Козловский Евгений

Оле в льбом

Евгений Козловский

Оле в льбом

четвертя книг стихов

1.

Не рзомкнуть нд листом уст не измрть лист... Тк же вот ночь без тебя пуст. Тк же, спросишь, чист?

Я от тебя еще не отвык. Синяя дверь - кпкн, и поворчивет грузовик прямо н Абкн.

Ты покчнулсь н вирже, стоп-сигнл не погс, но здувет мне встречь уже глупый, пыльный хкс,

дует, зносит твой городок мертвою, серой золой... Русые волосы, взгляд кк вздох, профиль н людях злой...

Миля, где мне нйти слов, кк мне тебя нзвть? Переполняется глз синев горечью тйных свдьб.

Кк проволочится ночь твоя в душном купе "Сян"? Миля, миля, ми-л-я!.. Дверц купе - кпкн.

Я ни о чем не хочу гдть: Омск, Крсноярск, Москв... Время ведь тть, и прострнство - тть... Где мне нйти слов?

Только я зню одно, одно: ночь без тебя пуст. Зледенело нпрочь окно. Не рзомкнуть уст.

2.

Бессонницей измученные ночи. Безделием отрвленные дни, которые, хоть кжутся короче, чем ночи, но длиннее, чем они.

Мучительное црство несвободы, снружи црство, изнутри - тюрьм. Аэропортов входы и входы, посдок, регистрций кутерьм.

А где-то тм цревн Несмеян живет и вяжет свитер в уголке. Я изнывю в медленной тоске, но... не беру билет до Абкн.

3.

Оленьк свет Всильевн, девочк моя миля, пленниц птицы Сирин зверя железнокрылого

из Минусинской впдины только во сны несущего, только в пределы пмяти, х! - не в пределы сущего.

Оленьк, дорогя моя, кк в нс с обой поместится встреч, отодвигемя днями, неделями, месяцми?

Видимо, стну я не я, если сумею долее жить в плену рсстояния между собой и Олею.

Оленьк, моя девочк! Кк одолеть бессилие? Верить почти и не во что... Рзве вот - в птицу Сирин.

4.

Оля, роди мне сын! Оля, земля - зол! Оля, душ зстыл н перекресткх зл.

Оля, подходят сроки, смерть рзлеглсь, сопя. Русый и синеокий, пусть он будет в тебя,

умный, добрый, крсивый лучше будет, чем мы... Оля, роди мне сын: изнемогю от тьмы.

Оленьк, Ольг, Оля, лточк н груди, для утоленья боли хоть укрди - роди!

По морю, кк по тверди, чудо мне соверши для попрния смерти, для спсенья души.

5.

Я сегодня ходил н К-9. Ничего от тебя. Ни-че-го. Что же делть, мой друг, что же делть? не случется, знть, волшебство.

Я тебя понимю, конечно: ждешь письм, мол, и почт - дерьмо... Кк ничтожно оно, кк кромешно, минусинское это МГИМО!

Кк легко в политичных извивх придвить слишком хрупкую суть... Ну, привет, дорогя. Счстливо. Перетопчемся кк-нибудь.

6.

Эти строчки, кк птичья стя, рзлетются по листу, словно где-то снег, рстя, присушили к себе весну,

словно эти слов сбесились и порхть пошли, и летть, вместо нормы своей: бессилья, блгодть неся, блгодть.

И под солнечный щебет строчек я читю, кк волшебство, кждый знк твой и кждый росчерк, дже точечку вместо "о".

Только кпельку... ну, вот столько... меньше щепочки от крест я печлюсь, что слово "Ольг" не стоит н крю лист.

В мгзине срвнений шря, прихожу к убежденью я: это слово - певческий шрик в узком горлышке соловья,

это кмень во рту Демосфен н морском берегу крутом, у ног Демосфен - пен: Афродиты родильный дом,

это Древняя Русь, вряги, это Лыбидь, Щек и Хорив, это Олины русые пряди, это я, в них лицо зрыв...

Но щебечут, щебечут птицы, по листу бумги мечсь... Д слетит н твои ресницы добрый сон. Добрый миг. Добрый чс.

7.

Водк с корнем. Аннс. Ветер. Время где-то между псом и волком. А н нс никкой почти одежды

лишь внкидочку пиджк. А з пзухою, будто дв огромные грейпфрут, груди спелые лежт.

8.

Уходи, рди Бог! совсем уходи! Уходи, если хочешь... Но ты ведь не хочешь. Ты см посуди: не уходят средь ночи ж, если стрсть згрубил соски н груди,

не уходят: персты нпряженнее струн, не уходят: совсем не зжты колени, не уходят: ведь время погрязнет во тлене, н улице, Боже! ткой колотун...

А н улице дует хкс и пылит и в глз норовит, обезумевший, вгрызться... В одеяло - с тобой - с головою - укрыться!.. Тише! Слышишь? Уже ничего не болит.

Всё в порядке. Всё будет нормльно у нс. Улыбнись виновто, хочешь - сердито, только нет! - никогд з окно не гляди ты: з окном темнот, колотун и хкс.

9.

Телефоння связь через 3-9132 - и потом... и потом нбирю твой номер. В ппрте мерцет тревожный, прерывистый зуммер, и в кбине с тобою стою я один н один.

Я добился ответ. Но что ж не идет рзговор? Между нми возникл ккя-то вроде препон. По моей ли вине? По твоей? По вине ль телефон? Кто ткой он, конткт между нми похитивший вор?

В ктлжку его! Под рсстрел! Электрический стул подвести под него! Или просто в мешок д и в воду! Тк и ндо ему, негодяю, мерзвцу, уроду!.. Он, положим, нкзн. А я... до утр не зснул.

10.

Жизнь ты моя цыгнскя, всё ж в тебе что-то есть... Улиц Абкнскя, дом 66.

Тм гостевл девочк лет двдцти двух. Взглянешь н эту девочку, и збирет дух.

Вспомнишь про эту девочку, и полетит душ ббочкой-однодневочкой, кувыркясь, спеш.

Вспомнишь глз ее синие, и поди-нзови девочку не княгинею, не богиней любви!

Волосы вспомнишь русые, сыплющиеся н лоб, кисти, до боли узкие, и колотит озноб,

словно опять в обнимочку н неметеный пол, словно рзлучной немочи чс опять подошел...

Прямо вин шмпнского выпить - слов прочесть: Улиц Абкнскя, дом 66.

11.

Я тоже вяжу тебе вещь: он из рифмовнных строчек. Пусть где-то рукв покороче, неровня линия плеч,

но ты бесконечно добр, простишь мне иной недостток: ведь лет эдк целый десяток я спиц этих в руки не брл.

Мне некому было вязть, я думл: уже и не будет, но спицы то ночью рзбудят: кольнут, и попробуй-к спть,

то - днем: в мгзине, в метро... И вяжется, вяжется свитер. Слов улетют н ветер, вещь остётся. Хитро!..

И мне ее не рспустить, поскольку я слишком поспешно, возможно, - но искренне, нежно спешу по чстям опустить

твою неготовую вещь в почтовый огербленный ящик... Ткие дел в нстоящем. А в будущем?.. Ах, не предречь!

12.

У тебя неполдки н линии. Я билет покупю, лечу, потому что глз твои синие я до боли увидеть хочу,

потому что хочу догдться я, получить безусловный ответ (телефоння врет интонция!) кк ты - любишь меня или нет?

Ну, положим, что д. Что же длее? Н ответ возникет вопрос. Мы ж с тобою, мой друг, не в Итлии, не в крю пельсинов и роз.

Всё кругом здубело от холод, кждый жест до смешного нелеп, и молчнье двно уж не золото, нсущный - с половою - хлеб.

Ну, положим что д. И куд же нм? Звякнет, с пльц спдя, кольцо. Нрумянено, х, нпомжено стерегущее смерти лицо.

Вероятно, нести нм положено этот крест до скончния лет... Я уныло, понуро, стреноженно покупю обртный билет,

и опять неполдки н линии, и опять не пробиться к тебе, и глз твои синие-синие близоруким укором судьбе.

13.

Мне б хотелось, скжу я, ткую вот точно жену. Ты ответишь: д ну? Дождлсь. Ни фиг - предложеньице! Тут я передрзню невозможное это "д ну", потом улыбнусь и спрошу: может, првд, поженимся?

Почему бы и нет? Но ведь ты - бесконечно горд, ты стоял уже под венцом, д оттуд и бегл. Выходить з меня, з почти кторжнин беглого?! Неужели же д? Ах, ккя, мой друг, ерунд!

Ну ты? Что же ты? Тут и ты улыбнешься в ответ и кчнешь головой, и улыбк покжется тройственной, н чсы поглядишь: х, плтк же скоро зкроется! Одевйся, беги: мы остнемся без сигрет...

14.

Когд бы я писл тебе сонеты, то вот кк рз бы звершил венок, смодовольно положил у ног твоих и ждл нгрды бы з это.

И все рвно я был бы одинок, кк одиноки в мире все поэты. Ты вроде здесь, но объясни мне: где ты? Я здесь! кричишь ты, но ккой мне прок?

Д будь ты в преисподней, н луне иль дже дльше: скжем, хоть в Приже и то был б неизмеримо ближе.

В уютной кбинетной тишине я с обрзом твоим недине вострил бы в сторону бессмертья лыжи.

15.

Голову чуть пониже, чуть безмятежней взгляд!.. Двое в зеркльной нише сми в себя глядят.

Может быть, дело дрмой кончится, может - нет. Крсного шпон рмой выкдрировн портрет.

Змерли без движенья. Словно в книгу судьбы смотрятся в отрженье. И в нпряженьи лбы.

Н друг друг похожи, взглядом ведут они по волосм, по коже, словно считют дни:

время, что им остлось. И проступют вдруг беззщитность, устлость, перед судьбой испуг.

Рм слегк побит, лк облетел с углов ломня орбит встретившихся миров.

Гснут миры. Огни же долго еще летят. Двое в зеркльной нише сми в себя глядят.

16.

Мы не виделись сорок дней. Я приеду, кк н поминки: н поминки-сороковинки предпоследней любви моей.

А последней любви пор, вероятно, тогд нстнет, когд жизнь моя перестнет: гроб, и свечи, et cetera...

17.

Будешь ли ты мне рд, если увидишь вдруг, или шепнешь: не ндо! в сплеске невольном рук,

или шепнешь: зчем ты? и нпружинишь зло рннего квтроченто мрморное чело?

Ветр холодной внной голову остужу и, кк оно ни стрнно, я тебя не осужу:

прво же, пошловто, глупо, в конце концов, требовть, чтоб ждл ты призрков-мертвецов.

Рз уж зрыв в могилу, отгоревв-отвыв, ты отошл к немилым пусть - но зто к живым.

Лзрь, вствший из гроб, вряд ли желнен был (мы догдлись об) тем, кто его любил.

18.

Ну вот: "люблю" скзл и в эровокзл. Ну вот: скзл "хочу" и глядь - уже лечу.

А что же ты в ответ? Ах, неужели - "нет"?

19.

Мы шгем по морозу в поликлинику з "липой", чтоб хотя бы полнедели безрзлучно провести. Бруцеллез и цирроз, менингит, тиф, грипп нет у нс н смом деле. Ты нс, Господи, прости.

Головы посыплем пылью для почтительности вящей. Не крй нс слишком строго з невинный сей подлог. Мы, конечно, не збыли: Ты и Мстящий, и Кзнящий, но припомни, рди Бог Ты и Милосердный Бог.

Вырос рй под Абкном: рфы всяческие, лютни...что положено, короче, рйской этой c'est la vie. Мы вошли сюд обмном, но простятся нши плутни (мы рссчитывем очень) по протекции Любви.

20.

Три дня и четыре ночи. Ткие пошли дел. И пусть Минусинск - не Сочи: погод жрк был,

и пусть, что феврль - не лето, и пусть я - последний врль, но месяц жрче нету, чем этот смый феврль.

Три дня и четыре лет: счстливя сумм семь. И пусть говорят, что это не склдывется совсем

и пусть что угодно скжут, но я-то см испытл, что суммою этой нжит знчительный кпитл.

Три дня, и излет век тощющий клендрь. И пусть говорят: птек, мол, улиц и фонрь,

я зтыкю уши, был, ору, не был! Четыре клочочк суши в сплошном окене зл,

четыре плюс три. Д Тверди стльные глз без век. Четыре плюс три, у смерти укрденные нвек.

21.

...Трехлитровя бнк сок н окне стоял, и нс, если горло вдруг пересохло, утолял. Десятки рз.

И не прежде, чем дворник с шрком з ночной принимлся снег, удвлось дыхньем жрким сну дотронуться нших век.

22.

Скзку китйскую вспомнил я в ншей с тобой постели: женщиною притворилсь змея. Мыслимо ль, в смом деле?

А почему бы, скжи, и нет? женщиною притворилсь: щедр н диковинки белый свет! Дльше - он влюбилсь.

Тк кк был хорош собой, тут же и змуж вышл. Очень следил он з собой: кк бы чего не вышло!

Время летело. Рсслбясь чуть, выпив вин к тому же, женщин вдруг проявил суть, проявил при муже.

Ах, и всего-то н вздох, н миг змейкой он предстл. Муж, однко, не стло в живых, мужу миг достло:

Знть, впечтлителен слишком был, видел светло и ясно, видимо, сильно ее любил. (Сильно любить - опсно).

Вот тк история! скжешь ты. Ну при чем тут я-то? Сколько, мой друг, в тебе недоброты, злобности сколько, яд!

Что ты, родня, отвечу я и здохнусь от лски. Женщиною притворилсь змея это же было в скзке,

это ж в Ките, двным-двно, это ж не в смом деле... и погляжу с тоской з окно с ншей с тобой постели,

и погляжу з окно. А тм солнце, и снег искрится, д по рзбвленным небесм черня чертит птиц.

23.

Поговорили с ммою: только что ты ушл... Девочк моя смя, что ж не подождл?

Вживе вчер лишь слышнный, был бы безмерно нов телефоном пониженный голос без обертонов,

телефоном обкрденный, но - бесконечно твой, из Минусинской впдины, лсковый, ножевой.

Библиотеку блуешь допуском к голоску, мне ж оствляешь мму лишь, д по тебе тоску.

24.

Оленьк, где ты тм? Стукнулись в стену лбы. Гулко гремит тм-тм глупой моей судьбы.

Дышится тяжело. Стли жрецы в кружок. Смотрит з мною зло чернопузый божок.

Пляшет язык костр. рдуется огонь... Оленьк, будь добр, н голову лдонь

нежно мне положи: ты ведь чист, ясн. голову освежи переменою сн.

Оленьк, мне конец! Глухо гудит костер. Смый верховный жрец руки ко мне простер.

Дым: не видть ни зги. Гулко гремит тм-тм. Оленьк, помоги! Миля, где ты тм?!.

25.

Рзве взгляд, кснья мло? Поцелуй рзве трын-трв? Я тк жрко его лскл, тк зчем же ему слов?

Я тк нежно в глз глядел, что плыл его голов... Рзве слово дороже дел? Тк зчем же ему слов?

Я словм не довольно верю: я прислушлсь кк-то к ним, и они принесли потерю, и они превртились в дым,

и с те пор я боюсь, кк будто стоит произнести ответ и н утро, уже н утро слово д обернется нет.

Слов нет не хочу, не ндо! Стрх подспуден, необъясним. Рзве мло? - я просто рд, просто счстлив рядом с ним.

Рзве это ему не ясно? я жив-то едв-едв. И молчу я совсем не нзло, не зня, зчем слов.

26.

Я тебе строю дом крепче огня и слов. Только чтоб в доме том ни островк былого,

чтобы свежей свеж мебель, постель и стены, мысль чтобы не пришл стрые тронуть темы.

Я тебя в дом введу по сктертям ковровым... Только имей в виду: дом этот будет новым,

дом этот будет нш, больше ничей! - д сын ншего: ты мне дшь сын и дшь мне силы

выдюжить, выжить. Жить стнем с тобой счстливо: ты - вечерми шить, я - з бутылкой пив

рукопись првить. Дом позже увидит, кк мы об с тобой умрем, вычерпв жизнь до кпли,

кк полетим нд ним, светлы мнимы рем: тк вот тончйший дым ветром перебирем.

Божьим влеком перстом, Змея топч пятою. я тебе строю дом. Дом я тебе построю.

27.

Говорят, что в Минусинске продют везде сосиски,

говорят, что колбс вовсе тм не чудес,

что прилвки тм порою крсной полнятся икрою,

виногрду круглый год, говорят, невпроворот...

Мне б и верилось, д только говорят: княгиня Ольг тм кого-то верно ждет.

28.

Мы тк любили, что куд тм сутрм, любили, кк рспхивли новь. Н дв чс мы збывлись утром, и пили сок, и снов з любовь.

Но седин коснется перлмутром твоих волос, и згустеет кровь. Я стну тучным и комично мудрым, мы будем есть по вечерм морковь

протертую, конечно: вряд ли нм простой продукт придется по зубм (вот рзве что - хорошие протезы).

Что зплутл, я чувствую и см, но не нйду пути из нтитезы к синтезы грмоничным берегм.

29.

Я не то что бы збыл никогд я и не ведл: нет ни в Библии, ни в Ведх слов стрнного "Амыл".

З окошком свет зчх, обрывются обои, нвзничь мы лежим с тобою только что не при свечх.

Город медленно зтих, время - жирным шелкопрядом мы лежим с тобою рядом, и подушк - н двоих,

привкус будущей судьбы, зпх розового мыл... От гостиницы "Амыл" две минуточки ходьбы.

30.

Я позбыл тебя нпрочь, мой лсковый друг: кк бы ни тщился, мне дже лиц не припомнить, в пустоте переполненных мебелью комнт зеркло в зеркле: мячик прострнств упруг.

Времени бит нцелен точно: он не промхнется. Удр будет гулким и сильным. В комнтх эховых, зткнных сумрком синим, мячик взорвется. Но дело мое - сторон.

Дело мое сторон, и уж кк ни суди я непричстен к ткому нелепому миру. Мне уже тошно глядеть н пустую квртиру и безрзлично, что будет со мной впереди.

Времени бит нцелен - это пускй, мячик прострнств взорвется - и это невжно. Я позбыл тебя: вот что, любимя, стршно. Я же просил, я молил тебя: не отпускй!

31.

Вероятно, птиц Сирин Ту-154. Алюминиев и ндмирен, он летет в ншем мире.

До Тгрки от Тгнки донести меня он может. Не курить, но кур остнки по пути еще предложит.

От Москвы до Абкн семь чсов - и вших нету. Лишь хвтило бы крмн: птиц Сирин жрет монету.

Что монет? - сор бренчщий, перебьемся - груз посилен. Только ты летй почще, птиц Сирин!

32.

Берегись, мол: женщину во мне рзбудил ты! - ты предупредил. Если б знл ты, что это з сил, ты бы осторожен был втройне.

"Берегись"? Тревожно стнет мне, но с улыбкой я скжу: беречься? Ведь беречься - можно не обжечься. А ккой же толк тогд в огне?

33.

Непрочитнный "Вечеръ у Клэръ". Нерзгднность Гйто Гзднов. Но з это - восторг новозднного и отсутствия рмок и мер,

но з это - счстливый покой, что обычно рифмуется с волею, но з это - молчние с Олею вперемежку с пустой болтовней.

Черед полузнчщих слов в зкутке, от людей отгороженном. Болтовня, что горздо дороже нм всех нписнных в мире томов.

34.

Лишь в пятницу рсстлись. Нынче - вторник, я уже звзятый беспризорник, и где он, потерявший совесть дворник, который нс под утро рзбудил? Где Домниковой дом, улыбк Вли? где водк, что мы вместе выпивли? и уж поверю, видимо, едв ли, что где-то есть гостиниц "Амыл".

Лишь в пятницу рсстлись. Срок недвний, я уже пишу всё неиспрвней, и ветер непременно б хлопл ствней, когд бы хоть одн в Москве был. И кк в кртинку к школьной теореме, я вглядывюсь пристльно во время, в глзх круги, полмывет темя и мысль моя клится добел.

Лишь в пятницу рсстлись. Что же дльше? Одно я зню точно: чтоб без фльши. Ведь счстью, вероятно, будет крй же и вот тогд - не подведи нс вкус! Я, в сущности, нтирелигиозен, но вот прогноз неимоверно грозен. Конечно, мы погибнем. Но попросим, чтоб нс простил рспятый Иисус.

35.

Мысль, до слезы комическя: жизнь проживть в кредит. Аэродинмическя гулко труб гудит.

Аэродинмическя грозно гудит труб. Белое вижу личико я это моя судьб.

Стекл в окошке нзвнивют, ветер гудит сквозной. Видимо, что и нзвния нет сделнному со мной.

Чем же потом рсплчивться? Счстье, конечно, но девочк вдруг рсплчется, я стну глядеть в окно.

Будущее предрекемо ли, коль уже сделн шг? Бог для пустяк не моли, кто мы Ему? - пустяк.

В туши ресниц твоих выпчкл я нос, мы об - лбы. Аэродинмическя зля труб судьбы.

36.

О льняное полотно стерты локти и коленки, и уже с тобой по стенке ходим мы двным-двно,

кк струх и стрик: чтоб не дй Бог не свлиться. Ну лиц, нши лиц! всё нписно н них:

эти черные круги под счстливыми глзми... Вы не пробовли сми? Вот же, прво, дурки!

37.

Я никк не могу отвязться от привкус тлен в поцелуе твоих удивительно лсковых уст... Дикий ужс проклятия: не до седьмого колен, но до пор, пок мир этот стнет безлюден и пуст.

В беспрерывном бурчньи земли ненсытной утроб, в беспрерывном бурчньи, бросющем в пот и в озноб. У постели твоей н коленях стою, кк у гроб, и целую тебя, кк целуют покойников: в лоб.

Всё мне чудится в воздухе свеч похоронных мерцнье, всё от зпх лдн кругом идет голов... Столкновение с вечностью делет нс мертвецми, и одной только смертью, возможно, любовь и жив.

38.

Промозгля сырость, и сеется снег нд серой Москвою. Кончется день, звершется век грязцой снеговою. Идешь, и не в силх поднять головы, и жизнь незнчительнее трын-трвы, люди, что рядом шгют, - увы, подобны коновою.

Шг влево, шг впрво - и крут рзговор, но прост до предел. И кто-то прощльно кричит "Nevermore", и влится тело, и девочк, волю двя слезм, грозит кулчком неживым небесм, и все понимют по синим глзм: он не хотел.

Он не хотел, никто не хотел, но, веку в угоду, рзвязку придумл дурной дрмодел, не знющий броду. Кончется век, не кончется снег, и вряд ли нйдется еще человек, который пойдет н подобный побег в ткую погоду.

39.

Словрь любви невелик. Особенно грустной, поздней. Сегодня куд морозней вчершнего, но привык

к тому я, что тк и есть, что тем холодней, чем дльше. Вблизи всё змерзло. Дль же тумнн, и не прочесть

ни строчки в ней из того нетолстого фолинт, где дв... ну - три вринт судьб нм дл всего.

40.

Сымпровизируй, пожлуйст, утренний чй н двоих. Только двй уж не жловться н пустоту клдовых.

Флги слфеток крхмльные в кольц тугие продень. Кончилсь ночь, моя мленькя, и нчинется день.

Кончилсь ночь, моя миленькя, скоро н службу пор. Хлопет дверь холодильник. День нчинют с утр.

41.

Помнишь плснику Брубек: "Пять четвртей"?.. Всё мы никк не врубимся Э ловим чертей,

всё убегем зполночь в сети подруг в ступе дурного сн толочь встреченность рук.

Помнишь, кк пол Дезмонд пел сксофон Э словно в ночи нд бездною сдвленный стон?

Ежели помнишь Э стло быть помнишь и то, кк просто ндевл ты в полночь пльто, только всего и делЭто: ветер, стынь...

Прво, и не припомню я ночи лютей: выстуження комнт. "Пять четвертей".

42.

К сонету я готовлюсь, точно к смерти: с шмпунем внн, чистое бельё, смиренный взор... А, впрочем, вы не верьте, поскольку я немножечко выё...

Не может быть! А кк же холод Тверди, сухое горло, в лёгких колотьё, кк sforzando Requem' Верди? А вот никк! и дело - не мое!

Хотите, поделюсь секретом с вми? Я попросту шгю з словми, топч тропинок пыльное быльё,

и ничего не зню. Зню только, что в Минусинске ждет княгиня Ольг, и не было б стихов, не будь ее.

43.

Остлось семь стихотворений, и книг всё, звершен. Не слишком толстя он, но есть в ней пр озрений,

нестертых рифм пяток-другой, игр понятьями, словми, но глвное - бесед с Вми, единственный читтель мой,

единственный мой дрест в том городке периферийном, который счстье подрил нм и этим - вечно будет свят.

44.

Минорное трезвучие мжорного верней. Зчем себя я мучю тк много-много дней,

зчем томлюсь ндеждою н сбыточность чудес, зчем болтюсь между я помойки и небес?

Для голосоведения мой голос слишком тощ. Минует ночь и день, и я, кк тть, уйду во нощь

и тм, во мгле мучительной, среди козлиных морд, услышу зключительный прощльный септккорд.

И не ... печлиться: знть, где-то см нврл, коль жизнь не преврщется в торжественный хорл,

коль тк непросто дышится и, коль нперекор судьбе, никк не слышится спсительный мжор.

45.

Минутк... копеек н 40 всего рзговор потянул, но срзу рссеялся морок, город, который тонул

в почти символическом мрке кк будто бы ожил, и в нем дорожные пестрые знки зжглись рзноцветным огнем.

И девочк, словно из дым, но в втомобильной броде легко и неостновимо под знкми мчится ко мне.

46.

Кк сложно описть словми шр, особенно - в присутствии ГАИ, но можно згребть рукми жр и в случе, когд они свои.

Весьм тревожно выглядит пожр, весьм неложно свищут соловьи, но тошно под созвездием Стожр признться в негорячей нелюбви.

Во Фрнции словечко есть: clochar, которые - плохие женихи... Кк гнусно рзлгются стихи мои...

47.

Рзлук питет чувство, но может и истощить. Кстельно же искусств имею я сообщить:

питет ли, не питет Э тут черт один рзберет... Но схр, известно, тет, когд его сунешь в рот.

Свобод ссоциций, бессонницы дурнот зствят не приксться во всяком случе Э рт: орльного ппрт. Ну ндо ж придумть тк! Видть, пострлся, мт чурющийся мудк.

Рзлук и есть рзлук Э немиля сторорн. Отчсти рзлук Э скук, отчсти он Э лун,

которую рвно видно со всех уголков земли. Не слишком веселый вид, но попробуй рзвесели

себя ли, тебя ль, когд мы з несколько тысяч верст... И обрз Прекрсной Дмы прикрыл половину звезд.

48.

Длеко Енисей, длеко Нев. У окошк сидит Оля Конев,

у окошк сидит д н белый свет всё глядит-глядит. Только свет - нет.

Ой ты Олечк свет Всильевн, моя звездочк негсимя,

улыбнись светлей, рзгони тоску, приезжй скорей в стольный грд Москву.

Я тебя по кольцу по Сдовому поведу-понесу к дому новому,

где одно окно н полгорницы и всегд оно светом полнится.

Усжу тебя ко тому окну и в глзх твоих потону-усну.

49.

Тревожит меня твой кот, кк будто, его любя, ты в руки дешь мне код к позннью смой себя.

Пророчит кот, ворожит нд сльной колодой крт: он от тебя сбежит, едв лишь нстнет мрт.

50.

Оркестр игрет вльс. Унылую ллею Листв покрыл сплошь в предчувствии зимы. Я больше ни о чем уже не пожлею, Когд бы и зчем ни повстречлись мы.

Оркестр игрет вльс. Трелки, словно блюдц, Нзвнивют в ткт. А в воздух густом, Едв продрвшись сквозь, густые звуки льются, Вливются в меня... Но это всё - потом.[1]

А будет ли потом? А длится ли сегодня? Мне времени темн невнятня игр, И нет опорных вех, небес и преисподней, Но только: чс нзд, вчер, позвчер...

Уходит бытие сквозь сжтые лдони, Снижя высоту поствленных здч, И нету двух людей н свете посторонней Нс, миля, с тобой, и тут уж плчь - не плчь.

Ссыпется листв. Оркестр игрет. Тени Кких-то двух людей упли н колени.

Примечния

[1] Д.Смойлов