Сологуб Федор

Турндин

Федор Сологуб

Турндин

I

Нчинющий юрист, помощник присяжного поверенного Петр Антонович Булнин, юнош лет тридцти, уже дв год тому нзд окончивший курс университет, жил летом н дче в семье своего двоюродного брт, учителя гимнзии, филолог.

Прошлый год был для Петр Антонович срвнительно счстлив, - ему удлось получить зщиту по двум уголовным делм по нзнчению от суд и одно гржднское дело у мирового судьи по влечению сердц. Все три дел он блисттельно выигрл: присяжные зседтели опрвдли бедную швею, облившую серною кислотою лицо девушки, н которой хотел жениться ее любовник, и опрвдли молодого человек, зрезвшего своего отц из жлости, потому что стрик слишком усердно постился и от этого стрдл; мировой судья присудил взыскть полторст рублей по векселю, тк кк дело было бесспорное, хотя ответчик и говорил, что деньги он отрботл. З все эти дел гонорр получил Петр Антонович всего только пятндцть рублей, - эти деньги дл ему держтель бесспорного векселя.

Н ткие деньги, понятно, жить нельзя, и Петру Антоновичу приходилось пок обходиться своими средствми, то есть получкми от отц, знимвшего где-то в провинции довольно видное место. В суде же Петр Антонович пок довольствовлся одною только слвою.

Но слв еще не был очень громкя, и получки от отц были умеренные. Поэтому Петр Антонович бывл чсто в элегическом нстроении, смотрел н жизнь довольно пессимистически и пленял брышень крсноречием, бледностью лиц и томностью взглядов, ткже сркзмми, рсточемыми по всякому удобному и неудобному поводу.

Однжды вечером, после быстро промчвшейся грозы, освежившей душный воздух, Петр Антонович вышел гулять один. По узким полевым дорожкм он збрлся длеко от дом.

Перед ним рскрывлсь очровтельня кртин, осенення светло-голубым куполом неб с рзброснными н нем рзорвнными облкми, и озрення неяркими, рдостными лучми клонящегося к зкту солнц. Тропинк, по которой он шел, вилсь нд высоким берегом неширокой, тихо льющейся по крутым изгибм русл реки; неглубокя вод в реке был прозрчн, и кзлсь отрдно-свежею и прохлдною. Кзлось, что стоит только войти в нее, и стнешь вдруг обрдовн простодушным счстьем, и сделешься тким же легким, кк те купющиеся в ней мльчишки, тел которых кзлись розовыми и необычйно гибкими.

Невдли от этой тропинки темнел рдостный, успокоенный лес, з рекою громдным полукругом тянулись рвнины с рскиднными н них рощми и селми, и по ним змеились пыльно-серые ленточки дорог. Длеко по крям рвнин згорлись под огнем солнечных лучей золотые звездочки, кресты длеких церквей и колоколен.

Все кругом было рдостно, нивно и свежо. А Петру Антоновичу было грустно. Ему кзлось, что от этой прелести, которя окружет его, грусть стновится еще острее, - кк будто кто-то коврный и недобрый искушл его сердце, рскрывя перед ним в тком очровтельном виде всю прелесть земную.

Петр Антонович думл, что эт зримя прелесть, все это очровние взоров, вся эт нежнейшя слдость, легко льющяся в его молодую, широко дышщую грудь, все это - лишь злтоткный покров, нброшенный врждебною людям искусительницей, чтобы скрыть от простодушных взоров под личиною прелести нечисть, несовершенство и зло природы. Эт жизнь, нрядившяся тк крсиво, обвеявшя себя ткими ромтми, н смом деле был, думл Петр Антонович, только скучною прозой, тяжко сковнною цепью причин и следствий, тягостным рбством, от которого не спстись человеку.

От этих дум стновилось Петру Антоновичу порою тк тоскливо, словно в груди его просыплсь душ древнего зверя, жлобно скулящего по ночм у околиц. И думл Петр Антонович:

"Хоть бы скзк вошл когд-нибудь в жизнь, хоть бы н короткое время рсстроил он рзмеренный ход предопределенных событий! Скзк, сотворення своенрвным хотением человек, плененного жизнью и не мирящегося со своим пленом - миля скзк, где ты?".

Петр Антонович вспомнил прочитнную им вчер в журнле министерств нродного просвещения сттью, из которой ему особенно почему-то зпомнилось в коротких словх перескзнное предние о лесной волшебнице Турндине. Он влюбилсь в пстух, оствил для него свою очровнную родину, и прожил с ним несколько счстливых лет, пок не призвли ее тинственные лесные голос. Ушл, - но счстливые годы остлись в блгодрной пмяти человек.

Хоть бы несколько лет скзки, хоть бы несколько дней!

Слдостно рзмечтвшись, Петр Антонович воскликнул:

- Турндин, где ты?

II

Солнце склонилось низко. Тишин упли н окрестные поля. Ближний лес был тих. Ни одного звук не доносилось ниоткуд, и воздух был недвижен, и трв, усеяння мтовыми кплями, не двиглсь.

Был тот миг, когд исполняются желния человек, миг для кждого человек, быть может, единственный в жизни. Во всем, что было вокруг, чувствовлось нпряженное ожидние.

Петр Антонович остновился, вгляделся в светлую мглу перед собою, и повторил:

- Турндин. где ты?

И, очровнный стрнным впечтлением тишины, кк бы потерявший всю свою, отдельную от общей жизни, волю, кк бы сливясь с великою общею волею, он скзл с великою силою и с великою влстью, кк только однжды в жизни дно говорить человеку:

- Турндин, приди!

Тихий и рдостный голос ответил ему:

- Я здесь.

Петр Антонович вздрогнул, оглянулся. Все вокруг опять было обыкновенно, и душ Петр Антонович опять стл обычною, отдельною от мирового процесс душою мленького человек, ткого же человек, кк и мы все, живущие в днях и в чсх. А перед ним стоял т, кого он звл.

Это был прекрсня девушк с узким золотым венчиком н лбу, одетя в легкую, недлинную белую одежду. Ее косы, рспустившиеся по плечм и упвшие ниже пояс, были тк светлы, словно они были пропитны плменным солнцем. Ее глз, устремленные прямо н молодого юрист, были тк сини, словно в них открывлось небо, более чистое и более светлое, чем нши земные небес. Ее лицо было тк првильно, и тк были стройны ее руки и ноги, и ткое совершенное под склдкми ее одежды угдывлось тело, кк будто вся он был воплощенным кноном девственной крсоты. Он был бы подобн небесному нгелу, если бы ее тяжелые, черные брови не срослись нд переносьем, обнруживя в ней колдунью, и если бы цвет ее кожи не был смуглым, кк бы облелеянный солнцем знойного лет.

Петр Антонович в удивлении молчл и глядел н стрнную девушку. Он скзл ему:

- Ты звл меня, и я к тебе пришл. Ты позвл меня вовремя, кк рз тогд, когд мне пондобился приют среди людей. Ты возьмешь меня, и введешь в свой дом. А у меня нет ничего, кроме этого венц н голове, этой одежды н плечх и этой сумки в рукх.

Он говорил тихо, тк тихо, что звуки ее голос не зглушили бы и легчйшего здешнего шум. Но и тк явственно говорил он, и тк вкрдчиво лились звуки ее голос, что и смый невнимтельный человек не проронил бы ни одного звук из ее нежно-звенящей речи.

Когд он зговорил о том, что он принесл с собою, об этих трех ее вещх, Петр Антонович увидел в ее рукх мешок из крсной кожи, верхний крй которого стянут золотым шнурком, - очень простой и очень крсивый мешок, немножко похожий н те мешочки, в которых дмы носят в тетры бинокли. Петр Антонович спросил:

- Кто же ты? Он ответил ему:

- Я - Турндин, дочь короля Турндоне. Мой отец очень любит меня. Но я сделл то, чего не следовло мне делть, - из простого любопытств я открыл будущее человеку. З это отец рзгневлся н меня и изгнл меня из своей стрны. Будет день, мой отец простит меня, и я к нему вернусь. Но теперь я должн жить среди людей и мне дны вот только эти три вещи: золотой венец - знк моего происхождения, беля сорочк - мой бедный покров, и этот мешок, где лежит все, что мне пондобится. Хорошо, что я встретил тебя. Ты - тот человек, который зщищет впвших в несчстье и зботится о том, чтобы среди людей торжествовл првд. Возьми меня к себе, и ты об этом не пожлеешь.

Петр Антонович не знл, что ему думть и что говорить. Одно было несомненно, что эту девушку, одетую тк легко, говорящую ткие стрнные слов, необходимо было приютить, потому что оствить ее одну длеко от человеческих домов было невозможно.

Петр Антонович догдывлся, что это, может быть, ккя-то беглянк, скрывющя свое нстоящее имя и плетущя о себе небылицы. Может быть, он убежл из сумсшедшего дом, может быть, просто от родителей.

Впрочем, ничто в ее лице и в ее нружности, кроме костюм и слов, не нмекло н безумие. Он был тих и спокойн. Если он нзвл себя Турндиною, то это могло быть потому, что он слышл, кк это имя он произносил; историю же о Турндине он могл прочитть в ккой-нибудь книге.

III

Сообрзив все это, Петр Антонович скзл прекрсной незнкомке:

- Хорошо, миля брышня, я приведу вс к себе домой. Но я должен вс предупредить, что я живу в семье моего двоюродного брт, и потому советовл бы вм нзвть свое нстоящее имя. Я боюсь, что мои родные никк не поверят в то, что вы - дочь короля Турндоне. Ткого короля в нстоящее время, нсколько мне известно, нет.

Турндин улыбнулсь. Скзл:

- Я говорю првду. Мне все рвно, поверят или не поверят мне твои родные. Мне достточно, чтобы ты мне поверил. И если ты мне поверишь, ты меня зщитишь от всякого злого человек и от всякого несчстия, - ты ведь и есть человек, который избрл своим призвнием стоять з првду и зщищть слбых.

Петр Антонович пожл плечми.

- Если вы нстивете н своем, - скзл он, - то я умывю руки, и слгю с себя ответственность з возможные последствия. Конечно, я возьму вс к себе, пок вы не нйдете более верного приют, & окжу вм всякую помощь и поддержку. Но, кк юрист, я очень нстойчиво советовл бы вм не скрывть своего имени и звния.

Турндин с улыбкою слушл его. Когд он кончил, он скзл:

- Ты ни о чем не зботься, все будет хорошо. Ты увидишь, я принесу тебе счстье, если ты будешь со мною лсков. И не говори мне тк много о моем нстоящем имени и звнии, - я тебе скзл првду. Больше скзть тебе не могу, - не ведено мне говорить все. Веди же меня к себе. Солнце зходит, я пришл издлек, и хочу отдохнуть.

Петр Антонович поспешно скзл:

- Ах, извините, пожлуйст. Пойдемте. Очень жль, что здесь ткое уединенное место, - нельзя нйти извозчик.

Петр Антонович быстро пошел по нпрвлению к дому. Турндин шл рядом с ним. Походк ее был легкя, и незметно было, что он устл. Кзлось, что ее ноги едв ксются до жесткой глины, острых кмешков и влжных трв, и что омытя дождем дорожк не пчкет стопы легких ног.

Когд уже нд высоким берегом реки покзлись первые дчные домики, Петр Антонович беспокойно посмотрел н Турндину, и зговорил с некоторою неловкостью в тоне голос:

- Извините, пожлуйст, миля брышня... Турндин посмотрел н него, слегк нхмурил брови, и, перебивя его, скзл с укором:

- Рзве ты збыл, кк меня зовут, и кто я! Я - Турндин. Я - не миля брышня, дочь короля Турндоне. Петр Антонович почему-то смутился и збормотл:

- Извините, пожлуйст, мдмузель Турндин, - очень крсивое имя, хотя совершенно не употребительное у нс. Но я хотел скзть вм следующее.

Опять Турндин перебил его, и скзл:

- Говори не нм, мне. Мои оствили меня, и я здесь одн. Не говори со мною, кк с одною из знкомых тебе брышень. Говори мне ты, кк должен говорить верный рыцрь своей прекрсной дме.

Петр Антонович почувствовл в словх Турндины ткую нстойчивую силу, что не мог не повиновться ей. И когд он, обртясь к своей спутнице, в первый рз нзвл ее Турндиною и первый рз скзл ей ты, он вдруг почувствовл себя легко и просто с нею. Он говорил:

- Турндин, неужели у тебя нет с собою ккой-нибудь одежды? Если ты придешь в дом моего брт в этой легкой сорочке, то мои родные будут шокировны этим.

Турндин улыбнулсь и скзл:

- Не зню. Рзве этой одежды мло? Мне скзли, что в этом мешке лежит все, что мне может пондобиться среди людей. Вот возьми, посмотри см, может быть, ты и нйдешь тм то, что хочешь.

С этими словми он протянул Петру Антоновичу свой мешок. Рстягивя н тугом шнурке его верхнее отверстие, Петр Антонович думл:

"Хорошо, если догдлись положить туд хоть ккое-нибудь легкое плтье".

Он опустил руку в мешок, нщупл тм что-то мягкое, и вытщил небольшой сверток, - ткой небольшой, что он мог бы весь поместиться в сжтой руке Турндины. Когд же Петр Антонович рзвернул этот сверток, то окзлось, что это было именно то смое, чего он хотел, - плтье точь-в-точь ткого покроя, о котором он сейчс подумл, потому что видел его н днях н одной знкомой брышне.

Петр Антонович помог Турндине ндеть это плтье и зстегнул его н ней, - конечно, оно зстегивлось сзди.

- Теперь хорошо? - спросил Турндин.

Петр Антонович с некоторым сожлением посмотрел н мешок. Конечно, в тком небольшом мешке не могло быть бшмков. Но все-тки Петр Антонович опять опустил туд руку, думя:

"Хоть бы сндлии ншлись".

Он нщупл ккие-то ремешки и вытщил пру мленьких золоченых сндлий. Тогд он вытер трвою ноги Турндины, ндел н них сндлии, и зтянул их ремешки.

- Теперь хорошо? - опять спросил Турндин. В голосе ее был покорность, и по лицу ее видел Петр Антонович,

что он готов исполнить все, что он велит; ему стло рдостно. Он

скзл:

- Д, шляпу можно после.

IV

Тк в жизнь человек вошл скзк. Конечно, жизнь молодого юрист окзлсь совершенно не приспособленною для принятия скзки. Родные молодого юрист с полным недоверием отнеслись к рсскзу стрнной гостьи, д и см Петр Антонович долго не мог ему поверить. Долго он добивлся у Турндины ее нстоящего, по его мнению, имени: пусклся н рзные хитрости, чтобы поймть ее н словх и докзть ей, что он говорит непрвду. Турндин никогд не сердилсь н его упорство и н его подходы. Он улыблсь светло и простодушно, и терпеливо повторял кждый рз одно и то же:

- Я скзл тебе првду.

- Где же нходится т стрн, где црствует король Турндоне? спршивл Петр Антонович.

- Длеко отсюд, - говорил Турндин, - если хочешь, то и близко. Из вс никто туд войти не может. Только мы, рожденные в чродейной стрне короля Турндоне, можем войти в этот очровнный крй.

- А ты можешь покзть мне туд дорогу? - спршивл Петр Антонович.

- Не могу, - отвечл Турндин.

- А см можешь вернуться туд? - спршивл Петр Антонович.

- Теперь не могу, - отвечл Турндин, - когд позовут меня, вернусь.

Не было ни грусти в ее словх и н ее лице, ни рдости, когд он говорил о своем изгннии из чродейной стрны и о своем возврщении туд. Голос Турндины звучл всегд ровно и спокойно. Он глядел н все любопытными глзми, кк будто видел все в первый рз, но любопытство ее было спокойное, кк будто он легко ко всему привыкл и легко узнвл все, что являлось ей. Узнв что-нибудь однжды, уже потом он не ошиблсь и не путл. Все првил обиход, которые скзли ей люди, или которые см он подметил, выполнял он легко и просто, кк будто привычные ей с детств. Имен и лиц людей зпоминл он с первой встречи.

Турндин ни с кем не спорил, и никогд не говорил непрвды. Когд ей советовли скзть обычную в светском мире непрвду, он покчивл головою, и произносил стрнные слов:

- Нельзя скзть непрвду. Земля все слышит.

Дом и в людях он вел себя с тким достоинством и с ткою любезною приветливостью, что тот, кто способен был поверить в скзку, не мог не поверить тому, что перед ним стоит прекрсня принцесс, дочь мудрого, великого короля.

Но жизнь, которою жил молодой юрист и все его близкие и родные, трудно мирилсь со скзкою. Боролсь с нею, ствил ей всяческие ловушки.

V

Когд Турндин прожил несколько дней в семье филолог, пришел в кухню урядник, и скзл кухрке:

- Тут у вс, скзывют, брышня гостит чужя, тк прописть ндо.

Кухрк скзл жене филолог, жен своему мужу, филолог Петру Антоновичу, Петр Антонович пошел к Турндине, которя сидел н террсе и читл с большим удовольствием.

- Турндин, - скзл Петр Антонович, - пришел урядник, требует твой пспорт, говорит, что тебя прописть ндо.

Турндин очень внимтельно выслушл Петр Антонович. Спросил:

- Что ткое пспорт?

- Это, видишь ли, Турндин, - объяснил Петр Антонович, - вид н жительство. Ткя бумг, в которой обознчено твое имя, фмилия, звние, возрст. Без ткой бумги нигде нельзя жить.

- Если это ндо, - спокойно скзл Турндин, - то это, должно быть, есть в моем мешке. Вот он лежит, - возьми, посмотри, нет ли в нем этого вид н жительство.

И точно, в чудном мешке ншелся вид н жительство, мленькя в шгреневой коричневой обложке бессрочня пспортня книжк, выдння из стрхнского губернского првления н имя княжны Тмры Тимофеевны Турндоне, девицы, семндцти лет. Все было по форме, печть, подпись чиновник, собственноручня подпись княжны Тмры Турндоне, кзенный номер, - все, кк во всех пспортных книжкх.

Петр Антонович улыбясь смотрел н Турндину.

- Тк вот ты кто! - скзл он - Ты - княжн, и зовут тебя Тмрою.

Турндин отрицтельно покчл головою.

- Нет, - скзл он, - меня никогд не звли Тмрою. Эт книжк говорит непрвду, - он для твоего урядник и для всех тех, кто првды не знет и знть не может. А я - Турндин, дочь короля Турндоне. Живя среди людей, уже успел я увидеть, что првды они не хотят. Впрочем, об этой книжке я ничего не зню. Кто положил ее мне в мешок, тот знл, что он мне пондобится. Верить же ты должен только моим словм.

Книжку прописли, чужие стли звть Турндину княжною или Тмрою Тимофеевною, для своих он остлсь Турндиною.

VI

Для своих, - потому что скзк вошл в жизнь, и все было, кк полгется быть в скзке, и кк бывет и в жизни: Петр Антонович полюбил Турндину, Турндин полюбил молодого юрист. Он решил повенчться с нею, и родные молодого юрист слбо спорили с ним.

Говорили филолог и его жен:

- Несмотря н свое тинственное происхождение и н упорное молчние о своих родных, твоя Турндин - очень миля девушк, крсивя, умня, весьм тктичня, добря, прекрсно воспитння, словом, облдет всеми кчествми. Но ведь ты-то подумй, - у тебя денег нет, д и у нее тоже.

- Н эти полторст от отц жить в Петербурге будет трудно вдвоем.

- Особенно с княжною.

- При всех своих прекрсных кчествх он все-тки, ндо думть, привыкл к хорошей жизни.

- У нее нежные, мленькие ручки. Првд, он ведет себя очень скромно, и ты говоришь, что, когд ты ее встретил, он шл бося и в одной сорочке, но ведь мы не знем, кких костюмов зхочется ей в городе.

Петр Антонович снчл приздумлся, было. Потом воспоминние о плтье, вынутом из мешк Турндины, нвело его н смелую мысль. Он зсмеялся и скзл:

- В Турндиночкином мешочке ншлось для нее домшнее плтьице. Кто знет, порыться хорошенько, может быть, и бльный тулет нйдется.

Жен филолог, миля молодя дм с большими хозяйственными способностями, скзл:

- Лучше бы тм деньги ншлись. Хоть бы рублей пятьсот было, хоть бы кое-ккое придное ей сшить. Петр Антонович смеясь говорил:

- Нйдется и пятьсот тысяч, - придное принцессы. Жен филолог зсмеялсь и скзл:

- Рзмечтлся! Довольно с тебя и ст тысяч. В это время из сд н террсу, где шел этот рзговор, тихо поднимлсь Турндин. Увидя ее, скзл Петр Антонович:

- Турндиночк, покжи-к свой мешок, нет ли в нем ст тысяч. Турндин протянул ему свой мешок, и скзл:

- Если ндо, тм есть.

Петр Антонович опять опустил руку в мешок, и вытщил оттуд пчку крупных кредитных бумжек. Стли считть, - но и без счет было видно, что денег много.

VII

Вошл скзк в жизнь молодого юрист. Хотя и не приспособлен был жизнь к принятию скзки, но кое-кк дл скзке место. Купил скзк место в жизни, - очровнием своим и сокровищми волшебного мешк.

Женился молодой юрист н Турндине. Родил ему Турндин сын. Потом родил дочь. Сын был похож н мть, и вырстл мечттельным, нежным ребенком. Дочь был похож н отц, и вырстл веселою, рссудительною девочкою.

Шли годы. Кждое лето, когд был смый длинный день, стрння печль овлдевл Турндиною. Перед полуднем он уходил из дому, и стоял н опушке лес, прислушивясь к лесным голосм. Потом медленно и печльно возврщлсь домой.

И вот однжды, стоя в полдень у опушки лес, услышл Турндин громкий зов:

- Турндин, приходи. Турндоне тебя простил. Ушл Турндин, и не вернулсь. В это время ее сыну было семь лет, ее дочери пять лет.

Ушл из жизни скзк, и не вернулсь. Но сын Турндины не збыл своей мтери.

Иногд он уходил от людей длеко. Когд он возврщлся к людям, н лице его было ткое выржение, что жен филолог тихо говорил мужу:

- Он был у Турндины.