Гарри Гаррисон
Если
– Мы прибыли, мы точны. Все расчеты верны. Вон оно, это место, под нами.
– Ты ничтожество, – сказала 17-я своей коллеге, отличавшейся от нее только номером. – Место действительно то. Но мы ошиблись на девять лет. Взгляни на приборы.
– Я ничтожество. Я могу освободить вас от тяжести своего бесполезного присутствия. – 35-я достала из ножен нож и попробовала лезвие, необычайно острое. Она приставила нож к белой полоске, опоясывающей ее шею, и приготовилась перерезать себе горло.
– Не сейчас, – прошипела 17-я. – У нас и без того нехватка рабочих рук, а твой труп едва ли пригодится экспедиции. Немедленно переключи нас на нужное время. Ты что, забыла, что надо экономить энергию.
– Все будет, как вы прикажете, – сказала 35-я, соскользнув к пульту управления. 44-я не вмешивалась в разговор – она не спускала фасетчатых глаз с пульта, подкручивая своими плоскими пальцами различные ручки в ответ на показания многочисленных стрелок.
– Вот так, – произнесла 17-я, радостно потирая руки. – Точное время и точное место. Мы приземляемся и решаем нашу судьбу. Воздадим же хвалу всевышнему, который держит в руках все судьбы.
– Хвала всевышнему, – пробормотали ее коллеги, не спуская глаз с рычагов.
Прямо с голубого неба на землю спускалась сферическая ракета. Ракета, если не считать широкого прямоугольного люка, расположенного сейчас снизу, ничем не отличалась от шара и была выполнена из какого-то зеленого металла, возможно, анодированного алюминия, хотя и казалась тверже. Почему ракета движется и как тормозит, по ее внешнему виду было непонятно. Все медленнее и медленнее ракета опускалась ниже, пока не скрылась за холмами на северном берегу озера Джексона, над рощей корабельных сосен. Вокруг раскинулись поля, где паслись коровы, нимало не встревоженные ее появлением. Людей видно не было. Холмы прорезала заросшая лесная тропинка, которая тянулась от озера к роще и дальше до шоссе.
Иволга села на куст и ласково запела; маленький кролик прискакал с поля погрызть траву. Эту буколическую идиллию нарушили шаги, раздавшиеся на тропе, и резкий, необычайно монотонный свист. Птичка – беззвучный цветной комок – тотчас вспорхнула, а кролик исчез за оградой. От озера по склону холма шел мальчик. Одетый в обычную одежду, он держал в одной руке портфель, а в другой – самодельную проволочную клетку. В клетке сидела крошечная ящерица, которая прижалась к проволоке и вращала глазами, выискивая возможную опасность. Громко насвистывая, мальчик шагал по тропе, углубляясь в тень сосновой рощи.
– Мальчик, – услыхал он резкий дрожащий голос. – Ты слышишь меня, мальчик?
– Конечно, – ответил мальчик, останавливаясь и оглядываясь в поисках невидимого собеседника. – Где ты?
– Я возле тебя, но я невидима. Я фея из сказки...
Мальчик высунул язык, насмешливо свистнул.
– Я не верю в невидимок и сказочных фей. Кто бы вы ни были, выходите из леса.
– Все дети верят в сказочных фей, – обеспокоенно и без прежней вкрадчивости сказал голос. – Я знаю все секреты. Я знаю, что тебя зовут Дон и...
– Все знают, что меня зовут Дон, и никто больше не верит в сказки. Теперь ребята верят в ракеты, подводные лодки и атомную энергию.
– А в космические полеты?
– Конечно.
Немного успокоенный голос зазвучал тверже и вкрадчивей:
– Я боялась испугать тебя, но на самом деле я прилетела с Марса и только что приземлилась...
Дон снова издал насмешливый звук.
– На Марсе нет атмосферы и никаких форм жизни. А теперь выходите, хватит играть со мной в прятки.
Немного помолчав, голос сказал:
– Но в путешествия во времени ты веришь?
– Верю. Вы хотите сказать, что пришли из будущего?
– Да, – ответил голос с облегчением.
– Тогда выходите, чтобы я мог вас увидеть.
– Существуют вещи, недоступные для человеческого глаза.
– Враки! Человек отлично видит все, что хочет. Или вы выходите, или я ухожу.
– Не уходи, – раздраженно сказал голос. – Я могу доказать, что свободно передвигаюсь во времени, ответив на твою завтрашнюю контрольную по математике. Правда, здорово? В первой задаче получается 1,76. Во второй...
– Я не люблю списывать, а даже если бы любил, с математикой такие штуки не пройдут. Либо ты ее знаешь, либо – нет. Я считаю до десяти, потом ухожу.
– Нет, ты не уйдешь! Ты должен помочь мне! Выпусти эту крошечную ящерицу из клетки, и я выполню три твоих желания – вернее, отвечу на три вопроса.
– Почему это я должен ее выпускать?
– Это твой первый вопрос?
– Нет. Но я люблю сначала понять, а потом делать. Это особая ящерица. Я никогда прежде не видел здесь такой.
– Правильно. Это акродонтная ящерица Старого Света из подотряда червеязычных, обычно называемая хамелеоном.
– Точно! – Дон действительно заинтересовался. Он сел на корточки, вынул из портфеля книгу в яркой обложке и положил ее на дорогу. Потом повернул клетку так, что ящерица оказалась на дне, и осторожно поставил клетку на книгу. – А что, ее цвет правда изменится?
– Ты это сам увидишь. Теперь, если ты отпустишь эту самку...
– Откуда вы знаете, что это самка? Опять фокусы со временем?
– Если хочешь знать – да. Эту ящерицу в паре с еще одной купил в зоомагазине некий Джим Бенан. Два дня назад Бенан, ополоумев от добровольного поглощения жидкости, содержащей этиловый спирт, сел на клетку, и обе ящерицы оказались свободны. Но одна из них погибла, а эта выжила. Отпусти...
– Хватит шутить шутки, я пошел домой. Или выходите наружу.
– Я предупреждаю тебя...
– Пока, – Дон подобрал клетку. – Смотри-ка, она стала красной, как кирпич!
– Не уходи. Я сейчас выйду.
Дон с любопытством глядел на странное существо, показавшееся из-за деревьев. Существо было голубого цвета, с громадными выпученными глазами, которые глядели в разные стороны, и носило коричневый тренировочный костюм, а за спиной держало ранец с аппаратурой. Росту в нем было дюймов семь.
– Не слишком-то вы похожи на человека будущего, – заметил Дон. – Правильнее сказать, вы вообще непохожи на человека. Вы слишком малы.
– Я мог бы ответить тебе, что ты слишком велик: размеры – вещь относительная. А я действительно из будущего, хотя и не человек.
– Это точно. Вы куда больше похожи на ящерицу, – неожиданно сообразив, Дон перевел взгляд с пришельца на клетку. – Вы, правда, страшно похожи на хамелеона. В чем тут дело?
– Это тебя не касается. Подчиняйся команде, или тебе придется худо. – 17-я повернулась к лесу и сделала знак. – 35-я, я приказываю! Подойди и сожги кусты.
Дон со все большим интересом смотрел, как из-за деревьев выплыл зеленый металлический шар. Вот люк откинулся, и в отверстии показалось сопло, похожее на брандспойт игрушечной пожарной машины. Сопло нацелилось на кусты, стоявшие в тридцати футах от изгороди. Из глубины ракеты раздался пронзительный вой, поднявшийся так высоко, что стал едва слышим. И вдруг тонкий луч света проскользнул от сопла к кустам, раздался сухой треск, и кусты озарились ярким пламенем. Через секунду от них остался лишь черный остов.
– Это смертоносное оружие называется оксидайзером, – сказала 17-я. – Немедленно выпусти хамелеона, или испытаешь его действие на себе...
Дон усмехнулся.
– Хорошо. Кому, в конце концов, нужна старая ящерица.
Он поставил клетку на землю и наклонился над ней. Потом снова выпрямился. Подобрал клетку и пошел по траве к сожженному кустарнику.
– Остановись! – закричала 17-я. – Еще шаг – и мы сожжем тебя.
Дон пропустил мимо ушей слова пританцовывавшей от злости ящерицы и побежал к кустам. Потом вытянул руку – и прошел сквозь них.
– Я так и понял, что тут дело нечисто, – сказал он. – Все горело, ветер дул в мою сторону, а запаха никакого. – Он повернулся к 17-й, хранившей мрачное молчание. – Это ведь всего лишь проекция или что-нибудь в этом роде, а? Трехмерное кино, к примеру.
Неожиданная мысль заставила его остановиться и вновь подойти к словно замершей ящерице. Мальчик ткнул в нее пальцем – рука прошла насквозь.
– Вот те на – опять тот же фокус?
– Эксперименты ни к чему. Я и наш корабль существуем только в виде, если можно так выразиться, временного эха. Материя не может передвигаться во времени, но ее идея может проецироваться в различные времена. Наверное, это несколько сложно для тебя...
– До сих пор все понятно. Валяйте дальше.
– Наши проекции действительно находятся здесь, хотя для любого наблюдателя вроде тебя мы всего лишь воображение, звуковые волны. Для временных перемещений необходимо гигантское количество энергии, и все ресурсы нашей планеты включены в это путешествие.
– Ну да? Вот наконец-то и правда, так сказать, для разнообразия. Никаких добрых фей и прочей ерунды.
– Мне очень жаль, что приходится прибегать к уверткам, но тайна слишком важна, и нам хотелось по возможности скрыть ее.
– Теперь, кажется, мы переходим к настоящим разговорам, – Дон сел поудобнее, подвернув под себя ноги. – Я слушаю.
– Нам необходима твоя помощь, иначе под угрозой окажется все наше общество. Совсем недавно – по нашим масштабам времени – приборы показали странные нарушения. Мы, ящеры, ведем простую жизнь на несколько миллионов лет в будущем, где наша раса доминирует. Ваша раса давно вымерла и так страшно, что мне не хочется говорить тебе об этом. Наша раса находится под угрозой, мы захлестнуты и почти сметены волной вероятности – громадная отрицательная волна движется на нас из прошлого.
– А что такое волны вероятности?
– Я приведу пример из вашей литературы. Если бы твой дед умер холостым, ты бы не родился и не разговаривал сейчас со мной.
– Но я родился.
– В большей ксанвероятностной вселенной это еще спорный вопрос, но у нас нет времени толковать об этом. Наш энергетический запас слишком мал. Короче, мы проследили нашу родовую линию сквозь все мутации и изменения, пока не нашли первобытную ящерицу, от которой пошел наш род.
– Ага, – сказал Дон, указывая на клетку. – Это она и есть?
– Это она, – торжественно, как и подобало случаю, провозгласила 17-я. – Так же как где-то и когда-то находился предок, от которого началась ваша раса, так и она является довременной праматерью нашей. Она скоро родит, и ее потомство вырастет и возмужает в этой прекрасной долине. Скалы возле озера достаточно радиоактивны, чтобы вызвать мутацию. Но все это в том случае, если ты откроешь клетку.
Дон подпер рукой подбородок и задумался.
– А со мной ничего не случится? Все это правда?
17-я вытянулась и замахала передними руками – или ногами – над головой.
– Клянусь всем сущим, – произнесла она. – Вечными звездами, проходящими веснами, облаками, небом, матриархатом, что я...
– Да вы просто перекреститесь и скажите, что помрете, если соврали, этого хватит.
Она описала глазами концентрические окружности и исполнила требуемый ритуал.
– О"кей, я, как и любой парень в нашей округе, смягчаюсь, когда речь заходит о гибели целой расы.
Дон отвернул кусок проволоки, которой прикреплялась дверца клетки, и открыл ее. Хамелеон выкатил на него один глаз, а второй устремил на дверцу. 17-я глядела, не решаясь нарушить тишину, а ракета тем временем подплыла ближе.
– Иди, иди, – сказал Дон, вытряхивая ящерицу на траву.
На этот раз хамелеон сообразил, что от него требуется, пополз в кусты и исчез там.
– Теперь ваше будущее обеспечено, – сказал Дон. – Или прошлое с вашей точки зрения.
17-я и ракета беззвучно исчезли, а Дон снова оказался один.
– Могли бы, по крайней мере, спасибо сказать, прежде чем исчезать. Люди, оказывается, куда воспитаннее ящериц.
Он подобрал пустую клетку и зашагал домой.
Он не слышал, как зашелестели кусты, и не видел кота с хвостом хамелеона в зубах.