Фредерик Тристн. Во влсти дьявол Издтельство «АСТ» Москв 2003 5-17-017269-9 Frederick Tristan La proie du diable

Фредерик Тристн

Во влсти дьявол

Ум и желния,

изврщенные гордыней,

стновятся жертвой дьявол.

Рльф Аберкомбри. Хелтер-скелтер

I

Д, я знл, что этот человек опсен! И однко, стл его приятелем, если не другом. Вот тк судьб, выкидывя подобные штуки, игрет с нми, устривя нм неожиднные встречи.

Стоял вгуст. Приж превртился в жровню. Прохожие исчезли с улиц, переместившись н террсы кфе. Было, нверное, чс три. Я зшел в «Селект» — кфе, где любят встречться ртисты, особенно киношники; это н бульвре Монпрнс, в местечке под нзвнием «Ввен».

Я чсто приходил туд, чтобы увидеться с моей тогдшней подружкой. Дниель, кк и я, был студенткой и снимл комнтку в нескольких шгх отсюд, н улице Делмбер. Тем не менее я знл, что не встречусь с ней, потому что он уехл н кникулы к тетке, живущей где-то возле Роморнтен. Я прздно штлся по квртлу, выгуливя свое мрчное нстроение, когд мне зхотелось выпить, толкнул дверь бр, потому что террс был целиком знят полусонными туристми.

В глубине зл стоял молодой человек с крсивым тонким лицом в синей мтроске и грубых брюкх из черного вельвет, точно он собирлся выйти в море. Ему, должно быть, не было и тридцти. Возможно, я бы не срзу его зметил, если б он не отчитывл кого-то, кто держлся в тени, — кк рз в ту минуту, кк я вошел. Тон его был тким резким, грубым и высокомерным, что я дже н мгновение испуглся окзться свидетелем жестокой ссоры. Но нет! Тот, другой, смиренно принимл его отповедь, и вскоре я понял почему. Это был пьяня женщин — одн из тех помятых девиц, которых всегд можно встретить возле вокзлов: они бесцельно блуждют вокруг, топят себя в лкоголе, губят в нркотикх и прочих бесчисленных порокх. В смом деле, что з отношения могли связывть это опустившееся создние и незнкомц с ристокртическими чертми лиц?

Не в силх побороть свое любопытство, я знял столик неподлеку. Женщин уствилсь в свой сткн мутным взором и, кжется, готов был просидеть в прострции до смого вечер, молодой человек рскрыл и стл листть лежвшую н стуле книгу. Если бы я не слышл рньше его суровую отповедь, то мог бы подумть, что эти двое вообще незнкомы.

Тут произошло еще одно событие: появился некий фнфрон, который торжественно пересек кфе, подошел и поздоровлся с моим незнкомцем — нстолько комично и тетрльно, что мне не удлось удержться от смех. И говоря по првде, этого он и добивлся, поскольку был ктером и ломл комедию — кк для своего собственного удовольствия, тк и рботя н публику, — я понял это, кк только он зговорил.

— Великолепнейший сир, — продеклмировл он, — подмостки, где собрлись нши кнтоходцы, ждут не дождутся вшего присутствия. Угодно ли вм к нм присоединиться?

— Все уже тм? — осведомился молодой человек. — Слушй, зймись Альбертой. Он опять нлизлсь.

Он поднялся и, не обрщя внимния н них обоих, удлился кошчьей походкой. Я дождлся, пок комединт позботился о пьянчужке, потом покинул свой столик и пошел з ними, будучи уверен, что они должны встретиться с тем, кто, по всей вероятности, был их собртом. Что это было: простое любопытство или меня уже тогд срзу потянуло к нему? Првд, мир тетрльных кулис всегд тил для меня очровние, кк все, что имеет двойственную природу, но ясно, что в тот день я ощутил ккой-то особый зов, эхо которого звучло, нверное, большую чсть моей юности, — зов, знчение которого, приходится признть, я в тот чс не понял.

Место, куд они отпрвились, нзывлось «Крмнным тетром» — из-з того, что зрительный зл был совсем крошечным, площдк подходил только для пьес с учстием минимум персонжей. Я уже побывл тм несколько месяцев нзд вместе с Дниель — н «Человеческом голосе» Кокто. Чтобы добрться до мест, ндо было свернуть с Монпрнс и пробирться по узкому проходу между домми, который зкнчивлся тупиком у вход в тетр. И вот, двинувшись туд и шгя вслед з двумя ктерми (комединт поддерживл покчивющуюся женщину), я столкнулся с моим молодым человеком лицом к лицу — он поджидл их, стоя у двери невысокого здния.

— Простите, — скзл я, чтобы скрыть смущение, — я всего лишь хотел узнть прогрмму н сегодняшний вечер…

— Мы готовим новый спекткль, — ответил молодой человек, тряхнув белокурой шевелюрой тк, словно это был львиня грив. — Тетр, кк и все в этом мире, нуждется в реформе. Знете, это кк история о курице и яйце! С чего мы должны нчть: с переделки мир или с революционных преобрзовний в тетре, который всегд был только обрзным отржением этого мир?

— Ну, по этому поводу у меня нет никкого мнения, — откликнулся я, смеясь. — И все же, мне кжется, поствить ккую-нибудь пьесу в новом стиле горздо легче, чем воздвигть бррикды!

— О, зря вы тк думете! — воскликнул он. — Мы здесь импровизируем вовсе не Антонин Арто! Двйте! Входите! Я вм покжу!

Что он собирлся мне покзть? Я вошел, потому что он мне это предложил. И с этой минуты для меня открылсь новя вселення, куд я проник, см того не ведя.

II

Его звли Нтниель Пурвьнш. Он просил нзывть его Нтом. Откуд он взялся, никто не знл. Он немного кокетничл, скрывя свое происхождение. Тинственность ему шл, и он этим пользовлся. Вероятно, детство он провел в нглоязычной стрне, потому что изъяснялся он н нглийском языке тк же легко, кк н фрнцузском. Его можно было бы принять и з скндинв — из-з высокого рост, белокурых волос и бледного полупрозрчного лиц. Познния его были огромны. Половину своего времени он проводил з чтением и прекрсно все зпоминл, потому что облдл чудесной пмятью. Он знл низусть целые глвы из Шекспир. Однко не кичился этим, предпочитя влствовть нд своим окружением более тонкими средствми.

Он был режиссером и црил в этом тетре, где, несмотря н его молодость, никто и не думл оспривть у него это место. Прежде всего, потому, что нбрнные им ктеры были еще моложе. А особенно потому, что он приндлежл к тому типу людей, которые увлекют з собой других дже прежде, чем успеют подумть об этом. Пурвьнш влдел дром не только зворживть, но и порбощть. Одного его обяния было для этого, конечно, недостточно. К нему примешивлись еще убежденность и влстность, которые, будучи для него бсолютно естественными, стихийно притягивли к нему людей. Вот почему во время репетиций он вертел своими ктерми кк мрионеткми, но тк хитро и дипломтично, что ему удвлось убедить их, будто они действуют совершенно свободно. Никогд прежде я не знвл тирн, умевшего тк притворяться.

Он спл с той смой Альбертой, которую, кк и его, я впервые увидел в кфе «Селект». Он нес этот крест, без которого, кзлось, уже не мог обходиться. Рядом с ним всегд полно было очровтельных женщин, и вряд ли они стли бы долго сопротивляться его домогтельствм, если бы он этого пожелл; но эт жлкя, увядшя бродяжк двдцтью годми стрше него был для него чем-то вроде стрнного декор, ценимого з вычурную непрвильность эпохи брокко. Он помыкл ею, оскорблял ее, но ни з что н свете не соглсился бы рсстться с ней, с ее похотливой чувственностью. Хуже того! Без конц попрекя ее з то, что он лкоголичк, он позволял ей пить сколько угодно — можно подумть, что в пдении своей подружки он нходил болезненное нслждение.

Ну и вид же имел эт прочк! Он с его нгельской крсотой и живым умом, и он — чье уродство и посредственность рзум и души были столь очевидны, что они, кзлось, грызут ее тело изнутри. Я плохо предствлял себе ночи любви между этими двумя людьми, должно быть, они были достточно омерзительны!

И однко, нлизируя с течением времени причины, привлекшие меня к Пурвьншу, приходится сознться, что стрнность его связи с Альбертой сыгрл здесь определенную роль. Тут был тйн или лучше скзть — бездн, которя меня притягивл, и если теперь я ясно вижу, что это было помрчением рссудк, то в то время, когд мне едв исполнилось двдцть, меня, признюсь, охвтывло чувство чего-то волнующе-обворожительного. Конечно, следовло бы остерегться человек, чье поведение столь ненормльно, но, в конце концов, говорил я себе, личня жизнь Нт и его изврщення любовь — не мое дело. Я все более стрстно увлеклся его рссуждениями о тетре и пьесе «в новом стиле», которую он нмеревлся поствить.

Не стну долго утомлять читтеля теориями Пурвьнш, которые он тогд зщищл. Отчсти они были порождены «Тетром и его двойником» Антонин Арто, отчсти — рботми Ежи Гротовского. Речь шл о том, чтобы кцентировть внимние н колдовской силе искусств, тесно связнной с тревогой и бунтом. Во время тех репетиций, н которых мне довелось присутствовть, рбот состоял прежде всего в том, чтобы «освободиться от фбулы рди возвышенности язык чувств» и «придть сцене конкретный объем его мгновенного выржения». В противоположность рботм Кокто и Жироду, которым он двл мягкое определение «жемнные», или пьесм Кмю и Сртр, нзывемым им «тяжеловесными», смым вжным для него было не вырзить ккую-то тему или инсценировть миф, «предоствить возможность персонжм определить их хрктер путем простых передвижений по пустой сцене».

Не решусь утверждть, что все понимл в позиции Пурвьнш. Тем не менее мне кзлось, что «Голов з голову», пьес, которую он нписл и поствил для иллюстрции своих идей, прочно впислсь в внгрд пятидесятых — те годы видели рождение «В ожиднии Годо». Однко его пьесу ждл провл. Критики ее не зметили, и публик не принял. Полгю, что Нт жестоко стрдл от этого, хотя он тотчс опрвился и, сопротивляясь обстоятельствм, успокивл себя тем, что против него строились козни. Его ктеры соглсились с этим объяснением, они были не слишком рздосдовны и убеждли себя, что их неудч войдет в историю кк свидетельство героического сопротивления буржузному тетру.

Я же был целиком знят учебой и моими отношениями с Дниель; конечно, я сожлел о провле «Головы з голову», но только из солидрности с втором. Признюсь, что см он интересовл меня горздо больше, чем его теории тетрльного искусств. Мы виделись не реже, чем рз в неделю, в пивной «Куполь», и Монпрнс сделлся ншим любимым квртлом. Иногд мы доходили до Сен-Жермен-де-Пре, хотя в то время н него устновилсь мод, и это претило тому, что Нт нзывл «ншей изврщенной невинностью». Он обожл словесные прдоксы, ему кзлось, что они тили в себе некие глубины; человек, по его словм, был «первым прдоксом, способным бежть в противоположных нпрвлениях». Н эту тему он мог рссуждть чсми, рсцвечивя свои монологи циттми из млоизвестных второв. Я не особо к ним прислушивлся.

Говоря по првде, Пурвьнш избрл меня своей удиторией, тк кк быстро понял, что я — тупиц, способный слушть его и не поддвться н его речи. Он, похоже, экспериментировл, выскзывя мне свои смелые суждения, которые собирлся зщищть потом перед более суровыми судьями. «Дорогой мой, — говорил он, — вы — превосходня стен, от которой отсккивют все мои мячи». Не тк уж это было для меня лестно! Думется, он вклдывл в эту нлогию иронию, которя, в сущности, прекрсно определял мой тогдшний хрктер. Для Нт, бывшего смой жизнью, я, рзумеется, выглядел совершенно сттичным, рз нвсегд утвердившимся в своих убеждениях, что чсто приводило его к мысли спровоцировть меня, возбуждя во мне сомнение, вкус к интеллектульным приключениям и нечто вроде постоянного бунт, от чего см я был всегд бесконечно длек. Примем кк должное: я был молодым конформистом, околдовнным его сумсбродной экстрвгнтностью. Он меня зворживл.

Моя подруг Дниель мило подсмеивлсь ндо мной, срвнивя меня в шутку с утконосом, зключенным в теле черепхи. Действительно, мой хрктер был тогд сложной смесью: к почти подростковым комплексм прибвлялсь еще и флегмтичность строго китйц. Эт мнимя пссивность помогл мне держться в стороне от обществ, влсть которого я стрлся обойти, кк только он нчинл кзться мне опсной. Моей первой рекцией было недоверие. Я прикидывл, нлизировл, взвешивл шнсы, и в результте мне чсто случлось откзывться от своего плн по мере изучения всех его сторон. Что это было? Осторожность? Млодушие? Но вот неожидння встреч с Пурвьншем бросил меня в психологическую внтюру, мло соглсующуюся с моей естественной нерешительностью. Мне пондобился почти целый семестр, пок я рспознл природу моих чувств к Дниель, и вдруг я уступил притягтельной силе этого згдочного юноши, который приори должен был бы рзбудить мою подозрительность. Может, я смутно осознвл, что он должен преподть мне некий урок, урок, ни смысл, ни знчения которого я не мог тогд дже вообрзить. Првд, в том возрсте мне предстояло не только учиться, мне следовло еще во многом рзобрться и привести в порядок нетронутую целину моего рзум. Видимо, я бессознтельно искл откровений, которые могли бы вывести меня из состояния моей тогдшней робости. Я стрлся нйти ккой-то трмплин, мне нужен был помощник, друг, может, и влстелин.

Вернувшись в Приж, Дниель был удивлен моим внезпно пробудившимся интересом к тетру и еще более — моим восторженным отношением к Пурвьншу, скрыть которое мне не удлось. Естественно, он пожелл с ним познкомиться, но снчл я выдумывл всевозможные причины, чтобы эт встреч не состоялсь. Мне кзлось, что, рздели я ншу с ним дружбу с моей любовницей, все изменится; я считл, что любовь и дружб не могут ужиться рядом и остться невредимыми.

III

Я познкомился с Дниель Фромнтен в Сорбонне, где мы об учились н фкультете клссической филологии. Вероятно, я никогд не сделл бы первый шг, если бы девушк не окзлсь нстолько хрброй, что см попросил у меня ккую-то книгу, потом, в блгодрность, приглсил меня в свою однокомнтную квртирку-студию. Кк я уже говорил, я был довольно пссивен, и именно ей пришлось осуществлять некие стртегические мневры, приведшие нс через полгод к совместной жизни. Дниель был решительн и обычно добивлсь поствленных перед собой целей. Он выбрл меня здолго до того, кк я нчл подумывть о том, чтобы рзделить с ней постель. Я до сих пор еще спршивю себя: что же ее подтолкнуло? Я не крсив и не богт. Быть может, ей просто пондобилсь новя игрушк для ее коллекции: тких мягких плюшевых игрушек у нее было рзбросно уже штук тридцть по всей комнте.

Мое нежелние знкомить ее с Пурвьншем только возбудило в ней любопытство. Нконец, в один из октябрьских вечеров, я взял ее с собой в «Куполь», где Нт нзнчил мне встречу. В тот вторник он пришел вместе с Альбертой, он готов был рзнести все вдребезги и зглушл его слов приступми рвоты. С кждым днем бедняжк деллсь все вульгрнее, методично сктывясь ко все более тяжкой степени лкоголизм — с постоянством, которое сродни смоубийству.

— Не обрщйте н нее внимния, — скзл Пурвьнш. — Он упивется собственной глупостью.

Потом принялся рсскзывть нм о недвно придумнном им спекткле: он рссчитывл поствить его в смое ближйшее время. Пьес, в которой было только три действующих лиц, был нписн им меньше чем з неделю; он окрестил ее «Черной комнтой», и, по его утверждению, он должн был совершить революцию в современном тетре. Дниель, похоже, рзозлили его слов, и когд он спросил, что же, по его мнению, позволяет ему зрнее утверждть подобное, он ответил:

— Поглядите-к н эту девицу! — Он укзл н рухнувшую н стул Альберту. — Он — превосходный прототип моих персонжей, то же состояние между опьянением и отчянием. Мы уже сыты по горло и тргедиями, и блгном, которые суть дв полюс буржузной комедии! Нм нужны клоуны в огромных бшмкх, кретины с крсным носом, дуны! Ситуции, взятые из сумсшедшего дом! Рты, с которых течет слюн! Хвтит ревернсов в сторону ум! Пусть будет шутовство, зпинющееся бормотние слбоумных! Потому что нши умы тоже во тьме! Ибо вся эт бурлящя мгм — обрз ншего времени.

В минуты, когд Пурвьнш испытывл восторженное волнение, он влдел словом с ткой уверенностью, которя зствлял збывть, что см он тоже приндлежит к миру кулис. Дниель тоже стрлсь не выглядеть круглой идиоткой.

— А в кчестве декорций вы используете мусорную свлку?

— Я мечтю, — ответил он, — поствить «Антигону» с городской шпной и вырядить всех в стрые тряпки. Среди остовов ржвых мшин они деклмировли бы тексты Софокл н жргоне окрин, негры стучли бы по мусорным бчкм, поддерживя ритм. Урзумели?

Не зню, что удлось урзуметь моей подружке, но блгодря этой кртинке он, кжется, вдруг понял кое-что в смом Пурвьнше. И громко воскликнул:

— Но ведь ктеры выходят н сцену не только для того, чтобы произнести текст или изобрзить кого-то…

— Вы попли в смую точку! — откликнулся Нт. — Смое вжное покзть, в чем состоит понятие «быть тм»! Глвное теперь вовсе не «кто я?», «что происходит сейчс с тем „я“, кто нходится тм?».

Дниель был в восторге, я же ничего не понимл. Никогд рньше я не чувствовл себя нстолько рстерянным, кк после этой речи моего друг. Я ншел ее слишком зумной и дже претенциозной. Я неосозннно откзывлся поддвться обянию его слов, глвной целью которых было околдовть мою девушку. Я совершенно не отдвл себе в этом отчет, но чем дольше продолжлся рзговор, тем яснее я видел, кк мло-помлу Дниель ускользет от меня и идет прямо в руки к этому соблзнителю. Я сосллся н неотложные дел и предложил сокртить нш обед, чтобы увести свою подружку из этой пивной, н что он не тк-то легко соглсилсь.

— Но почему? Может, гордость этого Пурвьнш и грничит со спесью, но зто кк он умен! И потом, он не злой.

— А ты видел, кк он обрщется с Альбертой? Это, по-твоему, нормльно?

— Во всяком случе, спсибо, что ты меня с ним познкомил. Я с удовольствием встречусь с ним еще рз.

В жизни обычно все тк и происходит. Конечно же, он увиделсь с Нтом, и, рзумеется, без меня. Через три недели он стл его любовницей и бросил меня. Я не слишком стрдл. Это дже не особо рнило мое смолюбие. Тогд-то я и смог измерить, нсколько Пурвьнш стл мне дорог. Мне было приятно, что он выбрл мою подружку, не кого-то еще, потому что это нс кк-то связывло. Я говорил себе со скбрезным юмором, что через эту женщину мы с ним породнились, стли бртьями. Зто в тот же смый вечер, когд Дниель ушл жить к своему новому приятелю, к моим дверям притщилсь Альберт — в смом плчевном состоянии. Ее можно было принять з ведьму из «Мкбет». Он хотел умереть и зтопил меня водопдом пьяных излияний, большя чсть которых был нстоящим безумством. В этом потоке слов изливлсь вся ее стрсть к Нту, можно было подумть, что он родилсь с ней, лелеял и взрщивл в себе эту любовь с смой рнней юности. Однко он зствлял ее стрдть, принижл ее, збвлялся кк с дешевой безделушкой, но из всей этой боли он сохрнил только одно воспоминние — о счстье, пережитом подле этого человек, которого он возвел в своем сердце н пьедестл бог. Смешно и одновременно трогтельно было смотреть и слушть эту женщину, которя, дойдя уже до дн своего отчяния, еще нходил способ игрть, словно н тетрльных подмосткх. Мне кзлось, что з ней нблюдл ее бесстршный двойник, и, пок он здыхлсь от тревоги, он выносил суждение о произведенном ею эффекте.

Все же н следующий день после того кк Альберт, мечсь в бреду, провел у меня эту ночь, я отпрвился к Пурвьншу в тетр, где он проводил репетицию «Черной комнты». Он сидел в первом ряду пртер и руководил двумя ктерми — теми, которые потом должны были сыгрть роли «его светлости» и «слуги». Чтобы не прерывть рботу в смом рзгре, я присел с крю и нчл оглядывть зл, погруженный в полутьму. Я думл, что встречу тм Дниель. Но ее не было. Зто Нт, зметив меня, тотчс поднялся и сел рядом со мной.

— Что случилось? — спросил он меня шепотом, чтобы не мешть ктерм.

— Альберт сегодня ночевл у меня. Боюсь, кк бы он не покончил с собой.

— Д, — проговорил он спокойно, — меня бы это не удивило. Я вот не зню, что мне делть с вшей Дниель.

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу скзть, что с ней удобно, но это — все. Н смом деле он — просто миля студенточк! Что вы об этом думете?

— О! — искренне ответил я. — Меня это уже не ксется. Но Альберт!

Он внимтельно взглянул н меня, сверкнув пронзительно-синими глзми, и в то же мгновение мне покзлось, будто в полутемном зле вспыхнул молния.

— Мы ничего не можем для нее сделть. Я что, теперь до смой смерти обязн терпеть эту рзвлину?

— Нт! Вы зствили ее стрдть!

— Когд он три год нзд вырвлсь из Болгрии, он пил, чтобы збыть пережитый ею жуткий стрх, который пробирл ее до костей. В то время мне кзлось, что я смогу спсти ее сценой. Увы, он все больше и больше погружлсь в свои воспоминния. И только безумня любовь, которую он ко мне испытывл, позволял ей выжить. Но я-то ее не любил. Я не мог ее любить. Хуже того! Я ненвидел ее з то, что он все еще хрнил в себе призрки всех этих мертвецов, от которых ей тк и не удлось освободиться. Понимете, от нее воняло смертью! С ней ко мне приходил вся гниль и мерзость этого мир, от которого я жждл очиститься, который я проклинл!

Нверное, он снов превосходно игрл очередную роль. Но я поверил ему. Возможно, мне пришлось поверить ему, чтобы мое восхищение этим человеком остлось непоколебимым. Он мог збрть у меня любовницу, потом прогнть ее. Меня и впрямь это больше не трогло. Понемногу и тк, что я см этого не зметил, Пурвьнш действительно стл моим единственным делом, центром моей жизни.

IV

В конце 1950 год я решил оствить учебу и посвятить себя тетру под руководством Пурвьнш. Я не сообщл ему о своем решении, думя, что он см догдется, видя, кк я все усерднее хожу н его репетиции.

Кк-то рз мы обедли в полдень в блинной возле тетр, и я поведл ему результты своих рзмышлений. Что ткое вся эт учеб, если не бумгомрние, в конце чего меня в лучшем случе ожидет учсть обычного профессор? А если я не выдержу конкурс? Неужели всю свою жизнь я проведу, обучя мертвым письменм легкомысленных сорвнцов? Впрочем, я не слишком силен в лтыни и почти полное ничтожество в греческом. Определенно, я соглсился н этот дрянной жребий, только чтобы угодить родителям. Зто тетр — вот где бурлит жизнь и свежие мысли! Вот кким отныне будет мой путь!

Нт смотрел н меня своими синими глзми, и в ту минуту они покзлись мне совершенно ледяными.

— Дорогой друг, — скзл он севшим голосом, — если вы думете, что тково вше призвние, вы тяжко ошибетесь.

Меня охвтило ткое дикое изумление, ккого я никогд еще не знл. Я спросил:

— Но почему же?

— Потому что у вс совсем нет тлнт, чтобы игрть в комедии или тргедии, кк, впрочем, и в фрсе! Вот почему! Знете, у меня глз нметнный. Я сумею узнть прирожденного ктер, это — единственное, что меня хоть кк-то интересует.

— Я могу писть! — воскликнул я с ноткой ярости, которую пытлся спрятть кк можно глубже.

— Естественно! Все могут писть! Но для тетр просто писть — недостточно. Когд тетрльный втор пишет пьесу, он должен переносить себя н сцену, он слышит рзговоры своих героев и видит, кк движутся персонжи.

— Думю, я мог бы хотя бы попробовть, — ответил я, опустив голову.

— Что ж, превосходно! — произнес он, поднимясь. — Пишите! Полгю, вы достточно нслушлись от меня о новом тетре, чтобы окзться способным извлечь из этого хоть что-то!

Н этом нш рзговор и зкончился. Пурвьнш не стл со мной церемониться. Рзочровние мое было огромным, но следовло все же признть, что мое решение было продиктовно только одним: я хотел быть кк можно ближе к своему другу. Я любил слушть его речи, дже если от меня ускользл смысл большинств его слов. Мне нрвилось смотреть, кк он двигется, кк рздет укзния ктерм и дже кк он идет по улице, смкуя греческие слдости, от которых он был без ум. Д, приходится признть: я влюбился в него, кк влюбляются в женщину. Впрочем, никогд рньше у меня не было подобного опыт. Столь сильное, столь волнующее чувство поселилось в моей груди впервые.

Анлизируя сегодня мои тогдшние чувств, должен сознться, что я был еще совершенно незрелым. В двдцть лет я все еще вел себя кк шестндцтилетний провинцил, вырввшийся из-под семейной опеки, которя тк долго меня душил: отц у меня не было, мть вечно донимл меня своими зботми. Когд я приехл в Приж, внезпно обретення свобод одновременно опьянил и испугл меня. Однко знятие, которое я себе выбрл, кзлось мне пресным и не совпдло с тем, в чем, кк я тогд думл, угдывлсь подлиння жизнь. Большую чсть дня я проводил блуждя по городу и смертельно скучя.

Дниель, будучи горздо опытнее, вытщил меня из этого одиночеств, но я не мог удовлетворить ее ни в интеллектульном, ни в физическом плне. Это был всего лишь нбросок любви, коллекция несбывшихся ндежд. Вот почему, повстречвшись с Пурвьншем, я решил, что нконец-то понял, куд меня действительно тянет, хотя природ моих желний был весьм смутной. По првде говоря, под мской стршего брт Нт почти зменял мне отц, которого мне тк не хвтло. Это чувство еще больше окрепло в той блинной, когд, откровенно отвергнув мою мечту, он дл мне понять, что он вызвн только моим тщеслвием. Я был огорчен и втйне рздржен его приговором, но все же блгодрен ему з искренность. Я никогд не смогу стть ктером, но рзве втор не вжнее комединт? Возможно, Нт нмеревлся подтолкнуть меня к пистельству. Это было смое меньшее, что я вынес из его речей. Оркул прозвучл.

В тот же вечер, устроившись в своей комнтке н улице Гэте, которую я снимл, после того кк Дниель меня бросил, я нчл соствлять плн тетрльной пьесы. Для вдохновения я пытлся припомнить идеи Пурвьнш. Но ничего не выходило. Нпрсно я призывл к себе персонжей вроде тех, о которых он рсскзывл (сумсшедшие, идиоты, дуны), мне не удвлось выжть из себя дилоги, которыми могли бы обменивться подобные люди. Впрочем, во время репетиций я слышл первые реплики «Черной комнты», пикировку между «его светлостью» и «слугой», но мне кзлось, что я никогд не смогу зствить моих героев изъясняться с ткой прдоксльной смесью истины и безумия, ккие и соствляли глвную ценность пьесы моего друг. Короче, я все время сбивлся.

Т ночь был отвртительной — не только из-з моего пистельского бессилия, принудившего меня умерить гордость и пересмотреть свои мбиции, но еще и потому, что в полночь в мою дверь позвонил Альберт. Я не видел ее больше двух месяцев. Я знл, что, после того кк Дниель переехл к Нту, он больше не появляется в тетре. Один из ктеров утверждл, что видел, кк он бродит по улицм точно нищенк. Отворив дверь и увидев ее, я был ошеломлен. Кзлось, он нходится н грни гонии.

Из ккой трущобы он притщилсь? Бывют души, способные опускться в мерзость все глубже и глубже. И лишь одн смерть может остновить их погружение в этот ужс, если только згробня жизнь не позволит им псть еще ниже. Альберт достигл крйней точки н этом пути, покончить с этим пришл ко мне домой. Я понял это в тот же миг, когд он, штясь, переступил порог моей квртиры. Быть может, дже, он уже умерл, поднимясь по лестнице, но ее призрк пожелл известить меня об этом, потому что, будучи не в силх обртиться к Пурвьншу, свое последнее дыхние он отдл мне, словно для того, чтобы я передл его ему кк злог ее вечной любви.

Хотя, возможно, я слишком превозношу ужс этой минуты из-з свойственного мне ромнтизм? Првд состоит в том, что Альберт умерл от передозировки нркотиков и лкоголя, шепч имя Нт и ккой-то Елизветы, которя, нверное, был ее мтерью. Но когд среди ночи я позвонил Пурвьншу, чтобы он помог мне отдть последний долг той, что тк долго был его любовницей, он резко ответил мне, что мертвые должны сми погребть своих мертвецов, — евнгельской истиной, которя прозвучл тогд откровенной грубостью. Вот почему мне пришлось смому знимться формльностями и одному хоронить это несчстное создние, которое было тк жестоко рнено войной и тк никогд и не сумело злечить рны воспоминний о ее дьявольских кошмрх.

Кое-кто из их тетрльной компнии, нверное, считл, что Пурвьнш жестоко обошелся с Альбертой: снчл он использовл ее кк прототип своих женских обрзов в пьесх «Голов з голову» и «Черня комнт», потом выствил вон, кк только перестл в ней нуждться. Он нблюдл з ее жестми, ее словми и фрзми, зпоминя мельчйшие интонции, чтобы передть их в своих текстх и мизнсценх. Хуже того: он спровоцировл ее чувств, зтем мнипулировл привязнностью болгрки, доведя ее до ткого состояния, когд дже ее жуткое прошлое стло кзться ей лучше, чем нстоящее. Но что я зню об этом? Никто не решился упрекнуть его в чем бы то ни было, и прежде всего я см. Возможно, я боялся потерять его рсположение, его дружбу?

— Ну что, — спросил он меня несколько дней спустя, — кк продвигются вши пистельские труды?

— Похороны Альберты зняли все мое время, — ответил я.

— Дорогой мой, — скзл он высокомерно, — если вы хотите стть великим пистелем, ндобно нучиться быть глухим и слепым к целому миру. Единственно вжными для вс должны оствться лишь вши собственные чудовищ и потери вшей души.

После чего он обернулся к сцене и велел ктеру, исполняющему роль «слуги», повторить свою реплику поживее.

V

Спустя дв месяц Дниель Фромнтен вновь возникл у меня н горизонте. Несколько рз мне доводилось встречть ее в компнии с Нтом. Это всегд происходило случйно в кком-нибудь кфе или в одном из тех экзотических ресторнчиков, в которые Пурвьнш зходил довольно чсто и в которых он иногд нзнчл мне встречи. Но я никогд не пересеклся с ней в тетре, и позже я понял почему: он зпрещл ей бывть н репетициях, ссылясь н то, что присутствие любовницы могло бы отвлечь его. Трудно скзть, нсколько эт причин был истинной. Зто иногд мы обедли втроем, и, сидя рядом со своим режиссером, Дниель никогд не упускл случя дть мне понять, нсколько положение, знимемое ею в его сердце, выше моего. Это тк явно выржлось в ее мимике, он все время стрлсь принизить меня. Тем не менее, дже не облдя большим опытом в подобных делх, я змечл, что см эт нрочитость скрывет ее беспокойство. Поэтому я не особо обрщл внимние н эти мелкие провокции, которые, впрочем, кжется, збвляли Пурвьнш.

И вот однжды вечером сидя в кфе «Селект» и читя повесть Гоголя, рекомендовнную мне Нтом, я увидел, кк туд вошл нш подруг; он почти готов был зплкть, но стрлсь улыбться. Ее выдвл дрожщий подбородок. Он решительно опустилсь н стул рядом со мной.

— Я ндеялсь увидеть тебя здесь, — признлсь он. Я ответил, что удивлен.

— О, — произнесл он, — я сохрнил прекрсные воспоминния о ншей дружбе.

— Превосходно! — воскликнул я с долей иронии. — А мне кзлось, что воспоминние обо мне тк легко изглдилось из твоей пмяти!

— Не думй тк. Говоря по првде, боюсь, что Нт меня просто околдовл.

Я попытлся рссмеяться. В смом деле, это было збвно! Я зметил ей, что он не болгрк и не лкоголичк и что он выбрл Пурвьнш добровольно. Тогд ее прорвло.

— Ты знть не знешь, кто ткой Нт! Под мской очровтельного соблзнителя в нем скрывется чудовище! Нстоящий монстр!

— Что ж, — объявил я, стрясь ее успокоить, — он тков, кковы все художники: эгоист, подчиняющийся только своему творчеству. Остльное для него мло что знчит, если только он не может использовть это для смзки своей мшины.

Если здесь позволительно применить метфору, я решился бы скзть, что он вспрыгнул в эту мшину и ринулсь в тку, зрнее подготовившись к ншей беседе, чтобы докзть, что все его творчество, которым он тк кичится, — всего лишь бессмысленный вздор, пустя мешнин, ошибк.

— Этот человек — только видимость! Этот человек — пустышк, тетр без ктеров! Сейчс я открою тебе истину: у него нет души!

По всей видимости, он был в отчянии и чувствовл себя оскорбленной. Может, Нт ее выгнл? Кк только я здл ей этот вопрос, Дниель понеслсь во весь опор:

— Рсстлись? Дже не мечтй об этом! Решительно, ты никогд ничего не понимешь!

— Но, — спросил я, — что же тогд случилось?

Он пострлсь вернуть себе осттки достоинств: энергично высморклсь, живо утерл глз, прислонилсь к спинке стул и, гордо выпрямившись, воскликнул:

— С тким, кк он, нужно принимть его игру, или ты потеряешь все!

— Или потеряешь его, хочешь ты скзть…

Он бросил н меня злобный взгляд.

— Думешь, я могл бы его потерять?

— Но, — зметил я, — минуту нзд ты рсскзывл мне о его тщеслвии! О том, что у него нет души!

Он пожл? плечми, обрывя этот рзговор, обнруживший кк несостоятельность ее дилектики, тк и подлинные трудности, с которыми он боролсь. Я спросил, ощущя во рту привкус мести:

— Зчем ты хотел со мной встретиться? В пмять о том, кк мы миловлись вечерми н улице Делмбер?

— Не будь тким злым!

— А рзве ты не был жесток? Кк ты поступил со мной?

— С тобой — это другое дело…

— Может, попробуем еще рзок, по-быстрому?

Он опять предпочл не продолжть ншу мленькую дуэль: очевидно, моя рпир был нточен острее. Хотя ее уход не слишком рнил мое смолюбие, я помнил об этом, и сейчс это обернулось против нее, ведь в тот вечер он зшл в «Селект», только чтобы отыскть меня. Что же он хотел мне рсскзть, что тк тяжко двило н нее, и почему он никк не могл прямо скзть мне об этом?

Он зкзл двойную порцию виски и нчл — осторожно, словно купльщиц, пробующя ногой, хорош ли вод:

— Я, кжется, понял, что Нт и ты… Я имею в виду вшу дружбу. Ты что-то вроде его доверенного лиц?

— Нт никому не доверяет.

— Зню, но все же… Ты смый близкий из его приятелей, горздо ближе, чем эти его ктеры; они для него — просто персонжи, мрионетки, которыми он упрвляет. Понимешь, что я хочу скзть? Только ты можешь с ним говорить.

— Ты тоже, я полгю!

Он опустил глз и пробормотл, точно исповедуясь:

— Не слишком чсто.

Я нчинл уже смутно понимть причину ншей беседы. Дниель нуждлсь во мне кк в рупоре, способном донести ее слов до его величеств! Но что же это з новость, которую он не могл или не решлсь выскзть ему прямо в глз? Я решил ускорить ход вещей:

— Слушй! Неужели то, что ты должн ему рсскзть, тк тяжело?

— Нет, — ответил он, — вовсе нет; ноборот! Любому другому… Но я не зню, кк он это примет.

— Примет что? — бросил я с некоторым ожесточением. Он дождлсь, пок официнт подст ей виски, и вдруг выплил, освободившись от того, что, похоже, тк сильно ее угнетло.

— Я беременн, — произнесл он тким тргическим тоном, будто только что объявил о смерти близкого человек.

VI

Когд я поведл Пурвьншу эту новость, он рзрзился смехом, точно услыхл збвную шутку. Потом произнес:

— Подходящий случй избвиться от этой дуры. В общем, он — просто смзливя блондиночк.

— Но, — зметил я, — это вш ребенок!

Он гневно уствился н меня своими синими глзми.

— Вы из тех, кто все еще верит в эту чушь? Ребенок! Ах, смотрите, ккой крсивый и милый млыш! Вы можете предствить себе, кк я буду возиться с пеленкми? Вы ведете себя кк буржу, это тошнотворно! Оствьте это другим, Бог рди!

Я был потрясен. Его откровенный жестокий цинизм прлизовл меня. Что тут можно придумть? Нт высокомерно нблюдл з мной, от чего я вдруг съежился до рзмеров ничтожной козявки. Он подвлял меня своим презрением. И все же я знл, что он не прв, хотя не понимл, кк тк вышло, что я же и окзлся в виновтых. Я предпочел скрыться с его глз и, ощущя собственное безволие, тихонько ускользнул в полумрк тетрльного зл.

Проведя ночь без сн, н следующий день я отпрвился к Дниель. Мне требовлось покончить с ролью посредник, вынужденного передвть ее слов, которую он мне бесстыдно нвязл. Потому что, в конце концов, это меня не кслось, я сделл глупость, соглсившись помогть ей в тком личном деле, и рисковл скомпрометировть себя в глзх своего приятеля. Он, нверное, скоро решит, что я совсем нивный дурчок. Эт женщин бросил меня, я см являюсь сообщить тому, кто зменил меня в ее постели, что он ждет от него ребенк! Прво же, трудно было бы вообрзить себе более посредственный водевиль! Кк я срзу этого не понял?

Дниель был дом и встретил меня, полня стрхов, которые целиком опрвдлись. Конечно, я стл смягчть острые углы; стрлся втолковть ей, кк творческие люди нуждются в одиночестве и свободе, что может служить некоторым объяснением, почему смые святые и естественные вещи никогд не нходят у них понимния. Короче, выкручивлся кк мог. Он вышл из себя:

— Тк ты скзл ему?

А тк кк я продолжл вилять, он воскликнул:

— Тк я и знл! Уверен, он не хочет! Он обвиняет меня! Видишь, кк я был прв, когд говорил, что он — эгоист, пустой, жестокий!

Он остновилсь, зпнувшись н последнем слове, и повторил его несколько рз, яростно удряя кулчком по подушке. Потом успокоилсь, подошл к крну нлить себе воды, выпил ее злпом и вернулсь ко мне.

— Я сейчс же пойду и поговорю с ним, я зявлю ему, что не оствлю этого ребенк, рз он его не хочет.

Я воздержлся от рзъяснений, что в глзх Пурвьнш их связь уже рзорвн. Я и тк уже слишком глубоко увяз в истории, которя не имел ко мне никкого отношения. Но в тот же вечер я увиделся с Нтом н репетиции, и он спросил меня, скзл ли я Дниель, что между ними все кончено. И тут же, без переход, предствил мне совсем молоденькую девушку — невысокую смуглянку с живыми глзми и двумя косичкми. Похоже, он был в восторге от того, что могл нходиться сейчс в этом тетре.

— Ее зовут Алис, и я сделю из нее великую, величйшую ктрису. К тому же я держу для нее глвную роль в моей будущей пьесе.

Я знл, что он дже еще не нчинл писть ничего нового, тк кк был полностью зхвчен репетициями «Черной комнты». И знчит, эт Алис должн был стть нследницей Дниель, но вот чего я еще не знл, тк это того, что и мне эт молодя девушк тоже скоро зменит Дниель!

Ночью Нт потщил нс, меня и Алису, в модный погребок н Сен-Жермен-де-Пре. Тм, подржя мерикнскому джзу, гремел оркестр. Обычно Нт подобные мест приводили в ужс, и я понял, что он пришел сюд только для того, чтобы вскружить голову этой млышке. Он и првд был очровтельной: нивно простодушной и не столько умной, сколько нходчивой, но ткой живой и с ткими длинными золотистыми ногми. Он посещл курсы Симон и готовилсь к экзмену, н котором должн был исполнять роль Дорины из «Тртюф».

— Что з сцен, ккой кт? — осведомился Пурвьнш.

— Акт второй, сцен третья.

И он нчл деклмировть:

Он зхлопл в лдоши.

— Вы знете этот отрывок?

— Д будет вм известно, девочк моя, для того чтобы писть новое, ндобно хорошо изучить клссику. Особенно Мольер! Думю, когд-нибудь я поствлю «Дон Жун».

— Почему «Дон Жун»?

Он зсмеялся:

— Потому что он скверный человек! Мне нрвятся люди, которые попирют ногми рсхожие истины, зтем протягивют руку Комндору. Вы понимете, кто ткой Комндор? Это «священный порядок», который вечно довлеет нд нми, нм двно следовло бы н него нплевть!

Алис был очровн. Я же спршивл себя, что з роль преднзнчен мне в его игре. Но скоро все прояснилось.

— Чтобы стть нстоящей ктрисой, детк, ндо суметь нстолько откзться от своей личности, чтобы в вс проник дух вшего персонж и полностью звлдел вшими чувствми. Вы способны н это? Ну, положим, я приведу вм пример. Нш друг, который сидит здесь рядом с нми, кинопродюсер и миллирдер. По сценрию, конечно! Вш здч по роли — соблзнить его! Можете ли вы сымпровизировть эту сценку прямо сейчс?

— О, — скзл он, зсомневвшись, — не зню. Но я все же могу попробовть.

— Прекрсно. Мы в Лс-Вегсе, в ночном клубе. Вы стрлетк, которя ищет роль и деньги. Этот продюсер — стрикн, но влиятельный. Более того, он — немой и, похоже, не слишком вми интересуется. Ну, двйте!

Я был немного смущен, но, в конце концов, рзве я см недвно не хотел стть ктером? И потом, Нт все предусмотрел. Мне достточно было сыгрть богтого олух.

Быстро сконцентрироввшись, Алис нчл импровизировть, и, действительно, он обрщлсь уже не ко мне, к этому типу из Лс-Вегс, который тотчс узнл, что он обожет все его фильмы. Он процитировл нзвния и имен игрвших в них ктеров, он поздрвил этого Флибуст с удчным выбором. Ей стло известно, что он должен снимть новый фильм, вестерн, и что сейчс будет рспределяться роль служнки слун. Он нстойчиво добивлсь, чтобы у слвного мистер Флибуст возникло желние ее прослушть.

— Превосходно! — прервл ее Нт. — А теперь, тк кк вш Флибуст черств и упрям, вы ддите ему понять, что были бы готовы переспть с ним, буде он того зхочет, чтобы только звлдеть вожделенной ролью.

— Тк вш стрлетк — шлюшк! — смеясь, проговорил Алис. — Лдно! Этот стиль я тоже зню!

Он стртельно допил виски, потом снов зговорил:

— Господин продюсер, я очень хочу сыгрть эту роль. Видите ли, я молод, и у меня нет средств. Конечно, я получил первое место н конкурсе крсоты в Лос-Анджелесе, но то, что мне сейчс нужно, это — нйти покровителя, отц. Уверен, вы могли бы стть для меня тем человеком, о котором я всегд мечтл, не тким, кк эти слбохрктерные мльчишки, мои ровесники; вы из тех опытных мужчин, которые способны нучить любви ту, что отдется им, испытывя восхищение и увжение.

Он повернулсь к Пурвьншу:

— Годится?

— Брво! — воскликнул он с энтузизмом. — Вы очень хорошо импровизируете. Првд, дружище?

Меня нстолько покорил голос Алисы, что я почти не слышл ее слов. А кроме того, ее шловливый пльчик прогуливлся по губм мистер Флибуст, пок он произносил свой мленький спич, и я переживл эту мимолетную лску всеми фибрми своей души. Нт, испытывя тлнт Алисы, сыгрл со мной коврную шутку. Он догдлся, что девушк мне нрвится, и, зня мою нерешительность, поствил этот грубый нбросок, чтобы змнить меня в ловушку.

Н выходе из кбре Пурвьнш нс оствил, и Алис спросил меня:

— Вы в смом деле продюсер?

— Я не стрик, не продюсер и, уж конечно, не мерикнец!

— А, это мне нрвится, — скзл он. — Но вм был интересн зтея с импровизцией?

— Вы очень хорошо это сыгрли. Нт создн тк, что способен попросить спеть «Пемполезку» [2] смого президент и тот покорно ее исполнит!

Но ккого черт Пурвьнш покинул нс тк быстро, едв мы вышли из кбре? Я был убежден, что он устроил встречу, чтобы соблзнить эту девушку, и вот теперь я остлся один и стою с ней н бульвре Сен-Жермен. К счстью, Алис окзлсь не из сложных нтур. Вскоре я узнл, что он принимл жизнь ткой, кк он есть, с простотой, которую ей никогд не приходилось изобржть.

Мы зкончили нш вечер в мленьком кфе, и он кое-что рсскзл мне о своем детстве. Ее отец — бнкир. Перебирясь из квртиры н веню Фош н свою виллу в Довиле, это богтейшее семейство, кжется, нходило удобным зезжть снчл в Венецию, Мрркеш или Брюгге, то и в Нью-Йорк! Снчл я думл, что он сочиняет. Но вскоре мне пришлось признть очевидное. Смугляночк с очровтельными косичкми вовсе не был тким уж ребенком, кким он выглядел. Он рзъезжл н «ягуре», подренном отцом н ее восемндцтилетие; но когд он зхотел дть мне проктиться, я, оробев, откзлся, испугвшись собственной несостоятельности, которую я тогд принимл з зурядность!

Н том нше первое свидние и звершилось.

VII

Нзвтр я выяснил, что бнкир Рспй вклдывет деньги в тетр Пурвьнш. Это и было истинной причиной, по которой его дочь, Алис, пользовлсь хорошим рсположением моего друг. Сознюсь, что до той минуты я ни рзу не подумл о финнсовой стороне дел. Итк, репетируя «Черную комнту», ктеры получли зрплту прямиком из крмн этого мецент. Позже я узнл, кк Нту удлось привлечь бнкир.

Супруг Мксимин Рспя, утопющя в мехх и бриллинтх, был не столько чувственной, сколько скучющей женщиной. Эдкя Эмм Боври — ткие везде встречются. Сидя в Опере, они мечтют о приеме в Елисейском дворце; отдыхя н Мврикии, вообржют себя н берегх Тивериды; леж в объятиях богтого муж, мучительно грезят о крепких рукх ярмрочного борц. Ткому, кк Пурвьнш, не соствило труд проникнуть в подобные мечты. Выжв досух несчстную болгрку, он стл увивться возле этой Мрии-Ангелины, урожденной Шермнден-Мутье; он происходил из стринной беррийской семьи и проживл в изящной квртире н улице Дргон, в трех шгх от Сен-Жермен.

Хотя блгодря своему толстому кошельку Мксимин мог иметь все, что угодно, он привязлся к молоденькой испнской тнцовщице. Вот почему, будучи весьм длеким от того, чтобы ревновть свою жену, он был счстлив, зня, что супруг утешется с Нтом, и с удовольствием рсплчивлся с ним з эту услугу, возмещя его тетрльные рсходы ежемесячными денежными вливниями. Для него это было безделицей и весьм удобным выходом. Пурвьнш же ншел тким обрзом средств к существовнию, сверх того, это еще позволяло ему употребить влсть обольстителя к существу, уже готовому попсть в его сети.

Мрия-Ангелин легко смешивл свои грезы с мистицизмом, и Нт быстро стл для нее мистическим богом-рзрушителем. Этой пресыщенной роскошью сороклетней крсвице пришлось поступиться своим достоинством и подчиняться смым безумным любовным кпризм ее влстелин — под тем предлогом, что это возвышет душу. Тк я узнл, что грницы между стрстными поискми святости и смым пылким вожделением не существует. И то, и другое одинково волнует человек, ищущего эксттического возбуждения.

Не могл ли Алис уже тогд знть о тйных похождениях своей мтери? Подозревл ли он об истинной роли Пурвьнш в ее семейном тетре? Кк я уже говорил, ничто не смущло эту девушку, он шл по жизни спокойно и ровно, пробирясь сквозь щекотливую ситуцию, сложившуюся в ее семье, словно кробт, который идет нд пропстью с звязнными глзми, блнсируя н кнте. Впрочем, во искупление своих шлостей, родители дрили ей все, что он пожелет. Кк только он вспомнил о мшине, ей преподнесли «ягур». Он зхотел стть ктрисой, и ее зписли н курсы Симон и вручили Нту, ндеясь, что он выберет ее для своего нового спекткля. Ккое счстье, что нельзя снять луну с неб, то мы все уже погрузились бы в темную ночь!

Я осознл нмерения Пурвьнш нсчет этой девушки, когд было уже слишком поздно, чтобы мне удлось выбрться из ловушки, в которую он меня звлек. Говоря по првде, из двух ловушек: поскольку ему не хотелось прибвлять дочь к мтери, он пожелл, чтобы я стл любовником Алисы. Ничто не могло бы быть для меня приятнее, но без поддержки Нт я никогд бы не осмелился пуститься в эту внтюру. Вот вм еще одно докзтельство моей трусости, или по крйней мере болезненной нерешительности.

— Видите ли, — доверительно скзл мне Нт, — не могу же я знимться дочерью тк, чтобы мть об этом не знл. Боюсь, что моя моншк не соглсится делить меня с нею. И тогд я потеряю нгрду з все мои труды. Кк мне плтить ртистм? Все это ндо тщтельно взвесить н смых точных весх…

— Но почему вы хотите, чтобы мы с Алисой любили друг друг?

— О, я не прошу тк много! — воскликнул он. — Ни вы, ни он не создны для стрсти! Все это — просто игр, збвы молодых! И тк вы сохрните ее для меня — про зпс, до лучших времен.

— До кких лучших времен?

Он пожл плечми. Неужели я нстолько туп?

— До того дня — ндеюсь, он скоро нступит, — когд я перестну нуждться в подчкх мсье Рспя и смогу отослть этого нгел Мри к ее дргоценным знятиям по изучению ббочек! Тогд я и зберу у вс Алису, которую вы, блгодря вшим неустнным долгим трудм, вернете мне горяченькой.

Очевидно, я должен был бы рзгневться и откзться от этой своего род сделки, совершенно не принимющей во внимние чувств девушки, будто он был всего лишь бездушным товром, который можно передвть из рук в руки. Но я оствлся безрзлично спокоен под взглядом его синих глз, которые метли молнии.

Это было во вторник. А в четверг во время репетиции в «Крмнном тетре» ко мне зшл Алис. Он хотел поговорить со мной, но «не здесь». Мы пошли по бульвру к Обсервтории. Он тут же тковл меня с искренностью, соствляющей чсть ее юношеского очровния:

— Кто эт Дниель?

Я удивленно пробормотл:

— Д тк, подруг. А почему вы о ней спршивете?

— Из-з Нт, конечно! Он был его любовницей и вшей тоже, мне кжется… Объясните мне это!

Я пострлся ответить откровенно. Я принялся рсскзывть ей, кк познкомился со своей однокурсницей, кк он стл моей подружкой, потом увлеклсь Пурвьншем и бросил меня.

— Вы очень стрдли? — спросил он.

Д нет, н смом деле я не слишком стрдл.

— Это потому, что вы ее не любили! Возможно, я ее не любил.

— Но теперь, — объявил он тоном, не терпящим возржений, — теперь вы влюблены!

Был ли я влюблен? Или это только желние, «збвы молодых», если воспользовться жестким определением Пурвьнш?

Алис остновилсь и вдруг, бросив н меня нстойчивый и решительный взгляд, внезпно зявил:

— Нт скзл мне, что вы влюблены в меня!

Мне зхотелось крикнуть: «Д что он об этом знет?» и убежть, но меня удержло чувство стыд. Я зстыл посреди тротур, смешной, нивный простк, тющий под лской ее очровтельных пльчиков, которые, нверное, сми того не зня, жестоко терзли мне сердце. Ее шловливые губки спокойно произнесли:

— Я люблю, когд меня любят.

Меня охвтило безумие. Я живо обнял и притянул ее к себе с жром, который тк сильно удивил ее, что он попытлсь высвободиться, но я уже прижл ее к себе, зствляя поднять лицо, и тут же нчл покрывть его поцелуями. Зтем он привел в порядок свою прическу и мы спокойно нпрвились н террсу «Клозери-де Лил», словно ничего не случилось.

— Ну что ж, хорошо, — произнесл он после того, кк мы зкзли кофе со сливкми. — Нт меня не обмнул.

— Вы сми зслужили ткое поведение, — скзл я с упреком.

— О, не стоит извиняться! — вскричл он, поктывясь со смеху. — Это именно то, чего я добивлсь!

Тк нчлсь нш связь. Пурвьнш окзлся прв. Это не было великой любовью, просто нслждением вроде того, ккое получют теннисисты-любители, проведя очередной сет. Алис считл мою студенческую комнтушку довольно жлкой и поэтому снял для меня трехкомнтную квртиру н улице Одессы, в ст метрх от тетр, в котором мы проводили все остльное время, следя з тем, кк продвигется «Черня комнт», — Нт доводил постновку до блеск, чувствуя, что сейчс здесь рождется шедевр.

Эт пьес стл центром ншей жизни. Мло-помлу у нс произошл подмен понятий: сцен стл для нс подлинной жизнью, в то время кк окружющий нс мир кзлся нм пустым и рсплывчтым. Едв згорлись огни рмпы, кк нс будто бы поглощло некое чудовище, которое переносило нс сквозь црство рельности и выплевывло н новую землю. О, нсколько он был соблзнительнее и богче ншей!

Однко сюжет «Черной комнты» не из тех, что внушет оптимизм. Дв ее глвных героя вели друг с другом бесконечные споры во вселенной, зполненной неясными людьми и ложными принципми, но кким бы кривым и жлким ни был этот мир, нм он кзлся првдивее того, что остлся снружи. Пурвьнш поствил перед нми зеркло, которое, конечно же, искжло рельность, но это отржение было острее, точнее и горздо знчительнее оригинл, н который внезпно легл печть ткой ничтожности и бессмыслицы.

После репетиций мы с Нтом и его ктерми собирлись в кком-нибудь бре и чс-другой выслушивли сентенции великого человек, восседвшего среди нс, подобно Пифии н своем треножнике, и увлеквшего з собой в миры, где жесточйшя явь смешивлсь с смыми смелыми фнтзиями. Збвные некдоты и новейшие теории сливлись в один мощный поток, сносящий все н своем пути, включя свободу нших суждений. Мы ждно пили его слов, словно припдли к редчйшему источнику мудрости, и чувствовли опьянение от его идей и его обрзов. Нверное, тут был ккой-то фокус, словесня эквилибристик, которую тк ловко использовл этот необычный кукловод. Мы были околдовны, но и не подозревли об этом.

VIII

Нкнуне генерльной репетиции «Черной комнты» опять появилсь Дниель Фромнтен. Он вспомнил о нших встречх в кфе «Селект» и зстл меня тм с Алисой. Он стршно изменилсь. Это был уже не т чудесня беззботня подружк, которую я когд-то знл и которя, в общем, зствил меня стть ее любовником, потом бросил рди Пурвьнш. Н ее лицо упл густя тень. Глз бессмысленно блуждли, отыскивя рельность, которя теперь от нее ускользл. Он стл нркомнкой.

Я не видел ее после того, кк Нт ее оствил. И не знл, кк прошел их рзрыв. Я подозревл, что нш режиссер не стл укршть его ненужными побрякушкми, чтобы не рзыгрывть второй кт, выпровживя девушку, словно служнку Азорину у Жн Жене. Быть может, он дже воспользовлся им кк дешевой возможностью выкзть свою жестокость. И тем не менее я ошиблся. Пурвьнш действовл с искусством зконченного интригн, точно ему мло было просто покончить с этим коротким приключением, ндо было использовть этот эпизод и поэкспериментировть с ним, чтобы извлечь из него новые источники для своей комедии.

Дниель бросилсь в его объятия. Для него это было совершенно нестерпимо. Добыч окзлсь слишком легкой. Изгнв Альберту с ее рзрушенным миром, эт студенточк, эт «блондиночк», могл принести ему лишь глоток свежего воздух, что было совершенно недостточно для удовлетворения его изврщенного рзум. Тогд-то я понял, что у Нт все, что ксется секс, происходило почти исключительно в голове. Если телесное не проникло в его плны, в его сознние, оно для него ничего не знчило. Вокруг постели у него возникл целый тетр, сопровождемый сонмом призрков, которые возбуждли его вообржение горздо больше, чем прикосновение к коже очередной жертвы. Естественное вожделение было интересно ему постольку, поскольку предоствляло в его полное рспоряжение существ, способные релизовывть его фнтстические гллюцинции.

Дниель простодушно доверилсь этой ужсной мшине, убедив себя в том, что, поткя прихотям своего принц, он звлдеет его королевством. Но это были вовсе не прихоти, пороки и ккое-то особенное, искженное состояние мозг, использующего живых людей лишь для того, чтобы низвести их до положения вещи. Вот почему, взобрвшись н вершину этого холм, молоденькя неопытня студентк позволил довести себя до той точки, откуд уже нет возврт и остется только одно — пдение в леденящую пустоту.

Тут не должно быть ошибки! Я не имею в виду хлыст или нручники! Пурвьнш мнипулировл другим оружием — более изощренным и более опсным. Жертву в его сети звлекл своеобрзный шнтж чувств, и сети эти были тем опснее оттого, что см он никких чувств ни к кому не испытывл. Звязнув в шрме Нт, кк мух в путине, Дниель уже не могл сопротивляться, и пленницу тянуло к нему все больше. Он думл, что освобождется от оков, но в действительности только погружлсь в еще более глубокую пропсть, когд отпирлись двери спсения, з ними обнруживлся лишь бесконечно длинный лбиринт.

Тк мло-помлу Дниель утрчивл осознние сути вещей и прежде всего осознние собственной индивидульности. И в смом деле, кем же он был? Девицей, которую Нт тскл з собой повсюду, ни с кем ее не знкомя, и у которой не было дже прв зглядывть в тетр во время его репетиций. Но ей хвтло и этого. Для нее это много знчило, ведь он был той, кого он избрл с первого взгляд. Ей кзлось, что члены его тетрльного кружк звидуют ей, любимой вещи их господин, потому что в ее созннии црил лишь один господин, з которым шл сложня иеррхия слуг, смое последнее место н последней ступеньке которой знимл я. В общем, я окзлся той смой ступенькой, которя позволил ей достичь единственно приемлемого для нее счстья — крткого взгляд, брошенного Пурвьншем в ее сторону.

Второй мрионеткой в этом тетре теней был мть Алисы, т смя Мрия-Ангелин, которую Нт познкомил с Дниель, чтобы встреч обеих женщин породил сюжет его новой пьесы. Он дл понять супруге бнкир, что собирется бросить ее рди студентки, той — что предпочел ей опытную буржузку, знющую толк в любви. Они боролись друг с другом, но в конце концов окзлись в одной постели, хотя ни т, ни другя не имел вкус к тким вещм. Но чего бы они ни сделли, лишь бы понрвиться мужчине — тому, кто, кк им кзлось, нполнял их жизнь тким смыслом?

Потом Пурвьнш устл от этого. Он отверг Дниель, зявив, что уже исчерпл все ее скудные возможности. Говоря по првде, он терял вкус к игре, кк только несчстня перествл ему сопротивляться. Ему нужны были слезы или хотя бы робость, для того чтобы борьб зключл в себе ккую-нибудь ценность.

Эти откровения смутили и нпугли Алису. Он увидел в них бредни брошенной женщины, избыток изврщенного вообржения которой подстегивлся нркотиком. Мог ли я объяснить ей, откуд взялсь в Дниель т испорченность, которую Алис не могл в ней принять? Ведь Пурвьнш был для нее исключительным существом, одренным многими достоинствми. Из этого темного колодц ей в глз бил ярчйший свет. Он дже не подозревл, что именно он, переств быть любовником, сделлся плчом Дниель и подтолкнул ее к кокину. Словно пук, сосущий кровь своей жертвы, Нт опустошил душу Дниель, уничтожив ее собственную личность. И взмен души вдохнул в эту пустую оболочку жжду нркотик. Все, что от нее остлось, — зомби, сидящий сейчс в том кфе, где мы когд-то тк любили встречться: он был способн лишь бормотть что-то неврзумительное и не могл выбрться из зыбучего песк, который ее неумолимо зтягивл.

По крйней мере Дниель ншл в себе силы прийти ко мне, тк же кк это сделл болгрк перед смым концом. С моей помощью обе они еще рз обрщлись к Пурвьншу, кк будто я мог стть последним мостиком между отчянием и обрывкми ндежды, з которые они еще цеплялись. Но что я мог сделть? Отвезти ее в ближйшую больницу? Тк мы и сделли, я и Алис, чувствуя при этом, что просто трусливо пошли н поводу у здрвого смысл.

Тем не менее моя подружк был здет откровениями Дниель о своей мтери, и горздо более, чем хотел это покзть. Он стрлсь уменьшить знчение этих слов, притворяясь, что не верит измышлениям нркомнки. И все же он был вынужден признть, что Пурвьнш и Мрия-Ангелин кк-то связны, ведь ее двойное имя — слишком большя редкость, чтобы можно было ошибиться. Рзумеется, не в хрктере этой девушки было усложнять себе жизнь, пережевывя досужие сплетни, но ситуция ее встревожил.

— Ты в смом деле думешь, что у Нт может быть связь с моей мтерью?

Я это прекрсно знл, но поостерегся говорить ей об этом и сделл вид, что мне ничего не известно. Он скривил личико. Ей необходимо выяснить это. Вот почему, не мудрствуя лукво, он просто отпрвилсь к Пурвьншу и здл ему тот же вопрос.

— Я — любовник твоей мтери? С чего ты взял? Откуд эт смехотворня новость?

— От этой девушки… Этой Дниель…

Он взял Алису з руки и сжл их в своих лдонях. Его глз светились потрясющей искренностью.

— Дниель сумсшедшя, испорчення девчонк. Я все перепробовл, чтобы спсти ее от нркотиков. Но боюсь, ей никогд не удстся от них избвиться. Грустно, првд?

— Но моя мть?

— Ты прекрсно знешь, что я бывю у нее тк же, кк и у твоего отц. Я глубоко увжю ее. А впрочем, можешь ты себе предствить, чтобы ей — всегд ткой стыдливой и целомудренной — пришл в голову мысль о подобной связи? Я ей в сыновья гожусь!

Алис охотно соглсилсь, что утверждения Дниель были только пустой выдумкой. Он вернулсь ко мне совершенно успокоенной. Пурвьнш по своей воле изменял действительность, преврщя по мере ндобности ложь в истину и рельность в вымысел. Вероятно, я мог бы устновить истинное положение вещей, но стоило ли смущть ум моей подруги? Кк бы он принял известие о том, что Нт нстолько околдовл ее мть, что он уже полностью откзлсь от собственной воли? Я услышл это из собственных уст ее рзвртителя, который похвлялся передо мной этой новостью тк, точно одержл слвную победу: по его прикзу Мрия-Ангелин продвл себя в бре н улице Сен-Дени.

IX

Н следующий день нконец состоялсь премьер «Черной комнты». Мы тк привыкли бывть н ежедневных репетициях, что нм уже кзлось, будто черновое состояние было естественной судьбой этой пьесы. Пурвьнш утверждл, что поствил сму жизнь. Когд я увидел, кк публик и критики двятся у вход в тетр, мне подумлось, что стрниц уже перевернут и никогд больше нм не вернуть то особенное очровние, которое умел придвть мой друг этим долгим чсм, когд он см являл собой интереснейший спекткль.

Мдм и мсье Рспй прибыли вместе; они тк стртельно изобржли счстливую пру, что никто бы не смог зподозрить те мерзости, которые они скрывли з этим торжественным появлением. Встречя их, Нт рзыгрл небольшой спекткль, что делл всегд, принимя в тетре своих инвесторов, и смым серьезным обрзом провел гостей н почетные мест. Тогд я увидел этих людей впервые. Он, Мксимин, одетый в строгий черный костюм, покзлся мне несколько коротковтым, крснолицым увльнем с солидным брюшком. Он, Мрия-Ангелин, в вечернем плтье, которое плотно облегло ее великолепное тело и, должно быть, стоило целое состояние, выглядел совершенно непринужденно, нд ее ристокртическим лицом и бирюзовыми глзми прил роскошня пылющя шевелюр. Ничто в этой изыскнной и влстной дме не могло нвести н мысль, что в глубине души в ней тится другя женщин, мечты которой бросили ее, изнемогющую от стрсти, во влсть нстоящего демон.

Алис был в восторге. Родители, сидящие в первом ряду, были для нее кк подпись, поствлення под спектклем Нт. Он познкомил меня с ними, нзвв «лучшим другом втор», и ни словом не обмолвилсь о нших отношениях, что меня огорчило. Кк бы тм ни было, я всегд оствлся з кулисми, в тени великого человек. Првд, по моим же собственным словм, я был той стеной, в которую он посылл свои мячи! А в тот вечер меня в этой роли вполне зменил публик, прижскя публик, не пропускющя ни одной премьеры и всегд готовя восторженно плодировть или освистывть. З ее светской мской всегд прячется хищный зверь или, кк говорил Пурвьнш, «очровтельный волк».

В течение первого действия все делли вид, что им очень интересно, и хлопли, чтобы хоть кк-то рзвлечь себя. Второе по-нстоящему зхвтило зрителей, они сидели, словно прибитые гвоздями, потрясенные и удивленные. Третий кт их решительно покорил, взволновл и перевернул, постоянно рздвлись плодисменты, вздымвшиеся, кк волн, от пртер до глерки. Сржение было выигрно.

Я был тк горд, будто см нписл и поствил эту пьесу. З кулисми толклись многочисленные гости, ндеявшиеся поздрвить втор, но им пришлось довольствовться объятиями ктеров, потому что Пурвьнш сбежл, едв опустился знвес. Ко мне подошл мдм Рспй и спросил своим грудным контрльто, зню ли я, куд уехл Нт, которого он нзывл «ншим гением». Я этого не знл, и мне покзлось, что он выдл себя появившимся н ее лице выржением глубокого рзочровния, немедленно спрятнным з довольно нтянутой улыбкой, кк только к нм подошел ее муж. Д, не могло быть никких сомнений: он сгорл от желния увидеться с Пурвьншем после ткого триумф. Он дже, нверное, полгл это своим долгом. Я видел, кк он рзыскивл моего друг в толпе, упрямо ндеясь, что он вот-вот вернется. А когд по нстоянию Мксимин ей пришлось уйти из тетр, он незметно шепнул мне н ухо: «Скжите Нту, что я жду его н улице Дргон»; это горздо больше смхивло н жлобную просьбу, чем н приглшение. Он знл, что в тот вечер ее любовник уже не придет. И подозревл, что он поступет тк нрочно, только бы лишить ее той удивительной ночи, которую он уже зрнее предвкушл. Он стрдл, но я-то знл, что смо это стрдние было просто обостренным желнием, возбуждвшим и рзжигвшим в темном уголке ее души ккое-то глухое нслждение.

— Кк ты нходишь мою мть? — спросил меня Алис. — Крсивя женщин, првд?

Нивня дурочк, рзве он могл догдться о моем состоянии? Ее мть был не просто крсив, он был великолепн, и я желл ее тем больше, чем тщтельнее прятл он свои смутные инстинкты з фсдом холодной и элегнтной буржузки. В пмяти у меня бесконечно билсь омерзительня фрз Нт: «Он — рб сточной кнвы своих грязных мыслишек». Откуд у него эт подля необходимость опошлять соблзненных им женщин? И кк я мог выносить подобный цинизм? Нверное, мое сознние нходило в этом позерстве противоядие моей всегдшней робости.

Итк, в тот вечер у меня появилсь идея, одн из тех безумных мыслей, которые следовло бы отбрсывть в момент зрождения, но вместо того, чтобы оттолкнуть эту мысль, я стл лелеять ее почти что с нслждением. Мрия-Ангелин должн был прийти в свою квртирку н улице Дргон в ндежде, что Нт все-тки зйдет к ней. И я тоже отпрвлюсь туд, я зстну тм эту женщину во второй ипостси ее двойного существовния, я зстигну изннку той светскости, которую он носил кк броню и которя, в сущности, был всего лишь довеском к стрнным иницициям, суровые зконы которых он тк легко принял.

Воспользоввшись добровольным дезертирством Пурвьнш, я сумею хотя бы чстично проникнуть в тйну этой двойственности. О, я не строил себе никких иллюзий! В лучшем случе я мог бы окзться свидетелем смятения обмнутой женщины. Но осмелюсь ли я позвонить в ее дверь? И под кким предлогом? Конечно, я мог бы упомянуть о дружбе с Нтом и скзть, что явился соствить ей компнию, зня, что он не придет к ней сегодня вечером. Но это же смешно! Он выгонит меня, осыпв ироничными колкостями — тем более резкими, чем глубже будет ее отчяние.

В смом деле, дурцкя идея! А впрочем, чем больше я думл, тем сильнее мне этого хотелось. Я тк тесно сдружился с Нтом, что мне стло кзться, будто у меня есть ккое-то прво рзделять с ним смые интимные стороны его жизни. Говоря по првде, если бы я мог пронлизировть причины моего внезпного увлечения мтерью Алисы, то зметил бы, что, зня тйну этой женщины и будучи один способен оценить всю глубину ее пдения, я испытывл к ней непреодолимое желние, словно бы он уже и тк приндлежл мне, приндлеж Пурвьншу. Поверяя мне во всех подробностях то, о чем никому и никогд не следовло бы рсскзывть, мой друг, непревзойденный мстер слов, позволил мне понять смые тйные пружины, упрвляющие темной стороной Мрии-Ангелины, и теперь я знл их тк, точно изучл смолично. И вот сейчс вопреки всякой логике мне, обычно ткому нерешительному, предстояло отпрвиться н улицу Дргон.

X

Все сложилось кк нельзя лучше. Алис позволил себе выпить лишку н щедром коктейле, устроенном для нс дминистрцией тетр. Я отвез ее н улицу Одессы, к нм домой, и оствил тм крепко спящей, после чего двинулся к убежищу, н улицу Дргон, предполгя, что Мрия-Ангелин вскоре появится. Однко чем ближе я подходил к этой улице, тем больше понимл всю нелепость моей выходки. Возможно, эт женщин стл мне чрезвычйно близк блгодря нескромности Нт, но я-то для нее ничего не знчил. Мой опсный друг подробно рсскзывл мне о рспутстве мдм Рспй и посеял во мне отрвленные семен пугющих фнтзий. В сущности, идя поздней ночью н улицу Дргон, я чувствовл, что это Пурвьнш толкл меня туд.

Рзумеется, я не решился позвонить и огрничился тем, что стл бродить по улице, притворяясь, что поджидю кого-то. Нелепость ситуции стновилсь мне все яснее. Однко я оствлся неподлеку от двери той смой квртиры, которя кзлсь мне кким-то мистическим тетром, где рзворчивлось действо кощунственного спекткля. Меня притягивл его мгнетизм, он лишл меня собственной воли. Не зню, почему у него был эт стрння влсть ндо мной: ккя-то смесь желния, любопытств, стрх, увжения и того болезненного инстинкт, который зствляет нс зчровнно обмирть от ужс перед человеческими остнкми.

Постепенно я нчл думть о мтери Алисы кк о пдшей Деметре, он превртилсь для меня в нечто вроде проститутки высшего рзряд, потом — по мере того, кк он все дльше спусклсь по бесконечной лестнице, ведущей в глубокую пропсть, — в Персефону, облченную в пышные одежды. Рсскзы Нт о ее похождениях рзбудили дремвших во мне чудовищ. И сейчс я стоял перед этой дверью, словно то был дверь нглухо зпертого дом, з которой скрывлись смые жуткие и смые притягтельные дрконы, живущие в моем созннии. Я пришел сюд, влекомый химерми своего помрченного рссудк. В темном колодце моего сознния клубились призрчные тени моих низменных инстинктов. Теперь я уже хотел только одного — бежть, но остлся н месте — в плену у этой улицы, у этой двери, не в силх отвести глз от змочной сквжины, он будто нсмехлсь ндо мной, презрительно кривя свой угрюмый рот.

Не зню, сколько времени я провел, стоя тут, зключенный в темницу собственного рзум. Потом вдруг, рзрывя гнетущую тишину, по мостовой звонко зцокли высокие кблучки. Из темноты возникл ккя-то женщин. Это был он! Прямо передо мной стоял мдм Рспй, Мрия-Ангелин, урождення Шермнден Мутье.

— А, это вы? Он оствил вм зписку для меня?

Ее дыхние сбивлось, голос был хриплым, глз блуждли. Может, он тоже слишком много выпил?

— Меня здержли эти люди. Он приходил? Уже ушел? Но рз уж вы здесь… Что он вм скзл?

Мы смхивли н збывших текст ктеров, оствшихся вдвоем н сцене опустевшего тетр. Я был рстерян, потрясен, оглушен, я чувствовл себя тк, будто меня вырвли из собственного тел. Н ней был ндет просторный длинный плщ с кпюшоном и позолоченными пуговицми. И я подумл, что стоит ему широко рспхнуться, и покжется ее обнження беля плоть: высокие упрямые груди, живот, схвченный поясом с фиолетовыми подвязкми, черные чулки и тм, внизу, между бедрми, — звитки шелковистых рыжих волос.

— Ну, — повторил он, — что он вм скзл? А тк кк я по-прежнему молчл…

— Вы глухой или идиот? — швырнул он мне в лицо; ее голос прозвучл кк удр хлыст.

В это мгновение я был и тем и другим. Он твердо взял меня з руку и повел к двери, потом отперл ее своим ключом. Я окзлся в богто обствленной гостиной, ничто в ней не походило н преисподнюю, которую я себе только что вообрзил.

— Ну, — произнесл он, — придите в себя. Я вс тк пугю?

Не зня, кк опрвдть свой приход, почти здыхясь, я пролепетл:

— Я хотел поговорить об Алисе…

— Об Алисе? При чем здесь он?

— Ни при чем, — поспешно попрвился я. — Я только хотел, чтобы вы знли, что мы с ней друзья.

Он рсхохотлсь.

— И вы пришли сюд в этот чс, чтобы сообщить мне об этом?

Порзмыслив немного, он строго бросил:

— Поберегитесь! Не мелите вздор! Алис — приличня молодя девушк! Не смейте мрть ее имя! Ндеюсь, по крйней мере, вы до нее не дотргивлись?

Это было тк комично. Я уверил ее в моей бсолютной корректности в отношении ее чд, и, тк кк нм больше не о чем было говорить, он отослл меня домой, предврительно объяснив, что девственность — это величйшее сокровище и что в ее семье всегд выходили змуж, сохрнив это дргоценное состояние.

Когд Пурвьнш узнл об этом мленьком приключении, оно его очень позбвило. Он был доволен, что я нпрвился утолить мое любопытство н улицу Дргон, но выбрнил меня з то, что я не воспользовлся обстоятельствми. Во время этого рзговор он впервые обртился ко мне н ты, и я счел эту перемену знком дружеского сближения, что меня очень обрдовло.

— Убежден, что он тебе нрвится. Д и кк может быть инче? Эт женщин — нимфомнк, прячущя свои пороки под покровми добродетели. «Боже мой, вырвите из меня мои грехи!» И он принуждет нсиловть себя всеми мыслимыми способми, чтобы весь яд излился из нее в слезх и крикх! Когд ты зхочешь ее, я брошу ее в твою постель.

— Послушйте, — скзл я, — не кжется ли вм, что вы слишком длеко зходите?

— Но это именно то, чего он хочет! Кк ты не понимешь: человеческие существ жждут потерять свое здрвомыслие, тк кк им неизвестно, кк это сделть, они нуждются в блгодетеле, в ком-нибудь вроде меня, чтобы он озботился их скромной учстью и увлек в глубины безумств, о которых они мечтют!

В днную минуту «блгодетель» принимл восторженные похвлы прессы. Критики были покорены стилем «Черной комнты», они нходили ее постновку «строгой, зворживющей, мстерской, искусно использующей эллиптические конструкции, которые будят мысль». В этом прзднике жизни не учствовл только один хроникер из «Фигро», он полгл, что эт пьес — «помойня ям, свлк, нгромождение беспорядочной кучи отбросов из грязных, бессвязных слов». Пурвьнш нсмехлся и нд «эллиптическими конструкциями» и нд «помойной ямой». В глубине души он считл всех критиков нстоящими кретинми. Этот гордец не принимл ни похвлы, ни порицния.

Три дня спустя дирекция «Тетр Фрншиз», которя недвно потерял своего режиссер, предложил ему контркт н дв сезон. Он, рзумеется, был польщен, но по привычке тк непреклонно отстивл свои интересы, чточуть было не провлил все дело. Нконец сошлись н том, что его собствення трупп вольется в труппу этого тетр.

— О, — доверительно объяснил он мне, — не ткое уж это блестящее место, но тут попросторнее, чем в «Крмнном тетре», и я сделю из него хрм внгрд. Знешь, внгрд всегд критикуют, но, в конце концов, в учебникх остнется только он.

Зл и сцен были отремонтировны всего несколько месяцев нзд. Мсье Рспй, в восторге от успешного продвижения своего протеже, соглсился внести свою лепту и присоединился к финнсовой помощи, предоствляемой этому тетру мэрией и госудрством. Было решено переделть постновку «Черной комнты» в соответствии с новым сценическим прострнством и подготовить другой спекткль, идущий в очередь с первым. Тогд-то Пурвьнш и предложил оригинльную постновку «Короля Лир», которя после ряд сложных дискуссий в министерстве культуры был в конце концов одобрен. По его змыслу, ктерм предстояло игрть в современных костюмх, и их состояние должно было ухудшться по мере рзвития действия тк, что в конце от них оствлись бы одни лохмотья. Это было довольно смело, но Нт покорил комитет рсскзом о том, что он нмеревется делть. В первом кте дилоги персонжей должны были звучть совершенно обыденно, потом, чем дльше Лир продвиглся к своему безумию, тем сильнее изменялись голос ктеров: слов нчинли походить н зклинния, в конце звучл уже ккя-то пьяня трбрщин. Тогд стло бы понятно, что вся пьес — просто бред умлишенного, сидящего в сумсшедшем доме.

— Ндо рзвенчть миф о тетре, с тем чтобы вернуть тетр к мифу.

Крсивые слов; должно быть, эт фрз имел успех в Сен-Жермен-де-Пре еще до того, кк рзвернулсь очень прижскя и совершенно безрезульттня полемик об опсности миф; при этом одни вспоминли о нци и «Нибелунгх», другие — о возврщении трдиции в лоно модернизм! Во всяком случе, этот ученый спор стл превосходным трмплином, и Пурвьнш сумел им воспользовться, чтобы прослвить свои идеи и свое имя. Он был приглшен н рдио, где его ум и зворживющее крсноречие звоевли ему симптии интеллектулов; потом н телевидение, появление н котором в конце концов зствило повернуться к нему лицом широкую публику и рзожгло гнев его звистников.

Короче, дел у Нт склдывлись совсем неплохо. Я же шел з ним по пятм, продолжя собирть его мысли и откровения со все более ясным чувством, что мне выпло жить рядом с исключительным человеком. Для меня уже не могло быть и речи о том, чтобы продолжть учебу; все, что нходилось з пределми кружк Пурвьнш, кзлось мне недостойным интерес. Сидя в ншей квртирке н улице Одессы, я писл, рвл нписнное и снов писл под внимтельным взглядом Алисы, которя собирлсь поступть в тетр Нт, пок сдвл свои последние экзмены, перед тем кк подть документы н конкурс в Школу искусств. Мы подготвливли свое будущее в тени ншего великого друг, убежденные в том, что он укзывет нм путь, по которому мы должны следовть. Словом, все шло своим чередом, и мы тихо-мирно мурлыкли в ншем гнездышке. Тогд я еще не знл, что мертвый штиль почти всегд ознчет зтишье перед бурей.

XI

Софи Бонэр приндлежл к труппе «Тетр Фрншиз» и исполнял роли простушек в пьесх Мольер и Мриво. Это был очровтельня молодя женщин — высокя, стройня блондинк, очень крсивя, с ясным лицом, озренным внутренней рдостью, от которой сияли ее зеленые глз. Пурвьнш зметил ее в первый же день. И срзу же предложил ей войти в спекткль, зменив в «Черной комнте» Жюли Дстур, которя игрл в «Крмнном тетре» роль «неожиднной гостьи». Но он откзлсь: ее уже звли в «Комеди Фрнсэз».

Тогд Нт попытлся удержть ее, посулив ей роль в «Короле Лире», но из этого тоже ничего не вышло. Актрис нцелилсь н «Комеди» и держлсь твердо. Тогд он пустил в ход все средств обольщения, ндеясь зцепить ее своим шрмом, если уж ему не удлось добиться своего предложениями в профессионльной сфере. Софи отклонял и приглшения н ужин, и приглшения н изыскнный чй в «Грнд Шомьер». Он жил с мтерью, вел довольно скромную жизнь, и ее блгорзумие грничило с чрезмерной строгостью.

Я впервые столкнулся с тким любопытным явлением. Нконец кто-то осмелился не лишиться чувств при виде Пурвьнш! Он см первый и удивился и зключил, что чем упорнее избегет его ктрис, тем вернее он признет свой стрх попсть в его сети и кончит тем, что уступит соблзну — с тем большим пылом, чем дольше будет сопротивляться. Интересный силлогизм, конечно, но, кк окзлось, совершенно ложный. Эт Софи был холодн кк мрмор.

И тогд я увидел Нт преобрзившимся. Он, всегд ткой уверенный в себе, нчл сомневться. О, конечно, это мог зметить только ткой постоянный нблюдтель, кким был я! По вечерм после репетиций он тщил меня в ккое-нибудь кфе и рсскзывл, кк прошел день, потом рзговор постепенно сворчивл н мдемузель Бонэр. Ее контркт н выступления в роли Сильвии из «Игры любви и случя» был зкончен. Пурвьнш приходил в экстз, упоминя о знчении мсок у Мриво. Он рсскзывл о немецком переводе этой пьесы, нзвние которой было изменено н «Mask fьr Mask» — «Мск з мску». Он нпоминл о героях этой комедии, рядящихся в чужие одежды, особенно о том, что, мскируясь, господ и слуги зимствовли друг у друг язык и проговривлись, выдвя себя, хотя и пытлись скрыть свое истинное лицо. Он вспоминл, что в своих «Дневникх» Мриво писл, что «нстнет пор рзоблчения», и поэтому Софи, прячущяся сейчс з своей мской, в конце концов повторит вслед з Сильвией: «Я устл от этой роли».

Вероятно, он ндеялся, что внешность обмнчив и что, тк же кк в пьесе, эт видимя холодность молодой женщины внезпно вызовет у нее — по контрсту — потребность в искренности, и нступит момент, когд ей придется снять мску волк, скрывющую ее лицо. Но кк Пурвьнш мог срвнивть эту пру, Дорнт и Сильвию, с собой и Софи, которя совсем не стремилсь к ккому бы то ни было дилогу, хотя бы и в мске? Возможно, првд состоял в том, что ктрис скорее всего не испытывл к нему никкого влечения и ее рвнодушие вовсе не было покзным!

Когд он что-то рсскзывл, Софи его не слушл, тихо беседовл с кем-нибудь в своем уголке. Нпрсно он стрлся подойти к ней поближе, он тут же отворчивлсь. Его это здевло, он чувствовл себя униженным тем, что молодя женщин ведет себя с ним тким обрзом, тем более что со всеми другими он был скорее весел и любезн.

— Д змечет ли он мое присутствие? — рздрженно восклицл он.

Меня же смущло то, что он тк явно обнружил свою слбость, в то время кк в моих глзх он всегд предствл воплощением неукротимого великолепного героя, рзбивющего сердц. Я столько рз видел, кк он укрощл других, что просто не мог предствить себе его, угодившего в ров со львми, тем более что в роли хищник выступл тонкя и чувствительня девушк, которую я считл безобидным цветком: ведь он тк легко сдружилсь с Алисой и чсто болтл со мной — тк мило и естественно.

— Он говорит с тобой обо мне?

Он никогд не говорил о нем, всегд только о трудных местх своей роли, о своем предстоящем поступлении в Дом Мольер, чем он очень гордилсь, но без зносчивости, о своей мтери, которую нежно любил. Он был см простот, ккя только может быть доступн женщине; кзлось, он собирется спокойно пройти по жизни кк по широкой, ровной дороге.

— Кк ты думешь, может, мне стоит силой зствить ее объясниться, почему он тк со мной поступет?

Вряд ли я был способен дть ему ккой-то совет. Он всегд был в моих глзх сильным человеком, обольстителем, ни рзу не испытвшим угрызений совести. Но теперь он имел дело уже не с «блондиночкой», с феей, к которой дже не мог приблизиться, будто ее зщищл невидимый воздушный кокон. Кким тким стрнным и изощренным оружием он влдел, и почему же ни одн другя женщин не смогл применить его до нее?

— Я думю, — скзл Алис, — что он влюблен. Влюблен? Пурвьнш — влюблен? Возможно ли это?

Я хорошо помнил, что его никогд не здевл ни одн из женщин, он их просто использовл, кк ему было угодно. Словно зчровнные, они повиновлись ему, будто по волшебству, неужели теперь нстл его очередь быть околдовнным? Впрочем, точно для того, чтобы отомстить з себя, почти кждый вечер он отпрвлялся н улицу Дргон, где и поколчивл бедняжку Мрию-Ангелину, которя, к счстью, нходил в этом ккое-то слдострстное удовольствие. С кем он сржлся, поступя тким обрзом? С кким призрком? Быть может, то было видение его собственной мтери? Он признлся мне однжды, что он любил его удушющей любовью, но достточно ли только этой причины, чтобы испытывть ткую потребность унижть других?

Кк рз в то время я и решился спросить его:

— Если бы Софи Бонэр любил вс, вы поступли бы с ней тк же, кк с остльными?

Он ндолго здумлся, потом ответил:

— Это войн, друг мой. Ты влствуешь или подчиняешься.

— Но почему? Возьмем нс с вми, рзве мы не друзья, ведь ни один из нс не стрется одержть верх нд другим?

— Мы — сортники в битве. Женщин — это дикое животное, которое необходимо обуздть, инче оно нбросится н вс в ярости, чтобы рзорвть н куски.

Я возмутился:

— Неужели вы думете, что Алис тк со мной обходится?

— О, — презрительно произнес он, — вы об — обыкновення эктоплзм! Истиння женщин и нстоящий мужчин рождены н погибель друг другу. Если бы вы лучше знли жизнь, вы поняли бы, что я говорю првду.

Понятия не имею, откуд он взял подобные мысли. Возможно, со дн своей души, и подозревю, что к столь стрнной беррции сознния его, должно быть, привел ккой-то ужсный опыт. Вот почему он жждл обольстить Софи не для того, чтобы он полюбил его, но для того, чтобы сдлсь н милость победителя. Мне пришлось убедиться в том, что им влдел безумня потребность влствовть, это было похоже н нстоящую мнию. Встретив эту молодую женщину, Нт см сбросил себя с высоты того трон, куд я тк нивно его поместил.

Был ли я рзочровн этим? Тм, где, кк я полгл, жил одн сил, я вдруг перестл рзличть что-либо, кроме слбости. Тм, где я привык восхищться умом, теперь я не встречл ничего, кроме непостижимого умопомештельств. Кк я мог позволить ему сделть меня учстником этого спекткля, нполненного презрением к окружющим? Рзумеется, я был обмнут искусством этого человек, искусством, проявлявшимся дже в его движениях, жестх, словх и взрыввшимся н сцене с ткой оригинльной силой, которя смущл и провоцировл нше сознние. Но неужели этому искусству необходимо питться подобными низостями? И я снов нчинл змечть, что «Черня комнт» — вовсе не откровение свыше, описние всех нших мерзостей. Ее герои — две жлкие мрионетки, которые зикются и лепечут что-то неврзумительное в первом кте, стрясь вырзить этим никчемность существовния, и т женщин, которя появляется в третьем действии, вмешивясь в их нелепое бормотние, и окзывется не в силх вырвть у них ни одного любовного вздох, — делют все возможное, чтобы понрвиться той эпохе, слегк искженным обрзом которой они являются. Но нсколько же больше они — отржение смого втор, который не способен применить свой др, чтобы осветить свое время, зто умело подтлкивет его все дльше и дльше, в глубокую ночь. В отсутствие истинных звезд этот шедевр помогл нм сктиться в трясину.

Теперь я стл лучше понимть, почему Софи откзывлсь сотрудничть с Пурвьншем. Он не приндлежл к миру нечистот, откуд был родом «неожидння гостья» из третьего кт. Он не желл учствовть в беседх слбоумных клошров, пусть дже и в фнтстической выдумке. Чем лучше мы с Алисой узнвли ее, тем яснее открывлось нм то огромное рсстояние, которое рзделяло ее и Нт. Они были столь же рзличны, кк огонь и вод. Этому гордецу предстояло вскоре превртиться в костер, пылвший н берегу спокойного тихого озер, в водх которого отржлось вечное синее небо.

XII

В нчле вгуст мы узнли о кончине Дниель Фромнтен. Мы пытлись избвить ее от нркотической звисимости, но после кждого выход из больницы он возврщлсь к этому злу с ненсытной жждой смерти.

Сейчс я с печльной ясностью понимл, что, кк и болгрк, эт молодя женщин тоже был, хотя и добровольной, но все же жертвой Пурвьнш. Он сбил их с пути — в безысходность, — и единственным выходом для них стло рзрушение. Покидя клдбище, я осознл, что похоронил здесь и свою юность, и свою слепую привязнность к этому человеку.

— Нт всегд игрл с нми, — скзл я Алисе. — Помнишь, он зствил нс отвернуться от жизни, зперев в своем тетре. Мы просиживли тм н всех репетициях, будто н торжественной мессе, и причщлись иной рельности — более подлинной и глубокой, чем см жизнь. Он кормил нс отрвленной пищей. Мы были пленникми фокусник, зтумнившего нш мозг своими иллюзиями.

Когд мы вернулись н улицу Одессы, моя подружк зхотел, чтобы я ее выслушл. Он нстойчиво требовл от меня рзъяснений. Рз уж мы отдем себе отчет в пгубном влиянии Пурвьнш, нм следует говорить друг с другом н языке истины. Кк нм теперь быть с призннием Дниель о мтери Алисы и ее темных связях с Нтом?

Я хотел было смолчть, но не смог. Впрве ли я рсскзть ей о колоссльной двуличности того, кто был когд-то моим другом, если, хрня до сих пор молчние, я зщищл репутцию Мрии-Ангелины в глзх ее дочери? И мог ли я входить во все подробности этих гнусных мерзостей? Рискуя очернить пмять Дниель, я признлся Алисе, что, если мдм Рспй и был любовницей Пурвьнш, он, рзумеется, никогд не предвлсь тем излишествм, которые рсписывл нм несчстня нркомнк.

Не зню, нсколько Алису успокоили мои объяснения, по првде, я этому не верю. Он зявил, что прежде всего это не ее дело, ее мть — уже достточно взросля, чтобы поступть тк, кк ей зблгорссудится. Во всяком случе, помня о том, что случилось с Альбертой и с Дниель, он должн был спршивть себя, не угрожет ли и Мрии-Ангелине ткой же жлкий конец. Конечно, он верил в свою мть, но кто знет, н что еще способен Пурвьнш? Не следует ли ей отпрвиться к ней и, сознвшись, что он знет об их ромне, предупредить ее об опсности?

Я попытлся отговорить Алису от этого шг. Если мть скрывл свой интерес к Пурвьншу, дочь не должн сообщть ей о том, что ей известн эт интрижк. Алис вроде бы понял меня. Но тогд в ее голове уже родился другой плн: пойти к Нту и прямо открыть ему причины своего беспокойств. Он ничего мне об этом не скзл, прибегнув к кким-то хитрым уверткм, потом отпрвилсь к нему и нчл упректь его з ложь о своей мтери. Рзве он не уверял ее, что Дниель все сочиняет?

— Девочк моя, неужели я мог вот тк просто взять и выложить тебе всю првду? Если бы Мрия-Ангелин пожелл сообщить тебе о ншей связи, он бы эго сделл. Если он этого не хотел, я тем более не должен был покзть себя нескромным.

Но этот ловкий ответ не одурчил Алису. Со всей порывистостью своего юного возрст он дерзко бросилсь в лбиринт вопросов, который поневоле выводил ее н то, чего я больше всего опслся: н првду об испорченности ее мтери. Чем больше хотел он проникнуть в эту тйну, тем больше ее нивность возбуждл больную чувственность Пурвьнш. Ах, тк эт глупя гусыня желет знть првду? Ну тк он ей сейчс покжет, что это з женщин и кк крепко держит он ее в своих рукх! Итк, он вывляет эту дурочку в грязи одновременно с тем, кк ее мть, Ангелин, окжется сброшенной с верхней ступеньки своего пьедестл в позор бесчестья. Он сделет дочь прямой свидетельницей унижения собственной мтери!

Я ничего не знл о готовящейся дрме. Нт нзнчил Алисе встречу в квртире н улице Поль-Влери, недлеко от площди Виктор Гюго. Он пообещл ей, что тм он увидится с мтерью и т ей см все рсскжет. Поверив этому, он отпрвилсь туд к пяти чсм. Пурвьнш провожл ее. Их устроили в гостиной, подли чй. Потом открылся знвес, и покзлсь зеркльня стен, но с их стороны он предствлял собой простое стекло и спекткль нчлся.

В первое мгновение до Алисы не дошел смысл того, что он видит, но, едв поняв это, он прыжком вскочил с мест, пытясь отвести взгляд и вырвть из сознния жестокое зрелище, которое ей открылось: голя Мрия-Ангелин непристойно рскинулсь н позорном эшфоте, плч, мерзко шря рукми по ее телу, хлестл ее плетью. В комнте были устновлены громкоговоритель и микрофоны, улвливющие кждый вздох, чтобы не упустить хриплые стоны и крики жертвы, нходившей, по всей очевидности, некое нслждение в этом гнусном рзврте.

Алис хотел бежть, но Пурвьнш удержл ее. Он упрямо зкрывл глз, но не могл зткнуть себе уши, чтобы ничего не слышть. Тогд он принялсь тк громко кричть и вопить, что прибежли две служнки и бросились ей н помощь, освободив от этого чудовищ. О том, что было дльше, он уже ничего не могл вспомнить. Он блуждл по улицм, здыхясь, зхлебывясь от рыдний, и вернулсь ко мне н исходе ночи в состоянии близком к помештельству.

Н следующий день я пошел к Нту и гневно выплюнул ему прямо в лицо все, что думл.

— Ах, — произнес он с видом гурмн, лкомящегося жреным соловьем, — ккой великолепный прздник я себе устроил! Редкя минут! Я обнимл эту девушку, он вырывлсь. Я ощущл кждое содрогние ее тел, дрожь ужс, пронзвшего ее от того, что он видел и слышл. Это было горздо сильнее, чем если бы я просто овлдел ею.

Что скзть, когд имеешь дело с рзврщенным существом ткой породы? Я оствил его смковть его мнию нд кофе со сливкми, глубоко убежденный в том, что никогд больше его не увижу.

Вернувшись к себе н улицу Одессы, я обнружил, что Алис ушл. Боясь, кк бы в тком состоянии он не впл в ккую-нибудь крйность, и не зня, куд он может пойти, я позвонил Софи Бонэр. Не открывя подлинных причин моего беспокойств, я признлся ей, нсколько оно сильно.

— И опять виновт этот Пурвьнш, не тк ли?

Кжется, тогд он в первый рз им поинтересовлсь. Я не мог ничего объяснить, не предвя Мрии Ангелины и Алисы, и скзл только, что режиссер действительно подстроил ловушку, в которую поплсь моя подруг.

— Я зню, что о нем говорят, и мне известно, н ккие мерзости он способен, — сообщил он. — Меня удивляет, что вм нрвится бывть у него тк чсто.

Зщищясь, я сосллся н то, что см не понимю, что меня очровло: этот человек или спекткли, которые он перед нми рзыгрывл.

— О, — произнесл он, — одно нерзрывно связно с другим. Пурвьнш ведь живет только своими иллюзиями. Его сил в том, что он оживляет в других их собственный тетр. И чем глубже прячете вы вшу тйну, тем глубже проникет он вм в душу и вытскивет ее н свет Божий, подводя к необходимости удовлетворять низменные инстинкты, которые он возбуждет в вс под ложными предлогми.

Я охотно признвл, что в глубине души всякого человеческого существ скрывются пороки, но эт теневя чсть всегд обрщен к сексу, мне кзлось, что половые изврщения не соответствуют моей собственной природе. Я полгл, что Пурвьншу удвлось внедрять свои метния в сознние жертв, которых он шнтжировл своей любовью, доводя до состояния, сходного с его собственным. Он использовл свою хризмтическую влсть, проистекющую от его молодости, ум и обяния, чтобы зворожить свою жертву и превртить ее любовь в нстоящую стрсть, тогд уже зствить повиновться под угрозой потерять его. Вдобвок он превосходно влдел искусством обольщения и использовл его с бесстыдством, грничщим с подлинной жестокостью. Именно тк он сбил с пути Мрию-Ангелину: извртив ее мистицизм и превртив его в эту продию жертвенности, он привел ее из исповедльни в бордель, терзния ее души обернулись мучениями тел, исполненными жестокого слдострстия. Быть может, он дже мнил, что ншл в этих цепях свободу и высшую цель существовния.

Нт объявил мне однжды, что женщинм не просто необходимо дойти до предел, у них — особый др проксизм. Обычно они придерживются умеренности, потому что этого требуют их врождення стыдливость и воспитние, но если ккой-нибудь мужчин сумеет открыть в них некий шлюз, тихий скромный ручеек блгорзумия тут же сменяется бурным потоком. Тогд смые безумные фнтзии — те, которые подспудно дремлют в них до поры до времени и в которых они не решются признться дже смим себе, — выйдут из берегов, зтопляя рельную жизнь и влстно требуя воплощения. И тот мужчин, которому удстся воплотить их смые тйные видения, быстро делется их влстелином.

Я мог бы счесть эту теорию фрсом или пустым бхвльством, если бы своими глзми не видел пдения Альберты, Дниель и Мрии-Ангелины, которых Пурвьнш н смом деле столкнул в пропсть, рсплив их тйные желния. К счстью, Алис пок уцелел, но что с ней будет теперь?

Вернувшись в ншу квртиру, он с большим трудом описл мне отвртительную сцену, при которой ей пришлось присутствовть. Он воспринял ее тк, словно это был ккой-то обряд, оскверняющий ритул — унизительный и тргический. Он видел свою мть во влсти высшего оргистического бред! Это было немыслимо! Алис могл отрицть сколько угодно, но он все еще слышл эти вздохи слдострстия и гибели. И я тоже. З сбивчивым рсскзом своей любовницы я слышл их, эти хриплые стоны, в которых в головокружительной неопределенности между глубочйшим нслждением и смым жестоким ужсом смешивлись крики рдости и вопли гонии.

— Этот Пурвьнш с его величвым видом — обыкновення мрзь, — ледяным тоном скзл Софи. — И прежде всего не стоит придвть ему дьявольское величие, кким он не облдет! Нчните, дорогой друг, с себя и рзвенчйте этот миф в себе смом. Вы почувствуете себя горздо лучше.

Он повесил трубку, я остлся в одиночестве и долго терзлся сомнениями, в которые ввергнули меня эти события.

XIII

Алис вернулсь дв дня спустя. Он извинилсь з то, что зствил меня волновться, но я понимл, что он сбежл от стыд. Это было тк понятно, и я не мог строго судить ее з это. Он кружил по Люксембургскому сду, не в силх вырвть из пмяти то отвртительное видение, которое Пурвьнш поселил в ее созннии, потом пошл к Пнтеону. Не сознвя, что делет, он зшл в первую попвшуюся церковь. Это был Сент-Этьендю-Мон. Бог весть почему он это сделл, ведь он никогд не интересовлсь религией, просто это место покзлось ей тким тихим, спокойным, отстрненным от уличной суеты; он решил, что, возможно, оно поможет приглушить ее боль.

Сколько времени провел он тм, опустошення и рзбитя? Мучительня тошнот и головня боль мешли ей думть, ни одн мысль не могл всплыть н поверхность из той грязной трясины, в которую он погрузилсь. Много позже в ее мрчные мысли просочились звуки оргнной музыки — подобно слбому свету в ночном тумне. Должно быть, оргнист репетировл пьесу Бх. Словно сомнмбул, пробуждення лунным лучом, он поднялсь и стл взбирться по лестнице — вверх, к оргну. Игрл стрик, глз его были зкрыты, глдкое, очень серьезное и доброе лицо сияло внутренним светом мудрости и блгочестия. Он слушл. Вновь вернувшись н землю, он взглянул н нее. Нверное, он понял, что с ней случилсь бед. Он спокойно зговорил с ней об искусстве, о тишине, о птицх. Потом они вместе вышли из церкви. Он предложил ей поужинть с ним н террсе ккого-то ресторн. Он соглсилсь. Ни он, ни он тк и не притронулись ни к одному блюду.

Чуть ндтреснутым, но приятным голосом тот стрик принялся вспоминть свою жизнь и стл рсскзывть ей о крсоте зверушек, о всяких мелочх, о звуке дудочки, слышнной им в детстве, о своем восхищении, которое он испытл, зметив мордочку крысы, вствшей н здние лпки н дне шляпной коробки. Он был тогд знком с добрыми феями и злыми людоедми, но феи всегд брли верх. Впрочем, кк только ему стновилось грустно, он шел к своему оргну и игрл до тех пор, пок мир снов не воцрялся в его душе.

— Его зовут Джспер, и ему около восьмидесяти, — скзл Алис. — Теперь он мне — кк родной дедушк.

После ужин этот Джспер отвез ее в гостиницу н веню Мэн, зплтил з комнту и ушел, пообещв вернуться н следующий день. Он успокоилсь и зснул. Но утром он не вернулся. Он оствил ей зписку, в которой блгодрил юную девушку з ее юность, советовл ей никогд не здерживться н темной стороне жизни и объяснял, что хотя ему очень жль, но он должен покинуть Приж.

Он принял душ и возвртилсь ко мне с чувством, что встретил нгел.

— Мы с тобой должны пожениться, — произнесл он, повинуясь внезпному порыву. — Ты вновь возьмешься з учебу, я — тоже. Ведь это не помешет тебе нписть твою пьесу, првд?

После ткого испытния мне тоже хотелось вообржть себе кртины простого, ндежного будущего, подобного длинному, ровному пляжу, нгретому солнечным светом. Возможно, это солнце не будет тким уж ослепительным, но в любом случе нм ндо бежть подльше от темных бездн Пурвьнш и зново устроить свою жизнь тм, где мы сможем избегнуть его пгубного влияния. Сейчс я уже спршивл себя, кк это я мог быть тким глупцом. Мы позвонили ншей подруге Софи и объявили ей о своем решении. Он пришл в восторг и приглсил нс поужинть в «Клозери-де-Лил». Алисе вроде бы стло нмного лучше. Т встреч со стриком ее успокоил. И этот вечер, который мы собирлись провести вместе с ктрисой, покзлся мне добвлением к очищению, испытнному нми з последние дни. Все должно было скоро вернуться н круги своя.

Но кк только мы пришли в ресторн, я почувствовл, что Софи кк-то не по себе. Я быстро узнл причину.

— Когд вы звонили мне вчер, я понял, что вы беспокоились з Алису. Вот почему я не стл донимть вс собственными зботми. Сейчс, если позволите, я могу вм все рсскзть… Пурвьнш… О д, опять он! И когд я нзывл его мерзвцем, это было еще мягко скзно!

Я инстинктивно втянул голову в плечи в ожиднии новой ктстрофы.

— Вм известно, что меня приглсили в «Комеди» и я был н седьмом небе от счстья. Контркт должен был быть подписн в конце этой недели. И вот что произошло: глвный дминистртор тетр — женщин, Сюзнн Деглиер, и, уж не зню кк, но, несмотря н свой возрст, он влюбилсь в Пурвьнш. — И вот, — добвил он тким тоном, словно все дльнейшее логически неизбежно проистекло из предыдущего фкт, — уже не может быть и речи о том, чтобы меня приняли в «Комеди Фрнсэз».

Он опустил глз.

— Это уж слишком, — воскликнул Алис, выходя из себя. — Д кем он себя возомнил? И с чего это все тк легко попдются в его ловушки!

— О, — вздохнул Софи, — я прекрсно зню, что будет дльше. Пурвьнш зйдет з мной в тетр. Он скжет, что может все улдить, но при одном условии… Он мстит мне з то, что я осмелилсь выкзть тк мло интерес к его персоне. Этот жлкий господинчик был весьм рздржен. И знйте, что он соблзнил струху Деглиер с одной-единственной целью: зркнить меня!

— Он признлся мне, что вы ему нрвитесь, — объяснил я, — и должен скзть, мне тогд впервые покзлось, что он робеет перед женщиной.

— Д, — добвил Алис. — Он вс любит, это точно.

— Господи! Ну и любовь! — вскричл Софи. — Д меня от него тошнит!

— И вы бсолютно првы, — отозвлсь моя подружк. — Он отвртителен! Я ненвижу его! Ненвижу!

Он выкрикнул это слишком громко, чем привлекл метрдотеля, который подошел и слегк озбоченно поинтересовлся, ккой перитив мы желем выбрть. Мы воспользовлись этой минутой, чтобы зкзть еду и взять себя в руки.

— Кое-кто из моих подруг, молодых ктрис, уже поплся в сети этого Пурвьнш, — скзл Софи. — И все же я никогд не думл, что он дойдет до шнтж. Зкрыть мне дорогу в «Комеди Фрнсэз»!

Он был очень удручен теперь, совсем недвно кк он был счстлив, узнв, что поступит в хрм Мольер! Ее прелестное лицо светилось все тк же, но взгляд стл жестче, ее подтчивл глухой гнев, который он тщетно пытлсь обуздть.

— Рзумеется, — произнесл он, — я буду бороться. Я встречусь с членми комитет и дже с этой Деглиер, если придется! Пурвьнш, я полгю, все-тки не Господь Бог!

Он горько улыбнулсь:

— Скорее дьявол, не тк ли? А пословиц говорит: когд ешь суп с дьяволом, бери длинную ложку!

Вот тогд-то мне и пришл в голову эт идея. Рз уж Пурвьнш действительно влюблен в Софи Бонэр, почему бы ей, вместо того чтобы избегть его, кк он это делет, не поймть его в его же ловушку: дть ему ложную ндежду, обещть то, что он никогд не исполнит; короче, почему бы не рзжечь огонь его желния до нстоящей стрсти? Ведь он — ктрис! Рзве Мриво не приучил ее к мскрду?

— Пурвьнш првдив только в своей тетрльной лжи. Только тм он — истинный; это — единственное место, где вы могли бы проникнуть з кулисы его спеси и зствить его обмнуть смого себя.

— Он мне слишком отвртителен! В игры с дьяволом не игрют!

В этой реплике явно угдывлись следы религиозного воспитния, полученного ею в монстыре. З ужином мы пробовли перевести рзговор н другую тему, но все время возврщлись к этому человеку, и постепенно Софи узнл от нс о его подлых интригх, об Альберте и Дниель. В ккой-то момент Алис чуть было не рсскзл ей о своей мтери, но сдержлсь. Хотели мы того или нет, но дже в то время, пок мы змышляли зговор против Пурвьнш, он все время был здесь, рядом с нми: он незримо сидел з ншим столом, он хвтл с него жирные куски своими грязными пльцми.

XIV

Любопытно, нсколько человек всегд готов изменить свои суждения и свои пристрстия. Я тк восторглся Нтом, что легко принимл его подлые поступки и дже нходил в них некую мудрость. Я зстыл в своем восхищении, потому что он соизволил выбрть меня доверенным лицом своих мерзостей, чтобы не скзть — преступлений. Я всегд чувствовл себя мелкой сошкой, он возвысил меня до себя, швырнув в пучину, в которой обитл см. Отдвл ли я себе тогд отчет, что, сделв из меня своего жлкого сообщник, он вывлял меня в грязи — точно тк же, кк поступл со своими жертвми. Его откровенность со мной был просто еще одним ловким способом обмн.

Гнусное зрелище, н которое он зствил смотреть Алису, окончтельно убедило меня в низости его нмерений, но к решительным действиям меня подтолкнул шнтж Софи.

Не предупредив ни о чем свою любовницу, н следующей неделе я отпрвился в чстный особняк Рспй. Изрядно удивлення этим визитом, Мрия-Ангелин принял меня в слоне в стиле мпир — тком торжественном и скучном и нстолько пропхшем пылью, что я тут же понял, почему эт женщин тк нуждлсь в глотке свежего воздух!

Он изобржл ристокртку, и ей это чудесно удвлось. Возможно, он нмеревлсь поехть н коктейль, потому что был одет в дорогой костюм от известного кутюрье, обтягиввший ее роскошное тело, кк перчтк.

— А, — изрекл он с отсутствующим видом, — припоминю… Вы — тот смый молодой человек, друг моей дочери… Не встречлись ли мы с вми н премьере пьесы этого режиссер, этого пистеля… кк, вы скзли, его зовут?

Он тк уверенно игрл роль светской дмы, ее спокойствие было нстоящим чудом. Я счел ненужным нпоминть ей имя ее любовник. Вместо этого я, кк и собирлся, произнес нзвние улицы Поль-Влери — словно некий проль. Мне тотчс же предложили сесть. Я предствлял себе, в кком беспорядке должны были метться сейчс в этой прекрсной головке тревожные мысли. Но ничего не зметил. Н ее губх рсцвел улыбк. Ресницы дже не шелохнулись. Ни один мускул н ее лице не дрогнул, кзлось, эт улиц ничего для нее не знчит. Мдм Рспй, еще более Шермнден-Мутье, чем обычно, осведомилсь:

— Ну, тк что же?

Никогд рньше слов не слетли с моего язык с тким трудом; здыхясь будто в горячке, я глухо проговорил:

— Пурвьнш водил туд Алису.

После этих слов повисло тяжелое холодное молчние. Тогд ее мск внезпно треснул, голос женщины ззвучл точно из могилы:

— Что вы скзли?

И я, рстерявшись и опьянев от дерзости, одновременно горькой и слдкой кк месть, отрезл:

— Он вс тм видел.

— Меня?

Это был стон. Стон згннного зверя, в собственном логове пронзенного стрелой охотник. Он вскочил, бросилсь к дверям, проверил, хорошо ли они зкрыты, вернулсь обртно, глядя н меня обезумевшими глзми и нервно попрвляя рспвшуюся прическу. И переспросил, выговривя кждое слово:

— Алис видел меня тм?

Я упрямо подтвердил:

— Д, и это Пурвьнш ее зствил.

Он рухнул в кресло, зкрыл лицо рукми, но минуту спустя поднял голову и поглядел сквозь меня — тк, словно меня здесь не было:

— Он зствил…

Но, овлдев собой, он зговорил инче:

— Алис… Д что он может знть о тких вещх! Рзве у нее есть опыт, чтобы судить меня? А вы, мсье, по ккому прву вы рсскзывете мне эту историю, потому что ведь это ложь, не тк ли? Алис ничего не знет. Он никогд не был н улице Поль-Влери. Нт никогд не привел бы ее туд! Нет, он никогд бы этого не сделл!

— Пурвьнш н все способен, — глуповто зявил я, видя, что он от меня ускользет.

— Он — гений! И если уж вы позволили себе вмешться в мою личную жизнь, знйте, что Нт создл из меня ту личность, ккой в глубине души я всегд и хотел быть! Рзве он принуждл меня к этому? Я см зхотел подчиняться его зконм.

Горе Алисы придло мне смелости, и я нпл н эту женщину, которя уже, кжется, не сознвл, ккое ужсное действие окзло н дочь зрелище ее пдения.

— Зкон Пурвьнш! Вы смеетесь! Подчинение… рбство… Но з ккую ужсную вину вы рсплчиветесь, принимя его условия?

Погорячившись, я зшел слишком длеко. Он выпрямилсь и уствилсь н меня злыми глзми.

— Вы ничтожество! — бросил он мне.

Он поднялсь, быстрым движением попытлсь соорудить н своей голове ккое-то подобие прически и смерил меня тким взглядом, будто я был нстоящим подонком.

— Может, вы полгли, притщив ко мне эти сплетни, что я скжу мужу прекртить поддерживть Нт… Ошибочк, дорогуш! Что до моей дочери, пусть думет все, что угодно! Млышке пор бы немного повзрослеть!

— Вы в состоянии предствить себе, ккой шок пережил Алис? — воскликнул я.

— О, — отозвлсь он, — если Нт ндумл поступить тким обрзом, знчит, счел, что пришл пор поучить девчонку уму-рзуму! Выслушв вс, я понял, что вы его любимый лкей. Бедняги вы, молодые цыпляточки, с вшим жемнным хнжеством, с вшими глупенькими стрхми! Вы нстоящей жизни и не нюхли! Ккого черт, пор выплывть н широкий простор!

Я был потрясен. Что ознчет для нее «нстоящя жизнь» и «широкий простор», если в конце этого пути ждет смерть и рзложение? Но после того кк он опрвилсь от первого удр, который зхвтил ее врсплох и обнжил двуличность этой женщины, ее буржузня нтур снов взял верх. Он вновь влдел собой. Трюмы здрены. «Свистть всех нверх! Поднять прус!» Мрия-Ангелин шл в нступление, вывесив все флги.

— Видите ли, — скзл он, — и вы, и млышк, вы об — жертвы узости и бесплодности мысли ншей современной эпохи, изрядно поглупевшей с приходом демокртии. Вш свобод — плыть по течению. То, что вы принимете з морль, — всего лишь узд, ндетя для того, чтобы сдерживть простой нрод. Нтуры, свободные от вульгрности, смеются нд ней! Ну тк помните мою доброту: я приглшю вс обоих, вс и Алису, присоединиться к нм н этой пресловутой улице Поль-Влери, которя, кжется, повергет вс в ткой трепет!

Он нсмехлсь, издевясь нд моим изумлением. Он и впрямь был истинным созднием Пурвьнш, вылеплення по его обрзу и подобию: ткя же изврщення, изломння и нстолько же уверення в себе, что это грничило с цинизмом. А может, Мрия-Ангелин зговорил тк, чтобы скрыть отчяние, в которое погрузил ее моя новость? Я же видел, что снчл мои слов ее глубоко рнили и только потом он взял себя в руки, спрятвшись з порочной стрстью к своему любовнику. Кк он может смеяться нд горем Алисы? И однко, я н смом деле выслушл ее предложение, обрщенное к нм с «млышкой», с этой «девчонкой», присоединиться к ним в их дских любовных игрх, в которых он нходил ткое удовольствие. Возможно, он хвтил через крй в припдке гордыни, оствшись одн, горько зплчет нд руинми, оствленными в ее душе моими словми? Я счел з лучшее просто пожть плечми и удлиться. Я не создн для того, чтобы сржться с фуриями, и уже нчл упректь себя з то, что пришел в дом Рспй тйком от Алисы.

XV

Я возобновил свое учение клссической филологии. Алис в конце год блестяще выдержл экзмены и ушл с курсов Симон в Школу искусств. Мы решили не иметь больше никких отношений с «Тетром Фрншиз», который готовил новую постновку «Короля Лир» и «Черной комнты». Контркт Софи Бонэр зкончился, рботы для нее не было, тк кк тетр «Комеди Фрнсэз» от нее откзлся, и он соглсилсь снимться в кком-то итльянском фильме. А семейство Рспй… Алис решил порвть с ними, что, кжется, их совсем не тронуло: отец скорее всего полгл, что содержние, ежемесячно выделяемое им своей дочери, вполне могло зменить его присутствие. Что же до мтери… Мы не осмеливлись дже думть об этом.

Кк-то вечером, в ме, в ншу дверь постучли. Алис пошл открыть. К ншему изумлению, это был Пурвьнш. Н мгновение моя подружк лишилсь др речи — будто увидел привидение, или, скорее, дьявол во плоти, потом бросилсь в ншу спльню, оствив меня с ним недине.

— Что ж, — произнес он с нпускным добродушием, — ну и любезный же прием! Вижу, что голубки по-прежнему нежно воркуют? Ты поэтому больше не появляешься в тетре?

— Вы прекрсно знете причину! — ответил я ледяным тоном.

Он сел лицом ко мне, хотя я и не подумл предложить ему стул, потом снов зговорил:

— Моя версия «Короля Лир» продвигется кк нельзя лучше. Я мог бы увжить твои чувств, но бст! Мсье предпочитет перечитывть клссиков, сверяясь с учебником идельных кретинов.

— Послушйте, — воскликнул я, — мы больше не желем иметь с вми ничего общего!

— Фьють! Я слишком тебя увжю, чтобы бросить в жертву тупой зурядности! Тебе еще нет двдцти двух, ты живешь кк крыс, зрывшяся в зплесневелый сыр! Н кого ты похож! Ты дудел в уши Мрии-Серфины ккой-то высокопрный вздор в стиле Армии Спсения, хотя он только и мечтет о том, чтобы погрузиться в «дьявольское болото»! Это смехотворно! Стромодно! Тк пошло и плоско! Лучше бы ты знялся изучением собственных низменных инстинктов и извлек из этого великолепную роль для твоей пьесы!

— Довольно! — зкричл я тк громко, что см удивился. — Вы сняли свою мску! Теперь я зню, кто вы ткой!

— Ты знешь? — спросил он нсмешливо. — А, вот слвня новость! И кто же я ткой, по-твоему?

Следовло бы швырнуть ему что-нибудь в том же духе: «помешнный» или «шнтжист». Его глумливый тон подтлкивл меня к грубости. Но он уже продолжл:

— Я — никто. Но оствим это! Если уж я пришел к тебе, несмотря н твою неблгодрность, то уж, конечно, не для того, чтобы рссуждть о моей персоне. Я хотел бы поговорить с тобой о мдемузель Бонэр.

— О Софи?

— Он в смом деле достойн своего имени! Блгорзумн и блгонрвн кк блгочестивые кртинки н стрницх требник строй девы! Но ты-то знешь, что я об этом думю. Эти премудрые клячи — ткие же кобылки, кк все прочие!

— Хвтит! — скзл я. — Софи Бонэр — нш подруг, и я не допущу, чтобы вы пчкли ее вшим грязным языком, когд не можете добиться того же своими действиями! Мне известно, что он не поступил в «Комеди Фрнсэз» из-з вших злосчстных интриг!

Он вздохнул с видом глубоко устлого человек.

— Вот и делй добро людям! Д рзве он не понял, что это — для ее же блг! Этот тетр хорош лишь для стриков! Это — хрнилище нпыщенности и нфтлин! Мольер тм — бездушный пмятник! Софи Бонэр зслуживет лучшего!

— Вертеп с улицы Поль-Влери, быть может? — вскричл я, рзозлившись до крйности.

— О, — удрученно произнес он, — ты меня недооценивешь! В Приже есть горздо более любопытные улицы! Но, вижу, ты не веришь в мою искренность. У мдемузель Бонэр просто ккой-то др брость мне вызов!

— Д он нд вми потешется! — скзл я со смехом. — Вы что, считете себя центром мироздния?

Он скривился в гримсе. Моя ирония его больно уязвил.

— Ясно, — произнес он после долгого молчния. — Ты думешь, меня интересует одн только плоть. Ккя ошибк! Я стрюсь выудить души, спрятнные в пнцире плоти, если, конечно, у людей есть душ. Приходится признть: я питю слбость к женщинм; но и мужчины — тоже весьм плодородня почв. И н ней может вырсти все, что угодно, только бы нвоз хвтило.

— Э, — подхвтил я тем же нсмешливым тоном, — вот вы уже и сдовник! И стрнные же у вс рстения: крпив д чертополох! Букетик кк рз для Софи Бонэр!

— Твоя метфор, млыш, выглядит тк же жлко, кк чулки грмошкой у строй дворничихи! Короче, ты мне нужен, и твоя пошля литертур меня мло трогет. Лучше послушй. Крсотк сейчс в Риме и снимется в ккой-то хлтуре. Один из ее пртнеров, Клудио Ди Снгро, — большой тлнт, я тебе скжу! Ему нет рвных в охоте н цыпочек. Особенно потому, что он был когд-то у меня н подхвте. Мы, видишь ли, вместе бегли з курочкми… И я его слишком хорошо зню. Он очень дже может сцпть ншу Софи.

Сцпть? Не столько это слово, сколько выржение лиц Пурвьнш зствило меня невольно рсхохотться.

— Збвно… Д вм-то что з дело?

Он понизил голос до свистящего шепот, выдввшего стыд, который жег его от того, что ему приходится со мной откровенничть.

— Несчстный кретин, — произнес он, — ты что, не понимешь: я см ее хочу?

— Бог мой, — прыснул я, — с кких это пор черти спорят из-з добычи?

— Оствь Бог в покое и хвтит умничть! Я люблю Софи — нстоящей любовью.

— Превосходня реплик, кк рз для тетр! И впрвду, чистейшя любовь! Нстолько любите, что помешли ей поступить в «Комеди Фрнсэз»?

— Я хотел оствить ее в моем тетре. Я мог бы нучить ее рботть! Ну, см подумй, ты-то чего хочешь! Нельзя допустить, чтобы ее соблзнил Ди Снгро!

— Ну, — зметил я, — это уж ккой-то фрс! Вы отдете себе отчет, нсколько это нелепо? Кк мы можем помешть мдемузель Бонэр попсть в лпы этого вшего донжун, если вдруг н нее нйдет ткя прихоть?

— Я долго рзмышлял, — ответил он. — Я не видел ее с того времени, кк он уехл в Рим. Это не прошло дром для моей рботы. Я не сплю ночми, стоит зснуть, мне снится, кк он ндо мной нсмехется. Эт женщин желет мне зл!

— Пф! Он вс знть не хочет!

— Вот именно! И знчит, в Рим отпрвишься ты. Мне удлось достть ее дрес. Я, конечно, см не могу туд поехть. Он меня выгонит и слушть не стнет. Но ты можешь с ней встретиться. Он ведь к тебе хорошо относится? Ты ей и объяснишь, кто ткой Ди Снгро — нстоящий сутенер, жиголо, торговец человеческим мясом! Слушй! Скжи ей, что он поствляет девочек в Эмирты или Судовскую Арвию! И он поверит. Тебе он поверит.

Никогд не слышл ничего глупее! Может, Пурвьнш и првд влюблен? Это смехотворно. И однко, сидя тогд в «Клозери-де-Лил», я в глубине души ндеялся н это. Его ребяческие доводы докзывли, что он поплся в ловушку рвнодушия Софи, и горздо глубже, чем я мог себе предствить. Мне зхотелось рзвить успех.

— Что ж, — нигрнно произнес я, — он знком с Ди Снгро целых дв месяц, могл уже успеть ему уступить. Слишком поздно.

Он нбросился н меня:

— Тебе что-то известно! Он тебе писл! Он признлсь, что он с Ди Снгро…

Теперь я был в этом уверен, я ощутил вкус горькой победы: он больше не игрл!

XVI

Естественно, в Рим я не поехл. Пурвьнш см туд отпрвился. Я не мог понять его чувств к Софи Бонэр. Непостижимо, можно было подумть, что он действительно ее любил. Однко кждый, кто знл этого человек, не понимл, откуд эт слбость: он всегд кзлся совершенно чужд подлинной стрсти. Ккое особое волшебство тк сильно отличло эту женщину от всех прочих? Что ткое было в ее хрктере? Ни одной из тех, кто имел прежде несчстье его любить, не удлось смягчить его сердце. Он презирл, порбощл и втптывл их в грязь, он зворживл, потом холодно их оттлкивл, и эт гремучя смесь погружл их тело и сознние в мучения, которыми они тк дорожили. Но, столкнувшись с пренебрежением мдемузель Бонэр, Пурвьнш потерял всю свою смоуверенность, он приходил в бешенство от того, что не влдеет собой из-з женщины, которя дже не двл себе труд зинтересовться его персоной!

Он полетел в Рим. И блуждл вокруг Чиничитт, выслеживя время съемок, но не осмеливясь приблизиться к студии; он послл зписку Ди Снгро с просьбой увидеться с ним в отеле. Но ктер дже не соизволил ответить. Тогд он лихордочно нчл искть способ подстроить кк бы случйную встречу с Софи и нконец столкнулся с ней у вход в ресторн, где, кк он рзузнл, он обедл. Он смерил его рвнодушным взглядом. И он зстыл без движения — немой, бессильный выдержть сияние этого взгляд, который он бросил н него тк, кк швыряют кость бродячей собке. В тот же вечер он вылетел обртно в Приж.

Алис следил з этим удивительным приключением с тем неясным удовлетворением, которое нши церковники именовли некогд «греховной рдостью». Нынешнее состояние Нт он считл рсплтой з доствленное им унижение, но ей этого было недостточно. Ее ненвисть требовл более изощренной и полной мести. Чтобы нсытиться, ей хотелось воочию видеть его мучения. После того ужсного испытния, которому подверг ее Пурвьнш, он стршно изменилсь. Чсто он просыплсь по ночм с громким криком, вырвння из сн убийственными видениями позор и преступления. Он, т, чья беззботность и непосредственность тк восхищли меня когд-то, превртилсь в Юдифь, охотящуюся з головой Олоферн. Вот почему, хотя снчл он тк долго с отврщением избегл обществ Пурвьнш, теперь он внезпно решил сблизиться с «Тетром Фрншиз», чтобы иметь возможность нблюдть з режиссером и нслждться тем, кк все быстрее портится его нстроение. Более того: он сознлсь мне, что собирется рздуть огонь его чувств к Софи, деля вид, что способн стть его сводней и помочь ему в исполнении его желний.

Я зпротестовл. Кк он собирется подобрться к этому чудовищу, будучи совершенно неопытной в тких интригх? Рзве он см не сможет воспользовться ее возврщением, чтобы вскружить ей голову или учинить нд ней еще ккое-нибудь нсилие? Но Алис зявил, что ее гнев и омерзение к этому человеку зменят ей и хрбрость, и осторожность. Он рвлсь в бой, в смый огонь, уже предвкушя, кк будет мучить Пурвьнш и войдет к нему в доверие, чтобы рзжечь его вожделение. И мне не оствлось ничего другого, кк только присоединиться к ее плну, который тк хорошо соглсовывлся с моим собственным змыслом. Притворившись, что нс интересует, кк продвигется его рбот нд «Лиром», мы вновь появились в тетре.

— Ндо же, — произнес Нт, — об нших цыпленочк нконец выпорхнули из гнездышк! Кончили дуться?

Убедившись, что мы не в силх сопротивляться ему, он испытл нстоящее удовлетворение от мысли, что мы отреклись от своих хвленых принципов. Он проводил репетицию и, стоя в окружении ктеров, выглядел совершенно непринужденным и все тк же уверенным в собственной неотрзимости. Сейчс никто не мог бы зметить терзвшую его боль. А он еще и рстрвлял ее, бросясь ткими привычными для него тирдми о природе тетр. Тк, воспользоввшись обсуждением «Короля Лир», он зговорил о не лишенной интерес теории связи одиночеств и безумия, но н этот рз мы уже не двли себя одурчить. Мы нучились остерегться его умствовний, особенно — утонченных построений его изврщенного рзум, в которые он всегд тк охотно пусклся.

Но, едв зкончив репетировть, он отвел нс в сторону и спросил, имеем ли мы ккие-нибудь известия о мдемузель Бонэр. Все вышло тк легко. Алис тут же нчл сочинять. Д, Софи нм писл. Он в восторге от роли, еще больше — от своих пртнеров. Он еще не решил, стоит ли ей возврщться во Фрнцию.

— Это из-з Ди Снгро, верно?

— Может быть, и нет, — скзл Алис. — В Риме полно интересных мужчин!

— Лучше бы я не мешл ей поступить в «Комеди Фрнсэз», — пожловлся Пурвьнш. — Я хотел оствить ее в своем тетре, хотел рботть с ней. А он улетел в Итлию!

— О, — ввернул я, — вы могли бы легко все испрвить. Учитывя вши отношения с Сюзнной Деглиер… И Софи вернулсь бы в Приж. Здесь вм было бы горздо проще с ней встретиться…

Он повысил голос:

— Ты меня з ребенк принимешь! Встретиться с ней! Чем, по-твоему, я собирюсь знимться? Я должен учить ее, репетировть, руководить ее рботой нд голосом, жестми, рзвивть ее личность! Встретиться с ней! И нести ккой-то нелепый вздор, болтя о пустякх, когд я сгорю от желния всю ее переделть! Он слишком поднторел в мплу юных дурочек. Ндо бросить ее в дрму. Д, я уверен, ей ндо збыть о жемнстве Сильвии рди тргедии леди Мкбет, он может стть нстоящей ктрисой.

— Я могл бы поговорить с ней об этом, — быстро вствил Алис.

Никогд не думл, что моя любовниц способн н ткое лицемерие.

— Д, — скзл Нт в рздумье, — вы могли бы нписть, лучше позвонить ей, объяснить, что зходили ко мне и у нс зшел рзговор о ее крьере, скзть, что я готов помочь ей рспрвить крылышки. Я создм из нее ткую ктрису, появление которой определит целую эпоху! Ведь я действительно могу это сделть! Мне известны все изгибы движений души и лбиринты чувств. Для нее я рботл бы тк, кк ни для одной другой!

Он бредил, теперь н смену стрсти пришл его гордыня. Он уже видел себя Пигмлионом, тогд кк Софи не испытывл к нему ничего, кроме презрения: он был просто куклой, которую дергли з ниточки. Он вошел в придумнный им лбиринт зеркл и тм зблудился.

Тк нчлся новый кт этой комедии. Пурвьнш пок еще мнил себя втором этой пьесы, он см собирлся писть сценрий и руководить постновкой. Н смом деле рельность убегл от него тем быстрее, чем сильней он стремился к воплощению своих иллюзий. Но он не змечл этого, ослепленный ндеждой, которя стл отныне его приговором.

Увы, нс ждло еще одно новое испытние. Выходя из тетр вместе с Пурвьншем, мы меньше всего думли столкнуться лицом к лицу с Мрией-Ангелиной. Мыто вообржли, что он слоняется между своим семейным особняком и квртиркой н улице Дргон, в промежуткх збегет н жуткую Поль-Влери. Мы не знли, что теперь Нт обрщется с ней, кк прежде с Альбертой, и всюду водит ее з собой кк беспрвную рбыню. Мдм Рспй двно потерял свое достоинство, но сейчс ничто больше не могло бы ее унизить. Бедняжк уже не осознвл, до ккой степени вульгрности и безволия он опустилсь. В «мленьком черном плтье», с рспущенными волосми, пожелтевшим лицом, слишком сильно нкршення — он превртилсь в жлкую тень смой себя, ткую жлкую, что, впервые увидев, кк он тскется по пятм з своим мучителем, Алис не выдержл и кинулсь к ней со слезми н глзх.

Мрия-Ангелин слегк отштнулсь, вжлсь в спинку стул, потом все-тки обнял свою дочь, но с тким удивленным и отчужденным видом, будто к ней бросилсь посторонняя женщин. Алис зхлебывлсь рыдниями, и мть оттолкнул ее легонько, словно бы для того, чтобы рссмотреть получше и увериться, что это действительно ее дочь, но потом, повинуясь внезпному порыву, прижл свое дитя к груди, из которой вырвлся глухой жлобный стон.

— Очровтельно! Ккя трогтельня сцен! — нсмешливо произнес Пурвьнш. — Оствим их одних нслждться этой встречей.

Я с рдостью рзмозжил бы ему голову, но мне хотелось, чтобы он рсплтился по-другому — больней и острее — з все, что вынесли по его милости Альберт, Дниель, Мрия-Ангелин и многие другие. Мы собирлись использовть Софи и пойти до конц, обртив оружие этого монстр против него смого.

По крйней мере мы н это ндеялись.

XVII

Римский фильм, в котором снимлсь Софи Бонэр, имел успех. «Пленники злого недуг» был длеко не шедевр, но он окзлся одной из первых удч того знменитого итльянского релизм, который в течение двдцти лет вносил свежую струю в кинемтогрфическое искусство — в пику пышности Голливуд. Софи игрл в нем туристку-фрнцуженку, в которую влюбился бедный сицилийский рбочий (Ди Снгро) и, бросив жену и детей, стл ее любовником. Все зкнчивлось семейной тргедией, рссчитнной н то, чтобы взволновть публику: дети гибнут в пожре дом, мть кончет с собой, обезумевший от горя, охвченный рскянием рбочий убивет туристку.

— Смехотворня дрянь! — воскликнул Пурвьнш. — И кк это пресс осмелилсь осыпть меня упрекми з мои постновки и в то же время кдить фимим, с восторгом принимя подобную чушь? Мелодрм всегд был сточной кнвой буржузии. Сильным душм подходит только тргедия, это очищет. А бедняжк Софи, что ж, с ее крьерой все кончено.

— Но он тм очровтельн, потрясющ! А сцен в постели…

— Бесстыдство! Нелепость!

Из гзет мы узнли, что через неделю мдемузель Бонэр должн подписть в Лос-Анджелесе изумительно выгодный контркт с продюсером Фрнком Брюнером. В тот день мы ни з что н свете не пропустили бы встречу с Пурвьншем. Он был в своем кбинете: лежл с приступом мигрени, рстянувшись н дивне с мокрым полотенцем н лбу, Мрия-Ангелин приглядывл з ним, непрерывно куря сигрету з сигретой и листя ккой-то журнл с фоторомном.

— Ну, — торжествующе скзл Алис, — слышли новость?

Нт резко выпрямился и швырнул полотенце в голову своей любовницы.

— Не говорите при мне об этой девке! Он все испортил! Он торгует собой кк шлюх! Ккой стыд!

Это было тк комично!

— Впрочем, — добвил он злобно, — рзве я не просил вс позвонить ей и скзть, что готов предоствить себя в ее рспоряжение, что я собирюсь сделть из нее нстоящую ктрису?

— Мы звонили, — солгл Алис.

— И что же?

— Он посмеялсь.

— То есть кк? Он не понял, что я ей предлгю?

— Похоже н то.

Он нчл метться взд и вперед по своему кбинету. Потом повернулся к Мрии-Ангелине:

— А ты зткнись! Я зпрещю тебе смеяться! Этот контркт… Гзеты кричт об этом, но, может быть, он еще не подписн. Пошлите ей телегрмму, уговорите не соглшться. Нйдите ккой-нибудь предлог! Не вжно ккой! Нельзя, чтобы он окзлсь в когтях у этих хищников! Они обртят ее в ничто, потом выбросят н помойку кк выжтый лимон! Вы же понимете, я думю только о ее будущем! У меня нет никких здних мыслей, мои нмерения бсолютно чисты! С тким телом, с тким лицом, с тким голосом, д, эт гибкость голос, эт плстичность; с ткими ногми — х, он могл бы добиться чего угодно! Но тм, в Америке, рзве они способны понять? Голливуд — это дский котел! Это — гибель! Они ее уничтожт! Друзья мои, мы должны помешть этому чудовищному преступлению!

— Но нм неизвестно, где он, — проговорил Алис. — Возможно, Фрнк Брюнер приглсил ее н свою виллу или устроил в дорогом отеле. Почем нм знть?

— Д, — повторил Мрия-Ангелин, — почем знть?

— Зткнись, ты! — звопил Пурвьнш, окончтельно выходя из себя. — Сто рз тебе ндо повторять! А, конечно, уж ты бы рдовлсь, проскользни Софи у меня между пльцми! Но я крепко держу ее в рукх, можешь быть спокойн! Он от меня не уйдет! Он мне судьбой преднзнчен. Ясно тебе? А ты, стря грымз, ты еще увидишь: он будет спть со мною. Ты см меня рзогреешь, потом я возьму ее здесь, у тебя н глзх. Ты меня слышишь? Ты слышишь меня?

Это было отвртительно. Он потерял всякое предствление о происходящем, он словно обезумел.

— Довольно! — воскликнул я. — Мы не в тетре!

Он живо рзвернулся ко мне и резко спросил:

— Что ты об этом знешь?

Алис был в ужсе, но потом верх взял ее ненвисть. То, кк Нт обрщлся с ее мтерью, придло ей силы: в ней вновь ожило желние отомстить. Он скзл:

— Я попробую позвонить в офис к ее генту. Может, он знет, где он…

Он с жром ухвтился з эту идею.

— Быстрей! Позвони им! Скжи, что это — вопрос жизни и смерти.

Пок Алис нбирл номер, Мрия-Ангелин вновь погрузилсь в свой ромн в фотогрфиях. Что стло с бедной женщиной! А ее супруг продолжл двть этому мерзвцу деньги, точно для того, чтобы эт гнусня мерзость, в которой они жили, стл еще полнее! Я зметил, что нпротив меня н дльней стене — в глубине этого кбинет, згроможденного всяким хлмом, — висело огромное зеркло. Тм, одновременно с его собственными судорожными движениями метлся двойник Нт, и в голову мне пришл нелепя мысль, что нстоящий Пурвьнш — пленник этого отржения, тогд кк тот, кто стоял передо мной во плоти, — всего лишь иллюзия.

— Секретрш гентств полгет, что Софи остновилсь в «Клэридже». Если учесть рзницу во времени, вполне возможно, что он уже у себя в номере.

— Уже в номере… — пробормотл он. — Тогд поспеши! Позвони ей с поздрвлениями! Это тк естественно. Или нет! Никких поздрвлений! Ни в коем случе! Скжи ей, что эт жирня свинья Брюнер зствит ее подписть неспрведливый контркт! Он рискует своей шкурой!

— Я позвоню ей позже, — произнесл Алис. — Ддим ей отдохнуть. Это были трудные дни. Столько торжеств! Столько волнений!

Пурвьнш взорвлся:

— Нет, нет, позвони ей сейчс! Прошу тебя. Я чувствую, что тк ндо.

Но Алис не дл себя уговорить. Он позвонит мдемузель Бонэр, кк только мы вернемся н улицу Одессы.

— И срзу же дшь мне знть, хорошо? Поклянись!

Мрия-Ангелин поднял глз от своего журнл.

— У тебя збвный вид, ты, кжется, влюблен, — зметил он.

Никогд еще он не видел своего ужсного любовник в подобной роли!

— Кто тебе позволил мне тыкть? — зорл он. — Я — тот, с кем можно говорить только н вы! Зруби это себе н носу!

Мы оствили их объясняться недине и ушли, не решясь дже подумть о том, что тм сейчс происходит.

XVIII

Дв дня спустя нм удлось дозвониться до Софи Бонэр. Все эти дв дня Пурвьнш не оствлял нс в покое. Он был и впрвду болен и словно бредил няву. Неслыхння вещь, рньше ткого не бывло: он поручил руководство репетициями «Короля Лир» одному из своих ктеров и проводил время в бесконечных жлобх н бессонницу, ндоедя нм своими тревогми.

Софи не подписл контркт с Фрнком Брюнером. Выглядел он весьм змнчиво, но был соствлен н неопределенный срок и обязывл ктрису сняться в пяти фильмх. Впрочем, он всегд хотел рботть в тетре и рссмтривл съемки в кино только кк источник прирботк. До своего возврщения во Фрнцию он решил побывть в Шттх.

Алис зговорил с ней о Пурвьнше. Снчл это просто вызвло у нее рздржение: он не хотел збивть себе голову мыслями об этом отвртительном типе. Но моя подружк в конце концов рзоткровенничлсь и полунмекми рсскзл ей, кк он обрщлся с Мрией-Ангелиной. Это все изменило. Софи относилсь к нм с симптией. Он понял, ккое тошнотворное омерзение питло нш гнев, и присоединилсь к ншему стремлению преподть жестокий урок рзвртному соблзнителю. Конечно, он не был прирожденной кокеткой, и ей претило использовть удивительную стрсть Пурвьнш. Поэтому мы решили подождть ее возврщения и рзрботть плн, который мог бы утолить нше желние отомстить.

Нм следовло бы знть, что ненвисть — цемент, скрепляющий крепче любви, и что, строя зговор против Пурвьнш, мы только сильнее укрепляем узы, которые нс связывют. Звонить в Лос-Анджелес только рди того, чтобы двдцть минут изрыгть яд н этого человек, — рзве эт ребяческя выходк не был знком ншего отчяния и отврщения? Обнружив, что мть живет по укзке Пурвьнш и бегет з ним кк собчонк, Алис чувствовл то глубочйшее рздржение, то тоскливую, не лишенную нежности жлость, точно они поменялись местми и Мрия-Ангелин теперь см превртилсь в ее ребенк. Возможно, понять свою мть он не могл, но стрлсь нйти ей опрвдние, полгя, что всегд следует искть причины, по которым все произошло, почему человек окзлся н крю пропсти. А я соглшлся с ней. Нм были выгодны любые доводы, которые мы приводили себе, обвиняя Пурвьнш, — кково преступление, тков и суд! Нельзя было ждть от нс беспристрстности!

Ведь, если подумть, почему мы решили, что имеем прво судить мдм Рспй? Пусть мы не знли, ккой извилистый путь привел ее к этому пдению, но дорогу ей укзл любовь. Всепожирющя стрсть — ненсытня, дикя, выдумння ею смой, — в которой и зблудилсь несчстня женщин. Но все же — это был любовь! И тк ли уж вжн был жестокость ее зблуждений, если он коренилсь в чистом дре смопожертвовния? Дре, дошедшем до крйних пределов откз от смой себя. И что знчит стыдливость перед лицом ткого смоотречения? Святя Терез Бернинскя, почему бы нет?

Но Пурвьнш, он, плч, — ккие смягчющие обстоятельств могли бы сглдить его вину? Он воспользовлся любовью женщины и постепенно привел ее к бездумной покорности. Это двло ему некое удовольствие, мникльную рдость ум. Кзлось, гипертрофировнно-болезнення гордость не позволял ему ни минуты усомниться в првомерности его высокомерия. Хуже того: он пожелл угостить Алису зрелищем мтеринского пдения, чтобы извлечь из него еще более тонкое и редкое нслждение. Трудно было бы предствить себе более мерзкий сценрий.

Мы вернулись в тетр Пурвьнш, зствив его изрядно помучиться ожиднием. Мрия-Ангелин все тк же ухживл з ним в его кбинете, он жловлся н жизнь, леж н дивне. Нсколько это было игрой, чтобы рзжлобить любовницу и зствить ее прислуживть себе? Он принимл все его кпризы, ходил з водой, — «нет, я хочу есть», когд появлялсь трелк с едой, он швырял ее через всю комнту.

— Не стоит сердиться н него, — прошептл мдм Рспй, когд мы вошли. — Он без ум от этой девушки, он дже зболел от этого.

— А у нс есть новости о Софи, — звонко объявил Алис.

Он живо оторвл голову от подушки.

— Ну и?

— Он не подписл контркт с Брюнером…

— Из-з меня, не тк ли?

— Нет, — скзл моя подруг, сдясь н дивн. — Он подумывет вернуться во Фрнцию и посвятить себя тетру.

Лицо Нт внезпно осветилось. Потом — искзилось одной из тех конвульсивных усмешек, которые появлялись у него, когд он особенно волновлся.

— Тетр! Х! Х! Что я вм говорил? Он возврщется ко мне! Я создм из нее ктрису! Именно я! Впрочем, я думл об этом. Шекспир ей не годится. Леди Мкбет… У этой строй крги нет тех глубин психологии, которые подходят дипзону Софи. Ее крьеризм все портит. Софи нужн Федр!

Он поднялся, совершенно преобрзившись. Мы видели, кк он здыхлся. Он рзмхивл рукми и метлся по кбинету тк, будто обрщлся к ктерм н репетиции.

— В любом великом произведении ндлежит отыскивть глубины, смые черные бездны. Вот почему следует ствить «Федру» кк симфонию. Симфонию мрк. Почему? Потому что в Трезене, где происходит действие пьесы, нечем дышть. Это — город бессонных ночей. Федр поржен неизлечимым недугом, но он упрямо молчит. Он — в гонии, он стремится к смерти. К уничтожению — любовью и смертью!

Выплив эту тирду, он вновь овлдел собой — и нми. Мрия-Ангелин уже, вероятно, вообржл себя дочерью Минос и Псифи. Если бы стрсть могл целиком проявляться н лице, можно было бы скзть, что ее лицо постепенно зливлось пунцовым румянцем этой стрсти. По ее щекм текли слезы: снчл покзлись две слезинки, медленно сктились до подбородк, потом уже обе дорожки полились тонкой струйкой прозрчных кпель, но он дже не пытлсь поднять руки, чтобы стереть эти слезы. Он пылл кк в нстоящем экстзе.

Пурвьнш продолжл:

— Вы хоть зметили, дуршки, что у Софи — тесситур дрмтического сопрно? У смой Шнмеле нет ткого голос, я уверен. Д и потом он просто голосит! Он вопит! Ее Федр игрет н визгливой дудке. А с Софи он зпоет виолончелью. Это будет шепот души, зтем — внезпный, мгновенно обузднный взрыв. Д, Федр уже превртилсь в тень, блуждющую под сводми Трезенского дворц. Что до Ипполит, сейчс его игрет молодой Брон; х, я уже вижу себя в этой роли… Тогд Софи будет стрдть от любви ко мне.

Он грезил. Потом вдруг спустился с небес н землю.

— Когд он возврщется?

— Мы не знем, — ответил Алис.

Он опустил ресницы, через мгновение снов взглянул н нс и продолжил:

— Энон — не просто служнк. Он был кормилицей Федры. И теперь он будет сопровождть ее, будет рядом с ней — н погребльной тризне. Он — ее судьб. Он — исполнительниц воли богов под мской служнки, но он не внемлет им, он провоцирует! В ней одной спрятн тйн этой дрмы, и знете почему? Потому что он — тень Федры. Больше того: я легко мог бы предствить ее себе сидящей н плече Федры черным вороном. Ты, Алис, был бы превосходной Эноной, поверь мне!

Мы совершенно не ожидли ткой рзвязки и н минуту дже потеряли др речи.

— Это что, предложение? — нсмешливо спросил моя подруг.

— О, — произнес он, — Бовль, исполнявшей эту роль в 1677 году, не было и тридцти. Ты, конечно, моложе, но я см буду нпрвлять тебя. Не збывй того, что писл Андре Жид: «Величйшя ошибк ктеров, игрющих сегодня Рсин, в том, что они стремятся добиться триумф естественности тм, где должно торжествовть искусство».

Ткя эрудиция соствлял немлую чсть его шрм, но Нт умел притормживть прежде, чем он нчинл тяготить собеседник. Теперь он пустился в лирические рссуждения:

— Именно из-з тебя, Алис, когд ты впервые произносишь имя сын мзонки, рзрзится эт ктстроф, еще более пугющя оттого, что ее пок сдерживет плотин: тот знменитый монолог из первого действия, в котором Федр признется в своей зпретной стрсти к Ипполиту.

Люди, подобные Пурвьншу, способны мгновенно переноситься с высочйших вершин в черные бездны, из тьмы — в свет. Они легко переходят от фрс к дрме, потрясенные свидетели все никк не могут уловить ту точку соприкосновения, что объединяет об лик этого Янус. Но когд они игрют? Когд они искренни? Быть может, для них достоверность вообще не имеет никкого знчения? Они не считют себя лицемерми, они непритворны в том двуличии, что тк естественно вошло в их плоть и кровь.

— Тм видно будет, — скзл Алис, чтобы быстрее прервть бурный поток его вообржения, который увлекл нс з собой против воли и незметно околдовывл.

И мы были им зчровны! Пурвьнш вылетел из своего смертельного отчяния с изящной легкостью феникс, он покинул побитое молью кресло «мнимого больного» и пустился н хитрости Дон Жун, рзбвленные проделкми Скпен [4]! Мрия-Ангелин квохтл кк глупя куриц, д и мы, несмотря н нше твердое нмерение не дть себя одурчить, выглядели не лучше!

Оствшись с Алисой недине, мы здвлись вопросом, откуд у этого человек ткя стрння влсть и почему он позволяет ему с ткой легкостью перемешивть иллюзии с првдой, ведь, если рссудить здрво, все его бредни ни н чем не основны. Он же не сумсшедший, он прекрсно знет, что Софи Бонэр никогд не соглсится войти в его труппу и что в любом случе он не испытывет к нему никкого увжения.

XIX

В последующие дни Нт возобновил репетиции «Короля Лир» с лихордочным пылом, изрядно удивившим его ктеров. Мрия-Ангелин был отослн обртно н улицу Дргон. Ее присутствие стло внезпно тяготить великого человек, объявившего, что он, кк те крпы из «Болот», просто «непроницемое изумление» [5]. Вероятно, он принял это удление от своего божеств тк же, кк Ионн Креститель, бежвший в «потемки своей души». Алис воспользовлсь этим, чтобы пострться вновь сблизиться с мтерью.

Мне не известно, кк он взялсь з это дело. Ндеюсь, не тк, кк дм-блготворительниц, нвещющя своих больных с визитми. Алис вдруг ощутил призвние вытянуть мть из бурлящей мгмы кошмр, в которой т жил. Но ее ожидл провл. Мдм Рспй сохрнил внешнюю гордость, которя ловко скрывл опустошенность ее души. Он не могл одобрять все эти мерзости, глядя в глз своей дочери. И тогд облчил их в светские одежды, придв им видимость пристойности.

Цитируя Пурвьнш, который и см в свою очередь перефрзировл Рйнер Мрия Рильке, он говорил, что «крсот — это не что иное, кк выплеск почти невыносимого ужс». Крсот Нт не просто брослсь в глз, он был тем тйным божественным зовом, который использует телесное для возвышения души.

— Бывют создния, что выступют кк воплощение судьбы. Когд я увидел Нт впервые… Ах! Кк объяснить это удушье, этот жр в крови… Это было кк открытие Архимед, кк мтемтические озрения Пункре, кк невырзимые откровения Кподеля, пришедшие к нему перед кменными ребрми собор Прижской Богомтери. Не улыбйся, дурочк! Я стоял, испугння этой пронизывющей болью, зхлебывясь этим низвергющимся н меня потоком. О чудо! Он взял меня з руку!

Чувствуя, что эт мистическя речь не обртит Алису в ее веру, Мрия-Ангелин сменил тктику и принялсь восхвлять нслждение:

— Потому что нслждение — это зкон, дровнный нм Небесми! Оно возвышет тело, сливя его с душой. А потом поднимет душу, вознося ее в вечность. Оно сдергивет с жизни покров обыденности и устремляет ее в непостижимое. Вожделение — это неутолимое движущее нчло, ввергющее нс в божественные бездны. А то, что вы именуете изврщением, — крйняя точк высшего совершенств.

Алис вернулсь ко мне совершенно измочлення, точно ей пришлось крбкться по скле, которя беспрестнно осыплсь у нее под ногми. Мрия-Ангелин держлсь з свой порок и не собирлсь сдвться. Он стл стержнем ее личности, причиной, может, и опрвднием ее жизни. По ккому-то кпризу рссудк Пурвьнш внезпно превртился для нее из обычного любовник в сообщник некой жестокой игры; он бросл вызов смерти, и он сделлся ей вдвойне необходим. Он восклицл в экстзе:

— Эрос и Тнтос! Д, греки когд-то осмелились помериться силми с черным солнцем. Я тоже могл бы быть одной из тех вкхнок, опьяненных вином и исступлением, которые с воем бежли вниз н рвнину и убивли быков, рзрывя их зубми.

Это было уж слишком, д и трудно предствить себе жену богтого буржу в роли ждной до крови людоедки! Эти смехотворные фнтзии соединялись у нее с фнтизмом и преврщлись в нелепый бред. Положим, он еще способн н экстрвгнтные сдомзохистские игры в духе улицы Сен-Дени, но ей пондобилось укрсить себя и этим священным врврством, которое, конечно, было ей не по силм!

Алис нивно хотел вернуть свою мть к здрвому смыслу. Когд он понял всю тщету этих ндежд, ее возмущение против Пурвьнш возросло еще больше. В устх Мрии-Ангелины он узнвл слов и дже оттенки выржений того смого человек, мысль о котором не двл ей покоя. Ее мть рбски копировл его во всем и был счстлив потерять свою свободу, рстворившись в воле другого.

В ккую-ту минуту Алис решил сблизиться с отцом и доверительно поговорить с ним о мтери. Он ншл его нстолько знятым делми бнк и тк безумно влюбленным в испнскую тнцовщицу, что, уйдя с этой бесплодной встречи, тк ничего ему не рсскзв, он решил продть «ягур», который вот уже несколько месяцев дремл в грже — кк др, который он презирл. Тогд ей покзлось, что он нконец перерезл пуповину, которя еще соединял ее с семьей, рспдющейся у нее н глзх. Продж мшины несколько утешил ее, и он убежденно объявил мне, что, нкзв Пурвьнш, мы отпрвимся в Ктмнду!

Итк, утром в пятницу смолетом из Америки прибыло «нкзние» Пурвьнш. Мы встречли Софи в эропорту. Увидев ее, я удивился ее простоте. Я-то ждл звезду, преобрженную волшебной плочкой Голливуд. А н ней были джинсы и свитер. И он не могл выглядеть прелестнее.

— Знли бы вы, кк я счстлив вернуться домой! Тм мне кзлось, что я перестл быть смой собой.

Он встречлсь тм с ктерми, режиссерми и реклмными деятелями. Вся эт публик был для нее чужой.

— Они — большие профессионлы, но техник подменяет у них подлинное творчество.

Софи возвртилсь с недоверием к кинемтогрфу, все ее мысли были обрщены к тетру. Он скзл, что еще не исчерпл все возможности Мриво и ндеется быть принятой в «Тетр мпир», кк сообщл ей ее гент. Тм собирлись ствить «Двойное непостоянство». Тогд-то Алис бросилсь вперед:

— А Пурвьнш хотел предложить вм Федру! Он утверждет, что вы — нстоящя тргическя ктрис, только вы об этом еще не знете.

— Вм бы следовло збыть об этом фрукте, — твердо отрезл Софи.

— Он причинил нм слишком много зл! — возмутилсь моя подруг.

Н этом мы пок и остновились. Но дв дня спустя ктрис см нм позвонил. Он желл встретиться с нми. В полдень мы собрлись б ресторне Дюпон н Монпрнсе.

— Пурвьнш связлся с моим гентом и, кк вы и говорили, предложил мне роль Федры. Этот безумец стрдет мнией величия! Он обещет плтить мне вдвое больше против предложения «Тетр мпир». Естественно, я откзлсь.

— Чего вм бояться? — спросил я. — Он обезумел, это верно, но вы тому причин. Я бы очень удивился, если бы вы не сумели приручить его…

— У меня нет никкого желния водить кого бы то ни было н веревочке! — возрзил он. — А особенно подобного субъект! Тем не менее я помню, о чем говорил Алис, когд звонил мне в Лос-Анджелес. Првд, что этот рспутник позволил себе совртить вшу мть?

Мы откровенно рсскзли ей о том эпизоде н улице Поль-Влери. Это глубоко здело чувств Софи. Он все никк не могл этому поверить. Пондобилось несколько минут, прежде чем эт ужсня кртин отпечтлсь в ее мозгу. Тогд ее охвтил холодный гнев.

— То, что этому Пурвьншу удлось соблзнить несчстную женщину и тк непотребно с ней обрщться, укзывет н его тягу к похоти, что говорит, в свою очередь, о лицемерии этого скользкого тип, но, в конце концов, он — взросля женщин и пошл н это добровольно. Но то, что он хитростью принудил дочь присутствовть н подобном спекткле, — не только вершин непристойности, но и верх подлости изврщенного ум! Кк ты, должно быть, стрдл, бедняжк Алис, и кк я сейчс понимю твое возмущение…

Н этом обеде ни один из нс к еде не притронулся. Рсствясь, мы уже поняли, что Софи Бонэр тоже решил вступить в борьбу. Но пок мы еще не знли кк.

XX

Тем же вечером, после репетиции, мы увиделись с Пурвьншем в «Кфе искусств». Он стрлся выглядеть беззботным, но мы знли, что он встревожен. Софи Бонэр нзнчил ему встречу н десять вечер, и он очень хотел, чтобы мы присутствовли н этом свиднии, которого он отчсти опслся, но в то же время его душ трепетл от восторг.

— Видите ли, — нзидтельно произнес он, — все ктрисы скроены тк, что никогд нельзя положиться н их добросердечие. Одн из них вс презирет. Вы предлгете ей прекрсную роль. Он тут же прибегет. Но где докзтельств, что з приветливой мской, ндетой ею по случю, не прячется бнльное рвнодушие?

Опоздв почти н чс, Софи нконец появилсь. Он ндел элегнтнейшее вечернее плтье. Ее волосы, поднятые нверх и изящно зколотые н зтылке, пышной волной свободно спдли н шею. Поцеловв меня и Алису, он уселсь лицом к Пурвьншу, который поднялся из-з стол, чтобы с ней поздоровться.

— Ну, — нчл он, — вы вроде бы хотели предложить мне нгжемент… Збвно, рзве не вы тк низко интриговли, чтобы меня не приняли в «Комеди Фрнсэз»?

— Дорогя моя, — отприровл Нт, — я поступил тк для вшего же блг. Вы достойны лучшего, нежели этот морг! Или вы считете себя созднной исключительно для того, чтобы игрть этих глупых гусынь?

— Что вы имеете в виду?

— Д эту дурочку Сильвию, которую вы изобржли в пьесе Мриво.

Он зло рссмеялсь.

— Вы ничего не понимете ни в Мриво, ни в Сильвии, кк, впрочем, и в женщинх, бедняжк!

Это «бедняжк» рнило Пурвьнш в смое сердце.

— О, ясно, — скзл он рздрженно, — вы нчитлись мдм де Бовур!

— А вы — Монтерлн, который нзывет женщин «смкми — больными, опсными, никогд не умеющими быть до конц откровенными»! Рзве не он избрл Своим девизом: «Брть, не отдвясь»? И прибвлял: «Это — единственно приемлемя формул, которя может существовть между мужчиной, существом высшего порядк, и женщиной». Ничтожество, д!

— О, н этот счет я легко мог бы зсыпть вс другими циттми, и горздо лучшими! Зпх женщины, «этот нежный зпх, почти рздржющий, и это тело — без мускулов, без нервов, точно ккой-то белесый моллюск…» Но тут вы ошиблись, это не Монтерлн, это — Кост! И, возврщясь к ншему рзговору, когд Рсин пишет: «Меня сушил стрсть, томили сновиденья» [6], рзве он говорит о себе? Нет, это Федр осмелилсь излить свою любовь Ипполиту. Вы путете персонж с его втором — точно тк, кк все эти глупцы, которые принимют тень з сму жертву.

Стрння это был дуэль! Софи вновь перешл в нступление:

— Кто сохнет, кто томится? Уж не вы ли?

Удр вышел прямым, неожиднным и жестоким. Мы зметили изумление н лице Нт. Но через мгновение ответный удр полетел кк стрел:

— Это — Федр, знчит, вы!

— Я? «Что ж! Узнй теперь ты Федры ярость!» [7]. Я вс ненвижу и никогд не подпишу с вми никкого контркт.

Теперь нстл очередь Пурвьнш рсхохотться.

— Умру со смеху! Можно подумть, мы тут игрем Гольдони! Или, скорее, Фейдо! Прдон, еще хуже: Куртелин! Не Бергсон ли говорил, что «водевиль имеет ткое же отношение к рельной жизни, кк говорящя кукл — к человеку»? Но хвтит! Я вижу, что вы меня ненвидите з то, что мне удлось помешть вм совершить тяжкую ошибку. «Комеди Фрнсэз» ничего не стоит.

— Рзве я не свободн в своем выборе?

— Прекрсня реплик, но повторяю вм: вы — тргическя ктрис, и я предлгю вм в этом убедиться. Рзве это не говорит о моей честности?

— Я не верю в вшу честность!

— Вы хотите меня оскорбить!

— Вы этого зслуживете. Впрочем, я пришл сюд лишь для того, чтобы вы перестли питть н мой счет иллюзии. Я не продюсь и не покупюсь. И если когд-нибудь мне придется игрть Федру, знйте, что это будет не с вми.

Он поднялсь, рсцеловлсь со мной и Алисой и спокойно вышл.

— Что вы ей нговорили, отчего он в тком нстроении? — спросил Пурвьнш.

— Я рсскзл о том, что произошло н улице Поль Влери и кк вы тм со мной обошлись, — ннесл удр моя подруг.

Он в бешенстве передернул плечми:

— Жлкие глупцы! Зстревть н подобных пустякх! А ты, мленькя ведьм, знешь, что ты сделл своим змеиным язычком? Ты только что рзбил крьеру этой несчстной! Он собирется поступить в «Тетр мпир», в этот стродевичий монстырь! Он тм зсохнет и отупеет! Тогд кк я, я предоствил бы ей возможность рскрыть ее дровние! Б, я нисколько не сожлею, что позволил тебе нслдиться збвми твоей mater dolorosa [8]! Ндеюсь только, что столь блгородное зрелище смогло возвысить твою душу!

Его рнил откз Софи, и теперь он пытлся здеть и нс, вымещя н нс свое отчяние. Софи Бонэр его не пощдил. Его смолюбие дло течь из всех щелей. «Титник», который считл себя непотопляемым, только что нскочил н йсберг. Пник н борту!

— Эт Софи — просто стерв! Возможно, он думет взять ндо мной верх, ндеясь, что я нчну пресмыкться, вымливя ее соглсие… Д что возомнил о себе эт девк? Ктись он к дьяволу, эт уродин, жухля блондинк с кривыми ногми и косыми бельмми! Только пусть потом н меня не рссчитывет, когд ей пондобится кто-нибудь, кто сможет вытщить ее из этой выгребной ямы!

А мы смковли этот миг торжеств, не зня еще, что в небе нд нми уже собирлись тяжелые грозовые тучи.

XXI

Протекло две недели; все это время мы с Пурвьншем не виделись. Алису не слишком удовлетворило то жестокое оскорбление, которое ей удлось причинить ему с помощью Софи Бонэр. Тем не менее удр был ннесен. Он кипел злобой. Мы получли кое-ккие сведения от одного ктер из его труппы, с которым я сохрнил дружеские отношения.

Кк-то утром я пошел купить хлеб, и в это время меня окликнул нш режиссер. Он сидел н террсе кфе и поджидл меня почти целый чс. Он был небрит, волосы спутны, глз смотрели мутно.

— А, — зторопился он, беря меня з руку, — я тебя ждл. Нм ндо поговорить.

— Нм не о чем рзговривть.

— О, конечно же, есть! Можно подумть, ты меня избегешь. Рзве я не был всегд с тобой откровенен? Ну, слушй. Эт история с млышкой Бонэр меня змучил. И рзумеется, я готов признть, что не слишком-то хорошо вел себя с женщинми, но кк еще можно обрщться с ткими создниями — сложными, хитрыми, все время меняющимися. Короче, Софи — совсем другое дело. Думю, он — другого поля ягод.

Вскоре я обнружил, что уже сижу н террсе рядом с ним. Теперь я зметил, что он зкзл себе грфин белого вин и, пок ждл меня, выпил три четверти. В девять чсов утр! Он продолжил:

— Видишь ли, эт женщин — крсив, очень крсив, дже великолепн. Говоря по првде, он — одн из смых прекрсных женщин, кких я когд-либо встречл. Ты зметил, ккя у нее великолепня фигур, мтовя кож, ккие ноги? А эт улыбк… А совершення линия ее ушей, этот изящный нос… Но все это ничто по срвнению с ее умом, с ее обрзовнностью. Ты слышл, кк он тогд отвечл н мои нмеки? Ее крсивый голос изменился, нполнившись стрстью Федры и всей тяжестью ее судьбы. Тяжестью судьбы! Ты понимешь, что это знчит?

— Не слишком хорошо.

Он нлил себе бокл вин, выпил его одним глотком и зговорил снов:

— Я ходил к гдлке. Не смейся! Он обещл мне, что женщин, которую я люблю, будет моей. Софи будет моей. Я хочу ее, эту девушку, ты знть не знешь, кк я ее хочу! Сдохнуть можно! Можешь ты это понять или нет?

— Волк всегд голоден, — бросил я со смехом.

— Не смейся! Это — очень серьезно. Рди нее я способен измениться. До сих пор, видишь ли, я считл женщин зконной добычей в той высшей игре, в которой всегд мог использовть свой шрм и стремление к влсти. Сознюсь: я нходил ккое-то злое нслждение в том, чтобы их принижть. Теперь мне пришлось зняться нлизом смого себя. Мне ндо было понять, откуд у меня эт прихоть. Тут всегд было слишком мло физического, скорее — это идет от ум. Это — кк если бы весь секс… был у меня в голове!

Это выржение зствило меня улыбнуться, хотя оно, рзумеется, подходило. Но почему Пурвьнш выбрл меня своим исповедником в тот смый день — или почти в тот смый, — когд мы встретились с ним впервые? Д, похоже, я и впрямь был ему нужен: стен, в которую он кидл свои мячи. Возможно, я облдл особым дром слуштеля. Если только он не презирл меня нстолько, чтобы не ощущть стыд, рздевясь передо мной донг…

— С Софи все совсем инче. Я безумно хочу ее и тк же безумно увжю. Вот почему внутри меня идет ткя борьб. Я желю ее и обвиняю себя в том, что недостоин этого желния. Может, мне следовло бы измениться… Ах, это сложно объяснить, и, конечно, ты стнешь смеяться ндо мной… Бывет, люди вдруг обрщются в веру. Вся суть их потрясен открытием Бог. Я, я тоже был обрщен — в эту женщину, и моя душ теперь полностью опустошен. Это кк подземный толчок, он сотряс мое основние и сбросил меня н землю. Я блуждю в руинх себя…

Крсивые фрзы! Что з роль он сейчс игрл? Сколько истины было скрыто в его словх? Совершенно очевидно, что он очровн Софи, но я спршивл себя: тк ли уж чисты его нмерения, кк он стрлся меня уверить? Измениться? Неужели он может измениться? Все в нем нстолько искжено порчей, включя слов, знчение которых он изврщл едв уловимым смещением оттенков смысл. Его умение лицемерить было столь естественным, что он вполне мог использовть искусство лицедейств и носить мску, не пряч своего лиц.

— Вот почему, — продолжил он, — мне необходимо использовть тетр, чтобы приблизиться к ней. И я, и он, мы об можем говорить друг с другом только чужими репликми. Он почувствует себя Федрой, кк только я притворюсь Ипполитом. И тк, нпрвляя ее к ее судьбе — н путь тргической ктрисы, — я исподволь приведу ее к себе. Помнишь, я процитировл: «Меня сушил стрсть, томили сновиденья», он ответил: «Вс, быть может?», н что я возрзил: «Это — Федр, знчит, вы!» Кк это великолепно, не првд ли, этот двойной смысл, рскрывющийся в мскрде! А кк он ответил н мой выпд, кк будто в ее глзх я уже стл Ипполитом: «Что ж! Узнй теперь ты Федры ярость!» Ярость! И прибвил, нконец, эти дв слов, которые жгли ей губы: «Я люблю». Люблю!

— Он скзл: «Я вс терпеть не могу»!

— Что ознчло: «Приди. Я не могу тебя ненвидеть». Он опять нлил себе вин, опустошил сткн тк же быстро, кк и предыдущий, и продолжил:

— Все великие души рзговривют метформи.

— Э, — воскликнул я, — не слишком ли это сложно? Софи — простя девушк.

Он вздрогнул:

— Простя? Кто прост в ншем мире? В нем все спяно, скручено, искривлено. Поверь мне: едв родившись, мы тут же попдем в зпдню! Любовь не бывет простой и искренней.

— Но мы с Алисой любим друг друг без всех этих сложностей!

— Вот почему это не любовь! Все это — просто гулигули, эпидермическя дрожь, которую вы принимете з нстоящее чувство! Все это — только видимость жизни. Впрочем, эт твоя Алис, будь доволен, что я ее тебе оствил. Он не в моем вкусе: изюминки не хвтет. Но не будем об этом! Я изменился. А струх Рспй — нстоящя жирня коров с выменем до пуп, от которого меня просто тошнит! Я оствлю ее вместе с ее грязными и гнусными фнтзиями! Он ведь мне в мтери годится, ты понимешь?

Мы сидели, люди все проходили мимо — рвнодушные к тому стрнному тетру, в котором снов, в который уже рз, зпер меня Пурвьнш. Был ли во всем этом хоть ккой-то смысл? Мне достточно было подняться и уйти, оствив его н этой террсе — с пустым грфином и с пустым сердцем. Но я словно окменел и прирос к стулу, он восклицл в кком-то доведенном до крйности лирическом порыве:

— Чистое небо! Гор, покрытя белым снегом! Чистейшя белизн ледников! Д, это — тк: «Чистот зеркл восстновится: его высветлю я, обезличенный — видимость меня — Некто, но этот Некто унесет свет — свет ночей! Н пустой крышке комод Мечт умерл в опустевшей склянке — в этом чистом вместилище Небытия…» [9] Это из Мллрме, дорогой Стефн, он потом прибвляет: «Выходит из комнты и пропдет н лестнице». Збвно, првд?

Он нес нстоящий бред. Потом вдруг вернулся к нчлу:

— Софи Бонэр подписл контркт с «Тетром мпир». «Двойное непостоянство» господин Пьер Крле де Шмблен [10]! Он думет, что тк ей удстся ускользнуть от меня! Но от меня нельзя ускользнуть, особенно когд я действительно люблю и люблю тк сильно, что готов н все, что он может потребовть. Слушй! Скжи ей, что я оствлю дже тетр, если он зхочет! Мы могли бы уехть в Тоскну или в Венецию.

У нс появились бы дети. Я бы читл ей н ночь рождественские скзки…

— Послушйте, — скзл я, — вы должны понять, что Софи Бонэр вми вовсе не интересуется. Любите вы ее или нет, это ничего не меняет: ей это совершенно безрзлично.

Он нсмешливо скривил губы и бросил мне:

— Ты, мой бедный друг, всегд будешь посредственностью! Ты не знешь, что ндо дрться со строй кретинкой судьбой! Ее ндо ломть, кк и всех остльных! В общем, у меня есть плн. Я прямо сейчс его придумл: плн, который приведет ко мне мою крсвицу. А тебе я ничего не скжу. А то ты, пожлуй, пойдешь к ней и все выложишь! Я ведь отлично понимю, что ты в зговоре против меня. Этот твой вид простчк — просто фльшивя монет! Ты мне звидуешь! И кто знет, может, ты см хочешь увести мою цыпочку? Но, будь спокоен, это — великя душ. Ей никогд не пондобится ткой фигляр, кк ты!

В то утро я вернулся к себе н улицу Одессы, збыв купить хлеб. Что он еще придумл? Из всех его бредней я зпомнил только эту выскзнную им безумную волю, неотступно преследующую иллюзию любви, будущего у которой не было. Или он в смом деле верил, что в жизни возможны те же повороты, что и в комедии? Быть может, его притязния питлись убежденностью, что, в конце концов, молодя женщин втйне его любит? Или он просто нпускл тумн, стрясь скрыть з этим словесным потоком свое отчяние при мысли о том, что мдемузель Бонэр его презирет?

Алис ликовл. Он считл, что Пурвьнш изнывет от тоски. Это змечтельно, и ндо ндеяться, что его мучения продлятся кк можно дольше. Он, кк и я, еще не подозревл, что через несколько дней ситуция резко изменится.

XXII

В первых числх сентября Мрия-Ангелин покончил с собой. Он нписл длинное письмо с объяснениями своего поступк. Пурвьнш ее окончтельно бросил. Чем больше он к нему привязывлсь, тем чще оскорблял он ее своей грубостью. Не нходя никкой опоры в рельной жизни, он выбрл бегство от рельности, дезертировв в фнтсмгорические иллюзии своего любовник, потом предпочл бежть от своего отчяния в небытие: ведь и вся ее изврщення любовь был флиртом со смертью.

Для Алисы этот второй удр был в некотором роде ужсным продолжением первого. Точно ее мть нконец рстерзли похотливые руки ее плч. Он всегд испытывл к этой женщине, которя был тк длек от нее, только мучительную нежность; теперь вдруг ее охвтило чувство великой скорби, смешнной с угрызениями совести. Он обвинял себя в том, что мло зботилсь о Мрии-Ангелине, пок несчстня все глубже погружлсь в свое тусклое одиночество. Быть может, укзв ей путь куд более достойный, он могл бы вырвть ее из порок, которым т тк дорожил, ввергнутя в него жестокостью своей болезненной стрсти. Он упрекл себя з стыдливость, зпрещвшую ей откровенничть с женщиной, язык которой присыхл к гортни от необходимости лгть собственной дочери. Кк и тогд, в первый рз, Алис съежилсь от горя и понесл свою боль в церковь Сент-Этьен-дю-Мон.

Тм шло венчние. Торжественно звучл оргн. Поднявшись н блкон, где влстно пел инструмент, он зметил, что оргнист — совсем молоденький юнош. Позже ей скзли, что стрый Джспер больше сюд не приходит. То ли он теперь живет в приюте, то ли уже скончлся, толком никто ничего не знл. Тогд, почувствовв себя всеми брошенной и окончтельно одинокой, он решил см отомстить з смерть мтери. Рссчитывть н меня он не могл, и это было все, что ей оствлось; ей кзлось, что эт смерть нвсегд поселилсь в ее душе.

В голове у нее все смешлось. Мысли путлись, одно желние поочередно сменялось другим: то он хотел донести н Пурвьнш в полицию, то купить пистолет и отпрвиться в «Тетр Фрншиз» — д, чтобы убить это чудовище…

Уже после полудня, подхвчення волной черного отчяния, он бросилсь в бнк своего отц. Господин Рспй уже ушел. Тогд он нпрвилсь к мдемузель Бонэр. Ей открыл мть Софи, но где сейчс может быть ктрис, он не знл. Когд Алис вернулсь домой, мысли ее были в совершенном беспорядке, но все же еще достточно ясными для того, чтобы обещть мне подумть, прежде чем совершть ккую бы то ни было месть. Он соглсилсь принять снотворное и зснул около четырех.

Н следующее утро нм удлось нконец добрться до ее отц. Кртко и сухо — точно отдвя рспоряжения своему биржевому генту — он объявил нм, что формльностями похорон зймется «го секретрь, и извинился з невозможность дльнейшей беседы. Он должен был председтельствовть н вжном совещнии, позже — готовиться к семинру.

К двендцти к нм н улицу Одессы зшл Софи. Он приехл откуд-то из провинции и только что все узнл. Он был в возмущении, но после того кк мы дли ей прочитть последнее послние Мрии-Ангелины, ее охвтил холодный гнев, от которого черты ее тонкого лиц отвердели. Он, кк и мы, больше не сомневлсь в том, что Пурвьнш не просто подлец, он — убийц. Он хлднокровно подстроил смерть Мрии-Ангелины, стртельно подтлкивя ее все дльше и дльше к пропсти. Сообщив, что оствляет ее, он перерезл последнюю нить, еще удерживвшую ее нд бездной. Вне себя от горя Алис воскликнул:

— Пусть он умрет!

Тогд мы увидели, кк Софи, подумв с минуту, выпрямилсь в своем кресле и хмуро произнесл:

— И этот господин упрямо желет добиться моей любви? Ну что ж, посмотрим, кк длеко он см способен зйти… Не волнуйся, Алис. И ты, и твоя мть — вы будете отомщены!

Мы поняли это не срзу, но ужсня пртия между Софи и Пурвьншем, о которой тот тк мечтл, нчлсь.

XXIII

Знменитый плн Пурвьнш походил н бред сумсшедшего. И однко, этой новой уловке был сужден удч — в той мере, в ккой этому способствовл см Софи Бонэр.

Зня, что ктрису приняли в «Тетр мпир», он сблизился с его директрисой, Мдлен Герлнд, и предложил себя н роль Лелио — принц, влюбленного в Сильвию. Это было тем более дерзко, что контркт уже был подписн с Себстьяном Дрё. Впрочем, тут все улдилось очень быстро. Роль был знят, зто Анри Швль, режиссер, пок не выбрл себе помощник для репетиций. А тк кк премьер «Короля Лир» нмечлсь н 12 октября и новя постновк «Черной комнты», которую собирлись игрть в очередь с «Лиром», был уже готов, решили, что Нт и стнет этим помощником.

Огромное знчение в этом предприятии сыгрл ловкость Пурвьнш, тк кк снчл его предложение было встречено с удивлением. Уже предвкушли его скорый триумф с Шекспиром, и у себя, в «Тетре Фрншиз», он был полным хозяином. А тут он домоглся второстепенной роли — под бшмком у другого режиссер и в конкурирующем тетре! Тогд он стл объяснять, что после тргедии комедия его бы освежил: для него это был бы уникльня возможность пронлизировть все пружины Мриво — через эту пьесу, «обучющую свободе в предлгемых обстоятельствх».

— В этой смене мсок и метфор рождется иня рельность. Сердце, зтронутое сильным чувством, говорит н другом языке. Неуловимя тонкость этого текст в тексте, скрытого з обыденными фрзми, преврщется в постоянный дилог, хотя он и спрятн между скзнным и выскзнным…

Словом, он очровл всех. И тем не менее, зня репутцию Пурвьнш, Швль колеблся. Тогд, узнв об этом поступке и понимя его тйную причину, Софи см нстоял н зключении контркт. Поведение Пурвьнш ошеломило всех. Но от этого он повел себя еще решительнее. Мы зключили, что н этот рз кул см поплсь н крючок, в то время кк он вовсе не собирлся зглтывть нживку, , будучи рыбком до мозг костей, ндеялся см зкидывть удочку. Актрис прекрсно знл о его болезненной мнии, ей были известны его решительность и хитрость. Мы же, слегк подстегнув вообржение, воспринимли происходящее кк битву между рыцрями Свет и воинми Тьмы. В нших глзх мдемузель Бонэр облчилсь в доспехи Святого Георгия, поржющего дркон! Уже по одному этому можно было судить, до чего же мы дошли, я и Алис, против собственной воли вовлеченные Пурвьншем в его фнтстическую вселенную…

И вот состоялсь премьер «Короля Лир», который получил очень достойный прием, но Нт уже не збивл себе голову подобными пустякми. У него был новый великий проект. Он приглсил меня в «Лё Дом» и снов рзоткровенничлся со мной з ужином, я, несмотря н все мое отврщение, соглсился прийти туд, чтобы узнть, куд его знесет н этот рз.

Он опоздл. Когд он вошел, с ног до головы одетый в белое, я не мог не зметить, нсколько он влдеет собой: он словно помолодел, к его природному изяществу добвилось сияние солнечной улыбки, отсветы зжженных лмп ложились н него нестерпимым блеском. Он весь светился в темноте этого зл, обитого брхтом. Женщины поднимли глз от своих трелок и смотрели н него, не в силх отвести взгляд. Но его это нимло не зботило. Я, кжется, никогд рньше не видел, чтобы он держлся тк мило и просто.

Он собрлся угостить меня устрицми, омром и грибным фриксе, н десерт предлглся охлжденный меренговый торт, и все венчло розовое шмпнское. Это прздничное меню весьм меня оздчило до той поры, пок он не объявил, что это эксперимент: ему хотелось узнть, что я думю о подборе блюд, которые он нмеревлся предложить Софи Бонэр, и понять, придутся ли они ей по вкусу.

— Может, он вообще не любит дры моря… — ввернул я не без злордств.

— Ах, — произнес он, — узнй точно. Я хочу, чтобы ей все понрвилось. Но рзумеется, все это только зкуск. Глвное блюдо будет н сцене: я думю использовть репетиции, чтобы зствить ее понять, в чем дело.

— А в чем дело?

— Слушй. Я много рзмышлял нд этим. У этой девушки есть все: и ум, и чувств. Почему же он тк упрямо меня отвергет? В этом есть что-то непрвильное, ккое-то отклонение, это — нелогично, тут зияет ккя-то дыр. Вряд ли мне стоит опсться соперник; я не боюсь никого: и внешность, и ум у меня в порядке. Подозревю, что ей мешет нерзвитое либидо. Причины этого отторжения, может, и отврщения, похоже, ндо искть в ее детстве. Мои репетиции стнут для нее сенсми психонлиз, я искореню стрх и освобожу ее от призрк, сковывющего ее желние. Руководя ею н сцене, я снчл добьюсь слияния нших душ, потом смогу убедить ее, что эти колебния и стрх в отношении меня ни н чем не основны. Очевидно, что это труд особенный и, конечно, удобнее было б иметь дело с «Федрой», но рз у меня не остлось выбор, что ж, зймемся двусмысленностями Мриво и всеми его нтрш! В конце концов, эт двойня игр мне всегд хорошо удвлсь!

Это еще мягко скзно! Добрый доктор Пурвьнш вознмерился излечить свою пциентку от врждебноети к нему смому! «Я — хороший, я — добрый!» — говорит кот, подкрдывясь к своей жертве. А рзве не он недвно собирлся поступить ноборот: измениться, отбросить гнев и досду рди «очищения души», кк говорил Аристотель? И тут я внезпно увидел Софи в обрзе сиделки с клистиром в рукх! Эт кртинк меня очень рзвеселил.

— Что ты хохочешь, кк сумсшедший?! Но вот что меня беспокоит… Может, вместо омр лучше подть рыбу, морской язык, нпример. Я не уверен, стоит ли ей вскрывть пнцирь омр. Боюсь, Софи может испчкть плтье и бессознтельно стнет пенять мне з это! С другой стороны, жль было бы от этого откзывться. Женщины — сми немного лнгусты. Их зщищет пнцирь, под ним они истекют соком. И вскрывть их ндо очень ккуртно. Но в конечном счете, внутри у них — ничего особенного!

Ну встречлся ли еще когд-нибудь подобный фллокрт? Првд, мы сидели уже з второй бутылкой шмпнского… И тут к ншему столу подошл молодя девушк — брюнетк, довольно крсивя, во всеоружии своего юного обяния, — и спросил Нт, действительно ли он тот смый режиссер, что поствил «Короля Лир». Он желет взять втогрф? Нет, он — ктрис и хотел поздрвить Пурвьнш с успехом. Его рбот ее покорил. Он тк пылко им восхищлсь, что вскоре уже окзлсь з ншим столом и рзделил с нми нш торт.

Я тк чсто видел его в роли соблзнителя, что дльнейшее предствлялось мне весьм бнльным. Он пустился в длинный монолог, объясняя, что среди всех персонжей «Гмлет» герой, в сущности, только один: король Клвдий, терземый угрызениями совести. Упомянув вскользь Офелию, он ндолго здержлся н Гертруде и нчл преприровть ее сексульность, «рзрывемую между влстным желнием и безумием воздержния». А кк только ктрис спросил, что он имеет в виду под последними словми, он звел долгую беседу о строгости, добровольном огрничении и, в конце концов, о нслждении, получемом в унижениях.

— Гертруд — одн из величйших героинь инцест! Вспомним Бодлер: ему бы понрвилось, кк он возлежит н низких дивнх — глубоких, кк могил!

Я скоро ушел, оствив их скрупулезно обсуждть потемки чужих душ, что, кк я знл, с роковой неизбежностью должно было звершиться в номерх отеля «Врид» — бывшем борделе н улице Делмбер, потолок и стены которого до сих пор увешны высокими зерклми.

XXIV

До нчл репетиций Софи Бонэр стрлсь не встречться с Пурвьншем — до той минуты, когд соглсно трдиции должн был состояться первя читк пьесы. Актеры собрлись вокруг стол и читли роли, режиссер Швль и Пурвьнш молч слушли, сидя в сторонке. Для ктеров это был хороший способ восстновить в пмяти подзбытый текст, который почти все они учили в Школе искусств. И Швль, и Нт в первый рз услышли, кк звучт голос их героев: одни читли без воодушевления, точно ккого-нибудь Ботэн, другие уже вклдывли в свое исполнение душу.

В конце Швль выскзл свое мнение об этой комедии. Он считл «Двойное непостоянство» волшебной скзкой — только без скзочных чудес. Принц (впрочем, весьм обятельный) встречет крсивую сельчнку (Сильвию) и влюбляется в нее. Он похищет девушку и привозит ее в свой дворец. Преодолев небольшие зтруднения, вызвнные любовью Сильвии к деревенщине Арлекину, ему нконец удется очровть крсвицу. Он стнет принцессой, после свдьбы у них, бесспорно, родится куч ребятишек!

Когд режиссер передл слово Пурвьншу, тот воскликнул:

— «Двойное непостоянство» — изящня тйнопись, рсскз о нстоящем преступлении. Преступлении против любви, конечно! Все будет сделно, чтобы Сильвия попл в лпы к принцу Лелио; для этого соствлен целый зговор. А преступниц, душ зговорщиков, — это Флминия, продувня бестия, нперсниц принц. Он и стртег, и солдт: см рзрбтывет плн и см же его осуществляет. Это — Мертелл, которя крдется н цыпочкх, только у той — менее грязные руки!

Его острот вызвл смех.

— Убить любовь Сильвии к Арлекину: вот прогрмм! И рди этого будут ндеты и сдернуты мски, воздвигнуты декорции, рельный мир обрщен в иллюзию. Принц стнет офицером дворцовой стржи. Кокетливя служнк Лизетт переоденется в чопорную придворную дму. Звонрь нрядится сеньором. Слуг Тривелин, эдкий простофиля, прикинет н себя срзу все роли — блгодря собственной глупости. Ну Флминия будет дергть з ниточки. Он и есть подлинный режиссер спекткля, поствленного для нс во дворце, преобрженном н время в тетр. Более того! Он — мск смого Мриво! Через нее дрмтург см присутствует в этой комедии: это его уловки, его ложные откровения. Под очевидностью простоты здесь проступет двойня логик. Все подстроено. Сильвии и Арлекину зморочили голову, перевернули и ум, и сердце. Ах, если бы я был женщиной, я хотел бы игрть Флминию!

Рсходились уже в восемь вечер. Выходя из тетр, Софи подошл к Пурвьншу.

— Вы стнете вргом Швля!

— Я н это и рссчитывю! Прво же, его речь после читки был кк-то уж слишком коротк. В любой комедии ндо уметь рзличить и дрму. Понятия не имею, кк он собирется ствить эту пьесу. Если он хочет сделть из нее феерию, уж будьте уверены, я подбвлю туд прочку ведьм! Тк кк прежде всего, дорогя моя, Сильвия, которую вы будете игрть, — вовсе не тк прост, кк нм тут пытлись изобрзить! Он быстро рскусил ряженого принц и понял свою выгоду, уж вы мне поверьте. Д и можно ли долго колебться, выбиря между крестьянином и принцем? Флминия игрет кк по нотм. Впрочем, он живо проглотит Арлекин и уложит его к себе в постель, кк только ей этого зхочется! Этот слвный млый чувствует и влюбляется по прикзу. Будем ндеяться, что он хорош в постели!

— Вы просто ужсны!

— Более, чем вы думете! Мриво — слишком тонок, чтобы оствлять пьесу с тким концом. По-моему, принц быстро устнет от Сильвии, Флминия — от своего прокзник. Вот и готов четырехугольник или по меньшей мере новый обмен. В конце концов проныр Флминия стнет влдычицей принц, тогд кк Сильвия вновь обретет своего сельского увльня. Вот тут и есть подлинное непостоянство! В этом и зключен смысл последнего шутовств Арлекин, когд он нсмешливо восклицет: «Теперь я смеюсь нд шуткой, что сыгрл с нми дружб. Терпение, мы еще и сми пошутим нд ней» [11].

Они с Софи шгли вдвоем по бульвру Сен-Жермен. Помолчв немного, Софи спросил:

— Кк это получется, что вы тк свободно упрвляетесь со всеми игрми и уловкми — и не только у Мриво, но и в жизни?

— О, — произнес Пурвьнш, — нверное, это потому, что я много стрдл…

— Стрдл?

— Мне пришлось побороться з жизнь, у меня было трудное детство. Я, видите ли, сирот…

Внезпно весь его пыл угс и сменился угрюмостью. В голосе вдруг появились тревожные нотки. Спин сгорбилсь.

— Но это не имеет никкого знчения… — прибвил он. Софи смутилсь. Он не подозревл, что юные годы Нт были трудными.

— Простите меня, — скзл он, — я не знл.

— Я никогд не говорил об этом. Но понимете, здесь, сегодня вечером… Я тк нуждюсь в дружеском учстии.

Он нстивл, уговривя его своим нежным голосом:

— Прошу вс, рсскжите мне все.

— Мне не хотелось бы докучть вм этой строй историей! Ну что ж, д, првд: я не знл своих родителей. Меня воспитывли в одном из этих скотских згонов, которые стыдливо именуются сиротскими приютми. Святые отцы и нучили меня ломть комедию. Они не имеют рвных в этом искусстве! Б, все это просто Диккенс смого низкого пошиб!

Они уже дошли до ресторн. Увидев «Лё Дом», он вдруг предложил:

— А не отпрздновть ли нм нчло совместной рботы, почему бы здесь не поужинть? Послушйте, я вс приглшю. Кжется, рыб тут превосходн.

— Думете, — откликнулсь он, — мне следует соглситься? Вы были не слишком милосердны к моим друзьям…

— Кким друзьям?

— Я имею в виду Алису и ее мть…

Он возмутился:

— Пожлуйст, не слушйте сплетни. Алис очень мил, но Шехерезд из нее не получится! Конечно, ее мть сделл мне немло добр, и должен скзть, что я в ккой-то степени упрекл себя з эту смерть — ткую неожиднную и тяжелую. Но рзве можно всегд оствться подле тех, кто нм тк дорог? И все же жизнь продолжется, не тк ли?

— Я принимю вше предложение, — зключил Софи. — При одном условии: мы рзделим счет…

Они вошли, выбрли отдельный столик, отгороженный от общего зл. Они были тк очровтельны — об — и, кзлось, счстливы сидеть здесь вдвоем. Но ни он, ни он не были глупцми: они понимли, что все идет слишком хорошо. А впрочем, првд ли, что Нт действительно сирот?

— Я предлгю устрицы, морской язык по-деревенски…

Софи не удержлсь от улыбки. Я ее предупредил.

Он громко зявил:

— Я возьму омр по-рморикнски! Обожю потрошить омр… Мужчин, впрочем, тоже…

— Тк вс ндо опсться? — спросил он жемнно. — Но скжите, почему же в «Тетре Фрншиз» вы меня избегли? Ни взгляд, ни слов… Я тк вс пугл? Или это был приступ педнтизм?

Он зсмеялсь кк девчонк. Этот смех порзил его до глубины души. Бог мой! Кк он был прекрсн, кк желнн! Нконец-то он сидел здесь, рядом с ним, кк ему мечтлось. Еще немного, и он бросился бы к ее ногм. Но это был войн. Это — всегд войн, особенно когд твой врг вооружен всей своей хрупкостью, изяществом и умом, способным ннести тебе любой вред…

— А я-то всегд считл педнтом вс! Вы — нстоящий господин-всезнйк! И потом вы, нверное, просто не мой тип, только и всего!

— Вы предпочли бы кого-нибудь вроде Ди Снгро…

— Этого хм? Мне не нрвятся мужчины, путющие жизнь с комедией дель рте. Но скжите, почему вы тк стремились знять место помощник Швля?

Он перешел в нступление:

— Чтобы иметь возможность руководить вми. Вы откзлись стть Федрой. Но я ншел средство, чтобы зствить вс считться со мной.

— Но зчем?

Он широко рскрыл глз, полные невинного изумления. И конечно, Нт мог бы тут же ответить: «Потому что я вс обожю, я хочу вс, я сгорю от желния вызвть вше восхищение, потом и вшу любовь». Но он подозвл официнт и зкзл омр.

— Вы не ответили н мой вопрос, — зметил он.

— Вы — ктрис, дипзон которой пробудил мой интерес. В вс есть эт стрння смесь холодности и огня, эти колебния между отстрненностью и смозбвением. Короче, вы — неуловимы, тк что в роли Сильвии из «Игры любви и случя» вы были превосходны. И все же мне кзлось очевидным, что вы были бы горздо лучше в мплу тргической ктрисы. Федр — это ледник, в глубине которого пылет жр вожделения.

— О! — воскликнул он. — Ккя формулировк! И вот тким вм предствляется мой хрктер — кк ктрисы, может быть, дже кк женщины? Тк кк, скжем прямо, Сильвия из «Игры» — просто мленькя потскушк! А Федр? Рсин ее цивилизовл, конечно, но это — нстоящя шлюх!

Он почувствовл, что крснеет. К счстью, кк рз принесли омр. Он скзл:

— Однжды вы приняли меня з мчо [12] и почти оскорбили меня. А вы не допускете, что мужчины, тк же кк и женщины, тоже имеют прво взрщивть плоды в своем тйном сду?

— До тех пор, пок их фнтстические мечты не выплескивются нружу, выходя из берегов и губя чужие жизни!

Он отвел глз и знялся омром. Потом глухо проговорил:

— Не думйте, что во мне спрятн только темный ключ. Во мне есть и чистые родники, и эти источники рдости готовы збить из-под земли, кк только их сумеет отыскть ккя-нибудь ведунья…

— Вш метфор не тк уж хорош! — со смехом воскликнул Софи. — Ведь ведунья — почти чертовк и рифмуется с… мышеловкой [13], не првд ли?

Он нстолько рстерялся, что, неловко схвтившись з клешню омр, упустил ее. Он вырвлсь, крсный сок брызнул фонтном, и яркое — точно кроввя рн — пятно рсползлось н его белой рубшке.

XXV

Роль принц Лелио должен был исполнять Себстьян Дрё, мужчин лет сорок. Возможно, он был не слишком крсив, но довольно предствителен: твердое лицо укршл нос с горбинкой la Монтефельтро; он его совсем не портил, нпротив — придвл ему некоторое сходство с ристокртми эпохи Ренесснс.

С первых же репетиций мы зметили, что он сблизился с Софи Бонэр, которя вроде бы блгожелтельно принимл его ухживния. Они чсто ходили вдвоем в тетрльный бр, сидели тм подолгу, весело болтя друг с другом, и это стло беспокоить Пурвьнш. Поэтому он нчл искть способы принизить знчение роли принц, свести ее к нулю.

— Лелио мог бы см стть героем этого преступления. Но он — всего лишь его тень. Предствьте, что создли бы из этого мтерил Лкло или Сд! Дже Перро с его «Синей Бородой»! А этот? Вот он похищет ппетитную крестьяночку. И что же он делет, он, облдющий всей силой влсти?! Д ничего! Он боится тк нзывемого ум Сильвии (в сущности, он ведь просто дурочк!), тогд кк он мог бы просто овлдеть ее телом. Не в состоянии придумть ничего путного, он передет свою влсть Флминии и доходит до того, что рядится в чужие тряпки, стрясь умслить крсотку, которя, по првде говоря, только того и ждет! Этот принц — смешня изящня кукл, мрионетк, которя в конце концов стновится узником нихудшей тюрьмы: брк!

Пурвьнш все дльше зступл н территорию Анри Швля, и последний нконец зртчился. Кто тут режиссер? И действие, и герои должны носить отпечток его видения! Помощник присутствует здесь исключительно для того, чтобы проводить репетиции, шлифуя и доводя до блеск здумки режиссер, не для того, чтобы внедрять свои идеи, особенно если чужой змысел идет врзрез с его устновкми. Битв был короткой. Швль обртился к директрисе, требуя вынести решение, т нчл вилять. Он откзлся от компромисс, потребовл выплты неустойки и хлопнул дверью. Пурвьнш прекрсно знл, что это з человек — обидчивый, огрниченный и порывистый. Вряд ли мы когд-нибудь узнем, не спровоцировл ли он его нрочно, чтобы вывести его из себя и знять его место!

— Что ж, — скзл Софи, — теперь вы должны быть довольны! Вы сможете превртить вшу Сильвию во что вм угодно. Но он строптивей, чем вы думете! В сущности, это — обычня деревенскя девчонк. Он любит природу, здоровье и простоту. Ее любовь к Арлекину идет от той сельской жизни, из которой он был вырвн, потому что принц пожелл зпереть ее в своем зеркльном дворце.

— Я соглсен, — ответил Пурвьнш, — что в пмяти Сильвии хрнятся нивные кртины простой жизни той деревни, откуд ее вытщили. Должно быть, стршня дыр. Он же видится ей нстоящей Аркдией с очровтельными кудрявыми овечкми, прямо сошедшими с подрочной коробки господин Юрфэ. Но Флминия, с первого же своего появления, нчинет вдлбливть ей в голову идеи о более осяземой рельности, глвное, горздо более приятной: понятие о роскоши и более сложных рдостях. Примерив тулеты, которые лишют ее индивидульности и льстят ее смолюбию, Сильвия входит во вкус. Ее восприятие мир трнсформируется. Ей уже недостточно одного Арлекин с его скромными поцелуями. Ее сердце змирет от слдкого предвкушения, и этот стрх дет ей понять, что принц — нтур более испорчення и его желния горздо порочнее.

— Итк, — зключил Софи с широкой улыбкой, плохо скрывющей ее гнев, — вы вообржете, что из вольной птицы я преврщусь в глупую гусыню и поселюсь в его птичнике, принц однжды сможет полкомиться гусиной печенкой! Это отвртительно!

— А вы что об этом думете?

— Зню я вс, вс и вши нлогии… Но оствим это! Меня ждет Себстьян.

И он ушл, Нт остлся стоять н сцене. Решительно, он плохо взялся з это дело и теперь упрекл себя в неуместном умничнье. Однко его интеллект и был той плотиной, пок еще сдерживющей то нежное и ужсное чувство, которое уже готово было обрушиться н него, кк мощный прилив, зливющий сухую землю. Ибо он был сух и знл это. Вся его эротическя техник был фльшивой зменой любви. А его жжд влсти — просто фнтомным искжением желния быть любимым.

И вот теперь появляется этот Себстьян Дрё! Нт нчиня постепенно терзться ревностью. По ночм он грезил о теле Софи, о невозможных лскх. Он был длеко, но кждый вечер лежл рядом с ним. То он вообржл ее в цепях н улице Поль-Влери, то игрл ей н гитре н озере Ле Бурже, но чще всего он пдл к ее ногм и просил прощения, см не зня з что. Тогд он поднимл его, целовл в лоб и утешл кк ребенк.

— Можешь ты это понять? — спршивл он меня в то время. — Я хотел бы блгоговеть перед нею, бывют чсы, когд я только и мечтю о том, чтобы втоптть ее в грязь… А, все мы потомки древних рептилий!

— Вс бесит то, что он зствил вс увжть ее. Это все — очень обыкновенно, но из гордости вы превртили это в тетрльный спекткль.

— Из гордости? Скжите лучше: из стрх унижения! Возможно, я рядом с ней стну нстоящим идиотом.

— А почему бы нет? Рзве любовь подписывл договор с умом? Вш голов — темный лбиринт, и вше желние мечется тм кк голодня крыс.

В конце концов, мое срвнение с крысой нрвилось мне больше его крокодилов! Но, когд Пурвьнш говорил о любви и желнии, что он имел в виду н смом деле? Конечно же, он говорил о себе. Всегд и только о себе! Впрочем, он кк рз и обвинял Софи в нежелнии войти в его змок и сделться одной из его мрионеток. Хуже всего то, что он понял: он никогд не подчинится его игре, ккую бы пьесу он ни поствил: будь то комедия, тргедия или фрс. Он примет его руководство н сцене, потому что вынужден поступть тк блгодря его хитрости, но весь этот мскрд тк и остнется з огнями рмпы.

Действуя через ее героиню, Сильвию, Нт изо всех сил стрлся донести до Софи свои чувств, ствя себя н место принц. Он превосходно понял его игру и отбивл все удры, точно в кком-то сложном пинг-понге: то притворяясь, что совсем не понимет его нмеков, то возмущясь тк, словно он оскорблял ее своими словми. Но попробуйте понять, кто это говорил? Софи или Сильвия? Пурвьнш чувствовл все большую неуверенность, и чем дольше шли репетиции, тем сложнее ему было понимть этот язык, рспутывть этот двойной клубок, который он см и скручивл.

Вдобвок отношения между мдемузель Бонэр и мсье Дрё звязывлись все крепче и стновились все лучше. Не было сцены, когд бы эти двое не посылли друг другу тйных знков и дружеских улыбок, тк что Нт однжды не выдержл и спросил, где они нходятся: в тетре или в борделе, добвив еще несколько любезностей подобного род. Это дже не вызвло скндл, все посмеялись нд его отповедью, и Нт сконфузился, тк явно обнружив перед всеми свою ревность, которую до сих пор ему удвлось успешно скрывть.

— Что с вми случилось? — спросил ктрис, выходя из тетр. — Нверное, устли немного?

Он ничего не ответил н эту шпильку и просто сбежл. Эт умня женщин ничем не походил ни н Софи его снов, ни н Софи его мучительных фнтзий. И однко, это был он, и именно эту женщину он хотел сделть своей. Но кк? Он был прикрыт невидимой броней, которя оттлкивл его в той же мере, кк и притягивл. Впрочем, это тело — ее плоть, ткя желння и ткя длекя, и оттого еще более волнующя, — иногд доствлял ему болезненное нслждение, когд, открывясь в склдкх одежды, вдруг, кк молния, сверкл ее ног или покзывлсь грудь, когд крсвице случлось нклониться пониже. Рзве Флминия не говорил, что знет свой пол, у которого нет более волшебного оружия, чем кокетство? Эти внезпные проблески и резкие отступления, припрвленные двойным смыслом двойной комедии, легко могли рздрзнить мужчину, который в конце концов нчинл здвть себе вопрос, не были ли эти скромные сигнлы призывом к более полным рдостям.

А может быть, Дрё уже предоствили прво н интимную близость? Или еще нет? Не мог ли другой воспользовться созднной Нтом тмосферой двойственности? Тк, спустя месяц после нчл репетиций тот, кто поствил кпкн, см угодил в свою ловушку.

XXVI

«Пустот стремится к зполнению, и бывет, что человек, совершенно лишенного способности любить, вдруг нполняет всепожирющя стрсть». Эту тему я выбрл для обсуждения н моем университетском экзмене. Личность Пурвьнш послужил мне хорошим примером, и я сдл его довольно успешно. См режиссер предствлял себя Дон Жуном и считл эту роль своим шедевром. Но мло-помлу он преврщлся в шут из водевиля — это он-то, который больше всего ненвидел дешевые пьески. Однко он постепенно осознвл это и уже не знл, кк выпутться из того болот, куд он згнл себя см.

Софи зходил к нм время от времени, рсскзывя, кк продвигется ее плн, и добвлял, что, дже если бы он вообще ничего не делл, Нт все рвно бы см поплся н собственный крючок. Привыкнув мнипулировть неурвновешенными истеричкми или нивными простушкми, он возомнил себя их влстелином и знтоком любви, тогд кк н смом деле он в ней ничего толком не понимл. Его обяние зворживло женщин, всегд готовых н внтюры, — тех, кто потерял точку опоры, или тех, кто никогд ее не имел. Нходясь рядом с ними, он — одним своим присутствием и своими речми — вырывл их из жизни и погружл в круг собственных фнтзий. Вот почему тетр был для него смым подходящим местом. Првд, в меньшей степени, чем другие жертвы, но мы с Алисой тоже окзлись в числе сттистов мир его иллюзий.

— Он живет, перемещясь во вселенной собственного рзум, где он может легко вообрзить себя богом, влствующим нд рбынями, которых он волен выбирть по своему вкусу и игрть с ними в любые игры, — объяснил Софи. — Мы все — только проекция его эго. Вот почему, когд одн из тех, кого он создл, вдруг восстет или нчинет нсмехться нд ним, колеблются сми основы его личности.

Софи нблюдл, кк Пурвьнш медленно ктится вниз. Он же со скрытым бешенством понимл, что все глубже увязет в своей стрстной любви к ней, и это точило его еще сильнее. Он с охотой включилсь в предложенную им игру, но не двл ему ничего, кроме этой игры, кроме «тетр». И вот, когд во время репетиций все яснее и яснее стл обознчться рзниц между фнтзиями и рельностью, появление Себстьян Дрё только добвило в этот рзрыв жестокой боли.

Кк-то рз он рсскзл нм об исключительном происшествии, случившемся, когд они репетировли двендцтое явление из второго кт «Двойного непостоянств». Н сцене были только Дрё и Софи: он игрл Сильвию, он — принц Лелио. Отвечя принцу, переодетому дворцовым офицером, Сильвия восклицет: «Рзве я могу сделть вс несчстным? Хвтит ли у меня духу тк поступить? Если я вм скжу: ухолите, вы решите, что я вс ненвижу; если я вм велю змолчть, вы подумете, что я к вм рвнодушн, и все это будет непрвд, все это обидит вс, рзве мне от этого легче?» Пурвьнш вскочил с кресл и бросился н сцену, возопив: «Нет и нет! Можно подумть, что вы обрщетесь к офицеру, тогд кк вм доподлинно известно, что з этим нрядом скрывется принц! Вш речь должн передвть этот двойной смысл! Послушйте: чтобы помочь вм лучше понять эту роль, я укжу вм окольный путь. Ведите себя тк, будто вы говорите с Дрё, но в действительности эти реплики обрщены ко мне».

Впрочем, в другой рз Софи сообщил нм, кк Пурвьнш выскзывлся о непостоянстве, и внезпно это меня встревожило: нельзя скзть, что эт тем был мне совсем незнком, но он вдруг открыл мне новые горизонты.

— Считется хорошим тоном полгть, будто Мриво имел в виду психологическое непостоянство. Не то чтобы это было неверно, но этого недостточно. В человеческом существе все непостоянно, ибо тков рельность ншего мир. Мы придумывем друг друг, д и см природ легко нс дурчит. Все, что мы змечем вокруг себя, — всегд только видимость. Вселення — это флюгер, все в ней неустойчиво, он клонится туд, куд дует ветер. Нс предет нш собствення смехотворня тяг к бсолюту. Что же нм остется, кроме игры? И этот остток, рзве он — ложь? Принц в мске офицер перестл быть для Сильвии тем, кто ее похитил, он — его иллюзорный двойник, он неповинен в этом преступлении.

Д, это было именно тк, это было с Мрией-Ангелиной, которя в конце концов полюбил своего тюремщик, Нт сумел прикинуться офицером дворцовой стржи и, прячсь з этой мской, скрыл похищение и нсилие! Актер, выступющий среди теней, всегд готовых к его услугм, он, если ндо, легко изменял личину. И глядя н Софи, я подумл: что, если не обрщть внимния н видимость, что, если Пурвьнш внезпно опять сменил мску? Поняв, что роль сильного человек провлилсь, не решил ли он сыгрть слбк, предствляясь покинутым Богом и людьми, с тем чтобы ловчее добиться своей цели?

И вдруг я понял его мневр! Мы были обмнуты! Рзумеется, он прятл свой подлинный змысел, чтобы легче поймть Софи и зключить ее в свой порочный круг, но вовсе не в том смысле, кк мы думли! Мы считли, что он робко ждет, он собирл силы для нового прыжк! И — в довершение несчстья, — чтобы поймть ктрису в свою ловушку, он воспользовлся ншими рзговорми: ведь я сообщл ей его доверительные беседы со мной! Я откровенно объяснил это Софи:

— Пурвьнш никогд не сможет ни соблзнить, ни убедить вс в своей любви. И он это знет. Зто он может вовлечь вс в рзговоры, используя дилоги героев пьесы. Кк бы то ни было, он втягивет вс в свою игру. И вы соглшетесь, думя удержть его ревностью. Но Дрё нимло его не интересует: он нужен ему только кк бильярдный кий, который всегд нготове у опытного игрок.

— Но я не понимю! Чего он от меня хочет?

— Чтобы вы стли для него тем же, кем он был для других. Рзве вы еще не поняли: он мыслит и чувствует только ктегориями влсти и подчинения. Он и не ндеется, что вы его полюбите. Нпротив, вы его ненвидите, и именно это сделет его счстливым: он зствляет вс обрщться с собой все хуже и хуже! Это тонкий рсчет: он пострется сделть вс в конце концов своим плчом!

Софи был в ужсе. Он никк не могл поверить в подобный поворот: он-то думл, что упрвляет чувствми Пурвьнш! А я уже нчинл понимть извивы этой рептилии и знл его способность нносить удр тм, откуд его никто не ждет. Но для того чтобы Софи поверил в мою проництельность, пондобилось мнение Алисы, которя соглсилсь с моей догдкой.

— Но, — скзл Софи, — если вы првы, кк выйти из этого тупик? Я был уверен, что противостою сдисту, и — вот вм верх изврщения! — он уже протягивет мне хлыст, чтобы я его отстегл! Тут было бы нд чем посмеяться, прво же, это было бы глупо и смехотворно, если бы не было тк гдко и отвртительно! У него не душ, скопище нечистот!

Я обещл ей встретиться с Пурвьншем: прощупть его и получше рзобрться в его нмерениях. А пок он продолжит вести себя тк же, кк рньше. Кк будто Левифн можно удержть н крючке тоненькой удочки!

XXVII

Пурвьнш принудил Мдлен Герлнд, директрису «Тетр мпир», позвонить и объявить всем ктерм, знятым в «Двойном непостоянстве», что он собирется целиком и полностью перевернуть постновку этой пьесы.

— Швль предложил нм кдемическую версию, не предствляющую никкого интерес. Н смом деле дворец принц — это публичный дом с улицы Сен-Дени. Почему бордель? Потому что весь мир, и в особенности человеческое общество, не что иное, кк бордель. Принц Лелио — упрвляющий зведения, богтый сутенер, бесконечно вульгрный тип. «Хозяйк», мдм Флминия, ловко првит своим мирком со сноровкой бывшей проститутки. Вокруг них крутится весь их скромный штт: кокетк Лизетт, юня хитря шлюшк, всегд готовя к компромиссм; Тривелин, трвести, слегк влюбленный в своего птрон… И вот этот последний здумл ввести в их грем нивную потскушку Сильвию, которя ловит клиентов н улице и содержит своего дружк Арлекин, подрбтывющего по будням сводником. Вся игр строится н том, чтобы зпудрить мозги этим двум глупцм и зствить их рботть н Лелио.

Идея покзлсь удивительной, но тк кк успех «Черной комнты» укрепил вторитет Пурвьнш, Мдлен Герлнд дл добро. Что до ктеров, если они и были не слишком довольны перспективой возобновления репетиций в подобном ключе, им все же пришлось признть, что этот проект — вполне в русле «священного» модернизм.

— Ах, — скзл нм Софи Бонэр, — только Пурвьнш мог опошлить эту комедию — ткую тонкую, ткую очровтельную… И вот, пожлуйст, меня уже превртили в проститутку!

— А принц стл «котом»! — скривилсь Алис.

— Он осмелился опорочить меня, дв мне роль Сильвии! Не в его силх рзвртить меня, тк он умудрился искзить см текст Мриво! И я должн соглшться, ведь у меня контркт! И где вы тут видите, чтобы он пресмыклся передо мной, кк вы говорили?

— Мне кжется, — ответил я, — ему ндо все извртить, чтобы воздвигнуть декорции, в которых он мог бы унизиться.

— Если только в его голове не родился еще более хитроумный плн, — предположил Алис. — В тетре он рядит кждого в чужие одежды и зствляет всех подделывться под него смого, с тем чтобы потом, в рельной жизни, Софи уже не могл отыскть следов его подлинной личности. Он потеряет ориентиры, он сможет появляться перед ней в ккой угодно мске. Это — хмелеон, стремящийся изменять крски мир по своему желнию!

Н следующий день я увиделся с Нтом в тетре. Теперь он игрл пдшего нгел: к природной крсоте его лиц примешлось выржение мрчной горечи, углы рт поползли вниз.

— Эт Бонэр — просто мерзвк! Он использует меня, он меня измтывет! Мне приходится изобржть нчльник перед всеми ктерми, эт девиц все время меня избегет! И однко, меня влечет к ней. Рядом с ней я — точно возле черной воронки, куд меня зтягивет. Вдобвок мдемузель отлично понимет свою силу, тк что, пок я руковожу ею н сцене, он исподтишк влствует ндо мною в жизни. Хотя я сделл шлюху из Сильвии в тетре, мдемузель Бонэр все больше и больше стновится для меня божеством в рельной жизни. И чем больше я умляю ее иллюзорный обрз, тем более грндиозные рзмеры принимет он см во плоти!

— И что же? — спросил я с великолепным лицемерием.

— А вот что: моя голов кишит идеями об изнсиловниях, пожрх и убийствх, тогд кк сердце игрет н слдкозвучной флейте! Ндо бы бежть, но он у меня из головы не выходит! И потом, я чувствую, моя версия «Двойного непостоянств» будет иметь шумный успех. Не могу же я бросить эту рботу, тем более что это — мой единственный контркт вместе с Софи. Он! Все время он! Я весь — кк вулкн сомнений, ккой-то нелепый прдокс! Я см себе жлок.

— Вм стоило бы скзть ей првду.

— Ккую првду?

— Что вы ее любите…

— Но ей это прекрсно известно! Рзве ты не понимешь, что влсть, которую он ндо мной имеет, — кк рз оттого, что он меня не любит? Мне что, псть к ее ногм, чтобы он могл рвнодушно поствить сверху свой кблучок, я целовл бы ее подметки? Я, Нтниель Пурвьнш, должен стть рбом этой смки? — Быть может, ккя-то чсть вс желет этого? Он зло усмехнулся, что докзло мне спрведливость моего суждения. Его сжигло желние покориться, но гордость его удерживл. Я понимл, нсколько тяжело было ткому изворотливому и болезненному уму добрться до столь простой, очевидной истины! Любовь в его глзх могл ознчть только одно: либо господство, либо подчинение. Не в силх стть влстелином Софи, он нходил единственный выход: сделться ее рбом! Однко он предчувствовл, что он никогд не примет и этого — другого — вринт из его льтернтивы, потому что он в кком-то смысле тоже связл бы ее.

— Блез Пскль скзл бы, что я попл в колесо прялки, — произнес он. — Только тут спор идет не между Богом и человеком, между мной и этой пршивой дрянью, от которой я никк не могу отделться, потому что, в сущности, он — дивня женщин!

Алису в то время взяли в кбре, где он вдвоем с еще одним ктером удчно предствлял бсни Лфонтен. Публик принял ее очень быстро, что стло для нее отличным противоядием от Пурвьнш. И все же ей до сих пор еще случлось метться в кошмрх: в этих снх мть являлсь ей точно Иезвель, встющя из могилы.

По воскресеньям Софи приходил к нм н улицу Одессы, и мы понимли, что нш дружб придет ей силы, тк кк репетиции с кждым днем стновились для нее все мучительнее. Нт превртил подмостки в нстоящий д, нполненный постоянными двусмысленностями: нмеки сменялись ллюзиями, экивоки — неясными нлогиями. Вершиной всего стл выбор сценических костюмов. Пурвьнш ндумл вырядить Сильвию в униформу уличной девки: кожный жилет с грубой шнуровкой, нполовину открывющий грудь, короткя юбк с рзрезом, сетчтые чулки и туфли н длиннющих шпилькх. Увидев эскиз художник, он тк рзъярилсь, что никто не мог ее успокоить, тк что директрис дже попросил Нт подобрть что-нибудь менее вульгрное. Однко он откзлся, сослвшись н то, что действие происходит в доме терпимости и логично было бы довести метфору до конц. Сверх того, когд в четвертой сцене второго кт Флминия предлгет Сильвии примерить чудесные новые плтья, то есть тот смый специфический костюм, который он для нее выбрл, Пурвьнш зявил, что в это действие ндо добвить перцу и что Софи, хоть это обычно не принято, стоит переодевться где-нибудь в углу сцены — прямо н глзх у публики.

Мдемузель Бонэр вскипел и, не сдержвшись, выплеснул свое бешенство перед всей труппой:

— И это жлкое средство — единственное, что вм удлось нйти, чтобы зствить меня рздеться? Я вижу, что вы не сводите с меня похотливого взгляд, кк только я выхожу н сцену, которя, похоже, стл для вс местом гнусных фнтзий, тогд кк вне тетр вы ни рзу не осмелились дже поднять н меня глз, тк вы стыдитесь вшей собственной души! Если только можно нзвть душой эту грязную тряпку…

— О, — воскликнул Пурвьнш с притворным смехом, — вот поистине стыдливя дм!

Софи взорвлсь:

— А вы — любитель подсмтривть! Я зню, кк вы поступли с другими женщинми! Н меня не рссчитывйте: хвтит игр больного вообржения!

— Кких игр?!

— Вши взгляды, вши речи! Дже вше молчние зржено ккой-то липкой грессивностью!

Тогд, к всеобщему удивлению, Пурвьнш кинулся н колени. Снчл это покзлось не более чем буффондой, но, конечно, тут было что-то другое.

— О Святя Дев, — вскричл он с гротескными тремоло, — будьте милостивы к бедному грешнику! Воззрите н мое убожество с милосердием, я есмь ничтожный червь у вших ног…

Софи пожл плечми, повернулсь, вздернул подбородок и удлилсь, звонко бросив нпоследок: «Жлкий тип!», в то время кк нблюдвшие эту сцену ктеры сгиблись от смех пополм, считя все это фрсом. Пурвьнш поднялся, отряхнул пыль с колен и зколеблся, точно не зня, кк поступить, потом, внезпно решившись, бросился вслед з мдемузель Бонэр и догнл ее.

— Ну же, — скзл он, — двйте поговорим серьезно!

Он обернулсь. Н ее лице был нписн ярость, которую он дже не стрлсь скрыть. Ей кзлось, что он убегет от нсильник. Вдруг ее рук поднялсь, и он зктил ему ткую громкую пощечину, звук которой донесся до смых колосников. И тогд, потрясенный и уничтоженный, Нт повлился н пол — шутки кончились.

Софи только что сломл его н глзх у всех.

XXVIII

Репетиция был остновлен. Рухнув н пол после пощечины, Пурвьнш упл с пьедестл и рзбился н куски, кк поверження сттуя. А может, он стыдился того, что тк потерял достоинство перед всеми ктерми? Он тк и лежл в прострции, и Дрё пришлось подойти и поднять его, что только ухудшило его состояние. Он дл увести себя в свой кбинет, изобрзив обморок, чтобы ни с кем не встречться взглядми.

Впервые дотронувшись до него, Софи его уничтожил. Конечно, это было всего лишь сотрясение воздух, шлепок, который просто оглушил бы любого другого, но морльный эффект его окзлся ужсным. Змкнувшись в себе после ее удр, Нт признл тем смым, что он проник в смые потенные глубины его естеств. Он воспринял эту пощечину кк поругние и кк крещение.

Быть оскорбленным женщиной тм, где он должен был црствовть! Ткой гордец не мог этого вынести. Но эт женщин был Софи. И ее пощечин превртилсь для него в волшебный обряд посвящения.

Он лежл в своем кбинете н дивне до тех пор, пок не убедился, что Мдлен Герлнд и ктеры покинули тетр, после чего поднялся, освежил лицо, причеслся и вызвл ткси. Он хотел поехть к мдемузель Бонэр. Возможно, он еще не решил, кк вести себя с этой девушкой, но точно знл, что это его долг, что тк нужно: это убеждение поднимлось из глубины души. И все же, очутившись возле ее дом, он потерял всю свою хрбрость и сбежл в первый попвшийся бр, окзвшийся неподлеку.

Что было дльше? В течение нескольких чсов он пил. Потом, прицепившись к ккому-то пустяку, подрлся с вошедшим клиентом, — тким же мертвецки пьяным, кк и он. Н этот рз он действительно потерял сознние, его увезли н «скорой», окзли первую помощь, потом отпрвили в госпитль, где ему нложили несколько швов и пострлись снять лкогольное отрвление.

Он нзвл мой дрес. Утром я зшел к нему в сороковую плту; з ним присмтривл сиделк: он бредил и оскорблял ее почти всю ночь, и ему удлось зснуть только после того, кк он сделл ему успокивющий укол. Сейчс он лежл тихо. Рзбитую голову зкрывл внушительня повязк.

— A, — вздохнул он, — друг мой! Мой единственный друг! Кк я блгодрен тебе, что ты пришел! Сегодня ночью я пропл. Потерялся. Боюсь, что мне уже никогд не обрести себя…

Софи позвонил нм в тот же вечер и рсскзл о том, что случилось в тетре. Он нзывл его «жлким типом», «ничтожеством», но удивительня рекция Пурвьнш н ее обвинения ее порзил.

— Видели бы вы этот спекткль! Только предствьте себе: он пл н колени и умолял меня, точно Деву Мрию! Это было тк смехотворно, гротескно и пошло, и все смеялись, однко в его клоунде был ккя-то стрння достоверность. Только что он унижл меня, желя нцепить н меня этот позорный костюм, и вот он уже у моих ног и лижет пол, кк собк! Я тотчс вспомнил вши слов: «Он хочет сделть вс своим плчом!» Ну можно ткое вынести? Я сбежл. Он догнл меня. Я был вне себя от гнев. Уже не влдея собой, я его удрил. Впервые в жизни я дл кому-то пощечину…

Все это потрясло ншу подругу, но я поостерегся говорить об этом Нту. Одному дьяволу известно, ккое удовлетворение получил бы он, услышв об этом! Он пробормотл:

— Я бросю.

— Что вы бросете?

— Все! Тетр… Я слишком устл.

— Э! — скзл я. — У вс контркт. Вс ждет «Двойное непостоянство».

Его голов зметлсь по подушке.

— Нет. Кончено! Туд вернется Анри Швль. Они прекрсно обойдутся без меня. Впрочем, Мриво — дрянной пистель. А эт пьес — тк, рзвлечение для лицеистов. Я окзл ей слишком много чести, перенеся действие н улицу Сен-Дени!

— А что вы собиретесь делть?

Ответ вырвлся из него с кким-то горловым хрипом.

— Ничего! Я бсолютно пуст.

Я и рньше уже видел его в тком состоянии — когд Софи был в Америке. Его поведение всегд смхивло н комедию. Я не принимл всерьез эти утверждения. Через несколько дней, может быть, дже звтр, он соскочит с постели и снов ринется н сцену…

Алис был в восторге. По ее рзумению, нкзние Нт — еще в смом нчле. Его смолюбию ннесен жестокий удр. В «Тетр мпир» он не вернется. А сплетни по Прижу ползут быстрее, чем првд; скоро рспрострнится слух, что великолепный, умный крсвец Пурвьнш «кончился». Ему не доверят больше ни одного спекткля — ни в «Тетре Фрншиз», ни где-либо еще. Короче, моя подружк просто бредил со всей силой своей ненвисти.

Но скоро выяснилось, что по крйней мере в одном он не ошиблсь: Нт не собирлся возврщться в «Тетр мпир», что было воспринято директрисой кк рзрыв контркт. Он подл жлобу, требуя финнсового возмещения ущерб, и приглсил Анри Швля для возобновления постновки, кк Нт и предскзывл. Об этом скндле появилось упоминние в гзетх, из которых одн «Фигро» поствил првильный вопрос: «Что же случилось с втором „Черной комнты“?». Вышл сттья с объяснениями, почему депрессия чще угрожет всем великим творцм, чем прочим смертным. Вспомнили о словх, приписывемых Аристотелю, который укзывл, что «черня желчь» приключется от слишком большого ум. Соглсно этому ученому гению мелнхолия связн с Стурном. Крнх и Дюрер создли н эту тему серию грвюр, Эрвин Пновски соствил из них семисотстрничную иконогрфию. Словом, случившееся с Пурвьншем объясняли болезнью печени!

В действительности все было инче. Выйдя из больницы, Нт бросился домой и зперся тм, отключив телефон. Змуровв себя в четырех стенх, он погрузился в свои мечтния. Софи Бонэр был его нвязчивой идеей, он принимл в его созннии смые причудливые формы: от пнтеры до змеи, от гиены до выдры. Снчл он вообржл, кк он беспокоится и рзыскивет его по всему Прижу; потом нелепость этой мысли приводил его к другой кртине: он смеется нд ним и збывет о нем тк же просто, кк о пыльной тряпке, оствленной где-нибудь в дльнем углу квртиры. То он был ее рыцрем, то шутом. Н пмять ему приходило все, что только литертур успел измыслить о любви, его бросло то в жр, то в холод, но ни одно слово из этих книг не подходило к терзвшей его боли. Принцесс Клевскя — только бледня тень н фоне пылющих черт Софи Бонэр. Словом, он обзвелся собственными ктерми, незметно проскользнувшими в его мозг, которые теперь предствляли тм жестокий фрс, бесконечную пляску — от брокко до тетр бсурд.

Весь этот нескончемый день он брхтлся в собственной мерзости. Посреди комнты воздвиглись виселицы. Точно призрки королей из «Ричрд III» являлись ему покрытые пеплом тени Альберты, Дниель, Мрии-Ангелины и других его жертв. И он пил, все время пил. С нступлением ночи он сбежл из своей норы, преследуемый толпой привидений, которые кричли ему в уши.

Утром, открыв дверь, мть мдемузель Бонэр обнружил, что поперек лестничной площдки лежит ккой-то мужчин. Он спл, издвя ужсный хрп. Встревоження Софи узнл Пурвьнш, который притщил сюд свои бренные кости после хотического метния по прижским улицм. Ее первым движением было вызвть пожрных или полицию, но мть пожлел молодого человек и, ничего не зня об интриге, нстоял н том, чтобы «бедного мльчик» внесли в квртиру и позботились о нем. Вот тк — с помощью сосед и, несмотря н нежелние Софи, — Нт окзлся у нее дом и был уложен н кнпе в ее гостиной.

XXIX

Софи сейчс же позвонил предупредить нс об этом. К телефону подошл Алис. Я был в университете и узнл обо всем горздо позже. Вот тк, проснувшись, Пурвьнш окзлся лицом к лицу рядом с двумя женщинми, которые ненвидели его больше всего н свете; мдм Бонэр извинилсь и вышл из комнты.

Бежть ему было некуд. Открыв глз, он тут же понял пикнтность ситуции, сел н крй кнпе и, ошлело потиря зтылок, пробормотл:

— «Уже горит дворец Уклегонский, соседний с ншим…»

Потом, подняв глз н обеих женщин, которые не сводили с него глз, нтянуто рссмеялся и проговорил:

— Это — из Вергилия, очень кстти.

— Хвтит корчить из себя клоун! — воскликнул Софи. — Вы пьяны!

Он попытлся встть, но потерял рвновесие и снов свлился н подушки. Тогд н ум ему пришл реплик Фльстф:

— «Делите меня кк убитого оленя: кждой — по окороку! Бок я оствлю себе, копыт — лесному сторожу, рог — звещю вшим мужьям. Ну что, похож я н покойного лесничего? Похож н охотник Герн?» [14] В любом случе, дмы, блгодрю вс з вше гостеприимство!

Софи сурово произнесл:

— Мы тут не в тетре! Приберегите Шекспир для другого рз! Вы просто пяц из дешевого блгн!

Н этот рз ему удлось подняться и удержться н ногх; он выпрямился, сохрняя осттки достоинств, и жлобно бросил:

— Софи! Рзве вы не понимете?

— Что я должн понять?

Он молчл целую минуту, змкнувшись и прислушивясь к себе, потом опустил голову и прошептл:

— Почему вы тк жестоки ко мне?

Алис рзрзилсь громким смехом — кк в итльянской комедии, зтем воскликнул:

— Жесток? А моя мть, что ты с ней сделл? Ты с рдостью бросил ее в свою клоку! А я, ты хотел, чтобы я восхищлсь этим твоим шедевром! Ты подумл, ккой след оствит это в моей душе? Что это зрелище никогд не изглдится из моей пмяти?

Он больше не был тем, с кем говорят н вы! Встрепнные волосы, двухдневня щетин и желтое лицо с покрсневшими глзми придвли ему вид опереточного пьянчужки. Его рубшк выбилсь нружу и торчл поверх помятых брюк.

— Довольно! — зкричл он.

Вдоль щеки у него поползл слез (быть может, от устлости?). Тогд Софи подошл к нему тк близко, что могл бы до него дотронуться, и спросил:

— Что з удовольствие вы испытывете, пчкя грязью тех, кого могли бы любить? И себя смого?

Он возмутился:

— Я никогд не пытлся зпчкть вс грязью!

— Сделв из Сильвии шлюху, вы хотели вывлять меня в грязи! Мир — не бордель, мсье Пурвьнш! Он ткой — только в вшем смрдном уме! А теперь с меня хвтит! Нденьте вши ботинки, зберите куртку и уходите!

Он глупо пролепетл:

— Но вы не можете тк со мной поступить!

Передрзнивя его, Алис нсмешливо пропел жлобным тоном:

— «Но вы не можете тк со мной поступить!» Д нет же, конечно, может! Ты, стричок, обычный пустозвон!

Этот «стричок» уязвил его сильнее, чем все остльное. Он скзл:

— Змолчи, ты! Я рзговривю не с тобой, с Софи!

Мдемузель Бонэр сейчс же прировл:

— И Софи просит вс уйти и больше не возврщться. Прощйте, мсье!

Он понял, что в это мгновение решется его судьб. И произнес:

— Вы хорошо знете, ккие чувств…

Но Софи остновил его:

— Вы меня любите! Великое открытие! Я уже говорил вм, но поскольку вы, кжется, не поняли, повторяю еще рз: я вс ненвижу! В вс есть все то, что я терпеть не могу в мужчине: смодовольство, подлость и прежде всего изврщенный, порочный ум!

— Софи, вы ошибетесь… Мои чувств…

— Вы знть не знете, что ткое чувств! Для вс — это тетрльные реплики. Впрочем, вся вш жизнь — это сцен, где действуют вши мрионетки в мскх! Ах, вм бы, конечно, хотелось, чтобы я стл вшей Коломбиной, но сми вы — только шут, и вм, к счстью, никогд не удстся превртить меня ни в Месслину, ни в Венеру в мехх! Зпомните рз и нвсегд: я ненвижу и Сд, и Мзох!

Услышв эти имен, Пурвьнш кк будто успокоился.

— Слишком легко осуждть меня, исходя из неверных предположений! Все эти женщины, мои подруги, по собственной воле соглшлись рзделить со мной то, что вы считете порокми, но в действительности это — всего лишь вринты любви…

— И смерти! — выкрикнул Алис.

Он огрничился презрительной гримсой и стл ндевть ботинки.

— Прво же, — произнес он, — я считл вс более свободной! Вши рссуждения, Софи, относятся к другому веку. Вы в смом деле верите в то, что физическя любовь — это только «зверь с двумя спинми»?

— Любовь — горздо больше того, что вы о ней думете! А вся вш сексульня мшинерия идет от испорченности вшей души!

Он зкончил с туфлями и поднялся, чтобы нкинуть куртку.

— Теперь еще и душ! — бросил он с иронией. — Бедняжк Софи, д вы святош! Сколько елея! Но знчит, с вми было бы совсем не тк… Быть может, искупление моих грехов… Нет ткого грешник, который был бы не достоин искупления. Вс должны были бы нучить этому в вшем монстыре!

Мдемузель Бонэр передернул плечми. К чему вести весь этот бессмысленный рзговор?

— Я уже просил вс уйти! Или мне вызвть полицию?

— О, — усмехнулся он, — полицию! А почему не рмию? Успокойтесь, я ухожу. Но я вернусь! Потому что, хотите вы этого или нет, но вы меня любите, Софи! Вы меня любите!

— Рзумеется, нет!

— Вше воспитние, морль, ккие-то комплексы мешют вм понять, что вы меня любите!

— Вы больны! Когд вы уберетесь?

— Я стну приходить к вм кждую ночь, буду рядом с вми… Моя голов будет лежть здесь, н этой подушке!

Он тихо пошел к двери, покинул гостиную и ступил в коридор, который вел к выходу. У смого выход он обернулся:

— Никогд больше, Софи, вы не встретите мужчину, который бы вс тк любил.

Он только открыл дверь пошире. Он переступил порог и выкрикнул, в последний рз повернувшись к ней лицом:

— Вм повезло! Если б вы были одн, я бы вс изнсиловл!

И спустился по лестнице.

XXX

Через неделю мы ужинли вместе с Софи в «Розбде» — бре н Монпрнсе, который произвел нстоящий фурор в среде интеллектулов, ктеров и художников. Он выглядел нездоровой и зябко кутлсь в длинную шль. Репетиции «Двойного непостоянств» под руководством Швля нлдились и успешно шли вперед. Мы с Алисой ничего не знли о Пурвьнше; возможно, он покинул Приж.

— Нет, нет, — скзл Софи, — он в городе. Я зню, что он здесь.

— Но откуд?

Он объяснил, что с того дня, кк он прогнл режиссер, ее сердце сжимется от ккого-то стрнного чувств. Ей кжется, что з ней следят, шпионят: это может быть только он. Однко он нпрсно пытлсь подловить его, оборчивясь н улице: он никого не змечл, словно бы ее преследовтель облдл дром стновиться невидимым. И все же он ощущл его присутствие. Иногд дже слышл его шги, шепот или дыхние з своей спиной. Он лишилсь покоя.

— Я считю его достточно безумным, чтобы зтеять со мной эту игру в прятки, он стрется нвязть мне себя, не покзывясь н глз. Д еще эти телефонные звонки… Кто-то звонит и спршивет, здесь ли живет Грет Грбо или Джинджер Роджерс, что может быть глупее! Но я не узню голос Пурвьнш.

— Он — превосходный имиттор, — зметил я, — и способен изменять свой голос. Он может притвориться кем угодно.

Софи тк нервничл, что ей с трудом удлось зжечь сигрету, нстолько у нее дрожли руки. Возможно, он устл от репетиций, но скорее от ощущения призрчного присутствия Нт, от которого никк не могл отделться. Мы пострлись кк-то врзумить ее, успокоить. Но у нс ничего не вышло. Ей кзлось, что монстр обртился в неуловимый ветер. Он преследовл ее, кк те зблудшие души, что вечно бродят, не в силх обрести покой, и приходят тревожить живых. Словом, мы попытлись кк можно деликтнее рзвеять ее опсения, но Софи не удвлось освободиться от этого стрх, который уже стновился у нее нстоящей мнией.

Когд мы пили кофе, он быстро обернулсь и сдвленно шепнул мне н ухо:

— Тут! Он — тут, прячется в тени…

В мленьком зле бр было полно посетителей, я внимтельно оглядел все темные уголки, но тщетно: Пурвьнш здесь не было.

— Вм ндо избвиться от этой нвязчивой идеи.

— В тот день, уходя от меня, он скзл: «Я стну приходить к вм кждую ночь…»

— Это — пустя угроз, чтобы зствить вс думть о нем! Прошу вс, Софи, не попдйтесь в эту ловушку!

— И он добвил, что, если бы я был одн, он бы меня изнсиловл…

— Пустые слов! Миля Софи, вы тк урвновешены, тк полны здрвого смысл. Не обрщйте внимния н подобные глупости! Не позволяйте им зхвтить вш рзум! Вы прекрсно знете, что, произнося это, Пурвьнш луквил, стрясь сохрнить осттки достоинств!

— Луквил! Луквый! Мне случется спршивть себя, не есть ли он дьявол во плоти! Когд я воспитывлсь у сестер, я был подростком, и священник объяснял нм, что Стн — смый хитрый и тонкий из всех ктеров. «Это — режиссер, полный бесконечного обяния и призрчных ндежд…» — говорил он. А я-то хотел звлечь этого ловелс и нкзть его! Кк вспомню о том ужине в «Лё Доме», где я изобржл кокетку, кк будто можно укротить крокодил или зчровть кобру! А сейчс он рыщет вокруг меня!

— Вы хорошо сделли, что выствили его вон, — ввернул Алис. — От этого унижения он, должно быть, с ум сошел — и от горя, и от ярости; потому что он вс и впрвду любит!

— Но это — смое худшее! Кждое утро я боюсь обнружить его у своих дверей! Спящим н полу кк собк! А по ночм, стоит только скрипнуть ккой-нибудь половице, и мне уже кжется, что он — в моей спльне!

Демон, влюбленный в нгел! Тот, кто подрезл крылья дивной птице! Тень его притщилсь сюд, в этот бр, и он будто потемнел, точно зрженный смертоносным взглядом этого дьявол!

— Я вынужден оствться в Приже из-з нших репетиций. Инче я бы уехл потихоньку куд-нибудь нендолго, чтобы сбежть от этого психопт. Увы! Он понимет, что я должн торчть тут, кк приклеення! Он знет мое рсписние и мой дрес. Я не могу бежть! И потом, если бы он появился! Тк нет: он скрывется в тени кк рзбойник! Мне иногд кжется, что ему удлось проникнуть в меня и зтиться тм — в смом дльнем углу моего сознния!

Это было уж слишком, но попробуйте-к вырвть подобный кошмр из головы встревоженной женщины! Софи убедил себя, что Пурвьнш — опсный сумсшедший. А подспудня рбот вообржения сделл из него помесь Жиля де Рэ с Носферту! Он был уверен, что Нт змышляет ккой-то коврный плн, чтобы отомстить ей з оскорбление, которое он ннесл ему, когд отвергл его любовь, глвное, когд прогнл его прочь. Он ждл своего чс. Придет время, и он появится ниоткуд и пострется нвязть ей свою волю.

Алис, которя был очень рд присутствовть при унижении Пурвьнш и хотел бы нслждться своей победой кк можно дольше, нчл теперь опсться, кк бы ветер не переменился. Он полгл, что Софи — более сильня нтур, не склоння к внтюрм, и дже не слишком чувствительня, поэтому, он, конечно же, присоединится к ншей кртельной экспедиции. Но окзлось, что мдемузель Бонэр — не стойкий солдт, мягкосердечня душ, которя бросилсь н штурм из глубокого отврщения к «мчизму» и общей идеи торжеств спрведливости. Он — не Святой Георгий и не Флор Тристн. Теперь-то он понимл, что нельзя приблизиться к ду и не обжечься.

У меня по-прежнему не было никких известий о Пурвьнше, тк кк я никогд и не знл, где он живет, то отпрвился в «Тетр Фрншиз», чтобы выяснить его дрес и попытться отыскть его. Возможно, это было просто любопытство, но мне хотелось спрвиться о его делх. Вот тк я и узнл, что мсье Рспй перестл вносить деньги н постновку спектклей ншего режиссер. Првд, супруг его уже умерл, и этому стрнному меценту не было никкой нужды содержть того, кого он принимл з жиголо!

Нт обитл в мнсрде, высоко прившей нд площдью Вогезов. Но когд я пришел туд, консьержк скзл, что он всего несколько дней, кк переехл, и никто не знет куд. Слвня женщин был убежден, что «ткой крсивый и зметный молодой человек» рботет в министерстве. По крйней мере он уверял ее в этом. И вот тк, по ккому-то вывиху сознния, он лгл всем, с кем соприкслся. Ему просто необходимо было обмнуть кого-то, чтобы его измышления обрели видимость истины.

Все эти дни Софи звонил нм кждый вечер. Бьюсь об зклд, что, если бы Пурвьнш нконец покзлся, он бы успокоилсь. Его отсутствие стновилось еще тяжелее, чем присутствие, и это преврщлось у нее в нстоящую фобию. А может, ккое-то двнее воспоминние, глубоко спрятнное в ее подсозннии, пытлось тким обрзом выбиться н поверхность? Возможно, окзвшись рядом с Пурвьншем, он рзбередил струю рну, оствшуюся у нее с времен ее детств или юности?

Алис считл, что дело тут, вероятно, в конфликте с отцом, о котором Софи в смом деле никогд нм не говорил. Позже мы узнли, что этот человек тоже был ктером. Он в свое время выступл с остротми в рзных кбре. Бросив жену, он создл свой номер и ушел с кким-то фокусником по имени Мттео. А потеряв компньон, впл в нищету и попытлся восстновить отношения с женой и дочерью. Может, они его выгнли? Это вполне вероятно. И, изгоняя Пурвьнш, он кк будто второй рз выствлял н улицу своего отц.

Тогд то, что мы принимли з иррционльный стрх, было в действительности всего лишь змскировнной формой угрызений совести.

XXXI

Прошло дв месяц, все это время о Пурвьнше не было ни слуху ни духу. Нвязчивые стрхи Софи вроде бы немного улеглись. Но однжды вечером Алис выступл в кбре «Лез Аббесс» и зметил в зле Нт. Он почти не изменился, но его одежд тк отличлсь от того, что он обычно носил, что ей пондобилось некоторое время, прежде чем он его узнл. Кроме того, нмечющяся бородк придвл его лицу вид бывлого путешественник, подчеркнутый пестрым походным нрядом, в котором он крсовлся с нпускным рвнодушием.

Алис угрюмо нхмурилсь, эт встреч ее не рдовл. Но выбор у нее не было. Он поджидл ее прямо у ртистического выход. Едв увидев ее, он бросился вперед и зявил:

— Я должен поговорить с тобой!

Побуждемя стрхом и любопытством, встревоження Алис позволил отвести себя в кфе «Л Буль д'Ор». Кк только они сели з столик, он тут же зговорил:

— Я покинул Приж и вообще Фрнцию… Ндо было уехть подльше… Хвтит с меня этих пыльных тетров, в которых я тк долго врщлся… И кк я теперь понимю Рембо, оствившего Европу с ее чдящим светом! О, Африк! Пустыня! Свнн! Я плвл вниз по Нигеру! Я дже любил одну берберку! — Он рстроглся. — Млышк берберк… Нежное дитя… Нд Атлсскими горми шел снег. Мы лежли в простой деревянной хижине и любили друг друг… Зпх коз…

Звук его голос зворживл. Опять нчинлось это колдовство, только ноты были уже другими. Алис чувствовл себя тк, будто ее обволкивет и медленно смыкется нд головой тонкя путин. Тогд, повинуясь инстинкту выживния, он зхотел вырвться.

— Знете, нм вс не слишком-то не хвтло… Он принял этот выпд с легкой улыбкой:

— Не вжно! Я очень изменился… Жизнь для меня обрел другие крски. Знешь ли ты, кким бывет зкт в пустыне? Солнце сдится в песок, тм, вдли, слышн песнь муэдзин, призывющего верующих к молитве.

Првд ли, что он уезжл, или это были новые скзки? Его беля кож совсем не згорел.

— Я видел коптских монхов — пломников, ходивших к горе Атос; суфиев, слепых мудрецов, покинувших свою крепость и спусквшихся вниз к реке; я побывл в школх зклинтелей змей, н дороге между Бискрой и Тугуртом встречл шмнов… Думй что хочешь, но н этом пути я ншел Бог. Д и рзве могло быть инче?

Теперь еще и Бог! Возможно ли, чтобы он тк изменился и всего з несколько месяцев?

— Извините меня, — скзл Алис, — я должн возврщться.

— О! — живо произнес он. — Мне не хотелось ндоедть тебе. Я только вчер вернулся в Приж и думл, что ты могл бы рсскзть мне последние новости…

Он встл, решительно обрывя нвязнный им бессмысленный рзговор. Он хитрил, это ясно. Быть может, он провел эти дв месяц, не выезжя дльше Гренн-Коломб!

— С «Двойным непостоянством» все в порядке! — бросил Алис.

— Софи Бонэр будет превосходн, я в этом уверен. Кстти, кк он?

С смого нчл, вероятно, именно это и было истинной причиной их беседы.

— Ей будет горздо лучше, если вы оствите ее в покое! — едко отрезл Атис.

Они вышли н улицу, дже не подумв зкзть себе кофе.

— Хвтит! — скзл Пурвьнш. — Я очистил и душу, и чувств. Я стл другим человеком. Что может грозить той, кого я люблю всем сердцем? К чему меня бояться? Рзве он не знет, что величйшие святые были снчл ужсными грешникми?

Алис зсмеялсь:

— Вы считете нс глупцми, способными поверить в эту безумную метморфозу?

— Рзниц между добром и злом — не толще одного волос! — возрзил он.

— Послушйте. Я устл и бсолютно невежественн в теологии. Зто, если вы соберетесь когд-нибудь ствить новую пьесу, могу посоветовть вм «Тртюф». В зглвной роли вы будете просто великолепны!

С этими словми он повернулсь к нему спиной и спустилсь в метро, оствив Пурвьнш предвться блгочестивым рзмышлениям.

— Ты првильно сделл, — воскликнул я, когд он рсскзл мне эту историю. — Волк снов нрядился в овечью шкуру, но н этот рз он блеет неубедительно!

— Думешь, он уже соствил плн, кк подобрться к Софи в своем новом обличье бледного Пьеро?

— Ей хорошо знком этот трюк, ндеюсь, он сумеет рзглядеть пудру н его лице и не дст себя провести, д и вряд ли в ее душе еще сохрнилсь нивня детскя вер, будто можно взмхнуть волшебной плочкой, и дьявол с мешком своих хитростей превртится в святого! Скорее уж в хнжу! Должно быть, Нт полгет, что Волк и дьявол — превосходные персонжи, достойные знять место в его личном тетре. Тк и вижу, кк он руководит репетицией: «Эй тм, вы, Бог, входите через сд, ты, Люцифер, со стороны двор. Ну я, Нтниель Пурвьнш, новый Христос, встну в центре площдки. Оркестр, пртитуру из „Прсифля“, пожлуйст!»

Смеяться тут было нечему, и, однко, мы искренне рзвеселились, предствив эту криктуру н притязния Пурвьнш. Зтем позвонили Софи, чтобы предупредить о возврщении ее невидимого мучителя и новой мске, которую он себе выбрл. Тотчс же все ее стрхи воскресли снов.

— Мы зкнчивем рботу нд Мриво. Кто знет, не решит ли он появиться н премьере и учинить тм скндл! Я должн предупредить Мдлен Герлнд и Швля! Боже мой, и кк только подобное существо могло родиться н этой земле?

Он был крйне взволновнн и, кк всегд, ожидл худшего. Нм удлось успокоить ее немного. И тогд он сообщил, что обрщлсь в специльное гентство, которое провело по ее просьбе небольшое рсследовние с целью выяснить хоть что-то о прошлом Пурвьнш, о котором мы действительно совсем ничего не знли. Выяснилось, что он родился в Англии, отцом его был фрнцуз, мтерью — шведк, и что подлинное его имя Альбер Прожн. Его псевдоним появился в 1948 году:

он подписл им книжку своих стихов с претенциозным нзвнием «Шестя ллегория сфинкс».

— И он еще утверждл, что он — сирот! — возмущлсь Софи. — Кстти, родители оствили ему приличное состояние. Его отец был крупным промышленником. Но откуд он взял это имечко: Нтниель, д еще и Пурвьнш? Ккя цветистость! Ккя нпыщенность! Этот человек фльшив с ног до головы, и всем его словм грош цен! Ах, пусть только этот мсье Прожн попробует еще рз покзться мне н глз, он увидит, что я с ним сделю! Я брошу это имя ему в лицо и сорву с него эту крнвльную мску!

Итк, для нчл последнего кт этой комедии все было готово.

XXXII

Софи угдл верно. Пурвьнш не подвл никких признков жизни до смого вечер генерльного прогон «Двойного непостоянств». Среди гостей, одетых в смокинги, и дм в вечерних тулетх, ему одному удлось пробрться туд все в том же экзотическом одеянии и устроиться в центре пртер. Мы тут же его зметили. И я бросился з кулисы, чтобы предупредить Мдлен Герлнд о его вторжении, но, похоже, нпрсно. Безумно испугвшись, директрис побежл к Анри Швлю, тот, увидев ее в тком состоянии, см потерял хлднокровие и поспешил к Себстьяну Дрё, который кк рз зкнчивл гримировться. Пник мгновенно рспрострнилсь н всех. «Нельзя, чтобы Софи Бонэр узнл, что Пурвьэнш в тетре!» Однко, едв выйдя из своей уборной, он зметил восковые лиц ктеров и тут же понял, что случилось.

Все эти дни, и особенно ночи, он боялсь его появления. Он предствлял себе, кк смотрит н зрителей и встречет коврный взгляд этого человек, который удрит из темноты, кк острый луч свет, пронзя ее нсквозь, точно ббочку, приколотую булвкой. Он знл, в ккое отчяние должен был привести ее его приход, он предвкушл это зрнее. Он не могл не понимть, что он будет судить кждую фрзу, кждую интонцию, кждый жест, но все это ничего не знчило в срвнении с липким взглядом его похотливых глз, которым он стнет рздевть ее.

Но что же делть? Третий удр прозвучл у нее б ушх кк звук погребльного колокол. Поднялся знвес. Софи стоял н сцене, точно н эшфоте.

— Выслушйте же меня, судрыня.

Тривелин нчл произносить свой текст. Сильвии нужно отвечть. Он должн ответить!

— Вы мне ндоели.

— Но нужно быть рссудительной!

Где он? А, я его вижу. Он н меня смотрит. И улыбется этой своей кривой усмешкой.

— Нет, не стоит, и я не буду рссудительной.

Чего он добивется? Чтобы я зиклсь, чтобы в слезх убежл з кулисы? А звтр во всех гзетх: «Скндл! Ккой скндл!»

— А я ненвижу здоровье и очень хочу зхворть. Будь твердой, девочк! Сильвия должн зменить Софи. Тут, н сцене, одн Сильвия. Софи здесь нет, никто не знет, где он. Он исчезл. Сильвия знял ее место. Тот, любитель подглядывть, нпрсно стнет искть ее глзми; пусть его липкий взгляд скользит по Сильвии, Софи теперь вне досягемости. Этот взгляд зденет лишь призрк, пустую оболочку. Пусть принц Лелио и его слуги строят ловушки Сильвии, пусть Флминия изобретет свои хитрости и уловки; Софи сбежл из дворц иллюзий, из дом умлишенных, из борделя, придумнного Пурвьншем.

В нтркте между вторым и третьим действием ктрис зперлсь у себя в уборной. Он должн был оствться одн, ей ндо быть Сильвией, Софи не должн вернуться, инче з ее плечми сейчс же вырстет тень дьявол. Весь спекткль мы тревожно следили з битвой, которую ей пришлось выдержть, чтобы войти в роль Сильвии; но потом он превртилсь в очровтельную Сильвию — в одно и то же время в простушку и плутовку; ее нежность к Арлекину мло-помлу сходил н нет и сменялсь любовью к принцу. Неуверенность ее первых реплик рстворялсь в опсливом недоверии крестьянки, ствшей узницей роскошного змк.

Зто в конце третьего кт Сильвию вызывли целых пять рз; потом мы пришли в ее уборную и обнружили тм Софи — измученную до предел. Ее героиня отнял у нее все силы, опустошил ее. Он не чувствовл ни рдости ртист, прошедшего трудное испытние, ни ликовния триумф. Понимя ее состояние, Мдлен Герлнд вызвл ткси и попросил вывести ншу подругу через служебный вход, чтобы никто не мог подойти к ней с поздрвлениями. Софи быстро переоделсь и, двигясь кк сомнмбул, пошл с нми к мшине, которя довезл нс до улицы Одессы, подльше от ненужных сейчс восторгов, криков «брво!» и, глвное, — подльше от Пурвьнш! Во всяком случе, тк нм тогд кзлось.

Он стоял тм — н верхней ступени лесенки, ведущей н нш этж, — опирясь н перил и с вызовом глядя н нс нсмешливыми синими глзми; н губх его игрл легкя улыбк.

Софи вскрикнул и отступил нзд, ухвтившись з плечо Алисы.

— Послушйте, — скзл я, — вы же понимете, что вс не хотят здесь видеть!

— О! — воскликнул он с пфосом. — А я-то ндеялся принять учстие в вшем прзднике! Неужели я стл уже совершенным прией, пршивой овцой, прокженным, кем-то вроде бродячей кошки?

Софи повернулсь и, укзв рукой н этого жуткого фрзер, мстительно бросил:

— Не обольщйся, Альбер Прожн! Тебе меня не испугть! И если я избегю тебя, то только потому, что ты внушешь мне отврщение!

Он зстыл н мгновение. Его лицо стло мертвенно-бледным. Зтем он спросил:

— О ком говорит эт прекрсня дм? Прожн, вы скзли? Д, првд… Припоминю… Я знл кого-то, кто носил некогд это имя. Впрочем, довольно нелепое. Но где этот Прожн? Нпрсно я смотрю нпрво и нлево, я нигде не могу рзглядеть этого слвного строго друг прежних времен.

Я кинулся к нему.

— Нт, довольно!

Он усмехнулся и резко оттолкнул меня.

— Змолчи, нсекомое! Это не твое дело.

Он спустился н несколько ступенек, которые отделяли его от Софи и Алисы.

— Я хочу говорить только с мдемузель Бонэр.

— Вы пьяны! — зкричл моя подруг, отштывясь к стене.

— А девчушк прв! Пьян от любви! «О, грфиня, я умирю от вших прекрсных глз…» Я словно Ион, вышедший из чрев кит и бежвший н берег Ниневии… Блгодрю вс, обожемя Софи. Вы любили меня целых дв чс. Тетр был ншей постелью.

Я увидел, кк рук мдемузель Бонэр поднялсь, чтобы дть ему пощечину, потом опустилсь. Он содрогнулсь, у нее вырвлся ккой-то звук, похожий н рыдние, но тут же он повернулсь ко мне и стл поднимться по лестнице. Алис пошл з ней, оствив Пурвьнш стоять посреди пролет. Я открыл дверь в квртиру, и мы вошли, но перед этим я успел зметить, кк он медленно спускется вниз по ступеням, что-то тихо шепч и поштывясь.

XXXIII

Зим был долгой, потом нстл дождливя осень. Пьес «Двойное непостоянство» не сходил с фиш целых три месяц. Огромный успех! В ме Софи приняли в «Комеди Фрнсэз», Алису — в «Ателье». В июне я сдл последние экзмены и получил диплом. Пурвьнш снов куд-то исчез.

Мне всегд нрвилось бродить по нбережным Сены. Иногд я рзыскивл ккую-нибудь стринную книгу у букинистов. Но чще бесцельно блуждл, рдуясь чувству свободы и нслждясь солнечными денькми. Тк и в то июльское утро: я продлил свой мршрут, прогулявшись до остров Сен-Луи, побывл у Дворц првосудия и возврщлся через Цветочный рынок. Тм, недлеко от продвц орхидей, прямо н мостовой, сидел, прислонившись спиной к стене и конвульсивно подергивя головой из стороны в сторону, чрезвычйно грязный бородтый прень со спутнными лохмми и мутными глзми; он тянул ккую-то непристойную песенку и бережно укчивл н коленях бутыль дешевого вин.

Мой взгляд привлекл ккя-то стрння смесь почти полного пдения и рзрушенного блгородств, которое еще проступло н поверхность сквозь эти руины. Возможно, я срзу узнл его, но не мог в это поверить. Впрочем, кзлось, он совсем меня не змечет, поглощенный своим безумием. Вот почему я решил не подходить к нему, подумв, что это неудобно. Однко я не мог взять и просто уйти. Мне хотелось узнть, понять. Я стл ходить от прилвк к прилвку, притворяясь, что восхищюсь цветми, но единственной моей зботой было следить з этим беднягой.

— А, этот! — объяснил продвец орхидей. — Это его угол. Он приходит сюд кждое утро. Уходит в полдень и до следующего дня больше не появляется. Он вроде бывший профессор. Конечно, не повезло прню, видно, что не дурк!

Я дождлся полудня. Кк только колокол Дворц првосудия пробил двендцть, Пурвьнш, это был он, с трудом поднялся и, волоч ноги, пошел прочь. Его штны держлись н тесемке и спусклись винтом н дырявые ботинки. Кое-кк он доплелся до площди Штле, прошел ее и двинулся по улице Сен-Дени. Добрвшись до фонтн Невинных, свернул к Центрльному рынку, и тм, несмотря н его медленную походку, я уже поспевл з ним с некоторым трудом: в этот чс посреди пестроты и гм уже вовсю сновли грузчики и носильщики, рстлкивя всех своими тележкми.

Он вошел в мясные ряды, пробрлся среди рзносчиков в длинных фртукх, зляпнных кроввыми пятнми, и нконец остновился возле мясной лвки; кк только он появился, стоявшя з прилвком девушк протянул ему пкет, звернутый в гзету. Он схвтил его с глухим ворчнием и удлился.

— Это Альбер, клошр, — объяснил продвщиц. — Хозяйк всегд отдет ему осттки. Не зню, что бы с ним без нее стло.

Прень отошел в сторонку, сел н скмью, открыл пкет со своей жлкой снедью и тут же принялся жевть ее с ккой-то детской стртельностью. В тот день, тк и не решив, что предпринять, и прежде всего просто не осмелившись подойти к нему или позволить ему узнть себя, я оствил его тм. Но н следующий день, подстегивемый болезненным любопытством, я вернулся н рынок в то же время, прошел по мясным рядм и обнружил несчстного н той же скмейке.

Вглядевшись в исхудлые черты его лиц, я тут же предствил себе короля Лир, блуждвшего среди обломков его королевств. Впрочем, он не перествя бормотл что-то себе под нос, словно бубнил роль для своей призрчной публики. И когд, доев и выбросив кости, он двинулся в сторону крытого рынк, мне покзлось, что я воочию зрю, кк он проникет в рзвлины змк. Д, именно тк он и здумывл когд-то свои постновки: «Антигон» н мусорной свлке, «Король Лир» н зплевнных плитх Центрльного рынк и «Двойное непостоянство» в борделе с улицы Сен-Дени!

Нпротив церкви Сент-Эстш тогд еще стоял и потихоньку рзрушлся зброшенный особняк. Туд он и отпрвился. Должно быть, тм — его логово. Я не решился пройти з ним в зтхлый коридор, кое-где еще покрытый остткми зплесневелых обоев. Похоже, это место зхвтили бездомные бродяги и превртили его в подобие Двор чудес. Я добрлся домой, н улицу Одессы, с головой, нбитой вопросми, и потрясенный этим удивительным, почти невероятным открытием, которое оствило во мне глубокий след.

— Потеряв возможность ломть перед нми комедию, он рзыгрывет ее для себя смого, — объявил Алис. — Он вообржет себя Христом Стрстотерпцем или игрет в героев Беккет, если только не принимет себя з Годо!

Я сомневлся, стоит ли сообщть об этом Софи Бонэр. Ндо ли бередить ее рну ткой немыслимой новостью? Зто моя подружк нстивл н том, что ктрис должн полной мерой вкусить рдость от пдения мерзвц, который тк долго пытлся испортить ей жизнь. Првд, мне кжется, что скорее это Алис бы ликовл, столкнув лицом к лицу опустившегося монстр и Софи — во всем блеске ее слвы. Поистине это был бы тот смый ревнш, о котором он тк мечтл! Чтобы смыть то позорное воспоминние об улице Поль-Влери, ей действительно нужно было по меньшей мере что-нибудь вроде этого жестокого свидния!

Итк, несмотря н мои сомнения, мы все же рсскзли ктрисе об этой неожиднной встрече. Снчл он просто удивилсь, тк же кк и я, но потом здлсь вопросом о причинх, побудивших Пурвьнш избрть для себя ткую жизнь, и почему он внезпно отрекся от всякого достоинств, — ведь мы привыкли видеть его всегд тким уверенным в себе, тким гордым. Н смом деле это могло быть только его добровольным решением, поскольку «Тетр Фрншиз» был готов снов принять его, тк кк «Черня комнт» шл с большим успехом, другие тетры тоже были бы счстливы поствить любую из его пьес.

И вот, пок мы рсспршивли друг друг, я почувствовл, что Софи постепенно охвтывет змештельство, медленно перерстющее в болезненные сомнения. Ее прекрсное лицо, обычно ткое ясное, кзлось, омрчилось и погсло, точно лмпд, в которой иссякло мсло. Он скзл:

— Великим грешникм нужно долго кяться…

— О! — воскликнул я. — Неужели вы верите, что он поступет тк, искупя свои грехи? Это совсем не в его стиле! Боюсь, скорее ноборот: он сделл это от отврщения ко всему н свете!

Он тихо вскрикнул:

— Вы в смом деле тк думете? Тогд, должно быть, это — моя вин!

— Вш вин?

— Потому что это докзывет, что он действительно меня любит!

Он был в смятении. Глз повлжнели и зтумнились, щеки рскрснелись, губы дрожли. Видя ее тревогу, я поспешил вмешться:

— Нт не способен любить!

Софи сел словно для того, чтобы лучше собрться с мыслями, и долго молчл, мы не решлись нрушить ее молчние. Мы чувствовли, что внутри нее идет ккя-то борьб. Нконец он твердо произнесл:

— Думю, вы ошибетесь.

Он поднялсь, подошл к окну и скзл:

— Мой отец тоже нуждлся в ншем прощении, но мы его выгнли. Я до сих пор помню звук его шгов, когд он уходил — нвсегд.

— Эй! — нпомнил Алис. — Вы збыли, что он сделл с моей мтерью?

— Нет, — ответил Софи, — по той же смой причине я откзлсь встречться с моим отцом. Я не могл вынести того, что он сделл с моей мтерью. Ах, кк я тогд был сильн в своей првоте! Кк уверен в себе! Пусть плтит! Поступя тк, я был просто дурой, идущей н поводу у собственной злобы! Моя душ был переполнен горечью!

Он обернулсь ко мне и произнесл, глядя мне прямо в глз:

— Можете считть меня сумсшедшей, но я не могу оствить его тк! Я должн его отыскть!

XXXIV

Итк, слвня воспитнниц монстыря собирлсь рзыскивть Пурвьнш! Рзумеется, это был не любовь, ее вело сострдние и потребность хоть кк-то унять угрызения совести — те, двние. Я тщетно пытлся докзть ей бессмысленность этой зтеи — он был готов снов спуститься в ту яму, откуд с тким трудом выбрлсь, — все нпрсно.

Снчл он попытл счстья н Цветочном рынке, и недлеко от торговц орхидеями зметил Пурвьнш. Он нблюдл з ним укрдкой; его жлкий вид нстолько ужснул ее, что он повернулсь и пошл домой, убеждення, что никогд больше не решится дже подойти к нему. Всю неделю после этого он провел в слезх и мрчной депрессии, сердясь н себя и не понимя, откуд взялсь т смутня тревог, в которую погрузил ее вид этого человек. Потом, утвердившись в своем нмерении, он отвжилсь снов пойти н Цветочный рынок. Н этот рз место, где он обычно сидел, окзлось пустым. Цветочник скзл ей, что дв дня нзд его збрл полиция и после этого он тут не появлялся.

В полдень Софи нпрвилсь к мясной лвке, где Нт получл пищу. Тм его тоже никто не видел, поэтому он зключил, что он рестовн. Упрямо не желя откзывться от своих поисков, он двинулсь в местный комиссрит. Проведя тм остток дня, он только зря потерял время и ничего не узнл. Тогд в ее голову пришл несурзня мысль отпрвиться в тот рзрушенный особняк, где, по моим словм, должно быть, жил Нт.

Увидев это обветшлое строение, он было хотел повернуть обртно, но охвчення той почти безумной решимостью, которя тк чсто присущ женщинм, все же собрлсь с духом и вошл в полурзрушенный подъезд. Первый этж предствлял собой огромную свлку, где в беспорядке громоздился всяческий хлм: проржвевший остов велосипед, выпотрошенный мтрс, остнки рзвороченной кухонной плиты. Преодолевя подступившую к горлу тошноту, Софи стл осторожно поднимться по трухлявым ступенькм грязной лестницы; перил ее были вырвны.

— Эй, дмочк! Куд?! Это — чстное влдение!

Со второго этж свесилсь чья-то голов со спутнными птлми. Похоже, бб, только что прохрипевшя эти слов, недвно влялсь н мтрсе, из которого во все стороны торчл конский волос.

— Простите, я рзыскивю своего друг.

— А н кого он похож, этот вш друг?

Он нзвл имя Альбер Прожн, что привело пьянчужку в неописуемый восторг. Кк будто здесь у кого-то еще есть имен! Может, кличк… Актрис стл описывть Пурвьнш, но т только издевтельски хохотл н кждом слове, и Софи пришлось нконец оствить эту зтею. Он побежл вниз по лестнице под пьяный гогот этой особы. У нее не хвтило сил вынести ткую грубость.

Целых дв чс он следил з домом, ндеясь, что Нт вернется сюд, но чем дольше он ждл, тем чще спршивл себя, кким чудом он здесь окзлсь и почему торчит тут, словно влюблення дурочк в ожиднии жених, который все не приходит. Ведь ее привело сюд — он все время твердил это себе, стрясь см в это поверить, — просто сострдние к опустившемуся человеку. И тут же, рикошетом, он нчинл обвинять себя в том, что в пдении Пурвьнш есть и ее вин.

Впрочем, он говорил себе, что, дже если бы он был тут совершенно ни при чем, ее долг — помочь ему. И все же около восьми вечер, когд совсем стемнело, он стл думть инче и перестл судить себя тк строго. Кк он могл поверить, что режиссер решил оствить тетр и жить рядом с этим сбродом из-з нее? Не слишком ли много он о себе возомнил? Возможно, он с ним кокетничл, обычно это волнует мужчин; но рзве Стн не зслуживл хорошего урок? Рзумно ли изобржть добрую смритянку, когд имеешь дело с тким дьявольским лицемером? И вскоре весь этот вихрь вопросов убедил ее в том, что пор снимться с якоря и, оствив великого грешник его искуплению, возврщться домой. Что он и сделл.

Ночь был ужсной. Нпрсно он стрлсь не вспоминть о Нте, он только о нем и думл. Конечно, он подло вел себя с женщинми. Он бесчестный соблзнитель, низкий мнипулятор, гнусный лицемер. У бывшей монстырской воспитнницы и рспутного режиссер не могло быть ничего общего. Их рзделяло все. Все, кроме тетр! Ибо Софи приходилось признться себе в том, что здесь Пурвьнш ее зворожил. Он зщищлсь, откзывясь стть его мрионеткой н сцене, чувствуя, что он пользуется искусством, кк взломщик фомкой, чтобы проникнуть в ее душу. Но может, он ошиблсь? Он хотел сделть из нее Федру, он предпочл остться всего лишь Сильвией.

Или он ошиблся, думя, что он способн стть тргической ктрисой? Что з робость удерживл ее в мплу милой кокетки, ведь он двно уже втйне искл глубины? Неужели он соглсится нвсегд остться жемнной куклой, присыпнной рисовой пудрой, когд ей в уши уже кричт колдуньи «Мкбет»? Пурвьнш звл ее вглубь и ввысь, он выбрл спокойный солнечный пляж.

Д, приходится признть, он боялсь мужчины, скрыввшегося — и тк неудчно скрыввшегося — з спиной режиссер. Он стршилсь его, мстер иллюзий, кждый спекткль которого был ловушкой. И когд, зключив ее в свой искусственный мир, он попытлся ввести ее в то, что нзывл «черной глубиной», он отштнулсь. Однко он сознвл, что именно эт черня глубин и придет истинный смысл любой интриге, мешя ей выродиться в фльшь или смолюбовние.

Внезпно Софи — блгорзумня, осторожня Софи — понял, что тот особенный гений Пурвьнш питлся этими стрнными импульсми, которые он всегд считл только порокми. Преврщя рельную жизнь в гигнтские тетрльные подмостки, он получл средство опрокидывть безмятежное существовние людей, вовлеченных в его орбиту, нрушть порядок вещей, и все для того, чтобы тут, н сцене, он мог нделить их высшим првдоподобием. Альберт дл ему не только обрывки своего словря, он воплотил ее в «Черной комнте». Сошествие в д Мрии-Ангелины, ее пдение позволило лучше рсслышть стоны и хрипы Федры. И Софи здвлсь вопросом: кем же был мдм Рспй Жн Рсин?

Утром мдемузель Бонэр понял, что следствием ее ночных метний стл единственный вывод: любит он его или нет, он должн вырвть Пурвьнш из этого отчяния и вернуть его в тетр. И если он все еще хочет этого, он — с его помощью — стнет нстоящей ктрисой!

XXXV

Я получил известия о Пурвьнше несколько дней спустя. До этого мы безуспешно помогли Софи рзыскивть его по всему Прижу. Его отвезли в Отель-Дьё, тк кк он не нзвл себя и при нем не было никких документов, он оствлся тм безымянным до тех пор, пок не попросил сиделку мне позвонить. Быть может, мне стоило бы срзу предупредить мдемузель Бонэр, но я решил отпрвиться к нему в одиночку.

Его поместили в общей плте — огромной комнте н двдцть человек. Состояние его немного улучшилось, но врч сообщил мне, что его оргнизм совершенно изношен от истощения и злоупотребления лкоголем и нркотикми. Он методично рзрушл себя уже несколько месяцев.

Его побрили, умыли и причесли, тк что снчл мне дже покзлось, что я вновь вижу того, кто когд-то был моим другом. Но вскоре, зметив его исхудлое лицо, слезящиеся глз, глвное, худобу его тел, обрисовыввшегося под простыней, я понял, что человек, который лежит н этой кровти, уже почти мертвец. Не зню, почувствовл ли он охвтивший меня ужс, хотя я и пострлся его скрыть. Он протянул мне свою руку — пергментно-желтую, с бесконечно длинными пльцми. Из белых губ едв просочился глухой голос:

— Стен, в которую я кидл свои мячи… — Н его восковом лице обознчилсь слбя улыбк. — Помоги мне подняться.

Я поудобнее устроил его голову н подушке. Когд я приподнимл его, мне почудилось, что в рукх у меня пустот: он покзлся мне почти невесомым. Я сел рядом.

— Комедия окончен, — выдохнул он. — По крйней мере, я дошел до конц.

— Вы выйдете отсюд! Мы вс вытщим! — бросил я глупо.

Он отрицтельно покчл головой:

— Живыми нм никогд не выбрться.

Остновился, перевел дыхние и продолжил:

— Упсть н смое дно пропсти… Быть может, только тм и есть свет…

Новя передышк. Глз зкрылись. Но вот опять прозвучл его голос:

— О! Совсем немного свет… Но это — всегд тк!

Глз открылись и остновились н мне с внезпной требовтельностью:

— А мдемузель Бонэр? Он поступил в «Комеди Фрнсэз»?

Тогд я решился:

— Он ждет вс, чтобы игрть Федру…

Кзлось, он ушел в себя и долго молчл. Потом нконец прошептл:

— Он знет, что я здесь?

— Пок нет…

— Хорошо. Не ндо. Знешь, он — лучшее из того, что было в моей жизни… Но я не создн для счстья…

— «Черня комнт» имел огромный успех! — воскликнул я. — Я зню, что тогд вы были счстливы.

Снов нступило молчние, потом он произнес только одно слово:

— Мимолетно…

И кжется, здремл.

Дыхние его стновилось ровным, послышлось слбое похрпывние. Я не зметил, когд вошл сиделк.

— Пор делть укол… Инче он делется буйным, стрется встть и пытется крушить все вокруг. Это — из-з нркотиков, ну, вы понимете…

Отель-Дьё я покинул с тяжелым сердцем. Стоит ли предупреждть Софи Бонэр? Нт стыдился своего состояния, он не хотел этого, но ндо ли сейчс обрщть внимние н эту просьбу. Мы с Алисой поговорили о моих сомнениях. Он считл, что этот выбор не может приндлежть нм одним. Мы должны сообщить обо всем ктрисе, скзть ей, где он нходится, и предупредить, что Пурвьнш не желет ее видеть. Я соглсился с Алисой и немного погодя уже сидел у Софи. Я рсскзл ей всю првду.

Он был очень подвлен, узнв, что режиссер в тком тяжелом состоянии. Ее вновь стл мучить вопрос, который он здвл себе после того, кк Нт оствил тетр и сделлся бродягой: быть может, это — ее вин?

— Я рзвенчл его миф. Прогнв его, кк обычного пьяницу, я лишил его ореол того величия, ккой он себе создл. А нзвв его подлинное имя, я вырвл из него его тетрльного двойник: тот единственный облик, рди которого, кк он полгл, жизнь стоит того, чтобы ее прожить.

— Нет, — ответил я, стрясь успокоить ее, нсколько это возможно. — Пурвьнш решил отбросить свои иллюзии и встть нконец лицом к лицу с рельной жизнью, но из всех возможных вринтов действительности он выбрл смую омерзительную. Не првд ли, это объяснение горздо больше подходит к его хрктеру, неурвновешенному и готовому н любые крйности. Мы всегд змечли в нем лишь его призрчного двойник, живущего в темноте, которой он себя окутывл. Но что мы знем о глубинных причинх его отчяния?

— Эй! — протестующе выкрикнул Алис. — Вы уже збыли, что он сделл с моей мтерью, д и со мной? Вы пытетесь нйти для него опрвдния. А я рд, что нш стртегия увенчлсь успехом! Теперь он з все зплтит!

Вмештельство моей подружки и подтолкнуло мдемузель Бонэр к окончтельному решению. В смом деле, мы и впрвду хотели нкзть Пурвьнш з его мрчное сумсбродство, имевшее ткие тяжелые последствия, и воспользовлись его любовью к Софи. В ккой-то момент он см включилсь в ншу игру. Но теперь он горько жлел об этом. Он ощущл свою вину з то, что с ним случилось, и решил немедленно отпрвляться в Отель-Дьё.

Н следующий день мы узнли, что тм произошло. Нт дремл, когд он подошл к его кровти. Ккое-то время он стоял и молч смотрел н него. Потом он почувствовл ее присутствие и тотчс збеспокоился, но ему удлось подвить свою тревогу. Он просто скзл:

— Я пришл.

Он попытлся отвести взгляд, но потом посмотрел ей прямо в глз и с трудом проговорил:

— Вы чуть было не сделли мне тк больно…

Софи не смогл удержться от слез и, верно, для того, чтобы скрыть свою жлость, нчл произносить слов Термен из первого кт «Федры»:

Нт слбо улыбнулся и сделл движение рукой, прося ее продолжть. Он снов зговорил, но н этот рз это были слов Федры:

— Хорошо, — одобрил режиссер едв слышным шепотом. — Тон — верный. Вм ндо было пройти через стрдние и слезы, чтобы стть той ктрисой, которя мне нужн. Но способны ли вы пойти з мной туд, куд иду я?

Что он могл ответить? Тогд он сделл ей знк нклониться пониже. Он подумл, что он хочет ей что-то скзть, и, чрезвычйно взволновння, послушно нгнулсь к его лицу. Снчл он нежно коснулся губми ее шеи. Но потом этот поцелуй превртился в жестокий укус. Зубы нмертво впились в ее горло, он обхвтил ее рукми и притянул к себе, вцепившись со всей силой безумного припдк — словно дикий зверь, терзющий беззщитную лнь. Н крики несчстной женщины прибежли врч и сиделки. Приступ помештельств был нстолько буйным, что им удлось освободить ее, только сделв ему укол, и дже после того, кк он подействовл, они с неимоверным трудом рзжли ему зубы.

Софи серьезно пострдл. По счстью, голосовые связки окзлись не зтронуты, но он получил сильный психический шок и почти н целый месяц впл в глубокую депрессию. Мы нвещли ее в больнице, и, похоже, он никк не могл опрвиться и приходил в себя очень медленно. Трудно скзть, что больше влияло н ее лихордочное состояние: попвшя в рну инфекция или то стршное потрясение, которое он, кк легко догдться, испытл во время этого нпдения. Он узнл, что после той ужсной встречи ее плч полностью потерял рссудок и был помещен в приют для душевнобольных. И хотя он был совершенно в этом не виновт, он упрекл себя в том, что ее приход спровоцировл ткие последствия.

И все же эт совестливя душ смогл успокоиться, после того кк ей сообщили, что состояние Пурвьнш стбилизировлось. Збывя, что в последнее время существовние Нт было не чем иным, кк долгим смоубийством, он боялсь, кк бы он не покончил с собой. А может, в своем безумии он и попытлся тогд увести з собой Софи — в тот смый последний лбиринт, о котором он см нпомнил ему голосом Федры?

К счстью, время имеет свойство проходить быстро. И в следующем сезоне мы уже плодировли мдемузель Бонэр в роли леди Мкбет н Авиньонском фестивле, который был оргнизовн Жном Вилром всего восемь лет нзд. Он выступил с нстоящим триумфом и был провозглшен лучшей тргической ктрисой этого год. Он нвсегд остлсь ншей верной подругой и никогд не збывл боль тех горьких событий, которые мы пережили вместе с ней. Алису же природ ее ртистического дровния привел в «Итльянский тетр», который стоит н улице Гэте, он и до сих пор игрет тм женские роли в спектклях комедии дель рте.

А я, получив свой диплом по клссической филологии, попробовл силы в преподвнии, но быстро бросил это знятие. И стл писть ромны, которые я имею счстье видеть опубликовнными. Впрочем, это не вжно! Рсскзв тргическую историю Нтниеля Пурвьнш, я освободил свою совесть от тяжкого груз, который двил н нее слишком сильно.

Возможно, стен, от которой отсккивют чужие мячи, несет ткую же ответственность, кк и см игрок? Именно этот вопрос пришел мне в голову, пок я поднимлся по лестнице, ведущей в комнту, которую с недвних пор знимл Нт. После двух лет, проведенных им в приюте, его состояние было признно достточно стбильным, чтобы ему можно было предоствить свободу. Тогд его мть, восьмидесятилетняя струх, приехл з своим сыном и поселил его в небольшом бретонском домике возле Кемперле.

— Проходите, — скзл он мне с сильным шведским кцентом. — Он точно глухонемой. Он вс дже не зметит. Знете, мне приходится кормить его с ложечки, кк ребенк…

Меня прлизовл ккя-то робость, и я зстыл в дверях. Я увидел его: он полулежл н шезлонге, лицом ко мне. Его черты потеряли всякое изящество, глубоко зпвшие глз — всякое выржение. Но хуже всего был этот лысый череп! Он тк резко контрстировл с клочковтой и почти седой бородой, которя сожрл подбородок и ввлившиеся щеки.

Я был совершенно не готов к охвтившему меня смятению и отвел глз от этого последнего спекткля, который двл мне сейчс его уродливый призрк. Пурвьнш нстиг-тки своих больных персонжей из «Черной комнты». Кк и они, он упл в тот безумный кипящий поток, который, кк он думл, должен был нзывться «черной глубиной», хотя, говоря по првде, это было просто небытие. Но ему бы понрвилось это прдоксльное утверждение: быть может, лишь в этом небытии и можно отыскть единственный свет того Высшего Существ, которое одно только способно возжечь огонь в пустоте и нполнить ее содержнием?

Несколько месяцев спустя Нт умер. Мы стояли нд его открытой могилой, я, Софи и Алис, рядом с мдм Прожн. Все время, пок длилсь церемония, лил бесконечный дождь. Когд первые комья земли упли н крышку фоб, мы зметили ккую-то незнкомку, лицо которой скрывл длиння трурня вуль. Он остновилсь у могилы, постоял немного, потом удлилсь и сел в черную мшину, которя увезл ее прежде, чем мы успели узнть, кто был эт женщин.