешил за майором Красновым. – Так значит, Вы меня все-таки ждали? Кто вас предупредил о моем приходе?

– Капитан Ступницкий. Поспешите. Канал связи крайне неустойчив из-за солнечной бури.

Пройдя почти весь корабль, я не переставал дивиться совершенству и футуристичностью первого межгалактического флагмана построенного в тяжелое для Земли время всеобщего разорения и разрухи. В то время как остатки выживших еще только выбирались из своих временных убежищ, ”Атлас-Викторию” заложили на лунной верфи слуги даяков, на долгие годы, определившие курс нынешнего человечества. Здесь не было и в помине какого-либо излишеств, присущих ксиллам галактов. Поговаривали, экипаж состоял из пары сотен людей но, судя по количеству встреченных мною и только на верхней палубе, эта цифра была несколько занижена. На таком титане легко могли жить и работать несколько тысяч человек, а не жалкая сотня.

– Какова численность экипажа? – ну удержался я от вопроса. – Тысяча? Две тысячи?

– Это конфиденциальная информация. Только капитан может ответить. Если сочтет нужным.

– Хотя бы просветите, как стало возможным строить такие махины?

– Наш корабль имеет средний класс, а значит, не выделяется ни размерами, ни вооружением. У тех же боронов, каффов или этаминов, даже самая маленькая посудина больше нас как минимум раз в сто, если не в тысячу, но размер эффективности не добавляет. Поясняю. Громоздкий и неуклюжий корпус отличная мишень. Чтобы прикрыть все его части щитом требуется огромное энергопотребление, а это дополнительное место под генераторы и накопители. Большая команда занимает много жизненного пространства, висящих на корабле мертвым грузом, что накладывает свой отпечаток и не добавляет маневренности. Не будем забывать про массу. Какими бы совершенными ни были магнитные поля гашения инерции, большая и неповоротливая туша не в состоянии приземлятся на поверхность большинства планет и развалится на части еще при входе в атмосферу. С другой стороны есть небольших размеров космолеты галактов вроде випперов беллатрианцев или сфер боронов защищенных плазменной оболочкой. Наивный дуралей не обратит на них никакого внимание, посчитав мелкой козявкой на теле слона, а зря. Иначе бы сейчас ему не пришлось кувыркаться в безвоздушном пространстве вместе с обледенелыми телами членов экипажа. Наш корабль – разумный компромисс между массой, маневренностью и эффективностью. Так же не будем забывать про вооружение. Сюда пожалуйста.

Пропустив вперед себя, майор оставил меня в комнате одного, прикрыв за собой двухметровой толщины сейфовую дверь. Я подошел к пультам на которых не было ни кнопок, ни каких бы то, ни было мониторов или приборов управления. Над одним из кубов появилось разноцветное сияние. Дотронувшись до голограммы, я развернул с десяток призрачных экранов внешних камер и с нескрываемым любопытством стал наблюдать за жизнью экипажа. Быстро переключаясь с одной камеры на другую, я вернул предыдущее изображение, транслируемое из грузового трюма, где группа людей неспешно обслуживала мощный шестиколесный вездеход. Эта картина воскресила во мне полузабытые воспоминания об острове Шикотан, на котором я и мои давно погибшие товарищи точно так же готовили свой транспорт к опасной операции, даже не догадываясь, что нас ждет.

Я так задумался, что пропустил момент, когда из толпы людей отделилась златовласая Анастасия и, вытирая руки о промасленный комбинезон, скрылась в соседнем отсеке. Лихорадочно выискивая подходящую камеру, я даже проигнорировал возникшее в метре от меня голографическое изображение грузного мужчины лет пятидесяти с седым ежиком коротких волос, вот уже целую минуту ожидающего, когда я замечу его присутствие.

– Я не вовремя полковник? – насмешливо спросил адмирал, расплывшись в улыбке.

– Виноват, – я смутился, поспешно отдавая честь. – Чересчур, увлекся.

– Для начала как Ваше самочувствие?

– Бывало и лучше. Регенерация прошла успешно, так что я в норме и снова готов хоть к Дьяволу в глотку. Вы хотели со мной поговорить по поводу происшедшего в системе Игнион?

– Есть куда более важные темы, чем инцидент с предателем Сайрусом.

– Простите, я не совсем понимаю, – я старался понять по его лицу, шутит он или нет. – Что может быть важнее? В любой момент его приспешники нанесут удар по Земле.

– Да, я слышал отсчет, и он меня весьма впечатлил. Уверяю, если бы Ждущие могли по нам “ударить”, они бы сделали это прямо сейчас, не дожидаясь пока мы начнем принимать меры. Беспокойство вызывают не они, а наши союзники… Вы понимаете о ком я?

– О даяках? – уточнил я. – Других у нас пока нет. Или есть?

– Вот именно что пока, но когда мы станем полноправной, не зависящей ни от кого фракцией занявшей место в Союзе рас, мы скинем с себя позорное, многовековое ярмо ”ошибки эволюции” и сможет сами заключать выгодные для себя союзы и альянсы. Сейчас же мы вынуждены довольствоваться вассальным статусом у инопланетной расы, даже не представляющей насколько это унизительно для каждого выжившего сына или дочери Земли. Поразили нашу родную планету злые козни беллатрианца Сайруса или ошибка даяков сейчас уже не столь важно. Сделанного, увы, не вернешь, но мы можем подстраховаться, чтобы подобное вновь не произошло в будущем. Мы обязаны видеть на десять шагов вперед!

Адмирал сердито заходил по комнате, легко проходя сквозь пульты управления. Остановившись рядом со мной, с нескрываемым раздражением отмахнулся от чьей-то руки протянувшей ему кипу документов и с металлом в голосе заметил:

– Хочу напомнить, что услышанная информация строго конфиденциальна. За ее разглашение предусмотрена суровая ответственность вплоть до тюремного заключения. Если Вы выздоровели настолько, что готовы к новой работе, Вашим следующим заданием станет операция ”Минсмит” разработанная моим помощником – вице-адмиралом Химмелем. Наши западные оперативные штабы в Северной Америке настаивают на более решительных действиях, а я считаю, что пока не время напрасно играть мышцами и устрашающе бряцать оружием, тем, более не зная заранее какие силы нам противопоставят. ”Атлас-Виктория” прекрасный, современный корабль станет тем острием кинжала, высокоточным инструментом, который поможет взломать защиту даяков на Ната Плейоне с последующей оккупацией Хидеса, Аурэллы и еще ряда стратегически важных объектов в обороне даяков. Вы примите командование над вновь сформированными ударными подразделениями рейнджеров и захватите командный центр даяков на Аурелле.

– Почему именно я? – напряженно спросил я, ощутив, как в душе начинает расти холодная пропасть отчуждения и непонимания. – Разве для этого мало других офицеров с опытом? Разве Вам не сообщили, что я больше исследователь, чем солдат? Кванторы избегают насилия.

– На это я могу назвать миллион причин, самая основная из которых Вы долгое время прожили на Хидесе и обучались на Аурелле. Даяки знают Вас и доверяют, поэтому в свое время допустили в святая святых – Центр колониального планирования. Это сердце их расы, без него они не смогут и вздохнуть, не то, что скоординировать защиту! Это большая честь. Захват Центра надежно парализует командование над всеми колониями, а мы тем временем проведем захват всех их городов и баз на Земле. Так сказать зачистим наши тылы. На Вас полковник Алешин все человечество возлагает большие надежды. Не подведите их ожиданий, – видя мое колебание, адмирал смягчил тон. – Сложные времена диктуют сложные решения. Не важно, о чем мы говорим с трибуны, главное, что делаем в реальной жизни. Мне доложили, что Вы жаждете получить небольшой отпуск и посетить Землю? Я думаю, нет ни одной причины препятствующей этому желанию. Через пару дней “Атлас-Виктория” возвращается на базу ”Луна-5” где пройдет капитальный технический и профилактический ремонт. За это время Вы сможете воспользоваться одним из лунных модулей доставляющих груз с гелием-3 и посетить Землю. Я был бы рад лично приветствовать Вас, но дела вынуждают меня на время покинуть Солнечную систему и посетить с инспекцией систему Алькора. Вместо меня вице-адмирал Химмель введет в курс проблем, расскажет о текущих проектах и лично проследит, чтобы Вы ни в чем не знали нужды. Земля с благодарностью встречает своих героев, чьи смелые поступки и подвиги никогда не исчезнут и не затеряются в веках! От лица Совета Земли и всего Альянса говорю Вам – ”Добро пожаловать домой!”.

– Благодарю адмирал! – ответил я. – Большая честь для меня.

– Вы получили в госпитале радиограммы? – перешел к делу Горчаков.

– Так точно, – я продемонстрировал пакет. – Только еще не было времени ознакомиться.

– Ознакомьтесь и как можно скорей. Это старые перехваченные переговоры Сайруса на станции ”Квантория” с неизвестными исполнителями на Земле. Мы не раз пытались их триангулировать, но каждый раз безуспешно. Его агенты работают хорошо, но не идеально. Нам все-таки удалось кое-что узнать. Они интересуются Ближним Востоком…

– Догадываюсь, где именно их нужно искать, – быстро добавил я, вспомнив свой давний с Сайрусом разговор на Квантории о черном камне Каабы. – Район их интересов предположительно Ирак, Иран и Сирия.

– Интересно, откуда такие сведения?

– Сайрус сам дал нам подсказку.

– Будут ко мне какие-нибудь просьбы или пожелания? – поинтересовался Горчаков, невольно поглядывая на свои часы. – Если других нет, тогда…

– Есть… я хотел бы понять, в каком звании или должности я приписан к кораблю.

– В звании старшего помощника. Эта должность давно пустует.

– Меня интересует еще одна вещь. Что теперь будет со мной и учебным Центром кванторов?

По лицу адмирала было видно, что эта тема крайне непростая. Он даже позволил себе дружескую фамильярность, чтобы подчеркнуть собственное недоумение.

– Проблема Дима в том, что как посол Земли ты великолепно справился со своими обязанностями и даже больше, смог достичь невозможного – поступить на престижное обучение в Центр кванторов. Но по условиям выпускных учений, к величайшему нашему огорчению, провалил последнее испытание, в чем я тебя не виню, прекрасно зная обстоятельства провала, но кроме меня есть Совет ”Квантории” а они тебя в один голос обвиняют в нарушении правил.

– Это немыслимо! Им известна причина, они не могут так со мной поступить… – яростно рявкнул я, но адмирал оборвал мои возражения успокаивающим жестом руки.

– Все это в прошлом. Истина куда прозаичнее, чем ты думаешь. Они просто не желают пускать в свои ряды человека, вот и вся причина. Но это отношение к нам вскоре изменится.

Я сердито отвернулся, ощущая бессильную горечь и злость. Все к чему я стремился и чего достиг, в один миг вдруг рухнуло по вине Сайруса. Пять лет обучения коту под хвост.

– Они сказали, что испытания изначально пошли не совсем по правилам…

– Не совсем по правилам? – я резко обернулся. – Что это значит?

– Правила были нарушены сначала при планировании маршрута. Догадайся сам, кто из твоих ”бывших друзей” в разрез инструкциям подшурупил тебе, направив по самому опасному маршруту, какой только был возможен в той ситуации. Сайрусу пришлось применить все свое влияние и связи, чтобы аварийный маяк в твоем медальоне подменить на подложное устройство, указывающее тебе районы возможного местоположения развалин дедров. Там мог находиться инопланетный ретранслятор сообщений, который Сайрусу был необходим. Скажу больше, некоторые в Совете кванторов догадывались о подлоге, но побоялись возразить. Зачем? Кто ты им? Брат? Сват? Вы еще не забыли нападение двух киллеров в зоне амерзонных стабилизаторов?

– Как я могу забыть? Помню как сейчас, – проворчал я. – Это подручные Сайруса?

– Отнюдь, как ни странно. Это не его приспешники, а скорее конкурирующая организация, – наблюдая за моим ошарашенным выражением на лице, адмирал, таинственно добавил. – Судя по косвенным уликам, эта парочка хотела Вас о чем-то предостеречь. Результаты того расследования бесследно исчезли почти в тот же день, заставив одного из наблюдателей Крул Каи что-то заподозрить. К несчастью наблюдатель слишком долго тянул время, собирая улики, и в результате исчез сам и по сей день его так и не нашли и вряд ли найдут. Совет кванторов признает Ваши выдающиеся достижения и готов вместо обязанностей квантора выдать утешительный приз – именной Сертификат, который гарантирует ограниченные права на службе в интергалактической полиции на благо всего галактического общества. Я бы на вашем месте не стал бы от него отказываться лишь на основании обид. Вручают Сертификаты лучшим выпускникам полицейских Академий и лишь на Зете Ретикуле – центральном мире Крул Каи в звездной системе Гамма Капелла. Обдумайте все, не спеша. Надеюсь, взвесив все за и против, Вы примите правильное решение. Удачи. Вскоре увидимся лично. Конец связи.

Нехотя отдав честь побледневшей голограмме, я отвернулся. Задумчиво посмотрел на пакет в своих руках. Старая история с посещением Глорха Ксану, торговца антиквариатом из сектора грузоперевозок на станции ”Квантория”, теперь выглядела совсем в ином свете, чем пять лет назад. Коротышка миранец, тогда отдал Сайрусу под давлением угроз осколок неизвестной породы похожей на Черный камень прощения. Но какой может быть интерес беллатрианца к религиозной святыне народов Аравии на Земле? Если это неизвестный науке минерал оставшийся со времен дедров и он так сильно нужен Ждущим, значит, первым делом необходимо самим заняться зоной раскопа и выяснить, чем он важен для галактов.

Выйдя быстрым шагом в коридор, я столкнулся нок к носу с бегущей по своим делам Анастасией. Совсем не по-женски выругавшись, сконфуженно замолчала, разглядев мои офицерские нашивки. Сконфуженно отняв от моей новенькой, а теперь испачканной формы измазанные мазутом ладони, еще больше смутилась. Я же не обратил на это никакого внимания, с удовольствием рассматривая раскрасневшееся лицо молодой женщины. Она меня не узнала.

– Ради бога простите меня полковник! Я такая неуклюжая…

Она уже подняла руку, собираясь виновато отдать честь, когда я нежно перехватил ее горячую ладонь, слегка сжал и обнадеживающе улыбнулся:

– Это моя вина. Я Вас давно искал Настя, чтобы лично поблагодарить за мое спасение.

– Откуда Вы знаете, как меня зовут? Так меня называл лишь старик Высоков, когда еще был жив, – удивилась девушка. – Лейтенант Анастасия Орлова.

– А я полковник Алешин. Для друзей просто Дима, – представился я, отпуская ее руку. – Вы спасли мне жизнь на Хлории, в системе Игнион. Забыли? Высоков был и моим другом еще на Шикотане, и я искренне скорблю о его смерти…

– Подождите! Вы сказали Шикотан? – лицо девушки прояснилось, и она с каким-то благоговением уставилась на меня словно на ожившее божество, после чего с озорной улыбкой переспросила. – Вы тот самый заносчивый бригадный генерал с ”Квантории”?

– Точно, – я робко улыбнулся, польщенный, что меня вспомнили. – Это было пять лет назад.

– Не может быть! Так много? То есть, что Вы здесь делаете?! Возможно, ли такое, что думала о вас минуту назад и тут же столкнулась в коридоре? Я не верю в подобные совпадения.

– Так уж вышло, что меня поставили на прежнюю должность Высокова…

– Значит Вы наш новый старпом? – догадалась девушка. – Здорово! Я думала, пришлют старую черепаху, которой за шестьдесят и… ой! Простите! – Настя снова густо покраснела, вероятно, вспомнив, что мне тоже не девятнадцать, на что я лишь добродушно рассмеялся.

– Глупости! Мне может и за шестьдесят, но я не чувствую себя старой черепахой.

– Вы прошли реабилитацию? – понятливо кивнула они. – Ну конечно, а иначе, каким бы еще образом Вы бы так хорошо сохранились. По виду Вам не дашь больше тридцати с небольшим.

– Хм. Чертовски приятно слышать, что я еще не растерял сексапильность.

– Простите мой длинный язык старший помощник, я сегодня на взводе. Плету всякую чушь…

Стараясь прийти ей на помощь, я решил сменить тему разговора:

– Мне очень понравился ваш вездеход в грузовом трюме. Расскажите о нем, лейтенант.

Девушка, с благодарностью улыбнулась и стала увлеченно рассказывать, пока мы неспешно шли по коридору в сторону рубки, никого не замечая. Наслаждаясь ее обществом, я не без удовольствия задавал первые пришедшие в голову вопросы, только что бы она не молчала, и я мог и дальше слышать ее голос, но из ее рассказа я почерпнул и очень важную для себя информацию. Так мне стало известно, что корабль долгие четыре года провел в дальних рейдах по мятежным системам не признающих власть Союза рас. Командование кванторов, а именно в лице связного Сайруса целенаправленно посылавшего их к черту на кулички, стараясь намеренно держать подальше от важных событий. Объясняя это нежеланием подвергать людей опасности при этом, намеренно отправляя в звездные квадранты, где каждый второй звездолет был либо вражеским, либо просто не желал подчиняться требованиям досмотра грузов. Именно в одной из подобных систем их обстреляли, при этом инциденте погибли капитан, его первый помощник и дежурный расчет высококвалифицированных аналитиков в количестве девяти человек. С того времени внутренние правила корабельного распорядка ужесточились, а новый капитан запросил Альянс о данных с разведывательных станций PR-43 в зоне патрулирования, с целью предотвращения подобных инцидентов. Прежде чем досматривать корабль, теперь мы можем заблаговременно узнать его подноготную, откуда летит, какой расе принадлежит и соответственно принять необходимые для собственной защиты меры безопасности.

Сигнал общей тревоги застал нас на пол пути между командной рубкой и грузовым трюмом, вылившись в целый водопад резких звуков и включенного аварийного освещения. Багровые всполохи высветили бегущих по коридору членов экипажа.

– Мне пора к своим парням! – выкрикнула Настя и уже через миг скрылась за поворотом.

Вызнав у офицера самый кроткий путь в командную рубку, я как раз подоспел вовремя, чтобы ужаснутся открывшейся на обзорных экранах картине атаки на ”Цереру”. Ядерный взрыв или сходный с ним по мощности, распустился ослепительным цветком в сотне километров над красной равниной, погаснув, лишь, когда его раскаленные добела протуберанцы коснулись гасящего атомные реакции ингибиторного поля, под чьим надежным прикрытием и находилась база. Весь горизонт Марса засиял всеми цветами радуги. Второй атомный заряд взорвался на самой границы атмосферы, будучи сбитый ракетой перехватчиком, но третий заряд проскочил систему ПРО и был сбит всего в нескольких десятках километров от мерцающего купола. Корабль охватила нервная дрожь, когда почва под его стабилизаторами заходила ходуном. Ударная волна не причинила видимого ущерба наземным строениям, но вот засверкавшее разрывами звездное небо напомнило, что враг близко и готов к новой атаке.

– Открыть шахты ракетного дивизиона с первой по сороковую! – приказал по громкой связи капитан Ступницкий, командуя из капитанского кресла в центре отсека. – Открывайте огонь по готовности, но не раньше, чем оторвемся от поверхности! Активировать камуфляж.

Операторы лихорадочно готовили к запуску баллистические ракеты СС-35 и атомные ракеты среднего радиуса действия “Трайдент” адаптированные для запуска в ближний космос. Камеры наблюдения расположенные внутри пусковых шахт, еще успели передать на экраны триколор с орлом на боеголовках, прежде чем полыхнувший ярче солнце свет окрасил экраны в белый цвет. Серебристые сигары покинули гнезда внутри корпуса корабля и быстро устремились в свой последний полет. Легко вырвавшись из гравитационных объятий Марса, ведомые искусственным интеллектом атомные боеголовки, выпустили облака ложных целей и тут же устремились каждый к своей цели по ходу уворачиваясь в разные стороны от выстрелов бледных лучей тянущихся из огненного шара окруженного множеством шаров меньшего размера.

Ближайший ко мне оператор доложил капитану после пуска первой волны ракет:

– Цель – плазменная сфера в окружении малых дестроеров. Объект захвачен. Веду лучом.

– Второй дивизион отстрелял! Электромагнитные замыкатели ближнего боя активированы. Ремонтные нано-боты готовы к восстановлению возможных пробоин в корпусе.

Докладывающие операторы, каждую свою операцию дублировали словно эхо, четко и без суеты вводя в бортовой компьютер все новые и новые приказы капитана.

– Попробуем подняться на высокую орбиту. Сбивайте любого, у кого не окажется идентификационных кодов авторизованного разрешения на присутствие вблизи Марса, – только сейчас капитан Ступницкий заметил на мостике мое присутствие. – Старпом! Не стойте соляным столбом. Займите, наконец, место у радара! – строго приказал он, указав на пустующее кресло. – Разбираетесь в подобной технике?

– Только с графическим интерфейсом, – нехотя признался я. – Этот слишком архаичный.

– Тоже самое, только вместо анимации голые факты. Цифры – расстояние. Отметки – цели.

– Что от меня требуется?

– Сообщайте о появлении любых объектов, которые компьютер отметит зеленым и красным цветами. Если появятся, тут же отмечайте лазерным стилусом и докладывайте стрелку напротив.

Оставив меня одного, капитан быстрым шагом направился к аналитикам, предоставив мне полную свободу действия, только будь я проклят, если знал что означают разноцветные цели. Они и вправду появлялись с разными промежутками времени, тогда я помечал их стилусом и громко выкрикивал ”Зеленая цель с отметкой шесть! Расстояние сто двенадцать километров”, “Красная цель с отметкой два. Расстояние сто девяносто один километр”.

”Атлас-Виктория” медленно поднимался из кратера в верхние слои атмосферы. В этот момент он был наиболее уязвим. Об этом было прекрасно известно напавшим на нас врагам, просто озверевших при нашем появлении. Огненные сферы с невероятной скоростью кружили вокруг нас, с удивительным проворством уклоняясь и маневрируя от наших ракет и энергетических залпов. Но каково было мое удивление, когда простые цикличные пулеметы установленные снаружи и стрелявшие бронебойными боеприпасами из обедненного урана за пол минуты уничтожили все мелкие объекты, расчистив нам путь к материнской сфере в плазменной оболочке. Мы усилили натиск на вражеский корабль. Комбинированная защита вкупе с цикличным вооружением, хорошо себя зарекомендовали в прошлом. Оно чередовалось в четкой последовательности. Бортовой компьютер с немыслимой скоростью по ходу битвы выясняет, какое средство противодействия наиболее эффективно в данный момент и мгновенно вносит коррективы. Окутанный разноцветными всполохами попаданий в силовые щиты, ”Атлас-Виктория” целенаправленно сближался с огненной сферой, обрабатывая ее поверхность из всех видов оружия для ближнего и дальнего боя, но пока что лишь атомные боеприпасы наносили оранжевому болиду существенный внешний ущерб. Размерами с небольшую комету, корабль галактов не обладал большим набором наступательного вооружения, зато этот недостаток компенсировался невероятно мощными щитами и огромной массой. Прямо под нами над базой ”Церера” клубилось оранжевое пламя, но силовые щиты все еще сдерживали огненную ярость, а значит, для подземных строений и пусковых шахт еще не все потеряно.

Капитан Ступницкий хмуро наблюдавший на обзорных экранах за всем происходящим, приказал прекратить впустую тратить атомные боеприпасы и временно отступить под прикрытие Фобоса. Сначала я подумал, что мы позорно отступаем, но когда “Церере” отправили приказ капитана стрелять в неизвестное судно из Хаарпа, я почти с нетерпением ожидал этого выстрела, о котором был так много наслышан. Пульсирующее облако остаточного выстрела Хаарпа сформировалось в десяти километрах над поверхностью планеты, в тот момент, когда чужой корабль выстрелил нам вслед серией ярких молний – попав в многострадальный спутник Марса, покрывшийся новыми язвами кратеров. В следующую секунду плазменную защиту корабля галактов, словно ветром сдуло, обнажив под ней тусклую словно покрытую ртутью поверхность на которой не было ни иллюминаторов, ни выдвижных орудийных башен, ни каких бы-то, ни было других внешних конструктивных деталей. Как только плазменная оболочка исчезла, к теперь уже беззащитному корпусу устремились сотни нано-ботов. Цепляясь к его корпусу, они создали вокруг агрессора устойчивое электромагнитное поле такой мощности, что оно сделало невозможным использовать струнный привод для бегства. Мы полностью обездвижили врага.

– Подготовлены ядерные ракеты в шахтах с сороковой по девяностую, – безучастно докладывал оператор, манипулируя с пультом. – Ждем Ваш приказ на запуск, капитан.

– Отставить запуск, – неожиданно сказал Ступницкий, не сводя взгляда с обзорного экрана. – Просто ждем. Не надо спешить.

– Капитан? – оператор в удивлении обернулся к нему. – Его щиты деактивированы…

– Я сказал не стрелять! Отмена пуска ракет!

– Мы рискуем упустить его, – тактично напомнил я. – Щиты восстановятся в любой момент, тогда нам придется худо. Хаарпу для перезарядки требуется от одного до двух часов.

Хмуро посмотрев на меня, капитан приблизил микрофон к губам и громко отдал приказ:

– Используйте оружие ближнего боя, чтобы повредить, но не уничтожить. Нам нужны пленные и желательно в целости и сохранности. Приказываю орудийным расчетам электромагнитных пушек бить преимущественно по силовым узлам двигателя, но ни в коем случае не нарушать структурную целостность корабля. Иначе он просто развалится на части. Постарайтесь под угрозой уничтожения по возможности принудить его к посадке.

– Третья орудийная площадка открывает огонь! – доложил стрелок. – Седьмая, девятая и шестая сосредоточились на двигателях.

Озарившись яркими всполохами, ”Атлас-Виктория” открыл массированный и подавляющий огонь ослепительными во мраке космоса зарядами, ударившие в разные части заискрившей сферы. Плазменные ракеты выдирали из двигателя огромные куски, эффектно выбрасывая в вакуум огненные протуберанцы пламени, в то время как излучатели и пушки терзали жертву ощутимыми уколами, поневоле заставляя изменить вектор движения.

Над северным полюсом Марса неожиданно для всех материализовался огромный флот блестящих чечевиц опознанных как патрульный флот даяков. Они словно злая мошкара тут же налетели на титана и стали жалить его своим оружием пока огромный шар под действием притяжения планеты, не снизился до верхних слоев атмосферы.

– Теперь он от нас никуда не денется! Сядет как миленький! – ликовал майор Краснов. – Ура капитану! Да здравствует ”Атлас-Виктория”!

– Хуп! – все как один рявкнули находившиеся в рубке люди и забавно заулюлюкали.

Наблюдая за падением чужого корабля, а иначе это хаотическое сближение с поверхностью никак иначе и не назовешь, я заранее посочувствовал экипажу галактов. Приземление будет весьма жестким, и еще неизвестно переживут ли они его.

Услышав свое имя, я обернулся, удивленный, что обо мне в такую минуту кто-то помнит.

– Алешин Дмитрий Игоревич… – медленно сказал капитан, и с хорошо скрытой издевкой спросил. – Ваша группа готова к высадке на место крушения?

– ”К какой еще высадке?” – чуть не брякнул я в ответ, но, быстро сообразив, что это проверка, тут же согласно кивнул. – Так точно. Я беру лейтенанта Орлову, штурмовой батальон рейнджеров и если Вы не против, захвачу с собой ударные вездеходы.

– Почему я должен быть против? Выполняйте, – нахмурился Ступницкий недовольный, что я разгадал его намерения и легко прошел проверку. Он думал, что меня застанет врасплох его вопрос, а значит, он при случае сможет доложить командованию о моей некомпетентности и попросить на мое место замену. Но я быстро просек его маневр и с честью вышел из ситуации.

Быстро спустившись с помоста на нижний уровень рубки, я фамильярно хлопнул по плечу довольного представлением майора Краснова и процедил ему на ухо, заросшее рыжей щетиной:

– Не радуйтесь. Готовьте машины и своих людей. Вы пойдете вместе со мной.

– С Вами? – майор поежился, но перечить мне побоялся. – Так точно, полковник.

Прежде чем отправится выполнять мой приказ, майор доступно объяснил, как быстрее всего добраться до грузового трюма в носовой части корабля. В последний раз, посмотрев на обзорные экраны, где подсвеченный электронными маркерами корабль галактов в облаке пыли ударился о жесткий грунт Марса, я отправился выполнять задание. Убивать агрессора было действительно расточительно и глупо. Для чего, когда его можно пленить и допросить. Выяснить кто он, откуда, по чьему приказу действовал и многое другое. Вряд ли в пан-галактическом обществе так много рас способных построить подобного монстра и если удастся выяснить о напавших на нас, они здорово огребут, когда мы предоставим убедительные доказательства их вины на всеобщем Совете на Зете Ретикуле.

Когда мы были готовы покинуть корабль, неизвестной конструкции виппер, вынырнувший из воронки над северным полюсом вслед за флотом даяков, с немыслимой скоростью выпустил по нам целую серию мощных импульсов здорово тряхнувших нас самих остаточной энергетической волной. А саму подбитую на планете изуродованную сферу неизвестный гость уничтожил одним точным попаданием из оружия невообразимой силы. Грибообразный взрыв во много раз больше чем у самого мощного водородного заряда затмил видимую поверхность планеты, подняв в атмосферу миллионы тонн пыли и грунта, а ударные волны разбросали осколки во все стороны на расстояния многих тысяч километров. Все случилось так быстро, что когда мы пришли в себя, вражеский виппер успел самоуничтожиться, не оставив после себя ни единого кусочка.

Как только столбняк удивления отпустил капитана, он разразился страшными ругательствами, после чего отдал приказ продолжать высадку на место взрыва и искать все что угодно, лишь бы это помогла нам в идентификации судна. Застигнутый врасплох флот даяков быстро разделился на две части. Заняв боевые позиции у полюсов Марса, они были готовы встретить во всеоружии новые атаки из струнных воронок, если таковые последуют.

– Переадресованный по внутренней линии вызов, – доложил мне связист.

– Полковник Алешин на связи, – немного резковато сказал я, но смягчился когда увидел лицо одного из искусственных слуг даяков. – Приветствую, но Вы не ошиблись адресом?

– Мы знаем, кто Вы полковник и что сделали для нашей и своей расы. Я Хот и являюсь командиром патрульной эскадры прилетевшей на помощь с Хидеса. Мы вам поможем.

– Очень приятно Хот, но все вопросы относительно помощи Вам лучше обговорить с капитаном Ступницким. Он здесь главный, а я, по правде говоря, понятия не имею, что тут вообще делаю. Если Вам известно что-то чего не знаем мы, разъясните ситуацию.

– По неизвестным причинам на вас произвела атаку фракция Каффов. Один из линейных ксиллов обстрелял вашу базу, проявив агрессию, чего прежде за ними никогда не наблюдалось. – Без всяких эмоций, словно робот принялся докладывать Хот. – Второй уничтоживший себя корабль мы не идентифицировали, а третий принадлежит фракции с Беллатри.

– Третий корабль? – удивился я. – Там было всего два, я считать еще не разучился.

– Третий корабль скрывался в тени второй луны – Деймоса. Он вел скрытую разведку и незадолго до нашего появления смог скрыться с полученной информацией. Со стороны, наблюдая за ходом нападения, он почерпнул очень важные разведывательные данные о расположении базы, планетной защите и действию корабля в случае атаки. Эта новость уже доведена до высшего руководства вооруженных сил Альянса на случай повторной атаки возможно даже на Землю, а она может последовать в любой момент, начиная с этой минуты.

– Ну, довели и ладно. Я тут при чем? – мрачнея с каждой секундой, проворчал я.

– Мы хотим, чтобы вы спасли всех выживших каффов. Это миролюбивая раса.

– Миролюбивая раса? Вы, наверное, шутите, – я не удержался от сарказма. – Расскажите об этом тем, кто погиб сегодня по их вине. Мои глаза убеждают меня в обратном.

– Не нужно делать поспешных выводов. У нас есть все основания подозревать, что каффов подставили, использовав вслепую с единственной целью – отвлечь ваше внимание своей бессмысленной атакой на хорошо укрепленный форпост Альянса. Атака удалась, наблюдатель получил нужные ему сведения, а потом истинные авторы атаки попытались замести следы, уничтожив исполнителей, но немного просчитались со временем. От корабля каффов перед самым взрывом успел отделиться спасательный модуль с выжившими членами экипажа, который Вы и ваши люди сможете найти в кратере Ломоносова. Поспешите. Если модуль получил сильные повреждения, всех выживших ждет мучительная гибель. Они могут жить лишь в хлорной атмосфере, а марсианская углекислая среда их убьет быстрее, чем остаточное излучение от взорвавшейся нейтринной бомбы. Мы со своей стороны попытаемся блокировать новые атаки и дать вам немного времени. Поспешите. Времени мало.

– А почему бы вам самим не заняться спасательной миссией?

– Мы не знаем силы напавших. Так может стать, что их больше чем, кажется.

Я задумчиво отвернулся от погасшего изображения, размышляя над услышанным.

– Группа быстрого реагирования готова выдвинуться к месту аварии и обеспечить спасение экипажа, – громко доложила Анастасия, так же как и я слышавшая каждое слово. – Вы с нами или пожелаете координировать все наши действия с корабля? У Вас есть опыт десантирования с помощью орбитального парашюта?

– Было дело. Что с машинами и грузом для десантной группы?

– Десять грузовых вездеходов, ”Малыш”, тяжелое оружие и боеприпасы к ним. Все сброшены на реактивных платформах пять минут назад. Мы найдем их в точке сбора в нескольких километрах от кратера Ломоносова. Ближе не получилось – ошиблись с координатами.

– Тогда не будем тратить время. Поможете облачиться в скафандр, лейтенант?

– С превеликим удовольствием, генерал. На самом деле это очень просто.

Анастасия извлекла из настенного бокса универсального размера экзо-скафандр “М1” и стала объяснять мне как им пользоваться. Это действительно просто, когда постоянно практикуешься.

Покончив с экипировкой, я отправился подбирать подходящее оружие и тут же столкнулся с первой проблемой. Представленный арсенал состоял сплошь из неведомых мне видов излучателей частиц, грубовато сработанных земных аналогов кармарасщепителей и прочих инопланетных вооружений, с которыми я был малознаком. Заметив мои колебания, лейтенант Орлова пришла на помощь – извлекла откуда-то из-под стеллажа тяжелый контейнер из пластика, и с таинственной улыбкой откинула крышку, продемонстрировав его содержимое. Внутри к моему величайшему восторгу обнаружился столь дорогой моему сердцу старый добрый АК-109 являвшийся точной копией моего оружия на Шикотане за исключением одной немаловажной детали – этот был адаптирован для стрельбы в вакууме при сверхнизких температурах.

– Новая, более улучшенная модель, получившая название АК-110, – сообщила Настя. – Отличная, неприхотливая и надежная вещь. Классика жанра. Только без подствольника – оружейники посчитали его древним анахронизмом сделав упор на взрывающихся пулях.

– Отлично! Мне это более привычно. Спасибо! – я зарядил в автомат новенький магазин, с едва слышным сухим щелчком оттянул затвор. – Бойтесь данайцев дары приносящих. Кого мне за это чудо придется убить?

– Никого. Считайте это подарком. Помните монумент Земли на станции ”Квантория”?

– Конечно. Трудно вообразить себе нечто более нелепое и несуразное как статуя человека сделанная при его жизни на инопланетной станции в миллионе, световых лет от Земли.

– Это совсем не так! – горячо возразила Настя. – Мы все гордимся вами… Дима. Я горжусь.

Девушка густо покраснела от своей смелости. Ловко подхватив свой шлем, быстро перешла в грузовой шлюз, где уже собрались все члены десантной группы.

Поспешно захлопнув лицевое стекло шлема, я поспешил присоединиться к остальным, размышляя, что именно имела в виду Настя. Если бы она или любой другой человек оказался на моем месте в той сложившейся ситуации, у него был бы небогатый выбор – победить или дать себя сожрать. В моем понимании геройство было совсем в другом. В спасении товарища попавшего в беду, самопожертвовании, храбрость и отвага в бою и все такое. Лично я не обладал ни одним из перечисленных выше добродетелей и никоим образом не мог претендовать на героя. Я всеми силами отчаянно спасал свою жизнь, а меня за это осыпали почестями. Парадокс.

– Одна минута до старта! – ожила внутри шлема радиостанция голосом Краснова. – Начало декомпрессии через три… два… один… есть. После зеленого света прыжок. Всем желаю удачи.

Привычно вытолкнутый в космос остатками атмосферного давления, я ничуть не растерялся и не запаниковал, как это произошло в первый раз. Отведя руки назад ласточкой, быстро оглянулся, что бы убедиться, что остальные последовали за мной. Позади за спиной стал быстро удаляться ярко подсвеченный прожекторами корпус корабля, из чьего чрева продолжали сыпаться десятки рейнджеров. Всего нас будет участвовать в операции около сотни человек и чтобы такую массу людей, потом благополучно поднять обратно на борт, придется прибегнуть к кольцевой телепортации. Делалось это так. Вездеходы имели на борту детали компактного телепорта, из которого в любом месте планеты мы могли соорудить отправочный терминал, ведущий прямиком на корабль. Когда все спасенные окажутся у нас, группа военных инженеров активирует портал, и благодаря этому мы покинем планету в самые сжатые сроки.

Раскрыв парашюты на высоте пяти километров, мы сменили вектор спуска и стали править к зоне высадки, где нас дожидались вездеходы со снаряжением.

Благополучно приземлившись в мягкую марсианскую пыль, я немного поспешно ударил по кнопке на груди, ожидая пока парашют, втянется обратно в жесткий ранец на спине, после чего снял автомат с предохранителя и одним из первых добежал до неподвижных вездеходов. Через минуту ко мне присоединилась Настя, а еще через пять вся зона высадки кипела от лихорадочной деятельности. Забравшись вслед за девушкой внутрь ”Малыша” я почти привычно занял место рядом с водителем, в роли которого выступил щуплого телосложения темноволосый азиат. Уверенно переключая трансмиссию, он весьма ловко спустил машину с десантной платформы.

– Атлас, на связи десантная группа. Мы на месте, – сказала Настя в эфир и обнадеживающе подмигнула мне. – Не хмурьтесь Дмитрий, мы уложились на четыре минуты раньше срока.

– Мы сделали всего пол дела. Игра еще не окончилась, Настя.

Подпрыгивая на ухабах, в фонтанах красноватой пыли, загруженная под завязку колонна похожих на БТР восьмиколесных вездеходов быстро продвигалась на север по относительно ровной равнине, из которой кое-где торчали острые, словно зубы дракона скалы. Легко преодолевая невысокие холмы и песчаные дюны, мы уже через пол часа въехали в плотное облако пыли, висящее над местом крушения, где видимость стала почти нулевой, но машины, ведомые с орбиты дистанционно, объехали огромную воронку на безопасном расстоянии и понеслись дальше, маневрируя меж кусками оплавленной обшивки корабля каффов. Это был самый странный металл, который мне доводилось видеть. При приближении он становился прозрачным, как стекло, а стоило колесам его коснуться, как менял форму и растекался словно ртуть. Среди дымящихся гор обломков мы не обнаружили ни единого тела, поэтому, потратив еще несколько минут на документирование с помощью новенькой цифровой камеры, поспешили к месту падения спасательного модуля. Найти его оказалось просто, учитывая тот факт, что при падении он зарылся носом глубоко в почву, и его задняя часть возвышалась высоко над землей.

Инженеры принялись с помощью лазерных буров проделывать в металле отверстия для создания спасательного технологического окна. Занявшие круговую оборону десантники, докладывали о подозрительных объектах в нижних слоях атмосферы. Среди звезд сверкали ослепительные вспышки боя, но мы, словно одержимые сверлили тугоплавкий плохо поддающийся лазерному резаку металл. С глухим рокотом обугленная часть выпиленного сегмента брони еще катилась по песку, а несколько десятков штурмовиков уже взбирались внутрь образовавшегося отверстия и включали фонарики на своих шлемах. Освещая перед собой узкий лаз, рейнджеры-скауты углубились в темноту коридора лишенного всякого освещения.

– Внутри чисто, – доложил через минуту командир группы. – Продвигаемся к центру капсулы.

– Постарайтесь никого не убить. Нам они нужны живыми, – лишний раз напомнил я.

– Все кругом оплавлено,… вероятно, внутри бушевал сильный пожар.

Через томительные мгновения ожидания, командир группы снова вышел на связь:

– Все пассажиры в гибернационных капсулах мертвы. Наверное, при ударе модуля произошла частичная разгерметизация и смерть от декомпрессии. Часть капсул пробиты осколками…

– Вот черт! Все напрасно! – в душе воскликнула Настя, хлопнув кулаком по переборке.

– Подождите,… один из галактов все еще жив! – радостно воскликнул десантник.

– Берите с собой языка, и живо наружу! – рявкнул я, ощущая растущий азарт. – В каком состоянии клиент? Дотянет до корабельного госпиталя?

– С виду его скафандр не пострадал и еще защищает от внешней среды. Жить будет.

Пока рейнджеры с величайшей нежностью передавали друг другу сквозь отверстие в корпусе неподвижное тело, затянутое в матово черный обтягивающий скафандр, я поспешно настроился на чистоту Альянса, первым делом услышав ругань линейных переговоров. Из них стало ясно, чем вызван переполох в эфире. Кто-то настойчиво пытался пробиться сквозь заслон союзных кораблей и довершить начатое, но им это, судя по всему пока не удавалось. Следовало поторапливаться, пока сюда не грохнулась вторая бомба. Открыв десантный отсек ”Малыша”, я помог уложить между стальных лавок тело почти человеческой формы, если не брать в расчет ноги, у которых колени были вывернуты немного назад под неестественным углом и слишком широкие бедра, резко контрастирующие с невероятно тонкой талией и узкими плечами.

Военные инженеры на мой взгляд уложились в самые короткие сроки и соорудили отправочный узел за тридцать две минуты, побив свой собственный рекорд почти на пятнадцать минут. Наблюдая, как в наступившей тьме марсианской ночи все ближе к поверхности планеты распускаются разноцветные огни аннигиляции, мы решили первыми отправить по трасферному лучу лейтенанта Орлову с захваченным пленником и три десятка рейнджеров, но на мое удивление девушка категорически отказалась, уступив свое место одному из своих людей.

– На войне глупо смотреть кто мужчина, а кто женщина, – прокомментировала она свое решение. – Уйду с последней партией, когда буду уверена, что все переправятся на борт.

– Похвальная инициатива, хоть и глупая, – пробормотал я себе под нос, но не удержавшись, окинул девушку восхищенным и одобрительным взглядом. Она мне все больше нравилась.

Когда первая партия людей растворились в радужном сиянии, а вторая партия заняли их место внутри телепорта, я попробовал уговорить Настю отправиться вместе с ними.

– В любой момент нас накроют, что и пискнуть не успеешь. Что движет твоим решением? Попытка произвести на своих людей впечатление или неуместное тщеславие?

Настя сердито посмотрела мне в глаза и не выдержав, отвернулась:

– Вы сами должны знать ответ на этот вопрос. Ведь вы отправились на базу ”Рассвет” вместе с остальными добровольцами по собственному желанию. Вы могли никуда не идти…

– Ты снова ошибаешься. Все было совсем не так! – воскликнул я, с беспокойством наблюдая за вспышками в небе. – Никто из нас не был добровольцем, и шли мы не по собственному желанию, а исключительно по принуждению. Нас изгнали из общества, потому что мы были не такими как все. Уродами. Чудовищами. Самыми презираемыми на свете существами. Так нас величали глупцы не видящие дальше своего носа. Забудь о неуместном героизме и пойми, в жизни все иначе! Это потом наши поступки идеализируют, а в тот момент ты ни о чем подобном не помышляешь, будучи озабоченным шкурными интересами. Только холодная голова и твердая рука способны изменить мир, а эмоции только вредят, доводя до края пропасти.

Вторая партия людей в вихре искр и молний растворились на фоне приближающейся бури.

– Тогда почему ты до сих пор еще жив?! – с вызовом воскликнула Настя, перейдя на “ты”, позабыв про всякую субординацию. – Или ты сам себя сейчас обманываешь, совершая, как ты говоришь “глупые поступки” уступая свое место мне? Уходи сам! Чего ты ждешь?

Направившись сердито к трансфертному кольцу, я остановился, пропустив вместо себя другого рейнджера. Вернувшись к девушке, сердито проворчал, игнорируя блеск в ее глазах:

– Не могу. Я должен убедиться, что все ушли. Бросать на произвол не в моем обычае.

– Тогда перестаньте лезть мне в душу, полковник! Мы уйдем последними и точка!

Я почувствовал раздражение не столько на нее, сколько на самого себя. Ни на что не годный дурень не способный выиграть даже в пустячном споре с какой-то девчонкой, у которой голова забита всякой геройской чушью. А ведь ситуация складывалась нешуточной. Враг все еще считал, что выжившие на планете и всеми силами пытался выжечь весь кратер Ломоносова, сдерживаемый лишь юркими випперами даяков да меткими выстрелами с нашего корабля.

– На землю! – заорал я, когда на нас понесся объятый пламенем силуэт подбитого корабля неопределенной конструкции. Он с жутким воем разминулся с нами всего на десяток метров. Со скрежетом подскакивая по песку, на огромной скорости врезался в модуль каффов, по ходу зацепив трансфертный портал, который сорвало с места и раскололо о ближайшую скалу на куски. Все пространство заволокло сеткой молний, вырывающихся из пробитых энергоемкостей.

– Все в ”Малыша”! Живо! – по громкой связи приказал я оставшимся людям.

Побросав ранцы с боеприпасами и оружием, они стали набиваться внутрь машины, а те, кто не поместился, взобрались на броню. Откуда принесло этот проклятый кусок железа? Еще миг и мы бы все переправились на корабль под его надежную защиту, а теперь вынуждены отступать в глубь марсианской пустыни в надежде, что нас не заметят и не расстреляют с воздуха.

– Не паникуйте парни, шатл в пути и скоро прилетит за вами! – словно прочитав мои мысли, ожила радиостанция. – Полковник Алешин, Вы там?

– Так точно капитан. Направляемся вглубь пустыни. Найдете нас?

– Как два пальца, – шутливо отмахнулся капитан, но в голосе его звучала тревога. – Если вернетесь на борт живым и невредимым, я так уж и быть изменю, свое мнение по отношению к Вам – перестану считать угрюмым снобом.

– Спасибо, конечно, за комплимент капитан, я тоже считал Вас порядочной скотиной, – не остался я в долгу, с улыбкой наблюдая, как Настя под шлемом буквально умирает со смеху. – Просто заберите нас как можно скорей и мы будем в расчете. Как себя чувствует пленник?

– Жить будет, но прежде этой дамочке предстоит нелегкий разговор с особистами.

Мне показалось, что я ослышался, поэтому решил уточнить:

– Дамочки?

– Верно. Клянусь богом, если кто-то из вас пострадает, я лично пристрелю ее, и плевать потом хоть на все командование. Тот, кто организовал это нападение еще пожалеет о содеянном.

Посмотрев на Настя находящуюся в великолепном расположении духа не удержался от вопроса. – Что смешного? Считаешь, наше положение располагает к этому?

– Нет, но наш капитан еще не раз пожалеет о том, что принял Вас к себе на службу. Даже глупцу видно, что двум таким типам как вы будет слишком тесно на корабле.

Настя вжала педаль газа до упора, и мы понеслись по ухабам в полную неизвестность, оставив позади себя красное облако пыли и догорающие обломки двух инопланетных кораблей. Я задумался над ее словами, лишний раз, подивившись проницательности этой странной девушки не признающей субординации и дисциплины. Любуясь украдкой спокойным и невозмутимым лицом, на котором не было и тени волнения, с удивлением понял, что очарован ею. Никогда прежде мне не приходилось встречать таких удивительных созданий и теперь как много лет назад на станции Квантории что-то в душе дрогнуло и стало оттаивать. Определенно мне нравилась лейтенант Орлова, и чем дольше я общался с ней, тем сильнее привязывался.

Часть 7

Рождение федерации

Нам все-таки удалось скрытно выбраться из опасного района и спрятаться в скальной гряде далеко на севере, пока вражеский флот отчаянно бомбил места падения спасательного модуля каффов и нашего предположительного укрытия. Благодаря перехваченным сообщениям удалось выяснить, что вторгшийся сквозь струнный портал флот Ждущих отступил к Юпитеру, потеряв в бою свыше трех десятков посудин среднего класса. Исход битвы решил неожиданно появившийся флагман этаминов, занимающихся в Союзе рас миротворческой деятельностью. Сто километрового размера геометрически правильная пирамида флагмана выглядела весьма эффектно и внушительно по сравнению с земным кораблем, но больше всего на меня произвела впечатление капитан этой махиной – коммандер Руф Криа Ри. Этаминка нисколько не отталкивала своей синюшней кожей и щупальцами, сложенными в сложный узор на затылке. А плотно обтягивающий кинетический скафандр белого цвета очень впечатляюще подчеркивал ее безупречную женственную форму тела, не уступающего самым красивым представительницам человеческого рода. Как старший помощник я сопровождал капитана Ступницкого на борт флагмана и смог сполна налюбоваться этой без сомнения легендарной личностью, посвятившую свою жизнь улаживанию многочисленных военных конфликтов на границе с Коалицией Мадар.

Склонив голову в полупоклоне, что считалось на родине коммандера Руф хорошим тоном, капитан сразу же перешел к делу пока я, Настя, трое скаутов и двое златокожих наблюдателей от даяков скромно стояли в стороне, с интересом разглядывая внутренне убранство капитанской каюты. Шарообразное помещение из белого материала не имело иллюминаторов и видимых предметов интерьера, но когда помощника коммандера Руф вежливо предложила нам присесть, над полом материализовались призрачные сгустки силовых полей. Слуги даяков остались стоять на ногах, а мы с лейтенантом Орловой без тени стеснения вдвоем уселись на один такой “диван”, пока остальные мучительно размышляли, с какого бока к нему подойти и как лучше пристроить зад на мерцающее поле. Им раньше еще не приходилось сталкиваться с полиморфными сгустками, что же касается меня, то я на них досыта насмотрелся за время реабилитации на Хидесе. Три десятка лет на чужой планете – это целая жизнь, о которой я когда-нибудь обязательно напишу книгу, если конечно меня к тому времени не пристрелят, учитывая опасный род моих занятий не совместимых с долгой и счастливой жизнью в тишине и покое.

– Для начала хочу выразить Вам признательность коммандер за своевременное появление, – начал свою официальную речь капитан Ступницкий. – Не знаю, чем бы все закончилось, не вмешайся вы в самый напряженный момент боя. От имени Содружества наций и военного руководства Альянса, примите благодарность и наш скромный дар как символ дружбы и сотрудничества в урегулировании настоящих и будущих конфликтов.

Капитан протянул Криа Ри позолоченный кинжал, в богато инкрустированных драгоценными камнями и благородными металлами ножнах. Коммандер согласно этикету своей родины не стала отказываться, с благодарностью приняв подарок. Передав кинжал в руки помощницы из своей команды, этаминка вежливо поблагодарила за оказанную честь.

– Это наша обязанность, капитан – хранить мир в галактике, – скромно ответила Криа Ри. – Совет возложил на нас обязательства по сохранению мира и предотвращению военных конфликтов. Солнечная система входит в сферу договора о сотрудничестве…

Молочно-белая стена позади нас исчезла, пропустив в каюту сердитого гостя, судя по выражению на лице весьма далекого от радости встречи с коммандером этаминов.

– А я хочу выразить протест от имени нашей фракции по поводу вашего незапланированного пребывания на орбите Марса. Это зона подконтрольна только нам и своим несогласованным появлением вы подрываете у людей доверие к даякам. – Командир патрульной эскадры Хот, скрестил руки на груди, взирая на этаминку свысока. – Мы и сами в состоянии успешно решить свои собственные внутренние проблемы. Почему Вы до сих пор в Солнечной системе? Кризис миновал и ваша помощь больше не нужна. Возвращайтесь к патрулированию.

Коммандер Криа Ри если и обиделась на подобное обращение, нисколько не подала виду. Вообще неискушенному человеку было трудно понять со стороны, что творится в душе галакта.

– Мы прилетели сюда не по собственной прихоти, а на сигнал бедствия, перехваченный нами в точке выхода в системе Соликс. Вы и сами знаете, командир Хот, что мы с большой неохотой посещаем эту часть галактики и всегда перед визитом связываемся с вашим руководством.

– Координатор на Земле уверил меня, что ваш корабль вторгся в наше пространство без разрешения, – Хот нахмурил брови, ожидая разъяснений. – Как Вы это прокомментируете?

– Все очень просто, – Криа Ри плавным движением провела рукой над головой. В каюте медленно погас свет, а над нашими головами вспыхнула яркая россыпь голографических звезд и туманностей. Млечный путь такой, какой есть. Все четыреста миллиардов звездных систем.

– Как Вы видите на звездной карте, зона нашего патрулирования поделена на три сектора с квадрантами повышенного внимания. Первый – Силона с миром Гор. Второй – Соликс с миром Тринидат. Третий – квадрант Солнце с миром Земля. Наш путь пролегал у самой дальней точке, у Соликса, и на то чтобы получить у вашего координатора разрешение понадобилось бы сначала лететь на Силону Гор, а только потом сюда что грозило потерей времени. Я решила, что вы будете рады любой помощи, а разрешение является не больше чем бюрократической формальностью. Кроме того, если вы посмотрите внимательно, нам пришлось спешно покинуть планетную систему, находящуюся на грани вооруженного столкновения.

– Тем меньше у вас причин оставаться здесь и дальше! – парировал Хот.

– Какая муха Вас укусила, уважаемый? – сердито вступился за этаминку капитан Ступницкий. – Если бы не их флагман, моих парней на планете раскатали в блин, а наш собственный корабль как минимум превратили в груду хлама. Вы нам почти ничем не помогли!

– Капитан! Не забывайте свой статус, – резковато осадил Хот, невежливо указав пальцем в его сторону. – Мои хозяева очень недовольны. Ваш Альянс и так потребляет слишком много ресурсов на второстепенные проекты. Требует слишком много внимания. Отвлекает от важных дел и жизненно важных экспериментов, а еще слишком часто действует на свой страх и риск вразрез существующим союзным договорам и нормам. Это Ваши люди отправили сигнал бедствия вразрез нашим настоятельным рекомендациям не высовываться с инициативами?

– Сотрудники ”Цереры” действовали по инструкции, – капитан, побагровел от гнева. – Согласно действующему уставу, в случае атаки операторы обязаны вызвать помощь. Любой находящийся поблизости звездолет Альянса или союзников обязано прийти на помощь невзирая ни на что, кроме технической поломки и неспособности совершить струнный маневр.

– В таком случае именно на руководителей “Цереры” ляжет ответственность за ложный вызов в ущерб интересов звездной системы, где присутствие коммандера Руф было более обоснованным. Я требую передачи на мой виппер всех захваченных в процессе спасательной миссии военнопленных. Мертвые тоже сгодятся пусть они и не настолько ценны как живые. По крайней мере, у нас будет, что предъявить комиссии по расследованию на Зете Ретикуле.

– Нечем не могу быть Вам полезен, командир Хот, – лицо Ступницкого вмиг стало непроницаемым как кирпич. – Мои люди не обнаружили выживших, а после поспешного отхода десантной группы, та груда хлама, во что превратился ваш ненаглядный модуль после падения, была окончательно распылена прорвавшимися сквозь ваши ”надежные заслоны” випперами врага. Сожалею. Миссия прошла не совсем гладко как мы рассчитывали…

Командир Хот яростно направился к капитану, но был вынужден резко остановиться, когда заметил, как рейнджеры, вскочив на ноги, с угрозой во взгляде потянулись за оружием. Криа Ри не возражала против наличия оружия и сейчас, наверное, жалела о своем решении. Я тоже положил руки поближе к пистолету, но вытаскивать не спешил. Посмотрим, что будет дальше.

– Не пытайтесь меня провести, капитан! – задохнулся от гнева Хот. – Я хорошо знаю людскую природу. Вы не желаете делиться захваченными трофеями, но я Вас не прошу, а приказываю.

– Вы или кто-либо другой из вашей расы не можете приказывать действующему офицеру Альянса, только давать рекомендации. Здесь присутствует командир десантной группы, непосредственно участвовавший в спасательной экспедиции. Спросите его сами, если не верите мне. Уж ему то точно нет резона обманывать вас… – и капитан так косо и многозначительно посмотрел на меня, сверкнув глазами, что я сразу понял, что если я скажу правду, на ”Атласе-Виктории” мне лучше никогда больше не появляться, а сразу покончить жизнь зверским самоубийством с особой жестокостью.

– Никто не выжил. Мы обнаружили лишь трупы… – немного неуверенным тоном подтвердил я, но Хот резко поднял вверх ладонь, призывая к молчанию.

– Прежде чем продолжить эту ложь, подумайте. Глупая атака каффов-странников на Марсианскую базу, не играющую существенной роли в обороне Солнечной системы. Мотивы этого более чем странного поступка с их стороны мы обсудим чуть позже. Скрытый наблюдатель, анализировавший ход атаки со стороны, так не был пойман. И тут еще так, кстати, появившийся в самый разгар боя флагман расы, чьих лидеров больше интересует собственный имидж, чем благополучие остальных, ради коих они не пошевелят и пальцем, если их очень хорошо при этом не попросить. Капитан судна, нагло врущий мне в глаза и принуждающий своего офицера последовать его примеру. Вам не кажется, что все это попахивает заговором?

Подойдя ко мне, Златокожий изменил голос, сменив интонации на доверительные:

– Понимаете нашу озадаченность? Вы долгое время прожили вместе с нами на Хидесе, где проходили нелегкую реабилитацию с другими Выжившими. Вы на хорошем счету у даяков, не разрушайте хрупкую нить доверия установившуюся между нашими расами в угоду тех, кто не понимает, что происходит на самом деле и невольно подыгрывает вражеской стороне. Перед тем как погибнуть, наш брат Хет передал Вам самое дорогое, что только можно было отдать – знания, полученные за долгие столетия его жизни на Земле среди людей. Разве Вы еще не поняли, что мы не враги вам? Если опасаетесь мести своих руководителей, мы прямо сейчас переправим Вас на Хидес, где им Вас не достать. Довертись нам, как доверяли прежде.

– Какого черта Хот?! – взревел капитан. – Вы, в своем уме делая подобные заявления?

– Не лезьте не в свое дело капитан и предоставите разговор мне, – спокойно ответил Хот, впившись взглядом своих нечеловеческих глаз в мое лицо. – Решайтесь полковник. Среди людей появилось слишком много предателей и лицемеров, дрожащих перед одним только именем Ждущих. Вы на стороне друзей и правды. Или предпочитаете остаться и жить с лживыми врунами, что держат в неведении и которые при первой удобной возможности выбросят вас за ненадобностью? Скажите только одно. Вы эвакуировали выживших? Да или нет? Мне, нужна только, правда. Итак?

Загнанно переведя взгляд на недобро сузившего глаза капитана, ожидающего от меня “правильного” ответа, на невозмутимую Криа Ри делавшую вид, будто наши разборки ее не касаются, а на самом деле вызывают жгучий интерес. Наконец на раскрасневшуюся Анастасию, возмущенную до глубины души, словно это ее, а не меня принуждают предать своих друзей и трусливо бежать на далекую планету, навсегда распрощавшись с надеждой еще раз когда-нибудь увидеть Землю. Меня охватил жгучий гнев на Хота. Сердито играя желваками, я сказал единственное, что могло меня избавить от выбора, но только не ото лжи.

– Если выжившие и оставались, они погибли при ударе вражеского виппера рухнувшего на модуль незадолго до нашего прихода. После взрыва обломки разбросало по всему кратеру…

– И никаких тел вы не нашли? – быстро спросил Хот, прожигая меня взглядом.

– Я сказал взрыва, а не хлопка петарды! – рассердился я. – Вы когда-нибудь видели, как детонируют реакторы ваших посудин? Это очень красочное и смертоносное зрелище.

Целую минуту Хот смотрел мне в глаза прежде чем к несказанному моему облегчению снова повернулся к капитану, на время оставив меня в покое. Я незаметно перевел дыхание.

Ну и взгляд у этого телепата, буквально пронзает. Какое счастье, что мне в свое время посчастливилось изучить технику сокрытия мыслей. Теперь она себя полностью оправдала.

Но радовался я преждевременно. Златокожего жлоба мои объяснения не очень убедили.

– Есть только один способ узнать правду… – Хот сделал эффектную паузу и предложил именно то, чего я страшился больше всего на свете. – Нужно объединить наши сознания. Только в этом случае станет, известна истина. Никаким другим способам я не поверю, и не просите.

– Капитан! Это требование противоречит всем моральным нормам и граничит с безумием! – заступилась за меня Настя. – Этот тип помимо нужных ему сведений почерпнет другие, в том числе и приватного характера, не имеющие к миссии никакого отношения. Они станут его достоянием, а это недопустимо! Ни один нормальный человек на такое не согласиться!

– Мне не нужны его детские воспоминания и переживания! – фыркнул Хот и повысил голос. – Я хочу знать правду и узнаю ее! Снимите с мозга биометрическую блокаду.

– Даже если полковник и согласиться, что маловероятно, в его мозгу содержатся не только нужные сведения, но и секретная информация, к которой у вас нет доступа, – строго ответил Ступницкий. – Такого рода требования нужно адресовать нашему руководству, а не моему старшему помощнику. Вам не кажется, что разговор приобрел абсурдный оттенок? Может нам еще спустить штаны и повернуться к Вам задом, что бы вы могли нас спокойно поиметь?

– Не надо утрировать. Вы скрываете важные улики, и я это легко докажу!

Обстановка накалилась до опасного состояния когда малейшая искра могла вызвать неконтролируемый взрыв невиданной силы, но именно нежный и ласковый голос коммандера Криа Ри заставил Хота изменить свое требование и пойти на некоторые уступки.

– Прошу извинить, что вмешиваюсь не в свое дело господа, – мягко сказала этаминка. – Флагман готовиться покинуть Солнечную систему и вернутся на боевое дежурство в систему Соликс. Если наша помощь здесь больше не нужна, с вашего позволения командир Хот, капитан Ступницкий мы вернемся к месту базирования, но в случае нужды снова вернемся, если в том будет необходимость. Отправляйтесь к себе на корабль и продолжайте спорить там сколько душе угодно. На моем ксилле подобные перепалки и обвинения недопустимы.

– Не радуйтесь раньше времени, капитан, мы еще вернемся к этой теме. Хотите официального запроса на Землю, я это организую. – Холодно бросил Хот и порывисто вышел из каюты.

– Никогда еще не видела их в таком состоянии. Эти ребята психи, – шепнула раздосадованная Настя, только сейчас сообразив, что держит меня за руку. – Чего он вообще на нас взъелся?

– Скорее уж на меня, – я с нескрываемым сожалением выпустил руку девушки.

– Старший помощник! – обратился ко мне капитан. – Мы возвращаемся на корабль.

– С Вашего позволения капитан, перед уходом я хотела бы поговорить с полковником Алешиным наедине, – неожиданно попросила коммандер Криа Ри. – Это личного характера.

– Хм, даже и не знаю что ответить… – заколебался Ступницкий. – Надеюсь, Вы не собираетесь похитить моего старпома и забрать с собой для медицинских экспериментов? Шутка.

– Я по достоинству оценила Ваш юмор капитан, – Криа Ри мило улыбнулась, грациозной походкой подходя ко мне и беря под руку. – Наш разговор не займет много времени.

Фыркнув, капитан кивнул остальным на выход.

– Жду Вас Алешин в трансфертном терминале. Если не вернетесь через десять минут, мы возьмем судно на абордаж.

Проходя мимо, Настя сердито насупилась и с плохо скрытой ревностью обожгла взглядом Криа Ри. Та ответила ей насмешливым взглядом и слегка склонила голову в знак прощания.

Оставшись наедине, я интуитивно ждал новых требований сказать правду, но вместо этого коммандер щелкнула пальцами и вокруг нас вспыхнула пульсирующая энергетическая сфера.

– Не волнуйтесь, это всего лишь разумная предосторожность. Даже на собственном корабле я не могу чувствовать себя в безопасности. Такие нынче времена настали. В галактике с недавних пор стало очень неспокойно. Грядут перемены.

– Кто может угрожать такому кораблю и такой женщине? Разве только безумец.

– Вы правы, только безумец… и Вам прекрасно известно его имя. Он квантор.

– Сайрус. – Я так стиснул пряжку грузового ремня на своем поясе, что она захрустела.

– Да, Сайрус Алиот. Старший инспектор и глава исследовательского отдела кванторов. Мне право жаль, что так получилось с вашим выпускным испытанием. Могу открыть небольшую тайну. Я была одной из семи, кто проголосовал против того, чтобы Вам отдали честно заслуженное звание квантора, – заметив, как я ожесточился лицом, грустно улыбнулась. – Адепт Ждущих пробрался через все защитные системы станции и передал мне послание своего хозяина прямо на командном мостике. Мне выдвинули ультиматум, чтобы я проголосовала за Вашу дисквалификацию, в ином случае грозился расправой. После этого он убил себя на моих глазах, наполнив мою душу ужасом и смятением. Какова же должна быть власть его хозяина над ним, если он так поступил, всего лишь передав послание? Это до сих пор не укладывается в голове.

– Власть страха самое действенное средство воздействия на слабых духом, – вздохнул я, ощутив сочувствие к этаминке, прекрасно зная как галактам тяжело переносить насилие. – Сайрус хорошо усвоил это еще на Земле. Что бы попытаться сломить дух моего народа, ему потребовалось истребить почти каждого мужчину, женщину и ребенка на целой планете, но ему этого показалось мало, и он превратил их в наглядную демонстрацию своей мощи, обратив в мерзких некроморфов. Если мне повезет добраться до него первым, я не стану пользоваться его подлыми методами, а просто и без изысков прикончу. Не будет ни суда, ни следствия.

– Готовясь отомстить, Вам для начала придется вырыть две могилы…

– Три, – немного резковато перебил я. – Для него и двух его помощников. А еще лучше по одной на каждого его безумного адепта. Они как чума несут с собой только страх и смерть.

– Вы люди очень остроумны, но хватит ли вам сил осуществить задуманное?

– Вам так интересны детали моей мести? – прищурился я.

– Я говорю не о мести, а о проекте ”Элизиум”. Вас уже посвятили в детали?

– Первый раз слышу. Объясните Вы мне.

– В таком случае я вынуждена прервать наш разговор. Если увидите адмирала Горчакова, передайте от меня привет. Скажите, что наши руководители не будут мешать людским планам, а на меня и мою команду он всегда может рассчитывать. Но однажды мы потребуем ответную услугу. Не зависимо от результатов будущей миссии, наша раса всегда окажет вам поддержку на Зете Ретикуле. Всего доброго, полковник Алешин. Прошу извинить за задержку.

– Ничего страшного. Проводите меня к шлюзу?

– Разумеется, а то невзначай заблудитесь и забредете в мои апартаменты, дав повод к слухам. Не забудьте о моей просьбе и постарайтесь передать адмиралу мои слова дословно.

Предполетная подготовка прошла в экстренном режиме. Вот под нами еще медленно вращалась красная полусфера Марса, а в следующий миг уже плыла до боли знакомая поверхность Евразийского континента закрытого наполовину спиралями пушистых облаков. Клянусь, для меня это стало самым величественным и великолепным зрелищем во Вселенной! Как же давно я мечтал об этой минуте, и вот это произошло вполне буднично и обыденно.

Стиснув подлокотники кресла, я даже жадно подался вперед.

– Прокладываю курс на лунную базу, – доложил пилот. – Время прибытия три часа.

– Почему мы сразу не переместились к Луне? – поинтересовался я у аналитика.

– Луна не имеет на полюсах червячных воронок, – пилот с удивлением покосился на меня. – Странно, что Вы не знали об этом. Сейчас это известно даже школьникам.

– Никто из галактов не рассказывал мне об этом. Есть теория на этот счет?

– Конечно, только планеты со сложной биосферой имеют струны. Когда-нибудь мы научимся совершать полеты в глубоком космосе посредством варп-воронок. Кстати, любопытный факт – Марс безжизненная планета и не имеет как таковой сложной биосферы, но при этом имеет струнные порталы. Почему? Это говорит о том, что Марс не всегда был мертвым миром и когда-то был похож на Землю. Куда более удивительно, что из всех остальных планет Солнечной системы только Плутон имеет струну, что окончательно ставит в тупик исследователей, ведь Плутон не планета, а всего лишь мелкое небесное тело, именуемое планетоидом.

Не слушая пилота, я с тоской наблюдал за удаляющейся поверхностью фиолетового шара. Я был готов рвать и метать молнии гнева на любого кто подвернется мне под руку, но понимал, что в сложившейся ситуации винить некого. Только “Луна-5” сможет произвести качественный ремонт судна получившего множество повреждений в результате схватки с ксиллом каффов и флотом неизвестных випперов напавших на Марс. С недавних пор серая и скучная поверхность Луны снова привлекла к себе внимание людей, когда один из ученых предложил добывать практически дармовой изотоп гелий-3 из лунного реголита. Теперь куда не посмотри, всюду с поверхности поднимаются фонтаны пыли на месте работы лунных харвестеров прогонявших через свое нутро миллионы тонн грунта в сутки, при этом работая в автономном режиме без участия человека. Управление добычей осуществлялось дистанционно и лишь в некоторых случаях требовало участие персонала лунной базы, например во время поломки.

Корабль медленно сближался с серой поверхностью земного спутника, пока огромные опоры с легким толчком не коснулись твердой поверхности посадочной площадки и над нами не сомкнулись титанические створки, закрывшие за нами вход в кратер. Медленно опуская в недра Луны, специальный подъемный механизм прилагал невообразимые усилия при почти нулевой силе гравитации, чтобы спуск не превратился в жесткое падение. Стоило кораблю застыть на месте, как к корпусу поползли длинные рукава стыковочных терминалов, по которым я, капитан и часть экипажа сошли на базу. Среди встречающих мне попался на глаза важный администратор из окружения даяков, небольшая группа высокопоставленных военных чинов отвечающих за оборону лунной базы и… лично адмирал Горчаков. Это стало сюрпризом не только для меня.

Не давая времени на удивленье, самый могущественный человек Альянса одетый в обычный инженерный скафандр с откинутым на спину шлемом, мне первому из всех протянул руку, тогда как капитана Ступницкого приветствовал с дежурным выражением на лице кивком головы.

– Это еще не дом, но цель близка как никогда, – словно прочитал мои мысли, улыбнулся адмирал. – Я понимаю Ваше нетерпение, полковник. Столько лет вдали от Земли, а тут по вине проклятых бюрократов приходиться терпеть вынужденную задержку. Ведь так?

– Что-то вроде этого, – согласился я, чувствуя себя не в своей тарелке. – Я думал Вы сейчас…

– Все так думают, а мне только на руку, – усмехнулся Горчаков. – Вы готовы?

– Готов к чему? – осторожно спросил я. – Если к новому заданию то…

– Вернуться на Землю, конечно же. Мне уже доложили о вашем подвиге на Марсе. Отлично проделанная работа. Комар носу не подточит. Вас ждет скоростной виппер, способный доставит в любую точку Земли. Куда бы нам слетать для начала на пикник… есть идеи?

– Прошу прощения… нам? – еще больше удивился я, окончательно утратив дар речи.

– Я лечу с Вами, и кажется, догадываюсь, куда Вы хотите попасть.

Наслаждаясь соленым морским воздухом, замешанный на ароматах диких трав, я жаждал продолжить путь вверх на холм, но адмирал Горчаков запросил пощады, так как его возраст не позволял ему передвигаться и соперничать наравне со мной. Я хотел напомнить, что мы практически ровесники, но решил этого не делать. В обществе хватало недовольных. Не все смирились с мыслью, что бывшие некроморфы живут в разы дольше обычных людей и в отличие от оных совершенно не подвержены старению. Напоминать сейчас об этом будет совсем некстати тем более адмиралу. Если молва о нем не врала, то Горчаков был самым завистливым из тех бедолаг, которые считали, что судьба жестоко обделила их своим вниманием, оставив стареть.

Пришлось пойти на уступку, хоть мне и не терпелось обойти остров вдоль и поперек. Мы сделали привал на склоне заросшего высокой травой холма, с которого открывался величественный вид на гору Томари в центре острова и церковную бухту.

– На вершине горы находилась наша база, могучая и неприступная, так мне казалось вначале, – увлеченно рассказывал я адмиралу, указывая на гору. – За прошедшие три десятка лет там наверняка все заросло сорняками в рост человека, а жилые корпуса почти целиком разрушены многочисленными землетрясениями. Но взлетную полосу у подножия горы до сих пор можно различить невооруженным взглядом даже отсюда. Я не знаю, что с поселениями…

– Они тоже в плачевном состоянии, – подсказал Горчаков, устало, отнимая от потного лба платок. – Безжалостные зубы времени сточили камень, вездесущая коррозия съела прочный металл, оставив лишь самые твердые конструкции из нержавеющей стали и железобетона. Но вот что любопытно, безжалостные зубы обломались на простых людях, таких как Вы полковник. Немногие из уцелевших выжили и получили второй шанс на новую жизнь вместе с уникальными способностями, ставящими в тупик наших лучших специалистов. Большинство людей превратились в чудовищ как внутри, так и снаружи. По этой причине мы истребили почти все население острова. Когда сюда добрались спасатели, спасать уже практически было некого. Только кучка выживших военных Гнезда в окружении многочисленных монстров. Я помню тот день как вчера. Я первым ступил на остров в рамках спасательной миссии и последним его покинул. Все было выжжено дотла. Защитники оборонялись с решительностью обреченных и все-таки победили, хоть силы и были неравными. В этом весь человек – мы не умеем сдаваться.

Усевшись на поваленный после недавно прошедшего урагана ствол дерева, мы оба просто молча сидели, думая каждый о своем. Вглядываясь в туманную даль, пронизанную лучами поднимающегося из-за моря ласкового солнца, я никак не мог избавиться от навязчивого ощущения, что из туманной мглы леса появится ужасный Ночной Охотник, а мой старый меч, вот незадача, находится в миллионе парсеках от Земли. Но откуда здесь взяться некроморфам, когда последние из них были уничтожены много лет назад в результате глобального очищения в рамках проекта “Чистое небо”? Терраформирование прошло успешно, избавив планету от закрывающих ее облаков и парникового эффекта. Если на свете и остались такие некроморфы, которых не затронула глобальная чистка с орбиты посредством облучения то они надежно затаились глубоко в океанах, обреченно ожидая, когда и до них со временем доберутся.

Умывшись из прохладного ручья чтобы отогнать навязчивые наваждения, снова посмотрел в светлеющее утреннее небо. Среди неизвестно откуда появившихся кучевых облаков изредка проглядывало солнце, чтобы на несколько минут высветить мрачные холмы и рощи. С тех пор как я покинул остров, здесь мало что изменилось. Пейзаж стал более неровный благодаря вулканической активности, исчезли многие реликтовые рощи, но дух острова никуда не делся. Он по-прежнему жил своей жизнью напоминая о себе всякий раз, когда взгляд падал на пожелтевшие от времени груды костей некроморфов щедро разбросанные повсюду и следы людской деятельности такие, например как старая железная дорога и разрушенные строения.

– Перед тем как мы покинули флагман этаминов, коммандер Криа Ри просила передать Вам при личной встрече, дословно: ”Если увидите адмирала Горчакова, передайте от меня привет. Скажите, что наши руководители не будут мешать людским планам, а на меня и мою команду он всегда может рассчитывать. Но однажды мы потребуем ответную услугу. Не зависимо от результатов будущей миссии, наша раса всегда окажет вам поддержку на Зете Ретикуле”. Еще она упомянула о каком-то проекте ”Элизиум”.

– Очень любопытная информация. Я уж по маловерию почти отчаялся ее когда-либо услышать, – отозвался Горчаков, заметно взбодрившийся после моих слов. – Проект ”Элизиум” полковник, это будущее всех людей. Это наша судьба. Наше высшее предназначение.

– Так кто такой Элизиум и чем он нам поможет? Мы снова ищем союзников на стороне?

– Элизиум не кто, а что. Это корабль. Транспортник, достроенный на лунной верфи в кратере Циалковского. Звездолет способный перевезти до ста тысяч колонистов, не считая полезных грузов. По сути это летучий колониальный центр. Мы строили его под лозунгом экспансии к далеким мирам и постройки новой колонии под присмотром даяков. Только на этих условиях они стали помогать нам, создав корпус корабля и передав один из своих струнных приводов. Вы еще помните наш разговор на ”Церере”? Я хотел поговорить об этом и выяснить степень Вашей готовности. Дело ожидается жаркое, но если у нас выгорит, мы станем независимой расой и обретем долгожданную свободу и равенство среди остальных звездных фракций.

– Я готов, – твердо сказал я, вспоминая, зловещий взгляд Хота. – Что требуется от меня?

– Не спешите. Подумайте и все взвести. Вы и так сделали слишком много для заблудшего человечества, и подталкивать Вас к самой опасной из всех возможных миссий у меня, пожалуй, не хватит духу. Заслуженный отдых ваш по праву, а то, что я прошу, скорее всего, закончиться либо величайшим триумфом, либо что не исключено величайшим провалом. Нам нужен твердый, уверенный в себе лидер способный повести за собой лучших из людей, готовых пожертвовать собственными жизнями ради процветания нашей расы. Ни больше и ни меньше. Мы на краю гибели и все об этом прекрасно осведомлены, только бояться признаться в этом даже самим себе. Без внеземных колоний и технологий, которые позволят нам расширить собственные горизонты, нам не выжить в новом мире. Ваш отчет произвел в Совете эффект разорвавшейся бомбы. Много было сказано слов по этому поводу, но вердикт остался неизменным – обретение скорейшей независимости и создание Земной Федерации. Теперь это самая приоритетная задача нового правительства Земли. Вам ясна цель?

– Мы не можем воевать с галактами. Они мудрее, старее, хитрее и безжалостней нас…

– Это спорное утверждение, – Горчаков улыбнулся, с кряхтением поднимаясь со ствола дерева. – Элизиум готов тайно перебросит ударную армию на Хидес, но как совершить маневр и внезапный удар, когда у нас нет опыта в подобных делах? Не позже, чем через три недели мы отправляем замену охране лабораторий, где еще проходят реабилитацию особенно тяжелые наши соотечественники и наш прилет теоретически не станет ни для кого сюрпризом. Нужно воспользоваться эффектом неожиданности и одним точно выверенным ударом взломать оборону и захватить Центр Колониального Планирования. Это будет непросто. Слуги даяков лишены страха и будут сражаться до последнего солдата с силой и упорством обреченных. Мы против насилия, но эта мера продиктована ситуацией. Свобода и независимость дорого стоят.

Я задумался над словами адмирала, стараясь представить последствия:

– А что будет с теми, кто остался в Солнечной системе? Здесь постоянно дежурит флот под командованием Хота, жаждущего заполучить доступ к моей памяти. Остается еще пленная с подбитого ксилла каффов, но мы даже не знаем, кто ее друзей послал на Марс и с какой целью.

– Это сейчас не главное, но попробую ответить по порядку. Флот Хота будет выведен из боя одним выстрелом Хаарпа с ”Цереры”. Они часто болтаются у струнной воронки над северной частью Марса, невольно становясь идеальной мишенью, но об этом пока молчок. С пленной все намного проще. Допросы продолжаются, но уже сейчас картина более или менее ясна. Ждущие в скором времени попытаются вторгнуться в Солнечную систему с новыми силами и к тому времени мы должны быть готовы дать достойный отпор. Этамины – извечные соперники даяков – устами Криа Ри дали понять, что им известны наши далеко идущие планы, и они не возражают, чтобы мы дали под зад их конкурентам. Более того, коммандер пообещала свою помощь во время боя, а ее флагман по мощи равняется всем совокупным силам даяков. Замолвить за нас словечко в Совете рас не менее важно, чем выиграть битву. Мало победить нужно суметь удержать завоеванное, закрепить за собой все права и не получить при этом статус захватчиков, а это невероятно трудно. Каждый недруг попытается лягнуть нас в меру своих сил и способностей, а наша задача отстоять свои интересы и не дать очернить свои поступки и решения перед глазами всего цивилизованного галактического сообщества. Нам еще долго сотрудничать с Советом рас, а превращаться во вторую варварскую Коалиция Мадар нам нет никакого смысла. Никто не будет иметь с нами никаких дел, и мы медленно загнемся в полной изоляции. Никому ненужные. Отвергнутые и всеми забытые. Нет, такая участь нам не нужна.

– Если раньше не объявится Сайрус со своими пожирателями звезд.

– Не исключен и такой финал, – согласился Горчаков. – Мы не знаем, какими силам и возможностями обладает этот странный беллатрианец. Статус квантора делает его неприкасаемым, а улик против него нет, за исключением ваших свидетельских показаний. Этого, к сожалению, слишком мало чтобы обвинить такую крупную фигуру в иерархии кванторов.

Медленно спустившись с холма в долину, мы перешли через мелкий ручей и дальше шли в полном молчании. То, что рассказал Горчаков, было очень важно, но стоило посмотреть на растительность вокруг и прислушаться к пению птиц и всякие страхи рассеивались, наполняя душу обманчивым спокойствием. Поэтому когда мы вернулись к застывшему на поляне випперу, у которого дежурило отделение рейнджеров из личной охраны адмирала, я уже знал что отвечу.

– Я с Вами и готов выполнить свой долг, – твердо сказал я, заходя по трапу вслед за ним.

Адмирал на мгновение обернулся и одобрительно кивнул.

– Иного ответа я и не ждал от Вас, коммандер Алешин. Не удивляйтесь. Решение произвести Вас в коммандеры мною принято давно, еще с тех пор как Вы вернулись в Солнечную систему. Как командующий новообразованного первого аэрокосмического крыла и новый капитан ”Атласа-Виктории”, на Вас возлагается непростая обязанность – принесете людям победу! Я долго размышлял об этом и пришел к выводу, что никто лучше Вас с этим делом не справиться. Согласен, это огромный риск, но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Все теперь в Ваших руках. Помогите нам с даяками, а все остальное сделают наши люди.

– Благодарю за доверие адмирал, но… – я запнулся не зная, что сказать.

– Никаких ”но”, коммандер! Вы справитесь. Только не подведите меня. Я Вам верю.

Пилот виппера по просьбе адмирала сделал несколько кругов над островом, что бы я мог как следует разглядеть места былой славы. Почему-то эта экскурсия не доставила мне удовольствия. Мрачно наблюдая в иллюминатор за развалинами, проносящимися под нами, хотелось закрыть глаза, а лучше отвернутся. Но что-то заставляло меня, не отводя взгляда продолжать смотреть на мрачный пейзаж, заново переживая прошлую жизнь. Сколько воспоминаний хороших и не очень связаны только с одной горой Томари. И размышляя над предложением адмирала, я вдруг четко понял, почему он привез меня именно на этот остров. Да, мне было интересно, но в глубине души я не желал сюда возвращаться. Это как прийти на старое кладбище, где покоятся твои друзья. Горчаков пытался воскресить у меня в душе прежнюю ненависть к даякам и их проступку по отношению к людям. Но как ни странно, он добился противоположного – я стал подозревать, что дело тут совсем не в том, о чем он мне рассказывал, а совсем в другом. Должность коммандера открывала больше возможностей, поэтому я не стал от нее отказываться. Даже такому далекому от политики человеку как я, на мгновение сделалось не по себе от осознания того какие силы и личности участвуют в этой игре. Если уж даже осторожные галакты почувствовали ветер перемен и готовы предложить людям свою помощь в решении проблем, значит выигрыш чрезвычайно велик. И дело тут не в создание Федерации и образования новой звездной фракции, а нечто куда более значительное. Но что? Чрезвычайно важно найти ответы на все эти вопросы и как можно скорей, иначе я обречен, быть простым исполнителем, от которого в конце избавятся как от опасного свидетеля. История знает немало подобных примеров, и уподобляться их героям я был не намерен. Главное не выдать свою осведомленность раньше времени иначе финал будет весьма печален для меня и всех кто окажется рядом со мной.

Центральная Россия. Секретный военный полигон “Горький-15”.

Я начал свою кипучую деятельность именно с осмотра боевых полигонов, где тренировались наши резервы – экипажи экспериментальных мобильных бригад – нашу основную ударную силу и мощь в наземных сражениях. Загорелый до черноты начальник полигона полковник Рудаков, с удовольствием рассказывал обо всем, сопровождая меня в командном бронеавтомобиле. Вербуя бойцов по всему миру, командование искало самых безбашенных и отчаянных людей, невзирая на их национальность, возраст и вероисповедание. На полигоне собрались лишь лучшие из лучших. Бывшие французские легионеры, английские спецназовцы, американские Зеленые береты, русские Краповые Дьяволы, разведка ВДВ и много других военных специалистов из спецподразделений государств, которые больше не существуют на картах современного образца. Новая всепланетная власть установила один закон и один порядок для всех людей, что на мой взгляд пошло лишь на пользу.

Я с интересом наблюдал с возвышенности за пыльной долиной, где в учебном бою столкнулись десятки тысяч солдат, а танковые клинья и артиллерийские расчеты заново учились взаимодействовать друг с другом. Зрелище было захватывающее, просто не оторвать глаз. Всюду гремели учебные взрывы. Солдаты тяжелой пехоты в новенькой силовой броне экзокоплектов слаженно отрабатывали захват хорошо укрепленных позиций потенциального врага. Небо почернело от боевых вертолетов, самолетов и випперов штурмующих учебные цели. Меня же больше интересовали те, кто отправится вместе со мной в Центр колониального планирования, а именно элитные единицы из спецподразделений. Одетые в мимикрирующие экзо-скафандры, с новейшими лучевыми кармарасщепителями наперевес, бойцы браво выстроились на плацу в ожидании погрузки в звездный транспорт. Для этих людей тренировки закончились.

На мгновение Солнце закрыла черная тень. Посмотрев вверх, я увидел увеличивающийся в размерах массивный силуэт “Элизиума” совершающего маневр посадки в специально выделенную для него ровную долины с твердым грунтом. Времени для сомнений не оставалось.

– Желаю, удачи коммандер и ни пуха, – полковник Рудаков, едва не лопаясь от гордости, крепко пожал мне руку, с плохо скрываемой завистью добавил. – Впервые в истории Земли от поступков столь немногих храбрецов зависят судьбы столь многих граждан. Вы даже не представляете, коммандер Алешин, как я Вам завидую…

– Завидовать нечему, – резковато ответил я, ощущая раздражение. – Есть задача и четкая цель. Приберегите лесть для курсантов. Эта миссия их тех, с которых обычно не возвращаются. Поэтому нет смысла радоваться. Если повезет, мы вернемся с победой. Если же нет…

Забрав из рук майора Краснова свой боевой шлем, я на мгновение обернулся, что бы кинуть прощальный взгляд на учебный бой в долине. Отчего-то перед глазами возникла безрадостная картина такого же боя только на этот раз не учебного, а боевого и в масштабах целой планеты – Земли. Я попробовал отогнать от себя жутковатое видение будущего и сосредоточится только на выполнении задания, но ужасные образы упорно возвращались обратно. Сейчас приближался важный момент в нашей истории – мы или с боем вырвем себе свободу и заработаем шанс на лучшую перспективу в жизни или навсегда падем под ударами врагов и никогда больше не сможем подняться на ноги. Время рассудит, кто прав. Память тем, кто погибнет. Слава живым. Но в любом случае при любом раскладе наша жизнь никогда не будет такой как прежде.

Продолжение в романе “Порождения тьмы”