Я отыщу тебя в прошлом!

 Елена Янук

Пролог.  

   Артур

   Едва сдерживая гнев, я буквально выхватил плащ и шляпу из рук престарелого Джейсона, рывком открыв дверь из матушкиного дома - пулей вылетел на улицу, так и не одевшись...

   Сегодня маман на корню раздавила мои попытки продемонстрировать ангельское терпение, по поводу ее крайне докучливых напоминаний о погибающем титуле и моем недостойном наследнике, не к ночи упомянутом, кузене Гаррете, мистере Дрейке.

   - Женись, Артур! - по-моему, это выражение уже можно вышивать золотыми буквами на красном фоне фамильного герба Инсбруков. Такое ощущение, что весь свет ополчился против холостых лордов. По матушкиным словам, по крайней мере.

   Я быстро шел по вечерней улице Лондона, блестевшей после недавнего дождя, слишком раздраженный и взволнованный, чтобы спокойно восседать в экипаже. Посему до клуба предпочел идти пешком, чтобы успокоиться и привести чувства и мысли в порядок, но и сквозь четкий шум шагов мне слышались строгие матушкины слова:

   - Артур, бегаешь от ответственности словно безусый юнец! Судя по всему, ты на самом деле намереваешься передать все свои владения Гаррету? - она в этом месте обязательно повышала голос. - Он тотчас спустит их за игорным столом как имение своего отца или наследство бабушки! И это ты! Ты! Единственный сын и наследник графа Инсбрука! - вот тут шла трагическая реприза из трех вздохов и использования платочка у глаз.

  И это после того, как я сам приобрел свое состояние, получив в наследство от родителя только долги и ограбленную войной и изуверским правлением землю!

  Маман у меня замечательная, но если что замыслит - хоть в Шотландию убегай, настигнет и начнет с того на чем закончила!

   Я замедлил шаг, поправив плащ и шляпу, натянул перчатки.

   Сегодня после посещения портного я как раз надел новый фрак и самый модный в этом сезоне - шелковый жилет лилового цвета. По оценке моего камердинера все вместе смотрелось ангельски прекрасно. Да хоть дьявольски ужасно, но после последнего визита к матушке мне совсем расхотелось идти на прием, так что все старания старого Джека о моем костюме - увы, потрачены впустую.

   Мимо на немыслимой скорости пронесся новый экипаж графини Торнхилл, забрызгав меня уличной грязью. Я скверно выругался, пытаясь отряхнуть плащ от дурно пахнувших конским навозом капель.

  Две скромные молодые девушки из мещан в простеньких шляпках, шедшие по улице в сопровождении служанки, в ужасе перешли на другую сторону улицы. Наверно слишком громко высказался. Кхм...

  Я повертел тростью и поднес руку к полям шляпы, нагло приветствуя и так испуганных мисс, но они, как и ожидалось, высокомерно фыркнув, только прибавили шаг. Наблюдая их бегство, я негромко рассмеялся. Подняв руку - остановил пустой кеб, появившийся из-за поворота на Мейфэр.

   - "Уайт-клуб"...

   Кебмэн, закутанный в зеленый шерстяной плащ, равнодушно кивнул. Заплатив ему несколько шиллингов, я аккуратно устроился на сиденье, мечтая поскорее оказаться в спокойном месте, чтобы потягивая отличное бренди, вести неспешный разговор с друзьями и не слышать ни слова о браке, продолжении рода или обязанностях графа!

   Добравшись до клуба, я не стал ждать остановки и совсем несолидно выпрыгнул из тормозившего кеба. А то меня и вовсе зачислили в старики! В голове звучало матушкино, беспрестанное: "Артур, ты не мальчик! Тебе уже двадцать девять лет!".

   Ловко приземлившись на носочки, я огляделся, отыскивая взглядом свидетелей моих безумств. Таковых на улице не оказалось. Вот и славно! Довольный свой ловкостью, быстро поднялся по трем мраморным ступеням и резво постучал позолоченным молотком в виде львиной головы в массивные двери клуба.

   - Рад видеть вас, лорд Инсбрук! - открыв дверь, густым басом с легким йоркширским акцентом меня поприветствовал новый швейцар с франтовскими усами, неделю назад появившийся в заведении. Отступив, Джон, своей массивной фигурой вытянулся передо мною во фрунт. Настоящий британский солдат - этот великан с добродушным лицом.

   По-армейски коротко кивнул бывалому воину и передал ему трость, плащ, шляпу с перчатками, с просьбой все почистить. Тот кивнул и поклонился. Вот и хорошо.

  Я вошел в гостиную и с удовольствием вдохнул по-мужски приятный, не передаваемый запах клуба, состоящий из ароматов дорогих сигар и мужской свободы.

   Сначала в поисках друзей быстро поднялся по темной лестнице из мореного дуба и заглянул в комнату на втором этаже, где за карточными столами шла горячая игра, сопровождаемая взволнованными репликами наблюдателей, но там никого из приятелей, тем более графа Клея не было. В гостиной тоже... Я поприветствовал знакомых джентльменов и отправился искать дальше.

   Наконец, Эдмонд обнаружился в читальне клуба, уютно пристроившись на диване рядом с камином в компании старого лорда Клифтона, присевшего в кресло под финиковой пальмой, специально выписанной из Индии новым управляющим. В комнате пахло сосновыми дровами и выдержанным бренди, за кругом свечей расплывался сумрак. Что же... довольно уютно.

   Перед джентльменами на круглом столике стоял графин с янтарным бренди и лежали свежие газеты. Но граф Эдмонд Клей, мой друг еще со времен учебы в Итоне, соперник в завоевании ветреных женских сердец, отложив все, серьезно беседовал с пожилым лордом по поводу политического альянса перед предстоящими выборами.

  Да, лорд Клей - заядлый политик.

  Внимательно посмотрев на увлеченных беседой пэров, я задумался. Как старый картежник не может обходиться без игры, так и Эд без политики. Я ни одного из данных увлечений не разделял, поэтому даже несколько жалел, что застал его в столь любимой им обстановке.

  Вздохнув, еще раз осмотрел читальню, вдруг на мое счастье здесь окажутся еще посетители и мне удастся с их помощью отвлечь друга от обсуждения парламентских баталий?

  Но, увы... Кроме них, в читальне никого не было. После обеда эта комната обычно пустует, так как джентльмены вечерами предпочитают развлечения куда интересней чашки кофе и стопки свежих газет.

  К своему стыду, я никогда не предавал обязанностям пэра Англии столько внимания. Разочаровавшись в политике еще лет пять назад, решил уделять больше сил и времени своим арендаторам и рабочим на шахтах, чем решать политические вопросы в парламенте. Впрочем, мой эгоистичный порыв принес пользу всем - не только простому люду живущему на моей земле, но и мне - солидно пополнив кошелек опустошенный за карточным столом азартным родителем.

   - Я рад видеть вас, лорд Клифтон и тебя, сэр Эдмонд, - я коротко, но с достоинством, поклонился.

   Джентльмены, встав, раскланялись в ответ, а лорд Клифтон в манере прошлого века витиевато отозвался, что рад приветствовать меня в их скромной компании. Дождавшись окончания спитча велеречивого виконта, я устроился на диванчике рядом с Эдмондом.

  Пожилой официант в синей ливрее с золотыми пуговицами сразу принес мой постоянный заказ: графинчик бренди, сигару и бокал холодной воды. Вспомнив с грустью, что за весь день так и не пообедал удовлетворившись только легким и таким давним завтраком, я налил себе полный бокал бренди и разом выпил. Лорд Клей смотрел на это, удивленно подняв брови.

   - Что с тобой, Артур?

  Я поставил пустой бокал на столик и тяжело вздохнул, как все трубы Эола разом и выпалил...

   - В конце концов, я решился в угоду матушке обзавестись супругой!

   Теперь у лорда Клея к поднятым бровям присоединились огромные, словно распахнутые в удивлении глаза.

   Слегка захмелев, глядя на него, я усмехнулся. Вновь налил себе полный бокал янтарного напитка, который проглотил еще быстрее согревшись изнутри. На третьем бокале печально вздыхая, рассказал о своей такой несносной в последнее время жизни. В голове приятно шумело. Язык слегка заплетался. Огонь в камине танцевал восточные танцы. От их созерцания меня оторвал лорд Клей.

   - Так ты не пошутил, что ищешь жену? - уточнил изумленный друг, забыв о бренди. Я, прикрыв глаза, сильно зажмурился и вновь открыл, медленно отвечая:

   - Ищу... Хожу кругом и ищу, - я единственный кто улыбнулся своей шутке.

   - Милорд, разве это делают не в "Олмаке"? Ну, в крайнем случае, на каком-нибудь официальном приеме? - глотая бренди маленькими глоточками, усмехнулся лорд Клифтон, который по всей вероятности решил, что я не знаю где искать себе жену.

  Я намеревался ему ответить, но меня отвлек друг:

  - Поскольку ты все-таки граф Инсбрук, богатый как ни один из нас, а твоя мужественная внешность не оставит равнодушной ни одну женщину в свете, то будь хоть распоследним нищим, тебе провернуть такое ничего не стоит! - спокойно высказался Эдмонд, с сомнением оглядывая мой до чрезвычайности модный наряд.

   В затуманенных мозгах промелькнула одна "мудрая" мысль. А не "порадовать" ли мне матушку особенно "желанной" невесткой? Она ведь так на это рассчитывает! Просто-таки уповает.

  Обдумывая месть, незаметно похлопывая ладонью по колену, я энергично пояснил пожилому виконту:

   - В Олмаке нельзя пить, а мне нужна жена безотлагательно! Особенная жена! - пояснил я и, немного подумав, добавил. - Во-первых, несимпатичная, скорее наоборот. Во-вторых, глупая, чтобы не могла двух слов связать и, в-третьих, богатая! Мое состояние находится не в столь блестящем состоянии, как это принято считать в обществе.

   - Значит, ты собираешься жениться на непривлекательной девушке только назло ее светлости? - в изумлении понизил голос виконт Клифтон, чрезвычайно обожавший сплетни.

   - Совершенно верно, - удостоверил я. - Прежде я не обращал внимания на ее постоянные просьбы, но сегодня маман просто исчерпала все мое терпение... или я ее.

  Новая идея с "выдающейся" невесткой нравилась мне все больше и больше. Я налил остатки бренди из графина в бокал и ловко допил.

  Маман мечтает иметь невестку?! Она ее обретет! И сама будет терзаться и стесняться новой родственницы на балах!

   В тот момент столь примитивная мысль, что жить с подобной женщиной придется мне - даже в голову не пришла.

  Тут в ход моих глубоких мысленных рассуждений о невесте вмешался пожилой виконт, склонив голову, он с недоверием поинтересовался:

   - Милорд, это такая шутка?

   - Нет... - сказал я, откинувшись немного назад и пристально рассматривая взволнованного лорда Клифтона. Тот, взволновано отложил свой едва начатый бокал с вином, медленно произнес:

   - Тогда у меня есть кандидатура. У нее есть достаточно серьезный внешний недостаток, при этом за месяц от нее никто двух слов не слыхал. Главное - отец оставил мисс солидное наследство. По слухам - чрезвычайно солидное! - он фамильярно подмигнул, чем испортил весь эффект от серьезной речи.

   Я нахмурился и осмотрел столик на наличие бренди, но обнаружив только бокал холодной воды, скривился и раздраженно позвал официанта. Повернувшись к все еще ожидавшему моей реакции виконту, равнодушно спросил:

   - Так кто она такая, эта ваша подходящая мисс?

   - Воспитанница графини Торнхилл, мисс Джулиана Дункан.

   Появился долгожданный официант с новым графином. Наблюдая за его движениями, пока он расставлял на столике снифтеры и наливал нам коньяк, я между делом расспрашивал виконта:

   - И что с ней? Что за серьезный недостаток? Надеюсь, это не бородавка на носу? - с пьяной усмешкой спросил я. Эдмонд задумчиво наблюдал за нами.

   - Неужто вы не слышали про драгун-девицу? - виконт совсем опешил от осознания подобной нелепости, что я настолько не в курсе последних светских сплетен! - Она на самом деле родная внучка графини от непутевой дочери, вышедшей замуж за безродного шотландского торговца.

   - Да, что-то слышал... - безразлично ответил я и плотно взялся за второй графин.

   Граф Клей попытался великодушно вразумить меня по старой дружбе, мягко отодвигая графин. Но под моим гневным взглядом остановился, разочарованно махнув рукой - невозмутимо нам откланялся и с достоинством вышел из комнаты. Как я понял, он направился к карточным столам. Виконт, проводив невозмутимого сэра Эдмонда любопытным взглядом, продолжил, повернувшись ко мне:

   - Ее родители покинули этот бренный мир вместе с судном, переправлявшим их через Ла-Манш. Девушка осталась сиротой. Так вот... - торжественно подвел итог лорд Клифтон, - папаша-торговец оставил доченьке огромное состояние! - его голос был уже едва слышен, казалось, он говорил душой или чем-то еще, что находилось у него в груди...

   - Почему я о ней раньше не слышал? - мой язык предательски оступался и падал.

   - Ее воспитывала тетя со стороны отца, жившая где-то на северном побережье Шотландии. Только после ее смерти девушку забрала к себе графиня Торнхилл.

   Лорд Клифтон был лучшей в Лондоне "энциклопедией" по дворянству. Он являлся членом десятка мужских клубов, постоянно посещал Татерсолз, поддерживая знакомство с мелким дворянством. Посему меня не удивляла столь детальная осведомленность о предмете разговора. Осталось уточнить частности, пока я еще мог держать мысли в куче.

   - Так, а отчего она "драгун-девица"? - глаза Клифтона излучали чистое лукавство. Могу побиться об заклад, он сей момент обдумывает, каким тоном завтра вечером будет передавать этот анекдот на еженедельном суаре супруги, леди Агаты Клифтон.

   - А это вы поймете, как только повидаете ее! Может сразу и откажетесь жениться... - осторожно заметил виконт.

   - Не откажусь! Надо скорее покончить с этим! - упрямо протянул я, постукивая пальцами по деревянному подлокотнику диванчика. - Предлагаю заключить пари!

   На слово "пари" со всех сторон клуба, словно бабочки на свет, "слетелись" заинтересованные джентльмены. Радостное оживление окружающих подняло мне настроение и почему-то разогнало последние сомнения в правильности поступка. Пари в "Уайте" всегда считалось любимым развлечением большинства джентльменов. Даже самых пресыщенных забавами.

   Официант по моей просьбе доставил к нашему столику книгу для записей и перо с чернилами...

   Лорд Клей, появившийся с другими джентльменами, попытался меня остановить, но ставки были уже сделаны!

  Заказав еще графинчик довоенного французского коньяка, я поставил тысячу фунтов на то, что женюсь на воспитаннице графини Торнхилл, какой бы дурнушкой она не была!

  Виконт Клифтон поставил свою тысячу на то, что такой эстет по части дам, как я, не сможет перенести до такой степени нешуточного внешнего несовершенства девушки и отступится, решив не связывать себя на всю жизнь столь ужасным во всех смыслах мезальянсом, как брак с мисс Дункан.

   Когда мы с виконтом выходили из клуба, вслед неслись громкие голоса азартных джентльменов, все еще делающих ставки. Завтра книга записей пари распухнет в два раза.

   Джил

   Я родилась на орбитальной станции "Астера 1001".

  Вот так незамысловато назывался мой единственный дом, в котором я жила до девятнадцати лет. Родителей, как и у остальных девочек на станции, у меня не было. Сирот собирали по всей галактике и обучали самому необходимому.

  Девушки с "Астеры 1001" ценились как лучшие специалисты и ответственные профессионалы. Нас требовательно готовили по техническим и гуманитарным предметам в самых сложных программах.

  Особенно нелегко было на предметах гармоничного развития тела. Тренировки, тренировки, тренировки - каждый день. Этот курс начинался по исполнению четырех лет и постепенно расползался на виды и подвиды, к десяти годам перерастая в восемь различных предметов.

  Основными были: танцы, плаванье и спец борьба для женщин. Это уже потом мы выбирали, кто и чем еще хочет заниматься дополнительно. Так как я с пеленок мечтала стать историком, то выбрала бой на шпагах и стрельбу из лука. Мало ли что может пригодиться в будущем, ведь неизвестно в какое время направят работать...

   С подругами мы ходили в школу с трех лет, потом старательно учились выбранным по желанию наукам на высших курсах. Несмотря на их усложненность, (они были специально разработаны для "детей науки", общепринятое название для детей сирот с подобных станций) мне учеба давалась легко.

   Сколько себя помню, у нас был лозунг, который все поддерживали и старались соблюдать, не за страх, а на совесть, как говорили в далеком прошлом. Он звучал примерно так, меняясь под нужные темы:

   "Пусть наводнение топит, вулкан сжигает, только "Астера" всех спасает!". То есть, от наших знаний и умений зависело состояние науки современного многосистемного мира. Так и было на самом деле - наших девушек расхватывали и подкупали, соблазняя всякими благами, лишь бы переманить к себе на работу.

   С мужчинами мы почти не общались и вообще... за все эти годы видели только троих преподавателей военных наук и все. Никаких мальчиков, а тем более юношей. Считалось, что это мешает процессу обучения, отвлекая от важных научных разработок.

   Конечно никаких пуританских запретов на общение с противоположным полом не было, просто это считалось нецелесообразным. Вот и главный закон моей жизни, которому подчинялось и подчиняется все - целесообразность!

  Мы с девочками любили наших воспитательниц как родных, здесь на Астере с нами всегда оставались только лучшие, те, кто искренне любил ничейных девчонок. Другие здесь не задерживались. В трехтысячном женском коллективе сразу видно, кто и как к сиротам относился.

  Но теперь это в прошлом!

  В данный момент я стою посредине главного зала в толпе подруг, с дипломом историка в одной руке, охапкой белых искусственных цветов в другой и плачу как малютка-школьница... И мне страшно. Безумно страшно!

  Другой жизни я не знала, но где-то за полгода до получения диплома подписала контракт со станционным институтом истории - на целых три года. Они мне выделили квартиру на своем "Цезаре 2000", с огромным количеством кредиток на счету и личным транспортом для полетов на Землю.

   Вот она свобода и счастье, как плата за годы усиленной учебы и труда над собой...

   А мне все равно горько до боли расставаться с родными подругами, с воспитателями и учителями, своей комнатой и всей прошлой жизнью... А главное - страшно, ведь ничего кроме своей станции не знаю.

  И это я плачу - с ума сойти! Я, которая никогда не позволяла себе плакать ни от боли, ни от обиды, ни одиночества в толпе.

  Хотя, сейчас плакали все. И мы, окончившие учиться и отбывающие работать по галактике, и наши подруги, которые пока остаются здесь и все любимые взрослые, от нянечек до директрисы.

   Кое-как справившись с болью, я пошла в свою комнату, по дороге воткнув букет в прозрачную кристаллическую вазу на учительском столе. Я больше подобного прощания не выдержу! Всхлипнув против воли, притронулась пальцем к голубому сенсору на люке и вошла к себе. В комнате был непривычный беспорядок. Сложив разбросанные перед Праздником Окончания вещи, принялась собираться в путь.

   Все что находилось в комнате - считалось моим, но если у меня будет большая оплата за труд в институте, то зачем это брать? Просто стыдно. Я привела комнату в идеальный порядок, чтобы новая девочка, которую поселят здесь, чувствовала себя в ней хорошо. Установив свои игрушки по порядку, поправила постель, пальчиком погладила монитор читалки...

   Прощай, милое детство! Теперь, мне было жалко себя.

   Подхватив небольшую пластиковую сумку с необходимыми на первое время вещами, отправилась к главному шлюзу, где меня уже ждал автоматически настроенный катер для отправки в новую жизнь.

Глава первая. Знакомство.  

   Джил

   Оглядев свою новую квартиру в стиле "нью-голубой ампир", я растерялась. Неприветливая девушка, сопровождавшая меня с момента прибытия, попрощалась и, не оборачиваясь, ушла по длинному серому коридору со стрелками указателями по бокам, ведущему неизвестно куда. Оставив меня самостоятельно осваивать эту огромную площадь.

  Мою площадь!

  Прогулявшись по трем со вкусом обставленным комнатам, осталась довольна. Нет, даже счастлива! Но все же подумала, если в дальнейшем меня не будут устраивать ее гигантские размеры, попрошу заменить. Но пока торопиться не буду.

  Я разложила сумку по одежным отсекам и только взялась за выпускное платье, как у меня на руке завибрировал кристальный браслет. Ага, заметили прибытие моего катера. Включив передатчик, выяснила, что у себя в кабинете меня ожидает руководитель института Джонкс Рами.

   Хорошо, что переодеться не успела, идти знакомиться с начальником лучше при всем параде.

  Пригладив для успокоения итак уложенные волосы, вслух приказала отвести меня в кабинет директора - тотчас на стенах синим цветом загорелись тонкие стрелки указателей. Добравшись до нужного кабинета расположенного на том же этаже, но чуть дальше по коридору, я негромко постучала и вошла в проем услужливо отворившейся двери.

  Внутри у меня все сжималось от напряжения, но на лице сияла доброжелательная улыбка.

   Кабинет был образчиком роскоши из дорогих бумажных журналов. Почти как моя новая квартира. В углу на великолепном диване, сделанном по канонам нью-рококо со всеми его ракушками и завитушками, сидел руководитель института Джонкс Рами. Довольно молодой мужчина с приятной улыбкой, голубыми глазами и короткими светлыми почти дамскими локонами. При моем появлении в кабинете он учтиво поднялся и вежливо кивнул, приветствуя.

   Я подошла ближе. Директор, нажав на сенсо, убрал рабочий экран и комната превратилась из кабинета в простое и уютное помещение.

   - Значит, это вы специалист-историк Джулиана Дункан? - приветливо спросил он мягким голосом с приятным тембром. - Садитесь сюда, вот в это кресло...

  Пригласив меня, он активировал небольшой стол под угощение.

   - Да... Благодарю, - я мягко устроилась в этом псевдо раритете, стоявшим прямо перед диваном директора, стараясь носком туфли не зацепить появившийся между нами столик.

  - Мне очень приятно работать с такой милой девушкой! Можете обращаться ко мне просто Джо, - очень проникновенно сказал директор, я напряглась и, не "выключая" улыбки, спросила:

   - При подчиненных?

   - При подчиненных тоже... - он мило улыбнулся, предлагая мне напитки.

   Судя по всему, он со мной заигрывал... Конечно, я была в такой ситуации впервые, но подобное отношение досконально разбиралось на занятиях по анализу личности. Но, несмотря на знание предмета "Психология общения полов", мне все равно было не по себе.

   - Джо, мне также очень приятно с вами познакомиться, а теперь давайте приступим к нашим делам, - голосом "сама любезность" предложила я, но мой нарочито спокойный тон не привел его в рабочее состояние.

   - Мне нравится ваше желание работать, - и вновь многозначительная улыбка. Директор нагнулся и подал мне высокий кристаллический стакан с чем-то довольно густым и ярко желтым.

   - Благодарю, - довольно сухо ответила я, слегка пригубив дорогого арахнового сока, привезенного из соседней системы. Редкое угощение, до этого виденное мной только по экрану фильмофона.

  Гадость...

   Благосклонно наблюдая за Джо, я вернула сок на поднос, который сразу опустил содержимое вниз, заменив вазой с фруктами.

   - Да, Джулиана, я вызвал вас объявить о первом задании...

   - Слушаю... - деловито сказала я, мягко обхватив колени кольцом из сплетенных пальцев. Потом осознав, что таким образом закрылась от директора, опомнилась и села ровно, строго выпрямив спину.

   Морально я приготовилась к работе, но надо все проанализировать и для себя распределить, что и как предстоит сделать!

  Вероятно, Джо не зря занимает столь высокое место, так как собравшись, он без лишних слов грамотно изложил суть моего проекта, совершенно забыв о собственном "кокетстве".

   - Джулиана, вам предстоит вернуться на пятьсот лет назад в город Лондон. В Египте тех времен на раскопках был найден чудотворный крест одного из основателей Христианского аскетизма. Это наука о воспитании души...

   - Я в курсе, - довольно невежливо прервала собеседника я, краем глаза наблюдая как работает баснословно дорогая установка автоматической подачи воды для полива комнатных растений, скрытая в искусственном окне за спиной моего собеседника. У нас на станции такой не было, как и искусственных окон.

   - Да, конечно, простите, Джулиана, это профессиональное... - на вид совсем не обидевшись, извинился Джо. - Так вот, судя по незамысловатому виду креста - а это обычные высушенные корешки, переплетенные крест-накрест - никто и не догадывается, что этот раритет принадлежал Антонию Великому, четвертый век нашей эры.

  Я кивнула, соглашаясь, что это действительно великая находка.

   - Что мне предстоит сделать?

   - Спасти его от сожжения.

   - А в чем проблема? - терпеливо спросила я, не понимая, чего он тянет.

   - Проблема в том, что мы так и не смогли установить, где до времени раскопок находился чудотворный крест. Тогда бы мы его просто выкопали и забрали сюда...

   - А почему такая спешка?

   - Его найдут на раскопках в 1820 году и привезут в Лондон в качестве подарка сэру Артуру Инсбруку, точнее графу Инсбруку, который и сожжет его в камине, когда - неизвестно, но к 1821 году креста уже не будет. Ваша задача, Джулиана: войти в близкий круг знакомых графа и спасти раритет. В помощь дам двух специалистов из нашего института. Один будет осуществлять разведку, ведь в то время не везде пускали женщин. Простите... - он понял, что вновь углубился в излишние подробности. Вздохнув, Джо взял в руку полный бокал сока. - А второй будет помогать, работая над проектом отдельно. Надеюсь, охрана не нужна?

   Я холодно махнула головой, отрицая помощь. Подобный вопрос - прямое оскорбление для меня... Господин Рами нажал пару точек на сенсо и на столе появились две рюмки и запотевший графинчик из цветных кристаллов, явно для крепких напитков.

   - Да, вам наверно будет приятно, что девушку, которую вам предстоит заменить, зовут, верней звали - Джейн Дункан, ваша однофамилица, - говоря это, мой начальник налил в рюмку что-то ядовито-зеленое и предложил мне. Я не захотела, а Джо, приняв отказ как должное, пригубил напиток из своего бокальчика, после чего чуть не крякнул от крепости, с усилием шумно выдохнул.

   Мне пришлось изображать, что ничего странного в его поведении не вижу, поэтому я невозмутимо спросила:

   - А что с ней произошло?

   - Утонула вместе с родителями... Но на самом деле это большая удача, что первое задание вам предстоит выполнить с собственной фамилией, да и имена у вас почти идентичны. Мы на совете даже решили оставить ваше, чтобы облегчить адаптацию.

   - Спасибо, - кивнула я, опустив взгляд на ноги. Меня смущало раскрасневшееся лицо директора. Почему-то всегда считала, что в институте истории сотрудники ведут себя сугубо по-деловому. Как была настроена я.

  Когда снова взглянула на Джо, на столе ни графинчика с крепким напитком, ни набора рюмок перед ним уже не было. Джо молчал, вглядываясь в мое лицо.

  Я его нервирую, дошло до меня, не знает как со мной общаться. Что поделать, нет во мне простодушия, так что иногда сама не рада. А Джо в это время продолжал:

   - Временные порталы будут у вас в большом количестве, так что иногда сможете возвращаться домой, но желательно делать это не чаще одного раза в месяц.

  Он с минуту помолчал, видимо, вспоминая, что еще надо мне сообщить.

  - Да, еще... бережная система перевода средств, чтобы не нанести вреда неразвитой экономике Старого Лондона, у нас налажена хорошо! С этим у вас проблем не будет, как и с оригинальными документами... - энергично пообещал директор и тут же невесело заметил:

   - Вам крайне повезло, что первое задание будет среди Лондонской аристократии. Мое первое задание пришлось на более ранний век. Ко всему я попал к самым отбросам общества... До сих пор кошмары снятся. Никакие лекарства не помогают...

   - Сочувствую... - искренне сказала я, приподнимаясь с кресла. Встреча явно подошла к концу. Неужели он еще захочет продолжать свои заигрывания?! Вроде нет. Я, сразу расслабившись, с облегчением выдохнула.

   - До встречи, Джо, - вежливо попрощалась я, направляясь к выходу.

   - Да, Джил, - я строго на него посмотрела. - Джулиана, - поправился Джо, скрывая улыбку, - все инструкции с подробностями и техническими материалами уже у вас на терминале.

   В этот момент, выходя за дверь, я кивнула:

  - Благодарю вас, Джо.

  Итак я приступила к делам.

   В дальнейшем меня ждала дотошная работа над проектом. Я так плотно засела над материалами дела, что все знакомства с новым миром станции и его обитателями пришлось отложить на потом.

   Как всегда у нас делалось: теоретическая часть накладывалась прямо на кору головного мозга за несколько минут, зато потом все силы приходилось отдавать практике.

   Загрузив правила поведения того времени, знание старых языков и прочее, мне осталось учиться грациозно передвигаться, танцевать, разбираться в музыке и просто быть гостеприимной хозяйкой. База данных была наработана слабо, сказывалось то, что военные допустили историков к наработкам по движению во времени совсем недавно, так что все нюансы поведения и всего остального, принятого в том или ином времени, были изучены плохо.

   Так что по этому заданию меня интересовала та часть северного побережья Шотландии, откуда по легенде я прибыла в Лондон. И, конечно, мною тщательно изучался отдельный период времени - первая половина 1819 года. Отправка в прошлое проходила с запасом - полгода до прибытия артефакта.

   Месяц подготовки пролетел незаметно.

   За это время я с трудом освоила известную в наше время практическую часть этикета, писаного и не писаного поведения в обществе на тот момент. Учителя, а по совместительству сотрудники, были мною довольны. Но все ли они знали, чтобы подготовить высадку как следует? Время покажет.

   Я относилась к этому без должного трепета, видно слишком сильно погрузилась в работу, чтобы переживать.

  Подружившись с парой девушек все свое свободное время, выпадавшее очень редко, я проводила в кофейне, стилизованной под английский модерн начала ХХ века:

   - Наташ, так что насчет директора?

   Наташа, в отличие от меня, - землянка, поэтому смелая и уверенная в общении с противоположным полом. Я частенько расспрашивала ее о тонкостях психологических взаимоотношений с мужчинами, чем подвергала ее безудержным приступам гомерического хохота.

   - Джи, ты что? Попала под его чары? Нет, он конечно прелесть... - она закрыла глазки, картинно смакуя его "прелесть", пока я разбиралась в себе.

   - Нет. Не знаю... Не попадала вроде. Пока только не поняла, зачем он постоянно со мной флиртует?

   - О, это как раз легко поясняется. Он - коллекционер.

   - В смысле повеса, волокита? - уточнила я, ожидая пока мой кофе остынет.

   - В смысле "собирает" невинных девушек со станций типа твоей...

   - Ясно, - не то, что я была очень разочарована, но все же мне стало как-то очень неприятно. Мне Джо нравился своей простотой, а оказалось, напрасно.

   - Не расстраивайся, - она улыбнулась и, даже не моргнув, глотнула кипящий напиток, - он это... половинку свою ищет.

   - Да? А я подумала, головы неопытным девчонкам морочит... - сухо отозвалась я, с раздражением отставив все еще горячую кружку.

  Наташа просто нечто, у нее все выходит так естественно, а я все время анализирую, синтезирую или занимаюсь индукцией и дедукцией. Обдумываю, в общем. Наверно со стороны это кажется заторможенностью...

   - Морочит, конечно. Только ты его злодеем не считай, он очень милый, если не упрется. Я бы с удовольствием стала его парой, но он ищет не меня.

   - Не поняла?

   Тут нас перебила влетевшая в кафе Майя, маленькая брюнетка ростом даже меньше меня, своим стильным разноцветным образом напоминавшая изящную бабочку.

   - Дамы, что пьем?

   - Кофий, - пождав губы, я показала в сторону своей кружки. - Кофиек...

   - Да, и мне возьмите. А еще пирожных с кремом. Много-много и еще больше.

   Пока Наташа на сенсо заказывала кофе, а я выпечку, Майка сняла свой разноцветный плащ и довольная уселась за нашим столом.

   - Леди, как здорово быть дома! Как я держалась в Древней Греции без нормального кофе, не знаю! Вот это была пытка!

   Я уже загорелась расспросить о ее задании, но Наташа с упреком перебила:

   - Джи, не начинай! Я все пороги у начальства оббила с просьбами отправить меня с заданием и сейчас просто не выдержу слушать, как вы исполняете мои мечты!

   - Ух, я и не знала, что все так проблемно... - посочувствовала Майя, склонив головку.

   - Наташ, ты бы практично совместила получение задания и милого начальника, - подмигнув, весело подсказала я, наконец добравшись до своего кофе. - Вуаля, мечты сбылись...

   Девчонки рассмеялись.

   Дальше наша недолгая беседа перешла в плоскость непонятных для меня отношений с молодыми людьми. Я больше молчала, внимательно слушая девушек и впитывая их рассуждения как губка.

   ***

   День отправки в прошлое настал. С утра одевшись в костюм ХIХ века, я нетерпеливо носясь из угла в угол ждала в своей квартире команду отправляющих.

  Мое первое дело... Ужас... Не верится!

   Потом я ерзала от нетерпения на диване, нервно теребя пальцами оборки на платье. Наконец, отвечавшая за подготовку проекта Наташа появилась у меня на пороге и с пониманием улыбнулась столь явному волнению с моей стороны.

   - Джи, не волнуйся, а то губы съешь! Я за тебя вот так сильно кулачки держать буду!

   Я кивнула помощнице и, быстро поднявшись, направилась по коридору вслед за ней, прижав к груди шляпку. Прелестная деталь гардероба, но очень уж громоздкая на мой взгляд и это притом, что у меня довольно компактный дорожный вариант.

   Наташа проводила меня и двоих молодых мужчин до зала подготовки - огромного помещения больше похожего на гигантский хрустальный бассейн - чтобы мы прошли процедуру обеззараживания для защиты населения ХIХ века от современных бактерий. Наташа, высокая темноволосая красавица, умница и почти подруга обнимая историков по очереди от всей души желала:

   - Удачи, ребята!

   Обняв меня еще раз, она вдобавок поцеловала в щеку и негромко добавила:

  - Графиня уже в курсе, что вот-вот появится ее внучка. Она недовольна этим, поэтому держись! Придется терпеть причуды старой карги, - Ната печально вздохнула. - Твое наследство уже прибыло из Китая и переведено в ценные бумаги по разным банкам и закладным. Так что ты у нас богатая наследница. Надеюсь, это облегчит тебе задание и позволит подобраться к графу как можно ближе!

   Я посмотрела на нее с благодарностью, еще раз обняв напоследок.

  Сейчас меня поглотило безумное волнение - первое серьезное дело, а вдруг все провалю?

   - Спасибо, Наташенька!

   Я знала, как она хочет отправиться в прошлое и очень ей сочувствовала. Наташа, слегка смутившись, продолжила:

   - Поверенного из солидной фирмы предупредить ее светлость я послала... Временные порталы уложила вместе с одеждой в сундук... Состояние из наследства "отца" перевела в крупные банки на твое имя. Так, об этом я уже говорила... Что еще?!

   Она на миг запнулась, нервно продолжив:

  - Весь гардероб здесь... Там же твои "удобные" корсеты и прочее... - Наташа указала на солидный сундук из дорогого эбенового дерева с коваными украшениями на крышке. - А в остальном тебе помогут Кларк и Рома.

  Я кивала, почти не слыша, так как Ната повторяла это в третий раз.

  - Да, чуть не забыла, вот мелочь на первое время... - она протянула мне старинный кожаный кошелек, перетянутый у основания ремешком.

   Я в последний раз обняла расстроенную помощницу на прощанье, спрятала древнее богатство в карман на юбке и повернулась к молчащим спутникам: огромному как шкаф Роме и некрупному, но жилистому Кларку.

   - Успехов нам всем! - завершила я отправку и ловко открыла временной портал.

   Шагнув... оказалась пятьсот лет назад. Помощники, подхватив за ручки "деревянный раритет" с моими вещами, шагнули вслед.

   Первое, что я почувствовала, попав в прошлое - гниющий запах стоялой воды и странный запах гари. Наверно так в топках пахнет тот самый каменный уголь. Значит, все рассчитано правильно. Мы у южных окраин Лондона на Темзе... на водах которой между заросшими зеленью берегами "вживую" стояли многочисленные корабли! Я забыла обо всем, любуясь их разнообразием.

  Мне вокруг нравилось все!

  Все - от реки до деревьев с желтеющими листьями... Да, здесь зрелая осень во всей красе...

  Мои спутники, вероятно, думали о том же, так как Рома грустно произнес:

   - Хорошо, что мы не в России, там сейчас первые морозы...

  Это было сказано уже на местном английском.

   Я от волнения забыла об этом моменте! Надо постоянно быть настороже, иначе случайно заговорю на своем...

  Тут же я повернулась к Роме, одетому старым солдатом, и тоже на староанглийском сказала:

   - Теперь ищем дорожный экипаж и к графине...

   Рома кивнул и направился в сторону остановки дилижанса, которая по планам была возле нового постоялого двора.

   - Джулиана, меня будут звать достопочтенный Адам Кларк, как не наследующего титул.

   - Все рассчитано? - все же уточнила я, даже не сомневаясь, что наверняка все.

   - Конечно. Я четвертый сын разорившегося графа, мы жили по соседству с твоей тетей в Шотландии.

   - Да, легенду помню... А Рома? - заодно уточнила я, рассчитывая на новые подробности кроме тех, что уже знала.

   - Рома? Он по легенде просто солдат недавно вернувшийся с войны...

   - Да, и здесь его будут звать Джон Стивер, - закончила я.

   - Вот именно, - подтвердил Кларк, оглядывая дорогу.

  Мне настолько было жутко интересно, что от осознания факта своего появления в Старом Лондоне по коже пошли мурашки.

  Сам город был в тумане, и хотя мы стояли на холме из-за смога хорошо был виден только купол церкви Св. Павла, гордо возвышавшийся над городом, где-то вдалеке виднелся высокий тонкий шпиль готического собора Вестминстерского Аббатства.

  Как я хочу это все быстрее увидеть! Хотелось прыгать от нетерпения, но что подумают сотрудники?!

   Улыбаясь этим мыслям, я поправила под грудью широкое и не совсем удобное дорожное платье. Тонкая шерсть, ткань в изящную полоску, скромный покрой и элегантная шляпка - этот образ мне очень нравился. Я выглядела как обычая провинциальная мисс, заявившаяся к родственникам в Лондон.

   Через час ожидания, переполненного новыми впечатлениями, появился Рома, строго взирающий на нас с облезлых козел громоздкого и угрожающе гремящего экипажа, явно являвшегося прадедушкой того, что я ожидала встретить в начале этого века.

   Помощники, спустив едва державшийся отвесной порог кареты, - точно рухлядь, мне очень интересно ее изучить изнутри, - помогли сесть в нее, ловко устроив сундук с платьями в отделение для багажа. Кучер должен отвезти меня на центральную Лондонскую остановку дилижанса, откуда обязаны забрать слуги графини.

  Я ехала в этом ужасе не чувствуя жуткой тряски и не слыша грохота, потому что все внимание было там - на длинных и широких гладко вымощенных улицах Лондона.

  А посмотреть было на что! Пешеходные дорожки устланные большими камнями. Невысокие аккуратные здания с дверями натертыми воском и от этого блестевшие как зеркало. Красивые скверы, богатые магазины и лавки, где сквозь стеклянные двери видно множество разных товаров...

   О, я наконец заметила настоящие фонари беспрерывным рядом бегущие по обеим сторонам дороги. Не знаю, как дождусь вечера, так интересно самой посмотреть, как их зажигают!

   ***

   Графиня Торнхилл, леди лет пятидесяти в высоком кремовом тюрбане с небольшим пером, встретила меня в гостиной. Сейчас она сидела на оббитом парчой диванчике напротив, сухо изучая внучку, то есть меня, проницательным взглядом.

  Затаив дыхание стояла посреди гостиной, потупив глазки и едва скрывала волнение. А вдруг она решит, что я не похожа на ее дочь?!

   Ведь и вправду не похожа. Совершенно.

   Тут открылась еще одна деталь, которую в институте никто предугадать не мог! Я была выше всех в этой комнате! И кучера со слугой, вносивших в гостиную мой сундук, и дворецкого, и всех обитателей графского дома, вышедших встречать родственницу графини Торнхилл. И вообще, выше тех немногих, которых сегодня повстречала в Лондоне!

  От волнения я никак не могла вспомнить: книгу о путешествии Гулливера среди лилипутов, уже написал Джонатан Свифт или еще нет. Надеюсь, я не стану прообразом! Но тут же успокоилась - он ее уже написал! Как раз сто лет назад от этого времени...

  Из английских великанов на память пришли братья Бельцони, египтологи. Они производили внушительное впечатление своими шестью футами и одним дюймом в эру, когда рост среднего англичанина не превышал пять футов. Значит мои пять футов восемь дюймов по их подсчетам, просто великанский для девушки рост. Тут эти печальные раздумья строгим голосом прервала графиня, размышлявшая видимо также:

   - Мисс, у вас неприлично высокий рост! И это наследство никак не моей крошечной дочери! У вас может только... ее глаза? - задумчиво отметила графиня.

   - Да, миледи, я похожа на папу, - тихо сказала я, вновь почтительно опустив взгляд.

   Она вновь пытливо на меня посмотрела... безумно удивив:

   - Представляю, как тебя замучили этим ростом! - сердечно промолвила пожилая леди, покачав головой. Ее перо на тюрбане затрепыхалось в такт словам.

  В сильном удивлении я подняла глаза на улыбающуюся старушку. Графиня мне посочувствовала! Это было отчетливо слышно в ее голосе. Если бы она только знала... Я приготовилась выдерживать атаки от злобной старушки под покровом почтительности, прикрывшись моим псевдо смирением как щитом, но сочувствие? Вот уж никак не ожидала!

   Среди знакомых я выделялась маленьким ростом и очень от этого страдала. Особенно на уроках самообороны, когда не могла опрокинуть крупного учителя по предмету. Поэтому ощущать себя этакой громадиной было для меня внове.

  Графиня все это время участливо изучала мое лицо.

   - Благодарю, вы правы, ваша светлость, это действительно тяжело.

   Графиня продолжала внимательно меня рассматривать, и, немного подумав, предложила:

   - Мы обе знаем, кто я тебе, вот и зови меня бабушкой!

   Я обомлела, резко посмотрев в ее глаза утонувшие в грусти. Она за меня переживает? Вот вам и "старая карга" нежелающая видеть внучку...

   - Спасибо, ваша св..., бабушка, - тронутая таким исходом, пробормотала я, вернув взгляд светлому восточному ковру на полу.

   Едва сдерживая слезы, она кивнула и вышла из гостиной, оставив меня наедине с молоденькой горничной. Веселая девушка с продолговатым лицом и кучей веснушек на щечках, проводила меня в комнату по лестнице на второй этаж, исподволь с любопытством осматривая мою шляпку и платье.

   Я вошла в комнату вслед за ней. Чудесная спальня. В немного устаревшем стиле неоклассицизма, или ампир, в котором все - фундаментальное, симметричное и одновременно прекрасное.

  Показав мне все, горничная тут же упорхнула и теперь я могла наслаждаться красотой комнаты, не опасаясь странных взглядов.

  Бело-желто-золотое... Не передать, как гармонично смотрелась моя солнцем залитая комната. Я медленно прошлась разглядывая обстановку как в музее. Наверно, это бывшее пристанище для гостей, ведь эти цвета не считались женскими и не подходили к дамским будуарам.

   Великолепие апартаментов поражало воображение, позолоченные канделябры, огромное зеркало в кружевной оправе и цветы... Живые цветы! Крупные осенние хризантемы с терпким запахом.

   Еще раз понюхав стоявшие в вазе "золотые шары", я побрела дальше. Приоткрытое окно вместе со звуками улицы пропускало сюда и резвый ветерок, шкодливо резвящийся в золотистых шелковых занавесях.

   Большую часть своей жизни я прожила в замкнутом мирке орбитальной станции, в котором было тысяча маленьких спален на четвертом уровне и длинный-длинный коридор, ведущий в сектор классов.

  Да, там было чисто, уютно и практично, но не было живой красоты. А тем более цветов, выросших на открытом солнце...

  Выглянув в открытое окно, я вдохнула терпкий аромат каких-то осенних цветов желтых и бордовых оттенков, растущих на улице непосредственно за подоконником. Но больше всего мне навился ветер! Ветер... Я задумалась.

  Как здесь все прекрасно!

  Не сдержав ликования - я покрутилась по комнате в танце, задыхаясь от восхищения...

  В реальность меня вернул уличный шум и ругань торговки на неловкость нанятого мальчика... Вспомнив, что к обеду по традиции мне еще предстоит переодеться, оставив радость на потом, я приступила к работе - наперво сняв с себя дорожное платье.

   Корсет я тоже надела сама, так как он изготовлен для меня специально. Он мог застегиваться, как принято в начале этого века только впереди, а мог закрываться на вакуумные зажимы, спрятанные под тканью для моего удобства.

  Конечно, я немного опередила время, заказав корсет с бюском, который будет изобретен во Франции только в 1838 году.

  И хотя всячески старалась сделать все как положено в этом времени, но некоторые вещи мне были нужны по работе. Вдруг появится необходимость отбыть куда-либо, не ставя в известность прислугу? Как тогда самой снимать и одевать все эти одежные "ужасы"? Без прислуги с "современным" многослойным бельем мне не справиться!

  Достав из сундука подходящее бледно-голубое платье я покрутила его в руках, соображая, смогу ли застегнуть его сама... Тут на счастье ко мне в дверь постучала та горничная. Предупредив, что скоро время обеда, она передала просьбу графини не опаздывать.

  - Ох, подожди... - пытаясь попросить ее о помощи, я запнулась, не зная как вести себя с прислугой, но горничная все поняла.

  - Меня зовут Бетти, мисс, - сделав легкий книксен, представилось это веснушчатое чудо.

  - Помоги мне, пожалуйста, Бетти, - попросила я. Она с радостью согласилась.

  Когда я была уже почти готова, в дверь вновь постучались. Бетти подступила, собираясь открывать, шепнула:

  - Это миссис Батлер, - и опустив голову под недовольным взглядом женщины, ускользнула за дверь

  Так что к обеду я спустилась в сопровождении худой и очень строгой на вид компаньонки в годах, с запозданием присланной графиней помочь мне одеться, заодно показать, где в доме расположен обеденный зал.

   Я робко вошла и поприветствовала хозяйку реверансом. Та, мило улыбнувшись, осмотрела мой скромный наряд - платье из светло-голубой бязи и мягко сказала:

   - В мое время все было куда элегантней! Эти новомодные фасоны... просто смотреть невозможно. А реверансы, милочка, оставьте для официальных приемов, а не обеда с бабушкой!

   Я, скрывая удовольствие, кивнула. Мне и самой это не особенно нравилось из-за опаски что-то забыть и ошибиться.

   Как оказалось чуть позже, графиня была просто одинокой старушкой, нуждавшейся в любви и уважении, как любой нормальный человек. Но для меня все было гораздо сложнее, я только теперь поняла, как мне, оказывается, нужна бабушка. Слегка вредная, с колючим языком, но любящим сердцем.

   - Милая, расскажи мне, как вы жили с родителями...

   - Чудесно. Что может быть лучше, чем жить с родителями? - оторвав взгляд от тарелки, спросила я. - Они заботятся и помогают, а когда надо и заставляют... а одной... одной тяжело.

   Много думала об этом в детстве, поэтому даже и капли сомнения не прозвучало в моем голосе, я ведь все так и чувствовала. Графиня сразу поверила.

   - Боже мой, девочка моя, неужели тетя тебя обижала?! - волнуясь, спросила она, резко комкая белую льняную салфетку тонкими высохшими пальцами.

   - Нет, никогда. Но тетя, это не мама...

   Графиня всхлипнула, наконец, разложив нервно скомканную салфетку на коленях.

   - Я очень перед тобой виновата! Всецело заключив себя в трауре после гибели дочери, я не узнала о тебе ничего, поверив, что все погибли. И только совсем недавно от поверенных твоего отца получила известие, что ты жива...

   - Да, бабушка. Я слышала эту историю... - тихо ответила я, потупившись.

  ***

   Медленно осваиваясь, я привыкала к быту в этом веке. Горшок, отсутствие крана с водой, ванны и душа, очень непривычная довольно жирная еда, многослойные юбки и вездесущие слуги... Вся жизнь господ проходила на их глазах, и меня, привыкшую к уединению, это безумно смущало, а бывало и сильно злило.

  А вот с графиней мы неплохо ладили. Я обожала читать огромную редкость моего времени - настоящие бумажные книги, сидя на небольшой скамеечке у ног графини, пока она ворчала о современных нравах. Или о моем "отце":

   - Дункан - фамилия, от которой так и веет первобытной дикостью шотландских горцев!

   - Он был хорошим... - совсем вжившись в роль, робко заметила я.

   - Да, да. Конечно, милая. Очень хорошим. Иначе, зачем твоя матушка, отбросив все приличия, тайком обвенчалась с ним против моей воли? - с горечью вздыхала графиня.

   Я только кивала. Бабушку сильно ранило "предательство" единственной и горячо любимой дочери, ускользнувшей из дома с богатым шотландским торговцем. Даже после их смерти она так и не смогла этого простить и забыть, а может, поэтому и не могла, что утратила единственную дочку столь рано.

   К концу первого месяца мы с бабушкой окончательно сдружились. Было очень интересно разъезжать с ней в новомодном экипаже с открытым верхом по осеннему Гайд-парку, где графиня с каким-то непонятным удовольствием рекомендовала меня многочисленным знакомым и их родственникам до третьего колена.

  По воскресеньям мы неизменно посещали маленькую церковь на Уэлбек Стрит, где к моему удивлению, никогда не встречали никого из знакомых. Позже я узнала, что бабушка русских корней, потому вероисповедание у нее православное.

  Мы ходили пробовать модную новинку - мороженое, делали покупки на Бонд Стрит, гуляли по лучшим улицам Мэйфэра и, конечно, посещали приемы и принимали гостей у себя.

  Мне еще очень хотелось попасть в Ковент Гарден и Воксхолл, но графиня - ставшая к тому времени для меня почти родной, - посещала их крайне редко. Бабушка сразу по приезду отвела меня к лучшей портнихе Лондона и заказала огромный гардероб. Так что я теперь щеголяла в замечательных нарядах, что изрядно скрашивало для меня тернии старинного быта.

   Но главное то, что я безумно ценила - она никогда меня не стеснялась. А ведь ей не раз приходилось быть свидетельницей едва скрываемого пренебрежительного отношения ко мне со стороны чванливых снобов высшего света. Хотя никто не осмеливался оскорблять меня в открытую, так как я все же была под защитой высокого положения графини Торнхилл, но уберечь от грязных ухмылок в лицо или шуток за спиной по поводу "гигантского" роста в анекдотах о драгун-девице - ее положение не могло.

   Все вечера и приемы, которые посещали мы с бабушкой, шли по одному сценарию. Поприветствовав хозяев, мы присоединялись в украшенном зале к гостям, беседовали с бабушкиными подругами и мило раскланивались со знакомыми. Куда бы я ни смотрела, вокруг была выставка драгоценных камней, шелковых кружев, перьев и... поднятых на меня любопытных лорнетов. Иногда после несколько часового подобного лорнирования я начинала чувствовать себя экзотическим экспонатом музея.

   При этом молодые девушки, необходимые для работы как источник информации о графе, странно хихикали при взгляде на меня или еще хуже - задирали нос и делали вид, что меня здесь нет. Но это, в принципе, у них получалось довольно мило и подобное поведение мне казалось даже забавным, наверное потому, что меня поддерживала бабушка. В такие моменты мы с ней весело переглядывались, молча обмениваясь мнением о глупышках.

   Было куда хуже, когда презрение демонстрировали молодые люди. В такие моменты мне судорожно хотелось попробовать отработанный до автоматизма перелом шейных позвонков с летальным исходом. Но я прилежно улыбалась и делала вид, что слепа на два глаза. Ну, или глуха... по ситуации.

  Зато я с удовольствием открыла для себя такое явление, по сути искусство, как - светский разговор. Иногда мне казалось, что некоторые джентльмены специально готовятся к этому - заучивая анекдоты, остроумные фразы или обороты речи... Их было так занимательно слушать, что иногда мне хотелось похлопать при особенно удачных "выступлениях".

  Изучать быт английской аристократии ко всему было чрезвычайно интересно. В доме, куда мы идем сегодня на праздник в честь помолвки сына, например, в качестве напитка на бале подавали - негус, подогретое и подслащенное вино. Хотя на столах обязательно будет стоять еще и пунш, но нежный и легкий негус, по мне он куда как приятней чем он или модный у нас - арахновый сок.

   От помощников попавших сюда со мной, никаких вестей не было. У меня тоже. Так что по работе над проектом я не продвигалась. Это чрезвычайно тревожило... Хорошо, что в запасе пять с лишним месяцев до момента когда в Лондон из Египта доставят крест.

   Это всегда приятные хлопоты, когда у друзей графини бал, на который мы были приглашены еще месяц назад. Вот сегодня вечером мы идем на праздник к давней подруге моей бабушки, которую она знает еще с Экстонсткой частной школы для девочек.

   Эх, а мне всегда мечталось, как я попаду в век пышных платьев на кринолине и буду щеголять самыми изысканными нарядами. Но, увы, сейчас в моде платья с завышенной талией. И хотя это ненадолго, я все же не дождусь кринолинов - моя миссия окончится гораздо раньше. А пока для молодой девушки XIX века выбор одежды не очень велик: светлое платье и жемчуг - в качестве украшения.

   Вздохнув, я с восторгом осмотрела свое бальное платье: белое воздушное с атласной окантовкой и вышитыми серебром тонкими кружевами.

  Как моя личная горничная его заботливо приготовила Бетти, аккуратно разложившая сей портновский шедевр на моей кровати.

  Почти не принимая участия в действе, так как изображала манекен в ловких руках, я натянула на себя воздушный наряд с помощью Летти, еще одной служанки, которая оказалось веселой деревенской девчонкой, знающей все на свете про слуг и соседей, и очень любящей бабушку.

  Мы с ней и Бетти неплохо сошлись в своей нелюбви к мисс Уксус, вредной компаньонке бабушки - миссис Батлер, которая постоянно одергивала и Бетти, и Летти, призывая соблюдать строгие приличия.

  Меня она тоже измеряла ледяным взглядом не в состоянии терзать точно остальных, так как видела расположение бабушки ко мне.

   - Бетти, я туфли не могу поправить, там что-то зацепилось... - прошипела я, прыгая на одной ноге по ковру перед большим зеркалом. Она, кивнув, быстро склонилась к моим ногам, заново повязывая шелковые ленты бальной обуви вокруг ног пока Летти возилась с накидкой.

   На бал полагалось взять несколько пар белых шелковых перчаток. Натянув одну из подготовленных пар, красуясь перед зеркалом, элегантным жестом поправила жемчужное украшение на шее рукой в перчатке - все выглядело настолько красиво!

   Мою прическу заранее уложила великолепными локонами специально приглашенная для этого служанка, миссис Линдон.

  Радостно поблагодарив Бетти и Летти, я отправилась вниз ждать бабушку. Так что сейчас, мне хотелось кружиться колокольчиком и петь от ощущения праздника, пока в гостиной никого не было.

  Мне здесь нравилось все больше и больше!

 Артур

С нами на бал в честь помолвки молодого лорда Френсиса Уорда, старшего сына графа Блейквуда, отправился и лорд Клей. Вернее, это мы с виконтом Клифтоном отправились с ним в его экипаже. Правда, подробности этого путешествия исчезли из моей памяти, оставив в голове только мелкие детали колоритной вышивки герба на бордовых диванных подушках внутри кареты. И как раньше я этого не видел? Ведь не раз путешествовал в ней!

Бал только начался, когда мы прибыли в двухэтажный особняк на Кавендиш-сквер.

Будучи в изрядном подпитии мне казалось все происходящим не со мной. Остатков моей "трезвости" хватило на чопорный поклон хозяйке дома, графине Блейквуд, и на вежливое приветствие графа и его сына.

Потом, смутно воспринимая действительность, я оказался в другом конце бальной залы в обществе одного Эдмонда. Где по пути из конца в конец затерялся виконт, я так и не уразумел, вернее сказать, на тот момент совершенно о нем позабыл.

Устроившись под большой, украшенной цветами и апельсинами, пальмой, я пытался понять - отчего мраморный пол бальной залы, выложенный симметричным узором из розовых и кремовых пластин, то приближается ко мне, то уплывает куда-то вдаль?!

Подметив мои затруднения, Эдмонд приказал проходившему мимо официанту подать мне пунш.

Это немного помогло. Пригубив душистого напитка, я немного пришел в себя и даже припомнил, почему мы здесь, а также причину столь значительного интереса к балу...

Да, я женюсь на драгун-девице и даже заключил в своем клубе пари.

Верно, я поторопился, но колесо закрутилось, а мне, как джентльмену, невозможно отступиться от своих слов.

Допив пунш, с грустью осмотрел пустой бокал, сомневаясь, не слишком ли сегодня я насел на крепкие напитки?

Мысль о крепких напитках вновь вернула меня в клуб и напомнила о пари заключённых посетителями клуба. Немного подумав, я спросил грустного Эда, рассматривающего в лорнет входящих гостей, уже не сомневаясь в его ответе:

- Так ты тоже поставил на мой брак?

- Несомненно, - ответил лорд Клей, но тотчас отвлекся, заметив кого-то нового на входе.

- Боже милостивый! Вот и она! - Эдмонд остановил свой лорнет на мисс Джулиане Дункан, которая неторопливо вошла в зал в сопровождении престарелой графини Торнхилл.

Я повернулся вслед за дамами и был поражен внешностью девицы: высокая, чересчур стройная девушка в белоснежном воздушном платье. Нет, она именно очень высокая и очень стройная. Излишне. Да уж, воистину драгун-девица!

Что за мисс! Я поморщился. По виду не только излишне высока, но исключительно скучна! Мне кажется, ко всему она будет невероятной занудой!

Мисс Дункан вежливо улыбнулась, сделала изящный реверанс хозяевам и, распрощавшись с ними, вновь продолжила ласково щебетать с графиней. Та снисходительно помахивая веером, внимательно к ней прислушивалась. Было приметно, что старушка общалась с нежданной родственницей внимательно и с симпатией.

- Ну как она тебе, друг мой? Милая, не правда ли? - насмешливо улыбаясь, спросил лорд Клей, провожая графиню с воспитанницей взглядом. Они как раз присоединились к подругам старой леди. Не обращая внимания на издевательский тон Эда, я продолжил наш разговор, прерванный появлением моей будущей невесты.

- И каковы были ставки? - тускло поинтересовался я, оторвав взгляд от неприятной мисс Дункан.

- Десять к одному.

- Ты неимоверно разбогатеешь на моей свадьбе... - буркнул я, прикрыв зевок.

Эдмонд тут же опустил свой лорнет на меня:

- Если бы я смог, то конечно постарался бы убедить тебя не делать того, что ты вздумал. Мне твой замысел с самого начала был совершенно не по душе! - раздраженно высказался друг и с сомнением в голосе закончил. - Ведь для тебя в этом не было необходимости.

Я коротко, но недовольно кивнул, - теперь и друг решил досаждать нотациями! Словно мне маман не хватало! Но Эда понесло и я сел удобнее, выжидая, когда он закончит нести бред.

- Все знают, что ты любишь общество лишь самых модных, молодых и очаровательных леди, Артур, а тут сплошное недоразумение... - вещал тоном ментора друг.

- Гм, - протянул я, представив себя танцующим с этой высоченной и худой как щепка провинциалкой, страдая от отдавленных ног и желания заткнуть уши от ее плебейского акцента.

Но, откровенно говоря, эта перспектива меня нисколько не испугала. Это было просто забавно! Так что, бравируя, я добавил:

- Наверно, это будет то еще представление, - Эд устало кивнул, развернув свой лорнет в сторону звезды Олмака этого сезона, леди Лоры Керн, богатой наследницы и милой белокурой красавицы семнадцати лет от роду.

На данный момент в моих мозгах вертелась мысль: если мисс Дункан была выращена непонятно кем, означает ли это, что она невоспитанна и вульгарна? А может, это именно то, что нужно моей маме? Вот она и будет заниматься ее воспитанием и, наконец, отстанет от меня!

Мои размышления прервали хозяева бала, представив гостям невесту сына и дочь виконта мисс Лилиану Честертон, милейшую блондинку девятнадцати лет, с дивной фигурой и кокетливой улыбкой. Ее будущий муж - счастливец. Я завистливо вздохнул.

Пожелав счастья молодым, гости продолжили танцы.

Не желая терять время, я оставил друга глазеть на красавиц, а сам пошел приветствовать графиню Торнхилл, которую еще с детства знал как хорошую знакомую матери.

- Всегда прекраснейшая, это древние писали о вас, миледи, - напряженно склонившись, чтобы поцеловать ручку графине, вычурно произнес я.

Выслушав мой комплимент с улыбкой, переглянувшись, бабушка с внучкой мило рассмеялись. Я в этот момент внимательно рассматривал свою будущую невесту. Голубоглазая, с блестящими каштановыми волосами, уложенными премилыми локонами, девушка была отнюдь не красавица. Все портили ее слишком решительные черты лица, напрочь лишенные столь модной ныне болезненной утонченности.

Тут до меня дошло, над чем они все еще посмеиваются - мой комплимент прозвучал слишком двусмысленно по отношению к пожилой леди.

- К моему большому сожалению, с древними не встречалась. Наверно в тот момент они были где-то в другом месте, - захихикала старушка, легонько хлопнув сложенным веером по моей руке.

- Простите, миледи, это все бренди... - картинно стушевался я.

- Не сомневаюсь... - графиня, отсмеявшись, наконец-то представила мне внучку.

- Мисс Джулиана Дункан, моя единственная внучка и наследница.

Я был удивлен! Даже предположить не мог, что она признала внучку. По сведениям виконта Клифтона, она представляла ее в свете как свою воспитанницу.

- Мисс Джулиана, это лорд Инсбрук - весельчак, как ты наверняка заметила!

Девушка сделала реверанс удивительно элегантно для ее роста, так и не поднимая глаз выше моего галстука. Конечно, девушка была чересчур высока, но Слава Господу, не выше меня.

- Рада познакомиться, лорд... Инсбрук! - запнувшись на моей фамилии, мягким голосом сказала она, быстро взглянув на меня, вновь опустила глаза. Да, легкий акцент есть, но не более...

- Ваша светлость, - я учтиво поклонился. - С вашего позволения, прошу мисс Дункан оказать мне честь и принять приглашение на танец.

- Конечно, лорд Инсбрук, - улыбнулась и согласно кивнула графиня Торнхилл. - Я надеюсь, что Джулиана будет рада подарить вам танец.

- Благодарю вас, лорд Инсбрук, - с достоинством сказала девушка, и вежливо склонила головку.

У этой провинциалки прекрасные манеры и дикция... Я разочарован.

Зазвучала минорная мелодия старинного менуэта, который после победы над Наполеоном теперь редко где услышишь, но из уважения к хозяйке, урождённой графини де Фуа, во время приемов менуэт неизменно звучал в доме графа.

Я предложил руку мисс Дункан и мы вышли в середину залы, чинно присоединившись к другим парам. Танцуя, я жалел, что поторопился и пригласил ее на медленный минорный менуэт, а не на энергичный контрданс или что не попал с приглашением на первый, мажорный менуэт.

В момент выполнения "pas grave" с правой ноги, я повстречался взглядом с другом. Лорд Эдмонд Клей поднял лорнет, водя глазами вслед за нами, удивленно качнул головою. Этот жест я понял так: ну, и скор же ты, братец! Я довольно улыбнулся в ответ.

Наконец, мы закончили вышагивать горделивые па менуэта.

- Благодарю вас, - четко произнес я и, взяв ее под локоток, повел к графине. - Это честь для меня, танцевать с вами, мисс Дункан.

- Спасибо вам, лорд Инсбрук, вы так добры! - в реверансе прохладно поблагодарила девушка, по всей видимости, обрадованная тем, что возвращается к бабушке.

Графиня встретила нас добродушной улыбкой, из разряда: совет, да любовь. Кроме дрожи отвращения эта улыбка вызвала у меня навязчивую мысль удрать отсюда так быстро, как только возможно. Но я крепился...

Спросив у бабушки позволения пригласить мисс Дункан на первый после ужина вальс, я покинул родственниц с единственным желанием, найти что-нибудь покрепче... для успокоения нервов.

Медленный менуэт сменила энергичная кадриль.

Минуя парочки, выстроившиеся в каре для танца, пошел к друзьям в другой конец залы. Заодно попросил слугу в бордовой ливрее принести мне "что угодно, только покрепче" и сунул ему в руку гинею. Обрадованный слуга пообещал мигом все исполнить.

Присоединившись к группе мужчин, рассеянно слушая похвалы лорда Грея своей псарне, недовольно смотрел на то, как какой-то военный хлыщ в красном мундире пригласил мою невесту на веселую кадриль. На тот самый танец, на который хотел пригласить ее я сам!

Тут очень вовремя подоспело мое бренди, которое сообразительный слуга налил в стакан-хейбол для холодного пунша. Похвалив слугу за скорость и исполнительность, я отпустил его с просьбой далеко не уходить - и вновь сосредоточился на мисс Дункан.

Джулиана, танцуя с обходительным кавалером очень подходящим ей по росту, вся раскраснелась. Глаза ее блестели, с уст не сходила улыбка.

Со мной же она была явно холодна! В душе закипела обида... Кое-кто из моих друзей стоявших рядом, слишком сладострастно изучал мисс Джулиану после веселого танца. Да, она очень мила, когда, забывая обо всем, просто веселится.

Я вздохнул и окинул тяжелым взглядом зал. Танцы продолжались. Тот кавалерист и еще парочка великанов, - и откуда они только появились! - крутились вокруг мисс Дункан, словно свора охотничьих псов почуявших лиса.

Вспомнив о предстоящем ужине, я чинно отправился к своей невесте, чтобы соответственно правилам отвести ее к столу, если никто не пригласит ее на последний перед ужином танец.

Но на этот раз мои ноги изрядно меня подвели. Чтобы прилюдно не качаться, пришлось медленно и с достоинством вышагивать к своей цели через весь зал. На это ушли все силы...

Но тут появились хозяева и позвали гостей на ужин в обеденную залу, уставленную множеством небольших столиков под кипенно-белыми скатертями, вокруг которых выстроенные в ряд официанты дожидались веселящихся гостей.

Проклятие! Не успел! Тот нахал в красном мундире, что прилип к мисс Дункан и танцевал с ней предпоследний танец, проводил ее к столу!

Сдержав рык, я стиснул зубы и огляделся. Мне в этот момент на глаза попалась молодая прелестница - мисс Лора Керн. Предложив руку оживленной словно райская пташка девице, повел ее на ужин.

Впереди вежливо беседуя о новой постановке в Ковент-Гарден, шли военный франт и мисс Дункан. Она прохладно принимала его ухаживания, что меня немало утешило.

С мисс Керн мы попали за один столик с пожилым господином в старомодном парике, не имеющим в данный момент никаких интересов кроме курицы "по-милански" - гордости знаменитого на весь Лондон повара лорда Блейквуда.

Сейчас мне предстояло крайне серьезное, в моем состоянии, дело - поддерживать разговор с молоденькой красавицей, тем более что старый джентльмен, сидевший с нами за столиком, принимать участие в светском разговоре явно не желал...

- Как ваш достопочтимый брат, мисс Керн? - вот, вроде выговорил все без проблем. Я приветливо повернулся к девушке, взирая на нее как на светоч мира.

- Даже не знаю... - грустно ответила милая кокетка, отставив бокал с лимонадом. - Он отбыл с посольством в Испанию еще в прошлом месяце, но так и не написал нам. Маман постоянно в слезах...

- Да, дипломаты, это те же военные... - многозначительно посочувствовал я.

- Да, но только с лучшими перспективами... - лукаво улыбнулась юная мисс, стреляя глазками в мою сторону.

Я красноречиво склонил голову вбок, выражая "недоумение", чтобы переложить непомерную тяжесть беседы на мисс Керн. Она хихикнула и, оставив вкуснейшую курицу, ради еще более лакомой сплетни, наклонилась ко мне, довольно интимно прошептала:

- Обратите внимание, за соседним столом лорд Вестерфильд! - я с раздражением заерзал на стуле, так как и так его постоянно "видел"! А мисс продолжала:

- Да, да! Военный, сидящий за соседним столиком... - мисс Керн опустила голос до шепота. - Он унаследовал в прошлом году титул виконта и полностью разоренное имение отца и теперь готов жениться на этой высокомерной ледышке, "драгун-девице" мисс Дункан!

- Да, кажется, мисс Дункан становится гвоздем сезона, - согласился я. Мисс Керн, бывшая этим самым "гвоздем", вежливо кивнула, но потом надулась и обиженно замолчала. К моему великому облегчению. Мы сидели рядом и я краем глаза наблюдал за парочкой, моя невеста и кавалерист...

За ужином мисс Дункан мило разговаривала и улыбалась мистеру Кингстону и леди Дейн, сидевшим с ними за одним столом. Вежливо отвечала на бесконечные расспросы леди о родных и о том, где жила со своей тетей до переезда к графине Торнхилл.

Многое в обеденном зале как и в голове сливалось перед глазами, но одно мне было абсолютно понятно! Если я буду тянуть время, мою драгун-девицу уведут не в меру шустрые охотники за наследством!

Обдумав дальнейший план, с нетерпением ожидал, когда начнутся танцы и я получу возможность пригласить ее на обещанный вальс. Наконец, этот долгожданный момент настал.

От моего серьезно-сосредоточенного состояния алкоголь просто испарился из крови, оставив меня один на один со всем этим адским замыслом по вразумлению родительницы.

Пригласив мисс Дункан на вальс, я и не думал, что подверг себя нешуточному испытанию! Меня в тот момент поразила мысль - это моя невеста! Моя невеста! После такого "открытия", видеть столь соблазнительные губки прямо перед своими и не иметь возможности поцеловать - было истиной мукой! Хотя, возможно в моей крови слишком много бренди...

Стоило мне приблизить голову хоть на несколько дюймов, я смог бы ощутить ее вкус. Да и сама мисс Дункан - тонкая, сильная, полная жизни... На ум приходили не всегда приличные восточные стихи, поэтично сравнивающие прекрасных дам с тонконогими газелями.

Я с трудом удержался, чтобы не прижать ее к себе. Потом все-таки вспомнил, зачем я здесь и сказал ей то, из-за чего все это затевалось:

- Мисс Дункан, не окажите честь стать моей женой?

Она удивленно приподняла голову, внимательно всматриваясь в мои глаза. Ее каштановые локоны вздрогнули, притянув мое внимание к тонким белым плечам, словно вырезанным из слоновой кости. Мне безумно хотелось погладить ее шелковую кожу.

На какой-то безумный миг показалось, что я совершаю ужасную, непоправимую ошибку.

- Это такая шутка, в которой вновь виновато бренди? - вежливо улыбаясь, ответила она, смотря на меня умными глазами.

- Нет, в ней "невиновно" даже ваше богатое приданное... Я не шучу.

В эти столь важные моменты под звуки вальса мы феерично кружились по залу. Джулиана оказалось для меня прекрасной партнершей, легкой, живой и грациозной. Гости затаив дыхание, смотрели на нас. Каюсь, я привык вызывать подобный интерес, так как лет с двадцати являлся титулованным, а позже еще и богатым женихом, это мне когда-то даже льстило.

- Вы мне не ответили... - поторопил я девушку, незаметно оглядывая любопытную публику в зале.

- Кроме явных, у вас есть какие-то причины для этого? - очень разумно спросила она.

Откровенный разговор затеял сам, но что ей теперь ответить? "Вы мне нужны, чтобы досадить матушке?" Сейчас, это звучало настолько глупо, что я скривился. Но обняв ее покрепче за талию, галантно ответил:

- Причин не сосчитать...

Девушка, мило склонив головку, молчала, словно не замечая излишнего давления моей руки на свою талию. Танец подходил к концу. Когда прозвучали последние ноты, я спросил:

- Мисс Дункан, мне бы хотелось получить ваш ответ! - осознавая, что это безумие! Однако мое сумасшедшее требование ее не смутило:

- Да, я согласна, - спокойно ответила моя невеста, поблагодарив меня за танец реверансом. Я поклонился, обдумывая следующий шаг. Но все, что приходило в голову, было за гранью светских приличий и даже обычной вежливости.

- Тогда... давайте объявим о своей помолвке? - запнувшись, предложил я. Она кивнула и подала мне руку.

Я был потрясен, ни малейшего волнения, а ведь это невозможная бестактность на бале посвященном чужой помолвке, объявлять о своей!

Четко понимая, что совершаю огромную глупость, принял ее руку в белой шелковой перчатке...

Я шел ровным шагом к центру залы, ведя за руку мисс Дункан, и мне казалось, что сегодняшний вечер растянулся на бесконечный месяц... Остановившись ровно посередине, чем нарушил весь круг танцев, я громко сказал:

- Леди и джентльмены! Прошу немного внимания...

Музыка стихла. Гости замерли на местах, с удовольствием предвкушая новое развлечение. Это был настоящий скандал!

Только мисс Дункан осталась безучастной. Она спокойно взирала на происходящее с поистине философским равнодушием.

- Заранее прошу прощения у гостеприимных графа и графини Блейквуд, что совместил это объявление с вашим праздником!

Немного помолчав после этих слов, я добился полного тишины и внимания гостей.

- Итак, я хочу поделиться радостной вестью! Мисс Джулиана Дункан, внучка графини Торнхилл, оказала мне честь, согласившись стать моей женой!

После минуты полной тишины, зал разразился радостными криками и поздравлениями.

Графиня, приблизившись к нам, поцеловала внучку, тихо, но грозно сказала:

- Жду ваших объяснений, милорд!

Я вежливо принял объятия будущей родственницы, больше всего мечтая о ванне, кровати и двери с замком от гостей.

Моя невеста, похоже, осталась совсем равнодушной. А может она на самом деле не в себе?

Джил.

Я не помнила, когда была так счастлива. Даже в строгих пределах приличий XIX века я танцевала, смеялась, веселилась, болтала с молодыми людьми. Первый раз в жизни! Бабушка смотрела на меня с одобряющей улыбкой, от чего мне становилось еще лучше.

А все началось с лорда Инсбрука. После первого танца с ним, бабушка сказала:

- Ну вот, дорогая, сегодня у тебя от поклонников отбоя не будет...

Действительно, я не пользовалась особой популярностью на балах, но меня это не особенно волновало. Я ведь здесь как историк-наблюдатель.

- Бабушка, ты шутишь? - спросила я, обмахиваясь подарком, привезенным прямо из Китая. Я заберу этот прекрасный веер с собой. Ах, если бы можно было с собой забрать бабушку... Переступив с ноги на ногу, тяжело вздохнула.

Графиня, неправильно поняв мою грусть, поспешно разъяснила свои выводы:

- Сэр Артур - законодатель мод. На недостойных его внимания девушек, он не посмотрит, не то, что пригласит их танцевать. Богат, умен, из высокородной семьи. Лучший из лондонских женихов за последние пять лет, но пока не уловим... Ему ни одна молодая леди ни в чем не может отказать...

- Еще тот подарочек... - съязвила я, комкая в пальцах платок, который мне некуда было спрятать - ридикюль остался с Бетти в дамской комнате. Жаль, что здесь еще не знают нормальных вшитых карманов, а только накладные на веревочке, хотя для себя эту проблему решила.

Я одолжила у бабушкиной компаньонки, миссис Торп, корзиночку с рукоделием и вшила себе карманы на все домашние и утренние платья, но к бальному платью из тончайшего шелка я побоялась подступиться - оно просто произведение искусства. Бабушка все рассказывала о графе, хотя после подобных пояснений, мне этот самодовольный тип стал еще противнее.

Хотя к его внешности не придерешься. Намного выше большинства мужчин в зале. Стройный кареглазый брюнет с худощавым лицом. Он был великолепно, в высшей степени элегантно одет: хорошо сшитый сюртук, отлично подобранный жилет и галстук - видимо, внимательно следит за модой и одевается у лучших портных. Но меня он волновал только как объект работы с артефактом. И то что нас представили и мы танцевали - конечно, хорошо, но мало что мне давало в общем.

Бабушка была права. Действительно, после первого танца ко мне стали подходить джентльмены и приглашать на последующие танцы, быстро заполнив бальную карточку.

Я веселилась, наслаждаясь эпохой в реальности, живыми носителями языка и танцами... Но это прекрасное время не могло продолжаться вечно... Все испортил во время вальса тот же лорд Инсбрук, предложив мне выйти за него замуж.

Так как это предложение просто великолепно подходило для выполнения проекта - я согласилась. Фактически, это чудесная, нет - потрясающая удача! Теперь, когда лорд получит из Египта крест, я буду рядом...

Хотя жить с ним... Но в любом случае, что он может мне сделать?! Раз, и меня тут уже не будет!

У меня остались все семь капсул межвременого перехода и тратить их, чтобы просто выспаться и поболтать на станции с друзьями, я не стала.

В последнем письме, переданном от поверенного, мне сообщили адреса пребывания историков, Ромы и Кларка.

Здесь, в прошлом, категорически запрещалось пользоваться современными средствами связи. Теперь мне надо сообщить им, что я подобралась к артефакту вплотную и они могут быть свободны.

Мы, наконец, вернулись... Поцеловав на ночь сонную бабушку, я отправилась к себе. В комнате меня уже ожидала Бетти, незаметно зевавшая и "хлопавшая" осоловевшими глазами, а с ней еще две девушки из прислуги.

Переодевшись и отпустив сонную Бетти с подругами, я устало села в парчовое кресло, которое в моей комнате успела полюбить больше всего.

Сейчас я анализировала, что произошло и чего можно ждать в дальнейшем. Я вернулась в недавние события, пытаясь разобраться...

После сумбурного предложения графа, когда в зале стих гомон удивления, и мы выслушали искрение и не очень поздравления представителей Лондонского высшего света, лорд Инсбрук вновь попросил внимания окружающих:

- Венчание состоится в фамильной церкви рода Инсбруков, точную дату назначим позже.

На бабушку было страшно смотреть, казалось, ее перестали держать ноги. Я незаметно вырвала свою руку у графа и подхватила графиню под локоть.

Лорд Инсбрук в это время с улыбкой выслушивал шутки о большой и светлой любви и острых стрелах Купидона, разящего прямо в цель.

Приобняв бабушку, я легко наступила на ногу лорду "жениху", но, вероятно, не столь легко, как мне показалось. Он вздрогнул, потом плотно сжав губы, повернулся ко мне, явно мечтая убить на месте. Я глазами показала ему на полуобморочную бабушку и перевела взгляд на дверь. Он понял и, галантно подхватив графиню с другой стороны, раскланялся с хозяином и хозяйкой бала.

Мы попрощались с гостями графа и в сопровождении графа вышли на улицу. Две служанки, взятые бабушкой на бал, захватили оставленные нами накидки и поспешили вслед. Молодой кучер соскочил с козел и расправил трехступенчатую лесенку под дверью кареты.

Бабушка, перед тем, как подняться в экипаж, повернулась к лорду Инсбруку и, приняв его помощь в посадке, сказала:

- Благодарю вас, лорд Инсбрук! Мы по утрам гостей не принимаем, но в связи с последними событиями завтра в 12 часов буду ждать вас у себя.

Покачав головой - отказавшись от его помощи, я самостоятельно села в карету, так и не обменявшись ни единым словом с женихом. Надо заметить, ни он, ни я, не горели желанием вести беседу.

В сложившейся ситуации мне предстояло самое тяжелое - внятное пояснение для бабушки, "почему я согласилась на столь скандальное предложение?!"...

- Бабушка, ты сама сказала, что ему ни одна девушка отказать не может! - улыбнулась я.

- Джил, я совсем не шучу! Ты хоть представляешь, что тебя ждет в браке с подобным ветреным красавцем?

Я промолчала, отвернувшись к окну.

- Если ты думаешь, что он тебе польстил своим предложением, то ты ошибаешься. Ты красавица, несмотря на свой рост! А то, что твой отец простой человек, то щедрое приданое смягчает всякий мезальянс. Тем более Торнхиллы намного выше Инсбруков. Ты ведь знаешь наши владения не майорат и все богатства рода Торнхилл после моей смерти перейдут к тебе!

- Да, бабушка... но он мне понравился...

- Глупышка, он всем нравится... Это еще не повод связывать с ним жизнь, тем более в наше время, когда на брак с простолюдинкой идут только ради толстого кошелька!

Бабушка поправила огромную шелковую подушку и, устроившись на ней удобней, усмехаясь, сказала:

- Представляю реакцию графини... Небось, эту затею Артур придумал в пику матушке... - потом обдумывая что-то свое, расстроено сказала: - Джил, дорогая, помни, ты можешь в любой момент разорвать помолвку!

Я напряжено кивнула и, не смыкая глаз до дома, смотрела в темноту за окном кареты. Под мерный топот лошадей после веселья за полночь я просто заставляла себя сидеть ровно - с открытыми глазами. Спать хотелось безумно...

Бабушка, начиная дремать, пробормотала, вжимая голову в подушки:

- Хотелось бы мне на него посмотреть, когда он протрезвеет и вспомнит, что натворил...

Мне было все равно. Я не понимала того ажиотажа, который вызывал вокруг себя этот типчик...

Мужчина и мужчина. Полмира таких и в прошлом, и будущем...

Глава вторая. Последствия.  

    Артур

   Я проснулся от оглушительного топота копыт громко бьющего в уши, казалось, кони бежали прямо над головой.

  Какой глупец привел коня в спальню?!

   С трудом расклеив веки, не отрывая головы от подушки, недовольно огляделся. Никого. Так, а где ко.. Бред какой-то...

   На противоположной стороне улицы раздался дробный перестук, услышанный мною раньше. Его ускорил окрик кэбмена.

   Да, несмотря на весьма свободный образ жизни, такого еще со мной не было... Я решил встать.

   - Проклятье! - скривившись, с адской головной болью я рухнул на подушку, не сдержав стон.

  Так... Пока неподвижен, чувствую себя сносно, но стоит мне пошевелиться, как на голову кидаются все черти ада, терзая ее своими раскаленными трезубцами.

  Подавляя желание остаться в постели навсегда, с огромным трудом стал подниматься, как вдруг в мою голову ворвалась ужасная мысль. От ее "толчка" я дернулся и... со всего маху воткнулся лицом в деревянный столбик кровати!

   К нетерпимо болевшей голове добавились разбитая бровь и скула.

  От высказанных пожеланий, верно, покраснел сам сатана и его присные. За всеми этими "проблемами" шальная мысль, наделавшая столько бед, куда-то испарилась.

   С закрытыми глазами и огромной "деревянной" головой я мужественно сполз с кровати, чтобы добраться до колокольчика и вызвать камердинера.

  Этот проклятый колокольчик так не вовремя куда-то задевался!

   - Дже... Джек!

   - Ваша светлость? - но ко мне почему-то заглянул дворецкий Джон, пожилой слуга моего отца, нянчившийся со мной в детстве еще в родовом имении.

   - Мне надо что-то от головы... и теплой воды искупаться.

   - Да, ваша светлость... Сейчас же прикажу горничным сделать для вас ванну и принести мазь от ссадин.

  Я скривился, заранее предвкушая еще более неприятные ощущения после всех процедур.

   Джон ушел, но тотчас в комнату, пыхтя, влетела моя экономка - мисс Лили, милый заботливый "колобок", как я называл ее в детстве.

   - Артур! Негодник!

   Моя бедная голова усиливала звуки в десять раз, бурно сопротивляясь надвигающемуся разговору. Схватившись за уши, я скривился.

   - Мальчишка! Что ты делаешь! Жаль, нельзя тебя выпороть как в детстве! - произнося эти грозные слова, она ловко положила мне на голову ледяную салфетку, чем вызвала мою пожизненную благодарность.

  Продолжая ворчать и грозить страшными карами вплоть до Божественных, мисс Лили налила мне в бокал ледяной воды с лимонным соком и какими-то травами, и заставила залпом выпить, мгновенно утихомирив пылающее нутро. Я поклялся всеми святыми, что подобных экспериментов с коньяком и прочим горячительным больше повторять не буду.

   - ... Да если бы отец видел, он бы выдрал тебя на конюшне! Бедная твоя матушка!

   Не вслушиваясь в обвинительную речь мисс Лили, я наслаждался отступившей болью и относительным покоем.

   - Сейчас, искупаешься, попьешь горячего сладкого чая и будешь как огурчик!

   - Спасибо, Коло... мисс Лили, ты вновь спасла меня!

   Со стоном осторожно стал вставать с кровати. Мисс Лили помогла мне раздеться и залезть в готовую ванну с мыльной пеной, как делала когда-то в детстве.

   Я в благодарность поцеловал ее в щеку и развалился в теплом блаженстве воды. Экономка утерла слезы своим белым фартуком и, выходя из комнаты, жалуясь непонятно кому, прошептала:

   - Была бы жена, разве она позволила ему так себя мучить! -

  И она об этом, я скривился! Жена, невеста... вот заладили, хоть бросай все и женись!

  От этих слов я подскочил как ошпаренный, вылив половину воды на пол. Нервно выпрыгивая из ванны, я наступил в теплую лужу и подскользнувшись поехал на одной ноге. От бОльшего позора меня спасла ручка кресла, за которую я судорожно схватился дрожащими руками, предотвратив великое падение.

   Ругаться сил не было, от происшедшего боль вернулась с прежней силой, раздавливая голову.

   Да, именно слова мисс Лили напомнили мне вчерашний вечер: матушка, гнев, девица-кавалерист, помолвка, свадьба! Нет, девицу как-то по-другому звали.

   Я в голос застонал.

   - Что я натворил!

   С улицы раздавалась брань торговок цветами, не поделивших покупателя. Я сидел на полу в глубоком шоке, позабыв, что надо одеться...

   - Господи, помоги все вернуть обратно! - отчаянно шептал я, упершись головой в холодную стену. - Я даже лица ее не помню! Зачем...

   Раздался грозный голос полисмена, утихомирившего истошно орущих торговок. За окном разом стихло.

  Надо будет перебраться в комнату для гостей, ее окна выходят на маленький палисадник во внутреннем дворе.

   Часы на каминной полке, отбивавшие барабанную дробь отдававшуюся в висках, показали одиннадцать часов...

   Я вновь схватился за голову, как я мог забыть о визите к графине!

  Боже, за что?!

  Вставая с пола... медленно поднимаясь с помощью стены, я чувствовал себя взбирающимся на эшафот.

   ***

   В 12 часов дня я уже стоял на пороге дома Торнхиллов.

  Прибыв сюда, отчетливо понял, что мои вчерашние планы не заходили дальше этого. Я представлял себе, как отреагирует матушка на столь спешную помолвку, и то, как покажу неподходящую ни по каким параметрам мисс Дункан шокированной графине. И все...

   Дворецкий в особняке Торнхиллов, забравший трость и шляпу, закончив равнодушный осмотр моего лица, наконец объявил хозяйкам о прибытии лорда Инсбрука. Получив разрешение графини, нахальный дворецкий провел меня в гостиную.

   - Прошу следовать за мной, милорд, - проговорил он, не удосужившись поклониться, как следует. - Ее светлость ждет вас.

   Леди Торнхилл сидела в несколько старомодной, но великолепно обставленной гостиной, выходящей окнами на улицу святого Петра, одну из самых спокойных улиц Лондона, с элегантными домами и солидными соседями.

   Я оценил сразу, что бабушка моей невесты отлично выглядит для своего возраста: стройна, прекрасно одета, и даже новомодный тюрбан, прикрывший ее благородную седину, выглядит на ней органично.

   - Добрый день, леди Торнхилл, - вежливо поприветствовал я, почтеннейшую старушку.

   - Спасибо, что пришли, граф. Проходите, садитесь. У нас впереди важный разговор.

   Поблагодарив графиню, я опустился на небольшой диванчик, оббитый генуэзской парчой.

   - Чаю?

   Вежливо отказался, в данный момент я чувствовал себя крайне опустошенным. И был уверен, что даже вид еды вызовет во мне бурное отторжение.

   - Должно быть, скверное самочувствие после вчерашнего... - проницательно заметила старушка и, элегантно повернувшись, взялась за колокольчик, стоявший на столике рядом с ее диваном.

   - Я взволнован согласием вашей внучки, после оказанной мне чести... - возвышенно, но прохладно начал я.

   - Я в этом не сомневаюсь, - недовольно проговорила леди Торнхилл, приподнимая свой лорнет и грозно направляя его на меня словно дуло дуэльного пистолета.

   Первый вопрос подрубил на корню все мои намерения повести разговор по-своему - то есть, по возможности огибая самые острые моменты.

   - Как тебе удалось так быстро ее очаровать? - вот мне и припомнили детские проказы в ее поместье, где мы как-то гостили с матушкой.

   Я желчно усмехнулся.

   - Для меня это никогда не являлось проблемой. Зато всегда я самоуверенно полагал, что сойду в могилу холостяком, - скрывая горечь, сказал я. - Но как видите, женюсь, несмотря на мезальянс...

   - Не забывайся! Ты говоришь о Джулиане, - раздраженно отрезала старушка. - Моей единственной внучке и наследнице рода Торнхилл! Я ее очень люблю. И мне неприятна мысль, что сыграв роль которую ты бездушно для нее задумал, она станет еще одной из тысяч брошенных тобою женщин, Инсбрук. Имей в виду, я не потерплю этого!

   - Вы когда-нибудь слышали, чтобы я принуждал какую-то женщину? - нахально, нарушая все приличия, спросил я. - И к тому же, мы вроде говорим о свадьбе? - я насмешливо поднял одну бровь, в душе надеясь разозлить графиню так же, как она меня.

   - В любом случае, знай, я предложу Джил разорвать поспешную помолвку... - нервно пообещала графиня.

   - Боюсь, что у нас уже нет выбора! - твердо сказал я миледи, поджавшей в гневе губы.

  Думая о сложившейся ситуации еще по дороге к дому Торнхиллов, тогда и решил, что ни за что не проиграю это пари, будь эта леди даже длинноногим жирафом!

  - Объявление о нашей помолвке уже отправлено в Таймс и будет скоро опубликовано.

   - Да, видимо, так, - спокойно согласилась графиня. - Но скандал, связанный с расторжением столь странной помолвки, для меня не имеет значение, как и для тех, кого привлекает огромное состояние девушки.

  Она высокомерно улыбнулась:

   - Она сможет выйти замуж и после трех скандалов с помолвками!

   Я тяжело вздохнул, рассматривая кружевной воротник графини.

   Моя жизнь в последнее время стала чертовски скучной. Сезоны, парадом однообразия один за другим после восьми лет, прошедших после окончания Итона, утратили всю привлекательность.

   Вероятно, Провидение услышало мои жалобы на скуку и решило все поправить...

   Нашу гневливую беседу прервала запыхавшаяся служанка, появившаяся с полным подносом. На нем стоял высокий серебряный чайник из тех, что привозят из Индии, и такие же чеканные тарелочки с пирожными и печеньем. Чашки на другом подносе несла пожилая служанка.

  Принимая от молоденькой прислуги чашку, графиня спросила:

   - Летти, Джулиана еще спит?

   - Нет, ваша светлость. Мисс Дункан позавтракала и чуть свет поехала, как она выразилась - "тренироваться". Она "осваивает"... - на этом слове, рыжая девушка с огромными веснушками запнулась, как бы проговаривая его про себя, - Да... до сих пор, в общем, мисс на конной прогулке! - закончила она гордо, тут же не к месту захихикав.

   Графиня, сдерживая улыбку, спросила нахалку, которой видно никто не говорил как должны вести себя приличные слуги:

   - Летти, что еще я не знаю? - она говорила с ней как с ребенком, а не со скверной прислугой! Я был возмущен.

   - Уезжая, мисс Дункан сказала, что ей осталось еще совсем чуть-чуть, и она научится сидеть в седле как влитая... - щеки девушки раскраснелись, и она уже вне приличий громко закончила: - Видимо на это "чуть" ей не хватило времени с рассвета до полудня.

   Вот, что значит - в доме нет хозяина! Нахальная прислуга, никакого уважения к хозяевам и гостям!

  Припомнив свое появление на пороге, добавил: тут что служанки, что дворецкий никуда не годятся!

   Графиня, смотря в этот момент на эту веснушчатую мисс "нахальство", улыбнулась и сказала:

   - Свободна, Летти, спасибо.

  Та, еще раз хихикнув, сделала книксен и убежала.

   Тут я вспомнил, как меня сегодня ругала мисс Лили и усмехнулся... Мой гнев значительно поутих. Даже стало весьма неловко за столь высокомерные мысли.

  Я мягко отодвинул от себя чашку из тонкого китайского фарфора с остывающим чаем, ожидая, когда графиня начнет свой важный разговор.

   - Лорд Инсбрук, вы мне так и не ответили, что послужило причиной вашего в большой степени внезапного порыва. Романтика? Месть?

   - Леди Торнхилл, мне почти тридцать лет, у меня есть крупное имение и не одно. Титул. И совершенно неподходящий наследник. Мне не все равно, что будет с теми, кто от меня зависит! - это была правда. Правда, которая только что до меня дошла.

   - Это ничего не объясняет. Для подобного вы могли подобрать другую, более подходящую леди, или, в крайнем случае, начать ухаживать как положено в таких ситуациях и только потом объявлять помолвку на собственном бале в ее честь...

   Скептично на меня посмотрев, она допила чай и вновь аристократично повернувшись, позвонила в колокольчик. На этот раз девушка появилась быстро. Она ловко установила чашки и все тарелочки на массивный поднос и так же порхая, как и вошла, удалилась.

   В Лондоне ни одной сплетни не избежать и скоро графиня все равно узнает о пари.

   - Миледи, вынужден признаться, что мною двигал азарт. Я самым низким образом заключил пари, что женюсь на вашей внучке, не взирая ни на что.

   - Что же послужило основанием для такого спора? - холодом внезапно охрипшего голоса графини можно было потушить все горящие очаги Лондона.

   - Мое желание жениться...

   - И необычность моей внучки?! - это был не вопрос... Леди Торнхилл в свете боялись, она была умной и нетерпимой к подлости, всегда поступая в соответствии со своими принципами справедливости.

   Молча кивнул. Сейчас я даже не мог предположить, чем в дальнейшем может обернуться мой пьяный проступок, помноженный на откровенность. Но тут совершенно не элегантно распахнулась дверь и с криком:

   - Бабушка, представляешь... - в гостиную ворвалась Джулиана, словно прохладный вихрь в жаркий день, избавив меня как минимум от неприятного разговора.

   Я сидел, прикрытый высокой диванной спинкой, украшенной по контуру планками красного дерева, благодаря этому девушке меня видно не было.

   - Я, наконец, научилась объезжать любую лошадь и наш грум, мистер Гарри, сказал, что в жизни видел всего нескольких мужчин владеющих этими навыками в подобной степени.

   Графиня, сразу смягчившись, похвалила внучку:

   - Джил, удостоиться похвалы от ворчуна Гарри великая честь, на моей памяти почти за тридцать лет это вторая. Первая была, когда конные прогулки освоила твоя мама, - графиня уже улыбалась, вернувшись в прошлое. На ее лице появилась сеть морщинок-улыбок.

  - Она также удостоилась высокой оценки нашего грума. Как сейчас помню, он помог Пру спуститься с лошади и сказал: "Наконец, леди, вы настолько освоили конные прогулки, что можете спокойно ездить на осле!"

   Не Бог весть какая шутка, но они от души рассмеялись. Было понятно, что графиня на миг позабыла обо мне.

   Оказывается, моя невеста еще и посмеяться любит. Джулиана быстро пересекла половину гостиной и склонилась поцеловать бабушку.

   Да, она была просто прекрасна в бархатной голубой амазонке и веселенькой шляпке с перьями, подобранной тон в тон. Ее каштановые локоны довольно сильно выбились из прически и, наверно, выглядели до неприличия небрежно, но ей так шло все это, что я, к удивлению, с удовольствием засмотрелся на будущую жену.

   Тут она заметила меня и внезапно куда-то исчезла веселая внучка Джил, передо мной вновь стояла холодная мисс Дункан из бального зала.

   Я легко поднялся с кресла и чинно поклонившись, поприветствовал ее как положено леди.

   - Лорд Инсбрук, рада видеть вас, - противопоставив равнодушие в голосе, смыслу сказанного приветствия, ответила мисс Джулиана.

   Она сделала реверанс и, извинившись, пошла наверх переодеться.

   Графиня тут же вспомнила, на чем мы остановились и, медленно повернувшись ко мне, стала испепелять гневным взглядом. Видимо, сейчас и решалась моя судьба. Шли минуты. Напряжение нарастало.

   Но тут, переодевшись с поразительной для леди скоростью, в легком дневном платье персикового оттенка и строгим пучком на голове, мисс Джулиана появилась в комнате легко покачивая бедрами.

   - Это в высшей степени неприличная ситуация... - начала было графиня, но девушка вновь поцеловав ее в щеку, произнесла:

   - Бабушка, уже все решено, не переживай! Я же сказала, что мне лорд Инсбрук симпатичен и подходит в мужья.

   Она произнесла это так, что меня покоробила такая ее приязнь... сушеная вобла... Но тут я вспомнил, как эта счастливая девчонка влетела в комнату с прогулки и... запутался.

   - Хотелось бы, чтобы все было так... благополучно, как ты говоришь, дорогая, - вздохнула графиня, протянув руку мисс Дункан. Та улыбнулась, чтобы поддержать бабушку.

   - Значит, все неизменно? - сказал я. - Тогда позвольте пригласить вас на прогулку, мисс Дункан. Вы, как я понял, предпочитаете конную прогулку пешей? Тогда завтра окажите мне честь прогуляться в Гайд-парке?

   Джулиана вежливо кивнула:

   - Великолепно. В семь утра вас устроит?

   - Да...

   - Буду ждать вас у входа, - вежливо сообщила Джулиана, сделав легкий книксен.

   - Хорошо... - я коротко поклонился.

   Вот и все. Я незаметно выдохнул, ох, все позади. Медленно поднялся, поклонился графине и мисс Дункан и вышел вон. Еще не дойдя до двери, услышал щебет молодой мисс по-детски хвастающей бабушке, какие па сегодня выполняла ее лошадка.

   Ни слова о свадьбе... И обо мне... Н-да...

   Хорошо, откровенно говоря, меня тоже не особо волновало, что именно эта женщина будет играть роль моей жены. Я дома почти не бываю, даже когда нахожусь в поместье вне сезона. И судя по ее реакции - это не очень расстроит мою, в будущем, жену.

   Вспомнив еще раз, как она радовалась тому, что научилась хорошо управляться с лошадью, я подивился тому, что начинаю воспринимать мисс Дункан по-другому. Непросто как еще одну знакомую мисс, а как личность.

   Но все равно где-то в душе засела настоящая обида... Предложи я любой леди в свете подобный вариант, она бы была счастлива...

   Ладно, у этой мисс Дункан достойные манеры и поведение в обществе, значит, она превосходно устроит меня в качестве спутницы жизни. Да, вероятно так и будет!

   Привычка прогуливаться по улицам Лондона, чтобы успокоиться и подумать, давала возможность встречать тех, кого давно не видел, Эдмонда, например.

   День выдался на редкость холодным даже для позднего октября. С момента, как покинул дом графини, я уже успел пройти два квартала к дому Клея. Надеюсь, успею до него добраться, пока не начнется дождь.

  С опаской взглянул вверх, качая головой.

  Все небо было затянуто тяжелыми свинцовыми облаками, и резкий пронизывающий ветер с радостью подгонял тяжелые темные тучи к Лондону.

   Сейчас я ощущал себя подобным облаком, несущимся прямо в объятия грозы... Грустные прохожие, закутанные поплотнее от пробегающего сквозь все преграды холода, не поднимая лиц, суетливо торопились кто куда...

   Навстречу мне шла маленькая семья: молодая женщина и маленький мальчик, одетые очень легко и совершенно не по сезону. Одной рукой - миссис тщетно пыталась запахнуть полы тонкой потертой накидки знавшей лучшие времена, другой рукой - крепко держала мальчика лет пяти в очень легкой одежде под теплым платком.

   Не знаю, что на меня подействовало, то ли особенно холодный порыв ветра, то ли грустный взгляд малыша, но я остановился. Галантно поклонившись миссис с малышом и приподняв шляпу, я обратился к ней с вопросом:

   - Сударыня, простите за беспокойство, подскажите мне, пожалуйста, как попасть на Хеймаркет?

   Она, робко остановившись, замялась и настороженно взглянув на меня, вежливо ответила хорошо поставленным голосом образованного человека:

   - Вам необходимо сначала выйти на Пелл-Мелл, а оттуда вы сразу попадете на Хеймаркет.

   - Благодарю вас, как попасть на Пелл-Мелл я знаю.

   Я наклонился к малышу и незаметно сунул в складки его платка золотую монету в пять гиней, потрепав за худенькую щечку, улыбнулся им обоим.

   Вежливо распрощавшись с замершей миссис, соблюдая всевозможное достоинство, я быстро отошел, ускоряя шаг. Даже перешел на другую сторону улицы, стремясь уйти как можно дальше, пока моя помощь не обнаружена.

   Позади раздался негромкий женский вскрик. Сюрприз найден. Превосходно!

   В отличном настроении я быстро двигался к дому Клея, довольный тем, что меня не остановили. Мимо промчалась громоздкая карета, едва не задавив торговавшего газетами мальчишку.

   Я энергично прошел еще несколько кварталов, встретив и раскланявшись с парой знакомых по Уайт-клубу, обдумывая, как достойнее провести последнее из времени отпущенного до свадьбы.

   Переходя дорогу, я собирался подойти прямо к дому друга, но тут запряженная взмыленной четверкой лошадей, закрытая черная карета, которая только повернула со стороны ближайшей аллеи, понеслась, рассекая лужи, прямо на меня!

   - Стой, шельмы!.. - кричал кучер обезумевшим лошадям, незаметно их... подгоняя.

   На миг я замер, всматриваясь в возницу: неопрятно одетого, со следами верной любви к алкоголю. Этот заметив мое внимание негодяй нагло ухмыльнулся полупустым ртом.

   Визг испуганных женщин, топот копыт, грохот кареты, несшейся на полном ходу... весь мир скрутился в один единственный миг, превратившись в сгусток растянутого времени.

   Я отпрыгнул. Не знаю, как мне это удалось, но даже не упал. Лихач, уверенно управляя распаленными конями, унесся прочь.

   Несколько выведенный из себя этим происшествием, я постучал тростью в дверь к Эду.

   Мне на удивление дверь открыл сам граф Клей, проворчав вместо приветствия:

   - Инсбрук, здесь висит колокольчик... - потом спохватившись, с участием поинтересовался. - Как ты? Отошел? Я думал, что ты до следующего утра не встанешь...

  Я удивлено посмотрел на друга. Интересно, кого он ждет, что сам к гостям выходит?! Потом спокойно ответил:

   - Как видишь, я здесь. Был у графини Торнхилл, мы обговаривали подробности бракосочетания.

   Эдмонд молча осмотрел меня и спросил:

   - Что ты намереваешься теперь делать?

  Я уверено заявил:

   - Использовать оставшуюся свободу по максимуму!

   Джил

   Сегодня день выдался на редкость суматошным.

   До обеда я тренировалась. Мне было просто необходимо чем-нибудь загрузить свое тело, не привыкшее к покою. Иначе... казалось, что я сойду с ума от излишка ненужной энергии.

  Единственное, что я могла делать, не нарушая исторических предписаний, это освоить конные прогулки. Кстати, это было тем единственным, что я никак не могла сделать на станции, хотя в точности изучила все теоретические нюансы.

   Сегодня я загоняла двух кобылок до нервной дрожи, зато теперь чувствовала себя уверенно на любой лошади обитавшей у бабушки в конюшне.

   Конечно, освоить все за две недели я бы не смогла, но основы постигла и даже начала немного рисковать к неудовольствию старого грума, который все это время скептически наблюдал за моими потугами.

  Ведь вживую я коня никогда не видела и первое время даже немного побаивалась, чем вызывала презрительное фырканье у коня и высокомерно-снисходительные улыбки у престарелого грума.

   Я уже поняла, что бабушке чрезвычайно свойственно милосердие, она собирала, заботилась и помогала обездоленным людям без будущего. Вот и Гарри, престарелому груму и тренеру лошадей, она не раз предлагала купить небольшой домик и наделить пенсией, но он упорно отказывался, предпочитая энергично возиться с лошадьми при графине. Бабушка ценила подобную преданность, поэтому в Лондоне новых грумов у нее не было.

   Я подозревала, что у нее в доме нашли себе прибежище опозоренные служанки и бывшие узники Ньюгейта. Она настоящая христианка, которая серьезно относилась к вере не по букве, а по духу.

   ***

   Я совсем позабыла о визите графа, назначенном на полдень. И появившись расхристанной после тренировки, шокировала его. А он меня окончательно разочаровал...

   Теперь не буду обращать внимание на то, как он выглядит. Для меня граф навсегда останется высоким и элегантным мужчиной со злым взглядом. Инсбрук хоть и улыбался, его темные глаза смотрели на меня прагматично оценивая словно коня на ярмарке. И бабушка явно была им расстроена...

   Тон его голоса был вежливо ледяным.

  Интересно, чем это я вызвала такое неудовольствие? Хотя... какое самолюбие и обиды?! Мне срочно нужно наладить с ним отношения, иначе проект осложнится. Пока все шло просто чудесно, он сам меня нашел и предложил вступить в брак... На такое ведь точно никто не рассчитывал!

   В час дня нам нанесла визит бабушкина подруга с двумя внучками. Виконтесса Клифтон, крупная женщина с низким голосом, выглядела благодаря излишним пропорциям тела моложе бабушки.

   Поприветствовав гостей, по просьбе бабушки я повела двух девушек в розарий за домом. Внучки виконтессы, девицы чуть постарше и помладше меня, вначале держались сухо, исключительно в границах холодной вежливости, но постепенно вспоминая подробности вчерашнего бала, развеселились.

   Старшая мисс, невысокая и хрупкая брюнетка, хихикая, прикрыв ладошкой рот, спросила:

   - Теперь все говорят, что у вас с графом Инсбруком была длительная романтическая связь, но дедушка нам сегодня во всем признался...

  Я хотела узнать, в чем же признался виконт Клифтон, но девушку перебила младшая сестра, Виолет:

   - Под нажимом бабушки... он признался... - она была внешне копия старшей, Беллы, но чуть более кругленькая

   - Да, все так, - Белла солидно кивнула. - Под нажимом бабушки дедушка признался, что это он вчера вечером в мужском клубе показал графу на вас.

   Я, улыбнувшись, любезно ответила:

   - Теперь я знаю, кого мне благодарить за лучшего жениха в Лондоне.

   Девчонки, переглянувшись, глупо захихикали, не открывая рта.

  Что же там такое, и почему виконту понадобилось графу на меня показывать?

   Но, не выказывая своего любопытства, я улыбнулась вместе с ними.

  Благо, это просто моя работа, иначе на месте настоящей ранимой барышни XIX века мне было бы больно от их любопытства и глупости.

   Я начала было показывать гостьям лучшие розы бабушки, особо выделив собственных любимиц, но девушки, слушая меня в пол уха, вновь и вновь переводили разговоры на скандальную помолвку.

   - Вы его после видели? - не выдерживая распиравшего их любопытства почти шепотом спрашивали "лисички".

   - Да, он сегодня уже нанес нам визит, обговаривая с бабушкой условия брачного соглашения.

   Девушки заметно потускнели. Романтично настроенным девам хотелось нешуточных страстей, а тут все чинно и благородно.

   - Джулиана, вы, верно, безумно рады? Граф красавец, я как вижу его, у меня коленки подкашиваются...

   - Несомненно, он красив как Аполлон, - согласилась я и повела их к выходу, с тоской оглядываясь по сторонам на цветущие розы. Завтра все будут знать о моей тайной страсти к лорду Инсбруку.

   Я покачала головой. Вот глупышки, здесь так прекрасно! Чудесные цветущие розы посреди слякоти и промозглости Туманного Альбиона, а им важно, что скажут в светских гостиных о неожиданной помолвке... Я никак не могла насмотреться на живую красоту цветов, проводя в оранжерее все свободное время.

   А может со мной не все в порядке? Почему эти темы, любимые девушками во всех веках, мне совершенно безразличны?

   Я взяла с полки кожаные перчатки Жака, искусного садовника специально выписанного графиней из Франции, чтобы ухаживать за розами. Подхватив садовые ножницы, я срезала по одной великолепной бордовой красавице для каждой из девушек. Потом вручила их со словами:

   - Посмотрите, они так прекрасны! Просто гимн самой красоте!

   Девушки, рассматривая мои презенты, даже забыли о колючках. И молчали, задумавшись каждая о своем. Вероятно, их тоже проняла вечная красота мира...

   Больше не сказав ни слова, я сняла перчатки и аккуратно уложила их на место. Пропустив девушек вперед, плотно прикрыла за собой стеклянную дверь оранжереи.

   Вернулись мы в гостиную к бабушкам, притихшие.

   Подруги мило беседовали за чашкой чая, радуясь "дружбе" внучек.

  Мою бабушку с самого начала очень волновало, что у меня нет знакомых моего возраста. Теперь, надеюсь, она счастлива видеть, что я, наконец, нашла их.

  Посадив девушек рядом с собой, я принялась вежливо расспрашивать их об увлечениях. И конечно речь у нас зашла о новых нарядах, сразу сблизив непонятной любовью к многослойным перелинам.

  Виола более откровенная и раскрепощенная, чем старшая Белл, склонившись ко мне, доверчиво прошептала:

  - Если я скажу бабушке, она решит, что я сошла с ума! Но я просто обожаю когда джентльмены носят хэвлок.(пальто-накидка с длинной многослойной перелиной) Это так безумно романтично! Сразу вспоминаются стихи Байрона...

  Но Белл не дала сестре договорить. Она дернула Ви за локоть, показывая огромными глазами на бабушку. Ясно, чтение подобных стихов совсем не поддерживается взрослой половиной семейства Клифтон. На их фоне я чувствовала себя престарелой родственницей, настолько чистыми и наивными они были.

  Опустив глаза, грустно усмехнулась.

  Бабушка, повернувшись ко мне, весело сообщила, зная, что мне это будет приятно:

   - О Джил... Леди Агата предложила тебе сегодня прогуляться с ее внуками. Вечером в Воксхолл-Гарденз фейерверк по случаю годовщины Трафальгарского сражения (21октября1805г), а я знаю, как ты хотела там побывать! Вот и Белла с Виолет отправляются с братом на праздник...

   Я так рвалась попасть туда, что в последнее время планировала ночную вылазку для изучения объекта. Но это могло плохо очень кончиться, если бы меня кто-нибудь увидел. Это был бы полный провал моей первой операции, потому что путь в высшие аристократические круги был бы закрыт для меня навсегда.

   - Не могу выразить, как я признательна вам, ваша светлость, леди Клифтон! С удовольствием приму ваше приглашение... - я не скрывала своей радости.

  Та благожелательно кивнула:

   - Вот и хорошо, а то сидит дома возле бабушки. На всех приемах только с бабушкой за ручку! И как только Артуру удалось объявить помолвку с мисс Скромностью? - улыбнулась пожилая дама.

   Мои щеки сами по себе ярко покраснели... Неужели мое отношение к бабушке производит такое впечатление?

   Виконтесса, довольная результатом своих слов, в отличие от своих внучек рассмеялась от души и для леди довольно громко. Повернувшись к графине, она отметила:

   - Знаешь, Кэтрин, я таких нежных девушек давно не видела, с тех пор как стало немодно отправлять девушек на воспитание в монастыри...

   Бабушка, довольная таким метким замечанием подруги, согласно кивнула. Заметно, что ей от слов подруги было приятно. Надеюсь, я ее не разочарую... потому что, у меня намечено много дел в Воксхолл-Гарденз.

   Проводив гостей, я отправилась в свою комнату - снаряжаться. Надо было подобрать удобную и теплую при этом еще и нарядную одежду.

  Обдумать, куда с собой положить довольно громоздкий альбом и... небольшую чернильную ручку. Это был долго обсуждаемый вариант, потому что ничего современного брать с собой нельзя, а как писать на весу гусиным пером? Если только пару строк чиркнуть и как с собой чернильницу таскать? Но это совсем не подходило... Вот и придумали в перо вставить заранее заправленную чернильную ручку, очень простой конструкции.

   Я еще раз все заранее продумала.

   На синее бархатное платье я накину синюю шерстяную накидку, под ней будет незаметен небольшой альбом. Да и синий свет в темноте становится невидим.

   Когда закончила сборы, было почти пять часов. Старая служанка бабушки миссис Линдон уложила локоны под шляпку, я даже не вдавалась в подробности как, предвкушая будущую прогулку и из-за этого чувствуя себя невестой, ожидающей жениха...

   Дело в том, что из описаний знаменитого места в начале 19 века понятного было мало. Театры изучены и описаны, Вестминстерское аббатство и знаменитые соборы и многое другое... Но только не Воксхолл. Это было на самом деле не смешно. А мне выпала честь сделать это первой, так что просто необходимо зарисовать и описать увиденное в этот исторический момент.

   Выпив с бабушкой чаю, я подумала, что не сделала самого простого, не расспросила графиню:

   - Бабушка, я... мы... можем завтра днем прогуляться по Воксхоллу? Мне хотелось бы сделать зарисовки...

   - Конечно, милая. Возьмешь свои акварели и мы прогуляемся... А может лучше отправиться в Гайд-парк? Там есть прелестное озеро, поедем туда?

   - Как хорошо задумано! Погуляем сначала по Воксхоллу, а потом вокруг озера в парке!

   Бабушка рассмеялась столь откровенному упрямству.

   - Хорошо... но я не совсем понимаю твое желание прогуляться именно в Воксхолле. Если бы ты шла с галантным молодым человеком, но со старой бабушкой?! О времена, о нравы!

  Мы рассмеялись. Как же я буду без тебя...

  Поцеловав бабушку, поднялась к себе за накидкой. Уже почти шесть, скоро сюда прибудут внуки виконтессы Клифтон.

   На улице фонарщики принялись за освещение. Мне захотелось понаблюдать за ними, но во двор въехала огромная карета и остановилась у высокого полукруглого крыльца нашего дома.

   Я вздохнула, между делом поправила шляпку и медленно спустилась вниз. В гостиной меня уже дожидались Белл с сестрой и молодым человеком. По черным волнистым локонам было заметно, что это их брат.

   Девушки легко поднялись с парчового диванчика в гостиной и представили мне своего старшего брата, мистера Алекса Демоуэри, будущего виконта. Невысокого коренастого молодого человека, разглядывающего меня с добродушным любопытством.

   Бабушка, приветствующая гостей, похвалила его успехи в управлении имением, коими сегодня во время щедро похвасталась визита леди Агата. Молодой человек густо покраснел, чем сразу вызвал мою симпатию.

   Попрощавшись, наконец, мы расселись в карете и отправились смотреть праздничный фейерверк. Как только лошади тронулись, Алекс, покровительственно улыбаясь, спросил:

   - Как предпочитаете попасть на праздник на лодке или в карете?

  Мы дружно ответили, что на лодке, тогда он постучал по крыше тростью, привлекая внимание кучера. Когда тот притормозил, мистер Алекс Демоуэри продиктовал ему как лучше проехать к лодкам.

   Я свой заранее подготовленный альбом оставила дома. Если пойдем с бабушкой, то днем зарисовки делать удобнее. Значит, сегодня только прогуляюсь и обдумаю, что завтра буду рисовать.

   Переправившись через Темзу на лодке, мы попали в царство вечного праздника, ярких огней, музыки и великолепно одетых гостей Воксхолла.

   Сначала мы чинно гуляли по многолюдным аллеям, наблюдая за оркестром, гостями и мило беседуя.

  Попав сюда, я наслаждалась каждым мгновением: вечерним Лондоном, разодетой публикой, самим вкусом настоящего XIX века. Наконец-то я почувствовала себя по-настоящему в прошлом.

   К Алексу на одной из широких аллей заполненных праздной публикой неожиданно присоединились друзья, с которыми он еще недавно учился в Оксфорде. Они вмиг развеселили притихших сестренок.

   Впрочем, все было очень благовоспитанно.

   Одного джентльмена звали сэр Кристиан Клер, он всем видом напоминал кота: круглым лицом, забавными усами и милой, слегка снисходительной улыбкой.

  Второй, мистер Майкл Вуд, на вид он был построже Кристиана, но тоже приятной наружности и приличного поведения.

  Я исподволь их рассматривала, изучая новый для меня предмет - молодой человек в природе. Всеми силами стараясь не привлекать к себе внимания, так как мне интересней было наблюдать, чем участвовать в беседе.

  Они вежливо разговаривали с сестренками Алекса, изредка вызывая их смущенный смех.

   Поужинав с нами в беседке, молодые люди, вежливо попрощавшись, удалились. Мы вновь пошли гулять.

   Погода заметно испортилась, стало еще прохладнее. Постепенно откуда-то наползал туман, покрывая и свет, и темноту мягким слоем дымки.

  В толпе то тут, то там звучали опасения, что спустившийся туман помешает полноценно наслаждаться фейерверком в честь праздника. Меня столь же размеренная, сколь унылая прогулка в обществе скучающих молодых красавиц совсем не устраивала.

  Я решила, что пора пойти на разведку, а то будучи под бабушкиным крылом совсем заигралась в нежную аристократическую девицу. До фейерверка еще несколько часов, без его лицезрения Алекс с сестренками домой не уедет.

   Сделав вид, что кого-то заметила вдали за тонкой пеленой тумана, приподнявшись на цыпочки, я энергично помахала рукой, волнуясь от всей души. Потом с этой же улыбкой посмотрев на моих спутников, пояснила, игнорируя их недовольство:

   - Я отлучусь на две минуты, там моя подруга и мне бы хотелось с ней поговорить... Только поздороваюсь и вернусь.

   - Давайте, мы проводим... - серьезно начал было Алекс. Я распахнула глаза и заговорщицки тихо произнесла:

   - Нет, не стоит. Она, верно, здесь инкогнито, и если кто узнает, она мне никогда не простит!

   - На вашем месте я бы поостерегся гулять в такой час без провожатых, - насупившись, сказал Алекс. - А я не могу отпустить вас одну, я за вас графине обещался!

   - Я понимаю, но там моя подруга мисс Ло... - точнее я не назвала, пусть сам придумает, какая мисс Ло... это может быть. - Две минуты и все! Меня будет видно! Я же рядом...

   Девушки поджали губки, дружно обдумывая, кто же эта таинственная мисс Ло...

   - Я только пойду немного поговорю с ней и вернусь... - я продолжила исполнять партию маленькой глупенькой сестренки.

   - У меня ведь помолвка, а она даже не знает... - весело и беззаботно прощебетала я, демонстрируя великое нетерпение присоединиться к "подруге".

   Потом я заранее улыбнулась будущему виконту за "понимание и доброту" и не дожидаясь более категоричного запрета, быстро вспорхнула, и понеслась к небольшой кампании, скрывающейся в тумане.

   Алекс раздраженно крикнул вслед:

   - Только две минуты! Мы будем в крайней беседке ждать вас...

   Я не остановившись, махнула рукой "да-да, поняла". Потом накрывшись капюшоном, чтобы максимально прикрыть лицо, пошла дальше в парк прогулочным шагом.

  Компания джентльменов и дам полусвета, к которым я бесцеремонно присоединилась, покосившись на меня, никак не отреагировала.

  Это же хорошо! Я решительно обогнала всех и скрылась в тумане, не дожидаясь неприличных предложений от праздных джентльменов.

   Когда шум праздника стал стихать вдали, я свернула на небольшую дорожку с кустами по краям, уходящую вглубь парка. Меня она устраивала потому, что хоть и с редкими фонарями, но на ней невозможно было заблудиться в отличие от многочисленных тропинок, разбегающихся в разные стороны в полной темноте.

   Теперь я шла, упиваясь свободой.

   К сожалению, в этой части парка кроме беседок иногда даже пустых ничего исторически ценного не было. Я искала скульптуры или стелы, что-то связанное с победами или пожарами... но, увы, все было напрасно.

   Когда я, печально вздыхая, решила вернуться назад, на тропинке под фонарем меня поджидали бродяги.

  Высокий старик, со сморщенным как сухофрукт лицом, рыжий амбал с глупым выражением на грязной физиономии и еще один головорез в довольно приличной одежде, но с грязными паклями вместо волос.

   Я стояла недалеко от фонаря, наблюдая за нежданными историческими персонажами, которые напоминали мне пиратов из романа Стивенсона.

   Самый старый из них, тип с мерзкой улыбкой, выказанной в ожидающей моего страха, - выставив перед собой нож, начал приближаться, при этом мерзко воркуя:

   - Милочка, ну-ка давай-ка перекинемся словечком, а может, и чем погорячее, - услышав грязный намек они втроем дико загоготали.

  Ага, предвкушают, поняла.

   Я очень боялась - презирая саму себя за эту слабость, - и при всем этом жаждала настоящего боя. Сколько было тренировок, но это все совсем не то...

   По законам моего мира я честно предупредила нападавших:

   - Ваши действия повлекут наказание. Я предупреждаю.

   - Неужто счас явится твой полюбовничек, которого ты в кустах дожидалась?! - с издевкой на грубом кокни съязвил старик, отвлекая меня от своего напарника, подступающего со спины. - Так вот мы! Тебе приглянутся настоящие мужики!

   На мне надет длинный корсет и плотная шерстяная юбка, которая не даст развернуть бедро в полной мере...

  Что делать?! Я запаниковала, оглядываясь...

   На миг запнувшись, резко развернулась к подкравшемуся сзади бандиту и одним ударом ноги выбила ему коленную чашечку. Может и не поломала, но ближайшие полгода он нормально ходить не сможет. А может статься и никогда...

  Довольно молодой, но уже насквозь пропахший алкоголем и мочой, он катался по влажной земле и громко скулил, перемежая стоны отборными ругательствами.

   Старик, не заметив мои манипуляции, решил, что я с испугу случайно задела молодчика, подбиравшегося ко мне со спины. Развернувшись к покалеченному, он с отвращением на лице, процедил:

   - Гарри, заткни свою пасть! Не то сюда толпа подвалит... Тогда, пеняй на себя!

   Пострадавший Гарри, услышав гневное шипение старика, заткнул рот рукой, продолжив мычать дальше.

  Вот это послушание!

   Я с шумом выдохнула воздух из легких и сухо произнесла:

   - Предупреждаю в последний раз, идите своей дорогой, иначе вам никто не поможет!

  Трое оставшихся на ногах грабителей заржали. Я вновь устало выдохнула и приготовилась драться.

   Мое счастье, что эти отребья общества не рассчитывали встретить отпор от леди. Не дожидаясь нападения старика, я сама ринулась к нему.

   - Эй, девка, давай столкуемся... - насмехался старик, поигрывая ножиком. Он грамотно размахивал им на уровне живота слева направо и обратно.

   Я ловко поймала его за локоть правой руки, нажав на болевую точку, - он вскрикнул, уронив нож в туманную темноту, - и резко вывернула ему руку. Чем довела бродягу до болевого шока. Ногтями со всей силы надавила на затылок, отключив его.

  Про себя отсчитав до пяти, отпустила бесчувственное тело на землю. Если держать до восьми, это смерть.

  Двое других уже неслись на меня, яростно выкрикивая оскорбления.

  Одному я толкнула под ноги бесчувственного старика, другого встретила ударом ноги в живот. Пусть и не в полную силу из-за длинного одеяния, но весьма чувствительно для нетренированного пресса. Рыжий мужичок, видимо шотландец, только охнул и согнулся, схватившись за живот.

   Я бросилась к споткнувшемуся о старика мужчине, самому ухоженному из всей банды, когда он, чертыхаясь, поднимался с земли. Ударив его локтем в шею под горлом, стремительно вывернула руки за спину.

   Он мгновение переводил дыхание, потом плюя слюной, с огромной ненавистью выдавил на литературном английском:

   - Не зря тот, кто заказал тебя, приказал убрать сразу...

   "Нежно" вывернув ему руки еще сильнее, я безмятежно спросила, усмехаясь:

   - И кому же я так досадила? - он меня не удивил, ну зачем я профессиональным убийцам?! Это нападение во всех смыслах могло быть только ошибкой с их стороны.

   - Не знаю... - проскрипел от боли насильник. - Заплатили за тебя хорошо...

  Так-таки и за меня? Я улыбнулась.

   - Это приятно, когда тебя высоко ценят... А почему вы сразу не выполнили задание? Нож в спину и нет проблем?

   - Старому все мало... "Пущай поплачет, поизвивается, а я посмотрю..." - передразнил он голос старика.

   - А вы, небось, поразвлечься заодно решили, что добру пропадать? - сочувственно произнесла я. В ответ он только зарычал, пытаясь вырваться. Но только сделал себе больно.

   Вывернув негодяю суставы до хруста - теперь он боялся дернуться и громко стонал, - брезгливо бросила его валяться в полузабытье от болевого шока.

  В это время размышляя, что делать дальше? Ведь это настоящие наемные убийцы! Может, полицию сюда позвать?

  Я поправила шляпку, пригладила рукою локоны и, одернув юбки и накидку, брезгливо обошла стонущих негодяев, направляясь назад по тропинке, нежно закутанной в пушистый туман.

   Шаг за шагом я успокаивалась.

   Медленно двигаясь по темной аллее, скупо освященной редкими фонарями, я испытывала безотчетную тревогу вперемешку со щемящей тоской.

  В чем дело... не могла ни понять, ни обозначить эту горечь словами.

  Ночь тихо струилась вокруг густым туманом, наполняя все чудом. Голоса и шум вдали, только подчеркивали бархатное великолепие осени царившее кругом. Мне хотелось, чтобы все звуки исчезли, чтобы услышать о чем шепчет туман и как с деревьев падают листья...

   Оттого ли, что я чужая этой красоте, наполненной жизнью, мне было обидно, что я росла в пустом пространстве, а не на самой Земле, с которой я ощущала полное родство?

   А может совсем наоборот, это безотчетная тоска... по дому?.. Астере? Из-за полного одиночества?

   Этот восхитительный мир я понимала и принимала его во всей красе. Что же удивительного в том, что красота природы так тронула мою душу? Просто мне было досадно, что рядом нет никого, кто мог бы разделить со мной эту радость.

   В тумане где-то вдали двигались люди, слышался смех и разговоры. Долетали приглушенные звуки музыки...

  Я поймала туман в ладошки и рассмеялась. Туман... Настоящий туман! Как же это все здорово!

  Я летела как на крыльях, иногда пританцовывая от распиравшей меня радости.

   Добравшись до крайней беседке, я застала там всю троицу с кислыми лицами.

   Влетев внутрь, я позвала их гулять:

   - Такой чудесный вечер. Ах, если бы можно было здесь танцевать?

   - Нет... Нельзя, - отрезала Белла, раздраженная моим долгим отсутствием. - Мы вас заждались!

  - Простите, рассказывая подруге о помолвке, я увлеклась и забыла обо всем на свете! - моя счастливая девичья улыбка, вызвала хоть какой-то намек на снисхождение. Это было понятно моим спутницам, и даже Алекс отнесся к подобной слабости снисходительно, хотя до этого жутко злился.

  - Так мы будем танцевать? Все так романтично: вечер, оркестр, праздник и мы танцуем... - я сейчас говорила им о чем мечтала, "заразив" этой затеей милую семейку.

   - Неловко... - робкий голос Белл показал, что мое предложение ее весьма заинтересовало.

  - Будет скандал... - развеселилась молоденькая Виолет, чуть не хлопая в ладоши от моего "чудовищного" замысла.

   - Ну, что вы... Под бдительным оком старшего брата, разве кто в чем усомнится?

   - А мы будем танцевать тихо... - вступилась Белл. - Только Алексу придется найти нам подходящих кавалеров...

   Оставшийся час до фейерверка мы танцевали с друзьями будущего виконта, разделившими с нами ужин... Было весело, даже лучше чем на бале...

   Домой я вернулась почти под утро насколько усталая, настолько и довольная.

 Глава третья. Удивление.  

    Артур

   Я уже несколько часов сидел перед камином с невинным бокалом хереса в руке, встречая бессонный от раздумий рассвет.

   - Боже, что это было?!

   Я был в глубоком потрясении и никаких объяснений увиденному - быть не могло!

  Повезло? Очень повезло? Это ведь невозможно!

  За свои почти три десятка лет подобного "везения" я не встречал! Ни на войне, ни в мирное время.

   Все начиналось совершенно невинно. Мы с лордом Клеем наметили себе немного отдохнуть и насладиться последними днями моей свободы.

   Забрав из заведения Пти Шваль (Маленькая лошадка) двух дев радости из любимиц Эда, мы все вместе отправились на праздник в Воксхолл.

  Мисс Флер, высокая изящная кокетка с пухлыми губками и сладким голоском, что-то весело щебетала о новых модных птичьих перьях, привозимых откуда-то из-за океана и ее мечтах связанных с их получением и не только. В ее планы, как минимум, входило сведение с ума всех товарок надетыми перьями ...

   Я умело поддакивал, не вдаваясь в подробности ее болтовни. Когда-нибудь этакая леность ума сделает меня нищим! По-моему, сейчас я пообещал ей их купить.

  Флер игриво поправила светлый локон над ушком и обратилась к подруге с радостной вестью о полученном от меня обещании.

   Мисс Бель отреагировала несколько излишне нервно. Окинув подругу ядовитым взглядом, она прижалась к Эду еще ближе так, что почти повисла на его руке и принялась щебетать о том, как же ей хочется хотя бы полюбоваться на подобную красоту...

   Эд подняв на меня раздраженные глаза, пообещал ей их на ком-нибудь показать. Это вызвало смех у моей спутницы и слезы... видимо благодарности, у мисс Бель.

   Прогуливаясь по парку - мы мило беседовали, никуда не торопясь, ведь все интересное ожидало нас впереди. А именно - фейерверк в ночи... и все остальное.

   Мы уже час сидели в беседке, наслаждаясь бутылкой прекрасного французского вина из довоенных урожаев и мясом по-тирольски, когда я заметил знакомый силуэт. Моя нареченная!

  Она со своими спутниками только вышла из лодки и сейчас с увлечением осматривала украшенный праздничными огнями Воксхолл-Гарденз.

   А что это за леди с ней? Я приподнялся вглядываясь...

   О, это молоденькие внучки виконта Клифтона... А вот и его наследник... Я всем существом пребывал там, среди них, позабыв о своем друге и наших, совсем неуместных при подобных обстоятельствах, спутницах.

   К Алексу и девушкам подошли еще двое джентльменов...

  Кто это!?

   - Твои глаза Артур, превратились в две щелочки. Никак у тебя появился кровный враг?

   - Да... Нет... Те, кому тут совершенно не рады! - проскрипел я, порываясь присоединиться к веселой компании моей невесты.

  Граф Клей криво усмехнулся.

   Девушки за столом замерли с вилками в руках, прислушиваясь к нашему разговору. Ну да, ведь шантаж тоже вид заработка...

  Оставив свое наблюдение, я устало повернулся к своим спутницам и спросил:

   - Ну, и как вам мясо по-тирольски?

   - Бесподобно! - ответил за всех Клей и, наклонившись к ушку брюнетки, шепнул что-то неприличное. Бель довольно вульгарно расхохоталась.

  Он что с ума сошел?! Привлекать внимание, когда моя невеста рядом?! Я стиснул зубы и гневно оглядел друга.

   - Гаспада, - ломая язык как французская герцогиня, сказала мисс Бель. - Эдмонд предложил отправиться к нему - прямо сейчас...

   - О, конечно! Я так замерзла... - присоединилась к ним Флер тонким голоском. Это был неплохой выход из положения, но мне захотелось выяснить, что будет делать моя будущая супруга в столько странном для невинной девушки месте.

   - Официант! - я негромко подозвал слугу в синей ливрее, который стоял возле беседки в ожидании заказа. Когда он склонился перед нами, я попросил:

   - Принеси арманьяк двадцатилетней выдержки. Дамам необходимо согреться!

   Официант кивнул и пошел выполнять заказ.

  Мисс Флер обиженно надула чудесные губки, смотря на меня обиженным младенцем у которого негодяй отобрал леденец.

  С Темзы неотступно наползал туман из разряда тех промозглых холодных неприятностей, которые бывают только поздней осенью.

  Пока мы беседовали, моя невеста и ее спутники, куда-то скрылись. Сытые и слегка пьяные вышли мы из беседки и направились гулять вглубь парка. Эд и Бель брели впереди нас, кокетничая и беспрестанно заигрывая друг с другом.

   Мы же с Флер, как ни странно - молчали.

  Я вспомнил о мисс Дункан и мне безумно захотелось вновь ее увидеть. Скоро она станет абсолютно моей, это понимание согрело какие-то тонкие струнки в душе...

   - Скорей бы полночь... - посетовала Бель, кутаясь в изумрудный плащ, который не слишком элегантно смотрелся с ее голубой шляпкой. Заметив мой интерес к наряду подруги, излишне захмелевшая от арманьяка Флер, сказала с простонародным акцентом:

   - Не нравится? Ну, мы же не можем одеваться как благородные дамы, имеющие платья и полный гардероб на все случаи жизни... А носим то, что есть, не выбирая и не морща нос.

   - Понимаю... - выслушивать пьяный бред кокотки не входило в мои планы. Я собирался ее остановить, но...

   - Ничего ты, господинчик, не понимаешь! - резко оборвала она меня.

  И куда это "леди Флер" исчезла? Как никогда и не было... Эта английская крестьянка со слегка заплетающимся языком и строгими как у моей гувернантки глазами, мгновенно утратила образ кокетки:

   - Родители оставили меня одну с тремя братьями... Младшими братьями.

   - Они тебе мешают? - спросил я, сразу представив себе трех наглых юнцов в убогом домике и ломающую себе руки от невозможности их вразумить старшую сестричку...

   - Не-а, они моя радость... но я не могу не только отдать их учиться, но и... и прокормить их как следует! Что я получаю у мадам, почти все идет на эти тряпки, а иначе меня ведь, никто не пригласит... - она с ненавистью схватила в кулачок и дернула свою накидку.

   - Думаешь, я так хотела енти дурацкие перья, как плела тебе? Ни за что... Мне нужны они, только чтобы их продать и купить мальчишкам обувку на зиму...

   Она тяжело вздохнула и сильно потерла красный от холода носик, от чего он стал совсем белым.

   - Я куплю тебе их...

   - У... Купииишь... - недоверчиво потянула она хмельным голосом с хрипотцой. - А, думаешь, Кэти лучше? - она устало махнула в сторону хихикающей подруги. - Нет! На оплаченные ею счета на лечение матери доктор Керн, этот старый похотливый пес, построил себе новый дом! А ее мать как кашляла, так и кашляет, - помолчав, она раздраженно прибавила. - Я сегодня так обрадовалась, что все окончится пораньше, но тебе приспичило прогуляться! Ко всему мне придется платить соседской старухе, что она присмотрела за мальчишками больше договоренного.

   Я выгреб из карманов все, что было с собой и сунул золотые монеты в руки растерявшейся девушке, сказав:

   - Ты беги домой к мальчишкам, а я пока погуляю здесь...

  Она посмотрела на свои руки, потом немного помолчав, потянулась ко мне и совершенно невинно поцеловала в щеку со словами:

   - За доброту Бог воздаст вам настоящей любовью, - и тихо прибавила. - Прощайте! - резко, не по-женски тяжело развернувшись, Флер зашагала по дорожке к выходу из сада.

   Может ее проводить? Кинулся было за ней, но она исчезла в тумане... Эд и Кэт-Бель ушли куда-то вглубь Воксхолла, Флер или как ее там - ушла домой. А я остался один в густом тумане.

   Развернувшись, я тяжело побрел неизвестно куда, прислушиваясь к далеким звукам... Рядом раздались чьи-то едва слышимые шаги, скрадываемые туманом...

   Я отступил в сторону и замер всматриваясь в мутную дымку...

   Вот недалеко показался высокий силуэт... через минуту превратившийся в мою невесту!

  Она шла одна, деловито всматриваясь в туман и раздраженно качая головою.

   Мне было хорошо видно только ее лицо, плащ сливался с ночью так, что иногда казалось, что по парку плывет привидение без тела.

   Куда она идет одна? Кого разыскивает в тумане?

   Я резко притормозил. У нее здесь встреча с любовником! Вот почему мисс Дункан сразу приняла столь скандальное предложение и была не рада меня видеть сегодня. Ей видно поскорее надо прикрыть свои грехи, а тут я... Сам себя на тарелочке преподнес!

   Вся моя умиротворенность куда-то пропала. Я был преисполнен гневом так, что... что едва не взрывался от бешенства!

   Со злобой следя за ее плывущем силуэтом, я поспешил вслед, собираясь устроить допрос и покончить со всеми договоренностями! Смеясь над самим собой за те мысли, что недавно грели мне душу. Будет только моей. Ха, ха, и еще раз - ха!

   Но тут в голову пришла новая идея и мне захотелось, поймать ее с поличным! Чтобы не мучится, выслушиваем ее лжи или рассматриванием ее притворства с последующими оправданиями.

   Я крался за лгуньей Дункан как охотник за зверем.

  Мисс Неверность шла только по дорожке, не пытаясь свернуть на тропинки ведущие вглубь парка, так излюбленные любовниками при тайных встречах... Может у нее, все не так серьезно? - прокралась предательская мысль. Глупец! Да, будто нельзя потом пойти куда-нибудь!

   Она останавливалась возле каждой беседки, даже если они были пустыми, и делала вид, что любуется лепниной и прочей красотой... ночью... одна... в глубине парка... Да. Самое время.

  У меня от бешеного гнева свело челюсти.

   Прогулявшись еще немного, моя невеста развернулась и пошла обратно. Ага, любовничек-то не пришел! Жаль! Я заскрипел зубами.

  Осторожно, чтобы она не услышала, двинулся следом дальше. Но теряя интерес, я постепенно отставал от девушки, размышляя, как теперь подловить неверную.

  Когда она окончательно пропала в тумане, вдруг среди шумов парка отчетливо различил речь представителей дна Лондонского общества. Где-то рядом в тумане раздался резкий гортанный окрик, перекрывший все остальные голоса, окрик заставляющий сердце остановиться.

   На нее напали...

   Я побежал, до меня доносились отзвуки их разговоров... но почти подобравшись к кругу света возле фонаря, замер... любуясь, как ловко моя невеста отделала четверых бандитов. Четверых матерых подонков вооруженных ножами!

   То, что я остолбенел от подобного зрелища это понятно, но то, что было потом, меня просто убило.

   Она перешагнула через них и пошла, гулять по парку дальше... Я шел за ней, не отрываясь, но и не показываясь. А она, смеясь, ловила ручками туман, вдыхала его жадно и крутилась под фонарями, иногда пританцовывая.

   Я был нокаутирован сильнее, чем на ринге у господина Джексона.

   Мысли о любовнике больше меня не беспокоили... Совсем... После подобной стычки, (не уверен, что со всей своей армейской подготовкой я бы смог выйти из этой передряги целым) я бы всю ночь пил или еще как-нибудь расслаблялся, чтобы прийти в себя. Но уж точно не танцевал в туманной ночи от счастья!

  Хотя... что-то в этом есть....

  Вернувшись к беседкам, мисс Дункан переговорив с друзьями, устроила танцы - что само по себе было очень неприлично. Во время которых, она до чрезвычайности веселилась, если не сказать, ликовала и наслаждалась... Мне же осталась роль ревнивого жениха-неудачника, наблюдающего за нею со стороны. Хотя кроме самого факта танцев упрекнуть ее мне не в чем. Все было невинно, благодаря неусыпной бдительности внука Клифтона, который наконец начал присматривать за подопечными как положено.

   Я хотел было, к ним присоединиться, но испугался, что она вновь превратится в холодную "бальную леди", какой она всегда была со мной.

   Вернувшись домой, я засел у камина в засаду, пытаясь выловить здравое объяснение увиденному...

   Так и сижу, не разобравшись...

   Рядом на камине раздался скрип и грохот, это древние часы - принадлежавшие еще деду, - пробили шесть часов.

   Я встал и начал сборы на конную прогулку со своей достопримечательной невестой.

   Неизменными поздними подъемами, я сильно избаловал слуг и поэтому на кухне, куда я спустился за завтраком, никого, кроме мисс Лили, пьющей свою традиционную первую чашку чая, не было.

   - Дорогой мой, спал ли ты? - "заквохтала" моя экономка. - Я уже поставила тебе кофе, как ты просил к семи утра...

   Я не удостоил ее ответом, так как полез в буфет на поиски съестного. Моей добычей стали только два сухих печенья.

   - Ой, бедный мальчик! Я сейчас! - она очень ловко нырнула в корзинку, висевшую под потолком, и выудила оттуда кусок окорока и баночку со сливочным маслом.

   - Кофе налей себе сам, а завтрак я сейчас приготовлю...

   Да, у меня слуги не абы что, они меня не на шутку уважают и боятся прогневать. Все как положено! - кисло думал я, наливая себе в большую глиняную чашку горячий, только с печки, кофе. Поставив его на гладко выскобленный стол, уселся на лавку и принялся, медленно потягивать горячую жидкость.

   Мисс Колобок поставила передо мною тарелки с едой и вновь принялась за свой чай, при этом, не упустив возможности недовольно поворчать:

   - А зачем ты пьешь так много кофе? - сколько себя помню, она недолюбливала это "индийское зелье".

   - Чтобы не заснуть по дороге... Я же говорил, утром встречаюсь с невестой! - не удержавшись, "похвалился" я, откусывая бутерброд с кусочком копченой свинины. Почему-то с Лили я до сих пор чувствовал себя мальчишкой.

   - Неужели? Ты хоть веди себя прилично, а то ни одна девушка тебя не полюбит!

   - Да, сударыня, как скажите... - подыграл я, дожевав все, что было на тарелке.

   Заглотив горячий кофе, словно удав кролика, я пошел на конюшню.

   Джил.

   Сонная, уставшая, я сползала с кровати с ощущением, что надо на работу после выходных.

   Вылив на лицо полкувшина ледяной воды над тазом, я не совсем проснулась, зато натягивая корсет-мучитель в котором вбок ну никак не согнешься, окончательно разогнала дрему...

  Бетти на цыпочках заглянувшая в комнату, заметив меня возле таза в мокрой рубашке, пыхтящей над корсетом, ойкнула и кинулась помогать. Бедные слуги, им ведь каждый день так рано вставать!

  Тут жалостливая мысль вернулась ко мне. А может, ну его... этот корсет? Внимание к себе я все равно уже привлекла, зачем так мучиться, тем более он мне особо не нужен, мышцы итак подтянуты?! И откинула его в сторону.

   Я заплела косу и с помощью Бетти уложила ее предельно просто, свернув в клубок и прикрепив шпильками. В четыре руки мы ловко надели на меня новую амазонку, спенсер и шляпку - все темно синего цвета. А подбирала мне это великолепие - бабушка, наделенная врожденной гармоничностью и стилем.

   Завтрак принесла Бетти вовремя, но я все равно уже не успевала, поэтому сцапав с чеканной серебреной тарелки сандвич с сыром, махнула недовольной горничной рукой и несолидно до неприличия помчалась вниз. На конюшне меня уже ждала оседланная лошадь и мой вечно ворчащий старый грум.

  Как бы от него отделаться?! Мне хотелось поупражняться с лошадкой без его нудных придирок.

   - Я еду на прогулку с женихом, поэтому мне ваша помощь не потребуется, - улыбнулась я ворчуну.

  Он, как в прочем и всегда, оделся на прогулку, будто все еще лето. На нем всегда были высоченные ботфорты с отворотами, как в позапрошлом веке и камзол вероятно с тех же времен. Неужели он не мерзнет?

   Этому вредине бабушка при мне выдала деньги на новую форму, но он и ныне в старье.

   - Дамам непозволительно скакать в одиночестве! - отрезал слуга.

   "О, где прославленные в веках ущемлено-незаметные слуги?" Молча, в душе стенала я, возведя глаза к небу на манер католических святых. Бетти дуется, если что не так, грум поучает... Хорошо, хоть дворецкий Рольф и камеристка бабушки миссис Батлер не выказывают мне столь явно свои предпочтения и недовольство.

   - В Лондоне, мисс Дункан, одинокую наездницу обязательно примут за кокотку! - отрезал мистер Гарри. - Что касается вас, как еще незамужней особы, то вам следует отправлять на прогулку не только в сопровождении меня, но и какого-нибудь родственника!

   - Какой ужас! Где мне такого взять столь ранним утром?! - попытка отшутиться не засчиталась...

   - Смейтесь, смейтесь... Вот, начнут вас травить из-за неподобающего для леди поведения!

   - Я не леди, мой отец - торговец... Так что, - прибавила я очень строго, - прошу мне не прекословить и пойти расседлать своего коня! Я еду одна!

   Сама, не дожидаясь охов и поучений, несколько резво для своей амазонки вскочила на коня, устроилась в дамском седле и, подняв нос, "верхом элегантности и высокомерия" выехала за ворота конюшни. Грум и не подумал спешиться и, ворча отправился за мной. Мне пришлось позабыть манерный вид и резво подгонять коня, чтобы в путаных улочках скрыться от мистера Гарри.

  Надеюсь, бабушка поймет... Я вздохнула, оглядевшись, грум отстал, затерявшись где-то позади.

   Мой Красавец - весьма спокойный конь, которого сегодня для меня оседлал старый сноб мистер Гарри, - весело перебирал ногами, своим ровным шагом вгоняя меня в сонливость.

   Наверно, меня бы сейчас и что поэнергичней в сон ввело. Вторая ночь почти без сна... а день занят, никак не выспаться.

   Добравшись до Гайд-парка, я увидела "своего" графа, он стоял возле входа в парк, держа под уздцы вороного коня.

   Красивый лорд, особенно великолепно он будет смотреться на своем норовистом красавце, который в данный момент нервно бил копытом, непременно желая мчаться по полям, а не стоять в непонятном ожидании.

   Подъехав, я чинно поздоровалась.

   Он тоже...

   Присмотревшись, заметила покрасневшие глаза лорда Инсбрука и синь под ними. Пил всю ночь? Прошлую ночь на бале он был никакой, неужели это его постоянное занятие?!

  - Леди, почему вы одна и где ваш грум?! - раздался строгий голос жениха.

  - Потерялся где-то позади, - невинно пояснила я, пришпорив лошадь, убегая от укоризн графа.

   Мы, почти не разговаривая, изредка обмениваясь одними жестами, катались вдали от пешеходных дорожек Грин-парка, по месту представляющему собой своего рода перемычку между Гайд-парком (к северо-западу) и Сент-Джеймсским парком. Изредка нам встречались столь же ранние всадники, но на счастье никого из знакомых мы не встретили.

   Наконец, граф подъехал ко мне и предложил:

   - Мисс Дункан, давайте спешимся и поговорим!

   - Конечно, милорд... - сказала я... и ловко спрыгнула с дамского седла на пожелтевшую травку.

   - Вы не ушиблись? - испугался граф, подскакивая ко мне с побледневшим лицом.

   - Нет... Сама не ожидала, что выйдет так ловко, - улыбнулась я, расправляя амазонку.

   Лорд Инсбрук уже отошел и сейчас, не скрывая раздражения, спросил, сложив руки на груди:

   - Чего не ожидали? Того что спрыгните или того что ловко?

   - И того и другого, - вздохнула я. Вот идиотка, еще бы колесом перед графом прошлась! Мне было неловко от своей глупости...

   Но Инсбрук вежливо предложил:

   - Мисс Дункан, вы не против прогуляться вон к той уединенной скамейке? Там нам будет удобней...

   Кивнув, я повела Красавчика за собой. Следом молча шел граф, ведя на поводу своего замечательного коня.

   Подобравшись к уединённой скамейке, я привязала скакуна так, чтобы он мог немного пастись и села на скамью, аккуратно расправив голубую юбку амазонки.

   Граф присоединился ко мне и чтобы нарушить неловкость молчания, спросил, постукивая кожаной перчаткой по коленке:

   - Я как понимаю, вы еще здесь не освоились?

   - Отнюдь...

   Моя задача - выдержать светский разговор, ни на миг не закрывая глаз... Ох, как хорошо, если бы он был говорлив... я бы спала с открытыми глазами, пока он разорялся, а так ему придется отвечать, обдумывая каждое слово...

   - А как вы относитесь к новомодным шляпкам с перышками райских птиц? - ну вот, что ждать от такого франта?!

   - Скверно... - эх, вышло слишком грубо для рафинированной леди.

   - Можно мне вас называть Джулианой?

   - Да...

   Моя беседа - это просто верх профессионализма. Хорошо, что нас никто не видит. Такого позора мне не пережить, но как же хочется спать!

   Граф сидел ко мне до неприличия близко... Мне было просто необходимо как-то это ему подчеркнуть, но он замолчал, верно, задумавшись, а мне так не хотелось говорить...

   ***

   Я очнулась от громкого ржания моего коня. Таким образом, он приветствовал кого-то из четвероногих собратьев.

   Кошмар! Приеду, откажусь от квартиры, чтобы сами не выставили... такой позор! Уснуть в Гайд-парке во время выполнения задания?!

   Тут я с удивлением обнаружила, что моя голова уютно лежала на плече у графа, а его голова на моей - мы уютно дрыхли на скамейке, тесно привалившись друг к другу! Вероятно, спали мы долго, потому, что я даже выспалась.

   Граф еще спал, такая мелочь как конское ржание, его не разбудила...

   Солнце вовсю стремилось к полудню. Вдалеке виднелись прогулочные кареты.

   Неужели повезло и нас не заметили?

   Господи, это будет такое счастье... И на работе никто не узнает!

   Граф пошевелился, устраиваясь на мне поудобнее.

   - Лорд Инсбрук! - я немного пошевелилась, надеясь, что он от этого проснется.

   - Лорд Инсбрук! - чуть громче сказала я, робко потрогав его за руку.

   - Милая, вам не кажется, что для парочки проспавшей в обнимку пару часов посреди Гайд-парка, ваше обращение слишком официально?

   - Наверно, - сказала я, активно пытаясь встать. Граф навалился на меня всем своим весом и весело сказал:

   - Не отпущу, пока не назовете меня по имени...

   Какому имени? Ах да...

   - Лорд Артур! Выпустите меня! - мне хотелось его стукнуть... Конечно, это в моих силах отшвырнуть его от себя, но работа итак постоянно страдала от моей несобранности!

   - Нет, милая, не так, просто Артур.

   - Просто Артур, пожалуйста, давайте отправимся по домам? Я хочу домой!

   Он наклонился и припал к моим губам...

   ...

   Пока я отходила от подобной вольности, довольно обозрев мой расфокусированный взгляд, наконец, отодвигаясь, он весело ответил:

   - А я хочу нашу свадьбу, да поскорее!

   - Зачем... поскорее? - я взяла себя в руки.

   - Мне понравилось спать с вами посреди парка! Намерен повторить.

   - Жаль, у меня другое мнение... - я скрыла возмущение, потому что сама во всем виновата. - Давайте не будем торопиться!

   - Нет, будем! Решено, наша свадьба будет через две недели! Зачем ждать?

  - Это неприлично... - выдохнула я, но он мельком взглянул на скамейку, но вслух ничего не сказал.

  Ну да, так и есть, куда приличней спать на лавочке.

   Я поднялась, поправляя на себе амазонку и спенсер, и следом поймала на себе любопытный взгляд лорда. Он уже отметил отсутствие корсета...

   - Джил...

   Я перебила.

   - Это имя только для самых близких!

   - Вот я и говорю - Джил. А куда бы вы хотели сегодня пойти...

   - Мы с бабушкой собирались прогуляться по Воксхоллу, чтобы я могла зарисовать детали архитектуры, но это зависит от ее самочувствия...

   - А мне можно проводить вас туда?

   - Да, конечно. В три часа вас устроит? - тут я пожалела, что согласилась. На сегодня мне графа явно хватит.

   - Если высплюсь, то да, - усмехнулся лорд, заметив мои сомнения.

   - Не стоит из-за меня лишаться сна... - я опустила голову, вспомнив нашу "прогулку" на скамейке. Стыдно как...

   - Нельзя лишить того, чего уже лишен... Так, я заеду за вами, - он одернул куртку для верховой езды и пригладил волос. Потом поинтересовался:

   - А вы наметили для себя, что хотите зарисовать?

   - Как вам сказать... Воксхолл вчера я увидела впервые. Но мне очень мешал туман... Я ходила, смотрела, смотрела, но кроме дальних беседок мне не удалось ничего как следует изучить. В тех беседках, где были люди, я могла только пробежать глазами по барельефам и резьбе.

   Невоздержанная ночь графа дала о себе знать, когда я начала говорить, он резко сел. Повезло, что за ним сразу стояла скамейка!

   - И когда вы это все изучали в тумане? - непонятным голосом спросил граф.

   - Ночью, перед фейерверком... - с удивлением пояснила я.

   Граф затих, внимательно осматривая свои сапоги. Потом повернулся ко мне и сказал:

   - С этого момента на все подобные посещения Воксхолла вам придется приглашать меня!

   Я сделала реверанс и холодно произнесла:

   - Как скажите, милорд! - злясь про себя и на себя - ну и с чего я разоткровенничалась?! Непонятно.

   Потом подошла к своему коню. На него же без грума и при свидетелях не сядешь! Седло-то дамское...

   Инсбрук молча подставил руки как опору, чтобы я села и когда мой конь тронулся, вдогонку сказал:

   - Я все равно заеду за вами в три часа, можете не прятаться!

   - Благодарю милорд! - сказала я и коротко кивнула. К дому графини Торнхилл лорд Инсбрук меня сопровождал молча.

   Прощаясь до новой прогулки, лорд сделал такое серьезное лицо... а в глазах плясали смешинки. Вспомнил нашу скамейку...

   Вежливо поклонившись лорду, я передала поводья Рольфу и зашла в дом.

   В гостиной уже ожидала бабушка. Она нервно оглядела меня с головы до ног и сказала:

   - Мистер Гарри очень о тебе беспокоился...

   - Ябеда... - тихо сказала я, отворачиваясь от бабушки.

   - Нет, ты не права... Он сильно беспокоится, потому что любит тебя и боится, что ты по неопытности навредишь себе...

   - Да, бабушка, я понимаю, прости... - устало согласилась я, молясь, чтобы никто не видел нас с лордом на скамейке!

   На выставленный обед, я налетела как коршун на куропатку.

   А у бабушки совсем исчез аппетит, когда я рассказала, что лорд Инсбрук собирается ускорить свадьбу. Ну, какая же я глупая, надо было сообщить после обеда.

   - А как же бал в честь вашей помолвки? - растерянно спросила бабушка, минут десять вертя в пальцах кусочек хлеба.

   - Бабушка, ты поешь, а то не хватит сил пойти со мной, ты вчера обещала... - я малодушно подумывала сбежать из дома до визита графа.

   - Джил, я не смогу... мне что-то совсем нездоровится.

   И, правда, бабушка выглядела плохо... Бледная, с дрожащими руками. Сюда бы наши лекарства! Или хотя бы диагностику, чтобы знать, чем можно помочь.

   - Ну и ладно, тогда и я никуда не пойду!

   - Нет, ты иди... И так за это время почти нигде не была.

   - Не надо, бабушка... - взмолилась я, не хватало еще, мучить бедную старушку из-за моего задания. - Потом сходим...

   - Давай я попрошу леди Агату и она пошлет с тобой своих внуков?

   - Ну, что ты бабушка, зачем такие хлопоты?! Не стоит!

   Тут наш разговор прервал стук дворецкого. Он вошел в столовую стал перед нами и объявил:

   - Лорд Инсбрук. С визитом...

   - Зовите, - сказала бабушка, расправив рукава своего платья. Повернувшись ко мне, она отложила ложку и сказала:

   - Когда познакомишься с ним поближе, то поймешь, что Инсбрук совсем не так прост как кажется.

   Задумавшись, я кивнула. Можно подумать, я проста. Сегодняшний незапланированный сон радикально изменил мое отношение к лорду. Чем я была, по меньшей мере - озадачена. Час сна - и мы уже близкие люди...

   Слуга, мистер Рольф, высокомерно поклонился и пошел за гостем. Через пять минут к нам ворвался переодевшийся и посвежевший лорд Инсбрук.

   Я еще раз в него всмотрелась: на первый взгляд он все такой же классический распутный бездельник, живущий своим "хочу". Но, что-то неуловимо изменилось...

   Ему, как жениху, следует сесть рядом со мною и завести разговор хотя бы из приличия. Вместо этого он прошел к арке окна и стал спиной к нам, загородив свет.

   - Приветствую вас, сэр Артур, - спокойно, будто это каждодневный визит к обеду, сказала бабушка, жестом позвав пожилую служанку миссис Линдон, поставить для гостя еще один набор. - Присоединитесь к нам?

   - С удовольствием!

   Артур уселся напротив меня, с довольным видом расстелив салфетку на коленях.

   - Лорд Инсбрук... - начала я, задавать вопрос.

  - У меня есть имя, Джил, - улыбнулся граф, придвигая тарелку с супом. - Артур... желательно им воспользоваться.

   Я замялась от такой просьбы высказанной при всех.

   - Предвкушая ваши вопросы - скажу: я здесь, чтобы известить графиню о скорой свадьбе и сообщить о том, что вот-вот пойдет дождь, который полностью рушит наши планы на прогулку в Воксхолле.

   - Это не важно... - начала я, но он вновь прервал мою речь, обратившись к бабушке:

   - Миледи, так вы уже в курсе наших планов? Мое известие не произвело на вас никакого впечатления?

   Я не могла отвести глаз от рук графа, выбивающих быструю беззвучную дробь на белой скатерти... Завораживающе красивые руки! Гибкие длинные пальцы... Руки пианиста... Или моего будущего мужа. С рук я перевела взгляд на его губы, вспомнив наше "общение" в парке.

   Последняя мысль заставила меня нахмуриться. Как неловко...

   Тут я представила себе лица бабушкиных знакомых из светских гостиных, с выпученными глазами и открытыми ртами, заметивших нас, похрапывающих друг на друге на парковой скамейке...

   Представив эту картинку, я повела себя не как специалист-историк, а как сопливая девчонка... но, несмотря на полную глупость всего описанного, уже не могла остановиться и, закрыв лицо ладонями, зашлась от смеха.

   Быстро встав из-за стола и шепнув тихое "простите" я выбежала из комнаты и расхохоталась до слез за дверями, смущая бедных слуг.

  Лорд Артур решит, что помолвлен с сумасшедшей, но и от этого мне стало еще смешнее, засмеялась еще сильнее. Если бы мой начальник знал, кого он послал на задание...

   Летти принесла мне холодной воды. Я "затаптывая" полыхающий смех в груди, жадно схватилась за предложенную помощь.

   - Летти, ты прелесть... - я чмокнула ее в щечку, и мне вновь так захотелось, засмеяться от нелепого выражения ее лица, что...

   - Джил, дорогая...

   Я очнулась, оказывается, меня уже не раз окликнула бабушка.

   Сдерживая клокочущий хохот, я отозвалась.

   - Иду, бабушка...

   Войдя в столовую, я более всего боялась встретить улыбку на лице графа, тогда бы смех хлынул из меня с новой силой.

   Но они с бабушкой сидели, словно чопорные старые девы на приеме у холостяка. Ровные спины, размеренные движения, высокомерные выражения на лицах.

   Я села на свое место. Летти тут же заменила мне тарелку.

   В окно попали первые крупные капли, обещанного лордом Инсбруком дождя.

   Граф повел себя сухо и официально, не поворачиваясь ко мне, спросил:

  - Вы в порядке?

  Я кивнула. Бабушка поднимаясь, сухо произнесла:

   - Пора пройти в гостиную, лорд Инсбрук, и обсудить подробности бала в честь вашей помолвки.

   Мы поднялись из-за стола и проследовали за бабушкой. Ну, когда я научусь относиться к работе без чувств, по-деловому?

   Поцелуй, дружеское общение, и вот... я вся растаяла. А что собственно изменилось? Я ищу способ спасти раритет. А при первой возможности отбуду домой и никогда никого из них не увижу... И все...

  Мне пришлось вновь приняться за работу.

   - Да, ваша светлость. Давайте обсудим... - с опозданием согласился Инсбрук присаживаясь на диване. Вероятно, тоже задумался.

   Все общие вопросы взяла на себя бабушка, я чинно сидела и подтверждала свое согласие с ее мнением кивком головы или коротким:

  - Да.

  Мелочи обсудят поверенные, а главное решат господа.

  Дождь барабанил по окнам во всю силу. В комнате стало прохладно. Бабушка позвала Летти и попросила развести огонь в камине. Пока служанка под присмотром бабушки занималась дровами и камином, Лорд Артур повернулся ко мне, собираясь сказать:

   - Джулиана, не соблаговолите составить мне компанию и посетить вечером Ковент-Гарден? Там сегодня поет Жозефина Фодор-Менвьель, звезда Русского столичного театра.

   - Это специально для неё Россини добавил в оперу "Севильский цирюльник" арию "Ah, se è ver che in tal momento"? - спросила я с умным видом.

  К сожалению, кроме этого названия и конечно либретто Бомарше, я вряд ли что вспомню, хотя слушала комическую оперу Джоаккино Россини у себя неоднократно. Да и здесь, по Лондонским салонам, уже давно гуляли написанные от руки нотные партитуры особенно забавных мест.

   - О, вы тоже любите музыку? - галантно спросил граф.

   - Очень! Еще я безумно люблю "Севильского цирюльника".

   - Да? Его весной освистали в Париже, - с небрежением отозвался лорд.

   - Ничего, французы его еще не одно десятилетие будут петь... - уверено сказала я, тут до меня с ужасом дошло, что я творю, выбалтывая информацию из будущего. Раскрыв глаза, я ждала реакцию Инсбрука на мои слова, но все было нормально. Он мне то ли не поверил, толи не обратил внимание, а лишь недоверчиво улыбнулся и уточнил:

   - Так вы согласны?

   - Это зависит от бабушки, если ее самочувствие не улучшится, то прошу меня извинить...

   - Джил, милая, даже не вздумай! Если хочешь, возьми с собой мою компаньонку! - бабушка нахмурилась, нервно постукивая лорнетом о ладонь. - Вы помолвлены, ничего страшного, если в оперу тебя проводит лорд Инсбрук и миссис Торп, я ее предупрежу.

   - Хорошо, бабушка, - я вежливо перевела равнодушный взгляд на графа. - Милорд, я согласна сопровождать вас.

   Граф встал, поклонился и отбыл из комнаты в сопровождении дворецкого.

   - Ну все, иди собирайся, - мягко сказала бабушка, поднимаясь с кресла. - Ты сегодня должна быть самой красивой невестой во всем театре.

Глава четвертая. События ускоряются.  

    Артур.

   Вечером заехал за Джил в своей старой закрытой карете, доставшейся мне еще от отца. Я сидел в ней, вспоминая, что еще из своего имущества он не успел проиграть... Наверно только ее.

   Дождь, накрывший город влажной пеленой и не собирался кончаться, навевая грустные воспоминания. Крупные капли настойчиво стучали по крыше кареты, сливаясь в созвучии с копытами лошадей.

   В гостиную графини Торнхилл провел дворецкий, который меня уже не приветствовал как принято, видимо воспринимая как члена семьи.

   Я вальяжно сел на диван и стал внимательно рассматривать безмолвно стоящего слугу.

  Видно, что я его явно раздражаю. И где графиня только таких берет? Небольшого роста с густой светло-соломенной шевелюрой и шрамом над бровью, он напоминал мне льва, побывавшего в хорошей переделке или насельника Ньюгейта на пенсии. Видимо мой пристальный взгляд его нервировал, так что он нехотя предложил:

   - Милорд, вам чай или что другое?

   - Что другое...

   Через минуту "лев в синей ливрее" вернулся, неся на подносе рюмочку конька. Я кивнул, принимая.

  "Лев", опустив поднос, чинно отошел. Да... Дворецкие, как правило, гостей не угощают. Для этого есть служанки. Что-то у них в доме не так... Хотя, если вспомнить мою мисс Лили или того же Джека... Я откашлялся.

   Раздались шаги. По лестнице медленно спускалась графиня, от ее движений горящие свечи на лестничных канделябрах, полосками огня вздрагивали и колыхались. Я приподнялся поприветствовать пожилую даму.

   - Артур, добрый вечер!

   - Добрый вечер, миледи!

   - Спасибо, Рольф. Ты свободен.

   Дворецкий, поклонившись с искренним почтением, скрылся в сторону кухни.

   - Джулиана сейчас будет... А ваша матушка? Вы сегодня увидитесь с ней в театре?

   - Да, надеюсь... - ответил я. Хм, понятия не имею, будет матушка там или нет...

   Она, удивленно подняла брови... но потом, просто вежливо кивнула. Усевшись в противоположное кресло, с минуту помолчав, переводя дыхание, она сказала:

   - Милорд, пока Джил занята, мне бы хотелось кое-что вам сказать.

   - Я весь внимание!

   - Вы, верно, знаете, что Джулиана воспитывалась тетей? Я совершенно незнакома с этой ветвью семьи ее отца. Но могу сказать, что не одобряю того, как тетя воспитала мою внучку. Она просто забила ее головку кучей странных представлений!

  Меня интересовало все, что связано с Джил и я тут же уточнил:

   - Представлений какого рода?

   - Бездушно научных, попросту книжных. Нежизненных... - помолчав, углубившись внутрь себя, графиня внезапно продолжила:

   - Джил, она очень умная, но ничего не знает и совершенно не интересуется тем, чем, как предполагается, должна интересоваться юная леди. Вы понимаете, что я имею в виду?

   - Нет, не совсем понимаю...

   - Развлечения девушек ее возраста, прежде всего. Никакой заинтересованности в нарядах и моде. Полное отсутствие интереса к противоположному полу. Я понимаю, как двусмысленно это звучит, тем более перед будущим мужем, но при всем ее уме, у Джулианы интересы как у двенадцатилетней девочки: из чего состоит, как и что делается и почему это так, а не иначе... То есть, ей приятней штудировать книгу по математике, чем пойти за покупками по дамским магазинам.

   - Как странно... - искренне прокомментировал я... - Никогда не задумывался о подобном.

   - Вероятно, тетя не учила ее полезным вещам, которые обязана знать каждая леди: таким как умение флиртовать и понравиться потенциальным женихам.

   Я покачал головой, ну что тут плохого? Для моей жены это только достоинство. Но любопытство по отношению к Джил, итак давно превысило все разумные пределы.

   - А чем любит заниматься ваша внучка, кроме чтения и математики?

   - Всем. Ее интересуют последние достижения философии, истории, литературы, археологии и многого другого.

   - Как мне повезло, что столь любознательная леди согласилась стать моей женой, - совершено дурацки улыбаясь, отозвался я.

   Графиня не успела ответить, как на лестнице появилась задумавшаяся Джулиана. На ней было потрясающее платье из нежного сиреневого бархата, элегантно украшенного шелковыми лентами в тон.

   Поднявшись с дивана, я от всего сердца сказал:

   - Как вы прекрасны, дорогая!

   Но казалось, что Джулиана ничего не слышит, ее занимали какие-то свои проблемы. Спустившись к нам, она неуверенно пояснила:

   - Мне кажется, что мою комнату обыскивали, пока я была на прогулке в Гайд-парке... - она поправила дрожащей рукой в белой шелковой перчатке кружевные оборки на груди.

   Мне это показалось слишком надуманным, и я недоверчиво нахмурился - мне не хотелось бы иметь мнительную жену:

   - Сегодня за обедом вас ничего не беспокоило... наоборот... - я вспомнил сегодняшний ее приступ смешливости, крайне заразительный, надо заметить. Настолько, что я прилагал адские усилия, чтобы не присоединиться к ней, вспоминая нашу прогулку.

  Джил в это время поясняла:

   - А что можно сказать, если ничего не пропало? Просто вещи лежат не на своих местах. Прислуга ничего не трогала. Конечно, это можно посчитать простой небрежностью, но я точно знаю почему, куда и когда я кладу свои вещи!

   - Весьма досадно,- я не знаю, что еще можно сказать. - А как посторонние могли попасть в вашу комнату?

   - Через окно. Когда я уходила, оно было плотно закрыто на защелки. А потом оказалось, что оно просто прикрыто. Думаю, не стоит упоминать, что в такую погоду нужды в свежести и прохладе нет? - довольно резко ответила она, внешне мгновенно приняв невозмутимый вид.

   Ну, вот. Разозлилась на мою недоверчивость. Поделом мне.

   - Джулиана! Как такое может быть? Почему, ты мне ничего не сказала? Я бы поставила охрану!

   Графиню Торнхилл сильно взволновало сообщение внучки. Вот как реагируют любящие люди! Ни сомневаясь не на миг, бабушка предложила помощь... Я увидел, как Джил мгновенно растаяла от слов графини...

   Я покачал головой.

   - Дамы, позвольте вам напомнить, что мы опаздываем.

   Тут словно по волшебству появилась Бетти. На вытянутых руках она несла синюю шерстяную накидку. Ту самую, что была на Джил в Воксхолле.

   - Я все почистила, мисс Дункан.

   - Спасибо, Бетти, я так и не вспомнила, где могла так ее запачкать... - душевно поблагодарила моя невеста.

   Зато я вспомнил... Когда головорезу руки выкрутила!

   Передо мною, как в живую, предстала такая картинка. Ночь, туман. Запах осеней сырости и мокрых опавших листьев. В небольшом круге света от фонаря, на прелой траве валяются стонущие и повизгивающие подонки, напавшие на одинокую девушку. Один из поверженных с адской злобой произносит:

  - Не зря, тот, кто заказал тебя, приказал убрать сразу... - с ловкостью бывалого солдата, Джил вывернула руки грязного отребья и с равнодушной издевкой спросила:

   - И кому же я так досадила?

   То есть это было заранее оплаченное нападение. А теперь еще ее комната... Значит все же не мнительность и не случайность!

  В это время графиня уговаривала внучку надеть накидку из сиреневой тафты в тон платью, а Бетти поправляла на Джил милую шляпку.

  Дар природной красоты мисс Дункан не загородить слоями шляпных украшений. Меня интересовало одно, почему я только утром это понял?

   На прощание я сказал:

   - Спокойной ночи, миледи! Мы продолжим наш интересный разговор позже! Графиня согласилась со мной, подтвердив это одними глазами.

  Отодвинув прислугу, я помог Джил надеть накидку и, взяв ее под руку, повел в карету. Позади нас оправдывая свое звание, шла компаньонка леди Торнхилл вся в сером.

   Усадив мисс Джулиану и служанку, вспомнил, что до театра мне предстоит еще одно очень важное дело. Я засунул руку в карман и нащупал увесистую коробочку с обручальным кольцом. Оно было с сапфиром, оттенком чуть темнее, чем глаза Джулианы.

   Сейчас мне уже совсем, - ну почти, - не казалось, что я совершил ошибку, сделав столь поспешное предложение мисс Дункан.

   Я забрался в карету и закрыл за нами дверь. Дамы сидели напротив друг друга. Легко опустившись на диван возле невесты, взял ее руку и мягко положил раскрытую коробочку с кольцом ей на ладонь. Оно ярко выделялось на фоне белой перчатки.

   Джил замерла. Ее губки дрожали, а глаза неотрывно смотрели на подарок.

   - Это правда мне?

   - Несомненно! - мне понравилось, как искренне она удивилась, словно до нее только что дошло, что мы помолвлены.

   Миссис Торп пожилая дама, мягко улыбнулась и отвернулась к окну до конца поездки.

   Оторвавшись от кольца, Джулиана с таким же напряженным вниманием уставилась на меня, пытаясь разглядеть мою реакцию.

   Сейчас поцелуй казался мне неуместным. Я обнял ее и прижал к себе. Говорить не хотелось. Где-то шумел дождь, покрикивал на лошадей кучер, редкие прохожие спешили по домам.

   Мы так и сидели, замерев друг с другом, и казалось, что в эти безмолвные минуты, что-то менялось в нашей судьбе, накрепко связывая нас вместе.

   Джил.

   После подарка лорда я забыла обо всем. О том, как повторно проверяла комнату после визита незваных "гостей". Выбирала платье. Как мы с Бетти мучились с прической и щипцами для локонов.

   Что происходило со мной? Не знаю. Все было так... странно.

   Я разделилась надвое, где одна половина кричала - ты на работе и это все неправда, а другая тихо млела от чего-то. Чего?

   Я пожала плечами. В любом случае, я никогда не забуду первого мужчину подарившего мне поцелуй и кольцо.

   Так мало и... так много.

   ***

   Когда мы прибыли к театру, кучер остановил экипаж перед главным входом, но вокруг было так много карет, что вся улица и в ту и другую сторону от Ковент-Гардена была ими занята.

   Артур, стоявший у открытой двери, галантно подал руку и помог нам спуститься. Приняв помощь, я легким кивком поблагодарила его, хотя мне хотелось так и замереть, вглядываясь в его глаза.

  Находится на мокрой улице блестевшей самоцветами от света фонарей, было очень холодно. Я оперлась о предложенную руку графа и с достоинством прошествовала по дорожке к лестнице перед зданием театра, о котором в моем времени было известно намного больше, чем о других строениях старого Лондона. Это была заслуга нашего специалиста-историка с Астеры, которая проработала в нем артисткой несколько лет, ведя тщательное наблюдение и записи.

   А я, в отличие от нее, точно опозорюсь... Делаю ляп за ляпом. А когда-то мне казалось, я все буду делать идеально и на миг не позабуду что это работа.

   Миновав на лестнице группку из нескольких джентльменов, стоявших у отделанного мрамором входа и тихо что-то обсуждавших, я посмотрела на лорда Инсбрука, мечтая, предложить ему двигаться побыстрее. Мой нос постыдно покраснел и холод, проникший под одежду, требовал мгновенной реакции в поисках тепла. Вероятно и миссис Торп шедшая за нами тоже замерзла.

   Граф делая шаг - а каждый его шаг выглядел солидно, - и не помышлял ускорить движение, опираясь о свою трость. Он вежливо кланялся знакомым, вынуждая и меня подражать ему.

   Вот, наконец, оставив плащи и трость слугам в фойе театра, преодолев любопытный осмотр аристократов, мы гордо прошествовали в расположенную на втором ярусе в ложу графа. Выбранную специально, чтобы сидевших в ней не было видно с большей части зала и половины балконов.

  Мы с Артуром сели рядом, бабушкина компаньонка, миссис Торп, села с краю. С восторгом оглядев великолепие залы - она постепенно задремала, да так и спала до конца.

  Все еще чувствуя себя замерзшей, я внимательно осмотрелась, стоило мне своими глазами увидеть роскошь царившую в театре - замерла в восхищении. Великолепный потолок зала - просто верх изящества, чудесные кованые люстры с сотнями свечей, дорогие занавеси, все вместе и по отдельности - настоящие произведения искусств.

  Вроде бы это все было знакомо еще в школе, но... Театр, недавно восстановленный после пожара 1808 года, полностью уничтожившего его и заново воссозданный за баснословный для этого времени срок - девять месяцев по проекту Роберта Смёрка, вживую был намного интереснее, чем в учебниках. Меня не смущал даже едкий запах от тысячи свечей, я готова была любоваться и любоваться им!

   Артур, до этого момента выпавший из зоны моего внимания, напомнил о себе словами:

   - Джил, ты как ребенок перед своим первым Рождественским праздником! Я теперь буду приглашать прогуляться тебя по разным интересным историческим местам, чтобы налюбоваться на твое восхищение!

   Еще под впечатлением, я с улыбкой повернулась и поблагодарила:

   - Спасибо, Артур, это просто великолепное предложение! Следующим мне бы хотелось посетить театр Друри-лейн, а потом все остальное Вестминстерское аббатство...

   - Вот и замечательно.

   Тут зазвучали первые аккорды увертюры. Зал замер. Я не могла поверить такому счастью, что присутствую на первом представлении "Севильского Цирюльника" в Лондоне, откуда он начнет свое победное шествие по миру. Такого никто не планировал! Будет, что рассказать внукам!

   Вот на сцене появились музыканты, собравшиеся аккомпанировать легкомысленному графу Альмавиве... кстати, этот персонаж никогда не был мне симпатичен. По сути - вероломный предатель, но это становится ясно только в "Женитьбе Фигаро".

   А сейчас я вся была в Севилье на маленькой улице под домом уважаемого доктора Бартоло...

   ***

   Первое действие закончилось жуткой суматохой и избежавшим в образе пьяного солдата заключения под стражу графом.

   Очнувшись от событий на сцене, ощущая себя немного виноватой за подобное пренебрежение к сэру Артуру, я повернулась к улыбающемуся графу.

   - Прости... Я сильно увлеклась.

   - Не стоит извиняться. Мне очень понравилось смотреть, как действия комедии Бомарше, этого юркого сына часовщика, отражаются на твоем лице как на водной глади пруда...

   Хм, романтично сказано. Я на всякий случай улыбнулась. Может барышням XIX века это и казалось комплиментом, но как по мне - так выглядело наоборот. Еще бы! Он высказал, что я так проста, как отрытая книга.

  В зале от огромного количества зрителей пожаловавших на премьеру, дышать было трудно. На висках выступил "неприличный пот". Артур галантно согласился помочь с прохладительным:

   - Тебе принести каких-нибудь напитков? - ему придется нас покинуть, духота в зале была невыносима!

   - Да, если можно оршад, пожалуйста. Миссис Торп наверняка пожелает того самого.

   Артур мягко кивнул, ловко поднялся с кресла и прибавил:

   - Мне очень жаль, что приходиться оставлять тебя и конечно плохо, что сегодня здесь нет моей матушки, иначе она бы уже давно знакомилась с тобой... Давай пойдем вместе?

  Миссис Торп спала и мне не хотелось будить глухую старушку.

   - Нет. Думаю, десять минут в полном одиночестве пойдут только на пользу. Я хочу припомнить впечатления от увиденного, - улыбнулась я. Артур кивнул и пошел к двери из ложи.

   Я только что обратила внимание, как мужественно на нем выглядит фрак. Проводив лорда глазами, вновь вернулась в то счастливое состояние, в котором пребывала в течение всего присутствия в театре.

  Публика чинно переговаривалась, сплетничала, осматривая друг друга. Вдруг дверь в ложу открылась, явив не ожидаемого мною Артура, а молодого человека лет этак двадцати пяти.

  Он был одет в великолепный сюртук древесного оттенка, с кипенно-белой шелковой рубашкой. Его галстук можно было принять за произведение вязального искусства, настолько сложно и элегантно он был повязан.

  В общем, он производил впечатление поверхностного хлыща, помешанного на моде. Заглянув, он смело зашел в ложу, ловко откидывая рукой русый локон своей байронически буйной прически.

   Гость элегантно поклонился и, не дожидаясь моей реакции, быстро представился:

   - Мистер Гаррет Дрейк, к вашим услугам, сударыня, - негромко сказал он, ожидая ответа.

  Я молча кивнула в ответ, ожидая пояснения кто он и что здесь делает.

   - Я знаю, что это несколько странно для вас, но на правах будущего родственника решил составить вам компанию. Я кузен Артура и только по это причине надумал подойти и поздороваться без предварительного представления, - он доверчиво смотрел на меня своими серыми глазами.

   - Рада познакомиться, сэр! - вежливо, но прохладно, сказала я. И бегло осмотревшись, поняла, что визит родственника в ложу остался незамеченным. В нашу сторону никто не смотрел. Миссис Торп склонив голову все еще дремала в кресле, тихо посапывая.

   Сэр Гаррет, не дожидаясь моего предложения, уселся рядом на место Артура. Это уже предел! Мало того, что явился не званым и не представленным, еще и позволяет себе лишнее! Я надеялась, что его визит будет краток, но заметив явное хамство будущего родственничка, напряглась ожидая, что еще он сделает.

   - О, моя дорогая, мисс Дункан! Вы будете моей самой любимой родственницей! Я так рад видеть вас, дорогая Джулия, что просто не способен далее сдерживать свои чувства.

   Он обнял меня, сковав прижатые к телу руки и целуя в щечку. Потом его губы начали двигаться дальше...

   - Прекратите, мистер... Это скандал! - шипя, вырывалась я из замка его рук. Если это станет достоянием света, от подобного позора не спасет даже бабушкина знатность!

   - Зови меня просто Гаррет.

   - Простите, не поняла? - я все еще пыталась решить дело мирно.

   - Вы уже забыли? Меня зовут Гаррет Дрейк! Я знал, что девушки из простонародья не развиты, но настолько... - прошипел он, от презрения его ноздри раздулись как подушки у звездолета. Но тут же, он вновь мило улыбнулся, оставив меня недоверчиво обдумывать, не показалось ли мне?

   Гаррет обнял меня еще крепче, пытаясь достать до губ. Я уворачивалась, при этом стараясь это сделать тихо, не привлекая внимания...

  Не забыть, сейчас я просто крайне возмущенная леди!

   - Какая безграничная дерзость, сэр! Сейчас же отпустите меня!

   Но, тут, негодяй вновь схватил меня излишне интимно...

   Я, не на шутку разозлившись, вырвалась и ударила его вслепую локтем в кадык. Но не попала, рука слегка зацепив его шею - соскользнула в сторону.

   Сэр Дрейк тихо застонал от боли, но хватку не ослабил и попытки накрыть мой рот поцелуем не оставил. Он тяжело и раздраженно дышал мне в ухо, вновь прижав мои руки к себе изо всех сил.

   Но ноги ведь свободны! Я была даже рада, что не попала локтем в кадык, а то как бы после объясняла графу внезапное появление в его ложе трупа близкого родственника.

   - Извольте удалиться, мистер Дрейк! - я уже приподнимала ногу, собираясь отбить у него охоту приставать.

   - Прелестница, ну как вы можете отказывать мне в такой мелочи, как обнять вас? - ерничал будущий родственник.

   - Мистер, если вы сейчас же меня не отпустите - я покалечу вас!

   - Ну что вы, дорогая! - Дрейк приподнял меня с кресла и, обнимая, словно решил задушить на смерть, вплотную подтолкнул к перилам балкона.

   - Мистер Дрейк! Возьмите себя в руки, сэр. Надеюсь, вы осознаете, что делаете? - тихо прохрипела я, изо всех сил пытаясь вырваться.

   Продолжая подталкивать меня, упиравшуюся, к ограде яруса ложи, чтобы положить прямо на нее, он чувственной издевкой прошептал:

   - Обними меня в ответ, моя радость.

   Я крайне неловко, сбоку, стукнула его коленом в промежность, (пусть благодарит мое платье, иначе все было бы куда хуже), Дрейк вскрикнул и неожиданно разжал объятия.

   - Черт тебя подери, дрянь! - задохнулся от злости, сложенный вдвое родственник Артура.

   Освободившись от объятий Гаррета, я внезапно потеряла равновесие и, неловко взмахнув руками, чуть не полетела с балкона вниз... Но меня за руку подхватил, появившийся как по волшебству Артур. С облегчением почувствовав его поддержку, судорожно ухватилась за него, порывисто дыша как загнанная лань. Я сильно перепугалась, от потрясения мои ноги стали ватными, руки покрылись холодным потом, сердце дрожало...

   Артур поставил меня твердо на ноги и повернулся к Дрейку, который выпрямившись, громко поприветствовал брата радостным голосом:

   - Дьявол меня побери, Артур, ты?! Наконец-то! - его лицо было настолько приветливым, что я уже предположила, что его обман удастся. Я не слышала за всеми событиями, когда Артур вошел и сколько видел.

  В отчаянии рухнула на подкосившихся ногах в кресло, закрыв лицо ладонями...

   Инсбрук молча шагнул к нему и со всей силы ударил кулаком в лицо. Мистера Дрейка по инерции пронесло на полметра. Взмахнув руками, он повалил спиной кресла и влетел в стену, перепугав до смерти проснувшуюся миссис Торп.

   Артур повернулся ко мне и обеспокоенно осмотрел с головы до ног. Что он увидел, осталось для меня тайной.

   Но нахальный родственничек и не собирался сдаваться. Вытирая окровавленный рот тыльной стороной ладони, Гаррет, лежа у стены даже не пытался подняться. И при этом чуть не плача, театрально простонал:

   - За что, брат? Она ведь сама заигрывала со мной! Я тебе глаза открыл, а ты...

   Это было сказано очень громко и с искренним возмущением.

  Подле-ец! Со злорадством я посмотрела на сильное покраснение, расползающееся по подбородку негодяя. Завтра на этом месте будет великолепный синяк!

   Элегантно и не очень, публика, которая совсем недавно с интересом и без, неторопливо переговаривалась в антракте - обмахиваясь веерами от духоты; прогуливалась от знакомых к родственникам; замерев с настороженным и злорадным интересом - сейчас наблюдала за нашей ложей, прислушиваясь к каждому слову.

   Схватившись за голову, я вновь в ужасе съежилась в кресле. Бабушка от стыда за такой скандал, наверно, еще сильнее заболеет...

   Граф с момента появления в ложе не произнес ни звука. Сейчас он на свой обычный образ - легкомысленного повесу - совершенно не походил. Строгий, с военной выправкой, он все больше напоминал свирепого гладиатора перед поединком на арене, несмотря на превосходный вечерний фрак. Пока я терзалась стыдом перед втянутой в скандал бабушкой, лорд Инсбрук подхватил своего кузена за шиворот и вышвырнул из ложи, словно ненужную тряпку, с грохотом захлопнув за ним дверь.

   Затем Артур взял высокий бокал с оршадом, стоявший на перилах и, подавая его мне, довольно громко сказал:

   - Мисс Дункан, нам придется отменить бал в честь нашей помолвки. Я завтра возьму специальное разрешение и мы обвенчаемся в Лондоне до конца этой недели!

   Через три дня...

  Я с ужасом покачала головой. К своему удивлению после его слов в смеси охвативших меня чувств я обнаружила любопытство и радость. Что же будет дальше?! И любопытства было не меньше, чем радости. Мне начинал нравиться этот энергичный мужчина. Кому я вру... Он мне уже очень нравился.

   Артур

   Вот уж никогда не знаешь, что может случиться с тобой в ближайший момент...

   Оставив Джил в ложе, в приподнятом настроении довольный всем происходящим и самим собой, я направился за прохладительным в буфет расположенный на первом этаже.

  Мне пришлось спуститься по лестнице, затем свернуть из фойе по коридору направо. Весь путь меня сопровождали любопытные взгляды знакомых. Они раскланивались, приветливо улыбаясь, чтобы потом за поворотом всласть нашептаться о последних новостях, связанных со мной и мисс Дункан.

  К этому я привык, но мое настроение поползло вниз с неуклонностью лавины. Пару раз где-то позади в толпе послышалось слово "пари" и "драгун-девица". Я настороженно обернулся, разыскивая болтуна... За такие шутки платят на рассвете. Но все внимательно беседовали между собой, до меня им не было никакого дела...

  Этот нелицеприятный момент с пари в клубе, я благополучно позабыл. Но сейчас было очень неприятно слышать напоминание о моей глупости. Хотя, если бы не эта пьяная выходка, мой интерес никогда бы не коснулся особы подобной мисс Дункан.

   Утешив себя столь философски, я заметил в театральном буфете возле одного из высоких столиков графа Клея с бокалом шампанского в руках.

  Любопытный Эдмонд устроился недалеко от оживленной компании офицеров и дам полусвета и с интересом наблюдал за ними. Я прокрался сбоку и внезапно обратился к другу, вызвав у него сильное замешательство.

   - В обычном фраке даже сшитом у Уэстона в этой толпе чувствуешь себя незаметным... Как ты думаешь, Эд? - со светской ленцой проговорил я, наклоняясь прямо к Клею. Чрезмерный гул людских голосов вокруг, взрывы хохота молодых не совсем трезвых оболтусов, все это превратилось в плотный гул мешавший говорить.

   - Разумеется, мундир самое эффектное средство привлечь внимание дам особого сорта, - усмехнулся в ответ граф. - Увы, их Уэстоном не удивить!

   - Мне надо с тобой обсудить несколько чрезвычайно важных моментов. Когда ты будешь свободен?

   - Они настолько чрезвычайны, что могут подождать, пока я буду свободен? - словно сытый кот довольно язвительно протянул Клей, полностью обернувшись ко мне.

   На сей раз я сказал совершенно серьезно:

   - Кто-то нанял убийц для устранения мисс Дункан.

   - Я бы понял, если это сделал ты... - с сарказмом сказал Эдмонд, потягивая пузырящийся напиток.

   - Эд, я серьезно! Потом еще обыск в ее комнате... - надо будет нанять охрану для одиноких женщин. Пока одиноких женщин. Устоим бал в честь помолвки, а там и венчание...

   - Найди, кому это выгодно и ты найдешь преступника, - фразой на латыни с ленцой ответил друг, вновь переключившись на соседнюю компанию, а особенно на одну легкомысленно хихикающую брюнеточку с поражающим воображение декольте.

   - Понятно, значит, ты мне не поможешь... - Клей вновь повернулся ко мне. На этот раз без улыбки:

   - О помощи речи не было, - он вновь лукаво улыбнулся. - Я чуть позже подойду к тебе в ложу знакомиться с твоей невестой.

   - Отлично. Жду.

   Я сделал заказ официанту на миндальный оршад и вновь повернулся к другу.

   - Только имей в виду, Джил не знает, что я видел, как на нее напали... Я тебе после в более подходящей обстановке расскажу.

   - Ты меня подлинно заинтриговал... смотрю, тебе жить уже нескучно?

   - Все верно, абсолютно нескучно, - я от всей души улыбнулся. Эд пристально всмотрелся в меня, потом лукаво прищурившись, коротко рассмеялся.

   - Замечаю у тебя явные признаки болезни мозга. Я тебя навсегда теряю... - грустно сказал друг и пригубил розового Клико из высокого бокала.

   - Какие признаки? Чего? - явно подозревая о чем это он, весело спросил я.

   - Тяжелой болезни. Диагностируется как Семейная жизнь. Столько потерь... среди самых лучших... - он трагично наклонил голову, сокрушаясь.

   Я засмеялся, похлопав улыбающегося друга по плечу. Подхватил ароматное прохладительное с подноса у ожидающего официанта и быстро направился к Джил.

   В ложе меня ждал неприятный сюрприз.

   Я открыл дверь и застыл на пороге, наткнувшись на обнимающуюся у перил парочку. Все произошло за доли секунды.

  Кузен в этот момент страстно зашептал:

   - Обними меня в ответ, моя радость!

   Моя радость, злая как тысяча чертей, ответила неловким пинком страстному кавалеру.

   Тот, чертыхаясь и проклиная, свернулся от боли вдвое, ощутив всю полноту ее ласки на себе.

   Джил от удара потеряла равновесие и чуть не упала вниз на зрителей партера, забывших обо всем и с искренним наслаждением наблюдавших за нами. Отставив напитки для дам, я мгновенно был рядом успев схватить ее до падения.

   У бедной девушки тряслись руки, она на миг испугано прижалась ко мне.

  Прости, дорогая. Я поставил ее на ноги и вернулся к подлецу, устроившему скандал.

   После того как я "по-родственному" пояснил ему, что он вел себя крайне неприлично. Гаррет громко прокричал, что это Джил его спровоцировала. Его голос был, вероятно, слышен и за приделами района Ковент-Гарден. А завтра, его слова с подробными вариациями будет слышать весь Лондонский высший свет из уст в уста.

   Вышвырнув подлеца из ложи, я вручил оршад своей невесте и ее перепуганной компаньонке прямо в дрожащие ручки и пояснил, что нам предстоит изменить в сложившихся обстоятельствах.

   Она только сокрушенно кивнула.

   - Кажется, я пропустил самое интересное, - весело заявил лорд Клей, заглянув в ложу. - По крайней мере, в отличие от вас я наслаждался стонами мистера Дрейка на лестнице.

   - Жаль, я пропустил подобное зрелище, - посетовал я, кивнув Эду, который уже вошел и приблизился к моей Джулиане.

  Она неуверенно улыбнулась гостю. Мне пришлось спешно познакомить их друг с другом:

   - Мисс Дункан, позвольте представить вам моего лучшего друга - сэра Эдмонда Клея.

  Тот мило поклонился и, протянув руку для приветствия, пожал мисс Джил пальчики в ответном жесте. Вот негодяй!

  Подняв лицо, он посмотрел на нее тем теплым взглядом, которым наповал сражал молодых красавиц на балах в Олмаке.

   Джил незаметно отпрянула. Видимо, для нее на сегодня мужского внимания предостаточно. Я невесело усмехнулся, пообещав себе еще навестить блудного кузена с воспитательными мерами.

   - Эд, еще один подобный взгляд в сторону моей невесты и мы встречаемся завтра на рассвете.

   - Скупец, до свадьбы еще время есть, а я хочу получить шанс... А помолвку и разорвать можно...

   Я разозлился.

   - Да, ты удачно напомнил, приглашаю тебя свидетелем на наше венчание. Оно будет в воскресенье, но в какой из церквей еще неизвестно.

   - Так быстро?! - друг был потрясен не на шутку. Он оставил Джил в покое, - она, не скрывая облегчения, вздохнула, отодвинувшись, - и повернулся ко мне.

   Тут в зале заиграла музыка и на сцене появился граф Альмавива в бедных одеждах учителя музыки...

   Джил насупилась и отвернулась, расстроено выдохнув. Друг молчал, обдумывая что-то свое. Я подошел вплотную к креслу Джулианы и близко наклонившись, предложил:

   - Вероятно, будет лучше оставить графа Альмавиву на потом и поскорее вернуться домой?

   Еще сегодня утром на скамейке я отметил, что Джил пахла невероятно, никогда не сталкивался со столь тонким ароматом... Что-то легкое, сладкое, восточное в этом запахе вмиг пленило меня, заставляя вдыхать этот аромат еще и еще. Сейчас я вновь попался в ее сети.

   Джил ответила на мой вопрос, легко кивнув. С моею помощью поднявшись с кресла, дамы пошли к выходу. Эд тут же откланялся, ссылаясь на престарелых спутниц, которых нельзя оставить без сопровождения.

   Минуя запоздавших зрителей, спешащих ко второму действию, мы спустились вниз, где расторопные слуги подали нашу одежду.

   Джулиана до сих пор была расстроена. Она равнодушно одевалась, не обращая внимания на восторженные взгляды окружающих джентльменов. На мой тоже.

   Я чувствовал себя виноватым, что не остановил полоумного родственника.

  Мне хотелось забыть про те три дня, оставшиеся до свадьбы и отвести ее к себе, что бы успокоить ее и себя.

   Посылая за нашей каретой мальчишку из фойе, я выглянул за дверь. Снаружи холод прогнал последних прохожих. На затихших улицах не было даже ночных бабочек, поджидающих клиентов после представления. Только фонари и дождь и вечерняя городская тишина.

   Вдоль дороги стояли кареты со скучающими на них кучерами.

   Пока мы ждали экипаж, мои теплые и столь проникновенно-трепетные мысли о полном нарушении приличий и не запланированном визите невесты ко мне, как к будущему мужу, внезапно нарушила Джил. Она быстро ко мне повернулась и с тревогой сказала:

   - Так долго нет кареты...

   - Вероятно Эрик отлучился до конца представления, надумав немного согреться кружечкой эля... - я успокоил ее, решив послать мальчишку-посыльного повторно, но уже в поисках свободного экипажа.

   - Артур, может, что случилось?! - обеспокоено спросила Джил, всматриваясь мне в глаза. - И что ты намерен делать?

   - Ищу способ вернуть тебя к бабушке или похитить к себе, - улыбнулся я, погладив ее по руке в бархатной перчатке.

   Тут из темноты одной из улиц выехала, громыхая и скрипя, ободранная светло-коричневая двухместная карета с крошечными стеклами и с восседающим на козлах завернутым по самые глаза шарфом - кучером. Мальчишка посланный мной за каретой спрыгнул с козел и пригласил нас садиться в найденный им экипаж.

  С момента появления перед театром древней двухместной кареты, передо мной стал выбор: отправить женщин одних и остаться, или оставить миссис Торп в театральном фойе дожидаться Эрика.

  Тут я вспомнил о нанятых головорезах из Воксхолла и о том, что кто-то утром обыскивал комнату Джил.

  В моем понимании выбора - безопасность или приличия - просто нет. После продажи офицерского патента я смотрел на светские условности сквозь пальцы, война полностью изменила былые воззрения.

  Значит, Джулиану я одну не отпущу!

  Поэтому попросив миссис Торп остаться и дождаться моего кучера, я передал мальчишке плату и назвал ему адрес графини Торнхилл на случай, если Эрик не появится до конца представления. Заодно добавил пару шиллингов, чтобы парнишка позаботился о пожилой даме, устроив ее в наемном экипаже.

   Мы с Джил вышли. Я остановился подать деньги укутанному вознице и назвал свой адрес. Я это сделал без всякой корысти, думая только о том, как быстрее доставить Джил в теплое место.

   Когда мы забрались в этот притон старьевщика, я посадил свою почти жену к себе на колени. И вновь лишь только из-за того, что внутри были грязные разодранные сиденья с торчащей из них соломой, пропитанной густым мышиным запахом.

   Она замерзла и, не сопротивляясь, доверчиво прижалась ко мне.

   Мне же... уже было очень горячо... Но вокруг было так грязно, что все приятные мысли и желания пришлось приструнить. Надолго? Хм...

Глава пятая. Когда это все кончится?  

   Джил.

   Сегодняшний день получился очень познавательным. Самопознавательным. Утром в парке я показала свою несостоятельность как специалиста, а в театре как подготовленного к самообороне бойца... Все, что можно было применить в той ситуации, просто исчезло из головы, будто никогда там и не было.

   Сегодня я напрочь разуверилась в себе. Хотелось плакать. Когда граф предложил покинуть театр, была очень рада убежать с места своего позора.

   На выходе из театра Артур открыл дверь, всматриваясь в ночную тишину. Мне было все равно, что вокруг творится. Я погрязла в унынии и самоуничижении, словно в болоте...

   Нашего экипажа на месте не оказалось, вероятно, кучер не ждал господ так рано.

   Я забеспокоилась, только когда мы повторно послали мальчика за экипажем, но хорошо, что в этот раз долго ждать не пришлось. Нам попалась небольшая, но сильно изношенная карета с кучером по погоде укутанным - очень плотно.

  Артур предложил руку, которую я приняла хотя мне и хотелось пройтись одной. Ежась от холода, мы вышли из фойе к карете.

  К этому моменту я морально выдохлась от пережитого так, что мне даже думать было тяжело. Мечтая согреться, представляла себе только одно: теплую комнату с горящим камином, рядом на креслах я и Артур. В руках горячие кружки с кофе, хотя и чай неплохо. Вот в такой обстановке и надо сидеть и слушать стук шум дождя и тишину снегопада, мягко потягивая кофе, периодически поглядывая в окошко - любоваться непогодой.

  Как в мои мечты прокрался Артур, не знаю... Но догадываюсь. Я уж очень живо представила себе подобную картинку, что забыв все невзгоды, сама себе улыбнулась. В этот момент граф закончил общаться с возницей, помог мне подняться по двум ступеням внутрь и расположиться в карете.

  Когда я огляделась изнутри экипажа, то подумала, что с таким убожеством столкнулась первый раз в жизни.

   На Астере все было сделано очень аккуратно и добротно. Без роскоши, но красиво. На историко-научном спутнике все выглядело от прекрасного до великолепного. У бабушки все было просто роскошно. Так что, я с жадностью рассматривала внутреннюю обстановку кареты и принюхивалась к странному запаху прелой затхлости, исходящему от порванных диванов.

   Артур устроил меня на своих ногах, невинно обняв - поддерживая и помогая быстрей согреться. Мне вдруг захотелось повторить наш утренний пассаж в парке и уснуть на нем - сегодняшний день тянулся, словно резинка и никак не желал завершаться, выматывая все больше с каждой минутой.

   Граф тоже решил повторить утреннее развлечение, но видимо мы думали о разном.

  Он нежно поймал мои губы... Его страсть с каждой минутой разгоралась как огонь. Артур видимо забыл, где мы и куда направляемся. Хотя мне все это нравилось, но я никак не могла отключить свой внутренний анализатор, который фиксировал все происходящее и давал ему оценку.

   В тот миг, когда Артур крепко прижал меня к себе обеими руками, будто мечтая прилепить навечно, при этом усилив свой натиск на губы, я поняла - происходит что-то не то, слишком долго мы едем...

   Оторвавшись от графа, я прошептала, смотря в его затуманенные глаза:

   - Куда мы направляемся?

   Порываясь приникнуть ко мне вновь, он легко отмахнулся.

   - Я дал кучеру свой адрес...

   - Ты что, так далеко живешь? - продолжила я, уворачиваться от него. Это было сложно, если учесть, как плотно я к нему сидела. Да и вопрос был глупый, он должен был везти меня к графине!

   Артур на миг замер, потом выглянул в окно...

   - О, черт... - рыкнул лорд Инсбрук. Легко ссадив меня на сиденье, он подхватил свою трость и грубо постучал ею в крышу кучеру.

   Никакой реакции.

   Нет, реакция все же была, но какая! Наш возница погнал быстрее... а так как теперь мы ехали по плохой дороге, а в карете не было и намека на рессоры, то казалось, что после остановки мы с Артуром будем гладкие, словно обтесанные морем камушки.

   Граф на ходу попытался открыть дверь, но эта затея привела к тому, что он чуть не вылетел наружу.

   Я в последний момент схватила Артура за руку, другой крепко держась за диван. Потом помогла ему захлопнуть открытую дверь кареты и, спокойно рассуждая, сказала:

   - Он все равно скоро остановится. Ночь, грязь, дождь, на такой скорости в этой колымаге долго ехать не получится. Так что лучше сядь и жди.

   Граф удивленно посмотрел на меня. В ответ я пожала плечами. А что такого я сказала?

   Вспомнив о работе, решила его больше не раздражать. Пусть, что хочет, то и делает. Хоть на крыше ездит.

  Но граф видимо прислушался, так как спокойно присел рядом со мной и схватился за более-менее крепкую деревяшку за спинкой дивана, за которую до этого держалась и я.

   Нас кидало по кочкам еще пару минут, пока карета резко не остановилась. Артур мгновенно выбрался, пытаясь разобраться с кучером, но как только вслед за ним спрыгнула я, кучер грозно гаркнул на лошадей и унесся в темноту, громыхая этой кучей дерева, словно колокол на башне.

  Я в ужасе смотрела вслед удаляющейся развалине на колесах и мне было по-настоящему страшно. Как в этой рухляди еще и на такой скорости мы ехали?! Чудо, что живы остались!

   Сегодня я определенно разговорчивей графа, так как с момента моих указаний в карете он не промолвил ни слова. Затягивая потуже ленты на нарядной накидке, я тяжело вздохнула, вбирая ледяной воздух в грудь:

   - Думаю, нас тут уже ждут... Давай, пока постоим и подумаем, что предпринять дальше?! Все равно идти некуда. Да и далеко ли мы уйдем по такой грязи?! - я опустила взгляд на свои коричневые ботиночки на высокой шнуровке утонувшие в грязи по щиколотку.

   Граф же наоборот стоял, крепко стиснув зубы. Сдерживая то, что может лихо сорваться с языка...

   Я восхитилась. Что значит воспитание! При всех сегодняшних перипетиях его скромное "О, черт..." - просто ласка!

   Конечно, я могла что-то сказать из неприличного, но он бы не понял в тех терминах, да и не люблю язык пачкать.

   Я подошла к нему и нежно взяла под руку.

   - Интересно, где мы? Ты знаешь?!

   - За Лондоном... Ханслоу-Хит. Южное предместье Лондона... Где-то в этой стороне деревушка Танфилд-Хилл, которая лежит на полмили южнее главной почтовой дороги, связующей Лондон и Уэст-Кантри, как раз на краю равнины, известной как пустошь Ханслоу-Хит... - Артур на секунду замолчал, стряхнув с плаща воду. Потом поднял на меня глаза и сказал:

   - Это место издавна славилось как кишащее грабителями и всегда пользовалось дурной славой. Здесь рядом два веселых дома для джентльменов... - продолжил было он, явно раздумывая говорить дальше или нет. Так что я закончила вместо него:

   - Значит, если нас здесь убьют или покалечат, то это не вызовет удивления, так как место злачное...

   Он минуту помолчал, в очередной раз внимательно осматривая меня, потом элегантно стерев капли дождя с глаз, сказал:

   - Да, вероятно так и будет...

   Наверно я шокированная странным похищением очень сглупила, открыв ему свои подозрения прямым текстом. Моя задача в этом времени только охать, краснеть и падать в обморок - демонстрируя всем свою слабость. Решать проблемы - задачи джентльмена, но что уже сделаешь и я стала рассуждать дальше:

   - Как все интересно получилось, - удивилась я. - Скандал; мы уходим; твой кареты нет; чтобы скорее покинуть театр садимся в не понятно, что... и вот... мы в ловушке...

   Я потерла замерзший нос когда-то белой перчаткой, в тщетной попытке его согреть. За мной с интересом вновь наблюдал граф:

   - Да, все так и получается, - прошептал Артур и обнял меня, согревая.

   - Все как-то слабо склеено, - поделилась я подозрениями, поправив на шее ленты от шляпки, а потом зачем-то поправила ему шейный платок, сбившийся набок и грустно добавила:

   - Малейшая нестыковка и план не удался... - закончив, я опустила руки. Артур обнял меня еще крепче.

   - Джил, такие планы как раз удаются лучше, чем точно выверенные. Моего кучера отослали, а нас все равно этот негодяй подобрал бы. Чуть позже, в другом месте, не суть важно... - он тяжело вздохнул.

   Тут мне в голову пришла мысль:

   - Ты сказал, что тут поблизости "веселые дома"?

   - Прости, я настолько забылся, что сказал при девушке о...

   Я только отмахнулась.

   - Пойдем туда... Если получится, уедем с кем-нибудь из посетителей. Если нет, так попросим самих хозяев помочь с доставкой в Лондон. Как ты думаешь?

   - Ты меня удивляешь... То наивная как ребенок, то опытная словно...

   - Да, я такая... - раздраженно выдала я, видно холод начисто лишил меня театральных способностей. - Все удивление оставь на потом, - резко сказала я, и потянула его за руку. - Пошли скорее.

  Вернусь - уволюсь, вновь все глупости на вид ему явила, еще бы теорию временных петель разъяснять начала!

   Артур, не ожидавший такой дерзости от благовоспитанной девушки, теперь насупившись шел рядом, но своей руки, которой поддерживал меня на особо скользких от грязи местах, не убирал.

   - Джил, я тебя обидел? - вздохнула, нет, скорее я тебя... Но вслух сказала:

   - Чем?

   - Своим удивлением...

   - Не помню такого... - отрезала я, сильнее схватившись за него на особенно вредной кочке.

   - Не помнишь моего удивления или не помнишь, обидел или нет? - вот же зануда! Сосредоточившись на скользком пути, я проворчала:

   - Терпеть не могу софистику, - уже и не рада, что задела его...

   Артур почему-то остался доволен моим ответом. Он только рассмеялся и прибавил шаг.

   Наконец, среди высоких кленов в темноте проявились расплывчатые огни небольшого особняка.

   - Это оно? - шепотом спросила я. Артур только кивнул. - Тогда пойдемте туда как можно скорее, я безумно замерзла!

   Моя не подходящая для подобных прогулок обувь, была полна грязи и совершено промокла, как, впрочем, и все остальное. Из-за промокших юбок я весь путь ощущала себя мухой в меде, делая каждый шаг с трудом, но моей досады граф не разделял.

   Артур рассмеялся чему-то своему и сказал:

   - А я мечтаю, что мы ни с кем не договоримся и тогда "снимем" здесь комнатку на ночь... Заодно и планы злодеев разрушим...

   - Я не поняла? Это ты так меня уговариваешь? - нахмурившись, я с угрозой посмотрела на графа, который, тут же пошел на попятную.

   - Что ты, как ты могла такое подумать! - улыбался он.

   Я не только подумала, но и прекрасно видела, что это совпадает с его планами.

   А вот и не выйдет! В моем настроение, как в сору, сейчас можно найти все что угодно: гнев, подозрительность, обиду, усталость, все кроме романтики!

   Придется браться за это самой. Я вырвала свою руку у графа и решительно зашагала в сторону конюшни: невысокого длинного здания, из которого иногда доносилось ржание и громкие крики играющих в кости конюхов.

   - Джил, стой! Ты куда!? - граф поймал меня за руку и раздраженно придержал мою прыть. Я повернулась к нему и в сердцах зашипела:

   - Бог свидетель, с момента нашей сумасшедшей помолвки я ни разу до сего момента не пожалела, что согласилась. Но сейчас вы, лорд Инсбрук, меня разочаровали. Сильно разочаровали! - я отвернулась и уже тише посетовала:

   - У меня там больная бабушка спать не ложится, переживает, куда я делась и что со мной... а ему только развлекаться!

   - Это единственная причина? - нежным голосом искусителя справился граф.

   - Ах да, мелочь... Еще это крайне неприлично предлагать подобное порядочной девушке!

   Я гневно на него посмотрела. Если он спросит, что значит мое "- ах, да..." или напомнит, что сегодня я не сильно волновалась о приличиях, когда спала с ним в парке или целовалась в карете, то я его здорово ударю... Я уже сжала кулаки и стиснула зубы.

   Но граф придвинулся ко мне, обнял и нежно прошептал:

   - Прости, пожалуйста. Я такой эгоист...

   А еще страшный пройдоха и знаток как умасливать гневных женщин, думала я, прижимаясь сильнее. Он быстро поцеловал меня в губы, да так, что я чуть не застонала. С трудом оторвавшись, Артур пошел в конюшню, ведя меня за руку, как овцу на веревочке.

   Но тут из-за дверей почти достигнутого строения, с громкими проклятиями вывалился мужчина, который обращаясь в темноте к кому-то другому, хмельно и довольно громко проворчал:

   - Проклятый холод. А еще до дома добираться! Мы промокнем и продрогнем до костей, хоть торопись, хоть нет!

   Из темноты его невидимый спутник терпеливо ответил:

   - Ох, но ты уже итак мокрый, да?

   - Так, то не считается, это шампанское!

   Из деревянного строения показался невысокий человек. За ним, покачиваясь, шли два конюха, ведя под уздцы пару лошадок непонятной в темноте масти. Вокруг расходились волны непередаваемых "ароматов".

   Вся эта компания подошла к открытому фаэтону, самому современному на этот момент истории. Пока нетрезвые конюхи пытались запрячь лошадей, а пьяные господа спорили о разнице дождя и шампанского, нам с графом удалось подойти к ним вплотную настолько, что я узнала одного из двоих джентльменов.

   - Это Кристиан, его мне представили в Воксхолле... - пояснила я Артуру, зачем-то прибавив. - Он так похож на кота...

   - Не сомневаюсь... - недовольно проворчал Артур, приближаясь к заметившим нас господам.

   - Господа, мы с леди попали в крайне затруднительное положение и нуждаемся в вашей помощи... - проговорил он. Заметив их интерес к себе, я сделала реверанс.

   - Приветствую вас, сэр! - вежливо сказала я. Сэр Кристиан, к которому я обратила свое приветствие на минуту сдвинув брови и крепко задумался, но потом видимо вспомнив, радостно прокричал, вызвав неуместной в подобном месте громогласностью недовольство графа:

   - О, мисс Дункан! Не ожидал! Видит Бог, не ожидал, вас здесь встретить!

   - К сожалению, я никогда и представить себе не могла, что здесь окажусь! - гораздо тише, но в тон ему грустно ответила я. Меня в отличие от графа мало волновало, что мою фамилию кто-то здесь услышит.

   - А меня мисс Дункан, вы не вспомнили?

  Я повернулась в сторону невысокого спутника сэра Кристиана.

   - Сожалею, но нет...

   - Это все темнота... Меня зовут мистер Кларк Кампайн...

   Кларк и Рома... мои коллеги. А Рома где?

   - Ой, мистер Кампайн, мне так неловко... Не узнать соседа. Вы меня когда-нибудь простите?

   - Ну что вы, мисс Дункан... Не стоит, даже и говорить об этом... - галантно промолвил коллега историк. Еще бы в будущем вспомнил об этом обещании, когда начальнику доклад писать будет!

   - Дорогая, ты меня представишь твоим знакомым? - ледяным тоном под стать дождю, спросил граф.

   - Какая я рассеянная. Простите, господа... - скрывая, что от холода у меня уже дрожат губы, я вежливо представила графа:

   - Это мой жених, лорд Артур Инсбрук, в это воскресение у нас должно состояться венчание... Но те нелепости, что произошли с нами сегодня вечером, о них мы вам сейчас поведаем, угрожают сорвать столь важное событие...

   Я замолчала, делая передышку. В этот момент граф, повернувшись к более трезвому Кларку, спросил:

   - Да, господа, вы не могли бы помочь нам попасть в Лондон?

  Но ответил ему Кристиан, хозяин фаэтона:

   - Конечно, но будет ли удобно даме? Экипаж двухместный, открытый... Когда я попал сюда, было еще тепло, но за... - тут он запнулся, наконец, сообразив, что при леди такие разговоры не ведут.

   Кларк, улучив момент, жестом показал, что восхищен моими достижениями по приближению к артефакту. Незаметно кивнув ответ, я только тяжело вздохнула... и продолжила беседу:

   - Господа, мы в таком затруднительном положении, что согласны на все...

   Нетрезвые слуги справились с фаэтоном и лошадками, потому что, наконец догадались притащить из конюшни тусклый фонарь, благодаря которому у них все получилось.

   Устроились мы в крошечном экипаже, как те мартышки... друг на друге.

  Артур сел справой стороны и взял меня на руки. Надеюсь, ночь и обстоятельства покроют все нарушения приличий. Кларк нигде об этом не скажет, а Кристиана, как настоящего джентльмена, можно попросить не упоминать об инциденте. Он, как самый нетрезвый, сел с левой стороны фаэтона, вжавшись в самый край, так что управлять экипажем взялся Кларк, протиснувшийся на сиденье посередине джентльменов.

   Медленно покачиваясь на угрожающе потрескивающих рессорах, мы выехали из кованых ворот "веселого" заведения на дорогу, ведущую прямо в Лондон. Ехали мы по обычной проселочной дороге ужасно испорченной дождем.

   Беседу начал граф, рассказав о наших злоключениях с момента выхода из театра. Я молчала, вжавшись в Артура. Размышляя, что до этого момента и не знала, что такое холод. А еще без ограды, да на руках - на такой высоте ехать было страшновато...

   Под мелкими упрямыми холодными каплями от лоснящегося крупа лошади поднимался пар. Дождь не щадил и нас, но это уже роли не играло. Лишь бы скорее домой...

  Артур грел меня, как мог, но это была капля тепла в море холода.

  На развилке двух проселочных и главной дороги на Лондон, как из-под земли нас окружили пятеро бродяг с кавалерийскими пистолетами. Пронзительно свистя и громко стреляя, они приостановили экипаж, заставив лошадок не на шутку разволноваться.

   Дальше казалось, все происходило словно на картинке, которую я наблюдала со стороны.

  Заметив нападавших, Кларк автоматически дернул себя за рукав, раздраженно зашипев от досады, - в рукавах офицеры охраны носят личное тано-оружие. Так вот кто он, а по росту и не скажешь... Значит, он не историк, а военный.

   Кристиан мирно дрых, опершись головой о стенку тента, так и не расслышав свиста, от которого лошадки чуть не опрокинули фаэтон.

   Артур, не раздумывая, видимо по воинской привычке одну руку протянул бедру к расположению пистолетного панталера, куда вешалось огнестрельное оружие того времени, второй рукой прижал меня к себе, заметно обдумывая: спрыгнуть или нет. Но видно потом он от этой мысли отказался. Спокойно прижав меня к себе, продемонстрировал бандитам пустые руки. Когда их главный - высокий мужик с рыжими бакенбардами - кивнул, Инсбрук открыл дверцу и медленно спустился на землю.

   Повернувшись, Артур протянул руку, помогая сойти мне.

  Я была в ужасе. Давно за полночь, мы непонятно в какой безлюдной, буквально дикой местности, промокшие и продрогшие насквозь, вот только разбойников нам не хватало!

  Кларк уверено успокаивал лошадей, интересно, где он так научился, не на станции ведь.

  Кристиан, только очнувшись от сна, хриплым от выпитого голосом пытался узнать, что здесь происходит.

   Напавшие на нас молодчики, так и стояли по кругу с пистолетами наголо. Сколько зарядов у них осталось?! Я пыталась вспомнить услышанное количество выстрелов, но тут же бросила это неблагодарное занятие. Откуда мне знать, сколько всего у них пистолетов?

   Вдали второй стеной стояли еще пятеро опустившихся "джентльменов удачи", и один, судя по приличной одежде - просто джентльмен. Его позиции в полуобороте и широкополой шляпы хватало, чтобы заслонить от нас лицо.

   - Стоять, не двигаться! - закричал, угрожающе двигая пистолетом вверх-вниз, один из нападавших.

   Кларк, оставив коней под угрозой расстрела, спустился вниз и присоединился к нам с Артуром. Затем, шатаясь, сошел и Кристиан.

   Обдумывая ситуацию, я стояла по щиколотку в грязи под дождем, который уже не казался ледяным. И пока ничего не предпринимая, но внимательно изучая противника.

  У одного из бандитов был фонарь, который не столько освящал местность вокруг, сколько скрывал от нас тех, кто был в темноте. Один из вооруженных преступников с ловкостью циркового акробата запрыгнул лошадь в упряжке и погнал экипаж Кристиана в сторону Лондона.

   Теперь двое бандитов держали заряженное оружие направленное четко на нас, двое других принялись обыскивать джентльменов. Я морально приготовилась к обыску, покрепче натянув подаренное кольцо на средний палец, чтобы плотно сидело, но на меня время тратить не стали. Закончив с грабежом, под ревнивыми взглядами напарников они распихали деньги и драгоценности по своим запасникам, затем просто подхватили меня и потащили в сторону других наемников, стоящих округ пока таящегося от нас господина в шляпе.

   Я брыкалась, впопыхах расстегивая мокрую и тяжелую накидку, готовясь к наступлению.

   Артур.

   Мысленно подводя итоги всего пережитого, я мог сказать с уверенностью, что все происшедшее с нами не простая случайность, а обдуманная и хладнокровная попытка устранения. Выгодная только одному человеку - кузену Гаррету.

   Я хорошо понимал, зачем ему это... Пшеница за время войны поднялась с 43 шиллингов за квартер, до 126 шиллингов в 1812 году. Беднота на селе, да и простые горожане ужасно страдали из-за высоких цен на хлеб.

  Когда был проведен протекционистский хлебный закон 1815 года, для восстановления условий процветания сельского хозяйства за счет потребителя, все английское общество раскололось надвое. А тех, кто был среди законодателей, не зря стали звать военными спекулянтами. Там делались такие состояния... Каких еще никогда не было в истории Англии!

   Поэтому, за всем этим стояло одно - его желание как можно скорее получить мой титул и место пэра в парламенте - это единственное, чего ему не хватало, чтобы сколачивать огромные богатства на спекуляциях. Хотя по своему финансовому состоянию, он был едва ли не богаче меня. И это притом, что несколько больших поместий с большим доходом, доставшихся ему от родственников, он промотал за игорным столом.

   В воздухе, несмотря на все заполонивший дождь, стоял явный запах пороха и виски. Спустившись на разбухшую от воды землю, не в состоянии что-либо предпринять, я с тоской наблюдал, как уводят в темноту наш экипаж.

   Грабители взялись за обыск. Они вытащили у меня все наличные, рубиновую брошь для галстука и перстень с изумрудом. Я порадовался, что забыл сегодня дома перстень-печатку, который до этого всегда носил с собой... Все остальное было не столь важно для меня. Такому же унижению бандиты подвергли и остальных джентльменов.

  Да, после всех этих войн: то с Наполеоном, то с бывшими Американскими колониями, подобных банд из бывших солдат, кочующих по английским дорогам и согласных на подобную грязную работу, хоть пруд пруди...

  Разбойники, видно, непростые. Некоторые вооружены кривыми турецкими саблями с золотыми насечками на рукоятках и ножнах, - оружие бесспорно не из дешевых.

  Обшарив карманы, двое из них ловко подхватили Джил и потащили к Гаррету. Я ринулся вслед, но меня удержал Кларк Компайн. Неожиданно сильно для столь худощавого человека, схватил за предплечье и дернул назад, прошипев:

   - Наследницу сто тысячного состояния никто не тронет... пока, по крайней мере.

   Я заскрипел зубами, следя за тем, как мою невесту волокут неизвестно куда. Для меня размер ее состояния оказался полной неожиданностью... Я и не знал, что она так безумно богата. Может если бы знал, отказался от этой затеи, почему-то тогда со слов Клифтона я предположил приданое у нее тысяч десять...

   Кристиан слегка протрезвев, неловко попытался напасть на одного из двух вооруженных разбойников оставшихся с нами, но второй, не тратя заряда, сильно ударил смельчака по голове рукояткой взведенного пистолета. Кристиан упал, вокруг его головы медленно расплывалось кровавое пятно, отливавшее черным в лунном свете.

   Кларк раздраженно сплюнул, оглядывая раненого друга:

   - Глупец!

   Полностью согласен! У них Джил, сейчас нельзя демонстрировать геройство, она может пострадать в любой момент. После неудачного нападения нам быстро связали руки за спиной. Я потупился, мельком оглядывая загубленные замшевые туфли и размышляя, что предпринять...

  Один из утянувших Джулиану к залитым дождем возвышенностям, поставил тусклый фонарь на землю и мы смогли немного видеть происходящее вдали между холмов. С ожесточением вглядывался в фигуры людей, больше напоминавших тени в каком-то азиатском театре.

   Гаррет со мной тянуть не станет, я ему нужен только в одном виде - мертвом... Он будет провоцировать, заставляя, кинуться под пули или увезет Джулиану, пригрозив оставить меня с бандитами, которые и сделают всю черную работу по устранению носителя титула.

   Мучительное ожидание, топкая неизвестность - больше всего действовали на нервы. Чего он ждет?!

   Вдали появилась группа из пяти человек, быстро приближавшихся к Гаррету. Ну, он и подготовился! Целый отряд против меня собрал. В ночной темноте было неясно, чем они вооружены, но у одного за спиной я четко увидел ствол длинного ружья.

   Кларк, немного склонившись в мою сторону, прошептал:

   - Становится жарко... Если у меня получится бежать, то ждите... Я за лошадьми...

   Оценивать его намерения я не стал даже в мыслях, пусть делает, что сможет, ведь они с лордом Клером по моей вине попали в эту переделку.

   Повернувшись к спокойно стоящему Кампайну боком, я кивнул, показав, что услышал. Надеюсь, слабого отсвета фонаря хватило, чтобы различить мой жест.

  Наконец, события начали разворачиваться.

  Один из наших "стражей", получив знак от хозяина, пнул меня и с рыком:

   - Пошел! - погнал к хозяину. То же самое следом проделали с Кларком...

   Я не против подобраться к Джил ближе, поэтому шел вперед, не сопротивляясь и не видел, что происходит сзади. Мой конвоир нес фонарь с собой.

  Когда мы приблизились к бандитам, главарь резко спросил:

   - А где другой?

   Все обернулись, но никого позади не было. Кларк Кампайн со стражем пропали! Бандит, что был в шляпе, злясь, послал двоих разобраться с пропажей.

   Я с тревогой всматривался в сумрачные отблески от фонарей, ища глазами девушку.

   Дождь недавно кончился, но легче не стало. Промокшая одежда, еще и веревки сверху... С новым фраком от Уэстона, я мысленно распрощался еще в подозрительной карете. Теперь его даже мой камердинер себе не возьмет.

   Капли падая с мокрых волос на лицо, мучительно медленно сползали вниз, невыносимо раздражая кожу. До скрежета зубов хотелось их стряхнуть и почесаться... Веревки на руках размякли, но намертво связанные предплечья не давали никакой возможности освободиться.

   Джулиана стоявшая невдалеке под надзором двоих ирландцев, остролицых, худых и озлобленных бандитов, была не хуже меня опутана своими промокшими юбками. Она уже не дрожала, вся ее поза взгляд выражали одно - ожидание. Она подняла ладошку и медленно вытерла губы...

   Тот, кто это все затеял, вероятно решил, что с нас хватит мук неопределенности. Приблизившись к Джил, он схватил девушку за подбородок и небрежно повернув ее лицо к себе, нагло сказал:

   - О, мисс Дункан, что вам стоило быть разумней и ответить на мою братскую привязанность? Теперь от вашего благоразумия зависит жизнь вашего жениха!

   Она мягко отвела голову назад, стараясь, ускользнуть от его руки.

   - Нет? Вам все равно, что с ним станет? Я ведь уже перечислил, что его ожидает в случае вашего несогласия?

   Она, равнодушно смотря Гаррету в глаза, молчала.

   Кузен, повернувшись ко мне, мило улыбнулся, но так и не выпустил лицо Джил из руки насильно поворачивая ко мне:

   - Братик, тебе всегда доставалось самое лучшее! Представь мое негодование, нет, нет восхищение, когда я узнал, что невеста лорда Инсбрука имеет приданое в сто тысяч! Которые ждут - не дождутся свадьбы, чтобы обрести хозяина!

   - Вот что вынудило тебя появиться... - сдув досаждавшую каплю воды с носа, спокойно ответил я, с презрением посмотрев на брата.

   - Нет, что ты! Я всегда был рядом, просто ты меня не видел, - он довольно многозначительно улыбнулся. - Знаешь... я, кажется, окончательно разочаровался в людях...

   - В зеркало посмотрел? - равнодушно спросил я, в этот момент пытаясь, выкрутить кисть правой руки из веревочной петли. Без результата.

   - Спросил твою невесту, согласна ли она спасти твою жизнь ценой собственной? Не представляешь! Она категорически отказалась!

   - У нас взаимовыгодное соглашение: я ей титул, она мне состояние... - пояснил я в категориях понятных подобным субъектам.

  Я еще раз присмотрелся к кучке бандитов, они вооружены шпагами, а кто и пистолетам.

   - О, времена, о, нравы... В свете все говорили о великой романтической связи, превознося ваши отношения, словно классический образец любви с первого взгляда...

   Мне хотелось его оборвать, но я так и не понял, зачем он тянет время...

   - Не верь ушам своим... - ответил я цитатой и отвернулся...

   - Это хорошо, что между вами ничего нет. Тогда дальнейшее тебя не расстроит. Гаррет стремительно подошел к Джулиане и, резко скинув с нее шляпку присоединив ту к валяющейся в грязи сиреневой накидке, дал знак ирландцам. Они проворно схватили Джулиану за руки с двух сторон, не давая ей двинуться...

   Джил осталась на удивление спокойной, ни малейшего звука не сорвалось с ее губ. Она с непонятным ожиданием посмотрела в сторону перекрестка, где нас захватили, потом перевела взгляд на меня и явно показала "нет" глазами.

   Я всполошился. Что она имела в виду? Что еще задумал Гаррет? Она что-то знает?!

   Кузен видимо вспомнил о тех, кого послал за Кампайном. Они также пропали в темноте вместе с соседом Джил и его охраной.

  Бандиты хоть и тянули время, видимо чего-то или кого-то ожидая, но и исчезнувшие собратья, их видно очень волновали.

  Дрейк на пару минут отошел к группе разбойников, оживленно переговаривавшихся на кокни и, показывая в сторону перекрестка, что-то резко приказал... От группы отделились еще пятеро и быстро направились в темноту. Здесь бандитов осталось семь, если считать без моего родственничка, - четверо с нами и трое в отдалении в качестве часовых.

   Гаррет Дрейк вернувшись к нам, картинно задумался, а потом "многомудро" изрек:

   - Так вот, я ей предлагал выйти за меня замуж, чтобы ты мог спокойно на первом попавшемся корабле отплыть в колонии. Она не согласилась... По наивности я подумал, что она просто не представляет того, что ждет тебя, если ты не уедешь... Тогда объяснил, что после похищения, у нас нет другой возможности оставить тебе жизнь...

   Не договариваясь, мы с Джил с усмешкой переглянулись.

   Гаррет понял, что его представление успеха не имело и мгновенно преобразился в самого себя. С мерзким оскалом он грубо вынул небольшой нож из обшлага рукава и жестким рывком начал пороть промокшую насквозь одежду Джулианы сверху вниз, разрезая и нижние юбки, цепляя нежную кожу девушки до крови. Только небольшая часть волана внизу "греческого" платья, осталась нетронутой. Потом мерзавец отступил на шаг назад, чтобы полюбоваться позором девушки.

  Джил, резко вырываясь из рук рыжеволосых бандитов, вероятно от ужаса, тут же наступила на уцелевший волан и порвала платье до конца. Теперь впереди на ней поверх корсета болтались две бархатные сиреневые половинки.

  Я сглотнул - если она не прекратит вырываться, то рискует остаться даже без них. Сжав зубы от желания уничтожить мерзавцев голыми руками, ринулся на хохочущего Гаррета, но двое позади, о которых в пылу гнева позабыл, схватили меня за веревки и швырнули в грязь, придавив ногами. Я поднял голову, с горечью смотря на беззащитную девушку.

  Джил отшвырнув юбки и платье, осталась в одних панталонах и корсете надетом на короткую нижнюю батистовую рубашку - прозрачную от дождя. Столь интимный наряд делал ее похожей на мисс легкого поведения, что сразу взбодрило окружающих мужчин.

  Она затихла в захвате ирландцев, внимательно наблюдая, как к ней гордо движется довольный кузен.

  Не успел он подойти вплотную, как она легко упершись руками о своих охранников, подскочила и двумя ногами крепко схватила в замок шею Гаррета, который никак не ожидал подобного... как и все остальные. Джил воспользовалась этим, вывернулась из хватки двух негодяев. И на миг зависла на кузене вниз головой, выхватив его острый нож, которым он разрезал ее платье.

  Оттолкнувшись от Гаррета, Джил легко перекувырнулась, отчего Дрейк резко отлетел и упал в лужу, вызвав шквал грязных брызг, а девушка ловко приземлилась возле меня.

   Выставлять нож вперед она не стала, вместо этого держа его наготове, направилась прямо на моих охранников. Вся эта акробатика заняла у Джил какую-то долю секунды...

   Те, что стояли в отдалении, вышли из ступора и кинулись к ней. Как и два ирландца охранявших девушку.

  Джулиана быстро рубанула ножом по моей веревке и отступила, ожидая нападения ближайшего к ней конвоира. Но те, уже не зная, на что еще она способна - нападать не торопились. Выжидая подмогу друг от друга, бандиты медленно на нее наступали...

   Джил освободила на мне не все путы, пришлось напрячься и разорвать надрезанные веревки. Высвободив руки, я быстро поднялся, только успев увернуться от одного из бандитов приставленных ко мне.

  Судя по замаху, он намеревался вновь свалить меня в грязь, но я ударил быстрее и сломал ему челюсть. Второй охранник отступил сам.

   Джил подлетела ко мне и, схватив за руку, резко потянула в сторону, где сегодня вслед за Компайном все "пропадали". Мчась, как олень от псовой охоты, моя невеста на бегу прокричала:

   - Быстрее, граф! Там, вероятно, Кларк уже все сделал... - не время замечать подобное, но меня резануло, что "Кларк", по имени, а я по титулу.

   Я бежал вслед за Джил, скидывая по дороге намокший сюртук, связывающий меня без веревок словно путами. А Джил словно занималась этим ежедневно, легко обогнав меня, сильно ушла вперед. Стремительно сбежав от головорезов Дрейка, в считанные секунды Джил добралась до того места, где остался лежать раненый Кристиан. Но на поляне, до которой мне осталось несколько футов, мне почему-то виделось несколько тел! Причем четыре из них с неестественно вывернутой шеей!

   Тут Джил вновь меня шокировала, резко притормозив, она склонилась над убитым и что-то сделала в темноте. Трупы ее не пугают... что за девушка?

  Что-то произведя с одним, она подскочила ко второму, вновь наклонившись над ним. Что она делает? Погоня уже рядом...

   Поднявшись, у третьего она проверила пульс. А, это Кристиан, я только вплотную приблизившись, узнал его по одежде.

   - Жив, - кратко сказала она и кинула что-то мне. С трудом поймал - шпага! Так вот что она делала - оружие забирала. У нее в руках такая же, но что мы можем сделать шпагами? Бандитов почти десяток и у них пистолеты... но выхода нет, нам придется принять бой.

   Я чувствовал себя словно на скамье подсудимых: сейчас судья наденет черную шапочку и вынесет обвинительный приговор... Враги приближались...

   Вглядываясь в ее лицо, я искал следы страха, но Джил вцепившись в оружие, с напряжением чего-то выжидала...

   Вот и прихвастни братца окружившие нас с кривыми ухмылками. Поигрывая пистолетами, они пожирали раздетую Джил глазами, похабно сплевывая и улыбаясь.

   - Ну, где же ты... - горячо прошептала девушка.

   Мы стояли с клинками наготове, ожидая врагов возле того самого злополучного перекрестка. Светила полная и пока ничем не замутненная луна. Ветер, появившийся так не вовремя, сковывал кровь холодом и нес ароматы поздней осени...

   На мне осталась одна шелковая рубашка... Даже представить не могу, как же скверно Джулиане.

   Гаррет скалившийся на нас как волк, так, что не поймешь - злится он или злорадствует, важно вышел вперед:

   - Да, повеселила меня твоя девка. После нас, ее можно будет продать в цирк, пусть добрых людей развлекает!

   Нас с Джил окружили шестеро бандитов кроме самого Гаррета и того, со сломанной челюстью. Дрейк, наученный горьким опытом, вперед не лез. Остановившись под прикрытием своих негодяев, он гордо стоял, наставив на Джил пистолет. Остальные подошли совсем близко, но не без опаски. Как оказалось, не зря...

   Джил легко отбросив шпагу, прыгнула на руки прямо в грязь, сделав колесо, вонзила нож отобранный Дрейка в руку с заряженным пистолетом худому бандиту с грязным подбородком и гневными глазами. Поднялся переполох...

   Бандиты начали стрелять. Я метнулся в сторону. Джил напала на другого разбойника, который только что разрядил в нее пистолет, но к счастью мимо. Подробностей я ее не видел, так как сам ввязался в бой.

   На нас напало по двое противников. Проколов одного в грудь, я ранил другого в плечо и открыл себя пулям, так как пока мы сражались, бандиты стоявшие рядом с Гарретом стрелять опасались из-за возможного ранения своих.

   Один из помощников громко крикнул Гаррету:

   - Мы потеряли почти всех, ему это не понравится!

   Кому не понравится?!

  Джил отбивалась от одного противника, пока второй с небольшой раной в боку отполз в сторону. Со стороны было отлично видно, что Джил училась в зале под руководством учителя, а ее противник, озверев - дрался, чтобы выжить. То есть шансов у нее почти никаких...

   Я поспешил на помощь своей изнемогающей невесте, Джил отбивалась ловко, но она очень устала и замерзла, да и противник был ей явно не по силам... Перехватив его на себя, я прикрыл девушку...

  Да, соперник попался сильный. Мы сражались насмерть. Джулиана, не теряя времени, кинулась к Гаррету...

   Вдали, на дороге со стороны Лондона послышался конский топот.

   Гаррет и двое оставшихся на ногах разбойников, настороженно стояли, направив на Джил и меня пистолеты. Но стрелять боялись, после единственного выстрела они будут перед ней безоружны... Тут раздался неожиданный выстрел... которым ранило одного из бандитов стоявшего прямо перед девушкой.

  Жаль, что не Гаррета!

   Джил ринулась в атаку, перемежая шаги, настоящей акробатикой. Гаррет выстрелил... Но не попал. Тогда он развернулся и побежал назад в холмы...

   За ним кинулись остальные - в том числе и тот с кем я только что дрался, как и те, кто еще не попал в "ласковые" ручки Джил.

   Раздался еще один выстрел. Он добил раненного бандита, который упал с заряженным пистолетом... направленным на меня.

   К нам, сияя как новенький пенс, на экипаже Кристиана Клера подъехал мистер Кларк Кампайн, у которого на плече висело длинное ружье из запасов бандитов.

   - Я смотрю, вы уже сами справились с проблемой? - вежливо сказал он, спускаясь на землю. Джил кивнула. Меня поразило то, что на него не произвело впечатление, отсутствие на ней платья. Ее шляпка и накидка тоже где-то потерялись, не мешая ей совершать потрясающие воображение кувырки. Мокрый волос, слипшийся от грязи, лежал на спине комком глины. Моя невеста - просто прелесть! Не знаю, за что я удостоился такого счастья!

   Кларк посмотрел на нее внимательно, как доктор на пациента, и тут же пошел к Кристиану, видимо не обнаружив в ней ничего интересного.

   Я поймал дрожащую Джил и прижал к себе. Она страстно вжалась в меня и сказала:

   - Боже, как я испугалась, ты не представляешь...

  Я, подняв голову к небу, счастливо рассмеялся.

   ***

   Мы с величайшей поспешностью возвращались в Лондон с южной стороны через Гринвич, ожидая, что на тротуарах нас встретят толпы знакомых как это водится, когда ты желаешь оставить что-то незамеченным...

   И все же в Лондон я вернулся без следа уныния или разочарования, воодушевленный недавней борьбой и планами мести кузену и тому, кто стоял за ним.

Глава шестая. Все идет к... свадьбе.  

    Джил

   После перенесенного ужаса мне казалось, что я так и останусь навсегда в опустошено-равнодушном состоянии. Спрячусь в своей комнате в самом темном шкафу... и не появлюсь на свет Божий денька этак три!

   Когда на меня напали в Воксхолле первый раз, это не произвело такого впечатления. Но сейчас мой запас прочности словно резко истончился и меня резало пережитым как по живому. А может просто этот нескончаемый день просто морально и физически меня добил?! Холодом, дождем и грязью...

   Сейчас мы возвращались в Лондон, безмолвствуя каждый о своем. Скандально прижавшись к единственному источнику тепла - я сидела вплотную к Артуру, а на моих измазанных кровавой грязью коленях, лежала раненая голова Кристиана. Кларк пристроился рядом, при этом он как-то изловчался - придерживая безучастного друга еще и править экипажем.

   Почему-то сейчас как никогда я чувствовала себя одинокой. Радости от победы не было, наоборот она породила проблемы. Что делать с родственником Артура? Он вызовет его на дуэль? Отдаст под суд? Не верю, что такое он оставит без возмездия!

  Конечно, дуэль между ними куда вероятней, даже одного происшествия в театре для вызова предостаточно, но меня в институте по головке не погладят за изменение хода истории. Да и весь позор нести бабушке, когда я отправлюсь к себе, а ей придется здесь жить дальше. Надо как-то убедить Артура не раздувать скандал!

   Я так и осталась без платья и накидки. Кларк предупредил, а Артур ко всему добавил, что Дрейк и его приспешники сбежали вооруженными, тем более они все это время ждали подкрепление. Да я и сама это прекрасно понимала, что возвращаться за ними опасно.

  Сначала, я все никак не могла успокоиться, оглядывалась по сторонам в поисках сбежавших врагов. Затем на меня навалилась такая апатия, что захвати нас враги заново, я не стала бы сопротивляться. Мне было так плохо, что холода я не ощущала. Ничего не ощущала, кроме жуткой жажды, мечты поскорее отмыться и желания спать, спать и спать ...

   Сколько мы ехали, не помню.

   В городе все прошло удачно - знакомых мы не встретили, хотя сейчас чуть за полночь - время, когда высший свет возвращался с приемов.

   Джентльмены решили сначала отвезти меня. Остановившись возле дома графини, аккуратно положив поводья на тонкий стальной облучок, Кларк многозначительно сказал:

   - Мисс Дункан, не волнуйтесь, все произошедшее останется между нами. Позвольте мне пожелать вам счастья в браке.

   Его перебил Артур, который явно торопился быстрее отправить меня в дом:

   - Официальное приглашение как гостю со стороны невесты, будет послано вам непременно!

   В этот момент, приподняв окровавленную голову сэра Кристиана, я старалась аккуратно выползти из-под него. Переложив ношу на ноги графа, который помогал Кларку удерживать несчастного лорда от падения.

  Еще в дороге я краем уха слышала, что джентльмены решили отвезти раненого в дом Компайна, который пообещал тут же позвать врача и нанять сиделку.

  Наконец оставив Кристиана на Кларка, мы отправились в дом. На входе никого не было, а дверь была просто прикрыта. Значит, бабушка ждет...

   Я, робея как провинившаяся малышка, первой ступила на порог гостиной, где при скудном свете одной свечи в высоком серебряном подсвечнике на диване сидела бабушка в ночном чепце и халате. При нашем появлении графиня резко встала, схватившись дрожащей рукой за подлокотник.

   Сказать, что бабушка удивилась, ничего не сказать. Ее шок длился с момента моего появления на пороге в обществе еще более измазанного полуголого графа, до того как Артур прервал неловкую паузу, бодро сказав:

   - Мы живы, миледи! Ваше беспокойство беспочвенно, - и открыто улыбнулся, вымазанным как у трубочиста лицом. Графиня Торнхилл только выдохнула и побледнела, еще напряженнее цепляясь рукой за диван. И тут она, видимо не выдержав волнения, словно подкошенная трава на лугу мягко опустилась на диван, с которого только что поднялась.

   - Джил, что произошло?! - голос бедной бабушки дрожал от беспокойства.

   Я отдавала себе отчет, что если сейчас ей не рассказать, то она будет мучиться всю ночь. А мне так не хотелось ничего говорить... так, что я покачала головой, отсрочив ответ.

   Артур, как водится у мужчин при неприятных разговорах, быстро попрощавшись, благополучно сбежал. Я его понимала и даже не осуждала, мне бы куда сбежать от расспросов?!

   Перед самым выходом, он напомнил:

   - Джулиана, вы помните, у нас в воскресенье венчание?

   - Да, милорд.

   На такой холодной ноте кончились наши сегодняшние приключения.

   Прислугу будить не пришлось, Бетти появилась сама, с любопытством выглядывая из помещения для слуг. Заметив меня, она ахнула, рукой прикрыв рот. Потом она медленно выбралась из-за двери, демонстрируя застиранную ночную рубашку под теплой шалью. Осмотрев меня сверху донизу и обратно, нервно приговаривая:

   - Боже! Боже! Кто это сделал?

   С момента появления в гостиной я стояла у дверей, боясь присесть в таком грязном состоянии.

   - Пожалуйста, Бетти, потом... Все в порядке, кроме лорда Кристиана Клера никто не пострадал. Это его кровь на мне...

   - Что в театре был пожар? - тихо спросила бабушка, нервно теребя оборку на рукаве.

   - Нет, нас по-по-хитили и... - меня вдруг пробрала запоздалая дрожь от холода, - высади-ли далеко за Лондон-номм.

   Все молчали, напряжено ожидая продолжения.

   - Там нас уже ждали бандиты-ы. Двое дже-нтльменов подобрр-равших нас тоже попалль-ли к гр-р-рабителям, там нас раз-дели, но муж-чины смогли-и отбиться и вер-р-нуться домой-й!

   Как все сразу засуетились!

   Бетти бросилась будить слуг, потом побежала на кухню, заниматься горячей водой. Бабушка сняла с себя халат и укутала меня, тут же усадив в кресло. Сама налила мне чего-то алкогольного и, поднеся рюмку, спросила:

   - А почему свадьба вновь перенесена? - глотнув бренди, я задохнулась. Как невкусно... Бррр... Гадость!

   - В театре кузен лорда Инсбрука устроил безобразный скандал...

   - Устроил сканда-а-л, - озадачено потянула бабушка, налив и себе рюмочку горячительного, но тут же, продолжила, - я было заподозрила его, но он слаб... Ему на такое не решиться... Это должно быть, кто-то другой измыслил подобное!

   - Что измыслил? - я мягко улетала в сон, теряла нить рассуждения и уже искренне не понимала о чем речь.

   - Похитить вас... - терпеливо пояснила бабушка, разглядывая мое лицо.

   Но что сказала бабушка дальше, я не запомнила, привалившись к спинке кресла, я благополучно спала, не услышав зов Бетти о готовой горячей воде, ни слабых шагов бабушки, принесшей мне теплый плед и подушку, ни треска дров в зажженном камине...

   ***

   Проснувшись, я долго всматривалась в кремовый шелк стен, соображая, где это я. Гостиная... Но случайно попав взглядом в зеркало, чуть не расплакалась... (И откуда эта слезливость взялась?) Из него на меня смотрела грязная всклокоченная особа, с опухшими глазами и черными разводами на лице - прямо как у кошки.

  Кошмар!

  Из-за двери на половину слуг выглянула улыбающаяся Бетти в новенькой форме горничной, демонстрируя мне бабушкин подарок, хотя по английским законам мужские костюмы грумам или камердинерам с дворецкими выдавали или оплачивали хозяева, а вся женская прислуга была обязана покупать все сама. Но бабушка ценила тех, кто составлял ее семью и всячески их радовала и помогала.

   - Я вчера теплой воды наверх натаскала, но вас так и не добудилась...

   - Благодарю... А сейчас там вода есть? - я была бы довольна даже остывшей, хотя к холоду теперь отношусь просто с ненавистью. А после вчерашнего, еще и боюсь... Я ведь в своей жизни никогда не мерзла... Никогда... А вчерашнего дня мне на всю жизнь хватило!

   Бетти загадочно улыбнулась, отчего многочисленные веснушки превратили ее личико в улыбающееся солнышко, каким его рисуют дети.

   - Горячая вода ждет вас, мисс. Негодуя из-за промедления!

   - Бетти... ты прелесть.

   Я вскочила с кресла, уронив подушку и плед, и побежала в сторону своей комнаты.

  Бетти вслед захихикала. Повернувшись к ней уже на лестнице, я улыбнулась в ответ. Бабушка - душка, и те, кто живут с ней, все такие хорошие!

   Заглянув в свою ванную комнату, я просто возликовала! Там на тяжелых львиных лапах стояла моя ванна с вальяжно взмывающим парком от горячей воды.

   Я скинула бабушкин халат, остатки вымазанной одежды и сделала шаг в воду... Жар захватил ногу в крепкие объятья. Помедлив с минуту, я залезла полностью, со стоном погрузившись в прозрачную мУку. Вдруг защипала раненая кожа по которой Гаррет срезал платье. Я от шеи до талии была покрыта глубокими и не очень царапинами от ножа, воспалившимися после ночи.

   Я решила начать с волос - пропитанные грязью, они требовали столько усилий...

  Бетти принесла душистое мыло. Любуясь на чудом сохраненное кольцо, я принялась за работу.

   ***

   Искупавшись с помощью служанки, спустилась в столовую с аппетитом голодного волка, мечтая скорее позавтракать. Бабушка и две ее компаньонки уже были внизу. Осмотрев меня, графиня улыбнулась и сказала:

   - Ты меня вчера чрезвычайно перепугала!

   Набрав на тарелку бекона и сыра на целый отряд кавалерии, я уселась рядом с бабушкой, "воюющей" с крошечной тарелочкой овсяной каши.

   - Представляю, - улыбнулась я, намереваясь неэстетично откусить большой кусок сандвича. Бабушка, взглянув на размеры моего завтрака, вежливо отвела глаза.

   - Я уже жалею, что позволила графу подтвердить помолвку... - вздохнула она, отложив на блюдце тоненькую серебряную ложку с изящной гравировкой на конце.

  Миссис Мери Торп оглохшая компаньонка, вернувшаяся вчера из театра быстрее нас, быстро налила ей в чашку горячего кофе. Бабушка кивнула ей, благодаря за заботу и, приподняв чашку с блюдцем, принялась элегантно пить маленькими глоточками.

  Миссис Топ налила кофе и мне. Я только кивнула с полным ртом.

  Прожевав, наконец-то ответила:

   - Бабушка, ну что ты?! Граф вчера доказал, что мы с тобой были абсолютно правы согласившись на брак...

   - Бесспорно, он ведь бывший солдат. Но я мечтала, что ты останешься со мной как можно дольше... - она вытерла предательски намокшие глаза и тихо прибавила. - Прости мой эгоизм, столь низко думать только о себе...

   - Ну, что ты... Я тоже хочу, чтобы ты жила со мной... после свадьбы мы что-нибудь придумаем...

   Мысль о том, что получив раритет, навсегда ее покину, "пробила" меня насквозь, вызвав реальную боль как от раны. Я оставила свой завтрак, литературное выражение "кусок в горло не лез" - приняло буквальное значение и мгновенно обросло плотью...

  Кое-как глотнув кофе и извинившись, я вышла из-за стола, направилась к себе...

   Крест будет здесь уже через пять месяцев... И все...

   Я села перед камином в своей комнате, подтянула к себе припасенное блюдце с конфетами и принялась за малоизвестное сочинение 1797 года о египетских обелисках археолога Георга ЦОЕГА (1755-1809).

  Пробираясь сквозь "джунгли" из оборотов научного языка того времени, я полностью погрузилась в Египет глазами очевидца, с его потрясающими воображение описаниями.

  Мне хотелось прочесть как можно больше книг этой эпохи о Египте. Следующая книга Томаса Юнга, которую я себе наметила прочесть, лежала на небольшом столике с Ямайки. Это творение древнего столяра было явно из разряда "от дедов внукам", наследство от основателя рода Джерома Торнхилла, как и марлот Августы Торнхилл, его жены - распашное от шеи платье, не имевшее талии. Бабушка, решив поднять мое настроение, как-то мне показала его, вынув из сундука - завернутое в тонкую бумагу для сохранности.

   Напольные часы рядом с древним столиком пробили одиннадцать.

   Нарушая все правила поведения в мою комнату, даже не постучав, влетела запыхавшаяся Бетти, у которой от быстрого бега с плеч слетели бретели белого фартука с широкими крылышками.

   - Мисс, Джил! Там письмо вашей бабушке от графа! Она вас ждет внизу в библиотеке...

   Тут же отложив конфеты и книгу, я стремительно спустилась вслед за Бетти, торопливо перешагивая через две ступени. Мне было страшно, вдруг граф вызвал кузена на дуэль? Хотя в письме он такое не напишет... да и в беседе не упомянет, порядки XIX века не позволят. Для леди - дуэлей не существует!

   Когда я спустилась к бабушке в библиотеку, то прямо на входе в нее Рольф церемонно вручил мне голубой конверт. Оказывается, письмо получила не только бабушка.

   Я не стала ближних мучить ожиданием и, шагнув в уютное помещение с книгами, мгновенно распаковала послание жениха.

   В нем Артур извинялся, что не может лично осведомиться о моем состоянии, так как занят получением спец лицензии на брак и подготовкой к свадьбе, но к пяти часам вечера к нам пожалует его матушка, чтобы условиться обо всем и познакомиться с будущей невесткой.

  Он так же просил прощение за нарушение этикета по поводу моего представления его родным, но в сложившейся ситуации после выходки Гаррета в театре время не ждет, так как Лондон гудит как растревоженный улей. Все остальное сообщит его матушка во время сегодняшнего визита.

   И все. Примерно такое же письмо получила и бабушка.

   - Джил, не расстраивайся, мужчины всегда немногословны... - она сразу уловила причину моей печали.

  Оторвавшись от письма, я мягко посмотрела на бабушку, а может ей сказать о своих страхах?

   - Понимаешь... Я опасаюсь, что граф вызовет кузена на дуэль... В письме он ведь не признается о подобном намерении... - опустив глаза на бумагу, уже тише продолжила, - но все же я полагала по настроению письма хоть на каплю уразуметь его намерения...

   Найдя глазами узкий диван темно-бордового цвета, я устало направилась к нему. Бабушка наоборот встала из-за стола, за которым она ежедневно занималась деловой перепиской и вела многочисленные хозяйственные книги, предоставляемые управляющими ее имений на проверку.

   Она подошла ко мне и бесшумно присела рядом. Немного помолчав, бабушка пояснила:

   - Милая, не переживай. Лорд Инсбрук никогда не вызовет своего брата... - тут в дверях вновь появилась Летти с кофе, аромат которого соблазнительно расплылся по библиотеке. С бабушка вежливо попросила служанку поставить поднос на кофейный столик стоявший напротив дивана.

   Я вся в нетерпении ждала прерванных объяснений, раздраженно поглядывая на чашечки с дымящимся напитком. Видя мое волнение, бабушка жестом отпустила Летти и протянула мне хрупкую емкость с ароматным кофеем. "Кофей - как интересно его здесь называют", - подумала я, с благодарностью принимая чашку.

  Бабушка начала неспешно говорить.

   - Да... Его кузен - единственный сын тети, родной сестры вдовствующей графини Инсбрук.

   - Он так любит свою тетю? - с сомнением спросила я, хотя мне после ее объяснений стало легче, - или так любит кузена?!

   Впрочем, в его любви к кузену я лично крайне сомневаюсь. Если бы Гаррет попал в его разгневанные руки в тот вечер, о любви бы речи не шло...

   - Там личная драма... Отец сестер - графини Инсбрук и миссис Дрейк - барон Уайетт, азартный игрок и ветреный мужчина. Он долго обрекал свою семью на положение бедных родственников, живущих на подаяние недовольных родных. Наконец, когда ему уже серьезно грозила долговая тюрьма, он продал свою старшую дочь престарелому изуверу за тридцать тысяч фунтов, - бабушка, осуждая, покачала головой.

   - В те времена это было более чем щедрое предложение. Этого большого состояния с лихвой хватило, чтобы прилично выдать замуж шесть невест, - пригубив кофе, она так и замерла, засмотревшись в прошлое...

   Я не смела ее тревожить, терпеливо ожидая дальнейших пояснений. Бабушка, заметив муку на моем лице, спохватившись, продолжила:

   - Таким образом, разорившийся барон Уайетт поправил свои расшатавшиеся дела и даже выдал замуж свою младшую дочь за графа Инсбрука... Обе леди вышли замуж неудачно, хотя в их ситуации это было, как говорят в народе: "шило на мыло". Покойный граф Инсбрук, мот и кутила, быстро спустил за зелеными суконными столами приданое жены и жил от выигрыша к выигрышу.

  Пригубив кофе, бабушка продолжила:

  - Престарелый негодяй, мистер Дрейк, третий сын маркиза, получивший в жены молодую девушку... постоянно бил ее, даже когда она ждала его ребенка. А с появлением наследника, как с цепи сорвался... - бабушка, вероятно, колебалась говорить мне ужасные подробности или нет. - В конце концов, он сделал сестру графини калекой, сломав ей тростью ногу и долго не давая срастись... - голос бабушки упал, я же с ужасом представила, "как" он не давал ноге срастись. - Но тогда к счастью вмешалась графиня и мистера Дрейка признали невменяемым.

  Бабушка помолчала, вспоминая.

  - Это было сложно - умом Дрейк не ослаб и за такое изуверство не осудишь по закону - это был позор именно для сестры. И у той и другой к тому времени родилось по сыну. В свете даже шутили, что щедрый дед, лорд Уайетт, не обидел ни одного внука щедро наделив Гаррета страстью к игре, а Артура к мотовству и распутству.

   Я тяжело вздохнула и вернула на поднос недопитую чашечку. Такого повесу как Артур только могила исправит... потом вспомнила, что это просто рабочий проект и с облегчением выдохнула... Меня сегодня что-то бросает из крайности в крайность!

  Бабушка чинно допила свой кофе и, поставив чашку рядом с моей, позвонила Летти, чтобы та забрала поднос. Закончив с этим, повернулась ко мне и продолжила рассказ:

   - Но это не конец трагедии. Дрейк прожил намного дольше графа Инсбрука и успел досадить, если не отомстить, все членам семьи барона Уайетта. А Гаррету не повезло - внешне он вылитый отец...

   Во мне были слишком живы все вчерашние переживания, поэтому я дотронувшись пальцами до ободранной коже на груди, не удержалась и желчно прокомментировала:

   - И во всем остальным тоже... вылитый отец!

   Бабушка, поглядывая на дверь в ожидании служанки, будто не заметив моей реплики, продолжала:

   - С тех пор матушка Артура, леди Инсбрук, ставшая не по годам серьезной и ответственной, взяла миссис Дрейк под свое крылышко. А на Гаррета, - бабушка на миг замолчала, - она, а затем и Артур, перенесли негативное отношение с отцом, мистером Дрейком. Сначала он пытался всем доказать, что он не отец, но потом не добившись понимания Гаррет стал всевозможными способами поддерживать репутацию негодяя...

   Мне не очень верилось, что Дрейк-младший столь невинный, как думает бабушка. И только хотела заметить это вслух, пусть бы это и упрямо прозвучало - как бабушка перевела разговор на другое.

   - Джил, до появления важной гостьи у нас пять часов, давай пойдем в музей? Ты хотела посмотреть на то, что они приобрели пару лет назад. Говорят это части легендарных греческих храмов...

   - Несомненно, пойдем! Я думала, что меня ждет сегодня тяжелый день, но ты смогла прервать цепочку неприятностей! - легко подскочив к бабушке и поцеловав ее в щеку, понеслась переодеваться. Я знала, что Британский музей в 1816 году закупил на 36 тысяч фунтов редкие детали афинского портика у браконьера от науки. А теперь я увижу его вживую. Вживую!

  Позади мягко рассмеялась бабушка...

  Трясущимися руками я больше мешала Бетти, помогая надевать на себя корсет и платье. Через полчаса мы были в карете.

   ***

   В пять часов вечера к нам пожаловала леди Инсбрук. Она вежливо кивнула дворецкому Рольфу и, передав ему скромную однотонную накидку из корнуэльской шерсти с мехом, пошла в гостиную.

  Высокая, чуть пониже меня ростом, в строгом темно-сиреневом платье графиня мягко поклонилась графине, повернулась ко мне и представилась:

   - Меня зовут леди Изабелла Инсбрук.

  Склонив голову, я сделала реверанс, как меня учила бабушка в пух и прах раскритиковавшая мои манеры... Матушка Артура, коротко склонив голову в ответ, продолжила:

   - Мой сын слишком поздно поставил меня в известность по поводу своих планов. Поэтому нам предстоит как можно быстрее подготовить вас к свадьбе.

   - Да, я уже послала за мадам Вернон, - мягко вмешалась бабушка, предлагая гостье сесть. - Думаю, она решит все проблемы с нарядом невесты.

   Сделав знак миссис Линдон и Летти накрывать стол, я присоединилась к дамам.

   Прилежно слушая беседу, с ужасом представляла себе, что меня ждет в эти два дня до свадьбы... и, скрывая любопытство, исподтишка рассматривала будущую родственницу... как и она меня!

   Правда, бабушке и леди Инсбрук придется куда сложнее - огромное празднество будет полностью на них...

   Как бы то ни было, мы встречались сейчас, чтобы поговорить об этом и распределить обязанности. Вся беседа могла послужить образцом безупречной вежливости, но между нами и матерью Артура не было и тени близости. Хотя раньше леди Инсбрук была с бабушкой очень дружна, даже пару раз гостила у нее в имении.

  По правде говоря, я мало примечала о чем ведут речь леди, всматриваясь в графиню. Мне хотелось понять какая она, хоть бы и совсем поверхностно.

  Она же, спрятавшись за этикетом, не внушала ни любви, ни ненависти, но то же самое можно утверждать о половине моих светских знакомых в этом веке.

   Тут разговор зашел о храме, где будет проходить венчание. Я выбрала Темпл-Черч - старинную лондонскую церковь, одну из сохранившихся до XIX века в Англии средневековых храмов круглой формы. Сооружена та была в 1185 году, до отпадения католиков от православной Византии. Такая постройка редкость даже для девятнадцатого века...

   Обговорив детали, будущая родственница, чинно попрощавшись - ушла, никак не проявив своего отношения к новому члену ее семьи.

  Хорошо, что мое положение позволяло относиться к происходящему как бы со стороны: наблюдая и делая выводы...

   - Неприятно... - медленно протянула бабушка, качая головой. - Но ты не расстраивайся. Она не такая холодная, какой себя пытается показать...

   - Единственное, что я поняла, беседуя с графиней, что она серьезный и обстоятельный человек.

   Бабушка кивнула:

   - Она тебе понравится позже, когда ты узнаешь ее получше... - теперь кивнула я.

   Весь уютный вечер под аккомпанемент дождя весело бьющего в стекло и потрескивающих дров в камине мы провели вдвоем в библиотеке. Я читала вслух сегодняшнюю газету, а бабушка едко, но метко комментировала прочитанное.

   ***

   Субботний день начался с раннего визита госпожи Вернон. Она пришла выполнить заказ графини: "На венчальный наряд достойный принцессы" - бойко процитировала она леди Инсбрук, едва появившись в гостиной.

  Мне эта румяная женщина с морщинками от улыбки сразу пришлась по душе, как и две скромные светловолосые девушки, выполнявшие всю работу по примеркам. Мы поднялись в мою комнату и девушки приступили к замерам.

   - Милая мисс Дункан, ваши пропорции просто мечта любого портного!

   Я улыбнулась в ответ на столь неприкрытую лесть... Мне до подобных "радостей" еще лет двести...

   Внимательно рассматривая суетящуюся "пышечку" с булавками в руках, которая больше мешала сосредоточенно работающим девушкам, чем оказывала помощь, бабушка спросила:

   - А цвет и ткани леди Инсбрук тоже предложила по своему вкусу?

   - О... Нет, это все вы подберете сами...

   - Великолепно! - довольно сказала бабушка, принимаясь внимательно листать Парижские журналы мод.

   Это пытка примерками длилась достаточно долго, и когда девушки сняли все необходимые для пошива мерки, мы стал подбирать фасон, цвет и материал для платья.

   На фасоне мы сошлись быстро - это было ставшим модным после войны платье с завышенной талией и пышными рукавами, перехваченными шелковыми лентами несколько раз. Такой фасон мне шел и ничего менять не стали. Цвет выбирали дольше, но под мой каштановый оттенок волос и голубые глаза, миссис Вернон советовала именно небесно-голубой.

   - Леди Торнхилл, - важно говорила она, - он не только подчеркнет цвет глаз, мисс Дункан, но и создаст вокруг нее ощущение чистоты и невинности...

   Под напором столь веских аргументов мы с бабушкой согласились...

   Следующие дебаты дамы начали по поводу ткани...

   Вначале я с азартом выбирала себе перчатки, украшения, фасон и прочие мелочи. Но через час мне уже ничего не хотелось и я весь выбор переложила на графиню, которая мгновенно подобрала все нужное...

   С точки зрения бабушки, вся эта предсвадебная суета должна была носить праздничный характер, поэтому она послала свою компаньонку, худую и чопорную миссис Батлер в кофейню за пирожными и лимонадом.

   Стол был накрыт заранее, а всеми слугами и бабушкой предполагалось, что для меня это тайна.

  Большую столовую украсили белыми и красными розами из оранжереи, постелили кружевную скатерть и поставили праздничный сервиз. Хотя солнце, явившееся на небосклоне после продолжительного дождя, раскрасило комнату лучше, чем все остальное.

  Почтенная дама, отправленная с кучером, быстро вернулась назад с солидными коробками, от которых исходил потрясающий запах миндаля, специй и шоколада.

  Бабушка сама торжественно распаковала ароматные коробочки с нарисованными на них красными бантиками и позвала миссис Вернон и девушек отдохнуть и перекусить пирожными.

   Это предложение было встречено с плохо скрываемой радостью.

  Бетти, по поручению графини, унесла коробочку с вкусной выпечкой на кухню. Слугам, по неписаным английским законам этого времени, так же надо было отпраздновать предстоящее событие, а потом она быстро вернулась и по моей просьбе присоединилась к нам, чем вызвала крайнее раздражение у миссис Батлер. Которая, не выполняя фактически никаких функций, жила у бабушки из жалости, впрочем, как почти все пожилые слуги здесь. Не осмеливаясь осуждать графиню, она всеми силами выказывала неприязнь служанке, забывшей свое место.

   Мне пришлось вмешаться...

   - Бетти, позови к нам мистера Гарри и мистера Рольфа, а так же миссис Линдон и всех остальных, пожалуйста! Пускай отпразднуют с нами. Да, не забудь, пожалуйста, позвать Летти, - так как я знала, что две милые девушки слишком уж яро соревнуются между собой за мое внимание.

  Сейчас, когда все утомительные примерки были закончены, я действительно чувствовала огромное облегчение. А замысел бабушки насчет праздника был для меня просто волшебным сюрпризом, даже если учесть, что я узнала о нем заранее, случайно заглянув в столовую.

   Мне так этого не хватало - праздника и веселых молодых девичьих лиц; Непривычного без своего постоянного ворчания - старика Гарри, чрезвычайно польщенного приглашением; немного оробевшего и не столь высокомерного как всегда - дворецкого Рольфа; и даже миссис Батлер - с высушенной вечными унижениями душей и недовольной миной на лице.

  Появились все домашние слуги бабушки... Кто нервно посматривал в сторону графини, а кто (молоденькие служанки которых я и не видела) и с вожделением поглядывали на пирожные. Бабушка, словно принимая высокородных гостей, а не собственных слуг, добросердечно пригласила их присоединиться к праздничному столу.

   Гости с шумом и некоторой неловкостью, вызванной ужасной робостью, уселись за накрытый стол, явно впервые пребывая здесь в качестве гостей.

  На лице миссис Вернон так и застыло неподдельное удивление, когда столь разношерстная компания села за один стол с миледи. Не выдержав, она весело заметила, поднося к себе блюдце с пирожным:

   - Такое ощущение, будто сейчас самое настоящее Рождество!

   Я очень довольная сюрпризом разливала по чашкам чай, ощущая себя счастливой... не хватало только одной мелочи... ах, если бы появился Артур!

   Бабушка, заметив мою "печаль" понимающе улыбалась.

  Этот праздничный, почти Рождественский дух, настиг даже нашу мисс Уксус - миссис Батлер. Она, мило улыбаясь, иногда тихо хихикала после шуток Рольфа, который оказался настоящим балагуром при наличии вокруг благодарных слушательниц... Как все-таки первое впечатление обманчиво, я никогда бы так о нем не подумала!

   Пирожные были оценены по достоинству, как и лимонад. Но скоро все закончилось.

   Миссис Вернон с сожалением призналась, что у них много дел с подвенечным платьем и ей придется покинуть столь приятную компанию... Забрав вмиг погрустневших девушек, окончательно не прощаясь, она ушла. Ей придется прийти еще и вечером с готовым платьем.

   Слуги как-то быстро опомнились и, сердечно поздравив меня еще раз, разошлись по домашним делам. Летти чему-то улыбаясь, собрала пустую посуду на поднос и пошла, напевая, на кухню... Миссис Торп не в состоянии выразить свои пожелания, сильно стесняясь, подошла ко мне и неловко погладила мою руку. Чуть не заплакав, я крепко обняла ее в ответ.

   - Спасибо! Спасибо за все, миссис Торп.

  Она, улыбаясь, вытерла слезы и пошла, пошатываясь, на кухню. Я, внезапно задумавшись, долго смотрела ей вслед...

   Боже, что с ними всеми станет, случись что с бабушкой! Они привыкли к нормальному человеческому отношению, а кто из будущих хозяев будет терпеть их особенности или старческие немощи? Мне стало невыносимо горько от того, что я ничем помочь не смогу... Хотя нет... в голову пришла одна мысль!

   Часы звонко пробили три удара...

   - Джулиана, время визитов. Надо переодеться... - устало сказала бабушка, смотря куда-то вниз на ковер... Какая она все-таки чудесная - я сжалась от удовольствия.

   Подошла к ней, так и сидевшей утомлено на кресле, от всей души обняла и поцеловала в обе щечки.

   - Бабушка! Мне еще никто не делал таких сюрпризов!

   Она улыбнулась и нежно погладила меня по руке...

   Я, обняв ее еще раз, пошла наверх в комнату - переодеваться в платье для визитов.

   Но добравшись к себе, для начала я достала: перо, чернила и бумагу, подошла к столу-пюпитру из полированного красного дерева и, макнув перо, принялась писать распоряжения частному поверенному.

   "Отец" часть средств оставил мне для личных нужд. А бабушка и слушать не желала, что я буду тратить свои деньги на гардероб и прочие "мелочи".

   Значит, я найду им лучшее применение! Эти выдаваемые для проекта деньги, считались обязательной тратой и по окончанию операции историки по ним даже не отчитывались. Как если бы вдруг бабушка оказалась вредной старухой и мне бы пришлось покупать все самой, а так...

   Подумав, я написала поверенному письмо с просьбой из личных денег передать тысячу фунтов на руки миссис Батлер до окончания этого месяца. Думаю, ей этого должно хватить на свой домик и жизнь в достатке до старости лет. Такое же письмо я написала для Рольфа, Гарри, Бетти, Летти и конечно, не слышащей миссис Торп. (У них из-за преклонного возраста будут проблемы с устройством, а Бетти и Летти просто так, за доброту).

   То, что осталось у меня (довольно солидная сумма), разделила поровну между садовником, кучером, экономкой и кухаркой и другими слугами, - теми, кто сможет хорошо устроиться. Им досталось по восемьсот фунтов.

  Думаю, для слуг это солидные деньги. За год в доме у графини челядь получала до 20-30 фунтов и это была очень щедрая плата. Я знала, что большинство аристократов в Лондоне выдавали слугам по 13-15 фунтов в год и это считалось очень даже прилично.

   Когда вернусь назад в будущее, обязательно поблагодарю Джо за щедрость!

   На этот момент времени невестой с богатым приданным считалась девушка с 10 тысяч фунтов. А мне он предложил 100 тысяч, что бы я смогла соблазнить графа на ухаживание или на брак... Кто знал, что все так легко сложится?

   При моем появлении в обществе помощники намеками кое-кого осведомили, что у меня огромное приданое, но точная сумма в разговорах не указывалась.

  Конечно, есть продажные поверенные или их помощники, этого не избежать. Но по обстановке я могла ненароком сообщить сумму в случае, если бы это понадобилось для работы. Мы не стали это делать сразу, избегая лишних трудностей с охотниками за легким богатством.

   Закончив писать наказы поверенному, я отложила перо и подошла к окну, выходящему на главную улицу.

   Отодвинув легкий золотистый шелк занавесей, выглянула на улицу.

   Смеркалось. Скоро появятся фонарщики... по дороге проехал открытый экипаж с двумя разодетыми господами, да... время визитов. Жаль, окно закрыто и в комнату больше не попадает аромат осенних цветов!

   Собираясь отойти от окна и заняться укладыванием письменных принадлежностей, я заметила как два одетых в рванье молодца, с лохматыми волосами и чумазыми лицами схватили молодую девушку в форме горничной и прижав ее к каменной стене противоположного дома, начали жестоко избивать...

   Дальше, я действовала спонтанно. Мгновенно осмотрелась в поисках оружия, но кроме огромного серебряного подсвечника мне на глаза ничего не попалось. Схватив его за ножку у основания, вырвалась из комнаты ногой распахнув дверь. Мгновенно слетела по лестнице вниз, у двери чуть не сбив с ног недоумевающего Рольфа, вырвалась на улицу...

   Девушка уже бессильно обвисла в руках негодяев... Где-то в глубине души я еще помнила, что надо вести соответственно времени.

   - Полиция! Помогите! Полиция! - вопила я тонким голосом, выставив подсвечник перед собой, торопливо приближаясь к бандитам, которые бросив девушку, повернулись ко мне нагло ухмыляясь... Где-то позади, чертыхаясь, ко мне спешил Рольф.

   Да, попала... Ну, не могу же я драться с ними посреди улицы! Сама себе устроила ловушку.

   Присмотревшись к негодяям, я с ужасом узнала тех самых, что пеняли Гаррету, что ему достанется за провал. Сейчас они были не бравыми, уверенными в себе солдатами, а натуральными оборванцами. Ловушка! Для меня...

   Резко притормозив, я развернулась, собираясь быстро вернуться под защиту дома бабушки, но тут появился всадник на пегом коне, несшийся так, что редкие прохожие в ужасе шарахались от него в разные стороны.

   Подскакав ко мне, негодяй в одежде аристократа, с закрытым шарфом лицом, отрезал путь к отступлению... Сзади тут же подбежали те двое бандитов. Схватив меня с двух сторон, ударили по голове. Я обмякла и медленно отключилась. Последние, что запомнилось, как один из негодяев пнул подсвечник и он с лязгом отлетел от каменной мостовой...

   Артур.

   Моя бесподобная матушка, леди Инсбрук, попросила со всей официальностью принять её в полдень, когда я еще завтракал. Это означало одно, сейчас меня ждало что-то серьезное. По меньшей мере, словесная трепка... Я вздохнул и попросил старого слугу проводить дорогую гостью ко мне.

   Вдовую графиню Инсбрук дворецкий Джон вежливо проводил в малую столовую. Поприветствовав маман, я выставил почти всех слуг из комнаты и предложил ей выбрать себе что-нибудь на завтрак, понимая, что сейчас посторонние здесь не нужны.

   Матушка, бегло осмотрев выставленные на буфетном столике блюда из мяса, на какой-то полу-миг скривилась, так ничего не предпочтя. Но вежливо поблагодарив меня за приглашение, медленно прошла к столу и с моей помощью уселась напротив. Интересно, долго мы еще будем изображать великосветский прием?

   Я обошел стол и сел перед тарелкой полной жареного бекона с зеленым горошком и с лежащей рядом "Морнинг пост", раскрытой на странице объявлений.

   Сразу отложив газету, всмотрелся в матушку пытаясь определить, что конкретно меня сейчас ждет. Да, матушка в такие моменты умеет заставить волноваться.

   Отпустив жестом старого дворецкого, налившего матушке кофе в любимую чашку отца, - что за глупая сентиментальность! - я решил действовать напрямую:

   - Ну, - равнодушно проговорил я, поправляя салфетку и принимаясь за остывший бекон, - наконец угодил вам, матушка? Вы рады, что я сделал предложение мисс Дункан и скоро женюсь?

   Матушка взяв салфетку в руки, элегантно сняла с нее серебряное кольцо, придающее форму, сказала мягким голосом:

   - Я отвечу, когда ты разъяснишь мне один вопрос! Настаивая, чтобы она вышла за тебя замуж, не сделал ли ты ее несчастной... - как и себя?

   Я и сам ничего не понимал... Что я мог ответить за нее, если в себе запутался? Как я к ней отношусь? Почему меня к ней манит? Тянет увидеть и держать возле себя?

   Может, все дело в ее характере?

   Не знаю... внешне мисс Дункан безупречно воспитана. Внешне.

   Внутренне, она совсем не то, что кажется на первый взгляд. Ее самообладание, смелость, выдержка и логика в сложные моменты - достойны восхищения. Но теперь она стала казаться мне такой далекой и загадочной.

   В театре Ковент-Гарден во время премьеры "Севильского Цирюльника" пока Джулиана ничего вокруг не видела кроме действия на сцене, я тайком разглядывал ее.

   Меня в ней привлекало все: красивые губы, манящие своим чудесным вкусом, мечтательные глаза в моменты, когда она задумывалась или забывалась, ладная фигурка, подтянутая и без корсета. А главное, меня как любого охотника за необычным, манила ее таинственность и загадка... Но, сейчас лучше узнав эту девушку, я не в состоянии вообразить ее в роли законной супруги.

   - Не знаю... - совершенно серьезно ответил я. Как оказалось, обдумывая, я замер с открытым ртом и зажатой в руке вилкой, на которой окончательно остыл кусок бекона...

   Хмыкнув, я с полным равнодушием доел заброшенный кусочек.

   Матушку мой невнятный ответ неизвестно чем порадовал. Она, разложив наконец салфетку, подтянула к себе мою тарелку и поделилась моим же завтраком.

   Я улыбнулся. Вот она моя настоящая мама. Сколько нам с ней пришлось выдержать от азартного безответственного отца, для которого главным в жизни стало зеленое сукно игрального стола. А мы, - те, кого ему приходилось содержать, - были тем самым камнем на шее, чем он не приминал нас постоянно попрекать...

   Да, в моем детстве мы с ней были настоящими друзьями и как могло быть иначе, когда нас было только двое против всего мира...

   - Знаешь, если бы ты сразу ответил, не задумываясь, я пришла бы к выводу, что ты решил жениться назло мне. Но ты так долго обдумывал ответ... Я рада, что к девушке ты неравнодушен.

   Коротко кивнул, поднявшись к буфету, на котором были выставлены блюда для завтрака, я наложил себе еще и сосисок и, между прочим, произнес:

   - Да, хочу тебя обрадовать, наше венчание состоится в воскресенье... - и с полной тарелкой вернулся за стол.

   Да, уже в воскресенье... Почти пять дней, как я впал в этот поток сплошных приключений.

   Теперь оглядываясь назад, все кажется таким нереальным. Самому трудно представить, что это произошло со мной на самом деле. Полная глупость - нетрезвое пари, привело к знакомству со столь необычной девушкой. И перевернуло всю жизнь с ног на голову.

   Мама закончив с кусочком "похищенного" бекона, как полагается истинной англичанке невозмутимо заметила:

   - Главное, чтобы это радовало тебя... - и столь же спокойно продолжила трапезу... Приподнявшись над столом, она налила нам кофе.

   - Я не совсем понял, это ведь была твоя настоятельная просьба, чтобы я поскорее нашел жену?

   Меня ее спокойствие задело.

   - Но ведь жить с этой девушкой тебе! Кстати, ты не уточнил, почему столь сжатые сроки? Ведь в газете было объявление о помолвке только в среду или в четверг, если я не ошибаюсь?

   Отложив тарелку и придвинув к себе кофейник, она с любопытством на меня уставилась, ожидая пояснений.

   - Ты знала, что у меня помолвка, но появилась только сейчас?!

   Мама, отвлекшись от меня, принялась за свой кофе. Добавив себе сливки, она задумалась, автоматически накладывая сахар... Ложку за ложкой...

   Я с интересом считал... На шестой ложке опомнившись, резко остановилась и, вновь воззрившись на меня, медленно ответила:

   - Мне было необходимо успокоиться и незаметно навести справки...

   - И?

   Маман грустно вздохнула, принявшись размешивать сахар...

   - Я здесь, значит все позади...

   Мне стало стыдно. Но признаваться, что это была подлая задумка, дабы досадить ей, я не буду... Сама поймет.

   - И что ты узнала?

   - Сначала боялась, что это какая-нибудь твоя содержанка, но мне сказали, что таких у тебя не было. Я стала наводить справки у своего поверенного. Он за определенную сумму узнал, что у девушки неприлично большое состояние, плохое происхождение и внешние недостатки... Знаю, что ты не унизишься жениться из-за денег. Значит, решил отомстить мне... Я обиделась...

   Размешав весь сахар и отложив серебряную ложечку на голубое фарфоровое блюдце, мама, наконец, глотнула сахар с кофе...

   Я не успел крикнуть, что такое пить нельзя... но мама, казалось, не заметила моего порыва, как впрочем, и не заметила сладости в кофе.

   - Сегодня утром я решила наконец спросить тебя лично, чтобы не делать поспешных выводов...

   - Ну и великолепно! - обрадовался я. - Тебе еще кофе?

  Она кивнула. Я, наливая ей новую чашку, продолжил:

   - Отлично, напишу графине и мисс Дункан письмо, где сообщу, что ты к ним приедешь!

   - Да, если можно... в пять вечера.

   - Я уточню.

   - Артур! Ты так и не пояснил мне, почему именно в воскресенье?

   Я скривился. Мне разом вспомнилось все, что приключилось с нами этой ночью...

   Мне придется с этим всем как можно быстрее разобраться. Мама так и ждала моего ответа.

   - Вчера в театре в моей ложе появился Гаррет и устроил скандал... Непристойно приставая к моей невесте, он публично обвинил ее в распутстве...

   Мама надрывно застонала.

   - Бедняжка... Вместе с замужеством получить еще и такого родственника...

   Да, я в таком контексте не думал и это непростительно...

  Сегодня утром едва проснулся, я послал записку мистеру Кампайну, в которой поинтересовался здоровьем сэра Кристиана Клера, а так же напомнил о приглашении на свадьбу.

   Вторую записку я написал на Боу-стрит с просьбой прислать сыщика. Мой кучер Эрик, внезапно покинувший нас у театра, так и не появился... Зная, кто в этом виноват я все еще робко надеялся, что он найдется где-нибудь в грязном притоне с адской головной болью, а не на дне Темзы с камнем на шее.

  Все сегодняшнее утро я был безумно занят.

  Вызвав своего секретаря, я поручил ему решить все проблемы с приглашениями... Да... Мне надо уточнить окончательный список гостей, тех, что будут на свадебном завтраке. Со стоном посмотрел на матушку, а может ее попросить? Но меня прервал стук в дверь буфетной.

   Появилась мисс Лили с угрожающей улыбкой на лице. Я чуть не поперхнулся... от смеха. Она искренне считала, что может повлиять на меня, жалуясь мамочке на плохое поведение.

  Ладно, ладно, лишь бы не будущей жене... Я вспомнил ее мягкий захват ногами за шею, полет Гаррета в грязь и рассмеялся. Мама оторвавшись от хозяйственных рассказов мисс Лили, удивленно на меня посмотрела. Я быстро встал, все еще довольно посмеиваясь, поцеловал матушку, обнял старушку мисс Колобок и направился к себе.

   Ведь уже почти полдень, а дел еще так много...

  Я договорился о разрешении на брак по специальной лицензии от архиепископа Кентерберийского, той самой, что берется исключительно для брака без двухнедельного оглашения. А за помощь в знакомстве с архиепископом мне пришлось пообещать герцогу Ремингтону, старшему брату архиепископа, продать двух своих лучших беговых лошадей из Гемпширской конюшни, иначе лицензию пришлось бы ждать еще два дня. Да, несомненно, большая удача, что я случайно встретил здесь лорда Ремингтона, своего соседа по поместью.

  Потом я отправился к портному. Уэстон пообещал все успеть к такому знаменательному событию, содрав, как у него водится, две цены за спешность.

   Наконец, я все решил насчет праздничного угощения и обслуживания гостей, посетив в Саутворке одну контору по найму персонала.

   Вернувшись к вечеру домой, я собирался быстро переодеться и отправиться в клуб, чтобы отдохнуть и обсудить последний день в роли повесы и холостяка. Но, тут у меня в доме появилась раскрасневшаяся матушка, довольная как ребенок получивший долгожданный Рождественский подарок.

   На этот раз она начисто забыла обо всех приличиях и ворвалась ко мне в комнату без предупреждения. Благо я сидел с рюмочкой смородиновой наливки из лучших собственноручных творений мисс Колобка и расслабленно глядел в огонь.

   Так, кажется, все мои планы насчет вечера в клубе придется отложить, мама была настроена на долгий и "плодотворный" разговор.

   - Я познакомилась с девушкой. Мисс Джулиана... такая странная. Никогда бы не подумала, что ты выберешь подобную девушку, не твой тип...

   Я налил маме рюмочку ароматной наливки и устроил ее в соседнем кресле перед камином.

   Теперь мы сидели вместе как в детстве и разговаривали.

   - Мне она понравилась, у нее такой пытливый взгляд... - сказала мама, коротко взглянув на меня.

   - Мне тоже...

   - Правда?! Я очень этому рада... - мама сладко вздохнула. Ну, да... сбылась мечта!

   Да, мне уже хотелось увидеть мисс Дункан. Даже излишне хотелось для опытного мужчины моего возраста... Я печально вздохнул.

  Мама принялась рассказывать, о чем они договорились с графиней.

   - Праздничный завтрак после венчания будет у нас, насчет церкви в Темпл-Черч я сама договорюсь... интересно, почему она не захотела венчаться в соборе Святого Георгия?

   Я пожал плечами... Джил... Она странная. Такая серьезная... с таким ответственным отношением и при этом - как не от мира сего.

   - ...И манеры у нее прекрасные, может слегка старомодные... - продолжала мама, взвешивать прошедшую встречу с будущей графиней Инсбрук.

   Было понятно, что матушка чрезвычайно воодушевлена предстоящими хлопотами и ни капли не ропщет, что все так поспешно.

   Мы проговорили до поздней ночи, вспоминая мои детские проказы в имении, в те счастливые моменты, когда отцу везло в карты и он, оставив нас в поместье, пребывал месяцами в Лондоне.

   Проводив маман в карету, она настояла на своем возвращении к себе в Кадмен, я вернулся домой, окончательно похоронив затею попасть сегодня в клуб...

   - Видимо, Создатель против... - пошутил я, когда Джон принес мне воду для купания. Старик только вежливо кивнул, не вдаваясь в подробности против чего все-таки Создатель...

   ***

   В ожидании свадьбы я ощущал себя состоявшимся человеком! Нет, скорее просто счастливым.

   Утром в доме принимали прислугу, нанятую вчера в агентстве. Мисс Лили расписывала кому и как они должны подчиняться.

  Я весело провожал глазами довольную экономку, наставляющую временных слуг. Великолепно, значит к завтрашнему дню, здесь все будет готово. Матушка и мисс Лили совершат любой подвиг, но праздник будет безупречен!

  С утра отправился к Клею, собираясь напомнить ему о приглашении и уточнить где, когда и во сколько будет венчание. Хоть мой секретарь и отослал ему письмо, вполне возможно он прочтет его в понедельник утром, а может даже и в следующий за этим понедельник!

  Но, Эда дома не оказалось.

   Тогда я отправился к двоюродному братцу на Ридженстрит. Но, там тоже никого не было... Значит в клуб!

  Удалившись от кованых дверей ограды неприветливого особняка, в котором недавно поселился Гаррет, я размышлял, куда все же подевался Эд... Ну, с Гарретом ясно, после последнего преступления он скрывается. Но Эдмонд?

   Поймав пролетку, я в считанные минуты оказался в Уайте. Но и здесь, ни графа Клея, ни мистера Дрейка не было уже три дня, сообщил мне заговорщицким голосом Джон, бравый швейцар-великан. Может переманить его к себе в дворецкие, а то я уже и забыл, когда последний раз видел престарелого Джека на месте.

   Я посетил все клубы, в которых мог быть Эд. Игорные дома, какие постоянно посещал Гаррет, но и там меня ждало разочарование...

   Совсем расстроенный и усталый к вечеру я вернулся домой. Вот не думал, что канун своей свадьбы проведу дома в полном одиночестве, да еще в мечтах об оторванных конечностях неразумных родственников и пропавших друзей.

   Оказавшись на пороге своего дома я влетел в открытые двери и стремительно обогнув пожилого дворецкого, преодолел лестницу одним махом. Оказавшись в библиотеке перед горящим камином, принялся стягивать плащ. Внезапно кто-то постучался в дверь, я раздраженно обернулся.

   - Джон, что тебе? - нервно спросил я, продрогший, злой и голодный... Джон обычно двигался медленно, не в состоянии быстро передвигаться и никогда не повышал голос, но сейчас он нервно и излишне громко произнес:

   - Милорд, тут вам письмо от графини Торнхилл. Срочное!

   Старый слуга протянул мне серебряный поднос для визиток и корреспонденции. Я, приблизившись, медленно взял у него голубой конверт, единственный на подносе. О чем может писать графиня накануне свадьбы?

   Бледный Джон, отдуваясь после пробежки по лестнице, достал носовой платок из кармана ливреи и протёр лысину и глаза.

   - Джон, что с вами? - спросил я, нетерпеливо раскрывая конверт.

   - Там написано... - пробормотал дворецкий потупившись. - Рольф, самолично принесший послание, сказал... сказал... Милорд, я не могу...

   Я рывком освободил листок письма от лишней бумаги и прочел:

   "Милорд, Джулиану похитили, свадьбы не будет. Графиня Торнхилл"

 Глава седьмая. Свадьба?!? Н-да...  

   Джил.

   Мне снился мой начальник и он был совершенно не в себе! Разгневанный Джокс Рами одетый как аристократ XIX века в черный сюртук и широкие серые панталоны со штрипками, влетел в мою комнату на станции и, швыряясь колючими цветами (к счастью без горшков!), которые как один, попадали мне именно в лицо и голову, дико вопил:

   - Как?! Как ты посмела испортить все?! Тебе было поручено так мало, а ты-ы-ы-ы...!

  Дальше шла обсце́нная ле́ксика на неизвестном мне языке, но эмоционально было все ясно... Не загораживалась от царапающих и душащих меня цветов, я будто прилипла к полу, не в состоянии пошевелить ни ногой, ни рукой.

   На меня наползал какой-то густой смрад и холод. Лицо ободранное цветами, сильно щипало. С огромным трудом я могла только шептать:

   - Джо, я все исправлю. Я очень люблю свою работу. Я живу ей. Не забирай ее у меня...

   ***

   Очнувшись от мучительного сновидения, я вздрогнула. Вокруг было абсолютно темно. Я поморгала, потрясла головой, пытаясь избавиться от вязкого тумана в мыслях. Вокруг всё ещё витал запах чего-то непонятного и мне никак не удавалось сфокусировать взгляд - давали о себе знать последствия удара по голове.

   На самом деле здесь невыносимо смердело соломой и сыростью. Было очень прохладно, но это единственное, что было мне приятно. Для горячей, как в кипящем котле, больной и разбитой головы лучшего "утешителя" чем прохлада не найти. Я потерла ослабевшей рукой глаза... Темно?! Закрыла их на миг... Но открыв вновь ничего кроме той же самой густой темноты не увидела.

  Наверно, я испугалась. В голове стройными колоннами носились обрывки странных сновидений и голосов, мне казалось что я и там и тут одновременно.

   - Как ты, амазонка? Очнулась? - голос любопытствующего звучал тихо и слегка хрипловато.

  А это кто?

  - Я? Не знаю... - неуверенный ответ прозвучал как шепот ворона. Да что же со мной такое? Приподнявшись на дрожащей руке, повернулась лицом к голосу. Я молчала, не желая больше каркать даже шепотом.

   - Знаешь, этим еще достанется... - заговорил неизвестный тихим и каким-то злорадным голосом. Медленно приподнявшись, я села, уже припомнив все подробности похищения.

   - За что достанется? - повторила я вопрос, неуверенно щупая дрожащими пальцами неизвестное пространство вокруг.

   Мне было страшно! Темнота и паника душили, вызывая слабость и дрожь в груди, а незнакомец продолжил:

   - За то, что эти олухи сделали именно то, что он больше всего боялся... - усмехнулся в темноте неизвестный голос.

  Нет... Очень даже знакомый голос...

   Подавив накатившую панику, я продолжила беседу, с опаской вслушиваясь в тихие слова собеседника.

   - А чего он боялся?

   - Что вы, мисс Дункан, столкнетесь со мной... Боялся, что мне все же удастся поговорить с вами.

   Меня передернуло, когда наконец я уверилась в своем подозрении. Передо мной собственной персоной - мистер Гаррет Дрейк... А кого я еще могла ожидать здесь встретить?

   Но, несмотря на все свое отвращение, мне пришлось разговаривать с ним дальше, тем более разговор становился все интереснее...

   - А чем вы так страшны, мистер Дрейк? - робко прошептала я, борясь с шумом и болью в голове.

   - Тем, что сломаю его планы...

   - Какие планы? И кого "его"?

   - О, огромные! Жениться на вас, уничтожить меня как свидетеля и соучастника и многое другое...

  Не выдержав его околичностей, спросила прямо:

   - А кто этот неизвестный злодей и мучитель?

   Но кузен вновь промолчал. Через минуту он задал вопрос, обескураживший меня и начисто погасивший весь мой боевой пыл по отношению к негодяю.

   - У вас нет с собой чего-нибудь из еды... - его голос, мягко говоря, звучал очень слабо... Ясно, ему неловко спрашивать такие вещи...

  А прямо на мне срезать прилипшее к телу платье, похищать угрожая оружием и прочие "радости" полученные от него в изобилии мною, он сделал ловко...

  До меня только дошло... Та-а-ак... А он здесь кто? "Проголодавшийся палач" или "Жертва на диете"?

   Он терпеливо ждал ответа...

  Даже немного удивилась. Вот, я вся у него фактически в руках. После удара - без сил, с больной головой наполненной рваными остатками каких-то мыслей, смутных ощущений и жуткой тяжести.

   Разозлившись от наболевшего, я глухо буркнула, прикрыв ладонью рот:

   - Нет, ничего...

   - Жаль... очень жаль, - с разочарованным вздохом ответил негодяй.

   Он сказал это так кротко, мгновенно смирившись с моим резким ответом, что стало даже стыдно... и злость прошла. Мне в такие моменты кажется, что в этом мире я знаю все... кроме себя самой.

   Тихо и недовольно фыркнув на саму себя, полезла в карман. Еще бы, такая безумная сладкоежка как я без запасов не ходит!

  В этой эпохе мне пришлись по душе марципановые орешки, теперь я таскала в карманах домашнего платья стратегический запас, так... на случай. Справедливости ради надо заметить, эти случаи "случаются" у меня раз этак пять в день.

   Нащупав дрожащими руками сладости, я предложила с извинением в голосе:

   - Еды нет, но есть орешки...

   - Отлично! - Гаррет не в шутку развеселился. - Сударыня, не соблаговолите ли вы подползти ко мне с угощением? - весело, но тихо спросил он.

   Я вновь разозлилась на подобную наглость, но все же спросила недовольным голосом:

   - Сударь, это вам как джентльмену будет приличней подойти ко мне!

   - Увы... Мне это недоступно... - он слабо погремел цепями. - И даже, если бы не это препятствие, я не смог бы вас посетить, моя прекрасная дама...

   Выяснять на расстоянии, почему он не может приблизиться - как-то глупо и, дрожа всем телом от слабости, сберегая пульсирующую болью голову от потрясения, я перевернулась и теперь стояла на четвереньках, закрыв глаза. Все равно ничего не видно в этой темени...

   Мечтая остановить бесконечную качку, вызывающую тошноту, я упрямо ползла в сторону голоса. Наступала коленом на подол, спотыкалась и падала. И вновь медленно приподнималась и, отодвинув спутавшееся платье, - ползла дальше. Это расстояние в нормальном состоянии я преодолела бы за десять шагов, но сейчас это тяжкий труд...

   Выдохнув и остановившись прямо над источником звука, я оттерла ледяной лоб от выступившей влаги и медленно разворачиваясь на шум дыхания, стараясь при этом не шевелить больной головой, устало спросила:

   - Где вы, мистер?

   Он слабо дотронулся рукой до моего колена и тихо поблагодарил:

   - Спасибо... мисс Джулиана. Вы - добрая девушка...

   От искренней благодарности в голосе мужчины я чуть не засмущалась и поэтому в ответ недовольно проворчала:

   - Протяните руку, мистер Дрейк!

   Он протянул ее ладонью вверх, но удержать не смог. Его рука, сильно задрожав, безжизненно упала на пол рядом с моими коленями.

   Я не стала дожидаться, пока он возьмет конфеты сам и, неуверенно протянув руку, погладила пустоту в месте, откуда исходил голос.

  Мне хотелось определить в каком положении по отношению ко мне, он находится...

   Сначала, я ощутила под пальцами шероховатость плотной ткани... нет, кожи - охотничья куртка... Затем провела рукой вверх. Дрейк молчал. Я тоже... Добравшись до подбородка, я укололась о его щетину, но главное выяснила, где у него рот.

   - Мистер Дрейк...

   - Мы вроде были по-родственному, по-простому... - начал было он, но я быстро его одернула, вспомнив "горячую родственную любовь" в театре и сказала "по-простому":

   - Так! Ты открываешь рот, а я кладу орешек!

   Он засмеялся. От движений его тела я почувствовала неприятный запашок, будто рядом что-то гнило... Неудивительно, подвал какой-то, кто знает, что здесь могут хранить.

   Тут я принялась вытаскивать первый орешек, но на этот раз я не могла нащупать карман, запутавшийся в складках юбки...

   Раздраженно совсем неаристократично цокнув - немного приподнялась, чтобы расправить одежду и добраться до кармана с орехами. Но, запутавшаяся юбка не дала мне нормально встать связав колени и я со стоном рухнула, хлопнувшись прямо ему на грудь.

  Гаррет резко вскрикнул...

  Не скрывая смущения из-за своей неловкости, суетясь, я расстроено извинилась:

   - Прости, пожалуйста! Меня ни ноги, ни спина не держат...

  В нос ударил смрад... Я поняла от кого он и отпрянула, резко выдохнув:

   - Какой ужас! Чего ты молчишь!?

   - Я не молчу. Я вскрикнул, - по-детски обижено произнес он, кряхтя и с трудом прикрывая загноившуюся рану курткой.

   - Угу, - буркнула я, нащупав наконец свой карман. Упершись левым плечом о живот родственничка, вынула горсть орехов.

   - Открываем рот и медленно жуем! - по-учительски непререкаемым тоном сказала я, вдруг осознав как хорошо, что все же не одна в этой подвальной темноте. Поднося орешек ко рту Гаррета, дала ему возможность схватить его губами:

   - Сейчас ты мне все расскажешь!

   Мгновенно, словно голодная белка сгрызая орешек за орешком, он уныло сказал дожевав последний:

   - А если не буду говорить? Это что шантаж?

   - Во-первых, джентльмен при леди не произносит таких слов, во-вторых, да - это шантаж, - спокойно ответила я.

   Все равно столько орехов лопать, после дня или сколько там пошло времени голодовки - это вредно. Лучше понемногу. Ко всему неизвестно, сколько нас еще здесь продержат!

  Я подумала - "НАС". Совсем плохо... Теперь, я еще и за этого негодяя волнуюсь...

   - Первый вопрос, когда ты сюда попал? - так хотелось спросить, кто этот таинственный негодяй, натворивший столько бед, но мудро рассудив, что вновь спугну, пока эту тему ворошить не стала.

   - Я дурак...

   Согласно кивнув, я поняла, что он этого не увидел. Может и к лучшему, а то обидится и замолчит.

   - В ту ночь, когда вы с Артуром убежали, он испугался, что я его раскрою и приказал своим головорезам схватить меня. Избив, они приволокли меня сюда и приковали за ноги... - он устало ворочал языком. Я опасалась, что у Гаррета не хватит сил рассказать все. - Кстати, какое сегодня число? Мне показалось, что прошла целая неделя...

   - Это зависит от того сколько я пролежала в обмороке... - мне не нравилось что так и не удалось узнать кто все это задумал. Или Гаррет просто лжет, выгораживая себя?!

  Он немного помолчал, будто вспоминая и наконец ответил:

   - Ты лежала без чувств совсем немного... Хотя не знаю, время для меня остановилось...

   - Хоть примерно: час, два, ночь, сутки? Сколько? - я и не пыталась сдержать раздражения... Он заерзал, вызвав жуткими ароматами гниения непреодолимое желание закрыть нос.

   - Скорее час... - наконец хриплым голосом неуверенно выдал он долгожданную мысль.

   - Значит, сейчас ночь воскресенья, а завтра днем у меня должна состояться свадьба... И в этом виноват ты!

   Моя голова, раскалываясь на части, рубила на корню все ростки жалости к брату графа Инсбрука.

   - А-а... - протянул он, голосом похожим на стон. - А почему сегодня?

   Придурок! Если могла метать глазами молнии, уже бы грелась у его обгорелого тела!

   - Я к тебе, помнится... приставала на глазах у всей театральной публики!

   - Гм... Да, такое не простить... - я недоверчиво прищурилась, неужели раскаивается?

  Слезные крокодиловы сожаления... Ну, нет, здесь не театральные подмостки я не поверю... Но тяжело вздохнув, решила, что он все же не в том состоянии, чтобы получать заслуженную трепку и перевела разговор:

   - Мы остановились на том, что тебя приковали в подвале... Откуда такое воспаление? Есть ли еще раны? - деловым тоном начала я. Эмоции сейчас не нужны, надо выбираться из лап этого таинственного Некто.

   Голос Гаррета совсем ослаб, но он продолжил рассказ:

   - У меня была легкая колотая рана слева под ребром... поверх слоя грязи, в которой ты меня искупала. Ну и эти... выслуживаясь перед хозяином постарались на славу, отомстив за то, что я ими командовал... Не знаю, что с ногой, но шевелить ею не могу...

   Если он ожидает, что я громко раскаюсь, что искупала его в грязной жиже, не дождется - скорее ад замерзнет!

   Глубоко вздохнув, желая успокоить праведный гнев, я спокойно спросила:

   - Слуги тебя избили и бросили сюда. А почему не убили сразу, раз ты так опасен?

   - Спасибо за понимание, добрая девушка! - усмехнулся кузен. - Меня в случае опасности можно обменять на милосердие Артура, - он, судя по голосу, кисло улыбнулся... и затих... Я приковыляла поближе.

  Судя по всему - у него обморок...

   Ну, вот... Кто от ужаса должен кричать, теряя сознание от шуршания крыс по углам?! Биться в истерике?! Я!

   Непорядок!

   С огромным трудом стянув с его ноги сапог начала "осмотр", вернее "ощупь".

  Вздыхая словно загнанная лошадь, с трудом проверяла негодяя на предмет травм. В темноте мне помогало одно: все что воспалилось - было горячим, а где рана начала загнивать, шел жуткий смрад.

  Так я нашла сильное воспаление с некрозом тканей, опухшее ребро (возможно перелом, видимо моих рук дело) и сильно отечный вывих лодыжки. Проверила сустав на возможность вправить.

  Я его калекой оставлю... В темноте... Без обследования... С таким отеком и и моими дрожащими руками! А что делать?!

   Забыв обо всех проблемах и обидах, полностью сосредоточилась на его ступне... Мешали: грубое железное кольцо кандалов и цепи, державшие его здесь.

   - Как хорошо, что ты без сознания, - вслух сказала я... и мягким рывком вставила вывих на место. Надеюсь, что правильно, так как в память заложен курс теории, да и на практике я проходила приемы помощи. Еще раз все ощупала. Руки дрожали еще сильнее, но вроде получилось, но отек пройдет еще нескоро.

   От того что пока все получилось как задумывалось я вздохнула с облегчением и шлепнулась на пол без сил вытирая пот от напряжения. Жутко хотелось пить. Во рту был противный привкус горечи... последствие травмы. Я была так сосредоточена на ноге, что даже смрад не ощущала...

   Что делать с его раной? Так, с раной разберусь после, а пока надо закончить с вывихом!

   Как же он не вовремя потерял сознание - я так и не узнала, кто тот негодяй, который осмелится торговаться с Артуром! И ведь хорошо знает, что тот сделает все, чтобы спасти единственного сына тети?

   Теперь как в старых приключенческих книгах, придется разодрать нижние юбки на бинты и перетянуть ему вывих. Мне уже давно перестала нравиться подвальная прохлада, но что оставалось делать, как не обрывать то малое, что позволяло мне не превратиться в сосульку. Со стоном я потянулась к юбке...

   Голос кузена раздался одновременно с оглушительным треском ткани.

   - Так настойчиво при мне еще дамы не оголялись, это что новый способ соблазна?

   Шутник! Ага!

   - Мистер Дрейк, мне нравится ваш настрой, а теперь постарайтесь его сохранить и, молча выдержать, пока я буду лечить вашу ногу!

   - Вы, леди, просто оскорбляете зачатки джентльмена во мне. Я нем, как могила!

   Шути и дальше, про себя вздохнула я.

  Ну, да... Я просто забыла, что этот молодой человек ненамного старше меня, вот и балагурит, чтобы не раскваситься.

   Скатав для удобства порванную лентами ткань в рулончики, принялась за его ногу.

   Он несколько раз тихо застонал, но признаюсь, справились мы с ним великолепно. Закончив, я проверила плотность. Отлично, скоро с ногой все будет хорошо.

   Сидеть на ледяном камне было очень неуютно, я уже просто тряслась от холода...

   - Ненавижу холод!

   С трудом обуздала свой язык, так и пытавшийся выложить малознакомому негодяю жалобу на то, что такую гадость как мороз, я никогда в жизни не знала и знать не хочу!

   - А я его не чувствую... - признался он.

   - Да, надо что-то с воспалившейся раной сделать... - мне ничего толкового в голову не приходило.

   - Угу, а орешков не осталось? - мило спросил он.

   - Осталось! - угрожающе сказала я. - Но не дам!

   Я полезла в правый карман, чтобы проверить в нем количество ореховых запасов, но нашла только печеного журавлика с миндалем. Я уже и забыла, как спрятала его в карман во время праздничного завтрака...

   - Так, уговор помним, милый родственник?

   - Несомненно,- обиженно буркнул Гаррет, - родственница, где твое милосердие?

   - По дороге в Лондон потеряла! - устало съязвила я. Хотелось пить, согреться и спать...

  Да, что такое со мной творится последнюю неделю!? Повернувшись к тому месту, где лежала голова кузена, я угрожающе произнесла:

  - Я злая родственница, а сейчас еще и измученная, так что, если не хочешь неприятностей, назови того кто это все сделал!

   - И глупая... зачем возилась со мной, если калечить собираешься? - он неприятно рассмеялся.

   - Я не собираюсь тебя калечить! Но еле сдерживаюсь, чтобы случайно не свернуть твою глупую голову. Кто он?!

   - Что тебе это даст, леди страшная убийца? - отстранено вслушиваясь в мой гневный голос, спросил Дрейк.

   - А что тебе мешает признаться? - в тон ему спросила я.

   - Я не хочу, чтобы ты добралась до него первой! - на этот раз серьезно ответил кузен Артура.

   Н-да... Я затихла, обдумывая. Дрейк не выдержал:

   - Знаю, такое обычной леди не скажешь, но я же видел на что ты способна, вот и предпочитаю не сообщать... - смелое признание для джентльмена. Оценила.

   - Мне непонятно одно, - я говорила уже спокойно, надо его не нервными угрозами, а логикой убеждать, - если ты ему отомстишь, то ответь - когда? При жизни уже без ног или после смерти в качестве привидения? - я так воодушевилась своими словами, что даже язвительно добавила, - а может здесь у тебя есть тайное оружие, которое ты используешь против врага в нужный момент?

   Мой голос уже сочился чистым ядом. В раздражении я раздавила печеного журавлика в своей руке.

  Он молчал. Думает. Ну-ну...

   - Ладно, кузен, давай поговорим о другом... - я быстро сунула ему в ладонь раскрошенное по кусочкам печенье и пока он его смаковал, начала расспрос:

   - Первое. Зачем лазали по моей комнате, что искали? Второе. К чему было все это представление в театре? Третье. Похищение. Зачем оно?

   Мне безумно хотелось пить. От холода ноги совсем онемели и я поменяла позу, усевшись на замершие конечности, мне показалось что так вроде теплее. Замершие руки я спрятала в тонкие складки юбки, но это ничего не давало - от теплого дыхания на холоде шел пар.

  Кузен упрямо молчал, но я терпеливо продолжала стачивать словами его уверенность, как морская вода камни.

   - Еще у меня есть и другие вопросы, но пока я жду ответы на эти!

  Холод пробирал меня все больше и больше...

   Дрейк уже давно съел все печенье, но говорить начал не сразу и даже не тогда, когда я закончила, видимо испытывая мое итак никуда не годное терпение!

   - На самом деле, я уже сотню раз пожалел, что начал это... - начал он и замолчал. Пауза становилась угрожающей, но я безмолвствовала, тщетно пытаясь сохранить остатки тепла, спрятав руки подмышками.

   - Обыск делали по моему распоряжению... мне были нужны документы или письма, так или иначе компрометирующие тебя в глазах брата... Это была часть огромного плана по передаче его титула мне. Кроме этого... я нанимал убийц для устранения тебя и Артура...

  Вот и имей таких родственничков - врагов не надо!

  Меня устраняли? А... тогда в парке! Ну, это не новость. А когда Артура? Хотя уже неважно, пусть говорит...

   - В театре... я хотел публично облить грязью невесту брата, поцеловав ее перед всеми... А в карете вас похитили, чтобы убрать с пути обоих... Но это был уже не мой план...

   - Да, вам почти все удалось... - грустно сказала я, сжимаясь от холода еще сильнее. А что мне делать сейчас? Для меня положение куда хуже, чем в ночь нападения в пятницу, после премьеры "Севильского цирюльника".

   - Я бы не дал им убить Артура...

   - Да, мы с ним так и подумали... - съязвила я. Сволочь этот кузен... а я дура! Мне хотелось плакать... Сама себя сюда загнала! Спасительница угнетенных, нашлась! Спасти себя не может!

   - А потом... он узнал, что у тебя сто тысяч фунтов состояния... это решало все его проблемы и даже мой титул ему становился не нужен.

   - Ясно, - кротко сказала я, тяжело опустив больную голову на подтянутые к себе колени.

   Было очень горько... Тяжелые думы свинцовым гнетом лежали на душе, вызывая отупение и нежелание двигаться.

   - Знаю... я в твоих глазах мерзавец и подлец, но... сейчас я бы никогда не согласился на это!

   - Спа-си-бо... - протянула я. Холод во мне сковал все, даже боль и обиду. Я по-кошачьи свернулась в клубок, пытаясь согреться.

   - Придвигайся ближе... - прошептал Гаррет. - Мне совсем не холодно...

   - Странно, при таком воспалении должен быть ужасный жар, - ответила я.

   - У меня железное здоровье, я даже никогда не простужался...

   - Заметно.

   - Они думали, что от удара ты долго пролежишь в беспамятстве и не встретишься со мной, но скоро придут проверять. Вероятно, тогда и уведут тебя отсюда, - он тяжело вздохнул.

   - Так кто этот неизвестный? - нейтрально спросила я. Мне на самом деле было уже все равно...

   - Граф Клей. Эдмонд... лучший друг Артура...

   Я встрепенулась, на миг забыв о холоде и своей муке.

   - Артур! Но ведь он ему доверяет! - потом утихомирив себя, тяжело опустилась обратно на землю... - Не понимаю, зачем ему это все?

   - Он мастер заумных планов... - Дрейку было очень и очень плохо, он говорил с трудом.

   - Тебя кормили хоть раз? - равнодушно спросила я.

   - Нет... только воду давали...

   Я достала из своего кармана остатки марципана и вложила Дрейку в ладонь, прикрыв сверху его пальцами.

   - Благодарю... - его голос в темноте сорвался на шепот...

   Игнорируя его состояние, я дала указания:

   - Ты делаешь вид, что я с тобой не общалась и терпеливо ждешь пока придет помощь... Без геройства, сделай милость, пожалуйста!

   - Леди, вы забываетесь! - сухости его тона могла позавидовать пустыня Сахара.

   - Несомненно... - невесело ответила я. - А так же я шокирую и раздражаю, особенно когда джентльмены занимаются глупостями!

   В голове от холода совсем разъяснилось. Медленно приподнявшись, я окончательно поднялась на ноги и медленно отошла от прикованного цепью Дрейка, нащупывая руками стену.

  Меня сотрясала дрожь... но я твердо ступала "осматриваясь" пальцами. Наконец дотронулась до смежной стены и, медленно нащупывая путь ногою, пошла вдоль нее. Мне надо иметь представление, что это за помещение и есть ли из него выход... На пути мне мешали разные ящики, балки и пустые коробки, сколоченные из необработанных досок.

   - Здесь только одна дверь и нет окон... - любезно сообщил Дрейк.

   - Понятно, - устало отозвалась я, опустив руки.

   - Осталось мало времени, они придут за тобой перед рассветом, чтобы Клей не знал, где ты была всю ночь. Иначе им не поздоровится. Я постараюсь объяснить, почему никто не думает на Клея...

   Медленно продвигаясь вдоль стены, я вернулась к Гаррету и уселась поближе к голосу и теплу его обладателя.

   - ... Мы с ним разработали план. Мне должен был перейти титул и полномочия графа. Ему необходимо было создать свою коалицию в парламенте, чтобы продвигать удобные законы. Всю схему пояснять не буду, там слишком много деталей... Но причина одна - Клей банкрот...

   - Он решил нажиться, используя высокие цены на хлеб в стране?

   - Да... Никак не привыкну, что ты девушка, а так здраво рассуждаешь... - вздохнул он и, судя по звукам, засунул себе в рот орех. Сладости помогли, он немного оживился, его голос звучал уже более похоже на того негодяя из театра.

   - А зачем ему титул?

   - Я же объяснил! - раздраженно сказал он. - Если я стану пэром с огромным землевладением в Гемпшире, он сможет в альянсе со мной продвигать нужные ему законопроекты - а это колоссальные прибыли, как ни посмотри. И для его торговли и для друзей, которые не останутся перед ним в долгу за помощь в спекуляциях.

   - Это мы выяснили, а почему все так сложно?

   - Уже ничего сложного - он женится на тебе, поправит свое финансовое положение и составит новые планы...

   - Великолепно! Женится он на мне... - я расхохоталась так, что мне стало даже теплее.

   - Да. Эд мне не простил, что я испортил все его планы... - пожаловался кузен.

   Я уже все поняла. Мне было противно. Гаррет будто почувствовал это.

   - Иди, ляг подальше от меня и притворись спящей... - грустно закончил он.

   Я выполнила...

  Как я устала! Глаза закрывались сами, но нервы были слишком напряжены, чтобы позволить себе уснуть.

   - Зря ты так... - его тихий голос тонул в темноте.

   Я, устало прикрыв ладонью ненужные в этой дыре глаза, спросила:

   - Что зря?

   - Веришь Артуру, мне и всем остальным...

   - Насчет тебя, Гаррет, ты слегка погорячился. А чем Артур меня обидел, а я не знаю?

   В данный момент я разговаривала, только чтобы не спать...

   - У него есть женщина...

   - Ясно... - я вновь прикрыла глаза. - Он пока не женат и это его право...

   Пока я говорила столь умные и правильные вещи, душа с опаской сжалась, предвкушая боль от новостей родственничка.

   - Да... но они давно вместе!

   - Угу...

   Я вспомнила любимое высказывание подруги с Астеры на эту тему; Олечка в изнеможении закатывала глаза и устало говорила: "все что может идти паршиво, скорее всего так и пойдет".

   Кто бы мог подумать, что еще совсем недавно я была близка к тому, чтобы полюбить Артура. Любить его, быть им любимой... Это казалось мне огромной радостью!

   А Гаррет угрюмо продолжал...

   - Тебя должны были убить, а...

   Надо прекращать эту "исповедь" убийцы.

   - Знаю... Нанятые тобой бандиты не оправдали надежд. Как видишь, я жива... - про себя подумала: а вот ты - неизвестно! Если очень скоро не вмешается Артур, ты - почти покойник.

   Меня ко всему дискомфорту стало раздражать его желание очернить брата. От этого моя логика ожила и вернулась ко мне, и я вспомнила, что не имею права ни надеяться, ни обижаться на графа Инсбрука.

   - Я рада, что Артур не один, - я чуть было не вставила "останется".

   - Она сейчас в Италии... - прошептал Дрейк, звякнув цепями.

   - Счастливица... Я всегда мечтала туда попасть...

   На меня накатила тоска. После этих нескольких, но долгих часов проведенных в подвале неотступно преследуемая тревогой за неопределенное будущее, я ощущала себя усталой и совершенно выдохшейся, словно спущенный воздушный шарик. Задание осложнилось и пошло совсем не так, как мы планировали его в институте...

   Гаррет в это время что-то говорил о том, как повезло Артуру и что его любят просто так со всеми недостатками и прочий бред...

  Наработанной кривой из системы вариантов, динамика наших отношений с графом привычно появилась в мозгу: от "почти люблю" до "бросила и не обернулась посмотреть". Я так и видела этот зигзаг вверх-вниз перед глазами. И что мне делать? Вижу только один вариант - не давать своим ожиданиям возноситься настолько высоко, сгладив, в конце концов, линию отношений до нуля...

   Тут заключается главная загвоздка!

  Он мужчина, а с этой частью человечества я могла легко общаться и объективно судить только в разговорах на рабочие темы... Но, как показывают последние события, беспристрастность суждений в общение с мужчинами, видимо, не является моей сильной стороной. Нет, не срабатывает это только с Артуром, с остальными мне почему-то все понятно.

   Я тяжело вздохнула. Спина окончательно замерзла... Когда это кончится?! Мои размышления прервал хриплый голос кузена:

   - Джулиана, почти утро... Скоро сюда придут.

   На самом деле скоро за дверью раздались тяжелые шаги. Я, как задумано, успела лечь подальше от Гаррета.

   Артур

   Ледяные струи осеннего проливного дождя обрушились на меня, едва я открыл дверь и вышел на улицу. Пригнувшись под порывом ледяного ветра, бегом направился к каретному сараю, чтобы забрать вороного.

   Сначала к графине! Быстро оседлав коня не дожидаясь конюхов, я рванул в темноту...

   Дорогу не помню... все было как во сне, я несся во весь опор по опустевшим улицам к дому Торнхиллов. Начиналась настоящая гроза...

   Вспышка молнии высветила ряд высоких домов. Вот и владения графини...

   Слетев с мокрого коня, я привязал бедного друга под дождем у дома, быстро поднялся по ступеням и влетел в открывшуюся дверь.

   Рольф, держа дверь, поприветствовал меня кивком и отвел страдающий взгляд.

   В часы гостиной, стоявшие на изящном мраморном камине, коротким серебряным звоном отметили полдесятого. В гостиной появилась заплаканная служанка, она кочергой аккуратно поправила дрова в камине. Как ее звали? Бетти или Летти?

   - Милая, ты можешь мне рассказать, что тут произошло? - как терпеливый доктор спросил я, опасаясь истерики. Девушка, закончив возиться в камине, повернулась ко мне и словно хозяйка сказала:

   - Садитесь, лорд Артур, мы с Рольфом сейчас все расскажем...

   Я, сдерживая раздражение, сел. Вокруг мокрого плаща по золотой парче дивана медленно расползалось мокрое пятно. В комнате было жарко - скоро от моей мокрой одежды повалит пар.

   Рольф принес поднос с рюмочкой арманьяка. Я выпил и вмиг согрелся.

   - Я слушаю...

   - Бетти сейчас все принесет... - отрывисто пояснил Рольф, забирая рюмочку на поднос.

   Дворецкий был задавлен чувством вины, которое можно было пощупать руками. В чем дело? Не уберег? Или еще что? Я подозрительно осмотрел странного слугу, но тот впал в тяжелые раздумья, что не заметил мои подозрительные взгляды. Отвернувшись, я предложил:

   - Вы начните, а позже я выслушаю Бетти и остальных... а где графиня?

   С меня уже натекла громадная лужа на толстые персидские ковры графини... Все молчали, в комнате было отменно слышно, как часы отмеряют мое терпение.

   Боже, дай мне сил вынести это все! Рольф наконец заговорил:

   - Сегодня вечером после всех дел по подготовке к свадьбе, мисс Дункан вылетела на улицу, размахивая подсвечником. Мимо несся всадник на пегом коне. Двое бродяг подскочили к ней и помогли джентльмену погрузить Джулиану к нему на коня и увести. Она не сопротивлялась... Вот и все.

   Я молчал, обдумывая. Рольф миг поразмыслил и добавил:

   - Но все оказалось не так просто... Это и добило графиню. Когда мы ворвались в комнату мисс Джил, у нее на столе-пюпитре для писем обнаружили подписанные завещания. То есть она готовилась... к ночному отъезду. Поэтому все решили, что она сбежала с тем... кто ее увез...

   - Еще бы... - ядовито сказал я, еле выдержав все запинания дворецкого. - Она же завтра покидала дом бабушки! Конечно, она готовилась к отъезду! Жена должна жить у мужа!

   Рольф буквально воспрянул...

   - И, правда... а мы подумали... - его глаза буквально засверкали от радости... А вот мне так и не стало легче...

   - Кто видел как ее похищали?

   - Я и Бетти... Графиня когда прочла завещания мисс Джил, потеряла сознание. Доктор Джемирсон дал ей лауданум.

   - Значит, она спит... - равнодушно констатировал я. - А что точно ты видел?

   - Двух бандитов... Всадника закутанного в шейный платок до глаз, на пегом коне и все...

   - А Бетти что видела?

   - Что возмущенная хозяйка неслась вниз по лестнице. А на улице закричала "Полиция!"

   Появилась заплаканная Бетти, одной рукой она аккуратно прикрыла дверь, в другой она несла стопку листов исписанных ровным дамским почерком. Вручив их мне, она вновь расплакалась, прижав белоснежный передник к глазам.

   Пробежав глазами щедрые пожертвования слугам от моей невесты, я встал и успокоил расстроенных людей:

   - Я вам со всей ответственностью заявляю, мисс Джил похитили против воли. Я даже знаю кто... А завещания она написала, потому что у нас завтра свадьба! Ей в любом случае придется уходить из дома бабушки!

   - Ох... Милорд, я так рада, что вы любите Джил! - Бетти забыв о слезах, тут же смущенно хихикнула, завернув руки в передник.

   - Да, истинная правда! - выдохнул я. - Люблю безумно. Мое почтение графине!

   Поднявшись, я устало попрощался с присутствующими и вышел.

   Буря - разразившаяся как только я покинул дом Торнхиллов, выказала весь свой воинский арсенал, прославивший грозы в грустных балладах средневековья. Проливной дождь густой пеленой снизил видимость до одного шага, но я упрямо скакал к дому Гаррета, невзирая на всю воду мира. Молнии одна за одной раскалывали зловеще-чернеющее небо. Гром гремел через каждые полминуты.

  Дождь продолжался, заливая улицы Лондона небольшими речками, расстилавшимися по обе стороны дороги. Из-под задних колес редких карет и экипажей во все стороны летели стены из холодной воды.

   Я раньше всегда ощущал прилив сил, изумление и радость при буйстве стихии. Такой же восторг я чувствовал, когда несся с ветром наперегонки на своем вороном коне по вересковым пустошам в Гемпшире. Но сейчас...

  Погода передавала все нюансы моего состояния.

  С удовольствием представил себя в тоге гневным Зевсом. Особенно мне понравилось картинка: точное попадание молнии в Гаррета. Мне было не смешно. Скоро братец пожалеет, что я не безобидный Зевс с молниями!

   Добравшись до его особняка, обошел дом, ведя коня на поводу за собой. С трудом подобравшись через мокрые заброшенные заросли смородины к двери черного входа. Она, как мне помнится, была не столь массивной как парадная дверь, вот это препятствие мне и предстояло снести.

   Мой вороной стоял рядом, тяжело вздыхая и его пришлось привязать к стволу старой яблони, получив еще одну порцию холодного душа с веток. Приблизившись к двери вплотную, я примерился куда лучше бить, чтобы наверняка снести.

   В полной темноте я рывком попытался ее выбить, но после третей попытки меня остановил громогласный оклик полисмена.

   - Стоять!

   Я развернулся и радостно сказал:

   - Отлично, вместе - мы вынесем ее быстрее!

   Тот, ожидая чего угодно кроме приглашения присоединиться, на минуту замолчал, видимо обдумывая мое предложение. Я как раз успел разок разогнаться и крепко врезаться в дверь.

   Хилый кусок дерева, покрытый зеленой краской, оказался куда более крепким, чем показался мне на первый взгляд.

   - Позвольте вас прервать, мистер! - уже с подобающим пиететом обратился страж порядка.

   - Милорд... - поправил его я, разгоняясь для следующего удара.

   Исправить свою ошибку полисмен не успел. Дверь открылась. За ней стоял слуга с горящей свечой в руке и я по инерции снес его с размахом ввалившись в открытую дверь.

   - Кажется, вы его размазали по полу, милорд! - откуда-то сверху неуверенно сообщил полицейский, скрывая смех и протянул мне руку, помогая подняться.

   Я встал. Стряхнул на пол всю воду с плаща и аристократично обратился к веселящемуся представителю закона.

   - Мне понадобиться ваша помощь, мистер а-а...

   - Мистер Берк.

   - Так вот, мистер Берк, я заявляю о похищении...

   Меня прервал застонавший слуга. И стонал он, как ни странно, с ирландским акцентом:

   - Да-да, мистер полицейский! Мой хозяин пропал еще в пятницу!

   Поднявшись с пола с расфокусированным от удара взглядом, жертва неудачного вскрытия двери продолжал говорить дребезжащим голосом, коверкая слова жутким акцентом:

   - В пятницу мой хозяин, мистер Гаррет Дрейк, надел свой старый охотничий костюм и отправился куда-то, на ночь глядя. И с тех пор его никто не видел.

   - Может, его на неделю пригласили друзья, сейчас в самом разгаре охота на лис? - недоверчиво подсказал полисмен.

   - Он ушел без ничего. Его рысаки дома. Оружие и документы тоже... Даже сменного белья не взял! Нет, - сурово заключил слуга, источая вокруг себя сочный запах бренди, - его похитили!

   Слуга заметно отошел от травмы и теперь было уже неясно отчего он так качался: от моего удара или господских запасов коньяка.

   - А почему ты, каналья этакая, все это время не открывал мне дверь?! - возмутился я, стягивая промокшие и разорвавшиеся перчатки.

   - Так господин приказал! - совсем невинно возмутился негодяй.

   - Ну и что конкретно тебе приказал господин? - уточнил страж порядка.

  Слуга засуетился, пытаясь на полу разыскать закатившуюся куда-то свечу.

   - Он сказал: "До моего возвращения никого не пускай!"... И "никуда не шатайся!".

   Мы с полисменом переглянулись...

   - А куда ты "шатался"? - уточнил полисмен.

   - Я старый солдат и все время был на страже! - гордо ответил слуга и водрузил найденную свечу в подсвечник вверх ногами.

   - Отлично, мистер Берк, расспросите пока слугу моего брата, а я поднимусь к нему в кабинет и проверю документы.

   Тяжело шагая по дубовой лестнице вверх, размышлял, хорошо ли я сделал, что не стал повторять попыток сообщить властям о похищении мисс Дункан? Может, стоило это сделать?!

   Открыв кабинет брата, я пожалел, что не взял свеч у пьяного ирландца. Пришлось вернуться вниз, спрашивая старого пройдоху:

   - Мистер... там темно...

   - Н-да... камин горит только в спальне господина.

   Смутно припоминая, где и что здесь находится, я вновь поднялся по лестнице, судя по хлюпу в сапогах - оставляя за собой мокрые следы. Да, и эта новая замшевая пара приказала долго жить.

  Я усмехнулся. Так и знал, что женитьба для меня чревата затратами. За эту неделю у меня испорчено столько одежды, сколько раньше издерживалось за год. Зато из моей жизни начисто исчезли ощущения бессмысленности и скуки.

  Найдя с третьей попытки господскую спальню, я вошел. Подобрав подсвечник, поджег на нем свечи от горящего в камине каменного угля.

  Н-да... Осветив комнату, я скинул промокший плащ, собираясь устроить обыск у брата в кабинете, но мне на глаза попался небрежно приоткрытый ящик комода.

   Особо не любопытствуя и не задумываясь "зачем?", я заглянул в него, удивленный находкой!

  В нем вместо шейных платков и нижних рубашек лежали какие-то бумаги, обрывки писем и печатки с сургучом для отправки корреспонденции.

   Поставив подсвечник наверх комода, я ловко вынул стопку бумаг.

   Это была личная переписка брата.

   В другое время я к ней и не притронулся, понятие низких поступков для меня не пустой звук, но сейчас любая "ниточка" может помочь в поиске Джулианы.

   Пробежав глазами четыре бессодержательных по смыслу письма, я нехотя начал пятое, у которого было небрежно оторвано начало, а острый почерк писавшего был мне смутно знаком:

   "Клифтон сегодня на приеме хвалился своим внуком, заодно и разболтал, что даже графиня Торнхилл доверила сосунку Алексу свою внучку. Вечером они будут в Воксхолле. Людей я нашел, пришлю тебе, награду за труды оговоришь сам!".

   Нижней части у листка не было. Миг покрутил письмо в руках, пытаясь понять, кто же мог его отправить. Отложив улику в сторону, я стал тщательно просматривать все бумаги, по почерку выбирая похожее.

   Нашлось только одно написанное подобным образом:

   "Прибуду к десяти часам к южному пригороду, поеду через Гринвич. Жди там с вестями. Девку ни в коем случае не трогать, у меня на нее планы! Граф К.".

   Я обессилено рухнул в кресло - наконец узнав почерк! Это был удар!

  Эдмонд... Эд, любитель пегой и серой масти, отсутствовал дома эти дни - все совпало...

  Но суть тут была совсем в ином: совсем недавно пожимал его протянутую руку, ему я позволил знать, что у меня на сердце, ему же собирался подробно рассказать все случившееся со мной и Джулианой и попросить помощи. Мы вступали в беседу и я поддерживал его как друга в спорах и пари, он постоянно был моим соседом на обедах в клубе.

   И это видели десятки глаз: связанные личной дружбой, мы составляли часть некоего большего сообщества и считались настоящими друзьями. Презрев дружбу, долг джентльмена и члена закрытого клуба, он все променял на деньги...

   Я поднялся и пошел к окну, чтобы посмотреть, но улица была почти неразличима из-за дождя.

   Проблема похищения вот она... никуда не делась. Я без устали мерил шагами комнату.

   Спокойное размышление было роскошью, которую я не мог себе позволить. Не имея представления, как вырвать Джил из вероломных лап графа Клея, обдумывал, куда он мог ее деть?! Бедную Джулиану надо спасти. Но как?

   Вероятно, я долго шагал по спальне брата, погрузившись в себя, так как напротив в коридоре стоял мистер Берк, внимательно наблюдая за мной через открытую дверь.

   Когда я посмотрел на него, сочувствуя, он тихо заметил:

   - Вы, милорд, видно были очень близки с братом...

   Опустив глаза, я кивнул. Тут новая проблема всплыла в голове как некое озарение.

   Если Гаррета долго нет, а похищение - затея Клея, то куда мог деться кузен? Повернувшись к полицейскому, я сказал:

   - Мистер Берк, начинайте поиски, а я к вам присоединюсь. Сейчас я намерен попасть в клуб и поговорить с одним джентльменом, который мог его видеть последним! - и, подхватив с кресла мокрый плащ, перекинул его через плечо, придерживая одним пальцем. В другую руку я взял свечу и направился к выходу. Берк, не уступая мне дорогу в узком коридоре, хотел остановить, чтобы расспросить подробности, но я опередил его:

   - Отправляюсь беседовать прямо сейчас, все формальности мы отложим на потом.

   Полицейский отдал честь и отошел к дверям, дав мне путь в узком коридоре. Спустившись по лестнице, я подошел к двери черного хода. Там внезапно остановился... прижавшись горячей головой к влажному косяку двери.

   - Боже! - очень-очень тихо сказал я, представив девушку в руках графа. - Никогда в жизни мне не было так страшно!

   Простояв несколько мгновений, внутренне невыносимо страдая, оставил свечу на столике и вышел под дождь.

   Промокший грустный конь, разделял мою горечь. Отвязав вороного, я тяжело взобрался на него, с места быстро тронувшись галопом, направился в клуб искать виконта Клифтона. Он точно знает у кого какие проблемы.

Глава восьмая. Ну, свадьба же!  

    Джил

   Распахнув с лязгом крепкую дубовую дверь, в подвал ввалились двое "кокни". По забористому запаху волнами исходящему от них, было ясно, что пока я отходила от удара, время они потратили не зря. Разогревались!

   Прикрыв многострадальный нос ладонью, при этом про себя порадовалась: "тепленьких" охранничков "брать" легче.

   Ожидая, когда пара мужичков - третий остался на входе поддерживая на весу чадящий фонарь - подойдут ко мне, я быстро завернула свое платье выше колен, хотя оно и так было порядочно облегчено от лишних юбок. Я преследовала этим маневром сразу две цели и обе удались!

  Здесь мужчины, неизбалованные открытой одеждой моего времени, теряли голову от оголенных женских коленей, плюс таким образом быстро размахнуться врезать в челюсть ступней мне было куда легче. Из угла, где лежал Гаррет, раздался смешок прикрытый кашлем. Он понял, что я задумала.

   Была огромная проблема - третий бандит с фонарем на входе. Я боялась, что пока буду возиться с двумя ближними разбойничками, он убежит и поднимет тревогу, а в худшем случае - закроет меня здесь надолго, пока не вернется с десятком амбалов.

   Началось - я сжалась как пружина - один растолстевший житель лондонских подворотен наклонился с весьма сомнительным намерением тронуть меня в неприличном месте...

   Вывихнув ему челюсть прямым ударом ноги, я подскочила и пронеслась мимо опешившего "второго" к входу и резко втянула в подвал зевавшего под хмельком мужичка с фонарем. Он держался за замок на двери и, по инерции влетая внутрь, резко захлопнул ее за собой.

  Светильник вырвался из некрепких рук щуплого охранника и с грохотом упал на старые ящики. Разбился, но не погас. Продолжая гореть, огонь вместе с маслом пополз по деревянному хламу. Подвал затопил запах горелого жира из фонаря, не вовремя вызывая желудочные спазмы.

  Все произошло в долю секунды, возможно из-за этого охранники не среагировали.

  Надо было поднять разбитый фонарь, чтобы остановить текущее масло, но я не могла отвлечься от нападающих, которые заметно протрезвели и теперь шли на меня с двух сторон.

  В их оскалившихся ухмылках было написано явное намерение свернуть мне шею, вопреки всем приказам хозяина. Третий, с поломанной челюстью, сидел прямо на полу с потерянным видом, из его носа текла кровь. Вероятно, на трезвую голову эти негодяи могли бы до меня добраться, но в таком состоянии - ни за что!

   Метнувшись к правому бандиту с крупными оспинами на лице, я в буквальном смысле этого слова выбила из него дух, ударив коленом в солнечное сплетение. Он не рассчитал, что длина моих ног легко позволяет до него добраться, за что и поплатился, катаясь по полу и тщетно пытаясь вдохнуть. Последний, тот самый "мужичок с фонарем", уже торопливо отступал к выходу. На лице у него был просто суеверный ужас.

   - Стоять! - прорычала я, сделав страшное лицо. Он вздрогнул. Всю мимику лица пьяного охранника прекрасно освещал огонь, перекинувшийся на пустые коробки.

   - Двинешься - покалечу! - грубо предупредила я. Если он откроет дверь, пожар полыхнет в полую силу, а этого допустить нельзя. Я быстро оторвала кусок юбки и перевязала себе нос и рот, дым наполнивший подвал уже мешал дышать.

   - Быстро! Открой кандалы на мистере Дрейке! В этот момент я вынула все оружие из кармана у первого охранника с покалеченной челюстью. У него был нож и пистолет, но зарядов в нем не оказалось.

   Наставляя пугач на робко замершего мужичка, медленно повторила приказ.

   - Достань ключи и освободи пленника!

   Чего этот идиот тянет?! Зажариться хочет?! Сейчас при всем желании, я уже не смогу потушить разохотившийся огонь.

   Мужичок полез в карман и вынул дрожащей рукой ключи.

   - Быстрее, иначе брошу здесь! Зажаришься быстро!

   Эта угроза не произвела никакого действия на идиота. Он так и копался не в состоянии попасть в щель для замка.

   Дым выедал глаза и превращался в реальную опасность свалиться здесь без чувств.

   Наконец, громкий звон откинутой цепи ознаменовал удачу.

   Мне хотелось в панике завопить от страха и злости - огонь с минуту на минуту полностью перекроет вход!

   - Хватай пленника и тащи к выходу! Быстро! - орала я диким голосом.

   Когда эта жертва природы, наконец подтащила Гаррета ко мне, подставив свое плечо родственничку, я крикнула:

   - Христа ради, да вытаскивай своих отсюда! - но тот, наглотавшись дыма, уже свалился на пол и ничего не слышал.

   Проклятие!

   Подтащив обвисшего без чувств Дрейка к двери, медленно приоткрыв ее - выволокла Гаррета сначала в сарай, в котором и был устроен подвал, потом и на улицу.

  Шел дождь. Отлично, значит, пожар не причинит большого ущерба.

  Мне так не хотелось идти в тот ад обратно, но там осталось три человека. Хорошие они - плохие, не мне решать!

   Прислонив закашлявшего Дрейка к стене, кинулась обратно.

   Бурей ворвавшись в подвал, вытащила на себе сначала щуплого мужичка, огонь был к нему почти вплотную, потом помогла двум другим. Мужичок с оспинами был в сознании. Мне хоть с ним повезло, я только направила его на выход. Все было так близко к огню, что у меня начал тлеть край юбки.

   Побросав негодяев под дождем - буквально в грязь, отправилась в конюшню.

   Эта длинная ночь скоро закончится, в отличие от дождя. Я оседлала серого в яблоко коня, который мне сразу понравился смирным нравом, прихватив дополнительные ремни и недопитую негодяями бутылку виски, пошла к Дрейку, ведя лошадь за собой.

   Он, уже очнулся и лежал там, где я его оставила.

   - Домой? - с тоскою спросил он, видно решив, что я благополучно убегаю оставляя его в грязной луже.

   - Куда хочешь! Но Артуру на глаза пока не показывайся, сам понимаешь почему, будущий ты родственник, - я сказала, как обругала.

  Раскрыв его рану, смыв гной, залила ее спиртным - пока хватит. Дрейк зашипел от боли, а потом спросил:

   - А ты?

   - Я? Я следом. У меня часов через шесть еще свадьба, если ты не забыл.

   Он улыбнулся. На приглашение напрашивается?!

   - Не забудь позвать врача. А лучше всего, когда прибудешь домой, промой все раны чистым бренди!

   Пока мы столь мило беседовали, я помогла ему встать и подтащила к лошади.

   С адским напряжением мне удалось водрузить его на коня.

  После все удалось куда легче, я привязала его захваченными на конюшне ремнями к луке седла и, выводя за уздечку коня со двора, сказала:

   - Приедешь домой, первым делом приложи лед к ноге, потом обработай все раны бренди! Да! Обработку делай снаружи! А не изнутри! Ясно?

   Он понял последнюю шутку правильно. Гаррет расслабился и даже рассмеялся.

   - А там и там позволено?

   - Даже полезно! - улыбнулась я и ударила его коня по крупу, подгоняя. Провожать его взглядом дальше каменного забора окружавшего поместье я не стала, мне надо торопиться.

   Теперь заняться собой.

   Вновь направилась в конюшню, намереваясь исполнить свое удачное возвращение. А то скоро ночь закончится и как я буду объяснять местным жителям свое появление здесь? Да еще в таком виде! Я с ужасом себя оглядела. Красавица! С разодранной юбкой в саже и со следами грязи везде, куда не падал взгляд!

   Приблизившись к каменному строению в котором окруженные заботой жили лошадки, я заметила, что с противоположных ворот въезжает граф Клей со сворой прислужников.

   Проклятие! Бежать?!

   Нет, он меня уже заметил.

   Что мне делать?!

   Вздохнула, буду изображать похищенную несчастную девушку, то есть саму себя. Я хищно улыбнулась. В данный момент я не только готова, но и рада сделать несчастными всех окружающих.

   Сделав перепуганное лицо на всех парах понеслась в сторону своего "спасителя". Истерично вскинув руки, я почти не прикидывалась, закричала:

   - Лорд Клей! Как я счастлива! Вы, представить себе не можете, что со мною сделали!

   Вроде все было исполненной мною как надо, лорд, судя по снисходительной улыбке, поверил. Он спрыгнул с коня и остался на месте.

   Мерзавец!

   Рухнув на колени в грязь прямо перед его конем, я поставила его перед дилеммой: то ли изображать участие и вымазаться в грязи вместе со мной, то ли остаться в стороне и показать истинные намерения.

   Он выбрал грязь. Цепляясь за его франтоватый сюртук черными вымазанными руками, я стенала как мне плохо и пачкала его еще сильнее, злорадно наблюдая, как он едва сдерживает брезгливость, прикасаясь ко мне.

   - Пойдемте, милая в дом! - сквозь зубы предложил мой "спаситель".

   Я, так и прижавшись к нему от души грязным платьем, проследовала в небольшой домик по соседству с воротами.

   Он прогнал из гостиной слуг, предложив мне сесть в кресло-качалку, а сам устроившись в другом кресле сбоку, начал расспрашивать.

  Я, всхлипывая, поведала, как меня похитили; потом, как я очнулась, а вокруг пожар и пьяные охранники с разбитым фонарем! Как в дыму чуть не угорела и с трудом вырвавшись на свободу, наткнулась на него.

   Дальше следовал благодарный взгляд с моей стороны и участливый с его. Партия двух лгунов была в разгаре.

   Он посочувствовал мне так, что аж прослезился и сказал, что в сложившейся ситуации, когда я так страшно скомпрометирована, он, лорд Клей, как истинный джентльмен должен предложить мне руку и сердце!

   Я в этот момент как раз засыпала, треволнения последних часов меня измотали до неимоверности. Чтобы не выказать этого моему "спасителю" периодически всхлипывала и тяжко вздыхала. Да, ночка была на редкость суматошной. Или уже не на редкость и не стоит обращать внимание?!

   И планов то еще сколько! Мне предстоит вырваться отсюда, добраться домой и попасть на свою свадьбу. Да... Я в очередной раз грустно вздохнула.

   Подняв голову, я слушала, а он в деталях расписывал, как после этого похищения от меня отвернется Артур и за ним и все общество. И как бы между прочим припомнил, что мой отец не джентльмен, а простой торговец...

  Я в это время изучала обстановку: добротную деревянную мебель, вероятно доставшуюся владельцам от предков; застиранные беленькие занавеси; шерстяные зеленые однотонные пледы домашней окраски; буфет с красивыми тарелками и простыми подсвечниками, на которых горели толстые свечки.

  В простом камине, скорее очаге, догорали дрова, наполняя комнату приятным деревенским запахом. Интересно, чей этот домик?

   Граф закончил свой устрашающий монолог и сейчас ждал ответа. Повернувшись к нему, я попросила, надеясь, что он оставит меня одну:

   - Вы не могли бы приказать, чтобы мне сюда доставили горячей воды? В таком ужасном состоянии я не смогу дать вам ответ...

   Эдмонд поднялся и, приблизившись ко мне, нежно сказал:

   - Я давно в восторге от тебя, милая! И твое ужасное состояние меня не остановит! Главное это ты и твое счастье!

   Он накинулся на меня словно голодный пес на кусок мяса. Вот никогда не думала, и не читала, и даже не проходила на занятиях по психологии, что деньги обладают столь возбуждающим эффектом!

   Когда его руки нарушили все границы приличия, я стукнула его коленом в пах. Он, конечно, не ожидал подобного вульгарного обхождения с жизненно важными органами.

   - Сука! - шипел лорд Клей, сгибаясь.

   Да-а, так меня еще никогда не обзывали. Волна ярости за все страдания и унижения, мигом охватила меня и, забыв здравый смысл и осторожность, я изо всех сил ударила его в коленную чашечку приемом незаметно ставшим излюбленным! Завопив как раненый слон, он рухнул на пол, схватившись за ногу. Ага, в паху видимо отпустило.

   Сейчас набегут сюда его прихвостни!

   - Видите, лорд Клей, вам в виду сложившихся обстоятельств, свадьбу придется отложить и полностью переключить свое внимание на лечение колена...

   Заметив, что он собирается меня в очередной раз оскорбить, хладнокровно предупредила:

   - Если я услышу хоть одно грубое слово в свой адрес, вам придется лечить не одно колено, а еще и обе руки. То же самое, в случае привлечения лишнего внимания!

   Захватив его плащ, небрежно брошенный на подголовник кресла, укутавшись и накинув капюшон на непокрытую голову, я мирно сказала:

   - А теперь полежите и порадуйтесь, как же вам чудесно повезло, что я не стала вашей женой. Страшно представить вас с переломами всех костей! Думаю и сто тысячное состояния моего батюшки не компенсировало бы такие нечеловеческие страдания!

   - Д-да к-как ты см-меешь..? - выпалил граф, заикаясь от злости. Судя по его покрасневшему лицу у него и без моего вмешательства будет удар. - Я тебя... я вас...

   - Вместо того, чтобы позорно обогащаться за счет жены, вкладывай деньги в железные дороги, - мило и от души посоветовала я и, на миг замерев перед дверью, поправила на себе плащ и вышла.

   Еще плотнее закуталась под дождем, склонив голову в капюшоне, я торопливо проследовала по пустому двору к конюшне. Там стоял еще не расседланный конь графа. Люблю нерадивых слуг!

   Отлично! Такой конь мне и нужен!

   Вскочив на серого и тронув поводья, я медленно выехала из конюшни. Но потом мне резко пришлось прибавить ходу, иначе конюх с воплями бежавший навстречу, попал бы под мой удар. В конце концов, я ведь нервничаю! У меня сегодня свадьба!

    Артур

   Молодой слуга принял у меня поводья и предложил отвести вороного на конюшню, но я отказался. Так как не намерен оставаться здесь дольше, чем потребуется, чтобы разузнать все о Клее.

   Кинув пару монет слуге с просьбой подождать здесь, быстро вошел в клуб. Постояв некоторое время в комнате, где играли в карты и, кивнул нескольким знакомым не игравшим в данный момент, заглянул в читальню как всегда по ночам пустовавшую... Но и на этот раз там сидел виконт Клифтон. Перед ним вместо газеты стоял графинчик с янтарным напитком. Бренди вероятно. Я нахмурился, мне бы сейчас оно тоже не помешало.

   Виконт был уже изрядно пьян.

   Подозвав официанта я заказал того же что и у виконта. Приблизившись к отдыхающему лорду Клифтону, поклонившись, вежливо поздоровался с ним.

   Виконт немного рассеяно ответил и вновь приступил к возлияниям. После первой рюмки я даже не согрелся.

   - Лорд, вы не видели сегодня сэра Эдмонда? Я бы поехал к нему, но не знаю, в какое из поместий он отправился.

   Лорд, не оставляя бокал, засмеялся.

   Я решил учтиво "надавить":

   - Если бы вы могли подсказать мне, был бы крайне признателен за помощь!

   Клифтон на диване откинулся назад и обвел туманным взглядом зал читальни, освещаемый только тремя высокими свечами. Наконец в голове Клифтона что-то сработало и он сказал:

   - Вы знаете, дела у графа пришли в такое неблагополучие, если не сказать упадок... Так что речь о множестве имений просто не идет!

  Допив вторую рюмочку, я согрелся и нетерпеливо ждал, когда виконт наконец подскажет мне местонахождение графа Клея! Лорд продолжал, наслаждаясь моим вниманием:

   - Боюсь то, что у него осталось, вряд ли даже можно считать имением...

   Проклятие, почему он тянет! Лорд принялся перечислять, что из "необходимого" вроде лабиринта и парка, отсутствует "на ферме" Клея, чтобы оно могло называться поместьем.

   - ... В действительности это скорее ферма, где разводят овец и сеют хлеб. Вы, понятно, об этом знаете...

  - Угу, - буркнул в ответ я, слушая ничего незначащую болтовню собеседника вполуха. Тем более, это был уже третий вариант одного и того же высказывания!

  Кивнув лорду, я повторил:

  - Нет, немного не так, лорд Клифтон. Ни разу там не был... - я тяжело вздохнул и добавил. - Понимаете, у нас были планы на сегодняшнюю ночь, он ждет меня у себя в поместье, а я не уточнил где конкретно...

   Он, кажется, мне не поверил, но решил не спорить.

   - Его еще в шутку в честь королевского дворца называют Осборн Мэнор, - немного не по делу добавил виконт. Мне же это название ни о чем не говорило. Я нетерпеливо ерзал на кресле, не сводя глаз с часов, которые показывали полвторого ночи. Виконт все говорил и говорил, но я так и не выяснил месторасположение фермы. Клифтон, не обращая внимания на мое нетерпение и досаду в перерывах между словами равнодушно пил бренди.

   - Так, где все-таки находится столь знаменитое место? Возле Уайта, одноименного дворца или...

   - Нет, это в часе езды от Лондона... - пояснил виконт, держа в одной руке крохотную наполненную рюмочку, а другую руку сунув в вырез жилетки.

  Я был вне себя от злости! Виконт вновь ничего конкретного не ответил!

   Он что издевается? Отказываясь прояснить местонахождение негодяя. Навряд ли они соучастники скорее виконт просто ожидает моего откровения, зачем мне так срочно понадобился "друг".

   - Так, где это? - довольно грубо спросил я, допив пятую рюмку.

   - По северной дороге, ее еще зовут Шерстяной.

   - Благодарю, милорд!

  Поклонившись, я вылетел из читальни.

   ***

   Я скакал по "Шерстяной" дороге уже полчаса так и не встретив ни одного человека. И уже на самом деле опасался, что не смогу расспросить, где находится та ферма с королевским названием. Это затянет поиск...

  А Джил у человека, который пойдет на все, чтобы добиться ее денег. Я понимал, что она у врага и что с ней могут сделать, но никак не мог представить ее грустной или сломленной или желающей принять Эда на любых условиях. Нет, она веселая, умная, с чувством собственного достоинства. У него ничего не выйдет!

  Я вдруг представил, как вытащу ее из лап негодяя, верну ее в общество, добьюсь ее любви и буду жить с нею счастливо всю оставшуюся жизнь. Эти наивные мечты предали мне сил двигаться дальше, тем более по расползшейся от дождя дороге коня гнать не получалось. Время уходило сквозь пальцы, а я так и не приблизился к Джулиане.

   Злость на задержки струилась по моим жилам и, казалось, что скоро из моих ноздрей повалит дым.

   Скоро рассветет. Проклятый Клифтон! Я пришпорил измученного вороного.

   На дороге появилась крестьянская повозка с мешками набитыми чем-то плотным. Если учесть, что сегодня воскресенье и все праведные христиане отложили дела на завтра то тут что-то нечисто...

   Но я все-таки подъехал к вознице, лукавому цыгану с серьгой в ухе и спросил:

   - Ты не знаешь, как попасть в Осборн Мэнор?

   Возница покачал головой. Не знает!

   Хорошо, сейчас вспомнишь! Я был готов придушить его на месте.

   - А что это у тебя? - уверенно спросил я, подозрительно оглядывая повозку.

   - Это урожай свеклы и моркови... везу родственнику...

  Я с раздражением уставился на плута. Тот, словно озаренный всплывшей мыслью, воскликнул:

   - Вспомнил! Осборн Мэнор господин уже проехал! Надо вернуться назад и там где дорога раздваивается, надо ехать по той, что идет к лесу!

   Я кивнул и, не оборачиваясь на цыгана, поскакал к пропущенной развилке.

   ***

   Дальше добравшись до фермы без приключений, обнаружил, что виконт Клифтон ошибался. Это было именно поместье - с высоким забором, кучей хозяйственных построек и небольшим господским домом.

   Привязав взмыленного коня к дереву за оградой, внимательно осматриваясь, я двигался к входу. У Клея, как показали последние события, служат бывшие солдаты и просто бандиты. Мне придется пробраться внутрь, не привлекая к себе излишнего внимания.

   Я подобрался почти к выходу, когда мне на глаза попался согнувшийся над землей человек, выполнявший какую-то работу в поле.

   Великолепно! Хоть в чем-то удача.

   Надвинув шляпу пониже и пригнувшись к земле, я медленно двинулся сквозь кусты по направлению к высокому худому работящему слуге в теплой куртке, который, все еще меня не замечая, дергал пожухлую траву и укладывал ее в корзину. Я подкрался к нему сзади. Зажав нож в ладони, ощутимо коснулся им шеи работника. Он задрожал. Я прошептал, ощущая себя злодеем:

   - Молчи! Не оборачивайся! - крестьянин так и сделал и я продолжил. - Вставай и шагай к входу. Мне надо пройти к твоему господину. Я иду за тобой, не забывай!

  Услышав это, он сильно побледнел, но поступил, как ему было сказано.

  Отлично! Нас на входе никто не заметил. За оградой уже в самом поместье, не отпуская ножа от горла слуги, я приказал:

   - Ты отводишь меня прямо к хозяину и идешь рвать траву...

   - Для кур... - пробормотал слуга тонким голосом, опустив голову.

   - Да, для кур. Точно. Главное, ты никого кроме проклятых кроликов сегодня в саду не видел.

  Он кивнул.

   Вернув свою шляпу на место, я попытался хоть немного расслабиться, чтобы идти по двору не привлекая внимания, но у меня это плохо получалось: слишком тревожился о судьбе Джулианы.

   Мы с ним прошли через двор к господскому дому и, отпуская его, я напомнил:

   - Там траву куры ждут, - он с опаской кивнул и направился к выходу.

   Я пробрался в дом, в котором первым делом услышал, как Эд вопит диким голосом:

   - Дик! Дьявол тебя побери! Где ты?! Где моя вода?!

   Я, входя, хлопнул дверью. Граф сидел в одном из кресел перед камином. На нем был перепачканный грязью камзол и еще более грязные штаны.

   - Наконец! - прорычал он, поворачиваясь в мою сторону.

   - Верно сказано! Наконец! - тихо сказал я. Но Клей от моего шепота вздрогнул. Повернувшись с раздраженной миной на лице в мою сторону, он миг "скалился" изображая "радость при виде друга", но его улыбка быстро угасла, наткнувшись на мой ледяной взгляд.

   - Ты в стельку пьян, - неприязненно поморщился лорд Эдмонд. - И, кажется, сейчас свалишься.

   - Заботливый... - прошипел я, угрожающе к нему приблизившись. - А как ты о моей невесте позаботился?

   До Эдмонда дошло, что все уже известно, поэтому перестал изображать друга и, достав трость, нагло сказал:

   - Тебе слишком легко все давалось, Артур! Деньги, женщины и власть от которой ты отказался. Везунчик, любимчик фортуны!

   Я, приблизившись вплотную, встал перед ним.

   - Что тебе мешало стать таким же везунчиком? - холодно спросил я.

   - Ты! Только у меня появилась надежда поправить свои дела, как ты решил жениться! Не просто решил, обдумав все к своей пользе, а в пьяном угаре! - он просто захлебывался от возмущения. - И на ком? На самой богатой девушке в Лондоне!

   - Так тебя задело, что не ты женишься на Джулиане?

   - К дьяволу девку! Мне нужно ее приданое, которое без малейшего старания с твоей стороны - прямиком попало в твои руки...

   - Где Джулиана? - я навис над ним с намерением вбить его в землю!

   - Ты не посмеешь убить меня, - нагло усмехнулся Эдмонд, поигрывая тростью в которой, я знал, был клинок. - Иначе ты никогда не найдешь свою невесту!

   Резко вырвав трость из его рук, я ударил подлеца в лицо. Но мне этого показалось мало!

   Я приподнял его и от души ударил его еще раз и только тогда выяснил, что у него покалечена нога.

   Джил!

   Склонившись над негодяем, я прорычал:

   - Что ты с ней сделал, мерзавец?!

   - Эта тварь меня покалечила! - возмутился граф.

   Я остервенело его потряс, удерживая за лацканы, затем швырнул обратно в кресло:

   - Где она, говори, шваль!

   - Ускакала навсегда, она же безумная, - оскалился окровавленным ртом граф Клей. Я еще раз врезал ему от души, вкладывая в свой удар все разочарование и боль от предательства лучшего друга.

   Эдмонд скатился на пол и остался лежать без движенья. Я прислушался. Дышит, подлец.

   Подхватив его трость-клинок, быстро вышел.

   Во дворе могла быть его свора прислужников.

   Джил.

   Все козни графа Клея были не просто странные и пугающие - они были по-настоящему унизительные. Проклятье! Этот человек не только почти сорвал мою операцию с артефактом, он еще и желал уничтожить Артура. Подлец!

   Вся моя жизнь основывалась на крепком здравом прагматизме. Нормальная жизнь, в которой раньше все происходило логически и разумно. В отличие от того, что творилось сейчас... Я тяжело вздохнув, подстегнула лошадку, заставляя мчаться еще быстрее.

   Пару раз мне пришлось остановиться и, не слезая с коня, расспросить дорогу к Лондону у сельских жителей. Благо трудовой люд везде встает не свет не заря.

   Когда окончательно рассвело, дождь прекратился.

   И вот, наконец, я добралась до Лондона, но легче не стало. Тревога - получиться ли все задуманное, - только усилилась.

   Как мне хотелось почувствовать себя в тепле! Снять мокрые грязные тряпки, снять тяжелый мокрый плащ, который с самой ночи натирал мне завязками шею. Да и чашка крепкого чая с конфетами значительно прибавила бы мне сил. Ох, если бы еще избавиться от этих размокших и грязных домашних туфлей!..

   В общем, я ныла про себя и по делу, и нет, но... все равно глупо ныла, жалея себя, уставшую и замерзшую.

   Наконец, попала домой, к бабушке.

   Двери мне открыл Рольф в ночном колпаке, а в глазах ни намека на сон.

   - Джил! - так фамильярно он со мной никогда не разговаривал. Я рассмеялась.

   - Рольф, времени в обрез! Мне нужно отвести коня, - которого я так и держала позади себя за поводья, прямо на крыльце дома Торнхиллов. - Подогреть воду и покормиться! И все срочно! - добавила я, вручив поводья удивленному дворецкому.

   - Да, отправь записку графу Инсбруку, что все в порядке! Не забудь, пожалуйста, это главное! Еще... Все рассказы потом! - шепотом добавила я, но он услышал и, улыбнувшись, кивнул.

   Я влетела в гостиную и, не останавливаясь, понеслась к себе.

   Ворвавшись в спальню, скинула с себя влажную одежду и зашвырнув все тряпье кроме плаща в разожженный камин. Огонь для вида воспротивился, но скоро с энтузиазмом принял новое угощение.

  Подхватив кувшин с холодной водой, я как смогла, смыла над тазом всю грязь и сажу с рук и лица:

   - Какое счастье!

   Наконец, одевшись в утреннее платье, я спустилась к завтраку.

   В маленькой столовой находились бабушка и миссис Торп.

  Бабушка была вся серая, с заплаканным лицом, впрочем такой же была и Бетти которая заглянула позже. Руки у бабушки дрожали, когда она вытирала глаза. У меня внутри защемило от боли при виде ее страданий. Я здесь по работе и понимаю, зачем мне это все, но она за что мучается? Меня затопило чувство вины...

   Летти, появившаяся со стороны кухни, принесла поднос и полный кипятка чайник. Я зачарованно наблюдала, как девушка наполняет бабушкину чашку, когда она закончила, я жалобно спросила:

   - Летти, а мне?

   Какой поднялся гвалт! Запыхавшаяся Бетти появившаяся из-за двери с рыданиями свалилась мне на грудь, Летти отставив чайник, обняла нас обоих. Рядом волновалась миссис Торп. Я, извиняясь глазами, смотрела на еще сильнее заплакавшую бабушку.

   - Все хорошо! Или вы из-за свадьбы так расстроились? - пошутила я.

   В столовой в нарушение все порядков, собрались все домашние слуги и я была вынуждена рассказать, что после того как меня похитили, оказалась в каком-то подвале из которого и убежала похитив лошадь, когда мои стражи устроили бурное возлияние Дионису.

   Через некоторое время когда страсти улеглись и все домочадцы, посмеиваясь, разошлись по делам, вслух смакуя, как удивились негодяи, когда птичка улетела.

   Чай в чашках совсем остыл. Летти вспомнив об обязанностях, убежала за новым кипятком.

   Оставшись наедине с бабушкой, я рассказала ей полную версию случившегося, конечно кроме переломов у графа... Ей это просто трудно будет представить...

   Сидя за столом напротив меня, бабушка тяжело вдохнула:

   - Бедная девочка, какая страшная неделя у тебя выдалась...

   Все, что произошло со мной - бесценный опыт и раз закончилось хорошо, то еще и удачный!

  Я невесомо опровергла бабушкино мнение:

   - Да, занятная неделя...

   Графиня тихо рассмеялась, легко погладив меня по пальцам холодной рукой. Я чувствуя ее немощь, вновь обеспокоилась бабушкиным болезненным состоянием.

   - Так наивно можно рассуждать только в столь юном возрасте, как у тебя, милая.

   - Да... еще эта свадьба, а мне хочется только одного - спать! - пожаловалась я, бабушке. Она подняла брови, удивляясь такому отношению леди к собственной свадьбе.

   - Граф будет ждать тебя... - она улыбалась, решив, что я просто боюсь. - Или ты решила оставить его перед алтарем? Такого Артур не выдержит...

   - Нет, поеду к нему... - я не боялась свадьбы, но и не горела желанием на нее попасть.

   Появилась Летти с компаньонкой, миссис Торп. Они принесли нам нормальный завтрак, так как у бабушки на столе был только чай, да и тот остывший.

   Я накинулась на бекон и яйца так, что Летти, стоявшая возле буфета, тихо пробурчала:

   - Осторожно, в свадебное платье не влезешь...

   С набитым ртом я, не могла ответить, но на залихвацкую ухмылку меня хватило.

   Бабушка, наблюдая за мной, замечаний не делала, только попросила слуг сделать мне ванну, чтобы подготовиться к свадьбе.

   Насытившись, я мягко отодвинулась от стола, ожидая окончание завтрака.

   Бабушка, вставая не спеша, сказала:

   - Мое отношение к Артуру претерпело серьезное изменение...

  Дальше она пересказала все подозрения о моем похищении и реакцию Артура. Я была очень и очень рада.

  Мне было просто жизненно необходимо, чтобы бабушка относилась к нему так же хорошо, как и я...

   ***

   Сидя в столовой, я обдумывала, что и как делать дальше. Сегодня после обряда венчания моя жизнь круто изменится. Новый дом, чужая местность, непонятные отношения... И что буду делать я... До появления артефакта уже меньше полгода...

   Пять с лишним месяцев и все...

   Лишь в ту минуту, когда меня прислали сюда, я поняла какой размеренной и уединенной жизнью я всегда жила на Астере.

  Никогда не отъезжала от станции дальше, чем на экскурсию по соседней необитаемой планете, встречалась каждый день только с девушками, воспитателями и случайными посетителями. И сейчас я совершенно не представляла себе, какой будет моя жизнь с Артуром в Гемпшире.

  Что я буду делать и как мне следует себя вести? Внезапно перспектива замужества на самом деле показалась мне крайне устрашающей.

   - Бабушка, я так боюсь...

   - Ну, что ты, дорогая! Я здесь. Малейшая неприятность и ты всегда можешь вернуться ко мне. Хотя нет, ты не сбежишь от трудностей... я тебя знаю.

   Бабушка так нежно улыбнулась, что у меня мгновенно прошел мой непонятный страх. Я ведь не одна, у меня есть бабушка! В ответ, я подскочила и прижалась с ней.

   Но тут появилась запыхавшаяся Бетти, у которой как всегда от беготни по лестнице слетели бретельки фартука.

   - Вода готова!

   Я поднялась из-за стола. Еще раз, поцеловав бабушку, побежала к себе.

   ***

   Сколько времени я провела в ванне, не помню. Часы на камине били несколько раз, но я так и не удосужилась взглянуть на них, валяясь в горячей воде с закрытыми глазами. Бетти периодически подливала кипятка. Это райское время препровождение мне испортили долгожданные гости.

   К нам пожаловала мадам Вернон со свадебным платьем.

   Начались сложнейшие сборы, я наверно на станции к своей операции не готовилась так тщательно, как к этому событию.

   После бессонной ночи в холодном подвале и прочих приключений, тем более после полусонного купания в горячей воде, мне было очень сложно простоять неподвижно, чтобы девушки-швеи доделали последние штрихи в моем подвенечном наряде.

   Наконец с пытками было покончено! Солнце за окошком моей комнаты явно засияло ярче!

   Меня одели в специальный корсет. После бурной ночи синяки под глазами закрасили рисовой пудрой, захваченной опытной мадам Вернон специально для взволнованной невесты. Так, как "всем известно, что девушки перед свадьбой от волнения не могут заснуть"! Истинная правда! Им просто не дают разные негодяи!

   Вся эта суета проходила молча, девушки сосредоточенно работали иглами, мадам что-то обдумывала, Бетти подсовывала мне крошечные кружечки с кофе, чтобы я не уснула, бабушка ушла одеваться...

  Надушили меня восточными эфирами бабушки и стали натягивать прочие аксессуары, драгоценности, перчатки и наконец, туфельки - на довольно высоких каблуках. С моим ростом? И куда это годится!

  Сейчас меня Артур увидит и решит, что ошибся с избранницей, невеста будет явно выше его! Но смеха не получилось, а на мое квохтанье с закрытым ртом, никто внимания не обратил.

   На голове был изысканный убор из белого атласа и кружев в виде веночка с вуалью, поэтому прическу сделали простой, а не то, не дай Бог, выйдет вульгарно от нагромождения красоты на красоту.

   Когда я уже была в полной готовности, к нам поднялся дворецкий.

   Рольф сообщил, что после завтрака записку графу отправил самолично и фамильярно подмигнул. Я подмигнула в ответ, вызвав недоумение у девушек поправляющих драгоценные украшения, которые нужно было крепить к платью только на мне.

   Они, вероятно, решили, что у меня роман с нашим пожилым дворецким, я вновь захихикала, чем испортила все старания швеи сроднить мое платье с последним бантиком.

   Когда я была целиком и полностью готова небольшие фарфоровые часы на камине пробили одиннадцать. Бабушка, тоже при всем параде, уже ждала меня в гостиной, нервно хлопая лорнетом по своей ладони. Осмотрев меня добрым взглядом с ног до головы, оценила:

   - Джулиана, выглядишь восхитительно!

   - Благодарю, бабушка!

  Миссис Торп и Миссис Батлер тоже выразили свое восхищение, Миссис Торп вздохом и всплеском рук, Миссис Батлер теплыми словами.

   Хотелось ответить на все похвалы: "Я так устала, что мне уже все равно", - но это было бы хамством по отношению ко всем старавшимся сотворить для меня настоящий праздник.

   Наконец, мы уселись в новую карету, поспешно украшенную живыми белыми цветами и отправились в храм. Мои руки от волнения стали ледяными, я посматривала на нервную Бетти, сидевшую рядом с бабушкой и размышляла, как мне теперь быть дальше.

   С Артуром непонятные отношения, которые не затянутся...

  Тут меня от сложных раздумий отвлекла бабушка, выспрашивая детали возвращения и встречи в подвале с Гарретом. Рассказывая графине почти все как было, я забыла, о чем волновалась, садясь в экипаж.

  Но потом по дороге я вновь обеспокоилась, словно выходила замуж раз и навсегда. Тут-то я поняла, почему платят такие большие деньги историкам-практикам.

   Это сколько надо вложить души и сил, чтобы выполнить подобное задание не всерьез! Я ведь не заблуждалась на этот счет, мне как новичку дали самое легкое задание из всех возможных.

  Но как же это больно... Жить, чувствовать и в то же время осознавать, что это просто работа, изображая, будто принимаешь в этом настоящее участие.

   Наконец закончились мои грустные размышления - мы прибыли.

  Этот район, один из самых старых в Лондоне. И древняя церковь, впитавшая в себя всю историю Британии, просто потрясала воображение...

   Спустившись из кареты с помощью грума, мистера Гарри, у которого на лице были слезы, мы с бабушкой медленно прошли в храм... где у алтаря нас уже ждал Артур. Позади него стояли две женщины: его матушка и его тетя, судя по схожим чертам лица. Семейство Клифтон во главе с леди Агатой прибывшее по просьбе бабушки, тоже уже сидело в ожидании. Девушки, Алекс и сама виконтесса счастливо улыбались, все кроме грустного виконта Клифтона, который должен был сопровождать меня к алтарю вместо отца.

   Подавив панику и волнение, под руку с бледным лордом, я с достоинством прошла к жениху.

   Артур, смотря на меня, счастливо улыбался, разрушая всем известные мифы об английской сдержанности.

   Артур

   Вернувшись в Лондон, при входе на крыльцо своего дома я обнаружил замерзшего паренька с посиневшими и дрожащими губами - посыльного со свадебным костюмом от Уэста.

   - Неужели тебя не впустили? - вяло спросил я, сочувствуя молодому парню, так как сам замерз и устал как последний бродяга.

   - Впустили... а затем выгнали, сославшись на то, что уже ненужно и свадьбы не будет... Но как я вернусь к хозяину, он ведь не поверит мне...

   - Это шутка такая, заходи...

  А в гостиной я застал записку от графини Торнхилл о том, что Джулиана дома, с ней все в порядке и в данный момент она готовится к нашей свадьбе.

   После насмешки Эдмонда насчет ее отъезда, уже не мог предположить, где бедная девушка... От облегчения меня зашатало... я тут же приказал сделать мне ванну с горячей водой и обильный завтрак с мясом.

   Закончив с первоочередным - искупаться и поесть - я стал сосредоточенно собираться.

   Наконец одевшись под довольные вздохи старика Джона, кстати немного поднявшие мне настроение, я сел в гостиной в ожидании матушки с тетей.

   Из-за вынужденной спешности, мы ограничились приглашением только самых близких родственников. Но несмотря на то, что свадьбу готовили второпях, она станет самым заметным событием малого сезона этого года. Лондонские гостиные еще не один месяц будут гудеть, в подробностях обсуждая столь поспешный брак.

   На венчание прибудет тетя и... все. Того подлеца, так никто и не видел... Вместо "друга Клея" в свидетели я пригласил престарелого Джона, надежного старого слугу, заменившего мне отца.

   Он так был счастлив! Растроганно поблагодарив меня за честь, оказанную ему приглашением, Джон удалился подготовиться к торжественному событию... Я же радости не ощущал...

   Усталость и разочарование...

   ***

   Наконец, мы в храме.

   Мы приехали рано и попали на воскресную службу, так как свадьба должна была быть сразу после ее окончания.

  В храм я вошел подавленный, все думая про себя о предательстве Эда и страданиях выпавших на долю Джил. Под белой перчаткой мучительно болели костяшки пальцев правой руки, отбитые об "друга".

  Первые минуты, стоя в церкви, наблюдая за заполнявшими храм прихожанами, я ждал, когда в душе появится холодный страх в ожидании семейных кандалов. Но все было иначе, чем все эти годы рисовало мне мое воображение.

   Во рту пересохло, от лица отлила кровь, как у юноши, который боится, что в последнюю минуту невеста ему откажет.

   Тяжелые думы гнетом лежали на душе, но когда раздался последний гимн, в груди стало расти ликующее чувство и незаметно для себя я начал подпевать, нимало не смущаясь своего надтреснутого голоса. Мы пели "Богородице Дева - радуйся, и паки реку радуйся"; при всей простоте звучавшего призыва нельзя было не внять ему.

   От гимна, как и от всего воодушевления предстоящим, на меня повеяло умиротворением и радостью, и я вдруг понял, как глупо мучиться из-за предательства Эда. Вместо того чтобы довериться божественному провидению, путей которого мне не дано узнать и радоваться браку с такой прекрасной и мужественной девушкой как Джулиана.

   Я воспрял и душой и телом.

   Наконец, дождавшись окончания службы, я стал перед алтарем в ожидании своей будущей жены. Мое сердце ликовало! Вокруг крутились клирики, подготавливая храм к венчанию.

   Сколько нам пришлось пережить, чтобы этот момент наступил!

   Вот в проходе между рядами кресел появилась Джулиана с сопровождающими. Она осмотрелась. В ее глазах сверкнули насмешливые искорки...

   Положа руку на сердце, мне стоило признать, что она прекрасна! Тело ее роскошно, а лицо - по-настоящему красиво. И как мне тогда, в нашу первую встречу могло показаться, что она была не прекрасна?

   Глупец. Слепой глупец.

  Теперь, наконец, ей пришлось посмотреть на меня. Глаза наши встретились и мы замерли. Не разрывая единение глаз, она медленно шла, шла ко мне. Из всех гостей я видел только ее. Священник что-то спросил у меня, поправляя на себе орарь. Графиня Торнхилл улыбалась, глядя на нас, как и мама с тетушкой. А я смотрел на Джил, наслаждаясь затопившей меня радостью.

   Чудесная таинственная нимфа в голубом. Я был счастлив.

   Когда она подошла ближе и стала рядом со мной, до начала церемонии я не сдержав своего ликования в нарушении всех обычаев, наклонился и поцеловал ее в щечку.

   Она вспыхнула и так посмотрела на меня... В ее глазах плескалось счастье, зеркально отражая мое.

   Пресвитер начал молитву... Я все время смотрел на нее, четко отвечая на вопросы клятвы. Иногда украдкой посматривая на меня, она светилась от радости, твердо отвечая на вопросы священника.

   Наконец этот момент настал:

   - Провозглашаю вас мужем и женой...

   Моя!

   Не дожидаясь разрешения, я поцеловал леди Инсбрук.

   Матушка, опасаясь дальнейших моих выходок, первая подошла с поздравлениями, явно оттесняя меня от невесты.

   Обняв меня и Джил, она прослезилась, желая нам счастья.

   - Милая Джулиана! Как я ждала этого! Я так рада...

   Она вновь мягко обняла мою жену, потом меня и отошла, скрывая слезы.

   К ее поздравлениям присоединились все остальные. Оттеснив любимых родственниц, я подхватил жену под локоток и притянул ее к себе, заглядывая в глаза.

   - Я могу поздравить леди Инсбрук со вступлением в счастливый брак?

   - Несомненно! - вспыхнула радостью Джил. - А как к столь великому событью относится лорд Инсбрук?

   - Он безумно счастлив, - я расцвел. Улыбка распирала меня так, словно в груди раздувался огромный шар полный счастья.

  После церемонии венчания мы вышли в ризницу, чтобы вписать свои имена в приходскую книгу, Джил при этом поставила свое девичье имя.

   - Я чуть с ума не сошел, когда Эд сказал, что ты пропала! - шепнул я ей на ушко.

   - О, а ты был у него? - сильно удивилась Джил, от неожиданности остановившись в проходе и в ожидании ответа, повернулась ко мне, заставив недоумевать бедных родственников дожидающихся нас уже за дверями храма, чтобы поздравить.

   - И как он?

   - Крайне прискорбно! - сказал я, ощущая себя словно под обстрелом любопытных взглядов родственников и слуг. - Кроме перелома ноги, о котором мы с тобой подозревали - у него двойной перелом челюсти...

   - Какой ужас! - злорадно сказала моя супруга. - Я от потрясения сейчас потеряю сознание... Бедный, бедный лорд Клей!

   При этом она, энергично перехватив мою руку и не скрывая кровожадной улыбки понеслась вперед к высоким дверям, наконец позволив родным добраться до нас с поздравлениями.

  Скрывая рвавшийся из меня счастливый смех, я старался не отстать от Джил, заодно избежать излишнего внимания родственников.

Глава девятая. Вот и свадьба прошла.

   Когда наконец мы сели в карету, предоставив гостям добираться самим, я обнял жену и крепко прижав ее к себе и жестоко истребляя цветочные украшения на голубом подвенечном одеянии, признался:

   - Каждый раз, как подумаю о том, что мог потерять тебя, меня пробирает дрожь ужаса!

   Она растроганно улыбнулась...

   Нам предстоял праздничный завтрак в моем доме и все... Нас оставят в покое! Если, вновь что не приключится!

  Я про себя застонал... Мечтаю о скучной жизни!

  Свадьба у нас вышла очень тихая. Да и мода на публичность и веселые празднования ушла и даже была заклеймена светом, как показатель дурного вкуса предыдущих поколений.

  На самом завтраке гостей должно быть больше, чем в храме на венчании.

  Графиня Торнхилл предложила пригласить из Эссекса - леди де Вера, графиню оксфордскую, свою старинную подругу, которая вместе с леди Клифтон - опять же по замыслу бабушки Джил - должна была осветить это событие, как романтическую выходку влюбленных. Так же на завтраке обещал присутствовать герцог Ремингтон с супругой, мой давний сосед по поместью в Гемпшире. И конечно, после последних событий был приглашен Кларк Компайн.

   Всем было заранее объявлено, что праздник семейный, поэтому никто не удивлялся столь скудному количеству гостей.

   Я украдкой осмотрел новое венчальное кольцо жены, надетое только что в храме, - фамильное наследие для графинь Инсбрук. Двухвековой изумруд размером с крупный боб не очень гармонично смотрелся на тонком пальчике супруги, но что делать - традиция! По крайней мере, это кольцо лучше чем традиционное, то есть сплетенное из моих волос. Я представил себе это и усмехнулся.

  Так же в дань преданиям, обручальное кольцо было надето на палец поверх венчального - как оберег от потерь, и кольца, и брака.

   Джил с отстраненным любопытством ювелира осмотрела фамильную ценность и, повернувшись ко мне, спросила:

   - А это крупное зеленое великолепие - мое?

   - Да, пока ты будешь моей женой... - пошутил я.

   - Ясно, - Джил мягко улыбнулась, - а то, первое кольцо, в честь помолвки?

   Что это ее волнуют такие мелочи? Но она все ждала мой ответ и я с недоумением в голосе ответил:

   - Дорогая, они твои - навсегда... - она удовлетворенно кивнула и больше на драгоценности внимания не обращала.

   Выбравшись из кареты, я повел супругу к лестнице. Сейчас я вместе с ней оглядывал свой дом, словно видел его впервые.

   Кроме дворецкого Джона, по совместительству и свидетеля на венчании, с радостным видом открывшего нам дверь, слуг видно не было. Их молодой графине представят завтра, а сегодня вечером им предстоит отпраздновать счастливое событие жареным барашком, пирогами и вином - мисс Лили постаралась.

   Джулиана с интересом осматривала гостиную, пока я помогал ей снимать ротонду. Затем стянув с себя теплый плащ, отдал осеннее облачение Джону и повел ее в украшенный зал.

  За всеми этими проблемами, что там украсили матушка с мисс Лили, я пока не видел, поэтому шагнув внутрь, опешил вместе с Джулианой.

  Да-а... они постарались. Мой довольно суровый зал для холостяцких вечеров превратился в огромный цветник.

   На экзотических индийских пальмах подаренных мне тетушкой в прошлом году и до сих пор позабытых в оранжерее - висели гирлянды переплетенных ярко желтых цветов, образуя экзотические северные лианы.

   Все было отделано словно в райском саду. С балкона, где находились музыканты, свисали гирлянды из различных цветов, образуя яркий ковер с орнаментом. Когда они все успели? Главное, где столько их взяли поздней осенью, наверно весь Лондон скупили?!

  Я восхищался. На фоне туманной промозглости осенних улиц подобное "возвращение в Эдем" казалось чудом.

   - Потрясающе! - выдохнула Джил, посмотрев на меня блестящими от радости глазами. - Просто слов нет, как это прекрасно!

   Прибывших гостей за нами гостей после поздравлений должны были проводить в бежевую столовую на праздничный завтрак и, устроив всех за одним столом, как следует угостить. После гости должны были намного потанцевать и наконец попрощаться с нами.

  Конечно, этот план больше подходил для праздничного бала в честь помолвки, но так как мы незаслуженно были этого лишены, наши родные, таким образом, решили устранить эту несправедливость.

  Оглядывая праздничный стол, улыбаясь гостям, я размышлял, что все же принадлежность к высшему свету дает свои преимущества, хотя мы большей частью совершенно те же люди, что в других общественных кругах. По крайней мере, на поле боя умираем одинаково.

  Только может быть, мы беседуем обо всем и ведем себя даже более просто и непринужденно чем люди низших классов, воображающие, что чем выше человек по положению, тем напыщеннее он держится или, что государственные дела обсуждаются торжественно, словно в трагедии. Или что мы все время обращаемся друг к другу "милорд" да "миледи", что мы насмехаемся над простыми людьми, выполняем все светские условности безупречно и даже для папильоток вырываем страницы из Дебреттовой "Родословной пэров"!

  Но на самом деле именно принадлежность к высшему классу дает большие вольности в соблюдении правил и приличий. Что позволено Юпитеру, не позволено быку.

  Гости отобедали и пока маман с гостями пошли в дамскую комнату привести себя в порядок, джентльмены остались угоститься бренди.

   - Отличный повар! Просто кудесник! - высказался довольный свадебным угощением виконт Клифтон, мнящий себя большим специалистом по части кулинарии, таким же, как по знанию аристократических родословных и слухов с ними связанных. - Жаркое - выше всяких похвал, а столь прекрасное заливное из рыбы... Сладкий пудинг или, как его величают французы, tarte tartan...

   - Да, Инсбрук, у вас отличный повар, - вежливо согласился герцог Ремингтон.

   Я повара даже не видел, это матушка наняла кого-то особого для праздника. Так что только с умным видом кивнул.

  Пока все шло как по нотам.

   Виконт продолжал источать похвалы, откусывая щипчиками кусочек от сигары:

   - Да, да! И кларет был превосходный! Я давно не пробовал подобного!

   Алекс, внук виконта, от сигар отказался, но бренди с удовольствием распробовал. Кларк Кампайн предпочел арманьяк и, с насмешкой поглядывая на общество за столом, чему-то про себя улыбался.

   Я пить опасался. Бессонная ночь, накопившаяся усталость, только этого мне не хватало - заснуть посреди праздника, а ведь впереди такая ночь...

   Гости медленно поднимались из-за стола. Перебравшись в зал к вернувшимся дамам, теперь все мило беседовали, разбившись на крошечные кучки.

   Мне в собеседники достался герцог Ремингтон, Джил - его супруга, а семейство Клифтонов, старшую его ветвь, взяла на себя моя матушка. Графиня Торнхилл любезно беседовала с подругой, леди де Вер и Кларком Компайном. Младшие гости, в виде внука и двух внучек виконта Клифтона скучали у пальмы с подвешенными на нее экзотическими фруктами, в ожидании обещанных домашних танцев.

  Маман с тетушкой присоединились к графине, а я нетерпением ожидал, когда слуги подожгут спрятанные в цветах фонарики и камерный оркестр переключится с увертюры, тихо наигрываемой сейчас, на вальс, который я мечтал танцевать с Джулианой в качестве жены.

   Лорд Ремингтон подхватив с подноса шампанское, продолжал:

   - Ты, Инсбрук, должен жить в Лондоне, как бы неразумно это тебе не казалось, - ловко покрутив монокль, заявил его светлость. - Вспомни, когда ты последний раз навещал собрание пэров? Ведь в последние пять лет тебя не было на заседаниях парламента!

   Я коротко кивнул, опасаясь вызвать новые потоки словес. Не помогло.

   - То, что ты большую часть года отшельником живешь в провинции, вовсе не идет тебе на пользу, дружище. Человек твоего положения и достатка должен жить в Лондоне и занимать достойное место в обществе. К этому тебя обязывают титул и происхождение.

   - Да, да, ваша светлость - вы правы. Я обдумаю это, - учтиво пообещал я, надеясь, что это успокоит взволнованного старца.

   - Женитьба - очень верный поступок с твоей стороны Инсбрук! Ох, эти свадьбы! - немного прослезившись, сказал герцог. Я на миг задержал на нем свой взгляд. Он это от выпитого бренди или его действительно настолько поразил наш брак?!

   Герцог вновь улыбнулся и вздохнул:

   - О, молодость, нетерпение... Да, я понимаю, мы с ее светлостью хорошо это помним, уже пятый десяток вместе, - и старый герцог подмигнул мне, улыбнувшись так добро и весело.

   Не ожидал от невозмутимого герцога столь душевных жестов. Да, я действительно как-то в клубе слышал, что его тридцатилетний внук сетовал, что он де "никогда не дождется титула с дедушкиной-то любовью к жизни!".

   - Да, моя жена настоящее сокровище! Все что делаю - только для нее. Вы, Инсбрук, меня поймете, я знаю. Видел, каким взглядом вы смотрите на свою супругу!

   И также посмеиваясь, он развернулся и пошел к дамам, оставив меня обдумывать его слова.

   Джил.

   Я внимательно рассматривала кольца.

   Это было так странно. Меня не волновала их стоимость, историческое значение или стиль эпохи... Мне было важно одно - их подарил Артур.

   Нет, я бы ни за что не смогла ответить, почему вдруг стала столь сентиментальной и грущу над "игрушками"... Не знаю. Но грущу.

   В доме Артура я была впервые. Честно говоря, за время пребывания в XIX веке я полностью насытила свой интерес к обстановке в аристократических домах Лондона.

   Но здесь - совсем другое. Это его дом!

   Я шла, осматриваясь с огромным вниманием.

   От бабушкиного особняка здесь несильно, что отличалось. Дом чуть старше, обстановка чуть новее и по-мужски сдержаннее. Нет изобилия милых женскому сердцу мелочей: излишка фигурок, статуэток, ваз и прочих деталей обстановки, по которым явно видно, что в доме живут женщины.

   Мне понравилось. Очень понравилось. Наверно сказалась привычка к обстановке, "чтобы ничего лишнего".

   Я заглянула в небольшую столовую, сейчас это была комната, посреди которой стоял украшенный стол, куда гости складывали подарки с пожеланиями счастья - ох, как я люблю подарки и сюрпризы! Хотя, как историку, мне было интересно, что здесь дарят на свадьбу, почему-то ни одной записи на этот счет я у себя не нашла.

  А когда после праздничного завтрака вошла в украшенный зал, то обомлела, потеряв дар слова...

   Я попала в детскую сказку. С чудесными рощами, диковинными цветами и ароматом тропиков.

   - Артур, это настоящий праздник! - шепнула я графу, когда мы присоединились к гостям.

   - Мне тоже понравилось. И когда они все успели? Они утром еще не верили, что свадьба состоится. Даже посыльного от Уэтсона выставили из дома вместе с костюмом.

   Артур беззаботно рассмеялся, нежно пожимая мне руку. Да, сегодня он смеялся так часто, будто в нем прорвала плотина из радости. Я игриво ответила:

   - Неужели, они чуть не лишили меня лицезрения столь великолепного костюма?! - лукаво улыбнулась я, с восхищением оглядывая черный шелковый фрак супруга.

   - Да! Но я успел предотвратить ошибку, - подхватил он мою шутку, - вернув потерянное!

   - Это просто непревзойденная удача! - воскликнула я. Артур кивнул, переведя на меня нежный и очень внимательный взгляд.

  ***

   После всех поздравлений и пожеланий во время обеда я сидела рядом с Артуром во главе стола и старалась не клевать носом.

   Усталость резвой лошадкой нагнала меня после еды, в первом же состоянии покоя за эти нескончаемые сутки. Я улыбалась, слушая гостей, отложив подальше вилку.

   Так! Есть нельзя - усну!

   Оставив мужчин в столовой наедине с острой пищей и спиртным, дамы направились приводить себя в порядок. Мне тоже надо было пришить потерянные благодаря Артуру украшения и сменить перчатки.

   В дамской комнате нас встретили горничные, которые были наняты помогать гостьям.

   - Бабушка, я прошу, подскажи, что мне надо еще сделать? Перчатки я уже сменила... - взмолилась я, настигнув ее возле окна. Я засыпала на ходу и никак не могла сосредоточиться на необходимом.

   Бабушка с весельем в глазах кивнула и, осмотрев меня с головы до ног, сказала:

   - Дорогая, наверно надо укрепить прическу шпильками, иначе ты рискуешь во время танца сразить окружающих своим прекрасными волосами. В остальном у тебя все в порядке.

   - Спасибо, я уже не знаю, что мне надо, - устало призналась я. - В голове туман.

   - Ну, что ты! Никто и не догадывается, что ты всю ночь сражалась с негодяями.

   У бабушки навернулись слезы. У меня тоже...

   Да, что сегодня все такие сентиментальные!

   После, когда дамы завершив все хлопоты, появились в зале, туда прошествовали мужчины и мне, как новой хозяйке, пришлось развлекать беседой герцогиню Ремингтон.

   - Ваша светлость, я очень рада нашему знакомству! - вежливо сказала я, обмахиваясь веером. - Тем более лорд Инсбрук сообщил, что мы будем соседями по поместью в Гемпшире...

   - Да, я тоже рада, - весело ответила невысокая полненькая старушка, бойко оглядывая меня с ног до головы. - Я покажу вам свое новое увлечение - конный завод!

   - Как интересно! - я уже включилась всем своим любопытством. Конных заводов я еще не видела!

   - Пока ваш супруг, графиня, властитель дум всех конезаводчиков Англии, но он обещал продать лучших производителей герцогу. Да... И теперь я искренне надеюсь, что лавры лучшего конезавода перейдут к нам.

   Искренняя радость герцогини заставила меня задуматься.

   - Я не знала, что лорд Инсбрук увлекается лошадьми.

   - Вы видели его Вороного?

   - Да, конечно...

   - Превосходный конь! У него все производители такие. Но вас он ценит больше!

   Я удивлено раскрыла глаза.

   Не уловила связи!

   - Он ведь дарит своих коней моему мужу за то, что мой Федерико помог ему получить специальное разрешение на брак в один день! А для столь помешанных на лошадях людей это многого стоит! - и она, по-моему, мне вульгарно подмигнула...

   Я потрясенно молчала. Тихо радуясь и недоумевая. Как мало надо для отрады. Услышать, что тебя ценят больше самых сильных увлечений и все... Герцогиня присоединилась к моим мыслям:

   - Вот видите, как вам повезло, дорогая. Полсвета с удовольствием поменяет жен на покупку хорошего скакуна, а тут... - она рассмеялась. Я вновь благодарно улыбнулась пожилой леди за такую новость...

  Тут к нам подошел герцог, оставив Артура в одиночестве. При виде супруга герцогиня захихикала как девчонка и стала явно кокетничать с мужем. Он, отвечая на ее шутки, озорно поглядывал на жену блестящими глазами.

   Сколько же им лет?

   Артур, присоединившись ко мне, незаметно шепнул:

   - Изумительная пара, полвека вместе, а все веселятся!

   - Да, можно только позавидовать, - вздохнула я.

   - Нет, только повторить! - улыбаясь, сказал Артур.

   Я не знала, что меня ждал еще один чудесный сюрприз, когда начались танцы.

  Канделябры разом потухли и весь огромный цветущий зал вспыхнул разноцветными фонариками под первые аккорды вальса.

  Мы как молодожены открыли танцы.

   - Леди, окажите мне честь! - склонился передо мной Артур, пока я стояла, раскрыв рот, залюбовавшись потрясающим эффектом.

   Я подала ему руку.

   - С удовольствием, милорд!

   - Артур, это... это - сказка! - шептала я, кружась в танце по таинственному, в подобном освещении, залу. Он прижал меня еще нежнее к себе.

   - Да... сказка.

  Алекс пригласил на вальс свою младшую сестренку, потому что старшую пригласил Кларк. И все так романтично кружились в полупустом зале под чудесную музыку, льющуюся на нас сверху.

   Я этого счастливого момента, наверно, никогда не забуду. Спрячу как скупец в глубине сердца и буду редко вынимать, чтобы окунуться в то, самое настоящее счастье...

   Только когда начали сгущаться сумерки наши немногочисленные гости стали разъезжаться. Они вернутся домой, переоденутся и отправятся по новым приемам разносить романтические подробности столь поспешной свадьбы.

   Последними уезжали матушка Артура и моя бабушка.

  Я поцеловала в щечку его матушку и тетушку, нежно сжала обе руки бабушке, радуясь, что она у меня есть. Но не выдержала и обняла, слезы сами полились из глаз.

   - Джил, милая... Вы ведь пока поживете в Лондоне? Будешь приезжать ко мне каждый день, - сквозь слезы улыбнулась бабушка.

   - Да, конечно... Я просто сегодня не в себе.

   - Это понятно.

   Расцеловавшись последний раз, мы с Артуром самолично проводили родных до двери.

   - Как замечательно! Таким образом, им все же удалось совместить свадьбу с помолвкой! - доверительно обратилась я к своему мужу, явно повеселевшему после расставания с родственниками.

  - Тебе понравилось? - нежно спросил Артур. Я кивнула. - Вот и прекрасно!

   Он взял меня за руку и повел к себе. Я мило улыбалась супругу, а внутри замерзла.

  Ведь это все ложь!

Глава десятая. Вот она счастливая жизнь?!  

  Мое сознание медленно выплывало из глубин сна. Я чувствовала приятную тяжесть Артура, который приобняв, лежал закинув на меня руку. При этом уютно уткнувшись лицом во впадинку между плечом и шеей.

  Я слушала короткое горячее дыхание спящего, иногда забывая дышать...

  Но радость солнечного утра утонула в жалости к себе, так хотелось, просто безумно, чтобы все это было счастливой правдой, а не работой!

  Артур прикоснулся к моим губам и перекатился на бок, повернув меня к себе лицом. Минуту мы не отрываясь, смотрели друг на друга.

  - Я счастлив, - признался он.

  - Я тоже, - тихо согласилась я, не удержавшись от слез, полных горечи, которые удачно скрыла от Артура, с выдохом зарывшись в подушку.

  Он нежно прижался ко мне, медленно целуя в плечо.

  Проклятая работа, лучше бы я никогда сюда не попадала, так бы и жила в неведении...

  Я ласково обняла мужа и прижала к себе.

  - Что случилось? Я напугал вчера тебя? - мягко спросил он, заглядывая в глаза.

  Я, отрицая, покачала головой.

  - Нет, что ты... - и поцеловала, сама, впервые.

  Усталая нежность наполняла душу, когда я смотрела, как сонный муж прячется от нахального солнечного лучика, лезущего в глаза, за моим плечом.

  Ну что мне делать?! Еще немного и все кончится... навсегда!

  Вдохнув побольше воздуха, я спряталась от всех невзгод у него на груди.

  ***

   Сегодня мы спали до обеда.

  Артур расцеловав меня, ушел по делам. Я понежилась в кровати еще минут пять, потом позвонила личной горничной. Надо было одеваться к обеду и мастерски изображать новоявленную графиню.

   В медовый месяц нас ожидало обязательное путешествие в Гемпширское поместье Инсбруков, так как по традиции их рода, граф должен показать хозяйке владения.

   Артур нашел мне личную служанку - молоденькую темноволосую Мэри, так как Бетти еще перед свадьбой наотрез отказалась уходить от бабушки:

  - Ох, мисс Джил, вы просто не представляете, как мне повезло! До того как меня приняли к графине я работала в пяти домах...

   - Обижали? - вздохнула я, понимая, что участь служанки XIX века была безумно тяжелой.

   - Еще как! Но я заметила, что в домах обедневших аристократов к прислуге относились куда лучше, чем в домах богатых торговцев!

   - Да?

   - Конечно! - Бетти упаковав мои перчатки, основательно пояснила. - Эти, того же подлого сословия что и мы, воротили нос или еще хуже издевались над прислугой. Особенно доставалось молоденьким девушкам, которые не могли за себя постоять.

  Я вздохнула:

   - То есть тебе...

   Не прерывая работы, Бетти кивнула, поджав губы.

  - Да, пока я не попала к вашей бабушке, я и не знала, что бывают такие добрые господа.

  Сейчас я сидела в своей новой комнате в кресле перед зажженным камином и рассеяно наблюдала, как новая горничная укладывала вещи для завтрашней поездки. Именно чистые перчатки, упакованные и заботливо уложенные на дно чемодана, напомнили мне наш разговор с Бетти. Я вздохнула и перевела взгляд на тонкий обюссонский ковер ручной работы, лежавший на полу.

  Интересно, Мэри тоже мучилась с нерадивыми хозяевами?! Но пока мы были с ней друг для друга совершено чужими, о таком ее спрашивать не стоило.

  Были чужими... Я села очень прямо и настороженно оглядела комнату. Туалетный столик из красного дерева, шифоньер с зеркалом, маленькое бюро в классическом стиле - все вещи на своих местах, стильно, мило, но все чужое и холодное, наверно я даже привыкнуть не успею. Дни бегут, как ветер по волнам. До появления артефакта в Лондоне осталось совсем немного.

  ***

   Артур после обеда сразу ушел отдать последние указания секретарю, этого молодого человека я еще не видела, и распорядиться об экипажах. Он решил своего вороного привязать, а всю дорогу до Гемпшира провести со мной в карете.

  Мне же заняться было нечем. Прогулявшись по дому в компании мисс Лили - я про себя называла ее так, как мне представил Артур - посмотрела на предков графа в картинной галерее; на редкие безделушки, привезенные каким-то родственником из заморских поездок и бережно хранимые в специальных сундучках, установленных в библиотеке.

  Как стемнело, я пошла к себе, чтобы не мешать взволнованной экономке собирать нас в дорогу.

  К вечеру этого дня наш багаж - многочисленные чемоданы и корзины - погрузили в еще один экипаж, который должен был доставить их в поместье вслед за нами.

  Спустившись в столовую, я застала Артура беседующим с мисс Лили. Судя по всему, к поездке все готово.

  Кивнув экономке, которая тут же отошла по делам, я с интересом спросила, оглядывая накрытый стол:

  - Артур, а сколько времени мы будем в пути?

  - В хорошую погоду, в экипаже я проезжал этот путь за восемь часов...

  И считать не стоит:

  - Значит, нам придется ехать все десять, - грустно вздохнула я, переведя взгляд за окно, где с редкими остановками шел холодный проливной дождь.

  Артур, уже позабыл, о чем был мой вопрос и быстро поймал меня, жадно целуя. Ему доставляли какую-то непонятную радость вот такие нескромные моменты. Хотя, не скрою, я тоже начала находить в них удовольствие.

  ***

  Поднявшись пораньше, стали собираться в путь. Экономка собрала нам с собой корзинку снеди. Из нее вкуснейшим образом пахло чем-то мясным, краем глаза я так же отметила бутылочку красного вина и смородиновый кекс, бывший сегодня на завтрак.

  Мисс Лили, гневно взирая на хозяина, совсем по-матерински ворчала на графа, сетуя на то, что он перед дорогой не поел. Для меня она заранее принесла поднос с завтраком и проследила, чтобы я съела все.

  Мне очень нравилось и казалось счастливой случайностью, что в доме бабушки и Артура к слугам относились как к близким же людям, а не как к рабочей скотине. Не представляю, как бы я выдержала это время здесь, если бы при мне происходили ужасные унижения прислуги, описанные в учебниках истории! Я бы наверно глупейшим образом вмешалась и этим сорвала всю операцию.

  Нет, я уже видела ужасные вещи, происходящие на улицах с детьми и плакала от бессилия что-то изменить, одни крошечные трубочисты до десяти лет чего стоили! Но вот с бабушкой и мужем мне до чрезвычайности повезло, у них в домах на удивление все было по-человечески.

  Когда мы попрощались, перед тем как выйти из дома, лорд Инсбрук нежно обнял расстроенную мисс Лили и она вновь прослезилась, утирая слезы белоснежной бретелькой фартука. Когда я смотрела на нее последний раз, смахнув слезы, она всеми мыслями ушла в себя и негромко молилась о благополучной дороге для нас, застыв свечей посредине парадной лестницы.

  Небо хмурилось. На улице терпко пахло дымом и дождем. Артур галантно подал мне руку, помогая войти в экипаж. Устроившись среди подушек на синем бархатном сидении, я первым делом спросила:

  - А почему ты так странно называешь ее - "мисс Лили"?

  Он сел напротив и, улыбнувшись, пояснил:

  - Она была моей няней, совсем молодой девушкой из гемпширской деревеньки. Потому с тех пор так и повелось и осталась мисс Лили - мисс Лили!

  - Бедная, - я грустно вздохнула, двумя руками развязывая ленты шляпки, - ты ее единственный ребенок, ведь служа целыми днями в господском доме, она не смогла выйти замуж и иметь детей...

  Он с удивлением посмотрел на меня, словно только очнулся.

  - Я как-то об этом не задумывался, она была всегда рядом...

  - Это хорошо, что ты к ней относишься не как служанке... - одобрила я. Он кивнул, опустив голову.

  Мы помолчали, потом Артур пересел ко мне на диванчик. Экипаж на повороте дернулся, я потеряла равновесие, покачнулась и оказалась прижатой к нему. Артур, довольно улыбаясь, устроил меня удобнее, игриво притиснув к себе.

  Под ногами лежали жаровни, скудно обогревающие экипаж, на улице было довольно холодно. Прижавшись, друг к другу - мы душевно беседовали.

  Вернее, душевно говорил один Артур, вспоминая о своих проделках в школе для мальчиков, а я внимательно слушая, сочувствовала или смеялась, так как сама, что могла ему рассказать, кроме адаптированных для его времени шуток и проказ глупых девчонок-сирот с космической станции?!

  Я по-настоящему сопереживала ему, когда он рассказал, как восьмилетним мальчишкой решил поплавать в мартовском море на спор с друзьями. Как свело его ноги от ледяной воды и только лодка с рыбаками, возвращающимися с уловом, чудом оказавшаяся рядом, спасла ему жизнь.

  Слушая его, я понимала, откуда у него такая широта взглядов и пренебрежения к светским условностям. Он вырос с детьми простых людей, мать смотрела на такое общество сквозь пальцы, позволяя самому решать с кем дружить. Мне захотелось пошутить о том, что он, оказывается, всегда выбирал сомнительных друзей, но в свете последних событий с графом Клеем, промолчала. Еще меня удивило, человек прошедший войну с Наполеоном вспоминал только том, как они после боя добывали французский коньяк и ни слова о страдании... Наверно это и есть мужество, выжить и идти дальше, не вспоминать об этом...

  Дождь барабанил по крыше экипажа, вторя нашей беседе. По сути, если бы не наши беседы, дорога в Гемпширское поместье была бы кошмарной.

  Нескончаемый туман, холод, слякоть. Иногда казалось, что серое небо сливалось с тусклыми промозглыми холмами, почти соревнуясь в безликости. Экипаж дергался при малейшем препятствии, вызывая у седоков морскую болезнь.

  Да, ехать было очень трудно даже несмотря на то, что основные дороги из Лондона того времени были лучше чем в Европе - за этим внимательно следили специальные службы по приказу короля Георга III. Да и ехать было всего ничего, около 90 миль, для моего времени это три минуты на меркаблике и ты там.

  А еще здесь я выяснила, что у Артура было блестящее самообразование и хотя ни в Оксфорде, ни в Кембридже он не учился, для него все окончилось Итонской школой для мальчиков - с ним было интересно общаться на профессиональные темы. Многое из того, что он рассказывал - было мне неизвестно и являло отчетливый пробел в историческом образовании, как в моем, так и будущих специалистов историков.

  После Гринвича началась гроза, мы, уютно прижавшись еще ближе друг к другу, плавно перешли от классических трагедий к римскому праву и почему-то разговор зашел о Нероне:

  - ...Так он наверно самый знаменитый взяточник... 67 до н.э. Нерон дал взятку судьям, объявившим его победителем на состязании колесниц, закрыв при этом глаза на то, что он упал с повозки и ни разу не достиг финиша.

  Я засмеялась. Артур очень выразительно рассказывал - я видела все как в живую. Чтобы дать ему отдохнуть, припомнила исторический анекдот знакомый мне еще с начальных классов и лукаво сказала:

  - А как ты думаешь это правда, что когда 64 году горел Рим, подожженный Нероном, он на его фоне играл на скрипке?

  - Конечно, я даже картинку в "Таймсе" видел, - сдерживая улыбку, весело сказал он, погладив меня по руке.

  - Интересно и как ты себе это представляешь, если скрипку изобрели только через полторы тысячи лет?! - захихикала я, собрав волосы и заново укрепив их шпильками.

  - Эх, у меня никогда не было столь высоко образовательных бесед с дамами... - сказал он, пытаясь меня поцеловать.

  - А мне так грубо никогда не льстили... - хихикала я, все же увернувшись. Мне казалось, что мне никогда не было так весело, смех будто распирал и лопался как шарик - рассыпаясь изнутри фейерверками от малейшего его слова.

  - Кокетка... - картинно обиделся муж на то, что я все же увильнула.

  - Ты испортил мне прическу, что подумают твои слуги?! - смеялась я, мне "обиженный" Артур казался еще смешнее.

  - То и подумают, но самое обидное - напрасно... Пусть у них для этого будут хотя бы основания!

  Я, ловя озорной выжидающий взгляд мужа, кивнула.

  ***

  Меня так наивно и по-женски тянуло на романтику... Артур после обещанного поцелуя и уговоров, взялся рассказывать легенду о бальзамине, которую ему рассказывала мисс Лили в детстве на ночь:

  - Случилось это давным-давно. Проводила девушка своего жениха на битву с врагами. Обещал парень вернуться и попросил девушку засветить в окошке красный огонек, чтобы звал и манил он домой усталого воина...

  Эх, какой в нем рассказчик пропал! Не отрываясь, я слушала каждое его слово, ловила каждый вздох...

  - ...Но не помог ему огонек в девичьем окошке - не вернулся воин домой, пал в кровавой битве. Не хотела верить в это девушка, все ждала своего любимого, а в ее окошке все горел красный огонек. Прошло время, девушка состарилась и умерла, а огонек превратился в красивое растение со светящимися цветочками, которые будто зовут и манят кого-то домой...

  Тут я горько вздохнула, словно очнувшись... Если в его сказку добавить космический антураж, легенда будет обо мне! Я тоже буду всегда ждать, а вдруг, хоть издали, смогу его увидеть...

  Я прижалась к нему. На этот раз скрыть слезы не удалось.

  - Джил, - он нежно стер их пальцем, - глупышка! Из-за чего расстроилась! Тебя так не огорчили бандиты, ужасающее похищение, а какая-то сентиментальная история вызвала фонтаны слез!

  - Где ты видел фонтаны?! - возмутилась я. - Две слезы... Обманщик!

  Я почти успокоилась, вела себя оживленно, улыбалась и даже смеялась от души шуткам мужа, но потом вдруг вспоминала: где нахожусь, и что это ненадолго, и что это только работа.

   Артур тут же беспокойно спрашивал, не утомилась ли я.

  Мы несколько раз остановились, чтобы поесть и сменить лошадей на почтовых станциях.

  Был почти вечер, когда карета с вещами и слугами, двигавшаяся за нашим экипажем, на крутом повороте завязла в грязи. В ней что-то треснуло и вся эта громада завалилась набок в грязь, не выдержав до конца поездки самую малость.

  - Ужас! Надеюсь, там никто не пострадал! - воскликнула я, выглядывая в окошко. Я не знала, нужна ли там моя помощь и решила выйти из экипажа посмотреть, но меня с силой поймали и остановили.

  - Подожди, я сам! - обеспокоенный Артур, накинул плащ и вышел посмотреть, что со слугами. Вернулся через минуту:

  - Все нормально, люди целы. Мы заберем слуг к себе в экипаж, - я кивнула. Отдав нужные распоряжения, он привел к нам в экипаж Мэри и своего камердинера и мы продолжили путь.

  Солнце уже село, горизонт окрасился в мрачный серовато-голубой оттенок. К утру все вокруг покроется льдом или снегом. В карете ощутимо похолодало, ко всему захваченные с последнего постоялого двора жаровни просто погасли.

  Но к счастью, вскоре мы наконец-то остановились. Подавив желание выскочить вперед всех и пробежаться по земле после стольких часов мучительного путешествия, я подождала, пока старенький дворецкий в парике с буклями и камзоле конца восемнадцатого века, откроет дверцу кареты.

   - Добро пожаловать домой, ваша светлость, - скрипучим старческим голосом произнес тот.

   - Спасибо, Хипс! - Артур вышел из экипажа и подал руку мне, потом помог выйти Мэри.

  - У нас сломалась карета с вещами, примерно в двух милях отсюда. Пошли туда кузнеца и пусть он захватит новое колесо. Я оставил лошадей на Симпсонса и нескольких слуг, - я услышала, как граф отдал распоряжения управляющему.

  - Я сейчас же займусь этим, ваша светлость. Надеюсь, никто не пострадал?

  - Нет, обошлось.

  Подул холодный ветер, где-то рядом от его объятий заскрипели деревья, но мне в темноте ничего разглядеть не получалось.

   Артур тут же поклонился и предложил мне руку, чтобы идти в дом и осматривать прислугу.

  - Добро пожаловать домой, дорогая, - мягко произнес он.

   Посмотрев в его глаза, я приняла его руку, с трудом подавив недовольный вздох. Я была слишком усталой и взволнованной, чтобы спокойно идти и предпочла бы ускорить представление слуг хозяйке. Мэри, будучи еще в экипаже, успела привести мой растрепанный вид в порядок так, что я вошла в дом, чувствуя себя почти идеальной леди.

  На ступеньках нас встретил ряд грумов в бордовых ливреях с золотыми пуговицами, эти слуги не входили в состав домашних, потому их выставили для приветствия здесь. Бедные, в такой-то холод!

   Конечно мне, как историку, было чрезвычайно интересно все это изучить, но как просто измученный дорогой человек - я ужасно хотела закончить с этим всем побыстрее.

   Хотя, это невозможно, я только представила, сколько сил надо было потратить, чтобы подготовить такой прием, мне становилось стыдно!

  У самого парадного входа на мраморных ступенях лестницы чопорно стояли два человека: высокая худая женщина в сером закрытом платье и высокомерный, словно он принимающий гостей хозяин, господин в черном рединготе. Когда мне их представили, оказалось, что это экономка и управляющий, которые в отсутствие хозяев занимались всеми делами в поместье.

  Оказавшись внутри я совсем упала духом, представив, что сейчас придется приветствовать и знакомиться с двумя шеренгами из парадно приодетых слуг, застывших словно перед военным смотром.

  Под руку с Артуром я медленно прошла мимо них, вежливо улыбаясь и кивая. Что ж, мы все выдержали это испытание. Хорошо, что оно закончилось так быстро!

  - Ваша светлость, леди Инсбрук, наверное, пожелает исследовать свои апартаменты, - спокойно предложила экономка, мисс Кринби, когда мучительное ознакомление было завершено, - и немного освежиться.

  Я довольно кивнула. Экономка не отреагировала на мой кивок, официально сообщив:

  - Я распоряжусь, чтобы через полчаса ужин был подан в гостиную.

  Ее лицо было настолько злым и мне подумалось, что не только слуг надо защищать от хозяев, но и хозяев от таких слуг! Интересно, в чем причина такой ярой неприязни?

  Впоследствии, хотя это не стало для меня неприятным сюрпризом, я не могла понять: отчего, совсем не пользуюсь любовью эко?номки. Видимо до нее весьма скоро дошли слухи о нашей скоропалительной свадьбе, так как в первую неделю моего пребывания здесь, самолично доставив мне завтрак, она высказалась:

  - Есть леди... - недовольно выделив слово "леди" сравнительно колко оброни?ла худощавая мисс Кринби, задрав нос, - которые просто не созданы для замужества с титулованными лицами! - и подхватив юбки, поспешно вышла из комнаты, прежде чем я успела как-то отреагировать на ее замечание.

  - Чудесно, - пожала я плечами, - ближайшие полгода в ее обществе обещают мне массу приятного!

  Жаловаться Артуру не стала, экономка отлично справлялась с хозяйством. А впоследствии ее "честность в глаза" мне стала даже импонировать. Приятное разнообразие среди липкого подобострастия. Да и мне особенно вмешиваться особой нужды не было... Конечно, если бы здесь была настоящая графиня, то тогда, может быть, она бы поборолась за трон "хозяйки" поместья и устроила ведение дел по-своему, но я здесь ненадолго...

  Ох, это "ненадолго", оно постоянно точило мою душу, обесценивая каждое мое слово и сокрушая меня, словно мифический богатырь - дракона.

  ***

  Впервые полноценно рассмотрев поместье и замок Артура в Гемпшире, я была приятно удивлена. Несмотря на множество украшений, замок-дом не выглядел вульгарно. Он изумительно вписывался в окружающий пейзаж на берегу моря.

  Рано поднявшись, на следующее утро я собралась изучать древнее строение с точки зрения ученого историка, а не жены графа. А это значит, что чем в нем больше древнего и ветхого, тем лучше для изучения.

  Артур безмятежно спал в моей постели, потому стоило больших усилий собраться на прогулку по поместью в тишине, стараясь не разбудить супруга.

  Но Мэри уже была на ногах, надевая платье и чепец в соседней комнате. Вызвав сонную девушку в коридор, я предупредила, что иду гулять на случай, если не успею вернуться до момента пробуждения графа.

  Закутавшись в теплую шаль, вышла из дома и направилась изучать старинное строение. На улице еще даже слуг еще не было. Это просто отменный момент для работы.

  Согласно английским традициям ядро усадьбы - внутренний сад, вокруг которого сгруппированы основные постройки. Сам сад оценить по достоинству мне его не удалось - на дворе поздняя осень. За то вокруг расположены круглые пруды, уютные уголки для отдыха в изысканном классическом стиле, наиболее парадные растения, нуждающиеся в тщательном уходе. Близость к дому и капитальное мощение сделали сад удобным для посещения даже сейчас, когда кругом все размякло и утонуло в грязи после вчерашнего дождя.

  Вдыхая морской воздух, я любовалась проемами в живой изгороди, через которые из внутреннего сада открывался вид на дальнюю, пейзажную часть владения и его окрестности, а в ясную погоду далеко на юге видно пролив Ла-Манш и остров Уайт.

  Ох, я устало присела на скамейку, вероятно специально оставленную здесь для того, чтобы гости любовались садом с лучшей точки обзора. Тут меня и нашел Артур, без всяких предисловий начал:

  - Пойдем, покажу кое-что! От такого ты не сможешь оторваться!

   Он взял меня за руку и повел по дорожке в сторону моря.

  Артур выходя из дома небрежно накинул охотничью куртку и вообще был до неузнаваемости юным и задорным.

  На том бале, когда я впервые увидела его, и подумать не могла, что он может быть таким живым и близким. А его "кое-что" - оказался солнечный рассвет над морем! Действительно, подарок дороже королевских брильянтов!

  Артур обнял меня за плечи и прижал к себе, согревая. Мы замерли, наблюдая.

  Солнце поднималось, словно для того, чтобы полюбоваться с высоты огромным морем, безмятежно отдыхающим внизу. Оно раскрашивало небосвод и будило притихшую соню, спрятавшуюся от него под туманной дымкой, как сонный школьник ранним утром с головой укрывается одеялом от зова мамы.

  - Я столько раз видел это, но каждый раз сердце замирало, не желая пропустить величественного зрелища,

   Я, не отрываясь, наблюдала, взволновано прошептав:

  - Как красиво! Я видела его из иллюм... с холмов, но здесь, над морем, это непередаваемо!

  Меня охватило странное беззаботное, счастливое настроение, которое длилось, длилось и длилось...

  Будущее, в отличие от чудесного настоящего, казалось мне туманным и холодным, словно глубокое ущелье.

  Но пока длилось счастье, мне не хотелось знать, что будет дальше...

  Артур.

  Прочитав послание от графини, полученное с утрешней почтой, Джил радостно улыбаясь, сообщила:

  - Представляешь?! Бабушка нашла себе новое занятие.

  - Неужели? И какое дело возложила на себя графиня? - оторвавшись от газеты, спросил я, пока служанка разливала нам чай.

  Джил на завтрак от всего отказалась... неужели это из-за плохого самочувствия?!

  Я сладко поежился, наконец мне сознательно захотелось иметь наследников. Очень хотелось! Малейший намек и я превращу весь второй этаж в огромную детскую...

  Тут же задумался, мысленно расставляя по степени важности работы по переоборудованию дома, но меня прервала Джулиана:

  - Она забирает мальчишек-трубочистов у нерадивых хозяев и, подлечив, отправляет учиться и работать к себе в имение.

  - Действительно, важное занятие... - сухо согласился я, пригубив горячий чай. Затея в ее стиле. Что ж, графиня вольна в своих поступках. Отсутствие восторга от подобной затеи, видимо сказалось на моем лице, так как Джил терпеливо сказала:

  - Очевидно, ты еще не понял, но это действительно очень важное занятие! Пока примут законы запрещающие детский труд, это будет единственным спасением для деток, хоть и не для всех...

  - Ничего не получится, - мне не хотелось расстраивать Джил, но, увы, надежды не было. - Уже три раза в Парламенте пытались запретить использование детей до десяти лет, последние два раза это было сделано при мне: два года назад и вот совсем недавно - в начале осени. Но, все провалилось.

  Я отставил чай. Не скажу, что эта тема напрямую меня касалась, но весьма волновала, как любого нормального человека, достойного этого имени.

  Отложив газету, я загляделся на жену в бледно-голубом утреннем платье, которая в этот момент, задумавшись, нежно улыбалась, теребя пальчиком кружевной край манжета. Наверно вспоминала графиню...

  Джил мне очень нравилась! Как это ни удивительно, мне совершенно не наскучило ее общество за два месяца после свадьбы. Она умна, энергична и решительна. К тому же она так и осталась для меня чрезвычайно привлекательной. В некоторые моменты даже излишне привлекательной. Иногда, это меня по-настоящему пугало...

  Даже боялся, что, не дай Бог, уже совсем потерял от нее голову. Она заставила меня желать как самого вожделенного - чтобы с ее уст не сходила улыбка!

   Я готов снести горы, чтобы доставить ей радость. Но, все равно иногда она выглядела такой несчастной... Что меня крайне огорчало, мне хотелось чтобы она была счастлива... как я.

  - Дорогая, скоро Рождество! Его можно справить здесь, а можно отправиться куда-нибудь...

  - О... А куда? - загорелась Джулиана. - Я люблю путешествовать, но мне бы хотелось увидеть бабушку... Но и здесь увидеть веселый деревенский праздник мне тоже безумно интересно...

  - Тогда давай справим Рождество сами, а позже поедем к графине. Тогда я напишу матушке, что им лучше ожидать нас в Лондоне поближе к весне...

  - Как хорошо, - захлопала в ладоши Джил. В минуты, когда она веселилась словно ребенок, я не мог на нее наглядеться. Воодушевленный подобной радостью, предложил:

  - А после мы поедем в Грецию, например... или в Италию. Ты ведь этого хотела?!

  Джулиана замерла, глаза от восторга светились, она одарила меня такой улыбкой... Я взглянул в сторону двери... Надеюсь, нам никто не помешает?!

  ***

  Каждый день она тащила меня то на пешую, то на конную, то на морскую прогулку.

  Джил счастливо улыбалась, заметив удивление на моем лице, когда она на черном коне пронеслась мимо, не заботясь о том, успею я последовать за ней или нет. Она сидела на лошади легко и непринужденно. О таких наездниках говорят, что они родились в седле.

  - Ты, правда, села на коня только у бабушки?! - недоверчиво спросил я, почти настигая "удалую" супругу.

  - Конечно! А теперь догони...

  Я с минуту скакал рядом, потом пришпорил коня и думать позабыл о снисходительной улыбке.

  Конечно, меня она не обгонит, но это нам с Вороным дастся нелегко! И конечно, у нее страшно неудобное дамское седло, не рассчитанное на быструю скачку.

  Звук копыт позади, заставил меня повторно ускорить бег коня. Когда мы доскакали до первых ферм за поместьем, задыхаясь, я спросил:

  - Ну и как тебе Рождество в Гемпшире?

  Она потянула поводья, направляя лошадь в обратную сторону:

  - О, это было чудесное Рождество! С подарками! Вкусными дымящимися напитками! Чудесными песнями - воспевающими рождение Христа, огромным поленом и венками омелы. Кто бы знал, что омелу - этого древесного паразита, так чтят в эти дни... - она осеклась, с испугом посмотрев на меня, я решил, что это из-за рождественских поцелуев.

  - Ты что под омелой ни с кем не целовалась?!

  - Нет, я до тебя вообще не целовалась, - она с облегчением улыбнулась.

  - Я знаю... - довольно сказал я и не сомневаясь в этом. Как мне когда-то могло только в голову прейти, что она имела что-то общее с акробатами и актеришками?!

  Сама Джил пояснила свои умения тем, что ее отец нанял ей в учителя старого французского солдата, который и обучал ее самообороне и заставлял ежедневно заниматься упражнениями со шпагой, а когда родители погибли, она перебралась к тете и обо всем позабыла.

  После конной прогулки мы вернулись прямо к обеду. Джулиана убежала переодеваться, я пошел в библиотеку. И пока Джил не было, разглядывал ее акварели.

  Зарисовки Джулианы - яркие и радостные, в них не бывло никаких мистических или невероятных сюжетов. Скорее выверенная четкость. Вот только выбор странный для дамы, какие-то знакомые строения и... расположения улиц?!

  Я усмехнулся, надо же, как похоже на карты, словно записи шпиона.

  Скоро Джил появится, и мы пойдем обедать...

  Благословенное время, тишина, до весенних хлопот еще пара счастливых месяцев.

  ***

   Скоро мы возвращаемся в Лондон, в другой мир, к родным, но самое главное - теперь нам вновь предстоит "надеть" на себя светские обязанности знатного семейства, чему будут безмерно рады наши родственники.

  Маман вообще считает, что графу не подобает рисковать жизнью на поле брани. Его занятия, по ее мнению, не должны выходить за рамки заботы об арендаторах, земле и конечно наследниках. Я усмехнулся и оглядел библиотеку... если бы...

  Тут меня просто придавило мыслью, что пока я думал о браке с любой другой девицей, то ощущал на себе удавку, а брак с Джил оказался избавлением...

  Избавлением от чего? Почему?

  Сделав глоток виски из бокала, я поднялся с кресла и направился к часам, тикавшим на дальнем столике возле полок с книгами.

  От чего спасением?! Она спасла меня от себя самого, бессознательно уничтожающего свою жизнь, ставшую такой бессмысленной после продажи офицерского патента.

  Смешно... Спасать свою жизнь из под пуль и осколков шрапнели; вернуться в отличие от остальных - живым и здоровым, чтобы устроить себе медленное самоубийство...

  Вплоть до настоящего момента я был волен делать то, что мне нравится. Никто кроме матушки вслух не возражал против моего образа жизни. Но... Сейчас нарушив все свои принципы, ограничив свою свободу и женившись - был по-настоящему счастлив!

Глава одиннадцатая. Проблемы.

   Джил

   В обратную дорогу я надела теплые нижние юбки, плотное шерстяное платье, а поверх подбитый мехом спенсер. Мэри на всякий случай захватила для меня еще манто и сунула в руки муфту. Хорошо, что английские зимы не очень суровые! Но даже здесь долго на холоде не просидишь - февраль! А помнится, мне даже в ноябре путешествовать было холодно.

  Как только мы прибыли в Лондон, нас тут же засыпали приглашениями на немногочисленные приемы и балы.

   Так как это делается заранее, будет время подготовиться и съездить к миссис Вернон за новыми нарядами. Но мне сейчас больше всего хочется попасть к бабушке!

  Так что, самым первым утром по приезду я умчалась к ней, оставив Артура в одиночестве разбираться с накопившимися делами.

  - Бабушка! - я ворвалась с дом с потоками холодного воздуха, совсем позабыв о должных приличиях.

  Для начала расцеловала Рольфа, потом всех остальных кого встретила по дороге к столовой. Бабушка была там. Обнявшись с ней, наконец вспомнила, что все еще одета.

  Передавая теплый спенсер и меховую муфту радостной Бетти, произнесла:

  - Как тут вы?! Как я скучала! Бабушка, хорошо ты с трубочистами придумала!

  - Я знала, что ты меня поддержишь, - взволнованная бабушка, еще раз обняв меня, смахнула слезы радости. - Дорогая, садись, рассказывай, как вы живете... Здоровы?

  - Конечно, все так замечательно, я же писала!..

  Я болтала, рассказывая бабушке обо всем: как чудесно праздновали Рождество, как я впервые пробовала вино из бузины и вкуснейшие поссеты на праздничной ярмарке. Как каталась на лучших лошадках Артура и гуляла с ним по берегу моря под снегопадом.

  - А еще мы выходили под парусом, и плавали по морю целую неделю, пока не было снега! Бабушка, это была сказка! Особенно плыть с фонарями по ночам. Море оно такое... такое... - я вздохнула...

  Как бы там не было замечательно, только здесь у бабушки я чувствовала себя как дома. Повернувшись к Бетти и Летти, попросила:

  - Рассказывайте, что у вас нового!

  Новостей было уйма.

  Миссис Батлер после того застолья по поводу моей свадьбы, нашла свое счастье с Рольфом и теперь даже улыбалась! Бабушка была рада, что они после венчания остались служить у нее.

  Бетти тоже засобиралась замуж за Марка, нового бабушкиного садовника, а так как для своего сословия теперь она дама богатая, я за нее была спокойна. Теперь осталось только Летти пристроить и все.

   В доме, "помогая" прислуге сойти с ума, бегало штук шесть сорванцов от пяти до восьми лет - новое дело бабушки. И занятия у них были крайне "сложные": помочь старой рыжей кошке миссис Торп воспитывать ее многочисленное потомство. Думаю, кошка и ее потомство были от этого воспитания не в восторге, в отличие от приемышей бабушки.

  С улыбкой наблюдая за их играми с бедной кошкой, я решила, что как вернусь назад, пошлю к столу мальчишкам большую корзину яблок. Думаю, мисс Лили меня прекрасно поймет и может, что вкусное еще и добавит. Заодно уговорю ее приютить несколько малышей, мисс Лили женщина добрая, она поймет, да и Артур поддержит! Все сделаю... если успею.

  А пока, сидя рядом с бабушкой, я нежно держала ее за руку и наблюдала как мальчишки, громко расхваливая поведение или ругаясь за непослушание котят, беззаботно носились по дому со своими питомцами.

  - Весело у тебя, бабушка, - выдохнула я, прижавшись к ее руке щекой.

  Она только улыбнулась и погладила меня по голове. Мальчишек постарше она отправляла учиться, а эти еще совсем маленькие - составляли теперь радость ее жизни.

  Пробыв у бабушки целый день, к вечеру я вернулась к мужу.

  С того дня почти через день, когда Артур по делам отправлялся в клуб, я уезжала к бабушке, где помогала ей возиться с мальчишками.

  ***

  Утром мы с Артуром обсуждали хакнэ - английскую породу упряжных лошадей. Эти лошадки высоко вскидывают ноги на движении, поэтому аристократы очень любят запрягать их в свои экипажи.

   Артур серьезно занимался их разведением, а в своем клубе он обсуждал свои занятия с джентльменами увлекающимися тем же. Сегодня он ушел пораньше, так как ему было необходимо срочно переговорить с герцогом Ремингтоном.

  Я тоже собралась и, получив от Лили для бабушкиных питомцев корзинку с печеными сладостями, (ее прижав к себе, как самое дорогое, ее несла Мэри, полюбившая возиться с малышами), направилась в дом к графине Торнхилл.

  На дворе солнечное мартовское утро. Такая рань! Пока большинство английских аристократов спали, а я уже сидела у бабушки и допивала свою первую утреннюю чашку превосходного сиамского чая в любимой маленькой столовой.

  Еда была безупречной, несмотря на то, что сегодня в кухне я над ней издевательски экспериментировала. Бабушка в библиотеке разбиралась с отчетами управляющего делами поместья. Мальчики, только что, позавтракав, ушли заниматься с учителем. В доме было очень тихо, когда, громко постучавшись, в столовую вошел Рольф. На его серебряном подносе для корреспонденции лежала небольшое письмо в голубом конверте...

  - Что это, Рольф? - спросила я прищурившись и не донося чашку до рта.

  - Только что доставили, вам...

  - Мне? - я так удивилась, что отставила чай и потянулась за письмом, тревожно поинтересовавшись. - Кто доставил?

  - Они представились знакомыми мистера Дрейка и передали, что это от него...

  - Что за знакомые? - меня это не в шутку взволновало.

  - Из Египта...

  Египта. Я судорожно выдохнула... Сердце побежало, руки мелко задрожали...

   Началось! А я ведь знала, всегда знала, что скоро начнется...

  Получив в руки письмо, медленно распаковала, словно затягивая эту минуту, и принялась читать:

  "Самой милосердной на свете, мисс Джулиане Дункан!

  Леди Джулиана, вы, скорее всего, уже супруга Артура, но я все еще не теряю надежды..."

  Письмо видимо было направлено на то, что если его случайно прочтет Артур, болезненнее его уколоть... Я покачала головой, негодяй, да и только!

  Дальше на полстраницы шли его уверения в вечной преданности и рассказ, как он в последнюю минуту решил отправиться не в американские колонии, а в Африку, о чем теперь совершенно не жалеет.

  Я с осуждением покачала головой, Дрейк так и не поумнел, и не успокоился...

  Закончил он свое послание так:

  "P.S. Я увлекся археологией и нахожусь на раскопках. Если, что найду, вам пришлю первой, надеюсь, вы простили меня, моя прекрасная леди".

   Искренне преданный, ваш Гаррет Дрейк".

  Очень "преданный"... я скомкала письмо и кинула его в камин.

  Просидев минут пятнадцать в задумчивости, спохватилась и вновь взялась за остывший чай. Но не могла даже пошевелиться - сидела и смотрела на бабушкины белые розы в римской вазе и думала о том, что скоро все закончится и никогда больше не повторится! А я вернусь к себе и долго буду чувствовать себя безмерно несчастной.

  Занятая жизнь - лучшее лекарство от мыслей, от боли и страха. Так что я должна сделать?..

  Первым делом сообщаю Роману, что вышла на след артефакта и теперь элементарно жду его появления. Он предложит план действий или хотя бы просто подключит Кларка.

  И все...

  Когда я от бабушки вернулась домой, оказалось, что к пяти часам вечера нам пожаловали гостьи... Мама и тетя Артура сидели в гостиной и пили чай. Раздевшись, я вошла в комнату, где их принимала мисс Лили, поздоровалась, вежливо расспросив их о самочувствии и делах.

  Леди своим появлением в очередной раз напомнили, что мое время на исходе. Я видела, как сокрушена духом мама Дрейка, сейчас я понимала как больно, когда отнимают самое дорогое, потому начала разговор, который совершенно не планировала, изображая благополучие, которого не было:

  - Вы наверно еще не знаете! Мы с Артуром получили известие от Гаррета! Уверял нас, что археология - его новое сердечное увлечение... - и я улыбнулась.

  Внешне все получилось отлично, ну просто милые домашние сплетни в дружном семействе!

  Миссис Дрейк напряглась, чашка в ее руке задрожала так, что она была вынуждена поставить ее на стол. Я понимаю, что эта тема для нее очень тяжелая, но лучше знать, что он жив и с ним все в порядке, чем предполагать неизвестно что! И вообще, что этому негодяю мешало написать матери и сообщить, что с ним все хорошо?!

  Я, неестественно мило улыбаясь, продолжала:

  - У него все замечательно, он сейчас в Египте на археологических раскопках. Обещал прислать подарок...

  Теперь при слове "подарок" задрожали руки у меня и я поставила чашку на стол, виновато улыбаясь.

  Мама Артура элегантно отложив чай, с укоризной сказала:

  - Джулиана, вы же знаете какие у нас в семье отношения...

  - Знаю, потому свое письмо он прислал мне... - абсолютно серьезно произнесла я. - Я пытаюсь помирить братьев!

   Наверно это показательно, но единственное, что спросили сестры:

  - Почему?! - в будущий мир между сыновьями они даже на миг не поверили.

  - Я помирилась с Гарретом сама и хочу, чтобы это сделал Артур, - что же... подходит как вариант ответа, так как это в общем правда...

  Сестры переглянулись. Как все-таки они похожи.

  - Если ты это сможешь, я буду благословлять тебя каждый день... - расплакалась миссис Дрейк, тонкими пальцами резко вытирая слезы.

  - Я постараюсь... Очень постараюсь... - если бы вы знали, что я буду вынуждена сделать с самим Артуром, вы бы говорили мне совсем другое!

  Когда ближе к ужину вернулся муж, я вошла к нему в библиотеку и сев на диван напротив его стола, сказала:

  - У нас сегодня были гости: твоя матушка и тетушка...

  - Да? Я не смог их навестить. Позже заеду, извинюсь... - граф сидел за столом и увлечено просматривал какие-то бумаги. Я возвела глаза к потолку. Ну да. Ладно, встревать не буду, с родными сам разберется, уже большой мальчик.

   - А еще получила письмо! - я произнесла это таким неестественно тихим тоном, что Артур наконец оторвался от бумаг и насторожено взглянул на меня.

   - Гаррет пишет, что принялся за книгу о приключениях в Египте, которая принесет ему рыцарство и крупный земельный надел для потомков...

  Артур медленно вернулся к бумагам, но было понятно, что он ничего не видит, обдумывая мои слова. Потом посмотрел на меня:

  - Да? Никогда бы не подумал, что у него есть склонность к сочинительству! - медленно ответил он, не отрывая от меня задумчивого взгляда.

  - Ты его еще не простил? - "удивилась" я. Я сама его не простила, но мне это и не нужно. А Артуру нужно, иначе он останется совсем один.

  - Человек может уничтожить в себе всё - любовь и ненависть, веру и даже сомнение, но надо двигаться дальше не заковывая себя в рамки страха или обиды, иначе это тупик.

  - А это возможно? - недоверчиво спросил Артур. - После всего сделанного им?

  - Возможно! - уверено сказала я. - Если он понял как не прав... Да, и вместе вы сильнее...

  Но Артур твердил свое:

  - Значит, мне одному силы не хватает?! Ты чего-то боишься? Мне следует быть твоим единственным защитником, но, увы... - Артур театрально склонил голову, "сломленный" это мыслью.

  Ну вот, он перевел все в шутку...

  Так и быть, на сегодня братотерапии достаточно.

  - Так что у тебя с продажей лошадок? Герцог принял твое предложение? - с неподдельным интересом спросила я. Артур, отложив документы в сторону на край стола, принялся энергично рассказывать...

  Гораздо позже, глубокой ночью, я медленно подобралась к краю кровати. Встала над мужем... Во все глаза запоминая Артура, мягко подтянула к нему одеяло, чтобы лучше укрыть ноги - в комнате погас камин и было довольно прохладно.

  ***

  Мэри, как оказалась позже, очень болтливая особа. Хотя при этом весьма умелая камеристка. Она ловко укладывала волосы в модные прически, приводила одежду в порядок и давала толковые советы по поводу обновления гардероба.

  Сейчас я собиралась на небольшой прием к графине де Вер. Эта поездка задумывалась по одной причине - мне надо было переговорить с Кларком, который завел с ней знакомство и посещал ее вечера.

  Личная горничная достала три новых платья для вечерних визитов, подбирая лучшее.

  - ... А может быть, вы остановите свой выбор вот на этом, небесно-голубом наряде? - продолжала Мэри. - Он удивительно идет вам, подчеркивая красивый цвет ваших глаз. А вообще-то вы прекрасны в любом платье. Итак, я жду ваших распоряжений, леди.

  Я понимала, что нужно что-то ответить вышколенной личной горничной или хотя бы пожать плечами.

  Пришлось оглядеть модный туалет. Платье было классического "греческого" покроя. Наконец я кивнула. Мне подобранный наряд нравился. Прекрасный мягкий шелк, переливающийся разными оттенками голубого, платье длинное, струящееся. В нем сама себе буду казаться нежной, воздушной и легкой.

  У графини де Вер я встретила бабушку и вообще вечер прошел очень хорошо: гости пели, ровесники бабушки и графини де Вер играли мазурку и вальс на старом клавесине, угощались вкуснейшими пуншами... вот только Артура не хватало, он был весь в делах.

  Но самое главное, здесь не было Кларка! Теперь придется самой идти к Роме, так как запиской не отделаешься, надо с ним полноценно посоветоваться. Вызвать его сюда тоже нельзя, слуги Артура не должны ничего знать... Встретиться где-то, только затягивать решение, тем более я разработала простенький план: еду на прием к бабушкиной подруге, ухожу с него и с нанятым на улице кучером доезжаю до клуба, где "работает" Рома.

  Остальное по ходу дела...

   Артур.

  Я был в клубе и договаривался о большой продаже лошадей, когда из окна заметил, как к зданию подъехал кеб, из которого в клуб послали мальчишку. Наверно с запиской...

  Чуть позже из него вышла леди, укутанная в темно-синюю ротонду с мехом, в шляпке с большим капором, полностью прикрывшим ее лицо. Она медленно прогуливалась около деревьев по другой стороне улицы, когда к ней почтительно подошел Джон Стивер, громила-швейцар из клуба.

  Как интересно, я с любопытством пригляделся к легкомысленной особе, что за пташка захотела для разнообразия крупного мужика?

  Что-то в росте этой дамы было мне знакомо. Очень знакомо. Я привстал с кресла, всматриваясь в окно.

  Джулиана.

  Что за черт! Что ей здесь надо!

  Кинувшись на улицу, я слышал, как меня позади удивленно окликнул герцог, потом кто-то из знакомых клубных завсегдатаев, а может кто еще... Я же почти ничего не слышал.

  Раздосадованный и оскорбленный, вылетая на улицу, я никак не мог смириться с мыслью, что Джулиана мне изменяет!

  Несколько раз глубоко вдохнул и шагом направился к конюшне за клубом. Надо отбросить злость и все сторонние мысли и сосредоточиться на главном. Зачем она ночью, возле мужского клуба встречалась со швейцаром?! Правда, поговорили они недолго, Джил села в наемный экипаж одна и тут же уехала...

  О чем они могли с ним беседовать?! Откуда у нее такие знакомства?! Что за шпионские игры! Тут же услужливой памятью припомнились ею нарисованные схемы Лондонских улиц... неужели?

  Бред же! Бред!

  Я сухо приказал молодому груму привести моего коня оседланным к входу...

   Джил

  Вернувшись с вечера, я вошла в свою комнату и оказалась в полной темноте. Видимо слуги позабыли разжечь камин и свечи. Я на ощупь пошла по комнате в поисках или подсвечника, или колокольчика, чтобы позвать Мэри, как вдруг:

  - А, вот наконец и ты... - в темноте раздался ледяной голос Артура.

  От неожиданности я подпрыгнула, взвизгнув, и схватилась рукой за сердце.

  На шум из маленькой двери появилась Мэри, с извинениями вернув "похищенный свет" в комнату. Видимо она забрала подсвечник, чтобы поработать над одеждой в гардеробной комнате.

  Расстегнутый сюртук-визитка из тонкого темно-серого сукна, темно-серые шерстяные панталоны, туфли из тончайшей телячьей кожи - это злой как черт, сурово выпрямившись, Артур сидел на парчовом канапе, оглядывая меня словно ожившую мумию или же, сумасшедшее привидение.

  - Хорошо. Раз ты уже здесь, попробуем разобраться в том, ради чего ты мне лгала! Чего ты боишься, Джил? Или, вернее, кого? Что за полуночные встречи со старыми солдатами возле мужских клубов? - ледяным тоном спросил он, равнодушно закинув ногу на ногу.

  Ну понятно, Артур в диком бешенстве, потому что увидел, как я беседовала с Ромой. Как неудачно все сложилось, уж лучше бы сюда Рому пригласила! Все меньше шума было...

  Я устало помассировала виски, стараясь избавиться от нарастающей головной боли. Наконец, сев прямо в верхней одежде на застеленную кровать, сухо ответила:

  - Хорошо, Артур, давай разберемся.

  Он слишком проницателен. Понятно, что у меня есть какая-то тайна. К счастью, Рома рассказал мне о выигранном пари, с которого началось наше странное знакомство. Но впутывать в эту историю другого историка, значило бы только усложнить дело.

   Значит вот она... линия обороны.

  - Жаль тебя разочаровывать, Артур, но я, ни от кого ничего не скрываю. Я ходила к швейцару в подробностях уточнить сплетню о пьяном пари и о женитьбе некого графа на драгун-девице...

  Артур моргнул и отвел взгляд, но через миг по тому, как упрямо взлетел вверх его подбородок, стало понятно, что разговор у нас будет нелегкий.

  - Я должен тебе объяснить, Джил...

  Вид у меня был крайне скептический, но я решила выслушать его до конца. Меня эта история сильно зацепила и пусть на самом деле эта "обида" с моей стороны абсолютно необоснованна, но почему-то, несмотря на доводы рассудка, мне было до горечи обидно.

  - Наверное, да! Ты должен объяснить. Продолжайте, сэр. Я вас слушаю.

  - От кого ты обо всем узнала? Лорд Клифтон? Леди Агата? Кто тебе сообщил?! - не отставал Артур, наверно решив вернуть себе лавры обвинителя.

  Но моего ответа не последовало. Я строго смотрела на него, ожидая пояснений. Артур, догадавшись, что сейчас "судить" никого не будут, уже тише сказал:

  - Все же, как тебе это преподнесли?

  Молчание. А что я скажу? Аноним письмо прислал? Знакомый историк с космической станции расписал в подробностях?!

   - Черт возьми, Джулиана, ты самое необъяснимое из созданий женского пола! - с раздражением выдохнул он.

  - Я жду обещанный вами рассказ, сэр, - я понимала, что не вправе мучить его подобным образом, но не могла удержаться из-за сильной досады от унижения. В конце концов, он мог сам все рассказать, тогда я бы не захлебывалась слезами в наемном экипаже, вспоминая слова Ромы: "Это было просто пари..."

  - Бог ты мой, Джил! Я ведь тогда не знал тебя! Я понимаю, что это в любом случае низко, но мне тогда казалось, что...

  - Достаточно, я поняла... - ну что я могу от него требовать?!

  Я сжала руки в кулаки и выровняла дыхание, стараясь успокоиться. Это пари - огромная удача для проекта, но почему мне так безумно больно?!

  Артур

  "И как только дошел до такого?!" - уныло думал я, глядя из-под полуопущенных век на грустную жену, сидящую рядом на короткой софе и читающую книгу по истории древних ахейцев.

  Теперь, то проклятое пьяное пари рушило хрупкое понимание, появившиеся после всего пережитого. Хотя пока еще не готов признать свою одержимость женой, но постоянно думаю о ней и даже не могу вспомнить, почему когда-то хотел остаться холостым!

   Я ведь не просто хорошо чувствую себя с ней рядом, а нуждаюсь в ней! Давно должен был честно признаться себе, что влечение к жене переросло во что-то давно выходящее за рамки простого желания.

  Сначала думал, что никогда не скажу ей о пари, а так как все в давнем прошлом, ей никто ничего не скажет... Потом убедил сам себя - не совсем искренне - что признание только унизит ее и Джил будет очень неловко...

  Но теперь я видел, что трусливое молчание дало еще худшие результаты.

  Джил мило принимала гостей и моих родственников, ласково встречала меня по ночам, но чудесное состояние счастья, когда живешь душа к душе - больше не появлялось, я постепенно отчаивался привязать любимую женщину к себе.

   Теперь пытался не думать о своей роли в том пари, поскольку, эта моя "партия" была замарана грязью, а Джил стала мне настоящей половинкой!

  О чем я думал в ту ночь?! Когда ее имя слетело с губ виконта? Ясно о чем. О глупейшей "мести".

  Воистину, когда Бог хочет наказать, он отнимает разум!

   Джил

  Ну вот и Пасха с тянувшимся за ней началом большого Лондонского сезона.

  Ко всему, сегодня у нас не просто какой-то там еженедельный прием, а большое празднование помолвки прямого наследника герцога Ремингтона - высокого худощавого лорда Эдуарда Ростана, джентльмена с выдающимся, поистине бержераковским носом. Надеюсь, натура у него такая же романтичная как у знаменитого литературного героя.

  Так что вечером мы с Артуром отправляемся на большой бал!

  Платье для этого знаменательного события было готово еще две недели назад. В этом бледно-зеленом шелке с фамильными изумрудами Инсбруков на шее и волосах я напоминала себе новогоднюю елку. Грустную новогоднюю елку, хорошо, что их в Англии пока не ставят и начнут это делать только лет этак через тридцать...

  - Дорогая, что-то ты приуныла. Плохое самочувствие? - Артур нервничал из-за моей грусти, а я ничего не могла поделать, ну как мне с ним расстаться?!

  - Надвигается настоящая гроза, - рассеянно добавил, он выглянув в окно. Я плотнее закуталась в теплую накидку потому, что весна недавно началась, а воздух вечерами еще довольно холодный.

  Артур помог мне сесть в экипаж.

  Почти голые деревья на улице покачивались от внезапно набежавшего ветра, небо вмиг закрылось свинцовыми тучами, люди на Лондонских улицах ускоряли шаг, торопясь по домам. Вдалеке одним за другим прогремели раскаты первого весеннего грома...

  Мы направлялись в Бромптон-Кресчент - фешенебельный квартал полукругом стоящих богатых домов в Кенсингтоне, вернее сказать, полноценным кварталом он станет в 1840 г., а пока здесь стояли редкие, богатые и пока новые особняки Лондонской знати.

  ***

  В переполненном гостями зале было удручающе жарко. Сегодня в гости к герцогу ожидали важного "родственника" - принца регента Георга IV, как было точно известно всему свету панически боявшегося сквозняков. Поэтому, несмотря на огромное количество гостей, здесь было натоплено непомерно! Я вообще откровенно здесь задыхалась после весенней уличной прохлады.

  Поздравив хозяев, очень мне симпатичных старичков, герцога и герцогиню Ремингтон, мы с Артуром прошли в зал, где вежливо поздоровались со знакомыми гостями. Затем встали невдалеке от входа.

  Гости все пребывали и пребывали. Еще бы, приглашение на праздник к герцогу такая честь!

  - Леди Элеонор Стенхоуп, - громко доложил лакей имя одной из гостий прибывшей вслед за нами. Я увидела, как в зал вошла настоящая красавица, заставившая меня повернуться ей вслед и, обмахиваясь веером, внимательно рассмотреть.

  Леди склонилась перед хозяевами в реверансе, затем прошла к гостям. Она была прелестна: болезненно хрупкий белокурый голубоглазый ангел! Настоящий символ красоты начала этого века.

  Артур внешне держался холодно, если не сказать, высокомерно - вот и подлинный светский лев, граф Инсбрук проглянул.

  Он отошел от меня вскоре после начала приема и сейчас беседовал с седым худощавым лордом в расшитом серебром синем бархатном сюртуке и белых панталонах.

  Мне ничего не осталось, как пойти поздороваться и остаться побеседовать с милыми внучками Клифтона: Белл и Виолой - веселыми девушками, с манерными голосками и блестящими глазами, любящими немного посплетничать.

  Когда я приблизилась, младшая с неподдельной радостью кинулась навстречу, счастливо приветствуя:

  - О, какая ты красивая, Джулиана! Куда лучше его любовницы! Как здорово, если ты навсегда ей дашь от ворот поворот! - прошептала Виолет, искренне радуясь встрече.

  У меня сбилось дыхание от подобного "приветствия", но внимательно взглянув на мисс Ви, я решила, что, судя по всему, она просто за меня переживала.

  Зря я на девушек этого времени смотрела как на глупышек, они на самом деле добрые и чуткие, просто воспитание у них тепличное.

  - Ви, с ума сошла! Обсуждать подобное! Да еще на бале, - прикрыв рот распахнутым веером, гневно прошипела на ушко младшей сестре мисс Белл. Но тут же сама, как ни в чем не бывало, развернувшись ко мне, энергично обмахиваясь шелковым опахалом, куда спокойней прошептала, продолжив мысль сестры:

  - Хотя, я полностью согласна с тем, что сказала моя сестренка! Леди Элеонор к старости уготовлено одиночество. И поделом ей!

  - Положим, одиночество ей не грозит, больно она красива, - опомнилась я и наконец ответила сестричкам. - Белл, но в одном вы далеки от истины. Здешняя публика приходит сюда не только порадоваться вместе с хозяевами и поздравить их, но и ради сплетен. Так что, бал как раз такое место, где постоянно говорят о связях и любовницах...

  - Я бы даже сказала: не столько ради поздравления, сколько ради сплетен! - с улыбкой уточнила Белл.

  - Ты права, моя дорогая, - усмехнулась я, укрывшись от грусти цинизмом. - Сплетни своего рода... театр, и порой даже более интересный, чем тот, который бывает на сцене. Разве вымышленные страсти на театральных подмостках, могут сравниться с теми, что кипят в светских салонах?

  Начались танцы. В этакой духоте! Это же пытка!

  Новость о появлении здесь бывшей любовницы Артура произвела на меня двоякое впечатление. С одной стороны то, что она есть, было давно известно от Гаррета, но с другой... Ее появление для меня, мягко говоря, неприятно... но пока я никак не реагировала на шокирующее сообщение девушек, хотя очень жаждала посмотреть на эту леди.

  Девушки по обыкновению начали "заочно знакомить" меня с высокими гостями герцога, а попросту сплетничать о каждом. Бегло, словно рассказывая заученный урок, сообщали мне кто и чем живет. Ценная информация для историка, я стояла и слушала девушек, фиксируя интересные моменты их рассказов в голове, чтобы после обдумать и если подтвердится - записать.

  Тут манерная красавица, леди Стенхоуп, прогуливаясь с какой-то молодой дамой в чересчур темном для ее пепельных волос бордовом платье, оказалась прямо перед нами.

   Не прекращая слушать мисс Белл, я исподволь разглядывала грациозную леди, которая по возрасту была чуть старше меня. Внучки леди Агаты проводили беседующих леди холодными взглядами, совместив их шаги со своим тихим рассказом.

  По словам Белл, стоявшей "на страже событий", муж леди Стенхоуп, вскоре после того как они поженились, умер от какой-то внезапной болезни и оставил супруге небольшое состояние, которое она теперь успешно тратила на богатые и элегантные наряды достойные королевских особ.

  Когда леди Элеонор гуляя по залу с подругой, чуть от нас удалилась в сторону играющего оркестра, я заметила, что Ви, зашипела:

  - И все же я так возмущена! И расцениваю появление здесь этой презренной женщины чуть ли не как личное оскорбление!

  Шипение Ви на упомянутую даму и всплывшее имя "леди Элеонор" у Белл...

  Только сейчас до меня дошло! Так вот кто эта хрупкая красавица - это бывшая любовница Артура! А Ви, по-настоящему считая меня подругой и искренне переживая, реагировала на нее с юношеским максимализмом!

  Н-да...

  Хрустальные люстры сверкали пламенем тысяч свечей... А может они от того так блестят... потому что в глаз что-то попало?!

  Но мои мысли прервал молодой красивый виконт Бомонт, недавно представленный мне на четверговом приеме графини де Вер. Он склонился в элегантном поклоне, приглашая меня на танец. После, равнодушно поклонившись виконту, я вновь вернулась к Белл и Ви.

  Но теперь к ним присоединилась леди Агата, обсуждавшая с неизвестной мне молодой дамой с белыми живыми цветами в волосах, новомодную книгу "Вампир".

  Если бы не потрясение от "новости" и лицезрения воочию красоты леди Элеонор, я бы с удовольствием выслушала беседу аристократок о повести "Вампир", который как раз вышел в 1819 и создателем которого, был признан безумный лорд Джордж Гордон Байрон.

  Правда, насколько мне было известно, Байрон написал лишь отрывок истории о вампире, а дописал и закончил повесть врач поэта - Джон Полидори. Но то, что издатель приписал авторство Байрону - в одночасье сделало роман знаменитым, теперь его увлеченно обсуждал весь лондонский свет...

  - Да, это в манере Байрона устроить скандал из истории с тру... умершим, - леди Клифтон хотелось высказать по-другому, но она в последний момент смягчила выражение, виновато покосившись на внучек.

  Но девушки были заняты совсем другим. В зале появились два "восхитительных" лейб-гвардейца в розово-голубой форме из личной охраны королевского семейства. Хм, в очень и очень красочной форме...

  Девушки переглянулись, словно договорившись глазами, извинились и пошли здороваться с подругой по "случайному" совпадению оказавшейся рядом с разноцветными "Аполлонами".

  От шампанского лившегося рекой, лица гостей постепенно сделались пунцовыми, строгие правила этикета ослабли и голоса беседующих людей зазвучали громче.

  Я поискала глазами Артура. Его нигде не было. Леди Клифтон все беседовала с незнакомой дамой, а ее внучки, уже по всем правилам представленные своим кавалерам, танцевали с лейб-гвардейцами...

  Гости веселились.

  А мне было плохо и от духоты, и от новостей о красавице Элеонор. Душа металась, не находя себе места... Щеки горели, дышать было нечем. Намереваясь освежиться в дамской комнате, я пошла к лестнице, когда случайно заметила небольшую дверь, из которой только что с улицы в зал вошли две дамы.

  Я шагнула к выходу и через него попала на длинный балкон. Оказалось, что это он соединял бальный зал с другими комнатами особняка.

  Жар быстро меня покинул, вроде и весна в разгаре, но на улице еще так холодно! Через две минуты прогулки я стала замерзать и повернула назад, когда внезапно необычайно четко услышала:

  - О, у меня сердце обливается кровью! Как вы могли! Вы меня так оскорбили. Не знаю, как я вынесла это! - все было сказано высоким женским голосом, прерывающимся на шепот со всхлипами.

  Я покачала головой. После такой жалкой подачи даже справедливого упрека, думаю, джентльмен будет очень раздражен на плаксивую даму. Шагнув к двери, сухо усмехнулась, если она хочет вернуть его себе, то ведет себя глупо! Ни мужчины, ни женщины не любят подобных сцен.

  Подумав так высокомерно о незнакомке, я резко остановилась, понимая, что не права! Может сердце леди настолько разбито, что из него потеряна вся мудрость и выдержка, осталась одна боль и горечь, которая и заставляет делать и говорить глупости.

  Я покачала головой, теперь сочувствуя бедной девушке.

  - Элеонор... - голос мужчины был приглушенный и, как и было точно предсказано, уж весьма недовольный. - Элеонор , какого дьявола вам от меня нужно?

  Ох, а ее собеседника случайно не зовут граф Инсбрук?!

  Меня тут же бросило в жар, я судорожно вцепилась негнущимися пальцами в тонкие перила у края балкона, чтобы не упасть. Вот и бедная девушка с разбитым сердцем!

  Я старательно пыталась отнестись ко всему по-деловому. Мое дело артефакт и... и все. Но может, там не он?! Сердце трепетало в надежде на...

  На этот раз меня перекосило от презрения, когда я услышала, как женский голос с придыханием произнес:

  - Я должна объясниться с вами, Артур! Вернее, это вы должны объясниться со мной!

  В ее голосе уже и настоящая обида появилась. Я медленно и совсем беззвучно прошла вдоль стенки в сторону голосов, в эту минуту думая о том, что не могу поверить, здесь что, не знают никакой звукоизоляции?! Голос мужа и его любовницы был слышен так явственно, словно они разговаривали в метре от меня.

  Вот в чем дело!

  Стена одной из комнат, перегораживающая выход на балкон и изображающая греческий Акрополь, была полностью декоративная, стало понятно, почему так хорошо слышно, как Артур разговаривал с леди Элеонор.

  - Как вы решились так дерзко подойти ко мне? - сурово произнес Артур.  - Вы не должны даже здесь находиться!

  - Я хотела вас видеть и предположила, что вы желаете того же.

  - Вы должны немедленно уйти, - жестко сказал мой "супруг" .

  - Артур вы изменили мне и теперь вы даже не желаете дать мне никаких объяснений?! - шепотом возмутилась леди.

  Ага, на будущее, когда говоришь тихо, возмущение в голосе не так эффективно. Я со стоном закрыла ладонью глаза. Наверно мне разумнее всего ехать в Гемпшир, там дожидаться артефакт и возвращаться быстрее домой!

  - Каким образом я вам изменил? - сухо осведомился  граф Инсбрук.

  Я подняла голову. Да, мне тоже интересно! Как можно изменить любовнице с женой?!

  - Вы говорили мне, что никогда не женитесь... обещали! - повысила голос леди Элеонор. - А амазонка, называемая вашей женой, тогда кто?!

  - Я совершенно не намерен обсуждать с мою супругу, - резко оборвал ее Инсбрук.

  Да, действительно! А амазонки, между прочим, имели воинственный нрав, леди неплохо бы помнить об этом на будущее.

  - О, Артур! Ты со мной такой жестокий! - страстно воскликнула леди Элеонор. - Потому что знаешь, что я люблю тебя и готова смириться с твоей женитьбой, но твоя супруга должна сидеть в Гемпшире и рожать  детей. Эта разодетая жердь только и подходит на роль безголовой наседки!

  Эээ... я забыла как дышать... Ничего себе! Теперь твой ход, лорд Инсбрук! Ответь за меня!

  Но Артур меня удивил, нет, не удивил - убил, раздавил, уничтожил, спокойно ответив:

  - Элеонор, у меня недавно кончился медовый месяц, - раздраженно произнес он. - А сегодня ты поставила меня в неудобное положение. Поезжай домой... и вообще, недостатки моей жены тебя совершенно не  касаются.

  - А что мне делать дома? Плакать? Проклинать судьбу и твое вероломство?! - гневно воскликнула леди Элеонор. - Мне невыносимо знать, что ты живешь с этой жер.., когда обещал мне никогда не  жениться...

  - Я никогда ничего тебе не обещал, Элеонор, - твердо перебил ее граф Инсбрук.

  Последовала короткая пауза, голос леди Элеонор смолк. Слышалось только ее жаркое, шумное дыхание - и потом до меня донесся торжествующий женский голос, который потом стал глубоким и нежным:

  - Как тебе мой поцелуй?! Меня не остановишь, дорогой! Не верю, чтобы ты захотел вычеркнуть меня из своей жизни! В любом случае я не позволю тебе этого!

  За дверь кто-то взялся, собираясь выйти на балкон. Я быстро обогнула новых гостей и ушла обратно в зал, но в голове звучало "сладкое" обещание леди Элеонор, подслушанное мною под конец:

  - Я исчезну, но ночью, сжимая в объятиях это долговязое существо, ты будешь думать о безумных страстных мгновениях, которыми мы наслаждались. Ты будешь вспоминать мои губы, мое тело страстью обжигающее твое! Я жду тебя ночью!

  Возвращаясь в зал, мне безумно хотелось выплеснуть гнев на Артура. Потом я решила, что подобный поступок - полная глупость. Я волевым усилием попыталась справиться с собой, иначе это будет верхом эгоизма!

  ***

  - Прошу меня извинить, - холодно сказал вернувшийся  Артур. Его одолевала задумчивость.

  Я, скрывая шок и легкую отдышку от "пробежки" с балкончика, когда повернулась к нему с улыбкой, усиленно обмахиваясь веером от духоты. Казалось в резкие движения расписным шелковым "опахалом" я вкладывала все свое бессилие и боль.

  - За что вам извиняться? - весело спросила я. - Уверяю вас, милорд, это лишнее. В такой жаре неудивительно, что все просто алчут находиться, как можно отдаленнее друг от друга.

  Непонятно почему я выделила слово "отдаленнее". Обливающееся кровью сердце - это выражение точно  передавало то, что было спрятано сейчас под моей кокетливой улыбкой.

  У Артура в ответ эти слова в легкой усмешке дрогнули губы, но он был так погружен в печаль, что не заметил никакой странности в моем поведении.

  Не сравнивает меня с леди Элеонор и то хорошо, пусть не переживает, я тут ненадолго.

  Передо мной все лица расплывались в одно мокрое пятно. Делая вид, что душно, я платочком незаметно вытирала слезы.

  Артур, вновь извинившись, пошел побеседовать к виконту Клифтону. Я же, пожелав подышать свежим воздухом, нашла еще один балкон с другой стороны зала, но выйти не успела, меня задержали сестренки Белл и Ви, которые радостно щебеча, начали делиться радостной вестью, что завтра к ним по традиции благодарить за танец в гости пожалуют господа гвардейцы.

  По действовавшему этикету предполагалось, что джентльмен, протанцевавший с девушкой на бале, на следующее утро наносит ей визит. Как хорошо, что я замужем и это правило уже ко мне не относится!

  Тут к нам в темно-синем сюртуке медленно подошел граф Клей, собственной персоной! Поклонившись девушкам, тихо произнес:

  - Поражен вашей сдержанностью и приношу вам свои комплименты; это должно быть крайне тяжело.

   Понятно, злорадствует об Элеонор. Интересно, все в зале знают о моем унижении?

   Я сладко улыбнулась:

  - Позвольте мне осведомиться о вашем самочувствии, граф Клей. Говорят, вы недавно перенесли тяжелый перелом?! Вам, конечно, не стоит так перенапрягаться! - я заботливо "пожурила" графа, думаю, эти словеса он понял правильно. - Вам, лорд Клей, нужно поберечь здоровье, сэр, а не то, не дай Бог, вдруг вновь какой перелом!

  Девушки, стоявшие рядом и слушавшие наш диалог, с удовольствием мне сообщили:

  - Граф Клей, настоящий джентльмен!

  - Но у дедушки он почему-то вызывает неприязнь, - серьезно сказала Ви, когда граф, скалясь в улыбочке как бенгальский тигр, поклонился и, прихрамывая, отошел от нас. - Хотя я уверена, что у него имеется множество прекрасных качеств и что он исключительно умен.

  - Что вы! - я ласково улыбнулась девушке. - Он просто смертельно скучен! Мне всегда казалось, что он всего лишь невероятный зануда.

  Как бы мне хотелось, чтобы Виола избавилась от своих телячьих восторгов!

  - Вы думаете? - удивилась мисс Ви.

  Я продолжила предупреждать девушек.

  - Ко всему у него нет ни средств, ни перспектив! Хотя ваш дедушка, вам может рассказать побольше моего! И клянусь, я никогда не видела менее подходящей пары для приличной девушки!

  На какое-то время между нами повисло молчание. Но тут сестренки переглянулись: леди Элеонор, совершенно игнорируя меня, прошла непосредственно перед нами.

  Что же noblesse oblige, я стояла и мило улыбалась, кокетливо из-за веера осматривая зал. Замечательно. В голове зрел план. Давно пора.

  Да, убегать не в моем характере, но все когда-то начинается. Остаток вечера я ходила от одной знакомой к другой, рассказывая, что срочные дела вызывают меня в Гемпширское поместье, разлучая с дорогим супругом. Пусть это алиби не очень надежное, но единственное, что я могла сделать для мужа в этой ситуации, чтобы защитить от слухов и обвинений света.

  Потом я нашла Артура, который, судя по потерянному взгляду, так и не отошел от встречи с любовницей. Позвав его на балкон, ссылаясь на головную боль от духоты, сказала:

  - Дорогой, хочу увидеть бабушку, она почему-то не прибыла на сегодняшний прием. Я очень беспокоюсь, так что поеду к ней с Клифтонами, а потом кто-нибудь из ее слуг отвезет меня домой.

  Он смотрел на меня, пока я не опустила глаза. Потом крепко прижал к себе и так держал. Будто понял, что я задумала...

  Любя его, понимала одно, надо быстрее уходить, пока он окончательно не порвал с леди Элеонор.

  А дальше события развивались так, словно кто-то собирал жемчуг на нитку.

  Леди Агата на самом деле засобиралась домой, уводя довольных внучек, так что мне только и осталось попроситься к ним в экипаж, чтобы добраться до бабушки.

  Когда в сопровождении леди Клифтон, ее внучек и прислуги я вышла из герцогского дома, какой-то мальчишка в теплом шерстяном платке, перевязанном на нем крест-накрест, подал мне записку и быстро скрылся за высокой оградой.

   Я мельком взглянула на текст...

  Рома...

  Что же, очень и очень вовремя. Точно пора... а для заинтригованных леди Клифтон и девушек пояснила, что записка от бабушкиной компаньонки:

  - Я просила миссис Торп сообщать мне о самочувствии бабушки. Весна, она себя ощущает себя довольно скверно...

  Громогласная леди Агата, всполошившись от такой вести, пообещала завтра же навестить подругу. Хорошо, что бабушка будет не одна!

  Я вновь взглянула на записку от Ромы, полученную при Клифтонах. Имея точные сведения, что Гаррет сейчас в Египте, а так же его обещание прислать в подарок первое, что он найдет на раскопах, было понятно, от кого следует ждать появление артефакта. Когда я беседовала с Ромой, мы договорились, что Кларк установит наблюдение в Гемпширском поместье и если туда доставят посылку для меня, он тотчас даст нам знать. Сегодня от него прискакал посланник с письмом.

  Итак, артефакт прибыл на место и уже ждет меня!

  Артур

  Поддерживая жену под локоть, я помог ей подняться по ступенькам парадного входа и взялся за дверной молоток. Нам открыл молодой швейцар, облаченный в красную ливрею, и мы вошли в мрачный, отделанный мореным дубом холл, со стен которого неприветливо взирали портреты каких-то старомодно одетых персон из родственников герцога.

  Сняв теплую одежду, с достоинством вошли в зал, приветствуя хозяев.

  Джил, какой день чем-то весьма расстроена, а я понятия не имею, что с ней! Это удручает, раздражает и злит... безумно.

  Я глубоко вдохнул и напрягся, заметив на входе знакомое лицо. Весь этот бал внезапно стал для меня вражеской территорией, по которой мне предстоит прорываться с важным донесением и не попасть в пасть к врагу. Моя бывшая любовница плыла мне навстречу, едва скрывая гнев под светской улыбкой.

  Раньше при таких встречах я не испытывал ни малейших угрызений совести. Проявляя здоровую эгоистичность. Каждая следующая любовница была ничуть не хуже и не лучше предыдущей, но я никогда не испытывал к этим женщинам ни искренних чувств, ни привязанности. А теперь я боялся... Боялся, что эта женщина не отступит, пока не разрушит мой удивительно счастливый брак.

  Сославшись Джил на необходимость поприветствовать друга, отошел в другой конец залы, опасаясь, что Элеонор устроит громогласный скандал.

  Оглянувшись, глазами нашел жену. Чтобы после, с унылым видом наблюдать за Джулианой, которая с задором танцевала "Роджер де Каверли" с лордом Джорджем Бомонтом. Она все делала с задором, будто играла и пробовала, как это будет на вкус...

   Сейчас ее лицо немного напряглось, взгляд задержался на какой-то невидимой точке в пространстве, она вновь задумалась о чем-то грустном...

  Как и я. Давно ловил себя на том, что жду ее одобрения, восхищения и любви...

  Я на самом деле упивался этими чувствами, словно одурманенный первой любовью идиот двадцати лет от роду.

  Но сегодня все складывалось одно к одному, словно издеваясь!

  Я решил, что остальные танцы, Джил будет танцевать со мной и двинулся к жене, но бойкая Элеонор все же застала меня врасплох, выйдя навстречу из-за кучки дам. Я попытался скрыться среди пожилых лордов, но леди Стенхоуп и здесь меня застигла, тогда я был вынужден увести ее в библиотеку, подальше от гостей, чтобы остановить это безумие. Я всей душой желал от нее отделаться, но она висла на мне как лопуховая колючка и, не пытаясь, хоть что-то понять.

  Когда мне удалось наконец освободиться от Элеонор, я тут же нашел Джил, но побеседовать и пригласить на кадриль не успел - так как возле стола с пуншем и закусками внезапно заметил в толпе графа Клея и направился к нему!

   Но Клей от меня трусливо ускользнул и я как раз разыскивал его, когда Джил сообщила, что решила проведать нежно любимую бабушку. Что ж, я не удивлен, Джулиана всегда полна милосердия к близким... А когда прибыл сам Принни, я не мог покинуть бал раньше королевской персоны...

  Когда ночью вернулся в дом, меня ждала ужасающая новость.

  - Артур... - в растерянности мисс Лили повела покрытым теплой шалью плечом. - Миледи вернулась от графини Торнхилл, я видела графский вензель на карете, а потом велела заложить маленький экипаж и отбыла с...

  Но я не мог больше ничего слушать. Нервно пересек свою комнату, подошел к окну и остановился, глядя во двор, словно ожидая с минуты на минуту появление ее экипажа.

  Уехала!

  Я стиснул зубы и заставил себя быть вежливым и внимательным. По крайней мере, это была женщина, ставшая мне второй матерью. Как пояснила мне Джил.

  Но почему Джулиана уехала?! Неужели Элеонор все же успела ее задеть?!

  Я, как был, лег в кровать одетым, закрыл глаза и приготовился к новому натиску на измученный рассудок неиссякаемых диких мыслей, что роились в мозгу с момента известия о ее побеге.

  Нет, ждать невыносимо.

  - Джек, передай, пусть подготовят Вороного!

  Я должен догнать жену! Надеюсь, она отправилась именно в поместье!

Глава двенадцатая. Прощание.

   Джил

  С бала я на самом деле поехала к бабушке. Сердце болело, хотелось плакать, но ком в горле спасал от "водопада". Войдя в дом, я оставила у Рольфа накидку, заодно как всегда поинтересовалась его семейными делами.

  Мэри должна была ждать меня в людской, но я попросила ее пока посидеть в гостиной, так как пришла сюда ненадолго.

  Потом устало поднялась по лестнице и направилась бабушке в спальню, в которой пламя одинокой свечи отбрасывало довольно зловещие тени на стены и потолок... А может сейчас мне все казалось зловещим...

  Когда я вошла, графиня отложила книгу и с удивленным ожиданием посмотрела на меня:

  - Что случилось, моя девочка?! - с грустью спросила бабушка, сложив худенькие ручки на коленках.

  - Я уезжаю... Приехала попрощаться... - выдохнула я и рухнула без сил у ее ног, горячо обняв.

  - Уже уезжаешь... - бабушка устало опустила голову, нежно гладя меня по волосам.

  - Я хотела тебя попросить... Чтобы не говорили обо мне, не верь! Это будет неправда! - скомканная фраза была глупой, вызывающей смятение, опасение скандала и вообще... но я не могла не предупредить ее!

  - Значит, уезжаешь навсегда туда, откуда пришла... - печально сказала бабушка, положив ладошку мне на лоб. Я подняла на нее мокрые глаза.

  - Ты знала?!

  - Всегда... Просто решила, что раз Господь посылает эту девочку ко мне, надо ей помочь... а потом ты стала мне настоящей внучкой. А знала потому, что у моей Пруденс, муж был чуть выше ее. И совершенно непохож на тебя...

  Я поняла:

  - Ты тогда для слуг сказала! - хриплым голосом тихо произнесла я, обняв ее еще крепче.

  Мягко улыбнувшись, бабушка кивнула...

  - Это неважно, - всхлипнула я, - ты стала для меня настоящей родной и единственной бабушкой! Я на самом деле сирота и о таком не могла и мечтать...

  Мы плакали, потому что обеим было понятно, что никогда больше мы не увидимся...

  Как это страшно - прощаться навсегда...

  ...

  Потом Рольф самолично доставил нас с Мэри к Артуру в дом.

  ***

  - Леди, вам принести, что-нибудь перекусить? - спросила уставшая горничная. Ей сегодня досталось: бал, полуночное посещение бабушки и предстоящие сборы из-за поездки в поместье.

  Я строго следовала своему плану...

  Хочу ли есть? Не знаю. Во мне будто все умерло: и ощущения, и желания, и жизнь. Сейчас бы исчезнуть от всех, забраться в одинокий звездолет и отправиться в неизведанный уголок, где сидеть в одиночестве, никого не вспоминая, а может и память убрать...

  В доме Артура на сборы у меня ушло минут двадцать. Помогая Мэри, я побросала теплые вещи в сундук и приказала грузить все в легкий экипаж с почтовыми лошадями. Это ускорит наш путь, так как даст возможность без задержек менять их на станциях.

  Этими сборами я пыталась создать видимость обычного путешествия из Лондона в поместье...

   Тут живо представила себе грозно насупленные брови Артура, горящие холодным огнем глаза, полу приглушенные ругательства, слетевшие с его губ... и вздохнула.

  Он, разумеется, не станет терять ни минуты и сделает... Что именно? В этом-то и вопрос... кинется за мной? Позовет к себе любовницу?!

  Через мгновение молоденький кучер подогнал экипаж к входу в дом. С козел соскочил лакей, распахнул дверцу и развернул лесенку. Мы с Мэри быстро уселись внутри.

  Итак, к утру мы будем в Гемпшире.

  Горничная, устроившись на большой подушке, быстро уснула, а я долго глядела в никуда, пытаясь разобраться. Брак со мной - в любом случае, лишь эпизод в бурной жизни Артура, о котором он вскоре забудет. А что делать глупому историку оставляющему здесь сердце?!

  Как ни крепилась, силы покинули меня. Измученная телом и душой, в карете я уснула мертвым сном. Не знаю, как долго проспала, но когда пробудилась, экипаж замедлял ход. Я резко выпрямилась и выглянула в окно. За окнами плескалось море...

  Ну вот и Гемпшир.

  Выбравшись из кареты с помощью престарелого дворецкого, на этот раз даже усталости не ощущая, напрочь пропала чувствительность абсолютно ко всему, кивнув слугам, я прошла в дом... Позади от дверей раздался хрипловатый голос Хибса одетого в старомодного кроя сюртук и бриджи с пряжками:

  - Миледи! Вам там вам посылка из Египта от мистера Дрейка.

   Не оборачиваясь, я коротко кивнула:

  - Спасибо, Хибс. Принесите ее ко мне в комнату! - появление артефакта уже даже не растаивало.

  Вообще ничего не расстраивало.

  Моя комната в поместье выглядела очень мило и уютно. Она располагалась на втором этаже. В ней было два арочных окна, предававших вид средневековых покоев, небольшой камин с классической медвежьей шкурой перед ним и небольшой секретер инкрустированный серебром.

   Прилегающая комнатенка - гардероб была такая же свободная, как сама спальня, - здесь все было просто наполнено простором. В этой комнате спала Мэри, тут же лежали ее личные вещи.

  Я подошла к окну, из которого виднелось море и, затаив дыхание, залюбовалась его утренней безмятежностью.

  Раздался стук. А... старый слуга с артефактом.

  - Входите, Хибс.

  Старичок в парике с буклями на самом деле на подносе принес небольшую посылку в серой бумаге.

  - Положите ее на кровать...

  Шорох. Дверь за Хибсом раскрылась и закрылась. Ушел.

  Я отвернулась от окна, прошлась по комнате, прощаясь. Письмо с описанием приключений Гаррета я завернула в конверт и подписала - "для миссис Дрейк". Раскрыв посылку, убедилась, что это он, крест Антония Великого - чудотворные корешки из пустыни четвертого века...

  Прижав крест к груди, попросила чуда: "Хочу вопреки всему быть с Артуром!" и миг подумав, добавила: "Если он сам пожелает!". Потом мягко отложила артефакт, смущенная своими действиями. Смешно... Современной девушке верить в сказки и чудотворные предметы...

  И я начала собираться. Захватила веер, одно кольцо - самое первое, обручальное. Завернула артефакт в тонкую бумагу, переставила безделушки и украшения с камина на секретер.

  Теперь бы еще не забыть переходники, которые по правилам должны выходить в комнату для обеззараживания, но я попросила Наташу, чтобы мне их немного подправили, потому что не хотелось шататься по научной станции в странных одеждах. Вот мне его и наладили прямо в квартиру.

  Из вещей надо будет уничтожить только лишние корсеты, рано им сейчас такие новации иметь... камин пойдет. Закапаю их под дрова и все.

   Я посмотрела на напольные часы, которые успокаивающе тикали. Почти девять...

  Тут в спальню заглянула замученная дорогой Мэри, ускорив мое прощание с этим миром.

  Гемпширское поместье Инсбруков теперь всегда будет казаться мне сплошным кусочком счастья!

  - Миледи, вы что-то желаете? Может вам подать чай?

  - Нет, Мэри, после... - устало поблагодарила я. - Хочу погулять. Мне здесь душно, а на улице так свежо, - я мило улыбнулась. Пока делаю все, чтобы моя прогулка казалась всем совершено обычной.

  Подхватив теплую шаль, медленно пошла к морю. Эмоции будто вымерли...

  Но мозг работал на будущее, как всегда.

  Пусть после... сплетники болтают, что я глупо, но мирно, полезла купаться. В холодном море свело ноги и все. Эту идею мне подал Артур своим рассказом о детском приключении со купанием на спор.

  Мне было безумно одиноко. "Свобода оказалась прочно связана с одиночеством", - удивленно думала я, медленно стягивая с себя теплые юбки и платье. Наконец, принялась за обувь... Моя отправка назад должна выглядеть, как безумное купание... Достоверно выглядеть.

  Оставшись на берегу прозрачного моря в тонкой рубашке и корсете, я начала активировать точку перехода. Но что-то не ладилось и пришлось ждать минут пять, пока наконец удалось полноценно воспользоваться переходником...

  Вот я и появилась посредине своей квартиры...

  Уложила артефакт в шкаф, рядом в шкатулке спрятала обручальное кольцо и бабушкин веер. Небрежно бросив на програмкскол горсть оставшихся переходников, скинула корсет и в одной рубашке направилась в ванну.

  Жутко болело горло. Я без остановки сглатывала, чтобы избавиться от неотступной потребности разрыдаться. Громкий всхлип вырвался из моего горла... Нет из груди... Нет. Из сердца...

  ***

  Через час уныло выползла из ванны, откидывая со щеки мокрый локон, направилась одеваться в спальню. Внутри было пусто... и больно. После слез легче не стало, просто не было сил жить...

   Я знаю, это пройдет... Пустота заполнится работой и хлопотами, а боль... А боль останется... Чтобы в короткие минуты одиночества поработить меня с новой силой...

  А пока, я медленно надевала свой рабочий костюм из мягкого голубого шельна, механически собираясь.

  Мне предстояло отчитаться в трех отделах: историческом - о самом проекте; финансовом - "о наследстве"; и аналитическом отделе - о проведенных за это время исследованиях и "удачном" завершении операции.

  Артур

  Проскакав всю ночь без роздыха, я ворвался в свой дом перепугав слуг, но мне нужна была одна - Мэри.

  - Где миледи? - резко спросил я, когда вломился в гардеробную. Служанка еще возилась с нарядами Джулианы, развешивая их в шкаф. Значит, они только приехали.

  Камеристка жены, распахнув удивленные глаза и совсем не понимая в чем дело, робко ответила:

  - Миледи пошла прогуляться пред завтраком... Милорд, мы не знали, что вы прибудете следом... Вот леди и направилась... Одна...

  Может ты и не знала, а вот кто-то точно не хотел, чтобы я тут появился!

  Не дослушав, кинулся в сад, но потом, не отдавая себе отчет почему, резко развернулся и устремился к морю. А там еще с холма заметил стройную фигурку жены...

  Она была там!

  Джил скинула с себя одежду!

  Больше всего я боялся не успеть. Голову сверлила мысль: "Но почему! Что с ней случилось, что она решилась на столь крайние меры?!

   Пока я летел сломя голову по склону, думая, что успею спасти ее из воды - перед ней в виде прозрачной арки распахнулся воздух!

  Я почти уже добежал, хотел кричать и звать ее, чтобы она не ходила туда. Джил, не оглядываясь, шагнула в пространство за аркой...

  Я прибавил шаг, изо всех сил стараясь ее догнать!

  Секунда, растянувшаяся в вечность...

   На миг в нерешительности остановился перед эфирным ходом, с жадностью оглядывая холмы и море...

  Но тут же подумал: "Хочу быть с ней!" - и устремился в воздушную дверь, сознательно отринув мысли о последствиях.

  ...И оказался в полупустом месте. В очень странном месте.

  Первый миг мне показалось, что я оглох - ни одного звука, ни шороха, вокруг тишина хуже могильной... Густой и чем-то неприятный воздух...

   Но оглядевшись, немного успокоился - мебель была обычной, как и украшение стен и полы, но все же чем-то неуловимо отличались...

  Что это за комнаты?! Как я попал сюда? Колдовство? Новое оружие? Джил - все-таки шпионка?!

   Тут мне на глаза попал ее корсет брошенный на полу... она здесь! Здесь!

  Я медленно прошелся вдоль стен по непонятному помещению, но не обнаружил ни двери, ни окна... На какой-то подставке из стекла, установленной с наклоном пюпитра лежали серые жемчужины - шесть штук.

   Не задумываясь "зачем", я ловко сгреб их в ладонь... Они казались теплыми, словно живыми. Да что это такое?!

  Нежно сжав двумя пальцами, я поднял одну жемчужинку к глазам, - раз... и оказался в комнате Джулианы! Где удивленная Мэри, выронившая из рук стопку белья, ошеломленно сказала:

  - А я думала, что вы, милорд, отправились вслед миледи на прогулку ...

  Тут в нашу комнату прибежал запыхавшийся Хибс и простонал:

  - Милорд! Посмотрите, что на берегу нашли рыбаки!

  Я медленно повернулся, не зная, сошел я с ума, сплю или все это было наяву... У Хибса в руках были вещи Джулианы... А у меня в руке пульсировали жемчужины...

  Значит, ничего не приснилось...

  ***

  Я "не жалел усилий" в своем стремлении вернуться в старую холостяцкую "свободу".

  Флиртовал на раутах, безудержно пил, срывал поцелуи у веселых дам в темных уголках Воксхола, делал рискованные комплименты, но, убей Бог, оставался холодным как лед ко всем этим кокеткам. Ни одну из них не хотел видеть в своей постели.

  В одну из обычных ночей, когда шампанское казалось особенно кислым, а Лондонский полусвет невыносимо вульгарным, плюнув на все, я сбежал от "друзей и подруг" в трактир.

  Последнее время мои вкусы радикально изменились и, я все больше ночей сидел в трактирах, потягивая "излюбленное" питье - джин, и "бристольское молоко". Возвращаясь только под утро, ввалился в гостиную. Я позабыл прикрыть дверь, когда в нее вслед за мной кто-то вошел, это неожиданно появилась Элеонор, запальчиво рассчитывающая на возобновление отношений. Подловив меня в пьяном виде, глупая леди пыталась добиться моего расположения...

   Шатаясь, я повернулся на звук шагов, а заметив ее, выдохнул:

  - Элеонор? В такое время?! - хрипло воскликнул я, пьяно хлопнув себя по ноге. - Дамочка, что ты здесь делаешь под утро?!

  Она без какого-либо приглашения уже присела на диван. Я с трудом поднял брови, выслушивая незваную гостью, которая с высокомерным видом начала вещать:

  - Ты живешь в Лондоне почти месяц и ни разу не навестил меня! Словно вообще не признаешь наши отношения! И когда и где еще можно тебя найти, если ты целыми днями кутишь по тавернам?!

  - Милая Элеонор, помнится, я не признавал никаких "наших" отношений с момента брака. Однако ты чересчур настойчива... Ты не находишь?! - леди, так ничего и не поняла.

  - Я прибыла со своей щекотливой миссией только ради того, чтобы переговорить с тобой! И ты знаешь, почему...

  - Да? А что я знаю и почему? - мне хотелось расхохотаться от такой наглости! Но тогда в гостиной появится мисс Лили и незваной гостье не поздоровиться.

  - Артур, я не могу жить без тебя! - она, резко подскочив с дивана, трагически вытерла слезу, а я чуть громко не захлопал с криками "браво!". Не сдержавшись, все же ответил:

  - Нашла время разыгрывать передо мной челтнемскую трагедию! - с раздражением сквозь зубы сплюнул я. - И если ты забыла, я женат!

  - Ты пьян! И не ведаешь, что говоришь! - сказанные с чистым отвращением вопли полные трагизма.

  А! Точно! Я пьян! Так... Где-то здесь стоял графинчик?! Я медленно направился к столику с графином...

  Налив себе янтарного напитка, тяжело опустился в кресло и осушил бокал бренди до дна. Элеонор, стоя как дуб, молчала. Я вопросительно покосился на гостью:

  - Ты будешь бренди?

  Она в ужасе отпрянула, нервно закачав головой.

  Я равнодушно пожал плечами и налил себе еще...

  - Артур, так нельзя! Ты знаешь, что говорят о тебе? Сумасброд Инсбрук - возвращается!

  - Да? Мило... а что ты не садишься?! Если ты нашла в себе силы гоняться за мной по ночам, то садись уж, когда хочешь, без приглашения!

  - Но Артур, - она вся затрепетала, - ты же не мальчик, чтобы о тебе говорили в столь пренебрежительном тоне! И я не гоняюсь! Мне надо было побеседовать с тобой!

  - Слушаю... только чуть побыстрее, время спать!

  - Бессердечный ты человек! - она всхлипнула, легко присела назад.

  - Правда? Это хорошо! Бессердечным людям жить легче! - мои губы сами растянулись в деланной усмешке, но взгляд оставался жестким.

  Леди молчала, провожая с ненавистью каждый выпитый мною бокал. Наконец она вздохнула:

   - Прими мои соболезнования по поводу внезапной кончины твоей супруги, но я ни за что не поверю, что тебя настолько подкосила смерть жены! - тут же гневно выпалила нахальная гостья, сверля меня глазами.

  - Не смерть, а предательство! Подлое предательство! - буркнул я, обозревая пустой графин. - А ты, если закончила... - я перевел холодный взгляд на гостью, - позволь дать тебе совет... Запомни, охота - прерогатива мужчин, так что, милая, тебе пора домой!

  Элеонор в гневе вскочила и куда-то кинулась. Я, не дожидаясь ее ухода, пошел к себе и на всякий случай закрыл дверь на замок. Позади что-то разбилось, раздался какой-то грохот, затем хлопнула входная дверь. Вот мерзавка. Видимо это древняя китайская ваза в гостиной, утром мисс Лили будет волноваться...

  Я рухнул в кресло, возле камина схватившись за голову... Как же мне хотелось придушить эту прицепившуюся колючку и себя заодно...

  Я знаю, что это по ее вине Джил решила уйти!

  Меня вновь разбередили ее слова о "смерти" жены... Я глубоко вдохнул, но это ничуть не уменьшило боли в груди.

  Свет внешне сочувствовал моей потере, сказались старания пожилых матрон: виконтессы Клифтон и графини де Вер показать наш брак в самых романтических тонах. Но в результате безумного одиночества, я теперь с большим рвением искал утешения в картах. Пьяный проигрывал столько, что это стал притчей во языцех.

  Сколько лет я чинно придерживался рамок приличного поведения, как того требовало общество! Отец своими скандальными проигрышами навлек достаточно позора на нашу семью, так что после его смерти я всеми силами старался восстановить семейное состояние и родовую честь Инсбруков.

   После окончания войны с Наполеоном и продажи офицерского патента, я проводил по полгода в тихом уединении родового поместья, пытаясь восстановить проигранное наследство. А появляясь в Лондоне, старался вести себя, как подобает высокородному графу...

  А тут сорвавшись, словно с цепи, взялся порочить с таким трудом восстановленное доброе имя Инсбруков и свою безупречную репутацию, благодаря которой в свете забыли о бесчинствах отца и деда, хотя последние события показали, что слухи об их скандальных похождениях живы и по сей день.

  "Отца то, он уже переплюнул!"

  "Кровь свое взяла! Я никогда и не сомневался..."

  "А что вы хотели с таким отцом и дедом?!"

  Случались моменты, особенно в темные, бессонные предрассветные часы, когда внутри у меня все бушевало - эдакий кипящий котел из ярости, замешательства, обиды и ненависти к себе и Джил...

  Матушка поседела, пытаясь вернуть меня к жизни, но все напрасно...

  Однажды после особенно пьяной ночи, свалившись на пол мимо кровати, я нашел под матрасом картинку из альбома, нарисованную Джил.

  Там был изображен я. На Вороном.

  Видимо в тот самый первый раз в Гайд парке, когда мы уснули, сидя на скамейке, прижавшись друг к другу...

  Она с такой любовью выводила каждый штрих, что эта картинка буквально грела... Рассматривая свой портрет, я видел ее... Как она разговаривала, лихо скакала на лошади, рисовала, с любовью целовала меня, ласково щебетала с бабушкой...

  Я взглянул в зеркало.

  Боже! Во что я превратился: глаза залиты кровью так, что не поймешь черного или красного цвета, лицо стало землистым, как у мертвеца. Под глазом наливается зеленью синяк - последствие то ли драки, то ли неудачного падения... не помню.

  Надо что-то делать! Я встал и подошел к камину, на котором в шкатулке с драгоценностями жены лежали те теплые жемчужины...

Эпилог.  

  Дул холодный ветер, ругавшийся с морем и вздымающий огромные гневные волны.

  Я с упоением стоял под его ударами на взгорье напротив острова Уайт и не собирался уходить, так как уже принял твердое решение. Раскрыв руку, я миг любовался на игру света и тени на пяти сероватых жемчужинах...

  Что ж, вперед! У меня, где-то там, в неизвестности, осталось одно важное и неоконченное дело - леди Джулиана Инсбрук!