– Отель «Куин», вы сказали? – обернувшись, спросил носильщик.

– Да, «Куин».

Этот отель Дженнифер выбрала наугад из списка, предложенного ей туристическим агентством. Девушка еще раз поглядела на обшарпанные серые стены домов. Часы на церковной башенке пробили пять. Дженнифер вдруг почувствовала себя невероятно одинокой, заброшенной. Зачем только она потащилась в этот унылый ирландский городишко? Гоняться за призраками прошлого – глупейшая затея, и ничего путного из нее выйти не может.

– Машина вам не понадобится, – продолжал носильщик. – Отсюда до гостиницы рукой подать. Сейчас раздобуду тележку под ваш багаж и отведу вас прямо туда.

Лестница от железнодорожной станции вела к небольшой площади. Наверное, здесь располагался местный рынок. Отсюда начиналась главная улица Дэррили. Дженнифер жадно вчитывалась в фамилии на вывесках магазинов и лавочек. Дойли, Маллиганы, Флартисы. Но не было и следа того имени, что преследовало девушку во сне, заставляя ее просыпаться посреди ночи с тех самых пор, как она обнаружила злосчастную газетную вырезку среди бумаг отца. Это имя стало для нее настоящим наваждением: Мартин Фитцрой Роан.

Именно это неожиданное открытие, даже в большей степени, чем последняя воля отца, заставило Дженнифер, бросив все дела, отправиться в это богом забытое местечко на краю света.

Фитцрой Роан. Вероятно, нет смысла искать это имя на вывесках лавок. Оно звучит слишком горделиво и даже возвышенно. Владеть скромным магазином тканей мог Вильям Грэй, но не Мартин Фитцрой Роан. Человек с таким именем обязан жить в богатой розовой усадьбе... вернее, в собственном замке. Замок Роан. Хорошо звучит.

– Долгий же путь вы проделали, – сказал носильщик, разглядывая наклеенный на чемодан адрес девушки. – Эшфилд, графство Кент, – вслух прочитал он. – Вы оттуда родом?

– Да, – коротко бросила Дженнифер, слегка удивленная таким откровенным любопытством.

– И вы приехали сюда, в Дэррили? Может, у вас здесь друзья?

– Нет. У меня нет здесь ни друзей, ни знакомых.

Мужчина присвистнул.

– Тогда что же вы тут делать-то будете?

В его голосе было столько искреннего сочувствия, что девушка и не подумала сердиться.

– Я буду рисовать, – ответила она, показывая на громоздившийся поверх багажа мольберт. – Я художница.

Дженнифер давно уже придумала эту отговорку. Она помогала скрыть истинные цели ее поездки. Художница с мольбертом через плечо может бродить по всей округе в поисках красивых пейзажей. Это не вызовет ничьего пристального внимания и избавит ее от пересудов.

– Художница? – переспросил носильщик. – Вот как, значит. А я-то все думал, что вас привело в Дэррили? К нам сюда туристов не заманишь. Городишко-то маленький, скучный. Одни только любители рыбалки заезжают половить щук в озере. Но вообще-то оно красивое, рисуйте на здоровье. А еще в заводи около мельницы живет стая лебедей. И в ярмарочный день ослы привозят телеги с торфом. Да, для художников здесь раздолье. Вам у нас понравится, – радостно закончил свою речь носильщик. – И миссис Куин не даст вам заскучать, – загадочно добавил он.

Они пересекли мост через бурную речку и, повернув, пошли по широкой набережной, мимо старых деревьев. Здесь дома были и побольше, и получше, чем на других улицах. Один из них и оказался отелем «Куин».

– Вот и пришли, – объявил Дженнифер ее попутчик. – Заходите. Я занесу багаж.

Через распахнутую входную дверь девушка прошла в просторный холл. Стены обиты панелями светлого дерева, в углу примостилась шляпная стойка, чуть дальше – комод из темного дуба, а рядом с ним – низенький плетеный столик с огромным букетом ландышей в пузатой вазе. Со стены сверкала из рамки стеклянным глазом полуметровая щука. Казалось, рыбина придирчиво рассматривает новую гостью. В дальнем углу виднелась телефонная будка. Однако ничего похожего на привычную гостиничную стойку Дженнифер не удалось приметить.

– Миссис Куин, вы здесь? – позвал носильщик в темноту. – К вам молодая леди с вечернего поезда! Она знала о вашем приезде? – спросил он, оборачиваясь к девушке.

– Да, я заранее прислала письмо и заказала номер, – заверила его Дженнифер. Мужчина вздохнул с облегчением.

– Тогда все в порядке. Миссис Куин! – вновь крикнул он.

Одна из панелей отодвинулась. В появившемся окошке – полное румяное лицо еще молодой женщины. Вероятно, это и была сама миссис Куин.

– Вы мисс Грэй? – Женщина энергично закивала в знак приветствия, несмотря на крошечный размер оконца. – Я сейчас буду. Обождите минутку, моя дорогая.

Окошко захлопнулось, и деревянные панели вновь встали на место. В холле запахло дублинским темным пивом.

– Она в баре, – снова заговорил носильщик. – Сейчас там полно народу. Все ребята заходят к миссис Куин пропустить по кружечке пива после работы. – Он звучно причмокнул и завистливо поглядел в сторону скрытого окошка.

Уловив намек, Дженнифер достала из сумочки пару монет и протянула ему. Носильщик вначале стал бурно отнекиваться, однако все же бросил монеты в карман и почти бегом кинулся к вожделенному бару. Оставшись наедине с чучелом щуки, Дженнифер нетерпеливо расхаживала взад-вперед по комнате. До ее слуха доносились обрывки оживленных разговоров и постукивание кружек. По-видимому, кто-то открыл дверь в бар. Так и есть – через пару секунд в холл влетела миссис Куин.

– Мисс Грэй, извините, я не смогу проводить вас до номера. – Хозяйка говорила это чуть ли не с отчаянием, словно страшно подвела гостью. – Ваш номер четырнадцатый, на самом верхнем этаже. Попрошу кого-нибудь донести ваш багаж. Дело в том, что почти вся обслуга уехала на цирковое представление в Карбэрри. Я просто с ног сбиваюсь. Сегодня я даже помогаю в баре, хотя редко этим занимаюсь. И как раз сейчас к нам вздумала заявиться одна пожилая дама, которая вечно выставляет себя на посмешище. И почему неприятности наваливаются тогда, когда ты особенно занят? – Миссис Куин еще раз улыбнулась и вернулась в бар, хлопнув за собой дверью.

Недоумевая по поводу пожилой дамы, выставляющей себя на посмешище (интересно, как она это делает?), Дженнифер поднялась по покрытой вытертым линолеумом лестнице. Комната номер четырнадцать, как и говорила хозяйка отеля, была на самом верху. В замочной скважине торчал ключ. Девушка отперла дверь и вошла. Комната оказалась небольшой и скромно обставленной, однако удивительно чистой и вполне уютной.

Пройдя к окну, Дженнифер поглядела на реку и утопающую в зелени набережную. Бурный поток несся по каменным порогам, неожиданно переходя в спокойную заводь за мельницей, лениво вертящей свое деревянное колесо. По ровной водной глади парами скользили белоснежные лебеди. В лучах закатного солнца верхушки деревьев казались алыми, а заводь сияла как полированный янтарь.

Девушка застыла, стараясь запечатлеть в памяти необычайную картину природы, воображая, как будет она выглядеть, написанная маслом на холсте. Жаль только, что номер слишком мал, здесь неудобно будет рисовать. Дженнифер боялась и представить, какой окажется комната после ее занятий. Она знала о своей дурной привычке за работой, особенно когда накатывал приступ вдохновения, всюду расшвыривать пустые тюбики от красок. Испортить замечательное белое стеганое покрывало на кровати показалось Дженнифер кощунством.

Раздался стук в дверь. В номер ввалился молодой мужчина, нагруженный багажом Дженнифер.

– Миссис Куин попросила меня доставить ваши вещи, – с ходу заявил незнакомец, освобождаясь от двух чемоданов, мольберта и рулона из холстов, перетянутых резинкой. – Куда сложить? – спросил он и, не дожидаясь ответа, свалил ее багаж грудой на кровать.

Девушка промямлила слова благодарности, но мужчина, оказалось, не торопится уйти. Может, он ждет чаевых? Но этот человек, одетый в прекрасно сшитый твидовый костюм и дорогой галстук, совсем не был похож на портье. А его высокомерный и властный тон скорее свидетельствовал о том, что он привык командовать, а не подчиняться.

– Я кузен миссис Куин, – произнес мужчина, словно догадавшись о мыслях девушки. – Я вызвался помочь кузине, так как весь гостиничный персонал отправился в цирк в Карбэрри. Дженнифер кивнула:

– Да, миссис Куин мне рассказывала.

– У нас в округе мало развлечений. И когда приезжает цирк, все горничные и другая обслуга стремятся во что бы то ни стало попасть на представление. – Мужчина взглянул на часы. – Они вернутся шестичасовым автобусом и скоро уже будут здесь. Значит, ужин подадут вовремя. Обычно столы накрывают в половине восьмого. Столовую найдете на первом этаже. Из холла ведет коридор, поверните налево, когда спуститесь с лестницы. – Он обвел комнату взглядом. – Ну что ж, надеюсь, вы найдете здесь все необходимое...

– Спасибо, все просто замечательно.

Мужчина развернулся, собираясь уходить.

– Ванная рядом с лестницей, туалет прямо за ней, – вдруг вспомнив, добавил он.

– Спасибо, – в очередной раз поблагодарила Дженнифер.

– Тогда до встречи! – Он неожиданно улыбнулся.

Распаковывая вещи, девушка постоянно ловила себя на том, что думает о новом знакомом. Ей понравилось, как просто и невозмутимо молодой человек исполнял обязанности отсутствующей горничной. Даже говоря о ванной и туалете, он не конфузился.

Дженнифер приняла ванну и переоделась, с удовольствием отметив, что «горячая» вода здесь была по-настоящему горячей.

Порывшись в одежде, девушка выбрала темно-коричневое платье из плотного шелка. Этот цвет удивительно шел к ней, подчеркивая золотистый блеск светло-каштановых волос, яркость зеленоватых глаз и очень светлый оттенок кожи. К нему Дженнифер решила надеть шарф с кельтским орнаментом. Она не смогла устоять перед ним, когда увидела витрину сувенирного магазинчика в аэропорту. Перебросив шарф через плечо и закрепив его замысловатой брошью, Дженнифер вдруг поняла, что может носить такие вещи по праву. Она ведь тоже ирландка, как и все в Дэррили. Как странно... Всю жизнь она считала себя одним человеком и вдруг в одночасье оказалась совершенно иной. Странно... и довольно неприятно.

«Дженнифер Фитцрой Роан», – произнесла она про себя и пошла в столовую. Оказавшись в холле, девушка украдкой проскочила в телефонную будку и раскрыла справочник абонентов Дэррили. Она просмотрела всех на букву «Р»: Райллисы, Рунны, Рэллисы. Роанов среди них не было. Тогда Дженнифер поискала на «Ф». И Фитцроя нет, только один-единственный Фитцжеральд. Отчаявшись, девушка отложила справочник. Если бы родные Фитцроя Роана все еще жили в округе, их имя обязательно попало бы в справочник. И уже, наверное, в сотый раз Дженнифер подумала, что зря потащилась в такую даль. Что бы ни связывало ее отца с городком Дэррили в прошлом, теперь все изменилось. Да, сомнений нет, и поездка была совершенно безумной и бесполезной затеей.

Погрузившись в свои мысли, Дженнифер не заметила, как прошла по коридору к столовой и распахнула дверь. Столовая была просторной, хорошо освещенной комнатой. Большинство столиков еще были свободны. Молодая пухленькая официантка с круглым личиком и задорным взглядом блестящих глаз проводила ее до углового столика. В зале прислуживали еще две официантки, такие же молоденькие и веселые. С трудом сдерживая хихиканье, девушки словно пританцовывали при ходьбе, так что подносы в их руках наклонялись то вправо, то влево.

«Все еще грезят о львах и тиграх, клоунах и канатоходцах», – подумала Дженнифер. Частенько официантки отрывались от своих непосредственных обязанностей, подсаживаясь к детям у столика недалеко от кухни. Они вновь и вновь делились с ними впечатлениями о цирке. Очевидно, это были дети хозяйки, потому что сама миссис Куин восседала во главе столика. Дженнифер понравилось, как весело и непринужденно официантки болтают со своей хозяйкой. Видно, здесь было принято запросто держаться с теми, кто выше тебя по званию. Вообще, жаловаться было не на что. Столы здесь сервировались аккуратно, а еда оказалась аппетитной и отлично приготовленной. Жаль только вот посетителей у такого хорошего ресторана было мало. Трое или четверо мужчин в твидовых пиджаках обсуждали дневную рыбалку, два священника за столиком у окна молча поглощали свою вечернюю трапезу, а остальные, судя по внешнему виду, были приезжими.

Вскоре Дженнифер заметила и кузена миссис Куин. Он сидел один, уткнувшись в книгу, лежавшую рядом с тарелкой. Почему он не присоединился к своей кузине? Девушка тайком разглядывала нового знакомого. Несмотря на молодость, выглядел он весьма солидно. Так выглядят те мужчины, которые еще в юности крепко встают на ноги. Хотя так ли уж он молод? Его виски уже тронула седина, черты лица были строгими и резковатыми, губы поджаты. Такое лицо может быть у человека, много повидавшего на своем веку и сумевшего преодолеть все превратности судьбы, не сдаваясь и не опуская руки. Теперь, наблюдая, как он сидит, задумчивый, одинокий и отстраненный, Дженнифер поражалась, как мог этот гордец вызваться таскать чемоданы посетителей.

Покончив с ужином, путешественница решила подняться к себе в номер, но тут к ней навстречу поспешила миссис Куин с неизменной улыбкой.

– О, мисс Грэй, я должна извиниться перед вами за не слишком радушный прием, – залопотала она. – Надеюсь, вы не откажетесь посидеть со мной в гостиной и выпить чашечку кофе?

– Спасибо, с удовольствием, – согласилась Дженнифер. Впереди ее ждут не слишком веселые времена. Так почему же не посидеть в хорошей компании? В отелях бывает так одиноко... к тому же очень дорого. И хотя цены в отеле «Куин» вовсе не поражали воображение, если Дженнифер задержится в Дэррили надолго, ей придется искать себе другое жилье.

В гостиной в камине горел огонь. «В августе вечера уже холодные», – пояснила миссис Куин, подбрасывая в огонь два брикета прессованного торфа. Хозяйка пригласила девушку в комнату и указала на широкий диван, перед которым стоял столик с чашками. Это был обещанный кофе. Они остались одни в небольшой, но уютной гостиной.

– Для постояльцев есть комната отдыха, она гораздо просторнее. А эту комнату мы оставили за нашей семьей и используем ее как гостиную, – принялась рассказывать миссис Куин. Дженнифер была польщена ее искренностью. Женщины принялись за кофе, когда в гостиную один за другим подтянулись все шестеро детей миссис Куин. Дженнифер показалось невероятным, что у хозяйки гостиницы такая большая семья. Выглядела она совсем молодо: кожа свежая, без морщин, щеки пухлые и румяные, а в густых волосах ни одной седой пряди. Внешне миссис Куин была типичной ирландкой – круглолицая, курносая, сероглазая и румяная. Полнота ее совсем не портила, даже наоборот, делала особенно миловидной и какой-то уютной, домашней. Наконец разобравшись в том, чего хотят дети, миссис Куин разрешила двум старшим сыновьям покататься полчаса на велосипедах вдоль набережной. Девочки хотели разложить пасьянс; мать усадила их за столик перед окном и вручила колоду карт.

– Какие замечательные у вас дети, – искренне умилилась Дженнифер, смотря, как младшие покорно ушли спать. – Мне кажется, все ирландские дети прекрасно воспитаны. Я заметила это еще в самолете, а затем и в поезде. Никто не ломается, не капризничает, не вопит. Просто ангелочки! И как вам это удается?

Миссис Куин добродушно рассмеялась:

– Наверное, оттого, что у нас, в Ирландии, принято иметь много детей. Поэтому дети и не портятся – некому с ними нянчиться.

– Как интересно, – задумчиво протянула путешественница. – Но мне кажется, причина не только в этом. Стоит над ней подумать.

– Работаете с детьми? – проницательно заметила хозяйка.

– Да, я учительница, – призналась Дженнифер. – Преподаю в большой общеобразовательной школе в графстве Кент.

– А сейчас у вас летние каникулы, и вы приехали в Ирландию, чтобы рисовать, – подхватила миссис Куин. – Я заметила у вас мольберт...

Девушка едва не засмеялась от удовольствия. О, чудесный, прекрасный мольберт! Благодаря ему она сумела скрыть от дотошного носильщика причину своего приезда в Дэррили. Нет сомнений, он еще не раз сослужит ей хорошую службу.

– Вы к нам надолго?

– Хотелось бы, – неуверенно начала Дженнифер. Как потактичнее объяснить радушной хозяйке, что, возможно, ей придется в скором времени съехать из этого отеля?

– Думаю подыскать себе подходящий коттедж, – с опаской продолжала девушка. – Знаете, для того, чтобы писать картины, нужно много места...

– А вам не будет тоскливо одной в коттедже?

– Я привыкла, – ответила девушка. – Я ведь круглая сирота.

Несколько мгновений миссис Куин не могла произнести ни слова.

– Бедное дитя! – наконец охнула она. В ее круглых серых глазах Дженнифер увидела искреннюю жалость к себе. Она сама не поняла, как это произошло, но через минуту уже рассказывала хозяйке о внезапной смерти отца, о том, как она осталась совсем одна. Чувство невосполнимой утраты, боль и горе наконец смогли вырваться на волю. Не только смерть отца угнетала Дженнифер, но и те неприятные открытия, которые за ней последовали.

«Я думала, мы с отцом все знаем о жизни друг друга, – хотелось признаться отзывчивой собеседнице. – Я считала, что заслуживаю его доверия. Но это не так. Я ничего о нем не знала. Даже его настоящего имени...» Вместо этого она произнесла:

– Сейчас я живу в небольшой квартирке недалеко от школы. И у меня есть любимая работа. Время лечит...

– Неправильно вы рассуждаете, – возмутилась миссис Куин. – Не надо ждать, пока время залечит душевные раны. Надо идти дальше. Вы еще совсем молодая. – Женщина сочувственно похлопала Дженнифер по руке. – Как я хотела бы вам помочь, моя милая! – Она посмотрела на дочек, самозабвенно шлепающих картами по столику. «Берите пример с меня», – словно говорил ее взгляд.

– Но мои дела не так уж и плохи! Живопись позволяет мне отвлечься. Искусство способно на очень многое. – Дженнифер старалась бодриться. Чужая жалость ее пугала, заставляла признавать себя слабой.

– Пока вы в Дэррили, заходите к нам запросто, как к старым друзьям. И когда переедете в коттедж, тоже заглядывайте. В отеле «Куин» вам всегда рады! Заходите в любое время, когда захотите посидеть в небольшой теплой компании.

– Вы так любезны, – смутилась Дженнифер, не зная, что означают слова хозяйки. Хочет ли она ее видеть на самом деле или же просто говорит так из вежливости? В конце концов, она едва знакома с миссис Куин. Но, сидя в теплой и уютной гостиной, девушка чувствовала себя как дома. Может, это и есть настоящее ирландское гостеприимство? Если так, то Ирландия – отличная страна.

С легким скрипом открылась дверь. В комнату вошел кузен хозяйки.

– Ты как раз успел к кофе! – воскликнула миссис Куин. – Возьми с подноса чашку... Мой кузен Конн О'Кэррол, – представила она его Дженнифер. – Хотя... вы с ним уже встречались.

– Несколько неофициальным образом, – усмехнулся Конн.

Девочки за столиком у окна замахали руками и загалдели:

– Конн! Конн! Иди к нам, покажи, как играть в «Мисс Миллиган»! Ты обещал!

– Оставьте Конна в покое! – прикрикнула на них мать. – Он устал.

– Я сыграю с вами разок, прежде чем вас отправят в кровать, – пообещал детям кузен, усаживаясь в глубокое бархатное кресло напротив дивана.

Вновь отворилась дверь. На этот раз в комнату вошел высокий светловолосый мужчина. Выглядел он усталым.

– Проходи, Тэдди, чем больше людей, тем веселей, – обрадовалась миссис Куин. – Я попрошу принести еще кофе. Мисс Грэй, это мой муж.

– Добро пожаловать в наш отель, мисс Грэй, – сказал мистер Куин, протягивая девушке руку. Тонкие пальчики Дженнифер потонули в его огромной лапище. Однако он заскочил только на минутку. – Мне надо присматривать за баром, – пояснил мистер Куин. – У Джимми опять проблемы с Мамашей Мэгги.

– О боже! Опять она заявилась! – застонала миссис Куин. – Я же выставила ее вон!

– Ах, старая карга! – Конн расхохотался. – Я вчера выдал ей пенсию за месяц. Теперь она ищет, где бы еще нализаться.

– Только не здесь! – отрезал мистер Куин. – Я ей сказал, что сегодня она у меня ничего не получит... да и завтра тоже! Но она все сидит, пристает к посетителям. – Он обратился к жене: – Может, сходишь перекинуться с ней парой ласковых словечек, Нэн? Похоже, ты единственная, кто может ее утихомирить.

– Даже не представляю, что нам с ней делать. Может, опять написать ее дочерям... – Миссис Куин тяжело поднялась с дивана и побрела вслед за мужем. – Конн, развлекай мисс Грэй, пока я не вернусь, – бросила она, выходя из комнаты.

– С величайшим удовольствием! – отозвался ее кузен, улыбаясь Дженнифер.

– Еще кофе, мистер О'Кэррол? – спросила девушка, улыбаясь в ответ.

– Спасибо. Я пью только черный. И запомните: никто и никогда не обращается ко мне «мистер О'Кэррол». Для друзей я Конн, для всех остальных – Коннор О'Кэррол.

– Коннор О'Кэррол, – повторила Дженнифер. – Похоже на имя из древних ирландских саг.

– Так и есть. – Мужчина нагнулся над столиком, принимая чашку из рук собеседницы. – Был такой Коннор О'Кэррол. Он сражался в отряде Шелкового Томаса в восстании 1535 года. Один из тех, кто нашел свою смерть на берегах реки Бонн. Существует упоминание об О'Кэрролах в Анналах Коннахта. Это аж XIII век. Вот вам и древние ирландские саги. – Он замолчал, пристально глядя на девушку. – А где вам удалось так много узнать об ирландских фамилиях? О них мало кто знает. Может, вы читали сказания о кельтах?

– История была моим любимым предметом в колледже. А нам читали много лекций про остров Святых и Поэтов, – заявила Дженнифер. На лице Конна отразилось недоумение. – Видите ли, я учительница, – объяснила она.

– Теперь все понятно! – Он снова заулыбался. – Никогда бы не подумал, что вы учительница. Я всегда представлял учительниц седыми грымзами в очочках, с пучком на затылке и в расшарканных плоских туфлях.

– Должно быть, вы успели отучиться бог знает в какое время, – пошутила Дженнифер.

– Так оно и есть, – серьезно ответил Конн и тут же спросил: – А что вы преподаете? Историю?

– Нет. Изобразительное искусство.

Мужчина надолго задумался, потягивая кофе.

– Пытаетесь объять необъятное и выразить невыразимое – наконец заключил он. – Должно быть, это настоящая пытка.

– Да, бывает, – вынуждена была согласиться Дженнифер, хотя ей и не очень понравилось то, что он сказал.

– Невозможно вырастить подлинного художника, раскрашивая классную доску. Я вообще не верю, что можно воспитать настоящего творца, – заявил Конн.

– Нет. Но можно выявить и развить талант, если он уже есть, – обиженно заметила девушка.

Внезапно их беседу прервал чей-то дикий вопль.

– Похоже, Мамаша Мэгги сегодня в отличной форме. – Конн удрученно покачал головой.

– А кто она? – поинтересовалась Дженнифер, воображая, сколько хлопот доставляет семейству Куин буйная старуха.

– Кошмар всей моей жизни, – сухо заявил Конн. – Я адвокат ее семьи. За какие только грехи мне эта мука? Ее сыновья и дочери давно перебрались в Англию, оставив мамашу на мое попечение. Каждый месяц, стоит мне только выдать ей пенсию, начинается одно и то же. Старушка заявляется в Дэррили и совершает почетный круг по местным барам. Не так давно она жила с одной из дочерей в Лондоне, но вскоре вернулась, затосковав по горам и озерам, маленькому коттеджу и зеленым полям.

– И живет теперь одна, надо полагать.

Конн кивнул:

– Это еще полбеды. Я сделал для нее все, что мог. Убеждал переселиться в домик, который я для нее подыскал в Клуне. Это деревушка в пяти милях отсюда. Когда-то она была частью имения Роанов.

– Вы сказали... Роанов? – дрогнувшим голосом переспросила девушка. Она не верила своим ушам.

Небрежный кивок Конна подтвердил ее опасения.

– Владельцев Дэррили-Хаус. – Мужчина поставил пустую чашку на поднос. – Вам надо будет как-нибудь съездить туда и взглянуть. Фантастический дом, построен в начале XVIII века. Если вас интересует история, там ее больше чем достаточно... Из города идет автобус, он как раз проезжает мимо главных ворот.

У Дженнифер запрыгало сердце. Дэррили-Хаус! Именно это место имел в виду ее отец, когда говорил: «Поезжай туда. Разыщи моих родных». И умер прежде, чем назвал их имена.

Она почувствовала, что Конн смотрит на нее с любопытством. Внезапно Дженнифер решила все рассказать своему новому знакомому. Но через несколько секунд она уже испугалась своего отчаянного порыва. Ведь она и сама не знала всей правды. И сомневалась, что ей есть чем гордиться. Человек может поступить так, как поступил ее отец, лишь из-за страха... или тяжкой вины.

Комната каруселью закружилась перед глазами девушки. Она приложила ладонь ко лбу, отгоняя наваждение.

– Вы в порядке? – с тревогой спросил Конн.

Дженнифер в ответ вымученно засмеялась:

– Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Вы такая бледная...

– Здесь очень душно... из-за камина, – солгала она. – И я сегодня страшно устала. Утром я проснулась очень рано. Надеюсь, вы меня извините. Я пойду к себе...

Глава 2

Оказавшись в своем номере, Дженнифер кое-как успокоилась и попробовала разобраться во всем, что произошло. Она приехала в Дэррили, почти не надеясь, что ее поиски увенчаются успехом. «Поезжай в Дэррили», – умолял отец перед смертью. Однако он не говорил, что Роаны живут именно здесь. На самом деле отец никогда не упоминал этой фамилии.

Она сама связала этот ирландский городок с фамилией Роан. И оказалась права. Случайная фраза нового знакомого облекла это имя в плоть и кровь... в людей, живущих в Дэррили-Хаус. Дженнифер пыталась представить, какие они. Большая ли у них семья? Живы ли еще ее дед и бабушка?

Девушка сидела на низком, широком подоконнике и молча смотрела вниз на бурную речку. Нечто завораживающее было в бурлящем потоке воды, отливающей янтарным цветом в закатных лучах. Дженнифер не могла оторвать глаз от окна. Постепенно ей удалось расслабиться. Она протянула руку, вынула из сумочки пожелтевшую от времени газетную вырезку и принялась читать.

«Я, Вильям Грэй, – так начиналась заметка, – проживающий по адресу 207, Примроуз-авеню, Сорбитон, графство Суррей, холостой, до сего дня известный под именем Мартин Фитцрой Роан, настоящим заявляю, что отказываюсь от имени Мартин Фитцрой Роан, беру себе другое имя и намерен впредь во всех случаях называться Вильям Грэй вместо Мартин Фитцрой Роан».

И подписано: «Вильям Грэй, бывший Мартин Фитцрой Роан». Далее следовала дата – «Июнь 1921 г.».

Сорок три года назад. «За много лет до женитьбы на моей матери», – отметила Дженнифер. Иначе мать узнала бы о его настоящей фамилии. Такие изменения вносят в брачное свидетельство. Но ни мать, ни отец никогда не говорили дочери, что их семья живет под вымышленным именем. Дженнифер почувствовала себя так, словно ее предали.

Девушка вспомнила день, когда нашла эту газетную вырезку. Она рылась в документах, перебирая папки в конторе отцовского магазинчика.

Из-за стенки пыльного шкафа выпал пожелтелый от старости листок. Поначалу Дженнифер приняла это за чей-то розыгрыш. Но, прочтя заметку во второй раз, она поверила всему. По какой-то непонятной причине ее отец отрекся от имени, данного ему при рождении, и целых сорок три года прожил с чужими именем и фамилией.

Первоначальное глубокое недоумение вскоре сменилось непониманием, возмущением и, наконец, раздражением. Человек, которого она знала всю жизнь как Вильяма Грэя, оказался самозванцем. Ее мягкий, добрый, немного отрешенный и грустный, но такой любимый, родной отец – самозванец! Вот, наверное, что было причиной его странной грусти, любви к одиночеству, замкнутости. Ему было что скрывать. Хотя, если честно говорить, в детстве Дженнифер эти его черты не казались странными. Она принимала как должное то, что отец чувствовал себя гораздо свободнее и счастливее в полном одиночестве. Да ей тогда было и не до его настроений.

В жизни Дженнифер много места занимали сначала школа, затем занятия в колледже. Поиск себя в этом мире отнимал все ее душевные силы. На общение с отцом и раздумья о причинах его замкнутости оставалось очень мало времени. Дженнифер никогда бы и в голову не пришло, что ее отец скрывает от людей свое прошлое. С какой стати?

И вот однажды она нашла старую газету. Эта газета, вместе с предсмертными словами отца – раскаянием в совершенном некогда проступке и желанием получить прощение у своей семьи – и последней волей Вильяма Грэя, окончательно запутала Дженнифер и сбила ее с толку. Однако она могла поклясться, что в отце не было ничего загадочного и таинственного. Как же она могла так обманываться на его счет?

В ту ночь она так и не сомкнула глаз. Просто лежала в постели, прислушиваясь к шуму машин за окном. Поднявшись, едва рассвело, Дженнифер сразу же принялась раздумывать над загадками, лишившими ее сна. Она начала с адреса в Сорбитоне. Что привело ее отца в Сорбитон? Девушка ранее не слышала от него об этом городке. Почему он не отправился прямиком в Лондон? Огромный город, где несколько миллионов жителей, – идеальное место, чтобы затеряться. Вероятнее всего, отец покинул Ирландию без гроша в кармане, и ему пришлось много работать, чтобы хоть как-то устроиться в жизни. Может, поиск работы и привел его в Сорбитон? В конце концов, это предместье Лондона. И именно там отец начал торговать льном. Так случай предопределил его профессию на всю оставшуюся жизнь. Трудно себе представить, чтобы человек по имени Мартин Фитцрой Роан по своей воле избрал такую скромную участь. Дженнифер пересмотрела все письма отца. Но и они, и счета из банка так ничего ей и не объяснили.

Девушка собрала все найденные в бумагах отца документы – удостоверение о смене имени, брачное свидетельство, бумаги на дом и магазин – и отнесла местному юристу, который был также управляющим делами ее отца.

– Какая же из фамилий настоящая: Грэй или Роан? – с нетерпением спросила Дженнифер, когда юрист закончил работу с бумагами.

– Безусловно, Грэй, – заверил ее юрист. – Только еще одна официально заверенная смена фамилии сможет сделать вас Дженнифер Роан, пусть даже вы и имеете на это право от рождения. А когда вы узнаете, почему ваш отец отказался от прежней фамилии, то можете не захотеть восстановить ее, – резонно заметил он, намекая, что обстоятельства, при которых человек меняет имя и порывает все отношения с домом и семьей, могут оказаться довольно неприятными.

Они обсудили все возможности выяснить хоть что-нибудь о семействе Роан, но их поиски не имели никакого успеха. Во время Дублинского восстания 1961 года все документы и книги о знатных семействах Ирландии были уничтожены.

– Посему вы мало что можете сделать, – заключил пожилой, умудренный опытом юрист. – На вашем месте я бы не стал будить спящую собаку, – добавил он, заметив, что не смог до конца убедить клиентку.

Дженнифер никому не сказала, что отправляется в Ирландию. Да и кого могло заинтересовать это сообщение? Коллег по школе совершенно не волновало, как проводит каникулы одна из учительниц. Своим единственным родственницам – двоюродным сестрам матери, жившим в Шотландии, – она сообщила в письме, что едет в Ирландию рисовать.

И теперь, лежа в кровати в номере отеля «Куин», Дженнифер с нетерпением ожидала наступления утра. Ничто не могло заставить ее отказаться от намерения поехать в Дэррили-Хаус именно сегодня. Девушка с трепетом ожидала новых открытий, которые готовил ей этот день. Конн О'Кэррол что-то говорил об автобусе, проезжающем мимо главных ворот поместья...

Но во время завтрака за окном неприятно заморосило. Утро было серым и унылым, а постепенно набирающий силу дождь, казалось, зарядил на весь день. Дженнифер решила все равно не отказываться от своего плана, несмотря на неприятный сюрприз, преподнесенный коварной ирландской погодой. Однако что она будет делать в Дэррили-Хаус, девушка не представляла. По меньшей мере глупо было сразу стучаться в парадную дверь и заявлять, что она дочь давно порвавшего все связи с семьей Мартина Роана. Вначале она должна разузнать побольше об этой семье. Вполне возможно, родственники будут совсем не рады ее видеть. Но сегодня Дженнифер сможет хотя бы осмотреться на местности. Вряд ли кто-нибудь прогонит любопытную путешественницу, невинно осматривающую старинное поместье. Когда Конн предложил девушке поехать и посмотреть дом, это прозвучало так, будто Дэррили-Хаус – местная туристская достопримечательность.

– Боюсь, сегодня не самый лучший день для того, чтобы рисовать, – разочарованно протянула миссис Куин, когда они с Дженнифер встретились немного позже в холле отеля. Девушка укуталась в дождевик, на голову надела широкополую шляпу, а на ноги – высокие резиновые сапоги. Она объяснила хозяйке, что собирается на дальнюю прогулку, чтобы к ленчу нагулять аппетит. И дождь ей нисколько не мешает.

– Да, дождик сегодня ерундовый, – согласилась миссис Куин. Она искренне желала гостье как следует отдохнуть. – Уверена, на улице сейчас очень хорошо. Мы называем такую погоду «приятный денек».

И она совершенно права, думала Дженнифер, прогуливаясь вдоль набережной. Воздух был свежим и по-летнему теплым, нежный ветерок приносил с холмов аромат цветущей медуницы и таволги.

Перед мостом девушка приметила знак автобусной остановки, а рядом – застекленное расписание. Дженнифер тут же принялась его читать. Расписание было самым неразборчивым из всех, что доводилось ей встречать за всю ее жизнь. В него от руки было занесено огромное количество ирландских названий разных поселков и деревень. И откуда ей было знать, как пишется Дэррили на кельтском языке? Дженнифер протерла запотевшее стекло носовым платком, однако это ничуть не помогло ей хоть немного разобраться в путанице местных маршрутов.

Трое неряшливо одетых мужчин, ухмыляясь, наблюдали за растерянной девушкой. Может, они смогут подсказать ей нужный автобус? И Дженнифер решительно зашагала в сторону незнакомцев.

– Извините, вы не могли бы подсказать мне, какой автобус проезжает мимо ворот Дэррили-Хаус? – вежливо спросила она.

Один из мужчин небрежно сплюнул в реку порцию жевательного табака, поправил съехавшую набок потертую кепку и смерил незнакомку испытующим взглядом.

– Автобус до Карбэрри. Отходит отсюда около полудня, назад приходит в шесть тридцать вечера, – наконец соизволил ответить он.

– Значит, я не смогу вернуться в город раньше половины седьмого, если только не пойду обратно пешком, – подсчитала Дженнифер. – А далеко отсюда до Дэррили-Хаус?

– Добрых пять миль, – на этот раз говорил уже другой мужчина.

– Может, я сумею добраться на такси? – задала вопрос девушка.

– Можете, конечно. Только вот... – Мужчина в потертой кепке обменялся многозначительным взглядом со своими попутчиками.

– В такой день лучше туда не соваться, – продолжил один из них.

– Да и в любой другой тоже, – закончил свою мысль первый мужчина. – Местечко глухое, дикое. В общем, совсем неподходящее для такой юной леди, как вы. Ежели вы ищете красивые виды, То лучше отправляйтесь-ка к озеру. Именно туда ходят прогуляться все приезжие.

– Я уверена, там необычайно красиво, – согласилась Дженнифер. – Но мне все-таки хотелось бы взглянуть на Дэррили-Хаус. Мне сказали, будто это прекрасное старинное ирландское поместье.

– Ага, прекрасные старинные развалины, – рассмеялся в ответ ее собеседник.

У девушки перехватило дыхание.

– Вы хотите сказать, там никто не живет?

– Нет, конечно. Уж лет пять прошло или даже больше, как последний из Роанов исчез из Дэррили-Хаус. Кто-то помер, кто-то уехал. Боже, храни их души! Но нынче такое происходит со всеми именитыми родами в Ирландии. Времена меняются, – философски закончил мужчина и еще раз с удовольствием плюнул в реку.

Дженнифер поблагодарила их за помощь и понуро побрела своей дорогой. Так, значит, никто из Роанов больше не живет в Дэррили-Хаус! Казалось, в своих поисках она зашла в тупик. Остановившись, девушка оглядела окружавшие ее низенькие, ветхие домишки. Вокруг ходили люди, кутающиеся в мокрые плащи, – серые, размытые фигуры в струях серого дождя. И городишко тоже серый, уродливый, точно куча мусора, особенно в такой мерзкий дождливый день. Даже гор не видно – их скрывает густой туман.

Дженнифер стояла и смотрела, как автобус до Карбэрри вынырнул из-за угла и остановился на мосту. И едва не пропустила момент, когда по улочке неторопливо прошел ослик, впряженный в повозку с торфом. И ослик и торф были одного густого рыжевато-бурого цвета. За повозкой с важным видом шествовал мальчик. Дженнифер поразилась его несовременной, какой-то средневековой красоте. «Точно ангел с картины Беллини, – подумала она, глядя на мечтательные глаза ребенка, на его иссиня-черные и тонкие черты лица. – Он так и просится, чтобы его написали». Однако эта мысль не вызвала у нее энтузиазма. Разочарование от того, что удалось узнать о семействе Роан, окончательно испортило настроение девушки. Она и не подозревала, как сильно ей хочется встретиться с ними. Романтическое воображение Дженнифер уже рисовало сентиментальные картины родственных объятий и поцелуев после долгих лет разлуки. Она ожидала увидеть большую счастливую семью, живущую в старом ирландском поместье, которая уже, конечно, забыла о прегрешениях ее отца и все ему простила и с радостью признает Дженнифер одним из своих членов.

Что же ей оставалось делать теперь, девушка совсем не представляла. Казалось, теперь она потеряла последнюю нить, связывающую Мартина Роана с Вильямом Грэем. Никогда раньше Дженнифер не было так горько. Она готова была признать свое полное поражение.

Окно с веселенькими занавесками, освещенное теплым сиянием необычной розовой лампы, внезапно привлекло к себе внимание Дженнифер.

Продрогшей от сырости девушке маленькое кафе показалось самым уютным на земле местом. «Утренний кофе» – гласила вывеска за окном. Девушка, не раздумывая, толкнула стеклянную дверь и вошла. Кофе был горячим и крепким, с целой шапкой взбитых сливок. Настроение Дженнифер сразу улучшилось. Пусть в Дэррили и не осталось никого из Роанов, она все равно может съездить туда и взглянуть на дом, в котором они когда-то жили. В округе наверняка полно людей, которые их помнят. Они смогут рассказать Дженнифер историю ее семьи... и, может быть, даже историю ее отца. Возможно, это будут мистер и миссис Куин. Или даже Конн. Он ведь местный юрист. Вероятно, он знаком со всеми семьями в округе и многое знает об истории Дэррили... Хотя, когда прошлым вечером они остались в гостиной наедине, девушке было невероятно трудно говорить с ним о Роанах. Конна наверняка удивит интерес к этому семейству со стороны приезжей. А Дженнифер нельзя выдавать свою связь с Роанами. Пока нельзя. Она же не знает, что такого ужасного совершил когда-то ее отец, раз он обрек себя на пожизненное изгнание.

Остаток дня она провела почти так же, как вчера. Одинокий ужин, – Конн опять сидел за угловым столиком, уткнувшись в свою книгу, – и кофе с гостеприимным семейством Куин в гостиной. Кузен присоединился к ним позже. Мистер и миссис Куин вскоре отправились решать какие-то дела, их многочисленные отпрыски разошлись спать, и опять Дженнифер и Конн остались в комнате вдвоем.

– Не очень удачное начало для отпуска, – заметил О'Кэррол, намекая на плохую погоду. – Чем вы сегодня занимались?

Он поднялся с кресла и пересел на диван. Теперь они с Дженнифер были близко друг от друга, даже слишком близко. Девушку это смущало. Она украдкой рассматривала своего нового знакомца. Конн О'Кэррол был рослым, хорошо сложенным мужчиной. Когда он немного наклонился вперед, чтобы подбросить торфа в камин, девушка поразилась ширине его плеч и могучим мускулам, выпирающим даже из-под толстого твидового пиджака. Несомненно, он был очень сильным. Она подумала, что Конн гораздо больше похож на спортсмена, чем на унылого клерка, эдакую канцелярскую крысу.

– Утром я бродила по городу под дождем, – сказала Дженнифер. – А остаток дня провела за чтением у камина.

– Гм. Не очень-то увлекательно. – Конн обернулся и окинул собеседницу любопытным, точно оценивающим взглядом. Но его глаза были добрыми. «Они такого же цвета, как у миссис Куин», – подумала Дженнифер. Очень красивые глаза, даже чересчур красивые для мужчины. У всех ирландцев красивые глаза; печальные, мудрые и глубокие как озера. «И грусть, и улыбка в твоих ирландских глазах», – вспомнились ей слова поэта. «Стоп, – сказала себе девушка. – Кажется, ты становишься слишком сентиментальной».

Конн принялся расспрашивать ее о работе. Как выяснилось, он неплохо разбирался в живописи. Он рассказал, что в Карбэрри открыт Художественный клуб. В нем состоял один молодой пейзажист, чье имя ей было знакомо. Его картины уже получили известность в Англии.

Дженнифер заявила, что ее больше интересуют люди, а не пейзажи. Она рассказала Конну о двух сегодняшних встречах – с мальчиком, ведущим запряженного в повозку ослика, и тремя незнакомцами на мосту. Их неповторимые лица произвели на художницу неизгладимое впечатление.

– Они пришли мне на помощь, когда я не смогла разобраться с расписанием автобусов на остановке, – призналась девушка. – Я спросила у них, какой автобус идет до Дэррили-Хаус. Очевидно, они решили, что я собираюсь поглядеть на поместье. Один из мужчин заметил, что такая поездка вряд ли покажется мне приятной. Усадьба давно разрушилась, а угодья вокруг нее заросли бурьяном.

Конн иронически хмыкнул и улыбнулся:

– Ну, дело обстоит не совсем. так. Дом, конечно, давно нуждается в ремонте. Сомневаюсь, однако, что его когда-нибудь приведут в порядок. – Конн пожал плечами, словно желая подкрепить этим свои сомнения. – В наши дни люди совсем не горят желанием жить в подобных особняках. Там громадные холодные комнаты, очень неудобная планировка. Вообще, дом неуютный и слишком уж большой. В любом случае, пока жива старая леди, его невозможно продать.

– Какая старая леди? – возбужденно воскликнула Дженнифер. От волнения у нее даже затряслись руки. – Я слышала, все Роаны умерли...

– О нет. Старая миссис Роан еще жива, – продолжил Конн, не подозревая, что сейчас чувствует его собеседница. – Она живет в доме для престарелых в Карбэрри. Насколько мне известно, она очень стара и совсем плоха.

Он резко поднялся, расправив плечи. Казалось, ему стало тесно в этой маленькой душной гостиной.

– После ее смерти Дэррили-Хаус отойдет правительству, – продолжал он. – Это происходит с любым заброшенным поместьем при нынешнем режиме. А пока Дэррили-Хаус официально принадлежит старой миссис Роан, хоть и находится в ведении лорд-канцлера.

Дженнифер было наплевать на все эти юридические тонкости. Ее помыслы без остатка принадлежали старой миссис Роан. Вероятно, эта дама и есть ее бабушка. Она больна, всеми брошена, одиноко живет в доме для престарелых. Может, завтра же отправиться прямо туда и все открыть миссис Роан? Ведь, как-никак, она теперь единственный родной человек для нее на всем свете. И этот родной человек так стар, одинок, так нуждается в чьем-то внимании и любви...

Дженнифер посмотрела на стоявшего у окна мужчину. Дождь прекратился. В реке отражались лучи предвечернего солнца.

– Вечерок обещает быть чудесным, – заметил Конн. – Как насчет небольшого знакомства с округой? Не желаете прокатиться на машине?

– Спасибо, с удовольствием! – охотно согласилась девушка. Возможно, ей удастся вытянуть из него еще что-нибудь о Роанах. Или даже он отвезет ее к особняку, который когда-то был им домом.

Глава 3

Дженнифер сбегала наверх за свитером. Накинув его на плечи поверх коричневого шелкового платья, она вышла вслед за Конном из отеля. Его машина была припаркована на набережной. На первый взгляд ей не помешал бы хороший ремонт. Девушка уселась впереди рядом с водителем. На заднем сиденье громоздились бумажные папки, перетянутые розовой лентой, пара грязных резиновых сапог, хлыст наездника и уздечка. Все это говорило о разнообразии интересов владельца машины.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Дженнифер, когда мост остался позади.

– Для начала к озеру.

– А это далеко от Дэррили-Хаус?

Конн озадаченно поглядел на нее:

– Мне это только кажется или вы действительно так стремитесь попасть туда? Объясните, ради бога, что вас туда тянет?

От неожиданности девушка залилась краской.

– Вы сами говорили, что мне стоит посетить Дэррили-Хаус, – пробурчала она. А затем добавила уже более уверенным тоном: – Похоже на то, что во всей округе больше и смотреть не на что.

Мужчина громко засмеялся:

– Вы абсолютно правы! Но и на Дэррили-Хаус не очень-то стоит смотреть. Вот что мне непонятно, – продолжал он, когда машина свернула на главную улицу, – так это то, что вы выбрали именно наш город. Что привело вас сюда? Ведь кругом одни только болота. Готов поклясться, что Дэррили не упоминается ни в одном из туристических проспектов. Как вы вообще узнали про нас?

– Ну... мне понравилось название, только и всего, – солгала Дженнифер. – Я нашла ваш город на карте и...

Конн смерил попутчицу пронзительным, испытующим взглядом:

– Как романтично! А вначале вы совсем не показались мне впечатлительной особой.

– А вам не приходило в голову, – суховатым тоном начала девушка, – что я художница и меня не интересуют заезженные маршруты и города из туристических справочников? Что я могу выбрать место для отдыха независимо от их указаний? И кроме того, – добавила она уже более миролюбиво, – меня в первую очередь интересуют люди, а не красивые пейзажи или обычные развлечения для отдыхающих. Как я вам говорила, мне лучше всего удаются портреты. А лица жителей Дэррили приводят меня в восхищение.

– Смею надеяться, и мое лицо тоже, – заметил Конн и громко расхохотался. Его смех был таким заразительным, что Дженнифер тоже не удержалась и присоединилась к нему.

– Не могу сказать, что наш край лишен всякой привлекательности. – Отсмеявшись, О'Кэррол говорил уже совершенно серьезно. – Люди, уставшие от уродства и суеты больших городов, у нас найдут тишину и естественную, неброскую красоту. Горы, озеро, море...

– И бескрайнее небо, – закончила фразу девушка.

Мир вокруг утопал в закатном багрянце. Вершины холмов озаряли алые лучи солнца, сырая после дождя трава отливала золотом. Они ехали прямо на закат. Сияющий впереди солнечный диск манил и притягивал. Дженнифер почти ощущала, как солнечный свет наполняет ее тело и душу, гонит вон накопившуюся за год усталость и грустные мысли, придает сил и храбрости.

Дженнифер очнулась от резкого толчка. Конн так вывернул руль, что машину занесло и развернуло поперек дороги.

– Что случилось? – встревоженно крикнула она.

Мрачный Конн остановил машину и вылез.

– Мамаша Мэгги, – сердито бросил он. – Валяется позади нас. Ноги в канаве, голова на шоссе. Каким-то чудом мне удалось ее объехать.

И Конн пошел в сторону того, что девушка приняла сначала за кучу тряпья, полускрытую придорожными кустами. Дженнифер наблюдала за ним, наполовину высунувшись из окна. Она собиралась предложить помочь ему, но, очевидно, помощи не потребовалось.

Вскоре Конн вернулся, волоча за собой Мамашу Мэгги, которая едва передвигала ноги.

– Я всего-то один стаканчик и пропустила, – жалобно хныкала она.

– Сегодня вечером ты пропустила уж никак не один стаканчик, – сердито проворчал Конн.

– Ну а если и так? – возмутилась пьяная старуха. – Кто меня осудит, если я малость глотну из своей бутылочки? Надо ж мне промочить горло по дороге из Дэррили?

– Я осужу! – крикнул Конн О'Кэррол, заталкивая старую пьяницу на заднее сиденье машины. – Ничего себе, «малость глотнула»! Да от твоего дыхания сотня слонов с ног валится! Мне стыдно сажать тебя в свою машину рядом с приличной молодой леди!

– Храни тебя Бог, детка! – вместо приветствия пробубнила Мамаша Мэгги в сторону Дженнифер и рухнула на груду папок, носом уткнувшись в грязные сапоги.

– Дай, Господи, сил, – простонал Конн.

Он подхватил свою неугомонную клиентку под локти, повернул лицом вперед и усадил как можно прямее. Такой сложный маневр в тесном салоне автомобиля дался ему с большим трудом. Его лицо покраснело от усилий.

– Ты же приличная, уважаемая дама, глава большой семьи. У тебя куча детей и внуков, – взывал к ее совести Конн. – Как бы ты им в глаза посмотрела, найди они тебя вот такую в канаве?

– Надо же мне было передохнуть, – снова заныла Мамаша Мэгги. – Я ведь уж старая, а сколько миль протопала на своих бедных ножках – страшное дело. Я-то не могу, как некоторые, на машинах раскатывать.

– Все, с меня хватит! Замолчи немедленно! – гаркнул на старуху Конн, видимо дошедший до предела. Дженнифер с трудом подавила смешок.

– Придется довезти старую квашню до дому, – сердито буркнул он, усаживаясь на свое место. – Надеюсь, не возражаете?

– Конечно нет, – уверила его девушка. – Бедная старушка! Надеюсь, с ней все будет в порядке. – Она оглянулась через плечо на престарелую пьяницу.

С блаженной улыбкой на губах Мамаша Мэгги спала сном праведницы, удобно развалившись на заднем сиденье.

Дженнифер вспомнила, что старуха живет в деревне, некогда бывшей частью владений семьи Роан. Значит ли это, что они проедут недалеко от Дэррили-Хаус? Сейчас они повернули направо. Дорога бежала сквозь аккуратные посадки молодых лиственниц и елей. Конн не без гордости указал на них девушке.

– Часть нашей программы по восстановлению лесов, – объяснил он.

Через милю или две лес сменился сплошной двадцатифутовой стеной из каменных блоков. Казалось, ей не будет конца.

– Поместье Дэррили, – объявил О'Кэррол.

Сердце девушки замерло от волнения.

– Вы имеете в виду все земли за этой гигантской стеной?

– Это огромное поместье. Особняк стоит дальше, с дороги его не разглядишь.

– Да уж, из-за этой стены тут ничего не разглядишь, – разочарованно вздохнула Дженнифер.

– Многие старинные англо-ирландские поместья обнесены глухой стеной, – сказал Конн и рассказал, что такие стены строились специально во время Великого голода 1840 года, чтобы дать работу голодающим крестьянам. – Им платили четверть пенса в день, – заметил он. – Многие умирали прямо за работой от истощения.

Дженнифер была шокирована его словами.

– Вы хотите сказать, что хозяева поместья спокойно на это смотрели?

Конн только пожал плечами:

– Они хотели как лучше. Старались помочь. В конце концов, на четверть пенса в те времена можно было купить хотя бы хлеба. Беда в том, что ослабевшие от голода люди умирали, не успев заработать даже эти самые четверть пенса. К тому же тогда и хлеба-то не было.

Девушка оглядела высоченную стену и зябко поежилась.

– Должно быть, люди их ненавидели... этих Роанов?

– Нет, не особенно. – В его голосе не отразилось никаких чувств. – И уж точно не за это. – А тогда за что?

– Ну, как вы, наверное, знаете из лекций по истории, многие богатые семьи поселились здесь, получив в свое распоряжение земли, конфискованные английским правительством. Семья Роан – одна из таких.

Дженнифер отметила про себя, что собеседник не хочет отвечать на ее последний вопрос.

– Значит, Роаны даже не были ирландцами, – разочарованно протянула она.

– Почему же? Их вполне можно назвать ирландцами. Роаны живут здесь уже больше двух с половиной веков. Особняк был построен в начале XVIII века полковником Роаном, который помогал подавить восстание, окончившееся знаменитой осадой Лимерика. Он был одним из людей Саршфилда. Земли, что мы сейчас проезжаем, полковник получил в награду от короля Билли – все двадцать тысяч акров.

– А на чьей стороне тогда сражались О'Кэрролы? – поинтересовалась девушка.

– Очевидно, не на той, – сухо ответил Конн, – если измерять количеством акров земли.

С заднего сиденья доносилось тихое похрапывание Мамаши Мэгги. Они уже проехали поместье. Дженнифер успела заметить тяжелые медные ворота на высоких столбах, опиравшихся на фигуры каменных львов. Она жаждала задать еще множество вопросов, но на сегодня уже было достаточно. Ответы, которые она успела получить, оказались малоприятными. Какая ужасная стена! Подумать только, ее строили люди, умирающие с голоду... Роаны пришли в эту страну как завоеватели... Девушка со странным ощущением смотрела на раскинувшиеся вокруг бескрайние топи. Как тут дико, заброшенно... и прекрасно.

– Печальная страна, – тихо произнесла она. Конн если и расслышал эти слова, то не счел нужным ответить. Неожиданно за резким поворотом перед ними раскинулось озеро – огромная водяная гладь, переливавшаяся всеми оттенками золота и багрянца под лучами вечернего солнца.

– Мамаша Мэгги живет вон там. – Конн показал на скопление белых домиков у подножия горы. – Бен-Крегган, так называется эта гора. За ней море. Хотите верьте, хотите нет, но там есть коралловый риф и маленькая уютная бухточка. Когда-то она кишела акулами. Но сейчас они встречаются очень редко. Это из-за любителей глубоководной рыбалки.

Машина ехала по дороге вдоль озера. Обочины заросли таволгой и камышом. Воздух был прозрачным и теплым, тяжелым от аромата таволги и дикой мяты. Делая петлю, дорога устремилась к Бен-Крегган, вскарабкалась на подножие горы и вновь спустилась перед деревней Клун. Улица с маленькими белыми домишками, почтой и магазином. В конце улицы Конн остановил машину.

– Вот здесь мы и высадим нашу старушку, – сказал он.

Дженнифер оглядела маленький уютный домик с небольшим палисадником, заросшим маргаритками, фуксией и настурциями. Стайка кур жалась к двери, ведущей в небольшой сарайчик.

– Мне помочь? – спросила девушка, когда Конн принялся вытаскивать из машины разоспавшуюся старушенцию.

Дверь в соседнем коттедже распахнулась. На пороге показалась миловидная женщина в пестром фартуке.

– Я о ней позабочусь, мистер О'Кэррол! – крикнула она и поспешила на помощь. Очевидно, такое происходило уже не в первый раз.

– Ох, спасибо вам миссис Мёрфи! – Конн вздохнул с облегчением. – Готов поклясться, она снова потеряла свои ключи.

– А вот и не потеряла! – подала голос неожиданно проснувшаяся Мамаша Мэгги. Неимоверным усилием она сама выбралась из машины и даже сумела кое-как сделать пару шагов. – Бедные мои курочки! Ты их кормила, Мэри Кейт? – требовательно бросила она в сторону добродушной соседки.

– Конечно же я их покормила, – тут же заверила ее миссис Мёрфи. – Проходи в дом, я приготовлю тебе чашку крепкого чая.

Хоть и не сразу, но все же им удалось найти ключ от дома и открыть дверь. Мамаша Мэгги перевалилась через порог и остановилась, привалившись к дверному косяку, – нелепая фигура в драном и грязном пальто, со съехавшей набок шляпой-поганкой.

– Спокойной ночи тебе, Коннор О'Кэррол, – пробормотала она и ввалилась в дом.

– И ни слова благодарности за то, что я ее подвез, – пробурчал Конн, снова садясь за руль. – Требуй я с Мамаши Мэгги фунт за каждый раз, что я подбрасываю ее пьяную до дому, я бы стал миллионером, – невесело пошутил он.

Пока они ехали, он продолжал жаловаться на свою строптивую клиентку. Все же Конн относился к Мамаше Мэгги с сочувствием и добродушной насмешкой. Как поняла Дженнифер, он не только выплачивал старухе ежемесячную пенсию, но и строго следил, чтобы большая доля этих денег тратилась на продукты и необходимые вещи.

– Без миссис Мёрфи я бы не справился, – признал Конн. – Добрейшей души женщина, готова взвалить на себя любые хлопоты. Мамаше Мэгги повезло, что у нее такая хорошая соседка.

– Ей повезло, что у нее такой хороший поверенный, – сказала девушка. – Не каждый стал бы так заботиться о подобной клиентке.

– Да не так уж и много я для нее делаю, – запротестовал ее собеседник. – И потом, нравится мне эта старая грешница. Большинство пожилых дам ее возраста скромно сидят где-нибудь в уголке, в доме кого-нибудь из своих детей. Но не такова Мамаша Мэгги! Ей нравится бродить по дорогам в пьяном виде, следуя за своими безумными мечтами. Слышали бы вы, как она декламирует стихи, когда на нее находит поэтическое настроение. Дичайшая смесь отрывков из всех поэтов! Не понимаю, где она этого набралась?

Проехав около полумили, они остановились у небольшого каменного дома, окруженного запущенным садом. Дом был с железной крышей, большими окнами и высоким крыльцом, куда лучше спланированный и построенный, чем обычные деревенские домики. И расположен он был идеально: у подножия холма, укрытый его склоном от ветра. Сад тянулся к берегам озера. Дженнифер влюбилась в дом с первого взгляда.

– Какой очаровательный домик! – воскликну ла она.

Конн открыл свежевыкрашенную зеленую калитку сада и жестом пригласил девушку войти. Она с восторгом услышала, что дом и сад принадлежат ему. Он сдавал этот коттедж каждое лето отдыхающим. Сейчас же дом пустовал.

– Раз уж мы проезжали мимо, – сказал Конн, – я решил заскочить сюда, проверить, все ли в порядке. Не желаете заглянуть внутрь?

Девушка с готовностью выскочила из машины. Осматривать коттеджи – это ее тайная страсть, признала она.

– Ну, вряд ли это можно назвать коттеджем, – иронически заметил Конн. – Скорее уж маленькой рыбацкой лачужкой.

Но Дженнифер дом показался невероятно милым. В гостиной она обнаружила огромный камин, полный торфа. Оставалось лишь разжечь огонь, чтобы согреть ром. Там же стояли потертые, но очень уютные кресла. На кухне – кафельный пол, современная раковина и краны, большая электрическая плита. Верхний этаж занимали три спальни, обставленные очень просто, но зато там было все необходимое. Ванную, объяснил Конн, пришлось устроить за кухней, на месте прежней буфетной, из-за проблем с водопроводом. Воду для хозяйственных нужд брали прямо из озера, питьевую – из подземного источника с другого склона холма.

Дженнифер с удовольствием ходила по комнатам. Этот дом нравился ей все больше и больше. «Здесь я была бы счастлива», – думала она.

– Когда въезжает ваш новый постоялец? – спросила девушка.

– На август желающих нет, – ответил Конн. – В этом году мне не повезло. Люди, которые должны были приехать в августе, отменили заказ из-за каких-то семейных неурядиц.

Сейчас они находились наверху, в лучшей спальне дома. Дженнифер по-хозяйски поправила угол белого стеганого покрывала на двуспальной кровати.

– А я не могла бы стать вашим постояльцем? – поинтересовалась она.

Мужчина недоуменно воззрился на нее:

– А вам не будет здесь одиноко?

– Но деревня, где живут миссис Мёрфи и Мамаша Мэгги, совсем рядом...

Конн недоверчиво покачал головой:

– От Мамаши Мэгги помощи не ждите. А вот если Мэри Кейт Мёрфи возьмет вас под свое крылышко – это другое дело. Тогда с вами все будет в порядке. Кроме того, она здесь работает... ну, убирается в доме, присматривает за всем. – Он замолчал, получше обдумывая предложение девушки.

– Здесь я смогу рисовать без помех, – настаивала Дженнифер. И отсюда очень близко до Дэррили-Хаус, думала она. Никто не помешает ей исследовать поместье. А у деревенских жителей она без труда сможет разузнать побольше о молодости отца. Наверняка в окрестных деревнях еще живы люди, которые помнят его. Они смогут рассказать ей о тех трагических событиях, которые произошли много лет назад и вынудили ее отца бежать отсюда.

Неожиданно Дженнифер пришло в голову, что деревушка Клун ближе всего расположена к поместью Роанов. Должно быть, в местном магазине отец когда-то делал свои первые покупки – какие-нибудь сладости, удочки, журнальчики с комиксами. Она представила себе, как он разъезжает по округе на велосипеде со школьным ранцем за спиной. А может быть, он ездил верхом на лошади? В высоких сапогах, бриджах и короткой куртке, он скакал верхом по бескрайним просторам поместья Дэррили. Но ни один из этих образов, нарисованных живым воображением девушки, не вязался с личностью скромного торговца тканями в Кенте, каким помнила отца Дженнифер.

– Какую вы запросите плату? – поинтересовалась она.

– От восьми до десяти гиней за неделю. Но это только в сезон. И конечно же такую плату я беру с большой семьи. С одинокой девушки вроде вас я стребую гораздо меньше, – с улыбкой произнес Конн и назвал сумму, показавшуюся Дженнифер просто смешной.

Они немного поспорили, но мужчина сумел настоять на своем. Ведь, как он доказывал, ему все равно не удалось бы найти другого постояльца на остаток лета. Не подвернись ему юная художница, дом еще год стоял бы пустым. К тому же Дженнифер только сделает ему одолжение, если будет приглядывать за домом.

Все еще продолжая препираться, они спустились по деревянной лестнице и вышли на крыльцо. Девушка с восторгом оглядела клумбы с настурциями и фуксией, кусты роз и карликовые яблони. В запущенности сада была своя прелесть. Окружавшие озеро невысокие холмы поражали своим чистым изумрудно-зеленым цветом. Отсюда была видна гора Бен-Крегган и деревушка Клун у ее подножия. Чуть далее из тумана вырывались вершины еще более высоких гор. Вечерний воздух казался дымчато-золотистым в закатном свете. Все вокруг поражало неземной красотой.

– Как здесь прекрасно! – восторженно вздохнула Дженнифер. – И дом, и сад, и этот великолепный вид... все здесь меня восхищает.

– Теперь это все ваше, – заверил ее Конн. – Горы и озеро включены в оплату. У вас даже будет личный лодочный причал. – Он показал на небольшой сарайчик и деревянный пирс сразу за воротами сада. – Там вы найдете лодку. Она, правда, очень старая, но на хорошем ходу. Можете плавать на ней по озеру и исследовать острова, будет вам хорошее развлечение.

Девушка не могла поверить своему счастью. Она обожала лодочные прогулки.

Всю дорогу назад они посвятили обсуждению всех деталей и условий сдачи в аренду коттеджа.

Глава 4

Неделю спустя Дженнифер переехала в коттедж О'Кэррола. Как оказалось, именно таким был его официальный почтовый адрес. Девушке такое название показалось чересчур высокомерным.

– Как будто, – сказала она Конну, – в окрестностях может жить один только О'Кэррол. Или с остальными, кто носит эту фамилию, не стоит считаться?

– Ну естественно! – с усмешкой ответил он. – Конечно же это не результат моего повышенного мнения о собственной персоне. Просто обычная лень. Когда восемь лет назад я построил этот дом, жители Клуна сразу окрестили его коттеджем О'Кэррола. И я оставил все как есть. Это спасло меня от лишней траты времени на выдумывание какого-нибудь замысловатого романтичного названия вроде «Холмистый Рай» или «Озерный Край».

Видимо, он все-таки считал ее романтичной особой. Девушка ничего не ответила, она была погружена в собственные мысли. Переезд на новое место представлялся ей волнующим приключением. Теперь она будет жить одна в прекрасном коттедже на берегу озера, вблизи от границ родового поместья Роанов. Она окажется ближе к миру, в котором ее отец провел детство и юность.

Конн вызвался отвезти ее в коттедж сразу после завтрака. Он перенес вещи девушки в гостиную и тут же удалился, спеша на работу.

И вот Дженнифер осталась одна в своей маленькой крепости.

С утра заморосил дождь – климат западной Ирландии оправдывал свою репутацию. В доме было прохладно и пахло сыростью. Порадовавшись, что все готово, чтобы развести огонь, Дженнифер решила первым делом заняться камином. Сначала пламя никак не хотело разгораться, лишь крохотные синеватые язычки лизали торф, постепенно угасая. Но ее усилия не прошли даром – торф просох, и через некоторое время камин все же разгорелся. Девушка замерла, устроившись поудобнее перед огнем на грубой овечьей шкуре и прислушиваясь к окружавшей ее тишине. Было так тихо, что она слышала, как в озере плещется о берег вода. Ни шума городских улиц, ни галдежа школьников, ни болтовни учителей. Впереди ее ждали дни полного одиночества и абсолютной свободы. Дженнифер сможет гулять сколько вздумается, есть, спать, рисовать. Или не рисовать, если не будет настроения. Еще ей предстоит познакомиться с жителями деревни, разговорить их и так узнать всю правду об огромном поместье и его прежних обитателях.

Затея с переездом в собственный коттедж пока казалась девушке очень удачной. Она нашла себе занятие на ближайшие дни. Пока же Дженнифер осматривалась в новом доме. Оглядев гостиную, она нашла, что у Конна хороший вкус. Под овечьей шкурой обнаружился красивый ковер ручной работы. На окнах висели домотканые занавески, а кресла были укрыты шерстяными пледами. Центр комнаты занимал круглый обеденный стол на гнутых ножках, окруженный четырьмя стульями. На книжных полках Дженнифер обнаружила множество самых разных книг – тут были и классики, и модные новинки. Над камином висела единственная картина – пейзаж маслом, изображающий горы и озеро на фоне грозового неба. Конечно, писал дилетант, определила девушка профессиональным взглядом, но написано вполне неплохо. Дженнифер останется довольна, если за время отпуска сумеет создать что-нибудь похожее. Для разнообразия можно заняться и пейзажами.

Она превратила одну из спален в студию, правильным образом организовав свет. Давно перевалило за полдень, когда Дженнифер вспомнила, что сегодня еще не обедала. К счастью, Конн настоял, чтобы они остановились по дороге в Клун и запаслись продуктами. Порывшись в пакетах, девушка обнаружила банки с говяжьей тушенкой, крекеры и консервированные персики. Да, вряд ли миссис Куин одобрила бы такую пищу.

– Вы умрете там с голоду, – убеждала ее добрая женщина. – Будете питаться одними консервами и в итоге заработаете желудочную болезнь.

Хозяева отеля пришли в ужас, когда девушка объявила им о своем решении переехать в коттедж.

– Каков нахал! – возмутился мистер Куин. – Кузен Конн вздумал украсть у нас одну из постоялиц прямо из-под носа и переманивать ее в свой коттедж!

– Но я совсем не выгодный постоялец, – попыталась защитить Конна девушка. – Я буду платить ему сущие гроши.

– Ну конечно! – буркнул хозяин отеля.

От тона, каким он произнес эти слова, у Дженнифер заполыхали уши.

– Он утверждает, что ему самому выгодно, чтобы за домом кто-нибудь присматривал.

– Так и есть, – уже более миролюбиво согласился мистер Куин. – Будем надеяться, Айлин Хартиган подумает то же самое.

– А Айлин-то тут при чем? – поразилась миссис Куин. – Разве Конн должен просить у нее разрешения, чтобы впустить постояльцев в свой коттедж?!

– Нет, но... если этот постоялец – очаровательная юная леди...

– Честное слово, Тэдди! – взорвалась его жена. – Следи за своим языком! Смотри, ты смутил мисс Грэй.

– Да все в порядке, – промямлила Дженнифер, чувствуя, что все гуще краснеет. – Но мне бы не хотелось расстраивать мисс Хартиган, кто бы она ни была...

– Это нынешняя подружка Конна, – охотно объяснил мистер Куин.

– Пустяки, ничего подобного, – замахала руками миссис Куин. – Всего-то раз сводил ее на танцы...

– Конн – самый большой дамский угодник в Четырех Провинциях, – невозмутимо продолжал ее супруг.. – У него каждый сезон новая пассия. Первый кавалер в городке.

– Кому, как не тебе, знать, почему Конн до сих пор ходит холостым, – не могла угомониться миссис Куин. – Живи он по-другому, давно бы уж женился. А если он хочет немного радости получить от жизни, так он это заслужил. Разве от этого кому-то плохо? – Теперь она обращалась к Дженнифер: – Мать Конна была парализованной. Десять лет после того, как умер ее муж, Конн ухаживал за ней как за малым дитятей, чуть ли не с ложки кормил. А в этом году она умерла, как раз в канун Троицы...

И теперь, поедая свой скудный обед, Дженнифер вспоминала этот неприятный разговор. Дело не в том, уверяла себя девушка, что ее интересует личная жизнь Конна О'Кэррола. Просто он совсем не показался ей дамским угодником. По отношению к ней он вел себя подчеркнуто корректно. Показывал девушке спальни в своем доме без тени смущения или скользких намеков. И тем вечером, когда они катались на машине, мужчина не предпринял ни одной попытки поближе познакомиться с ней. А сегодня утром он довез ее сюда на своей машине, помог донести багаж и тут же поспешил уехать. Казалось, Конн был только рад поскорее отделаться от нее. Конечно, было мило с его стороны уделить час своего времени Дженнифер и помочь ей добраться до нового дома. Но, похоже, Конн был таким же добрым со всеми. Взять хотя бы старую пьяницу Мамашу Мэгги...

Осознав, что благородный рыцарь Коннор О'Кэррол относится к ней точно так же, как и к старой деревенской пьянчуге, Дженнифер печально вздохнула. Странно, что мать Конна умерла этой весной, почти в то же время, что и ее отец. Значит, они оба свободны и более или менее одиноки в этом мире. Но такая свобода – сомнительное удовольствие. Как Конн покончит со своей свободой? Женится на Айлин Хартиган?

К тому времени как девушка расправилась с обедом, дождь прекратился. По озерной глади заскользили солнечные блики. Дженнифер решила немного прогуляться. Не имея никакого плана, куда пойти, она вышла из дома – худенькая фигурка в брюках и короткой куртке. Если бы не длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам, ее вполне можно было бы принять за мальчишку. Оставив деревню позади, путница выбрала дорогу, ведущую к поместью Роанов. Медные ворота Дэррили-Хаус притягивали ее словно магнитом. Добравшись до места, девушка долго стояла в нерешительности. Чем-то пугало ее это старинное поместье. За проемом ворот начиналась аллея, казавшаяся темной и страшной. Высокие деревья сплелись кронами над дорогой, образуя темный туннель, которому не было видно конца. Свет не мог пробиться сквозь их густую листву. Издалека толстые, корявые корни деревьев были похожи на огромных змей, выползших на дорогу. Сильно пахло прелью и сыростью.

Наконец Дженнифер решилась. Она проскользнула через ворота, затаив дыхание. Темные заросли впереди внушали девушке безотчетный страх. Они были очень похожи на джунгли, кишащие дикими зверями. Дженнифер прошла мимо азалий и рододендронов. Их стволы густо завили вьюны и дикий виноград, образуя сплошную стену из ветвей и листьев. Тут и там дорогу ей преграждали стволы елей, упавших во время урагана.

К облегчению Дженнифер, зловещая аллея вскоре вывела ее на изумрудно-зеленую лужайку. Тропинка отходила от основной дороги и вела к небольшой лощине, где из камней бил родник. Ручеек, вытекавший оттуда, вскоре терялся среди зарослей высокой травы. Вокруг родника ритмично двигались четыре фигуры. Казалось, они исполняли какой-то ритуальный танец, посвященный божеству воды.

Издалека эти фигуры казались призрачными. На какой-то миг Дженнифер решила, что у нее начались галлюцинации. Солнце било девушке прямо в глаза. Она сощурилась, пытаясь разглядеть танцующих людей. Тем временем их танец продолжался, набирал силу. Круг за кругом они двигались в едином ритме – мужчина и три женщины с распущенными волосами, в грубых домотканых рубахах до колен. Их губы беззвучно шевелились, будто шепча древние заклинания. Их лица были обращены к Дженнифер, но они ничего не выражали. Их взгляды равнодушно скользили по застывшей в изумлении девушке, не замечая ее. А вдруг это призраки тех людей, что строили жуткую стену вокруг поместья во времена голода? Девушка похолодела от ужаса. Не то чтобы она по-настоящему поверила, что это привидения; она все-таки еще в своем уме. Но было нечто пугающее в этих фигурах, кружащихся в таинственном танце вокруг ручья. Дженнифер наблюдала за ними, затаив дыхание, и ее страх нарастал. Их пение звучало все громче, движения ускорились, казалось, скоро настанет решающий момент. И это было так страшно, что девушка буквально онемела от ужаса. Она попятилась, споткнулась и бросилась бежать не разбирая дороги.

Остановилась Дженнифер только посреди заброшенного сада. Переводя дух, девушка разглядывала то, что осталось от прекрасного некогда цветника. На одичавших кустах благоухало несколько алых роз. Заросшие сорной травой нимфы и облупившиеся купидоны грустно взирали на нее со своих мраморных постаментов.

Успокоившись, девушка продолжила свой путь. Дорога обогнула рощу буков, и внезапно за поворотом показался дом. Дженнифер остановилась как вкопанная и во все глаза уставилась на дом. Он был таким огромным и уродливым... Его выстроили из того же самого холодного серого камня, как и стену вокруг поместья. Лишь большие, светлые окна и аккуратные портики хоть как-то сглаживали у Дженнифер неприятное впечатление от дома ее предков. Однако расположен был особняк удачно – он стоял на холме, чей склон опускался прямо к озеру. Из его окон открывался великолепный вид на серебристую гладь воды и лесистые островки. С террасы, где стояла девушка, была видна деревня Клун, примостившаяся у подножия окутанной сейчас туманом горы Бен-Крегган. Чуть дальше стоял коттедж О'Кэррола. Отсюда был даже виден небольшой пирс и сарай для лодок. В следующий раз, когда она соберется в Дэррили-Хаус, она сможет переплыть озеро на лодке, решила Дженнифер, и ей больше не придется видеть этот ужасный родник и призраков, танцующих вокруг него. Она до сих пор не могла опомниться от пережитого ужаса. По спине девушки снова пробежал противный холодок. Как ей набраться духу и сделать первый шаг к дому? Пускай она и не верит в призраков, но в Ирландии часто происходят странные вещи.

Дженнифер обошла террасу, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в занавешенных изнутри больших окнах. Узнать бы, что за ними скрывается! Дом ее отца... Она не могла справиться с желанием проникнуть туда. И это было не только простое любопытство. Дженнифер чувствовала, что имеет на это все права. В конце концов, в ее жилах текла кровь Роанов! А этот особняк – дом ее отца, а значит, и ее дом. Стоя у запертого и занавешенного окна, Дженнифер вдруг ощутила, что она уже была здесь когда-то... давным-давно, в другой солнечный августовский день, и стояла там же, где стоит сейчас. И тогда она протянула руку, свободно повернула оконную ручку, и окно распахнулось перед ней.

Девушка совсем не удивилась, когда все так и произошло. Она несильно толкнула створку окна, и та легко поддалась. Затаив дыхание, Дженнифер вошла внутрь и очутилась в просторной комнате с высокими сводами. Вероятно, это была гостиная. Мебель покрывали белые чехлы. Центр комнаты занимал чугунный камин XIX века, с литым орнаментом в викторианском стиле, пыльный и растрескавшийся от времени. На каминной полке красовалась одна-единственная картина – такая старая и потемневшая, что Дженнифер не смогла разобрать, что же на ней изображено. За стеклом в книжном шкафу хранились старые номера юмористического журнала «Панч», молитвенники, собрание сочинений некоторых нудных ирландских поэтов и пожелтевшие от времени экземпляры «Лондон иллюстрэйтед».

Где-нибудь должны висеть семейные портреты, решила девушка и отправилась на разведку. Она на цыпочках прошлась по гостиной, сама поражаясь своей смелости. За тяжелыми двустворчатыми дверьми открылся огромный круглый холл, видимо бывший центром дома. Широкая, красивая лестница вела наверх к галерее. По ее периметру располагались высокие окна, освещавшие все помещение.

Мечты девушки разлетелись в прах при столкновении со скучной реальностью. Охватившее Дженнифер предвкушение чего-то волшебного и романтического быстро угасло. Холл произвел на нее самое тягостное впечатление. Вытерся паркет, полинялые обои кое-где висели безобразными клочьями, портьеры больше всего походили на нищенские лохмотья. Вся обстановка была мрачной и подавляющей. И закопченная пасть камина, и рассохшиеся стулья из черного дуба, и тусклые картины в резных рамках, и даже бесчисленные канделябры, свисавшие с куполообразного потолка, – все казалось кучей ненужного, одряхлевшего хлама.

Дженнифер с надеждой стала рассматривала одну за другой картины. Но и тут ее ожидало разочарование. Среди них не оказалось ни одного портрета, только скверно написанные пейзажи. Неужели у Роанов был такой дурной вкус?

Тихий шорох за спиной, похожий на звук шагов, заставил девушку испуганно обернуться. И вовремя – она успела различить скользнувшую за перилами лестницы высокую фигуру. Она беззвучно исчезла, словно растворилась в воздухе. Перепуганная, Дженнифер пристально всматривалась в место, где только что показалась эта фигура. Позже она сама не могла вспомнить, как выбралась из дома. Промчалась через гостиную за одну секунду, едва не растянулась на паркете, споткнувшись о пуфик. Затем последовало несколько невыносимо жутких секунд борьбы с оконной створкой, никак не желавшей открываться. Странно, перед этим она распахивалась от одного прикосновения, а сейчас то ли заела, то ли руки у девушки тряслись от страха.

Наконец Дженнифер сумела выбраться на террасу. Никогда еще она не радовалась так свежему воздуху и синему небу! Она побежала прочь, стараясь не думать о моменте, когда придется пройти рядом с родником. Но, добравшись до места, девушка обнаружила лишь груду камней. Куда же все делось? Может, ей вообще все это привиделось? Но на изумление у Дженнифер не оставалось ни сил, ни времени. Дикий страх гнал ее вперед. Лишь выбежав за ворота поместья и оказавшись на открытой дороге, девушка смогла наконец отдышаться и спокойно подумать. Все зависит от того, с какой стороны смотреть на какое-нибудь место. Вот почему она не увидела бьющего из камней родника на обратном пути, – она шла с другой стороны. А что касается танцующих фигур и призрака в холле... Может быть, ее просто обманула игра света и теней.

Но все эти разумные доводы не возымели на Дженнифер никакого действия. Короткая прогулка обратно до коттеджа не помогла ей избавиться от тревоги. Наверху, в студии, Дженнифер установила мольберт и взялась за палитру. Лучшее лекарство от всех страхов и тревог – любимая работа. Девушка набросала фигуру мальчика с осликом. Но то, что вышло, ей совсем не понравилось. Несколько минут Дженнифер пыталась подправить рисунок, но вскоре поняла, что сегодня ей ничего не удастся сделать. Значит, для рисования этот день потерян. Может, ей стоит покататься на лодке? Залитое солнечным светом озеро, казалось, манило к себе. Однако когда девушка дошла до пирса и уселась в лодку, там не оказалось весел. И где Конн их хранил? – недоумевала она. Стоило ей вспомнить своего знакомого, как из-за поворота тут же выскочила машина и подъехала вплотную к воротам коттеджа. Дженнифер сама поразилась, какой восторг у нее вызвало внезапное появление Конна О'Кэррола. Она чувствовала, что он сможет вернуть ей спокойствие после пережитого в Дэррили-Хаус ужаса.

Вначале Конн не заметил девушку. Она смотрела, как мужчина выходит из машины и торопится к дому. Каждое его движение выражало нетерпение. Внезапно Дженнифер вспомнился неприятный разговор с четой Куин в гостиной их отеля. Слова мистера Куина крепко засели у нее в памяти. Конн О'Кэррол, главный дамский угодник Дэррили, решил завлечь одинокую постоялицу в свои сети! «Он так и будет вечно таскаться сюда под разными предлогами, пользуясь правом хозяина коттеджа?» – с горечью подумала девушка.

Удовольствие от неожиданной встречи сошло на нет. Дженнифер медленно, нога за ногу, побрела к дому. Конн, барабанивший в дверь уже по второму разу, обернулся на звук ее шагов.

– Добрый день, – холодно кивнула ему де вушка.

– А, вот вы где! – Конн подошел к ней. Но теперь он уже не казался таким самоуверенным, как раньше. Он почувствовал холодок в ее голосе. – Этим утром я забросил вас сюда в спешке и сразу уехал. А вот теперь хочу убедиться, что у вас имеется все необходимое, – извиняющимся тоном произнес он. – Не подумайте, что я стану надоедать вам все время, – продолжил Конн, будто знал, что творится сейчас в душе девушки. – Но в коттедже нет телефона. Вы бы не смогли связаться со мной, случись что-нибудь. Если я могу вам чем-то помочь... Ну в общем, вот он я!

Дженнифер немного смягчилась и одарила Конна улыбкой. Возможно, все эти разговоры – просто обычные деревенские сплетни.

– Я как раз собиралась спросить, где вы держите весла, – сказала она.

– В пристройке за домом. – И он поспешил показать ей место, радуясь, что отделался таким простеньким заданием.

Дженнифер еще раз убедилась, что ее подозрения были абсолютно пустыми. Вполне естественно, что Конн захотел проверить, довольна ли жильем его клиентка и не испытывает ли она нужды в чем-нибудь.

Девушка тут же побежала за Конном в пристройку, упрашивая его не беспокоиться и заняться своими делами, ведь все равно она не будет кататься на лодке этим вечером.

– Не важно, – ответил Конн. – Я отнесу весла к пирсу. Для вас они чересчур тяжелые. А на дне лодки их никто не тронет. В Дэррили народ честный.

И с веслами через плечо мужчина зашагал к пирсу. Он шел легко, скользящей походкой, словно танцор или боксер, отметила про себя Дженнифер. Этого атлета можно было принять за кого угодно, только не за канцелярскую крысу, вечно киснущую среди пыльных бумаг своего офиса.

Закончив с веслами, Конн вернулся к воротам. Он стоял там облокотившись на дверцу машины и выжидающе смотрел на девушку.

– Если вам еще что-нибудь потребуется, прежде чем я уеду... – небрежным тоном начал он.

– А вам обязательно надо ехать? – спросила Дженнифер и заметила, как разгладилось его лицо. – Я тут подумала, что с удовольствием выпила бы чайку. Не желаете ко мне присоединиться?

Конн был уже рядом с домом, когда девушка закончила последнюю фразу.

– В офисе в четыре часа мы как раз пьем чай, но на вкус он не лучше болотной воды, – весело сказал он. – Я бы не отказался сейчас от чашечки чая лучшего сорта от миссис Филан.

– Миссис Филан? – переспросила Дженнифер из кухни.

– Она хозяйка магазина, где мы делали покупки сегодня утром. Милейшая тетушка! Уверен, она с радостью согласится вам помочь. Как и миссис Мёрфи, конечно. Помните соседку Мамаши Мэгги? Если желаете, она будет здесь убираться, я с ней договорюсь.

Дженнифер, конечно, тут же согласилась, чтобы миссис Мёрфи прибиралась в доме раз в неделю.

Когда чай заварился, Конн понес поднос в гостиную. Дженнифер шла за ним с разделочной доской и белоснежным воздушным сливочным маслом от собственной коровы миссис Филан. На подносе были баночка черносмородинного джема, тоже домашнего, и тоненькие ломтики бекона. Конн нарезал хлеб, пока Дженнифер разливала чай по чашкам. Сразу стало по-домашнему уютно. Все лучше, чем есть в одиночестве, решила девушка, украдкой поглядывая на первого кавалера Дэррили. Рассказать ему о своих сегодняшних приключениях?

Стыдясь своего обжорства, Дженнифер положила себе уже четвертый ломтик бекона.

– Сегодня днем я много ходила, – объяснила она. – Добралась до Дэррили-Хаус.

Конн кинул на нее быстрый взгляд, но, прежде чем он успел сказать хоть одно слово, Дженнифер продолжила:

– Аллея напоминает болото во Флориде. Кругом бурелом, дикие заросли, сырость, смрад...

Стараясь говорить небрежным тоном, она рассказала о таинственных фигурах у родника.

– Это святой источник, – перебил ее О'Кэррол. – Люди ходят туда помолиться за больных друзей и родственников. Четыре человека становятся вокруг родника, образуя крест. Вы говорите, там были мужчина и три женщины... – Он на минуту задумался. – Должно быть, это Калагуны. Муж, жена и ее сестры. Их ребенок тяжело болен. Сейчас он в больнице в Карбэрри.

Дженнифер стало стыдно. Она вспомнила суровые, напряженные лица людей, танцевавших вокруг родника! Святой источник, как же она сразу не догадалась?!

– Вы дошли до самого особняка? – тем временем спрашивал Конн. – С террасы открывается чудный вид на озеро.

Дженнифер кивнула в ответ.

– У меня аж дух захватило, – призналась она. Рассказать ли ему о том, как она пробралась в дом? Она сомневалась в этом, но все же желание поделиться с кем-нибудь загадкой призрака на лестнице победило.

– Одно из окон на террасе оказалось незапертым. Я не смогла устоять перед искушением зайти в дом.

– Взлом и незаконное проникновение, – с усмешкой констатировал собеседник. – За это я мог бы сдать вас в полицию!

– Конечно, признаюсь, я слишком любопытна, – лукавым голосом произнесла Дженнифер, – но внутри я решила немного осмотреться. Я хотела поглядеть, нет ли там хороших картин. Может, там есть фамильные портреты или что-нибудь в этом духе... Но прежде чем я хоть что-нибудь обнаружила, в главном холле мне послышалось, как кто-то ходит по лестнице надо мной... и я с позором сбежала оттуда!

– Вероятно, это была миссис Мёрфи, – невозмутимо предположил Конн. – Иногда она заходит в Дэррили-Хаус, чтобы проветрить дом.

Дженнифер сразу скисла. Странно, но почему-то девушка чувствовала себя обманутой. Призраков все-таки не существует: Конн О'Кэррол признал в них людей из плоти и крови. Но так ли все просто? Разве могла такая крупная, полная дама, как миссис Мёрфи, сойти за бесплотное видение? Но Дженнифер не стала посвящать Конна в свои сомнения.

– Вам не стоило убегать, – продолжал Конн. – Она была бы только рада показать вам дом. Отчего бы вам не пойти вместе с миссис Мёрфи в следующий раз, когда она туда соберется? Я могу предупредить ее... Попрошу впустить вас посмотреть на картины. Хотя самые лучшие из них, должно быть, давно распроданы.

– Не знаю как вас и благодарить! – восторженно воскликнула Дженнифер. Все складывается просто как нельзя лучше! – Вы присматриваете за Дэррили-Хаус по поручению миссис Роан?

– Нет, дублинских юристов. Ключи хранятся в моем офисе. Вот так-то... – Он с добродушным видом махнул рукой. – Если желаете изучить картинную галерею Роанов, можете получить на это мое благословение.

И ни слова о ее подозрительном интересе к поместью! Девушка с облегчением вздохнула и заговорила о коттедже. Она похвалила Конна за хороший вкус, чем привела его в крайнее смущение.

– Надеюсь, вам здесь не слишком скучно, – сказал он.

– Совсем нет, я привыкла жить одна, – призналась Дженнифер. – Я уже давно живу так.

– Я знаю. Нэн мне рассказывала. Ваш отец недавно умер, так?

– На Троицу, – подтвердила девушка, смутившись от мысли о том, что миссис Куин пересказала кузену их разговор. Но в деревне всегда так, все сплетничают друг о друге.

– Тяжело потерять обоих родителей, – тихо сказал Конн. – Моя мама умерла этой весной... как ни странно, тоже перед Троицей.

– Мне очень жаль, – искренне сказала девушка. Конн внезапно поднялся и пошел к открытой двери. Прислонившись плечом к дверному косяку, он несколько минут молча смотрел вдаль.

– У нее была тяжелая жизнь. Так что можно сказать, она наконец отмучилась. Ведь в семнадцать лет она ослепла.

Конн сжал спинку стула с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Это произошло в те времена, которые мы на зываем «смутными»... Правда, никто не хочет о них вспоминать. А для молодежи это и вовсе пустой звук. В предрассветный час тогда вдруг раздавался стук в дверь. Если ты открывал дверь и оказывался тем, кого искали... то наступал твой последний час. – Стул с грохотом полетел на пол. Неожиданно Конн резко сменил тему. – У вас скоро погаснет огонь, – бросил он, повернувшись к камину. Встав на колени, мужчина принялся раздувать раскаленный добела пепел. – Если правильно составить стопку из брикетов торфа, то огонь не потухнет ни днем ни ночью. В большинстве здешних домов камин горит не переставая с тех самых пор, как его впервые разожгли.

Но на самом деле камин сейчас не интересовал ни его, ни ее.

– В предрассветные часы раздавался стук в дверь, – тихо прошептала Дженнифер.

– Однажды моя мать открыла дверь палачам, – бесцветным голосом произнес Конн. – Она до конца жизни не могла себе этого простить. Ее отца вытащили из дома и пристрелили прямо у нее на глазах. И поэтому... она попросту ослепла. Истерическая слепота, – кажется, так врачи это называют.

– Боже мой, какой ужас! – охнула Дженнифер.

– Со временем слепота у мамы прошла. Она вышла замуж за моего отца, потом появился на свет я. Все шло прекрасно. Но потом мой отец погиб. Он упал с лошади и свернул себе шею. Мама снова ослепла. На этот раз слепота так и осталась с ней навсегда. С того момента я стал ее глазами.

Лучшие годы своей юности он посвятил уходу за больной женщиной. Он был предан матери до конца. А теперь он свободен... и может встречаться с Айлин Хартиган. Сможет она сделать его счастливым? Неожиданно у Дженнифер защемило сердце. Она вгляделась в сосредоточенное лицо Конна О'Кэррола, склоненного над огнем. Нет, он совсем не выглядит счастливым, решила девушка. Однако сильные мужчины умеют хорошо скрывать свои чувства. Вполне возможно, он действительно влюблен в эту Айлин.

– Идите сюда, – позвал Конн. – Я покажу вам, как сделать так, чтобы огонь горел в камине до самого утра. Девушка опустилась рядом с ним на колени. Она понимала, что сейчас Конн пытается забыть обо всем страшном, что было в его жизни и жизни его несчастной матери. И еще он не хотел, чтобы она его жалела. Дженнифер понимала, что он сейчас чувствует.

Она внимательно наблюдала, как мужчина выкладывает грубые куски торфа поверх горячего пепла.

– Прежде чем отправиться спать, – сказал он, – присыпьте эту левую кучку горячим пеплом и закопайте торф поглубже. Утром, когда вы снимете остывший пепел, те брикеты торфа, что лежат внизу, еще не угаснут. Вам будет нетрудно вновь развести огонь.

Пока они беседовали, солнце уже опустилось за горизонт. По гостиной пролегли длинные черные тени. Склонившись над камином, они вдруг оказались очень близко друг от друга. В глазах Дженнифер плясали отблески огня, щекою девушка чувствовала жар очага. Почему Конн вдруг заговорил с ней о матери? – думала она. Обычно его трудно бывает разговорить. Дженнифер обернулась к нему. На краткий миг их взгляды встретились и... Конн внезапно вскочил на ноги.

– Мне пора, – коротко бросил он.

Глава 5

Кататься на лодке по озеру в такой теплый летний день – истинное удовольствие. На воде пляшут сотни солнечных зайчиков, воздух чист и свеж, а ритмичные движения весел помогают позабыть о всех проблемах. Миссис Мёрфи, сидящая на носу «Мари-Луи», блаженно улыбнулась.

– Ну и подфартило мне сегодня! – сказала она. – Сижу себе спокойненько в лодке, вместо того чтобы топать по пыльной дороге несколько миль до Дэррили-Хаус.

– И тащить тяжелую сумку, – подхватила Дженнифер, указывая на баул, лежащий в ногах у Мэри Кейт Мёрфи.

– Да вовсе она не тяжелая! Там всего-то пара веников и порошок для чистки ковров, – сразу затараторила женщина.

Но Дженнифер поняла, что она лжет. Но зачем она выдумала эти веники и чистящий порошок? В любом случае, она вольна носить в своей сумке все, что ей заблагорассудится. Дженнифер вовсе не хотелось допытываться, что там на самом деле. Однако девушка никак не могла взять в толк, почему эта пожилая женщина так скрытна. Целую неделю миссис Мёрфи изобретала самые разные предлоги, лишь бы не сталкиваться с Дженнифер в особняке. То погода слишком жаркая, то, наоборот, чересчур холодно, то у нее внезапно начинался приступ мигрени.

Все бы ничего, да вот только миссис Филан – владелица магазина в Клуне – как-то обмолвилась, что соседка ходит в Дэррили-Хаус каждый день.

– Пошел слух, что скоро должны приехать юристы из Дублина и нужно как следует подготовить дом к их прибытию, – шепталась миссис Филан с одной из своих постоянных покупательниц.

Дженнифер случайно подслушала их разговор, стоя за прилавком в ожидании своей очереди.

Поэтому этим утром Дженнифер вновь пришла к миссис Мёрфи домой. И на этот раз она решила настоять на своем. Не спрашивая, собирается ли миссис Мёрфи в Дэррили-Хаус сегодня, Дженнифер прямо предложила подвезти ее на лодке.

– Миссис Филан рассказала мне, что сегодня у вас там очень много дел, – бодро начала она прямо с порога. – И раз уж я сама собираюсь в Дэррили-Хаус, то могу подвезти вас на лодке. И вам не придется так долго идти туда пешком. Как я уже говорила, мистер О'Кэррол разрешил мне осмотреть дом и картинную галерею. Если вы мне не верите, то позвоните ему на работу...

– Ну что вы, мисс, конечно же я вам верю, – смутилась Мэри Кейт. – Но мистер О'Кэррол. не имеет права никого приглашать в Дэррили-Хаус. Там такая пылища, просто ужас. Я же не могу одна прибрать весь дом. А что касается картин...

– Я не возражаю, если они окажутся пыльными, – не унималась Дженнифер. – Ничего страшного, не волнуйтесь. Я буду ждать вас у причала в два часа.

Интересно, что заставило миссис Мёрфи согласиться? Больше не было предлогов для отказа или просто не хотелось идти туда пешком? И вот они плыли к Дэррили-Хаус. Не забывая грести, Дженнифер любовалась далекими горами, казавшимися светло-серыми на ясной синеве неба. Мимо лодки проносились стайки стрекоз – стремительно летящие зеленые и голубые пятна в солнечном свете. Девушка окликнула миссис Мёрфи, чтобы та тоже полюбовалась на стрекоз. Однако та от неожиданности отшатнулась и даже взвизгнула от ужаса и омерзения.

– Всю жизнь их боюсь, – призналась миссис Мёрфи. – Даже самых малюсеньких букашек. Как увижу муху или жука да хоть бабочку, так и замираю от страха. Я даже окон не хочу из-за этого открывать.

Миссис Мёрфи была высокая, полная, с добродушнейшим круглым лицом и ласковым взглядом светло-карих глаз. Она с поистине ангельским терпением относилась к своей буйной соседке, Мамаше Мэгги. И в том, что она не хотела пускать девушку в Дэррили-Хаус, не было ничего личного.

– Я была бы только рада показать вам дом, – уверила она Дженнифер. – Но там столько грязи! Да и не смогу я провести вас сразу внутрь. Может, вы пока пройдетесь, посмотрите на сад, а я немного приберусь? Хоть пыль стряхну с картин...

– Не утруждайтесь вы так. Уверена, я прекрасно разгляжу картины как они есть, – запротестовала девушка. – Не стоит обо мне волноваться. Я знаю, вы очень заняты. Приводите дом в порядок к приезду юристов из Дублина.

Миссис Мёрфи неожиданно расхохоталась:

– Да нету никаких юристов из Дублина! Ни единого. Я все выдумала, чтобы унять миссис Филан. Она у нас тут известная сплетница, храни ее Господь! Ну какое ей дело до того, что я прибираюсь в Дэррили-Хаус чаще, чем положено?

– Но зачем вы это делаете? – искренне удивилась Дженнифер. – Ваши усилия пропадают даром, ведь в доме все равно никто не живет. Говорят, его собираются передать правительству. Мэри Кейт вдруг вскинула голову:

– Кто вам сказал, что дом заберет правительство?

– Мистер О'Кэррол. Он говорит, что после смерти миссис Роан все поместье, и дом, и земли вокруг отойдут государству.

– Боже упаси! – воскликнула женщина и набожно перекрестилась. – Как они обращаются с бедной старой леди? Хотят свести ее раньше времени в могилу.

– Я уверена, мистер О'Кэррол не имел в виду ничего такого, – возразила Дженнифер. – Но миссис Роан очень старая, ведь так? Она живет в доме для престарелых.

– Да, конечно, она очень старая, – согласилась миссис Мёрфи. – Но в доме для престарелых она оттого, что некому о ней позаботиться. У нее ни одной родной души нет на свете.

– Вы давно знаете миссис Роан? – нарочито небрежно спросила девушка.

– Да всю свою жизнь. Мой отец работал в поместье садовником. Я тогда была еще девчонкой. Не поверите, какое там тогда было великолепие! – Миссис Мёрфи печально вздохнула и пустилась в воспоминания: – Это было еще до английских войн и всех наших бед. Знать и богачи жили тогда шикарно... играли в теннис, задавали балы, на яхтах катались... Все аристократы, даже принцы и сам король, собирались в Дэррили-Хаус осенью. Да, Роанам здесь равных не было...

– У них была большая семья? – осторожно задала вопрос Дженнифер.

– Трое сыновей у них было, – ответила миссис Мёрфи. – И ни единой дочери. Вот отчего бедная старая леди сейчас в доме для престарелых, живет среди чужих. Дочери все-таки хоть иногда ухаживают за матерями в старости, а сыновья никогда. Да что там говорить, все равно их бедные мальчики погибли на войне, все трое! Мастер Джон, мастер Джеффри и даже младшенький, Мартин.

Дженнифер подскочила на месте, чуть не перевернув лодку. Миссис Мёрфи вцепилась в бортики, и только чудом лодка сохранила равновесие.

– Боже нас сохрани! – запричитала она. – Я уж подумала, сейчас мы утопнем!

– Простите меня, я слишком глубоко зачерпнула веслами, – принялась извиняться девушка. Так, значит, ее отец и вправду был сыном хозяев поместья, а не кузеном, не дальним родственником, как можно было бы подумать! И миссис Мёрфи знала его. От волнения сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди. В голове крутились тысячи вопросов.

– Пожалуйста, расскажите мне еще о Роанах, – попросила она.

Но миссис Мёрфи словно не расслышала ее вопроса. Видимо, семья Роан не слишком ее интересовала. Пожилая женщина теперь с увлечением описывала все известные ей несчастные случаи, когда-нибудь происходившие на этом озере. Она припомнила, как коварные весенние штормы опрокидывали лодки с неосторожными рыбаками. Но конечно же больше всего доставалось яхтам. Однако чаще всего обходилось без жертв благодаря святому, который когда-то жил на одном из островков. Миссис Мёрфи показала на зеленый клочок суши вдалеке. Этот святой теперь почитался как покровитель всего местного люда. И если случалась беда, надо было только ему как следует помолиться, и все тут же хорошо кончалось.

Дженнифер слушала ее рассказ вполуха. Ее интересовало совсем другое: почему миссис Мёрфи сказала, что Мартина убили на войне?

Они подплывали к берегу с искусственной глубокой бухтой. Как догадалась Дженнифер, ее вырыли специально для яхт знатных господ. Подойдя вплотную к причалу, она привязала лодку и помогла миссис Мёрфи спуститься на берег. Когда она подняла со дна лодки сумку пожилой женщины, та вдруг занервничала и едва ли не вырвала из рук у сконфуженной девушки свой баул. Он оказался невероятно тяжелым.

К дому вела широкая каменная лестница, подъем по которой оказался совсем не легким. С обеих сторон каменные ступени окружали самым невероятным образом подобранные экзотические растения: причудливые кактусы, пальмы, эвкалипты, акации, драцены. Один раз им пришлось буквально продираться сквозь густые заросли бамбука. Очевидно, в прошлом Роаны интересовались тропической флорой. В довольно теплом и влажном климате западной Ирландии, где не бывает долгих холодов зимой, растения хорошо принялись и благополучно разрастались. Дженнифер снова ощутила себя затерянной в джунглях.

Иногда они проходили мимо странных ям, полускрытых травой, – круглых и расположенных идеально симметрично. Девушка спросила у спутницы, что это за ямы.

– Настоящие волчьи ямы, – буркнула миссис Мёрфи, утирая пот со лба. – Вечером тут надо смотреть в оба, – предупредила она. – Иначе все ноги себе переломаешь. Это что-то для вентиляции. Какие-то туннели.

Засыпав пожилую женщину целым градом вопросов, Дженнифер выяснила, что по туннелям в старину доставляли провизию с лодок в бухте прямиком к столу господ.

– Озеро соединено каналами с берегом моря. На маленьких пароходиках провизию возили прямо из Лондона, – охотно рассказывала Мэри Кейт Мёрфи. – Там и вина были, и шампанское, и все возможные лакомства, которых не раздобудешь у нас, в Карбэрри, да и в самом Дублине тоже. Местные поставщики прямо мерли от зависти, болваны несчастные! Разве они могут понять, что должны кушать за столом знатные лорды и леди?

Дженнифер завороженно ее слушала. Пароходики, нагруженные икрой, трюфелями и шампанским, пересекали озеро. И среди этой сказки «Тысячи и одной ночи» – ее отец... Мартин Фитцрой Роан. Что заставило его отказаться от роскошной жизни и превратиться в скромного торговца тканями? Надо будет обязательно вытянуть из словоохотливой миссис Мёрфи что-нибудь еще о судьбе семьи Роан.

Наконец, они вышли на террасу. Дом нависал над ними мрачной громадой. Обогнув главный вход, миссис Мёрфи решительно направилась к западному крылу особняка. Дженнифер поспешила за ней. Они стояли у большой оранжереи. Стекла, заросшие слоем грязи, почти не пропускали свет. Через незапертую дверь они вошли внутрь. Растения в больших деревянных кадках давно засохли, и оранжерея представляла собой весьма жалкое зрелище. Порывшись в большом глиняном горшке, миссис Мёрфи вытащила большую связку ключей и открыла дверь, ведущую из оранжереи в темный коридор.

– На том конце террасы найдете маленькую беседку, – сказала она. – Можете там передохнуть, пока я протру пыль с картин. Кликну вас, когда все будет готово.

Объявив об этом, миссис Мёрфи скрылась в коридоре и заперла за собой дверь. Дженнифер, покружившись немного по коридору, вышла на воздух. Она надеялась, что это не очередная уловка миссис Мёрфи для того, чтобы не пускать ее в дом. Зачем ей это? – недоумевала девушка. Что плохого будет в том, что она осмотрит дом изнутри? Похоже, миссис Мёрфи любит напустить таинственность. Выдумала историю с приездом юристов из Дублина, чтобы сбить с толку миссис Филан... И призналась в этом без тени стыда, будто имела полное право морочить людям голову. Возможно, она поступила так, боясь соседских пересудов? В маленьких деревушках люди вечно подглядывают друг за другом. А миссис Мёрфи, похоже, не хочет считаться ни с чьим мнением. По непонятной причине она решила устроить в Дэррили-Хаус генеральную уборку и не желает, чтобы соседки совали нос в ее дела.

Прогуливаясь по террасе, Дженнифер смотрела на спокойную гладь озера. Она представляла, как по воде скользят прогулочные лодки и яхты со знатными господами и дамами на борту. Неужели Роаны действительно принимали у себя даже особ королевской крови? В безмятежные годы начала века такое было вполне возможным, рассуждала девушка. А потом их сыновья были убиты... в том числе и Мартин, во всяком случае, так считает миссис Мёрфи. Хотя в 1914 году он еще не достиг возраста, когда берут в армию. Странно. Может, он попал в действующую армию в самом конце войны, приписав себе год или два? А потом был ранен. Родным сообщили, что Мартин пропал без вести или погиб. А тем временем он где-то скрывался?

Звучит не слишком убедительно. Во всяком случае, это никак не объясняет, почему отец все-таки решил отказаться от своего родового имени.

– Теперь можете войти, мисс! – позвала миссис Мёрфи из оранжереи. – Я, правда, не успела прибраться как следует, – продолжала она, ведя девушку вниз по коридору. – Всего лишь смахнула пыль с картин в галерее. В столовой есть еще картины, но там очень уж темно – окна заколочены. У меня уйдет целый день на то, чтобы их открыть. Не трогайте перила! – предупредила пожилая женщина, когда они начали подниматься по лестнице. – Опасно это! Они давно сгнили дотла.

Когда они достигли коридора, ведущего к картинной галерее, миссис Мёрфи цепко ухватила руку Дженнифер со словами:

– Держитесь поближе ко мне, мисс, не отходите ни на шаг. Иначе сквозь пол провалитесь. Доски съели жучки, одна труха осталась.

Дженнифер казалось, что она сгущает краски. Верно, что пол в коридоре был старым и потертым, но он казался девушке вполне безопасным. Впрочем, как и перила лестницы. Однако Дженнифер вела себя как ей было приказано, держась поближе к миссис Мёрфи.

Коридор оказался невероятно длинным. По одну руку – череда больших окон, откуда открывался вид на озеро, по другую – сплошные двери, ведущие, как предположила Дженнифер, в спальни. Когда они проходили по коридору, девушка могла поклясться, что за их спинами приоткрылась одна из дверей. До ее ушей донесся едва слышный скрип. Она украдкой обернулась, но не заметила ничего необычного, лишь услышала, как щелкнул запираемый засов.

– Что за шум? – резко спросила Дженнифер, замерев на месте.

Миссис Мёрфи еще крепче сжала руку девушки и потянула ее за собой:

– Не пугайтесь, милая. Должно быть, где-то ставня хлопнула. Здесь такой сквозняк...

Нет, сквозняк здесь ни при чем, подумала Дженнифер, вспоминая фигуру на лестничной клетке, которую она видела несколько дней назад. Конн уверял, что это была миссис Мёрфи. Но эта тощая фигура совсем не была похожа на толстушку миссис Мёрфи! Девушка не могла так сильно ошибиться. К тому же она уже успела спросить у миссис Мёрфи, убиралась ли та в Дэррили-Хаус в тот злополучный день. Оказалось – нет.

Коридор сворачивал направо и переходил в обширную галерею. Холодный белый свет, лившийся из окон, озарял небольшую коллекцию картин, висевших на стене. В основном это были полотна художников викторианской эпохи – Алма-Тадема, Лэйтон, Ландсирс. Но девушка не заметила средни них ни одного семейного портрета.

– Портреты висят в столовой, – суховато заявила миссис Мёрфи и поджала губы, давая понять, что не намерена сегодня открывать для непрошеной гостьи злополучную столовую. – Обратно мы пойдем этим путем, – объявила она и повела Дженнифер по запасной лестнице вниз. Им пришлось пройти еще три темных коридора, прежде чем они добрались до оранжереи. Девушка постаралась запомнить, куда миссис Мёрфи спрятала ключи. Она обязательно вернется в Дэррили-Хаус уже в одиночку и тогда уже обязательно рассмотрит семейные портреты в столовой, решила про себя Дженнифер. Даже если ей придется пробраться в поместье ночью и разглядывать картины при свете фонарика. Миссис Мёрфи, как видно, не лучший гид по Дэррили-Хаус. Мысль о возможности пробраться сюда одной нравилась Дженнифер все больше. На какой-то миг она вспомнила скрипнувшую дверь в коридоре наверху. Какая тайна скрывалась за ней? Но потом девушка выбросила все это из головы. Если в доме есть пара или тройка призраков – тем лучше, – заявила себе Дженнифер с отвагой человека, никогда не верившего в привидения.

На обратном пути миссис Мёрфи снова пустилась в воспоминания. На этот раз она увлеклась рассказом о своих детях.

– Трое мальчиков у меня и две девочки, – сказала она и принялась подробнейшим образом описывать своих детей, дотошно вспоминая об их школьных успехах, браках, нынешних обстоятельствах жизни.

Двое из них переехали в Америку, двое жили в Лондоне. А Эджи, любимая дочка миссис Мёрфи, вышла замуж за булочника и жила в Галвэе.

– Я часто с ней вижусь, – с гордостью призналась женщина, – и с ее прелестными детишками. Их у нее шестеро. – И принялась описывать всех своих внуков по очереди, пока Дженнифер не перебила ее. – Сыновья миссис Роан погибли во время Первой мировой войны? – напрямую спросила она. От неожиданности миссис Мёрфи замерла на полуслове, но через минуту ответила:

– Да, Джона и Джеффри на этой войне убили.

– А Мартина?

Миссис Мёрфи долго смотрела вдаль невидящим взором, точно пытаясь вспомнить о событиях давно минувшего времени.

– Нет, он смерть принял позже, в «темные времена». Кто-то мне говорил, что это был несчастный случай. Сама-то я толком ничего не знаю. В то время я жила в Америке. Я там шесть лет проработала прислугой. Вернулась сюда с большим приданым.

– Несчастный случай? – выдохнула девушка. – Какой несчастный случай?

Миссис Мёрфи только покачала в ответ головой:

– Не знаю, мисс. Меня-то здесь не было, я уже говорила. Но вообще-то он много своей матери горя принес, мастер Мартин. Стал позором семьи...

– Каким образом? – Голос Дженнифер осип от волнения.

Взгляд миссис Мёрфи казался совсем отрешенным.

– Есть вещи, о которых лучше всего скорее позабыть, – сухо ответила пожилая женщина. – Уж сорок с лишним лет прошло. Даже если бы мне пришлось сидеть в этой лодке всю ночь напролет и рассказывать о тех временах, вы бы мало что поняли, мисс. Да и какое вам дело до этого?

– Ну, знаете, мне захотелось побольше узнать о тех, кто жил в доме, – нашлась девушка. – И потом, вы сами начали рассказывать мне о Роанах по пути в Дэррили-Хаус сегодня днем, помните?

– Ах да, конечно. Чудесные были деньки! – согласилась миссис Мёрфи. У бортика лодки из воды выпрыгнула рыба и плюхнулась обратно с громким плеском. – Нет, видали! – воскликнула пожилая женщина, тыча пальцем в то место, где она исчезла. – Громадный лосось! Непременно попросите мистера О'Кэррола свозить вас на рыбалку, мисс.