2005 ru ru Black Jack FB Tools 2006-02-13 OCR LitPortal 92B9A721-BAC7-441D-82C5-6BDC0275E6C6 1.0 Калинина Д. Зонтик для дельфина: Роман ЭКСМО-Пресс М. 2005 5-699-13058-6

Дарья КАЛИНИНА

ЗОНТИК ДЛЯ ДЕЛЬФИНА

Ночь в дельфинарии самое спокойное время суток.

Ушли веселые толпы гомонящих ребятишек, их вечно чем-то озабоченные родители и влюбленные парочки, случайно забредшие посмотреть на шоу в поиске развлечений. После того как, покормив артистов мелкой рыбой, из дельфинария уйдут все другие работники, Галя любила тихо поплавать вдоль борта бассейна вместе с Леной. Это было самое приятное за весь день. Можно без помех пообщаться, пошутить и поиграть в воде, как хотела душа.

Но сегодня общение не заладилось. Галя сразу поняла, что с ее подругой что-то не так. Обычно веселая и большая любительница шуток, Ленка сегодня совершенно не реагировала ни на какие заигрывания. Она была целиком погружена в свои мысли и выглядела рассеянной. Галя уже несколько раз подплывала к ней, тревожно тыкаясь в ее ногу, но Лена даже не стала спускаться в бассейн. Она так и сидела на бортике, думая о чем-то своем. В конце концов Гале это надоело. Она сильно шлепнула по воде хвостом, обдав Лену целым фонтаном брызг.

«Надеюсь, хоть это заставит тебя посмотреть на меня!» — читалось на ее забавной мордочке и в смеющихся глазах, когда она смотрела из воды на свою подругу.

Да, Галя была дельфином. Верней, трехлетней самкой афалины. И сейчас она решительно не понимала, что же происходит с ее тренером и ближайшей подругой. Если Лена осталась в дельфинарии на ночь, то зачем сделала это тайно? Она спокойно могла остаться, как делала это уже неоднократно. Но сегодня Галя видела, как Лена сначала на глазах у всех людей ушла из дельфинария, а потом вернулась через окно и спряталась в своей раздевалке, переждав, пока все остальные сотрудники удалятся. Дельфин решила, что это какая-то особенная игра, и приготовилась весело провести время. Но сейчас ей стало совершенно ясно, что Лена играть не хотела. Выйдя из своей раздевалки, она рассеянно погладила дельфина, а потом села возле бассейна, но таким образом, чтобы ее не было видно от входа. Это Галя тоже быстро поняла. И это ей почему-то совсем не понравилось. Она решительно выпрыгнула из воды, показывая, что все же не прочь повеселиться. А там, глядишь, и настроение улучшится.

— Тише, Галя, — только и произнесла в ответ Лена. — Поверь, сегодня нам, похоже, будет не до игр.

Это признание заставило Галю опешить. Как это не до игр? Да что же это такое могло стрястись с ее подругой, если ей не до игр? Она заболела? Но Лена выглядела вполне здоровой, только печальной. И вдруг она подняла голову и насторожилась. Галя тоже замерла. В дельфинарии был кто-то чужой. Это было ясно. И этот чужой приближался к бассейну с дельфинами. Остальные животные тоже его увидели и заинтересовались. Нарастающую тревогу Галя пока что держала при себе, чтобы не пугать остальных. Наконец тот человек подошел к бассейну. Это был взрослый самец, очень крупный и агрессивный. Это Галя почувствовала сразу же.

— Значит, ты все же решился и пришел? — внезапно произнесла Лена, вставая из своего укрытия. — Разве я тебя не предупреждала, чтобы ты этого не делал?

Галя тут же почувствовала волны страха и неуверенности, которые исходили от ее подруги, хотя внешне та выглядела совершенно невозмутимо. Но дельфина обмануть трудней, чем человека. И Галя заволновалась еще больше.

— Уходи! — велела тем временем Лена, обращаясь к незнакомцу. — Сейчас тут будет милиция.

— Не смеши меня! — ответил ей низким голосом мужчина. — Ты никогда в жизни не стала бы впутывать в это дело милицию. Это в первую очередь не в твоих интересах. И не в интересах твоего драгоценного дельфина. Ты же понимаешь, что с ним будет, если твоя самка попадет в руки людей, не представляющих, как о ней следует заботиться.

— Я тебе сказала, чтобы ты оставил нас в покое! — произнесла Лена, и в ее голосе прозвучало отчаяние. — Не доводи меня! Ты знаешь, я ведь могу и укусить!

— Знаю, — ответил мужчина. — И приму меры.

— Я тоже приняла меры! — воскликнула Лена.

— И какие же? — ехидно спросил мужчина. — Что ты можешь знать?

И, с притворной грустью вздохнув, он произнес:

— Поверь, ты просто не оставила мне выбора.

В его руках что-то мелькнуло, потом раздался хлопок, и Лена внезапно упала на кафельный пол. Дельфины поняли, что случилось что-то страшное и даже ужасное, и закричали. Незнакомец тем временем деловито подошел к Лене, потрогал ее шею, проверяя, есть ли пульс. А потом выпрямился и устремил взгляд на Галю.

Та, увидев его внимание к себе, поспешно отплыла подальше от страшного человека.

— Не бойся, девочка, — притворно-ласковым голосом произнес незнакомец. — Тебя я не трону. Ты мне нужна живой.

И на его губах заиграла улыбка, показавшаяся Гале просто отвратительной.

Глава 1

Мариша уже двадцать минут дожидалась Инну со Степкой возле их дома. Они договаривались поехать сегодня развлекаться. Степка уже достаточно вырос, чтобы понимать, как это приятно иногда выбраться из своего двора и из своей песочницы, чтобы отправиться в город или даже куда-нибудь подальше. Но на сегодня у них было запланировано катание на дельфинах. Эта мысль появилась у Мариши, когда она узнала, что ее одноклассница работает в городском дельфинарии и может без проблем и лишних просьб устроить такое катание.

— Только приезжайте до начала первого выступления, — предупредила она Маришу. — Потому что потом будет слишком суетно.

И вот теперь Мариша нервничала. Времени до назначенного срока оставалось в обрез, а Инна уже третий раз за последнюю четверть часа обещала выйти буквально через минуту, но все задерживалась. А тут еще эта несносная кефирно-яблочная диета, которой она придерживалась уже целые сутки, а точнее двадцать шесть часов и сорок две минуты. Мариша посмотрела на часы, в досаде прицокнула языком и снова схватилась за свою «Нокию».

— Вы идете? — металлическим голосом поинтересовалась она у Инны.

— Подожди буквально минуточку! — простонала подруга. — Уже идем.

— Ну что у тебя там еще случилось? — закричала Мариша. — Какую еще минуточку?! И так безбожно опаздываем!

Инна не ответила, потому что в это время в квартире раздался страшный грохот, а следом за ним детский рев. Инна вскрикнула и бросила трубку. Мариша сделала несколько глубоких вдохов, смирилась с мыслью, что они уже опоздали, и неожиданно успокоилась. В конце концов, чего волноваться из-за пустяков? Что, последний раз они куда-то едут? Минут через двадцать, когда Мариша уже вполне безмятежно созерцала резвящихся на асфальте под весенним солнышком рыжих котяток, из дома выскочила Инна, волоча за руку неохотно перебирающего ногами сына.

Одет был Степка, мягко говоря, странно. На нем были клетчатые штанишки, из которых он уже явно вырос, на ногах резиновые сапоги, хотя весна выдалась на редкость сухой и во всем городе не было ни одной лужи.

На голове у него красовалась щегольская кожаная кепочка с таким огромным козырьком, что ветер поминутно заламывал ее и сдувал с головы мальчишки. А вместо куртки на Степке был надет длинный дождевик.

— Чего задержались? — спросила Мариша, высунувшись в окошко.

— Степка перевернул на себя кастрюлю с киселем.

Пришлось переодеваться, — ответила запыхавшаяся Инна, вталкивая отпрыска в машину и залезая следом за ним. — А перед этим устроил скандал, что пойдет только в резиновых сапогах и дождевике. Ему, видите ли, кажется, что в бассейне будет сыро.

— Так ты промокнуть боишься? — догадалась Мариша, обращаясь к Степке.

Тот молча кивнул и зыркиул на Инну. Та демонстративно смотрела в другую сторону.

— А перед этим он уронил на свой праздничный костюмчик кашу, которую я ему сварила, — каким-то бесцветным голосом произнесла она, все еще делая вид, что интересуется видом из окна Маришиной машины. — А потом я не смогла найти никаких его вещей.

Их все постирала и куда-то запрятала Анна Семеновна.

А потом, когда я все-таки чудом нашла какие-то сносные штаны, он в них сел на банан, который сам же и забыл на стуле. А когда я нашла еще какие-то его вещи и мы переоделись еще раз, то ты позвонила, а Степка в это время пошел на кухню и уронил на себя кастрюлю с киселем.

— И не обжегся? — спросила Мариша, покосившись на Степку, сидевшего явно без признаков ожогов.

— Кисель уже остыл к этому времени, — хмуро ответила Инна, которая тоже сидела на той же диете, что и Мариша, и ровно столько же времени и потому находилась в таком же раздраженном настроении. — Да и вылилось все в основном на пол. Я там так все и оставила. Сил уже не было убираться.

— А где ваша Анна Семеновна?

Анной Семеновной звали няню малыша и единственного человека, кто хоть как-то умел справляться с ходячим несчастьем, которое росло у Бритого и Инны вместо сына.

— Ей с утра понадобилось в аптеку, — сказала Инна. — А потом еще куда-то. Так что она придет домой только часа через два.

И, представив себе, что скажет ей строгая Анна Семеновна, обнаружив на кухне разлитый и уже начинающий подсыхать малиновый кисель, Инна помрачнела еще больше.

— А когда я дала ему подзатыльник, то он пнул меня ногой, — пожаловалась она Марише. — И мы с ним в итоге немножко подрались. Теперь ты понимаешь, почему я попросила тебя отвезти нас? Я просто после таких сборов не рискую сесть за руль. Руки трясутся.

— Если Степан так плохо себя вел, может быть, не брать его развлекаться? — серьезно спросила Мариша.

На нее немедленно уставились две пары одинаковых удивленных глаз матери и сына.

— Кто плохо себя вел? — с искренним недоумением поинтересовалась у нее Инна. — Ты это про Степку?

Да ты что! Это еще было чудесное утро! Обычно все бывает гораздо хуже. Подумаешь, кисель! В конце концов, это не жирный суп-харчо на нашем белом ковре в гостиной.

— И я же не специально перевернул кисель, — пояснил Марише Степан. — Просто у меня руки из попы растут. Мама всегда так говорит.

— Что верно, то верно, — вздохнула Инна. — Это у него наследственное. Но теперь ничего уж не поделаешь. Поехали, Мариша. Катания на дельфине, я так понимаю, отменяются. Но все равно нужно поторопиться. Хоть представление увидим.

— Да, поехали, а то за разговорами ведь и на само представление опоздаем, — рассудительно заметил Степка и внимательно уставился в окно.

Но, подъехав к дельфинарию, подруги заметили, что там происходит что-то неладное. Вокруг него толпились люди, а внутрь никого не пускали.

— В чем дело? — спросила Мариша, первой выбравшись из машины.

— Никого не пускают, — ответил ей какой-то взлохмаченный папаша, держа за руки двух своих близнецов, одетых в симпатичные голубенькие шапочки с торчащими на них белыми заячьими ушками. — Говорят, что утреннее представление будет перенесено на час в связи с какими-то чрезвычайными обстоятельствами. Но сдается мне, что его вовсе отменят. Потому что предлагают сдавать билеты обратно в кассу.

Из всей информации Мариша вычленила только тот факт, что представление перенесено на более позднее время, а следовательно, они с Инной не опоздали и есть вероятность, что Степка все же покатается на дельфине. Возликовав, Мариша схватилась за свою мобильную трубку и набрала номер Ленки — той самой своей школьной подруги, к которой они и притащили Степку. Сначала никто долго не хотел брать в руки трубку.

Мариша уже начала думать, что Ленка сейчас плещется где-нибудь в бассейне вместе с дельфинами, устраняя эти самые чрезвычайные обстоятельства, из-за которых их не пустили в дельфинарий, но тут трубку взяли.

— Слушаю! — произнес хрипловатый мужской голос.

От удивления Мариша отключилась. Насколько она сумела заключить из общения с Ленкой, к своему мобильнику Маришина бывшая одноклассница относилась весьма трепетно. И никому, а тем более лицам противоположного пола его трогать не разрешалось. Мало ли что они там могут услышать. Поэтому-то сейчас Мариша и удивилась. Но на этом странности не закончились. Пока Мариша недоуменно разглядывала свою «Нокию», словно она могла дать ей ответ, трубка у нее в руках разразилась веселенькой полькой, выбранной Маришей в качестве звонка.

— Вы только что звонили по этому телефону Елене Станиславовне? — поинтересовался у Мариши тот же мужской голос и сразу же добавил, чтобы отрезать Марише возможность соврать:

— Ваш телефон высветился у нее на экране.

— Э-э-э, — промямлила припертая к стенке Мариша. — Да, звонила. А вы кто такой? Почему вы меня допрашиваете?

— Что вы от нее хотели? — поинтересовался голос, игнорируя Маришин вопрос.

— А вам какое дело? — окрысилась на него Мариша. — Дело у меня к Лене. К ней я и явилась. Вам-то что?

— Ничего, просто Елена сейчас подойти не может, — миролюбиво произнес мужчина. — Но если вы с ней договаривались о встрече, то можете пройти внутрь.

Я открою вам служебную дверь. Знаете, где она находится?

— Хорошо, — обрадовалась Мариша. — Знаю. И уже иду!

Быстро предупредив Инну, чтобы была в любую минуту готова тащить Степку кататься на дельфинах, Мариша пошла к служебному входу. Обогнув угол, она подошла к двери, возле которой уже стоял невысокий, но плечистый мужчина с короткой стрижкой темно-русых волос и с родинкой возле левой брови. Выглядел он вполне безмятежным. Но что-то в нем было такое неуловимое, что все-таки заставило Маришу насторожиться. Она уже хотела спросить, а где же все-таки Лена, как мужчина вытащил служебное удостоверение.

— Капитан Дубов, — представился он Марише. — Уголовный розыск. Пройдемте со мной.

— О! — только и сумела выдохнуть Мариша. — Куда мне нужно идти?

— Идемте, идемте, — поторопил ее капитан. — И не смотрите по сторонам.

Сделав это странное замечание, он провел Маришу внутрь и запустил в какое-то подсобное помещение, где хранились блестящие надувные мячи, какие-то канаты с привязанными к ним разноцветными буйками и еще куча всевозможных вещей, необходимых для театрализованного представления. С трудом найдя свободное местечко, капитан Дубов предложил Марише сесть. Сам он остался стоять, пристально рассматривая девушку. В конце концов его бесцеремонность Марише надоела.

— Вы на мне дыру прожжете, — рискнула она заметить капитану.

— Ой, простите, — вроде бы смутился капитан. — Как вас зовут?

Мариша представилась.

— Простите, что я так на вас уставился, просто редко приходится видеть таких красивых девушек, — сказал ей капитан и замолчал.

— Спасибо, — скромно потупившись, ответила Мариша.

Так как капитан продолжал молчать, то она решила взять инициативу в свои руки.

— А что тут у вас случилось? — спросила она.

— С чего вы взяли, что тут что-то случилось? — немедленно оживился капитан и даже посмотрел на Маришу с подозрением.

Удивившись про себя туповатости некоторых сотрудников уголовного розыска, Мариша тем не менее вежливо объяснила Дубову, почему она чувствует неладное.

— Представление отложено, внутрь никого не пускают, а вместо Ленки к ее трубке подошли вы — сотрудник уголовного розыска. Много ума не нужно, чтобы сообразить — в дельфинарии что-то произошло.

— Да, да, — кивнул Дубов и тут же спросил:

— В каких отношениях вы были с Еленой Станиславовной?

— В обычных, — пожала плечами Мариша. — В приятельских, даже скорей в дружеских. А что?

— Значит, вы знали Елену Станиславовну достаточно хорошо? — осведомился у нее капитан, не отвечая на вопрос.

— Ну не так чтобы очень, — с раздражением ответила Мариша. — В школе вместе учились. И потом иногда встречались. Но после школы это как-то получалось не очень часто.

— А в последнее время вы с ней встречались? — поинтересовался у нее капитан.

— Вчера разговаривали, — ответила Мариша, и только тут до нее дошло, что капитан говорит о Ленке как бы в прошедшем времени.

Мариша похолодела и с ужасом уставилась на капитана.

— И о чем вы с ней разговаривали? — продолжал любопытствовать капитан, не обращая внимания на странное выражение лица Мариши. — Она вам не жаловалась на кого-то или на что-то? Не была ли она испугана? Может быть, просила помощи? Или утверждала, что ей угрожают?

— Что случилось? — прошептала Мариша вместо ответа. — Что случилось с Ленкой?

И так как капитан молчал, то она быстро добавила:

— Ни слова вам больше не скажу, пока не объясните мне, что тут случилось!

Дубов оценивающе посмотрел на Маришу, понял, что она способна сдержать свое слово, вздохнул и произнес:

— Вы только не волнуйтесь, но вашу подругу убили.

Так как Мариша молчала, в обморок падать вроде бы не собиралась и в истерике не билась, капитан приободрился и добавил:

— Поэтому я был бы вам очень признателен за любые сведения о вашей подруге.

— Мы с Ленкой никогда не были подругами, — покачала головой Мариша.

— Минуточку, — растерялся капитан. — Но вы же сами только что сказали, что были с покойной в дружеских отношениях.

— Были, сказала, — кивнула Мариша. — Но быть подругами и быть в дружеских отношениях — это совсем разные вещи. Говоря, что я была с Леной в дружеских отношениях, я хотела сказать, что она была мне симпатична как человек. Но подругами, близкими подругами, мы с ней никогда не были. Никаких там задушевных разговоров не вели, маленьких тайн и больших секретов друг другу не поверяли. Понимаете?

— Чем больше я общаюсь с женщинами, тем меньше их понимаю, — туманно ответил капитан. — Но что-то вы ведь должны были знать про свою бывшую одноклассницу?

— Что я знаю про Лену? — задумалась Мариша. — Хм…

Несколько минут она размышляла, а потом начала рассказывать.

— Ленка пришла в нашу школу то ли в третьем, то ли в четвертом классе. Она вместе с родителями переехала из какого-то другого города. Я теперь уже не помню, откуда именно.

— Но почему они переехали? — спросил Дубов.

— У Лены тут жила бабушка. Они к ней и переехали. Кажется, старушка и до сих пор жива, — ответила Мариша. — А вот Ленины родители уже умерли.

— А с кем жила Елена?

— Насколько я знаю, жила она одна, — пожала плечами Мариша. — Мужа у нее не было. Мужчины, конечно, были, но жила Ленка все равно одна.

— Почему?

— Откуда я знаю! — возмутилась Мариша. — Нравилось ей так. Или мужчина подходящий не встретился. Я ее не расспрашивала.

— Но в гостях у нее были?

— Была, и даже не так давно, мы с ней случайно столкнулись на улице, — кивнула Мариша. — Я заезжала к своей маме, она живет возле моей бывшей школы.

И там я встретила Ленку. Вот она и затащила меня к себе, пить кофе. Тогда я и поняла, что Ленка живет без мужика и вообще одна. Кстати, у нее же была собака!

Такой миленький карликовый пинчер. Совсем кроха.

Ножки не толще спичек. Обычно у пинчеров бывает склочный характер, но Гошка — сущий ангел.

— О собаке потом, — распорядился капитан.

— Как это потом? — возмутилась Мариша. — Бедная собачка, кто же о ней теперь позаботится? Она же с голоду околеет!

— Судьбу собачки решим потом, — осадил Маришу капитан. — А сейчас я вас попрошу вспомнить, и как можно детальней, ваш последний разговор с покойной.

Попытайтесь сосредоточиться на мелочах. Подумайте, не показалось ли вам в разговоре с ней что-то странным или нелогичным. Может быть, как я уже спрашивал, она вам на кого-то жаловалась? Или была напугана?

— Ничего такого не было, — покачала головой Мариша. — Мы с ней вчера разговаривали всего несколько минут. Было где-то около одиннадцати утра. Она мне только сказала, что я завтра, то есть уже сегодня, могу привести на выступление еще одну свою подругу с ребенком. Вот мы и приехали. Больше мы с Леной ни о чем вчера не говорили. Она торопилась, у нее должно было начаться выступление. А до него она хотела еще успеть сделать кучу дел. Так что при всем желании пооткровенничать со мной времени у нее не было.

— Ну хорошо, а в тот раз, когда вы были у нее в гостях? — спросил Дубов. — Неужели она вам ничего не рассказывала о своей жизни?

— Почему же? Рассказывала, конечно, — кивнула Мариша. — Но ничего особенного. Сказала, что родители умерли. Бабушка живет отдельно. А самой Лене очень нравится ее работа в дельфинарии. Она уже тогда работала тут. Про своего мужчину она тоже что-то рассказывала. Но я так поняла, что он женат.

— А как его звали? — мигом насторожился капитан.

— Сейчас постараюсь вспомнить, — нахмурилась Мариша и в самом деле начала изо всех сил вспоминать. — Да, конечно! Леня!

— Что? — немного удивленно откликнулся капитан.

— А?! — не поняла Мариша.

— Вы меня позвали, — пояснил ей капитан.

— Я вас не звала, — отказалась Мариша.

— Ну как же, вы воскликнули: «Леня!» — не поверил ей капитан.

— Да, точно, — кивнула Мариша. — Только я вас не звала, я просто вспомнила, как звали любовника Лены.

— Леня? — переспросил у нее капитан.

— Да, я, помню, еще удивилась сходству имен. Лена и Леня.

— А фамилия?

— Чья? — удивилась Мариша.

— Этого Лени! — рявкнул капитан.

— Откуда я знаю его фамилию? — обиделась Мариша. — Сами подумайте, вижу свою одноклассницу впервые после долгого перерыва, захожу к ней на чашку кофе. Ну с какой стати мне было у нее выспрашивать фамилию ее любовника? К чему она мне?

— Но что-то же вам про него Лена рассказывала.

Где работает, где живет.

— Рассказывала, — кивнула Мариша. — Но не его анкетные данные. Сказала, что он щедрый. Показывала мне его подарки, которые он ей делал. В общем-то, ничего особенного. Не очень дорогие духи, чулочки, кофточка, туфли. Так что я еще тогда подумала, что любовник у Ленки не из самых богатых. К тому же машина у него была, но сломанная, и стояла в ремонте. Лена еще жаловалась, что скоро летний сезон начнется, хорошо бы за город поездить, а не на чем. У Лени все никак руки не дойдут, чтобы машину сделать. Потом рассказывала, что они с этим Леонидом ездили в прошлом году куда-то на море.

В это время в комнатушку заглянул еще один мужчина.

— Ты тут долго? — спросил он у Дубова.

— Сейчас, Серега, — ответил тот.

— Мы там кое-что нашли, — сказал ему мужчина и исчез, успев кинуть на Маришу пристальный взгляд.

— Так что там дальше? — спросил у Мариши Дубов.

— Да, в общем-то, это и все, что я знаю про Ленку, — сказала Мариша.

— Ну, хорошо, — кивнул капитан. — Но если вы что-нибудь сумеете вспомнить о вашей знакомой еще, то можете позвонить мне вот по этому телефону.

И он протянул Марише белую визитку, на которой без всяких затей было указано его имя, фамилия, должность и номера телефонов.

— Сейчас я вам напишу номер моего мобильного телефона, — сказал Дубов и от руки шариковой ручкой нацарапал на визитке два номера.

Один был прямой, другой принадлежал «МТС». После этого капитан торжественно вручил Марише визитку и произнес:

— Можете идти, больше я вас не задерживаю.

— Ну нет! — возмутилась девушка в ответ. — Пока вы мне не скажете, что случилось с Ленкой, я никуда не уйду. Где ее тело?

— Тело уже увезли, — терпеливо объяснил ей капитан. — А подробности я вам, пока ведется следствие, рассказать не могу. Единственное, что я вам советую, — уезжайте домой. Представлений сегодня точно не будет.

— Но вы же сказали, что тело уже увезли, — пробормотала Мариша. — Или сотрудники в таком шоке, что не могут работать?

— Дело не только в этом, — неохотно произнес Дубов. — Хотя стресс для людей, а главное, для животных велик. Но представление отменили не поэтому.

— А почему?

— Пропал один из дельфинов, — хмуро отозвался Дубов. — Как раз тот самый, с которым работала ваша подруга.

— Галя?! — ахнула Мариша. — Галя пропала? Но как? Куда? Как это вообще возможно, украсть дельфина? Что, в дельфинарии нет охраны?

— Этой ночью дежурил только один человек, — ответил капитан. — Он и поднял тревогу.

После этого капитан окончательно потерял всякое желание беседовать с Маришей и буквально выставил ее вон из дельфинария. Все попытки Мариши разговорить его, пока они двигались к дверям, потерпели полный крах.

— Возмутительно! — обиделась на Дубова Мариша, оставшись одна на улице, перед захлопнувшейся перед ее носом дверью.

Но обижайся, не обижайся, а делать было нечего.

И Марише пришлось вернуться к нетерпеливо поджидающим ее Инне и Степке.

— Кино не будет! — мрачно сообщила им Мариша. — Можем ехать домой.

— Почему? — заканючил Степка.

— Дельфины заболели, — объяснила ему Мариша. — Карантин у них.

— Ветрянкой? — деловито осведомился Степка, недавно перенесший эту болезнь. — К ним доктора вызвали? Уколы им колют?

— Конечно, — кивнула Мариша.

— А куда? — с любопытством спросил мальчик. — У них же нет попы.

Вопрос Степки поставил в тупик даже Маришу, которая обычно за словом в карман не лезла.

— Слушай, — нашлась она наконец, — давай я куплю тебе мороженое, только ты его съешь в машине. А то на улице еще прохладно.

На мороженое Степка согласился с великой охотой. Идею съесть его в машине тоже одобрил.

— Он тебе заляпает весь салон, — рискнула заметить Инна, молча наблюдая за своим сыночком, который с жадностью вгрызался в белую нежную массу, морщась от удовольствия.

— Неважно, — махнула рукой Мариша. — Просто не хотела, чтобы он слышал, что я тебе сейчас скажу.

— Я так и поняла, — кивнула Инна. — Говори, что случилось?

— Ленку убили, — сказала Мариша. — Со мной только что беседовал мент, которому, похоже, доверили расследовать это дело.

— Ну и как он тебе показался? Компетентный? — поинтересовалась Инна, никогда не видевшая Ленку раньше.

— Сначала он мне показался очень даже симпатичным. Но на поверку оказался тем еще жуком! Все у меня выспросил, а когда я начала задавать вопросы, что да как, просто выставил меня на улицу.

— Так это их обычная практика, — пожала плечами Инна. — Тебе ли не знать? И что же тебе все-таки удалось у него узнать?

Мариша вкратце пересказала.

— Не густо, — заметила Инна. — Значит, чтобы не оставаться в неведении, сделаем так. Я сейчас сама иду в дельфинарий. И пусть только этот Дубов попробует от меня так же легко избавиться, как от тебя.

И Инна решительно зашагала в сторону дельфинария. Наглеть и рваться внутрь с парадного входа она не стала, а сразу же подгребла к служебному. Она рассуждала так: Дубов, скорей всего, не станет все время торчать у входа, у него найдутся дела и в других частях дельфинария. К тому же его призывали к себе его коллеги, нашедшие что-то интересное. Следовательно, Инне откроет кто-то из служителей.

— Конечно, было бы лучше, чтобы это оказался мужчина, — пробормотала Инна. — В стрессовых ситуациях их легче разговорить, чем женщин.

Конечно, Инна лукавила. Ей было легче разговорить мужчину в любой ситуации. Стоило повести плечом и изогнуть тщательно выщипанную в салоне соболиную бровь. И кто-то на небе услышал ее просьбу послать ей мужчину. Дверь открыл представитель мужского пола. Да еще какой! При виде этого атлетически сложенного красавца Инна даже временно забыла, что она замужем, имеет ребенка и вообще не склонна по складу своего характера бросаться на первого встречного самца.

— Привет! — озабоченно бросил ей красавец. — Проходи. Только не удивляйся, у нас тут такое творится!

Парень явно принял Инну за свою. Но девушка не стала переубеждать его, надеясь под маской «своей» выудить из красавчика побольше информации. Так пока она безропотно трусила следом за своим проводником.

— Я тебя что-то раньше у нас не видел, — сказал он ей внезапно.

— Потому что я новенькая, — пискнула Инна. — Пришла устраиваться на работу.

— Вот как? — вроде бы удивился парень.

Во всяком случае, он встал словно вкопанный и уже с интересом уставился на Инну.

— И кем, если не секрет, ты хочешь у нас работать? — спросил он. — Вроде бы все места у нас заняты.

— Меня Лена на свое место хотела предложить, — сказала Инна, понятия не имевшая, как называлась должность, которую занимала покойная Лена в дельфинарий. — Лена Круглова. Ты ее знаешь?

В ответ парень лишь вытаращил на Инну глаза и молча открывал и закрывал рот.

— Ну дела! — наконец произнес он. — Ленка что, собиралась увольняться от нас?

— Если она предлагала мне свое место, значит, да, — кивнула Инна.

— Что за чушь! — возмутился парень. — Ленка ничего такого мне не говорила. Да и кто мог бы ее заменить? У нее был хорошо отработанный номер. Дельфины ее знали и работали четко. И вдруг с бухты-барахты нового человека на свое место. Да чем оно ее не устраивало? Зарплата у нее была вполне приличная. Коллектив к ней относился хорошо.

— Значит, чем-то не устраивало, — туманно пояснила Инна. — Вероятно, интриги.

Кажется, она попала в цель. Парень перестал возмущаться. Снова застыл и задумался.

— — Да, понятно, — пробормотал он наконец. — Вот оно что Ленка удумала. Кстати, меня зовут Леонид, — вдруг решил он представиться Инне, а представившись, внимательно посмотрел, произвело ли на нее впечатление его имя.

Инне, в общем-то, было решительно все равно, как зовут красавца, но тем не менее она изобразила на лице радость.

— Так вы и есть Леня! — воскликнула она. — Мне Лена о вас много рассказывала.

Эта информация Леонида почему-то не порадовала. Он покраснел до кончиков своих божественных ушей, начал переминаться с ноги на ногу и смущенно пыхтеть. Инна терпеливо стояла рядом и ждала, когда ему надоест пыхтеть.

— Слушай, — наконец произнес парень. — Нам нужно с тобой поговорить с глазу на глаз прежде, чем я расскажу тебе, что у нас случилось.

И он, подхватив Инну под руку, стремительно потащил ее куда-то вперед, потом направо, а потом они оказались в крохотной комнатушке, на одной стене которой висело зеркало, а три других стены занимали плакаты и календари с прыгающими, улыбающимися или просто резвящимися в воде дельфинами. Плотно прикрыв за собой дверь, Леонид повернулся к Инне. Глаза у парня блестели подозрительно ярко, и Инна даже на минуту заподозрила неладное. А именно, что Леонид затащил ее в эту комнатку с целью сексуальных домогательств. Но подозрения быстро развеялись. Потому что потом вдруг Леонид рухнул на пуфик, стоящий у двери довольно далеко от Инны, уткнулся руками в ладони и зарыдал навзрыд.

Глава 2

Честно говоря, в таком положении — наедине с рыдающим мужчиной в запертой тесной комнатушке — Инна была впервые. Инна огляделась по сторонам и не обнаружила даже умывальника, чтобы набрать холодной водички и от души плеснуть в Леонида. Авось бы успокоился. Но увы, воды не было. Валерьянки тоже.

И вообще ничего, что сгодилось бы в качестве успокоительного средства. Разве что увесистый черенок от старой деревянной швабры. Инна даже прикинула, не треснуть ли Леонида этой хреновиной по башке. Вот тогда бы он точно успокоился! Но, хорошенько подумав, решила, что это средство оставит на самый крайний случай. А пока она подошла к парню и принялась похлопывать его по плечу.

— Не стоит так убиваться, — попыталась она его утешить. — Все в жизни случается. Что ты так рыдаешь?

Тебя что, жена бросила?

— Ах, если бы! — непроизвольно вырвалось у Лени, и Инна насторожилась.

— Я хотел сказать, по сравнению с тем, что у нас случилось, это был бы пустяк, — быстро поправился Леонид. — Ты хоть знаешь, что случилось?

Инна знала, но все равно отрицательно помотала головой. Леонид сделал страшное лицо и свистящим шепотом, почему-то настороженно оглядываясь по сторонам, хотя в крохотной комнатушке вряд ли смог спрятаться или даже просто поместиться кто-то третий, произнес:

— Ленку-то убили!

Инна принялась изо всех сил изображать на лице недоверие, страх и даже ужас. Словом, все те чувства, которые, по ее мнению, она должна была испытать, впервые услышав про убийство своей знакомой.

— Не может быть! — произнесла она с чувством. — Кто? Кто это сделал?

— А я откуда знаю? — пробормотал Леня. — Ночью это случилось. В дельфинарии никого, кроме охранника, и не было. А сейчас у нас милиция работает. Понаехало их целая туча! Всюду ходят, расспрашивают, все вынюхивают. Слушай, ты ведь была Ленкиной подругой?

— Ну, в некотором смысле да, — кивнула Инна, решив не разочаровывать своего собеседника.

— Ясное дело, вы были подругами, раз она тебе про меня разболтала, — убежденно произнес Леонид. — Инна, будь человеком, не говори ментам, если речь зайдет обо мне, что мы с Ленкой вчера поцапались.

— А вы поцапались? — спросила Инна. — В самом деле? И почему?

— Да пустяки! — попытался отшутиться Леонид. — Милые бранятся — только тешатся.

— А все-таки? — настаивала Инна.

Леонид смутился и начал бормотать что-то невнятное. Инна молча слушала. И в конце концов из бормотания Леонида она уяснила для себя следующее. Леонид был женат. Но не это самое скверное. Хуже всего то, что женат он был на своей партнерше — Лизке. И уж самое плохое в данной ситуации было то, что Лизка недавно узнала о том, что ее муженек ей изменяет. Да не просто с кем-то на стороне, а с сотрудницей их же дружного и сплоченного коллектива. Попросту говоря, с Ленкой.

— Что она мне в тот раз устроила, просто страшно вспомнить! — поежился Леонид. — Грозилась выгнать из номера. И вообще лишить меня всех моих достоинств. Еле мы ее утихомирили. Пришлось мне, конечно, наврать Лизке с три короба. Чего я ей только не плел.

И что ее обманули, и что я люблю ее больше жизни, и что у Ленки есть хахаль на стороне, и я ее совершенно не интересую.

— А на самом деле ты жену не любишь? — спросила у него Инна.

Лицо Леонида приняло такое изумленное выражение, словно этот вопрос никогда раньше ему самому в голову не приходил. И теперь он искренне не знает, как на него ответить.

— Ну как сказать, — промямлил он наконец. — Когда мы женились, то мне казалось, что я ее люблю. Но скоро выяснилось, что характер у Лизки отвратительный. Такой характер из любого мужика полного импотента сделает. Чуть что — она мне истерики закатывает.

То от меня пахнет какими-то духами, то волос у меня чужой на рукаве, то шел от магазина до дома целых двадцать минут, хотя там идти всего десять. Так что в последнее время я от Лизки и ее истерик слегка подустал.

А тут Лена. Она была совсем другая. Мягкая, нежная и никогда не орала на меня. Честно говоря, ей вообще было плевать, сколько времени я трачу на то, чтобы дойти от ларька до дома.

— Так чего же ты не ушел от горластой и скандальной Лизки к замечательной Лене? — устало поинтересовалась у парня Инна, и так зная, что он сейчас ей скажет.

Все мужики, когда им задаешь этот вопрос, плетут примерно одно и то же. А на самом деле они просто трусы. И боятся сменить знакомое стойло на неизведанные просторы. Хотя на самом деле все всегда заканчивается тем, что их снова загоняют в другое стойло.

Но им-то это невдомек. Потому и трусят. Но, к удивлению Инны, Леонид внес что-то новенькое. Он снова начал бормотать и путаться. Но Инна поняла, что Лизка, являясь дочерью директора дельфинария, обладала практически неограниченной властью. Так что если Леонид хотел остаться на своем тепленьком местечке, то ему предлагалось жить с Лизкой и забыть про Лену. А Леониду очень нравилось выступать перед публикой. Так что альтернативы у него не было.

— Все ясно, — сказала наконец Инна. — И ты решил бросить Лену? Так?

— Нет, в том-то и дело, что не совсем, — покачал головой Леонид. — Мы только сделали вид, что порвали и даже не смотрим друг на друга. А на самом деле просто стали вести себя осторожней. И на работе не позволяли себе даже случайных взглядов. Чтобы Лизку не провоцировать. Она немного успокоилась, и мы с Леной снова начали встречаться. Только уже у нее дома.

— Милое дело, — хмыкнула Инна. — Ты обманывал свою жену с Ленкой. А теперь Лена мертва. И что ты хочешь в этой связи от меня?

— Не говори ментам, что мы с ней встречались, — попросил Леонид.

— Как это? — опешила Инна. — Ну, я не скажу, так другие ваши знакомые скажут.

— Они знают лишь то, что мы с Леной расстались уже почти три месяца назад, — сказал Леня. — А про то, что мы с ней снова начали встречаться, в дельфинарии не знает ни одна живая душа.

— И твоя жена тоже? — недоверчиво спросила у него Инна.

— Она в первую очередь! — живо воскликнул Леонид. — Уж я ее знаю. Если бы она знала, она бы нас с Леной на клочки порвала. Нет, Лиза ничего не знала о том, что я снова встречаюсь с Леной.

— Не очень-то порядочно с твоей стороны обманывать жену, — все же заметила ему Инна.

— Порядочно или нет, это уж мое дело, — надулся Леонид. — Так сделаешь, как я тебя просил?

— Хорошо, — кивнула Инна. — Но с одним условием.

— С каким?

— Я буду молчать про твои шашни с Леной, а ты взамен подробно рассказываешь мне все, что сам знаешь об убийстве твоей любовницы, — сказала ему Инна.

Минуту Леонид колебался.

— Хорошо, — наконец кивнул он. — Только я и сам мало что знаю.

— Рассказывай, что знаешь, — разрешила ему Инна. — А там посмотрим.

Леонид помолчал еще немного, собираясь с мыслями, а потом начал рассказывать.

— В общем, во всем виноват наш охранник Толя, — сказал он. — Наверное, он плохо проверил двери и окна после того, как все сотрудники ушли из дельфинария.

Потому что иначе совершенно непонятно, как убийца сумел проникнуть в закрытое со всех сторон здание.

— Ты говори по существу, — попросила у него Инна. — Слово в слово, как охранник рассказывал.

— Так я так и говорю, — кивнул Леонид. — Я ведь приехал еще до милиции и тоже успел побеседовать с Толей, потому и рассказываю, что он мне говорил. В общем, он говорит, что около полуночи кто-то неожиданно напал на него, когда он сидел у себя в будке.

— В будке? — удивилась Инна.

— Ну, это он так свое рабочее место называет, — сказал Леонид. — Над ним что-то вроде крыши сделано.

Там у охранников стул стоит, столик с чайником. А площадь, где они находятся, крохотная. Не повернуться. Вот они ее так и прозвали. Будка. Ну, одним словом, сидит он у себя в будке, варит себе кофе и вдруг слышит, что сзади кто-то дышит. Только хотел обернуться, как тот, кто стоял за его спиной, ударил его по голове и вырубил. Врачи это подтверждают. Удар нанесен так, что сам Толик бы не дотянулся. А еще они говорят, что ударили его каким-то тупым предметом и очень сильно.

Кость не проломлена, но крови много. Во всяком случае, когда охранник очнулся, было уже почти пять часов утра. Он с трудом поднялся и сразу же, еще не вызывая милиции, поплелся проверить, что же все-таки случилось. Ну и очень скоро обнаружил у бассейна мертвую Лену. Пытался сначала связаться с директором, но не получилось. Тот на юге отдыхает, до него не дозвониться. Когда Толик это сообразил, то позвонил Александру Евгеньевичу.

— А он кто?

— Заместитель директора, — объяснил Толя.

— В отсутствие директора его замещает не дочь, а какой-то заместитель? — поинтересовалась Инна.

— Так Лизка в хозяйственных делах не шарит, — простодушно объяснил Инне Леонид. — Она же артистка. А Александр Евгеньевич — бывший хозяйственник. Он у нас порядок и навел. Ну вот, он приехал, велел вызвать милицию и заодно проверить, не случилось ли еще чего-нибудь, пока Толик валялся без сознания у себя возле будки. Ну, к этому времени и другие сотрудники приехали. Кинулись проверять. Вроде бы ничего, а потом хватились пропавшего дельфина.

— Чего? — переспросила Инна, подумав, что ослышалась.

Впопыхах Мариша забыла ей рассказать про похищение Ленкиного дельфина.

— Ты шутишь?

— Какие уж тут шуточки, — вздохнул Леонид. — Как есть, так и говорю. Хватились мы пропавшего дельфина только перед приездом милиции.

— Дельфина? — продолжала недоумевать Инка. — Пропавшего? Ты что хочешь сказать, что ночью кто-то убил Лену и украл из бассейна дельфина?

— Вот именно, — кивнул Леонид. — Трудно же до тебя доходит, подруга. И причем похитили не какого-нибудь там дельфина, а Галю. Дельфиниху, с которой Лена работала. И которую к нам именно Лена и привезла.

— Минуточку, — остановила его Инна. — Ты хочешь сказать, что Лена владела настоящим живым дельфином? Она его что, купила?

— Откуда я знаю? — сердито отмахнулся от нее Леонид. — Наверное, купила. Я никогда у нее об этом не спрашивал. Знаю только, что Галю к нам привезла Лена. И работали они всегда вместе. А ты что, не знала, что у Ленки есть дельфин?

— И давно они у вас стали работать? — прошептала Инна, совершенно забыв, что ей, вроде бы близкой подруге Лены, полагалось знать такие вещи.

А вот Леонид это сразу смекнул. И насторожился.

— Эй! — произнес он. — Сдается мне, что ты меня дуришь. Как это ты не знаешь, когда Ленка приехала в Питер?

— Я тебе больше скажу! — тут же ринулась в атаку Инна, памятуя, что нападение — лучший способ защиты. — Я даже не знала, что она вообще куда-то из Питера уезжала.

— Ну ты даешь! — восхитился Леонид. — Ты вообще-то с Ленкой знакома была?

«Не была, но зато моя подруга семь лет в одном классе промыкалась, так что уж кому, как не ей, знать про Ленку все!» — хотела ответить ему Инна, но прикусила язык.

Мариша ведь тоже не была осведомлена о Лениных переездах. Поэтому Инна ограничилась тем, что просто сказала:

— Я училась с Леной в одной школе. И эта школа была тут, в Питере.

— Ленка питерская? — от души поразился Леня. — Ты не шутишь?

— Чего мне шутить? Тоже мне, нашел время для шуточек! — возмутилась Инна.

— Нет, ты извини, но просто мне не верится, что Ленка выросла в Питере, — сказал ей Леонид. — Мне-то она говорила, что приехала откуда-то из Крыма. Да так и было. Она там жила и даже работала. Она мне и фотографии показывала, где они с Галей выступают. И это был юг. Точно тебе скажу, потому что зрители, хоть их было и немного, были почти совсем не одеты. И вообще представление шло под открытым небом. Оттуда же, из Крыма, Ленка и своего дельфина привезла.

— А где же она жила в Питере? — решила уточнить Инна.

— Тут в Питере она снимала квартиру у какой-то знакомой старушки, — ответил Леонид, и Инна прямо обмерла.

По словам Мариши, Ленка жила сейчас в той самой квартире, в которой жили ее родители и в которой жила сама Ленка, когда ходила в школу. Конечно, могло быть и так, что, пока Ленка странствовала по югам, квартира была продана. А потом Ленка вернулась и уже стала снимать свое старое жилье у его новых владельцев. Могло быть и такое, только маловероятно. Скорей всего, Ленка попросту врала своему любовнику. Но с какой целью?

— Ну а знакомая старушка-то откуда взялась? — вздохнув, спросила у него Инна.

— Так бабушка у Ленки в Питере постоянно живет, — ответил Леонид. — Наверное, ее знакомая и есть.

— Про бабушку она тебе, стало быть, рассказала, а про то, что сама выросла в Питере, нет? — не без ехидства уточнила Инна.

Но Леонид ее подковырки не заметил. И вообще, выглядел он растерянным.

— Выходит, так, — пожал он плечами. — Странно, конечно. Но вообще-то мне Ленка и про бабушку специально ничего не рассказывала. Я случайно узнал, что она у нее вообще есть. Просто как-то раз, когда я был в гостях у Ленки, она ей позвонила. Вот я и узнал, что у нее есть бабушка. До этого я вообще думал, что Ленка круглая сирота. И никого у нее во всем мире нет, кроме этого ее несчастного дельфина.

— Почему? — спросила у него Инна. — Просто потому, что Ленка никогда тебе про своих родных не рассказывала?

— Не только поэтому, — помотал головой Леонид. — Просто так уж она со своей Галей возилась! Иногда сутками из бассейна не вылезала. Так что сразу было понятно: во всем мире у нее никого дороже этого дельфина нет.

Инна ничего про бабушку убитой Лены и про отношения, связывающие бабушку и внучку, сказать не могла, но надеялась, что Мариша все же прольет свет на странную ситуацию. Когда Лена, с одной стороны, почему-то скрывала от своего любовника, что выросла в Питере, а с другой — где-то долго болталась и даже привезла из своих странствий в Питер дельфина Галю.

Мысль о дельфине вернула Инну к практической стороне дела.

— Но куда мог деться дельфин? — спросила она у Леонида. — Если его украл кто-то, убивший Галю и нейтрализовавший охранника, то куда этот злодей дел животное? Дельфин — это ведь не собака и даже не медведь. Чтобы его перевезти, нужна специальная машина? Так ведь?

— Сойдет и обычный трейлер, — пожал плечами Леонид. — Была бы в нем подходящая емкость с водой, чтобы кожа дельфина не пострадала от высыхания. Это, конечно, если животное перевозить на небольшое расстояние и держать в машине недолгое время. Если дельфин будет долго находиться в пути, то для комфорта ему нужно побольше места.

— Но кому вообще мог понадобиться дельфин? — продолжала недоумевать Инна.

— Откуда мне знать? — огрызнулся Леонид. — Может быть, кто-то из «новых русских» решил запустить его к себе в бассейн на своей даче. Или просто какая-нибудь капризная девчонка захотела получить в подарок дрессированного дельфинчика. Вот ее папочка и приобрел его таким образом.

— Но в таком случае эти люди могли просто купить животное, — сказала Инна.

— Ты что?! — воскликнул Леонид. — Я же тебе говорю, Ленка прямо тряслась над своей дельфинихой.

Она ее не то что продать, она с ней даже на ночь расставалась неохотно. Всегда старалась задержаться подольше, а прийти пораньше.

— Еще скажи, что Ленка и ночевала в дельфинарии, — фыркнула Инна.

— Надо было, так и ночевала! — отрезал Леонид. — Дельфины ведь тоже болеют. Когда Галя болела, а это случалось довольно часто, особенно первое время, то именно Лена, а не ветеринар, сидела с ней ночи напролет, делала уколы и кормила буквально из ложечки.

— А прошлой ночью Галя тоже чувствовала себя неважно? — спросила у него Инна.

— С чего ты взяла?

Тупость парня начала уже раздражать Инну.

— Ну а с чего Лена осталась на ночь в дельфинарии? — спросила она у него. — Если дельфин был здоров, чего она осталась с ним?

— Хм! — задумался Леня. — Вообще-то, точно не знаю. Я ведь тебе говорил, что с Ленкой на людях старался поменьше общаться, чтобы Лизка нас не заподозрила. Но мне кажется, что Ленка последнее время опасалась за Галю.

— Да? — заинтересовалась Инна. — А с чего ты взял?

— Так она мне говорила, что ей деньги за Галю предлагали. И очень большие. А она наотрез отказалась. Во-первых, она вообще не хочет продавать Галю — друзей не продают, — а потом она боится, что человек, который хотел купить дельфина, лишь подставное лицо. И действовал в интересах третьего лица, а уж ему-то она Галю уступит только через свой труп.

— Что ж, — вздохнула Инна. — Труп мы уже имеем.

Остается узнать, кто же был тот покупатель.

— Спроси об этом у Антонины, — предложил Леонид. — Они с Ленкой вроде бы общались. Но ты знаешь, я слышал, что и еще кому-то у нас в дельфинарии поступило предложение продать дельфина. Ты спроси у Антонины. А если Ленка осталась в дельфинарии на ночь из-за того, что Галя захворала, то Антонина должна об этом знать лучше других.

— Ты меня к ней проводишь? — попросила его Инна.

— Не могу, — отказался Леонид. — И вообще, зачем тебе я?

— А как же я ее найду? — удивилась Инна.

— Так я тебе адрес ее дам, — отозвался Леонид.

— Адрес? — переспросила Инна. — А что, этой Антонины сейчас в дельфинарии нет?

— Конечно, нет! — как бы даже возмутился Леонид, словно Инна должна была знать о распорядке дня этой Антонины. — Она тут бывает, только когда кто-то из наших животных заболеет.

— Так она врач? — дошло до Инны.

— Ветеринар, — поправил ее Леонид. — Ну, так дать тебе ее адрес?

Разжившись адресом Антонины, а также ее телефоном, Инна пожелала еще переговорить с тем охранником Толей, чья халатность привела к таким печальным последствиям.

— Его уже Александр Евгеньевич домой отправил, — ответил Леня. — А зачем он тут нужен? Менты с ним первым переговорили и отпустили в больницу и домой, отлеживаться. Я когда приехал, на Толике лица не было. Бледный весь, в испарине. Видно, что худо ему совсем было. И шишка на затылке огромная. И еще рана такая здоровущая под повязкой. У Толика башка бритая, так на ней все хорошо отпечаталось. Эксперт, который с ментами приехал, его рану первым делом осмотрел.

— И чего сказал? Рана опасная?

— Удар тупым предметом по голове — вещь малоприятная, — пожал плечами Леонид. — А каким именно предметом его ударили, лучше у самого Толика спросить. Может быть, и смекнет.

Адреса Толика у Леонида не было.

— А зачем он мне? — пожал парень плечами. — Антонина другое дело. Ее телефон и адрес у меня всегда под рукой должны быть, мало ли что со зверями случится! А Толик мне ни к чему.

— Но ты можешь узнать его телефон? — жалобным голоском спросила у него Инна.

— Может быть, Мишаня запомнил? — задумался Леонид и пояснил:

— Мишаня — это тот парень, который Толика до дома сегодня отвозил.

— И где он, этот Мишаня? — обрадовалась Инна.

— Возле своего «Соболя», во дворе или на улице, — пожал плечами Леонид. — Обычно он там все время крутится. «Соболь» хоть и новый, но ломается чуть ли не через день. Вот Мишаня его и чинит постоянно.

Темно-зеленый такой «Соболь». Его нетрудно найти, если ты не слепой. Как выйдешь, скорей всего, сразу напротив выхода его и увидишь.

Инна так и сделала. Задерживаться в дельфинарии ей не хотелось. Того и гляди наткнется на ментов. А беседовать с ними об убитой Ленке и что-то снова врать Инне не хотелось. Выйдя на улицу, она и в самом деле увидела почти напротив дверей темно-зеленый «Соболь». Но никакого Мишани возле него не наблюдалось. Не было шофера и внутри машины. Инна даже заглянула под днище, но и там Мишани не обнаружилось. От отчаяния Инна подергала дверцу, и «Соболь» неожиданно разразился обиженным воем. Инна даже вздрогнула от неожиданности и отпрыгнула от машины. Но тут же, откуда ни возьмись, появился молодой парень с сердитым лицом.

— Ты что тут сшиваешься? — набросился он на Инну, перекрикивая вой машины. — Аттракцион тут тебе, что ли?

— Подумаешь! — фыркнув, заорала в ответ Инна. — Сигнализацию бы лучше отладил, чем на людей бросаться. Твой «Соболь» орет, чуть мимо него пройдешь.

— Сам знаю, — буркнул парень, безуспешно пытаясь отключить сработавшую сигнализацию машины с брелка.

Это у него не получилось. Вой не утихал. Пришлось лезть в машину. Наконец вой машины стих, и Инна могла продолжить разговор с парнем на нормальных тонах.

— Ты — Миша?

— Да, а что?

— Ты ведь отвозил сегодня раненого охранника домой, поэтому уж, конечно, знаешь, что в дельфинарии случилось несчастье, — сказала Инна.

— А ты что, из милиции? — спросил у нее Миша.

— Ты можешь назвать адрес, по которому отвез Толю? — спросила у него Инна, игнорируя вопрос о ее служебном положении.

— Конечно, — кивнул Миша. — Только зачем вам Толя? Вы ведь его уже допросили.

— У нас к нему появилось еще несколько вопросов, — ответила Инна. — Хотели по телефону, но дома его нет, то ли он не подходит к аппарату.

— Еще бы ему подойти! — хмыкнул Миша. — Я его вовсе не домой и отвез. У Толика дома настоящий содом и гоморра. К нему куча родственников из Харькова приехала. Еще в прошлом месяце. Сказали, что только на недельку, а до сих пор живут. Так что Толику, бедному, приходится спать в кухне. А в его комнате поселились три племянника. А дядюшка с тетушкой спят в родительской спальне. А родителям, соответственно, пришлось перебраться к дедушке. Так что там не полежишь.

А Толику покой нужен. Так врач сказал. Поэтому я его не домой, а к Олесе болеть отвез.

— А Олеся — это кто? — спросила Инна.

— Девушка Толика, — ответил Миша. — Невеста, можно сказать. Толик в последнее время у нее живет.

Так что дело, я так понимаю, двигается к свадьбе. Особенно теперь, когда Толик пострадал на боевом посту.

Ничто так не трогает сердце женщины, как возможность поухаживать за раненым воином.

— Уж и воином! — хмыкнула Инна. — Невелика заслуга получить по затылку чем-то тяжелым.

— Не обязательно же все рассказывать, как было, — даже возмутился Миша. — Можно ведь кое-что и приукрасить.

— И где живет эта Олеся? — спросила Инна, чтобы не вдаваться в дискуссию.

— Да тут неподалеку, — ответил Миша. — На Петроградской. Вообще-то, она медсестра. Так что Толик даже в больницу не поехал. Сказал, что Олеся ему рану в лучшем виде обработает.

— Адрес помнишь?

Миша адрес помнил. Он довольно толково объяснил Инне, как ехать, в какое парадное зайти, на какой этаж подняться и как выглядит дверь, за которой находится квартира Олеси. Снабженная этими сведениями, Инна вернулась наконец к Марише. Степка к этому времени доедал уже третье мороженое. Увидев количество пустых оберток, лежащих на сиденье машины возле сына, Инна ужаснулась.

— Ты зачем в него третье эскимо впихиваешь? — набросилась она на Маришу. — У него живот заболит!

Оно ведь жирное. Да еще с непонятным шоколадом.

— И вареной сгущенкой, — добавил очень довольный Степка. — И с джемом и орехами. А еще было мороженое в вафельной трубочке. И с вишенкой.

— Ужас! — заключила Инна и укоризненно посмотрела на подругу.

— А что мне было делать? — развела руками Мариша. — Как только он заканчивал есть, он начинал требовать маму.

— Ты даже не представляешь, что мне придется выслушать от Анны Семеновны, когда мы привезем Степку домой и он откажется обедать, — вздохнула Инна. — Она меня просто убьет.

— Давай мы ей впихнем Степку, а сами быстро сбежим, не вступая с ней в разговоры, — предложила с ходу струхнувшая Мариша. — А до вечера она, может быть, уже успокоится.

Так подруги и сделали. Доставив Степку, совершенно забывшего из-за мороженого об обещанных ему утром дельфинах, до квартиры, Инна нажала на звонок.

И не успела Анна Семеновна открыть дверь, как Инна поспешно чмокнула Степку в торчащую макушку и ретировалась к поджидавшей ее в лифте Марише.

— Обедом-то вы его хоть покормили? А сами есть будете или все тощаете? — только и успела осведомиться Анна Семеновна, но подруг уже и след простыл.

Посмотрев на измазанного шоколадом, джемом и сливками воспитанника, няня поняла все без слов. И, тяжело вздохнув, потащила вяло передвигающегося и совершенно счастливого Степку умываться.

Глава 3

Подруги, избавившись от опасного общества Анны Семеновны, уже мчались на машине Мариши к Олесе — невесте пострадавшего охранника Толика. Инна настояла на том, чтобы поехать к ней сразу же, потому что боялась забыть те ориентиры, которые дал ей Миша. Мариша же хотела съездить домой к Ленке, чтобы поговорить с соседями. Вдруг у кого-то есть запасной ключ от Ленкиной квартиры. А ведь там страдает маленькое существо — карликовый пинчер Гошка. Но Инна переубедила Маришу, и они поехали к Олесе.

— Сначала доехать до улицы Бармалеева, свернуть направо, проехать детскую площадку, сразу за ней будет зеленый дом, — перечисляла Инна приметы.

— Вот зеленый дом и напротив еще один зеленый, — сказала Мариша, останавливая свой «Форд» в нужном месте. — Какой из них Олесин?

— Думаю, который на стороне детской площадки, — предположила Инна. — Нам нужно пройти под арку во двор, а там повернуть снова направо в самый угол. Там у контейнера с мусором будет дверь.

Подруги так и сделали. Но контейнера с мусором они на нужном месте не обнаружили.

— Не беда, — решила Инна. — Может быть, его кто-то уже забрал.

— Ой ли? — усомнилась Мариша. — Да кому он нужен?

— Бомжам, — пожала плечами Инна. — Что для обычных горожан мусор, то для них, можно сказать, клад.

Мариша не стала спорить. Тем более что на пути возникло препятствие. Тяжелая металлическая дверь была закрыта на кодовый замок. К счастью, нужные клавиши были уже основательно отполированы пальцами жильцов. Так что подруги без труда проникли внутрь.

Поднявшись на нужный этаж, они нашли выкрашенную коричневой краской простую деревянную дверь, стоящую тут явно еще со времени постройки дома. То есть века этак с девятнадцатого. Тем не менее за дверью, обильно обвешанной многочисленными звонками и затертыми или замазанными краской табличками с фамилиями жильцов, шла бурная жизнь. Играла музыка, раздавались веселые детские вопли и чье-то сердитое ворчание, надсадный мужской кашель.

— И на какой звонок давить? — недоуменно пожала плечами Инна. — Ни на одной табличке нет имени Олеся.

— А Миша тебе ничего по этому поводу не сказал?

— Нет, Толик позвонил Олесе из машины, и она уже встречала его у дверей, — ответила Инна.

Мариша молча протянула руку и нажала на первый попавшийся звонок. Никакого звука он не издал. Или звонок был настолько тихим, что его совершенно заглушали доносящиеся из квартиры голоса.

— Не сказала бы я, что место, где решил отлежаться наш Толик, одно из самых спокойных, — заметила Мариша, дожидаясь, когда на второй звонок откликнется кто-нибудь из жильцов квартиры.

Инна не успела ничего ответить, потому что дверь распахнулась и на пороге возник мальчишка лет восьми со спутанными светлыми вихрами и удивительно синими глазами. Одет мальчик был в джинсы и теплую футболку, основательно перекосившуюся и помятую, видимо, в результате бурных игр.

— Вам кого? — спросил мальчишка.

— Здравствуй, нам нужна Олеся, — ответила ему Инна с улыбкой.

— Так ей и звоните! — заявил мальчишка и попытался захлопнуть дверь.

Но Мариша оказалась проворней и подставила ногу. После недолгой борьбы мальчишка признал физическое превосходство противника. Надо отдать ему должное, он умел проигрывать с достоинством. Поняв, что сдвинуть с места Маришу ему пока что не под силу, он произнес:

— Ладно уж, заходите. Дома она, только ревет.

— Почему? — удивилась Инна.

— Любовник ее бросил, — с полнейшим хладнокровием сообщил ей ребенок. — Да и нечего удивляться, такая дура, что ее все мужики бросают. Толик еще долго продержался.

В это время к мальчишке подскочил его приятель, отличавшийся от него только цветом волос и глаз. И оба приятеля с гиканьем понеслись в глубь квартиры. Вслед им понесся сердитый старушечий голос, призывающий «анафему им на голову», а также душераздирающий мужской кашель. Кажется, у соседа Олеси был сильный бронхит. Пройдя две двери, за которыми кашляли и ругались, подруги уперлись в кухню. Третья комната в квартире была занята резвящимися детишками. Немного поблуждав, девушки обнаружили нишу, завешенную грязновато-розовой тряпкой, изображающей занавеску. За ней они нашли дверь в последнюю комнату этой странной квартиры. Постучав в нее, девушки не услышали ответа, но все равно вошли.

— Ой! — вскрикнула Инна, первой оказавшись в комнате. — Мамочка моя!

Мамочку свою Инна вспомнила очень кстати. Потому что она уже давно отправилась на небеса, куда явно собиралась и легонько раскачивающаяся в петле под потолком девушка. Увидев самоубийцу, подруги дружно взвыли. Словно она только этого и дожидалась, люстра, на которой висела девушка, внезапно издала сухой треск. Крепление, которому было без малого два столетия, не выдержало большого веса и вырвалось из потолка. И Олеся вместе с люстрой, кусками штукатурки и проводки рухнула на пол с трехметровой высоты. Квартира содрогнулась, и в ней на мгновение стало тихо.

— Боже мой! — воскликнула Мариша, бросаясь к упавшей девушке.

Через минуту петля с шеи была снята, остатки люстры отброшены в сторону, а Олеся получила пару смачных пощечин вместо деликатного искусственного дыхания и массажа сердца. Как ни странно, пощечины отлично подействовали. Олеся вздохнула, порозовела и открыла глаза. Увидев над собой два незнакомых лица, она попыталась что-то сказать, но вместо этого из ее горла вырвался лишь жуткий хрип.

— Молчи, дура! — прикрикнула на нее Мариша. — Ишь чего удумала! Из-за мужика в петлю лезть! Сейчас я тебе так влеплю, мало не покажется.

Подруги потащили вяло сопротивляющуюся Олесю к продавленному пружинному дивану под чистым, но старым и застиранным до проплешин покрывалом.

— Что вы с ней делаете? — раздался за их спинами раздраженный старушечий голос. — И чего громыхнуло-то?

— Олеся пыталась вкрутить лампочку в люстру, — сказала Мариша, оглянувшись и увидев сухонькую, но очень живую и противную старушку. — Но упала.

И люстра рухнула. Прямо ей на голову. Хорошо, не насмерть!

— Вот ведь дура девка! — разозлилась бабка. — Чуть до инфаркта меня не довела. Взяла бы у меня стремянку! Потолки-то у нас за три метра. Кто же с табуретки лампочки в люстру вкручивает? Ну, дура, ведь она и есть дура! Что с нее взять! Не убилась, говорите?

— Нет, жива, — сказала Мариша. — Только голос со страху потеряла. А так цела.

— Ну, ну, — неодобрительно отозвалась старушка. — Пойду чайку ей поставлю. Верно говорят, дуракам везет. Ведь люстра-то тяжеленная. Другой бы на башку свалилась, точно убила бы.

И бабка удалилась, ворча на тему, что таких, мол, дур, которые, вкручивая лампочку, страхуются толстенной бельевой веревкой, но не подумают взять стремянку, еще поискать нужно. Как только бабка удалилась, Олеся едва слышно прошептала слабым голосом:

— Вы кто такие?

— Мы к Толику, — сообщила ей Мариша.

Реакция была поистине ошеломляющей. Еще секунду назад Олеся буквально умирала, а тут вдруг на ее щеках заиграл яркий румянец, глаза заблестели злым блеском, а кулаки сжались.

— Пошли вон, мерзавки! — хрипло выкрикнула она.

Даже голос откуда-то у нее прорезался!

— Спокойней, — попросила ее Инна. — Мы к нему из милиции. Нам нужно поговорить с ним по поводу убийства Елены Кругловой.

— Ой! — смутилась Олеся. — Ой!

— Что «ой»?! — сердито спросила у нее Мариша. — Где ваш жених с пробитой головой находится? Гуляет?

Но вместо ответа Олеся разразилась целым водопадом слез. Она рыдала так долго и упоенно, что на кухне уже успел вскипеть чайник и в комнате появилась та же соседка с подносом, на котором стояли четыре чашки с чаем и блюдечко с малиновым вареньем.

— Пей чай, Олеська, — сказала бабка. — И не реви ты из-за люстры. Все равно старая она у тебя была и треснутая вся. Новую теперь купишь. Сама не убилась, и радуйся.

И старуха устроилась в ногах Олеси на диване.

— Варенье вот ешь. Твое любимое. Летом сварила из лесной малинки. Сама собирала. От садовой-то ягоды совсем не тот дух исходит. А тут банку откроешь, так прямо закачаешься, так хорошо пахнет. И лесом, и солнцем, и самой ягодой. Пей, детка. От сладкого вся тоска мигом проходит.

Но Олеся явно не хотела пить чай. Она накрылась с головой одеялом и рыдала в свое удовольствие. Подругам с большим трудом удалось выставить любопытную бабку на кухню на поиски корвалола.

— Не реви ты, — сказала Олесе Мариша, когда соседка, шаркая разношенными шлепанцами, удалилась из комнаты. — Тут человека убили, а ты не хочешь проявить гражданскую сознательность и помочь следствию.

— Я хочу, — прорыдала Олеся. — Но не знаю как.

Толик-то от меня ушел. Ничего даже не рассказал. Просто взял и ушел. Как вы думаете, он от меня насовсем ушел?

— А что сказал-то перед уходом? — осведомилась Инна.

— Ничего, — ответила Олеся.

Подруги переглянулись. Это был не обнадеживающий признак.

— Что, просто вот так взял и ушел? — удивилась Мариша. — Встал и ушел? И ни до свидания не сказал, ничего?

— Вообще-то, как он уходил, я не видела, — призналась подругам Олеся. — Я в отсутствии была. Но он мне записку оставил.

— Где она? — взволновалась Мариша.

— Я ее разорвала и выкинула, — сказала Олеся.

— Зачем?

— Разозлилась сначала очень, — призналась Олеся.

— Но что там хоть написано было?

— Ну, что он меня больше не любит и уходит, — сказала Олеся. — Смысл был такой.

— А дословно?

— Дословно? — задумалась Олеся. — Хм. "Ухожу.

Когда вернусь, не знаю. И вернусь ли вообще — тоже.

Меня не ищи. На работу ко мне не суйся. Толик".

— И все? — спросила Мариша. — Может быть, приписка какая-нибудь была?

— Нет, — покачала головой Олеся.

— А вешаться ты почему в таком случае задумала?

— Так ведь он от меня ушел, — недоуменно похлопала глазами Олеся. — Разве не ясно?

— Пока нам ясно, что он просто куда-то ушел, — сказала Мариша. — Если бы он ушел от тебя, то так бы и написал.

— Вы думаете? — просияла Олеся. — И в самом деле. А я-то дура!

С этим заявлением подруги не могли не согласиться. Но Олеся внезапно снова помрачнела.

— Да нет, ушел он от меня к другой женщине, — сказала она. — Она ведь мне звонила несколько раз.

— И что говорила?

— Ничего, Толика спрашивала, — ответила Олеся. — Но ведь и так ясно, что посторонняя женщина звонить не станет. И к тому же она отказывалась объяснить, что ей нужно от Толика.

Подругам стало ясно, что Олеся не только дура, но еще и дура ревнивая. Это уж было совсем никчемное сочетание. От такого и самому впору в петлю полезть.

Парень мог и сбежать. Но все же подругам казалось маловероятным, что Толик выбрал для ухода от своей любовницы именно тот день, когда должен был чувствовать себя хуже некуда.

— А как все получилось? — спросила у Олеси Мариша. — Постарайся припомнить все подробности, начиная с утра.

— Ну, утром я вернулась со смены и приготовила завтрак для Толика, — сказала Олеся. — Он должен был вернуться чуть позже меня. Приготовила его любимые сырники. Специально за сметаной для них на рынок моталась. Но он задерживался. Я позвонила ему на работу, и мне сказали, что Толик уже выехал. Про убийство я еще ничего не знала. А потом позвонил Толик и попросил его встретить. Я немного замешкалась, и когда открыла дверь, чтобы идти вниз, то Толик с Мишей уже стояли на пороге.

— А потом?

— Потом я уложила Толика на диван, а сама помчалась в аптеку, — сказала Олеся. — Кушать он не хотел.

Его тошнило, и голова кружилась. Он лишь все время просил пить и жаловался, что у него раскалывается голова от боли и мутит. А у меня, как на грех, дома кончились все лекарства. Верно говорят, что сапожник вечно без сапог. У меня тоже так, работаю в больнице, а когда дома что-то прихватит, всегда приходится лекарства в аптеке покупать.

— И что было после того, как ты вернулась?

— Толик уже ушел, а на столе лежала эта самая его несчастная записка, — сказала Олеся. — Да! Я же кинулась к соседям. Думала, они видели Толика перед уходом. Может быть, им он что-то сказал, почему уходит.

Ведь собирался пролежать дня два пластом, так ему плохо было.

— И что сказали соседи?

— Федька еще был в школе, Матвеевна ходила по магазинам, а вот Илья Петрович был дома. Он мне и сказал, что за Толиком заехала какая-то женщина на машине. Он из окна видел, как Толик вышел из дома, сел в машину, женщина тоже села рядом с ним, и они уехали.

— Что была за машина? — немедленно спросила Инна.

— Я не знаю, — растерянно посмотрела на нее Олеся. — А что, это разве важно?

— Для нас, безусловно, важно, — кивнула Инна. — Ценный свидетель преступления пропал в неизвестном направлении. Есть от чего встревожиться.

— Тогда спросите у Ильи Петровича, это он за стенкой кашляет, — сказала Олеся и отвернулась от подруг.

Пошушукавшись, девушки решили, что к Илье Петровичу пойдет одна Инна, а Мариша останется присмотреть за Олесей и попытается внушить девушке более оптимистический взгляд на жизнь и на свое место в ней.

Хотя сама лично Мариша сильно сомневалась, что у нее с Олесей что-то получится. Но попытка, как известно, не пытка. И Маришка приступила к психотерапии.

— Знаешь, когда от меня первый раз ушел парень, я очень переживала. А когда это случилось уже то ли в десятый, то ли в двенадцатый раз, неожиданно поняла, что постоянная смена статистов — это даже здорово.

В ответ Олеся разрыдалась в голос. Инна услышала эти рыдания, уже стучась в комнату соседа. Покачав головой, она застучала еще активней. И снова никакого результата. Хотя хозяин явно был в комнате. Из нее доносился какой-то лязг и скрежет.

— Да ты входи к нему так! — раздался из-за соседней двери мальчишеский голос. — Он ничего не слышит. Но у него открыто!

Инна нажала на прохладную латунную ручку, толкнула дверь и оказалась.., оказалась.., в автомастерской!

Вдоль стен стояли стеллажи, на которых громоздились какие-то инструменты, куски двигателя, карбюраторы, ржавые диски и прочий металлический хлам. В одном углу стояли тиски и сверлильный станок, а в другом еще какой-то агрегат, название и назначение которого Инна так и не сумела разгадать. Пол в комнате был покрыт пленкой, закатанной толстым слоем грязи, пролившегося машинного масла, растворителя, пятен краски и прочих прелестей. И для полноты картины в центре комнаты стоял старый «горбатый» «Запорожец», бока которого были раскрашены жизнерадостными божьими коровками на зеленом поле.

Жизненного пространства для самого хозяина комнаты практически не оставалось. Возле двери стояла старая раскладушка, застеленная засаленным и давно не стиранным, серым бельем. И еще в уголке ютилась крохотная тумбочка, на которой стояла выщербленная и почти черная от заварки кружка, электрический чайник, коробка чая «Принцесса Нури» и коробка с сахаром-рафинадом. Тут же на стене на вбитом кое-как устрашающего размера гвозде висели две куртки и пара лоснящихся брюк.

— Вы кто? — вдруг раздался откуда-то из недр «Запорожца» недоуменный голос, видимо, хозяина комнаты.

— Я по поводу вашей соседки, — ответила Инна. — А вы где?

Из машины показалась взлохмаченная голова. И Инна обнаружила, что владелец странной комнаты еще довольно молод и даже, если его слегка отмыть от пятен смазки, симпатичен. Он только что снял с себя наушники и выключил музыку, которая играла у него на животе.

— Какой соседки? — спросил он.

— Олеси, — ответила Инна.

— А что с ней? — полюбопытствовал мужчина.

— Вы бы вылезли из своей машины да и зашли бы ее проведать, — сказала Инна, изучая мужчину. — У нее горе. Она даже пыталась покончить с собой. Вы что, ничего не слышали?

На ее взгляд, этот совершенно заброшенный и увлеченный своим драндулетом мужчина отлично подходил для заботливой Олеси. Во всяком случае, тут ей конкуренции от соперниц пока что опасаться не приходилось. Стоило их свести.

— Нет, — смутился мужчина. — Я музыку слушал.

— Вы видели, с кем уехал сегодня Толик?

— Толик? — задумался мужчина. — Да, видел. С женщиной.

— Описать ее можете? — деловито поинтересовалась Инна.

Илья Петрович, или просто Илья, потому что, на взгляд Инны, по возрасту он Петровича еще явно не заслужил, честно попытался вспомнить. И не смог.

— Ну а машина? — с надеждой спросила у него Инна. — Ее вы помните?

— Еще бы! — обрадованно воскликнул Илья. — Пятилетняя «Ауди-А8» серо-голубого цвета. Кожаный светлый салон. В крыше люк. Задний правый фонарь треснут и подклеен коричневым скотчем.

— А номера на машине вы не заметили? — спросила Инна.

Нет, на номера Илья внимания не обратил.

— Послушайте, — проникновенно обратилась к нему Инна. — Вы не могли бы выполнить одно поручение? Это связано с исчезновением друга вашей соседки и убийством, которое произошло у него на работе.

— Вы из милиции? — наконец озарился Илья. — Конечно! Я все сделаю! А что нужно?

— Приглядывайте за вашей соседкой, — попросила его Инна.

— А что? — понизил голос Илья. — Неужели она замешана?

— Нет, что вы! — воскликнула Инна. — Но ей грозит опасность. Ее могут попытаться устранить.

— О! — ужаснулся Илья. — Но почему же в таком случае вы не возьмете ее под свою охрану? У вас же должна быть программа защиты свидетелей?

Инна поразилась наивности Ильи и во второй раз решила, что этот недотепа отлично подойдет Олесе.

Просто идеальная парочка! И как это они сами не додумались жить вместе! Одну комнату оставили бы под автомастерскую, а во второй свили бы любовное гнездышко. Но прежде чем решать судьбу бедной девушки, следовало все же получше прощупать почву, на которой Олесе предстояло паразитировать оставшуюся жизнь.

С этой целью Инна поинтересовалась у Ильи:

— Вы где-то работаете?

— Ну конечно! — возмутился он. — Я автослесарь.

Просто сегодня я приболел немного. Кашель замучил.

Вот и решил дома поработать. Для души, так сказать.

И в доказательство своих слов он разразился громким кашлем. Инна окинула его еще раз критическим взглядом. За исключением кашля Илья казался вполне здоровым. Автослесарь, насколько Инна могла себе представлять, всегда сумеет заработать себе, жене и детям на кусок хлеба. Правда, без икры, но зато с маслом. В любом случае этот парень был сущей находкой для брошенной Олеси. И Инна начала его прорабатывать. В результате получасовой беседы Илья полностью проникся тяжелым и даже опасным положением, в которое угодила Олеся по вине ее бывшего друга. Инна в таких мрачных красках описала Илье злодеев, желающих обидеть, изнасиловать, а то и вовсе убить бедную Олесю, что Илья расчувствовался почти до слез. Он тут же стащил с себя засаленную рабочую куртку, вытащил из тумбочки почти чистую футболку и выразил желание сейчас же отправиться к соседке, чтобы охранять ее денно и нощно. На последнем Инна особенно упорно настаивала.

— Опасней всего Олесе оставаться одной в темное время суток, — сказала она. — Преступники чаще всего орудуют именно в темноте. А попасть в комнату Олеси через окно проще простого.

Инна сказала и сама испугалась. Как это, интересно знать, преступник поднимется на такую высоту по абсолютно отвесной стене. Но сам Илья неожиданно кинул Инне палочку-выручалочку.

— Ну да, — кивнул он. — У нее же практически возле окна проходит пожарная лестница. Любой дурак взберется.

В общем, Илья поклялся, что не оставит Олесю одну ни на минуту до полного устранения грозящей ей опасности. В результате Мариша сдала свой пост Илье.

И опешившая от такого поворота событий Олеся была оставлена на попечении соседа. А сами подруги испарились.

— Где ты нашла для нее этого парня? — тормошила Мариша свою подругу.

— По соседству, — скромно ответила Инна. — Правда, он именно то, что доктор прописал?

— В самую точку! — вдохновенно воскликнула Мариша. — Я как только его увидела, сразу же поняла, что он просто идеальная пара для этой дурехи. Думаю, что у них все будет хорошо и они это и сами поймут.

— Поймут, если мы им в этом немного поможем, — туманно произнесла Инна.

— Что ты хочешь сказать? — насторожилась Мариша.

— Маленькое покушение на жизнь Олеси, во время которого Илья ее, разумеется, спасет, и они будут жить вместе долго и счастливо, — пояснила ей Инна.

— Но кто будет покушаться на эту бедняжку?

— Мы, — лаконично ответила Инна. — Кто же еще? Раз уж мы взялись ковать чье-то счастье, нужно действовать до победного конца.

С этим Мариша была полностью согласна. И, обсудив свой план будущего Олесиного счастья, подруги вернулись к более насущным проблемам.

— Значит, Толик уехал со своей новой дамой на серо-голубой «Ауди»? — переспросила у Инны Мариша. — Что же, хоть что-то мы про него узнали.

— А тебе не кажется странным, что Толик, который получил всего несколько часов назад сильный удар по голове и, видимо, заработал сотрясение мозга, так как жаловался на тошноту и головокружение, внезапно покидает постель и куда-то убегает?

— Странно, конечно, — кивнула Мариша. — Но пока я не могу понять, в чем тут дело. Может быть, он просто влюбился в ту бабу на «Ауди»? Влюбился и удрал от Олеси. Может быть, та женщина тоже расчувствовалась, когда узнала, что Толику нынче ночью сильно досталось. И решила сама врачевать его раны.

— Если бы не убили Ленку, я бы тоже так и подумала, — кивнула Инна. — Но сейчас у меня на душе что-то неспокойно.

Марише тоже было не по себе. Хоть она и не слишком тесно общалась с Ленкой, но когда убивают человека, с которым вы бок о бок провели лучшие годы своей жизни, это не может не выбить из колеи.

— Толик пропал, дельфин Галя пропал, — задумчиво пробормотала Мариша. — Что-то слишком много пропаж. А что, если Толик был замешан в похищении дельфина? Например, польстился на большие деньги и открыл дверь грабителям?

— Ага, а Ленка что-то такое подозревала, поэтому и осталась на ночь в дельфинарии караулить свою Галю! — подхватила Инна. — Грабители могли об этом и не знать.

Или дельфин им был нужен до такой степени, что им было наплевать на присутствие Лены.

— Кто станет убивать человека, чтобы украсть животное? — возмутилась Мариша. — В конце концов, Галя не единственный дельфин в этом мире. Конечно, это редкость, на птичьем рынке не купишь. Но все же, я уверена, можно было найти покладистого продавца.

— Может быть, когда грабители явились за дельфином, у них с Леной завязалась драка? — предположила Инна. — Кстати, а ты не знаешь, каким образом убили Лену? — спросила Инна.

— Не знаю, — пожала плечами Мариша.

— Нужно узнать, — отметила Инна.

— Но только после того, как мы спасем от голодной смерти Гошу! — твердо сказала Мариша.

Инна вспомнила про крохотную собачку, которая жила у Ленки, и устыдилась. Обеденное время уже давно прошло. А собака с утра была не выгуляна и не накормлена.

— Вот в этом доме и живет Ленка, — , сказала Мариша, подъезжая к длинному девятиэтажному блочному дому.

Вообще, весь квартал был застроен одинаковыми блочными коробками. Общим числом их было девять штук. И все они стояли рядышком, напоминая близнецов. Инна ни в жизнь не нашла бы среди них нужный дом. Убедившись, что Мариша уверенно следует наверх, Инна поднялась за ней.

— Хорошо, что я все же дала Ленке уговорить себя и зашла к ней в гости, — говорила тем временем Мариша. — Не загляни я к ней тогда, сейчас бы точно направилась в соседний дом. Вот втемяшилось мне, что Ленка в нем живет.

— Неудивительно, дома очень похожи, — успокоила ее Инна.

— Но на этом разместили рекламу сигарет «ЛМ», — сказала Мариша. — Так что его с другими не спутаешь.

Подруги поднялись на четвертый этаж и в нерешительности застыли перед дверью Ленки.

— Позвони, — предложила Инна.

— Чего звонить? — пожала плечами Мариша. — Ленки дома точно нету.

— Так мы хоть узнаем, жив ли Гошка, — сказала Инна. — Если он дома, то подаст голос.

Мариша нажала на звонок, но из Ленкиной квартиры не донеслось ни звука.

— Умер! — ужаснулась Мариша. — Понял, что с его хозяйкой случилась беда, и скончался от горя!

— Не мели ерунды! — воскликнула Инна. — Собаки не экстрасенсы. Откуда этому Гоше знать, что Ленка убита? Ты вообще уверена, что мы звоним в ту самую квартиру?

— Да, — кивнула Мариша. — А вообще-то… Да, уверена. Красный дерматин. Такое не часто встретишь.

Инна пожала плечами и молча позвонила в соседскую дверь. И сразу же оттуда раздался собачий лай.

— Гошка! — обрадовалась Мариша. — Гошка, ты там?

Дверь открылась ровно на длину прочной стальной цепочки, и из-за двери на подруг глянул внимательный старушечий глаз.

— Вам чего? — спросила бабка.

— Мы к Лене! — сказала Мариша. — К Лене Кругловой. За Гошей. Он ведь у вас остался?

— А сама она чего не пришла? — подозрительно спросила бабка.

— В больницу попала, — соврала Мариша. — Несчастный случай.

— Да вы что?! — встрепенулась бабка, и глаза у нее загорелись фанатичным огнем старой сплетницы. — Как же это случилось?

— Травма при выступлении, — сказала Инна. — Свалилась с трамплина в бассейн, и неудачно. Угодила на дельфина. Теперь вот в больнице.

Инна не стала уточнять, кто именно в больнице.

Дельфин. Ленка. Или они оба. Но бабке это было пока и не нужно.

— Ах ты боже мой! — воскликнула старуха. — Да вы заходите. Что же в дверях-то стоять. Расскажите хоть толком, что случилось!

Дверь на минуту закрылась, соседка сняла цепочку и впустила подруг в прихожую. Тут же к ним кинулся крохотный пинчер, одетый в вязаную зеленую фуфаечку. Но, несмотря на это, песик все равно дрожал на своих тонких лапках-паутинках.

— Гошенька! — ласково позвала его Мариша. — Как ты?

— Баловник он! — с притворной строгостью сказала соседка. — Все бы ему играть. Ленка его вниманием не баловала. Да оно и понятно. Не она же его вырастила.

— Гоша не ее собака? — удивилась Мариша. — Но он жил с ней!

— Так он ей по наследству от прежних хозяев достался, — сказала соседка. — А те вот действительно мерзавцы. Уехали, а Гошку одного бросили. Хорошо, Ленка согласилась его к себе взять. Сначала я его у себя держала. Но он все домой рвался. Наверное, дурачок, думал, что хозяйка за ним вернется. А потом и привык.

— Постойте, какие же прежние владельцы? — удивилась Мариша. — Разве Ленке эта квартира не по наследству досталась?

— Нет! — решительно помотала головой старуха. — Я своих бывших соседей в лицо хорошо знала. Почти двадцать лет с ними дверь в дверь прожили. А потом они в Мурманск к сыну решили податься. Тут квартиру продали, а Аглая и купила. Только покупала-то она, а жить тут Ленка поселилась.

— Какая Аглая? — удивилась Мариша.

— Девушка, — ответила старуха. — Очень приличная. Тихая такая. Сказала, что бабушка ей велела эту квартиру купить. Ну а потом через пару месяцев тут Ленка поселилась. Наверное, они ей сдали. И Гошка к ней перебрался.

Пока подруги осмысливали эту информацию, старуха молчала, думая о своем. А затем она задумчиво произнесла:

— А ведь Ленка предчувствовала что-то такое, что с ней может случиться.

— А?! — очнулась от своих мыслей Инна. — Почему вы так считаете?

— Так ведь Гошку она мне перед уходом оставила, — сказала старуха. — Зашла вчера утром ко мне и говорит, пусть, Тамара Сергеевна, Гошка у вас сегодня побудет. А если я завтра не вернусь, то вы его уж тоже не выгоняйте.

И старуха погладила маленькую собачку.

— Надо же такое сказать! — хмыкнула она. — Как же я Гошеньку выгоню? Он же погибнет. Я так Ленке и сказала, что Гошка мне только в радость. Я его и раньше с радостью бы себе оставила. Да только он сам предпочел на старую свою квартиру уйти жить. А больше я с тех пор Ленку не видела. Скоро она поправится?

На этот вопрос подруги дали соседке самый уклончивый ответ. Но кажется, она вовсе и не горела желанием навещать соседку в больнице. И подруг задерживать тоже не стала. Гошка наотрез отказался идти с двумя незнакомыми тетями. И, видя, что собачка от потери своей прежней хозяйки ничуть не пострадала, а, напротив, отлично устроилась в тепле и уюте, подруги на его счет успокоились. Теперь можно было подумать и о Ленке.

Как только девушки вышли на улицу, Инна первым делом вытащила из кармана трубку и позвонила Антонине — ветеринару, которая наблюдала и лечила Лениного дельфина. Дома Антонины не оказалось. Пришлось звонить ей на мобильный.

— Антонина? — воскликнула Инна, как только ей ответили.

— Да, — пропела Антонина в трубку. — Это я. Добрый день. Чем могу быть вам полезна?

— Антонина, нам необходимо с вами срочно встретиться, — тут же сказала Инна. — Это возможно?

— Плохое состояние? — поинтересовалась Антонина.

— Ужасное! — искренне ответила ей Инна.

— Приезжайте ко мне в клинику, — распорядилась Антонина моментально посерьезневшим голосом. — Когда вас ждать?

— В зависимости от того, где вы находитесь, — ответила Инна.

Из объяснений Антонины стало понятно, что клиника, где она работает, находится минутах в пятнадцати-двадцати езды на машине. Договорившись о встрече, подруги бодро двинулись в путь.

— И где животное? — удивилась Антонина, оглядывая вошедших в ее кабинет подруг. — Оно что, такое крохотное? Сразу предупреждаю, что я не специалист по грызунам и прочим мелким животным. Первую помощь я, естественно, окажу, но за дальнейшим лечением вам лучше обратиться к другому специалисту.

— Скажите, это ведь вы лечили дельфина Галю? — спросила у нее Мариша.

Если Антонина и удивилась, то виду не подала.

— Да, я, — кивнула она. — Но в чем дело? Дельфин заболел снова? Но почему в таком случае Лена мне сама не позвонила?

Из одной только фразы подруги поняли, что Антонину никто из сотрудников дельфинария еще не проинформировал о случившемся несчастье. Подруги переглянулись и взяли эту миссию на себя.

— Что вы говорите?! — прошептала Антонина, опускаясь на стул. — Лену убили? И похитили ее дельфина? Боже мой!

— Вам что-то известно? — быстро спросила у нее Мариша. — Вы ведь общались с Леной довольно тесно.

Антонина молча покачала головой.

— Мы не были близкими подругами, — пробормотала она. — Виделись только в дельфинарии. Впрочем, да, вы правы. Лена мне нравилась. Такой легкий и веселый в общении человек. И к тому же на редкость целеустремленная и самоотверженная в работе. И.., сильная. Не в смысле физической силы, Ленка была сильной духом. И еще мне нравилось, как она дружит со своим дельфином. Вот между ними действительно была дружба. И очень близкая. Впрочем, неудивительно. Дельфины — это вообще замечательные животные. И к ним легко привязаться.

— Вы знаете, откуда приехала к нам в город Галя? — спросила у ветеринара Инна.

— Откуда-то из Крыма, — сказала Антонина. — Лена никогда не называла мне четко город, где она работала. А я и не расспрашивала ее особенно.

— Лена ничего не говорила, что кто-то проявляет в последнее время к ее дельфину повышенный интерес? — спросила у Антонины Мариша.

— Вы знаете, а ведь и в самом деле был один мужчина, — кивнула Антонина. — Он хотел купить дельфина. И с этой целью обращался к Лене.

— И вы его видели?

Антонина кивнула.

— Как-то раз мы выходили из дельфинария вместе с Леной, — сказала она. — Время было уже позднее.

У меня машина, а Лена обычно пользовалась общественным транспортом. Поэтому в тот раз я предложила ей подвезти ее до дома. Она согласилась, и мы вместе вышли на улицу. Там к нам и подошел этот мужчина. Как только Лена его увидела, она сразу же вся напряглась.

И говорила с ним довольно грубо. Я даже удивилась.

Обычно Лена была приветлива с людьми.

После враждебного отпора, который дала незнакомцу Лена, обе женщины сели в машину ветеринара. И Лена неожиданно повернулась к Антонине и произнесла:

— Ты, наверное, думаешь, что я жуткая хамка, что так нагрубила этому мужчине?

Антонина замялась с ответом, и Лена рассмеялась.

— Ты уж прости, что тебе пришлось это выслушать, но, честное слово, этот тип меня достал. Прицепился ко мне словно банный лист. Продай ему дельфина, и все тут. Его у нас уже видеть не могут. Внутрь не пускают, вот он на улице и подкарауливает. Уже третий день пытается добиться своего. И каждый раз повышает цену.

Мы ему сначала вежливо объясняли, что наши дельфины — это артисты и наши друзья и они не продаются. Но он словно не слышит. Вот я сегодня и не сдержалась.

Надоел!

— Давно это было? — быстро спросила у Антонины Мариша.

— Около недели назад, — пожала плечами ветеринар.

— А с тех пор Лена больше не жаловалась, что ее достают с предложениями продать дельфина?

— Мы не разговаривали с ней с тех пор на эту тему, — покачала головой Антонина. — Но знаете, вряд ли тот мужчина стал бы убивать Лену из-за дельфина.

Во-первых, как я поняла, ему было все равно, какого дельфина покупать. Он приставал с этим предложением не только к Лене. А во-вторых, что более важно, он совсем не был похож на грабителя и убийцу. Знаете, он был такой кругленький, упитанный и очень респектабельный. Да и черты лица выдавали в нем хитреца и немного размазню, но отнюдь не убийцу. Кажется, ему и в самом деле ужасно был нужен дельфин, но в то же время ему было очень неловко. Он так смутился, когда Ленка накричала на него! Отступил, сел в свою машину и тут же уехал.

— А что за машина?

— Вот этого я не заметила, — покачала головой Антонина. — Во всяком случае, это была какая-то иномарка. Светлая. Может быть, светло-бежевая или даже белая. Но номеров я не запомнила. И что за марка, тоже не обратила внимания. Вот, собственно говоря, и все, что я знаю. Но очень жаль, что похитили именно Лениного дельфина.

— Почему? — поинтересовалась Мариша. — Вы к нему тоже были привязаны?

— Да, в общем, да. Но главное, видите ли, в том, что Галя приехала в наш дельфинарий не в очень хорошем состоянии, — помявшись, сказала Антонина. — Некоторое время она была даже в карантине. Сначала мы решили, что ее состояние — это следствие переезда. Но время шло, а дельфин все еще не мог прийти в норму.

И знаете, сколько я за ней ни наблюдала, я так и не поняла, чем она болела. Разумеется, ей сильно нездоровилось, это было видно и неспециалисту. Но даже с помощью анализов я не сумела точно диагностировать ее заболевание.

Некоторое время Антонина помолчала, а потом продолжила:

— Хотя мне сдается, что Лена понимала больше моего в том, чем вызвано такое состояние ее дельфина.

Только держала она при этом язык за зубами. Поэтому мне пришлось ограничиться курсом поддерживающей терапии для Гали. Витамины, препараты, стимулирующие иммунные процессы. Ничего серьезного я так и не решилась прописать дельфину. К счастью, со временем она пошла на поправку сама. Но потом где-то через месяц ее прихватило снова. Правда, на этот раз она поправилась быстрей. Но что бы там ни говорила Лена о том, что раньше с Галей такого не случалось, я уверена, что это не так.

— Что вы говорите! — воскликнула Инна.

— Да, да, — покивала головой Антонина. — У Гали на коже были следы множественных инъекций. Просто так никто не станет колоть здоровое животное. Значит, Галя перенесла какое-то заболевание. И, возможно, не одно, и не один раз. И еще крохотный шрам под левым плавником. Я как-то спросила у Лены, что это за след.

— И что она ответила?

— Сказала, что там было небольшое уплотнение.

Но дело не в этом.

— А в чем?

— Лена почему-то страшно смутилась, когда я спросила у нее о происхождении шрама у ее дельфина. И конечно — следы от инъекций. Лена не могла не знать, что ее дельфин в свое время много болел.

— Но почему же Лена не рассказала вам об этом?

— Возможно, она опасалась, что в этом случае больного дельфина не возьмут в труппу. Или я допускаю, что она и сама могла точно ничего не знать о прошлом Гали.

— Как это?

— Ну, достался ей больной дельфин, она принялась его выхаживать. Ну а прежний хозяин ей не рассказал при продаже, что дельфин болен. Вот, собственно говоря, и все. Простите, но у меня на сегодня много пациентов. В том числе и тяжелых.

— Спасибо вам большое, — поблагодарила ее Инна, верно поняв намек. — И можно задать вам последний вопрос?

— Задавайте, — кивнула Антонина, нетерпеливо посмотрев на часы.

— Вы были знакомы с охранником Толей? — спросила Инна.

— Надо же! — искренне удивилась Антонина. — Почему вы вдруг решили меня спросить именно об этом парне?

— А что, вы его совершенно не знали? — почуяв добычу, невинно спросила Инна.

— Знала, — кивнула Антонина. — А вам уже успели доложить? Ну, люди! Ладно уж, раз вы все равно знаете, то да, признаю, я была его подругой. Мы с ним тесно общались в течение года. И это я пристроила его работать охранником. Честно говоря, не стоило мне этого делать. Ведь я видела, что парень он совершенно несерьезный. И в любую минуту может меня подвести. Но тогда я была в него влюблена и носилась с идеей, что из каждого человека может выйти толк. Но, честно говоря, если из дерьма и сделать розу, то пахнуть розой она все равно никогда не будет. Так и с Толей. После того как он вернулся из армии, он бездельничал целых два года. Его мать лечила у меня свою пуделиху. Я бывала у них в доме. И парень мне приглянулся. Семья у него совершенно безумная. Вечно гостит куча каких-то сомнительных родственников из провинции с самогоном.

Живут родные Толи от зарплаты к зарплате и даже не делают попыток как-то улучшить свою жизнь. Ну я и подумала, что парня нужно выручать из этой атмосферы, пока он окончательно не увяз в ней.

— И выручили? — поинтересовалась Мариша.

— Взяла его к себе домой, одела, обула, оплатила ему курсы охранников, пристроила на работу, и за все мое добро он заплатил мне черной неблагодарностью.

Завел себе роман с какой-то девчонкой. Дескать, она живет возле дельфинария. Ему от нее до работы добираться удобней, чем от меня. Я сама-то живу на проспекте Стачек. Добираться оттуда до дельфинария и в самом деле неудобно. Сначала на маршрутке, которые никогда не ходят или переполнены, потом почти сорок минут трястись на метро. Пересадки, шум, возня. Но возмутило меня даже не это. Ну, решил ты жить с другой, так и живи, бог с тобой. Но ведь Толик меня же еще и упрекнул при расставании.

— Ты не купила мне машину, так чего же теперь от меня хочешь? — ехидно поинтересовался парень у своей бывшей любовницы.

От негодования у Антонины даже в глазах потемнело.

— И откуда же мне было взять тебе денег на машину? — выдавила она из себя, обретя дар речи.

— А я не знаю! — нагло заявил ей Толик. — Ты же ездишь на машине! А я, по-твоему, должен по полтора часа только в один конец до работы тратить? Нет уж!

Или ты мне даришь машину, или я ухожу жить к Олесе.

— Ну и катись! — разозлилась Антонина. — Я, между прочим, на свою «пятерку» почти два года копила!

А ты все готовенькое получить хочешь! Мало я тебе хорошего сделала! Выходит, теперь я тебе еще и машину купить должна? Да что ты за мужик после этого, если даже на машину себе заработать не умеешь и у женщины ее клянчишь!

— Кто как умеет, тот так и живет, — цинично ответил ей Толик, который понял, что машина ему от Антонины не светит, и переехал жить к Олесе.

— И вы его простили? — поинтересовалась Инна.

— Да что там прощать! — воскликнула Антонина. — Испорченный парень оказался. Я даже на Олесю не злилась, что она у меня парня отбила. Только легкое злорадство испытывала. А к Толику вообще ничего, кроме отвращения, больше не питала. Когда сталкивались нос к носу, здоровалась. Но старалась видеться с ним поменьше. И уж конечно, ни в какие разговоры не вступала. Кстати говоря, он через некоторое время снова ко мне запросился. От Олеси-то ему до работы близко было, конечно. Только одного он не учел: денег она ему давать совсем не могла. Она же медсестрой работает, так что зарплата у нее чистые слезы. Самой бы к кому-нибудь пристроиться, а не то чтобы еще и мужика содержать.

— И вы его не приняли?

— Вот еще! — фыркнула Антонина. — Я после Толика сразу себе другого мужчину нашла. Совсем другого. И щедрый, и образованный, и поддержку от него можно получить, если понадобится, — и моральную, и финансовую. Так что к Толику я и не думала возвращаться. Он, когда это понял, разозлился. И заявил, что скоро он и сам сумеет себе заработать. И что я еще пожалею, что к нему не вернулась.

— А вы можете дать адрес родителей Толика? — спросила Инна.

— Конечно, — кивнула Антонина и полезла в большую замшевую сумку за записной книжкой.

Книжка, как и следовало ожидать, нашлась на самом дне. И пока Антонина ее искала, на столе выросла целая куча полезных вещей, появившихся из сумки Антонины. Тут были упаковки одноразовых шприцев, бинты, пластырь, женская косметика, ключи от машины на брелке, какие-то бумажки, рецепты, страховой полис, кошелек, зеркальце и еще много мелочей. Внимание подруг привлек к себе один конверт. Выглядел он таким свежим, словно попал в сумку совсем недавно. Почерк, которым был написан адрес, показался Марише знакомым. Поэтому, воспользовавшись тем, что Антонина окончательно зарылась в свою сумку, Мариша протянула руку и стащила письмо со стола.

Инна только рот открыла. Но в это время Антонина начала диктовать адрес и домашний телефон Толика.

И Инна так ничего и не успела сказать. А потом Антонина быстро сгребла все свои вещи обратно в сумку и, не глядя, захлопнула ее. Затем она решительно поднялась и сказала:

— Все! Простите, но у меня прием!

Девушки быстро попрощались и покинули кабинет ветеринара.

Глава 4

— Ты зачем стащила у нее конверт? — набросилась на Маришу Инна. — Это некрасиво, в конце-то концов!

— Ты ничего не понимаешь! — возмутилась в ответ Мариша. — Произошло убийство. А это письмо, — и она потрясла в воздухе конвертом, — от Ленки!

— Чего? — опешила Инна. — Она же убита!

— Ну, так и письмо она написала не сегодня, — ответила Мариша. — Судя по штемпелю, оно отправлено еще три дня назад. А сегодня только пришло к Антонине.

— И что ей пишет Ленка? — заинтересовалась Инна.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Мариша. — Тебе уже интересно! А еще меня ругала за некрасивый поступок!

— Я же не знала, что письмо от Ленки, — отбивалась Инна. — А как ты сразу узнала, от кого оно? По почерку?

Мариша хмыкнула.

— Почерк и в самом деле знакомый, — ответила она. — Но знаешь, я Ленкин почерк уже бог знает сколько лет не видела. Так что главное — это обратный адрес.

Его я хорошо запомнила, когда была у Ленки в гостях.

Инна подняла брови, демонстрируя некоторое недоумение.

— Не думала, что ты помнишь номер дома и квартиры всех своих знакомых, в том числе и этой Лены, — произнесла она.

— А как, по-твоему, я сегодня добралась к, ней домой? По наитию?

— Ну, — замялась Инна. — Зрительная память у тебя и в самом деле хорошо развита. Могла дорогу и запомнить. Но чтобы номер дома и квартиры?

— Кстати, что ты думаешь по поводу того, что Ленка, оказывается, вовсе не была хозяйкой той квартиры, где она жила? — спросила Мариша.

— Не знаю, — пожала плечами Инна. — Тебе видней. Ты же говорила, что это та самая квартира, где жила Ленка, когда вы учились в школе.

— Бог с тобой! — воскликнула Мариша. — Ты же видела эти дома! Они все на одно лицо. И квартиры в них все одинаковые. А в школе я у Ленки дома была всего пару раз. Где уж тут запомнить номер ее квартиры.

— Тогда почему…

— Почему, почему! — разозлилась Мариша. — Ну перепутала! С кем не бывает? Ленка привела меня к себе в гости, ни словом не обмолвившись, что живет теперь в другой квартире. Я по сторонам огляделась, вроде бы комнаты те же самые. Мебель та же. Обои только другие. Ну и решила, что они просто ремонт сделали.

А выходит, Ленка жила совсем в другой квартире. И она даже не была ее собственностью.

— А кто такая эта Аглая? — задумалась Инна; — Может быть, подруга Ленки? Часто люди снимают жилье у своих знакомых или даже дальней родни. Надо бы нам найти владелицу квартиры.

— Найдем, — успокоила ее Мариша. — Адрес знаем, так чего не найти. Но вообще мы не о том говорим.

Тебе разве не интересно, что Ленка в своем посмертном письме пишет Антонине?

— Интересно, — закивала головой Инна. — Даже жутко.

— Так чего ты меня пытаешь?

— Что? Ничего я тебя не пытаю. Ладно, шут с ним, с адресом. Давай читать само письмо, — сказала Инна, от волнения переминаясь с ноги на ногу.

Девушки вскрыли еще не распечатанный конверт и, близко склонив головы, принялись читать. Письмо было довольно коротким.

«Дорогая Тоня, — писала Ленка, — может быть, когда ты получишь это письмо, тебе покажется странным, что я его написала. А может быть, и нет. Отправляю его на тот случай, если со мной действительно что-то случится. Не думай, что я сошла с ума. Может быть, мне все только кажется. Если так, то мы с тобой вместе посмеемся над моими опасениями. Но если дело обстоит так, как я думаю, то ты смеяться над этим письмом точно не станешь. Так вышло, что в Питере ты единственный человек, которому я могу целиком доверять. Ты хорошая женщина и понимаешь в животных. Поэтому я прошу тебя позаботиться о моей Гале. Сделай так, чтобы она попала в хорошие руки. То есть к человеку, которому ты полностью доверяешь и, главное, подчеркиваю, которого знаешь не первый год. Очень тебя прошу, не продавай ее малознакомым людям, какими бы симпатичными они тебе ни показались и каким бы заманчивыми ни выглядели их предложения. Надеюсь, ты не откажешь мне в моей последней просьбе. Лена».

Прочитав письмо, подруги переглянулись.

— Очень интересно, — протянула Инна. — Выходит, Ленка предчувствовала, что с ней случится. И даже попыталась позаботиться о своем дельфине.

— Но, видимо, она не рассчитывала, что дельфина похитят, — сказала Мариша. — Как думаешь, а почему Антонина не рассказала нам об этом письме?

— Она могла и не понять, что оно от Ленки, — ответила Инна. — Если ты помнишь, оно было не распечатано.

— Да, точно, — ответила Мариша. — Отдадим его Антонине?

— Зачем? — пожала плечами Инна. — В письме Ленка просит Антонину позаботиться о ее дельфине.

Но дельфина уже похитили. Так что просьба неосуществима.

— Ну и куда сейчас в таком случае?

— Давай сначала наведаемся к родственникам Толика, — предложила Инна. — А потом вернемся в дельфинарий. Наверное, милиция уже оттуда ушла. А мне бы хотелось побеседовать там еще кое с кем.

Мариша ничего против предложенного плана не имела. Свободного времени у нее был целый вагон и маленькая тележка. Любимый муж, как всегда, порхал где-то в небе. На этот раз между Казахстаном и Питером.

Он был капитаном воздушного лайнера, свою работу любил и, несмотря на все просьбы Мариши побольше времени уделять не своим самолетам, а ей лично, продолжал жить так, как считал нужным. Через год после замужества Мариша откровенно заскучала. И если бы не ее способность влипать в истории, случающиеся в ее жизни или жизни ее знакомых, их брак давно бы распался. А так все были довольны. Смайл улетал в рейс, а Мариша впутывалась в очередное приключение.

У Инны, несмотря на то что ее муж с завидной регулярностью являлся вечером домой и к тому же имелся ребенок, свободного времени также было предостаточно. Все заботы по хозяйству взяла на себя няня Степки Анна Семеновна. Сначала Инна пыталась нанять ей в помощь кухарку и горничную, но все приглашенные в дом девушки и женщины встречали самую жесткую критику няни и бесславно изгонялись из дома.

— Сплошные неряхи и воровки! — ворчала Анна Семеновна. — Где вы их, Инна, только умудряетесь находить? Ведь должны быть порядочные женщины, которые не мечтают увести хозяйского мужа, не тянут, что плохо лежит, и убирают хотя бы раз в неделю пыль под кроватями. Но в ваш дом такие и не заглядывают!

Наконец после десяти с лишним попыток до Инны дошло, что Анна Семеновна просто не хочет никаких помощников. Она желает иметь хозяйскую семью в своем полном распоряжении и никаких соперниц не по — Так чего ты меня пытаешь?

— Что? Ничего я тебя не пытаю. Ладно, шут с ним, с адресом. Давай читать само письмо, — сказала Инна, от волнения переминаясь с ноги на ногу.

Девушки вскрыли еще не распечатанный конверт и, близко склонив головы, принялись читать. Письмо было довольно коротким.

«Дорогая Тоня, — писала Ленка, — может быть, когда ты получишь это письмо, тебе покажется странным, что я его написала. А может быть, и нет. Отправляю его на тот случай, если со мной действительно что-то случится. Не думай, что я сошла с ума. Может быть, мне все только кажется. Если так, то мы с тобой вместе посмеемся над моими опасениями. Но если дело обстоит так, как я думаю, то ты смеяться над этим письмом точно не станешь. Так вышло, что в Питере ты единственный человек, которому я могу целиком доверять. Ты хорошая женщина и понимаешь в животных. Поэтому я прошу тебя позаботиться о моей Гале. Сделай так, чтобы она попала в хорошие руки. То есть к человеку, которому ты полностью доверяешь и, главное, подчеркиваю, которого знаешь не первый год. Очень тебя прошу, не продавай ее малознакомым людям, какими бы симпатичными они тебе ни показались и каким бы заманчивыми ни выглядели их предложения. Надеюсь, ты не откажешь мне в моей последней просьбе. Лена».

Прочитав письмо, подруги переглянулись.

— Очень интересно, — протянула Инна. — Выходит, Ленка предчувствовала, что с ней случится. И даже попыталась позаботиться о своем дельфине.

— Но, видимо, она не рассчитывала, что дельфина похитят, — сказала Мариша. — Как думаешь, а почему Антонина не рассказала нам об этом письме?

— Она могла и не понять, что оно от Ленки, — ответила Инна. — Если ты помнишь, оно было не распечатано.

— Да, точно, — ответила Мариша. — Отдадим его Антонине?

— Зачем? — пожала плечами Инна. — В письме Ленка просит Антонину позаботиться о ее дельфине.

Но дельфина уже похитили. Так что просьба неосуществима.

— Ну и куда сейчас в таком случае?

— Давай сначала наведаемся к родственникам Толика, — Предложила Инна. — А потом вернемся в дельфинарий. Наверное, милиция уже оттуда ушла. А мне бы хотелось побеседовать там еще кое с кем.

Мариша ничего против предложенного плана не имела. Свободного времени у нее был целый вагон и маленькая тележка. Любимый муж, как всегда, порхал где-то в небе. На этот раз между Казахстаном и Питером.

Он был капитаном воздушного лайнера, свою работу любил и, несмотря на все просьбы Мариши побольше времени уделять не своим самолетам, а ей лично, продолжал жить так, как считал нужным. Через год после замужества Мариша откровенно заскучала. И если бы не ее способность влипать в истории, случающиеся в ее жизни или жизни ее знакомых, их брак давно бы распался. А так все были довольны. Смайл улетал в рейс, а Мариша впутывалась в очередное приключение.

У Инны, несмотря на то что ее муж с завидной регулярностью являлся вечером домой и к тому же имелся ребенок, свободного времени также было предостаточно. Все заботы по хозяйству взяла на себя няня Степки Анна Семеновна. Сначала Инна пыталась нанять ей в помощь кухарку и горничную, но все приглашенные в дом девушки и женщины встречали самую жесткую критику няни и бесславно изгонялись из дома.

— Сплошные неряхи и воровки! — ворчала Анна Семеновна. — Где вы их, Инна, только умудряетесь находить? Ведь должны быть порядочные женщины, которые не мечтают увести хозяйского мужа, не тянут, что плохо лежит, и убирают хотя бы раз в неделю пыль под кроватями. Но в ваш дом такие и не заглядывают!

Наконец после десяти с лишним попыток до Инны дошло, что Анна Семеновна просто не хочет никаких помощников. Она желает иметь хозяйскую семью в своем полном распоряжении и никаких соперниц не потерпит. Анна Семеновна была одинокой женщиной, всю свою жизнь проработавшей в детском доме и так и не пожелавшей создать свою собственную семью. «Мои воспитанники и есть моя семья», — говорила она. Итог такой самоотверженности был печальным. В середине девяностых детский дом, где работала Анна Семеновна, закрыли, а ее отправили на пенсию. Сначала Анна Семеновна расстроилась, она очень скучала по своим питомцам. Потом решила, что не грех на старости лет и отдохнуть немного. А потом затосковала в четырех стенах до такой степени, что заболела.

Пока она валялась в кровати и глотала таблетки, которые ей не помогали, в руки пожилой женщине попалась газета с объявлениями. Среди многочисленных «куплю» и «продам» Анна Семеновна увидела объявление о том, что маленькой девочке требуется няня. Так Анна Семеновна переквалифицировалась в частную няню.

Девочку тоже звали Аней. И платили ее родители частной няне совсем неплохо. Потом Анечка выросла, и няня ей больше не потребовалась. Пришлось Анне Семеновне искать новое место. На этот раз она обратилась в солидное агентство, которое и подыскало ей дом Бритого, где как раз сходила с ума среди подгузников, рожков и ползунков бедная Инна.

Для всех появление в доме Анны Семеновны было равносильно чуду. Инна поняла, что ее поездка на казенном транспорте в сумасшедший дом откладывается на неопределенное время. Бритый смог спать, не накрываясь тремя подушками и не затыкая уши ватой. А маленький Степка из крикливого и тощего ребенка превратился в весело гукающего розового малыша, а потом и бойко топающего по квартире проказника. Теперь это был вполне самостоятельный мальчик, воспитанный и даже временами слушающийся маму. Но тем не менее все серьезные мероприятия, как-то: еда и принятие ванны — он по-прежнему предпочитал проводить в обществе няни, а вовсе не Инны. Таким образом, Инна могла вести практически тот же образ жизни, который вела до появления у них в семье маленького ребенка. То есть шляться по магазинам, встречаться с подругами и влипать в неприятности.

— И угораздило меня поддаться на твои уговоры и потащить Степку сегодня в дельфинарий, — с досадой произнесла Инна, когда они с Маришей уже почти доехали до места. — Знала же, что стоит тебе куда-то поехать, жди кошмарной истории.

Мариша миролюбиво покосилась на Инну и заметила ей в ответ:

— Ты, милая моя, просто голодная, вот и ворчишь.

Диета, на которую ты села вместе со мной, плохо сказывается на твоем характере. А в истории ты влипаешь ничуть не реже меня. Так что ты напраслину на меня не гони.

Инна надулась. Но что возразить подруге, не нашлась. Оба заявления Мариши были более чем справедливы. Осознав этот факт, Инна перестала дуться на подругу и сказала:

— Ладно, ты победила, давай сначала перекусим в кафе, а потом пойдем общаться с родными Толика.

— Заметь, это не я предложила! — радостно воскликнула Мариша. — Значит, с нашей яблочно-кефирной диетой покончено?

— Будем считать, что мы ее отложили до окончания расследования, — ответила Инна, чувствуя, как при мысли о сочном, в меру поджаренном куске свежей вырезки с острым соусом и с ожерельем из ломтиков свежих красных помидоров у нее во рту скапливается слюна, а в голове появляются дельные мысли.

Мариша больше ничего не стала говорить. Но так резко вывернула руль, уйдя прямо из второй полосы под носом у обалдевшего водителя маршрутки к тротуару, где на доме висела вывеска кафе-ресторана «Звезда шерифа», что все стало ясно и без слов. В зад «Газели» немедленно уперлась белая «девятка», водитель которой тоже не привык, чтобы парковались прямо с середины дороги. «Газель» и «девятку» разделяло расстояние не толще конского волоска. Не обратив внимания на проклятия, которые неслись им вслед, подруги быстро выскочили из машины и юркнули в ресторан. На их счастье, тут было несколько свободных столиков. И не успели они плюхнуться за один из них, как к девушкам тут же подскочил официант.

— Добрый день, вот меню, — сообщил он, пытаясь вручить девушкам две папки.

— Не надо, — махнула рукой Мариша. — Дайте мяса.

— Мяса? — слегка опешил официант. — Какого мяса?

— Только не говорите мне, что у вас вегетарианская кухня, — умоляюще закатила глаза Мариша. — Я просто умру.

— Да, мяса, — замямлил официант. — Конечно.

У нас большой выбор.

— Вот и тащите! — распорядилась Мариша.

— Но какого? — жалобно простонал парень. — Хотя бы назовите сорт. Телятина, свинина, баранина?

— Мне жареный свиной эскалоп с картошкой фри и свежими овощами! — выпалила Мариша. — И моей подруге то же самое. И уберите ваше меню. Не хочу я его смотреть. Мы с подругой вообще сидим на диете!

Так что не искушайте!

— Ну да, конечно, — покорно согласился с ней совсем обалдевший официант. — А пить вы будете?

— Молодой человек! — возмутилась Мариша. — Почему же мы не будем пить? Вы что, считаете, если девушка сидит на диете, то ей уже и пить нельзя? Несите мне сок.

— А мне вина, — пискнула Инна. — Красного. И захватите бокал побольше.

Официант кротко кивнул и помчался выполнять заказ. Неизвестно, что он сказал поварам, но мясо подругам приготовили молниеносно. Не успели они еще и глазом моргнуть, как перед ними дымилась и источала аромат замечательная еда.

— Да! — удовлетворенно выдохнула Мариша, запуская нож и вилку в свой кусок. — Это тебе не морковка с вареной капустой.

Инна ничего не ответила. Ей было некогда. Она в упоении жевала. Не успели подруги оглянуться, как с их едой было покончено. В некотором недоумении Мариша сначала посмотрела в свою тарелку, потом перевела взгляд на тарелку Инны, которая совершенно не нуждалась в мытье, так старательно подруга подобрала с нее последние крошки и капли подливки.

— Неужели уже все кончилось? — расстроилась Мариша.

— Можно заказать еще, — предложила Инна, жадно дожевывая корочку белого хлебца.

Мариша мысленно подсчитала, сколько же калорий они с Инной сожрали всего за несколько минут на двоих, и содрогнулась.

— Нет уж! — решительно сказала она. — Пора и за дело!

Пока Инна допивала вино, Мариша позвала официанта и расплатилась, оставив щедрые чаевые и не поскупившись на лестный отзыв о самом ресторане и обслуживании. Мариша, только что слопавшая большую тарелку вкусной еды, кардинально отличалась от Мариши голодной. Оставив официанта в полном недоумении, подруги вышли на улицу и сыто зажмурились. Весеннее солнышко пригревало.

— Сейчас бы подремать чуток, — лениво пробормотала Инна.

— Вот найдем убийцу Ленки и ее дельфина, тогда и выспимся, — ответила Мариша.

Инна только вздохнула. Стряхнув с себя сытое оцепенение, подруги направились через дорогу, где и находился дом, в котором жили родные Толи. Это была типичная «хрущевка» с грязным, давно не метенным подъездом и лестницей, которая уже и забыла, когда по ней в последний раз елозили влажной тряпкой. Поднявшись на третий этаж, подруги позвонили в нужную им квартиру.

— Хто там? — спросил зычный женский голос.

— Мы бы хотели поговорить с Толей, — сказала Мариша. — Он дома?

— Нет ево! — радостно сообщили им, и дверь распахнулась.

На пороге стояла упитанная краснощекая бабенка лет сорока — сорока пяти. Более чем пышный бюст дамы был затянут в слишком тесный для него лифчик и выпирал из него, словно перебродившее тесто из кастрюли.

— А вы кто? — удивилась Мариша.

— Так я тетенька евойная! — сообщила ей женщина и кивнула. — В хости мы к ним приехавши. А Толика вашехо нетути! Да и чаво вы, девки, к ему ходите? У Толика невеста есть. Иль не знали?

И тетка устремила на девушек пронзительный взгляд.

И даже уперла руки в боки, чтобы казаться повнушительней. При ее росте в метр пятьдесят и таком же объеме это было прямо-таки необходимо.

— Мы с его работы, — поспешно сказала Мариша.

— И чево? — подозрительно осведомилась у нее тетка.

— Разыскиваем его! — вмешалась в разговор Инна. — Директор нас послал за Толиком. Где он?

— А я знаю? — удивилась тетка. — У невесты и спросите. Поди, она скажет.

— Нет его там, — устало ответила Мариша. — Исчез.

— Как исчез? — удивилась тетка. — Мой племяш и исчез? Нет, девки, путаете вы. Я ево второго дня лично видела. Никуда он не исчезал!

— Вы с ним разговаривали? — обрадовалась Инна.

— А то! — кивнула тетка. — Та вы проходьте в хату!

Я вам компотику налью! Та не сымайте обувку-то! Полы три дня не мыты!

И она бойким шариком прокатилась на кухню, где и в самом деле налила из голубой кастрюли компота в две огромные керамические кружки с золотыми звездами и цветами. Мариша пригубила напиток и вздрогнула. В отвратительно сладкой жидкости было явно не меньше калорий, чем в огромном куске жирного торта.

— Че? Не нравится? — удивилась тетка. — Не сладко, что ль? Так мы сейчас сахарку добавим!

И прежде чем подруги успели ответить, она вывернула в кастрюлю с компотом целую сахарницу. Помешав жидкость, она продегустировала и удовлетворенно причмокнула:

— Во! Теперь в самый раз будет! Попробуйте!

Подруги с ужасом покосились на кастрюлю и от второй порции решительно отказались.

— И так очень вкусно, — заявила Инна. — Мы еще не допили.

— Ну дело ваше, — решила тетка. — Некоторые и в самом деле кисленькое любят. А я вот сладкоежка.

Этого она могла бы и не говорить. На столе стояла глубокая тарелка, доверху наполненная пряниками, сдобным печеньем и сахарными трубочками с кофейным кремом. Тетка каким-то образом устроила на крохотной табуреточке свое внушительных размеров седалище и кивнула подругам.

— Так чего вы встали? В ногах правды нет!

Подруги послушно присели рядом с тетей Толика, блаженно прихлебывающей сахарный сироп, в который превратился ее компот.

— Толик у нас уже большой мальчик, дома не ночует, — сообщила она между глотками подругам. — По бабам небось шляется.

— Ну да? — спросила Инна. — У него же невеста есть?

— Так я же ево как облупленного знаю, — кивнула тетка. — Лентяй и бабник он, одно слово. И честно скажу вам, не знаю, как он у вас на работе, а дома бездельник, каких свет не видывал. И она сама такая же. И зачем моему брату в голову стукнуло на ей жениться?

Сколько они вместе живут, никак не пойму.

— Так вы сестра отца Толи? — переспросила Мариша.

— Ну да, — кивнула тетка. — Наталья я. Толя про меня рассказывал?

Подруги молча покачали головами.

— А я вот вам про него расскажу, — неожиданно воодушевилась тетка Наталья. — Кобель он, этот Толик! Если куда пропал, так точно у новой девки живет.

Он и до армии все по девкам шлялся. Да все так нехорошо! Ко мне вот, к примеру, раз в село приехал, так одного раза достаточно было. Опозорил меня, поганец, на весь мир.

— А что же он сделал?

— Так с дочкой завмага амуры закрутил! — ответила тетка Наталья и даже кулаком по столу грохнула. — Сам-то обратно умотал к мамочке под крылышко, а завмаг ко мне. Дескать, дочка в положении. Как быть? Где твой племяш? А я что? Руками развела да адресочек этот дала. Думаю, пусть сами разбираются.

— И что?

— Да разве же в таком деле в стороне останешься, — сокрушенно пожала полными плечами тетка Наталья. — Съездил завмаг в Питер, так обратно еще злей вернулся. Только деньги на дорогу потратил. А толку чуть. Племяш мой, как прослышал, что к нему отец невесты явился, сразу же на призывной пункт метнулся и в армию упросил себя определить. Так свадьбы и не получилось.

Какая уж тут свадьба, если жениха в армию забрили?

— И что дальше было?

— Да уж завмаг в военкомат сбегал, положение там объяснил, но ничего ему не обломилось. Толику отсрочку хотели дать, да он сам от нее отказался. Ну, завмагу и пришлось несолоно хлебавши обратно домой возвращаться. Дочку он от позора в город отправил. Там она ребеночка и родила. Сынок у Толи родился. Как он из армии вернулся, я Толе позвонила. Мол, нехорошо, родная кровь. Если жениться не хочешь, так ребенка хоть признай.

— А он что?

— Ничего, — зло тряхнула головой тетка Наталья. — Нет, говорит, у меня никаких детей. Не от меня ребенок. Вот и весь сказ! Ему-то что? Он далеко. А мне каждый день с завмагом встречаться приходится. И с женой евоной. Они мне чуть ли не в глаза плюют. Вот такие дела.

— А вы не знаете адреса или хотя бы имени новой девушки вашего племянника? — спросила у тетки Мариша.

— А пошто вам? — насторожилась та.

— На работу его директор требует, — вздохнула Мариша. — Не придет, неприятностей не оберешься. Директор у нас такой. Разбираться долго не станет.

— Что, и уволить могут? — насторожилась тетка Наталья.

— Запросто, — притворно вздохнула Мариша.

— Ну дела, — возмутилась тетка Наталья. — Да за что же тут увольнять? У Толика ведь выходной севодни? Имеет он право свой выходной день провести как ему вздумается или нет?

Мариша в ответ только сокрушенно развела руками. Мол, сама-то я с вами согласна, да вот с директором не очень-то поспоришь.

— Вот беда! — разволновалась тетка Наталья. — Это выходит, если Тольку уволят, так он снова на шею родителям сядет? Вряд ли его полюбовницы кормить станут. Ну ясное дело, сюда вернется.

Кажется, этого тетке Наталье хотелось меньше всего. Потому что она вдруг сорвалась с места и куда-то побежала. Не успели подруги обменяться недоумевающими взглядами, как тетка вернулась, держа в руках объемистую коричневую сумку.

— Вроде бы Толик оставлял мне телефончик своей девушки, — быстро пробормотала она. — Это я у него потому спросила, что хотела, чтобы он со мной за деньгами на почту сходил. Мне перевод должны были сделать.

— А при чем тут Толя?

— Так вроде бы как охрана, — пожала плечами тетка Наталья. — Он ведь парень из себя здоровущий. Ворюг точно отпугнет. А то у вас в городе, того и гляди, по пути с почты обворуют. А-ха, вот и телефон нашелся!

Она продиктовала подругам телефон.

— Так вы прямо от меня и позвонить можете! — предложила им раздобрившаяся тетка. — Чего уж там, не межгород, чай.

Подруги переглянулись. Вести разговоры с девушкой Толи или им самим, когда рядом находится ушастая тетка, им не хотелось. Но отступать было некуда.

Тетка Наталья прямо-таки горела энтузиазмом. Она даже сама набрала телефон и завопила в трубку:

— Олесю позовите! Че? Заболела? А Толик у ее?

Нету ево? Ушел? Совсем ушел?! А куда?

Наконец тетка Наталья положила трубку и вздохнула:

— Вот беда, от Олеси он тоже куда-то умчался, заполошный. А хорошая девочка эта Олеся. Мне Толик про нее рассказывал. Медсестрой работает. И живет недалеко от вашей работы. Толику очень удобно от нее до службы добираться.

Сообразив, о какой Олесе идет речь, подруги искренне расстроились. Похоже, они двигались по замкнутому кругу.

— Извините, а других телефонов, где его можно поискать, вам Толик не оставлял? — спросила у тетки Мариша.

— Нет, — покачала головой та. — А что, трубка у него отключена?

— Трубка? — переспросила Мариша. — Мобильник?

— Не знаю я, а все с трубками нонча ходят, — заявила тетка Наталья. — Мобильник, наверное, он и есть.

— Мы звонили, но все время не туда попадаем, — быстро сказала Мариша. — Может быть, нам телефон не правильный дали?

— Очень может быть! — воодушевилась тетка Наталья. — Там цифров в номере больно много. Легко можно и перепутать.

— Посмотрите, это он? — спросила у нее Мариша, выкладывая перед теткой Натальей бумажку с серией цифр.

— Так я и знала! — воскликнула тетка. — Совсем не тот номер. Ну, совсем другой. Где вы его только раздобыли?

Это был номер новой трубки Маришиной мамы, но говорить об этом тетке Наталье девушка по понятной причине не стала.

— Пишите правильный номер Толика! — распорядилась тем временем тетка Наталья и продиктовала одиннадцать цифр. — А теперь звоните! — велела она.

Номер начинался с восьмерки. Мариша взяла свою трубку, с интересом посмотрела на табло и констатировала:

— Надо же, аккумулятор сел. Наверное, ночью забыла его зарядить.

— А я свою трубку дома забыла, — быстро включилась в игру Инна. — Что же делать? С домашнего телефона Толику звонить не хочется. А то ему наш разговор в копеечку влетит. Лучше мы в машине твою трубку подзарядим.

— Да, — вроде бы обрадовалась Мариша. — Конечно.

И подруги, вежливо попрощавшись с теткой Толика, выскочили из квартиры.

— Уф! Ловко ты насчет севшего аккумулятора сообразила! — сказала Инна. — А то я уж думала, что эта толстуха все-таки заставит нас своему племяннику при ней звонить.

— Еще не хватало! — фыркнула Мариша и набрала номер Толика.

Увы, то ли его трубка была отключена, то ли он и в самом деле находился вне зоны действия сети.

— А что за связь у него? — спросила Инна.

— Судя по коду, «TELE 2», — ответила Мариша, посмотрев на бумажку и нахмурив лоб.

— Тогда нечего удивляться, — махнула рукой Инна. — Если у них, как утверждает реклама, все разговоры внутри сети бесплатные, то связь должна быть ужасной. Иначе кто бы остался у других операторов, если в городе такая халява вдруг объявилась.

— И что же нам делать?

— Ничего, продолжать звонить, — ответила Инна. — Рано или поздно мы этого Толика достанем. А пока поехали в дельфинарий. Очень мне хочется поговорить с этой Лизой, женой Ленкиного любовника. Сердцем чую, что она сможет куда больше других нам рассказать про Лену.

Глава 5

Инна оказалась права. Как только Лиза услышала, по какому поводу к ней пришли девушки, она прямо-таки раздулась от негодования. Зрелище было страшноватое. Лиза была девушкой крупной. И это касалось не только ее роста. Природа наградила ее не только фигурой с выдающимися бедрами и огромной грудью, но еще и подарила ей большой нос, толстые губы и пухлые, как у младенца, щеки. Так что, когда Лиза разозлилась, подруги потихоньку сделали пару шагов назад, опасаясь, как бы девушка не лопнула.

«Сколько же эта корова должна стоить, чтобы мужик согласился жениться на такой страхолюдине! — мелькнула у обеих одинаковая мысль. — Ею же только ворон на колхозном поле пугать!»

— Я эту негодяйку от всей души ненавидела! — раздувшись до предела, наконец прошипела Лиза, и воздух начал выходить из нее, как из надутого шара. — И скрывать мне нечего. Все знают, что Ленка у меня мужа увести пыталась. Только… Ха-ха!

Это «ха-ха» прозвучало так угрожающе и вместе с тем злорадно, что девушки испугались еще больше.

— И что значит этот ваш смех? — осторожно поинтересовалась у нее слегка оробевшая Мариша.

— А то, что моего Леонида этой дуре не видать как своих ушей! — победоносно заявила Лиза. — Он от меня, а точней от денег моего папочки, никогда в жизни бы не отказался. Вот так-то! Так что все ее ухищрения были — коту под хвост. Я отлично знаю, что Леня никогда в жизни не попался бы на удочку большой, чистой и бескорыстной любви. А она об этом и не догадывалась, бедняжка.

— Но тем не менее нервы она вам потрепала, — кольнула Лизу Инна.

Лиза снова начала раздуваться и шипеть.

— Менты мне тоже намекали, что я могла Ленку пришить! — наконец заявила она подругам. — Даже арестовать пытались. Только ничего у них не вышло.

Алиби у меня. И у Леонида, между прочим, тоже. Мы с ним в гостях были. У моей приятельницы новый проект строительства жилого комплекса утвердили. Вот мы и праздновали. И так хорошо напраздновались, что домой сил не было добраться. Да и желания тоже. Компания-то подобралась хорошая. Песни пели, потом плясали, потом кальян покурили, приятельница его из Турции привезла. И что-то нас всех сморило после него.

У приятельницы ночевать и остались. Так что наше с Леонидом алиби домработница и еще три человека подтвердить могут. Все скажут, что этой ночью мы с Леонидом мирно спали на одном диване. И никуда ни ночью, ни поздно вечером не уходили. Квартира закрыта была, а ключи у хозяйки.

— Ясно, — кивнула Мариша. — Но ведь кто-то же Лену убил? Кто, по-вашему, мог бы это сделать?

— А мне плевать! — злобно выкрикнула Лизка. — Кто бы эту шалаву ни убрал, моя вечная ему благодарность будет. И уж конечно, не ждите, что я стану вам помогать искать убийцу. Я и милиции так же сказала. И вам скажу. Даже если бы знала, кто Ленку пришил, ни за что бы убийцу не выдала. Да он мне будет первый друг и товарищ после того, что сделал. А вообще-то у Ленки странные знакомые были. Может быть, кто-то из них и постарался.

— Какие странные знакомые? — насторожилась Мариша. — К ней кто-то на работу из них приходил?

— Вот еще, их бы сюда и на порог не пустили, — буркнула Лиза и замолчала.

— ???

— Что вы на меня так уставились? — снова разозлилась Лизка, глядя на подруг своими маленькими поросячьими глазками. — Ну следила я за Ленкой! Знаю, с кем она общалась! И что с того? Между прочим, это законом не воспрещается. А что бы вы сделали на моем месте, если бы ваши мужья с Ленкой шуры-муры водили?

— Проследили бы за подлецами! — хором ответили Инна с Маришей.

— Вот то-то и оно, — удовлетворенно кивнула Лиза. — Только я решила проследить не за Ленькой, а за этой шваброй. Где она живет, я знала. Детектива наняла, заплатила ему, сколько сказал. Денег у меня куры не клюют благодаря папе. Так что хоть эту свою прихоть я исполнить могла без проблем.

И, тяжело вздохнув, Лиза приступила к своему рассказу. Папа у Лизы человек очень богатый. Ему принадлежат два небольших казино и целая сеть игровых автоматов, которые регулярно приносят ему такой доход, что папочка может содержать целый зоопарк, приди его доченьке охота завести его себе. Но Лиза влюблена в дельфинов. Во всяком случае, до недавнего времени они были ее единственной страстью. Но после того как в ее жизни появился Леонид, Лиза поняла, что такое настоящая страсть. Благодаря деньгам папочки заполучить Леонида в законные мужья не составило для Лизочки никакого труда. Сметливый юноша быстро сообразил, какие выгоды ему сулит родство с влиятельным и богатым человеком. Но в одном деньги Лизиного папочки не могли ей помочь. А именно: отучить ее мужа гулять на стороне.

— Что ты от меня хочешь? — возмущался Леонид упреками жены. — Я женился на тебе, ночую всегда дома. Но ты хочешь, чтобы я вообще не смотрел на людей? В повязке мне ходить?

— Не на людей, а только на шалав! — орала Лизка. — Не передергивай, стервец! Живешь на деньги моего отца, все имеешь от него, так умей быть благодарным!

— Я и благодарен! — повышал голос Леонид. — Но в таком тоне со мной ты не смей разговаривать. Я тебе не цепная собака.

И чтобы доказать, что он и в самом деле не намерен сидеть на цепи, Леонид удалялся из дома. А верней, из уютной трехкомнатной квартирки в новом доме, которую подарил молодым к свадьбе Лизочкин папа. Когда Леонид ушел в очередной раз, часы показывали девять вечера. До десяти Лиза безропотно ждала мужа. В начале одиннадцатого она не выдержала и позвонила ему на трубку. Увы, она оказалась отключенной.

Разозлившись, Лиза начала думать, куда бы мог податься Леонид. Она обзвонила всех общих знакомых и выяснила, что никто из них Леонида сегодня не видел и вообще даже с ним не разговаривал. Лиза встревожилась по-настоящему. Своих собственных друзей в Питере у Леонида не было. Он приехал сюда из Лодейного Поля — маленького городка под Питером. В девять часов вечера Леонид ни за что туда не поехал бы. Во-первых, потому, что завтра ему нужно быть на работе, а во-вторых, ключи от машины Леня оставил дома, а до Лодейного Поля ни один таксист его бы на ночь глядя не повез. Да и свой бумажник Леня тоже оставил дома.

В карманах у него могли остаться какие-то деньги, но максимум рублей триста — пятьсот. С такими копейками даже нечего было думать, чтобы с комфортом доехать до Лодейного Поля.

Выходит, Леонид мог поехать только в дельфинарий. И Лиза помчалась туда, чтобы помириться с мужем. Каково же было ее изумление, когда она застала там же Ленку. Все было предельно ясно. И Лиза закатила мужу грандиозный скандал, пригрозив разводом. Леонид струхнул. Терять Лизу он был вовсе не намерен.

Он клялся жене, что между ним и Леной ничего не произошло. Лиза с внезапно проснувшейся в ней хитростью сделала вид, что поверила мужу. А сама втайне наняла детектива, чтобы проследить за вероятной соперницей.

— И что же сказал вам детектив?

— Ну, с моим мужем Ленка и в самом деле больше наедине не встречалась, — неохотно ответила Лиза. — Во всяком случае, в последнее время точно не встречалась. Но зато детектив мне такое про нее рассказал, что я ему даже не поверила сначала.

— А что? — затаив дыхание спросили подруги.

— Представьте себе, Ленка в свободное от работы время шаталась в метро и болтала там с нищими побирушками! Даже дружески ходила с ними кофе пить!

— Да ну? — ахнули подруги.

— Вот и я не поверила, только мой сыщик мне и фотки показал, — заявила Лиза. — Хотите посмотреть?

Подруги хотели. На фотографиях и в самом деле была Лена, запечатленная в тот момент, когда она целовала в щеку какую-то убогую побирушку в черном платке и с жуткими пятнами по всей морщинистой физиономии.

— Вы видите? — спросила у девушек Лизка. — Да до этой нищей дотронуться и то страшно. Она же вся заразная, чесоточная. И со вшами, наверное, если чего не хуже. А Ленка с ней целуется. Так и неудивительно, что ее дельфин все время болел. Притаскивала небось от этих нищих всякую заразу. Вот бедное животное и болело. Говорю же, Ленка была просто дурой.

— Мы можем взять себе эту фотографию? — спросила у Лизы Мариша.

— Берите, — равнодушно кивнула та. — Мне она теперь ни к чему. Леониду я ее уже показала.

Да, коварства этой толстой жабе было определенно не занимать. Впрочем, она ведь боролась за своего законного мужа. А тот факт, что муж был довольно бесхребетной личностью, Лизкиной любви к нему, видимо, ничуть не умалял.

— И последний вопрос, — сказала Мариша. — Возле какой станции метро была сделана эта фотография?

— На «Чернышевской», — ответила Лиза. — Там на обороте написано.

* * *

Через полчаса обе подруги уже прохаживались перед «Чернышевской», пытаясь высмотреть ту самую запечатленную на фотографии нищую побирушку. Но тщетно. То есть нищих и бомжей возле метро было хоть завались. Некоторые спали на картонках, положив возле себя засаленную кепку или коробку для подаяний.

Другие шатались возле ларьков, выпрашивая у покупателей мелочь со сдачи. А самые счастливые уже сидели на скамеечках и тихо попивали какую-то резко пахнущую жидкость из маленьких бутылочек, заедая ее скудной закуской, состоящей зачастую из покрошенного крупными кусками хлеба.

— Это все не то, — бормотала Мариша. — Это просто бомжи, а нам нужны профессиональные нищие.

— А чем они отличаются? — вздохнула Инна. — И те и другие одинаково грязные, одинаково дурно пахнут и болеют всем, что только можно подцепить.

— Ты видишь только то, что лежит на поверхности, — не согласилась с ней Мариша. — А на самом деле между ними такая же глубокая пропасть, как между добропорядочным гражданином и преступным элементом. Если не глубже.

— Так в чем разница?

— Во внутреннем мире, — ответила Мариша. — Бомжи — это совсем опустившиеся личности, действительно без крыши над головой и завтрашнего дня. Что их привело к этому, собственный пофигизм по отношению к своей судьбе или происки врагов и родственников, — это уже другой вопрос, и мы его сейчас рассматривать не будем. Но это духовно сломленные люди.

Если хочешь, романтики. А нищие — это реалисты. Зачастую они являются уже хорошо обеспеченными гражданами, отправляющимися нищенствовать из уютных квартирок, проглотив предварительно перед работой обильный горячий завтрак.

— Только не наша бабулька, — сказала Инна, еще разок посмотрев на фотографию, полученную девушками от Лизки. — Такими струпьями в уютной квартирке не обзаведешься. Это нужно несколько лет питаться одними отбросами, чтобы получился такой результат.

Мариша тоже глянула на фотографию, и ее передернуло.

— Уф! Смотреть и то страшно. А как же она, бедняга, живет с таким уродством. Ладно, в любом случае тут этой бабки нет. Придется войти в контакт с аборигенами.

Она подошла к ларьку, купила пару бутылок крепкого и самого дешевого пива и подошла к одинокому бомжу, мирно перебирающему в своей торбочке какие-то серые тряпки.

— Пива хочешь? — спросила у него Мариша.

Бомж оторвался от своего занятия, недоуменно уставился на Маришу, а потом перевел взгляд на темные бутылки. В его глазах загорелся живой интерес.

— А что делать нужно? — хрипло спросил он, не сводя глаз с бутылок.

— Помоги найти вот эту старуху, — сказала Мариша, показывая ему фотографию.

— А, видел ее, — кивнул бомж. — Но она не из наших. Думаю, что в метро работает. Попробуйте спросить там.

Мариша кивнула и протянула ему пиво.

— Ты чего? — удивился бомж, тем не менее хватая пиво. — Я же тебе ничего не сказал толком.

— Все равно бери, — сказала Мариша и повернулась, чтобы уйти.

Но ее остановил голос бомжа.

— Эй, постой ты! — сказал он. — Ты внизу, как войдешь, сразу увидишь Ермолку. Так ты скажи ему, что Генка просил вам помочь. Ермолке повезло в метро пристроиться, но мы с ним раньше в другой жизни почти корешами были. Думаю, он вам поможет, если сумеет.

Только ты ему чего покрепче купи. Ему пиво пить несподручно будет. До туалета далеко.

— А как я узнаю этого Ермолку? — спросила Мариша.

— Его мудрено не узнать, — хмыкнул бомж. — Ног у него нет. На каталке сидит.

Ермолку девушки и в самом деле увидели сразу же.

Он сидел на инвалидной коляске и казался вполне трезвым. На вид ему было лет сорок пять — пятьдесят.

Но возможно, что он был и моложе. Торс у него был мощный, а лицо украшала густая борода.

— Чего встали? — рыкнул он на подруг, когда девушки остановились возле него, и не думая подавать. — Инвалида не видели?

— Тебе привет от Генки, — сказала Мариша, доставая из пакета бутылку водки, купленную в ближайшем винном магазине.

— Какого еще Генки? — настороженно спросил у нее мужик, не сводя загоревшегося взгляда с бутылки, но тем не менее не торопясь ее брать.

— Бомж, наверху на лавочке сидит, — сказала Мариша. — Кореш твой. Левый глаз подбит.

— Тьфу ты! — сплюнул мужик. — Так бы сразу и говорили, что от того Генки. А водка зачем? Чего нужно-то?

— Знаешь вот эту бабку? — спросила у него Мариша, сунув уже захватанную грязными Генкиными пальцами фотографию.

— Ну, ясное дело, знаю, Арнольдовна это, — сказал мужик.

— Покажешь, где нам ее найти? — спросила у него Инна, пока Мариша недоуменно хмурилась.

— Зачем вам? — насторожился нищий.

— Поговорить нужно, — сказала Мариша.

— О чем поговорить-то? — настойчиво поинтересовался калека.

— Вот ведь какой любопытный! — проворчала себе под нос Мариша, а вслух произнесла:

— Не беспокойся, вреда ей не будет. Мы журналисты. Статью мы о вас напишем.

— А откуда фотка? — деловито поинтересовался нищий.

— Фотокорреспондент для себя кадр щелкнул, — принялась придумывать дальше Мариша. — А редактор наш как фотографию с этой старухой у него на столе случайно увидел, так сразу идеей про статью и загорелся. Желаю, мол, знать про эту бабку. А в особенности как до жизни такой она докатилась и как себя дальше в ней мыслит. В общем, все в таком духе.

— Ладно, — кивнул мужик. — Дурью мается ваш редактор. Лучше бы о чем-то важном писал.

— Это не нам решать, — вздохнула Мариша. — Мы с подругой люди подневольные. Так что, поможешь?

— Хорошо, — кивнул нищий. — Только одного пузыря будет маловато. Я с вами покачу, рабочее место оставлю. Заработка лишусь.

— И много лишишься? — поинтересовалась Мариша.

— Да уж пару сотен точно потеряю, — невозмутимо сказал нищий.

— Врешь! — не поверила ему Инна. — Сколько же ты с нами раскатывать собираешься? Часа два?

— — Зачем так долго? И двадцати минут хватит, — пожал плечами тот.

— Ты за двадцать минут насобираешь сотню или даже две? — поразилась Инна. — А сколько ты всего сидишь?

— Сколько нужно, столько и сижу! — рявкнул нищий и ехидно поинтересовался:

— Или ты на мое место претендуешь?

Нет, на его место Инна не претендовала. От одной мысли об этом у нее по спине пробежала дрожь, а саму ее кинуло в холод. Видимо, нищий понял ее состояние, потому что его лицо смягчилось.

— Эх, девки, вам и невдомек, до какой низости человек докатиться может, что ему мое место раем покажется. Хотите послушать, как тут оказался?

Подруги не то чтобы очень уж хотели, но опасались своим отказом обидеть Ермолку и к тому же не хотели .выйти из амплуа журналисток, которым поручено писать статью про нищих, поэтому молча кивнули в знак согласия. Нищий, уже успевший к этому времени сделать пару солидных глотков из бутылки, даже не поморщившись от крепкой влаги, устроился поудобней и начал говорить.

Если взглянуть со стороны, то жизнь у Ермолая Николаевича не задалась с самого начала. Начать с того, что родился он в семье потомственных алкоголиков.

Отец погиб, когда ему было три года. И вечно пьяная мать стала притаскивать в дом таких же пьяных хахалей. Но не это было самое скверное. Хуже всего было то, что Ермолай Николаевич родился инвалидом. Ноги совершенно не слушались его. Но если до двух лет родители не обращали никакого внимания на то, что их отпрыск не только не ходит, но даже и сидит с трудом, то, когда дело пошло к трем годам, отец неожиданно прозрел.

— А Ермолка-то у нас инвалид, — недоуменно сказал он, почесывая макушку и пьяно покачиваясь над малышом. — И в кого же это он такой уродился?

И в самом деле — в кого? Пока оба родителя выясняли этот вопрос, они успели несколько раз подраться.

Но ни одному из них просто не пришло в голову, что в болезни сына виноваты гены, изуродованные несколькими поколениями неумеренно пьющих предков. Но в остальном Ермолка оказался вполне здоровым мальчишкой. Обычные детские болячку к нему не липли.

И развивался он хорошо. Словно бы природа, отняв у него ноги, дала в остальном ему просто железное здоровье. Так что там, где другой более чахлый ребенок давно бы погиб, Ермолка рос и развивался, как сорняк на навозной куче. И к четырнадцати годам превратился в богатыря. В интернат мать Ермолку не сдала по той простой причине, что уже с четырех лет сын приносил в дом тугую копеечку. Один из сожителей матери пристроил инвалида нищенствовать. Дело оказалось нехитрым.

И Ермолка быстро научился жалобным голоском клянчить у прохожих копеечки, а иногда и пятаки.

Потом грянула перестройка, когда многие граждане сами превратились в нищих. Стало трудно. Конкуренция выросла до немыслимых масштабов. Конечно, Ермолке, как старожилу, было легче. Но его заработки сильно уменьшились. К счастью, не дойдя ночью до дома и замерзнув в снегу, померла его вечно пьяная мамаша, так что теперь Ермолке кормить и поить нужно было только самого себя. Потом он женился. Но жена Ермолке попалась работящая. Сама приносила в дом копеечку, так что жили неплохо. Днем работали, вечером вместе выпивали, дрались и валились спать. Ермолка такую жизнь пустой не считал. Все вокруг тоже пили. Кто больше, кто меньше, но ни одного человека, ведущего трезвый образ жизни. Ермолка попросту не знал.

Так что пьянство не казалось ему чем-то ужасным. И однажды зимой с ним случилось то же самое, что и с его матерью. В лютый мороз он заснул в снегу. Анька, отправившаяся среди ночи на поиски мужа, наткнулась на него и притащила домой. Там они отметили его возвращение, потом еще и еще.

Очнулся он уже на больничной койке, где хмурый врач сообщил, что у него обморожены ноги и уже начался процесс распада тканей. Так Ермолка лишился ног.

Впрочем, сия потеря его никак не расстроила. А когда он обнаружил, что безногому стали подавать даже больше, так и вовсе стал считать свое обморожение чем-то вроде счастливого случая. Время шло, и Ермолка занял среди нищих прочное положение, даже немного поднялся по иерархической лестнице и теперь сам отбирал тех, кому дозволялось работать на его территории.

К тому времени, когда закончилась история Ермолки, водочная бутылка уже опустела. Но сам нищий, похоже, совсем не опьянел. Видно, действительно обладал лошадиным здоровьем.

— А ваша Арнольдовна тут уже лет пятьдесят работает, — сказал девушкам Ермолка. — Старшая она среди нас. Места распределяет. И ведь точно всегда знает, кому и где стоять и что говорить, чтобы подавали больше. Сейчас позвоню ей.

И к удивлению подруг, он извлек из кармана куртки мобильный телефон и потыкал в кнопочки.

— Арнольдовна, — произнес он. — Тут две какие-то девки тебя видеть хотят. Фотография у них твоя. Да? Ладно, спрошу сейчас.

И, прикрыв рукой трубку, он произнес:

— Она спрашивает, кто вы такие. Фамилии ваши.

И из какого журнала.

— А мы из нового журнала «Свет и тьма», — бойко соврала Мариша. — В продаже его пока нет. Только в следующем месяце должен выйти первый номер. Название у журнала, сам видишь, специфическое, вот редактор и заказал репортаж о людях, оказавшихся на дне.

Скажи, видел вашу Арнольдовну на фотке, и очень уж она его поразила. Даже фотографию ее обещает поместить в цвете и комментарии жалостливые под ней тиснуть.

— А денег он Арнольдовне за это даст?

— Даст, — кивнула Мариша. — Как же иначе? Сам посуди, кто же будет с нами дело иметь, если не платить?

Кажется, этот довод нищему показался убедительным. Поговорив с Арнольдовной, Ермолка потребовал от подруг обещанные двести рублей и велел:

— Идите теперь на станцию. Там возле первого вагона, если ехать в центр, лавочка стоит. На ней вас Арнольдовна и будет ждать.

Подруги заторопились. Во всяком случае, Инна торопилась, а вот Мариша против обыкновения плелась где-то позади.

— Что с тобой? — нетерпеливо оглянулась на нее Инна. — Чего ты еле тащишься? Болит что-то?

— Ногу стерла, — поморщившись, пожаловалась Мариша. — Прямо не наступить. Не знаю, как и быть.

Если не поторопиться, то эта Арнольдовна может нас и не дождаться. Видела, какие они тут все деловые? Двадцать минут своей автобиографии — уже бутылка водки и двести рублей!

— Я пойду вперед, — предложила Инна. — А ты ковыляй себе потихоньку.

— Ага, — кивнула Мариша. — Поторопись.

Но как только Инна устремилась вперед, хромота у Мариши внезапно прошла. И она довольно бодро затрусила следом за подругой, настороженно оглядываясь по сторонам. Инна странного поведения своей подруги не заметила. Она вся была устремлена вперед. И очень скоро, обогнув угол, увидела нужную лавочку, а на ней сухонькую фигурку. Впрочем, эта старушка мало походила на изображенную на фотографии страдалицу. У этой была совершенно чистая кожа лица и рук. Приличное пальто из светлой шерсти сидело на ней как влитое.

И мягкая кожа щегольских ботиночек ловко обтягивала ее ноги. Волосы старушки были уложены в аккуратную прическу, а на шее висел аметистовый кулон в золотой оправе. Инна недовольно посмотрела на старушку и села ждать чесоточную Арнольдовну. Время шло, а та не шла. Инна снова покосилась на свою соседку, пропустившую уже второй поезд с самым невозмутимым выражением лица.

— Простите, — обратилась к ней Инна. — Я, конечно, понимаю, что обращаюсь к вам с очень неделикатной просьбой, но не могли бы вы пересесть на другую лавочку?

— С какой это стати? — возмутилась старушка.

— Ну, просто я жду тут одну свою знакомую. То есть не знакомую, но очень нужную мне женщину. А она не подходит. Вот я и подумала, может быть, она вас стесняется.

— А зачем тебе Арнольдовна? — вдруг поинтересовалась у нее старушка.

У Инны отвисла челюсть.

— Вы.., вы откуда знаете? — выдохнула она.

— Говори, что ты от нее хочешь, — велела ей бабушка, доброжелательно рассматривая Инну. — Только постарайся излагать внятно.

— Понимаете, я и моя подруга — мы журналисты, — начала врать Инна.

— Подруга? — заинтересовалась старушка, оглядываясь по сторонам. — И где же твоя подруга?

— А действительно? — задумалась Инна.

Как бы там ни болела нога у Мариши, за то время, что они расстались, даже ползком Мариша уже давно добралась бы до Инны. Но ее не было.

— Она подойдет поздней, — сказала Мариша. — Через несколько минут.

— Ладно, — вздохнула старушка. — Арнольдовна тебе сейчас будет.

С этими словами она поднялась и зашагала прочь.

Инна осталась ждать, думая, какого же дурака они сваляли с Маришей, доверившись пьянице Ермолке. Наверное, обманул их, гад. А водку всю выпил. И деньги взял. С такими мыслями Инна не заметила, как возле нее появился кто-то. Подняв глаза, она ахнула. Закутанная в лохмотья, перед ней стояла старуха с фотографии.

Не узнать ее было просто невозможно. Жуткие уродливые красные пятна покрывали ее лицо и руки почти целиком. На голове был намотан страшный грязный платок, а ноги обуты в чудовищные бахилы не меньше чем сорок пятого размера.

— Ну, что тебе? — хриплым голосом поинтересовалась у нее старуха. — Я — Арнольдовна.

Инна открыла рот, чтобы снова начать врать про журналистов, но тут позади Арнольдовны раздался знакомый голос Мариши:

— Здравствуйте, Светлана Арнольдовна. Вот уж не думала, что когда-нибудь встречу вас в таком виде. Что с вами случилось-то?

Бабка обернулась и тоже увидела Маришу, смотрящую на нее с насмешкой. На изуродованном лице Арнольдовны мелькнул испуг, и она сделала попытку удрать. Но Мариша была начеку и успела перехватить бабку за полу ее непонятной одежды. Арнольдовна не сдавалась и пыталась вырваться.

— Помоги мне! — прошипела Мариша, обращаясь к Инне. — Нельзя ее упускать!

Инна, преодолев брезгливость, поспешно кинулась к подруге. Остальные пассажиры шарахнулись в сторону. Никто не сделал попытку помочь старухе, отбивавшейся от двух насевших на нее молодых нахалок. Впрочем, на помощь Арнольдовна никого не звала. Битва Происходила почти в полной тишине. В ходе потасовки пуговицы от рваного плаща у старухи отлетели, пола распахнулась, и Инна с удивлением заметила блеск знакомого аметистового кулона.

— Украла! — ахнула она. — Но… Но как же это? Когда успела?

От изумления Инна даже выпустила из рук одежду старухи. Та не преминула воспользоваться этим обстоятельством. Но Мариша была сильней, и прорыв бабке не удался. Арнольдовна дернулась в последний раз и затихла. Похоже, бабка смекнула, что ей с Маришей никак не справиться. К тому же она не могла не понимать, что ее личность уже рассекречена. К чести Арнольдовны, надо сказать, она умела проигрывать. В полном оцепенении Инна следила, как Арнольдовна сняла с себя платок, под которым была малость растрепавшаяся, но все же хранившая следы рук умелого парикмахера прическа, потом рваный плащ, под которым оказалось то самое светлое пальто, и напоследок стянула с ног жуткие бахилы, под которыми оказались щеголеватые ботиночки, которые так понравились Инне. Портили впечатление только уродливые пятна на коже. Но их Арнольдовна отлепила вообще без труда. И окончательно превратилась в чистенькую, модно одетую пожилую женщину.

— Здравствуй, Мариша, — поздоровалась старушка. — Ты совсем не изменилась со школы. Все такая же решительная.

— Вы что, знакомы? — поразилась еще больше Инна, переводя взгляд с Арнольдовны на подругу.

— Да, — кивнула Мариша. — Познакомься и ты.

Светлана Арнольдовна — родная бабушка нашей Ленки.

— Бабушка? — прошептала Инна. — Лены? Той самой?

Мариша кивнула, бросив на Инну предостерегающий взгляд, чтобы та не проговорилась раньше времени о том, что случилось с Леной.

— Как же вы меня нашли? — произнесла старушка, когда процесс перевоплощения был окончательно закончен, а все старые тряпки лежали аккуратно упакованные в большом пластиковом пакете. — Мне казалось, что моя маскировка безупречна.

— Так оно и есть, — кивнула Мариша. — Но я сложила одно с другим. Во-первых, вот фотография, где Ленка целует какую-то жуткую нищую. Через ваших коллег мы узнали, что эта нищая — некая Арнольдовна.

Отчество редкое. А я отлично помню, как звали Ленину бабушку. Конечно, было дико предположить, что грязная Арнольдовна и чистенькая, опрятная бабушка Лены — это одно лицо. Поэтому я послала свою подругу вперед, а сама проследила за ней со стороны. И увидела, как вы, Светлана Арнольдовна, поднялись с лавочки и отправились переодеваться. Честное слово, если бы я не знала, что вы — это вы, то ни за что не догадалась бы.

— Фотография, — пробормотала Светлана Арнольдовна. — Откуда она у вас? Вы что, следили за мной?

Зачем?

— Нет, не мы, — пояснила Мариша. — И не за вами. За Леной следил один детектив, которого наняла ревнивая соперница Лены. Лизка — жена Лениного любовника.

— Вот оно что, — с досадой вздохнула старушка. — Так я и думала, что от этого парня будут у Ленки неприятности. Вечно она с ним впросак попадала. Ну а что же вы от меня-то хотите?

— Вы давно последний раз видели Лену?

— В воскресенье ко мне приезжала, — не задумываясь, ответила Светлана Арнольдовна. — Сначала мы с ней ходили в Мариинку, потом поужинали в ресторанчике, а потом поехали ко мне. Я хотела дать Лене денег.

— Вы содержали Лену?

— Нет, только ее дельфина, — грустно улыбнулась Светлана Арнольдовна. — Вы себе не представляете, как много денег уходит на содержание этого животного. Да еще Галя наша слабенькая очень. Ленка ей все время какие-то лекарства колола.

— А почему? Чем дельфиниха болела? — спросила Мариша.

— Ленка ее уже такой с собой привезла, — сухо ответила Светлана Арнольдовна. — Так что Галя начала болеть еще там.

— Где там? — настойчиво спросила у старушки Мариша.

— Там, где Лена жила в Крыму до того, как вернулась в Питер, — снова ушла от прямого ответа Светлана Арнольдовна.

— А где именно? — спросила Инна.

— Девочки, я знаю только то, что Лена сама вернулась и Галю с собой привезла! — воскликнула Светлана Арнольдовна. — А мне сказала, что дельфину просто хороший уход необходим и все будет в порядке. Галя поправится.

— А шрам от операции? — спросила Мариша. — Вы видели шрам у дельфина? Откуда он?

— Я точно не знаю, — ответила Светлана Арнольдовна. — Шрам у Гали уже был, когда они приехали с Леной в Питер. Я как-то спросила о нем у Лены, но она мне ответила очень нечетко. Но мне показалось, что и шрам у Гали появился там же, в Крыму. Лена мне говорила, что прежние владельцы обращались с Галей очень жестоко. Поэтому дельфин часто болеет. Спросите у Лены, если вам любопытно.

Именно этого подруги сделать и не могли, а потому тяжело вздохнули.

— Только я вам могу сказать, — не замечая их вытянувшихся лиц, продолжала Светлана Арнольдовна, — что иногда болезни приходят не по какой-то причине.

А просто так. Сами по себе. Вот мой сын Миша в детстве часто болел. Как родился болезненным мальчиком, так и пошло. Только к школе разросся. Хотите послушать, как у меня жизнь сложилась?

Подруги с большим бы удовольствием продолжили расспросы про Ленкиного дельфина. Но похоже, Светлана Арнольдовна уже рассказала им о Гале все, что собиралась. И подруги стали слушать старушку. Вкратце история Светланы Арнольдовны была такова.

Оставшись в неполных двадцать лет вдовой с маленьким ребенком на руках и без родителей, которые от нее отказались, Светлана Арнольдовна была обречена на два пути. Либо вести полуголодное существование с малышом, либо сбагрить его в интернат и попытаться устроить свою жизнь заново. Но молодая женщина искренне полюбила ребенка и не нашла в себе сил отдать его в чужие руки. Увы, охотников на бедную вдову с грудным ребенком среди потенциальных кавалеров не находилось. Дело было в советские времена, богатеньких буратинок в стране был явный недобор. А среднестатистический мужчина мог прокормить лишь одного ребенка, и ему совсем не хотелось, чтобы это был какой-то там чужой мальчишка.

В общем, Светлана Арнольдовна жила если не в нищете, то в крайней бедности, это уж точно. Из своей и без того скудной зарплаты ей приходилось солидную часть отдавать хозяйке за крохотную комнатку, которую она занимала вместе с сыном. В комнатке едва помещался диван, маленький столик и несколько полок на стенках. Детскую кроватку поставить было уже негде. Приходилось класть ребенка с собой.

Вдобавок ко всему маленький Миша — Ленин папа — родился ребенком хилым и подверженным многим болезням. А хождение в ясельки ничуть его здоровье не укрепило. В общем, однажды весной ребенок заболел. Потом ангина дала осложнение на печень. Теперь ребенку требовалась дорогостоящая диета и такие же дорогие препараты. Денег ни на то, ни на другое у бедной Светланы Арнольдовны, работающей уборщицей, не было. Она попыталась занять у знакомых. Но даже лучшая подруга, к которой Светлана Арнольдовна пришла на день рождения, надеясь занять немного денег, наотрез ей отказала.

— Я тебе всегда говорила, сдай мальчишку в интернат, не губи свою жизнь! — решительно сказала она. — Ты на себя посмотри. От тебя кожа и кости остались.

А ему какую-то диету соблюдать собираешься. Пусть ест поменьше, вот и вся диета. У меня сейчас денег нет. На угощение для гостей все истратила. Самой бы до зарплаты дожить.

Но Светлана Арнольдовна не обиделась на подругу.

Та раньше выручала ее. Поэтому она знала, что у Оли доброе сердце. И ворчит она на подругу только потому, что жалеет ее. В общем, Оля в этот раз не дала денег Светлане Арнольдовне, но зато накормила и напоила бедняжку. Светлана Арнольдовна, которая спиртное не покупала из соображений экономии, неожиданно почувствовала, что запьянела. В метро ее совсем развезло.

А представив себе маленького Мишу, который ждет под присмотром соседки свою маму, которая не сумела раздобыть ему на лекарства денег, зато сама напилась, она разрыдалась. Дальше она плох? помнит, что было. Но когда она очнулась, то обнаружила, что у нее по карманам рассовано порядочно мелочи. Было даже целых пять рублей одной бумажкой. И еще была трешка, Откуда им там взяться, Светлана Арнольдовна решительно не представляла. Однако деньги спрятала, по тем временам десять рублей была приличная сумма, на которую можно было много чего купить полезного. Но, проснувшись утром, она все же вспомнила, как рассказывала посторонним людям в метро о своем горе и как они вдруг принялись совать ей деньги. Поразмыслив, Светлана Арнольдовна приняла мудрое решение. За какие-то полчаса она получила столько денег, сколько ей на работе платили за несколько дней тяжелой и не менее унизительной работы поломойки. В общем, Светлана Арнольдовна стала нищенствовать. Чтобы ее не узнали, она сначала куталась просто в старый платок.

Потом приобрела какой-то плащ и сапоги. А впоследствии, когда люди стали черстветь, приобрела и накладные резиновые струпья себе на лицо и руки.

В начале ее карьеры не обошлось без инцидентов.

Но времена тогда были другие. Люди были добрей. Так что вскоре Светлана Арнольдовна прочно заняла свое место в рядах нищенствующих граждан. Основную работу поломойки она не бросала, ей вовсе не хотелось сесть в тюрьму за тунеядство. Но маленький Миша так часто хворал, что Светлана Арнольдовна совершенно не вылезала с больничных. А теперь с ее Мишей сидела заботливая старенькая докторша на пенсии, кормившая малыша по часам и делавшая ему все необходимые уколы и процедуры. От грязнули хозяйки из крохотной комнатушки с клопами Светлана Арнольдовна тоже давно съехала. Сначала она снимала светлую просторную комнату, потом квартиру, а потом разжилась и вступила в кооператив.

В результате Миша поправился. А благосостояние Светланы Арнольдовны благодаря ее новому приработку продолжало потихоньку увеличиваться. Таким образом, нищенствуя, она сумела вырастить ребенка в одиночку, дать ему образование и даже купить ему кооперативную квартиру и машину. Ни Миша, ни его жена не знали, откуда у Светланы Арнольдовны берутся деньги. Миша считал, что это то, что осталось его матери от отца, которого он никогда не знал. А Светлана Арнольдовна его в этом заблуждении не разубеждала.

— Но Ленки я не стеснялась, — продолжала рассказывать Светлана Арнольдовна. — Во-первых, потому, что времена теперь другие. А во-вторых, Лена была совсем другой. Миша, ее отец, и в детстве был очень правильный. А с возрастом стал даже занудным. Но Лена была редкой оторвой. Сплошные шалости и непослушание.

Поэтому я не удивилась, когда однажды увидела ее прямо перед собой в метро.

— Бабуленька! — прошептала Лена, узнав, несмотря на пятна и маскарад, свою бабушку и с ужасом рассматривая ее. — Что с тобой? Тебя ограбили? Избили?

Господи, у тебя все лицо в ожогах! Бабуля, милая, тебе немедленно нужно к врачу!

Немалых трудов стоило Светлане Арнольдовне утихомирить внучку, которая рвалась вызвать милицию и «Скорую помощь», и убедить ее, что жуткие пятна — это вовсе не ожоги от кислоты, как вначале подумала Ленка.

Так внучка стала ее сообщницей. Ленка держала язык за зубами и никогда не рассказывала родителям, чем промышляет их бабушка. Впрочем, с тех пор, как Миша вырос, женился и съехал на отдельную квартиру, Светлана Арнольдовна смогла вздохнуть спокойно. Раньше она все время опасалась, что сын раскроет ее тайну. Но Миша так и умер в неведении, что всю свою жизнь жил, и неплохо жил, на подаяния других людей. Погиб он рано. Он и его жена страстно любили туризм. И однажды их лодку унесло во время шторма далеко в море. Ее так и не нашли. А Лена, едва успев окончить школу, оказалась круглой сиротой.

Разговаривать в метро было страшно неудобно. Разговор все время прерывался гулом подъезжающих поездов. А на лавочку постоянно претендовали какие-нибудь настырные пенсионеры с авоськами на колесиках, направляющиеся на свои дачные участки. И судя по тому, как, в общем-то, беззаботно щебетала Светлана Арнольдовна, она еще не подозревала о новом горе, свалившемся на ее плечи. Сообщать же бедной старушке о смерти ее единственной и любимой внучки в метро, так сказать, на ее трудовом посту, подругам как-то не хотелось.

— Может быть, пойдем ко мне? — неожиданно и очень кстати предложила им Светлана Арнольдовна. — Я живу тут неподалеку. И как раз сегодня на ужин приготовила судака по-польски под белым соусом. Между прочим, мое любимое блюдо. Рыба — не мясо, калорий не наберешь. Мы с Леной всегда предпочитали есть хорошую рыбку. Прямо как дельфины. Можно подумать, от них научились.

И она лукаво рассмеялась. Подруги от ее смеха только поежились. Но в гости к Лениной бабушке все же пошли. Квартира у Светланы Арнольдовны оказалась очень просторной и находилась всего в десяти минутах ходьбы от станции метро. А на машине они добрались туда и вовсе за какое-то ерундовое время. Для центра города это было очень зеленое место — напротив Таврического сада. Место было замечательное. Хочешь — в театр иди, а хочешь — в садике гуляй и в оранжерее цветочки нюхай. Но сейчас подруг заботило другое. Поэтому они лишь мельком отметили недавно сделанный в квартире Светланы Арнольдовны ремонт, подвесные потолки, тройные стеклопакеты во всех окнах и двери из натурального дерева.

— Проходите, — пригласила Светлана Арнольдовна подруг в кухню. — У меня есть белое чилийское вино и коньяк. Что вы будете?

— Коньяк, — пробормотала Мариша.

— Давайте лучше к рыбке вино, — предложила Светлана Арнольдовна. — А коньяк с десертом. У меня есть отличные фрукты на десерт. Вчера сама лично на рынке покупала. И сыр из супермаркета. Слава богу, сейчас можно купить любой деликатес.

Инна молча кивнула. Светлана Арнольдовна разлила вино по тонким синим бокалам, поставила рыбу греться на плиту со стеклокерамической поверхностью и присела за стол рядом с подругами.

— Скажите, а вы вчера разговаривали с Леной? — спросила у нее Мариша.

— Нет, — помотала головой бабушка. — Вчера я у парикмахера задержалась. У меня свой мастер. Только ей свои волосы и доверяю. Что делать, к старости люди становятся консервативны. Одна беда, поболтать моя мастер любит. Да и принимает теперь только дома. А живет она на другом конце города. Так что приехала я от нее уже в десятом часу. Лены дома не было, а я очень устала. Перекусила и легла отдохнуть. Думала, что потом Лене перезвоню. Но случайно заснула. А почему ты, Мариша, про нее у меня спрашиваешь? Зайти стесняешься?

Вроде бы вы в школе были дружны. Во всяком случае, Лена всегда хотела быть как ты. Решительной, смелой и самоотверженной.

— Я видела Лену недавно, — сказала Мариша. — Она-то мне и сказала, что работает в дельфинарии. Тогда же я видела и ее дельфина. И мне показалось, что Лена очень довольна тем, что он у нее есть.

— Ох уж эти дельфины! — закатила глаза Светлана Арнольдовна, уже выпившая свой бокал вина и слегка разрумянившаяся. — Знали бы вы, сколько денег на их содержание уходит! Хорошо еще, что у Лены только один дельфин. Второй бы нас, честное слово, разорил.

Знаете, вначале я была против Лениного увлечения этими животными. Считала, что лучше бы уж она родила мне правнука. Мы с ней даже поссорились по этому поводу.

— В самом деле? — спросила у нее Мариша, потому что Светлана Арнольдовна неожиданно замолчала.

— Да, вообще-то давно это уже было, — кивнула та, словно решившись рассказать то, что давно ее тяготило. — Еще до отъезда Лены в Ялту.

— В Крыму Лена жила в Ялте? — спросила Мариша.

— Вначале да, — кивнула Светлана Арнольдовна и продолжила, не дав Марише спросить, а где же жила Ленка потом. — Я так и не поняла, то ли она уехала, потому что мы с ней поссорились, то ли поссорились мы с ней, потому что она собиралась уезжать. Но в общем суть сводилась к тому, что Лена, наплевав на свою работу по специальности, уехала в другой город, чтобы, как она мне потом сказала, возиться там с морскими животными и, в частности, с дельфинами.

Светлана Арнольдовна снова помолчала и внезапно добавила:

— Но мне кажется, что увлечение дельфинами появилось у Ленки поздней. А тогда все же не обошлось без мужчины.

Глава 6

Мариша с Инной переглянулись.

— Ну ясное дело, как же молодой девушке и без мужчины, — протянула наконец Инна. — Не стоит ее за это осуждать.

— Я и не осуждаю! — махнула рукой Светлана Арнольдовна. — Хотя скажу честно, не понимаю, для чего нужны эти мужчины. Вреда от них куда больше, чем пользы. А если для удовольствия держать, так ведь расходы какие! А если просто для компании, то все равно дорого выходит. Породистая собака и то дешевле, честное слово! Но дело не в том! Если Ленке хочется, пусть хоть обвешается мужиками. Вопрос в другом. Мужчины ведь тоже бывают разные. Одни совсем плохи, другие получше, а третьих даже можно некоторое время потерпеть рядом с собой. Хотя мне такие никогда не встречались. Так вот Ленкино тогдашнее увлечение не лезло вообще ни в какие ворота. Сам он приехал в наш город из Ялты. Говорил, что занимается медициной и экологией, и, как я поняла со слов внучки, денег у него совсем не было. Она его кормила, возила на экскурсии по городу, а он ей еще смел нравоучения читать. Упрекал, например, что она мало читает. И вообще ведет легкомысленный образ жизни и совсем не трудится для блага всего человечества и окружающей нас среды.

— Чего? — вытаращили глаза подруги.

— Ну да, он так и сказал, — кивнула Светлана Арнольдовна. — Для блага всего человечества. А когда Лена привела его ко мне знакомиться, так он и вовсе озверел. Как видите, квартира у меня неплохая. Так этот хлюст, представьте себе, тут же предложил мне продать квартиру, а самой перебраться к нему в Ялту или переехать в коммуналку, если уж мне так дорог Питер, а деньги отдать на развитие отечественной науки и борьбу за чистоту водной акватории Земли. Каков мудрец!

А живя в коммуналке, какая мне будет радость от того, что воздух или там море стали немного чище?

— Да уж, — кивнула Мариша. — Радости никакой.

И действительно, с позиции простого обывателя, это предложение ученого выглядело просто чудовищно.

— И самое ужасное, что Ленка его активно поддержала! — воскликнула Светлана Арнольдовна. — Вы не поверите, но у нее даже глаза засветились, когда она представила себе, как ее любимый преспокойно тратит мои денежки на свою дурацкую науку или на что он их там собирался потратить! Но Ленка не понимала, что этот ее ученый обычный прохвост, норовящий устроиться за чужой счет. Я этого просто физически вытерпеть не смогла и больше этого Александра Федоровича на порог не пускала. Да и не понравился он мне. Как-то нехорошо он на меня посмотрел, когда я решительно отказалась продавать квартиру. И зачем-то начал выяснять, кто же будет моим наследником, если я окочурюсь.

Честно говоря, я струхнула. А я в жизни всякого повидала. Но тут мне подумалось, что этот с виду благообразный Александр Федорович может ведь меня запросто и пристукнуть. Ради своей драгоценной науки, но мне думается все же, что в первую очередь ради самого себя он и не на такое бы преступление пошел. Одержимый, одним словом.

— А как его фамилия? Вы не помните? — спросила у нее Мариша.

— Фамилия? — задумалась Светлана Арнольдовна. — Постойте-ка. А ведь помнила. Такая простая фамилия. Лабаз? Нет. Кабак? Тоже не похоже. А! Вспомнила! Шинок!

— Шинок Александр Федорович? — уточнила у нее Инна, и Светлана Арнольдовна молча кивнула.

К этому времени согрелась рыба, и подруги без аппетита поковыряли свои порции. Есть им не хотелось, хотя рыба была и в самом деле выше всяких похвал. Но у подруг из головы никак не шла мысль о Лене, поэтому со своими порциями они справились с большим трудом.

— И что этот Шинок? — спросила Инна, когда с едой было покончено. — Лена уехала с ним?

— Она прямо мне этого не сказала, — ответила Светлана Арнольдовна. — Но я сложила два и два и получила правильный результат. Кстати, Лена звала его Шуриком. Так вот, этот Шурик был из Ялты. А Лена уехала работать тоже в Ялту. Во всяком случае, ее письма приходили именно оттуда. — И помолчав, добавила:

— Хотя во всем этом до сих пор для меня много непонятного. Лена почему-то очень не любит вспоминать о своей жизни в Крыму. Я даже толком так и не поняла, откуда у нее появилась Галя и где Лена взяла деньги на ее покупку. Когда я попыталась это выяснить, Ленка мне просто сказала, что у прежних Галиных хозяев дельфину было очень плохо. И если бы не Лена, то дельфиниха бы попросту погибла.

— А у вас сохранились Ленины письма, которые она писала вам из Крыма? — оживилась Инна.

— Да зачем они вам? — удивилась Светлана Арнольдовна.

— Нужно, — вздохнула Мариша.

— Понятно, но зачем? — спросила Светлана Арнольдовна.

— Видите ли, — помявшись в нерешительности, все же произнесла Мариша. — Одним словом, вчера ночью Лену убили возле бассейна на ее работе, а ее дельфина похитили.

— Такие вот дела, — сокрушенно добавила Инна, потому что Светлана Арнольдовна молчала словно громом пораженная.

— Что? — наконец ожила и ахнула Светлана Арнольдовна. — Что вы такое говорите? Как это Лену убили? Кто?

— Это мы как раз и хотим выяснить, — сказала Мариша. — И милиция, я думаю, тоже хочет.

— Ко мне никто не приходил, — побелевшими губами прошептала Светлана Арнольдовна. — Никакая милиция.

— Наверное, пока не сочли нужным, — пробормотала Инна. — Мы бы до вас тоже не скоро добрались, если бы не случайность.

— Лену убили, — пробормотала Светлана Арнольдовна. — Господи, не верю! Нет, не верю! Девочки, вы шутите, я надеюсь?

Она с мольбой посмотрела на подруг. Видимо, выражение их лиц говорило само за себя. Потому что старуха уронила голову на руки и заплакала. Подруги засуетились. Инна принесла воды, Мариша налила вина.

Светлана Арнольдовна покорно выпила и то и другое и заговорила.

— Вы говорите, что Лену убили, а ее дельфина украли в ту же ночь? — спросила она у подруг. — Так, может быть, Лену убили из-за него?

Девушки пожали плечами.

— Возможно, — сказала Инна.

— Вообще-то, один человек хотел у Лены купить ее дельфина, — кивнула Мариша. — Но Ленка наотрез отказалась продать Галю.

— Еще бы! — произнесла Светлана Арнольдовна. — Лена в своем дельфине души не чаяла.

— А тот человек очень настойчиво ее преследовал, — сказала Мариша. — Так что, может быть, когда он понял, что Лена ему добровольно дельфина не продаст, то решился на кражу. Подкупил охранника, но не учел, что Лена останется на ночь в дельфинарии. А когда наткнулся на нее там, то убил.

— Господи! — простонала Светлана Арнольдовна. — Какой ужас! Бедная моя внучка. Проклятый убийца!

Я должна его найти. Но как?

— Милиция его уже ищет, — заверила Мариша.

Но пожилая женщина мало верила в возможности милиции.

— Да что они могут! Блоху у себя под носом и то не заметят. Не все, конечно, но надежды у меня на милицию все равно мало. Девочки, помогите! Мариша, ты ведь дружила с Леной?

— Ну да, — кивнула Мариша, решив обойтись без уточнений.

— Тогда попытайся найти ее убийцу! — молила Светлана Арнольдовна. — Я тебе заплачу за работу! Деньги у меня есть. Я хорошо заплачу. Зачем мне теперь эти деньги? Господи, я хочу найти убийцу внучки, увидеть, как он понесет заслуженное наказание, а потом умереть.

— Если вы хотите расследовать это убийство, не надеясь на милицию, тогда вам лучше обратиться к профессионалам, — сказала Мариша. — Сейчас есть масса детективных агентств.

— Не верю! — помотала головой Светлана Арнольдовна. — Деньги, конечно, они возьмут и разговаривать со мной будут вежливо, но потом вместо настоящего расследования начнут изображать видимость деятельности.

Знаю я их!

Похоже, Светлана Арнольдовна за свою долгую жизнь совершенно разучилась доверять посторонним людям. Вот свои — это дело другое. Поэтому она и вцепилась с таким жаром в Маришу. Потому что Мариша была именно такой — своей.

— Я не знаю, — промямлила Мариша. — Я никогда не работала детективом.

— Что ты бормочешь? — неожиданно возмутилась Инна. — Разумеется, мы поможем вам, Светлана Арнольдовна. И ваши деньги тут решительно ни при чем.

У нас и своих предостаточно. Но убийцу Ленки мы будем искать. Это я вам обещаю. Он не уйдет от возмездия.

— Спасибо, — растрогалась Светлана Арнольдовна. — Вы вот послушайте старуху. Думаю я, что Лену и в самом деле убили из-за ее дельфина. Вот вы говорите, что какой-то мужчина ее преследовал и просил продать Галю, да?

— Да, — кивнули подруги.

— И долго преследовал? — спросила старушка.

— Да уж несколько дней точно проходу не давал, — сказала Мариша. — Только… Только он и еще к некоторым в дельфинарии приставал, чтобы ему кто-нибудь дельфина продал.

— Но украли-то именно Лениного дельфина, — резонно возразила Светлана Арнольдовна. — Значит, на него этот злодей и нацелился. А про других, думаю, для отвода глаз спрашивал. Есть у меня одна мысль. Мне недавно Аглая…

— Кто? — хором воскликнули подруги, услышав знакомое имя.

— Аглая — это одна из наших побирушек, — пояснила Светлана Арнольдовна, — так вот она мне рассказывала, что видела мою Ленку, когда та с каким-то мужчиной ругалась. И было это всего дня три или четыре назад. Я тогда на слова Аглаи внимания не обратила. Мало ли с кем Лена может повздорить. А теперь вот и думаю, а не он ли это был — ее убийца?

— А как поговорить с этой вашей Аглаей? — спросила Мариша. — Есть у нее телефон?

— Нет, — покачала головой Светлана Арнольдовна. — Квартира у нее совсем новая. Телефонов еще ни у кого из жильцов нету.

Подруги машинально отметили рост благосостояния питерских нищих, которые запросто покупают квартиры в новых домах, пусть пока что и без телефона.

— Но я знаю, где можно Аглаю найти в это время, — сказала Светлана Арнольдовна. — Пойдемте.

И она первой стремительно кинулась к выходу. Девушки последовали за ней.

— Скажите, Светлана Арнольдовна, а что случилось с той квартирой, в которой жили Ленины родители? — спросила у старухи Мариша.

— Я ее продала с согласия Лены, — сказала Светлана Арнольдовна. — Мы обе решили, что с ней связано .слишком много тяжелых воспоминаний. Поэтому я ее и продала.

— Но Лена жила…

— Когда она надумала возвращаться, то я купила точно такую же квартиру по соседству с нашим бывшим домом, — сказала Светлана Арнольдовна.

На улице разговор прервался. Бабушка Лены быстро поймала частника и велела везти их к Московскому вокзалу. Но напрасно подруги думали, что Аглая в этот поздний час промышляет на вокзале. Не доезжая до площади Восстания, Светлана Арнольдовна остановила машину возле красочной вывески «ЦЕНТР РАЗВЛЕЧЕНИЙ». Внутри оказалось очень прилично.

В первом зале сразу же после гардероба и металлоискателя, через который были вынуждены проходить все посетители, стояли игровые автоматы, и в окошке кассы продавались жетоны. Дальше был еще один зал, значительно больше первого. Там стояли не только игровые автоматы, но была также барная стойка, бильярдные столы и в углу эстрада, а возле нее несколько столиков, за которыми кушали прилично одетые господа и их дамы, одетые уже не столь прилично, сколь вызывающе. Светлана Арнольдовна рысью пронеслась мимо длинных рядов с игральными автоматами, но безрезультатно. Аглаи пока не было. То же самое сказала им и девушка за стойкой бара.

— Но вы подождите, — предложила им барменша. — Ваша знакомая приходит к нам каждый вечер.

Так что и сегодня придет. Времени еще много. Мы открыты круглосуточно. И основные клиенты подтягиваются ближе к ночи.

Девушки заказали себе по порции вишневого ликера и сели ждать Аглаю. Им пришлось повторять свой заказ не меньше трех раз, прежде чем Светлана Арнольдовна подняла голову и произнесла:

— А вот и она. Появилась. Пойдемте к ней.

Подруги поднялись следом за бабушкой Лены и подошли к щуплой и невзрачной девушке лет двадцати пяти. Увидев Светлану Арнольдовну в центре развлечений, Аглая если и удивилась, то виду не показала. На ее лице с серыми миндалевидной формы глазами и припухшими веками не мелькнуло ни тени удивления. Она молча смотрела на Светлану Арнольдовну и ждала, что та скажет.

— Аглая, мне нужно с тобой поговорить о Лене, — произнесла та.

Девушка молча кивнула и посмотрела за спину Светланы Арнольдовны на стойку бара.

— Выпьешь сначала глоточек?

Аглая быстро кивнула и устремилась к барменше.

Одним глотком осушив бокал коньяка, она повернулась к Светлане Арнольдовне и подругам. Те изумленно уставились на нее. С Аглаей под воздействием выпитого спиртного происходили удивительные метаморфозы. Землистый цвет лица сменился нежным румянцем.

Глаза заблестели и вроде бы даже увеличились в размерах. Пышные темные волосы обвили лицо словно рамкой. И девушка теперь казалась просто красавицей.

— Что случилось? — хрипловатым, но не лишенным приятности голосом спросила она.

— Ее убили, — сухо ответила Светлана Арнольдовна, всем своим видом показывая, что сочувствия она не примет.

Аглая все поняла верно. На секунду она отвернулась.

— Что вы от меня хотите? — спросила она и посмотрела на Светлану Арнольдовну. — Я не знаю, кто это сделал.

— Но ты говорила, что видела ее недавно с каким-то мужчиной, — сказала бабушка Лены.

— Видела, — кивнула Аглая.

— Опиши нам его.

Аглая задумалась.

— Вообще-то, я его хорошо рассмотрела, — призналась она наконец. — Очень уж они странно разговаривали. Он ей денег сулил, а она ему по морде врезала.

Вот я и заинтересовалась.

— Так говори, — подбодрила ее Мариша. — Как он выглядел?

— Ну, лицо у него было невыразительное, какое-то незапоминающееся. И не красавец, и не урод. Такой полненький, не слишком высокий, и на человека, способного кого-то убить, никак не тянул. Ну и одет был хорошо. Костюм, который из-под пальто выглядывал. И пальто тоже. А ботинки и вовсе дорогущие. Богатого или, во всяком случае, обеспеченного человека мигом по обуви отличить можно. У этого были совершенно чистые ботинки, поэтому я сразу подумала, что он на машине. Вокруг лужи, а он лаковыми ботиночками сверкает. И точно. После того как Лена ему по морде врезала и ушла, он сначала за ней рванул, но потом передумал и к своей машине вернулся.

— А что за машина? Ты не заметила? — наперебой спросили у нее подруги.

— Почему же не заметила? — даже обиделась Аглая. — Как это я и вдруг такой вещи не замечу? Тоже скажете! Ленка не чужая ведь. Она внучка Светланы Арнольдовны. Это все наши знают. И ясное дело, что я машину ее врага и заметила, и запомнила. «Мазда-626».

Цвет — песочный. Очень светлая машинка. Блестела, наверное, только что из мойки.

— А номера? — снова полезли вперед подруги.

— Записывать будете? — деловито осведомилась Аглая. — Тогда пишите.

Записав номера, подруги переглянулись. Зарегистрирована машина была в Питере, что само по себе утешало. Но, с другой стороны, это еще ни о чем не говорило. Вполне возможно, что машина числилась в угоне или ругавшийся с Леной франт ездил на ней по доверенности, а настоящий хозяин живет где-нибудь у любовницы или вовсе укатил на месяц отдыхать в теплые страны.

— И самое главное, — понизив голос, сказала Аглая, — этот мужик грозился убить Ленку. Так и сказал:

«Достала ты меня своим упрямством, ослица! Так бы и придушил».

Светлана Арнольдовна внезапно схватилась рукой за грудь, а лицо ее побледнело и исказилось, словно ей стало нестерпимо больно. А затем она начала медленно оседать на пол. Подруги едва успели подхватить ее. Уложив старушку на диванчик, стоящий возле гардероба, они стали приводить ее в чувство. Вскоре Светлана Арнольдовна открыла глаза и огляделась.

— Лежите, лежите, — успокоила ее Мариша. — Мы тут, с вами. Врач уже едет.

— Не нужно врача, — слабым голосом запротестовала Светлана Арнольдовна. — Я должна найти того человека, который угрожал Лене. Мне никак нельзя сейчас ложиться в больницу.

Лицо больной покрыли капельки пота. А пугающая бледность никак не желала проходить и даже сменилась у носа какой-то зеленью.

— Лежите вы, — уже с досадой отозвалась Мариша. — Мы с Инной найдем того человека. А вы должны поправиться.

— Вы его точно найдете? — прошептала, прикрывая глаза, Светлана Арнольдовна. — Обещаете?

Подругам только и оставалось кивнуть. Только после этого Светлана Арнольдовна позволила погрузить себя в машину «Скорой помощи», и та с воем укатила в больницу.

— И через кого вы собираетесь найти того мужика? — раздался у них за спиной хрипловатый голос.

Девушки обернулись и только сейчас поняли, что Аглая по-прежнему стоит рядом с ними.

— У тебя есть идеи? — спросила у нее Мариша вместо ответа.

— Да есть одна, — кивнула Аглая. — Знакомый у меня в ГИБДД работает. Можно у него попросить, чтобы он нам справочку на эту «Мазду» сделал. Что тут трудного? У них же наверняка все в компьютер внесено.

Предложение Аглаи для подруг было очень кстати.

Конечно, Инна могла попросить помощи у Бритого, а Мариша обратиться к своему знакомому Артему, шустро орудовавшему в Интернете как у себя дома, и имя владельца светлой «Мазды» они бы раздобыли. Но… Но в таком случае пришлось бы обязательно посвятить своих близких, которым вряд ли понравилось бы их новое расследование — ни Бритому, ни Смайлу, ни родне.

«Хватит! — начали бы они орать все хором. — Хватит этих авантюр! Сидите дома и варите обеды!»

Поэтому помощь Аглаи подруги восприняли если не с восторгом, то, во всяком случае, с облегчением.

— И когда можно позвонить этому человеку? — спросила у нее Мариша.

— Да прямо сейчас, — пожала плечами Аглая. — Телефон тут есть.

И она направилась к стойке бара. Дозвонившись, она втолковывала минут пять своему знакомому, что ей от него нужно. И только после того, как он ее заверил, что все записал в наилучшем виде и сделает все точно, она повесила трубку.

— Ну вот, завтра с утра у нас уже будет имя и адрес владельца этой машины, — заверила подруг Аглая. — Сегодня Гриша ничем помочь не может. Он уже дома.

Пьет, понятное дело. Да и дома у него компьютера все равно нету. Так что придется подождать.

Подруги вовсе не были против. В конце концов, нужно было уделить время и своим семьям. Допустим, у Мариши с этим дело обстояло проще, но вот Инне Бритый звонил уже не меньше пяти раз за вечер и недвусмысленно намекал, что ревнует и тревожится. Излагал он свои чувства со всей недвусмысленностью.

— Где тебя только черти носят? — орал он в трубку. — Что у вас там опять приключилось? Инна, я тебе в последний раз говорю, сиди лучше дома. Если мне снова придется спасать тебя от какого-нибудь убийцы, лучше уж я сам тебя придушу! И хлопот никаких. Раз — и все!

Короче, нужно было ехать домой и как-то утихомиривать разошедшегося Бритого.

— Может быть, переночуешь у нас? — предложила Марише Инна, когда они, дав Аглае свои телефоны, стояли на Лиговке и пытались поймать машину.

Но от визита к Инне Мариша трусливо отказалась.

Ей вовсе не улыбалось принять на себя первый шквал упреков и оскорблений, которыми ее наверняка будет осыпать Бритый. Почему-то при виде Мариши он каждый раз убеждался заново в той простой мысли, что сама по себе его Инна — сущий ягненок, но вот Мариша, все зло в ней. А Мариша сегодня не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы объяснять Бритому всю глубину его заблуждений. Так что Инна с Маришей расстались на углу Лиговского и Невского проспектов, и каждая из них отправилась к себе домой.

* * *

Дома Маришу встретила тишина. Девушка прошлась по пустой квартире и в который раз подумала, что для одной тут, пожалуй, слишком много места. Когда они со Смайлом выбирали себе эту квартиру, то подразумевалось, что жить они будут в ней вдвоем лишь поначалу, а потом появятся дети, они заведут собаку, а у нее тоже будут щенки. Но прошло некоторое время, и Смайл заскучал. Его неудержимо тянуло в небо. Сначала он мужественно боролся с этой тягой. Но вскоре Мариша сама заметила, что ее здоровяк муж как-то чахнет и киснет. И вот теперь Смайл снова вернулся в небо, еще больше поправился и во время своих кратких визитов наполнял дом жизнерадостным смехом. Вот только визиты эти были такими короткими. Мариша подавила в себе жалобный вздох и позвала:

— Дина!

Диной звали ее кошку. Сибирячка отличалась прямо-таки фанатической любовью к воде. Вот и сейчас она величественно появилась из ванной комнаты и вопросительно уставилась на хозяйку.

— Снова в унитазе плескалась? — сурово поинтересовалась у нее Мариша.

«А хоть бы и так? — ответили ей кошачьи глаза. — Что ты-то против этого имеешь?»

— И что мне с тобой делать? — вздохнула Мариша. — Как ты умудряешься отпирать дверь, если сама маленькая и рук у тебя нету?

Дина отвела глаза, не намереваясь выдавать своих секретов. Впрочем, Мариша преувеличивала. В унитазе Дина не плескалась. Но не потому, что не хотела, просто не могла. По просьбе Мариши еще год назад крышку унитаза мастера снабдили магнитным замком, справиться с которым не хватило смекалки даже у Дины. Да что там Дина. Смайл тоже иногда буксовал перед хитрым замком. Зато теперь Дина научилась открывать кран в ванной и прыгала и плескалась в луже, сколько душе угодно. Вот и сейчас подушечки лап у кошки были совершенно мокрыми. А ее пышную шубку обильно украшали капли воды.

— Кушать будешь? — спросила у нее Мариша.

«А что, есть что-то?» — заинтересовалась Дина.

Но, увидев, что это «что-то» всего лишь банка кошачьих консервов, обиженно удалилась из кухни, храня на морде брезгливое выражение.

— Зажралась ты, милочка! — крикнула ей вслед Мариша. — Я бы и сама твои консервы с удовольствием съела.

Она заглянула в холодильник, в котором стояли банки с желе из красной смородины, которое готовила ведрами Маришина мама и которое Мариша никогда не ела. Стояли банки с маринованными огурцами и кабачками из того же источника. Лежала половинка кочана капусты и несколько яиц. Кроме этого, в холодильнике стояло несколько початых банок с разными сортами кетчупа и другими соусами. И все. Мариша хорошенько подумала и поняла, что есть ей те продукты" которые имелись в доме, совершенно не хочется. К тому же сегодня она уже вроде бы ужинала в доме у Светланы Арнольдовны.

При мысли о бабушке Лены Мариша испытала укол совести. Нужно было бы отвезти старушке в больницу хотя бы халат и туалетные принадлежности. Но как это лучше сделать? Сначала заехать в больницу и узнать, что именно нужно Светлане Арнольдовне, или купить вещи самой, просто руководствуясь здравым смыслом?

В конце концов Мариша решила отдать в больницу подаренный ей кем-то халатик, который она ни разу не надевала, потому что, во-первых, он был ей безбожно мал, а во-вторых, она просто не любила халаты. Предпочитала им мягкие трикотажные брюки и футболки с длинными или короткими рукавами, в зависимости от температуры в квартире. А еще в каком-нибудь работающем круглосуточно супермаркете она решила купить зубную щетку, пасту и мыло. Вопрос упирался в тапочки. Насколько Мариша помнила, ноги у Светланы Арнольдовны поражали своим изяществом. Мариша же носила обувь.., ну, мягко говоря, не дамского размера. Поэтому в ее собственных тапочках Светлана Арнольдовна попросту бы утонула. В конце концов вместо тапочек Мариша положила в пакет толстые шерстяные носки и двинулась в путь.

Больница находилась на другом конце города, так что Марише следовало поспешить. И хотя она еще вполне успевала на метро, она все же поехала на частнике. Ее собственный «Форд» все еще стоял у дома Светланы Арнольдовны. Но туда Мариша не поехала. Иначе она бы прикатила в больницу вообще к полуночи, что вряд ли бы приветствовалось охранниками. Но и так Маришу едва пустили.

— Умоляю! — стонала Мариша. — Там у вас лежит — Подожди чуток тут.

Мариша и не собиралась никуда уходить. Но подождать ей пришлось довольно долго. Наконец появилась медсестра с небольшим пакетиком в одной руке и с большим пластиковым пакетом в другой руке.

— Тут документы и ценности, — сказала она, протягивая Марише маленький пакетик. — А в большом вещи.

С некоторым содроганием Мариша взяла вещи умершей старушки, еще раз поблагодарила медсестру и вышла на улицу. Несмотря на шок, в голове было как-то удивительно ясно. Мариша уже успела проверить, есть ли в маленьком пакетике ключи от квартиры Лениной бабушки, и теперь в ее голове сформировался четкий план действий. Нужно проникнуть в квартиру Светланы Арнольдовны до того, как про ее смерть узнает дальняя родня.

— Понаедут ведь отовсюду, — бормотала себе под нос Мариша, уже садясь в пойманное у больницы такси. — Потом объясняйся с ними. В лучшем случае будут за мной следом ходить и во все нос совать. А в худшем вообще на порог не пустят. Скажут, чего, мол, нужно.

Не знаем мы никаких Ленкиных писем. Нету, и все.

Нужно им очень разбираться, кто Ленку убил. Стоп!

Последнее относилось к водителю, который всю дорогу испуганно посматривал на свою пассажирку и чуть было не пропустил нужный дом. Высадившись, Мариша ко всем злоключениям сегодняшнего дня внезапно подвернула ногу. Когда наконец с помощью шофера она поднялась, то выяснилось, что каблук на ее правой туфле приказал долго жить.

— Чудесное завершение чудесного дня! — сердито пробурчала Мариша.

— Девушка, может быть, вам помочь добраться до дома? — участливо предложил ей шофер. — У вас что-то случилось?

— Ох, случилось, — простонала Мариша. — Знали бы вы, сколько всего у меня сегодня случилось! А за помощь спасибо. Но я уж сама как-нибудь.

И она бодро заковыляла к подъезду, где жила Светлана Арнольдовна. Шофер с сожалением посмотрел ей вслед, но навязываться не стал и уехал. Мариша перевела дух. Будь шофер помоложе, может быть, она бы его и пригласила. Пусть даже и в чужую квартиру, хозяйка которой только что скончалась в машине «Скорой помощи». Но упитанные кривоногие дядечки сильно за пятьдесят были не в Маришином вкусе.

«Хотя, чтобы поднести вещи, и такой бы сгодился», — подумала Мариша, поднимаясь по лестнице.

Каждая ступенька давалась с трудом. Нормально шагать из-за сломанного каблука Мариша не могла, наступала только на носки. Поэтому вздохнула с искренним облегчением, когда добралась до нужной двери.

Вставив первый ключ в замочную скважину, Мариша задумалась. Вроде бы перед уходом Светлана Арнольдовна не ставила квартиру на сигнализацию. Так что Мариша смело повернула ключ в замке. Справившись со всеми замками, она толкнула тяжелую дверь и оказалась в квартире. Тут же прямо у порога ее охватило какое-то странное чувство, словно в квартире кто-то был еще.

— Что за чушь! — громко произнесла Мариша и зажгла свет. — Нет тут никого.

И тут же из ее горла вырвался громкий вопль.

Глава 7

— Чего орешь? — осведомилась у нее Аглая, стоящая посреди холла.

— А чего.., чего ты тут делаешь? — справившись со своим голосом, спросила у нее Мариша и добавила:

— Да еще в темноте.

— Я свет выключила, когда услышала, что кто-то в квартиру лезет, — сказала Аглая. — Подумала, что из больницы кто-то прикатил, вещички слямзить.

— Почему из больницы? — прошептала Мариша, когда до нее дошел смысл слов Аглаи. — Ты что, уже знаешь, что Светлана Арнольдовна умерла? Откуда?!

— По телефону позвонила, — пожала плечами Аглая. — Они мне и сказали.

Мариша выругала себя за несообразительность. Ну конечно. И ей бы сказали по телефону. Вовсе не обязательно было тащиться через весь город. Но ведь она ехала совсем с другой целью, напомнила себе Мариша. Она хотела отдать Светлане Арнольдовне вещи первой необходимости.

— А… А откуда у тебя ключи от квартиры? — спросила она у Аглаи.

— Светлана Арнольдовна мне их сама дала, — хмуро произнесла Аглая. — Когда Ленка по Крыму странствовала, у Светланы Арнольдовны был уже один сердечный приступ. Незадолго до возвращения Ленки. Тогда-то врачам удалось Светлану Арнольдовну откачать.

Но страху она все же натерпелась. И когда поправилась, дала мне ключи и сказала: «Если со мной что-то случится, то ты, Аглаюшка, уж, пожалуйста, сбереги добро для внучки».

— Но Лену убили, — растерянно сказала Мариша. — Кому же теперь все достанется?

— У Светланы Арнольдовны ведь когда-то был муж, а у него имелся сын от первого брака, — пожала плечами Аглая. — Думаю, что все отойдет ему. Если только еще какие-нибудь родственнички не объявятся. А ты тут чего?

Мариша объяснила.

— А-а! — протянула Аглая. — Ну иди ищи эти письма. А я пока возьму какую-нибудь вещь себе на память.

Потом от пасынка вряд ли чего допросишься. А мне на память хочется иметь что-то.

Мариша сочла, что в этом нет ничего предосудительного. Похоже, Аглаю и Светлану Арнольдовну связывали, несмотря на разницу в возрасте, дружеские отношения. И у Аглаи возникло вполне резонное желание иметь что-то на память о старушке. Девушки разошлись в разные комнаты. Мариша предположила, и, как оказалось, совершенно верно, что Ленины письма могут лежать в ящиках секретера. Они и лежали там, перевязанные золотистым шнурком, под который был засунут бережно засушенный цветок клевера. Мариша сунула письма к себе в сумку и прислушалась. По квартире разносились какие-то странные звуки. Пойдя на них, Мариша оказалась в кухне, где увидела Аглаю, уронившую голову на кухонный стол и икающую.

— Что с тобой? — испугалась Мариша.

Аглая подняла голову, и Мариша поняла, что она плачет. Все разом попростевшее лицо девушки было залито слезами.

— Вот ведь горе! — прорыдала она. — И бабка, и внучка почти в одночасье убрались. А чего бы им не жить было? Всего в достатке! Вот у меня батя пьет, почитай, уже полвека, а ничего ему, козлу, не делается.

Мать и братишек вконец достал. Когда он в тюрьме, в семье прямо праздник. И ничего, живет себе, скотина!

И помирать не собирается!

Аглая вытерла слезы и словно вновь оделась в непробиваемую броню.

— Выпьем? — предложила она Марише, доставая бутылку коньяка. — Не знаю, как ты, а мне это сейчас просто необходимо. Никак в себя не приду.

Мариша задумчиво посмотрела на коньяк. С одной стороны, пить ей решительно не хотелось, ведь еще предстояло ехать домой на застоявшемся «Форде», а с другой… С другой стороны, Аглая, видимо, очень близко общалась со Светланой Арнольдовной и могла с ее слов знать что-то такое про Ленку, что помогло бы выйти на след убийцы.

— Наливай! — решительно махнула рукой Мариша.

Аглая разлила благородный напиток в два бокала и осушила свой одним глотком. У Мариши от такого обращения с пятизвездочным «Араратом» слегка потемнело в глазах. Но коньяк наконец развязал Аглае язык и снова окрасил ее щеки румянцем. Похоже, гены ее отца-алкоголика все же давали о себе знать.

Хочешь узнать, как я со Светланой Арнольдовной познакомилась? — неожиданно спросила у Мариши Аглая.

Та кивнула в знак согласия.

— Тогда слушай, — поерзав на стуле и устроившись поудобней, принялась рассказывать Аглая.

Родилась и выросла девушка в маленьком городишке на Украине. Сколько она себя помнила, отец неизменно пил, колотил свою жену и детей и время от времени попадал за кражи за решетку. Оттуда он возвращался каждый раз все более обозленный на жизнь и принимался с еще пущим рвением отыгрываться на своих близких. Тем не менее после каждой отсидки папочки мамочка ровно через девять месяцев рожала очередного отпрыска. Так что в результате их примирений в тесной двухкомнатной квартирке, одна из комнат которой едва ли могла таковой считаться, потому что в ней не было и пяти метров, поселилось четверо детей. Аглая была старшей, потом родилось три мальчика. Все дети с раннего утра и до поздней ночи пропадали на улице, чтобы пореже сталкиваться с любящим родителем, болтавшимся без дела от одной отсидки до другой.

Как только Аглая закончила школу, она стащила у пьяного отца из кармана деньги, покидала в сумку свои нехитрые шмотки и, воспользовавшись тем, что мать была в ночной смене на работе, а братишки болтались где-то по своим делам, смылась из дома. Она знала, что теперь обратного пути ей нет. Вернись она домой, отец избил бы ее до полусмерти за кражу из его кармана.

Сам он при случае не стеснялся забраться к зазевавшемуся прохожему в карман, но почему-то считал, что с ним самим так обращаться никто не смеет. И Аглая, спалив за собой все мосты, решила двинуться в Питер.

Еще в детстве ей довелось увидеть фильм про этот город. Ее юное воображение поразили величественные гранитные набережные широкой Невы, чистые линии фасадов старинных домов, стоящих бок о бок тесными ровными рядами, тщательно спланированные улицы и свинцовые низкие тучи в блеклом северном небе. Все это было так не похоже на ее родные места, что Аглая решила посмотреть воочию на фантастический город.

Реальность, как и водится, сильно отличалась от киносказки. В Питере Аглаю никто не ждал. И она на собственном опыте убедилась, что большие города редко бывают приветливы к нищим. Сначала Аглая поступила учиться. Но, выучившись на штукатура, она выяснила, что работать по специальности у нее нет решительно никакой возможности. Просто руки у нее росли не из того места. Видимо, папины гены все же сказывались в ней сильней, чем она сама себе представляла. Да и здоровье не позволяло Аглае работать наравне с другими женщинами. Заработанных ею денег едва хватало на самую скудную еду. А вскоре рабочим и вовсе надоела растяпа девчонка, которая вечно проливала раствор, теряла инструменты или роняла им на ноги что-нибудь тяжелое, и они попросили ее уйти по-хорошему.

— Не работать тебе на стройке, — так и сказал ей бригадир, перед которым как раз в этот день Аглая сверху умудрилась уронить тяжелую плитку, просвистевшую буквально у него возле уха. — Уходи, пока до смертоубийства дело не дошло.

После увольнения из общежития ее тоже выгнали, и она оказалась в буквальном смысле на улице. Сначала она жила у разных приятелей, с которыми часто знакомилась тут же на улице. Но все они по какой-то загадочной причине не желали безвозмездно кормить и поить безродную девчонку. И требовали за каждый съеденный ею бутерброд просто немыслимых сексуальных утех. Решив, что в свободном полете она заработает больше, Аглая начала уже откровенно торговать собой. И однажды, стоя на пронизывающем зимнем ветру в одной коротенькой курточке и юбчонке, даже не прикрывающей попу, она внезапно увидела рядом с собой пожилую женщину.

— Дура ты, дура, — рассеянно сказала ей старушка. — Много ли ты такая синяя собой заработаешь?

— Иди отсюда, бабуля, — посоветовала ей Аглая. — Кушать всем хочется. Как могу, так и зарабатываю.

Старушка покачала головой и велела:

— Идем со мной.

Сама не понимая, почему она послушалась, Аглая пошла следом за бабушкой. Хотя и знала, что может случиться с неосторожной девчонкой в большом городе, доверься она незнакомому человеку. Но старушка не производила впечатления опасной. Она была небольшого роста и сухонькая. Так что Аглая решила, что в случае агрессии сумеет справиться с бабкой. Лишь одно беспокоило Аглаю, нет ли у старушки дома, куда они шли, парочки здоровенных бугаев. Но Аглая так замерзла и проголодалась. И день был такой неудачный.

С утра ей отказал от дома очередной ее хахаль. Потом весь день клиенты норовили, и не без успеха, ее обмануть. И в довершение всего Аглая чувствовала, что простудилась. Ей очень хотелось провести ночь под одеялом, а не в подвале. В общем, она бы даже смирилась и с парочкой мужиков, если только за это ей разрешат переночевать в теплой квартире и дадут поесть.

Но опасения Аглаи оказались напрасны. Дома у старушки и в самом деле никого не оказалось, как она и говорила. Бабулька накрыла на стол и, озабоченно пощупав у девушки лоб, дала ей выпить аспирина. Тот помог. Головная боль и жар на время отступили, и Аглая с аппетитом, который у нее был отменным даже во время тяжелой болезни, набросилась на еду. Старушка молча наблюдала за ней.

— Наелась наконец? — спросила она у Аглаи, когда опустела третья тарелка с котлетами, зеленым горошком и консервированной кукурузой. — Тогда давай поговорим.

Сытая и благодарная Аглая не возражала. Старушка налила себе в бокал еще вина и начала свой рассказ.

И от нее изумленная Аглая впервые услышала, что нищенством в нашей стране, во всяком случае в крупных городах, можно отлично прожить.

— Но я-то вам зачем? — наконец спросила она у своей хозяйки.

— Такой уж сегодня для тебя счастливый день, — туманно произнесла старушка. — Считай, что твоим лишениям пришел конец.

— Как это? — оторопела Аглая. — Вы что, меня хотите удочерить?

— Ну нет, — рассмеялась старушка. — У меня сын есть. И внучка подрастает. Чуть постарше тебя будет.

А тебе я хочу предложить просто поработать у меня. Понравится, так останешься. А нет, так панель тебя всегда ждет обратно.

— Это как поработать? — осведомилась Аглая.

— Нищей, — спокойно ответила старушка.

И рассказала удивительную историю о том, что в один и тот же день, раз в году, она выискивает самое жалкое и обездоленное существо, которое ей попадается на пути, и приводит его к себе на работу.

— Светлана Арнольдовна была у нас главная, — сказала Марише уже совершенно пьяная Аглая, допивая коньяк. — И никто из ее нищих не смел протестовать, когда она раз в год приводила своего или свою новую протеже. Мне и в самом деле очень повезло, что в тот единственный день в году, когда происходил набор, я выглядела так жалко и к тому же попалась на пути Светланы Арнольдовны.

Словом, с тех пор жизнь Аглаи сказочно переменилась. Добытых нищенством денег хватало на то, чтобы снимать себе чистенькую комнатку, хорошо питаться и прилично одеваться. Занятие проституцией вовсе не было смыслом жизни Аглаи, она занималась этой грязной работой лишь ради куска хлеба. Но как только появилась возможность ее бросить, она с радостью это сделала.

Со временем Аглая научилась так ловко попрошайничать, что сумела подкопить деньжонок и купить квартиру в строящемся доме. Как ни странно, дом благополучно и почти в срок был сдан, и Аглая въехала в свое первое в жизни лично ей принадлежащее жилье.

— Только вчера вечером подумала, что наконец-то у меня в жизни все стабильно, — пробормотала Аглая. — Ничего плохого уже не случится, от всего я застраховалась. И тут на тебе! Вот уж точно не знаешь, где упадешь, а то соломки бы подстелил. Теперь у нас на работе передел начнется. Бугай на место Светланы Арнольдовны давно зарится. А он на меня глаз положил, я знаю.

Если он главным станет, мне либо уходить придется, либо к нему идти жить. А он козел почище моего папаши будет. С ним жить — все равно что в аду гореть. Лучше уж помереть.

И Аглая снова расплакалась.

— Слушай, Аглая, — обратилась к ней Мариша. — А тебе про Ленку Светлана Арнольдовна что-нибудь рассказывала?

— Конечно, — вытерев слезы и высморкавшись, кивнула Аглая. — Я и саму Ленку не раз видела. Она к Светлане Арнольдовне приходила. В последние полгода так и вовсе зачастила. А перед этим она в Крыму жила. Мужик у нее там был.

— И что за мужик? — заинтересовалась Мариша.

— Ученый, — пожала плечами Аглая. — Она мне даже как-то его фотографию показывала. Еще перед своим отъездом. Ничего не могу сказать. Красивый мужчина. Хотя и не в моем вкусе. Борода у него такая каштановая. И очки. Мне очкастые не нравятся. Но Ленка прямо сияла, как новая кастрюля, когда про него рассказывала. Только сдается мне, что между ним и Ленкой потом черная кошка пробежала. Потому-то Ленка в Питер и вернулась. Я у нее, когда она приехала, спросила, надолго ли она к нам. А она и говорит, что навсегда.

— И обратно в Крым больше никогда не вернусь, — тяжело вздохнув и как-то помрачнев, сказала Аглае в тот раз Ленка. — И не спрашивай меня', почему.

— А как же твоя большая любовь? — опешила Аглая, которой Светлана Арнольдовна совсем недавно читала письмо Ленки, в котором та в самых радужных красках описывала свою совместную жизнь с Китенком, как она называла своего любовника.

— Да пошел он к черту! — неожиданно зло отозвалась Ленка. — Подонок! Знать его больше не хочу! И не расспрашивай меня почему! Не хочу говорить на эту тему. Ясно?

Видя, что Ленка и в самом деле не в настроении, Аглая от нее отстала. А про себя подумала: верно, ученый нашел Ленке замену. Вот она и бесится. А еще она подумала, что, когда Ленка немного отойдет и успокоится, она сама все расскажет Аглае.

— Но теперь мы уже никогда не узнаем, что у них там произошло, — вздохнула Аглая. — Не тащиться же в самом деле в эту Ялту, чтобы поговорить там с Ленкиным любовником.

Мариша задумалась.

— Послушай, Аглая, — наконец сказала она. — А откуда Ленка взяла своего дельфина?

— Шурик, я думаю, ей подарил, — зевнув, произнесла Аглая.

— Кто? — удивилась Мариша.

— Шурик — тот ученый, ради которого Ленка два года в Крыму пропадала и ради которого она вообще-то из Питера и уехала, — сказала Аглая. — Шурик — так она его иногда ласково звала. Так вот я думаю, потому Ленка так с дельфином и носилась, что это был ЕГО подарок. Хоть она и не желала говорить про своего Шурика и что-то между ними произошло, но я уверена, она его все равно любила. Ленка была очень постоянная и однолюбка. Если уж полюбила человека, то на всю жизнь или, во всяком случае, надолго. Хотя, кто нас, женщин, разберет.

Пока Мариша думала о своем, Аглая уронила голову и захрапела. Очнувшись от ее храпа, Мариша перетащила девушку в гостиную на диван, а сама, включив верхний свет на кухне, начала разбирать письма Ленки из Крыма к ее бабушке. Их было всего десять штук. Но ни на одном конверте не было обратного адреса. На всех было написано одно и то же — «Главпочтамт. До востребования».

— Странно, — пробормотала Мариша, разворачивая первое письмо и погружаясь в чтение.

Примерно через час начавшая тоже позевывать Мариша поняла, что, прочитав все письма Ленки, ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны исчезновения ее дельфина. То ли Ленка умышленно в письмах к своей бабушке отделывалась общими фразами, то ли вообще таков был ее стиль общения. Ни адреса, где жила Ленка в Крыму, ни описаний дома или квартиры она не нашла. Ничего конкретного.

«…Неподалеку от нас в гостинице есть большой бассейн, когда на море шторм, мы ходим туда плавать».

— Ну и что? — ворчала Мариша. — Наверняка почти во всех гостиницах Крыма есть бассейны. Что с того?

«…В нашем доме всего два этажа, да и домом это можно назвать с натяжкой. Скорей коттедж на две семьи. А во дворе растет огромный тутовник. Можно есть ягоды сколько угодно и совсем бесплатно. Представляешь?»

— И где, спрашивается, находится этот коттедж? — разозлилась Мариша. — А тутовников по всему Крыму многие тысячи.

Лишь одна фраза хоть немного проливала свет на то, какой была жизнь Ленки в Крыму.

«…и напрасно, бабушка, ты думаешь, что Китенку я нужна только как бесплатная рабочая единица. Вместе со мной работает еще почти два десятка человек. И я горжусь тем, что помогаю в таком важном и ответственном деле и…»

— И все такое прочее в том же духе, — пробормотала Мариша, аккуратно складывая письма. — Но что же это за ответственное дело, которым занимается Шурик и еще почти двадцать человек? У кого бы это можно было выяснить?

Но увы, пока Мариша этого не знала. Глаза у нее совсем слипались, поэтому она поплелась к Аглае, подвинула ее к стенке и улеглась рядом с ней. Лечь спать одной, пусть даже и в соседней комнате, Мариша не отважилась. Накрывшись теплым одеялом из верблюжки, девушка закрыла глаза и тут же провалилась в сон без сновидений.

Разбудил ее телефонный звонок. Звонил ее собственный мобильник, который она с вечера предусмотрительно положила возле дивана.

— Мариша, ты чего к телефону не подходишь? — сердито спросила у нее Инна. — Ты хоть знаешь, что уже одиннадцатый час? Тебе Аглая звонила?

Мариша покосилась на продолжавшую храпеть на своей половине дивана Аглаю и ответила:

— Нет.

— А ты где? — продолжала любопытствовать Инна. — Ты не дома?

— Нет, — снова повторила Мариша. — Я у Светланы Арнольдовны. Она умерла.

В трубке повисло молчание.

— Так ты сейчас в морге? — наконец выдавила из себя Инна.

— Я у нее дома, — ответила Мариша.

— Но она же, ты говоришь, умерла? — удивилась Инна.

— Ну да, — согласилась Мариша. — Но ключи от ее квартиры мне в больнице отдали. Вот я и заехала за Ленкиными письмами, а тут уже была Аглая.

И Мариша кратко пересказала Инне события вчерашнего вечера, начиная с того момента, как она узнала о кончине Светланы Арнольдовны.

— Я немедленно еду к вам, — заявила Инна. — Дождитесь меня обязательно!

К этому времени Аглая открыла глаза и сонно уставилась на Маришу.

— Нужно как-то сообщить родственникам Светланы Арнольдовны, — наконец сказала она. — Ты знаешь, как их найти?

— Нет, — помотала головой Мариша. — Может быть, в бумагах или в документах найдутся указания?

Аглая только вздохнула.

— Придется нам хоронить Ленку и Светлану Арнольдовну самим, — сказала она. — Но думаю, они не будут на нас обижаться, что мы не пригласили на поминки родню.

— Они-то, может быть, и не обидятся. А вот сами родственники точно обидятся. Слушай, придется нам постараться их разыскать, — возразила Мариша.

— Но только после того, как мы поговорим с тем пузаном, который орал на Ленку и грозился ее убить, — проронила Аглая, слезая с дивана и довольно твердой походкой направляясь к телефону.

И уже через несколько минут подруги стали обладательницами фамилии, имени, отчества, а также домашнего адреса и телефона того человека, на которого была зарегистрирована песочного цвета «Мазда».

— Илюшин Алексей Владимирович, — прочитала Мариша. — Тусклая у него фамилия. Интересно, кто он такой?

Аглая пожала плечами и отправилась в ванную. Недолго поплескавшись, она выпила чашку сваренного Маришей кофе и выразила готовность ехать хоть на край света. Похмелье ее явно не мучило.

— Подожди, Инна просила ее дождаться, — произнесла Мариша, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Решив, что это уже приехала Инна, Мариша открыла без спросу. Но на пороге стояла вовсе не Инна, а весьма пожилая женщина, одетая в длинную и к тому же еще вытянувшуюся от времени и стирок мохеровую кофту, связанную на спицах, и длинный прикрывавший ноги халат, чья выцветшая пола буквально подметала пол. Вообще, в старухе было что-то неуловимо странное. Держалась она с видом вдовствующей королевы в изгнании, окруженной жалкими плебеями.

— О! Кто вы, девушка? — вздрогнула она, увидев Маришу.

— Я — подруга Лены, — ответила Мариша. — А вы кто?

— Я-то соседка Светланы Арнольдовны, — высокомерно ответила ей женщина. — А где же она сама? Вы ее прислуга?

И женщина подозрительно и с какой-то ненавистью в глазах уставилась на Маришу. Ситуация накалялась. Но тут рядом с Маришей возникла Аглая, и лицо соседки разгладилось — Ой, Наталья Федоровна! — воскликнула Аглая. — Вы-то нам и нужны Проходите!

Уже через десять минут Наталья Федоровна, всхлипывая и вытирая глаза крохотным платочком, старательно вспоминала все, что знала о друзьях и родственниках покойной Светланы Арнольдовны. Увы, знала она совсем немного. Только то, что пасынок Светланы Арнольдовны от первого брака ее мужа жил где-то под Москвой — У него большая семья, но его адреса я не знаю, — говорила Наталья Федоровна.

— Это мы и сами знаем, — сказала Аглая. — Он Светлане Арнольдовне открытки к праздникам всегда слал.

— Так ты посмотри, может быть, найдется адрес-то, — предложила Аглае Мариша.

— Потом, — махнула рукой Аглая. — Сначала Илюшин.

Кроме того, Наталья Федоровна знала, что у ее соседки есть где-то сводная сестра.

— Если жива еще, — прибавила соседка. — Хоть она и должна быть младше Светланы Арнольдовны.

— Выпейте кофе, — предложила ей Аглая. — А заодно расскажите и про эту сестру. Откуда она появилась? Какая еще сестра?

Беседа наладилась только после десяти минут, которые пришлось потратить на то, чтобы уговорить Наталью Федоровну выпить кофе, который ей явно хотелось выпить, но по какой-то причине она не стала делать этого сразу же, предпочтя довести подруг своим ломанием почти до истерики.

— Какая сестра? — снова спросила Аглая.

— Я и сама толком ничего не знаю, — ответила Наталья Федоровна и с удовольствием принялась отхлебывать «Арабику». — Только после того, как мачеха и отец отреклись от Светланы Арнольдовны из-за того, что она сыночка после смерти мужа все же себе оставила, она с ними не общалась. А вот несколько лет назад пришло ей письмо от ее сестры, в котором та сообщала, что отец Светланы Арнольдовны скончался на девяностом году жизни. И перед смертью велел ей, Ане — своей дочери, — разыскать сестру. И сообщить о смерти отца и о том, что он ее простил. Я так поняла из письма, что Аня звала Светлану Арнольдовну навестить могилу их общего родителя. И писала, что хоть отец плохо поступил со Светланой Арнольдовной, но его всегда это угнетало, и перед своей смертью он очень хотел увидеть дочь, но не знал, где ее искать, да и откладывал это дело на потом. А умер он скоропостижно, сгорел за три дня.

Так что времени у него на розыски своей старшей дочери перед смертью совсем не было.

— Интересно получается, — пробормотала Мариша. — Отец Светланы Арнольдовны не знал, где ее искать, а вот сестра Аня быстро нашла адрес.

— Не быстро, — покачала головой Наталья Федоровна. — Аня писала, что ей пришлось потратить на поиски чуть ли не целый год. Но все же она выполнила волю умирающего отца и нашла сестру, чтобы передать ей прощение отца.

— Скажите на милость! — фыркнула Аглая. — Сам выставил из дома беременную дочь, потом отказал ей в помощи в воспитании внука, а потом еще что-то там ей прощает. Ну и лицемер!

— Какой есть, — пожала плечами Наталья Федоровна. — Отец один. Другого не дано. Вот мой отец был прекрасный человек. И вообще, мой род…

Тут она осеклась и замолчала.

— А давно это случилось? — спросила Мариша, не обратив внимания на заминку в разговоре.

— Что именно? — не поняла Наталья Федоровна.

— Ну, Аня письмо давно прислала?

— Об этом вам лучше спросить у самой Ани, — покачала головой Наталья Федоровна. — Я-то особенно не в курсе. Мне бы с моими родственниками разобраться.

И, смутившись, словно она ляпнула что-то не то или, во всяком случае, не предназначающееся для чужих ушей, она постаралась замять неловкое молчание и воскликнула:

— Аглая! А я ведь к Светлане Арнольдовне должок занесла отдать. Третьего дня брала, когда мне стеклопакет в комнате устанавливали. Соседский сынишка мячом мне окно рассадил. И еще осколком мне руку порезало. Я как раз у окна стояла. Так что выходит, он в меня целился. Ну, соседи мне на стеклопакет скинулись, чтобы я заявление в милицию на мальчишку не писала.

Но пока они деньги собирали, я на свои деньги стеклопакет вынуждена была поставить. А то холодно на улице, а я без стекла, считай. Не замерзать же! Вот и пришлось одолжить у Светланы Арнольдовны недостающую сумму. Стекла-то в этом стеклопакете дорогущие.

Почти сто долларов с меня за каждое запросили. Вот я у Светланы Арнольдовны тысчонку и заняла. Кому же мне ее теперь отдать? Лене, может быть? Ты не передашь?

Но суеверная Аглая даже отшатнулась от протянутой ей денежной купюры.

— Ни за что! — наотрез отказалась она. — Оставьте себе. Потому что Лене ваши деньги уже не пригодятся.

Убили ее.

— Ой! — схватилась за голову Наталья Федоровна. — Ой! Что же это делается? Ой! Вот горе! Неужели правда?

Вы уверены? Ее точно убили? Не ошибаетесь? Не верю!

Мариша уже хотела сказать Наталье Федоровне, что такое недоверие по меньшей мере странно, но не успела.

— Чего это у вас двери нараспашку? — раздался голос Инны, а следом и она сама появилась в кухне и с недоумением оглядела рыдающую и раскачивающуюся из стороны в сторону незнакомую женщину.

— Это еще что такое? — спросила она и добавила:

— Родственница появилась?

— Соседка, — ответила Мариша.

— А, соседка! — потеряла всякий интерес к Наталье Федоровне Инна. — Ну что? Мы едем?

Пока подруги выпроваживали Наталью Федоровну, которая не уходила и все порывалась взять что-нибудь на память о своей соседке, Аглая позвонила по телефону Илюшину. Ей ответил визгливый женский голос.

— Ты кто такая, чтобы моим мужем интересоваться? — тут же бросилась в атаку на Аглаю неизвестная собеседница и тут же без всякого Основания добавила:

— Швабра ты немытая! Дрянь последняя! Что тебе от моего мужа нужно?

— Узнать, где он сейчас, — ответила Аглая.

— Да ты просто наглая сука! — окончательно сорвалась на визг женщина и бросила трубку.

Заметив краем глаза, как Наталья Федоровна все еще мучается перед выбором, что ей в хозяйстве на память о соседке пригодится больше, «бошевский» кухонный комбайн или моющий пылесос, Аглая еще раз набрала номер Илюшина.

— Слушай, ты! — заорала она в трубку, прежде чем жена Илюшина успела вставить слово. — Твой муж — козел рогатый. Он мне вчера фонарь на «Жигулях» своей долбаной «Маздой» разбил да и смылся с места происшествия. Думал небось, что я его не найду. Так я не дурочка! Номера-то его машины запомнила. Так что пусть денежки гонит. У меня и свидетели имеются, что это именно его машина в меня врезалась.

— Фонарь? На «Жигулях»? — презрительно переспросила женщина, внезапно перестав кричать. — Успокойтесь. Леша оплатит вам и фонарь, и ремонт. Вот ведь ерунда какая! Можете ко мне приехать, такие копейки я вам и без него заплачу. Сразу бы сказали, что по делу звоните. Сколько я вам должна отдать?

— Нет уж! — упорствовала Аглая. — Раз ваш муж сам мне фонарь разбил, пусть сам и платит.

— Ладно, пишите его мобильник, — сказала жена Илюшина.

Через минуту Аглая уже слушала в трубке гнусавый мужской голос.

— Ну да, я и есть Илюшин, — сообщил ей мужчина. — А в чем дело?

— Нужно встретиться, — сказала Аглая.

— Мне лично не нужно, — заверил ее Илюшин.

— А вот и ошибаетесь, — торжественно ответила Аглая. — У вас ведь есть жена? Так ведь?

— Ну допустим, — насторожился Илюшин. — А вам-то какое дело до моей жены?

— Вы правы, мне до нее нет никакого дела, — согласилась Аглая. — Зато ей есть дело до вас. И думаю, что она будет очень недовольна, когда узнает, что вы преследуете своим вниманием одну девушку. И даже схлопотали от нее по морде во время вашей с ней очередной любовной ссоры.

— Какую девушку вы имеете в виду? — помертвевшим голосом пролепетал Илюшин, и подруги, слушавшие этот разговор по параллельному аппарату, подумали, что, пожалуй, жена Илюшина имела право быть такой нервной и ревновать своего мужа к женщинам.

— Похоже, он еще тот ходок, — прошептала Мариша, прикрыв рукой мембрану. — Скажите на милость, какую девушку она имеет в виду! У него их что, целый табун? И все ему по морде дают при любом удобном случае? И теперь он не знает, о какой мы говорим?

Но, судя по волнению, охватившему Илюшина, так оно и было.

— Какую девушку? — допытывался он у Аглаи. — Как она выглядела?

— Это все при встрече, — сказала Аглая.

— Нет, пока не назовете мне хотя бы ее имя, я никуда не поеду, — уперся Илюшин. — Откуда мне знать, может быть, это все розыгрыш. Я приеду, потрачу свое время, а в условленном месте меня никто не будет ждать.

Нет уж! Нашли дурака!

— Уверяю вас, это не розыгрыш, — ответила Аглая. — Но, впрочем, если вы так настаиваете, я вам скажу. Девушку зовут Лена. И она работает в дельфинарии.

У нее номер с дрессированным дельфином. Достаточно вам?

— Ах, вот вы о ком! — с видимым облегчением выдохнул Илюшин. — Так вы ошибаетесь! У меня с той девушкой нет никаких амуров. Стерва она!

— А мне кажется, что ваша жена подумает иначе, когда мы предоставим ей снимки, на которых запечатлена ваша бурная встреча наверху возле станции метро «Чернышевская». И как она влепляет вам пощечину, это тоже запечатлено на пленке. И объясняйте потом своей жене, что с Леной вас решительно ничего не связывает. Так она вам и поверит, что совершенно незнакомая девушка вдруг подскочила к вам прямо на улице и влепила пощечину.

Илюшин снова разволновался.

— Нет, подождите! — закричал он в трубку. — Зачем же сразу лезть к моей жене. Давайте сначала мы с вами действительно встретимся. Поговорим. В конце концов, вы покажете мне эти чертовы фотографии. А я объясню вам, что на самом деле происходило в тот момент между нами. А потом уж мы с вами решим, как быть дальше. Ладно?

Аглая с трудом сдержала охватившее ее торжество.

Для профилактики она еще немного помучила Илюшина, но в конце концов согласилась встретиться с ним через час возле касс Ледового дворца.

— Там в это время суток совсем мало народу, — заметно нервничая, сказал Илюшин. — Так что нам никто не помешает спокойно поговорить.

Лично подруги предпочли бы встретиться где-нибудь в уютном кафе и за чашечкой кофе обсудить отношения, связывающие господина Илюшина и Лену. Но против кафе тот почему-то решительно воспротивился.

— И не вздумайте притащить за собой своих охранников, — сурово сказала Аглая на прощание. — Я тоже буду не одна.

Илюшин в ответ только простонал, что его люди охраняют рестораны, а его скромная персона в охране не нуждается. И вообще он фаталист. Но, несмотря на это заявление, Илюшин предпринимал героические попытки не дать своей жене ознакомиться с фотографиями, запечатлевшими его и Лену. И явился на место встречи даже раньше условленного времени. Впрочем, подруги прибыли на Маришином «Форде» еще раньше.

И теперь наблюдали в бинокль, захваченный из квартиры Светланы Арнольдовны, за кассами из-за двери подъезда жилого дома напротив. Вскоре после своего приезда они увидели, как к кассам подъехала светлая «Мазда» и из нее торопливо выпрыгнул сам Илюшин.

— В машине никого больше нет, — прокомментировала Аглая. — И поблизости подозрительные мужчины спортивного телосложения тоже не сшиваются. Похоже, он и в самом деле решил вести себя хорошо.

— Пошли, — сказала Мариша, и девушки пошли.

Илюшин увидел их приближение и шагнул навстречу.

— Это вы? — спросил он у всех троих.

Девушки заверили его, что это и в самом деле они.

Никаких сомнений. После этого на некоторое время повисло неловкое молчание.

— Так вы обещали нам рассказать, что у вас там было с Леной, — наконец напомнила Илюшину Мариша.

— Зачем вам это нужно? — протянул Илюшин. — Скажите просто, сколько вы хотите за фотографии и негативы, я вам заплачу, и мы расстанемся.

— Нет, — помотала головой Мариша.

— Нет? — удивился Илюшин. — Хотите знать все?

Подруги уверили его, что очень хотят.

— Ладно, — вздохнул Илюшин и поведал подругам странную историю.

Сам Илюшин владеет сетью ресторанов. Все рестораны вполне процветают благодаря его энергии, а также отличному чутью, которое помогает ему набирать именно тех поваров, которые умеют не только красиво оформить блюдо, но и сделать его вкусным. Кроме того, Илюшин много внимания уделяет декору своих ресторанов, понимая, что многие люди приходят туда в первую очередь не набить живот, а пообщаться в приятной и расслабляющей атмосфере.

Таким образом, один его ресторанчик, специализирующийся на блюдах африканской и индонезийской кухни, оформлен в виде джунглей, где посетители, проходя между столиками, могут наткнуться на морду тигра или крокодила. А кабинки, в которых стоят столики, напоминают собой стадо слонов, на спинах которых на разной высоте и стоят столики. Конечно, это создает определенные трудности для работы официантов, которым приходится подниматься вместе с подносами к своим клиентам по довольно узким лесенкам, но зато от посетителей нет отбоя.

— А недавно я открыл рыбный ресторан, — сказал Илюшин. — По моему замыслу, он должен выглядеть как тропический рай. Но дурак декоратор решил выпендриться и оформил его в виде браконьерской шхуны, гарпунящей кита. Разумеется, посетители стали требовать котлет из мяса касатки и прочих изысков.

Но если с обычными посетителями удавалось договориться, объяснив, что мясо касатки чрезвычайно жестко, для кулинарных целей не годится, и предложить им в качестве замены отлично приготовленную заполярную строганину, то с Петром Ивановичем этот фокус не прошел.

— Кто такой Петр Иванович? — поинтересовалась Мариша.

Илюшин кинул на нее испуганный взгляд, словно это было величайшим преступлением — не знать, кто такой Петр Иванович.

— Петр Иванович — очень влиятельный человек, — понизив голос, прошептал Илюшин. — Очень!

В общем, выяснилось, что Петр Иванович был директором того банка, который снабдил господина Илюшина кредитом под чрезвычайно выгодный процент, но с условием. Выплатить кредит в оговоренный срок Илюшин не успел, а потому теперь надеялся договориться с банком об отсрочке. Но для этого требовалось ублажать Петра Ивановича по полной программе. Последний месяц Илюшин только этим и занимался. Но Петр Иванович, сознавая, что Илюшин полностью у него в руках, вконец обнаглел. И требовал совсем уж невозможных вещей.

— Представляете, две недели назад этот гад нажрался как свинья и начал орать, что хочет отбивную из…

Страшно даже сказать, но он хотел отбивную из дельфина.

— Что? — вытаращили глаза подруги, которые могли предположить, что дельфины могут служить любым целям, но только не гастрономическим. — Кто же сможет есть дельфина? Это же все равно что съесть человечины! Они же совсем разумные. У них и язык свой есть!

Как можно съесть дельфина!

— Петр Иванович и не таких живьем без соли и перца съедал, — мрачно заявил им Илюшин. — Настоящий зверь. Так что ему дельфина слопать — что другому человеку муху убить.

В общем, перед Илюшиным встала непростая задача. Либо ублажить своего деспота и продлить кредит, либо… О том, что могло последовать за вторым «либо», господину Илюшину даже думать не хотелось. Во всяком случае, крах всей его долго возводимой империи ресторанов был бы неизбежен. И, проворочавшись несколько ночей без сна, Илюшин решился все же взять грех на душу и погубить одного дельфина ради сохранения своей собственной шкуры и благосостояния. Но теперь перед ним встала еще более сложная задача. Дельфин требовался срочно, потому что застолье, за которым Петр Иванович должен был лично дегустировать отбивную из дельфина, было назначено на самое ближайшее время. Тянуть не следовало.

Увы, морально-этическими вопросами Илюшин терзался слишком долго. Отловить за это время дикого дельфина Илюшин уже решительно не успевал. А поэтому обратился в дельфинарий с просьбой продать одного из их дельфинов. Разумеется, ему решительно отказали, даже не слушая его доводов. Впрочем, если бы те люди, к которым обращался Илюшин со своей просьбой, узнали, для какой цели Илюшин просит их продать дельфина, его могли бы и поколотить. Прекрасно это понимая, Илюшин держал язык за зубами и плел сказку о каком-то сказочно богатом дядюшке, который желает для внучки заполучить дельфина в свой домашний бассейн. Но увы. Никто так и не согласился продать ему умное животное.

— Но почему вы более других своими просьбами доставали именно Лену? — спросила Мариша. — Почему не их?

— Другие были мужчинами, — хмыкнул Илюшин. — Они мне однозначно велели убираться и пригрозили поколотить. А Лена… Она была по сравнению со своими товарищами так беззащитна. Ну, я и подумал, может быть, ей очень нужны деньги и она согласится.

— Понятно, — хмыкнула Мариша. — Если слабая женщина, отпора не даст, значит, можно и наседать.

— Ну что вы! — возмутился Илюшин, но подруги так страшно зашипели на него, что он испуганно замолчал.

— Ну и что же случилось с вашим застольем и Петром Ивановичем? — злорадно спросила у него Мариша. — Лишил он вас кредита?

— Вот и нет! — радостно сообщил ей Илюшин. — Все прошло гладко.

— Так вы все же убили дельфина? — ужаснулась Инна. — Где же вы его достали?

— Мерзавец! — сквозь зубы прошипела Аглая. — Самого бы тебя на котлеты!

— Ну зачем вы так, — расстроился Илюшин. — Все прошло без кровопролития. Господин Илюшин слопал отбивную из акулы и еще жаловался, что мясо жесткое и рыбой воняет.

— Из акулы? — удивились подруги. — Но он же хотел дельфина?

Илюшин захихикал. Кажется, сознание, что ему удалось одурачить противного Петра Ивановича, попившего у него столько крови, доставляло ему самую искреннюю радость.

— Кредит продлен, договор подписан, так я могу теперь открыть вам свою маленькую тайну, — произнес он наконец. — В общем, я вызвал того декоратора, который и втравил меня в эту историю, и сказал, что он просто обязан мне помочь. К счастью, тот вошел в мое положение. К тому же ему нравилось работать со мной, а я пригрозил, что он не получит ни от меня, ни от кого-либо из моих друзей ни одного заказа, поэтому он сделал мне просто отличный муляж дельфина. При всем желании не отличишь от настоящего. Даже скелет из специального состава соорудил. Внутри мы набили чучело рыбой, а в одном месте, откуда повар и вырезал кусок для отбивной, мы на фальшивые ребра налепили пласт акульего мяса. Так что все прошло отлично. Петр Иванович — собака — лично приперся на кухню полюбоваться на свой трофей, лежащий на льду. Но даже и тогда не заподозрил обмана. Мой художник расстарался. Дельфин был как настоящий, даже лучше. Честное слово, жаль его было уничтожать.

— Когда это было? — спросила Аглая тихим голосом. — Когда ваш Петр Иванович жрал дельфина?

Илюшин сказал. Никакого страха или смущения он при этом не испытывал. И казался искренне довольным своей аферой. По его словам выходило, что представление с фальшивым дельфином случилось в тот вечер, когда убили Лену. Но в семь вечера, когда Петр Иванович вкушал отбивную из акулы, думая, что это дельфин, Лена была еще жива, а Галя спокойно плавала себе в бассейне. Это подруги знали совершенно точно.

Значит, если Илюшин говорил правду, то на столе в его ресторане Галя в качестве фирменного блюда не появлялась. Маришу даже передернуло от омерзения. У нее в голове не укладывалось, как может человек требовать, чтобы для него специально убили дельфина. А уточнив, директором какого банка является Петр Иванович, Мариша решила никогда в жизни не доверять ему свои сбережения. И друзей отговорить.

— А нам можно наведаться в этот ваш ресторан? — спросила у мужчины Мариша, когда Илюшин закончил наконец свой рассказ и посмотрел на подруг в ожидании их реакции.

— Пожалуйста, — рассмеялся Илюшин. — Если только вы не вздумаете заказывать что-нибудь такое же экзотическое. И конечно, если вы отдадите мне фотографии с Леной.

— Нет у нас никаких фотографий, — вздохнула Мариша. — Обманули мы вас.

— Как же так? — удивился Илюшин.

— На самом деле нас Ленин муж попросил узнать, что вы за человек и что вас связывает с его женой, — сказала Мариша.

— У Лены есть муж? — удивился Илюшин. — Странно, почему же она ни разу мне им не пригрозила.

— Ваше счастье, — сказала Аглая. — Живите себе и радуйтесь. А то нрав у ее мужа очень крутой. Пожалуйся она ему на вас, может быть, вы бы и до продления кредита не дожили бы. Знаете Багра?

Илюшин побледнел и кивнул.

— Неужели это Ленин муж? — прошептал он, потеряв от страха голос.

Аглая выразительно молчала.

— Нет, — наконец произнесла она. — Это ее двоюродный брат. Но ее муж работает у него.

Илюшин побледнел еще больше.

— Но как же мне теперь быть? — спросил он севшим голосом. — Ведь муж Лены наверняка будет недоволен, что я приставал к его жене с этим проклятым дельфином.

— Ничего, вот если бы вы к ней приставали с сексуальными домогательствами, тогда бы он возмутился.

А дельфин — это ее хобби. Он не вмешивается. К тому же по морде схлопотали вы, а не Лена, — утешила его Аглая. — Но в следующий раз не судите о человеке по первому впечатлению. В этот раз вам здорово повезло, что Лена не нажаловалась на вас мужу и удовлетворилась одной пощечиной. А ведь могло все и иначе обернуться.

У господина Илюшина воображение было развито отлично. Представив себе, как могла для него обернуться эта история, он натурально начал падать в обморок.

Дотащив его до машины, подруги оставили трусишку приходить в себя, а сами помчались к Маришиному «форду». Верней, помчалась Мариша, а две ее подруги последовали за ней.

— Куда ты торопишься? — спросила у нее Инна, догнав наконец Маришу.

— Поедем в этот рыбный ресторан и выясним, когда точно состоялось поедание дельфина, — сказала Мариша. — Фу! Гадость!

— Но зачем? — удивилась Аглая. — Илюшин ведь сказал, что это случилось как минимум за несколько часов до того, как убили Лену и похитили Галю.

— Я не обязана верить всему, что мне говорят такие сомнительные типы! — ответила Мариша, ковыряясь в замке. — Кстати говоря, и вам не советую. Илюшин мне кажется аморальным человеком. Надо же дойти до того, что пытаться купить дельфина на убой! Это просто омерзительно. И такому человеку соврать что два пальца.., оплевать.

— Ты думаешь, что он все же украл дельфина? — вздрогнув, спросила у нее Инна. — А нам попросту лапшу на уши повесил?

— Подозреваю, — кивнула Мариша. — Во всяком случае, проверить не помешает.

С этим подруги были целиком и полностью согласны. И девушки, загрузившись в машину, покатили к ресторану, адрес которого им любезно сообщил господин Илюшин.

Глава 8

Ресторан едва успел открыться. И подруги были первыми и пока что единственными посетителями. Инна и Аглая заказали себе по порции моллюсков, а Мариша ограничилась розами из осьминога. Запивать еду они решили соком. Принесла заказ хорошенькая молоденькая официантка со смешливым личиком.

— Девушка, — капризным тоном сказала Инна, — а что это у вас в меню никаких изысков нету?

Официантка не растерялась. Похоже, такие или подобные вопросы ей задавали каждый день и не по одному разу.

— Почему же? — защебетала она. — У нас есть филе электрического ската. Только я вам его не рекомендую.

Специфический вкус.

— А мурена у вас есть? — поинтересовалась Аглая.

Официантка кивнула, но выразила надежду, что и мурену клиентки заказывать не будут. А если и будут, то пусть потом не жалуются.

— Мы слышали, у вас тут и дельфинов жарят, — недовольно произнесла Мариша. — Что же вы нас в таком случае от мурены отговариваете?

В ответ у официантки на глазах навернулись слезы.

— Да, — пробормотала она едва слышно. — Был такой случай. Бедное животное. Убили только потому, что наш хозяин задолжал одному неприятному типу.

— Петру Ивановичу? — уточнила Мариша.

— Вы его знаете? — испугалась официантка.

— Знаю и полностью с вами согласна, совершенно омерзительный тип, — кивнула Мариша. — И что, он в самом деле сожрал дельфина? Как нам и рассказывали?

Официантка кивнула. И приступила к рассказу. В общих чертах он совпадал с тем, что подругам рассказал Илюшин. Но узнать число и время, когда в ресторане произошел этот эксклюзивный ужин с участием муляжа дельфина, подругам не удалось. В кухне раздался жуткий грохот, потом чьи-то крики, а затем топот ног, и в зал вылетел перепуганный юноша лет двадцати. Но далеко он не убежал. Из-за двери высунулась смуглая рука и втянула юношу обратно.

— Ой, что это? — удивилась Инна.

— Не обращайте внимания, — поспешно произнесла официантка, — это на кухне у нас один парень работает, очень неуклюжий. Дня не проходит, чтобы он чего-нибудь не перевернул. Вот и сегодня уже с утра рассыпал целый поднос с устрицами на льду, который мы обычно выставляем в стеклянную витрину. А сейчас, наверное, еще что-то разбил.

— Почему же его не уволят? — удивилась Мариша.

— Да он какой-то там дальний родственник нашего хозяина, — вздохнула официантка. — То ли троюродный брат его двоюродной племянницы, то ли шурин брата первой жены его отчима. В общем, седьмая вода на киселе. Но выгнать его повар пока что не решается. Но думаю, что сегодня его терпение лопнет.

Девушки прислушались к голосам из кухни, которые не могла заглушить даже музыка, льющаяся из динамиков, и переглянулись. Кто мог лучше, правдивей и доходчивей рассказать о том, что творится на кухне, чем обиженный и уволенный из помощников повара парнишка? Мариша переглянулась с подругами и воскликнула:

— Ой, кажется, я забыла закрыть машину! Девочки, я сейчас вернусь! Ешьте пока без меня.

С этими словами она устремилась к выходу. Оказавшись на улице, она поспешно вывернула свою куртку наизнанку. Куртка была двухсторонней. Обычно Мариша носила ее красной стороной вверх. Но сегодня она вывернула ее бежевой стороной наружу и таким образом очень ловко, на свой собственный взгляд, замаскировалась. Долго ждать у служебного входа в ресторан ей не пришлось. Дверь открылась, и из нее вылетел тот самый парнишка. Причем ускорение ему придал солидный пинок под зад. С присущей ему, видимо, от природы неуклюжестью парень шмякнулся на асфальт, уронив в лужу свой шарф, который держал в руках.

Мариша кинулась ему помогать подняться. Обиженно шмыгая носом, парень начал отряхиваться, одновременно разговаривая то ли с собой, то ли с Маришей:

— Что этот толстый боров о себе вообразил? Думает, я ему мальчик для битья и меня можно вот так запросто выгнать с работы? Ну уж дудки! Я ему покажу.

Алексей за меня живо заступится.

Решив, что Алексей — это и есть Илюшин, Мариша тихо возликовала.

— А не захочет заступиться, я такую бучу вокруг его ресторанов подниму, что ему мало не покажется. Всем газетчикам расскажу, как он людей дурит. Слона они едят! Ха-ха! А котлету из старой коровы пополам с хряком не хотите ли?

Уже через несколько минут, пока она отряхивала и приводила парня в порядок, Мариша в общих чертах поняла механизм работы ресторанов господина Илюшина. Мясо экзотических животных подавалось далеко не всегда. Если не было на кухне кенгуру, отлично сходила за нее крольчатина. В конце концов, и тот и другой зверь передвигается прыжками. А живут кенгуру в Австралии, где кроликов тоже навалом. Так чего же еще для сходства нужно?

Вместо страуса подавали старую курятину. Конечно, был набор блюд, который никак невозможно было подделать. Например, приготовьте яичницу-глазунью из куриных яиц и попытайтесь выдать ее за яичницу из яиц страуса. Мигом выведут на чистую воду! Но зато черепашьи яйца отлично заменялись самыми мелкими куриными. А уж в омлете и вовсе ни одна живая душа не распознала бы подделки, если добавить в него побольше восточных пряностей. Впрочем, время от времени господин Илюшин приказывал устраивать театрализованные представления. Тогда действительно извлекались настоящие яйца страуса, но привезенные вовсе не издалека, а купленные в одном фермерском хозяйстве под Псковом, и из них поваром Педро — якобы глухонемым и выписанным Илюшиным из провинции басков в Испании, а на самом деле родившимся под Ереваном и к тому же отлично изъяснявшимся на русском и армянском языках — торжественно на глазах у всех посетителей на горелке готовилось блюдо. В общем, господин Илюшин ловко мистифицировал своих посетителей.

— Так и дельфин был ненастоящий, — тихо произнесла Мариша, направляя беседу в нужное ей русло.

Как она и ожидала, погруженный в свои мысли парнишка даже не заметил ее. Он принял эту фразу за продолжение одной из своих мыслей и радостно кивнул:

— Вот и дельфин был насквозь фальшивый. Я-то сразу понял, в чем тут подвох кроется. Не дурак ведь.

Повидал достаточно. Да и потом, во-первых, дельфина привез Федька, а он художник-оформитель и сроду поставками мяса не занимался. У него даже машина без холодильника. А во-вторых, к этому дельфину никого не подпускали. Кухню закрыли и не пускали, пока Педро с Лешкой и Федькой над дельфином колдовали. А чего тут такого? Что, жалко, если люди на животное посмотрят? Ясное дело, дельфин был с душком.

— Эй, парень! — дернула его за руку Мариша. — Хочешь заработать?

— А? Чего? — удивился тот, очнувшись и увидев рядом с собой девушку.

— Расскажи все, что знаешь про дельфина, которого у вас в ресторане готовили пару дней назад, — велела ему Мариша. — Получишь тысячу.

— А чего рассказывать? — пожал плечами парень. — Никакой тайны в этом нет. Даже в газетах писали об этом представлении. Все уже рассказано.

— В самом деле? — удивилась Мариша. — В газетах?

Про газетную статью господин Илюшин как-то не упомянул. Должно быть, из скромности.

— Ну да, — кивнул парень и приступил к рассказу.

Как водится, начал он издалека. Мариша уже успела трижды намекнуть ему, что ей совсем не хочется слушать про его детство и отрочество, но парень не реагировал. Пришлось смириться и слушать. Родился Витя, как звали родственника Илюшина, в семье, бедной до отвращения. Причем оба его родителя не пили, честно работали, а по вечерам сидели дома и по казино и кабакам не шлялись. Но тем не менее денег в доме катастрофически не хватало. Впрочем, оба Витиных родителя были учеными и искренне считали, что деньги — это самое последнее, что должно волновать современного человека. Главное — это наука.

Витю такой подход к жизни в корне не устраивал.

Учеба давалась ему с трудом. И единственное, чем он походил на своих родителей, была потрясающая рассеянность и даже неуклюжесть. В общем, закончив школу, Витя двинулся в Питер, где у него жил богатый родственник. По версии для родителей — поступать в институт. Как и следовало ожидать, ни в какой институт Витя не поступил. И пошел работать в ресторан помощником повара. Чем закончилась его служба, можно было лицезреть воочию.

— Но я ему еще покажу! — сердился Витя. — Как миленький обратно возьмет, если Алексей велит. А если нет, так у Алексея еще куча ресторанов. Где-нибудь да пристроюсь.

— Так что там насчет дельфина? — спросила у него Мариша.

— А что? Привезли, кусок отрезали, а остальное наш повар самолично уничтожил в измельчителе. Тут же.

И тут парень замолчал и снова задумался. Как уже знала Мариша, задумавшись, парень начинал говорить сам с собой. Поэтому она не стала его тормошить. И вскоре услышала кое-что интересное.

— Правда, в газете писали, что в тот же день пропал дельфин из нашего дельфинария, — пробормотал Витя. — Но ведь в тех же газетах было написано, что дельфин пропал ночью, а мы из него отбивную жарили уже в семь вечера. Нет, не купил бы Лешка настоящего дельфина. Да и кто бы ему его продал?

В это время открылась дверь служебного входа, и на улице появилась средних лет женщина в резиновых перчатках на руках.

— Витька, иди! — крикнула она. — Простил тебя наш Педро. Велел овощи идти чистить. И до завтрашнего дня ему на глаза не попадаться.

Паренек радостно выхватил из рук зазевавшейся Мариши веселенькую зелененькую бумажку и помчался обратно на кухню. А Мариша вернулась к своим подругам.

— Ты чего так долго? — поинтересовалась у нее Аглая. — Твой осьминог льдом покрылся.

— Машину не могла найти, — пробормотала Мариша.

— Ешь, и пошли отсюда, — тоскливо сказала ей Инна. — Пока ты гуляла, мы с официанткой уже поговорили. Не нашего дельфина господин Илюшин препарировал у себя на кухне. Раньше его представление было. Правду нам Илюшин сказал. А значит, к похищению Гали и убийству Лены он отношения не имеет.

Мариша попыталась проглотить холодного осьминога, но быстро отказалась от этой мысли. Очень уж было противно. Так что подруги щедро расплатились по счету и удалились.

— С грустью пришлось признать, что господин Илюшин оказался пустышкой, — констатировала Инна, когда Мариша, уже сидя в машине, рассказала о том, что ей удалось узнать от неуклюжего Вити — родственника владельца ресторана.

— Да уж, обычный бизнесмен, — кивнула Аглая. — На убийцу не тянет. Мошенник и плут. Но и только.

— И что же нам делать? — пожала плечами Инна. — Кто еще мог убить Лену и похитить дельфина?

— Похитить дельфина, — задумалась Мариша. — А ведь это мысль. Что, если покушались вовсе не на Лену, а именно на дельфина?

— Но кто? — удивилась Инна. — Мы же выяснили, что Илюшин Галю не похищал.

— Не знаю, — пробормотала Мариша. — Но Ленка привезла своего дельфина из Крыма. Сама Лена долго там жила.

— Целых два года, — подтвердила Аглая.

— И мало того, что просто жила, у нее там был любовник, — продолжала Мариша. — Но, вернувшись, она наотрез отказывалась говорить о нем. Вот я и думаю, а не навестить ли нам этого Шурика — ученого из города Ялты?

— Да ты что? — ужаснулась Инна. — Лететь в такую даль? Чтобы поговорить с каким-то типом, о котором сама Ленка ничего говорить не хотела?

— Да какая даль? — удивилась Мариша. — Три часа туда, три часа обратно. Если повезет, то за сутки обернемся в оба конца.

— Не фантазируй, — строго осадила ее Инна. — За сутки, зная только имя, фамилию и отчество любовника Лены, мы не обернемся. Нет, не зная адреса, точно не обернемся.

— Зато какая редкая у него фамилия! — воскликнула, не желая сдаваться, Мариша. — Шинок. Думаешь, много ученых под такой фамилией живет в Ялте?

— Да с чего ты взяла, что это его настоящая фамилия? — возмутилась Инна. — Да и имя, и отчество тоже, если уж на то пошло?

— Нет, нет, — неожиданно вмешалась в разговор Аглая. — Светлана Арнольдовна, не будь дурой, сразу же у него паспорт потребовала. Так что если паспорт не фальшивый…

— А что, может быть и фальшивым? — простонала Инна.

Аглая в ответ только пожала плечами.

— В этой истории так много таинственного, — произнесла она и многозначительно прикрыла глаза.

Инна тихонечко простонала еще раз. Стонала она потому, что уже чувствовала: неугомонная Мариша вытащит-таки их всех в Ялту. Ну если не всех, то уж Инну точно потащит за собой. И они там долго будут пытаться отыскать этого Шинка Александра. А он в это время может жить-поживать совсем в другом месте и под другой фамилией. А Бритый останется, ясное дело, в Питере и будет каждый час звонить ей на мобильник и ругаться, что только дурехи могли ранней весной потащиться отдыхать в Ялту, а вот умные девушки поехали бы куда-нибудь в Испанию или просто прокатились бы по старушке Европе, если ей так приспичило удрать от него.

— Не вижу другого выхода, нам необходимо лететь в Крым, — сказала Мариша, подтверждая самые худшие Иннины опасения, и решительно при этом кивнула.

— А кто же в таком случае, если мы все улетим, будет хоронить Лену и Светлану Арнольдовну? — подала голос Аглая.

Подруги переглянулись. Аглая с присущим ей практицизмом смотрела в самый корень. И в самом деле, кто?

— Нужно попытаться найти адреса их родственников, — сказала Мариша. — И вызвать их.

Но Аглая решительно воспротивилась мысли о том, что хоронить Светлану Арнольдовну будет ее дальняя родня.

— Люди при жизни ее не знали, а тут вдруг им такие незапланированные траты! — возмутилась она. — Нет уж. Я сама оплачу все расходы. Я знаю, где Светлана Арнольдовна держала свои похоронные деньги. А после того как все будет приготовлено и оплачено, можно и родственников вызывать.

— Тогда мы с Инной быстренько слетаем в Ялту, а к похоронам вернемся, — предложила Мариша. — А ты, Аглая, за это время постарайся разыскать и пригласить на похороны сестру и пасынка Светланы Арнольдовны.

Интересно посмотреть, что они из себя представляют.

Да и с наследством что-то нужно решать.

И подруги распрощались. Им всем до вечера предстояло провернуть еще кучу дел. Как ни удивительно, но билеты на самолет, на котором Марише и Инне предстояло лететь в Крым, удалось купить без проблем. Бритый против ожидания тоже не стал чинить препоны.

— В Крым? — задумчиво пробормотал он. — Ну что же! Оно и неплохо. Во всяком случае, лучше, чем на Кавказ.

И, утешившись этим, отпустил Инну на отдых.

— Потом скажу ему, что в Крыму все время шел дождь, погода была отвратительная, поэтому я и вернулась раньше времени, — рассуждала сама с собой Инна, собирая вещи.

Несмотря на то что в Крым предполагалось лететь всего на пару дней, одежды у Инны набралась целая сумка. Она прикинула ее вес, потом вытащила половину вещей, в числе которых были: утюг, фен, непочатая бутылка с шампунем, термобигуди и кожаный плащик.

После этого сумка заметно полегчала. И на душе у Инны тоже стало легче. Но ненадолго. Потому что ей позвонила Мариша и спросила:

— Вещи собрала?

— Ага, — опрометчиво ответила Инна.

— Тогда выходи, я тебя жду, — сказала ей подруга.

— Зачем? — удивилась Инна.

— Узнаешь, — буркнула Мариша и положила трубку.

Вздохнув, Инна спустилась вниз. Благо Степка уже крепко спал. А Бритый сидел, уткнувшись в телевизор, где показывали футбол.

— Ну что? — спросила Инна у Мариши.

— Как это что? — удивилась та. — Едем создавать благоприятный фон для романа Олеси и этого автослесаря.

— Чего? — вытаращила глаза Инна.

— А как ты думаешь, можно их предоставить самим себе? — усмехнулась Мариша. — Да ты не бойся. Главное я уже сделала.

— Что ты сделала? — помертвела Инка.

— Звонила этой Олесе весь вечер, а потом молчала в трубку! — с торжеством сказала Мариша. — А потом попросила своего дядю, чтобы он мужским голосом подозвал Олесю к телефону.

— И что?

— И она не подошла, а подошел этот автослесарь! — в полном восторге от самой себя сообщила Мариша. — Так что он возле нее суетится. А нам нужно лишь немного накалить атмосферу.

— Как накалить?

— Не беспокойся, я уже все продумала! — сказала Мариша. — Ты же помнишь, там рядом с квартирой Олеси проходит пожарная лестница?

— Ну да, — кивнула Инна. — Помню.

— Испачкаем ее нижние ступеньки грязью, чтобы было похоже, что кто-то пытался по ней подняться. Потом кинем в окно Олеси горсть камешков, словно кто-то ей стучится. А еще подложим им в почтовый ящик вот это.

И Мариша вытащила сложенный лист бумаги, на котором было написано «Олесе». Инна развернула его и прочитала фразу, написанную печатными буквами:

«Если заявишь в милицию, будешь следующей!»

— О чем она заявит в милицию? — удивилась Инна. — И куда она будет «следующей»?

— Тебе непонятно? — обрадовалась Мариша. — Вот и ей будет непонятно. А все непонятное возбуждает в женщине страх, а испуганная женщина будит в мужчине рыцарские чувства.

— И что?

— И этот ее автослесарь почувствует, что просто обязан защищать свою соседку от неведомой и оттого еще более страшной опасности, — с торжеством сказала Мариша.

— Тебе не кажется, что специально пугать человека — это как-то не очень… — замялась Инна.

— Так это же для ее пользы! — возмущенно воскликнула Мариша. — И потом, мы же ее не насмерть пугаем? Так, мелочи. Никаких опасных для жизни Олеси трюков. Машиной я ее давить не предлагаю. Отравленный торт в магазины подсовывать не буду. И нападение грабителей и насильников я инспирировать тоже не стану.

И помолчав, Мариша добавила:

— Разве что в самом крайнем случае. Если этот автослесарь окажется совсем уж чурбаном.

Все задуманное Маришей подруги осуществили с блеском. А вернувшись домой, позвонили, чтобы узнать реакцию. Она превзошла все их ожидания. Олеся дрожащим голосом призналась, что ее сосед предложил ей переехать жить к нему, потому что у нее дома стало как-то очень неспокойно.

— У этого автослесаря, оказывается; имеется еще и отдельная квартирка, — порадовалась за Олесю Мариша. — Дело-то на мази! Надеюсь, она без нас как-то сумеет поддержать в нем интерес к своей персоне, по крайней мере до нашего возвращения из Крыма. А там мы еще подбросим полешек в огонь их любви.

Инна только поежилась. Однако, возмущаясь методами работы Мариши, она не могла не признать, что ожидаемые плоды они все же приносят.

* * *

На следующий день, снабженные только пачкой писем Лены к Светлане Арнольдовне и фамилией ее любовника, подруги все же полетели в Крым. Кроме фамилии, имени и отчества Ленкиного крымского любовника, у них была еще одна слабенькая зацепка. А именно то, что все письма Лены к ее бабушке были отправлены с главпочтамта.

— Мне кажется, что Ленка со своим ученым жили не в самой Ялте, а где-то в ее окрестностях, — поделилась Инна с Маришей своими соображениями, когда самолет до Симферополя наконец набрал высоту и перепады давления перестали вызывать в ушах попеременно то глухоту, то нестерпимый треск.

— Почему? — заинтересовалась ходом мыслей подруги Мариша.

— Во-первых, просто из описаний природы, — сказала Инна. — В большом городе такой природы быть не может. А во-вторых, ты заметила, все Ленины письма были отправлены в первую среду месяца?

— Да что ты? — удивилась Мариша. — Нет, не заметила. Дай-ка посмотрю.

И вытащив из кармана маленький календарик, принялась изучать конверты.

— И в самом деле, — кивнула она. — Молодец, Инна. А я и внимания не обратила.

— Я тоже на это совпадение внимание обратила чисто случайно, — кивнула Инна. — Просто седьмого января был праздничный день, и я хорошо помню, что это была среда. А третьего марта тоже была среда. У моей сестры Наташки третьего марта день рождения. Так что я еще весной посмотрела и запомнила эту дату. Ну а дальше, заинтересовавшись, я уже специально просмотрела по датам все письма. Все они были отправлены в первую среду месяца.

— И что нам это дает?

— Пока не знаю, — пожала плечами Инна. — Но, может быть, на главпочтамте запомнили Ленку. Покажем им фотографию. Глядишь, что-то нам и обломится.

— А если нет, то пойдем в институт, — воодушевилась Мариша. — Кстати, чем там занимался этот Шинок? Что она там про окружающую среду Светлане Арнольдовне вещала?

— Мне кажется, что он был эколог, — сказала Инна.

— Хм, — задумалась Мариша. — Что-то я не слышала про НИИ экологии.

— Эта наука вообще долгое время находилась в загоне, — покивала Инна. — Хорошо хоть, что в последнее время хватились. И стали выделять на нее и средства, и людей. Так что теперь она в фаворе.

— Ладно, не думаю, чтобы в Ялте было так уж много ученых, — сказала Мариша. — Наверняка они все пересекаются на каких-нибудь своих тусовках. Так что рано или поздно мы найдем человека, знавшего лично или хотя бы слышавшего про нашего Шинка.

Но увы. В Ялте, куда девушки добрались на такси, подруг поджидал полный крах всех их планов. Сколько они ни мотались из института в институт, никто из сотрудников не знал такого ученого-эколога по имени Шинок Александр Федорович. Даже фамилии такой никто никогда не слышал. А на главпочтамте, возле которого подруги оказались, выходя из очередного института, занимающегося изучением морской флоры и фауны, удача тоже повернулась к подругам спиной. В окошке сидела молоденькая девица, деловито красящая ресницы, на которых и без того висел целый килограмм туши.

— Не знаю я этой девушки! — едва глянув на фотографию, буркнула она. — Думаете, у меня других дел нет, как по сторонам глазеть?

— А вы тут давно работаете? — спросила у нее Мариша.

— Второй месяц всего, — неожиданно оживилась девица. — До меня тут Светка работала. Так представляете, как у нее удачно все получилось?

Подруги не представляли, но послушать не отказались, надеясь разговорить девицу и все же выудить у нее крохи информации о Ленке.

— Познакомилась она у нас в городе на набережной с финном, вышла за него замуж и живет себе теперь припеваючи в Финляндии! — с восторгом сообщила им девица из окошка.

Инна с Маришей вежливо изобразили восторг и зависть на лицах и не стали говорить глупышке, что Финляндия страна скучная и чистая для русского человека почти до отвращения. Кроме того, финны, мягко говоря, особым интеллектом не отличаются. А хорошо развитая медицина свела детскую смертность вообще к нулю, что, к сожалению, в совокупности с тем, что долгое время Финляндия была непривлекательна для эмигрантов и сами финны были вынуждены заключать почти родственные браки без притока свежей крови, в такой небольшой стране приводит к вырождению нации.

Но ничего этого говорить девице подруги не стали. И она продолжала радоваться.

— А до этого тут сидела Лерка. Так ей и вовсе повезло. За немца замуж вышла. И где, вы думаете, она с ним познакомилась? Там же — на набережной! Я теперь каждый день туда хожу гулять. И думаю, что к концу сезона уже буду с обручальным кольцом. На этом месте никто дольше полугода из девчонок не просидел.

Все замуж вышли. И все за иностранцев. И я выйду!

Подруги пожелали девчонке удачи в ее охоте и направились к выходу. Разыскивать в Финляндии неизвестную Светку, сидевшую тут раньше, с единственной целью показать ей фотографию Ленки и спросить, не помнит ли она эту девушку, подругам что-то не хотелось. Тем более что теперешняя девица даже не знала города, куда уехала с мужем эта Светка. Но, уже подходя к дверям, Мариша внезапно остановилась.

— Что? — спросила Инна, наткнувшись на нее.

— А что, если спросить, нет ли писем из Питера на Ленкино имя? — задумчиво произнесла Мариша.

— С какой стати? Ленка вернулась в Питер уже несколько месяцев назад, — напомнила Инна. — Полгода точно прошло. Вспомни, что говорила Аглая и Светлана Арнольдовна.

— Но неизвестно, сколько времени хранятся тут письма, — сказала Мариша. — И в конце концов, попытка — не пытка.

И она подошла к тому же окошку. Девица уже закончила к этому времени изводить на себя косметику и теперь любовалась собой в зеркальце. Наверное, вид собственной красоты размягчил ее сердце, потому что она выслушала легенду подруг о том, что одна их подруга поручила им забрать с почты письмо от мамы, и охотно порылась среди старых писем, лежащих отдельной пачкой.

— Вот, есть вашей подруге одно письмо от Корсаковой С. А., — сказала она наконец, вытаскивая письмо. — Берите. Все равно скоро замуж выйду.

Несмотря на то что последнее замечание легкомысленной почтмейстерши отличалось некоторой загадочностью, подруги с жадностью схватили запоздалое письмо от Светланы Арнольдовны к своей внучке. Они поспешно ретировались с почты, опасаясь, как бы девица не передумала и не отобрала у них драгоценное письмо.

Глава 9

А тем временем идущее своим порядком официальное следствие наконец-то получило заключение экспертов о том, что же послужило причиной смерти Елены Кругловой — артистки питерского дельфинария. Следователь Рушников, ведущий это дело и уже успевший побывать со своими коллегами на месте убийства, взял бумаги без особого интереса. Лично он видел тело убитой, и для него не было никаких неясностей — Елена умерла вследствие полученного сильного удара по голове. Ударилась же она о ступеньку, выложенную кафельной плиткой. Острый угол не был прикрыт резиновым ковриком, поэтому удар нечем было амортизировать.

Если бы не исчезновение дельфина и не оглушенный у входа охранник, то следствие разом закрыло бы это дело, списав смерть тренерши на несчастный случай.

Но пропавший дельфин спутал все карты. И вот теперь Рушников вынужден был разыскивать человека, похитившего животное и, вероятно, убившего артистку. Листая заключение экспертизы, Рушников внезапно остановился. Что-то зацепило его взгляд. Вернувшись на несколько строчек назад, он взволнованно схватился за телефонную трубку и позвонил врачу.

— Ты уверен, что за час до смерти ей всадили дозу снотворного? — закричал он в трубку, едва их соединили.

— Не ори ты так, Серега, — болезненно простонал его приятель Арсений Фигулькин, бывший, несмотря на смешную фамилию и жуткое похмелье по понедельникам, отличным специалистом в своем деле. — Голова раскалывается. Пивка бы сейчас, а?

— Пиво я тебе организую, обещаю, хоть сегодня и не понедельник, — быстро сдался Рушников. — Только объясни мне поподробней, что там было со снотворным. Как оно попало убитой в кровь?

— Через кровь, — пробормотал Фигулькин. — Там же все написано.

— Написано твоим идиотским заумным языком! — снова не сдержался и заорал следователь. — Объясни мне по-человечески. Будь другом!

— Если ты будешь так орать, я вообще отказываюсь с тобой общаться, — сказал ему врач. — Имей же снисхождение к умирающему другу.

— Это ты-то умираешь?! — хмыкнул следователь.

— В общем, неси пиво, и поговорим, — велел ему Фигулькин. — Только возьми легкое. Мне еще работать и работать.

Выругавшись, следователь шваркнул трубку на рычаг ранее треснувшего телефона и отправился в ближайший магазин за пивом для своего страдающего жестоким похмельем друга.

— Сколько же вы вчера выпили? — с легкой завистью в голосе поинтересовался следователь у Фигулькина, когда тот одним глотком осушил банку «Невского» светлого.

— Почему вчера? — удивился врач. — У меня было целых два дня выходных. Так что начали мы еще третьего дня.

— Тогда понятно, — задумчиво протянул Рушников. — Ну как, полегчало?

— С чего тут особо полегчает? — презрительно осведомился у него врач. — Ты посмотри на меня, а потом сравни живую массу моего тела с этой жалкой емкостью!

И чтобы не искушать себя, врач скомкал жесть в руке, словно бумагу, и, не глядя, отшвырнул комочек в угол, угодив прямо в корзину для мусора. Меткость броска указывала на то, что подобный маневр врачу приходилось проделывать неоднократно. Сам врач, несмотря на вредную привычку, производил впечатление настоящего богатыря. Ростом он был метр девяносто два. А вес подходил к ста килограммам. И не жира, а самых настоящих мускулов.

— Еще пива? — поинтересовался у приятеля Рушников.

Фигулькин ненадолго задумался, потом решительно помотал головой.

— Не надо, — отказался он и поспешно добавил:

— Лучше после работы.

— Ну ты жук! — восхитился следователь. — Ладно, после работы так после работы. Что там с телом? Откуда снотворное?

— Из шприца, я так понимаю, — ответил врач, потирая подбородок. — А точней, из пистолета, которым пользуются ветеринарные врачи. Знаешь, такая штучка, стреляющая дротиками со снотворным.

— Ты уверен? — спросил у него следователь.

— Я же тебе русским языком все написал в отчете! — пожал плечами Фигулькин и, смягчившись, добавил:

— Ясное дело, уверен. Используемое в ветеринарии снотворное не продается в аптеках.

— Так что, выходит, кто-то выстрелил в жертву дротиком, она упала и, падая, случайно ударилась головой о край ступеньки? — воодушевился следователь, у которого мелькнула надежда, что смерть тренерши дельфина все же несчастный случай.

И придется искать только дельфина, наплевав на его похитителя. А найти дельфина все же чуть легче, чем человека, о котором ничего не знаешь. Но Фигулькин решительно его разочаровал.

— Нет, — ответил он. — И я тебе объясню почему.

К моменту смерти Елены снотворное уже практически перестало действовать. Не стану тебя утомлять и еще раз объяснять, почему я так решил, тем более что все мои соображения изложены в отчете. Там же приведены и данные анализов ее крови. Скажу тебе по-простому. Кто-то выстрелил в Елену, она отрубилась. Потом очухалась, попыталась встать. И вот тут то ли ноги у нее подкосились, то ли координация была нарушена, то ли кто-то ей помог, но она снова упала и ушиблась — насмерть. Лично я склоняюсь к последнему.

— Почему?

— Ну как тебе сказать, — почесал подбородок Фигулькин. — Там же в отчете я все изложил. Может быть…

Но, увидев умоляющие глаза своего приятеля, снизошел до новых объяснений.

— В общем, если даже Круглова поскользнулась на кафеле и сама грохнулась головой о ступеньку, то все равно характер падения и положение тела после падения должны были быть другими. Кроме того, под ее правой ключицей есть небольшой кровоподтек. Словно кто-то ударил ее кулаком в грудь. Думаю, что после снотворного женщина еще не совсем твердо держалась на ногах. Так что от удара она потеряла равновесие и рухнула назад.

— А сама, значит, она не могла упасть? — еще раз уточнил у врача Рушников, начинающий подозревать, что чего-то Фигулькин недоговаривает.

— Удара было два, — наконец произнес заветную фразу врач. — То есть даже три. Но первый не в счет. От него у убитой образовалась гематома на левом бедре и локте. Неприятно, но не смертельно. А вот о ступеньку она ударилась дважды. Первый раз при падении, а второй раз ее ударили еще раз, видимо, чтобы добить.

— И от какого удара она скончалась? — живо поинтересовался следователь.

— Я не волшебник! — развел руками врач. — Удары последовали один за другим. Фактически каждый из них мог оказаться смертельным. Но одно я тебе скажу точно: вероятность того, что, ударившись головой в первый раз, Елена смогла еще приподнять голову и удариться второй раз, равна нулю целых и одной сотой процента.

— А почему не нулю? — спросил Рушников.

— В мире ведь еще случаются чудеса, — произнес врач.

Но лично Рушников ни в какие чудеса, когда дело касалось того, чтобы находящаяся без сознания женщина без посторонней помощи, то есть совершенно самостоятельно, взяла и долбанулась второй раз головой о ступеньку, не верил. Поэтому принял единственно верное решение. Круглову убили, и сделал это, скорее всего, тот, кто украл дельфина. Следовательно, нужно поискать следы ее убийцы среди ветеринаров, то есть людей, имеющих доступ к снотворному, которым была обездвижена Круглова…

* * *

Подруги уселись под каштаном на лавочке, и Мариша, молитвенно сложив руки, устремила взгляд на Инну, держащую в руках письмо:

— Ну вскрывай же ты его скорей! Сил нет терпеть!

Поколебавшись, Инна все же поборола сомнения, напомнив себе, что произошло убийство и в сложившейся ситуации читать чужие письма — вполне этично.

Она аккуратно распечатала письмо и всмотрелась в мелкий бисерный почерк, которым оно было написано.

Письмо было довольно длинным и содержало, помимо прогноза погоды в Питере и краткого описания своего собственного самочувствия, немало интересных сведений из жизни соседей Лениной бабушки. Видимо, Светлана Арнольдовна, как и многие пожилые люди, любила посплетничать.

Но подруг сегодня меньше всего интересовали сплетни из дома возле Таврического сада.

— Вот, наконец-то! — воскликнула Инна, пропустив добрые две трети письма. — Тут наконец пошло про Шурика!

— Да, и что она пишет про него? — схватилась за письмо Мариша.

После небольшой потасовки письмо перекочевало в руки Мариши.

«Ничего не хочу слышать про твоего любовника, — писала Светлана Арнольдовна внучке. — Я с самого начала предупреждала тебя, что этот человек использует тебя. Я рада, что теперь ты и сама пришла к такому же выводу. Ты спрашиваешь, что тебе делать? Могу сказать одно: немедленно возвращайся домой. Никогда и ничего не нужно терпеть. Если что-то не нравится, уходи. И ты сама удивишься, какой легкой и простой станет твоя жизнь».

— Пока все подтверждает слова самой Светланы Арнольдовны, — сказала Мариша. — Она не любила Шурика. И кажется, Ленка тоже в нем под конец их отношений разочаровалась.

Но следующие строчки заставили подруг задуматься.

«Твой Игорь представляется мне еще более отвратительным человеком, чем даже тот Шурик, который предлагал мне переселиться ради науки в коммуналку», — писала Светлана Арнольдовна.

Прочтя эту фразу, подруги недоуменно переглянулись.

— Какой еще Игорь? — спросила Мариша. — Он-то откуда взялся?

— И куда делся великий ученый Шурик? — спросила Инна.

Так и не найдя ответа на свои вопросы в глазах друг друга, подруги снова взялись за письмо.

"В конце концов, Шурик не использовал тебя как рабочую силу, и ты вольна была в любой момент уйти от него, — прочитали подруги. — Этот же Игорь, явно выступающий цензором твоих писем ко мне, еще хуже.

И как тебя угораздило с ним связаться? И что за контракт ты подписала, что даже не можешь уехать до окончания срока его действия? И знаешь, скажу сейчас, как говорила и раньше, я почему-то не верю, что отношения с мужчиной могут быть так безоблачны и чудесны, как ты пишешь в своих письмах ко мне. Может быть, я просто старая дура, прожившая всю жизнь без мужчины и потому не умеющая им доверять. Но я считаю, что в жизни всегда нужно полагаться только на саму себя".

Дальше было написано еще много чего, но все в том же духе. Бросай своего мужчину и возвращайся домой.

Тут тебя ждут и любят, а там используют все, кому не лень.

— Ничего интересного, — произнесла Инна. — Мы с тобой не узнали о том, где искать Шурика, решительно ничего. Пустое письмо. И еще этот Игорь. Кто он такой? И почему Ленка не может от него уйти, когда ей этого захочется? Неужели в контракте нет пункта о том, что он может быть разорван в случае непредвиденных обстоятельств? Ничего не понимаю!

Но Мариша, кажется, ее и не слушала. Она пристально вглядывалась в бисерные строчки письма.

— Что ты там увидела? — недовольно спросила у нее Инна. — Между строк читаешь?

— Ты знаешь про такую штуку — акростих? — спросила она наконец у подруги.

— Конечно, — пожала плечами Инна.

— Посмотри вот сюда, — предложила ей Мариша. — Видишь, третья буква в каждой строчке написана строго одна под другой. Попытайся прочитать, что получается в столбике.

«Беги от него, — прочитала Инна, нахмурив от усердия лоб. — Деньги на дорогу я выслала, куда обычно».

— Ты понимаешь? — прошептала Мариша. — Ленку держали почти в плену. Ну, раз ей пришлось бежать.

А ее бабушке шифровать свои письма к Ленке.

— Но кто? — удивилась Инна. — Шурик? Или Игорь?

Но кто такой Игорь?

— Похоже, что, расставшись с Шуриком, Ленка никуда не уехала из Ялты, а нашла себе тут новый предмет для обожания. Этого самого Игоря, — сказала Мариша.

— Вот ведь положение, — вздохнула Инна. — Хуже не придумаешь. Ведь если про Шурика мы хоть его фамилию, имя и отчество знали, то про ее второго кавалера знаем вообще только одно его имя.

— Инка! Ты молодец! — воскликнула Мариша. — А мы с тобой ослицы! Это ведь надо! Мы ведь действительно знаем про Шурика практически все!

— Ну да, кроме его адреса, — напомнила ей Инна.

— Так ведь нет ничего проще, чем найти адрес человека по его полным данным! — произнесла Мариша. — Как мы сразу не сообразили!

— Растерялись в чужом городе, — предположила Инна. — Хотя вообще-то у меня мелькала мысль обратиться в справочное бюро города Ялты, только я не знала, где его искать, потому и помалкивала.

— Какое еще справочное бюро! — возмутилась Мариша. — Их давно закрыли. Нам нужен интернет-клуб.

Арендуем там компьютер на часок, возьмем у парнишки, который наверняка сидит в роли дежурного, диск с базой данных всех жителей этого города и найдем Шурика быстро и без всякого справочного.

Но с самого начала все пошло не так просто, как представлялось Марише. Начать с того, что никто из прохожих не знал, где находится такой интернет-клуб.

В конце концов в одной фирме, куда подруги забрели с этим вопросом, за сто рублей над ними сжалилась скучающая девушка-секретарь и предложила доступ к Интернету через один из своих компьютеров. Но никакого диска с базой данных адресов жителей Ялты у нее не было. Впрочем, как и у других сотрудников. Так что даже спросить было не у кого.

— А где его вообще можно купить? — простонала Мариша.

— Может быть, на рынке? — немного подумав, предположила девушка.

— И где рынок? — теряя терпение, спросила у нее Инна.

— Как выйдете — прямо, а потом направо. И на третьем рекламном стенде увидите поворот к рынку, — сказала девушка. — Только возвращайтесь не поздней четырех часов вечера. У меня рабочий день до пяти.

Так как часы показывали уже начало четвертого, подруги выскочили и припустили бегом. Пользуясь указаниями секретарши, подруги добрались до рынка. Разумеется, диск нашелся под полой у первого же продавца.

— Вам полный или не очень полный? — поинтересовался он у девушек.

Подруги даже застонали от злости. Надо же быть таким идиотом?

— Разумеется, самый полный, какой только может быть! — возмутилась Мариша.

— Двести рублей, — не моргнув глазом, произнес продавец.

Инна от негодования даже потеряла дар речи. Но Мариша, памятуя, что время дорого, сунула деньги парню в руки, выхватила у него диск и помчалась обратно. Девушки успели вовремя. Вставив диск, они быстро нашли букву "Ш". Граждан по фамилии Шинок в Ялте проживало аж трое. Редкая фамилия оказалась чрезвычайно распространена в небольшом городе Ялте.

Впрочем, никто из Шинков не носил имени Александр, зато все трое жили в разных частях города. Двое явно были братом и сестрой, так как носили одинаковые отчества — Федорович и Федоровна. Третий человек по фамилии Шинок была женщина. Татьяна.

Аккуратно переписав все телефоны и адреса Шинков, подруги расплатились с секретаршей и двинулись на поиски.

— Вот этот адрес находится по соседству, — посмотрев в список, на прощание сообщила им секретарша. — Всего в пяти минутах ходьбы.

По стечению обстоятельств по соседству проживала та самая Татьяна Шинок, которую подруги вначале хотели забраковать, как малоперспективную и имеющую другое отчество, нежели у Александра Федоровича и еще двух граждан Федоровичей. В глубине души подруги очень надеялись, что все Федоры окажутся в итоге одним-единственным Федором, имеющим трех отпрысков. Двух мужского пола и одного женского.

— Но раз эта Татьяна живет отсюда всего в пяти минутах, — протянула Мариша, — пожалуй, тогда мы с нее и начнем. Тем более что номера телефона у этой дамы в базе данных нет. Лучше уж сейчас потратить пять минут и навестить ее, чем потом тащиться через весь город.

Инна согласно кивнула. До нужного дома подруги добрались не через пять, а только через двенадцать минут, потому что вначале свернули не в тот дворик. Но наконец они оказались возле симпатичного пятиэтажного домика, палисадник перед которым был густо засажен цветами. Поднявшись на второй этаж, они нажали кнопку звонка и прислушались.

— Иду, иду! — раздался звонкий женский голос, и через секунду дверь распахнулась и на пороге возникла светловолосая особа лет тридцати или чуть меньше в крохотном халатике, надетом прямо на голое тело.

— Вы — Татьяна? — спросила у нее Мариша.

— Ой, а вы кто? — удивленно вытаращилась на них женщина. — А вы одни пришли?

И она даже выглянула за дверь, в надежде обнаружить там еще кого-то. Никого не обнаружив, она запахнула халатик и грустно сказала:

— Татьяна сейчас в ванной. А я ее соседка. Да вы проходите!

И она посторонилась, пропуская подруг.

— Подождите у нее в комнате, — велела она девушкам. — А то у меня блинчики горят.

Она бы могла это и не говорить. Характерный чад сгоревшего масла разносился по квартире, оказавшейся коммунальной. Жили тут трое жильцов. Но какая из трех дверей вела в комнату Татьяны, подруги не знали, поэтому решили подождать в коридоре. К счастью, Татьяна закончила мыться раньше, чем ее соседка допекла свои блины. Но, судя по звукам, доносившимся из кухни, блины вполне могли подгореть еще не раз, пока женщина весело хихикала над шуточками мужчины, сидящего там же на кухне.

— Вы ко мне? — спросила у подруг еще одна женщина, выходя из двери ванной комнаты.

— Если вы Татьяна Шинок, то мы к вам, — кивнула Мариша.

— Вообще-то, я уже подала документы, чтобы поменять фамилию, — вздохнула Татьяна.

— Поменять? — удивились подруги.

— Ну да, — кивнула Татьяна. — Она досталась мне от мужа. Такой мерзавец! Я-то думала, что он будет страдать, когда я заявила ему, что развожусь. А он уже через месяц после нашего развода нашел себе какую-то мымру! Я-то еще при разводе решила оставить себе его фамилию! Вроде как шанс ему хотела дать. Понимаете меня?

Подруги кивнули, показывая, что вполне понимают.

— А этот мерзавец взял и нашел себе другую бабу! — Обиженно заявила Татьяна. — Да я просто уверена, что она у него уже давно была на примете! Так что теперь я меняю фамилию на свою девичью. Так этому гаду и нужно!

— Может быть, стоит подождать немного и поменять, ее во второй раз на фамилию второго мужа? — предложила Инна. — Чтобы уж с документами лишний раз не возиться?

— Второго мужа? — недоуменно переспросила у нее Татьяна. — Это, конечно, можно сделать. Только зачем ждать?

— Как это? — растерялась Инна. — Но вы ведь второй раз еще замуж пока не вышли?

— Я не вышла?! — воскликнула Татьяна и вроде бы даже обиделась. — Да я, если хотите знать, имела пять мужей!

— Сколько же вам лет? — поразилась Инна. — Вы так молодо выглядите, и вдруг пять мужей!

Любая женщина мигом расцветет и почувствует к вам расположение, скажите вы ей, что она выглядит молодо и, уж во всяком случае, моложе своих лет. Беззастенчивая лесть и на этот раз возымела действие. Татьяна мигом решила, что эти девушки — ее лучшие подруги, и пригласила их к себе в комнату. Там, мягко говоря, царил кавардак. Рваные колготки валялись по всей комнате вперемешку с шелковым бельем, испачканными помадой блузками и слегка жеванными юбками. Тут же валялись открытые тюбики с кремом, махровое полотенце со следами неумелой глажки. И несколько книжек в ярких глянцевых обложках с томной блондинкой и страстным брюнетом. А каждый свободный пятачок в комнате был занят грязными тарелками с остатками засохшей еды, сдобренной окурками.

— Садитесь, девочки! — предложила им Татьяна. — И не удивляйтесь, что у меня не убрано. Сейчас-то я временно не замужем. Могу позволить себе и расслабиться.

И грязнуля спокойно сгребла в кучу неубранное постельное белье и предложила подругам присесть на диван. При этом она жизнерадостно улыбалась, похоже, свинарник в комнате ее не угнетал.

— Значит, Шинок был вашим пятым мужем? — спросила у нее Инна.

— Да, — кивнула Татьяна. — И он был по сравнению с предыдущими четырьмя еще очень даже ничего.

Только папаша у него был жуткий пьяница. Но, с другой стороны, он уже помер к тому времени, когда мы с Шинком разводились. Так что он тут ни при чем.

— Отца вашего мужа звали Федор? — спросила у нее Мариша.

— Ну да, — кивнула Татьяна. — А вы, выходит, его знали?

— Мы знали Александра, — сказала Мариша. — Александр Федорович Шинок. Ученый. Это имя вам о чем-нибудь говорит?

— А! — махнула рукой Татьяна. — Братец моего муженька. Проходимец!

— Как? — удивились подруги.

— Так! Никакой он не ученый, а самый настоящий проходимец! Живет за счет разных доверчивых дур.

Морочит им головы, что он великий ученый, но руководство у них в институте все сплошь жулики, а его, бедного, прижимают. И на последнее изыскание он никак не может добиться финансирования от директора. Ну, это уж совсем для жалостливых дурочек байка. А если женщина хоть немного в своем уме, тогда ей другая байка выдается. Ну, понятное дело, он снова же гениальный и непонятый. Но только его открытие уже почти готово. Осталось только Нобелевскую премию отхватить. Но не хватает сущего пустяка — пары тысяч долларов для проведения последнего эксперимента, без которого в Стокгольм ехать ну никак нельзя.

— И что, многие попадаются на эту удочку? — спросила Мариша.

— Дур хватает, — заверила ее Татьяна. — И для каждой у Шурика припасена своя сказка. Во всяком случае, Шурик не бедствует. Кушает всегда в ресторанах и одевается в хороших магазинах. Но если честно, ему иначе и нельзя. Кто же поверит, что он процветающий ученый, если он будет ходить в лохмотьях и питаться тушенкой с макаронами? Кто поверит, что он лауреат решительно всех премий? Вот только Нобелевскую напоследок осталось отхватить, и все. Можно почить на лаврах.

— А где он сейчас? — спросила у Татьяны Инна.

— Вам-то он зачем? — удивилась женщина.

— Понимаете, я ведь не знала, что он проходимец, — заныла Инна. — Думала, что действительно ученый. Такой приличный мужчина. Вежливый. Да он мне и дипломы свои показывал. И патенты на изобретения!

— На цветном ксероксе у своей сестрицы на работе небось сделал! — пренебрежительно махнула рукой Татьяна. — Господи, как же вы попались? Нет, я просто должна познакомить вас с Манькой. Она ведь тоже в некотором смысле его жертва. Сейчас я ее позову.

На лице Татьяны мелькнуло какое-то странное выражение. Кажется, она была очень довольна, что появился повод оторвать свою подругу от ее кавалера. Довольно ухмыльнувшись, с криком: «Я мигом!» она выскочила из комнаты. Минуты через полторы в коридоре раздался топот двух пар ног, и в комнату влетела Манька, — та самая женщина, открывшая дверь подругам.

— И вы тоже попались на Шуркины байки? — возопила она прямо от двери. — Ну, теперь-то он у нас попляшет!

Сделав это заявление, Манька оглянулась назад. Не обнаружив там того, чего ждала, она вдруг стремглав бросилась на кухню. Там послышалась какая-то возня.

Девушки выглянули в коридор и увидели, как довольно упитанного мужчину из кухни быстро препроводили к дверям. И стоило за ним захлопнуться двери, как из коридора до Инны с Маришей донеслись крики.

— Ты чего к моему мужику цепляешься? — возмущалась Манька, наставив руки в боки перед подругой. — Я тебя насквозь вижу! Меня в комнату к гостьям отправила, а сама побыстрей в кухню нырнула к моему Михаилу. Ишь, умная какая!

— А сама-то дверь поперлась открывать, так халатик чуть ли не до пупа расстегнула! Думаешь, я в ванне сидела, так ничего и не видела! Знаю я, кого ты там ожидала увидеть! Думала, что Павел ко мне пришел! Соблазнить его хотела!

— Плевать мне на твоего задохлика!

— А мне на твоего борова! — не осталась в долгу Татьяна.

Проорав каждая свой текст, подруги, похоже, выдохлись. Или объекты их ссоры были слишком несолидны для основательной схватки. К тому же девицы вспомнили, что у них на сегодня имеется занятие поинтересней, и довольно мирно поспешили вернуться в комнату Татьяны.

— Мне одной в милиции не верили, — как ни в чем не бывало продолжила разговор с подругами Манька, едва переступив порог. — А вот теперь, когда мы вдвоем явимся, они просто вынуждены будут принять заявление. Это ведь брачный аферист получается? Обещает жениться, сулит золотые горы, а сам берет денежки, и поминай как звали.

— Так вы знаете, где его найти? — обрадовались подруги.

— Знаем мы. У брата с сестрой он до последнего времени жил, а потом квартиру себе вроде бы снял, — кивнула вместо Маньки Татьяна. — Да что толку с того знания? Мы у него уже были, когда он у Маньки полтысячи баксов спер. А он и глазом не моргнул. Не я взял, и все тут. Докажите, говорит. Еще оскорбил напоследок.

И подруги рассказали Марише и Инне историю своего визита к Шинку.

— Вы видели, как я брал? — орал на оторопевших подруг Шинок. — За руку поймали? А раз не поймали, так и идите себе. А ты, Танька, думаешь, я не знаю, чего ты бесишься? Тебя мой брат бросил, вот ты теперь на мне зло сорвать решила. Не получится. И правильно, что он тебя бросил. Раньше я его уговаривал к тебе вернуться, а теперь не дождешься. Одна останешься. До старости. И воды подать будет некому, когда помирать надумаешь! А брат пусть на своей невесте женится. Так и быть! Я ему слова теперь поперек не скажу!

Татьяна, которая и в самом деле болезненно переживала развод, совсем расклеилась, когда услышала, что у ее мужа, пусть и бывшего, оказывается, имеется уже невеста.

— Ну, я разревелась, — рассказывала Татьяна. — А Шурке только того и нужно было. Выставил нас за дверь да еще лоховками обозвал.

У, мразь! — мстительно протянула Манька. — И кто бы мог подумать, что он до банальной кражи опустится? Ведь предупреждала меня Татьяна, что Шурик — мошенник, за счет доверчивых женщин живет. А я подумала, ну так и что же? Жить-то я с ним, всяко, не собираюсь. А разок вечерок скоротать он вполне сгодится. Мужик-то из себя видный. Ну и скоротали. Утром просыпаюсь, смотрю, Шурика рядом нет, а в вещах явно кто-то рылся. И денег, которые я на машину копила, тоже нет. Хорошо еще, они у меня в три кучки разложены были. Одну дома хранила, вторую в сберкассе в долларах, а третью тоже в банке, но в евро перевела. Так что только трети своих сбережений лишилась. Но все равно обидно. Дорого больно за одну-то ночь с этим мерзавцем!

Татьяна сочувственно похлопала соседку по руке.

В этом вопросе у них наблюдалось полное единодушие.

— Так вы пойдете со мной в милицию, чтобы там наконец вывели этого подлеца на чистую воду? — вопросительно посмотрела на подруг Манька.

— М-м! — замялась Инна. — Как вам сказать…

— Нет? — разочарованно протянула Манька.

— Нет?! — повторила с более агрессивной интонацией Татьяна.

Выражение ее лица ясно говорило: так какого же черта вы сюда притащились?

— Понимаете, — заторопилась на помощь подруге Мариша, — вот если бы мы смогли найти Лену — еще одну жертву этого подлеца. Вот тогда у нас был бы полный комплект!

— Лену? — недоуменно переспросила у девушек Татьяна. — Какую Лену? , — Девушка, которую Шинок привез с собой из Питера, — сказала Мариша. — Или девушка, которая сама последовала за ним сюда. В Ялту.

— А ведь точно! — всплеснула руками Татьяна. — Была такая история у Шурки. Он еще плакался, как ему с ней не повезло. Он-то думал, что умней всех на свете и никто его никогда не раскусит. А бабушка этой Ленки только один раз посмотрела на нашего Шинка и сразу же поняла, что это за гусь. Только эта история уже давно случилась. По-моему, Шурка уже месяца через полтора с ней расстался. Ну, как деньги у нее кончились, так они и расстались.

— Но она осталась жить тут" в Ялте, — сказала Мариша.

— В самом деле? — обрадовалась Татьяна. — Тогда действительно стоит попытаться ее найти. Только как?

— У нас есть план, — сказала Мариша. — Вас обеих и Инну этот подлец Шинок знает, а меня нет. Вот я и наведаюсь к нему. Скажу, что работаю в журнале. Или в газете. Припугну его судом. Не милицией, а именно судом и прессой. Уверена, что этот гад не захочет, чтобы его фотография красовалась во всех местных газетах.

— Ему это здорово не понравится! — хихикнула Манька. — Особенно сейчас, когда начинается туристический сезон. Он ведь среди отдыхающих теперь подвизается. Там улов богаче, а хлопот меньше. Уедет дамочка домой, и все дела. Не всякая снова поедет в Ялту из-за потерянной тысячи долларов. Проезд туда и обратно, тут где-то жить нужно, питаться. И неизвестно еще, состоится суд или будет отложен. А ведь у всех свои дела. Работа, в конце концов. Семья. Так что для Шурика риска с отдыхающими почти никакого. Но если его фотография появится в газетах, а то и несколько раз за сезон… Все! Ему можно смело прикрывать свою лавочку.

Татьяна тоже радостно захихикала, предчувствуя, что может получиться классная гадость Шурику, такая плюха родственнику ее негодяя мужа. Таким образом, Мариша с Инной легко получили от женщин адрес, по которому можно искать лжеученого Шурика. Как выяснилось, он уже давно съехал от своего брата с сестрой и жил теперь на отдельной квартире, которую снимал у какой-то доверчивой тетушки, искренне верящей, что приютила у себя ученого, не жалеющего своих сил и мозга на благо страны, почему и брала с него совсем небольшую квартплату.

Впрочем, и сам дом выглядел не очень презентабельно. Именно так, как и должно было выглядеть жилище ученого, продавшего ради научного эксперимента всю приличную мебель и одежду и оставшегося в единственной целой рубашке и ботинках.

— Просто прелестно! — фыркнула Мариша, когда Шурик прямо с порога изложил ей эту байку. — А часы «Тиссот», которые поблескивают у вас из-под рукава вашей единственной, но почему-то шелковой рубашки, вы случайно продать не пытались, чтобы скопить на свой эксперимент? Или вот эту замечательную золотую цепочку у вас на шее? Ну и напоследок перстенек с таким маленьким, но явно очень дорогим камешком, который сверкает у вас на мизинце?

— Да, что-то вы слишком хорошо одеты для ученого, все мысли которого сосредоточены на его незавершенном эксперименте, — добавила Инна.

Шурик заметно смутился.

— Вы кто? — додумался он наконец спросить у Мариши с Инной.

— Пресса! — заявила ему Инна, сунув под нос удостоверение с надписью «Пресса», которое она давным-давно просто ради прикола приобрела в подземном переходе на Думской улице.

Теперь удостоверение очень даже пригодилось. Похоже, Шурик, будучи сам мошенником, привыкшим к легким жертвам, совсем расслабился от безнаказанности. Во всяком случае, сейчас он даже не оказал сопротивления, попытавшись хотя бы усомниться в правдивости Инниного заявления. Вместо этого он отступил к стенке и проблеял:

— Пресса? Но с какой стати ко мне?

— Странное заявление для ученого с почти что мировым именем, — ехидно заметила Мариша.

— Видите ли, брачное агентство наняло нас, чтобы написать статью о брачных аферистах! — объяснила лжеученому Инна цель их визита.

Удар попал в цель. Шурик явно неоднократно пользовался услугами так называемых «профессиональных свах», потому что даже не спросил, какое именно брачное агентство сыграло с ним такую шутку.

— Не беспокойтесь, вашу фотографию агентство нам уже предоставило, напечатаем в лучшем виде, — сообщила Шурику Мариша, и тот со стоном схватился за голову.

— Я вас уверяю, вам совершенно не нужно беспокоиться. У нас получится о вас и ваших махинациях просто отличная статья! — заверила его Инна. — Вообще-то, мы предполагаем целую серию публикаций о мошенниках. А фотографии подобных вам личностей мы будем помещать в каждом номере нашей газеты. А выходим мы дважды в неделю. Уже третий год. И ежемесячно толстеем.

Последнее замечание окончательно добило Шурика. Надо отдать ему должное, опасность он просек сразу. Поэтому сейчас он уже был не просто бледным. Он почти сравнялся цветом с благородной голубой сырной плесенью.

— Зачем вы пришли ко мне? — выдавил он из себя наконец.

— Ну как же, — хмыкнула Мариша. — Вы же неглупый человек и понимаете, что все вопросы в нашем мире можно решить. Вопрос лишь в цене.

— Сколько? — простонал Шурик.

— Пятьсот, — быстро сказала Мариша.

— И только-то? — воодушевился Шурик.

— Долларов, — пояснила ему Мариша.

— Ну, разумеется, — быстро согласился Шурик.

— Пятьсот и адрес, — добавила Инна.

— Какой адрес? — опешил Шурик.

— Адрес Лены Кругловой, — сказала Инна. — Девушки, которую вы привезли с собой из Питера. Или не помните такую?

Судя по тому, как скривился Шурик, он помнил.

— Но я расстался с ней уже пару лет назад! — заявил он. — Мы буквально сразу же поняли, что не сходимся характерами, и расстались. Правда, развод мы оформлять не стали.

— Что? — хором воскликнули подруги. — Развод?

Какой развод?

— Ну да, — кивнул Шурик. — А что вас удивляет? Я же все-таки мужчина. И у меня тоже есть чувства. И хотите верьте, а хотите нет, но я влюбился в Ленку по-настоящему. Да, именно так. Влюбился и сделал ей предложение. И был очень счастлив, когда мы поженились.

Но увы, наш брак просуществовал совсем недолго. Скоро она мне заявила, что разочаровалась во мне. И полюбила другого. Или сначала полюбила, а потом разочаровалась во мне. Честно говоря, я тогда не уточнял.

Слишком был подавлен ее предательством. И угнетен.

— И она ушла?

— Ушла, — кивнул Шурик. — Она ушла, а я пустился во все тяжкие.

— И с тех пор вы больше с ней не виделись? — спросила у него Инна, не поддаваясь на жалость к брошенному мужу.

— Нет, — помотал головой Шурик.

— И скажете, что и в Питер вы к ней не летали?

— Когда это? — удивился Шурик.

— Да вот несколько дней назад, — сказала Инна.

— Никуда я не летал! — решительно отказался Шурик. — У меня тут полно дел. Зачем мне лететь куда-то в Питер? Не летал я. У меня вообще проблемы. Со здоровьем.

— Что, геморрой замучил? — хихикнула Мариша. — Или простата шалит?.

— У меня был аппендицит, — деликатно потупился аферист. — В больнице всю прошлую неделю провалялся. Сегодня только выписался. Могу и выписку показать.

— Не нужно, — сказала Мариша. — Лучше шов.

— Пожалуйста, — фыркнул Шурик и вытащил из брюк рубашку.

Действительно у него на боку красовался совсем свежий шрам, даже металлические скобки еще не были сняты.

— Сами понимаете, мне в моем состоянии в самолет никак нельзя, — сказал Шурик. — Ведь едва не помер. Перитонит уже начался. Думал, не выкарабкаюсь.

Но ничего, выжил. Только вот шрам остался.

Подруги переглянулись. След от операции на боку у Шурика и в самом деле выглядел убедительно. Так что вряд ли с таким располосованным животом Шурик был в состоянии тащиться в Питер, там убивать Ленку, а потом в срочном порядке лететь обратно. Перитонит — штука серьезная, шутить с ним не стоит, а то, не ровен час, можно и помереть.

— А к кому Ленка от вас ушла? — спросила у Шурика Мариша, помолчав немного. — И чем же вы ее так разочаровали?

— Откуда мне знать? — удивился Шурик.

— Очень жаль, — притворно вздохнула Мариша. — Значит, ваша фотография все же будет опубликована в ближайшем номере нашей газеты. И аппендицит не поможет. Нет Ленкиного адреса, нет сделки.

— Нет! Нет! — закричал Шурик так поспешно, словно газета уже отправлялась в печать. — Постойте!

Я вам дам адрес Лениной бабушки. Только не говорите, что вы его получили от меня.

— Не нужно, — помотала головой Мариша. — Нам интересен адрес того человека, к кому от вас ушла Лена. Но если вы ничего не знаете, то…

— Подождите! — снова возопил Шурик. — Я, кажется, вспомнил кое-что! Видел я тут Ленку примерно полгода назад с одним типом. Я вышел из магазина и случайно пошел следом за какой-то парой. Я даже и не сразу понял, что женщина, которая идет впереди, мне знакома. Просто краем уха услышал обрывок их разговора и узнал голос Лены. Я сначала не поверил своим ушам. А потом, поравнявшись с ней, увидел ее лицо в профиль. И… Да, это была Лена.

И Шурик тяжело вздохнул и продолжил свою грустную повесть.

— Она его назвала «Китенок», и они планировали какие-то хозяйственные покупки, из чего я сделал вывод, что Лена с этим мужчиной живет вместе. Кто он такой, я не знаю.

— Как она его назвала? — ахнула Мариша, вспоминая, что это имя было в письме Ленки к ее бабушке, выходит, Ленка писала о другом мужчине, а вовсе не о Шурике.

— Она ему сказала «Китенок», — послушно повторил Шурик. — А потом еще обратилась к нему по имени. Игорь. Но я вам повторяю, я этого человека не знаю.

— Так уж и не знаете? — ехидно осведомилась Мариша.

— Честное слово! Не знаю я его! — воскликнул Шурик. — Но машину я его запомнил. И номер тоже. Могу вам сказать.

Глава 10

Подруги торжествующе переглянулись.

«Говорила же я тебе, что мы все-таки найдем ее след», — говорили Маришины глаза.

«Кто бы сомневался!» — отвечали Иннины.

Шурик продиктовал регистрационные номера машины, на которой ездил Игорь — приятель Лены. Запомнить их и в самом деле ничего не стоило. Три шестерки подряд и буквы.

— Козырный номер, — с уважением произнесла Мариша.

— Да и машина у него была хорошая, — вздохнув, признался Шурик. — Новенькая «БМВ». Черная и отлакированная. Верх открытый.

— А чья это машина, ты не пытался проверить? — спросила у него Инна, внезапно переходя на «ты».

— Зачем мне это? — пожал плечами Шурик и, отведя глаза в сторону, ханжески добавил:

— С Леной у меня все было кончено. Зачем же мешать чужому счастью.

— Ой, не ври! — хором воскликнули подруги.

— Ну ладно, — признался Шурик. — Пытался. Но ничего у меня не вышло. Машина принадлежала не какому-то конкретному человеку, а была записана на концерн. Назывался он «ЭКОМОР». Я пытался навести справки, чем занимается этот концерн и кто такой Игорь, но…

И он замолчал. Всем своим видом показывая, как тяжелы ему эти воспоминания.

— Рассказывай! — потребовала у него Мариша.

Шурик тяжело вздохнул, но призрак крупной фотографии на газетной странице был так ужасен, что он покорился неизбежному и заговорил. В общем, увидев свою старую подругу и бывшую жену, которую ему в свое время так и не удалось пощипать в полной мере, Шурик вновь почувствовал охотничий азарт. Дорогая машина, а также внешний вид Лениного кавалера, казалось, излучающего уверенность и солидное положение, поразили воображение завистливого альфонса.

И он подумал, что в теперешнем ее положении Лена не захочет рисковать. А у Шурика хранились кое-какие Ленины фотографии. В общем-то, ничего особенного, но вид обнажающейся перед чужим фотоаппаратом любовницы мало кого из мужчин радует.

Обычно Шурик шантажом не занимался. Дело это для него было новое Но Шурик находился в глухом простое, а потому и решил, что на безрыбье и «китенок» — тоже рыба. Можно было бы попытаться продать Ленке ее же собственные фотографии за неплохую цену. Много она за них не даст, но тысчонку бы отвалила.

Разумеется, зелененьких долларов. Другую валюту Шурик консервативно не признавал. Но шантаж для Шурика был внове. Поэтому неудивительно, что первый блин у него получился комом. Лену он найти не сумел.

Мало того, не смог даже выйти на того респектабельного Игоря.

— Как же так? — удивилась Мариша. — Машина принадлежит концерну «ЭКОМОР», а значит, время от времени она и тот мужчина, который на ней ездил, должны были появляться возле этого концерна. А дальше — дело техники.

— В том-то и дело, — вздохнул Шурик. — У этого «ЭКОМОРА» оказался только электронный адрес. Что же, прикажете, в Интернете эту машину выслеживать?

— Только электронный адрес? — недоуменно спросила Инна. — Но как же так? А разве у концерна не должно быть офисов, каких-то производственных мощностей или другой недвижимости, которая и приносит доход?

— В принципе, должны, — согласился с ней Шурик. — Но зарегистрирована она была на каком-то острове Лифу в Коралловом море. Видимо, с этим «ЭКОМОРОМ» было не все чисто, и его владельцы постарались упрятать концы в воду.

Ах, если бы подруги подозревали, как близко подошел Шурик к разгадке тайны концерна. Но увы, они ничего такого не заподозрили. Вместо того чтобы продолжить расспросы про «ЭКОМОР», Инна спросила у Шурика:

— А как выглядел приятель Лены? Его приметы?

— Я видел его со спины, — напомнил подругам Шурик. — И вообще я смотрел на Лену.

— Но что-то ты видел?

— Ну, — задумался Шурик. — Он был брюнет. Лет тридцати пяти. Над правым виском прядь седых волос.

Или, может быть, он их специально осветлял. Из себя такой весь подтянутый, но загар не местный. И вообще, какой-то ненатуральный, словно он загорал в солярии.

— А вещи? Во что он был одет?

— Костюм, — пожал плечами Шурик. — Но очень хороший. В ялтинских магазинах таких шмоток нет.

Явно привозные. И не из Турции или Китая, а откуда-то из Европы. Да! Этот Ленкин хахаль — он же слегка хромал!

— А серой от него случайно не пахло? — ехидно поинтересовалась у альфонса Инна.

— Серой? — удивился Шурик. — А почему именно серой?

— В номере черной машины три шестерки, а сам владелец машины брюнет и хромает. Все приметы сатаны налицо, — объяснила ему Инна.

— Серой от него не пахло, но запах от него действительно исходил какой-то странный, даже несмотря на туалетную воду, — серьезно ответил Шурик.

— Что за запах? — спросила Мариша.

— М-м, — задумался Шурик. — Мне показалось, что это рыба.

— Грош цена твоим сведениям о Ленке, — со вздохом произнесла Мариша. — Ни адреса, ни четкости.

Ладно, гони пятьсот баксов, и мы с тобой прощаемся.

— Навсегда? — с надеждой спросил у нее Шурик, проворно доставая из кармана тоненькую пачку долларов и отслюнивая от нее пять бумажек.

— Там видно будет, — туманно выразилась Мариша.

Шурик открыл дверь. Уже стоя на пороге, Инна вдруг спросила у него:

— Послушай, а ты дарил Ленке дельфина?

— Чего? — вытаращил на нее глаза Шурик. — В смысле, украшение? Кулон? Нет, ничего я ей не дарил. Не успел, — спохватившись, быстро добавил он.

— Все ясно, — кивнула Инна. — Дельфина ты ей не дарил.

И подруги ушли, оставив Шурика в некоторой тревоге относительно своей будущей судьбы.

Покинув жилище Шурика, девушки вернулись к Татьяне и Маньке, с нетерпением поджидавшим их возвращения. Манькиного хахаля в кухне больше не наблюдалось. Зато появилась третья соседка молодых женщин. Ею оказалась пожилая Манькина тетка, которая торговала на рынке. Сложения она была гренадерского.

И в дверь вошла, зацепив верхний наличник головой.

При взгляде на нее вспоминался дедовский платяной шкаф, в котором помещалась одежда всей большой многодетной семьи. Тетка Ганя, так звали женщину, едва придя с работы, сразу же затеяла варить свекольник и жарить морскую рыбу, которую принесла с собой с рынка. Рыбка у нее в корзине была самая разная — нераспроданные остатки от утреннего улова, которым она торговала целый день. За много часов пребывания под солнцем рыбка слегка скуксилась. Но торговку этот факт ничуть не смущал.

— Что получше — себе нажарим, похуже в пирожки пущу, а завтра с утра пораньше встану, напеку и горяченькие на базар отнесу, — сообщила она девушкам. — Луку побольше положу да перца. Вот и сойдет. А саму рыбку обжарю круто, чтобы не отравить, не ровен час, людей.

И, продолжая уютно подборматывать что-то себе под нос, тетка принялась греметь кастрюлями, прогнав девушек с кухни.

— Успеете еще накухариться, когда мужиков себе приличных найдете, — сказала она им напоследок и плотно закрыла за ними дверь в кухню.

Все прошли в комнату Маньки, где было попросторней, да и почище, чем у Татьяны.

— Вот тебе от Шурика должок с извинениями за задержку, — сказала Мариша, возвращая Маньке полученные от проходимца пятьсот долларов.

— Да вы что! — обрадовалась Манька, считая деньги. — И в самом деле, пятьсот долларов! Неужели он вам их сам отдал?

— Сам и очень еще при этом извинялся за задержку, — кивнула Инна. — И перед тобой, Татьяна, тоже извинялся. За хамство!

В ответ Татьяна только фыркнула и повела плечом, показывая, что грош, мол, цена извинениям Шурика, а сам он как был в ее глазах мразью, так им и останется.

— Девочки, когда вы ушли, я кое-что про Лену вспомнила, — тряхнула головой Танька. — Она ведь от Шурика сама ушла. Сказала, что он полное ничтожество, а она встретила потрясающего мужчину. И уходит к нему.

— И ты видела этого мужчину? — спросила у нее Мариша.

Татьяна кивнула.

— Это уже давно было, поэтому я сразу и не вспомнила. Но в общем, так вышло, что Ленка хотела меня с ним познакомить, пригласила с этой целью в кафе. А он не пришел. Представляете, мы напрасно просидели в кафе почти полчаса, а он так и не явился. У меня были еще и другие дела в тот день, поэтому я попрощалась с Леной и ушла.

— Но ты же сказала, что видела Ленкиного хахаля! — воскликнула Мариша.

— Так оно и было, — кивнула Татьяна. — Вы слушайте.

Уйдя от Ленки из кафе, Татьяна внезапно обнаружила, что забыла на столе свою зажигалку. Будь это обычная пластмассовая дешевка, продающаяся в каждом ларьке, Татьяна бы и не подумала возвращаться. Как известно, возвращаться — плохая примета. Но та зажигалка, во-первых, была подарена тогдашним ее мужем, которого она в то время обожала. А во-вторых, была серебряной и выполнена как хорошая имитация под фирменную. И при этом стоила довольно больших денег.

Терять ее было жалко, и Татьяна вернулась.

Столик они с Ленкой выбрали на свежем воздухе.

Поэтому, уже подходя к кафе, Татьяна увидела свою подругу. Но теперь она была не одна. Рядом с ней стоял рослый черноволосый мужчина, лицо которого было искажено от злости. Он совсем не понравился Татьяне.

А еще больше ей не понравилось, как он разговаривает с Леной.

— Вы знаете, хоть я была и далеко, но уверена, что он ее ругал! — сказала Татьяна, посмотрев на подруг. — И что бы мне Ленка потом ни говорила, я уверена, что он ругался на нее из-за того, что она привела с собой в кафе меня. Он был очень зол!

— Но почему? — удивилась Мариша.

— Видимо, не хотел, чтобы Ленка знакомила его со своими друзьями, — сказала Татьяна. — Но он мог и не волноваться. У Ленки в Ялте, кроме меня, знакомых почти и не было. Только Шурик. Но вы сами видели, что это за друг. С таким только ненормальному придет в голову кого-то знакомить.

— Шурик Ленке не просто друг, он ее муж, — сказала Мариша.

— Чего? — обалдело вытаращилась на нее Татьяна. — Шутишь?

— Он сам сказал, — пожала плечами Мариша.

— Шурик соврет и недорого возьмет, — хмыкнула Татьяна. — Что-то я ни про какую свадьбу не слышала.

— Шурик мог держать в тайне, — сказала Мариша.

— Делать тайну из того, что он женился? — удивилась Татьяна. — Но с какой стати?

Этого Мариша не знала.

— И что тот Ленкин брюнет? — спросила Инна, вернувшись к интересующей ее теме. — Можешь его описать?

— Не знаю, — покачала головой Татьяна. — Много времени прошло. И потом я видела его все же издалека.

Близко подойти не решилась. А зажигалка так и пропала. С Ленкой-то я больше с тех пор не виделась. Она мне только позвонила; сказала, что у нее все в порядке и что они с Игорем куда-то уезжают. Я ее просила прислать мне зажигалку, но то ли на почте сперли, то ли Ленка забыла. В общем, зажигалка пропала.

— Но кто он был такой, этот брюнет? — спросила у девушки Мариша. — Чем занимался? Лена тебе не рассказывала?

— По-моему, она и сама не вполне точно себе представляла, чем он зарабатывает на жизнь, — ответила Татьяна. — Но что-то она говорила, будто Игорь занимается изучением морских глубин. Но не с научной целью, а с целью их использования.

— В каких целях использования?

— Вот этого я вам точно не скажу, — покачала головой Татьяна. — Это нужно спрашивать самого Игоря.

— Да, конечно, — согласилась с ней Мариша. — Но как его найти, вот в чем вопрос.

— Знаете, а вот деньги у этого Игоря точно водились, — задумчиво произнесла Татьяна. — Это мне Лена хвасталась. Да и когда мы сидели с ней в кафе, она мне показывала серьги и часики, которые он ей подарил. Золотые с драгоценными камнями. Я не очень разбираюсь, но Ленка говорила, что Игорь отдал за них в магазине какие-то бешеные тысячи. Но вот что странно, машина у него была самая обычная. «Девятка» и не очень новая к тому же.

— Что? — хором воскликнули Инна с Маришей, имевшие совсем другие сведения относительно машины брюнета. — Ты не путаешь?

— Вот еще! — надулась Татьяна. — «Девятка», она и в Африке «девятка». Совершенно не вязалась с общим обликом этого мужчины.

— А какого цвета? — спросила Инна, все еще подозревая, что Татьяна попросту спутала марки машин. — Какого цвета была машина?

— Такая.., серая, — ответила Татьяна. — Даже серо-голубая. Цвет металлик.

— О! — переглянулись подруги.

Если Татьяна могла спутать марки машин, то уж цвет она бы точно не спутала.

— А еще у нее на боку были нарисованы пальмы и море с летящими чайками, — вспомнила Татьяна.

— И ты уверена, что это была машина Игоря? — спросила у нее Мариша.

— Во всяком случае, он сам сел за руль, а Лена села рядом с ним, — пожала плечами Татьяна. — И потом они уехали.

— Значит, пальмы и море, — задумчиво пробормотала Инна. — Интересно.

Мариша внимательно посмотрела на подругу.

— Можно будет попытаться найти владельца этой машины,. — сказала Инна. — Картинки на наших машинах вещь приметная. Не так давно их разрешили.

И потом удовольствие это не из дешевых. Уверена, что многие автовладельцы предпочтут скорей поменять резину на колесах, чем разукрашивать свою машину картинками. Так что есть шанс, что такая машина в Ялте всего одна.

— Ну, предположим, — кивнула Мариша, — А где нам найти человека, который поможет эту машину отыскать?

Инна задумалась.

— Может быть, в ГАИ в паспортах машин в строке «Цвет» есть отметки о нанесенных на машину рисунках? — предположила Мариша.

— У тебя есть кто-нибудь знакомый в ялтинской ГАИ? — осведомилась у нее Инна. — Мариша покачала головой и выжидательно посмотрела на Татьяну и Маньку.

— Был у меня один приятель, работал автоинспектором, — сказала Манька. — Правда, это давно было.

Но если его еще не вычистили из инспекции за взятки, то можно к нему обратиться. Только сразу вам говорю, что это такой жук, что даром задницу от стула не оторвет. За каждую услугу потребует вознаграждения.

— Ну ты с ним поторгуйся, чтобы он тебе по старой памяти какую-нибудь скидку сделал, — хихикнула Татьяна.

— Тебе хорошо говорить, ты с ним не знакома, — поджала губы Манька и отправилась в коридор звонить по телефону.

Вернулась она минут через десять.

— Ой, — простонала она. — Какой же он душный!

И как я только могла с ним общаться в свое время!

— Любовь зла, — со знанием дела сообщила всем Татьяна. — Полюбишь не только козла, но и бегемота, и носорога, и осла.

— Так что там с твоим гаишником? — нетерпеливо спросила Инна у Маньки, когда Татьяна исчерпала свои зоологические комментарии.

— Обещал помочь, — кивнула Манька. — Не за так, разумеется. Но вы об этом не беспокойтесь. Вы мне деньги от Шурика вернули, можно считать, заново их получила, словно с неба они на меня свалились. Уж не знаю, как вам удалось их у Шурика выудить, но мне бы он их в жизни не отдал. Так что считайте, что вы мне их просто подарили. И теперь я у вас в долгу.

Инна с Маришей запротестовали, но Манька предостерегающе подняла руку.

— И не думайте меня переубеждать, а то обижусь! — заявила она. — И потом, может быть, еще и говорить не о чем. Сашка — это мой гаишник — сказал, что, конечно, попытается разузнать, но ни за что не ручается.

И пока что предложил адреса мастерских, где работают художники-аэрографы.

— Кто? — удивилась Мариша.

— Аэрография — это и есть художественная роспись машин красками, — со знанием дела пояснила Манька. — Только вместо бумаги и кистей — машина и аэрограф. Он мне дал два, но возможно, что в Ялте и окрестностях их и больше. Нужно поспрашивать. Хотя удовольствие это не из дешевых.

— А ты давно видела эту машину с пальмами? — спросила у Татьяны Инна.

— Давно, уж года полтора точно прошло, — кивнула та.

— Жаль, — нахмурилась Инна. — Как машину ни разукрась, а железо у любой отечественной современной машины, в том числе и «девятки», гнилое. Коррозия по кузову идет быстро. Так что, может быть, машину уже перекрасили. Да и в любом случае мастер, который рисовал море и пальмы, может за это время просто забыть эту работу.

— Не согласна, — возразила Мариша. — Художник помнит все свои работы.

— Художник, а не ремесленник, — вздохнула Инна и спросила:

— Девушки, а у вас в доме есть справочник?

Посмотреть бы там мастерские.

Татьяна молча сбегала к себе в комнату, долго гремела там дверцами шкафов и, судя по звукам, даже отодвигала диван от стены, но вернулась ни с чем.

— Потерялся, — развела она руками. — Просто фантастика. Неделю назад положила его на телевизор, а теперь там стоит сковородка с остатками курицы и фотоальбом с нашими турецкими фотографиями, а справочника, на котором стояла сковородка, нет и в помине.

И она подозрительно посмотрела на Маньку.

— Не беда, — быстро ответила та, отведя глаза в сторону. — Можно воспользоваться телефоном.

— Манька, — нехорошим голосом произнесла Татьяна. — Шалава ты этакая! Где мой справочник?

— Не знаю я, — еще быстрей ответила Манька, но глаза у нее предательски забегали.

— Отдай по-хорошему! — велела ей Татьяна, шагнув к ней.

— Не брала я его! — взвизгнула Манька и бросилась к дверям.

Татьяна кинулась за ней. Манька к этому времени уже успела выскочить в коридор и теперь вопила оттуда:

— Тетя Ганя! Она меня убьет! А-а! Спасите!

Инна с Маришей недоуменно переглянулись и тоже кинулись в коридор. Вряд ли Маньке и в самом деле грозила опасность. Но кто этих баб знает. Стоило девушку подстраховать. Но в коридоре уже появилась тетка Ганя. Она шлепнула головастой сырой рыбиной, которую держала за хвост, сначала Татьяну, а потом Маньку и грозно возвестила:

— А ну-ка тихо! Не хватало еще, чтобы соседи знали, что вы снова мужика поделить не можете! Стыдоба на вас глядеть. Тьфу!

И, смачно сплюнув на пол, тетка удалилась в кухню. Разбежавшиеся подруги мрачно мерили друг друга взглядами. Манька, которой досталось рыбиной по затылку, пыталась пятерней вычесать из своих пышных волос рыбью чешую, а Татьяна брезгливо обнюхивала свое плечо и с отвращением морщилась.

— Вы это чего? — удивленно спросила у женщин Инна. — Из-за справочника так расстроились?

— Ничего не из-за справочника! — возмутилась Татьяна и, повернувшись к своей подруге, заорала:

— Он мне свой телефон оставил!

— Что ты врешь! Ты на себя посмотри, а потом со мной сравни, — возмутилась Манька. — Ясное дело, мне он его оставил!

— Ну и что с того, что ты красивей? — заорала Татьяна. — А он все равно весь вечер на меня пялился!

— Так ты бы вообще без платья к гостям вышла, тогда бы точно на тебя все пялились! — взвизгнула Манька. — И так у тебя из лифчика все твои прелести как мячи из корзины выскакивали.

— Сама обрядилась в юбчонку, срама не прикрывает! — не осталась в долгу Татьяна. — До самых сластен голая была. А телефон все равно он мне оставил! Сама подумай, ведь он же мне бумажку в руку сунул.

— Но смотрел при этом на меня! — заявила Манька. — На меня! На меня! Просто ему через твою тушу в коридоре не протиснуться. Вот он телефон через тебя мне и передал.

— Да ты совсем сдурела! — завелась Татьяна и сделала попытку вцепиться в волосы Маньки.

Но они так мерзко воняли рыбой, что девица быстро передумала и отдернула руку.

— А в чем дело? — подала голос Инна. — Может быть, вы нам объясните, и мы вас рассудим?

— Вполне разумная мысль, — согласилась с ней Манька. — Ну слушайте.

И две подруги начали, перебивая друг друга, рассказывать о своей беде. Все случилось три дня назад, когда у тетки Гани был день рождения. Человек тетка Ганя общительный, любит плотно закусить и выпить в хорошей компании. И к тому же она знает толк и в закуске, и в выпивке. Поэтому неудивительно, что на запах вкусной еды и в предвкушении обильных возлияний в гости к тете Гане заявилась целая куча народу.

Две трети из них тетка Ганя видела впервые. Это были чьи-то друзья, приятели друзей ее родственников и родственники друзей ее юности, и все они заглянули на огонек к тетке Гане.

Одним из троюродных племянников близкой подруги тети Гани и оказался Семен. Как только Татьяна с Манькой увидели парня, они поняли, что именно его и искали все эти долгие годы, заполненные не мужчинами, а сплошными ничтожествами и разочарованиями.

Тот факт, что Семен работал простым грузчиком на том рынке, где тетка Ганя торговала рыбой, подруг, имевших по высшему образованию, ничуть не смущал. Рост, светлые пышные волосы и ширина плеч Семена затмевали все прочие его качества и недостатки. Надо отдать должное, что Семен отличался хорошим аппетитом. Он наелся от пуза, выпил в меру и, конечно же, обратил внимание на двух соблазнительных девушек, вертящихся весь вечер вокруг него.

Наверное, в этот же вечер и случилось бы грехопадение одной из подруг, но вся беда заключалась в том, что Татьяна страшно мешала Маньке, а та мешала Татьяне. Семен же явно был не настолько продвинут, чтобы осмелиться предложить себя обеим подругам сразу. За такое запросто можно было схлопотать от скорой на расправу тетки Гани по шее. А та, несмотря на годы и пол, запросто могла уложить замертво любого мужика.

В итоге, видимо, от избытка чувств, которые его распирали, Семен расколотил миску с салатом о голову своего приятеля. После этого тетка Ганя вежливо проводила его до дверей и собственноручно спустила парня с лестницы. Единственное, на что решился в такой ситуации Семен, — это сунуть бумажку со своим телефоном в руки подруг. Причем он не указал конкретно, кто из девушек ему приглянулся больше, предоставив это решать им самим.

Разумеется, подруги передрались из-за проклятого телефона в первый же вечер, едва ушли гости, а тетка Ганя отправилась на кухню мыть посуду. В тот раз ссору тетке все же удалось погасить. Бумажку с телефоном Семена она забрала себе, а девчонок отправила домывать посуду.

— Чего это все я да я — именинница на кухне надрываться будет, пока вы тут дурью маетесь! — фыркнула она и отправилась спать.

Следующей же ночью Татьяна выкрала у спящей тетки Гани бумажку с телефоном и спрятала ее в справочник среди многочисленных ветхих бумажек с другими совершенно неинтересными ей телефонами. Разумеется, перед этим она позвонила Семену, но того в городе не оказалось. Деликатные расспросы тетки Гани пролили некоторый свет на его исчезновение. Оказывается, его задержали на трое суток за драку в пьяном виде. Драка случилась в тот же вечер, когда Семен ушел с праздника тетки Гани.

— Видишь! — завопила разгневанная Татьяна на Маньку. — Это все ты виновата. Если бы ты не сунулась, он бы остался со мной. И ни в какую кутузку не угодил бы!

В ответ Манька высказалась в том же духе, но только более грубо. Подруги немного поцапались, потом пришла тетка Ганя и снова их разняла. И на время все в квартире успокоилось. Но вот сегодня выяснилось, что телефон Семена вместе со справочником куда-то исчез.

И страсти вспыхнули снова.

— Верни телефон, дура! — злилась Татьяна. — Добром тебе говорю, что Семен мне его дал.

— Девушки, подождите! — воскликнула Мариша. — Ну зачем вам сдался этот парень? Он ведь пьяница и драчун! Не случайно его задержали за пьяную драку. Уверена, что это не в первый раз.

— Вообще-то, тетка Ганя рассказывала, что Семен уже был женат, а жена от него сбежала через десять дней после свадьбы, — слегка смутившись, сказала Татьяна. — Сказала, что раз он ее колотит в медовый месяц, то после и вовсе убьет!

— Вот видите! — с торжеством произнесла Мариша. — Нужен вам такой обормот?

Подруги переглянулись. Но на их лицах тут же отразилось ослиное упрямство, и они дружно пискнули:

— Нужен!

Мариша растерянно переглянулась с Инной. Роль мудрого царя Соломона Марище решительно не удалась.

— Тогда киньте жребий, — предложила Инна. — Кто выиграет, тому Семен и достанется.

Этот вариант двум соперницам неожиданно пришелся по душе. Они тут же извлекли старый пятак, сохранившийся еще с советских времен, и подкинули его в воздух. Семен достался Маньке.

— Ну и ладно, — с досадой глядя на выпавшую решку, произнесла Татьяна. — В конце концов, я-то уже несколько раз замужем была. А ты, Манька, еще не сподобилась. Так что тебе Семен достался вполне справедливо.

Манька подозрительно посмотрела на раздобрившуюся подругу.

— Только поклянись, что ты теперь к моему Семену приставать со своей любовью не станешь! — потребовала она.

— Даже ни на шаг не подойду! — заверила ее Татьяна.

Таким образом, судьба Семена, который должен был вот-вот выйти на свободу, была решена, и помирившиеся соперницы смогли приняться за выполнение более насущной задачи — поиск разрисованной пальмами и чайками «девятки». С помощью справочника, который теперь быстро нашелся, смогли отыскать еще одну автомастерскую, при которой работал художник.

— Для начала, пожалуй, хватит, у нас ведь есть еще адреса мастерских, которые дал Манькин гаишник, — сказала Инна, и все четыре девушки вышли из дома.

Полученные через подруг от Шурика пятьсот долларов сильно впечатлили Маньку и Татьяну. И теперь они рвались оказать ответную услугу. Оказалось, что у Татьяны есть машина — весьма потрепанные жизнью «Жигули» пятой модели. Но, несмотря на непрезентабельный внешний вид, машина была на ходу. И даже дребезжала не очень сильно, во всяком случае, временами подругам даже удавалось этот лязг и стук перекричать. В первой же мастерской, где занимались росписью по металлу, их приняли с распростертыми объятиями. Оно и понятно. Других клиентов поблизости не наблюдалось. Но увы, картинки тут делали самые простенькие. Кубы, шарики и звезды. Ни о каких пальмах и морских волнах даже речи не шло. Да и вообще, свой бизнес местный художник начал всего полтора месяца назад. То есть никак не мог разрисовывать «девятку», которую видела полтора года назад Татьяна.

Пришлось ехать в следующую мастерскую. Там дело было поставлено на широкую ногу. Кроме аэрографии, делали выхлопные системы, разводили выхлопные трубы на две стороны, меняли диски и фары на более современные и навороченные. И даже при желании по заказу могли сделать в машине кожаный салон. Но цены на все услуги, в том числе тюнинг и аэрографию, неприятно поражали воображение.

Клиентов тут тоже было немного. Но зато это была почти элита. Цвет американского, немецкого и японского машиностроения. Английские и итальянские авто, должно быть, все же слишком высоко себя ценили, считая эталоном совершенства, чтобы еще разрисовываться какими-то там картинками. В этой мастерской работало сразу три художника. Полтора года назад они тоже работали в том же составе. Но ни один из них так и не сумел вспомнить, чтобы он рисовал на какой-то машине пальмы, птиц и море.

— Может быть, Саныч потрудился? — наконец предположил один из художников, почесав подбородок, заросший густой золотистого цвета щетиной.

Два его товарища только пожали плечами и вернулись к своей работе, потеряв к подругам всякий интерес. Но этот третий, самый молодой из троих коллег, все же смотался в подсобное помещение и принес оттуда телефон Саныча. Увы, самого Саныча дома не было.

Да и вообще никого дома не было. Сотовой связью тоже воспользоваться не удалось. Саныч упорно не желал появляться в зоне действия сети или хотя бы включить свою трубку.

К этому времени уже порядком стемнело. У Инны с Маришей от голода в глазах мелькали искры, их тошнило, а голова кружилась. Сейчас им по вкусу пришлась бы даже зажаренная до хруста рыбка тети Гани. Но увы, сама тетя Ганя и ее ужин остались на другом конце города. Поэтому, удовлетворившись двумя порциями эскимо, подруги двинулись дальше. В третью мастерскую.

Тут им наконец повезло. Да, художник помнил, что рисовал пальмы и море. И даже машина была «девяткой».

Только цвет он обозначил скорей как «снежную королеву», то есть белый.

— Вполне возможно, что я слегка ошиблась, — податливо согласилась Татьяна, которой тоже не терпелось продегустировать ужин тетки Гани.

— У меня и адрес владельца, и его координаты записаны, — похвастался подругам художник, он же и владелец автомастерской. — У меня все строго по отчетности. Все данные о клиентах записываю в журнал регистрации.

И он с гордостью потряс ученической тетрадкой в восемнадцать листов. Но открывать свой талмуд не спешил. Мариша верно истолковала эту заминку и полезла в кошелек. Увидев деньги, парень мигом оживился и быстро нашел нужную строчку. Получив адрес и имя владельца «девятки», подруги поспешили туда. Правда, имя владельца «девятки» было вовсе не Игорь, а Вася, но по этому поводу девушки не унывали.

— Вполне возможно, что Вася одолжил машину своему другу или родственнику Игорю, — сказала Мариша. — Ничего, кончик нитки нашелся. Распутаем.

Но беда была в том, что теперь, когда волнение немного схлынуло, голод принялся терзать внутренности всех четверых поистине со страшной силой.

— Все! — взвыла наконец Татьяна, когда впереди загорелась огнями вывеска какого-то кафе, откуда исходил необыкновенно привлекательный запах, проникший даже в машину. — Больше не могу! Если я немедленно не съем чего-нибудь, то просто умру!

Инна с Маришей, которые последние пятнадцать минут тщетно пытались избавиться от вкуса дешевого маргарина, который, казалось, налип у них на зубах после растаявшего мороженого, дружно закивали. Им тоже необходимо было заесть чем-нибудь горячим этот мерзкий вкус, который не желал сдаваться ни перед разрекламированным «Орбитом», ни перед минеральной водой.

— Никуда этот Василий Перетягин не денется за полчаса, — успокоила всех Татьяна, сворачивая с дороги к кафе.

Посетителей тут было многовато, а вот официанток на тридцать с лишним столиков всего две. Должно быть, жадный хозяин этого кафе, самолично заправлявший на кухне, поскупился нанять еще одну девушку. И теперь две отдувались там, где нашлась бы работа и четверым. К тому же за сдвинутыми в ряд тремя столиками гуляла какая-то развеселая компания, требовавшая к себе повышенного внимания. Однако официантки ловко справлялись с непростой задачей. Заминка была на кухне. Закуски и вино им принесли быстро. Но вот горячее появилось только через полчаса, когда девушки уже решили уходить.

Но, попробовав наконец принесенное ей мясо, Инна блаженно зажмурилась и даже простонала от удовольствия. Ожидание себя оправдало в полной мере. Толстяк армянин отлично знал свое дело. Телятина прямо таяла во рту, оставляя после себя ни с чем не сравнимый вкус только что поджаренного парного мяса. Мариша, заказавшая морскую рыбу, тоже не прогадала.

И в один момент уничтожила свою запеченную с сыром, грибами, луком и яйцами кефаль. Манька с Татьяной ограничились традиционным эскалопом. Однако покончили с едой все четыре девушки практически одновременно.

— Как неохота никуда ехать! — вздохнула Манька, ковыряясь в зубах зубочисткой. — Винца бы попить и по набережной пошляться. А, девочки? Или хотя бы десерт закажем?

— У нас дело! — осадила ее Татьяна, окидывая завистливым взглядом поджарую фигуру подруги.

Сама Татьяна была девицей в теле. Десерт себе позволить не могла, поэтому и злилась.

— Ты что, забыла? — спросила она у Маньки. — Мы обещали помощь девчонкам, а не пирожные лопать.

— Да я так, — спохватилась Манька. — Предложила только.

Девушки расплатились по счету, Татьяна встала и с деловым видом направилась к выходу, стараясь не смотреть на стеклянную пирамиду, где на зеркальных полочках отражались многочисленные и очень аппетитные десерты, при одном взгляде на которые любая нормальная женщина поправлялась на целых полкило. Разумеется, за исключением стервозы Маньки, обладающей завидной способностью сжирать хоть по целому торту на ночь глядя и при этом не полнеть.

Василий Перетягин — счастливый владелец расписанной пальмами «девятки» — оказался дома. Жил он один, что несколько облегчало задачу общения с ним. Но…

— Не знаю я никакого Игоря, — удивленно отказался Василий, едва подруги изложили ему цель своего визита. — Тем более хромого и брюнета.

— Да вы вспомните хорошенько! — настойчиво предлагала ему Мариша. — Года полтора назад вы одолжили свою машину Игорю. У него еще была такая симпатичная девушка Лена. Из Питера.

— Кто из Питера? Игорь ваш из Питера?

— Не Игорь, а Лена, — сказала Инна. — Хотя может быть, что и Игорь тоже из Питера. Вам лучше знать.

Вы же давали ему свою машину.

— Да с какой стати я стал бы давать машину совершенно постороннему мне человеку? — вроде бы даже обиделся Василий. — Да еще из другого города? Вы соображаете, о чем меня спрашиваете?

— Значит, добровольно вы свою машину не отдавали? — уточнила у него Мариша, — Может быть, в таком случае ее у вас угнали?

— Никто у меня мою машину не угонял, — твердо заявил ей Василий.

— Ну, может быть, у вас ее угнали, а вы об этом и не знали, — предположила Мариша, и Василий посмотрел на нее как на сумасшедшую. — Вы в это время были в отъезде! — быстро добавила Мариша, чтобы реабилитировать себя в глазах Василия. — А к вашему возвращению машина уже снова стояла у вас в гараже.

— У меня нет гаража, — сухо просветил ее на этот счет Василий.

— Тогда на том месте, где вы ее оставили! — воскликнула Мариша.

— Я и в самом деле иногда уезжаю из Ялты, — произнес Василий. — У меня небольшой бизнес. Турбаза под Алупкой. Я езжу туда довольно часто, но всегда пользуюсь своей машиной, потому что иначе до моей турбазы добраться затруднительно. Только автобусом или такси. А днем я все время мотаюсь по городу, потому что еще работаю менеджером в ресторане. Так что машина для меня нормальное средство передвижения.

И я ею пользуюсь каждый день.

— Ну, постарайтесь припомнить! — едва не заплакала Инна. — Бывали же дни, когда вы болели или отдыхали. Одним словом, не пользовались вашей машиной.

При виде ее слез Василий дрогнул.

— Хм, — задумался он. — Кажется, один раз я действительно оставлял машину в Ялте без присмотра. Но это было давно.

— Вот именно! — воскликнули подруги.

— Прошлой осенью меня пригласил к себе один мой приятель. У него есть пансионат. Небольшой, но там есть все необходимое. Даже бассейн. Ну вот, мне было интересно взглянуть. И мы поехали. И поехали мы на машине приятеля, так что моя ласточка оставалась в городе. Но все равно ее никто не мог взять.

— Почему вы так в этом уверены? — раздраженно спросила у него Татьяна.

— Потому что я оставил ее не на улице, а в гараже.

— У вас же нет гаража! — тут же уличила его во лжи Инна.

— У меня нет, а у моего друга, Мишки, есть, — сказал Василий. — Живет он в соседнем дворе. И так как он тоже уезжал куда-то за город, то я попросил его приютить мою «девятку». А так как он уезжал поздней меня, то я оставил ему ключи от машины, чтобы он смог ее сам загнать к себе в гараж, когда тот освободится.

— Вот видите! — с торжеством воскликнула Инна и вытерла слезы. — Идемте к вашему Мишке.

— Зачем?

— Чтобы выбить из него признание, кому он ссудил вашу машину, пока вы преспокойно отдыхали себе у своего приятеля, ни о чем дурном и не подозревая, — разъяснила ему Татьяна.

Василий еще некоторое время мямлил, уверена ли она, что видела именно его машину, но потом все же согласился.

— Правда, Мишка переехал, — сказал наконец Василий, — но его новый адрес у меня есть. Так что навестим.

Выйдя на улицу, Василий обогнул дом. И тут под окнами его квартиры подруги увидели белую «девятку».

Машина стояла как раз под фонарем, обильно заливающим ее голубоватым светом. Поэтому даже издалека была видна роспись на ее боку. Подруги уже приготовились ликовать, как вдруг Татьяна встала словно вкопанная. Потом она неожиданно кинулась бежать.

— Куда ты? — удивилась Мариша.

Но Татьяна остановилась, лишь когда добежала до «девятки». Она рассматривала ее, словно не веря своим глазам. И из ее груди вылетали какие-то странные звуки.

— Что с тобой? — уже заподозрив неладное, спросила у нее Инна.

— Это не та машина! — уверенно сказала Татьяна.

— Как это «не та»? — удивилась подоспевшая Манька. — Ты же говорила, пальмы и море. Вот они, пальмы и море!

— Там были еще чайки, — сказала Татьяна. — А тут их нет.

Все четыре девушки уставились на машину. Чаек там и впрямь не было.

— И в любом случае это совсем другая картинка, — сказала Татьяна. — Там краски были словно бы размыты. А тут все очень резко. Видите, какие четкие линии.

Никаких переходов от одного тона к другому. Словно ребенок раскраску закрасил. Нет, даже если бы тут были чайки, это все равно другая картинка!

— Как жаль, — расстроилась Мариша и вздохнула.

— Извините, что побеспокоили вас зря, — грустно обратилась Инна к Василию. — Нужно было сразу же посмотреть на вашу машину. Ваш друг Миша — прекрасный человек и никому вашу машину не одалживал.

— Так чего я зря из дома выбрался? — удивился Василий. — Ладно, пойду хоть пивка попью. Вы не хотите?

Подруги не хотели. Настроение у них было подавленное.

* * *

Молодой дельфин плавал по кругу и тщетно пытался понять, что же все-таки от него хотят все эти люди, столпившиеся за прозрачной стеной и не сводящие с него глаз. Если бы он мог слышать их разговор, то как минимум сильно бы встревожился. Но прозрачная стеклянная перегородка полностью поглощала звуки. А читать по губам дельфин еще не научился. Но и так он понимал, что речь идет именно о нем. Хотя бы уже потому, что во всем бассейне он был один. А люди не сводили глаз с бассейна.

Куда подевались его товарищи и каким образом он очутился в маленьком бассейне вместо большого, дельфин не помнил. Зато помнил, как люди отделили его от остальных, потом легкий щипок в боку, и все… Тьма.

Проснулся он несколько часов назад вот в этом бассейне под изучающими взглядами людей. Под грудным плавником что-то болело и тянуло. Но, несмотря на это, Арлен попытался сделать прыжок. Он ему не очень удался. Во-первых, места было маловато. А во-вторых, его еще не до конца отпустила непонятная скованность.

Но с каждой минутой он чувствовал себя все лучше и лучше. И вовсе не отказался бы от хорошего ужина.

— Ну что, коллеги, — произнес один из мужчин, одетых в белые халаты. Один из тех, кто смотрел на дельфина. — Пациент перенес операцию хорошо. Можно сказать, даже очень хорошо. Смотрите, он уже практически полностью оправился от наркоза и не прочь снова поиграть.

— Но выпускать его к остальным пока рановато, — сказал второй мужчина.

— Да в этом вообще нет никакой необходимости, — произнес третий. — Как только Арлен оправится, он сразу же будет отправлен на первую базу. Оттуда уже несколько раз приходили просьбы прислать им дельфина для работы. И если мы хотим, чтобы наш проект наконец набрал обороты, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы эти просьбы выполнялись без промедления.

Первый ученый, не самый старший по возрасту, но державшийся как главный, согласно кивнул.

— Когда отправляется ближайший транспорт на первую базу? — спросил он.

— Через два дня, — ответил второй.

— Отлично, — кивнул ученый. — Это нам подходит. Сообщите на первую, что через два дня они получат своего дельфина. Кстати, а что у них произошло с предыдущим?

— Он погиб, — коротко ответил его коллега. — Трагический инцидент.

— Никаких следов, которые бы могли вывести случайных аквалангистов на нас? — спросил первый ученый.

— Все чисто.

Ученый кивнул и еще раз посмотрел на плавающего в воде Арлена, и на его лице появилась довольная улыбка.

Глава 11

Вернувшись домой к поджидавшей их тетке Гане, подруги с горя навернули по тарелочке густого и вкусного свекольника со сметанкой, закусывая этот царский харч отлично провяленной на южном летнем солнышке рыбкой. И почувствовали, что жизнь, в общем, не так уж беспросветна. Оказалось, все четверо уже успели заново проголодаться после ужина в ресторане, хотя времени прошло всего ничего.

— У нас остался запасной вариант, — облизав наконец ложку и отложив ее в сторону, произнесла Татьяна.

— Какой? — вяло поинтересовалась Мариша.

— Даже несколько, — сказала Татьяна. — Во-первых, у нас есть телефон еще одного художника, который нам дал тот миляга с рыжей щетиной на подбородке и рожей пирата.

— И вовсе у него не рыжая щетина! — тут же окрысилась на нее Манька. — Не рыжая, а золотая!

— Золотая! — заржала Татьяна. — Держите меня!

Какая же она золотая, если она самая настоящая рыжая? Да и сам он рыжий! У него даже веснушки на руках.

— Нет!

— Да! Веснушки на руках, и спорю, что и на теле тоже!

— Нет!

— Да!

— Девочки, успокойтесь! — встревожилась Мариша, увидев, что Татьяна приготовилась метнуть в противницу свою пустую тарелку, а Манька, которая только что налила себе в тарелку еще одну порцию свекольника, явно не собирается оставаться в долгу.

В конце концов подруги примирились на том, что парень и в самом деле симпатяга, а борода у него золотисто-рыжая.

— Я даже готова уступить тебе в обмен на него своего Семена, — предложила Манька. — Конечно, при условии, что золотобородый пират свободен. Я имею в виду, не женат.

Татьяна в ответ только фыркнула. Ей Семен теперь тоже решительно был не нужен. Отныне ее сердце принадлежало только парню с рыжей щетиной, которого присмотрела себе ее подруга. Манька тоже влюбленно вздыхала и пялилась куда-то вдаль, должно быть, туда, где она вместе со своим рыжим предметом обожания идет к алтарю или, на худой конец, на регистрацию в районный ЗАГС. Интерес к Семену у обеих подруг окончательно и бесповоротно угас. Раз он оказался не нужен одной, значит, и другая на него не претендовала.

— А какие еще варианты поиска разрисованной «девятки» у нас есть? — вернув подруг к реальности, спросила Мариша, которая уже успела смотаться к телефону и выяснить, что неизвестный художник Саныч до сих пор еще не объявился в пределах досягаемости.

— Можно поездить по окрестностям Ялты, — предложила Татьяна. — Где-нибудь поблизости наверняка есть еще мастерские, где разрисовывают машины.

— А их адреса можно узнать у нашего Рыжего! — быстро сообразила свою выгоду Манька. — Вот и предлог будет повидаться с ним еще раз! Поехали, а?

И она первой вскочила из-за стола. Татьяна быстро последовала за ней, явно опасаясь, что проворная Манька каким-то образом первой доберется до художника.

— Со стола хоть убрали бы! — услышав, что они уходят, раздался голос тетки Гани. — Тарелки помыли бы, лахудры!

Но какие там тарелки, когда у двух соперниц появилась новая цель в жизни. Отпихивая друг друга от зеркала, они поспешно наводили макияж.

— Ну вот! — кричала Манька. — Я из-за тебя тушью в глаз заехала!

— Ничего, — отозвалась Татьяна. — Пусть он на тебя без туши посмотрит. Ты же вылитая белая мышь!

В ответ она получила тычок в бок и случайно нарисовала себе верхнюю губу на щеке.

— Сволочь ты!

— Сама дрянь!

— Девки! — гаркнула из своей комнаты тетя Ганя. — Дайте «Штрафбат» посмотреть. Орете так, что пальбу из «катюши» заглушаете!

Манька с Татьяной немного притихли и продолжали ругаться уже шепотом. Потом они ушли в ванную, смывать с себя неудачный макияж. До выхода им пришлось еще два раза наведаться туда. Инна успела к этому времени сполоснуть все четыре тарелки, и даже три из них после этой операции уцелели. Невиданно высокий для Инны результат. Мариша продолжала названивать Санычу, но бесполезно. Наконец соперницы сочли, что выглядят великолепно. И компания смогла отправиться в путь.

Приглянувшегося девушкам рыжего парня они нашли без труда. Он как раз закрывал мастерскую на огромный висячий замок. Другой охраны в мастерской не было.

— Не боишься, что его сломают? — кивая на замок, осведомилась у художника Мариша, пока остальные девушки стеснительно хихикали, высовываясь из машины.

— Нет, — помотал головой парень. — У нас мастерская на сигнализации стоит. А отделение милиции в соседнем доме. Их окна как раз на нашу дверь выходят.

Вряд ли найдется много ворюг, желающих ломиться к нам.

— Удачно вы расположились, — одобрила Мариша.

— Да не сказал бы, — вздохнул парень. — Как только кто-нибудь из ментов накопит себе на личную машину, сразу же к нам бегут, чтобы мы им белоголового орла, парящего над прерией, изобразили. Или родео с быками. Даже не понимаю, откуда у наших ментов такая тяга к Дикому Западу? Почему никто не желает тех же коров, но только среди березок или на лугу? На мой взгляд, гораздо патриотичней.

— А тебе не все равно, что рисовать? — спросила у него Мариша.

— Когда на халяву, как менты норовят, чтобы мы им по-соседски сделали, тогда, конечно, все равно, — пожал плечами парень и, видимо, решив поменять тему, спросил:

— Ну что? Нашли вы Саныча?

— Нет его, — вздохнула Мариша. — Домашний телефон не отвечает. А мобильник у него отключен.

— А-а! — протянул парень. — А вы, я вижу, на машине? Подбросите меня? А я вас за это отвезу к Санычу.

— Что толку, если его дома нет?

— Дома он! — уверенно ответил парень. — Бухает просто. Как третьего дня начал, так все до сих пор просохнуть не может. Ну как? Договорились?

— Конечно! — ответила Мариша, ничуть не сомневаясь, что Татьяна с Манькой будут в восторге от такого попутчика.

Так оно и оказалось. Девицы пришли в бурный восторг. Манька тут же попыталась переместиться с переднего сиденья назад, куда устроили рыжего, назвавшегося Андреем. Но Татьяна прошипела, что, если Манька сойдет с переднего сиденья, она, Татьяна, держит ногу на газе и уезжает без нее. Так что Андрей скромненько устроился у окошка на заднем сиденье и в разговоры особенно не вступал. Это еще больше подогрело желание подруг заполучить парня в свою собственность.

— А где же твоя собственная машина? — спросила у Андрея Инна.

— В мастерской оставил, — сказал Андрей. — Да вы ее видели. Я как раз ею занимался.

Подруги и в самом деле вспомнили, что он полировал кремового цвета «Пежо», на капоте которого были изображены айсберги с плывущими над ними дирижаблями.

— Верно говорят, что сапожник всегда без сапог, — вздохнул Андрей. — Вот купил машину уже почти два года назад. Хотел разрисовать, но руки все никак не доходили. Хорошо, сегодня день выдался свободный. Клиентов нет. Вот и начал задумку. Теперь пусть сохнет.

Манька с Татьяной переглянулись. Привлекательность Андрея в их глазах росла с каждой минутой.

— А девушка у тебя есть? — кокетливо спросила у него Манька.

В ответ «пятерка» резко вильнула, и Манька здорово треснулась головой.

— Ты что? — обиженно спросила она у подруги.

— Прости, камень на дороге валялся, — с невинным видом произнесла Татьяна. — Пришлось объехать.

Урок пошел на пользу. Больше Манька заигрывать с Андреем с риском для собственной жизни не стала.

По крайней мере пока они находились в машине и Татьяна не могла отвлекаться на пустяки. Но как только подруги покинули машину, их шансы уравнялись. Теперь Андрей напоминал осаждаемую двумя отрядами неприятеля крепость. Казалось, такое положение его даже забавляет. Увы, подруги в битве за приз жутко мешали друг другу. Но вели битву с таким азартом, что наблюдать за ними было сущим наслаждением. Мариша с Инной, следя, чтобы их новые подруги не вцепились друг другу в волосы, и не заметили, как дошли до небольшого домика, притулившегося в углу густого садика.

— Саныч! — закричал Андрей, заколотив в дверь руками. — Открывай!

— Кого там черт принес? — раздался хриплый мужской голос. — Я никого не жду!

— Это и есть Саныч, — вполголоса объяснил Андрей. — Видите, как я и говорил, дома он. Никуда не пошел. — И, повысив голос, закричал:

— Саныч, открывай! Ты чего, совсем сдурел? Это я, Андрей!

— Андрюха! — обрадовался Саныч.

Потом послышались шаги, и дверь распахнулась.

— А и не закрыто было! — радостно сообщил Саныч, пьяно покачиваясь на пороге. — Ого! Да тут целая компания. Андрюха, только не говори, что я настолько набрался, что у меня в глазах четверится. Кто все эти девки?

— Им нужно поговорить с тобой, — сказал Андрей. — Они хотят узнать у тебя про «девятку» с пальмами.

— А также с морем и чайками, — уточнила Инна.

— Проходите! — велел Саныч.

Когда все прошли в дом, он закрыл дверь и заявил:

— Хоть теперь ясно, что вы у меня не четверитесь.

А то впотьмах вижу Андрюху, а с ним четыре бабы. В темноте же не разглядеть, кто такие. Ну, думаю, не мог Андрюха сразу четверых в дом приволочь. А он, оказывается, мог. Что же, я гостям всегда рад. Располагайтесь!

Может быть, я и вспомню что-нибудь.

Девушки переглянулись. Но так как Андрей не выказывал признаков недоверчивости и вообще чувствовал себя у Саныча как дома, даже отправился в душ, они протестовать не стали. Санычу было лет пятьдесят.

И выглядел он весьма колоритно. При абсолютно лысой голове у него была густая каштановая борода и целых семь серебряных колечек, воткнутых в бровь. Одет он был в красную майку, и его обнаженные предплечья обильно украшала татуировка. Штанов на Саныче не было, только широкие трусы. Но кажется, его этот факт нисколько не смущал.

Он извлек из ящика под табуретом еще две бутылки водки и торжественно водрузил их на стол.

— Андрюха! Захвати из спальни сковородку с мясом и хлеб! — заорал он. — И помидоры тоже тащи оттуда.

— Вы держите продукты в спальне? — удивилась Инна.

Саныч с трудом сфокусировал на ней взгляд и кивнул. Похоже, он находился уже в последней стадии опьянения и скоро должен был захрапеть. Нужно было расспросить его, пока он еще что-то помнил.

— Так что там с «девяткой»? — спросила у него Мариша.

— А что с ней? — с трудом ворочая языком, спросил Саныч.

— Ну, пальмы, море, чайки, — принялась перечислять Мариша. — Рисовали вы такое?

— Были пальмы, — пробормотал Саныч. — Да, и чайки тоже были. А вот моря не было. Волны были.

— Точно! — обрадовалась Татьяна. — Море, а на море волны.

— Не было моря! — стоял на своем пьяный Саныч и даже грохнул кулаком по столу. — Только волны! Шторм!

— Да! Шторм! — снова обрадовалась Татьяна. — И пальмы гнулись.

— Ага! — воодушевился Саныч. — Гнулись. А над темным морем летят белые чайки. Красиво?

— Красиво! — хором подтвердили подруги.

— А почему не фламинго? — поинтересовалась Мариша. — Было бы логичней.

Но Саныч оставил ее вопрос без внимания. Его взгляд упал на бутылку, и он ею залюбовался. Мариша подмигнула Татьяне. Похоже, что из всей компании она больше всех приглянулась художнику.

— А кому вы рисовали пальмы и шторм? — спросила у Саныча Татьяна.

— Бабе одной, — хмыкнул Саныч и сделал попытку налить ей водки. — Пей, а то обижусь.

— Я за рулем, — отказалась Татьяна.

— А мы что, куда-то едем? — удивился Саныч.

— Вы нет, а нам еще домой нужно, — сказала Татьяна.

— Тут и заночуете, — великодушно разрешил ей Саныч. — Места хватит.

— Я пить все равно не буду! — уперлась Татьяна.

— Тогда я вспоминать ничего не буду, — заявил Саныч.

— Пей! — прошипела Татьяне на ухо Мариша. — Ничего с тобой от одной рюмки не сделается. А за руль я сяду.

Но оказалось, что Саныч уже успел налить всем.

Так что пить тоже пришлось всем. Вылить не удалось, Саныч неожиданно зорко следил, чтобы динамщиков не было. Потом появился Андрей, в самом деле волоча из спальни сковородку с мелко порубленным и поджаренным мясом, успевшим уже основательно остыть, а в другой руке миску с целыми помидорами и порезанным крупными кусками хлебом. Саныч закусил и продолжил:

— Баба эта, которая картинку мне заказала, не местная была, — сказал он. — Из Бахчисарая. Приехала в Ялту, чтобы раскрасить себе машину. Так она мне, во всяком случае, сказала.

— А давно это было?

— Года три назад, — хмыкнул Саныч. — Мы еще только открывались. Теперь к нам «девятки» не ездят.

Ценник кусается. А поначалу мы брались за всякую работу.

— А потом мы с батей решили, что нужно марку держать, — вступил в разговор Андрей. — Смело скажу, мы лучшая команда в городе, а может быть, и во всем Крыму. Так что к нам теперь ездят только обеспеченные люди. Средний класс у других мастеров своих железных коней расписывает.

— Я сначала против был, а потом понял, что Андрюха дело предлагает, — сказал Саныч.

И подруги с удивлением поняли, что Саныч и Андрюха — отец и сын. Вот почему хитрюга Андрей предложил подругам показать дорогу к дому Саныча. Он и сам жил тут. Показав подругам дорогу к Санычу, он оказался у себя дома. Ловко.

— А номер той «девятки» вы помните? — спросила у Саныча Татьяна. — Или какие-нибудь приметы ее владелицы?

— Да вы что? — заржал Саныч. — Сколько лет назад это было! Я даже лица той бабы не помню толком.

— Ну хоть что-нибудь! — заканючила Татьяна.

— Выпьем?! — предложил Саныч.

На этот раз все выпили без споров. Чего уж там, ехать все равно было нельзя. Так чего волноваться?

— О! — поднял указательный палец Саныч. — Кажется, вспомнил! Надо же, хорошая какая водка. Выпил, и сразу в голове просветлело.

И он одобрительно посмотрел на вторую бутылку.

Первая уже бесследно испарилась со стола.

— Так вот, — произнес Саныч. — У той бабы тут в Ялте тетка жила. Она к ней и приезжала.

— А где эта тетка жила?

— Откуда мне знать? — удивился Саныч. — Моя клиентка только сказала, что ей в Ялте есть где ночевать. Она к тетке в гости приехала. Поздней осенью уже курортников нету, так койки у всех и освобождаются.

— А тетку как звать?

— Да не знакомила она меня со своими родственниками, — пробормотал Саныч. — У нас так далеко вообще дело не зашло. Нарисовал я ей ее пальмы, и все.

Она в свой Бахчисарай и умотала обратно. Во всяком случае, я ее больше никогда не видел. Правда, приезжал ко мне от нее один хлюст на черной «БМВ». Только я его не взял. У меня работы тогда много было, а ему срочно хотелось. Ждать он не мог. Так у нас с ним и не срослось.

— Как он выглядел?

— Давно приезжал?

— Машина с откидным верхом?

— А девушка с ним была?

Это подруги наперебой начали задавать свои вопросы, чувствуя, что сейчас услышат от Саныча что-то интересное про уже известного им хромого брюнета.

— Тихо вы! — поморщился Саныч. — Я немолодой уже человек. А вы гомоните. Вот вам Андрюха пусть расскажет. Он с ним общался. А я спать пошел.

И он в самом деле встал и, покачиваясь, но не падая, пошел к себе в спальню. Вскоре оттуда раздался скрип пружин, а секунду спустя богатырский храп, от которого зазвенела посуда на столе.

— Андрей, расскажи все, что ты знаешь про того типа на «БМВ»! — попросила у парня Мариша. — Очень важно.

— Зачем он вам? — лениво поинтересовался парень.

— Наша подруга с ним была, а потом ее убили, — ответила Мариша чистую правду. — Может быть, он про нее ничего уже и не помнит и вообще не знает ничего такого, что бы могло навести нас на след ее убийц.

Но вдруг… Чем черт не шутит!

— Хм, ладно! Помогу вам, раз такое дело, — немного подумав, все же кивнул Андрей. — Только ведь я тоже, как и батя, про него ничего не знаю. Поговорили мы с ним, он обещал через недельку заглянуть и испарился. Сказал, что мы одной его приятельнице машину сделали. Очень ему понравилось. Рисунки у нас посмотрел. Но он приезжал точно один. Машинка у него двухместная. И верх был откинут. Кабриолет. Так что я вам точно могу сказать, никакой девушки с ним не было.

А машина именно такая, как вы говорите. И приезжал он к нам прошлым летом.

— Ты его хорошо рассмотрел? — спросила у него Мариша.

Андрей пожал плечами.

— Я больше на его машину таращился, — честно признался он. — Но мужика тоже разглядел. Волосы черные, глаза тоже. А больше я, пожалуй, ничего не запомнил. Вот прихрамывал он слегка — это точно. А так не помню ничего больше.

И Андрей замолчал, показывая, что рассказывать ему об интересующем подруг мужике больше нечего.

Догадавшись, что с делами покончено, Манька с Татьяной, тактично державшие себя в руках все это время, словно с цепи сорвались и буквально набросились на бедного парня, раздирая его на две части.

— Пошли спать, — прошептала Инна на ухо подруге. — Пусть они тут сами разбираются. Завтра нам с тобой еще тащиться в этот Бахчисарай. Так что ты как хочешь, а я уже на ногах совсем не стою.

— У меня тоже глаза слипаются, не разодрать, — ответила Мариша. — И ноги гудят.

— Еще бы! С утра по городу туда-сюда носимся. Ни сна ни отдыха, — проворчала Инна.

Поплутав немного по домику художника, подруги нашли наконец свободную комнату с уютным диванчиком. Быстренько скинув с него на пол всевозможный хлам, они разыскали в другой комнате в шкафу шерстяной клетчатый плед, слегка траченный молью. Но это обстоятельство ни капельки не смутило подруг, и, накрывшись пледом, они тут же уснули до самого утра под крики вновь сцепившихся в поединке соперниц.

* * *

Следователю Сергею Рушникову в этот вечер удалось заснуть гораздо поздней, чем подругам. Весь день он занимался делами, а заодно пытался выловить для личной беседы ветеринаршу Антонину, о существовании которой ему еще в первый день следствия рассказал в дельфинарии заместитель директора — Александр Евгеньевич, милейший человек. Похоже, ему было чего опасаться со стороны правоохранительных органов, потому что помогал он им с таким жаром, который люди, далекие от криминала, обычно в отношении следствия не проявляют. Александр Евгеньевич, казалось, был от души рад, что Рушников серьезно занят следствием по делу убийства Елены Кругловой. И не трогает его самого, Александра Евгеньевича.

Все это Рушников даже не понял, а скорей почувствовал нутром. Но он держал свои соображения пока что при себе. Миляга Александр Евгеньевич что-то скрывал, может быть, даже что-то такое, что было как-то связано со смертью девушки, но лично он ее не убивал.

В этом следователь тоже был уверен. Хотя бы потому, что не поленился и проверил алиби Александра Евгеньевича и вообще постарался выяснить, что за фрукт заместитель директора.

Ветеринарный врач Антонина оказалась поистине неуловимой личностью. Была тут буквально минуту назад, а теперь от нее осталась лишь недопитая чашка еще теплого кофе со следами губной помады на ободке.

В другой раз это могло быть еще влажное полотенце, которым она вытирала руки. Или немножко весенней грязи, упавшей с ее обуви прямо у входной двери. Увы, все эти доказательства того, что Антонина не фантом или миф, а реально существующий человек, следователю не могли помочь.

А у следователя были и другие дела, кроме того, чтобы гоняться по всему городу за ветеринаршей. Вообще говоря, он с ног сбился, пытаясь все же найти след того снотворного, которое попало в кровь убитой Елены за час до ее смерти. Все же он дважды сумел дозвониться Антонине на трубку. По телефону она рассказала ему, что все ее снотворное на месте, ничего не пропало.

А заодно сообщила следователю про таинственного мужчину, преследовавшего Лену с требованием продать ему своего дельфина Но следователь уже слышал о нем от других работников дельфинария. И знал уже, что это всего лишь владелец рыбных ресторанов. Прочел он и статью в газете о том, как зажрались некоторые господа из богатеньких, дойдя до скотских требований.

Было проверено, и весьма тщательно, алиби владельца ресторана. Увы, и дельфин был не тот, и владелец ресторана был непричастен к убийству Лены.

Единственное, что насторожило следователя, это было то, что молоденькая официантка проговорилась, будто этим дельфином уже интересовались какие-то девушки, приходившие в ресторан. Но для следователя работа была на первом месте, а всякие там девушки потом. Не верил следователь, что его может обойти какая-то там девушка. А зря, между прочим.

И вот теперь Антонина неожиданно сама позвонила следователю и сказала, что вспомнила одну вещь, которая может его заинтересовать. Они дважды договорились о встрече, но каждый раз у нее, а верней у ее подопечных, случались экстремальные ситуации. Один раз свалился с высоты третьего этажа кот ближайшей соседки Антонининой мамы. Соседке Антонина отказать никак не могла.

А в другой раз подрались обезьяны в шапито, гастролировавшем по стране. И следователь напрасно ее ждал в назначенном месте. Антонина никак не смогла отказать гостям нашего города в помощи. Тем более что они не знали тут никакого другого врача, а у маленького самца было сильное кровотечение, которое не удалось остановить самим владельцам цирка. Но в конце концов где-то часов в девять вечера свидание Антонины и следователя состоялось возле метро «Технологический институт».

— Вы не возражаете, если мы где-нибудь присядем и я быстро перекушу? — это было первое, что сказала следователю Антонина. — Сегодня у меня просто сумасшедший день. С утра ничего не ела. Только пару раз попила кофе с печеньем.

Она внимательно огляделась по сторонам и потащила следователя за угол. Вскоре они уже сидели во вполне приличном подвальчике. Антонина жадно ела блинчики с сыром и ветчиной, а следователь глазел на танцовщиц. Наконец Антонина покончила с едой и сказала, что может наконец говорить.

— По телефону вы сказали, что нам нужно встретиться, — сказал ей следователь. — Вы что-то знаете об убийце Лены?

— Понимаете, — замялась Антонина. — Вот вы спрашивали меня прошлый раз о том, не пропадали ли у меня ампулы со снотворным. Я ведь вам тогда ответила отрицательно. А сейчас посмотрела повнимательней и ахнула. Двух ампул и в самом деле не хватает.

— Зачем же вы меня обманули? — расстроился следователь.

— Я не обманула! — горячо воскликнула Антонина. — Просто в прошлый раз я пересчитала общее количество ампул. Они были все на месте. А сегодня мне понадобилось использовать одну из них, я ввела содержимое ампулы животному, а лекарство.., оно не подействовало. Это было очень странно, потому что раньше такого не случалось. Разумеется, я внимательно осмотрела саму ампулу и поняла, что это какое-то другое лекарство, запрятанное в похожую упаковку. Я стала проверять. И поняла, что мне и в самом деле подменили две ампулы.

— И кто это мог сделать? — спросил у нее следователь.

Антонина слегка покраснела.

— Ну-ну! — ободрил ее Рушников. — Мне можно доверять почти как священнику. Я не стану вас осуждать. На кого вы думаете? На своего любовника?

— Да, — смущенно кивнула Антонина. — Понимаете… В общем, у меня был роман с Толей.

— Кто это? — спросил следователь.

— Охранник в дельфинарии, — несколько удивленным тоном ответила Антонина.

Кажется, она была в шоке, что у следователя мог возникнуть подобный вопрос.

— Это охранник, который находился в дельфинарии в ночь убийства? — просек тему следователь. — Он был вашим любовником?

— В прошлом, — отвела глаза Антонина. — Потом он меня бросил. А вот за два дня до убийства подвалил ко мне и сказал, что хочет возобновить наши отношения. Что был не прав. А теперь окончательно понял, что я единственная женщина, которую он любил, любит и будет любить всю жизнь. В общем, я не устояла, и мы провели вместе целую ночь. Правда, это была единственная и последняя наша ночь. Наутро я все равно его выгнала. Как-то за эту ночь я поняла, что вся моя любовь к нему куда-то улетучилась.

— Но тем не менее у него было время и возможность, чтобы подменить ампулы, — сказал следователь.

— Вот именно, — кивнула Антонина.

— Хм, — произнес следователь. — Но почему вы думаете, что это был именно он? Ведь вы не следите постоянно за своей сумкой, когда занимаетесь своими пациентами. Так что теоретически подменить ампулы мог любой из них.

— Теоретически да, — кивнула Антонина. — Но обычно, когда я вожусь с животными, моя сумка с медикаментами стоит у меня на виду. Мне ведь может понадобиться лекарство, бинты или какой-то инструмент буквально в любой момент. А ампулы со снотворным у меня лежат в сумке в специальном отделении. А для того чтобы его открыть, нужно повозиться. Замок в нем немного заедает. Я-то уже знаю, как именно заедает, поэтому легко с ним справляюсь. Но постороннему человеку точно понадобится не меньше десяти-пятнадцати минут, чтобы его открыть. А на столько я свою сумку никогда из поля зрения не выпускаю. Знаете, многие лекарства я покупаю на деньги пациентов, потому что у них нет желания или времени самим мотаться по аптекам. И стоят эти лекарства, могу вас заверить, немало.

Подчас гораздо дороже, чем аналогичные препараты, но выпускаемые для людей. И потом… — Антонина снова замялась, но все же справилась со смущением и заговорила вновь. — Знаете, само поведение Толи было подозрительным.

— Чем же?

— Ну, он сначала так настаивал на том, чтобы провести вместе ночь, что я просто не устояла перед его натиском, — с досадой произнесла Антонина. — А рано утром очень прохладно со мной попрощался и ни словом не обмолвился о том, увидимся ли мы вновь. Тогда-то мне это было только на руку. Я что-то тоже не горела желанием еще раз увидеть его в своей квартире.

Потому и не задумалась о причине такой резкой смены настроения. Но теперь, когда я поняла, что ампулы пропали, я сопоставила и все поняла. Он примирился со мной только для того, чтобы получить доступ к ампулам со снотворным.

— Другими словами, вы хотите сказать, что только у этого Толи была реальная возможность украсть у вас из сумки снотворное? — уточнил у нее следователь.

Антонина решительно кивнула головой. И принялась за порцию мяса с баклажанами, которое ей принесла официантка. А следователь глубоко задумался. Ему и раньше казалось очень подозрительным это внезапное исчезновение охранника. Но теперь следователь почти уверился в том, что Толя был подкуплен неизвестным преступником.

— Да, да, — пробормотал следователь себе поднос. — Это он открыл своему сообщнику дверь и помог похитить дельфина.

И именно Толя добыл для этой операции ампулы со снотворным у любовницы в сумке.

— Скажите, это снотворное, которое у вас пропало, оно могло быть использовано для дельфина? — спросил у Антонины следователь.

— Нет, — покачала головой врач. — Вообще, дельфины в природе спят от силы несколько минут. Им же нужно постоянно подниматься на поверхность за глотком воздуха. Поэтому общий наркоз для этих животных дело чрезвычайно сложное. Тут требуется специальное оборудование для поддержания их дыхания. Иначе, погружаясь в сон, они могут сделать выдох, а вот вдоха уже не последует.

— А как подействовало бы ваше лекарство на человека?

— Он бы заснул, — пожала плечами Антонина. — В зависимости от дозы, но от двух ампул максимум на час.

Все совпадало. Украденные ампулы были использованы для нейтрализации Лены. Конечно, еще предстояло сделать экспертизу, чтобы точно установить, что снотворное, найденное в крови у Лены, окажется идентичным применяемому в ветеринарии. Но следователь, честно говоря, уже сейчас не сомневался в том, каким окажется результат. Что касается раны на голове Толи, то она, по мнению преступников, могла послужить парню отличным алиби. Мол, не знаю я ничего. Сидел себе, никого не трогал, вдруг… Бац! И темнота. В общем, упал, очнулся — гипс. Следователь почти с нежностью посмотрел на Антонину, подбирающую последние капли подливки с тарелки.

— Вы сумеете его найти? — подняв глаза, внезапно спросила она у следователя.

И Рушников без лишних объяснений понял, что она имеет в виду Толю.

— Обязательно найдем! — воскликнул он. — И его, и убийцу Лены.

— Так вы думаете, что Толя ее не убивал? — спросила Лена.

— Думаю, что у него был сообщник, — сказал следователь. — Я беседовал с Толей, и мне показалось, что парень звезд с неба не хватает. И такую сложную операцию, как похищение дельфина, ему одному было не осилить.

— Толя — полный кретин! — подтвердила его слова Антонина. — И дегенерат!

— Вот видите, поэтому мне кажется, что в одиночку Толе это дело было не по зубам.

— Послушайте, а что со свидетелями? — спросила у него Антонина. — Не видел ли кто-то в ночь убийства возле дельфинария какой-нибудь грузовой машины?

Или, на худой конец, микроавтобус? Ведь не на руках же преступники унесли дельфина. Допустим, они его усыпили. Для того и снотворное у меня украли. Но ведь нужно было его еще и увезти.

— Увы, — покачал головой следователь. — Ребята из моей группы честно обошли все места, где жители могли бы что-то видеть. Но… — И он развел руками.

— Жаль, — вздохнула Антонина. — Ну а Толя? Если на него нажать хорошенько, он расколется. Вы навестили его любовницу? Она и в самом деле не знает, где Толя? Или только прикрывает его?

— И ее навестили, и Толиным родителям нанесли визит, — кивнул следователь. — Никто из них не представляет, где Толя может быть в данный момент. На всякий случай мы установили наблюдение за обеими квартирами. Но пока подозреваемый там не появлялся. А у его любовницы Олеси новый кавалер — ее собственный сосед. Так что, думаю, у нее Толя точно не появится. К тому же расстались они весьма прохладно. Олеся даже пыталась покончить с собой. Ее сосед спас. И какие-то незнакомые девушки.

И следователь нахмурился. Снова эти девушки.

И чего он всюду на них натыкается?

— Девушки? — почему-то переспросила его Антонина. — А знаете, ко мне тоже приходили две девушки и расспрашивали меня о Лене, пропавшем дельфине и о том, не угрожал ли кто-нибудь Лене в последнее время.

— Что? — воскликнул следователь. — И вы молчали?

— Я не думала, что это важно, — пробормотала Антонина. — Девушки сказали, что они Ленины подруги.

Узнали о ее смерти, потому и интересуются. Вообще-то, они были первые, кто мне сообщил о смерти Елены.

— Очень странно, — задумался следователь. — Директор ресторана тоже что-то мямлил о каких-то девушках, которым он уже все рассказал о той истории с фальшивым дельфином. И официантка. Как странно. Кто же они такие?

И он посмотрел на Антонину. Но та лишь пожала плечами. Следователь вздохнул и решил, что этот вопрос пока подождет. Хотя тот факт, что какие-то особы женского пола ведут параллельное расследование да еще опережают его при этом как минимум на шаг, очень ему не понравился.

Глава 12

Инна с Маришей проснулись первыми. Недоуменно посмотрев друг на друга, на узкий диванчик, где они лежали, подруги переглянулись.

— Где это мы? — прошептала Инна.

— В гостях у Саныча, — вздохнула Мариша. — Ты что, не помнишь? Мы вчера решили тут заночевать, пока наши приятельницы делили Андрея.

— О ужас! — схватилась за голову Инна. — Выходит, мы так и не добрались до какой-нибудь гостиницы?

— Откуда силы было взять, чтобы еще и гостиницу себе среди ночи в незнакомом городе искать? — пробормотала Мариша. — Не знаю, как ты, а я вчера вымоталась под вечер окончательно. Не помню даже, как до этого дивана добралась. А чего ты так разволновалась?

Конечно, в гостинице в отдельном номере комфортней было бы, чем на этой лежанке. Но, с другой стороны, тут нас зато бесплатно приютили. И еще ужин дали.

— Какой ужин! — закричала Инна. — Мне же Бритый истерику закатит. Я ему обещала, как только доберусь до места, сразу же сообщить. А сама даже в гостиницу не поселилась!

— Так я ему еще вчера позвонила, — махнула рукой Мариша. — И потом, что ты сейчас-то волнуешься? Ты в Питер еще когда вернешься. За это время Бритый уже сто раз успокоится.

Инна немного поразмыслила и признала, что особого повода для волнения и в самом деле нет.

— Что-то у меня нервы разыгрались, — посетовала она. — Конечно, сплошные загадки вокруг и никаких ответов. Поневоле занервничаешь.

Но Мариша ее уже не слушала.

— Нам бы сейчас душ принять, — задумчиво пробормотала она. — Как ты думаешь, имеется в этом «дворце» душ?

Инна пожала плечами, и подруги отправились разыскивать хозяина. Первым, на кого они наткнулись, был рано вставший злой и раздраженный Андрей. Его правый глаз весь распух и уже успел посинеть.

— Ой! — воскликнули подруги, когда увидели «украшение» на лице Андрея. — Что это с тобой случилось? Вроде бы ты вчера без синяка был!

— Вроде бы, — хмуро произнес в ответ Андрей. — Ваши подружки постарались.

— Татьяна и Манька? — очень удивилась Инна. — Но как же это? Ты им так нравился!

— Вот именно! — еще более хмуро произнес Андрей, и тут его неожиданно прорвало. — Слушайте! — закричал он. — Что это за ненормальные, вы мне можете объяснить? Стоило вам вчера уйти спать, как они принялись ругаться между собой. А потом и вовсе передрались. Я сдуру полез их разнимать, и.., вот видите, что получилось.

И он осторожно потрогал свой глаз.

— Пока разнимал, кто-то из них мне в глаз звезданул, — договорил он. — Знаете что, забирайте своих дебоширок и проваливайте!

Догадавшись, что душ и завтрак в этом доме им сегодня не светят, подруги отправились будить скандалисток.

— Вставайте! — велела им Мариша, когда те продрали глаза. — Нас выгоняют! Вы вчера избили Андрея.

И теперь нам отказано в доме.

— Это все ты виновата! — тут же отреагировала Татьяна, злобно уставившись на Маньку.

— Чего это я, если ты ему по морде заехала! — возмутилась Манька.

— И вовсе не я, а ты!

— Ты!

— Ты!

— Вон!!! — просунув голову в комнату, заорал Андрей. — Иначе я за себя не отвечаю!

Притихшие подруги моментально похватали разбросанные вещички и ретировались из дома. Провожать их никто не вышел. Саныч еще отсыпался после многодневных возлияний, а Андрей дулся.

— Вечно из-за тебя моя личная жизнь страдает, — злилась Татьяна, трогая свою машину с места. — Первого моего мужа ты тоже пыталась увести.

— А ты за него замуж только потому и выскочила, чтобы он мне не достался! — заявила Манька. — И нечего на меня ругаться. И ты хороша. Моему Пашке ты тоже проходу не давала.

— А ты!

— А ты!

— Цыц! — повысила голос Мариша. — Не хватало еще разбиться насмерть из-за вашей ругани!

Утомленные вчерашней дракой и сегодняшней ссорой, подруги быстро замолчали. К тому же предмет их ссоры удалялся от них со скоростью семьдесят километров в час. И чем дальше он становился, тем терпимей относились друг к другу Татьяна с Манькой. В общем, к своему дому они подъехали снова лучшими подругами.

— Сейчас поднимемся к нам домой, позвоним моему приятелю из ГАИ и выясним, что ему удалось узнать, — произнесла наконец Манька. — Я буду звонить, а вы пока примете душ и сварганите завтрак. Тетка Ганя ухе на рынке, так что хозяйничать придется самим.

Кстати, что скажете, если мы доедим остатки вчерашнего свекольника? По-моему, он был просто объедение.

Когда дело не касалось кавалеров, подруги были на редкость солидарны. Поэтому Татьяна одобрительно кивнула и горячо Поддержала идею со свекольником.

Оказавшись дома, девушки устремились по своим делам: Татьяна в душ, а Манька к телефону. Видя, что на их долю выпала сервировка стола, Инна с Маришей пошлепали на кухню.

— Ой! — воскликнула Инна, первой оказавшаяся в кухне, и даже подпрыгнула на месте от удивления. — Мамочки! Что это?

Мариша заглянула ей через плечо и вздрогнула. Возле холодильника лежало какое-то существо, густо заросшее волосами и, судя по запаху, давно не мытое. Существо было явно мужского пола. Но не крупное, а скорее даже мелкое.

— Он сожрал всю еду! — с ужасом произнесла Инна, заглянув в раскрытый холодильник. — И наш свекольник тоже сожрал, скотина!

— Кто это такой? — недоуменно произнесла Мариша, разглядывая мужчину. — Уж не Семен ли?

— Староват, — покачала головой Инна. — Да и урод. А девчонки говорили, что Семен красавец и здоровяк. Да и молодой.

И в самом деле мужчине, безмятежно дрыхнущему на полу, было самое меньшее лет пятьдесят.

— Может быть, это грабитель? — испугалась Мариша.

— Ага! — кивнула Инна. — Пришел, чтобы ограбить. Но как увидел кулинарные шедевры тетки Гани, так и не смог от холодильника отойти. Обожрался и заснул прямо на месте преступления.

Услышав про тетку Ганю, мужик на полу беспокойно заворочался, потом почмокал губами и снова уснул.

В это время в кухню влетела сияющая Манька.

— Пляшите! — воскликнула она. — Есть в Бахчисарае… Ой!

Последняя реплика относилась к лежащему на полу телу. Манька побледнела, потом покраснела, а потом кинулась обратно в коридор, натыкаясь на стены и оглашая всю квартиру воплями.

— Татьяна! — орала она. — Крутыш вернулся! Татьяна! Вот ужас-то! Чего делать-то будем? Татьяна! Да вылезай ты из воды! Не до водных процедур сейчас!

— Похоже, наши подруги хорошо знают этого типа, — сказала Инна. — И явно от этого знакомства не в восторге.

Манька недолго металась по квартире в одиночестве. Скоро к ней присоединилась Татьяна, быстренько выбравшаяся из ванной.

— Где он?! — грозно пророкотала она, обращаясь к подруге.

— Где же ему быть! — плаксиво проныла Манька. — Где обычно. В кухне. У холодильника!

Татьяна влетела в кухню и тут же схватила спящего мужика за шиворот. Этим дело не ограничилось. Не обращая внимания на его возмущенные вопли, она потащила его прямо по полу к дверям.

— Куда ты меня волокешь? — возмущался Крутыш. — Положь, где взяла! Не твое, так и не хватай!

Но Татьяна была глуха к его словам. Манька шла следом и внимательно следила, чтобы мужик не цеплялся своими грязными лапами за предметы меблировки. Видя, что выход стремительно приближается, мужик решил нажать на жалость.

— Танюха! Да ты чего?! — заныл он. — Я же тебя соплячкой помню. Манька, тетеньку-то свою пожалей.

Танюха! Пусти!

— Хватит, попил ты тетки Ганиной да и нашей крови! — возмущалась Татьяна. — Мы с тобой долго церемониться теперь не станем. Ты тут больше не прописан, ханыга! Радуйся, что мы тебя в милицию не тащим за незаконное проникновение в чужую квартиру и кражу имущества.

— А кто мне мои вещи вернет? — внезапно заорал Крутыш, видя, что жалеть его не будут. — Мои подштанники шелковые! Они где? Куда дели? Желаю их вернуть! — начал он качать права.

— У полюбовницы своей новой спрашивай! — заорала в ответ Манька и даже пнула каблуком мужика по ноге.

Наконец процесс выдворения был завершен. Обе подруги, встрепанные и красные, вернулись в кухню и попадали на табуретки, отдуваясь.

— Нет, ну каков наглец! — возмущенно произнесла Манька. — Явился как к себе домой и еще наш свекольник сожрал!

— Он вообще все подчистую сожрал, — поправила ее Инна. — В холодильнике хоть шаром покати. Даже консервы рыбные вскрыл и сожрал.

— Чисто саранча! — кивнула Татьяна. — Удивительно, как в такого мелкого типа столько влезает!

— А кто он вообще такой? — рискнула спросить у них Мариша.

— Тетки Гани бывший муж, — сказала Татьяна. — Только он уже год назад с шумом и скандалом ушел к любовнице. Отсюда даже выписался, дескать, ничего мне от тебя, Ганя, не нужно. Благородный!

— Ага, а потом каждый месяц, и не по одному разу, припирался и нервы ей портил! — подхватила Манька. — Рассядется возле холодильника, жрет и приговаривает: не любила ты меня, Ганя. А я ведь человек бескорыстный! Мне только и нужно, чтобы меня понимали и принимали таким, какой я есть.

— Только недолго его любовница, видать, у себя выдержала! — воскликнула Татьяна. — Видать, он и ее обожрал. Тетка Ганя-то на рынке работает. Но и ей порой трудненько его прокормить было. А та и вовсе где-то полы метет. Да и готовит невкусно. Конечно, Крутыш обратно норовит вернуться. Только дудки! Мы его к .тетке Гане теперь на пушечный выстрел не подпустим.

— А почему Крутыш?

— Не знаю, — ответила Татьяна. — Наверное, потому, что сам из себя он ноль без палочки, а гонору у него на целую роту генералов хватит.

Мариша представила себе эту дружно марширующую следом за Крутышом роту одетых в парадные мундиры генералов и захихикала. Как хорошо, что все вчетвером они хоть и насилу, но выпихнули Крутыша на лестницу, захлопнули за ним дверь и навесили на нее огромный крюк. Тетка Ганя во всем любила основательность и не признавала новомодные хлипкие штучки.

— Вот беда! — неожиданно вздохнула погрустневшая Татьяна. — Придется теперь все замки во входных дверях менять! Кто же знал, что у этого гада остался запасной комплект ключей. Манька, ты должна со мной остаться. Одна я против него не выстою. Нужно ведь сбегать купить новые замки. Позвать мастера. Пока я буду бегать, ты должна держать оборону в квартире. Сиди дома, закройся изнутри, а я побегу по магазинам. На улице-то я от него точно отобьюсь. А ты его в дом ни под каким видом не пускай. А то дай слабину, и этот гад снова поселится у тетки Гани.

— Ладно, — всхлипнула Манька.

— Чего ревешь? — удивилась Татьяна;

— Тетку жалко, — пояснила Манька. — Душевная она у меня. За что ей такой подарок достался?

— Ну это мы исправим, — решительно сказала Татьяна. — Ноги его больше тут не будет.

Манька тем временем повернулась к Инне и сказала:

— Я раздобыла вам фамилию и адрес той бабы, которая раскатывает на расписанной пальмами «девятке».

Она и в самом деле живет в Бахчисарае. Смотаетесь туда одни?

— Без нас, — уточнила за нее Татьяна. — Сами видите…

— Никаких проблем, — заверила ее Инна. — Разбирайтесь тут с этим Крутышом. Мы и сами справимся.

— Вот и хорошо! — обрадовалась Манька. — А как добраться до Бахчисарая, я вам подробно объясню.

* * *

В этот же день, несколько часов спустя, подруги стояли возле калитки, ведущей к маленькому частному домику на окраине городка. До Бахчисарая они добрались на попутной машине. Впрочем, сначала они честно пытались следовать указаниям Маньки. Но таким путем они даже до автобусного вокзала добрались с трудом. И тут же выяснили, что ближайший автобус в нужном им направлении отходит только через два часа.

Столько ждать подруги не могли. Но шофер пойманной ими еще в Ялте машины хорошо ориентировался в Бахчисарае и без труда доставил подруг по нужному адресу.

— Ну что, зайдем? — предложила Мариша, в третий раз внимательно осмотрев калитку, но так и не найдя на ней ни малейшего признака звонка. — Чего тянуть?

— А как же это? — спросила Инна.

«Это» — была небольшая табличка, извещавшая, что во дворе злая собака.

— Тогда покричим, — предложила Мариша.

Подруги честно покричали. Но единственным результатом было появление во дворе крохотной голенькой собачки, которая, увидев подруг, залилась истошным лаем.

— Если это и есть их злая собака, то я готова рискнуть и войти, — сказала Инна.

Толкнув незапертую калитку, подруги прошли по дорожке в сторону дома, время от времени оповещая хозяев о своем прибытии. Они уже вошли в дом, который тоже оказался не заперт, но и тут было пусто.

— Очень странно, — пробормотала Мариша. — Дверь открыта, а хозяев нету. Может быть, они на заднем дворе? Пойдем туда?

Но Инна вместо ответа внезапно ойкнула и схватила Маришу за руку. Оглянувшись, Мариша почувствовала, как у нее непроизвольно подкашиваются ноги.

Рядом с крохотной собачонкой, которая сразу же облаяла их, стояла ее подруга размером с хорошего теленка, черная и лохматая. Никакой агрессии по отношению к незваным гостям она пока что не проявляла. Просто стояла и смотрела на них. Укоризненно.

— Какая славная собака! — заискивающим голоском сказала Мариша. — Очень красивая и умная.

— А главное, добрая! — подхватила Инна.

Водолаз не возражал, что он славная и красивая собака. Но стоило подругам сделать шаг в направлении выхода, как он открыл огромную пасть с белоснежными клыками и предупреждающе рыкнул. Голос у псины был похож на эхо в железной бочке. Подруги непроизвольно вздрогнули и благоразумно застыли на месте.

— Похоже, она против того, чтобы мы уходили, — задумчиво сказала Мариша. — Наверное, мы ей понравились.

Инна совсем не была в этом уверена. Но на всякий случай промолчала. В одном она была совершенно точно уверена: собака не хотела, чтобы девушки уходили.

Так они и стояли друг напротив друга. Наконец собака тяжело вздохнула и легла на пол, вроде бы и не обращая внимания на гостей. Похоже, они ей надоели. Маленькая собачка, торжествующе тявкнув, подобралась к животу подруги, устроилась в ее густой шерсти и затихла.

— Просто идиллия! — умилилась Мариша.

Инна хмыкнула и села на пол. Против этого собака не возражала. Она даже взглядом предложила и Марише не стесняться и располагаться, как ей будет удобно.

Воспользовавшись любезным разрешением, Мариша плюхнулась рядом с подругой.

— Неизвестно, сколько нам придется прождать хозяев этого дома, — сказала она и замолчала, потому что собаки посмотрели на нее неодобрительно, Мариша мешала им дремать.

По прошествии часа девушки откровенно заскучали и предприняли очередную попытку договориться с собакой. Увы, попытка не увенчалась успехом. Собака делала вид, что спит. Еще через полчаса возле входа раздались два голоса, мужской и женский. А еще через несколько минут в комнату, где сидели подруги, вошли двое молодых людей. К счастью, мужчина был блондином и ни капельки не хромал. Да и вообще, его возраст едва ли перевалил за двадцать, так что подозрительным Игорем он быть никак не мог.

— Вы кто? — поразилась девушка, вошедшая в комнату первой и, соответственно, первой увидевшая подруг и первой обретшая дар речи.

Потом она сказала:

— Рита, спасибо. Иди к себе. Я теперь сама разберусь.

Эти слова относились к большой собаке. Та покорно вышла в другую комнату. И пока приятель девушки таращился на подруг, Мариша довольно внятно изложила суть их визита.

— Вас интересует моя машина? — удивилась девушка. — С ней что-то не так?

— Видите ли, подозревают, что именно на этой машине ездил свидетель, видевший ограбление одного отделения Сбербанка в центре Ялты, — соврала Мариша.

— Свидетель? — поразилась девушка и подозрительно взглянула на своего спутника. — Витька, ты, что ли?

— Нет! Нет! — испуганно отказался блондин. — Я ничего не видел!

— Это не он был на вашей машине, — сказала Мариша. — Тот мужчина был брюнет. Средних лет. И к тому же он хромал.

Блондин сердито посмотрел на свою подругу.

— Кто этот тип, которого видели в твоей машине? — ревниво спросил он у девушки. — Какой-то подозрительный хромой старикан? Что у тебя с ним было? Ты с ним спишь?

— Абсолютно ничего не было, — помотала головой девушка.

— Тогда зачем ты дала ему свою машину? — не успокаивался ее приятель.

— Я ему не давала, — отказалась девушка.

— Значит, он сам ее взял? Когда ты спала, да? — разозлился блондин.

— Да не давала я ему свою машину, и никакого хромого брюнета среди моих знакомых нет! — закричала девушка.

— Не ври! — не унимался блондин. — Только не ври мне!

Подруги переглянулись. Следовало удалить ревнивого блондина. Конечно, при нем девушка ни за что не станет признаваться в близком знакомстве с хромым брюнетом.

— Что это там? — сделала вид, что насторожилась, Мариша. — Какой-то шум? Похоже, кто-то приехал!

Блондин попался на удочку и полетел бить морду подъехавшему к дому хромому сопернику.

— У нас есть несколько минут, чтобы вы нам все рассказали! — поспешно зашептала Мариша, как только блондин исчез из комнаты. — Этот хромой брюнет Игорь, он вас шантажировал? Да? Угрожал?

— Я ничего не понимаю, — мотала головой девушка. — Какой хромой Игорь? Среди моих знакомых нет такого человека.

— Не упорствуйте, расскажите все, пока не вернулся ваш друг, — посоветовала ей Инна. — Иначе он может снова начать нервничать, когда мы начнем говорить об Игоре.

— Да что вы ко мне прицепились! — чуть ли не со слезами воскликнула девушка. — Убирайтесь из моего дома! Мне плевать, откуда вы тут появились — из милиции или откуда-то еще. Уходите! Мне нечего вам сказать!

— Как же так! — возмутилась Инна. — Вы отказываетесь помочь следствию!

— Я не отказываюсь, я просто ничем не могу вам помочь! Понимаете разницу?

Подруги поуговаривали ее еще минутку. Но затем вернулся ни с чем блондин, и мирный разговор пришлось свернуть.

— Ну ладно! — угрожающе произнесла Инна. — Не хотелось этого делать, но вы нас сами вынудили. Так вот! У нас есть свидетель, который может подтвердить факт вашего знакомства с тем хромым брюнетом.

— Ага! — воскликнул ревнивый блондин. — Я так и знал!

— Какой свидетель? Я уже ничего не понимаю, — расплакалась девушка.

— Художник мастерской, в которой вы разрисовывали свою машину пальмами, — заявила Инна. — Он вас запомнил. А также запомнил мужчину, хромого брюнета, который приезжал к нему и, сославшись на владелицу разрисованной пальмами «девятки», просил сделать и ему картинку на машине.

— Постойте! — внезапно перестав плакать, воскликнула девушка. — Так вам что, нужна бывшая владелица моей машины? Георгина Матвеевна?..

— Что? — пришел черед подруг удивляться. — Почему бывшая?

— Когда случилось ваше ограбление? — спросила девушка.

— Ну, примерно полтора года назад, — сказала Мариша, назвав дату, когда Татьяна видела Игоря и Ленку вместе.

— А у меня «девятка» всего месяц! — воскликнула девушка. — Понимаете? Я знать не знаю вашего брюнета, потому что это не мой знакомый, а знакомый той женщины, у которой я приобрела «девятку»!

— Понимаем, — смутились подруги. — Извините, ошибочка вышла.

— Ничего себе ошибочка! — возмутилась девушка. — Чуть до инфаркта меня не довели. С женихом поссорили! А теперь ошибочка!

— Ну что ты, Нюсь! — перебил ее блондин. — Со всяким может случиться. Не злись! Работа у них такая.

А я тебя все равно люблю. — И он заключил девушку в объятия.

— А с тобой я еще поговорю! — сердито повернулась к нему Нюся. — Как ты мог поверить, что я изменяю тебе с каким-то хромым уродом?!

Мариша хотела сказать, что тот брюнет был вовсе и не уродом, но вовремя решила не встревать в беседу двух голубков.

— Поговори! — радостно кивнул блондин. — Обязательно поговори! Как я рад! Нюська! Любимая ты моя!

Я просто счастлив! Ты меня любишь? Да? Даже несмотря на то, что я дурак?

И он закружил девушку по комнате. Та смеялась и, кажется, уже перестала злиться.

— Хм! — подала голос Инна. — Извините, что отвлекаю. Но нельзя ли получить адрес бывшей владелицы вашей машины?

Кажется, девушка с большим удовольствием послала бы подруг куда подальше. Но вместо нее ответил ее жених.

— Конечно! — воскликнул он. — Нюсенька вам его сейчас даст.

Нюсе не оставалось ничего, кроме как повиноваться. Рушить с трудом налаженный мир из-за каких-то там милиционерш ей не хотелось. Вскоре она вернулась с голубоватым листком, на котором были отпечатаны данные бывшей владелицы «девятки». Ею оказалась некая Титова Виктория Матвеевна. Девушка собственноручно переписала ее адрес и отдала записку подругам.

Жила бывшая владелица «девятки» также в Бахчисарае, что значительно облегчало дело. Распрощавшись с влюбленной парочкой и бдительной Ритой, проводившей их до самой калитки, подруги двинулись на поиски дома Виктории Матвеевны.

— Как-то странно, — сказала Мариша, взглянув в записку. — Мне показалось, что в паспорте на машину в графе «Имя» было написано — Виктория Матвеевна.

А Нюся назвала бывшую владелицу своей «девятки» Георгиной. И в записке написала — Георгина Матвеевна.

— Наверное, ты ошиблась, — предположила Инна.

— Не знаю, — засомневалась Мариша. — Но назад возвращаться не хочется. Надеюсь, хоть адрес эта девица написала верный.

— Ну и имечко! — хмыкнула Инна. — Бедная девушка. Надо же! Георгина и вдруг Матвеевна!

Георгина жила в трехэтажном коттедже на восемь квартир. Коттедж был ветхим, с облупившейся местами по фасаду краской, а палисадник перед ним был вытоптан и завален мусором. В нем стояло несколько лавочек, земля возле которых была буквально усыпана, словно ковром, пустыми пакетиками из-под чипсов, обертками от мороженого и пробками. Но позади коттеджа на огороженном железной решеткой участке было зелено и чисто.

— Вообще-то, странное она себе выбрала место для жилья, — подходя к подъезду, оглядываясь вокруг и брезгливо отшвыривая носком кроссовки пустой пакет из-под испанского дешевого вина, сказала Инна. — Тут даже места для стоянки машины нет.

— Чем менять машину, лучше бы жилье сменила на более приличное, — согласилась с ней Мариша. Подруги поднялись на третий этаж и там неожиданно оказались перед железной дверью. То есть перед ними был именно лист стали в редких подтеках ржавчины и со следами сварки, ничем не покрашенной и не задекорированной. Девушки переглянулись и постучали в дверь, так как звонок отсутствовал. Минуты через полторы дверь открылась, и на пороге появилась женщина лет тридцати в опрятном ситцевом халатике и с кучей ребятишек за спиной.

— Сразу говорю, без медицинской справки из поликлиники и личного осмотра ребенка я не возьму! — скороговоркой выпалила она, окинув взглядом подруг. — И не просите! Не могу. Да, в конце концов, что вам, трудно до поликлиники сходить? А у меня еще восемь детей. Я не могу рисковать их здоровьем. Вдруг ваш мальчик принесет какую-нибудь инфекцию и заразит остальных?

— Минуточку, — остановила ее Мариша. — Мы не собираемся приводить к вам больного ребенка. Мы вообще к вам ребенка приводить не собирались.

— Нет? — казалось, удивилась женщина. — А зачем же вы тогда пришли?

— Мы по поводу вашей машины, — сказала Мариша.

— Моей машины? — вытаращила на нее глаза женщина. — Машины моего мужа, вы хотите сказать?

— У него «девятка»?

— У него «МАЗ», — пожала плечами женщина. — «Девятки» у нас нет.

— Но как же так? — удивилась Мариша. — Вы же Георгина Матвеевна?

— Вовсе нет, — покачала головой женщина. — Я — Виктория Матвеевна.

— А кто такая Георгина?

— Моя сестра, — пожала плечами женщина. — А! Понятно, почему вы ко мне пришли. Только моя сестра тут не живет. Да вы проходите! Что же на пороге говорить.

Подруги вошли в квартиру, оказавшуюся неожиданно чистой и ухоженной. В ней было две комнаты.

В большой играли четыре ребятенка — в возрасте от года до трех лет. А в маленькой комнате в кроватках безмятежно посапывали еще два младенца и один весело агукал, пытаясь поймать подвешенную перед ним погремушку-попугая. Пройдя на кухню, женщина присела к плите, на которой стояла большая кастрюля с супом и пароварка с двумя какими-то одинокими котлетами.

Видимо, это были остатки обеда. Подруги, которым с утра не удалось перекусить — сначала их выгнал без завтрака Андрей, потом их свекольник сожрал Крутыш, потом они все ехали и ехали без остановки на обед, — теперь почувствовали, что близки к голодному обмороку.

— Не хотите перекусить? — верно истолковав их голодные взгляды, спросила Виктория Матвеевна.

— А мы вас не объедим? — спросила Мариша.

— Нет! — рассмеялась женщина. — Это от детей после обеда осталось. Марика сегодня не привели, насморк у него. Поэтому его порция осталась. И я для себя приготовила, но тоже есть не стала. Видеть эту приготовленную на пару еду не могу. Вот ребят родители разберут, тогда я себе и Славику курочки поджарю, чтобы с корочкой была и на зубах хрустела.

— Так это не ваши дети? — догадалась наконец Мариша. — Конечно, нет! — рассмеялась женщина. — У меня своих детей нет. Вот сестра двоих племянников мне подбрасывает. А еще соседки. Яслей у нас нет, поэтому малышей пристроить некуда. Приходящие няни дороги. А я беру вполне умеренно.

— А как же вы с ними гуляете? — удивилась Мариша. — У вас же целых три младенца. Они ведь ходить еще не умеют.

— Да очень просто, — отмахнулась Виктория Матвеевна. — Спускаю всех старших, и они идут в скверик, что за домом, там гораздо чище, чем во дворе. Ну и играют там под присмотром одной соседской старушки.

А я тем временем выношу коляски, а потом детишек.

Самых маленьких укладываю в коляску, а Гуленьку беру на руки. И так и идем до садика. А потом обратно.

Соседке я немного плачу, и она довольна такой прибавкой к пенсии.

— Как все сложно, — заметила Мариша.

— А что делать? — пожала плечами Виктория, наливая подругам по тарелке овощного супчика с кусочками белого куриного мяса. — Младенцев совсем никуда не берут. Вот и сдают их мне мамочки. Работать-то нужно. Государство отпуск дало на три года, а денег вот забыло к нему прибавить. Кто же на голодный желудок дома захочет сидеть все три года? Не у всех мужья есть.

А у кого и есть, так не больно-то от них пользы много.

А детей кормить нужно, да и самим неплохо бы одеться и прихорошиться. Вот и выходят женщины на работу, как только им здоровье позволит. А детей по бабушкам распихивают. Ну а у кого бабушек нет, тем няньку приходится искать.

— А ваша сестра Георгина? — спросила у нее Мариша, принимая из рук Виктории свою порцию супа. — У нее что, мужа нет? А от кого дети?

— Мужа? — переспросила хозяйка. — Какой же это муж?

Сказав это, она презрительно скривилась.

— А что с ним не так? — осторожно спросила Мариша.

— Да все не так! — в сердцах выпалила Виктория. — Начать с того, что они с ним не расписывались. А потом, что это за муж и отец, если его по несколько месяцев дома не бывает? И вообще, он какой-то странный.

Чем занимается, никогда не говорит. И смотрит так нехорошо, что прямо с души воротит. А к детям, ни к Гуленьке, ни к Славику, никогда и не подойдет. Ну, Славика он не любит, еще понятно. Чужой ему мальчишка.

Но Гуленька-то? Ведь его кровиночка. Сомнений быть не может. А никаких чувств папаша к ней не испытывает. Да и дети его сторонятся, дьявола хромоногого.

Впрочем, расскажу вам с самого начала. Суп-то хоть вкусный?

Подруги ее заверили, что очень вкусный. Рассказ про «хромоногого дьявола» их всерьез заинтересовал.

— Да, мне тоже так показалось, что обед хорош, — довольно кивнула Виктория. — Вот и дети лопали на славу. Даже уговаривать никого не пришлось. Редкое дело, поверьте мне. Да вы ешьте. Вот вам хлеб, вот лучок ранний. Кушайте, не стесняйтесь. Я уже сыта, а суп на завтра оставлять не могу. Каждый день положено свежий варить для детей.

И она села рядом с подругами и принялась выкладывать им всю подноготную жизни своей неразумной родной сестры Георгины. И хотя начала она издалека, подруги ее не перебивали, надеясь на скорое появление в ее рассказе хромоногого дьявола — гражданского мужа ее сестры.

— Мы с Георгиной у родителей погодки, — начала Виктория. — Отец у нас был большой любитель природы. Жили мы тогда в собственном доме, а при нем был чудесный сад. Отец, как вышел на пенсию, возился на земле целыми днями. Так и умер возле клумбы со своими ненаглядными тюльпанами. Отец и назвал нас с Георгиной не по-людски. Виктория — это было название какого-то его обожаемого сорта роз. Ну а Георгина, сами понимаете…

После смерти отца мать решила продать дом, содержать который трем женщинам было трудновато.

И они разъехались в две квартиры. Мать с Георгиной уехали в хорошую трехкомнатную квартиру. А Виктории купили двухкомнатную, и похуже. Впрочем, она не расстраивалась, а постаралась обустроить свое жилище.

Вскоре она вышла замуж, но детей супруги не заводили.

Зато Георгина, выйдя замуж раньше сестры, уже родила сына. Характер у Георгины был склочный, вспыльчивый, Поэтому муж от нее вскоре удрал. Потом умерла и мать.

— А затем появился он! — сказала Виктория, и подруги, доевшие к этому времени суп, оторвались от котлет и с волнением уставились на женщину.

— Он? — эхом повторила Мариша. — Кто он?

— Да Игорь этот, будь он неладен. Тоже мне! Идеал мужчины моей взбалмошной сестрицы! — с досадой произнесла Виктория. — Надо же, влюбиться по уши в какого-то мужика, который ей явно голову морочит. Ребенка ему еще родила, дура! А спросила она у него, нужен ли ему ребенок? Нет, не догадалась! Сюрприз хотела сделать. Вот и сделала! Его даже перекосило, когда он Гуленьку в первый раз увидел. Честно говоря, я даже понадеялась, что теперь мы от него точно избавимся. Исчезнет, как первый муженек Георгины, и поминай как звали. Тем более что и не расписаны они с Георгиной были. Какой с него спрос?

Но все вышло иначе, чем мечтала Виктория. Игорь признал девочку своей, но на Георгине так и не женился. Впрочем, она на этом и не настаивала.

— Как ты не понимаешь, Игорь выполняет ответственные государственные задания, — объясняла она взбешенной сестре. — Каждую минуту рискует головой.

Он просто не может подвергать меня и дочку такой опасности. О нас с ней не должен знать вообще никто из его окружения.

— Враль твой Игорь! — отвечала более рассудительная Виктория. — Что там за опасности его подстерегают? Ты хоть паспорт его видела?

— Он — разведчик, — с гордостью сообщала в ответ сестре Георгина. — Паспорт ничего не значит. Он может их десяток раздобыть, если ему для легенды понадобится.

Виктория в ответ только вздыхала. Этот Игорь с его десятком добытых паспортов казался ей все более и более подозрительным. Опасаясь, что этот прохиндей втянет ее неразумную сестру в какую-нибудь авантюру, Виктория даже сходила в милицию. Но там понимания не проявили. Посмеялись над ней и посоветовали читать поменьше детективов. После рождения племянницы — золотоволосого ангелочка — Виктория немного успокоилась. Ведь это нужно быть последней сволочью, чтобы причинить вред матери своего ребенка. Хотя, надо признать, Гуленька совсем не была похожа на своего отца. Он был жгучим брюнетом, а она удалась в мать золотистыми локонами и голубыми веселыми глазками.

К тому же Викторию примиряло с Игорем еще одно обстоятельство. Кем бы он там ни был на самом деле, но Игорь при всех его странностях все же старался заботиться о Георгине и малышке. Во всяком случае, денег он для них не жалел. Георгина всегда покупала самую хорошую еду, сделала ремонт в своей квартире и уволилась с работы. А до рождения Гуленьки только и занималась тем, что валялась на диване, лопала вкусности и смотрела телевизор. К тому же она купила себе на деньги Игоря «девятку», но так как у нее самой в то время паспорт был утерян, а ждать она не хотела, очень уж выгодной казалась ей покупка, машину оформили на Викторию.

— А зачем ваша сестра продала машину? — спросила у нее Инна.

— Вот уж не знаю, — пожала плечами Виктория. — Только сдается мне, что это как-то связано с ее отъездом и исчезновением Игоря. Похоже, не собирался он больше сюда возвращаться.

— Почему? — удивилась Мариша. — Вы ведь говорите, что он и раньше ее своим долгим присутствием не баловал — то приедет, то уедет.

— Так-то оно так, — кивнула Виктория. — Но в этот раз он был какой-то странный. Взволнованный, что ли. А уж Георгина перед своим отъездом и вовсе словно помешалась от радости. Все щебетала, что теперь наконец познакомится с родителями и друзьями Игоря.

— Подождите, а давно исчез Игорь?

— Да уж недели две как испарился, — кивнула Виктория. — А через неделю, да, точно в среду дело было, уехала и Георгина.

— То есть она уехала в первую среду месяца? — пробормотала Мариша.

— Ну да, — подтвердила Виктория. — Только какое это имеет значение, в первую или не в первую среду она уехала?

— Может быть, и простое совпадение, — прошептала Инна на ухо подруге.

— Не смеши меня! — тоже шепотом возразила ей Мариша. — Ленка приносила свои письма на почту всегда в первую среду месяца. И Георгина тоже исчезла в первую среду месяца. И там и тут наблюдается хромой брюнет. Никакое это не совпадение, а прямое указание.

Только не пойму на что.

— Сама укатила, а детей мне подбросила. Вот в чем дело-то! — тем временем возмущалась Виктория. — Ну разве это мать? Кукушка и та лучшая мать!

— Скажите, а у вас фотографии Игоря не сохранилось? — спросила у нее Мариша.

От неожиданности Виктория замолчала на полуслове. Наконец сообразив, о чем ее спрашивают, она даже руками замахала.

— Да что вы! — воскликнула она. — Я же вам говорю, он все моей сестрице плел, что он разведчик, деятельность его строго законспирирована, а внешность так та и вовсе чуть ли не государственная тайна. Какие уж тут фотографии? Он и слышать о них не хотел.

— Ну может быть, разок вы его щелкнули чисто случайно? — просительно сложила ладошки Мариша.

— Хм! А ведь и в самом деле был у меня один снимок. Назло этому типу его сфотографировала. Только он там получился неважно, — призналась Виктория.

— Все равно дайте! — обрадовались подруги.

Виктория ушла в комнату, а обратно вернулась с фотографией и двумя мальчишками, ехавшими у нее на ногах.

— Тетя Вика, покатай еще! — хохотал старший.

— Идите себе, — строго велела им Виктория. — Скоро мамы за вами придут. А мне пока с тетями поговорить нужно.

— Ну, тетя Вика! — заныл мальчишка. — Пожалуйста!

— Если будешь хорошо себя вести и последишь за младшими, получишь большую конфету, — сказала ему Виктория.

— А я? — спросил мальчик поменьше.

— И ты получишь! — расщедрилась Виктория.

— Ура! — закричали мальчишки и убежали зарабатывать лакомство.

А Виктория торжественно выложила перед подругами фотографию. Увы, запечатленный на ней мужчина и в самом деле получился неважно. Начать с того, что стоял он вполоборота, и на фотографии в основном была видна его спина. Да и всему снимку не хватало резкости. Так что вместо лица темнело пятно с торчащим носом. Одет мужчина был в светлый трикотажный блейзер.

— Это и есть Игорь, — сказала Виктория. — К сожалению, лучшей фотографии у меня нет. В конце концов, я не сыщик. И фотоаппарат у меня плохонький.

Хорошо еще, что хоть так удалось его снять.

— А какие-нибудь особые приметы у вашего Игоря были? Родинки там? Или шрамы на теле?

— Прядь волос у него была седая, — сказала Виктория. — Он сестре врал, что будто бы в одном маленьком государстве они устраивали переворот с целью свергнуть кровавый режим какого-то тирана. Но что-то у них пошло не так, и Игоря захватили в плен. Пытали там.

И даже застрелили у него на глазах его лучшего друга, с которым они чуть ли не вместе на горшок в детском садике ходили. Потом Игоря спасли вошедшие в город войска, а вот седая прядь у него осталась на память о смерти друга.

— Очень красивая история, — пробормотала Мариша. — А в какое государство входили эти войска, он не рассказал? И что это были за войска?

В ответ Виктория только покачала головой и вздохнула.

Глава 13

Итак, подруги все-таки нашли след мужчины, с которым видели Лену и с которым она, по всей видимости, жила в Крыму. Но при чем тогда тут Георгина? И ее ребенок? А с другой стороны, разве мало на свете мужчин, имеющих двух женщин или даже две семьи? Тогда становятся понятными и даже оправданными частые отлучки Игоря. Половину своего времени он проводил с Георгиной, а вторую половину с Ленкой. И обеим женщинам врал. А доверчивые влюбленные дурочки и не думали о том, чтобы проверить, чем же на самом деле занимается их любимый, отправляясь на выполнение очередного государственного задания.

— Возмутительно! — воскликнула Виктория, когда подруги рассказали ей о настоящей цели их визита и о предпринятом ими расследовании. — Я так и думала, что он морочит моей сестре голову! Вот наглец! Раскатывал в Ялте на «БМВ», а тут на «девятке». И еще требовал, чтобы Георгина никуда не уезжала из города.

Дескать, их сиятельство может вернуться с опасного задания в любую минуту. Так что извольте быть готовыми его встречать и радоваться. Вот ведь подлец! Все предусмотрел! Георгина и в самом деле из города всего один раз высунулась, когда машину купила. Разукрасить ее ездила. Так и то Игорь ей скандал учинил, как это она могла без его ведома из Бахчисарая уехать. Так кричал, что прямо ужас! Теперь-то я понимаю, он просто испугался, что сестра может увидеть его в Ялте с другой женщиной.

— Скажите, а вы как-то держите связь с сестрой? — спросила у нее Мариша, когда женщина немного успокоилась.

— Да никак! — вздохнула та. — В том-то и дело, что никак. Прямо извелась вся. Детей она мне подбросила и не звонит, дрянь такая! Знает же, как я за нее волнуюсь. Хоть бы позвонила! Нет, как уехала, так и все. Словно пропала.

— А что она перед отъездом сказала?

— Сказала, что хочет сделать Игорю сюрприз. Знаем мы, чем такие сюрпризы заканчиваются. Вот было бы хорошо, если бы она своего разведчика на его боевом посту в постели у другой бабы застукала. Небось живо розовые очки с глаз упали бы. Хотя с него станется наплести, что это и в самом деле его боевое задание.

А Георгинка и поверит. Ой, горе-то какое!

— А что еще она сказала перед отъездом?

— Да что сказала? — пожала плечами Виктория. — Уезжала когда, то сказала, что на неделю едет к Игорю в гости.

— Куда? — хором воскликнули подруги. — Куда к Игорю?

— А я откуда знаю? Это же все великая тайна, — вздохнула Виктория. — Уж и не знаю, как Георгине удалось узнать, где он сейчас. Но выходит, что как-то удалось, потому что она точно мне сказала, что едет к нему. И это будет для него сюрприз. А вот куда… Не знаю.

Но, с другой стороны… — И она задумалась. — Билеты ведь Георгина покупала у нас, — сказала она наконец. — А у меня в кассах работает подруга. Наверняка она помнит, куда продала билет моей сестрице. И как это я сама не догадалась об этом ее спросить?

И она быстро заметалась по квартире.

— Сейчас родители детей разберут, мы Славика и Гуленьку под мышку схватим и побежим, — взволнованно говорила она. — Переодеться только нужно. И причесаться.

— А по телефону вашей подруге позвонить нельзя? — спросила у нее Мариша.

— Нет, нельзя, она сегодня выходная, а дома у нее телефона нет, — объяснила Виктория. — Частный сектор, что возьмешь. Да ей и не больно-то нужно. Она до сплетен не охотница. И город у нас маленький. Если что-то кому нужно, так проще дойти бывает, чем по телефону дозвониться. А на экстренный случай мобильный телефон у Маши имеется.

В общем, к тому времени, когда забрали последнего ребенка, Виктория была уже полностью одета и готова к действиям. Она взяла на руки Гуленьку, а подруги взяли доверчиво подавшего им ручки Славика, и они все вместе отправились покупать большую шоколадку для Гули, как настойчиво предлагал сделать Славик.

— А я себе кусочек отломлю и съем, — радостно сообщил он тетке. — И тебе дам. А Гуля еще маленькая, ей много шоколада нельзя. У нее животик заболит. А мне можно много. Я уже большой. Я могу целую шоколадку съесть. Вот такую!

Размер шоколадки, которую мог слопать Славик, честно говоря, впечатлял.

— Лопнешь ведь, — поддразнила его Инна.

— Нет, — заверил ее Славик. — Шоколад в животике растает, и мне хорошо будет. Честное слово. Да, тетя Вика? Можно мне такую вот большую шоколадку?

— Можно, можно, — рассеянно отозвалась Виктория, не слушая, о чем болтает племянник. — Вот мама вернется и купит.

— А ты? — разочаровался мальчик. — У тебя денег нет?

— Я тебе куплю, — успокоила его Инна.

По дороге они и в самом деле купили Славику плитку шоколада, которую он тут же начал сосредоточенно грызть, впрочем, все равно не замолкая ни на минуту.

Похоже, отсутствие матери при наличии у него в руках шоколадки мало его беспокоило.

— Такой маленький, а уже настоящий мужик. Что с него взять? — вздохнула Инна на ухо подруге. — Лишь бы живот набить. А что мать исчезла, ему и горя мало.

У меня такой же растет. Думаю, станет взрослым и не вспомнит про меня.

— Инна! Что ты разнылась? — возмутилась Мариша. — Может быть, ты еще и не доживешь до того времени, когда Степка вырастет.

— Что ты говоришь? — возмутилась Инна. — Как это я не доживу?!

— Я тебя утешить хотела, — извинилась Мариша.

— Спасибо, утешила! — надулась Инна. — Надо же такое брякнуть!

— На тебя не угодишь! И так тебе не так, и этак не этак. Не знаешь, на какой козе к тебе и подъехать.

Но поссориться подруги не успели. Потому что Виктория внезапно сунула сверток с Гуленькой в руки Инне, а сама устремилась к полноватой женщине с пустой кошелкой в руках. По всей видимости, та шла в магазин. Эту женщину и начала тискать в объятиях Виктория.

— Маша! — восклицала она при этом. — А мы к тебе!

— В самом деле? — довольно прохладно отозвалась Маша. — А я вот в магазин.

— Так мы ненадолго, — заверила ее Виктория. — Да мы и не в гости, а спросить что-то надо.

Услышав, что многочисленные гости ей не грозят, Маша оттаяла.

— Что тебе, Вика? — спросила она уже мягче.

— Сестра у меня пропала! — упавшим голосом поведала ей Виктория. — Уехала, сказала, что позвонит…

А теперь ни слуху ни духу.

— Так Георгина тебе и детей подбросила? — догадалась Маша. — Я и думаю, чего ты их с собой притащила. Так ты хочешь узнать, куда твоя сестрица умотала?

— Вот, вот! — обрадовалась Виктория.

— Я тебе скажу, только тебе это вряд ли поможет, — вздохнула Маша.

— Почему?

— В большой город Георгина подалась, — ответила Маша. — Человек там словно песчинка в море. Не найдешь.

— Но куда? В Москву? — спросила у подруги Виктория.

— Еще дальше, — сказала Маша. — Билет она взяла до Санкт-Петербурга. Так что думаю, туда и подалась.

Или еще дальше.

— Санкт-Петербург! — прошептала пораженная Инна.

— Ребенка-то не урони! — сердито одернула ее Мариша. — Слышу я! А ты рот закрой!

Инна послушно захлопнула рот и принялась усиленно размышлять. Это что же получается. Георгина сказала, что едет к Игорю, потому что хочет сделать ему сюрприз. А сама поехала в Питер. Выходит, что и Игорь был в Питере! Может быть, он даже наведался к Ленке по старой памяти. А Георгина прознала об этом и устранила соперницу? Выходит, это было убийство из ревности? А куда делся в таком случае дельфин? От обилия мыслей Инна даже вспотела. Перехватив поудобней увесистый сверток с девочкой, она прислушалась, о чем говорят Виктория с Машей.

— Вещей-то она с собой много взяла? — допытывалась Маша. — Деньги там или драгоценности?.. Если навсегда сбежать решилась, то драгоценности должна была обязательно взять.

— А кто знает, — развела руками Виктория. — Нужно бы наведаться в ее квартиру и посмотреть.

— Вот и посмотри, — велела ей Маша. — А я попытаюсь узнать по своим каналам, улетела ли Георгина на том рейсе, на который билет покупала. А если да, то выясню, может быть, она из Питера еще дальше двинулась.

Хотя разговора такого между нами не было. Она как пришла, так сразу спросила, можно ли купить билет до Санкт-Петербурга. Про пересадки ничего уточнять не стала.

— А о чем вы вообще с ней толковали? — с надеждой спросила у подруги Виктория. — Может быть, хоть тебе она про свои планы рассказывала?

Но Маша в ответ только отрицательно покачала головой. В конце концов Маша не пошла за продуктами, а отправилась вместе с Викторией и детьми смотреть, что из вещей взяла с собой в дорогу Георгина. Ясное дело, что Инна с Маришей последовали за ними. В квартире по вещам Георгины, похоже, погулял небольшой, но очень шустрый смерч. Футболки, платья, сарафаны и брюки были разбросаны по обеим комнатам, кухне и прихожей. Обувь валялась вперемешку с грудами носков, как чистых, так и грязных. Свитера и кофты гирляндами свисали с дверцы платяного шкафа. А на полках с посудой почему-то лежала распечатанная коробка с колготками.

— Тут явно кто-то побывал! — воскликнула Мариша. — Какой беспорядок.

— Интересно, что они искали? — прибавила Инна.

— Кто они? — недоуменно посмотрела на подруг Виктория. — И что еще за беспорядок?

— Вот это все, — Инна повела рукой вокруг. — Разве не беспорядок?

— А! — мигом успокоившись, махнула рукой Виктория. — Не обращайте внимания. У моей сестрицы всегда так. Совершенно не умеет убираться.

— Но тем не менее детских вещей почти не видно, — возразила Мариша.

— Их домработница еще раньше, наверное, в шкафы в детской все вещички запрятала, — пожала плечами Виктория. — А Георгина, когда собиралась, рылась только в своих. Вот и беспорядок.

Дети, явно обрадовавшись, что оказались дома, удалились в свою комнату, где занялись своими любимыми игрушками. А Виктория пошла проверять, на месте ли драгоценности сестры и деньги. Вернулась она с вытянувшимся лицом. Шкатулка с драгоценностями была на месте. А вот денег не было. Мало того, исчезли все деньги на хозяйство, лежавшие в верхнем ящике тумбочки возле телефона. Виктория знала, что сестра держит дома немного наличных. А остальные по старинке хранит на сберкнижке, не признавая никакие кредитные карты и прочие новации.

— Все деньги сняла! — упавшим голосом произнесла Виктория, показывая книжку подругам. — Почти сто тысяч. Остались копеечки.

Маша недоверчиво взяла из ее рук книжку. Инна не удержалась и заглянула ей через плечо. Все суммы поступлений были крупными — раз в несколько месяцев. Затем Виктория постепенно снимала деньги, наверное, на хозяйство. И так до следующего крупного вклада, видимо, связанного с очередным появлением в доме Георгины Игоря. Тем временем Виктория осмотрела вещи сестры и пришла к выводу, что та взяла с собой совсем немного.

— Оно и понятно, вещи везде купить можно, — пожала плечами Маша. — Тем более что Георгина любила обновки.

И она одернула свою порядком поношенную юбку и разгладила складку на кофте, показывая этим жестом, что не одобряет поведения Георгины.

— У Георгины была домработница, так я поняла? — вдруг спросила Инна, обращаясь к Виктории.

— Была, — кивнула та. — Соседка. А что?

— Может быть, она знает, когда Георгина собиралась вернуться, — высказала предположение Инна. — В любом случае Георгина перед отъездом должна была оставить указания этой женщине.

— Господи! — воскликнула Виктория. — Какие указания? Она же мне ровным счетом ничего конкретного о своих планах не сказала, а ведь мне она не квартиру, а своих родных детей доверяла! И то я ничего не знаю о ее планах!

— И все равно нужно поговорить с этой соседкой, — Возразила Мариша.

Узнав у плачущей Виктории, где искать эту домработницу, девушки пересекли лестничную площадку и позвонили в дверь. Из-за нее послышались шаркающие шаги, и через минуту дверь открылась. В маленьких городах люди еще не утратили некоторых иллюзий, поэтому двери открывают, предварительно не поинтересовавшись, а кто же там, за этой дверью, стоит.

— Вы ко мне? — поинтересовалась у подруг невысокая упитанная женщина.

На вид ей было лет пятьдесят пять — шестьдесят.

И выглядела она довольно комично. При маленьком росте обладала полной и какой-то квадратной фигурой без малейших признаков талии и бедер. Волосы у женщины были аккуратно подстрижены, а седину она закрашивала хной, но в последний раз делала это уже явно не вчера. Поэтому волосы у нее стали какого-то желтоватого оттенка, на концах более темные, а у корней светлей.

— Мы к вам, если вы Таисия, — ответила ей Мариша, думая про себя, замужем ли эта «тумбочка» и если да, то она мужиков вообще не понимает.

— Я Таисия и есть, — кивнула «тумбочка». — А вы по какому вопросу?

— Скажите, вы ведь помогали иногда по хозяйству вашей соседке из квартиры напротив? — спросила у нее Инна.

— Георгине, что ли? — переспросила у нее Таисия. — Скажете тоже! Помогала!

— А что, нет?

— Да на мне одной все ее хозяйство и держится! — возмущенно воскликнула Таисия. — Георгина же грязнуля такая, что только за голову схватишься! Да вы заходите, — вдруг предложила она подругам и, когда те вошли, спросила:

— Случилось чего?

— Она пропала, — сказала Мариша, снимая туфли в безупречно чистой прихожей Таисии и проходя в такую же сверкающую чистотой кухню.

В кухне все предметы были расставлены в идеальном порядке, на плите шумел стерильно чистый чайник, а полотенца были белоснежными, словно их только что вывесили, не забыв предварительно выровнять до сотой доли миллиметра по длине. Кружевные занавески на окнах и несколько горшков с декоративными растениями делали эту стерильную кухню уютной.

— Чайку не хотите? — предложила Таисия.

Решив, что за чаем — волшебным напитком, развязывающим языки, — они смогут узнать разные интересные подробности из жизни Георгины, подруги дружно согласились. Таисия вроде бы искренне обрадовалась и приступила к чайной церемонии. Сначала на свет появились три чашки, потом заварочный чайник и ватный колпак в виде петуха к нему. Потом Таисия извлекла на свет божий крохотное блюдечко с вареньем, и на этом угощение закончилось. Даже сахарницу Таисия на стол выставлять не сочла нужным. Впрочем, варенье тоже шло скорей как декорация, потому что ложечек на стол она не подала. Пряники и сухой тортик, которые были спрятаны за стеклянными дверцами шкафа, так и остались на месте.

Подруги молча прихлебывали горячий чай, чьи достоинства на этом и заканчивались. Заварки Таисия пожалела, поэтому чай получился лишь слегка золотистым.

Но, может быть, это было и к лучшему, потому что качество заварки тоже желало лучшего. При этом Таисия тревожно поглядывала на подруг, явно опасаясь, что они попросят у нее по второй чашке. Наконец Инна решила, что они уже достаточно настрадались во имя установления взаимопонимания, открыла рот и, вместо того чтобы сделать еще один глоток отвратительного напитка, произнесла:

— Скажите, а вам Георгина ничего не говорила, скоро ли она вернется?

Похоже, Таисия искренне обрадовалась, что подруги закончили угощаться и решили наконец приступить к цели своего визита.

— А как же?! — радостно воскликнула «тумбочка». — У меня же ключи от ее дома имеются. Она мне подробным образом указания дала. Сказала, что к мужу едет.

В Санкт-Петербург. А потом они прямо оттуда поедут отдохнуть куда-нибудь за границу.

— К мужу? — хором спросили подруги.

— К мужу, — кивнула Таисия. — А вы не знали, что у нее есть муж? Младшая девочка у Георгины от него.

Не знали? Что же, оно и понятно, он тут не часто появлялся. Работа у него такая. Георгина мне под большим секретом рассказала как-то раз, что муж у нее военный ученый. И все Время мотается по разным заводам. Так что дома он иногда по несколько месяцев отсутствует.

А самой Георгине с ним ездить никак нельзя. Производства-то военные. Секретность там такая, что даже женам и детям знать, где эти заводы находятся, не полагается.

— Ну и когда она должна вернуться? — спросила Мариша.

— Максимум через две недели, как она мне сама сказала. Детей к сестре забросила, а сама, значит, к мужу. И правильно сделала! На секретном он там заводе или еще где, а мужа лучше при себе держать. И отпуск ему одному проводить не следует. Какой бы супруг хороший ни был, а там кто его знает, вдруг свобода в голову ударит? Я вот своего за все тридцать пять лет, что мы с ним живем, ни разочка никуда одного не отпустила. В магазин и то за ним следом кралась. И что вы думаете? Иногда ведь и мой на какую-нибудь кралю помоложе заглядывался. Но тут уж я начеку была. Раз! И я рядом с ним! Он даже пугался сперва. А потом ничего.

Привык.

Подруги искренне пожалели неизвестного им мужика, которого угораздило жениться на этой ревнивой жадине. И ведь явно супруг Таисии зарабатывал прилично. В доме чувствовался достаток. Да и хороший чай у Таисии стоял там же, где и пряники и тортик. Но тем не менее Таисия ходила убираться к соседке и держала в доме, явно специально для гостей, самый дешевый напиток.

— А почему вы считаете, что Георгина уехала именно к мужу? — спросила у нее Мариша. — Это она сама так сказала?

— И она сказала, и я сама ее разговор с мужем слышала! — воскликнула Таисия. — Он ей всегда на мобильный телефон звонил. У нее для него даже особая мелодия звонка была поставлена, чтобы сразу уж слышать, кто именно ей в данный момент звонит. А я в то время, когда телефон заиграл марш, как раз в прихожей пол мыла. А стены у нас в доме такие, что я лично про своих соседей знаю всю их подноготную. Так что из прихожей мне каждое слово из комнаты слышно было.

Я и не хотела подслушивать, а пришлось. Пол домыть нужно было, так?

Подруги кивнули.

— И что же Георгина сказала мужу?

— А то и сказала, мол, да, милый, конечно, рада тебя слышать. А потом спросила, что он в Санкт-Петербурге делает.

— И он ей сказал?

— Наверное, — пожала плечами Таисия. — А потом, как только отключила трубку, принялась названивать по обычному телефону. Я уже закончила мыть пол, а она все звонила.

— Куда? Куда звонила?

— Да в Санкт-Петербург и звонила, — ответила Таисия. — Хотела у кого-то узнать, где именно остановился ее муж. Наверное, что-то забыла сказать, вот и пыталась выяснить, где он.

— И выяснила?

— Ну да, и адрес записала, — кивнула Таисия. — На бумажке.

— Вы это из-за двери услышали? — не сдержалась и съехидничала Мариша. — Как она на бумажке записывает его адрес?

— Зачем через дверь? — обиделась Таисия. — Я потом, когда в комнате убирать стала, ту бумажку нашла.

Говорю же, Георгина неряха страшная. Наверное, адрес записала, а бумажку на пол уронила. Ну я ее подняла, аккуратно так расправила, пыль с нее сдула и на столик положила. А сверху еще кристаллом горного хрусталя придавила. Он у Георгины вместо украшения возле дивана стоит. На столике.

— А пока вы тот клочок разглаживали и пылинки с него сдували, вы адрес случайно не заметили?

— Я не читаю чужих бумаг! — возмутилась Таисия. — Вот вы тоже скажете!

— Ну не специально, ясное дело, — поправилась Мариша.

— И не думала даже! — стояла на своем Таисия. — Как положила эту бумажку, так она там и лежит возле дивана. Я несколько раз цветы заходила к Георгине поливать и обратила внимание, что бумажка так и лежит на том месте, где я ее положила. Что до отъезда Георгины, что после него. Никуда она и не делась.

Подруги переглянулись, дружно вскочили с табуреток и ринулись к выходу.

— Спасибо за чай! — спохватившись, крикнула Инна, уже выбегая из квартиры «тумбочки».

Диван и столик с внушительным куском горного хрусталя на нем подруги нашли сразу же. А вот бумажки на нем не было.

— Виктория, ты тут бумажки не находила?! — спросила у женщины Мариша. — Такую помятую. С адресом.

— Нет, — пробормотала Виктория. — А что?

— Домработница говорит, что Георгина на этой бумажке написала адрес своего мужа, — сказала Мариша. — Так ты не видела?

Виктория снова помотала головой. Подруги расстроились, но тут внезапно в разговор вмешалась Маша.

— Вы чего потеряли-то? — спросила она. — Бумажку какую-то?

— Ну да, — кивнула Инна. — Вот тут должна бы лежать.

— Фантик какой-то лежал, — сказала Маша. — Я его в мусор выкинула, когда в квартире прибиралась.

Только сейчас подруги заметили, что за время их отсутствия в комнате стало почище. Раскиданные вещи переместились в шкаф и на полки, где им и полагалось лежать.

— А мусор где? — спросила Инна.

— Вы что, рыться там собираетесь? Тоже выдумали!

Из-за фантика в мусоре рыться! — возмутилась Маша.

— Где фантик, дура?! — не сдержалась и рыкнула Мариша.

Представление впечатлило даже хладнокровную Машу. Виктория та вообще приготовилась упасть в обморок. Но у ее подруги оказались нервы покрепче, поэтому она устояла, только слегка побледнела.

— Т-там! — проблеяла она, указывая на кухню. — В мешке, кажется.

— Кажется? — сердито насупилась Мариша.

— Точно, в мешке! — поправилась женщина.

Вывернув на пол мешок с мусором, подруги принялись бесстрашно рыться в нем. Дело осложнялось еще и тем, что они не знали точно, как должна выглядеть бумажка, а также что именно на ней должно быть написано. Звать в качестве консультанта Таисию подругам почему-то не захотелось. В результате они нашли кучу этикеток от белья, использованный билет в кино за прошлый месяц, пустую упаковку от маленькой коробочки трюфелей местного производства и обертку от шоколадки «Люкс». Но она была отвергнута подругами тут же. Во-первых, она мало походила на фантик, а во-вторых, на ней ничего не было написано.

— Ничего нет, — разочарованно произнесла Мариша.

— Нужно искать. Проверить каждый пакетик, каждую коробочку, — сказала Инна. — Он должен быть тут. Я чувствую.

Против Инниного предчувствия Мариша не нашла возражений. И подруги принялись вторично ворошить мусор. На этот раз они действовали осторожней, складывая все тщательно просмотренные бумажки обратно в ведро. Повезло, если можно так сказать, Инне. К яичной скорлупе прилип фантик от сливочной «Коровки».

Раньше подруги его не заметили, потому что он был свернут и всунут внутрь половинки яичной скорлупки.

— Дай сюда! — пыхтя, попросила у подруги Мариша. — Дай посмотреть!

— Тут что-то стремное, — прошептала Инна. — Октябрьская — 208. Это что такое? Адрес?

— Конечно, адрес! — живо откликнулась Мариша. — Есть у нас в городе Октябрьская площадь или улица?

— Я знаю только набережную, — покачала головой Инна. — И потом, с чего ты взяла, что имеется в виду Октябрьская именно у нас в Питере?

— А где же еще?

— В Москве, — пожала плечами Инна. — Да и в любом другом городе. Тут же на бумажке не написано, что она должна быть в Питере.

— А тебе все написать нужно! — разозлилась Мариша. — Самой тебе уже и мозгами пошевелить лень? Ну сама подумай, если Георгина собиралась ехать к мужу в Питер, а перед отъездом она с ним разговаривала и просила его адрес, так что он мог ей продиктовать? Конечно, адрес в Питере. А это значит, что хромой Ленкин кавалер, брюнет этот чертов, чтоб ему в аду жариться, был в Питере, когда убили Ленку.

— Это еще проверить нужно, — не сдавалась Инна, — Вот вернемся домой и первым делом проверим, — заверила ее Мариша.

Так как в Крыму подругам делать было больше нечего, следы Ленкиного таинственного любовника вели обратно в Питер, то этим же вечером девушки вылетели домой. В аэропорт их провожали Татьяна с Манькой, которые передали подругам в дорогу пакет с теплыми пирожками от тетки Гани. Пакет невыносимо вкусно пах рыбой, луком и яйцом. Поэтому стоило подругам забраться в салон самолета, как они принялись заглатывать пирожки один за другим.

Перед отлетом Татьяна успела слегка поругаться с Манькой, которая строила глазки симпатичному итальянскому туристу, а тот, конечно, тут же приглянулся Татьяне. Но в целом все прошло мирно. Итальянец, оказалось, путешествовал со своей девушкой, и подруги немедленно помирились на почве ненависти к этой черноглазой бабе, перехватившей у них, как они считали, законную добычу.

* * *

В аэропорту Инну встречал Бритый. Несмотря на легкое недоумение, почему это они с Маришей вернулись с отдыха раньше срока на целых десять дней, он был явно рад ее возвращению. И притащил любимой целую охапку нежно-розовых роз. Мариша, которую никто, так сказать, индивидуально встречать не пришел, даже слегка разозлилась и расстроилась.

— Какого черта было выходить замуж за летчика, если тебя даже в аэропорту встретить некому? — бесясь, тихо спросила она у самой себя.

Впрочем, злилась она напрасно. Дома ее поджидал сюрприз от Смайла в виде небольшой финиковой пальмы в кадке. Самого мужа дома не оказалось. Он снова находился в рейсе. Холодильник был забит едой, а на столе лежала записка, в которой Смайл выражал легкую надежду, что все же в следующий его визит домой ему удастся застать Маришу. Судя по тону, Смайл был в состоянии крайнего бешенства, когда писал эти строки. Потому что безукоризненно вежливым Мариша видела Смайла только один раз. И тогда это едва не закончилось смертоубийством, потенциальную жертву Маришин муж посчитал своим соперником.

— Сам виноват, работать нужно поменьше, — пробормотала Мариша и, отломав от целой жареной курицы ножку, обглодала ее, стоя тут же у холодильника.

А затем, налив себе какого-то вина, опять же привезенного Смайлом, она отправилась спать. Следующее утро застало подруг медленно двигающимися на Маришином «Форде» вдоль Октябрьской набережной.

— Уверяю тебя, на карте на этой набережной последний дом номер 118, — говорила Инна подруге. — Я вчера специально посмотрела. О двухсот каком-то доме там даже речи не идет.

— У тебя справочник какого года издания? — спросила Мариша.

— Девяносто восьмого, — ответила Инна.

— Вот видишь! За семь лет могли понастроить кучу домов. Сейчас же все время что-то строят.

— Тогда эти дома должны быть уже во Всеволожском районе! — сказала Инна, не дав себя убедить.

И как оказалось, на этот раз Мариша ошиблась. На набережной и в самом деле дома под номером 208 не оказалось. В недоумении подруги таращились на пустырь, на котором закончились их поиски.

— Думай, думай! — бормотала Мариша себе под нос. — Эврика! Как же мы с тобой сразу не догадались!

Какой там дом! «Октябрьская» — это не улица, не набережная и не площадь. Это гостиница! А двести восемь — это номер.

— И в самом деле! — обрадовалась Инна. — А я еще голову ломала, почему Георгина только номер дома записала. А где же, думаю, квартира? А теперь все сходится. Поехали! Сейчас мы их застукаем.

Примерно через пятьдесят минут подруги уже входили в гостиницу «Октябрьская». После закончившегося тут недавно ремонта гостинице присвоили категорию «три звезды». Но на качестве сервиса это нововведение никак не сказалось. Как этого сервиса не было, так и после ремонта он не появился. Подруги бодро прошествовали к стойке, и Мариша произнесла:

— Нам с подругой нужно повидаться с нашим другом. Он живет в вашей гостинице в 208-м номере.

Любезное выражение лица администратора мигом сменилось на злобную гримасу.

— Этот человек ваш друг? — нехорошим голосом осведомился он у Мариши.

— Да, — кивнула та, явно не подозревая, какие тучи собираются у нее над головой.

— Минутку, — вдруг став снова слащаво-любезным, проворковал администратор. — Сейчас мы все выясним.

И он испарился. Вернулся он и в самом деле буквально через минуту. И, подойдя к подругам, вежливо предложил им пройти вместе с ним.

— Куда это? — с наивным видом осведомилась у него Инна.

— Туда, где мы сможем спокойно поговорить о вашем друге, — сказал ей администратор.

Так как эта беседа входила в планы подруг, они позволили подозрительному коротышке увлечь себя куда-то в сторону от основного потока постояльцев, сновавших туда-сюда по холлу. И лишь в маленькой комнатушке, куда их втолкнул администратор, их охватили сильные сомнения: а так ли уж нужна была им эта беседа. Сомнения стремительно принялись перерастать в уверенность, что ни фига им эта беседа была не нужна, когда за спинами подруг захлопнулась дверь, а сами они оказались в тесном помещении наедине с тремя парнями самой зверской наружности. И парни эти поглядывали на подруг весьма недоброжелательно. , — Здравствуйте, — пискнула Инна, делая попытку выйти на свободу.

Но куда там! Противный администратор явно припер своим упитанным плечиком дверь из комнатушки.

А может быть, даже запер ее. Пленницам ничего другого не оставалось, как повернуться к врагу и встретить опасность лицом к лицу.

— В чем дело? — сурово спросила Мариша у троих мужчин, продолжавших беззастенчиво просвечивать подруг рентгеном глаз. — Что вам нужно от нас?

— Вы хотели поговорить о вашем друге, — ответил наконец один из трех мужчин. — Так говорите!

— Вы с ним тоже знакомы? — поинтересовалась у него Мариша.

Тот молча кивнул.

— Сначала скажите, как он выглядит, — велела ему Инна. — Вдруг мы говорим о разных людях. Наш знакомый если и жил в 208-м номере, то было это неделю назад. А поселился он там, мы думаем, и того раньше.

Сейчас он там, может быть, и не живет.

Судя по тому, как хищно уставились на подруг три пары глаз, названные сроки мужчин вполне устраивали. И мало того, они даже совпадали с какими-то их собственными соображениями. И теперь подруги стали для троих вояк очень ценной добычей. Во всяком случае, отношение к ним переменилось. Подругам придвинули стулья, предложили сесть, попить воды и даже осведомились, не душно ли им. Потом они извинились и даже помахали перед их носами какими-то служебными удостоверениями. Но сделали это так быстро, что прочитать что-либо подругам не удалось.

Но, видя такое внимание к своим персонам, девушки смягчились и принялись рассказывать обо всех своих приключениях, которые привели их в эту гостиницу в поисках хромого брюнета с седой прядью в волосах, предположительно раскатывающего на черном «БМВ».

Мужчины слушали их внимательно. И даже уточнили дату и время, когда произошло убийство Лены.

— Машина-то у него теперь другая, — задумчиво почесав за ухом, сказал один из парней. — А по описанию похож.

— Посмотрите, он? — сунул под нос подругам фотографию другой мужчина.

Подруги внимательно рассмотрели фотографию, постаравшись запомнить черты запечатленного на ней мужчины, а потом Инна сказала:

— Только мы его никогда в жизни не видели, поэтому опознать не сможем. — И, видя, как помрачнели лица их собеседников, поспешно добавила:

— Мы не сможем, но, может быть, кто-то из ялтинских знакомых Лены. Татьяна, например. Она этого брюнета видела.

Хотите, вызовите ее сюда. Она его опознает.

— А что его опознавать, — вздохнул парень. — Сбежал ваш приятель. И номер еще сгорел.

— Так вы его за поджог разыскиваете? — догадалась Мариша.

— Не только, — туманно отозвался парень. — Не совсем за поджог.

— А женщина с ним была? — спросила Мариша, решив подойти к проблеме с другой стороны.

— За некоторое время до убийства вашей подруги к нему и в самом деле приехала какая-то женщина, — сказал один из парней.

— Фотография Георгины у нас с собой есть! — выпалила Инна. — Нам ее сестра дала.

Один из парней взял фотографию и куда-то исчез.

Дверь раскрылась, пропустила его и снова закрылась.

Тем временем второй парень записал со слов подруг координаты Виктории и Георгины, явно намереваясь проверить у женщин ту историю, которую рассказали ему подруги. Затем вернулся третий парень, молча кивнувший в ответ на вопросительные взгляды его коллег.

И все трое обрадованно засопели носами. Проверка явно удалась. Георгину гостиничные служащие узнали.

— Слушайте, вы нам расскажете в конце концов, что тут произошло, или нет? — наконец не выдержала Мариша. — Вы ведь разыскиваете нашего брюнета не из-за убийства Ленки? Так? Вы об этом убийстве даже не слышали. А если и слышали, то никак не связывали его с личностью Игоря.

Троица молча кивнула.

— А почему вы его разыскиваете? — спросила Мариша.

Трое снова молча переглянулись, и тот парень, который бегал с фотографией Георгины к администратору или портье, начал говорить. По мере его рассказа подруги стали уяснять ситуацию: сам Андрей, как звали рассказчика, служит начальником отдела охраны гостиницы. А вот двое других его приятелей представляют собой гораздо более могущественную организацию. И у них к брюнету имеются свои вопросы.

— А как все вышло, — говорил Андрей, — случай помог. Даже не один случай, а целая цепь случайностей.

— Как это? — удивилась Инна.

И Андрей начал рассказывать.

— Если бы пьяница из соседнего с Игорем номера не устроил поджог у себя в ванне, пытаясь сварить в ней сосиски и совершенно забыв про них, и если бы вашему Игорю не пришлось сматываться из гостиницы впопыхах, он бы никогда не забыл в своем номере одну любопытную штучку. Которую и увидели мои друзья, опять же случайно оказавшиеся у меня в эту пору тут в гостях.

И даже если бы я дежурил в свою смену, а не в смену моего напарника, у которого жена надумала рожать, то. все равно исчезновением этого Игоря никто бы всерьез не заинтересовался. Ну, съехал человек, и ладно. Непорядок, что не предупредил о своем отъезде, но, с другой стороны, ничего ведь не украл. Ключи оставил на столе. За номер уплатил вперед. Ну а что его никто не видел, когда он покидал гостиницу, так ведь из-за пожара суматоха какая поднялась. Где уж тут за каждым постояльцем уследить. Но нам удалось найти несколько вполне пригодных для идентификации отпечатков пальцев в его номере. И хотя перед уходом он протер все поверхности, но спешка — плохой помощник в таком деле. На кранах в ванной комнате они сохранились, что помогло нам установить, что же за птица на самом деле упорхнула у нас из-под носа.

— И что же он забыл в своем номере такого важного, что вы им так заинтересовались, что даже сняли отпечатки пальцев у него в номере? — спросила Инна.

— Да, что же это за гусь, что вы теперь устроили засаду в гостинице? — поинтересовалась и Мариша.

Увы, ни на первый, ни на второй вопрос подруги ответа так и не дождались. Андрей что-то невнятно пробормотал в том духе, что для простоты лучше Игоря так и называть Игорем. И еще что-то пробурчал совсем уж неразборчивое о каком-то новом виде взрывчатки. Но по выражению, которое промелькнуло у него в глазах, бдительным подругам сразу стало понятно, что он им, похоже, врет. Или, во всяком случае, привирает. Поэтому, сухо распрощавшись с охранником и его друзьями, девушки ушли из гостиницы. Разумеется, им пришлось сообщить свои фамилии, телефоны и адреса, но иного они и не ожидали. Обидело их не это.

— Ты только подумай! — возмущенно произнесла Мариша, когда они с Инной оказались на воздухе. — Мы им честно выложили все планы нашего расследования, можно сказать, на тарелочке с голубой каемочкой преподнесли. А они даже не пожелали нам сообщить, что там такого важного забыл у себя в номере Игорь, не говоря уж о том, что хромой мужик вовсе никакой и не Игорь.

— Это я тоже поняла, — вздохнула Инна. — Слушай, ну если ФСБ теперь взялась за поиски этого мерзавца, может быть, нам можно отойти от дел? В конце концов, они профессионалы. И у них лучше нашего получится найти этого парня. Тем более что они в отличие от нас знают, с кем имеют дело.

И хотя предложение Инны было вполне разумным и вслух Мариша с ним согласилась, но в глубине души у нее продолжал бушевать костер негодования против трех офицеров, посмевших так обмануть ее доверие.

Глава 14

На похороны к Ленке нужно было идти только завтра. Церемония была назначена на десять утра. Об этом подругам сообщила Аглая по телефону, как только они сумели до нее дозвониться еще из Ялты. Еще перед отъездом подруг из Питера Аглая пообещала им, что они успеют на похороны Лены и ее бабушки. Все равно хоронить Ленку на третий день, как полагается, не смогли. Возникли какие-то бюрократические проволочки с выдачей Лениного тела. Эксперты-криминалисты по какой-то причине очень неохотно с ним расставались.

— Девочки, вы не представляете, что тут творится! — простонала Аглая тогда в трубку. — Как только сможете, сразу же приезжайте. Они все время между собой ссорятся. А когда ссорятся, то зовут меня в качестве арбитра. И каждый тянет меня на свою сторону! Еще немного, и они меня просто разорвут на части!

— Да кто они-то? — не понимала Инна, ведущая переговоры с Аглаей.

Но ответа она не дождалась. На другом конце провода, в квартире Светланы Арнольдовны, где, как поняли подруги, и находилась Аглая, упало что-то тяжелое. Да так, что эхо от падения было слышно даже в Крыму. Почти одновременно раздался звон бьющегося стекла и чьи-то истошные крики. Аглая тоже вскрикнула и бросила трубку. Все последующие попытки дозвониться до квартиры Светланы Арнольдовны оказались безуспешными. Там упорно было занято. И вот сейчас, сознавая, что все другие дела могут подождать, подруги стояли перед дверями знакомой им квартиры возле Таврического сада. Но звонить медлили. Их смущали звуки потасовки, доносящиеся изнутри.

— Там что-то происходит, — сказала наконец Инна.

— Не глухая, сама слышу, — буркнула в ответ Мариша. — Как думаешь, может быть, сразу милицию вызвать?

Но Инна идею с милицией решительно отвергла.

— Сначала нужно разобраться самим, — сказала она и нажала на звонок.

Крики в квартире слегка утихли, и дверь открылась. Но на пороге вместо Аглаи стоял здоровенный парень лет тридцати. На его круглой веснушчатой физиономии застыло удивленное выражение, как у ребенка, которого впервые в жизни привезли покататься на карусели.

— О! — обрадовался он, прежде чем подруги успели вымолвить хоть слово. — Еще родственнички пожаловали! Ну проходите. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

И с этими словами он втащил слегка оторопевших подруг в квартиру. Разуваясь, девушки заметили, что в коридоре с момента их последнего визита к Светлане Арнольдовне расплодилось чудовищное количество самой разнообразной обуви. Тут были даже резиновые сапоги где-то сорок пятого размера, густо облепленные свежей глиной, рядом с которыми пристроились очень миленькие женские сапожки, сделанные в виде лаковых лодочек с чулком из мягкой замши. Еще тут были мужские кроссовки, женские растоптанные туфли, женские полусапожки и разнообразного вида и размеров мужские ботинки.

Но долго задумываться о причинах обувного изобилия в коридоре у подруг не было времени. Провожатый почти с ходу втолкнул их в гостиную, откуда и неслись возмущенные голоса. А там буквально некуда было яблоку упасть. И еще они поняли, что в прихожей находилась обувь далеко не всех посетителей. Например, трое мужчин средних лет и одна симпатичная молодящаяся дамочка явно не решились расстаться со своей породистой элитной обувью, оставив ее в компании дешевых бродяжек.

— А вы, девушки! — обратился к подругам парень, который втолкнул их в комнату. — Вы с чьей стороны родственниками Светлане Арнольдовне приходитесь?

Глаза у подруг полезли на лоб.

— Что? — выдавила из себя Мариша. — Что тут происходит?

— Да вы не стесняйтесь! — ободрил их парень улыбкой. — По возрасту вы никак не можете быть тетей Аней — сестрой Светланы Арнольдовны. А по виду вы и дядей Левой никак быть не можете.

— Кто это? — прошептала Инна. — Какой еще дядя Лева и тетя Аня? Где Аглая?

— Тут ваша Аглая, — успокоил их конопатый. — Это она вас вызвала? Так она на кухне. Чай мастерит. А пока давайте знакомиться.

Остальным гостям явно не хотелось больше ни с кем знакомиться. И так их было тут слишком много. И подруги были с ними согласны. Но с энергией, бившей ключом из конопатого Андрея, никто тягаться не мог, поэтому гости послушно стали по очереди представляться девушкам. Подруги запутались на третьем или пятом имени. И дальше просто слушали, улыбались и кивали.

Наконец с церемонией представления было покончено, и все умолкли. Подруги не знали, что сказать. А все прочие молчали с каким-то скрытым недоброжелательством.

И в этот момент очень кстати появилась Аглая с огромным подносом, на котором стояла большая банка растворимого кофе «Чибо», чай в пакетиках «Липтон», сахар, большая жестянка со сдобным печеньем и коробка недорогих шоколадных конфет. Еще не видя подруг, она шмякнула поднос с угощением на стол. И начала выставлять на него же чашки из секретера. Никто из присутствующих женщин не сделал ни малейшей попытки ей помочь.

— Милости прошу, — сухо произнесла Аглая, — угощайтесь.

Молодящаяся дамочка презрительно фыркнула и заметила:

— Растворимый кофе я не пью. Тем более такой!

Это же яд!

При этих словах Аглая заметно побледнела. Но остальные не обратили на это никакого внимания. Они увлеклись чаепитием. Кажется, молодящаяся дамочка, которую звали то ли Катрин, то ли Карина, была единственной, кто устоял против дармового угощения.

— Аглая! — тихо позвала подругу Инна.

Девушка обернулась, и с ее лица сошло хмурое выражение.

— Девчонки! — просияла она. — Наконец-то! Какие новости?

— Аглая, а что тут… — начала Мариша и тут же осеклась, потому что Аглая прижала указательный палец к губам, призывая подруг помолчать немного и отложить выяснение на потом.

Гости тем временем энергично макали пакетики с заваркой в чашки с кипятком, подъедали конфеты и расхватывали печенье. За последнюю печенину, украшенную белой глазурью, даже разгорелась небольшая битва. Инна тоже хотела налить себе чашку чая, но Аглая почему-то удержала ее возле себя. Сама Аглая молча смотрела на гостей, и на ее лице появлялось все более хмурое и презрительное выражение.

— Так что же мы решим? — наконец произнес какой-то бледный парнишка в потрепанных джинсах. — Что там с наследством моей бабушки?

— Твоей бабушки! — фыркнула молодящаяся дамочка. — Каков наглец! Во-первых, еще нужно доказать, что Светлана Арнольдовна и твоя родная бабушка Аня были сестрами. Что-то ты не больно похож на нашу родню. Лично я ничего про тебя не слышала. А во-вторых, если уж говорить честно, то я иду впереди тебя.

Потому что я дочь мамы Ани и, следовательно, племянница Светланы Арнольдовны. А ты при самом лучшем раскладе всего лишь ее двоюродный внук, и то только наполовину!

— Вы тоже наполовину! — не остался в долгу юноша. — И вообще все тут — наполовину! А некоторые и вообще примазываются!

И он мрачно посмотрел на какого-то старикашку.

— Да, я всего лишь Анин муж! — тут же ринулся в атаку старикашка. — Но зато я скрасил ей последние годы ее жизни. И должен же я получить хоть какое-то материальное поощрение за свою доброту!

— Ты уже, козел старый, хапнул мамину квартиру! — взвилась молодящаяся дамочка. — Тебе все мало?

Еще хочешь? Хоть бы ты сдох, вонючка!

— Сама ты вонючка! — спокойно возразил старикашка. — А квартиру мне Анечка сама завещала. За мою любовь, доброту и преданность. Только не мечтайте, что вы эту квартирку после моей смерти обратно получите! Не выйдет у вас ничего. Я ее своим несовершеннолетним внучкам уже подарил. Так что не отсудите!

У детей-то ни один суд их имущество не отнимет. Вот так-то вам! Фигу вы получите, а не квартиру.

И он сложил сухонькую фигу и покрутил ею перед носом дамочки, которая сравнялась цветом с бордовыми бумажными салфетками, лежащими на столе. В ответ дамочка плюнула ему в физиономию. Тот полез через стол, чтобы достойно ответить ей пощечиной, но перевернул чашку, а дамочка в это время ловко треснула его по лысине пустой коробкой из-под печенья — бам-м!

— Давайте все же не будем выносить сор из избы! — брезгливо поморщившись, подал голос прилично одетый молодой человек с прилизанными волосами.

Он то и дело смахивал белоснежным носовым платочком несуществующие пылинки со своего безукоризненного костюма. И при этом бдил, чтобы на его безупречно отутюженные брюки не упала ни одна крошка жирного печенья.

— Насчет квартиры какой-то это ваши личные дела, причем прошлые, — заявил он почти сцепившимся в рукопашной схватке дамочке и старикашке. — А сейчас нам нужно решить вопрос с наследством Светланы Арнольдовны. И выяснить, не затесались ли в наши ряды мошенники или просто посторонние люди. Вот вы, девушки, как новенькие, скажите, кем вы приходитесь Светлане Арнольдовне?

Мариша открыла рот, но ее опередила Аглая.

— Они ее законные дочери! — заявила она.

Маришин рот так и остался открытым. Закрыть она его была пока что не в силах. Все присутствующие отреагировали на заявление Аглаи возмущенными криками.

— Какие еще дочки! — кричали они. — Откуда они взялись? Да они и по возрасту Светлане Арнольдовне никак в дочери не годятся!

— Враки!

— Придумали бы уж что-то поумней!

— Документы пусть покажут!

— Да какие там документы, гнать самозванок в шею!

— И всех делов!

— Знать их не желаем. Тоже нашлись тут! Дочки-квочки!

А средних лет мужчина, одетый прилично, но довольно скромно, отреагировал рассудительно.

— Я точно знаю, что у моей мачехи Светланы Арнольдовны из близких родственников была только одна внучка, — заявил он. — Елена. Она родилась от единственного сына Светланы Арнольдовны. Других детей у Светланы Арнольдовны не было. Откуда могли взяться еще и две дочери? Не говоря уж о том, что они слишком молоды, чтобы быть дочерьми Светланы Арнольдовны.

— А она их удочерила! — нагло заявила Аглая. — Месяц назад. Поэтому никто про них и не слышал.

Присутствующие опешили.

— Хм! — кашлянул все тот же мужчина. — Разумеется, если у них есть документы, подтверждающие этот факт. Тогда… Тогда это все меняет.

— Как это меняет? — взорвалась белокурая молодая девушка. — Почему это появление двух приблуд все меняет? Они ведь даже не родня Светлане Арнольдовне.

— Удочеренные или усыновленные дети законом приравниваются в своих правах к наследникам первой очереди, — сухо ответил ей мужчина. — Можете мне поверить, эти две девушки имеют право на все наследство Светланы Арнольдовны больше всех нас.

— Это еще проверить надо, что они за родственницы! — мрачно заявил мужик, по переломанному носу, перебитой брови и большим кулакам которого можно было угадать в нем боксера.

— Конечно! — агрессивно пробасили двое мужчин.

— Не нужно ссориться, ведь Светлана Арнольдовна и Лена еще не преданы земле! — вдруг произнес тот самый рассудительный дядечка, почему-то прижимая руку к животу и страдальчески морщась.

Но его не услышали. Глухой гул нарастал, грозя перерасти в гром. Подруги, увидев умоляющий взгляд Аглаи, уже приготовились стойко отразить нападение численно превосходящих сил противника, но вдруг по рядам прокатилась какая-то волна. Кое-кто страдальчески морщился, кто-то стремительно бледнел или краснел, а самые сообразительные начали прощаться и протискиваться к выходу. Присмиревшие вдруг родственники мирно согласились не устраивать свару до погребения тел бабушки и внучки. И договорились перенести свое заседание на вечер после поминок. Все начали поспешно прощаться. Через десять минут в квартире никого из родственников Светланы Арнольдовны не осталось.

— Что это с ними? — удивленно спросила Мариша, когда за последним наследником захлопнулась дверь. — Куда они все умотали?

— К родному унитазу, — хихикнула Аглая. — Животы у них скрутило.

— Ты что-то подсыпала им в чай?! — ахнула Инна. — Поэтому ты удержала меня, когда я тоже хотела хлебнуть чашечку?

— Ну да, — невозмутимо кивнула Аглая. — А что мне было делать? Как иначе мы бы от них избавились?

Они все пришли якобы помочь с приготовлениями к завтрашним поминкам. Но сразу же сбились в кучу и начали выяснять отношения. Уже часа три ругались. У меня прямо нервы сдали, когда эти наследнички еще два дня назад принялись меня атаковать сначала по телефону, а потом и лично наносить свои визиты, чтобы посмотреть, стоит ли наследство Светланы Арнольдовны борьбы не на жизнь, а на смерть. Судя по всему, оно их впечатлило. Дневали тут и ночевали, пока вас не было. Хорошо хоть, соседи помогли их выставить. Вот Наталья Федоровна очень полезной женщиной оказалась. Выгнала их всех и очень ругалась. А потом даже убраться в квартире помогла. Представляете, сама вызвалась. Очень порядочная женщина. А эти наследнички хоть бы за хлебом в магазин сгоняли. Или насчет места на кладбище договорились. Так нет, ничего! Только глазами по сторонам шарили да мордами от удовольствия расплывались.

— Еще бы! — фыркнула Мариша. — И их радость можно понять. Отхватить за здорово живешь такую отличную квартиру в центре города. Это не каждый день случается. Значит, это все наследники Светланы Арнольдовны? Что-то, если честно, их многовато собралось!

Я помню, что у Светланы Арнольдовны есть пасынок и сводная сестра. А вот кто все остальные?

— Это их родственники, — вздохнула Аглая. — Слушайте, что случилось. Два дня назад какая-то женщина позвонила домой к Анне Арнольдовне.

— Два дня назад? — спросила Мариша. — Когда мы с Инной в Крыму были?

— Я не уточняла, но, во всяком случае, к этому времени Светлана Арнольдовна и Ленка уже давно лежали в морге, — вздохнула Аглая.

— А Анна Арнольдовна — это и есть сводная сестра Светланы Арнольдовны?

— Ну да, — кивнула Аглая. — Так вот, сама Анна Арнольдовна, как выяснилось, уже скончалась. Но осталась ее дочь, ее сын и двое детей его от разных браков. Причем про то, что у него есть сын, счастливый отец узнал только тут. Потом еще внучка от дочери Анны Арнольдовны и последний муж этой самой Анны Арнольдовны.

— Этот противный старикашка? — догадалась Мариша.

Аглая снова кивнула.

— Так вот всем им все тот же женский голос подробно объяснил, что после смерти Светланы Арнольдовны и ее внучки Лены все имущество достается родственникам Светланы Арнольдовны. То есть потомкам Анны Арнольдовны и ее пасынку.

— А пасынок тоже явился не один, а со своей семьей? — догадалась Инна.

— Вот именно, — вздохнула Аглая. — Примчалась его первая жена, сын и еще какой-то двоюродный брат.

Ну тот браток с перебитым носом. Кажется, пасынок Светланы Арнольдовны ему что-то задолжал. Вот он и появился, когда поживой запахло.

— Ужас! — ахнула Инна.

— И не говорите, — покачала головой Аглая.

— Но куда они все устремились? — спросила Инна. — Ведь пасынок Светланы Арнольдовны жил где-то под Москвой?

— У нас с вами была неверная информация. Либо он уже давно перебрался в Питер, — сказала Аглая. — Во всяком случае, под Москвой, по его собственным словам, он никогда не жил. Проживает всего в паре остановок от нас на метро.

— В самом деле? — задумалась Мариша. — Слушай, Аглая, а кому же в конце концов достанутся в наследство квартиры Светланы Арнольдовны и Ленки?

— Понятия не имею, — пожала плечами Аглая. — Хотя если говорить о квартире, где жила Ленка, то она записана на меня.

— Что? Почему? — хором спросили подруги.

— Так захотела Светлана Арнольдовна, — сказала Аглая. — За пару месяцев до возвращения Ленки она продала ее старую квартиру, а потом сразу же купила новую. Точно такую же, но в соседнем доме. Но записала ее не на свое или Ленкино имя, а почему-то настояла, чтобы владелицей числилась я. Ленка там даже не была прописана.

— Да ты что? — удивилась Мариша. — И в чем смысл?

— Не знаю, — ответила Аглая.

— А где же Ленка в таком случае была прописана?

— Тут, — пожала плечами Аглая. — Она всегда была у бабушки прописана. А та двухкомнатная квартира, где жили родители Ленки, была в собственности Светланы Арнольдовны. Так что и после смерти родителей Ленки ничего не изменилось. Ленка до отъезда в Крым жила в квартире родителей, но была прописана тут.

А собственницей обеих квартир была Светлана Арнольдовна. А потом она зачем-то сделала так, что собственницей одной из ее квартир стала я. А теперь она погибла.

И если Светлана Арнольдовна не оставила завещания, наверное, эти родственники будут делить эту квартиру через суд. А двухкомнатная квартира останется мне.

— А нас ты зачем представила как приемных дочерей Светланы Арнольдовны? — спросила у девушки Инна.

— Во-первых, я хотела посмотреть, общался ли хоть кто-то из родственников Светланы Арнольдовны с ней при жизни. И поняла, что нет. А во-вторых, я не хотела оставаться одна с этими наследниками. Вы представляете себе! Вчера я застукала этого мальца, когда он пытался взломать ящик в письменном столе Светланы Арнольдовны. А его маменька стырила хрустальную вазочку из шкафа! И это не мои фантазии, а факт!

— Какое это теперь имеет значение? — пожала плечами Мариша. — Светлана Арнольдовна все равно уже не вернется. Так что ей вазочка без надобности. Если хотят, пусть забирают.

— Нет уж! — решительно воскликнула Аглая. — Только после того, как Светлану Арнольдовну похоронят. Но, вообще-то, я не хотела бы, чтобы эти стервятники получили хоть копейку из наследства Светланы Арнольдовны. Знать бы, кто им сообщил о ее смерти, сама бы ту сороку придушила. Собственными руками!

— А в самом деле, кто им позвонил? — спросила Инна. — Что за женщина такая?

— Не знаю, она никому из них не представилась, — сказала Аглая. — Сказала только, что их родственница умерла, и оставила адрес, куда можно обратиться, если их интересует наследство. Разумеется, оно их заинтересовало!

— Но какая хоть была женщина — молодая или старая? Уж это они по голосу могли определить!

— Должно быть, уже в летах, — немного подумав, сказала Аглая. — Да, потому что этот юнец сказал, что звонила старуха. А, дедуля сказал, что звонила молодая женщина.

— А откуда она могла узнать, что Светлана Арнольдовна умерла? — спросила Мариша.

— Все соседи уже знают, — вздохнула Аглая. — И потом, Светлане Арнольдовне звонили какие-то женщины. Я им тоже рассказала о том, что она умерла. Откуда же мне было знать, что одна из ее подружек наведет сюда целую орду наследников. А я-то воображала, что они приличные люди. Ну по крайней мере считала, что они постыдятся устраивать свару еще до похорон.

А они мало того что явились целой гурьбой, еще и вели себя по-свински!

И Аглая возмущенно затрясла головой. Потенциальные наследники Светланы Арнольдовны подругам тоже мало понравились. Но они не видели причин оспаривать их юридические права.

— Но что это я все о своем говорю! — спохватилась Аглая. — А как у вас дела?

— Тоже не очень, — призналась Инна.

— Но вы хоть что-то узнали? — продолжала допытываться у подруг Аглая. — Удалось вам найти след убийцы Ленки?

— Кое-что мы нашли, — кивнула Мариша.

— Тогда я сейчас вскипячу свежий чай, и вы мне все расскажете, — предложила Аглая.

Так они и поступили. Усевшись втроем на кухне и не дожидаясь, пока вскипит чайник, они налили себе по бокалу вина, и Мариша с Инной начали рассказ о своих странствиях по Крыму и о том, как хромой брюнет ускользнул из когтей ФСБ. Что уже само по себе говорило о том, что он был личностью неординарной и опасной.

Следователь Рушников был очень сильно озабочен.

Буквально час назад ему позвонили из соседнего отделения и предложили забрать «свой труп». Они так и выразились: «Забирай свой труп!» Сначала Рушников решил обидеться на глупую, как он считал, шутку коллег.

И даже высказался в том духе, что кто так шутит, тот сам дурак. Но они его намека не поняли и твердо заверили, что шуток никаких нет, а вот труп, наоборот, есть.

И его нужно забрать.

— Убийство в дельфинарии ты ведешь, ведь так?

Рушников подтвердил этот факт.

— А никто из свидетелей у тебя не пропадал?

Рушников побледнел и согласился, что один свидетель у него и в самом деле исчез, и довольно давно. И его розыски не привели к желаемому результату.

— Нашли мы твоего охранника, можешь его больше не искать, — услышал он в ответ. — Башку ему проломили. И в речку с грузом кинули. Неизвестно, всплыл бы он еще или нет, если бы не чистка. Речка-то у нас тихая. Да и хлама на дне много скопилось. Так бы и остался среди этого мусора твой охранник, если бы не чистка. Веревка-то, которой у него к ногам груз был привязан, зацепилась за ржавый остов катера, который неведомо сколько уже на дне реки лежал. Течение его не. утянуло.

— Постой! — перебил его Рушников. — Ничего не понимаю. Какая чистка? Что за трос?

В процессе разговора выяснилось, что Рушникову, можно сказать, сказочно повезло. Именно сегодня захламленное до последней степени, а когда-то судоходное русло речки Карповки было решено прочистить по всей длине и углубить, где это было необходимо. То есть вообще-то работы велись уже давно. Еще с осени. Но зимой их приостановили, а вот весной возобновили. Но пока раскачались, пока привели после зимовки технику в порядок, в общем, к работе приступили только сегодня. И тут же получили подарочек. Вместе с остовом ржавого и разваливающегося на части затонувшего катера кран вытащил из воды тело молодого мужчины.

— В воду его сбросили уже после смерти, — сказал опер, звонивший Рушникову. — Река тут тихая. Течения почти нет. Да еще говорю, веревка за обломки катера зацепилась. Место тоже уединенное. Судя по состоянию, он пробыл в воде не больше нескольких суток. Так что мы оперативно сняли с него отпечаточки. И о-па! Нашелся наш товарищ.

— Он что, был у нас в картотеке? — удивился Рушников.

— По малолетке числилась за ним драка с нанесением противнику легких телесных повреждений, — сказал опер. — Ничего ужасного. Но пальчики этого Толика у нас в картотеке сохранились. Иногда вот думаю, а как будет хорошо, когда все население дружными рядами сдаст свои отпечаточки. Чуть кто наследил, убийство там или кража, сразу же выдернем всех участничков, чьи отпечатки имеются на месте преступления. Устроим очную ставочку, и все в порядке.

Несмотря на привычку употреблять в речи уменьшительно-ласкательные словечки, опер производил впечатление толкового парня. Недаром же он сообразил: сначала проверить отпечатки пальцев, а не сбагрить труп своему коллеге.

— Предварительно могу сказать, что убийство было совершено посредством нанесения удара по голове жертвы сзади тяжелым предметом, — просветил сообразительный опер Рушникова. — Ну так что? Забираешь свое тело?

— Забираю, — решительно кивнул Рушников. — А насчет отпечатков ты это зря размечтался. Уже сейчас полно хирургов, которые тебе все пальцы на руках и ногах так перерисуют, что в жизни по его отпечаткам не установишь, что это вообще за личность такая.

— Так это же в первую очередь и будет выглядеть подозрительно! — воскликнул опер. — Раз в картотеке нет отпечатков, значит, пальцы не родные! Сечешь?

Но Рушникову некогда было вдаваться в полемику.

Его ждал свеженький труп, который нужно было немедленно передать экспертам. Поэтому он еще раз поблагодарил коллег за подарок, поклялся, что с него причитается, и ушел…

* * *

Выслушав обстоятельный рассказ подруг об их поисках, Аглая вынесла вердикт:

— Значит, этот Игорь был в Питере, когда убили Ленку.

— И Георгина тоже! — напомнила ей Мариша. — Она тоже была в Питере!

— Да, и она тоже, — сказала Аглая.

— Очень подозрительно вся эта махинация выглядит, — сказала Инна. — Живет себе Игорь у себя в Крыму — то в Ялте, то в Бахчисарае, а потом приезжает в Питер, и именно в эти дни убивают его бывшую любовницу. А его вторая любовница в это время тоже летит в Питер. И тоже находится тут, когда убивают Ленку.

— Да, если предположить, что Игорь связан с убийством Лены, а Георгина связана с Игорем, может быть, она и есть та девка, которая увезла нашего Толика в неизвестном направлении из дома его любовницы Олеси? — подала голос Инна.

— Но ее никто не видел, — сказала Мариша.

— Сосед Олеси сидел у окна, — напомнила ей Инна. — Покажем ему фотку?

— Девочки, мне одной не успеть! — взмолилась Аглая. — Я думала, что подруги Светланы Арнольдовны придут помочь. Или родственницы. Но вы же видите, что это за народ. Так что самим придется салаты резать.

— — Чего их резать? — махнула рукой Инна. — В магазине купим. Мы только напечем блинов. И кисель сварим. Раз уж такая традиция. А салаты резать — это роскошь.

— Вот в магазинах салаты покупать точно роскошь, — возразила Аглая.

Договорились так, Инна с Аглаей остаются на хозяйстве. А Мариша в связи с ее полной непригодностью в качестве кулинарки, что было уже проверено практикой, отправляется в гости к Олесе и ее соседу. Вести расследования у Мариши получалось гораздо лучше, чем строгать колбасу в салат. Таким образом, уже через полчаса Мариша стучалась в дверь Олесиной комнаты. Она отлично помнила, что именно в ее руках находится счастье этой парочки. Впрочем, как быстро выяснилось, они обошлись и без нее. Олеся сидела дома на диване.

Рядом с ней сидел Илья. Теперь вместо промасленных штанов на нем были модные «левики», а вместо грязной и рваной футболки его широкие плечи уютно обтягивала темная толстовка. Олеся с Ильей держались за руки и, кажется, были совершенно счастливы.

Олеся подняла глаза, и Мариша поняла, что Толик покинул сердце девушки, уступив все его целиком до последнего уголка новому кавалеру. Ничего против этого Мариша не имела. Она лишь хотела, чтобы Илья попытался вспомнить, эту ли девушку он видел с Толиком в тот день, когда тот смылся от Олеси.

— Не знаю, — безмятежно улыбаясь, сказал Илья, рассмотрев фотографию Георгины. — В общем-то похожа. Но я ведь видел ее издалека. И больше смотрел на ее машину.

Потом он еще прибавил, что отныне вообще не хочет смотреть ни на каких других женщин, кроме своей любимой, своей ягодки, своей рыбки, своей Олеси. Маришу, признаться, от такого приторного сиропа, в котором буквально купались влюбленные, затошнило.

И она с ними распрощалась. У них и без нее все было хорошо. А ей еще предстояло выловить убийцу. Выйдя из квартиры, Мариша спустилась во двор и огляделась.

Чутье ее не подвело. Во дворе в укромном закутке сидели несколько бабок. Закуток был до того мал, что все бабки в нем не умещались. Поэтому часть бабуль выплеснулась наружу. К ним-то Мариша и направилась.

— Уголовный розыск, — представилась она, слегка вытащив из сумочки зеркальце в красной обложке.

Красной кожаной обложки для бабок оказалось достаточно, чтобы проникнуться к Марише доверием и рассказать ей с десяток страшных тайн местного двора.

Благодаря своему зеркальцу Мариша узнала, что Аркаша из четвертой квартиры — вор, тащит со своего склада, где работает сторожем, все, что не успел утащить его директор. А притащив домой, напивается, а потом колотит жену. А в седьмой квартире поселились террористы, которые прикрываются маской честных или относительно честных торговцев арбузами. А что это за арбузы у них такие, если всюду они по восемь рублей за килограмм, а эти торговцы и по пять отдадут. Точно жулики! Или террористы! Или то и другое, так сказать, в одном флаконе. А еще младшенький сынок Лаковых все время дырявит покрышки в соседских машинах.

В этом старухи его поддерживали, потому что владельцы машин тоже те еще гуси и под окнами воняют своими машинами, но на парнишку старухи все равно наябедничали.

В общем, Марише удалось узнать массу интересного. И она узнала бы еще больше, если бы у нее хватило терпения. Потому что в этом дворе, судя по рассказам бабок, честных людей вообще не было. Но оказывается, Мариша слегка ошиблась, сделав поспешные выводы и не дослушав бабок до конца.

— Меня интересует девушка Олеся из двадцать седьмой квартиры, — сказала она. — Вы ее знаете?

Бабки замолчали, неодобрительно поджав губы и о чем-то думая.

— Надо же, — наконец сказала одна из них. — А я-то еще радовалась, что хоть одна хорошая и порядочная девушка в нашем доме есть. Надо же! Обманула она меня, выходит.

И бабка ожесточенно нахмурилась, явно давая себе страшную клятву отныне не позволить обмануть свою бдительность ни единой живой душе, как бы ловко она ни притворялась.

— А что Олеся натворила, что ею милиция интересуется? — спросила у Мариши вторая старуха. — Действительно, ведь приличная с виду девушка.

— Нет, сама Олеся ни в чем не виновата, — быстренько реабилитировала Олесю Мариша.

А то с этих гарпий еще станется преследовать бедняжку, когда у нее только-только все налаживаться стало. Да еще Илье про Олесю чего-нибудь наплетут, не разобравшись толком. И, испугавшись, Мариша произнесла:

— Олеся ни в чем не замешана. Это все ее доброта.

Приютила на время у себя одного дальнего родственника. Ранили его грабители. А Олеся ведь медицинский работник. Вот и не смогла нарушить клятву Гиппократа. А потом этого парня преступники все-таки похитили. Да так хитро сделали! Заслали одну женщину. Он — мужчина, ясное дело, клюнул на нее. Выманила она его во двор, а тут его и похитили. Вот она, эта преступница, посмотрите.

И Мариша вытащила из кармана фотографию. Некоторое время бабки напряженно всматривались в лицо Георгины. Мариша с не меньшим напряжением ждала, когда они что-нибудь скажут. И дождалась!

— Точно! — удовлетворенно сказала одна из старух. — Крутилась эта краля в нашем дворе. Видела я ее.

— И я видела, — согласилась вторая бабка. — Только волосья перекрасила! И стрижку другую сделала.

— Но все равно это она, — уверенно сказала первая бабка, обращаясь к Марише. — Мужчину ее маскарад еще бы мог обмануть. Но и я сама, и мои подруги, как седина у нас у всех полезла, столько раз волосы в разный цвет красили, что теперь в этом деле я эксперт.

Как ни выкрасись, а я знакомое лицо все равно угляжу.

Натренировалась уж.

— Еще бы! — поддакнула ее подружка. — За столько-то лет!

Первая бабка кинула на нее хмурый взгляд. Но Мариша не дала разгореться ссоре.

— Значит, вы уверены, что это та самая женщина, которая была у вас во дворе несколькими днями раньше? — уточнила она у старух.

— Уж будьте уверены, эта самая тут и крутилась, — сказала бабка.

— И она дождалась мужчину и увезла его? — спросила Мариша.

Но в рядах бабок наступило замешательство.

— Вот насчет мужчины не скажу, — наконец произнесла одна из них. — Девка эта во дворе крутилась.

Это точно. Но как уехала, мы не видели.

— Как раз в это время кошка из шестнадцатой квартиры с окна упала, за карниз зацепилась и орала на весь двор, — вступила в разговор третья бабка. — Пока мы ее ловили да хозяйке возвращали, та девица уже и смылась.

— На машине она уехала, — помотала головой еще одна бабка, подошедшая к остальным позднее и молчавшая до сих пор. — Я еще тогда подумала: и откуда это у такой вульгарной девки такая красивая машина?

— А какая у нее была машина? — повернулась к ней Мариша.

— Да серо-голубая такая, — пожала плечами бабка. — Спереди четыре кольца вместе. Вроде как олимпийские, только не пять, а четыре и в один ряд.

— Понятно, — кивнула Мариша.

Сомнений больше не было. Георгина и была той женщиной, которая увезла Толика на «Ауди» и которую видел из своего окна Илья. Оставалось теперь выяснить, зачем Георгине это могло понадобиться. Вывод напрашивался сам собой. Потому что ее об этом попросил Игорь. Или потому что Толик был свидетелем того, как Георгина убивает Лену — свою соперницу за место в сердце, жизни и бумажнике Игоря. А могло быть, что Игорь с Георгиной действовали заодно. И вот этот последний вариант интересовал Маришу больше всего.

* * *

Арлен целый день провел в дороге и порядком устал. Даже если ты дельфин, и тебя везут в небольшом бассейне, и не приходится самому шевелиться, дорога все равно выматывает. К тому же Арлена мучила неизвестность. Он не понимал, что с ним происходит, но чувствовал — что-то важное. Вчера его забрали из маленького бассейна, в котором, конечно, было скучновато, но к которому он уже начал привыкать. И даже подружился с юношей, приходившим кормить его три раза в день. И вот теперь новая разлука, переезд. Арлен был от природы любопытен, но, когда вокруг было темно и пахло разогретым машинным маслом и прочей гадостью, он нервничал и скучал. И вот наконец он почувствовал море. Потом они долго плыли, и наконец его снова выпустили в бассейн.

— Где тут наш новичок?! — услышал он громкий голос, и в зал вошел рослый бородатый мужчина. — Как его здоровье? Надеюсь, этот не такой слабый, каких раньше присылали?

Почему-то этот человек сразу же не понравился Арлену, хотя обычно дельфин был благодушно расположен к людям.

— Наконец-то вы его привезли! — заявил Бородач, обращаясь к сопровождавшим Арлена людям. — Нам пришлось долго ждать. Что вы там себе думаете?

— Не все так просто, как вам кажется, — сказал один из мужчин.

— Мне-то ничего не кажется! — загрохотал Бородач. — Я просто работаю. Это вы, ученые, все Что-то мудрите!

— Если бы вы лучше следили за своими людьми, вам бы не пришлось забрасывать нас просьбами прислать вам нового дельфина, — вставил мужчина.

— Намекаете на ту историю с самкой афалины? — возмутился Бородач. — Но я же вам сотни раз объяснял, она погибла в результате несчастного случая. К тому же я в тот раз потерял одного своего ценного сотрудника.

— Вам видней, но было бы лучше, чтобы подобная история не повторилась, — холодно сказал мужчина.

После этого он кивнул на прощание и направился к выходу. Дождавшись, пока посетители выйдут, Бородач обратился к своему спутнику:

— Ты это слышал? Что они себе позволяют?

— Они вправе быть недовольными, — пожал плечами мужчина. — Дельфин стоит немалых денег. А проект в целом поглощает их слишком много. Они не могут разбазаривать деньги из предусмотренного бюджета.

— Ты бы уж лучше молчал! — недовольно фыркнул в ответ Бородач. — Именно твоя девка допустила, чтобы дельфин погиб.

— Хочу напомнить, что и она сама в тот раз погибла вместе со своим дельфином, — сказал второй мужчина.

Арлен очень удивился, когда услышал эти слова.

Этот человек определенно врал. Дельфин знал, что люди часто обманывают друг друга. Но он никогда не чувствовал, чтобы человек при этом так боялся, что его разоблачат. И все равно продолжал лгать. Но Бородач ничего подобного не почувствовал. Он лишь хмыкнул в ответ и тоже направился к выходу. Второй мужчина помедлил возле Арлена, но затем двинулся следом за Бородачом. И вскоре Арлен остался наедине с самим собой и со своими мыслями.

* * *

Похороны Светланы Арнольдовны и Елены были назначены на один день. Аглая даже договорилась, чтобы места на кладбище им тоже выделили рядом. И не где-то на окраинах, а на уютном обсаженном березками пятачке. Сколько ей пришлось заплатить за этот пятачок, подруги даже не стали спрашивать. Аглая коротко сказала, что Светлана Арнольдовна не стала бы скупиться на похороны любимой внучки и тем более на свои собственные похороны. Поэтому все должно быть по высшему разряду.

Но увы, картину портили родственники, плохо оправившиеся после желудочного расстройства и нестройными рядами явившиеся сначала в церковь, а потом прибывшие на кладбище. Их зеленые лица мелькали среди кустов то тут, то там. Разумеется, они старательно пытались изобразить на лицах скорбь, но ничего, кроме мучительного вопроса, кому же, сколько и чего из имущества Светланы Арнольдовны, а теперь, выходит, их личного имущества пришлось Аглае продать, чтобы приобрести и этот склеп, и сделать красивую чугунную ограду, и поставить памятник, на их лицах не отражалось. А еще их постоянно интересовал один вопрос: где тут поблизости туалет.

Впрочем, кроме родственников, на кладбище появились еще и подруги Светланы Арнольдовны. Вот они были печальны. Но так как все они были преклонного возраста и за свою жизнь побывали на многих похоронах, то особой скорби тоже не испытывали. Пожалуй, искренне оплакивала Светлану Арнольдовну только Аглая. А на похороны Ленки Мариша пригласила своих одноклассников. Пришли не все, но те, кто пришел, были подавлены случившимся. И недоуменно смотрели на толпу зеленолицых родственников, сдержанно гудевшую поодаль.

Поминки было решено сократить. Родственникам не терпелось начать делить наследство. Однако подруги Светланы Арнольдовны такую спешку не приветствовали и решительно настояли на том, чтобы тоже остаться. Остаться и проследить, как бы церемония раздела имущества не закончилась скандальной дракой. Первой взяла слово решительно настроенная молодящаяся дамочка — дочь сестры Светланы Арнольдовны. Она единственная не пила угощения Аглаи и теперь чувствовала себя, в отличие от остальных, превосходно.

— Мама десятки раз рассказывала мне о том, что у нее есть родная сестра, которая живет с ней в одном городе и которую мама не видела уже много лет, — начала она. — И как жаль, что при жизни Светлана Арнольдовна так и не сумела повидаться со своей сестрой и моей мамой — Анной Борисовной.

— Очень жаль, — покачали головами остальные родственники.

— Что? — внезапно воскликнула Мариша; — Какая еще Анна Борисовна?

— Моя мать! — высокомерно ответила дамочка. — Ее звали Анна Борисовна. А что вас, милочка, так удивляет?

Глава 15

— Отчество! — воскликнула Мариша. — Отчество вашей матери, вот что меня удивляет! Откуда у двух сестер могут взяться разные отчества?

— Милочка, моя мать была сводной сестрой Светланы Арнольдовны. Отсюда и разные отчества. И почему вы так странно трясете головой? Я вас что, не убедила? Но вот ведь какая непонятливая! Все знают, что Светлана Арнольдовна не имела близких родственников. А тут все же сестра. Пусть и родная только наполовину.

Инна тоже поднялась со своего места и, посмотрев на дамочку, произнесла:

— А я вам объясню, почему моя подруга недовольна! Ваша мать и Светлана Арнольдовна были единокровными сестрами. То есть у них были разные матери, но один и тот же отец. Один и тот же! Понимаете? Отчество у них должно быть одно и то же.

— Да, да! — поддержали Инну подруги Светланы Арнольдовны. — Сестра у Светы была по отцу.

— Покажите-ка документы вашей матери! — потребовали у дамочки оживившиеся родственники со стороны пасынка Светланы Арнольдовны. — Они у вас с собой хоть есть?

После непродолжительного досмотра выяснился целый ряд несовпадений, который позволил точно установить, что мать дамочки была всего лишь однофамилицей Светланы Арнольдовны и носила то же имя, что и ее сводная сестра. Но никак не могла быть этой самой сестрой, хотя бы потому, что родилась раньше Светланы Арнольдовны, когда всем друзьям Светланы Арнольдовны было известно, что настоящая сестра была моложе ее. И родилась от второго брака отца Светы.

Таким образом, количество наследников сократилось вдвое. Аглая сверкнула глазами и развернулась в сторону пасынка Светланы Арнольдовны. Увы, на его стороне был бывший боксер, который быстро объяснил подружкам Светланы Арнольдовны, куда они рискуют отправиться вместе со своими собственными семьями, если будут совать нос не в свое дело. Боксер и его братец явно были способны оказать физическое воздействие на старушек. Поэтому подругам временно пришлось признать свое поражение. Подружки Светланы Арнольдовны и вовсе сбежали с поля битвы, словно перепуганные куры. Инна с Маришей остались, но отступили на кухню.

— Как бы нам теперь избавиться от этого пасынка и его братца? — помешивая кисель в кастрюле, пробормотала Аглая. — Наглые какие! Честное слово, я испугалась, что они сейчас драку затеют, если я попытаюсь попросить у них документы.

— Что же делать? — задумалась Мариша. — На грубую силу можно ответить только таким же макаром.

И она посмотрела на Инну.

— Что? — встревожилась та. — Ты что на меня так смотришь? Ты намекаешь?..

Мариша не дала подруге договорить и кивнула. Немного посомневавшись, Инна наконец кивнула в знак согласия. И уже через полчаса в квартире Светланы Арнольдовны появились трое крепких молодых людей, которые представились мужьями Аглаи, Мариши и Инны. Три молодца из охранного агентства Бритого были присланы для оказания моральной поддержки подругам в разговоре с наглыми родственниками Светланы Арнольдовны. Тут же были возвращены подружки Светланы Арнольдовны. Извлечены на свет божий крохи информации о пасынке Светланы Арнольдовны, которыми владели ее подружки. И очень скоро выяснилось, что присутствующий проходимец вовсе не имеет никакой степени родства ни со Светланой Арнольдовной, ни с Ленкой. Попросту говоря, он никогда не жил в городке Сергиев Посад, никогда не писал Светлане Арнольдовне писем, как никогда не был ее пасынком.

А являлся опять же просто его однофамильцем.

— Какая интересная получается картина, — пробормотала Мариша. — Все родственники испарились.

И наследников, получается, больше нет.

— Почему же нет? — удивилась Инна. — Где-то есть и сестра Светланы Арнольдовны. И ее брат. Просто их нужно найти.

— Как ты их найдешь? — тоскливо спросила у нее Мариша. — Мы не знаем нынешней фамилии Анны Арнольдовны. Наверняка она ее сменила во время замужества. А фамилии пасынка мы и вовсе не знаем. Он на всех конвертах вместо адреса подписывался одинаково тремя буквами «Т. Л. К.». А это может быть вообще кто и что угодно. Даже не обязательно фамилия, имя и отчество. Это может быть аббревиатура «Твой любимый крысенок».

— Вряд ли пасынок стал бы так подписывать свои поздравительные открытки к мачехе, — усомнилась Мариша.

— Вообще-то, и в самом деле странно, — согласилась Инна. — И конверты странные. Смотрите, ни на одном из них нет почтового штемпеля.

— Как это?

— Их не отправляли по почте, а просто приносили Светлане Арнольдовне и клали в почтовый ящик, — пояснила Инна.

— Ты хочешь сказать, что пасынок живет где-то поблизости? — спросила Аглая.

— Автор этих писем живет поблизости, — поправила ее Инна. — Я вовсе не уверена, что их написал именно пасынок Светланы Арнольдовны.

— Все может быть, — задумалась Мариша.

Аглая с Инной тоже задумались.

— Кому же достанется в таком случае все это имущество? — задумчиво спросила Мариша. — Прямо хоть в розыск подавай. Виданное ли это дело, имущество есть, а наследников не сыскать.

И тут раздался звонок в дверь.

— Ой! — дружно воскликнули подруги. — Кто там еще?

Но, открыв дверь, подруги поразились еще больше.

— Шурик?! — ахнули Инна с Маришей, увидев знакомое лицо. — Что ты тут делаешь? Ты зачем прилетел сюда?

— Как это зачем? — спросил у них Шурик и, воспользовавшись недоумением подруг, шагнул через порог. — Сами старые раны мне разбередили. Про Ленку напомнили. Вот я и прилетел. Я ей муж как-никак. Имею право на свою часть наследства.

— Ах вот оно что?! — задумчиво протянула Мариша. — А ну-ка, друг любезный, шагай отсюда! Ишь чего удумал!

— Имею право! — резко возразил Шурик. — Квартира записана на Светлану Арнольдовну и Ленку. Бабка умерла, Ленка тоже умерла, а я как-никак ее муж. Вот свидетельство о браке.

И он в самом деле вытащил из кармана ксерокопию свидетельства о браке, сначала потряс ею в воздухе перед носом подруг, а потом любезно протянул им.

— Ознакомьтесь, — предложил он. — Все честь по чести. Я вам не врал!

Подруги уткнулись в ксерокопию. Увы, Шурик действительно не врал. Это и в самом деле было свидетельство о регистрации его брака с Ленкой.

— Так что посторонитесь! — велел им Шурик, внедряясь в глубь квартиры. — Теперь я тут хозяин!

"И недолго думая, он направился к поминальному столу, наложил себе кучу салатов, добавил нарезки и принялся уплетать еду за обе щеки.

— Проголодался я с дороги, — заявил он. — Эх, вкусно как все. Ну что вы там теснитесь? Проходите, присаживайтесь. Помянем Ленку в последний раз, и до свидания. Вы девки хорошие, только зря мне наврали, что журналистки. А вообще, мне сейчас не до вас. В права наследства входить нужно. Осмотреться хочу, чему владелец оказался.

Шурик одним махом опрокинул в себя стакан водки и обнаглел окончательно.

— Хорошая была девка эта Ленка, только дура, — заявил он подругам, откинувшись на стул и сыто икая. — Вот чего бы ей было со мной за эти годы не развестись?

Теперь бы я кукиш с маслом получил, а не эту квартиру. А так…

И он довольно погладил себя по животу.

— А так ведь у Ленки и еще какая-то хата имеется, — сказал он. — Вот ведь я молодец. Одним махом две квартиры отхватил! Недаром говорят, подлецам везет.

— Этот тип еще хуже, чем все предыдущие наследнички, которых мы выгнали, — в ужасе прошептала Мариша. — Он даже не считает нужным сделать вид, что скорбит. Может быть, тех вернуть?

— Честное слово, прямо злость берет, — прошипела в ответ Инна. — Вы подумайте, мы своими собственными руками расчистили этому гаду путь к наследству.

Если бы не мы, он бы сейчас тут сидел и пытался урвать кроху от пирога остальных соискателей! А мы их выгнали! Ой, дуры!

— Может быть, действительно еще не поздно их всех вернуть? — предложила Аглая, с ненавистью косясь на опьяневшего Шурика, который наливал в свой стакан последние капли из бутылки.

— Какое там, — махнула рукой Инна. — Ребята Бритого такого страха на них нагнали, что «пасынок» с братцем назад не сунутся. Решат, что это ловушка и от них окончательно хотят избавиться. Понимаете, ЧТО я имею в виду?

Девушки кивнули. Ясно, наследники струсят и не придут. Если за ними послать, они решат, что их хотят прикончить, и просто ударятся в бега.

— Жаль, — констатировала Мариша, глядя на Шурика.

А тот, прикончив наконец бутылку, затянул какой-то похабный мотивчик и отправился, слегка покачиваясь, делать ревизию санузлу своего нового Жилища.

— Ну, кто меня за язык тянул говорить ему, что Ленку убили! — простонала Мариша, глядя вслед наглецу. — Если бы не мы, он бы сюда и не сунулся.

— Постойте-ка, — внезапно воскликнула Инна. — А когда это ты ему об этом говорила?

— Ну как же? — удивилась Мариша. — Тогда в Крыму. А что, не говорила?

— Ничего ты ему не говорила! — твердо сказала Инна. — Я помню. Ты просто спросила, когда он видел Лену. И еще спросила, не летал ли он в Питер в последнее время, чтобы навестить ее. И все!

— Но… Но откуда же он тогда знает, что ее убили? — растерялась Мариша.

— И заметьте, он ничего не спросил про Светлану Арнольдовну, — добавила Инна.

— А что спрашивать? — прошептала Аглая. — Умерла она, ясно же.

— Но ведь мы Шурику о том, что Светлана Арнольдовна тоже умерла, ничего не говорили! Мы и про Ленку-то ничего не говорили, а уж про Светлану Арнольдовну и вообще разговора не было! — воскликнула Инна и обвела взглядом подруг. — Вы понимаете, что это может значить?

— Да! — кивнула Мариша после небольшой паузы. — Понимаем.

— Он с самого своего появления, прямо с порога держит себя так, словно заранее знал, что настоящих хозяев в живых больше нет, — добавила Аглая.

— А знаете, почему? — прищурилась Инна. — Потому что он сам их на тот свет и отправил. Ленку, во всяком случае, точно он.

И она торжествующе умолкла.

— Да как же он мог это сделать? — недоумевала Мариша. — Он же в это время на операционном столе лежал.

— Это он нам так сказал, — поправила ее Инна.

— Но у него шрам! Швы еще не сняты были, когда мы с ним разговаривали!

— Подумаешь, — пренебрежительно фыркнула Инна. — Ты экспертизу его шрама делала? Знаешь, какие мастера есть? Им такой шрам изобразить — раз плюнуть. Могут даже и настоящий сделать. Скальпелем чикнуть да скобы металлические понатыкать. А может быть, и просто нарисовали.

Мариша задумалась.

— И в больницу ведь мы с тобой не сходили, чтобы проверить, правду ли Шурик нам говорил, — сказала наконец она. — Как шов увидели, так сразу и поверили, что Шурик в Питер не летал. Что же теперь делать?

— Еще и сейчас не поздно проверить алиби Шурика! — произнесла Инна. — Давайте-ка его расспросим, когда он из сортира наконец явится. Кстати, а что он там застрял?

И подруги, которым не терпелось вытрясти из Шурика правду, начали красться в сторону санузла. Там была полнейшая тишина.

— Шурик!

— постучала в дверь Инна. — Хочешь водочки?

Но Шурик молчал.

— Уснул он, что ли? — возмутилась Мариша и толкнула дверь.

Тогда подруги начали колотить в нее руками и ногами, ничуть не заботясь о том, что могут попортить дорогой материал. Наконец дверь распахнулась, и на пороге возник пьяненький Шурик.

— Водочки? — спросил он. — Водочки можно.

И поесть еще хорошо бы. Мяса там горячего с картошечкой. Салаты хороши, но в вашем климате хочется и горячего. Это у нас на юге можно одними холодными закусками питаться. А в вашей холодине нужно горяченького.

Удивившись прожорливости негодяя, подруги проводили его в кухню, где быстро положили на тарелку целую гору гуляша, заботливо приготовленного для поминок. Шурик начал наворачивать его ложку за ложкой, довольно хмыкая и время от времени опрокидывая в себя по рюмке водки.

— Шурик, а как твои швы после операции? — с беспокойством спросила у него Инна. — Не беспокоят?

— А что? — продолжая жевать, произнес Шурик. — Швы уже сняли. Так что могу ходить нормально. Все отлично зажило. Хотите посмотреть?

Подруги хотели. Прямо-таки горели желанием! Они так ему и сказали. Очень польщенный их искренним интересом, Шурик обнажил свой бок, и все трое могли воочию лицезреть красную полоску с редкими точками вдоль нее. На вид шрам выглядел вполне натурально.

Инна даже рискнула с разрешения Шурика потрогать его пальцем. И на ощупь шов был самым настоящим.

— Отличный шов, — похвалила Мариша. — Наверное, тебе делал операцию какой-нибудь известный хирург?

— Вовсе нет, — помотал головой Шурик. — В нашей городской больнице операцию сделали. Так меня скрутило, что куда-то на Запад лететь сил не было.

— Оно и понятно, — кивнула Инна. — Когда приспичит, так и сельский фельдшер профессором покажется. Значит, в вашей городской больнице и оперировали?

— Ну да, — кивнул Шурик и снова принялся за гуляш. — На «Скорой» туда привезли. На носилочках. Все как на Западе. Уж как мне худо было, а и то я удивился.

И чисто у них там. Просто удивительно. Лекарств нет ни хрена, но чисто.

— Фамилию хирурга не Помнишь? — спросила Инна.

— А зачем вам? — наконец насторожился Шурик.

— Мало ли, пригодится, — туманно пояснила Инна. — Хорошие специалисты в наше время редки.

— Не знаю я его фамилии, — ответил Шурик. — Не помню. А звать его Олег Дмитрич. Так к нему все обращались.

Узнав от него все, что им было нужно, подруги потеряли интерес к Шурику.

— Ну, мы пошли, — сказала Инна. — Счастливо тебе оставаться.

— Смотри, много не лопай, — добавила Мариша, видя, что Шурик поднес ко рту очередную ложку с солидным куском мяса. — А то брюхо набьешь, швы разойтись могут.

Шурик поспешно вернул ложку обратно в тарелку.

— Тьфу ты! — расстроился он. — Забыл совсем! Меня врач в больнице тоже предупреждал, чтобы я первые дни много не ел. А я забыл совсем.

И Шурик потянулся к литровой бутылке «Финляндии», стоящей на столе.

— Лучше водочки выпью, — сказал он. — От нее вреда не будет.

— Хоть обпейся, — тихо прошипела Аглая, выходя из кухни.

Выскочив из квартиры, подруги наткнулись на соседку Светланы Арнольдовны, как раз отпиравшую дверь своей квартиры.

— Девочки! — обрадовалась Наталья Федоровна. — А я и на поминки к Светлане Арнольдовне прийти не смогла. За племянником в аэропорт встречать его ездила. Как все прошло, а?

— Хорошо, — торопливо пробормотала Мариша. — Мы вам потом расскажем. А сейчас, простите, очень торопимся.

— А я племянника так и не встретила, — посетовала Наталья Федоровна. — Так жаль. Зря съездила. Самолет прилетел, а его нету. Нужно звонить, может быть, случилось с ним что-нибудь. Он у меня больной совсем.

И она вновь принялась ковыряться в замке. Мариша уже сделала два скачка вниз по лестнице, но тут из квартиры Светланы Арнольдовны раздался пьяный голос Шурика, распевающего песнь о Стеньке Разине и княжне.

— Что это? — вздрогнула соседка.

— Это муж Лены приехал, — сказала Мариша, не останавливаясь. — С горя наклюкался и теперь горланит. Вы его не трогайте. Он тоже больной. У него аппендицит недавно вырезали.

Соседка хотела что-то спросить еще, но Мариша поспешно крикнула:

— До свидания!

И помчалась вниз по лестнице, опасаясь, как бы ее снова не задержали разговорами. До вечера подруги пытались дозвониться до Ялты, а дозвонившись, узнать номер городской больницы. А узнав номер, звонили, стараясь выловить хирурга Олега Дмитриевича, мечущегося по больнице и по городу из одного конца в другой. С совещания на консультации, а с консультаций на операцию и так далее. Наконец уже к вечеру Олег Дмитриевич появился в ординаторской, и подруги смогли с ним поговорить.

— Шинок? — переспросил Олег Дмитриевич. — Александр Федорович? Конечно, я его помню! Перитонит у него был. А что? Когда ему было разрешено встать с кровати? Милочка, у меня нет такой практики, чтобы удерживать больного в кровати дольше необходимого.

Обслуживающего персонала не хватает. Так что обычно больные поднимаются, как только у них на это появляются силы. На третий день, я полагаю, он уже мог самостоятельно добрести до туалета.

— Только на третий? — разочарованно спросила Мариша. — Вы не ошибаетесь?

Разочарована она была потому, что это опрокидывало все подозрения подруг о том, что Шурик все же смотался в Питер, прикончил свою бывшую жену, а потом вернулся обратно в больницу.

— Лично я, — продолжила Мариша, — встала после такой операции в тот же день. А Шинок почему так долго провалялся?

— У него была высокая температура, — сказал врач. — Двое суток ему кололи сильные антибиотики, и только на третьи температура пошла на спад. Но двое суток после операции он пролежал в жару. Да и потом был очень слаб.

— Понятно, — убитым голосом произнесла Мариша. — Спасибо и на этом.

— Всегда рад помочь, — любезно отозвался врач и снова куда-то умчался.

Мариша повесила трубку и повернулась к подругам.

— В ту ночь, когда убили Ленку, Шурик валялся в жару после операции и даже до туалета дойти не мог, — сказала она. — Так что Ленку он не убивал. И в Питере не был.

— Но откуда же он тогда узнал, что Светлана Арнольдовна умерла? — пробормотала Инна.

— Ему мог кто-то об этом сказать, — предположила Аглая.

— Точно! — воскликнула Мариша. — Но только кто?! Слушайте, давайте его навестим еще раз, а? Похоже, нам все-таки нужно поговорить с ним по душам.

И Инна… Эти ребята Бритого… Как ты думаешь?

— Ну о чем речь! — вздохнув, кивнула Инна. — Нужно так нужно. Конечно, мне придется за это пообещать Бритому два дня вести себя как полагается примерной жене.

— Это не очень дорого, — заметила практичная Аглая.

— Да разве Инка имеет представление о том, что такое примерная жена! — фыркнула Мариша. — Так что Бритый заведомо в проигрыше.

Инна в ответ притворно захныкала. Через час три подруги стояли возле дверей квартиры Светланы Арнольдовны в сопровождении все тех же крепких молодых людей. Дверь им открыла Наталья Федоровна. Кажется, при виде подруг, явившихся с охраной, она слегка растерялась и побледнела. В равной степени подруги тоже были удивлены, увидев ее в квартире Светланы Арнольдовны.

— А что вы тут делаете? — хотела спросить у соседки Мариша, но тут из недр квартиры донесся голос Шурика:

— Тетя, а где тут могут быть полотенца? Теть Наташ! Я в ванную пойду, а вы мне их туда принесите!

— Тетя, — страшным голосом прошипела Аглая, сверля глазами Наталью Федоровну. — Тетя Наташа!

Вот оно что! Так вот кто Шурику насплетничал, что Ленка погибла и можно прилетать за своим наследством!

Наталья Федоровна затравленно огляделась по сторонам. Бежать было не куда. — 'И как только она это поняла, ее лицо приняло выражение крысы, загнанной в угол и готовой дорого продать свою жизнь.

— Да! — с вызовом заявила Наталья Федоровна, с ненавистью глядя на подруг. — Я тетя Шурика. А что вы имеете против? Вы кто такие, чтобы права тут качать?

— В общем, мы права качать не собираемся, но хотелось бы все же с вами поговорить, — ответила ей Мариша и шагнула в прихожую.

— Я вас не приглашаю! — взвизгнула Наталья Федоровна. — Вон отсюда!

И она сделала попытку выпихнуть подруг. Это у нее не получилось, потому что парни Бритого стояли сплошной стеной и, наоборот, теснили в квартиру Наталью Федоровну, а заодно и подталкивали туда подруг. Наконец вся компания очутилась в гостиной, где со стола уже была убрана еда и вообще ничего в комнате не напоминало о трагедии, случившейся с бывшими хозяевами.

— Тетя, что там за шум? — подал голос Шурик из ванной. — Где все-таки мои полотенца?

— Можете позвать своего племянника, — сказала Мариша. — И мы все спокойно обсудим. А потом вместе решим, стоит нам обращаться в милицию или нет.

При упоминании о милиции Наталья Федоровна как-то сникла и больше подруг из квартиры не гнала.

В это время появился Шурик в пушистом банном халате. С недоумением оглядев гостей, он спросил:

— Вы тут чего, а?

— Шурик, сядь, — велела ему Наталья Федоровна. — Сядь, мальчик мой!

— А что случилось? — продолжал недоумевать Шурик. — Я тут у себя дома. Разве нет?

— Сядь и помолчи! — уже более сурово приказала ему тетка.

Шурик послушно плюхнулся на сиденье и замолчал. Некоторое время в комнате висела гнетущая тишина. Потом Наталья Федоровна произнесла:

— Я ни в чем не виновата! Вы не сможете меня обвинить в смерти Лены!

— Когда люди так говорят, то обычно выясняется, что все же совесть у них не совсем чиста, — заметила Аглая. — Наталья Федоровна, объясните нам, это все же вы убили Ленку?

— Нет! — воскликнула старушка и злобно сверкнула глазами. — За кого вы меня принимаете?! Чтобы я, происходя из древнего дворянского рода, оскорбила память предков и запачкала руки кровью простолюдинки?

Подруги лишь молча отметили это заявление, сделав вывод, что никаких теплых родственных чувств старушка к жене своего племянника не испытывала. Похоже, вся ее любовь сосредоточилась на одном Шурике.

Другим людям не доставалось уже ничего. И Мариша сказала:

— Но вас видели в ночь убийства возле дельфинария.

Это была чистейшей воды ложь, но Наталья Федоровна попалась на удочку.

— Так я и думала! — простонала она. — Так я и думала, что попадусь за чужие грехи. Господи, ну почему ее убили именно в ту ночь? Почему не раньше или не позже?

— Расскажите, как все было, — прокурорским тоном велела ей Мариша. — И мы вместе подумаем, как быть дальше.

И так как Наталья Федоровна колебалась, явно не зная, с чего начать, Мариша ей помогла.

— Шурик — ваш родственник? — спросила она у старушки. — И вы его любите. И желаете ему добра, так?

— Он мой единственный племянник, — сквозь зубы пробормотала Наталья Федоровна и повторила:

— Единственный мой племянник.

И тут слова полились из нее рекой. Выяснилось, что Шурика его тетушка полюбила с первого взгляда на упитанного розового младенца, каким в ту пору был мальчик. И эта любовь с возрастом только крепла. Впрочем, надо отдать должное, что и сам Шурик, выросший абсолютно беспринципным и безнравственным типом, по отношению к своей старенькой тетушке был сама доброта и почтение. Видимо, человек он был не агрессивный, но ленивый и бесполезный. Но эти недостатки умел при желании ловко скрывать. Да и тетушка его жила далеко. Так что изобразить идиллию в течение недели раз в год, когда племянник приезжал к тетушке в гости, для Шурика, поднаторевшего в искусстве угождать дамочкам всех возрастов, большого труда не составляло.

Кроме того, отец и муж Натальи Федоровны носили одно и то же имя — Федор. А отца Шурика тоже звали Федором. В этом совпадении обожающая племянника тетушка тоже видела перст судьбы. Значит, Шурик из их рода. Кровиночка! Единственное, что расстраивало в племяннике тетушку, это его нежелание подыскать себе богатую невесту, жениться, обзавестись детишками и продолжить их древний род.

По вполне понятным подругам причинам Шурик никак не мог позволить себе завести постоянную женщину. Тогда ему пришлось бы бросить свой необременительный и доходный бизнес, начать самому зарабатывать деньги, да еще, не дай бог, пошли бы дети, которых тоже нужно кормить. Тетушке же он объяснял свое нежелание жениться несколько иначе. Достойной невесты в Ялте не находилось. И тогда Наталья Федоровна решила сосватать Шурика к внучке своей соседки — Леночке. Сделала она это потому, что прекрасно понимала: Светлана Арнольдовна богата и свои деньги завещает своей единственной наследнице — внучке. Но кроме презренного металла, старушка этим браком преследовала еще одну и гораздо более великую цель.

— Весь этот этаж до революции принадлежал нашей семье, а точней, моему дедушке, — говорила Наталья Федоровна. — Батюшка мне рассказывал, что по этим самым комнатам сновала многочисленная прислуга. Тут в услужении жили и горничные, и кухарка, и еще несколько человек. А в платной конюшне всегда у нашей семьи стояло три экипажа и две упряжки лошадей. Мой дедушка был известным врачом — Гарцов Петр Федорович. Может быть, слышали?

Подруги поспешили ее разочаровать.

— Ну да, ясное дело, — хмыкнула старушка. — Откуда вам? Российской истории не знаете и знать не желаете. Серость сплошная. Быдло.

Ясно, что, предков Натальи Федоровны после революции попросили потесниться в своих хоромах, другими словами, как тогда говорили, уплотнили. За неимением средств горничных пришлось рассчитать. А кучер ударился в политику и сам уволился от эксплуататоров и контрреволюционеров, как он называл теперь своих хозяев. Распрощались они скверно. Кучер сдал хозяйских рысаков в Красную Армию и сам пошел на фронт.

И когда через два года дедушку арестовали, Наталья Федоровна совсем не удивилась, узнав, что допрашивал его не кто иной, как их бывший кучер Митрофан.

Потом пошли годы еще более лихие. Семье Гарцовых пришлось переезжать еще несколько раз. Потом квартиру по каким-то соображениям разделили на две части, оставив в одной три, а в другой четыре комнаты.

И снова въехали новые жильцы. Под конец уплотнения отец Натальи Федоровны и ее мать оказались в одной-единственной комнатке. По иронии судьбы, той самой, которую раньше занимала их прислуга. Впрочем, они не горевали. Они остались в живых, а по тем временам это было все равно что выиграть в лотерею.

Отец Натальи Федоровны никогда не забывал, что они знатного происхождения, что дедушка был из известного дворянского рода. Из всех рассуждений отца маленькая Наташа твердо запомнила и уяснила себе только одно: когда-то весь этаж в их доме принадлежал ее семье, то есть она была тут полной хозяйкой. И если бы судьба распорядилась иначе, так бы оно и было по сию пору.

Новая волна злобы поднялась в душе Натальи Федоровны, когда ей стало известно, что расположенная напротив ее теперешнего жилья квартира, бывшая когда-то частью владений доктора Тарцова, выкуплена какой-то женщиной. Это была почти половина имущества деда. Этого она не смогла вынести! Когда раньше в обеих половинах квартиры были коммуналки, она как-то уже свыклась с этой ситуацией. Против судьбы не попрешь…

Но теперь… Теперь ежедневно видеть бабу, которая единолично и незаконно, как считала Наталья Федоровна, входит в ее квартиру, было мучительно. И у старушки в голове потихоньку стал зреть план, как, не дожидаясь поворота судьбы, вернуть себе свое, кровное имущество.

— Я позвонила Шурику и попросила его приехать, — сказала Наталья Федоровна. — Я объяснила ему, что квартира наших соседей по справедливости должна принадлежать нам. И рассказала ему, каким образом мы смогли бы вернуть ее себе.

— Другими словами, вы предложили Шурику охмурить Ленку, жениться на ней, а потом собирались прикончить ее и Светлану Арнольдовну? — спросила Мариша.

— Вовсе нет! — фыркнула старуха. — Вы мыслите примитивно. Впрочем, чего от вас ждать! Ваша мысль работает, как и положено простолюдинам. Никакого полета воображения. Вам моих соображений даже и не понять.

— Но мы все же попытаемся, — хмыкнула Мариша. — Сдается мне, что голубая у вас там кровь или слегка разбавленная, только все люди, когда им хочется добраться до чужого добра, мыслят одинаково.

— Это мое имущество! — взвизгнула старуха. — Сколько раз вам повторять? Мое! Я всего лишь собиралась помочь провидению выполнить то, что оно должно было рано или поздно свершить.

— И что же вы сделали конкретно? — поинтересовалась Инна. — Заставили Шурика жениться на Ленке?

— Почему заставила? Я лишь объяснила ему, что это для него хорошая партия. Шурик — добрый мальчик.

Он хотел порадовать свою любимую тетю; И выполнил мою просьбу.

— Очень мило, — кивнула Мариша. — А что потом?

— А ничего, — пожала плечами Наталья Федоровна. — Моя миссия была выполнена. Поэтому я и могла теперь спокойно ждать, поручив все в руки высших сил, когда Светлана Арнольдовна уйдет в мир иной, а мы с Шуриком и его молодой женой въедем в квартиру моих предков.

— Очень, очень миленький план, — заключила Мариша. — Вот так сидели и ждали? Да? Совершенно спокойно? И даже когда узнали, что Ленка вернулась в Питер, а Шурик остался в Ялте, нисколько не встревожились, да? Вам и в голову не пришло, что это грозит полным крахом всем вашим планам?

Наталья Федоровна отвела глаза.

— Вижу, что все же вы встревожились, — констатировала Мариша. — И когда же вы узнали правду? О том, что Шурик и Лена давно расстались?

Наталья Федоровна тяжело вздохнула и вновь начала рассказывать. Опасавшийся гнева тетушки Шурик долгое время не рассказывал ей о том, что ему не удалось удержать Ленку и что она, раскусив, что он за фрукт, попросту бросила его и ушла к другому мужчине. Шурик понимал, что провалил план Натальи Федоровны и тетушка будет гневаться. Да еще, чего доброго, заставит его разыскивать Ленку, мириться с ней и вообще налаживать семейную жизнь. А Шурику этого страшно не хотелось. Ему нравилась именно та жизнь, которую он вел. Поэтому он ловко дурачил голову Наталье Федоровне сказками о том, как Лена счастлива с ним.

Этому очень помогал тот факт, что сама Светлана Арнольдовна тоже не имела четкого представления, чем именно занимается ее внучка в Крыму. Поэтому в разговорах со своей соседкой Натальей Федоровной, иногда пытавшейся прощупать почву, Ленкина бабушка старательно избегала касаться темы замужества внучки.

Да к тому же хитрая Наталья Федоровна благоразумно скрыла от соседки тот факт, что Шурик является ее племянником. Шурик познакомился с Леной, якобы случайно столкнувшись с ней на лестнице, когда та выходила от бабушки. А сам Шурик сказал, что заходил в этот дом к другу, но того не оказалось дома. Так что Светлана Арнольдовна даже и не знала, что ее соседка ближайшая родственница Ленкиного мужа, а следовательно, и ее родня. А раз ничего этого она не знала, то и тот факт, что Лена уже давно не живет с Шуриком, соседке не сообщила.

Лена же за целых два года к Светлане Арнольдовне из Крыма не приезжала. И Наталья Федоровна, пребывая в уверенности, что у молодых все хорошо и все идет своим путем, как и уверял ее Шурик, спокойно ждала, когда ее соседка сыграет в ящик и оставит квартиру ей — законной владелице. Почему Наталья Федоровна считала, что первой обязательно должна умереть Светлана Арнольдовна, а не она сама, одному богу известно.

Каково же было ее изумление, когда месяц назад она случайно столкнулась на лестнице с Леной, явившейся в гости к бабушке. Спросив у Лены про ее мужа, Наталья Федоровна получила ответ, который чуть было прямо там же на лестнице не отправил ее на тот свет.

Лена ушла от мужа! Лена разочаровалась в нем! Лена вернулась к бабушке! Насовсем!!! И теперь, конечно, собирается разводиться с мужем. Последнего Лена соседке, разумеется, не говорила, но Наталья Федоровна все домыслила сама. Она кинулась звонить племяннику. Прижав его к стенке, насколько это было возможно на расстоянии, она услышала от него признание, что Лена его действительно бросила. Но вот о том, что случилось это уже давно, Шурик не стал тетушке говорить, чтобы не вызвать новую бурю ее гнева.

— Да, я решил не расстраивать тетушку еще больше, — кивнул Шурик.

— Поэтому я была уверена, что они поссорились недавно и еще все можно исправить, — хмуро произнесла Наталья Федоровна, выразительно взглянув на племянника. — Я постаралась выяснить у Светланы Арнольдовны, где работает Лена. И как только мне это удалось, поехала к ней на работу.

Наталья Федоровна даже посетила выступление с дельфинами и видела Ленку. Да, сомневаться не приходилось. Жена ее племянника, ее надежда на обеспеченную старость под сенью родных стен, выступала с дрессированными животными и, по всей видимости, ни капли не тосковала по брошенному в Ялте мужу. Следовало исправить положение, пока еще было не поздно. До глубокой ночи Наталья Федоровна сшивалась возле дельфинария в ожидании появления Лены. Внутрь ее не пустил охранник. А Лена все не шла. И тем не менее Наталья Федоровна решила ждать до упора. Очень уж ей не понравился один из участников шоу. Вообще-то, молодой человек был даже красив. Но он проявлял внимание к Лене, смеялся и подшучивал над ней, по мнению Натальи Федоровны, просто отвратительно. Да, времени терять было никак нельзя. Его и так уже благодаря дураку племяннику было потеряно много.

— И что было потом? — спросила у нее Мариша.

А потом произошло следующее. Примерно около полуночи к воротам, ведущим на территорию дельфинария, подъехала большая грузовая машина. Из нее вышел, слегка прихрамывая, мужчина и подошел к служебному входу. Ворота открылись, а сам мужчина вошел внутрь. Противный охранник, который не пожелал впустить Наталью Федоровну, почему-то тут же распахнул двери перед ночным гостем. Это, с одной стороны, возмутило старушку, а с другой — вызвало прилив любопытства. Но самое интересное было потом. Двое мужчин, чужак и охранник, вынесли из дельфинария чье-то завернутое в прорезиненную ткань тело.

— Я была уверена, что это чей-то труп! — воскликнула Наталья Федоровна, прижав к груди тощенькие ладошки. — Вы не представляете, какой ужас я пережила, стоя там в темноте совершенно одна и наблюдая за преступниками! Эта парочка убила кого-то и спрятала труп.

А Ленка то ли их сообщница, то ли.., то ли ее тело и вынесли. О-о!

От этой мысли Наталья Федоровна даже похолодела, потом ее кинуло в жар, а потом снова в холод. От смены температурных режимов в голове внезапно просветлело. Воспользовавшись тем, что мужчины были заняты погрузкой трупа в машину, откуда слышался непонятный плеск и хрюканье, Наталья Федоровна проскользнула в дельфинарий. Она прокралась по коридорам, и наконец ее внимание привлекли крики дельфинов.

Она пошла на них и увидела бассейн. А возле бассейна лежала Лена, как показалось Наталье Федоровне, мертвая. От этого зрелища, а также оттого, что весь годами выстраиваемый план все же валится котам под хвост, Наталья Федоровна простонала еще раз. Впрочем, долго мучиться ей не пришлось. Мужчины вернулись. Чужак подошел к Лене, потрогал ее пульс, а потом…

— Потом он взял Лену за волосы, поднял ее голову и сильно стукнул о кафель, — дрожащим голосом произнесла Наталья Федоровна. — Как я при этом не лишилась чувств, уму непостижимо! Это было ужасно. Чудовищно жестоко! У меня просто тошнота к горлу подкатила.

Но охранник тоже был недоволен поведением своего сообщника.;

— Ты что делаешь?! — воскликнул он. — Мы так с тобой не договаривались! Никаких трупов! Помнишь наш уговор?

— Не мели ерунды! — фыркнул чужак. — Она все видела.

— Я же ее усыпил! — воскликнул охранник.

— Да что с того? Она уже к тому времени видела и меня, и тебя. Понимаешь ты это, тупица? Она бы очухалась и сразу же помчалась в милицию. У меня просто не было другого выхода.

— Но… — начал охранник, только сообщник его перебил:

— Все равно дело сделано! Кто же знал, что она будет тут? Сам виноват, что так получилось. Ты же уверял меня по телефону, что в дельфинарий никого из людей не осталось. Ты один. Вот я и приехал. А что я увидел?

— Но это же убийство! — скулил охранник. — Я не хочу быть соучастником.

Он так перепугался, что не заметил, как чужак оказался совсем близко от него.

— Не хочешь быть соучастником? — ласково спросил он у него.

Охранник молча помотал головой.

— Тогда будешь жертвой, — еще более ласково произнес чужак и ударил чем-то охранника по голове.

Парень сполз на пол, и по голубому кафелю потекла кровь. Наталья Федоровна даже от ужаса замерла в своем закутке. Дельфины снова закричали. А чужак, не оглядываясь, поспешил к выходу. Наталье Федоровне просто сказочно повезло. Потому что после второго убийства, совершенного у нее на глазах, старушка наконец потеряла сознание. И сползла по стенке, так что ее ноги высунулись из закутка. Оглянись преступник, он неизбежно заметил бы их, и Наталья Федоровна быстро отправилась бы на тот свет следом за Леной и охранником.

— Вот и все, — сказала Наталья Федоровна. — Больше я ничего не видела. Он ушел, а я, когда пришла в себя, вылезла из своего укрытия и побежала домой.

Старушка так перетряслась, что ей уже не хотелось никакой квартиры своих предков. Честно говоря, в данный момент ей вообще было на все плевать. А единственное, чего ей хотелось, так это добраться до собственной комнаты, закрыться на ключ и отгородиться от всего внешнего мира. Именно сейчас Наталья Федоровна поняла, как любит она свою комнату, где прошла вся ее жизнь.

— Должно быть, я была в шоке, — пробормотала она. — Конечно, я должна была вызвать милицию. Но…

Но я убежала оттуда, не чуя ног под собой. Я только и могла думать о том, что меня тоже могли убить, как Лену и охранника.

Впрочем, на следующий день, немного отдышавшись и придя в себя, Наталья Федоровна помчалась в дельфинарий. И узнала, что охранник выжил, а вот Ленка нет. А виденное ею ночью завернутое в брезент тело было, по всей видимости, пропавшим дельфином. Похищение дельфина Наталью Федоровну никак не взволновало, поэтому она тихонько побрела прочь. А вернувшись домой, она случайно услышала плач из квартиры Светланы Арнольдовны, заглянула туда и «узнала» о смерти Лены. Ну а потом скончалась Светлана Арнольдовна. К этому времени Наталья Федоровна уже несколько пришла в себя. И мысль о квартире соседки, которая теперь осталась без хозяев, охватила ее с новой силой. И Наталья Федоровна начала действовать. Фамилию сводной сестры Светланы Арнольдовны она знала. А также знала, что с помощью компьютера можно найти в городе адрес любого человека, зная лишь его имя и фамилию. И вовсе не обязательно, чтобы этот человек был тем самым, который нужен, а не его однофамильцем.

— Так это вы пригласили всех этих фальшивых родственников? — догадалась Инна. — Но зачем?

— Чтобы на их фоне ваш драгоценный Шурик показался бы самым реальным претендентом на наследование имущества Светланы Арнольдовны и Ленки, — ответила за Наталью Федоровну Мариша. — Так?

Наталья Федоровна молча кивнула и гордо отвернулась к стене. В ее глазах светилось торжество. Она все же добилась своей цели. Пусть даже ценой двух смертей. Дело было сделано, и говорить тут не о чем.

— Как выглядел убийца? — наконец спросила у старухи потрясенная Инна. — Вы помните?

— Еще бы! — содрогнулась Наталья Федоровна. — Он мне с тех пор каждую ночь снится. Жуть какая-то!

Вылитый Мефистофель. Брюнет, лицо жестокое, да еще, представьте себе только, он хромал! То есть не то чтобы очень сильно, а так. Слегка припадал на одну ногу. Левую, кажется.

Подруги переглянулись. Нарисованный портрет сильно напоминал Игоря. Если они и раньше подозревали этого человека, то теперь показания Натальи Федоровны просто вбили гвозди в крышку его гроба.

— А вы случайно не помните номер машины, которая увезла похищенного дельфина? — спросила Инна.

— Почему же? — оскорбилась старуха. — Я первым делом постаралась запомнить номер. А как же иначе?

Я сразу поняла, что тут готовится преступление. Среди ночи грузовые машины по тупикам не разъезжают. Конечно, я не думала, что дело действительно дойдет до смертоубийства. Но… Но после того, как они вынесли завернутое в брезент тело… Конечно, я запомнила номер машины.

Старуха оказалась просто неоценимой свидетельницей. Она помнила номер машины, помнила внешность преступника и могла толково все изложить.

— Но почему же вы сразу не пошли в милицию и не рассказали там все, что вы знали? — с укором спросила у нее Аглая. — Ведь по горячим следам было бы легче найти и машину, и преступников.

— Сначала я была в шоке. И я… Я просто побоялась! — с вызовом произнесла старуха. — А потом у меня каждый день было столько дел, что мне было просто некогда.

— Ну конечно! — фыркнула Мариша. — Нужно было подготавливать почву, чтобы ваш ненаглядный Шурик смог без особых помех вступить в права наследования. Кстати говоря, где настоящие письма пасынка Светланы Арнольдовны? Вы ведь их стащили! Не отпирайтесь!

— Да, я их взяла!

— Но когда же вы успели? — растерялась Аглая.

— Когда убирались в квартире Светланы Арнольдовны перед поминками? — догадалась Мариша.

Старуха гордо молчала. Но и без слов было ясно, что Мариша попала в точку.

— Где они? Где эти письма? — разозлилась Мариша.

— Я их порвала! — глядя на Маришу с вызовом, сказала старуха. — А на их место положила открытки, которые дарил мне мой муж по торжественным датам.

Был у него такой порядок. Чтобы к подарку и цветам обязательно еще была поздравительная открытка, и непременно в конверте.

— Понятно, — вздохнула Мариша. — Значит, следы пасынка для нас безвозвратно потеряны. Ну а следы Анны — сестры Светланы Арнольдовны? Их вы тоже постарались уничтожить?

Наталья Федоровна молча отвернулась от нее. Что же, и на этот раз все было ясно и без ее объяснений.

Старушка постаралась для себя и своего племянника на славу. Но, с другой стороны, бог с ним, с наследством.

Старуха всю жизнь мечтала снова занять хотя бы часть квартиры своих предков. А теперь ей это, похоже, удалось. Но ведь она дала ниточку, по которой можно было продолжать поиск убийцы Лены. А кому из дальней родни в конце концов достанется квартира Светланы Арнольдовны, было подругам теперь не так уж и важно.

Глава 16

Следователь Рушников налил себе последнюю за этот рабочий день кружку растворимого кофе, устроился на подоконнике и, прихлебывая горячий напиток, принялся мечтать, как он в конце концов накроет убийцу, получит поощрительную премию, а главное, признание коллег. Увы, нужно сказать, что следователю не слишком везло с признанием. Либо ему доставались какие-то неперспективные дела, где убийца был уже известен с первых же минут следствия и на первых же листах дела даже прилагалось его чистосердечное раскаяние, написанное практически возле еще не остывшего тела его жертвы. Либо доставались дела заведомо «глухие». Либо попадалось что-то такое мелкое, что и похвастаться перед коллегами особо было нечем.

А Рушников мечтал о славе. О такой славе, чтобы его имя упоминалось в газетах, про него сняли бы серию в «Истории самых громких преступлений XXI века» и чтобы он сам лично, скромно улыбаясь, давал интервью обалдевшим от такого счастья журналистам. Но пока что вместо мировой или хотя бы всероссийской славы Рушникову доставались сплошные хлопоты и головная боль. И стоило ему вспомнить про головную боль, как он поморщился и с досадой спрыгнул с нагретого подоконника.

Причиной его беспокойства были две уже хорошо знакомые ему особы женского пола, с которыми он, правда, ни разу еще не разговаривал, но на следы которых постоянно натыкался. Любовник убитой Елены, его жена, ветеринарный врач и многие другие свидетели, которые проходили у Рушникова по делу об убийстве в дельфинарии, говорили о каких-то девицах, представлявшихся подругами убитой. Рушников хотел выловить их во время похорон, но как раз в тот момент, когда Рушников собирался на траурную церемонию, поступил анонимный звонок о заминированном соседнем здании лицея. Пришлось мчаться туда. Звонок оказался ложным, но время ушло.

Рушников сделал последний глоток остававшегося на дне кружки напитка и замер. Ему показалось знакомым лицо одной из трех девушек, которые в этот момент пересекали улицу и явно направлялись в сторону отделения, где работал Рушников.

— Три девицы под окном… — пробормотал себе под нос следователь. — Где же я видел одну из них?

И тут его осенило. Ну конечно! Эту девицу он видел в дельфинарии в день убийства. Ее допрашивал один из его коллег. И еще сказал потом Рушникову, что беседовал с одной из подруг убитой, и передал следователю все, что узнал от нее. А потом Рушников пытался дозвониться до этой самой подруги, но ее все время не было дома.

— Тогда она была одна, к ветеринарше приходили уже две девушки, а в ресторане видели уже трех, — для точности вслух произнес Рушников. — Хм, похоже, их ряды растут.

Если бы Рушников знал, сколько вообще у Инны и Мариши в запасе имеется подруг, он не просто бы поморщился, он бы скривился на всю жизнь. Но, на его счастье, он пребывал в счастливом неведении, а неожиданное появление подруг лишь слегка испортило ему настроение.

— Там сейчас три девицы, может быть, по мою душу явятся, — крикнул он дежурному, сунув голову в пролет лестницы. — Так ты их пропусти.

— Вечно тебе, Рушников, на баб везет, — завистливо крикнул ему дежурный. — Сразу трое, и все к тебе одному пожаловали. Поделился бы хоть опытом! Чем ты их таким к себе привлекаешь?

Рушников в ответ только вздохнул. Если слава великого сыщика ему только грезилась, то его способность очаровывать дамский пол уже давно получила заслуженно высокую оценку среди его коллег. Но самому Рушникову от этого дамского внимания было ни жарко ни холодно. В глубине души он был романтиком. И мечтал о той единственной, которая вдруг появится в его жизни и озарит ее неземным светом. Но пока что на его шею норовили плюхнуться девушки вполне земные, на богинь с Олимпа своими телесами никак не тянущие.

Внезапно Рушников насторожился. В коридоре слышался какой-то топот и возбужденные голоса. А через секунду дверь его кабинета распахнулась, ударив стоящий за ней металлический сейф. Удар бы такой мощный, что с потолка посыпалась побелка, а бюст композитора Бетховена, неведомо каким образом очутившийся в кабинете следователя, покачнулся и вознамерился рухнуть на пол. Рушников ринулся его спасать, но по дороге столкнулся с одной из девушек. Падая, Рушников судорожно думал, кого же ему спасать в первую очередь: Бетховена, девушку или себя? Выбрал он почему-то девушку. В результате металлический Бетховен оставил своей тяжелой головой солидную вмятину в паркете, Рушников повредил колено, зато девушка приземлилась очень мягко.

— Вы кто? — пораженно прошептал Рушников, лежа на полу и разглядывая длинные ресницы лежащей на его груди девушки, которые мягко затеняли совершенно невероятный блеск ее глаз. — Вы тут откуда?

Вообще-то, он хотел спросить, не свалилась ли пришелица с неба. Но вместо этого он поинтересовался, как же ее зовут.

— Аглая, — произнесла девушка, и Рушников в один миг понял, что наконец-то свершилось и с ним, он влюбился сразу и навсегда.

Он впал в какое-то блаженное состояние ступора.

Он не замечал, что его трясут, от него требуют, чтобы он в конце концов очнулся или для начала хотя бы поднялся. Потом он почувствовал, что Аглаю от него куда-то тащат, и запротестовал. Наваждение слегка спало, и он обратил внимание на двух других девушек, дергающих его за ноги и тянущих за руки.

— Вставайте! — требовала та, которая была повыше и которая, как он уже знал, была подругой убитой Елены Кругловой. — Мы знаем номер машины, на которой увезли дельфина. И приметы этого любовника Георгины мы тоже знаем.

— А еще им занимается ФСБ! — добавила вторая девушка, которая была более миниатюрной, ее Рушников раньше не видел. — Они в «Октябрьской», где он жил, даже поставили двоих для наблюдения. Вдруг преступник вернется. Тут бы они его и схватили. Только они нам не говорят, что он по их ведомству натворил.

Вы уж у них постарайтесь выяснить.

— И узнайте, как его на самом деле зовут! — продолжила первая девушка. — И нужно спасать мать его ребенка, если он ее еще не прикончил. Нам самим не справиться со всем. А время уходит. Если уже совсем не ушло.

— Подождите! — беспомощно простонал следователь. — Дайте мне хотя бы сесть!

— Да садитесь вы! — с досадой отозвалась Мариша. — Кто же вам мешает?

— Вы все трое, — деликатно намекнул ей следователь. — Вы не даете мне подняться.

Девушки послушно отошли от него, сели в сторонке и принялись нетерпеливо поглядывать на него. Следователь принял более подобающее ему положение, водрузил обратно Бетховена и слегка пришел в себя.

— Можете рассказать мне вашу историю более подробно? — попросил он у подруг. — Только пусть говорит одна из вас! — поспешно добавил он, видя, что все три девушки одновременно открыли рты и набрали в легкие побольше воздуха.

В течение часа следователь слушал рассказ подруг, и, несмотря на то, что узнал много нового, с каждой минутой настроение у него портилось все больше и больше. Эти девицы сделали для следствия гораздо больше, чем он сам. Мало того, они сумели практически вычислить убийцу, а потом явились к следователю и преподнесли его, так сказать, на тарелочке с голубой каемочкой, они еще и предложили ему план, как можно этого преступника арестовать.

— И что вы хотите от меня? — спросил он у подруг.

— Найти ту машину, на которой преступник или преступники перевозили дельфина! — воскликнула Мариша. — Конечно, мы могли бы найти ее и сами. Но у вас это получится лучше и быстрей. Думаю, это не очень сложно. Дельфин — это вам не котенок. Он наверняка сильно связывает руки преступнику. Маневренно с таким грузом передвигаться не будешь. Кожа у дельфина на воздухе быстро высыхает. Буквально за несколько минут. Если ее не увлажнять, она перегреется, начнет трескаться, облезать. А в трещины попадут микробы, которых нет в воде и к которым у дельфинов нет иммунитета. Так что животное может погибнуть.

Нужно…

— И его кожу, плавники и морду нужно постоянно смачивать водой! — перебила ее Инна. — Или смазать дельфина каким-нибудь жиром. Вазелином там специальным. Только все равно за ним нужно следить, чтобы он не пересыхал. И температура на улице сейчас невысокая. Дельфин вполне может простудиться. Так что…

— Так что перевозить его будут в специально оборудованной машине, — закончила Аглая. — И у вас есть шанс задержать убийцу вместе с украденным дельфином. Вы это сделаете?

— Хорошо, — согласился следователь, выходя из кабинета. — Подождите меня тут. И… И ничего тут не роняйте больше, пожалуйста.

Когда он вернулся обратно, по выражению его удрученного лица можно было понять, что новости у него удручающие.

— Грузовой машины с таким номером в природе не существует, — сказал он. — Либо ваша старушка перепутала цифры, либо преступник воспользовался фальшивыми номерами.

— Старушка ничего не перепутала, — вздохнула Мариша. — У нее железная выдержка. Она ведь всю жизнь прожила, тренируя ее. И пока она не увидела труп Лены, она даже особо и не волновалась. Это уж потом ее проняло. Но номер она записала еще раньше.

— Мы уверены, что номер тот самый, — хором подтвердили Инна с Аглаей.

— Вы ведь можете попытаться выяснить через посты ГАИ, не выезжала ли машина с дельфином из города? — предложила Мариша.

— Мы их уже опрашивали, — вздохнул Рушников. — Это было первое из оперативных мероприятий по этому делу. Сейчас в связи с возросшей угрозой терроризма они досматривают почти все грузовые машины, так что мы возлагали большую надежду, что кто-то из сотрудников ГАИ что-то видел. Но увы, никто из них ничего не смог сказать о машине с дельфином.

— Выходит, украденный дельфин все еще в городе? — обрадовалась Мариша.

— Или его вывезли из города по воде, — вздохнул Рушников. — К сожалению, это сделать легче по воздуху или по земле. Проверка в порту и вообще среди судов, способных перевозить даже небольшие грузы, ведется до сих пор. И я вам обещаю, что результаты проверки вы узнаете первыми. Уверяю вас, мы делаем все возможное, чтобы преступник был пойман. А теперь благодаря тем сведениям, которые я получил от вас, дело пойдет еще быстрей. Уверен, мы найдем дельфина. Я буду держать вас в курсе.

— Спасибо, — нестройным хором поблагодарили его подруги.

— Кому из вас мне лучше звонить? — спросил у них следователь.

Но, задавая свой вопрос, он не сводил глаз с Аглаи.

Поэтому как-то так получилось, что свой телефон в первую очередь дала именно она.

— Он на тебя запал! — сказала ей Мариша, когда они вышли от следователя.

— С чего ты взяла? — пробормотала Аглая и покраснела.

— А с того, что он глаз с тебя не сводил! — хихикнула Инна.

— А еще наши с Инкой телефоны он положил в папку с делом об убийстве Лены, а бумажку с твоим телефоном положил в свой бумажник.

— А бумажник сунул поближе к сердцу! — закончила Инна.

— По-моему, вы преувеличиваете, — стыдливо отвернулась Аглая.

Но подруги хором заверили ее, что они ничуть не преувеличивают и в скором времени можно будет играть свадьбу, если, конечно, следователь смирится со странным способом своей невесты зарабатывать себе на булку с икрой и пирожные.

— Я могу и оставить это занятие, — неожиданно возразила Аглая. — Хватит мне нищенствовать! Квартира у меня теперь есть. Сбережений на первое время хватит.

Так что могу пойти учиться. Хотя бы и на юриста.

Подруги не стали расспрашивать, почему именно на юриста. И так все было ясно. Аглая решила прочно связать свою жизнь с законом, а конкретно — с одним-единственным его представителем.

В этот вечер подруги разъехались по домам довольно рано. Сказывалась усталость, накопившаяся за эти суматошные дни. Инна с трудом доковыляла до своей квартиры и тут же была атакована Степкой, который давно не видел мать и соскучился по ней. Терпя, пока сын выплясывает на ней дикие танцевальные па, оглашая квартиру ликующими воплями, Инна вдруг вскрикнула от внезапного озарения.

— Подожди, Степка! — сказала она сыну, ставя его на пол. — Мне нужно позвонить одному дяде.

— И я с тобой! — испугавшись, что мать снова куда-то исчезнет, заныл Степка.

— Хорошо, — согласилась Инна. — Только веди себя тихо.

Хорошего Степкиного поведения хватило ровно на две с половиной минуты. Потом он снова начал теребить Инну, требуя внимания к своей персоне. Но за эти две минуты Инна успела дозвониться до следователя и донести до него свою мысль. Мысль показалась тому разумной, и он даже поблагодарил Инну.

— Мама, — приставал к Инне Степка, — а кто такая эта Георгина? Почему возле ее квартиры нужно поставить наблюдение? Ты что, не хочешь, чтобы она вернулась к своим деткам? Они плохо себя вели, да?

— Это их мама плохо себя вела, — сказала Инна. — Но своих деток она все равно любит. Поэтому рано или поздно появится возле них. Или как-то иначе даст о себе знать.

Инна не стала говорить Степке, что появится Георгина у себя дома только в том случае, если сама еще жива.

А в этом Инна что-то сильно сомневалась. После того как они с Маришей узнали, что долго разыскиваемый ими обманщик Толик уже наказан, и более сурово, чем того заслуживал, они всерьез струхнули. Было похоже, что хромой Игорь был человеком действительно совершенно безжалостным. И все свидетели, которые могли его выдать, уничтожались.

— Конечно, — важно кивнул Степка. — Мама своих деток никогда не бросит.

Сделав этот вывод, он взял свою собственную маму за руку и повел ее на кухню ужинать.

* * *

После разговора с Инной следователь Рушников немедленно перезвонил своему другу, тезке и коллеге Сереге Филину. Тот был дома и смотрел футбол.

— Чего звонишь?! — рявкнул он в трубку. — Или забыл, сегодня наши с Португалией играют?

— О! Забыл! — простонал Рушников, который и в самом деле забыл об этом важном событии.

Услышав отчаяние в голосе приятеля, Филин смягчился. Он бы даже посочувствовал своему незадачливому другу, если бы в этот момент коварные португальцы не забили в ворота наших первый гол. И тут Филин впервые с начала матча подумал, что сочувствовать скорее нужно ему, а вот Рушникову можно только позавидовать, потому что тот хотя бы не видит этого безобразия, творящегося на футбольном поле. Аналогичные мысли Филину в голову за время матча приходили еще шесть раз. Но пока Филин об этом не знал, поэтому спросил у Рушникова уже довольно спокойно:

— Ну что у тебя там случилось? Только быстро, португальцы опять атакуют.

— Слушай, ты говорил, что у тебя в Ялте есть какой-то кореш? — быстро спросил у него Рушников.

— Ага, — согласился Филин. — Только не кореш.

Тесть. Хотя друзья там у меня тоже есть. А что?

— Тесть! Так это же еще лучше! — обрадовался Рушников. — Слушай, а он где служит? Ведь в органах, да?

— А что тебе нужно от моего тестя? — насторожился Филин.

Рушников вкратце изложил, что он хочет. А хотел он, чтобы тесть Филина организовал круглосуточное наблюдение за детьми одной гражданки в Бахчисарае.

Фотографию, имя и адрес этой гражданки, а также ее сестры Рушников поклялся переслать тестю. Но только чтобы наблюдение начали вести уже сегодня. Желательно прямо с этой минуты.

— Ну ты даешь! — обиделся Филин. — Ты хоть представляешь, о чем ты меня просишь? Да у них в Крыму в органах с людьми еще туже, чем у нас. Они же там буквально днюют и ночуют на работе, а кадров, чтобы заткнуть все дыры, не хватает. А тут ты предлагаешь за здорово живешь взять и оторвать двух сотрудников от работы. Да еще не в Ялте, где тесть живет, а в каком-то Бахчисарае. Мой тесть там не хозяин. Сам понимаешь.

— Ну хотя бы одного сотрудника пусть поставят! — взмолился Рушников. — А я обещаю прислать твоему тестю на стажировку двух курсантов.

— Четырех! — быстро произнес Филин.

— Ладно, — уступил Рушников. — Трех, но зато отличников.

Отличники тестя Филина удовлетворили. Но потребовал он все же не трех, а пятерых. Потому что двоих он должен будет отослать в Бахчисарай в качестве платы за одного «топтуна», которого соглашался выделить на несколько дней или даже на неделю начальник бахчисарайского отделения милиции, его близкий приятель. В общем, торговля курсантами прошла вполне благополучно, и все стороны остались довольны.

* * *

Арлена наконец выпустили в бассейн, где плавало еще несколько незнакомых ему дельфинов. Они вполне дружелюбно и с любопытством подплыли к новичку, чтобы познакомиться. Он пришелся им по душе. Они ему тоже понравились, и уже спустя несколько минут Арлен весело резвился среди своих новых друзей, постаравшись выкинуть из головы все свои неприятности.

Он видел, что у его новых друзей на теле есть небольшие шрамы. Такие же, как и у него. И он уже знал, что получены они не от зубов акулы, а от рук человека. Но собственный шрам его почти не беспокоил, а в бассейне было очень весело.

Три дельфина упоенно гонялись друг за другом.

Лишь одна самочка не желала играть со всеми. Сначала Арлен даже подумал, что она заболела. Но потом понял, что она просто грустит. Самочка явно чувствовала себя тут уверенно, то есть была старожилкой. Но почему-то выглядела даже более удрученной, чем сам Арлен, поменявший за последний месяц целую кучу мест и бассейнов. Он уже знал, как зовут печальную дельфиниху. И, улучив минутку, когда люди стали кормить дельфинов салакой, он подплыл к Фире со свисавшей у него изо рта рыбкой и предложил ей присоединиться к трапезе.

— Угощайся! — предложил Арлен, кинув рыбку прямо перед носом у Фиры.

Но она не отреагировала на его приглашение. Лишь качнула хвостом и отплыла от Арлена подальше. Озадаченный, он вернулся к остальной компании, весело поедающей рыбу. Но даже сытный обед не смог полностью вытеснить из его головы мысль о Фире. К тому же, когда процесс кормления был в разгаре, он услышал разговор двух девушек. Одна была постарше, другая помоложе и более жизнерадостная.

— Фирька что-то куксится все время, — сказала одна из девушек другой, кивая на печальную фигуру в углу бассейна. — Временами ничего, а временами явно хандрит. И здорова ведь. Я врача несколько раз к ней вызывала.

— И что он сказал?

— Сказал, что у нее стресс. А какой у дельфина может быть стресс? Не люди же они, в конце концов!

— Не скажи, — не согласилась с ней вторая девушка. — Животные очень чувствительны, а дельфины и подавно. И мне кажется, — понизив голос, прошептала она, — что я знаю, в чем тут дело.

— И в чем? — заинтересовалась первая. — Что же ты такого об этой дельфинихе знаешь, чего врач не знает?

— Он тоже знает, — махнула рукой вторая девушка. — Только говорить тебе не хочет. Ты ведь тут новенькая.

— Какая же я новенькая, если я здесь почти год живу? — удивилась девушка.

— Ну да, год, — согласилась ее собеседница. — Но год — это, знаешь ли, по местным меркам не срок. — И она удрученно вздохнула.

— А сколько же тут другие живут? — удивленно спросила у нее новенькая.

— Старожилы недавно отпраздновали свой пятилетний юбилей работы на нашей базе, — сказала девушка. — Я, к примеру, живу тут уже три года. — И она снова вздохнула.

— Ну, так долго я не выдержу! — воскликнула молоденькая. — Конечно, деньги платят хорошие, я не спорю! Но жить всегда под водой! И только раз в месяц выходить на берег! Нет уж! Я не такая дурочка. Контракт я подписала только на год. Этот год скоро закончится, и я вернусь к нормальной жизни. А тех денег, которые мне заплатят по окончании контракта, мне хватит надолго.

Старожилка открыла рот, чтобы сказать младшей дурехе, что никто ее не отпустит с базы ни через месяц, ни через год, ни через десять лет. И покинуть базу навсегда можно только одним способом — умереть. Но ее рот закрылся, так не выпустив ни звука.

«К чему? — подумала девушка. — Все равно теперь уже ничего не исправишь. Пусть сама все поймет».

Лично ей неприятная истина открылась, когда по окончании своего первого контракта она пожелала вернуться к обычной жизни. Тогда-то Мигель и объяснил ей, что никуда она из подводного городка не уйдет. Что их дело слишком серьезно, чтобы ее отпустили на берег. Она пыталась возражать, но результатом стало то, что ей было отказано даже в том единственном выходном дне, который она раньше проводила на берегу. Через некоторое время она смирилась со своей участью, как смирялись до нее многие другие. Но сейчас портить настроение подруге и открывать ей горькую правду девушке не хотелось. И чтобы сменить тему, она сказала:

— Ты живешь тут, конечно, уже долго. Но эта история случилась еще до твоего появления.

— Да какая история-то? — воскликнула девушка. — Расскажи!

— Ну, в общем-то, большого секрета тут нет. Все старые сотрудники об этом знают. Только болтать об этой истории лишний раз все равно не стоит. Это я тебе на всякий случай говорю, чтобы ты в разговоре с Мигелем о ней не проболталась. Он страсть как не любит вспоминать ее. Что ни говори, а это был его промах.

— Да что случилось-то?

— Ну, в общем, у нашей Фирьки была подружка из дельфинов. Звали ее Галя. А работала с ней одна девушка. Ты же знаешь, у нас все парами работают. Человек и дельфин. Ну вот, Ленка и Галя очень подружились. Просто не разлей вода были. И однажды они отправились, как обычно, на работу в море и не вернулись. Сначала мы подумали, что их поймали браконьеры. Но вообще-то толком никто ничего понять не мог. Но переполох был большой. Еще бы, дельфин из нашего научного центра пропал. Это же шок для всех! Они же все подотчетные. И денег стоят. В общем, тело девушки они так и не нашли, а вот останки мертвого дельфина обнаружили всего в пяти километрах от базы в береговой зоне.

Но они были до такой степени изувечены, что никто толком так и не понял, что же случилось. Видимо, на дельфина и Ленку кто-то напал. Тело Лены убийцы забрали с собой, а дельфина бросили. Но это лишь мои догадки.

Что случилось на самом деле, я не знаю.

— Неприятно как! — воскликнула девушка. — Это что же выходит, в море отправляться для нас опасно?

Раз один дельфин и его куратор пропали?

— Больше в море никто не погибал, — пробормотала старожилка, и лицо ее помрачнело.

Но молодая слишком была поглощена собственными мыслями, чтобы обратить внимание на изменившееся настроение подруги. Та тоже молчала. Так в молчании они и закончили кормление дельфинов. И ушли.

А Арлен остался, чтобы подумать о том, что ему довелось услышать.

* * *

Мариша открыла глаза и с огромным удивлением обнаружила возле себя чье-то тело, полностью скрытое под одеялом. Но, судя по доносящемуся из-под него храпу, это был Смайл. Во всяком случае, так громко храпеть мог только ее любимый муж. Обрадовавшись, Мариша вскочила с постели, чтобы мчаться на кухню и приготовить в кои-то веки Смайлу кофе, а потом уж его будить. Вообще-то, никогда раньше она мужиков не баловала. Но Смайл наконец-то появился дома, это событие следовало закрепить какой-нибудь положительной мотивировкой.

— Ты куда? — раздался голос из-под одеяла, стоило Марише спустить ноги с постели.

— Это сюрприз, — загадочно ответила Мариша.

Услышав, что его ждет очередной сюрприз, Смайл необычайно оживился. Он высунул на свет божий голову и грозно взревел:

— Хватит с меня уже твоих сюрпризов! Куда ты снова намылилась? Что ты за жена такая! Никогда тебя дома нет! И где ты шляешься, тоже непонятно. А я вечно за тебя трясусь.

— Значит, кофе в постель ты не хочешь? — решила на всякий случай уточнить Мариша. — Я вообще-то на кухню собиралась. Кофе тебе сварить.

Нет, кофе Смайл не хотел. Хотел он кое-чего другого. И причем немедленно. А потом можно и кофе.

— Ну уж нет, — проворчала Мариша, — кофе потом будешь варить сам.

Смайл был и на это согласен. Вообще, увидев наконец рядом с собой в постели свою Маришу, он был согласен на все. И этим, как подумала Мариша, просто преступно было бы не воспользоваться. В конце концов, положительная мотивировка может заключаться не обязательно в каком-то там кофе.

* * *

Инну вытащил из постели телефонный звонок.

— Что там еще?! — простонала она, когда телефонная трель стала совсем уж настойчиво лезть ей в уши. — Возьмите же кто-нибудь трубку!

Но ответом ей было безмолвие, впрочем, регулярно прерываемое повторяющимся телефонным звонком.

— Боже мой! — проворчала Инна. — Никто даже трубку не снимет. Все сама! Все сама!

Однако делать было нечего. Степка, насладившийся вчера общением с любимой мамочкой на неделю вперед и получивший в награду солидную шишку на лбу после игры в индейцев, когда на него рухнул сооруженный из стульев и покрывал вигвам, отправился под присмотром своей няни Анны Семеновны на чинную прогулку на ближайшую детскую площадку. Так что ждать помощи Инне было не от кого. Бритый ушел на работу еще ранним утром.

С тяжелым вздохом Инна проползла под одеялом на сторону кровати Бритого, где на тумбочке и трезвонил телефон. Высунув руку, она вздрогнула. Топить в доме уже перестали, но на улице за ночь внезапно похолодало. И сейчас в квартире было весьма и весьма прохладно. Этого Инна не любила. Нужно было срочно включить обогреватель. Тоже мне, родственники! Не могли включить обогреватель перед уходом. Ведь знают же, что Инна терпеть не может холода. Так, где он, этот обогреватель? О боже! Как далеко. Нет, сначала надо снять телефонную трубку.

— Да, — наконец произнесла она.

— Это я, Аглая! — услышала она торопливый голос. — Тебя там что, убило? Ты так долго не подходила, что я уж подумала бежать тебя спасать.

И не успела Инна растрогаться, как Аглая прибавила:

— Ну неважно! Слушай по делу. Мне кажется, нам наконец повезло.

— В чем? — все же решила уточнить Инна.

— Вчера поздно вечером возле дома Георгины был замечен какой-то хромой тип, — возбужденно сообщила ей Аглая. — Мне наш следователь только что сам позвонил. А потом я позвонила Марише. И мы все летим!

— Куда? — обалдела Инна.

— Куда, куда! В Крым! В Бахчисарай! Нас Смайл на самолет посадит. Он уже обещал. Мариша его уговорила.

— Я не могу, — содрогнулась Инна. — Мы же только что прилетели оттуда. И что, снова нужно лететь?

— На этот раз мы полетим с Рушниковым, — сказала Аглая, словно это обстоятельство должно было каким-то образом утешить Инну. — У них там в Крыму какие-то накладки получились. Курсанты, которых Рушников собирался послать в Крым, то ли заняты в другой операции, то ли вообще потерялись. В общем, главное для нас то, что до места назначения они не доехали и вряд ли доедут в ближайшее время. А местным властям некого выделить для того, чтобы двадцать четыре часа в сутки охранять Викторию и ее племянников. Так что Рушников полетит сам. И нас с собой возьмет. Правда, здорово?! Это я его упросила! Должны же мы участвовать в заключительной операции, раз уж все расследование сами провели!

Инна уже даже открыла рот, чтобы сказать, что если Аглае так приятно общество следователя, что она готова терпеть ради него более чем двухчасовую болтанку в воздухе, то пусть и летит, но потом рот свой Инна закрыла. Потому что ей стало стыдно. Валяется тут под одеялом из верблюжьей шерсти, нос из-под него высунуть боится, а тем временем ее подруги вовсю трудятся.

Мариша вот самолет раздобыла. Аглая следователя с собой тащит. Одна она, Инна, ровным счетом ничего не делает. Балласт!

Ужаснувшись этому, Инна быстро вылезла из постели, плюнула на обогреватель и в легкой рубашке помчалась на кухню и в ванную. В общем, к приезду Мариши она была уже полностью готова и даже успела пожарить свои любимые котлеты из фарша, который приготовила Анна Семеновна. Правда, потом выяснилось, что котлеты были не нужны, а Анна Семеновна планировала этот фарш пустить на мясной пирог, который обожал Бритый, и «ежики» с рисом, которые обожал Степка. Но тут очень вовремя появилась Мариша, и Инна удрала, успев слопать три из семи получившихся котлет. Ведь неизвестно еще, когда она сможет поесть в следующий раз. К тому же Инна еще вчера вечером обнаружила, что за время своих странствий успела похудеть сразу на два с половиной килограмма. Так что теперь несколько котлеток были ей не страшны.

— Ты сказала Бритому, что мы снова летим в Крым? — спросила у нее Мариша, когда Инна влезла в машину.

— Угу, — кивнула Инна.

— А он что? — полюбопытствовала Мариша.

— По-моему, он не понял, — сказала Инна. — Потому что сказал: «Да, милая! Конечно, развлекись немного. Я сегодня задержусь на работе. Буду только к ужину. Тогда и поговорим».

— Вроде бы он нормально отреагировал, — осторожно заметила Мариша. — А ты чем-то недовольна?

— Нормальная реакция Бритого, когда я ему говорю, что куда-то уезжаю или улетаю, — это дикие вопли, угрозы уйти из семьи и завести себе другую, — ответила Инна. — Вот что для него нормальная реакция. А так я даже беспокоюсь. Может быть, позвонить ему еще раз?

Но и на этот раз Бритый был словно шелковый. Причина его покладистости выяснилась при посадке в самолет. Стоило трем подругам и следователю занять отведенные им места, как в самолете, собирающемся совершить рейс до Симферополя, появился Бритый.

— Не ждали?! — радостно улыбаясь, поинтересовался он и сел рядом с Инной.

— Ты что, летишь с нами? — обалдела Инна.

— А как же, — довольно кивнул Бритый. — Как только мне позвонил Смайл и рассказал, что вы снова вляпались в какую-то сомнительную историю, я сразу же отложил все дела и сказал, что лечу с вами. На этот раз тебе не удастся обвести меня вокруг пальца сказочками о том, как ты чудесно и с пользой для здоровья собираешься отдохнуть в пансионате, будешь ходить на лечебные процедуры и дышать морским воздухом.

— Но почему же ты мне ничего не сказал по телефону? — удивилась Инна. — Почему не предупредил, что тоже летишь с нами?

Бритый как-то смутился, начал бормотать, что он еще не знал, не был уверен и вообще хотел сделать Инне сюрприз.

— Понятно, — мрачно резюмировала Инна. — Ты хотел выяснить, не лечу ли я с любовником! Мерзкий ревнивец! Да как ты смеешь меня ревновать?!

— Действительно, и чего я тебя ревную после пяти лет совместной жизни? — хмыкнул Бритый и отвернулся к иллюминатору.

В Бахчисарае вся компания оказалась только вечером. Остановиться им предстояло в доме гостеприимного начальника отделения милиции — друга тестя Филина. Несмотря на такую дальнюю степень знакомства, Николай Иванович проявил потрясающее гостеприимство. А его жена — Анна Геннадьевна накормила гостей вкусным ужином — рыбным супом и запеченными с сыром помидорами, фаршированными к тому же рисом, травами и молотой свининой. Бритый слопал две порции и, облизываясь, попросил добавки. Так же поступили и остальные гости. Кроме того, весь стол был уставлен банками с домашними салатами, которые отлично подошли к рассыпчатой картошке, которая в засушливом Крыму была почти что деликатесом.

Во время ужина все с удовольствием отведали ароматного домашнего вина и поняли, что в общем-то недаром прилетели в Крым. К тому же погода тут установилась теплая. Уже второй день столбик термометра показывал днем плюс 14 — 16. И ночью температура не опускалась ниже шести градусов тепла. Погода была ясной. Дождя не предвиделось. Так что для наблюдения за домом Виктории были созданы максимально благоприятные условия. В такую чудесную погоду никого бы не удивило, что кто-то решил погулять на воздухе всю ночь.

— Предлагаю вам разделиться на три смены по два человека, — сказал Николай Иванович своим гостям. — Кто чувствует, что еще в состоянии, приступает к дежурству немедленно. Остальные подтянутся по окончании дежурства первой пары.

После жребия первыми идти на дежурство выпало Марише со Смайлом. Им было ведено изображать из себя влюбленную парочку, не торопящуюся домой к родителям после удачного свидания. Когда они ушли, остальные отправились передохнуть перед ночным дозором. То есть пошли спать Инна и Аглая. А Рушников и Бритый остались переговорить со старым подполковником и выработать наилучшую стратегию, чтобы поймать наконец коварного убийцу.

Пока они ее вырабатывали, Мариша со Смайлом действовали. Кажется, их маскировка под влюбленных оказалась вполне удачной. И даже со стороны она казалась припозднившимся прохожим вполне убедительной. Потому что одна старая бабка, тащившаяся по своим делам с кошелками, при виде Мариши и Смайла в сердцах плюнула и завелась на тему, что зря нынче по телевизору вместо трудовых будней показывают развратные ночи. Но Смайл на нее слегка рыкнул, и она быстро исчезла, неодобрительно бормоча что-то себе под нос. А Смайл с Маришей так вошли в роль влюбленной парочки, что чуть было не упустили хромого.

Он показался неожиданно из маленького переулка, выходившего во двор, где жила Виктория со своим мужем и оставленными на ее попечение детьми сестры.

Время было еще не очень позднее, и народ во дворе был.

Правда, больше выпивохи, занятые бутылками со знаменитым крымским портвейном. Но хромой ни с кем не стал здороваться. Впрочем, и на него никто не обратил внимания. Он уселся на пустовавшую лавочку, вытащил сигареты и закурил. Увы, его лицо закрывала кепка с большущим козырьком. Одет он был в малость засаленные куртку и джинсы. И вообще, производил впечатление уставшего за день работяги, присевшего передохнуть перед встречей со сварливой женой и тещей, поджидавшими его дома.

— Смотри, как замаскировался! — восхищенно вздохнула Мариша. — И не скажешь, что этот тип, весь из себя лощеный и щеголеватый, раскатывает по Ялте в «БМВ» — кабрио.

— Этот? — усомнился Смайл. — Да у него грязь в кожу рук въелась так, что наждаком не ототрешь. Ты уверена, что это он?

— Ты не рассуждай, а целуйся! — рассердилась на него Мариша. — Этот тип страшно осторожный. Его даже ФСБ выловить не может. Так что если преступник заподозрит хоть малейшую фальшь, мигом слиняет.

И Смайл ее не разочаровал. Хромой был так основательно введен в заблуждение милующейся парочкой, что даже с досадой сплюнул на землю, как недавно поступила бабка с кошелками, потом тяжело поднялся с лавочки и пошел по направлению к дому.

— Смотри, он идет в тот подъезд, где живет Виктория! — ужаснулась Мариша. — Оглядись вокруг, Георгину не видишь?

— Нет, никого похожего на нее нет, — сказал Смайл. — Одни алкаши.

— Значит, он ее уже прикончил, — с грустью констатировала Мариша. — Жаль сироток. Но этому типу мы их все равно не отдадим. Кого может воспитать убийца? Таких же, как он? Нет уж!

— Зачем ты так? — расстроился Смайл. — Помнишь «Отверженных»? Так там…

— Ты что, читал Гюго? — удивилась Мариша.

— А почему тебя это удивляет? — слегка обиделся Смайл. — Если я американец, то уже и Гюго не имею права читать?

Мариша смутилась. Выходило, что она про своего собственного мужа знала далеко не все. И как некрасиво получилось! Хоть бы помолчала. И кто ее за язык тянул так удивляться! Чтобы замять неловкость, Мариша решила быстренько сменить тему.

— Все равно этому убийце мы Гуленьку не отдадим! — твердо сказала она. — Времена нынче не те, а я что-то сомневаюсь, что этот Игорь, хладнокровно прикончивший лежащую без сознания девушку, может быть хорошим и заботливым отцом! Так что слушай, как только он появится с ребенком, сразу же иди за ним следом.

И если увидишь, что он норовит скрыться, то хватай его!

— А если он появится без ребенка? — поинтересовался у нее Смайл.

— Тогда все равно проследи за ним, а если попытается скрыться, хватай! — сказала Мариша. — Что ты, сам не понимаешь? Все тебе по двадцать раз объяснять надо. А еще Гюго читал! Тоже мне.

— Может быть, лучше позвонить нашим? — мирно спросил Смайл. — Пусть придут на подмогу! Мало ли что случится.

— Пока не надо, — сказала Мариша. — Можем его спугнуть раньше времени, если тут появится слишком много народу.

— И то верно, — пробормотал Смайл. — Да мы бы и не успели. Вон он уже идет обратно.

Мариша проследила за направлением его взгляда и увидела хромого мужчину, который, как показалось девушке, крадучись выскользнул из подъезда, где жила Виктория. И самое ужасное, что этот негодяй захватил обоих ребятишек. Гуленька вообще сидела у него на руках, а Славик топал рядом, деловито ковыряя в носу, и время от времени с видом знатока исследовал содержимое своего носа на вкус.

— Какой ужас! — ахнула Мариша. — Он их все-таки похитил!

— Лицо у него в общем-то славное, — промямлил Смайл. — И дети к нему льнут. Ты уверена, что он преступник?

— Ты же видишь, что он хромает! — возмутилась Мариша. — И брюнет! Думаешь, в Бахчисарае куча хромых брюнетов, которые бы интересовались детьми Игоря? Это он! Он!

— Но…

— Никаких «но»! — прикрикнула на него Мариша. — Мы идем за ними следом. И будь готов в любой момент спасать детей.

— Всегда готов, — устало согласился Смайл. — Меня бы самого кто-нибудь спас от моего ежедневного кошмара.

Мариша покосилась на него, но решила, что потом выяснит у Смайла, что он имел в виду, говоря про ежедневный кошмар. И парочка двинулась следом за прихрамывающим брюнетом и похищенными детьми. При этом он вовсе не выглядел счастливым. Напротив, вид у него был самый несчастный и подневольный. Мариша старалась держаться подальше от похитителя, потому что боялась, что Славик ее узнает и своим восклицанием выдаст ее, а заодно и Смайла с головой. Но все прошло благополучно. Смайл следовал за троицей шаг в шаг, а Славик был серьезно увлечен своими козявками. Наконец и брюнет заметил, чем занимается мальчишка.

— Ты с ума сошел! — закричал он. — Немедленно выплюнь!

Славик поднял на него округлившиеся от удивления глаза.

— А чего? — наконец спросил он. — Мороженое же мне не купили!

— Я куплю! — в отчаянии воскликнул брюнет. — Только не занимайся ты больше этой гадостью! Обещаешь?

— Эскимо, — немного подумав, выдвинул свои требования юный шантажист.

— Будет тебе эскимо! — согласился брюнет. — Горе мое! Навязались на мою голову. Мало мне проблем, еще вас на прогулку тащи. Ни пива после работы попить, ни с друзьями посидеть, кошмар какой-то!

Смайл, который шел за хромым шаг в шаг, в недоумении покачал головой. Определенно мужчина вел себя в роли похитителя более чем странно. Ну мороженое еще понятно. Это чтобы ребенок заткнулся и не задавал лишних вопросов. Но тот факт, что хромой собирался попить пивка с друзьями, имея на руках двух похищенных детей, заставило Смайла задуматься. А задумавшись, он ужаснулся. Хромой попросту прикончил и Викторию, и ее мужа. И ему теперь нечего и некого было опасаться! Отсюда и наглость, с которой он собирался попить пивка. Да еще с друзьями! И откуда у такого типа могут взяться друзья? Наверняка такие же подонки, как он сам.

Тем временем хромой потащил своих подопечных к маленькому сарайчику, украшенному вывеской «Закусочная». Но туда он не зашел. А обогнув заведение, внезапно подхватил Славика под мышку и устремился вперед.

— За ним! — пискнула Мариша, видевшая все это издалека.

Разумеется, Смайл не мог услышать ее писка. Но он и сам принял верное решение. Видя, что преступник наконец-то, как и полагается, ударился в бегство, он припустил следом за ним. Догнать прихрамывающего мужчину, да еще и несущего двух упитанных детишек, для рослого здоровяка Смайла было делом нескольких секунд.

— Ага! — зарычал он. — Попался! Отпусти детей!

И Смайл начал выдирать Славика из лап преступника. Ребенок явно не понимал, что чужой дядька старается для его же счастья, и начал орать. Гуленька присоединилась к братишке. Голосок у крохи оказался пронзительный и такой жалобный, что к Смайлу и хромому поспешили на помощь сначала какие-то мужики, выходившие из закусочной, а потом и другие прохожие.

Глава 17

На этот раз Инну разбудил не телефонный звонок, а энергично трясший ее за плечо Бритый. Его прикосновения очень мало походили на заигрывания.

— Просыпайся! — дергал ее за руку Бритый. — На Смайла напали!

— Кто? — воскликнула Инна и тут же очнулась, вспомнив, куда отправился Смайл вместе с Маришей. — О господи! Он жив? А Мариша? Она где?

.. — Только что звонила! И насколько я понял, Смайлу сильно намяли бока, но вроде бы он жив. Они сейчас в милиции. Мы тоже едем туда!

— Так им все же удалось задержать убийцу? — обрадовалась Инна.

— Не совсем так, — уклончиво ответил Бритый. — А вообще не знаю. Мариша, когда я с ней разговаривал, была очень взволнована. Я только понял, что они со Смайлом пытались задержать преступника в тот момент, когда он убегал с похищенными детьми. Верней, Смайл пытался, а она наблюдала с некоторого расстояния. А теперь они почему-то сидят в милиции. И просят, чтобы мы за них поручились. Не понимаю, что там произошло, но нужно ехать.

Пришлось ввести в курс дела Рушникова, а потом уж он разбудил Николая Ивановича. И наконец вся компания отправилась в милицию. Войдя в отделение, Инна первым делом увидела свою подругу и Смайла сидящими за решеткой в «обезьяннике». При этом Мариша и Смайл выглядели одинаково помятыми и расстроенными. Впрочем, Смайлу досталось побольше. У него уже опухла левая скула и все лицо было в ссадинах. Мариша отделалась порванной курткой и растрепанной прической.

— Инна! — возликовала Мариша, увидев подругу. — Спаси нас! Эти олухи собираются повесить на нас статью за хулиганство! И преступника они отпустили!

— Успокойтесь, гражданка, — сурово обратился к ней молоденький милиционер, кропая какие-то бумажонки. — Никто на вас ничего лишнего вешать не собирается. А вот за нападение на гражданина Оськина вам придется ответить.

— Да он такой же гражданин Оськин, как я Брюс Ли! — возмутилась Мариша. — У него же все документы фальшивые!

У сержанта явно было что ей ответить, но он не успел. Потому что в это время в отделение вошел Николай Иванович, и сержант вскочил со стула, вытянувшись по стойке «смирно».

— Что у вас тут приключилось? — недовольно пыхтя, спросил у него Николай Иванович. — Кого вы тут задержали?

— Хулиганская драка! — бодро отрапортовал сержант. — Вот эти двое задержанных напали на гражданина Оськина, мирно прогуливавшегося с двумя малолетними детьми.

— Да он их похитил! — воскликнула Мариша. — И мать их наверняка убил! И еще кучу людей!

— Вы это уже говорили, — отозвался сержант. — Факт убийства матери малышей мы проверяем. Но уже сейчас могу сказать, что это ложь. Я лично знаю гражданина Оськина и могу сказать, что он убить бабу никак не смог бы. Да и никого не может. Очень мягкий и отзывчивый парень.

— Свои умозаключения ты оставь на потом, — велел ему подполковник. — И позови сюда этого Оськина.

— Так я его.., это" — смутился сержант. — Того…

Отпустил!

— Ты его отпустил?! — побагровел подполковник. — Кто тебе разрешил?

— Так ему детей домой отвести нужно было, — зачастил сержант. — Они же маленькие еще. Им спать нужно вовремя ложиться. Он сказал, что только отведет их и сразу же вернется.

И в наступившей тишине сержант недоуменно уставился на подполковника, который медленно бурел от гнева.

— Ищи теперь ветра в поле! — вздохнул Рушников.

Но стоило ему произнести эти слова, как случилось невероятное. Входная дверь открылась, и в отделение шагнул рослый брюнет с широким простодушным лицом. Правую ногу он немного приволакивал и явно старался ступать на нее поосторожней.

— А вот и Оськин! — обрадовался сержант. — Видите, никуда он не сбежал!

— Чего мне бежать? — удивился брюнет. — Наоборот. Я просто обязан выяснить, чего эти двое на меня взъелись.

И он посмотрел на Маришу и Смайла.

— Лично я их вижу в первый раз, — сказал он.

— Вы кто такой? — спросил у него Рушников.

— Оськин я, — ответил мужчина. — Мустафа Сергеевич.

— А что же вы, Мустафа Сергеевич, делали в столь позднее время на улице с двумя чужими детьми? — спросил у него Рушников.

— И пусть скажет, чего это он с ними удирать вздумал, когда нас со Смайлом заметил?! — выкрикнула из клетки Мариша, вцепившись в прутья и не сводя горящего взгляда с хромого.

— Дети мне не чужие, — недоуменно ответил Мустафа. — А удирать я ни от кого не удирал. Торговка мороженым свою тележку в магазин покатила. Вот я за ней и помчался, потому что Славику мороженое обещал.

Боялся, что она мне его потом не продаст. А Славик мне всю душу вынет своим нытьем. Такой малец настырный получился. Прямо беда.

И Мустафа озабоченно почесал затылок.

— Дети вам не чужие, — повторил за ним Рушников. — А кем же вы им приходитесь? Отцом?

— Нет, — помотал головой Мустафа. — Дядя я им.

— Дядя? — ошеломленно переспросила у него Мариша. — Вы что, муж Виктории?

— Ну да, — кивнул Мустафа. — А вы откуда мою жену знаете?

— Все ясно, — обреченно вздохнула Мариша. — Мы задержали не того хромого. Этот тип и в самом деле детей не крал.

— Ясное дело, чего мне их красть?! — возмутился Мустафа. — Я бы еще приплатил кому, чтобы у меня их на часик забрали. А то домой приду, мне Виктория детей вручает и велит с ними гулять идти. Специально так делает, чтобы я пива не пил. Бабская хитрость.

Подруги растерянно переглянулись. А Мустафа продолжал жаловаться:

— А все ведь Георгинка, какая подлая! Сама к любовнику подалась, а детей нам с Викторией подбросила. — И помолчав, он добавил:

— Хотя, может, оно и лучше, что так получилось. Детям у нас хорошо. Георгина их частенько и обедом покормить забывала. Так, состряпает пару бутербродов для Славика, а Гуленьке молока сухого разведет да и сунет в соске. Разве же это питание для ребенка?

Все задумчиво покивали, соглашаясь с мужиком, что это и в самом деле не питание.

— А дети сейчас дома, выходит? — спросил у Мустафы следователь.

— Где же им быть? — пожал тот плечами. — Хотите, со мной сходим, и сами убедитесь. Вика их спать уже уложила.

— Да, — кивнул Рушников. — Пойдемте. Мне нужно с вами поговорить. И с вашей женой тоже.

Выпускные экзамены парень еще сдал с грехом пополам, но вступительные в институт благополучно завалил. Но он об этом и не жалел. Вернулся в родной город, пошел работать шофером и казался счастливейшим из смертных, потому что любимая девушка наконец-то обратила на него внимание. Затем Георгина забеременела. Мустафа тут же предложил ей расписаться. Но в ответ услышал: «Чтобы я вышла замуж за простого шофера? Да никогда в жизни!»

Георгина скрыла от своих родителей, кто отказалась ребенка. Иначе они бы настояли на том, чтобы она не глупила и вышла замуж за хорошего и работящего парня, к тому же любящего ее без меры. Но Георгина ничего не сказала родителям и Мустафе строго-настрого запретила заикаться о том, что он отец ее сына.

— Если проболтаешься, сдам ребенка в детский дом! — пригрозила она ему. — Ты по закону ему никто.

Так что помешать мне не сможешь!

Впрочем, деньги на содержание ребенка она охотно у Мустафы брала. А он, погрустив немного, смирился с решением подруги и обратил свое внимание на вторую сестру — Викторию. Она казалась парню совсем другой, чем ее взбалмошная сестрица. Сначала Мустафа думал, что он общается с Викторией ради сына, которого Георгина частенько подбрасывала сестре. Георгина вовсе не препятствовала Мустафе видеться с сыном, она лишь требовала, чтобы ее лично он оставил в покое. И даже поздравила Викторию, когда та сказала ей, что Мустафа сделал ей предложение и через месяц у них свадьба.

Разумеется, к этому времени Виктория уже знала, кто на самом деле является отцом Славика. Но по просьбе Мустафы согласилась держать язык за зубами. Так она вела себя до свадьбы, и после свадьбы тоже ничего не изменилось.

— Она и нам с Маришей не проговорилась, что отец Славика — ты, — сказала Инна, обращаясь к Мустафе. — Наплела, что отец ребенка сбежал. И вообще, неизвестно, кто он такой и был.

— Мы так договорились, — кивнул Мустафа. — Георгина настаивала. Пришлось подчиниться.

— А что было после вашей свадьбы с Викторией? — спросила у него Мариша. — Георгина не пожалела о своем решении?

— Самой Георгине к тому времени было уже не до нас, — говорил Мустафа. — У нее к тому времени появился Игорь. И когда этот тип гостил у нее, Славик отправлялся жить к нам с Викторией. А потом и Гуленька стала частой гостьей у нас в доме.

За разговором никто и не заметил, как они дошли до дома Мустафы и Виктории. После небольшого совещания было решено, что наверх поднимется следователь, как представитель закона, и Смайл, которого никто из соседей Виктории еще не видел. Остальным светиться перед ними не следовало. Мало ли, вдруг все же появится Игорь, он не должен знать о внезапном наплыве чужих гостей в квартиру к Виктории.

— Конечно, мало надежды, что после сегодняшнего инцидента, о котором уже наверняка известно всему городу, Георгина или ее любовник все же решатся сунуться за детьми, — сказала Инна. — Но чем черт не шутит. Нужно подстраховаться.

— Викторию обязательно следует предупредить, чтобы она ни за что на свете не отдавала детей сестре или Игорю, — сказал Бритый.

— И еще нужно сказать, что от ее решимости, возможно, зависит жизнь ее сестры, — добавила Мариша. — И ей это нужно внушить хорошенько, а то ведь может и не поверить, что дело обстоит так серьезно.

Но, кажется, внушение прошло благополучно. Потому что Смайл и Рушников вернулись к своим друзьям с самыми радостными лицами.

— Все отлично! — ответил следователь. — Полагаю, что завтра к вечеру мы уже сумеем задержать Георгину и ее любовника.

— Она звонила своей сестре! — возликовала Мариша. — Да? купила для себя и детей купе целиком. Следователь поручил проводнице проверить, действительно ли нет в купе посторонних. Страшно гордая своим поручением женщина отнесла пассажирам отлично заваренный для такого случая чай. И, выйдя из купе, поклялась, что там только Георгина и дети.

— Будем ждать, — сказал Рушников.

Георгина из купе не высовывалась. Но в конце концов выйти ей все же пришлось. Славику приспичило в туалет. Разумеется, маленькую Гуленьку пришлось взять с собой. Рушников незаметно проводил их всех до туалета. И они благополучно вернулись обратно. По дороге никто подозрительный им не попался. Но уже в Джанкое у всех троих — Славика, Георгины и маленькой Гуленьки — основательно прихватило животы. Как только поезд остановился, они отправились искать туалет на перроне. По совету проводницы пассажиры пошли на вокзал. Смайл с Рушниковым последовали за ними. Но в густой толпе на минуту они потеряли Георгину из вида. А когда увидели ее снова, рядом с ней уже пристроился какой-то мужчина. Но он совсем не походил на Игоря — не хромал и имел светло-русые волосы. Но при этом выглядел крайне возбужденно. Держа Георгину под руку он что-то ей втолковывал. А та мертвенно побледнела и едва переставляла ноги.

— Не своди глаз с парня, который идет рядом с Георгиной, — велел Рушников Смайлу. — Видишь?

— Перо он ей к боку приставил или дуло, — убежденно произнес Смайл. — Что делать-то будем? Если сейчас на этого урода набросимся, то он в толпе кучу народу перестреляет и Георгину запросто уложит. Да и детям может не поздоровиться. Много ли таким клопам нужно. Пристукнут случайно, и все дела.

— Будем ждать, — решил Рушников. — Но как только я скомандую «Пора!», кидайся ему под ноги и старайся отпихнуть подальше от свалки женщину и детей. А я уж постараюсь обезвредить этого типа.

Так они и сделали. Проводив всех четверых до выхода из здания вокзала, следователь и Смайл увидели, как к Георгине и ее спутнику подлетела машина «Жигули».

— Пора! — крикнул следователь, как только машина остановилась возле Георгины.

Увы, в горячке заорал он слишком громко. Так что услышал его не только Смайл, но и тот тип, который вел Георгину. Он оглянулся. Увидел, что к нему мчится Рушников с пистолетом в руках, парня перекосило. Он отпихнул Георгину в сторону машины, а сам направил на следователя пистолет, которым до сих пор упирался Георгине в бок, как и предполагал Смайл. Преступник нажал на курок, и.., и ничего не произошло. Но удивляться такому поведению своего пистолета у парня не было уже времени — следователь был уже рядом, готовый к захвату.

Видя, что приятель провалил операцию, из машины на подмогу выскочил второй парень. Нет, он не хромал.

И был рыжим. К тому же его курносый нос и плоская рожа не выдавали в нем матерого преступника, раскатывающего в «БМВ». Выглядел он как обычная «шестерка», кем, собственно говоря, и являлся. Рыжий парень первым делом попытался запихнуть Георгину и ее испуганно верещащих детей в машину, но тут же наткнулся на огромный кулак Смайла и, послушно сложившись пополам, остался отдыхать у колес своей машины.

Расправившись с одним противником, Смайл быстро подхватил с земли оружие, которое отбросил первый из бандитов, и, подобравшись к преступнику, нанес удар рукояткой пистолета по затылку. Парень издал стон, оставил наконец шею Рушникова в покое и сполз на землю.

— Уф! — вытер пот со лба Рушников. — Спасибо!

Я уж думал, он меня придушит-таки. Сильный, гад! А по виду и не скажешь. Спасибо!

— Рад стараться, — буркнул Смайл, которому при его огромном росте ни разу в жизни не довелось еще испытать, каково это, когда тебя душат.

Тем временем очухался первый бандит. Схитрив, он не стал подниматься во весь рост и ловко сумел заползти в машину и даже сел за руль. Смайл со следователем вздрогнули от неожиданности, когда машина вдруг завелась. Следователь успел открыть переднюю дверцу и запрыгнуть внутрь. Но, оказавшись в салоне, он прямо обомлел от происходящего. В его помощи тут явно не нуждались. В лицо бандита уже вцепилась своими длиннющими ногтями Георгина, с явным намерением выцарапать парню глаза. Славик колотил плохого дядю по руке небольшим, но довольно увесистым гаечным ключом, найденным им на полу, а маленькая Гуленька визжала, дрыгая ногами и явно пребывая в полной уверенности, что все это представление мать и брат разыгрывают с целью ее позабавить.

В результате машина резко двигалась зигзагами.

И ничего удивительного в этом не было. Бандит решительно не видел, куда едет. Из-под ногтей Георгины брызнула кровь — парень взревел от боли и оставил попытки смотреть, куда едет. Зато следователь все прекрасно видел. И ему очень не понравились два бетонных столба, между которыми намеревался пустить машину ослепший водитель. Пора было вмешиваться в ситуацию.

Следователь изловчился и в тот момент, когда Георгина ослабила хватку, врезал кулаком бандиту по скуле. Голова у парня дернулась. Машина врезалась в один из бетонных столбов и наконец остановилась.

— Все целы? — спросил следователь, обретя способность говорить.

— Да, — едва слышно произнесла Георгина. — Только у меня что-то с рукой. Наверное, перелом.

— Как дети? Они живы? — заглянул в окно подбежавший к месту аварии Смайл.

Впрочем, он мог бы и не спрашивать. Славик присоединился к сестре, и теперь оба перепуганных ребенка дружно ревели на заднем сиденье машины. Но, судя по тональности их голосов, рыдали они не от боли.

— Ладно реветь-то! Все кончилось. Выбирайтесь из машины, — проворчал Смайл, вытаскивая ошарашенных детей из дымящегося салона.

Но стоило мужчинам помочь выбраться Георгине, которая заверила, что рука у нее в порядке, шевелится, а насчет перелома ей показалось, видимо, просто сильный ушиб, как к месту аварии подоспели новые участники спектакля.

— Стоять! — раздались за спиной у Смайла голоса; — Ни с места! Руки вверх!

— Вот и менты пожаловали, — хмыкнул Рушников. — Привет, коллеги!

Но вокзальные менты города Джанкоя что-то не торопились признать Рушникова своим коллегой. И даже после демонстрации служебных корочек у них еще оставались сомнения. И они даже собирались отправить следователя и Смайла в местное отделение — естественно, в наручниках — до выяснения их личностей.

Но неожиданно на помощь погрустневшей парочке пришла очухавшаяся Георгина. Вместе с детьми они кинулись на шею к Смайлу и заголосили на весь вокзал, что он их спаситель. Потом проделали ту же процедуру со следователем. Менты немного смягчились, и в отделение Смайл и следователь были доставлены с почетом и без наручников.

* * *

Через три дня все участники событий собрались в кабинете у отпущенного из Джанкоя на все четыре стороны следователя Рушникова. Инне с Маришей не терпелось узнать, удалось ли милиции поймать в конце концов хромого убийцу Ленки. А также выяснить, за каким чертом ему понадобился ее дельфин, почему он решился на его похищение. Они уже знали, что в Джанкое Игоря задержать не удалось. Хотя оба преступника, пытавшиеся похитить Георгину с детьми, действовали по его указанию. Но Игорь, видимо, наблюдавший за происходящим со стороны, увидел провал своей операции и на условленное место, где он должен был передать нанятым им бандитам деньги и получить взамен Георгину и детей, не явился.

Оба нанятые им бандита были местными, членами одной из бандитских группировок города Джанкоя.

А точней, той, которая контролировала привокзальный бизнес. Оба они согласно показали, что за два часа до похищения к ним за помощью обратился черноволосый мужчина. Оба бандита были мелкой сошкой, имели по одной «ходке» на зону за грабеж привокзального ларька. Отсидев по несколько лет, они вернулись в родной город в полной уверенности, что круче их на свете нет.

Но, увидев брюнета, они как-то удивительно быстро смекнули, что с этим человеком лучше не шутить, а выполнить все, что он требует. Да и поручение на первый взгляд оказалось плевым. Всего и делов-то, что усадить задурившую бабу с детьми в машину и доставить ее к мужу, а там уж он сам разберется с ней и детьми. В конце концов, это его баба, и дело чисто семейное. Оба бандита насмерть стояли на том, что были уверены: они выполняют поручение законного мужа Георгины.

— Он сказал, что они накануне с ней поцапались, — охотно рассказывал рыжий бандит, а его приятель излагал то же самое в соседнем кабинете другому оперу. — Ну вот, жена психанула, забрала детей и решила смотаться к сестре. Баба у него вообще с придурью. Если увидит его на вокзале, ни за что не поедет с ним. Еще скандал устроит. А ему скандалов больше не хочется.

Он с ней хочет поговорить тихо, по-семейному.

— Ни одного из исполнителей не удивило, каким образом заботливый отец семейства мог знать, что Георгина с детьми потащится на вокзал в поисках туалета, — рассказывал потом Рушников. — Но они вообще туповаты. А вот оперативникам этот вопрос пришел в голову сразу же.

— И что же они выяснили?

— Они предположили, что в поезде вместе с Георгиной ехал сообщник Игоря, который и подсыпал в чай Георгине и детям какое-то слабительное, подействовавшее как раз в то время, когда поезд стоял в Джанкое.

Поэтому-то Георгина и была вынуждена искать туалет и покинуть относительно безопасное купе поезда. Игорь точно знал, что она выйдет из поезда.

— И если бы не ваше со Смайлом вмешательство, .то бандиты все бы сделали, как намечал Игорь, — добавила за следователя Инна. — Никто из прохожих не обратил бы внимания на женщину, тихо садящуюся в машину. А в поезде отметили бы, что пассажирка отстала от поезда. И про нее тоже бы все забыли.

— К счастью, этого не случилось, — заметила Мариша. — А вообще, вы уверены, что бандитов нанял именно Игорь?

— По их описанию тот человек очень похож на Игоря, — кивнул Рушников. — Такая же легкая хромота, только седую прядь он закрасил. Георгина говорит, что он это сделал еще в Питере, перед тем, как им пришлось уносить ноги из гостиницы.

— Из «Октябрьской?» — уточнила Мариша.

— Да, — кивнул следователь. — Георгина говорит, что тогда ей первый раз в голову пришла мысль, что пора ей бежать от этого человека. Она сказала, что Игорь после того, как им пришлось срочно покинуть гостиницу, был очень расстроен. И все время твердил, что забыл в номере одну важную вещь и теперь им придется искать себе другое жилье. А в гостиницы им соваться больше нельзя. В результате они нашли по объявлению в газете какую-то квартиру в центре города, сдающуюся посуточно. И первым делом, оказавшись в своем новом жилище, Игорь закрасил седую прядь, а также приделал себе бакенбарды и усы, которые, по словам Георгины, здорово изменили его внешность. Кроме того, теперь у него был паспорт на имя какого-то Валуха Степана Алексеевича. Это тоже Георгину как-то не порадовало.

— Но чему она так удивилась? — спросила Мариша. — Георгина и раньше говорила сестре, что ее любовник служит в разведке и потому может иметь сразу несколько паспортов. Они ему нужны для конспирации!

— Конспирация-то конспирации рознь, — ответил Рушников. — А Георгина начала по некоторым признакам догадываться, что ее любимый очень далек от служения Родине, а скорей всего, преступник, по которому плачет тюрьма.

— И когда же она об этом догадалась? — скептически хмыкнула Инна.

— А вот после того, как им пришлось бежать из гостиницы, у нее глаза и начали потихоньку открываться, — сказал следователь. — Очень уж перепуган был Игорь.

Очень странно для разведчика он повел себя, когда она намекнула ему, что, пожалуй, вернется домой.

— Как же?

— По ее словам, и я ей верю, он запер ее в квартире и пригрозил, что, если еще раз услышит от нее что-либо подобное, просто убьет. Сказал, что они теперь связаны до самой смерти. Для бедняжки это было ошеломляющее открытие. Она-то мечтала привязать к себе любовника покрепче. А оказывается, бояться нужно было не того, что однажды он может исчезнуть из ее жизни, а того, что он в ней останется. В общем, Игорь сказал, что он ее в Питер не звал. А раз уж она сама к нему явилась, то теперь должна остаться с ним до тех пор, пока он сам ее не отпустит.

— И она согласилась?

— А что ей оставалось? Игорь был вооружен. И к тому же Георгина знала, что он способен привести свою угрозу в исполнение, если она вздумает артачиться.

У нее были на то основания.

— Из-за Толи? — тихо спросила у следователя Инна.

— Да, — помрачнев, кивнул тот. — Она рассказала, что видела, как Игорь собственноручно убил парня.

А потом сбросил его тело с привязанным к ногам грузом в воду. Место она указала точно. Там и нашли убитого.

— Но зачем Игорь убил Толю? — удивленно пожала плечами Мариша. — Ведь они были сообщниками. Не побежал бы Толя в милицию закладывать Игоря за убийство Лены. Ведь он и сам был в нем замешан.

— Толя был опасен Игорю по той простой причине, что мог вывести милицию на его след, — объяснил следователь. — Дело в том, что Толя, узнав о готовящемся похищении дельфина, проявил самодеятельность и украл у своей бывшей любовницы Антонины — ветеринарного врача — из ее сумки ампулы со снотворным, подменив их похожими. Видимо, он думал, что она не заметит. И надеялся получить от Игоря дополнительное вознаграждение за свою догадливость. Но Игорь, узнав про украденные, да еще так глупо, ампулы, решает, что Толя для него опасен. Вообще, Георгина говорит, что Игорь был уверен — он убил охранника еще в дельфинарии. Но у того оказался очень крепкий череп.

И вообще лошадиное здоровье. Так что Игорю пришлось вывести на сцену Георгину.

— Она выманила Толика из дома и увезла его! — воскликнула Мариша. — Но что она ему сказала?

— Да, в общем, ничего особенного. Призналась ему в любви. Наплела, что она сказочно богата и одинока.

Толик, как мы знаем, был большой любитель обеспеченных женщин. К тому же от природы был не очень умен, но самонадеян. Поэтому, не заподозрив ловушки, он охотно поехал с Георгиной. И вскоре встретил свою смерть от рук Игоря.

— Ужасно! — вздохнула Мариша. — Что за человек этот Игорь!

— Георгине еще очень повезло, что ей удалось от него удрать, — сказал следователь. — Она говорит, что в последние дни Игорь постоянно чего-то опасался, поэтому все время был начеку. Он даже квартиру выбрал такую, где окна выходили на три стороны. А кроме парадного входа, имелась еще и захламленная черная лестница, которой долгое время не пользовались. По словам Георгины, Игорь долго на ней возился, расчистил проход и заявил, что теперь у него есть надежный путь, если ему придется спасаться. По этой оговорке Георгина и поняла, что ее денечки сочтены. Сейчас или неделей позже, но Игорь все равно избавится от нее, как избавился от Толи.

— По какой оговорке? — не поняла Аглая.

— Он сказал «ему», а не «нам», — пояснила ей Мариша.

— Но это могла быть простая оговорка, — возразила Аглая.

— Однако у Георгины нервы были уже на пределе, и эта деталь стала последней каплей. К тому же она поняла, что привязана к детям гораздо больше, чем ей казалось, когда она видела их каждый день. И еще она очень боялась, что, убив ее, Игорь заберет детей себе.

— Да зачем они ему? — удивилась Мариша.

— Георгина говорит, что Игорь основную часть времени жил на какой-то научной базе, которая находится далеко в море. Где именно, она точно не знает. И как называется то место, тоже не знает. Игорь никогда ей об этом не рассказывал. Но по обрывкам фраз и недомолвкам она поняла, что секретность на базе нешуточная. И что работающие там люди обязаны соблюдать полную секретность. Лишь случайно один раз Игорь проговорился, что у них на базе очень не хватает преданных сотрудников, на которых можно было бы целиком и полностью положиться. Приходится вербовать добровольцев. Но многие по истечении срока контракта норовят уйти с базы. Хочется им потратить заработанные, как они думают, денежки. Приходится убеждать их не уходить и тратить на это много времени и сил.

А еще Георгина сказала, что, по ее мнению, особо упорствующих в своем желании покинуть базу попросту убивают. Потому что Игорь проговорился ей как-то, что завербованные контрактники все люди одинокие.

Без семей, без родителей и чаще всего без друзей. Одним словом, такие, которых никто не хватится и искать не будет. Но этого все равно недостаточно. И что лично он, Игорь, выдвинул проект, по которому дети сотрудников и сироты из приютов и являются лучшим выходом из создавшегося положения. Но, как уже говорилось, преданных сотрудников на базе было не так уж много, а их детей и вовсе единицы. Так что ставка в основном делалась на сирот.

— Но Славик и Гуленька! Они же еще совсем маленькие! — воскликнула Инна. — Какая от них может быть польза?

— Проект, по словам Игоря, рассчитан не на один год и даже не на одно десятилетие, — ответил Рушников. — Поэтому дети вполне могли вырасти и стать ценными и очень преданными сотрудниками, не знающими других родителей, кроме воспитавших их в своей вере людей.

— А что еще ей удалось узнать о месте работы Игоря? — с жадностью спросила у следователя Мариша.

— Увы, — развел руками Рушников. — Может быть, нам и удалось бы, но Георгину у нас забрали.

— Кто? — хором воскликнули подруги.

— Кто, кто, — нахмурился следователь. — Наши коллеги.

— «Службисты»? — догадалась Мариша. — Но зачем им Георгина?

— Чтобы найти Игоря.

— А зачем им Игорь? — не отставала от него Мариша.

— Знаешь что, спроси-ка ты у них об этом сама, — предложил ей Рушников и, помолчав, прибавил:

— Лично мне они ничего не ответили. Думаю, что их тоже, как и нас, интересует та база, о которой упоминал Игорь.

А может быть, на счету этого человека есть и другие преступления, кроме убийства Лены и Анатолия.

Подруги в ответ только вздохнули. Если из Рушникова еще можно было бы что-то вытянуть, то на «службистах» сразу ставь крест. Эти люди умеют держать язык за зубами.

— Единственное, что Георгина успела рассказать нам, — это то, что люди с этой базы имеют индивидуальный график работы, по которому у каждого есть один, четко фиксированный выходной день в месяц, который они имеют право провести на берегу, — произнес Рушников, видимо, желая подбодрить приунывших подруг.

— Как это «на берегу»? — удивилась Мариша. — Они что, находятся в море?

— По всей видимости, — кивнул Рушников. — Игорь упомянул, что база расположена вдали от берега.

— А что значит «четко фиксированный»?

— Георгина сказала, что на этой базе заведены очень строгие, почти военные порядки, — пояснил Рушников. — И если твой выходной день назначен на вторник, то так оно и будет до конца контракта. Только по вторникам ты будешь появляться на берегу.

— О! — воскликнула Инна. — Ленка всегда отправляла свои письма к Светлане Арнольдовне в первую среду месяца.

— Значит, она тоже жила на той базе! — подхватила Мариша мысль подруги. — Вот в чем дело! Вот о каком контракте писала Ленке Светлана Арнольдовна! Игорь завербовал Ленку на эту базу, решив, что она вполне подходит. Имеет только старую бабушку, да и то далеко, в Питере. А потом, когда Ленка захотела уйти с базы, выяснилось, что она это сделать уже не может.

— Но она все же сбежала! — воскликнула Инна. — И дельфина с собой умудрилась увезти. Наверное, это было у них настоящее ЧП. Может быть, Игорь потому и убил ее? А дельфина украл просто для отвода глаз?

— Кстати, о дельфине! — спохватился Рушников. — Георгина видела его.

— В самом деле? — обрадовались подруги. — И что с ним? Куда его отправили?

— Этого она не знает, — ответил следователь. — Но уверена, что дельфин жив. Игорь очень волновался, как он перенесет дорогу. Он очень радовался, что ему удалось заполучить дельфина и не пришлось его уничтожать.

— Уничтожать? — воскликнула Инна.

— По словам Георгины, это была крайняя мера, но Игорь на нее бы пошел, если бы у него не оставалось другого выхода. И еще, я был прав, дельфина отправили в Крым морем. И еще Игорь злился ужасно, как это Ленка обманула его да еще смогла украсть такого ценного дельфина. Георгина говорила, что он был просто вне себя. Говорил, что никому на свете еще не удавалось обвести его вокруг пальца. А этой бабе, он имел в виду Ленку, удалось. У него были из-за этого крупные неприятности. И в общем, хоть Ленка и была его любовницей, он ничуть не жалеет, что ее пришлось устранить. Разумеется, после таких откровений ее любимого Игоря Георгине страшно захотелось бежать от него на край света. Если она еще могла смириться с мыслью, что он мог украсть животное, то убийство человека — это уже совсем другое.

— Но зачем Игорю было красть у Лены дельфина? — изумились подруги. — Разве он его не сам ей подарил?

— Игорь утверждал, что за одну только эту кражу Ленку следовало бы убить, — сказал следователь. — И еще он сказал, что Лена поставила под угрозу дело многих сотен людей, а их база потеряла очень большие деньги. А дельфина, я так понимаю, никто Лене не дарил. Она его каким-то образом украла с базы. Правда, не знаю, зачем она это сделала.

— Если бы она этого не сделала, Галя бы просто сдохла! — воскликнула Инна.

— Правда, дельфин был в очень плохом состоянии! — подтвердила слова подруги Мариша. — Это же говорила нам и Антонина — ветеринар, которая его осматривала уже в Питере. И другие свидетели тоже говорили, что Галя была после приезда очень слаба. Наверное, Ленка поняла, что, оставшись без нее на базе, Галя просто погибнет. Потому, несмотря на риск, и взяла дельфина с собой.

— И даже умудрилась при этом замести за собой следы, — добавил Рушников. — И так ловко, что Игорь счел Ленку и дельфина погибшими. Благодаря чему некоторое время Лена и ее дельфин и жили спокойно. Если сотрудники с базы и заподозрили неладное и стали их искать, то сразу не нашли.

— Так вот почему Светлана Арнольдовна, узнав, что внучка скоро вернется, поспешно продала квартиру родителей Ленки посторонним людям, — задумчиво сказала Мариша. — А я все голову себе ломала, в чем был смысл этой операции. А теперь понятно. На себя новую квартиру Светлана Арнольдовна купить не могла. Если бы Ленку стали искать, то первым делом пришли бы за ней к ее бабушке. А так Светлана Арнольдовна Ленкину квартиру продала и купила другую на имя Аглаи. Там Ленка и поселилась. Уж Аглаю-то никто не мог заподозрить в том, что она родственница Ленке.

— Но как же так? — в недоумении наморщила лоб Инна. — Если даже предположить, что наши догадки верны, то все равно странно.

— Что странно? — спросил у нее следователь.

— Ленка удрала от Игоря и его сообщников с этой самой базы больше чем полгода назад. Спокойно поселилась в Питере и даже пошла работать в дельфинарий.

— Она работала там под чужим именем, — сказала Мариша. — В программке указан ее псевдоним.

— И на выступлении она очень сильно гримировалась, — добавил Рушников. — Специальным водостойким гримом. Ее в нем было просто не узнать.

— Но Игорь все же как-то напал на ее след, — сказала Мариша. — Ведь он не случайно оказался в Питере. И у него было все подготовлено к похищению дельфина.

— Кто знает, как у него это получилось. Но, видимо, те усилия, которые приложили Лена и Светлана Арнольдовна, оказались недостаточными, — сказал следователь. — Или они недооценили степень опасности.

Но, с другой стороны, у Ленки не было особого выбора.

Она любила Галю, а дельфину нужна вода для проживания. Снять частный домик с крытым бассейном Ленка не могла себе позволить. Светлана Арнольдовна была обеспеченной женщиной, но все же не настолько, чтобы полностью содержать дельфина. Поэтому у Лены не было другого выхода, она должна была пойти работать в дельфинарий.

— Очень жаль, что он ее нашел, — вздохнула Инна. — Но теперь мы уже не узнаем, как ему это удалось.

Если кто это и знал, то эти люди уже мертвы. А до самого Игоря нам не добраться.

— Ну, это еще как сказать, — задумчиво проговорила Мариша.

Инна с Аглаей покосились на нее, но ничего при следователе и других мужчинах спрашивать не стали.

— Однако Ленка подозревала, что ей и ее дельфину грозит опасность, — заметила Аглая. — Иначе чего бы ей оставаться в ту роковую ночь вместе с Галей.

— Да, и своей соседке по лестничной площадке она перед уходом отдала свою собачку, — вспомнила Инна. — И еще сказала, чтобы та позаботилась о песике, если с ней что-то случится.

— И предсмертное письмо к Антонине! — воскликнула Мариша. — Ленка уже минимум за два дня до своей гибели точно знала, что ей грозит смертельная опасность.

— Но в милицию за помощью не обратилась, — вздохнув, произнес следователь. — И даже с ФСБ не сочла нужным связаться. Почему? Думала справиться с Игорем своими силами?

— Видимо, дело тут в другом, — задумчиво произнесла Мариша. — Похоже, Ленка сознательно подвергла себя опасности.

— Ради кого?

— Ради Гали, — тихо сказала Мариша.

— Своего дельфина? — удивился следователь. — Но каким образом могло дельфину повредить, если бы задержали Игоря?

— Другого оправдания неразумного поведения Лены в ночь ее убийства у меня нет, — развела руками Мариша. — Возможно, Ленка считала, что Игорь приехал в Питер со своими сообщниками с этой таинственной базы. А если бы она сдала Игоря милиции или ФСБ, то его сообщники нашли бы способ уничтожить дельфина. Как ни ценен был дельфин для Игоря и его людей, но, думаю, они предпочли бы убить его, только бы он не попал в руки служб безопасности. Я так понимаю, на дельфинах там ставили какие-то секретные опыты.

И сообщники Игоря костьми легли бы, чтобы сохранить свою тайну от ФСБ.

— А я вот не понимаю другой вещи, как это Георгина сумела разыскать в Питере своего Игоря? — вмешался в разговор Бритый. — Питер — город немаленький.

А Игорь старался держать свою любовницу в стороне от своих дел.

— Как она вообще узнала, что он в Питере? — поддержал его Смайл.

— Видимо, Игорь слегка расслабился и допустил ошибку, сказав любовнице, где он находится, — предположил следователь. — Георгина беспрекословно слушалась его в течение долгого времени. И он решил, что не будет большой беды, если он откроет ей, в каком городе находится. А уж выяснить, в какой гостинице и в каком номере остановился Игорь, для Георгины труда не составило.

— Ну да! — воскликнула Мариша. — Это глупая Таисия решила, что Георгина разговаривает с какими-то знакомыми Игоря, а на самом деле она просто обзванивала гостиницы. Георгина ведь знала, под каким именем его в данный момент нужно разыскивать. Ну и разыскала.

— Но при чем тут его родители? — пробормотала Инна. — Георгина сказала сестре, что едет знакомиться с родителями Игоря.

— Да просто он ей наплел, что у него там живут родители. Лапшу на уши повесил! — воскликнула Аглая.

— Может быть, оно и так, — кивнула Инна и задумалась.

— А что за вещь забыл Игорь в гостиничном номере, из-за которой так волновался и из-за которой сотрудники ФСБ настолько им заинтересовались, что даже организовали на него охоту? — спросила Мариша.

Но на этот вопрос никто из присутствующих не сумел ответить. Вернувшись к себе домой от следователя, который пошел провожать Аглаю, Мариша подсела к Инне и решительно произнесла:

— Ты как хочешь, а я считаю, что эта история еще далеко не завершена.

— Конечно! — кивнула Инна. — Я тоже считаю, что это еще не конец.

— Да, считай, что у нас почти полный провал! Дельфина мы не нашли! Это раз. Убийцу Ленки мы не обезвредили и за ее смерть не отомстили! Это два. И наконец, самое главное, мы так и не выяснили, что там на самом деле происходит на этой таинственной морской базе, откуда сбежала Ленка. А я чувствую, что там происходит что-то очень важное.

— И что ты предлагаешь? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Инна, уже догадавшись, что задумала ее подруга.

Мариша хитро на нее посмотрела и сказала:

— Проникнуть на эту самую базу. Что же еще? Ничего другого нам не остается.

— Но мы ничего про нее не знаем, — вздохнула Инна.

— Кое-какие зацепки у насесть, — тряхнула головой Мариша.

— И какие же? — поинтересовалась Инна.

— Девочки, вы чего там притихли? — раздался из кухни голос Смайла, готовящего праздничный ужин в честь удачного завершения опасного расследования.

— Они очередную авантюру замышляют, — расхохотался Бритый, которого жизнь с Инной, похоже, осторожности так и не научила. — Девчонки, идите сюда!

О чем вы там, в самом деле, шушукаетесь?

— Уже идем! Только красоту закончим наводить и придем! — игривым голоском крикнула мужчинам Мариша, а сама, придвинувшись еще ближе к Инне, прошептала:

— Например, мы с тобой знаем, что Игорь как-то связан с концерном, которому принадлежит его «БМВ».

— «ЭКОМОР»? — вспомнила Инна. — Так он назывался?

— Вот именно, — кивнула Мариша. — Даже если это фиктивная организация, то все равно какие-то концы найти можно. Потом Игорь ляпнул Георгине, что в Питере живут его родители. Это тоже нужно проверить.

Паспортные данные Игоря у меня есть.

— Откуда? — удивилась Инна.

— Виктория дала.

— Но, может быть, паспорт фальшивый, — предположила Инна.

— Нет, не думаю, что паспорт у Игоря был фальшивый, — покачала головой Мариша. — Слишком рискованно. Скорей всего, он его позаимствовал у какого-нибудь убитого им бедолаги, с которым у него было внешнее сходство. А значит, можно найти еще и родителей или друзей этого человека. И через них попытаться выйти на Игоря и его базу.

— А еще? — спросила Инна. — Как мы можем выйти на Игоря еще?

— Еще можно сделать ставку на Георгину, — сказала Мариша. — Мы все рассчитали верно. Игорь пытался выкрасть ее и детей. Один раз у него не получилось, но он может повторить попытку.

— Вряд ли, — покачала головой Инна. — ФСБ, я уверена, позаботится о том, чтобы Игорь не добрался до них. Переселят в другое место, изменят Георгине имя и фамилию…

— Я тебя умоляю! — воскликнула Мариша. — Мы же с тобой живем не в Америке! Ну, временно ФСБ может обеспечить охрану матери и детей. Но в конце концов им надоест ее караулить, и она вернется домой. Нам нужно лишь попросить Викторию по душам поговорить с сестрой. Уверена, что в ФСБ из памяти Георгины вытащили и то, о чем она сама и не подозревала. Так что она будет очень ценна для нас и опасна для Игоря.

— Может быть, — кивнула Инна. — Может быть, ты и права.

— И к тому же я знаю, кто тот человек, который нам поможет в расследовании, — закончила свою убедительную речь Мариша. — Впрочем, раз тебе не очень хочется участвовать в этом расследовании, я не буду называть тебе его имя, — добавила коварная Мариша.

— Кто? — тут же спросила Инна. — Кто он? Рушников? Да?

— Он тоже не хочет смириться с тем, что убийца им не найден, — кивнула в ответ Мариша.

— А мне все же кажется, что лучше бы нам с тобой оставить эту затею, — весьма неубедительно запротестовала Инна.

Но Мариша в ответ лишь загадочно улыбнулась и пошла докрашивать левый глаз, предоставив подруге самой принимать решение. Мариша все рассчитала верно, уже на следующее утро Инна не выдержала и дала свое согласие на участие в очередной Маришиной авантюре. Тогда подруги еще и не знали, какими опасностями грозит им эта новая история, в которую они с такой легкостью и по собственной воле собирались впутаться.