Питерский А
Четырнадцатое измерение
А.ПИТЕРСКИЙ
ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Свет стоит между недошедшими до ума и перешедшими
его, между глупыми и сумасшедшими, и стоит довольно
давно и прочно, если же не устоит, так не ум будет в
этом участвовать, а бессмысленные физические силы.
А.Герцен
Шерше ля фам
Французская пословица
1
Танкер "Тезаурус" класса "Галактика" стартовал с полигона с грузом катализаторов, необходимых центральной базе для проведения биовременных экспериментов. Оставшийся на полигоне экипаж - двенадцать человек - был занят обычными заботами и вполне вероятно, что кто-то из работающих на станции не обратил на этот факт особого внимания. Полеты на базу были здесь обычным явлением. На борту танкера находились два капитана - Джонс и Парк, а также кибер старой конструкции Чек.
После выхода корабля на траекторию разгона, кибер, что-то весело напевая, взялся за чистку трюмных поверхностей, а капитаны разошлись по своим каютам.
Парк и Джонс встретились на полигоне впервые. Центральной базе до зарезу были нужны биокатализаторы и диспетчерская служба ничего не смогла придумать умнее, как снять с рейсовых полетов первых попавшихся под руку пилотов из разных отрядов и отправить на станцию для перегона "Тезауруса". Несколько дней капитаны проболтались на полигоне в ожидании погрузки. За это время между ними установились странные, но незаметные для окружающих отношения. Что же было их причиной? Капитанам было над чем поразмыслить.
Парк: откуда в этом измерении такое совершенство, как Тони? Поразительная точность движений, живой ум! Как она легко справляется со своей работой! И при всем этом потрясающе красива. Одни глаза только... Для этого измерения это удивительное явление, да что и говорить, в моем родном измерении она, мне кажется, была бы неординарна. Странные вещи допускает диалектика развития в одной из малых цивилизаций этого измерения, хотя в школе подготовки нам приводили и более поразительные примеры...
А вот настоящая загадка - Джонс. Нечто похожее на наше прямое общение здесь называют телепатией, но ни один наш каталог для этого измерения не хранит такой явной способности к этому, какую я наблюдал у Джонса. Или это еще один уникальный случай скачка развития, или... А что, если Джонс все же из четвертого? Только надсознание может вызвать такой эффект, и только из четвертого могут забросить сюда человека. Кроме нас только они осуществляли временную трансплантацию интеллекта. Надо еще раз вспомнить, что говорилось о четвертом на совете перед моей отправкой. Так... Ухудшение отношений с четвертым... Раскол четвертого с ФИ... Группа форсеров ориентируется на контакт с измерениями, не входящими в федерацию для скорейшего решения своих внутренних проблем... Перемещения в руководящем составе центрального... Возможность заброски людей с целью установления контакта в обход закона ФИ о контактах. Стоп! Вот оно.
Кто же такой Джонс? Или это правда капитан Джонс из этого измерения, или это как и я - новое надсознание плюс задействованный резерв мозга, набитый всякой оперативно-полезной и временно-бесполезной информацией? Если он из четвертого, то имеет ли он отношение к форсерам?
Закон категорически запрещает контакты с измерениями разных порядков, даже переходы допускаются только в специальных исследовательских целях, и форсеры этот закон собираются нарушить. Тогда Джонс может быть опасен. Или нет? На всякий случай надо быть более осторожным. Предположим худшее... Что он может предпринять? Если он не догадывается, что я из третьего, то, пожалуй, ничего. А если догадался уже? Это ж надо, в первом самостоятельном задании... или это просто излишняя подозрительность после адаптационной встряски?..
Джонс: Парк точно из третьего. Не знаю, почему, но это так. Как им удалось так быстро нащупать сетку переходов в это измерение? Не иначе, как слямзили у наших губошлепов - технарей из центрального. Им бы все за девчонками волочиться, да у гипнокарторов щекотать фантазию. Если бы не эти охламоны, то спал бы я спокойно, и не думал о том, что теперь делать с этим Парком...
Терпеть не могу этих длинноногих бройлеров из третьего. Вечно они лезут не туда. Какими большими глазами он смотрел на эту Тони, будто ни разу в жизни баб не видел. И что он в ней обнаружил? Исследователь... Да и она на него так же глупо таращилась... Интересно, когда она появилась на полигоне? Тьфу, эдак и Чека станешь подозревать в том, чем занимаешься сам. Впрочем, эта Тони из себя ничего так. На досуге я, пожалуй... Бедра, а ну ее к дьяволу. Наверняка она глупа, как и все бабы, за один вечер тоску нагонит своим беззаботным щебетанием...
М-м-м-да, как бы то ни было, а секретную директиву о конкурентах выполнять надо. Вспомнить бы сетку переходов. Так... Так... Есть. Вторые сутки полета, а там... Точка рядом. Правда, заметное отклонение... Не забыть ввести поправку в память курса... Передам молокососа своим ребятам, пусть пошарят, что там у него в голове. Если он и вправду из третьего, то кого же забросить в его шкуру? Конса? Он наверняка не вернулся с задания. Ладно, постажирую кого-нибудь из молодых. Надо же щенков кому-то натаскивать, да и не задание это, а так, приятная прогулка. Даже шкура попалась удобная, почти не жмет в плечах и неплохо совпадает с моим собственным "Я". А то хочешь сказать: "Пошел вон, дурак!", а шкура говорит: "Извините, я сейчас занят".
Да, долго мы с Консом были не у дел. Если бы не старый пройдоха шеф, то так бы и торчали в резервной группе. Теперь-то о нас вспомнили, ценные мы теперь стали...
Значит, так. Вызываю в точку оперативный корабль, а Парку надо впрыснуть ампулу летаргола. Пусть отдохнет, а то небось ворочается, не спит, вспоминая Тони...
Кибер Чек был приписан к полигону со дня его основания. Его любили и за то, что он внешне совсем походил на человека, не то что киберы последних конструкций, и за то, что без дела никогда не вертелся между людей, и за то, что помнил все анекдоты, когда-либо рассказанные в его присутствии. Инженеры с базы пытались "Выбить из него дурь", но все их реконструкции прошли для Чека бесследно. На станции укоренилось убеждение, что у Чека огромное количество блоков настолько состарилось и поизносилось, что система обхода дефектных логических связей не вынесла нагрузки и расплавилась, и теперь логические связи в "Голове" Чека устанавливались самопроизвольно. Так это было или нет - неизвестно, но во всяком случае его поведение весьма напоминало интеллектуальное, и даже больше, чем у некоторых людей. Это был единственный кибер, присутствие которого приветствовалось любой компанией, и списание которого всеми правдами и неправдами оттягивалось на неопределенный срок, тем более, что со своими обязанностями Чек справлялся.
Закончив уборку помещений, Чек лазерной метелкой собрал лишние молекулы и атомы из коридоров и помещений жилого блока корабля в грависовок и выбросил их в ядерную печурку, которая поддерживала необходимый температурный режим внутри "Тезауруса", затем проверил герметичность люков и транспортно-переходных спиралей рабочей части корабля, проконтролировал массу уровней, начиная от уровня топлива в цистернах основного и трех бортовых корреляционных двигателей и заканчивая уровнем воды в питьевом бачке, проделал еще массу мелких, но необходимых манипуляций и, зайдя на отведенный для него коврик, зафиксировал суставы и отключился.
Старенький таймер тихо тикал в его груди...
Биоэлектронный мозг "Тезауруса" накапливал в своей памяти оставшиеся позади парсеки. Танкеры этого класса были последним словом техники. До предела начиненные биоавтоматикой, оснащенные двигателями повышенной мощности и тремя эллипсоидными ступенями защиты, они позволяли развивать предельные скорости и использовались в основном на дальних рейсах.
Катализаторы, которые можно было изготовить только в далекой от звездных трасс системе S-Орион, на одной из планет которой и располагался полигон, давно ждали на базе. Из-за эффекта, прозванного "чертовыми оладушками", пришлось для выполнения части операций по генерации компонент переучивать киберов, что и задержало изготовление всей партии. Эффект заключался в том, что на конечной стадии процесса пространственные и временные зоны распараллеливались и, пока еще неясным образом взаимодействуя с гравитационными потоками, вызвали настолько мощные временные всплески, что при попадании в некоторые области пространства головы человека щетина могла мгновенно вырасти из подбородка и пробить скафандр. Понятно, что человек не мог работать в этих зонах, и на обучение киберов ушло драгоценное время. Из-за этой задержки решено было отправить "Тезаурус" новым, немного более длинным, но позволявшим идти со значительно большей скоростью путем.
Громада корабля, разбрасывая и испепеляя защитными эллипсами метеориты, мчалась, плавно лавируя между солнечными системами и разными пульсарами, квазарами, простыми и двойными карликами и всякой прочей дребеденью, которой так неосторожно успела начинить космос наука. Шли первые сутки полета...
Включившись в положенное время, Чек раскрутил гироскопы и разбудив по видеосети капитанов, принялся готовить им завтрак. Все шло, как обычно. Обменявшись приветствиями, капитаны расположились в в кают-компании в ожидании, пока Чек управится со своими поварскими обязанностями. Накрывая на стол, Чек, как бы мимоходом, доложил последние межгалактические новости и, видя, что капитаны не склонны к оживленной беседе, перешел к обсуждению последнего боя механических машин-монстров. У всех киберов есть слабость к этому виду спорта.
- Гиппергем, - говорил он, - не только эффектно дебютировал в высшей лиге, разбив экс-чемпиона прошлых игр супермашину Хоккера, но и открыл новую эру в тактике боя, использовав поддонные магнитные пушки в сочетании с плазменными отражателями квазеров... Вот ваши любимые сосиски, Джонс... При лимитированных энергетических ресурсах Гиппергем продемонстрировал тот бой, которого от него давно ждали истинные ценители машинных поединков. Сторонники уже давно восхищались дебютантом, а противники скептически ухмылялись: все это давно известно, примитивизм, приемы кулачных боев. Мол, успех Гиппергема - лишь свидетельство общего падения класса супермашин... На второе вам чай или кофе?.. Когда машина Зенба вывела из строя кисть механической руки Гиппергема, противники восторжествовали. Нашлась, наконец, машина, которая вскрыла несостоятельность расчетов, заложенных в Гиппергем и его крайний примитивизм, но когда в решающем финальном бою Гиппергем по очереди раскрошил всех своих соперников, скептикам пришлось замолчать...
Во время завтрака капитаны лишь обменялись несколькими незначительными фразами, касающимися текущего ремонта бортовой аппаратуры и разошлись - Джонс в штурманский отсек, а Парк в рабочую часть корабля для осмотра бортового двигателя, который после корректировки курса предстояло отключить от системы для регулировки стоек управления. Оба отметили возросшую натянутость в отношениях, но если Парк думал о том, что ему надо быть более осторожным, то Джонс решил не откладывать дела и, достав из аптечки в штурманской струйный шприц, зарядил его летарголом. В удобный момент можно было с близкого расстояния сделать почти безболезненный выстрел и превратить Парка в безопасную куклу, но, поразмыслив, решил не спешить. Лучше сделать это, когда Парк будет спать. Тогда в случае его, Джонса, ошибки, если Парк все же обычный человек этого измерения, не придется тратить время на затирание памяти Парка о событиях между инъекцией и сном, и придумывать, чем он занимался это время.
Через несколько часов аппаратура "Тезауруса" запросила параметры корректировки траектории и, получив от Джонса инструкции, перешла в автоматический режим. Джонс занялся чтением очень полюбившейся ему книги "О вкусной и здоровой пище", а Парк, принявшись за регулировку двигателя провозился с ним до того момента, когда Чек, зайдя в отсек регулировок не заявил ему:
- Капитан Парк! Я уже в третий раз захожу за вами, и напоминаю, что настало время отдыха. Я не допущу перегрева членов экипажа, и мне самому настойчиво рекомендовано почаще отключаться во избежание выхода из строя, и я не могу сделать это из-за вас. Вы уже давно должны спать.
Пришлось капитану подчиниться этому требованию.
Подождав, пока Чек прожужжит по коридорам, стерилизуя коридорные дорожки и отключится, Джонс, выждав еще некоторое время, открыл дверь своей каюты и неторопливо двинулся к каюте Парка. Ничто, кроме крадущихся шагов Джонса, не нарушало тишины коридоров. Джонс подошел к двери и, взявшись за ручку, начал осторожно ее открывать.
Какое-то предчувствие долго не давало заснуть Парку. Он лежал одетый на расправленной кровати и уже начал было проваливаться в сон, как вдруг почувствовал, что за дверью кто-то стоит. Дверь начала бесшумно открываться. Резко вскочив с койки, Парк рывком распахнул дверь.
На пороге стоял Джонс со шприцем в руке.
На мгновение Джонс растерялся, что позволило Парку оценить ситуацию и ударить Джонса по руке. Шприц разрядился мимо Парка. "Теперь обоим все предельно ясно", - успел подумать Парк, как мощный удар в лицо сбил его с ног.
Придя в себя, Парк обнаружил, что его ноги скатываются по ступенькам лестницы, ведущей в штурманский отсек. Затащив Парка в штурманскую, Джонс оставил его лежать у двери, а сам отправился к аптечке за новой ампулой летаргола. Когда он зарядил шприц и повернулся лицом к Парку, тот уже стоял на ногах и держал направленный на Джонса распылитель биомассы.
- Стой, Джонс! Я тоже понял, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Думаю, что кто-то из нас должен покинуть это измерение, и предлагаю тебе сделать это. Воспользуешься туннельным переходом. Твое исчезновение я найду как объяснить и на полигоне, и на базе.
Джонс хрипло расхохотался:
- Ха-ха-ха! Студент! Неужели ты думаешь, что старый форсер Джонс мог отправиться в эту дыру без защитного биопояса? Сопляк! Ты прав, кто-то из нас должен убраться отсюда, но это будешь ты!
Джонс, отбросив в сторону ненужный шприц, достал из кармана "Смит и Вессон" образца 1983 года.
- Мои парни подарили мне эту игрушку, когда вернулись с аварийной посадки с Голубой планеты, и, надо сказать, эта машинка работает отменно. В этом ты сейчас и убедишься.
С этими словами Джонс направил дуло пистолета на Парка и нажал на курок. Раздался выстрел. Парк инстинктивно бросился за стойку, но все же пуля задела его за левое плечо. Распахивая люк в спираль нулевого борта он слышал, как вторая пуля с хрустом вплющилась в гравитационную стойку, разбрасывая осколки приборов. Уже пробежав первый виток, он услышал недалекий окрик "Убью, козел!", еще один выстрел и почувствовал, как его ноги теряют опору. "Или я убит, или... потеря гравитации", - успел сообразить он и больно стукнулся головой о то, что еще секунду назад можно было назвать потолком. Зубы его дружно лязгнули и он на миг ослеп. Ощупывая темечко и и болтая в невесомости ногами, он услышал позади себя тяжелый удар и понял, что Джонс налетел на шпангоут и это, похоже, ему обошлось гораздо дороже, чем ему.
- Сам... козел, - крикнул он и уцепился за скобу люка, ведущего на мостик оснащения. Перебравшись на мостик и высунув голову в спираль, он ждал, когда же появится Джонс и прикидывал, что ему теперь делать. Джонс не появлялся, за то из-за поворота, вращаясь, на него несся злосчастный "Смит и Вессон". "Ага!" - подумал Парк. - "Видать, тебя здорово шарахнуло", и, поймав оружие, злорадно решил: "Я тоже хочу пальнуть из этой штуки!". Парк засунул пистолет дулом в сапог, поправил шляпу и галстук и, оттолкнувшись здоровой рукой от люка, поплыл по спирали навстречу врагу.
В штурманской Джонса на было. Парк опустил ноги к полу, и, коснувшись его ногами, включил тумблер дубль-гравитатора. До Парка донесся глухой стук и смачное ругательство эхом прокатилось по кораблю. Конечно, кому понравиться, беззаботно порхая у потолка в невесомости, вдруг очутиться на полу. "Кажется, он в 18-м отсеке", - подумал Парк и несколько раз пощелкал тумблером. Донесшийся сверху грохот убедил его в этом. Парк метнулся к люку, на люк был заблокирован. "Продолжать погоню бессмысленно, Джонс успеет заблокировать все люки, пока я доберусь до него", - понял Парк. "Обидно", - и стал перевязывать раненую руку.
Началась осада...
Почти сутки капитаны наблюдали друг за другом. "Надо что-то предпринимать", - лихорадочно думал Парк. - "Но что?". Время от времени Джонс включался в видеосеть и с наглой физиономией предлагал Парку сдаться, или, грязно ругаясь, обещал угробить Парка вместе с кораблем в первой же черной дыре, правда, как он это собирался сделать, он не говорил, вероятно потому, что на штурманском мостике был не он, а Парк. Парку ничего не оставалось делать, как сидеть и внутренне готовиться к новому включению видеона. Время текло медленно.
Джонс же не заставлял себя ждать. Включившись в видеосеть, потухшим голосом с печальной минной он произнес:
- Парк, мы ведь не будем мелочиться. Отдублируй мне из своего бортзапаса пару-другую сосисок и перешли по трансфокатору, а то у меня есть только минтай в томатном соусе, а у моего желудка от него изжога.
Парк нехотя отдублировал сосиски, но стоило ему только открыть дверцу трансфокатора, как из него, шурша, врассыпную бросилось полчище тараканов.
- Ха-ха-ха! - загремел по видеосети голос Джонса.
Парк с отвращением захлопнул дверцу и швырнул сосиски в экранное пространство видеона, прямо в смеющуюся морду Джонса. Джонс выключился из видеосети. А почему бы ему и не посмеяться, если вот-вот должна была состояться встреча с оперативным кораблем из центрального?
Через несколько минут, отсмеявшись, он опять появился в экранном пространстве.
- Ты знаешь, Парк, я тут немного игрался с синтезатором, и не знаю, чем набиты мозги у этой штуки, если вместо гранаты у меня получились тараканы. Пока тебе повезло, но я сейчас разберусь, в чем дело, и ухлопаю тебя чуть попозже.
Парк со злостью посмотрел на Джонса и спросил его:
- Зачем вы хотите нарушить закон ФИ?
- Во-первых, это не твое дело, а во-вторых, кто тебе сказал, что мы его собрались нарушать?
- Только то, что ты хотел меня убрать, говорит в пользу этого.
- Да, пожалуй, - Джонс осклабился, - но на это могли быть и другие причины.
- Неправда. Правда то, что вы собираетесь идти на контакт с измерением, в котором еще не только не поняли откуда взялась их вселенная, но еще и не открыли единый закон развития! Неужели тебе не понятно, что это для них означает гибель?
- Что ты мелешь? Договор о контактах был написан давно. Пора его выбросить. Надо дело делать, а не шуршать бумажкой.
- Это - преступление.
- Хм-м-м...
- Есть классическая теория невмешательства, и именно по этой теории, уже проверенной, разница в развитии цивилизаций более, чем на один порядок, неизбежно приводит одну из них или обе к катастрофе...
- Вашими глубокими теориями пусть тешатся те, кому охота болтать языком.
- Это не болтовня. Вспомни ваши межгалактические конфликты и войны еще на этапе объединения цивилизаций. Они тоже начинались с безобидных теорий.
- Ерунда. Если цивилизация не может использовать контакт, то она выбывает из игры. Все по правилам. Ты тоже сейчас выйдешь из игры, потому что нас ждут на оперативном корабле. Не расстраивайся, что проиграл, скоро вся эта чепуха вылетит майским ветерком из той головы, которую ты занимаешь... Конечно, я зря попортил тебе шкуру, но меня поймет тот, кто займет твое место, - и Джонс выключился из видеосети.
Парк бросил взгляд на локатор. Параллельно "Тезаурусу" шел, сближаясь, корабль, и курс "Тезауруса" сильно отличался от того, который он ожидал увидеть. "Так вот зачем Джонс мне зубы заговаривал черными дырами", - понял Парк. - "Он меня натягивал на крючок... а я-то думал, что он у меня в ловушке. Что же делать? Распылитель бесполезен, пистолета надолго не хватит".
Никогда еще не попадал Парк в столь трудное, безнадежное положение. Один против многих... Единственный, кто бы мог быть его союзником - Чек, и тот был на территории Джонса.
В иллюминаторе, совсем близко, он видел контуры приближающегося корабля. Да, это был обычный легкий корабль из четвертого. Он был гораздо больше и маневренней "Тезауруса". "Ну уж нет!" - подумал Парк. - "Пока я на штурманском мостике, я могу делать ставку на неожиданность, я не дамся вам в руки за здорово живешь!... А Джонса я бы лучше пристрелил, жаль, что он просто подохнет вместе со мной. Нельзя позволить форсерам безнаказанно орудовать в измерениях."
Парк подошел к пульту и перевел корабль на ручное управление. Ох, как он был зол! Глядя, как самоуверенно приближаются форсеры, Парк почувствовал ту древнюю ярость, с которой его чрезвычайно далекие предки ходили войной на соседние племена. Пальцы его крепко сжали ручки управления. Еще несколько минут, и можно будет таранить. Тяжелый "Тезаурус" пробьет корпус корабля форсеров, как дробина яичную скорлупу...
Сзади раздался какой-то шум. Парк обернулся и увидел, как один из дальних люков открывается, и... В штурманскую входит Джонс. Уж такой открытой наглости Парк не ожидал! Вскинув "Смит и Вессон", он, почти не целясь, выстрелил в Джонса. Джонс покачнулся. Парк выстрелил еще раз. Джонс пыхнул синим пламенем, задымился и со скрежетом упал. Странная догадка осенила Парка. Он подбежал к Джонсу и вместо него увидел Чека. Чек безмолвно лежал в костюме Джонса и дымил пробитой грудью. Парк метнулся в открытый люк, и успел сделать несколько шагов. Сзади раздался торжествующий смех Джонса и скрипнула дверца люка. Парк остановился и бросился обратно, но было поздно. Люк позади него захлопнулся. Теперь он был отрезан от штурманской. Еще не веря в случившееся, Парк подбежал к люку и попытался его открыть. Бесполезно. Джонс опять перехитрил его. "Это ж надо, а ведь у него такая простецкая рожа!" - подумал Парк и представил, как сейчас торжествует Джонс, добравшись до управления кораблем. Сейчас он откроет переходные отсеки...
Пройдя несколько люков, Парк очутился в отсеке управления бортовым двигателем, который он еще недавно регулировал и, подойдя к стойке, вынул из нее несколько блоков. "Жалко портить красоту", - мелькнула в голове сентиментальная мысль. Он поглядел на залитые прозрачной массой тонкие разноцветные линии одной из плат, взял в правую, здоровую руку большой разводной ключ и с размахом опустил на содержимое блока. Раздался хруст и из блока посыпались зеленые искры. Несколькими взмахами он превратил нужные блоки в крошево, затем сорвал предохранители системы и открыл задвижки подачи топлива. Теперь оставалось только нажать кнопку разгона двигателя и вся энергия, которой уже наполнялся двигатель, из-за невозможности выплеснуться через сопло через несколько секунд разорвет "Тезаурус" и вместе с ним причаливший корабль, силуэт которого уже занимал все видимое пространство иллюминатора.
Парк открыл панель управления автономной работой и сразу увидел эту кнопку. Ее черное, зловещее поблескивание говорило ему о том, что это последнее, что он видит в жизни. За прошедшие сутки он уже балансировал на грани жизни и смерти, но теперь смерть была неотвратима, потому что он убивал с себя сам. "Как это глупо, я ведь не хочу умирать!" - мелькнула в голове провокационная мысль. И пропала.
Он приблизился к кнопке. Голову словно обложило ватой, он оглох, и словно ослеп, не видя ничего, кроме этой символически черной кнопки. Он перестал ощущать себя и время. Он стал автоматом. Как во сне, рука его поднялась. Палец коснулся кнопки. Прикосновение. Кнопка мягко подалась и стала медленно проваливаться под пальцем. Движение ее затормозилось. Щелчок. Все. Внезапно голова стала ясной.
Один... Парк ощутил толчок под ногами. "Форсеры причалили. Привет, ребята! Вы очень кстати", - подумал он.
Два... Парк обвел взглядом отсек. Еще недавно он здесь с интересом работал... Парк представил, каким ярким и мощным будет взрыв. "Тезаурус" полон горючим, он мгновенно разлетится, и не то что на мелкие куски, а на крошечные расплавленные шарики, которые еще долго будут лететь по вселенной, пока не захватятся каким-нибудь космическим телом. И из него, Парка, тоже шарики получатся... Одно успокаивает - форсеры точно в таком же положении. Их корабль сдетонирует, и уже нельзя будет различить, где шарики от "Тезауруса", а где от их корабля. Два взрыва сольются в один...
Три... "Сейчас будет взрыв!.." В памяти мелькнуло лицо Тони...
Четы...
И покачнулись звезды...
...Внимательный наблюдатель с ближайшей населенной планеты мог бы рассмотреть синий всполох на небе, но у человечества и без того много дел, чтобы впустую таращиться на звезды.
2
Оранжевые хлопья замедлили свое движение и, становясь крупнее, слились в сплошное яркое поле, затем все померкло.
Из темноты появилось лицо Тони. Она что-то беззвучно говорила, тая в снова гаснущем свете. Потом появилась боль.
Парк открыл глаза. Не понимая, что с ним, он огляделся. В иллюминатор пробивался яркий свет звезд, изредка заслоняемый кусками рваного металла. Крупный кусок противно проскрежетал по корпусу корабля. Парк лежал между каких-то стоек, из которых в беспорядке торчали блоки и обрывки жгутов. "Где я?" - подумал он. И вспомнил все. - "Почему я жив? Где форсеры?". Он попытался подняться и это ему удалось. Все тело ныло и болело, будто по нему проехал планетный вездеход. Раздумывая, как оправдать свое продолжающееся существование, он встал. Под ногами заскрипели осколки. "Почему меня не разнесло вместе с "Тезаурусом"?" - недоумевал он. Прислушался. Тихо. Только изредка до него доносился легкое царапание задевающих за корпус корабля остатков двигателя. Постояв в раздумье, он двинулся к штурманскому отсеку.
Несколько часов он выламывал заблокированный Джонсом люк в надежде, что с другой стороны люка его не встретит открытый космос. Наконец люк распахнулся и Парк вошел в штурманскую.
На пульте, упершись головой в ручки управления, лежал Джонс. Все помещение было пропитано тяжелым устоявшимся запахом гари. Подойдя к Джонсу, он увидел, что лицо его залито спекшейся кровью. "Все же я его, а не он меня", - равнодушно подумал Парк и, превозмогая усталость, занялся осмотром пультового хозяйства. Не дождавшись команд с пульта, аппаратура сама вела корабль заданным курсом. Многие приборы были повреждены, но, что самое неприятное - не работали две внешние ступени защиты, что значительно снизило скорость "Тезауруса". Автоматика позволяла кораблю двигаться только с безопасной для него скоростью.
Во время осмотра Парка не покидало ощущение нелогичности и непонятности окружающего. "Когда я нажал кнопку разгона, и произошел взрыв бортового двигателя, было что-то около 10.88.12 МГВ, значит, после взрыва прошло часа четыре", - раздумывал он. - "Что здесь произошло? Почему я уцелел, а Джонс - нет, ведь должно было быть наоборот, ведь я был возле двигателя. Почему панели стоек выглядят оплавленными? Куда исчез корабль форсеров?"
Споткнувшись о ногу Джонса, Парк решил отнести труп в холодильник и, кряхтя от натуги, взвалил его на плечо. Вопреки своим ожиданиям Парк обнаружил, что труп еще теплый. Вдобавок труп слабо застонал. Парк одним движением свалил Джонса на пол, достал распылитель и... опустил его.
Джонс смог подняться только через сутки. Он был мрачен и задумчив. Едва передвигаясь, он медленно поправлялся после контузии. Его рассказ не только прояснил обстоятельства, благодаря которым они с Парком остались живы, но вроде и примирил их. Конечно, друзьями они себя не чувствовали, но... Оценил ли Джонс то, что Парк не превратил его в набор химических элементов, или не знал, как теперь к его возвращению отнесутся в четвертом, то ли сетка переходов была слишком крупной и не предвиделось новой точки связи, но в отношениях капитанов произошел такой же перелом, какой бывает после драки двух достойных соперников.
Странная штука жизнь! Неужели обязательно нужно самому постоять на краю могилы, чтобы не захотелось спихивать в нее других?...
А рассказал Джонс следующее: оказалось, что бортовой двигатель взрывался дважды. После первого, сравнительно слабого взрыва, во время которого и потерял сознание Парк, вытекающее из "Тезауруса" топливо стало ласковым туманом обволакивать обладающий большей массой корабль форсеров. Там живо почувствовали недоброе и уже начали убирать переходные отсеки, как произошел второй, более мощный взрыв, последствия которого, очевидно, и были роковыми для их корабля. Форсерам пришлось включить аварийный возврат и ретироваться. Но видавшего виды Джонса потрясло не это, а то, что перед своим исчезновением корабль форсеров начал расстреливать "Тезаурус" свертками проникающей плазмы. Это было хуже предательства... После каждого выстрела, храня "Тезаурус", срабатывала защита, но две ее ступени не смогли выдержать прицельного огня, и одна за другой вышли из строя. Часть плазмы уже достигала корпуса, когда почти прямое попадание ослепило и швырнуло Джонса грудью на пульт...
"Или у них что-то вышло из строя, или они там рехнулись..." - говорил Джонс, зная, что расстрел "Тезауруса" был осознанным поступком. Форсеры не любят, когда их люди допускают промахи. Парк это тоже понял.
Шли четвертые сутки рейса...
- Значит тебе, Джонс, придется согласиться с тем, что существует вероятность гибели высшей цивилизации.
- Ага, - рассмеялся Джонс, - значит, вы боитесь, как бы нас не слопали с потрохами эти... Как же на их уровне... м-м-м... питекантропы? Кстати, когда я был на Голубой планете, мне там рассказывали занятный случай про то, как аборигены обошлись с одним носителем прогресса, кажется, его звали Кук. Они его использовали вместо шницеля. Вы не хотите быть шницелем, Парк?
- А вы, Джонс?
- Ха-ха-ха, Парк! Этот Кук, видно был непрактичный малый, если пошел на контакт без примитивного карманного бластера. На что он рассчитывал? Если дать волю дикарям, то они не найдут человеческой голове лучшего применения, чем, руководствуясь своим понятием чувства прекрасного, использовать ее в качестве цветочного горшка.
- Значит, Джонс, у вас один выход - держать их в страхе и повиновении, и именно это не даст им нормально развиваться.
- Как раз наоборот, Парк! Если мы не вмешаемся, то они так и будут жрать друг друга без хлеба и без соли.
- Теория экспорта развития не нова. Но она ничем не обоснована. Питекантроп никогда не поймет устройства карманных часов, как бы он ни корежил свои прямые извилины. То, что далось другим потом и кровью, для него послужит лишь поводом для насмешки в том случае, если он не заподозрит угрозы своему существованию, или будет причиной появления нового культа. Если вы так заботитесь об их развитии, то вам нельзя идти на контакт. Когда это измерение дойдет до нашего уровня, они его сами найдут. Они просто не смогут не найти его!
- Лично у меня, Парк, ощущается недостаток в знакомствах, тяга, так сказать к новому. Почему бы не пойти, спрашивается, на контакт из любви к своему общительному темпераменту? Мне кажется, что они сами не прочь войти в контакт с более развитой цивилизацией, а тем более из другого измерения.
- И эти слова говорит представитель высшей цивилизации? Тяга к контакту у них - не что иное, как стремление облегчить себе жизнь, найти новую кормушку, в которую можно было бы залезть с ногами. Поэтому они и опасны. Если им дать контакт, то они в лучшем случае выродятся в обыкновенных паразитирующих, - произнес Парк, щелчком сбивая таракана, по-хозяйски независимо бегавшего по столу. - Полноценной цивилизации необходимо пройти все этапы развития самостоятельно. Все! Любой пробел в цепи развития рано или поздно обречет цивилизацию на развитие по боковой ветви. А это - конец. Из таракана уже никогда не выйдет бабочки. Первый пункт закона о контактах потому и говорит о возможности контакта цивилизаций только одного порядка. Повторяю - одного порядка!
- Парк, я привык мыслить конкретнее. Все же не понимаю, почему мы им не можем дать свою самую старую технику, и вообще, при чем тут бабочки? Или ты хочешь сказать, что этой старой техникой они могут ухлопать друг друга и нас в придачу?
- Да, Джонс. Они еще делят место под солнцем. Мы знаем, что условием выживания цивилизации как таковой, вне зависимости от уровня развития технических средств и других условий, является опережение морального становления человека. Это опережение обратно пропорционально энергии, расходуемой цивилизацией на самоуничтожение. При эквивалентности морали техническим средствам наступает критическая точка... Ты знаешь, что ту голубую планету, ну, где съели Кука, спасло от гибели только то, что второе моральное становление у них по времени лишь чуть-чуть опередило создание технических средств второго порядка? И если бы не это чуть-чуть, то никто бы тебе не рассказал про Кука?
- Ну, если они могли сами себя прихлопнуть в своей квартире, то они просто дебилы! Я еще тогда, когда там был, заметил, что там - через одного все или психи, или больными зубами мучаются. Наверное поэтому они страсть как любят их друг другу вышибать. Ох, до чего же ловко у них это иногда выходит!
Пришел черед смеяться Парку:
- Джонс, я, как специалист по малым цивилизациям, могу тебя заверить, что и и психические, и физические болезни у них от резкого увеличения темпов развития, это неизбежно, а не от любви к вышибанию зубов. Вышибают-то они большей частью зубы здоровые... Там по логике вещей должны культивировать науку о лечении людей, которая при аккуратном к ее выводам подходе может за десяток поколений вывести всю цивилизацию на корню. Благо, история цивилизаций знает очень мало примеров хорошего следования практики за наукой... Эта штука опасней первобытной религии... Из всей этой науки можно признать только хирургию, да и та большей частью что-то вырезает. При больших темпах развития человеческий организм в поисках наилучшего варианта адаптации варьируется настолько в широких пределах, что больными становятся практически все, возможно за исключением тех, кого считают больными... Нет, Джонс, не смейся, я серьезно говорю.
- Настоящему специалисту нет радости большей, чем ублажать свой слух своими же речами. По-твоему, выходит, что количество гениев в развивающейся цивилизации равно количеству идиотов? Значит, чем больше у цивилизации идиотов, тем, значит, она быстрее развивается?
- Что касается идиотов...
Внезапно загудели и загорелись всевозможные сигнализации и "Тезаурус", сильно тряхнув, начало бросать из стороны в сторону. Капитаны перекатывались между кресел и стоек, стараясь зацепиться за них.
- Парк! Похоже мы попали в нестационарный энергопоток, попробуй дотянуться до кнопки оптимальной смены курса!
Напрягшись, Парк зацепился за пульт и нажал кнопку, но это нисколько не спасло положение, наоборот, танкер затрясло так, что оставалось только удивляться, как еще держатся ручки на панелях приборов. В стойках что-то звенело и трещало, из них веерами вылетали сверкающие осколки. Отбрасываемый очередной вариацией энергопотока от пульта, Джонс успел нажать кнопку торможения. Частота тряски увеличилась, но ее амплитуда начала уменьшаться. Капитаны оказались прижатыми силой инерции к пульту. Сверху их присыпало кусками приборов и тараканами, которых после гибели Чека ловить было некому. Тряска прекратилась и Джонс выключил торможение. Капитаны кинулись к информатору. На его экране горели светились строчки:
- Приказ: "Тезаурусу" перейти на скорость 16/2. Снять защиту. Подготовить переход.
Джонс выругался.
- Наверное, это патрульный скутер полиции, он должен знать, откуда здесь энергопоток, - произнес Парк, потирая ушибленное место.
- Откуда? Эти мерзавцы так сбивали нам скорость.
- Почему же они нас не предупредили по связи?
- Они думают, что их за это будут больше уважать. Включи переходные отсеки, а не то они зайдут в корабль через дыру в обшивке. Они уже причаливают.
Через минуту раздался топот и в штурманскую ворвался невысокого роста лысоватый Человечек в сопровождении четырех верзил с квадратными подбородками в форме полицейских сил межгалактического ПУП. Джонс и Парк рухнули на пол, моментально сбитые с ног профессиональными ударами в пах, живот и челюсть. Когда они пришли в себя, то обнаружили, что зубы их расшатаны, а сами они пристегнуты к креслам.
Лысый человек сидел напротив них и, покачивая ногой, курил папиросу. Увидев, что капитаны пришли в себя он, посмотрев на часы, щелкнул пальцами и через плечо произнес:
- Сержант! Ваше отделение неплохо освоило "Зубочистку", пожалуй я вам дам пару дней поболтаться у девочек в Майами. Советую "Принц-круиз", шикарное местечко. Если только не болтать, где работаешь.
- Рад стараться, ваш бродь!
Лысый упер взгляд в Джонса.
- Ну, рассказывай, сукин сын!
- Что рассказывать?
- Все рассказывай! Или ты хочешь сказать, что тебе нечего рассказывать?
- Сволочь.
- Не расслышал.
- С-в-о-л-о-чь.
- Сержант, попросите его, чтобы говорил громче.
Сержант подошел к Джонсу и наотмашь ударил его по лицу. Из носа Джонса струйкой побежала кровь.
- Поблагодари меня, парень, что я плохо слышу, а не то я бы с тобой говорил проще. Так куда вы летели?
- Все записано в бортовом информаторе, - вмешался Парк, - и вы можете просмотреть его, а не задавать глупых вопросов.
- Сержант!
Несколькими ударами сержант по своему вкусу подкорректировал цвет и форму лица Парка.
- Ребята, эдак вы не дотяните до конца нашей беседы, пожалейте старого человека, мне ведь интересно знать, на кого вы работаете. Так куда вы летите?
- На базу.
- Ага. На базу. А почему вы оказались в этом гиперкубе пространства?!
- Курс у нас такой.
- Ага! Значит курс у них такой. Хи-хи. Кому мозги перфорируете? Хи-хи. А почему это вы пытались от нас скрыться? А?!! Почему сразу не затормозились?!
Капитаны молчали. В это время в штурманскую зашел отряд полицейских, старший из которых доложил, что при обыске в грузовом отсеке обнаружены подозрительные предметы в количестве восьмидесяти контейнеров и в жилом отсеке - книга с шифрами, которую он и передал лысому. Капитаны увидели, что это та книга "О вкусной и здоровой пище", которую любил читать Джонс. Лысый взял книгу, повертел ее в руках, насупился и полистал.
- Это какая такая пища здесь имеется в виду? - буравя капитанов взглядом, спросил лысый. - И почему в ней так много шифров? А?
Джонс с Парком, переглянувшись, не смогли не улыбнуться.
- Она написана на русском языке, это только название на межгалактическом.
Лысый скривился и прищурился.
- Поручик! Позовите лингвиста, да побыстрей и повежливей, не забывайте, что он - родственник нашего... Мы посмотрим, что тут на русском, - и снова уперся взглядом в капитанов.
У Джонса кровью была уже залита вся рубашка, а у Парка под глазом созревал, набухая, синяк.
- Сержант! Ответьте мне, могут ли быть люди с такими рожами не преступниками?
- Никак нет, ваш бродь!
- Ага. А они молчат. Молчат-с! - и, выпучив глаза, заорал: - Куда дели "Розу ветров" с Альфа Центавра? А??! А-а-а, болваны! Из-за таких, как вы космосутками не спишь, здоровье гробишь! Гоняйся тут за всякой шушерой, а им, видите ли, невдомек, что для их же пользы стараюсь!!, потому, что самое главное - порядок, и каждый порядочный человек должен быть приучен к порядку, потому, что если бы не было порядка, то везде был бы беспорядок! Ясно, болваны?
Молчаливая гвардия лысого дружно рявкнула:
- Так точно!
- Молчать! Ослы! Не с вами разговариваю. Сержант! Где ихейные личные карточки?
- Тут, ваш бродь! - отчеканил сержант и отдал карточки лысому.
- Ага, значит ты, кривая рожа, и есть Парк? Ловко замаскировался. Я тебя сразу узнал, рыжий гвоздь, это ты меня ободрал в рулетку в "Поплавке" Махно-сити.
- Ни разу в "Поплавках" не был и Махно-сити не знаю.
- А ты что, рыжий гвоздь, хочешь, чтобы я от тебя услышал, что это ты и есть? Хи-хи. Да мне и не надо от тебя этого, я ведь и так знаю, кто ты такой.
Диалог нарушил солидный, респектабельный мужчина, вошедший в штурманскую вслед за поручиком. Лицо его было серьезно, как будто ему не давали покоя какие-то важные мысли. Костюм его был наглажен, сам он был чисто выбрит и свеж.
- Уважаемый профессор! - изменившимся голосом, встав, прошелестел лысый, - мы тут нашли книжку, и эти, - он ткнул пальцем в капитанов, говорят, что она написана на русском языке. Нас в общем-то интересует ее содержание и мы решили, что без вас тут не обойтись. И протянул книгу мужчине.
Тот взял ее в руки, повертел и прочитал название на обложке.
- Так. Книга о вкусной и здоровой пище...
Неторопливо перелистав книгу, он спросил:
- Так чего вы от меня хотите?
- Извините, профессор, но мы, зная вас как высококлассного специалиста по языкам, хотели бы узнать что-нибудь из того, что в ней написано.
Мужчина нахмурил брови и со сдерживаемым негодованием произнес:
- Вы что, уважаемый, издеваетесь? Вы имеете хоть какое-нибудь представление о лингвистике? Или вы всю жизнь провели в барокамере? В ваши годы пора иметь более широкий кругозор... Вы знаете, сколько букв в в межгалактическом языке? А? Я вас спрашиваю!
- Шестьдесят четыре, профессор, - треснувшим голосом произнес лысый.
- А в русском их... Шестьдесят три... или шестьдесят две... нет, точно - шестьдесят три. Шестьдесят три, милейший! Как я могу переводить эту книгу, если в межгалактическом языке шестьдесят четыре буквы, а в русском - шестьдесят три? Куда мне прикажете деть еще одну букву? А?
- Извините, простите, профессор, но мы ведь тут этого не знали...
Профессор слегка подобрел.
- Ничего, у вас еще есть время наверстать упущенные мимо лингвистики годы. Я не ставлю ваше незнание вам в вину. Мало ли почему вы не смогли заняться этой увлекательнейшей наукой! Кстати, почему я еще не там, куда вы меня должны отвезти? И почему мне сегодня подали холодный кофий?
- Мы тут, профессор, задержали межгалактических гангстеров... а насчет кофе... Кофия я разберусь, профессор, и накажу виновных...
- Сделайте одолжение, - ответил профессор и, повернувшись, так же по-деловому и неторопливо, как и вошел, вышел.
Лысый посидел, озадаченный, и произнес:
- Что про здоровье, это тут хорошо написали. А вот "Вкусная"? - он задумался. - Вкусное - значит приятное, приятное - значит запретное.
Он достал из кармана штамп, подышал на него и на обложку книги поставил большой четкий оттиск "Крамольно".
- А если книга крамольная, значит ее надо ликвидировать. Сержант! Сжечь!
Через минуту от книги осталась лишь горстка молекул, которые сержант придавил сапогом.
- А что с ящиками делать, ваш бродь?
- Черт с ними, с ящиками, загружайте склянки с лекарством. Сержант! Расстегнуть этих, и пусть распишутся в фактуре.
- Какие еще склянки? - возмущенно спросил Джонс.
Лысый покосился на него и ответил:
- По постановлению номер 3265478595004 дробь 879532113 местных галактических органов власти каждый, пролетающий в этом гиперкубе звездолет дополнительно должен принять на борт не менее 30 десонов лекарства для планеты Хак созвездия К-Циклон и доставить его на место в целости и сохранности. В порядке, так сказать, шефской помощи. А надо будет, так мы ваш груз выкинем. Приказ выполняется прежде всего.
Лысый презрительно отвернулся от капитанов и разразился многочисленными и громкими распоряжениями.
- Зачем им столько лекарства? - вслух подумал Джонс и под угрюмым взглядом сержанта поставил свою подпись в бумагах.
Погрузка была произведена на удивление быстро и капитаны взяли курс на созвездие К-Циклон. Из грузового отсека доносился резкий и неприятный запах.
- Что за дрянь нам подбросили? - недовольно буркнул Джонс.
- Не всегда лекарство приятно пахнет, - вслух подумал Парк.
На планете Хак их встречали торжественно. Они спускались по трапу навстречу шумящей толпе. Какой-то энергичный человек с возвышения произнес одиозный спич в их честь, в конце которого взмахнул руками, после чего людская масса дружно и торжественно закричала и на руках понесла их к небольшому гравиходу. На нем капитанов отвезли в шикарное здание, где в роскошном кабинете какой-то представитель чего-то прицепил им на грудь белые жетоны и долго жал им руки и говорил витиеватые, запутанные предложения, из которых капитаны смогли понять только то, что отныне являются почетными жителями этой планеты.
После окончания приятно их удивившего церемониала они направились к кораблю, где их ждал сюрприз: у входа в "Тезаурус" стояло несколько человек в зеленой форме. Один и них, приятной наружности, широко и добродушно улыбаясь, сообщил им, что пустить их на корабль он не может, потому, что у них нет справки о разрешении вылета.
- Что за порядки? Какие справки? Вы что? Мы же час назад вышли из корабля, какое имеешь право ты, зеленый, нас не пускать в него? разъярился Джонс.
- Ничем не могу помочь, но вы сами понимаете, что я не могу нарушить приказ, - спокойно ответил зеленый. - Я вам сочувствую, но вам придется уладить формальности, то есть сходить в отдел справок. После получения справки, я вам обещаю, препятствий вашему вылету не будет.
- Ну не кипятись, Джонс, пойдем сходим за справкой. Неужели после такого приема, который нам тут оказали, для нас не найдется завалящей справки?
- Неужели после такого приема, какой нам тут оказали, нам, чтобы улететь, нужны какие-то справки? Бюрократы.
Но выбора не было, и они пошли искать отдел справок. Нашли они его довольно быстро, но еще быстрей полная пожилая женщина из этого отдела им рассказала, что для получения справки им необходимо сдать на приемный пункт два гектара дерна, то есть на каждого по гектару.
- Ты что, старая курица, свихнулась? - Джонс не любил подбирать выражения. - Нам же лететь надо! У нас груз срочный! Про какой дерн ты бредишь? Сейчас как дерну в ухо!
- Не хулиганьте, гражданин! Это не я придумала, и платят мне деньги не за то, чтобы слушать ваши ругательства! Или записывайтесь в дерноотряд, или...
Вмешался Парк:
- Вы знаете, у нас действительно срочный груз, в дороге, без подкачки компонент он частично портится, нам очень надо улететь, и чем скорей...
- Что ты этой дуре объясняешь? Мы капитаны, и нас учили не дерн резать, а летать в космосе. Ты, дура, умеешь водить простой геликоптер?
- Фи, какой вы грубый. А мне и не надо водить ваш голкипер, и вообще, вы что, лучше других что ли, если умеете давить на какие-то дурацкие рычажки и кнопки? Да я бы, если захотела, тоже сейчас парила где-нибудь в межзвездном пространстве!
- Давай справку, клизма пернатая! - выпучив глаза и стуча кулаком по столу, заорал Джонс.
- Только после сдачи дерна!! - гордо вскинув голову ответила клизма.
Джонс осел на случайно попавшийся стул.
- Ну пойми же ты, наконец, глупенькая, какое мы имеем отношение к вашей планете? Мы привезли вам тридцать десонов какой-то дря... тьфу, лекарства, а вы за это не хотите нас отпускать?
- Ничего не знаю. Совет старейшин постановил, что каждый житель планеты должен покрыть дерном один гектар пустыни. Пустыня - наша беда, и наш долг, как жителей этой планеты, превратить ее в цветущий сад! И мы это сделаем! Наши сверхсуперточные компьютеры уже подсчитали, что если каждый год покрывать дерном одну десятую часть пустыни, то ровно через десять лет на нашей планете не останется ни одного, вот-вот такусенького участка пустыни.
- Да мы же не ваши! Сколько можно объяснять? Мы прилетели и хотим...
- Как не наши? Вас же приняли в почетные жители нашей планеты?
- Так в почетные же!
- У нас нет скидок на регалии, тем более, что таким сильным и здоровым мужчинам стыдно пасовать перед каким-то, тьфу, гектаром дерна.
- Ха-ха! Парк! Чтобы улететь отсюда, надо записаться в землекопы!
- Ничего смешного, Джонс! Похоже у них такая традиция. Нам не стоит делать глупостей, бесполезно, себе дороже. Да и действительно, что нам стоит обработать по гектару на брата?
- Пожалуй, ты прав, Парк. Пиши бумагу на работу, пернатая.
Так капитаны попали в дерноотряд.
Бесшумно скользя на пассажирском гравиходе над поверхностью бескрайней синей пустыни, капитаны разглядывали то однообразный пейзаж в окнах, то людей, с которыми, как им сказали, придется работать два дня. Это были в основном люди среднего возраста, непримечательной внешности, и капитаны уж задремали бы, если б не разговорились с одним бойким старичком.
- Впервые на дернопосадках, молодые люди?
- Да, - без особой охоты ответил Парк.
- Э-э-э, а я уж и не помню, в какой раз еду. А что? Неплохо! Свежий воздух, здоровый труд, а это завсегда полезно, тем более в вашем, да и в моем возрасте.
- Может вам и полезно, дедушка, а у нас срочный груз.
- Э-э-э, нет такой срочной работы, для которой нельзя было бы придумать еще более срочной. У нас у всех ноне работа срочная, лентяев не держим, вот так. Я вот себе и срезало пициальное приспособил, - и старик показал на стоявший рядом с ним прибор в чехле, из которого торчал суперпластовый черенок. - Оно приятнее, когда по руке регулировка сделана.
Дед с гордостью расстегнул чехол, поднял срезало и пошаркал ногтем по острой грани режущей кромки приспособления.
- А заточил мне его зять на своем реакторе потоком пи-мезонов. Оно, конечно, мю-мезоны лучшее, но абразивность малехо не та, а про закон распределения гразидоменного кофицента и говорить нечего! Раз-ить дадут мю-мезоны такой резкий выброс на интервале от минус до плюс нуля?...
- Дедушка, а что там хоть за работа?
- Э-э-э, да вы и не местные, значит! Тогда вам потяжельше будет. М-м-да. А так все просто. Обрезал, подрезал, обрезал, подрезал, погрузил или в кучку склал. Без хитростев, значит, всяких. Голова хорошо отдыхает. Токмо ухи востро держать надо, чтоб свистелку не заполучить. Как засвистит, так прижимайся пузом к песку как могешь полюбовнее, а просвистело - дальше режь.
- А что это такое - свистелка? - заинтересовался Джонс.
- Да это у нас цветок такой, он как созреет, так взрывается, а свистелки во все стороны летят. Это он так размножается, значит.
- Это семена, что ли?
- Ну да, у них такой кончик острый-острый, ядовитый, а сзаду три крылушки, как энто называется... М-м-м... Штабилизатор вроде. Это значит, что вас в штабель положат, если хорошо вдарит. Да вы не бойтесь, вот в меня ни разу не попало. Конечно, оно понятно, ведь у меня реакция пятнадцать сотых.
- И здорово они попадают?
- Да нет, больно когда застревает, а обычно насквозь бьет, ежели в ногу, то ногу отрежут, ежели в руку, то руку.
- А если в голову?
- А вот это я, милый, не знаю. Нам такого не докладают. Видать не к чему ему в голову-то метить. Да ты сам-то не будь дураком, не шастай где попадя, а как засвистит, так плюхайся попендикулярно как стоишь и отдыхай пока.
- Ну и дела! Дед, а что тут еще такого вроде свистелки водится?
- Э-э-э, да больше ничего. Раз-ить токмо пыхтелки, кряхтелки и сопелки. Ну еще и стрекотунчики, но это не опасно. Опухнешь токмо слегка... Ну я пошел.
Гравиход замедлил движение, прозвучал какой-то гудок, и все начали выходить на горячий синий песок и строиться. Главный дерноотрядчик, тыкая пальцем воздух, пересчитал всех. "Где-то я видел точно такого же", подумал Джонс. - "Кажется, даже на одной из планет этого измерения, у того тоже на шее болтался саксофон, но пристегнутой к поясу кружки, кажется, не было". Пересчитав отряд, начальник взял саксофон и дунул в него. Произошло что-то невообразимое. Все сорвались с места и побежали в одном направлении к видневшемуся неподалеку тенту. На месте бывшего строя остались только капитаны и старик, с которым они говорили.
- Эй, молодо-зелено! Бегите выбирать себе срезало, пока все не расхватали! - прокричал им старик и капитаны, поддавшись массовому гипнозу, устремились к тенту.
У тента происходила настоящая битва. Трещали суперпластовые черенки, кто-то у кого-то отбирал срезало, счастливчики, отойдя в сторонку, выбирали себе из двух-трех лучшее, отмахиваясь от наседающих нахалов, а посередине всей этой неразберихи, забыв про срезала, в пыли катались двое мужчин, молча и сосредоточенно отвешивая друг другу оплеухи. "Здесь ценят непосредственность" - подумал Парк.
Подошедший начальник погудел в саксофон и беспорядок мгновенно прекратился. Все начали строиться. Капитаны выбрали из кучи обломков первые попавшиеся целые срезала и встали в строй. Начальник снова пересчитал всех и снова приложился к саксофону. Началась работа.
Отряд длинной цепью растянулся по кромке синего песка и зеленого дерна. Перед капитанами что-то посвистывало, посапывало, покряхтывало и пыхтело. Изредка кто-то из стройной цепи с тихим стоном падал на песок и подбежавшие куда-то его уносили.
- Что-то не нравится мне все это, - произнес Джонс и тоже принялся за работу.
Вскоре стало невмоготу. Жара давила на плечи, снизу через подошвы обжигал раскаленный песок. Над головами роем вились стрекотунчики и все норовили забраться под одежду с целью подзакусить капитанами. Отмахиваясь от них, капитаны продолжали работу. Дело действительно оказалось нехитрым и горка нарезанного ими дерна росла.
Наконец настало время обеда.
Выйдя из гравихода, заспанный начальник прохрипел саксофоном и вскоре все собрались к площадке, на которую вынесли огромный чан с жидкостью. Порыв ветра донес до капитанов вроде знакомый запах. Подойдя к площадке, они присоединились к собравшимся вокруг чана людям. Начальник отстегнул от пояса кружку, и, зачерпнув из чана, пустил ее по кругу. Все отпивали от кружки и передавали ее дальше, только кто-то один отказался пить, но его не стали уговаривать. Дошла очередь и до капитанов. Первым из кружки хлебнул Джонс. Лицо его скривилось, но он, преодолев отвращение, сделал пару глотков. То же самое проделал и Парк.
- Парк! - шепнул Джонс. - Это то лекарство, что мы везли сюда в грузовом отсеке! Они тут что, все больные?
- Не знаю, но больше этой штуки я пробовать не буду, - ответил Парк.
Но к тому времени, когда кружка снова дошла до них, капитанам так хорошо и весело стало на душе, так радостно, что хотелось петь и обнимать всех этих милых людей, которые так упорно заботятся о процветании своей планеты. Они снова отпили из кружки, и еще, и еще... Они были счастливы! Радостными глазами они смотрели на то, как забавно, как бы шутя били того, кто отказался пить вместе со всеми. Он так смешно кувыркался в воздухе, дрыгая ножками, что капитаны от души посмеялись. Но прозвучал гудок саксофона и все снова приступили к работе.
Теперь работалось легко и непринужденно, правда, горка дерна, срезанного после обеда росла медленно и никак не хотела вырастать до размеров горки, срезанной до обеда. Но все равно капитаны трудились до позднего вечера, а затем, не помня себя от усталости, уснули прямо на этих горках.
Проснувшись рано утром от холода, они обнаружили, что у них обоих страшно болят головы и наблюдается сильная жажда. Оба чувствовали себя скверно. У обоих дрожали руки и опухли физиономии, наверное, решили они, от укусов этих проклятых стрекотунчиков. Вокруг, завернувшись головами в мешки, спали другие дерноотрядовцы. Походив между мешков в поисках воды, капитаны наткнулись на опрокинутый чан, на дне которого осталось еще немного лекарства. Увидев эту жидкость, и ощутив резкий запах, источавшийся ей, капитаны отшатнулись и поспешили отойти в сторону.
- Ты знаешь, Джонс, что мне вчера перед сном сказал тот старикашка, с которым мы ехали?
- Что? - тихо спросил Джонс, держась обоими руками за голову. Он вчера здорово наработался, его даже шатало.
- Он спросил, что остается на том месте, где мы срезаем дерн, и я ответил, что там остается голубой песок.
- Ну и что?
- А теперь я тебя спрошу: зачем мы срезаем дерн?
- Чтоб закрывать голубой песок...
- ...только в другом месте, - продолжил Парк.
Джонс ошалело взглянул на Парка.
- Ты хочешь сказать, что вся эта работа только развлечение для них?
- Т-с-с-с. Я хочу сказать, что у нас есть гравиход. Мне кажется, что пока все спят, самое лучшее время прокатиться до "Тезауруса".
Джонса на такие дела не надо было уговаривать. Зайдя в гравиход, они выдавили плечами дверь в кабину управления и, потихоньку отъехав от места, аккуратно выложили на голубой песок спящего начальника и его саксофон. Гравиход полным ходом устремился к стартовой площадке.
Вопреки их ожиданиям "Тезаурус" стоял совершенно без охраны. Капитаны подогнали гравиход прямо к кораблю и выскочили на поле. Заметив, что под одной из опор корабля прошмыгнул человек и побежал в сторону, они удивились, но у них не было времени придавать этому значения. Теперь все зависело от их оперативности.
Забежав в корабль, Джонс занялся запуском двигателей, а Парк по видеосети убедился в том, что посторонних в отсеках нет. Капитаны стартовали и сразу заметили сильное вращение корабля вокруг продольной оси.
- Что-нибудь с аппаратурой, Джонс?
Джонс пощелкал тумблерами и присвистнул от неожиданности.
- Ты знаешь, Парк, эта штука, - он постучал кулаком по пульту, говорит, что у нас нет двух бортовых двигателей из трех.
- Но я ж взорвал только один!
Джонс вздохнул.
- А второй взял себе на добрую память тот человечек, которого мы видели под опорой.
- ...?
- Да нет, сейчас он стащил какой-нибудь сигнальный фонарь, двигатель он снял раньше.
- Зачем он ему? Да и... Это ж невозможно без специальной техники!!
- Он, наверное, очень любит своих детей и жену. А те в свою очередь любят фрукты и овощи. Вот он и выращивает в парниках помидоры. А надо же парник обогревать. Ну как не прихватить для этой цели такую замечательную штуку, как бортовой бесхозный двигатель? И чего только не сделаешь из любви к ближнему своему! Но это мелочи. Когда я был на голубой планете, там один такой элегантный в смокинге вытаскивал из шляпы кролика. Вот это действительно класс!
Вращение прекратилось, и капитаны взяли курс на базу.
3
Парк был занят разгадыванием кроссворда, а Джонс сидел у пульта связи и, настроившись на радиоизлучение планеты Хак, слушал сквозь помехи последние известия:
...Группа ученых... доказала, что плодотворная мозговая работа не может совершаться в одиночку... для продуктивной... наличие минимум трех человек, причем, что особенно важно, чем большее время суток... вместе... тем более продуктивна... другая группа... считает минимумом пять человек... в связи с чем... и переход на выпуск трех-, пяти- и более спальных коек...
...В издательстве... известного... "Моральный облик пуговицы в зависимости от ее местонахождения"... педагогам... восторженно встречена критикой...
...С нашей планеты... угнав гравиход... два опасных рецидивиста... удалось скрыться... принимаются меры...
Джонс с удовлетворением отметил:
- Слышишь, Парк, это про нас.
- А-а-а, - Парк махнул рукой, - ты мне лучше скажи смазочное масло на букву "В" из пяти букв.
Джонс задумался. В наступившей тишине кто-то кашлянул. Джонс посмотрел на Парка, Парк - на Джонса. Кашель повторился. Капитаны разом повернули головы к стоявшему посреди штурманской столу. На столе, скрестив ноги, в позе йога сидел, тряся седой бороденкой, щуплый морщинистый старичок и глядел на них, щуря левый глаз.
- Здор-р-р-рово, ребята! - громогласно произнес он, выпить есть?
Капитаны смотрели на него, не в силах произнести ни слова. В головах их мелькнули одни и те же мысли: "Галлюцинация? Откуда он взялся на корабле, летящем с огромной скоростью? Проник сквозь защиту? Прятался здесь? Бр-р-р. Непонятно".
Старец сидел, прижимая к себе большой кожанный портфель с застежкой.
- Кто вы такой? - наконец спросил Парк.
- Отшельник я, - ответил старец. - Так выпить ничего нету? - и, не дожидаясь ответа, со щелчком расстегнул портфель, порылся в нем и достал из него стакан, соленый огурец и початую бутылку с надписью "Вермут".
Задумался. Потом порылся еще и достал погнутый сухарь.
- Как вы, отец, сюда попали?
Отшельник молча налил себе из бутылки в стакан, подержал его в руке, как будто взвешивая, и опрокинул в рот. Молодецки крякнув, быстро задышал, прижав сухарь к носу, затем бросил сухарь обратно в портфель и захрустел огурцом. Лицо его разгладилось и посветлело.
- Абстрагироваться надо, - ответил он.
- От чего?
- От спекулятивного псевдореалистического мышления. Раскомплексованность и священные книги - вот истинная тренировка сенситивности чувственного познания.
Парк с Джонсом переглянулись.
- Вы где-то здесь прятались, отец? - спросил Парк.
- У вас предвзятое постижение мира, юноша, никакой наивности! возмутился Отшельник и обиженно замолчал.
- Нам непонятно, как вы сюда попали, и мы хотим это знать! - с металлом в голосе произнес Джонс.
Дед сразу разговорился.
- Я пользуюсь принципом совершенного единства множества, которому присуща полная взаимопроникновенность и в то же время взаимораздельность всех его элементов. Отбрасывая взаимораздельность, я перемещаюсь по всем точкам пространства одновременно, отбрасывая взаимопроникновенность, я верифицируюсь в конкретной точке, вот как у вас, например. Что тут непонятного?
- Вы хотите сказать, что вы... э-э-э... философски диффундируете в пространстве, и таким образом оказались здесь?
- Вы психические геоцентрики, молодые люди, и нравственное развитие ваше на нуле. Мой вам совет - сублимируйтесь, и тогда ваша гипотетико-дедуктивная система приобретет эмпирический базис.
Отшельник взял бутылку за горлышко и посмотрел ее на свет.
- А пока вам мое появление следует расценивать как одностороннее проявление сущности, выраженное отдельным явлением.
"Или этот дед... того, или он далеко обогнал в развитии даже наше измерение", - подумал Парк.
- Но это невозможно! - вырвалось у Парка.
Отшельник вылил себе в стакан остатки бутылки, выпил и, причмокивая губами, впал в задумчивость. Взгляд его неопределенно блуждал. Посидев так немного, он заговорил:
- Вы слишком много базарите, молодые люди. Послушайте меня... Что такое возможность? Объективная тенденция становления предмета, выражающаяся в наличии условий для его возникновения. А что такое действительность? Это объективно существующий предмет, как результат реализации некоторой возможности. Реальная возможность обладает для своей реализации всеми необходимыми условиями, скрытая в действительности, она при определенных условиях становится новой действительностью, а абстрактная возможность характеризует отсутствие принципиальных препятствий для становления предмета. Так вот, абстрагируясь в реальном мире, я получаю изменение совокупности условий, что и определяет переход от абстрактной возможности к реальной, а последняя превращается в действительность. Главное - самоуглубление и сосредоточенность, направленность сознания на определенный объект. Это подавляет его как нечто физическое, заставляя осознать свою конечность и ограниченность. Ясно?
- Не совсем, конечно, - поскромничал Парк, но как вы этого добились?
- Поймите меня правильно, и я без ложной скромности скажу: безмятежное состояние духа - вот панацея. Надо абстрагироваться от общества, так как оно изменяет условия существования и подчиняет их своим целям, а в таких условиях я не могу спокойно самосовершенствоваться.
Отшельник уже порядком захмелел и, покачиваясь из стороны в сторону, отдавался кайфу.
- Значит вы считаете, что для развития индивидуальности нужно самоизолироваться от общества?
- Юмор в том, что индивидуальность начинается с противопоставления себя окружающим, говоря точнее когнитивные компоненты филогенеза эмоциональных привязанностей между сиблингами являются полифункциональными и полисемантическими, что вербализует возможные парафилии в сторону преморбидной отягощенности по нейрогуморальной составляющей, что и подтверждается континуальной теорией дисклинаций.
Произнеся эту тираду, Отшельник закрыл глаза и начал все сильнее раскачиваться. Не зная, как нарушить наступившее молчание, Парк спросил:
- А вы не скажете смазочное масло из пяти букв на букву "В"?
Отшельник встряхнулся.
- Тавот.
- Нет, на букву "В".
- Вазелин.
- Нет, из пяти букв.
Отшельник помолчал и произнес по слогам:
- Ве-ре-те-н-ка.
И, свалившись под стол, захрапел.
Капитаны, озадаченные этим проявлением сущности, выраженным отдельным явлением, отнесли его в опочивальню.
Пока Отшельник отдыхал, капитаны обнаружили пропажу комплекта снаряжения для ремонта корабля в открытом космосе и течь одной из топливных цистерн. Уже несколько часов они ломали голову над вопросом, успеет ли "Тезаурус" затормозиться перед базой, хватит ли для этого остатков регулярно убывающего топлива.
- Гад! - ругался Джонс. - Садовод-любитель! Мичурин!... - и добавлял непечатные слова. - Не мог закрыть задвижку! Чтоб ему помидоры кушались в обратную сторону! Приятного аппетита! Залетайте, родимые! Ох, и попадись он мне сейчас... Ну на кой черт ему скафандры? К теще на блины ездить?
- Готово, Джонс, - прервал его Парк. - Расчет показывает, что если мы немного увеличим скорость, то вполне успеем затормозиться, даже если течь не уменьшится.
- Мы и так рискуем развалиться на полпути, наткнувшись на что-нибудь прямо по курсу, - пробурчал Джонс. - Проклятая течь. Хорошо, что ты обратил внимание на приборы.
- Да, если бы не Отшельник, то я бы не стал проверять параметры массы. Ага, а вот и он.
- Здорово, мужики! - выпалил Отшельник, бодро и стремительно врываясь в отсек. - Вы что, тоже со мной летите?
- Нам кажется, что это вы с нами летите, - недовольно бросил Джонс.
- Да? Вы так думаете? Интересно. Ну можете считать, как вам заблагорассудится. Тогда где у вас можно сбалансировать моральный кризис, развившийся у меня на почве материальной... Короче, жрать охота.
- Там - показал Парк.
Отшельник ел быстро. И много. Утолив первый голод, он вздохнул и стал пережевывать пищу, и только тогда обратил внимание на капитанов, зачарованных этим парадом аппетита.
- Вк-нус-нятина, - проурчал Отшельник туго набитым ртом.
Капитаны дружно сглотнули слюну, хотя им и не хотелось есть.
Расправившись с недельным запасом провизии, Отшельник устало растянулся в кресле.
- А этого, - он постучал пальцем по горлу, - нету?
- Уже нет, - поняв о чем идет речь, ответил Парк. - Уже все выпили.
- То-то я смотрю, что ваш парень в коридоре пристроился. Видать, здорово он набрался? Ну и жизнь у вас! Хочешь ешь, хочешь пей. А?
- Это не парень. Это кибер. Робот.
- А ему-то зачем наливали? Он ведь в этом деле все одно толку не понимает.
- Он сломан.
- Ясное дело. Железка. В этом деле фантазия нужна. Гармония. Для души. А у него ее нету, вот и сломался.
- Да не пил он. Он давно сломан.
Отшельник недоверчиво посмотрел на капитанов.
- Рассказывай! А от чего он обуглился? Это только от спирта так можно угореть.
- Нет. Я просто выстрелил в него... - начал Парк и осекся.
- Продолжайте, юноша. Что ж вы замолчали? Он что, вам родственник?
- Это по ошибке.
- Все ясно.
Отшельник потер руки и поерзал в кресле.
- Значит, ты стрелял в этого, - он кивнул на Джонса. - От моей проницательности вам не скрыться. Я даже работал астероидом. Добровольно. И об этом никто не догадался. Вот вам пример полета фантазии, раскрепощенности мышления и профессионального творчества. А зачем ты хотел ухлопать своего дружка?
Нервы Джонса не выдержали.
- Какое твое дело, кто куда стрелял? Ты что, из полиции?
Джонс придвинулся к креслу. Отшельник проворно вскочил с него и... набычившись, тяжелой поступью двинулся на Джонса, закатывая рукава на тощих ручонках.
- Ты меня рассердил! - прорычал Отшельник. - Когда-то в молодости я взглядом откупоривал бутылки, но и теперь на кое-что способен...
Джонс не мог ожидать такой реакции. Все зло в нем сразу улетучилось при виде старичка, идущего на него со сжатыми кулаками. Джонс попятился. Отшельник остановился. Он грозным взглядом обвел капитанов и сквозь зубы медленно начал цедить слова:
- Вы что, юноши, меня за дурака принимаете? Я вам могу доказать обратное, если, конечно, вы не безнадежно глупы. Значит, вы постреливаете друг в друга? Вот вы чем занимаетесь... Да, я - Отшельник. Я прожил три тысячи лет и за это время только и видел, как вы убиваете друг друга из-за корысти. Я не хочу безумствовать вместе с вами. Я ушел от вас... Вы этого, ха-ха-ха, не можете сделать. Копошитесь в своих делишках, считая их самыми важными на свете, бьете друг другу физиономии, ставите подножки... Кричите каждый свое, стараясь переорать других, орущих тоже. Или сопите потихоньку, лишь бы вас не тронули... А попробуй кто выйти из расставленных вами рамок - тому сразу ярлык. Клеймо. Отступник! Порушитель святого! Христопоклонники! Сами ставите рамки, сами же и мечетесь в них. Вы идиоты, а не я! Вам свежую мысль разжуй, в рот положи - так выплюнете! У вас чердаки настолько забиты всяким хламом, что туда даже пыль не попадает. И хвастаетесь - у нас в доме, дескать, ни пылинки... Попробуй пробей вашу спрессованную рухлядь! Рикошет... Искры вышибает... Мы современные! Мы свободно мыслим! Эти фразы несмываемы на щите обывателя. И на мече тоже, потому что у вас борьба за счастье тождественна удавлению ближнего. Кто удавил - тот более счастлив. Вот она - прямая дорога к изобилию! Вы настолько культурно осоловели от собственной сытой тупости, что при слове "удавил" у вас не возникает никаких ассоциаций, кроме оскаленного Отелло... А когда вас давят более утонченными методами, это вами это воспринимается как признак чужого ума или как собственное желание... Признайтесь хоть себе, что вы настолько хороши, насколько можете забыть про свои плохие желания... А ваше собственное мнение? То, что оно у вас есть, - это ваше собственное мнение, и на этом оно кончается. Вы обленились думать и бросаете камни в того, на кого укажут. Обыватель сегодня на костре сжигает того, кому завтра будет ставить памятники. Это не я сказал. Это - история. Впрочем, какое вам дело до истории? У вас своего ума чердак! Счастлив тот, кто надеется на свой ум. Вы - современная инквизиция. Это такие, как вы, жгли костры с людьми и книгами. Они тоже были уверены, что выступают за общественный прогресс, а вы сейчас достойно сменили их и делаете вид, что вам дорога память о Джордано Бруно. Благопристойность и добропорядочность! Плюс юмор! Вы можете смеяться над всем и вся напропалую и при этом не умеете сдергивать парчужку юмора с голой правды, потому, что это неприлично и к вам не относится. В душе вы считаете себя очень даже... но не будем скромничать, даже лучше всех. И если эта уверенность подрывается в вас, то единственным оправданием этому может служить лишь непорядочность других. Вы еще не можете понять, что источником всех ваших печалей и радостей являются не только ваши родные и дети, не только друзья и люди попеременно близкие-далекие, но и любой бесконечно незнакомый вам человек. Вы это начинаете понимать только когда он оказывается нехорошим начальником или потрошителем ваших карманов в темном переулке... Ваша собственная ограниченность рано или поздно сталкивает вас с другими, такими же, как вы, и вы деретесь, как псы из-за куска мяса. Деритесь. И поделом вам. Чтоб вы сдохли!
Отшельник повернулся и вышел.
- Зря мы его обидели, Джонс...
Джонс промолчал.
На остатке пути к базе "Тезаурус" едва не рассыпался. От молодцеватого корабля, стартовавшего с полигона, осталась печальная карикатура. То и дело нарушалась герметизация, отсутствующие бортовые двигатели и часть испорченной во время выстрелов и взрывов аппаратуры, всего одна работающая ступень защиты весьма затрудняли управление и маневрирование кораблем. Масса времени тратилась на ту черновую работу, которую раньше выполнял Чек. Вдобавок ко всему Отшельник оказался не злопамятным и не вспоминал о недавней стычке. Он просто постоянно заглядывал капитанам через плечо и раздавал советы, или, подсаживаясь к ним, говорил, что ему скучно и щедро делился новыми планами по перемещению в пространстве. Он подробно рассказывал капитанам, как собирается совершенствоваться в своем искусстве. Решив диффундировать по частям, Отшельник нудно и подробно объяснял капитанам, как он это собирается делать.
Несмотря на все, капитаны, исхудавшие от бессонных ночей, дотянули до базы.
- Если бы не я, то вам в жизни не долететь до базы, - рассуждал Отшельник.
Он доедал остатки провизии, запивая их чаем.
- Что бы вы делали, если бы не я... Надо собираться.
Отшельник помотал остатки чая в кружке, посмотрел, куда бы их можно выплеснуть и, не найдя подходящего угла, выплеснул содержимое кружки в рот.
- Ну, мне пора.
Отшельник диффундировал недалеко от точки выхода "Тезауруса" на орбиту базы. Сначала диффундировала нижняя часть тела, затем все остальное, кроме головы, затем и голова устремилась вслед за тем, что уже было где-то далеко, потом на мгновение снова появилась и исчезла. На столе сиротливо остался стоять лишь портфель. Вскоре и он пропал. Если бы не катающаяся по полу бутылка из-под "вермута", то можно было бы считать этот визит плодом невыспавшейся фантазии.
Слушая затихающий гул двигателей после посадки, Джонс вдруг сказал:
- Знаешь, Парк, что я подумал... Если бы у них в четырнадцатом было хоть немного из того, что я имею у себя на кухне в четвертом, то они давно бы передавили друг друга... Может быть ты и прав. Зачем встречаться с братьями по разуму, не научившись беречь свой? И они пускай сами... Сами у себя наводят порядок. Мы им не сможем помочь. Это только их дело...
Парк улыбнулся и промолчал. Форсеры перевоспитываются только в фантастических рассказах, а бывает ли такое на самом деле?
Великое кольцо
Институт исследования измерений
Факультет малых измерений
Приказ N_561а/6
В связи с нарушением условий прохождения практики студенткой 3-го курса Тониэллой Тээр (Тони) на полигоне БВИ 14-го измерения, выразившееся в создании условий для аннигиляции части топлива во время взрыва корабля "Тезаурус" при сближении с ним корабля 4-го измерения, что повлекло за собой образование побочной временной связи, приказываю:
а) лишить студентку Тониэллу Тээр стипендии сроком на один месяц;
б) провести перезапуск времени в 4-м и 14-м измерениях, считая точкой нового запуска 10.88.10 МГВ 14-го измерения.
Декан ФМИ. Подпись.
Печать.
И покачнулись звезды...
...Даже невнимательный наблюдатель с ближайшей населенной планеты мог бы рассмотреть синий всполох на небе, но у человечества и без того много дел, чтобы впустую таращиться на звезды.
СОКРАЩЕНИЯ И ПОЯСНЕНИЯ
ИЗМЕРЕНИЕ - познавательная процедура, осуществляемая на эмпирическом уровне научного исследования и включающая определение характеристик (веса, длины, координат, скорости и пр.) материальных объектов с помощью измерительных приборов. В конечном счете измерение сводится к сравнению измеряемой величины с некоторой однородной с ней величиной, принятой в качестве эталона (единицы)... и т.д. Правда, это совсем не то, что имеется здесь в виду.
ФИ - Федерация Измерений.
МГВ - Межгалактическое время.
ПУП - Полк Удержания Порядка.
ХАК - то, чем занимаются хакеры. Совпадает с названием одной из планет 14-го измерения.
ЧЕК - нечто, дающее право на безопасный проезд в транспорте или на беззаботное существование.