Елизавета Шумская

ХИМЕРЫ ЧУЖИХ ЖЕЛАНИЙ

Посвящается моей бабушке, показавшей мне великолепный пример того, что ни годы, ни беды не мешают любить жизнь и интересоваться миром

ГЛАВА 1

— В тот миг я еще не спала, но уже и не бодрствовала. Тело налилось тяжестью, и мысли бродили где-то далеко-далеко. В комнате, кроме меня, не было никого. Однако в какой-то момент я почувствовала чье-то присутствие. Даже подумала — наверное, кошка. Но когда я повернула голову, то увидела… прямо у моей кровати… его! Это существо… Черное, похожее на собаку, такую большую, лохматую. Только лапы слишком длинные и тонкие. Сейчас я вспоминаю и понимаю: глаз этой твари я не видела, но клянусь, она смотрела на меня! Смотрела и смотрела. А потом бросилась! Я так испугалась. Дернулась назад, чтобы защититься, но отчего-то не смогла даже сдвинуться. А она как схватит меня! За плечо! Так больно. И тащила через всю комнату! А я смотрю — а тело-то мое там лежит! На кровати! И это было так жутко… Господин Ода, мне никогда еще не было так страшно… никогда такого не испытывала… Это даже невозможно описать… А еще — она так смеялась. Вот чтобы мне провалиться, она просто хохотала! Я не уверена, что слышала звук, но это ощущение… она правда смеялась. Понимаете, ей было весело… я умирала от страха, а она веселилась! И еще одно — я кричала… Вот только звуков не было, понимаете? Их просто не было. И вырывалась, но не смогла даже пошевелиться. Не знаю, как это объяснить… Только… я такого ужаса никому не пожелаю.

— И чем же все кончилось? — Мужчина с пепельными волосами, вопреки моде не доходящими даже до плеч, слушал очень внимательно и время от времени делал какие-то пометки в толстом, уже изрядно потрепанном блокноте. Этого внимательного слушателя звали Ингваром Ода из храма Удзару. Он считался его настоятелем, ведь других жрецов в святилище просто не было.

Сейчас напротив Ингвара сидела его соседка, госпожа Раста Вассо — женщина скорее зрелая, чем юная, в меру привлекательная и вполне адекватная. Обычно в отношении жреца она позволяла себе легкий флирт, считая его единственной обязанностью женского пола, но сегодня ей было не до того. Все ее мысли занимало ночное происшествие. Даже просто от воспоминаний о нем женщину бросало в нервную дрожь, и она всхлипывала, не в силах сдержаться.

— Это было кошмарно, господин Ода, — продолжила Раста, пока игнорируя вопрос мужчины. — Так страшно… И я совсем не могла ничего сделать. Но когда я уже отчаялась, в комнату вошла моя Дизи. Вы помните мою кошку? Рыжая, в белых пятнах.

Ингвар хорошо помнил эту бестию. Она любила охотиться на его храмовых птиц и драть священные полотняные знаки. Однако жрецу хватило такта просто кивнуть. Женщина, не ведая об истинных мыслях собеседника, продолжила:

— Дизи увидела происходящее и без страха бросилась на нее… на эту дрянь. Та меня тут же выпустила и развернулась к Дизи. Подняла лапы и замахнулась, а на лапах вот такие когти, не меньше. — Раста Вассо указательным и большим пальцами показала размер, выходило почти с ладонь. — А я же, как только она меня выпустила, словно полетела обратно, к кровати. И так быстро! А там, судя по всему, провалилась в сон. Не знаю уж, как это мне удалось. Утром я даже подумала, что это плохой сон, только плечо дико болело. И посмотрите… — Женщина приспустила блузу, обнажая указанную часть тела. На коже красовался здоровенный синяк, судя по форме слившийся в один из нескольких более мелких.

Жрец чуть наклонился, рассматривая его. Выглядело ужасно. Но на этом история не закончилась, самое пугающее женщина приберегла под конец:

— Но это можно было бы пережить. Неприятно, но это не самое страшное. Куда ужасней, что моя Дизи… когда я поднялась с кровати, — плакала женщина, — сразу ее увидела. Она лежала именно там, где я видела ее в этом «сне», и была уже мертвая. Даже холодная. Муж, а он как раз вернулся с ночной смены, сказал, что умерла она не менее нескольких часов назад. Не может же быть, что мой «сон» и ее смерть никак не связаны! Я уверена, эта тварь не плод моего воображения! Она на самом деле существует! Господин Ода, не могло же это все мне просто присниться!

Ингвар и рад был бы уверить женщину в обратном. Вот только за последние пять дней подобные нападения случались уже трижды, сегодня — в четвертый раз. Причем существовала вероятность, что таких происшествий куда больше, просто не все они ему известны.

Жрец имел несколько теорий относительно природы твари, нападающей на жителей, однако оставалось еще много вопросов. Неизвестное существо вело себя на диво необычно. Поэтому разобраться следовало как можно скорей. Ингвар пообещал женщине зайти сегодня и провести обряд защиты, а заодно забрать трупик кошки, чтобы выяснить, отчего та померла. Мысленно Ода поклялся себе не слишком злорадствовать.

Ингвар не был обычным священником. Несмотря на то что стоял он во главе храма, его куда чаще называли не жрецом, а имлаймори — «творящий заклинания». Это слово никогда не применялось к магам или ведьмам. Люди, подобные Оде, занимались в основном борьбой с духами и прочими агрессивными существами, которых обычным мечом не победить. Поэтому Ингвар редко вел публичные службы или совершал пышные обряды. Однако в таких случаях, как с госпожой Растой Вассо, бежали к нему. И он должен был разобраться, что происходит.

В нынешнем деле сведений явно недоставало. Поэтому жрец поднялся с деревянного порога, на котором сидел после ухода женщины, и направился в свой кабинет, где хранилось все необходимое для работы.

Именно там Ингвара и застал Реол, его помощник и в некотором смысле телохранитель. Несмотря на то что этот высокий суровый мужчина обладал многими качествами имлаймори, при Оде он выступал в роли воина, защищающего своего господина от посягательств как людей, так и духов. «Творящему заклинания» порой необходимо было, чтобы за его спиной стоял кто-то вроде Реола, с мечом, разрезающим и живую плоть, и призрачные тела.

— Есть новости? — снимая с плеч и складывая плащ с символами храма, спросил Ингвар. Реол по его просьбе выяснял, не было ли в городе каких-нибудь еще странностей за последнее время.

— Полно, но все не по нашей части, — усмехнулся воин. Наблюдая за действиями господина и друга, он решил тоже подготовиться и узкой красной лентой перевязал черные волосы. Получившийся хвост свисал почти до талии. Реол, к сожалению, не мог позволить себе отринуть моду — его сила в немалой степени зависела от длины волос.

— Например? — Ингвар как раз натягивал на себя привычную дзикитоцу. Она не стесняла движений, что неимоверно важно в сложных обрядах. Длина до середины бедра не мешала широким шагам, а при необходимости подвязываемые большие рукава — резким взмахам. Кроме того, у «куртки» имелся собственный пояс, отсутствием которого грешило большинство одежд священников. Широкие брюки жрец решил не менять.

— Кристаллы, накапливающие энергию, подорожали в лавке госпожи Тамиллы Дорс. Духи из ее постоянных покупателей в страшном возмущении. По их утверждению, у энергии из этих кристаллов совершенно особый привкус, к которому привыкаешь. Мол, Тамилла Дорс знала это, подманила их дешевизной и теперь намеренно завысила цены. При этом сама хозяйка сейчас в отъезде, и всем заправляет ее дочь. А той хоть трава не расти — нервы железные. Если Тамилле пришлось в свое время поднимать дело с нуля, перед каждым клиентом стелиться, то ее дочка подобных предрассудков лишена.

Ингвар покачал головой. Большинство современных магазинов имело два уровня — для людей и для духов. Существовали такие особи, которые могли совершать покупки и там, и там. Их интересовали как обычная пища, одежда или утварь, так и всевозможные энергетические деликатесы. Когда их страна Вальдеора официально признала многоуровневость бытия, как ни парадоксально, настоящий переворот случился не в сознании людей, а в экономике. Большинство живых с удивлением узнало, как много требуется духам. Это не только предметы, способные накапливать или излучать энергию, но и облачения, украшения, даже мебель. Им так же хочется наряжаться и жить в красивых местах, слушать музыку и смотреть представления. Существа нематериального мира тоже тянутся к знаниям, а многие из них невероятно азартны.

Оказалось, что зарабатывать деньги они могут не хуже живых. Из них великолепные охранники, учителя и врачи. Некоторые оставались ремесленниками даже после смерти. Впрочем, не все духи — это бывшие люди. Многие такими уже родились.

Ныне те, кого раньше считали нечистью, — полноправные члены общества. А значит, точно так же должны соблюдать законы. В том числе и экономические. Так что, скорее всего, возмущение постоянных покупателей закончится ничем. Разве что госпожа Тамилла Дорс, как вернется, пойдет у них на поводу, что вряд ли. Во-первых, авторитет дочери подрывать не станет. Ведь рано или поздно лавка перейдет к ней. А во-вторых, кто же снижает цены, с которыми уже согласились?

— Насколько я помню, это та лавка на перекрестке бульвара Красных Кленов и улицы генерала Озако? Такая, с синей вывеской?

— Все верно, — кивнул Реол, поудобнее пристраивая меч на спине. Древний клинок ощущался приятной тяжестью, вселяя в воина дополнительную уверенность.

— Хорошее местечко. Хозяйка к своему делу подходит с усердием, приветливостью, выделяя каждого клиента. Весьма эффективный подход. А что-нибудь ближе к нашему делу? Нет ли среди духов разговоров об агрессивном новичке?

— Спроси у Тоё, — пожал плечами Реол.

— Он еще не вернулся, — чуть нахмурился Ингвар.

Тоё был духом. Причем он никогда не рождался человеком, хоть и выглядел скорее призраком, чем какой-то иной сущностью: полупрозрачный, будто из темного дыма, стройный юноша, почти подросток. Удивление неизменно вызывали его глаза, вернее, широкая дымчатая лента, их закрывающая. Никто не знал, мог ли дух снять эту повязку, но видел он и с ней отлично. Ингвар понимал, что его помощник, несмотря на внешнюю юность, невероятно древнее существо. Но какого вида, какого происхождения — оставалось загадкой даже для имлаймори.

Однажды он спас Тоё от нападения гарод — злобных духов, рождающихся в заброшенных строениях. Они беспокоили окружающие деревеньки, и жители попросили известного жреца помочь им. Когда Ингвар оказался на месте, то обратил внимание на странное поведение существ: они явно на кого-то нападали. Еще не зная, что это другой дух, Ода бросился на помощь — тем более что, занятые своим делом, гароды не заметили новое действующее лицо и скоро поплатились. А Ингвар увидел, что объектом неприязни уже уничтоженных существ стал призрачный юноша с повязкой на глазах.

Дух поклонился по всем правилам и поблагодарил спасителя. Они вообще быстро договорились. Тоё так и поведал, что защищал в том разрушенном доме, но из него унес небольшую каменную плитку и алую шелковую ленту. Первую он попросил Ингвара хранить в своем доме, а ленту в поездках носить с собой, если жрец хочет, чтобы Тоё сопровождал его. Энергии новому помощнику требовалось совсем немного, и дух вполне самостоятельно получал ее во время церемоний, регулярно проводящихся в храме. А польза от него была колоссальная. В том числе и как от осведомителя. Пунктуальный, вежливый, исполнительный, Тоё лишь иногда позволял себе улыбки или шутливость. Этот дом и храм вообще принадлежали суровым мужчинам.

Сейчас двое из них вышли в сад, по дорожке направляясь к боковым воротам, чтобы пройти на улицу Темной Сирени, которая пересекалась с бульваром Красных Кленов.

— Ты разобрался, что это за существо? — спросил Реол через пару минут.

Ингвар покачал головой. Его смущало поведение твари. Момент, когда человек находится на грани сна, часто используется для путешествий в астрале. Любой начинающий маг или жрец знаком с этой техникой. Однако большинство людей предпочитали не баловаться подобными вещами. В их просвещенное время общеизвестно, насколько сии развлечения опасны. В том числе и из-за любителей поживиться за чужой счет.

Незащищенные души легко могли стать добычей множества мелких духов, однако на каждом здании стояли защиты от этих тварей. Неужели в доме госпожи Вассо не оказалось ни одного соответствующего амулета? Ингвар не верил в это. Если же они были, то почему существо вело себя так вольготно? Оно могло оказаться очень сильным, но тогда и нападение было бы серьезней. Что вообще этот дух хотел? Случай с кошкой пока можно считать самым тревожным. Ранее существо вытаскивало душу человека из тела, волочило ее за собой несколько шагов, а потом, хохоча, отпускало. Такое обращение конечно же не могло понравиться, и люди спешили к имлаймори.

Случись подобное до признания многоуровневости бытия, Ингвар не удивился бы, но сейчас большинство духов очень трепетно следили за собой и своими сородичами, опасаясь изгнания из городов больше, чем уничтожения. Обитание в населенных пунктах оказалось весьма выгодным для них. Уровень преступности среди людей намного превышал его же у духов. А за такие шутки весь вид, к которому принадлежал нарушитель, могли лишить права на проживание рядом с людьми. Возможно, это существо еще слишком юно или вообще из других мест, не знакомо со здешними порядками. Однако оставались неясности с его уровнем, природой и целями. Поэтому Ингвар возлагал большие надежды на информацию Тоё.

Тот появился, когда мужчины вышли на бульвар Красных Кленов. По нескольким колеям туда-сюда сновали повозки, влекомые самыми различными существами. По широким тротуарам бульвара прогуливались даже те, кого обычный взгляд различить не мог. Для них выделили отдельную дорожку около проезжей части, так как мало кому нравится сталкиваться с невидимыми сущностями. Физически можно и не пострадать, но ощущения все равно неприятные. Все же люди здесь преобладали. В такой час достаточно было и других рас, вроде песьеголовых зерцу. То тут, то там мелькали дымчатые тела призраков.

Тоё просто в какой-то момент оказался рядом, словно вынырнул с третьего или четвертого уровня энергии. Всего их насчитывалось шесть. На первом жила основная масса людей, лишь иногда погружая свое сознание на второй, который был привычен для большинства слабых духов. Третий и четвертый являлись средой обитания более сильных сущностей. На пятый и шестой спускались только самые одаренные маги и самые опасные существа. Хотя, как ни парадоксально, были известны несколько видов мелких слабых тварей, которые шастали по уровням, даже не замечая их. Ингвар, как имлаймори, мог погружаться на все уровни, в зависимости от задачи. Второй он «прощупывал» автоматически.

Так или иначе, присоединившись к мужчинам, Тоё поклонился и пристроился рядом с Одой, которого мог отыскать, где бы тот ни был.

— Прошу прощения за опоздание, — прошелестел дух. Говорил он всегда очень тихо и непременно вежливо. Порой Тоё словно забывался, и некоторые его слова сразу обращались к сознанию, а не звучали вслух. — Я позволил себе задержаться, потому что сведения, добытые мною, были слишком скудны, и я надеялся, что более детальные разговоры с представителями различных общин несколько исправят это положение. — После того как Ингвар получил сообщение о трех предыдущих нападениях, он отправил Реола и Тоё за информацией. Они оба пользовались в городе огромным уважением. Кроме того, оба умели подмечать даже незначительные детали, выделяя главное из вороха ненужных фактов. — Однако, увы, порадовать мне вас особо нечем. Я прошу прощения за это.

Ингвар с некоторым удивлением глянул на склоненную макушку духа.

— Тоё, мне казалось, что времена, когда казнили за плохие вести, уже прошли, — заметил он.

Реол хмыкнул:

— По-моему, наш друг все-таки чего-то недоговаривает.

Дух пожал плечами:

— Увы, все так, как я говорю. Ни одна из общин не признается в том, что замешана в подобных вещах. Причем я склонен им верить. В разговоре я дал понять, что детская шалость может быть прощена и не повлияет на положение всей общины. Однако если имлаймори самостоятельно выяснит, кто виновник, то ему и его сородичам не поздоровится. Разумеется, все подозревают друг друга и отрицают свое собственное участие. Но особого беспокойства я не почувствовал. Несколько самых разумных пообещали мне проверить свой молодняк, ведь за ними не всегда возможно уследить. Ни о каких чужаках с подобными наклонностями неизвестно. Те сущности, что прибыли в Оцушон недавно, кажутся мне духами серьезными, не склонными к подобным шалостям. Но на всякий случай я записал особенности их энергии для сличения. — Тоё протянул Ингвару папирусный свиток, который при соответствующей обработке отлично впитывал в себя энергию. Жрец сдержанно поблагодарил помощника. — Конечно, велика вероятность, что кто-то из новичков таится от духовного сообщества, — вздохнул дух.

— Да, такое возможно. Но если мы сможем сузить круг подозреваемых, будет намного проще.

— Ты все-таки склоняешься к тому, что это кто-то новый? — посмотрел на имлаймори Реол.

— Пока я не почувствую энергию этого существа, я ни к чему не склоняюсь. — Ингвар поклонился в ответ на приветствие двух солидных мужчин в длинных одеяниях чиновников. — Предполагать можно до бесконечности. Но ведет оно себя отвратительно. Будто или только родилось, или отродясь с законами дела не имело.

— Совсем дикое? — уточнил Реол.

— Я бы не удивился.

— На городе стоят мощнейшие защиты, — тихо заметил Тоё.

— Вы не хуже меня знаете, что их можно обойти по нижним уровням.

— Духи иногда просто возникают на каком-то месте, не приходя откуда-то, — задумчиво добавил Реол.

— И это тоже. Ну что ж, господа, скоро мы все узнаем.

Они остановились перед невысокими воротцами в сад госпожи Вассо. Калитка чуть поскрипывала, несмотря на накинутый крючок, удерживающий дверцы. Ингвар порадовался, что сад и дом можно видеть и с улицы, это позволяло оценить ситуацию в целом. Он поднял руки на уровень груди, пытаясь ладонями почувствовать какую-либо необычную энергию. Однако на первый взгляд все было в порядке. Защита слабая, да и дыр полно, но это в каждом втором доме встречается. Несколько сущностей безнаказанно лазало по саду, но никакой угрозы от них не исходило.

Ингвар волевым усилием направил себя уровнем ниже. Между бровей залегла характерная вертикальная складка. Прохожие, видя работающего имлаймори, старались перейти на другую сторону улицы. Дело было не только в наряде, многие знали Ингвара в лицо. Реол внимательно следил, чтобы никакой неожиданный толчок не помешал жрецу. Воин отлично понимал, что пока от него больше ничего не требуется. Ингвар по праву считался одним из сильнейших имлаймори, а значит, в большинстве случаев сам был способен отразить атаку на любом уровне энергии. Впрочем, в любом деле есть свои нюансы.

Как бы там ни было, скоро Ода вынырнул с нижних энергетических ступеней и отрицательно помотал головой на безмолвный вопрос помощников.

Тогда они уже вошли в сад, полный цветов и цветущих плодовых деревьев. Совсем небольшой, он тем не менее дарил некоторую иллюзию уединенности. Дом был построен в типичном для этой местности национальном стиле. Чтобы подойти к двери, следовало подняться по ступенькам, ведь основание дома располагалось достаточно высоко над землей, держась на многочисленных опорах. Каркас дома был сделан из крепких толстых бревен, подпирающих изогнутую, сильно выступающую над стенами крышу, что защищало решетчатые стены из толстой полупрозрачной бумаги от дождей и жаркого полуденного солнца. А вот мягкие утренние или вечерние лучи запросто могли сюда пробираться.

Хозяева встретили важных гостей на пороге. Спокойный и обстоятельный господин Вассо, в отличие от жены, производил впечатление молчуна, слишком серьезного спутника для стоящей рядом с ним женщины. И при этом его трепетное отношение к ней невозможно было не заметить. Он первым поклонился и пригласил мужчин в дом.

Стоило только имлаймори войти в спальню, где все и произошло, как он почувствовал следы присутствия незнакомого ему существа. Более того, тип этой твари не поддавался идентификации. Серые, будто черный жемчуг, глаза Ингвара расширились от удивления. Мужчины невольно переглянулись. Даже на полускрытом повязкой лице Тоё читалось изумление.

Ода почти с упоением принялся за работу. Он быстро определил, что существа в доме уже нет, но следовало разобраться, что оно такое. Жрец вновь поднял ладони на уровень груди и будто раздвинул ими пространство. Перед ним разом встали все шесть ступеней бытия. Фиолетовым светилась на них аура Реола, который последовал за господином. Ингвар мысленно покачал головой. Тоё не дошел и до четвертого. Для него это был предел. Впрочем, при необходимости он мог спускаться и ниже, но на это тратилась почти вся его жизненная энергия. Откачивай его потом. И все они видели, что неизвестная сущность оставила свои следы вплоть до пятого уровня.

Однако при этом отпечатки ее ауры едва читались. Это могло значить только одно — слабость духа. Не то чтобы уникальный случай, но кто он все же? И как эта тварь убила кошку?

Кстати о кошках. Ингвар запомнил особенности энергии неизвестного существа и вынырнул на поверхность. Хозяева стояли на прежнем месте. Ода, не отвлекаясь на объяснения, попросил показать трупик животного. Госпожа Вассо тут же разрыдалась, так что завернутое в ткань тело мертвой кошки принес ее муж, казавшийся утесом рядом с эмоциональной, несколько нервной женой.

Ингвар со смешанными чувствами взял трупик. С одной стороны, эта вредная кошка немало ему напакостничала, причем исключительно из любви к искусству. С другой, она бесстрашно бросилась на защиту хозяйки. Или все же территории? Ода положил мертвое животное на стол и попытался разобраться, в чем причина смерти. Энергия неизвестного агрессора явно чувствовалась на кошке. Но от его ли действий она умерла? Однозначного ответа не было. Что же вызвало остановку этого крошечного сердца? Причем мгновенную.

Имлаймори попытался разобраться, но эмоции женщины, витающие в комнате, мешали ему.

— Кош… Дизи я заберу пока, — вспомнив кличку мелкой вредительницы, произнес Ингвар, смирившись с тем, что и после смерти это животное заставит его попотеть. — Что касается существа, которое вы видели, то тут его сейчас нет, так что можете спать спокойно. Я займусь его розыском. А на дом, если желаете, поставлю защиту, дабы нападение не повторилось. Вряд ли оно несет реальную опасность, но перестраховаться все же рекомендую. Если вы согласны, я хотел бы как можно быстрее приступить к работе, потому что совсем скоро наступит время, наиболее удобное для установления подобных защит. — Это было связано с положением звезд и потоками энергии.

Хозяева даже не раздумывали. Случай с Дизи их явно напугал.

— Где у вас самая большая комната?

Таковой оказалась гостиная, против обыкновения заполненная множеством мелких вещиц вроде ваз, статуэток и светильников. Ингвар покачал головой и попросил освободить как можно больше пространства.

— А вы уже поняли, что это было за существо? — с почтительным интересом спросил господин Вассо.

— Нет, — покачал головой жрец. — Но для установления защиты это необязательно. Достаточно знать уровни, на которые оно способно проникать, и иметь образец его энергии.

— То есть это будет защита от конкретного существа?

— От существ его типа, кто бы они ни были, — пояснил имлаймори. — Если же хотите подлатать дыры в других защитах, то лучше обновите рисовые плетенки по периметру.

Такие специально изготовляли из волокон рисового стебля и некоторых других трав при храмах. Обычно их с определенными ритуалами выкладывали вокруг дома для защиты от злых духов.

— А у нас есть дыры в защите? — поразился господин Вассо.

Ингвар с некоторым недоумением посмотрел на Тоё. Беззастенчиво пользуясь телом имлаймори как ширмой, тот хихикнул в рукав. Смеялся он не над незнанием хозяина этого места, а над парадоксальностью человеческого мышления. Ведь защита стояла и против духов, а он неотступно следовал за жрецом и в саду, и в доме. И господин Вассо не мог его не видеть: сейчас Тоё представлял собой полупрозрачную, но вполне четкую фигуру.

Очевидно в этот момент тот наконец-то осознал этот факт, потому что опустил голову, забормотав что-то о своем удивлении и необходимости обновить плетенки.

— Только вы сначала разберитесь, каких духов вы тут оставите, а от каких желаете избавиться, — поспешил добавить имлаймори. — Если нежелательных сущностей не изгнать до обновления плетенок, потом это сделать будет куда сложнее.

— А у нас есть духи? — на этот раз неприятно поразилась госпожа Вассо.

Реол бросил на Ингвара укоризненный взгляд. Повисло озадаченное молчание.

— Тоё, — через минуту проговорил Ингвар, — почему бы тебе не познакомить господина и госпожу Вассо с их, гм, соседями?

«Как раз и уведешь их от места проведения ритуала», — мысленно добавил он. Имлаймори терпеть не мог присутствия других людей в момент подобной работы. Только Реол не раздражал. Воин отчего-то ни у кого не вызывал таких чувств. Кроме врагов, разумеется.

Придавленные неожиданной новостью хозяева в сопровождении духа удалились. Судя по голосу, Тоё пытался их подбодрить. Получалось не очень. Ингвар же наконец принялся за работу. Встал у самой стены и начал погружаться на нижние уровни. Здесь нашлось предостаточно следов неведомой твари, и имлаймори ухватил один из них. Считал рисунок энергии и, подняв правую руку на уровень груди, повторил его, сжав вместе указательный и средний пальцы. В следующий момент жрец резко выбросил руку вверх. Сила колыхнулась на всех слоях, и волны от движения Ингвара побежали как от брошенного в воду камня. От них задрожали все духи, находившиеся в пределах дома и сада. Через миг потревоженная энергия как по приказу остановила свои колебания у внешней изгороди. В тот же миг рука имлаймори пошла вниз и вправо. Широкий рукав повторил этот жест, словно сглаживая его резкость. Реол вздрогнул, ощутив удар прямо вглубь энергии, вплоть до шестого уровня. Большинству имлаймори на это требовалось куда больше времени. Ингвар же творил с силой все что хотел, своей мощью, волей разрезая ее словно клинком.

Сам же Ода даже не думал об этом, его насторожило какое-то необычное ощущение. Он не мог определить его суть, но что-то новое сквозило в том, как реагировала сегодня энергия. В ней чувствовалась некая двойственность, будто он видел повторение своих действий в зеркале. Такого раньше не происходило. Имлаймори резко шагнул вперед. Получилось громко и очень четко. Как и требовалось. В тот же момент он крикнул первое слово заклинания:

— Ихрэ!

— Ихрэ! — повторил куда более мелодичный голос в другом, расположенном далеко от дома четы Вассо месте. Тот, кто сделал такой же шаг вперед, не остановился на этом. По зданию, совершенно не похожему на то, где находился Ингвар, разнеслись громкие удары подошв церемониальных туфель об пол.

— Сэ! Вер! Рох! Но! — приказывал неизвестный Оде голос.

Имлаймори не слышал его, но сам говорил те же слова. И от них словно исходило эхо, которое обычным слухом не уловить. Жрец повернулся так, что взметнулись широкие полы одежды. Одна рука указала вперед, а другая вбок. Энергию вновь разрезало невидимой нитью. Она стягивала все пространство сетью, создавая непроницаемую защиту.

— Дарибо! Итер! Вескаль! — Кто-то другой далеко отсюда тоже устанавливал границы своего заклинания. Этот неизвестный делал все так же, как имлаймори, лишь иногда подменяя некоторые элементы. Он закружился вокруг себя, слишком нереальный в разлетающихся от движений ритуальных одеждах, чтобы быть настоящим.

Несмотря на странные ощущения, Ингвар кожей чувствовал, что его заклинание действует, как ему и положено: энергия вокруг твердеет, становясь крепостью, надежнейшей из защит. Но нужны заключительные штрихи. Жрец застыл словно статуя и подождал, пока длинные одежды успокоятся, замрут так же, как он. И только тогда медленно-медленно поднял ладонь на уровень груди. Пальцы левой руки почти прижались к его одежде, потом жрец плавно обвел ими вокруг напряженной правой. Печатка на ней нагрелась и сверкала красноватыми всполохами в глубине черного камня. Держа подрагивающие от количества ведомой энергии пальцы параллельно полу, имлаймори потянулся ими вперед, будто собираясь что-то взять. В тот же миг схватил самый крупный силовой узел из сплетенной сети и потянул его вверх. Вся установленная защита напряглась, застонала на всех уровнях, выгнулась и застыла в кристальном, абсолютно совершенном состоянии.

— Го, — произнес неизвестный совсем в другом месте, любуясь на свою работу.

— Го, — поставил точку Ингвар, выныривая из глубоких пластов энергии.

Тишина замершего в ужасе дома на миг оглушила. Казалось, все в нем остановилось и никогда больше не сдвинется с места. Однако уже через мгновение Реол отлип от стенки и с усмешкой оценил работу друга:

— Шикарно. Глубоко, и исполнение на высоте.

— Уверен? — Жрец не напрашивался на похвалу. Ему нужно было стороннее мнение: не осталось ли где-то дыр или провисаний, все ли области накрыты защитой. Энергия в ней сплеталась из различных линий, крепилась в нескольких местах — если поползет в одном месте, может упасть все. На этот случай были предусмотрены несколько опор, но лучше сразу проверить и при необходимости переделать.

— Я немного не уверен насчет крайнего правого угла, — подумав, отозвался Реол.

— Там все правильно, — покачал головой Ода. — Это для гибкости в центре.

Помощник что-то мысленно прикинул и согласился:

— Тогда все в порядке.

Жрец благодарно кивнул и направился в сад, куда Тоё утащил хозяев. Призрачный юноша выглядел напряженным и довольным одновременно. Он ненавидел находиться там, где Ингвар работал, потому что это иной раз сопровождалось весьма неприятными ощущениями. Но в то же время не мог себе в этом отказать. Наблюдать за красотой выстраиваемых заклинаний являлось для него наслаждением, с которым мало что могло сравниться.

Все трое уже возвращались в храм, когда Ингвар, молчавший с того момента, как они вышли за калитку дома четы Вассо, поднял голову и произнес:

— Реол, Тоё… сегодня, когда я создавал защиту… ничего не показалось вам странным?

Его помощники удивленно посмотрели на жреца.

— Уточни.

Ингвар поколебался, но все же рассказал друзьям о возникших у него ощущениях. После его слов спутники задумались.

— Зеркала там точно не было. Как и заклинаний повторения, — через некоторое время заметил Реол.

— Может, объяснение самое простое? — пожал плечами Тоё. — Кто-то неподалеку творил такое же заклинание? В глубинных уровнях энергии все весьма условно — и расстояние, и ощущения.

— Я не раз колдовал одновременно с другими жрецами. Да хотя бы во время учебы! Но такого эффекта не припомню.

— Резонно, — согласился Тоё. — Но другого объяснения у меня нет.

— Может, просто показалось? — спросил Реол. — О, слушай, а не может быть, что такое произошло из-за этой неизвестной твари?

Ингвар хотел возразить, но промолчал. Кто ее, сволочь, знает. В природе такие причудливые создания встречаются, что порой только диву даешься.

Остаток пути мужчины делились предположениями, с чем они имеют дело. Но к единому мнению не пришли.

ГЛАВА 2

Храм, во главе которого стоял Ингвар, раскинулся на достаточно большой территории. Хотя само здание с прилегающими строениями занимало лишь ее четверть. Все остальное отводилось под сад. Но обычные люди гуляли тут редко. Особенно в той его части, куда направлялся сейчас жрец. Ему хотелось немного побыть одному — восстановить энергию и подумать. Прежде всего о странной сущности, которая неизвестно откуда появилась, а потом уже о том удивительном ощущении двойственности, отражения, которое возникло у него в доме госпожи Вассо.

Ингвар по боковой дорожке обогнул храм, прошел мимо небольшого прудика с коротким деревянным мостиком, минул залитую солнцем поляну с множеством самых разных цветов и остановился под тенью одного из красных кленов. Их изящные листья с узкими «пальцами», слегка подрагивающие при малейшем дуновении ветерка, странным образом вселяли в мужчину спокойствие и умиротворенность. Вот и сейчас мир будто на миг приостановил свой вечный бег, залюбовавшись на узоры неба, видного сквозь крону дерева. Тишина поглотила все окружающее пространство. Тихое журчание воды неподалеку, песни кузнечиков и шелест ветра гармонично влились в это безмолвие. Ингвар завороженно слушал его и глядел на изогнутые деревянные крыши храма. Сколько жрец себя помнил, они вот так же высились над кронами, обещая силу и утешение.

В какой-то миг мужчина поймал себя на том, что невольно в своей своеобразной медитации погружается на нижние уровни энергии, но не стал этому противиться. Здесь было еще тише и спокойнее. Храм являлся мощнейшим источником силы, уверенной и неиссякаемой. Имлаймори пропускал ее через себя, позволяя смывать с него все лишнее. Именно так происходило всегда. Вот только… что это за новая нотка в сегодняшней энергии? Тонкая, будто вот-вот порвется, однако… время идет, а она все тут. Ингвар насторожился. Да что происходит сегодня с силой? Опасности жрец не чувствовал, но и природы странного оттенка энергии понять не мог.

Немного подумав, имлаймори решил проследить ниточку до ее начала, найти источник. Не торопясь, Ингвар двинулся вперед и вскоре с удивлением обнаружил, что подошел к собственному дому.

Просторный, полный воздуха, света и воспоминаний, он принадлежал семье Ода многие столетия, но предыдущие поколения в нем появлялись редко, отказавшись от служения богу Удзару как образа жизни. В свое время Ингвар пошел наперекор воле отца, решив вернуться к профессии предков, придя в это место не просто в качестве представителя рода, а как жрец. Ему всегда казалось, что старый дом искренне рад такому исходу дела. Ни разу имлаймори не почувствовал себя в нем одиноко или печально. Словно и не существовало груза лет, обычно довлеющих над старыми зданиями. Нет, дом был какой-то легкий, пронизанный светом, родной. Разве возможно, чтобы в таком месте поселилось нечто дурное? Впрочем, опасности жрец не чувствовал. Тогда что же это такое?

На всякий случай накинув на себя несколько энергетических защит, Ингвар поднялся на деревянное крыльцо. Оно тихо скрипнуло, приветствуя хозяина. Ода же отодвинул обклеенную полупрозрачной бумагой решетчатую панель из тонких деревянных планок. Дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая весьма скромный интерьер комнаты-кабинета. Парадный вход остался с другой стороны. Этот же вел в ту часть дома, куда редко приглашались даже самые близкие люди. Как правило, здесь Ингвар занимался делами, анализировал собранные сведения, составлял заклинания и тренировался в них. Поэтому, кроме циновок, низкого стола да пары книжных шкафов, тут ничего и не было. Лишь тени и легкий рассеянный свет.

Не обнаружив видимых врагов, мужчина внимательно всмотрелся в энергию. Невзирая на весь свой опыт, запутался в ощущениях и вновь вынырнул на привычный для людей уровень бытия. Вроде все нормально. Так в чем же подвох?

Жрец уже собирался усесться на циновку у стола, как заметил движение прямо перед собой. С противоположной от двери стороны на него кто-то шел. Вот только… откуда он там взялся?! Там же стена! Дух? Но что за сущность пробила его защиту? Жрец резко выпрямился, перетекая в боевую стойку и поднимая руки в атакующем жесте.

Видение приближалось, ослепляя обилием белого и бирюзового цветов, слишком ярких для помещения с приглушенными красками. Ингвар никак не мог понять, что это такое. Из-за спины сущности лился яркий, словно солнечный, свет, мешая рассмотреть, с чем придется иметь дело. Ощущения на энергетическом уровне тоже не давали никаких результатов. В какой-то момент Ода сообразил, что придется биться с чем-то таким, о чем он даже не слышал. Как можно победить в схватке с духом, энергию которого не чувствуешь? Хотя это в принципе невозможно. Будто его и нет. Но вот же он, перед ним. И все приближается и приближается. Можно даже уже разобрать…

В этот момент неведомый дух будто очнулся от размышлений, поднял голову и совсем по-девичьи вскрикнул. Опешил даже имлаймори. Духа никак не удавалось рассмотреть, и жрец сделал пару шагов в сторону. Теперь свет позади существа уже не мешал. И Ингвар, еще более напряженный в ожидании атаки, с удивлением обнаружил перед собой девушку в просторном белом одеянии и с бирюзовыми волосами. В руках она держала какие-то свитки, один из которых сейчас вывалился из ее рук. Мужчина даже слышал звук, с которым он упал на деревянный пол. Однако энергия абсолютно точно говорила, что перед ним не живое существо из плоти и крови. Но и не дух, сущность или что-то в этом роде. По сути сила вообще никак не реагировала на появление странной девушки. Как это возможно? Что же она такое? И как ее победить?

Девушка тем временем тоже поменяла позу, свитки были отброшены. Левая ладонь замерла у лица, а правая остановилась на уровне груди. Ингвар с удивлением узнал в стойке защитную позу номер три школы хори-символов, достаточно редкую в этих местах, но вполне эффективную. Только духи не могли использовать человеческую магию. Обманка? Существо не нападало, но взглядом пристально, не отрываясь, следило за мужчиной.

Атаковать первым Ингвар тоже не собирался. По крайней мере, пока не поймет, что за гость к нему пожаловал. Энергия по-прежнему никак не реагировала на девушку. Тот необычный ее оттенок стал сильнее, но этого было слишком мало для каких-то выводов. Однако ситуация затягивалась. Жрец отлично видел, что противник тоже нервничает, но не верил в подобное. Опасней всего, по его опыту, оказывались как раз те духи или сущности, которые внешне таковыми не казались. Их хитрость зачастую с лихвой компенсировала недостаток силы.

В этот момент бирюзововолосая решилась на контакт. Она произнесла что-то. Резко и отрывисто. Явно с вопросительной интонацией. Ингвар решил подыграть.

— Я вас не понимаю, — произнес он, внимательно наблюдая за реакцией.

По ней жрецу стало ясно, что его оппонент, наоборот, все прекрасно поняла. «Пытается усыпить мою бдительность, — с усмешкой подумал имлаймори. — Ну что ж, в эту игру можно играть вдвоем. Сейчас ты, наверное, скажешь еще какую-нибудь дребедень. Похлопаешь глазками, опустишь руки, вроде как снимая защиту. Я же должен расслабиться, задаться вопросами коммуникации. И как только я отвлекусь, ты нападешь. Так, милочка?»

Ингвар изобразил на лице полную растерянность. Даже чуть ослабил напряженные руки. Пусть думает, что на верном пути. Однако реакция девушки его удивила.

— Я спросила, что вы делаете в моем доме! — Слова звучали непривычно, будто она говорила на более древнем варианте языка.

— Что?! — Ингвар поразился скорее несоответствию событий его ожиданиям, чем абсурдности претензии, но потом ответил и на нее: — Вообще-то это мой дом!

Девушка огляделась.

— Нет, мой, — упрямо возразила она. — Вот мой шкаф, вот стол, ваза… — Она указывала на различные предметы, разглядеть которые было трудно из-за падающего сзади света.

— Я ничего не вижу, позади вас свет, — продолжил эту игру Ода.

Незнакомка подозрительно поглядела на мужчину. Темные изящные брови ее хмурились, выдавая напряжение. Не поворачиваясь к жрецу спиной, девушка добралась до двери и закрыла ее. С той стороны стало темнее, хотя свет лился еще и из окна. Однако пораженный Ингвар вполне мог теперь разглядеть все те предметы, на которые указывала девушка. Комната выглядела донельзя настоящей. Вот только она находилась там, где должна быть стена его комнаты! Будто этой стены и вовсе не было. Как и спальни за ней. Складывалось такое впечатление, что смешливые боги в один момент соединили два кардинально отличающихся друг от друга помещения, поставив между ними прозрачную стену. Или… может, ее вообще нет?

— Отойдите к двери, — приказал Ингвар вновь приблизившейся девушке.

Та уже раскрыла рот, чтобы возразить, но, наткнувшись на его взгляд, промолчала и отступила.

Мужчина же, наоборот, подошел к тому месту, где находилась его стена. Положил на нее одну руку, вторую по-прежнему держа свободной для отражения нападения. Ладонь жреца преспокойно легла на шелк обивки. Ни ее, ни стены не было видно, но тактильно они ощущались. Имлаймори нахмурился еще больше. Проверил ощущения и второй рукой, и даже ногой. Смотрелось это на диво забавно. Вот только ни он, ни невольная зрительница не находили представление смешным.

— Ну что? — Девушка явно нервничала все сильнее.

— Стена, — пожал плечами жрец, констатируя очевидное. — Я ее ощущаю. Но я вас вижу. И комнату вашу вижу.

Его собеседница чуть сощурила глаза, недоверчиво следя за каждым движением имлаймори.

— Теперь вы отойдите к… — Девушка не увидела ни двери, ни окна. Ей был незнаком метод построения жилищ из решетчатых панелей, обклеенных рукодельной бумагой, поэтому она сказала: — К противоположной стене.

Ингвар счел требование обоснованным и выполнил его. Судя по тому, как незнакомка ощупывала вдруг ставшую невидимой стену, ситуация у нее не отличалась. Однако… имлаймори было известно про существ, которые живут в зеркалах. При определенных обстоятельствах они могут выныривать из них и затаскивать человека к себе, а иногда и душить на месте. Редкая тварь, но, увы, и такое случается. Не может ли эта бирюзововолосая принадлежать к какому-нибудь их подвиду? Тем более что место, где находится стена, как-то странно поблескивает, будто стекло, хоть и слегка матово.

Кстати, для таких существ как раз характерно очень слабое энергетическое возмущение. Но проверить это возможно только одним способом.

— Ну, что у вас? — продолжая изображать простачка, спросил жрец.

Девушка в ответ раздраженно мотнула головой.

— Стена. По ощущениям, моя же стена. Даже картина вот висит. — Ингвар и правда видел обитый тканью прямоугольник в рамке. — Обои… — Судя по голосу, она сама себе не верила. — Но я же… вижу как сквозь стекло! Но за моей стеной гостиная…

— А за моей — спальня, — пробормотал имлаймори. И решился: — Позвольте, я подойду?

— Зачем? — подозрительно уставились на него глаза собеседницы. Тоже, кстати, бирюзовые.

— Возможно, под нашим общим воздействием стена… восстановит свой привычный вид.

Его корявое объяснение явно не показалось девушке убедительным. Тем не менее она согласилась. «Ну вот сейчас, — подумал жрец, готовя ловушку для подлого создания. — Я подойду, и эта комедия кончится. Ты высунешься и… в общем, скоро увидишь».

Имлаймори подошел к стене на расстояние вытянутой руки. Незнакомка явно сдерживала себя, чтобы не сдвинуться с места. «Ну потерпи еще немного, скоро… получишь. Только вряд ли добычу». Жрец медленно-медленно положил ладонь на стену. И приглашающе глянул на девушку. По ее глазам Ингвар видел всю степень настороженности, в которой она пребывала. «Наверняка заметила одежду имлаймори и вполне резонно опасается нападать». Наконец незнакомка решилась. Маленькая ладонь начала подниматься. При этом вид у бирюзововолосой был такой, будто она в любой момент готова отскочить. Отскочить или выскочить?

Пока жрец размышлял, ладонь девушки наконец легла на стену. По идее, они должны были соприкоснуться руками, но Ода ничего не почувствовал. Глазами видел, что ладони сомкнуты, но не ощущал этого ни тактильно, ни как-то иначе.

— Мм… вы что-нибудь чувствуете? — спросила девушка.

Ингвар помотал головой.

— Абсолютно ничего, — вынужден был признать он. «Ни одна из этих зеркальных тварей не выдержала бы так долго, уже напала бы. Да и умом они не особо отличаются. К тому же почему бирюзововолосая девушка, а не мое отражение? Они же умеют копировать внешность до мельчайших деталей. Почему же такой странный образ? Нет, не может быть, я совсем ничего не ощущаю». — Стена как стена. А вы?

Девушка призадумалась. Потом качнула головой:

— Вот именно. Стена.

Они попробовали еще и еще раз. Ощупали всю стену, насколько это было возможно. Результат остался прежним: перегородка между ними стояла, видеть они друг друга видели, но коснуться не могли.

— Попробуйте что-нибудь наколдовать, — предложил вошедший во вкус Ингвар. — Вы же умеете, не так ли?

Девушка не стала отрицать очевидное.

— Думаете, энергия пройдет? — сообразила она. — Что бы такое использовать? Хм… может, холод?

— Пусть будет холод, — согласился Ода. Хотя это был, скорее, риторический вопрос. Тем более девушка уже колдовала.

Ее движения явно относились к школе хори-символов. Двумя прижатыми друг к другу пальцами она нарисовала в воздухе ледяной символ и резко выбросила руку вперед. Жрец был готов поймать хитрую сущность, но нападения вновь не произошло. Спустя пару секунд ожидания он не выдержал и поинтересовался:

— Ну что?

— Это я должна спросить, — разочарованно фыркнула девушка. — У меня вот стена покрылась инеем. Плакали мои обои… хоть я их и не вижу теперь.

— Зато я вижу ваш иней, — вздохнул имлаймори, разглядывая затемненный круг размером с тарелку на том месте, куда должно было ударить заклинание незнакомки. — Я же ничего не почувствовал. Ни движения энергии, ни самого холода.

Они немного помолчали.

— Так что же это получается? — задумчиво произнесла девушка. — В наших домах одна из стен поменяла свои свойства и стала прозрачной. При этом мы видим не то, что происходит в соседних комнатах, а то, что… кстати, где вы живете?

«Дома», — чуть не брякнул Ингвар, размышляя, отказываться ему от теории о зеркальных существах или нет.

— Мм… Оцушон. Это город. — Жрец вопросительно посмотрел на девушку. Она должна знать столицу одной из величайших держав мира, ну или, по крайней мере, этого огромного континента.

Но незнакомка, немного подумав, ответила:

— Никогда не слышала. А страна какая?

Имлаймори вздохнул. Если она не узнала название города, то и страна должна быть ей неизвестна. Но как такое может быть? Может, девушка просто незнакома с географией? Дур же полно.

— Вальдеора.

На этот раз бирюзововолосая куда более уверенно покачала головой.

— Нет, не знаю. Правда, я не особо хорошо знакома с мелкими слаборазвитыми государствами на юге континента, но…

— Мы не слаборазвитое государство! — рыкнул Ингвар. — Мы одно из самых развитых… даже, пожалуй, самое развитое государство. — Как не хотелось признаваться, ближайшие соседи, особенно один из них, тоже могли претендовать на подобный титул, однако снобизм трудно держать в узде, если ты подданный великой Вальдеоры. Тут жрец заметил, как девушка невольно отшатнулась, и сбавил тон: — И уж точно мы не на юге.

Ей явно не понравилось, как он говорил. Имлаймори это прекрасно видел по ее лицу, позе. Наблюдая за недовольством девушки, жрец обратил внимание и на то, что сперва ускользнуло от его взгляда, — привлекательность незнакомки. Такие яркие волосы и глаза сочетались с симпатичным лицом и очень женственной фигурой. Хотелось бы, правда, увидеть побольше тела, ног вот в частности, да и декольте могло бы быть более щедрым. Просторное одеяние скрадывало это все. Хоть и красиво. Грациозно, по крайней мере. Но все-таки интересно было бы посмотреть, что там под этими слоями ткани. «Возможно, у меня еще будет такая возможность», — недовольно подумал Ингвар. По всему выходило, что теперь у него появился неожиданный сосед, вернее, соседка. Но почему? Отчего возник такой эффект? И почему именно с их домами? Как долго он продлится?

— А вы откуда? — Опасения, что теперь до конца жизни придется терпеть в доме незваного гостя, существенно портили настроение жрецу, что не могло не отразиться на голосе.

Девушка мгновенно уловила недовольную интонацию. Усилием воли подавила ответное раздражение и произнесла:

— Тиру, в смысле город Тиру, страна Венкраи. Слышали о таких?

«А на каком вы уровне развития?» — хотелось спросить Ингвару, но он сдержался и призадумался. Складывалось ощущение, что название ему знакомо, но жрец отлично знал географию, по крайней мере изученного мира, и был уверен, что такой страны не существует.

— Нет. Это расовый признак — бирюзовые глаза и волосы?

Незнакомка коснулась волос, будто впервые задумавшись об их цвете.

— Вроде нет. Просто некоторые люди от природы обладают таким цветом.

— Очень ярко, — выразил свое мнение Ода. Но ему нравилось.

Его собеседница тем не менее нахмурилась:

— У вас нет людей с таким цветом волос и глаз?

— Нет. — Мужчина с подозрением вновь вгляделся в незнакомку. — Это же естественный цвет?

— Разумеется! — возмущенно подтвердила та, подумав, что легкая оттеночная краска не в счет. Она только для выравнивания цвета!

— Потрясающе. — К интонации больше бы подошло «удивительно».

Девушка не знала, как реагировать на такое замечание. Лишь подумала, что пепельные волосы мужчины тоже весьма необычны. Нет, она и такое встречала, но обычно подобный цвет появлялся с возрастом. Стоящий же по ту сторону прозрачной стены человек стариком не был. Юношей его тоже не назовешь, но годы видны скорее в глазах, чем во внешности. Они выдавали жизненный опыт мужчины, а еще в нем чувствовалась такая внутренняя сила, что, казалось, даже старость побоится его трогать.

— Так что же получается, — задумчиво произнес Ингвар. — Мы даже не знаем стран друг друга. Если вы, конечно, меня не разыгрываете.

Девушка пылко опровергла такое предположение.

— Неужели они так далеко друг от друга расположены?

— Этот мир очень большой, — вздохнула его подруга по несчастью и тут же замерла, пораженная новой идеей: — А может, может… мы по разные стороны соприкасающихся миров? Просто стенка… мм… грань между ними истончилась?

— А у вас доказано существование параллельных миров? — заинтересовался Ода.

— Нет, — смутилась девушка. — У нас это до сих пор считают лишь теорией. Видите ли, у нас совсем еще недавно почти вся магия была под запретом, если она не относилась к пяти господствующим школам. А они такую возможность отрицали. После смены режима к этой теме вернулись, но пока самые авторитетные маги и жрецы принадлежат к старым школам, так что… сами понимаете.

— Понимаю, — потрясенно ответил имлаймори. — Но как же… это возможно — запретить большинство школ магии? Ни одна из них не охватывает все потребности общества. Особенно если говорить о духах и сущностях.

Хорошенькое личико девушки исказилось какой-то внутренней болью.

— Это самая больная тема, — поделилась она. — До вот этого переворота, о котором я вам только что сказала, духи и сущности уничтожались все без разбору. Разумеется, только те, кого смогли обнаружить.

Ингвар даже передать не мог весь тот ужас, который охватил его при мысли о происходившем когда-то в неизвестных далеких землях. Тотальное уничтожение… боги, как вы могли такое допустить? Ведь… они же живые… или хотя бы не мертвые существа!!! С мыслями, чувствами, своими мечтами и стремлениями. Да что там говорить, многие поприятней людей будут! Тот же Тоё с его мягкой, чуть печальной улыбкой и неизменной вежливостью! А если речь идет о тех, кто раньше был людьми? Как можно их уничтожать? Они же, как правило, чьи-то родные, любимые. Но даже если отставить эмоции в сторону, какой потенциал — умы, таланты, опыт, силы всех этих существ — пропадает! Пропал, вернее. Конечно, и вреда от них достаточно, но не больше, чем от людей. Хотя прежде всего здесь моральный аспект. Души нельзя уничтожать. Разумеется, если те способны на существование в социуме. Это просто преступление.

— По вашему лицу вижу, что вы понимаете, как… это все было, — вздохнула девушка. — Слава богам, я почти не застала эту эпоху, но последствия ощущаемы всеми.

— И будут ощущаться еще долгие годы, — продолжил ее мысль Ингвар. — Такое преступление против морали и энергии не останется без соответствующей реакции мироздания. — Видя, как его собеседница приуныла, имлаймори сделал над собой усилие и не стал продолжать тему. — Вернемся к вашей теории о параллельных мирах. Думаете, наши дома стоят вплотную или, скорее даже, на одном и том же месте?

— Где-то я читала о подобной возможности. Правда, — смутилась она, — это было художественное произведение.

«Роман про любовь, судя по реакции», — мысленно усмехнулся Ингвар.

— Может быть, у вас больше известно про параллельные миры? — будто прочитав его мысли, еще больше смутилась девушка.

— У нас одно время была очень популярна эта тема, — припомнил жрец. — Тогда проводилось множество исследований. Про какие-либо существенные результаты мне неизвестно, но я постараюсь узнать побольше. — Он хотел продолжить речь, когда у него появилась идея, как проверить предположение бирюзововолосой. — Мне кажется, в параллельных мирах места силы должны совпадать по расположению. Как считаете?

— Пожалуй, это разумно, — согласилась девушка.

— Отлично, — энергично кивнул Ингвар. — Мой дом стоит вплотную к очень сильному храму. Рядом с вами есть что-то подобное?

Девушка помотала головой:

— Ближайший храм тут достаточно далеко. Да и с силой у него не особо, как мне кажется.

— Какие-либо другие источники магии? Может, природные? Или магические школы?

— Нет. Простите.

— Может, вы настолько мощный маг? — поднял бровь Ингвар. Его очень интересовал этот вопрос.

— Хотелось бы на ваш вопрос ответить положительно, но, к сожалению, не погрешив против истины, это невозможно сделать, — вздохнула его собеседница. — Я, скорее, теоретик.

— Теоретик?

— Да, я, — почему-то эти слова давались девушке с трудом, — составляю заклинания. У нас таких людей зовут оннонге.

Имлаймори поразился. У них тоже существовала такая профессия. Люди, принадлежащие к ней, пользовались всеобщим уважением, хотя это, конечно, зависело от мастерства специалиста. Однако обычно составлением заклинаний занимались старые, растерявшие большую часть своих сил маги, жрецы, передавшие свой пост подросшей смене, и профессора университетов, которым наука милее любой практики. Из молодых заклинания разрабатывали в основном очень слабые чародеи. Интуиция же подсказывала Ингвару, что сил в девушке достаточно. И все же… так молода, да и женщина к тому же… и вдруг такая профессия.

— У вас нет похожей специальности? — по-своему объяснила она его молчание.

— Есть, — качнул головой Ода. — Просто удивился.

— Вам тоже это кажется странным? — Девушка не хмурилась, но создавалось именно такое впечатление. В голосе появилась упрямая нотка, будто незнакомка уже была готова броситься в бой, отстаивая свое право на принадлежность к своей профессии.

— Немного, — не стал лукавить мужчина. — У нас редко эту специальность выбирают женщины, тем более такие красивые. — «И молодые», — добавил он мысленно.

Комплимент девушке явно понравился. Она даже улыбнулась. Впервые с того момента, как Ингвар ее увидел. Если бы жрец задумался об этом, то сразу бы понял, что улыбка у незнакомки должна быть весьма обаятельная. И оказался бы прав. Да, пожалуй, «обаятельная» было самым правильным словом в отношении как улыбки, так и самой девушки.

— А может, я просто очень слабый маг? — лукаво подняла она точеную черную бровку.

Надо сказать, напряжение и враждебность существенно портили привлекательность незнакомки. По крайней мере, для него. Сейчас она куда больше нравилась Ингвару.

— Возможно, — тем не менее ответил жрец. — Вот только для слабого мага вы удивительно уверенно держались, ожидая от меня нападения.

Незнакомка рассмеялась.

— Я подумала, вы черки. Это такие существа, живут в зеркалах и могут даже затащить туда.

— Я тоже, — расхохотался Ода. — Более того, — усмехнулся он, — я даже сейчас не уверен в обратном.

Сказано это было так, что не оставалось сомнений в шутливости замечания, и жрец с удовольствием полюбовался на веселящуюся собеседницу.

— А кто вы по профессии? — спустя минуту спросила она.

— Имлаймори, — просто ответил Ингвар.

— Простите? — попросила девушка разъяснений.

— Жрец, занимающийся в основном защитой людей от монстров, враждебных духов, изгнанием опасных сущностей и демонов. Это если вкратце. На самом деле я перечислил лишь малую часть.

— А! Понимаю. У нас тоже есть такая профессия. Только называется по-другому.

Девушка на миг опустила глаза, и Ода мгновенно уловил, как изменилось ее настроение. Словно, пряча взгляд, она хотела утаить от него нахлынувшие мрачные мысли, какие-то плохие воспоминания. Но почему возникла такая необходимость? Может, это связано с их ужасной историей? Уничтожением духов ведь кто-то же занимался. Наверняка в стране, где подобное стало государственной политикой, требовалось очень много специалистов в этой области. При желании их легко можно подготовить. Не сложнее, чем средненького солдата. Другое дело, что, кроме как уничтожать, они ни на что не будут способны.

— Вот, к примеру, сегодня ко мне пришла госпожа Вассо, — решил отвлечь девушку от грустных мыслей Ингвар. Дело секретным не было, так что ничего страшного не случится, если он о нем расскажет. — И поведала такую историю…

Расчет оказался верным. Уже через минуту собеседница забыла о своих переживаниях и с профессиональным интересом выслушивала его повествование. Даже придвинула невысокий удобный стульчик. Ода последовал ее примеру, и скоро разговор больше напоминал профессиональную консультацию или даже дружеские посиделки.

— Так, говорите, это уже не первый случай?

— Именно. Но вот живое существо пострадало впервые. Я имею в виду фатально.

— Да уж. Я не являюсь страстной любительницей кошек, но все равно жалко зверя. А случай действительно интересный. Сначала ментальное воздействие. Причем какое-то странное. Будто оно, это существо, дурачится. А потом вдруг физические и такие кардинальные действия. Может, оно просто испугалось?

— Я уже думал об этом. Но в любом случае эти действия противозаконны. Никто не имеет права так «подшучивать». Это довольно тяжелый стресс для организма, когда ментальное тело подобным образом извлекают из физического. Такое приключение может оказать реальный и серьезный вред, особенно тем, у кого шаткое здоровье. Не говоря уже о психологическом аспекте.

Бирюзововолосая нервно передернула плечами:

— Не хотела бы я подобное испытать. Но… что вы сделаете, если поймаете эту сущность?

«Шею сверну», — подумал Ингвар, но пришлось сказать правду:

— Буду разбираться на месте. Если оно способно к нормальному сосуществованию, то, вероятней всего, придется отдать кому-нибудь на поруки. А если разум не приспособлен для этого, то передам в соответствующие органы, которые примут решение о его судьбе. Но вероятнее всего, оно окажет сопротивление, а поймать его в этом случае не так уж и просто. Так что фатальный исход для него тоже возможен. Скажу прямо, у меня есть право на карающие действия в отношении опасных существ. — Жрец мысленно ругнулся. Сейчас девушка вновь помрачнеет, и разговор застопорится. — Наверное, вам трудно представить то, о чем я говорю. Если в вашей стране духи долго подвергались уничтожению, то наверняка особых знаний по типам сущностей не сохранилось. Тут все дело в классификации…

— Почему же? — прервала его девушка. — Знания сохранились. Слава богам, многие школы магии додумались припрятать свои архивы. Если они открыто не практиковали, то не всех представителей опальных направлений трогали. Добавим к этому, что школы, признанные государством, за свою деятельность накопили немало сведений о тех, кого уничтожали. Конечно, это в основном касалось их слабостей, но также изучались места обитания, повадки, способности. Согласитесь, сложно уничтожить существо, если не знаешь, что оно собой представляет, как его вообще возможно убить. Это человека можно убить как угодно, с духами же этот фокус не проходит. Вот и пришлось официальным школам заниматься изучением различных сущностей. Когда тот режим свергли, вышли из подполья и другие направления, вместе со своими знаниями и практиками. Знаете, может, поэтому я и стала оннонге. Наша страна потеряла огромное количество знаний, душ и времени. Я хочу хоть как-то восполнить этот пробел. Создавая новые заклинания, я понемногу заделываю эту огромную брешь. Я влюблена в классификации, систематизации и построение заклинаний. Я обожаю, когда есть задача и ее надо выполнить согласно заданным условиям, например используя техники какой-то одной школы или так, чтобы не нарушить другие энергетические узоры. Или создать такое заклинание, действие которого будет совсем незаметно. Или, наоборот, что-то наполненное иллюзиями. А если соединить различные учения? Разные способы воздействия на энергию?

Необычные, с чуть поднятыми внешними уголками глаза девушки сверкали. Ингвар знал этот блеск. Такой появлялся у Реола, когда тот бросался в бой. Так сверкал взгляд самого Оды, когда он творил сложнейшие заклинания, когда один на один выходил против опаснейших монстров, когда создавал энергетические построения, которые единогласно признавались высшим мастерством. И жрец отлично понимал, как заходится сердце, когда из-под твоих рук выходит что-то совершенное, сложное или гениальное в своей простоте, прекрасное и удовлетворяющее тебя самого. Но отчего же тогда в глазах девушки разочарование? В самой глубине. Почти затмеваемое их блеском. Возможно, скрытое даже от нее самой. Или она все-таки знает его причину? Спросить?

— Впрочем, я увлеклась. — Незнакомка вновь очаровательно улыбнулась, и Ингвар подумал, что ей уж точно известна сила ее обаяния и она умеет им пользоваться. — Давайте лучше проверим, совпадают ли наши классификации. — Дождавшись кивка мужчины, девушка начала излагать, иногда будто что-то чертя пальцем на невидимой стене: — Считается, что существует шесть больших групп существ. Первые — это люди. Вторые — это энки. Я не знаю, как у вас они называются, у нас это связано с мифологией. Под энками подразумеваются все прочие существа, кроме людей, имеющие тело, разум и живущие преимущественно на первом энергетическом уровне. Например, русалки или кикиморы. Третьи — это призраки, то есть бестелесные души умерших, по каким-либо причинам не ушедшие на тот свет. Иногда умершие перерождаются в нечто другое и тогда входят в четвертую группу, к которой причисляют тех существ, для которых средой обитания являются второй и более глубокие уровни энергии. Есть еще демоны и монстры. Это очень крупные группы. Такое простое деление не отражало бы всего многообразия существующих в этом мире созданий. Поэтому каждая из них делится еще на несколько. Например, среди людей есть несколько рас. Среди энков множество видов. Они бывают весьма многочисленны, а иногда состоят всего из одного представителя. Хотя это больше исключение. В любом случае количество видов измеряется десятками, если не сотнями. Призраки мало чем отличаются друг от друга, хотя и тут выделяют несколько типов. Четвертая группа своим разнообразием похожа на вторую. Принято делить ее представителей, мы зовем их сущностями, на имеющих физическое тело или умеющих воплощаться в нечто материальное и не обладающих такой способностью, представляющих собой только преобразованную энергию. Однако есть и другие классификации. Например, по уровню их привычного обитания, опасности для человека, умению проникать на различные слои бытия, особенностям энергетического строения, происхождению. Оно бывает природное, например, духи воды или места, людское — это те же самые души, после смерти перевоплотившиеся не в призраков, а в нечто другое. Некоторые сущности возникают в результате магического воздействия. Обычно чародеи так создают духов-охранников или шпионов. Но чаще всего представители четвертой группы рождаются из эмоций, желаний, чувств. Если они достаточно сильны, то могут поколебать энергию любого уровня и порой создают самых разных сущностей. Увы, далеко не всегда приятных. Надо отметить, что происхождение их может быть и смешанное, а также невыясненное — то, про которое мы ничего не знаем. Появился и появился, а как, откуда — демоны знают. Кстати, демоны — это последняя группа. Не считая монстров, конечно. Вкратце я правильно все изложила?

Ингвар немного помедлил с ответом:

— В целом у нас все так же. Мы, правда, выделяем души, перевоплотившиеся после смерти не в призраков, в отдельную категорию, а также вашу четвертую группу делим на две по тому же принципу — есть тело или нет. То есть у нас получается восемь групп. А сейчас некоторые из… энков — у нас они по-другому зовутся, но будем использовать ваш термин — так вот, сейчас некоторые из них требуют, чтобы их перестали смешивать с другими представителями этой категории и выделили в отдельную группу. Признаться, даже не представляю, удастся ли им достигнуть своей цели. Но это уже политика. Сути классификации она особо не меняет.

Девушка кивнула.

— Я правильно поняла, у вас энки, призраки и сущности, то есть представители четвертой категории, имеют полные права граждан?

— Подданных, — поправил ее Ода. — У нас монархия. А насчет прав — нет, не совсем. Хотя энки владеют практически полным их набором. С остальными все очень индивидуально.

Собеседница Ингвара только покачала головой.

— Удивительно. Нам такое даже и не снилось. Пожалуй, я не могу вспомнить, предлагалось ли такое вообще когда-нибудь. Ой… — Она вздрогнула, бросив взгляд куда-то в сторону. — Мне нужно бежать. Я… не думала, что уже столько времени. Я сюда зашла только за своими записями. А тут такое… У меня не хватает слов и, что куда важнее — идей, чтобы объяснить все это. Но надо торопиться. Я очень хочу посмотреть на загадку, которую мне предложили.

— Загадку? — Признаться, Ингвар оказался не готов к такому повороту. Мало того что эта ситуация вообще сложилась, так теперь еще и решение откладывается на неопределенный период. — Что за загадку? — Он сам не знал, зачем задает этот вопрос.

Бирюзововолосая помедлила, но потом все же решилась:

— Меня пригласили осмотреть место… мм… комнату в гостинице, откуда этой ночью пропал уже второй человек. Первый случай был примерно месяц назад. А вот сегодня повторился. И вновь молодая привлекательная женщина. Возраст и типаж пропавших примерно совпадают. Все вещи на месте. Комната в обоих случаях была закрыта. Правда, ключа в двери не было, так что, вполне возможно, пользовались запасным. Меня же пригласили, потому что нашли какие-то странные узоры из энергии. Вроде как следы заклинания. Но почему-то эксперты затрудняются с определением того, что это. Я знакома с множеством магических школ, вот и позвали меня. Хотя всегда есть вариант, что это просто пустышка.

Ингвар кивнул.

— Они обе могли просто сбежать. Например, с любовником. А магический узор или вообще ни при чем, или отвлекающий маневр.

— Вторая — да, может быть. Первая девушка была не замужем, да и постоянного партнера у нее вроде не было. Хотя любовник мог быть женат, и они скрывали отношения. Тогда и побег возможен.

— Нужно еще проверить на криминал и долги, — поделился мнением Ода.

— Уверена, это уже делается, — согласилась оннонге. — Но мне все-таки любопытно, что же там за магические узоры. Вдруг и правда что-нибудь интересное.

Они оба замолчали.

— Но… что же нам делать со стеной? — спустя мгновение пробормотал жрец.

Девушка вздохнула.

— Для начала, я думаю, познакомиться.

Сообразив, что они до сих пор не представились друг другу, Ингвар рассмеялся.

— Хорошие манеры никогда не были моей сильной стороной, — легкомысленно заявил мужчина.

— В самом деле? — Бирюзововолосая приподняла точеные бровки.

— В каком-то смысле, — пошел на попятную имлаймори. — Что ж, позвольте представиться. Ингвар Ода. — Он сопроводил слова поклоном.

— Анарил Экхольм, — ответила ему тем же девушка.

— Очень приятно. — Жрец и сам не знал, правду он говорит или лукавит. Уж больно неоднозначная сложилась ситуация.

— И мне. — Она на миг задумалась, потом продолжила почти скороговоркой: — Но сейчас мне и правда надо бежать.

Прежде чем Ингвар успел что-то сказать, она отошла к столу, взяла какие-то бумаги, подняла уроненные при виде незнакомца свитки и направилась к выходу. Дверь распахнулась перед ней, вновь заливая комнату светом.

— Анарил! — Девушка была уже у самого выхода, когда Ода окликнул ее.

Оннонге резко развернулась. Длинные одежды, будто у танцовщицы из традиционного, наполненного особой эстетикой, манерностью театра, взметнулись и опали медленней, чем должны были бы.

Ингвар, с усмешкой подчиняясь внутреннему чувству прекрасного, полюбовался моментом, а затем произнес:

— Скажи…

— Да?

Еще одна небольшая пауза.

— Ты сегодня колдовала?

— Колдовала? — Девушка удивилась вопросу, но, не дождавшись пояснений, педантично ответила: — Нет. — Помолчала немного и добавила: — Должна была. Но обстоятельства сложились иначе.

И, подняв руку, Анарил выскользнула за дверь.

ГЛАВА 3

«Боги, как же так случилось? — Девушка почти бежала по улице, лихорадочно обдумывая произошедшее со стеной. Как ни старалась оннонге осмыслить сложившуюся ситуацию, все разумные построения заканчивались мыслью „Этого просто не может быть“. — Абсурд какой-то, — думала Анарил. — Стена исчезла, а вместо нее будто стекло в другую комнату. Да и то… весьма условное. Говорить через него можно совершенно спокойно. Нет, но хуже всего — там, за этой стеной, незнакомый мужик!»

Это смущало девушку более всего. Замужем она никогда не была. Давно уже не жила с родителями и просто отвыкла от присутствия в доме представителей противоположного пола. И вот теперь там — совершенно незнакомый мужчина! Да, он не подойдет, не дотронется, ничего не сделает. Но он может смотреть, комментировать, отвлекать. В конце концов, у него тоже своя жизнь. Кто знает, чем он там занимается обычно?.. А как теперь работать? Она может составлять заклинания только в полном одиночестве. Комнат в доме, между прочим, не так уж много. Половина их принадлежат сестре, какие-то — общие. Эта же, большая и светлая, просто создана для кабинета. И теперь с ней такое приключилось!

«Может, это просто временно? Я приду — и ничего уже не будет? В смысле, все будет как прежде? — Мысль оказалась такой привлекательной, что девушка даже заулыбалась. Встряхнула бирюзовой гривой и рассмеялась. — Все-таки какое неординарное событие!»

Анарил давно тяготилась однообразностью будней, и тут столь роскошный подарок. Только почему-то радости особой нет. Так многие жаждут приключений, а потом ноют, за что на них обрушились все эти неприятности. «И все же, кто он такой? Откуда? Неужели и правда параллельные миры существуют?»

Анарил отлично помнила, что одно время эта тема активно обсуждалась в самых высоких научных кругах. Однако, насколько она знала, никаких доказательств, подтверждающих сию теорию, найдено не было. Неужели теперь это доказательство находится прямо у нее дома? Головокружение от подобного подарка судьбы, о котором не может даже мечтать ученый, быстро прошло, сменившись вполне резонными вопросами. По мнению общественности и самой девушки, от мест соприкосновения миров должны исходить сильнейшие колебания энергии. Как и ото всех аномальных зон. Здесь же ничего такого. Будто и правда стекло. Никаких энергетических возмущений, никакого ощущения неправильности, кроме собственного удивления.

Неизвестно до чего бы в своих размышлениях дошла Анарил, если бы чуть не столкнулась с бегущей на общественную карету бабкой. Размеров оная была примерно как две девушки и тащила баулы с себя шириной. Оглашая криком «Пропустите инвалида!» всю улицу, она, разумеется, не могла не привлечь всеобщее внимание. Только задумавшаяся оннонге не отступила с ее пути, за что и поплатилась парой синяков от одной из сумок и водопадом отборной брани, которая обильно вылилась на ее голову.

— Смотрите, карета уже отъезжает! — Только эта маленькая ложь смогла отвлечь чудовище с баулами от ее жертвы.

Длинное тело кареты на десять — двенадцать мест, запряженной парой тяжеловозов, двигалось медленно и даже печально, отчего такой вид передвижения особенно любили пожилые люди. К тому же плата по сравнению с частными извозчиками была мизерная, что в совокупности, увы, делало этот транспорт почти недоступным для пассажиров помоложе. Их просто упреками, а иногда и силой выталкивали из кареты. Студентов и прочий молодняк это не останавливало, а вот мужчины и женщины возраста Анарил уже брезговали «вагончиками для стариков».

Глядя, как ее обидчица забирается в таковой, девушка вздохнула. Несмотря на свой статус специалиста, деньгами швырять не приходилось. Размышляя, нанять ли извозчика или добраться пешком, она выбрала прогулку, хотя идти было не меньше получаса. Но, слава богам, гостиница располагалась в центре. С окраины лучше было бы все-таки приехать, дабы избежать нежелательных встреч. В последнее время там регулярно находили трупы в весьма неприглядном виде.

Скорым шагом проходя мимо старинных домов в три-четыре этажа, Анарил думала о том, что раньше очень любила гулять мимо них. Магазины на первых этажах манили красочными витринами. То тут, то там у обочин стояли дорогие, изукрашенные кареты с упряжками ухоженных, лощеных лошадей. Сами здания тоже радовали глаз. Какие-то — оригинальной архитектурой, какие-то — росписями, даже сюжетными, какие-то — статуями в полный рост. Кроме того, Анарил когда-то изучала историю центра города и могла рассказать много забавных баек о самих домах и их хозяевах. Впрочем, иногда эти повествования оказывались не такими уж радужными.

«Когда я перестала интересоваться подобными вещами?» — вдруг подумала девушка. Раньше она с жадностью хваталась за новые знания, считала каждую услышанную легенду сокровищем, чем-то невыразимо прекрасным и тут же стремилась поделиться им. А сейчас ей по большей части было все равно. «Я хотела бы все вернуть», — мелькнула у оннонге мысль, но даже она получилась какая-то вялая, лишенная истинного энтузиазма. Анарил давно заметила за собой эту потерю интереса ко многим вещам, которые так радовали ее раньше, и это пугало девушку.

«Интересно, а… Ингвар, так же его зовут?.. тоже столкнулся с подобным? Он же явно старше меня. Лет на десять, наверное. Или все же меньше? Он выглядит таким сильным… таким живым. Более настоящим, чем большинство этих людей». Девушка снова оглянулась. Все куда-то спешили. Лица у большинства были озабоченные. Но порой просто ничего не выражали. Или это ей так кажется? Когда тебе все равно, в других эмоций не замечаешь. Хотя… вот в мужчине по ту сторону прозрачной стены она увидела мощнейшую силу, не только магическую, не только жреческую, но силу жить, силу и желание менять мир под себя, яростность в темно-серых, блестящих глазах. Это качество Анарил больше всего ценила в людях. Оно встречается не так уж часто.

Однако у ее знакомого, который ждал оннонге в гостинице, подобное свойство личности тоже наличествовало. Среднего роста, светловолосый Гай Бронге уже многие годы был известен на весь город неимоверно высоким количеством раскрытых преступлений. Лично Анарил считала, что его секрет не только в особом детективном складе ума, но и в умении задействовать в своих делах огромное число людей, специалистов самого разного профиля. Это частенько давало результат, как и его привычка вести бесконечные допросы, которых не выдерживали и самые стойкие. Добавьте к этому внимательность и получите то, что есть сейчас — известнейшего в городе полицейского Гая Бронге.

С Анарил они были знакомы еще со студенческих времен. Год или даже больше эти двое изучали различные магические школы в одной группе. Еще тогда будущий полицейский отметил ее способности к анализу, знания по специфике использования энергий и, уже получив офицерский чин, не раз привлекал оннонге в случаях, когда в преступлениях всплывали какие-нибудь непонятные заклинания. В начале их общения Анарил искренне симпатизировала этому подающему надежды юноше, но даже тогда не обманывалась насчет его моральных качеств. Карьерист, умело разделяющий людей на нужных и ненужных. Впрочем, оннонге всегда подкупало, что, несмотря на свое несколько предвзятое отношение к женщинам, Гай во все времена уважал и выделял именно ее. Как специалиста и человека, с которым ему было неизменно интересно. Что, однако, не давало им возможности считаться друзьями. Оба слишком хорошо все понимали.

— Ты, похоже, не спешила, — проворчал Гай, когда девушка появилась в дверях комнаты, где все и случилось.

Анарил оглядела стандартную обстановку номера: кровать, тумбочка, маленький столик с кувшином воды, плотные занавески, ковер под ногами и шкаф. Ничего необычного. За что тут можно зацепиться? Она заметила, что вещей у постоялицы было немного. Обычный дорожный набор на три-четыре дня. Однако вряд ли кому-то будет удобно без зубной щетки и любимых духов. Или это все же мистификация? Даже такие личные вещи можно бросить ради чего-то. Что стоит купить все это вновь? Хотя духи явно эксклюзивные. Анарил узнала эмблему мастера. Он работал только на заказ.

— Радуйся, что вообще пришла. Насколько я помню, полицейское управление не платит мне за эту работу, — бросила девушка, даже не глядя на внешне приятное лицо знакомого. Если его описывать, то можно упомянуть внимательные глаза, прямой нос, чистую кожу, очки. Каким-то образом это все создавало вполне правдивый образ толкового, умного человека.

— Насколько я помню, — мужчина выделил местоимение, — ты сама согласилась с тем, что это хорошая реклама для тебя.

— Я устала работать на рекламу, — прозвучало в ответ. Анарил наконец-то разглядела то, о чем говорил ее приятель: несколько весьма замысловатых узоров по углам комнаты и в центре — и принялась их рассматривать, уйдя для начала на второй уровень бытия.

— Что-то случилось? — спросил Гай, явно имея в виду ее настроение, но девушка предпочла понять его вопрос иначе.

— Весьма интригующая магия, — поделилась она наблюдениями.

Открыла видавший виды блокнот и скрупулезно перерисовала в него узор. Добавила несколько слов об особенностях использованной энергии и погрузилась ниже. К ее удивлению, заклинания на них по своей силе ничем не отличались от более высоких уровней, что не было типичным, ведь требовалось куда больше способностей, подготовки и затрат. Зачем?

— Ты можешь сказать, зачем создавали эти заклинания? — Гай приготовился записывать.

— Понятия не имею, — пожала плечами девушка, вновь вернувшись ко второму уровню энергии, погружение на который не вызывало никакого дискомфорта. — Тут сплетение нескольких школ. Причем такое хитрое, что я не могу уловить ни единого куска целого заклинания, которое подсказало бы, с чем мы имеем дело.

— Даже так? — Несомненным плюсом Гая являлось то, что он редко оспаривал ее профессиональное мнение и никогда в нем не сомневался. — Что же это может значить?

— Я бы сказала, что это обманка. — Анарил вспомнила слова Ингвара, но тут же помотала головой. — Если бы кружево заклинания не было столь искусным и не проникало на все уровни.

— Проникает на все уровни… — пробормотал, записывая, Гай. — Ты сможешь разобраться с ним? Меня больше всего волнует вопрос «Зачем?». Найти ответ на вопрос «Кто автор?» тоже было бы неплохо. Но для начала сойдет и «Зачем?» в смысле «Какой у него эффект?».

Девушка наконец-то вынырнула на привычный уровень энергии, подошла к узору в центре, попросив одного из полицейских отодвинуться от него.

— Думаю, да. Но тут покопаться придется, — ответила она, делая заметки.

— Сколько тебе потребуется времени?

— Кто знает? — пожала плечами девушка. — У меня и других дел полно.

— Анарил, ты же знаешь, что это важно. Человек пропал… У нее муж, дети…

— И что? — Оннонге наконец захлопнула блокнот и посмотрела прямо в глаза приятелю, выражая свое мнение насчет его попытки надавить на ее человечность. Она терпеть этого не могла. Лучше уж бы сказал, что для него важно раскрыть это дело в кратчайшие сроки, так как начальство требует. — А у меня — нет. И для меня куда важнее заняться чем-нибудь, что приведет к их появлению, чем перелопачивать тонны книг, помогая тебе, а не себе.

Конечно, про действия по устройству личной жизни девушка приврала. Но одно весьма личное дело у нее все же было — разобраться, что случилось со стеной в ее любимом кабинете. Первостепенное дело!

— Лучше скажи мне, когда пропала предыдущая девушка, эти узоры были?

— Это дело не я вел. — Отповедь ничего не всколыхнула в душе полицейского. — Предыдущий детектив отнесся к нему весьма поверхностно, решив, что пострадавшая просто сбежала. Однако даже в его отчетах есть упоминание о странных заклинаниях. Но никто не занимался их исследованием.

— Но хоть какие-то сведения о них есть?

— Минимальные, но я переписал для тебя все, что нашел в отчетах. — Гай протянул девушке сложенный вчетверо лист, который достал из середины своего блокнота.

— Ага. — Анарил развернула бумагу и убедилась, что знаки идентичны. — То же самое заклинание. Или очень похожее. Тут какие-то умники не все нарисовали, как мне кажется. Более того, вот это явная глупость. Тут разрыв в рисунке. — Она ткнула пальцем в листок. — Если бы так было на самом деле, энергия уходила бы в пустоту. Так что могли бы и получше все зарисовать. Но вообще, как мне кажется, это то же самое заклинание. Знаешь, если будешь делать осмотр жилищ девушек, обрати внимание на магические пособия.

— Думаешь, они сами устроили все это?

— А ты как думаешь?

— Дверь и в том, и в другом случае была закрыта, ключи лежали на тумбочке. Но это запросто мог быть дубликат. Даже официально их существует еще две штуки. Все вещи на месте. Нигде ни следа сопротивления. Нет следов негативных эмоций. — Современные полицейские устройства позволяли уловить и это. Чувства всегда сильно влияют на энергию. Если преступление произошло не слишком давно, зачастую удавалось увидеть следы насилия, даже если его внешние признаки отсутствовали. — Так что все неоднозначно. У меня вообще есть версия, что хотели поймать только одну, а вторая, вернее первая, или пробным камнем была, или случайно попалась.

Анарил обдумала сказанное и вздохнула:

— Не знаю. Девушки же похожи?

— Скорее, одного типажа. И разница в возрасте всего два года.

— Не думаешь, что это может оказаться работой маньяка?

— Не дайте боги, — передернулся Гай. — Но пока рано о подобном говорить. Две жертвы всего. Да и то неизвестно, что с ними стало.

— И правда. — Анарил вновь вспомнился Ингвар. — Знаешь, это еще могут быть и два разных случая. Первая сбежала или была похищена. А вторая сымитировала подобный случай.

— Тоже вариант. Ладно, я буду работать в своем направлении. А ты все-таки, как найдешь время, посмотри, что это за заклинания. Мне самому интересно.

«А это точнехонький удар, — мысленно вздохнула Анарил, — мне тоже интересно».

— Договорились, — с совершенно каменным лицом кивнула девушка. — Зайди через пару дней. Постараюсь что-нибудь сделать за это время.

На том и порешили. Хотя оннонге была убеждена, что приятель появится на ее пороге куда раньше.

«Может, мне все это только привиделось? — думала на обратном пути Анарил. — И не было никакой прозрачной стены и мужчины с пепельными волосами тоже. Может, я просто заработалась и уснула, сама того не заметив. Сны же порой бывают такие странные. Вот сейчас приду домой — и все будет как всегда».

— Рил!

Голос раздался совсем рядом. Девушка вздрогнула и резко повернулась.

— Фух! — Она даже прижала руку к груди, словно так можно было успокоить пустившееся в галоп сердце. — Ну ты меня и напугала, сестренка.

— Напугала? — Ниобел нахмурилась.

Младшая сестра порой ее весьма удивляла. У девушек были разные отцы, но они никогда не обращали на это внимания, хотя никто бы не назвал их даже внешне похожими. Фиолетовые волосы старшей сочетались с такими же глазами совершенно классической формы, правильным лицом, высокой эффектной фигурой. При всей своей красоте Ниобел предпочитала строгую одежду и минимум украшений. Она вообще жалела, что родилась не мужчиной. Характер у нее куда больше подошел бы для парня. Такого точно никто бы не сказал про Анарил. Бирюзовые волосы, миндалевидные глаза, средний рост, любовь к женственным нарядам, косметике и, безусловно, мягкий характер, которые она старательно скрывала, иногда даже преступая границы дозволенного. Покладистость всегда выходила младшей из сестер боком, неимоверно раздражая ее саму. И хотя Анарил убеждали в том, что подобная черта не так уж плоха, ей хотелось быть несгибаемой, пробивной, жесткой, готовой дать самый яростный отпор. Но вместо этого ее натура искала обходные пути, компромиссы, гнулась под натиском судьбы, не ломаясь при этом, но и не удовлетворяя свою хозяйку.

— Да, напугала, — подтвердила оннонге. — Откуда ты вообще выскочила?

— Я тебя уже третий раз зову, между прочим, — возразила старшая сестра. — Ты опять погрузилась в колодец своего разума? Я тебе миллион раз говорила: когда ты начинаешь задумываться слишком глубоко, у тебя такой вид, как будто ты похоронила скопом всех родственников!

— Такой печальный? — Ниобел действительно говорила что-то подобное, но Анарил особо не обращала на это внимания.

— Мрачный, скорее. И скажи спасибо, что большинство полицейских знают тебя в лицо или хотя бы знакомы с эмблемами на твоей одежде, — оные выдавали профессиональную принадлежность девушки, — а то запросто могли бы арестовать по подозрению в мировом заговоре.

— Никогда не интересовалась, — фыркнула Анарил.

— А по лицу вполне можно предположить, — парировала Ниобел.

— Слушай, ну что ты привязалась к этой теме, а? Какое есть! А не думать у меня не получается. Скажи лучше, что тебе от меня надо и что ты вообще тут делаешь? Разве у тебя нет сегодня занятий?

Ниобел преподавала в университете предмет «Теоретические основы построения заклинаний».

— Они уже закончились, вернее, я отменила их.

— Почему? — поразилась Анарил.

— Я плохо себя чувствую.

Младшая оглядела сестру. В последнее время она отменяла лекции все чаще.

— Тебе так надоела твоя работа?

— А кому она не надоела? — пожала плечами Ниобел. — Я решила зайти сегодня к маме.

— Зачем? — с еще большим подозрением спросила Анарил.

— Затем, что надо ее проведать.

— Тебе опять снился он? — Оннонге выделила последнее слово.

Ниобел отвела глаза. С самого раннего детства ей с разной периодичностью снился один и тот же человек. Утонченный красавец с серебряными волосами ниже талии. Такого просто не могло существовать в их мире. В обычной жизни тонкие фигуры у мужчин воспринимаются как худые и хлипкие. Они редко бывают гармоничными, скорее, костлявыми и угловатыми. Женственные лица раздражают и вызывают сомнения в ориентации. А если по профессии или из-за пристрастий такой мужчина носит длинные одежды, то все, пиши пропало. Ниобел не любила худых, женственных и слишком красивых представителей противоположного пола. Однако уже много лет ей снился именно такой. Причем после этого она просыпалась с дикой головной болью и повышенным давлением.

В этих снах, кроме их четкости и внешности незнакомца, не было ничего необычного. В этом они не были похожи на обычные ночные грезы. Лицо мужчины, обстановка, его действия — все, абсолютно все представлялось так, будто она видела не сон, а, скажем, подглядывала в окно соседского дома, наблюдая картинку без звука. А еще эти сны не забывались через несколько часов после пробуждения. И всегда было непонятно, почему в них именно такой сюжет. Они никогда ни о чем не предупреждали, не содержали каких-либо пророчеств или посланий. Просто мужчина занимался обычными житейскими делами. Ел, читал, колдовал, общался с разными людьми, делал покупки. В общем, ничего странного, если бы это происходило в реальности. Но почему Ниобел снятся эти бытовые зарисовки из жизни человека, которого она никогда не встречала? Почему именно ей? Почему именно он? На эти вопросы не находилось ответа ни у самой девушки, ни у специалистов по сновидениям, ни у магов, ни у жрецов, ни у душеведов.

— Так он тебе снился? — с нажимом повторила вопрос Анарил.

— Да, — коротко вздохнула Ниобел.

— Что-то он зачастил, — раздраженно прокомментировала сестра. — Раньше раза два-три в месяц максимум, а сейчас уже четырежды за неделю.

— И еще несколько раз на прошлой.

— А во снах что-то изменилось?

— Трудно сказать…

— Врешь.

Ниобел отвернулась. Ей не хотелось это обсуждать. Не хотелось даже думать об этом. Но Рил права: сны изменились.

— У меня такое чувство, что он к чему-то готовится, — призналась она.

— Готовится? — Удивление сквозило в голосе младшенькой.

— Да! Да-да-да! У меня такое ощущение. Будто он чего-то очень ждет и совершает к этому приготовления. И я очень боюсь, Рил. — Девушка подозрительно оглянулась и потянула сестру с улицы в маленький палисадник. Там на лавочке она продолжила: — Может, это знак, а? Может, он какой-нибудь великий злодей, и только я могу его остановить? Поэтому мне и показывают все эти сны. И вот пришел этот момент, а я не знаю, что делать! Как мне его остановить?!

— Подожди-подожди! — замахала руками Анарил. — Тебе ясно, что он собирается сделать?

— Нет.

— Понятно. И за эти годы мы так и не выяснили о нем ничего особенного. Если не считать внешности, такой человек может жить где угодно, даже не в наше время и не в нашем мире.

— Существование параллельных миров не доказано, — словно на лекции произнесла Ниобел.

— Тем более, — отмахнулась Анарил. — Если все так, то как ты можешь его остановить?

— Не знаю. Именно это меня и угнетает.

— Нио, я понимаю, это тяжело. Но давай мыслить как-то более приближенно к реальности. Еще раз обдумай все, что ты про него знаешь, его действия сейчас, и, исходя из этого, решай, что делать. Лично я думаю, что делать особо нечего. Мы даже не знаем, существует ли этот человек на самом деле. Подсознание способно на самые оригинальные шутки.

«Вот, кстати, да. Нио этот мужик хотя бы снится. А я уже наяву вижу прозрачные стены. Может, это гормоны играют? Или мы обе безумны? Просто рехнулись. Она раньше, я позже, вот нам и мерещится всякое?»

Будто в ответ на мысли Анарил рядом с их скамейкой остановилась женщина в странных одеждах. Слишком много меха для столь теплой осени, да и украшений могло бы быть поменьше. Особенно этих длинных, грубоватых бус.

— Вы слышали, сегодня обещали дождь из цветов. Вроде как будут незабудки и лилии. Разве это не странно?

Женщина смотрела вверх. Но, задав вопрос, перевела взор на открывших рты девушек. Под ее пристальным, но пустым взглядом сестры сжались, будто перед диким зверем. Почему-то тут же вспомнились все когда-то услышанные рассказы о том, что сумасшедшие невероятно сильны, что их нападение предсказать практически невозможно.

— Что… странно? — выдавила из себя Ниобел.

— Лилии, — с убийственной серьезностью ответила женщина. — Разве они сочетаются с незабудками?

И она пошла вперед, пошатываясь из стороны в сторону и что-то бормоча.

Стоило ей отойти, как девушки, не сговариваясь, выдохнули.

— Дождь из цветов? — потрясенно выговорила Анарил.

Будто услышав ее, женщина вздрогнула всем телом и вдруг в совершенно другой тональности закричала:

— Что вы сделали с ребенком?! Что вы с ним сделали?! Ему было хорошо со мной!!! Зачем было его вытаскивать?!!

Безумная орала так, что у девушек просто закладывало уши. Ниобел вскочила и потянула сестру за собой.

— Уходим, — приняла она решение и зашагала в противоположную сторону.

В этот момент сумасшедшая повернулась. Ее глаза почти выкатывались из глазниц, правый уголок рта дергался практически непрерывно, и она дрожала всем телом, с трудом удерживая равновесие в своем состоянии.

— Вы! — Женщина указала пальцем на сестер. — Скоро вы узнаете!!! Узнаете!

Анарил почувствовала, как у нее закололо сердце. Но Ниобел решительно потащила ее прочь. Только выйдя на шумную, людную улицу и пройдя несколько кварталов, младшая пришла в себя.

— Боги, как страшно, — пробормотала она.

— Нет ничего страшнее безумия и паралича, — заметила скорее себе, чем кому-то еще, Ниобел.

— Что?

— Что хуже — когда не можешь даже шевельнуть пальцем и отлично это понимаешь или когда творишь отвратительные, мерзкие вещи и даже не осознаешь этого?

«Вопрос так вопрос», — вздохнула Анарил.

— Мне нужно подумать, — не дождавшись ответа, провозгласила старшая. — Не заходи на мою сторону сегодня, хорошо? Я не хочу отвлекаться.

— Как скажешь, — охотно согласилась младшая. Ей тоже о многом надо было подумать.

ГЛАВА 4

Ингвар сидел в комнате с теперь прозрачной стеной и уже пару часов смотрел на нее. К этому моменту перед ним выстроилась шеренга из бумажных журавликов, которые он имел обыкновение складывать, задумавшись о чем-то. А сейчас подумать было о чем. Произошедшее просто в голове не укладывалось. Хорошо, что этой девушки, Анарил, пока нет. Есть возможность хотя бы подумать. Как ему теперь работать, если она постоянно будет маячить рядом? Ингвар и так-то не жаловал людей, а уж человека, который вторгся в его личное пространство и теперь намеревается находиться там постоянно… Да, она не виновата, но… кто же тогда?! Надо найти этого мерзавца и заставить исправить! Еще и компенсацию за моральный ущерб содрать! Это ж надо! В его любимой комнате!!!

«И все-таки ситуация любопытная. Может, не стоит так критично ее воспринимать. Это хороший способ узнать побольше про столь необычную страну, может, даже про параллельный мир. Девушка — это, конечно, плохо. Они частенько бывают истеричны и болтливы, но, в конце концов, работать можно и в других помещениях». Ингвар вспомнил давешнюю собеседницу. Она производила впечатление человека серьезного и одновременно деликатного. Вот только глаза слишком красивые. Капризные, пожалуй. Вообще-то жрецу капризные дамочки частенько нравились, но одно дело постель, а другое — постоянное присутствие таковой в доме. «Ладно, может, все не так уж плохо». — Жрец передернул плечами, будто отбрасывая эти мысли. Ему необходимо было переключиться на дела куда более обычные.

Мужчина поднялся с циновок и подошел к невысокому столу, уселся за него и принялся на листах черкать заметки по происшествию с кошкой госпожи Вассо. Спустя какое-то время он нашел записи по похожим случаям и внимательно просмотрел их.

«А вот это интересно. Все случаи происходили в домах, расположенных недалеко друг от друга, — имлаймори достал карту города из маленького ящика под столешницей, — не по одной улице, но некоторую траекторию можно между ними выстроить. Дугу, пожалуй». — Мужчина приложил линейку к карте, записал какое-то число, сверился со следующим адресом и снова измерил что-то. Открытие поражало — дома, подвергшиеся нападениям, находились на практически равном расстоянии друг от друга. Не совсем, но очень близком.

«Эта тварь перемещается сразу после нападения! Очевидно, она ночная. Поэтому ей надо успеть переместиться до восхода солнца. Значит, как минимум она разумна. Не хочет, чтобы ее поймали. Но почему она вообще это творит? Она же не питается душами. Просто вытаскивает их из тела и смеется. Кошка наверняка погибла зря. Никто не собирался убивать ее хозяйку. Или все же собирался? Развлечение это, или все-таки она так поддерживает свою энергию? Или она питается эмоциями? Если она неопытна, то, возможно, ей нужна была тренировка. Но почему тогда она смеется? Точно ли это смех? Надо еще раз переговорить с пострадавшими».

Ингвар решительно встал и направился к двери. Уже около нее обернулся. Чужая комната никуда не пропала. От этого помещение казалось еще больше. Сразу и не поймешь, в чем дело.

«Рассказывать или не рассказывать об этом Реолу и Тоё?» — Вопрос был насущным. Оба помощника обладали просто феноменальной способностью узнавать истину в отношении имлаймори за считаные секунды. Оправдывались тем, что хорошо его знали. Но Ингвар не верил. У них должен быть какой-то секрет. Совершенно точно должен быть.

«Вот и проверим, как быстро вы догадаетесь!»

Имлаймори вышел в сад и направился к главному входу в дом. Он мог бы пройти и через внутренние помещения, но разве можно упустить возможность прогуляться по такому чудесному месту, как кипарисовая аллея вокруг дома. В детстве он просто обожал круглые, будто разрезанные шишечки этих деревьев. Сейчас мужчине куда больше нравился аромат, который неизменно витал в воздухе рядом с ними. Хотя… приходящая экономка не раз находила одну-две шишечки в карманах его одежды.

— Реол, — войдя в гостиную, где помощники играли в старинную настольную игру на разлинованной доске, сейчас почти полностью уставленной черно-белыми камушками, Ингвар сразу приступил к делу, — у тебя сохранились адреса пострадавших от этой твари дам?

Воин оторвался от игры и внимательно посмотрел на жреца.

— Что-то случилось, Ингвар? — спросил он через секунду.

— Да. Я вычислил, что все нападения происходили в домах, расположенных на почти равном расстоянии друг от друга. Более или менее. Теперь хочу выяснить, менялась ли степень агрессии этого существа.

— Хорошая мысль. Только с тобой-то что?

— Со мной?

— Что-то не так с вашей комнатой? — Завязанные глаза Тоё смотрели на имлаймори, будто и не было этой призрачной, как и сам дух, повязки.

— Что с ней может быть не так? — У жреца даже дух перехватило, но он хотел довести игру до конца.

— Вот и мне интересно, — задумчиво покачал головой дух.

— И мне. — Реол тоже пришел к какому-то определенному выводу.

Ингвар сглотнул и опустился в кресло.

«Но как?! Как?»

Через некоторое время Ингвар сидел перед тонкой черноволосой женщиной с приятными, хоть и слегка резковатыми чертами лица и слушал ее рассказ о нападении твари. Для скорости они с помощниками решили разделиться. Имлаймори сейчас беседовал с первой жертвой загадочного существа.

— Расскажите не только про само происшествие, но и про события всего предыдущего дня, — попросил жрец, решив начать хотя бы с этого. Возможно, придется копать еще глубже. Однако ему казалось, что причина не могла быть запрятана слишком глубоко. Также существовала вероятность, что нападение не привязано ни к чему в обычной жизни жертв, но тем не менее поискать связи между ними необходимо. — Как можно более подробно.

Молодая женщина нахмурилась. Лицо у нее было живое, с активной мимикой. По нему легко было определить, насколько ее озадачил вопрос. Однако авторитет Ингвара работал на него. У имлаймори такого уровня не спрашивают о причинах его действий: надо — значит надо.

— В том дне никаких особых событий я не припомню, — начала рассказ первая пострадавшая. — Я работаю подавальщицей в кафе «Мимоза». Место это пристойное, даже скучное, я бы сказала. Там самые частые посетители — это семейные пары, иногда с детьми. Хотя в тот день был один неприятный клиент, — вдруг встрепенулась женщина. — Все чем-то недоволен был. То стол ему грязный, то суп не горячий, то тарелка с разводами, то льда в соке много. Он так громко возмущался, что люди за соседними столиками стали оборачиваться. На крики хозяин вышел. В общем, неприятно получилось.

— Интересно-интересно, — оживился жрец. — Вы его имени не знаете? Или, может, какие особые приметы?

— Имени, нет, не скажу. Он платил наличными. О чаевых, разумеется, и думать не стоит, — на миг отвлеклась женщина. — А внешность… да обычная. Серый такой плащ, рубашка… голубая, кажется. Я даже не знаю, как его лицо описать. Увижу — узнаю. А так нет. О! Вспомнила. У него серьга в ухе была. Я еще удивилась — такой унылый с виду тип, а серьга длинная, почти женская. Странно, да?

— Можете ее описать? — заинтересовался Ингвар.

— Пожалуй. Такая длинная, как я уже сказала. Беловато-сероватый камень внизу, кажется, с каким-то рисунком, прямо в нем. Ну знаете, как… гравировка, что ли. Не знаю, как это в отношении камней называется… Вырезанный в камне рисунок, вот! Держится он на нескольких серебряных цепочках. Как-то так. Наверное, я непонятно объясняю?

Однако имлаймори, кажется, понял собеседницу. В тетради быстро набросал изображение сережки и протянул женщине.

— Посмотрите, похоже?

Та взглянула и всплеснула руками.

— Точно! Она! Вы его знаете?

— Мужчину, наверное, нет, хотя гарантии не дам. Просто эта серьга — знак магической школы, которая так и называется — школа Белого Опала. У нас это учение не очень распространено, так что это отличная примета, благодарю вас. Так чем дело закончилось с этим недовольным? — Серые глаза мужчины в упор смотрели на пострадавшую.

— Да ничем особо. Хозяин его успокоил, и вскорости клиент ушел. Расплатился. Как я говорила, чаевых не оставил. Но больше я его не видела. Только девчонки потом ему еще полдня кости перемывали. А больше ничего и не было. Вот вы спрашиваете сейчас, а я даже вспомнить не могу, что в тот день вообще было.

— Подумайте, пожалуйста. — Имлаймори улыбнулся, прибегая к крайнему средству.

Улыбался Ингвар редко, так что это всегда производило впечатление. Вот и сейчас женщина замерла и послушно задумалась.

— В тот день на работе и правда ничего особо больше не было… — неуверенно произнесла она минуту спустя.

— А может быть, после? — не сдавался жрец.

— Я же допоздна работаю, — вздохнула женщина. — Посменно. Возвращаюсь поздно. Людей почти уже не встречаю. А! Было одно! Только не знаю, важно или нет. Расскажу, а там уж сами решите. У меня дома призрак кошки живет.

«Опять кошка?!» — ужаснулся Ингвар.

— Я ей раз в три дня покупала особую еду из магазинчика госпожи Дорс. Мы с ней давно договорились. Смены у меня прыгают, не всегда можно рассчитать, когда я могу зайти днем, а когда только после работы. А эту еду лучше не хранить долго, даже лишний день — плохо. Вот мы с Тамиллой Дорс и условились, что если у меня смена, то я забираю еду из ящичка под лавкой, что стоит около магазина. Ну, чтобы ей не просыпаться, не выходить, а деньги я потом отдаю. Мы так уже года два делаем. А недавно она уехала по делам. И раньше такое бывало, но на мне это никак не отражалось. В этот же раз прихожу — а в ящичке пусто. Мне же край как нужно эту еду. У меня кошка агрессивная. Ее не покорми — пойдет по соседям. Хлопот потом не оберешься.

«Ну и зачем ты такую терпишь?» — Этот вопрос всегда занимал имлаймори, когда доводилось слышать подобные истории. Но ответ никогда не удовлетворял мужчину, поэтому в этот раз он промолчал.

— И такое зло взяло. Два года все нормально было, а тут она, в смысле Тамилла Дорс, уехала и даже не вспомнила о нашей договоренности! И я стала стучать в дверь лавки. У них же жилые помещения наверху. Думаю, всех на уши подниму, но без корма не уйду! И пусть думают что хотят. Стучать мне пришлось долго и громко, надо сказать. Отчего я только злилась, признаться. Но в конце концов высунулась из окна дочка Тамиллы, Лейла. Непростая, доложу я вам, девица. Всегда вроде улыбается, но постоянно подвох ощущаешь. Вот и сейчас высунулась из окна — и куда только делась улыбка! Напустилась на меня и давай оскорблять. Я ей спуску, разумеется, не дала. Тоже обложила. Не так красиво, как она умеет, что вроде и не ругань, а обидно, но все равно! Тоже мне королева нашлась! — Женщина все больше заводилась. — В общем, корм я с нее вытребовала. Хоть ей очень лениво было спускаться и искать его. Будто деньги не нужны, честное слово! И главное, сказала, что мать ей ничего про меня не говорила. Это когда она уже пришла в себя и вновь заулыбалась. Еще и извинилась. Такая благостная сразу стала, аж противно. Будто перед этим всю эту грязь не вылила на меня. Вот же ж поганый-то рот! Тамилла — такая приятная женщина, хотя тоже, конечно, себе на уме. Да и в изделиях ее ничего гениального нет. Но уж больно магазин удобно расположен, прямо мне по дороге. И сама Тамилла всегда очень приятная в общении. Как-то доверяешь ей. И услужливая. Вот с тем же ящиком пример. Может, это вовсе и не она забыла про нашу договоренность. Может, это Лейла что-то напутала или забыла. Или просто не соизволила лишний раз зад от стула оторвать. В общем, неприятный был эпизод. Только вот важно это или нет для вас… Наверное, только зря время потратили.

Этого имлаймори сказать не мог. Кто знает, что пригодится? О чем он женщине и поведал.

— А теперь расскажите, как нападение произошло?

— Так я уже рассказывала!

— Возможно, мы что-то упустили. Мне весьма важны детали, ваши ощущения, впечатления…

— Да какие тут впечатления! Эта тварь меня просто за шкирку из себя вытащила!

— Вот прям за шкирку?

— Ну… по ощущениям что-то сродни этому, — немного сдала назад женщина. — Не знаю, как иначе объяснить. Но вот правда будто рукой кто-то за шкирку и через макушку вытащил. И еще чувство, что тело держали одной рукой, а второй выдергивали из него душу. Глупо звучит, да? Бессилие такое. Я чувствую, что кто-то меня волочит, но вижу свое тело. И оно лежит на кровати. Так страшно стало. Что не вернусь в него. Я изо всех сил рванулась. И вырвалась. И просто с бешеной скоростью полетела обратно. Только подумать успела: «Вот стерва!»

— Именно стерва? То есть существо было женского пола? — встрепенулся Ингвар.

Женщина вновь задумалась.

— Знаете, а я понятия не имею, почему так решила. Но оно такое… глыбообразное. Этакий сгусток на тонких ножках, как у кузнечика, только здорового. И не так сидит, а вертикально. И руками своими мерзкими тянется. Я даже уверена, что там пасть была. Только я ее не видела. Темно же, даже на этом уровне. Я особо в этом не разбираюсь. Только скажу, что все какое-то размытое было. Но смех я слышала четко. Не уверена, что это звук был. Скорее, понимание, что эта тварь хохочет. Весело ей, заразе! Ее бы так! Я бы на нее посмотрела! И тоже посмеялась! Господин Ода, очень прошу вас, займитесь этой гадиной! Просто невозможно, чтобы она не поплатилась за то, что я пережила! Такое только наимерзейшему человеку пожелать можно! Да и то подумаешь!

Реол в это время беседовал с другой пострадавшей. Он ее хорошо знал. Она преподавала в местном университете стрельбу из лука. Про прошлое Сандры ходило немало легенд, одна грандиозней другой. Но большинство сходилось во мнении, что нынешняя преподавательница служила в королевской армии, обязательно имеет какие-нибудь награды, а возможно, даже до сих пор находится на службе его величества. Реол же знал правду. Вернее, некоторую ее часть. Ведь они были товарищами по оружию. Сама Сандра никогда не служила в армии, хотя ее отец был кадровым военным. Так же как и Реол, женщина выбрала путь вольного воина и немало поскиталась по миру вместе с теми, кому нужны меткие стрелки. Стреляла она и правда великолепно. Поэтому в нанимателях простоя не случалось. Вот только не все задания ей нравились. Нечестные она без колебаний отклоняла. А опасные встречала с радостью. С Реолом они не раз воевали и на одной стороне, и друг против друга. В одной передряге он даже спас ее. Друзьями эти двое не стали, но на взаимное уважение вполне могли рассчитывать.

Сейчас Реол сидел у нее на кухне, пил хорошо заваренный чай и слушал давнюю знакомую.

— Противно даже вспоминать, — делилась она впечатлениями. Тем не менее у женщины даже мысли не возникло отклонить просьбу воина. Надо — значит надо. — Если тебе интересны события того дня, то рассказывать особо не о чем. День выдался вполне обычный, хотя несколько мерзостей тогда случилось.

— Например? — Реол посмотрел на Сандру поверх продолговатой узкой чашки, которую поднес к губам, чтобы сделать очередной глоток бодрящего, правильного коричневого цвета чая.

— Например, ситуация с одним нашим преподавателем. Сам он ничего особенного собой не представляет. — Реол мог быть уверен, что это не преувеличение. Его давняя подруга всегда отличалась резковатой, но абсолютно правдивой оценкой окружающих. — Середнячок, что в жизни, что в работе. Были у него и взлеты, ясное дело, но в основном всю жизнь брел по накатанной дорожке. Но есть у него одна идея — параллельные миры. Ты же знаешь, что одно время точки соприкосновения с ними искала чуть ли не половина населения страны. Множество исследований проводилось по этой теме. Я лично участвовала в парочке экспедиций в возможные места «дверей», не как ученый, как защитник, но тем не менее. Тема-то самая актуальная на тот момент была, так что казалось, даже волы в повозках интересовались результатами. К тому же что первую, что вторую экспедиции проводили под руководством Рихвальда Гронберга, я до сих пор считаю, что это ученый мирового уровня.

Реол, признаться, не сразу вспомнил, о ком речь. Однако потом память уже не нужно было подгонять. Имя Рихвальда Гронберга лет десять назад гремело на всю страну и близлежащие территории. Можно сказать, именно с его подачи началась эта лихорадка по изучению параллельных миров. Принадлежа к малочисленной расе эрергов, людей с удивительными серебряными волосами и такими же глазами, он славился не только красотой, но и изощренным умом. Когда он читал с кафедры свои лекции, слушатели, от самых ленивых студентов до давно отживших свое стариков, дрожали от восторга, ловя каждое его слово и принимая его как божественную истину. Рихвальд Гронберг свято верил в существование параллельных миров и привел немало тому доказательств. Он справедливо считался крупнейшим специалистом в этом вопросе, и половина экспедиций и исследований по данной теме курировались именно им. Однако, как и многие боги, Рихвальд оказался обманщиком. В какой-то момент его сумасшедшая вера в правдивость своей теории подвела ученого. Сначала один раз, потом другой, затем третий он начал подтасовывать результаты изысканий, ведь по сути большинство имеющихся у него доказательств можно было оспорить, а чего-то грандиозного, вроде точки соприкосновения с параллельным миром, так и не удалось найти. Спонсоры один за другим разочаровывались. Не желая прекращения исследований, ученый решился на подлог. В какой-то момент это вскрылось, и мир с тем же упоением, с каким до этого внимал Рихвальду, втоптал его имя в грязь. Гронберг со скандалом ушел из родного университета, но идеи своей не бросил. Хотя жил теперь, как говорят, на полулегальные доходы от обычной магии.

— Да, я так считаю, — пылко продолжала тем временем Сандра, — может, где-то он и ошибся, но я видела, с каким рвением он работает, и поверь мне, он точно — точно! — знал, что ищет. Ни капли сомнения! И это не была слепая убежденность, Реол, я очень хорошо вижу, когда люди просто в чем-то себя убедили. Нет, тут было что-то еще, вот можешь мне поверить.

— Точно? — Воин не привык сомневаться в словах знакомой, но все же решил уточнить. — Я несколько раз видел Рихвальда Гронберга. Он весьма харизматичен. Ты уверена, что дело не в этом? К тому же он красив. Немногие девушки так хороши, как он. Что скажешь? — Мужчина смотрел на подругу с вопросительной иронией в глазах.

Однако Сандра встретила его взгляд уверенно и без капли смущения.

— Он, конечно, очень необычен. Утонченный, изысканный, волосы эти серебряные ниже талии. Нечасто такое встретишь. Но я на него как на возможного партнера никогда не смотрела. Для меня слишком уж женственно, да и… он всегда в этом вопросе был такой отстраненный. Будто он из серебра и сделан. Вся его пылкость доставалась исследованию параллельных миров. Многих девушек эта страстность заводила, но для меня всегда было очевидно, что это пустая трата времени. Поэтому, кстати, — Сандра постучала по столу указательным пальцем, — я и могла его трезво оценивать, без всех этих ахов и охов. И я до сих пор уверена, что у него были доказательства существования параллельных миров. Причем отчего-то мне кажется, что не совсем те, про которые он говорил публично.

— Вот как? — удивился Реол. — Почему?

— Не знаю. Но в любом случае я отвлеклась. В общем, я хотела сказать, что до сих пор безмерно уважаю Рихвальда Гронберга. А в день перед нападением этой твари я как раз сидела в комнате отдыха для преподавателей, когда туда же пришел этот… мой коллега, в общем. У него с собой газета была, а в ней статья про молодого исследователя возможности путешествия во времени. И Зокки, так зовут этого коллегу, что мне настроение испортил…

— Что, так и зовут? — поразился Реол.

— Смешно, да? — злорадно хмыкнула Сандра. — Студенты-то как рады. Даже кличку не надо придумывать преподу! Ну так вот, он начал критиковать теорию этого исследователя и обронил такую фразу, что, мол, очередной шарлатан вроде Рихвальда Гронберга. Зокки изучает возможность существования параллельных миров и при этом считает Рихвальда шарлатаном! Парадокс, правда? Мол, тот вообще не с того бока к этому вопросу подходит. Но я просто взбеленилась. Во-первых, потому, что не считаю Рихвальда Гронберга шарлатаном. А во-вторых, потому, что Зокки было отлично это известно. Как и о моем сопровождении экспедиций Рихвальда и об отношении к нему. И вот этот слизняк, который в своей жизни не породил ни одной идеи, достойной исследования, позволяет себе подобное замечание. Я ему указала на то, что в высказываниях следует быть осторожнее, ибо рядом есть те, кого могут они задеть. Тут Зокки мигом «вспомнил» вышеперечисленное. И высказался в том духе, мол, немудрено, что сторонником Рихвальда Гронберга оказалась женщина, с такой красивой мордашкой можно любую чушь доказывать, и всегда найдутся те, кто уверует в его правоту. То есть эта медуза предположила, что я в числе прочих повелась на красоту эрергов. А как ты знаешь, я не переношу мужиков, которые сомневаются в уровне моего интеллекта.

Реол знал.

— Этот идиот хотя бы выжил? — делая очередной глоток чая, поинтересовался воин.

— Увы, — пожала плечами Сандра. — Я ограничилась только словами. Хотя искушение было весьма велико. Но, как понимаешь, день оказался испорчен. А потом еще и эта стерва… Лейла Дорс…

— Это кто?

— Моя студентка. — На лице женщины прекрасно читалось, что она не в восторге от этого факта. — Совершенно не могу понять, зачем она выбрала мой курс, ведь для ее специальности он не является обязательным. Думаю, дело в мальчиках, которые составляют костяк группы, в которой она учится.

— И что с этой девушкой? — Реолу всегда льстило, что эта сильная женщина, находясь рядом с ним, позволяет себе выражение эмоций не только словесное, но и мимическое. При общении с посторонними ее лицо походило на камень.

— Ничего не умеет, но желает получать хорошие оценки. Как и ко всему остальному, к стрельбе из лука должен быть талант. Но если его нет, то можно взять тренировками. Тем более будем честными, в университете иногда ставят хорошие отметки за старание, а не за результат. Если уж на то пошло. А она даже стойки элементарной не освоила. На каждом занятии приходилось ее поправлять. Еще бы, ведь зачастую это делали симпатичные мальчики! Если бы она при этом стреляла хорошо, то и ладно. Пусть кокетничает, пусть прибегает к уловкам, ее дело. Но ведь нет! Ни старания, ни результатов. За что ставить зачеты? В тот день Лейла подошла ко мне и начала настаивать на исправлении оценки. Именно настаивать, если не сказать требовать, а не просить. Она даже не пообещала исправиться и начать нормально заниматься! Меня это так вывело из себя, слов нет. Обидно, что такая дочь родилась у Тамиллы Дорс. Я у нее часто делаю покупки. Не знаю, продолжу ли… Не хочу лишний раз видеть эту мерзкую девицу. А магазинчик хороший. И по пути.

— Ты про лавку на пересечении бульвара Красных Кленов и улицы генерала Озако? Да, мне он тоже нравится, — кивнул Реол. — Так она дочь его владелицы? Надо же. Ну да демоны с ней. А больше ничего необычного или неприятного не было?

— Да вроде нет, — мысленно перебрав события указанного дня, ответила Сандра. — Только само нападение.

— Расскажешь подробности?

— Если нужно. — Женщина помолчала. Потом начала свое повествование: — Когда день не задался, мне часто снятся кошмары. Я знаю за собой такую особенность, поэтому стараюсь после таких дней не пускать сны на самотек, а управлять ими. Ты отлично знаешь, как это осуществляется. Я погрузилась в сон, но не поняла этого. Однако благодаря установке, которую дала себе перед тем, как лечь в постель, додумалась посмотреть на свои руки. И разумеется, их не увидела, весь во снах их никогда не видишь. Я поняла, что сплю, и решила отправиться в путешествие по предложенному подсознанием миру. Но в осознанном сновидении это не так интересно, как в обычном сне. Отсутствует эффект неожиданности. Но можно приятно провести время. У меня есть на этот случай несколько заготовок — очень хорошо продуманных мест, где я хотела бы побывать во сне. Удобные образы, где всегда безопасно и хорошо. Можно даже поспать. Да, и не смейся, поспать во сне порой очень приятно!

— Так ведь и просыпаться приходится дважды, — все-таки усмехнулся Реол.

— Да, — поддержала его улыбкой Сандра, — это единственный минус. Но в ту ночь мне удалось его избежать. Правда, ценой несоразмерной. При осознанном сновидении сон не особо глубокий, сознание находится в верхней границе, совсем близко к пробуждению. По крайней мере у меня так. То, что дальше происходило, я ощутила весьма четко. По ощущениям, меня схватили и потащили куда-то вверх. С чем же сравнить… будто пальцами ухватили где-то в верхней части, — Сандра поводила рукой над головой, — и рванули на себя. Астральное же тело не такое, как физическое. Ощущения от таких действий преотвратные. А эффект весьма впечатляющ. Я сознанием вышла из, так сказать, бренной оболочки. Я практиковала путешествия во сне, поэтому не испугалась, увидев себя, спящую, будто со стороны и даже сверху. Но никогда я не выходила из физического тела под чужим влиянием. Тут же явственно ощущалась чья-то воля. Я почувствовала, что меня куда-то тянет, обернулась и увидела некое существо.

Женщина немного помолчала, собираясь с мыслями. Потом с легким смущением посмотрела на приятеля:

— Реол, должна отметить, что не привыкла испытывать страх. Знаю, это вполне адекватная реакция психики, но все-таки неприятно. Особенно меня смущает, что я не смогла определить, что за существо на меня напало. Было так страшно. Ощущение беззащитности и ужаса. Вот так можно это описать. — Сандра явно не испытывала восторга от необходимости рассказывать о пережитом, но старалась помочь, анализируя ощущения. — Существо же было большое, с тонкими руками-лапами. Огромная пасть и глаза. Впрочем, я не поручусь за точность. Подобные детали вполне могло дорисовать и подсознание. Все мы родом из детства. А это чудовище очень похоже на какую-нибудь придуманную в детстве тварь, что живет под кроватью.

— Или в шкафу, — хмыкнул Реол. Заметив поднятую бровь подруги, не очень правдоподобно объяснил: — Такая жила у моего брата. — На миг мужчина задумался, игнорируя усмешку Сандры. — Все бы ничего, но ведь некоторые сущности рождаются именно из детских страхов. Не всех, но если ребенок сильный маг или со способностями жреца… Или в комнате сильное энергетическое поле. Или если в доме уже живет какая-то сущность, просто еще не оформившаяся. Такое тоже бывает.

— Бывает. Но в моем доме нет детей. Твари же, созданные подобным образом, привязаны к комнате ребенка. Реже — к дому. Но случаи, когда они выходили за его пределы, насколько я знаю, неизвестны. Но вот эти чувства, что овладели мною, этот ужас и беспомощность очень характерны для этого типа сущностей… Так глупо, но меня почему-то сейчас больше всего заботит, куда она меня тащила.

— В смысле? — Реол даже отодвинул чашку.

— Она… оно… не знаю, как правильней сказать, это существо меня куда-то тащило. И смеялось. Именно этот насмешливый хохот и вернул мне самообладание. Я разозлилась. Злость же помогла вспомнить техники защиты. Я уже приготовилась сопротивляться. Но оно будто почувствовало изменение или, может, силы кончились, потому что в тот же миг существо отпустило меня и исчезло, так же идиотски хохоча. Как только это произошло, я вернулась в свое тело и провалилась в очень глубокий сон.

— Хм… наверное, глупый вопрос, но… последствия были? Синяки или депрессия?

Сандра удивленно посмотрела на собеседника:

— Нет, конечно. Депрессия — это вообще громко сказано. Стресс, может быть, но вполне понятный, без какой-то магической примеси. А синяки… разве подобное существо способно к физическому воздействию?

— Способно. А не должно, — вздохнул в ответ Реол. — И это меня более всего смущает.

— Здравствуйте, дядя дух. — Хорошенькая светловолосая девочка поклонилась и, выпрямившись, с любопытством глянула на Тоё. — А почему у вас повязка на глазах?

Дух опешил. За многие века его существования этот вопрос волновал многих, но никогда его не спрашивали о причинах вот так с ходу, в лоб. Обычно он бы такого не спустил. Но следовало сделать поправку на возраст ребенка.

— Чтобы всем интересно было, — коря себя за ложь и неоригинальность, ответил Тоё.

— Ой! — Однако девочку ответ, похоже, впечатлил. — А если я тоже завяжу глазки, то тоже буду всем интересна?

Тоё с ужасом представил себе, что ему скажет мать ребенка, если тот на подобное решится.

— Ну ты же не повторюша какая-нибудь. — «Я просто разговариваю с ребенком. Я вовсе не коверкаю язык!!!» — мысленно утешал себя дух. — Почему бы тебе не придумать что-то свое? Очень-очень необычное!

— Точно! — восхитилась девочка. — А что?

— Это должна быть только твоя идея. — Тоё не был уверен в правильности своих слов. Вдруг его совет приведет к еще более худшим последствиям, чем повязка на глазах? — Подумай и придумай что-нибудь такое, чтобы всех удивить и чтобы мама не ругалась.

— Мама… — сникла девочка. Очевидно, несколько идей пришлось отмести сразу. — Ой, а может, как у того дяди с сережкой!!!

Дух многовековой интуицией сразу почувствовал что-то интересное.

— Какого дяди с сережкой? — словно бы небрежно поинтересовался он.

— Ой, такой странный дядя! — охотно начала рассказывать его юная собеседница. — Он с кошкой разговаривал! Причем так странно. Вынул свою длинную сережку из уха и начал водить ею перед носом у кошки. Она такая рыженькая в белых пятнах. Такая! Такая!!! Симпатичная, вот! И как этот дядя начал у нее сережкой с камнем водить перед носом, она так забавно за ним мордочку поворачивала. И лапкой… лапкой его пыталась тронуть. Но дядя грозил ей пальцем и продолжал. И все что-то шептал, шептал… Мне так смешно было. Я так старалась не хихикать! Даже рот ладошками зажимала! — Девочка и сейчас премило хихикала. — А все равно не выдержала и рассмеялась. Тогда дядя меня увидел. И так разозлился! Я испугалась и убежала. Только все равно очень смешно было.

— Действительно, — пробормотал Тоё. — А нарисуешь мне эту сережку, Нени?

— Конечно! — Девочка охотно закивала и тут же принялась за дело. Вытащила из ящика маленького столика, больше всего похожего на одноместную парту, листы и цветные карандаши. Уже через миг Нени старательно водила ими по бумаге, так что совсем скоро Тоё стал счастливым обладателем изображения длинной сережки с голубоватым камнем внизу.

— А рисунок на камне вот такой был, ты уверена? — уточнил дух.

— Да! — гордо заявил ребенок.

— А камень был именно голубой?

— Да! — Тот же уверенный ответ. — Только очень светлый.

— Ага, понятно. — Тоё рассыпался в благодарностях и похвалах. Но следовало вернуться к вопросу, который привел его сюда. — Нени, я понимаю, что, наверное, очень неприятно об этом вспоминать, но, может, расскажешь мне, что произошло той ночью, когда на тебя напало то страшное существо.

— А надо? — Девочке явно этого не хотелось.

Ее собеседник вздохнул и погладил малышку по головке.

— Прости, пожалуйста, Нени, но это нам очень поможет поймать ту злюку.

— А вы ее точно поймаете? — На духа посмотрели очень-очень внимательные желтые глазки.

— Обещаю тебе. — Тоё и правда обещал. А он никогда не нарушал своих обещаний. Кроме одного раза. Но тогда он просто не смог… но не отступился. И когда-нибудь все же сдержит данное слово.

— Ну тогда расскажу, — еще более серьезно произнесла Нени и надолго задумалась. — Я не знаю, как ему удалось меня схватить. Я просто видела сон, как гуляю в парке с друзьями, только-только начала его видеть. Мы даже до первых каруселей не дошли! И вдруг все переменилось, и я оказалась в своей комнате, но не на кровати, а над ней. Будто я летаю под потолком. Или чуть ниже. И тут я увидела эту гадость. Она держала меня своей лапой, страшная-престрашная. Я так испугалась. А она смеется и тащит меня к двери. И почему-то такое чувство, что если утащит меня за нее, то… все… конец! Как будто… вот только стоит это допустить, и самое страшное произойдет. Я не знаю что, но что-то самое-самое худшее. Да… и тогда я начала молиться. Защитнику своему. Мама с папой всегда в храм ходят по праздникам и цветы с угощением на домашний алтарь кладут. А мне говорят, что боги и духи-покровители нашей семьи нас от всякой беды спасут. Защитят, что бы ни случилось. И я так стала молиться! Ух как молиться! Я никогда так сильно их не просила. И они пришли! Защитили меня!

— Ты их видела? — с каким-то особым трепетом спросил Тоё.

— Нет, но эта же гадость меня выпустила. И ничего плохого не случилось. Я даже маме наутро рассказала, как меня боги и духи семьи защитили! Чтобы мы пошли в храм и поклонились им. Ну и чтобы она испекла рожки с яблоками. Ну знаете, такие, которые на домашний алтарь кладут. Мне кажется, нашим защитникам они больше всего нравятся. Я тоже думаю, что они самые вкусные!

— Наверняка, — кивнул Тоё. — Ты молодец. Совершенно правильно поступила. — «И твоя мама тоже. Что сразу после благодарственного поклонения в храме пришла к Ингвару».

Дух улыбнулся и погладил маленькую Нени по головке.

ГЛАВА 5

К своему дому Анарил подходила как к логову дикого зверя. Когда-то этот небольшой старинный особнячок оставила сестрам в наследство бабушка по материнской линии. У них имелась пара общих комнат, но главным достоинством их нынешнего жилья обе девушки называли возможность не пересекаться слишком часто. Даже войти на свою половину дома можно было через отдельную дверь. Вот к ней-то сейчас и направлялась Анарил. Обычно комната за ней вызывала у оннонге самые теплые чувства. Светлая, уютная, большая, она идеально подходила для работы, размышлений и тихих удовольствий вроде чтения. Но сегодня любимое место в доме превратилось в логово врага. Причем ладно бы врага, его можно победить. Но нет, вдруг там притаилось безумие? То самое, что сидит в душе каждого, но не у всех пробуждается. Или все же это неизвестный науке феномен, которые именно ей, Анарил Экхольм, предстоит разгадать?

Гордость оннонге подняла голову и живо заинтересовалась предположением. И ведь правда, если это нечто совершенно новое, еще не изученное и именно оно станет ее путевкой на вершину успеха? Глаза девушки загорелись. Она сама признавала за собой некоторое тщеславие, желание подняться как можно выше, добиться признания, но с годами оно трансформировалось в жажду удовлетворения собственной работой. Последнее время ее сжигала потребность сделать наконец что-то такое, о чем она смогла бы с абсолютной искренностью сказать: «Это моя работа. И она превосходна». Анарил была убеждена, что тогда и всеобщее признание не за горами. Но сначала — собственное удовлетворение. Иначе это будет успех только наполовину.

«Рискнем», — улыбнулась своим мыслям Анарил и потянула дверь на себя, то ли опасаясь, то ли желая увидеть напротив совершенно обычную стену.

Сначала девушке показалось, что все действительно так, однако в следующее мгновение она разглядела чужую комнату с циновками на полу. Только мужчины в ней не было. Анарил это заметно опечалило: Ингвар оказался на редкость интересным собеседником. «Даже если он всего лишь плод моего больного воображения, то мне есть чем гордиться, — усмехнулась она. — Не у каждого такой симпатичный внутренний голос». На этой мысли девушка застыла. Мужчина за прозрачной стеной и правда показался ей привлекательным. Для красавчика слишком умный взгляд. Но глаза выразительные, завораживающие, будто мысли этого человека настолько глубоки, что обычным людям самостоятельно никогда до них не додуматься. «Однако стоит ему посмотреть в упор, — размышляла Анарил, — до костей пробирает. Сразу видно, имлаймори. Так он себя назвал, кажется. Я такого пронзительного взгляда никогда не видела. И еще брови. Будто в любой момент могут нахмуриться. Обычно я такие не люблю. Чувство, что ты постоянно чем-то раздражаешь. А тут — нет. Тут это придает какую-то особую силу лицу. И все-таки он слишком серьезный. Почему? Ведь молодой и, кажется, многого добившийся мужчина. При такой внешности, наверное, успех у женщин немалый. — Эта мысль показалась Анарил неприятной, за что она тут же себя осудила. — Только не вздумай влюбиться в него. Такие обращают внимание на женщин куда более опытных и уверенных в себе, как ни банально бы это звучало, но, увы, пары подбираются по уровню, по похожести. И все-таки он старше. И сразу видно, в жизни много испытал. Да и… не было в его глазах того интереса, который показывает, что женщина понравилась. Не загорелся огонек… Но… Анарил, ну что ерундой страдаешь? Этот человек неизвестно где. Скорее всего, в параллельном мире. В общем, в любом случае недоступен. Тебе ли не знать, насколько губительны фантазии, которые невозможно реализовать? Их нужно отлавливать в самом начале и давить в зародыше. Просто подключать разум и заставлять себя не мечтать. Проверено — работает».

Анарил поморщилась. Вообще-то она любила помечтать, вот только нужно отделять хорошие грезы от тех, какие только рвут душу. Увы, порой именно последние — самые сладкие. «Так, отставить лишние мысли в сторону. Не отвлекаться от дела. А то начали с мечтаний о мировом успехе, а закончили типичными женскими соплями! Не раскисать! Займемся тем, что мы сейчас можем сделать, а то, что не в нашей власти, оставим судьбе. Пусть она разбирается». На этом аккорде оннонге подошла к прозрачной стене, сняла с нее картину, убрав от греха подальше, и начала уже в спокойной обстановке изучать ее. Самое главное — разобраться в заклинании. Это, по крайней мере, прояснит ситуацию.

«Что ж, тогда приступим». Оннонге подняла руки на уровень груди и внимательно посмотрела на стену, переходя на магическое зрение. Мир словно отстранился, стал куда-то отдаляться и темнеть. На втором уровне бытия заклинания Анарил не увидела, что ее очень удивило: ведь обычно они строятся именно там. Девушка помедлила и перешла на третий уровень. Комната стала видеться совсем уж необычно. Предметы расплывались перед глазами, двоились. Но заклинания не было и тут. Оннонге занервничала, но решила, что волшебство должно быть и правда очень мощным, ведь эффект у него поистине удивительный. Так что есть все шансы, что оно создано на глубочайшем уровне.

Постепенно спускаясь по слоям бытия, Анарил внимательно осматривала каждый участок стены, даже стремянку для этого использовала. Результат не менялся. Это обескураживало. Тогда оннонге столь же неторопливо начала подниматься, на этот раз полагаясь только на тактильные ощущения — касалась стены ладонями или просто проводила рядом. Но ни тепла, ни холода от стены не исходило. Ничто не кололо руку и не вызывало каких-либо иных особых ощущений.

Вынырнув с нижних уровней энергии, Анарил расстроенно вздохнула. Или она использует в корне неправильный подход, или никакого заклинания тут нет. Но как же тогда?.. По ее мнению, если бы стена неожиданно превратилась в точку соприкосновения миров, она должна была бы давать мощнейшее излучение. Даже если это не проход, а что-то вроде неоткрываемого окна.

— Что-то я совсем запуталась, — пробормотала Анарил и помотала головой. После погружения на самые нижние слои энергии и напряжения при поиске зрение никак не могло восстановиться. Сфокусировать взгляд в одной точке не получалось, и звенело в голове.

«Надо передохнуть, — подумала оннонге. — Нет, не передохнуть, а переключиться. Иначе я не смогу не думать об этом. Так… я обещала Гаю посмотреть, что там понамудрили в номере, где пропала девушка. Но сначала…»

Мысль казалась глупой и даже абсурдной, но, как свойственно всем глупым и абсурдным мыслям, прочно засела в голове. Анарил немного помучилась, потом не выдержала и почти побежала в другую комнату. Ту, в которой стена тоже стала прозрачной. «Может, я оттуда увижу свою комнату? Жилища Ингвара там, конечно, не будет, если только… если только это все не какой-то глупый розыгрыш. Ненавижу розыгрыши!» Оказавшись в нужной комнате, девушка испытала смешанные чувства. С одной стороны, ее никто не разыгрывал, с другой… как бы все просто было, если б это была чья-то неумная шутка! Стена в гостиной ничем не отличалась от своих товарок. И прозрачной она точно не была. Анарил немного потопталась около нее, зачем-то пощупала, даже постучала и со вздохом вернулась в кабинет.

Там подошла к столу, уселась и достала блокнот с записями. Не ощущая никакого желания их изучать, она тем не менее постаралась вникнуть в странный узор заклинания. «Хоть тут оно есть, а то прям новый тип магии! Кстати, надо потом об этом подумать». Автоматически записав мысль на полях, оннонге продолжила работу. Она разделила рисунок на насколько частей, выделив магию, типичную для разных школ. Достала из шкафов книги по этим направлениям и сноровисто нашла заклинания с похожим кружевом. Где-то получилось несколько примеров. Удивительно оказалось и то, как все это соединялось. Девушке никак не удалось выявить способ, каким эти части соединялись друг с другом.

Она много раз видела заклинания, созданные магами разных школ. Такое порой практиковалось, особенно в обороне или, наоборот, атаке. Когда Анарил училась, они с однокурсниками тоже пробовали совершить подобное. Но обычно стыки различных типов магии были заметны. Более того, нужны особые вспомогательные приемы, чтобы отличающаяся энергия сомкнулась, а их следы всегда видны. Из-за этих креплений, кстати, такие составные заклинания малоэффективны. Энергия тормозится в местах сочленений, теряется. Они же являются самым слабым местом, так что если нужно сломать магическое построение, то ломают именно там.

Оннонге еще раз углубилась в расчеты. «Все-таки есть какая-то странность во всем этом, — размышляла она. — Уверена, заклинание настоящее, но способ его создания мне неизвестен. Так, Гай хотел узнать зачем, какого эффекта хотели добиться с помощью этого колдовства. Для этого можно и не выявлять способ. По обрывкам заклинаний понять назначение». Анарил еще раз внимательно сверилась с книгами.

«Как странно. Одна из частей, возможно, взята из заклинания по телепортации. Логично, кстати, было бы. Но вот другая часть — это блокировка движения. То есть по логике заклинание с противоположным эффектом. Опять же третья часть — усиление магии, а четвертая — ее подавление. Пятая похожа на ведьмовскую магию, с помощью такой иногда накладывают проклятие. Причем весьма серьезное. На много поколений. А шестая… вроде как на прекращение его. А может, и нет. Никогда не была сильна в ведьмовстве. Там все нелогично. По-моему, в ведьмовской магии законов и правил вообще никаких нет. Все только на воле и принципе „ну попробуем так“. Самое удивительное, что часто срабатывает. Это, наверное, тот случай, когда логика только мешает. Похоже, я не настолько женщина, чтобы понимать ведьмовство… Ну да ладно, куда важнее, для чего создавали это заклинание, чего хотели добиться?» Анарил любила сложные магические задачки. Сегодняшний день в этом отношении бил все рекорды. Однако, как назло, гениальных идей пока не подкидывал. Но оннонге не сдавалась, продолжая строить разнообразные теории.

Сидя Анарил что-то не думалось. Она встала, прошлась по комнате. Потом еще несколько раз. На одиннадцатом развороте сообразила, что сама себя отвлекает, и подошла к окну. Сияющее, если не сказать счастливое солнце за ним, яркие краски осеннего сада совсем уж мешали конструктивным мыслям, и, увы, пришлось вернуться за стол. Тут Анарил сообразила, что с крепким чаем точно будет думаться лучше, и направилась на кухню, надеясь, что не столкнется с сестрой. Когда та говорила о необходимости побыть в одиночестве и просила ее не беспокоить, это означало только одно — если ее хоть чем-нибудь потревожить, то несдобровать. Убить не убьет, но мало не покажется. Для себя Анарил давно выяснила, что для ее душевного здравия отсутствие общения с сестрой в такие моменты жизненно необходимо.

На этот раз повезло и Ниобел на кухне не оказалось. С чашкой чая Анарил вернулась в свой кабинет. Исчерканная копия с изображением узора напоминала теперь просто клубок случайных черточек.

Девушка, не садясь, сделала глоток из белой фарфоровой чашечки. Ее тонкий голубой рисунок всегда казался оннонге неразгаданной магической вязью. «Где начинается и где заканчивается волшебство? Что считать чародейством? Только ли телекинез, левитацию и подобные им вещи? То, что преступает наши физические возможности? Или тепло, покой, которые разливаются по телу от горячего чая из любимой чашки, — это тоже своего рода колдовство? Может, какой-то неизвестный маг нанес на край чашки этот дивный узор, вплел в него свое особое волшебство, и теперь эта вещица дарит мне такое удовольствие? То, что мне сейчас необходимо? А сколько раз я хваталась за нее в слезах или тоске! И ведь они отступали. Конечно же не из-за чашки. Но… кто знает, может, и она помогала в те мгновения? Где же эта грань между обычным и волшебным?»

Анарил перевела взгляд на прозрачную стену. Никакого излучения — и столь наглядное колдовство. Так где же грань?

Идеи, обрывки фраз, заклинаний, лица учителей сейчас замелькали в голове Анарил. Она еле сумела ровно поставить недавно занимающую ее мысли чашку, не расплескав наполовину выпитый чай, и уже бежала к стене. Потом вернулась к столу, схватила кисть для заклинаний и бросилась обратно.

Магическое направление, к которому принадлежала Анарил, называлось школой хори-символов. Такое необычное имя оно получило не зря. Основой их заклинаний становились начерченные или, скорее, нарисованные колдовством знаки, основанные на сочетании магических символов и иероглифов, какими раньше пользовался народ, живший на этой земле.

Девушка остановилась в паре шагов от стены, подвязала с правой стороны широкий рукав специальной лентой и радостно вздохнула, предвкушая то, что ей сейчас предстоит. Все-таки Анарил обожала колдовать. Всегда приятно делать то, в чем ты мастер.

Оннонге прикрыла глаза и сразу вспомнила свою учительницу магии. Ох, она была хороша. Как маг, как женщина и как преподаватель. Полногрудая, яркая, с чувственным южным акцентом, она объясняла так, будто учила любви.

— Помните, чада, когда вы колдуете, вы обязаны — обязаны! — отдаваться этому процессу! — вещала она своим будоражащим голосом на всю аудиторию. — Делайте все с чувством, иначе у вас ничего не получится. Попробуем! А ну-ка все вытянули свои кисти вперед.

Улыбаясь воспоминаниям, Анарил так и сделала. Кисть для волшебства действительно очень напоминала обычную кисть для живописи — тонкая узорчатая палочка и гладкий беличий волос. Лучше этого ничего не придумано. В самой кисти нет ни частицы магии, иначе она будет искажать заклинания. Более того, после каждого сеанса колдовства необходимо «очищать» инструмент. Сейчас Анарил тоже провела рукой над кистью, проверяя ее на готовность к работе. Никакой магии в ней не обнаружилось, что не могло не радовать — не надо лишние усилия совершать. Конечно, маги этого направления часто обходились и без кисти, рисуя символы двумя сжатыми пальцами, но только если дело касалось простейших заклинаний. Для того, что задумала Анарил, этот способ не подходил.

Девушка подняла руку с кистью и постаралась настроиться.

— А теперь пусть ваши чувства, — снова зазвучали в голове слова преподавательницы, — текут через вас, через вашу руку вперед, все чувства, мои демонята, все чувства, абсолютно все, откройте свое сердце, пусть оно аж заболит от желания все выразить, и пусть эта сила, ваша сила течет вперед, ничем не сдерживаемая и совершенно свободная. И ею, ею, этой силой, этой магией, сосредоточенной на мягком кончике вашей кисти, рисуйте заклинание, рисуйте наши символы! Когда-то их создавали с такой же любовью, с таким же чувством. В них вкладывали душу, их творили на пике своих возможностей. В них заключили всю свою мудрость. Их собрали по крупицам, аккумулировав в нескольких линиях весь свой опыт. В них магии больше, чем в каждом из нас. Именно их вы и рисуете своим колдовством. Вложите в них свою душу, свою силу, и они отзовутся вам, станут надежными помощниками в любом деле, и пусть оно будет добрым.

Да, их преподавательница была экспрессивна и переменчива. Но она никогда не была невинна или даже наивна. Ее слова о доброте дел были, скорее, пожеланием, данью настроению и пылкости.

Недаром именно этого человека ставили для работы с молодыми магами. Они еще не умели работать с внутренней энергией и потоками сил вокруг. Но чувств у них хватало. Они с легкостью преобразовывались в магию, часто неумелую, размашистую, по-детски неосторожную. Однако она рождалась, позволяя юным чародеям ощутить ее, почувствовать, как она течет сквозь них, научиться направлять не куда угодно, а на кончик кисти. А там уж и до осознанного управления недалеко.

— Молодцы! — Голос преподавательницы всегда вдохновлял на свершения. — Почувствуйте свою силу! Как она скапливается на конце вашей кисти — и рисуйте! Рисуйте!

Анарил все так же с прикрытыми глазами повела кистью вверх — на стене появилась первая линия. Обычному человеку ее не увидеть, но если бы взглянул маг, он мог бы наблюдать, как бирюзовая энергия выстраивается в четкие, изящные, идеально правильные символы. С какой-то своей, совершенно особенной грацией древние знаки удивительно радостного цвета один за другим покрывали прозрачную стену.

Девушка так увлеклась, что смогла остановиться, только когда свободного пространства на занимающей все ее мысли поверхности почти не осталось. Но оно того стоило. Анарил довольно осмотрела проделанную работу. Вот теперь-то она во всем разберется! Можно не сомневаться.

Оннонге опустила кисть и на пару шагов отступила назад, любуясь своей работой. Красота! Ни к одной черточке не придерешься. Девушка оглядела все еще раз. Ну и молодец она! Постояла еще немного. Та-ак… а результат…

Прошло еще какое-то время. Ничего не менялось. Символы никак не реагировали. Ничто в структуре энергии вокруг не трансформировалось. Анарил переменила позу с готовой ко всем неожиданностям на выжидающую. Еще через некоторое время — на сохраняющую силу и не дающую устать.

— Та-ак, — зловеще протянула оннонге после еще пары минут ожидания.

Ничего не изменилось.

«Наверное, нужно больше времени», — решила девушка и, вздохнув от разочарования, направилась обратно к столу, по пути встряхивая кистью с целью избавиться от лишней энергии. Усевшись на стул, Анарил прочитала над инструментом специальное заклинание и убрала кисть в футляр. Еще один взгляд на бирюзовые символы. «Ну ничего, пусть пока повесят». И она вернулась к работе над странным заклинанием из номера пропавших девушек. Правда, за время перерыва значение половины черточек на рисунке позабылось. Оннонге застонала и вновь полезла в книги.

«Интересно, стена до сих пор прозрачная или нет?» Ингвар энергичным шагом шел к дому. Энергия вокруг него вновь стала привычной, без той необычной нотки, что он чувствовал перед обнаружением последствий странного происшествия. Теперь имлаймори жалел, что не разобрался с ней сразу. Впрочем, возможно, это неважно. Не все колебания энергии можно объяснить. «Так все-таки что там со стеной? Может, той нотки не чувствуется, потому что стена восстановила свои обычные свойства?» Признаться, это куда больше интересовало жреца, чем неизвестная тварь — уничтожительница кошек. Увы, работа есть работа. Но столь необычная ситуация делала жизнь, безусловно, интересней. Если, конечно, она не продлится слишком долгое время. Все-таки стена столь резко поменяла свои свойства не где-нибудь, а в его любимой комнате, куда и Реол с Тоё редко допускаются.

Ингвара еще позабавило то, что это произошло во внутренней части дома. Построен он был в так называемом смешанном стиле. Внешне от традиционной архитектуры не отличишь. Те же решетчатые стены-двери, обклеенные бумагой ручной работы, выступающая крыша, высокое крыльцо-терраса по периметру здания. В таких зданиях внутренние стены часто были такими же, как и внешние, а значит, их можно было сдвинуть, превратив несколько комнат в одну большую. Однако впоследствии стали строить дома смешанного типа, где внутри традиционной оболочки было заключено обычное здание из камня или даже кирпича. Делалось это из соображений безопасности для людей и особо ценных предметов. Так вот, прозрачная стена была из камня, и ее не сдвинешь. А было бы забавно… Наверное. Имлаймори вспомнилась бирюзововолосая девушка, и невольно захотелось улыбнуться. Интригующий человек. И внешность убийственно необычная.

Мужчина тихонько отодвинул дверь, стараясь не шуметь. День уже шел на убыль, так что свет не должен был его выдать. По крайней мере, слишком явно. Расчет имлаймори оправдался: его не заметили. Так что жрец мог спокойно оценить обстановку. Девушка… Анарил сидела за столом в своей комнате, обложившись, насколько он видел, книгами, и что-то писала, иногда сверяясь с зажатым в руке листом. Ингвар против воли подумал, что смотрится эта картинка удивительно красиво. Более того, яркие цвета — бирюзовый и насыщенный белый — совершенно гармонично сочетаются не только с легкой, светлой, очень женственной обстановкой ее комнаты, но и с приглушенными тонами его кабинета. Словно он украсил стену необычной картиной. Этакое экстравагантное, но выигрышное дизайнерское решение. Мужчина усмехнулся этим мыслям и только тут заметил, что стена между двумя помещениями вся исписана магическими символами.

Имлаймори очень заинтересовался ими. Нашел их начало и попытался расшифровать. Некоторые из знаков были ему знакомы. Но, увы, не все. Очевидно, школа хори-символов страны, где жила его нынешняя соседка, немного отличалась от известной жрецу. Впрочем, он и в местной не особо разбирался, однако помогало то, что ее последователи использовали обозначения типичные для многих магических направлений. Со своими особенностями, конечно. Течение, к которому принадлежала Анарил, похоже, больше опиралось на национальные особенности. Если же речь шла о разных мирах, то тут и говорить не о чем. Вряд ли в разных мирах могут использоваться одни и те же символы. Хотя кто знает. Существует же теория о том, что параллельные миры дублируют друг друга, только история в них идет несколько иным образом, но большинство людей, стран, явлений общие. Вот, например, говорят же они с Анарил на одном языке. Кстати, надо выяснить про него. Складывается впечатление, что девушке он не родной. Некоторые слова она подбирает с трудом, из-за чего в речи постоянно возникают паузы. Да и произношение у нее какое-то странное. «Но об этом после, сначала понять бы, что за символы тут красуются?.. Как все же характерно, что они бирюзовые. Какого еще цвета могла быть ее магия?.. Так, но надо все же понять, что за абракадабру она нарисовала».

— Я смотрю, ты времени зря не теряла, — усмехнулся Ингвар некоторое время спустя.

Девушка вздрогнула и резко повернулась. «Интересно, она правда меня не заметила или тоже украдкой наблюдала?» — подумалось мужчине.

Сейчас она выглядела даже не удивленной — испуганной. Но быстро взяла себя руки, немного нервно рассмеявшись.

— Профессиональная деформация налицо, — обаятельно улыбаясь, произнесла Анарил. — Я привыкла, что именно магия предупреждает меня о посторонних. Ты давно уже тут стоишь?

— Некоторое время, — не стал уточнять Ингвар. — Ты до чего-то додумалась? — Он кивнул на бирюзовые знаки.

— Ты их видишь, — с улыбкой констатировала оннонге. — Прости, это тоже профессиональное. По тому, видит или не видит их кто-то, можно определить его способности к магии или же направление, к которому он принадлежит. Например, если маг не видит знаки, значит, он кардинально другой школы. Ой, прости, — спохватилась она, — ты это и так знаешь. А насчет додумалась… — Девушка наконец поднялась из-за стола и подошла к стене. — В процессе размышлений над делом, про которое я тебе рассказывала, мне пришла в голову такая мысль — мы оба не нашли и следа заклинания, однако эффект присутствует, на него глаза не закроешь. Значит, мы просто подходим к проблеме не с той стороны. Надо подумать, почему магию мы не ощущаем. Первое, это все же галлюцинация. Но тут, наверное, я бессильна…

— Это не галлюцинация, — покачал головой Ингвар. — Я абсолютно уверен в своей адекватности. Но чтобы откинуть в сторону эту теорию, достаточно позвать кого-либо из третьих лиц.

Анарил замялась. Потом все же призналась:

— Мне не особо хочется афишировать произошедшее. Разве что сестре.

— Боишься репрессий? — поинтересовался жрец, подумав, что обращается к невольной соседке на «ты», обычно за ним такого не водилось. — Наверняка у вас до сих пор сохранился страх перед ними.

Оннонге поморщилась. И неожиданно для себя обнаружила, что в чем-то собеседник прав.

— И это тоже, — с трудом согласилась она. — Другая причина в том, что не хотелось бы превращать свой дом в место паломничества всяких любителей необычного, исследователей и прочего люда.

— Разумно. Тем более мы оба хорошо знакомы с магией. Но думаю, что близким все равно придется показать. Хотя бы для того, чтобы исключить помешательство как причину.

Девушка вздрогнула, вспомнив сегодняшнюю безумицу. Вот уж чего бы она никогда не хотела. Ни для кого.

— Да, думаю, это разумно, — задвинув эти мысли подальше, кивнула Анарил. — Но вернемся к другим причинам, почему мы не видим заклинание. Самая простая причина — это неизвестная нам школа, какая-нибудь совершенно особая магия. Обычно таковую можно почувствовать, но абсолютно точно есть и те, каких нам не ощутить без, скажем так, вспомогательных средств.

— Я так понимаю, вот эти символы, — Ингвар указал на один вертикальный ряд знаков, — и должны выявить любую специально измененную энергию.

— Точно! — засияла девушка. — Давно я не пользовалась этими знаниями. Вот и выдался случай применить.

— Отлично придумано, — искренно похвалил имлаймори. — А дальше?

— Третьей причиной, — продолжила объяснения Анарил, — я назвала бы заклинание, действующее на расстоянии. Возможно, какой-то маг или даже несколько магов колдовали на некотором расстоянии от нас, а эффект от этого волшебства проявился на этом месте. Это могла быть такая задумка, направленная именно на нас или наши дома; ошибка или просто магия проявилась там, где для нее были наиболее благоприятные условия. Даже стечение случайных факторов могло повлиять.

Ингвар немного подумал:

— Что ж, ты права. Так могло быть. Но я никак не могу понять, как ты решила обыграть эту третью причину.

— Тебе незнакомы знаки или ты не можешь разобраться в их сочетании? — уточнила Анарил.

Имлаймори нехотя признался, что первое.

— Значит, мы все-таки живем не в особо похожих землях, — произнесла девушка, поразмыслив. — Понимаешь, я подумала, что, если мы живем в параллельных и очень похожих мирах, то язык, на котором основаны эти символы, должен быть тебе знаком. То же касается и варианта, что мы живем в разном времени, но в одном месте. Понимаю, это вряд ли возможно, если учесть, что рядом с тобой храм, но все же…

— Кстати, такой вариант можно допустить, если бы я жил намного позже тебя, — вдруг осенило имлаймори.

— И правда, все зависит от времени постройки храма.

— Нет, пожалуй, я поторопился, — покачал головой жрец. — Дело в том, что этот храм, храм Удзару, не просто святилище, которое можно поставить на любом месте. Удзару — это бог, дух окружающих земель. Я бы даже сказал, покровитель. Он не особо активен и капризен, но это один из самых древних богов наших мест. Он напрямую связан с этой землей. Место для его храма всегда было наполнено силой. Именно его силой. Моя семья испокон веков служила этому божеству. У нас был недолгий период, когда мы прервали наше служение, но я восстановил его.

— А почему прервали? — удивилась Анарил. Насколько она знала, такие традиции редко нарушались. — В семье осталось мало человек?

— Наоборот, — усмехнулся Ингвар и неожиданно подумал, что хочет рассказать эту историю девушке. Такое с ним редко случалось. Он сам считал решение отойти от жречества постыдным, из-за чего имел немало конфликтов с родственниками. Не любил вспоминать об этой части истории своего рода. И вдруг сам захотел рассказать… но размышлять над причинами не стал, просто поступил по желанию. — Дело в том, что Удзару, как я уже сказал, не особо активный бог. И будем честны, от наших подношений и служб особо ничего не меняется. Другие Духи-покровители куда больше помогают, их действия, по крайней мере, заметны. Но у Удзару свои резоны. Когда-то он дал моему далекому предку силу имлаймори. Тот построил храм и занялся изгнанием злых духов, сущностей и демонов. — «Да, с демонами у нашей семьи давняя история, чтоб их». — В те времена актуальность этой профессии была максимальная. Так продолжалось много веков. Но в какой-то момент необходимость в ней поутихла. Так, по крайней мере, казалось моим тщеславным предкам. Эта работа не могла принести быстрого взлета, как им виделось. Моя семья всегда отличалась излишней активностью, размеренная жизнь при храме представлялась им угасанием. Тогда-то и случился конфликт между братьями-близнецами, королевскими наследниками. Разница в возрасте у них не составляла и получаса, а младший считал, что куда больше подходит для венца. Кстати, скорее всего, он был прав. Моя семья тогда выступила на его стороне. Род насчитывал множество сильнейших магов, жрецов, так что поддержка была мощнейшая. Заняв место на троне, новоявленный король не забыл о тех, кто его вовремя поддержал, и приблизил их к себе. Так что моя семья перешла в разряд военных магов при правителе.

— То есть храм вообще забросили? — ужаснулась Анарил.

— Нет. За ним ухаживали нанятые люди, а по важным дням кто-то из семьи обязательно приезжал и проводил службы, церемонии. Но в основном мои родственники вели образ жизни далекий от жреческого.

— А как же ты?

«Может, стоит называть его на „вы“? Или уже поздно? Как мы к этому пришли? Не помню…» — подумала Анарил.

— Когда я был совсем маленький, я очень хотел стать жрецом и имлаймори. — В этот момент Ингвару показалось, что он рассказывает это самому себе даже больше, чем собеседнице за прозрачной стеной. — Не знаю, почему так. Но храм, его прохлада и красота, сила и совершенно особая атмосфера, парк перед ним, разукрашенные ворота всегда казались мне неким волшебным царством, самым чудесным местом на свете. В детстве, когда меня приводили сюда, я очень не хотел уходить. Потом стал прибегать уже сам. Мне кажется, я просто иначе чувствую силу Удзару. Наверное, ему действительно необходимы жрецы, но не любые. Когда-то он выбрал моего далекого предка, а теперь меня. Я говорил с родственниками, они этого не ощущают. Да и силы их не особо увеличиваются после посещения храма, лишь становятся чуть больше, чем во время присутствия в других святилищах. Такое происходит почти со всеми, кто наделен способностью управлять энергией. У меня же все иначе. В других храмах тот же эффект. Тут же — он многократно усиливается. Но важнее само желание находиться здесь и заниматься именно этим, то есть быть жрецом и имлаймори. Однако я рос, становился тщеславен, хотел многого добиться. Власти, положения, признания. Я старший сын в семье, и родители хотели мне судьбу приближенного к трону человека, но не жреца и имлаймори. И я тоже хотел себе такой судьбы. Однако стоило мне достигнуть возраста, когда по закону я мог быть самостоятелен, случилось нечто неожиданное. Удзару выбрал меня. Это называется истинный жрец. И случается очень редко. Очень. Я мог бы отказаться, но не сделал этого. Родители были в ярости, они не согласились с моим выбором. Можно сказать, это была война, — усмехнулся воспоминаниям Ингвар.

«Как можно спорить с таким человеком? — подумала завороженная рассказом Анарил. — Или он обрел эту силу в том числе и после сражений за право жить как считает нужным?»

— Мне пришлось уйти из дома и самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Признаться, я довольно удачлив. Мне удалось не только выжить в стычках с объектами моей деятельности, я имею в виду изгоняемых духов и демонов, но и добиться общественного признания.

«Нисколько не сомневаюсь. По поведению сужу. Так ведут себя только те, у кого за плечами много успехов и свершений, — согласилась девушка. — Только не думаю, что дело лишь в удаче. Я вижу твою силу. Думаю, мастерство ей под стать. Ты харизматичен, умен и отлично воспитан. Все это плюс удача и отвага наверняка сложились в образ героя, мощнейшего мага, стоящего на страже безопасности жителей города, а то и страны. Отважного, но не безрассудного. Сурового и толкового. Как-то так. Наверняка все знают, к кому бежать в случае беды, связанной с духами».

Анарил улыбнулась.

— Тогда вы счастливый человек, — заметила она.

— Да, — немного подумав, кивнул Ингвар. — Наверное. Признаться, как-то не думал об этом.

Но вот тут что-то насторожило Анарил. Будто легкое недовольство проскользнуло на лице собеседника. «Он ведь сначала совершенно искренне согласился, — попыталась разобраться в ощущениях девушка, — а потом… что-то не то. И это тоже как-то завязано с его призванием. В чем же дело? Но спрашивать, наверное, неуместно. Ведь так?»

— Вернемся к храму, — сменил тему Ингвар. — Не думаю, что столь мощное место силы могло появиться там, где его не было. Даже спустя многие годы.

Оннонге призадумалась:

— Да, наверное. И про Удзару я в первый раз слышу. Есть теория, что земля меняется с годами, точнее, с веками или даже тысячелетиями. Вот только не могу себе представить столь мощных катаклизмов, что могли бы повлечь такие серьезные изменения. Значит, с большой долей вероятности мы живем или в очень разных параллельных мирах, или в одном мире, но очень далеко друг от друга.

— Вот, кстати, хотел спросить про язык, — вспомнил Ингвар. — Ты говоришь на моем языке, но он тебе не родной, как я понимаю. Так?

— Совершенно верно, — кивнула Анарил. — Я учила его как иностранный.

— И какой же страны? — оживился жрец.

Название ему ни о чем не говорило.

— Вот все-таки странно, — нахмурился он. — Язык-то вполне понятен, хотя произношение и некоторые слова странные, но все-таки он мало отличается от моего, а оказывается, он используется в стране, даже название которой мне неизвестно.

— Ну мы же говорили… этот мир очень большой, — попыталась его ободрить Анарил.

Ингвар заметил это и улыбнулся. Он даже не думал злиться или расстраиваться, а девушка уже отреагировала. Забавная.

— Верно. А теперь снова вернемся к символам. Что они должны делать?

Анарил немного помялась. Возникло пренеприятнейшее ощущение, что она где-то не права.

— Я подумала, что нужно искать связь. Для чего-то же это колдовство творили. А значит, создатели должны как-то отслеживать результат. Хоть какую-то ниточку со своей стороны я не выявила, но, возможно, ее с моей и нет. Но, вероятней всего, связь эпизодическая. Надо подождать, когда она активируется. Может, будут искать, если все вышло случайно.

Имлаймори еще раз осмотрел символы и попросил объяснить каждый из них.

— Все-таки некоторые знаки общие, — задумчиво произнес он после этого. — Обидно, что со своей стороны я их совсем не чувствую. Хоть и вижу. Боюсь, если создатели будут искать это заклинание, символы на них просто не отреагируют.

— Я думала об этом, но, увы, идей, как преодолеть этот барьер, у меня нет. Пока.

— Вызов профессионализму? — улыбнулся упрямому огоньку в ее глазах Ингвар.

Девушка несколько секунд молчала, потом же смущенно рассмеялась.

— Пожалуй. Хотя я уже пережила период, когда каждая неудача воспринималась как величайшая трагедия, и отлично знаю, что не все задачки можно решить. Хотя не люблю, когда бьешься-бьешься, а в результате ноль. Может, из-за неудовлетворенности этим результатом, но, скорее всего, из-за чувства бессилия.

«Зачем я это говорю?» — думала Анарил, но отчего-то не могла остановиться.

— У меня довольно мягкий характер, хоть и упорства не занимать. Порой, сталкиваясь с препятствиями, которых не можешь преодолеть, будь то в жизни или в профессии, невольно задумываешься: отчего так? почему не получается? Хуже всего, если у других получилось. Сразу начинаешь думать, что проблема именно в тебе, это ты плоха, неудачлива или недостаточно умна. — «Красива, успешна, достойна и так далее». Анарил не стала продолжать ни вслух, ни про себя, но этот список отличался удивительной длиной. — И думаешь, что слаба. Не мягкая, а слабая. И эту слабость начинаешь находить во всем. Во всех своих действиях и мыслях. В прошлом и настоящем.

— И будущее в опасности, — вставил Ингвар в небольшую паузу.

Он никак не ожидал, что разговор зайдет в такое русло. Он многое мог рассказать о слабости и бессилии. Трудности девушки были эмоциональные, житейские. И несмотря на их серьезность, прошлое жреца могло рассказать о куда более страшных неприятностях. О настоящем бессилии. О настоящем отчаянии. О бездне, подойдя к которой на мир смотришь совсем иначе. Ингвар знал чувства, про которые говорила его собеседница. Однако после того, что произошло с ним однажды, он их уже не испытывал. Не потому, что не возникало поводов. А потому, что эмоции на подобное уже просто не рождались.

— Я говорю лишнее, да? — Девушка подняла на Ингвара бирюзовые глаза.

Жрец некоторое время молча смотрел на нее.

— Это ведь волнует тебя сейчас? Поправь меня, если я ошибаюсь, но сейчас это бессилие ты испытываешь по многим причинам, и эта стенка лишь малая их часть, если вообще имеет к этому чувству хоть какое-то отношение.

Ингвар был прав. Они оба это понимали. И понимали, что собеседник понимает.

— В нашей стране подобные чувства — почти норма. — Признаться, Анарил заговорила не о самом больном для нее вопросе. — Мы только недавно избавились от деспотии и, похоже, опять к ней стремимся, мотивируя это «сильной рукой», которая наведет порядок. Порядок и правда неплохо бы навести, только, сдается мне, этот «упорядоченный» мир мне вряд ли понравится. Хотя надоело жить вполсилы. Если магию снова будут ограничивать, именно так существовать и придется. Обидно, да?

— И это то, что тебя волнует? — Ингвар бы давно уже устроил революцию, фигурально выражаясь. Но, кроме одного существа на свете, никто его в тиски пока не рискнул ставить. Девушка же не казалась ему идейным борцом за правду и свободу.

Его слова произвели эффект, на который мужчина и рассчитывал. Анарил оставила не самую важную для нее тему и перешла к главному или почти главному:

— Меня много чего волнует. Но вот прямо сейчас… сестра бьется с проблемой, которую разрешить не может ни она, ни я.

— Расскажешь?

— А тебе интересно?

— Весьма. Только предлагаю вот эти символы перенести ближе к центру, чтобы смотреть друг на друга было удобней, и сесть. Я бы еще от чашки чая не отказался. У вас пьют чай?

Анарил рассмеялась:

— Конечно. Пожалуй, это мой любимый напиток. Тогда займемся приготовлениями?

— Но недолгими. — Ингвар весело хмыкнул. Странное дело, настроение у него было просто великолепное. — Обещаешь?

— Одна нога здесь, другая там.

ГЛАВА 6

Через несколько минут они оба уселись с максимальным комфортом и продолжили беседу. Анарил вкратце рассказала про странные сновидения Ниобел, радуясь, что может хоть кому-то поведать об этой проблеме. Умолчала только о внешности снящегося сестре мужчины. Слишком уж она открывала тайные мечты Ниобел. Если это, конечно, всего лишь обычные сны. Да и вряд ли Ингвар смог бы что-то конкретное сказать про людей с такой внешностью. Он удивился даже бирюзовым волосам. А что уж говорить о серебряных? Не серых или седых, а именно блестящих, даже больше стальных. Сам же жрец выглядел хоть и впечатляюще, но совсем не сказочно. Нормальный мужчина с крепкой фигурой и волевым лицом. Вот только волосы темно-серого цвета. Такой оттенок, кажется, называют пепельным. Но опять же, никакого сияния и блеска.

— Никогда про такое не слышал! — подивился Ингвар. — Чтобы во сне наблюдать жизнь другого человека! Поразительно.

— Так и у вас подобные прецеденты неизвестны? — расстроилась Анарил.

— Если их тоже не скрывают. Но я попытаюсь узнать. Никогда особо не интересовался особенностями сновидений, хотя у нас целая наука о них существует. И гадают, и вещие сны видят, и путешествуют во снах. В общем, много чего. Я немного, конечно, знаком с этими техниками. Порой это просто необходимо. Вот и нынешнее дело, возможно, с ними связано. Но не будем уходить от темы…

— Нет-нет, давай все же уйдем. Меня и так мучает совесть, что я секрет сестры рассказала. Она запрещает вообще-то. Боится чудаковатой прослыть. Но мне кажется, что сейчас моя болтливость была обоснована. Хотя, признаться, мне просто хотелось поделиться.

— Такой груз иногда нужно разделять с кем-нибудь, — ответил имлаймори. — Это я тебе как жрец говорю. Со своей стороны обещаю разузнать, известны ли подобные случаи у нас. Может, давно уже изучен подобный феномен. — Приняв ее благодарность, Ингвар рассказал о сегодняшних беседах с потерпевшими.

— Как забавно, — выслушав, поделилась впечатлениями Анарил, — из всех троих правильней всего отреагировала девочка.

— Я тоже так подумал, — усмехнулся жрец. — Не могу сказать, что действия Сандры были неверны, но показательно, что ребенок вспомнил про богов, а взрослые женщины — нет.

— А ведь на девочке это происшествие должно было отразиться сильнее всего.

— Слава ее духам-покровителям, этого не произошло. Однако эта ночная тварь меня уже раздражает.

— И как ты собираешься с ней бороться? — заинтересовалась Анарил.

— Сейчас Реол и Тоё выясняют, не было ли других нападений. Мы предположили, что это существо перемещается по некой линии или, скорее, району. — Ингвар показал оннонге карту с выделенными точками происшествий. — Вероятней всего, она сейчас затаилась в одном из домов вот в этом районе. — Жрец провел пальцем по бумаге.

— Все четыре нападения произошли в одном районе, — рассуждала вслух Анарил. — По одной линии, с разбросом в несколько кварталов. Правильно я понимаю? Ведь эти дома расположены не строго друг за другом?

— Не строго, — согласился жрец. — Я думаю, это существо может перемещаться только на определенное расстояние и днем где-то прячется. Это может быть связано с его ночным образом жизни. После его забав от ночи остается не так уж много, куда успело перебежать, там и напало в следующий раз. Или сил хватает переместиться только на это расстояние.

— Разумно, — кивнула девушка. — Меня беспокоит вот эта линия. Четыре точки — это много. А существо движется по вполне угадываемой дуге. Довольно странно, что у него нет скачков перпендикулярных или вообще в обратную сторону. Случайность ли это или все-таки тварь действует целенаправленно? Кто-то ею управляет?

— На этот вопрос у меня пока нет ответа. Однако я собираюсь сегодня это выяснить. Защиту ставить сейчас бесполезно. Мы не знаем, где именно эта тварь. А ходить по району и уговаривать людей на дополнительную магию, сама понимаешь, не с руки. Да и невозможно успеть сделать это до темноты. К тому же сначала надо проверить дома. Вдруг она уже там. Конечно, если мы ее найдем, будет проще, но ведь по закону подлости, если она действительно в тех домах, то обязательно окажется в последнем.

— Да и есть вероятность, что она не в домах. Или на каком-нибудь из нижних уровней, которые проверить практически нереально, — подтвердила Анарил. — Но у тебя, похоже, есть план.

Ингвар улыбнулся. План нравился ему самому.

— В общих чертах он такой. Лягу спать…

— Хороший план, — расхохоталась девушка.

— И правда, — поддержал ее Ингвар. — Но если серьезно, то это просто способ отделить астральное тело от физического. Это можно и в трансе, но для чистоты эксперимента лучше сон. Вдруг это тоже как-то влияет. И отправлюсь астральным телом гулять по району.

— Не по снам?

— Нет, именно по местности. По снам, увы, специализация не позволяет. Думаю, если случится нападение, я это почувствую. Если повезет, вообще рядом окажусь. Но думаю, даже если буду относительно далеко, успею ее сцапать. Астральное тело куда быстрее физического. И почувствовать опасность этому существу будет куда сложнее.

— Да, и это позволит не бродить по району и частным домам ночью, находясь на нижних уровнях энергии.

— Да уж, тогда к схватке я буду никакой.

Анарил немного помолчала, потом все же решилась:

— Но способ со сном тоже опасен. Во сне человек куда более беззащитен, чем обычно. Даже маг. Даже если его путешествие во сне — его личная инициатива.

— Поэтому я и не сказал о принятом решении друзьям.

Анарил неожиданно улыбнулась.

— Мне приятно, что со мной ты поделился. Я ценю это. Надеюсь, тебе удастся поймать это существо. Или хотя бы выяснить, что оно такое. Вот лично мне было бы весьма интересно узнать, само оно такое народилось и пакостит или кто-то из людей руку приложил. Признаков достаточно и для одного, и для другого. Не люблю, когда так.

— Это необходимо выяснить. Потому что если у него есть хозяин, то ответственность должен нести именно он, — нахмурился Ингвар.

— Если не поймаешь это существо, то постарайся увидеть, есть ли нить к хозяину. Если это невозможно определить, то можно ли отнести существо к какому-либо полу. Это порой важно.

— Да, согласен. — Ингвар подумал, что это и правда важно. Пол существа мог не совпадать с полом хозяина, но в сочетании с поведением давал ему некоторую характеристику.

— А ты уверен, что обойдешься без прикрытия? — Анарил было неудобно об этом спрашивать. Они почти незнакомы, а она уже советует ему что-то.

Имлаймори наклонил голову.

— О! Кстати! Во сне посмотри на стену, — осенило вдруг девушку. — Будет ли она прозрачной, есть ли заклинание и можно ли через нее пройти.

— Отличная идея. Так и сделаю. Ну а что там с твоим делом? Подтвердились наши догадки?

Анарил пожала плечами:

— Пока не знаю. Но колдовство очень сложное. Я такого никогда не видела. Попозже, возможно, попрошу тебя взглянуть. Но сейчас, наверное, тебе надо готовиться.

Ингвар знал, что надо, но никакого желания прервать разговор не испытывал. Судя по выражению лица девушки, она чувствовала то же самое. Однако оба понимали, что нужно заняться делами. Мужчина хмуро оглядел стену.

— Я надеюсь, завтра мы увидимся вновь, — произнес он и неожиданно для себя понял, что сказал правду.

Возможность оставаться с собой наедине была для него жизненной необходимостью, но сейчас ситуация с невольной соседкой уже не так раздражала. Шок прошел, а новизна еще ощущалась. К тому же новая знакомая оказалась бесценным источником знаний, которые всегда для магов являлись величайшим соблазном. «Что ж, посмотрим, как все обернется. Но надо серьезно задуматься, что делать, если стена еще долго останется прозрачной».

Они отошли от стены и занялись своими делами, лишь иногда отвлекаясь и украдкой наблюдая друг за другом. Любопытно же! Меньше чем через час им пришлось попрощаться, пожелать друг другу удачи и разойтись по спальням. Анарил мысленно поблагодарила покойную бабушку, щедрый дар которой позволил ей иметь отдельные комнаты под кабинет и спальню. Было бы жутко неудобно, если бы пришлось спать прямо здесь.

Ингвар поднялся к себе в спальню, нигде не зажигая ни свечей, ни ламп. Остановился у низкой широкой кровати и задумался. «Может, все-таки позвать Реола? Нет, его дар не для этого случая. У нас больше сил уйдет на синхронизацию снов, чем на дело. Да и не должна быть эта тварь слишком уж опасна». Мужчина вспомнил слова Анарил, сказанные на прощанье: «Ты же не забудешь сделать „маячок“?» Девушка имела в виду какой-либо предмет, на котором перед сном стоит зафиксировать свое внимание. Если необходимо будет срочно проснуться, он невольно придет на ум. Сознание зацепится за него и вынырнет в реальный мир. До слов Анарил Ингвар не собирался заниматься такими детскими предосторожностями. Но коль уж он решил не брать с собой Реола, то, может, стоит хоть как-то подстраховаться?

Имлаймори взъерошил волосы и на миг прикрыл глаза. Он так давно не был в настоящей битве. Не выходил против настоящего противника один на один. Вынужденное спокойствие мучило его, точило изнутри ощущением собственной ненужности. Совсем недавно жрец распознал то же чувство в бирюзововолосой девушке за прозрачной стеной. Оно светилось в ее миндалевидных глазах, сквозило в речах. Прямо о нем она, конечно, не сказала, но кому, как не ему, узнать это мерзкое ощущение? От него очень сложно избавиться. Но Ингвар знал один способ. Главное — не забыться. Не разойтись слишком сильно. Во сне это и невозможно. Поэтому он отправится сегодня на бой один. И пожалуй, никаких «маячков» ставить не будет.

Одежда охотно соскользнула с тела мужчины, темнота и лунный свет из окна успешно заменяли ее. Ингвар улегся в постель, следя, чтобы ни ноги, ни руки не перекрещивались — непременное условие для выхода из физического тела.

«Хорошая сегодня ночь, — подумал жрец, слегка повернув голову и посмотрев в окно. Улыбнулся красному клену, который рос совсем рядом, часто ветками стуча в стекло. Некрупные резные листья всегда казались мужчине верхом красоты и изящества. Несколько из них словно заглядывали в комнату, покачиваясь на слабом ночном ветру. — Да, хорошая ночь».

С этими мыслями Ингвар и заснул. Как обычно момент перехода из одного состояния в другое он пропустил. Тем более что сон оказался на редкость реален. Вернее, именно так когда-то и произошло, и теперь его память вновь показывала ему картинки из прошлого. Из того поистине знаменательного дня.

Ингвар отлично его помнил. Первый летний месяц. Яркий, задорный, еще такой молодой. Как и он сам. Ему тогда еще не исполнилось и восемнадцати. Но через пару месяцев этот момент наступит. Как раз вовремя, ведь осенью состоится торжественное представление молодых отпрысков аристократических родов королю. Событие по своей важности стоящее наравне с совершеннолетием или даже свадьбой. А сегодня состоится бал у князя Родени. По сути это репетиция перед представлением ко двору, что само по себе весьма интересно. Но именно этим летом прием у князя будет пользоваться особой популярностью, ведь его посетит и недавно достигшая шестнадцати лет принцесса Иренли, самая юная из дочерей короля. Осенью будет и ее дебют. Про эту девушку говорили как про умную, талантливую, рассудительную и невероятно прекрасную. Ингвару и его старшим кузенам очень хотелось на нее посмотреть. Как и всем в их кругу. На бал съедутся молодые аристократы, сколько ни есть их в землях Вальдеоры.

На то есть и еще одна причина. По закону, третья принцесса и все последующие, если таковые родились, имеют право выйти за человека не королевских кровей. Говорят, его величество позволил Иренли за ее ум и успехи выбрать мужа самой. Этот человек, несомненно, войдет в Королевский Совет, а значит, сможет влиять на политику всей страны. Такой куш хотели бы заполучить многие. Но для этого необходимо привлечь внимание принцессы. За него будут бороться все молодые дворяне страны. Но Ингвар знал, что Иренли выберет его. Почему? Об этом он даже не задумывался.

Тем вечером даже воздух, казалось, дрожал от предвкушения. Экипажи стекались к дворцу князя, чтобы, войдя в парадные двери, их пассажиры оказались втянуты в водоворот нарочитых манер и затаенных страстей. Ингвар появился на приеме в окружении четверых старших кузенов. Отец с дядей должны приехать позже. Пока же пятеро молодых людей с предвкушающим интересом оглядывали зал, ища глазами ту, о ком думали сегодня все присутствующие.

Она оказалась именно такой, какой ее описывали. Миниатюрная брюнетка с удивительно красивыми умными очами желто-оранжевого цвета. Гордая осанка и чарующее королевское достоинство влекли к ней взоры. Она мило улыбалась, однако что-то в этих поразительных глазах выдавало ее веселье. Ингвар понял, что ей прекрасно известна причина столь повышенного внимания. Это мгновенно заставило его желать ее еще сильней.

Решение он принял мгновенно. Двинулся вперед, ни на шаг не отклоняясь от прямой, ведущей его к королеве сегодняшнего вечера. Его взгляд также не отрывался от нее. В какой-то момент она заметила это, но, увы, сегодня подобным грешили многие. Однако воины из хорошо замаскированной охраны за ее спиной напряглись, а камергер рядом приуныл. Оранжево-желтые глаза Иренли заиграли от предвкушения: она ждала представления. «Нельзя разочаровывать женщин», — хмыкнул про себя Ингвар.

Подойдя ближе, он без колебаний отодвинул в сторону одного из младших князей, который как раз собирался кланяться принцессе, тем самым заслужив полный ненависти взгляд. Но даже не заметил его. Ведь в этот момент, слушая, как камергер называет его имя, склонился в глубоком официальном поклоне. Выпрямившись, юноша шагнул к принцессе и против всех правил взял ее ладонь в свои. Наверняка так сегодня поступали многие, но вряд ли кто-то обращался к Иренли с подобной речью.

— Ваше высочество, — проникновенно начал Ингвар с самым серьезным видом, — у меня к вам вопрос, на который сможете ответить только вы. — Он помолчал, подогревая интерес, и тем же вкрадчиво-торжественным голосом продолжил: — Что общего между яблоком и гвоздем?

Прекрасные глаза принцессы распахнулись, да и не только у нее. Ингвар же поднес к губам пальчики ее высочества, коснулся их поцелуем и, констатировав: «Для меня честью было знакомство с вами», откланялся. Уже разворачиваясь, юноша заметил пылающие глаза молодого князя, которого недавно так бесцеремонно отодвинул в сторону, и усмехнулся ему в лицо. «Еще один враг, — подумал он. — Вот и славненько».

— Уходим через полчаса, — немного отойдя, бросил Ингвар кузенам.

— Ты… ты что творишь?! — только сейчас отмер один из них. — Ты хоть понимаешь, что так не разговаривают с…

Но его перебил старший из двоюродных братьев:

— Заткнись, Ирвин, он знает. — Кузен Оливер усмехнулся своим мыслям. — Только думаю, что шансов у нас больше нет. Да и ни у кого другого. Но закрепить успех все же надо. Уходим через полчаса.

Скоро начались танцы, и юная принцесса приняла в них самое активное участие. Только ее глаза не раз и не два находили в толпе фигуру юноши с длинными, поднятыми в высокий хвост пепельными волосами. И, признаться, желто-оранжевые очи не раз сталкивались с взглядом Ингвара. Сейчас юноше казалось, что все эти люди в зале, даже музыка и воздух кружатся словно в каком-то сложном танце, где они с Иренли — главные герои. Захватывающее и сладкое чувство. Ингвар с трудом заставил себя уйти. Но это тоже было необходимо по неписаным законам этого спектакля. Он сделал свой шаг, и теперь в этом танце его принцесса должна сделать свой.

Ингвар терпеливо ждал. Ждал, как дети ждут подарков к началу года. Это обязательно будет сюрприз, и приятный. Перед сном в каждую последующую ночь после бала юноша вспоминал долгий внимательный взгляд Иренли из-за плеча ее партнера по танцам. Больше у него ничего не было, но казалось, что в руках он держал целый мир.

Уже через пару дней стало известно, что люди короля интересовались юным наследником господина Ульберна Оды. Глава семьи был на седьмом небе от счастья. Он знал: им понравится то, что они найдут. Его сын никогда не разочаровывал его, если дело касалось учебы, воинского или магического мастерства. А за ум его хвалили все учителя. Будущее казалось Ульберну Оде блистательным и грандиозным. И сегодня он вел всю семью в храм поклониться Удзару, даровавшему им свое расположение. Отец Ингвара искренне считал, что почестей и служб по праздникам вполне достаточно для столь спокойного божества. По крайней мере, недовольства Удзару никогда не выказывал, а силу не отбирал. Вся их семья с удовольствием приходила в старый храм. Особенно любили это делать дети. В основном из-за парка, по которому тут же разбредались, то тут, то там собираясь в шумные стихийные группки, играя и бегая друг за другом. Вырастая, молодые люди все чаще искали тут уединения, иногда полного, иногда на пару с кем-нибудь.

Так случилось и сейчас. Стоило только всей большой семье войти на территорию храма, как молодые люди исчезли из поля зрения. Ульберн с братьями сразу пошли в здание. Их жены решили проверить цветы перед ним, а вот юноши и девушки растворились в тенях замершего, еще не проснувшегося парка. Скоро солнце поднимется выше, и всех на молитву соберет гулкий медный гонг, но сейчас у них было время на общение с божеством и друг другом — такое, какое им хотелось.

В ожидании заветного призыва юноши решили потренироваться в своем любимом магическо-рукопашном бою. Разница в возрасте между кузенами Ингвара, им самим и его младшими братьями была невелика. Поэтому шуточные сражения всегда оказывались увлекательными. Уровень у всех примерно одинаков, поэтому победу придется завоевывать не столько силой, сколько хитростью. Сегодня Ингвар прямо-таки ощущал задор, текущий по венам. Просто не мог усидеть на месте. Так хотелось выплеснуть куда-то переполнявшую его энергию. Все казалось таким простым и ясным. Словно все чувства обострились. Он так четко видел те мельчайшие приготовления, которые нужны любому воину в момент перед нападением. Как он ставит ноги, как движутся его руки, короткие, обычно незаметные взгляды в сторону, куда собирается нападать, — все, все это и многое другое перед Ингваром сейчас было как на ладони. Энергия сама кружилась, танцуя вокруг него. Ясность ума, тело на пике своих возможностей и задор, подзуживающий изнутри, — немудрено, что он раз за разом укладывал братьев на лопатки.

Уверенная стойка — ноги на ширине плеч, левая впереди, руки на уровне груди, правая отведена назад. Ладони вертикально. Они готовы и выставить щит, и ударить атакующим заклинанием. Сегодня Ингвар не хочет мудрить. Будет действовать на чистой энергии. Она вокруг. Просто разлита в воздухе или протекает через все мироздание потоками, иногда медленными, иногда быстрыми, порой мощными, порой еле заметными. Он видит многие. Некоторыми умеет управлять — жестами, своей волей перенаправлять туда, куда ему нужно. Энергия бывает послушная, а бывает строптивая. Рядом с храмом Удзару практически все силы ему подвластны. Конечно, с братьями то же, но сегодня Ингвар всем своим существом ощущает себя победителем. Будто каждая веточка, каждая травинка, каждая малейшая частица бытия кричит ему об этом. Помогает и восхищается. Никогда, никогда Ингвару еще не было так сладко жить.

Но не время отвлекаться. Ведь кузен Ирвин уже готов атаковать. Он до сих пор не может ему простить выходку на том балу. Вот его взгляд метнулся в правую сторону. Он нападет сюда, надеясь перебить атакующие силы и желая успеть ударить прежде, чем «щит» Ингвара установится перед ним. Особенность выбранной защиты в том, что он рукой толкает энергию перед собой. Силы будут собираться у ладони, уплотняясь и уплотняясь. В идеале они должны стать совершенной защитой по типу «щита». Такую можно обойти, но пробить очень сложно. Правда, если ударить с достаточной силой, можно снести вместе со «щитом», но Ингвар слишком силен, чтобы у Ирвина были шансы в таком трюке. Поэтому надо успеть, пока он не выставит защиту. И Ингвар подмечает, как дрогнули пальцы кузена, готовясь скреститься особым образом. Он еле заметно поднял локоть, а ступня чуть развернулась. Раньше юноше было невдомек, откуда опытные воины знают, какая именно атака сейчас последует. Сегодня же все это так очевидно. Вот кузен срывается в бой. Ингвар же мгновенно меняет позу, просто уходя с линии атаки. Заклинание брата проносится мимо него, отправляя свою мощь в никуда. Однако у Ингвара свои планы на нее. Своей энергией он видоизменяет силы кузена. Те закручиваются, подчиняясь движениям рук и тела Ингвара, проносятся вокруг него и бросаются к своему же хозяину, толкая его назад. В следующую секунду Ирвин оказывается лежащим на траве, пребывая в шоке от произошедшего.

Однако только что расправившийся со своим «противником» Оливер решает помочь брату. Он поворачивается к Ингвару и без предупреждения одним изящным взмахом руки посылает в его сторону ловчую «сеть». Она должна упасть сверху и повалить юношу на землю рядом с его незадачливой «жертвой». Вот только намерения Оливера выдало приподнятое плечо и взгляд через него. Будто наяву Ингвар увидел, как старший из двоюродных братьев разворачивается к нему и, пользуясь энергией этого движения, швыряет в его сторону хитрое заклинание. Ладони Оливера не видно, так что угадать, что это будет, почти невозможно. Поэтому Ингвар, продолжив свой поворот в сторону старшего кузена, выкидывает вперед правую руку, выставляя перед собой «щит», и тут же поднимает вверх левую руку с аналогичным заклинанием. Изящная ловчая «сеть» Оливера приземляется как раз на верхнюю защиту. Однако спина и бока юноши сейчас открыты, а руки заняты. И младший из родных братьев Ингвара решает поучаствовать в потехе. Его атака — это самый обыкновенный бросок энергии, действует как сильный толчок. Но в этой битве потеряешь равновесие — все пропало.

В этот раз Ингвар просто не мог увидеть неожиданную атаку, но в какой-то момент понял, что она непременно последует. Не может быть иначе. И «сеть» Оливера он сбросил прямо на мелкого братишку, сам же закружился на одном месте, держа оба «щита» в руках. И чем быстрее он двигался, тем сильнее и больше они становились, постепенно образовывая вокруг юноши непробиваемую вертящуюся круговую стену. Но сегодня Ингвару не хотелось обороняться. Он хотел биться, нападать, совершать невозможное. И вот эта идеальная защита разлетается на невидимые обычному глазу осколки. Они летят в братьев. Все шестеро закрываются руками, быстро строят оборонительные заклинания. Сладкий миг. Для него. А вот друзья его детства в один миг оказываются… взаперти. Огромные осколки заклинания разрослись еще больше и одинаковыми пирамидками накрыли всех шестерых. Прозрачные и непробиваемые изнутри, они напрочь блокировали юношей. Впрочем, пройдет пара минут, и как минимум двое из них догадаются, как выбраться. Но разве не чудесно, когда ты стоишь на тренировочной площадке, понимая, что обезвредил всех возможных противников?

Ингвару хотелось смеяться. Но не от эйфории победы над братьями, а от осознания собственного мастерства, своей успешности. От какой-то особой бесконечной радости существования, что накрыла его три дня назад. На том балу. Да, наверное, именно тогда или чуть раньше.

Мановение руки — и прозрачные тюрьмы исчезают в небытие. И на юношу обрушиваются шутливые угрозы и упреки братьев. Оливер и Ирвин хлопают его по плечам, качая головой и с некоторым недовольством восхищаясь задумкой. Однако боевой пыл у всех пропал. Пообещав «поквитаться с подлецом», они расходятся, кто один, кто в группе. Старшие из кузенов зовут его с собой, но почему-то Ингвар не может уйти с поляны. Ему мало, ему так демонски мало. И хочется еще. Но чего? Даже не боя. Просто выхода энергии. Куда — неважно. Братья скрываются за деревьями и кустами, а юноша вздыхает с каким-то особым упоением. Вот сейчас. Пожалуй, сейчас.

И медленно начинает двигаться. Левая ступня чертит в воздухе совсем невысоко над травой полукруг. Правая рука повторяет это движение на уровне груди. Левая с напряженной ладонью опускается вниз. И резко взмывает вверх. А теперь шаг в сторону. И вперед. Руки юноши движутся словно сами по себе. И он точно знает, куда ставить ноги. Только это не заклинание. Не ритуал. Ингвар не понимает сам, что творит, но абсолютно уверен, что все делает правильно. Единственно верным способом. Он словно танцует под неслышимую музыку. А энергия кружится рядом, подсказывает, ластится, но это только первое впечатление, ведь на самом деле…

Отец Ингвара первый почувствовал неладное. Храм будто ожил. Энергия вокруг начала закручиваться совершенно невообразимым образом. Будто пробудились такие силы, которых никто из них даже не видел, не то чтобы управлял ими. Огромный неведомый мир распахнул свои врата, ясно показав всем присутствующим, насколько крохотен тот кусочек бытия, в котором они живут.

— Удзару! — воскликнул брат Ульберна, вскакивая и с восторгом рассматривая пришедшие в движение силы, о которых он раньше только догадывался.

Он говорил что-то еще, но Ульберн его уже не слушал. В его памяти сейчас всплыли семейные хроники, где рассказывалось о тех нескольких избранных, которым Удзару явил свое могущество. Неужели сейчас древнее божество выбрало себе еще одного истинного жреца? Еще одного великого имлаймори во спасение людей? Это, конечно, огромная честь, но… кого? Нехорошее предчувствие кольнуло сердце отца Ингвара. Он бросился в парк, ища источник волнения. Туда же спешили и все остальные. Их встревоженные голоса раздавались то тут, то там. Ульберн отчаянно надеялся услышать среди них голос своего наследника. Но так и не услышал.

Зато увидел его в эпицентре сходящих с ума, но покорных ему сил. Юноша, будто в каком-то трансе, совершал древнейший ритуал, знать который просто не мог. Его описания хранились в секретных хрониках, доступ к которым имели только глава семьи и избранные жрецами Удзару. Но… но истинным жрецам не нужен был пересказ необходимых действий. И вот сейчас…

— Нет! Нет, Ингвар, остановись!!! — закричал Ульберн, пытаясь подойти к сыну, но не в силах преодолеть кольцо энергии, вращающееся вокруг Ингвара. — Прекрати! Немедленно, слышишь?!

— Ульберн, — схватил его за руку брат. — Я все понимаю, но уже…

— Нет, не поздно! — Глава семьи прекрасно знал, что хочет сказать его самый близкий друг, но не желал принимать этого. Нет, только не его мальчик. Только не его успешный, умный мальчик, который сейчас был их пропуском к вершинам власти и благополучия. — Ингвар, очнись! Прекрати, я приказываю тебе!

— Дорогой… — Мать Ингвара остановилась рядом с мужем, расширенными глазами глядя то на сына, то на гнущиеся почти до земли деревья. Но больше слов у нее не нашлось. Она тоже все отлично понимала.

— Подумай о маме!!! — в отчаянии прокричал отец, видя, как его наследник совершает последние движения, а силы потихоньку успокаиваются.

Ингвар сам это чувствовал. Пока он кружился, совершая ритуал, понимание происходящего как-то ускользало от него. Но стоило только остановиться, как все стало предельно ясно. Удзару выбрал его. Он — истинный жрец. И имлаймори. Один из немногих избранных их спокойного божества. А еще… он никогда не сможет жениться на принцессе. Ингвар застыл, пораженный этим пониманием. Принцесса, даже младшая из них, не может выбрать в мужья жреца, а особенно имлаймори. Слишком уж это несовместимо с королевскими обязанностями. То есть… Иренли, его Иренли достанется кому-то другому. И он, Ингвар Ода, никогда не окажется с ней в одной постели, да что там, в одной комнате наедине. А также никогда уже не войдет в Королевский Совет. И, судя по лицам родни, они все это прекрасно понимают. И не знают, как теперь реагировать. Истинный жрец — это событие, которое случается раз в два-три века, но Королевский Совет…

— Ингвар! Сын! — Отец тут же подбежал к нему и затряс за плечи. — Что ты наделал?! Подожди… ты закончил ритуал?! — с неожиданной надеждой спросил он.

Юноша прислушался к внутренним ощущениям.

— Да, — прозвучал его ответ.

Отец застонал, с силой опираясь на плечи сына.

— Что же ты наделал?.. Закончил… Неужели тебе теперь не отказаться? Неужели не повернуть назад?

Ингвар вновь замер, прислушиваясь к себе. Все будто изменилось. Стало и яснее, и непривычнее одновременно.

— Нет, могу и отказаться, — ответил он, вызвав несколько возгласов самых разнообразных интонаций.

— Можешь?! — От силы надежды в глазах отца больно. — Тогда не все потеряно! Ты просто не станешь жрецом и имлаймори! Да, решено! Отлично! Уф, я уже испугался.

Юноша внимательно посмотрел на Ульберна. Ему было и жалко его, и одновременно больно. Но не сильно. Сыновние чувства тоже как-то изменились. Превратились в понимание, не мешающее принимать самостоятельные решения.

— Пап… — почти шепнул он и покачал головой: — Прости, но… так не получится.

— Что?! Как так?! Ты… не хочешь ли ты сказать, что намерен выбрать ритуалы и ловлю монстров вместо принцессы и Королевского Совета?! Скажи «нет» немедленно!

— Не скажу, — твердо стоял на своем Ингвар. — Ты должен понять…

— Что я должен понять?! Ты можешь отказаться! Ты сам сказал! Удзару все поймет! Он спокоен и неактивен! Это не тот бог, что будет карать за что-либо! Так в чем дело?!

Как он мог объяснить? В один миг все изменилось. И хотя оранжево-желтые глаза казались все такими же прекрасными, но Ингвар уже понял, что у него другой путь. Как-то предельно ясно стало все его будущее. Служить Удзару, быть его жрецом и имлаймори — вот его призвание. Это как талант музыканта или художника. Талант на уровне гениальности. Можно от него отказаться, но сможешь ли ты быть счастлив после этого? Сможешь ли ты вообще быть после этого? И, как и в случае таланта, тебе придется бороться за право его реализовывать. Так происходит почти всегда. Если в вашем стремлении вас поддерживает хоть один из близких, особенно кто-то из родителей, вам уже повезло. Сейчас Ингвар это понимал хорошо как никогда. Он смотрел на лица родственников, читая в них ужас от осознания сути дилеммы.

— Нет, отец, — четко произнес юноша. — Я уже выбрал. И это не ее высочество и Королевский Совет.

В тот же миг его щеку обожгла звонкая пощечина.

— Да приди же в себя! — закричал Ульберн. — Такой шанс выпадает лишь раз! Тебе несказанно повезло, щенок! Ты думаешь, будет постоянно так везти?! Поверь мне, нет! Ты быстро взлетел, но теперь только падать! Ты думаешь, этот путь — твой?! А ты понимаешь, сколько на нем ям и кочек?! Да каких там ям и кочек! Ты будешь постоянно балансировать на грани! Постоянно рисковать собой! Другими! И ты обязательно, раз за разом будешь встречать то, что не в силах преодолеть! Что именно тебя сломит? А если ты выберешь этот путь, то обязательно что-то сломит. Ты даже не представляешь, насколько это тяжелая дорога! Это невероятно, невероятно тяжело! Зачем тебе это?! Ты же такой умный мальчик! Зачем тебе такие сложности?! Неужели не найдется тех, кто будет кланяться Удзару вместо тебя и ловить сбесившихся духов?! У тебя же такой потенциал! И принцесса обратила на тебя внимание! Это важнее!

Ингвар нахмурился.

— Я выбрал, демоны побери! — прорычал он. — Тебе ли не знать, что этот выбор — единственно правильный! Я не могу отказаться. Это не та стезя, не та сила, от которой отказываются! Но важнее — я не хочу отказываться! Не хочу! Это мой выбор! Это выбор твоего и моего бога! Пойми же! Какой Королевский Совет, к демонам?!

— Да тебе от силы мозги снесло! Подумай хоть о семье! У тебя долг не только перед богом, но и перед родом! Породниться с королевской семьей! Что может быть выше?! Что может быть желаннее? Сколько выгоды это принесет семье! Ты о нас подумал?!

— Если я буду жрецом и имлаймори, это тоже принесет пользу семье! Ты же знаешь!

— Не неси чушь! Даже истинный жрец не принесет столько пользы, сколько член Королевского Совета! Королевский зять! Ингвар, да включи мозги уже! Нельзя так безответственно поступать!

— А перед кем я должен нести ответственность? — разозлился юноша. — Почему я должен поступать так, как ты считаешь нужным?! Ты не бог! А бог, между прочим, уже высказал свое мнение по этому вопросу! Но если ты о нем не думаешь, то подумай обо мне! Я же твой сын! Ты понимаешь, что значит отказаться от такого дара?!

— Мы все когда-то от чего-то отказываемся! Нельзя жить только ради себя!

— Но и предавать себя тоже нельзя!

— Только не надо этих глупостей! Всё, я решил! Немедленно отправляемся домой — и там я запру тебя в твоей комнате, пока у тебя мозги не встанут на место!

— Попробуй только!

— Ты мне перечишь?!

— А ты не смей мне указывать!

— Я твой отец!

— Так позаботься обо мне, а не о себе!

— Я это и делаю, болван!

— Может, я и болван, но неужели ты всерьез считаешь, что я променяю призвание на бабу?

— Да при чем тут баба?! — вконец взъярился отец. — Тут речь о власти идет! О положении!

— Меня оно тоже волнует. И, поверь, я смогу его добиться не за счет женщины, а самостоятельно. Так и будет! Я стану жрецом и добьюсь всего — признания, положения, славы! Да вообще всего!

— О чем ты говоришь, идиот?! Какое положение может быть у жреца? Только то, что появляется вначале, чего его добиваться? Выше не взойдешь, это уж точно! А люди редко бывают признательны! Ими надо управлять, а не добиваться их расположения!

— А вот и нет! Имя истинных жрецов гремело в веках! Их знали и почитали куда больше каких-то членов Королевского Совета, мнение которых все равно никого не интересует!

— Да, даже в Совете нужен авторитет, но ты сможешь его заработать! Если сейчас примешь правильное решение!

— Я его и принял! И я добьюсь авторитета не меньше, чем у верховодящих в Королевском Совете, будучи жрецом и имлаймори! Всё! Я решил!

Ульберна переполняла ярость такая, что он готов был поколотить много о себе возомнившего сына. Вот только вряд ли это поставит его мозги на место. Глава семьи сжимал и разжимал кулаки, потом зло мотнул головой и процедил:

— Я даю тебе три дня. Если в течение этого срока ты не одумаешься, ты мне больше не сын!

— Я уже все решил, — упрямо продолжил Ингвар, понимая, что сейчас творится нечто ужасное и странное, чего он совсем не желал. — Не пройдет и пары лет, как ты сам признаешь, что мое решение было верным.

Отец какое-то время смотрел на юношу, потом пробормотал под нос какое-то ругательство, развернулся и пошел к выходу с храмовой территории. Шел медленно, надломленный произошедшим и осознающий ужас произнесенных слов. Он совсем этого не хотел, но они уже сказаны и назад дороги нет.

Ингвар же стоял на поляне, глядя, как уходят из его поля зрения родственники, кидая на него возмущенные, сочувственные, ободряющие, понимающие и откровенно злые взгляды, но ни капли не сомневаясь, что принял правильное решение. Вот только оранжево-желтые глаза принцессы по-прежнему как наяву стояли перед ним. И думать о них было так же больно, как видеть уходящего отца и раз за разом прокручивать в голове его угрозу: «Если не одумаешься, ты мне больше не сын!»

Последующие дни выдались непростыми. Город заполонили слухи о проснувшейся силе Удзару, о новом истинном жреце, но больше всего — о том, что Ингвар Ода пренебрег принцессой, то ли струсил, то ли не захотел ее. Чем дальше, тем больше Иренли выставляли брошенной и нежеланной, а юношу обвиняли в надменности. Поползли разговоры о том, что король этого так не оставит и род Ода поплатится за подобное отношение к представителю монаршей династии.

Друзья и родственники Ингвара, регулярно курсируя между ним и его отцом, не преминули донести до сведения новоявленного жреца эти слухи. Неизвестно, какая цель преследовалась этими рассказами, но юноша понял, что очень боится, но не репрессий или немилости. Ему было страшно, что ее высочество и правда посчитает его трусом или пренебрежительным нахалом.

А потом шквал осуждения поступка Ингвара начал понемногу сходить на нет. Более того, отречение Ульберна от сына вызвало всеобщее недовольство. Как узнал юноша, причиной столь резкому изменению общественного мнения стал ответ принцессы на вопрос вроде: «Неужели вы спустите такое отношение к вам Ингвару Оде?», данный так, что его услышали главные сплетники столицы. Она сказала: «Все, что я знаю об этом человеке, говорит о том, что он не трус и не мерзавец. Значит, его выбор обусловлен призванием. А коли так, то я сама бы перестала его уважать, если бы он поступил иначе».

Когда Ингвар услышал эти фразы, его накрыла теплая волна благодарности и едкое чувство сожаления. Не о своем выборе. Нет, о другом.

Но с того момента от юноши отстали, позволив ему заниматься тем, чем он считает нужным. Прошло много лет, и однажды Ингвар и его принцесса все же встретились на каком-то балу. Он уже стал известнейшим имлаймори, а она крупной фигурой на политической арене. И да, Иренли уже давно была замужем за замечательным человеком. В тот прекрасный осенний вечер Ингвар и ее высочество смогли перекинуться парой слов, прошедших мимо ушей вездесущих балаболов.

— Так все-таки что же общего у яблока и гвоздя? — улыбаясь оранжево-желтыми глазами, спросила Иренли.

Ингвар усмехнулся:

— Когда я задавал этот вопрос, то хотел ответить, что этим двум простым вещам удалось невозможное: они обратили ваше внимание на меня. Но, увы, меньше чем через пару дней я вынужден был бы ответить, что ничего. Между ними нет ничего общего.

Принцесса покачала головой:

— Вы не правы, господин Ода, им все-таки удалось выполнить свою миссию.

Ингвар помнил, как долго смотрел ей вслед, стараясь не думать, что эта женщина могла принадлежать ему.

«Но подождите, это же было давно», — сообразил Ингвар и тут же понял, что спит. Он глянул на свои руки и, разумеется, не увидел их. Во сне это невозможно. Теперь сомнений не осталось. Это воспоминание и правда пришло к нему в ночных грезах. Жрец нечасто работал в этом состоянии, не любил этого делать, однако порой приходилось. Для начала следовало покинуть физическую оболочку. Имлаймори в силу специфики своей деятельности немало тренировался и давно научился отделять свое астральное тело от того, что из плоти и крови. По первости ему было трудно запоминать ощущения от прикосновений к предметам, испытывать их, даже когда он не касается этих вещей. Раз за разом имлаймори представлял, как протягивает руку, берет ею что-либо. Вспоминал тактильные впечатления, тяжесть, температуру предмета. Мысленно он проделывал сотни движений — вставал, ходил, бегал и прочее, но сам при этом оставался на месте, лишь воскрешая в памяти ощущения от этих действий. Постепенно его энергетическая оболочка стала осознаваться куда четче — будто ты внутри себя же. Странное и порой даже неприятное чувство. Однако что уж поделаешь? Имлаймори обязан уметь осознавать сновидения и эффективно действовать в этом состоянии.

Когда Ингвар понял, что спит, ему не составило труда почувствовать свое астральное тело. Как только это случилось, жрец представил себе, что покидает физическую оболочку. Мысленно толкнулся вверх, выталкивая себя наружу. Ощущения были, будто он продирается сквозь вязкую и густую массу или, может быть, снимает с себя слишком узкую облегающую одежду.

Это требовало массу усилий, причем прилагать их необходимо было очень осторожно — чуть перестараешься, как тут же проснешься. Ингвар так увлекся, что не заметил, как вплотную приблизился к своей цели. Так что неожиданный полет куда-то вверх на просто-таки нереальной скорости застал мужчину врасплох. Впрочем, через миг любое движение прекратилось. Жрец оказался в каком-то странном пространстве, безбрежном и темном. Впрочем, в нем все же сверкали блестящие точки, будто звезды периодически разгорались и вновь бледнели. Имлаймори парил в нем, точно зная, что никакой поверхности тут быть не может, так как здесь ничто не отделено от другого. Кроме, наверное, душ.

В этот момент Ингвар услышал, как кто-то произносит его имя. Жрец не был уверен, что слышит его, как обычно слышат слова, но определенно его звали. Причем не по имени, которое ему дали родители, а как-то иначе. Если существуют на свете истинные имена, то это было оно. Но Ингвар, сколько раз здесь ни оказывался, так и не смог разобрать хотя бы звук. Однако сомнений не возникало, это было именно его имя.

Он резко повернулся и увидел перед собой мужчину в длинных одеждах и в капюшоне, закрывающем собой и своей тенью все лицо неизвестного. Если бы имлаймори спросили, почему он отнес стоящего перед ним к своему же полу, жрец не смог бы привести доводов иных, кроме внутреннего ощущения. Впрочем, оно было настолько сильным, что даже желания как-то иначе его трактовать не возникало. Ингвар не знал, кто перед ним, но его мощь завораживала.

Какое-то время неизвестный разглядывал жреца, а потом начал приближаться. Имлаймори ждал. И вот мужчина в длинных покровах остановился прямо перед ним и поднял руку…

ГЛАВА 7

Уже лежа в кровати, Анарил обнаружила, что просто не может уснуть. Спать хотелось, но в голове постоянно крутилось с десяток навязчивых мыслей. Девушка сосредотачивалась то на одной, то на другой, не давая ночному принцу забрать ее в свои объятия. Оннонге сама от этого мучилась, но ничего поделать не могла. Перед мысленным взором то вставал Ингвар и их сегодняшнее знакомство, то Гай с непонятным заклинанием. Почти незаметно для себя Анарил вновь начинала гадать, в чем его назначение, потом переключалась на размышления о феномене прозрачной стены. Иногда девушка спохватывалась и пыталась не думать ни о чем, но это раз за разом не удавалось, и круговорот догадок вновь подхватывал ее.

«Наверняка Ингвар сейчас куда интереснее проводит время, — подумала Анарил и вдруг улыбнулась. — Не знаю, во что это выльется, но приключение вышло первостатейное. А вот задачка у него поинтересней, пожалуй. Зато эти пропавшие девушки и необычное заклинание больше подходят под мой профиль. Однако… надеюсь, что прозрачность стены не пропадет раньше, чем я узнаю, чем дело кончилось у Ингвара… Хочу побольше узнать про него… и его мир… и что за тварь это такая… а еще…» Мысли наконец-то потекли неторопливо, перестали прыгать. Воспоминания об Ингваре почему-то настроили девушку на спокойный лад, и она начала засыпать. «Надеюсь только, что эта сущность у него там не опасная… Хотя кошку-то она убила… И приходила, когда люди уже засыпали, оказываясь полностью беззащитными, с открытым сознанием и…»

В этот момент какое-то неприятное ощущение кольнуло Анарил. Какая-то тревога как когтями прошлась по сердцу. Девушку мгновенно охватил ужас. «А вдруг прозрачная стена появилась потому, что эта тварь перебралась к нам?! Вернее, ко мне… И сейчас я повернусь и… передо мной будет сидеть это чудовище с огромной пастью… Протянет ко мне свои тощие лапы с когтями…» Как назло, Анарил лежала спиной к большей части комнаты. Перед ее глазами было лишь небольшое пространство до окна и тумбочка. Сейчас девушка буквально всей кожей ощущала пустоту за спиной и огромный распахнутый зев двери. Почему-то это сейчас казалось таким важным. «Она точно сидит там, — в панике думала Анарил. — Я повернусь, а она — там. И лапы… тянет свои лапы».

Анарил не выдержала, вскрикнула и, подскочив, развернулась к двери, выставляя руки вперед в защитном жесте.

У двери никого не было. Девушка резко повернула голову в сторону окна. Там тоже никого. И вновь к двери. Снова пустота. «Неужели ее… тут нет?» Анарил уже хотела обессиленно опуститься на подушку, но быстро спохватилась и повела рукой, пытаясь магией нащупать опасность или хотя бы ее след.

— Выходи, тварь! — вдруг заорали под окном. Девушка подскочила еще раз. — Гай, потаскун паршивый, выходи немедленно! Я тебя убью, кобель!

«Что?!» — Анарил не верила своим ушам. Голос орущей перед ее домом женщины принадлежал Ларите, жене Гая. Она когда-то училась вместе с ними, только на пару курсов младше.

— Испугался, трус?! Выходи и посмотри мне в глаза! И шалаву свою вытаскивай! Экхольм, курица драная, ты чего притаилась? Как мужей уводить, так смелая, а как с их женами общаться, так все, сдулась?!

Поток оскорблений не прекращался, все больше ввергая Анарил в шок. «Она что… думает, что тут Гай и мы с ним?.. Она что, дура? Нет, она, конечно, дура, что вышла за Гая, но додуматься, чтобы я с ним спала!.. Какого этот придурок женился на такой дуре?»

Девушка не выдержала и, откинув одеяло, спрыгнула с кровати. Высунувшись в окно, Анарил перво-наперво нашла глазами возмутительницу спокойствия. Это действительно была Ларита, как ни хотелось оннонге думать, что кто-то просто ошибся домом.

— Какого демона, Ларита?! — закричала Анарил, разозленная до предела. — Ты что тут устраиваешь?! Ты хоть понимаешь, какой час ночи?!

— Ага! А вот и ты! Что, помешала с моим муженьком развлекаться?! Открывай немедленно дверь, потаскуха! Я из этого молодчика живо всю кобелимость выбью! — И женщина, в обычном состоянии очаровательная блондинка, начала колотить в дверь.

— Сдурела?! — взвыла Анарил, понимая, что еще немного, и проснется вся улица, а главное — сестра. — Ты хочешь весь район перебудить?!

— А мне-то что?! — орали снизу. — Он меня может позорить, а я нет?! Открывай, шлюха!

Анарил тяжело вздохнула. Почему эта идиотка убеждена, что Гай здесь? И где он вообще? Нормальные мужья в это время дома спят, под боком у жены. Но ей-то что делать?

— Слушай, угомонись, а? — устало произнесла девушка. — Нет тут твоего Гая. И не было.

— Так я тебе и поверила! Да я…

— Да не будь идиоткой! — вновь разозлилась Анарил. — Даже если бы он тут был, он давно бы телепортацией ушел! Гай ею владеет, я знаю! Так включи мозги и подумай! Хотя бы о том, что в этом доме еще два выхода! Так какого ты тут долбишься как пьяный дятел!

— Значит, он все-таки был! — В голосе Лариты прозвучала такая искренняя боль, что Анарил даже опешила. Так все это было устроено, дабы доказать самой себе, что муж ей не изменяет? Они поссорились, и он не пришел ночевать? А она-то здесь при чем?

— Так, Ларита, я сейчас спущусь, и мы поговорим, — произнесла Анарил как можно спокойней. — А пока подумай о том, что я тебе скажу. Гая тут не было.

Ей попытались что-то возразить, но девушка уже скрылась в комнате. «Вот уж свалилась на мою голову! — думала она, отыскивая в темноте халат и пытаясь попасть в рукава. — Вечно от Гая одни проблемы! Сейчас еще пострадаю ни за что».

Анарил спустилась на первый этаж и, открывая дверь, выпалила на одном дыхании:

— Полезешь драться — долбану третьим уровнем!

Ларита хоть и училась вместе с ней и Гаем, но волшебницей была слабой. Третий уровень боевого заклинания ей никак не перебить. Насколько Анарил знала, Ларита вообще бросила серьезно заниматься магией, как только вышла замуж.

Слова не пропали всуе. Ларита явно собиралась продолжить выяснение отношений на физическом уровне, но фраза Анарил ее остановила, хотя руки еще сжимались, готовые вцепиться в волосы сопернице. Оннонге, стараясь не выпускать из виду ладоней неожиданного врага, посторонилась, давая ей пройти.

— Давай в гостевую, — рыкнула Анарил, не желая, чтобы тайна прозрачной стены стала известна этой чужой по сути женщине. Девушка сама схватила ее за предплечье и потащила в указанную комнату. Внутри боролись ярость, жалость и раздражение. Вот какого демона она должна с этим разбираться?

В гостиной, маленькой и уютной, Анарил выпустила руку Лариты и позволила злости вырваться на свободу.

— Ты какого демона концерты устраиваешь у меня под окнами?! Тебе на свою репутацию начхать, так о моей подумай! И я не одна тут живу!

— Репутация?! Да ты рехнулась, дрянь?! Ты, значит, с моим мужем трахаешься, а мне о твоей репутации думать?!

— Да сдался мне твой муж! — Анарил больше всего раздражало именно это обвинение. — Я с ним не сплю! И никогда не спала!

— Врешь! Я все знаю!

— Значит, ты знаешь больше, чем я, — съязвила оннонге. — Хотя мне кажется, тут у меня должно быть больше информации. Я с ним не сплю, ясно?

— Чем докажешь?!

— Не, ты посмотри на нее, я еще что-то доказывать должна! Не много ли чести? Являешься в час ночи под мои окна, оскорбляешь, а я еще что-то тебе доказывать должна!

— Значит, все-таки спишь…

— Вот бред! — всплеснула руками Анарил. — Да с чего ты взяла?!

Ларита вдруг сделалась похожей на побитую собаку.

— Он тебя так уважает! Так… так о тебе всегда отзывается! Он вообще из женщин только тебя да некоторых своих преподавателей уважает! Только они все старые кошелки! И когда он сегодня не пришел ночевать… я сразу все поняла! Он может быть только у тебя! Тебе хорошо! Ты красивая, умная, свободная! Ты можешь спать с кем угодно! А я для него уже использованный товар! Прокляну! Прокляну, ведьма! — Побитость никуда не исчезла, но вот безумства в глазах прибавилось.

Анарил даже отпрянула, на всякий случай готовясь защищаться магией.

— Ведьма! Ведьма! Прокляну тебя! — кричала Ларита, сжимая и разжимая кулаки.

Оннонге просто не могла поверить, что это происходит именно с ней. В ее спокойной, размеренной жизни — и такое!

— Если ты проклянешь, то почему я ведьма? — Девушка сама не знала, какой демон дернул ее задать этот вопрос.

— Что? — Он так поразил и Лариту, что та тоже на пару мгновений застыла в полном молчании. — Ты… ты смеешься надо мной?! — Женщина пребывала в таком состоянии, что даже начала заикаться.

— Нет вообще-то, — покачала головой Анарил. — Просто интересно стало. Послушай, — она постаралась произнести это как можно спокойней, — тут Гая правда не было. И я с ним не сплю. Ну хочешь, поклянусь силой?

Ларита с подозрением посмотрела на девушку:

— Хочу!

Оннонге только покачала головой и начала произносить слова, которые в случае обмана должны были лишить ее магии.

— Своею силой клянусь в том, что не сплю с Гаем. И вообще не занималась с ним сексом никогда. Довольна? — Анарил щелчком зажгла свечу в канделябре. До сих пор они разговаривали в проникающем через окно свете луны и уличных фонарей. Достаточно, чтобы видеть друг друга, но все же темновато.

— И не будешь заниматься сексом! — потребовала Ларита.

— Ха-ха, — хмыкнула Анарил. Она не настолько забылась, чтобы нарушить одно из главных правил магических клятв — ничего не обещать на будущее. — Разбежалась! Чтобы я из-за какой-нибудь глупой случайности потеряла силу? Да ни за что!

— Значит, он тебе все-таки нравится?

Анарил застонала:

— Слушай, ну что ты пристала, а? Я и так сделала то, что не должна была. А именно — отчитываться перед тобой! Так и знай — меня это бесит. И бесит больше всего потому, что весь этот скандал не стоит ни минуты моего времени! Чтобы ты знала, я никогда не желала быть с Гаем, нас никогда не связывали какие-либо романтические отношения! Мы с ним даже не приятели! Просто иногда сотрудничаем.

— Но он так о тебе всегда говорит!

— А я что, в ответе, что он там говорит?! Как профессионала я его тоже уважаю. Я, правда, не понимаю, как можно было за такого человека выйти замуж, но это уж тебе решать, как своей жизнью распорядиться.

— А чем он тебе не нравится?! — воинственно вопросила Ларита, даже руки в бока уперла.

Анарил усмехнулась такой перемене:

— Тем, как он к людям, особенно к женщинам, относится.

— А что не так-то?!

Девушка вздохнула. И она еще спрашивает!

— Да хотя бы то, что ты тут мне нервы портишь! Нормальный муж такого бы не допустил!

— Мы с ним поссорились! Такое со всеми случается!

Оннонге махнула рукой.

— Слушай, ты выяснила, что тут твоего ненаглядного муженька нет? Выяснила! Тогда убирайся отсюда!

— Ну уж нет, ты мне объясни, что тебе в моем муже не нравится! Он умный, стремящийся вверх, деньги умеет зарабатывать, симпатичный! Разве нет?

— Почему нет? Все так.

— Так чего же тебе в нем не нравится?!

— А тебе-то какое дело?!

— А я хочу знать!

— Да какая разница, что мне в нем не нравится. Ты же жена ему. У тебя от него ребенок. Ну какое тебе дело до мнения какой-то посторонней тетки?

— Начала — говори! Или возьми свои слова обратно!

— Вот еще! Даже Гай знает, что я о нем думаю, а я буду перед тобой расшаркиваться? Что-то ты не рвешься брать обратно слова, которые кричала под моими окнами!

— Ну ладно, беру! — пошла на попятную Ларита. — Только скажи, что не так-то?

— Да зачем?! — простонала Анарил.

— Я должна знать, — тихо ответила жена Гая.

Перед ее затравленным взглядом оннонге не могла устоять. Она тяжело опустилась в плетеное кресло и задумалась, как лучше донести свою мысль. Ларита смотрела на нее не отрываясь. Преодолевая внутреннее сопротивление, Анарил все же произнесла:

— Понимаешь, он… нехороший человек.

— Что?!!

— Подожди, это не так просто объяснить, — примиряюще подняла руки девушка. Подождала, когда ее собеседница опустится обратно в кресло, и продолжила: — Не воспринимай мои слова однозначно. Гай… не думаю, что его можно назвать плохим в общепринятом значении слова. Вряд ли он совершил в своей жизни слишком уж много плохого. Не думаю, что больше, чем остальные. Но… для меня он все равно плохой человек.

— Но… почему?

— Из-за тебя, — честно призналась Анарил. — Из-за его отношения к тебе. Вообще к браку. Когда мы еще учились, он сказал мне, что хочет жену поглупее себя. И чтобы зарабатывала меньше, но и дома не сидела. Он много разного говорил, но все было понятно — ему нужна была женщина, которая ни в чем его не превзойдет, которой он сможет управлять, которая априори будет ему уступать. Само по себе это хоть и мелочно, но вполне по-человечески. Честно, по крайней мере. Я знаю, вы встречались несколько лет, и ты многое для него сделала, в том числе когда он болел. Когда Гай сделал тебе предложение, мне он объяснил свое решение так: «Она заслужила». Мне долго казалось, что это своего рода бравада передо мной и остальными. Нам всегда было свойственно некоторое скрытое соперничество. Вот только… когда он на тебе женился… я думала, ему хватит ума скрывать свое отношение. Все-таки ты его жена, мать его ребенка. Но чем дальше, тем больше Гай демонстрировал — публично, при мне, при друзьях, однокурсниках — свою власть над тобой. Я не знаю, презрение ли это или что-то иное. Может, расчет оказался неверен. Вот только для меня это аргумент, чтобы считать тебя не особо умной женщиной, а его — плохим человеком.

Во время спокойной, даже размеренной речи Анарил жена Гая много раз порывалась ее прервать. Но девушка не позволяла ей это сделать. Когда же оннонге замолчала, Ларита могла только периодически открывать рот в попытках что-то сказать. Однако это не удавалось. Наконец спустя довольно продолжительное время она сумела выдавить из себя:

— Ты врешь. Гай не такой.

— Тогда зачем ты это слушаешь? Если ты хочешь жить как раньше, тебе вообще не стоило приходить сюда. Если ты допускаешь, что я заинтересована в твоем муже, так не стоило задавать мне таких вопросов, позволяя его опорочить в твоих глазах. Так что же ты тут делаешь?

Кажется, ни та ни другая не понимали этого до конца.

— Ты не права, — замотала головой Ларита. — Гай не такой. Он любит меня! Я родила ему ребенка!

— Да, ты родила ему ребенка, — охотно согласилась Анарил. — Это тяжелый труд. Выносить, воспитать. Тяжелый труд, огромная ответственность и море переживаний. Но все это обычно не ценится ни мужем, ни ребенком, ни друзьями.

— Да что ты такое говоришь?!

— Одну из версий правды. Я часто видела и ее, и другие варианты. Все они имеют право на существование. Но самый частый вариант такой. Друзья, если они одновременно не обзавелись детьми тоже, начинают злиться, что ты изменилась, интересы стали другими, а времени на них почти не остается. Ребенок любит мать, но благодарность приходит только по прошествии трех и более десятков лет. Если вообще приходит. А муж… тут возможны варианты опять же. Как правило, ему нужны дети женщины лишь до тех пор, пока ему нужна сама женщина. Одной из моих подруг ее благоверный заявил, что женился он на одной женщине, а теперь вынужден жить с совершенно другой. В случае же с твоим мужем… я не знаю, Ларита, но это поведение оскорбительно. Оно оскорбительно даже для тех, кто просто на это смотрит, особенно если это женщины. Например, я. И я не понимаю, почему ты этого не видишь.

— У него тяжелая работа. Очень большая ответственность. Да, он иногда срывается, но всегда потом извиняется!

— Всегда? — подняла бровь Анарил.

— Часто.

— Наедине и парой слов типа «Прости, ты даже не представляешь, как меня сегодня достали»?

— И что? Я горжусь, что замужем за человеком, который делает так много для города и людей. И вообще, если ты его считаешь таким плохим, почему продолжаешь работать с ним?

— А почему мне не работать с ним? — удивилась оннонге. — В делах он более-менее честен. К тому же профессионал. Его честолюбие мне всегда только на руку было.

— Он о тебе всегда хорошо отзывается. Очень уважительно. Мол, ты профессионал, независимая, свободная.

— При тебе? Наверняка это ему для чего-то нужно. Может, он так хочет подтолкнуть тебя к чему-то?

— Что за глупости? Не думает же он, что я смогу быть такой же, когда дома сижу с ребенком?!

— Не думаю, что это его цель, — покачала головой Анарил.

— Тогда какая же?

— Подумай сама. Это же твой муж. И вообще, что тут думать, тебе же неприятно, когда он так говорит?

— Ну… да! — призналась Ларита.

— Вот и ответ.

— Ты что же думаешь, что он хочет сделать мне плохо?

Анарил мысленно застонала.

— Знаешь что, мне это надоело. Ты все узнала, что хотела? Тогда почему бы тебе не отправиться домой или не поискать муженька в другом месте?

— Ты… ты… по-моему, ты просто все выдумала! Бесишься, что сама до сих пор не замужем, что это я, а не ты вышла замуж за Гая! А сейчас юные годы прошли, а тебя замуж так и не позвали! Так что остается только гнобить более удачливых и клеветать на хороших мужей, авось кто-нибудь тебе поверит и ты сможешь быстренько подобрать освободившегося мужика! Да! Если бы тебя не было, было бы куда лучше!

Оннонге не сомневалась, что рано или поздно эти слова прозвучат. Поэтому отреагировала совершенно спокойно. Хотя все равно слышать подобное было неприятно.

— Почему я должна отвечать за твой выбор? — будто невпопад ответила она.

Женщина даже опешила от такого поворота темы. Анарил воспользовалась этим, чтобы вытурить ее из комнаты и дома. Ларита много чего еще говорила. Но оннонге начертила в воздухе какой-то знак, и все звуки исчезли. Ее ночная гостья говорила еще какое-то время, однако, как только поняла, что ее не слышат, сделала пару неприличных жестов и с гордым видом удалилась. Стоило ей ступить за порог дома, как голос восстановился, но кричать под окнами она уже поостереглась. И хорошо, потому что терпение Анарил подошло к концу.

Она вновь отправилась в свою спальню, но сон исчез окончательно. Девушка помучилась в кровати, размышляя о только что произошедшем разговоре. Зачем она столько всего наговорила этой глупышке? И ведь что странно, когда они учились, Ларита не казалась такой уж глупенькой. Но что случилось потом? Гай и правда с ней плохо обращается. Причем это не физическое насилие. Скорее, моральное унижение. Он методично ее растаптывает, делает так, чтобы подобная манера поведения не казалась ей чем-то ужасным. Она даже не замечает, как мерзко это смотрится со стороны. Вот сегодня Гай куда-то загулял, а Ларита уже с ума сошла, в панике, что он ей изменяет. Скорее всего, он и не думал ходить налево. Зачем? Вряд ли ему хочется обхаживать женщину. У него есть послушная жена, статус женатого мужчины, карьера. Наверняка ему достаточно, а сегодняшняя ночь еще один способ сделать из Лариты то, что ему нужно. Хотя кто же там знает…

Все эти разумные объяснения успокаивали лишь немного. Мерзкий привкус, будто откусила что-то испорченное, так и не сходил с языка. Волей-неволей произошедшее снова и снова прокручивалось в голове.

«Ведьма! Ведьма! Прокляну!» — будто наяву повторял голос Лариты в воспоминаниях. Анарил рыкнула и откинула одеяло, решив заняться чем-нибудь полезным, коль уж уснуть не получается. Например, неразгаданным заклинанием, хоть оно тоже связано с подлецом Гаем.

Анарил обложилась своими записями и снова уставилась на рисунок, отображавший странные сплетения энергии в комнате, где пропали девушки. «Как все-таки странно, — подумала оннонге, как только ей удалось сосредоточиться, — несколько совершенно различных типов силы использовано, разные школы магии. Как же они соединяются? Совершенно не пойму. Особенно вот здесь, — Анарил пристально вгляделась в верхнюю часть рисунка, — заклинание телепортации и ведьмовская нить… никогда не понимала, как действуют их заклинания… — На самом деле оннонге неплохо себе это представляла, просто для ее строгого аналитического ума принципы этого типа колдовства казались слишком абсурдными для эффективного использования. Как известно, в таких случаях очень хочется все отрицать, даже вопреки здравому смыслу. — И все-таки ведьмовство…»

«Ведьма! Ведьма! Прокляну!» — снова всплыло в памяти.

«Постойте! — внезапно озарило Анарил. — Ведь и правда ведьмовство. Допустим, при наличии обычных магических способностей можно с горем пополам использовать чужие заклинания, приемы чужих магических школ, а вот с ведьмовством все сложнее. Оно или есть в крови, или нет. Ведьмы могут иметь способности классических магов. Но все-таки чаще или одно, или другое. Статистически это более вероятно. И кто же действовал — чародей или ведьма? Судя по преобладанию обычной магии, это все-таки не ведьма. Но если речь идет о побеге, исчезновении, для такого деликатного дела вряд ли бы пригласили ведьму со стороны. Или все-таки есть свои способности, или была использована какая-то другая техника. Ха-ха, кажется, я знаю, куда направить деятельность подлеца Гая! Месть сладка!»

После этого открытия Анарил в третий раз за сегодняшнюю ночь отправилась спать и на этот раз уснула мгновенно.

ГЛАВА 8

Не отрываясь Ингвар смотрел на неизвестного, пытаясь разобрать хоть что-либо в тени капюшона. Как всегда, это не удалось. Однако тяжесть руки жрец ощутил, будто происходило это вовсе не во сне. Ладонь неизвестного легла на его плечо, сжала его и через мгновение толкнула вниз. В следующий миг Ингвар очнулся в своей же спальне. Вот только была в ней какая-то неправильность. Имлаймори осмотрелся. Да нет, все в порядке. Та же темная комната, большую часть которой занимала кровать. Те же низкие плетеные тумбочки, панели с тонким рисунком, за которыми находится гардеробная, на стенах картины с пейзажами. Что же не так?

Мужчина повернулся к кровати и все понял. Он завис на небольшом расстоянии от пола. Вернее, его астральное тело находилось там. В то время как физическое продолжало лежать на постели. Так странно было видеть себя со стороны. «Что-то у меня лицо излишне суровое даже во сне», — мысленно усмехнулся Ингвар.

Однако нужно заниматься делом. Жрец попытался вспомнить, каков был план. Во сне все действия совершаются несколько иначе, чем в реальности. Что-то быстрее, что-то медленнее, одно легко, другое с неимоверными усилиями. Вот и сейчас имлаймори не сразу припомнил, что ему нужно идти в квартал, где, по его расчетам, должно произойти нападение. Выполнить же задуманное оказалось не так-то просто.

Он направился к выходу из комнаты, но каждый шаг давался с огромным трудом, будто жрец шел по болоту или продирался сквозь невидимую густую массу. «Так дело не пойдет. Этак я до утра не выйду из дома», — недовольно подумал Ингвар. Однако никаких идей, как иначе добраться до нужного места, не возникло. Продолжая преодолевать сопротивление окружающего пространства, он спустился вниз и прошел в комнату с прозрачной стеной. Та сохранила новоприобретенное свойство стекла. Жрец дотронулся до нее, но ничего не произошло. Стена осталась непреодолимым барьером. Только вот символов, нарисованных Анарил, имлаймори сейчас не видел. В остальном все было так же, как и в реальности. Ингвар вздохнул и, отодвинув дверь, вышел в сад.

Ода застыл, сойдя с крыльца дома, и поглубже вдохнул запах. Это ложь, что во сне мы можем только видеть и слышать. Нет, можно и ощущать запахи, и чувствовать предметы на ощупь, даже вкус ощутить, иногда для этого не требуется есть или пить во сне. Тело, особенно астральное, отлично помнит, каково все это в реальной жизни. Или срабатывает воображение, подсознание, память поколений, внушенные воспоминания, что угодно, не так уж важно, главное — во сне работают все органы чувств. Сейчас Ингвар явственно ощутил это на себе. От задумчивого парка вокруг храма веяло прохладой и пахло, как пахнет только весной — травой, акацией, цветущей сливой и водой. Сладким предвкушением и надеждой. В детстве бабушка рассказывала своим внукам, что в пору, когда длина дня не сильно отличается от длины ночи, возможно все. Главное, желать только хорошее и только себе. «Это то время, когда нужно заняться собой». Ингвар не до конца понимал, почему бабка выделяла именно этот период, но отлично знал, что она редко ошибалась.

Мужчина полной грудью вдохнул эти чарующие ароматы и внезапно почувствовал себя необычно легким. Свободным от любых оков. Жрец хотел рассмеяться, но отчего-то не смог. Вместо этого он побежал по дорожке, с каждым шагом отталкиваясь от земли все сильнее, пока наконец не прыгнул так высоко, что носком мягких туфель коснулся верха каменного фонаря. Тот был где-то по пояс взрослому человеку. В своем странном состоянии имлаймори с легкостью оттолкнулся от него, в следующем прыжке достиг священных ворот, верхняя перекладина которых находилась на высоте второго этажа. Еще один толчок — и вот он уже на крыше дома по соседству.

Имлаймори казалось, что сейчас главное — только бежать вперед. Он не думал про равновесие и скользкие изогнутые крыши, козырьки, на которые он то и дело приземлялся, если тут уместно это слово. Прыгать было легко и весело. Перелетая с одного конька кровли на другой, имлаймори видел ночной город, темный в большей своей части, но кое-где подсвеченный огоньками. Особенно там, где бежали главные улицы. То же касалось кварталов развлечений. Однако туда, куда он направлялся, зажженных фонарей было мало. Считалось, что те, кто слишком поздно возвращается домой, должны и сами озаботиться освещением. «Благопристойные старые районы, — усмехаясь, подумал жрец, пробегаясь по изогнутому коньку крыши. — Кузница жен и воинов, ищущих покровителя».

Добравшись до начала нужного ему квартала, Ингвар присел у статуи клыкастого рански, выполненной из вишневого дерева и расположенной у самого края крыши, прямо над крыльцом. По древним поверьям, изображение этого существа должно охранять дом от злых духов. Частично это было верно, особенно если пригласить жреца вроде того же Ингвара. Они могли подселить в деревянное изображение настоящего рански, которые жутко любят что-нибудь поохранять. Главное, четко указать ему, кого защищать, а то случались казусы. По странному принципу, охранять дом рански могли, только живя вот в такой скульптуре, но самостоятельно в ней не селились. Никто не знал почему, однако факт оставался фактом. Так что при участии жреца обе стороны получали то, что хотели. Увы, рански редко встречались в городах, ненавидя шум и суету.

Скульптура, у которой сейчас вглядывался в даль имлаймори, тоже имела своего жильца. Тот даже выполз наружу, ощущая чье-то присутствие и очень волнуясь по этому поводу. Увидеть Ингвара он не мог, так как тот путешествовал во сне. Однако сон и второй уровень бытия очень близки друг другу. Существа, живущие в этом пласте энергии, весьма чувствительны к подобным «путешественникам». Некоторые даже могут их видеть.

Дабы избежать недоразумений, Ингвар послал рански мысленное приветствие. По запаху силы существо определило, что имеет дело не с тем, от кого нужно защищать дом, и, буркнув пожелание удачи, более похожее на предложение побыстрее убраться с подведомственной территории, вернулось обратно в скульптуру. Ингвар же оглядел местность вокруг. Вот дом супругов Вассо. Слабое мерцание от него — это отблески установленной сегодня защиты. Если бы не сон, было бы виднее. Со временем она потускнеет. Энергия не течет равномерно. Иногда она и правда похожа на некие волны или реки, но бывает и в виде тумана, колеблющегося на одном месте, порой существует как сгустки или перьевые облака. И это только несколько типов. Если энергия движется, то ее частицы могут оседать на различных предметах и даже заклинаниях, если те представляют собой некую статичную в пространстве конструкцию. Защиты относятся именно к таким. Со временем они обрастают частицами разных типов энергии и зацепившимися ее сгустками, словно дома мелкой уличной грязью. По этому слою, кстати, можно определить, как давно стоит заклинание. Но тут нужно быть очень осторожным и учитывать множество факторов, вроде господствующего направления движения энергии в конкретном месте.

Сейчас защита Ингвара сияла, пробиваясь даже в сон. Жрец усмехнулся. Обычно заклинание такого уровня и количество вложенной силы неизбежно привлекало к себе много сущностей и призраков. В основном неразумных и полуразумных. Другие уже давно привыкли к подобным конструкциям и лишь ради любопытства приходили поглядеть на новую защиту. Кстати, именно они лучше всего видели уровень установщика, будь то маг, жрец или имлаймори. По их уважению судили о нем и многие люди. Что же касается малоразумных тварей, их тянуло к свежему и сильному заклинанию как магнитом. Как светлячков к огню. Нередко с таким же результатом. Но, как правило, они просто бились в защиту, пытаясь откусить немного дармовой силы. Если заклинание поставлено верно, им это не удавалось. Ингвар до сих пор помнил свой позор, когда ему было четырнадцать лет и он поставил свою первую защиту. Ее «съели» за сорок минут. Больше таких ошибок он не допускал.

Сейчас имлаймори с некоторым удовольствием осмотрел дело рук своих и перевел взгляд дальше. Еще несколько его защит светились не так ярко. Эти дома, однако, не входили в безопасную зону, ведь заклинание не было рассчитано на ту странную тварь, что убила незабвенную Дизи. Кстати, Тоё обещал ночью разобраться с причиной ее смерти. Все-таки она не вписывалась в то, что они знали про существо, напавшее на ее хозяйку. Ингвар еще немного подумал, а потом выпрямился во весь рост и прыгнул вниз, несколько раз перекувырнувшись в воздухе. Показуха чистой воды, но когда еще можно так позабавиться? Не каждый день во сне скачешь по крышам.

Приземлился жрец именно там, где и хотел, и направился в сторону, где, по его расчетам, должно произойти следующее нападение. При этом он чутко прислушивался к своим ощущениям. Существо должно быть где-то рядом. Скорее всего, оно пережидает день где-то здесь, а потом отправляется на охоту. Хорошо бы его поймать до того, как оно набросится на очередную жертву. Но тут уж как повезет. Имлаймори искал два фактора. Первый — это следы, энергетические возмущения, характерные для этого существа. Он хорошо запомнил их еще в доме четы Вассо. Второй — это страх. Тварь или ее нападение вызывали у жертв ужас, панику. Это очень сильные эмоции. Они должны колебать энергию настолько, что даже во сне их можно почувствовать, если подойти достаточно близко к месту, где человек их испытывает. Должно сыграть на руку еще и то, что на всех женщин напали, когда те спали или почти уснули. Это очень зыбкое состояние, близкое к тому, в котором сейчас находился жрец.

При осознанном сновидении человек действительно путешествует в пространстве и может увидеть то, что творится далеко от его тела. Но его возможности ограничены. Никакого физического воздействия он произвести не может. Чтобы его совершить, нужно проснуться, но это, разумеется, произойдет там, где он заснул. Работа магов или, к примеру, жрецов на втором и более глубоких уровнях энергии не похожа ни на физическое действие, ни на сон, а сила их максимальна. Заклинания редко эффективны на дальних расстояниях, хотя случается и такое. При охоте на сущностей иногда ставят что-то вроде сетей или капканов, но в основном приходится присутствовать в том же месте, где и объект ловли. Получается, что имлаймори, гуляя по сну, не мог поймать тварь, за которой охотился. Зато мог определить место, где она находится. Во сне двигаться можно весьма быстро.

Но была одна сложность. Пока он будет просыпаться, а потом уже в физическом теле добираться до места происшествия, зловредная сущность запросто может скрыться. А прятаться она умеет хорошо, это Ингвар уже понял. Жрец долго размышлял над этой проблемой, пока наконец не вспомнил про один рискованный способ.

Как уже говорилось, сон и второй уровень бытия достаточно близки друг к другу. Существовал ряд возможностей протянуть ниточку, а то и перейти из одного в другой. К сожалению, людей, способных на второе, — единицы, и Ингвар в их число не входил. А вот накинуть что-то вроде поводка на сущность можно попытаться. Конечно, есть риск, что этим спугнешь ее, но зато если получится, то тонкая энергетическая ниточка будет тянуться за тварью, куда бы та ни направилась. Ей просто не спрятаться. И не убежать. Рано или поздно имлаймори выйдет на нее. Причем скорее рано, чем поздно.

Признаться, Ингвар давно не тренировался в этом заклинании. Более того, в реальной жизни, а не при обучении использовал его только раз, что немного тревожило жреца. Колдовство было непростое, с множеством нюансов. Имлаймори такие не любил, хотя признавал, что возможностей они дают предостаточно. Мелькнула мысль, что Анарил должна быть в этом хороша. Однако приходилось действовать самому и надеяться на собственное мастерство. Впрочем, почему он вообще о ней подумал? Все-таки эта прозрачная стена его потрясла. Но отвлекаться на сторонние размышления нельзя. Ингвар несколько раз про себя повторил заклинание. Что ж, он отлично его помнит. Осталось только найти нужную сущность и накинуть на нее этот длинный поводок.

Имлаймори не торопясь шел по знакомым тихим улочкам. Здесь нельзя слишком быстро двигаться, иначе он просто пропустит то, что ищет. Ощущения вряд ли будут сильными, так что стоит быть максимально внимательным. Во сне это ой как не просто. Подсознание то и дело подсовывает какие-то странные образы. Вот, например, на низкой калитке при входе в маленький сад перед домом с синими львами на коньке крыши сидит красноокая ундина, покачивает хвостом и плетет венок из водорослей. Почему? Непонятно. Или в дверях соседнего здания высится фигура его кузена. Хотя он совершенно точно не может быть здесь. Еще одна загадка. А вот навстречу ему идет полуобнаженная брюнетка с лилией в руке. Ну тут все понятно. Хотя почему лилия? Подобные образы постоянно попадались имлаймори во время его «путешествия». Где-то ему легко удалось определить, что это лишь игра воображения. Но порой жрец застывал в боевой позе, ожидая нападения, чаще же просто удивлялся. Это постоянно его отвлекало.

Стало еще хуже, когда во сне чуть ли не толпами появились похожие на описание искомой твари существа. Приходилось каждое из них проверять на совпадение энергий. Но нет, это все были порождения его спящего разума или того, что его заменяет во время ночных грез.

А вот чувства людей в домах, мимо которых жрец проходил, Ингвар иногда ощущал весьма отчетливо. В какой-то момент ему стало казаться, что он идет мимо человеческих душ. Вот кто-то во сне радуется. Светлое, чистое веселье. Наверное, ребенок или просто жизнерадостный человек. Жрец прошел чуть дальше. Тут есть еще люди, но с их снами все слишком непонятно. Вероятно, ничего особенного, обычная дребедень.

Еще несколько шагов, следующий дом. Какое же мерзкое чувство. Будто в грязи вывалялся. Зависть, обида? Четко не разберешь. Но очень неприятно, однако отчаяния нет, страха тоже. Значит, это не его случай. Следующий дом. О! Вот тут интересно. Любовное вожделение. Ингвар тут же вспомнил красотку, что недавно прошествовала мимо него. Какая-то женщина наверху, на втором этаже, во сне видит что-то очень сладкое, даже горячее. Жрецу мгновенно представилась прекрасная молодая женщина, чуть слышно постанывающая в плену этих грез. Ее тело изгибается, руки касаются груди, бедер. Волосы разметались по подушке и… Так, стоп, он на работе! Дом, конечно, стоит запомнить, но думать о подобных вещах нужно в другое время!.. А жаль.

«Ладно, идем дальше», — вздохнув, подумал Ингвар и даже опешил, пройдя несколько шагов. В этом доме жила тоска. Давняя и очень тяжелая. Возможно, человек ею не жил, но во сне она его мучила. Имлаймори вскинул голову и огляделся. Все стало понятно. Он знал, кому принадлежит это здание. Когда-то давно у его хозяина погибла молодая жена. Прошло уже лет восемь, но… неужели все еще больно? Дайте боги, чтобы только во сне. Иначе… как жить с такою дырою в сердце? Ингвару даже дышать стало тяжело от силы чужой тоски. Безнадежное отчаяние и рвущий душу вопрос «Почему?». Никогда, никогда мужчина не пожелал бы кому-то такого же. И самое главное — не испытать этого самому.

Ингвар быстрым шагом преодолел участок улицы перед этим домом и вознамерился было пройти и дальше, как в этот момент почувствовал нечто странное. Он остановился как вкопанный и попытался разобраться в своих чувствах. Чем-то очень сильным веяло из переулка. Имлаймори немного поколебался, но потом сделал шаг в его сторону. Ничто не изменилось. Жрец вошел в переулок и тут все понял. С параллельной улицы веяло страхом. Просто животным ужасом. Паникой и отчаянием. Ингвар рванул в ту сторону. Буквально пролетел переулок и застыл. Страх сочился из дома напротив, но какого? Два здания стояли совсем близко друг к другу, не отличимые как братья близнецы. А ужаса было так много, что он заполнял все пространство перед ними.

От силы этого чувства Ингвар даже сначала растерялся. Нужно было срочно спасать женщину. А в том, что нападению подверглась именно женщина, он не сомневался ни секунды.

«Так, надо сосредоточиться», — приказал себе жрец. Он встал ровно между домами и поднял руки, ладонями развернув их к зданиям. Отрешиться от витающих вокруг чувств оказалось непросто, но уже через секунду имлаймори знал, откуда исходит страх. Второй этаж правого дома. Мужчина рванулся к двери. Дом хоть и был выполнен в традиционном стиле, однако стены у него не раздвигались, а открывались обычным способом и сейчас явно были заперты. Ингвар покрутил головой, стараясь сообразить, что делать, и надеясь на какую-либо подсказку. Идея пришла, как только его взгляд наткнулся на лежащую у противоположного дома лестницу. Нет, сама она явно не достала бы до нужного окна. Но он же спит, не так ли? И совсем недавно спокойно прыгал по крышам. В реальности такой трюк потребует множество магических сил. А чем драться тогда? Однако коль уж он во сне, надо пользоваться его преимуществами.

Жрец отошел на несколько десятков шагов от двери и, разбежавшись, прыгнул вверх. Воздух словно уплотнился под его ногами и как батут подкинул его выше, чем это возможно в реальной жизни. Имлаймори уцепился на козырек крыши. Немного покачался на нем, потом извернулся и под немыслимым углом прыгнул в окно. Причем, что характерно, даже попал и не свалился. Более того, он, словно наемник из гильдии тайных убийц, беззвучно приземлился на деревянный пол и уже через миг стоял в идеальной боевой стойке, напряженно выглядывая врага. Ингвар понимал, что во сне он, возможно, не сможет увидеть тварь, на которую охотится, но хоть что-то он должен был заметить.

Просторную комнату заливал лунный свет, оставляя по углам многочисленные тени. Несколько шкафов и ширма дополняли картину — спрятаться тут не представляло серьезных трудностей. Ингвар напряженно вглядывался в самые подозрительные места и вслушивался в ощущения. Но глаза ничего опасного не видели. Зато он чувствовал чужой страх так сильно, что казалось, жрец трогает его. «Да что же такое?»

Ужас исходил от женщины на постели. Не юная уже, скорее, среднего возраста, она лежала на кровати, и ее хорошенькое лицо то и дело искажалось гримасами. Имлаймори подошел ближе. Провел рукой над телом женщины, стараясь не думать, как это выглядит со стороны. Но как бы ни выглядело, ничего необычного он не чувствовал. Никакого чужого присутствия. Ингвар нахмурился и протянул вторую руку, наплевав на осторожность. Ладони опустились ниже, остановившись всего в локте от тела спящей. Имлаймори пытался почувствовать сущность, которая вызывала столь кошмарные переживания.

«Нет… ее нет. — Мужчина сам себе не верил. — Неужели я ее не могу ощутить через сон? Как же это я ошибся в расчетах? Или… это просто кошмар?» Ингвар расстроенно опустил руки. Женщине просто снился кошмар. Ужасный и очень личный, но все лишь сон. Жрец аж передернул плечами. Не хотел бы он его видеть. «Но почему в нем есть какая-то знакомая мне нотка? Я не знаю эту женщину. И дело не в том, что чувства людей не особо отличаются. Все мы любим, ненавидим, завидуем, радуемся… Но это что-то другое. Так что же нас объединяет?.. Что-то такое, чего мы оба боимся. Неужели это?.. Нет-нет, лучше об этом не думать». Хорошо, что и не сможет увидеть этот чужой сон. Однако стоит избавить от него незнакомку.

Имлаймори уже протянул руку, чтобы потрясти женщину за плечо, как сообразил, что это ни к чему не приведет. Более того, может оказаться вредным для него — есть вероятность, что он сам проснется, а значит, вся операция насмарку. Тогда Ингвар решил создать особый мысленный импульс и послать его спящей. «Должно сработать», — рассудил жрец, складывая руки домиком и сосредотачиваясь. Страх женщины мешал, но имлаймори удалось отстраниться от всего происходящего вокруг. Тем более что заниматься ему пришлось непростым делом. Лежа далеко отсюда, Ингвару необходимо было во сне создать нечто, что сможет физически повлиять на женщину. С людьми это сложнее. То, что в результате получилось, походило на ощущение, какое бывает от чужого взгляда, когда непременно хочется повернуться и узнать, кто же на тебя смотрит. Сначала Ингвар не был уверен, что это сработает, слишком уж глубоко спала незнакомка. Однако уже через секунду она заворочалась и открыла глаза.

Мужчина улыбнулся и сделал шаг к окну, намереваясь продолжить свои поиски. «Хорошо, что она меня не видит. Удиви…» Додумать мысль жрецу не дали. Что-то прыгнуло ему на загривок и вцепилось зубами. От неожиданности имлаймори должен был проснуться, но этого не случилось. Тогда Ингвар упал на пол, пытаясь задавить нападавшего, однако тот не только не отцепился, но и вонзил клыки еще глубже. «Ах ты ж дрянь. Ну тогда так…» Жрец вскочил на ноги, стараясь руками отодрать неведомого нападающего, шаг — и имлаймори выпрыгнул в окно. Уже в полете он резко дернулся в сторону, и существо с визгом отцепилось от тела мужчины. Ингвар же приземлился на мостовую и резко поднялся на ноги. В реальности так просто это не удалось бы. Но сон на его стороне.

Хотя это возможно проверить, только сразившись с нападающим.

Оно и правда соответствовало описанию, которое давали ему женщины. Большое, мохнатое, темное, словно лохматый ком с тонкими конечностями и огромной пастью. Чем оно смотрело, было непонятно. Зато страх явно служил ему верой и правдой. С момента, когда Ингвар столкнулся с кошмаром женщины, он был погружен в витающий вокруг ужас. Поэтому и не заметил подобравшегося врага. Во сне тот почти не испускал того специфического энергетического «запаха», по которому имлаймори надеялся найти его. Вот и прошляпил. Шея болела просто дико. «Ну подожди, поганец, — прорычал мужчина, готовясь к атаке. Существо тоже явно примеривалось, с какого бока зайти. — Но почему оно нападает вот так? Не похоже на его прошлое поведение. Развивается и наглеет? Я мужчина и жрец. Это опаснее. Требуется больше силы на пропитание? Или оно все-таки не разделяет жертв?»

А существо тем временем сгруппировалось для атаки. Подобрало лапки и одним толчком выбросило свое внешне несуразное тело вперед. Ингвар еле успел увернуться. Его удар ребром ладони пришелся на верхнюю часть монстра. Одновременно он ухитрился подставить подножку чудовищу. Однако то не упало, более того, оно слишком резко повернулось и взмахнуло тонкими лапами с длиннющими когтями в сторону жреца. Он отпрыгнул назад и поднял руки, намереваясь обрушить на противника любимое и сокрушительное заклинание, но вовремя сообразил, что не сможет его применить, потому что спит. Но как же тогда?..

Монстр вновь бросился в атаку. Ингвар недолго думая прыгнул вверх, взлетая над нападающим. Когда тот проносился мимо него, ударил ногами в голову. Существо даже не мотнуло головой. Лишь встало как вкопанное, развернулось и тоже прыгнуло вверх. Ингвар уже уцепился за выступающую часть крыши соседнего дома и успел подобрать ноги, и тварь их не задела. Однако жрец отчетливо ощутил, как воздух под ним разрезало острыми когтями. Извернувшись, мужчина прыгнул на чудовище, оказавшись на его загривке, как совсем недавно сделала эта тварь. На ощупь она оказалась наимерзейшей. Будто Ингвар сжимал сейчас какую-то слизь. Только та не была материальной. Это были сгустки отвратительных эмоций, в основном страха и паники. Имлаймори мгновенно почувствовал, что те проникают в его кровь, дурманя сознание и ослабляя желание бороться. А существо под ним завыло и закрутилось с бешеной скоростью. Мужчине оставалось только крепче стиснуть зубы и пытаться сильнее сдавить то место, где должна располагаться шея. Лапы монстра изогнулись, как не смогли бы человеческие, и схватили Ингвара за бока. Резкая боль пронзила их, будто несколько клинков. Имлаймори закричал, рискуя проснуться и понимая, что сам не может причинить существу никакого вреда. «Но почему? — борясь с тьмой, заволакивающей сознание, судорожно думал он. — Почему оно может, а я нет?» Повреждения, полученные во сне, не редкость. Но не бывает так, чтобы один из участников в подобной драке жил по одним законам энергии, а другой — по другим. Или никто не может нанести вред другому, или оба способны на такое.

Ингвар рыкнул и рванулся вперед. Тварь подобного явно не ожидала, и мужчина свалился прямо перед ее мордой. На него пахнуло ненавистью, но он ловко откатился в сторону, больно ударившись плечом о край тротуара. Однако через миг, увернувшись буквально из-под ног пришедшей в ярость твари, вскочил и вновь прыгнул вверх. Похоже, существо в этот раз не могло повторить тот же трюк. Ингвар же, усевшись поудобнее на козырьке дома, начал творить заклинание поводка. Демоны с ней, с победой. Он сейчас накинет нить, указывающую, где эта мерзость прячется, и придет за ней в реальности.

Однако стоило начать шептать первые слова, как тварь, перестав беситься перед домом, остановилась как вкопанная и замерла. И в следующий миг прыгнула куда-то в сторону. Ингвар испугался, что она нападет на кого-то еще. Но нет, посредине дороги никого не было. Но тварь явно что-то чувствовала или видела. Ее тонкие лапы потянулись вверх, ухватили нечто невидимое, притянули в себе, и существо вонзилось в это всеми клыками.

Имлаймори вскрикнул, мгновенно теряя нить заклинания. Боль была просто нестерпимой. Но хуже всего того, что таилось за ней. Существо перекусывало связи, которые соединяли его астральное тело с физическим. Если ему это удастся… Ингвар попытался подняться и броситься на тварь, однако ноги ему не подчинились. Онемение тягучей холодной волной разливалось по телу, а сознание отдалялось. В голове нарастал невнятный мерзкий гул. Чьи-то громкие слова бились внутри черепа, а по венам будто бежал огонь. Он обжигал, мучил и заставлял почувствовать себя ничтожным. Хуже того — Ингвар уже сталкивался с чем-то подобным. Но тогда было сильнее, больнее и ужаснее. Сейчас — ерунда по сравнению с тем ужасом. Это он переживет. Надо только не дать монстру разорвать связи. Жрец отчаянно дернулся вперед, падая с крыши. Удара он почти не ощутил. И это был плохой признак. Имлаймори надеялся, что боль хоть на миг приведет его в себя, но этого не случилось. Тело по-прежнему почти не слушалось его, а соображать удавалось все с большим трудом. Монстр обернулся к мужчине, и тот почувствовал себя обедом. Рык отчаяния вырвался из его глотки. Темнота заливала глаза, мешая разглядеть что-либо.

«Это конец? Неужели?.. Как нелепо…»

Стоило только мелькнуть этой мысли, как все прекратилось. Боль перестала нарастать, а невидимые путы пали. Но самое главное — Ингвар чувствовал, что больше никто не пытается отделить его астральное тело от физического. Почему? Что случилось?

Зрение прояснилось через несколько секунд, и имлаймори увидел Реола с обнаженным мечом совсем рядом с тварью. Ингвар хотел крикнуть, что на нее невозможно подействовать физически. Однако воин уже опускал оружие на голову монстра. Тот тоже это видел, но дожидаться не стал. Метнулся в сторону и… исчез.

Реол будто и не удивился. Он рванул к лежащему на земле другу и схватил его за плечи.

— Ингвар! — прокричал мужчина, встряхивая жреца. Его голос доносился словно через одеяло. — Просыпайся! Немедленно!

Имлаймори подумал, что это демонски верный совет. Вот только попробуй его в таком состоянии осуществи. Он чувствует себя так паршиво, что готов заснуть во сне.

«Ты же не забудешь сделать „маячок“?» — прошелестел голос бирюзововолосой девушки в голове у Ингвара. Нет, он не собирался его делать. Однако почти против воли в памяти всплыли узорчатые листья красного клена в окне. Такие красивые, яркие, эти тонкие ветки… они словно забираются к нему в комнату…

На этой мысли Ингвара рвануло вперед, картинка смазалась, сменившись мерцающим цветовым туннелем. Мужчина летел вверх с дикой скоростью. Жрец невольно закричал или, скорее, вскрикнул и… проснулся, подскочив в кровати и дико озираясь.

Он сидел на постели в своем доме, одеяло валялось на полу, а простыни сбились. Но изысканные листья красного клена все так же чарующе качались у его окна.

Ингвар опустил голову на руки и застонал. Проклятье! Проклятье!

С трудом поднявшись, жрец потянулся за одеждой. Сейчас примчится Реол, нужно хотя бы одеться успеть.

Как же телохранителю это удалось — проникнуть в его сон и сразить тварь? Без Тоё тут точно не обошлось…

Но как же все болит! Не тело, а отбивная. Что же это за тварь такая?

ГЛАВА 9

Обычно, если Анарил засыпала сразу, сны ей не снились. Однако стоило ее стене приобрести столь загадочную прозрачность, как изменилось и многое другое. Казалось бы, девушка устала морально больше, чем физически, но все равно вымоталась за этот странный, бесконечный день. После такого сон должен быть глубоким и без каких-либо сновидений. Может, так оно и было вначале. Однако спустя какое-то время Анарил обнаружила себя в каком-то темном, пугающем месте.

Девушка сразу насторожилась. Еще никогда она не чувствовала опасность так отчетливо. Казалось, та разлита в воздухе. Ею пропитана вся тьма вокруг, каждый ее клочок. Каждый вдох режет ею легкие. «Боги, где же я?!» — запаниковала оннонге. Она хотела вскинуть руки и послать магию на разведку, однако на запястьях будто повисли тяжеленные гири. Сколько ни пыталась девушка поднять их, все без толку. Даже пальцы с трудом шевелились. Анарил с ужасом поняла, что не может и шагу ступить. Тело просто не слушалось. Хорошо ощущалось, но не подчинялось приказам мозга. А еще эта опасность вокруг. И разлитые чернила тьмы.

Анарил паниковала все больше. Она никогда не сталкивалась с подобной ситуацией. Что же случилось? Что ей угрожает? Кто здесь? Она одна? Поможет ли ей кто-нибудь? Или… наоборот?

Его приближение она почувствовала сразу. С какой-то неизъяснимой четкостью девушка поняла, что этот некто был здесь всегда. Абсолютно всегда. Будто родился вместе со всем миром и занял это место. Именно он создал эту ловушку. И как только жертва в нее попадает, начинается игра. Паука с мухой или кота с мышью, трудно сказать. Сначала он просто наблюдает. Это его взгляд был той опасностью, которую сразу почувствовала Анарил. Он долго таился так, чтобы девушка не смогла ощутить его присутствие. Наслаждался ее паникой, осознанием собственного бессилия. Но стоило ей начать думать, как он сделал второй шаг.

Он приблизился.

Шаг за шагом он двигался вперед. Бесшумно. Совершенно невидимый в кромешной тьме. Но Анарил ощущала его всей кожей. Столь сильную ауру она даже представить себе не могла. Он был сильнее всех. Сильнее самых мощных магов в их городе и даже стране. Сильнее всех тварей и монстров, с которыми она сталкивалась. Он был даже сильнее того демона, что ей довелось видеть, а тот входил в опаснейшую категорию. Возможно, этот некто был сильнее даже богов. По крайней мере, некоторых точно. Даже в храмах Анарил не ощущала такой сокрушающей энергии. И он приближался. Ей хотелось закричать, но горло перехватило ужасом.

«Кто ты?! Кто ты?!» — билось вопросом ее сознание. И будто в ответ в чернильной темноте зажглись странные глаза. Девушка видела только их контур — очерченный светящимся серебром. Все остальное представляло собой прежнюю тьму, может быть, еще более густую, чем прежде.

У Анарил сложилось четкое впечатление, что ее вопрос слышали. Даже могли бы на него ответить, но не стали. «Он хочет, чтобы я боялась», — подумала оннонге и с горечью поняла, что ему это вполне удается. Даже осознание целей существа не дало ей никакого преимущества. Она полностью беспомощна. Убить ее сейчас сможет кто угодно. Магии как будто и не было, да и уровнем мощи этот неизвестный настолько превосходит ее, что даже при максимуме своих сил она смогла бы его только позабавить.

Анарил была уверена, что ее враг любит забавляться. За чужой счет. «Что меня ждет? Смерть?» Мысль страшная, но в нее не верилось. Оннонге несколько раз оказывалась в ситуациях, когда ее жизнь висела на волоске, но всегда пугалась уже после того, как все заканчивалось. Даже сейчас смерть казалась чем-то нереальным. Разве может случиться так, чтобы ее не стало? Как это вообще — не быть больше? Ведь мир всегда осознается через призму личности. И все плохое или хорошее, происходящее вокруг, воспринимается нами только потому, что мы существуем. А если нас не будет, то… нам не все ли равно уже будет? Ведь не останется ничего, что могло бы испытывать боль или сожалеть? Если, конечно, забыть о том, что говорят жрецы о загробной жизни. Анарил всегда казалось, что если они и правы, то у души, отправляющей к богам, совсем другие заботы, чем переживания о смерти тела. Хотя кто там знает? Девушка куда больше боялась потерять маму с сестрой, чем умереть самой. Да и первая мысль, возникающая в ответ на «А что будет, если я умру?», была именно о них — о том, что маме и Ниобел будет так плохо.

Сейчас, полностью беззащитная перед своей участью, Анарил ужасно боялась. Но чего — не знала. Страх просто жил в ее крови, в ее сознании. А неизвестный все приближался. Его присутствие опаляло, но одновременно казалось, что мышцы стынут от дикого холода. И вот тогда-то Анарил и поняла, что значит на самом деле бояться. Это не путающиеся мысли, не трясущиеся колени, не отчаянное «Я умру?». Это животный, неконтролируемый страх. Такой, что, кажется, глаза лезут на лоб. Что движения становятся непроизвольными, и можно только биться в своих оковах, калеча себя и не замечая этого. Это что-то настолько первобытное, что невозможно дать никаких описаний, его просто нереально испытать в обычной жизни. Даже в темном переулке перед бандой грабителей боишься совершенно конкретного. Сейчас же Анарил сходила с ума от страха, но чего она боялась, сказать не смогла бы.

Потом неизвестный протянул руку и коснулся ее шеи. И Анарил все-таки закричала. Звуков все так же не было, но она кричала. В тот же момент девушка почувствовала, что ее оставляют все мысли, чувства. Она вдруг ощутила их, до самой мельчайшей эмоции, сама себе показавшись сосудом, в котором все это находится. Вот только сейчас через руку неизвестного оно утекает из нее. Он забирает ее мысли, ее способности, ее личность. Высасывает каждую частицу того, что делает ее человеком. С каждой секундой тело Анарил наливалось этой жгучей режущей пустотой, оставляя отупение и отчаяние. Глухое и безнадежное. Но даже его забирали. Взамен приходило равнодушие, но это было не равнодушие живого существа, это было равнодушие пустоты. Смерти нет, есть пустота.

Анарил казалось, она плачет. Но слез не было. Пожалуй, последней ее мыслью стало сожаление: «Я не хочу так».

А дальше — темнота.

Сколько времени длилось это беспамятство, неизвестно. Но потом вдруг Анарил очнулась. В той же кромешной тьме и с ощущением опасности. И снова этот кто-то был рядом. Он наблюдал из темноты. Следил и ждал ее чувств. Оннонге мгновенно вспомнила, что с ней недавно происходило, и запаниковала вновь. И опять он двинулся ей навстречу, своей аурой подавляя любые попытки что-то осмыслить. Его рука так же, как и в первый раз, сжала ее шею, и боль потекла через тело. Боль, которую ощущают те, кто теряет себя, чью силу пьют как ликер. Не оставляя ничего взамен, не давая надежды на освобождение. Хотя бы со смертью.

«Я корм, — мелькнула в угасающем сознании Анарил мысль. — На сколько порций меня хватит?»

Она была права.

И надолго бы ее не хватило.

Вот только… сознание начало отдаляться. И неожиданно стало ясно: это сон. Самый ужасный кошмар, что ей когда-либо снился. Ей бы проснуться, встать и пойти умыться, но страшное место ее не отпускало. Сознание девушки уже не испытывало прежнего ужаса, лишь его последствия. Однако тьма и опасность по-прежнему клубились рядом. Вот только видела она их больше со стороны. И поняла, что кроме нее и хозяина этого ужаса здесь находится кто-то еще. Только с ним все это происходит на самом деле. Это его страх и его боль. Его отчаяние и его бессилие.

И тут она увидела этого несчастного.

Во всех деталях. Очень четко.

У него были пепельные длинные волосы и знакомая аура. Раскинув руки, он висел на стене и умирал. Не было знакомых Анарил длинных одежд, просто штаны и заправленная в них рубаха, так любимые воинами всего мира. У мужчины недоставало сил держать голову, и она свешивалась на грудь, а волосы, не в пример нынешним очень длинные, почти заслоняли лицо. Однако того, что Анарил увидела, было достаточно, чтобы понять, — это все же не Ингвар. Не его дерзкие мужественные черты, не его лишь слегка спрятанная ярость. Это совсем другой человек. Однако… однако…

Вот неизвестный монстр, так и не вышедший из тьмы, сжимает его горло, вновь начиная свое поглощение, и голова пленника поневоле запрокидывается.

Это он, в ужасе понимает Анарил. Это Ингвар. Совсем молодой и какой-то другой. Сейчас еле живой и совершенно измученный. Но это он.

— Ингвар! — Анарил бросается к нему, не в силах выдержать эту боль на его лице.

Неизвестный демон крепче сжимает горло юноши, и тот еще больше слабеет, своею мукой заполоняя все вокруг.

— Ингвар! — кричит Анарил. И просыпается.

Просыпается на своей кровати, в приятной на ощупь полупрозрачной рубашке, в доме, который всегда ей так нравится. Но ей понятно, что с этого мгновения все изменилось. Еще пока неизвестно как, но те ужас и боль ей не забыть. Кто хоть однажды испытал такое, уже не станет прежним.

Никогда еще Анарил так не хотелось плакать. И она плакала. Совсем не эстетично, вздрагивая всем телом и надрываясь слишком глубокими рыданиями. Эти слезы не приносили облегчения. От них было только хуже. Девушке с трудом удалось добрести до ванной и там буквально затопить их водой.

За окном тихо пробуждались утренние сумерки. Даже птицы еще не пели. Или она просто их не слышала.

«Какой длинный, странный день», — думала Анарил, возвращаясь в кровать. Ей не уснуть, но можно просто полежать, пытаясь убедить себя, что ничего этого не было. Что такое просто не могло произойти.

Реол появился в спальне Ингвара через пару секунд. «Что-то он долго», — хмыкнул про себя жрец. Он как раз рассматривал в зеркале здоровенный синяк на плече. Несколько деревянных решетчатых фонариков освещали комнату, делая ее куда более уютной, чем она была на самом деле.

— Ночь, бесспорно, удалась, — усмехнулся Реол, подходя к имлаймори и оттягивая воротник халата. Весь загривок представлял собой один сплошной синяк, кое-где сползая вниз, а в других местах соединяясь с травмами на плечах.

— Отличная ночь. Давно таких не было, — в тон ему согласился Ингвар, кося взглядом на вынырнувшего из стены Тоё.

Дух скромно пристроился в темном углу комнаты. Наверняка именно он был инициатором самоуправства. Хотя тут они, наверное, действовали с Реолом наперегонки. Однако придумал план, несомненно, Тоё. Как же им все-таки удалось синхронизировать сны?

Ингвар сделал вид, что рассматривает левое запястье на предмет травм, сам же в это время решал, как ему поступить. Оба его друга поняли молчание совершенно правильно. Тоё выдвинулся вперед, туда, где освещение было лучше, и склонился в низком поклоне.

— Я должен принести свои извинения, мой господин, — произнес он, не разгибаясь. — Мне известно, что вы не приветствуете самоличное вмешательство в ваши операции. Я отлично осознавал, что вы не позвали нас не потому, что забыли, а желая справиться с этой сущностью самостоятельно, и все равно настоял на участии Реола. Я приношу свои извинения. В свое оправдание могу лишь сказать, что мое беспокойство было вызвано не сомнениями в вашем мастерстве или силе, но неизвестной природой сущности.

И Тоё наконец выпрямился. Ингвар мысленно вздохнул. Он также отлично понимал, что слова духа были произнесены не дабы вызвать в нем вину, однако она возникла самостоятельно. Впрочем, взгляд на Реола быстро ее рассеял. По неодобрительной складке его губ становилось ясно, что он ввязался во все произошедшее по другой причине. Вернее, отчасти другой.

Заметив взгляд Ингвара, воин посмотрел ему в глаза.

— Я не буду извиняться, — с упрямыми нотками в голосе произнес он. — Думаю, что ты и не ждешь этого. Более того, я считал и считаю, что, прежде чем лезть в подобную передрягу, нужно было лучше подумать, а подумав, взять меня с собой. Уверен, мы нашли бы способ это осуществить. Я также отлично понимаю, почему ты этого не сделал. Не знаю, как я поступил бы на твоем месте. Возможно, так же. Но ты забываешь, что я твой телохранитель. В данном случае мне все равно, что ты испытываешь на психологическом уровне. Моя работа — охранять твое тело, если говорить совсем уж примитивно. Не думаю, что моя работа была бы выполнена, если бы оно навсегда осталось лежать в этой кровати, — Реол махнул рукой в ее сторону, — лишившись души!

— Астрального тела, — со вздохом поправил Ингвар. — Это немного другое.

Реол только фыркнул. Имлаймори же, сделав паузу, продолжил:

— Я вынужден признать, что в данной ситуации твое вмешательство было оправданно. И все же она экстраординарна. Мы столкнулись с удивительной сущностью. Только ее абсолютная уникальность и оправдала твои действия.

— Вообще-то я тебе жизнь спас, — не выдержал Реол.

— И за это я тебе благодарен. Более того, жизнь не так страшно потерять, хотя тоже не хочется, куда страшнее стать бесполезным овощем без души.

— Астрального тела, — съязвил воин.

— Именно, — невозмутимо отреагировал жрец. — Так что моя благодарность тебе весьма велика. — Ингвар наклонил голову в знак признательности. — Однако я настаивал и настаиваю — не стоит идти за мной, если я не прошу этого.

Телохранитель упрямо мотнул головой:

— Твою благодарность я принимаю. Но условие это выполнить не могу. Я профессионал и твой друг. Я буду идти за тобой и, если надо, перед тобой всегда, в любое время, когда посчитаю это правильным. Даже если это идет вразрез с твоим приказом.

Ингвар стиснул зубы.

— Ты просто боишься, что я сорвусь или погибну, пытаясь не сорваться, — не выдержал он. — Но смею тебе напомнить, что я умею себя держать и что я тоже профессионал. Я всегда могу выпутаться из любой ситуации. И сделаю это не сорвавшись. Я отлично понимаю, что, стоит мне перейти черту, пострадают люди. Я жрец! И имлаймори. И я служу Удзару, который стоит на страже этого города, этой земли! И я не допущу, чтобы погибли люди!

— Да не боюсь я, что ты сорвешься! — рявкнул в ответ Реол. — Я знаю, что ты не сорвешься. Я тебе верю. Тебе и твоей силе, демоны побери! Ты сам слишком боишься этого срыва, вот и видишь во всем намеки на этого проклятого демона, чтоб его сородичи разодрали! Я куда больше боюсь, что твоя ответственность тебя и погубит! Что ты будешь сдерживаться, боясь пробудить этого демона, и в какой-то момент силы окажется недостаточно и тебя убьют. Вот чего я боюсь, Ингвар.

Имлаймори в упор смотрел на Реола. Тот тоже не отводил глаз. Оба всегда отличались завидным упрямством. И они никогда не являлись просто начальником и подчиненным. С самого начала их отношения строились совершенно на другой основе.

— Меня не убьют, Реол, — медленно и предельно четко выговорил Ингвар. — Я знаю свои силы, и опыта у меня предостаточно. Я лучший имлаймори в стране. Даже с этим ограничителем. Да, я до сих пор просыпаюсь в кошмарах, вспоминая Химтру, но я не дам ему сломать мне жизнь. Он не сделал меня слабее. Просто теперь мне нужно больше думать, и я отлично научился это делать. Рано или поздно я сниму его заклятие. И убью эту сволочь. Ради этой цели я буду жить столько, сколько потребуется, и никто другой не доберется до меня раньше.

— Я знаю это. — Реол действительно это знал. — Я знал это, когда присоединился к тебе. Сильнее тебя нет. Да и умнее поискать. Именно тебе суждено победить Химтру и освободить наш город от этой извечной угрозы. И когда это случится, я буду стоять рядом с тобой. И в любой другой битве тоже. Не потому, что я сомневаюсь в твоей силе или мастерстве, а потому, что от случайностей никто не застрахован. Твой путь — это путь на вершину. А мой путь — тебя защищать. Мой долг — быть рядом в любой передряге. Ты не можешь мне этого запретить.

— Не могу, — помолчав минуту, согласился Ингвар. — Но это не значит, что я буду брать тебя в любую битву.

— Я всегда буду рядом.

Жрец еще какое-то время смотрел на друга. В разной вариации этот спор повторялся снова и снова. Наверное, когда-нибудь с этим придется смириться. Впрочем, не сейчас.

— Как тебе удалось сделать это даже в моем сне? — Ингвар жестом предложил всем усесться вокруг невысокого столика, отмечая этим прекращение дискуссии. И начало новой. Жрец посмотрел на Тоё. — Твоя работа?

— Разумеется, его, — хмыкнул Реол. — Как, ты думаешь, я один бы это провернул?

— Хм, может, мне тебя уволить, а, Тоё? — усмехнулся Ингвар.

— Не думаю, что вы это сделаете, — с чуть переигранной покорностью судьбе ответил дух.

— И что же мне помешает? — заинтересовался имлаймори.

Тоё едва заметно улыбнулся:

— Ассоциация защиты прав духов.

— Нет такой ассоциации, — немного подумав, ответил Ингвар.

— Во-о-от, — хитровато протянул Тоё.

— Только не говори, что ты создашь ее, если я тебя уволю!

— Боги упасите, — моментально отозвался тот. — Не хватало еще с духами судиться!

— Так что же…

— Но я могу подать кому-нибудь шустрому такую идею, — еще более хитро заявил Тоё. — И это будет на вашей совести!

Ингвар искренне восхитился таким поворотом.

— Учти, это шантаж.

Дух с гипертрофированным раскаянием склонил голову.

— Я так сожалею, господин, — в лучших театральных традициях прошелестел он.

Все трое рассмеялись.

— Иногда я думаю, — с деланой задумчивостью произнес Ингвар, — что друзья существуют для того, чтобы мы делали как можно меньше глупостей: мы столько времени тратим на препирательства с друзьями, что на глупости его просто не остается!

С этим утверждением было трудно спорить, только смеяться.

— Думаю, рано или поздно такую ассоциацию все-таки создадут, — заметил Реол, когда восстановилась относительная тишина.

— Когда умрет достаточное количество адвокатов? — хмыкнул Ингвар.

Но, как ни печально, пришло время от веселья переходить к делу.

— Так все же как вам удалось пробраться в мой сон?

— Когда мы поняли, что вы прямо сегодня отправитесь на охоту за этой сущностью… — начал Тоё.

— Вот, кстати, как вы поняли? — Этот вопрос давно не давал покоя жрецу.

— Как обычно, — вставил Реол. — Это уже стало профессиональным умением.

— Но вы отправились спать, — как ни в чем не бывало продолжил разъяснения Тоё. — Совместив эти два факта, догадаться о способах охоты не составило труда. Неизвестный характер сущности очень тревожил меня, и я предложил Реолу последовать вашему примеру. То есть воспользоваться техникой осознанных сновидений и прогуляться по району, который мы наметили как возможное место нападения, что Реол блестяще и выполнил. Я же остался следить за вами, господин. Если вы подвергаетесь нападению даже во сне, тело, а также аура реагируют на это. Не очень заметно, как правило, если не ждать именно этих изменений. Если бы атаки не случилось, то я бы не посмел беспокоить вас. Но поскольку вам все же пришлось драться, я позволил себе соединить ваши с Реолом сны.

— Я и не знал, что ты такое умеешь, — удивился Ингвар, внимательно глядя на духа.

— Умею, — вздохнул тот. — На свете, как вы знаете, есть такие сущности, которые живут во снах и могут между ними перемещаться. Когда-то я добился права обучаться у них… Была такая необходимость. — В какой-то момент показалось, что Тоё стало трудно говорить. — Я хотел… только наблюдать. Но научиться видеть чужие сны невозможно без определенных техник, одну из которых я применил сегодняшней ночью.

— Так ты можешь видеть чужие сны? — восхитился Реол.

— Не совсем. Это сложно объяснить, да и у меня нет права разглашать техники закрытых школ магии. Но вкратце можно сказать так, что при определенных условиях это возможно осуществить. Однако при моем типе энергии подобные упражнения губительны, если ими увлекаться. Предупреждая ваши вопросы, замечу, что никакого вреда от сегодняшних действий я не понес. Кстати, с кем угодно я не смог бы такого сделать. Вы близкие мне люди, а также вы связаны друг с другом. Поэтому мое вмешательство удалось. Профессионалы могут совершать такое с любыми людьми, мне это не дано.

— Однако ты отлично справился, — похвалил Реол.

— Я опасался, что у меня не выйдет.

— Мне ты об этом не сообщил, когда мы договаривались о плане, — хмыкнул воин.

— Не все знания полезны, — заявили ему в ответ.

Ингвар задумался. Значит, Реол тоже спал. Так как же ему удалось воздействовать на ту тварь?

— Коль уж мы прояснили этот вопрос, давайте перейдем к следующему, — оборвал он готового к ответу телохранителя. — Хочу вам рассказать, с чем столкнулся. К своему великому удивлению.

Его собеседники мигом прекратили все споры, жадно уставившись на жреца. Ингвар коротко рассказал им о своем путешествии и нападении.

— Во-первых, она напала сама, — загнул большой палец на левой руке имлаймори. — Возможно, она пришла на запах страха, который исходил от этой женщины. Но, как мне кажется, это не так. Женщина давно уже спала. И это был глубокий сон. В такой непросто пробиться. А этой сущности нужно переходное состояние жертвы или хотя бы более поверхностная стадия сна. По крайней мере, так мы считали раньше. Это подтверждается еще и тем, что она действовала и во сне, причем чужом, то есть моем, и на втором уровне, что мы выяснили днем. Второй уровень энергии — самый особенный, пожалуй, он близок к состоянию сна. Мы должны помнить, что нашли следы этой твари на нескольких уровнях. Кроме первого. Все это крайне необычно. Второе, — жрец немного подумал, — даже не находясь рядом со мной физически, а Тоё был рядом и может это подтвердить, она смогла нанести физический вред. Больно, кстати.

— Остаток ночи, как я понимаю, ты проведешь в храме? — спросил Реол.

— Да и утро, наверное, тоже, — ответил Ингвар. — Буду молить Удзару об исцелении.

— Хорошо, что, напитавшись его силой, ты не хочешь спать, — не удержался телохранитель. — А то хорош бы из тебя был охотник.

— Ты отлично знаешь, что я могу не спать сутками при необходимости и не терять в возможностях.

— Это да. Вот только для дела, возможно, придется дам очаровывать. Тут не столько выдержка нужна, сколько обаяние. А оно поспать любит. — Реол задумался. — Хотя и без выдержки тоже никак.

— Каких дам? — не понял Ингвар. — Разве еще не всех очаровали?

— Думаешь, сегодняшняя жертва, то есть та женщина, которой снился кошмар, ничего не видела?

— А почему она должна была что-то видеть? Хотя проверить не помешает.

— Господа, давайте вернемся все-таки к предмету нашего волнения, то есть к сущности, — вмешался Тоё. — Я очень хотел бы дослушать про нее.

— Да, точно. — Имлаймори еще немного подумал. — Эта сущность способна как к физическому воздействию, так и к энергетическому. Она увидела связи астрального тела с физическим и попыталась их разорвать. Но самое непонятное лично мне это то, почему мои действия не принесли ей никакого вреда? Выходит, мы действовали в разных состояниях. Я был во сне, а она на втором уровне. Но она же меня видела! Она действовала в моем сне! И да, почему Реола она испугалась?

— Она не просто меня испугалась, — вставил телохранитель. — Я, как ее увидел, мигом понял, что она делает, и рванулся к ней. Схватил ее за загривок и оторвал от связей.

— То есть тебе удалось на нее воздействовать?

— А тебе совсем нет?

— Нет, — понуро ответил Ингвар.

В комнате воцарилась тяжелая, вязкая тишина.

— Такое невозможно, — четко произнес Реол спустя пару минут. — Невозможно, чтобы на одну и ту же сущность можно и нельзя было воздействовать людям, находящимся в одинаковом положении. Я бы поверил, если бы было наоборот. Если бы ты мог ее схватить, а я — нет. Ты же сильнее меня во много раз. Так как же случилось наоборот? Невозможно!

— Невозможно, — медленно протянул Тоё, — кроме одного-единственного варианта.

— Думаешь, атака была направлена именно на меня? — Ингвар в упор посмотрел на духа, будто пытаясь увидеть его глаза за повязкой.

— У вас много врагов, — пожал плечами тот.

— Но таких изобретательных я не припомню, — задумался имлаймори.

— И расчетливых. — Реол явно перебирал условия, при которых покушение могло завершиться успешно для задумавшего его.

— К сожалению, как правило, враги с годами умнеют, — заметил Тоё.

— Не нравится мне это, — пробурчал воин.

Ингвар вспомнил ночное нападение и не мог не согласиться.

— А вы знаете, как возможно создать такое существо? — спросил Реол. — И как натравить его на Ингвара?

Тоё и жрец переглянулись.

— Натравить не проблема, — поделился своими знаниями имлаймори. — Существует множество самых различных способов. Но вот создать эту тварь…

— Я до сих пор не могу понять, что она суть, — согласился Тоё. — Сочетание таких разных способностей… никогда такого не встречал! Даже не слышал! Не могу представить себе даже способ, с помощью которого можно было сочетать все это. Господин? — Дух вопросительно посмотрел на Ингвара. Несмотря на повязку, Тоё отлично все видел, ведя себя так, будто той и вовсе не было. Поэтому к нему вполне применимы слова, относящиеся к способности видеть.

Имлаймори покачал головой:

— Не представляю. И мне неизвестны люди, способные хотя бы на часть подобного. Тем более я не могу вспомнить таких людей среди своих врагов.

— А друзей? — коварно уточнил Реол.

— Среди них тоже, — рыкнул в ответ Ингвар.

— Кто-то должен иметь на тебя очень большой зуб, раз приложил столько усилий.

— А может, он просто слишком слаб, — рассудил вслух Тоё. — Поэтому способ выбрал… удаленный, так сказать. Способ, конечно, хитрый, но не без изъяна. Одноразовый, да и не дающий абсолютной гарантии. Вероятность успеха высока, но явно недостаточна.

Жрец задумчиво кивнул.

— Что-то в этой истории не сходится, — произнес он. — Не спрашивайте что. Я не знаю. Нужно все хорошенько обдумать, но что-то явно не сходится.

ГЛАВА 10

Проснулась Анарил, что неудивительно, в отвратительном настроении. Однако, припомнив за завтраком ночные выводы относительно ведьмовства, повеселела и уже через полчаса отправилась разыскивать Гая. Его удалось перехватить на выходе из полицейского управления. Он направлялся с обыском в дом первой пропавшей.

— Ты мне должен, — увидев его, заявила Анарил. — И я сейчас не о деле.

— А о чем же? — Гай тоже, разумеется, не удосужился поздороваться.

— О ночном визите твоей жены. — Девушка даже позволила себе упереть руки в бока, что давно уже не делала.

Полицейский вопросительно поднял бровь.

— Твоя жена пожаловала ко мне посреди ночи и устроила скандал. Знаешь, обсуждение твоего морального облика не то, что способствует хорошему сну.

По лицу Гая невозможно было определить, о чем он думает. Но Анарил показалось, что она увидела удовлетворение в зеленых глазах полицейского.

— Мне жаль, что тебе не дали нормально выспаться. Прошу прощения за Лариту.

Оннонге не верила своим ушам:

— И это все, что ты можешь мне сказать?!

— Ты хочешь обсудить мой моральный облик и со мной?

Но Анарил не собиралась поддаваться на уловку.

— Да, демоны побери! Потому что твои семейные проблемы испоганили мне ночь и настроение, а также, подозреваю, репутацию. Теперь все соседи по улице будут шептаться о том, что я сплю с женатым мужчиной! Знаешь, это не та репутация, которой я бы гордилась!

— Вряд ли тебя раздражает именно это. Тебе всегда по большей части было плевать, что говорят о тебе люди. Если, конечно, их слова не касаются твоей работы. По крайней мере, насколько я тебя знаю, ты не пришла бы ко мне с претензиями, если бы тебе не было что сказать мне про расследуемое дело. Так что же ты нашла в том заклинании?

Анарил скривилась от правоты слов приятеля.

— Ага, значит, я прав, — удовлетворенно заметил внимательно наблюдавший за ней Гай. — Предлагаю обсудить это по дороге. Я направляюсь с обыском в дом первой пропавшей. Кстати, ее зовут Нора Дочч. Слышала, может быть?

Оннонге помотала головой и тут же сообразила, что ее изящно увели от первой темы.

— Не думай, что я забуду про ночной визит твоей женушки. Меня до сих пор трясет при одном воспоминании о нем. Но сначала разберемся с расследованием, а то я не уверена, что в обратном порядке до него вообще дойдет дело.

Гай и бровью не повел.

— Тогда пожалуйте в карету, госпожа оннонге.

Девушка сама не заметила, как они приблизились к служебному экипажу ее знакомого. Анарил посмотрела на запряженных каурых лошадок, одна из которых с некоторой ироничностью косилась на девушку, и мысленно вздохнула. Куда девается весь ее ум, когда требуется поставить нахала на место? Но лицо нужно держать всегда. Руководствуясь этой мудрой мыслью, оннонге невозмутимо протянула руку приятелю, дабы он помог ей сесть в карету. Осень была совсем теплая, так что сегодня Анарил щеголяла в недлинном, всего лишь на два пальца ниже колен, синем платье плотной материи, зауженном на талии и с широкой юбкой. Оно совсем не мешало свободному передвижению, как и относительно невысокий каблук на туфлях-лодочках. Яркий бирюзовый цвет волос и глаз выводил этот наряд из обычных в роскошные. Это в совокупности с жестом очень помогало Анарил в ее желании не дать Гаю возможности перевести общение на уровень коллег. Он с удовольствием воспользуется этим поводом, чтобы «забыть» о многих правилах этикета, которые требуют от мужчины достаточно почтительного отношения к женщине. Хотя бы внешнего. Оннонге всегда считала, что равноправие полов придумано именно мужчинами, дабы не утруждаться с манерами, а там и с уважением. Анарил же не желала, чтобы на нее перекидывали часть своей работы, отговариваясь мифическим равенством, и, в случаях когда сомневалась в отношении мужчины к своей особе, заставляла его соблюдать все правила культурного поведения.

Гай прекрасно это понял, но виду не подал. Зато подал руку и помог Анарил сесть в карету. Сам забрался следом и уже хотел спросить о находках оннонге, когда она произнесла:

— Расскажи мне про пропавшую. Почему ты решил, что она может быть мне знакома?

— Она училась у твоей сестры, — после секундной паузы пояснил Гай. — Я знаю, иногда преподаватели приглашают в дом студентов или рассказывают о них родственникам.

Анарил задумалась. Ниобел действительно порой вещала о своих учениках и их проделках.

— Нет, не могу припомнить, — выдала девушка результат своих размышлений. — Надо напрямую сестру спрашивать. Если она и говорила про эту Нору Дочч, то я этого не запомнила.

— Может, и придется, — вздохнул Гай. — По этой девушке очень мало информации. Вроде и жил человек, документы есть, учился, жилье какое-то занимал, а развернуться совершенно негде. Ни в каких противозаконных действиях она уличена не была, ни в какие скандалы не ввязывалась. Из родственников только старая тетя и какие-то дальние, я еще точно не узнал. Друзей особо нет. Что еще…

— Где она работала? Она маг, коль уж училась у моей сестры.

— Да, маг, но очень слабый. Какая-то работа в строительной компании. Ну знаешь там, раствор побыстрее скрепить, груз поднять, иллюзию, где надо, навести. — Мужчина усмехнулся.

— М-да, видать, дар и правда слабый. А что еще?

— Ничего.

— То есть весь вчерашний день ты потратил на то, чтобы узнать ничего?

— Знаешь, даже это было непросто. С учетом того, что девушка зарегистрировалась в гостинице под чужим именем. Поэтому сыщик, который занимался этим делом до меня, ничего и не узнал. Заявления о ее пропаже не было до самого последнего момента.

— А сейчас есть?

— Да. Соседка заявила, что Нора Дочч пропала.

— А почему не раньше? Уже месяц прошел.

— Вот это мы и спросим, когда доберемся до места.

— А как ты соотнес пропавшую девушку с Норой Дочч?

— По фотографии. Соседка приложила фото к заявлению. А со слов работников гостиницы был составлен полицейским художником портрет пропавшей.

— И они сошлись. А хоть что-то вы узнали, кроме бесконечных нет? Ухажер, долги?

Гай скептически глянул на девушку:

— Не торопись. Прошел всего один день, как я взялся за это дело. Лучше расскажи, что ты накопала.

— Я не копала. Я исследовала. — Сегодня Анарил хотелось постоянно противоречить Гаю. В идеале — задевать его за живое. Удавалось пока не очень, но оннонге не собиралась сдаваться.

— И что же выявило твое исследование? — Полицейский хотел получить информацию, а свои желания он ставил превыше всего. И это были именно его желания, не требования долга или поиск справедливости.

Анарил наконец-то справилась с раздражением и начала отвечать по-деловому:

— Это очень сложное заклинание, и я не разобралась в нем окончательно. Скажу больше, есть подозрение, что оно создано с помощью техник, которые в нашей стране просто неизвестны.

— Даже так? — удивился сыщик. Он не стал задавать дурацких вопросов вроде «Может, это ты их не знаешь?». Весьма серьезно относясь к своей карьере, Гай отбирал для совместной работы только лучших специалистов. Так что мнению бывшей однокурсницы всецело доверял. — Это интересно. Хотел бы я узнать, откуда маг, не блещущий способностями, узнал об этой технике.

— О, я бы тоже, — горячо поддержала Анарил. На миг задумалась, потом поделилась результатом своих размышлений: — Ниобел как-то сказала, что порой слабые, по общепризнанным нормам, маги оказываются неожиданно сильными в каких-нибудь редких школах. Главное, найти свое направление. Может, тут тот же случай?

— Ты у меня спрашиваешь? Это ты у нас специалист.

— Это был риторический вопрос, Гай, — возмутилась Анарил. — В любом случае, пока это не доказано, это лишь гипотеза. Вполне вероятно, девушке кто-то помогал. Или просто научил этой необычной технике. Но почему? Кто он? И почему держит в тайне такое удивительное открытие? На этом можно было бы заработать немало денег.

— А может, наша девушка украла секрет этой техники? — загорелся сыщик.

— Ты у меня спрашиваешь? — не преминула вернуть оннонге Гаю его слова.

— Да-да, я помню, — отмахнулся тот. — Ты лучше скажи, ты это мне пришла сказать?

— Нет, конечно, — фыркнула Анарил. — Хороша я была бы, придя с такой бесполезной информацией. Я прекрасно знаю, что тебе нужны не направления для размышлений, а зацепки.

— Верно.

— Тогда вот тебе зацепка. Заклинание это — составное. Его части — это различные типы магий, соединенные без каких-либо видимых стыков…

— А такое возможно? — удивился Гай.

— Вот в этом и состоит та самая удивительная техника.

— Потрясающе! — покачал головой полицейский. — Вот увидишь, все будет крутиться вокруг этой техники.

— Это ты уж сам смотри. Я тебе только свои выводы по магии излагаю. Так вот, в заклинании использовано несколько различных типов магии, и одна из них ведьмовская. Как ты знаешь, это весьма капризная магия. Ее главная особенность — она врожденная. Или есть, или нет. Остальным, если ты хоть немного магически одарен, можно научиться. Сейчас достаточно много литературы о различных техниках сплетения энергии. В случае с ведьмовством такой номер не пройдет. Тут уж или ведьма, или нет.

— Ага. Думаешь, была еще ведьма?

— Нет. По крайней мере, я, желая скрыться или применяя очень секретную технику, не хотела бы, чтобы рядом крутилась какая-то ведьма.

— Резонно. Тогда как же?

Анарил торжествующе улыбнулась:

— С недавних пор в магических лавках стали продавать так называемый «ведьмин карандаш». Правда, необычное название?

— Так себе. Что это за штука? Объясни, — потребовал сыщик, почуяв след.

— Выглядит именно как карандаш, только толстенький такой. Внутри сконцентрировано некоторое количество энергии, измененной ведьмовской магией. Нажимая на карандаш, можно нарисовать рисунок заклинания этим типом колдовства. Это касается, разумеется, только самых простых заклинаний, так как в более сложных нужна поддержка не только словесная, но и действий того, кто может управлять этой энергией. А карандаш лишь делает рисунок. Но в случае Норы Дочч этого оказалось достаточно.

— Потрясающе, — искренне восхитился Гай. — И что же, эти «ведьмины карандаши» можно купить в любой магической лавке?

— Именно, — кивнула Анарил, довольная похвалой и собственным открытием, — но, может быть, мы найдем какие-то указания на какую-то конкретную лавку в доме у госпожи Дочч. Или показать фотографию Норы в волшебных магазинчиках. Если ее не узнают, я могу попытаться опознать ведьму по образцам из различных лавок. Если, конечно, тебе нужно.

— Конечно, нужно. Самое главное, мы узнаем, это наша пропавшая создала то заклинание или кто-то другой. Скорее всего, это будет означать, сама она сбежала или ей кто-то помог.

— Мм, а ведь и правда, — согласилась Анарил, щурясь от удовольствия, что заставит Гая таскаться по лавкам, которые держали в основном ведьмы.

— Кстати, наверняка, — продолжал рассуждать о плюсах открытия оннонге сыщик, — наша пропавшая, или тот, кто покупал карандаш, объясняла в лавке, зачем он ей нужен, ведь тут же тоже не каждый подойдет. Правильно я понимаю?

— Именно. Что-то она должна была объяснить.

— Так можно выяснить цели. Если не побега, то заклинания.

— Очень на это надеюсь. Оно невероятно сложное. Узнать бы, для чего оно было создано, тогда стало бы куда проще.

— Может, тогда и разобрались бы и со второй пропавшей. Сдается мне, без заклинания и там не обошлось.

— Согласна.

— Вот и славно. Кстати, мы уже приехали. Составишь мне компанию?

— Не упущу такой возможности, — улыбнулась Анарил.

Гай помог девушке выйти из кареты, и они направились к небольшому двухэтажному дому, почти полностью оплетенному виноградом.

— Кстати, — с самым невинным выражением лица уточнила оннонге, когда мужчина постучал дверным молоточком, — это маловероятно, но тем не менее возможно, что Нора Дочч купила карандаш не в лавке, а непосредственно у ведьмы.

Сыщик даже развернулся к подруге всем корпусом, в упор глядя в бирюзовые глаза.

— Вот уж обрадуются мои ребята, когда им придется всех ведьм города обходить, — проронил он.

«Демоны, а ведь и правда, — расстроенно подумала Анарил. — Наш подлец уже давно вырос, чтобы заниматься такой работой самолично».

— Зато в этом случае ведьма, — «подбодрила» сыщика девушка, — наверняка очень много знает о целях девушки или ее похитителя. Ведьмы, они умеют разговорить.

Судя по взгляду сыщика, он догадался, чему обязан столь неприятной перспективой. Он не преминул бы выразить свое мнение по этому поводу, но Анарил спасла открывшаяся дверь. В проеме стояла немолодая женщина с седыми короткими волосами и мягкой доброжелательной улыбкой, какая зачастую бывает у старушек себе на уме.

— День добрый, — произнесла она. — Чем могу помочь?

Гай достал свой жетон и представил их обоих.

— Мне хотелось бы задать вам пару вопросов о госпоже Дочч и ее исчезновении, — улыбнулся он. Пожилые дамы любят общаться с обаятельными молодыми людьми. В этот раз харизма Гая сработала так же безотказно, как и всегда. — И осмотреть ее комнату.

— Э-э-э… разумеется. — Дама отступила на шаг, пропуская гостей внутрь дома. — У милой Норы небольшая квартирка наверху. От матери досталась. Я их обеих с самого детства знаю.

— Вы, как я понимаю, госпожа Уски? — с вопросительной интонацией уточнил Гай. — Это вы заявили о пропаже Норы Дочч?

— Да-да, именно, офицер Бронге. Прошу вас, проходите. Вот сюда, пожалуйста. — Узкий заставленный коридор с потертыми обоями привел их к почти вертикальной деревянной лестнице. Госпожа Уски с немалой для ее возраста ловкостью начала подниматься по ней. — Я заявила о пропаже бедной Норы. Понимаете, дело в том, что незадолго до исчезновения Нора сказала мне, что отправится в поездку по каким-то делам. Я спросила, когда она вернется, чем очень смутила ее, уж не знаю, в чем тут причина. Она пробормотала что-то не совсем ясное, хотя вообще такое за ней не водится. Нора очень решительная девочка. Когда я все-таки настояла на точном ответе, она сказала, что, возможно, будет отсутствовать недели две. После этого срока я выждала еще пару дней, параллельно начав узнавать, что и как. Мало ли, может, кто-то больше меня знает о том, куда она направилась. И вот тогда-то и узнала о завещании… Вот ее квартира.

Женщина остановилась около хлипкой, покрашенной еще, наверное, до рождения Норы двери.

— Завещании? — удивился Гай. Или сделал вид, что удивился, кто ж его поймет.

— Да. — Госпожа Уски тоже очень правдоподобно смутилась. — Моя подруга замужем за нотариусом. Она мне и рассказала по секрету, что Нора была у ее мужа в конторе за пару дней до отъезда. А он — мужчина вежливый, благожелательный. Видя мои опасения, не мог мне отказать и раскрыл причину ее посещения.

Анарил искренне пожалела неизвестного старичка, на которого насели эти дамы.

— Нора составила завещание, так? — заговорщически улыбнулся Гай. — Вы просто умница, госпожа Уски. Такой факт, несомненно, поможет нам в расследовании! А вы случайно не знаете, кого Нора указала в качестве своего наследника?

— Ох нет, офицер Бронге, такое Джордж, муж моей подруги, никак не мог нам рассказать. Вы же понимаете, конфиденциальная информация, тайна клиента.

«Ага, значит, старичок крепкий», — мысленно хмыкнула Анарил.

— А как фамилия достопочтенного господина Джорджа? — понимающе покивал головой полицейский.

— Неваргон. Джордж Неваргон, — охотно поделилась пожилая дама. — А Сесилия Неваргон — моя близкая подруга. Правда, Неваргон она стала не сразу, сначала она была…

— Ой, — Анарил сделала вид, что оперлась о дверь, — открыто.

— Так и было? — спросил Гай, ухватившись за возможность сменить тему.

— Да, — не сразу переключилась на нее госпожа Уски. — В смысле нет. То есть Нора закрыла ее перед отъездом. Но ключ у меня есть, так что, когда в первый раз пришли полицейские, именно я ее открыла… и как-то не закрыла. Тут же больше никто не живет. Раньше я сдавала еще две соседние квартиры, но с тех пор, как открыли эту жуткую фабрику, где начали использовать не только магию и травы для производства лекарств, но и какую-то жуткую химию, этот район перестал пользоваться популярностью. Даже магазины многие закрылись. У кого тут свое жилье, те, разумеется, остались, так как его и не продашь теперь. А вот со съемных комнат все в основном съехали. Мне очень повезло, что муж оставил мне небольшие сбережения. С ними хоть как-то можно выжить.

— А Нора?.. — начал Гай.

— А у Норы была своя квартира. Ее родители, пусть будут открыты им врата для новой жизни, выкупили ее когда-то. Так она Норе и досталась.

— Нора же достаточно молодая девушка, — заметил сыщик, — что же случилось с ее родителями?

«Зачем это ему?» — удивилась Анарил, толкая дверь вперед и проходя в первую комнату. Ею оказалась маленькая гостиная с мебелью, которая вряд ли менялась со времен детства хозяйки. Оннонге осмотрелась. Обычно по дому человека многое можно о нем понять. Например, то, что она видела через прозрачную стену, говорило об Ингваре как о человеке строгом и серьезном, живущем традиционно и размеренно. В той комнате не было хаоса или ощущения безысходности, а вот в гостиной Норы Дочч оно просто зашкаливало. Все кричало о прошлом, об ушедшем. Старые обои, множество выцветших фотографий, не слишком хороших картин, тоже явно купленных давно, украшения, характерные для обстановки времен родителей Норы. Разве так должна жить молодая девушка? Анарил хотелось бы сказать, что пусть в комнате бедно, зато чисто, но сделать это означало бы погрешить против истины. Нет, каких-либо залежей грязи здесь не было, однако то тут, то там наблюдались завалы вещей, на стеклах разводы, а количество пыли невозможно было объяснить даже месяцем отсутствия.

— Ох, это такая печальная история! — с восторгом заявила старушка.

«Кто бы сомневался?» — вздохнула Анарил. Гай выглядел очень заинтересованным.

— Этот род, в смысле по матери Норы, проклят! — с придыханием начала свой рассказ соседка пропавшей девушки.

«Даже так? — Оннонге неудержимо хотелось ерничать. Она и сама не знала, в чем причина столь жгучего желания. Обычно подобное ей не было свойственно. — И в чем же проклятие? Не тех мужиков выбирают в мужья? Так в нашей стране на такое половина женского населения проклята».

— О-о-о! — протянул Гай.

— Да-да, офицер, — продолжила старушка. — Все женщины в их роду, все до единой, плохо кончают!

«Наверное, они все умирают», — мысленно продолжила Анарил.

— И в чем же это выражается? — подбодрил рассказчицу полицейский.

— Они все сходят с ума! — торжествующе ответила госпожа Уски.

— В старости? — уточнила оннонге.

— Куда там! — Старушка повернулась к девушке, будто только сейчас вспомнив о ее присутствии. — Никто из них не доживает до старости. А если и доживает, то разве это жизнь? Нет, юная госпожа, это совсем не так происходит!

Рассказчица выдерживала театральную паузу, а Анарил мысленно удивлялась: «Это я-то юная? Молодая — да, но юная…»

— Они совсем молодыми сходят с ума, — наконец-то выдала тайну соседка Норы. — Кто как, но обычно когда детишки еще в школу не успевают пойти. Ну или чуть попозже.

— А если детей нет? — уточнила Анарил.

— Такое тоже с ними часто случается, — с готовностью подтвердила госпожа Уски. — Кто ж их таких замуж позовет-то? С таким-то проклятием! Про него хорошо известно. Несколько женщин из их рода даже сейчас по городу в совершеннейшем безумии бродят! То дожди из цветов, то смерть каждому встречному пророча.

Перед глазами оннонге мгновенно встала та сумасшедшая, что намедни они с Ниобел встретили. До сих пор девушку брала оторопь от этих воспоминаний. Смеяться разом расхотелось.

— Городские сумасшедшие… — пробормотала Анарил. — Кажется, я видела недавно одну из них. Такая нестарая женщина в одежде с множеством мехов даже в эту погоду…

— И бус огромное количество, так? — обрадовалась пониманию старушка. — И что она вам сказала?

— Э-э-э… — Девушке не хотелось даже вспоминать об этом, не то что рассказывать. — Дождь из… незабудок и… лилий, кажется, обещала.

— Да! Это она. — Казалось, госпожа Уски радуется, будто лично ответственна, чтобы эти городские сумасшедшие не отлынивали от своей «работы». — Одна из них. Троюродная тетя Норы. Или кто-то в этом роде. Уже лет двадцать так. Нет, семнадцать. Это случилось в первый раз, когда Нора только должна была в школу пойти.

— Так безумие приходит, даже если нет детей? — спросил Гай.

— Конечно. У многих из них нет детей. Но после достижения определенного возраста оно начинается. Сразу и в тяжелой стадии. Сколько уж их ни лечили врачи, сколько ни проверяли маги, а все едино. Если уж началось, то ничем мозгов не вернуть. Одно слово — проклятие.

— Так маги же могут видеть проклятие, — пыталась разобраться Анарил. — Если маг не увидит, то ведьма точно сможет.

— А вот и не всегда, — будто защищаясь, упрямо возразила госпожа Уски. — Ходили они к ведьмам. Разным. Да только ничего толком они сказать не смогли. Говорят, что по всем признакам проклятие есть, да, видать, такого уровня, что им не по зубам. Так-то!

— Так, может, Нора тоже… того? — спросила оннонге.

— Нет, — решительно покачала головой старушка. — Норе еще рано. Еще пара лет у нее в запасе есть. Даже пять. А при хорошем раскладе и все десять.

— Ясно, — твердо сказал Гай. — Так с матерью Норы такое тоже случилось?

— Да, и с теткой. И с другой теткой, но та уже умерла. А та, что жива, в сумасшедшем доме. Нора — хорошая девочка. Она ее регулярно навещает. Деньги дает на ее содержание. Хотя у самой их не так уж много. Поэтому я даже обрадовалась, когда она куда-то отправилась. Подумала, что, может, работа хорошая подвернулась. А вообще род большой, но они мало друг с другом общаются. Например, вот эту сумасшедшую с дождем из цветов Нора и не видела ни разу. Лишь ее мать пару раз про нее говорила.

— А что отец Норы?

Анарил тут же представила какую-нибудь дикую драму, где мать пропавшей убивает своего мужа на глазах у дочери, отчего у той крыша едет на несколько лет раньше, и теперь она бродит по городу, рассказывая прохожим про дождь из незабудок.

— А он болел сильно, — почти отмахнулась старушка. — Уж какая у них была любовь с матерью Норы. О! Это было что-то! Его не остановило даже ее проклятие. Только он был болезненный мальчик, с легкими что-то там. Вот и умер совсем молодым. А мать Норы почти сразу после его смерти сошла с ума. Год где-то так промучилась, бедняжка. Как уж Нора за ней ухаживала! Да только ей нужно было учиться. Вот и недоглядели. Сбросилась с крыши этого самого дома. Нора долго не могла в себя прийти. Я даже за ее рассудок испугалась. Очень уж она родителей любила. Но выкарабкалась. Может, даже сильнее стала. Доучилась, на работу устроилась. А теперь… — женщина вдруг совершенно искренне всхлипнула, — теперь и она пропала. Не знаю, что уж думать. Только Нора мне не чужая. Во что она могла ввязаться?! Да еще так, чтобы завещанием озаботиться?

Гай с Анарил переглянулись.

— Мы разберемся, госпожа Уски, — мягко произнес полицейский. — Обязательно разберемся.

«И правда, во что вляпалась эта девушка?» — думала оннонге, войдя в комнату, которая, похоже, представляла собой рабочий кабинет. На полках стояло множество книг по магии, ведьмовству и различным околоколдовским наукам. Стол сохранил следы множественных экспериментов с зельями и заклинаниями. Анарил взяла с него блокнот и с интересом обнаружила в нем многочисленные магические вычисления. Большинство из них были перечеркнуты, и, вчитавшись в них, оннонге соглашалась с этим. Напротив других стояли пометки и разнообразные значки.

— Тут что-то сжигали, — произнес Гай, присев на корточки около камина. — Не знаете что? — Он посмотрел на соседку пропавшей девушки.

Та замотала головой:

— Нора мне никогда об этом не рассказывала.

— Жаль, — покачал головой сыщик. — Эти записи уже не восстановишь.

Анарил оторвала взгляд от блокнота и тоже глянула на пепел в камине. Тут Гай был прав. Те кусочки бумаги, которые остались, не содержали в себе никакой информации, кроме собственно материала.

— Нашла что-нибудь? — спросил полицейский у оннонге.

Девушка несколько рассеянно посмотрела на приятеля и покачала головой.

— Не думаю, но я хотела бы изучить эти записи, — произнесла она. — Возможно, среди них мы отыщем какие-либо разъяснения по заклинанию в гостинице.

— Мы напишем расписку на все изъятые материалы, — обратился Гай к старушке, замершей на пороге. — Бери все что нужно, — это уже относилось к Анарил, — хотя сдается мне, все, что могло нам помочь, теперь представляет собой пепел.

— Возможно. — Мыслями оннонге все еще была в записях. Только усилием воли ей удалось оторваться и вернуться к обыску комнаты. Зато это было почти тут же вознаграждено. В одном из ящиков стола она обнаружила бумажный пакет из магической лавки, с эмблемой ворона. Девушка заглянула внутрь, но там оказалось пусто. — Смотри. — Она продемонстрировала Гаю свою находку. — Это из магазинчика на бульваре Седьмой Весны.

— Не похоже, что он лежит тут недавно, — прокомментировал он находку девушки. — Но в целом люди склонны ходить в одни и те же магазины, особенно если они торгуют столь специфическим товаром.

— Точно. По крайней мере, нужно начать с него, — согласилась Анарил, только потом сообразив, что недавняя месть сводится ее находкой на нет. Впрочем, несколько неприятных минут для этого подлеца тоже неплохо.

Они проверили на всякий случай еще и спальню, но больше ничего интересного не нашли. Да и госпожа Уски каких-либо особо ценных сведений не дала. Больше охала о случившемся, подспудно выпытывая информацию, и рассказывала, какая Нора хорошая.

ГЛАВА 11

Весь остаток ночи и утро Ингвар провел в храме, медитируя и молясь. Так что когда за ним пришел Реол, имлаймори чувствовал себя превосходно. Большинство повреждений сошли, а энергия так и переполняла мужчину. Он продолжил бы свое общение с богом, однако пришлось прерваться.

— К тебе посетитель, — коротко сообщил телохранитель. — По нашему делу. С ним сейчас Тоё общается.

Ингвар поднялся с пола и потянулся.

— Именно посетитель? Мужчина?

Реол молча кивнул. Подождал жреца у двери, и они вместе вышли из храма в залитое солнцем позднее утро. Ему, казалось, радовалось абсолютно все. Особенно птицы и насекомые. От их пения, трескотни и прочего выражения чувств звенело в ушах, но Ингвар лишь улыбнулся. Ужасно хотелось сделать какую-нибудь мальчишечью глупость вроде хождения на руках.

— Мы его знаем? — вместо этого спросил жрец.

— В каком-то смысле. В этой истории слишком много совпадений.

— Даже так? — Ингвар не стал выспрашивать дальше. Реол не часто утруждался комментированием своих слов.

Они шли через парк к главному входу в дом имлаймори, и жрец неожиданно вспомнил о прозрачной стене. Интересно, она еще на месте? Почему-то хотелось, чтобы ее прозрачность не исчезла в ближайшее время. Если эта девушка и впрямь живет в параллельном мире, то это открывает просто невероятные перспективы! Может, стоит рассказать об этом Реолу? Но уже второй раз Ингвар удержался. Пока эта тайна будет принадлежать ему одному.

Едва увидев посетителя, имлаймори понял смысл слов телохранителя. Перед ним сидел давешний обладатель сережки с опалом. Серый плащ, малозапоминающееся лицо, хмурость во взгляде, возраст скорее средний, чем молодой. Неужели этот маг тоже как-то замешан в этой истории?

— Я насчет твари, — при виде вошедших встрепенулся посетитель.

Тоё выглядел несколько удивленным. Складывалось впечатление, что магу из школы Белого Опала трудно общаться с призраком и он рад приходу людей.

— Я насчет твари, — зачем-то повторил мужчина, когда жрец с телохранителем подошли ближе.

Ингвар заметил, что посетителю явно неудобно сидеть традиционно, на коленях. Поэтому после положенного поклона предложил ему перейти в гостиную с более современной мебелью. Гость зачем-то глянул на Тоё, словно ожидая его неодобрения, но за духом никогда не водилось излишней строгости к нуждам живущих. И все-таки Ингвара удивил этот взгляд.

Когда тот наконец устроился на мягком диване, а сам Ингвар опустился в кресло с высокой спинкой, Реол, встав за ней, уточнил:

— О какой твари вы говорите?

— О той, что вы ищете! — вздрогнул посетитель. — Я слышал, вы ставите от нее защиту. Я тоже хочу!

— Давайте начнем со знакомства, — ровно произнес Ингвар и представил свою команду.

— А я Бекнет Соз, — стал понемногу брать себя в руки мужчина. — Принадлежу к школе Белого Опала. — Он легко тронул свою серьгу. — У нас другая специализация. Мы с такими существами вообще не работаем. Просто не представляю, что с ней делать.

— Расскажите, что именно случилось и когда, — попросил имлаймори.

— В подробностях? — почти умоляюще уточнил Соз.

— В подробностях, — стойко ответил жрец, видя, как на глазах грустнеет посетитель.

— Это случилось три дня назад, — собравшись с духом, все-таки начал он.

В его истории не было ничего нового, кроме самого факта, что тварь напала на мужчину. Причем, поскольку это было третье по счету нападение, оно не означало эволюцию аппетитов сущности. Просто они сделали поспешные выводы. Стоило только задуматься об этом, как в памяти всплыл эпизод с кошкой. Ведь этот господин ее явно заговаривал. Зачем? Что ему потребовалось от бедной Дизи? И не привело ли это в конце концов к ее смерти? Движимый больше любопытством, чем желанием прояснить дело, Ингвар попросил мага описать свой день перед нападением.

— Да в целом ничего необычного, — удивился вопросу Бекнет Соз. — Проснулся, умылся, оделся, поел, пошел к своему научному руководителю. Понимаете, я здесь только ради него. Там, где я живу, нет специалистов по разрабатываемой мною теме. Пришлось ехать в столицу. Я не люблю шумные города. Тут все как-то иначе. И люди часто… неуважительные. Обслуживание хуже некуда. В моем городе все знают, кто я. А тут думают, что если я из провинции, то можно хамить по поводу и без. Знаете, как это раздражает?

— И вы решили отомстить? — поднял бровь Ингвар.

— Я? Нет, что вы, — тут же пошел на попятную маг. — Я человек мирный. Зла ни на кого не держу. Разве что на эту тварь. Вот уж она мне нервы потрепала, подлюка. Нужно непременно выяснить, кто за этим стоит, и наказать его. В идеале пусть сам попробует, что я пережил. Говорят, такого и врагу не пожелаешь. Ну уж нет, еще как пожелаешь. Пусть этот гад на своей шкуре испытает, как себя чувствуешь, когда тебя вытаскивают из твоего тела и тащат невесть куда. Брр, до сих пор колотит, а уж столько дней прошло.

— Но сами вы никак отомстить не пытались?

— Да кому мстить-то? Знал бы, кому мстить, может, и отомстил бы. Так ведь он прячется!

— А что же кошка?

— Какая кошка? — очень настороженно спросил Бекнет Соз.

— Рыжая такая. В белых пятнах, — очень весомо ответил Ингвар.

— Вы и это знаете, — пробурчал маг. Помедлил немного, пожевал губами, но потом не выдержал трех пристальных взглядов и признался: — Ну да, заговорил я эту кошку! Но она и сама была не прочь напакостить этой девахе из магазина!

— Какой девахе?

— Да не знаю я, как ее зовут. Но я хотел купить в ее лавке вытяжку из жира буйвола, так ее там не оказалось! А должна была быть! Это же необходимый компонент для многих зелий! Когда я заметил это той невоспитанной девице, она такой хай подняла! Выставила меня за дверь на глазах у шести покупателей! Представляю, что они теперь думают! Я этого, разумеется, стерпеть не мог! Подошел к полицейскому на улице, но тот отказался мне помочь! Говорю же, хамский город! Что мне оставалось делать? Я же не использовал, в конце концов, магию разрушения! А мог бы камня на камне в ее дрянном магазине не оставить!

«В самом деле?» — мысленно усмехнулся Ингвар. Обычно люди, которые были способны на подобные разрушения, или творили их, или молчали об этом.

— Но я не стал! Но и спустить не мог. Так что всего лишь заговорил сидящую неподалеку кошку. Я видел на витрине несколько мелких предметов. Их ничего не стоит свалить такому ловкому существу, как кот. Вот и заговорил животное на это. Удалось просто блестяще! Кошка влезла в магазин, забралась в витрину и за пару секунд свалила там все, что только можно было свалить, то есть практически все! — Мужчина явно был доволен собой. — Ох как эта девица злилась! Я не преминул ей заметить, что нам всегда воздается по делам нашим. Ха-ха, видели бы вы ее глаза! А нечего было хамить!

Жрец с помощниками переглянулись. Вот уж образчик.

— И где находится этот магазин? — уточнил Ингвар, желая хоть как-то уйти от оценки действий посетителя.

— Да откуда я знаю? — изумился тот. — Я в вашем городе вообще ничего не понимаю. Помню, что шел по этому вашему главному бульвару… с названием еще таким смешным… что-то про клены.

— Это не главный бульвар, — не удержался Реол. — Главная улица — это Королевский проспект. Бульвар Красных Кленов даже не пересекается с ним.

— О! Точно! Бульвар Красных Кленов! Кто же называет улицы именами деревьев? Это ж невозможно запомнить. Так вот, этот самый бульвар где-то рядом.

— Магазин стоит на перекрестке? — На лице и в голосе Ингвара не дрогнуло ничего.

— Точно! Именно на перекрестке! А это что, важно?

— Если мы спрашиваем, значит, важно, — прозвучал ответ Реола. — Где вы хоть сами живете?

— Гостиница «Синий пень». Пень, кстати, там действительно есть. В главной… а почему у вас такие лица?

Лица у собеседников мага были разочарованные. Гостиница «Синий пень» находилась в диаметрально противоположной стороне от дуги, на которой происходили предыдущие нападения.

— Думаете, еще одна тварь? — первым выразил их мысли Реол.

— Или мы ошиблись в расчетах, — вздохнул Тоё. — Нужно проверить след этой сущности. — Он имел в виду колебания энергии, которые могли возникнуть от действий твари.

— За столько дней все уж давно пришло в норму, — покачал головой Ингвар.

— А может, все-таки?..

— Нет. — Жрец был уверен в своей правоте.

— Может, там своя дуга? — предположил Реол. — А мы просто не знаем.

— Или будет дуга, — вздохнул Тоё.

Ингвар же просто нахмурился. Похоже, все серьезней, чем они ожидали.

— Так вы поставите мне защиту? — вернул их в русло прежней беседы Бекнет Соз.

Реол посмотрел на Ингвара и хмыкнул. Имлаймори же задумчиво глядел на посетителя.

— Что? — занервничал тот.

— Нет.

— Что нет?! — Гость уже не мог сидеть в кресле, совершенно искрутившись в нем.

— Мы не поставим вам защиту.

— Что?!! Да вы…

— Мы не поставим вам защиту, — с нажимом повторил Ингвар. — И вот почему. Вспомните свои собственные слова — нам всегда воздается по делам нашим. Это же ваши слова?

— Да, мои. Но при чем тут…

— Раз ваши, то вы должны следовать им. Уверен, если вы будете это делать, ничего с вами не случится. По крайней мере, в том, что касается этой твари.

— Да как вы смеете?!! — Мужчина вскочил. — Я буду жаловаться!

Ингвар кивнул Реолу. Воин медленно вышел из-за спинки кресла и двинулся к Созу. Тот попытался возмущаться. Ему хватило дури даже толкнуть телохранителя. Разумеется, это кончилось вполне ожидаемо: через пару секунд Бекнет оказался за пределами храмовой территории, с очень серьезно ноющими предплечьями и дрожащими коленями. Когда нужно, Реол мог быть очень убедительным. Настолько, что даже этот тип не позволил себе продолжать громогласно выражать свое возмущение.

— Может, не стоило этого делать? — осторожно спросил Тоё, когда они с Ингваром остались вдвоем. — Конечно, неприятный тип, но все же он пострадавший.

— Может, и не стоило. Но я хочу быть свободным. В том числе и от необходимости защищать всех подряд.

Тоё немного помолчал.

— А если тварь нападет на него снова?

— Сомневаюсь, — пожал плечами Ингвар. — В любом случае я дал ему превосходный совет. Ежели ему он не по нраву, то, смею заметить, я в этом городе не единственный имлаймори.

— Вы лучший.

— О да, — усмехнулся жрец, поудобнее усаживаясь в кресле. — И поэтому я хочу спросить у тебя, что там с нашей Дизи? Ты исследовал труп?

Дух склонил голову в легком поклоне.

— Именно так.

Ингвар терпеливо ждал. Иногда за Тоё водилась некоторая неторопливость, как правило скоро сменяющаяся бешеной активностью. С этим приходилось мириться как с неизбежностью.

— Я выяснил, что кошка, — Тоё немного колебался перед ответом, — умерла от сердечного приступа.

— Ее что, удар хватил? — хмыкнул Ингвар. В общем-то они и так это знали. Значит, будет продолжение, но что мешает в его ожидании немного поехидничать? — По-моему, эту паршивку ничто не могло так расстроить.

— Согласен, — кивнул дух. — Поэтому я особенно тщательно отнесся к причинам, приведшим к такой странной кончине молодого организма.

Ингвар скрипнул зубами, вспоминая задушенных храмовых птиц, которых находил с периодичностью раз в месяц в течение всего прошлого года. До тех пор пока не поймал мерзавку с поличным. Прибить ее тогда не удалось, ибо это отвратительное животное ко всему прочему обладало великолепной интуицией. Магическая защита тогда исправила ситуацию, но двенадцати птичкам, погибшим ранее, это не могло помочь.

— И что же остановило эту мерзавку? В смысле, что ее убило?

Тоё подозрительно глянул на жреца.

— Злорадства нужно было поменьше, да? — скривился тот.

— Угу, — кивнул дух. — Тем более что кошка хоть и пакостничала, злым существом не была.

— В ее случае эти понятия весьма условны. Так что ее убило?

— Перестаньте это повторять, выдаете себя, — хихикнул дух, но потом помрачнел и пояснил: — Она умерла от воздействия сущности на ее организм. Точнее, силы сущности. Излучения этой твари были таковы, что они остановили сердце кошки. Если бы она была человеком, мы говорили бы об убийстве.

— Даже так? — Ингвар сцепил руки на животе, откидываясь на спинку кресла. — А об умышленном или случайном?

— Не могу утверждать. Возможно, сущность испугалась, и ее эмоции вызвали волну силы, которая привела к остановке сердца. Или она не контролирует свою энергию, и кошки будут гибнуть, как только попадут в ее поле действия. Но есть и вариант, где существо сознательно воздействует на живой организм.

— Паршиво, — пробормотал Ингвар. — А теперь самый главный вопрос. Догадываешься какой?

— Разумеется, — с деланой скорбью вздохнул Тоё. — Да, есть вероятность, что подобная сила может быть опасна для человека. Особенно пожилого или с больным сердцем. Нужно еще учесть, что сущность может развиваться, а ее сила увеличиваться.

— Так, может, мы таки имеем дело с убийством?

— Кого? Кошки? Кому, кроме вас, это могло быть выгодно?

— Нет, не кошки, но кто знает, может, эту тварь создали для какой-то конкретной цели.

— Или целей. Если учесть нападение на господина Соза.

Ингвар снова скривился.

— Вот и проверьте. Оправляйтесь с Реолом в район «Синего пня» и поспрашивайте, не было ли там случаев подобных нападений. Город большой, возможно, не все еще знают, что мы занимаемся этим делом.

— Сомневаюсь. Кстати, мне кажется или вы на самом деле пытаетесь избавиться от нас?

Жрец опешил от такой постановки вопроса.

— Как тебя понимать, Тоё?

— Прошу прощения. — Дух склонил голову. — Это просто волнение. Поспешу выполнить ваше поручение.

И он фактически исчез, оставив Ингвара в глубоком недоумении. Неужели Тоё прознал что-то про прозрачную стену? Однако сначала дело. Нужно навестить женщину, которую он видел вчера во сне, ту, которой снился кошмар и в доме которой на него напали. Возможно, это что-то прояснит.

Ингвар отправился к бульвару Красных Кленов, пытаясь найти нужный ему дом. Неторопливо прогуливаясь по улицам, он то и дело вспоминал, как во сне прыгал с крыши на крышу, с козырька на козырек. Губы невольно раздвигала улыбка.

— Демоны побери, я скучаю по этому ощущению, — усмехнулся он сам себе.

Его настроение, похоже, не укрылось от прохожих, потому что уже через пару кварталов к нему подошел один из них и с поклоном произнес:

— Отличное утро, господин Ода. Удзару щедр к нам.

Жрец удивленно оглядел заговорившего с ним.

— Утро и правда отличное. Вот только Удзару не распоряжается погодой, господин…

— Лесцы. Ип Лесцы. Очень приятно познакомиться с вами, господин Ода. Удзару и правда не распоряжается погодой. Но гневайся он, нашему городу пришлось бы нелегко, не так ли?

— Не поспоришь, — хмыкнул Ингвар. — Так чем обязан вашему вниманию, господин Лесцы?

— Восхищением вашей работой, господин Ода, — улыбчиво пояснил его собеседник. — Я маленький человек, магии во мне ни с полпальца. Однако я видел схемы ваших заклинаний, они совершенны.

— Вы математик? — догадался жрец.

— В некоторой степени, — довольно улыбнулся мужчина. — Однако сейчас я держу небольшое заведение здесь неподалеку. Крепкий кофе, вкусный завтрак, приятная атмосфера. Не хотите отведать моих фирменных оладий?

Только сейчас Ингвар сообразил, что за всеми утренними делами его хватило только на необходимые гигиенические процедуры, а вот про еду он напрочь забыл.

— Почему бы и нет? — усмехнулся имлаймори. — Если они и впрямь хороши. Да и хорошо сваренный кофе не помешал бы.

— Вот и отлично! — обрадовался «в некоторой степени математик». — Тогда идемте. Это совсем рядом.

Кафе действительно оказалось недалеко. Оно было полно манящих запахов жарящегося мяса, сдобы и кофе. Светлое дерево мебели, скатерти в красную клетку и множество цветов выдавали женскую руку. Но пока из дам тут присутствовали только клиентки. Ингвара усадили у стойки, а хозяин, повязав фартук и вымыв руки, прямо при нем принялся готовить обещанные оладьи. Практически на виду у посетителей стояла узкая, раскаленная углями под ней плитка. Стоило господину Ип Лесцы встать около нее, как из кухни выпорхнула молодая девушка и с поклоном осведомилась у имлаймори, чего он желает. Все было так уютно и отлажено, что жрец неожиданно для себя заказал уйму всякой еды и, разумеется, кофе.

— Ваша дочь? — спросил у мужчины Ингвар, когда девушка вновь скрылась из виду.

— Племянница, — уточнил хозяин. Та умудрилась еще и принести ему миску с тестом. Он как раз опустил туда половник. — Я слышал, вы ловите ту дрянь, что перепугала всех дамочек в нашем районе.

Ингвар пригляделся к собеседнику. Не хотят ли из него вытянуть сведения о расследовании? В принципе интерес к этому делу понятен. Жертв много, причем из той категории, которая подробности замалчивать не будет.

— Есть такое. — Жрец кивнул в знак благодарности за кофе, который давешняя девушка поставила перед ним.

— Есть какие-нибудь сдвиги? А то моя жена уже какую ночь спать боится.

— Трудно ответить однозначно. Вопросов пока слишком много.

— Печально слышать. Все-таки люди очень напуганы. — Хозяин кафе поставил перед имлаймори тарелку с первыми оладьями. — А есть ли какой-либо способ защититься? Кроме вашей защиты? Не все имеют возможность воспользоваться вашими услугами.

— Да и не всем это нужно. Потрясающе, — прокомментировал угощение имлаймори. — Защититься… — Жрец прикинул по карте расположение квартала. Дуга нападений обходила его стороной. — Есть один совет. Не могу сказать, что этот способ гарантирует полную безопасность, но у сущности будет куда меньше шансов, если вы будете засыпать мгновенно и спать глубоко.

— Засыпать мгновенно? Простите, я не совсем понял. — У повара чуть не пригорела очередная порция оладий.

— Угу, — сделав очередной глоток превосходного кофе, подтвердил Ингвар. — Так сказать, проваливаться в сон. Чаще всего это происходит после дня, наполненного тяжелой работой, или после секса.

Хозяин кафе хохотнул.

— Хороший совет, — прокомментировал он. — Мне нравится.

— Значит, надо им воспользоваться, — подмигнул ему жрец. Но потом добавил очень серьезным голосом: — Разумные предосторожности никогда не лишние. Но в этом мире и конкретно в этом городе всегда что-нибудь происходит. Всегда есть монстры и преступники. И теоретически все мы можем стать их жертвой. Зло в любом обличье всегда рядом. Но за исключением все тех же разумных предосторожностей это не должно влиять на жизнь обычных людей. На это есть такие, как я. Оставьте мне беспокоиться об этой сущности и ловить ее. Договорились?

Против этого взгляда цвета черного жемчуга трудно было устоять. Истинные жрецы всегда внушали почти иррациональную уверенность. Ип Лесцы сейчас испытал это на себе. Внушаемые ими чувства не были воздействием на психику с помощью какой-то особой магии, нет, здесь дело было в другом — в силе человеческой личности, в вере, что за ними стоит тот, кто обязательно защитит.

Хозяин кафе с трудом сглотнул и наклонил голову в знак согласия. На его счастье с кухни вновь выпорхнула племянница с яичницей, которой Ингвар бурно обрадовался. Когда он отвел глаза, мужчине стало легче, но слова Оды долго еще звучали в его ушах.

— А мы можем чем-то вам помочь? — тихо спросил Ип Лесцы, когда жрец вновь посмотрел на него.

— Вы уже накормили меня завтраком, — улыбнулся Ингвар. — Что может быть лучше?

— Только мои десерты, — торжественно провозгласил хозяин кафе.

— О нет, прошу пощады!

Прошло еще немного времени, и Ода поднялся со стула. Отказавшись от предложения не платить за завтрак, он положил на стойку несколько монет и направился к двери.

— А знаете, зло действительно всегда рядом, — вдруг произнес Ип Лесцы за его спиной. Жрец повернулся к мужчине, а тот продолжил: — Я про людей. В каждом это есть.

Ингвар промолчал. Лишь кивнул и вышел на улицу. Хозяин кафе был прав, зло есть в каждом. Но кто как им распоряжался, вот в чем загвоздка.

Имлаймори еще немного побродил по району, прежде чем вышел к нужному дому. Было так странно смотреть на него наяву. Жрец в который раз убедился, как точны бывают путешествия во сне. Если бы не солнце, все выглядело бы здесь точно так же, как и во время его ночной прогулки.

«Что я ей скажу?» — думал Ингвар, стучась в дверь.

В реальности женщина выглядела совсем иначе, чем во сне. Нет, внешность совпадала до мельчайших деталей, которые помнил жрец, но сейчас она казалась моложе, что ли. И при этом очень решительной. А еще у нее оказался удивительный взгляд. Так смотрят на человека телепаты и преступники.

— Доброе утро, госпожа. Меня зовут…

— Я знаю, кто вы, — перебила его женщина и посторонилась. — Проходите.

Жрец, признаться, не ожидал такого поворота.

Она провела его в гостиную, носившую в себе следы частых посещений. «Наверное, это как-то связано с ее работой. Кто же она?»

— Вы знаете, зачем я пришел к вам? — произнес имлаймори, когда женщина вновь посмотрела на него, пригласив его садиться и устроившись напротив.

— Нет, но вы серьезный человек, так что вряд ли пришли бы без веской причины. — Она казалась такой спокойной. Может, даже слишком.

— Да, вы правы, — пробормотал Ингвар. «Как же все объяснить?» — Понимаете, этой ночью мне довелось оказаться недалеко от вашего дома. — «Совсем недалеко». — И я… почувствовал страх, — жрец внимательно следил за реакцией собеседницы, — исходящий отсюда. — Было видно, что она прекрасно понимает, о чем речь, но пока не желает отвечать. — В ночных кошмарах нет ничего особенного, — так же осторожно продолжал имлаймори, — если бы не одна странность… Вы знаете какая?

«Попробуем так», — расстроенно подумал Ингвар, сетуя на собственную слабость — нежелание произносить некоторые вещи.

— Да, — неожиданно ответила женщина, глядя ему прямо в глаза. — Да, мне снился сон, связанный с Химтру. Мне часто снится этот кошмар. Но какое вам до этого дело?

Ингвар был поражен.

— Вы… тоже были там?

— Нет, — удивилась уже женщина. — Нет, слава всем богам, я у него не была. С чего вы взяли? А, сон… — Она вздохнула. — Учтите, я говорю про это только потому, что вы… это вы. — Собеседница жреца явно хотела сказать какие-то другие слова, но сдержалась.

— Я понимаю, — наклонил голову Ингвар. — Я вас внимательно слушаю.

Она чему-то усмехнулась, будто не веря себе.

— С чего же начать?.. — Она действительно не знала. — Я раньше жила не в этом районе.

— А в каком же? — уже догадываясь, каков будет ответ, спросил жрец.

— Именно в том, — видя по его глазам эту догадку, кивнула женщина. — В том, который больше всего пострадал, когда демон начал шевелиться. В тот раз, когда вы спустились к нему, чтобы успокоить его.

Его самый страшный кошмар…

— Я… в тот год носила ребенка… уже на восьмом месяце. — Ей было очень, очень трудно говорить. Как Ингвар ее понимал! — Когда все это началось… я была в доме и… не сразу смогла выбраться из него. Упала…

«На живот?!» — ужаснулся жрец.

— И, как потом оказалось, навредила ребенку.

Ингвар на миг прикрыл глаза.

— И мой мальчик родился… — она сглотнула, — больным. Неполноценным. И… больше умственно, чем физически.

Даже слушать это было тяжело. Страшно.

— Простите, — через силу произнес жрец.

Женщина медленно помотала головой:

— Нет. Не надо. Я… долго винила вас. За то, что вы поздно спустились к демону. За то, что долго набирались опыта. Винила Удзару — за то, что поздно призвал вас. Даже ваших родителей — за то, что поздно вас родили. Власти — за то, что до сих пор не придумали способа раз и навсегда разобраться с Химтру. Своих предков — за то, что додумались поселиться в этом городе. Даже отцов-основателей — за то, что построили этот город. И конечно, самого демона. Я проклинала все и вся. Я ненавидела всех. Муж бросил нас. Из-за болезни моего мальчика. Почти не помогает. Не хочет его видеть… Я выходила замуж за человека, которому доверяла. Я спала с ним. Я делилась с ним всем. Но это… он просто ушел. Не смог. Не захотел. Я не могу найти слов, чтобы передать, как я ненавидела его за это. Его, его родню, которая во всем обвинила меня. Его слабость, его подлость. Я повторяла проклятия снова и снова. И так безумно хотела спасти моего сына. Я обошла всех врачей, знахарок и магов. Я была во всех храмах, у всех жрецов. Ничто не помогало.

Имлаймори читал в ее глазах все горе, которое бедной женщине довелось пережить. Всю боль и весь тот тяжкий груз, который судьба взвалила на нее.

— Только… спустя не один год, к моему великому сожалению… я заметила, что пока я лечу его и ненавижу… за всем этим, за ненавистью, за этой бесконечной беготней по целителям… так вот за всем этим… мой ребенок растет, а я этого не вижу. Он растет, а я ничего не делаю, чтобы облегчить ему жизнь. Он же маленький. И думать ему тяжело. Понимать мир. Он же такой сложный. Надо знать, как кушать, что кушать. Что нужно умываться. И как это делать. Одеваться… Что нужно как-то давать понять, чего ты хочешь. Нужно как-то общаться. Он… ему трудно… но он хочет общаться. Он хочет, чтобы у него хоть что-то получалось. Хочет… помогать мне. А я сама… лишаю его этого. Я полностью погрузилась в его болезнь и свою ненависть, я полностью забыла о своем мальчике, его развитии, его личности. Он… особенный. Ему трудно понимать то, что другим дается элементарно. А значит, и любить его надо в два раза больше. И времени на занятия с ним уделять в два, три раза больше. И злость тут не поможет. Есть вещи, которые не изменить. Его болезнь мне не отменить. Чуда не случилось. Пока. Но я могу помочь моему мальчику жить с этим. У нас не все получилось, но сейчас… мой сын не сильно отличается от других детей. И это уже много. Очень много. Но кошмары… иногда снятся. Да, порой мне снится тот день, когда демон попытался освободиться и земля начала ходить под ногами. Снится, что я… снова и снова пытаюсь выйти из дома… до того… как упала. Да, господин Ода, я все еще надеюсь на чудо. Но куда чаще в кошмарах я вижу, что снова забыла про моего мальчика…

ГЛАВА 12

— Во что-то эта девушка вляпалась, это точно, — произнес Гай, когда они вышли из дома и сели в ожидающую их карету.

— Думаешь? — Оннонге вопросительно посмотрела на приятеля. Ей хотелось наблюдать за его мимикой в момент ответа.

— Для чего еще молодой девушке писать завещание?

— Это разумно, если близких родственников нет, а имущество есть, — пожала плечами Анарил.

Гай недоуменно посмотрел на собеседницу:

— Ты написала бы завещание в двадцать с небольшим лет, если бы у тебя не было сестры и мамы?

— Не могу представить, что их у меня нет, — отчаянно замотала головой девушка. — Но у меня были мысли написать завещание, чтобы в случае чего мой отец не мог претендовать на мое имущество.

— Ты до сих пор с ним не помирилась? — Знакомство с Гаем пришлось как раз на пик ссор отца и дочери.

— И не собираюсь. — Анарил отвернулась к окну, однако уже через миг вновь вызывающе смотрела на полицейского. — Моя ситуация другая, чем у пропавшей. Давай лучше обсуждать ее. Вряд ли ей требовалось от кого-то защищать свое имущество.

Гай не стал настаивать.

— Но все же, возможно, ей нужно было защитить свое имущество для кого-то. Не ошиблась ли она? Может, именно это решение привело к ее исчезновению?

— А вы проверяли неопознанные трупы на предмет сходства с Норой Дочч?

— Конечно. Но, как видишь, продолжили поиски.

— Ага. Ну ладно. Высади меня вот у того перекрестка. Я хочу заглянуть в магазин Тима и Клоза, прежде чем идти домой. У них самые лучшие сумки.

— Какие еще сумки? — возмутился Гай. — Мы едем в лавку на бульвар Седьмой Весны. Думаешь, я разберусь в том, что мне в ней будут врать продавцы?

— Ты же сыщик! Это твоя работа!

— Я сыщик, но в магии ты лучше разбираешься. И заклинание это ты изучала.

— Ну знаешь ли! У вас для этого есть специальные штатные маги. Позови их!

— Терпеть не могу с ними работать. В полицейские маги идут только полные болваны, которые лучше не устроились.

— Тем не менее получают они неплохо.

— Но не так, как маги в коммерческих службах.

— Знаешь, я и так кучу времени на твои дела потратила. А мне еще с этим заклинанием разбираться!

— Может, разговор с продавцами в лавке тебе как раз и поможет.

— Мне поможет, если я перестану с тобой связываться!

— Это невозможно. И я уже просил начальство оформить тебя официальным консультантом.

— А сколько лет прошло?

— Зато ты теперь одна из лучших оннонге в городе.

— Это не твоя заслуга!

— Не моя. Но мы уже приехали. Ты же не будешь, как капризный ребенок, сидеть в карете, пока я выясняю подробности относительно этого сложного заклинания?

— Ах ты! Вот стоило бы! Стоило! Но я поговорю с продавцами. И знаешь почему? Потому, что хочу побыстрее разделаться с этим делом и не хочу тебя больше видеть! Особенно после ночного визита твоей жены!

— Нашла о чем вспомнить. Лучше думай, что спросить у свидетелей.

Гай вышел из кареты и подал Анарил руку.

— Это твоя работа, — прошипела она, с прискорбием понимая, что ее опять обставили. — Учти, если в следующий раз ты придешь ко мне за бесплатной консультацией, я подам в суд за преследование и добьюсь запрета на твое приближение ко мне меньше чем на сто шагов.

— Будет неудобно кричать тебе о делах, стоя за сто шагов, — словно бы задумчиво пробормотал сыщик, открывая перед дамой дверь.

— Зато Ларита будет счастлива. — Анарил вошла в магазин, думая, что это все похоже на тявканье маленькой собачки на карету, но не в силах остановиться.

Гаю редко противостояли. На то было множество причин, но оннонге считала своим долгом напоминать ему о его месте и частенько о морали. Отлично понимая, что ее слова мало что поменяют, девушка не сдавалась. Если уж приходится с ним общаться, то она будет поступать так и никак иначе.

Однако пришлось замолчать, ведь они уже оказались в лавке. Внутри она походила больше на аптеку, чем на магазин, торгующий магическими причиндалами. На полках за стеклами стояло бесконечное количество по-разному закрывающихся баночек, цветных и прозрачных. Нижнюю часть стеллажей занимали выдвигающиеся ящики. Анарил знала, что они полностью забиты коробками с порошками или какими-то иными материалами, которым опасен свет и которые лучше хранить не в бутылках. На прилавке застыли весы, сразу три штуки. Рядом с самыми большими из них лежала раскрытая книга учета, над которой склонился пожилой мужчина с аккуратной бородкой на интеллигентном лице. Такой мгновенно вызывал доверие. Да, очень похоже на аптеку.

Гай вновь представил их с Анарил и объяснил причину визита. После чего посмотрел на оннонге. Намек был ясен. Внутренне злясь, девушка тем не менее изобразила вежливую улыбку и спросила:

— Скажите, пожалуйста, примерно месяц назад не покупала ли у вас вот эта девушка «ведьмин карандаш»?

Полицейский показал фотографию Норы Дочч продавцу. Тот внимательно, чуть щуря светлые глаза, рассмотрел ее. Немного подумал и ответил:

— Вы знаете, я помню ее. Это госпожа… — Пожилой мужчина поддел листы книги учета на какой-то метке, провел пальцем до самого конца, потом перешел на другую страницу и наконец продолжил: — Нора Дочч. Да-да, точно. Ей требовались генфраукционные волокна. Насколько я знаю, они используются в заклинаниях для особого типа краски. Кажется, это как-то связано с ее работой. У нас их не было, поэтому пришлось заказывать. Также она заказывала, — продавец еще раз сверился с книгой, — через месяц после этого аклииды, настои полыни с ежевикой, расдиковые семена и порошок из зубов бобра.

— Похоже, это все для работы, — пояснила Анарил Гаю. — А «ведьмин карандаш» она точно не заказывала? Или что-то подобное? Нас интересует период где-то месяц назад, может, полтора-два месяца.

— Дайте подумать. «Ведьмин карандаш»… «ведьмин карандаш»… что-то ничего не приходит на ум. О! Подождите! — Продавец вытащил из-под прилавка еще одну тетрадь для записей. Менее толстая, она носила гордое название «Книга отказов». — Сюда мы заносим все препараты, которые спрашивали покупатели, а мы не смогли им предоставить, — пояснил мужчина. — Сейчас посмотрим. — Зашелестели страницы, и послышалось бормотание старика. — Да, вот. Я вспомнил. Мой сын говорил мне об этом случае. Женщина спрашивала «ведьмин карандаш», а у нас его не оказалось.

— Именно тогда не оказалось? — уточнил Гай. — Потому что сейчас, как мне кажется, он у вас есть. — Сыщик указал на один из ящиков справа от него. В специальном креплении на нем висела бумажка с надписями. Они все относились к ведьмовству.

Продавец даже не обернулся.

— Покупательница спрашивала особый карандаш. Вот его параметры. — Он повернул книгу к оннонге, безошибочно определив в ней больше разбирающегося в магии человека.

Девушка вчиталась в записи.

— Да, это оно.

— Мы можем поговорить с вашим сыном?

— Зачем? — подозрительно спросил продавец.

— Нам нужно задать вопросы о госпоже Дочч, — вежливо пояснил Гай. Он не всегда утруждался подобным, однако сейчас это явно шло на пользу делу.

Видимо, старику такой причины хватило.

— Абмон! — позвал он совсем негромко, однако молоденький черноглазый брюнет выскочил из подсобки почти мгновенно.

— Мой младшенький, — пояснил продавец. — И самый талантливый. Уже в десять лет знал все препараты, продающиеся у нас.

— Добрый день, господин, госпожа, — поклонился тот. — Полученные в лавке отца знания очень помогли мне в нашем университете, так что вы можете не беспокоиться, соответствующий диплом у меня есть, и помощь вам будет самой квалифицированной, — с улыбкой продолжил он.

— Не сомневаюсь, — не могла не улыбнуться в ответ Анарил.

— Нас интересует госпожа Нора Дочч, — не дал ей дальше задавать вопросы Гай. — А именно вот этот ее заказ. — Он постучал пальцем по записи о «ведьмином карандаше». — Вспомните ее визит. Может, что-то показалось вам странным? Давала ли она какие-либо объяснения по своему запросу?

— Эти господа из полиции, — добавил продавец для удивленного сына. Тот понимающе кивнул и посмотрел на собственную запись.

— Очень решительная девушка, — произнес он спустя некоторое время.

— Да? — Его отец вгляделся в фотографию Норы, будто боясь, что ошибся.

— По крайней мере, в тот момент она мне именно такой показалась, — уточнил юноша. — Правда, когда я начал задавать вопросы о параметрах «ведьминого карандаша», она немного растерялась. Сдается мне, она нечасто работает с ведьмовской магией. Если вообще не в первый раз.

Анарил с Гаем переглянулись. Лучше не придумаешь.

— Она же пояснила, что ей нужно? — с надеждой спросила девушка.

— Не совсем. — Абмон внимательно посмотрел на необычных посетителей. — Она не особо хотела озвучивать свои цели, хотя именно это лучше всего помогло бы мне определить тип карандаша, который ей нужен. Но это типично для тех, кто спрашивает материалы для ведьмовства. Слишком сильно в нашей стране восприятие ведьм как тех, кто вредит.

— По полицейской статистике, — невинно заметил Гай, — половина убийств с помощью магии происходит именно с использованием ведьмовства.

— Никогда этого не понимала, — пожала плечами Анарил. — Обычная магия куда эффективней.

— А ведьмовство куда незаметней, — парировал сыщик.

— Да ладно. От него всегда несет за квартал!

— Если его использует дилетант, — тихо уточнил сын продавца.

Полицейский и оннонге резко повернули головы к нему.

— Ведьмовство может быть очень незаметно, — пояснил он. — Но только если им пользуется настоящая ведьма или колдун. Впрочем, как правило, для них нет в этом особой необходимости. Кто станет на пути у настоящей ведьмы? А дураков можно убирать и не прибегая к убийствам.

— Мудрое замечание, — оценил Гай.

— Да. Но эта девушка, госпожа Дочч, явно о ведьмовстве знала мало. Я пытался ее расспросить, однако она сказала только, что ей нужен карандаш, который может использоваться в рисунке заклинания для снятия проклятия.

Глаза Анарил загорелись как свечки.

— И?.. — Она подалась вперед.

— И больше ничего. А, нет, она сказала, что проклятие очень серьезное. Наложенное несколько поколений назад на женскую линию семьи. Возможно, на себя и свою собственную семью.

Оннонге даже на миг задержала дыхание. Она ненавидела ведьмовство именно за это. За то, что оно способно принести вред самому колдующему и многим поколениям после него. Причем часто такое происходило неосознанно. Когда человек горевал или был в отчаянии, когда он ненавидел весь мир от минутной злости или просто находился в раздражении. Ведьмы говорят, что в каждой женщине есть эта сила. У кого-то больше, у кого-то меньше. У некоторых добрая, у других — злая. Официальная научная магия отрицала эту теорию. Наоборот, считалось, что ведьмовство бывает только врожденным, его нельзя развить, если изначально не было, а дается оно, как и любой дар, лишь немногим. Ведьмовскую магию много раз пытались запретить, но, похоже, колдуньи правы — ее не искоренить. А планомерное уничтожение носителей знания о том, как ею управлять, привело лишь к потере контроля над многими проявлениями этой силы. В результате сплошь и рядом женщины, да и некоторые мужчины, проклинали целые семьи, свои или чужие, а потом никто во всем свете не представлял, что с этим делать. А сколько более мелких проявлений!

— Еще что-нибудь? — в затягивающемся молчании спросил Гай.

— Пожалуй, нет. Больше она ничего не сказала. — Молодой продавец пожал плечами. — А этих сведений хватило только на самые общие рекомендации. Я указал тип карандаша, который, на мой взгляд, лучше всего подошел бы к ее требованиям, но у нас его не оказалось. Делать заказ она отказалась. Я рекомендовал ей обратиться к госпоже Перенс, у нее лавка на улице Яблок. Она сама профессиональная ведьма, так что такого добра у нее должно быть в достаточном количестве. Также я посоветовал госпоже Дочч воспользоваться профессиональными услугами Перенс, а не только ее товарами. Это было бы куда надежней, если уж ей приходится прибегать к ведьмовству. Но, кажется, я даже почти уверен, она не воспользовалась моим советом.

Почему-то Анарил тоже была убеждена в этом. Гай уточнил адрес лавки ведьмы, и они, попрощавшись, отправились к ней.

— Ты чего в печаль впала? — ухмыльнулся сыщик уже в карете.

— Я тоже обнаружила это при изучении заклинания. Что оно было направлено на сильное, на несколько поколений проклятие. Но было непонятно — на наложение его или снятие. Да и то, что оно может быть наложено на себя и свою же семью, было не разобрать.

— Не можешь же ты быть специалистом во всех типах магии.

— Я не про это. Я про то, что, может быть, Нора хотела снять со своей семьи проклятие безумия?

— Ты что, поверила в эту чушь про проклятие? — удивился Гай. — Проклятие и сумасшествие не завязаны друг на друге. Безумие — это болезнь. Спроси у мозговедов, они тебе многое про него расскажут. А есть проклятие или нет, могут определить профессиональные ведьмы. Снять же его человек с магическим образованием вряд ли возьмется сам. Ведь ему, как никому другому, известно, насколько это опасно. Тут нужна помощь людей, знающих в ведьмовстве толк. Это я тебе с полным знанием говорю. Полицейские часто сталкиваются с проклятиями. И в частной жизни, и по долгу службы. Мало кто выживает после серьезных опытов с этим типом магии. А если и выживают, то проклятие запросто может еще сильнее стать.

— Это ты мне говоришь? Я это и без твоих слов знаю, — рассердилась Анарил. — А вот понимала ли это Нора Дочч — большой вопрос.

— У нее магическое образование, она должна была быть в курсе.

— Ой, да ладно. Моя сестра что ни день рассказывает о проделках своих студентов, так половина из них, судя по всему, вообще ничего не понимают и инстинктом самосохранения не страдают.

— Я это отлично помню и без твоей сестры. В конце концов, не так много лет прошло, как мы сами покинули стены университета.

— В самом деле? Мне кажется, ты вполне успешно забыл об этом, — поддела Анарил. — Или стараешься забыть.

— С чего ты взяла? — очень натурально удивился Гай.

И как всегда вовремя, они подъехали к лавке ведьмы.

В отличие от предыдущего магазинчика этот полностью соответствовал стереотипам о магических лавках. Чучела летучих мышей — первое, что видел входящий. Аромат сушеных трав почти сбивал с ног. Банки с погруженными в какую-то жидкость лягушками и змеями довершали картину. Впрочем, нет, последним штрихом была сама хозяйка. Высокая, полная, с диким макияжем, вплетенными в волосы амулетами, она одевалась в балахоны с символами и курила трубку. Так и виделось, как она стоит над бурлящим котлом и хриплым голосом читает над ним грозно звучащее заклинание.

— Благодарю Темного Отца за то, что привел вас в мой дом! — Голос у нее был именно такой, какой представлялся Анарил. — Пусть он поможет вам в вашем деле и укажет к нему короткий путь.

— В нашем деле можете помочь нам вы, — очень официальным голосом ответил Гай, показывая жетон полицейского.

Женщина внимательно рассмотрела его и самого мужчину, только затем кивнув.

— Чем могу помочь? — произнесла она уже совершенно другим тоном, сразу выдавшим в ней делового человека.

Сыщик повторил свой запрос. Женщина покопалась в записях и нашла заметку о продаже госпоже Норе Дочч «ведьминого карандаша».

— Вы не помните, она не говорила чего-либо о его назначении? — уточнил Гай.

— Он нужен был ей для рисунка заклинания для снятия сильного проклятия, возможно наложенного на себя и свою семью.

Анарил вздохнула. Это они и так уже знали.

— Я указала девушке, насколько опасно делать это самостоятельно, но она решительно отвергла мою помощь. Лишь уточнила, не опасна ли эта магия для других людей.

— И что вы ей ответили?

— Сказала, что все зависит от заклинания. Если она не уверена в его безопасности, то лучше сделать какой-либо очень специфический катализатор. То есть то, что заставит работать заклинание.

— Что это может быть? — поинтересовался сыщик.

— Что угодно, — хмыкнула женщина. — От цвета волос до пляски мариурских людоедов.

Анарил фыркнула, не справившись с фантазией.

Они вышли из магазина через несколько минут. Оба пребывали в глубокой задумчивости. Даже дойдя до кареты, несколько минут просто молча стояли около нее.

— Ты сможешь выяснить, использовался ли какой-нибудь катализатор для заклинания или нет?

Оннонге пожала плечами:

— Может быть. Но одно я тебе скажу точно. Заклинание из гостиницы не было создано лишь для снятия проклятия. Может, и для этого, но не только.

— А такое возможно?

— Я буду выяснять, но пока больше сказать мне тебе нечего. Катализатор я посмотрю, но тоже не обещаю.

— Когда мне заехать за результатом?

— Вот только заезжать ко мне не надо, ладно? — возмутилась Анарил. — После ночного визита твоей жены твое появление в моем доме будет для моих соседей доказательством ее правоты.

— Мы, кажется, уже выяснили, что тебя мало волнуют сплетни.

— Тогда считай, что я просто не хочу тебя видеть в моем доме.

— Почему?

— Просто не хочу. Это мой дом, и я вольна приглашать или не приглашать в него.

— Да в чем я перед тобой провинился? Я уже извинился за Лариту и твою испорченную ночь. Я поговорю с ней, и она к тебе больше не явится.

Анарил смотрела на явно совершенно не понимающего проблему Гая и не знала, как ему объяснить.

— Я просто не хочу с тобой общаться в моем личном пространстве. Знаешь, мне раньше, когда я изредка встречала вас на улице, было наплевать, что ты обращаешься с женой как с прогневившей тебя рабыней. Но теперь это задело и меня, и мой дом, а я хочу максимально дистанцироваться от этой грязи.

— Какой еще грязи, Рил? Если хочешь знать, я не обманывал жену. Я не был у любовницы. Этой ночью я подменял коллегу и дежурил вместо него.

— Но ее ты не предупредил?

— Нет.

— А почему?

— А твое какое дело?

— Тебе еще раз объяснить?

— Ну ладно. Мы с ней поссорились.

— И что же у вас такое случилось, что ты так ее наказал? Она же полночи мучилась, думая, что ты у другой женщины. Она у тебя, конечно, не семи пядей во лбу, но и нельзя сказать, что слишком уж наглая. Как ей нужно было себя довести, чтобы отправиться ко мне через полгорода и орать под окнами? Чем она такое заслужила?

— Да бред в общем-то, — сдался мужчина. — Она всегда мне готовит завтрак. А тем утром я проснулся, а она еще в ванной. Начнем с того, что она меня не разбудила как обычно. Я часто просыпаю даже с будильником. А она может проконтролировать. Ей же не трудно. Ребенок поднимает ее еще раньше. В общем, я проспал. Немного, но готовить уже было некогда. Думаю, хоть чаю попью. Пришел на кухню, а чайник еще теплый. То есть она его ставила. Открываю крышку, а воды там на самом донышке. И такое зло взяло! Что, трудно было хотя бы воды побольше налить?! Тут она из ванной выходит. Я не сдержался и наорал на нее. Ну понимаешь, бывает такое состояние, когда надо раздражение куда-то выплеснуть. А у меня в тот день еще и разговор с начальством должен был быть, а там есть за что пинка дать. А тут она еще с тем, что не разбудила, завтрак не приготовила, да еще и воды не удосужилась налить! Такое зло взяло! А она нет чтобы признать, что не права, на меня орать в ответ начала. Мол, ребенок ей полночи спать не давал, а она должна еще за водой следить! И ушла! Ушла обратно досыпать! Вместо того чтобы завтрак мне готовить! Ну я и решил ей отомстить. Чтоб неповадно было. А то раз спущу, второй, так и на шею сядет, ножки свесит.

Девушка не верила своим ушам.

— И из-за такой ерунды ты заставил ее изводиться всю ночь?

— Я же говорю — в воспитательных целях!

— Она тебе ребенка родила, сволочь! И сейчас растит его. Он совсем маленький. Уход за ним столько сил требует, куда там твоей работе! Ты же здоровый мужик, руки отвалятся, если ты сам себе чайник поставишь и бутерброд сделаешь?

— Мне не нужна жена, которая мне завтрак не может приготовить.

Оннонге могла только покачать головой.

— Не проще было служанку завести? Я удивляюсь твоей жене. Она так любит тебя или такая дура? И почему ведется на твои провокации?

— Любит, конечно. Ну и не гений. Но думаю, это со многими женщинами сработало бы. Вот ты как бы поступила?

Анарил вновь застыла от изумления.

— Я совершенно не могу представить, что мы с тобой могли бы быть женаты.

— Но если бы были? Или не мы с тобой, а ты была бы замужем за кем-то похожим.

— Я на твои уловки насмотрелась еще в университете. Так что, во-первых, я бы не вышла за такого типа, как ты. Но если допустить, что сдуру все-таки сподобилась оказаться в браке с мужиком с аналогичными повадками, — девушка честно попыталась нарисовать в воображении требуемую картину, — то сразу бы развелась с ним. Это во-вторых. В-третьих, если бы по каким-либо причинам сочла лучшим остаться в браке с подобным типом, я бы просто не реагировала на его выходки. Можно отгородиться, а можно просто считывать, для чего это было сделано. — Анарил всегда очень серьезно подходила к рассуждениям. — Есть еще один вариант — внешне реагировать, чтобы он думал, мол, ему удаются его трюки, а в душе пребывать в спокойствии, ведя свою игру. Хе-хе.

Гай внимательно посмотрел на девушку:

— Вот поэтому мы с тобой только друзья, а с ней — супруги.

— Я никогда не оказала бы тебе чести быть моим мужем. — Сама мысль о том, что он считает, что Анарил желала бы подобного, вызывала тошноту. Но это сейчас. Когда-то Гай казался интересным, хотя уже через полгода девушка поняла, что он собой представляет. — По моему глубокому убеждению, все мужчины делятся на два типа. Первые, делая предложение, просят оказать им честь стать их женой. Вторые в той же ситуации убеждены, что оказывают честь женщине. Награждают ее, так сказать. Как ты думаешь, с кем бы я предпочла провести жизнь? — Анарил хмыкнула. — Это был риторический вопрос. — Оннонге сделала пару шагов в сторону от кареты. — Пойду все-таки прогуляюсь. — Она миг постояла, а потом, глянув через плечо на мужчину, четко и веско произнесла: — И, Гай, мы с тобой не друзья.

ГЛАВА 13

Как и в первый раз, когда Ингвар и Анарил увидели друг друга, они вошли в комнату почти одновременно. Имлаймори был в длинных одеждах и выглядел очень строго. Сразу чувствовалось, что это важный человек. Пока девушка размышляла об этом, жрец мысленно отметил, насколько больше ей идет приталенное платье, открывающее ноги хотя бы чуть-чуть. В грациозности Анарил совсем не потеряла, зато чисто женской привлекательности явно прибавилось.

— Мне кажется или у тебя был непростой день? — поздоровавшись, спросил Ингвар. Он всегда умел читать по лицам, а оннонге не была мастерицей скрывать свои чувства.

— Скорее, ночь, — вздохнула девушка. Имлаймори вопросительно поднял бровь, но Анарил покачала головой, не желая говорить обо всем произошедшем. И уж тем более о том странном сне с Ингваром в главной роли. Слишком уж он был жуткий. О таких кошмарах лучше не рассказывать. Опять же, если что-то подобное произошло с Ингваром на самом деле, вспоминать это он точно не захочет. И ее любопытство может его просто оскорбить. — Это мелочи. Куда важнее, что я столкнулась с потрясающим феноменом. Теперь я уверена! Хочешь, расскажу?

Ингвар усмехнулся:

— Это вопрос или вежливое предупреждение?

Девушка растерялась, и мужчина продолжил:

— Конечно, хочу.

Анарил немного помолчала, но желание поделиться пересилило.

— Это совершенно точно уже. Помнишь, я говорила тебе о заклинании в номере гостиницы?

— Очень хорошо помню.

— Оно очень сложное. Сначала я думала, что использованы части из различных магических школ. Однако теперь я понимаю, что действительно чародей пользовался различными типами магий! Понимаешь, это принципиальное различие! Не одна и та же магия, закручивающаяся в заклинания разных школ, а разные типы магий. Совершенно разные! И нет никаких стыков! Никаких дополнительных приемов для осуществления подобного! По крайней мере, их не видно.

— И что тебя удивляет?

— Как что?! Это невозможно! Неизвестен способ, как можно подобное провернуть! — Анарил, казалось, сейчас взлетит от счастья, что наткнулась на такой феномен.

Ингвар поджал губы, не спеша радоваться.

— Что-то не так? — сообразила девушка.

— Не хочу тебя расстраивать, — медленно ответил жрец, — но у нас такой способ давно известен. Так называемая «нить Анебика».

Оннонге на миг застыла. Потом же почти прижалась к стене.

— Расскажи! Пожалуйста!

Такое рвение вызвало у имлаймори легкую улыбку.

— Это заклинание и определенный вид энергии, которые доступны практически любому магу. Если необходимо составить сложное колдовство, заключающее в себе несколько типов магии, то поступают так. Сначала создают части заклинания, используя техники разных школ. Потом сплетают «нить Анебика». Она как бы ухватывается за разные части заклинания, врастает в них, тем самым соединяя.

— Покажи, прошу тебя! — Анарил вся светилась от восторга.

Разумеется, Ингвар не мог устоять перед такой страстной просьбой. Немного красуясь, он нарисовал в воздухе структуру заклинания и объяснил его принципы. Потом уже создал его. Оннонге оказалась прилежной ученицей, быстро схватившей суть и порядок действий. Как только у нее стало получаться, девушка рванула к своим записям и вместе с ними вернулась обратно.

— Похоже, что именно «нить» и была использована, — пробормотала Анарил. Теперь картина казалась ей совершенно другой. Куда яснее и четче. — Как все теперь понятно… Хотя нет, не все… А вот эта часть и вот это, — девушка тоненьким пальчиком указала на почти всю правую часть рисунка, — тебе незнакомы?

Имлаймори вгляделся в сложное плетение. И что ей здесь понятно? Он только одну часть и смог идентифицировать.

— Нет, увы, — покачал жрец головой спустя достаточное для размышлений время.

— Жаль, — огорчилась девушка. — Ну да ладно, сама разберусь. И благодарю за подсказку с «нитью Анебика». У нас такая техника неизвестна.

— Надо же… как странно. — Ингвар задумался, что бы это могло значить. — Когда-то ее и у нас придумали. Может, в вашей стране кто-то тоже до нее додумался?

— Вероятно, — пробормотала оннонге, испытывая профессиональную зависть. — Скажи, а у вас известны проклятия, которые насылают безумие?

— Ох, — скривился жрец, — терпеть не могу ведьмовство. Ничего в нем не понимаю. Да, по-моему, никто не понимает.

Анарил рассмеялась:

— Совсем недавно об этом думала. Для него нужна какая-то особая интуиция. Так все-таки тебе известны такие проклятия?

— Как я уже сказал, я не силен в этом. Но, насколько мне известно, проклятие может выражаться самым причудливым способом. По сути здесь спектр возможностей ограничивается только границами воображения.

— Но все-таки определенные законы магии даже ведьмовству не обойти.

— Пожалуй. Ты столкнулась с таким необычным случаем?

— Еще не знаю. — И девушка рассказала имлаймори о сегодняшнем дне.

— Что-то не похоже на проклятие, — немного поразмыслив, высказал свое мнение имлаймори. — Для проклятия характерны более физические формы. Обычно оно произносится в запале, если, конечно, специально не нанимали ведьму. Проклятие, наложенное в запале, можно выразить какой-нибудь фразой вроде «Чтоб ты сдох!» или «Чтоб тебе вовек счастья не видать, тебе и всему твоему роду до седьмого колена!». А тут что?

— «Чтоб ты рехнулась, ты и весь твой род до седьмого колена!» — подсказала Анарил.

— А почему только по женской линии? И почему в раннем возрасте? Может, все-таки наняли ведьму?

— Нужно покопаться в истории рода. Хотя если девушка подозревала проклятие, наверняка историю семьи прошерстила до самого первого предка. Но могла же она что-то упустить.

— В ее записях что-нибудь есть?

— Я еще не изучала их. Но в любом случае это не на первом месте. Разве что пропавшая решила с помощью своего странного заклинания избавиться от проклятия, реального или воображаемого. Я еще разбираюсь в заклинании, но, сдается мне, там есть элементы, которые могли бы ей помочь в этом. Но зачем тогда все остальное?

— Уже можно считать доказанным, — уточнил Ингвар, — что именно эта девушка создала заклинание в гостинице?

— Мм… сложно сказать. С одной стороны, использованный ею карандаш точно совпадает с тем, что был применен для заклинания. С другой стороны, этот карандаш можно запросто купить, у него даже срока годности нет! Но если все же допустить, что именно Нора Дочч является автором заклинания, то тогда я, кажется, нашла причину такого странного его построения. Я имею в виду, что основная его часть в центре комнаты, а элементы по углам.

— Дай догадаюсь, — загорелся имлаймори. — Девушка таким образом выставляла ограничители на действие заклинания. То есть, чтобы оно сработало, нужен был некий фактор, который, так сказать, замкнет на себе, свяжет части заклинания.

— Да, да, — Анарил чувствовала такой подъем и счастье от того, что может с кем-то на равных поговорить о подобных вещах и это так же интересно собеседнику, — этакий катализатор, который, оказываясь рядом с заклинанием, активирует его. Только таким катализатором может быть все что угодно.

— Глупости, — отрезал Ингвар, — ни один разумный человек не будет делать катализатор на синий цвет в одежде или серые глаза. Нет, тут что-то более индивидуальное и то, что он точно знает, что сработает. Например, на движения или на какой-то сложный элемент наряда вроде украшения редко делают ставку. Потому что порядок движений можно легко спутать, особенно волнуясь, или сделать не в том ритме, не с той скоростью. А украшения слишком сложно связать с магией, указать их отличие от других. В общем, это действительно непросто. Лучше всего катализатором делать слова или кровь.

— Да-да, — подхватила оннонге, — слова — это просто классика. Говоришь волшебные «пики-ники-шмяк», и начинается волшебство! — Произнесено это было пафосно-заговорщическим шепотом, из чего жрец заключил, что сказанное являлось цитатой. Увы, ему неизвестной.

— Кровь надежнее, — не стал заострять внимание на этом Ингвар. — Заклинание срабатывает только на того, чья кровь использовалась при его создании. Просто, эффективно и совершенно. — Однако закончив эту фразу, он замер.

— Если только!.. — произнесли они оба, и оба тут же замолчали.

— Если только… — так же одновременно начали после минуты тишины.

И тут же рассмеялись. Мужчина изобразил изящный поклон, давая понять, что уступает первенство даме.

Анарил обаятельно улыбнулась, благодаря.

— Девушка могла быть недостаточно опытной и не поставила жесткое ограничение — действие только на свою кровь. В таком случае кровь родственника могла послужить катализатором, и заклинание активировалось еще раз.

— Это могло бы объяснить второе исчезновение. Кажется, ты говорила, что второй случай не особенно похож на первый.

— Да, видимо, ты прав. Я пока мало знаю о второй пропавшей девушке, надо исправить это упущение.

— Только второй день пошел.

— Тоже верно.

— Самое главное теперь определить наличие родственных связей. Это объяснило бы все просто идеально.

— Мне уже не терпится, — призналась Анарил. — Завтра же расскажу Гаю об этих догадках. Это сыщик, который ведет это дело. А теперь, думаю, твоя очередь рассказать мне о своих приключениях. Есть ли какие-то новости по той сущности?

Девушка решила не задавать вопросов вроде «Ты поймал ее?», так как вполне справедливо полагала, что в таком случае ей бы уже сообщили об успехе. Если же она ошибается, нужно дать возможность человеку удивить и восхитить ее.

— Сведений прибавилось, — поморщился Ингвар, вспоминая, как именно это произошло. — Только от этого яснее не стало. — Жрец сухо, опуская все переживания, поведал новой знакомой о ночной прогулке во сне и утреннем визите мага школы Белого Опала.

Судя по глазам девушки, она домыслила то, о чем имлаймори решил не упоминать. Но вряд ли Анарил представляла всю картину. Она же ничего не знала о демоне Химтру. О страшном проклятии города Оцушона. Никто не знает, жил ли он в этой местности изначально или пришел уже после того, как столица была построена. Просто однажды земля пошла волнами, и из нее восстал страшнейший демон. Много столетий назад его смогли укротить силами мощнейших магов и жрецов королевства. Городу пробуждение Химтру стоило нескольких тысяч жизней, не говоря уже о разрушениях. Его удалось загнать под землю, но не уничтожить. И теперь он сидел под городом вечной ему угрозой. Противостояние людям дорого далось ему, но демон мог накапливать силы, причем брал энергию из самых разных источников.

Ужас ситуации заключался еще и в том, что Химтру был мастером символических и прочих связей. Своей удивительной силой он протягивал невидимые нити между собой и людьми, объектами и даже понятиями. Например, теперь, где бы ни находилась столица Вальдеоры, демон будет рядом с ней. Более того, нет никакой вероятности, что он не найдет возможности уцепиться за главный город страны, даже если та сменит название или распадется на несколько отдельных государств. Мало кто разбирался, на чем основана магия Химтру, но было ясно, что от него невозможно убежать, его можно только победить. Или хотя бы сдержать. За всю историю Оцушона демон предпринимал попытки выбраться не более десятка раз. То есть перерывы между его нападениями длились несколько столетий. Всегда по-разному. Величайшие герои сражались с ним, кто-то выжил, но большинство находили свою смерть в борьбе против ужасающего демона. Однако имя каждого из них осталось в истории, ведь они отнимали у демона силы, продляя для города период спокойствия.

Когда-то Ингвар тоже решился на такой подвиг. Втайне он считал, что Удзару как-то связан с Химтру. По крайней мере, сразу после второго пробуждения демона этот бог наделил особой силой одного из предков Ингвара. Так появился первый истинный жрец. Они редко могли самостоятельно справиться с Химтру, но их справедливо считали половиной победы. Главное, чтобы нашлись те, кто их поддержит. В большинстве случаев Удзару выбирал жреца за несколько десятилетий до пробуждения демона. Но бывало, что бог пропускал этот момент, тогда разрушений и жертв от действий Химтру было куда больше. Порой истинные жрецы за всю свою жизнь не сталкивались с необходимостью бороться против демона. Так было с несколькими последними. Однако Ингвар чувствовал, что именно ему придется защищать город от Химтру. Желая обезопасить его от лишних разрушений, а если быть честным, пойдя на поводу у своего тщеславия, он отправился в логово демона, не дожидаясь его нападения.

Увы, Химтру решил заявить о себе именно тогда, когда жрец уже стоял у входа в его обитель. В тот раз имлаймори удалось удержать демона под землей. Город отделался небольшим землетрясением, да и то только в одной своей части. Хотя без жертв все же не обошлось. Для Ингвара все закончилось куда серьезней. Но ведь Анарил не могла этого знать, не так ли?

— Получается, что тварей две? — задумалась оннонге. — Или вы ошиблись в расчетах.

— Не думаю, что мы ошиблись, — нахмурился жрец. Мало кто любит признаваться в промахах. Особенно перед симпатичной девушкой. — Ведь я столкнулся с нею в том же районе, где и предполагал.

— А были этой ночью нападения?

— На меня считается?

Анарил с каким-то особым интересом вгляделась в имлаймори.

— Вторая сущность вообще ведет себя странно. Напала всего один раз, — добавил Ингвар, несколько сбитый с толку поведением девушки.

— На этого мага… э-э-э, из школы Опала, — она сморгнула, будто очнувшись, и уже смотрела как обычно, — в ночь, когда на него напали, досталось кому-нибудь еще?

Имлаймори начал понимать, куда оннонге ведет.

— Нет.

— Можешь показать мне карту еще раз?

— Пожалуй, я уже догадываюсь, что к чему, — вздохнул жрец. — Одну минуту подожди.

Пока Ингвар ходил за картой, девушка задумалась о другом. Где-то она уже слышала про подобных тварей. И именно в связи с нападением во снах. Даже недавно она вспоминала об этом. Совсем недавно. Анарил начала прокручивать в голове события последних дней. Но все напрочь перебивало появление прозрачной стены у нее в кабинете. «Подумать только! Как такое все же могло случиться? И мои заклинания никак не реагируют. Они могут продержаться еще много времени, но не бесконечно же! Обновлять ли их? Так, так… нужно вернуться мысленно дней на пять назад». Девушка пыталась методично перебрать события этого отрезка времени, но постоянно сбивалась.

У нее было несколько клиентов, она составляла для них заклинания. Иногда выходила из дома по бытовым делам и опять же по работе. Общалась с мамой и сестрой. Потом же случился этот инцидент со стеной. «Как все же забавно. Я тогда подумала, что Ингвар — это черки. О! Точно! Черки! Я вспоминала не про похожих на ту сущность, которую Ингвар ловит, я вспоминала про черки. А о них я читала в той же книге, где написано про эту гадость. Демоны, не помню, что там конкретно. Надо сбегать за книгой!»

— Так, вот карта. — Ингвар прервал ее мысли, стоило только дойти до сути. — Что-то случилось? — мигом определил он настроение девушки.

— Э-э-э… извини, просто я, кажется, вспомнила сущность, близкую по описанию к той, за которой ты сейчас охотишься. Как раз думала, что нужно сходить за книгой, где я про нее читала.

— Правда? — обрадовался жрец. — Тогда давай скорее.

— Нет, давай лучше разберемся с картой, не хочется метаться между мыслями. Да и книжку долго искать. Не помню, куда я ее поставила.

На этот раз странно взглянул на нее Ингвар.

— Ну ладно, смотри. — Он прижал карту к стене, чтобы Анарил было лучше видно. — Вот эти точки — места нападений. Как видишь, расстояние между ними схожее, если не одинаковое. По дуге идет. Слабовыгнутой, но все равно. И область следующих нападений определить не так уж сложно…

— Слушай, а нельзя ее куда-нибудь повесить, чтобы ты смог мне нормально показывать? — возмутилась оннонге. — Да и тебя хочется видеть, а не разговаривать с голосом из-за карты.

— М-да, и мне неудобно, — признался Ингвар. — Так, ты за книгой, я за доской. Но если быстро не найдешь, возвращайся без нее.

— Договорились.

По законам мироздания обычно в таких случаях встречи происходят лет через пять, однако иногда желания людей все-таки побеждают. Например, как в этот раз. Ингвару и Анарил удалось вновь увидеть друг друга всего минут через десять. Жрец вытащил из подсобки храма что-то напоминающее мольберт, а оннонге вернулась со стопкой в одиннадцать книг, так и не вспомнив, в какой из них содержатся бесценные сведения.

— О, ты серьезно подходишь к делу, — усмехнулся жрец, повернувшись к прозрачной стене после того, как закончил крепить карту.

— Уф, — ответила ему Анарил, сгрузив тяжеленные тома на стол. — Взяла все книги по этой теме.

— Я понял. Тогда давай разберемся пока с моими данными, это явно быстрее.

— Да уж, — хмыкнула девушка. — Ты остановился на области предполагаемого нападения.

— Вот она. — Жрец обвел карандашом территорию в несколько кварталов. — Вот тут на меня напали. Это чуть в стороне от дуги, но в целом вписывается в нее.

— А где напали на мага с опалом?

— Вот тут. — Ингвар указал на точку, достаточно далеко расположенную от дуги. — Если между домами, подвергшимися нападению и расположенными на этой траектории, расстояние вот такое, — он приложил карандаш к карте между двумя точками, — простым языком, вполкарандаша, то есть в два — два с половиной квартала, то тут расстояние между гостиницей, где жил парень с опалом, до ближайшего пострадавшего дома целый карандаш.

— То есть четыре-пять кварталов, — задумчиво проговорила Анарил.

— А может, и больше. Потому что он был третьей жертвой. И измерять нужно от вот этого дома, а следующее нападение еще дальше. Это шесть кварталов примерно.

— Или чуть меньше. — Оннонге любила точность. Целый квартал разницы ей там не виделся. — Но я тебя поняла. И у меня есть одна идея. — Она помедлила, и Ингвар рассмеялся.

— Тебе кажется, я буду злиться из-за своей ошибки? — уточнил он.

— Да нет, нет, конечно, — покраснела Анарил. — Просто… вдруг я ошибаюсь.

«Какая все-таки забавная девушка», — подумал жрец. Обычно милые создания ему не особо нравились, однако определенная прелесть в них была.

Оннонге же вспомнила, что именно за такое поведение ее постоянно ругает сестра.

— Я считаю, что сущность не прячется рядом с местами нападений, — вновь заговорила она, придавая своему голосу максимальную уверенность. — Я думаю, она каждый раз возвращается домой. К хозяину. И его дом, а значит, и ее логово находятся в районе посредине между гостиницей и дугой.

Ингвар приложил карандаш между «Синим пнем» и домом, где жила госпожа Раста Вассо.

— Демоны побери, — пробормотал он. — А похоже, ты права. — Имлаймори обвел область посредине карандашом и еще раз осмотрел ее. — Отсюда сущность может легко добраться до любого дома из дуги и до гостиницы. И получается примерно равное расстояние.

— Нападением на мага с опалом она выдала расположение своего логова, — довольно улыбнулась оннонге, обожавшая находить разгадки.

— Именно. Район, конечно, немаленький, но главное, знать, где искать.

— Днем.

— Да, днем.

— Это, кстати, мне кажется, косвенно подтверждает, что у нее есть хозяин. Вряд ли такие твари вьют себе уютное гнездышко, где сладко спят в светлое время суток. И вряд ли бы они действовали по такой четкой дуге. Куда более вероятно, ее направляет хозяин. А случай с магом… возможно, тот насолил и ему?

— Он это может. Я только не могу понять, почему он вот так ведет нападение? И зачем?

— Развлекается? Люди бывают жестоки.

— Или делает свою тварюшку сильнее. Но опять же, почему по дуге? Куда умней было бы нападать в разных местах.

— Может, он старался скрыть свое местоположение, а в случае с магом просто сорвался?

— А вот это разумно, — кивнул Ингвар, скорее себе, чем девушке. — Значит, ты считаешь, что кто-то стоит за этими нападениями?

— В книге, которую я сейчас не могу найти, — Анарил с тоской глянула на стопку, — рассказывалось, что сущности, подобные этой, могут родиться из, так сказать, плохих эмоций. Зависть, ревность, злоба. Думаю, ряд понятен. От способностей человека, которому принадлежат эти эмоции, зависит, сможет ли он ее обуздать или нет. Если нет, то этих сущностей, как правило, быстро ловят. Они недостаточно умны, чтобы хорошо прятаться или сдерживать свои аппетиты. Если хозяин сможет ее удержать, то она становится оружием в его руках. Кажется, хозяину сущности необходимо знать, хотя бы раз видеть человека, на которого сущность потом нападает. Но это тоже не самая точная информация. Я же читала про подобных гадин в связи с нападениями во снах. Во времена репрессий несколько запрещенных школ практиковали подобные забавы, чтобы хоть как-то отомстить своим обидчикам. Кажется, им даже удалось сделать этих тварей действительно опасными. У вас ее используют, чтобы вытаскивать астральное тело из физического. А у нас подобное умение этих существ мало изучено, потому что особо никому не надо. А вот нападения во снах куда серьезней. Если я ничего не путаю, то там эта гадость опаснее. Для того, на кого ее натравили. Как-то так. У нас раньше, в эпоху всеобщего бессилия, это было очень актуально. К тому же такая магия плохо распознается, и доказать причастность человека к подобной сущности очень сложно. В нашей стране особенно сложно, ведь господствующие школы достаточно узконаправленны. Магию снов они считали лженаправлением, пустой тратой времени и кадров. Разумеется, когда нападений стало много, власти зашевелились, начали охоту на практикующих ее колдунов, но тем не менее знания в этой области развивались. По понятным причинам. Теперь они общедоступны, — девушка еще раз глянула на стопку книг, — относительно, конечно.

— Потрясающе, — одобрил Ингвар. — Можешь рассказать подробнее про связь сущности со снами? О том, как она переходит со второго уровня энергии во сны?

Анарил развела руками:

— Прости, я техники не знаю. Вроде бы такие опыты проводили для передачи секретных сведений во снах. Но удалось им это или нет, я не в курсе. Кажется, там возникли какие-то проблемы с агрессивностью этих тварей. О, точно! Они нападали на адресатов. Не знаю, исправили ли эту проблему. Я покопаюсь в литературе. Если этого будет недостаточно, можно и магов соответствующих направлений поспрашивать.

— В принципе, это уже детали, но было бы интересно. В первую очередь меня, конечно, интересуют методы поимки этих сущностей. Как искать логово, как связать сущность с хозяином. Он в первую очередь должен понести наказание. Не хотелось бы проверять всех способных магов в этом районе. Там их живет достаточное количество.

— Я поняла задачу, — улыбнулась оннонге. — Постараюсь помочь тебе.

— Я не сильно тебя утруждаю? — спохватился Ингвар.

— Да нет. Ты же мне помог с заклинанием.

— Кстати, у тебя нет ощущения, что есть некоторая связь с нашими делами, а именно использование техник, не характерных для местности, где их применили? У вас неизвестна «нить Анебика», а у нас — вот эти сущности.

— Думаешь, кто-то имеет такой же, как у нас… э-э-э… способ связи?

Ингвар усмехнулся:

— Существенный такой способ. Но подозрительно, не находишь?

— Нахожу. — Анарил некстати вспомнила про свой недавний сон. Интересно, насколько он отражает правду? Или это лишь плод ее больной фантазии? — Может, наш способ связи — это побочный эффект чьего-то заклинания или как это назвать?

— Строил для себя и партнера, а у нас отозвалось? — задумался жрец. — А может, это не случайность?

Анарил передернула плечами:

— В чем же тогда замысел?

Имлаймори помолчал.

— Мне это неизвестно, — озвучил Ингвар очевидное. — Если мы подумаем об этом побольше, то, может, что-то и придет в голову.

— Согласна, — улыбнулась девушка. — Это неплохая задачка, чтобы мозги не заржавели. Почему бы нам пока не узнать побольше о мирах друг друга. Не знаю, в одном мы мире или в разных, но то, что они отличаются, это очевидно… Недолго, разумеется. Я понимаю, что мне нужно как можно скорее узнать для тебя, как ловить эту сущность.

— Сам хотел предложить. Думаю, хотя бы полчаса мы можем потратить на беседу, не так ли? Демонски интересно. Вот, к примеру, расскажи мне…

Им не хватило времени наговориться, нужно было делать дела, так что они условились о встрече вечером, но не один на один.

ГЛАВА 14

Ингвар подумал, что они с Анарил очень вовремя закончили болтать. Жрец как раз перешел в гостиную, где они часто вели разговоры с Реолом и Тоё, когда те вернулись. С пустыми руками, что подтверждало теорию оннонге. Никто в ближайших к «Синему пню» кварталах и не слышал про сущность, нападающую столь необычным способом. Когда же имлаймори поведал им новую информацию и трактовку событий, друзья мгновенно сообразили, что тот консультировался с кем-то разбирающимся в вопросе. Пришлось им обещать раскрыть тайну вечером. Ингвару не хотелось сейчас отрывать Анарил от работы, а это непременно случится, ибо его соратники не смогут удержаться от тысячи и одного вопроса.

— Сейчас я прошу вас сосредоточиться на деле и обдумать его в связи с новой информацией. У нас есть район, где может днем скрываться сущность. Вероятно, у нее есть хозяин. Скорее всего, это довольно неприятный человек. Злобный, завистливый, возможно, ревнивый, причем не столько к партнеру, сколько вообще — к жизни, к удаче, к друзьям, к родственникам. Думаю, обладает магическими способностями. Ведьмовство тоже сюда входит. И он должен был хотя бы раз видеть наших жертв. Всех.

— Знаешь, — хмурясь, заявил Реол, — если речь идет об этом районе, то тут многие знают друг друга и людей, живущих относительно недалеко. А этот тип из школы Белого Опала там тоже успел и поесть, и по магазинам походить. Но, думаю, все заметили, что в историях пострадавших постоянно повторялось имя некой Лейлы Дорс, дочери хозяйки магазина на перекрестке бульвара Красных Кленов и улицы генерала Озако.

— Нашего господина с опалом тоже многие поминали, — из тени отозвался Тоё. — Он мог выдумать историю про нападение, чтобы отвести от себя подозрение.

Имлаймори вгляделся в карту:

— Если он соврал, то вообще рушится вся теория. А магазин Тамиллы Дорс, а соответственно и ее дочери, находится как раз в нужном районе.

— Нужно учесть, что там же находится еще бесконечное море подозреваемых.

— Тоё, ты чего? Защищаешь эту девушку? Тебе что-то про нее известно? — удивился жрец.

— Э-э-э… нет. Я просто за объективность. Да и… — дух вдруг смутился, — мне нравятся кристаллы из лавки Тамиллы Дорс.

Мужчины дружно расхохотались. Отсмеявшись, Ингвар покачал головой и произнес:

— Надеюсь, объективность все же перевесит. Потому что у меня к тебе задание. Пошныряй рядом с этой лавкой и поспрашивай местных духов и сущностей, может, они заметили новую жительницу. Или вообще что-то необычное. Но близко не подбирайся. Еще неизвестно, на что способна эта домашняя зверушка. Ты меня понял?

— Конечно, господин. — Тоё поклонился, а жрец продолжил:

— Думаю, если мы начнем расследование именно с Лейлы Дорс, хуже не будет. Слишком уж многим она насолила. Насколько я понимаю подобных людей, она считает, что именно ее обидели. Чем не повод отомстить?

— А для меня какое задание будет? — Реол слишком хорошо знал своего господина, чтобы сомневаться в том, что оно есть.

— Отправляйся к Сандре и расспроси ее о способностях этой Лейлы.

— Не проще ли сразу отправиться в ее магазин и узнать все из первых рук? — Телохранитель очень внимательно смотрел на Ингвара.

— Именно этим я и собираюсь заняться, — хмыкнул тот.

— Я так и знал! А ты помнишь, что случилось ночью? Ты ничего не смог противопоставить этой твари!

— Это было осознанное сновидение, — отчеканил жрец. — Тут у меня будет вся моя сила. Не думаю, что это существо может быть мне опасно.

— Мы мало про нее знаем, — возразил Реол.

— Теперь уже достаточно.

— Тогда я пойду с тобой. Сведения о способностях этой девчонки могут и подождать.

— Я согласен с Реолом, — тихо произнес Тоё, — не стоит одному идти в логово врага. Предполагаемого. Скорее всего, это не более чем излишняя предосторожность, но зачем ею пренебрегать? Лучше отправляться на охоту или разведку боем, имея максимальные сведения о нашей цели. А пока можно попытаться узнать, что такого может быть интересно Лейле Дорс в нашей дуге нападений. Не просто же так она ее выстраивает. Мне кажется, с господином Бекнетом Созом она просто сорвалась, пошла на поводу у эмоций. Если у нее характер такой склочный, как нам представляется, то, скорее всего, она поспорила не только с нашими пострадавшими. Но именно их она выбрала в качестве объектов нападения. Почему? Возможно, ее интересует какая-то конкретная цель на этой дуге? Может, лучше пока заняться мотивом?

Телохранитель со жрецом переглянулись.

— Вот учись, Реол, как надо перенаправлять внимание, — усмехнулся Ингвар.

— До такого коварства мне еще расти и расти, — поддержал его воин.

— Я просто размышляю, — не очень правдоподобно смутился Тоё.

Пришлось дать Реолу обещание не идти к Лейле Дорс без него, иначе бы он точно увязался следом. Телохранитель знал, что жрец не нарушит данного слова. И да, он был прав. Так пришлось Ингвару обойти стороной магазин на пересечении бульвара Красных Кленов и улицы генерала Озако.

Какое величайшее оружие на свете? Информация. А кто всегда владеет массой самых разных сведений? Пожилые дамы и трактирщики. Знакомых пожилых дам у Ингвара в нужном районе не было. Впрочем, знакомство завести не так уж сложно, но необходимо ли это? Тем более когда можно обратиться к хозяину кафе, который готовит такие вкусные оладьи. Его заведение находится в дуге, так что наверняка он много знает о местных жителях.

И дело, разумеется, не только в его отменных оладьях.

Именно, не в них. Ведь в этот раз Ингвар заказал полный обед, куда оладьи входили разве что в качестве десерта. Да и то их пришлось отложить, ведь Ип Лесцы потребовался жрецу для разговора. Ему не хотелось, чтобы повар отвлекался от его вопросов.

— Лейла и Тамилла Дорс, — бормотал тот, когда Ингвар задал ему вопрос об этих дамах. — Я знаю, у них магазин на пересечении бульвара Красных Кленов и улицы генерала Озако, но это не так уж близко. Понятия не имею, что их может связывать с нашим районом.

— Может быть, какие-то конкуренты?

— Да нет. У нас тут в основном продуктовые магазины. За другим мы ходим к бульвару Красных Кленов. Там полно лавок на любую потребу.

— Тогда, может, враги какие-нибудь? Отвергнутый возлюбленный, бросивший отец, предавшие друзья?

В этот момент из кухни вынырнула давешняя девушка, племянница хозяина заведения, поставила перед жрецом тарелку с отбивной и что-то шепнула дяде на ухо. Тот мгновенно просиял.

— Точно! — восхитился он уже вслух. Девушка исчезла с той же беззвучностью, с какой появилась, а Ип Лесцы повернулся к имлаймори: — Рада Кариц.

— Мм… я должен ее знать? — поинтересовался Ингвар.

— Э-э-э… нет, вряд ли. Это сестра Тамиллы Дорс. Старшая. Она никогда не была замужем и жила со своей, то есть их матерью. Та недавно умерла. Это сильно подкосило Раду. У нее и так проблемы с сердцем. Может, поэтому она замуж-то и не вышла. Но, может, сейчас поживет немного в свое удовольствие. Поговаривают, деньжат ее мать поднакопила. Теперь все между дочерями разделят. Рада с мамой переехали сюда лет пятнадцать назад. Я просто подзабыл, что у них родственница есть. Это вам подходит?

— Более чем, — кивнул Ингвар. — Где госпожа Кариц живет, не подскажете?

Дом Рады находился ровно на дуге, в нескольких кварталах от места последнего нападения. Если тварь продолжит свое движение, то у нее как раз будет достаточно сил, чтобы причинить фатальный вред больному сердцу.

— Способности у Лейлы Дорс? — рассмеялась Сандра. Даже отложила высокий тугой лук, с которым тренировалась, пока ее не прервал своими расспросами Реол. — Ты смеешься?

— Я про магию, — уточнил телохранитель. Он успел налюбоваться на то, как женщина одну за другой загоняет стрелы в центр пяти мишеней подряд.

— А я про что? — удивилась Сандра. — Не про стрельбу же. — Она вновь хохотнула. — Тут у нее все глухо. Так… ладно, вижу, ты не шутишь. Давай уйдем со стрельбища, нечего торчать здесь, занимая место, — произнесла она, стягивая перчатки.

Продолжили разговор они лишь спустя полчаса, когда преподавательница закончила давать задания своим студентам.

— Ты прости, я рассмеялась на твой вопрос и, наверно, этим ввела тебя в заблуждение, — наконец обратилась к другу Сандра. — Просто не люблю эту девицу, вот невольно и занижаю ее способности. Тебе, возможно, стоит поговорить с кем-то из ее преподавателей по магии. Я могу познакомить. Насколько я знаю, у нее неплохо с теорией. Мозги есть, просто им очень сильно характер мешает. А вот как с самой магией… кажется, все же не очень. Иначе вреда от нее было бы куда больше. Давай все-таки сведу с преподавательницей по магическим искусствам.

Реол согласился и уже через пару минут кланялся невысокой пухленькой женщине в мантии, изрисованной символами. Вряд ли они помогали, но у чародеек свои причуды. Сандра отрекомендовала друга самым лучшим образом и попросила о сотрудничестве. Имя Ингвара Оды и тут сыграло свою роль.

— Я знаю Лейлу с того момента, как она впервые пришла в эти стены, — очень серьезно отнеслась к вопросу новая знакомая Реола. — Даже вступительные экзамены у нее принимала. Мне очень тогда приглянулась ее обучаемость. Магия у нее несильная. Часть ее приходится на ведьмовство.

— А я что говорила? — не удержалась Сандра. — Ведьма и есть.

Ее коллега укоризненно посмотрела на лучницу, но заострять внимание не стала.

— Я надеялась, с годами практики способности разовьются. Теорию она хватает хорошо, даже отлично. Но магия как остановилась. То ли это ее предел, то ли мотивация страдает. При скромных способностях в колдовстве добиться существенного их развития очень сложно. Трудно, реально трудно. Нужно заниматься систематически и очень упорно. Каждый день тратить на это уйму времени. А у Лейлы такой характер, что хочется все сразу. Познавательный интерес то нахлынет, то схлынет, долго не задержавшись. Не будь обучение связано с магией, а касалось бы только теории, я была бы вполне довольна ее успехами. А также… другую давно бы выгнали. Но у Лейлы обнаружился на редкость мощный инстинкт выживания. Не знаю, как иначе назвать. Она умудряется держаться с такими-то способностями. Завела нужные связи, где в доверенные лица вошла, где тайну какую узнала, где подольстилась, где стала необходимой, где мама пришла поплакала. Мне это не нравится. Мы же магов выпускаем, а не приспособленцев. Но что я могу сделать? Экзамены она сдает. Чаще всего знанием теории прикрывая отсутствие практических способностей.

— Если девушка так неприятна, то, наверное, к ней не особо хорошо относятся? — Реолу стало интересно, в какой обстановке живет девушка.

— Как ни странно, нет. Пока люди не обожглись на ее проделках, то, как правило, относятся к ней вполне дружелюбно. Она постоянно улыбается, интересуется их делами, семьями, умеет себя подать.

— Пока ее не трогаешь, — вставила Сандра.

— Ты просто ее быстро раскусила, не поддалась под ее обаяние, кому такое понравится? — хмыкнула ее коллега.

— Скажите, а могла ли Лейла создать вот такую тварь? — Реол вкратце поведал дамам о сущности, на которую они с Ингваром сейчас охотятся.

Чародейка задумалась.

— Создать — почему бы и нет? — пожала плечами она. — Если я правильно понимаю, она рождается не столько из магии, сколько из негативных эмоций. Даже обычный человек справился бы. Вернее, он мало бы участвовал в процессе. Существа такого типа все же обычно сами по себе появляются.

— Я понял. А управлять ею?

— Управлять?

— Направлять ее нападения. Указать цель. Заставлять возвращаться домой, прятаться днем. Но самое главное — использовать ее как эффективное оружие против конкретных людей.

На этот раз преподавательница магии не сомневалась:

— Нет. Лейла бы не справилась с подобным. Знаний у нее могло хватить, хотя в этом тоже не уверена. Самой накинуть узду на такую сущность — о нет. Вот если бы кто-то это для нее сделал, а ей дал бы поводок, так сказать, тогда да.

— Я взял список студентов, которые плотно общались с Лейлой Дорс, — завершил свой рассказ Реол.

— Что-то я с трудом представляю себе, как кто-то из таких же студиозов, как и Лейла Дорс, не только обуздал чужую сущность, но и передал бразды правления другому человеку. Это куда сложнее, когда не ты создатель сущности, — нахмурившись, прокомментировал Ингвар. — Лейле это было куда проще сделать самой.

— Думаешь, это все-таки она? Даже несмотря на мнение ее учителей? — уточнил Реол.

— Даже слабые маги порой способны на удивительные вещи, — пожал плечами имлаймори. — Возможно, ей так хотелось наследства, — жрец уже рассказал друзьям про тетю Лейлы, — что она преодолела свою лень и осилила задачу.

— Это не просто лень. В нашем случае задачу нельзя решить, просто сделав над собой усилие, для развития нужна систематическая работа.

— Это ты мне говоришь? — Ингвар посмотрел телохранителю прямо в глаза. — Злость и жадность, равно как и любовь или верность, дают людям дополнительные силы.

— Думаете, у Лейлы Дорс достаточно душевных сил для подобных подвигов? — мягко уточнил дух.

— Ты что-то знаешь, Тоё? — заинтересовался жрец. — Твои сородичи все-таки заметили новую соседку?

— Они не мои сородичи, — гордо ответил тот. Реол с Ингваром давно подобными уловками пытались понять природу их друга. На прямые вопросы он отмалчивался, и любопытство заедало мужчин. Впрочем, пока их усилия оставались тщетными. — Также не могу сказать, что кто-то из духов и призраков, с которыми я общался, увидел ту сущность, которую мы ищем.

— Совсем никто? — Реол неплохо изучил своего друга. Наверняка сейчас последует какое-нибудь уточнение, которое по важности в два раза превзойдет добытую ими обоими информацию.

— Совсем никто, — смиренно подтвердил дух. Помолчал и добавил: — Но кое-что странное они заметили.

«Ну вот и уточнение», — одновременно подумали Реол и Ингвар.

— И что же?

— Трудно сказать. Это больше похоже на некий энергетический непроницаемый бункер или ящик.

— Прости? — Ингвар даже наклонился вперед, опасаясь, что ослышался.

— Небольшое пространство в доме Лейлы, вернее, Тамиллы Дорс закрыто со всех сторон для существ вроде тех же духов и призраков, — более подробно объяснил Тоё. — Мы не можем войти туда, видеть, что происходит за этими стенками…

— А нечто не может выйти оттуда, — подхватил Реол.

— Отличная работа, Тоё, — похвалил Ингвар.

— Благодарю, — наклонил голову дух. — Только подобная защищенность пространства может быть объяснена и другими причинами.

— Конечно, — не стал спорить жрец. — Но у нас есть мотив, место, где тварь может дневать незамеченной, знакомство девушки со всеми пострадавшими вплоть до кошки, подходящий характер и место проживания. Что я упустил?

— Магические способности, — подсказал Реол.

— Слабые магические способности, — уточнил Тоё.

— В целом это достаточно много, — подводя итог, произнес Ингвар.

— И что мы будем делать? — заинтересовался телохранитель.

— Для начала я вас кое с кем познакомлю, — довольно улыбнулся жрец.

— С твоим неведомым консультантом? — Тоё даже повернул голову к имлаймори.

— Можно сказать и так, — еще более довольно ухмыльнулся Ингвар.

— Анарил!

Бирюзововолосая девушка как раз наливала воду в стакан, когда ее окликнули. От неожиданности она подскочила, расплескав воду, и с ужасом повернулась на голос. Ниобел даже отшатнулась, увидев выражение ее лица.

— Всеблагие боги, что с тобой?

— Ох… это ты… — Анарил дрожащей рукой поставила стакан на стол.

— А кто это еще может быть? Ты опять задумалась? Я тебе говорила, так погружаться в мысли — ненормально. Такими темпами ты просто рехнешься.

— Ты стала перенимать жаргон у своих студентов?

— Какая глупость. О чем ты думала?

Оннонге опустила глаза. Как раз о том, что она сходит с ума. Но ничего, сегодня она покажет стену Ниобел. Если та увидит Ингвара, значит, все в порядке. Ежели нет… кто лечит от безумия? Кстати, интересный вопрос. Если человек сошел с ума, то как это понять? Ведь мозг легко может подсунуть именно ту картинку, которая отвечает представлениям человека о нормальности. Вот, например, будь она безумна, приведя Ниобел к прозрачной стене, она ничего не добилась бы. Ведь ее разум мог бы придумать безопасную для болезни реакцию сестры. Или тут все же какие-то другие механизмы действуют?

«О чем я вообще думаю?! — мысленно возмутилась Анарил. — Бред какой-то. Сразу видно, что не выспалась. Все беды от недосыпа».

— Я… подожди, а почему ты так плохо выглядишь? Ты вообще была на работе?

— Была. Не могу же я пропускать два дня подряд.

— Та-ак, значит, сегодня снова.

Ниобел поняла, что проболталась, и расстроилась.

— Я не хотела говорить, — спустя минуту призналась она.

— Почему? — Анарил глядела на сестру, одновременно пытаясь вытереть воду со стола, но получалось, что возила тряпкой по абсолютно сухому месту.

Ниобел рыкнула, отобрала у нее орудие производства и быстро все убрала. Потом налила сестре воды и сунула стакан ей в руки. Когда делать оказалось больше нечего, она наконец-то посмотрела Анарил в глаза.

— Потому что это уже ни в какие рамки!

— Прости? — с самым недоуменным видом потребовала разъяснений оннонге.

— Он вызывает демона, Рил! — Только сейчас стало заметно, что старшую сестру ощутимо потряхивает.

— Что?.. Как ты узнала? — растерялась оннонге.

— Рил, — возмутилась Ниобел, — а как ты думаешь?

— Тебе прямо приснилось, что он вызывает демона? — не поверила своей догадке Анарил.

— Нет, вот прям так — нет. Но он что-то писал. Что-то вроде последовательных действий, как мне кажется. Между ними были стрелочки. Но язык мне незнаком. Так вот, там был символ демона. Это точно! — Ниобел, такая всегда спокойная, сама не заметила, как схватила сестру за предплечья, крепко сжав их. — Рил, это сложный символ. Какова вероятность, что такой закрученный иероглиф будет использован для чего-то другого?

«Нулевая», — подумала Анарил, вспомнив изощренное написание символа.

— Может… может, он не вызывает его? — робко спросила она. — Ну мало ли для чего ему нужно записать слово «демон»?

— Ты сама в это веришь?

Оннонге верила только в то, что ее сестре плохо, а от этого было больно ей самой. «Ингвар, кажется, говорил, что его друг… Тоё… разбирается в магии сновидений. Может, он что-то подскажет? Это же ненормально — много лет видеть одного и того же человека во сне. Существует ли он на самом деле или нет? Если да, то почему снится Нио? Если нет… то опять же, почему ей это снится?» Эти вопросы сестры задавали себе и друг другу, наверное, тысячи раз, но достоверных ответов не нашли до сих пор. Анарил видела, что это выматывает Ниобел. Не дает ей жить так четко и размеренно, как она хочет.

«А в детстве ей так нравились эти сны. Она с восторгом рассказывала о них. Лет в шестнадцать я даже думала, что Нио влюблена в него. Но жизнь идет… теперь она из-за них мучается… Что же мне делать?»

— Я сегодня… тебя кое с кем познакомлю, — медленно, будто неуверенно произнесла оннонге.

По тону сестры Ниобел мигом поняла, что дело непростое.

— И в чем подвох?

От взгляда ее фиолетовых глаз Анарил стало неуютно. У нее никогда не получалось врать сестре. Если та хотела выудить из нее сведения, ей это всегда удавалось. Ниобел искренно придерживалась мнения, что если информация все равно станет ей известна, то нет никаких препятствий поделиться ею сейчас.

— Нет никакого подвоха, — с максимальной честностью ответила Анарил, по прищуривающимся глазам сестры понимая, что ее старания не привели к нужному результату. — Просто будь сегодня вечером дома.

— Этот кто-то еще и домой к нам придет? — Несмотря на то что дом вполне позволял сестрам приводить гостей и не мешать этим друг другу, Ниобел все равно их не любила.

«Да он уже…» — с трудом сдержала Анарил рвущуюся с языка фразу.

— В некотором роде.

Выбранный ею вариант тоже не показался сестре удовлетворительным. Она уже открыла рот, чтобы потребовать разъяснений, однако Анарил решила перенаправить ее мысль, а потом, кто знает, может, и сбежать удастся. В то, что Ниобел может что-то забыть, давно никто не верил.

— Лучше скажи, ты знаешь Нору Дочч? Она, кажется, у тебя училась?

Старшая из сестер маневр, конечно, раскусила, но предпочла дать Анарил время расслабиться и потом спросить еще раз, когда та не будет ожидать этого.

— Не уходи от темы, — для профилактики произнесла она. — Да, Нора у меня училась. Но давно уже.

— И как у нее способности?

— Слабые. В теории она разбирается. Но своих сил мало на что хватает. Но с голоду не умрет. Такие маги ценятся во всякого рода конторах среднего звена. А что?

— А ведьмовство в ней есть?

— Ни капли. А зачем она тебе сдалась? Откуда ты вообще об этой девушке узнала?

— Она пропала. Это в деле об ее исчезновении меня попросил помочь Гай.

— Мерзавец твой Гай, — тут же выразила Ниобел свое мнение. — Всегда таким был. Долго ты еще будешь с ним якшаться?

— Ты бы лучше про Нору спросила.

— И спрошу. Но Гай все равно негодяй и сволочь. Так что там с Норой?

— Она пропала. Мы ее ищем сейчас. Ты можешь рассказать о ней что-нибудь особенное?

— Девушка как девушка. Ко мне каждый год такие приходят. Особых успехов я за ней не замечала. Но и проблем не было. — Ниобел помолчала. — Будет жаль, если она плохо кончит.

Анарил опустила глаза. «Может, уже».

— А ты знала про безумие их семьи?

— Что?

— Похоже, не знала.

— Так объясни!

Пришлось оннонге это сделать.

— Так вот почему она так интересовалась магией разума, — поняла Ниобел. — К ней у Норы нулевые способности, но она всегда, всегда этим интересовалась. Мне это казалось немного странным. Правда, я решила, что это связано с некоторой особой рациональностью Норы. Как бы это объяснить… Ее постоянно интересовали доказательства аксиом, если говорить аллегорически. Большинство студентов, получив информацию от преподавателя или из книг, не ставят ее под сомнение и не интересуются, почему так, а не иначе. А вот у Норы была эта черточка. Она стала бы неплохой оннонге, как мне кажется, только ей чего-то для этого не хватало. Интереса к магии, что ли? Скажем так, ее интересовали причины и следствия, а вот ход события, выполнение и составление заклинаний — нет. Может, на самом деле она просто искала причину семейного проклятия. Ведь она же верила в него, как я понимаю?.. Слушай, — Ниобел запнулась, — а та женщина… ну помнишь, мы недавно встретили?.. — По взгляду сестры преподавательница все поняла. — Так что там с нашим вечерним гостем? — спросила она спустя минуту, меняя тему.

— А-а-а… а с ним все хорошо. — Анарил лучезарно улыбнулась и предприняла стратегическое отступление к двери. — Мне нужно бежать. До вечера!

— Рил!!! — понеслось ей вслед, но оннонге решила, что скоропалительное решение в данной ситуации — самое лучшее.

«Очень важно сказать Гаю про общую кровь. Да. Просто жизненно необходимо!»

Однако когда служебная карета Гая выехала из-за угла, Анарил оказалась ей совсем не рада. Но, похоже, полицейскому на это было наплевать. Он на ходу открыл дверцу и крикнул:

— Залезай! У меня новости!

Кучер резко потянул поводья, лошади взбрыкнули. Копыта одной забили по воздуху совсем рядом с головой девушки, перепугав ее до дрожи в руках, из-за чего из них посыпались бумаги с расчетами и любимый блокнот.

— Чтоб тебя демоны разодрали, Гай! — выругалась Анарил, пытаясь говорить несмотря на пустившееся вскачь сердце и неожиданную сухость во рту. — Ты что творишь?

Мужчина выскочил из кареты и помог девушке собрать разлетевшиеся бумаги. Закинул их на сиденье, под локоток подсаживая туда и оннонге.

— Это что, новый метод поиска консультантов, а? — все еще ворчала она.

— Практически. У меня отличная новость. — Гай как ни в чем не бывало сел напротив и крикнул кучеру гнать дальше.

— Куда мы едем? — спохватилась Анарил.

— К мужу второй пропавшей. — Полицейский заглянул в свои записи. — Они вообще-то живут в другом городе, но он приехал в связи с исчезновением жены, сейчас остановился у родственников. Улица Лип, восемнадцать. Обожаю этот район.

— Разве я соглашалась туда ехать? Мне туда не надо. Останови немедленно, — оннонге не сомневалась, что кучер ее «не услышит», — если не хочешь обвинения в похищении! Мне нужно тебе сказать всего одну вещь, а не ехать по каким-то твоим делам. — Она подчеркнула интонацией предпоследнее слово.

— А ты не хочешь услышать, что у меня за новости? — коварно поинтересовался Гай.

— Нет, — неподкупно солгала Анарил.

— Я узнал, что в завещании.

— Мне-то что?

— А что ты хотела мне сказать? — попробовал с другой стороны сыщик.

— Не скажу, пока не остановишь карету. — «Вот! Буду бороться до конца». Сейчас Анарил очень гордилась собой.

— Почему ты не хочешь мне помочь? — с улыбкой спросил Гай.

«Он издевается?! — мысленно взвыла оннонге, однако ухмылка старого приятеля ей не понравилась. — Тут точно какой-то подвох».

— Ты мне не платишь, — без обиняков заявила девушка. — Вернее, полиция мне не платит, а благотворительностью я больше заниматься не собираюсь. Учти, даже если ты довезешь меня до дома этой второй пропавшей, я в него не пойду. Не потащишь же ты меня силком, не так ли? — хмыкнула она, еще больше гордясь собой.

— Хотел бы я посмотреть на это со стороны, — вновь ухмыльнулся Гай. — Скажи, — с коварством в голосе начал он, — а если бы я платил тебе?

Анарил подозрительно прищурилась.

— До сих пор полиция, — теперь она выделила это слово, — этим вопросом не озадачивалась.

Гай насмешливо поднял брови.

— Что? — помолчав полминуты, раздраженно спросила Анарил.

— Позволь поздравить тебя! — провозгласил сыщик. — Теперь ты официальный консультант полиции. Приглашенный специалист по магическим вопросам. Так-то. А им, между прочим, неплохо платят. Сдельно, разумеется.

— Подумать только. И с чего же такая щедрость? — еще сильнее укрепилась в своих подозрениях оннонге. — Я столько лет тебе помогала — и ничего. А тут вдруг раз — и пожалуйста.

— Как ты знаешь, я много раз подавал прошение о приглашении тебя в качестве официального консультанта, — начал Гай.

— Ну допустим. — Анарил совсем не была убеждена, что приятель говорит правду.

— Но, как ты сама понимаешь, место это теплое, да и авторитета у меня тогда было поменьше. Тут же и я вырос в должностях, и случай уж больно удобный представился. Я сказал хозяину гостиницы, откуда пропали девушки, что до конца расследования закрываю эту комнату, а там, может, и весь этаж придется. Номер-то козырной, не говоря уже об этаже, на котором только и находятся спальные места. А у хозяина брат жены в Городском Совете. Разумеется, перепуганный хозяин побежал к нему. Тот надавил на мое начальство, чтобы быстрее раскрывали дело. Начальство вызвало меня. Я развел руками, уверил, что работаю, но в это дело замешано весьма сложное заклинание, без лучшей среди оннонге никак не обойтись, а она, то есть ты, отказалась работать с нами на бесплатной основе. Начальство ругалось, плевалось, кричало, чтобы я нашел других. Потом дало «добро» на разовую оплату тебе. Я даже не стал с этим к тебе лезть. Просто через пару часов пришел к руководству с «твоим» ответом. Ты якобы попросила за разовую консультацию сумму в… — Гай назвал такую цифру, что у Анарил округлились глаза.

— Такие суммы что, правда берут за консультации?

«Что-то я неправильно делаю в своей жизни», — расстроилась девушка.

Сыщик же посмотрел на нее столь красноречиво, что Анарил прикусила язык.

— Разумеется, начальство снова пришло в ярость — тогда-то я и предложил «выход». — Гай хмыкнул. — Сказал, что можно предложить тебе статус официального консультанта, у которых фиксированная оплата за услуги. И она куда меньше той, что я назвал. А вызывать же на консультацию можно нечасто. Начальство выходу очень обрадовалось. Так что поздравляю. Да, забавно еще и то, что теперь не начальству решать, сколько раз тебя вызывать. Главное, за рамки не выходить.

— Потрясающе, — в полном шоке покачала головой Анарил. — А всего-то надо было раз на тебя накричать.

— Обижаешь, — делано возмутился сыщик. — Я все это начал задолго до того, как ты на меня накричала. В последний раз, — мстительно прибавил он. — Видишь, мое отношение к профессионалу не меняется в зависимости от личных отношений.

Анарил только усмехнулась. Гай был в своем репертуаре. Если ему что-то нужно… никто, даже собственные обиды, если он вообще способен обижаться, не помешают господину Бронге в достижении своей цели.

— Так что ты там нашла? — абсолютно довольный собой, спросил сыщик.

Карета выехала на улицу Лип.

ГЛАВА 15

— Они должны быть родственницами, — заявила Анарил. И объяснила свои выводы, стараясь не вдаваться в компрометирующие подробности. — Так что второе исчезновение, скорее всего, случайность… Ты чего ухмыляешься?

Гай явно был жутко доволен.

— Я был у нотариуса.

— И что?

— По поводу завещания Норы Дочч. Знаешь, кому она все оставила?

— Откуда?

— Летисии Паул.

— Это кто?

— Наша вторая пропавшая.

— Вот это да!

— Именно. Оказывается, они были троюродными сестрами. Причем родство во всех поколениях по женской линии, так что их общий предок — прабабушка, но уже ее дети, бабушки наших пропавших, носили разные фамилии. По мужьям. Близко девушки не общались, так что отследить родство было непросто. А завещание с подковыркой, кстати.

— Типа достанется тебе все, если приедешь в такой день в такой-то номер такой-то гостиницы? — выдала гениальную идею Анарил.

Сыщик иронично на нее посмотрел.

— Нет, до этого она не додумалась. Просто завещала все Летисии Паул при условии, что она или ее наследники будут ухаживать за теткой. В смысле дома, если она вылечится, что вряд ли, как я понял, или оплачивать ее пребывание в больнице для душевнобольных.

— Похоже, она все отлично осознавала.

— Я только не пойму, почему она не продала хотя бы за гроши свое имущество и не уехала с деньгами?

— Может, она и правда готовилась умереть?

— Это ты мне должна сказать.

Карета наконец-то остановилась у нужного дома, и Гай вышел, подав после напоминания руку даме.

— Скажи еще что-нибудь типа «не подведи меня»! — хмыкнула оннонге.

— Я никогда не выбрал бы человека, в котором бы не был уверен.

— Мм… приятный комплимент.

Гай бросил ироничный взгляд через плечо.

— Сейчас мы поднимемся к мужу второй пропавшей. Я буду задавать вопросы, а потом придется посмотреть бумаги, которые он привез, кое-что из ее личных вещей. Будем искать все эти магические прибамбасы, записи. На первый взгляд она с магией вообще не связана, но вдруг. По-хорошему, надо съездить к ней домой, но это если застопоримся. Сможешь почувствовать ауру мага? Отлично! Может, она все же маг. И вообще… мало ли. Вдруг все же наша гипотеза не верна.

— Я уже сотню раз пожалел, что отпустил ее одну, — сетовал муж пропавшей Летисии Паул. — У нас двое детей. Совсем еще маленькие. Но она так увлечена своей работой. Ей только повышение предложили. Для этого нужно было немного получиться в городе. И начальство ее все оплатило, даже номер в гостинице! Я говорил ей, остановись лучше у моих родственников! Знаю, нравы сейчас свободные, но меня учили, что женщина одна, без мужа или родственников, не должна останавливаться в таких местах! Гостиницах, я имею в виду. Неприлично это. Да и опасно. А она уперлась. Мол, нет, не хочу стеснять твоих родственников, так будет удобнее.

Анарил видела этих родственников. Дородная тетка с сыном-неудачником. Такие и изведут, и прирежут. В гостинице всяко безопасней.

— И ведь я был прав!

«М-да, может, и не безопасней, но приятней уж точно».

— И дня не прошло, как она пропала!

— Вы знаете Нору Дочч?

— Нору? Да, но… лишь имя. Это какая-то дальняя родственница Летти. У нее их мало, и как-то… в общем, не общаются они почти. Летти вообще строгая. Очень рациональная. Говорит, что ее родственницы все истеричные бабы, которым только бы во всякую ерунду верить. Никакого проклятия нет, она считала. Если следить за собой, тренировать ум и не накручивать себя, то никакого сумасшествия и не случится. А ее родственницы, по мнению Летти, могут только слушать глупые сказки, сами себе внушая неизбежность безумия. Она терпеть это не может. Не знаю уж, это причина или какая другая, но они никогда друг к другу не ездили и вообще, кажется, не встречались. Мне это всегда казалось немного ненормальным. Но вот такая уж моя Летти. И зачем она только поехала в эту гостиницу? Как я теперь буду без нее? А малыши? Как же мне плохо…

Большего добиться от господина Паула не удалось. В своем рассказе он постоянно сбивался на причитания и сожаления. Анарил давно не сталкивалась с таким сильным проявлением горя у мужчин, и отстраненно смотреть на происходящее становилось невыносимо. Она быстро проверила вещи пропавшей, но ничего ее не заинтересовало. Ни малейшего следа мага девушка не обнаружила. В записях тоже не нашлось каких-либо намеков на чародейство.

— Как думаешь, он мог ее убить? — спросил Гай, когда они с оннонге вышли из дома.

Анарил так поразилась, что какое-то время не могла говорить.

— Нет! Нет, конечно, — наконец смогла произнести она. — Ты же видел его горе!..

Теперь полицейский уже удивленно смотрел на нее. Даже машинально открыл дверцу кареты перед девушкой. Правда, та медлила, так и стоя совсем рядом со ступенькой, но не забираясь внутрь.

— Ты… мм… Послушай, — на диво осторожно начал Гай, — ты должна, коль уж официально работаешь с полицией, быть более осторожна в суждениях. Знаешь, сколько гениальных концертов я повидал? Люди врут, Анарил.

— Я… — Она хотела сказать, что знает, но Гай не дал ей договорить.

— Я прекрасно понимаю, что ты не вчера родилась. Мы, полицейские, тоже часто доверяем интуиции, определяя, правду человек говорит или нет, но стоит всегда в голове держать мысль, что ты можешь ошибиться. В обычной жизни это, как правило, не так фатально, но тут мы можем оставить убийцу на свободе и тем самым поставить под угрозу еще чью-то жизнь.

— Ты предлагаешь мне всегда сомневаться в людях?

— Всегда.

Девушка, по-прежнему стоя перед открытой дверцей, медлила с ответом. Потом покачала головой:

— Твои слова звучат на редкость разумно. И наверное, это правильно. По крайней мере, в твоей профессии. Просто я не уверена, что смогу. Понимаешь… человек — существо непостоянное. Сейчас он одно сказал, потому что… зол был или не вспомнил чего-то сразу, или вопреки тебе, или потому, что в этот момент это казалось правильным. Но пройдет полчаса или день, и он уже будет верить в другое. Но это не повод ему не верить. Когда мы говорим что-то, мы хотим, чтобы нам верили. И когда это касается наших близких, да порой и обычных людей, пусть это будет правдой. Хотя… конечно, полицейские не имеют такой роскоши.

— Знаешь, по-моему, ты бредишь, — высказал свое самое искреннее мнение Гай. — Большего бреда я в жизни не слышал.

Анарил тяжело вздохнула. Похоже, ей не удалось аргументировать свою мысль.

— Подожди, сейчас объясню. — Она на миг прикусила нижнюю губу. — Вот смотри, например, я захотела мороженого, но обнаружила, что у мороженщика, который его обычно продает, моего любимого нет. Разумеется, я расстроилась. Но разве это серьезно? Нет, это мелочь, о которой и говорить глупо. Но ты заметил, что я расстроенная, и спросил, в чем дело. Я могла этого не ожидать и не захотела признаться в причине, ведь она глупа. Или сказать, мол, так и так. Но в первом случае ты можешь подумать, что я скрываю что-то важное, что-то, что ты должен знать, а я от тебя это утаиваю. Во втором — тебе покажется, что причина слишком глупа, я бы по такой не стала тебя расстраивать. Я имею в виду тот вариант, если бы тебя это волновало. Я вообще рассматриваю ситуацию, как между близкими друзьями или родственниками. Так вот, подумав, что причина слишком ничтожна, ты тут же решишь, что я тебе вру. Вот тебе и конфликт на пустом месте. И опять же, подозревая такую реакцию, я могу соврать, что, мол, думаю о вчерашней ссоре с соседкой. Ты опять же можешь мне не поверить. Узнать, была ли вчера такая ссора. А если ее не было? Ты еще крепче уверишься, что я вру. Наверняка подумаешь, что причина очень серьезная. Может, даже связанная с тобой. Начнешь добиваться от меня правды. Указывать на доказательства моего вранья. Я тут же возмущусь, как это ты посмел проверять мои слова. И пошло-поехало. Куда проще было бы изначально поверить в мои слова, вне зависимости правдой ли они являются или нет.

Гай молчал, пребывая в прострации от монолога девушки. Именно поэтому подбежавшему юноше в форме полицейского пришлось окликнуть его дважды, прежде чем мужчина обратил на него внимание.

— Простите, офицер Бронге, — молодой человек приложил руку к вышитому на мундире кресту, тем самым отдавая дань уважения старшему по званию, — можно вас на пару слов? — И он красноречиво посмотрел на Анарил.

— Оставлю вас на минутку, — кивнула обоим полицейским девушка.

— Нет уж, стой здесь, — резко ответил Гай и отозвал младшего коллегу в сторону, периодически посматривая на оннонге.

Той же очень хотелось обидеться. «Будто я сбегу, пока они тут секретничают!» — совсем по-детски прозвучало в ее голове возмущение. Однако ее очень насторожило, что в какой-то момент оба мужчины очень странно посмотрели на нее. Младший передал Гаю конверт и, поклонившись, убежал.

Гай же не подошел сразу к карете, а сначала изучил конверт. Вытащил из него письмо и с интересом вчитался. Однако, по-видимому, удовлетворения это ему не доставило. Он вернул все в изначальное состояние и подошел к Анарил, закрывая от нее надпись на конверте.

— Сегодня утром, — медленно начал Гай, — в одном темном переулке, куда редко заглядывает кто-то крупнее крысы, нашли труп с ножевыми ранениями. Причем лежал он там не первый день. По сумке с эмблемой узнали место, где убитый при жизни работал. Оказалось, что это курьер одной службы доставки.

— И?.. — поторопила его Анарил, когда пауза совсем уж затянулась.

— Кто с ним и по какой причине расправился, пока неясно, но явно не из-за писем. По крайней мере, не из-за вот этого. — И Гай протянул приятельнице конверт, на котором значилось ее имя.

Оннонге даже вздрогнула, потом справилась с собой и взяла письмо. Адрес на нем был написан смутно знакомым почерком. Девушка вытащила лист бумаги из конверта и вчиталась.

«Уважаемая госпожа Экхольм!

Меня уверили в том, что вы являетесь лучшей оннонге в Тиру, а может, и во всей стране. Поэтому со своим делом я обращаюсь именно к вам, не сочтите за наглость. Наверное, вы очень занятой человек, но если у вас найдется время и вы будете так любезны, то я просила бы вас посмотреть на рисунок на обороте.

Видите ли, мой дед был страстным составителем заклинаний. Занимался он этим скорее ради развлечения, чем ради денег. Но что странно, именно заклинание, приведенное на другой стороне этого листа, он оставил по завещанию мне, своей любимой внучке, указав, что оно решит все мои материальные проблемы. Я относила это изображение к нашим местным оннонге, но они не смогли в нем разобраться. Теперь вся моя надежда только на вас и ваше мастерство.

В благодарность за ваше время и усилия прикладываю этот чек. И прошу прощения, что обращаюсь не лично, а письмом. Это вынужденная мера, к сожалению.

Буду очень признательна за помощь. С самыми наилучшими пожеланиями,

Сара Ровес».

Анарил перевернула лист. В самом верху было написано:

«Еще одно. В записях деда значилось, что заклинание может сработать только в определенное время».

Дальше это время было указано. У Анарил непроизвольно расширились глаза, когда она поняла, что это за дата.

— Я вспомнила, чей это почерк, — медленно произнесла девушка. — Это рука Норы Дочч.

— Что?! — Гай немедленно потянул за верхний правый уголок письма, наклоняя его к себе, пока Анарил изучала рисунок заклинания.

— А напомни мне, когда убили курьера? — Оннонге подняла взгляд на сыщика.

Тот по тону понял важность вопроса.

— Точно сказать не могу, но вроде бы не меньше трех дней назад. — Мужчина внимательно посмотрел на приятельницу. — Это так важно?

«Это демонски важно, — подумала она. — Это роскошное заклинание с использованием неизвестных техник, но явно вполне безопасное. Однако его результат… Я даже боюсь подумать, неужели это?.. Нет, еще рано делать выводы! Надо разбираться, но, получив письмо, я не удержалась бы и попробовала. И именно тогда, когда это указано в письме. То есть в тот же миг и час, когда… я так полагаю, появилась прозрачная стена в моей комнате. Но накладочка вышла — курьера убили, и письмо я вовремя не получила. Так что же должно было случиться, если бы я все-таки сотворила это заклинание в то время? И что же это получается — прозрачная стена и исчезновение девушек связаны? Невероятно! Кому это нужно? Кто стоит за этим? Нет, нет, нет, надо все-таки все проверить, обдумать… Возможно, все это можно объяснить как-то иначе».

— Думаю, да, — кивнула оннонге, впиваясь взглядом в бумагу. — Наверное, это как-то связано с движением светил. Мне нужно посмотреть, что там было в небе в это время.

— Это продолжение того заклинания в гостинице? — догадался Гай.

— Наверное. — Анарил все еще вчитывалась в нарисованные линии.

— Теперь ты сможешь в нем разобраться?

— Очень на это надеюсь.

— Почему же его именно тебе прислали? — В голосе полицейского подозрение так и сквозило.

— Все-таки я одна из лучших оннонге, — хмыкнула девушка, сама задававшая себе этот же вопрос и не находящая на него ответ. Почему прозрачная стена появилась именно у нее? Как она привязана к этой истории?

Гаю ее ответа тоже оказалось недостаточно. Он все-таки забрал у нее письмо и вчитался в текст.

— Письмо составлено так, что ты не могла не клюнуть, — сделал он вывод. — Если бы посчитала заклинание безопасным. Ты слишком любопытна и слишком влюблена в магическую теорию.

— Звучит неодобрительно, — нахмурилась Анарил.

— Констатация факта не может быть неодобрительной. Другое дело, что этот факт могли использовать в своих целях другие люди.

— Например, ты, — не удержалась оннонге.

— Я — это по крайней мере безопасно. И даже влечет выгоду, как ты уже знаешь. Кстати, в случае с мифической Сарой Ровес тебе тоже не пришлось бы работать бесплатно. — Мужчина вытащил из кармана до поры припрятанный лист бумаги. — Это чек, который был вложен в письмо. На твое имя. Весьма щедро, между прочим.

Анарил взяла протянутую бумажку и присвистнула.

— Сразу чувствую себя куда большим профессионалом, — усмехнулась она.

— Или кому-то от тебя очень нужны определенные действия. — Гай посмотрел на нее очень внимательно, девушка аж поежилась. — Ты не хочешь мне ничего рассказать?

— Не смотри на меня так, — буркнула она в ответ. — А то сразу хочется признаться во всех убийствах, которые совершались в городе за последний месяц. Все, что я хотела тебе сказать, — Анарил подняла взгляд на Гая и, пока говорила, не отводила его ни на миг, — я тебе уже сказала.

«Между прочим, это правда, — думала она в это время, — про все остальное я тебе говорить не хочу».

— Я теперь пересмотрю заклинание в свете новых данных и сообщу тебе о своих выводах.

Оннонге не знала, поверил ли ей Гай или нет, но спрашивать он больше не стал. Лишь согласился подвезти ее до дома.

— А ты чем займешься сейчас? — спросила девушка, когда они уже подъезжали.

— Буду проверять алиби мужа, наличие любовников, долги. Магия магией, но обычные причины тоже никто не отменял.

Анарил кивнула.

— Поверь, я была бы рада, если бы магия тут оказалась бы ни при чем. — Карета остановилась, а оннонге добавила: — И спасибо за договор с полицией.

— Теперь держись, — неожиданно по-доброму улыбнулся Гай.

Влетев в свой кабинет, Анарил убедилась, что Ингвара еще нет, вспомнила про обещание найти информацию по сущности, с которой ему пришлось столкнуться, и тихонько взвыла. Как же все успеть-то?

Оннонге свалила на стол все свои записи и зарылась в них, выискивая полный рисунок заклинания из отеля. Положила рядом письмо от Сары Ровес. Потом подбежала к шкафу и достала книгу по астрономии. Огромный атлас никак не хотел являть себя миру, цепляясь за полку и другие книги неизвестно какими углами. Когда же его все-таки удалось хоть немного выдвинуть, издал такой мерзкий звук, что захотелось ругаться. Анарил со злости дернула вредную книгу на себя, та поддалась неожиданно легко, на что девушка не рассчитывала, в результате чуть не упав назад и выронив атлас. На пол он шлепнулся с мстительно громким звуком. «Хоть бы Ниобел не услышала», — подумала оннонге, наклоняясь за не сдавшейся книгой. Не поддавалась она не просто так, а по причине редкости использования. Составлял ее явно какой-нибудь занудный ученый, считавший простоту повествования оскорблением для науки. Из-за подобного подхода к делу его таблицы, графики и схемы оказались запутаны так, что лишний раз атлас не отягощали своим вниманием. Однако другие книги по астрономии сейчас Анарил не подошли бы. Пришлось закапываться в ученые мысли, пытаясь в пестроте цифр и кружеве линий обнаружить нужные ей сведения.

Дело шло плохо. Анарил, конечно, была знакома с астрономией, но, признаться, не особо близко. Большинство современных заклинаний если и учитывали движение небесных тел, то уже очень давно. Так что изучать звездные карты не было никакой необходимости. Вполне достаточно было влезть в справочник по определенному типу магии и в таблице посмотреть нужные цифры. Вот и сейчас атлас и рассуждения его автора только запутали девушку. Так что на время она отложила этот шедевр астрономической мысли в сторону.

Через полчаса оннонге, обложившись исчерканными листами и книгами, по-прежнему сидела на полу, высчитывая цель заклинания.

Картина получалась невероятно странная. Какой изощренный ум додумался до такого сложного плетения? И зачем?

«Нужно сравнить с тем, какое использовал Ингвар, ставя защиту. Это не может быть совпадением, что Нора просила меня колдовать продолжение заклинания именно в это время, именно в этот день. Я все равно обещала ему поискать информацию о сущности».

Девушка взялась за новую партию книг. Прошло минут сорок, прежде чем ей повезло. Она вчитывалась в описание сущности, понимая, что оно схематичное, не детализированное. Но за обтекаемыми фразами проступали возможности, и немалые.

«Сущность агрессивна. Существует преимущественно на втором уровне. При необходимости переходит на более глубокие энергетические слои. Способна к физическому воздействию. Может сочетать энергетическую атаку с физической. Испускает определенные психоволны, вызывающие страх, панику, чувство обреченности и бессилия, что весьма играет ей на руку. Питается как чувствами живых существ, даже некоторых духов (эмоции ей подходят только отрицательные), так и обычной человеческой энергией. Обладает зачатками разума. Способна к обучению, к развитию сил. При постоянной активной деятельности поднимает свой уровень довольно быстро. Пребывая под контролем мага, нападает только по наущению. При ослаблении контроля выбирает наиболее доступную жертву. Как правило, это пребывающие в пограничном состоянии люди, преимущественно того же пола, что и хозяин сущности. Для нападения использует мыслеобраз хозяина, который тот передает ей в момент отдачи приказа. Видит сновидцев, если они пребывают в состоянии осознанных сновидений, форме „путешествия во сне“. С легкостью переходит со второго уровня энергии в сон жертвы. Тот является для нее желанной добычей. Сущность прекрасно видит связи между телом и душой сновидца, стремится разорвать их путем перегрызания, тем самым заполучая почти полностью беспомощную жертву. Вмешательство со стороны дезориентирует сущность. Спутник сновидца обладает большими возможностями, так как его связи сущность не видит. Действуя под контролем хозяина, сущность получает еще большую силу, подпитываясь и за счет него. Если сновидец указан целью нападения, сущность оказывается в выигрышном положении, в то время как спящий — почти беззащитен. Таким образом, не подходит для передачи секретных данных через сны из-за излишней агрессивности и тупости. При нападении достаточно применить стандартные техники индивидуальной защиты. Для защиты дома от подобных тварей рекомендуется вплетать в энергетическую оболочку здания и, при необходимости, прилегающей территории компоненты, указанные внизу статьи, а также использовать уравнение Неурмагира для распределения точек соединения энергетических потоков. При наличии…»

Дальше шли еще более занудные разъяснения магических техник. «Что же использовал Ингвар? — Анарил прикусила кончик пера, потом спохватилась: — Он же не знал про особенности этой твари. Значит, использовал что-то стандартное, универсальное. Скорее всего, взял параметры нападавшей и подправил защиту с их учетом. Какую же из многочисленных защит он использовал? — Взгляд девушки упал на рисунок заклинания в письме. Потом она посмотрела на изображение его же, только наложенное на узор из гостиницы. — А что, если… вот эта линия — это первая линия стандартной защиты… и я бы ее сделала, если бы вовремя получила письмо. Демоны! Как же просто!»

Анарил быстро проследила заклинание из письма. Часть его линий совпадали со стандартной и самой эффективной защитой, которую делали против духов и сущностей, чтобы не тратить время и энергию, отгораживая дом от каждого отдельного вида. Девушка перерисовала на отдельный лист все линии, которые они сделали бы вместе, сложись обстоятельства иначе.

«Что же это такое? — думала она, разглядывая результат. — Допустим, мы делаем это вместе из… разных миров, в разных мирах… И что? Нет, нужно завязать это на Нору, учесть тот месяц, который должен был пройти между ее исчезновением и моей частью заклинания. Проклятье, не понимаю! Вместе не укладывается». Оннонге долго билась над разгадкой, но постоянно ее рассуждения натыкались на какие-то противоречия. То данных не хватало, то они не укладывались в систему. Впору было отчаяться. Однако Анарил даже не думала сдаваться. Такие загадки выпадают раз в жизни. Дело чести — найти им отгадку.

«А если зайти с другой стороны? — рассуждала девушка. — Кто-то же направляет сущность. Судя по симптомам. Откуда этот кто-то в мире Ингвара знает об этой твари так много? Удачные догадки? Сомневаюсь. Нашим магам потребовалось немало лет, чтобы понять, что за зверь такой. А тем, кто ее создавал, еще больше. Есть вероятность гения, конечно, но гениев мы оставим на крайний случай. Скорее всего, откуда-то всплыли эти сведения. И не просто откуда-то, а из моего мира. Так же как „нить Анебика“ стала известна Норе Дочч. Если в гения с той стороны я еще могу поверить, то в то, что Нора Дочч додумалась до такой роскошной вещи сама, ни за что. Более того, не многовато ли гениев? Вероятней всего, была какая-то связь между хозяином твари и Норой. Прозрачной стены в доме Норы не было, но… почему те же сны не могут быть способом связи? Или еще что-то. Так, допустим. И дальше что? Наверняка они решили использовать эту возможность получить знания, может, даже поделились своими проблемами. И вероятно, у человека из другого мира нашелся способ, как решить проблему другого. Какая проблема была у Норы? Проклятие. Проклятие раннего безумия. Без сомнения, она хотела его снять. Но как?»

Оннонге вновь изучала заклинание. Наверное, теперь она смогла бы воспроизвести его без малейшей ошибки. Казалось, изображение энергетического плетения навеки выгравировано в мозгу девушки, но на обычной бумаге оно воспринималось легче.

«Зачем завязывать два заклинания друг на друге? — удивлялась Анарил. — Вот это же явно действия Ингвара. Зачем они тут? Может, у заклинания двойная, даже тройная цель? А если разобрать его на части? Для начала уберем действия Ингвара. Предполагаемые. Вот эти черточки… так… что получается? Ерунда какая-то получается. Такое чувство, что тут вписано еще одно заклинание, но как его вычленить в этом сплетении? Так, постойте. А вот эти узелки на энергетических нитях для чего? Как будто… крючки для кого-то еще. Того самого хозяина сущности? Ему-то зачем? Голова уже пухнет от этого заклинания. Может, все еще проще — намудрили и сами не поняли? Нет, надо прерваться».

Анарил оторвалась от записей, понимая, что только еще больше запутывается. Стараясь отвлечься, она пролистала книги с информацией по сущности, чтобы предложить Ингвару способы борьбы с тварью.

«Интересно, Ингвар был целью изначально или на нем испытывали тварь?»

ГЛАВА 16

Ингвар стоял недалеко от границы того района, в котором, предположительно, пряталась тварь днем. Возможно, в доме у Лейлы Дорс. Однако нужно выманить сущность, поймать или уничтожить. И обязательно связать ее с хозяином или хозяйкой. Задачка не из легких. Просто заявиться к Лейле Дорс и проверить ее дом нельзя. На каких основаниях? Да и что помешает ей при их приближении отпустить тварь ненадолго? Приказать ей спрятаться где-нибудь. Ищи ее потом. Так что придется действовать хитростью. Но как все было бы проще, если… если бы он когда-то не оказался таким самонадеянным. Если бы не отправился к демону в одиночку…

Имлаймори не раз думал, как все странно и неоднозначно получилось. Удзару не сразу, но среагировал на появление Химтру. Истинные жрецы стали появляться за несколько лет до очередной попытки демона вырваться из-под земли. К этому моменту предшественники Ингвара успевали поднабраться опыта, лучше почувствовать свою силу, узнать слабости своего нового состояния. У любого могущества есть брешь в защите. Если кажется иначе, значит, ты ее просто еще не нашел. Когда-то юному жрецу не хватило мудрости понять. Но в тот раз Химтру проснулся слишком рано. Странно было и то, что произошло это именно тогда, когда Ингвар уже подходил к входу в его подземное царство. Зачем он туда отправился?

Он решил, что именно ему суждено раз и навсегда победить демона, ставшего проклятием для города. Сейчас Ингвар уже и не смог бы воспроизвести цепочку доказательств, которые убедили его в этом. Но он отлично помнил это ощущение силы, что перехлестывает через край. Кажется, ничто не сможет тебя остановить. Вот и сейчас жрец замер на границе района, в котором скрывалась искомая сущность. Что бы он сделал раньше?

Все очень просто. Имлаймори бы одним усилием воли, одним жестом оградил бы эти несколько кварталов высоченной энергетической стеной, сквозь которую тварь не смогла бы пробиться. А потом слой за слоем, не сходя с этого места, начал бы прочесывать энергию, не давая твари сбежать. На это ушло бы море сил, но, когда их настолько много, разве это затраты? Дрожали бы духи по углам, молясь своим богам, чтобы он пришел не по их душу. Люди бы замирали в ужасе, не понимая, что происходит. Другие расы ворчали бы и прятались в дома с защитой, зная, что в случае его гнева она их не спасет. А он просматривал бы один уровень за другим, ставя непроницаемые для сущности стены на каждом участке, что изучил. Громадные затраты энергии, но как же приятно охотиться. И это было бы быстрее. Никто бы не пострадал. Он не переживал бы, что, если не найдет способа справиться с тварью сегодня, ночью кого-то вновь попытаются вытащить из тела. И кто знает, чем все закончится на этот раз.

Нет, он не испытывал бы этого страха. Просто методично прочесывал бы территорию, поддерживая барьер и бесконечные стены внутри него. Да, многим бы внутри стало плохо. Сущности и духи долго бы потом не смогли прийти в себя. Но он поймал бы эту сущность. И просто раздавил.

Теперь же… ха, беда в том, что сил у него меньше не стало. Он по-прежнему может одним жестом воздвигнуть стену вокруг района. Да и прочесать территорию. Но, увы, не сделает этого. Потому что это его расплата за самонадеянность.

В тот день он пришел к входу в логово демона, полный уверенности, что сможет его победить. Родился ли Ингвар слишком поздно? Или Удзару спохватился не вовремя? Или, может, Химтру смог приспособиться и стал отслеживать появление истинных жрецов, предпочитая напасть менее сильным, но не выступать против жреца с опытом? В любом случае имлаймори не повезло. Когда он пришел сразиться с демоном, тот оказался полностью готов. Более того, он сам рвался на поверхность. Впоследствии народ и пресса прославили пророческий талант Ингвара, позволивший ему оказаться вовремя около демона и спасти город. Стране нужны были герои, а молодой жрец идеально подходил на эту роль.

Готовность демона не поколебала решимости имлаймори. Он отважно бросился в бой и вполне достойно сражался. Но ему все же не хватило то ли сил, то ли опыта, то ли еще чего-то. Ингвару не нужно было выходить против демона один на один. Он это понял, но поздно. Когда попал в его лапы.

Полностью. Целиком. Без остатка.

Со всей юношеской пылкостью Ингвар думал, что смерть — это самое страшное, что может с ним случиться. Но случится вряд ли конечно же. В плену у демона он раз и навсегда уяснил для себя, что существует масса вещей куда страшнее смерти.

О том, что довелось ему пережить в те дни, Ингвар не рассказывал никому. Лишь иногда в ночных молитвах Удзару он пытался излить свою боль. Боги — отличные слушатели. Но людям этого всегда мало.

Однако не только горечь, боль и изломанность души вынес Ингвар из того плена. Нет, была тайна пострашнее его чувств. Дело в том, что Химтру не просто отпустил жреца на волю. Он наложил на имлаймори неснимаемое заклятие, заключающееся в том, что стоило Ингвару воспользоваться своей силой выше определенного уровня, такое же количество силы прибавлялось демону. Предыдущие жрецы очень много энергии забирали у Химтру. То же сделал и Ингвар. Однако теперь он же служил ее источником. Вечной угрозой для города. О которой тот не знал.

Зато о ней теперь приходилось всегда помнить Ингвару. Сдерживать свою мощь в бою и обычной жизни. У него больше не было права ошибаться. Он не мог рассчитывать в случае своей неудачи пробиться на чистой силе. От его умения себя контролировать зависели жизни многих людей.

Нельзя сказать, что Ингвар смирился. Он искал способы иначе покончить с демоном, но раз за разом нарывался на ограничение в силе. И тем не менее такой способ существовал, имлаймори был в этом убежден. Его просто надо найти. А пока… держаться и искать.

Только вот… порой это слишком трудно. Трудно от осознания, насколько легко было бы сделать все что нужно, просто применив свою силу. Имлаймори старался думать о сложившейся ситуации как о способе развить изобретательность, как о вызове своему уму — справиться с чем бы то ни было, не применяя силу больше дозволенного.

Больше всего его забавляла реакция окружающих, считающих его или невероятно заботливым человеком, или высокомерным позером. Его способ работать был хорошо известен, да и короткие волосы выдавали. Большинство обладающих способностью колебать энергию старались не состригать их, считалось, что это ведет к уменьшению силы. Ингвар придерживался того же мнения, и именно поэтому его волосы едва доходили до середины шеи. Окружающими это воспринималось неоднозначно. Сильные колебания энергии не шли на пользу обычным людям и духам. Именно этим соображением некоторые объясняли малое применение его силы, считая жреца понимающим и проявляющим заботу об окружающих. Другие же думали, что он таким способом хочет показать свое превосходство. Порой Ингвару хотелось смеяться при мысли об этом.

«Ну что ж, коли все сложилось так, как сложилось, придется действовать сообразно обстоятельствам. Человеку дана не только сила, но и ум. Вот и будем его использовать. И начнем, пожалуй, с того, что нанесем визит тетке Лейлы Дорс, почтенной госпоже Раде Кариц».

Придется попросить ее об одной услуге. Правда, причины вряд ли понравятся женщине. Главное, чтобы она не заполучила сердечный приступ по его, Ингвара, вине. Будучи жрецом, он научился сообщать самые неприятные известия, но все же такта ему порой не хватало. И это мягко сказано. Сдерживаться зачастую приходилось невероятным усилием воли. Но на Тоё тоже все сваливать нельзя. Он, конечно, заговорит кого угодно. Но именно Ингвара знают и почитают в городе. И все благодаря тому же демону, будь он неладен.

«Наверняка у Анарил нет проблем с тактом, — вдруг подумал имлаймори. — Хотя, должно быть, у нее как раз противоположная проблема — как набраться храбрости, чтобы сказать что-либо неприятное. Странно, почему я так решил? Она вела себя очень смело, когда думала, что я буду нападать. И все же она мягкая. Это сразу видно. Да и сама она говорила. Но стержень в ней есть. И это хорошо».

«Демоны, как же объяснить Нио про стену-то? — Анарил уже минут двадцать наворачивала круги по комнате, пытаясь придумать ответ на этот вопрос. — Демоны, демоны, демоны! Как же ей сказать?! Надо, разумеется, как-то подготовить. Не пускать в кабинет, где-нибудь в гостиной осторожно рассказать, что произошло аномальное событие и пока я не знаю причин его возникновения. Да. Это удивительно и, возможно, даже полезно. Хоть и несет некоторые неудобства. Ага. Немалые такие неудобства — незнакомый мужик в любой момент может тебя видеть! И не один он! По сути вообще кто угодно! — Девушка схватилась за голову. — Нет, это Нио нельзя говорить! Надо… надо это как-нибудь обойти. Но она же может испугаться, если увидит чужого мужчину в моей комнате. Зная Нио, я представляю, как она будет возмущаться! И разумеется, я буду виновата! Хотя в чем я по сути виновата? Я эту стену не ставила! И я, да, не знаю, как это убрать! И… нет, оправдываться тоже нельзя. Значит, так: за пределами комнаты осторожно рассказываем, что произошло. Про Ингвара нельзя сразу. Да. И нельзя говорить, что я не знаю, как заставить ее исчезнуть. Скажу, что работаю над этим. А что, красиво звучит „я над этим работаю“. Да, спокойно обо всем…»

— О, а что со стеной? — Голос Ниобел раздался от двери в кабинет.

Анарил с ужасом развернулась, надеясь, что сестра все же имеет в виду что-то другое. Та стояла у прозрачной стены и увлеченно ее щупала.

— Э-э-э… она того… прозрачная… — проблеяла оннонге, думая, как увести сестру из комнаты.

— Вижу. А куда она ведет? — Старшая вовсю ощупывала стену.

— Она… никуда не ведет… в смысле пройти нельзя. — «Демоны, что же делать?!»

— Это я и так поняла. Ого, это же жилое помещение. Явно обитаемое. Причем, судя по всему, там живет мужчина. Это что же получается, он тебя теперь может полные сутки видеть?

— Я… только когда я здесь…

— Да-а, ситуация. Как же это произошло? Магии я не чувствую. Вряд ли ты разобралась, иначе уже убрала бы. Значит, и ты не знаешь. И он, похоже, не знает. Так? И кто он такой?

Анарил тяжело опустилась на стул. «Нужен новый план… Или уже нет?»

— Кажется, ты говорила, что твоя сестра — малообщительный человек. — Ингвар и Анарил сидели в самом дальнем конце своих комнат у прозрачной стены, наблюдая, как Реол, Тоё и Ниобел уже с полчаса рассказывают друг другу про миры, в которых живут.

Оннонге только покаянно пожала плечами.

— И обычно это так. Да и ты говорил, что Реол не особо болтлив. А Тоё вообще редко говорит, если его ни о чем не спрашиваешь.

Имлаймори сам с удивлением наблюдал за друзьями.

— По-моему, они нашли с твоей сестрой общий язык.

— Она любит серьезных мужчин.

Жрец хмыкнул:

— Я тоже серьезный. — Он заметил, как Анарил бросила на него быстрый взгляд. — Значит, тут что-то другое. Наверное, дело в их одинаковом положении — оказались впервые у этой стены. Что ни говори, а это удивительный феномен. Нам тоже было сначала не оторваться от разговоров.

— Ты так говоришь, будто прошла вечность.

— Время субъективно. Сейчас мне кажется, что прошел хотя бы месяц.

— Да. Есть какое-то такое ощущение. У тебя, кстати, есть новости? Потому что у меня много.

— Тогда давай с тебя и начнем, — ответил жрец, мысленно решая, кто из сестер кажется ему привлекательней. У Ниобел фиолетовые волосы и классические, правильные черты лица. Она серьезней и взрослей. Но эти демонята в миндалевидных, словно с приподнятыми внешними уголками глазах Анарил… — Девушки оказались родственницами?

Оннонге улыбнулась, положив еще пару гирек на свою чашу воображаемых весов в мыслях Ингвара, и быстро пересказала мужчине все новости.

— Проклятье, — выругался он, когда девушка закончила, — я надеялся, что мы все же столкнулись со случайностью.

— Думаешь, это было… целенаправленно? — тихо спросила Анарил.

— А есть варианты? Нас явно использовали. Только вот для чего? Им было все равно кто и выбор пал на нас или именно нам хотели причинить вред?

— Меня еще волнует, откуда Нора получила информацию по технике, которую используют у вас. Я сейчас вспоминаю ее дом. Прозрачную стену я бы точно заметила!

— Может, кто-то умеет перемещаться между мирами?

— Все так сложно. Я чувствую себя на чужом поле. Такие задачки не для меня. Мое дело — заклинания, а не интриги, где чужие мотивы и проступки просчитать просто невозможно! Хотя это заклинание заставляет меня сомневаться в собственном профессионализме!

— Не думаю, что это так, — вклинился жрец. — Ты на двенадцать из десяти убеждена в своем профессионализме. Было бы это иначе, ты могла бы думать только о нем. Однако ты не сомневаешься в себе. Ты просто чувствуешь, с заклинанием что-то не так. И это не дает тебе покоя. — Имлаймори смотрел прямо в бирюзовые глаза девушки. — Скажи, разве я не прав?

И Анарил внезапно осознала, что не может ему возразить. Ингвар смог понять ее лучше, чем она сама. Да еще и выразил ее неосознаваемые мысли.

— Демоны, — прошептала девушка.

— Именно, — усмехнулся мужчина. — Поэтому я не сомневаюсь, что ты разберешься с заклинанием. Думаю, у тебя даже уже есть план. Говори. Помогу чем смогу.

— И тут ты прав, — взяв себя в руки, улыбнулась оннонге. — Посмотри, я нарисовала примерную схему твоего заклинания, что ты ставил на дом госпожи Вассо, кажется, так зовут ту женщину с кошкой. Ты не скорректируешь, что я упустила?

Имлаймори вгляделся в рисунок девушки, который она держала перед собой. Правда, в этом платье грудь собеседницы куда лучше было видно, чем в прошлый раз. Это не то чтобы отвлекало, но он, безусловно, обратил внимание на достоинства новой знакомой. Ноги, слегка видные из-под юбки, тоже ему понравились. Не могло не радовать и то, что оннонге практически полностью угадала действия жреца по защите дома. Она только не учла некоторые особенности его силы. Это и понятно, ведь ей неизвестна сила Удзару. Да и имлаймори у них, наверное, иначе работают. И все-таки это производило впечатление. Ингвар указал девушке, каких еще элементов добавить, что переделать, и спросил:

— Теперь что-то стало понятнее?

Оннонге прикусила кончик пера, которым записывала его замечания.

— Я уберу действия, которые нужны только для защиты дома. — Девушка взялась за другое перо, макнула его в зеленые чернила и на общем рисунке обвела соответствующие линии. — Теперь уберу то, что совпало бы у нас с тобой, получи я заклинание вовремя. — Перо вновь заскрипело по бумаге. — Я уверена, нужно убирать что-то еще, но пока я не могу определить принцип. Но смотри, уже многое становится ясно. Вот видишь этот внутренний круг? Тут силы разных школ, но они все говорят про кровные связи. Тут вот про вертикальные, тут про горизонтальные, вот здесь про проклятие на крови, укрепление, связь с предками, в том числе и умершими.

Ингвар молчал, боясь вопросами сбить девушку с мысли. Реол с Тоё все так же болтали с фиолетововолосой сестрой Анарил.

— Теперь видишь второй круг? Опять то же самое. Разные энергии, соединенные «нитью Анебика». Тут все про движение. Ускорение. Перемещение. Сокращение расстояния. У вас известна техника телепортации? — Оннонге подняла голову и с интересом посмотрела на Ингвара.

— Да, но ею мало кто пользуется. Энергии тратится море, заклинание создавать долго, а перемещаться можно лишь на небольшие расстояния. Она бывает очень полезна. Например, если надо переместиться, к примеру, за вражескую стену и открыть ворота. Но для этого нужно досконально знать расположение предметов на той стороне, а также представлять себе режим движения людей там же. Однако в истории известны несколько случаев успешного применения этого заклинания. С тех пор почти на всех ответственных сооружениях, территориях стоит защита от подобных умельцев. Она куда проще, чем сама телепортация. К тому же представители большинства школ, которые практикуют такую технику, могут перемещаться только в место, которое видят. Это еще неудобнее. Наверное, если бы не нужно было так долго строить это заклинание, оно бы применялось чаще. А у вас как с этим?

— Да примерно так же. У нас несколько раз использовали телепортацию для убийств разных важных персон, с тех пор в стандартные защиты включили и заклинания против нее. Долгое время велись разговоры о запрете на телепортацию в принципе. Но это все равно что запретить ножи из-за того, что ими часто убивают. Тогда аргументы против телепортации как раз и были такие — мол, зачем она вообще, если не для диверсий. Расстояние маленькое, сил уходит много. В поисках ответа на эти обвинения многие школы искали, как увеличить дальность заклинания. Я хорошо помню разговоры о неких пространственных туннелях, которые смогут связывать две точки, скрадывая расстояние между ними. Идея была увлекательная, но ее так и не осуществили.

— Да, у нас тоже про такие идеи кто-то писал. Но к чему ты это сейчас рассказываешь? Неужели автор этого заклинания додумался, как создать такой туннель?

— Нет. Но я смотрела черновики расчетов по этим туннелям. И вот тут очень много схожих с ними элементов. Это что-то очень похожее. Что-то среднее между туннелем и телепортацией.

— Портал? — не веря себе, спросил Ингвар.

Девушка покачала головой:

— Я не представляю, как создают порталы. У нас такая техника неизвестна. — Она вдруг потрясенно посмотрела на имлаймори. — А вы создаете порталы?!

— Нет-нет, — тут же отказался жрец. — Просто разговоров много ведется на тему, что это возможно. Транспорт — это всегда такая проблема. Грузоперевозки там и все такое.

— А-а, ясно, — вздохнула Анарил. — Жаль… я бы… посмотрела расчеты.

Ингвар еле удержался, чтобы не расхохотаться. Вот уж… фанат своего дела.

— Но знаешь, — девушка постучала пальцем по исчерканному листу, — составитель этого заклинания имел в виду что-то схожее с порталом. Но… тут чего-то не хватает. Чего-то важного. Чтобы оно заработало. Но иначе я не могу объяснить эти символы.

— Я тебе верю. Давай посмотрим, что там дальше.

— Да… Да, и спасибо. — Анарил были невероятно приятны слова Ингвара. — Дальше, конечно… Третий круг. Тут все просто. Это освобождение. Прекращение. Разрыв связей, но не физических, вроде кровных, а магических, может быть, связей, возникших в результате символизма или общения, ты понял, в общем.

— Связи в результате символизма — это вроде общих имен у разных людей, а через общение — например, связь между друзьями.

— Угу. Только, думаю, тут все проще. Слишком много ведьмовства. Это снятие проклятия, не иначе. И кстати, вот здесь больше всего неясного.

— Нисколько не сомневаюсь, — вставил Ингвар.

— Ты прав, ведьмовство — туманная область, — кивнула Анарил больше своим мыслям, чем жрецу. — Просто тут прописаны такие действия, которые для ведьмовства не характерны. Вот эта часть — это снятие проклятия. — Девушка показала имлаймори несколько черточек, которые мало что ему сказали. — А дальше-то что за бред? Ведьмовская магия для такого точно не предназначена.

— Обожаю, когда девушки злятся, — усмехнулся Ингвар.

— Что? — Анарил подняла голову, наткнулась на его взгляд и тут же смутилась. — Прости, я…

— Может, Нора что-то напутала? — перебил ее жрец.

— Такое сложное заклинание — и в конце что-то напутала? — подняла брови оннонге.

— Тогда, может, это сделано специально?

— Специально?

— Именно. Ты говорила, Нора не была слишком уж искусна в магии. Возможно, это заклинание ей подсказали, но не полностью. Или она захотела что-то в нем изменить. А может, ей специально дали вот такой вариант.

— Хотели ее погубить? — очень тихо произнесла Анарил.

— Это только предположение. Могла Нора сама чего-то испугаться?

— Наверное. Все мы чего-то боимся. Знаешь, я вот что решила: я не буду пока думать про эту непонятную часть. Нужно разобраться, что следует из более-менее понятной части.

— Разумно. У тебя есть идеи?

— Есть одна. Только я…

— Думаешь, она глупая? — хмыкнул Ингвар.

— Вроде того, — смущенно призналась Анарил.

— Наверняка сама для себя ты ее продумала. — По глазам девушки имлаймори понял, что прав. — Тогда почему бы ее не озвучить? В конце концов, нет полной уверенности, что мы не плод воображения друг друга.

Анарил рассмеялась:

— Ты прав. Ладно, я думаю, что Нора хотела сбежать от своего проклятия.

— Сбежать?

— Угу. Вот смотри. Есть проклятие, причем родовое. Снять его не удается. Но проклятие держится на связях — кровных, магических, символических. В общем, разных связях. А если их оборвать? Но как? Сбежав туда, где ее никто не знает, где нет родственников, где можно быть не Норой Дочч, а какой-нибудь совсем другой девушкой. Она не взяла с собой ничего. Ни денег, ни вещей. То есть оставила все. Оставила все в прошлом. И сбежала. А куда можно сбежать так, чтобы все связи порвались?

— В параллельный мир, — выдохнул жрец.

— Она нашла какой-то способ общаться с человеком из твоего мира, Ингвар. — Анарил говорила уверенней с каждым словом. — Этот кто-то подсказал ей заклинание, которое может перенести ее в его мир. Возможно, за это попросил какую-то услугу. Возможно, она даже связана как-то с нами. Но я тебе точно могу сказать, это заклинание не открывает дверь в другой мир. Я поверю даже в перенос, туннель, телепортацию на дальние расстояния, но это не может быть порталом в другой мир. Ведьмовство на такое не способно. Я даже готова признать, что под другим миром может подразумеваться иной мир, тот, куда уходят умершие. Но опять же не уверена.

— Если бы он подразумевался, — рассудил жрец, — то вряд ли девушки бы исчезли. Они могли умереть в том номере, но тела не пропали бы. Особенно если учесть, что вряд ли вторая жертва планировалась. Человек может умереть по тысяче причин, зачем убийце на расстоянии потребовалось прятать тело? Наоборот, если он действовал через заклинание, разумней было бы оставить тело на месте. Какая-нибудь остановка сердца, пусть и у молодой девушки, вызвала бы меньше вопросов, чем ее исчезновение.

— М-да, пожалуй, — согласилась Анарил, думая о том, что умные мужчины — это, безусловно, весьма привлекательно.

— Значит, скорее всего, перенос куда-то был. Только вот куда? И почему девушки еще не вернулись?

— Вопрос… — протянула оннонге, вновь с упоением вглядываясь в заклинание.

Ингвара умилило это зрелище.

— Когда-то давно я беседовал с одной очень толковой и опытной ведьмой, — неожиданно даже для себя начал рассказывать жрец. Анарил зачарованно подняла голову. Ее неприкрытый интерес подстегнул мужчину. — Мы поспорили о том, какая магия эффективней. Думаю, ты вполне можешь представить, какие доводы приводил я, но ответ ее я помню до сих пор. Она сказала, что в отличие от выверенной, точной магии ведьмовство способно выполнять не то, что ты приказал энергии сделать, а то, что ты хотел сделать. То есть если ты совершил ошибку в обычном заклинании, оно не сработает или сработает неправильно. А если в ведьмовском заклятии — то есть некоторый шанс, что все пройдет как надо или даже лучше, потому что мы не всегда точно понимаем, что нам требуется на самом деле.

— Никогда не рассматривала эту проблему под таким углом, — удивленно произнесла Анарил. — А ведь и правда… Их заклинания зачастую не выдерживают никакой критики, но ведь в большинстве случаев работают. Правда, при ошибках возможен и не такой радужный вариант, но и он вполне реален.

— Вот именно. Может, заклинание, которое ты сейчас изучаешь, сработало именно по этому принципу? — с некоторым коварством в голосе спросил Ингвар. — Поэтому ты и не можешь его разгадать.

Девушка подозрительно уставилась на мужчину. С одной стороны, это своего рода комплимент ее уму, пусть и своеобразный. С другой… хм… «Никогда не понимала намеков… и нюансов. Мм… может, и не „никогда“, но часто уж точно».

— Может, и так, — осторожно ответила Анарил. — Тогда где же Нора может быть?

— А как снимают проклятия? — задал Ингвар наводящий вопрос.

— Обычно другая ведьма его снимает. Еще можно испросить прощения у проклявшей. Но, думаю, она уже давно умерла. Но можно попросить прощения у ее праха. Или совершить ритуал на ее могиле. Но в любом случае нужно вернуться туда, где все началось! — начала догадываться Анарил. — Нужно точно знать, с кого все началось. Иногда достаточно разобраться, кто был первой жертвой. Да! Ингвар, ты гений! Я думаю… думаю, девушки где-то, откуда начался их род. Вряд ли их занесло прямо в могилу к прародителям, но… возможно, к их дому или… в общем, куда-то в местность, откуда все началось. Почему они еще не вернулись, не знаю. Возможно, попали в какую-нибудь дурную историю. Или еще что-то. Но! У меня есть их вещи. Если подъехать достаточно близко к месту, где девушки находятся, я могу попытаться наладить связь между вещью и хозяином, а по этой ниточке найти их не составит труда… Ведь вряд ли кто-то этому будет мешать, как в случаях с похищениями, не так ли?

— Звучит вполне реалистично, — кивнул довольный Ингвар.

Его одарили сияющей улыбкой, и захотелось хвалить девушку еще и еще.

— Я немедленно попрошу Гая узнать об их роде. Не думаю, что найти первую сумасшедшую будет трудно. Ой, — вдруг спохватилась она, — уже скоро вечер, а я еще не успела рассказать тебе, что нашла в книгах. Про ту сущность, на которую ты охотишься. Ты узнал еще что-нибудь про нее? Потому что для ее поимки лучше устроить засаду, но вот где…

— Это не вопрос. — Ингвар, внутренне гордясь собой, рассказал собеседнице про тетю Лейлы Дорс. — Так что если виновата в нападениях этой твари именно эта женщина, то я знаю, кто будет следующей жертвой. Там-то мы ее и встретим.

— Как все удачно складывается, — разулыбалась Анарил. — Тогда слушай по технике.

Ближайшие полчаса оннонге и имлаймори страстно, пылко, с полной отдачей обсуждали способы поимки зловредной сущности. Да так увлеклись, что не заметили, с каким удивлением смотрят на них остальные трое присутствующих. Правда, не всем им нравилось то, что они видели.

Обсуждение закончилось тем, что Анарил снова отправилась искать Гая, дабы дать ему новое направление поиска. Тот тут же вознамерился засадить в архив ее, но оннонге так бурно воспротивилась, что сыщику пришлось отступиться и отправить копаться в бумажках своих младших коллег.

А Ингвар с друзьями собрался на охоту, буквально на языке ощущая привкус скорой драки. Тем более новое заклинание. Конечно, пробовать его лучше не в бою. Хотя… где еще? И признаться, в этом есть мало с чем сравнимое наслаждение. Вот только не давала покоя противная мыслишка о том, не входит ли и это в план неведомого кукловода?

ГЛАВА 17

Комбинация, придуманная Ингваром, не отличалась особой сложностью, но он надеялся, что и этого хватит. Если он прав и за нападениями невиданной в этом мире сущности стоит Лейла Дорс, то больше и не потребуется. Есть, конечно, вариант, что она не так проста, как кажется, но Реол доверял мнению Сандры, а Ингвар верил Реолу. Но имлаймори никогда бы не поверил, что столь сложная интрига была закручена только ради того, чтобы Лейла Дорс получила вторую половину бабкиного наследства. Невесть какие деньги, да и мелковато как-то. Тот, кто додумался, как связаться с людьми из другого мира, кто составил такое заклинание, кто смог подчинить себе тварь, он явно преследовал куда более высокие цели. И добыча у него должна быть поважнее, чем престарелая тетушка.

Так кто же за этим стоит и что ему надо? И не он ли, Ингвар Ода, окажется добычей?

Жрец усмехнулся. Нужно быть довольно самонадеянным, чтобы пойти против него. Даже с мизерной частью своей истинной силы он победит практически любого мага в этой стране. Удзару весьма щедр. Но про ограничение знают только четверо — сам Ингвар, Реол, Тоё и демон Химтру. Последний заперт в своем подземном логове. Любой, кто додумается к нему прийти, поплатится за это жизнью. В себе и друзьях жрец не сомневался. Значит, неведомый противник хочет сражаться против всей его силы. Ну и кто он после этого? Дурак?

Но после такой подготовки в это не верится. В чем же подвох?

Может, Реол и Тоё волнуются не зря? Чего же он не видит?

Чем больше Ингвар думал, тем меньше смысла находил в происходящем.

«Есть шанс, что ни я, ни Анарил тут вообще ни при чем. Просто какая-то нелепая случайность. Но вот не верю я в такие случайности. Да и фактов многовато против этой версии. Впрочем, и не с такими справлялись. Будем ловить на живца. Тварь на тетушку Лейлы, хитромудрого кукловода — на меня».

Реолу план ожидаемо не понравился, но ничего другого они не придумали. Поэтому, когда на город опустился бархатный, полный предвкушения вечер, на бульваре Красных Кленов появился неторопливо идущий куда-то жрец храма Удзару со своими извечными спутниками. Куда они свернули, никто не заметил, но если бы чьи-то любопытные глаза все же отследили этот момент, они могли бы наблюдать удивительную картину. Идущий в центре имлаймори вдруг стал исчезать из виду, будто растворялся в подступивших сумерках. Он будто входил в них, словно раздвигая полупрозрачные занавеси, которые постепенно смазывали его облик, пока тот совсем не скрылся. Через мгновение этот фокус повторил Тоё. Только его увидеть было проще. Он всего лишь ушел на третий уровень бытия. Телохранитель Ингвара выждал какое-то время, потом вышел с тихой улочки и окольными путями начал пробираться в район, где жила тетушка Лейлы, Рада Кариц. Больше всего Реола возмущало, что близко к ее дому ему нельзя подходить. Хотя в случае чего Тоё обещал примчаться к нему, но в бою порой и доли секунды достаточно для победы или поражения, что уж тут говорить?

Однако Ингвар прав, никакой ловушки не получится, если они всей компанией заявятся к Раде Кариц. Интересно, поддалась Лейла на провокацию жреца? Он просил ее тетушку сказать племяннице, что уезжает следующим утром. Якобы кто-то из подруг пригласил ее к себе погостить. Таким образом, вся продуманная схема рушилась из-за неожиданного решения Рады. Очень жизненно, между прочим. Та же много лет никуда не отлучалась от больной матери, вполне резонно, что ей теперь захочется наверстать упущенное. Лейла не может такого допустить. Только обманет ли эта уловка того, кто стоит за этой девицей? Не захочет ли он воспользоваться ситуацией?

Ингвар — сильнейший имлаймори, и если силы его сдержаны, то для прощупывания энергии в поисках врагов нет никаких ограничений, кроме естественных. Наверняка таинственный кукловод знает это и до поры до времени будет хорониться где-нибудь в таком месте, чтобы и жрец его не почувствовал, и быть поближе к месту событий. Вот эту территорию и будет патрулировать Реол. Как-то этот гад должен себя проявить!

Тогда на одной из прилегающих к бульвару Красных Кленов улочек Ингвар вовсе не исчез. Он просто перешел на нижние уровни энергии. Если человек спускается на второй или третий слой, его тело видно и на первом. А вот на нижних уже нет. Просто мало кто способен долго пребывать там, да еще и двигаться, действовать. Те же, кто умеет подобное, не занимаются мелочами. Ингвар тоже редко пользовался этой способностью. В его случае единственная сложность заключалась в том, что, выходя из глубин энергии, трудно быстро перестроить восприятие, а в битве нужно максимально адекватно воспринимать окружающее. С другой стороны, биться можно и на нижних уровнях. Или вовсе не пользоваться обычным зрением.

Именно из-за последней возможности история знала таких великих героев, как Воломир Слепой или Белоглазый Ас. Первый потерял зрение во время Третьего Великого Противостояния, которых вообще в истории их страны насчитывалось немало. Мелкие демоны и чудовища разбивали оковы на вратах, отделяющих мир людей от Охиллы, ее запретных земель, и нападали на города. Самым неприятным можно считать то, что Охилла не располагалась где-то по соседству. Чудовища приходили будто из некоего закрытого пространства, энергетического кармана, какого-то другого измерения. За тысячелетия истории про него так толком ничего и не узнали. Только то, что там есть лишь энергия и те, кого она порождает. Причем эта энергия на диво негативная, абсолютно не приспособленная для созидания чего-то неагрессивного. Даже сильные демоны происходили не из нее. Хотя они умели управлять своими более слабыми сородичами и чудовищами Охиллы. Все современные города закрывались особыми защитными сферами, чтобы врата не открылись прямо на улицы. Ведь скопление людей, с их эмоциями и желаниями как магнит тянули созданий Охиллы. С течением времени маги и жрецы выяснили несколько наиболее вероятных мест прорыва, именно их и стали называть вратами. Их же укрепляли силами чародейства и богов.

Эти меры не гарантировали полной безопасности. Когда порождений Охиллы становилось слишком много, они просто прорывали или врата, или оболочку, которая отделяла их странную землю от территории людей. Поэтому иногда практиковалось открытие врат где-нибудь далеко от населенных пунктов. Разумеется, в этих местах обрадованных чудовищ ждали. Мало кто из воинов, магов и жрецов пропускал подобную возможность набраться опыта. Хотя решение пойти на подобную меру все же давалось нелегко. Ведь все прекрасно понимали, насколько это опасно. Никакой из королей не желал, чтобы на время его правления выпала такая необходимость. Но вероятность прорыва все же заставляла периодически идти на этот шаг. Радовало только то, что порождения Охиллы при всей их опасности до Химтру явно не дотягивали. Возвращаясь к Воломиру Слепому или Белоглазому Асу, нужно сказать, что они оба сражались против этих чудовищ. Первый потерял оба глаза в сражениях, но, будучи отличным магом, не отошел от дел и после столь ужасной травмы. Ему удалось не только полноценно жить, пользуясь магическим зрением, но и продолжать сражаться.

Белоглазый Ас был незрячим от рождения. Старший в роду, он должен был стать жрецом одного из крайне воинственных богов — Сирзы. И стал. Его божественный покровитель не посчитал врожденный недуг достаточным основанием для отказа от воинского искусства и наделил Аса поистине потрясающим магическим зрением. Никогда еще слепой не видел так четко. И не только то, что как-то связано с энергией, но все, вплоть до деталей одежды или украшений. Он тоже отличился в сражениях против порождений Охиллы и вошел в историю с гордо поднятой головой, не побежденный никем.

Так или иначе, драться, не пользуясь обычным зрением, вполне можно было. Правда, неудобно для человека, привыкшего к иному. С другой стороны, темнота не помеха.

Сейчас Ингвар ушел на нижние уровни, чтобы добраться до дома Рады Кариц незамеченным. Он предупредил женщину о том, как появится. Но она все равно испугалась, когда жрец возник из воздуха, посреди ее гостиной. Однако, сообразив, кто перед ней, взяла себя в руки.

— Скажите, неужели правда, что Лейла хочет моей смерти?

Похоже, этот вопрос женщина обдумывала с того времени, когда имлаймори попросил ее содействия. Рада была немолода, да и привлекательностью никогда не отличалась, но в ее серых, поблекших с годами глазах светился ум, а на лице читалась готовность принимать мир таким, каков он есть. Редкое качество.

— Это всего лишь подозрение.

Женщина посмотрела прямо ему в глаза. Ингвар вновь подумал, что за все годы своего служения так и не научился действовать в подобных деликатных вопросах.

— Непохоже, чтобы вы сомневались, — резюмировала Рада.

Имлаймори пожал плечами:

— Сегодня все узнаем. Уже довольно скоро. — Он глянул на все сгущающуюся темноту за окном.

— А вы знаете, я не удивлюсь, — вдруг произнесла его собеседница.

Ингвар вопросительно посмотрел на нее.

— Да-да, не удивлюсь. Я Тамилле, еще когда эта соплячка букв не знала, говорила, что это ее горе растет. И ведь не только ее, как оказалось. Эта девка всю жизнь из Тамиллы деньги тянула. Деньги, усилия, все, все только ей. И ведь никакого понимания, что так нельзя! На словах просто мед и мед, а в глаза посмотришь, а там только пустота и жадность. Просто иногда диву даешься, как может в одном человеке сочетаться такая жестокость к матери и эта сладкая маска. А Тамилла как под гипнозом — все ей. Я ведь понимаю, любая мать все сделает для ребенка, но нужно же какую-то меру знать. Лейла же ничего сама не хочет делать. Тамилла крутится день и ночь, выглядеть стала ужасно, а ведь она много моложе меня. Причем сама же понимает, что распустила, а ничего не может с собой поделать. А может, это страх. Она как-то мне, знаете, что сказала? Я боюсь, говорит, что, как только перестану давать ей деньги, стану ей не нужна. — Рада вдруг закрыла лицо руками. — А теперь еще это. Не знаю, как Тамилла это переживет. Только я на тот свет из-за этой паршивой девки отправляться не собираюсь. Надеюсь, вы ее прищучите. Больше с ней никто справиться не может.

Жрец не нашелся, что сказать, лишь кивнул и еще раз повторил инструкцию:

— Тогда давайте действовать по плану. Вы сейчас ляжете в постель, я понимаю, что уснете вы вряд ли, поэтому, с вашего позволения, наложу слабые чары, которые развеются сразу, как события начнут развиваться. — «На самом деле чуть позже. Не хватало еще, чтобы Рада все-таки получила сердечный приступ». — Я укроюсь с помощью магии. — Ингвар не стал объяснять, что уйдет на нижние уровни энергии. — И будем ждать. Как только сущность появится, я ею займусь. Вы придете в себя, а мой друг… Тоё, покажись, кстати.

Дух бесшумно выскользнул из коридора. Пока имлаймори беседовал с женщиной, он исследовал дом. Представ перед его хозяйкой, Тоё поклонился и назвал себя. Рада невольно улыбнулась, что случалось с пожилыми дамами, ошибочно принимающими духа за мальчишку.

— Да, Тоё проводит вас до дома сестры, где будет разворачиваться второе действие этого представления. Все ли понятно я объяснил?

Рада махнула рукой и с помощью Ингвара поднялась из кресла.

— Делайте то, что считаете нужным, и да смилостивятся наши боги.

Ночь добралась до Оцушона и заняла его по праву победителя. Неполная луна и фонари у домов побогаче плохо справлялись с ее тьмой. В саду Рады Кариц шелестели деревья. У соседей тихо отстукивал бесконечное время содзу, пугая животных и мелких духов. Пахло чем-то сладким, а песни ночных насекомых настраивали на философский лад. Ингвар подумал, что с куда большим удовольствием сейчас бы посидел в своем саду или поговорил с Анарил. Еще так много было непонятного. Жаль только, ей не показать красоту красных кленов. Вряд ли у них такие растут. Это гордость Оцушона. А еще жалко, что, похоже, сегодня ему придется разбить сердце матери.

Впрочем, одернул Ингвар себя, он должен думать не об этом, а о том, как не прозевать обоих врагов.

«Явились бы, что ли, уже побыстрее. Терпеть не могу ждать. Можно подумать, у меня других дел нет!»

Жрец глянул на Раду. Она лежала в кровати так тихо, что закрадывались нехорошие подозрения. Однако ее аура не оставляла сомнений в том, что с женщиной все хорошо. Свет в комнате погасили уже давно, однако непрошеных гостей пока не было. Имлаймори решил, что они появятся спустя какое-то время, памятуя, как плохо старики засыпают. Однако бежали минуты, прошел час, потом второй. Жрец начал волноваться. Почему Лейла решила отойти от привычной схемы? Неужели догадалась о ловушке? Или о ней догадался тот, второй, и решил ее предупредить? Или он сам готовит какую-нибудь пакость? Но какую?

Прошел еще один час. Ингвар поймал себя на том, что периодически теряет концентрацию, отвлекается на посторонние мысли. Рада окончательно уснула. Темнота закрывала глаза и жрецу. Он мысленно поблагодарил Удзару за то, что ему совершенно не трудно находиться на четвертом уровне, где его могут ощутить только самые сильные существа и маги. Анарил уверила имлаймори, что передвигаться эта тварь может только на втором уровне. На остальные же ныряла в случае опасности. И все-таки это паршиво, что столько времени приходится тратить на эти прятки. Энергия хоть немного, но расходуется. Для его потенциала это ерунда. Но есть определенный предел того, сколько сил может через себя пропустить человек. К тому же для людей находиться на нижних уровнях неестественно, приходится постоянно прикладывать усилия, чтобы удержаться на них. Этак к утру его боеспособность снизится наполовину по сравнению с нормальным состоянием.

«Ну подожди, зараза, эти уловки тебе не помогут, — мысленно прорычал Ингвар, — к утру я буду просто чертовски зол. А это, поверь, куда хуже». Однако его терпение продолжали испытывать, закладывая в душу сомнения относительно успеха операции. Ему демонски не хотелось, чтобы из-за его ошибки нападению подвергся кто-то еще.

«Эх, даже журавликов не поскладываешь, — посетовал про себя жрец. Подобное занятие отлично убивало время и не давало заснуть. Но сейчас он не мог себе позволить отвлекаться на фигурки из бумаги. Почему-то вдруг представилось удивление твари, когда она придет убивать, а тут чуть ли не над ее жертвой сами по себе складываются журавлики. — Так. Воображение разгулялось. Что дальше?»

Шел четвертый час ожидания.

Реол, определив свой участок патрулирования, тихо крался по нему, выбирая точки, с которых наблюдение можно было вести максимально эффективно и совершенно незаметно. Уходящее время его нисколько не беспокоило. Наоборот, он провел его с пользой — изучил все находящееся в его ведении пространство. Теперь он мог вести на этой территории хоть партизанскую войну. Наверняка даже постоянные жители этого района так хорошо не знали его темные уголки и опасные зоны. Вот уж Реол развлекся. И никакие сомнения его не тревожили. А то, что прошло столько времени, так это просто замечательно Можно еще лучше изучить местность. Никогда не помешает.

Однако эти игры не отвлекли телохранителя от главного. Несмотря на то что он ждал врага на весьма обширной территории, в центре которой находился дом Рады Кариц. Если Ингвар полагался в основном на свою жреческо-магическую силу, то в арсенале Реола были все средства, которые придумали разведчики и рейнджеры. И что бы там кто ни думал, это богатство намного превосходило все уловки чародеев и имлаймори. Поэтому телохранителю не составило труда заметить странного ночного прохожего.

В этом добропорядочном районе мало людей гуляет в столь позднее время. А тех, кто закрывает свою фигуру широким плащом, а лицо — капюшоном, еще меньше. С другой стороны, мало ли, может, человек кутается, потому что болеет или просто мерзнет. Все по-разному чувствуют температуру окружающей среды. Но Реол мгновенно понял, что именно его он ждет. Даже когда неизвестный открыл одну из калиток, воина это не смутило. Он сам уже обратил внимание, что энергетическая защита стоит только внутри дома, а не накрывает его и сад сферой. Так часто делали в целях экономии.

Пристальный взгляд Реола внимательно следил за ночным гостем. В какой-то момент его фигура скрылась в тени одной из хозяйственных построек… и не появилась больше. Телохранитель усмехнулся уголком губ. «Попался, голубчик».

Мужчина коснулся меча за своей спиной и, почувствовав его скрытую мощь, скользнул на второй уровень энергии, а затем и ниже. Картинка тут же изменилась, но воин умел работать и тут. Тем более что неизвестный обнаружился сразу. Он как раз прошел насквозь сад и выбрался на другую улицу. Пересек ее и оказался около одного из самых высоких зданий в округе. При этом незнакомец благоразумно не приближался к границе, за которой Ингвар смог бы его почувствовать.

Вообще, была хорошо заметна подготовка. Вот и сейчас неизвестный с легкостью вскарабкался по многочисленным декоративным выступам дома, нисколько не заботясь, что защита среагирует на него. Почему, кстати? Она ведь и правда этого не сделала. Надо будет проверить потом, сделал себе мысленную пометку Реол, наблюдая, как незнакомец ловко добирается до конька крыши и с комфортом там устраивается.

«Слишком ловко, — недовольно отметил телохранитель. — Юноша? Специальная подготовка? Другая раса? Особая магия? А не подобраться ли нам поближе?»

Сказано — сделано. Регулярно проверяя местоположение объекта слежения, Реол слез с дерева, на котором сидел до этого, перебежал через улицу, скользнул в ближайший переулок. Потом еще в один. До незнакомца теперь оставалось всего два ряда домов и пространство дороги. Воин решил, что ближе подбираться не стоит, можно спугнуть.

«Что же он делает? — Реол шустро взобрался на раскидистый платан и пристально уставился на неизвестного. Судя по всему, тот создавал какое-то заклинание. — Эх, был бы тут Ингвар или хотя бы Тоё, они разобрались бы, что он там творит». Знания Реола в этой области оставались весьма скудными. Он мог видеть потревоженную энергию, строение некоторых заклинаний, но этого, увы, часто недостаточно, чтобы распознать цель колдовства.

В принципе воин привык к этому ограничению и не ожидал, что поймет тип заклинания, что незнакомец использовал сейчас. Однако каково же было его удивление, когда в руках у того появилось что-то вроде серебристого стекла, выплавленного из энергии. Причем неизвестный уставился в него так, будто это была книга или что-то другое, несущее информацию.

«Или я чего-то не понял, или он действительно таким образом наблюдает за чем-то? Не будет же кто-то просто так забираться на крышу чужого дома и пялиться в энергетическое полотно у себя в руках!»

Реол еще раз оглядел пространство перед собой. Мало кто с его места рассмотрел бы детали, но даже его острое зрение было не в силах увидеть то, что настолько занимало незнакомца, что он не только не обращал внимания на красоту ночного города, но и перестал следить за окружающим, включая возможных врагов. Один такой, по крайней мере потенциальный, сидел на дереве не так уж далеко от него и внимательно следил за каждым его движением.

«Проклятье! Еще бы на пару шагов ближе — и я бы увидел!» Но подставить всю операцию под угрозу Реол не мог. Хотя бы потому, что понимал: раз неизвестный подготовился так хорошо, значит, его нынешняя беспечность на чем-то основана. «Интересно, что же там происходит у Ингвара?»

Приближение опасности жрец почувствовал всем нутром. Выбрав путь имлаймори, смиряешься, что чутье на подобные вещи напрочь поселяется где-то внутри. Все существо Ингвара напряглось, пытаясь разобрать, кто пожаловал в гости. Как оказалось, существо еще было далеко, однако приближалось довольно шустро. Скоро имлаймори с помощью своей силы увидел его. И, демоны побери, это был долгожданный гость.

«Ну вот и ты, тварь. Наконец-то я с тобой встречусь», — почти облизнулся Ингвар, однако не забыл проверить, нет ли рядом других врагов. Таковых в зоне доступа не оказалось, и жрец сконцентрировался на сущности. Стремительно приближающейся, кстати говоря.

«Почему она так мчится? Разве ей не нужно сначала подобраться? Рада давно спит. Попробуй сейчас войди в ее сон! Сущности бы уронить что-нибудь, чтобы женщина проснулась, потом дождаться, когда она вновь начнет засыпать. Если только…» Имлаймори пригляделся и поразился. Теперь существо уже не выглядело комично. Тонкие лапы, огромное тело, все налилось силой, превратив злую шутку в реальную опасность. «Это наш кукловод постарался? Или сама отъелась?»

А существо было уже совсем близко. Огромными прыжками преодолело лестницу и ворвалось в коридор. Замерло на миг, будто принюхавшись, и в следующий момент безошибочно выбрало дверь, за которой спала Рада.

Когда тварь появилась в проеме, даже видевший ее с помощью силы Ингвар ужаснулся. Сущность еще выросла, став человеческого роста, не меньше, и это стоя на четырех лапах. Пасть даже на темном теле выделялась каким-то жутким провалом. А также теперь в ней ощущалась некоторая материальность, какая появляется у существ ее рода, достаточно напитавшихся энергией. Но хуже всего был тот ужас, который несся впереди твари. Жрец ощутил его даже через особые щиты, которые повесил на себя, памятуя о ее способности воздействовать на людские страхи.

Сущность остановилась в дверях и огляделась, будто чувствуя засаду. В следующее мгновение в комнате раздался мерзкий, бьющий по перепонкам вой. Спи Рада обычным сном, тут же проснулась бы. Не нужно быть пророком, чтобы представить, как испугалась бы, увидев подобное существо рядом с кроватью. Но Ингвар не допустил подобного развития, решив, что хватит заниматься изучением редкой живности. В следующий миг энергия вокруг него завертелась в бешеном круговороте, сложилась в ловчее заклинание и понеслась к твари. Та, видно, почувствовала опасность и отпрянула в сторону. Ингвар тут же изменил направление удара. Каково же было его удивление, когда сущность успела среагировать и на это, но прыгнула не в сторону, а вверх. Уцепилась лапами за стену и на впечатляющей скорости бросилась к потолку.

— Ах ты дрянь такая! — ругнулся Ингвар, невольно выходя с нижнего уровня на второй.

Сущность не боялась, не спасала свою шкуру, а явно намеревалась исполнить приказ. У жреца были все поводы опасаться, что прикосновение твари может убить женщину. Собранной в этом существе энергии достаточно для такого. Как и физической силы, к сожалению. Однако он не собирался позволять чудовищу это делать.

Имлаймори резко выбросил левую руку вверх, швыряя неоформленную силу наперерез твари. Та взвизгнула и метнулась в сторону, пытаясь зайти с другой стороны. То, что этот маневр она проделывала уже на потолке, ее ничуть не смущало. Мысленно ругаясь, Ингвар повторил заклинание, делая все нужные движения правой рукой. Вторая ловчая петля устремилась к сущности. Прекрасно ее видя, она спрыгнула вниз, в этот раз по направлению к мужчине, видимо решив устранить столь раздражающее препятствие на пути к цели.

Чувствуя, как кровь дрожит в предвкушении, Ингвар подпустил тварь поближе и, в последний момент уклонившись, схватил ее где-то над пастью, швырнув в противоположную стену. Сущность с визгом пролетела через все пространство комнаты и врезалась в шкаф. Тот жалобно скрипнул, возмущаясь таким отношением к старине. Имлаймори принял упрек на свой счет и, подскочив к приходящей в себя твари, вновь схватил ее. Оттолкнувшись от пола, жрец вместе с сущностью разом ушел на четвертый уровень энергии, в результате чего они пролетели сквозь стену и упали в сад. Длинные одежды имлаймори распахнулись будто крылья, своей особой силой замедляя падение. Однако сущность все равно крепко приложилась об землю, так как перед самым приземлением Ингвар вновь переместил их по уровням, вернув на второй. Несмотря на то что сущность была создана из энергии, некое тело у нее все-таки существовало. Именно оно и ударилось о землю. Имлаймори оказался сверху и от всей души врезал по морде ошарашенной твари.

— Вот так-то, дорогая, это прелести материальной жизни, — хмыкнул он, глядя на распластанную сущность. Она на глазах уменьшалась в размерах, одновременно теряя пресловутую материальность. — А ну прекратить! — рыкнул имлаймори. У него были свои планы на эту зверушку.

Держа ее за горло, вернее, где-то под пастью, жрец принялся читать заклинание, которое подсказал ему его опыт на пару с логикой. Если все удастся, это будет на редкость забавно.

Тварь начала дрожать и, пытаясь вырваться, завыла. Однако имлаймори был неумолим, слова одно за другим срывались с его губ, а энергия танцевала вокруг, готовая выполнить все его пожелания. И он отдал приказ. Сущность дернулась в последний раз и затихла. Но через несколько секунд вновь зашевелилась и клацнула пастью. Имлаймори отпустил ее горло и встал. Поверженная тварь помедлила лишь секунду, потом подобрала свои тонкие лапы и следом поднялась. Помотала мордой и уставилась на Ингвара, ожидая приказа. Жрец усмехнулся и произнес несколько слов.

ГЛАВА 18

Реол пристально наблюдал за неизвестным, ожидая от него хоть каких-то действий. Вероятней всего, он в какой-то момент двинется к месту схватки. Когда-то же тварь должна появиться. Телохранитель с удовольствием заметил, как наконец объект его наблюдения напрягся, вглядываясь в свое странное заклинание. Потом он начал рисовать одной рукой знаки магии полетов. «Ну началось». Реол уже готов был прыгнуть следом. Левитацией он не владел, однако что тут бежать? Как раз успеет. А Ингвар минуту без него продержится, это уж точно.

Однако незнакомец порушил все планы воина нагрянуть под конец и нанести финальный удар. Нет, сначала он вскочил, с легкостью стоя на коньке крыши, и явно приготовился к полету, очевидно желая поучаствовать в событиях, но, еще раз взглянув в свое серебряное энергетическое полотно, остановился. Еще пару секунд он наблюдал за чем-то, а потом одним хлопком уничтожил оба заклинания. Уже без всякой магии глянул в ту сторону, где, судя по всему, сейчас сражался Ингвар, и полез вниз.

Реол почувствовал, что его обманули. Схватившись за ветку дерева, он спрыгнул на землю, преодолев этим маневром расстояние в два человеческих роста.

«Ну нет, не уйдешь».

Воин рванулся на соседнюю улицу, не собираясь упускать добычу. В несколько прыжков он добрался до прохода между заборами вокруг садов и оказался недалеко от высокого дома, на котором недавно сидел неизвестный. Его плащ как раз мелькнул в конце улицы. Реол бросился следом. Несмотря на скорость, поступь его было не услышать. Однако незнакомец уловил его присутствие в ту же секунду, когда воин увидел силуэт своей добычи.

Резкий поворот головы, но тень от дома не дала что-либо разобрать, а неизвестный уже сорвался на бег. Реол воспринял это как личное оскорбление. «Ничего, от меня еще никто не уходил». Признаться, это была не такая полная правда, как хотелось бы, но кто в пылу погони думает о точности формулировок?

Реол был одним из лучших воинов страны, его подготовке мог позавидовать любой. Однако тот, кто убегал сейчас от него, тоже отличался завидной скоростью. Он свернул на другую улицу, как только представилась такая возможность. Телохранитель испугался, что тот воспользуется своей магией, уйдя из поля зрения. Так затеряться куда проще. Да и материальные предметы не особо мешают. Если, конечно, ему хватит сил бежать, находясь на четвертом уровне бытия.

Через несколько секунд Реол выскочил на ту же улицу и встал как вкопанный. Как и ожидалось, незнакомца в поле зрения не было. Воин рыкнул и, коснувшись меча, нырнул на другие слои энергии. Однако здесь тоже не нашлось этой таинственной личности. Действовать надо было максимально быстро. Ведь с каждой долей секунды неизвестный удаляется, как его потом искать?

Реол вновь схватился за рукоять меча и дернул вверх. Волшебный клинок охотно выскользнул из ножен. Воин поднял его, прошептал короткую молитву Удзару и рубанул энергию перед собой. Меч разрезал ее, будто это была ткань или что-то другое, столь же материальное. Несколько разрубленных потоков отпрянули в сторону от мужчины, дергаясь на концах, будто он действительно причинил им боль. Реол же впился взглядом в эти колебания. Ему показалось, что они были сильнее у потоков справа. Не будучи уверенным, что поступает правильно, телохранитель сорвался в ту же сторону, закидывая меч в ножны.

Его беглец показался совсем скоро. Он был уже далеко от Реола, но воин хотя бы не потерял след. Это придало ему сил, и, шепнув «Благодарю», телохранитель ускорился, не собираясь позволять неизвестному скрыться еще раз. Тот же явно вновь заметил преследователя и тоже увеличил скорость. Но с Реолом ему было не тягаться. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.

«Почему при таком беге с него не падает капюшон?»

Мысль мелькнула где-то в глубине сознания, когда Реол, перемахнув через небольшую клумбу, оказался совсем рядом с тем, кого преследовал. Тот, даже не обернувшись, швырнул в воина сгусток чистой энергии. Такая похожа на удар кулаком в живот. Убить не убьет, но задержит, это точно. Реол недаром столько работал с имлаймори. Все эти приемчики Ингвар не раз испробовал на нем в их тренировках. Воин уклонился и снова метнулся к беглецу в плаще и получил еще одно, уже сформированное заклинание, которое просто перепрыгнул. Именно подобная наглость заставила-таки неизвестного обернуться к нему, и Реол смог увидеть его лицо.

Он ожидал чего угодно, вплоть до близкого знакомого, однако на него смотрела деревянная маска, расписанная в сине-стальных цветах, маска Армандо, персонажа традиционного театра. Маска того, кто преодолеет все ради исполнения своей мечты, убьет любого монстра, который встанет на его пути к любимой, кто не остановится, какие бы преграды перед ним ни высились. Пьеса про этого героя была написана уже очень давно, но на протяжении долгих веков Армандо никогда не оказывался в забвении.

Вряд ли такая мелочь, как маска, могла бы смутить столь опытного воина, как Реол, хотя на миг все же обескуражила. Но он тут же пришел в себя и уже протянул руку, чтобы схватить незнакомца. Однако вдруг маска полыхнула в тех местах, что были выкрашены в стальной цвет. Яркая вспышка больно ударила по глазам Реола. В следующее мгновение в него полетело заклинание, на минуту сковавшее все его тело. Сила инерции протащила его еще несколько шагов вперед, после чего воин свалился на мостовую, больно ударившись боком и покатившись по деревянному настилу.

Когда телохранитель снова смог двигаться, неизвестного в плаще и след простыл. Реол, с проклятиями потирая отбитые части тела, поднялся и огляделся в надежде, что обыгравший его незнакомец оставил хоть что-то после себя. Конечно, на кошелек с адресом или кольцо с выгравированным именем рассчитывать не приходилось, но даже обрывок плаща мог стать зацепкой. Поблизости ничего подобного не обнаружилось. Воин снял ножны со спины и с остервенением потер левую лопатку, противно нывшую после того, как он два раза прокатился по мечу.

— Ладно, зараза, еще встретимся, — прошипел Реол, скорее чтобы спустить пар, чем ради каких-то иных целей. Для очистки совести он решил пройтись по всем местам, где был замечен странный незнакомец. Вдруг повезет, и что-нибудь он да оставил на память.

Увы, как оказалось, это была пустая трата времени. Зато телохранитель выяснил, что на том высоком доме стоит-таки защита, правда, ставил ее какой-то дуралей, даже ему, немагу, это было отлично видно. Слабая, с дырами, но она была. Но тем не менее как-то же ее обошел неизвестный. И Реол был убежден — с этой крыши виден дом Рады Кариц. Правда, разглядеть что-либо, кроме собственно дома, не представлялось возможным. Даже со зрением Реола. Но почему-то же «Армандо» выбрал именно этот пункт наблюдения. Воин покружил около дома еще какое-то время, потом отправился на назначенное место встречи.

«Наверняка представление там еще не окончено».

— Госпожа! Госпожа Кариц!

Кто-то не давал Раде спать, и она никак не могла понять, кому это понадобилось. Вот уже долгие годы никто не будил ее, стоя над кроватью. Мать не вставала с постели последние лет пять, а других людей в доме не было. Потом женщина вспомнила, что теперь она и вовсе одна. И на миг стало безумно страшно и одновременно невероятно интересно, кто же стоит над ее кроватью.

Рада открыла глаза и увидела странного юношу с повязкой на глазах. Он склонялся к ней, вновь и вновь повторяя:

— Госпожа Кариц! Просыпайтесь!

А еще сквозь юношу она видела дверь, висящую на одной петле. Именно это и привело ее в чувство окончательно.

— Господин Тоё, — хрипло со сна произнесла женщина, разглядывая то милое личико духа, то странное положение двери. — Рада вас видеть. Надеюсь, все прошло хорошо?

— Да, благодарю вас, госпожа. Не соблаговолите ли проследовать за мной?

Госпожа как раз осматривала странно покосившийся шкаф и длинные царапины на обоях.

— А я думала, меня ждет скучная старость, — заметила она.

— Наши родственники часто ее разнообразят, — в тон ей ответил Тоё с самой серьезной миной, не позволяющей заподозрить у него чувство юмора. — Я буду ждать вас внизу.

«Ну что ж, момент истины», — хмыкнул Ингвар и пустил тварь по ее собственному следу. Теперь она не остановится, пока не доберется до своего прежнего хозяина. «Хороший способ выяснить, кто за этим стоит. Странно, что на родине Анарил до этого не додумались. Может, это как-то связано с особенностями имлаймори именно моего типа, — размышлял жрец, следуя за сущностью и не позволяя ей развивать слишком уж большую скорость. Ему не улыбалось бегать по ночному городу с высунутым языком. — У них, судя по всему, в основном уничтожители остались. А профессионалы не стали бы давать такое мощное оружие в руки властей, да еще таких беспринципных, какими они представляются по рассказам Анарил. Интересно, как там дела у Реола? Заметил ли он что-нибудь необычное? Паршиво все-таки, пришлось его одного на это дело направить. С другой стороны, может, наш неизвестный друг и не явился. Я ожидал его нападения. Только оного не последовало. Почему? Не уверен, что одержал бы победу? Это он, конечно, правильно, но где же азарт, риск? Вдруг бы повезло? Эх… похоже, нарвались на профессионала. Зараза».

Сходя с ума от голода, сущность рвалась вперед, и Ингвару приходилось ее сдерживать. Однако перекресток бульвара Красных Кленов и улицы генерала Озако неумолимо приближался. «Все-таки мы не ошиблись? Одного не пойму, если эту Лейлу так легко вычислить, то как же она скроет имя того, кто ей помогал? Неужели он не подстраховался на случай, если ее найдут? — Нехорошая мысль кольнула Ингвара. — Или Лейлы-то уже и нет? Или избран какой-то другой способ?»

Имлаймори невольно ускорил шаг и наконец-то отпустил тварь. Она мигом набрала дикую скорость, гигантскими прыжками помчавшись к перекрестку. Ингвар ругнулся и все-таки побежал за ней. Уже через несколько секунд сущность оказалась у дома с синей вывеской и, нырнув на нижние уровни энергии, прошла сквозь стену. В особняке кто-то закричал. Жрец как раз добежал до двери и, плюнув на вежливость, повторил маневр твари. Потому что раздавшийся крик не принадлежал молодой девушке.

С улицы генерала Озако к дому мчался и Реол. Ингвар хотел крикнуть ему, что делать, но на нижних уровнях звук слишком искажался, чтобы его правильно распознали. Впрочем, Реол и так знал, как ему поступить. Имлаймори взлетел по лестнице на второй этаж, одновременно выходя из глубин энергии. «Кстати, отгороженного от любопытных глаз энергетического бункера, о котором говорил Тоё, уже нет», — мимоходом отметил он.

В коридоре, где Ингвар оказался, было несколько дверей, и за одной из них по-прежнему кричали. Причем уже постоянно и в два голоса. Жрец распахнул ее и увидел картину, потрясшую его до глубины души.

На кровати, в полный рост, прижавшись к стене, стояла молодая девушка в ночной рубашке. Именно к ней рвалась взбешенная сущность. Она рычала, клацала чем-то, перебирала лапами, но сдвинуться с места не могла из-за женщины, повисшей у нее на спине. С нечеловеческой силой та держала тварь, не давая добраться до цели.

— Мама! Мама! Спаси! — кричала девушка.

— Беги, дочка! — в ответ орала женщина.

Но когда первая пыталась пробраться мимо голодной сущности, та дергалась в ту же сторону, не оставляя ей прохода. Девушка оказалась в ловушке, и с каждым мигом становилось все хуже. Сколько еще сможет держать это существо вторая женщина? Однако Ингвару не было их жалко. В конце концов, он просто поменял для твари цель, а приказ остался прежним.

— Может, все-таки вмешаешься? — прошелестел голос Реола совсем рядом.

— А мне нравится, — сварливо раздалось из-за его спины.

Оба мужчины обернулись. Позади телохранителя стояла Рада Кариц, со смешанными чувствами наблюдавшая за представлением.

— Как вы так быстро добрались? — удивленно спросил Реол маячившего рядом Тоё.

— Ночного извозчика повстречали, — пожал плечами дух. — И все-таки мне кажется, нужно заканчивать этот спектакль.

Ингвар не мог не согласиться. Однако лишние трупы ему не нужны. А Тамилла Дорс все-таки не так уж молода. Поэтому он поднял руку и потянул тварь на себя. Куда ее теперь девать? Впрочем, без должной подпитки сама скоро сдохнет.

— Что это значит?! — Тамилла, хоть и пребывала без сил, собиралась защищать свою дочь дальше. — Господин имлаймори?

Жрец поднял одну бровь, ожидая развития событий. Женщина одернула ночную рубашку и с трудом произнесла:

— Как хорошо, что вы появились. На нас напало это ужасное существо. Вы, наверное, за ней и охотились. Спасибо вам большое! А… Рада?.. — наконец заметила она сестру. — А ты-то тут что делаешь?

— Я все объясню, — отчеканил Ингвар. — Проводите нас туда, где госпожа Кариц сможет сесть.

— Э-э-э… сейчас, — ошарашенно пробормотала Тамилла. — Позвольте только одеться. Нам надо… привести себя в порядок.

— Халатов будет достаточно. Я не могу позволить вашей дочери остаться одной в комнате.

— Это еще почему?! — тут же возмутилась хозяйка магазина.

— Потому, что теперь одиночество ей не грозит. Я арестовываю ее по обвинению в создании агрессивной сущности, пяти нападениях с ее помощью и попытке убийства.

— Что?.. — Тамилла не верила своим ушам.

Взгляд Лейлы Дорс бегал от лица к лицу в поисках того, кто на этот раз вытащит ее из переделки.

— Так вы проводите нас в более удобное место или мне сразу отвести вашу дочь в тюрьму?

— И-ид… сюда. — Тамилла выглядела столь ошарашенной, что Ингвару стало ее жалко. К сожалению, пойти на поводу у сиюминутных чувств он не мог. Даже у любви должны быть свои пределы.

Как только Лейла натянула на плечи халат, Реол взял ее за руку и не отпускал, пока все не спустились вниз и не расселись в гостиной. Вернее, сели дамы, а мужчины остались стоять.

— Госпожа Дорс, — начал Ингвар, — в ваше отсутствие в городе произошел ряд нападений. Их совершила сущность, которую вы имели несчастье видеть и которой противостояли. К сожалению, следственные мероприятия выявили, что именно ваша дочь создала эту сущность и науськала на людей, которые в чем-то перед ней провинились. — Имлаймори назвал их имена. — Все было бы не так страшно, если бы не цель всей этой затеи. Я попросил вашу сестру сказать госпоже Лейле о своем завтрашнем отъезде. И этой ночью тварь напала на нее. Догадываетесь почему?

По лицу женщины читалось, что она отлично понимает почему.

— Это совпадение, — произнесла Тамилла. — Лейла, скажи, ты же ничего такого не делала.

— Я этого не делала! — послушно взвизгнула ее дочь. — Я понятия не имею, о чем вы говорите. Старуха просто выжила из ума!

— Знаете, почему ваше же создание напало на вас, а, Лейла? — Ингвар не хотел смотреть на эту девушку, но пришлось. Как же он ненавидел в работе, когда приходилось припирать врагов к стенке. Особенно таких, мелочных, трусливых и подлых.

— Оно не мое!

— Нет, именно потому, что ваше. Я перехватил контроль над ней и приказал напасть на того, кто ее послал. И она пришла к вам. Понравилось? Это то, на что вы обрекли шестерых людей, включая маленького ребенка.

Черные глаза Лейлы сверлили в имлаймори дыру.

— Не понимаю, о чем вы.

— Мне, собственно, не нужно ваше признание. Есть определенные способы узнать, кто создал сущность. Она у нас, и соответствующие органы с легкостью подтвердят, что ее создали именно вы. Правда, я не понимаю, как с такими слабыми способностями вам это удалось.

Теперь во взгляде девушки засверкало торжество.

— Впрочем, думаю, это была случайность. Самой бы вам на такое мозгов не хватило.

— Хватило! — рявкнула Лейла, срывая с себя все маски. — Хватило, демоны бери! Что, не ожидали?! Да! Это я ее создала! Я! И никакое это не преступление! Это так, забава! И вообще, я ее не науськивала ни на кого! Не докажете! Знаете, что я скажу в суде? Что боги все видят! Что это они покарали всех этих гнусных тварей! Они думали, что им можно безнаказанно мне жизнь портить! На-кося выкуси! Не выйдет! Никто еще безнаказанно Лейле Дорс жизнь не портил! Всем досталось! Всем! И всегда так будет!

— А тетю-то за что? — тихо спросил Тоё, будто действительно чего-то не понимал.

— А зачем ей, старой карге, столько денег?! — взорвалась пуще прежнего Лейла. — Да-да, тебе, любезная тетушка! — Девушка смотрела в лицо старой родственницы и еле сдерживалась, чтобы самой не броситься на нее. — Живешь — и живи себе. Только наследство тебе зачем?! Ты старая уже! На что тебе деньги тратить?! Да ты сама уже жить не хочешь! Я только помогла бы тебе! Ты же только мать свою любила! А та того, копыта отбросила! Ну так и отправляйся за ней! Чего место занимать?!

— Дом мой понадобился? — совершенно ровным голосом спросила Рада.

— Да сдался мне твой курятник! Я лучше с мамой буду. Она накормит, уберет, денег даст! А если захочу переехать, то куда-нибудь недалеко. Уж точно не в то сонное царство, где бабка, дура, дом купила! Идиотка, не могла тут где-нибудь, тогда здесь совсем гроши дома стоили! Теперь разбирайся! Ну ничего, это решить можно. Но лучше просто продать. Я как раз хотела съездить на море, на тот модный курорт, ну помнишь, мам? — Лейла обернулась к матери и, наткнувшись на ее взгляд, тут же добавила: — Но я ничего не делала. Просто размышляю. Хороший курорт. Если дом тети Рады продать, то как раз можно поехать. Даже с мамой. Нет, мам, ты лучше в магазине останься, а то кто будет деньги зарабатывать?

— Кто обуздал сущность? — резко спросил Ингвар.

— Никто! Я сама! В смысле, я бы и сама смогла! Но я не делала!

— Кто?! — Жрец сделал шаг вперед и навис над девушкой.

— Не трогайте ее! — взвизгнула Тамилла. — Я вас по судам затаскаю!

— Не буду, — повернул голову имлаймори. От его улыбки женщине захотелось поежиться, но она только гордо вскинула голову. — Я просто уйду и спущу ее творение с поводка, фигурально выражаясь. И разбирайтесь сами.

Ингвар поднял руку и отпустил сущность.

Та вновь бросилась к Лейле.

— Нет! — закричала девушка вместе с матерью.

Жрец вновь остановил тварь.

— Тогда живо рассказывай, как дело было. И учти, если будешь юлить, я ее сдерживать больше не стану. Мне будет так проще. Сначала она тебя, потом я ее. И все довольны. А мать, скажу, рехнулась от горя. Ясно объясняю?

Лейла хлопала на него глазами, будто подозревая, что он сейчас откажется от своих слов да еще и извинится. Может, даже подарит что-нибудь. Но ничего подобного не происходило, и ее черные глаза наполнились яростью. Почти неконтролируемой ненавистью.

— Ну и ладно! Подавитесь! Все равно ничего у вас не выйдет! Я ее не создавала! Вернее, не специально! Она просто появилась, начала бегать по соседям! Но только пугала немного, все думали, что кошмар. Я даже не сразу поняла, что она как-то со мной связана. А потом явился он! Как-то ночью открываю глаза, а он стоит! В плаще и маске! Этого… как его… из пьесы! Мам, ну ты помнишь, маска такая сине-серебряная!

— Что? — Мать явно не могла прийти в себя.

— Армандо? — подсказал Реол.

Тоё на миг закрыл рот длинным рукавом своего призрачного одеяния.

— О! Точно! Из этих старых нудятин, куда постоянно таскают всякие карги! Как может эта дрянь нравиться? Ну и этот тоже, видать, рехнулся на этих пьесах. Стоит такой около кровати! Я думала, насильник! — Девушка откинула волосы назад. Халат будто ненароком сполз с одного плеча. — А он мне про эту дрянь начал вещать. Ну не дурак ли? Но я мигом смекнула, как это можно использовать! Он меня научил, как управлять этой гадостью. Посоветовал, как ее прятать. Ну а… в общем, они сами нарвались! Не мешали бы мне, никто бы их не тронул!

— И больше ты его не видела?

— Да нужен он мне! — Лейла оглядела присутствующих мужчин. — А давайте дело миром решим. — Голос вновь стал елейным. — Мама не поскупится.

— Да! — вскинула голову Тамилла. — Мы не поскупимся. Это дело семейное! Незачем властям в него лезть. Совсем незачем. А мы вас щедро отблагодарим! Вы уж не думайте, я дочке все объясню. Она так больше не будет. И с Радой мы договоримся. Да-да. Что вы хотите? Деньги? Может, камни? Хотите, магазин вам отпишу?

— Мам, какой магазин? А жить мы на что будем?

Мужчины переглянулись. Это представление они запомнят надолго.

— Так, может, деньгами обойдемся? — Тамилла заискивающе улыбалась имлаймори, безошибочно определив в нем главного. — Времена сейчас тяжелые, деньги никогда лишними не будут. Даже для такого славного жреца, как вы. Уж я-то знаю. Пожалейте бедную мать. Как я без дочки-то? А так и вам, и нам будет хорошо. Очень хорошо. Да-да. Очень прошу вас. Вы же добрый человек, господин Ода! А мы уже и так наказаны.

— Вы — да, — согласился Ингвар, решив прекратить этот фарс. — А ваша дочь — нет. Она совершила преступление и отправится за него в тюрьму. И радуйтесь, что жива осталась.

Имлаймори кивком указал Реолу на Лейлу. Тот двинулся к ней.

— Подождите! Подождите! — бросилась к нему Тамилла. — Подождите! — Она вглядывалась в лица мужчин, но увиденное не давало ей надежды. — А могу я сесть за нее?

Ингвар первый раз увидел, как у Тоё от удивления открылся рот.

— Да! Она может сесть за меня? — оживилась Лейла.

— Нет! — рявкнул жрец, чувствуя, что начинает закипать. — Реол!

Телохранитель отодвинул женщину и за предплечье потащил ее дочь к двери. Лейла закричала, стала умолять мать о помощи, вырываться, зарыдала.

— Бедная! Бедная моя девочка! — кричала бегущая рядом Тамилла. — Не волнуйся, доченька! Мама все устроит! Не переживай! Я найду людей! Договорюсь с начальником тюрьмы! У тебя будет все самое лучшее! Украсим камеру! Мама будет к тебе каждый день ходить, вкусности носить! Ни в чем не будешь нуждаться!

Реол мог бы поклясться, что видит в глазах женщины счастье.

ГЛАВА 19

Отправляясь спать, Анарил поймала себя на мысли, что ей тревожно. Она отлично сознавала, что действия как ее, так и Ингвара легко просчитать. Кто знает, что приготовил им неведомый кукловод, раз ему известно, как дальше они будут действовать. Особенно это пугало девушку в отношении жреца. Ему отправляться на охоту, по сути в бой. Он сильный, это видно, чувствуется. Но хитрость и хорошая подготовка порой важнее.

«Мы знакомы меньше двух суток, — думала оннонге, — чего мне за него волноваться?» Но она волновалась и прекрасно это понимала. Возможно, дело было в том, что ловить сущность имлаймори будет, используя ее советы, а может, они просто слишком много болтали за эти два дня. Разговоры сближают. Даже если собеседник находится невесть где. Кстати, когда фактически нет шансов на реальную встречу, все воспринимается несколько иначе. Человек легко может раскрыться, сказать то, что не говорил никому или только самым близким. Такое общение затягивает, становясь ловушкой. Впрочем, прошло слишком мало времени, чтобы задумываться о таких тонкостях.

Убеждая себя в обратном, Анарил тем не менее беспокоилась. Ей хотелось попросить, чтобы имлаймори, придя домой после ночной вылазки, оставил у прозрачной стены знак, сообщающий, как все прошло, но она постеснялась. Лишь пожелала удачи всем участникам ночной операции да долго потом обсуждала с сестрой феномен прозрачной стены.

Отправились в свои комнаты девушки только спустя несколько часов, но к этому моменту Ингвар со товарищи еще не вернулись, на что Анарил втайне надеялась. Но пришлось ложиться в кровать, пребывая в неизвестности. Девушка долго ворочалась, проклиная собственный характер, заснув далеко не сразу. Право, лучше бы ждала новых знакомцев в комнате с прозрачной стеной. Мозг, возбужденный событиями последних дней, упрямо не желал успокаиваться, в результате чего сны ей снились на редкость бредовые. Кто-то за кем-то гнался, кто-то с кем-то торговался, что-то бурно обсуждал. Под утро некий господин в оранжевом мундире с бананом на козырьке фуражки начал требовать у нее разрешение на «новейшую разработку в области связи» и пытался выведать секрет заклинания. Мимо постоянно пробегал некий тощий тип в черном с тростью и периодически бил мужчину с бананом по голове, крича что-то вроде «Лауйху-ху!». В чем смысл этого видения, Анарил не поняла, но поспешила очнуться от такого странного сна и только тогда сообразила, что под ее окнами все-таки раздаются какие-то незапланированные, необычные звуки. Небо только начало сереть, недвусмысленно намекая, что уважающим себя оннонге это время отведено на отдых, более того, на крепкий-прекрепкий сон.

«Если это снова Ларита, — мысленно прорычала Анарил, — я все-таки лишу ее голоса!»

Девушка потянулась за халатом и, накидывая его на плечи, поплелась к окну. Под ним действительно обнаружился представитель семьи Бронге, но не Ларита, а сам Гай. Он поприветствовал заспанную хозяйку дома таким бодрым голосом, что Анарил захотелось скинуть на него горшок с фиалкой. Вместо этого она весьма неодобрительно высказалась о его умственных способностях и потребовала объяснить, какого демона он будит ее в такую рань.

— Некогда! Мы нашли, откуда пошло проклятие! — прокричал Гай снизу. — Давай одевайся — и поехали! Девушки должны быть там!

— Что?! — не поняла Анарил. — А я-то тут при чем? Я оннонге, а не полицейский!

— Слушай, ты хочешь, чтобы твои соседи вторую ночь просыпались от криков под твоими окнами? Открой мне дверь!

Девушке очень хотелось послать назойливого приятеля к демонам, но она слишком хорошо его знала. Он будет кричать тут, пока его не впустят в дом. Соседи точно ей этого не простят. Есть надежда, что Ниобел тоже проснется, уж она-то найдет, что сказать нахалу. Но если сестру разбудить, то не поздоровится всем. Увы, Анарил не могла себе позволить такую роскошь. Поэтому пришлось сцепить зубы и спуститься вниз.

— Ты совсем одурел орать тут с утра пораньше? — прошипела она, открывая дверь.

Гай попытался войти, но Анарил не пустила.

— Тут холодно! — попробовал надавить он на жалость.

— А мне спать хочется, — был ответ. — Что будем делать?

— Ты меня впустишь в дом, а сама пойдешь собираться, — тут же наметил план действий Гай. — Возьми свои магические причиндалы. Придется искать девушек с помощью колдовства.

Оннонге угрожающе клацнула зубами.

— Я специалист в заклинаниях, ты меня для этого нанял. Разбирать заклятия, а не как штатного мага!

— Ты лучше всех! К тому же ты уже в курсе этого дела. А какому-нибудь стороннему магу попробуй все объясни! В общем, Анарил, хватит ломаться. Все равно же поедешь. Может, их еще можно спасти. А мы тут время теряем!

Девушка и сама понимала, что поедет. Именно потому, что еще есть шанс. И ей действительно будет проще найти девушек. Хотя маг-поисковик тоже бы справился. Может, даже лучше и быстрее. Гай, конечно, сволочь, но не дурак. Если он выбрал ее, значит, на то есть резоны. Поэтому придется, похоже, забыть про сон и отправляться куда скажет. Кстати, куда? Ладно, в карете все объяснит.

— И только поэтому я соглашаюсь, — процедила Анарил, стараясь подавить зевок. — Но в дом я тебя не пущу. Не хватало мне еще и таких сплетен. — «Еще прозрачную стену заметишь… а ведь ты заметишь! Отбрехивайся потом!» — Подождешь в карете. — И она захлопнула дверь.

Гай даже не воспротивился. Очевидно, это тоже было частью его плана. Тут девушка настояла на своем, но в главном поступила так, как сыщик хотел. Зараза.

Чтобы собраться, у оннонге ушло немного времени. Правда, пришлось влезть в ритуальную одежду — ту самую, в которой ее первый раз увидел Ингвар. Длинная, просторная, с широкими рукавами, по сути она скрывала все, одновременно будто облагораживая образ. Возможно, дело было в схожести с церемониальными одеждами жрецов, а может, длиннополые наряды обладают каким-то своим достоинством. Отчасти это подтверждается тем, что они навязывают темп ходьбы и особую грацию движений. И ведь нельзя сказать, что подобные одеяния мешают идти или свободно двигаться.

Но облачилась в них Анарил не из соображений удобства или эстетики, просто такие одежды существенно облегчают процесс колдовства. Поэтому ни Гай, ни его младший коллега, сидевший на козлах кареты, нисколько не удивились, увидев оннонге в белом, внешне малоприспособленном для путешествий одеянии.

— Ты, надеюсь, захватил что-нибудь из вещей обеих девушек? — спросила Анарил, подходя к сыщику и кивая второму полицейскому.

— Разумеется. — Гай показал ей куда-то в глубь кареты. Там, завернутые в бумагу, лежали перчатки Летисии и шарф Норы.

— Кстати, а что это за монстр? — Анарил наконец обратила внимание на странное строение экипажа. Он был ниже обычного и будто собранный как мозаика.

— О! — с гордостью влез в разговор младший полицейский. — Это новая разработка нашего отдела обеспечения. Сделана специально для тех случаев, когда пассажирам приходится колдовать в движении. То есть специально для операций с применением магии. Верхняя часть откидывается, и карета по сути превращается в прогулочное ландо или фаэтон.

Юноша продолжал свой рассказ, увлеченно размахивая руками и повествуя об удивительной конструкции. Анарил же силилась понять, как и что в карете откидывается и не приведет ли это к тому, что откинутся сами пассажиры. Укорив себя за трусость, девушка перевела умоляющий взгляд на Гая. Тот быстро оборвал подчиненного, велев ему трогать, и уже в чудо-карете принялся рассказывать предысторию их поездки.

— Как ты помнишь, я отправил ребят по архивам искать информацию о наших сестричках, а именно о первой сумасшедшей в их роду. И таки они ее нашли. Пять поколений назад была такая дама Олига Палеуле. Она попала в сумасшедший дом, когда ей едва перевалило за тридцать. Я заставил ребят перекопать все, что о ней известно. Причем они столкнулись с тем, что об этой госпоже искала информацию и Нора Дочч. Да и до нее дамы из этого рода. У меня еще на этом этапе закрались сомнения, но слушай дальше. Перерыли мои орлы всевозможные данные по этой особе. И знаешь, что странно?

— Что? — покорно спросила Анарил.

— Странно то, — Гай нисколько не рисовался сейчас, скорее, сам проверял логику своих рассуждений, — что в ее жизни не было ничего сверхординарного. Сама посуди, чтобы нарваться на такое проклятие, нужно очень кому-то насолить. Но у Олиги было совершенно обычное детство. Девушка из небогатой семьи, не красавица, никаких ярких талантов у нее тоже не было. Замуж ее позвали поздно. Да и жених оказался так себе. То есть это не могло быть проклятие на любовной почве, насколько я могу судить. Конечно, сейчас, спустя так много лет, все может казаться неправильным. Может, ее муж, хоть и не был богат или красив, но люб был кому-то. Кто теперь знает. Но все-таки складывалось впечатление, что жизнь Олиги не отличалась яркими событиями, а врагов у нее не было. По крайней мере, таких, чтобы так сильно прокляли ее.

— Так в чем же подвох?

— Я тоже об этом задумался. Попросил ребят искать еще глубже. И вот тогда Теренс, который сейчас правит этим чудо-монстром, наткнулся на одну заметку в газете многолетней давности. Она повествовала о казни через повешение, кого ты думаешь?

— Я не думаю, я спать хочу, — пробурчала Анарил.

— Соня. Так казнили отца Олиги. Даже в те времена смертная казнь, да еще публичная, была делом экстраординарным, поэтому об этом в газете и написали. Там же приводилась причина, приведшая к столь плачевному итогу. Отца Олиги обвиняли в том, что он замучил и убил свою жену. Дело, конечно, мутное, как выяснилось, когда мы и его нашли в архиве. Этот господин, по отзывам всех его знакомых, был деспотом первостатейным. Но жену умудрился себе взять молодую и привлекательную. Разумеется, она мигом стала для него любимой грушей для битья. Времена тогда были суровые, и на выходки этого господина никто внимания не обратил. Жена родила ему двоих детей, но младшая, наша Олига, еще лежала в колыбели, когда женщина пропала. Сначала думали, что она не выдержала своего мужа, его вечных нападок и побоев, однако быстро стало ясно, что никто не видел, как она уходила. Через ближайшие деревни она не проходила. Да и муж ее в погоню не кинулся. Попался тогда настырный полицейский, который все вызнал про этот случай. И не успокоился, пока муж не оказался перед судом. Тела женщины так и не нашли. Но по косвенным уликам и со слов мужчины, а он, надо отметить, не особо скрывал свои наклонности, вырисовывалась на редкость ужасная картина. Все решили, что он убил свою жену, а тело где-то прикопал. Был вынесен смертный приговор и приведен в исполнение при полном одобрении толпы и тех, кто его знал. Но самое отвратительное, что его жену, мать Олиги, так и не нашли. Женщину, кстати, знали Марша Вуд. Я внимательно изучил документы по ее делу. Конечно, тогда иначе относились к бумажной работе, но все-таки кое-что бросилось мне в глаза. Некоторые из свидетелей показывали, что из-за обращения супруга, а может, из-за побоев Марша начала заговариваться, постоянно куда-то будто проваливаться, уходить в себя, так сказать. Современные мозговеды сказали бы, что это была защитная реакция психики. Так, подумал я, может, именно ее можно считать первой сумасшедшей в этом несчастном роду?

Анарил призадумалась.

— В принципе звучит логично. Только кто ее все-таки проклял? Вряд ли кто-то хотел заполучить себе ее муженька. Или тут что-то другое.

— А могло ее сумасшествие просто передаться родным?

— Оно же не было врожденным, как я понимаю, — покачала головой девушка. — Хотя… подожди! Помнишь, тогда в магических лавках нам сказали, что Нора спрашивала про карандаш для снятия проклятия, возможно наложенного на себя и свою семью! Марша могла сама на себя наложить заклятие. Вернее, проклятие.

Гай с подозрением посмотрел на оннонге:

— Поясни. Я еще в тот раз не до конца понял.

— Разве у тебя в практике не было таких случаев? — удивилась его собеседница. — Такое проклятие еще называют «проклятием порядочных людей». Не совсем верно, на мой взгляд, но я встречала такое в литературе. Чаще всего оно возникает, когда человек винит себя в чем-то. В обычной жизни он избежал наказания, но сам себе простить что-то не может. Причем неважно, реален ли его проступок или нет. Иногда вина, которую человек испытывает, просто несоизмерима по сравнению с делом, за какое он осуждает себя. Как бы там ни было, подобные чувства преобразуются в проклятие. Иногда оно слабое и растянутое по времени. Очень часто выражается в том, что человек перестает к чему-то стремиться, сильно желать, добиваться успехов. Порой это просто психология, в других случаях — магия. Но бывает и более наглядное проклятие. Под его действием человек умирает в течение нескольких месяцев — или от внезапной болезни, или в результате несчастного случая. И хорошо еще, если это проклятие затронуло только одного человека.

— Боги, как оно может затронуть еще кого-то? — возмутился Гай. — Винит-то он только себя!

— Да, только себя, но что он подумал в этот момент, никто не знает. Вот, например, этот случай. Вполне возможно, пребывая в отчаянии от того, что творил с ней муж, женщина начала отгораживаться от мира, уходить в себя, постепенно сходить с ума. Для нее это оказалось хорошим выходом, может, единственным, если, конечно, можно вообще рассматривать сумасшествие как вариант. И она пожелала никогда не возвращаться в настоящий мир. Не знаю, какая фраза при этом могла быть использована. Возможно, обошлись без нее. Просто, пребывая в своем безумии, Марша всеми силами своей души возжелала остаться там, где бы это «там» ни было. Наверняка этого было достаточно, если учесть, сколько она пережила, сколько в ней бродило отчаянных, острых чувств. И возможно, пребывая еще в относительно здравом уме, испытывая на себе очередные побои, Марша подумала что-то вроде: «Надеюсь, моя дочка, никто из моих потомков этого не испытают. Пусть никогда они не будут так же мучиться!» Само по себе это пожелание не должно было принести кому-либо вред. Ведь женщина, наоборот, хотела уберечь их от боли. Только в сочетании с проклятием эффект получился обратный. Никто из ее потомков не испытал тех бед, которые приносят деспотичные мужья, в немалой степени потому, что к какому-то определенному моменту уже не мог осознавать того, что с ним происходит. Вот продолжишь издеваться над Ларитой еще немного, и запросто может произойти то же самое, — заключила Анарил с самым нахальным видом.

— Не! Ну ты вообще сравнила! — возмутился Гай. — Тебя послушать, я просто монстр какой-то!

— А что? Я тебе просто пищу для размышлений дала. Как друг.

— Ты сама сказала — мы не друзья.

— Уел, — рассмеялась оннонге, весьма довольная собой. — Кстати, в научных трудах есть два мнения по поводу применения магии в данном случае. Некоторые говорят, что без зачатков способностей тут не обойтись, другие — что даже человек абсолютно без магии может наложить на себя такое проклятие.

— Да какая, демоны, разница? — Гай все еще злился по поводу замечания приятельницы. — Есть магия, нет магии. Радуйся, что я не тот мужик, придушил бы к демонам!

— Ладно, все, — подняла руки Анарил. — Не буду лезть в твою личную жизнь. И не потому, что испугалась удушения, просто это и правда не мое дело. Давай лучше вернемся к проклятию. Как считаешь, могло произойти так, как я представила?

Сыщик задумался:

— Логика вроде не страдает, а с точки зрения магии тебе виднее. Вот уж не думал, что мне придется разбираться с такими делами.

— Теперь придется делать это еще чаще, — хохотнула оннонге, — если, конечно, мы раскроем это дело. Как только в преступлениях будет появляться что-то странное, его будут передавать тебе — как главному специалисту по преступлениям с магической подоплекой. Ты рад?

Гай выругался.

— Где мои милые криминальные убийства и жертвы трактирных драк? — переигрывая, взвыл он.

— Если бы тебе нравилось заниматься бытовухой, ты бы меня не приглашал, — хмыкнула девушка. — О, кстати, а куда мы едем?

— Спохватилась наконец? — Гай разом повеселел.

— Ага, считай, что ты меня похитил, а я даже не поняла этого.

— В Рагой-поле, — назвал полицейский небольшой городок недалеко от столицы. — Именно там и жила Марша Вуд со своей семьей. И я очень надеюсь, что ты сможешь найти девушек. Иначе мы будем очень глупо выглядеть.

— В первый раз, что ли? — пожала плечами Анарил. — Но можешь не сомневаться, я приложу все усилия. Только скажи мне, когда будем подъезжать. Я собираюсь немного вздремнуть. И, Гай, скажи об этом в пригороде. Самом дальнем.

Анарил даже не поняла, удалось ли ей уснуть или нет. Но даже подержать глаза закрытыми после столь недолгой ночи оказалось на редкость приятно. По просьбе девушки карету остановили, и юный Теренс получил возможность продемонстрировать ее возможности. И, демоны побери, она действительно разбиралась. Крыша и часть стенок опускались, давая возможность пассажирам любоваться видами без каких-либо помех. Правда, вид у чудо-монстра оставлял желать лучшего, но, в конце концов, он делался для полицейских нужд, а не для красоты. В отношении функциональности карета вполне оправдывала надежды. В ней даже были специальные держатели, не дающие стоящему во весь рост магу вывалиться при движении. В народе ходили шуточки, что, мол, колдовство в мчащейся карете нужно только для того, чтобы спутник чародея получил доступ к телу и смог оценить перспективы. Однако на деле тот, кому приходилось держать работающего волшебника, только отвлекал. Не только прикосновениями, но и аурой, оказавшейся слишком близко. Тем не менее техника была эффективна, и, похоже, кто-то из магов, оказавшийся в руководстве полицейского управления, принял это во внимание.

Анарил с некоторой опаской встала на металлическое сооружение, более всего напоминающее ходунки для стариков, только более вытянутое. Теренс быстро защелкнул замочки сзади и спросил, удобно ли ей.

— Клетка, — высказала свое мнение девушка, оглядывая получившуюся конструкцию. Однако стоило признать, что металлическая редкая решетка и небольшое углубление в полу не позволят ей упасть, даже если она не уследит за равновесием. Оннонге ухватилась за верхний поручень где-то на уровне живота и покачалась в разные стороны. — Вроде держит.

— Металл тебе не будет мешать? — хмуря брови, спросил Гай.

— Нет, — прислушалась к ощущениям Анарил. — Чувствую себя на колеснице.

— На колеснице ты могла бы делать только одно, — фыркнул сыщик, — повторять «О боги! боги! боги!».

— Надеюсь, тут мне этого делать не придется, — притворно обиделась оннонге.

— И я надеюсь, — согласился Гай. — Но на всякий случай фиксируй свои ощущения. Мне еще отчет по этой экспериментальной штуке писать. Вернее, вот ему писать, — мужчина кивнул на Теренса, восторженно осматривающего первого мага-испытателя новой технологии в полевых условиях.

— Проклятье, а раньше не мог сказать, что ею не пользовались? — прорычала Анарил, с удивлением не ощущая в себе какой-либо тревоги. Но этот гад прекрасно понимал, что зафиксировать свои ощущения она сможет, только если те будут о-очень неприятными.

— Зачем? Тебе же демонски нравится пробовать все новое, — хмыкнул Гай, получив в ответ зло прищуренный взгляд.

— Я уверен, все будет хорошо, — внес свою лепту в разговор ничего не понявший Теренс.

— Полезай на козлы, — приказал ему начальник. — Начинаем? — Вопрос был произнесен абсолютно серьезно.

Анарил выставила руки перед собой и кивнула.

— Как я щелкну языком, двигаем с места. Постарайтесь как можно быстрее развить максимальную скорость. Если не укажу направление, значит, прямо по дороге.

Дальше чародейка уже не фиксировала, что происходило в реальности. Ее внутренний взор перестроился на магическое восприятие. Ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы перейти на второй уровень энергии. Окружающее изменилось, подернувшись дымкой и изменив цвета. Стали видны ауры людей и предметов. С интересом на нее смотрели существа, проживающие тут. Девушка лишь отмахнулась от них, показывая, что им не стоит рассматривать ее как добычу. Куда больше оннонге сейчас интересовали потоки энергии. Их было множество, самых разных. Больших, мощных и совсем крошечных. Пропавшие девушки не проезжали тут, это было ясно с самого начала. Но сейчас рядом с Анарил лежали их вещи, и она надеялась, что тоненькая ниточка все же протянется. И скорее всего, прерывистая, словно пунктирная линия. Не каждый маг сможет ее различить. Для таких случаев когда-то и была придумала техника поиска в мчащейся карете. Кто-то давным-давно заметил, что тоненькие прерывистые энергии становятся заметнее, если скорость мага увеличивается. Словно горящие окна домов, они сливаются в одну яркую линию. Не всегда такой фокус удавался, однако зачастую это был выход. В поиске людей необходимо использовать все возможности. Поэтому даже полицейское управление раскошелилось на чудо-карету, ведь для такого колдовства важно, чтобы никакие материальные преграды перед ним не стояли. Сложностей будет и так слишком много.

Сейчас, вытянув руки, девушка пыталась почувствовать хоть что-нибудь, начиная с направления, куда им лучше двигаться. Обычно она касалась вещи, принадлежащей пропавшему, считывала его энергетику, потом касалась своей ладони второй рукой, распространяя ощущения и на нее. Потом пыталась уловить схожие волны. Когда ее ощущения разнились, следовало развести руки, одной из них ища направление, на котором смутившая ее энергия чувствовалась слабее. Получался своего рода компас.

Однако сначала следовало найти хоть что-то подобное. Хотелось бы, чтобы магия указала на то же направление, куда вела дорога, но тут уж как повезет. Однако Анарил сначала проверила именно ее. Неясно. Вроде и есть что-то, но… кажется, не то. Оннонге даже подумала, что, может, зря она решила искать сразу двоих людей, предполагая, что они находятся вместе. Правой ладонью она ощущала энергию Норы с шарфа, а левой — Летисии с перчаток. По идее, если девушки вместе, ниточка должна быть лучше видна.

Анарил начала медленно разводить руки в разные стороны. Ничего. Непонятно. «Проклятье! Ну, пожалуйста, хоть что-нибудь!» Девушка постаралась нырнуть еще глубже. Цвета усилились. Чужая энергия на ладонях словно жгла кожу, вызывая желание потереть их друг о друга. Оннонге повернулась в обратную сторону, повела сначала одной рукой, потом другой. «А вот и ощутимый недостаток. Вертеться в этой штуковине демонски неудобно». В следующий момент девушку буквально дернуло обратно. «Вот оно! Поймала!» — возликовала она.

Создавалось ощущение, что левая ладонь нагрелась как при ожоге. «Что ж, похоже, Летисия жива. Только… что-то с ней нехорошее происходит. Надо быстрее ее найти. Так, куда?.. Да, туда». Анарил повела другой рукой, но самое вероятное направление все же прямо. Итак…

Все это время мужчины напряженно ждали сигнала, стараясь ничем не отвлечь работающего мага. В таких случаях рекомендовалось даже не думать. И уж точно не переживать. Поэтому заинтересованные лица к таким операциям не допускались. Конечно, ничего не думать и не чувствовать практически невозможно, но можно размышлять о природе вокруг, небе, ветре, погоде, в общем, о чем угодно, но не о деле. Но при этом нельзя упустить команд мага. Тому и так трудно сканировать энергию вокруг, подавать сигналы, чтобы еще и повторять их. Поэтому, кстати, рекомендуются не слова, а звуки и жесты, не требующие лишних умственных усилий. Не все в состоянии разделять свое внимание на две задачи. Так что мужчины сидели и ждали, постоянно обращаясь, согласно инструкции, к природе и так же регулярно сбиваясь с мыслей о ней.

«А вдруг железо все же помешает ей?» — Теренс совсем недавно прошел курс по работе с магами, поэтому у него свежи были воспоминания о грозном преподавателе, вбивающем в головы будущих полицейских ограничения, которые могут помешать чародею, а значит, завалить операцию.

«Да когда уже?!» — думал Гай, имеющий куда больше опыта и отлично знающий, что не каждую операцию можно так легко завалить. У него давно уже был список того, что может помешать конкретному магу. Анарил своими мыслями не собьешь, скорее, наоборот. Остается только ждать. И, демоны побери, надеяться, что он не ошибся в расчетах. Если оннонге сейчас выйдет из транса и скажет, что ничего не чувствует, или прикажет отправляться назад, то да, господин полицейский, вы крепко промахнулись. А вот если это будет только щелчок…

Так что же?..

И вот в относительно напряженной тишине наконец-то раздался сигнал оннонге. Щелчок.

Оба полицейских разве что не застонали от облегчения, сдержавшись лишь в последний момент. В следующую секунду воздух разорвал свист кнута и недовольное ржание лошадей. Карета тронулась медленно, чтобы обойтись без рывков, за что Гай мысленно поблагодарил Теренса. Он увеличивал скорость постепенно, но все же довольно быстро. Старший полицейский внимательно следил за оннонге и обратил внимание, что езда его помощника не выбила ее из необходимого состояния. Более того, кажется, дело пошло на лад. Бирюзовые глаза Анарил расширялись все больше, взгляд же упирался во что-то, ему невидимое. Напряжение сковало все ее тело, но она явно знала, что делала. Карета неслась все быстрее. Гай почти видел, как оннонге погружается все глубже, будто врезается в море на большой скорости.

По ощущениям так и было. Когда Теренс разогнал лошадей до нужной скорости, цвета вокруг Анарил начали сливаться в линии. Та энергия, которую девушка искала, тоже зрительно превратилась в непрерывную полосу. И настолько яркую, что оннонге казалось — ее можно схватить и потянуть на себя. Глупость, конечно, вот только останавливаться нельзя ни на секунду, это сейчас она такая четкая. Но становится ли сильнее? Незаметно. Девушка попыталась увидеть ее лучше и нырнула на третий уровень. Энергия воспротивилась, будто в самом деле была водой, но все же уступила силе человека. Однако результат не стоил приложенных усилий, пришлось возвращаться на второй уровень. И вовремя.

— Вправо! — крикнула Анарил, еле успевая поймать уходящую в сторону ниточку. Слишком резко.

Гай ухмыльнулся, заметив, какими ошарашенными глазами на них смотрят несколько горожан в открытой повозке, неторопливо ползущей им навстречу. Только что прямо на них на бешеной скорости летела карета со стоящей женщиной в развевающихся белых одеждах и с вытянутыми руками, явно не собираясь останавливаться. Когда же, не снижая темпа, они свернули, во взорах невольных зрителей ужас сменился на сомнения в их вменяемости. Гай улыбнулся и помахал горожанам, давясь от смеха, в основном от того, что только мальчишка в соломенной шляпе показал ему сжатый кулак, резко потом разжал его, напряженно вытянув пальцы, что означало пожелание удачи.

«Хорошо, что пришлось повернуть, — вновь посмотрев на девушку, подумал полицейский, — гнать на такой скорости по городу вряд ли бы удалось. Только одно непонятно — куда она нас ведет».

Оннонге еще два раза приказала свернуть. Пока дорога им помогала в этом. Однако что будет, если придется свернуть?

— Вправо! — в очередной раз приказала девушка.

«Накаркал!» — мысленно вздохнул Гай. Нигде вблизи не было даже намека на колею, по которой возможно было проехать карете. В тщетных попытках найти путь она неслась вперед.

— Вправо! — вновь повторила оннонге.

«Демоны! Что же делать?! Если сейчас остановиться, Анарил может потерять след. Попробуй его потом снова найти! Проклятье, ну должна же быть дорога!»

— Вправо! — выкрикнула девушка, почти выходя из транса.

Дороги в нужную сторону не было и в помине. Гай принялся думать, как можно удержать оннонге в трансе, если ехать верхом. Нереально. Верховая езда слишком опасна, чтобы так рисковать, да и не сможет Анарил сосредоточиться, сидя на лошади. «Неужели все сорвется?!» И тут карета каким-то невообразимым образом, почти не дрогнув, съехала с обочины и помчалась по ровной, твердой земле, которая с легкостью заменила накатанную дорогу. Оказывается, Теренс просто искал такой участок, чтобы продолжать движение. Более того, он сильнее подхлестнул лошадей, будто чувствуя что-то.

Анарил молчала, но по каким-то им самим не осознаваемым признакам Гай определил, что они близки к цели. Или к провалу. «Хотел бы я знать, что творится сейчас в ее голове».

Наверное, сама Анарил определила бы происходящее там как смесь ликования и паники. Еще на первом повороте она почувствовала, как нить становится непрерывной, как усиливается жжение уже в обеих ладонях. «Они где-то близко. Совсем близко!» — думала девушка. Такие мысли лишь мешали. Находясь в трансе, нужно делать только работу. Одно действие, максимум два. Никаких эмоций. Но мало кому это удается. Однако оннонге старательно продолжала отслеживать энергию, очень похожую на ту, что шла от вещей пропавших. Иногда она отводила одну из рук в сторону, сверяясь с ощущениями. Может, какая-то энергия в другом направлении окажется сильнее? Может, она выдает желаемое за действительное? Но вроде все было хорошо. Это тоже не могло не тревожить девушку. Могут ли они обойтись без проблем? Не означает ли их отсутствие, что она ухватила не ту нить? Ведь она не поисковик. Однако струйка энергии была прямо перед мысленным взором, маня своей доступностью. «Тонковата. Просто я профессионал. То, что легко мне, может на самом деле быть куда сложнее. Или… или я чего-то все же не вижу?»

Когда же парни почему-то замешкались с поворотом, Анарил запаниковала. Неужели начались проблемы? Зато все сомнения в правильности заданного ею направления испарились в один миг. Как только она стала удаляться от энергетического следа, стало очевидно, что связь между ним и вещами девушек вполне реальная и именно такая, какая должна быть. Связь живого человека с принадлежащей ему вещью. Перед глазами Анарил встали обе пропавшие. Она четко ощущала, как им плохо. Что творилось с Летисией, было не совсем понятно, но Нора… она где-то на грани. Неясно на какой, но это что-то очень, очень страшное. Словно… перед казнью. Так иногда ощущаются больные, в момент когда дорога для них разветвляется на выздоровление и смерть. «Что же там происходит?! — паниковала Анарил. — Неужели ей угрожает опасность?» Воображение тут же нарисовало убийцу с ножом над скрюченной, беспомощно лежащей на холодном полу девушкой. «А почему же Летти не приходит помощь? Что с ней?»

Оннонге попыталась сосредоточиться на ощущениях второй пропавшей и почувствовала страх. Ее страх. Отчаяние, но тихое, какое-то уставшее. Будто у нее уже не осталось сил на борьбу. «Может, подчиняющее заклинание или дурманящие вещества? Связана? Не пойму. Физически она, кажется, не особо пострадала. Но ей трудно дышать, а еще холодно и очень противно. Кошмар».

Анарил вновь переключилась на Нору. Тут все было на пике. «Да что же с ней происходит?! Физически — то же самое. Холод, сырость, темнота… Страх, страх, страх. Агрессия? Отчаяние? Не пойму. Но надо спешить. Я не ощущаю присутствия чужого, но это может быть из-за неопытности в таких делах. Ощущение, что кто-то все же там есть. И от этого ей так страшно. Грань… грань совсем рядом. Успеем ли мы?»

И все же в девушке было еще одно чувство. Она справилась. Она их нашла. Демоны побери, это успех! Победа! Вот только… были б они живы.

«Боги, пожалуйста!»

ГЛАВА 20

— Стоп! — с ужасом вдруг закричала Анарил.

Они проезжают! Девушки совсем рядом. Совсем. Они даже уже проскочили это место. Как парни могли его не заметить? Как?

Теренс натянул поводья. Лошади бурно выразили свое негодование болью от врезавшихся в губы удил. Экспериментальная конструкция не дала Анарил вылететь, однако пренеприятно надавила на живот. С трудом удержав концентрацию, оннонге медленно повернулась к месту, где больше всего чувствовалась энергия пропавших. Ощущения от обеих ладоней указывали именно туда. Девушка еще раз перепроверила свои выводы. Коснулась сначала перчаток, потом шарфа. Вновь подняла ладони. Да, без сомнения, энергетика соответствующая. От вещей слабее, впереди сильнее.

Подавляя ликование и напоминая себе, что надо не радоваться, а спасать девушек, Анарил вынырнула из транса. Переход со второго уровня на первый в этот раз оказался довольно болезненным. Слишком долго она держалась там, где человеку быть несвойственно. К тому же похоже, она забывала смаргивать, потому что глаза жгло нещадно. Хорошо хоть воздействие на энергию создавало некий щит перед девушкой, тем самым не давая пыли и мошкам врезаться ей в лицо. На что-то более крупное, вроде веток, этого эффекта не хватило бы, но за такими вещами должен был следить Гай.

«Так, а что парни-то медлят? — подумала Анарил, пытаясь проморгаться и как-то остановить слезы, выступившие на глазах. — Почему я не слышу звуков драки, треска выломанных дверей и воплей об аресте?» Страшная мысль змеей вползла в сознание оннонге: «А что, если мы попали на какие-нибудь финальные разборки? И на нас теперь направлено с десяток луков? А я и не вижу! И… и почему меня еще не вырубили?»

Девушка в панике попыталась открыть глаза, прижимая пальцы к нижним векам. Сразу не получилось, но спустя секунд тридцать, что она провела в полном отчаянии от неведения, Анарил все же смогла обозреть окружающее пространство. Первое, на что наткнулся ее взгляд, — это две пары глаз, смотрящих на нее с каким-то выжидающим чувством. В них было еще что-то, заставившее оннонге ощутимо напрячься.

— Что? — наконец не выдержала она. «Ну хоть банды с мясником-главарем тут вроде нет. Только что-то парням явно не нравится».

— А как ты думаешь? — ядовито спросил Гай, широким жестом обводя окружающее пространство.

Только сейчас Анарил соизволила уделить внимание и ему. Вид был вполне милый. Ровная травка, полевая… сиреневые головки клевера то тут, то там выглядывают. Шагах в двадцати лес начинается. Пара пригорков не выше стула. И… и полное отсутствие места, где могли держать пропавших девушек.

Сказать, что оннонге была ошарашена, значит, не сказать ничего. «Это… что же получается? Столько усилий, пафоса и… ничего?» Поверить в подобное безобразие Анарил просто не могла. Она еще раз внимательно осмотрела пространство перед собой. Выводы напрашивались неутешительные. И без следопыта ясно, что этой земли не касалась рука человека уже многие десятилетия. Тут ничего не строили, не ставили стоянок, не высаживали огород. Не похоже было, что сюда вообще ходили. Хотя за это ручаться Анарил бы не стала. Но… тут точно нет пропавших девушек. «Неужели я ошиблась? — удерживая разочарование в собственных силах, подумала оннонге. — Но это же… — она схватила в руку шарф Норы и вслушалась в ощущения, — невозможно…» Анарил закрыла глаза и вновь подняла ладонь. Магия послушно откликнулась на зов чародейки. Девушка опустила вторую руку на перчатки Летисии и приказала их энергии указать ей на местопребывание хозяйки. Когда оннонге вновь открыла глаза, обе руки указали в сторону леса, вернее, его опушки. Но, кроме заросших крошечных холмиков, там не было ничего. Девушка посмотрела на ждущих мужчин. Им явно хотелось услышать от нее какое-либо внятное объяснение. Ей же ужасно не хотелось выглядеть дурой в их глазах. Да и в своих собственных. Анарил прикусила нижнюю губу и постаралась найти причину этого провала.

Но она не находилась. Ничто не могло ее сбить. Не существовало никакого известного феномена, который заставил бы энергию вести себя так, как это происходило сейчас. Только если маг — полная бездарность. Но полная бездарность не сможет увидеть такую тонкую нить энергии.

«Ну уж нет», — разозлилась Анарил. Она не бездарность. Это ей было точно известно. Вот только…

— Они здесь, — почти прорычала оннонге.

— Уверена? — поднял бровь Гай.

На лице Теренса была написана почти детская обида. Как же так? Столько усилий? Не будь Анарил сейчас так занята своими переживаниями, она бы усмехнулась: как быстро потеряла свой ореол кумира в глазах молодого полицейского.

Однако сейчас было не до этого. Девушка поточнее примерилась, прикинув максимальную концентрацию энергии, отвела правую руку назад и резко выбросила ее вперед, вытянув пальцы параллельно земле. С правого пригорка словно гигантской лопатой срезали здоровенный пласт земли. Но ничего необычного не обнаружилось. Анарил повторила прием. Еще один кусок перепутанной корнями травы почвы отлетел в сторону леса. Однако под ним была только земля. На миг оннонге прикрыла глаза, боясь увидеть разочарование во взглядах спутников. Не то чтобы это катастрофа, но неприятно, да и концентрацию может сбить.

Еще один удар по холмику.

И снова никакого результата.

«Ничего, я срежу его до конца. Возможно… возможно, под ним». — Оннонге подняла руку еще раз.

— Подожди! — вдруг приказал Гай.

Анарил в недоумении повернула к нему голову. Наверняка остановить ее хочет. Ну не дурак ли?

Однако на лице сыщика не читалось ни капли ожидаемых ею эмоций и мыслей.

— Слышите? — спросил он, напрягая слух и даже прищурив глаза от усердия.

После его слов стали прислушиваться все трое. Одна из лошадей тоже заинтересованно дернула ухом.

— Не… — начал было Теренс.

И в этот момент оба полицейских сорвались с места к искалеченному пригорку. Анарил с удовольствием последовала бы за ними, но сначала надо было выпутаться из экспериментальной конструкции. Когда ей удалось это сделать, Гай, до этого прижимавшийся ухом к земле, как раз вскочил и приказал Теренсу взять лопаты из кареты.

Те нашлись под откидывающимися сиденьями. Анарил не удержалась и тоже заглянула туда. Да, похоже, в этот экипаж решили запихнуть все, что в принципе могло понадобиться на выезде. Теренс, не забыв помочь девушке спуститься с чудо-монстра, бегом помчался к начальнику. Вдвоем они взялись за лопаты и в считаные секунды окончательно уничтожили пригорок. Под ним в паре ладоней над землей скрывалась деревянная дверца, какие бывают у погребов или схронов. И в нее явно стучали с той стороны. Или во что-то под ней, не разберешь.

«Они что… и правда там? — облокотившись на карету, думала Анарил. — Все это время? Были там… Но почему их туда занесло?»

— Держитесь! — прокричал Гай, вытаскивая тяжелый засов из пазух и разглядывая навесной замок. — Мы сейчас вас освободим!

«Почему я слышу только один голос? Неужели Нора… она же раньше сюда попала. Почти месяц… есть ли там вода?.. — Анарил вспомнила энергию, шедшую от шарфа первой пропавшей. — Ей было так плохо… Неужели мы все-таки не успели? Или она без сил? И все же почему именно в это место?»

Гай примерился к замку и ударил по нему, надеясь, что ржавый металл не выдержит. Судя по радости на лице Теренса, для такой уверенности были вполне обоснованные причины.

«Так казнили отца Олиги. Его обвиняли в том, что он замучил и убил свою жену… Тела женщины так и не нашли», — как наяву услышала она голос Гая, рассказывающего про истоки проклятия.

Сыщик ударил по замку еще раз.

«Только не говорите, что… тело… там?»

Полицейский занес лопату для очередного удара.

— Гай, нет! — закричала Анарил, срываясь к нему.

Услышав ее, мужчина остановился и повернулся к девушке с нетерпеливым вопросом в глазах.

— Подожди! — выдохнула оказавшаяся рядом оннонге. — Подожди. Я… должна проверить. Это может быть очень опасно.

— Там девушки, — напомнил Гай.

— Да, но… пару секунд, ладно?

Сыщик кивнул и сделал знак Теренсу отойти.

— Встаньте сзади. — Анарил отошла на несколько шагов назад и отцепила с пояса футляр с кистью для колдовства. Подняла ее и сосредоточилась. «Пусть ваши чувства, все ваши чувства, текут через вас, через вашу руку вперед, мои демонята, пусть ваше сердце аж заболит от желания выразить их, и этими чувствами, этой силой, этой магией, сосредоточенной на мягком кончике вашей кисти, рисуйте заклинание, рисуйте наши символы!»

«Когда-нибудь наступит день, когда я не вспомню этих слов? Нет, вряд ли».

Девушка повела кисть вниз, делая плавный поворот влево, бирюзовая энергия преобразилась в первый символ. Еще несколько — и оннонге их заключает в двойной круг. Заклинание казалось небольшим, с блюдо для торта. Щита из него действенного не получится. И оннонге это знала. Тем не менее она спряла кисть и опустила освободившуюся руку вниз. Пальцы напряглись, будто чародейка пыталась вытянуть что-то из земли. По сути так и было. Анарил начала медленно поднимать руку вверх, пока та не оказалась на одном уровне с заклинанием. Полицейские, нацепившие на нос специальные очки, дабы видеть магические манипуляции, увидели, как энергия собирается под ладонью девушки, а потом она, слегка повернув руку, будто мяч толкает ее в «щит». Тот, получив подпитку, в один миг расширился, увеличившись до размеров, позволяющих ему с легкостью прикрывать собой нескольких людей.

Анарил довольно выдохнула и, кивнув спутникам, ударила магией по замку.

Тот буквально отлетел от дверцы. Она распахнулась непонятно от какого усилия, и все трое увидели, как к ним понеслась какая-то темная размытая тень. Уши наполнил невразумительный звук, от которого невыносимая боль врезалась в виски. Однако Анарил выкрикнула какое-то слово явно не привычного для полицейских языка, и нагрузка на барабанные перепонки уменьшилась, хоть и не прекратилась. Оннонге в тот же момент шагнула вперед, ухватилась за «щит», будто он был материален. Вязкая тень как раз была уже совсем рядом. Анарил вместе с заклинанием сделала один шаг назад. Темная энергия, почуяв добычу, ускорилась словно в прыжке и со всей силы ударилась в «щит». Но чародейка крепко держала его. Как только странная тень соприкоснулась с заклинанием, оннонге, чуть наклоняя, развернула его в сторону одинокого дерева в паре шагов от них и толкнула уже от себя. Сгусток черной энергии помчался к нему, врезавшись в ствол. Дерево вспыхнуло оранжево-зеленым огнем от корней до самой верхушки и сгорело за считаные секунды. На землю щедро посыпались обугленные веточки и листья.

— Великие предки… — Теренс провел перед лицом раскрытой ладонью, призывая защиту своих богов. — Что это было?

Анарил тем временем опустила «щит» и толкнула его к пострадавшему дереву. Заклинание плавно долетело до ствола и обвилось вокруг него. Оннонге вновь достала кисть и, подойдя ближе, начала рисовать какие-то дополнительные символы, гортанно читая какое-то заклятие.

— Пошли, — махнул рукой Гай.

— Думаете, уже можно? — потрясенный увиденным, спросил Теренс.

Но начальник его уже не слышал. Рысью добравшись до дырки в земле, образовавшейся на месте двери, он протягивал руку куда-то вниз. Через пару секунд в его объятиях оказалась трясущаяся, еле державшаяся на ногах девушка.

Теренс поспешил к взломанному узилищу, чтобы помочь второй пленнице. Сначала он вообще ничего не увидел, но рук, тянущихся на свободу, точно не было. В темноте подземной тюрьмы разобрать что-либо не представлялось возможным. Правда, запахов было вполне достаточно, чтобы шокировать. Смрад и тлен, так бы про это сказали жрецы. А еще сырость и почти физически ощутимая безысходность. Полицейский вытащил из кармана зажигалку, но маленький огонек не смог осветить темницу. Юноша бегом вернулся к карете, снял со специального крючка лампу, на всякий случай достал из-под сиденья веревочную лестницу и, повернувшись к сыщику, произнес:

— Офицер Бронге, мне понадобится ваша помощь.

Гай кивнул и подвел освобожденную пленницу к карете. Усадил на сиденье, укутал в одеяло, дал в руки фляжку со спиртным и попытался узнать о самом важном.

— Госпожа Паул!

Женщина никак не реагировала, лишь тряслась и судорожно сжимала руками фляжку.

— Летисия! Летисия! Летти! — почти крикнул полицейский. Только это немного привело ее в чувство. В глазах появилось осмысленное выражение, правда, этот огонек разумности светился очень слабо, вызывая вполне обоснованные сомнения в том, что женщине удалось сохранить трезвость ума. — Нора там? Нора! Она там?

Теренсу показалось, что Летисия кивнула. Очевидно, так же подумал и Гай, потому что, заставив пострадавшую сделать большой глоток из фляжки, побежал к темнице.

— Анарил! Позаботься о Летисии! — крикнул он по дороге.

Оннонге как раз закончила с деревом. Ей пришлось его уничтожить, превратив в пепел, иначе цепляющиеся за ствол остатки негативной энергии могли еще долго наносить вред окружающей природе, не говоря уже о случайных прохожих. Завершив свое малоприятное дело, она огляделась и поняла, что Гай дал ей самые правильные распоряжения. Бедную женщину сейчас лучше не оставлять без присмотра. Конечно, не помешало бы еще проверить темницу, вдруг там осталось что-то вредоносное, но интуиция, сейчас обостренная до предела, говорила об обратном. «Ладно, если что, потом с парней уже сниму», — подумала девушка, обнимая Летисию и успокаивающе поглаживая ее по плечу. Та никак не реагировала, лишь иногда вздрагивала, пряча лицо, и начинала что-то тихо-тихо бормотать. Это пугало Анарил больше, чем если бы женщина билась в истерике. Оннонге осторожно переместилась на скамье кареты, с намерением рассмотреть зрачки жертвы. Но это не удалось, Летисия закрывалась от света ладонями и начала сопротивляться, когда Анарил попыталась отнять их от ее лица.

Гай с Теренсом тем временем с помощью зажженного факела заглянули в узилище. Оно оказалось не меньше человеческого роста в высоту. Сначала показалось, что внутри пусто, однако потом удалось рассмотреть в углу какой-то силуэт.

— Теренс, давай, — кивнул Гай на дыру в земле.

Молодой полицейский вздохнул и полез внутрь. Спрыгнул вниз, решив обойтись без веревочной лестницы, и уже обернулся, чтобы забрать у начальника факел, как вдруг из темноты на него что-то кинулось. Теренс, и так пребывавший не в самом спокойном расположении духа, вскрикнул и, использовав один из приемов самообороны, освободился от нападавшего, кинув через себя. Резко повернулся к поверженному противнику и тут же устыдился. В пятне света от факела тихо поскуливала хрупкая девушка. Она лежала на глиняном влажном полу на боку и конвульсивно дергалась. Волосы пребывали в совершеннейшем беспорядке, будто она драла их на себе. Ничто в ней не напоминало Нору Дочч, которую оба полицейских хорошо помнили по фотографиям.

Сердце Теренса мгновенно наполнилось жалостью к несчастной. Он склонился к девушке и, тихо называя по имени, потянул вверх. Нора же попыталась вырваться из его рук, а когда он сжал ее предплечья, попробовала укусить. Полицейский рефлекторно разжал хватку, чем пострадавшая и воспользовалась, все-таки вывернувшись.

Гай прорычал ругательство и тоже спрыгнул в темницу. Вдвоем им удалось скрутить Нору. Слова на нее не действовали. Она вырывалась, кусалась, пыталась ударить обоих мужчин. Причем сил в ней было столько, будто не она просидела под землей без еды почти месяц.

— Так, вырубай ее, — вконец разозлился Гай и с силой повернул девушку спиной к помощнику. Тому пришлось нанести ей удар по шее.

Нора сразу обмякла, став похожей на сломанную куклу и вызвав новый приступ жалости. Правда, он быстро прошел, когда мужчины попытались вытащить бесчувственное тело из темницы. Несмотря на кажущуюся простоту, сделать это оказалось не так уж легко. И выполнению этой задачи никак не способствовали многочисленные шишки, набитые в результате схватки с обезумевшей девушкой. Наконец Теренсу удалось выбраться наружу и вытянуть Нору из ее тюрьмы.

— Давайте руку, офицер, — сверху произнес молодой полицейский.

Гай, видимый в пятне света, падающего в проем, покачал головой, подобрал упавший в процессе борьбы факел и поднес к нему зажигалку.

— Отнеси Нору в карету и смени Анарил. А ее позови сюда, — приказал сыщик, осматриваясь в подземном узилище.

Теренс кивнул и потащил бесчувственную девушку к экипажу. В нем обнаружил еще одно тело без признаков активности.

— Пришлось ее усыпить, — вздохнула оннонге, помогая пристроить Нору рядом с сестрой. — Ее начало трясти, и она попыталась убежать. Когда я ее не пустила, полезла в драку. В общем, думаю, пока мы не доберемся до лекарей, так будет лучше. Я боюсь навредить. Неизвестно еще, с чем мы имеем дело. Может быть, это естественная психологическая реакция, а может, и проклятие.

Анарил посмотрела на Нору, мысленно посетовала, что ее знаний по медицине явно недостаточно для подобных операций, но все же привела ее в чувство, а потом снова усыпила с минимальным риском для ее здоровья.

— Вы правы, — кивнул Теренс, мало что понявший, но испытавший невероятное облегчение, что ему не придется сидеть с двумя сумасшедшими. — Офицер Бронге попросил вас подойти к нему.

Анарил посмотрела на дырку в земле и тяжело вздохнула.

— Вам помочь, госпожа Экхольм? — предложил Теренс, вспомнив, как неудобно спускаться в этот подземный склеп.

— Сиди тут, — с превеликим сожалением ответила оннонге и отправилась выполнять свой долг.

Долг выглядел не особо привлекательно. Пах еще хуже. Да и немудрено. Эта глиняная, или чем она там обмазана, яма была выкопана здесь явно очень давно. Туда как-то просачивался воздух и, скорее всего, вода, но это запертое помещение, со всеми вытекающими. И Нора просидела там почти месяц. Да и Летисия — несколько дней. И неизвестно, что там еще в этой спрятанной темнице было… Или кто.

— Гай! — позвала сверху Анарил. — Ты там жив?

— Угу, — раздалось откуда-то из-под земли. — Спускайся. Хочу, чтобы ты это увидела.

— Точно? — Девушке совсем не улыбалось лезть в это жуткое место.

— Точно-точно. — Гай, похоже, нашел что-то, приведшее его в самое благостное расположение духа. Интересно, что?

— Ну ладно, помогай тогда. — «Как туда вообще спускаться-то, а?»

В длинных, слишком просторных одеждах осуществить это было непросто.

Гай появился в пятне света и, щурясь, посмотрел на девушку.

— А может, с помощью магии, а?

— Сейчас с помощью магии я тебя подчиню и спущусь! — возмутилась Анарил, увидевшая в словах полицейского намек на вес. Не то чтобы с ним что-то было не в порядке, но какой женщине понравится, что мужчина отказывается носить ее на руках? Нет, здесь есть логика, просто не всякую логику можно объяснить словами.

— Ты такой магией не владеешь, — последовал невозмутимый ответ.

— Не владею. Но как звучит! — ничуть не смутилась оннонге.

— Звучит и правда неплохо. Ладно, давай сюда. — Гай встал так, чтобы поймать девушку, и протянул руки.

Признаться, Анарил воспользовалась все-таки магией, но в очень малой степени. Себе она это объяснила тем, что не желает переломать руки-ноги, на самом же деле по несколько иной причине.

Оказавшись в схроне, оннонге поежилась. Внутри оказалось еще ужасней, чем казалось сверху.

— Боги, какой ужас! — пробормотала Анарил, повторяя недавний жест Теренса, призывающий защиту высших сил.

— Ага, — еще более радостно поддакнул Гай. — Ты только посмотри на это.

Он сделал пару шагов в сторону и поднял факел повыше. Свет упал на влажную стену и… скелет, с которого давным-давно исчезла вся плоть.

Анарил замерла как вкопанная. Тот, кто тут умер, сидел в самой скрюченной из возможных позе, и это при том, что обе ноги у него были сломаны. Завороженная ужасным зрелищем, девушка шагнула ближе.

— Ты видишь? — Гай указал ей на пару браслетов на левой руке покойника. — Это украшения, характерные для прошлого столетия. Для его начала-середины где-то. Женские.

— Ты думаешь, это… — Анарил перевела взгляд распахнутых глаз на приятеля, — это…

— Марша Вуд. Та, с которой все началось. — Сыщик разглядывал скелет. — По тазовым костям видно, что это рожавшая женщина. Да и… маленькая она слишком для мужчины.

— Великие боги, это что же… он ее сюда бросил? — Оннонге сглотнула. — И ноги… И она тут умирала?

Полицейский перевел взгляд на бирюзововолосую девушку рядом с ним. Анарил никогда не видела у него такого выражения лица и столько чувств на нем.

— Теперь я уже проклятию не удивляюсь, — глухо произнес он. — Жаль только, оно пало на ее же потомков, а не на этого мерзавца. И да, жаль, что его просто повесили, а не четвертовали.

Оннонге прикрыла рот ладонью. На глаза навернулись непрошеные слезы, и их надо было сдержать. Девушка отвернулась от останков.

— Ее надо похоронить по-человечески, — борясь с собой, произнесла Анарил.

— Но сначала нужно спасти двух оставшихся в роду, — кивнул Гай.

— Есть еще тетушка, — зачем-то напомнила оннонге. — И кто-то еще. Та сумасшедшая с дождем цветов, к примеру.

— Да, есть и они. Ладно, посоветуешь что-либо как маг?

— Сюда бы ведьму. — Анарил взяла себя в руки, пытаясь абстрагироваться от увиденного. — Возможно, нужен какой-то ритуал, чтобы снять проклятие.

— А то, что неслось на нас, когда дверь открылась, это не оно? — очень удивился полицейский.

— Я не знаю, Гай, — устало произнесла оннонге. — Я в ведьмовстве понимаю мало. Так что надо отсюда выбираться. Я запечатаю это место, чтобы какие-нибудь придурки не влезли, а потом пусть эти барышни или их родственники разбираются, что с этим делать. Я бы на их месте пригласила толковую ведьму, сделала бы, что она говорит, а потом похоронила эту несчастную. Хоть когда-нибудь она должна обрести покой.

Анарил подошла к пятну света, что падал в это страшное узилище, и с тоской осмотрела свои белые одежды.

— Учти, — хмыкнул Гай, — если ты выберешься отсюда с помощью магии без меня, я буду думать о тебе как о самой бессердечной из женщин.

— Ладно, — вздохнула оннонге, — обними меня и держись крепко.

Полицейский не преминул выполнить указание. Через пару секунд они оба буквально вознеслись на поверхность земли. Теренс смотрел на них с плохо скрываемым подозрением. Анарил опустила их обоих около входа в темницу. Гай направился к карете, а оннонге осталась запечатывать узилище.

На это ушло минут десять, потом уставшая и вымотанная девушка влезла в экипаж. Тот вновь представлял собой крытую карету. Обеих пострадавших пристроили на одной из лавок и наконец-то тронулись в обратный путь. Несмотря на то что операция увенчалась полным успехом, радости почему-то никто не ощущал.

Полчаса они ехали в молчании.

— Как думаешь, — наконец спросил Гай, — они придут в себя? Психически, я имею в виду.

Анарил смотрела на проносящиеся мимо стройные тополя, бесконечные поля за ними. День еще и не думал заканчиваться, но казалось, прошло несколько суток, как минимум. «Что же ответить на этот вопрос?» — с какой-то внутренней усталостью думала девушка.

— Я не знаю, Гай, — повторила она свои недавние слова. — Шанс есть. Теперь он даже более серьезный, чем прежде. Но я не знаю… способна ли человеческая психика и без всяких проклятий выдержать такое?

Ее собеседник молчал. Анарил уже уверилась, что другого ответа ей не услышать, когда мужчина тихо и очень внятно произнес:

— Люди очень сильные существа, Рил.

ГЛАВА 21

— Проклятье! Ты его видел! — бушевал Ингвар, услышав рассказ Реола. Вот уже с час они ходили по местам ночных происшествий, и имлаймори все никак не мог успокоиться. — Реол, ты же всегда все подмечаешь! Неужели ты, пронаблюдав за ним столько времени, не заметил чего-то, что помогло бы нам его распознать?

Вопрос этот задавался уже не в первый раз, и оставалось только завидовать терпению телохранителя, снова и снова повторявшего свой ответ:

— Я тебе уже говорил. Плащ. Маска. Высокий рост. Быстрота. Ловкость. Подготовка. Знание местности. Умение видеть чужую магию и дырки в ней. Заклинание. То, похожее на полотно или прямоугольное блюдо в его руках. Он сидел с ним на крыше. Вероятно, полет тоже входит в его арсенал. А также те заклинания, с помощью которых он отделывался от меня.

— Последние может воспроизвести каждый ученик!

— А первое заклинание?

Ингвар вздохнул. Он не знал, почему так долго злится. В обычном состоянии давно бы уже пришел в себя. Но сейчас все почему-то раздражало. Возможно, все-таки стоило поспать дольше. После того как они вышли из магазина Тамиллы Дорс, век бы его не видать, им пришлось вести обеих дамочек к страже и долго объяснять весьма удивленным дежурным чинам, что от них требуется. Конечно, имя знаменитого имлаймори сильно помогло в усвояемости истории официальными лицами, но времени они все же потратили немало. Удалось урвать только пару часов сна. С первыми же лучами солнца пришлось идти сюда, надеясь, что случится чудо и у них появится подсказка относительно личности таинственного «Армандо».

— Я с таким не знаком. Хотя я подозреваю, на что способно это заклинание.

— Думаешь, это способ видеть на расстоянии? — Реол думал об этом все то время, когда не спал.

— Ты тоже так считаешь?

Телохранитель кивнул.

— Хотел бы я уметь такую штуку, — проворчал жрец. — Удобно же.

— Наверняка, — поддакнул Реол, уже мысленно представивший все возможности, которые предоставляет подобное заклинание. — Для военных была бы бесценная находка.

— Поэтому меня и удивляет, что о нем ничего не известно.

— Может, для него нужна какая-то специфическая магия?

— Тогда почему умельцы, которые ею обладают, не сидят в каждом штабе?

— Может, и сидят. Откуда ты знаешь?

Ингвар с удивлением посмотрел на своего телохранителя. Тот вздохнул:

— Да, ты прав. Мы бы оба знали.

— Только это еще больше все запутывает. Надо спросить у Анарил. Может, это из ее мира.

Реол усмехнулся:

— Все-таки удивительно, как сложились обстоятельства. Ведь эта девушка, возможно, действительно из другого мира. Ну скорее всего. Но вы, а теперь еще и мы с Тоё можем общаться с ней и ее сестрой. Более того, понимаем друг друга. Вы рассказываете друг другу про особенности своих стран. Еще и знаниями по магии обмениваетесь. И для этого не надо ничего делать! Только войти в кабинет и дождаться ее! Кстати, — Реол явно уже переключился мыслями на что-то другое, — что-то многовато странных заклинаний из другого мира для пары дел. Я имею в виду и ее дело, и наше.

— Да уж, не поспоришь. Многовато.

Тоё вынырнул буквально из-под руки Реола, что вообще-то за ним не водилось. Ингвар сделал вид, что не заметил, как сжалась ладонь его телохранителя на рукояти кинжала. Дух же поклонился и торопливо произнес:

— Я договорился с господином Энцио. Он примет нас.

Род Энцио вот уже многие столетия содержал один из немногих традиционных театров. Члены этой семьи являлись также его актерами, что и неудивительно, ведь учили этой профессии с малых лет. В этом театре загадкой являлось все: пьесы, музыка, танцы, костюмы и конечно же маски. Попавшему на представление семьи Энцио казалось, что он очутился в странном, мистическом мире, полном знаков и двусмысленностей. Музыка взывала даже не к сердцу — к подсознанию. Демоны, духи, боги и герои древности — вот кто действовал в традиционных пьесах. Иногда актеры рассказывали эти истории через игру, мимику, жесты, а порой за них говорили раскрашенные деревянные маски, каждая из которых была уникальна и стоила немалых денег. Лишь несколько мастеров в стране вырезали такие маски.

Пьесу про Армандо, что удивительно, ставила только одна семья. Ингвар никогда не задумывался над этим, пока Тоё не указал ему на сию странность. Имлаймори решил, что более удобного предлога наведаться в гости к семье Энцио не найти. Больше всего жреца интересовало имя мастера, который делает такие удивительные маски. Как-то же она засветилась, сбив его телохранителя с толку и тем самым выиграв таинственному магу несколько решающих мгновений.

Сейчас Ингвар с друзьями шли к театру, но жрец постоянно возвращался к мыслям об упущенном кукловоде. Имлаймори казалось, именно тот, за кем гнался Реол, и стоит за всей этой историей. Чтобы хоть как-то отвлечься, жрец спросил духа:

— Тоё, ты действительно не знаешь, почему только этот театр показывает историю про этого Армандо?

— Это очень консервативное сообщество, — пожал плечами дух. — Что, собственно, и понятно. Вот уж много веков, а может, и тысячелетий они живут по одному и тому же сценарию. Я не знаю примеров, когда кто-то из мужчин семей, которые держат театры, стал кем-то другим, а не актером. Они играют древние пьесы нескольких классических мастеров, танцуют танцы, придуманные когда-то основателями театра, инструменты тоже пришли из тех эпох. Наверняка у каждой такой семьи десятки и сотни своих традиций, вряд ли понятных людям извне. Как мне представляется, история про Армандо относится к одной из таковых.

— Может, кто-нибудь напомнит, что это за история? — попросил Реол. — До всей этой шумихи я как-то не особо обращал на нее внимание, и сейчас она путается в моей голове еще с двумя.

Тоё наклонил голову.

— Я сделаю это, — согласился он. — Насколько я помню, эта история написана великим мастером пера Лорико Идзу. Как вы знаете, он прославился своими циклами пьес о жизни героев Доро и Исая. Собственно, история про Армандо является единственной, в которой нет этих персонажей.

— То есть она ни про одного, ни про другого? — уточнил Реол. — Он что, правда только про них писал? — Сам телохранитель отчаянно пытался вспомнить вдалбливаемые в детстве пьесы. Учитель много времени уделял им, рассказывая про особенности драматургии в различные периоды, традиции литературного выражения у разных великих мастеров древности. Но тогда будущего воина куда больше интересовали занятия по фехтованию и рукопашному бою.

— Верно. — Тоё легко улыбнулся, будто совершенно точно зная, что творится сейчас в голове телохранителя. — К слову, история про героя Армандо сильно отличается по стилю и манере изложения от других работ мастера Идзу.

Реол всей кожей почувствовал длинную указку учителя, которая частенько опускалась на его спину во время изучения этих самых стилей и манеры изложения.

— Сама же история такова, — невозмутимо продолжил Тоё. — Жила на свете когда-то гордая красавица, покорившая множество сердец, но свое не желающая отдавать никому. Каждому, кто приходил просить ее руки, она давала задание, которое он априори не мог выполнить. Слабого она просила победить в кулачном бою, воина выставляла против мага, неграмотному предлагала прочесть древний свиток и так далее. Армандо был резчиком по дереву, очень талантливым и известным. Если он изображал животное, казалось, оно живое. Если он украшал цветочной резьбой какое-то изделие, людям виделось, что лепестки качаются словно на ветру. Но больше всего он прославился своими масками. Не только для театров, но и для карнавалов. Он мог посмотреть на человека и создать маску, точно отображающую его суть или передающую самые сокровенные чувства. Или просто невероятно красивую. Да, в этом Армандо не было равных. Но так уж случилось, что он полюбил нашу гордую красавицу. Девушка, уважая его талант, не захотела губить его, отправляя на бой или что-нибудь в этом роде. Но замуж за него она тоже не хотела. И дала ему самое невыполнимое задание. Она сказала: «Заставь меня полюбить тебя». Армандо лишь наклонил голову, принимая его.

Он пришел к ней через месяц и подарил маску. Самую обычную с виду — синюю с серебром. Красавица не поняла, какое отношение имеет подарок к выполнению его задания, но Армандо улыбнулся и попросил иногда надевать маску, когда она будет одна. Любопытство сгубило не одну женщину. Оставшись в одиночестве, девушка тут же надела маску. И тут же увидела мастера. Он шел по дороге к своему дому и что-то рассказывал маленькому мальчику, что ждал его за воротами, пока он преподносил свой подарок. Девушка не поняла, что случилось, и на всякий случай отложила маску. Как только она это сделала, все снова стало по-прежнему. Когда же она вновь надела ее, то опять увидела Армандо. Он передавал клиенту выполненный заказ. И снова она сняла маску, и снова надела. Так повторялось много раз, и каждый из них красавица видела Армандо за его обычными делами, будто подглядывала за ним в окно. Девушка разгневалась. «Почему этот напыщенный нахал думает, что мне интересно будет наблюдать за ним?!» — закричала она. Однако дни шли, и ни один не обходился без того, чтобы красавица хоть разок не примерила маску. И она увидела, что перед ней очень хороший человек. То, как он учил своих учеников, как общался с родными, как улыбался людям, как любил свое дело, тронуло ее холодное сердце. День за днем она наблюдала за ним, радуясь, когда он радовался, улыбаясь, когда он улыбался, и злясь, когда он болтал с другими девушками. Красавица уже готова была признать свое поражение, позвать Армандо и отдать ему свою руку, когда случилось страшное. Ее красотой пленился ужасный демон и похитил деву. Многие отправились ее спасать, но никто даже не приблизился к цели. Просто не нашел пути к логову чудовища. Однако Армандо не изменил своей любви. Он не был воином или магом, но отправился ее спасать. И он точно знал, куда идти. Когда демон похитил девушку, она, как и много раз до этого, держала в руках сине-серебряную маску. Даже в логове чудовища девушка прижимала ее к себе и молила возлюбленного найти ее. Пока он искал несчастную, сражался с многочисленными монстрами, преодолевал невзгоды, красавица наблюдала за ним и влюблялась все больше. Чем ближе был Армандо, тем яростнее отвергала она домогательства демона. И однажды он впал в бешенство, отобрал у нее маску, к которой, как он заметил, красавица испытывала особые чувства. Он разломал ее на мелкие кусочки и сжег в своем огне. Девушка плакала и умоляла его остановиться, думая, что теперь ее милый Армандо не найдет ее никогда. Но она уже и сама сроднилась с маской. Той не было на ее лице или в руках, но она чувствовала ее гладкое дерево, изгибы, шелковистость дивных красок, которые использовал мастер. И самое главное, девушка любила ее создателя. Маска была уничтожена, но Армандо по-прежнему чувствовал, куда ему идти. И однажды нашел логово чудовища. В страшном бою он освободил свою возлюбленную и…

— … жили они долго и счастливо? — зачем-то влез Реол.

— В целом да, — согласился Тоё. — Это та версия, которую я смотрел в последний раз в театре Энцио.

— А что, есть еще и другая? — удивился Ингвар.

— Даже несколько. Например, по одной из них, когда демон уничтожил маску, Армандо потерял след. Я еще слышал версию, что после сожжения маски девушка будто очнулась и разлюбила нашего героя. Был еще вариант, что демон однажды сам надел маску и тут же вспыхнул как свечка, сгорев заживо.

— Хорошо хоть не влюбился в героя, — хмыкнул Реол. — А почему в пьесе в этой маске щеголяет не героиня, а тот, кто играет Армандо? — Он очень гордился, что наконец вспомнил постановку.

— Я точно не помню, — признался Тоё, — но это или аллегория, или масок было две. Одна — у него, другая — у нее.

— Мне нравится история, — поделился мнением Ингвар, — особенно альтернативные варианты.

— И мне нравится, — подумав, согласился Реол. — Кажется, в той постановке, что видел я, было много драк.

— Очень много, — кивнул Тоё. — Часто упор делается именно на путь героя, который он преодолел, спасая свою возлюбленную. Насколько я помню, Армандо там пришлось сражаться со всеми монстрами, которых тогда знал мир. Впрочем, — дух почти нежно улыбнулся, — подобные испытания мастер Идзу частенько устраивал своим персонажам. Что ж, мы пришли. — Дух поднял голову, рассматривая высокое традиционное здание с множеством пристроек. Потом перевел взгляд на Ингвара и поклонился. — Я прошу вас, ведя разговор, помните о том, кто здесь живет, как важно для них соблюдение всех норм и приличий, как они относятся к вопросам этикета. Это очень, очень консервативные люди.

Имлаймори вздохнул и взялся за дверной молоточек на воротах.

— Не волнуйся, Тоё, ты же знаешь, когда нужно, я могу быть очень вежливым и традицио…

— Ой, здрасте! — Калитка в воротах распахнулась, и в проеме показалась лохматая голова быстроглазого мальчишки. — Вы к дедушке? Проходите-проходите! Он уж заждался!

И пацан исчез из поля зрения. Реол с Ингваром вопросительно уставились на духа. Тоё скорбно пожал плечами:

— Молодое поколение. Свежесть юности, еще не скованная нормами и порядками.

— Я так и подумал, — пробормотал жрец, чувствуя какой-то подвох.

Они вошли на прилегающую к театру территорию. Главный вход в него и открытые скамьи перед сценой находились на другой улице. Родовой дом вплотную примыкал к театру, но имел отдельный двор, часть которого была отдана под хозяйственные постройки.

Мальчишка, открывший им калитку в высоком сплошном заборе, подбежал к нескольким своим ровесникам, которые в центре двора отрабатывали движения известнейшего танца под названием «Акаизду» — «Пляска ветра». Тоё умиленно заулыбался.

Однако его улыбка померкла, когда в дальней стороне двора появилась девушка в модной ныне среди молодежи юбке-брюках. Конечно, женщины профессий, в которых не нужно много и чересчур активно двигаться, не позволяли себе носить их. Более того, многие принципиально отказывались от такой вольности. Мол, мы женщины и даже с мужской профессией будем женственны. И тут в этом оазисе традиционности такое безобразие!

— Марико! — прокричал кто-то сзади.

Ингвар со спутниками повернулись, как и девушка в столь вызывающей одежде. Ее звал уже достаточно пожилой господин, тоже одетый в не менее современный костюм, больше подходящий для адвоката, чем для актера. Девушка остановилась и подождала, пока мужчина подойдет к ней. Он протянул девушке несколько билетов на спектакль и произнес:

— Обязательно пригласи господина Раико на представление выходного дня. Он любит пьесы из раннего периода мастера Геимина.

— Хорошо, пап, — улыбнулась девушка и, чмокнув мужчину в щеку, убежала.

Сценка, развернувшаяся перед гостями, могла бы считаться совершенно обычной, если бы не место, где она происходила. По древним традициям отец не должен был даже подходить к совершеннолетней дочери ближе чем на два шага. И уж точно никаких поцелуев в щеку, «пап» и прочих проявлений чувств.

Отец девушки в провокационных штанах заметил присутствие гостей и направился к ним. По дороге поправил одного из мальчиков, недостаточно четко держащего ладонь.

— Добрый день, господа, — поклонился мужчина, подойдя поближе. Улыбнулся и подал руку Ингвару и Реолу. — Мое имя — Хо Энцио, я третий по старшинству в нашей семье. Прошу прощения у вас, достопочтенный господин Тоё, за увиденное вами. Знаю, по древним традициям такое недопустимо, но время не стоит на месте. А в нашем роду женщины всегда несли самое прогрессивное. Например, Марико — моя младшая дочь — сейчас врач в главной городской больнице. Работает с детьми. Мы ею очень гордимся.

— Точно! — вспомнил Ингвар. — Вот откуда я знаю это имя — господин Раико. Это же глава главной городской! Кхм, простите. — Он слегка наклонил голову, стараясь не выдать своего веселья. — Приверженность древним традициям у Тоё сохранилась не столько во взглядах, сколько в манерах. Поэтому не стоит извиняться. Мы благодарим вас за то, что согласились побеседовать с нами. С кем удобнее было бы поговорить?

— Я так понял из слов господина Тоё, вы хотите поговорить о пьесе про героя Армандо? — Мужчина пристально вгляделся в лица посетителей. — Тогда лучше всего обратиться к главе нашей семьи, моему отцу. Я, с вашего разрешения, тоже буду присутствовать при разговоре.

— Будем вам очень благодарны, — поклонился Ингвар.

Ему ответили тем же и предложили пройти в дом. Глава семьи ждал их в одной из дальних комнат. Вот он-то выглядел донельзя традиционно. Длинные одежды, символы рода на лице, тонкая кривая трубка, перстни на пальцах. Весь его вид говорил о старости и величии. Тоё воззрился на патриарха с подозрением, ожидая подвоха. Тот же наклонил голову и предложил гостям усаживаться на циновки, таких же как та, на которой сидел сам. Ингвар вознес все положенные приветствия, на этот раз не скупясь на славословия. Судя по некоторым признакам, глава рода остался доволен, хотя по его лицу сказать что-либо определенное было трудно.

— Господа пришли поговорить о пьесе про Армандо, — многозначительно произнес приведший их сюда мужчина.

— Да, о ней и о маске этого героя, — подтвердил Ингвар.

Реол внимательно наблюдал за патриархом, и ему показалось, тот насторожился, когда речь зашла о маске.

— Пьесу об Армандо ставит только ваш театр. — Тоё, приободренный традиционным приветствием, наконец-то решился вступить в беседу. — Насколько мы знаем, его маска уникальна. Это, бесспорно, произведение искусства, которое ваша семья хранит бережно и трепетно…

— Однако, — Ингвар решил перехватить нить беседы, подозревая, что дух еще долго будет упражняться в пышных похвалах, — недавно мы столкнулись с ее очень правдоподобной копией. Поэтому у нас к вам две просьбы. Первая — показать оригинал. Вторая — назвать мастера, который изготавливает эти, — жрец наткнулся на укоризненный взгляд Тоё, — произведения искусства.

— Скажите, — тихо произнес Хо Энцио, — при каких обстоятельствах вам пришлось столкнуться с… копией?

Теперь и Ингвар заметил, что представители театральной семьи странно реагируют на разговоры о маске.

— Это было сегодня ночью. Я видел ее на одном человеке, — дождавшись согласного взгляда имлаймори, ответил Реол.

Оба Энцио невольно переглянулись.

— У вас украли маску? — спросил Ингвар и тут же по их реакции понял, что это не так. В чем же загвоздка?

— Нет-нет, наша на месте, — произнес Хо. — Скажите, а в этой маске… было что-то необычное?

— Ночной прохожий в древней маске, по-моему, это достаточно необычно, — заметил Реол.

— Да-да, вы правы, — пробормотал младший из присутствующих здесь Энцио. — Пожалуй, я принесу нашу маску.

— Она светилась? — вытащив трубку изо рта, вдруг спросил патриарх семьи.

По лицу Хо гости поняли, что именно это он не желал бы разглашать.

— Да, — твердо ответил Ингвар. — Она светилась. Более того, этот свет был использован в боевых целях.

— О боги! — выдохнул Хо.

Его отец крепко выругался. Потом сжал кулаки и, цедя слова, заговорил:

— Я предвидел, что однажды ко мне придут с подобными вопросами. Я надеялся, что это будут какие-нибудь тупоголовые стражники, но никак не вы. Я бесконечно уважаю Удзару и вас, господин имлаймори. Поэтому я расскажу вам то, что долгие годы хранилось в нашей семье как одна из ее тайн. Думаю, мы все давно уже поняли, что что-то пошло не так. И, признаться, мы боимся. Не в укор вам будет сказано, но я не люблю колдовство, магию и все прочее, с ними связанное. Никогда в своих представлениях мы не использовали их. Только наше искусство. Только волшебство театра, созданное мастерами своего дела. Поэтому мне так и не нравится то, что таится за историей про Армандо. Расскажу все с самого начала, так что устраивайтесь поудобнее.

Мастер пера Лорико Идзу написал много великолепных пьес. Творил он вдохновенно и очень гордился своими произведениями. Но иногда у него случались периоды, когда он не касался пера месяцами. В таких случаях ему частенько помогали заказы от театров. Поставленный в жесткие сроки, мастер брал себя в руки и начинал писать. И стоило ему начать, как его перо уже было не остановить. Мой далекий прародитель знал об этом и не раз заказывал работы мастеру Идзу. И вот однажды так случилось, что даже этот прием ему не помог. Сроки подходили к концу, аванс давно был истрачен, написаны горы черновиков, но пьесы все не было. Мой дед, назовем его так, знал и про это. Сам он готов был ждать сколько потребуется, но кто же скажет о таком гению? Гений же мучился, проклинал все, сходил с ума, но произведение не рождалось. Дед уже был готов продлить сроки, однако в день, когда они истекали, мастер Идзу все-таки принес ему работу. Как вы догадываетесь, это была пьеса про героя Армандо.

Написанная в совершенно непривычном для мастера Идзу стиле, не про его любимых персонажей, но прекрасная. У нас сохранился дневник деда, в котором он рассказывает, что мастер вел себя весьма странно, дрожал, оглядывался. Произведение родилось всего за сутки, в которые Лорико не ел и не спал. Так что его состояние легко объяснить этим. Однако не его просьбу. Он потребовал от деда никогда не отдавать текст другим людям, не входящим в семью Энцио. Как вы знаете, дед выполнил это обещание. Пьеса про Армандо даже не публикуется в сборниках произведений мастера Лорико Идзу. Это была воля автора. А еще он сказал, что на днях принесут маску этого героя и мы можем ее использовать. Только ее. Дед очень удивился, но история была столь хороша, что он согласился на эти условия. Действительно, через неделю принесли маску. Кто это сделал, даже тогда было неизвестно. Ее просто поставили на крыльцо дома. Преодолев забор и не вызвав лая собак. Маска оказалась просто прекрасна. Лучше и не придумаешь под эту пьесу. Однако в коробке нашли записку, в которой неизвестный — почерк не принадлежал Лорико Идзу — напоминал об обещании использовать для пьесы только эту маску. Также там сообщалось, что раз в сорок девять лет будут приносить новую маску. Это казалось совсем уж нелепицей. Но кто бы ни был автором этого послания, он сдержал обещание.

В комнате повисло напряженное молчание.

— Вы хотите сказать, что все эти столетия, — Ингвар с недоверием всматривался в лицо старика, — раз в сорок девять лет кто-то подбрасывал маски Армандо на порог вашего дома?

— А старая в ту же ночь теряла все особенные свойства, — вздохнул Хо.

— И вы так и не смогли понять, кто это делает? Как маски попадают на крыльцо вашего дома? — не верил своим ушам Реол.

— Мы пытались. Многие поколения до нас пытались. Но никому не удалось. Коробку находили день в день, но если была слежка, то просто в разных частях дома.

— И так все столетия? День в день, раз в сорок девять лет?

— Кроме последнего раза, — вздохнул старший Энцио. — Это должно было произойти где-то год назад. Но маска не появилась. А старая перестала излучать свет. Это особое свойство этих масок. В нужные моменты в пьесе они начинают светиться. Сами. Мы уже год не ставим представлений про Армандо. Старая маска вполне годится, если не считать этого пропавшего качества, но новой нет. И… мы ждали, когда она где-нибудь объявится.

— Мы надеялись, что причина может быть вполне тривиальна. Например, больше нет мастеров, которые изготавливали эти маски столько веков. Это ведь тоже семейное дело. Но иногда традиции прерываются. Или просто истек срок договора мастера Идзу с семьей, создававшей эти маски. Да и… вдруг она еще появится. Мало ли что могло случиться.

— Да уж, Хо очень хотел в это верить, — усмехнулся старик. — Я же был убежден: случилось что-то нехорошее. Выходит, маску заполучил кто-то другой. Но как? И зачем?

— А это не может быть кто-то из ваших людей? — подозрительно спросил Реол. В основном для того, чтобы увидеть реакцию.

— Реол… — Тоё покачал головой. Однако воин не понял намека. Всем своим видом он, казалось, требовал ответа. Дух скорбно вздохнул. — Какой рост был у того человека?

— С меня, — ни секунды не задумался телохранитель. — Может, даже чуть выше. И это объективно, ведь я почти поравнялся с ним тогда. Обувь у него была совершенно бесшумная, значит, о каблуках речи не идет, даже замаскированных.

— Именно. Никто в семье Энцио не достигает твоего роста.

— Это так, — кивнул Хо. — Увы, у нас все невысоки.

Ингвар знал несколько заклинаний, которые позволяли на короткое время создать иллюзию высокого роста, но он промолчал.

— Кроме некоторых наших девушек, — усмехнулся патриарх. — Что всегда меня удивляло. Но их рост тоже вряд ли можно сравнить с вашим, господин телохранитель.

— Этот человек что-то натворил? — обеспокоенно спросил Хо.

Реол не ответил.

— Может быть, кто-то из ваших наемных работников? — Ингвару не хотелось распространяться на эту тему.

Оба Энцио переглянулись.

— У нас не так много наемных рабочих, — произнес младший из них.

— Я очень сомневаюсь, что вещь, с которой связано так много странных историй, легко дастся в руки вору… — покачал головой глава рода. — Что-то произошло, господин имлаймори, я это хорошо чувствую своими старыми костями. Они всегда ноют к неприятностям.

— Вот таким образом мы их и нашли. Я потом полдня просидела над обеими девушками, пытаясь разобраться в том, что они говорят, — рассказывала Анарил. Она вновь пила чай у прозрачной стены, по другую сторону которой ее слушал Ингвар. — Я, правда, мало что разобрала. Может быть, больше даже сама додумала.

Жрец подумал, что девушке свойственны многочисленные защитные фразы вроде «По моему мнению», «Как мне кажется», «Если я не ошибаюсь», и никак не мог понять, зачем они ей. Ведь ум у нее неплохой, так для чего эти оборонные укрепления?

— Но, похоже, мы правильно догадались, Нора хотела с бежать от своего проклятия. Она что-то говорила про другие миры, что она сбежит, а проклятие останется здесь. Как-то так. Правда, девушка была в таком бреду… Она очнулась, когда мы подъезжали к городу. Повторно чары я решила не накладывать и, воспользовавшись случаем, начала расспрашивать ее о заклинании, его авторе, причинах, побудивших ее пойти на такой шаг. Но ты же понимаешь, что ответы Норы были очень путаные. Я порой совершенно их не понимала. Особенно с учетом того, что к тому моменту очнулась и Летисия. Она казалась более сохранной психически. Но толком ничего не знала. По ее словам, она вошла в номер, начала раскладывать вещи, перемещаясь по комнате, и в какой-то момент темнота, какое-то странное ощущение внутри, и она оказалась в том жутком месте. — Анарил заметно содрогнулась, потом отчаянно помотала головой. — Не хочу про него думать. Так страшно… Но, в общем, все ее разговоры в основном именно его и касались. Лишь однажды она переключилась на другую тему. Когда Нора заговорила, что лучше рискнуть в надежде на избавление от проклятия, чем гарантированно сойти с ума. Тогда Летисия подняла голову, просто с невыразимой яростью посмотрела на родственницу и рявкнула, что, видать, та уже рехнулась, коль ей пришла такая дурацкая идея. Это она про «сбежать в другой мир». — Анарил путалась, торопясь рассказать побольше, да и эмоции перехлестывали. — Но кто помог Норе с заклинанием, я не смогла выяснить. Как только я поднимала эту тему, она замыкалась, переставала говорить. Не знаю, совпадение это или реакция на расспросы. Правда, один раз заявила, что сделала так, иначе могли пострадать люди. Но я не уверена, что правильно ее поняла, к тому моменту ее уже накололи успокоительными, даже речь стала невнятной. И вообще, ты же понимаешь, она сейчас не в себе.

— Какие прогнозы? — Ингвару действительно было интересно.

— Для Летисии хорошие, — кивнула оннонге. — Говорят, что она выкарабкается. Муж ее чуть сам с ума от радости не сошел, когда узнал, что жена нашлась. — Почему-то это казалось для Анарил таким важным. — Сказал, что верит в ее выздоровление, что наймет самую лучшую ведьму, дабы разобраться с проклятием. Я даже посоветовала ему кое-кого. А потом сама к ней поехала, объяснила ситуацию. Она сказала, что теперь, когда известен источник, когда можно похоронить останки этой женщины, снять проклятие вполне реально. То, что устремилось на нас, когда мы вскрыли этот подземный склеп, было концентрированной негативной энергией. Проклятие питалось в том числе и ею. Сейчас оно ушло, так что это еще один плюс. Правда, ведьму очень обеспокоило то, что обе девушки находились в этом всем какое-то время. Но она обещала посмотреть на них и по возможности снять поражение. Да, она сказала, что, судя по всему, я правильно определила, что это сама Марша Вуд себя закляла, погружаясь в сумасшествие, а потом это перекинулось на весь ее род, превратившись в проклятие. Но Летисия, скорее всего, выкарабкается.

— А Нора?

У Анарил дрогнула нижняя губа, и девушка прикусила ее на миг. Потом все же ответила:

— Лекари и ведьма сказали, что шансов мало. Что она… слишком долго была там.

Что-то подобное Ингвар и предполагал. Поэтому тихо, жалея, что не может положить руку на ладонь собеседницы, произнес:

— Теперь, по крайней мере, они есть.

Девушка подняла на него тревожные бирюзовые глаза, и он добавил:

— Человеческая психика очень сложна и мало изучена, что бы там ни говорили. Случается, человек впадает в тяжелейшее состояние из-за какой-нибудь мелочи, серьезность которой понимает только он. А бывает и так, что люди проходят ужаснейшие испытания, переживают их, великолепно понимают весь кошмар произошедшего, но живут дальше в полном душевном здравии и не впадая в уныние. У Норы есть самое главное, по крайней мере, месяц назад было. Знаешь, что это?

— Желание жить во здравии?

— Желание бороться за себя. Она провела колоссальную работу. Похоже, связалась с кем-то из другого мира ради избавления от проклятия. И как бы дело ни вышло, но она приблизилась к своей цели. Думаю, Летисия и ее муж снимут проклятие, а без него Норе останется побороть только себя. Психические заболевания — это одна из самых подлых вещей, которую может подкинуть мироздание. Но люди справляются и с ними.

Анарил вздохнула и слабо улыбнулась. Она поняла, что мужчина хотел ее подбодрить, и от этого становилось теплее.

— Жаль, что я не смогла ничего выяснить про того, кто помогал ей с заклинанием. В этом деле еще остается много неясностей. Судя по всему, план этого господина не сработал. Летисия попала в петлю заклинания, а курьера убили, и я не прочитала заклинание вовремя.

— На подобный результат обречены все слишком сложные планы, — покачал головой Ингвар. — Особенно если в них вовлечены люди, которых используют втемную.

— Полностью с тобой согласна, — энергично кивнула Анарил.

— У меня тоже не вышло что-либо выяснить ни у Лейлы, ни с помощью Реола. Лейла толком сама ничего не знает. Ей объяснили правила, как поступать, все очень четко и ясно. Но она даже не поинтересовалась, кто этот «благодетель», что ему надо. Увидела возможность реализовать свои планы, ухватилась за нее и не искала причины. А из того, что видел Реол, тоже особо много не поймешь. Ты не вспомнила, нет у вас такого заклинания для слежения? — Ингвар уже все подробно рассказал девушке, но с ходу она подобную технику не узнала.

Оннонге помотала головой:

— Нет. Если только это не какая-то секретная разработка. Я даже не представлю, как это возможно сделать. Но идея хороша. Надо ее обдумать.

— Обдумай, — вздохнул жрец. — Ладно, не будем унывать. Не думаю, что наши таинственные друзья или друг пропадут надолго. Что-то мне подсказывает, что мы с ними еще столкнемся. И скоро. Пока же позволь поблагодарить тебя за помощь в этом деле. Мне очень помогло то, что ты рассказала мне об этой твари.

— Ты не просто воспользовался этими знаниями, — покачала головой Анарил, — ты на их основе создал свое заклинание, подстроил наши знания под свою магию… — В голосе оннонге слышалось неприкрытое восхищение.

Это льстило.

— Твоя информация позволила мне это сделать. — Ингвар склонил голову, показывая всю меру своей благодарности.

Его собеседнице явно были приятны эти слова.

— Мне тоже надо тебя поблагодарить. «Нить А…»

Ингвар внезапно расхохотался.

— Знаешь, это так забавно, — с трудом перебарывая смех, произнес он. — Мы по всем правилам этикета сейчас расшаркиваемся друг перед другом. Несмотря на то что совершенно искренне, это все-таки забавно. Ты не находишь?

— Нахожу, — хмыкнула в ответ Анарил, вдруг почувствовав себя куда более свободной, чем раньше. — А удобно вышло, да? У нас есть возможность консультироваться по всяким непонятным вопросам, и для этого даже не надо выходить из дома. Признаться, мне было интересно слушать про твое дело. А тебе как… хм… оба наших дела?

— Слишком много женщин, — проворчал Ингвар.

— Пожалуй, — посмеиваясь, согласилась оннонге. — А меня позабавило, что, хотя именно я сотрудничаю с полицией, злого умысла в моем деле не было. Чего не скажешь о твоем.

— Кстати, поздравляю с официальным назначением. Я так понимаю, ты желала его.

— Желала. Только я не учла один момент.

— Какой?

Девушка скорбно взглянула на собеседника.

— Мне теперь писать отчеты по магической составляющей расследования, — явно процитировала она чьи-то слова. — Я знала, будет какой-нибудь подвох! Всегда есть какой-нибудь подвох.

ЭПИЛОГ

Следующим утром, проснувшись, Ниобел сразу поняла, что сестры нет в доме. Присутствие Анарил невозможно было не заметить, даже если ее не видишь. Она всегда ощущалась как что-то теплое, яркое, полное эмоций, очень родное. Ниобел отлично понимала, что присутствие рядом сестры делало ее жизнь счастливее, согревало. Однако сейчас девушка была рада, что Анарил нет дома. Этим утром Ниобел очень хотелось побыть действительно наедине с собой.

Она медленно оделась, сварила кофе и, наслаждаясь каждым глотком, долго смотрела в окно. Сегодня ночью случилось кое-что очень важное. И Ниобел пыталась понять, как к этому относиться. Ее строгий рациональный ум приказывал ей опасаться. Она давно именно так и поступала. Но сейчас, попивая кофе и глядя на осенний, полный красок день, Ниобел осознавала с кристальной ясностью, что чувствует только радость.

Девушка налила себе вторую чашку черного горького напитка и улыбнулась.

Сегодня она впервые услышала его голос.

Всего одна фраза.

Только одна.

Он произнес:

— Я буду звать тебя, пока ты меня не услышишь.