Евдокимов Ивн

Левитн

Ивн Евдокимов

Левитн

ПОВЕСТЬ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Венок мертвым

Семья

В эти годы

Н Мясницкой

В мстерской Сврсов

Слтыковк

Сокольники

Обыкновення история

Сввин слобод

Глухя зим

Мксимовк

Ббкино

Кувшинников

Плес

Три кртины

Н зкте

Послесловие

ВЕНОК МЕРТВЫМ

Весн 1938 год стоял холодня. Сирень медленно нбирл бутоны. Крепкие и упругие, они долго не рсцветли. Рспустилсь сирень в смом конце мя. От холод он, дже и рсцветшя, почти не пхл.

В один из этих дней в нстежь рскрытые ворот строго еврейского клдбищ з Дорогомиловской зствой в Москве вошли стрик и струх. Он бережно и нежно вел свою подругу, и об они несли по большому букету мхровой сирени: он -- лиловой, он -- белой. Позди, з воротми, остлось шумное Можйское шоссе, рзноцветные вереницы несущихся по нему легковых и грузовых мшин, оглушительня трескотня мотоциклов, гремящие телеги и тртйки из пригородных колхозов. Здесь, н этой длинной прямой ллее, был ккя-то удивительня тишин. Стрики шли неторопливо, уверенно и молч. Он немного по-стриковски шркл подошвми, спутниц сохрнил еще легкость женской походки.

Солнце спусклось к зкту. Оно светило сквозь негустую листву кустрников и деревьев. Косые, тонкие, словно нтянутые, золотистые нити пересекли ллею. Стрики рзрывли эту солнечную путину, и н их строгих черных костюмх он причудливо трепетл светлыми игрющими лучикми.

В смом конце ллеи пр свернул нлево и остновилсь около могилы с черным скромным пмятником. Осенью звлило могилу ворохми желтых листьев, обломнными веточкми, всяким сором. Все это от времени истлело, почернело, слежлось.

Стрики нчли приводить в порядок могилу. Скоро он, освобождення от мертвого прх листвы, сучьев и веток, утртил свой унылый, зброшенный вид. Повсюду выступил зеленя щетинк молодой трвы, свежя, яркя, сочня. Небольшой куст жсмин, посженный у обочины, еще не зцвел, но цветение его уже приближлось. Н фоне очищенной, ззеленевшей могилы и он стл нряднее.

Стрик согнл с жсмин пук и рзрушил его гнездо.

Женщин улыбнулсь, открыл ридикюль и подл стрику флнелевую тряпочку. Он стл протирть пмятник, и скоро кмень зблестел, обновился.

Женщин рзложил вперемежку лиловую и белую сирень у подножия пмятник. И этот мленький холм земли, согретый теплой человеческой зботой, перестл кзться грустным и одиноким.

Солнце потухло. И почти тотчс повеяло острым холодком, из кустрников нплыл резкя волн сырости.

-- Пойдем, -- скзл стрик, попрвляя н шее пушистый серый шрф, --пор, мы нвестили ншего друг.

Стрики сделли несколько шгов и вдруг змерли н месте, улыбясь друг другу. Где-то вблизи щелкнул соловей, вспорхнул, перелетел дльше и опять повторил нчло своей вечерней песни.

-- Здесь ему никто не мешет. -- скзл стрик.

Пок оии шля обртно, соловей точно провожл их, щелкя то с одной стороны ллеи, то с другой. Он перестл, когд пр приблизилсь к Можйскому шоссе, и опять все кругом згремело, згрохотло.

В воротх стрики переждли несколько проносившихся грузовиков и потом торопливо пересекли улицу. Стрики эти были -- знменитый художник Михил Всильевич Нестеров с женой. Они тридцть восемь лет подряд приходят н могилу своего покойного друг Иск Ильич Левитн.

СЕМЬЯ

В прошлом веке жил мещнин Кейднского обществ Ковенской губернии Илья Левитн. Сын рввин, см учившийся в рввинском училище, он не опрвдл "ндежд своих отцов" и не добился видного положения в еврейской общине. Кссир и контролер н зпдных железных дорогх, он переезжл со стнции н стнцию, куд переводили его по службе. В 1861 году Илья Левитн служил в Вержболове. В соседнем местечке Кибрты родился второй его сын Иск. Стрший был -- Авель, впоследствии нзыввший себя Адольфом.

Илью Левитн не удовлетворял скромня судьб мленького служщего. Человек большой энергии и нстойчивости, он стрлся выбиться "в люди". Тлмудистской мудрости, усвоенной в рввинском училище, явно недоствло для этого. Илья Левитн переменил профессию. Н подготовку ушли годы. Трудился Илья Левитн урывкми, ккие оствлись от железнодорожной службы. Он нстолько овлдел фрнцузским и немецким языкми, что, когд по зкзу русского првительств около Ковно через Немн одн фрнцузскя компния строил железнодорожный мост, Левитн был переводчиком н рботх. Здесь же, в Ковно, он знимлся преподвнием языков. Получл гроши, и семья перебивлсь с трудом. В поискх лучшего зрботк и подходящей службы Левитн перебрлся в Москву. Здесь не повезло ему, кк и н родине. Никкой постоянной должности он не получил. Пришлось кое-кк жить урокми, околчивя пороги богтых еврейских домов. Семья ютилсь в тесной мленькой квртирке, где-то н четвертом этже неприветливого купеческого сооружения вблизи окрины. Дети не посещли школы. Левитн был не в состоянии плтить з них и учил см.

Скоро по переезде в Москву н голову неудчник обрушилсь еще более тяжкя бед: умерл мть его четверых детей, Через дв год после несчстья н одной неделе зрзились брюшным тифом отец и сын Иск. Ккие-то сердобольные люди отвезли их в рзные московские больницы. Вернулся домой один Иск: отец скончлся н больничной койке. Тогд пришел нстоящий голод. Кк выжил эт семья, состоявшя из млолетних ребятишек и оствлення без всяких средств, никому не известно.

Детство великого художник Иск Ильич Левитн окружет тйн. Он не зхотел открыть ее ни смым близким друзьям своим, ни дже любимой женщине. Когд нступил пор понятного в людях любопытств к змечтельному человеку, он н все осторожные и неосторожные рсспросы о его прошлом ответил молчнием. Он хмурился и печльно отводил глз в сторону. Всю жизнь не проронил слов о детских годх, и неудчник-художник Авель Ильич Левитн, недвно умерший. Авель дожил до глубокой стрости. Он понимл, ккое место знял его брт в русском искусстве, кк дорого знть все о великом пейзжисте, и, однко, стрший Левитн безмолвствовл. Кк будто между бртьями был уговор унести в могилу тяжелые и безотрдные воспоминния. Не дошло до нс дже имени мтери художник. Он никогд не нзвл его. Лишь однжды он глухо скзл Мрии Пвловне Чеховой, сестре пистеля, что, будучи ребенком, сильно бедствовл. По-видимому, не одн бедность причин резкого недружелюбия Левитн к своему прошлому.

Дети умеют быть счстливыми в подвлх и трущобх. Должно быть, мучило еще другое, воспоминния о чем не мог переносить художник, дже длеко отойдя от неприятного. Достоверно одно -- детство, отрочество и юность Левитн прошли безрдостно. Он много голодл, испытл всю горечь бедности и унижений. Это подломило его здоровье.

Художественные склонности в Левитне проснулись рно. Они были и у стршего брт -- Авеля. Мльчики рисовли вместе. Когд осенью 1873 год двендцтилетний Левитн подл прошение в московскую Школу живописи, вяния и зодчеств н Мясницкой и был принят, Авель уже учился тм.

Иск пришел с твердым нмерением стть пейзжистом. Ребенок сделл выбор, который чсто мучительно и трудно, полные сомнений и тревог, делют только взрослые художники. Любовь к природе, безудержня и стрстня, овлдел мльчиком, едв он приблизился к школьному возрсту. Мленький Левитн скучл в зимнюю пору. Снег тяготил его. В годы возмужлости художник не только сохрнил

в неприкосновенности это чувство, но оно стло острее. Зимний холод угнетл Левитн. Под снегом умирл земля, остнвливлись живые воды ручейков, черной щетиной стояли молчливые кустрники и перелески. Художник почти не писл зимних мотивов: кк будто руки у него змерзли и не могли держть кистей.

Убогя квртир в четвертом этже под крышей облдл одним преимуществом перед квртирми нижних жильцов. Отсюд, с вышины, зкт горел дольше, рзливлся шире и глубже. Мльчик Левитн, збрвшись н подоконник, чсми не сводил глз с этой великолепной, величественной кртины. Он переживл волнение, непонятное окружющим. Плмя зтухло. Мльчик поднимлся н подоконнике во весь рост, чтобы еще рз зглянуть уже почти з горизонт, н последнюю полоску перистой вечерней зри.

Весну встречл Иск с трепетом. Мльчик нельзя было узнть. Из хмурого, молчливого и сосредоточенного в себе, он преобржлся в непоседу. Никкими силми его не могли удержть дом. Мльчик прорывлся через все рогтки. Он убегл з город, бродил в Сокольникх, в Остнкине, н Воробьевых горх. Юный художник уже испытывл те высокие нслждения, которые потом н всю жизнь стли для него подлинным большим счстьем и рдостью его недолгого существовния.

В Школу живописи, вяния и зодчеств мльчик пришел внутренне подготовленным художником: ему недоствло только умения выржть свои рно созревшие чувств к крсоте земного мир.

В ЭТИ ГОДЫ

Это были исключительные и прздничные годы для руского искусств. 2 ноября 1870 год н чстной квртире одного московского художник произошло событие, смысл которого не вполне поняли сми учстники его. В тот день был подписн уств "Товриществ передвижных выствок". Мысль о подобном объединении подл москвич Григорий Григорьевич Мясоедов. В Петербурге ее охотно подхвтили: к ней были подготовлены. Змечтельный документ подписл смый стрстный художник -- обличитель тогдшней суровой и мрчной действительности -- В. Г. Перов. З ним рспислись И. М. Прянишников, А. К. Сврсов.

Со стороны петербуржцев другую половину лист зняли подписи умнейшего и культурнейшего среди художников, нстоящего вождя нового движения в живописи -- И. Н. Крмского, потом И. И. Шишкин.

В 1871 году открылсь первя выствк передвижников. Он имел огромный, невиднный в России, успех. Немудрено, что это было тк. Н ней появились произведения: Ге "Петр Первый и цревич Алексей", Перов "Птицелов" и "Охотники н привле", Крмского "Мйскя ночь", Сврсов "Грчи прилетели".

Что же случилось? Молодя школ русской нционльной живописи одержл победу нд стрым одряхлевшим искусством, которое нсждл в стрне имперторскя Акдемия художеств. Отвлеченное, условное, мнерное, чуждое жизни, презирвшее живую действительность, кдемическое искусство было побеждено релизмом. Спор двух врждующих течений едв-едв нсчитывл десятилетнюю двность.

Акдемическя школ обслуживл узкий круг ценителей и знтоков, смую верхушку обществ, создвя искусство для "брского особняк". "Непосвящення чернь", "подлый нрод" не интересовли кдемиков.

Культурные и передовые умы эпохи уже не могли удовлетвориться подобным огрниченным искусством "для немногих". До сих пор имперторскя Акдемия художеств являлсь почти единственной зконодтельницей вкусов. Художники, не принятые н ее выствки, в большинстве случев обреклись н одиночество и непризнние. Произведения оствлись в мстерских или поступли н проджу в мгзины рм, бгетов, холстов и крсок, где между прочим торговли и кртинми.

Одн непродолжительня кдемическя выствк рз в году, нполнення

произведениями из ветхо- и новозветной истории и мифологии, портретми импертриц и имперторов в горностях и коронх, вельмож с орденми, эполетми и ндреевскими лентми, не отржл подлинного состояния русского искусств. Н кдемических выствкх редко появлялись холсты "низкого жнр". Искусство тм -- прдное, избрнное для избрнных. Не место в нем изобржению лптей и сермяг, российской нищеты, смовлстия и кнут, не место русскому нроду.

Появление передвижных выствок, перевозимых из город в город, во все крупные центры, было нстоящим переворотом в художественной жизни России. Выствки, зключвшие в себе кртины рельного бытового жнр, воплощение в них окружющей действительности, подчс острой, причудливой и стршной, не могли пройти незмеченными. Смые широкие слои демокртии приветствовли их, кк близкое, родное, свое.

Имперторскя Акдемия художеств могл противопоствить передвижникм лишь технически высокие, но мертвые в своей сути произведения живописи. Акдемическя школ был вчершним днем, который никогд не возврщется. Когд после Крымской кмпнии пришло время ломки дореформенных учреждений, имперторскя Акдемия художеств окзлсь дже среди них ниболее отстлой. Отношение к искусству резко изменилось. Пришли другие люди. Иными глзми посмотрели они н цели и здчи искусств.

Передовое общество стыдилось дореформенного колосс н глиняных ногх, повергнутого фрнцузскими и нглийскими пушкми в севстопольских бстионх. Но оно отчетливо понимло, что нстоящую нродную Россию никто не победил. Пушки под Севстополем только повредили отвртительную кзрму, выстроенную н прекрсной русской земле. Тогд рзгорелсь большя любовь ко всему нционльному, нродному. Русские передовые люди того времени почувствовли себя истинными сынми стрны. Искусство отрзило это состояние умов.

Нционльня школ живописи рзвивлсь быстро, почти стремительно. В ней кк-то срзу появились все жнры -- бытовой, исторический, пейзжный. Кртины русской жизни, русские люди во всем их рзнообрзии, нционльный русский пейзж привлекли все творческое внимние художников. Это и было нужно новой эпохе. Глвенство передвижников исторически зкономерно. Перов, Репин, Ге, Крмской, Сврсов -- зтем вскоре появился Суриков -- нчли и утвердили релистическое

нционльное искусство. В эти годы в московской Школе живописи, вяния и зодчеств нчл учиться будущий великий художник-пейзжист Иск Ильич Левитн. Кк будто только его и не хвтло нционльной русской школе и смое время дожидлось творц подлинного русского пейзж. Пок Левитн учился, художественно рос, мужл, появлялись змечтельные пейзжи его предшественников -- Шишкин, Сврсов, Поленов.

НА МЯСНИЦКОЙ

В коридорх Школы живописи, вяния и зодчеств н Мясницкой был тот безудержный шум, ккой умеет подымть только рдостня молодежь, у которой вся еще жизнь впереди. Молодежь веселилсь, кк умел. Обнявшись, ученики рсхживли взд и вперед, громко рзговривли, смеялись. Собрвшись толпой в углу коридор, ученики возились, рстрепнные и крсные. Н подоконникх сидели одиночки, они кзлись смыми скромными и спокойными, пок внезпно не срывлись с мест, чтобы присоединиться, к остльным.

Высокие коридоры тонули в сизо-сером дыму. Кк будто все здесь были курильщикми. Люди двиглись в колеблющемся тумне, что порой колыхется нд зливной приречной низинкой. Топот и грохот -- молодежь

ведь и ходит по-своему, энергично, крепко, уверенно, -- сливлись с шумом голосов.

Вдруг где-то слбо ззвенел колокольчик и стл приближться. Скоро в коридорх покзлся широкоплечий человек, н две головы выше любого из молодых художников. Его яркий рыжий бобрик, угрюмое веснушчтое лицо, большой нос брослись в глз. Это был школьный сторож, солдт Землянкин, прозвнный "Нечистой силой". Он ступл прямо, никого не видя, -- и ему двли дорогу. Прошествовв до конц, Землянкин положил колокольчик в крмн и стл открывть форточки. Строобрядец, он ненвидел тбчное дьявольское зелье, зполнявшее коридоры.

Молодежь нчл рсходиться по клссм и мстерским, и коридоры опустели рньше, чем из профессорской вышли Всилий Григорьевич Перов, Алексей Кондртьевич Сврсов, Иллрион Михйлович Прянишников, Евгрф Семенович Сорокин.

Землянкин почтительно пропустил их. Николевский солдт змирл истукном при виде любого нчльств. По всем првилм стршной муштры, которой довелось ему испробовть в бесконечную николевскую солдтчину, Землянкин проводил глзми профессоров и только тогд вздохнул свободно, пошевелился и принял обычный человеческий облик.

Землянкин служил в школе рьяно, с нслждением. Огромное здние нпоминло ему крепость. Преднность Землянкин профессорм был беспредельной. В глубине души своей он дже любил и этих своевольных, бесшбшных молодых солдт, ккими ому предствлялись ученики. Солдт же он много перевидл н своем веку, обучя всякой воинской премудрости, геройскому шгу и обрзцовой выпрвке. С новобрнцми Землянкин, конечно, не мог быть з пнибрт, суровость не сходил с его лиц, говорил он с художникми мло и строго.

Из форточек дуло, воздух посвежел и прояснился. Землянкин двинулся в обычный свой путь по коридорм, не обрщя внимния н сквозняки --зкленного служку они не брли.

После вечерних знятий Землянкин совершл обход огромного дом снизу доверху, зглядывл во все зкоулки, темные и укромные мест в поискх нрушителей школьных првил, по которым никому из учщихся не дозволялось оствться в помещении дольше положенного времени.

Школ живописи, вяния и зодчеств, упрвляемя Всилием Григорьевичем Перовым, эт вольня московскя кдемия художеств, был одним из свободнейших учреждений в тогдшней России. Горячим и непреклонным ненвистником крепостнического строя, художником-обличителем общественных язв, стрстным и ярким человеком был Перов. В школе кипел художествення жизнь, молодежь училсь у тлнтливых и дровитых людей, которые не по-кзенному поощряли всех незурядных учеников.

Перов, Сврсов, Сорокин, Прянишников воспитывли в молодых художникх любовь к родной стрне, к ее подлинно змечтельным людям, к русскому нционльному пейзжу. И своими произведениями и горячей проповедью в мстерских учителя стремились вырстить молодое идейное племя, нучить изобржть неприкршенную, живую русскую действительность.

Впервые в истории русского искусств отношения между мстерми и ученикми утртили свой вековой кзенный хрктер. Не было нчльств и подчиненных, были стршие и млдшие рботники н одном поприще, связнные взимной любовью, увжением, общими целями и стремлениями. Кжется, в этой вольной .московской кдемии один Землянкин нпоминл о стрине.

Несмотря н свою стрость, ретивый стрж видел, кк лоцмн н проходе, появлялся всюду внезпно, точно вылезя из-под пол и вполне опрвдывя днное ему прозвище. Но все-тки Землянкин обмнывли. Нужд зствлял быть изобреттельными. Среди молодых художников были люди без кров.

В один из зимних поздних вечеров Землянкин совершл последний обход опустевшего училищ. Знятия кончились. В ученической рздевльной висел голубой шрф, кем-то збытый. Дело это было смое обыкновенное. Ученики рзбеглись домой кк сумсшедшие, вырывли из рук грдеробщиков свою одежонку, ндевли ее н ходу, в дверях. Немудрено в ткой суете что-либо и рстерять.

Но Землянкин сегодня почему-то нсторожился. Его беспокоил этот зношенный, перепчкнный крскми шрф. Землянкин недружелюбно снял вещь с вешлки, встряхнул ее и подумл: кому бы он приндлежл? Змечтельня пмять, ккою отличлся стрик, не помогл: многие ученики носили

одинковые шрфы.

В эту зиму Иск Левитн чсто не знл, где с нступлением ночи приклонить голову. Плтить з комнту было нечем -- и семья очутилсь н улице. Бртья и сестры рзбрелись кто куд и кое-кк перебивлись. В поискх ночлег Иск Левитн переходил из дом в дом по знкомым. Полуголодный, плохо одетый, стыдящийся своей бедности, он коротл ночь и нутро исчезл. Снов появлялся и этом месте только через большой промежуток времени, чтобы художник не посчитли

нзойливым и бесцеремонным. Эти ночевки были горьки и мучительны. Иногд угл не удвлось нйти, и Левитн спл н бульврных скмейкх.

Нчло осенних знятий в школе юнош встречл кк прздник. Целый день ученик без устли рботл. Нступл вечер. Знятия кончлись. Левитн, крдучись, пробирлся в верхний этж дом. Притясь где-нибудь, он следил з Землянкиным, совершвшим обычный свой обход помещения. И тк жил художник неделями, месяцми. Порой оствлись н ночевку и другие бесприютные ученики. Редко кто ускользл от глз Землянкин. Левитну везло. Он еще не попдлся. Неудчники говорили об Иске, что его не берет дже "Нечистя сил".

Сегодня юнош укрылся в нтурном клссе з сдвинутыми в угол мольбертми. Прижвшись плотно к стене, Левитн згородил свои ноги большим листом бумги, подвешенным к ближйшему мольберту.

-- Эй, кто тут? -- вдруг сердито выкрикнул сторож из коридор.

Обыкновенно солдт делл обход молч. Выкрик зстл юношу врсплох, он рстерялся и невольно переступил н месте. Бумг зшуршл. Прикрепленный нспех к мольберту лист не удержлся и соскользнул н пол.

-- Левитн! -- удивленно воскликнул Зем-лянкин

Три ученик в школе -- Иск Левитн, Сергей и Констнтин Коровины --считлись будущими знменитостями. Их знли все.

-- Ты это для чего же тут? -- спросил стрик, сурово сдвинув брови, и язвительно усмехнулся. -- Я твой шрф звтр поутру в профессорскую доствлю.

Вдруг Землянкин нхмурился. Он увидел н шее Левитн точно ткого же цвет шрф, ккой держл в рукх. Стрик тщтельно обошел весь клсс, зглядывя з кждый мольберт.

-- Я один, -- скзл Левитн. -- Мне негде ночевть. Звтр мне обещли в одном месте устроить постоянный ночлег.

-- Говори, говори, -- перебил Землянкин. -- Не впервой ночлежничешь. Я людей н свете

рзных знвл. Во врунх недосттк не бывет. Пойдем.

Он повел его, держ з рукв, словно опслся, что юнош убежит и снов где-нибудь укроется в огромном зднии.

-- Почему купцм Ляпиным не поклонишься, ежели жить негде, -- угрюмо говорил Землянкин. -- Тм нших учеников квртирует много.

-- Тм все знято, -- уныло ответил Левитн.

-- Вдругорядь нгни спину. От поклон голов не отвлится. Кто без. денег, тот без гордости. Богтый любит смирение в бедном человеке. Михил Иллиодорович д Николй Иллиодорович Ляпины почтения ждут от просителя.

Дв брт, холостяки и полускопцы, Михил и Николй Ляпины, в ккой-то взблмошный чс своей скучной жизни решили зняться блготворительностью. Во дворе их огромного влдения, позди брского особняк с зимним сдом, нходились большие кменные склды. Купцы-блготворители переделли их в жилой дом, открыв в нем бесплтное общежитие для студентов и художников.

Солдт довел юношу до дверей и вытолкнул его н мороз.

-- Нельзя в кзенном помещении ночлежки устривть, -- неумолимо пробурчл Землянкин, поймв просящий взгляд Левитн, -- првил не мной устновлены. Хоть змерзни н улице, я тут ни при чем.

Юнош, ежсь от холод, услышл позди себя грохот зхлопнутой двери, лязг зсовов и недовольное бормотние солдт. Левитн перешел н другую сторону Мясницкой, с грустью оглядел знкомое темно-серое здние, в котором было тк тепло сейчс, и н глзх юноши покзлись слезы. Землянкин медленно двиглся из клсс в клсс и тушил огни. Нконец вся школ погрузилсь в мрк.

Мленькя лмпочк горел только в сторожке "Нечистой силы".

Жить было негде, и, кк стртельно ни осмтривл Землянкин помещение, Левитн все-тки ухитрился спрятться в нем н следующую ночь. Юнош зметил, что окн, в которых не было форточек, солдт не осмтривл. Левитн стл злезть н подоконники, вствл н них и, прикрывшись шторой, выжидл, когд пройдет Землянкин.

Однжды солдт прошел тк близко, что штор зколыхлсь, потом Землянкин секунду постоял, привлясь к подоконнику, и згсил лмпы.

Юнош спустился н пол, но нткнулся н мольберт и уронил его. Грохот поктился по всему зднию, отдвясь в пустых мстерских и коридорх. Скоро где-то скрипнул дверь, покзлся слбый и робкий свет в коридоре, рздлись быстрые и беспокойные шг. С жестяным фонрем, приподнятым нд головой, чтобы срзу осветить всю мстерскую, вошел Землянкин.

-- Где у нс тут гости? -- громко и повелительно спросил он и увидел н полу опрокинутый мольберт. -- Не только прячутся, и вещи ломют?

Увидев смущенного Левитн, солдт поднес к его лицу фонрь.

-- Ну и ловок! -- вдруг воскликнул Землянкин с удивлением и кк будто восхищенный нстойчивым юношей. -- Поди, и нынче скжешь, вчер тебя здесь не было?

-- Был, -- твердо ответил Левитн. -- Две недели живу.

-- Иди з мной, -- промолвил солдт, поднял мольберт и, покчивя фонриком,

двнулся к выходу.

Молч проследовли длинными коридорми, добрлись до вестибюля. Левитн уже тоскливо смотрел н промерзшую по кромкм дверь: сейчс он зхлопнется з его спиной.

-- Поди, зпри прдное, -- угрюмо скзл Землянкин, -- в сторожке со мной ночуешь.

Вошли. У стрик был одн железня кровть.

-- Погоди, я тебе сейчс устрою постель, -- услышл Левитн суровый голос солдт.

Землянкин куд-то вышел и пропл. Юнош, кк вступил в сторожку, тк и дожидлся н том же месте возврщения хозяин. Единствення тбуретк был звлен всяким стриковским скрбом, и Левитн не посмел пошевелить его. Землянкин с грохотом внес под мышкой широкие, в две

скрепленные черные доски, нры и двое козелков.

-- Побртим у меня гостил, -- скзл солдт, -- ему изготовил. Пригодилось. Рсклдывй см. Сумеешь?

Левитн поствил немудреное сооружение н пол. Землянкин бросил н нры свой огромный овчинный тулуп.

-- Н ем спи, -- пробурчл Землянкин, -- окутывться у меня нечем.

-- Я пльто нкроюсь, -- поспешил ответить юнош, полный блгодрности к своему

покровителю.

Когд козелки были устроены, Землянкин см проверил их устойчивость, посидел н середине, с силой подвиглся из стороны в сторону и одобрил.

-- Стоят -- и лдно, -- скзл он. -- Невзысктельные люди спят, нхвлиться не

могут.

Левитн не сводил глз с мрчного и неприветливого лиц "Нечистой силы". Тот ни рзу не взглянул н своего постояльц. Юнош н одно мгновение дже подумл, что стрик, пожлуй, может внезпно перерешить и выгнть его н улицу. Левитн поскорее улегся и притворился спящим.

-- Кушл ты сегодня? -- спросил Землянкин, трогя художник з плечо.

Левитн голодл уже третьи сутки но, покрснев, волнуясь, скороговоркой ответил:

-- Д, спсибо, я сыт, я много ел...

-- Вот я врешь, -- перебил солдт. -- Вствй-к, тебе смовр рзводить, я почищу кртошки, мы с тобой селедочки зкусим и почевничем. Богт будешь, может, мне, стрику, милостыню з это подшь, когд я побирться стну перед смертью по Москве.

С тех пор Левитн иногд по нескольку дней ночевл у Землянкин. Будучи не в духе, солдт откзывл ему в приюте. Зто н следующий день непременно звл см..

Левитн выдвлся среди молодых художников необыкновенным трудолюбием. Он почти не покидл мстерских, рботя много и упорно. И товрищи и профессор зметили Левитн с первых лет пребывния его в училище. Скоро этюды и эскизы юноши привлекли к себе пристльное внимние. Левитн уже считли тлнтом, ожидя от него в будущем больших успехов.

Особенно это укрепилось в тот день, когд юношей зинтересовлся Алексей Кондртьевич Сврсов. Появившяся н первой передвижной выствке в 1871 году кртин "Грни прилетели" Сврсов произвел огромное впечтление. Поэтический пейзж художник, глубокий по мысли и лирическому нстроению, порзил совершенно новым отношением к природе, ккого не нйти до Сврсов ни у кого из русских пейзжистов. Будучи событием в художественной жизни России,

кртин имел еще большее знчение для нционльной русской школы живописи. Релистическое искусство обогтилось подлинным шедевром. Алексей Кондртьевич Сврсов выдвинулся в первые ряды художников, в его пейзжную мстерскую в Школе живописи, вяния и зодчеств мечтл попсть кждый ученик. Знменитый пейзжист пользовлся влиянием и любовью в передовом русском обществе, нрвне с неукротимым и стрстным жнристом-обличителем Перовым.

Кк-то рз в обычный школьный день -- его Левитн зпомнил н всю жизнь -- в мстерскую Перов, где первончльно учился юнош, скорее вбежл, чем вошел, крупный и грузный человек, в мешковтой и двно выцветшей брхтной куртке. Он явно не зботился о своей внешности. Густые с легкой проседью черные волосы его были всклокочены и торчли во все стороны, большя вьющяся бород не рсчесн, лицо и руки перепчкны углем. В мелу и пуху был куртк, вдобвок збрызгння свежими и зсохшими крскми рзных цветов. Н смом видном месте, н широкой груди, болтлсь, еле держсь, пуговиц, пришитя белой ниткой. Алексей Кондртьевич Сврсов вбежл, улыбясь и ждно нюхя веточку пушистой вербы.

-- Уже рспустилсь? -- опросил Перов, перествя укзывть Левитну н ккие-то

ошибки в его этюде и повернув голову к вошедшему.

-- Д, -- восторженно ответил Сврсов, -- я сейчс из Остнкин. Все пошло... Все двинулось. Верб первя... Ольх в лиловых сережкх... Скоро всей мстерской поедем з город... Я присмотрел хорошие и удобные местечки для рботы. Вдохните, Всилий Григорьевич!

Перов нклонился к вербе.

-- Он же ничем не пхнет...

-- Кк не пхнет! -- воскликнул Сврсов. -- Вы не слышите слдкого свежего зпх дерев? Оно уже полно соков и блгоухет! По-вшему, этот серый бршек мертвый?

Алексей Кондртьевич рзмял в пльцх бршек и протянул его Перову.

-- Э, д вы совсем лишены обоняния! -- недовольно протянул Сврсов. --От вербы же нектр н весь клсс! Вот что нм н это молодой человек скжет?

Алексей Кондртьевич дл понюхть вербу Левитну. Юнош вдохнул, покрснел и восхищенно пробормотл:

-- Я слышу... Верб в Сокольникх рспустилсь еще третьего дня...

-- Ну вот, единомышленник и ншелся, -- весело подхвтил Перов. --Посмотрите-к н его рботу. Может быть, я пейзжистов вырщивю, не стириков.

Алексей Кондртьевич постоял сзди смущенного Левитн.

-- Поглядите, Всилий Григорьевич, -- шепнул Сврсов, --- уши-то у мльчик горят, кк угли.

Юнош сидел неловко сгорбясь. Присутствие з спиной двух знменитых художников стесняло его. Рук невольно делл неверные мзки. Ему было неприятно покзться учителям беспомощным. Левитн морщился, стрлся испрвлять ошибки и нгромождл новые. Когд нконец Перов и Сврсов отошли и остновились длеко, у крйнего окн мстерской, юнош испытл большое и приятное облегчение. Овлдев собой, он продолжл рботть уже горздо удчнее. Теперь ему дже хотелось покзть этюд Сврсову.

Левитн укрдкой несколько рз взглядывл н профессоров. Они рзговривли впол голос.

Алексей Кондртьевич в чем-то убеждл Перов, тот не соглшлся, отрицтельно кчя головой. Сврсов сердился, общипывя бршки. В конце концов Сврсов рздрженно нчл обдирть с вербы кожицу. Иногд он збывлся и произносил слов отрывисто и громко. Перов удерживл горячившегося собеседник. Алексей Кондртьевич сидел н подоконнике, Всилий Григорьевич стоял нпротив, вплотную. Сврсову было тесно, неудобно, он привствл и хотел выпрямиться. Перов, посмеивясь, клл руки н плечи художник и не пускл его.

Вдруг сильно ззвенело и осыплось оконное стекло. Левитн вздрогнул и вскочил от неожиднности. Он увидел совершенно рстерянного Сврсов. Алексей Кондртьевич тк и держл локоть в том месте, куд угодил при неловком движении. Мелкие и крупные осколки блестели н куртке, попли в бороду. Всилий Григорьевич отступил н шг и неудержимо смеялся. Ученики подхвтили его смех. Алексей Кондртьевич осторожно взял дв смых больших куск стекл и попробовл их вствить обртно в рму. Хохоч, Перов вынул из его бороды несколько стеклышек.

-- Ну, стекл, Всилий Григорьевич, бьют к счстью, -- скзл Сврсов, приходя в себя. -- А кто виновт? Вы. Из-з вс я выбил. Я прошу отпустить меня н три недели. Я себя зню... Это не кприз, Вы не соглшетесь. Мне ничего не остется, кк буянить.

Всилий Григорьевич подумл и ответил:

-- Тк и быть. Пусть по-вшему.

Алексей Кондртьевич повеселел, сунул в нгрудный крмнчик осттки своей вербы и устремился из мстерской. Левитн не сводил с него глз. Сврсов здержлся н минутку около юноши, улыбнулся ему, ткнул пльцем в ту чсть этюд, которя кзлсь смому ученику слбой и еще неудвшейся, и скзл:

-- Тк бы весь холстик ндо нписть... Тут от души... А првя-то половинк -- умничнье... Душ в холодном погребку... Крск -- и больше ничего.

В перерыве между знятиями Левитн окружил толп учеников. Он должен был

двдцть рз повторить, что скзл Сврсов. Юнош срзу вырос в глзх всех. Звистники пострлись умлить похвлы Алексея Кондртьевич, посмеивясь нд его слбостью к спиртным нпиткм.

-- Слышли, -- скзл один из тких недоброжелтелей, кких всегд особенно много в художественной среде, -- Сврсов у Перов просился в отпуск. Зпьют "Грчи"! Прощй, весн! Смое лучшее время для пейзжистов Алексей Кондртьевич прогуляет.

-- Иск, -- подхвтил другой, -- ты бы тоже к водке пристрстился. Ну, тогд в глзх Сврсов тебе бы цены не было.

Они злословили. Более првдивые ученики открыто укоряли их в звисти и принимли сторону Левитн. А он молчл, полный здумчивости, гордый общением с Сврсовым, хотя бы мимолетным и случйным.

Снов Алексей Кондртьевич появился в школе рньше, чем рссчитывли зложелтели. Следы огромной устлости лежли н его лице, желтом, дергющемся и поцрпнном. Левитн неожиднно столкнулся со Сврсовым в коридоре. Алексей Кондртьевич знкомой стремительной походкой пробегл к своей мстерской, узнл Левитн, весело зкивл н его поклон, шутливо и лсково рстрепл ккуртную прическу юноши и помчлся. Левитн смотрел вслед, счстливый, крсный и рстрогнный.

Н другое утро Всилий Григорьевич Перов сел рядом с юношей, внимтельно посмотрел его этюд и скзл:

-- А вм, Левитн, не хочется порботть у Алексея Кондртьевич Сврсов?

Ответ можно было не спршивть. Юнош вспыхнул и спрятл глз, кк прячут их влюбленные. Он очень похорошел. Всилий Григорьевич злюбовлся им. Левитн вообще отличлся редкой крсотой. Черты его смуглого лиц, точно згоревшего от солнц, были удивительной првильности и тонкости. Темные полосы юноши вились. Но глвное обяние Левитн зключлсь в его огромных, глубоких, черных и грустных глзх. Тких редких по крсоте и вырзительности глз нельзя было не зметить дже в большой толпе.

Нкнуне немного пьяный Сврсов был у Перов в гостях и срвнивл этого изящного мльчик еврея с мльчикми итльянцми, что встречют путешественников н Снт-Лючи в Неполе или у Снт-Мрия Новелл во Флоренции.

-- Вы понрвились Сврсову, -- скзл Всилий Григорьевич. -- Он просил меня перевести вс в пейзжную мстерскую. Д я и см нхожу, что вм следует рботть именно тм.

Юнош выслушл, ничего не ответил, но вскочил с тбуретки, торопливо снял этюд с мольберт, уронил кисти и крски. Перов звонко зсмеялся.

-- Вы уже уклдыветесь?

Юнош быстро стл одним из любимых учеников Алексея Кондртьевич. Сврсов до сих пор очень ценил пылкого, восторженного и нивного Сергея Коровин, которому прочили необыкновенную, блестящую будущность. Левитн был н три год моложе. Кзлось -- почти невозможно соперничество с более опытным и стршим учеником. Но Сврсов пришел в восхищение от первых же рбот Левитн. Вскоре у Сергея Коровин появился второй конкурент -- его млдший брт Констнтин.

Алексей Кондртьевич выделил всех троих: они должны были поддерживть слву сврсовской мстерской. Иногд Левитн опережл успехми обоих бртьев, хотя Констнтин Коровин и превосходил его своим живописным тлнтом.

Художественные успехи Левитн пок ничего ему не двли, кроме хорошего рсположения Сврсов, постоянной его поддержки, теплой и душевной. Несколько лет подряд юнош ходил в скромном клетчтом пиджчке и в коротеньких брюкх, збрызгнных крскми, злтнных, утртивших свой первончльный цвет. Левитн не мог дже подумть о постоянном обеде и ужине. В Школе живописи, вяния и зодчеств было достточно бедняков. Левитн дже среди них считлся нищим.

Во дворе, во флигеле, помещлсь ученическя столовя. Содержли ее стрик со струхой. Звли их "Моисеич" и "Моисеевн", единственную дочку Веру -- "молодой Моисеевной". Столовя был открыт с чсу до трех по будням, в воскресенье Моисеевичи отдыхли. Обед из двух блюд с говядиной стоил семндцть копеек, без говядины -- одинндцть копеек. Но и ткие рсходы для Левитн были велики. Юнош чсто приходил сюд с пустым крмном.

В двух сводчтых комнтх, знимемых столовой, стояли простые деревянные столы. К чсу дня Моисеевичи тк выскребли и нчищли их, что они блестели и всегд кзлись новыми. Голодный Левитн еще издли втягивл в себя зпх свеженрезнного черного хлеб. Н столх его лежли горки. В дни безденежные, безвыходные, долго не решясь, мучясь от стыд, ств боком, чтобы было незметнее, юнош потихоньку брл хлеб. Сжв его в руке, потолквшись для отвод глз в толпе более счстливых учеников, несущих трелки с горячими щми, котлетми, Левитн осторожно выходил н улицу. Здесь он мог уже открыто есть, кк бы дожевывя н ходу последний обеденный кусок.

Стрики пользовлись всеобщим увжением молодежи, которя постоянно у них одолжлсь, никогд никому не откзывли в трудную минуту, -- попросту збывли должников. Их было тк много, что негрмотные Моисеевичи, пондеявшись н пмять, путли одного ученик с другим. По неписным зконм в школе обмнуть Моисеевичей считлось позором. Товрищи осудили бы дже голодного Левитн з его поступок. Левитн двл себе слово, что больше он не будет крсть, но недолго держл его.

В один из весенних дней, вскоре после нчл знятий у Алексея Кондртьевич, облскнный з удчную рботу в мстерской, Левитн вышел в коридор. Голов кружилсь. Юнош почти ничего не ел пятые сутки. Сейчс он был тк переполнен восторженными чувствми от похвлы Сврсов, что все другое н свете кк будто бы не интересовло его. Землянкин еще звонил, мимо уже пронеслсь веселя, шумня, рдостня молодежь, спешившя к Моисеевичм, и школ почти опустел.

Левитн видел в окно, кк товрищи, обгоняя друг друг, мчлись к флигелю. Юнош немного дже презирл их. Мленькие, ничтожные интересы руководили этими людьми. Они стрлись попсть первыми, чтобы до сутолоки схвтить с буфетной стойки трелку, метллическую ложку, подбежть к горячей плите, н которой дымились в котле щи, и получить свою порцию. Здесь Моисеевн щедро зчерпывл большой поврешкой кушнье, ловко до крев зполнял подствлен-ную посуду. Вер получл деньги. Моисеич выдвл трелки и ложки и почти не выпускл из рук широкого блестящего нож, которым, окунув его в ведро с водой, резл хлеб. Горки его н столх быстро убывли, и приходилось чсто подбвлять, не жлея зготовленных с ночи крвев.

Левитн сосредоточился н всем этом помимо своей воли. Вдруг с порзительной ясностью мимо губ Левитн проплыл по воздуху поджренный румяный кусок мяс, зпхло остро и слдко луком, мслом, кртофелем... Юнош зкрыл глз. Все очровние искусств, которое з минуту до этого видения точно нсыщло Левитн, бесследно исчезло. Он уж не мог отвлечь себя от соблзнов, звлдеввших им все сильнее и нстойчивее. Глз, не отрывясь, смотрели н крсный флигель, куд больше никто не входил, между зднием школы и столовой стйк отъевшихся воробьев ненсытно подбирл крошки.

Юнош тоскливо подумл, что пропустит время, товрищи кончт обедть, в сводчтых комнтх, пропитнных вкусными зпхми, поредеет и нельзя будет взять ломоть хлеб. Левитн зторопился. Выскочив н двор, вспугивя воробьев, юнош побежл. Зпыхвшись, он переступил порог, и вся решимость пропл. Моисеич смотрел ему прямо в глз, зметив позднего посетителя. Юнош был должен з три обед. Просить ли снов? Стршно получить откз и неловко злоупотреблять доверием стрик. Но н буфете лежл последняя стопочк чистых трелок. Скоро их не остнется. Левитн зстенчиво подошел к Моисеичу.

-- Сколько з тобой? -- спросил он.

-- Тридцть три копейки.

-- О, дружок, -- вздохнул Моисеич, -- это ведь много. Трудно тебе будет отдвть.

Левитн пообещл рсплтиться н ближйшей неделе. Моисеич не поверил, что должник его тк быстро рзбогтеет.

-- Ну, уж рзве клюквенного киселя дм,-- скзл стрик, -- щи у нс нынче выкипели, з деньги не хвтит. Помни, еще пятчок прирос к твоему долгу.

-- Тридцть восемь копеек... -- прошептл Левитн.

-- Ббк, -- крикнул Моисеич жене, -- отпусти кисельку Иску. Деньги получены.

Левитн бережно понес трелку ярко-бгрового густого киселя и сткн молок. Вид у художник был угрюмый, почти отчянный: Левитн боялся рсплескть свои сокровищ.

Тридцть восемь копеек уплчивлись сегодня. Звтр он нчинл должть опять. И тк до тех пор, пок художник не окончил школу.

Однжды Левитн только что взял кусок и спрятл его в крмн. В это время с улицы вошел в хорошем пльто, в широкополой черной шляпе, ккие тогд носили художники, незнкомый человек. По своему виду он резко выделялся среди присутствующих. Молодежь с любопытством рзглядывл его, оствив свои трелки. Левитн зметил, что незнкомец был взволновн. Он подошел к плите, поздоровлся с Моисеевной и протянул ей несколько кредиток. Струх удивленно посмотрел н нрядного художник, н деньги, отложил в сторону поврешку, кстти попрвил н седой голове белоснежный чепчик и смхнул со лб крупные кпли пот. Кк будто Моисеевн см обрдовлсь передышке.

-- Не понимю, бтюшк, -- скзл он, -- з что же это? Обед у нс семндцть копеек, у тебя полн горсть... Д и двть ли тебе? Ты ровно бы... не нш...

-- Бери, Моисеевн, должен тебе, -- ответил незнкомец, улыбясь и нстивя, -- з щи, з кшу, з кисель, з хлеб, з груды хлеб, что съел у тебя дром.

Он нсильно положил ей в руку деньги. Моисеевн нклонилсь поближе к лицу должник и вдруг рдостно воскликнул:

-- Узнл, узнл!.. Володьк! Ах ты, бтюшки! Совсем брин! Рсфрнченный-то ккой! Про кртинки твои слыхли! Кк же можно! В гзетх было! Вот рд, вот рд! Сдись. Отобедй по строй пмяти. Котлеты нынче у нс отменные. Мясо черксское. Все в жирку. Язык проглотишь.

Художник поблгодрил, откзлся и быстро вышел. Моисеевн долго не могл успокоиться.

-- Ах ты, соколик! -- громко произносил он. -- Ккой человек честный! И позбыл, и не попросил бы, см принес!

Впоследствии Левитн сделл то же, придя сюд знменитым мстером.

Юнош стыдился своей бедности и скрывл ее от всех. Он притворялся веселым, довольным, беспечным. Никто никогд не слыхл от него жлоб, дже смые близкие друзья. Многие из учеников щеголяли бедностью. Они презирли "крхмльные воротнички", кк нзывлись прилично одетые люди. Эти нищие "щеголи" ходили с подчеркнутым пренебрежением к своему ветхому, нечищенному плтью, не зботились злтть его, не починяли спог, из которых смотрели пльцы. Левитн стрлся одевться опрятнее. И ему кк-то удвлось поддерживть свой многолетний клетчтый пиджк и короткие брюки в порядке. Но бедность был вопиющ и ясн и никого не могл обмнуть. О бедствиях и скрытности Левитн ходили по школе фнтстические слухи, кк и об его необыкновенном дровнии, которое зметили и товрищи и учителя еще в первых робких ученических рботх. Левитн не просил помощи. Но помочь ему хотели.

Недлеко от Школы живописи, вяния и зодчеств, н углу Улнского переулк и Сретенского бульвр, помещлся извозчичий трктир "Низок". Повыше, н Сретенке, другой, нзыввшийся "Колокол". В обоих собирлись художники, когд были зрботки и зводились деньги в крмне. Все друг друг знли, угощл тот, у кого появлялся лишний рубль. Особенно оживлялись "Низок" и

"Колокол" в нчле осени. Весной, после окончния знятий в школе, ученики рзъезжлись из Москвы кто куд -- н летние этюды. Коренные москвичи рботли в окрестностях столицы, по ближйшим дчм, бегли по урокм, делли церковные росписи. Сорок сороков московских по летм чинились, подчищлись -- зкзов хвтло. Художники, любители выпить, открывя веселую осеннюю пирушку в "Колоколх" или "Низке", тк и провозглшли к общему удовольствию:

-- Хлебнем во слву божию1

Удчня летняя рбот обеспечивл иногд существовние предприимчивого ученик н всю зиму.

Однжды в осенний вечер Левитн проходил мимо трктир "Низок". Лил дождь. Но и сквозь шум его из одноэтжного знкомого домик доносилсь песня. В одной половине трктир пели, в другой плясли. Юнош не сомневлся, что это гуляли свои. Левитн не рсписывл церковных стен, доходы его з лето свелись к нескольким рублям, которые были уже н исходе, и художник дорожил кждой копейкой. Непогод, однко, згнл его под крышу.

З двумя столми, соствленными вместе, пировли ученики школы. Дв грфин водки, бтрея пивных бутылок, большя трелк орнжевых рков, рсплстння вобл, желтый горох, ситный и черный хлеб тесно и беспорядочно знимли всю столешницу. Веселились человек десять. Кроме учеников, в трктире были дв-три извозчик. Середину помещения освободили от столов и стульев, сдвинув их в стороны. Н свободном месте, выделывя невероятной ловкости плясовые "номер", в одной жилетке, с выпущенной из-под нее длинной в пестрых цветх рубхе, носился, присядл и прыгл стриженный "горшочком", молодой извозчик.

В пре с ним, в очкх, в кургузом пиджке, здыхясь, смешно мхя рукми, неумело топтлся Николй Пвлович Чехов. Среди восседвших з столом и рспевющих песни Левитн увидел обоих бртьев Коровиных, Нестеров и несколько учеников сврсовской и перовской мстерских.

Вместе с художникми был под сильным хмельком пожилой иконописец Бобров, бывший ученик школы. Он много зрбтывл, блговолил к молодым художникм, нпившись, вспоминл свою молодость и жловлся н злосчстную судьбу, которя будто бы обмнул все его юные ндежды. Левитн понял, что для Бобров нступили дни зпоя, который повторялся три-четыре рз в год, и богомз сегодня угощл.

-- Иск! -- первым зкричл Чехов, словно рдуясь случю выйти из неудчной пляски, подбежл, схвтил з руки и потщил к столу.

-- Ккой ткой Иск? -- громко и вжно, но с приветливой усмешкой спросил Бобров, чувствуя себя хозяином пирушки. -- Довольно Исков! Я их пять штук нписл з год!

Все зсмеялись, и стли тянуть Левитн кждый к себе. Чехов, поштывясь, принес стул и усдил товрищ.

-- Эй, половой! -- прикзл Бобров. -- Подй сковородку с мясом! Снчл кормить, потом поить!

Компния нчл снов петь. Сергей Коровин дирижировл бутылкой, извозчик и Чехов почему-то неудобно поместились н одном стуле, обнимлись и чоклись зелеными сткнчикми с водкой. О Левитне збыли, кк будто он явился сюд вместе со всеми. Он спокойно поел, выпил пив. Хмель подействовл быстро. Постоянное недоедние ослбляло. После третьего сткн Левитн уже порядочно охмелел.

Он любил русские нродные песни. Дже нестройный хор, в котором певцы пели кто в лес, . кто по дров, взволновл его. Юнош пригорюнился. В крсивых глзх блеснули слезы. Левитн попытлся сдержться и не совлдл с собой. Вдруг он положил руки н стол, уткнулся в них лицом и всхлипнул. Зметил это один Бобров.. Он перетщил к нему стул, близко подсел и обнял юношу з плечи.

-- Плчь, Иск, плчь, -- зплетясь, пробормотл богомз, -- я тебя понимю. Я тоже нвзрыд плчу. Кто рно рзобрлся в жизни, тот потом не ошибется. Мльчик, ты слышишь Ивн Бобров? Ивн Бобров золотую медль получил в Школе живописи и вяния. Ивну Боброву писть бы Ивн Грозного, Петр Великого! Ивн Бобров с головы до ног и-сто-ри-чес-кий жи-во-пи-сец!.. А кто он сейчс? Мляр! Поповский прихвостень! И-ко-но-де-л-тель, стн всех побери! Я тля, я ремесленник, я ничтожество!

Ивн Бобров долго и путнно проклинл свою нездчливую судьбу, зствил Левитн выпить с ним водки, бросил н стол пнцирь очищенного рк и с рзмху удрил по нему кулком. Юнош не успел схвтить богомз. Аля кровь брызнул из руки. В мякоти лдони торчли безобрзные мелкие куски рздвленной скорлупы.

Бывший исторический живописец долго, безудержно плкл. Подружившяся пр через полчс рссорилсь.

-- Н! Бери деньги! -- кричл Бобров. -- Кк ты смеешь оскорблять строго художник?

-- Я вм уже скзл, -- с трудом выговорил Левитн, отодвигясь вместе со стулом от богомз. -- Я не беру подчек... Я см н себя зрботю... Я у вс не просил...

-- Молчть, щенок! -- гркнул во весь голос Бобров и в ярости столкнул локтем грфин и трелку, которые рзлетелись вдребезги. -- Я не тебе, я н искусство дю! Во-он из-з стол, если ты мне не товрищ!

И об они вскочили, с громом двигя стульями. Бобров скомкл в кулке несколько бумжных рублей, сунул их н блюдо с селедкой и, высоко поднимя бутылку, злил пивом.

-- Пильзенский соус! -- протянул он, презрительно кривя губми. --Никому не нужны, тут им место!

Убегвшего Левитн схвтил сзди Чехов и не пускл, уговривя не сердиться и взять деньги.

-- Он, брт Иск, нстоящий мстер своего дел... Обижешь зря Ивн Ивнович. Мы тебя ему хвлили, ты фокусничешь.

Левитн вырвлся. Он долго бродил по мокрым улицм. Ливень кончился. Но дождь еще не прошел. Мелкий, упорный, холодный, он сыплся, покрывя плтье ккой-то серой сплошной сеткой. Левитн промок, озяб, но лицо у него горело и от спиртных нпитков и от стыд. Юнош хотел во всем обвинить одного себя, стрлся думть хорошо о Боброве и почему-то не мог. Все доводы рссудк были бессильны победить внутреннее чупство непонятной обиды и униженной гордости.

Дня через дв Чехов приглсил Левитн к себе н Грчевку. Квртир Чеховых помещлсь в полусыром подвле. Меньше всего можно было удивить Левитн бедностью. Левитн срзу почувствовл себя просто и свободно. Мть Чехов, Евгения Яковлевн, нпоил художников чем. Н столе были дже брнки. Николй Пвлович, видя, что гость мленькими глоточкми отпивет из сткн чй и не берет брнок, улыбясь, положил ему две штуки н блюдечко. Левитн покрснел, и товрищи зсмеялись.

-- Вот что, Иск, -- скзл Чехов, -- живешь ты скверно. Все товрищи об этом знют. Пок кое у кого с лет деньги еще есть, склдчину в твою пользу устроили. Мне поручили тебе передть.

-- А если не возьму? -- тихо спросил юнош после долгого молчния и борьбы с собой.

-- Это будет совсем непонятно, Иск, -- с укором произнес Чехов.

С тех пор, несмотря н все стрния Левитн скрывть свое безвыходное положение, товрищи непременно узнвли о нем и являлись с мленькой своей помощью. Без соглсия юноши добывли и от школы небольшие пособия в пользу бедствующего художник.

Однжды к подъезду н Мясницкой н пре серых в яблокх подъехл московский генерл-губернтор князь Влдимир Андреевич Долгоруков. Гость был редкий, и ученики бросились к окнм. Приезд высшего нчльств чще всего приносил одни неприятности, и профессор отнеслись к любопытству учщихся недоброжелтельно.

-- Продолжйте рботу! -- резко скзл Перов и пошел нвстречу Долгорукову.

Генерл-губернтор пробыл долго, обошел все мстерские. Он был в хорошем нстроении, шутил, смеялся, рссыпл похвлы нпрво и нлево, видел всюду тлнты -- сновнику нрвились дже те рботы, которых стыдились сми вторы.

В мстерскую Сврсов, минуты з три до появления знтной особы, быстро вошел профессор Прянишников, подозрительно оглядел Алексея Кондртьевич и о чем-то пошептлся с ним. Сврсов был нвеселе, с тумнными глзми, с бгровыми, пятнми н лбу.

-- Я его зню, -- громко скзл пейзжист я небрежно мхнул своей большой и крсной рукой. -- Мы знимемся... и все в порядке...

Левитн встл и вытянулся, когд к его мольберту приблизился Долгоруков.

-- Весенний мотив, -- объяснил Сврсов содержние левитновского этюд. -- Последний снег в лощинх. Реки прошли.. Птицы летят с юг... Лесок... Место тяги вльдшнепов...

Алексей Кондртьевич говорил кким-то не своим голосом, отвертывясь в сторону, словно боялся дохнуть н генерл-губернтор.

-- Ах, кк это хорошо! -- воскликнул с удивлением Долгоруков. -- Очень, очень поэтично! Вы уже нучили мльчик, господин Сврсов, чувствовть природу. Честь вм и слв...

-- Покорно блгодрю, -- перебил Алексей Кондртьевич.

Всилий Григорьевич Перов осторожно потянул Сврсов сзди з куртку, зпрещя ему много рзговривть.

-- Ученик верно передет свои впечтления от природы, -- скзл князь. -- Я просто не ожидл тких успехов. Это похвльно и для школы и для профессоров.

Левитн неожиднно стл стипендитом московского генерл-губернтор. Стипендия был мленькя, не обеспечивл смого скромного существовния, но все же явилсь некоторым подспорьем.

Нужд ослбевл, но он еще долго препятствовл творчеству Левитн.

В МАСТЕРСКОЙ САВРАСОВА

К нему не опздывли. Этот большой, стремительный и космтый человек, кк только зим поворчивл н лето, нчинл волновться, В мстерскую мимоходом зглядывло скупое янврское солнце. Алексей Кондртьевич непременно подходил к окну, улыбясь приветливо и рдостно, и ученики знли, о чем думл учитель. Он считл предвесенние дни. Нконец нствло утро, когд Сврсов объявлял:

-- Феврль-бокогрей не з горми... День прибвился н воробьиный шг...

Алексей Кондртьевич вздыхл, здумчиво посмтривл н улицу и вдруг потирл руки, предвкушя что-то необыкновенно приятное ему.

Мстерскя Сврсов резко отличлсь от других. В тех рботли по необходимости и по обязнности. Иногд зевли и скучли. Здесь не думли о школьных нгрдх и отличиях. Здесь горячо любили искусство, рботу, увлеклись до смозбвения.

Опоздть в мстерскую Сврсов было, однко, не трудно. С нступлением весны рбот тм нчинлсь с петухми, кк в деревне. Сврсов кждый день приходил по-рзному. Смотря по погоде. В тумн и дождь позже, в солнце --рньше. И все-тки успевли. Он умел вызывть в ученикх ткое же беспокойство и нетерпение, кким был охвчен см.

В одно утро, ткое тихое, точно в этом мире люди не знли о ветре, ворвлся в мстерскую Алексей Кондртьевич. Он был в белой шляпе, сдвинутой н мкушку, в чесучовой пре, с подрмником под мышкой и ящиком с крскми.

-- Дуб рсцвел! -- воскликнул он, здыхясь.

И срзу вся мстерскя шумно поднялсь, згремели передвигемые стулья, мольберты.

-- В Измйловский зверинец, -- скзл Сврсов.

Через несколько минут, еле успевя з крупно шгвшим впереди Сврсовым, ученики торопились н конку. Левитн бежл з Алексеем Кондртьевичем почти вприпрыжку. Юноше хотелось помочь ему, взяв что-либо из его вещей.

-- Дйте, Алексей Кондртьевич, -- скзл Левитн, -- я понесу вш ящик с крскми.

Сврсов мшинльно сунул ему свою шляпу. Он был мл, плохо держлсь н голове, здирлсь кверху, и Алексей Кондртьевич попрвлял ее то одной, то другой рукой. Теперь он почувствовл себя свободнее.

-- Время-то, время-то ккое! -- говорил Сврсов Левитну с нежностью в голосе. -- Лови всегд весну, не просыпй солнечных восходов, рннего утр. Природ никогд не бывет более рзнообрзной и богтой. Пиши ее тк, чтобы жворонков не видно было н кртине, пение жворонков было слышно. В этом -- глвное. В поэзии. А поэзию природы ты угдешь тогд, когд полюбишь ее всем своим сердцем. У тебя и глз-то будут смотреть по-другому, когд любовь их рскроет. Они стнут большие, зоркие, всевидящие. Кому весной грязно и сыро рботть, тот не пейзжист, не художник, дрянь, мзилк, ничего не чует и не понимет. Мляр в брхтной куртке. Искусству восторг нужен. Нет его... искусство в кртине ткого художник не ночевло. Все будет н месте, нписно, нрисовно, хитря и зтейливя композиция, мысли прут, все-тки генерл без пяти минут. А в искусстве эти пять минут-то смое вжное. Левитн понимл его с полуслов, верил ему, любил своего резкого и прямодушного учителя.

-- Смотрите, смотрите, Алексей Кондртьевич, ккой формы облко выплыло от Крсных ворот? -- вдруг громко скзл он, привлекя к себе взгляды улыбющихся прохожих.

Они остновились. Облко походило н огромную лесную опушку с темными и светлыми деревьями.

-- Зимний лес, -- шептл Сврсов. -- Ты гляди, гляди, мльчик, кждую веточку можно рзобрть. Форму всегд зпоминй. Учись лепить форму. Кто этого не умеет, тому, пожлуй, и восторг перед искусством не поможет. Искусство -- это знния, знния и знния. Я тебя нучу немногому, если ты см не будешь рботть в мстерской, дом, н этюдх. Везде где придется. Другой художник дв чс в день порботет, ручки у него зтекли, спин болит, он лениво потягивется. Ну, остльное время зд чешет. Художник --это, брт, труд, см труд. Еще неизвестно, кому труднее -крючнику или художнику.

-- Алексей Кондртьевич, -- крикнул кто-то из учеников, -- н конку опоздем! Вон уходит...

Сврсов кинулся опрометью.

И шел долгий теплый, солнечный день. Н привле лежл груд верхней одежды, рботли в рубшкх. Сврсов в жилете. Один Левитн не снял пиджк, пряч под ним продрнный локоть рубхи. Стоял ккя-то особення тишин. Словно все вокруг зтилось и уж больше никогд не пошевелится. Алексей Кондртьевич и Левитн не рзлучлись. Они ходили вокруг цветущих дубов, точно около неведомого чуд. И Сврсов почему-то шепотом говорил:

-- Ты понимешь всю мудрость природы... Не шелохнет... Нельзя... Он охрняет цветение...

-- А когд дуб нчнет отцветть, тогд будет непременно ветер, --скзл Левитн.

-- Верно. Готовое семя понесет. И вырстут новые дубы, новые рощи. В блгостной этой тишине происходит созревние.

Они писли и рисовли дубы по одному, по дв, нд водой, н пригорке. Левитн зглядывл в этюдник Сврсов. Алексей Кондртьевич недовольно грозил кистью и сердито бормотл:

-- Ищи см формы. Не подржй. Пускй будет у тебя хуже, но свое. Тем же приемом рботй, что и я, но по-своему. Глз у кждого устроен рзлично. Чувств одинковые, общие, все-тки с извилинкми. Одно левитновское, другое сврсовское. Вот эту извилинку и следует передть, воплотить в крскх.

И он зглянул в этюд Левитн и стл сердиться, фыркя и укоризненно кчя головой.

-- Очень плохо Н что у тебя походит, нпример, эт ветк? -- Он повернул кисть другим концом и покзл. -- Эт сочня, темно-зеленя, сверкющя веточк рзве ткя в нтуре? Ты ее не молодыми листьями, полными соков, покрыл, свинячьими ушми вялыми. Штиль, спокойствие, зевот... Ветк-то ведь не пхнет!

Левитн не соглшлся. Алексей Кондртьевич вскипел, выруглся, потом неожиднно скзл:

-- Впрочем, не тронь пок, не переделывй... Я посмотрю после. Рботй дльше. В целом, может быть, это стнет н место или покжется лучше.

Левитн помолчл и зметил о легкой усмешкой:

-- В прошлый рз мы березы писли в Сокольникх, вы говорили, что я ошибся...

-- А вышло, что я нмзл, -- перебил Сврсов весело, -- ну, что же, это бывет. Акдемики Сврсовы почем зря врут. Ты со мной никогд не соглшйся, когд чувствуешь внутреннюю првду в своей рботе. Я н тебя нпду, ты меня в сбли. Поединок тк поединок. Ученик постоянно должен ловить своего учителя. Кто только в рот смотрит, тот ничего и не видит. Сколько ведь было примеров в истории искусств -- генильные художники учились у зурядных мстеров. Хороши бы были Рфэли, Леонрдо д Винчи, Микелнджело, Тицины и Рубенсы, если бы они цены не знли своим учителям. Мстер всегд учится для себя, не копирует чужое. Кто копирует, тот пустышк, скорлуп от орех, трещит, мяс в нем нет.

Рзноцветные рубшки учеников мелькли в рощх тут и тм. Алексей Кондртьевич оствлял свое место возле Левитн и несколько рз з день обходил всех. Он дольше, чем у других, оствлся около Констнтин Коровин. Левитн чувствовл дже легкую звисть и косил глз н оживленную, смеющуюся пру.

-- Здорово, здорово рботет! -- говорил восторженно и счстливо Сврсов, усживясь снов перед своим этюдником. -- Вот темпермент у мльчик! Ккой, ккой колорист, слв богу, рстет! Ты д Коровин хорошо кончите мстерскую Сврсов.

Двно минули чсы, когд обыкновенно кончлись знятия в мстерской. Нверное, все щи у Моисеич уже съедены или остлись н донышке, о которое стучит поврешк Моисеевны, зчерпывя последнее. Все проголодлись. Этого неугомонного Алексея Кондртьевич нсыщл воздух, густой и душистый от цветения природы. Сврсов не помнил о времени -- кстти, у него никогд не было чсов. Левитн знл, что Алексей Кондртье-вич любил з рботой петь вполголос. Сегодня он был в особенном увлечении и збыл обо всем н свете, кроме своих двух дубов, широких и мощных, стоявших н солнечной полянке. Они знимли три четверти большого холст.

-- Ну-к, взгляни, млыш, -- скзл усмехясь Сврсов Левитну, --шумит у меня дуб или не шумит?

Левитн внимтельно уствился н полотно, зкрыл глз и открыл.

-- Шумит, Алексей Кондртьевич. Могу это вообрзить легко...

-- Верю. Врть тебя я никогд не учил. И они опять рботли в молчнии, только слышлось прикосновение кистей к холсту. И Левитн себе под нос зпел любимую сврсовскую:

Среди долины ровныя,

Н глдкой высоте,

Рстет, цветет высокий дуб

В могучей крсоте...

Алексей Кондртьевич немного прислушлся. Не торопясь, они дв рз спели песню, переглянулись, прыснули и зтянули в третий.

Вдруг Сврсов перегнулся к Левитну с чурбчк, н котором сидел, и зинтересовнно скзл:

-- А ведь ты меня, Иск, нынче перещеголял. Скжи, пожлуйст, кк это ты хорошо несколько веток з кромочку полотн пустил. Чудно! Дуб стл живее. Првд, у тебя мест моего меньше. Д нет, и у меня бы было тк лучше. Вот посмотри, я продолжу эти три ветки.

Сврсов быстро пририсовл их углем.

-- Не зню, Алексей Кондртьевич, -- скзл Левитн, рзглядывя, --почему-то у меня другие. У меня гуще дуб. Я теснюсь с местом... У вс зто простор для воздух. Ветки слвно висят. Кк сквозные... И в них дует ветер...

-- Пожлуй, и это верно. Оствим тк. Поверни-к мне твой холстик с испод, я тебе отметку поствлю.

И он яркой прозеленью нписл: пять с минусом. Левитн покрснел.

-- Должно быть, никогд мне не дождться без минус?

Сврсов подумл и серьезно ответил:

-- Этого я пок еще не зню... Случется и тк.

Они пели, писли нперегонки, врз бросли рботть и здумчиво смотрели в голубое высокое небо, рзыскивя в нем жворонков. Мленькя, почти невидимя птичк где-то стремительно неслсь н высоте и точно оствлял з собой длинный звенящий след. Учитель и ученик нходились в том рдостном, блгодушном состоянии, которое охвтывло их всегд н подмосковных этюдх.

Левитн знл низусть почти все русские стихотворения, где встречлось описние пейзжей. Сврсов чсто просил его читть. Сврсов зтихл, стрлся осторожнее ксться кистью холст, чтобы не помешть чтецу, в ткт кивл головой, никогд не перебивл, подчс по лицу его текли слезы. У Левитн срывлся голос, огромные глз не видели...

Рстрвил Левитн Сврсов и сегодня. Он снчл глубоко вздохнул, потом протяжно произнес:

Дубовый листок оторвлся от ветки родимой

И в дль уктился...

Это было привычным сигнлом. Левитн не зствил себя ждть. Лермонтов, Пушкин, Некрсов, Тютчев, Фет, Бртынский, Мйков следовли один з другим. У юноши горели щеки. Он стрлся рботть в ткт стихм, делл то змедленные, то ускоренные мзки. Иногд получлось, чше это мешло и стихм, и живописи. Тогд Левитн перествл писть и, прижмурив глз, дирижировл см себе кисточкой:

Кк солнце золотит прощльными лучми

И избы з рекой, и пшни, и лес,

А теплый ветерок меж тем, шумя листми,

Едв-едв мои взвевет волос.

И лсково лицо мое целует ив,

Нгнув ко мне свои сребристые листы...

-- Кк это, -- спросил Сврсов, -- откуд это про "жидкие осины"? Не могу припомнить...

-- А, -- скзл Левитн небрежно, -- тк это же строе, знкомое нм:

Вон вдли соломой крытые избушки,

И бегут нд ними тучи вперегонку

Из родного кря в дльнюю сторонку,

Белые березы, жидкие осины,

Пшни д оврги, -- грустные кртины.

Не пройдешь.без думы, без тяжелой мимо -

Что же к ним все тянет тк неодолимо?..

-- Хорошо, -- вымолвил Сврсов, -- родин... Недром слово "родня" относится к мтери и... к родине.

И они опять пели, читли стихи, попеременно рзглядывли друг у друг рботу. Сврсов требовл, чтобы Левитн ншел у него ошибки, и юнош почти всегд их нходил, вызывя одобрение учителя.

Солнце понемногу утрчивло свою яркость. В темно-зеленых дубх стло больше черноты, и листв изменилсь н глзх. Тогд зхотел есть Сврсов. Он сбегл в рощу и кого-то из учеников послл в соседний с Измйловским зверинцем трктир "Свидние". Вскоре подошел к ним Чехов и, подвя Алексею Кондртьевичу сверток в серой бумге, скзл:

-- Водки нет. Одн зкуск. Колбс -- "собчья рдость", двендцть копеек з ситный.

-- И пив нет? -- недовольно спросил Сврсов.

-- Ничего.

-- Вот, подлецы, жрут! Шутк скзть -- опустошили трктир еще длеко до вечер.

Алексей Кондртьевич рзломил ситный и колбсу, молч, не глядя, подл половину Левитну.

-- Двй-к, Иск, подкрепимся, -- прикзл Сврсов. -- Не зню, кк ты, я во вкусе и к "собчьей рдости".

Всю весну сврсовскя мстерскя рботл н воздухе. Школ живописи, вяния и зодчеств был только местом утреннего сбор. В Сокольникх, Остнкине, Черемушкх, Коломенском, Покровском-Стрешневе, во всех других близких и длеких подмосковных Алексей Кондртьевич знл кждый кустик, тропку, оврг. В тех же смых местх юнош подсмотрел ткие уголки, мимо которых Сврсов пробегл торопливо, не змечя, увлекемый более эффектным, и примечтельным. Левитн стл ходить сюд один. Он приносил Алексею Кондртьевичу новые свои вещи, удивляя его и рдуя.

Летние кникулы Левитн проводил в Москве. Ему было некуд ехть глвное -- не н что. Пейзжей нчинющего художник никто не покупл, в церквх он не умел рботть, в мелкие иллюстрировнные журнльчики, куд брли рисунки учеников, он еще не пробился. Он любил окрестности Москвы. Сюд Левитн пробирлся тйком от отц и мтери еще совсем мльчиком, пропдл здесь по целым дням, возврщлся домой поздно вечером.

Рз в смом нчле появления этой дурной привычки, кк нзывли ее стршие Левитны, перепугнный отец художник кинулся в поиски з сыном. Сверстники мльчик укзли дорогу. Он ушел в Остнкино. Отец издли узнл своего сын. Иск бросился бежть. Илья Левитн со всех ног кинулся вдогонку, кричл, руглся, но Иск мчлся легче кошки.

Отец подобрл зеленый крндш и детский льбом, потерянные сыном. Устлый, он перелистл рисунки Иск. Зеленый сыновний крндш порботл много. Мльчик берег место, и почти не оствлось свободного клочк бумги. Рисунки деревьев, трвы, полянок с мурвьиной кучей покзлись отцу скучными и бесцельными. Для кого и для чего нужны эти ольхи, осины, березы, осок, гниля ветл с дуплом?

С тех пор Иск не искли. Когд он возврщлся см, его нкзывли, ствя в угол или оствляя без ужин. Упорный мльчик молч переносил нкзние и убегл снов.

Сврсов тоже проводил свои кникулы под Москвой. Учитель и ученик нтыклись друг н друг. Иногд рботли вместе по нескольку дней, пок Алексей Кондртьевич куд-то ндолго не исчезл. Левитн хорошо изучил любимого учителя. Нкнуне зпоя Сврсов нельзя было узнть. Он придирлся к кждому мзку, ему все не нрвилось, художник безндежно мхл рукой, отворчивлся от этюд, открыто бормотл ругтельств, и лицо доброго и веселого человек стновилось неприветливым.

Однжды, под вечер, Левитн проходил в Сокольникх. Юнош ничего не видел и не слышл, торопясь к зветному месту, которое писл в последний рз. Вдруг Левитн окликнули. Вблизи дорожки, между двух кустов, н подостлнной гзетной бумге сидел Алексей Кондртьевич с кким-то незнкомым человеком. Н оборотной стороне подрмник стоял бутылк водки, лежли колбс, огурцы, яйц и черный хлеб.

-- А что я всегд тебе говорю, -- зкричл Сврсов, -- художник должен мло спть и много видеть. Куд, н ночь глядя, бежишь? Где был утром? Что делл в вонючей Москве? Художники должны все лето жить в плткх среди природы... Сдись с нми. Вот, пожми руку моему другу Ивну Кузьмичу Кондртьеву. Поэт. Н Никольский рынок поствляет литертурный товр. Повести, ромны и рбески.

Друзья невесело зсмеялись и чокнулись. -- Водки хочешь?

Левитн откзывлся, но Сврсов зствил его выпить. Алексей Кондртьевич отобрл у

юноши все художественные приндлежности, зсунул в куст и резко, повелительно скзл:

-- Не пущу никуд. Акдемик Сврсов сегодня отдыхет, и все русское искусство н отдыхе... Мляры! Все рвно никто не нпишет вторых "Грчей"! Скопцы! Где им понять земную крсоту! Крск у них только рзноцветня, души в ней нету. Труп, рскршенный труп, не природ в вшей мзне!

-- Жрь их хорошенько, Алексей Кондртьевич! -- выкрикнул с нслждением Ивн Кузьмич. -- В-верно, пророчески говоришь! Кто, кто может, кроме тебя, изобрзить вот, нпример, эту великую кртину великого поэт. --И он со слезми, потряся кулком, громко прочел:

Есть в светлости осенних вечеров

Умильня, тинствення прелесть...

Зловещий блеск и пестрот дерев,

Бгряных листьев томный, легкий шелест,

Тумння и тихя лзурь

Нд грустно сиротеющей землею...

- Кто, кто поднимет н свои рмен это величие?

Сврсов долго и сурово смотрел н Левитн, не знющего, куд отвести глз.

-- Он, -- скзл Алексей Кондртьевич и ткнул юношу пльцем в грудь.

Ивн Кузьмич не поверил, переспросил:

-- Этот мльчик?

И Сврсов рзозлился:

-- Или ты больше понимешь в русской живописи, чем я?

Левитну не пришлось рботть в тот вечер. Юношу зствили выпить з русское искусство, з фрнцузских колористов-брбизонцев, з пейзжистов всего свет, -- и Левитн охмелел.

После зход солнц Сврсов, поштывясь, поднялся. Он держл з горлышко пустую бутылку, рзмхивл ею и. твердил:

-- Не-е-т, Алексея Сврсов с ног не повлишь! Сврсов никогд по земле не ползет! Он видит и не ошибется.

Художник прищурил левый глз и с силой швырнул бутылку в сосну, стоявшую н полянке шгх в тридцти.

-- Урр I -- зкричл Ивн Кузьмич, когд Сврсов попл. -- Выстрел Вильгельм Телля! Я обнжю перед тобой голову, слвный меттель диск!

Он снял свою измятую шляпу и подбросил ее в воздух. Алексей Кондртьевич торжествовл, рдостно усмехясь.

-- Стеклянные брызги, -- скзл Левитн Сврсову, -- похожи были н серебристый водопд.

-- Ну, вы, поэты! -- пренебрежительно ответил Алексей Кондртьевич. --Ккой тм водопд. Не в этом дело! Сил удр кков! Меткость! Сорокгрдусня сврсовские глз не ослепит!.. Шлишь! Не подддимся!

Юноше пришлось вести и Сврсов и Кондртьев. Стоя они окзлись пьянее, чем сидя. Только около полуночи добрлись они н квртиру к Ивну Кузьмичу в конце Клнчевской улицы, недлеко от вокзлов.

Поэт Никольского рынк жил в мнсрде. Н темный чердк взбирлись гуськом. Впереди покзывл дорогу см хозяин, з ним шествовл Сврсов, змыкл подъем "н небес" Левитн. Он был трезвее, и ему доверили зжигть спички, чтобы освещть путь. Еще н лестнице Сврсов вдруг остновился и скзл Кондртьеву:

-- Стой, непризннный Бйрон! Дворец твой пуст или нполнен? А то мы должны снчл обеспечить себя н ночь необходимым фуржом и... пресной водой...

-- У меня есть спирт и рубец, -- ответил Ивн Кузьмич.

Сврсов успокоенно и рдостно воскликнул:

-- Ну, это я люблю! Ползи, друг, дльше. Иск, зжигй светильник и следуй з мной.

В низенькой чердчной комнте с несколькими стульями, столом и широкой двухспльной кровтью Левитн с трудом отыскл лмпу-"молнию". Ивн Кузьмич не помнил, где он был. Только излзив по всем зкоулкм, Левитн нткнулся н нее под кровтью. Сврсов громко зсмеялся.

-- Сочинитель! -- произнес он с большим чувством. -- Вот это сочинитель! Он трудится всю ночь, тушит свет с петухми и здвигет светильник под свое ложе, чтобы не нступить н него неосторожной ногой поутру. Иск, внимй бывлым художникм. Рссвет в мнсрде и темен и сумрчен...

Ивн Кузьмич торжественно подхвтил:

-- Тк жил великий испнец Кмоэнс, в сыром подвле, в рубище, без пищи, но свеч его не угсл вовек.

Левитн зжег свет и осмотрелся. Все стены этого нищего жилья взмен обоев по белой штуктурке были покрыты эскизми и этюдми, сделнными углем. Сврсов зметил взгляд Левитн и с иронией скзл:

-- Это я мзл. Ивну Кузьмичу некогд блуждть по подмосковным рощм, кк нм с тобой, тк я их ему н стены перенес. Вот он, друг милый, и гуляет под сенью моего искусств.

Левитн вырвлся отсюд поздним утром, когд хозяин и Сврсов совсем охмелели. Всю ночь они пили из мленьких продолговтых, кк птроны, рюмочек чистый спирт и не зкусывли. Юноше пришлось хитрить, выплескивя свою рюмку под стол. Ивн Кузьмич читл свои стихи, доств из-под подушки ворох исписнной грязной и зсленной бумги. Сврсов требовл повторения. Нконец он прикзл:

-- Читй из сборник "Под шум дубрвы". Ивн Кузьмич послушно полез под кровть, выдвинул облезлый чемодн и вынул из него огромную конторскую книгу. Н толстой корке был нклеен холст с этюдом сосен, елок и ручейк между ними. Левитн узнл рботу Сврсов. Ивн Кузьмич в волнении нчл листть книгу. Линовння, негнущяся бумг шелестел н всю комнту, дже чувствовлся ветер, когд, рстрогнный от одного прикосновения к своему зветному труду, поэт Никольского рынк слишком поспешно перевертывл листы.

-- А? Кково? -- восклицл Сврсов, перебивя чтение и толкя Левитн в плечо. -- Вот ккие произведения безвестных людей хоронятся в мнсрдх под спудом! Почему ты, мльчишк, не хвлишь?

И Левитн хвлил, нблюдя в глзх Сврсов ккой-то отчянный и нсмешливый огонек.

Первым свлился Ивн Кузьмич. Алексей Кондртьевич долго не поддвлся. Он нрочно допивл спирт по кпле, кшлял, брезгливо морщился, отщипывл прямо пльцми от рубц, нюхл и почему-то швырял кусок через свое плечо, угрюмо приговривя:

-- Н, ешь!

Снчл Левитн усмехлся. Но в конце концов это нстойчивое сврсовское кормление ккого-то невидимого незнкомц взволновло. Левитн нчл ощущть около себя присутствие третьего, и юноше стло стршно. Сврсов был зол и желчен.

-- Презирю, -- бормотл он и стскивл кулки, грозя неведомым вргм своим. -- Что вы видите вокруг себя? Темно д рссвело. Слепцы! Вм поводырь нужен! Всилий Григорьевич Перов просил меня в кртине "Птицеловов" и "Охотники н привле> нписть пейзж, и я нписл. -- Он фыркнул пренебрежительно. -- Хорош бы я был мстер, если бы грч мне иписл Вськ Перов, я бы только лзурь и облк. Художник должен делть кртину. Ты понимешь, Иск, что знчит делть ее? Нет, ты поймешь после. Все русские пейзжисты одни этюды делют, не кртины. Кртин это, мльчик, целое, общее, не одно зерно процветшее, огромное поле, колосится, цветет, пыльцу нд ним несет ветер. Ндо всю душу вложить в кртину. Всего художник в ней почуять. Нет этого, и кртины нет. Р-ремесленники! Им споги чистить, не кртины писть. Они идут в искусстве врзвязку и врспрядку!

Сврсов выронил из рук рюмку, вздрогнул от звон, переступил н осколкх и уснул, уронив голову в объедки рубц.

САЛТЫКОВКА

Левитну было восемндцть лет. Но он столько перевидл в жизни неприятного и тяжелого, что чувствовл себя стрше. Годы бедствий зклили его. При любых кпризх судьбы молодой художник не утрчивл своей огромной энергии и в нем не погсл, лишь рзгорлся жр художнического трудолюбия. Левитн был нечеловечески упорен, нстойчив. Любовь к искусству охвтывл все существо его, соствлял в нем смое глвное, смое вжное, смое крсивое и смое подкупющее. Он любил глубоко, зтенно, постоянно, никогд не остывя. Одни друзья знли, кк был неистрв и одержим молчливый, сосредоточенный, внешне спокойный, полуголодный, бездомный художник.

Бед одн не ходит. Н шестом году трудного обучения в Школе живописи, вяния и зодчеств Левитн окзлся беспрвным и гонимым.

Весной 1879 год, рно утром, в комнту, знимемую змужней сестрой Левитн, вошел хмурый полицейский. Трое людей, рзбуженных чуть свет, беспокойно поднялись. Ткой гость не предвещл доброго. Полицейский вынул из-з пзухи рзносную книгу в черном переплете, рзмотл длинный серый шнур, опоясывющий ее, вытщил из-под толстой корки бумжку и нзвл хозяев помещения. Их было только двое, и полицейский подозрительно уствился н третьего. Он сидел н полу, н кком-то тряпье, служившем постелью.

Левитн ночевл у сестры редко, при крйней необходимости, когд все усилия его отыскть очередной ночлег были тщетны. Художник боялся стеснять родных. Сегодня он пришел сюд поздней ночью. Сторож из Ектерининского прк, где рсположился Левитн н ночевку в глухом углу н сдвинутых двух скмьях со спинкми, прогнл его. Художник едв уснул, кк его и здесь потревожили.

Левитн спросонья рзглядывл полицейского и ничего не понимл. Зто зять не рстерялся, поспешно слзил рукой под подушку, щелкнул змочек кошельк, хозяин и гость пошептлись, полицейский, крдучись, опустил руку в крмн шинели, пошевелил губми и утртил всякое любопытство к художнику.

В тот год, после покушения Соловьев н импертор Алексндр II, евреев выселяли из Москвы, и Левитн окзлся вместе с зятем и сестрой и бртом Авелем в Слтыковке по Нижнегородской железной дороге.

Лето стояло сухое и знойное. Художник здумл нписть этюд облков и долго не мог докончить его. Солнце всходило огромное, желтое. Оно целый день шло по ясной лзури. Ни одн тучк не пересекл пути его. Ночь почти не приносил прохлды. Тепля рос покрывл землю, отнимя ндежды н звтршний дождь. В воде, кзлось, можно было спть. В Слтыковке здыхлись от духоты, мечтли о холодном ветре и проклинли комров.

Левитн не желл ничего лучшего. Лето было его время. Чем больше солнц, тем веселее и рдостнее. Свети, свети нд зеленой землей, свети, незктное, с утр до ночи, не погсй ни н миг! Юнош почти не бывл дом. Левитн хорошо понимл звет Сврсов и не просыпл солнечных восходов, не пропускл торжественного, полного величественной тишины летнего утр. Юнош всккивл спозрнок, хвтл свои художнические приндлежности и неслышно для домшних исчезл до вечер. Левитн тк торопился, что збывл взять кусок хлеб.

Меж в поле был вся еще в серебристой росе. По ней шел свежий след. Бессонного юношу опережл бессонный рыбк, встввший до солнц, когд н утреннюю кормежку выходит из глубины озер, прудов и рек голодня рыб.

Левитн знл, изучил, высмотрел все вокруг, всякую ветку, рощицу, скудный подмосковный перелесок. Н узенькой лесной тропинке, продирясь в зрослях, юнош видел, кк впереди вспрхивл ккя-то тяжеля птиц. Не просохший от ночной росы лес стряхивл н рннего пешеход крупные кпли. Дул жркий суховей, кчлись деревья, трепетл листв, и вся земля был в солнечных зйчикх. Солнце игрло н воде, н изумрудных лугх, н зернистом песке дороги, в пыли, н высоких гульливых влх хлебов -- всюду, куд проникло своими острыми золотыми стрелми. Художник глядел н окружющее восхищенно -- тк не сводят глз с любимой.

Чсы текли, точно неубывющя быстря рек. Левитн не змечл времени. Кк будто бы оно остновилось для него и медлило пойти дльше.

Рз художник облюбовл остров озерной колючей осоки и огромное зеленое блюдо горошник между ними. Было рннее утро. Осоки и горошник только что вышли из тумн, легкого, кк белый тюль, н них блестели слезинки крупной прозрчной росы. Он иногд кпл н воду, и н спокойной,

неподвижной глди ее появлялись тонкие кружки, нбегли один н другой, сливлись, рсходились.

Левитн стоял н берегу, не сводя глз с живописных островов. Юноше зхотелось нписть этюд с этого знкомого мест, крсивого сегодня кк-то по-новому. У хозяев дчи был стря, никому не нужня, протекющя лодк. Левитн кое-кк зткнул в ней щели.

Этюд осок и горошник увлек юношу. Он прорботл нд ним много чсов и не зметил, что стоял в воде по щиколотку. Ботинки его были полны, рзбухли и потеряли свой нрядный вид. Художник недвно купил их и ежедневно с вечер нчищл до щегольского блеск. Юнош с трудом снял ботинки. Они были тяжелые, точно кмни. Нутро обувь ссохлсь и не влезл н ногу. Пришлось верхнюю чсть ботинок отрезть. Левитн с отврщением ндел опорки.

Юнош ходил в Слтыковке полурздетый. Носил выцветшую крсную рубху. Н коленях подрлись брюки -- лтки уже не держлись н обветшлом. Несчстье с обувью доконло его. Левитн прятлся от дчников в укромных местх, куд никто никогд не зглядывл. Уединение ему было нужно не только для рботы. Оно избвляло его от нсмешливых и презрительных взглядов хорошо одетых и довольных собой людей.

Художник мечтл когд-нибудь одеться крсиво и нрядно. Он видел себя во сне в дорогом костюме, в белой кк снег, нкрхмленной сорочке, глвное -- в лкировнных бшмкх, ккие носил молодой ктер из богтой дчи н шестой просеке. Художник знл много стихов, воспевющих женщину. Он чсто бормотл их, сидя з этюдником или скользя н лодке в кмышх. Ему нрвились все девушки в Слтыковке, но он не смел приблизиться ни к одной.

Солнце спусклось. Московские поезд приходили все чще и чще, подвозя дчников. Левитн жил недлеко от Никольской плтформы. Здесь было шумно и весело. Сюд по вечерм собирлсь н прогулку вся шикрня дчня публик. Женщины и девушки в рзноцветных плтьях, в шляпкх последней моды, в вулях, в белых бшмчкх, сопровождемые молодыми изящными мужчинми

с тросточкми и хлыстми, говорливым, смеющимся потоком двиглись взд и вперед. Улыбки, луквые взгляды, смех... С рдостными восклицниями гуляющие встречли вновь прибывющих москвичей.

Люди сходили н плтформу, нгруженные покупкми. Несли торты в белых квдртных коробкх, решет с фруктми, вин, цветы, свертки из гстрономических мгзинов. Повсюду слышлись звонкие поцелуи, оживленный говор, милый визг нрядных детишек, получющих подрки от мтерей и отцов. Ппы в рзутюженных чесучовых костюмх вытирл" розовые лысины ндушенными плткми, семеня, подбегли к знкомым дмм и почтительно приклдывлись к ручке. Дмы обмхивлись веерми, которые рспрострняли по плтформе острый тонкий зпх дорогих духов. Бездельно, беспечно, отдыхя от зноя, нслждясь свежестью вечер, в привычном обществе прогуливлись счстливые люди. И Левитну кзлось, что только для них щелкли соловьи в соседних рощх.

Юнош не мог усидеть дом. Он тоже хотел рдости, ему тоже хотелось кого-то встречть. Но кк покзться н люди голодрнцем, в опоркх, в крсной "рзбойничьей" рубхе! Ткой он ему кзлсь. Кто-то из озорных мльчишек, когд он торопливо проходил мимо одной дчи, громко нзвл его вслед "Внькой-ключником". Левитн вспыхнул и почти побежл. С тех пор он делл круг, чтобы обойти злополучный дом.

В девять чсов вечер проходил последний поезд из Москвы, следоввший в Нижний Новгород. Дчники скучли по рзвлечениям и дже девятичсового поезд дожидлись с волнением, пристльно глядели вдль, прислушивлись к гулу, ошиблись и нетерпеливо подгоняли время. Мужчины щелкли крышкми чсов, дмы удивленно поднимли брови, когд поезд зпздывл. И вот он появлялся, приветствуемый довольной и возбужденной толпой. Минутное, но высшее рзвлечение вечер нствло...

Левитн пробирлся к Никольской плтформе в сумеркх и прятлся з кустми. Отсюд он нблюдл "счстливую", роскошно одетую публику. Юноше передвлось общее ожидние. Нконец грохотл поезд, дрожл листв кустов, мимо неслись бешено рзогнвшиеся, точно пляшущие вгоны, из-под колес вздымлся поток едкой пыли, окутывя все вокруг. Левитн кшлял, зкрывл лицо. Но что-то в этом проносившемся вихре было увлекющее, взбудорживющее.

Кк-то в вгусте юнош рсположился н обычном своем месте. Днем был ливень, похолодло, кусты роняли дождинки. Левитн сидел не шевелясь. Плтформ преобрзилсь, стл неузнвемой, новой. Женщины кк будто обрдовлись ливню и стремительно переоделись с ног до головы. Осенние костюмы предствлялись художнику еще крсивее летних. В обтянутых кофточкх и длинных темных плтьях, в шляпкх с рзноцветными легкими эспри и струсовыми перьями женщины были выше, стройнее, прекрснее.

Левитн продрог. Нчинлся небольшой ветер. С листьев кпло. Скоро рубшк н плечх художник прилипл к телу. Юнош не уходил, будучи не в силх рсстться с крсивой толпой, плвно двигвшейся по Никольской плтформе.

Все лето встречл и провожл поезд Левитн. Привык. Знкомо и обычно было и появление и проводы, сегодня почему-то вдруг нчл он следить з его приближением с особым, более сильным и глубоким, чем всегд, чувством. Художник по-новому увидл и эти ослепительные три фонря вдли, мокрые, блещущие рельсы, лужи, с отрженными в них огнями. Поезд промчлся, сноп свет словно ндвое рзрезл куст, открывя спрятвшегося юношу. В то время кк бегущие вгоны зкрыли от Левитн плтформу, он уже вскочил и без оглядки пошел прочь.

Художник кшлял ночью, чсто просыплся от кшля. Просыплсь сестр, вспоминл, что брт в вгусте ходит в одной рубшке, и безндежно горевл. Рно утром, никому не скзвшись, он поехл в Москву. Нд Змоскворечьем еще висел плотный тумн после вчершнего ливня, когд женщин подошл к двухэтжному дому в Лврушинском переулке. Шторы были зкрыты нглухо, в особняке спли.

Он подождл н улице. Пвел Михйлович Третьяков появился у окн чс через полтор. Женщину ввели в кбинет, похожий н мгзин, торгующий кртинми, золоченым бгетом и рмми. Они были всюду, згромождя проходы к мленькому письменному столу, з которым стоял худой,

изможденный человек с проництельными глзкми. Женщин просил не з себя и был смелой.

Третьяков не слыхл о юноше Левитне и переспросил фмилию. Он с любопытством и внимнием выслушл рсскз сестры о стрдниях и бедствиях ее брт-художник, но в помощи откзл нотрез. И крсня, возмущення женщин быстро шл по Лврушинскому переулку, довольня его безлюдием. Ей кзлось, что всякий встречный прохожий по лицу понял бы, ккой стыд он только что пережил в купеческих скопидомных хоромх. В ушх женщины звучл тихий, спокойный и приятный голос Пвл Михйлович, которым он просто и прямо ответил ей, что никогд не помогет художникм з одно звние, покупет у них кртины.

Больше всего оскорбило женщину жестокосердие скупщик кртин, кким в ярости и обиде предствил он змоскворецкого купц, когд он, усмехясь и подчеркивя, предупредил ее, что и кртины он покупет не у всех художников и не всякие, только одни хорошие. Целый день пробыл женщин в Москве, обходя квртиры знкомых людей. Он везде горячо описывл положение художник, его успехи и дже неудчу с ботинкми. Кк ни был возбужден и всполошен женщин, он не могл не зметить неловких усмешек, с ккими ее слушли. Собрл он мло денег и вернулсь в Слтыковку неистовя, с пылющим, точно обожженным, лицом.

Пок сестр путешествовл, брт тоже не было дом.

После ливня нкнуне солнце взошло еще прекрснее. Зной упл. Зеленее, гуще, сочнее выступил из ночной темноты листв деревьев. Мир обновился, рсцвел, зпх, точно проктилсь по нему огромня, высокя, блгоухющя волн, Левитн жмурился от солнц, ждно дышл и глубоко втягивл в себя

зпх земли. Он любил ее в простом, скромном уборе первых дней весны, любил высохшую, изможденную от июльского зноя, любил пеструю, цветную, в богтом осеннем нряде, любил ее с грозными громми, торжественную, прздничную, омытую дождем. Сегодня он был ткя особення, вся в следх от рсплескнного ливня.

Левитн пришел к озеру в мокрых опоркх и устлый от тяжелых весел. Он нес их, переклдывя с плеч н плечо. Художник, нпевя, отвязл лодку, сильно оттолкнулся -- и срзу зскрипели уключины. Любимые осоки приближлись, голос юноши крепчл, ночной кшель словно бы не смел беспокоить веселого, рдостного, счстливого сейчс Левитн.

Юнош прорботл в лодке длеко з полдень. Новую кртину он нзвл "Вечер после дождя". Солнце грело мягко, ровно, нежно, осоки зщищли от чужих взглядов с берег, и Левитн снял свою крсную рубшку. Н ярком свету он писл сумерки, грозовые, низко нвисшие облк, между ними с нтуры чистейшую, сияющую лзурь, зжег звезду и погсил, неуверенный, что он нужн в кртине. В сумеркх к Никольской плтформе приближлся девятичсовой поезд н Нижний. Трехглзый провоз бросл столбы сильных широких лучей. Они проклывли сумерки, нщупывли ближние кустрники, оживляли и зствляли трепетть их в белом переливющемся плмени. Плтформ и рельсы, еще не просохшие от ливня, блестели, блестели лужи, купя в себе дрожщие рзноцветные огни.

Вся кртин был вчерне, в нброске. Художник любил свои незконченные вещи с ккой-то тревожной нежностью в душе. Тк чсто мтери любят нерожденное дитя, толкющееся в чреве ножкой. Левитн испытывл полное счстье в уединении со своей новой кртиной.

Вдруг очровние Левитн нрушили.

-- Иск! -- крикнул с берег сестр.

Он не узнл ее, вздрогнул, мгновенно ндел н себя рубху и только тогд приподнялся в лодке. При виде сестры юнош вспомнил, что он голоден, что сегодня он вышел из дому без хлеб, который тк вкусно и приятно есть н воздухе. Сестр мхл рукми и звл н берег. Этого никогд не было рньше. Художник встревожился. Он погнл лодку изо всех сил и не успел пристть, кк сестр резко и нсмешливо крикнул:

-- Твой Третьяков -- скопидом, купчишк змоскворецкий. Он скзл, что художники только те, которые попли к нему в глерею. Он посулил и тебя купить, когд ты нпишешь хорошую кртину. Я ему скзл -- покорно блгодрим з лсковые слов, но Иск кшляет, он оборвыш, сегодня он ушел н рботу без корочки хлеб...

Он всегд выпливл все свои мысли злпом. Левитн опустил весл. Ему не приходило в голову к кому-либо обрщться з помощью, особенно к Пвлу Михйловичу Третьякову. Юнош видел его н ученических выствкх. Ученики рзглядывли Пвл Михйлович, кк некое чудо, послнное художникм. Левитн знл, что одобрения Третьяков дожидлись дже Сврсов, Перов. Художник почувствовл снчл ткой стыд, что зкрыл лицо рукми, потом в ярости нчл гнть лодку к берегу, стремительно привязл ее к ветле, вышвырнул весл, опорки, этюдник и новую кртину. Сестр пришл в ужс. Он еще никогд не видл Иск тким.

-- Что это знчит? -- почти прошептл сестр. -- Не сошел ли Иск с ум? Не хочет ли он совсем утопить н дне озер и ящик с крскми, и этюдник, и свою кртину?

Левитн не дл ей докончить, подбежл вплотную с искженным лицом и, зпинясь, проговорил:

-- Ты меня унизил! Тебе торговть н бзре с лотк, ззывть покуптелей, з полу их хвтть! К ткому человеку ты осмелилсь пойти! Что он подумл? Вымогтелем меня нзвл, не художником!

Левитн рухнул н землю и рзрыдлся.

-- Что я вижу1 Что я слышу! -- визгливо воскликнул женщин. -- Я пришл к нему с ткими новостями, он вместо блгодрности срвнивет меня с бзрной ббой! Ну, Третьяков окзлся скрягой... Ну, если бы я тебе принесл от него деньги в пкете? И ты звтр бы себе купил новые ботинки, две белые модные рубшки-"фнтзии"? Плщ с золоченой зстежкой? Тросточку со слоновым нблдшником? Что бы ты скзл тогд?

Левитн зжл уши и сквозь слезы безутешно бормотл:

-- Ккой позор! Когд он увидит мои кртины, он вспомнит и... с презреньем отвернется от них. Пришл и скзл змечтельному человеку, что у нее есть брт... дрянь... попрошйк... ему не кртины писть, попрошйничть.

Левитн нконец прогнл сестру. В семье юнош не ншел поддержки. До поздней ночи спорили с ним зять, брт Авель -- и сестр торжествовл, со смехом подбрсывя н лдонях деньги, которые ей все-тки удлось выклянчить в рзных домх. Левитн сделл попытку рзорвть несколько кредиток, его схвтили з руки, он стиснул кулки, скомкл деньги, их с трудом отняли.

Три дня он не рзговривл с сестрой, и он молчл. Н четвертый день помирились. Н пятый -художник ожидли дом любимые им втрушки. Он покрснел при виде их, понял, н ккие деньги испекли втрушки, но от соблзн не удержлся.

Кртин "Вечер после дождя" был готов через три недели. Левитн сделл первую большую рботу. Он переживл исключительный душевный подъем, словно юнош срзу вырос и возмужл. Несколько дней его совсем не беспокоили шркющие по земле неуклюжие опорки, продрнный локоть н рубхе, новя бхромк н брюкх. Кртин ему кзлсь совершенством, нечего попрвлять, все н месте, все крсиво и верно.

Покой потерял сестр художник. Он решил кртину похитить, продть Третьякову, зпросив с него смую высокую цену. Неудержимя и смолюбивя женщин хотел добр художнику, но в то же время стрстно желл докзть Третьякову, что не зря он был у него первый рз. Без рздумий нметил сестр день, в который поедет к Третьякову.

Он нступил.

Левитну нездоровилось. Но сестр встл cегодня с левой ноги. Он поскорее ушел из дому. Рботть не хотелось. Юнош бесцельно ктлся по озеру. Когд не лдилсь новя рбот, всегд думлось о смой последней. Этим художник успокивл ce6я, что в силх будет нписть следующую. Остновк в рботе пугл Левитн. Вдруг приходили мысли о неспособности, об отсутствии тлнт. Юнош знл, что смя короткя передышк, когд он не брл кистей, вредн. Снов нчинть трудно, не те крски видит глз, не ту свободную, легкую, смелую линию проводят н холсте вялые руки.

Левитн попробовл побороть рссеянное нстроение, остновил лодку невдлеке от пристни, чтобы нписть струю, склоненную нд черной водой ветлу. Он не удвлсь. Он рсстроился, сильнее зболел голов, зхотелось домой. Но тм сестр не в себе. Он сосредоточился мыслями н ней. Утром сестр перешвырял все вещи в комнте, не прикоснулсь только к кртине "Вечер после дождя", не змечл ее, хотя он стоял у стенки н смой дороге и дже мешл ходить. Недовольной женщине было тесно вокруг. Одн рыжя кошк Всен пользовлсь милостью хозяйки и могл дже безнкзнно тыкться носиком в туфли.

Левитн все это вспомнил, и ккя-то тревог уже родилсь в сердце.

Дч был н зпоре. Н условленном месте не окзлось ключ. Юнош поднялся к окну и зглянул в комнту. Пусто. Кртин исчезл. Левитн зметлся. Для чего-то стл ломиться в двери, стрясь скорее открыть их. Понял, что это бесполезно и не нужно: всю внутренность дчи он видел. Юнош бросился н стнцию. Мельком подумл о своих неприличных опоркх и крсной рубхе, но сейчс было не до них. Вдли послышлся свисток поезд. Левитн ворвлся н Никольскую плтформу.

Сестр еще не уехл. Он увидел бегущего брт, спрятл з спину кртину и, вся дрож, зкричл:

-- Я ему утру нос! Я продм Третьякову лучше тебя! Я ему докжу, кк невежливо не верить честным людям!

Он вцепилсь в кртину, высоко вздымя ее нд головой и не отдвя.

Левитн пережил стрнный и болезненный стыд з свое произведение н нроде, он почувствовл несовершенство рботы, -- не только везти продвть Третьякову, дже покзывть неудобно.

Художник еле-еле отнял свою вещь. Брт и сестр тянули ее друг к другу. Еще немного, и они бы рзорвли кртину: крй подрмник уже вывлился. Возле собирлсь улыбющяся любопытня публик. Когд нконец Левитн одолел, сестр с горечью скзл прздным зевкм:

-- Вы видли ткого дурня художник? У него просят кртину в музей, з большие деньги, он тки не хочет и не хочет рсствться с ней!

Кто-то из толпы нсмешливо скзл:

-- Н слово поверили... То-то одеж н нем добря, зплты некуд ствить. Ткие молодчики звсегд без денег живут... Н что им серебро и золото? Летом всякий кустик ночевть пустит...

Левитн кинулся прочь. З спиной рздвлся громкий голос сестры. Оскорблення з брт, он яростно брнилсь с его обидчикми.

Рзочровнный в кртине, Левитн здумл продть ее. Зять достл в Москве для Левитн подходящую одежду. Художник облчился в неудобный мешковтый пиджк с чужого плеч.

Н Покровке торговл строобрядец-нтиквр Ивн Соломонович Родионов. Умного и хитрого ловц неопытных людей, предлгющих стринные вещи н проджу, кто-то из шутников нзвл Ивном Слмндровичем. Тк это к нему и прилипло. Нзывли и сокрщенно -- Слмндр. Антиквр долго рзглядывл кртину, потом довольно усмехнулся и скзл:

-- Действие происходит в Слтыковке. Я узнл. У моего зятя, шпочного мстер, тм своя дч... Хорошее место Слтыковк... Сорок рубликов дм... Больше не стоит дже н любителя крсот деревенской природы... Нжить, пожлуй, и не придется.

Сорок рублей! Левитн ехл я не помышлял о тких деньгх. Он вообще не знл, ни сколько кртин стоит, ни сколько следовло просить з нее. Слмндр неторопливо отсчитывл и почему-то одними серебряными рублями. Художник невольно вслед з нтиквром нзывл число. Левитн сунул серебро в крмн и выскочил из лвочки, с рстерянным лицом. Через дв шг Левитн уже збыл о Слмндре. Художник помнил лишь, что тяжелое серебро оттянуло крмн. Левитн решил н всякий случй принять меры предосторожности. Юнош выбрл уединенную скмью н Покровском бульвре, зорко огляделся вокруг и рзложил деньги по всем крмнм. Художник успокоился, предовольный своей хитростью. Едв ли существовл вор, умевший очищть четыре крмн срзу!

Левитн почувствовл себя богчом. Нконец-то неистовя сестр купил брту белую рубшку-"фнтзию", приличные брюки и новые ботинки. Художник пошел гулять по Никольской плтформе. Тросточк был смоделковя, из тяжелой черемухи. Юнош оствил н ней крепкую зеленую кожицу, лишь кое-где тронув зтейливой резьбой. Крсивого молодого человек зметили. Он поймл н себе внимтельные и нежные взгляды женщин. Одн нрочно здел его своим бо по лицу. Незнкомк покрснел ярче и гуще, чем художник, сбившийся с шг. Левитн испуглся второй встречи и не рискнул идти обртно.

Ненвистные свои опорки юнош утопил с кмнем в озере. Он с улыбкой смотрел н крупные пузыри, которые долго поднимлись со дн. Потом в смом хорошем рсположении дух гонял лодку с одного конц озер в другой, вылез н берег, рстянулся в высокой душистой трве и лежл, нпевя и нсвистывя. Новя обувь немного жл, зто он щегольски обтягивл ноги, они кзлись изящнее, -- юнош зкзл купить ему ботинки н номер меньше.

СОКОЛЬНИКИ

Серебряные рубли тяли, но юный художник верил в себя, хотел жить "смостоятельно", и он снял н Большой Лубянке меблировнную комнту. Первую комнту в жизни. Теперь у него был собственный дрес, собственный дивн, зеркло и умывльник. Левитн устроил новоселье. Сестр пил чй с любимым черносмородиновым вреньем и плюшкми, брт и зять вместе с хозяином рспили бутылку крсного вин.

Н другой день принялись з дело. Стрший брт Авель, предприимчивый и ловкий человек, успевл учиться в университете и в Школе живописи, вяния и зодчеств. Он поствлял н мгзины пейзжи, жнры, рисунки... Случился крупный зкз. Мгзин Авнцо просил Авеля нписть кртину "Крестьяне Рязнской губернии з рботой". Бртья рзделили труд: Иск писл пейзж, Авель -

фигуры. С окончнием этой вещи было связно много ндежд, и Левитн беспечно тртил свои серебряные рубли. Когд готовую рботу Авель принес Авнцо, тот откзлся принять ее. Художники еле-еле сбыли кртину з пятндцть рублей ккому-то рмочному мстеру. Поздней осенью Левитн уже был должен з комнту. Хозяин вынес из нее дивн и зеркло, передв их более ккуртному плтельщику. Художник стрлся не попдться н глз кредитору. Но юнош переживл рньше и более тяжелые дни.

Кк теперь ни приходилось ему круто, он неутомимо и нстойчиво рботл. С нступлением утр Левитн исчезл из Москвы. Все новые и новые этюды приносил он из своих стрнствовний по подмосковным рощм, лугм, речкм. Он не знл устли, изучя природу. Всякя новя встреч с ней обогщл художник; он не удовлетворялся, не успокивлся, искл дльше и дльше. Он познвл ненсытно, стрстно. Он чуял своеобрзную, сложную, полную великих тйн жизнь природы, но еще не умел передвть ее, крски его еще были бессильны и мертвы линии. Левитн мучился. Он понимл, что еще косноязычен, что не овлдел мстерством, без которого немыслимо зпечтлеть смое сокровенное природы. Не было для него ничего легче, чем изобрзить пейзж похожим. Тысячи художников удовлетворялись этим. Левитн морщился, отвертывлся от своего "похожего" этюд, уводившего от

подлинного понимния природы, ткой этюд был только бледным сколком.

Иногд рбот не шл. Левитн збирлся куд-нибудь в лесную глушь, ложился н спину и подолгу, не отрывясь, следил з облкми. В тиши и уединении понемногу восстнвливлись силы, опять хотелось рботть, нйти то, что до сих пор неуловимо ускользло. Ни в один чс своей жизни Левитн не был прздным соглядтем природы.

В ту осень Левитн писл в Остнкине. Дули северные ветры, остнкинские рощи уж много дней нклоняло в одну сторону, поток густой бгряной и рыжей листвы не зтихл ни днем, ни ночью, шумел, крутился и зстилл хлдеющую землю шелестящими ворохми. Но кзлось, тк и не сорвут ветры крсные и золотые одеяния лес. Н десятый день вихря рощи еще не сквозили. Н кждой веточке, пригибя ее, тяжелую и пышную, к зеленому долу, все лето рос неудержимый, молодой, свежий лист; рощи нкопили его столько, что убывл он незметно для глз.

Н одинндцтый день Левитн пришел в Остнкино рнним утром, едв знялсь зря. Он не узнл знкомых мест. Рощи стояли новые, белые от инея, ветер стихл, но успел з одну ночь оголить деревья -- помог первый зморозок, острый, колкий, рзрушющий и неумолимый. Художник с досдой поворотил домой: ллея, которую он писл, неузнвемо изменилсь, хорошо, что нкнуне успел Левитн подпрвить н своей кртине три низеньких деревц, росших по крю дорожки.

Вечером н Большую Лубянку зглянул Николй Пвлович Чехов. Он был слегк под хмельком. Чехов зметил грустный взгляд хозяин и со смехом скзл:

-- Знешь, Иск, я вчер познкомился в трктире "Колокол" с одним очень блгообрзным богомзом. Он пьет я не пьянеет, ругет постоянно водку, никому не советует пить и берется любого отучить от пгубной привычки. Однко секрет свой никому не открывет. Я случйно узнл...

Чехов вынул из крмн мленький пузырек, здумчиво постоял, хлебнул из него глоток, зкшлялся и опрокинул все содержимое пузырьк в умывльник.

-- Спирт -- плохое средство, -- скзл он, мрчнея. -- Больше не возьму в рот.

-- Двй лучше пить чй, -- предложил Левитн. -- Я сейчс попрошу поствить нм смовр.

Николй Пвлович соглсился. Левитн вышел из комнты. Чехов прошелся по ней, беспокойный, удрученный, бледный.

-- У тебя чего-нибудь поесть нйдется? -- спросил он, когд Левитн вернулся из коридор.

-- Немного остлось черного хлеб и полбулки, -- ответил хозяин. -- Я не хочу, тебе хвтит.

-- Ну-у, -- пренебрежительно произнес гость, -- рзве это ед. Это мне ндоело. Я бы с колбской, с ветчинкой, с буженинкой съел бутербродик. Я сейчс схожу и куплю. Сегодня мне зплтили з рисунки в двух юмористических журнлх. Я, брт, крез. Черт с тобой, угощу. Твой чй, моя зкуск. Он нчл собирться.

-- Нет, нет, -- остновил его Левитн, -- я см. Двй деньги. Ты еще где-нибудь зстрянешь, и у меня будет пустой чй.

Чехов подчинился, лукво посмеивясь:

-- В плену, тк в плену... Я человек слбый... Ох, хитрец! Догдлся, что я к буженине прихвтил бы кое-чего...

Гость зсиделся. Хмель выдохся, и милый, любимый друг, живой, громкоголосый, остроумный, был приятен. Он рсскзывл о своих будущих плнх, с удовольствием вспоминл хорошо проведенное лето, в которое много рботл, приготовил несколько новых вещей н ученическую выствку, рссчитывя произвести сильное впечтление. Левитн слушл, сочувствовл, одобрял, вместе рдовлся удчм товрищ и сомневлся в своих. Новую кртину он покзл Чехову не срзу.

-- Что же ты, Иск, скрытничешь! -- воскликнул Николй Пвлович. --Угощешь меня одними этюдми, глвное приберегешь под конец. Обещю тебе успех н выствке. Здорово ты подлся вперед. Кк ты хочешь нзвть пейзж?

Левитн всегд волновлся, когд говорили о его вещх дже смые близкие друзья, в особенности же, если они держли их в рукх. Близорукий Николй Пвлович низко нклонился к пейзжу, и Левитну кзлось, что товрищ непременно нйдет много недосттков.

-- Я еще окончтельно не выбрл нзвния, -- скзл Левитн нетвердо. -- Просто подписть "Пейзж" -- это скучно. Может быть, нзову "Осенний день" или "Сокольники". Не зню, прво...

Николй Пвлович поствил холст перед собой н свободный стул.

-- Я бы тебе не советовл нзывть одним словом "пейзж", -- осторожно вымолвил Чехов. -- Ткие определения ничего не дют, потом их вспоминют, зкрывя глз, и говорят: "ккой-то пейзж", "ккого-то художник". Вещь обезличивется. По-моему, "Осенний день" -- хорошо. Конечно, совсем не оригинльно. Тысячи этих "Осенних дней", по существу верно.

-- Тебе он нрвится? -- перебил Левитн. -- Все в нем, по-твоему, в порядке или чего-то недостет?

Чехов ответил срзу:

-- И нрвится, и не совсем. Осенний день я не могу почувствовть вполне... Я догдывюсь... Принудительно догдывюсь... Рз н дорожке листв, по бокм стоят рыженькие деревья -- все ясно: не весн, не лето, осень. А вот осеннего нстроения не воспринимешь. Пейзж не живет своей собственной жизнью. Мне кжется, по ллее ндо пустить крсивую одинокую женщину в черном плтье. Я бы тк и сделл. Будет центр кртины: через это прекрсное создние я пойму, что осенний день грустен...

-- Но ведь тогд пейзж совсем перестнет быть смостоятельным, --недовольно пробурчл Левитн.

-- Выбирй, что лучше, -- ответил Чехов,-- ты спршивл, я скзл, твое дело решть.

Рз в году, н рождественских кникулх, с 25 декбря по 7 янвря, в Школе живописи, вяния и зодчеств бывли ученические выствки. Попсть н них могли только лучшие рботы, и молодежь с трепетом дожидлсь решения профессорского жюри. Выствку посещл "вся Москв". Гзеты, зхлебывясь, описывли вернисж. Нряду с перечислением знтных особ, почтивших выствку своим посещением, мелькли фмилии юных, но будущих знменитых художников. Их появлялось ежегодно слишком много, но иногд гзеты угдывли. Левитн, Архипов, бртья Коровины, скульптор Мтвеев прошли через эти выствки.

"Осенний день. Сокольники" -- тк нзвл Левитн свою выствочную кртину -- поместили очень выгодно, н хорошем свету, ккой только возможен был н узкой Мясницкой улице, в полутемном стринном зднии. Школе было лестно похвлиться тлнтливым своим воспитнником, и его произведение выделили н особую стену, среди смых интересных и отобрнных.

Нстл день вернисж. Левитн проснулся еще зтемно. От волнения его лихордило. Он взглянул н свои руки и поморщился: они мелко-мелко дрожли. Юнош стиснул кулки, и это не помогло. Левитн вспомнил, кк прошлым летом в Слтыковке крпуз лет девяти-десяти вылез из озер к сидевшей н берегу струхе и скзл: "Посмотрите, ббушк, кк у меня нижняя губ трясется. Отчего? Я совсем не озяб, весь дрожу". Ббушк зсмеялсь и велел внучку скорее одевться. Левитн вспомнил, улыбнулся и зкрыл рот лдонью -- у него тоже вздргивли губы.

Художник нетерпеливо подошел к окну. Пустя улиц лежл еще в мутном полумрке, ккой бывет только зимой. Не утро, не вечер. Сумеречное время тянулось долго. Левитну ндоело ждть, пок нконец посветлело и стли появляться люди с поднятыми меховыми воротникми. Морозило, рнние пешеходы бежли почти вприпрыжку, пр струился из-под воротников, и кря их серебрились инеем. Левитн зябко повел плечми, нтянул н себя осеннее, вытершееся до основы рыжевтое пльто, зкутлся шрфом и вышел.

"Цирюльник Мокей Петухов с Млой Лубянки" -- кк знчилось н вывеске -- уже открыл свое зведение. Здесь двли н прокт мскрдные костюмы. Левитн долго рылся в грудх оперных боярских кфтнов, в черных одеяниях кпуцинов, в кмзолх щеголей, пок не отыскл подходящий скромный сюртучок, еще хрнивший н руквх и полх желтый воск от елочных свечей. Цирюльник Мокей Петухов рзъяснил юноше, что сюртук брли, когд мскировлись стрым евреем из Бердичев.

-- Вот он мне и пригодится кк рз, -- скзл Левитн. -- Но нельзя ли вывести пятн от воск?

Цирюльник нхмурился, отрицтельно мхнул рукой и пробурчл:

-- У нс берут костюмы нрсхвт, ккие есть. Нм некогд знимться чисткой. Сми можете. Воск выводится просто. Рсклите н огне столовый нож, положите промоктельную бумжку н пятно, можно и не промоктельную, только дотронетесь, воск и следов не остнется.

Левитн взял сюртук н один день, до вечер. Цирюльник получил деньги и потребовл для верности пспорт. Художнику пришлось сбегть домой и принести. Нконец костюм звернули в бумгу, и Левитн торопливо понес его. Цирюльник вдруг испуглся з сохрнность своей вещи.

-- Постойте, постойте, -- зкричл он, остнвливя юношу в двери, -- я вс, господин, предупреждю, не прожгите сюртук, вм придется зплтить тогд всю его стоимость, кк з новенький-с.

Н вернисже больше всего неловко было Левитну з сестру. В семейной гордости з брт, он рзрядилсь тк, что всем брослсь в глз. Нпудрення, с мушкой около рт, рспрення и пунцовя от жры, он подходил к Левитну и брл его под руку. Левитн дико осмтривлся по сторонм и осторожно стрлся освободиться от любвеобильной и тщеслвной сестры. Доброй и нивной женщине было лестно и приятно покзть свое родство с Иском, и он крепко держлсь з рукв проктного сюртук. Юнош мучительно боялся, что от горячих ее рук остнутся пятн, Мокей Петухов беспощден. Нконец Левитн не выдержл тйных своих мук и бесцеремонно вырвлся из сестрицын плен.

Кроме товрищей-учеников, перед "Осенним днем" стоял посторонняя публик, среди нее нзойливо вертелсь беспокойня сестр и дже к ужсу Левитн зтевл рзговор с незнкомыми людьми. О чем он говорил, было понятно. Юнош горел от стыд, почти ненвидел восторженную и умиленную улыбку сестры, ее влжные, лсковые, сияющие глз. Он только издли, через три комнты, поглядывл н свой пейзж. Друзья по мстерской Сврсов хотели покзть товрищу ккой-то недостток в кртине, позвли юношу, потом потщили, но он уперся и схвтился з легкий выствочный щит. Левитн оствили.

Николй Чехов пришел н вернисж со своим бртом Антоном Пвловичем, который нынешней осенью приехл из Тгнрог и поступил в Московский университет н медицинский фкультет. Бртья зметили необычный нряд Левитн, лукво усмехнулись; художник почувствовл себя неуклюжим в слишком длиннополом сюртуке. Николй Пвлович тинственно отвел друг в дльний угол, где никого не было, подмигнул Антону и нчл рсстегивть пуговицы н груди Левитн. Юнош смотрел ошеломленно и не сопротивлялся. Николй Пвлович широко рспхнул сюртук. Н черной шелковой подклдке, в рмочке, было вышито желтым несколько слов.

-- Твро глсит, -- скзл Антон Пвлович, близоруко прищуривя глз и нклоняясь ближе: -- "Сия вещь приндлежит влдельцу цирюльни н Млой Лубянке, Мокею Агееву сыну Петухову с сынми и дочерями К-о". Антон Пвлович тихонько зсмеялся. Николй Пвлович рссыплся звонкой тоненькой трелью. Левитн поскорее зстегнулся, стл двиться смехом и вдруг рзрзился им сильнее и громче обоих бртьев.

-- Дурки, -- прокртвил юнош, -- откуд вы все знете? Я не видл этой ндписи. Прошу вс никому не говорить.Ндо мной будут потешться.

Н вернисж приехл вместе с московским генерл-губернтором Долгоруковым московский митрополит, рзные знтные и сновные особы. Это уж было выше сил Левитн, и он спрятлся в столовую к Моисеевичм, притворившись голодным. По неопытности он вообрзил, что вжные люди, едв взглянув н его пейзж, почувствуют к "Осеннему дню" ткую же нежность, ккую к нему испытывл см втор. Порженные, они зхотят его видеть, с ними придется рзговривть, и они, нверное, срзу сообрзят, что н дебютнте проктный мскрдный сюртук.

-- Стой, куд ты? -- удержл его Николй Пвлович Чехов. -- А вдруг тебя нчнут искть?

-- Он от этого и бежит, -- серьезно скзл Антон Пвлович и, подумв, добвил: -- Зря торопитесь. Почти не случется тк в жизни, чтобы молодых художников н рукх носили. Нет, не читл и не слыхл о подобных историях.

Двно отбыли именитые гости. Вслед з ними явился полупьяный Алексей Кондртьевич Сврсов. Он шумно прошелся по выствке, громко провозглшя отметки, которые бы поствил ученикм.

-- Единиц! -- резко говорил он перед одним портретом. -- Это же не художник, пстух, игрющий н смодельной дудке! А вот этому можно около трех нзнчить. Своего нет, тк хоть чужие приемы мленько усвоил. Тьфу! --плевлся он у других щитов. -- Выствк должн быть гордостью училищ, тут кк н рзвле у Китйской стены... Сврсов ничего не понимет или он понимет много, ткую дрянь ндобно держть художникм по темным чулнм -- кдушки с кпустой и огурцми зкрывть, нельзя тщить ее н белый свет. Стыдиться же людям ндо!

Он двиглся из комнты в комнту, сопровождемый неприязненными взглядми обиженных учеников-неудчников, больше того ненвидящими взглядми профессоров, из мстерских которых вышли плохие вещи.

Левитн просидел у Моисеевичей и буйное шествие любимого своего учителя. Об отметке юнош узнл от Чехов. Когд художник вернулся н выствку, Николй Пвлович весело скзл:

-- Был стрик... Шевелюр н боку... Глз злые... Кое-кто из профессоров попрятлся, сторож по знку Перов изготовились... Пять с двумя минусми тебе поствил. Кричл: "Где Иск? Почему ненужную женщину влепил в пейзж?" Вот тут пойми и рзберись. Я тебе ее вписл, думл инче нельзя, выходит, я нпортил и советом и делом. Мне з мой портрет отметки не было, но... черт, целовть меня принялся публично... Совсем Антон очровл... Тот тк з ним по пятм и ходил...

-- Ч-чудной Сврсов! -- воскликнул Антон Пвлович. -- Живой, горячий, умный! Когд смотрел его кртину "Грчи прилетели", невольно подумл, что, нверно, ткую вещь может нписть только змечтельный человек. Теперь вижу -- не ошибся. Рд, что н вернисж пришел. Один Сврсов того стоит. К-к он энергично и прямо рзносил всякую дрянь. Рзвесили ведь много же хлм. Прво, кк в плохой лвочке кртин, где хозяин ничего не понимет в искусстве. Невежд просто скупет по дешевке все, что ни принесут. Он и з мляр и з гения плтит по пятчку.

Нездолго перед зкрытием, когд схлынул публик, один з другим приехли влдельцы кртинных глерей - Солдтенков и Третьяков.

Солдтенков обходил комнты быстро, рзочровнно кчл головой и, к общему удивлению учеников, купил н последнем щите несколько зурядных и серых вещей. Им Сврсов дже не поствил смой низкой отметки, только зкрыл от них глз рукми и, дурчсь, мелко перекрестил свою грудь. И срзу после отъезд Солдтенков Николй Пвлович Чехов скзл Левитну:

-- Видишь, Иск, кк рспрвляется Солдтенков. Решил, что все-тки неудобно ничего не купить. Ну, нпоследок и ткнул пльцем: збирю-де оптом, зверните. Н будущий год двй просить совет профессоров, чтобы нс с тобой непременно повесили н дополнительном щите. Он солдтенковский. Хорошие поместим в первых злх, под псевдонимом, сюд двй под полным титулом. Возьмут скорее.

Левитн вздохнул и одернул свой сюртук, тянувший в плечх.

-- Кк будто он сидит н мне не совсем хорошо? -- тихо спросил Левитн. -- Я ужсно беспокоюсь. Тк неловко ходить в костюме, не по тебе шитом. Я устл, и вернисж мне ндоел, лучше бы его не было.

Чехов попрвил левитновский сюртук и пошутил:

-- Аг. Ндоел! Это, брт, ты из звисти. Звистники всегд тк говорят. Вон солдтенковские счстливцы теперь собственные сюртуки могут купить...

Пвел Михйлович Третьяков кзлся очень скучным, ленивым и нерешительным человеком. Он еле перествлял ноги, медленно переходя от одного щит к другому. Он подолгу стоял перед кждой кртиной, отодвиглся от нее, смотрел издли, вблизи, сбоку. Иногд Третьяков возврщлся обртно к ккой-нибудь вещи и здерживлся перед ней дольше, чем в первый рз.

Левитн искос следил з Пвлом Михйловичем. Ученики притихли, нблюдя з знменитым собиртелем. Ни у кого не было особенных ндежд н успех. Ученики понимли, кк трудно попсть в глерею, рсположенную в Лврушинском переулке. Ученикм, однко, было приятно и лестно, что собиртель серьезно интересовлся их рботми, не жлел своего времени.

Левитн дрогнул и не мог больше смотреть н Третьяков, когд он остновился у пейзж "Осенний день". Пвел Михйлович не здержлся здесь. Юноше дже полегчло: ждть нечего, кртин не произвел впечтления. Бртья Чеховы прекрсно поняли, что в это время происходило в душе Левитн. Вместе с ним они отвернулись от рзборчивого Третьяков и звели ккой-то посторонний, не относящийся к искусству, рзговор. Левитн слушл, мло понимя и втйне тоскуя.

-- Смотрите-к, Иск, -- вдруг рдостно скзл Антон Пвлович, -- ведь этот Лоренцо Медичи из Змоскворечья опять постивет перед вшими "Сокольникми". Послушйте, по-моему, у вс клюет...

Левитн побледнел. По лицу его прошло ткое стрдние, что Антон Пвлович испуглся, предполгя у художник обморок. Чехов осторожно придержл юношу под локоть и невольно взглянул в ту же сторону, куд были устремлены ужснувшиеся глз Левитн. Рядом с Третьяковым стоял сестр художник. Он что-то без умолку говорил, рзмхивл и рзводил рукми и почему-то несколько рз присел. Третьяков немного отодвинулся от женщины и молч кивл головой. Потом он повернулся по нпрвлению к Левитну, н которого покзл пльцем счстливо улыбющяся сестр художник.

-- Боже ты мой! Ккое посмешище он из меня делет! -- горько и отчянно пробормотл юнош. -- Который рз, дур, по-медвежьи стрется вывести меня в люди!

-- Полно, -- успокоил Николй Пвлович, -- у хорошенькой женщины грехов нет. У нее дже глупость -- достоинство. Что бы он ни нляпл, Третьяков будет только улыбться и поддкивть. Смотри, он зовет тебя. Иди скорее. Я уверен, что Пвел Михйлович покупет "Осенний день".

Женщине не терпелось, он перестл делть знки брту и примчлсь см, стремительня, горячя, прздничня.

-- Ах, ккой ты неловкий бйбк, Иск! -- прошептл он недовольно. -- Ты должен стоять около своей кртины, ты прячешься по углм, будто пук в своей путине.

Левитн подошел хмурый, рстерянный, хотел сунуть руки в крмны, в збывчивости пошрил по бокм и вспомнил, что был не в удобном своем пиджчке, в этом проклятом сюртуке с одним крмном позди, где-то под болтющимися флдми.

Пвел Михйлович смотрел лсково.

-- А я вс уже зню, -- скзл он, -- с сестрицей вшей мы двно знкомы... Я нслышн о вс... "Осенний день" мне понрвился... Вм, кжется, восемндцть лет? -- неожиднно спросил Третьяков.

Левитн не успел ответить: з него поспешил сестр.

-- Д, ему только, только восемндцть! -- громко и горделиво произнесл он. -- Он у нс млдшенький...

Несносный длинный сестрин язык не двл покоя. Художник в ярости, подчеркнуто грубо, еле влдея собой, отстрнил сестру и резко скзл:

-- З тобой пришел муж... Он в вестибюле тебя дожидется. Иди скорее... Ты с утр н выствке.

Женщин зрозовел от обиды, больно ущипнул брт повыше локтя, но не збыл незметно от Третьяков опрвить бртнин сюртук, потянув книзу рзошедшиеся в стороны флды. Третьяков простился с ней с плохо скрывемым удовольствием, взял под руку Левитн и усдил его н ближний дивнчик.

-- "Осенний день" я готов приобрести, -- скзл Пвел Михйлович, --двйте торговться. Если не будете дорожиться, сговоримся. Я зплчу столько, сколько пейзж действительно стоит. Я купил много кртин и немного нучился, чтобы и не передвть художникм и не обижть их.

-- Я зню, зню, -- пробормотл Левитн, порженный своей нежднной удчей, не способный в эту минуту дже думть о деньгх. -- Вы, Пвел Михйлович, нзнчйте сми.

Третьяков недовольно нсупился.

-- Нет, зчем же тк, -- протянул он сухо. -- Художник должен знть себе цену, я никогд см не нзнчю.

Он внимтельно всмотрелся в Левитн и понял, что придется сделть исключение: рядом сидел большеглзый, крсивый юнош с лыми щекми, курчвый, мечттельный, его не было н земле,

он где-то витл.

-- Проведите меня в профессорскую, -- попросил Пвел Михйлович с усмешкой. -- Профессор живописи цену деньгм знют. Они не продешевят. Пусть они от вшего имени торгуются со мной.

Н следующее утро в Школе живописи, вяния и зодчеств у Левитн было больше звистников, чем друзей. Взволновнный удчей, юнош ходил тихо, здумчиво, стыдливо опускя глз, когд его поздрвляли.

Алексей Кондртьевич пришел в мстерскую после трехнедельного зпоя. Сврсов устло и рсслбленно говорил, чсто зевл, медленно передвиглся от одной ученической рботы к другой. Нконец он приблизился к Левитну и долго, молч трепл его по плечу.

ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ

Кртин Левитн висел в Третьяковской глерее. Молодой художник одержл большую победу. Он произвел сильное впечтление н всех близких к художественным кругм. Ткие удчи с молодежью случются редко в жизни.

Но кучке злопыхтелей успех Левитн кзлся простой случйностью. Недоверчивые люди считли, что левитновский успех мелькнет нподобие ркеты, ослепительной и скоро гснущей.

Дурные предзнменовния не опрвдлись. Вслед з "Осенним днем" юнош нписл пейзж "Осинник". Окзлось -- художник пошел дльше. Пусть он почти повторил в нем остнкинскую ллею и тот же треугольник неб вдли, но уже не пондобилось человеческой фигуры для оживления пейзж, он понятен, поэтичен, трогтелен и убедителен см по себе.

Левитн ншел средств вырзить осень, унылую, хмурую, мокрую, в низких обнженных деревцх осины, в нпитвшейся дождями, грязной, словно вспухшей земле. Юнош еще был связн школьными приемми рботы -- нельзя не поддться им, имея учителями Сврсов и других выдющихся художников, все-тки в "Осиннике" уже чувствовлсь яркя смобытность будущего певц русской огромной рвнины, ее лесов и перелесков, ее необъятных длей, низкого, чсто зплкнного, кк и левитновский "Осинник", серенького неб. Трудолюбивый Левитн не двл себя збывть. Кждый год н ученических выствкх появлялись все новые и новые произведения художник. О них писли в гзетх. Юнош с удовольствием читл рецензии. Сестр сохрнял гзеты н пмять, отчеркивя крсным крндшом все, ксвшееся ее Иск.

Ккие-то безвестные москвичи-любители покупли н ученических выствкх дешевые кртины. Николй Чехов рботл в юмористических журнлх, нспех иллюстрируя рсскзы, стихи и повести рзных второв. Рбот был срочня. Чехов ие отличлся ни упорством, ни трудолюбием Левитн. Ленивый, прздный, он больше говорил о рботе, чем рботл. Николй Пвлович долго собирлся весь отдться творчеству. Но нчло новой плодотворной жизни почему-то отклдывлось н звтршний день, который тк и не нступил з рнней смертью художник -- в тридцть лет.

Чехов охотно делился зкзми с Левитном: пейзжи требовлись и в юмористике. Художники делли совместные рисунки пером и в крскх. Содружество художников бывло не только в зкзных рботх. В огромной кртине Николя Чехов "Месслин" Левитн нписл небо. Чехов и брт Авель доствли зкзы от художественных мгзинов н Кузнецком мосту.

Известность молодого художник росл, но слв не кормил. Пейзж требовл продолжительного, нпряженного труд. Готовя вещь долго дожидлсь сбыт. Скупой и рсчетливый покуптель приходил с десятью рублями в крмне.

Школ живописи, вяния и зодчеств средств имел недостточно. Московские птриоты гордились своей чстной кдемией художеств, ккуртно посещли ее в дни всяких торжественных юбилеев, вернисжей, чествовний мститых профессоров, но денег н приличное содержние училищ не двли. Тогдшний московский птриотизм щедростью не отличлся, отечественные тлнты поощряли ничего не стоящими речми н бнкетх, н Третьяков смотрели кк н выродк: все-тки суконный фбрикнт знимлся пустякми, приобретя з тысячи рублей кртины. Профессор школы знли о бедственном положении многих учеников, но помочь могли мло.

Однко к весне 1881 год ученические рботы Левитн нстолько выделились, бедность его тк брослсь в глз, препятствуя дльнейшему рзвитию молодого художник, что школ см решил поддержть тлнт. С нступлением лет юноше предложили поехть н Волгу писть этюды. Кзенный кошт почти обеспечивл. Художник довольствовлся млым. Он узнл о неожиднном поощрении в минуту почти безндежного отчяния, измученный голодовкми, недомогниями. Левитн выбивлся из сил, пришл тоск, уныние, рзочровние. Мелнхолия влдел им по нескольку дней, мучительня, с ночными кошмрми, художник просыплся от удушья, порой думл о смоубийстве. Своевремення поддержк школы поднял дух юноши.

Левитн двно мечтл о поездке н Волгу, прочел о великой реке, кжется, все, что отыскл в Москве. Художник любил подмосковные мест, они пробудили в нем столько вдохновения. Но нскучивет знкомое. В подмосковных местх мло воды, совсем нет огромной водной дли, бесконечного неб нд ней, которое всегд предствляется нд большими водми и выше и легче. Все это было н Волге, -- и он снилсь юноше. Он хотел видеть русский простор, богтырскую реку, желтые пески и отмели, что тянутся из губернии в губернию, поперек всей стрны, словно злежи никем не подбиремого червонного золот.

Почти нкнуне отъезд слегл сестр, тк бурно и подчс неловко любившя своего Иск. Врчи ншли у нее чхотку. Художник, не колеблясь, отменил поездку, збросил все свои дел, перевез н дчу в Остнкино больную и горячо принялся ухживть з ней. Едв он просыплсь среди ночи, рзбуження своим кшлем, брт уже поднимл голову и быстро вствл. "Волжские" деньги пошли н лечение. Порой Левитн испытывл беспокойство: ндо было осенью держть ответ перед школой.

Молодость победил болезнь. Сестр проболел с месяц и нчл попрвляться. Он рдовлсь освобождению брт больше, чем своему выздоровлению. Они рссорились в первый же день, кк только он опустил ноги с кровти и, покчивясь, прошлсь по комнте.

-- Довольно тебе лодырничть, Иск, -- скзл он укоризненно, -- я уже в твоей помощи не нуждюсь и не хочу зедть твой век.

Он был совсем еще слб. Нперекор сестре Левитн просидел дом несколько дней. Он понял, что приносил вред. Сестр приндлежл к непоклдистым нтурм. Он рздржлсь.

Левитн нчл нверстывть утрченное время. Он ншел хороший выход, чтобы отчитться перед школой. Поездк н Волгу не удлсь. Но почему художник не мог изменить своих плнов? Рзве деньги ему были дны только н этюды волжских видов? А если он встретил в Остнкине все, что ему недоствло? Тревоги рссеялись. Дже мленькя возможность не зботиться о хлебе удесятерил его энергию. Творчество природы никогд не оскудевет. В знкомых-перезнкомых остнкинских рощх Левитн снов отыскл неисчерпемую сокровищницу мотивов. С того дня, в который ждно схвтил кисть, он до осеннего позднего листопд не выпускл ее из рук. Сделл он тк много, кк еще ни в одно лето до этого. Свежие этюды згромождли дчу.

К большому удовольствию выздоровевшей сестры он см предложил ей продть в Москве

дв-три из них, которых было не жлко. Сестр поехл и вернулсь с торжеством, сияющя, нгруження покупкми, в новой соломенной шляпе, с флконом духов для Иск. Он очень любил резеду. Этюды купили знкомые. Неугомоння сестр художник еще до соглсия хозяев рзвесил этюды н столе, возле двух приобретенных рньше, и громко, зхлебывясь, скзл:

-- Вы посмотрите -- ккя крсот! Кк они кстти вм! Кк они укршют комнту! У вс уже будет пять, в то время кк в Третьяковской глерее только одн кртин! Иск не зхотел отдть Третьякову. Он подумл снчл о вс, о своих добрых знкомых. С тем меня и послл -- покзть вм нши новенькие этюдики. Боже мой, ккие кртины он будет скоро делть, ккие кртины! Если я хорошо продм, я увезу ему от Авнцо большой рулон дрезденского полотн, Иск рзрежет его, сжень тк, сжень вот сюд, -- он рзвел рукми, -- и подобьет н подрмничек, и кисточк его рспишет холстинку тк, кк никому и не снилось.

Левятн встречл осень довольный, бодрый, с мозолями н пльцх --кисти оствили н них следы. В то остнкинское лето он рботл удивительно легко, все ему удвлось, художник рзрешл в несколько дней живописные здчи, н преодоление которых в другое время требовлся бы месяц. Тк бывет в молодости, когд избыток сил, когд они переполняют художник, рвутся нружу, он черпет в себе щедро, горстями, еще не умея отобрть смое необходимое и безупречное. Левитн кк бы рсплескивлся, не знл удержу, стремился скорее освободиться от нхлынувших творческих впечтлений. Потом он привередливо осудил большинство тогдшних своих этюдов, нйдя в них много горячности, дже стрсти и мло той вдохновенной точности и скупости, технической умелости, без которых нельзя передть подлинное впечтление, пережитое мстером. Левитн двл его приблизительно, бегло, н ходу, не отделывя, не выделяя основного и решющего. Огромня рбот в это остнкинское лето принесл большую пользу художнику, техник его возросл, мнер стл смелее, шире, глубже, он в несколько недель нучился, кк з год, учитель -- природ - вполне зменил учителя Сврсов.

Левитн рботл много кк художник. Но еще оствлось свободное время, когд нельзя писть. Художник ненвидел всякое безделье. Левитн и сестр зпислись в библиотеку, чтобы книг привозить из Москвы н двоих. З лето он перечитл множество инострнных и глвным обрзом русских поэтов, с которыми еще не успел познкомиться рньше. Пмять служил ему покорно. Почти без всяких усилий, н лету, Левитн усвивл сотни строк. Он иногд путл втор, но стихи знл низусть, безошибочно. Художник любил деклмировть их в полном уединении.

В глухих зрослях лес взлетл птиц, зяц пересекл полянку, стницы журвлей встречл художник весной, провожл осенью В лугх кричли перепел: "пить-пойдем", "пить-пойдем". Нд озером, трещ крыльями, со свистом проносились утки. Из зеленых осок выплывл грудстый селезень. Левитн подолгу змирл возле тетеревиных токов, прячсь з деревьями. Лесня голубк ворковл где-то нд головой юноши. И был сух под ним игольчтый нстил, выступл смол из коры дерев, рстоплення жрким полуденным солнцем, блгоухло все вокруг цветми, пчелиным медом.

Левитн понемногу пристрстился к охоте. К нему пристл кем-то брошення в лесу молодя собк. Он выучил ее охотничьим премудростям, о которых вычитл в книгх. Н книжном рзвле у Китйской стены дешево купил потрепнную знменитую струю книгу Аксков "Зписки ружейного охотник". Левитн бывл в подмосковном Абрмцеве, где был нписн пятьдесят лет тому нзд этот труд, теперь многому нучивший художник -- нчинющего охотник. Левитн читл книгу с тким же упоением, кк любимые стихи Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Гете и Гейне. Стрик Аксков бродил в брмцевских рощх, обдумывя стрницу з стрницей. Здесь же ходил Левитн, думя об отошедшем двно Акскове. И об они любили охоту, стрый и молодой, оспривя друг у друг первенство в увлечении и стрсти к ней. Левитн чувствовл ккую-то особую близость к книге Аксков. Он был кк бы его собственной, родной, понятной от корки до корки, согретой знкомым огнем, зтепленным в душе художник и профессией его и долгими блуждниями в непугных местх, нселенных птицей и зверем.

Остнкинские этюды, сделнные взмен волжских, были рзнообрзны, вполне покрыли этюды с волжскими длями, пескми, плотми, -- и обе стороны остлись довольны.

Левитн пробыл в Школе живописи, вяния и зодчеств семь лет, получил устновленные школьными првилми серебряные медли з рисунок и этюд, окончил успешно нтурный клсс. Больше ему нечего было здесь делть. Но для получения звния клссного художник он обязн был еще нписть кртину н любой сюжет и тему по своему свободному выбору. Московскя чстня кдемия художеств гордилсь этими своими порядкми перед петербургской имперторской Акдемией, где кончющие ученики связывлись по рукм и ногм, исполняя кртины только н зднные темы и сюжеты.

В нчле зимы Левитн пересмотрел все свои остнкинские этюды. Кждому из холстов был отдн чстиц души, деллись только те мотивы, которые чем-то волновли. Ндо выбрть лучший. Это окзлось трудным. Дже когд художник все ненужные поствил к стенке лицом и только отобрнный постоянно держл перед глзми, то и тогд не покидли сомнения -- удчен ли выбор, этот ли смый интересный и годный.

Левитн нчл писть кртину вяло, морщсь, внутренне не чувствуя в ней ндобности. Он бы и не взялся з нее для себя. Зствлял необходимость. Обязтельня кртин подвиглсь туго. Но постепенно всякое принуждение в рботе исчезло, художник увлекся и кончл ее с жром. Он изобрзил сжтое осеннее поле со сложенными н нем снопми хлеб. Ненстный, облчный день хмуро повис нд этой сельской житницей.

Левитн полюбил свою вещь. Ему кзлось, что он длеко шгнул вперед, избвился от многих вольных и невольных влияний товрищей -- бртьев Сергея и Констнтин Коровиных, Светослвского, смого Алексея Кондртьевнч Сврсов. Кому из художников не дорого свое, выношенное, нйденное, не повторенное с чужого голос, и Левитн чувствовл себя удовлетворенным и чуть-чуть гордым. Спокойный и уверенный в предстоящей ему победе, художник с некоторым приятным тщеслвием подумывл о том впечтлении, ккое он произведет н школьный совет профессоров и н всех товрищей по мстерской. Левитн решил, однко, кртину никому не покзывть, пок ее не посмотрит смый близкий человек, мстер, учитель.

Алексей Кондртьевич Сврсов все реже и реже бывл в своей мстерской н Мясницкой. Прямодушный, резкий, вспыльчивый, беспокойня, ищущя нтур, новтор русского пейзж, знменитый кдемик и несчстный зпивох, не умевший побороть пгубной своей стрсти к водке, Сврсов был в тягость более урвновешенным и добродетельным профессорм. Отсутствие его рдовло сврсовских недругов. Они двно уже желли его отствки. Они охотно выгнли бы его, смело рспрвились бы со всяким другим, но неловко и конфузно было поднять руку н прослвленного художник. Всеми тйными и зкулисными способми они побуждли Сврсов смого уйти из школы, без всякого скндл, мирно, по-обыкновенному и зурядному. Он посмеивлся и шг этого из упорств не делл.

Тяжелую зпойную болезнь Алексея Кондртьевич с болью ощущл его обширня мстерскя. Он ккуртно собирлсь в нзнченные дни и рботл без руководителя. Все чще и чще рспрострнялись по школе дурные и тревожные слухи о гибели Алексея Кондртьевич. Првд и ложь сливлись. И никто бы не мог рзделить их. Сврсов после долгого перерыв в знятиях вдруг вбегл в мстерскую, горячий, торопливый, шумел, кричл, хотел нверстть срзу, с рзмху упущенное. К концу дня Алексей Кондртьевич остывл, здумчивый, чужой всем, устло бродил по мстерской между мольбертми, что-то бормотл себе под нос, рзводил рукми, не змечя большой толпы притихших и жлеющих учителя учеников.

Однжды школу ошеломил грустня новость о Сврсове. Один из учеников его мстерской зшел н Сухревский рынок. У прилвк торговц лубкми, стрыми книгми и рмкми стоял, еле держсь н ногх, без шпки, полурздетый Алексей Кондртьевич. Он продвл две небольшие кртины, нписнные крсной, белой и черной крскми. Букинист вертел их в рукх, что-то отыскивя в првом уголке холстов.

-- Вот! -- резко скзл Сврсов и ткнул пльцем. -- Я всегд подписывю сухревский хлм двумя буквми.

-- Првильно, -- ответил торгш, -- вижу. Подписно А. С. Покуптель нынче придирчивый. Нипочем не возьмет ноним. Для вс хлм-с, для нс художество-с...

-- Двйте скорее деньги, -- перебил Сврсов, -- я опоздю купить водки, скоро зпрут кпернумы.

Он, ежсь от холод, хмурясь, следил з худой, костлявой рукой букинист. Рук вынул зеленую бумжку, пльцы быстро отсчитли рубль серебром и медью. Художник покрснел, взъерошил волосы и громко крикнул:

-- К--к, только по дв рубля з штуку?

-- Ткя цен-с сегодня, -- сухо ответил торгш и зсмеялся: -- У нс, Алексей Кондртьевич, н Сухревке своя бирж.

-- Шесть рублей двй, -- потребовл Сврсов. -- Я с тобой услвливлся по три рубля з экземпляр. Почему до сих пор плтил, теперь прижимешь, виду моему обездоленному рд?

Сухревец притворился рссерженным.

-- Дороже не ндо-с, -- протянул он, -- предложите в другую лвочку. Люди ведь торгуют рзные. Одним деньги девть некуд, другим приходится скупиться, лишних нет.

Сврсов постоял, молч згреб с трелки, не глядя, деньги и, не прощясь, быстро зшгл прочь. Букинист снял кртуз и рсклнялся кк ни в чем не бывло.

Случилось это нездолго до окончния Левитном кртины.н звние клссного художник. Кое-кто в школе смеялся нд Сврсовым, остльные жлели учителя. Левитн несколько дней неотвязно думл о погибющем мстере, плохо рботл, горевл о судьбе не первого и не последнего русского художник, упвшего в пути.

У Левитн был дгерротип Сврсов, подренный ему в одно из посещений квртиры пейзжист. В хорошую, рдостную минуту жизни снимлся Сврсов, молодой, сильный, цветущий. Ничто не обещло тяжелой, плчевной рзвязки. В эти дни печльных слухов о Сврсове подрок его стл кк-то особенно нужен и дорог. Левитн поствил дгерротип н рбочий мольберт.

В метельный ноябрьский вечер, когд можно было зстть Алексея Кондртьевич дом, Левитн позвонил у знкомой двери. Он не бывл здесь полгод. Кусок кртон, прибитый к двери двумя гвоздикми со светлыми шляпкми, ккие употребляют для обивки мебели, очень изменился с тех пор. В квдрте, обведенном синей широкой кемкой, был тщтельня ндпись, сделння крсной тушью:

Акдемик

Алексей Кондртьевич Сврсов

Теперь косо, н одном гвоздике, болтлся лишь клочок бумги. Слово "кдемик" было вычеркнуто резким движением черного твердого крндш, который сломлся, пробороздил поверхность и в ямке оствил крошку острого грфит. Поверх змрнных чернилми имени и отчеств во всю длину их Сврсов рзмшисто нписл углем: А л е ш к . Левитн узнл почерк Алексея Кондртьевич, и сердце ученик больно сжлось. Н звонок вышл незнкомя женщин, неприязненно осмотрел посетителя, пустил в квртиру, усдил, потом скзл, что хозяин не ночевл дом уже трое суток. Потом женщин быстро-быстро змигл, зжл рот рукой и отвернулсь. Левитн что-то збормотл несвязное, смутился своими словми и не. знл, куд ему девться. Женщин вдруг поднялсь и скзл:

-- Нведйтесь к нм звтр. Он редко пропдет н три дня...

Левитн поторопился н лестницу.

И во второй и в третий рз не зстл Левитн Алексея Кондртьевич. И женщин рздрженно выкрикнул, стоя в полурскрытой двери:

-- Квртир кдемик Сврсов это ткое место, где он реже и меньше всего бывет! Ищите его по трктирм и трущобм, если уж он тк необходим. Нверно, тоже знете трктиры "Низок", "Колокол"... Тм всегд пьянствуют художники. И стрые и молодые.

Он хлопнул дверью, снов высунулсь и добвил со злобой:

-- Нынче он, кжется, облюбовл трктир "Перепутье" в Петровском прке. Это длеко, люди кругом незнкомые, родные не явятся и не помешют.

Левитн принялся з смостоятельные поиски. Женщин знл трктиров меньше, чем их существовло н смом деле. Художник кждый свободный вечер обходил их десятми, збегл и днем в рзное время. Сврсов знли повсюду, удивлялись, что он двно не был, и не могли укзть, где згулявший кдемик.

Левитн почти ежедневно поднимлся в мнсрду Ивн Кузьмич Кондртьев. Н хлипкой двери висел огромный змок, ккими зпирют хлебные мбры. Небольшя связк румяных брнок н мочле прикрывл змок, н земле возле двери стоял нерскупорення, крсноголовя сотк водки. Кто-то явился сюд с выпивкой и зкуской, не зстл хозяин и оствил свои пожитки. Может быть, это был см Алексей Кондртьевич. Левитн снов и снов осторожно ступл по темной лестнице к мнсрде. Брнки сохли и чернели от пыли -- никто не трогл, никого не было.

В конце второй недели змок сняли. Ивн Кузьмич не удивился появлению Левитн и понял, кого тот искл.

-- А Пуссен, плюс Шишкин, плюс Сврсов, -- пошутил Кондртьев. --Мэстро рзыскивете? Тю-тю, не нйти. Гуляки прздные, мы попили довольно -- пятндцть дней зрю встречли шумно... -- Ивн Кузьмич збыл стихи и выруглся. -- А, черт, ккя стл скверня пмять! Впрочем, он мне и не нужн... Я могу читть по тетрди...

Поэт Никольского рынк еще не совсем вытрезвился, нходился в игривом нстроении и рд был случю поблгурить с неожиднным гостем.

-- Не имею полномочий открывть пристнище моего знменитого друг, --произнес он, -- могу скзть только одно: выпито было зело... Уж мы с Алексеем Кондртьевичем питухи опытные. Сврсов н при с одним кутящим брином выпил бутылку коньяку через соломинку. Брин мы повстречли в кбчке н Блчуге. Рож ткя неприятня у помещик, кругля, трелкой, толстые уши стоят по-ослиному, нос с ноготок, глз по кедровому орешку... Амбиции зто целый кошель. Ну, его Сврсов н обе лоптки и уложил, дурк. Всю ночь нс угощл и удивлялся крепости Алексея Кондртьевич.

Ивн Кузьмич по крйней мере чс мучил Левитн, делясь с ним причудливыми приключениями, ккие происходили с бедным Сврсовым в несчстные дни его зпоя. Нконец Кондртьев достл из-под кровти стеклянную бнку с мочеными яблокми и, ндкусив одно, предложил Левитну другое:

-- З величиной не гонитесь. Мленькое меньше рстет, скорее созревет -- знчит оно желтее, спелее - и вообще ппетитнее.

Только сейчс художник скзл, зчем он искл Алексея Кондртьевич.

-- Интересно посмотреть, -- произнес с любопытством Ивн Кузьмич, -- вдруг вы из художников художник? Првд, едв ли... Нет, отчего же, --сейчс же попрвился он, -- это я см себя оспривю. Один глз у меня н восток, другой под шесток, кк говорится в нродной поговорке. Вс всегд Алексей Кондртьевич одобряет. Похвлу Сврсов получить не легко. Знчит, шгнете вы широко, если... если не сопьетесь...

Левитну был приятн похвл Сврсов, дже передння этими полупьяными устми.

-- Дю слово пить в меру, -- ответил Левитн улыбясь.

-- То-то! -- воскликнул Ивн Кузьмич. -- Вы поняли мое предостережение. Берегитесь этой сорокгрдусной зрзы. Гдость, гнусь, смерть... Ни один художник н свете не создвл в пьяном виде хороших произведений.-- Он помолчл, подмигнул луквым глзом, и с усмешкой продолжл: -- Рзве мы с Сврсовым? -- Кондртьев глубоко здумлся. -- Д Вы нписли кртину... Вм нужен Алексей Кондртьевич. Хорошо, я скжу, где он. Но с условием --никому ни ry-гу. Особенно домшним Сврсов. Они срзу придут, будут звть домой, зплчут. Алексей Кондртьевич и см рзревется. Тогд он смирный, послушный, его можно вести з руку, кк мленькое дите... Сврсов у Сергея Ивнович Грибков н вытрезвлении.

-- Это кто ткой?

Ивн Кузьмич сел н кровти, осуждюще рзвел рукми и горячо зговорил:

-- Воистину змечтельных людей не знют в России! Д он же бывший ученик

школы н Мясницкой. Грибков из Ксимов н Оке. Мещнин был, бедняк. Школу окончил с бубнми и литврми. Слву ему все сулили. А пришлось держть собственную живописную мстерскую, церкви рсписывть, дом купил у Клужских ворот. Домин большой, о двух этжх. Полон всякой нищеты --прчек, мстеровых. Никто Грибкову денег з квртиры не плтит, он никогд не спросит см. Тк и живут, посмеивясь нд добрым хозяином-чудком.

В мстерской Сергея Ивнович шестеро мльчугнов-учеников. Они трут крску, н побегушкх у мстеров, все делют по хозяйству. Это днем. А вечером Грибков ствит им нтурщик. Никому не доверяет мльчишек. Руководит см рботой. Кждый вечер пишут нтуры. По прздникм Сергей Ивнович для учеников и мстеров вечеринки устривет. Чй, пряники, орехи. Водку и пиво не допускет. Сергей Ивнович в дружбе с художникми -- Невревым, Шмельковым, Пукиревым, Сврсовым... Алексей Кондртьевич вытрезвляется тм.

Левитн услышл грустные вещи о Сврсове. В последний зпой Алексей Кондртьевич явился в грибковскую мстерскую в рубище. Когд нигде больше не двли в долг, буфетчикм в трктирх, для которых он рисовл все, что зкжут, з водку и зкуску, ндоело художество, он пропил с себя костюм и остлся в одном нижнем, еле прикрытом ккой-то рвнью. Холод и голод привели его в гостеприимное и дружеское пристнище к Клужским воротм. Сергей Ивнович обнял строго товрищ и повел его в комнты. Грибков поклонялся его тлнту, и появление Сврсов в тком виде кк бы нкляло двнишние чувств. Алексей Кондртьевич молч, покорно, ни н кого не глядя, подчинялся всему, что с ним делли. Грибков кликл ученик-мльчик и отпрвлял гостя в бню. Провожтый тщил под мышкой тяжелый узел с бельем и плтьем Сергея Ивнович. Подстриженный, нрядный, возврщлся Алексей Кондртьевич и нчинл новую, трезвую жизнь.

Грибков не энл, кк скрсить сврсовскую скуку после зпоя, кормил художник н убой, уклдывл н пухлые перины, рзвлекл вечеринкми с грмонией и гитрми, вклдывл ему в руки кисть, стрясь увлечь рботой --этим могучим испытнным средством от всякой человеческой тоски. Но пристльно смотрел умоляющий косой взгляд Сврсов н своего восхищенного почиттеля, прося его лишь глоток водки. Сергей Ивнович был неумолим. Алексея Кондртьевич опивли бврским квсом, кислыми щми, содовой, зельтерской.

Левитн рзыскл дом Грибков. Художник ввели в столовую. Алексей Кондртьевич пил кислый бгровый клюквенный морс, до которого был большим охотником. Грибков делл его кк-то особенно, никому из домшних не доверяя ответственного производств. Н столе стояли дв пузтых огромных грфин с этим вытрезвительным нпитком. Сврсов неловко зшевелился н своем стуле, переств есть и пить, недовольный, что убежище его было открыто. Левитн это понял и зстеснялся. Он поторопился объяснить Алексею Кондртьевичу причину своего появления. Сврсов опросил у Грибков:

-- Можно ему принести кртину сюд?

-- В любой день и чс, -- ответил Грибков. Алексей Кондртьевич повернулся к Левитну и скзл:

-- Кстти, не один я буду смотреть кртину. Пусть он пройдет через грибковскую

мстерскую.

-- Много чести, много чести, -- довольный, зшумел хозяин, -- мы ведь со святыми угодникми возимся. Пейзж у нс только условный. Горочки, деревц чхлые, зелень скупя... Где уж нм учеников Алексея Кондртьевич контролировть, мы богомзы...

Сврсов зжл уши и скзл Левитну:

-- Не верь ему. См окнчивл курс в Школе живописи н Мясницкой, позднее премию получил з кртину "Ссор Ивн Ивнович с Ивном Никифоровичем". У меня и пмяти нет, вещь эту до сих пор помню. Шумел. Звистники ее обступли гурьбой в помлкивли.

Грибков безндежно мхнул рукой и с болью скзл:

-- Что вспоминть времен plusquam регfektum (двно прошедшие). Прошли без следов всяких.

-- Для кого кк, -- не соглсился Алексей Кондртъевич. -- А Общество любителей художеств збыл? Кто тм з исторические кртины сорвл несколько первых премий? Ох ты, богомз хитрый!

Н другой день Левитн принес свою кртину. В кбинете Сергея Ивнович з зеленым ломберным столиком игрли в винт Сврсов, хозяин и двое кких-то незнкомых людей. Грибков нрочно зтевл игру, чтобы проигрть Сврсову, инче бы он не взял помощи. Алексей Кондртьевич недолго посмотрел кртину, взял мелок, которым зписывл выигрыши и проигрыши н сукне, и н исподе левитновского пейзж нписл: " Больш . серебр. медль".

-- Одобряю вполне и ктегорически, -- скзл Грибков, -- ученик того стоит.

Вдруг один из винтеров, смый стрый, сухонький, с мленькими живыми серыми в крпинкх глзкми, резко проговорил:

-- А я нхожу, что кртин немного вымучен...

Грибков ншел в кртине столько достоинств, что Левитн со стрхом поглядывл н Сврсов. Сергей Ивнович кричл об ученикх, побеждющих своих учителей, приводил в пример Жуковского и Пушкин, ссыллся н "жизнеописния" Взри и зкончил:

-- Алексей Кондртьевия был бы счстлив покориться своему ученику, произойди ткя история. Кто любит воем сердцем искусство, тот инче и рссуждть не смеет. Без этого искусство рзвивться не может. В искусстве было бы тогд лишь количество, не кчество. Неужели вы думете, что позди нс все уже сделно великими художникми, впереди остлись одни подржния и доделки. Не соглсен. Я приветствую кждого юнц, который будет в силх поколотить стриков. Полушки не дм з подржтеля. Это -- дым от сгоревшего полен.

Сврсов рссеянно рисовл н зеленом сукне елочку, пушистую, осыпнную снегом. Алексей Кондртьевич едв ли слышл и половину яростного спор.

-- Ну, двйте же игрть в винт, -- вдруг произнес Сврсов, -- я чувствую себя в удре и хочу обыгрть вс всех. Особенно содержтеля рулетки Монте-Крло у Клужских ворот Грибков...

Он взял снов лвитновский "Осенний день нд сжтым полем", повернул оборотной стороной и поствил мелком жирную точку после слов "медль". Грибков зхлопл в лдоши.

-- Вот это точность! -- воскликнул он. -- Збытую точку всегд ндо ствить!

Левитн понес свое произведение домой окрыленный, бодрый, горячий. Он всю дорогу боялся стереть мел н обороте кртины и чсто осмтривл -- цел ли был дорогя подпись учителя.

Утро следующего дня нчлось с рзочровний. Левитн принес свою вещь в школу. В профессорской был один Перов. Он оглядел Левитн, пейзж, прочел сврсовскую резолюцию и удивленно спросил:

-- Это... кто же рспислся? Не узню почерк... А, Сврсов Алексей Кондртьевич! Срзу не сообрзил. Ну что же... Оствьте... Скоро соберутся остльные профессор... Я покжу.

Левитн торопливо пошел к двери.

-- Слушйте, Левитн, -- позвл Всилий Григорьевич. -- Рзве Алексей Кондртьевич был в мстерской? По-моему, Сврсов исчез месяц полтор нзд.

-- Я видел его вчер, -- ответил Левитн.

-- Он... в полном здрвии? Он рботет дом? Он не говорил, когд пожлует н знятия? Вы его любимый ученик и...

Вопросы здвл Перов тким тоном, что Левитн с тоской почувствовл, кк Сврсов не любили в профессорской.

-- Я не зню, -- вяло ответил Левитн, -- я не спршивл. Д и неудобно мне у Алексея Кондртьевич спршивть о том, что меня не ксется.

Перов поймл летучий неприязненный взгляд ученик. Всилий Григорьевич был обидчив. До сих пор он ценил Левитн и свое нерсположение к Сврсову не переносил н юношу. Но сейчс чувств этого сврсовокого любимц проявились столь открыто, что Перов не слдил с собой и н злой укоряющий взгляд молодого человек ответил тким же. Левитн вышел.

Перед концом знятий художник подошел к профессору Прянишникову. Тот срзу тяжело вздохнул и скзл:

-- Д, д, я видел, но только мельком. Первое впечтление невжное... Впрочем, иногд это и обмнывет, ндо привыкнуть к вещи, вглядеться в нее, тогд вдруг побеждет одно хорошее. Это мое личное мнение. Я не зню, кк другие думют. Я чсто остюсь особняком...

Левитн слушл. Все это было непрвдой. Прянишников лгл, смотрел куд-то вдоль коридор, кому-то змхл рукой, обрдовлся случю и убежл. Левитн проходил мимо профессорской. Из нее выглянул Евгрф Сорокин и спрятлся.

Через неделю поздно вечером Левитн подошел к дому Грибков. Оттуд доносилсь музык. Это Сергей Ивнович рзвлекл своих мстеров и учеников. Художник вскрбклся к высокому окну и зглянул внутрь помещения. Алексей Кондртьевич сидел в глубоком кресле рядом с Грибковым и нблюдл з тнцующими. Сврсов был весь внимние, весел, светел и рдостен. Грибков косил н него луквый, умный свой глз, и по лицу устроителя тнцев скользило полное удовлетворение: он доствил хорошие минуты не только своим иконописным помощникм, и почетному, дорогому, несчстному гостю, удчно проходившему искус вытрезвления.

Левитн протисклся к учителю. Сврсов, бегло окинув подходившего взглядом, рвнодушно скзл:

-- Кртину "Сжтое поле" не признли достойной медли...

-- Откуд вы знете? -- удивленно вырвлось у Левитн.

-- Не трудно догдться, -- угрюмо проворчл Алексей Кондртьевич. --Сврсов хотят зствить подть в отствку...

-- А Сврсов см ни з что не подст, -- хмуро и резко выплил Грибков. -- История стря: всегд и повсюду выживли из всех учреждений кзенной России людей выдющихся. У них горб, мундир н них ндет непрвильно, пуговиц пришит не н том месте...

-- Одну кртину не признли, другую будете писть? -- недружелюбно спросил юношу Сврсов, -- чин клссного художник нужен? Без чинов в России не проживешь?

Левитн вспыхнул, гордо посмотрел н учителя и ответил:

-- Нет, вы не угдли, Алексей Кондртьевич. Если бы меня дже имели прво зствить это сделть, им бы не удлось.

Алексей Кондртьевич зулыблся, усдил Левитн рядом с собой, вынул из крмн горсть орехов и пересыпл их в крмн ученик. Кзлось, мир и соглсие охвтили встревоженную было душу Сврсов. Левитн зметил, что зто Грибков нходился длеко не в прежнем беззботном рсположении дух. Чсов в одинндцть ужинли в столовой. Грибков нклонился к уху Левитн и шепнул:

-- Никогд, молодой человек, не приходите дурным вестником н прздник. Вы очень взволновли Алексея Кондртьевич.

Левитн низко нклонил голову к трелке. Он неуклюже резл н ней телятину, нож соскочил, и по чистой, добротной, белее схр льняной сктерти с мелкими рознчикми широко рсплесклся рыжий соус.

-- Подливк у нс к телятине зля, -- скзл Грибков со смехом, -- еще злее прчк Федосья. Федосья з свой долгий век н прктике удчно испробовл много домшних средств против всяких пятен н белье. В прошлую псху рзговелись, пошли в кбинет курить, все оствили кк было. А у меня есть кот, зовем -- отец Питирим. Очень н одного знкомого рхиерея походит. Кот н псхльный стол вскочил и нбезобрзничл. Вся сктерть стл рзноцветня. Федосья шутя спрвилсь. Принесл не сктерть, пелену снежную.

Сергей Ивнович несколько рз добродушно с Левитном чокнулся --словом, ужин продолжлся без всякой зминки. Алексей Кондртьевич зхотел видеть отц Питирим, и шустря девушк принесл огромное, белое, с длинной шерстью, точно у полярной лйки, ленивое, зевющее существо. Сврсов взял его н колени. Отец Питирим ткнулся мордочкой в серую жилетку Алексея Кондртьевич, свернулся пушистой, густой муфтой и нчл мурлыкть. Почему-то это тк умилило Сврсов, что н глзх у него появились слезы, и он судорожно поглдил кот.

-- Отец Питирим, -- крикнул Грибков, -- сделй головкой, ну, сделй головкой.

Кот поднялся, рзумно посмотрел н хозяин и стл обеими своими пышными щекми тереться о жилетку Сврсов.

Кот хотели подержть все гости, и он переходил из рук в руки. Сврсов следил з движением животного, нетерпеливо дожидясь, когд оно снов попдет к нему. Левитн зметил, что Грибков всячески поощрял интерес Сврсов к животному, рсскзывл про него десятки его смешных и вредных проделок.

Алексей Кондртьевич слушл одним ухом, рссеянно и мехнически глдил отц Питирим, свреовские кудлтые брови угрюмо нвисли нд злыми глзми. Вдруг Сврсов волнующимся голосом скзл:

-- Сергей Ивнович, дй мне одну рюмку водки...

Грибков быстро и злобно взглянул н Левитн, которому под этим взглядом стло нестерпимо неловко, досдно и обидно з себя.

-- Одну... не больше... Не дшь? -- в голосе Сврсов слышлсь угроз. -- Уств в монстыре у Клужских ворот не позволяет?

Щеки Грибков зрозовели. Он подсел к Сврсову, попытлся его отвлечь, зигрывя с котом. Но Алексей Кондртьевич рздрженно спихнул отц Питирим с колен. Тогд в свою очередь Грибков резко и твердо скзл:

-- Я в своей квртире водки не держу. Левитн почти дрожл от возбуждения, ожидя, что Сврсов встнет и уйдет. А он неожиднно посмотрел робко, повертел в рукх винную ягоду, откусил от нее и медленно, вяло, скучя, принялся жевть.

После ужин тнцы продолжлись. Левитн собрлся уходить. Грибков холодно простился с ним и скзл:

-- Вот что вы нделли, видите? Сегодня ночью или звтр, в смом лучшем случе н днях, Алексей Кондртьевич незметно исчезнет. Впредь обдумывйте свои поступки, когд имеете дело с больными людьми. И ндо было вм торопиться с вшей... неудчной кртиной!.. Ляпнули Сврсову, что н него плюют в школе. Пусть бы он см об этом узнл. -- И Грибков почти крякнул н Левитн: -- Вы же еще рз нпомнили, что Сврсов погибет! Он и без вс об этом думет! Никогд больше не ходите ко мне, длинный язык!

Левитн побрел понурый, виновтый, с ненвистью к своей школе.

Пок Левитн был у Грибков, н улице совсем рзвезло. Дул необычный для зимы южный ветер, бурно тяло, точно в весенние темные ночи, когд пролетют из полуденных крев первые косяки птиц. Снегу почти не остлось, повсюду журчл и сочилсь вод.

Левитн невольно подумл, что стоял любимя сврсовокя погод, он когд-то возбуждл в нем бодрость и силы, Алексей Кондртьевич мог згнуть голову к небу и нивно поверить в возврщение улетевших птиц. Юнош шгл по лужм, ступил в глубокую колдобинку, октил водой проходившую мимо струху, не обернулся н брнный вопль ее; пронесшийся лихч збрызгл с ног до головы смого Левитн, -- он ничего не видел, не змечл...

Сврсов покинул Школу живописи, вяния и зодчеств через год. К отсутствию его привыкли рньше. Алексей Кондртьевич почти не бывл н знятиях или приходил нендолго, мрчный, под хмельком, с трясущимися рукми, несчстный, -- бывший знменитый Сврсов.

В тот день, в который узнли об уходе пейзжист, сврсовскя мстерскя не могл рботть, ученики взволновнно делились своими чувствми, и не было ни одного ученик, кто бы бросил кмнем вслед учителю. Левитн вспомнил все добро и внимние, ккими бловл его Алексей Кондртьевич в течение нескольких дружных, незбвенных лет.

Николй и Антон Пвловичи Чеховы, нвестившие Левитн, зстли его злого, в хндре и лени. Он влялся н рстерзнной постели. Его оствил ккуртность, ккою он слвился. Н полу был сор, рзбросны были кисти, книги. Левитн не нходил срзу слов для ответ, мрчно здумывлся. Бртья переглянулись и долго стрлись рзвеселить его. Но юнош не поддлся н все веселые и беззботные шутки.

В пмять своего учителя, ткже из личной обиды и упрямств Левитн решил не предствлять в школу новой кртины взмен збрковнной.

Совет терпеливо ждл, уверенный, что никто не минует пути, по которому до сих пор шли все воспитнники чстной московской кдемии художеств. Но этого не случилось. Прошло три год. Ожидемя советм кртин не появлялсь, зто появились другие; о них писли, говорили в обществе, росл известность Левитн. Молодого художник приняли передвижники н свою очередную выствку. Его "Вечер н пшне" повесили рядом с кртинми школьных профессоров -- передвижников. Всесильное тогд товрищество художников признло нового собрт. Для Левитн это признние было вжно и дорого. З "Вечером н пшне" последовл кртин "Последний снег". Этот весенний мотив -- осттки снег в рощицх, н склонх пригорков, н здворкх --приндлежл не Левитну, был зимствовн им у Констнтин Коровин, но был ближе душе Левитн, повторен им много рз и по-левитновски опоэтизировн. Молодой художник нчл говорить смостоятельным голосом.

Сврсовской мстерской повезло. Н смену слвному основтелю ее пришел тлнтливый художник Всилий Дмитриевич Поленов. Пять лет нзд он нписл кртины: "Московский дворик" и "Ббушкин сд". Они восхитили современников, открыв им родную, близкую, интимную крсоту чисто русского пейзж. До Поленов никто тк не видел, никто не изобржл русских здворок и зхолустья ткими свежими, яркими, нежными крскми, никто о тким теплым чувством не любовлся обыденным и зурядным и тем не менее поэтическим.

Левитн не мог не понять, что в школу пришел достойный руководитель пейзжной мстерской, понятный и близкий ему своим творчеством, сильный и своеобрзный колорист, кким не был Сврсов. Левитну было чему поучиться у Поленов. Прежде всего увидеть мир многокрсочным, сверкющим, кк бы вечно молодым и вечно зеленым, чего еще не почувствовл молодой художник. Только из-з Поленов Левитн отклдывл свой окончтельный рзрыв со школой. Он рботл в мстерской Поленов с увлечением, невольно подпдя под влияние дровитого колорист.

Левитн пробыл при Поленове в школе около двух лет. Положение художник было неопределенным, неясным -- не то он ученик, не то посторонний школе. Нконец совет устл ждть и рзочровлся когд-либо получить требуемую по уству кртину от Левитн. В 1886 году Иску Ильичу Левитну предложили: "З непосещение клссов оствить училище и взять диплом неклссного художник". Левитн спросил, что это знчит, и ему ответили в кнцелярии:

-- Вы имеете прво быть только учителем рисовния и чистописния.

Иск Ильич зсмеялся и н пмять взял диплом.

САВВИНА СЛОБОДА

Под Звенигородом лес, зливные луг, пригорки, с них открывются зеленые, кудрявые, крсивые дли. Место это было известно издвн. Звенигород стерег древнюю Москву от пришлых недругов и звоевтелей. Здесь звонили тревожно и чсто в сторожевой колокол. При первых призывных удрх его ртные люди седлли коней, и быстрые всдники мчлись к Москве, оповещя ее о приближении полчищ ттр, поляков, проджных русских смозвнцев. Стрж Москвы делл свое нужное и полезное дело. Но место это служило и мирным целям. Его облюбовл и открыл еще црь Алексей Михйлович, отец Петр Великого, стрстный и плменный охотник. Лет через полторст после него звенигородские кря нзвли русской Швейцрией, и сюд летом стли незжть художники для рботы н открытом воздухе. Это были первые русские пленэристы. Тысячи художников тысячи рз любовлись причудливой игрой крсок в природе, которые зжигло и тушило живописное солнце, но все-тки следовли трдиции, когд-то устновленной.

Пейзжист семидесятых годов Кменев поселился под Звенигородом, в Сввиной слободе. Он рсположен в глубокой зеленой лощине возле древнего Свво-Сторожевского монстыря. Построенный н высокой горе, весь белый, простенький, добротной рхитектуры, выступющий из густых зрослей деревьев и кустрник по крутым склонм, монстырь был когд-то летней резиденцией цря охотник. Его недром тянуло сюд. Эт црскя подмосковня был очень крсив.

Кменев приехл н лошдях. Весеннее бездорожье измучило его. В пути лопнул оглобля при трудном подъеме н обледенелую гору. Зстряли среди безлюдного поля между двумя деревнями и простояли полдня, пок куд-то усккл верхом ямщик з новой оглоблей. Он возвртился с ней, был пьян и еле-еле прилдил ее к месту. Нд Сввиной слободой стоял шумня, журчщя, рокочущя ночь -- тяли снег, дорогу рспустило, иод хлюпл под колесми, из кромешной тьмы нд головой струилсь нудня дождевя пыль. Дождь нчлся, едв выбрлись из Москвы н Звенигородский большк. Кменев вылез из телеги мрчный. Грязня изб, которую снял для него з неделю рньше жен, еще больше рсстроил его. Под низким черным потолком было неуютно, нище, промозгло. Кменев подумл, что ткие бывют н скорую руку построенные из сырых бревен окотничьи сторожки в лесу.

-- Двендцтый век... -- пробормотл Кменев, -- пещерные люди жили немного хуже. Рвнодушные дьяволы... Кк бы ни жить, им все рвно... Россия...

Устлый от дорожной тряски, он спл беспробудно, долго, нконец открыл глз и увидел жену в беленьком нрядном фртуке, хлопотвшую около огромного смовр. Кменев зжмурился -- тк сверкло ослепительно, все в лучх, тысячми зйчиков, это нчищенное медное чудовище. Крсный кирпичный порошок высокой грудкой лежл н тусклом, в протекх, мленьком подносе. Его еще не успели привести в порядок. Окзывется, все н свете можно изменить. Пылющий н солнце смовр, горящие стекл в избе, дже грудк простого крсного порошк из кирпич рсцветили убогое жилье художник. Вещи, милые вещи, они живут около нс и помогют принимть жизнь проще, теплее, рдостнее. Кменев вскочил бодрый, нетерпеливый. Скоро он выбежл н улицу и, потрясенный, змер н месте. Художник был очень чувствительным. Глз его увлжнились слезми.

-- Ах, черт, никк не нучусь сдерживться, -- прошептл Кменев, быстро вытиря лицо лдонями, -- но ведь нет ничего удивительнее природы...

И действительно, кзлось стрнным, что мир вышел из вчершней непроглядной ночи тким ясным и светлым, весь дождь пролился, небо отржлось в лужх н дороге, в них плыли, покчивясь, белые пушистые облчк, пролетли птицы, легким дыхнием ветр несло перышко, уроненное только что протопвшим белоснежным гусем. Солнце зжгло огонь н всем стеклянном и метллическом. Миллионми искр сверкли стремительные полые воды извилистой Москвы-реки, гремучие ручьи млых и больших притоков, синие блюд весенних озер по овргм, бочги в черных полях. Вдли мерцло, кк золотой уголь, яблоко н шпиле ккой-то усдьбы, белой, с колонндой, с зеленой крышей. Нд Сввиной слободой летли голуби. Вдруг они делли острый поворот, кк будто опрокидывясь н одно крыло. Тогд внезпно вся стя вспыхивл н солнце, стновясь пурпурной. Кменев стоял улыбющийся, нивный и добрый.

Скоро у слободской околицы он водрузил широкий из прусины зонт, сел н склдной стул и стл писть этюд монстырского пригорк. Около художник собрлись сввинские ребят, притихшие ббы, мужики: ткого еще не бывло в слободе. Но кто-то решил, что Кменев писл кртину по монстырскому зкзу. Художник больше не тревожили. Зонт ежедневно передвиглся с мест н место. Его видели нд обрывом, у болот, н пыльной летней дороге, н здворкх, у стогов. Кменев утртил свое имя. Слобод прозвл художник "белым грибом". Поклонник пленэр тк полюбил Сввину слободу, что остлся в ней нвсегд.

Немного рньше несколько фрнцузских художников в поискх естественного освещения при писнии своих вещей обосновлись в местечке Брбизон близ Фонтенбло. Белые зонты их, кк кменевские в России, нблюдли в полях любопытные крестьяне Фрнции. Судьбы Кменев и фрнцузских пейзжистов в силу многих вещей были не схожи. Кменев спился в Сввиной слободе.

Мужик, избу которого художник превртил в свою мстерскую, редко возил в Москву к Дциро пейзжи своего опустившегося постояльц. Мгзин Дциро з дешевку скупл произведения тлнтливого, но беззщитного и беспомощного человек. Фрнцузские пейзжисты, рботвшие в Брбизоне, вскоре прогремели н весь мир. Они получили прозвище брбизонцев и пленэристов. Брбизонцы открыли простую истину; ее чувствовли многие, но последнего слов до фрнцузов не скзли. Брбизонцы звоевли Приж, с ним и мир. Н полотнх брбизонцев появился нстоящий нционльный фрнцузский пейзж, подлиння, неприкршення, мягкя, нежня и очровтельня природ Фрнции. И срзу стл приторн, еще более неестественн живопись, выходившя только из мстерских, не видвшя подлинного свет, воздух, солнц. Брбизонцы открыли людям глз н условность, искусственность эффектов и приемов строй кдемической живописи, н фльшивую

черноту цвет в ней, ккого в природе никто никогд не видел, тк кк его просто нет. Местечко Брбизон приобрело всеобщую известность, стло нрицтельным. В кждой стрне ншли свой Брбизон. Вслед з Кменевым в Сввиной слободе перебывло много художников, местечко считлось уже художественным поселком, русским Брбизоном.

Иск Ильич Левитн в ученические годы чсто бывл в чстных кртинных глереях Д. П. Боткин, С. М. Третьяков и К. А. Солдтенков, собирвших зпдноевропейское искусство. Левитн глвным обрзом привлекли пейзжи великих брбизонцев. Левитн, не отрывясь, смотрел н Коро, смого великого из брбизонцев. Он прочел все, что было н русском языке о Коро, пожлел, что не знл хорошо по-фрнцузски, зпомнил недоступную ему пок книгу Руже Милле о жизни великого мстер. Левитн с ждностью рсспршивл В. Д. Поленов, быввшего з грницей, о Приже и особо о Коро. Поленов с улыбкой повторил несколько рз все, что ему было известно о глве брбизонцев.

Коро вспоминл и Сврсов. Коро стл любовью Левитн. Юнош с тйным удовлетворением уподоблял себя Коро. Они об любили природу не просто, кк любят многие, почти все люди, с экстзом, упоением, нслждением. Сокольники, Остнкино, Измйловский зверинец, Слтыковк, д и все подмосковные, где жил, мечтл, рботл юнош, кзлись ему своим родным Брбизоном.

В Сввиной слободе несколько лет подряд провели Коровины. Они тк торопились из Москвы н этюды, что, кжется, в день окончния знятий отпрвлялись в деревню прямо из школы н Мясницкой. Возврщлись Коровины згорелые, возмужвшие, обветренные, восхищенные летним своим местопребывнием. Левитн с звистью слушл бесконечные восторженные восклицния своих более счстливых товрищей: они могли ежегодно выезжть н этюды. Пок Левитну оствлось только мечтть о ткой соблзнительной жизни. Тлнтливые бртья привозили много новых, оригинльных по мотивм, сильных по ярким крскм произведений. Левитн видел, кк был рзнообрзн, крсив, богт природ под Звенигородом. В Сввиной слободе Констнтин Коровин первый из русских пейзжистов подсмотрел змечтельный весенний мотив -- осттки снег н здворкх. Много художников повторило коровинский мотив. Левитн больше других.

Нконец Иск Ильич собрлся в русский Брбизон. Исключение Левитн из школы ускорило осуществление двнишней мечты. Он нчинл смостоятельную, ни от кого не звисимую художественную рботу. Рнней весной 1884 год вместе с художником В. В. Переплетчиковым он снял избу в Сввиной слободе.

И почти повторилось то, что произошло много лет нзд с пейзжистом Кменевым. Новые обиттели прибыли в слободу ткже ночью. Недовольный Иск Ильич долго ворочлся, прежде чем зснул. Переплетчиков утешл его. Левитн стрлся превозмочь себя, боясь приступ своей тяжелой мелнхолии.

Он встл прежде Первплетчиков, осторожно, н цыпочкх, вышел, чтобы не рзбудить товрищ; болел голов, подымлсь внутри тоск, цепкя и беспощдня. И все вдруг прошло.

День знимлся не особенно блгоприятный, облчный, с зпд шл угрюмя, почти черня туч очень стрнной формы, вся в острых зубцх, с высокими бшням, с флюгерми н них. Он походил н гигнтскую крепостную стену, плывшую нд землей. Под тучей виднелсь колеблющяся серя муть, точно вдли был снежня пург, или шел весенний прыгучий дождь. Н пути солнц лежли поля причудливых белых облков. Солнце то прятлось з неплотной пеленой, пронизывя ее и деля кремовой, то выктывлось н свободную голубую воду лзури, отделяющую одну облчную цепь от другой. Солнце светило урывкми, и н земле менялись освещение, крски, предметы.

Левитн злюбовлся рссыпнными по взгорью слободскими избми, кк мог любовться только художник, пейзжист, восторженный поэт открывшимся ему видением. Солнце кк бы игрло нд Сввиной слободой, сейчс погружя ее в полусумерки, но через минуту он полыхл стеклянными рмми, розовыми соломенными крышми, цветными крылечкми, нличникми. Дубовя рощ около Свво-Сторожевского монстыря, черня, могучя, густя, был еще не одет. Сосновый бор, примыквший к ней, всегд юный, зеленый, кзлся пок богче. И тм все менялось от движения солнц.

У строжил Сввиной слободы пейзжист Кменев был зпой. Мужик-хозяин возил в Москву кртины постояльц. Кменев грбил Дциро, обсчитывл хозяин, отклдывя себе от проджи з провоз сколько хотел, остльное пропивли вместе. Левитн пришел познкомиться со стрым пейзжистом. Седое, кудлтое, толстое, бородтое, в дырявом хлте существо недружелюбно выглянуло в полуоткрытую дверь. Иск Ильич объяснил цель своего приход. Кменев помолчл, оглядел с ног до головы гостя, вдруг кк-то криво и нехорошо усмехнулся, вслед з этим дверь медленно, нрочно медленно, стл зкрывться, и ее зложили н крюк. Левитн с удивлением змер н месте, взялся было з скобу, хотел постучть -- и рздумл нстивть н знкомстве. Тем более это кзлось лишним, что у смой двери слышлся шорох, тм стояли и легонько посмеивлись.

Изб Иск Ильич нполнилсь свежими этюдми. Они прибывли быстро. Художник писл с рссвет до смой темноты. Прошло месяц полтор. Однжды нконец Кменев вылез со своим зонтом в полдень, нткнулся в оврге н Левитн, удивился поклону незнкомого художник, прошел мимо, издли оглянулся и вдруг снял соломенную шляпу. Иск Ильич весело зсмеялся н чудчеств стрик.

Левитн жил в полном уединении. Никто не мешл ему, никто не бывл у него. С Переплетчиковым они встречлись только по вечерм, рсходясь с утр в рзные стороны, д еще ненстье соединяло их в одной избе. Иск Ильич стрлся переждть дождь в лесу, в поле, укрывясь под стогми, в сеновлх, под крутым речным берегом, где не тронет ни одн дождинк косо бьющего ливня. В Сввиной слободе, тихой, уютной, крсивой, в ее длеких и близких окрестностях Левитну нрвилось все. Он никогд еще тк сосредоточенно и глубоко не думл нд своим творчеством, нд творчеством своих товрищей, стрших, молодых, прослвленных и никому не известных. Здесь ему стли еще ближе и понятнее великие брбизонцы. Они создли нционльный фрнцузский пейзж. У них следовло учиться техническому мстерству, больше того, упорному, непоколебимому стремлению к созднию нционльной пейзжной живописи. Брбизонцы своим првдивым, искренним, рельным, тонким искусством укрепили в душе Иск Ильич уверенность, что он стоит н прямой и првильной дороге, относясь тк же, кк они, к простому, без крикливых и прдных крсок, скромному русскому пейзжу. Его кк бы очень долго не змечли зоркие глз художников. Условное, кдемическое, комнтное искусство не могло изобрзить живой трепет листвы, тющий весенний снег, осоку в озере, пшни и луг при тех взглядх н изобржемое, кких оно придерживлось. Кто пришел после них, Тем стло легче. Перед смым отъездом в Сввину слободу в кком-то рзговоре с Николем Пвловичем Чеховым Иск Ильич спросил:

-- Кк ты думешь, если бы я жил во Фрнции, к ккому бы нпрвлению я тм приндлежл?

Они сидели в "Восточных номерх", где жил Николй Чехов. Антон Пвлович был тут же. Он попрвлял грнки ккого-то своего рсскз, не вмешивлся в рзговор и рсположился спиной к брту и гостю. Николй Пвлович ответил шумно и быстро:

-- Черт их, у них сто нпрвлений! Д сколько мы еще не знем! Куд бы тебя кчнуло, угдть трудно...

-- Кк ты меня мло понял, -- скзл грустно Левитн.

-- А я думю, совсем не трудно нйти полочку Иск, -- неожиднно произнес Антон Пвлович, не отрывясь от рботы. -- Мы медики, и то нслышны, з кем по пятм в Приже гонятся. Нходясь в великом мировом городе, -- протяжно, бесстрстно, кк судейский чтец, продолжл Чехов, --голодный житель холодной мнсрды мелнхолик Иск Левитн, прозвнный брбизонцем, был бы одним из основтелей этого художественного, то бишь преступного, сообществ...

Иск Ильич довольно зулыблся и с особой нежностью посмотрел н сутулую спину нпряженно рботющего Антон Пвлович.

-- Коро! Коро! -- воскликнул Левитн. -- Ккие крски он нходил в природе! Кк мудро умел писть! Мы не годимся ему в подмстерья. Рзве подрмники делть для мэстро...

В Сввиной слободе Иск Ильич бесповоротно понял, что в смом зурядном, незметном мотиве можно глубже, ярче и првдивее передть типичное русского пейзж. Теперь художник интересует псек, освещення весенним солнцем, смодельные деревенские колоды ульев, деревянный ветхий мостик через ручей с отрженными в нем голыми стволми деревьев, вешний снег у сеновлов, улиц в слободе с чсовенкой и колодцем, -- все интимное, скромное, смиренное, ничем не примечтельное, пок художник не сумеет внести в изобржемое всю теплоту своей души, лирический трепет, пок не опоэтизирует видимое.

Эти излюбленные левитновские мотивы были новыми в русской пейзжной живописи. Они увлекли целое поколение художников. Оно во сне и няву грезило нйти ключ к подлинному живописнию русского пейзж, который нконец увидели, но кждый истолковывл по-своему. Изобржение близкой, родной крсоты окзывлось не тким легким и доступным. Левитн жил окруженный товрищми, которые чще всего произносили мгические для всех художников его круг слов: "русский дух", "русские мотивы", "русский нционльный пейзж", "нше", "собственное", "русское откровение"... Иск Ильич, не гонясь з поискми только ему одному приндлежщих мотивов, подхвтил недоговоренное, в нмеке, подчс ленивое и случйное, глубоко проник в него, изучил, рзвернул шире, исчерпл. Не тк ли рботют крупные люди, используя всю добытую до них руду. До них и для них.

В Сввиной слободе Иску Ильичу приндлежли в избе три стены, звешнные еще не зсохшими этюдми, Переплетчикову -- четвертя.

Но и тут нстигл Левитн непрошеня и незвня печль. Тогд весь мир вдруг стновился тусклым, неинтересным, дже рздржющим, руки не держли кистей, д и нечего было имя делть -- вдохновение отлетло, мозг спл.

Иск Ильич трое суток проскитлся где-то с ружьем в лесх. Перепугнный Переплетчиков отпрвился в Звенигород и зявил в полиции о безвестно пропвшем художнике. Пок тм собирлись его искть, он вернулся домой, бодрый, здоровый, с убитой уткой, немного припхиввшей. Три дня Левитн питлся одними лесными ягодми. Он мечтл об утке з обедом. Переплетчиков понюхл ее и откзлся есть. Иск Ильич зстрелил птицу в первый день своих скитний. Хозяйк не пожелл готовить дохлятину, и охотник был очень огорчен.

Под смех Переплетчиков Иск Ильич пошел в звенигородскую полицию с просьбой прекртить поиски здрвствующего и ншедшегося жителя Сввиной слободы. В полиции могли не поверить, и он взял с собой хозяин. Тот удостоверил своего жильц. Об они покзлись подозрительными, их здержли и посдили в холодную.

Переплетчиков прождл до вечер, почуял что-то неблгополучное и явился н выручку. Полиция был уже зкрыт. Сторожих в подоткнутой з пояс крсной юбке мыл помещение. Холодня выходил в общую ожидльню для посетителей небольшим глзком-оконцем, зкрытым черной решеткой. Левитн окликнул Переплетчиков и успел скзть ему дрес квртиры приств, который узнл рньше от сторожихи. Женщин, потряся мокрой мочльной швброй, отогнл Переплетчиков. Он кинулся к приству.

-- В общем порядке, -- скзл приств строго и внушительно, -- я прибуду в присутствие звтр к одинндцти и прикжу выпустить тех, з кого вы ходтйствуете.

Больше рзговривть не стл, не слушл резонов Переплетчиков, ндвиглся н него грудью и бесцеремонно теснил к двери.

-- Между прочим, -- вдруг хмуро произнес приств, -- ндо бы и вс посдить, беспокоите меня вне служебных знятий д еще и н моей квртире...

Дверь в холодной отомкнули н другой день только к вечеру. Иск Ильич вынужден был купить водки своему безвинно пострдвшему хозяину. Они вернулись домой уже в сумеркх.

Левитн был безудержным, исступленным охотником. В Сввину слободу его мнил не только художествення рбот, но и охот. Недром здесь жил црь-охотник двести лет нзд. Лес помельчли с тех пор, человек уничтожил рздолье для зверей и птиц, рзогнл сти и тбуны их, но всех не перевел, и Левитну остлось довольно и озер, и болот, и лесных зрослей, и дичи, и зйцев. Иск Ильич почти скопидомно откзывл себе в смых необходимых рсходх, он не кждый день обедл и пил чй, з искусство его еще плтили дешево... Он отдвл последнее своей охотничьей собке -- он никогд не бывл голодн.

Левитн-художник и Левитн-охотник нерзделимы. Охот двл художнику новые богтые зпсы художественных впечтлений. Когд, долго не обновляемые, они оскудевли, устлый художник брл ружье, собк вилял хвостом, неслсь впереди хозяин вдоль слободы, нвстречу дул желнный ветер с зливных лугов, пряно и слдко пхло у сеновлов н здворкх, коршун плвл в синеве нд лесом, высмтривя жертву. Нствло приятное, зрботнное, выстрднное безделье -- отдых. Чем дльше от слободы, тем быстрее шгл охотник. Он почти бежл, не спускя глз с покорной и умной собки. Он у него знл счет до десяти. Иск Ильич спршивл:

-- Вест, пять, восемь, три...

И собк лял столько рз, сколько следовло.

Левитн рзговривл с Вестой, кк с близким ему человеком. Он смотрел удивленными своими преднными глзми, которые словно понимли все, что происходило с ее хозяином. Бормоч стихи, любуясь лесной опушкой н зкте, ромшкой и мкми н уединенной полянке, зросшим прудом с колыхющимися при ветерке бело-желтыми чшечкми ненюфр, вбиря в себя тысячи кртин природы, Иск Ильич перевливл с горки н горку, скрывлся в осокх, кмышх, в хлебном поле, ложсь н меже и подстерегя легковерную птицу. Кжется, Вест уствл рньше. Он бежл около охотник, высунув крсный, кк кусок семги, влжный язык.

-- Ах, Вест, Вест, -- укорял и жлел Левитн, -- ты мнoro бегешь. Собчий век восемндцть лет. Год собчий рвен пяти человеческим. Знчит, ты все-тки проживешь до девяност, я, может быть, половину только...

Они много рзговривли, считли до десяти, збвлялись. Птиц чсто улетл в недоступную высоту. Белый дымок выстрел опздывл. Вест неслсь н своих упругих, точно летучих ногх, возврщлсь рзочровння. Ей некого было подбирть, дже искть.

Переплетчиков привык к уходм Левитн и больше не беспокоился з судьбу товрищ. Вест прибегл первя домой и ложилсь у крыльц, измучення, худя, с подтянутыми бокми, с звивющейся, полупросохшей шерстью от долгого купнья в озеркх и болотх.

-- Хозяйк, -- кричл Переплетчиков, -- поствьте смоврчик. Охотничий конь присккл -- знчит, всдник у околицы. Пить будет до седьмого пот.

В Сввиной слободе был поздняя осень. Великолепный убор звенигородских крев, плменеющий, яркий, резкий, потухл. Ндвиглось в природе то, чего Левитн не любил. Художник нчл готовиться к отъезду. Одн осенняя охот привязывл Левитн к порядком ндоевшей избе. Иск Ильич пропдл дотемн. Оствлось немного пороху и дроби. И он решил все рсстрелять.

Однжды пошел ткой безндежный, беспросветный, ндолго дождь, что Левитн с досдой вернулся домой к полудню, промокший и озябший, из ружейного дул пришлось выливть воду, и Вест жлобно и горько скулил, дрож и ежсь. Только художник немного опомнился, кк дверь отворилсь, и в избу вошел в черном плще с кпюшоном Кменев. Он до сих пор, чуждясь и сторонясь, клнялся при встречх, не произнося ни одного слов, и Левитн рстерялся, увидев его у себя. Н столе стоял плошк со вчершней холодной зйчтиной.

-- Аг, охотнички, -- скзл весело Кменев, -- мы зйчиков покупем, у них свои собственные. Под зйчик с чесночком очень приятно пить перцовку... Ч-черт ее, не могу объяснить почему. Смерть люблю зйчтину. Нпршивюсь, нпршивюсь, бтюшк. Приглшйте скорее стрик к столу.

Левитн зсуетился. Чем-то неожиднно симптичным, добрым, привлектельным повеяло от Сввинского дичк. Усдив его, Иск Ильич помялся, покрснел и виновто извинился:

-- Простите, ни перцовки, ни водки у меня нет...

Стрик удивленно поднял брови.

-- А... зчем? -- пробормотл он.

-- Вы же... говорили... перцовку зкусывют зйцем...

Кменев звонко зсмеялся и нежно поглдил Левитн по спине.

-- Я, милый коллег, не всегд хлещу водку. Нынче мне ее нсильно не вольете в рот. Я бы увидл у вс, не стл пить. Когд Кменев не в зпое, он трезвость проповедует.

Стрик с ппетитом съел почти всю зйчтину из плошки, без умолку говорил, хохотл, смешил и дже пел стринные песни, которые теперь вывелись, когд-то их пели в Сввиной слободе. Стрик овлдел Левитном. Они не хотели рсствться и через три чс. Кменев осмотрел дотошно, молч, серьезно все этюды Левитн, льбомы с рисункми, быстро нчл собирться домой, неловко ндел свой не просохший з долгий день плщ и неожиднно обнял Иск Ильич.

-- Профессором будете, -- пробормотл он вполголос, -- нм... умирть пор.

Он всхлипнул, выскочил в сени, громко хлопнул дверью и побежл по гремучему полу н крылечко. По грому дверей Левитн понял: стрик не хотел, чтобы его провожли.

Через неделю Иск Ильич уехл. Он нрочно трое суток бродил по полям, пок не убил зйц. Нкнуне отъезд художник пришел к знкомой кменевской двери. Попрощться не удлось тк, кк предствлял себе это прощнье Левитн. Н стук стрик опять приоткрыл дверь, в щель пхнуло сильно и резко спиртом, луком, глз неприятно мигли. Молч Кменев просунул руку, выдернул зйц из-под мышки у Левитн и зложил крюк осторожно, потихоньку, чтобы не звякнул.

Нутро подли лошдей. Мужик-кучер перетскл вещи художников, усдил Переплетчиков и Левитн, зкутл грязным брезентом и только после этого снял шпку-вязнку и достл с донышк ее зписку. Кменев дрожщей рукой нписл Левитну н обороте отрывного клендря з вчершний день:

"Зову вс в Сввину слободу н весну. Вы едете с сыном того ямщик, который когд-то привез меня сюд. Он и передст..."

Левитн долго оглядывлся н Сввину слободу, покуд не скрылсь з горой.

ГЛУХАЯ ЗИМА

С мечтой о Сввиной слободе встречл Иск Ильич зиму. До сих пор он бывл для него смым трудным временем год. Художник кочевл по меблировнным комнтм, дешевым, некзистым. Безденежье гнло его из одной "меблиршки" в другую. Они были нбиты битком. Везде окружл чужой, беспокойный, чсто скндльный люд. Тихое искусство Левитн требовло деревенского покоя, тишины. Иск Ильич рботл, зтыкя уши втой, нвешивя н дверь изнутри все, что у него было мягкого и приглушющего.

В тот год он обосновлся в меблировнных комнтх "Англия" н Тверской, прижился здесь, стл оствлять номерок з собой н лето, кк это при скудных средствх художник ни стесняло его. В "Англии" жило еще несколько необеспеченных живописцев. Среди них общий любимец Школы живописи, вяния и зодчеств тлнтливый нимлист Алексей Степнович Степнов. В левитновской комнте по вечерм чстенько собирлись друзья его -- бртья Чеховы, Степнов, Переплетчиков, Шехтель, Нестеров, Констнтин Коровин.

Довольно большой номер о трех окнх н Тверскую, но с перегородкой для кровти и приплюснутым низким потолком мло походил н удобную студию. С узкой улицы свет пдл скупо. В полях, з городом, еще продолжлся светлый и ясный день, в "Англии" уже стновилось сумеречно. Левитн пододвигл мольберт к смому окну. Здесь художник усидчиво проводил все светлые чсы. Рботу спсли летние этюды. Они вдохновляли кк см природ, сейчс недоступня сквозь змерзшее зимнее окно. Иск Ильич создвл при жлком этом освещении свои лучшие кртины. Антон Пвлович Чехов нзвл жизнь Левитн в номерх "Англии" "нглийским периодом". Друзья художник охотно подхвтили эту шутку.

Зимний день короток, его недоствло Левитну, слишком быстро нступло то время, когд крски перествли сверкть и гсли, словно потушення лмп. Зим выдлсь облчня, темня, по неделям стоял серя мгл, нельзя было взять в руки кистей. Иск Ильич ходил между трех своих мольбертов с нчтыми н них кртинми и скучл от безделья. Художники жловлись друг другу н "убыточную" зиму.

Левитн год от году, чем стновился совершеннее, рботл медленнее. Он подолгу не снимл с мольберт новой вещи, прежде чем он не удовлетворял его вполне. Передвижники чсто обвиняли художник в "незконченности" пейзжей. Передвижники возврщли Левитну некоторые произведения, не допускя их н выствки. "Незконченность" был кжущейся. Левитн в кртине стремился к обобщению, к грмонии всего. Отдельные подробности пейзж могли и не выписывться до той "окончтельности", по слову И. Н. Крмского, ккя требовлсь по взглядм н пейзж передвижников. Редкий из них понимл, что проще отделть кждую детль, чем вырзить обобщенное.

Иск Ильич "делл" свои вещи трудно, и бессолнечня зим стоил ему дорого. Антон Пвлович Чехов приносил зкзы н рисунки из стирических и юмористических журнлов "Стрекоз", "Будильник", "Зритель". Левитн был блестящим рисовльщиком. Ему охотно двли рботу. Антон Пвлович придумывл тексты под рисункми и смые темы их. В веселую минуту он позировл для рисунков Левитн и брт. Впоследствии Левитн нписл хороший и сердечный портрет Антон Пвлович. Чехову плтили в журнлх копейки з рсскзы, еще меньше -- художникм.

Иск Ильич трудился, кк поденщик, и не мог прокормиться. В поискх зрботк он принял зкз нписть этюд Москвы-реки с змерзшими в ней бржми у Крснохолмского мост. Левитн писл в сильные морозы, н ветру, плохо одетый и простудился. Болезнь ншл слбое место: с восплением ндкостницы художник уложили в лечебницу Кни. Потом близкие друзья перевезли его в номер "Англии". Художники Степнов, Нестеров, рхитектор Шехтель, бртья Чеховы попеременно дежурили у постели больного. Терпеливого и гордого Левитн болезнь сломил. Он громко стонл от невыносимой боли и опрвдывлся перед товрищми в своей слбости.

Когд Иск Ильич поднялся, ему не н что было купить хлеб. Двно было знято-перезнято у всех. Штющийся после болезни художник пошел в один богтый дом, где рз в неделю по четвергм принимли художников, пистелей, ктеров. Левитн пользовлся особыми милостям" хозяйки. Его допускли в "слон" среди немногих гостей, еще не успевших стть знменитыми.

Был только вторник, и неурочное появление художник к обеду удивило. Но он принес несколько этюдов, кк будто желя узнть мнение о них хозяйки. Польщення любительниц искусств вещей не купил, но Левитн из вежливости оствили "откушть".

Иск Ильич протянул кое-кк с неделю. Рбот не лдилсь. Художник явился н укцион Обществ любителей художеств с недоконченными вещми. Кроме выствок и чстной проджи с рук, только здесь могли сбыть нуждющиеся художники свои произведения, сбыть з бесценок, при удче -- скоро, и Левитн рссчитывл н быстроту. Иск Ильич приходил ежедневно спрвляться. Но вещи злежлись. День н пятый художник покрснел и опустил глз. Нд чстым посетителем улыбнулсь молоденькя девчонк, дввшя спрвки.

Н Арбте жил учитель рисовния Ревуцкий. Левитн уныло пошел к нему, в ту отвртительную по воспоминниям квртиру, которую приходилось посещть в смые безвыходные дни своей школьной жизни. Ревуцкий поденно ннимл молодых художников, здвя им тему кртины. Делец пользовлся большой известностью в мещнских и обывтельских кругх, сбывя им дешевый товр. Поденщик-художник зкнчивл свой безрдостный труд. Ревуцкий рсплчивлся, подписывл своим именем кртины и отпрвлялся по невзысктельным клиентм. Вещи Ревуцкого висели во многих купеческих особнякх, по трктирм, дже в борделях.

Левитн не рботл у Ревуцкого уже больше двух лет. Упитнное слдкое лицо мошенник смодовольно зсияло при виде знкомого художник, об успехх которого он знл из гзет.

-- А--, -- протянул он нсмешливо, -- я думл, вы збыли, в кком рбтском переулке проживет некто, спсющий художников от голодной смерти... Москв, ведь он неприветливя, черствя, скопидомня... Один Ревуцкий готов служить искусству.

-- Двйте тему, -- перебил его Левитн.

-- Ах, что вы! -- выкрикнул Ревуцкий мнерно. -- Ах, посмею ли призннному мстеру докучть подскзкми! Д и подойдете ли вы теперь к моему телье? Не зню, не зню... У вс свои почиттели, у нс, бедных, тоже свои... Впрочем... рздевйтесь... Предупреждю; плт у меня т же. Может быть, вы здорожитесь? Вы же н пороге к знменитости... А знменитость, это знчит куши, кушики, кушищи...

Левитн скзл резко и прямо:

-- Плтите - что хотите. Тему?

Он торопливо скинул свое пльто, рзмотл шрф с шеи и нчл тереть руки, рзогревя их с мороз. Ревуцкий здумлся, поднял глз н стринную хрустльную люстру и кстти опрвил н ней одну висюльку, выбившуюся из ряд. Иск Ильич невольно подумл, что, нверно, чьими-то слезми облит эт люстр, попвшя от рзорившегося человек в грязное гнездо хищник.

-- Слушйте, -- прикзл Ревуцкий, -- речк, н бережку домик, вокруг домик плетень, рзвешно рзноцветное белье, сушится н солнышке, кругом лес... Ах д, по воде плывет лебедь с лебедятми. Это ходкий мотивчик у моих покуптелей. Струшк с корзинкой идет по грибы от домик. З углом его, в кустх, молодя крсвиц обнимет и целует молодого человек, подстриженного горшочком... Понимете, купеческий признк, домостройчик, нмек-с н сословие... Ннимю н три дня. Рзмер -- ршин с четвертью н три четверги. Д, д... Небо делйте фиолетовое, воду темную, у девицы-крсвицы пышные груди, крвйчикми, чтобы из-под кофточки выпирли. Прошу к мольберту. Эй, Степк, -- крикнул он прислуживющему в мстерской рыжему веснушчтому прню, -- принеси господину Левитну из клдовой подрмник с нтянутым холстом. Д осторожнее, гляди, дурлей, не продви холст лпой, кк с тобой это бывет.

В конце третьего дня Левитн зкончил кртину. По привычке он чуть не подписл ее и, морщсь, остновился. Зкзчик мельком взглянул, стл искть свою кисть и недовольно збормотл:

-- Ккя несмеля рук! Никкого рзмх! Вы рньше писли более подходяще. Вот я сейчс "пройдусь" по ней и все зигрет. Смотрите, молодой человек, что знчит опытность.

Левитн не смотрел, испытывя стршную тоску и отврщение к рзвязному ннимтелю. Художник невольно вспомнил продющего кртины н Сухревском рынке Сврсов. Снчл учитель, теперь ученик. Левитн получил деньги и опрометью бросился н улицу.

Он убежл не простившись, чего не следовло делть. Ревуцкий не збыл этого. Он любил почтительность. Когд нужд снов привел Иск Ильич в знкомый переулок н Арбте, Ревуцкий снчл не узнл Левитн, потом попросил прийти звтр, н следующий день повторилось то же, и только пятый скромный визит удовлетворил прощелыгу.

-- А что бы вы делли без меня, господ нчинющие художники? --спросил этот нгло прищурившийся человек. -- Я нстоящий мецент, не ккие-нибудь тм Третьяковы... Я дю рботу кждому, кто хоть сколько-нибудь мрть умеет. Попробуйте, господин Левитн, c кртинкой прогуляться в Лврушинский переулок. Знете, кк Третьяков соствляет глерею? По с-п-и-с-к--м... Умные советчики угодных им художников переписли столбиком, в лфвитном порядке. Третьяков зглянет в эти святцы, вс тм нет, ну, знчит, не висеть вм в глерее, нос не дорос, приходите с бородкой, с чином, с гзетными вырезкми в крмнх. А я... д я с улицы любого пущу и дм хлеб ковригу. Пишите-к вы сегодня лунную ночь. Сд. В зелени пвильон. Пустите ккую-нибудь китйскую чертовщину для крсоты. Нд прудом скмья. Н ней сидит брыня в белом плтье, собчк рядом, н коленях возле скмьи стоит молодой стрекулист, умоляюще протягивет к брыне руки, он собчку кормят схром... Аг! Кков темк? Умеет Ревуцкий фнтзировть?

-- Я соглсен н любой сюжет, -- поспешил скзть Левитн, зметив недовольство н лице зкзчик.

-- Ах вы... неловкий! -- воскликнул Ревуцкий. -- Д вещицу ткую с рукми оторвет

покуптель! Он ведь любит лунные ночи, любовные сцены, холодную брыню... Он ведь понимет, что холод-то нпускной... Под плтьицем-то все горит... Ночью пришл.., Пвильон сзди... Дверк туд гостеприимно отворен... Пожлуйте, милости просим...

Левитн взял кисти и смотрел в пол.

-- А то вляйте под Шишкин, -- не унимлся Ревуцкий. -- Вон висит с него копия моей рботы. -- Он покзл н стену. -- Лес, конечно, ндо изменить. У него ели, вы н пмять ктните сосны, у него медведи, вы нпустите свору волков. Для эффект под сосной поместите плчущую девочку лет десяти с корзиной, полной грибов. Пускй из корзины торчт нвлом крснголовые подосиновики, белые, рыжики. Покуптеля в дрожь: волки-то ведь съедят млденц... Х-х. Покуптель ужсется, нм деньги. Зпузыривйте Шишкин. Вы пейзжист, знчит, быстрее окончите вещь. Дешевле плтить.

Тяжеля эт зим только к смому концу подобрел к Левитну. Можно было уже обходиться без "мецент" Ревуцкого. Этюды хорошо покуплись. Иск Ильич сумел дже скопить немного денег н лето. Но все чще и чще повторялись приступы беспричинной тоски, отчяния. Левитну кзлось, что тк и не удстся ему достигнуть совершенств в передче своих впечтлений от природы: он неуловим, недоступн, язык крсок художник беден.

Жизнь утрчивл привлектельность для того, кто в искусстве нходил смысл и цель существовния. В один из чудесных весенних дней, которые тк вдохновляли Левитн к творчеству, художник нстигл бед. Он не спрвился с печлью душевной и пытлся повеситься. Спсли друзья, следившие з слишком долго угнетенным художником.

Пережитое потрясение збыть было трудно. Левитн испытывл стыд перед смим собой, крснел при встречх с знкомыми. Словно боясь себя, почти не отходил от Николя Пвлович и Антон Пвлович Чеховых. Ближе этой семьи никого у него не было. Тм верили в тлнт художник, любили его, берегли, Антон Пвлович больше и лучше других.

МАКСИМОВКА

Снег лежл еще чистый и нежный в полях, тм еще ветер крутил серебряную поземку, сверкли миллионми мленьких звезд под стеклом крепкие нсты, по кривым почерневшим проселкм ездили н снях, в Москве снегу уже не остлось, несло едкую пыль, громыхл извозчичья пролетк, словно немытя с прошлого год. Левитн с отврщением проходил прокуренными коридорми "Англии", зтыкл щели в дверях своего номер, -- художник почти зболевл кким-то особым обострением обоняния, вся Москв кзлсь ему пропитнной зпхом тления, рзложения, густым смрдом тяния.

Иск Ильич нскучлся по свету, по солнцу. В последнее время он ненвидел вечно сумеречную свою меблировнную комнту. Н одной из стен отстл огромный кусок сереньких змсленных обоев. Левитну кзлось, что в номере стло светлее.

Однжды Иск Ильич был в Измйловском зверинце. Грустный и рстерянный после неудчного смоубийств, он приехл сюд вздохнуть весенним воздухом. В Измйловском зверинце точно бы сияло другое солнце. Иск Ильич бродил долго, печль не оствлял его, он сегодня действовл сильнее природы. Но в то же время он с нслждением посидел н пне, уже высохшем после зимы, глубоко втягивл свежий, острый ветерок, что почти колол лицо, кк в небольшой мороз. Пели первые птицы -- зяблики, млиновки. С треском и шумом вспрхивл воробьиня стйк с полянки, где вчер пслсь лошдь. Грчи носили в клювх черные веточки в гнезд, кк у Сврсов н кртине. Ворон кркл и оклевывл белую большую кость, недвно вытявшую из-под снег. Все это знкомое, тысячи рз виденное умиляло и волновло. Он обошел стороной полянку, чтобы не вспугнуть воробьев, знятых поискми корм, с удивлением проследил з ныряющим полетом птички, ккой еще никогд не видл рньше.

Вокруг все жило -- мленькое и большое, крсивое и безобрзное, знчительное и ничтожное. И Левитну стло легче переносить свою печль. Сверх обыкновения, отпрвляясь в Измйловский зверинец, художник сунул в крмн несколько бутербродов. Они подкрепили его.

И пришл ночь. Постепенно смолкло все живое. Куд-то исчезли и попрятлись невидимо птицы. Они уже спли, не тревожимые людьми. Около полуночи из-з дльнего облк выктилсь лун. Меловой свет ее был тревожен, мертв и стрнен. Он прокрлся в рощи и бродил в них, пугющий и беспокойный. Левитн почувствовл неожиднный стрх. Одиночество стло ненужным и опсным. Вдруг холод пробежл по спине, минутный и острый. Иск Ильич быстро зшгл к жилью. Тогд зперекликлись в ближних и дльних окринных домишкх петухи. Снов повеяло н взбудорженного художник миром, покоем, мудростью жизни. Он вынул чсы. Они отствли .н пять минут. Левитн с улыбкой подвел стрелку к двендцти. Время петушье было точно, кк н курнтх Кремлевской бшни, и ему нельзя было не верить. В дождь, ургн, в кромешной мгле осенних ночей, в летнем полусумрке, всегд, всю свою недолгую жизнь кричит эт глупя и вещя птиц, отсчитывя идущее вперед время. Левитн шел и думл об удивительности этого петушиного чутья.

Слух художник внезпно привлекли другие звуки, торжественные, клекочущие, зовущие. В лунном небе, кк бы струящемся н необъятной высоте, Иск Ильич с трудом рзглядел темную тень, похожую н нос лодки. Временми он словно бы нырял в облкх, кк в волнх, течение сносило ее вбок, опрокидывло н ребро и топило. Потом он выплывл в стороне, прямя, остронося. Левитн остновился, провожя взглядом ночных журвлей. Они летели в нпрвлении Звенигород, где Иску Ильичу припомнилось обширное кочкстое болото, н котором он видел эту длинноногую птицу в прошлом году. Левитн пропустил быстро идущую лодку, смотря ей вслед. Скоро он стл появляться совсем неясно, н мгновение, точно мхли темным флгом вдли я прятли его. Иск Ильич пережил сильное возбуждение. Художнику зхотелось скорее из Москвы, туд, в Сввину слободу, вдогонку з журвлями. Он возвртился около трех чсов ночи в сонную и неприятную "Англию". Левитм спл спокойно, поздно вскочил с постели и, не одевясь, принялся считть деньги, зготовленные н летнюю поездку в Сввину слободу. Скупо их хвтло. Нчлись сборы в отъезд.

Но тк одними сборми все и кончилось. Опять Левитн стл бояться одиночеств, нступление ночи пугло... Художник пожловлся Антону Пвловичу. Чехов здумлся и вдруг оживился:

-- Знешь, Левитн, тебе не ндо ездить в Сввину слободу. Ты тм уже был. Новые впечтления тебе нужнее. Проведи это лето с нми. Мы отпрвляемся н Истру, к городу Воскресенску, недлеко от Нового Иеруслим, в имение Ббкино. Кстти, истринские мест -- прямое продолжение звенигородских крев. Историки говорят, что птрирх Никон звидовл летней резиденции цря Алексея Михйлович в Свво-Сторожевском монстыре и решил нйти среди подмосковных местностей ткую же. Сто пятьдесят дьячков были послны н поиски. Они н Истре и остновились. Пиши кждый сучок, они кричт, чтобы их нписл Левитн. B смом Ббкине едв ли удобно тебя устривть, мы сми гости. Ты поселишься в ближней деревушке. Будем кждый день вместе. Подумй и уклдывй свои сейфы и несессеры. Мы скоро отплывем целым цыгнским тбором Чеховых.

Левитн, не колеблясь, ответил:

-- Я готов отбыть сегодня же.

-- Чудно! -- воскликнул Антон Пвлович. -- Я рссчитывю, что мы весело поживем в Ббкине. Хозяев его -- Алексей Сергеевич и Мрия Влдимировн Киселевы -- превосходные люди, любят литертуру, искусство, глвное, не чопорные, нстоящие русские хлебосолы. Брт Ивн Пвлович репетирует киселевских ребятишек -- Сшу и Сережу. Через него с Киселевыми познкомилсь вся нш семья.

Левитн был рд побыть лишнюю минуту с Антоном Пвловичем и стл рсспршивть его о Киселевых подробнее.

-- Мелнхолик, ты любопытен, кк некоторые женщины, -- скзл со смехом Чехов. -- Они тк и ходят с высмтривющими глзми, выглядывют из клиток, из-з углов, бегут н всякий шум, кк н пожр.

-- Кк будто бы, Антон Пвлович, я не совсем ткой, -- возрзил блгодушно Иск Ильич, -- это ты, нверное, ткую ббу сейчс описывешь в своем новом рсскзе.

Чехов прижмурил глз и, не слушя, с увлечением продолжл:

-- Они всегд стршные сплетницы, вруньи... Куд бы ни пошли, повсюду зцепляются языком. Муж всегд мученик у ткого словоохотливого существ. Оно ему спть не дст. Оно рзговривет без умолку дже в некоторые щекотливые моменты ншего существовния... Ккя прелесть Мрия Влдимировн Киселев! Он хорошо поет, пишет в журнлх, стрстный, зядлый рыбк. Послушть ее рсскзы о Дргомыжском, Чйковском, Росси-Сльвини --объедение. Умно, тонко, хорошо, обрзно, тепло. Близко со всеми знком. Ну, недром он внучк знменитого Новиков и дочь известного директор имперторских тетров в Москве Бегичев.

-- Ах, это тот, -- перебил Левитн, -- про которого говорят, что с него пистель Мркевич в ромне "Четверть век нзд" нписл героя Ашнин.

-- Он. Вот познкомишься с ними и хнешь. Н Руси знятные люди рождются иногд. Комнт у него обствлен по-женски. Хороший рсскзчик. Авнтюрист по нтуре. Недвно зполонил нс. До утр не могли уйти из его смешного ббьего будур. Рсскзывл о своих русских и згрничных путешествиях тк, что впору Кзнове позвидовть. Фигур презмечтельня. Тебя Мркевич интересует? Прекрсно. Еще год нзд тень Болеслв Мркевич бродил по прку в Ббкине. Он тм обретлся и писл ромн "Бездну". Д что Мркевич! Мрия Влдимировн всех персонжей

Ббкин интереснее. В нее был влюблен Чйковский. Он бы з него охотно пошл змуж, д он прозевл н ней жениться. Мрии Влдимировне в двдцть лет пришлось быть пдчерицей знменитой ртистки Шиловской. Пдчериц молод, крсвиц. Дом у Бегичев открытый для тетрльной и музыкльной Москвы. Все знменитости зпросто. Около молодой хозяйки не пройдешь. А около хозяйки, рз в дв с половиной пострше, почти никого. Пдчерице житья не стло. Однжды з звным обедом Мрия Влдимировн, обиження мчехой, рзрыдлсь. Встл из-з стол и ушл к себе. З девушкой кинулся один из гостей -- Киселев -- и сделл ей предложение. Он его принял. Следом з Киселевым ворвлся в комнту Чйковский тоже с предложением. Откзл. Киселев веселый, светский муж. Земский нчльник в Воскресенском рйоне. Племянник русского посл в Приже грф Киселев. Итк, ты н этих днях отпрвишься в окрестности Ббкин и снимешь тм себе дворец. Помни, что кроме художественного бгж, ты должен зхвтить с собой удочки: будем удить окуней и плотву.

Левитн поселился в деревне Мксимовке, выбрв смую нищую и дешевую избу горшечник Всилия, горького пьяницы. Жен его Пелгея вечно ходил брюхтой, и летнее жилье художник переполнял стя ребятишек в восемь душ, одни девочки, худенькие, полуголодные. Пелгея звл жильц вместо Иск --Теск, и они подружились дже. Левитн большую чсть дня проводил н этюдх в окрестностях Ббкин, встречлся с Чеховыми, зстревл у них до ночной поры и возврщлся в свое горшечное зведение, кк шутил Антон Пвлович, чсто под утро. Левитн был неизменным и непременным учстником всех деревенских увеселений Чеховых и Киселевых. До его приход в Ббкино их не нчинли.

Вдруг Иск Ильич пропл. Прошло несколько дней. Он не появлялся. Чеховы знли, кким плменным и неудержимым охотником был Левитн, и отсутствие его объясняли просто -- стоял дождливя погод, и художник увлекся охотой.

-- Тем более понятно, почему он охотится, -- скзл Николй, ---в дождь рботть не может, знчит, бездельничет с ружьем и обучет собку следующим действиям рифметики.

Один Антон Пвлович встревожился.

-- Тк ли? -- хмуро проворчл он. -- Может быть, с беднягой опять творится что-либо нелдное. Стрелок он ярый, но у него бывет ккой-то психоз... Не нделл бы чего нд собой... Взяли мы его сюд прогуливть д и збыли осторожность...

Антон Пвлович подошел к окну и уныло стл смотреть н улицу. Лил дождь. Крсивых ббкинских рощ н пригоркх не было видно. Все зстилл серый, противный, ндоедливый ливень. Чеховы скучли во флигеле, Киселевы куд-то уехли, и дчники остлись одни.

-- Пойдемте к Левитну, -- неожиднно скзл Антон Пвлович, улыбясь. -- Не могу провести ни одного вечер без рзвлечений. Эти Киселевы приучили меня к феноменльному легкомыслию.

Вышли в больших спогх, с фонрем, жлко светившим н дв шг вперед. Шткие лвы через Истру, измокшие, ветхие, скользили. Антон Пвлович едв не свлился в реку. Перед Мксимовкой было топкое болото, дремучий Дргновский лес. Трудно пробирлись вперед, озябшие, устлые. В черноте беспросветной ночи Мксимовк словно не приближлсь к ним, отступл дльше, не дойдешь до нее. До сих пор в Мксимовке не бывли. Темную избу горшечник долго отыскивли, пок под ногми не зхрустели битые черепки --след гончрни.

-- Я думю, ничего особенного не случилось, -- скзл повеселевший Антон Пвлович, -- дрыхнет нш Левитн, устлый от охоты. В деревне не зметно никких дурных признков. Двйте огорошим художник неожиднностью. Идем прямо. Не стучите, не окликйте. Не войдем, вломимся в избу.

Тк и сделли. Н спящего Левитн нвели фонрь. Иск Ильич, перепугнный, вскочил, выхвтил из-под подушки револьвер я нпрвил н нежднных гостей. Он держл его в дрожщей руке, и револьвер сильно кчло. Чеховы хохотли. Левитн жмурился от свет и ничего ясно не видел перед собой.

-- Черт знет, что ткое! Ккие дурки! Тких еще свет не производил! -- произнес Левитн, опомнясь, и тяжело вздохнул. -- Игрушки плохие! Я уж хотел стрелять...

Он стоял н коленях н своем соломенном ложе; солом хрустел, черную избу тускло освещл фонрь с зкпнными крупным дождем стеклянными створкми.

Пелгея услышл шум в избе и втиснул в нее огромный острый живот свой, точно у нее под плтьем был схрня голов. Пелгея внесл ярко горящую лучину.

-- Все блгополучно, Пелгея, -- скзл приветливо Левитн. -- Это мои друзья. Хотите, поствим смовр? -- обртился он к Чеховым.

-- Ты бы лучше н печке нс посушил, -- ответил Антон Пвлович, -- мы хуже водолзов. Вствй, пойдем к нм. Мы теперь, кк библейские стрцы опытные, знем хорошо обртную дорогу и вмиг тебя доствим в Ббкино, у нс и поспишь после обильного ужин и винного возлияния.

Левитн колеблся. Пелгея бывл в Ббкине у Антон Пвлович. В деревнях прослышли, что он доктор, и повлили к нему со всякими болезнями. Чехов никому не откзывл в помощи. Пелгея подошл близко к Антону Пвловичу и шепнул ему:

-- Выйди-ко, доктор, в сенцы.

-- Тебе не я, тебе ббк нужн, -- ответил тким же шепотом Антон Пвлович, взглянув н ее чудовищную бшню.

Но Пелгея нстивл, и Антон Пвлович немного погодя под кким-то предлогом окзлся в темных сенях. Пелгея зшептл н ухо:

-- Теск-то сегодня в полдень стрелялся из ружья... Д, слв создтелю, промхнулся... До того дв дня влялся н постели, не вствя, не пил, не ел, молоко в крынке скислось, не дотронулся... Нм з ткого чумного жильц не попдет? Не скжут, чего не уследили?

-- Нет, ничего вм не будет, -- угрюмо ответил Антон Пвлович, -- з чужую вину никто не ответчик.

Он вернулся в избу, весело посмеивясь.

-- Добилсь-тки своего Пелгея, -- скзл Чехов, -- схвтил в темноте и пришлось клсть руку н живот и дожидться, когд толкнет ножкой млденец. Бб вообрзил, что он у нее мертвый.

В Мксимовне пробыли чс дв. Антон Пвлович весело шутил, острил, рсскзывл смешные истории, выдумывл их тут же. Левитн молчл, отводил глз в сторону, но в конце концов зсмеялся. Тогд Чехов неожиднно переменил тон, сделв незметный знк бртьям:

-- Ты, Левитн, думешь, что нм нечего делть, и мы в ткую погоду пришли только нпугть тебя. Нет, ошибешься. Дело у нс серьезное. Мы пришли тебя звть н жительство в Ббкино. Киселевы соглсились отдть своим дчникм еще один флигелек во дворе, смый мленький. Ну, не совсем флигелек, Првд, бывший курятник, больше походит н срй, но курной избы горшечник не хуже. Звтр ты переедешь к нм.

Николй, Алексндр, Михил Чеховы переглянулись. Никогд не было дже рзговор об этом срйчике. О нем вспомнили только сейчс. Не говорил Антон Пвлович, конечно, и с Киселевыми. Н улице Антон Пвлович объяснил бртьям:

-- Я Лейкину писл, что Левитн почти попрвился после своей истории с неудчным повешением, д ошибся. Его под ндзор ндо, бок о бок будем держть. Хорошо бы ружье спрятть и отнять у него револьвер. Неблгондежный художник. В избе стреляет... Пелгею до смерти нпугл... Еще рзрешится от| бремени не в свой чс...

Антон Пвлович мешл шутку с тревогой. Бртья знли эту его мнеру, поняли, что он привел их в Мксимовку, зрнее обдумв переселить Левитн в Ббкино. Пелгея только подкрепил необходимость этого.

БАБКИНО

А вот и флигель Левитн,

Художник милый тм живет,

Встет он очень, очень рно

И тотчс чй китйский пьет.

Позвв к себе собку Весту,

Дет ей крынку, молок

И тут же, не вствя с мест,

Этюд он трогет слегк...

Нивные и дружеские вирши эти нписл смый скромный из род Чеховых --Михил. Антон Пвлович поселил его вместе с Левитном в ббкинском флигельке - срйчике. Подсдив художнику сожителя, Чехов был спокойнее.

Выздоровление Иск Ильич пошло быстро. Его никогд еще не окружло ткое веселое, умное, дровитое общество. Художник не рсствлся с милыми и приятными ему людьми с утр до ночи и оценил и полюбил их со всей горячностью своего сердц, н ккую только был способен. Семья Чеховых, дружня, остря, неистощимя н всякие дурчеств, в то же время умевшя усидчиво и нстойчиво трудиться, когд считл себя не в прве отдыхть и бездельничть, нполнил Ббкино жизнердостным, прздничным шумом. Антон Пвлович двл тон всему, всех будоржил, не позволял скучть, нходил кждому дело.

Едв Левитн переехл в Ббкино, кк Антон Пвлович сделл неожиднное открытие, очень пордоввшее его. Художник компнии не испортил. Ноборот, он после Антон Пвлович окзлся смым изобреттельным. Веселый день нчинли или Чехов или Левитн. Иногд по сговору об. З ккую-нибудь неделю они сошлись н всю жизнь. И тот и другой были тлнтливые ктеры. Д и все жители Ббкин соствляли кк бы небольшую труппу комединтов.

Однжды предствление нзнчили в поле н Истре. Антон Пвлович и Левитн вымзли лиц сжей, ндели члмы и бухрские хлты из клдовой Киселевых. Антон Пвлович учился ходить бедуином, -- и уже все вокруг поктывлось от хохот. Чехов получил из Киселевского реквизит ружье, воинственно зкричл и потряс им в воздухе. Мелкий кустрник з Истрой скрыл вооруженного бедуин.

Для збвы своих детей -- Сши и Сережи -- Киселевы держли ослик. Н нем выехл верхом Левитн. Солнце зктывлось. Оно было цвет рздвленной крсной смородины. Алые, розовые облк стояли н крю земли; горел высокий обрывистый берег реки; летл нд ним огромня стя лсточек, кк будто вся из мленьких золотых слитков; н водопое, по брюхо в воде, мычли крсные коровы; деревенские голые смуглые ребятишки купли огненных коней. Весь мир был в кком-то зловещем свете.

Тогд, зкутнный простынями, покзлся стрнный всдник н узеньких лвх через быструю Истру. Осел упирлся и не хотел сходить с прибрежного песк. Николй Чехов тянул животное з повод к себе, первый врль в округе, охотник Ивн Гврилов, быввший у Левитн в егерях, подгонял сзди. Нконец перепрвились. Иск Ильич не торопясь кружил по лугу, выбиря место. Потом слез с осл, рзостлл коврик, опустился н колени, поднял высоко руки и, глядя н восток, нчл зунывно совершть вечернюю мусульмнскую молитву. Нмз продолжлся несколько минут. Ббкинские озорники, держсь з животы, ктлись по трве, неумолчный хохот рзносился длеко: вечерний воздух гулок и жден ко всякому звуку. Левитн молился, делл уморительные телодвижения, из кустов крлся ползком бедуин с ружьем. Н смой высокой ноте, визгливой и резкой, мусульмнин змер. Вдруг рздлся выстрел. Серый дым густо всплыл нд лугом, зпылли пкля и тряпки, которыми было зряжено ружье, вздрогнули и помчлись кони, неся н себе прилипших к гривм голых ребятишек-нездников, с шумом и свистом, испугнно зпищв тысячми голосков, взвилсь высоко стя лсточек, овцы рзбежлись с водопоя, пстухи, щелкя плетями, кинулись в обгон. Понесло вонючей грью. Бедуин-убийц с хищным взором широкими шгми подходил к своей жертве. Левитн упл от выстрел нвзничь, словно срженный нповл. Около него собрлись всем домом. Восточня кртин зкончилсь.

Но все уже безудержно рсшлились. Дльше следовли похороны Левитн. Он вытянул вперед руки, н них ндели споги, н плечи покойнику положили длинные жерди, концы которых держли Антон и Николй Пвловичи. Дмы отдли свои белые шли, повесив их н жерди. Режиссером был Антон Пвлович. Ему покорно подчинялсь вся трупп. Кощунственную погребльную зтянул Иск Ильич. Хор подхвтил. Процессия медленно шествовл по дорожкм ббкинского прк. Сдовник Всилий Ивнович, у которого весь рстительный мир делился н "трпику" и "ботнику", оствил недоделнную клумбу и бросился бежть. Н бегу он крестился и плевлся. Ббы, рботвшие в сду, несмотря н все любопытство к ряженым, отворотились от них: доктор Чехов любили и увжли, другого бы з потеху нд похоронми отляли и пристыдили. Похороны продолжлись до тех пор, пок Левитну не ндоело пясничть, он швырнул споги Николя Чехов длеко н полянку, нкинул н голову Антону Пвловичу простыню и бросился нутек к своему срйчику.

-- Держи его, вствшего из мертвых! -- крикнул Антон Пвлович, кидясь вдогонку з художником.

Преследуемый Левитн мчлся легко и ловко. Погоня длеко отстл.

День в Ббкине нчинлся очень рно. Любили летние утр, тихие, прозрчные, свежие. В семь чсов Антон Пвлович сидел уже з столиком, приспособив для этого ножную швейную мшину, и писл. Левитн опережл дже смого рннего из рнних. Сдовник Всилий Ивнович стрдл бессонницей. Он выходил до свет поглядеть н свою "трпику" и "ботнику", Иск Ильич уже спешил по глвной ллее в поле. Один рз словоохотливый Всилий Ивнович попробовл здержть его. Лсковый и приветливый в обычное время, художник тк окрысился н сдовник, словно тот был его лютый врг. Сдовник нсмешливым взглядом провожл Левитн. Кзлось, художник бежл н тйное свидние с чужой женой.

Всилий Ивнович, нконец не совлдв со своим любопытством, прокрлся з Левитном в глубокий оврг, з версту от Ббкин. Художник сидел перед своим холстом невдлеке от ручья, вытеквшего из бочг. Сдовник, смотря сквозь куст, увидел этот ручей, извилистый и полный, и бочг в осоке с желтенькими кубышкми перенесенными н холст.

Антон Пвлович до стрсти любил собирть грибы и чсто ходил в лес. Здесь Чехов почти всегд нтыклся н рботющего Левитн где-нибудь н лесной опушке, в лугх, н пригорке, у реки... Антон Пвлович стрлся проскользнуть мимо незмеченным, чтобы не помешть.

Стены срйчик быстро покрылись рядми этюдов. Скоро их стло некуд вешть. Все Ббкино следило с восхищением з подвигом художник.

Иногд Левитн нотрез откзывлся припимть учстие в очередной потехе, почти не ночевл дом, все время проводя з рботой. Этот левитновский рбочий зпой рсстривл здумнные Антоном Пвловичем очередные предствления, и Чехов дже сердился н художник-зтворник. Иногд н дверях левитновского жилья появлялсь ндпись:

"Торговля скороспелыми кртинми

ковенского купц Иск

сын Левитнов".

Художник не оствлся в долгу. В большом квдртном окне, перед которым стоял швейня мшин -- чеховский письменный стол, -- Иск Ильич нклеивл ляповто рзрисовнную и рзмлевнную вывеску. Н ней было нписно:

"Доктор Чехов принимет зкзы

от любого плохого журнл.

Исполнение ккуртное и быстрое.

В день по штуке".

Иногд в Ббкине стновилось тихо н несколько дней. Чехов и Левитн, увлеченные рботой, сидели безвыходно в своих комнтх, не покзывлись в большом доме, где по вечерм после ужин Киселевы устривли обычный прием жильцов. Когд зтворничество пистеля и художник кончлось, они входили к Киселевым один з другим, их встречли рдостными крикми, Мрия Влдимировн игрл н фортепьяно туши. Эти вечер бывли смыми шумными.

Н один из них Левитн явился с Вестой. Друзья догдлись, что художник хотел покзть ккой-то новый фокус. Иск Ильич позвенел ключми. Вест нсторожилсь и звилял хвостом. Художник прятл ключи в смые потйные зкоулки. Ключи собк нходил и приносил в зубх. В доме стло тесно. Вышли в прк. Левитн швырял в кусты ключи, подвешивл н высокие ветки, зрывл в землю -- Вест вытскивл их отовсюду. Нконец он бросил их в большую кдку с дождевой водой. Собк нчл носиться кругом кдки, жлобно зскулил, попробовл достть и не могл. Вдруг он остновилсь, словно обдумывя, что ей делть, посмотрел пристльно н Левитн, лизнул его руку и нчл пить воду Из кдки. Вест пил ждно, не отрывясь, он уже см стновилсь кк бочонок.

-- Отгоните ее, -- мрчно скзл Антон Пвлович, -- бедное животное решило выпить всю кдку.

Собчья нстойчивость был непреклонн. Вест не слушл хозяин. Он возмутился ткой непокорностью и дже удрил свою любимицу рпником.

Антон Пвлович и Левитн были зядлые рыбки. Они уступли в этом пристрстии к удочкм только Мрии Влдимировне, совершенно помешнной н крсях, ершх, окунях, и н донкх, полудонкх, проводкх, жерлицх. Плотники должны были строить купльню, но они больше знимлись рыбной ловлей, чем делом, упорно доствя из-под коряг нлимов. Левитн стоял по горло в воде рядом с Чеховым и смотрел н неуклюжих рыболовов зло и презрительно, рздржясь их неумением поймть рыбу. Когд ловцы слишком беспокойно звопили, художник не выдержл и поплыл н подмогу. То же сделл Чехов.

-- Дйте, дйте мне, -- зкричл Левитн, -- я высокий. Я ногой зткну нору и потихоньку опущусь с рукми. Они у меня цепкие, ногти длинные -- от меня не уйдет.

Кждому хотелось первому поднять рыбу со дн. Плотники згородили широкими спинми подступ к коряге.

-- Нет уж, господин художник, -- скзл один торопливо и боязливо, --мы сми... Мы ведь попривышнее. А то удим, удим, рыбку есть не будем... Мы не с ткими спрвлялись. У нс н родине речк Ломух вся в подмои-нх, в берегх норы -- бревнми тычь. Тк мы, милый человек, с сеточкой, с бредешком придем к омутм в Косом Броду и ну сперв рыбу пугть из глубоких подмоин, из норок выгонять. Я рз головой нырнул в нору под крутым берегом. До пояс ушел. Лещи, язи, головли в лицо мне хвостми бьют. Знятно. А чуть бы оттолкнуться, не пушшет, голову зжло. Когд вынырнул, мужики глядят, уши у меня в крови и щек -- ободрл, из тесноты лезучи. Рыбу все-тки в омут вызволил. Вдругорядь нырнул ножкми. Всю ее вытолкл.

Щекотно было подошвм. Тычет он головкми скользкими, другя хвостом, кк кисточкой, глдит, смех... Нлим нм нипочем... Рыб легкя -- лед глдкий, -- не укусит по-щучьи, не уколет по-ершиному, пльцы у нс шероховтые, ухвтят, не отпустят...

Все-тки нлим упустили. Левитн тк руглся, точно рыб был его собствення, добытя с большим трудом. Чехов подтрвливл и бском похохтывл. Плотники извинялись. Только один рискнул робко оспорить художник.

-- Нлим, он хуже змеи, -- скзл большой дядя в прилипших к телу домоткных серых портх, -- взять трудно. Вы бы, кк знть, не хуже ншего обремизились... В воде дело тйное, неясное, руки вслепую...

Антон Пвлович зпомнил этот день, здумв нписть "Нлим". В Ббкине он ншел сюжеты многих вещей, кк чудня природ Ббкин дл рзнообрзные, оригинльные мотивы Левитну.

Однжды вечером у Киселевых был рзыгрн первончльня чеховскя "Хирургия".

Антон Пвлович предствлял зубного врч, Левитн -- горничную, посетителей -- Чеховы и Киселевы. Приходившие пциенты тк ухживли з горничной, что ктер Левитн скоро не выдержл роли. Антон Пвлович, по виду кменный, неприступный, весь в своей игре, хмурился. Но в конце концов горничня, принимя посетителя-зику Николя Чехов, тк неудержимо зсмеялсь, что первым присоединился к ней зубной врч.

Земский нчльник Киселев имел под рукми кмеру со всеми необходимыми судейскими предметми. Веселое ббкинское общество не могло пропустить ткую подходящую для рзвлечения окзию. Любимой потехой стли суды. Попеременно судили всех.

Был день Левитн. Нд дверью в бывший курятник все любопытные прочли:

"Ссудня ксс купц Иск Левитн". Купец Левитн обвинялся: в уклонении от воинской повинности, в тйном винокурении, содержнии тйной кссы ссуд, в безнрвственности и прочее и прочее.

И вот преступник ввели в кмеру. В киселевской клдовой ншлись стринные, шитые золотом, мундиры. Антон Пвлович и Киселев облчились в них. Киселев был председтелем суд, Чехов -- прокурором. В небольшой кморе не оствлось пустых мест. Сюд собрлись все киселевские домочдцы, слуги, гости, знкомые. Они улыблись и перешептывлись уже до открытия зседния. Зщитник Левитн Алексндр Чехов, здрв высоко голову, покрытую приком с длинными волосми, вжно прохживлся вдоль брьер, отделяющего публику от судейского стол. Зщитник обдумывл свою речь. Он готовился яростно дрться з подсудимого, подходил к нему, о чем-то спршивл, зписывя н листочке, пожимл плечми и снисходительно усмехлся. Он тк походил н привычного зщитник, которого видел почти кждый из зрителей, что одно это хорохористое прохживние уже смешило. Николй Чехов рзыгрывл скромного дурчк-свидетеля, сидел ни жив ни мертв, не знл, куд девть руки, и нконец стл крепко держться з стул, точно боялся свлиться с него от стрх.

-- Суд идет! -- зорл сторож кмеры, обученный Киселевым произносить эту фрзу нрспев для придния особой торжественности происходящему.

Антон Пвлович громил Левитн, открывя з ним чудовищные злодеяния, мыслимые только в вообржении. В невероятности их и был глвный козырь прокурорской обвинительной речи. Публик тк хохотл, что прокурор стновилось не слышно. Только что скзнное, вызввшее ткое шумное удовольствие, он повторял снов, совершенно искжл, перевирл, доводя зл до исступления. Председтель суд хохотл вместе со всем" и позбывл звонить в колокольчик. Николй Чехов двл косноязычные покзния, нполненные невероятным вздором. Удержться от смех мог только глухой. Зщитник прыгл и ктлся по кмере нподобие тяжеловесного шр. Зщитник бил себя в грудь обеими рукми, ерошил рыжие волосы, язвительно покзывл длинным пльцем н прокурор, который безмолвным золотым истукном зстывл н своем месте. Алексндр Чехов говорил высокопрно, хвтл з горлышко грфин, чтобы нлить воды в сткн, лил мимо, в збывчивости жестикулировл грфином, то стскивл с головы прик, то ндевл снов. Этого было достточно, чтобы смеяться впоктку, не говоря уж о зщитительной речи. Левитн держл себя кк опытный и безжлостный хищник. Он опрвдывлся ловко и остроумно, высмеивя председтеля суд, прокурор, свидетеля и своего собственного зщитник. Публик ценил остроумие художник и при особо удчных ответх рукоплескл. Суд опрвдывл Левитн. Антон Пвлович в ярости срывл с себя шитый золотом мундир и швырял его н председтельский стол. Под мундиром н прокуроре был полостя, кк шкур зебры, жилетк. Левитн стремительно ндевл брошенный мундир и, зняв место прокурор, произносил обвинительную речь против публики. Грешки водились з ббкинскими девушкми, молодыми людьми, сдовником Всилием Ивновичем, сторожем кмеры, -- все знли об этом и до времени помлкивли. Теперь было кстти нпомнить. Левитн умел из этого извлечь пользу. Кмер неистовствовл. Шум долго не унимлся. Ортор в золотом мундире кчли.

Веселились порой без меры и переступли через крй. Чеховы были жизнердостнее Левитн. Неугомонные, ненсытные выдумщики и нсмешники, они беспокоили Иск Ильич больше, чем он мог выдержть.'Приходил день, в который художнику нчинло кзться, что дружеские нсмешки, вышучивния здевют смолюбие, друзья мло увжют, збвляются нд ним, не считют его рвным себе. Иск Ильич деллся подозрительным, неприятным, невыносимым, придирлся к кждому слову, чуждлся всех, исчезл с Вестой совсем из дом и где-то пропдл подолгу. Он не н шутку мучился, выдумывя не существоввшие поводы для своих стрдний. Никто не мог помочь Иску Ильичу, пок буря в нем не утихл см. Н художник не сердились. Антон Пвлович хорошо понимл, что с другом творилось нелдное, что больное сердце подвло тревожные знки, что шл будущя болезнь, что темные нстроения рождлись изнутри. Левитну не мешли. Его оствляли одного. Уныние проходило. Художник снов появлялся н людях бодрый, оживленный, рдостный, только чуть бледный и еще более крсивый. Антон Пвлович, кк женщин, любовлся прекрсным семитским лицом друг. Жизнь в Ббкине продолжлсь...

Иногд они выходили н Истру с рссветом -- Мрия Влдимировн, Левитн, Чехов с сестрой Мшей.

-- Сегодня будет клевть, -- шептл Киселев.

-- Рек еще длеко, и рыбу вы вспугнете,-- подхвтывл Антон Пвлович. -- Не говорите вперед -- я суеверный. Вон Левитн еще суевернее.

-- Д, -- подтвердил художник. -- Я зметил: если прихожу н лов и срзу опускю в воду рыбью сжлку, ничего не выуживю.

Левитн ступл ккими-то неслышными кошчьими шгми. Он опережл товрищей.

-- Иск Ильич желет знять лучшее место, -- скзл Антон Пвлович, -- я предлгю кждому встть тм, где в прошлый рз он удил.

Левитн не соглсился. Вдруг Чехов побежл. Художник кинулся з ним. Зпыхвшись, они примчлись в одно и то же время. Н прежнем месте уже сидел ккой-то стричок с трубкой, другое место знимл рослый прень в дырявых вленкх, в одной рубхе, с зсученными руквми до локтей. Н веревочных кукнх у обоих рыбков всплескивлсь поймння рыб.

-- Экя досд, -- прошептл Левитн.

Ветерок еле-еле тронул прибрежные кусты, нбежл мелкя рябь, и рек снов стл кк змерзшя. Левитн быстро осмотрел небо. Оно ничем не грозило. Ни облчк, ни серой мути -- предвестницы дождя, ни крсных перьев в утренней зре, сулящих ветреную непогоду. Недолго жлели о знятом. Мест были н выбор, удобные, рыбные.

И прошли чсы, молчливые, сосредоточенные, нрушемые плеском бьющейся н крючке рыбы. Розовое солнце светило сзди. Левитн боялся его. Он подоткнул под шляпу носовой плток, зкрывя зтылок. Художник ловил плохо. Он слишком много слушл, кк журчл н ближнем перекте быстря Истр, шептлся кустрник, кричли кулики, пели птицы в зливных лугх. Левитн пропускл клевки. Мрия Влдимировн и Чехов успевли вполголос рзговривть о литертуре, о музыке, о тетре, вовремя подсекли и уже нполнили свои сжлки крупными ершми.

-- Ресторнный, тестовский, -- провозглшл Антон Пвлович, снимя с крючк колючеперого. -- Тестов по копейке зплтит з ткого телк. Лейкин плтит по копейке з строчку. Что выгоднее? Пожлуй, рыболовство.

Солнце припекло сильнее. Темня утренняя вод стл прозрчной до дн, покрытого желтым песком, мелким цветным грвием, причудливой узорной трвкой. Рек менял крски с подъемом солнц.. Он то голубел, то все русло ее устилл золотистый фон, то в блещущую стль зковывло широкое глдкое плесо. В деревнях просыплись. Невдлеке покзлсь стя ребятишек -- человек десять.

Они выскочили н высокий берег против перект, н мгновение змерли, воровто огляделись и быстро нчли рздевться. В брод они пошли гуськом, высоко неся в поднятой левой руке легкую и немудрую свою одежонку.

-- З перектом глубоко, -- скзл Левитн, -- течение... Придется плыть... Кк бы не утонули...

-- Они кк моржи плвют, -- небрежно произнесл Мрия Влдимировн.

Голые, темно-коричневые от згр, с лучщимися росинкми н мокром теле, ребят передохнули н перекте, стоя по колено. По ту сторону глубь нчинлсь срзу обрывом. Ребят погрузились. Их стло почти не видно. Только сносило по реке ныряющие нд водой охпки цветных рубшонок и штнишек. Ребят перепрвились, не змочив одежды.

Песчную широкую косу обрмлял густя ив, дльше росло несколько молодых березок и большои угол осины и ольхи. Ребят стремглв пустились тскть дров для костр. Скоро он вспыхнул, стрнный и ненужный н солнце, плмя не походило н обычное. Левитн подумл о новом сочетнии крсок. Голые ребятишки что-то нскоро помыли, доств из своих узелков, и принялись у огня грызть. Обволкивемые серыми копнми дым, освещемые солнцем и плменем костр, они сидели н корточкх.

-- Нворовли моркови, -- скзл Антон Пвлович, -- и лкомятся.

Ребят подкрепились. Они хлопли себя лдошкми по вздутым животм и весело смеялись. Потом стли с рзбег прыгть через костер, потом взялись з руки и повели хоровод.

-- Чем не дикри, -- скзл Левитн здумчиво, -- кк будто кого-то поймли и поджривют. Но кк они крсивы! Посмотрите, посмотрите, они подбросили сухого хворост, искры большим фонтном, огонь совершенно млиновый, головешки в рукх точно мечи!

Ребят теперь сккли у потухющего костр с головнями, рзмхивя ими и зствляя их от резкого и сильного движения вспыхивть н ветру и гореть яркой-яркой свечой.

-- Очень хорошо, -- соглсился Антон Пвлович, -- кстти, и рыбе выгодно. Не тревожимя художником Левитном, он преспокойно обглдывет нсдку. Тщи же, клюет!

Левитн дернул и зцепил крупного головля. Подсечення испугнным рывком, рыб никогд от него не уходил. Иск Ильич вдруг перестл волновться, спокойно, уверенно, долго, нслждясь, вывживл ее н вытянутой лесе, пок утомлення рыб не сдвлсь. Он вытщил головля, смодовольно посмеивясь и язвительно бормоч:

-- Кому ерши, кому головли...

З ловлей головля не зметили, кк ребят опять перепрвились н свой берег. Они нпомнили о себе. Нд головой Левитн прожужжл кмень и упл около поплвк. Потом послышлся торопливый, убегющий топот босых ног.

Ближе и ближе полдень. Клевло все реже. Перебрлись в тень. Левитн воткнул удочки в берег. Поплвки покчивлись н течении. Кк будто все небо пело жворонкми. Шелестел под тихим суховеем полусожження и звонкя листв. Н мелях били щук, жерех, гоняясь з уклеей. Мелочь высккивл нд водой, сверкя н солнце серебристыми язычкми, вслед выпрыгивли огромные, кк поленья, хищники. Н Левитн сходило элегическое нстроение. Ему хотелось читть стихи. Художник снчл бормотл их про себя, потом все слышнее и слышнее. Голос деклмтор дрожл и срывлся, деля несвоевременную цезуру.

Шли домой по солнцу, дружные, довольные, все вокруг кзлось еще крсивее, чем было, одухотвореннее, глубже, знчительнее, ближе. Вест встречл Левитн, мчсь с невероятной быстротой через луг перед глвным домом Ббкин. Иск Ильич двл ей поноску -- сжлку с рыбой. Вест несл бережно, словно боясь рстрясти корзинку, змирл; когд сжлк сильно рскчивлсь, собк ворчл, двл остновиться поноске и следовл дльше.

Женщины нходили лицо Левитн прекрсным. Иск Ильич входил в пртер Большого тетр, и срзу входящего змечло много удивленных и рскрытых глз. Н Левитн оглядывлись н улице. Иск Ильич позировл Поленову для Христ в известной поленовской кртине "Христос и грешниц". Левитн знл об очровнии, которое вызывло его лицо, не мог превозмочь мленькой слбости и кокетничл перед женщинми. Почти неотрзимый для них, он см был влюбчив до смешного, увлеклся чсто, бурно, збывя об окружющем его обществе и нередко шокируя очередную избрнницу слишком плменным проявлением своих чувств. Некоторые блгорзумные женщины, втйне питя к нему нежность, остереглись и подчеркнуто чуждлись его. Ромны зходили длеко. Подчс они угрожли смой жизни художник.

У Киселевых гостил одн их хорошя знкомя. Левитн влюбился в нее. Он тоже был нервнодушн к нему. Но стрсть Иск Ильич нпугл женщину. Однжды вечером в доме при людях он встл перед женщиной н колени. Левитн кк будто никого не видел, кроме нее, говорил с немыслимой откровенностью, нзывя ее словми, полными интимности. Он не выдержл и убежл из комнты. Всем было неловко и стыдно. Левитн поднялся со слезми обиды н глзх. Дня дв женщин не покзывлсь. Нконец они встретились в прке. Левитн повторил свое безумство. Сдовник Всилий Ивнович торжествовл: предусмотрительность его опрвдлсь. Посреди мокрой после дождя дорожки художник стоял н коленях перед мленькой нрядной гостьей Киселевых. Когд он, зметив сдовник, резко подхвтил плтье и помчлсь прочь, Левитн вскочил с широкими желтыми пятнми глины н брюкх и кинулся вдогонку.

Утром женщин уехл в Москву, и Левитн сейчс же собрлся следом. Художник пропдл две недели. Антон Пвлович послл своего млдшего брт н поиски. Левитн всюду преследовл женщину. Н одном из симфонических концертов, куд художник привел с собой Михил Пвлович Чехов,

должн был быть и он с мужем. В нтркте взбешенный Левитн подошел к Чехову и просил быть его секунднтом: муж только что вызвл неудчник-влюбленного н дуэль. Поединку помешли. Левитн долго мучился.

Левитн любил, не отствл от друзей в дурчествх и потехх, удил рыбу, охотился, собирл грибы, с упоением игрл в крокет, зпоем рботл, не был молчльником в спорх о литертуре, живописи, музыке, тетре. Они происходили почти ежедневно. После ужин у Киселевых зжиглись все лмпы. Чсто приезжли знкомые певцы, музыкнты, ктрисы. Чеховы и Левитн усживлись вокруг Мрии Влдимировны. Он умел рсскзывть. Зпс ее повестей был неистощим. Рсскзчиц не скользил поверху, умея передвть о людях и стрстях глубоко, остро, со вкусом.

И Чехов и Левитн в Ббкине рзвили в себе любовь к музыке. Чстый гость Киселевых, стрый, когд-то знменитый тенор Влдислвлев, пел н этих вечерх.

Иногд взмен Мрии Влдимировны собирл вокруг себя кружок молодежи см Бегичев. Он превосходил свою дочь в мстерстве рсскзчик.

В Ббкине почитли Тургенев и Писемского. Левитн хорошо читл. Почтрь Микешк доствлял Киселевым все толстые журнлы. Скучющий Болеслв Мркевич встречл Микешку еще длеко от имения в лесу. Болеслв Мркевич рньше всех поспевл прочитывть журнлы. Стрик молчливо тыкл пльцем в понрвившуюся ему вещь; Иск Ильич в угоду ему принимлся з чтение.

Левитн провел вместе с Чеховыми три лет подряд. Зимой 1885 год Ммонтов для своей чстной оперы зкзл декорции Поленову. Художник один не мог спрвиться. Он приглсил своих учеников -- Левитн, Коровин, Николя Чехов, Симов.

Иск Ильич нписл лес, деревню н берегу реки и монстырские ворот к "Жизни з цря", сд к "Фусту", несколько декорций к "Руслке" и "Виндзорским кумушкм", зиму и Ярилину долину к "Снегурочке" по эскизм В. М. Вснецов. Антон Пвлович чсто нвещл низкую, сырую полуподвльную мстерскую н Первой Мещнской, где рботли художники. Трудились день и ночь, зкзчик гнл, нзнчя премьеры в ближйшее время. Юмор и остроумие гостя прогоняли устлость.

Антон Пвлович хвлил рботу Левитн. Художник усвоил крсочную мнеру Поленов, я декорции рдовли Чехов их блгородным колоритом. Это был первый крупный зкз, он сулил несколько сот рублей, почти фнтстические деньги, до сих пор не быввшие в скудном кошельке Левитн. Получив их, Иск Ильич не здержлся в Москве ни н один лишний чс. Художник двно хотел посмотреть юг.

Яркие крымские крски, море, солнце произвели н Иск Ильич сильное впечтление, они оживили немного до того глуховтую, с безрдостной чернотой и рыжим цветом плитру художник. Он стл смелее, увереннее, цветистее, свежее.

Пробыл Левитн в Крыму недолго, рботл с обычной для него ждностью и увез в Москву несколько небольших кртин и много этюдов. Н периодической выствке Обществ любителей художеств они привлекли всеобщее внимние: кк колорист Левитн еще знли мло.

Был рнняя весн, были деньги, было восхищение перед крсотой южной природы, но Ббкино оствлось милее, и художник торопился туд. Здесь он для М. В. Киселевой нписл мленький этюд -- мотив ббкинских окрестностей. Н крохотном прострнстве, н клочке бумги берег речки, зеленый луг, кромк лес... Но нд этим чисто северным пейзжем словно светило невидимое крымское солнце, нсыщло и пропитывло этюдик. В крымскую поездку Левитн еще глубже понял брбизонцев, чудесную силу колорит, свет, понял кк бы нглядно, рботя под знойным солнцем юг и деля зкзную копию с Коро. В тот год Иск Ильич изучл фрнцузский язык, чтобы прочесть в подлиннике книгу Руже Милле о жизни великого фрнцуз.

Весной 1886 год Чеховы приехли в Ббкино одни. Левитн отпрвился н Волгу. Двнишнее желние его исполнилось. Великя русскя рек с смых юных лет чсто снилсь художнику, он видел с нее тысячи снимков, он создл свою особую вообржемую Волгу. Левитн ожидл чего-то потрясющего, неизглдимых художественных впечтлений н всю жизнь. Он подъехл к могучей реке, держ н сердце руку. День был псмурный, нкрпывл дождь, првый нгорный берег, покрытый чхлыми мокрыми кустрникми, с серыми обрывми, кк лишями, покзлся унылым, однообрзным, левый, низкий, лесной, сплошь злитый вешней полой водой, еще печльнее. Тоскливя кртин! Огромное сизое грозовое небо громыхло, дождь то усиливлся, то стихл, но совсем не кончлся, он обдвл холодной пылью, дул сильный свежий ветер с северо-восток.

Иск Ильич почувствовл себя одиноким с глзу н глз с громдным водным прострнством и зтосковл. Очровние исчезло. Никкой величественной крсвицы реки не существовло. Был Волг плчущя, зурядня, некрсивя, мрчня. Левитн с унынием огляделся. Вод, вод, вод... Лес, лес, лес...

Художник, пригорюнясь, сел н большой кмень, которого с одной стороны кслсь волн. Вдруг Левитну зхотелось, несмотря ни н что, все-тки умыться в Волге. Он с нежностью в душе зчерпнул полные пригоршни еще не прогретой солнцем, ледяной воды. Порыв прошел через мгновение. Вод в Волге был мутня, кк квс. Левитн подумл, что он не зхочет писть ее. Не поворотить ли обртно? Неужели под Москвою нельзя нйти достойного мтерил? Уж столько лет подмосковные рощи, ручья, озерки, деревни изобржлись н его этюдх и кртинх! Левитн вспомнил о Ббкине: издлек оно покзлось еще прелестнее. Тм тк хорошо рботлось. И никогд он не чувствовл одиночеств. Иск Ильич едв не уехл.

Дурня погод мешл ему рботть. Он почти не спл. З стеной мирно хрпели две струшки, хозяйки. Иск Ильич прислушивлся и звидовл беззботной жизни людской, безмятежному сну простых, скромных женщин. Некстти нстигл Левитн незвння гостья -- привычня отчяння тоск. Он смешл все плны и ндежды художник. Всякий рз, кк он стрдл от нее, и после того, кк нконец безумие проходило, Иск Ильич думл, что больше не повторятся тяжелые дни.

Однжды ббкинский Микешк принес почту. Конверт н имя Антон Пвлович был ндписн кврельной кисточкой. Чехов нетерпеливо вскрыл письмо и стл хмуриться. Левитн жловлся:

"Нервы рсходились, просто смерть! А впрочем, черт меня возьми совсем! Когд же я перестну носиться с собой? Но что же делть, я ие могу быть хоть немного счстлив, покоен, ну, словом, не понимю себя вне живописи. Я никогд еще не любил тк природу, не был тк чуток к ней, никогд еще тк сильно не чувствовл я это божественное нечто, рзлитое во всем, но что не всякий видит, что дже и нзвть нельзя, тк кк оно не поддется рзуму, нлизу, постигется любовью. Без этого чувств не может быть истинный художник. Многие не поймут, нзовут, пожлуй, ромнтическим вздором --пускй! Они блгорзумные... Но это мое прозрение для меня источник глубоких стрдний. Может ли быть что-нибудь тргичнее, кк чувствовть бесконечную крсоту окружющего, подмечть сокровенную тйну и не уметь, сознвя свое бессилие, вырзить эти большие ощущения... Господи, когд же не будет у меня рзлд? Когд я стну жить в лду с смим собой? Этого, кжется, никогд не будет. Вот в чем мое проклятие... Не скжу, чтобы в моей поездке не было ничего интересного, но все это поглощется тоской одиночеств, ткого, которое только понятно здесь в глуши. Не писл вм все это время, не хотелось вновь говорить о моем беспрерывном бесплодном рзлде, отрдного ничего не было. Меня не ждите -- я не приеду. Не приеду потому, что нхожусь в состоянии, в котором не могу видеть людей. Не приеду потому, что я один. Мне никого и ничего не ндо. Рд едв выносимой душевной тяжести, потому что чем хуже, тем лучше и тем скорее приду к одному знментелю. И все хорошо..."

Антон Пвлович ккуртно сложил по сгибм листочки, убрл в конверт, отклеил мрку для Сережи и Сши и спрятл письмо в томик Лесков, лежвший н столе. Чехов нрисовл вообржемый профиль Левитн, потом Весту, потом пейзж Волги и глубоко здумлся. Вечером Левитну послли шуточное письмо, покрытое подписями, приглшя срочно прибыть в ббкинский курятник. Антон Пвлович особо от себя приписл несколько строк, угрожя, что левитновский срйчик сддут другому художнику, что трв в Ббкине пхнет, птицы поют, кждя ветк ждет Левитн и требует его кисти. Иск Ильич скоро приехл.

Он привез с собой кртины "Вечер н Волге", "Псмурный день н Волге", "Плоты", <Рзлив н Суре" и десятки волжских этюдов. Печльные нстроения мешли, но творчество художник подчс не звисит от него, повелевя и принуждя. Иск Ильич сделл много. Художественное рзвитие мстер шло безостновочно к подъему.

Несмотря н отчяние Левитн перед трудностью выржения в крскх увиденного им в природе, кртины н волжские мотивы удлись. В них строгя, почти суровя крткость, скупой отбор только тех изобрзительных средств, которые двли нужный эффект. Иск Ильич уже добился от себя умения передвть в пейзже глвное, опускя все лишние подробности. Внимние зрителя, помимо его воли, сосредоточивлось н основном. Рзочровнный в Волге, Левитн все-тки угдл хрктерное для ее пейзж. Он см еще не был вполне доволен -- д и когд Левитн испытывл полное удовлетворение! Взысктельность его к себе был чрезвычйня. Впоследствии Иск Ильич возврщлся к тем же волжским мотивм. Окончтельное выржение пришло в годы зрелости и рсцвет. В кртинх "Рзлив н Суре", "Псмурный день н Волге", "Вечер н Волге" -- то непререкемо левитновское, своеобрзное, лирическое, интимное, ккого не нйдешь у другого русского художник. Кртины эти и без подписи Левитн был" бы узнны. К ним притягивл особення поэтическя взволновнность чувств, безупречно переднное нстроение.

В волжской глуши Иск Ильич еще глубже продумл зконы прекрсного, яснее

понял, кк с помощью их выржть большие ощущения. Вскоре после поездки появилсь кртин "Осеннее утро. Тумн". Вещь выделялсь н выствке среди произведений многих мстеров.

В. В. Верещгин, знменитый художник, был н вернисже. Он остновился перед ней, порженный я рстрогнный. Верещгин тотчс же купил ее. Позднее Всилий Всильевич принес "Осеннее утро" в др Третьяковской глерее.

КУВШИННИКОВА

Недлеко от Хитров рынк, притон отверженных и преступников, стршного и зловещего московского дн, помещлсь мяс-ницкя полицейскя чсть. Во двор ее днем и ночью привозили пьяных, исклеченных, убитых. Под смой клнчой нходилсь скромня кзення квртир полицейского

врч Дмитрия Пвлович Кувшинников. Но все, кто здесь бывл, считли ее квртирой Софьи Петровны, докторской жены. Дмитрий Пвлович с утр до ночи был знят по службе, супруг рисовл, училсь живописи, игрл н фортепьяно и нряжлсь. Рядом, под окнми докторской квртиры, буйствовли пьяные, кричли рспоротые хулигнскими ножми и поклеченные кистенями рзные несчстные, дико выл непослушный хитровнец, избивемый городовыми, -- у Кувшинниковых стоял тишин. Софья Петровн был очень дровит. Из кусков и лоскутков дешевой мтерии он шил себе прекрсные костюмы. Он умел придть крсоту любому жилью, смому зхудлому и унылому, простой срй преобржя в кокетливый будур. Четыре небольшие комнты своей квртиры с необыкновенно высокими, кк в нежилом помещении, потолкми, Софья Петровн убрл по своему вкусу. Искусной женщине недоствло средств, но он не унывл и тк ловко изворчивлсь с смыми скромными деньгми, что укршенное ею гнездо Кувшинниковых кзлось роскошно меблировнным.

В комнте муж ничего не было, кроме кровти, крохотного стол и стул д трех голубеньких кувшинчиков с бессмертникми н подоконникх. В столовой црил "русский стиль" -- взмен стульев и кресел стояли деревянные лвки, буфетик был рсписной, с фнтстическими голубыми и розовыми цветочкми н створкх, н стенх висели полотенц, вышитые крсными петухми. Для гостиной Софья Петровн отвел смую просторную комнту с турецкими дивнми, рыбцкие сети, зменявшие знвески, выкрсил в ккой-то нестерпимо яркий золотистый цвет. И все это было оригинльно, подходило к общему устройству квртиры художницы. Свои пртменты хозяйк устроил с нтресолями. В них вел витя лесенк. Н нтресолях был спльня и жил ручной журвль. Он признвл только одну хозяйку, по слову которой плясл, взмхивл крыльями, нсккивя н зпоздвшего гостя, ложился н пол, притворяясь мертвым и долго оствясь неподвижным. Журвль врждовл с двумя сестрми Дмитрия Пвлович и с ним смим. Кпризному бловню Софьи Петровны покорно во всем уступли собки, кк и см доктор безмолвно подчинялся воле зтейливой своей жены.

Внизу, под спльней, Софья Петровн рскинул причудливый персидский штер. Сюд в тесный уют и тепло уединялись влюбленные, ревнивцы, устлые от многолюдного обществ гостиной, желющие отдохнуть в одиночестве.

Софья Петровн был чудесно сложен. С фигурой Афродиты, темноглзя, смугля мултк, он привлекл общее внимние неповторимой своей оригинльностью. Цветы, нписнные Кувшинниковой, покупл Третьяков, ее игрой н фортепьяно зслушивлись общепризннные московские пинисты -виртуозы. Софья Петровн любил охоту не меньше, чем искусство, и, подолгу пропдя в подмосковных лесх, одн, одетя по-мужски, возврщлсь с полным ягдтшем. Софья Петровн говорил, повелевя, словно имел нд своими собеседникми ткую же неогрниченную влсть, кк нд мужем, избловння его терпением, молчливостью, большим сердцем и глубокой зтенной нежностью. Кувшииников был горд и смел, презиря всякие сплетня о себе. Софья Петровн смотрел прямо в глз своему новому знкомому или знкомой и говорил:

-- Вы очень нпоминете древнего гермнц. Только грубее еще. Вм не хвтет крсок, душеньк, то вы были бы совсем милой... Посмотрите, посмотрите -- в лице ее что-то от Грез, от Генсборо, от смольнянок Левицкого!

Кувшинников отличлсь невиднной рссеянностью. Ндев туфли, он блгодрил смое себя. Извозчик он ннимл: "Туд и обртно -- сорок копеек". Извозчик спршивл, куд ему ехть, Софья Петровн почему-то возмущлсь и резко произносил: "А вм ккое дело?"

Знкомство у Софьи Петровны в Москве было огромное. В ее причудливом слоне под пожрной клнчой собирлись врчи, пистели, художники, музыкнты, ртисты. Кувшинников любил молодежь, опекл ее, любовлсь всем крсивым, свежим, дровитым.

Он постоянно окружл себя молоденькими крсивыми девушкми, юношми. Они являлись желнными посетителями .ее дом нряду со всякими знменитостями. Н вечерх у Софьи Петровны бывло весело. Гости пели, не умолкл музык, пистели читли новые свои произведения, молодежь тнцевл, свободно и рдостно смеялсь, флиртовл... Софья Петровн умел знимть гостей, знл привычки и слбости кждого, с улыбкой их поощрял. Он рспоряжлсь своим слоном одн. Муж не покзывлся в нем до ужин. Дмитрий Пвлович имел нескольких приятелей, тких же безмолвных, кк и он см. В бедной его комнте, где н столике едв умещлсь шхмтня доск, доктор сидел с приятелем з шхмтми. Ровно в полночь в дверях гостиной появлялсь крупня, улыбющяся фигур хозяин. Он в одной руке держл вилку, в другой нож.

-- Пожлуйте, господ, покушть, -- громко и торжественно произносил Дмитрий Пвлович фрзу, знкомую звсегдтям слон.

Ее дожидлись, привыкли к ней, перестли улыбться н нее з двностью употребления и срзу переходили в столовую. Стол ломился от зкусок. Тм было бы тесно лишнему прибору. Все скромное, дешевое, но вкусно приготовленное. Софья Петровн почти всегд подбегл к своему мужу, брл его з голову и громко говорил:

-- Дмитрий! Кувшинников! Господ, посмотрите, ккое у него великолепное, доброе, незурядное лицо!

З ужином Дмитрий Пвлович по большей чсти молчл, ппетитно кушл, приветливо угощл гостей и не мешл своей супруге црствовть в зстольной беседе.

Левитн пришел к Софье Петровне с Чеховыми. Тм уже бывл рньше художник-нимлист Степнов, друживший с обоими Кувшинниковыми. Необыкновення крсот Левитн резко выделял его среди всех гостей. Стреющя, под сорок, женщин, пережившя не один легкомысленный ромн, полюбил Левитн по-новому. Иск Ильич ответил ей. Чувство ее было глубоким, большим, мучительным. Художнику недвно исполнилось тридцть. Рзниц в летх беспокоил Кувшинникову, и он постоянно сознвл непрочность своего счстья. Связь с Левитном прикрывлсь ученичеством у него. Дмитрий Пвлович все понимл, переносил молч, только чще и чще к нему стл приходить художник Степнов, и они помногу пили вин. Кждое лето Софья Петровн уезжл с Левитном н этюды, в Сввину слободу, н Волгу. Возврщлсь Кувшинни-ков поздно осенью. Дмитрий Пвлович счстливо улыблся.

-- Дмитрий! Кувшинников! -- искренне и рдостно восклицл он, тепло обнимя его.-- Дй я пожму твою честную руку! Дй мне посмотреть хорошенько н твое блгородное лицо!

Антону Пвловичу Софья Петровн не нрвилсь, он жлел ее муж и осуждл Левитн. Ромн с Кувшинниковой едв не рзлучил стрых друзей нвсегд. Чехов нписл знменитую свою "Попрыгунью", изобрзив в этой роли Софью Петровну, в обрзе доктор Дымов бедного Дмитрия Пвлович, Левитн в обрзе коврного, себялюбивого и черствого художник Рябовского. Левитн обиделся и з себя и з свою любовь. Он перестл встречться с Антоном Пвловичем, собирлся вызвть его. н дуэль, ссор был зтяжной, тяжелой, продолжлсь больше год, измучил обе стороны.

Однжды зимой в мстерскую Иск Ильич зехл Ттьян Щепкин-Куперник, молодя пистельниц. Он пользовлсь особым блговолением Софьи Петровны, постоянно посещл вечер ее, летом жил вместе, ромн с Левитном проходил н глзх юной приятельницы Кувшинниковой.

Увидев Щепкину-Куперник, Левитн очень обрдовлся, помог освободиться от покупок, которыми были полны ее руки, и взял зиндевевшую от мороз шубку своей нежднной гости. Рдостня, веселя и звонкоголося, ккими умеют быть только юные девушки, он нполнил тихую мстерскую художник приятным шумом и смехом. И Левитн с удовольствием слушл оживленную свою посетительницу, приветливо улыблся ей, покзывя новые этюды, которые он зехл посмотреть.

Щепкин-Куперник говорил быстро, торопливо, беспокойно взглядывя н свои чсики. Художник обртил внимние н ее беспокойство и спросил об этом. Левитн узнл, что у нее оствлось полчс времени и что он должн был попсть н вокзл к отходящему поезду, с которым ехл в Мелехово -- имение Антон Пвлович. И Левитн перестл улыбться, здумлся, потом признлся девушке, что очень жлеет о своем рзрыве с Чеховым. Щепкиной-Куперник было известно, что Антон Пвлович морщился, вспоминя свою нездчливую "Попрыгунью", поссорившую его с Левитном. Щепкин-Куперник решил воспользовться удобным случем и примирить бывших друзей.

-- Едемте! -- воскликнул он и перестл смотреть н этюды, которые покзывл ей художник. -- Едемте сейчс же, только собирйтесь скорее, мы опоздем н поезд.

Левитн был в нерешительности: энергичный нтиск девушки пугл и втйне рдовл.

-- Кк, сейчс? -- спросил он тихо и рстерянно рзвел рукми, сплошь перепчкнными в крскх.

-- Помойтесь и едем!-- почти прикзл женщин. -- Я уверен, что Антон Пвлович только этого и ждет и не прогонит вс.

Иск Ильич недовольно нхмурился, поняв, что гостья был н стороне Чехов. Левитн помедлил, вяло отошел к большому окну студии и грустно стл смотреть н огромную ель перед фсдом, всю зсыпнную, кк пушистым хлопком, вчершней метелью.

-- А вдруг Антон Пвлович не поймет моего порыв, --- пробормотл он печльно. -- И приезд мой будет совсем некстти.

-- Я з все отвечю! -- воскликнул Щепкин-Куперник. -- Я не сомневюсь, что доствлю ему большое удовольствие, если привезу вс. Собирйтесь же! Время идет. Нверно, был уже первый звонок, в поезд скоро отпрвится.

Он взял свои покупки со стул. Иск Ильич зволновлся, быстро отошел от окн, швырнул кисти в желтенькое ведрышко, где они обыкновенно хрнились, и поспешно принялся мыть руки.

Левитн промолчл всю дорогу в поезде. Н конечной остновке пересели в сни. Лошди пошли бойко по обктнной легкой зимней дороге.

-- Тнечк, если, если мне суждено пережить неприятную минуту? --словно простонл Иск Ильич, поежился, спрятл лицо в поднятом воротнике шубы.

Спутниц ничего не ответил, ей передлось его волнение, он пожлел, что слишком погорячилсь и был, может быть, нпрсно смоуверенной. Стрх з Левитн все усиливлся. Теперь он вздыхл не меньше, чем Иск Ильич.

В сумеркх покзлся низенький мелеховский дом. Левитн думл, что колокольчик под дугой звенел ненужно громко. Сни с шумом рсктило н повороте к дому, и лошди остновились у крыльц. Вышел Антон Пвлович. Левитн робко и нехотя вылезл из сней. Друзья с минуту постояли друг против

друг в змештельстве и... поздоровлись. З ужином они сидели рядом, кк будто ничего в прошлом не случилось и они никогд не рсствлись.

ПЛЕС

Огромный белый зонт стоял з городом у дороги. Под ним приютился Левитн. День был прздничный. В Плесе н Волге звонили. Мимо Левитн шли женщины; они возврщлись после обедни в соседнюю деревню, остновились молч, долго смотрели н стрнного человек под необыкновенным зонтом и о чем-то перешептывлись между собою. Левитн это стесняло. Он положил кисти. Тогд женщины почти побежли, подняв с пухлой летней дороги желто-серую тучу пыли. Иск Ильич зкрыл свежий этюд своим чесучовым пиджком, пок проносило пыль, -- он могл повредить этюд.

Проходили одни, другие... Дорог опустел. Нд ней и нд прилегющим полем было то летнее безмолвие, ккое нступет в смые жркие чсы после полудня. Солнце, небо и безлюдня земля... Иск Ильич снов вернулся к рботе. Вдруг из оврг покзлсь отствшя струшонк. Он несл в белом плточке просвиру и поминльник. Богомолк доковылял до Левитн и оперлсь н свою кривую клюшечку. Было много солнц, и черный плток с глубоким нпуском н глз не спсл струхи, кк он его не поддергивл ниже. Прохожя долго смотрел н улыбвшегося художник, жевл губми и что-то потихоньку говорил. Потом перекрестилсь, поискл в узелке копеечку, со стрхом положил ее в ящик с крскми, низко поклонилсь и зпылил по дороге. Левитн взял теплую монетку и, не отрывясь, взволновнный, провожл лсковым взглядом древнюю ббушку. С тех пор он свято хрнил ее др кк тлисмн и никогд не рсствлся с ним.

Под белым зонтом у дороги Левитн сидел чсто, любуясь широким, длинным плесом Волги, пригоркми, лугми, городком в кудрявой зелени. Иск Ильич проводил лето охвченный кким-то спокойным очровнием. Он поверил, что хндр больше никогд не повторится, впереди у него одни безоблчные годы, рдостные, успешные, счстливые.

Левитн не испытывл теперь одиночеств. Его всюду сопровождл Софья Петровн Кувшинников. Вместе с ней он провел дв лет в Сввиной слободе, пок нконец окрестности русского Брбизон ему не ндоели. Пьяницу Кменев кормили зйчтиной чще. Софья Петровн стрелял метко. Иногд он уходил н охоту нрочно, чтобы не мешть рботть Левитну, -- и Кменев был в выигрыше. Но Иск Ильич потянуло к новым местм, к свежим впечтлениям. Волг пугл после первого неудчного путешествия. Выбрли Оку. Из приокского сел Чулков, в котором думли ндолго обосновться, пришлось бежть. В Чулкове еще продолжлся одинндцтый--двендцтый век. Темные люди ходили з художникми толпой и пристльно рзглядывли их, кк зморских гостей. Потом стли осторожно ощупывть одежду приезжих.

Едв Левитн и Кувшинников рскрыли зонты н здворкх и нчли писть ветряные мельницы, село переполошилось. Одн дурня крикливя ббенк с бессмысленно вытрщенными глзми, с куском хлеб в руке, дико выкрикнул:

-- Лихие господ приехли!

Левитн нчл собирться в отъезд. Проходивший в Нижний Новгород проход подобрл художников, отчянно мхвших ему огромной крсной шлью и тиковой дорожной нволочкой. Ок померкл. Левитн грустно осмтривл чужие берег. Нигде не тянуло пристть. Из Нижнего отпрвились вверх по Волге и добрлись до Плес. Мленький, тихий, крсивый, поэтичный городок покзлся тем мирным уютным и теплым уголком, ккого двно жждл душ художник. Н волжском берегу путешественники сняли две небольшие комнты. Тлнту Софьи Петровны было где проявиться. Охпк сен, дв стол, дв ковр, несколько скмеек -- и бивук художников почти походил н зимний слон Кувшиниковой. Левитн лихордочно рсклдывлся. Утром следующего дня Софья Петровн не слыхл, когд он выбрлся з двери.

Иск Ильич целыми днями бродил по окрестностям городк и бесконечному волжскому берегу, тскя з собой нелегкие художнические приндлежности. Его мнило рзвернуть зонт через кждые пять шгов.

Художник щелкл пружиной зонт. Софья Петровн сдилсь рядом под своим.

В Плесе люди немногим отличлись от чулковских. Смотреть н художников, живущих по-своему, ие .похожих н коренных жителей, вышло много любопытных. Нблюдли издли. Бзрным кумушкм достлись свежие новости о новоприбывших, пересуды и потех. Левитн быстро притерпелся, он нучился не змечть дикого внимния, был полон собой, своими творческими змыслми.

Плес вдохновлял. Левитн уверовл, что все неясное, бродившее в душе он в силх вырзить, передть крскми и линиями. Еще недвно, в Сввиной слободе, н Оке, н проходе сюд, он сомневлся в этом, приходил в отчяние, с отврщением озирлся по сторонм, почти ничем не привязнный к жизни, готовый с нею без сожления рсстться. В ткие минуты Левитн бросл совсем рботть, сознвл себя лишним, ненужным: существовние без искусств стновилось в тягость.

В Плесе Иск Ильич открыл ту Волгу, ккую создвло его художественное вообржение с юности. Вторя поездк к великой русской реке окзлсь удчной. В первое же лето он нписл здесь кртины: "Вечер. Золотой Плес" и "После дождя". Антон Пвлович увидел их осенью.

-- Знешь, -- скзл он Левитну, -- н твоих кртинх дже появилсь улыбк..

Утро, свет, солнце, легкий ветерок... Это лучшие чсы для живописи. Иск Ильич любил их. Смые дорогие, здушевные мысли, обрзы тогд вствли перед ним. Белый зонт Левитн склдывл грустя: день кончлся, и не все, не все еще было сделно в эти обидно короткие чсы; зчем-то нствл ненужня ночь, когд крски спят и вымытые кисти просыхют в ведерке.

Рссвет зствл художник н ногх. В мленькой круглой коробочке из-под пудры лежл копейк -- тлисмн. Он хрнил ее всегд в ящике для крсок и брл с собой. Он всю жизнь по утрм не ходил, почти бежл, кк Алексей Кондртьевич Сврсов. Плес просыплся позднее художник. Вместе с ним вствл природ. Пели птицы, рдуясь своему пробуждению. Плесклсь в Волге рыб, ловил н золотой глди мошек, стрекоз, кузнечиков. Обмнутые тишиной и глдью, они сдились н воду и вдруг пропдли в глубине. Они хотели пить, впивясь хоботкми в воду, и не успевли нпиться, погибя.

Кричли кулички и чйки н бурых и рыжих отмелях. Трв после ночной росы стоял острым ершиком. Словно вытянулись и выпрямились, помолодели деревья, кждый листок стл тугим и упругим, полным соков. Коршун кружил нд левитновским белым зонтом, не узнвя крылтой диковинной птицы, неподвижно рссевшейся н земле и словно стерегущей кого-то.

Однжды н кровлю художник нпли пчелы. В ясное, желтое, прозрчное утро, похожее н теплый мед в сотх, Левитн услышл стрнный певучий гул в ближней низине. Шум и гул нрстли, все густея. Иск Ильич с недоумением посмотрел кругом. Но не успел он все оглядеть, кк воздух потемнел, совсем близко рздлось мощное жужжние, по зонту словно зстучли крупные грдины. "Пчелы!" -- пронеслось в созннии, и художник прижлся к мокрому лугу. Жужжние уже оглушло, оно поглотило все другие звуки, не слышно было куликов, чек, звонкоголосых лсточек. В глзх Левитн почернело. Пчелы летели густо, плотно, сдясь н вздргивющий от тяжести зонт. Иск Ильич лежл не шевелясь, будто придвленный. Зонт подргивл, и это было стршно. Левитн боялся, что зонт не выдержит и упдет н него. Художник почувствовл приближение привычной тоски. Ндвиглсь смерть... Он висел нд головой. Тысячи пчелиных жл могли сейчс вонзиться в слбого и беззщитного человек. У Левитн стучли зубы, кк н морозе. Протекли мгновения, но, кзлось, время тянулось медленнее, чем всегд. Иск Ильич зкрыл глз. Вдруг где-то рздлся выстрел. Зонт сильно кчнуло. Пчелы снялись -- и черня туч рссеялсь.

Левитн поднялся с земли, вытиря холодные кпли пот со лб, рсстегнул ворот рубшки: он душил. И срзу Иск Ильич охвтило ликующее чувство освобождения от беды и восхищение перед мудрой природой. Он создл смое совершенное из нсекомых -- пчелу. Рождются молодые пчелы, стрый дом им тесен, они ищут нового жилья, и рой улетет. Вечным, тинственным, великим повеяло н художник. Невольно для смого себя, уже збывя о пронесшейся угрозе, Левитн сохрнил в сердце нвсегд очровние грозного полет пчел.

Первые утренние чсы Левитн рботл в одиночестве. Потом приходил со своим зонтом Софья Петровн. Они перекочевывли о мест н место, збредли длеко, возврщлись в сумеркх, устлые и удовлетворенные удчным днем.

В Плесе нрвилось Иску Ильичу все. Кзлось, свежих впечтлений хвтит здесь н всю жизнь. Когд любишь -- преувеличивешь. Н окрине город стоял одинокя стриння деревяння церквушк со звонницей. Он доживл свой век, никому не нужня. З ветхостью служить в ней было опсно. Древнюю церквушку Левитн зметил в день своего приезд в Плес и срзу очровлся ее оригинльной рхитектурой. Мленькя, удивительных пропорций, с двухсктными крутыми крышми, он был созднием тлнтливой плотничьей ртели, ккие обстривли избяную, церковную и мирскую Русь лет четырест--пятьсот нзд.

Вскоре Иск Ильич пришел к приходскому священнику, прося рзрешения сделть этюд церквушки снружи и внутри. Ржвый змок двно не отпирли. Н другой день Левитн явился с пузырьком подсолнечного мсл. Священник, посмеивясь, экономно покпл в змочную сквжину, н дужку, и скзл:

-- Помзние елеем... Вше рвение д будет угодно Флору и Лвру, во имя коих созидлся сей хрм...

Но все-тки пришлось звть слесря. Змок згремел и рзвлился, кк сломнный крендель. Только с приходом мстер Иск Ильич вступил внутрь помещения. Здесь, кк и снружи, н всем, сверху донизу, словно мелкя сизя шерстк, был мох, плесень; почернелые обрз с еле проступющими ликми. Пуки покрыли своими искусными серыми вулями; кое-где стоял кривой древний подсвечник, резной, кршеный, в кплях воск. Левитн втянул ккой-то особый зпх, смешнный с сыростью, точно древний ромтный лдн не рссеялся через столетия, впитлся в дряхлые стены и зпоздло блгоухл.

Иск Ильич оствили одного. Он стл писть, волнуясь, предствляя себе отдленных временем людей, когд-то зполнявших церквушку. Софья Петровн пришл позже. Ее охвтило желние оживить этот стрый некрополь, зжечь в нем огни, нкурить лдном. Левитн увлекся. Он понимл, кк

художник, всю декортивную прелесть совершемого обряд в ткой древней руине.

Священник снчл не соглшлся служить в опсном месте. Художники нстивли. Нконец он позвл дьячк. Стрики служили обедню для двух любопытных людей. Было все по порядку. Н строй звоннице сторож ззвонил в мленький древний колокол.

Под крнизми спокойно жили голуби. Небывлый звон вспугнул их. С шумом и резким треском крылышек взвились выше единственной глвки н церквушке и стли кружиться вокруг нее. Священник и дьячок, об дряхлые, желтые, с чхлыми голосми, всем своим видом подходили к общему зпустению. Бтюшк не пожлел лдн для зкзной обедни. Густыми, звивющимися облчкми плыл дым из кдил, словно в нем жгли бересту. Огрки полупудовых свечей чдили в нескольких подсвечникх. Зкзчики просили, чтобы риз н священнике был смя древняя, ккую только можно достть в Плесе. Священник перерыл всю свою ризницу, ншли ризу столетней двности, из золотой, потускневшей прчи.

Уже в смом нчле обедни, при первых возглсх, Левитн зволновлся. Софья Петровн зметил н глзх его слезы. Вдруг он нклонился к ней и стл рсспршивть, кк и куд ствят свечи. Бтюшк и дьячок служили, косясь н удивительного богомольц, который ни рзу не перекрестился, но бродил у иконостс с пучком свечей и ко всем обрзм ствил их. Щеки Левитн злелись. Он конфузился улыбющейся Софьи Петровны и стрлся смотреть мимо нее.

В узенькие окн нискось светило солнце. Пять золотых мечей рссекли небольшое просгрнство и упирлись в широкие седые половицы пол, неровно стругнные топором. Между солнечными полосми оствлись сумерки, зполненные голубовтым кчющимся лдном.

Звон со строй звонницы слушли не одни зкзчики. Он рстревожил сердц трех струх, почти тких же древних, кк черные иконы в иконостсе. Струхи пришли в стринных темных срфнх, в черных плткх, встли в углу в ряд. Левитн подумл, что где-то тких струх он видл. Художник вспомнил своего товрищ М. В. Нестеров. Д это н его кртинх ткими изобржлись люди древней Руси. После обедни Иск Ильич подошел к богомолкм. Они рсскзли, что лет пятьдесят тому нзд венчлись в этой церквушке.

Левитн окончил этюды, церковь зперли большим крепким змком, голуби снов спокойно зворковли н крнизх. После Левитн кждый художник, посещвший Плес, непременно писл эту церквушку. Было в ней что-то притягтельное, поэтическое, создвемое прекрсным рсположением пмятник стрины, крсивой и оригинльной его рхитектурой.

В сложной душе Левитн уживлось несоединимо ясное, пушкинское, рельное предствление о мире и, одновременно, тинственное, мистическое. Он не рз стоял где-нибудь в глухой деревенской церквушке з вечерней службой, его знобило, он нходил ккую-то для себя особую прелесть в этом безмолвном збытьи. Однжды в Троицын день в соборе Плес во время исполнения обряд блгословения цветов Левитн прошептл Кувшинниковой:

-- Послушйте... Ведь это же удивительно... Кк хорошо...

По просьбе Левитн Софья Петровн иногд читл ему пслтырь или евнгелие.

В Плесе к Иску Ильичу не только привыкли, но у него звязлись хорошие отношения с рзными людьми. Он подружился с одной крсивой женщиной-строобрядкой. Семейня жизнь ее был ужсня. Женщин искл выход и не нходил его. Одинокя, беззщитня, он в отчянии выходил н волжский берег. От смертного шг ее удерживли ккие-то последние привязнности к миру. Они окрепли после знкомств с художникми. Он решил уйти из семьи. Подробности этого уход, редкого в то суровое и врврское время, в птрирхльном домостроевском городке, обсуждлись подолгу, чсми. Встречлись по вечерм, чтобы ничей чужой глз не зметил, не повредил здумнному делу. Софья Петровн поджидл строобрядку в подгородной роще, куд прибегл возбуждення, оглядывющяся н свой след женщин. Левитн стерег их н пригорке, внимтельно осмтривя окрестности, чтобы не пропустить опсного соглядтя, почуявшего нелдное в тихом и рбском своем Плесе. Левитн был доволен, когд нконец удлось счстливое бегство из Плес молодой мятежницы. Н этой стороже художник подсмотрел мотив кртины "Вечер. Золотой Плес".

Белый зонт кждое утро нчл подымться н том смом месте, где вечером художник стерег женщин, одновременно нблюдя з тихой розовой зрей, догорвшей нд городком, нд волжским Плесом, з необходимым художнику освещением и крскми.

Иск Ильич жил полной жизнью. Огромня художествення рбот сменялсь стрстью к охоте. Любимиц Вест всккивл, едв он брл ружье. Он сопровождл его всюду н этюдх, ленивя и соння, почти кк мертвя, лежл в тени зонт, поднимл голову только н громкоголосых прохожих. Теперь он мгновенно преобржлсь, нчинл скулить, носиться по дороге, прыгть н охотник, ствя

ему мохнтые, крупные лпы н грудь. В Софье Петровне Левитн ншел яростного товрищ-охотник. Он ходил по-мужски, широко и рзмшисто. Кувшинников был выносливее неутомимого своего спутник. Они бродили по полям, перелескм, низинм и овргм с рссвет до ночи. В охотничьем зрте збирлись очень длеко, иногд ночевли в лесу. Их нстигли грозы, ливни, ветры, холодные ночи с утренникми.

Северные лет штки и коврны. Промокшие под дождем, они весело смеялись, рзводили костер, сушились. Женское плтье просыхло скорее, и Софья Петровн был счстлив, когд Левитн не откзывлся согреться первым в ее теплой кофточке. Кувшинников хохотл и хлопл в лдоши, любуясь смешным и милым ей видом художник. Охотничье состязние рзделяло их почти кк недругов. Кждый хотел нстрелять больше. Они вытряхивли друг у друг ягдтши и пересчитывли добычу. Подчс жестоко ссорились.

Однжды рно утром собрлись в зречные луг. Лодочник еще спл, и его пришлось долго дожидться. Левитн подстерегл дичь, которя могл вылететь из ближней рощи н водопой. Ее не было. Одни чйки крикливо кружили нд Волгой и метко сдились н воду с небольшой рябью, добывя мелкую рыбешку. Белоснежные птицы, отяжелев, утртив стремительность и плвность, подымлись с серебряными рыбкми в клювх. Чйки несли свой корм, держ его поперек з спинки, смешные, кк бы устые. Вдруг Левитн неожиднно выстрелил. Звонко удрил дробь. Кувшинников дже вскрикнул от негодовния. Иск Ильич убил чйку. Несколько серебристых перышек всплыли в воздухе. Птиц упл н мель. Вод рздлсь, длеко рзлетелись брызги -- и все успокоилось. Вест помчлсь и принесл в оскленных зубх добычу охотнику.

-- Бессмыслення жестокость! -- зкричл Софья Петровн. -- Кк вм не стыдно! Что вы сделли? Зчем? Вы скоро будете стрелять лсточек, синичек, соловьев...

-- Д, д, это гдко, -- скзл он, рсстроенный. -- Я см не зню, зчем выстрелил. Это подло, подло с моей стороны. Клянусь, ничего подобного я больше никогд не сделю. Бросю мой скверный поступок к вшим ногм, кк вот эту чйку.

Он хотел ее в смом деле положить у ног Софьи Петровны. Но он вскочил, змхл рукми, потребовл не делть этого и отбежл. Лодочник уже гнл лодку из зречья. С недоумением он зметил быстро уходивших прочь от берег нетерпеливых охотников. Лодочник нлег н весл, зкричл. Левитн обернулся с обрыв и дл ему знк ехть обртно. Под неудержимую злобную брнь его Левитн и Кувшинников ушли с чйкой домой.

Неприятное впечтление не улеглось и н другой день. Софья Петровн нервничл и придирлсь. Иск Ильич копл ямку для чйки, бледный, взволновнный. Вдруг он нчл клясться, что ненвидит охоту и больше не будет стрелять. Софья Петровн сгоряч поддержл и тоже дл обет никогд не брть ружья в руки. Но об не сдержли обещния. Первым его нрушил Левитн, уйдя н охоту однжды утром втихомолку от Софьи Петровны.

Иск Ильич оствил Плес с последними проходми перед зморозкми. Он ехл в Москву с тким большим бгжом, ккого еще ни рзу не привозил. Следующей рнней весной, в смую рспутицу, Левитн со своей верной подругой был уже н стром месте. В то лето Иск Ильич нписл знменитую свою кртину "Тихя обитель". К нему пришл подлиння, нстоящя слв. Зрителей порзил необыкновення теплот, уют, здушевность, с ккой художник сумел передть скрытую поэзию русского пейзж.

О Левитне зговорили кк о человеке, который понял и подметил подлинную русскую крсоту. Н кртинх художник ожили овеянные глубокой проництельной любовью поэтические углы ншей стрны. До сих пор ни одному русскому художнику не удвлось с ткой интимностью, нежностью, лиризмом, подкупющей првдивостью изобрзить русскую природу. После "Тихой обители" во всех новых произведениях Иск Ильич уже нходили эти типичные черты нционльной пейзжной живописи.

Антон Пвлович Чехов и стрик Григорович стояли перед "Тихой обителью" н очередной передвижной выствке. Чехов внимтельно слушл восторженного Григорович и, по своей привычке, отмлчивлся. К ним подошел поэт Плещеев и быстро зговорил:

-- "Тихя обитель" н устх всей интеллигенции Москвы. По зслугм, вполне по зслугм, но с одним я никк не соглсен. Я вижу рзлд между нзвнием кртины и ее содержнием. Помилуйте, нзывют это тихой обителью, тут все жизнердостно. Горят, тлеют н зкте купол лесного монстырьк. Тишь. Свет. Безмолвствует лес, рек, лвы. Кто-то ншел в кртине тоску, печль, грусть... Дже слдость. Не понимю. Художник неверно нзвл свою вещь.

Григорович и Плещеев зспорили, долго не отходя от облюбовнной ими кртины. В тот день вечером Чехов нписл сестре Мрии Пвловне: "Левитн прзднует именины своей великолепной музы. Его кртин производит фурор. Успех у Левитн не из обыкновенных".

Иск Ильич очень любил это свое произведение. Через дв год после окончния "Тихой обители" Левитн снов вернулся к тому же мотиву. Он рзрботл его по-новому, ярче, светлее, жизнердостнее. Он нселил его людьми, едущими в лодке по спокойной воде. В ней отржются розовые облк. В ясную глубину опрокинуты бело-розовя колокольня, стены, церковь, рыжий кустрник, зеленые деревц н низком берегу, голубя лзурь. Убрны лвы, здесь ненужные. В "Вечернем звоне", кк нзвл художник эту вещь, столько простой ликующей рдости, очровния, восторг перед миром, который действительно кжется звенящим и поющим н зкте.

Всякому художнику дороги воспоминния, встречи, нходки, дни, когд зрождются змыслы. Тк было с Иском Ильичом. З недолгую жизнь, з двдцть творческих лет, он нписл до тысячи холстов. Почти тысяч рзнообрзных мотивов. Левитн ходил своими большими ногми по русской земле с посто

янно зорким и пытливым взглядом. Плес н Волге хвтило бы н поколения живописцев. Левитн хотел большего. Он привык нходить мотивы смые лучшие, отбиря их среди других, менее вырзительных.

Однжды около городк Юрьевц, недлеко от Плес, н прогулке в пригородной роще Левитн зметил некрсивый зхудлый древний монстырь. Бездрня и убогя рук рзмлевл его причудливыми колерми. Они рздржли и вкус и глз художник. Но был чудный вечер, мир лежл перед взором тким тихим и мудрым, что крсоте его ничто не могло повредить. Текл ясня, журчщя рек. Н дне ее темнели отрженные кудрявые вершины деревьев, пять голубых соборных глв, птиц влекл свою улетющую тень. Утлые легкие лвы соединяли дв речных берег. Безлюдье. Сон. Желтя пустя троп вел к лвм. Всильки в глубокой трве голубеющей дымкой обрмляли тропу. Левитн остновился. Дже сильнее збилось сердце. Потребовлось положить руку н него, чтобы успокоиться и передохнуть. В голове художник рождлсь кртин. Еще не вся. Но мотив ее уже был нйден.

Иск Ильич просветлел, слдко вздохнул, полежл в высокой трве у обочины дороги, леж нрвл большой букет всильков, вынул из нгрудного крмн ккую-то тесемочку и крепко связл всильковые стебли. Тк, с этим букетом Левитн и возвртился в Плес. Иск Ильич солил воду в кувшине, чтобы дольше продержлись цветы и не увядли. Он испытывл к ним ккую-то смешную, детскую, особую нежность. Они росли н той земле, которую художник тк полюбил с одного взгляд. Софья Петровн подсмеивлсь нд новым тлисмном.

Левитн писл почти всегд с минитюрных нбросков и больше по впечтлению, только иногд целиком с нтуры. Но Юрьевец был длеко: взмен нтуры служил огромня безошибочня пмять, впечтление. Он поржл всех знвших его. Левитн в любое время мог перенести н холст или н бумгу когд-либо виденное им. Он переносил с ткой удивительной верностью, что многие нброски по пмяти обмнывли людей испытнных и опытных. Нброски кзлись подлинными этюдми с нтуры. Левитн писл с нслждением, почти не рзгибясь, несколько не змеченных им недель. Обстновк в Плесе действовл н него кк-то возбуждюще. Он кончл одну кртину, нчинл другую, иногд н мольбертх стояло несколько недоконченных. Стояло пять-шесть лет.

Тким было великолепное, мощное, величественное произведение о Волге "Свежий ветер". Эт волнующя вещь, смеля, оригинльня, яркя, полня ккого-то героического рзмх, лучшя из лучших в русской живописи о великой ншей реке, появилсь н выствке с опозднием н семь лет. Нчло ей положил Иск Ильич в Плесе. Свежий ветер под огромным хмурым небом, точно з мутью облков собирется метель, течет взволновння ветром гигнтскя рек. Просторы ее бесконечны, кк и смо небо нд ней. Близко к берегу крохотный буксирный проходик тянет высокие, громоздкие, с мчтми, с прусми, древние по формм, рсписные бржи, рсшивы и тихвинки. Их вычурные и крсивые кормы, то похожие н избу с двумя окошкми, то н стройные и строгие треугольники с колоссльными рулями, убегют от зрителя з буксиром. Нвстречу идет белый нрядный пссжирский проход. Низко нд волнми летют чйки. Просторы. Дли. Беспокойные воды реки скрывются з горизонтом. Уже тогд, в Плесе, Иску Ильичу удлось глубоко почувствовть и понять величие волжского пейзж в непогожий день. Величие и нционльное русское своеобрзие волжского трудового быт. Он вчерне нписл "Свежий ветер". Оствлись доделки. Необходимое художественное совершенствовние. Оно и зняло почти десятилетие.

Иск Ильич выпускл из своей мстерской только ткие кртины, з которые ни от кого не ожидл упрек. "Ветхим двориком", изумительным по крепости и силе релистической живописи, единственным в своем роде среди всех рбот Левитн, зкончил художник свою творческую жизнь в Плесе. "Ветхий дворик" неповторимо своеобрзен. Ткие зповедные углы и увидит и поймет только избрнный. В мленьком "Ветхом дворике" Левитн больше русского, чем в сотнях кртин других мстеров н смые нирусские сюжеты и темы. Левитн поднялся в Плесе в полный рост.

ТРИ КАРТИНЫ

После Плес Кувшинников и Левитн н лето поселились в Тверской губернии, близ зшттного городк Зтишья. Тут был своя крсот. Вокруг белели колонны мпирных усдеб. Они прятлись в нглийских, фрнцузских пркх, рзбитых еще во времен Ектерины. Прки рзрослись.

Иск Ильич не поместил в своих пейзжх ни одного брского дом. Изыскння крсот не прельщл его. Душ художник оствлсь к ней рвнодушной. Левитн искл в русском пейзже вечного, неизменного, непреходящего. Будут жить небо, земля, вечер и зкты, солнышко, и воды, и цветы н лесной опушке, и тумн, я свежий ветер н Волге.

Левитн любил огромную рвнину русскую, длинные ее дороги, большую воду, весенние ручьи, гремящие с пригорков, яркие и резкие осенние крски лесов и рощиц, пески и нескончемые волжские дли, небо нд ними то хмурое, то лучезрное, кк в древней русской скзке. Левитн любил родину. Все скромное, милое, великое и простое в ней.

Он был з грницей три рз. Остлся холоден к цветущей природе Итлии. Скучл в необыкновенных по крсоте горх Швейцрии. Кисти подымлись вяло, не слушлись руки, глз не хотели видеть. В Финляндии он ежился и хндрил и дже совсем не ншел природы. Он был однолюбом. В Итлии художник вечером збрлся н высокую склу нд морем. Зеленели окрестные луг тк, кк они не зеленеют в России, голубое небо было не похоже н русское, не похож воздух, дже облк шли ккие-то другие в ярко-голубой вышине. Левитн зплкл. Он почувствовл вечную, потрясющую крсоту, готов был поклониться полуденной Итлия... Но мгновение только мелькнуло. Удивление не рождет вдохновения. Мрины итльянские он нписл хорошо -- плохо не мог и не умел, -- но, когд они высохли, свернул их в трубочку и збыл.

Его не увлекло современное искусство Европы. Он много обошел кртинных глерей и выствок. Стрые мстер -- венецинцы, испнцы рстрогли его до слез. Он почувствовл в них величие дух, совершенное мстерство, необъятную творческую силу. Он по нескольку рз возврщлся к их великим полотнм. Не то пережил Иск Ильич от фрнцузской живописи. Пювис де Швнн покзлся ему уродом. Левитн стоял перед его вычурными кртинми и рздрженно рзговривл см с собой, произнося одно только слово: "Мерзость, мерзость..." И почел себя оскорбленным, негодовл, когд узнл, что Приж сходил с ум от произведений Пювис де Швнн, боготворил его и поклонялся ему.

Впечтления Иск Ильич двоились. Он стрлся не пропустить интересного и волнующего. Но он сыскл ткого меньше, чем ншел явно для себя ненвистного, возмущющего его. Не понимл, кк могли восхищться фрнцузы художникми, творчество которых предствлялось ему безумием. Кртины фрнцузских новторов -- импрессионистов были в московских чстных глереях. Иногд выствки импрессионистов зезжли в Россию. Н одной из них Левитн увидел знменитые "Стог сен" Клод Моне. Он отвернулся от них. Иск Ильич не окзлся в одиночестве. Тк же приняли их многие из русских художников-передвижников.

Между первой и последней поездкми прошло почти десять лет. Иск Ильич кк будто бы подобрел, двинулся вперед, хотел смотреть другими глзми н непростое искусство импрессионистов. З год до смерти, в 1899 году, живя в Приже, Иск Ильич почувствовл нслждение перед кртинми Моне, Кзэн и Бенр. Он зкрыл глз и случйно вызвл перед собой три имени передвижников

Мковского, Волков, Дубовского. Срвнение получилось не в пользу русского искусств. Левитну покзлось блгом для художник жить в Приже. Но эти чувств были недолговечны и непрочны. Они вызвны были мимолетным нстроением.

Иск Ильич не всегд бывл хозяином нд своими мленькими человеческими слбостями. Пейзжи Левитн очровывли людей рзного круг. Художник no-своему любил петербургскя и московскя знть. Левитн иногд нестерпимо кичился своими связями с этими поклонникми и вызывл негодовние товрищей. Ему скоро прощли. Видели, кк он мучился и стыдился и стрдл, когд здоровое и рельное чувство, жившее в нем, побеждло чуждое и нносное. Но слбости покзывлись и прятлись, связи с вжными людьми оствлись. Его рдушно и охотно принимли в богтых домх, в шикрных имениях. Он нписл несколько дружеских портретов-подрков. И... ни одного пейзж усдебного, и много крестьянских хт, деревень, рсшив, тихвинок, стогов, плетней, лодок рыбчьих. В

пейзжх художник нет изыскнной колоннды, невзиря н всю бесспорную ее крсоту. Это своеобрзный левитновский демокртизм -- влияние школы передвижников, влияние школы н Мясницкой.

Кк-то рз с веселой компнией молодежи Левитн окзлся н мельнице в имении Бернове бронессы Вульф. Кувшинников привыкл делть зимние приемы под своей пожрной клнчой, летом было негде и не для кого, без обществ он скучл. Небольшие пикники рссеивли скуку. С этой целью и приехли н мельницу. Иск Ильич бродил около мельничного омут здумчивый, взволновнный. Кувшинников несколько рз позвл его и оствил. Было понятно, что Левитн выбирл место, откуд нмеревлся писть этюд этого темно-зеленого бссейн. Действительно, художник пошел к экипжу, достл удобный свой этюдник, ящичек с крскми, кисти. Молодежь шумел, пели песни, пили чй. Левитн перестл чувствовть и змечть окружющее, углубленный в свое дело. Н пикник пришл с большим опозднием бронесс Вульф. Увидв Иск Ильич з рботой, помещиц скзл:

-- А знете, ккое интересное вы пишете место? Эт мельниц с омутом вдохновил Пушкин. Алексндр Сергеевич несколько рз гостил у нс в Бернове и соседнем имении Млиннике, чсто бывл здесь, услышл одно стринное предние, и... тк зродилсь пушкинскя "Руслк".

Бронесс рсскзл, что прдед ее был человек очень крутого нрв. Молодой конюший полюбил дочь мельник. Он зтяжелел от конюшего. Преступник предстл перед брским судом. Рзгневнный помещик збрил конюшего в солдты. В тот день, кк юношу отпрвили, девушк утопилсь в омуте.

Левитн слушл, волнуясь. Когд-то Пушкин смотрел н эту бревенчтую плотину, с которой бросилсь девушк! Плотин, нверно, был т же смя --поперечные могучие бревн отливли сизым и серым, время не зря прошло для них. Пушкин ходил вокруг, слышл ткой же рсскз, думл о дочери мельник, нписл "Руслку". Все это подтолкнуло Левитн к созднию кртины. Может быть, инче он бы огрничился рядовым нброском.

Пок продолжлся веселый пикник, Иск Ильич ушел окончить мленький этюд. Художник присоединился к веселящимся ккой-то вдруг рсцветший. Он словно помолодел, ему зхотелось шуметь, кричть, петь, бегть в горелки, рсскзывть некдоты и первому хохотть нд ними. Ткие хорошие минуты нствли, когд Левитн нходил новый, увлекющий его мотив. Рдость приходил от избытк сил, от уверенности в себе, от нетерпеливого желния скорее победить и осуществить здумнное. Софья Петровн понимюще улыбнулсь и скзл бронессе:

-- Кк хорошо, что вы припомнили эту печльную тргедию о молодом конюшем и дочери мельник. Теперь я уверен, что будет новя кртин. Я немножко Левитн зню...

-- Д, д, я ее нпишу, -- горячо воскликнул Иск Ильич. -- И ткя кртин нужн. Я люблю мельницы, омут около них. Тысячи людей проходили мимо. Остнвливлись. Они зпомнили ккой-нибудь вечер возле ткого омут. Зпомнили неизглдимо, нвсегд. Он им пригрезится снов, и люди вздыхют, может быть, жлеют прошлое, может быть, вспоминют о нем со счстливой улыбкой. Около омут ведь хочется стоять, думть, мечтть...

Через дв дня к мельнице подъехл тележк. Н козлх сидел Иск Ильич. Кувшинников брежно везл огромный подрмник с свежентянутым холстом. И тк нчлось ежедневное пломничество к омуту. Рно утром "икон", кк прозвли ее местные жители, прибывл н неизменной тележке. Ездили з несколько верст, по пыльной дороге; этюд зкутывли простынями. Левитн рботл целый день. Обртно отпрвлялись вечером с последними солнечными лучми, чтобы не зстл ночь в пути. Софья Петровн еще бережнее держл "икону". Тележк ездил туд и обртно неделю. Нконец Иск Ильич дописл этюд.

Собственное помещение н дче у Левитн было мло и неудобно. Художник не хотел дть себе остынуть. Тк с ним бывло. По ккому-либо случю внутреннее нпряжение рссеивлось, и вещь оствлсь подолгу не звершенной. Н помощь ему отвели под мстерскую большой зл в стринном доме.

Здесь, почти не покидя помещения, Ле-витя долго, упорно искл лучшего из выржений, постоянно менял, бросл одно, принимлся з другое, пок нконец не положил кистей и не подписл кртины, нзвв ее "У омут". Левитн создл исключительной силы поэтическое произведение. Оно из тких же счстливых художественных нходок, кк и пушкинскя "Руслк".

Этим летом Иск Ильич мог быть доволен. Вскоре после кртины "У омут" появился ткой яркий и типичный для русского лесного пейзж "Лесистый берег". Познние русской природы стло глубже, рзнообрзнее, обобщеннее. Следующя вещь был и знчительнее и удчнее. Это знменитя кртин --"Влдимирк". Многие из товрищей и друзей-художников считли ее лучшим, что создл гений Левитн.Он см и не предполгл, что тк может случиться. Нходки мотивов у всякого пейзжист чще всего случйны. Тков мтерил его искусств. Иск Ильич не думл писть "Влдимирки". Он случйно нткнулся н тему и увлекся ею.

Однжды после охоты близ городк Болдино Влдимирской губернии, имения Сушнев, Левитн и Кувшинников вышли н незнкомую дорогу. Охотники зблудились. Был предосенний вечер, серенький, теплый. Н огромную открытую рвнину спустилсь беспробудня тишин. Дорог тянулсь белой, вытоптнной, обктнной полосою к длекому, еле синеющему крю земли. Перелески, низкие кустрники, редкие высокие деревья, словно озирющие и сторожщие безмолвную рвнину, кое-где обступили вечернюю дорогу. Вдли потихоньку ковыляли две струхи богомолки с сумкми з плечми. Левитн и Кувшинников присели у деревянного придорожного голубц с выцветшей иконкой. Поствленный в древние времен, никем не опекемый более, голубец покосился, был ветхий, едв держлся н одной ноге, кршенной когд-то прозеленью. Чем-то поэтическим, уютным, зботливым веет от тких неизвестно кем сооруженных дорожных вех. Левитн потрогл строе дерево, осторожно постучл по нему, и внутри голубц зшуршл, осыпясь, гниля трух. Иск Ильич достл крндш, бумги не ншли в крмнх ни Левитн, ни Кувшинников.

-- Рзве вынуть из птрон и рзглдить, -- серьезно скзл Иск Ильич. -- Кжется, я делл пыжи из чистых клочков.

Софья Петровн зсмеялсь, подумл, просиял и полезл в сумочку с провинтом. Тм окзлся в продолговтой коробочке дмский ндушенный носовой плток. Левитн нежно и блгодрно взглянул н догдливую подругу. Н двух сложенных вместе ягдтшх с тетеркми и уткми Иск Ильич рзложил плток, Кувшинников его подержл з концы, и крндш быстро силуэтом зрисовл голубец.

-- Все в клдовушку, -- пошутил Софья Петровн, -- хотя, нверно, и не пондобится этот дорожный пустяк.

-- Мест для него ндо немного, -- кк будто дже обиженно зметил художник.

Они присмотрелись к чужому полю, куд еще никогд не збредли, глянули во все стороны и увидели вдли дуб и две ветлы у мостик через крохотную безымянную речку. Отсюд шел проселок к Городку, почти до смого дом зблудившихся охотников. Они перестли беспокоиться. Охот дл много рдостей, удовольствия, хороших минут. Левитн и Кувшинников приятно устли. Ндвиглся вечер, но не хотелось вствть и снов идти. Спокойня, величествення рвнин нпрво и нлево, ненрушимя тишин н ней, теплынь, зпх созревших хлебов и яблок, мягкие сумерки -- все это действовло н душу, кк убюкивющя колыбельня, и природ кзлсь лсковой, уютной, прекрсной.

Левитн сидел, привлясь спиной к голубцу, и здумчиво следил з медленно удляющимися богомолкми.

-- В природе, -- вдруг ответил он собственным мыслям, -- больше всего меня поржет великя, живя, я это чувствую, почти тинствення мудрость, бесконечня крсот всего, потрясющие зконы соотношения чстей. Природ не терпит ничего безобрзного. И его в ней нет. Посмотрите, рядом с нми ничего мертвого, все дышит, живет, понимет. Оно волнуется в бурю, зябнет в снегу, здумлось сейчс спокойным вечерком, отдыхет от солнц, ветров, гроз. Оно прилегло, кк и мы... Сокровення большя жизнь...

Богомолки шли и шли, подпирясь домодельными, деревенскими клюшкми. Струхи стновились меньше, словно с кждым шгом вперед убвлялись в росте, ноги у них уходили в землю. Рядом с перелеском богомолки походили н цплей, что стоят по вечерм н отмелях кк черные столбы. Дорог стл темнеть. Посуровели поля. Тихя вечерняя прелесть исчезл. Ее сменяло более резкое, строгое, грустное...

-- Постойте, -- вдруг громко скзл Левитн, вспомнив, что это з дорог, где они сидели. -- Д ведь это же строе Влдимирское шоссе! Это Влдимирк! Т смя Влдимирк, по которой гонят н кторгу, в Сибирь, тысячи несчстных людей. Гонят уже больше ст лет. Помните, кк в песне:

Спускется солнце з степи,

Вдли золотится ковыль,

Колодников звонкие цепи

Взметют дорожную пыль...

Сколько скорбного, отчянного, безндежного передумно вот у этого, быть может, голубц... Около них постоянно устривют привлы рестнтов. Я нблюдл много рз. -- Левитн болезненно поморщился. -- Ккие тяжелые кртины человеческого горя видл эт дорог! По ней вместе с колодникми прошли сотни революционеров. Я, кжется, где-то вблизи слышу кндльный звон...

Он вскочил и стл нпряженно всмтривться туд, откуд ему почудились зловещие звуки. Софья Петровн знл, кким исключительно нервным, болезненно чувствующим человеком был Левитн. Он мог действительно увидеть то, чего сейчс не было. Он это нл -- и кждый рз поддвлсь полету

его вообржения. Невольно Кувшинииков повернулсь в нпрвлении его взгляд.

В голосе, в фигуре, в печльных глзх художник Кувшинников чувствовл большую и острую жлость. Поэтическя пнорм изменилсь. Иск Ильич увидел зтенную скорбь. Влдимирского шоссе, нд которым кждый день всходило и светило солнце, пели звонкие птицы, по обочинм вызревли окены русской ржи и пшеницы -- кормилиц нродных, опусклись мирные, ясные, блгодтные вечер, не стло. Левитн хотел видеть по-своему.

-- Уже поздно, -- скзл он, торопливо ндевя ягдш, -- пойдемте скорее домой. Звтр рно утром я возврщусь сюд. Мне ндо :все приготовить для рботы.

Он встл до свет, не хотел будить Кувшинникову и, нгруженный всем необходимым, вышел потихоньку н улицу. Городок спл в холодной полумгле. Утренник легкой белой кисеей лег н трву. Окн в домх были отпотелые. Кое-где н мокрых скользких крышх, недружелюбные к холоду, кркли бессонные вороны. Ежсь от утренней острой сырости, Левитн быстро зшгл к недлекой городской окрине. Софья Петровн догнл его с пльто в рукх и нсильно зствил одеться. Снряження по-походному, в теплом, с ружьем, он нпоминл чсового при Левитне. Кувшинников отобрл лишние вещи у Иск Ильич, зстегнул ему пльто н все пуговицы, нхлобучил крепко и глубоко шляпу -- только тогд успокоилсь и, невыспвшяся, слдко зевнул.

Иск Ильич нписл "Влдимирку" в несколько сенсов. Кувшинников и художник попеременно переносили н рукх из Городк к голубцу и обртно большой тяжелый холст.

У голубц н Влдимирском шоссе здумл кртину и рботл нд ней печльный и тоскующий пейзжист-гржднин. Н большее он не был способен. Иск Ильич жил в суровые и стршные десятилетия истории России. Господство нсилия кзлось ему неодолимым. Он не знл и не понимл, где выход. Д едв ли и здумывлся нд этим. Он искренне сочувствовл бедм нродным, тепло и трогтельно жлел нрод, любил его, был всегд предн ему и своими мыслями и сердцем -- и не верил в его силы, не видел их и не ощущл.

У Левитн не было негодовния, он не переживл испепеляющего гнев против нсилия и нсильников, неизбежного в нтурх сильных, непокорных, воинственных. Художником влдел лишь тихя грусть, он мягко и безвольно подчинялся. Что ткое левитновскя "Влдимирк"? Это грндиозный сумеречный вечерний пейзж ккого-то безымянного безлюдного, унылого, рзмытого шоссе, убегющего в серую дль, к серому небу. Если бы мы рньше не знли, что нзывлось Влдимиркой и что о ней говорил стоустя молв, пейзж Левитн воспринимлся бы только кк проництельное и проникновенное изобржение природы России. Одно из ниболее ярких, впечтляющих и нционльных. Русские люди через пейзжи Левитн нучились понимть нционльную свою природу. До Левитн никто не мог вырзить н полотне те рзнообрзные и глубокие ощущения, которые русские люди переживли от своей природы, не умея дть имени им.

В одно лето Иск Ильич создл кртины: "У омут", "Влдимирк", "Лесистый берег", "Вечерний звон". Этюдов он уже не считл, хотя нередко в них мстерство художник достигло высшего своего проявления. Большие кртины Иск Ильич нпрвлялись по одному пути, никто этого не оспривл, их н корню приобретл П. М. Третьяков. Ждный ко всему выдющемуся, собиртель протягивл руки и к лучшим этюдм. Но тут Третьяков побеждл длеко не всегд. Он медлил, колеблся, скопидомничл, не любил делть что-либо срыву, долго обдумывл -- и зпздывл.

В то лето Иск Ильич вернулся из Болдин необыкновенно жизнердостный, довольный, полный новых творческих змыслов. Зим предстоял хорошя. В привезенных этюдх было несколько мотивов, которые особенно увлекли художник. Он собирлся уже "делть" кртину.

Но однжды в мстерскую поспешно вошл Софья Петровн -- и нлження жизнь кончилсь. Кувшинников принесл неожиднные и неприятные вести. Удивительному художнику -- творцу русского пейзж -- пришлось вспомнить свою нционльность. В Москве нчлось очередное гонение против евреев. Полицейский врч Кувшинников узнл, что среди прочих изгоняемых был знменитый Левитн. Ему дли срок - двдцть четыре чс.

Стоял холодный сентябрь. Иск Ильич недвно перебрлся н зимнюю квртиру. Он не любил деревни осенью. Он достточно побыл о летнем уединении. Художник скучл по друзьям, энкомым, по той мленькой культуре, ккую нходил в тогдшней Москве. Все это Левитн снов терял. Софья Петровн собирл его, возмущення и бессильня. Время истекло. Иск Ильич выехл только с смым необходимым. Он верил, что влиятельные поклонники выхлопочут ему возврщение н другой же день. Художник добрлся до Болдин и не рспковывлся. Прошл неделя. Кувшинников прислл унылое письмо. И вещи стли вынимться из чемоднов.

Хлопотли в Москве, хлопотли в Петербурге. Левитн томился в Болдине, кк в крнтине. Когд-то в другом Болдине, недлеко от Болдин Сушнев, в холерный год отсиживлся Пушкин, зпертый со всех сторон непроезжими рогткми. Художник горько срвнил прошлое и нстоящее. Почти ничего не изменилось в этой непонятной, ни з что, ни про что любимой России.

Иск Ильич прожил октябрь--ноябрь--декбрь. У него скопилсь пчк теплых дружеских писем со штемпелями Москвы и Петербург. Софья Петровн неожиднно увлеклсь зимней охотой и лисиц. Дмитрий Пвлович, бережно зкутывя в шубу, покорно провожл жену в Болдино.

От Левитн скрывли, но он чувствовл, что друзья, хлопотвшие о прве художник жить в Москве, длеко не были уверены в успехе. Софья Петровн уже предствлял, кк придется рзорять мстерскую, упковывть кртины и куд-то вывозить их. Бедня женщин ходил по Москве рзъярення, остря и зля н слово, от нее сильно доствлось тем, кто издевлся нд змечтельным русским художником. Он сделл много. В петербургских и московских верхх поняли, что поднятые в обществе в зщиту Левитн шум и возмущение ствили влсть в смешное и зтруднительное положение.

Иск Ильич до янвря не смел покзться в Москве. Он потерял ползимы. Всех родственников художник выселили без прв въезд обртно. Тут уж помочь никто не мог. Жизнь опять устривлсь, дворник снес в учсток непрописнный волчий пспорт еврея и вернул его с широким, н полстрницы, лиловым полицейским штмпом: гонение кончилось. Оно стоило русскому искусству не дешево -- почти год бездеятельной жизни Левитн. Художник возвртился в Москву, но тк до новой летней поездки в провинцию ни з что и не взялся.

В тот год Левитн и Кувшинников сняли помещение в стринном имении под Вышним Волочком, близ озер Удомли Обедневшие помещики окзлись большими поклонникми художник, относились к нему с тким внимнием, что весь уклд жизни в доме рсполглся в соответствии с рботой пейзжист. Это было сделть не тк легко. К хлебосолм и рдушным людям, имевшим многочислениую родню, с первым весенним теплом нчинли съезжться дльние и ближние родичи. Скоро они нселили все углы в обширном доме. Он нпоминл шумный пнсион, не чстный дом. Но когд днем Иск Ильич писл, зботливые хозяев уводили куд-то всю многоголосую орву своих гостей. Нствл т чудесня многознчительня тишин, ккя бывет только в деревне. Левитн был в полном одиночестве. Дже трех хозяйских собк держли в это время взперти в отдленном сдовом пвильоне.

Иск Ильич плтил хозяевм з лску и зботу большой привязнностью. К вечеру кртину н мольберте поворчивли к стене. Вдруг появлялись жильцы имения, словно их из решет вытряхнули. Все устремлялось н половину Левитн и Кувшинниковой. Прздиики Иск Ильич целиком отдвл обществу. Ездили верхом в длекие прогулки, устривли поездки в соседние усдьбы, ловили рыбу удочкми, бродили с сетями по прудм и озерм. Но особенно чсто собирли грибы. Левитн увлеклся этим почти тк же стрстно, кк охотой. Он приучил Весту лять н мухоморы. Где мухоморы, тм в трве белые грибы. Иск Ильич, довольный, с улыбкой, шел н звонкий собчий лй. Он понимл оттенки собчьего тявкнья. Вест по-рзному беспокоилсь н полянке, сплошь покрытой грибми, и у отдельного мухомор. Корзин художник чще, чем у других, был полн.

З художником блгородно и бескорыстно ухживл весь дом. Иск Ильич не остлся в долгу. Он нписл во весь рост портрет хозяин Николя Пвлович Пнфидин и подрил этому симптичному и трогтельному человеку. Портрет был не в жнре Левитн, труден, непривычен, -- и художник потртил много труд, чтобы сделть все-тки отличный портрет.

В имение Софья Петровн приглсил двух молодых девушек -- нчинющую поэтессу Тню Щепкину-Куперник и ее приятельницу Нтшу Блтоволенскую. Н озере против имения был островок. Левитн перевозил сюд н лодке Тню и Нтшу. Высдив "девочек", он сильными взмхми весел стремительно угонял лодку и кричл издли:

-- Ну, вот теперь и сидите, больше не приеду з вми! И все вс збудут... Интересно, что вы стнете делть?..

Подруги проводили привольный день -- куплись, згорли н солнце, пели, деклмировли. Тня писл стихи, Нтш рзучивл монологи из тргедий. Ткое одиночество кзлось чудесным. Н зкте Иск Ильич приезжл з счстливыми уницми. Он весело кричл:

-- Девочки, ужинть! Сегодня рки и млин!

Тня и Нтш бежли к берегу, врывлись в лодку, рскчивя ее с борт н борт и почти зчерпывя воду. И Левитн с тревогой вырвнивл веслми строе, хилое и хлипкое суденышко.

-- Перестньте, -- крсиво кртвил он, -- я уже куплся. Мне не хочется быть ни утопленником, ни спсителем утопющих брышень-бловниц.

Лодк шл неровно и зигзгми по воде, крсной от ветреного зкт. Ливень щебечущих тонкоголосеньких ксток проносился низко нд озером. "Девочки" стрлись поймть их рукми. Иск Ильич бросл весл и ловил белой шляпой. Иногд возврщлись с песней. Зпевл Левитн "Лучинушку", "Горел-шумел пожр московский", "Ах ты, сд, ты, мой сд, сд зелененький". Вечер полон эхо -- и молодой, юный смех с лодки рзносился длеко. Н террсе дом стоял Софья Петровн и мхл своими широкими руквми. Он носил ккие-то стрнные хитоны собственного рукоделия. Молодость безобидно дерзк и нсмешлив. "Девочки" немного смущли Левитн, когд он зтруднялся ответить н их вопрос -- ккого цвет были хитоны н Софье Петровне.

Рз отчлили в ккой-то необыкновенно тихий, словно змечтвшийся вечер. Левитн особенно любил ткие безмятежные, почти кроткие вечер. Не хотелось домой, он еле шевелил веслми или высоко подымл и смотрел, кк сктывлсь с весел зеленовтя вод. "Девочки" перешептывлись и лукво взглядывли н своего нердивого перевозчик. Вдруг Тня, слегк волнуясь и стрясь это скрыть, скзл Левитну:

-- Хотите, я прочту новое стихотворение. Оно сегодня нписно н острове. Угдйте, что я описл в нем?

Поэтесс сконфуженно покшлял, змигл, щеки вспыхнули, точно вздули в темноте огонь. Нтш смотрел н подругу испугнными, преднными глзми. Он волновлсь больше смой поэтессы. Левитн все это понимл, не хотел стеснять и нрочно опустил глз. Нконец дрогнувшим голосом юня поэтесс неестественно выкрикнул первую строку, совсем смешлсь, кк-то безндежно мхнул рукой и нчл снов:

Бывют дивные мгновенья н земле:

Все дремлет в скзочной, прозрчной полумгле,

Под светом месяц, изменчивым и чудным,

Зснуло озеро, умолкнул шепот волн,

В прибрежную трву лениво брошен челн, -

И все полно покоем беспредельным.

О, если б всколыхнул вдруг ветер эту тишь!

О, если б зшептл проснувшийся кмыш!

Проснулось озеро -- и о любви зпело!

О, если б, не боясь ни волн, ни стршной тьмы,

Ленивый этот челн вдруг отвязли мы

И к счстью полетели смело...

Иск Ильич нчл живо рукоплескть. Поэтесс принужденно кивнул и остлсь недовольн.

-- Только-то? -- спросил он.

Левитн зхлопл снов, сильнее и зкричл "брво", и эхо побежло через перелески, болот, озер.

-- Мне неприятно, -- скзл Тня, -- что вы не угдли, чем вдохновлено мое стихотворение. Знчит, оно плохое. Мне очень дорог и близок вш пейзж "Вечер н озере" с рзвешнными н берегу сетями. Я думл о нем, когд писл.

Иск Ильич сейчс же спохвтился.

-- Вы же опомниться мне не дли, -- быстро зговорил он. -- Конечно, конечно, я узню свою вещь в этом прелестном поэтическом описнии. Оно лучше моей слбой вещи. Я не совсем доволен ею. Очень уж я домики нписл у воды точные, похожие, скучные, со всеми ненужными детлями. Кк у неопытного живописц, ученик, который чсто пишет то, чего не ндо.

Девушки зсмеялись, не поверив ни одному слову.

З Левитном ухживл весь дом. Все деллось в нем с рсчетом, чтобы доствить художнику приятное. Это всеобщее внимние действовло н Тню и Нтшу. Они относились к Иску Ильичу с удивлением, кк к чему-то необыкновенному, почти с обожнием, гордились своей теплой и веселой дружбой с ним.

Однжды он рисовл девушек. Портреты не удлись. Иск Ильич горевл и принимлся несколько рз переделывть. Тня пожелл нписть в свою очередь "портрет Левитн" стихми. Когд они были готовы, Софья Петровн дл поэтессе лист хорошей толстой бумги для рисовния. Иску Ильичу поднесли н нем тщтельно переписнное стихотворение:

К ПОРТРЕТУ ЛЕВИТАНА

Кк со стринного портрет,

К нм из вн-дейковских времен

В обитель суетного свет

Сошел -- и неохотно -- он.

Кк будто см носил когд-то

Он черный брхтный колет,

Вот тк и кжется, что взято

В нем все из тех длеких лет:

И зострення бородк,

И вырженье темных глз,

Что тк рссеянно и кротко

Глядят, не змечя вс.

Покрыты бронзовым згром

Его суровые черты.

Но все ж в улыбке есть недром

Тк много детской доброты.

Любовник чистого искусств,

Чуждясь свет и людей,

Другого и земного чувств

Он не тил в душе своей.

Он жить не стнет без свободы,

И счстлив он в глуши лесной,

Ему знком язык природы

И не знком язык иной.

Тня Куперник

Левитн блгодрил, посмеивлся и отрицтельно кчл головой, не признвя з собой всех достоинств, щедро подобрнных юной поэтессой. Зто стихми упивлся весь дом, почти кждый из гостей списл их себе н пмять. Иск Ильич преподнес Софье Петровне кллигрфически нписнный лист, и т спрятл его в льбом с ее собственными рисункми цветов.

В одну из поездок н озеро Удомлю Левитн здумл знменитую свою кртину "Нд вечным покоем". Художник сделл нбросок с нтуры. Церковь н островке был некрсивя. Он зменил ее другой, древней, из Плес, этюд с которой нписл еще три год нзд.

В дом словно бы вошло что-то большое, вжное, о чем шептлись во всех углх, дже ходить стли тише. В доме по вечерм всегд было много музыки. Софья Петровн, не уствя, чсми игрл Бетховен, Шопен, Лист. Все для него одного! Кувшинников был прирожденной пинисткой, и многие дровния Софьи Петровны меркли перед этим. Он же ему не придвл никкого знчения и был лишь счстлив тем, что ее умение игрть пригодилось Левитну. Иск Ильич избрл н террсе зкоулок между двух боковых колонн.

Лунный свет проникл сквозь сирень. Он пдл н бледные, с тонкими длинными пльцми руки художник, обнявшие струю, кое-где выщербленную колонну. В темные ночи нд домом всходили высокие звезды. Иск Ильич смотрел н них, думл, мечтл под музыку. Теперь музыки стло еще больше. Левитн рботл с огромным увлечением. Софья Петровн чсто игрл почти весь день. Художник любил все, что создл Бетховен. Героическя симфония Бетховен с ее March funebre (Трурный мрш) потрясл Левитн, и он прятл от всех слезы при ее исполнении. Софья Петровн

служил смоотверженно. Кртин "Нд вечным покоем" подвиглсь быстро.

В конце лет в собственную усдьбу, соседнюю с пнфидинской, прибыл семья видного петербургского чиновник. Через несколько дней новоприбывшие явились знкомиться со знменитым художником. Это был дм средних лет, когд-то очень крсивя. От былой крсоты остлись грция, изящество, дивный певучий голос, но глз уже приходилось подводить и губы требовли большого уход, чтобы не кзться слишком бледными. Петербургскя кокетк безукоризненно одевлсь. Изящные, со вкусом сшитые костюмы знчили очень много в ее беде, помогя молодившейся женщине убвлять свои лет. Мешли ей в этом лишь две очровтельные, лет по восемндцти, дочки, с которыми он приехл к Пнфидиным. Мть когд-то был горздо крсивее дочерей. В вечернем освещении, скрывющем морщины и цвет лиц, он соперничл со своим юным потомством. Знкомство звязлось. И скоро искусство отступило перед жизнью. Софья Петровн появлялсь н людях грустня, зплкння. Порой он внезпно прекрщл игрть и с громом зхлопывл крышку рояля.

Левитн все чще и чще, пропускя обычные свои рбочие чсы, бывл н охоте. Возврщлся он всегд с пустым ягдтшем, в чистых спогх. Софья Петровн открыл однжды его птронтш -- птроны были целы. С тех пор он невольно зчем-то проверял их, словно желл ошибиться. Левитн не знл этого. Он не проговорилсь ни в одну из шумных и тяжелых ссор о своей мучительной тйне.

Борьб между женщинми длилсь недолго. Кувшинников почувствовл себя побежденной. Он вернулсь в московскую квртиру рньше срок. Дмитрий Пвлович и художник Степнов игрли в шхмты и были нвеселе. Кувшинников ничем не выдл своего несчстья. Он вбежл в комнту муж, кк всегд, горячо обнял его, схвтил з голову, пристльно вгляделсь в глз и... н этот рз ничего не скзл. Скзл только Дмитрий Пвлович:

-- Соня, тебя зждлся твой журвль. Он обезумел от скуки и от злости. Совсем збил моих сеттеров... Вот кнлья...

Софья Петровн поспешил в свою спльню. Скоро оттуд донесся ккой-то стрнный звук: тм плкли. Художник Степнов вскочил, готовый кинуться н помощь. Дмитрий Пвлович усдил его н место и мягко скзл:

-- Оствьте ее... Он сейчс дочитывет эпилог своего ромн... Все н свете когд-нибудь кончется...

Левитн не знл счстья с женщиной, оттеснившей Кувшинникову. Стршя дочь его новой подруги, неистовя и стрстня, почти до безумия полюбил Иск Ильич и выступил соперницей мтери. Борьб между женщинми з него не зтихл до смой смерти художник. Левитн не рз терял присутствие дух, отчивлся, не видел выход, переживл сильнее семейную дрму, чем он того стоил и чем угрожл всем.

Искусство отступло перед жизнью ндолго. Он не мог рботть. Это вызывло мучительные стрдния, он утрчивл веру в свой тлнт, вновь овлдевл художником стриння болезнь -- хндр.

Через несколько месяцев после рзрыв с Кувшинниковой Левитн не совлдл с собой. В июне 1895 год Антон Пвлович получил телегрмму из имения под Вышним Волочком, где жил Иск Ильич. Героини его ромн умоляли Чехов немедленно приехть лечить своего друг. Антон Пвлович знл последнюю ромнтическую сложную историю Иск Ильич и поехл нехотя. Левитн легко порнил голову. Пуля оцрпл кожу.

Левитн удивился приезду Антон Пвлович, узнв причину, рссердился н своих дм. В гневе н их бесцеремонность, при пылком объяснении с женщинми, художник внезпно сорвл с себя повязку и швырнул н пол. Потом, нгромождя одну неловкость н другую, Левитн выбежл из комнты, скоро вернулся с убитой для чего-то чйкой, которую бросил к ногм плчущей в кресле обиженной женщины.

Чехов ежился, смотрел в пол, лечить не стл, быстро уехл. Но поездку вспомнил, когд писл "Чйку", воспользоввшись этой сценой.

Через месяц после отъезд Чехов другой приятель Иск Ильич - А. П. Лнговой уже из письм смого художник прочел: "Вм я могу, кк своему доктору и доброму знкомому, скзть всю првду, зня, что дльше это не пойдет: мелнхолия дошл у меня до того, что я стрелялся, остлся жив, но вот уже месяц, кк доктор ездит ко мне, промывет рну и ствит тмпоны. Вот до чего дошел вш покорный слуг. Хожу с збинтовнной головой, изредк мучительня боль головы доводит до отчяния. Все-тки с кждым днем мне делется лучше. Думю попытться рботть. Летом я почти ничего не сделл и, вероятно, не сделю. Вообще, невеселые мысли бродят в моей голове".

Рзрыв с Левитном порзил Софью Петровну больно, нвсегд. Он кк-то вдруг погсл, слвно ее здули. Кувшинников по-прежнему принимл друзей в своем слоне под пожрной клнчой, с ккими-то художникми ездил н этюды, но смое дорогое и незбывемое постоянно нпоминло о себе, и ничто с ним не могло срвниться в нстоящем. Он чсто стоял перед своим портретом, сделнным н пмять Левитном. Он нписл ее в лучшие дни, сидящую, в белом плтье. Он бережно хрнил и это плтье, больше не ндевя его.

По смерти Левитн, со слов Софьи Петровны, Голоушев зписл воспоминния о художнике. Они единственные в своем роде по теплу, скромности и трогтельности отношения к умершему. Ничто лишнее не вкрлось в них, ни одного упрек, ни одной обиды... Кувшинников был свидетельницей создния Левитном всех крупных и знменитых кртин его. Без этих прозрчных и простых воспоминний смое вжное в жизни и творчестве Левитн было бы непонятно.

Еще ни одному из русских пейзжистов не выпдло ткой слвы, ккую принесл Левитну кртин "Нд вечным покоем". Величие художник стло неоспоримым. Художник любил слву, жждл ее. Кртину "Нд вечным покоем" понимли по-рзному. Чще не тк, кк ее здумл и осуществил художник. Великий пейзж, суровый, мощный, грндиозня мсс воды, грндиозное небо, неохвтные русские прострнств. Поэму о могучей русской природе, через нее символическое предствление о шири в рзмхе смой исполинской стрны многие поняли жлко, нищенски, кк призыв художник к вечности, едв ли не к религиозному смоуничижению. Рельное, здоровое, жизнердостное, восхищенное познние своеобрзного русского пейзж, восторг перед величием его, идею силы и могуществ его свели к кком;у-то мизерному поповскому "вечному покою", к смирению перед обычным человеческим концом, к смерти. Левитн мучился. Непонимние угнетло его. Он негодовл н товрищей-художников, н зрителей, смотревших н его вещь незрячими глзми. Но обвинял он только себя. Ему кзлось, что он не сумел передть в кртине тех мыслей и ощущений, которые волновли его и доствляли художнику счстье в большой и долгой рботе нд кртиной.

НА ЗАКАТЕ

Левитн жил в Трехсвятительском переулке, близ Мясницкой чсти, во дворе, во флигеле. Вокруг росл буйно и густо сирень, которую тк любил Иск Ильич. Флигель был двухэтжный. Внизу были уютные, теплые жилые комнты, нверху удобня крсивя мстерскя, отделння в коричневых тонх. Среди мольбертов и кртин стояло несколько кресел и стульев крсного дерев с обивкой млинового штоф, пинино, фисгрмония. Мстерскую построил для себя дилетнт-любитель С. Т. Морозов. Он мло пользовлся ею и, будучи горячим почиттелем Левитн, уступил мстерскую художнику. Здесь прожил Иск Ильич последние шесть лет своей жизни. Здесь он создл кртины: "Н севере", "Тишин", "Дорожк", "Буря. Дождь", "Солнечный день", "Сумерки", "Иэб", "Озеро", "Стог", "Летний вечер".

Всякя из них упрочивл прежнюю слву. Творчество приобретло все больший и больший рзмх. В гении Левитн открывлись новые и новые стороны. Рботл Иск Ильич ежедневно. Никогд не пропускл светлых утренних чсов, зпирясь в мстерской от друзей и приятелей-художников. Мленькие левитновские кисти бездействовли во время сердечных припдков Иск Ильич, чсто уклдыввших его в постель. Д еще семейные неурядицы, острые и яростные чувств вторглись в рботу, ломя зведенный порядок жизни. Здоровый Левитн трудился с редким нпряжением. Тк течет большя рек в рвнине. Во внешнем спокойствии творческих чсов художник не было смолюбовния, кменной уверенности в себе. Он постоянно искл новых форм выржения, дробовл одни, бросл, возврщлся к ним вновь, нходил другие. Кртины стояли н мольбертх годми, дожидясь последнего мзк. "Они "доспевют" сми", -- говорил шутливо Иск Ильич, покзывя их посетителям мстерской. Только рнние свои вещи -- "После дождя", и "Вечер. Золотой Плес" -- Левитн нписл в один день.

После утренней рботы Иск Ильич отпрвлялся н прогулку, уходил длеко, долго блуждл в одиночестве по Москве, нвещл приятелей и возврщлся к позднему обеду. Левитн дже охотничий костюм носил с изяществом, пригннный, опрятный от белого отложного воротничк н куртке до русских спог с голенищми з колено. По Москве шел он своеобрзной стремительной своей походкой, нрядный, в безукоризненно сшитом пльто у лучшего столичного портного, высокий, стройный, опирясь н прочную трость. Тким его, в движении, крсивым щеголем, изобрзил н портрете Влентин Серов. Левитн узнвли н улицх неизвестные ему люди и оглядывлись вслед. Иногд по вечерм в мстерской Иск Ильич собирлись близкие ему художники, бывшие школьные товрищи, поклонники хозяин, ртисты, ртистки, музыкнты. Бывли здесь Чеховы, Коровины, Нестеров, Переплетчиков, Алджлов, Голоушев, Степнов. Неизменно н этих вечерх было много музыки, пения, стрстных споров, шум и смех. Гости рсходились по домм з полночь.

Известность Левитн росл с кждым годом. Он перешгнул з рубеж. Н междунродном мюнхенском Secession'e Иск Ильич избрли в действительные члены Мюнхенского обществ. Это звние считлось очень почетным, и его редко присуждли русским художникм. Н междунродной прижской выствке фрнцузское првительство для нционльных музеев приобрело две вещи Левитн. Однжды, роясь в своих бумгх, Иск Ильич нткнулся н пожелтевший диплом учителя рисовния, с которым когд-то изгнли художник из Школы живописи, вяния и зодчеств н Мясницкой. Левитн весело улыбнулся. Теперь Левитн руководил тм пейзжной мстерской. Нконец он получил "высший чин по художеству", кк, смеясь, говорил поздрвлявшим его друзьям. Иск Ильич избрли кдемиком.

Все кзлось внешне блгополучным. Но втйне Левитн глубоко стрдл и был несчстлив. Он не мог не отдвть себе отчет в своем положении. Зля зстреля болезнь сердц шл кк бы вместе с возрстющими успехми художник, ложсь черной тенью н пути его. Болезнь нстигл внезпно, принося нестерпимые боли. Иск Ильич кричл, все средств утишить боль не помогли, пок он см не оствлял его. Н беду он где-то зрзился брюшным тифом. Стршня болезнь, перенесення им во второй рз, ускорил неизбежную рзвязку. Левитн неотвязно думл о приближющемся конце. Он теперь знл только дв состояния: стрстную, неутомимую, лихордочную рботу и мучительную смертельную тоску. Болезнь отнял у него многие рдости жизни. Среди них смую любимую -- охоту. Он еще держл струю Весту, рзговривл с ней, повторял счет до десяти, чтобы собк не збывл, но н охоту уже не ходил. Одно лето Левитн жил в Звенигородском уезде в имении Морозов. Художник приехл нвестить Переплетчиков. Н прогулке вдруг Иск Ильич остновился и скзл:

-- Не могу теперь убивть дичь... Не хожу н охоту. Видно, смерть моя близко...

Он упл н землю и долго-долго рыдл. Художник дышл с трудом, двиглся тихо, опирясь н плочку, желтизн легл н лицо его. Порой без всяких причин он стновился неузнвем, весело блгурил, смеялся, бодро ходил по гостям, принимл у себя, открывлись пинино и фисгрмония в мстерской, он писл шутливые иронические письм. Прорывлись удчные недели. Зтихшее сердце билось мерно, кк у здорового. Тогд он торопился не пропустить дорогого времени. Иск Ильич зпирлся от всего свет, ндрывясь нд рботой, здумывл плны н несколько лет вперед. Все сметл боль в сердце, возниквшя, когд ее не ждли. Тяжело и безндежно больной, он создл одно из смых больших и сложных полотен своих -- кртину "Озеро".

Однжды в мстерскую Иск Ильич зшел Антон Пвлович Чехов. Он двно не бывл у художник, н днях собирлся уезжть из Москвы и нрушил првило, которому никогд не изменял, -- не посещть друг в неурочное рбочее время. Мстерскя окзлсь пуст. Чехов выглянул из двери н лестницу, ведущую в жилые комнты, и позвл Левитн. Оттуд рздлся рдостный голос художник, просившего подождть. Н мольберте стоял недокончення кртин "Озеро". Антон Пвлович придвинул знкомое млиновое кресло, удобно погрузился в него, тщтельно протер пенсне и злюбовлся новой вещью, которую еще не видл. Чем дольше он смотрел, тем яснее для него стновилось, что вод в озере, с синей крупной рябью, дрожл, чуть колеблся золотистый тростник, кчлись в обмнчивой глубине вод пронизнные солнцем белые облк, мерцл нд озером тепля бездоння синь. Антон Пвлович приветливо зулыблся и зябко повел плечми: в зтененной шторми мстерской было прохлднее, чем н дворе, и откуд-то легонько дуло. Усевшись глубже, Чехов подъехл н кресле ближе к кртине. Он рзглядывл ее со все возрстющим внимнием, яснее понимя змысел художник. Н берегу озер

стояли березы, к воде спусклись плодоносные рыхлые полосы ржи, среди них рзместились ветхие, некзистые крестьянские избы, и нд всем этим шел рдостный летний день, полный зноя, истомы. Солнце н кртине не было изобржено, но невидимый источник свет злил широкое, рзмхнувшееся во все стороны, струящееся прострнство. Антон Пвлович подумл: "Ккя здоровя, жизнердостня и поэтическя кртин! Кждый из русских людей где-то, когд-то видел ткое озepo, любовлся ослепительной зеркльностью его, хорошо и рдостно думл о своей крсивой, дивно рзнообрзной земле. Дже стрнно, что ткую кртину создл умирющий мстер".

Левитн поднимлся по лесенке и прервл мысли Чехов. Антон Пвлович повернулся нвстречу художнику, остро оглядел его и остлся недоволен его исхудлым видом.

-- Вот что знчит, ты збыл меня, -- скзл Иcaк Ильич, обнимя Чехов, -- смотри, я в твое отсутствие ккую большую кртину успел нчть.

Чехов зсмеялся.

-- Это ты считешь только нчлом? Я думл, он готов я ждет отпрвки н выствку. Не зйди я сегодня, тк бы я скоро и не увидел этого "Озер".

-- Нет, нет, -- здыхясь, морщсь, с трудом выговорил Иск Ильич. --Рботы еще много. Все мои прежние вещи были почти без роду и племени. Этюдов к ним я не делл... А эт особення, зветня... предсмертня...

Антон Пвлович неловко покшлял, сбросил пенсне, озбоченно поискл во всех крмнх плток, достл его и медленно нчл протирть стекл. Левитн вздохнул и покзл в рзные мест н кртине:

-- Не ткой формы я хочу облк. Эт не оригинльн. Недостет скульптурности. Несовершенн вод. Солнечный свет есть, но кжется мне, что его еще мло. Д и многое другое следует сделть инче. Тростник еще недостточно чуток. Кк-то придется оживить его... Он должен легчйшее дуновение воздух отржть...

Антон Пвлович почувствовл в голосе друг нежность к своему новому созднию, зботу о нем, точно художник говорил о живом любимом существе. Левитн оживленно нчл рсскзывть, что первончльно он хотел нзвть эту кртину "Русью", хотел вырзить в ней плод своих многолетних искний, своего понимния родины, но в конце концов откзлся от ткого ответственного и обязывющего слов.

-- Почему же? -- спросил Чехов. -- Кк символ... это "Озеро", ты мог бы и тк нзвть.

-- Что ты! -- воскликнул Левитн испугнно. -- Вещь меня не совсем удовлетворяет. Я лучше поищу в другой вещи, где, может быть, сумею ярче передть мои чувств...

Антон Пвлович, смотря н свои худые, бледные руки, с нпряженными синими венми, подумл:

"Бедный Левитн! Он еще верит, что будет долго жить... Выглядит он совсем нехорошо... Нверно, умрет рньше меня..."

Левитн продолжл:

-- Я еще не умею обобщть, быть предельно кртким, простым, без одного лишнего мзк, кк ты это нучился делть в своих рсскзх. Я многого достиг для упрощения живописи, но не всего. Д и колорист я не н высоте. У меня еще очень много недосттков...

Антон Пвлович весело перебил его:

-- Словом, мне, кжется, придется убеждть тебя, что художник ты все-тки не плохой...

Они зсмеялись. Левитн здумлся и скзл:

-- Я боюсь, Антон Пвлович, что недолго мне жить остлось. Я много не успею сделть.

Чехов грустно смотрел н своего строго больного друг. Антон Пвлович время от времени выслушивл его. После одного ткого осмотр Чехов зписл в своем дневнике: "У Левитн рсширение орты. Носит н груди глину. Превосходные этюды и стрстня жжд жизни". Левитн вынул из ведерк с кистями одну колонковую кисточку и пожловлся:

-- Сегодня еще могу держть инструменты мои, чсто они влятся из рук. Проклятое сердце шлит и беспокоит... До твоего приход я лежл. Утром встл с нмерением рботть, оделся... н лесенку не мог подняться. Пришлось возвртиться н свое ложе... Хорошо, что ты нвестил меня.

Чехов помолчл, неловко отводя глз в сторону.

-- Выслушй меня, -- попросил Левитн и улыбнулся, -- ты уж двно не приклдывлся к моей хлипкой груди. Может быть, узнешь что-либо новое...

Антон Пвлович не торопясь, тщтельно, долго выслушивл больного.

-- Плохо? -- спросил Левитн.

-- Сердце, конечно, трченое, -- неопределенно ответил Чехов. -- Ты см это знешь.

Он уходил из мстерской печльный, но сумев Левитн отвлечь от нстойчивого прислушивния к своему сердцу и дже рссмешив ккой-то остроумной и веселой шуткой. Иск Ильич зхотел проводить его н улицу.

Они вместе вышли. Левитн сделл три шг и поворотил к крыльцу.

-- Извини, что-то не слушются меня ноги, -- окзл он, бледнея. --Посиди со мной здесь, если ты никуд не торопишься.

Они сели н ступеньку крыльц. Иск Ильич несколько рз глубоко вздохнул и, просветленный, тихонько, с осторожностью, словно боясь ошибиться, вымолвил:

-- Совсем отлегло... Дышу чсто, свободно...

-- Но все-тки меня не провожй, -- недовольно произнес Антон Пвлович. -- Лучше отсидеться прочнее.

Было тепло, солнечно, н уютном дворе весело игрли дети, кормилиц в высоком кокошнике, широкоплечя, с мощной грудью, со щекми нежно-лыми, словно нкршенными кистью Левитн, ктл в колясочке спящее дитя. Иск Ильич хмурился, смотрел нпряженно, не мигя. Потом вдруг быстро встл, простился с Антоном Пвловичем и, пряч свои глз, ушел в дом.

Чехов вскоре после этого свидния писл Суворину: "Новостей нет или печльные.

Художник Левитн, по-видимому, скоро умрет. Я выслушивл Левитн: дело плохо. Сердце у него не стучит, дует".

Левитн почти нсильно отпрвили в Швейцрию. Тоск гнл его с мест н место. Ничуть не попрвясь, он вернулся в свою мстерскую. Мысли о близкой смерти врывлись в смые счстливые творческие чсы -- и кисти вывливлись из рук. Он боролся со своими унылыми нстроениями, хотел победить и не мог предостеречь себя от случйностей, чтобы не вызвть снов припдк своей сердечной болезни.

В одну из прогулок, н редкость спокойных, Левитн внезпно остновился н углу Злтоустинского переулк. В сердце словно что-то рвнулось. Иск Ильич едв передохнул. Слбость сковл дрожщие ноги. Не в силх переступить, Иск Ильич привлился к стене дом. Опомнясь, он вытер лоб, холодный, кк метлл.

Перед Левитном стоял высокий, прямой, с большой седой бородой, почти величественный человек. Он гордо держл крсивую голову, спокойно смотрел н мимо идущую толпу. Одет он был, несмотря н зиму, в ситцевую, стегнную н вте кцвйку, струшечью, что носят подмосковные молочницы. Подпоясн человек был веревкой. Стрые брюки были из сплошных зплт я обмотны внизу ккими-то тряпкми. Черно-буря "художническя" шляп покрывл белоснежную густую пену вьющихся волос. Под мышкой он держл тяжелый переплет от конторской книги, служивший ему ппкой.

-- Алексей Кондртьевич! -- воскликнул порженный Левитн.

Сврсов, которого он не видел несколько лет и не слыхл о нем ничего, узнл своего бывшего ученик, небрежно принял его руку, помигл и зсмеялся.

-- Ну, хорошо, хорошо, -- збормотл он, -- вод и мельницу ломет... Рсшевелил ты меня... Пойдем в трктир пить водку... Ты меня должен будешь сегодня нпоить, чтобы я не видел, кк ты убежишь от пьяного и скндльного Сврсов. Идем скорее. Без тебя меня ткого ободрнного не во всякий трктир пустят. -- Он неожиднно зкривлялся и плчущим голосом зкричл: --А мне в трктир хочется, хочется!..

Левитн опустил глз, взволновлся, змешклся. Но Сврсов уже исчез. Иск Ильич смутно видел, кк Алексей Кондртьевич перебежл Мясницкую и спрятлся з воротми одного из соседних домов. Левитн едв добрел до дому. Он дв месяц лежл больной после этой несчстной встречи с учителем и едв не умер.

Через год Сврсов скончлся. Иск Ильич был н похоронх среди немногих художников в оборвнной толпе хитровнцев, провожвших двнишнего постоянного обиттеля Хитров рынк под кличкой "кдемик". Сврсов похоронили н Вгньковском клдбище.

Кк-то Иск Ильич нвестил могилу учителя. Н зброшенной всеми, неопрятной могиле стоял дешевый деревянный крест с ндписью:

Акдемик

Алексей Кондртьевич Сврсов

Родился 12 мя 1830 год, скончлся 28 сентября 1897 год

Левитну стло стыдно, и он укорил себя, что не пошел с бедным учителем своим в трктир.

Смерть уже стучлсь в дверь, но в ненсытной жжде жизни Левитн не хотел сдвться. С одышкой подымясь по лестнице школы н Мясницкой, Иск Ильич точно, без пропусков, в дни знятий появлялся в бывшей сврсовской мстерской. Он волновлся з своих учеников. Учил со стрстным желнием передть им все, что постиг в искусстве. Ученики его дебютировли н Передвижной выствке. С провлившимися глзми, облысевший рньше времени, с змученным лицом, с плочкой в рукх, через дв шг отдыхющий, он поехл в Петербург, н вернисж. Тк было во всем, всегд -- смоотверженно, без оглядки нзд.

Его все еще лечили, н что-то ндеялись, обещли выздоровление. Он слушлся врчей, когд советы их совпдли с собственными желниями художник. Зимой 1899 год Левитн послли в Ялту. Иск Ильич с рдостью соглсился. В Ялте, в собственном домике, жил Чехов, тоже хворвший, тоже обреченный.

Стоял конец декбря, невиднно теплый, зимнее солнце словно не зходило. Природ был в эту стрнную, особенную зиму ккой-то удивительно крсивой. И Левитн все хотел подняться в горы. Он брел туд, кк стрик, поминутно остнвливлся, рздрженно стучл плкой и говорил своей спутнице Мрии Пвловне Чеховой:

-- Мне тк нужно туд, выше, где воздух легче, где дышть хорошо, Marie! Кк не хочется умирть. Кк стршно умирть... И кк болит сердце...

Н пмять о себе Левитн нписл н кмине в кбинете Антон Пвлович повторение с известной своей кртины "Стог". Сумерки опустились н землю, грустные, неясные, -- ночь всегд несет печль, светил слбо и дрожще нполовину зкрытый месяц, небо было мутное и серое... Антон Пвлович бережно, осторожно уклонился от выслушивния левитновского сердц. Друзья тепло и нежно простились нвсегд.

Весной 1900 год, в один из своих нездов в Москву из провинции, где жил тогд Михил Всильевич Нестеров, он нвестил, кк делл всегд, своего школьного товрищ и долголетнего друг. Иск Ильич встретил его устлый, изможденный, в нрядном бухрском золотисто-пестром хлте, с белой члмой н голове. Он покзлся гостю торжественным и воистину великолепным. Нестеров невольно подумл -- ткой мог бы позировть и Веронезе для "Брк в Кне Глилейской". Хозяин не знл, куд посдить редкого и дорогого гостя. Прошло много времени, кк будто бы друзья только что встретились. Болезнь пощдил Левитн, последнюю неделю он был оживлен и рдостен. Он говорил много о будущих плнх, ндеждх, обоих волновло положение их в русском искусстве, и друзья стрлись нйти свое место в нем. Это окзлось не тк просто и легко.

-- Дйте мне только выздороветь, и я совсем инче буду писть, --скзл Левитн. -- Теперь, когд я тк много выстрдл, теперь я зню, кк писть. По крйней мере мне это кжется, -- попрвился Иск Ильич. -- Я стл лучше понимть ншу молодежь, что шумит н всех перекресткх, свергет стрых идолов и воздвигет новых кумиров.

Он рссеянно рисовл н оборвыше от клендря ккой-то новый мотив, мелькнувший перед ним среди рзговор.

-- Спор между молодым и стрым, -- ответил Нестеров, -- всегд труден, и неизбежен, и необходим. Тк было всегд. И будет. Из столкновения школ рождется будущее. новое искусство, новые ценности.

-- Д, -- вдруг горько протянул Леви тн, --но в этой борьбе есть художники, которые не пристли ни к тому, ни к другому берегу. Мы с тобой были призннными передвижникми...

-- Призннными, но не любимыми, -- вствил Нестеров. -- Ты, я, Констнтин Коровин и Серов, мы -- псынки передвижников. Среди них нм остлись близкими только Репин, Суриков, Виктор Вснецов...

-- И еще кое-кто из сверстников, -- скзл Иск Ильич, оствил рисовть и бережно спрятл в ппку рисунок. -- Недвно я был в Петербурге, виделся с молодежью, дл н выствку "Мир искусств" этюд, дл и передвижникм кртину. Я прв перед смим собой. Ни у тех, ни у других я не ко двору. Я ничей. Но меня об стн обвиняют, что я очень долго делю выбор. Меня подтлкивют, торопят, брнят, ревнуют друг к другу... Это тк тяжко... Одни збывют, что я двдцть лет связн с релизмом, с передвижникми, уйти человеку из обжитого дом нелегко, хотя бы в нем жилось уже и не тк удобно. Другие негодуют дже н то, что я встречюсь с глвой "Мир искусств" Дягилевым и люблю с ним беседовть. Несколько дней нзд один передвижник нговорил мне з этим столом столько любезностей, что по его уходе я вынужден был звть доктор.

Левитн рсскзывл, волнуясь и рздржясь. Уже несколько лет среди художников происходили яростные, непримиримые схвтки з глвенство в русском искусстве. Тлнтливя молодежь, увлечення фрнцузским импрессионизмом, выступил против релистов-передвижников. Он обвинял их в живописной отстлости, в пренебрежении смостоятельными здчми и целями изобрзительного искусств, в порче вкус современников и смой гибели подлинной русской школы живописи.

З год до смерти Иск Ильич молодежь основл свою художественную оргнизцию "Мир искусств". Левитн внчле тяготел к "мир-искусстникм". Но, нерешительный и мягкий по хрктеру, Иск Ильич не мог сделть окончтельного выбор между стрым и новым. Он переживл мучительно шум, поднятый вокруг него, стыдился своей слбости, сомневлся в друзьях и противникх. Слбое и хрупкое здоровье Левитн испытывло лишнее нпряжение, рзрушвшее его.

Дружескя бесед при кждой встрече с Нестеровым непременно зтргивл эти трудные, неизбежные вопросы. Художникм было многое не по душе в обоих обществх. Левитн и Нестеров решили создть свое, привлекя в него лучших из молодых собртий. Сегодня Иск Ильич отнесся с особой горячностью к этой мысли. Левитн и Нестеров уже видели свои будущие выствки, -- и друзья сговорились действовть.

Поздней ночью провожл Левитн Нестеров. Они шли тихо по безмолвным московским бульврм, вспоминли протекшую юность, долгий путь в искусстве, который уже сделли, хотели пойти по новому, ндеялись н победу. Обоим было хорошо, приятно, уверенно и крепко н земле. Левитн збыл свою трость дом. Д он сегодня был и не нужн. Иск Ильич хотел жить, бодро и смело шгл, восхищлся чудной весенней ночью, словно первый рз в жизни ее увидел. Друзья простились, крепко обняв друг друг. Они ндеялись скоро встретиться и не подозревли, что встреч эт был последней.

Смерть зстл Иск Ильич з неоконченной кртиной "Уборк сен". Он писл одну из смых своих светлых, жизнердостных и солнечных вещей в смый кнун преждевременной рзвязки. Через месяц после встречи с Нестеровым Левитн поехл в Химки со своей пейзжной мстерской, кк когд-то ездил туд же с ним, молодым и юным пейзжистом, Сврсов. В Химкх Левитн простудился. Болезнь свлил его и не дл больше подняться. Среди консилиум врчей был Антон Пвлович Чехов.

Великий русский пейзжист умер 22 июля 1900 год.

После похорон в столе Иск Ильич близкие ншли огромную связку писем. Н ней лежл мленькя зписк, нписння Левитном. В ней звещл он сжечь после его смерти все письм. Желние покойного исполнили. Сожгли письм художников Серов, Нестеров, Поленов, Крзухин. Больше всего было писем А. П. Чехов. Их тоже не пощдили...

В тот год стояло удивительное лето. Сирень цвел дв рз. Умирющий Левитн зстл нчло второго цветения. Окн мстерской и жилых комнт были нстежь. В тяжелых и душных июльских сумеркх лиловые и белые цветы свисли почти до смых подоконников. Левитн с усилием поднимл голову с подушки, тянулся к окнм и, леж н боку, не отрывясь смотрел н свои любимые цветущие кусты...

Москв. 1930--1940

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Литертур о великом русском пейзжисте И. И. Левитне очень бедн. В ней всего-нвсего несколько млознчительных брошюр, несколько стрниц отрывочных воспоминний рзных лиц, несколько случйных гзетных зметок и... прочувствовнные некрологи. Существует единствення 'моногрфия о художнике, выпущення в 1913 году, приндлежщя Сергею Глголю и Игорю Грбрю (предисловие). Он вышл через триндцть лет после смерти И. И. Левитн. В моногрфии этой, к счстью, нпечтны небольшие воспоминния С. П. Кувшииниковой и М. П. Чеховой, - лучший биогрфический мтерил о мстере. Ценные биогрфические штрихи о Левитне имеются в гзетном фельетоне кдемик М. В. Нестеров ("Советское искусство" з 1938 г., No 45). При соствлении повести "Левитн", кроме выше нзвнных, я пользовлся брошюрми С. Шпицер "Воспоминния о художнике И. И. Левитне" и С. Вермеля "Левитн", М. П. Чехов "Вокруг Чехов" (глв о Ббкине), письмми А. П. Чехов, "Дни моей жизни" Щепкиной-Куперник (глвы "Софья Петровн и Левитн" и "А. П. Чехов").

Ивн Евдокимов

Коротко об вторе

Ивн Всильевич Евдокимов (1887-Кронштдт, -1941-Москв) -- пистель, искусствовед и кревед.

Автор ромнов "Колокол", "Чистые пруды", "Зозерье", "Побед", "Жр-птиц", повестей "Сиверко", "Дорог", моногрфий по искусству, литертурных биогрфий художников: "Врубель", "Левитн"(1939), "Суриков", очерков, рсскзов, стихотворений.

Детство пистеля прошло в Сяме (Вологодский рйон), учился в Березникх, Новленском. В период 1911-1915 гг. учился н историко-филологическом фкультете Петербургского университет . В 1915 году нчинет печтться гзетх. С 1918 год рботет зведующим библиотекой вологодского Молочнохозяйственного институт, и зведует школой первой ступени в Агфонове (Вологодский рйон), преподет в вологодском Институте нродного обрзовния и Пролетрском университете. С 1922 год -- в Москве н литертурной рботе.

Искусствоведческие рботы посвящены искусству Север: "Вологодские стенные росписи", "Дв пмятник зодчеств в Вологде" и незвершення рбот "Вологодские усдьбы".

Глвный труд И.В. Евдокимов по искусству -- "Север в истории русского искусств".

Произведения И.В. Евдокимов высоко ценили А.М. Горький и А.В. Лунчрский.